Глава 3-10

Глава 10

Не успел я обосноваться в доме, снятом для меня в Карфагене, как мне нанесли первый визит. Что самое любопытное — первыми меня навестили не представители Галлии или Спинии, а викторианцы. Незнакомый мне рыцарь вместо визитки использовал знак ордена.

Нет, понятно, викторианцы действительно заинтересованы в продолжении нашего сотрудничества. Даже только лишь мои, ещё очень несовершенные, мины, позволили им сохранить жизни нескольким десяткам братьев при штурме всего одного какого-то оплота демонопоклонников в Ассирии. По крайней мере, именно так написал мессир викторианцев в благодарственном письме на моё имя, сквозь строки которого читалось: "хочу ещё". А уж когда я на пробу сотворил несколько клинков с частицами астральных хищников... Сам не ожидал, что эти клинки, оказывается, могут не только убивать одержимых и прислужников, но и разрушать защитные заклинания, построенные на демонической магии. Впрочем, надолго их для такого использования не хватало. Вот тут намёками дело не ограничилось, и мне была послана официальная заявка, от количества нулей в которой рябило в глазах. Так что сам визит понятен. Но вот как им удалось опередить всех прочих? Впрочем, этот вопрос разрешился быстро.

Посетитель, седоусый рыцарь в латном доспехе, слегка поклонился:

— Приветствую Вас, первородный, на землях Карфагена. Братья, наблюдающие за порталом, сообщили мне о Вашем прибытии, и я поспешил к Вам засвидетельствовать почтение истинному демоноборцу.

Слегка поклонившись, я пригласил его пройти. Зайдя в кабинет, я предложил ему присесть. Он не стал чиниться и легко присел в кресло напротив меня. Очевидно, он настолько сжился со своими доспехами, что они нисколько не стесняли его движений. После этого я заказал себе чай, рыцарь предпочёл кофе. Пока слуги исполняли заказ, я задал мучающий меня вопрос:

— А зачем вам наблюдение за порталом (неужели ради меня)?

— Видите ли, первородный, одержимые демонами люди часто отличаются от обычных своим поведением. И эти отличия, пусть и незначительные, настолько характерны, что опытные демоноборцы видят их сразу. Поэтому, в таких вот местах, где точно известно о существующем гнезде демонопоклонников, мы стараемся расставить посты, позволяющие засечь людей с признаками одержимости.

— Благодарю. — Действительно, мог бы и сам догадаться. Ну, а мой портрет, скорее всего, был показан этим караульным заодно. Ну не верю я, что викторианцы не в курсе моей миссии.

Тут принесли напитки, и мы ненадолго прервались. После чего активировав антиподслушивающий артефакт, я предпочёл сразу перейти к делу. И вовсе не из неуважения к собеседнику! Просто мне надо было максимально использовать возможность узнать ситуацию. в Карфагене из, так сказать, независимого от моих нынешних нанимателей источника.

Рыцарь охотно пошёл на контакт. Его видение ситуации, разумеется, несколько отличалось от картины, нарисованной мне родовитой Альхерри, но в целом было похоже. Действительно, орден святой истинной веры шесть лет назад добился от царя Карфагена разрешения на строительство форпоста ордена в пустыне, на границе с империей Мали. И действительно, сейчас этот форпост стал головной болью Карфагена, так как оттуда уже в открытую совершались нападения с целью похищения людей. Но вот по поводу трёх экспедиций, в которых, якобы, отказались участвовать викторианцы, дело, по словам моего нынешнего собеседника, обстояло совсем не так, как мне рассказывали. Дело в том, что форпост демонопоклонников оказался не совсем там, где было согласовано с правительством Карфагена. Так что две первые экспедиции были не более, чем поисковыми отрядами, призванными выяснить, а куда, собственно, надо направляться для уничтожения демонопоклонников? Причём, если первый поисковый отряд действительно сгинул полностью и без следа, то вот второй, в который включили представителей туарегских племён, за наём которых заплатила Спиния, своей цели достиг и лишь на обратном пути столкнулся с демонопоклонниками, понеся небольшие потери. Что же касается третьей экспедиции, то здесь, по словам рыцаря, основной проблемой стало то, что командовать ей возжелал наследник трона Карфагена, абсолютно незнакомый с военным делом. Впрочем, сам он спастись успел.

А теперь между Карфагеном, Спинией, Мали и викторианцами шли напряжённые переговоры — кто войдёт в состав отряда, на который будет возложена обязанность всё-таки покончить с церковью святой истинной веры в этих песках и, главное, как будут поделены трофеи, оставшиеся после этого. Участие Мали объяснялось тем, что крепость демонопоклонников располагалась в пограничной зоне между Карфагеном и Мали и малийцам было совсем небезразлично, кто обоснуется в занятой крепости. Точнее, даже не так — малийцев не устраивало само существование этой крепости, поскольку оно закрепляло эти земли за Карфагеном. Поэтому малийцы ставили жёсткое условие — крепость и все открытые демонопоклонниками источники воды должны были быть уничтожены. Однако, у викторианцев были какие-то шансы получить согласие Мали на использование крепости демонопоклонников уже как своего форпоста. В подробности рыцарь не стал вдаваться, но, похоже, тут вступали в действие какие-то старые долги.

