Должностные перестановки

DISCLAIMER: The following is a work of fiction and any resemblance between characters in this work and actual persons living or dead is entirely coincidental. This work contains scenes of explicit sex between adults and is intended for the entertainment of adults only. If you are offended by depictions of adult intercourse or if you are less than the age of majority in your jurisdiction please do not read or download this file. Because this is a fantasy, characters in this work engage in unprotected sex in a universe where AIDS and other sexually transmitted diseases do not exist. In reality sex without protection is unwise and nothing in this work should be taken as condoning such activity, or any of the other activities depicted herein.

BUSINESS REVERSAL

by Downing Street

(dowstreet@yahoo.com)

Должностные перестановки

Как и все остальное на ее новом рабочем месте, кресло было слишком маленьким. Оно не было даже настоящим креслом, а лишь стульчиком стенографистки на колесиках, с маленьким сиденьем из красного пластика. Стул был намеренно отрегулирован слишком низко, так чтобы ее бедра все время находились ниже коленей, и сохранять приличия в ее крохотной миниюбке было еще труднее.

Стол, за которым она сидела, тоже был слишком маленьким. По цвету и размеру он полностью соответствовал ее стульчику. Передней панели не было предусмотрено. Соответственно — не было и никаких шансов скрыть от посетителей завлекательную картину, создаваемую юбкой и низким сиденьем. Сверху на столе тоже было очень мало места — пространства едва хватало лишь для ее компьютера, сумочки, розового телефона, и нескольких фотографий милых котят в рамках.

И таблички с именем, разумеется. Она ненавидела эту табличку даже сильнее, чем все остальное в этой унизительной пародии на рабочее место. Окружавшие ее безвкусно-"милые" украшения и чудовищно-неудобная мебель, которой она была вынуждена пользоваться, служили лишь одной цели — постоянно напоминать ей о ее статусе в компании. О том, что она — низшее звено в цепи управления; подчиненная всем и каждому; всего лишь дешевое украшение для офиса; бесполезная безделушка.

На какое-то мгновение, она попыталась заставить миниюбку прикрыть хотя бы кружевные резинки ее чулок. Без особого успеха. Носить колготки ей запрещалось.

Она сжала ноги вместе. Она полностью осознавала, как глупо и уязвимо выглядит со стороны, сидя за маленьким столиком на таком же крохотном стульчике, так открыто выставляя напоказ свое тело. Временами накопившееся унижение и недовольство ее новой должностью почти доводили ее до слез. Почти. Если бы она заплакала, то у нее потекла бы тушь, и ей пришлось бы немедленно краситься заново.

Нельзя, чтобы босс увидел ее с потекшей тушью. В его присутствии она всегда должна выглядеть идеально.

Она импульсивно достала зеркальце из ящика стола. Тщательно провела инспекцию своего лица и прически — вот уже третий раз за последний час. Привлекательное лицо было лишь слегка омрачено хмурым выражением. Ее макияж был как всегда безукоризненным.

Она захлопнула пудреницу и швырнула ее обратно в ящик. Мрачные мысли вновь обратились к человеку, занимавшему кабинет за ее спиной. Этот ублюдок! Этот мерзкий, подлый, бесчеловечный негодяй! Как он смеет так с ней обращаться! Как они все смеют! Когда она выберется из этого положения, то заставит его поплатиться. Очень скоро. Как только она вернет себе свою прежнюю должность.

Но к сожалению, она пока не имела ни малейшего представления, как это сделать.

Как такое вообще могло произойти? Как могла ее идеальная жизнь столь быстро рухнуть в бездну? Всего несколько месяцев назад она была объектом всеобщей зависти, восходящей звездой в мире бизнеса, президентом и основателем одной из самых перспективных компаний по разработке программного обеспечения. Ее в равной степени боялись как конкуренты, так и подчиненные. Она славилась своим хладнокровием, агрессивным ведением переговоров и беспощадной целеустремленностью.

Конечно, текучка кадров в ее компании представляла некоторую проблему. Но она принимала это как неизбежную цену успеха в области высоких технологий. Она нанимала только лучших и самых перспективных специалистов, и использовала их навыки на полную катушку. Все сотрудники должны были пройти немалый испытательный срок, прежде, чем начать получать серьезную зарплату — ведь надо было проверять их реальную степень полезности для фирмы. Если кто-то начинал жаловаться на условия труда или переставал приносить пользу — она безжалостно избавлялась от таких дармоедов и нанимала новых работников. Она не терпела ни малейших признаков недовольства среди подчиненных. В конце концов, на рынке труда всегда было полно молодых специалистов, готовых работать без лишних претензий.

Однажды, некий Оскар Брайтман, ничем не примечательный разработчик интерфейсов связи, которого она уволила с несколькими другими лишними сотрудниками при последней "чистке", зашел к ней в кабинет без предварительного уведомления. Под мышкой он держал ноутбук. Она мысленно приготовилась, что сейчас этот тип начнет ныть и упрашивать не увольнять его, но это, очевидно не входило в намерения Брайтмана.

— Кейтлин, я должен показать вам кое-что важное, — произнес он.

Вскоре после этого, ее жизнь полетела под откос.

Она до сих пор не могла вспомнить, что же Брайтман показал ей в тот день, как бы ни напрягала память. Она знала лишь, что когда этот парень покинул ее кабинет спустя почти час, он был восстановлен в должности. Кейтлин ощущала себя довольно странно. Она рано уехала с работы, часов в семь вечера.

Спустя несколько дней, он снова заявился к ней в кабинет, вновь утверждая, что должен "показать ей кое-что". На этот раз, он задержался больше чем на час. А Кейтлин до конца дня не могла избавиться от странного чувства, будто что-то не так.

...Секретарша вздохнула, прервав воспоминания. Ее злость ушла, рассосавшись, так же резко, как пришла. Она вновь обратила взгляд к своему компьютеру, который тоже был специально подобран для ее унижения.

Это не был даже полноценный компьютер — там работали только текстовые приложения, так как ничего более серьезного ей не доверяли. Монитор был ярко-алого цвета, текст на экране выводился крупным золотистым шрифтом, клавиши клавиатуры были раскрашены в черный, красный и желтый. Все это выглядело как детская электронная игрушка. В качестве скринсейвера выступала анимированная картинка с весело бегающим туда-сюда пушистым котенком.

Секретарша вернулась к набору текста. Ее пурпурно-красные длинные ногти застучали по разноцветным клавишам. С тех пор, как она начала отращивать ногти на руках, ей пришлось практически заново учиться печатать. Нужно было приноровиться, чтобы только самые кончики ногтей ударяли по клавишам. Разумеется, это сильно замедляло работу, и она делала много ошибок. Ее начальник не прощал ошибок. Ее ягодицы до сих пор болели после прошлого наказания.

Из дальнего конца коридора донесся веселый смех. Мимо приемной прошла молодая женщина, одетая (довольно легкомысленно для офиса) в легкий сарафан с открытой спиной и босоножки на каблуках. Можно было подумать, что она направляется на вечеринку, если бы не стопка документов у нее в руках. Проходя мимо, она ухмыльнулась.

— Привет, Китти-Китти! — поздоровалась она, хихикнув, — Как дела, как работа? — она вновь рассмеялась и двинулась дальше.

Китти-Китти лишь бессильно прожгла ее взглядом. Это была Аннабель, программистка, или вернее "программный инженер", как она любила себя называть. Самодовольная сучка. Надо было вышвырнуть ее, когда была возможность. Она вздохнула. Теперь уже слишком поздно.

