Dragon Age - Ветер Свободы

Пролог.

В своей жизни я никогда не находил себе места, у меня никогда не было даже малейшего шанса выбрать что-то самому. И это я ненавидел. Ненавидел всеми фибрами своей души.

Уже с детства мои родители — интеллектуалы с высшим образованием и красным дипломом — пытались выдрессировать совершенного сына.

Мать записала меня с пяти лет сперва на русские народные, а позже и на бальные танцы.

Ну и, конечно, в музыкальную школу, где я сперва учился играть на флейте, а позже и на гитаре.

Её не интересовало, что все учителя говорили ей о том, что у меня отсутствует талант к музицированию и я никогда не добьюсь ничего выдающегося.

Но даже несмотря на то, что у меня практически полностью отсутствует музыкальный слух, под чётким надзором матери я добился успехов на этом поприще. Не больших, но закончил я музыкальную школу на отлично.

Отец же дёргал меня по различным секциям, постоянно мне говоря, что настоящий мужчина должен уметь постоять за себя и близких ему людей.

Так я в пятилетнем возрасте попал на секцию борьбы.

Потом, в десять, на секцию карате. А в четырнадцать начал заниматься боевым самбо. Особых успехов не было, я не стал великим спортсменом, но умел бороться, и тренеры поставили хороший удар что с левой, что с правой.

У меня не было времени, чтобы выйти на улицу и поиграть с другими детьми...

Всех моих знакомых родители тщательно проверяли. Кто они, кто их родители, как они себя ведут... Результатом этого стало то, что у меня за всю мою жизнь не было друзей. Всех их отпугивали мои родители и их жестокие критерии и требования к моим друзьям.

Да и не было у меня времени на них. Как только началась школа, родители требовали от меня полной отдачи на уроках. Если я приносил четвёрки, то они недовольно воротили носом и читали мне нотации, что их сын не должен их позорить, что он должен быть лучшим...

А когда я принёс тройку, то мне устроили локальный Армагеддон, имя ему было — Бабушка на пенсии, которая начала муштровать меня и следить за моим распорядком дня.

Свободного времени практически не было. Каждая минута была расписана.

После школы, как только я приходил домой, меня уже ждала драгоценная бабуля, которая следила за мной, чтобы я не отлынивал и приступал сразу же за уроки.

После были секции и музыкальная школа. А когда я приходил часов в восемь-девять домой, мне отводили час спокойствия, где я должен был читать выбранную родителями книгу, а перед сном пересказать то, о чём я прочитал.

И так вплоть до окончания школы. После школы к нам в дом пришла ссора. Отец придерживался мнения, что каждый настоящий мужчина должен отслужить своё. Мать же считала армию потерянным временем. Но отец настоял на своём, и так я пошёл служить.

Моего мнения, как всегда, не спрашивали или же успешно игнорировали.

Попав в десантно-воздушные войска и отслужив в них положенный мне год, я вернулся.

И узнал, что для меня запланированы два пути.

Обучения в АФСБ, дабы стать в будущем офицером ФСБ, куда меня сможет по блату пропихнуть дядя, который сейчас полковник ФСБ и идёт напрямую к званию генерал-майора.

Или же поступить так, как желает мать — учиться на юриста.

Как можно понять, я не хотел ни того, ни другого. Я хотел свободу! Свободу решения, свободу ото всех привязанностей! Я ненавидел этот мир, в котором я живу, где одиночка ничего не может сделать. Я это прекрасно понимал, и моя ненависть к этому миру и населявшим его людям только росла.

В глубине души я хотел уничтожить всё это, добраться до красной кнопки и нажать спуск. Стереть всё в ядерном взрыве, принеся всему свободу...

На меня накатила депрессия. Я просто не выдерживал прессинга от родителей и родных.

И тут случилось чудо. Дед, ударив кулаком по столу, сказал своё веское слово: "Пацан отдохнёт этот год!"

И этот год — лучший в моей жизни. Я впервые в жизни отдыхаю. Спокойно отсыпаюсь, читаю книги, которые нравятся МНЕ, и даже, о боже, впервые в жизни играю в компьютерные игры.

Да, наконец-то я почувствовал вкус свободы. Хоть и временной...

Я бы уже давно сломался, если бы не моя способность управлять своими снами. С семи лет я обнаружил, что могу влиять на свои сны, двигаясь в них свободно. С этим я жил, постоянно убегая в мир снов от своих требовательных родителей. Вначале я не задумывался, что я не один такой, но со временем я захотел узнать побольше о том, что же это такое, почему я могу влиять на свои сновидения, без которых я бы уже давно сорвался.

Выкопав информацию о таких снах, я задался вопросом: а могу ли я более масштабно влиять на свои сны? Скачав несколько методик тренировок, я приступил к их освоению, ведь люцидные сны помогали мне пережить всю тиранию моих родителей, поэтому я желал получить больше свободы в них.

Сейчас, ложась спать, я набрался новых идей, что можно будет творить во сне, поиграв в прекрасную игру Dragon age вплоть до второй части. Мне импонировал этот мир, где маги могли тянуть через тень потустороннего мира, который соседствует с реальностью, силы влиять и менять реальный мир.

И вот, заснув, я начал менять свои сны, двигаясь в них и пытаясь построить то, что я видел, когда играл в игру.

Я пытался повлиять на то, что я вижу в своём сне, но ничего не получалось.

"Жаль, было бы прикольно", — с усталой улыбкой на губах подумал я.

"Тьфу на тебя!" — подумалось мне. Лучше уж поброжу по закоулкам своего сна, посмотрю, что мне сегодня приснится.

Гуляя в своём сне, я осматривал пустые многоэтажные дома и улицы без единой человеческой души, наслаждаясь этой пустотой.

Здесь нет никого. Здесь я могу всё решать сам. Это знание было бальзамом для моего сердца, уставшего от постоянного контроля и нравоучений.

— Я не хочу! Пожалуйста, оставьте меня! — услышал я детский крик.

"Что! Откуда?! Кто посмел вторгнуться в мои владения?!" — с ненавистью подумал я. Это только мой мир, где я наконец могу быть один. Свободен. Никто не имеет права вторгаться сюда!

Я побежал на звук этого выкрика с намерением проучить наглеца. И плевать, что это только плод моих фантазий.

Выбежав в безлюдный парк, я увидел, как под высоким деревом, скорчившись, сидит мальчуган пяти лет.

Увидев меня, он заорал:

— Нет! Я не хочу назад! Пожалуйста! — со слезами на глазах заголосил малыш.

— Ты кто такой? — спросил я его, удивляясь своему вопросу. Ну зачем мне спрашивать плод своего воображения, кто он такой? — И что ты здесь делаешь?! — но, несмотря ни на что, мне было интересно узнать, что за странность выдал мой больной мозг.

— Я-я Атланис. Атланис Гладмер, — всхлипнув, ответил мальчишка. — Пожалуйста, не прогоняй меня, — сказал он, оглянувшись. — Здесь нет злых храмовников и кричащих на меня учителей, — вытерев сопли, поведал мне Атланис.

— Храмовники? — тупо повторил я за мальчиком. "Это что, получается, я просто переиграл в Dragon age, и теперь у меня сон о каком-то левом персонаже из игры? "

— Да. Они сделали мне бо-о-льнооо, — вновь взвыл раненой белугой Атланис.

— Тихо, тихо... Здесь их нет, всё хорошо, — вид зареванного, чумазого, худощавого пацанёнка задел что-то в глубине моего обозлённого на весь мир сердца. Хоть это и был плод моей фантазии, но я не хотел видеть мучения и слёзы маленького мальчика.

— Пожалуйста, я не хочу назад. Мне нельзя сюда. Первый чародей запретил мне уходить в тень. Но здесь я всегда найду кого-нибудь, кто меня выслушает, — сказав это, Атланис улыбнулся и посмотрел на меня доверчивым взглядом. — Правда, они всегда страшные или говорят таким... таким плохим, да, плохим голосом, — нашёл, что сказать, он.

— Понятно, — выдавил я из себя. Ну что мне можно было ещё сказать? Я совершенно не понимал, что да как и как мне поступать в такой ситуации.

"Может, мне просто проснуться и заснуть заново? Новый сон без этого бреда... — размышлял я, что мне делать. — Да, так и поступлю", — решился я.

Но мальчишка, заметив что-то только ему подвластное, подбежал ко мне и, схватив меня за руку, со слезами на глазах сказал:

— Нет, не уходи! Пожалуйста! — смотрел он на меня своими кристально-ледяными глазами. — Я не хочу назад. Если ты уйдешь, то это место разрушится. И меня побьют. Ведь мне нельзя уходить в тень.

— Извини, но мне нужно идти, — сказал я, потрепав по голове. "Не хватало ещё слушаться порождение моей больной фантазии!" — недовольно подумал я.

Посмотрев на меня, глаза мальчика засветились потусторонним светом, и он жутким голосом сказал:

— Ты никуда не пойдёшь. Я не могу забрать своего сына, мне запрещено убивать его. А он умрёт, если я решу забрать его душу. Поэтому ты возьмёшь его тело, смертный, — вынес мне приговор мной же созданный персонаж.

"Дожился, теперь даже в собственных снах покоя нет!" — зло подумал я, пытаясь проснуться. Но у меня ничего не выходило! А в это же время на лице Атланиса расцвела улыбка.

— Я сильнее тебя, смертный! Ты подчинишься моей воли, — сказало оно, после чего всё в округе затопил белый туман.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

"Ну и дебильный сон", — подумал я, борясь с сильной головной болью, да и тело чуть ли не трещало.

Попытавшись подняться с кровати, я завалился от боли, пронзившей мою задницу и спину, назад.

— Твою мать! — сквозь зубы прошипел я. — Как я так лежал, чтоб отлежать себе задницу?! — возмущался я своей глупостью.

Приподнявшись сквозь боль, я помассировал свои виски.

"Что за хрень?!" — широко раскрытыми от удивления глазами я смотрел на маленькую ручку.

"Это не моя рука!" — проскользнула у меня шокированная мысль. Не может у бугая в метр девяносто быть такая маленькая рука!

Оглянувшись, я заметил странную обстановку.

"Где я?" — ничего не понимая, задал я себе вопрос.

Внезапные воспоминания, эмоции и облики, которые заполнили моё сознание, прекратили мои муки, послав меня в спасительный сон.

Очнувшись, я понял. Мальчик, которого я встретил, не был моей фантазией. Не знаю как, но я встретил человека из мира Dragon age.

"Как такое может быть? Это ведь выдуманный мир!" — ухватившись за эту теорию, я ущипнул себя, пытаясь доказать себе, что я просто продолжаю дальше спать.

Зашипев от боли, я сказал пару ласковых слов по поводу своего интеллекта.

"Что, забыл, дурак, с какой болью я проснулся?" — зло подумал я.

"...Да, теперь понятно, почему мальчик сбежал в тень. Когда тебя грубо насилует здоровенный мужик, то это отнюдь не приятно", — мрачно подумал я, вспомнив последние события этого тела. Ну что ж, если меня и вправду засунули в это тело, то я убиваться не буду. Я буду убивать. Желательно таких тварей, как тот мужик-храмовник. Но это в будущем", — начал я составлять план.

"Мне нужно учиться! — с безумной улыбкой на лице подумал я. — Я маг! Чем больше я знаю, тем могущественнее я. Тем больше свободы я буду иметь. А в будущем можно будет и слинять отсюда. Желательно ДО истязания..." — подумал я.

"А маг ли я вообще? Это мальчик был магом, а я кто?" — панически подумал я. Сконцентрировавшись, я нащупал канал, связывающий меня с тенью, и у меня, помимо воли, на лице расцвела улыбка. Да, я маг! И даже намного сильнее, чем был до этого. Мальчика учили вместе с другими чувствовать ману, идущую по каналу из тени. Чем толще канал, тем больше энергии может откачать маг. Тем быстрее он может натренировать свой резерв. Причём границы нет. Даже в глубокой старости маг продолжает совершенствоваться.

Итак, что я умею?

Умею чувствовать канал связи в тень. И тянуть из него ману.

Умею писать. Считать и писать плохо. Но учиться я умею, так что это вопрос времени...

И... всё. Мда, не густо.

Кстати, почему у меня ничего больше не болит? Вылечили? Прикольно... Надо будет напроситься в ученики...

— Смотрю, ты уже проснулся, — услышал я голос из угла комнаты. Подняв взгляд, я увидел красивую женщину, не молодую, но ещё и не старую. — Это хорошо. Молодняк храмовников совсем распоясался! — покачала осуждающе головой эта женщина. Винн, эта женщина — Винн, — вспомнил я.

"Распоясался? Да эта мразь изнасиловала пятилетнего мальчика, до этого его избив! И только распоясался?" — с ненавистью смотря на женщину, подумал я.

Я никогда в жизни не убивал. Но сейчас я всей душой желал смерти храмовникам и таким магам, как эта Винн. Бесхребетные твари. Вместо того чтобы устроить несчастный случай в назидание другим храмовникам, они покачивают головой, приговаривая, что раньше было лучше. Мрази. Мрази!

Теперь я понимаю Андерса, который взорвал церковь к архидемонской матери! До этого я осуждал его, но теперь я понял. Ему нужно было приставить к стенке магов, чтобы они начали действовать. И то большинство из них предпочло сдаться...

Я добьюсь свободы! В этом мире, как маг, я сам буду вершить свою судьбу! Я не сойду со своего пути, я смогу ощутить ветер свободы!

1.

"Жалкие трусы! — меня выбешивало сожаление в глазах смотрящих на меня магов.

Как только я вышел из лечебного крыла, эти взгляды провожали меня везде. — Мне не нужна ваша жалость! Если хотели бы помочь, ворвались бы в ту комнату и остановили того храмовника!" — яростно думал я.

"Но нет, как же, ведь если маг поднимет руку на храмовника, он может лишиться возможности подняться в кругу... Ведь решения принимает старший чародей и рыцарь-командор", — с ненавистью смотрел я на бесхребетных тварей. И я один из них? Нет, никогда. Я не стану таким трусом, как эти черви. Никогда не пойду на поклон церкви.

— Атланис! Ты опаздываешь на занятия! — крикнул подбежавший ко мне мальчишка. "Хедд, это Хедд", — вспомнил я его имя.

— Занятия? — переспросил я. Занятия же должны были быть только завтра. Ведь сегодня выходной. "Святой" день Андрасте...

— Ну да. Пошли быстрей, — крикнул он, побежав в сторону библиотеки.

Я же поспешил за ним.

" Хмм... есть только одно объяснение. Я провалялся день в беспамятстве", — сопоставив факты, решил я.

Зайди в библиотеку, я направился за Хеддом дальше, в учебный класс, специально отведённый для детей.

— Хедд, ты молодец, быстро нашёл Атланиса, — улыбнулась мне красивая эльфийка. Леннатерарис, её зовут Леннатерарис. Для нас просто учительница Ленна.

— Садитесь, — улыбнувшись, сказала она нам. — Сегодня мы будем проходить историю золотого города, дети.

— Итак, — приятным голосом начала вещать она. — Церковь учит, что Создатель построил Золотой Город, чтобы все дети его могли попасть туда после смерти. Этот рай был разрушен, когда в него вторглись магистры империи Тевинтер, ища могущества, стараясь стать на одну ступень с Создателем. Тогда Золотой Город стал Черным Городом, а глупые магистры превратились в первые ужасные порождения тьмы... — Где доказательство, женщина?

— Теперь бедным душам некуда уходить после смерти. Но те, кто поклонялся при жизни Создателю и хорошо себя вел, воссоединяются с ним, а остальные, плохиши, обречены скитаться в забвении.

Это не наказание, а результат порочности людей. Церковь верит, что если донести Песнь Света до всех четырех сторон света, Создатель вернется, восстановит город и превратит мир смертных в рай. — Ага, вернётся и нанесёт всем добро.

— Черный город всегда находится в Тени. В любое время сновидец или маг в Тени может посмотреть на небо и увидеть его вдали. К нему нельзя приблизиться: Черный город всегда находится на одном и том же расстоянии от смотрящего. Согласно Церкви, глупые магистры Тевинтера были единственными, кому удалось войти в город. Но ничем хорошим это не кончилось.

— Из этой истории мы что усвоили, дети? — спросила она нас.

Девочка с белыми косичками, Лара, подняла руку.

— Да, Лара, — улыбнувшись, позволила ответить на вопрос магесса.

— Что нам нельзя пытаться стать как Создатель? — неуверенно произнесла девчонка.

— Да, и что ещё?

— Что магистры дураки! — выкрикнул Хедд, с трудом выговорив.

— Ну и это тоже! — весело усмехнулась учительница Ленна, подмигнув нам. — Что же мы ещё узнали из этой истории?

— Что маги виноваты в появлении порождения тьмы и в морах, — сказал я, смотря на учительницу.

— Да, именно. И для того, чтобы маги не начали вновь действовать так необдуманно, церковь приставила к нам храмовников. Они должны защищать нас от таких плохих магов, — сказала она то, от чего меня передёрнуло. — Ведь такие маги не хотят служить человечеству и ищут только свою выгоду.

"И правильно делают. Лучше уж так, чем жить как зверь в заповеднике и рвать себе задницу, работая на церковь", — стиснув зубы, подумал я.

— Итак, дети, на сегодня урок истории закончен, — улыбнулась она. — А теперь перейдём к практическим заданиям. Сегодня мы будем учиться контролировать энергию тени, которая течёт чрез нас в этот мир.

— Итак, сядьте подальше друг от друга, — сказала она и подождала, пока мы не выполнили её задание. Как только, с криками и охами, дети расселись, она продолжила: — Закройте глаза. Будьте очень тихими. Услышьте, как бьются ваши сердечки. Тум-тум-тум. Почувствуйте, как сила тени течёт чрез вас. У кого-то это похоже на дуновение ветра, у кого-то на тёплый огонёк. А у меня, например, всегда появляется чувство холодного потока.

Закрыв глаза, я сконцентрировался.

Погрузившись в себя, я попытался нащупать эти потоки.

Практически сразу меня начало переполнять чувство могущества. Сила, которая позволит мне создать огненную геенну или ледяной шторм. Я чувствовал, как по коже идёт дуновение ветра. Как во мне разгорается огонь. Как холод течёт по моему телу. Как чувство единства с моим духом охватывает меня. Это невероятно...

Не уследив за связью, я не заметил, как потерял контроль над той мощью, что протекала из тени в моё тело.

"Что за?" — только и смог подумать я, в удивлении окидывая взглядом разгромленное помещение.

Бросив взгляд на злое лицо Леннатерарис, я тут же брякнул:

— Я не специально!

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

"В этом поколении много детей с хорошим потенциалом, — улыбаясь, осматривала детей Леннатерарис. После создания плетения, позволяющего осмотреть состояние связи учеников с тенью, её улыбка стала ещё шире. — "Прекрасно. У Ланны и Лары большой потенциал, — с ничем неприкрытой заботой во взгляде посмотрела она на своих учениц. — Да и у Хедда хорошие задатки. А у Адерка общая связь с тенью слаба, но его целительские возможности будут выходить за рамки обыденного", — с гордостью подумала она, окинув взглядом своих четырёх перспективнейших учеников, возвращая своё зрение в норму.

Наткнувшись взглядом на Атланиса, она печально вздохнула.

"Жаль, что мальчик приглянулся тому храмовнику... — с сожалением подумала Леннатерарис. — Но ничего не поделаешь, надеюсь, что первый чародей Ирвинг договорится с рыцарем-командором Грегором, и он сможет усмирить своих псов-храмовников, — обеспокоенно подумала женщина. — Этот акт насилия породил целую волну недовольства среди молодых собратьев нашим бездействием... Если всё не разрешится в ближайшее время, то вновь будут побеги, вновь прольётся кровь магов..." — устало прикрыла глаза эльфийка, понурив голову.

Но резкий гул заставил вскинуть голову. В широко открытых глазах эльфийки читался страх.

"Как?!" Он что, одержим?" — содрогнулась она, увидев, как волны магии исходили от тела маленького мальчика, сметая всё на своём пути.

Резкий выпуск маны, быстрое построение структуры заклинания, и вокруг магессы появляется светящийся купол.

Короткий момент концентрации, неуловимое движение рук — и купол из маны начинает разрастаться, укрывая под собой детей.

"Святая Андрасте, нужно срочно вызвать храмовников! Вдруг мальчишка одержим! Он ведь нас всех здесь перебьёт!" — кричала сама себе в панике Леннатерарис.

Но в следующий момент всё было окончено. Об огромной, разрушительной силе, что вырывалась из тела Атланиса, свидетельствовали только замороженный пол и обгорелые стены.

Сам же мальчишка стоял посередине этого хаоса и удивлённо оглядывался.

"Нужно срочно отвести его к первому чародею, Ирвингу. Нужно проверить, не одержим ли он!"

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Учительница побежала ко мне и, схватив меня за руку, бросила другим детям.

— Идите, на сегодня занятия закончены! — высоким, истеричным тоном сказала она. — А ты, Атланис, пойдёшь со мной.

Дальше, не говоря ни слова, она направилась вглубь башни, потянув меня за собой.

"Твою мать, что я учудил? Что это было? Бля, надеюсь, меня не сделают усмирённым! — от этой мысли меня обдало холодным потом. — Если они решатся на это, то клянусь всем, я дам завладеть демону своим телом. Подгажу им напоследок!" — зло подумал я, яростно сверля своими голубыми глазищами спину учительницы.

Вот наше путешествие по коридорам закончилось, и предо мной предстала огромная дверь, охраняемая десятью храмовниками.

"Что же мне делать! Вдруг ритуал будет проведён прямо сейчас. Тогда мне конец. Даже подгадить не успею..." — затравленно смотрел я на мощные закованные в железо фигуры рыцарей.

— Мне и отроку нужно к первому чародею! — быстро сказала Леннатерарис. Храмовник окинул нас ленивым взглядом и кивнул своим собратьям.

Леннатерарис сразу же чуть ли не побежала вперёд. После пяти долгих минут поднятия по витиеватой лестнице, которые показались мне пятью часами, и брожению по длинным коридорам, мы предстали пред огромной дверью.

— Стой здесь и никуда не уходи! — наказала мне моя учительница.

— Хорошо, — покорно понурил я голову.

Как только Леннатерарис постучалась в дверь и, получив разрешение войти, скрылась за дверью, я сразу же начал обдумывать план "последняя гадость".

"Как мне установить связь с демоном? Как мне его впустить?" — раздумывал я.

Прервались мои размышления вновь открытой дверью.

— Атланис, зайди, пожалуйста! — приказала она мне.

Глубоко вздохнув и собрав всё своё мужество, я шагнул вперёд.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Первый чародей Ирвинг, произошла чрезвычайная ситуация! — взволнованно протараторила ворвавшаяся в кабинет Ирвинга эльфийка.

— Что же такое случилось? — спросил Ирвинг Леннатерарис, уже догадываясь о том, что произошло что-то из рамок выходящее. Не мог чародей его силы и опыта не почувствовать мощный выброс маны в стороне ученических классов.

— Атланис, тот мальчик, над которым надругался храмовник, я думаю, что он одержим, — с паникой в голосе проговорила эльфийка.

— Да? И что же заставило так тебя подумать? — заинтересованно спросил её первый чародей.

— Он имел средний потенциал. Его связь с тенью не была чем-то выдающимся для его возраста. Но на занятиях он внезапно просто взорвался маной, а его канал связи с тенью стал просто огромным. Такое нормально для сильного мага, прошедшего истязания, но не для мальчишки, только что начавшего постигать магическую стезю, — помотала из стороны в сторону головой старшая чародейка.

— Хмм, ну же. Не будем делать поспешных выводов, моя дорогая, — лукаво улыбнулся Ирвинг. — Если бы мальчик был одержим, он имел бы куда большую связь с тенью, — попытался успокоить её первый чародей.

— Но это аномально. Над укреплением связи работают годами. А он за пару дней увеличил свою связь в сотни раз. И тот выброс энергии тени, после такого выброса я бы едва стояла на ногах! — всё не успокаивалась эльфийка. Она не понимала, как вчерашний середнячок смог обрести такую мощь.

— Ну, тихо. Я переговорю с ним и посмотрю на него. А потом решу, одержим ли он и нужно ли поднимать какой-нибудь кипеш, — твёрдым голосом проговорил первый чародей Ирвинг.

— Да что с ним говорить... — начала было старшая чародейка, но замолкла под взглядом первого чародея. — Ваше дело, — бросила она. Её совсем не прельщала перспектива разговора с возможным одержимым. Демоны — изворотливая братия, они смогут обмануть даже такого опытного мага, как первый чародей.

— Сейчас я с ним поговорю, а ты подожди нас снаружи, хорошо? — мягко улыбнувшись, попросил её Ирвинг.

— Да, хорошо, — сказала она, стиснув зубы. Риск находиться с возможным одержимым рядом заставлял её изрядно понервничать. Когда она была ещё ученицей, она видела, на что способна такая тварь, когда выходит из-под контроля... Ту кровавую бойню, устроенную демоном посреди ночи прямо в спальных залах, она не забудет никогда.

Но, с внешним спокойствием развернувшись, она подошла к двери и, отворив её, медленно выговорила:

— Атланис, зайди, пожалуйста! — приказным тоном выдавила она из себя, со злостью смотря на возможное отродье.

Пропустив мальчишку внутрь, она сама вышла из кабинета, закрыв за собой дверь, оставив первого чародея и Атланиса Гладмера наедине.

— Добрый день, Атланис, — с улыбкой на губах, приветливо и доброжелательно поприветствовал первый чародей Ирвинг мальчика.

— Здравствуй... те — выдавил из себя мальчик, смотрящий волком на первого чародея.

"Боится. Хм, вот только кто боится. Мальчик, ожидающий наказания, или же демон, ждущий своего разоблачения..." — усмехнулся своим мыслям первый чародей, внимательно смотря в кристально-синие глаза отрока.

— Не бойся, тебя не накажут за то, что произошло в классе. Такое случается, когда одарённый не может контролировать свою силу, — добродушно сказал Ирвинг, внимательно следя за бурной реакцией мальчишки, который сразу же расслабился и облегчённо выдохнул, перестав зло смотреть по сторонам.

"Демон не расслабился бы, так как его волновало бы не наказание за погром, а разоблачение, — внимательно осматривая связь Атланиса с тенью, подумал первый чародей. — Да и связь вполне нормальна, не заметно никаких аномалий. Обычно у одержимых связь перекорёжена, из-за чего они скрывают её. Но это всё же интересно. Интересная загадка. Как он получил такую сильную связь? И смогут ли другие повторить его результат?" — рассматривая с научным интересом Атланиса, рассуждал Ирвинг.

— Атланис, я сейчас хочу кое-что проверить. Ты закрой пока глазки, хорошо? — мягким располагающим голосом промолвил первый чародей.

— Х-хорошо, — сказал мальчишка, прикрыв свои очи.

Резким, быстрым движением первый чародей надрезал свою ладонь кинжалом, до этого лежавшим на столе. Создав каркас заклинания, он проверил мальчика на одержимость.

"Нет, чисто. Присутствует такая знакомая мне аура силы демонов, но она слишком мала для одержимости. Да что для одержимости, даже для активного вмешательства она слишком мала..." — разочарованно подумал Ирвинг.

Он надеялся, что над связью мальчика и тенью поработали демоны, усилив её. Если бы это было так, то тогда можно было бы договориться или заставить их так же сделать с другими, тем самым увеличив силы магов многократно.

Быстро создав структуру заклинания исцеления и лёгким пасом руки запустив его, Ирвинг сказал:

— Можешь открыть глаза, — добродушно промолвил он. — Забудь, что произошло сегодня в классе. И завтра тебе не нужно на занятия, — сказал он, задумавшись.

"Нужно научить его контролировать эту силу. Но кто может стать его учителем? Миларис? Нет, слишком безалаберен. Дарен? Нет, слишком труслив. Будет бояться мальчика и ничему его толком не научит. Хмм... Может, тогда Ульдред? Да, он подойдёт. Силён, умен, талантлив. Да и к тому же он сможет взять мальчика под опеку, не даст его в обиду", — решился первый чародей.

— С завтрашнего дня ты будешь учеником старшего чародея Ульдреда, — сказал Ирвинг.

— Хорошо. А теперь иди, ты свободен, — улыбнулся первый чародей. — Скажи нашей драгоценной Леннатерарис, чтобы она отвела тебя в ученические покои, — распорядился он.

Атланис кивнул и, развернувшись, чуть ли не выбежал из кабинета главы круга.

"Ну что же, Ульдред. Ты всегда жаловался мне на то, что тебе лень смотреть за группой учеников. Теперь посмотрим, как ты справишься с одним. Цени мой подарок", — усмехнулся своим мыслям первый чародей Ирвинг.

2.

— Учительница Ленна, первый чародей сказал, чтобы вы меня проводили, — сказал эльфийке, как только увидел её, выйдя из кабинета Ирвинга.

— Да? Хорошо. Пойдём, — подозрительно посмотрев на меня, сказала мне Леннатерарис.

Вновь напрягавшее моё детское тело путешествие по длинным коридорам и спуск по огромной лестнице, и я в детских спальнях.

— Веди себя прилично! — поджав губы, строго сказала мне учительница. По её выражению лица я понял, что в отличие от первого чародея она бы с радостью отдала меня храмовникам на усмирение.

"Тварь", — подумал я, смотря на неё с улыбкой.

— Конечно, — послушным тоном проговорил я, всем своим видом выражая послушание и покорность.

Оглянувшись, я осмотрелся. Большие ярусные кровати, диваны и куча детей, бегающих туда-сюда, играя в догонялки или прятки.

Да, прошлый Атланис тоже любил играть в прятки... Доигрался, попав в поле зрения озабоченного педика.

"Тьфу, а ну выбросить такие мысли из головы!" — прикрикнул я сам на себя, так как воспоминания изнасилования вновь накатили на меня.

— Атланис, как ты это сделал?! — спросил подбежавший ко мне Хедд.

— Что сделал? — спросил я его, недоуменно на него посмотрев.

— Ну ты же магичил, — шёпотом проговорил мне белобрысый мальчишка. — Как ты это сделал, нас ведь не учили ещё пользоваться маной! Только ощущать её! — обвинительно ткнул он в меня пальцем, всем своим видом излучая недовольство.

— Не знаю, просто получилось, — выговорил я, выражая недоумение.

— Да? Жалко... Я хотел попросить научить меня такому, — с вселенской печалью в голосе, понурив голову, сказал Хедд.

— Да ладно тебе, научишься ещё, — подбодрил я его.