Смысл рассказа викторианца был мне вполне понятен — если я в рамках своих договорённостей со Спинией обеспечу карательную экспедицию оружием против демонов, то викторианцы для неё будут не нужны. Но тогда, как пугал меня рыцарь, возникнет острый конфликт между Карфагеном и Мали, следовательно, основная задача антибритстанской коалиции — вовлечение Карфагена в войну против Бритстана и его союзников, не будет достигнута. Я должен был лишь донести эту мысль до посланника Спинии. Но вот согласится ли на эти условия Карфаген?

Помимо этих, викторианцы явно преследовали и "шкурные" интересы. Для них важно было остаться "эксклюзивными" покупателями производимого мною вооружения, поскольку это значительно повышало их статус в пограничных с Европой регионах. Хотя, если честно признаться, такое положение вещей меня также вполне устраивало. Так что мы быстро пришли к соглашению — я поддерживаю их претензии на отбитый у демонопоклонников замок, и в упор "не замечаю" никаких намёков о передаче разработанного мною оружия кому бы то ни было, кроме викторианцев, а орден, в свою очередь, употребляет всё своё влияние для того, чтобы Карфаген присоединился к "континенталам" — неофициальное название антибритстанской коалиции.

Весь разговор занял не более часа. Я, конечно, хотел ещё расспросить об общей обстановке в регионе, но тут к нам постучался слуга, который сообщил, что ко мне прибыл посланник королевства Спиния в Карфагене родовитый Адольф Виго, виконт Виго. Пришлось приглашать его присоединиться к нам.

Виконт постарался не показать вида, что его задело присутствие рыцаря викторианцев, но я смог заметить промелькнувшую в его глазах тень раздражения. После представления (со мной) и приветствия (с рыцарем), виконт уселся рядом с нами. Из напитков он предпочёл сухое красное вино. После того, как его заказ был исполнен, я обратился к рыцарю:

— Скажите, а чем так важен в грядущей войне Карфаген?

Рыцарь ненадолго задумался, или же сделал вид, что задумался. Очевидно, он хотел, чтобы на этот вопрос отвечал виконт, но тот молчал. В принципе, я специально задал этот вопрос рыцарю для того, чтобы виконт несколько поумерил своё раздражение. Наконец рыцарь ответил:

— Орден старается не вмешиваться в конфликты между государствами, первородный, но насколько я могу судить, проблема состоит в том, что у союзников недостаточно сильный флот для того, чтобы противостоять в этих водах Бритстану. А в этом случае на сторону Бритстана могут стать Латиния и Эллада.

Я вопросительно посмотрел на виконта. Тот откашлялся:

— Ну, я бы не ставил так вопрос. Наш флот вполне достаточен для противостояния флоту Бритстана и его союзников, но не надо забывать, что основные сражения всё-таки ожидаются на севере, и мы будем вынуждены именно туда перебросить свои силы.

— Понятно, что ничего не понятно. — Отреагировал я. — Кстати, к своему стыду я так и не знаю расклада сил на сегодняшний день. Кто входит в коалицию "континенталов" и кто примкнул к Бритстану?

Ответил виконт:

— В число наших противников, кроме самого Бритстана, входит Оногурия и Османия. К этому же лагерю тяготеет и Дженмарк. Колеблются Латиния и Эллада. Нейтральными, скорее всего, останутся Египет, Берберия, Мавритания, Исландия и Элувайтия. Более отдалённые страны мы не рассматриваем ни как сторонников, ни как противников.

Про себя я подивился такому подходу, но промолчал, лишь кивком поблагодарив виконта за информацию. Важнее на данный момент другое:

— А Белопайс?

— Разумеется, Ваши сограждане будут на нашей стороне, но, к сожалению, армия и, главное, флот Белопайса ещё не оправились от войны, произошедшей четыре года назад.

После этого дипломат перевёл разговор на более насущную проблему — твердыню демонопоклонников. Впрочем, было видно, что этот разговор между моими собеседниками далеко не первый, причём они уже давно пришли к согласию. Так что беседа вскоре увяла и гости откланялись. Хоть какой-то намёк на истинные причины визита ко мне целого посла виконт раскрыл лишь уже в дверях кабинета, перед своим уходом. Дождавшись, пока рыцарь пройдёт немного вперёд, он с видимой досадой хлопнул себя ладонью по лбу:

— Совсем забыл! Первородный, Вы приглашены в галльское посольство на приём. Он состоится завтра, четвёртого июля. Вот Ваше приглашение.