Она взглянула через плечо на непрозрачную стеклянную дверь позади. Раньше на этой двери было ее имя, большими золотыми буквами, прямо под словом "Президент компании". Название должности и сейчас оставалось на месте. Вот только имя поменялось.

Ее же имя теперь значилось на табличке, стоявшей на столе. Крупным шрифтом, чтобы каждый посетитель видел. Ее новое имя: Китти-Китти. Она ненавидела это имя всеми фибрами души. Оно звучало как кличка для котенка. Самое дурацкое, девчачье, легкомысленное, несерьезное имя, какое только мог придумать весь офис. Его и правда выдумали всем офисом — целый конкурс был.

Мюррей, этот унылый задрот из отдела отладки — он тогда вышел победителем. И призом для него стала сама свеже-нареченная Китти-Китти. Она передернула плечами, с ужасом вспоминая, как ее на все выходные отдали ему в услужение. Мюррей потом ухмылялся до ушей всю неделю

А ведь всего полгода назад, она, помнится, вызвала дрожащего от страха Мюррея к себе в кабинет и вытрясла тогда из него три души за какой-то мелкий дисциплинарный проступок, пригрозив увольнением. В те времена, она проводила такие профилактические мероприятия с персоналом более-менее регулярно. С этими бездельниками нельзя отпускать вожжи, если хочешь добиться от них максимальных результатов.

Но она никак не ожидала, что Мюррей затаит на нее такую злость. И что у него окажется такой неутолимый сексуальный аппетит и изобретательность в постельных забавах. Два дня и три ночи ее нещадно использовали всеми возможными способами, не давая ей даже возможности одеться.

Что самое ужасное, Китти-Китти — это даже не псевдоним. Теперь это было во всех смыслах ее настоящее имя. Оно значилось на ее водительских правах, на ее кредитных картах, в договоре аренды новой квартиры, в которую она недавно переехала. Мало кто мог даже произнести это имя, не хихикнув, отвернувшись. Босс настоятельно распорядился, чтобы она обратилась в регистрационную службу и изменила свое имя официально. А когда босс приказывал, нравилось ей это или нет, она всегда повиновалась.

Босс. Этот гадёныш, оккупировавший ее кабинет. Она ненавидела этого мужика всей душой за все, что он с ней сделал. "Просто развернул положение на 180 градусов" — так он называл это. "Дал ей ощутить на себе то, чем она так долго потчевала окружающих". Он еще имеет наглость считать это справедливостью! Но ничего, она еще со всеми расквитается. Как только вырвется из его сетей (а это случится уже скоро) и вновь будет свободна.

Как уже не раз бывало, она попыталась оказать сопротивление. Решила начать разрушать его влияние прямо здесь и сейчас. Но едва успев об этом подумать, она лишь вновь достала косметичку и подкрасила губы. Зачем? Она раздосадованно нахмурилась. Все время так получалось.

После того, первого визита, Брайтман продолжал заходить к ней раз в несколько дней. Вместе они обсуждали новый программный продукт — по крайней мере, насколько она помнила. Ему не терпелось подключить новую локальную сеть, проект которой он сам разработал. По его словам, это должно было повысить эффективность работы компании. Он показывал ей какие-то демонстрационные видеоролики.

Примерно в это время эффективность работы самой Кейтлин начала падать. Ей стало гораздо труднее справляться с текущими вопросами. Появилась рассеянность и заторможенность. Она с трудом принимала любые решения. Возможно, накопившееся за годы работы напряжение начало сказываться...

Однажды, Брайтман явился когда она была занята проверкой финансовых отчетов. Он показал ей очередной видеофрагмент о ходе работ над установкой локальной сети. Приходилось признать, что масштаб проекта впечатлял. Все же хорошо, что она его не уволила тогда.

Их разговор охватывал большое количество технических деталей, и изрядно вымотал Кейтлин. Она чувствовала, что больше не в силах штудировать финансовую документацию в этот день. Брайтман предложил ей немного расслабиться.

— Вам ведь никто не запрещает уехать пораньше сегодня, — посоветовал он, — Вам нужен отдых, офис проживет несколько часов и без вас. Пройдитесь по магазинам, купите себе что-нибудь красивое, я не знаю...

Она лишь мрачно взглянула в ответ. Ей никогда даже не приходило в голову уходить с работы раньше, чем обычно. Работа всегда поглощала почти все ее время. И все же, немного отвлечься от офисной рутины было довольно заманчивой идеей. Может свежий воздух поможет ей прочистить голову и взяться за эти отчеты с новыми силами.

— Ну, что ж... да, это... неплохая мысль. Номер моего мобильного у всех есть. Звоните, если что.

— Разумеется, — с улыбкой ответил Брайтман. Эта самодовольная ухмылка ее слегка встревожила.

Впервые за много месяцев, она покинула свой офис засветло. С работы она сразу отправилась по магазинам. Купила себе несколько вещей. Действительно, подействовало умиротворяюще.

Почти та же история повторилась спустя пару дней. Брайтман с несколькими монтажниками только что закончил проводку новой локальной сети. Они проводили диагностику подключения, и компьютер Кейтлин был временно недоступен для работы. У всех у них был довольно радостный вид, но Кейтлин было не до веселья. Она в ультимативной форме потребовала ускорить процесс:

— У меня сегодня куча работы. Компьютер должен быть готов немедленно!

— Послушайте, Кейтлин, — терпеливо произнес Брайтман, — Установка займет еще как минимум часа три. Мы не получим никаких результатов, если сеть не будет правильно настроена. Почему бы вам не отдохнуть немного пока что. Сходите в кино, или еще куда. Когда вернетесь, все будет готово.

Лишь позднее Кейтлин сообразила, что могла бы велеть им настроить сеть после окончания рабочего дня, когда это никому не будет мешать. Но в тот момент, эта мысль почему-то не пришла ей в голову. Когда она вспомнила об этом, в кинотеатре начинался уже второй фильм, и она не могла заставить себя вернуться в офис. Кроме того, у нее пальцы были все в масле от попкорна.

После этого, Брайтман начал заходить почти каждый день, колдуя над своей сетью и время от времен отвлекаясь, дабы помочь Кейтлин с текущими вопросами. В его присутствии, ей волей-неволей пришлось несколько помягче разговаривать с другими сотрудниками, заходившими в кабинет.

Но несмотря ни на что, она была рада иметь под рукой такого помощника. Справляться с работой в последние дни было неожиданно трудно. Похоже, она теряла деловую хватку. Слишком легко и часто терялась в цифрах и утрачивала нить своих мысленных рассуждений. Брайтман согласился помочь с некоторыми маловажными делами.

И в любом случае, он был нужен ей, чтобы разобраться с этой адской новой системой. Ее компьютер то и дело блокировался в самое неподходящее время. А потом отказывался принимать ее пароль. Притом, у всех остальных сотрудников такой проблемы не возникало.

Когда Кейтлин была уже готова на стенку лезть от досады и беспомощности, Брайтман всякий раз советовал ей одно и то же: расслабиться, отдохнуть, покинуть офис ненадолго. К собственному удивлению, Кейтлин все время следовала его советам. Покупала новую одежду в любимых магазинах. Ходила в кино. Кормила голубей в парке. Просто гуляла. Потом она всегда чувствовала себя гораздо лучше.

Как-то утром, прибыв в офис, Кейтлин обнаружила, что на ее автоответчике нет ни одного нового сообщения.

— Мне должно было поступить несколько важных звонков, пока меня не было вчера! — обрушилась она на Эрин, свою секретаршу, — Почему ни одного сообщения нет?