— Ага, когда это будет? Нас ведь ничему учить не хотят! Даже в библиотеку не пускают. А я ведь читать хорошо умею, сам бы всему научился, — самоуверенным тоном выговорил Хедд.

— Да ладно тебе, все мы ещё научимся, — улыбнулся я ему. — Слышь, а когда обед будет? — перевёл я тему, да и вправду есть хотелось. Убежав из больничного крыла, я не успел поесть, и теперь мой живот сигнализировал мне, что это было плохой идеей.

— А обед ты пропустил, — сказал он, странно посмотрев на меня.

"Тьфу ты, вот же ж дерьмо, теперь ходить голодным до ужина..." — сплюнул я от досады.

— Эй, ты чего харкаешься?! — возмущённо протараторил Хедд.

— Кхем, извини, — потупился я, растерев харчок. Мда, некрасиво получилось, по-свински.

— Да ладно... Пойдём поиграем в догонялки? — махнув рукой на моё действие, предложил он.

— Как-то не охота, — отмахнулся я от его предложения.

"Не, не, теперь я не выйду за пределы детской спальни просто так", — с содроганием подумал я.

— Ну как хочешь! — крикнул он, побежав к другим детям.

"Ну и что мне делать? Здесь дети только и делают то, что учатся или играют... А книг по магии нет. Только исторические да географические... — уныло подумал я. — Прочитать, что ли?" — размышлял я, посмотрев на стеллаж. Ладно, делать всё равно нечего, да и история в моей прошлой жизни была моим любимым предметом.

Взяв книгу "Старый и новый быт в Империи", я пошёл в сторону.

"Интересно, кто-нибудь их читает? В нашей общаге живут дети до двенадцати лет... Вряд ли они интересуются историей", — подумал я, окинув взглядом собранных здесь детей.

"Ладно, мне всё равно нужно разобраться, что да как. У меня есть только обрывочная информация из игры", — подумал я, приступив к чтению.

Ммм, пропаганда. Пропаганда о том, какой Тевинтер плохой и ужасный. Что каждый маг в Тевинтере только и живёт ради того, чтобы воплощать заклинания магии крови в реальный мир, при этом убивая сотни ни в чём неповинных людей.

— Атланис, ты разве не собираешься ужинать? — спросила меня Ланна, смешно потряхивая своими косичками.

— Собираюсь, — сказал я, отрываясь от книги. Меня так завлекла эта смешная пропаганда, что я даже потерял счёт времени.

Положив книгу на тумбочку, я присоединился к группе детей.

"Ну, что можно сказать про ужин? Кормят вкусно. Я уже не удивился бы и тому, что магов морили бы голодом, после того что сделали с этим телом", — воспоминания и чувства были ещё свежи, поэтому я решил провести чёткую линию между мной и прошлым Атланисом. Иначе я просто утону в той злобе, которую вызывают у меня храмовники и бесхребетные маги.

Хотя насчёт бесхребетности всех магов я не уверен. Тот мужчина, что вёл нас, так смотрел на двух сопровождающих нас храмовников, что можно было подумать, что в следующий момент он набросится на них.

И это не совпадало с воспоминаниями тела. Я помнил, что этот мужчина был дружелюбным и приветливым ко всем, даже храмовникам и сёстрам Андрасте. Но сегодня он явно хочет устроить им несчастный случай.

Поужинав, мы поднялись, вновь построились по рядам и тронулись в обратный путь. Но внезапный шум со стороны лестницы заставил остановиться нашу группу.

— Идём дальше, — прикрикнул на нас один из храмовников, в то время как другой побежал вперёд проверить, что там случилось.

Подойдя поближе, я смог увидеть, как та мразь, что изнасиловала прошлого Атланиса, валяется на полу, а из его головы течёт кровь.

"Так тебе и надо, ублюдок", — злорадно подумал я, глядя на истекающего кровью храмовника.

"Жаль, что, скорее всего, вылечат. Сейчас потащат к "отродьям" на лечение, — думал я, смотря, как подбежавший к нему храмовник поднял его и, взвалив на себя, быстро потопал в сторону лечебного крыла. — Винн, прошу тебя, хоть раз в жизни будь нормальной бабой и скажи, что раны слишком серьёзные, чтоб эта тварь сдохла".

— Идём дальше, не глазеем, — выкрикнул сопровождающий нас маг.

Оказавшись в спальне, я уже не смог сдержать торжествующую улыбку. Настроение, которые было ниже плинтуса от всего свалившегося на меня, сейчас поднялось выше небес.

"Что бы ещё прочитать... А то уже устал от истории Тевинтера, — с улыбкой осматривал я стеллаж, поставив книгу по Тевинтеру на место. — О, история круга магии Ферелдена! — прочитал я на переплёте попавшейся мне на глаза книги. — Интересно", — попросив одну девочку лет двенадцати подать мне эту рукопись, так как она была на самой высокой полке, я побежал к своей кровати.

Удобно устроившись, я начал читать.

"Ммм, интересненько, оказывается, за сто лет маги дважды бунтовали в круге. Хотя бунтом можно назвать только то восстание, что было пятьдесят восемь лет назад. Последний бунт был больше карательной акцией", — выудил я крохи информации. Книга была написана явно для детей и, как и прошлая, изобиловала пропагандой.

Но если первый бунт в этом столетии был кровавым как для магов, так и для храмовников, то вот во втором пострадали храмовники. Сто двадцать восемь храмовников было вырезано семью магами. И ни одного пострадавшего мага от действий своих собратьев. Ну, если не считать семи мёртвых магов, которые и уничтожали храмовников.

Вот, значит, как прославился Ульдред.

Интересная история. После первого бунта церковь Ферелдена издала приказ о повышенном контроле магов. И они это терпели больше пятидесяти лет.

Но вот потом семь довольно молодых магов, которые "были охвачены безумием и одержимы богомерзкими демонами", устроили резню.

Ворвавшись в часть башни, которая принадлежит храмовникам, они с помощью магии крови вырезали всех находящихся там надзирателей.

А вот дальше их не пустили, храмовники перекрыли все входы и выходы и позвали на помощь магов, но те отговаривались вступать в бой, аргументируя это тем, что раз они уничтожили такое количество храмовников, то и их легко уничтожат.

Вот тогда и появился на сцене ещё молодой маг — Ульдред. Он в одиночку уничтожил бунтарей, прославившись этим. После чего храмовники начали его частенько брать на миссии по уничтожению малефикаров, а в круге он обрёл славу, поддержку и даже подражателей.

"Один из сильнейших магов и лучший охотник на малефикаров в Ферелдене", — неплохо... Хороший мне учитель достался. Хмм... что я ещё помню об Ульдреде?

"Сильный маг, в будущем устроил бунт. Хотел поддержать главного антагониста первой части — Логэйна Мак-Тира. Причём не просто так, а за большие права для магов. А Логэйн, хоть и был "бякой" в игре, но можно было увидеть, что он всегда держал своё слово. Да и все его действия были направлены на защиту Ферелдена. Умный мужик, который не кинулся за тупорылым королём на убой, положив всю армию, а спас её часть и попытался противостоять мору. Вот только совершил одну ошибку. Не надо было настраивать против себя серых стражей. Ведь без них не уничтожить архидемона... Хотя если бы он знал, то тогда навряд ли решился бы обвинить их в предательстве. А козлом отпущения можно было сделать для знати самого короля. Всё же Ферелдену до абсолютной власти далеко, так что это вполне могло пройти. А для сброда просто сказать, что слишком уж большой была армия порождений... Тьфу, что-то меня не туда занесло. Ну да ладно, главное это то, что он хотел дать больше свободы магам. Так что я ему симпатизирую. Да и на смерть он бы пошёл, лишь бы спасти Ферелден, — вспомнил я одно из возможных развитий истории, где Мак-Тир убил архидемона. — Да, жалко мужика. Всю жизнь положил на благо Ферелдена, но по незнанию сделал одну ошибку, и всё... Хотя что говорить, не важно, как крут был бы Логэйн и насколько сильна была бы его поддержка, в конце он бы всё равно проиграл. Такова судьба антигероев. Даже любовь отдал своему королю и другу — Марику..." — подумал я, даже посочувствовав Логэйну.

"Но здесь-то не игра, всё может пойти по-другому... Например, если Логэйн будет знать, что архидемона может завалить только серый страж. Или то, что серые стражи могут созвать эльфов и гномов. Он стратег, наверняка унюхает все плюсы такой ситуации".

"Но главное то, что он ненавидит и недолюбливает не только серую стражу, но и храмовников. Во всяком случает должен это делать, так как храмовники подчиняются верховной жрице, которая сидит в столице Орлея — Вал Руайо. А у Мак-Тира настоящая аллергия на Орлезианцев. Маги-то наши Ферелденские подданные, в то время как храмовники подчиняются верховной жрице, которая в хороших отношениях с верховной властью в Орлее..."

"Ааа, хватит рассуждать. Слишком неоднозначно были показаны в игре что Ульдред, что Логэйн, — остановил я себя, пока совсем не запутался. — Лучше почитаю этот пропагандистский бред дальше. Хорошо развлекает..." — приступил я вновь к чтению.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Рыцарь-командор Грегор был зол. Нет, он был в ярости!

Из-за какого-то сынка влиятельного папаши в среде магов начались вновь странные шевеления. Одно то, что насильник чуть не убился, "нечаянно" упав с лестницы, показывало то, что маги терпеть такого беспредела не будут.

"Святая Андрасте, молю тебя, подари ему мозги, — мрачно подумал Грегор. Хотя ничего с ним непоправимого не случилось, иначе пришлось бы отвечать пред высокородными, как это произошло. Хотя шрам на щеке останется, даже Винн не смогла полностью залечить. Или не захотела... — Ну, теперь он может похвастаться своим ранением пред впечатлительными девками", — усмехнулся рыцарь-командор. Но в следующий момент его ухмылка пропала.

"Теперь придётся разбираться во всём этом дерьме!" — зло подумал он, вставая и направляясь в кабинет Ирвинга.

Влетев в рабочую комнату первого чародея, он застал Ирвинга, возящегося со своими книгами.

— Ирвинг, успокой своих магов! — грозно произнёс командор, подойдя к столу и уперев в него руки. — Это выходит за рамки.

— О чем это вы, рыцарь-командор? — недоуменно спросил Ирвинг. Но его глаза выдавали его с головой. Он всё прекрасно знал. Может, даже знал, кто именно это был.

— Не увиливай! Один из новобранцев чуть себе шею не свернул, упав с лестницы, — буравя взглядом первого чародея, произнёс рыцарь-командор.

— Ох, надо же быть аккуратней! Наверняка он куда-то торопился... Ведь в таких доспехах так легко устать и, потеряв силы, свалиться, — сокрушённо помахал головой Ирвинг. — Но будь уверен, я поговорю со своими магами, и они проверят лестницу, чтобы такого больше не повторилось. Но и ты переговори со своим новобранцем, что, уделяя много внимания юным отрокам, люди слишком сильно устают. А потом падают с лестницы, — сказал Ирвинг, серьёзно глядя на командора.

— Прекрасно, — ядовито прошипел Грегор, резко развернувшись и устремившись, не прощаясь, в свои апартаменты.

"Долбаные новобранцы. Надо будет разрешить кому-то из тех, кто пережил ту бойню семь лет назад, дать возможность разъяснить ему, почему нельзя перегибать палку с магами", — содрогнувшись, подумал рыцарь-командор. Он был одним из тех, кому посчастливилось в тот день быть на дежурстве, а не отдыхать. Только это спасло ему жизнь. Все, кто был на тот момент в покоях, были жестоко убиты, просто разорваны в клочья.

"Нельзя допустить подобного! И я не допущу!" — дал самому себе обещание Грегор.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Мужчина в дорогой мантии, поднимаясь в сторону кабинета первого чародея, окинул острым взглядом место, где пару часов назад приземлился на свою голову новый хамоватый храмовник.

Кривая улыбка расцвела на его лице.

Оказавшись подле двери, которая вела в рабочие апартаменты Ирвинга, он натянул маску спокойствия и лёгкого пренебрежения.

Постучавшись в дверь и подождав разрешения, он вошёл внутрь, кивком поприветствовав главу магов Ферелдена.

— Что вы хотели от меня, первый чародей Ирвинг? — нейтральным голосом спросил старший чародей Ульдред.

— Ааа, Ульдред, проходи, проходи, — подняв на вошедшего пытливый взгляд, промолвил Ирвинг со своего места. — Садись, — кивнул он на мягкое кресло, стоящее пред его столом.

— Ты, как я понимаю, получил моё послание, где я отдал тебе в ученики юного отрока Атланиса? — утвердительно спросил первый чародей амбициозного мага.

— Да, но я не понимаю, чего вы хотите этим добиться. Я же говорил вам, что не горю желанием обучать молодежь, — недовольно поморщился старший чародей Ульдред. — Это не моя стезя.

— Ммм, ты должен уделять больше внимания юному поколению, ведь они придут нам на смену. Ты не сможешь всю жизнь самолично исполнять задание, возложенное на тебя, и ходить с храмовниками на миссии по уничтожению малефикаров. Тебе нужен будет ученик, который возьмёт на себя этот груз, когда ты станешь старше. У Атланиса после надругательства укрепилась связь с тенью, но вот только в стихийном аспекте. Он будет очень сильным боевиком в будущем, который сможет искоренять магов крови так же эффективно, как и ты. Поэтому я бы хотел, чтобы ты взял на себя опеку над ним. Научил бы его не просто создавать заклинания, а передал бы ему своё умение сражаться и уничтожать малефикаров.

— Ясно. Ну что ж. Раз первый чародей отдал мне такой приказ, мне придётся его исполнить, — кисло сказал Ульдред. Он категорически не хотел возиться с несмышлёным ребёнком, на которого придётся тратить своё драгоценное время, которое он мог бы распределить куда как лучше. — Но если он не будет прилежным учеником, то я откажусь от его обучения, — упрямо смотря на главу круга магов Ферелдена, протянул Ульдред.

— Хорошо. Это будет твоё право, — сказал Ирвинг, улыбаясь. — И, Ульдред, посмотри, кто осмелился накалять обстановку в круге. Нам не нужен конфликт с храмовниками, — тяжёлым взглядом смотрел Ирвинг на лучшего ликвидатора и ищейку круга.

— Будет исполнено. Я могу удалиться? — спросил Ульдред разрешение у первого чародея.

— Конечно, иди, иди, — вновь с мягким выражением разрешил Ирвинг.

Идя в свои апартаменты, Ульдред размышлял о том, что ему всё же всучили ученика.

"От скольких я открещивался, и всё попусту. Ну да ладно, вряд ли молодой мальчишка выдержит моё обучение", — успокоил себя амбициозный маг.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Отложив увлекающую своими дикостями книгу по истории круга магов Ферелдена, я, порывшись в памяти, пытался вспомнить, где здесь находится туалет. Благополучно вспомнив, я двинулся в отходник.

Но по дороге я прошёл рядом с группой о чём-то переговаривающихся детей, лет так двенадцати. То есть по меркам этого мира почти взрослые.

— Как ты думаешь, кто "уронил", — выделил голосом темнокожий парнишка, — храмовника?

— Не знаю. Но это должен быть один из старших магов. Только они могут позволить себе такое. Других бы быстро нашли и наказали! — взбудораженно прошептала юная темноволосая эльфийка.

— Я думаю, что это Ульдред. Говорят, он убил группу храмовников, с которыми ушёл на поимку одного малефикара, — возбуждённо ответила человеческая девушка эльфийке. — Его тогда чуть не казнили, хоть и не было доказательств. Только заступничество первого чародея спасло его от смерти или усмирения.

Прошествовав дальше, я задумался над тем, что произошло.

"Хм, получается, что мой будущий учитель навешал люлей храмовнику? Зачем ему это? Как я помню из игры, было упоминание того, что Винн постоянно докучала из-за его учеников, то он слишком мало внимания им уделяет, то он слишком безответственно подходит к своей роли учителя... Хотя это странно... Особенно, если взять то, что он оказался магом крови и имел поддержку других малефиков. Ведь они-то не появились из ниоткуда, кто-то должен был их обучить. А Ульдред как раз сражается с магами крови. Наверняка при них были труды о магии крови, по которым можно было обучиться... Значит, Ульдред только делал вид, что ему плевать на своих учеников? Или учил только способных? — размышлял я. — Хотя навряд ли он будет так рисковать, чтобы отомстить за меня. Кто я, и кто он. Я ему никто, если он как-то и связан, то, скорее, как инициатор этих событий, сам при этом находясь где-нибудь рядом с храмовниками, чтобы отвлечь от себя подозрения. Всё же если он уже сейчас маг крови, то светиться ему не с руки", — решил я, заходя в отходник.

Закончив все свои дела и выйдя из туалета, я услышал окрик мага-надсмотрщика.

— Скоро выключится свет. Все по кроватям! — надрывался он.

Быстрым шагом я направился к своему ложе и, удобно устроившись на нём, смотрел, как надсмотрщик пытается загнать в кровати неслушающихся детей.

"Мда, ну и нервы у него", — смотрел я на это представление.

Пред сном многие дети моего возраста плакали, прося увидеть своих близких. Им вторили те, кто до этого был спокоен. Дети постарше начали помогать надсмотрщику, успокаивая детей.

"Мда, это затянется", — усмехнулся я, смотря, как одна моя однокурсница, Эльза, начала надрываться ещё больше.

Стоящие на входе храмовники, которые пришли вместе с магом-надсмотрщиком, так как им было запрещено появляться в комнатах самостоятельно, смотрели на всё это с плохо скрытой злобой. В чём-то я их понимаю. Чужие дети, к тому же маги, орут, кричат. Всё это ужасно раздражает.

Наведя порядок и уложив всех детей по кроватям, маг-надсмотрщик громко пожелал всем спокойно ночи, после чего лёгким движением руки заставил потухнуть свет.

"Прикольно. Здесь маги даже не утруждают себя выключать свет, надо будет научиться этому..." — подумал я, засыпая.

3.

Ввалившись в общие комнаты, я, еле передвигая ноги, направился к своей кровати. Всё, что я хотел, был сон. Сон, чтоб сбросить всё напряжение, всю усталость и набраться новых сил для завтрашних свершений и мучений, которые придумал для меня мой наставник.

Когда я вспомнил, что завтра меня вновь ожидает наставник Ульдред, у меня непроизвольно вырвался полный безвыходности стон.

Ульдред оказался настоящим монстром, который безжалостно гонял меня, не смотря ни на что. Ему было плевать — устал я, пропустил ли я обед... Да мне попить нельзя было, не закончив задание наставника. Старший чародей выжимал из меня всё, при этом снисходительно смотря на меня, ожидая, когда я сломаюсь, заплачу и откажусь выполнять упражнения.

Если я вначале думал, что работа с маной будет лёгкой в плане напряжения, то теперь я понял, как сильно ошибался, перенапитывая мой скудный резерв крупицами маны, чтобы увеличить его, и приучаясь пропускать такую массу энергии. Всё это время мне нужно было тщательно контролировать весь процесс, не давая вырваться переизбытку энергии на волю, устроив локальный Армагеддон.

Самой большой неожиданностью стало то, что я уставал не только духовно, но и физически. Тело ломило, как после тяжелой тренировки.

В общем, сейчас у меня было не самое лучшее состояние... А про настроение после такого и говорить нечего — оно было на нуле.

Хотелось послать Ульдреда куда подальше и заниматься дальше с другими детьми. Только понимание того факта, что мне нечего делать с моей связью с тенью на общих занятиях и я попросту потеряю время, придавало мне сил, стиснув зубы и про себя матеря наставника, продолжать.

Да и опасно это, не контролировать свою ману. Особенно с моими предрасположенностями в стихиях.

Как объяснил мне наставник, прямо во время тренировок с энергией в мире практически нет магов-универсалов. Только в глубокой старости можно встретить некоторых индивидуумов, которые освоили многие школы магии на хорошем уровне.

Это связано с тем, что хоть канал мага с тенью один и он общий, но вот только у тени есть различные энергии.

И каждый маг имеет индивидуальное ощущение этих различных энергий.

Кто-то лучше ощущает стихийную энергию холода, кто-то — огня, а есть такие, которые имеют талант только к магии энтропии или целительства. Таким магам никогда не стать боевиками, которые смогут открыто идти в бой наравне с воинами.

Даже если они забросят тренировки по своим предрасположенностям, они никогда не сравняются с середнячком-стихийником по степени разрушения.

Хотя никак нельзя сказать, что они будут слабы. Сражаться против мага, который может залечить практически любую рану, не очень приятно, а против энтропов сражаться в одиночку — величайшая глупость.

У меня же, по словам наставника Ульдреда, сильная предрасположенность к магии духа, магии холода, магии огня и магии молнии. То есть в будущем моя специализация будет боевой маг.

Как мне объяснил наставник, чтобы иметь специализацию боевого мага, нужно освоить определённые ветви магии, которые позже можно будет друг с другом совмещать.

Именно совокупность сильной стихийной магии и мощной магии духа даёт возможность комбинировать заклинания, создавая новые, более мощные.

Подойдя к своему ложе, я обессиленно завалился на кровать и, закрыв глаза, тут же уснул.

Рано утром меня разбудил крик мага-надзирателя, который отвечал за нас.

Я еле разлепил глаза и, морщась от неприятного колющего чувства по всему телу, потащил свою задницу в умывальню. Быстро ополоснувшись, я оделся и направился к выходу.

Подойдя к двери, я облокотился о стену и, не обращая внимания на кривые взгляды после ночного дежурства устало-раздраженных храмовников, начал ждать наставника.

Ульдред не заставил себя долга ждать, и через пять минут он, зайдя в детскую и общественные комнаты, найдя меня взглядом, сказал:

— Пошли, — заспанно глядя на меня, пробурчал он.

Покорно двинувшись следом за наставником, я решил напомнить ему, что я, вообще-то, ещё не завтракал.

— Наставник Ульдред, я ещё не завтракал, — сказал я.

— Знаю, позавтракаешь в классе, — бросил мне учитель.

Дальше я молчаливо следовал за Ульдредом, пытаясь ни о чём не думать, отдыхая как можно больше времени. Оно мне понадобится.

В классе наставник кивнул мне на стоявший на учительском столе поднос с бутербродами, сам же сел на одну из парт.

После завтрака я сел на пол и посмотрел на Ульдреда.

Тот с неким изумлением и удивлением посмотрел на меня и кивнул в подтверждение того, что я делаю всё правильно.

Я же, старясь расположить ко мне Ульдреда, решил показать, что я смышлёный малый, понял, что сегодня мы вновь будем тренировать умения использовать энергию тени.

— Расскажи мне о связи магов и тени, — сказал он, когда я начал тянуть энергию из тени в мой резерв, пытаясь не дать вырваться переполняющей меня мане из-под контроля.

Начав рассказ, я должен был приложить массу усилий на то, чтобы сдержать всю ту энергию, что сейчас бурлила во мне, под контролем. Всё же трудно что-то делать и тянуть энергию из тени. А ведь я просто говорю... Что будет, если я буду двигаться?

По телу вновь прошлась горячая волна боли, которую я чувствовал каждый раз, когда мой контроль ухудшался.

Закончив перечислять то, что я заполнил, я облегчённо выдохнул, так как контроль начал даваться мне лучше.

Ульдред же на мой монолог удовлетворительно кивнул головой.

— Да, всё просто прекрасно. Ты запомнил всё в мельчайших подробностях из того, что я тебе рассказывал. А сегодня я расскажу тебе немного о круге. Не думаю, что ты многое поймёшь, но выучить то, что я тебе расскажу, ты должен, — сказал он и тихо добавил: — В будущем это поможет тебе избежать многих ошибок.

— Итак, в круге есть множество взглядов на плачевное положения магов в современном мире Тедаса. Но ещё больше взглядов и мнений на эту тему имеют сами маги, постоянно споря и соперничая друг с другом. Это приносит в наши ряды раскол, из-за которого одарённые не могут приобрести единство.

— Мы, маги, будучи в массе своей интеллигентными и образованными людьми, часто обладаем твёрдыми убеждениями и от скуки, или же загораясь некой идеей, часто дискутируем и дебатируем. Внутри круга магов Ферелдена и многих других это привело к формированию различных фракций, известных как братства, в основе которых лежат убеждения и учения великих магических мыслителей и философов, — задумчиво проговорил наставник, крутя в руках небольшой металлический шарик. — Некоторые из них являются откровенно еретическими... Но такие учения не долго существуют. Храмовники и такие маги, как я, искореняют их, — криво усмехнулся наставник Ульдред.

— Итак, — продолжил он, — братства — это неформальные объединения. Церковь и храмовники не признают их официально и не одобряют их. "Ну да. Ведь именно в таких "организациях" зарождаются бунты против угнетения одарённых", — хмыкнул я своим мыслям, из-за этого чуть не потеряв контроль над связью с тенью.

— Сконцентрируйся! — прикрикнул на меня наставник Ульдред. — Итак, на чём я остановился? — спросил сам себя Ульдред, сморщив лоб. — Ах, да. Церковь и её храмовники не одобряют объединение магов. Поэтому они прилагают огромные усилия, чтобы маг не принадлежал никаким внутренним организациям. Мы должны все быть, по их мнению, только членами самого круга, не имея права на самовыражение, — ядовито протянул старший чародей.

— Однако братства до сих пор существуют и имеют сильное культурное и политическое влияние внутри круга, формируя нечто вроде политических партий. — "Вот мне интересно, зачем он мне это рассказывает? Да, я всё это понимаю, но ведь если на моём месте был бы простой пятилетка, то он сейчас сидел бы и глупо хлопал глазами, ничего не понимая... Хотя его речи о том, что церковь запрещает нам, магам, даже самовыражаться, подействовали бы на неокрепший разум со временем. И я бы с удовольствием примкнул бы к какому-нибудь более "экстремистскому" братству. То есть он готовит почву для будущей вербовки?" — искренне недоумевал я, совершенно не понимая хода мыслей Ульдреда. Ведь сейчас даже неизвестно, смогу ли я стать магом и пройти истязание. Да и я ведь пятилетний мальчишка, вдруг я кому-нибудь проболтаюсь?

Ага, пойду к храмовникам и расскажу то, что бяка Ульдред втирал мне, что маги должны быть независимыми... Прямо после того, что сотворил один из них с прошлым Атланисом... А ведь вполне может быть, что он хочет, чтобы я начаnbsp;л говорить, а что — пропаганда среди детей. Наверняка некоторые слова, брошенные сквозь, так, мимо проходя, попадут на хорошую почву", — подумал я. Да, может быть, это и так...

— Если брать отдельно взятый круг, то братства в нём чаще всего вынуждены создавать альянсы и коалиции, чтобы нормально работать, — сделав паузу в своей речи, Ульдред поморщился своим мыслям. — Но иногда только влияние церкви или угроза храмовников, — на этих словах лицо наставника потемнело, — заставляют членов разных братств объединиться... Что ты понял из того, что я тебе сказал? — спросил он меня, прервав своё словоизлияние.

— Ну, я понял то, что есть люди в кругу, у которых свои взгляды. И они объединяются в группы и отстаивают свою точку зрения, — надеюсь, я достаточно убедительно изобразил пятилетку, хоть и умного.

Окинув меня взглядом, наставник скупо улыбнулся.

— Правильно. Теперь о том, какие группы есть в среде магов, — благосклонно кивнув мне, продолжил Ульдред. — Самая многочисленная фракция в ферелденском круге магов — это Эквитарианцы. Они поддерживают популярную среди слабовольных магов точку зрения, что маги должны следовать правилам, установленным церковью. Одарённые должны просто так помогать людям и работать с храмовниками сообща... — фыркнув, промолвил наставник Ульдред. — Они считают себя наиболее практичными и прагматичными из братств.

— Эквитарианцы ищут баланса и смягчения противоречий в сфере, касающейся использования магии и связанных с ней проблем. Они хотят создать некий их "идеал" — твёрдый свод законов для магов, и пропагандируют самоотверженное служение лишённым магического дара массам. Они часто вмешиваются в споры между другими братствами и провозглашают сами себя судьями. Эквитарианцы призывают к объединению и совместной работе внутри Круга и церкви, пытаясь найти компромиссы там, где их найти невозможно, — поморщился старший чародей.

"В общем, бесхребетные твари. Такие, как Винн. Хотя не удивлюсь, если она сильно симпатизирует Лоялистам..." — подумал я, на момент презрительно скорчившись.

— Единственный противовес Эквитарианцам — Либертарианцы. Одарённые, желающие, чтобы круг отделился от церкви и не позволял ей вмешиваться в наши дела, — с горящим взором начал вещать мой наставник, когда дело дошло до его собственной фракции. — Самые консервативные из Либертарианцев желают вывести магов из-под контроля церкви, создав независимые организации, которые сами выберут свой путь. Либертарианцы хотят большей свободы для магов, права решать самим за себя! — произнёс свою пламенную речь Ульдред.

"И, если надо будет, пойдут по трупам, пролив реки крови... Именно из-за этого простые люди боятся и ненавидят магов... Нет, нужно найти другой способ. Такой, какой был в каноне. Заручиться поддержкой сильного воина, великолепного полководца и влиятельного политика. Тогда можно будет устроить менее кровавый переворот".

— Есть ещё пара фракций, но сами по себе они не имеют веса в обществе круга. Но вот, например, к Эквитарианцам в спорных вопросах примыкают Лоялисты, — презрительно скорчился наставник Ульдред. — Лоялисты — это маги, слепо следующие за церковью. Их называют приспешниками или псами церкви, так как они принимают любое её решение, каким бы абсурдным и унизительным оно ни было, — презрительно скорчился Ульдред. — Сообщество Лоялистов ищет способы укрепить связь между кругом и церковью, вот только односторонне. Они стремятся к тому, чтобы круг магов стал официальным оружием церкви, как их храмовники. Лоялисты часто оправдывают политику Церкви относительно кругов, приводя глупые аргументы и смехотворные доводы о том, что на самом деле церковь искренне забоится и о магах и обо всём остальном населении. А находиться под постоянным надзором храмовников — это необходимость, честь, дарованная нам. Многие из Лоялистов являются фанатиками и сами истово верят в Песнь Света. Для них слово церковников — закон. Истинная догма, посланная самим Создателем, — от яда в голосе моего наставника можно было бы отравить всех верующих в Создателя и Андрасте.

Глубоко вздохнув, Ульдред попытался успокоиться. Я же, не теряя концентрации, продолжая внимательно следить за потоками энергии в моём теле, внимательно на него смотрел.