С этими словами он достал конверт из внутреннего кармана и с полупоклоном передал мне. Не обращая внимания на подозрительный взгляд рыцаря, я поблагодарил виконта и пообещал быть. Спускаясь вниз, чтобы проводить гостей, я недоумевал: что же такого срочного и тайного мне хотел передать виконт, учитывая, что в руки ко мне попало два (!) конверта.

Проводив гостей, я вернулся и тут же вскрыл переданные мне письма. И если первое из них никаких сюрпризов не содержало — это действительно было именно приглашение в посольство Галлии, то вот второе оказалось письмом от моей племянницы Габриэль, которая просила меня уделить внимание отцу её жениха и доверять ему. Серьёзный тон её просьбы несколько насторожил меня, однако, для себя я решил, что доверие не только к её возможному родственнику, но и к самой Габриэль у меня сильно подорвано после моего похищения тётушкой Женевьев.

После ухода гостей я попробовал связаться со здешним домовым. И потерпел неудачу в этом. Данный факт меня заинтересовал, ведь я специально просил, чтобы снимаемый для меня дом принадлежал какой-либо семье. Из любопытства я даже прогулялся к костерку домовых, чтобы расспросить хранителя.

Хранитель меня не обрадовал. Оказывается, домовые не жили на землях Африки, Америки и Австралии. Последнее обстоятельство даже являлось одним из существенных препятствий для освоения этого континента Бритстаном. Одарённые рода попросту отказывались перевозить туда свои алтарные камни, так как на новом месте не было домовых. Кстати, и немагические семьи на землях Австралии также не могли перейти в другой статус.

* * *

Приём проходил в обычном режиме. За прошедшие с его начала три часа я уже успел познакомиться с добрыми тремя десятками людей, в число которых неожиданно затесался и тот самый наследник престола Карфагена, принц Ганнон, который, несмотря на свою военную неудачу, произвёл на меня благоприятное впечатление трезвостью и взвешенностью своих суждений. Очевидно, с этим походов всё не так просто, как мне говорил вчера викторианец.

Все разговоры крутились вокруг войны и церкви святой истинной веры. Как я понял, чуть ли не все присутствующие просто-таки горели желанием принять личное участие в походе против демонопоклонников Но вот мотивы, по крайней мере, части из них, мне по секрету сообщил принц Ганнон:

— Видишь ли, Серж, церковь святой истинной веры слишком глубоко укоренилась за прошедшие десятилетия на нашей земле. Для укрепления своего положения, они не брезговали ни подкупом, ни шантажом. И документы о тех людях, которые с ними сотрудничали, вполне могут храниться в крепости демонопоклонников. Так что добрая половина из тех, кто сейчас так рвётся в пустыню, на самом дела готова на всё, лишь бы мы туда не пошли... или не дошли, а добрая половина из оставшихся — мечтает наложить свои лапы на хранящиеся у демонопоклонников документы.

Слова: "не дошли" резанули ухо. Уж не это ли случилось с возглавляемым принцем отрядом? К сожалению, интересный разговор пришлось прервать, так как принца отвлекли для разговора с посланником Берберов.

Взяв сок, я с бокалом прогуливался по залу, и уже намеревался покинуть собрание, когда ко мне подошёл немолодой, лет пятидесяти, мужчина с небольшой, аккуратно постриженной седой бородкой и пронзительным взглядом глубоко посаженных глаз. Мужчина поклонился:

— Первородный Серж Ривас, маркиз Ипрский?

— Да, с кем имею честь? — Слегка поклонился я в ответ.

— Родовитый Паскуаль Сервера, граф Медина-Сидония, адмирал флота Спинии. Сожалею, что наше знакомство не произошло ранее.

— И при каких же обстоятельствах мы могли познакомиться?

— При обручении Вашей кузины, Габриэль.

— О! Давно её не видел. Не расскажете мне, как у неё дела?

С этими словами я взял адмирала под руку и увлёк его в небольшую нишу, полуприкрытую от зала колонной. Нет, мне действительно было интересно, что с Габриэль, но главное — надо было разобраться, что вообще происходит? Что за странное письмо и ещё более странные игры вокруг него?

Впрочем, адмирал честно и открыто ответил на все мои вопросы. Из его слов получалось, что сейчас решается вопрос о том, кто возглавит эскадру союзников в Средиземном море. И адмирал являлся одним из претендентов на этот пост. Однако, не обладая обширными связями, он оценивал свои шансы как минимальные. А не получив эту должность, он гарантированно будет отправлен заведовать арсеналом куда-то в колонии, где и пробудет до самой пенсии, что никак не устраивало флотоводца, который, по его словам, вот уже добрый десяток лет неизменно выходил победителем всех учений, проводимых флотом.