Секретарша, как и все сотрудники, до смерти ее боялась. Если бы она смогла продержаться на своей должности три месяца, то установила бы рекорд.

— Ой, я... извините, пожалуйста! — выпалила девушка, — Я все звонки перенаправила на мистера Брайтмана. Это он предложил. Он сейчас у себя в кабинете, если хотите с ним поговорить.

Кейтлин оставила испуганную девчонку в покое и двинулась к кабинету Брайтмана. Тот сидел за столом, не отрывая взгляда от монитора, даже когда она зашла и прикрыла за собой дверь.

— Оскар! — вскричала она, — Ты что себе позволяешь?! Эрин говорит, ты разговаривал с клиентами вчера. Ты что, не знаешь, что я...

— Кейтлин, — бесцеремонно прервал ее мужчина, — Я думал, ты не станешь возражать. Звонили несколько инвесторов, спрашивали о ходе выполнения ряда наших проектов. Тебя, между тем, в офисе не было. Мне показалось, что будет неприлично оставлять таких важных людей без своевременного ответа, поэтому сам сообщил им всю информацию.

Она задумалась над его ответом. Действительно, похоже, решение парень принял самое верное в такой ситуации.

— Что ж, ладно, — уступила она, — Полагаю, на звонки надо отвечать. Но имей в виду на будущее...

— И ты нарушаешь дресс-код, — вновь прервал ее Брайтман, не отрываясь от компьютера.

— Что?

— Наш офисный дресс-код. Который ты сама составила, Кейтлин. Всем сотрудникам женского пола категорически не рекомендуется носить штаны в офисе. Не помнишь?

Кейтлин потеряла дар речи. Как он смеет так себя вести в ее присутствии! И о каком еще дресс-коде он болтает?

— Оскар, ты что, с ума сошел? Нет у нас никакого...

Он молча развернул свой монитор, чтобы она могла видеть. На экране было сообщение корпоративной почты, отправленное с ее компьютера всем сотрудникам. Письмо было подробное, четко изложенное, и судя по построению фраз, действительно было составлено ею. Заголовок гласил: "Новые Правила Одежды для Сотрудников Компании".

Кейтлин не нашлась, что ответить. Когда она это отправила? Ее электронная почта была защищена персональным паролем, значит написать письмо могла только она лично. Подумав, она действительно припомнила, что в последнее время все в офисе несколько более внимательно подходят к подбору одежды, особенно женщины.

— Ты подаешь плохой пример персоналу. Для всех наших девчонок обязательны юбки и каблуки, а для тебя — почему-то нет. Не очень-то честно.

Кейтлин опустила глаза, взглянув на себя. На ней был черный брючный костюм в классическом деловом стиле, серая водолазка и черные туфли.

— Оскар, я... — она не знала, что сказать.

— Да ничего страшного. Можешь прямо сейчас съездить домой и переодеться, — предложил программист, — Пока никто не заметил.

— Погоди, я не уверена...

— Давай, давай. Мы пока справимся без тебя.

Кейтлин села в свой БМВ и поехала обратно домой. Когда она вернулась чуть позже, в черной юбке и неудобных туфлях на каблуках, Брайтман уже сидел за ее столом, разговаривая по телефону с одним из клиентов. Он даже не подумал передать ей трубку. Ей пришлось молча ждать, пока он закончит говорить.

— Похоже, скоро можно будет переходить ко второй фазе нашего проекта, — произнес Брайтман, поднимаясь с кресла, — Кстати, отлично выглядишь. Я буду в серверной, если что.

— Спасибо, — холодно ответила Кейтлин, удостоив его уничижительного взгляда. Она села на свое освободившееся место, — Но мне вряд ли что-то от тебя понадобится.

Через десять минут ее компьютер опять самопроизвольно заблокировался, и она была вынуждена, скрипя зубами, униженно просить Брайтмана о помощи.

...Переливчатая трель маленького розового телефона на столе заставила Китти-Китти вернуться в настоящее.

— Алло, компания "Дип Вэллей Софтвейр" слушает, — ответила она в трубку, — Это приемная мистера Брайтмана, меня зовут... — она умолкла, тяжело сглотнув, — ...меня зовут Китти-Китти, я его секретарь. Чем могу вам помочь?

Она выслушала собеседника, и ее сердце забилось чаще. Этот человек хотел поговорить с ней — то есть с той, кем она была раньше, он назвал ее старое имя! Она глубоко вздохнула, собираясь с силами. На сей раз она точно вырвется на свободу. Кто бы это ни был, сейчас она расскажет ему все, что с ней произошло, и попросит о помощи.

— Простите, — извиняющимся тоном произнесла она, — Но Мисс Н. с нами больше не работает. Вы можете поговорить с новым президентом, мистером Брайтманом. В настоящее время он — владелец компании. Но пожалуйста... прежде чем... эмм... я...

Ее охватило чувство, близкое к панике. Язык отказывался слушаться. Она до боли сжала трубку побелевшими пальцами.

— Я здесь... то есть, я... — она беспомощно взмахнула свободной рукой, — Пожалуйста, я... мне нужно... — на той стороне повесили трубку.

Китти-Китти положила трубку обратно, с ненавистью глядя на телефон. Ей отчаянно хотелось сказать хоть кому-то, кому угодно о своей беде, но она никак не могла заставить себя произнести нужные слова вслух. Испуг стеснительного ребенка перед выступлением на рождественском утреннике — ничто в сравнении с парализующим страхом, который охватывал ее всякий раз, когда она пыталась попросить кого-то о помощи. Теперь, когда момент был упущен, ее захлестнуло странное чувство облегчения.

...Приказ о новом дресс-коде был лишь самым первым из множества распоряжений, которые Кейтлин не помнила, когда написала. На протяжении следующей пары недель, ее все сильнее тревожило будущее компании. Она стремительно утрачивала эффективность на посту руководителя. Ей стало чрезвычайно трудно концентрировать внимание на чем-либо. Прежде рутинные задачи превращались в непреодолимые препятствия. Судя по всему, подчиненные ее уже не боялись так, как раньше.

Разрываясь между проблемами с проклятым компьютером и валящимися из рук делами, Кейтлин начинала все больше и больше зависеть от Брайтмана. Ей приходилось молча сносить совершенно недопустимый снисходительно-нахальный тон, который он все чаще принимал в разговоре с ней, когда чинил ее компьютер. Кроме того, он теперь регулярно подменял начальницу во время ее частых отлучек из офиса.

Однажды, стоя у нее за спиной, после очередной перезагрузки системы, он без всякого стеснения посмеялся над тем, как она была одета.

— Что? Чего тебе не нравится? — возмутилась Кейтлин. Тем утром она была в скверном настроении.

— Да нет, ничего-ничего, — ответил Брайтман, пытаясь скрыть ухмылку, — Я конечно, в этом мало что понимаю, но по-моему такие юбки вышли из моды примерно в то время, когда потонул Титаник.

Кейтлин с трудом сдержалась, чтобы не послать его куда подальше. Не его собачье дело! Она взглянула на себя пристальнее. На ней была узкая черная юбка ниже колена и черный жакет. Этот костюм она приобрела всего пару дней назад, выбравшись за покупками в обеденный перерыв. Ради него ей пришлось пропустить еженедельное совещание по планированию.

— Что за бред? — воскликнула она, — Совершенно новый костюм. Это...

— Ну вот, я закончил, — оборвал ее гневную тираду Брайтман, — Не знаю, чего ты там накосячила, что у тебя все время сеть отваливается, но сейчас все работает.

Он еще ее же саму и обвиняет в проблемах с компьютером!

— Так, слушай, Оскар...