"Мда, накипело у мужика, как он только так долго выждал, прежде чем решиться на бунт? Хотя о чём это я, он хитрый и умный чародей, когда представилась хорошая возможность, он тут же вцепился в неё зубами. Но опять же он стал на пути главного героя и был бездарно слит..."

— Что ты понял из моего рассказа? — спросил меня наставник, проверяя то, как внимательно я его слушал.

— Есть Эк-вита-риан-цы, — мне даже не пришлось изображать то, что мне трудно выговорить их название, оно реально было слишком тяжёлым для меня. — Они ищут компромисс с церковью. Они дружат с Ло-яли-стами, которые во всём верят церкви. А ещё есть Ли-бе-рта-риан-цы, — по слогам выговорил я. — Они за магов! — выдал я, пытаясь показать Ульдреду, кому я типа симпатизирую. Хотя чего врать, я симпатизирую Либертарианцам, вот только их методы до добра не доведут. Будет война и кровь, и даже если маги выиграют, то ненависть среди простых людей только усилится.

— Молодец, — вновь скупо улыбнувшись, похвалил меня наставник Ульдред. — Пойдём, уже время обеда.

После обеда для меня наступила ещё более мучительная часть обучения.

Тот плюс, что у меня огромная связь с тенью, привел к тому, что простейшие упражнения контроля для меня превратились в муку, так как мой резерв был слишком мал, чтобы вместить всю мощь той энергии, что я мог призвать из-за занавеса.

Мой резерв начинал трещать по швам, как только я начинал использовать свою связь с тенью.

Он просто не мог за раз принять ту массу, что втекала в меня, и это усложняло мой контроль над маной, делая его невозможным.

И если я не смогу улучшить и выровнять свои способности контроля, то вскоре отстану от своих сверстников, которые преступят к внешним манипуляциям маны, а потом и к созданию простеньких заклинаний.

Именно поэтому наставник Ульдред так рвал и метал, из-за этого он так измывается надо мной.

Я его ученик. А у него слишком большое эго, которое пострадает, если я не буду лучшим или хотя бы хорошим в круге свои "политические" игры, и на Ульдреда смотрят, так как он возможный будущий лидер.

Поэтому он не может позволить мне отстать от моих сверстников. Я либо нагоню их и при помощи своего резерва перегоню, либо я сломаюсь под тренировками.

И тогда, послав Ульдреда, буду заниматься со всеми. Но от этого наставнику будет ни жарко, ни холодно. Он-то сделал всё, что он него требовалось. Это я тогда окажусь слишком бесхребетным и невыносливым.

Итак, мне нужно теперь пропускать ману в свой резерв, перенаполняя его, при этом постоянно выпуская избыток энергии в малых количествах в реальный мир.

Наставник Ульдред помучил меня до позднего вечера, после чего разрешил мне поужинать заранее взятой едой с обеда и, отведя в общие комнаты, удалился. Я, доплыв до своей кровати, завалился и уснул.

Утром, встав, я на автопилоте двинулся в ванную, превозмогая всё ещё бешеную усталость.

Нырнув в импровизированный бассейн, я решил сегодня хоть чуть-чуть, но понежиться.

— Атланис, а это правда, что тебя обучает сам Ульдред? — спросил меня подошедший ко мне Хедд. Я заметил, что в купальне сразу же стало тише, и многие начали прислушиваться к нашему разговору.

Тяжело вздохнув, я неохотно ответил.

— Да, — по купальне сразу же пошли тихие шепотки.

— Ух ты, и как? Он учит тебя крутым заклинаниям? — с горящим взором начал выпытывать из меня мой одногодка.

— Нет, только контроль и теория, — однозначно ответил я.

— Ааа, понятно... Слышь, если старший чародей Ульдред обучит тебя крутому заклинанию, ты же покажешь? — спросил он, нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Конечно, — ответил я на автомате, натирая свою кожу мылом.

— Круто! — жизнерадостно выкрикнул он.

"Как-то слишком часто он употребляет слово круто", — лениво подумал я, ополаскиваясь.

— Ага, ну, я пойду, — сказал я, собирая свои вещи.

— Ага, давай. Хорошего дня тебе, — широко улыбнувшись, пожелал он мне.

— И тебе, — сказал я, улыбнувшись в ответ. Прикольный малый.

После чего меня вновь встретил Ульдред и вновь заставил меня работать над контролем, попутно промывая мне мозги.

И так это продолжалось полгода, до тех пор, пока я не смог уверенно направлять энергию тени вовне.

И вот сейчас Ульдред решился научить меня прямой манипуляции энергии в реальном мире.

— Слушай внимательно, Атланис, тебе нужно будет...

4.

— Слушай внимательно, Атланис, тебе нужно будет почувствовать отдельные энергетические потоки, после чего ты должен будешь высвободить один из них, тот, который ты сможешь ощущать лучше всех. Это будет, скорее всего, либо магия духа, либо магия холода, — объяснил он мне. — Маг должен, прежде чем приступить к плетению заклинаний, научиться пользоваться силой определённой ветви магии на прямую. То есть, например, не освоив работу с чистой маной энтропии, ты никогда не сможешь плести заклинание, используя эту школу магии. Это очень затратно, поэтому именно на это уходит больше всего времени у юных одарённых, — сказал он мне, но тут же, усмехнувшись, выдал: — Но тебе это не грозит. С твоей связью с тенью ты сможешь намного чаще восполнять резерв.

— Итак, тебе нужно почувствовать отдельный поток из энергии тени, отделить из всей мешанины одну единственную силу. О природе этой силы мы, маги, знаем немного. То ли маг изменяет энергию тени согласно своей предрасположенности, то ли из тени уже течёт сформировавшаяся сила. Я, кстати, склоняюсь ко второму варианту... — протянул Ульдред. — Это задание делится на два этапа. Первый: ты подключаешься к тени и тянешь из этого мира энергию, так легче всего почувствовать различные потоки энергии. После того как ты освоишь это умение и достаточно хорошо начнёшь разбираться в различных оттенках маны, ты попробуешь простой силой воли, без заклинаний, выпустить определённую энергию и, используя её, например, заморозить воду или понизить температуру. Ты понял меня? — спросил наставник. После моего кивка он, удовлетворительно кивнув, сказал: — Тогда приступай.

Я, как обычно, сев на пол, прикрыл глаза и, сконцентрировавшись, начал погружаться в себя, открывая свой канал с тенью, заставляя бушующую энергию из мира сновидений наполнять мой резерв.

"Различные энергии... Значит, они должны по-разному ощущаться", — думал я, внимательно прислушиваясь к своим чувствам. Но ничего, кроме редких вспышек боли, из-за плохого контроля над потоками я не уловил.

Идя усталым и потным по гостиной общественных комнат, я с завистью смотрел на других детей, которые уже освоили манипуляции с маной.

Смотря, как они игрались с тем, что мне было до сих пор не доступно, я давился своей завистью.

"Ну ничего. Вот освою простейшие манипуляции и обгоню их", — утешал я самого себя. Всё же по моему эго сильно ударил факт того, что я, духовно более старший, не могу усвоить то, что у пятилеток получилось за неделю.

"Наставник Ульдред говорил мне об этом. Да и хватит себя жалеть. Наставник ведь сказал что я переопережаю план", — улыбнулся я своим мыслям. Но, когда я вспомнил о том, что мне как минимум ещё целый месяц придётся осваивать эти манипуляции, моё настроение вновь упало. Если бы не помнил то буйство, которое я устроил в классной комнате на первом занятии, я бы вообще решил, что я не маг. Связь с тенью — одно, но вот моя невозможность проявить магию в реале меня сильно удручает.

— Хей, Атланис, ты чего такой? — спросил меня подошедший ко мне Хедд, как только я пристроил свою задницу на мягкий диван.

— Да так. Устал сильно, — ответил я с вымученной улыбкой. Сам Хедд освоил простейшие манипуляции с маной три дня назад.

— Ааа, можешь меня проводить до склада? У меня штаны порвались, хочу взять новые. Но одному идти неохота, — с улыбкой спросил он меня. Хедд был единственным из всего класса, кто ещё пытался поддерживать со мной дружеские отношения. Не знаю, с чем это связано, но большинство детей начало меня сторониться.

— Ну пойдём, — сказал я, переборов себя, поднявшись с дивана, на который я только что сел.

Хоть и не хотелось идти, но сейчас можно было заложить фундамент для дружбы, и в будущем я смогу обзавестись полезным другом-союзником.

"Судя по тому, как быстро Хедд освоил работу с маной, он достаточно талантлив, для того чтобы в будущем стать хорошим союзником", — размышляя, шел я рядом с Хеддом.

Нам навстречу прошествовали два храмовника, окинув нас из-под своих визиров подозрительными взглядами.

— Вы куда направляетесь? — спросил нас один из них, как только мы поравнялись.

— Мы к складу идём. У меня в штанах дырка, поменять надо, — ответил им Хедд. Я же решил промолчать, так как при виде храмовников меня так и тянуло сказать им, кто они такие и куда они могут пойти по широкой дороге.

— Понятно, — сказал храмовник, проходя дальше. Второй внимательно осмотрел нас ещё раз через закрытый визир и последовал за своим собратом.

— Брр, как он зло на нас посмотрел, — даже Хедд заметил "доброжелательный" взгляд храмовника.

— Угу, — буркнул я. — Давай поторопимся, — сказал я, пятой точкой предчувствуя неприятности. Или, может быть, моё воображение разыгралось. Всё же у меня развилась некая паранойя, связанная с храмовниками. Да и у кого не появится такая черта характера, имея такие воспоминания... Хвала богам, что я могу контролировать свои сны, да и провожу я почти всё время в тени, пытаясь повторить то, чему меня учил наставник Ульдред.

Кстати, в тени всё получалось практически сразу же. Не было никаких проблем с контролем...

Дойдя до склада и надзирателя и благополучно обменяв штаны, мы направились назад.

В то время как мы шли, моя интуиция орала благим матом, что нужно поторапливаться и побыстрее оказаться среди других магов.

Так как было уже поздно, в коридорах можно было встретить только дежуривших храмовников, и мне это не нравилось. Не имел я к ним доверия.

Двигаясь прямо за Хеддом, я постоянно оглядывался по сторонам.

Заходя за угол, я увидел, как тушка Хедда, который шёл впереди меня, отлетела и ударилась о стену.

Выскочивший из-за угла храмовник без лишних слов мощным ударом ноги в грудь отправил меня в полёт к бессознательному Хедду.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Ормелан Дельмас был в бешенстве. Выйдя из больничного крыла, его сразу же отвели к рыцарю-командору Грегору. Тот вещал ему, что так поступать с магами, видите ли, нельзя! И даже назначил наказание — внеочередные ночные дежурства.

А только что, прямо перед дежурством, какой-то мужлан, бывший крестьянин, посмел его ударить! Да как этот простолюдин посмел поднять на него руку!

И это всё из-за какой-то отрыжки демона! Разве не видно, что это одержимое отродье демонов?! Нет, не могут у нормального человека, истинно верующего в великого Создателя и святую Андрасте, быть такие бело-седые волосы!

"Я всего лишь показал этому отродью, что спуска не будет! Эти глупцы не видят очевидного! Возмутительно, что я, исполняя свой долг, показывая этим магам, где их место, был наказан! А этот старый глупец Грегор? Сделал мне выговор и даже уведомил преподобную мать о моём "неподобающем" для храмовника поведении", — искренне возмущался Ормелан.

"Ну-ну. Посмотрим, как долго ты продержишься на своим посту, глупец. Стоит моему отцу узнать о том, что здесь творится, он сразу использует все свои связи в Орлее, чтобы указать на непотребства, что творятся в этом кругу, — злорадно подумал юный храмовник. — Маги, имеющие наглость дерзко смотреть в глаза храмовнику! Наказание рыцаря из-за какого-то демонического отродья! В Орлее такого нету. Там достаточно святых мужей веры, которые искренне исполняют заветы Андрасте! — стиснул зубы от ненависти Дельмас. — Ферелденские варвары! Да покарает их Создатель за их невежество!"

Чем больше времени проходило, тем сильнее было раздражение Ормелана. Ведь если бы не это, то сейчас он бы сидел в таверне на пристани озера Каленхад, попивал пиво и общался бы с дамами.

"Пусть они и ферелденки, но не зря мы, орлезияне, держали Ферелден так долго. Красота и изящность Орлея дошла и до этой Создателем забытой земли. Осталось научить ферелденцев любить и одеваться, и всё, в Тедасе будет ещё одна культурная страна", — раздражённо подумал Ормелан, отгоняя от себя фантазии и мысли о прекрасном вечере в обществе очаровательных дам.

Патрулируя коридоры круга, Ормелан бросал на всех мимо проходящих магов мрачные взгляды, полные ненависти.

"Во всех бедах виноваты эти отродья", — накручивал он себя.

Не выдержав того, как косились на них маги из-за новобранца, напарник Дельмаса остановился.

— Слушай сюда, папенькин сынок. Если ты не перестанешь смотреть волком на всех мимо проходящих магов и провоцировать их, я тебе всю твою смазливенькую морду начищу", — сказал он, прижав Ормелана к стенке в одном из безлюдных проходов.

Флетчер Дагер был старым, опытным храмовником. Он понимал храмовников, которые ненавидели магов, но никогда не позволял им открыто проявлять свою ненависть.

Слишком дорого может обойтись провоцирование мага.

Он, как один из выживших храмовников в круге Ферелдене при той кровавой бойне, знал это лучше всех.

Он помнил, как церковники измывались над магами, придумывая всё более страшные и унизительные наказания. Тогда все считали, что имеют полное на это право. После первого бунта маги не были в их глазах разумными, имеющими чувства людьми. Они были отродьями, которые только и ждали момента, чтобы напасть.

Дагер прекрасно помнил двоих из тех семерых участников второго бунта.

Он помнил те угрозы смерти от юных храмовников в сторону девушек и их молодых людей, если девушки не расплатятся с ними своими телами.

И он, к своему стыду, был одним из них. Если бы он тогда знал, к чему приведет их "невинная забава", как они это называли, то удавил бы сам себя и своих друзей, чтобы только не допустить той катастрофы, которая произошла день позже по их вине.

Скольким братьям храмовникам пришлось умереть ужасной смертью из-за глупости и спеси нескольких глупых юнцов.

Он помнил те разорванные на части тела и перекошенные от ужаса лица... Он слышал их крики, но ничем не мог им помочь. Был приказ забаррикадировать двери и ждать подмоги от магов.

Он был одним из первых, кто зашёл за чародеем Ульдредом в казематы храмовников, где были десятки изуродованных трупов, где кровь стояла по щиколотку.

Ему до сегодняшнего дня снятся крики братьев и их разорванные, прокрученные тела. Люди были выпотрошены, как скот у мясника. Это было ужасно.

И сейчас какой-то новобранец с влиятельным папенькой вновь смеет разжигать пламя ненависти у магов.

Но Флетчер поклялся тогда пред Создателем, что никогда больше не допустит такого.

— Ты понял меня?! — встряхнул он Дельмаса.

— Да, да. Я понял, — сквозь зубы прошипел Ормелан Дельмас, у которого из-за злости прорезался смешной для ферелденцев орлезианский акцент.

— Тогда пошли, — сказал Флетчер, отпуская Дельмаса. — Мы должны были уже обойти весь первый этаж и отдыхать.

Бредя за Дагером и вызывая все кары, которые только имел в арсенале Создатель на его голову, Ормелан заметил то отродье, из-за которого всё началось, и его дружка.

Флетчер подошёл к ним и завёл разговор, просто поинтересовавшись, куда это они собрались.

"Возмутительно! Они и вправду здесь свихнулись. Ещё бы магов на руках носили или подошвы им лизали, как в Тевитре!" — возмущался юный орлезианец, буравя взглядом демонское чадо, из-за которого начались все несчастья.

Дагер, договорив с ними, двинулся дальше, кивком головы подозвав к себе Дельмаса. Зайдя в дежурную каморку, Флетчер отдал указание новобранцу:

— Сейчас я пойду отдыхать. Разбуди меня, когда наступит моя очередь дежурить, — зевнув, сказал Дагер.

— Да, да, — ответил Дельмас.

Флетчер, бросив напоследок недовольный взгляд на орлезианца, удалился.

Сам же Дельмас стоял, упиваясь своей ненавистью и обидой на весь Тедас.

"Почему? Почему мне нужно служить в этой отсталой варварской стране? Здесь всё воняет, а люди церкви даже не могут исполнить свой долг! — скрипя зубами, думал Ормелан. — А ещё этот выблюдок. Клянусь святой Андрасте, он ответит за те неприятности, что доставил мне, Ормелану Дельмасу!" — пообещал себе храмовник-новобранец.

"А ведь они же пошли на склад! — неожиданно вспомнил он разговор Флетчера и того мальчишки. — А возвращаться они будут по пустынным коридорам круга. Это мой шанс!" — ни о чём более не думая, кроме своей мести, Дельмас побежал к единственному пути, ведущему между работающим круглосуточно складом и спальными комнатами юных одарённых.

Найдя хорошее место, которое находится довольно далеко от склада, чтобы не услышали и успели прийти на помощь, и достаточно отдалено от общих комнат, где до отбоя дежурил маг-надзиратель, который смог бы помешать его праведной мести этому одержимому.

Да, он, Дельмас, знает, что это лишь демон, притворяющийся человеком. Кристально-голубые глаза, слишком мёртвые для живого существа, и странные бело-седые волосы, похожие на снег... Не может так выглядеть нормальный человек! Он выведет эту тварь на чистую воду. Он покажет рыцарю-командору Грегору, как он ошибался, наказывая его, он покажет им всем! Всем тем, кто посмел его обвинить в недостойном поведении для храмовника. Жалкие глупцы!

Услышав мальчишек, которые шли, не скрываясь, разговаривая друг с другом, Дельмас затаился.

Его потряхивало от нахлынувшего адреналина, он даже забыл то, что человеку нужно дышать. Сейчас он был зверем, хищником, который охотится на свою законную добычу.

Словно в замедленной съемке, он видел, как из-за угла выходит друг того демонского отродья, такой же маг-ублюдок.

Огромный кулак, закованный в латную перчатку, врезался прямо в грудь маленького пятилетнего мальчика, отшвыривая его в сторону.

Выскочив из-за угла, Дельмас нашёл своим полным праведной ярости взглядом седого мальчишку и сильным ударом ноги тренированного воина снёс его в сторону, буквально вбив его в стену.

Атланис же открыл рот в попытке вдохнуть, но всё безуспешно... Задыхаясь, он упал на колени, все ещё не прекращая свои безуспешные попытки глотнуть воздуха...

— Что, тварь, всё ещё надеешься меня обмануть?! Думаешь, я такой же тупой, как все эти ферелденцы? — злобно проговорил Дельмас, достав кинжал и приближаясь к одержимому демоном ребёнку, как он сам себя благополучно убедил. — Я тебя выведу на чистую воду. Ты не сможешь обмануть истинно верующего! — прокричал Ормелан, занося руку с кинжалом.

Но в следующий момент он замер. Всё его существо затряслось в страхе, как только он увидел светящиеся неестественным ослепительно-белым светом глаза.

Дельмас, охотясь на свою добычу, сам того не подозревая, разбудил в мальчишке хищника.

В помещении сразу стало холодно. Изо рта вырывались клубки пара, а конечности загорелись холодным огнём.

Словно в замедленной съёмке, Ормелан видел, как из тела отродья вырывается клубящийся белый туман, расплываясь вокруг одержимого.

Поняв, что если он сейчас не убьёт этого мальчишку, то умрёт сам, Дельмас, переборов себя, кинулся на Атланиса, желая выпотрошить его.

Но было уже слишком поздно. В белом тумане начали расходиться странные тёмно-фиолетовые волны, а как только Ормелан двинулся в сторону мальчишки, магия, окружавшая Атланиса, набросилась на храмовника...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Боль от каждого вздоха.

Лёгкие словно горят.

Глазами, полными страха, я смотрел на приближающегося ко мне храмовника.

— Что, тварь, всё ещё надеешься меня обмануть?! — доставая богато украшенный кинжал, вещал рыцарь. — Думаешь, я такой же тупой, как все эти ферелденцы? — злобно рычал он, поигрывая своим орудием и неумолимо приближаясь ко мне. — Я тебя выведу на чистую воду. Ты не сможешь обмануть истинно верующего! — прокричал этот безумец, занося руку с кинжалом.

"Нет, я не хочу умирать", — завопил я мысленно.

Словно до этого спящая во мне, магия откликнулась на моё неистовое желание жить, ожила и, вырываясь, придала мне уверенности, защищая меня.

Храмовник замер и с животным ужасом, трясясь от страха, смотрел в мои глаза.

Вокруг меня начала клубиться мана, окружая меня и окутывая, защищая моё тело, повинуясь моему желанию жить и моей воле. Я больше не чувствовал себя беззащитным ребёнком. У меня было такое чувство, что я при помощи одной своей мысли смогу свернуть горы и осушить озёра.

Взявший в себя руки храмовник бросился на меня, но мне было всё равно.

Что мне может сделать какой-то жалкий человечишка? Мне, тому, который повелевает силой, лежащей за пониманием простых смертных.

Одним волевым усилием я собираю разлитую вокруг меня ману и всем своим существом желаю смерти этому ублюдку.

За всё, что со мной было, ведь, хоть тогда я и не был Атланисом, сейчас я есть он.

Моя ненависть придаёт мне сил, она соединяет меня и мою магию, позволяет орудовать ей, как своей собственной рукой.

Нет, намного лучше!

Вся моя мана в моём резерве напрягается, словно пружина, и по моему желанию срывается, несясь в сторону храмовника. Он пытается уклониться, но снаряд маны, ведомый моей волей, намного быстрее. Я вижу, как воплощение моей воли врезается в его плоть. Смотрю на него и его борьбу с моей волей, как он делает ещё пару шагов мне навстречу, но потом останавливается и начинает выть, как раненый зверь.

Вся его правая сторона покрыта льдом, а от самого него исходит странное шипение.

Внезапно его крики усилились, но вскоре кричать он уже не мог, только хрипеть. В следующий момент я смотрел на разлетающиеся в разные стороны кровоточащие куски мяса храмовника.

Сижу в тихом шоке, еле находясь в сознании. Каждый вздох даётся мне с трудом.

Попробовав встать, я завалился обратно на пол.

У меня нет даже сил на то, чтобы попытаться позвать на помощь. Чувствуя солёный привкус крови во рту, я медленно ощущал панику.

Я молил уже всех древних богов, Создателя, Андрасте, да даже непонятное нечто, Кун, чтобы хоть кто-то услышал наше столкновение и пришёл нам на помощь.

Когда я услышал звуки шагов, я ещё ни разу не был таким счастливым. Да я даже готов был петь Песнь Света и в танцах восхвалять Андрасте.

Но вылетевший из-за угла храмовник с мечом наголо остудил мой пыл.

"Твою мать, ну всё. Мне конец, поймали на месте преступления. За убийство храмовника мне будет полный капут", — отстранённо подумал я, падая в спасительный обморок.

5.

В кабинете первого чародея Ирвинга шли напряженные переговоры насчёт того, что теперь делать. Убитый храмовник был четвёртым сыном знатного и могущественного аристократа Орлея, присланным по приказу самой верховной жрицы.

— Вы хоть понимаете, что он был под патронажем Её Святейшества? Сама Фаустин Вторая послала его под моё начало для стажировки! — скрипя зубами, орал Грегор. За смерть Дельмаса ему придётся ответить пред начальством по полной и предоставить виновника. Но первый чародей Ирвинг был категорически против выдавать юного отрока на суд.

— Я понимаю твою ситуацию, Грегор. Но и ты пойми меня. Атланис — ученик Ульдреда, влиятельного старшего чародея из братства Либертарианцев. Он имеет значение в обществе круга, и если отдать его ученика, который ЗАЩИЩАЛСЯ, — выделил голосом первый чародей, — то среди моих собратьев может вспыхнуть бунт. Многие Эквитарианцы отвернутся от идей взаимодействия и выручки и примкнут к Либертарианцам или, может, даже уйдут в подполье к Резолюционистам. Ты этого добиваешься?

— И что ты предлагаешь? Мне нужно будет отчитаться за смерть Ормелана Дельмаса. И виновника придётся либо усмирить, либо казнить, — поставил пред фактами рыцарь-командор первого чародея.

Без стука открывшаяся дверь прервала их спор. В кабинет главы круга магов Ферелдена зашёл старший чародей Ульдред — влиятельный политический деятель внутри круга, заслуженный борец с магами крови и просто очень могущественный маг.

— Не знаю, что собирается предложить первый чародей, но у меня есть задумка, как выйти из этой ситуации чистыми храмовникам и магам, — сказал он, игнорируя раздражённый взгляд Грегора, смотря прямо на Ирвинга, без спроса садясь в кресло рядом с рыцарем-командором.

— И что же это за план такой? — безмятежно спросил Ульдреда первый чародей Ирвинг, не обращая внимания на бесцеремонность старшего чародея.

— Всё просто. Насколько я знаю, о том, что произошло, сейчас знают только рыцарь-командор Грегор, вы, первый чародей Ирвинг, старшая чародейка Винн, моя персона, храмовник Флетчер Дагер и юный одарённый Атланис. Я ведь прав? — задал риторический вопрос Ульдред. — Да, я прав, — ответил он сам на свой вопрос. — Так почему бы нам не рассказать то, что устроит обе стороны — церковь Андрасте и круг магов?

— Что же, по твоему мнению, устроит обе стороны? — заинтересованно спросил глава круга, Ирвинг. Хоть Ульдред и был одним из лидеров Либертарианцев, главной силы противодействующей его партии — Эквитарианцев, но в отличие от многих он не был радикалом. Он вполне мог работать вместе с храмовниками и не питал к ним беспричинной ненависти. Да и умен, и мудр он был не по годам.

— И главное, откуда ты узнал обо всём? — подозрительно спросил его Грегор.

— Я просто навестил своего ученика в больничном крыле и расспросил старшую чародейку Винн, — бросил в ответ Ульдред, холодно смотря на рыцаря-командора. — А то, что я хочу предложить... Ведь, кроме нас, никто не знает о случившемся. Мальчишка, что был вместе с моим учеником, отключился в самом начале от сильного удара. Вряд ли он разглядел, кто на них напал.

— А предложить я хочу такую версию событий. Двое юных одарённых шли от склада, назад, в сторону общих комнат. На них напал одержимый маг крови или же просто буйный псих... Но, по великой милости Андрасте, рядом оказались бравые воители церкви — храмовники. Они поспешили на помощь юным ученикам магов и спасли их от трагичной случайности быть убитыми одержимым магом. Вот только случилась беда. Юный, неопытный храмовник не рассчитал своих сил, кинулся на одержимого в одиночку и был убит им. Но это позволило его напарнику подобраться поближе и уничтожить мерзость, — высказал свою идею Ульдред.

— Это, конечно, хорошо. Но, если ты не забыл, умер только один храмовник. Вскоре поползут слухи насчёт того, а кто же был одержимым? — высказал свой скепсис Ульдред.

— С этим всё просто. Я давно слежу за юным магом Дареном, подозревая его в применении магии крови. Всё говорит о том, что он использует эту ветвь магии. Его можно и нужно казнить и повесить всех собак на него, — сказал Ульдред. — И все счастливы. Церковники тем, что убийца храмовника мёртв. Маги круга тем, что богомерзкий маг крови был пойман. А родственники умершего — своей местью. Проблем же с молчанием не будет. Я хорошо знаю Флетчера и уверен, если сам рыцарь-командор прикажет ему принять такую версию событий, объяснив подоплеку дел, он согласится молчать о том, что увидел в проходе. Насчёт Винн ещё легче. Она прекрасно поймёт, что может случиться, если правда станет известна магам круга. Поэтому, если первый чародей Ирвинг переговорит со своей напарницей, она тоже будет молчать, — сказал, усмехнувшись, Ульдред.

— А что с мальчишкой? — задал вопрос Грегор. — Он будет молчать? Да и после всего, что произошло, он наверняка запишет всех храмовников в личные враги.

— Атланис — умный мальчик. Он поймёт, что лучше молчать и не распространяться на эту тему, — сказал старший чародей Ульдред, будучи абсолютно уверенным в здравомыслии своего ученика. — Он не по годам смышлён. А насчёт ненависти к храмовникам... Да... вы правы, это плохо. Он должен будет в будущем замещать меня, взяв мои обязанности на себя. Ему придётся работать с храмовниками... — задумался Ульдред.

— Ну-ну, не будем утрировать. Атланис всего лишь ребёнок. Если показать ему, что не все храмовники считают магов детьми демонов и что Ормелан Дельмас, скорее, исключение из правил, он наверняка не ожесточится против храмовников, — высказался первый чародей Ирвинг. — Ведь наш достопочтенный рыцарь-командор наверняка найдёт пару храмовников, доброжелательно настроенных к магам? — спросил Ирвинг Грегора. — Желательно одного ветерана и новобранца... — задумчиво протянул первый чародей Ирвинг.

— А это хорошая идея, — вставил Ульдред, поддержав первого чародея.

— Найду. Думаю, Флетчер Дагер и присланный недавно Камер Олд как раз подходят, — после короткого раздумья ответил рыцарь-командор Грегор. — Но как их сблизить с ним? — спросил Грегор присутствующих на этих переговорах магов.

— Это просто. Атланис будет в будущем боевым магом. А они используют посох не только для направления энергии и заклинаний, но и для ближнего боя, когда сближаются с врагами. Можно будет устроить ему тренировки с храмовниками, — сказал Ульдред довольно, так как не знал до сего момента, как уговорить Грегора и Ирвинга дать пару храмовников для тренировки своего ученика.

— Хорошая идея, — кивнул Грегор на предложение Ульдреда. — Так и поступим. Извиняюсь, но мне нужно откланяться. Надеюсь, Флетчер не успел разболтать то, что произошло, — выходя из кабинета, пробормотал себе под нос рыцарь-командор Грегор.

— Откуда ты узнал о том, что произошло? — сверля Ульдреда тяжёлым взглядом, спросил Ирвинг.

— Я же уже сказал, от Винн, — выговорил старший чародей, окинув недовольным взглядом первого чародея.

— Хмпф, в этот раз поверю, — хмыкнул Ирвинг. — Ты уверен насчёт Дарена? — спросил Ульдреда задумавшийся Ирвинг.

— Я когда-нибудь ошибался? — вопросом на вопрос ответил Ульдред.

— Да, чего это я. Забывать очевидное начал. Совсем старым стал, хехе, — рассмеялся Ирвинг.