Обращение ко мне было тем самым отчаяньем утопающего, готового схватиться даже за соломинку. Нет, Габриэль прекрасно понимала, что действия её матери не подлежат прощению и что я вовсе не обязан помогать её будущему родственнику и ей. Кстати, сын адмирала и жених Габриэль служил на флагмане адмирала Сервера. Ну а виконт Виго был хорошим знакомым какого-то должника Габриэль. Нет, несомненно, эта девочка далеко пойдёт!

От адмирала я получил самую исчерпывающую информацию о военно-морской составляющей будущей войны на "южном" театре военных действий:

— Видите ли, первородный, в Средиземном море на сегодняшний день весомые военно-морские силы наличествуют у трёх государств. Это Оногурия, Спиния и Латиния. То есть, если мы соединимся с Латинией и прибавим ещё и марсельскую эскадру Галлии, то оногурцы, даже с учётом османов, остаются в явном меньшинстве. Но, существует ещё и средиземноморская эскадра Бритстана. И вот она уже обеспечивает равенство сил в таком вот противостоянии. А в этом случае, если Латиния переметнётся на сторону Бритстана, то мы будем разгромлены. Вот именно для того, чтобы подстраховаться от такого развития событий, нам и нужен Карфаген. Его флот не очень многочисленен, но в составе флота шесть линейных кораблей. Для сравнения, в марсельской эскадре Галлии их четыре. Так что при условии выступления Карфагена на нашей стороне, мы обеспечивает примерный паритет сил в Средиземном море, даже в случае предательства Латинии.

— А какова вероятность, что Латиния переметнётся на сторону Бритстана?

— К сожалению, довольно большая. В Латинии не забыли ни претензий Галлии на Турин, ни нашу поддержку отделения Неаполя от Латинии.

— А какой флот у Эллады?

— Ну, он достаточен, чтобы вести войну в узостях между островами Эгейского моря, но в генеральном сражении практически бесполезен. Их единственный линейный корабль чересчур стар, тихоходен и слабо вооружён, а тяжёлых барков нет вообще.

У меня было ещё немало вопросов, но, к сожалению, наше уединение было нарушено третьим секретарём посольства Галлии, прекрасной Жюльеттой. Так что, поболтав ещё немного о разных пустяках, я всё-таки откланялся и вернулся в съёмный особняк.

Следующие несколько дней официально я не покидал съёмное жилище. И то, что на самом деле я за это время раз пятнадцать "сбегал" к костерку домовых, для широкой публики осталось неизвестным. В отличие от моих прошлых визитов, этот я посвятил проверке информации, полученной от адмирала. Картина вырисовывалась следующая.

Адмирал Сервера с самого начала службы был на плохом счету у начальства. И вина, тогда ещё капитан-лейтенанта Сервера заключалась в том, что он смел побеждать собственное начальство.

Начиналась карьера адмирала, впрочем, весьма неплохо. Сразу после выпуска "с отличием" он направил рапорт с просьбой зачислить его в состав колониальной эскадры, действующей на Зондских островах. Просьбу удовлетворили, даже дали свежеиспечённому выпускнику под командование шестипушечный шлюп. За следующие пять лет Сервера один уничтожил столько же пиратских и каперских судов, сколько пять идущих за ним в списке успешности действий вместе взятые. Естественно, такого перспективного юношу вызвали в Мадрид. Но долго в метрополии он не задержался. На первых же штабных манёврах, в которых сверкающему новенькими погонами капитан-лейтенанту Сервера довелось принять участие, он последовательно разгромил сначала племянника морского министра, потом вице-адмирала, а напоследок и главнокомандующего флота Спинии. Так что, уже через неделю после окончания учений капитан второго ранга Сервера уже обживал малый шестнадцатипушечный крейсер, несший вечную вахту в Гвинейском заливе. Вечной эта вахта была потому, что судно прочно сидело на мели с пробитым днищем, а деньги на его ремонт не были запланированы даже в десятилетнем бюджете.

Каким образом Сервере удалось уже через год ввести свой крейсер в строй — история умалчивает, однако за последующие восемь лет он сколотил целую эскадру каперских судов, подрывающих торговлю как Бритстана, так и Галлии. Мало того, ему повезло удачно жениться на спасённой из плена фонов Дагомеи девушке с явным литературным даром. После этого, отчёты о похождениях бравого "Капитана Паскуале", публикуемые в прессе, стали излюбленным чтивом широкой публики. Матросы и младшие офицеры флота Спинии обожали Серверу, но, одновременно, он поссорился со всем высшим офицерством флота. Однако, единственным способом уменьшить его популярность, найденным его недоброжелателями, было направить его на штабную работу. Так что капитана первого ранга Паскуаля Серверу вновь призвали в Мадрид, определили на учёбу в академию, а после окончания учёбы назначили командующим морской крепости Ибица, что для боевого офицера было настоящей ссылкой. Следующие десять лет его перекидывали с одной "береговой" должности на другую, с явным прицелом дать ему вице-адмиральские погоны и должность командующего Главного арсенала королевства Спиния в Америке на острове Куба. Эта должность по традиции была последней, с которой адмиралы уходили только на пенсию. Неудивительно, что деятельный и амбициозный Сервера прилагал все усилия к тому, чтобы избежать подобной участи. Особенно теперь, когда в воздухе столь отчётливо пахло войной.