— Знаешь, что я думаю, Кейтлин? — опять не дал ей договорить Брайтман, — Я думаю, ты слишком долго пялилась в монитор, и забыла, как выглядит реальный мир. Современные молодые женщины так не одеваются. Может быть, тебе стоит поговорить с Эрин. Она тебя введет в курс моды этого тысячелетия.

— Эрин! Да ты что, она же просто...

— Да, я знаю, девочка не блещет особыми глубинами интеллекта. Но у нее отличное чувство стиля, так все говорят. Может быть, она поможет тебе одеваться более... — он пожал плечами, — В общем, чтобы было не стыдно.

С этими словами он вышел из кабинета. Изумленная Кейтлин осталась неподвижно сидеть на месте. Она вновь посмотрела на своей дорогой новый костюм. Спустя пару минут, она направилась поговорить с Эрин. Ее секретарше было двадцать лет, она имела заслуженную репутацию легкомысленной дурочки с ветром в голове, и в ее левом ухе красовалось аж пять металлических колец. Отойдя от первоначального шока, девушка с радостью согласилась помочь своей начальнице с выбором более молодежной одежды.

Когда компьютер Кейтлин вновь перестал работать через пару часов, она решила отъехать и провести небольшой шоппинг, пока полученные советы были свежи в памяти. Явившись в офис на следующее утро в обтягивающем коротком платье и туфельках на платформе, она встретила более чем одобрительную реакцию Брайтмана и других сотрудников мужского пола. Их внимание показалось женщине ненормально волнующим.

Кейтлин думала, что хуже ситуация быть уже не может, но она ошибалась. Однажды, сидя в своем кабинете и пытаясь справиться с простейшей электронной таблицей, она поймала себя на том, что думает о сексе. В последнее время это случалось довольно часто.

Ее преследовали посреди дня назойливые эротические фантазии. Неожиданные картины безудержных совокуплений прокручивались в ее голове, словно нарезка кадров из порнофильма. Порнофильма, в котором она была главной звездой. Кейтлин представляла, как ее удовлетворяют мускулистые красавцы с огромными членами, а она стонет и извивается под ними. В других видениях, она стояла обнаженная на коленях, покорно принимая в рот чей-то член, одновременно лаская два других своими наманикюренными пальчиками. Потом перед мысленным взором прокрутилась сцена, как ее, одетую лишь в сексуальное кружевное белье, грубо имеют сзади, повалив на ее же собственный стол.

Кейтлин выдохнула. Она прикрыла глаза, пытаясь изгнать непристойные видения из своей головы. Они становились все более отчетливыми и назойливыми с каждым днем.

Ей подумалось, что возможно, это признаки сексуальной неудовлетворенности. Она была отнюдь не монашкой, но работа по 60 и более часов в неделю и одержимость собственным бизнесом практически не оставляли времени для любовных отношений с кем-либо. Или может быть, это просто реакция на повышенное внимание, которым она пользуется среди мужчин в последние дни? Она нервно одернула подол своего короткого синего платьица. Оно было короче, чем любая одежда, которую Кейтлин когда-либо носила, тем более на работу. Но Эрин заверила ее, что платье будет шикарно смотреться с темными чулками и полусапожками.

Стройная брюнетка сделала глубокий вдох и вернулась к работе. Ей надо было дочитать этот длинный список до конца (а насколько длинный конец она сможет заглотить?), и понять, как в этой программе раскрывать скрытые таблицы (раскрывать, раздвигать, раздвигать ноги перед каждым!), да еще и разобрать документы, которыми завален весь ее стол (завалить ее на стол!), если она хочет закончить... (кончить, когда ее завалят на стол и раздвинут ей ноги и засадят в нее длинный конец, и она будет кончать кончать кончать!!!).

Кейтлин вскочила на ноги. Она тяжело и неровно дышала. Ее палец до упора вдавил кнопку внутренней связи.

— Эрин, я буду... в общем, меня не будет... минут пять.

— Конечно, Кейтлин, — раздался голос из динамика.

Кейтлин была слишком отвлечена более насущной проблемой, чтобы обращать внимание на тот факт, что секретарша начала обращаться к ней просто по имени. Пошатываясь на высоких платформенных каблуках, она поспешила в туалет, где вскоре нашла благословенное облегчение, отдавшись во власть своих пальцев.

Эти случаи спонтанного сексуального возбуждения повторялись каждый день, и продолжились на следующей неделе. Для Кейтлин стало практически невозможно нормально работать. По меньшей мере дважды в день она вынуждена была искать уединения в туалетной кабинке. И чем сильнее она пыталась сконцентрироваться на работе, тем сильнее ее атаковали эротические видения, и тем более интенсивный оргазм она потом испытывала.

Все труднее было и скрывать истинные цели ее коротких отлучек из кабинета от Эрин и других сотрудников. Однажды, Кейтлин была вынуждена до боли укусить себя за руку, чтобы ее оргазмических стонов не услышали две девушки, мывшие руки в нескольких метрах от нее. В другой раз, ей пришлось внезапно покинуть важное совещание, когда жар между ног стал просто нестерпимым. Для начала, не стоило приходить туда в этом розовом вязаном топике. Он так плотно облегал упругие холмики ее груди, что все мужчины в зале только и делали, что пялились на нее. Тот топик она надела по совету Эрин.

Теперь, когда Кейтлин постоянно уходила с работы пораньше, она стала частенько наведываться в близлежащий бар, где можно было пропустить рюмку-другую для успокоения нервов, а может быть — и подцепить какого-нибудь мужика на одну ночь. Она уже успела осчастливить нескольких молодых парней. Она всегда сразу везла кавалера к себе домой, дабы не тратить время на пустые ухаживания, а сразу переходить к делу — или к нему домой, если мужчина жил ближе.

К счастью, Брайтман был готов заменить ее в офисе — только он и спасал компанию от полного развала. У него, конечно, не было специальных навыков руководства предприятием, но в отличие от Кейтлин, он не стеснялся обращаться к другим за помощью. Рабочие группы и специализированные отделы множились как на дрожжах, без ведома руководительницы фирмы. Некий "Комитет по Инвестициям" успел провести три заседания, прежде чем Кейтлин даже узнала о его существовании.

...Секретаршу вновь вырвал из прошлого звонок телефона. На этот раз, она узнала голос, раздавшийся из трубки. Она перевела звонок на другую линию. Эрин, прежняя секретарша, которая теперь получала в три раза большую зарплату, исчезла в кабинете Брайтмана почти час назад. И с тех пор не выходила оттуда. Интересно, чем они там занимаются?

— Да, Китти? — раздался голос Брайтмана. На заднем плане слышался приглушенный женский смех.

— Мистер Мото на второй линии, — выпалила Китти-Китти и с силой обрушила трубку на телефонный аппарат. Это был один из немногих жестов неповиновения, которые оставались ей доступны.

Она ненавидела Мото почти так же сильно, как своего нынешнего босса. Это был состоятельный японский инвестор, долгое время собиравшийся вложить деньги в иностранные предприятия информационной сферы. Кейтлин предлагала ему вложить капитал в ее фирму в прошлом году, когда он последний раз приезжал. Несколько месяцев шла подготовка к переговорам. Она безжалостно загоняла весь персонал компании, чтобы получить в срок демонстрационную версию продукта. Пришлось уволить нескольких дизайнеров, не справлявшихся с планом. В конце концов, после того как инвестора целый день водили по главному офису и смежным организациям, после показа всех мультимедийных презентаций, после того, как сама Кейтлин из кожи вон лезла, пытаясь угодить ему, господин Мото вежливо поулыбался, окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом, словно кусок мяса, и с неизменной улыбкой на лице отклонил предложение.