— Я тоже пойду. Нужно будет взять Дарена, — сказал Ульдред, поднимаясь. — И скажите нашему рыцарю-командору, чтобы послал Флетчера. Если придётся представить тело, будет лучше, если будет явно видно, что его убили мечом.

— Я пойду с тобой. Хочу сам убедиться, что Дарен — маг крови, — печально сказал Ирвинг, поднимаясь со своего места. — А ведь таким добрым и отзывчивым мальчиком был. Когда Винн узнает о том, что её ученик стал магом крови... Эхх... Даже думать об этом не хочется, — погрустнел первый чародей.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Зайдя в личные покои мага крови, Дарена, Ульдред сплёл заклинание волшебного щита и во всеоружии двинулся к спящему магу. Ирвинг тоже закрыл себя щитом, но остался в стороне наблюдать.

— Дарен Маренхолд, вы обвиняетесь в изучении, обучении и применении магии крови, — громко проскандировал он, создавая каркас заклинания духовного удара.

— Ууум, старший чародей Ульдред? — сонно протянул еле открывший глаза маг. — Что вам надобно? — спросил он недоуменно.

— Вы обвиняетесь в изучении, обучении и применении магии крови, — быстро проговорил Ульдред, принимая на щит пущенное в него заклинание из школы энтропии. Секундой позже ему пришлось уворачиваться от стульев, которых Маренхолд запустил в него при помощи телекинеза.

Дарен решил не говорить, а действовать. Он прекрасно знал, кто такой Ульдред и на что он способен. Он понимал, что в долгом, изматывающем сражении у него нет и шанса на победу. Слишком сильна и опытна лучшая ищейка магов крови, первого чародея Ирвинга.

Подняв при помощи телекинеза, маг крови начал отшвыривать старшего чародея всем,. что попадалось на глаза.

Ульдред решил отступить и скрылся за углом, внимательно прислушиваясь.

Как только Ульдред исчез из поля зрения Дарена, он рванул в сторону двери, одновременно начиная накладывать на себя защитное заклинание волшебного щита.

Ульдред увидел это и запустил в убегающего отступника заранее приготовленное заклинание духовного удара.

Дарен, тихо воскликнув, повалился на пол. Повернув голову в сторону Ульдреда, он быстрым движение достал из-за пазухи нож и сделал надрез на своей руке.

— Нет, я не сдамся, — хрипло сказал он, со злобой смотря на старшего чародея.

При помощи магии крови Маренхолд начал плести какое-то мощное заклинание, которое Ульдред не смог опознать. В то же время Ульдред тоже начал создавать заклинание телекинетического поля, которое полностью защищает своего создателя.

Но Ульдред так и не узнал, что хотел создать отступник, так как на его голову обрушился удар посохом. Первый чародей Ирвинг решил вмешаться и прекратить бой, до того как внутри круга развернётся буйство магии.

— Ты был прав, Ульдред. Дарен и вправду маг крови, — покачал головой Ирвинг, как будто до сих пор не смог уверовать в это, хоть и видел всё собственными глазами.

— Я никогда не ошибаюсь, когда дело касается магов крови, — спокойно сказал подошедший Ульдред. По нему не было видно то, что пару минут назад он бегал по всей комнате, уворачиваясь от снарядов своего противника.

— Ну что ж, за это ему придётся ответить, — грустно сказал Ирвинг. — Захвати его и пошли в мой кабинет. Я извещу рыцаря-командора Грегора и храмовника Флетчера.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Значит, это маг крови? Точно? — проскользнув взглядом по телу бессознательного молодого человека, спросил Грегор.

— Да, — однозначно ответил Ульдред.

— Хорошо, — в следующий момент в грудь Дарена был вонзён меч храмовника, пробив её насквозь. Молниеносный второй удар разрезал горло, а третий вспорол бок. — Всё. Думаю, теперь, если захотят осмотреть тело, подозрений не возникнет, — только и сказал Грегор, вытирая кровь со своего меча.

Изрядно устало выглядевший Ирвинг, тяжко вздохнув, отошёл от свежего трупа своего бывшего подопечного и, сев на кресло, спросил рыцаря-командора Грегора:

— Ты уверен, что Флетчер будет держать язык за зубами? — вся его напускная доброжелательность и простоватость слетела с него, показывая миру настоящее лицо, очень мудрого и чрезвычайно сильного, но также невероятно уставшего чародея.

— Да, уверен. Я достаточно долго служил с Дагером, чтобы изучить его повадки. Он, скорее, себе язык откусит, чем что-нибудь, да расскажет, — уверенно ответил Грегор.

— Прекрасно. Позже я поговорю со старшей чародейкой Винн, — сказал Ирвинг, устало зажмурив глаза. Слишком многое сегодня произошло, слишком сильно отразилось всё это на уже далеко не юном маге.

— Хорошо, раз всё решено, я тогда пойду, — кивнул на прощанье Грегор, умчавшись отдыхать.

— Я тоже пойду, первый чародей, — склонив голову в поклоне, невероятно уважительным тоном, впервые за долго время так обращаясь к Ирвингу, произнёс Ульдред.

— Да, иди, — ответил Ульдреду легкой улыбкой Ирвинг. Как давно он не слышал такого уважительного тона от этого гордого мага.

Смотря вслед покидающему кабинет старшему магу, первый чародей устало откинулся в своём кресле.

"Эх, Атланис, Атланис... Ну и устроил ты мне головную боль. Да и Винн придётся всё рассказать самому. Ох, уже вижу её печаль", — сокрушенно помахал головой из стороны в сторону Ирвинг, вставая и направляясь в сторону больничного крыла.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Очнувшись, я сперва не понял, где я. Медленно покрутив головой из стороны в сторону, я увидел мне уже знакомую обстановку больничного крыла.

Попробовав приподняться с кровати, я почувствовал сильную боль в груди, возле груди, в спине, ноге... В общем, всё моё тело болело и ломило.

"Охренеть. Вот это меня отделали", — подумал я, вспомнив встречу с храмовником. Вновь вспомнив, как тело храмовника разлеталось кровоточащими кусками мяса, я загнулся от болезненных спазмов в животе.

Выдавив из себя, при этом испытывая ужасную боль, абсолютно всё из своего желудка, я откинулся на кровать, пытаясь унять свою дрожь.

"Я убил... Я впервые в жизни убил, да притом ещё живого человека!" — повторял я себе самому, как мантру, эту простую истину, раскачиваясь в ритме из стороны в сторону, пытаясь себя успокоить.

Вошедшей в комнату Винн предстала малоаппетитная картина. Белый как мел мальчишка, трясущийся, смотрящий в одну точку, при этом чуть покачиваясь из стороны в сторону, в собственной блевотине.

Поморщившись, она одним движением руки создала каркас заклинания сна и, усыпив Атланиса, аккуратно переодела его и перенесла в другую, чистую кровать.

"Бедный мальчик, — подумала Винн, смотря на беловолосого мальчишку. — В таком юном возрасте столько пережить... Бедняжка..." — подумала Винн.

Тихие, почти неслышные шаги заставили обернуться одну из лучших целительниц всего мира Тедаса.

— Первый чародей Ирвинг? Вы чего-то хотели? — спросила она шёпотом, при этом показывая на спящего Атланиса.

— Да, Винн, хотел бы. Нам нужно поговорить наедине.

— Конечно, пойдёмте, — сказала старшая чародейка Винн, направляясь в свой личный кабинет.

— Винн, я прошу тебя не как первый чародей, а как друг, забудь, что произошло с Атланисом, Хеддом и храмовником Дельмасом, — серьезно смотря на свою давнюю подругу, попросил её Ирвинг.

— То есть как это забыть? — не поняла Винн. — Атланис ведь убил храмовника. Даже в лучшем случае его ждёт усмирение?

— Нет. Храмовник Дельмас умер, защищая и сражаясь с одержимым магом крови, который напал на маленьких одарённых детей, когда те возвращались в своё общежитие. Ты понимаешь меня, Винн? — решил уточнить первый чародей.

— Я... да... Я всё поняла, — утвердительно кивнула целительница. — А кто пойманный маг крови?

— Кхем... В общем... Винн... Хм, в общем, это Дарен, — выдал Ирвинг. Ему было невероятно неудобно говорить это Винн, которая обучала и даже воспитывала юного мага.

— Дарен?! Нет! Этого не может быть! Он бы никогда не...

— Винн! Я сам видел, как он собирался применить магию крови против Ульдреда! — сказал первый чародей Ирвинг на повышенных тонах.

"Слишком многое я им позволяю", — проскользнула мимолётная досадная мысль.

— Это... Правда? — слабым голосом спросила Винн. Она не могла представить, что маленький Дарен, такой добрый и отзывчивый, начал изучать и даже применять магию крови.

— Да. Он уже мёртв, — припечатал Ирвинг.

Винн, побледнев, плюхнулась прямо на стул.

Подойдя к целительнице, Ирвинг хотел сказать просто что-то ободряющее:

— Винн, послушай...

— Нет. Не надо ничего говорить. Пожалуйста, уйди. Мне надо побыть одной, — сказала тихим, но настойчивым голосом старшая чародейка.

Выходя из больничного крыла, Ирвинг, обернувшись, произнёс.

— Винн, если тебе что-то понадобится... Просто обращайся. И не только ко мне. Не забывай, мы все одна большая семья...

Идя в свои покои, первый чародей круга магов Ферелдена, Ирвинг, был обеспокоен. Вдруг Винн решит что-нибудь сделать Атланису...

"Да, Винн не такая. Но всё же она человек... И каждый может сорваться. А Дарен был ей практически как сын родной..." — с такими нелёгкими думами зашёл в свои покои первый чародей.

Сегодня он уже просто физически ничего не сможет сделать. Слишком стар он стал. Слишком быстро усталость начала брать над ним верх...

6.

Лёжа на кровати в больничном крыле и играясь с чистой маной, совершая простые манипуляции с энергией, я ждал того момента, когда меня выпишут.

Не знаю почему, но я уже третий день под надзором старшей чародейки Винн.

Хотя есть у меня подозрения о том, что это из-за того, что я убил человека, то есть из-за моего психического здоровья.

Всё же убивать в игре и в реальности — совершенно разное... И если в игре мне нравилось, когда мои противники во второй части века дракона разлетались кусками, то, когда я увидел это в реальности, я думал, что сойду с ума от этого зрелища.

Мне до сих пор снится лицо храмовника, пред тем как его разорвало на части, словно переполненный воздухом шарик.

Даже были угрызения совести, сопровождающиеся ночными кошмарами и приступами апатии...

Но наставник Ульдред парой любящих подзатыльников выбил из меня эту дурь.

Он долго объяснял мне то, что я, как маг, буду часто проливать кровь во имя церкви, защищая свою жизнь, или ради собственных интересов. И чем раньше я смирюсь, тем легче мне будут в будущем, тем больше шансов у меня будет в будущем выжить...

Также наставник, заметивший странное, холодное отношение Винн ко мне,

переговорил с ней,

Если честно, я сильно недоумевал. Из-за чего?

Я вёл себя примерно, кушал всё, что дают, спать ложился по режиму... Да я даже не показывал ей своё презрение, к ней и её точке мировоззрения...

Старший чародей перебросился с Винн парой слов, и после разговора с наставником Ульдредом Винн смягчилась и вновь превратилась в улыбающуюся, добродушную старушку. Хотя старушкой назвать её не повернётся язык. На лице практически не было морщинок, а такое тело хотели бы иметь многие юные дамы, хотя все целительницы щеголяли с фигурами моделей. Но в этом нет ничего удивительного, это в игре целительство сводилось к одному исцелению ран. А здесь маги Тедаса могли себе при должном умении отрастить третью руку, стоит им только захотеть.

Правда, только особо могущественные целители были способны к такому процессу.

Ну или маги крови. Или маг, затративший тысячи золотых и обложившийся лириумом.

Но не это важно. Важен сам факт, что для хорошего целителя практические не существовало границ работы со своим или чужим телом, кроме собственной фантазии и резерва. И это внушало уважение к искусству целительства.

В общем, поведение Винн нормализовалось. Но из-за этого были и плохие моменты... Такие, как её постоянная пропаганда Песни Света и непогрешимости Церкви и её служителей. Я хотел задать ей вопрос про того ушлёпка, которого я разобрал на запчасти, но наставник Ульдред строго-настрого запретил мне вообще говорить о нём.

Но упорность Винн поражала. А её поражала моя возможность рассуждать и дискутировать с ней. Если вначале я старался сдерживаться и косить под пятилетнего дитятко, то после двух часов вещаний о том, что там завещала Андрасте, я не выдержал.

— Заповедь Создателя гласит, что магия должна служить человеку, а не управлять им, — в которой раз процитировала завет Создателя Винн. — Поэтому мы, маги, должны гордиться тем, что мы были выбраны самим создателем для роли служителей простых людей. Когда мы умрём и сольёмся с Создателем, мы будем вознаграждены! — воодушевленно сказала Винн. Хмм... её упорность напоминает мне террористов-смертников. Такое ощущение, что если она сейчас узнает о том, что Создатель завещал магам самоубийство, то она, как японский самурай, вскроет себе брюхо.

— Старшая чародейка Винн? — перебил я её вещание истины варвару неверующему (это я), своим вопросом.

— А, да, ты хотел что-то спросить? — рассеяно улыбнулась мне Винн, собираясь с мыслями. Похоже, она даже не обиделась на то, что я прервал её монолог.

— Да, я хотел спросить, почему у заповеди создателя такая странная формулировка предложения? — спросил я, хлопая глазами.

— Ты это о чём? — недоуменно спросила она меня.

— Ну, магия должна служить человеку, так? — спросил я её.

— Конечно, только так мы, маги, можем очистить себя в глазах Создателя за наши грехи, — приятным, мягким, вкрадчивым голосом сказала она.

— Значит, магия — это орудие труда, при помощи которого мы должны творить? — спросил я её. — Я всё правильно понял?

— Да, всё правильно, — поощрительно улыбнулась Винн.

— То есть магия должна служить нам, магам, тем, кому она принадлежит. А почему тогда мы должны служить другим? — спросил я её.

— Потому что так нам говорит заповедь создателя, — сказала старшая чародейка.

— Но ведь в заповеди говорится: "магия должна служить человеку". А мы — единственные, кто может управлять магией. То есть магия должна нам служить. Но нигде не говорится о том, что мы должны служить кому-то.

— Это трудный вопрос, Атланис. Когда ты подрастёшь, то узнаешь ответ на него. А теперь, главное, помни, что магия должна служить человеку, а не управлять им, — вновь повторила Винн.

"Это что сейчас было? У неё реально есть аргументы, которые нельзя сказать ребёнку, или она просто не знала, что сказать? Всё же она умная женщина, поэтому странно, что она не смогла ответить на такой вопрос. Или она никогда им не задавалась, постоянно принимая всё на веру?" — недоуменно думал я. Нет, я не был дураком, но поверить в то, что я смог поставить Винн одной трактовкой в тупик? Не смешите меня. Она варилась в соку веры настолько долго, что знает Песнь Света чуть ли не наизусть. Там наверняка есть ответ на мой вопрос. Церковь-то не первый день существует.

Хотя я и не воспринимал веру в Создателя как истину в последней инстанции, но мне импонировала точка зрения здешних верующих. Например, убить можно было, если ты этим убийством защитил близких.

Да и сами заповеди трактовались от "Её Святейшества" до "Её Святейшества". Главная Жрица церкви имеет такую власть над церковью и народом, о которой даже самые могущественные Папы Римские моего мира могли только мечтать... И именно существование магов укрепляет веру людей в Создателя и Андрасте...

— Ну что же, уже поздно, Атланис. Пойдём совершим предсонную молитву, — подошла ко мне одушевленная Винн.

Да я, как попал в больничное крыло и навёл мосты с целительницей, молюсь. Больше для вида, чтобы подлизаться к Винн.

Почему? Я хочу через неё познакомиться с её горячо любимым, но в то же время пустоголовым учеником, Андерсом. Я видел его пару раз, когда он заскакивал к старшей чародейке Винн, чтобы расспросить её о некоторых деталях целительства.

Встав на колени, я собрался молчаливо "поддерживать" молитву целительницы, как та сказала.

— Атланис, ты ведь знаешь заповедь Создателя? — спросила она меня.

— Ну да, знаю, — точнее, знал прошлый жилец этого тела. Но, слава небу, мне досталась его память. — А что?

— Тогда произнеси её, пожалуйста, — мягко попросила меня Винн.

— Ну ладно... — протянул я, вспоминая.

— Таковые истины открыл Создатель Андрасте: как есть лишь один мир, одна жизнь, одна смерть, так есть один лишь Бог, и Он наш Создатель. Грешники те, кто дарит свою любовь ложным богам, — произнёс я первую строчку заповеди, данной нам Андрасте.

— Магия призвана служить людям, а не править ими. Злы и испорчены те, кто принял дар Его и обратил против детей Его. Да будут названы они Малефикары, проклятые. Да не найдут они покоя в мире и за его пределами, — закончил я вторую строку.

— Всякий человек есть Творение Рук нашего Создателя, от нижайших рабов до величайших королей. Те, кто наносит вред беспричинный самому малому из Его детей, прокляты будут Создателем и будут ненавистны Ему, — закончил я третью строку.

— Лжесвидетели и обманщики, знайте: есть лишь одна Истина. Все ведомо нашему Создателю, и Он станет судить их ложь, — выговорил я четвертую строку заповедей Андрасте.

— Все в этом мире имеет предел. Что один человек обрёл — другой потерял. Те, кто крадёт у братьев и сестёр своих, вред причиняют имуществу их и покою. Наш Создатель взирает на это с тяжёлым сердцем, — сказал я последнюю, тем самым закончив "молитву".

— Прекрасно. Спасибо, — сказала Винн. — А теперь марш в кровать! — улыбнувшись, приказала она мне.

Я запрыгнул на кровать, мысленно благодаря всех богов за оставленную мне память старого Атланиса.

— Завтра ты сможешь вернуться к занятиям, — поведала мне целительница, улыбнувшись.

— Круто! — как можно жизнерадостнее выкрикнул я.

Да, это реально круто. Теперь я, когда смог начать манипулировать энергией тени, наконец-то смогу догнать и обогнать моих сверстников.

"Эх, всё же прекрасно быть одарённым. Осталось только стать настоящим магом", — Широко растянув свои губы в улыбке, подумал я.

Но всё же тактика Винн, постоянное капанье на мозг пропагандой, дала результат. Да и, когда я увидел то, что может сотворить магия, я был отрезвлён.

Раньше я воспринимал магию как прикольную штуку, при помощи которой я смогу подняться выше "простых смертных". Стать лучше, чем они...

Но сейчас я понимаю, что магия — это ответственность и контроль. Страшно предположить, что может устроить в стельку пьяный маг, неконтролирующий свои силы. Это ведь самое страшное. Я понимаю некоторых людей, которые боятся магов...

Ведь если маленькая девочка из Лотеринга по случайности создаст молнии на своих пальцах, она может ткнуть ими в речку или озеро. Коснувшись воды, она убьёт в нем всю рыбу, лишив пропитания на день рыбаков, а ведь может и человека зажарить.

На лесной дороге вполне может прятаться от храмовников старый эльф. А его единственная защита и компания — нежить, которую он призвал восстать из мёртвых, порезав свою руку и воззвав к силе своей крови.

Скольких мимо прохожих разорвали они на куски?

На северо-западе мальчишка из Киркволла сотворил огонь из ничего. И, играясь с ним, потерял контроль над своим творением, и начался пожар, который унёс десятки, если не сотни, жизней. А мальчик ничего такого не хотел, просто не уследил за своим творением.

Где-то недалеко, на севере Ферелдена, маг крови и серый страж Авернус пытали своих братьев по ордену, ища ключ к силе крови...

Где-то ходят закованные в железо, с изуродованными лицами, одарённые Косситы. Одни из них даже не помышляют о бунте или побеге, а другие, как и многие здесь, хотят вырвать своим пленителям сердце и сбежать куда подальше от места своего пленения.

А вот в империи Тевинтера родители, простые крестьяне, не могут нарадоваться на своего дитя. Ведь родившийся с магическим даром ребёнок — это благословение. Магистры щедро заплатят родителям. Да и в будущем их сынок наверняка не забудет своих стариков.

Таков Тедас, таковы мы, маги. И такова наша магия — страшный и в то же время прекрасный дар, которым мы обладаем. И в зависимости от местности нас могут бояться, угнетать или же почитать.

7.

Храмовник принимает удар деревянного посоха на свой щит.

Плавным движением отводит моё орудие в сторону, делает маленький шаг вперёд, сближаясь со мной, а посох соскальзывает с щита.

И вот деревянный меч воина легонько бьёт меня по голове, заставляя упасть.

Плюхнувшись на филейную часть и потирая ушиб, я недовольно смотрел на Флетчера Дагера.

"Быстрый, зараза. Очень быстрый, но, когда он хотел мне поддаться, Ульдред накричал на него, сказал, что враги не будут поддаваться и щадить меня".

Бот уже неделю у меня тренировки с храмовниками, которые натаскивают меня на обращение посохом.

Когда я увидел, на что способны здешние воины, я был в прострации.

"Как? Как может простой человек так быстро двигаться? Оказывается, воины тоже умеют применять некую энергию. Причём её описание подходит под магию крови. Вот только они используют её без связи с Файдом, лишь усиливая своё тело. Да мне порой кажется, что в этом мире нормальных людей нет", — подумал я, косясь на храмовника-новобранца Олда, который орудовал здоровенным двурушником, тяжелее меня раза в два.

Как мне объяснили, они за счёт тренировок и медитаций познания себя могут орудовать этой энергией.

У меня сразу же возникла ассоциация с шаолиньскими монахами земного мира, их Ки, чакрой и что там у них было.

Ну не смог бы простой человек махать такой громадой. Причём Камер, не уставая, махал им с полчаса... Мда, такого бы бойца в наше средневековье, и был бы легендарный герой-воин вроде Зигфрида или второй средневековый Геракл.

Зато теперь стало понятно, как здешние воины, не храмовники, могут стать опасными для магов или как великие воины могли убить дракона, которого не каждая баллиста поцарапать сможет.

Ухх, мне аж завидно стало... Нет, маги по желанию тоже смогут управлять этой силой, но на это уходят годы тренировок, да и мана куда полезнее. Зато есть большой плюс. Ни один не назовёт тебя отродьем демонов, скорее, будет восхищаться...

Зато теперь понятно, что в реальном, не игровом мире существует не только "мана", но и "выносливость".

— Неплохо, — сказал мне Флетчер, подходя и протягивая руку. Хороший он мужик. Когда услышал о том, что я должен в будущем сменить Ульдреда, как ликвидатора магов крови, словно с цепи сорвался и начал с двойными усилиями обучать меня. — В следующий раз полагайся меньше на силу. Сейчас ты в силу своего возраста не сможешь справиться со взрослым человеком. А когда вырастешь, то это тебе тоже ничего не даст, воин посмеётся над твоей самоуверенностью, как только снесёт тебе голову, — в который раз повторил мне храмовник.

Я, выслушав его с серьезным лицом, кивнул, показывая, что я всё понял и принял к сведению.

"Ну что поделать, сказывается рефлекс, вбитый мне в моей прошлой жизни. Поэтому и вкладываюсь в каждый удар. Хотя и знаю, что маги используют посох не для того, чтобы уничтожить, а для того чтобы потянуть время или отогнать назойливого противника..." — с досадой на самого себя и свою врождённую твердолобость подумал я.

— Слышь, малой, тебя кто-нибудь обучал, как нужно двигаться? А то некоторые твои движения выглядят так, как будто взяты из рукопашного боя... — спросил меня подошедший Камер.

— Нет, — ответил я ему. Ну не говорить же мне, что было в прошлой жизни, до того как я попал в Тедас и в это тело. В лучшем случае сразу же убьют, в худшем — усмирят...

— Эхх, жаль, что ты маг. Если ты сам понимаешь, как надо экономней двигаться, то из тебя бы вышел хороший воин, — сказал он, покачав головой.

— Я одарённый. Я не маг. Пока ещё не маг, — сказав, улыбнулся я. Люблю, когда меня хвалят, хоть и незаслуженно...

— Пфф, как по мне, одно и то же, — пренебрежительно сказал Олд. Повезло ему, что его наставник Ульдред не слышит. Когда я впервые назвал себя магом, старший чародей меня с говном смешал, объяснив, что из меня такой же маг, как из ящерицы дракон. — Вы же все этой энергией Фейда бросаться можете, да и...

— Ну всё, дай мальцу отдохнуть, — утихомирил Камера Флетчер. — Он в отличие от тебя не стоял и прохлаждался! — окинув его недовольным взглядом, сказал Дагер.

— Да что? Я-то ничего, — стушевался Олд и, отойдя и достав свой огромный двурушник из ножен, начал им размахивать, отрабатывая движения до перфекционизма.

Из открывшейся двери показался наставник Ульдред. Зашедший старший чародей окинул нашу компанию цепким взглядом, подходя к нам.

— На сегодня, думаю, достаточно, — сказал он, кивком поприветствовав храмовников.

— Как скажете, — ответил ему Флетчер.

— Пошли, Атланис, — бросил он мне, направляясь к выходу.

Поставив посох в угол до завтрашнего занятия, я побежал за наставником

— На сегодня практическая часть занятия закончена, — проговорил Ульдред. — Я тебе выдам пару книг из моей личной библиотеки. Ты должен будешь прочитать их за неделю, — поставил передо мной задачу.

Проплутав по коридорам и поднявшись на второй этаж башни круга магов, мы остановились возле широкой двери.

— Жди здесь, — наказал мне наставник, открывая ключом дверь и входя в свои покои.

Когда он вышел через пять минут, в его руках было четыре книги.

— Вот эти книги ты должен изучить, — сказал он. — Пошли, я тебя провожу до ученических комнат.

Доведя меня до моего ложе, он положил книги на тумбочку.

— У тебя теперь всегда будет время после четырёх вечера до отбоя. Делай, что хочешь. Отдыхай, читай, манипулируй маной. Я тебя ни в чём не ограничиваю. Только осторожней с манипуляциями. Твой контроль над энергией тени высок, но ты ещё слишком неопытен. Лучше отрабатывай уже то, что ты хорошо умеешь. Ты меня понял? — окинув меня взглядом, спросил Ульдред.

— Да, наставник, — сказал я, утвердительно кивнув.

— Тогда занимайся, — сказал он и направился по своим делам.

Я же, взяв первую попавшуюся книгу в руки, прочитал оглавление: Магия — первые одарённые и маги современности.

Открыв её на первой страничке, я прочитал:

"Магия струится во всех живых существах Тедаса. Некоторые даже считают, что это та самая сила, которая дает жизнь всему сущему. Однако, несмотря на повсеместность магии, лишь немногие способны управлять ею. Среди людей на это способны лишь единицы из тысяч, в то время как эльфы обладают более близкой связью с тенью. Каждый эльф может хоть как-то, но использовать силу, что даёт им мир Фейда.

Магия берёт своё начало из Тени. В этом измерении, которое посещают эльфы и люди, когда спят, обитают духи. Таким образом, магия привлекает существ с другой стороны завесы, что приводит к большему риску стать одержимым злым, тёмным духом, демоном. Маг, телом которого завладел дух, становится искажённой сущностью, монстром, известным в народе, как одержимый.

Маги не рождаются со способностью использовать магию. Талант обычно проявляется до периода полового созревания, и у каждого проявляется по-своему. Признаки могут быть малозаметными, такими, как внезапное изменение цвета глаз, или ярко выраженными, такими, как случайное сотворение огня.

Так или иначе, первое проявление магического таланта приводит мага в замешательство, иногда даже доводит до психических проблем.

Кто-то начинает скрывать свою силу.

Другие используют ее импульсивно, что часто приводит к чьей-нибудь гибели или масштабным разрушениям.

За пределами Империи Тевинтер несанкционированное использование магии часто вызывает переполох и среди простых людей ненависть. Обычным делом является проявление страха и агрессии по отношению к магу, только что открывшему свои способности, и многочисленные рассказы о юных "ведьмах", убитых по обвинению в недавнем неурожае, тому подтверждение. Чаще всего такое происходит в отдаленных деревнях, где люди, не разбираясь, начинают гонения на юного одарённого, что закономерно приводит к тому, что большинство таких детей становится одержимым. Именно из-за этого по всему Тедасу ходят патрули храмовников, ища юных одарённых или же уничтожая одержимых", — интересно, значит, многие маги даже не доходят до круга. Ведь большинство людей в Тедасе живёт именно в деревнях... Лишь маленький процент населения мира проживает в городах.

"Маги могут специализироваться в одном или нескольких направлениях магии, зависит это от предрасположенности чародея и его таланта. Одни управляют стихиями, другие могут устанавливать связь с Тенью, управлять чужим разумом и манипулировать духами. Искусным меньшинством являются целители, способные заживлять раны, изменять тела, убирать последствия старения и защищать союзников от ранений. Немногочисленные мятежники или нечестивцы занимаются тёмным искусством, называемым магией крови.

Независимо от того, как магия используется, в Тедасе она является, бесспорно, могущественной силой, касающейся практически всех аспектов жизни.

Многие постройки укреплены магией или были возведены при помощи магов. Всему миру известный Орлесианский собор, в котором проживает Её Святейшество, был построен при содействии более ста магов. Город Киркволл был возведён десятью древними магистрами Тевинтера и их рабами при помощи запретной магии крови. Повторить такую колоссальную работу, особенно если не прибегать к тёмным искусствам, сегодня практически невозможно, если только не использовать всех магов нескольких кругов одновременно", — мда, измельчали маги. Раньше десять магистров могли построить огромный город, просто вырубив его в скале. А сейчас для этого нужно будет несколько тысяч магов, при этом ещё неизвестно, сколько времени понадобится им и смогут ли они вообще завершить работу...

"Древние легенды Тедаса гласят, что первым известным магом был тевинтерец Архонт Талсиан, который обучился магии крови с помощью Старого Бога Думата, но сейчас, после многих веков изучения, некоторые учёные утверждают, что это не более чем миф, а сам Талсиан обучился магии у древних эльфов, у которых каждый в народе владеет даром магии.

Эффект от этого был для Тедаса огромнейшим и всеобъёмным. Наука, законы, армия — практически все стороны бытия жизни потерпели огромнейшие изменения под влиянием магии и магов. Талсиан обучил магии крови своих многочисленных учеников и вскоре собрал армию, с которой он захватил Арлатан, родину эльфов. И это положило начало древней Тевинтерской империи, которая охватывала почти весь Тедас и поклонялась Древним Богам, Драконам.