Вооружившись этой информацией, я уже был готов к дальнейшим действиям. И на малом приёме в посольстве Спинии, состоявшемся двенадцатого июля, я твёрдо изложил свою позицию:

— Итак господа и дамы, — не вставая, я слегка склонился в направлении управляющей царского дворца Карфагена высокородной Аструбаал из рода Абила. — Предлагаю следующее. Я бесплатно предоставляю викторианцам два десятка мин и четыре сабли. Викторианцы захватывают крепость церкви святой истинной веры и либо уничтожают её, либо, при наличии согласия империи Мали, превращают её в свой форпост. Отряды войск Карфагена в этой экспедиции выполняют роль осадных войск, следя, чтобы никто из демонопоклонников не ушёл. После успешного окончания этой экспедиции союзники собирают флот, который я предлагаю поставить под общее командование адмирала Серверы, как самого опытного и умелого флотоводца. Я, со своей стороны, обязуюсь снабжать этот флот разведывательной информацией.

Высказавшись, я откинулся на спинку стула и приготовился слушать. В дальнейшем разговоре я не принимал никакого участия, игнорируя все попытки втянуть меня в разговор.

Дискуссия продолжалась около трёх часов, но к единому мнению стороны так и не пришли. Основным камнем преткновения стало то, что высокородная Аструбаал искренне не понимала — зачем Карфагену участвовать в грядущей войне, если он ничего с неё не получит? За ту помощь, которую Карфагену должны оказать викторианцы, по её мнению, Карфаген прекрасно рассчитается той самой крепостью.

За следующие три недели состоялось ещё два раунда переговоров, но они так и не привели к согласию. Правда, была окончательно согласована карательная экспедиция в пустыню. К моему даже некоторому удивлению, официальным командующим экспедиции опять был назначен принц Ганнон. Моё недоумение разрешилось, когда сам принц сообщил мне по секрету, что он будет лишь формальным главнокомандующим, а фактически всё руководство возьмут на себя викторианцы.

Кроме того, формально я уже даже выполнил свои обязательства перед правительством Спинии, поскольку Карфаген официально присоединился к "континенталам", правда, без обязательства выделить часть своих вооружённых сил под общее командование.

Не знаю, чем бы всё закончилось, но девятого августа со мной с помощью призрака связался Командор. Он был краток:

— Пришло сообщение из Рима. Королева Анна VI получила от короля Якова гарантии дружественного нейтралитета в случае войны Латинии с Египтом.

* * *

Данное сообщение, переданное мною всем заинтересованным сторонам, вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Все забегали и засуетились. Однако, быстрее всего отреагировали власти Карфагена. В то время как все остальные бомбардировали начальство в поисках подтверждения полученной информации, карфагеняне безоговорочно поверили в неё, и уже через несколько часов полномочные представители "континенталов" собрались по приглашению карфагенян в резиденции викторианцев. Собравшиеся были ознакомлены с проектом соглашения, по которому Карфаген передавал эскадру в составе шести линейных кораблей и девяти барков, а также двадцатитысячный корпус, поддерживаемый ста пятьюдесятью магами в управление союзных сил при условии признания "континенталами" прав Карфагена на остров Мальта.

Уже на следующий день необходимые полномочия на подписание подобного соглашения от правительств Галлии и Спинии были получены. Причину такой уступчивости мне пояснил адмирал Сервера:

— Понимаете, первородный, наши умники просто надеются, что передав столь значительные для Карфагена силы, тот не сможет завоевать Мальту самостоятельно. А если первыми на острове появятся не солдаты Карфагена, то и разговор будет уже другой.

Сам адмирал, получивший таки вожделенный статус главнокомандующего морских сил союзников в Средиземном море, был счастлив. Даже его бородка, казалось, стала выглядеть намного воинственней.

Подписание всех документов, официально оформляющих вхождение Карфагена в военный союз "континенталов", должно было состояться тринадцатого августа. К сожалению, я не смог присутствовать на этом событии, поскольку одиннадцатого отправлялась экспедиция викторианцев, пропустить которую я никак не мог.

Что сказать про путешествие к оплоту демонопоклонников? Пожалуй, ограничусь тем, что преодолеть предстояло чуть больше четырёхсот километров. И это при полном отсутствии железных дорог! Мало того, почти половина этого расстояния проходит по пустыне, где скорость передвижения торговых караванов составляет около четырёх километров в час. И ни одного работающего портала! Так что то, что путь у нас занял всего лишь три дня, можно отнести только на железную волю рыцарей. Вспомогательные части, кстати, вышли не из самого Карфагена, а из гарнизона, находящегося на полпути к цели одновременно с нами. И мы их догнали! Перед самой целью, но догнали!