Все изменилось, когда контроль над фирмой перешел к Брайтману. Он каким-то немыслимым образом убедил Мото снова прилететь из Японии, после того, как выслал ему по почте несколько демонстрационных роликов. После нескольких часов дружелюбной беседы в кабинете Брайтмана, денежный мешок не только согласился вложить средства в фирму, он практически выдал Брайтману неограниченный кредит.

Прекрасно зная о ее особом отношении к этой сделке, Брайтман велел Китти-Китти принести им чай в кабинет. Она до сих пор помнила, как готова была сквозь землю провалиться от позора, порхая по кабинету на каблуках, аккуратно расставляя по столу серебряные чайные чашки, остро ощущая плотоядный взор мистера Мото на каждом изгибе и выпуклости своей фигуры.

Впрочем, она не была даже уверена, что японец ее узнал. При их прошлой встрече она не была блондинкой. Бесстыдно-короткое леопардовое платье и белые кожаные сапоги на платформе тоже мало напоминали строгий брючный костюм и черные балетки, которые она носила, когда встречалась с Мото, будучи еще директором компании.

Очки она тоже тогда не носила. Ныне Брайтман настоял, чтобы она всегда носила очки на рабочем месте. Это было частью ее имиджа стереотипной "сексуальной секретарши". Он заставил ее выбросить контактные линзы. Ей приходилось постоянно покупать новые очки, чтобы иметь оправу, подходящую к цвету ее наряда.

...Жизнь Кейтлин окончательно превратилась в кошмар в обычный рабочий вторник. Когда она наконец прибыла в офис, неторопливо вышагивая и качая бедрами на высоченных каблуках, Брайтман уже был в ее кабинете, сидя в ее кресле и закинув ноги на ее стол. Он разговаривал по телефону с одним из важнейших клиентов как со старым приятелем.

В последнее время такая ситуация была довольно-таки обычным делом. Когда Кейтлин заявлялась наконец в офис (куда позже всех остальных), Брайтман как правило уже сидел за ее столом, доделывая работу, которую она забросила прошлым вечером. Он зачастую еще и вел все телефонные переговоры в ее отсутствие. Все чаще и чаще, сотрудники обращались по текущим вопросам напрямую к Брайтману, полностью в обход Кейтлин. По всей видимости, он прочно занял позицию неофициального лидера в коллективе.

Кейтлин тем утром была в плохом настроении. Она очень сильно опоздала на работу — даже по ее меркам. В понедельник, испытав после полудня как никогда острый приступ спонтанного сексуального желания, и будучи совсем не в состоянии работать, она ушла из офиса в середине дня, нашла первого попавшегося мужика в ближайшем баре и провела весь вечер, утоляя с ним свой плотский голод. Невероятно, но проснувшись этим утром, она все еще была неудовлетворена — и, оседлав своего любовника, добилась еще двух чудесных оргазмов перед завтраком.

Причина недовольства Кейтлин заключалась в том, что после завтрака мужчина позорно сбежал, тогда как она была в настроении для еще одного захода. День только начинался, а ее ноги уже болели. Ее новые туфли были слишком узкими, а супер-высокие каблуки заставляли ее ходить буквально на кончиках пальцев. Туфли были такими же сверкающе-алыми, как и ее короткое открытое платье на тонких бретельках, и кружевное белье под ним.

Не обращая внимания на жадные взгляды, которыми ее провожали все встреченные мужчины, Кейтлин профланировала короткими шажками к своему кабинету. Она остановилась у стола Эрин, чтобы как обычно пройти ежедневную проверку своего внешнего вида. Вообще, в своем платье длиной до середины бедра она не слишком выделялась на фоне других женщин в офисе, многие из которых в последнее время одевались куда откровеннее, чем раньше.

Кейтлин совсем не нравилось, что такая безмозглая свистушка, как Эрин определяет, что ей можно носить, а что нельзя. На самом деле, она подозревала, что девчонка намеренно выбирает наиболее неудобные и вызывающие наряды, чтобы заставить ее помучаться. Но Брайтман продолжал мягко настаивать, что Эрин обладает отличным чувством стиля, и ее следует слушаться.

Поэтому она всегда слушалась.

Получив одобрение Эрин (и возмутительный комментарий, что она должна терпеть боль в ногах, пока не привыкнет к "настоящим" туфлям), Кейтлин шагнула за дверь своего кабинета. Брайтман даже не посмотрел в ее сторону, разговаривая по телефону. Удостоив ее наконец взгляда через пару минут, он лишь беззастенчиво поглазел на ее ноги.

Он махнул рукой к дальней стене кабинета, где стоял маленький столик и стул. На столе располагался включенный ноутбук. Как заметила Кейтлин, переносной компьютер был подключен к офисной локальной сети, от которой все, кроме нее, были в восторге. Нахмурившись, она присела на низкий стульчик. Одернула задравшийся подол своего короткого платья, проверила в маленькое зеркальце макияж, и принялась ждать, когда сотрудник наконец соизволит уступить начальнице ее законное место.

Он не особенно торопился. Закончив свою телефонную беседу, он не потрудился даже сообщить президенту компании, что и с кем обсуждал. И места тоже не уступил. Вместо этого, он лишь невозмутимо опустил ноги со стола и принялся работать за компьютером, словно ее и не было рядом.

Кейтлин ощутила, как внутри нее поднимается волна злости. Она попыталась было поработать на ноутбуке за маленьким столиком, но усилия были тщетны. Компьютер продолжал отвергать ее пароль. Ей было трудно думать. Что хуже всего, неудовлетворенные сексуальные позывы, мучавшие ее утром, никуда не исчезли. На самом деле, они становились сильнее с каждой минутой.

Она нервно поерзала на сиденье стула. Ее бросало в жар. Она продолжала вспоминать лучшие моменты прошлой ночи. Горячие поцелуи, блуждающие по ее телу руки, жадные прикосновения к ее обнаженным изгибам, и самое лучшее — великолепное ощущение, когда она скакала верхом на мужском члене: как ее разметавшиеся волосы парили в воздухе, как изгибалась ее спина, как капельки пота стекали по ее груди, как она продолжала насаживаться на него, снова и снова, быстрее и быстрее, пока наконец... О боже!

Кейтлин неловко поднялась на ноги, с трудом найдя равновесие на немыслимо-высоких каблуках. Ей срочно нужно было выбраться в туалет. Она чувствовала, как ее твердые соски больно врезаются в ткань шелкового лифчика.

Брайтман поднял взгляд от монитора.

— Эй, Кейтлин! — непринужденно произнес он, — Раз уж ты встала, принеси-ка мне чашечку кофе, будь добра, — он протянул пустую чашку, — Ах да, и кстати, ты потрясно смотришься в этом платье.

Что-то взорвалось внутри нее. Долго искавшая выхода ярость обрушилась на Брайтмана.

— Убирайся! — взревела она

Мужчина уронил чашку, которая с тихим стуком упала мягкий ковер.

— Кейтлин, что ты...

— Убирайся отсюда! — вновь вскричала она, — Из моего кабинета, из моей фирмы, из моей жизни! Немедленно! И не возвращайся!

Он лишь испуганно смотрел в ответ, лишившись дара речи. Гнев Кейтлин выплескивался как лава из жерла вулкана.

— Я не собираюсь больше этого терпеть, ты меня понял?! Ни от тебя, ни от кого другого! С меня хватит тебя и твоего хамства, и твоей бесполезной уёбищной сети, и я больше не буду терпеть оскорблений, особенно от такого никчемного неудачника, как ты! Я президент этой компании! Я ее основала, я ее построила, я вложила в нее всю свою гребаную жизнь, и я не буду стоять и смотреть, как ты лишаешь меня всего, или что ты там пытаешься провернуть!...