Однако имперские маги не были удовлетворены контролем над Тедасом, и в своём высокомерии магистры попытались войти в Золотой Город и захватить власть над самим Создателем. Их попытки провалились, и в наказание Создатель превратил их в первые порождения тьмы. Эти порождения наводнили подземелья и однажды нашли Думата, которого превратили в первого Архидемона. С этого момента начался Первый Мор, который продолжался два столетия и сильно ослабил Тевинтерскую империю, лишь серые стражи смогли остановить армию порождений тьмы, тем самым дав человечеству второй шанс.

Во время Первого Мора люди империи перестали обожествлять древних Богов и вскоре последовали за святой пророчицей Андрасте, бывшей рабыней, которая объединила варварские племена и возглавила их в походе на Тевинтерскую империю. Андрасте была предана своим мужем, Мафератом, и предана огню, но её смерть вдохновила людей на создание святой церкви Создателя.

Это событие изменило отношение к магии и магам на протяжении многих столетий.

Однако, несмотря на то что первым человеческим магом был Архонт Талсиан, одарённые среди человечества рождались и до него. Но в большинстве своём это были недоучки, не умевшие плести структуры заклинаний, манипулируя энергией Фейда напрямую". — Угу, а как только научились использовать и создавать каркасы заклинаний, сразу же пошли завоёвывать соседей. Миры меняются, а человечество всё остается таким же. Магия стала чем-то вроде пороха в моём мире. И, получив такое мощное и грозное оружие, человечество понеслось подчинять и подавлять всех, до кого дотянутся руки.

Хотя чего это я, я бы поступил так же. Человек — зверь, это наши инстинкты. Доминировать над другими, подчинять слабых своей воле.

Чем дальше я читал, тем больше убеждался в том, что маги Тевинтера всё делали правильно. Жесткий, даже можно сказать, жестокий отбор одарённых. Подчинение практически всего мира. А всё началось, в принципе, из-за защиты себя, да и всего человечества.

Эльфы были отнюдь не добрыми и пушистыми. Их сегодняшний расизм пришёл из глубин веков, причём до того, как человеческие маги уничтожили их страну и подчинили их народ своей воле.

Сами эльфы активно использовали магию крови, беря низших людей для своих нужд. Так что всё, что произошло, было закономерностью. Выживает сильнейший, пожирая слабейшего. Лишь одну ошибку совершили магистры Тевинтера. Не надо было лезть в золотой город. Да и то, кто знает, правда ли это или же лишь выдумка церкви. Всё же шла война, а противникам Тевинтера нужно было облить их грязью. Ведь, несмотря на всё, среднему жителю империи жилось куда лучше, чем среднему человеку сейчас. Мда, если честно, то я бы выбрал сторону империи, эта страна шла вперёд, сметая на своём пути все препятствии к своему процветанию. Жестоко? Да. Негуманно? Ещё как. Но эффективно. Если бы сейчас был такой же мор, как и первый, то мир бы утонул, растворился бы в армии порождений тьмы. А империя смогла выдержать, выстоять против несметных полчищ этих тварей. При этом она была изрядно ослаблена и измотана.

Хммм, чем-то напоминает мне римскую империю моего прошлого мира. Бесчисленные рабы. Железная дисциплина в армии. Главой страны становится сильнейший и умнейший. Невероятно развитая архитектура и инфраструктура...

Окинув взглядом другие книги, я удовлетворённо улыбнулся. Наконец-то не пропитанные пропагандой книги, а прекрасные описания событий, из которых можно многое узнать.

"Что ж, приступим", — подумал я, взяв следующую книгу в руки. Передо мной много работы на моём пути к становлению настоящим магом. Магом, которому не стыдно было бы показаться пред своими предшественниками, магистрами Тевинтера.

8.

— Аааргх! — раздавался по просторам безлюдной улицы деревеньки, стоявшей на отшибе Ферелдена, крик, полный боли и отчаянья.

Молодой храмовник, решивший, что маленькая, девятилетняя одержимая девочка для него не проблема. Как же, что может сделать маленький ребёнок, едва достающий ростом здоровяку-храмовнику по пояс. Ведь у него есть благословение создателя, которое защищает его.

"Ага, и лириум в крови", — хмыкнул я, пытаясь отвлечься от предсмертных криков храмовника-новобранца.

Сейчас он поплатился за свою самонадеянность. Ведь вместо маленькой девочки пред ним предстала почти трёхметровая уродливая тварь, которая к своей огромной физической силе обладает ещё и большой магической мощью.

Опытные храмовники крепко сжимали зубы, но вперёд не кидались. Опыт и чувство самосохранения подсказывали им, что если они бросятся на подмогу своему собрату по ордену, то умрут так же бездарно и мучительно, как и тот неудачник-новобранец.

"Тьфу, дебил. Весь план накрылся из-за него!" — зло подумал я, смотря, как храмовники поспешно окружают демона, неся при этом потери.

Сперва мы планировали аккуратно окружить демона, для того чтобы храмовники смогли спокойно подавить большую часть его силы. После чего в бой вступил бы я, забрасывая его издалека заклинаниями. А теперь мне нужно лезть на среднюю дистанцию, а храмовникам придётся подобраться к отродью до пары десятков метров. Из-за одного "героя" такие высокие потери...

"Так, спокойно", — начал успокаивать я себя, когда увидел, что рыцари-храмовники почти взяли демона в кольцо.

Оглянувшись на наставника Ульдреда, я удостоился подбадривающей улыбки и взгляда полной уверенности, что я справлюсь со своей задачей.

Киваю, прикрывая глаза. Открыв их вновь, вижу, как юная целительница, отправленная с нами на всякий случай, стоя на коленях и зажимая уши, молится Создателю.

"Угу, как будто он сейчас придёт и прихлопнет эту тварь, — подумал я, равнодушно смотря на неё. — Создатель помогает сильным!"

Развернувшись, я с двумя храмовниками, которые должны будут меня защищать в случае чего, начал сближение с этим демоническим отродьем. От него несло такой первобытной мощью Файда, что у меня затряслись колени.

"Твою мать, какого хрена они не подавляют его силу?" — в панике подумал я, продолжая сближение.

Тут от храмовников разошлась светло-голубая волна. Когда она дошла до демона, тот взревел и упал на колени.

"Хорошо его вштырило", — злорадно подумал я, уже не ощущая того подавляющего преимущества от монстра. Но моё веселье как ветром сдуло, когда до меня дошла частичка волны этого умения храмовников.

Тело непроизвольно изогнулось, и я, упав на пол, захрипел.

"Нихрена себе, — подумал я, в то время как меня поднимали на ноги мои храмовники-телохранители. — А ведь меня только отголоском задело, а его капитально приложило!" — с ужасом смотрел я на уродливую тварь, которая начала подниматься на свои странные тоненькие ножки.

С налитыми кровью глазами это существо осмотрело округу, провернув свою голову на триста шестьдесят градусов, как будто в этом теле не было костей.

От этого зрелища меня пробило на тихий, но истеричный смех, так как это напомнило мне один известный фильм в моем старом мире.

"Ну прям как в экзорцисте!" — подхихикивая, подумал я, смотря на эту тварь. Но следующая мысль, проскользнувшая в моей голове, заставила взять себя в руки, а в груди воспылать праведным гневом к этому отродью.

"Значит, девочка уже не просто подавлена волей твари Файда, она была умерщвлена им, а демон натянул на себя уже мёртвую оболочку", — пришла грустная мысль, когда я подбегал к своей позиции.

Краем глаза замечаю, что наставник Ульдред готов в любой момент вмешаться, и это вселяет в меня уверенность и заставляет действовать решительнее.

Создаю заклинание "волшебный щит" и накидываю его на самого себя.

Вокруг моего тела лёгким тёмно-синим свечением вспыхивает щит, который должен защитить меня от враждебного чародейства.

Сразу же приступаю к созданию каркаса заклинания "зимний взрыв".

Первая секунда потрачена на то, чтобы сплести структуру.

Вторая секунда — и лёгкий мимолётный пас рукой, направляющий и напитывающий заклинание.

И вот ледяной сгусток тумана, наполненный энергией тени, летит к одержимой демоном девочке.

Сердце обливается кровью от того, что мне нужно убить маленькую одарённую, но я растолковываю себе — это уже не та девятилетняя девочка. Это кровожадная тварь из Файда.

Уговариваю себя не обращать на свои угрызения совести внимания.

Но ярость на людей в этой деревушке заставляет покрепче сжать посох.

Судя по огненной ауре отродья, это демон гнева. Что нужно было сделать этому ребёнку, для того чтобы демон гнева не просто влиял на меленькую девочку, а полностью смог взять её под контроль, сделав её одержимой своей воли?! Мрази. Хотелось бы мне сжечь всю эту клоаку дотла, но храмовники не позволят.

Заклинание "зимний взрыв" удачно попадает одержимой прямо по ногам, обхватывая их льдом. В следующий момент ужасающий рык, полный ненависти, изданный демоном, заставляет кровь застыть в жилах и сбиться с плетением следующего заклинания.

Но опытные храмовники не обратили на это внимания и бросились на отродье, окружая его, пытаясь порубить тварь на куски.

— Куда! Стоять! — успел я выкрикнуть, но мой выкрик не дошёл до рыцарей-храмовников. Тварь, словно не имея костей, вертелась вокруг своей оси, разрывая смельчаков на части, показав им, насколько они были глупы думать, что демон теперь обезврежен.

В следующий момент от демона исходит волна грубой маны, развеивая структуру моего заклинания и освобождая нижние конечности одержимой.

Резкий рывок отродья, и рядом стоявший храмовник хватается руками за своё горло, пытаясь остановить хлещущую кровь.

В следующий момент она делает лёгкий, медленно-издевающийся пас рукой, и от твари исходит волна огня, сжигая рядом стоящих храмовников.

А те, кому не повезло оказаться вдалеке, упали с ужасными ожогами по всему телу. Их доспехи вжигались в тело, а у некоторых металл расплавился полностью и сейчас стекал прямо по их телам.

Развернувшись в нашу сторону, демон быстро начал сокращать расстояние.

Первая секунда — и я создал каркас плетения заклинания "конус льда".

Вторая секунда — я провожу пред собой рукой, одновременно напитывая созданный мной каркас, и между нами возникает ледяная шипастая стена.

Третья секунда — создаю каркас плетения "аура холода".

Четвёртая секунда — напитываю заклинание маной. Вокруг меня расходится волна холода, вступая в противодействие с огненной аурой одержимой.

Смотрю и понимаю, что ещё мгновенье, и монстр прорвётся через стену.

Быстро создаю заклинание "телекеническая защита". Как раз вовремя, демон прорывается сквозь ледяную преграду и двумя быстрыми взмахами когтистых лап разрывает глотки моих телохранителей, после чего с яростью набрасывается на меня. Но защита легко сдерживает все его удары.

Внезапно со стороны в этого монстра прилетает куб спрессованной земли, снеся её на несколько десятков метров в сторону.

Развеиваю заклинание и тут же вновь создаю плетение "зимний взрыв", запуская его в одержимую. Но промахиваюсь, заклинание пролетает мимо, но мана, повинуясь моей воле, взрывается рядом с головой демона, окатывая его холодом, заковывая его правую сторону полностью в лёд.

Тут же создаю каркас плетения и направляю в тварь заклинание "удар духа", как самое быстрое в моём арсенале.

В грудь одержимой вбивается мой духовный удар, разворачивая грудную клетку.

В следующий момент создаю заклинание "воронка смерти" и восполняю свой поредевший резерв за счёт мёртвых храмовников.

Бегом приближаюсь к твари, вновь выпуская в реальный мир заклинание "конус льда", которое разрывает тело одержимой на части.

Неверяще смотрю на раскиданные куски мяса от тела одержимой.

"Всё. Победа", — облегчённо думаю я, падая на свою задницу и тяжело дыша.

Распластавшись на земле, я услышал крики раненых и всхлипы магессы-целительницы.

Во время боя я полностью отключился от мира. Были только я и мой враг, одержимая демоном гнева маленькая девочка. Я не слышал ничего другого, и для меня не существовало ничего больше.

— Молодец, — похвалил меня подошедший Ульдред, улыбаясь. — Ты как? Травмы есть?

Я безмолвно покачал головой и взмахнул рукой, что, мол, всё нормально.

— Точно? — выпрашивал он.

— Да, — сказал я хриплым, тихим голосом. Чёртов отходняк.

— Понятно, — хмыкнул наставник. — Когда соберешься с силами, мы выступаем. Целительница не справится с лечением всех выживших. Только жизнь поддержать, — сказал он и пошёл в сторону ранее купленной телеги. Хм, а тогда я не понимал, зачем на телега...

Мда, вот и понтанулся, впечатлил наставника Ульдреда... Чего мне не маялось. Сидел бы сейчас в кругу, читал книги, практиковался...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Я уже давно просил наставника Ульдреда научить меня комбинировать заклинания. Это в игре можно было создать несколько масштабных заклинаний, и конфликта не происходило. А вот если здесь создашь огненную бурю и ледяной шторм одновременно, то магу будет очень весело... Если выживет.

Но он отказывался, обосновывая тем, что мне такое незачем, и тем, что я не дорос. Нет, не магически, с моим резервом всё было очень и очень хорошо, по его мнению, я не дорос духовно.

Когда же я спросил, когда я буду готов и когда я дорасту, он, отмахнувшись от меня, сказал мне, что как только распознаю первого демона и сражу его.

И я поставил себе цель, нет, не так, ЦЕЛЬ!

Теперь я ходил по пятам единственной кошки в кругу магов и внимательно следил за ней. Из игры я знал об одержимой кошке, которая была в кругу магов Ферелдена, а в конце оказалась одержимой демоном гнева... Вроде бы Андерс очень часто игрался с ней, или даже она ему принадлежала.

Было очень трудно разыскать это животное. Но, когда я нашел её, я очень сильно удивился её поведению: чем больше времени я проводил, следя за зверьком, тем больше я убеждался, что кошка одержима. Ну не может существовать такой умной кошки в природе... Хотя кто знает...

Может, я просто чего-то себе навоображал. Но у меня было чувство, что кошка что-то исследует. Словно ребёнок...

Но я продолжил мою "шпионскую" деятельность, мне слишком сильно хочется узнать, как правильно комбинировать заклинания, поэтому я буду бегать за этой тварью, пока та не станет одержимой, а рано или поздно это произойдёт, если мир не отклонился от игрового канона.

Поэтому я день за днём, всё своё свободное время проводил за слежкой, как можно больше времени крутясь возле хвостатой.

И я даже понял, как и из-за чего этот демон смог взять её под контроль. Хоть не все храмовники были тварями, и ещё меньше было среди них идиотов (быстро отсортировались, специфика работы), но вот все они были фанатиками церкви.

И для многих прожитый день без пакости одарённому — зря прожитый день.

А этот комок шерсти прекрасно подходил для того, чтоб напакостить или позлить и подпортить магам настроение.

Вот и измывались на бедной животиной, но хотя бы не переходили черту, не ломали ей ничего и подобное...

И вот сейчас я смотрю за этой кошкой или котом и думаю, как её раздраконить. Я бы просто шмякнул её о пол, но вот девушки и Андерс, с которым у меня наладились довольно дружеские отношение, игрались с ней. А настраивать их против меня любимого у меня нет никакого желания.

Но сам Создатель был милостив ко мне сегодня. Пара храмовников порешила проинспектировать, что это здесь за собрание, что в такой большой группе делают маги. Уж не заговор ли это магов крови и бла, бла...

Один из них взял и откинул кошку, которая мешалась под ногами в сторону, а та шмякнулась о стену.

Группа одарённых было возмутилась, но храмовники начали рыться в их вещах, и они как-то позабыли о своей любимице.

Создаю заклинание "столкновение маны", которое сможет навредить только магам и магическим существам, и выпускаю его в сторону зверька. Если она одержима, то это нанесёт ей вред.

В следующий момент из шипения кошки получается полноценный рык, и я сразу же бросаю заклинание "конус холода" в сторону твари, размазывая её по стенке.

А потом было разбирательство, речи наставника Ульдреда о том, как он мной гордится, и его согласие обучать меня комбинированию заклинаний.

А через месяц он огорошил меня вестью, что я иду с ним на задание по устранению одержимой девочки, которая бушует в какой-то деревушке на отшибе Ферелдена.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Лучше бы я не трогал эту кошку, — пробормотал я себе под нос, вставая.

— О? Вновь полон сил? — спросил меня мой наставник. После моего усталого кивка он расплылся в улыбке и сказал: — Тогда по коням. Нужно доставить храмовников к нашим целителям.

И мы двинулись из этого Создателем забытого места домой — в круг магов Ферелдена.

9.

Продвигались мы к кругу быстро. Нам нужно было успеть доставить тяжело раненных рыцарей-храмовников к целителям круга, ведь только за первый день наша целительница не смогла удержать жизни трех храмовников, да и ещё трое находились на грани.

Из всей группы только мы, маги, и ещё два храмовника были в состоянии самостоятельно передвигаться. Я вместе с одним храмовником уходил вперёд и закупал припасы в деревеньках, встречавшихся нам на пути, а потом галопом несся назад и присоединялся к нашему возу.

У нас не было ни времени, ни желания задерживаться в пути.

Осмотрев усталыми глазами округу, я тяжко вздохнул. Слишком сильно напрягает меня такое путешествие...

Наставник Ульдред и я постоянно распускали волны чистой энергии Фейда, тем самым обыскивая округу на наличие людей. Всё же дороги Ферелдена были не очень благополучны.

Шныряющие бандиты, в недавнем прошлом бывшие крестьяне под начальством неудачных наёмников, редкие отступники и, что самое опасное, порождения тьмы, которые начали вылезать из глубинных троп.

Хотя до пятого Мора было ещё далеко, но предпосылки уже были. Порождения тьмы частенько нападали на деревни по всему Тедасу, если верить тем слухам, что бродят в простонародье.

Но я был уверен, у меня достаточно времени, чтобы подготовиться к большому песцу, так как в круг семь лет назад привели девочку по имени Эммели Амелл, которая была на год младше меня.

Одна из возможных героев и возможный серый страж. Так что я преспокойно продолжал изучать магию, зная, что у меня как минимум ещё шесть лет, и потихоньку размышляя, как мне с наименьшими проблемами свалить из круга магов.

Пока, к несчастью, нормальных идей не было. Самая реальная, но трудно выполнимая заключалась в том, чтобы сбежать из круга, потом найти место, где можно дать бой храмовников, убить их всех, а с мёртвого тела одного из храмовников забрать филактерию.

К моему счастью, храмовники и церковь были достаточно глупы или же неосмотрительны, так как создали только одну филактерию, которую давали своим ищейкам. Убив их, можно было забрать её. Вот только храмовник с амулетом, в котором была бы моя кровь, будет держаться в стороне и при первом же признаке опасностей сбежит, опасаясь за филактерию... Так что нужно будет хорошо подготовиться.

Другой вариант, более опасный, к которому я не хотел прибегать, состоял в том, чтобы присоединиться к серым стражам. Но уж слишком большие минусы были у него.

Первый минус, он же самый большой, — я мог загнуться во время ритуала, а умирать до того, как я смогу насладиться жизнью, не входило в мои планы.

Второй минус, более терпимый, — это скверна, которая будет во мне и серьёзно сократит мою жизнь. Но, к счастью, я знал о неком Авернусе, который находился на заброшенном Пике Солдат и проводил там свои бесчеловечные эксперименты.

Хотя я не осуждаю его. Он серый страж. Они должны любыми методами добиваться победы, ведь на то они и серые, а не белые стражи. Всё ради победы.

В общем, сам мне мужик не нравился, но вот его исследования мне были бы тогда нужны. Отдельная магия крови, доступная только серым стражам, возможность прожить долгую жизнь без проклятья серых стражей...

Хмм... А почему бы мне его не найти? Он наверняка знает, как нужно проводить ритуал и что для этого нужно... И сможет уменьшить риск при ритуале. Заодно можно его сразу же заарканить на обучение... Хмм, а почему бы и нет? Ведь у серого стража изменяется не только его кровь во время ритуала, но и его магическая суть, а если таковой не было, то передаётся... Если я стану стражем, то моя филактерия уже не будет недействительна. Об этом я ещё как-то не думал... Надо будет как-то связаться с Авернусом. Жаль, что я не освоил свои возможности по путешествию по Фейду, если бы были книги, то я бы смог прийти к Авернусу во сне...

— Анталис, впереди нас группа людей из чуть более тридцати человек. Среди них могут быть профессиональные вояки или маги-отступники, будь готов к худшей ситуации. Их ликвидация на тебе, ты должен с ними легко справиться, я же буду вместе с храмовниками охранять раненых и прикрывать целительницу, — предупредил меня наставник Ульдред, направившись к храмовникам.

"Прекрасно. Снова мне лезть на рожон. Болван недалёкий, всё это из-за желания выделиться... Если и существует Создатель, то он захотел меня покарать за мои богохульские мысли..." — раздражённо подумал я, доставая из своей сумки бутылёк восстанавливающего зелья и выпивая содержимое одним глотком.

"Бррр, мерзость, — подумал я, поморщившись. Не знаю почему, но вкус и внешний вид зелья вызывал во мне стойкие ассоциации с тем, что я пью кровь. — Но нужно, в отличие от игры при помощи такого зелья можно не только залечить раны и тому подобное, но и снять усталость. Правда, на определённое время, после которого будет откат. Весьма неприятный и тяжёлый".

Спешившись, я обогнал воз на пару десятков метров.

Двигаюсь впереди нашей группы, создав на всякий случай каркас заклинания телекинического щита, и внимательно осматриваю округу, при этом рассылая во все стороны волны энергии Фейда.

"Ага, вон они", — нащупал я примерное местонахождение вероятных противников. Впрочем, не вероятных, а противников, понять это было можно по живописной картине, открывшейся мне. На дороге лежит ствол здоровенного дерева, причём именно в такой позиции, что он один перекрывает весь тракт. А в кустах по бокам ощущались две группы: одна справа и одна слева. Примерно по шестнадцать-семнадцать голов в каждой стороне.

"И что мне делать? Не хочу я как-то убивать этих людей", — тяжело вздохнул я. Большинство бандитов в наше время не имело другого выбора, кроме как пойти по кривой тропинке, не видя другой возможности прокормить свою семью. После войны с Орлеем в освобождённом Ферелдене хоть и начал править король Мэрик и поднимать страну, но вот только слишком много крови пустили и разрушили орлезианцы за время своего правления...

"А ну отставить моральные терзания. Если я покажу, что я маг, то они, скорее всего, просто проигнорируют нас. Но вот мы не одни такие путешественники. Следующих они ограбят, женщин изнасилуют, а мужчин убьют. Так что хватит сопли распускать", — заставил я взять самого себя в руки.

Создаю каркас заклинания "конус холода" и направляю его лёгким движением руки в сторону затаившихся противников.

Предо мной появляется стена льда, закрывая меня от одной из групп. В следующий момент из стены появляются сотни острых сосулек, которые на огромной скорости срываются в полёт, в сторону бандитов, пробивая на своём пути абсолютно все преграды, не важно, тоненькое деревцо или даже небольшой камень.

— Маг! Демон! — услышал я полные страха и паники выкрики от другой группы.

Разворачиваюсь в их сторону и просто повторяю свои манипуляции магией, и через две секунды в их сторону летит такой же град из смертоносных кусков льда.

Выпустив волну энергии Фейда, я внимательно осмотрел округу. Заметив ещё живых людей, я направился к ним, нужно их добить, чтобы не мучились. Мне не трудно, а им не придётся долго и мучительно умирать.

Не торопясь, медленно и с осторожностью, чтобы не напороться на какого-нибудь живчика, добиваю всех неудачливых бандитов.

"Всё. Это был последний", — отметил я для галочки, добивая последнего, четвёртого бандита.

Наставник Ульдред, в то время как я добивал агонизирующих противников, убрал с нашего пути лежавшее дерево при помощи банального и невероятно затратного телекинеза.

— Молодец, быстро и эффективно справился, — похвалил меня наставник, от чего я расплылся в самодовольной улыбке. Люблю, когда меня хвалят.

— Это были простые бандиты. Ничего сложного, — как можно ровнее сказал я, залезая на своего скакуна.

— Сложность лежала не в силе противника, а в том, что ты не дрогнул. Одно дело, когда сражаешься с тварью из тени, а здесь были простые люди, — сказал он, разлёгшись на возе, не замечая взгляды, полные немого укора целительницы. Ну да, наставник неплох в целительстве, но помогать категорически отказался, мотивируя свой отказ тем, что вполне возможны непредвиденные трудности по пути в круг, а он не сможет на них адекватно и эффективно среагировать из-за усталости и истощённости.

Последующий путь в круг протекал без особых происшествий. На одном дыхании, без остановок мы преодолели последнюю часть дороги за полтора дня.

В круге мы, то есть наставник Ульдред и я, отдали полумёртвых храмовников в заботливые руки старшей чародейки Винн, а сами поспешили откланяться и наконец-то нормально отдохнуть. Вскоре наступит откат восстановляющих зелий, и будет лучше, если мы этого не почувствуем в полной мере.

Я уже хотел было зайти в спальни, отведённые для мальчишек, как окрик наставника заставил меня обернуться.

— Атланис! Завтра можешь отдыхать. Никаких тренировок. Послезавтра зайди ко мне после обеда. Мне нужно тебе кое-что важное сказать, — сказал Ульдред, театрально-коварно ухмыльнувшись.

— Хорошо, наставник, — устало сказал я. — Это всё? — намекнул я на то, что не горю желанием пообщаться.

— Да, можешь идти, — хмыкнул Ульдред, направляясь на второй этаж, в спальни, отведенные для старших магов.

Я чуть ли не бегом дошел до своей кровати и, скинув одежду, завалился на неё.

"Хвала Андрасте, я снова в цивилизованном месте", — блаженно закрыв глаза, подумал я, потянувшись всем телом на своём ложе.

Не знаю, как другим, а меня невероятно раздражали грязные кровати в постоялых дворах, которые кишели различной живностью, отсутствие нормального места для мытья, невкусная походная еда... А ещё огромные слои грязи, отвратительные запахи в городах и немытые крестьяне, от вида и запаха которых блевать тянет.

Да, вот что магия может делать. Одно то, что в закрытой башне не стоит вонь, есть нормальные ванные комнаты и чистые кровати, стоит многих неудобств, которые создают церковники. Отсюда бы ещё всех храмовников выпроводить, и всё было бы просто прекрасно.

Эххх, мечты, мечты... Ну ничего, когда-нибудь они сбудутся.

"Мда, надо помыться..." — поморщился я, заметив, как смотрят на меня мои сожители.

— Что, грязного чародея никогда не видели? — раздражённо спросил я их. "Кто-то, в отличие от вас, не сидел в удобной и тёплой башне, пропитанной магией, а обошел пол-Ферелдена!" — подумал я, беря ванные принадлежности и смотря, как эти чистоплюи воротят нос.

Добрести до ванны было бы настоящим превозмоганием, если бы не подоспевший Хедд, который, видя моё состояние, помог мне добрести до купальни, попутно расспрашивая меня.

— Атланис, как это — быть во внешнем мире? — спросил меня мой знакомый.

— Солнце слепит, воздух воняет, мошки докучают, попрошайки прохода не дают... — протянул я.

— Правда так плохо? — неверяще спросил меня Хедд, хлопая глазами.

— Да не то чтобы так уж и плохо, но всё же не сравнить с кругом. Магия многое делает куда приятней, — честно сказал я ему. Мда, а ведь он мечтает увидеть и изучить окружающий нас мир.

Он попал в круг ещё совсем несмышлёным ребёнком и зациклился на желании выйти из башни магов.

Не повезло ему, хотя это ещё как посмотреть. Бывает такое, что даже у совсем маленьких детей случаются выбросы магии, и его забрали, когда ему ещё не исполнилось и двух лет. Зато он почти всегда жил с достатком, в удобной и цивилизованной башне магов.

"Может, ну его, Пик Солдата? Свалю в Тевинтер? Всё же все башни магов строились по принципу старых тевинтерских зданий. Значит, они во многом превосходят среднестатистические страны Тедаса, когда речь заходит о комфорте. Хотя вроде бы тот же Киркволл построен по методам тевинтерских архитекторов. Может, туда направиться?" — размышлял я, залезая в ванну.

Пока я отмывался, мои мысли зашли в другое русло. А именно о том, почему мы, маги, всё же подчиняемся простым людям.

Что нам могут противопоставить? Пару сотен храмовников? Если бы все старшие чародеи решились бы нанести удар по церковникам, то им ничего бы не помогло.

Тевинтер это прекрасно показал. В принципе, вся их страна держится за счёт могущественных магов. Подумать только о том, что я, недоучка, смог за менее чем десять секунд уничтожить больше тридцати противников. А что сможет настоящий тевинтерский магистр? Да он в одиночку уничтожит несколько тысяч простых людей.

Как при таком раскладе дикие варвары, вчерашние рабы и Андрасте смогли победить? Ничего не понимаю... Либо Создатель и впрямь снизошел и помог им, либо у Андрасте были свои маги. Очень могущественные маги, которые смогли сражаться против магистров. А ведь тогда у Тевинтера была огромная армия с железной дисциплиной и, ко всему прочему, прекрасно обученная.

В общем, одни странности. Нет, я допускаю мысль о том, что Андрасте и её прихлебатели наклепали тысячи храмовников... Хотя нет, это невозможно. Слишком дорого обходятся возможности рассеивать магию. Этого не могли себе позволить вчерашние варвары...

— А как выглядит одержимый? — отвлёк меня от мыслей голос Хедда. Он уже давно поглядывал, хотя что-то спросить, и теперь вот набрался смелости. — Извини, что спросил, просто хотелось бы узнать, — быстро протараторил он.

— Нууу... Вначале та одержимая девочка ничем не отличалась от человека. Только, когда мы подошли ближе, её тело словно раздулось. Внезапно вместо маленькой девочки был огромный, сильный монстр, который отлично владел магией, — сказал я, вспоминая то отродье, что я встретил в деревушке.

— Да? Брр, хорошо, что я решился записаться в исследовательский отдел! — облегчённо заявил Хедд. Вначале он хотел так же, как и я, стать боевиком и ходить вместе с храмовниками на миссии по ликвидации одержимых, за поимкой отступников, за ловлей внутри круга и вне магов крови...

Ведь так он смог бы выбраться из башни и исследовать мир.

Но в последний момент его отговорила учительница, объяснив, что хоть мы, боевики, и выбираемся чаще за границы круга, но вот живём мы недолго.