У меня, впрочем как и у принца и у двух пожилых магов, было собственное средство передвижения — земляные големы. Они по двое несли наши паланкины. Но вот внешность их сильно отличалась. Если у принца были человекоподобные големы с руками, ногами и головой, то, к примеру, "мои" головы не имели вообще, а руки росли из середины корпуса. В принципе, на функциональности големов их внешний вид никак не сказывался, но вот статус они давали различный.

Двигались големы за счёт энергии из накопителей, встроенных в их тела. Расход энергии был подозрительно большим — около пятисот эонов в день, но не зная внутреннего устройства голема, я не мог сказать, из-за чего он такой значительный. По идее, учитывая простейший функционал — идти за маячком, и не очень большой совокупный вес меня и паланкина, расход должен был быть раза так в два поменьше.

Вообще, земляные големы не вытеснили лошадей не только по причине больших затрат энергии, но и из-за того, что они плохо взаимодействуют с магической защитой. Так что мне даже пришлось снять часть защитных плетений с себя для того, чтобы мой паланкин вообще мог двигаться.

Естественно, непосредственно в атакующие части меня никто и не подумал ставить. Да, честно говоря, я и не рвался. Но и находиться в штабе, рядом с принцем Ганноном, мне тоже не хотелось, несмотря на то, что штаб по определению является местом, куда стекается вся информация. Да и сам принц был мне симпатичен. Но присутствие рядом с принцем его старшей сестры, Хатхор, которая до штурма командовала вспомогательными силами, перевешивало все возможные плюсы. Названная в честь богини, она от всех окружающих требовала поклонения. И то, что я её показательно игнорировал, бесило принцессу. В стремлении задеть меня она перешла грань лёгкой пикировки, но, к уже моему тайному сожалению, ещё не перешла к прямым оскорблениям, на которые я мог бы дать жёсткий ответ. Весь вечер после нашего знакомства она начинала разговаривать обо мне со своей немногочисленной свитой, становясь так, чтобы я мог её слышать. Но делала она это только в тех ситуациях, которые можно назвать "полуофициальными". К сожалению, не имея никакого официального статуса ни при дворе царя Масинисса, ни в данной экспедиции, я не мог её приструнить. А никаких имён она не называла, так что и ответить ей в неофициальной обстановке я не мог. Так что зная принцессу всего лишь пятнадцать часов, я уже был готов на... многое, чтобы это знакомство более не продолжалось. Впрочем, терпеть вздорного ребёнка двадцати девяти лет от роду мне оставалось недолго. Посмотрю штурм, оценю действие своих изобретений в реальной боевой обстановке, схожу гляну на внутреннее магическое "убранство" взятой крепости и адью — больше меня в Карфагене ничего не держит.

Крепость демонопоклонников представляла из себя прямоугольный параллелепипед тёмно-красного, почти кровавого цвета, высотой около пятнадцати метров с четырьмя рядами узких окон, начинавшихся с высоты метра три. В магическом зрении она выглядела как будто плотно обмотанной тончайшей проволокой чёрного цвета в несколько слоёв. Штаб атакующих расположился на бархане напротив единственного входа в здание, выглядящего как бесформенный нарост на безупречно ровной поверхности. Интересно. Нет, конечно же, такое здание построить легче, чем стандартный для демонов замок, но демоны, не использующие никаких архитектурных изысков... Впрочем, граф Ашениаси никогда всерьёз не интересовался демонами, так что всё возможно.

Я стоял справа от места предполагаемого штурма, на невысокой скале из красного песчаника. Рядом со мной находилась лишь моя охрана и два послушника ордена викторианцев, обычно исполняющих роль оруженосцев. Их главной задачей было объяснение мне происходящего.

Старший из оруженосцев, одарённый Жиль фон Бок, семнадцати лет, явно тяготился своими обязанностями, зато младший, неодарённый Клаус фон Ленке, которому только-только исполнилось четырнадцать, болтал без умолку. Тут, кстати, стоит пояснить. В рыцарские ордена принимали и неодарённых, причём сразу после приёма они получали личное дворянство. Разумеется, на острие атаки их никто не посылал, но во вспомогательных частях неодарённые братья могли сделать неплохую карьеру. Не говоря уже о случаях, подобных использованию моих мин — их могли использовать и неодарённые.