Почему ты еще здесь? Ты что, глухой?! Это мой кабинет, это мой офис, а ты уволен, тебя больше нет, ты исчез, растворился! Собирай манатки и проваливай нахрен из офиса, а то я сейчас в полицию позвоню, и тебя повяжут за незаконное проникновение!

Женщина гневно сверлила его взглядом, тяжело дыша. Ей очень хотелось топнуть ногой, но в таких туфлях она боялась упасть. Брайтман очевидно совсем не ожидал от начальницы столь бурной реакции.

— Эммм, хорошо, хорошо, Кейтлин, я уже ухожу... — нервно пробормотал он, с нотками прежней неуверенности в голосе, — Но сначала, я думаю, что... хмм, очень важно, чтобы ты... чтобы ты... посмотрела на... кое-что... — он отчаянно стучал пальцами по клавиатуре, продолжая говорить.

— Просто проваливай! — холодно ответила Кейтлин, — Я не хочу смотреть ни на какие... — тут он закончил печатать и развернул к ней монитор. Разумеется, на экране была стандартная цветовая схема подключения к офисной локальной сети. Там было что-то...

Кейтлин не могла вспомнить точно, что же Брайтман показал ей. Когда она подняла взгляд несколько секунд спустя, он все еще пристально наблюдал за ее реакцией.

— Ну давай, ты должен уходить, — повторила она, все еще злобным тоном, — Я президент компании, это мой кабинет. А ты выметайся отсюда. Ты уволен.

— Я не думаю, что мне стоит уходить, Кейтлин, — возразил Брайтман, — Я нужен тебе. Ты нуждаешься в моей помощи, чтобы управлять компанией, — он внимательно следил за ней, как наблюдают за злой собакой, преградившей путь через узкую аллею.

— Нет! Мне не нужна твоя помощь. И ты мне не нужен! Ты должен уйти! Я президент. Я сама могу управлять своей фирмой! — недовольно глядя на него, надув губы, Кейтлин внезапно осознала, что ведет себя скорее как бунтующий подросток, чем как взрослая женщина.

Он продолжал изучать ее лицо, не проявляя ни малейших эмоций.

— Ну ладно, Кейтлин, если ты правда этого хочешь, я уйду. Только сначала, подними-ка эту чашку и принеси мне кофе.

— Что?! Я не стану! Ты не можешь меня заставить! Я през...

— Подними чашку, Кейтлин!

Стройная брюнетка в коротком платье возмущенно вытаращилась в ответ.

— Нет! Я не буду! — она сложила руки на груди и высоко задрала подбородок, как ребенок, не желающий ложиться спать.

Брайтман продолжал спокойно смотреть на нее, не произнося ни слова. Через мгновение, Кейтлин ощутила, как ее решимость слабеет. Она опустила глаза, увидев кофейную чашку, лежащую на ковре, куда ее уронили.

— Оххх, но я не хочу! — едва ли не захныкала она, — Это нечестно!

Она наклонилась и подхватила чашку, все еще хмурясь.

— Со сливками и тремя кусками сахара. И смотри — не пролей.

Кейтлин была готова расплакаться.

— Я поняла, — тихо произнесла она.

— Когда будешь возвращаться, приведи с собой Эрин. Мне надо с ней поговорить.

Молча развернувшись на острых шпильках, Кейтлин просеменила к двери с чашкой в руке. Ее лицо было пунцовым от злости и стыда.

Две минуты спустя она вернулась с дымящейся чашкой кофе и ведя за собой юную секретаршу. Эрин была одета в голубое мини-платье и стильные черные кеды. "Вот ее что-то никто не заставляет носить каблуки..." — мрачно подумала Кейтлин. Она поставила чашку с кофе на стол Брайтману.

Эрин была вне себя от счастья.

— Сработало! — воскликнула она, едва ворвавшись в комнату, — Я же говорила, что сработает! Я же говорила яжеговорила яжеговорила!!!

— Но почти сорвалось, — обеспокоенно ответил Брайтман.

— Ой, ну ладно тебе, ты все время слишком переживаешь. Я же говорила тебе верить в себя, а? Я всегда знала, что у тебя получится.

Улыбаясь до ушей, Эрин, приплясывая, обошла большой стол и плюхнулась прямо на колени к Брайтману. Парочка принялась страстно целоваться, не обращая никакого внимания на беспомощно стоящую в нескольких метрах Кейтлин.

— Ты настоящий гений, — прошептала Эрин минуту спустя, после чего снова поцеловала его, — Ну, и что мы будем делать дальше?

Брайтман перевел задумчивый взгляд на свою начальницу. Одна его рука поглаживала облаченные в темные чулки ноги Эрин.

— Кейтлин, — произнес он, — Нам придется произвести в компании кое-какие небольшие изменения.

Естественно, в реальности изменения оказались далеко не небольшими...

* * *

Через несколько минут после звонка мистера Мото, из директорского кабинета вышла Эрин, выглядевшая крайне довольной, и на ходу поправляя одежду. Нынче девушка занимала должность "помощника президента компании по особым поручениям". Платили ей более чем щедро.

— Приветик, Китти-Китти, — прощебетала она, снисходительно подмигнув, — Милая кофточка.

Ее бывшая начальница лишь раздосадованно покосилась. На ней был обтягивающий розовый топик с картинкой, на которой был изображен пушистый котенок, играющий с клубком шерсти. В ее теперешнем гардеробе тема приторно-слащавых милых картинок преобладала. У нее даже было несколько комплектов нижнего белья с этими дурацкими котятами.

— Уйди, оставь меня в покое, — процедила она сквозь зубы, — Пожалуйста... — ее голос был мягким и приятным, несмотря на все накопившееся раздражение.

— Непременно, Китти-Китти. Но сначала, вот тебе еще работа. Оскар хочет, чтобы ты немедленно занялась этим, — она плюхнула на стол толстую пачку бумаг.

Секретарша беззвучно застонала. Задания по вводу текстов были бесконечны. Она ежедневно проводила много часов, тупо стуча по клавишам. По сути, почти все ее рабочие обязанности сводились к печати текста. Плюс, отвечать на телефонные звонки, подавать кофе и разумеется выглядеть привлекательно.

В основном бумаги были бессмысленными отчетами и статистическими выкладками, которые, как Китти-Китти подозревала, наверняка имелись у Брайтмана в электронном виде, либо могли быть отсканированы и обработаны программой распознавания текста. Тем не менее, он настаивал, чтобы его секретарша вручную вводила все эти бесчисленные страницы, словно стенографистка столетней давности. Брайтман даже не поленился написать для компьютера Китти-Китти специальную программу контроля над ошибками, которая выводила на экран оскорбительные комментарии в духе "Научись печатать, идиотка!" или "Ты что, неграмотная?", когда Китти-Китти совершала слишком много опечаток.

Отведя взор от пачки бумаг, она посмотрела вслед Эрин, танцующей походкой удалявшейся по коридору. Словно в ночной клуб собралась, в своей блестящей юбке, топе с блестками, и высоких сапогах-ботфортах. Девушка остановилась поболтать с молодой программисткой из отдела перспективных разработок. Они обе захихикали, поглядывая на Китти-Китти, сидящую за своим крохотным столиком.