Хедд идиотом не был, поэтому решил, что уж лучше будет обучаться на мага-исследователя, чем на мага-боевика.

— Да, ничего приятного в сражении с такой тушей нет, — поморщился я. Я сам выжил благодаря тому, что это демоническое отродье было крайне тупым.

— Верю. Кстати, а что, получается, тебя с самого детства готовили на боевика? — спросил он меня удивлённо. Ну да, ведь учиться на специализацию начинают только с двенадцати лет, а я с пяти начал обучаться у наставника Ульдреда, боевого мага.

— Нет, — ответил я ему, — вначале старший чародей Ульдред обучал меня просто владеть своей силой. Но со временем, как-то незаметно для нас обоих, он начал обучать меня уже как боевика, — объяснил я ему свою ситуацию.

— Понятно, — сказал он, нежась в воде.

— Ты ещё долго? — спросил я его, вставая и вытираясь.

— Думаю, да, — протянул он, блаженно закрыв глаза.

— Ну, отдыхай, я пошёл, — сказал я ему, начиная сквозь боль и усталость продвигаться к своей кровати.

Завалившись на ложе, я закрыл глаза и практически сразу же уснул. Слишком тяжёлыми были последние дни, и сейчас мне надо просто отдохнуть.

10.( НЕ БЕЧЕНО).

— Ты готов? — серьёзно смотря в мои глаза, спросил меня мой наставник.

Окинув взглядом присутствующих здесь людей, я глубоко вздохнул и в подтверждение кивнул головой.

— Да, наставник Ульдред, я готов! — попытался я сказать как можно более расслабленно.

Заметив мои потуги, первый чародей Ирвинг благосклонно улыбнулся. Но его нервозность это не скрыло.

— Главное, Атланис, быть честным самим собой и не терять бдительности, — сказал он, благосклонно смотря мне в глаза.

— Не суетись, я лично буду присутствовать и не дам наворотить дел храмовникам, не дам им распоясаться, — сказал наставник, бросая странный взгляд на рыцаря-командора Грегора, ободряюще ложа мне на плечо свою руку.

— Угу, — сказал я, пытаясь унять дрожь в коленках.

— Давайте уже начинать! Время идёт! — раздался недовольный голос Грегора. — Ложись на алтарь! — посмотрев на мою скромно стоящую в углу персону, приказал он мне.

Отойдя от наставника, я взял всю свою волю в кулак и двинулся к стоящему в середине комнаты алтарю.

Ну, как алтарю... скорее, ложе, высеченному из камня, метр в ширину и два в длину, вокруг которого расположились пять магов с огромным количеством лириума в сосудах.

Попытка улечься поудобней провалилась, поэтому я плюнул на это, просто разлегся на холодном камне и приготовился.

— Начинаем! — услышал я голос одного из старших чародеев. В следующий момент стоявшие вокруг меня маги засветились потусторонним ярким сине-голубым цветом. Подойдя ко мне, наставник Ульдред сунул мне в руку сосуд с зельем из лириума.

— Выпей, — сказал он мне. Выпив, я почувствовал, как моя связь с Феидом усилилась. Канал, через который шла энергия тени, расширился, наполняя меня огромным количеством маны и затупляя мой разум.

Через пару мгновений стоящие вокруг меня чародеи подняли руки и, направив их в мою сторону, пустили голубой поток, который исходил из них на меня.

Этот поток начал вливаться со мной. Чувство опьянения наполнило меня. Мир закружился, к горлу подступила тошнота, а тело перестало слушаться моего разума.

И я отключился.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — Флэшбэк(on) — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

Башня Магов — Кабинет первого чародея Ирвинга.

— Он готов! — стоял на своём рыцарь-командор Грегор. — Он смог справиться с одержимым магом!

— Ему ещё и пятнадцати не исполнилось! — словно змей, шипел в ответ старший чародей Ульдред. — Неважно, насколько он силён! Дети легче попадают под влияние демонов.

— Прошу вас, успокойтесь, — раздался усталый голос первого чародея Ирвинга. — Крича друг на друга, вы никогда не придете к согласию.

— То есть вы, первый чародей, за эту бездумную затею?! — резко развернувшись на каблуках своих сапог, спросил Ульдред, начав неверующим взглядом сверлить главу магического круга Ферелдена.

— Нет. Я тоже это считаю глупостью, посылать на истязание мальчишку, которому не исполнилось и шестнадцати, — сказал, отрицательно покачав головой, первый чародей. — Но! Рыцарь-командор прав, Атланис уже давно перешагнул планку простого одарённого и находится на уровне начинающего мага. А может, и выше...

— Это не повод испытывать его. Его разум ещё не окреп достаточно для такого. Он не сможет. Это я, как его наставник, говорю! — сказал Ульдред, отказываясь посылать своего ученика в когтистые лапы демонов Фейда. — Он падёт пред напором и коварностью креатур тени!

— Да, это будет печально, если подающий такие надежды маг сгинет, — задумчиво теребя свою бороду, выговорил Ирвинг.

— Вы же сами сейчас всё сказали. Он давно вышел за рамки простого одарённого. Слишком опасно стало держать его рядом с другими учениками. Мы все должны быть уверены, что он сможет противостоять искушению демонов, — начал напирать на магов рыцарь-командор. — Да и пора убрать его филактерию подальше от такого сильного одарённого. Неизвестно, что ему в голову взбредёт! — нашёл ещё один аргумент Грегор.

— Да, тут ты прав. Он достаточно искусен, дабы пройти в хранилище и уничтожить свою филактерию, — кивая головой на доводы рыцаря-командора, сказал первый чародей.

— Да вы издеваетесь! — не выдержав, закричал Ульдред. — Он мальчишка! Даже я, как старший чародей, не знаю, как и что именно нужно делать, чтобы пройти в хранилище филактерий. А тут вы думаете о том, что какой-то мальчишка сможет пробраться туда.

— Я лишь сказал, что он достаточно искусен и силён для этого, — кинув строгий взгляд на своего подчинённого, осадил Ирвинг Ульдреда.

— Тогда я за то, чтобы провести истязание сегодня же, сразу после истязания Ларсалона Лие, — подал голос рыцарь-командор Грегор. — Самый подходящий момент. Нельзя долго тянуть!

— Хммм... Я согласен, — сказал Ирвинг, покивав своим мыслям.

— Да вы!.. — Ульдред хотел было высказать всё, о чем он думает насчёт этой затеи, но серьёзный взгляд первого чародея показал, что это бесполезно и, скорее, усугубит ситуацию.

— Тогда я буду на истязании. И это не обсуждается, — сказал Ульдред с такой решительностью, что рыцарь-командор и первый чародей поняли — возражать бессмысленно. Только продлит спор, а в конце старший чародей всё равно добьётся своего.

— Хорошо, — согласился первый чародей Ирвинг. — Вы не против, Грегор?

— Против, — но, увидев, как на него посмотрели чародеи, произнёс: — Ну да ладно, разрешу. Я понимаю, что чародей Ульдред, как наставник, беспокоится о своём ученике. Поэтому пусть присутствует, — сказал, тяжело вздохнув, рыцарь-командор.

— Да, именно. Я буду на истязании. Поэтому, пока Атланис не проснётся, никто из твоих рубак его и пальцем не тронет. Я проконтролирую это... — грозно смотря на Грегора, выговорил Ульдред.

— Я сам уничтожу его... если он станет одержимым, — не давая рыцарю-командору высказаться, сказал старший чародей.

— Нет, с этим я не согласен. Кто слишком долго находится в Фейде, будет ликвидирован! С чего давать ему такие поблажки? Кто слишком долго проходит истязания, будет уничтожен храмовниками — это закон! — воспротивился Грегор.

— Так, значит, проходить истязание на три-четыре года раньше — это, по твоему мнению, нормально... а вот то, что это будет куда труднее, не поддаться демонам, тебя не интересует? Если хочешь провести нормальное истязание, то и проводи его в нормальных условиях. С повзрослевшим одарённым, а не подростком! — еле сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик, выдавил из себя Ульдред. — Ты что, не понимаешь? Неважно, насколько умён, силён и умел одарённый, сложность истязания зависит от его моральных установок. Он не готов, — вновь начал увещать Ульдред первого чародея Ферелдена и рыцаря-командора храмовников.

— Хватит, — веско сказал Ирвинг. — Мы тебя услышали. Я согласен именно с таким планом, — сказал он, переведя потяжелевший взгляд на Грегора. — Он подходит лучше всего. Атланиса нужно проверить. Но в то же время можно сделать поблажку из-за его возраста. Или я не прав, рыцарь-командор Грегор? — спросил Ирвинг главу храмовников, всем своим видом показывая, что он за идею Ульдреда и что он не пойдёт против решения старшего чародея.

— Вы правы, первый чародей Ирвинг, — выдавил из себя Грегор, натужно улыбнувшись. Ему не нравилось всё это. Демоны слишком коварны... Они могут хорошо сыграть роль мальчишки, а позже, выйдя из зала, устроить бойню...

— Прекрасно. Тогда я отдам указания, чтобы проводящие ритуал чародеи подготовили лириум на двоих, — сказал Ирвинг, вновь превращаясь в простенького старичка, всем своим видом излучая доброжелательность.

— Ульдред. После истязания юного эльфа Ларсалона ты сходишь за своим учеником. Мы, храмовники и чародеи, в то время всё подготовим для ритуала, — отдал указание Ульдреду первый чародей.

— Грегор, надеюсь, ты понимаешь, что для второго истязания нужны храмовники поопытней? Такое испытание влечёт за собой больший риск. Так что возьми опытных рыцарей с хорошими нервами. Желательно тех, кто знает Атланиса. Хорошо? — спросил Ирвинг у рыцаря-командора.

— Да, я тоже об этом подумал, — кивнул на реплику первого чародея Грегор.

— Ну что же, господа, вперёд! У нас много работы...

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

"Тупой служака командор и близорукий бесхребетник Ирвинг! Как можно мальчишку допустить до истязания. Его же одурачит демон!" — смотря на упавшего в транс и ушедшего в Фейд мага, думал старший чародей Ульдред.

"Может, рассказать ему о том, что будет на истязании? — задумался Ульдред. — Нет... Так тоже не пойдёт. Всё же это испытание придумали не только для потехи храмовников и сокращения потенциальных магов, оно должно было отобрать лучших. Если Атланис не сможет пройти чрез него, то сам виноват. А время я ему дам", — решился Ульдред, не спуская взгляда с юного эльфа Ларсалона Лие.

"Ну, скоро он там? — подумал старший чародей. — Если он не вернётся вскоре, то храмовник прирежет его тушку", — скрипнув зубами, подумал Ульдред.

Нет, он прекрасно понимал, что этот метод отбора подходил как нельзя лучше для того, чтобы обезопасить всех участвующих в истязании.

Но видеть, как очередной возможный брат круга умирает под мечом храмовника...

Это было просто омерзительно.

— Кхер, ааа, — раздались звуки. А тело Ларсалона зашевелилось.

Напрягшись, старший чародей моментально создал заклинание "огненный поток" — улучшенную версия "пламенной вспышки".

Всё то, что попадало под этот поток пламени, превращалось за секунды в прах.

Одно из сильнейших огненных заклинаний, которое Ульдред выбил из одного магистра Тевинтера, которого поймал вместе с храмовниками.

Зря они решились вывезти одарённых детей из Ферелдена.

Участь таких детей была не завидна, и Ульдред прекрасно понимал, что если эти одарённые не обладали сильным даром, то их использовали для ритуалов магии крови.

Поэтому он не пощадил никого из тех работорговцев, вырезав всех как скотов, которыми они и являлись.

— Что с ним? — раздался голос первого чародея. — Он одержим? — спросил он у Ульдреда, как у самого опытного.

— Не похоже, — тихо ответил старший чародей, внимательно смотря на шатающегося одарённого, пребывая в полной боевой готовности.

Юный эльф поднялся на ноги, спустившись с алтаря, и, подняв свой взгляд на окружающих его людей, упал, не удержав равновесия, и начал исторгать из своего желудка свой обед.

— Всё нормально. Он не одержим, — сказал Ульдред, расслабляясь.

— Прекрасно! — хлопнув в ладоши, веселым тоном сказал первый чародей. — Отведите его в общие комнаты... Нет, лучше в больничное крыло! — распорядился он, увидев, что новый брат круга никак не хотел останавливаться и продолжал выдавливать содержимое из своего желудка.

Подошедшие целители подхватили новоявленного мага за руки и утащили за собой.

Развернувшись к Ульдреду, Ирвинг окинул его требовательным взглядом.

— Ступай за Атланисом. Настал его черёд, — сказал он.

— Хорошо, — буркнул Ульдред, поманив рукой двух храмовников. — Вы, за мной, — сказал он им.

Дань традициям. Сразу же всем понятно, что человека ведут на истязание. Глупая и ненужная в случае с Атланисом, всё же Ульдред достаточно уверен в своём ученике.

Но вот многие другие одарённые, боявшиеся испытания, которое им пришлось бы пройти, могли учудить. Например, были попытки убить сопровождающего и сбежать из круга, боясь пройти истязание.

Всё же у этого испытания на прочность слишком суровый образ. Слишком часто уходящие одарённые не возвращались назад.

Быстрым шагом идя к ученическим комнатам мальчиков, Ульдред вновь задумался о том, стоит ли Атланису рассказать, что его ожидает, или нет?

"Всё же жаль будет, если подающий такие большие надежды маг станет кормом для демонов..." — вяло текли мысли у старшего чародея.

Зайдя в общую комнату, он увидел возбуждённо переговаривающихся отроков.

"Хм, когда-то и я такой был..." — смотрел с усмешкой Ульдред на то, как некоторые особо предприимчивые ставили на исход истязания Ларсалона Лие.

Найдя взглядом своего ученика, старший чародей Ульдред подал голос:

— Атланис Гладмер, пройдите за мной. Вам предстоит пройти истязания, — сказал он, подходя к своему ученику.

Вокруг тут же послышались изумлённые шепотки недоумевающих... Они не понимали — как так?

Многие хотели пройти истязание, они смотрели на ученика старшего чародея Ульдреда с завистью. Многие смертельно боялись испытания, уготовленного им, они взирали на Атланиса как на великомученика, идущего на верную смерть... И были те, кто не понимал, с чего это вдруг такой юный одарённый должен проходить истязание?

Атланис, сперва ничего не понимая, смотрел на старшего чародея, но стоило ему только осознать смысл слов своего наставника, как он мертвецки побледнел.

— Хорошо. Сейчас, — сказал он, вставая и натягивая на себя свою мантию.

На негнущихся ногах он последовал за своим учителем. Два храмовника, закованные в тяжёлую броню, пристроились сзади, перекрывая ему путь, если он вдруг окажется слаб своей волей.

Зайдя в комнату, где проведут ритуал и само истязание, Ульдред решил подбодрить своего ученика.

Подойдя к нему и ободряюще положив руку на плечо, он спросил:

— Ты готов? — стараясь не показывать все те противоречивые чувства, что разрывали его, спокойно сказал Ульдред.

— Да, наставник Ульдред, я готов! — бодро сказал юный одарённый.

Дальше для старшего чародея Ульдреда всё прошло быстро и смутно.

Вот его ученик уже лежит на алтаре.

Вот он даёт ему колбу с лириумом.

Вот он выпивает её.

Вот чародеи завершают ритуал.

И Атланис теряет сознание, попадая в Фейд.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — -Флешбэк(end) — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

"Значит, это то место в Фейде, где мне предстоит пройти истязание? — отстранённо подумал я, открывая глаза и осматриваясь вокруг. — Скорее, это не просто Фейд, а домен какого-нибудь демона... — поправил я сам себя. — Даже представляю какого..." — рассмотрев окружающую меня округу получше, подумал я.

Всё очень походило на то, какой была первая миссия в игре...

"Хмм, значит того демона гордыни припахали работать на круг магов?" — подумал я, начиная своё продвижение по тропе, лежавшей прямо передо мной. К счастью, я не смог бы здесь заблудиться. Здесь была всего одна дорога.

"Интересно, а у всех одарённых одно и то же испытание? — подумалось мне. — Если да, то это просто прекрасно!" — воодушевлённо подумал я.

Идя вперёд, я не заметил, как впереди меня остановилась маленькая мышь, поэтому появление предо мной человеческой фигуры выбило меня из колеи, и я чуть было не долбанул чем-нибудь убойным по замаскированному демону гордыни.

— Вновь церковь и маги посылают насмерть ничего не знающего и неподготовленного одарённого, — бархатным голосом начал сокращаться представший предо мной демон.

"Хмм, ну что же, я подыграю. Кто знает, вдруг, если я соберусь сейчас напасть на него, он всерьёз возьмётся за меня и размажет тонким слоем по всему Фейду..." — подумал я, натянув удивлённое выражение лица.

— Ты кто?! — напустив немного страха в голос, спросил я его.

— Я мышь... И я одарённый маг, проходивший испытание. Я такой же, как и ты. Я был учеником в Ферелденском круге магов, и меня послали на истязание. Но я слишком долго пробыл здесь, и моё тело было убито храмовником... Они посчитали, что их испытание слишком затянулось, — понурив голову, слабым голосом сказал демон гордыни.

— Правда?! Вот же гады! — сказал я, пытаясь выглядеть как можно более разозлённым. "Хмм, а мантия-то на демоне от старшего чародея... Прокол, мой друг, прокол". — А... А-а ты не знаешь, что нужно сделать, чтобы пройти истязание? — спросил я его.

— Тебе нужно сразиться с ужасным демоном... Ты не сможешь победить его в одиночку, но, к счастью, здесь есть другие духи, которые могут тебе помочь, — рассказал он мне. — И-и я могу тебе помочь! — выдавил он из себя.

— Да? Ты можешь показать мне, где они обитают и что они из себя представляют? — спросил я демона гордыни.

— Конечно. Я всегда рад помочь одарённым, которым приходится проходить через то же, что и мне когда-то, — сказал он мягким голосом, располагающе улыбнувшись. Вот не знал бы из игры — повёлся бы стопроцентно! — Следуй за мной! — сказал он, вновь превращаясь в мышь.

Двигаясь за мышью, я вспомнил то, что писали о демонах гордыни.

Демон гордыни — один из наиболее мощных духов, обитающих в Тени.

Одержимые демонами гордыни воины становятся практически несокрушимыми ревенантами, а маги — могущественными колдовскими ужасами.

Демоны гордыни невероятно сильны и чрезвычайно умны. Будучи в истинном обличье, демон чаще всего сражается при помощи огненной стихии и стихии льда, при всём этом мастерски используя магию духа. Огнём они стремятся сжечь противника, а магическое пламя сожжёт всё, что попадётся ему на пути, из чего бы оно ни было сделано. Льдом демоны стремятся заморозить противника на месте, нужно быть осторожным, потому что они особенно любят применять это оружие против людей, обездвиживая их и играясь с ними.

Не один отряд ликвидаторов, храмовников и магов совершил ошибку, пытаясь врасплох захватить демона гордыни, и пострадал от последствий этой ошибки.

Для магов этот вид демонов самый неудобный.

Демоны гордыни способны на короткое время становиться неуязвимыми для магии и мастерски владеют умением разрушать наведённые дружеские чары или магические воздействия на них самих... Точно так же, как эти храмовники умеют разрушать заклинания, так и демоны гордыни владеют схожим умением. Только если храмовники отвергают силу Фейда, то демоны гордыни манипулируют ей.

— Это дух доблести. Он сможет дать тебе оружие для боя с демоном, — сказала мне мышь, быстро прикинувшись человеком и вновь возвратившись в свой звериный облик.

— Прекрасно, — сказал я, направляясь в сторону духа доблести.

— Приветствую. Мне нужно оружие против боя с демоном, которое создаёшь ты. Так давай, не будем тянуть время и портить друг другу нервы, сойдёмся в поединке за право обладания оружием, — сказал я, зная критерий, который мне нужно выполнить, для того чтобы получить посох от духа доблести.

Нет, можно было бы уговорить, мне совершено не хотелось задерживаться дольше, чем нужно здесь...

Неизвестно, что решит демон гордыни, вдруг он в последний момент решит размазать меня?

— Дух соперничества и доблести горит в тебе, смертный! — возвышенно сказал дух доблести. — Я принимаю твой вызов!

Как только он проговорил это, я тут же создал каркас заклинания "конус холода" и просто вморозил его в стену изо льда.

"Хмм... не ожидал, что будет так легко, — недоуменно подумал я. — Просто невероятно... Сила моих заклинаний и восполнение моего резерва огромны!" — ошарашенно подумал я, смотря на дело рук своих.

Но долго стена изо льда не смогла сдержать духа доблести. Волна белого света, исходящая от силуэта призрака, смела её в сторону.

Я было уже приготовился приложить этого духа чем-нибудь поубойней, но тот опустил своё оружие.

— Стой, смертный. Ты выиграл. Хоть и нечестно, ты не скрестил со мной клинки, — огорчённо протянула доблесть.

— Может, это из-за того, что у меня его нет? Да и маг я, дух — моя стезя создавать заклинания, — сказал я насмешливо.

— Да... в чём-то прав ты! — сказал он, доставая прямо из воздуха посох. — Это тебе, маг. Владей им и сражайся против врагов твоих, разя их этим посохом, — торжественно выговорил он мне, протягивая мне это орудие.

"Мда, а сам я смогу сделать такое? — подумал я, принимая посох из прозрачных рук духа. Даже когда я поднатужился, ничего не вышло. — Наверняка есть какой-то особенный подход к этому..."

— Благодарю тебя, — сказал я, разворачиваясь. — Прощай, — бросил я, побежав в сторону мыши.

Нужно побыстрее закончить с истязанием. Слишком уж этот домен в Фейде давит на меня. Ужасная атмосфера здесь.

Дальше был вновь забег за мышью, выведший меня на огромного медведя-берескарна, который, как я знал, был демоном праздности.

Кстати, по пути не было никаких призрачных волков или виспов. Кажись, в игре они шли только как дополнение, чтобы разнообразить прохождение миссии.

— Приветствую, — сказал я, осторожно подходя к праздности.

— Кхм... Маг. Вновь, — приоткрыв свои веки, пробурчал демон, тяжело вздохнув. — Сколько же вас ещё придёт, — по-человечески зевнув, спросил в никуда демон-берескарн.

— Думаю, на сегодня я последний, — ответил я ему, не отводя настороженного взгляда от его впечатляющей фигуры.

Это в игре он не кидался, а здесь один архидемон знает, вдруг он перекусить захочет. Так что лучше быть настороже.

— Ммм, да, и вправду, — положив свою морду на пол, сказал демон.

— Так это не ты тот демон, которого я должен повергнуть? — спросил я его. Нет, я знал ответ, но нужно ведь было действовать по сценарию.

— Нет, я не он. Он находится дальше, — ответил мне демон, совершено потеряв ко мне интерес.

Забегая вперёд, я его спросил:

— А в тени я смогу превращаться в то, что захочу? Например, в медведя? — спросил я его.

— Сможешь, — односложно ответил демон.

— Научишь? — так же односложно спросил я праздность.

— Нет, — вновь ответил мне берескарн.

— А моего спутника? — решил спросить я.

Обведя взглядом мышь, он ответил:

— Его обучу. Если ответишь на три моих вопроса... — сказал он, внешне пребывая расслабленным, но вот в глазах его был страх. Да и косился он постоянно на мышь. Эх, плохие союзники у гордыни, плохие...

— Не-не-не надо! — заикаясь, выдавил он из себя. — Зачем мне это?

— Разве ты не хочешь помочь мне? Да и не будешь ты больше мышью, а целым медведем! — сказал я первую банальность, что пришла мне в голову.

— Н-ну раз так, то я согласен! — выдавил из себя демон.

— Давай, задавай. Я готов, — сказал я, повернувшись вновь к демону праздности с улыбкой на губах. Как же мне повезло, что истязание одно и то же, что и в игре. Не нужно было даже так переживать. Да и на вопросы я легко отвечу... Не помню, что он именно задавал, но помню, что они были легкими...

— Раз ты готов... Первый вопрос, — сказал, приподнявшись на лапах, демон. — Я моря без воды, горы я без камней, берега без песка, города без людей... Кто я?! — задал он первую загадку.

— Думаю, что карта, — сказал я после небольшого раздумья.

— Правильно, — совершенно нейтральным голосом сказал праздность. — Второй вопрос... Не тянет за меня никто, но часто просят придержать. Тебе я пользу принесу, коли не будешь мной болтать... Что же это? — спросил он меня.

— Язык, — ответил я ему.

— Вновь правильно, маг. Ну что же, теперь последняя загадка... Моих нет слаще небылиц, за них я платы не беру. Всю ночь тебя я веселю, чтоб быть забытым поутру... Как ты думаешь, что это? — задал он последний вопрос.

— Сон, — ровно сказал я, отвечая ему на его последнюю загадку.

— Прав ты. Что ж, я обучу твоего друга, — сказал он.

Дальше он просто подошёл к мыши и, посмотрев ему в глаза, сказал:

— Всё. Теперь он умеет превращаться в медведя, — поведал он мне. — А теперь идите отсюда.

Мышь для проформы пару раз перекинулась и начала восторженно верещать.

— Теперь мне не нужно будет прятаться! Теперь я силён! — хмм... В этот раз он переиграл.

— Ага! — кивая его словам, сказал я. — Так, теперь нам куда?

— Следуй за мной, — сказала мышь, рванув по дороге.

Небольшой забег, и мышь остановилась.

— Если пойдём дальше, то встретим его! — поведал он мне.

Я, ничего на это не говоря, двинулся вперёд. Мне изрядно надоели этот фарс, эта давящая атмосфера домена в Фейде и это глупое истязание.

Хотелось просто побыстрее закончить и отдохнуть.

Когда я вышел на поляну, предо мной предстал демон гнева.

Не дав ему и оклематься, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать, я запустил в него заклинание "хватка холода", но, не остановившись на одном, начал посылать одно за другим, продвигаясь после каждого пущенного мной заклинания на шаг вперёд.

Подойдя достаточно близко, я создал заклинание "конус холода", создавая огромную по размеру стену изо льда.

Заключённый в этой тюрьме демон гнева ещё пытался двигаться и барахтаться, но вскоре его силы иссякли, и он просто исчез.

— Мы сделали это! — сказала подбежавшая ко мне мышь. — Ты невероятен! Так силён! — льстил он мне.

— Да, сделали. Вот только почему я ещё здесь?

— Ах, это неважно, вскоре ты очнёшься в реальном мире! — сказал он, улыбаясь. Но после его улыбка померкла. — А я останусь здесь...

— Бедняга, — нацепил я на своё лицо маску огорчения.

— Но ты можешь помочь мне! Всё, что тебе нужно, — это впустить меня. У меня нет больше своего тела, но ты можешь помочь мне найти другое! — начал он увешивать меня. — Пожалуйста, не оставляй меня здесь! — пропищал он, начиная лить слёзы.

— Значит, ты моё настоящее испытание? — сделав вид, как будто бы я только что догадался, сказал я.

— Что? О чём ты? — прекратив проливать слёзы, недоуменно спросила меня мышь.

— Я говорю, что ты главный демон этого домена. Ведь так? — спросил я его.

— Да. Ты прав, смертный, — сказала мышь, начиная изменяться. — Ты прошёл истязание. Теперь ты можешь идти.

И яркая вспышка света затопила моё сознание.

11.(НЕ БЕЧЕНО).

— Ааапчхии! — Над большой процессией, облачённых в сталь, храмовников, которая двигалась в горы расположенные на западе Ферелдена, раздался громкий чих. — Дебил блин, какого я только проходил это долбаное истязание. — Тихо бурча раздавался голос из одной из десяти повозок процессии. — Надо было как-то отмазаться...

Как же всё прекрасно было до того как я стал полноценным магом. Да и первые месяца после истязания были довольно интересными.

Доступ к ранее запрещенным материалам, собственная, а главное качественная одежда, стабильные и довольное большие выплаты валютой Ферелдена и драгоценными металлами, различные руны, начиная от самых простых и примитивных и заканчивая настоящими шедеврами, которые я имел право дать усмирённым нанести на свои одежды, ну и главное — наставник Ульдред предложил мне учиться у него магии крови.

Я, не будучи дураком, конечно же согласился. В принципе, я осознавал то что наставник практицирует запретные искусства, только одних намёков в его лекциях хватило мне, изрядному тугодуму, для того чтобы понять то что старший чародей подталкивает меня к мысли что сама по себе, магия крови не является злом, и он, уничтожая малефиков, сам научился многому, и с радостью обучит меня тому чему знает.

Но я всё же не думал что он учит этому такое большое количество одарённых. Практически треть от всех чародеев в круге учились использовать кровь в свои целях под его чутким руководством. Но только немногим "избранным" которым он раскрывал тайны кровавой магии могли называться его учениками. Нас он учил не простому усилению своих заклятий при помощи нашей же крови, мы постигали азы кровавых ритуалов и создание, и манипуляции магической энергии из чужой крови.

Но и таких магов не мало, всё же многие хотели получить эти знания, которые могли бы дать им огромное могущество, а тут целый старший чародей, который предлагает им научиться запретному искусству.

Они бы и сами, в одиночку не прочь начать изучения, не давая никому такого компромата на себя, но их остужала мысль о том что без наставника исследования магии может привести к печальным последствам.

И если эксперименты с энергией тени и конструктов магического искусства были "просто" опасны для здоровья, то начиная экспериментировать с магией крови, можно было быстро попасть под контроль демонов и стать одержимым.

Так что каждый маг получивший предложение Ульдреда о наставничестве с радостью принимал оную.

Всё это мне невероятно нравилось, но продолжалось не долго.

Через три месяца меня вызвал к себе на ковёр Ирвинг, и известил меня, что для меня начинаются уроки дипломатии.

Хотя эти сводились к простому этикету, и умению держать своё лицо. Всё же нам часто преходилось встречаться с преставителями аристократии, которые болезнено воспринимали любое пренебрежительное отнощение к их особам благородных кровей.

Особенно мне, как охотнику на малефикаров, часто предстояло встречаться с дворянами, когда я начинал рыскать на их землях, выискивая опасных отступников.

Но даже это было терпимо, вот когда я закончил своё "обучение искусству дипломатии" под руководством самого Ирвинга, старшего чародея Крависа, и старшей чародейки Винн, тогда начался ад.

Ульдред свалил все свои обязанности на меня, сам засев в башне, начав активную политическую деятельность в нутри круга.

Он активно вербовал юных одарённых, ещё не прощедщих истязания, для братства Либертарианцев, в котором он с недавних пор стал официальным главой, агрессивно противостоял всем нововедениям Церкви, которая в последнее время решила урезать права магов.