Фон Ленке развлекал меня своей болтовнёй уже около получаса, когда вдруг около входа закружился беззвучный песчаный вихрь. Клаус осёкся на полуслове, а затем горячо зачастил, почему-то понизив голос:

— Смотрите, первородный, сейчас начнётся. Брат Иннокентий запустил свой смерч. Сейчас частички, его составляющие, прорвут защитный кокон. Под прикрытием этого смерча братья подберутся вплотную к зданию, найдут мельчайшие трещины в кладке и введут внутрь специальный раствор. Затем братья отойдут, а по сигналу брата Иннокентия смерч взорвётся, разрушая защиту двери и инициируя взрыв раствора.

Я хмыкнул. Дурацкая схема, как по мне, но если она работает — не буду встревать.

Мы подождали около получаса, пока, наконец, от места расположения наших магов в сторону смерча не полетела светящаяся точка. Увеличиваясь в размерах, она вонзилась внутрь смерча, и тут же раздался сильный взрыв, поднявший тучу песка. Буквально через пару секунд прогремел второй и во все стороны полетели куски камня.

Оруженосцы заорали: "Ура!" От нашего войска также понеслось что-то приветственное, но сигнала к атаке не последовало. Когда же поднятая взрывами пыль улеглась, стало понятно, почему: нарост — дверь, казалось, нисколько не пострадала, но вот вокруг неё образовался немаленький ров.

Я поморщился — демоны явно нашли рецепт против такого способа взлома своих стен. Так что, похоже, штурм откладывается.

Однако я оказался неправ. Уже через пару минут смерч вновь гулял перед входом. Я вопросительно посмотрел на оруженосцев. Клаус лишь пожал плечами, но тут заговорил фон Бок:

— Братья будут резать Вашими клинками ворота, чтобы залить в образовавшиеся щели взрывающийся раствор. — Тут он обвиняющее посмотрел на меня — если бы эти клинки не были такими редкими, братьям не пришлось бы лишний раз рисковать, приближаясь к крепости.

Меня несколько удивили его слова про риск. Со стороны не было видно никакого противодействия со стороны осаждённых. Только уже после штурма я узнал, что во время первой вылазки к воротам викторианцы потеряли одного брата убитым, а во вторую вылазку — уже троих. Демоны применили против рыцарей, по рассказам выживших, каких-то микроскопических вампиров, высасывающих жизнь. По счастью, этих вампиров было не очень много, но вот то, что после гибели они бесследно растворялись в пространстве, было неприятно. И неприятно прежде всего для меня — не имея материала я не мог даже приблизительно подобрать противодействие.

А в тот момент я никак не прореагировал на слова оруженосца. Да и глупо было с его стороны меня обвинять в чём-то: за эти клинки платили столько, что только полный идиот стал бы занижать возможные для него объёмы производства.

Во второй раз рыцари провозились с воротами ещё дольше. Но вот новая искорка полетела в направлении вихря. Второй взрыв на этот раз был гораздо мощнее. Не успело опасть облако пыли, поднятое им, как викторианцы пошли в атаку. В пыльном облаке тем временем громыхнуло несколько взрывов послабее, по отклику от взрывов я понял, что это взрываются переданные мною мины.

Первый ряд викториацев доскакал до вражеской крепости буквально за полминуты. Мгновенно спрыгнув с лошадей, они вразнобой скрылись в опадающем облаке пыли, всё ещё скрывающем вход. Второй ряд немного задержался, выстраиваясь в колонну. За это время пыль осела и нашему взору предстала громадная дыра на месте входа. В магическом зрении от этой дыры во все стороны шёл процесс растворения тех нитей, которыми ранее было окружено здание. На освободившихся участках я увидел стандартные для демонического плана символы.

Я тронул с места своего жеребца, предоставленного мне принцем, и медленно поехал в объезд крепости. Целью поездки было разглядеть все символы, начерченные на её стенах. Я небезосновательно опасался, что уже вскоре часть этих символов исчезнет, а часть оставшихся — изменится. Моя охрана тут же последовала за мной. Фон Бок попытался было что-то сказать, но тут же смолк и послушно пристроился немного впереди меня, чтобы демонстрировать патрулям выданный мне пропуск.

Объехав здание, из которого доносились звуки боя, а из одного из окон даже выплеснулся язык огня длиной метров семь, я пошёл на второй круг. Само здание оказалось где-то сорок метров в ширину и почти сотню — в длину. Мы уже проехали больше половины этого круга, как вдруг обстановка резко изменилась.

Мы ехали на расстоянии примерно метров пятьдесят от самой крепости, причем крепость находилась справа от нас. Где— то метров на двадцать левее нас в этом месте проходила неглубокая ложбина, на дальнем от нас крае которой расположился отряд войск Карфагена численностью двадцать два человека, из которых один был одарённым. В принципе, я и не обращал внимания на них, поглощённый своими исследованиями, как вдруг с их стороны донёсся крик: "осторожнее"! Обернувшись, я увидел, что стоявшие до этого в расслабленных позах солдаты подтянулись и образовали сомкнутый клин, на "острие" которого находился одарённый. Внезапно, одарённый вскинул руку и в скрытую от нас часть ложбины полетел сгусток голубого цвета. Взрыва не было, но туча песка, взметнувшаяся над ложбиной, свидетельствовала о применении явно боевого заклинания. Ответ из ложбины не заставил себя ждать. Рой огненных искорок вылетел снизу и взорвался, подняв в воздух новые тучи песка. Я не стал ждать, когда он опадёт и бросился к ложбине.