Вторая женщина была облачена в стильный деловой костюм лилового цвета с легкомысленно-короткой юбкой, дополненный белыми чулками и босоножками с небольшими каблуками. Попрощавшись с Эрин, она направилась в свой отдел, весело насвистывая под нос энергичную мелодию последнего радио-хита. Нельзя было не признать, что при Брайтмане лояльность персонала и моральный климат в офисе радикально улучшились. Возможно, главной причиной был тот факт, что теперь все получали достойную зарплату и солидные премии.

Китти-Китти обработала лишь несколько страниц из подваленной ей горы бумаг, когда зазвонил телефон на столе.

— Загляни-ка ко мне на минутку, дорогая, — раздался голос Брайтмана.

Сексапильная блондинка решительно сжала зубы. С просьбой босса "заглянуть" к нему в кабинет всегда был связан определенный ритуал. Она поклялась раз и навсегда, что не будет больше прихорашиваться, словно школьница на первом свидании, всякий раз, когда Брайтман зовет ее к себе для новой порции унижений. Она решила покончить с этим, прямо сейчас. Может быть, ей удастся вернуть контроль над своей жизнью, начав оказывать сопротивление хотя бы в мелочах.

Но едва решившись не смотреться в зеркальце и не подкрашивать губы перед визитом к начальнику, она вдруг осознала, что уже делает это. Она раздраженно выругалась. По крайней мере, попыталась выругаться, но самым крепким выражением, на которое она теперь была способна, оставалось: "Ой, тьфу на тебя!". Освежила помаду и взбила прическу. В последние месяцы она отращивала длинные волосы, как распорядился босс. Темных корней не было видно.

Поднявшись с кресла, она привела в порядок одежду. Китти-Китти обладала безупречной фигурой, и тугой топик с короткой юбкой делали максимум возможного, чтобы показать это. Картинка с котенком растянулась под напором ее груди. Когда она стояла, был некоторый шанс, что юбка сможет прикрыть резинки чулок, хотя на ходу темные полоски все равно завораживающе сверкали сквозь вырез при каждом ее шаге. Открытые черные босоножки состояли лишь из пары тонких ремешков, опираясь на пятисантиметровые платформы и немыслимой высоты шпильки.

Она решительно зашла в кабинет, стараясь выглядеть уверенно и угрожающе, несмотря на свой откровенно-унизительный наряд. Естественно, ничего не получилось. Брайтман сидел за своим столом ("за моим столом!" — напомнила она себе), закинув на него ноги. По экрану включенного ноутбука ползли непонятные символы машинного кода.

— Так, слушай, мошенник, — выпалила Китти-Китти, — Ты не сможешь держать меня на цепи вечно. Ты же понимаешь, что я выберусь, рано или поздно. Давай, давай, улыбайся, пока можешь. Ты — больной извращенец, знаешь об этом? Когда я освобожусь, ты пожалеешь, что вообще на свет родился!

Брайтман беззаботно улыбнулся, исследуя глазами ее длинные ноги и привлекательную фигуру.

— Ах, какая экспрессия, детка! — хохотнул он, откидываясь в кресле и складывая руки за головой, — Какой непокорный дух! А я-то думал, что кроме шикарных ножек у тебя ничего нет.

— Ты омерзителен! Как только выберусь отсюда, я...

— Ты сделаешь что, моя офисная красотка? Пойдешь в полицию? Ты это уже делала, помнишь?

Ее решимость тут же исчезла. Словно сдувшись внутри, она поникла головой.

— Я... я помню... — кротко ответила она.

— Ну конечно, ты помнишь. Но расскажи мне об этом вслух еще разок. Чтобы освежить воспоминания.

Последнее, чего хотела Китти-Китти, это обсуждать тот унизительный случай. Она понимала, что Брайтман намеренно заставляет ее вспоминать, чтобы посыпать соль на рану, ткнуть ее лицом в один из самых позорных дней ее жизни. Но ей дали приказ, и она не могла ослушаться.

— Я подошла к дежурному офицеру, — начала она рассказ, опустив глаза, — Подошла, и... о боже, я хотела рассказать, что ты со мной сделал, как ты отнял мою компанию и заставил на себя работать, но...

— Да?

— Но вместо этого я... я предложила ему секс. Предложила себя.

— И как он отреагировал?

— Он был изумлен. Отказал мне. Сказал, что женат.

— Естественно. И как ты поступила тогда?

— Я попыталась соблазнить его. Умоляла, чтобы он меня трахнул. Обещала ему любые позы, любые извращения, исполнение всех его самых животных желаний. Я продолжала настаивать. Пыталась обнять его, поцеловать, погладить его... его гениталии.

— Отличное представление, милая. И когда он вновь отказал тебе, что ты сделала?

— Я выставила себя напоказ. Нагнулась, чтобы он мог видеть мою попу. Потом сорвала с себя блузку. Я продолжала раздеваться и танцевать как стриптизерша прямо там, в холле полицейского участка... до тех пор, пока...

— Продолжай.

— Пока меня не арестовали.

— Ай-яй-яй, какой позор. Они засунули тебя в клетку, да, сладенькая? И что же ты делала там?

Китти-Китти дрожала всем телом. Ее голос был еле слышен.

— Я мастурбировала. Громко стонала. Доводила себя до оргазма. Снова и снова.

— И как долго это продолжалось?

— Пока на меня не надели наручники, — всхлипнула она.

— Да, это я помню. Ты хорошо смотрелась полуголая и со скованными руками. Повезло, что у меня есть кое-какие связи в полицейском управлении. Мне удалось добиться, чтобы тебя выпустили под мое поручительство — а ведь могли отправить в психушку. Впрочем, не думаю, что когда-нибудь дождусь от тебя благодарности.

— Благодарности! — ее ярость вернулась, — Да ты полоумный маньяк! Ты украл мою компанию! Ты промыл мозги всем сотрудникам! Ты заставляешь меня...

— Эй, эй, погоди-ка, куколка, никто тебя ни к чему не принуждал. Насколько я помню, ты сама продала мне компанию, в здравом уме и твердой памяти. Акт продажи нотариально заверен, все банковские переводы абсолютно законны. Все по-честному.

— Но ты заставил меня продать! У меня не было выбора. И за сотую долю реальной цены! Да и эти деньги ты меня же заставил тебе одолжить! — она сжала кулаки, вытянув руки по швам в бессильной ярости. Край юбки находился как раз вровень с ее запястьями.

— И это было весьма удобное решение для всех заинтересованных сторон, — ответил Брайтман, — Особенно, учитывая размер твоей новой зарплаты. И никто из инвесторов не возражал.

Китти-Китти вздрогнула от ужаса, вспоминая собрание кредиторов и инвесторов, на котором она сообщила о своем решении продать компанию. Брайтман организовал все так, чтобы она явилась на совещание на полчаса позже срока, одетая в кричаще-пестрое мини-платье, кружевные чулки и оранжевые туфли-сабо на танкетке. В ее ушах покачивались большие желтые сережки с улыбающимися рожицами.

Она объявила изумленным банкирам, сидевшим за столом, что слишком долго посвящала всю свою жизнь работе, и, похоже, перенапряглась. Напряжение оказалось для нее не по силам. Ей необходимо было сменить род деятельности на менее стрессо-опасный, а то ее психика не выдержит.

Чтобы ее аргументы звучали более убедительно, Брайтман велел ей ничего не есть с утра, а вместо завтрака опрокинуть три порции бурбона. Финансовые воротилы, собравшиеся в зале совещаний, пораженно наблюдали, как некогда пунктуальная и собранная деловая женщина ходит перед ними, пошатываясь на высоченных каблуках, и заплетающимся языком рассказывает, что устала работать. Все присутствовавшие быстро согласились, что смена президента фирмы — хорошая идея.