Его компания шла очень успешно, раз за разом, возвращаясь в круг из глобокой задницы Ферелдена я встречал всё больше одарённых на собраниях Либертарианцев. К тому же, не без моей подачи, он создал среду юных адептов кружок "Юных Либертарианцев", в котором их идеологически натаскивали, и помогали.

Причём помощь была разной. От защиты пред домогательств девушек, да и мальчишек, от излишне любвеобильных храмовников, которые хоть и не переходили черту, но своим поведение доставляли дискомфорт, до обучения магии. Всё же несмотря что у юных одарённых были наставники, им нужна была помощь, когда речь касалась мелких, требующих осторожности, деталей. Ведь наставник то один, а учеников много.

Так что "Юные Либертарианцы" пользовались успехом, и росли из месяц в месяц.

Я например был приятно удивлён когда на последнем собрании увидел рыженькую девчушку — Эммели Амелл.

Уж её я не ожидал увидеть, честно.

Хоть я сам за всё своё время учеником и не общался активно с моими братьями и сёстрами по дару, я всегда внимательно следил за ними, кто как себя ведёт, с кем общается, что говорит и думает...

И Амелл вообще не подходила к Либертарианцам. Она всегда дружелюбно общалась как с магами, храмовниками, так и с церковниками.

Хотяяя... может ей нужна была только одна лишь помощь в искусстве? Всё же для неё скоро наступит время истязания...

Ну да ладно, пусть Ульдред разбирается с тем собранием детишек с шило в попе, которые рвутся стать магами, и выйти за пределы башни.

Я бы с радостью с ними поменялся местами — пусть они прут на бешеных одержимых, полусумащедщих-отчаянных отступников, повергаясь опасности нападения лихих людей, или диких зверей. Морозят себе задницы в горах Ферелдена, где вечно лежит снег, или в бресилианском лесу, уворачиваясь от стрел долийцев, при этом обливаясь потом, так как из-за сверхважного, тёплого климата, там невозможно пройти и десяток метров без того чтобы не промокнуть от собственного пота... Ну или пусть побегают в коркаских землях, ожидая нападение дикарей, и при этом быть искушеным разной болотной живностью... Ах да, незабываем ещё невероятную гамму запахов в различных городах, замках и деревнях баннорна, отсутствие нормальных туалетов, кроватей, ванн, нормальной еды и самого главного — удобных, мягких подушек!

А я посижу в тёплой, уютной башне, буду каждый день мыться и ходить в цивилизованный нужник, построенный ещё по тевинторской системе, есть горячую пищу, спать на удобном матрасе, в окружении мягеньких подушечек!

"Тьфу ты, я что собачёнка наставника?! С какого хрена я должен бегать на КАЖДЫЙ сигнал о отспутниках и одержимых совместно с храмовниками!?" — Вновь начал возмущаться я вселенской несправедливости. -"Сам Ульдред никогда не бегал на каждый вызов! Только за отступниками, или если группа храмовников не возвращалась!"

— Ты молодй Ати, так что не смей возмущаться... — Передразнил я голос наставника, когда завёл с ним на эту тему.

"Молодой то молодой. Вот только так я себе быстро здоровье посажу." — Раздражённо подумал я, вытирая рукой сопли. -" Чёртов перевал Герлена. Кто вообще надоумил этих отступников-ущлёпков на то чтобы спрятаться в горах? Не могли они вообще свалить в другую страну?! Чтоб уже у другого охотника голова болела, а не у меня. Чтоб порождения тьмы их в матки превратили." — Всё не прекращал я возмущаться.

Но это было и не мудрено. Уже как три года я бегал за всяким сбродом который Церковь хотела бы видеть мёртвыми.

Бывал во всех дырах Ферелдена, уничтожил десятки одержимых и отступников, а сколько всякой мелочи вроде дикарей Коркари, различных разбойников, и даже пару наёмных убийц, которых наняли богатенькие родственики одного отступника которого, после того как он использовал одну из сёстер церкви как живой щит, оставил мне шрам поперёк лица, я особо зверски убил... Хотя как это особо зверски? Всё было в рамках. Просто использовал его как подопечного под одно занимательное заклинание Энтропии, которое заставило отступника сгнить заживо.

А его родственники узнали об этом и рещили отомстить. Глупо, так как всплыло то, что они помогли своиму отпрыску сбежать, подкупив парочку храмовников.

Результатом было казнь одного из храмовников, ссылки троим другим, и огромный штрав родственикам отспупника. Причём штрав наложила церковь, так как в ходе ликвидации пострадали именно церковники... Хотя мне тоже немного перепало, что сразу же было потраченно на закупку рун.

В общем весёлой и интересной была моя жизнь последние три года... Особую пикантность она получила когда Церковь дала добро на уничтожение аристократического рода, так как те работали вместе с одним магом из Тевинтра вместе, да ещё и продавали ему людей на опыты, или чего-то там ещё...

Но всё это бы проигнорировалось, влепили бы небольшой штраф... Если бы не то обстоятельство что в ходе делишек недоделанного римлянина, и "аристократа" не были бы убиты церковники, и пару храмовников. Ну ладно, это тоже не было бы критичным, подумаешь став бы стал большим. Критично было то, что один из храмовников был бастардом какого-то там Кусланда, и его папаша узнав об этом, очень и очень сильно расстроился.

Так собралась небольшая армия, в сотню храмовников, и на каждого по пятёрке наёмников, которые должны были притащить на суд в Денерим тевинтерского работорговца и Метью Стонкалла.

Ну и в довесок и дали меня. Ну или их мне в довесок, так будет правильней.

Так как у наших оппонентов был только один "серьёзный юнит", тевинторский маг, и куча безликого мяса, пардон, куча солдатов гвардии аристократа в сотню рыл, мы быстро расправились с ними.

Я снёс двумя огненными шарами ворота, кастанул огненную бурю которая накрыла всю местность кроме самого особняка, после чего пока оставшихся, не доконца поджаренных "гвардейцев" добивали наёмники, я с храмовниками двинулся на поиски высокорождённого, и его прихлебалы-мага.

Маг оказался довольно сильным, и снёс пятерых храмовников одним внезапным ударом огненного шторма(Несколько мощных огненных потоков, строго направленных в одну сторону.). Вот только потом разозлённые храмовники устроили ему обрыв с Фейдом, и не долго думая прирезали его.

После чего поймали юную парочку аристократов. Муж и жена. Печальное зрелище. Муж оказался подкаблучников, и всё это затеял для жены, так как та хотела жить в роскоши, а тевинтерский рабовладелец платил очень, и очень хорошо.

В конце всех казнили, а я теперь на хорошем счету у Кусландов. Жаль что их возможно всех перережут, если только серый страж не будет из их рода.

Кстати в Денериме на суду на встретил потенциального Героя Ферелдена. Точнее Героиню. Не чего так, милая девушка, способная одной пошёченой вырубить незадачливого ухажора. И это не мои додумки, нет. Я реально видел как на балу в честь "восторжествования справедливости", куда я и сопровождающие меня храмовники тоже были приглашены, хрупкая на вид девушка одной пошёченой вырубила здоровенного мужика, который был излишне настойчив приглашая её потанцевать.

Мда, надеюсь что она серый страж. Уж она то прирежет Архидемона и сожрёт его на завтрак...

— Антланис, твоя палатка уже готова. — Вытянул меня из моих воспоминаний голос Олда Камера. Юный храмовник который тренировал меня в искусстве боя, уже вот как полтора года на каждое задание отправляется со мной вместе. Впрочем как и его куратор и мой другой тренер Флетчер Дагер.

— Какая палатка? — Спросил я своего... Друга? Да, наверное Олд стал мне чем-то вроде друга, даже несмотря на то что он храмовник.

— В которой спать будешь. Мы лагерем встали, опять свои думы о магии разводил и ничего в округе не замечал? — Насмешливо спросил меня юный храмовник, при этом ехидно смотря на меня. — Дагер уже разослал разведчиков. Судя по филактерии отступники близко. Очень близко. Так что будь готов, они могут на нас напасть.

— Да, да. — Сказал я, лениво потянувшись и поднявшись направился в сторону единственной уже поставленной палатке. Хорошо когда ходишь с храмовниками с которыми уже имел дело. Я каждому из них уже не раз спасал жизнь, так что когда я с ними в походе мне всегда достаётся самое лучшее. — Разбудеш когда вы их найдёте.

— Демон! Антланис, ты что не слышал? Дагер думает что на нас могут напасть отступники! — Вспылил Олд, сердито смотря на меня. — Одиннадцать отступников! Если мы не будем бдительными, то они нас быстро уничтожат!

— Угумс, без единого боевого мага? — Ехидно спросил я его. — Да на пять десятков храмовников? Шутишь? Вы главное от лагеря не разбредайтесь, чтобы они вас по одиночке не отловили, а завтра отдохнувшими прижмём их.

... — Олд хотел что-то сказать, но всё же решил промолчать. Несмотря что его каждая миссия со мной, мой опыт превышает его, и он это понимает, и что главное, принимает. Принимает моё негласное главенство над храмовниками, впрочем как и любой другой находящийся в группе. Только новички видя пред собой зелёную соплю, начинают качать права. Причём вполне себе по ясной причине — несмотря на то что я сейчас возглавляю операцию, официальным лидером является Флетчер. В принципе, я беру на себя только ту часть в которая касается уничтожения, или поимки магов, всё другое находиться под началом Флетчера. Да я и не против, даже за.

— Ладно, разбудеш завтра как завтрак приготовят. — Зевнув, я на правился, в сторону свой палатки. Надо было отдохнуть. Несмотря на то что у отступников не было боевых магов, среди них был один человек, который мог доставить мне проблемы. Так же как и наставнику, только не в боевом плане, а политическом.

Эту группу возглавлял Орсад Хальмар, один из учеников наставника.

Из-за этого мне придётся устранить всю группу отступников, так как Орсад, вполне мог проговориться откуда он знает магию крови, при помощи который они сбежали. Но самое тяжёлое будет после. Вместе с собой эти одиннадцать ублюдков взяли двадцать три ребенков. Не знаю зачем они им, для ритуалов магии крови, или чтобы продать в Тевинтер... Но скорее всего мне нужно будет их так же устранить... Хотя надеюсь что дети ничего не слушали от взрослых. Мне не хотелось бы убивать нивчём не повинных детей, просто из-за того что они оказались не в том месте, и услышали то, что не предназначалось им.

С такими тяжкими думами, я завалившись на кровать, уснул, прямо в своей походной одежде, лишь сбросив тяжёлую робу.

12.(НЕ БЕЧЕНО).

Проснулся я от того как почувствовал что кто-то шумя своими железяка зашёл в мою палатку.

— Атланис, Атланис. — Начал трясти меня меня Олд. — Просыпайся, завтрак готов.

С трудом разлепив глаза я мутным взором посмотрел на небритое лицо храмовника.

— Успакойся мучитель, и перестань меня трясти! Я уже проснулся, сейчас встану. — Ответил я ему, подавляя тяжёлый вздох. Как же неохота вставать и тащиться на мороз!

Умывшись и просморкавшись( Ненавижу насморк! ), подойдя к костру над которым в котле варилось что-то отдалённо напоминающее суп, я налив себе этой похлёбки, устроился на лежавший неподалёку пенёк, который приташили сюда, как некую замену стульям, храмовники.

— Как спалось? — Спросил меня, подошедший Флетчер. Тёмные круги под глазами указывали на то что сегодня храмовник почти что не отдыхал.

— Не плохо. — Закончив поглощение своей порции ответил я Дагеру. — Ты что сегодня совсем не спал?

— Да не пришлось, нужно было обустраивать лагерь. Слишком много различной агрессивной живности бегает по округе. — Присаживаясь рядом со мной, и устало смотря на угли костра, устало протянул Флетчер.

— Плохо. Мне нужны будут отдохнувшие бойцы. Из тебя сейчас такой же воин как из меня целитель.

— Будут. Я с девяткой бойцов обустроили за ночь лагерь. Четыре десятка храмовников отдыхали. Их и возмёшь. — Тусклым голосом ответил мне Флетчер.

— Ясно. — Встав налив в посудину ещё похлёбки, я протянул её Дагеру. — На, поешь тёпленкого. Тебя всего трясёт. — Посоветовал я ему смотря на его синие губы и трясущиеся от холода, или недосыпание, тело.

— Спасибо. — Приняв посудину, Дагер начал быстро уничтожать содержимое оной. Закончив, он почерпнув себя ещё одну порцию, начал уже есть более культурно, задумчиво глядя на угли. — Атланис, рыцарь-командор Гредор отдал приказ на полное уничтожение отступников.

"Вот и хорошо. А то я уже думал как можно будет ликвидировать предводителя магов крови, не вызывая лишних вопросов..."

— Ну и хорошо, церемониться не придётся.

— Ты не понял. Дети которых захватили с собой отступники тоже относятся к ним. — Старательно отводя глаза, поведал мне Флетчер.

— Ха-ха. Хорошая шутка. — Пытаясь поймать его взгляд, ответил я. — Твою мать, Дагер! Скажи мне что ты сейчас пошутил!

— Нет, нам неизвестно что с ними сделали. Вполне возможно что они сейчас одержимые, которые начнут бойню как только мы вернёмся в башню. — Твёрдо взглянув мне в глаза, ответил Флетчер. Вот только тихий, слабый голос, неприсущий такому опытному и умелому воителю выдавал его истинные мысли.

— Я не буду этого делать, и вам не позволю!

— Атланис, у нас приказ. Если ты попытаешься препятствовать то тогда нам придётся доложить об этом командору.

— Да пожалуйста, пусть этот дебил объяснит мне чем он руководился когда решил отдать приказ на убийство двадцати трёх детей!

— Атланис, ты уже не только что вышедший из башни ученик. Мы вместе уже как три года бегаем по всему Ферелдену уничтожая одержимых, демонов, и отступников, неужели ты думаешь что я не пытался отговорить Грегора?! — Повысил голос старый храмовник. — Он ничего не хочет слышать, эти дети представляют слишком большой риск. Это его слова....

— Да мне плевать, если надо будет, я возьму их под свой надзор в башне!

— Атланис... Ладно, хрен с ним, с Грегором. Возьмём детей в башню. Но ту сам будешь объясняться с рыцарем-командором.

— Вот и прекрасно. Всё, я пойду приготовлюсь к бою. — Довольно сказал я, направившись к обозу со своими вещами.

"Я не позволю вырезать будущее поколение магов, лишь из-за паранойи дебила-командора, который по первому призрачному шансу на одержимость готов порезать такое количество одарённых детей. Блин да это треть новеньких! Чем он думает? Нас и так мало, чародеи уже практически не справляются с задачами пред которыми их ставит Церковь, не говоря уже о заказах Ферелденкого Двора. Охотников вообще нет, кроме Ульдреда и меня самого. Мне очень нужен помощник, а среди детишек вполне себе может быть будущий боевой маг."

Надев орлезианский мундир, который я сам же зачаровал, светящийся от обилия рун, и натянув маску, выполненную в орлезианском стиле, так же лично зачаровыную, с двумя святящемся рунами, по бокам, которые давали мне защиту от магического воздействия, и предавали крепость самой маске, я двинулся к Олду.

Раз Флетчер остаётся в лагере, то его протеже будет возглавлять храмовников в этом бою.

— Олд, ты и твои люди готовы? — Без прелюдий спросил я юного храмовника.

— Ага, почти. Ещё тройка завтракает. Как закончат сразу же выдвенимся.

— Прекрасно, разведчики нашли отступников? — Поинтересовался я. Разведчики среди поисковый групп были моей заслугой. Слишком часто храмовники, которые полагались лишь на филактерию, попадались в ловушки. А вместе с ними попал бы и я, чего мне совсем не хотелось... Мне охота жить, и это как можно дольше...

— Да. Они кажеться и не подозревают что мы уже здесь. Всё же правильно было то решение идти сквозь бурю. — С довольной рожой сказал Олд. Хотя тогда бы против моего предложение...

— Прекрасно. Тогда выступаем, как только твои люди будут готовы.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Значит дети в отдельной пещере? — Спросил я распластавшегося на земле Олда.

— Угу, они их в взаперти держат. Тьфу, ничего святого для чёртовых магов крови нету. — Сплюнув юный храмовник, скорчив лицо.

— Да нет, это даже очень хорошо Олд. Я снесу их всех одним мощным заклинанием. Вы зачистите выживших, я сконцентрируюсь на главаре. — Шёпотом поведал я храмовнику свой план. — Так что хорошо что дети отдельно. А то так пришлось бы идти в "ближний" бой и терпеть никому не нужные потери.

— Хммм... Согласен. Только уверен что мы справимся с выжившими? — Засомневался Олд.

— Да, они должны будут изрядно потрать свои силы если захотят выжить. Оставшиеся крохи даже ты смог бы подавить.

— Эй, я один из лучших храмовников нашего круга, несмотря на мой возраст! — Яростным шопотом начал шипеть юный храмовник, да так что любой змей позавидует.

— Тихо. Успокойся, я знаю это. Вот только поработай над своим самообладанием... — Бросив на своего товарища насмешливый взгляд, остудил я его.

Олд довольно болезненно относился к любому упоминанию его возможностей. Он был силён как воин, и ещё сильнее как храмовник, но слишком юн. Практически все храмовnbsp;— Не-не-не надо! — заикаясь, выдавил он из себя. — Зачем мне это?

ники воспринимали его как выскочку, и желали любыми методами указать юнцу его место... Если бы не Флетчер то Олд сейчас бы сидел на складе храмовников, пересчитывая продовольствия, а не гонял бы отступников. Нет, сидеть на складе конечно безопасно, но вот такие храмовники никогда не поднимались высоко.

А Олд, рискуя своей задницей, сейчас имел право командовать четырьмя десятками храмовников.

И это в его двадцать два года...

— Если знаешь, то не говори так. — Насупился юный храмовник.

— Слышь барышня, сейчас не время обижаться, или устраивать дебаты. Отдай приказ своим, сразу же как стихнет заклинание, идите в атаку. Не дайте им время очухаться, принять зелья или сотворить чтонибудь неприятное....

— Хорошо. — Кивнув мне, Олд начал тихо, на четвереньках отползать к своим. Всё же я завидую воинам... Закованные в груду железа, а двигаются так тихо и резво как будто голышом рассекают...

Дождавшись сигнала что все храмовники извещены и готовы к бою, я сконцентрировался.

"Что же пора..."

Глубоко вздохнул я приступил к созданию каркаса заклинания.

Первая секунда — нити, составляющие фундамент заклинание сплелись друг с другом, образуя фундамент заклинания.

Вторая секунда — дополнительные нити разщирают, одно только мне видимое плетение.

Третья секунда — начинаю напитывать заклинание, через специально для этого отведённые нити.

Четвёртая секунда — фундамент заклинание наполнен. Маги в лагере что-то почувствовали, и начали дёргаться и озираться.

Пятая секунда — энергия Фейда вырывается из фундамента плетения, наполняя всё заклинание.

Шестая секунда — направляю заклинание на лагерь отступников.

В лагере отступников же разверзлась сама преисподняя. Моё личное заклинание, Инферно, созданное на основе огненной бури, превращает местность в выжиную огнём пустыню. Снег, лёд, земля... Всё плавиться в этой бешено ревущей стихии...

Не успевшие среагировать отступники превращаются в кучки пепла, и не более. Даже скелетов не остаётся после такого. Лишь те кто подняли шиты, остались стоять.

Но не все, у многих не хватило сил поддерживать его, и они, так же как и их колегги до этого, развеялись прахом.

После пятнадцати секунд, я решил всё же развеять заклинание. И так я увлёкся, и уже потратил чуть больше половины своего резерва.

Нужно теперь быть аккуратным с главарём.

Да он не боевой маг, но его учил наставник Ульдред, архидемон знает какие знание он ему передал, и до чего он додумался сам...

Ну да ладно, я тоже не лыком шит.

— В атаку!!! — Разноситься по горам голос Олда, и храмовники срываются с мест, на максимально доступной скорости, устремляются к ещё дезооритированым магам-отступникам.

Я тоже не отстаю от них, срываюсь с своего места, побежав в сторону главаря, который сам рванул в сторону пещеры где были заперты дети.

"Хочешь использовать их как подпитку? Не успеешь я тебе до этого бочку оторву. Тварь!" — Зло подумал я, нагоняя свою жертву.

Шаг за шагом, я догонял его, и выйдя на оптимальное расстояние запустил в него огненным шаром.

Вслед полетел духовный удар.

Но ублюдок успел увернуться от всего что я посылал в его спину, всё же во время бега трудно целиться, да и сам отступник прыгал как заяц из стороны в сторону.

Но огненный шар, нацеленный не в него, на чуть дальше отбрасывает его в мою сторону.

Поднявшись он тут же создаёт шит из маны.

— Почему ты охотишься на нас, Ульдрев пёсик. Мы всего лишь хотим свободы! — Чуть ли не рыча, тыкая в мою сторону обожённой рукой, говорит мне это подобие мага.

— Нехер детей было втягивать, ублюдок. — Посылаю в него целый шквал заклинаний, который он блокирует, разрезав себе запястье. Шит усиленный магией крови, спокойно отражает все мои заклинания.

"Чёрт, маны практически не осталось... У меня нет другого выхода." — Разрезаю себе ладонь, и сам уже используя магию крови, создаю плетение теликенеза, поднимая за спиной моего противника булыжник, который откололся от скалы, от пущенного мной до этого огненным шаром.

Быстрое движение ладонью, и булыжник влетает в спину моего опоненнта, ломаю тому хребет. Телекинез на основе магии крови невероятно эффективен...

Оглядываюсь, замечая что я отдалился от группы, и никто не заметил то как я использую магию крови.

"Нужно быстро залечить порез, иначе храмовники меня в расход пустят." — Отмечаю я, тут же создавая плетение кровавого лечения.

Если как целитель я посредственен, когда использую простую энергию Фейда, так как моё чувства потов нужных для этого направления магии оставляет желать лучшего, то при использовании магии крови эта проблема отпадает.

Мана созданная из моей жизненной силы многогранна, ей плевать в какое плетение она будет запитана. Главное создать это плетение, что я отточил.

Жаль только что для любого лечения не подходит собственная кровь, нужна кровь другого существа. Но пред до мной лежит тело мага. Используя его кровь я залечил порез на рука, не оставив и шрама.

Проводя рукой по шраму пересекающему моё лицо, я разочаровано вздыхаю.

"Жаль что я тогда не знал этого заклинания..."

— В-вы тоже маг крови?! — Звонкий, детский голос выдёргивает меня из моих мыслей.

Развернувшись, я вижу как из пещеры на меня смотрят две пары детских глаз.

Мальчик и девочка лет семи-восьми.

Они видели как я использовал магию крови.

"Блять, и что мне теперь делать!?" — В голове судорожно проносятся мысли. Если я приведу их в круг, то их наверняка допросят, и дети навряд ли сумеют промолчать...

Словно в трансе создаю две духовный бомбы, направляя их на детей.

Тихое шипение, которое обрывается через секунду, когда заклинание приходит в действие.

— Простите. — Тихо говорю я смотря на кровавые ошмётки что остались от мальчика и девочки.

Но я не имею права рисковать. Если разоблачат меня, то и разоблачат наставника Ульдреда. А вместе с ним и всех его учеников.

Многих "Юных Либертарианцев" могу усмирить лишь ради страховки.

Я не могу рисковать.

Мне пришлось выбрать меньшее зло.

— Атланис, маги уничтожены. Твою мать что здесь произошло!!? — Спросил меня, побежавший ко мне Олд, с позеленевшим лицом, увидев кровавые ошмётки.

— Одержимые. — Соврал я, не переменившись в лице. — Пришлось уничтожит.

— Я-ясно... — С опаской смотря на моё лицо, выдавил из себя Олд.

— Потери? — Задаю ему односложный вопрос.

— Нет, это малефикары даже не поняли что произошло, только двое из них попытались что-то смагичить но мы их загнали в угол, и они решили кажись отдать тела демонам. Но мы их быстрее порезали. — Черезчур бодро ответил мне юный командир храмовников.

— Понятно. Собирай детей. Возвращаемся в лагерь. — Кинул я ему, уже направляясь в лагерь. Мне нужно срочно выпить. Или поспать. Или всё вместе. А лучше в хороший бордель.

— Будет сделано. — Услышал я тихий голос Олда.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

— Значит двое из детей были одержимыми? — Спросил меня Флетчер, после того как я рассказал ему мою версию.

— Да, мне пришлось. — Тихим голосом ответил я Флетчеру, старательно отводя глаза.

— Не вини себя. Ты же знаешь одержимые уже не люди... — Попытался успокоит меня Дагер.

"Да знаю я, уже не раз приходилось убивать одержимых детей... Вот только они были не одержимыми. Мне пришлось их убить! Если бы я только был чуть внимательнее, и заметил бы детей..." — Проорал я про себя. К горлу подкатился странный комок, мешающий дышать.

— Атланис... Я был согласен с тобой доставить детей в башню... Но то что ты сказал всё поменяло. Неизвестно что творили отступники с детьми... Ты же сам знаешь, что есть малефикары которые могут вселять демонов помимо воли в тела людей... Я не могу так рисковать. Нужно уничтожить их.

Не веряще поднимаю свой взгляд на Флетчера, упираясь в его твёрдый взгляд. И понимаю. Он не отступиться.

"Что мне делать?! Из-за моего решение, из-за моей лжи, из-за моей невнимательности, из-за моей слабости, пустят всех детей под нож?" — Я честно пытался найти выход из этой ситуации, но не находил его. Единственный шанс для детей было бы моё признание в использование магии крови. Но Из-за этого признания умрёт намного больше одарённых...

Проглотив противный комок, я с трудом выдавил из себя.

— Я... Понимаю... Делай что нужно сделать. Я в повозку. Прошу, не подходите ко мне. — Мне нужно уйти. Иначе я не выдержу и расскажу всё Дагеру.

Дождавшись понимающего кивка Флетчера, я развернувшись двинулся в сторону повозки.

Забравшись в неё, я закутался в многочисленные пледы и одеяла, пытаясь унять дрожь. Вот только дрожал я не от холода, а от понимая, что из-за меня сейчас храмовники перережут глотки двадцати одному ребёнку.

Глотнув крепкой настойки, я улёгся поудобней закутываясь в плед.

"Не в чём не повинным детям. Которые умрут лишь из-за меня, и моего решения."

Тело дрожало всё сильнее, к тому же меня начало мутить.

"Мне нужно поспать." — Подумал я, и в следующий миг вздрогнул всем телом, когда услышал крики детей.

Прокусив себе палец, я наслал на самого себя магический сон используя магию крови.

До того как уснуть магическим сном, я понял что крики детей смолки.

13.

— Нападение! — отчаянный крик храмовника, стоящего на посту, резко сменил мерзкий хрип.

Но этого выкрика хватило для того, чтобы его товарищи очнулись ото сна и схватились за свои клинки. Очень быстро тихая ночь изменилась. Сейчас были слышны лишь мат и проклятия вступивших в бой с врагом рыцарей.

Я же тем временем схватился за свой посох и, взяв в свою волю чуточку мощи тени, выбросил из себя эту силу, для того чтобы узнать, что происходит в округе.

Чувствовавшаяся мне картина была удручающей — наш лагерь окружили десятки, если не сотни, противников, которые ощущались очень странно, вселяя в меня некий первородный ужас.

Выбежав из своего шатра на свежий воздух, в котором уже витал запах крови и железа, я поспешил оглядеть округу.

Множество странных, гротескных созданий предстало моему взору.

Низкорослые коренастые существа, от которых несло гнилью и отходами.

Огромные, от метра девяноста до двух метров, существа, орудующие тяжёлыми клинками, словно те ничего не весили.

Странные, похожие на тараканов-переростков существа, чей крик оглушал, хотя они и находилось за десятки метров от меня.

Предсмертные крики, проклятия и нечеловеческий рык существ, наполненный жаждой крови, разрывали перепонки, оглушали.

Один из этих рыков, однако, спас мою жизнь.

Подкравшееся ко мне сзади существо могло бы с лёгкостью зарубить меня, но не смогло удержать свой полный радости выкрик.

Резко развернувшись, я создал сгусток холода и тут же послал его в это существо, превратив оное в кусок льда. Никогда в жизни я ещё не использовал свои силы с такой скоростью и отдачей.

Рядом со мной в яростной схватке упали молодой храмовник и одна из этих тварей. Одним быстрым ударом посоха по голове мрази я прекратил этот бой. Поднявшийся храмовник резким кивком поблагодарил меня и, выкрикнув: "За Андрасте!", вновь кинулся в бой.

Я же остался в кольце храмовников и начал создавать плетения заклинаний, помогая воителям церкви, уничтожая особо крупных или опасно выглядевших особей.

Но в то же время мне пришло понимание того, что долго мы так не продержимся. Я трачу слишком много сил, а храмовников слишком мало, рано или поздно нас сомнут, хоть и ценой огромных потерь. Но вряд ли этих существ заботило это.

Воткнув свой посох в землю, я сконцентрировался и начал создавать сразу два масштабных заклинания, используя посох как некий концентратор для поддержки и сохранения энергии, которую я тянул из тени, трансформируя её в нужную мне форму.

Всё это делалось с огромной скоростью — предсмертные крики людей и нечеловеческие рыки тварей подгоняли меня, заставляли совершать волшебство с неведомой до этого скоростью.

Ни разу я ещё не испытывал такого страха. Ни в одном из сражений. Даже самые ужасные порождения тени были менее ужасны, чем эти непонятные, чуждые человеческому роду твари.

Закончив, я выпустил всю мощь тени на тварей.

Вокруг разразился ледяной шторм, в котором трещали многочисленные электрические заряды — сперва твари замораживались, превращались в куски льда, кроме особо крепких, которые лишь покрывались ледяной коркой, а после их уже добивали молнии, поджаривая их.

Пять минут бушевал этот шторм, а когда он закончился, пред моим взором предстало поле боя, усеянное трупами людей и порождениями тьмы, и один-единственный выживший храмовник, у которого хватило сил противостоять моему стихийному заклинанию.

Припавший на колено церковный рыцарь поднял на меня полный ярости взгляд.

— Мерзкое отродье! Что ты натворил?! Ты убил их всех! — яростно кричал он на меня, пытаясь подняться на ноги, но раз за разом он терял равновесие и падал ниц.

Оглядевшись вокруг, я и впрямь заметил, что не все храмовники погибли от рук порождений тьмы, многие из них умерли явно из-за моих чар.