Внизу оказалась группа из трёх людей и одного коротышки явно демонской природы. Выбравшись из замаскированного подземного хода, выходящего в ложбинку, они намеревались скрыться при помощи каких-то необычных химер, напоминающих гибрид краба, паука и барана. От барана было туловище и голова с витыми рогами, но вот количество глаз и восемь ног, из которых шесть были чисто паучьими, а две выглядели точь-в-точь как клешни краба, говорили и о других "родителях" этой химеры.

Мы с демонопоклонниками смотрели друг на друга, замерев, уже где-то секунд десять, как вдруг, один из них заверещал, указывая на меня:

— Это враг Господина! Убей его и Господин щедро одарит тебя!

Коротышка скинул капюшон, открыв окружающим свою поросячью харю с сильно выступающими нижними клыками. Миг — и вместо коротышки на песке стоит трёхметровое чудище в блестящих латах, усеянных шипами и короной на рогатой голове. В руках чудище держало громадную секиру.

Честно признаюсь, в первый миг я аж потерял дар речи. Но уже в следующую секунду пришел в бешенство. Против меня вздумали выставить прислужника первого круга? Против меня, который в значительно худших условиях расправлялся с третьим — четвёртым?!

На то, чтобы вылететь из седла, одновременно направляя на прислужника моё личное оружие против демонов, у меня ушла секунда. Вторая — и в прислужника летит шарик, содержащий в себе очищенную суть астрального хищника. Естественно, ни доспехи, ни тело прислужника столкновения с такой концентрированной энергией астрала не пережили. Так что к тому моменту, когда я, размахивая помощником и подарком фон Круппа, передвигаясь на потоке воздуха, подлетел к прислужнику, в его корпусе уже сияла дыра, в которую я, при желании и пролезть смог бы.

Пролетая мимо мёртвого, но ещё не успевшего это осознать и упасть прислужника, взмахиваю помощником и отрубаю ему голову огненной плетью. Не задерживаясь ни на миг, подлетаю к находящимся в ступоре демонопоклонникам. Прикосновение помощника, ментальное усилие и самый говорливый из них получает заряд заклинания "оглушение". Да, к моему величайшему сожалению, для срабатывания этого заклинания надо прикасаться к его цели, хотя бы помощником. Этой секундной задержки хватило для того, чтобы двое оставшихся демонопоклонников начали двигаться. Впрочем, ближайший ко мне познакомился с "резаком" из школы света и покинул мир живых, но вот второй успел сформировать какое-то огненное плетение. Что характерно, целью данного плетения был не я, а его пленённый мною товарищ. Что это было за плетение, я не успел рассмотреть, так как мой недокамертон разрушил его до того, как оно было выпущено. После чего в дело пошла уже зарекомендовавшая себя огненная плеть.

Покончив с врагами, я глянул наверх. Моя охрана только и успела, что покинуть сёдла, оруженосцы не успели и этого. Я крикнул оруженосцам:

— Посмотрите что там с отрядом союзников и отправляйтесь с донесением в штаб. А вы — это уже магам охраны — займите позиции около тайного хода. Вдруг им ещё кто-то решит воспользоваться.

Разослав всех, занялся вдумчивым изучением попавшего мне в руки добра.

Пленника викторианцы забрали у меня сразу же. Впрочем, я не был в обиде, так как за это они не возражали против того, что я возьму из добычи всё, что посчитаю нужным. А вот принца Ганнона пришлось "подкупать" головой прислужника, так что как я не облизывался на рога, пришлось обломиться. Впрочем, корону прислужника я забрал. И если это то, о чём я думаю, одной глобальной проблемой у меня стало меньше. Скрещу пальцы на удачу, и даже пробовать не буду, пока не попаду в свою любимую лабораторию.

Секиру прислужника я также забрал. Пусть её ценность и не очень велика, но если её переплавить, можно получить отличные выдвижные клинки для Красотки. Думаю, что такое оружие будет для неё хорошим подспорьем. Эх, мне бы ещё для неё кровавого камня с плана тьмы! Мечты, мечты. Но главной моей добычей стал артефакт, позволяющий формировать единое массовое сознание. Для меня он в принципе бесполезен, но как подумаю о том, что может натворить правитель с жаждой власти при помощи такого артефакта, так кровь стынет в жилах. Так что, уже сквозь сон, удаляясь в своём паланкине от крепости, из глубин памяти всплыла фраза, чётко выражающая моё отношение: "Нет, ребята. Пулемёт я вам не дам".