— Ты... ты и с ними что-то сделал! — простонала Китти-Китти, — Я же видела, как они все во всём с тобой соглашаются. И как на меня смотрят. Никто даже глазом не моргнул, когда ты через неделю сообщил, что я останусь в компании на должности секретарши...

Действительно, тогда никто не моргнул и глазом — потому что все взгляды были прикованы к ней. Корсет, который был на ней надет в тот день, сдавливал фигуру Китти-Китти в классическую форму песочных часов. А глубокий вырез тонкой кофточки из джерси, делал из полушарий ее груди просто-таки гипнотизирующую картину, притягивавшую как магнит всеобщее внимание.

— О господи, ты даже заставил меня продать мой дом, мою машину...

— И снова черная неблагодарность. Ты вряд ли могла их себе позволить на секретарскую зарплату, правда? Я лишь оказал тебе услугу. Тебе же надо было откуда-то взять деньги, чтобы помочь мне купить твою компанию, а мне не помешает новая тачка и жилье получше. Мне думается, одинокой девушке на невысокой должности, вроде тебя, куда больше по статусу арендованная однокомнатная квартирка, ты согласна? Да и ездить на работу на автобусе — ничего страшного.

— Зачем ты это делаешь? — устало спросила Китти-Китти, — Ты уничтожил меня. Ты забрал мою компанию, мой дом, мою работу, всю мою жизнь. Никто из моих друзей не может меня найти. Ты заставляешь меня читать подростковые журналы и жевать жвачку и спускать все деньги на неприличные шмотки. Почему? Что я тебе сделала? Чем я такое заслужила?

В ее голосе вновь зазвучали гневные нотки.

— Я все себе верну. И не сомневайся. Когда я сброшу твое иго, и это случится очень скоро, ты будешь расплачиваться до конца своей жалкой жизни, паразит, я тебя еще заставлю на карачках ползать и прощение вымаливать, ты, гад, еще за все ответишь, настанет день — пожалеешь, что на свет вылез! — ее голос становился все громче с каждым словом, и в конце фразы она уже почти кричала.

Брайтман скинул ноги со стола.

— Похоже, ты до сих пор не поняла, — произнес он резко посерьезневшим тоном, — Мы обращаемся с тобой ровно так же, как ты обращалась с людьми всю свою жизнь. Использовала их, эксплуатировала, а потом выкидывала на свалку без сожалений. Ни одной мысли о других, все только о себе любимой. Только алчность, и жестокость, и бесконечные амбиции, и заносчивость, и самомнение. Что ж, теперь положение изменилось. Думаешь, тебе удастся освободиться от моего влияния? Может быть. Но сначала, тебе придется выяснить, что же я с тобой делаю и каким образом

Он вновь откинулся в кресле, улыбаясь.

— Подумай вот над чем, сладенькая. Ты красуешься всем на радость в моей приемной уже несколько месяцев, пытаясь понять, что с тобой происходит. И как, есть успехи?

Китти-Китти покраснела. Она знала, на что он намекает. Каждый раз, когда она пыталась проанализировать, каким образом ее контролируют — да вообще, просто сесть и подумать логически о чем бы то ни было — на нее тут же накатывала непреодолимая тяга к мастурбации. А танцующие пальцы в ее вагине делали логическое мышление крайне затруднительным.

Стройная блондинка потеребила край своего топика.

— Я выясню, — заявила она.

— Правда? — мужчина критически посмотрел на нее, — Тогда прими во внимание вот еще что. Возможно, мое влияние включает в себя сохранение в тайне механизма контроля. Возможно, если я могу определять то, как ты себя ведешь, как одеваешься, как говоришь, то может быть — не обязательно, но может быть — я имею власть и над тем, что ты думаешь. Возможно, я могу сделать так, что ты никогда не увидишь, что именно контролирует твое поведение — даже если оно будет у тебя прямо перед глазами. Никогда об этом не задумывалась, детка?

Накрашенные глаза Китти-Китти широко распахнулись за ее изящными очками.

— Ты не можешь... Ты не посмеешь...

— Может я могу, а может и нет, — пожал он плечами, — Просто подумай над этим на досуге. Но я позвал тебя не для обсуждения твоих дурацких жалоб. Значит так. Во-первых, принеси мне кофе. И обойди всех сотрудников, спроси, чего им подать. Потом займешься печатью. Пока не закончишь, с работы не вздумай уходить.

Китти-Китти сжала зубы, решившись оказать сопротивление.

— Да, сэр, немедленно займусь, — вежливо ответила она, разворачиваясь к выходу. Она знала, что взгляд Брайтмана скользит по ее фигуре, и надеялась, что стрелки на ее чулках ровные.

— Ах да, еще один момент, — окликнул ее босс, — Завтра наденешь свой костюм школьницы. Хочу посмотреть на тебя в клетчатой юбочке.

— Конечно, сэр, — ответила длинноногая секретарша, закрывая за собой дверь.

Китти-Китти вновь села на свой маленький стульчик, уже не волнуясь, что подол юбки задрался вплоть до края ягодиц. Она бездумно смотрела на монитор. По экрану бегал и резвился анимированный котенок.

Неужели Брайтман правда как-то препятствует ей определить истинный источник его власти? Она была умной, образованной женщиной. Но проведя несколько месяцев в качестве его покорной секретарши, она не продвинулась ни на шаг в деле выяснения причин своего падения. Более того, она начала принимать свое новое положение с совершенно неестественным смирением. Брайтман позволял ей кричать на него лишь потому что ему нравилось, когда она злится. Со всеми остальными она была совершенно вежливой и кроткой.

Как же он это делал? Какой-то галлюциногенный химикат в вентиляции? Подсознательные внушения в звучащей из динамиков расслабляющей музыке? Наркотики в молоке? (ей не разрешалось пить кофе). Она тронула мышь и на экране вновь появился текстовый редактор с мигающим курсором. Стоп, а что если это...

— Ммммм, неееет, — протяжно простонала Китти-Китти, чувствуя, как знакомая приятная теплота накатывает на ее тело. Она слишком много думала о чем не следует. Она выдохнула, почти дрожа, и провела руками по бокам, — Не могу, ох, нееет, неее... только не сейчааасссс! — выкрикнула она вслух. Женщина вскочила на ноги, споткнувшись на мгновение и задыхаясь от жара. Ее соски уже были твердыми. Она изучающе ущипнула один. Еще один стон сорвался с ее губ.

На сей раз, было еще хуже, чем обычно. Размышлениям о махинациях Брайтмана придется подождать. Сейчас надо было позаботиться о куда более срочной проблеме. Отчаянно ища выход непреодолимым сексуальным позывам, распаленная блондинка поспешила в сторону туалета. Бежать в ее босоножках на платформе было практически невозможно, но она постаралась максимально ускорить свою виляющую бедрами походку, звонко цокая каблучками по паркету.

Ее руки залезли под короткую юбку еще прежде, чем дверь в кабинку успела закрыться. Ничего больше не имело значения, кроме удовлетворения всепоглощающей похоти, и наслаждения скорым оргазмом. Она подозревала, что потребуется не меньше трех-четырех сеансов самоублажения подряд, прежде чем получится вернуться к работе. Или как вариант — снова соблазнить кого-нибудь из молодых программистов.

Китти-Китти сидела, широко раздвинув ноги, и уверенно орудовала двумя пальцами. Через несколько минут, ее похотливые стоны уже раздавались на весь коридор.

Тем временем, на экране компьютера цветной курсор продолжал терпеливо мигать, ожидая ее возвращения.

End.