— Не ожидал я такого, — поддев одно из тел рыцарей, я перевернул его на спину. — Думал, что для уничтожения храмовников придётся приложить больше сил и усилий... Устойчивость к магии тех храмовников, которых я знаю, была побольше, — спокойно ответил я ему.

Вновь потянувшись к тени, я повторил свои первые действия сегодняшней ночи. Сканирование местности показало, что в округе есть только двое живых, и один из них сейчас прямо передо мной.

— Что же, твои ранения выглядят плохо. Позволь помочь мне, — обратился я к рыцарю.

— Не подходи ко мне! — истерично заверещал бравый церковник.

— Мне и не нужно к тебе приближаться, — лёгкий пасс рукой, и храмовник взорвался изнутри, раскидывая свои внутренности по округе.

"И впрямь легко... У меня всегда был такой трепет перед храмовниками из-за их устойчивости к магии... А оказывается, что настоящей устойчивостью обладают немногие..." — направившись в палатку, я быстро собрал свои вещи.

"Сейчас нужно добить последнего выжившего, после чего направляться в Денерим и найти свою филактерию, иначе мне не сносить головы. Церковников не будет интересовать то, что я был на грани отчаяния, используя такие мощные заклинания. Для них будет важно лишь то, что я убил множество их псов, — направляясь к месту нахождения последнего выжившего, увещевал я самого себя. — Но ничего. Я знаю, где находятся филактерии. Уже не раз брал оттуда кровь сбежавших магов... Ничего трудного. Прийти, разнести всё к чёрту и смыться куда подальше".

Подойдя к храмовнику, который подпирал собой дерево, я невольно замешкался.

Выживший был не кто иной, как Флетчер Даггер.

— Кто здесь? — хрипло спросил храмовник, щурясь.

— Атланис, — тихо ответил я ему. Сейчас я не знал, что мне делать. Я убивал не раз, как демонов, так и людей. Но все эти люди были мне чужие. Флетчера же я знал не один год. Он один из тех, кого я уважал, ведь несмотря на то, кто он, он никогда не относился к магам презрительно.

— А... Ты это... — речь Даггера прервалась, а сам он зашёлся в сильном припадке кашля. — Хех. Добегался я, — с насмешкой в голосе высказал он очевидное.

— Да... — тихо поддержал я разговор.

— Да ладно тебе. Я прожил хорошую жизнь... Жалею лишь о том, что не смог отомстить одному ублюдку, — через силу улыбнулся рыцарь. — А что с тобой? Решил сбежать? — спросил он меня.

— Я ничего не решал. Так сложились обстоятельства, — спокойно ответил я ему, внутренне напрягшись, ожидая его ответа. Слишком близок был мне этот старый рыцарь, слишком сильно я его уважал, его слова могли бы задеть меня.

— Да я видел. Без твоего заклинания сейчас бы эти твари жрали нас... Никогда не думал, что увижу порождение тьмы... Думал, они давно сгинули... С последнего мора, — тяжело дыша, делился Даггер своими последними мыслями. — Ты, значит, в Денерим? — спросил он.

— С чего ты взял? — ответил я ему вопросом на вопрос.

— Потому что ты не маг, живший всю жизнь в круге. Ты знаешь, как трудно жить за башней. И главное, ты понимаешь, пока в руках храмовников твоя филактерия, за тобой придут, — ответил мне храмовник.

— Да, я в Денерим, — согласился я с его рассуждениями.

— Слушай... У меня к тебе просьба... — тихо начал церковник.

— ...Какая? — слегка замешкался я, прежде чем спросить его. Не хотелось брать на себя лишних обязанностей.

— Я ведь упоминал... ублюдка... которому хотел отомстить? — Флетчер задал вопрос скорее самому себе, чем мне. — Так вот... Он... главный храмовник в Денериме... Он следит за... филактериями... Прошу, убей его... — попросил он меня слабеющим голосом.

— Убить храмовника? Что же он такого сделал, что ты желаешь его смерти?

— Он... убил... мою... дочь... — поведал мне Флетчер. — Она... была одарённой... Он... зарубил её... из-за... подозрения... что... она малефикар...

— Это будет трудно...

— Тебе... нужна его кровь... Открыть дверь... — внезапно вскричав, Флетчер задёргался в конвульсиях. — Прошу, ДОБЕЙ МЕНЯ И ОТОМСТИ! — свернувшись на полу, он лишь отчаянно мычал от боли.

Достав из-за пояса кинжал, я одним метким уколом прервал жизнь храмовника.

— Ты был хорошим человеком... Ради тебя я свершу твою месть, — пообещал я, после чего направился в темноту леса.

14.

Сидя в грязной таверне "Зубастый Мабари" в Денериме, я присматривался к парочке, на которую мне указал бармен, за небольшое вознаграждение.

Для того чтобы прокрасться в хранилище филактерий, мне нужен был человек, который сможет вскрывать замки быстро и тихо. Сам я такому не был обучен, единственное, что я смог бы сделать, это вынести дверь вместе с косяком заклинанием, однако это поднимет на уши всех охранников-храмовников в округе. Так сильно рисковать я не мог.

Если я буду прорываться с боем в хранилище, мне просто может не хватить сил вырваться оттуда.

Устало потягивая изрядно разбавленное виноградное вино, которое в моём прошлом мире было бы простым прокисшим соком, я устало вздохнул.

Ну не ожидал я, что от меня потребуется столько усилий для добычи моей филактерии.

Четыре недели понадобилось мне на один лишь путь в Денерим, и это несмотря на то, что в первой попавшейся мне деревне я купил на свои небольшие сбережения хорошего коня, которого я нещадно гнал в столицу Ферелдена, постоянно поддерживая животное магией крови, что привело к тому, что скотина умерла после трех недель бешеной, изнурительной скачки.

Жалко было убивать кобылу, намного больше, чем разумных, ведь она была ни в чём не виновата.

После пришлось распрощаться со своим посохом и мантией, зарыть их неподалёку от города, так как, заявись я в типичной одежде магов, да ещё и с посохом в руках, меня бы начали искать все церковники столицы. А это мне было совсем не нужно.

Так что пришлось стащить одежду одного из крестьян, которые жили за стеной города, но и это породило ненужные мне проблемы.

А именно — когда я решил зайти в город, с меня содрали целых десять сребреников за проход, стражники хотели убедиться в моей платёжеспособности, так сказать, бродяг в город не пускают. Пришлось наскоро выдумывать историю о том, что я сын зажиточного крестьянина из Лотеринга, который решил испытать удачу как наёмник и направился в Денерим, где наёмники всегда могли найти себе работу, но, если честно, я сам себе не поверил бы.

Даже в бедняцкой одежде, измазавшись грязью, я слабо походил на деревенщину.

Но десять серебряных монет заставили стражника поверить в мою незатейливую историю. Однако я всё равно постоянно оглядывался по сторонам, совершенно отказавшись от использования своих сил.

Любой храмовник или же мой собрат по дару уловил бы манипуляции с Фейдом, после чего меня быстро загнали бы в угол и повязали. Так что в моём распоряжении были лишь знания о магии крови, которые я получил от наставника Ульдреда.

Так что сейчас, следя за своими потенциальными помощниками, я еле усиживался на месте от нетерпения. Почти пять дней я не использовал свой дар, и мне было невтерпёж развернуться вовсю.

Но осталось недолго.

Вся нудная, долгая работа уже была сделана. При помощи одного интересного заклинания, основанного на школе магии крови, я смог узнать о точном расположении своей филактерии, так что дело осталось за малым. Тихо прийти, а потом уйти. А уходить мне придётся с большим шумом. Всё же я пообещал Флетчеру отомстить его кровнику, и я не собирался отказываться от своего слова.

Допив местное пойло, я одним привычным движением поднялся на ноги и направился к парочке наёмников.

Девушка-воительница с полуторником на поясе и щитом на спине сразу же заметила моё целенаправленное продвижение к их столику и, толкнув своего спутника, который увлечённо беседовал с бездельницей официанткой, которой ранее понадобилась целая вечность, чтобы принести мне один-единственный напиток, упёрлась в меня требовательным взглядом.

Её дружок тут же непосредственно, но в то же время жестко отправил официантку подальше, после чего начал оценивающе рассматривать меня.

— Наши услуги дорого стоят, господин. Или же ты один из нас и желаешь найти помощников в прибыльном деле? — спросил меня наёмник хорошо поставленным голосом.

"А он не так прост, как кажется... Либо есть огромный опыт работы с различными капризными нанимателями, где ему пришлось научиться красиво говорить и подлизываться, либо он высокорождённый, потерявший свой статус или же обнищавший".

Присев к ним за столик, я быстро оглянулся по сторонам.

"Хорошо, людей много, но подслушивать нас никто вроде бы не собирается, а шум в этом заведении не даст услышать что-нибудь случайно".

— Позвольте, прежде чем рассказать вам о моей хорошо оплачиваемой просьбе, узнать, как вы относитесь к храмовникам и их имуществу? — начал я издалека. Как-то неудобно было говорить кому-то, что я хочу забраться в хранилище филактерии, которое охраняют храмовники — святые рыцари церкви.

Я вполне мог нарваться на набожных людей, которые сдали бы меня первому патрулю стражи или решили бы сами прибить неверующего гада, что было бы ещё хуже, так как отбиться от профессиональных воинов без магии у меня не было бы совершенно никаких шансов.

— Ох, знаете, звон монет может и праведника заставить сбиться с пути, а свет золота застлать взор самому набожному человеку... — протянул мужчина, мечтательно прикрыв глаза. — Вы так не считаете?

— Отчего же... Здесь я полностью с вами согласен, сэр...

— Вилли, просто Вилли, — услышав моё обращение к нему, мужчина раздраженно слегка дёрнул щекой. — А это моя сестра, Елли. Просто Елли, — представил он женскую особу, сидевшую справа от него, которая хмуро сверлила меня своим взглядом.

Весь наш разговор с... Вилли я следил за реакцией его... "сестры", и, судя по её изменившемуся взгляду, ей вовсе не нравился наш разговор, в отличие от её братца. Тут даже полный дурак заметил бы его желание поживиться.

— Меня же зовут Флетчер, — сказал я первое имя, что витало у меня на уме. — Приятно познакомиться, — кивнул я девушке.

— Да, да... Ну ладно. Так у вас есть некие... дела с храмовниками или, будет лучше сказать, с их имуществом? И вы хотите заручиться нашей поддержкой... Скажу сразу, это будет дорого, и ещё дороже, если мы должны будем молчать после нашей совместной прогулки, — поведал мне Вилли.

— Идти с повинной к храмовникам будет не самой лучшей идеей, — слегка приподняв уголки губ в усмешке, сказал я наёмнику.

— Ох, да я не об этом! — поспешил откреститься от такого Вилли. — Я о том, что на нас работает наша репутация, и, распустив в неких кругах определённые слухи, мы повысим свой авторитет, будем получать более... престижные задачи. Но за дополнительную плату мы может полностью забыть о нашем совместном деле.

— И сколько же будет всё вместе стоить? — спросил я наёмника, опасаясь заломленной цены.

— Ммм... Думаю, пять соверенов мне и столько же моей сестре за работёнку, ну и два соверена и пятьдесят сребреников опять же каждому из нас, и мы в деле...

— И вы даже не хотите знать, что именно я хочу взять у храмовников? — спросил я его.

— Это неважно. Но в наше соглашение войдёт пункт о разрыве нашего договора, если мы решим, что задача не в нашей компетенции, — спокойно ответил мне Вилли.

— Что же, ваши требования, так же как и плата, разумны, — достав кошелёк, я под столом, чтобы не смущать люд, отсчитал семь соверенов. — Это за ваше молчание, и по одному золотому как предоплата. Как только закончим, каждый из вас получит ещё четыре соверена. Пойдёт?

— Конечно, конечно, — быстрым, практически неуловимым движением руки наёмник забрал золото с моей ладони и, воровато оглядевшись по сторонам, сказал мне: — Мы в деле.

— Когда вы будете готовы? — спросил я его.

— Хоть сейчас. Наше вооружение исправно, начищено и готово служить целям нашего начальства, — улыбнулся Вилли. Был бы я девушкой или же человеком с нетрадиционной ориентацией, то тут же поплыл бы от этой обольщающей улыбки.

— Тогда выдвинемся сегодня сразу, как только стемнеет, — удовлетворённо кивнул я наёмнику. Мне удалось разузнать расписание кровника Даггера, он каждый третий день совершал ночную проверку, так что либо мы шли на дело сегодня, либо через три дня. Но это было бы уже рискованно, так как меня уже наверняка начали искать.

— Как пожелаете, господин, — кивнул мне наёмник. — Где точка встречи? Откуда мы идём на дело? — уточнил у меня Вилли, увидев непонимание, отобразившееся на моём лице.

— Когда вы выйдете из "Зубастого Мабари", слева есть небольшой переулок. Встречаемся там, как только стемнеет, — назначил я точку сбора.

— Как прикажете, — согласился Вилли, поднимаясь на ноги. — Что же, позвольте откланяться, нам нужно подготовиться, да и вам это не помешает, — сказал напоследок наёмник, направившись со своей сестрой на второй этаж таверны, где располагались спальные комнаты.

Как только эта парочка скрылась из моего вида, я устало потёр виски. Сердце бешено билось в грудной клетке, а ладони были влажными от волнения.

Впервые в жизни я договаривался о сотрудничестве с кем-то, кто не являлся храмовником или магом, и сильно боялся напортачить.

Хотя, видимо, меня огрели. Всё же то, как легко этот наёмник согласился на эту работу, показывает, что заплатил я намного больше, чем требовалось... Или они собираются меня сдать храмовникам... Так что нужно будет быть сегодня вечером настороже.

15.

Вся наша операция проходила просто прекрасно.

Подойдя к огромному полупоместью-полузамку, мы банально пролезли в одно из многочисленных окон, которые даже не имели решёток. После я уже говорил, куда идти, а мои наёмники устраняли препятствия на нашем пути в лице храмовников.

Для этого "сестрёнка" Вилли переоделась в наряд служанки, который ушлые наёмники приготовили и взяли с собой "на всякий случай", и отвлекала внимание, а Вилли быстро и эффективно уничтожал церковных рыцарей — на каждого по одному взмаху тонкого кинжала.

Оттащив очередную мёртвую тушку снятого им с поста храмовника, Вилли оглянулся на меня.

— Следующий пост мне не по силам, мой господин. Мы не сможем пройти его незамеченными. Слишком длинный, хорошо освещённый коридор, — шепотом поведал он мне.

"Жаль... Этот пост последний. После только каморка, где кровник Флетчера ждёт окончания своей службы, и хранилище с филактериями... Хотя что, если..." — после небольшой заминки, в которой я обдумывал пришедшую мне на ум идею, я решил ей воспользоваться. Наёмники мне всё равно более не нужны, так что можно уже и самому брать дело в руки.

— Что же, думаю, здесь кончается наше сотрудничество, — доставая кошелёк, в котором было их заслуженное золото. Эти двое его и впрямь заслужили. Работали профессионально и, что самое главное, не задавали ненужных вопросов.

— Что вы, для нас это было честью, — приняв золото, шутливо поклонился Вилли. — Если у вас будут ещё какие просьбы, обращайтесь. Думаю, мы вновь найдём общий язык. Ну а теперь мы откланяемся, — подмигнув мне напоследок, наёмник удалился вместе со своей "сестрой". Думаю, эти двое легко смогут выбраться из этого здания.

Я же достал небольшой, но очень острый нож и сделал аккуратный разрез на ладони.

Смотря, как из раны медленно начинает течь кровь, я вновь ощутил мощь, что таится в моем теле.

Чем сильнее связь мага и тени, тем сильнее его кровь.

Словно она постоянно насыщается мощью тени, становясь более мощной.

Хотя это можно сказать только о людях. Те же эльфы имеют в разы более сильную кровь.

Мне уже встречался один отступник-эльф, который чуть не убил меня из-за моей недооценки его сил.

Я был слишком самоуверен. Я знал его, знал, что в разы сильнее и искуснее данного индивида в магическом бою, да и в других магических отраслях.

Это знание едва ли не стоило мне жизни.

Когда ушастый был загнан мной в угол, он вскрыл себе вены. После чего следующая минута превратилась для меня в испытание ловкости и умение ставить барьеры. В один момент маг-эльф превратился из слабо одарённого мага в настоящего монстра, который создавал заклинания невероятной силы в кратчайшие сроки.

Сила его крови позволила ему выйти на совершенно новый уровень. Ведь контроль над заклинаниями, которые созданы при помощи крови, абсолютен, а сила зависит от насыщенности крови магией.

Вспоминая этот бой, я одной лишь волей заставил кровь сжаться и превратиться в небольшой сжатый шарик.

"Воля и сила — это магия крови. Это искусство — лишь отрасль разрешённых нам магических школ. Не нужно бояться её силы, это приведёт только к твоей смерти. Если ты усомнишься, ты потеряешь над этой силой контроль", — слова наставника Ульдреда навсегда запечатлелись в моем сознании.

В следующий момент шарик крови превратился в кровавый туман, который тут же рванул к двум храмовникам, стоящим на посту, охраняя огромную вычурную дверь.

Практически сразу же я почувствовал связь, образовавшуюся между мной и церковными рыцарями.

Наставник всегда удивлялся тому, как легко я усваивал приёмы и заклинания этой школы. Он даже подозревал, что я полукровка, что один из моих родителей был эльфом.

Даже провёл над моей кровью какой-то ритуал, который должен был доказать мне, что я являюсь полукровкой. Но нет, заклинание показало ему, что я чистокровный человек.

Так что в конце всё было списано на прирождённую одарённость.

"Идите ко мне", — отдал я приказ.

Тяжёлые поступи рыцарей, доносившиеся из-за угла, были подтверждением того, что моя кровь плотно поработила их волю.

Как только храмовники подошли ко мне, я обхватил первого руками и вскипятил его кровь.

Аккуратно, стараясь не шуметь, я положил беднягу на пол и проделал то же самое с его напарником.

Что же, теперь путь предо мной свободен.

Быстрым шагом я преодолел путь до богато украшенной двери. Время поторапливало. Каждый час идёт смена постовых, так что вскоре поднимется тревога. К тому моменту я должен уничтожить свою филактерию.

Приоткрыв дверь, я огляделся. В комнате были три человека.

Двое играли в карты, а третий, в более богатых доспехах, спал.

Прекрасно.

Я использовал силу своей крови, чтобы создать "Конус холода", после чего спустил заклинание с кончиков моих пальцев.

В комнате тут же разверзся настоящий ледниковый период.

Стихия бушевала недолго. Секунды две от силы, но этого хватило, чтобы превратить абсолютно всю комнату в морозилку. Температура упала настолько, что я почувствовал, как мои волосы, влажные от пота, — всё же напряжение я чувствовал огромное — тут же промерзли.

Подойдя к замершему на кровати храмовнику, я создал заклинание ходячей бомбы и наслал эти чары на мою цель.

Секунда... Две... Три... Внезапно тело храмовника разорвало на многочисленные небольшие куски. Но крови не было. Храмовник уже был мёртвым куском льда, но мне нужно было удостовериться, что кровник Даггера мёртв.

Брезгливо оттолкнув носочком ботинка валявшийся на пути кусок храмовника, я направился к лестнице, которая вела в подземелье. Именно за ней хранились филактерии.

Ну и, мимо проходя, создал две ходячих бомбы и направил их на двух храмовников, которые сидели замершими скульптурами за столом.

Да, они, скорее всего, мертвы. Но точно я этого знать не могу. Всё же мне неизвестна их сопротивляемость силам Фейда, и мне не хотелось бы на выходе встретить двух очень злых рыцарей, которые горели бы желанием расправиться с наглым магом или с целой ротой храмовников, которых вызвали эти двое.

Быстро спустившись по лестнице вниз, я предстал перед антимагической дверью.

"Интересно, она задумана против идиотов?" — подумал я, отойдя пару метров в сторону. Там я создал очередной "Конус холода" и направил его прямо в стену. Продержав его около пятнадцати секунд и потратив на это уйму сил, я прервал своё заклинание, стуча от холода зубами.

Быстро отбежав подальше, я настроился на тёплый поток энергии Тени, которую маги используют для создания огненных заклинаний. Пропустив эту силу сквозь своё тело, я сразу же почувствовал себя лучше. Да, я не так сильно подвержен "собственному" холоду, но всё же мне холодно.

Мда, а ведь любой другой человек замёрз бы здесь за несколько минут до смерти...

"Так, дел осталось совсем ничего", — подбодрил я себя, начиная создавать телекинетический кулак. Самая простоя разновидность телекинетической школы заклинаний, которую обязан изучить каждый ученик в круге. Очень просто и эффектно, но неэффективно и затратно.

Однако сейчас это подойдёт прекрасно.

Создав телекинетический кулак, я направил заклинание прямо в стену. Заклинание ударило по промороженной стене, дробя камень.

Создал ещё один. Вновь направил его на стену. Пролом в стене увеличился.

Ещё один.

И ещё один.

Раз за разом я создавал эти чары, круша стену. Каждый удар гулко разносился по всему поместью.

Но это меня уже не интересовало. Я был прямо перед своей целью. Да и у храмовников наверняка есть какой-нибудь оповеститель, который тут же поднял бы тревогу, как я вошёл бы в хранилище.

Так что пусть уже поднимаются, я прекрасно понимал, что рано или поздно мне придётся прорываться силой.

Последующий удар заклинания пробил стену, и передо мной предстало огромное хранилище филактерий.

Но я вовсе не собирался искать небольшой сосуд-амулет, где была моя кровь.

Нет, я собирался сделать что-то, за что меня будут проклинать многие храмовники.

Серия движений рук.

С каждым движением появлялись огненные шары, которые уничтожали одну полку, на которой стояли сосуды с кровью, за другой.

Остановился я, лишь когда всё вокруг меня было объято пламенем.

Оглянувшись, я не смог удержать довольную улыбку.

"И теперь контрольное действие, чтобы быть стопроцентно уверенным, что все филактерии уничтожены", — подумал я, после чего начал создавать плетение "огненной геенны".

Для этого мне даже не потребовалось много сил, я использовал огонь, созданный при помощи моей маны, который ещё бушевал в помещении.

В следующий момент в комнате закрутился огненный торнадо, который был достаточно жарким, чтобы расплавить камень.

"Теперь-то точно не осталось ни одной филактерии", — с удовольствием подумал я, как только закончил свои действия, после чего начал подъём в каморку с тремя мёртвыми храмовниками, сканируя местность, используя свой "магический радар", который показал мне, что со всего полупоместья-полузамка сюда стремятся десятки людей.

Оказавшись в комнате, я первым делом достал целебное зелье. Оно мне понадобится в ближайшее время.

Я никогда не был полным стихийником. Нет. Школа духа — вот где лежала моя сила. Из стихийных веток я хорошо управлял холодом, прилично огнём и молнией и невероятно отвратно землёй.

Сейчас же мне будет нужна сила земли, причём на очень высоком уровне.

Кинжал в правой руке полоснул по запястью, из раны тут же щедро потекла кровь.

Сконцентрировавшись, я начал создавать плетение "Землетрясения".

Тошнота подкатила к горлу. В голове зашумело. В глазах задвоилось. Моё тело стремительно теряло силу.

Но я смог. Я выдержал нагрузку, всё в округе задрожало, подчиняясь моей воле, не только здание храмовников, но и поместья и дома рядом. Я не поскупился на силу заклинания.

Быстро осушив флакончик с лечебным зельем, я шатающейся походкой направился прочь, проклиная свою недальновидность. Нужно было взять больше восстанавливающего.

— Эй ты! — услышал я окрик со стороны.

Оглянувшись, я увидел пытавшегося устоять на ногах рыцаря, что ему, несмотря на тяжёлые доспехи, удавалось. Это вызывало восхищение, я даже налегке с трудом удерживал баланс.

— Ты кто такой? И что ты здесь делаешь?! — медленно, стараясь не упасть, начал подходить ко мне храмовник. За его спиной я смог различить ещё трёх рыцарей.

Не говоря ни слова, я создал плетение "Конуса холода" и спустил его на церковных рыцарей, но не все были сражены моим заклинанием.

Двое остались стоять. У одного лишь слегка доспех покрылся корочкой льда, в то время как у того самого храмовника, который окликнул меня, не осталось ни единого следа на теле от моего заклинания.

— Отступник! — выкрикнул рыцарь. — Уничтожьте его, братья, во имя Андрасте! — видимо, церковник не понял, что после моих чар в живых остались лишь двое.

Но звук падающего тела заставил его оглянуться.

Храмовник, который смог частично противостоять моим силам, бессильно упал на пол.

Повернувшись ко мне, рыцарь достал свой клинок.

— Создатель, дай мне сил, — тихо, но уверенно проговорил храмовник, рывком сближаясь со мной. И не сносить мне головы, если бы именно в этот момент здание не дрогнуло бы.

Но всё случилось так, как случилось. Храмовник не смог удержать равновесия и упал на пол.

Подхватив телекинезом свой нож, я вогнал его в шею храмовника, прерывая его жизненный путь.

Пройдя мимо тел церковников, я, шатаясь как от потери крови, так и от собственного заклинания, зашёл в одну из боковых комнат. Открыв окно, я огляделся и увидел, что мне придётся менять план отступления. Моё заклинание уничтожило выступ, на который я хотел спуститься и с которого уже после я бы спрыгнул на землю.

Думая, что делать дальше, я решил сперва использовать свой радар, который показал мне, что многие из людей в здании умерли. Во всяком случае, сейчас намного меньше "точек", чем было десяток секунд назад. Обломки крушащегося здания сделали своё дело.

Вот только мне от этого лучше не стало, так как все живые целенаправленно двигались к моему месту нахождения.

"Значит, они почувствовали энергию Фейда", — устало размышляя, подумал я.

Глаза так и норовили закрыться, невероятная усталость брала верх над моей волей.

— Мда... Значит, придётся прыгать. Других возможностей нет, — сказал я самому себе. Либо я выпрыгну из окна третьего этажа, надеясь на свою удачу, либо меня вынесут из этого здания вперёд ногами.

Пока я пытался решиться, моё заклинание потеряло свою силу, отчего храмовники прибавили скорости. Во всяком случае, их голоса стали слышны мне.

Закрыв в страхе глаза, я решился. В следующий момент ночной Денерим мог наблюдать полёт мага с восьми метров вниз.

Глухой удар и хруст в ноге заставили меня открыть глаза. Оглядевшись помутневшими от боли глазами, я увидел храмовников, которые наблюдали за мной прямо из того самого окна, из которого я решил выпрыгнуть.

"У меня мало времени, — преодолевая боль, я поднялся на ноги и, хромая, направился в небольшой закоулок. — Нет, я добегался", — понял я. С такой ногой я от улитки не смог бы убежать, не то что от храмовников с мабари.

Прислонившись к стене, я устало вздохнул.

"Ну что же, последний бой, — устало улыбнувшись, подумал я. — Хоть в конце своего существования что-то хорошее сделал", — собираясь с силами для какого-нибудь мощного заклинания, подумал я.

Уже готовый отдать свою жизнь подороже, я никак не ожидал подлянки от своего тела, которое решило потерять сознание...

16.

— Интересный ты экземпляр, — молвил из ниоткуда и одновременно отовсюду странный голос. Голос, полный надежды, несгибаемой, всепоглощающей. — Живой, но мёртвый. Умный, но не мудрый. Начитанный, но всё же невежда. Твоя душа противоречива. Ты наполнен надеждой, но надежда эта не имеет сил. Ты сам считаешь её глупой и эгоистичной. Странно. Хотя... Нет. Не странно. Я чувствую другое: мне смешно, глядя на тебя? — рассуждал, спрашивая самого себя, этот голос.

С трудом разлепив глаза, я сразу же понял: сейчас я нахожусь в Фейде. Такой абстрактный, уродливый и в то же время прекрасный пейзаж нельзя нигде более встретить.

— Кто ты? — задал я вопрос, увидев фигуру вопрошающего меня существа. Именно существа, так как ни у одного человека, гнома или эльфа не может быть такой голос. Да и подавляющая мощь этого демона или же духа угнетала меня, а это было для меня чем-то новым. Ведь в Фейде моя магическая мощь возрастала в разы. Пару раз могущественные демоны затягивали меня в Тень во время наших поединков, когда я был охотником на отступников, но даже самые сильные из них меркли по сравнению с этим... существом.

— Кто я? Я никто. Я не личность. Я есть я. Я твоя надежда. Как и надежда многих других людей. Думаю, такие, как ты, маги, называют нас духами, добрыми обитателями Фейда, — задумчиво ответил или же ответила мне надежда. — Хотя нет. Я не одна лишь надежда. Ранее да. Но сейчас нет. Я что-то большее, что-то более могущественное, я воплощение не только надежд, но и знаний и мудрости.

От услышанного на моих губах тут же вылезла сама по себе ироническая улыбка.

— Хорошая попытка, демон, — сказал я, начиная плести заклинание.

Но в следующий момент из фигуры напротив вышла волна силы, нет, не так, Силы! Силы, которая лишила меня возможности черпать энергию из Тени и выжгла всю мою собственную ману, всю, находившуюся в моём распоряжении, заставив меня почувствовать дикую боль. Боль, не сравнимую ни с чем, словно сама моя душа горела в нескончаемом жарком огне.

— Успокойся, — стоило этому существу произнести это, как боль тут же ушла, а я сам почувствовал невероятный покой. Ну и магическую энергию. — Был бы я тем, кого вы, смертные, называете демоном, я бы давно мог уничтожить тебя, — от тона, каким был сказан этот... факт, меня бросило в холод. Конечно. Существу его мощи не нужно уговаривать кого-то вроде меня. То, что он желает...

— Я мог бы взять силой, — закончило это создание мою мысль.

— Так ты ещё и мои мысли читать можешь, — обречённо сказал я. Именно сейчас я полностью осознал: моя судьба в руках этого духа.

— Да и нет.

— Угу, — мне не оставалось ничего, как буркнуть себе что-то под нос и умереть с поднятой головой.

— Не бойся. Мне не нужна твоя смерть... Скажу более, мне нужна твоя жизнь, — "успокоило" меня Существо.

— И чем же ты тогда отличаешься от демона?

— Многим. Хотя бы взять многогранность и разнообразие моих интересов, воплощений и чувств. Прошу тебя, не сравнивай меня с духами и демонами. Я ведь не сравниваю тебя с псом или обезьяной, — попросило меня Существо.

— При чём здесь это? — не понял я, что именно оно хотело мне сказать.

— Смотри. Я житель Фейда, так же как различные духи и демоны. Но я отличаюсь от них. Ты житель мира, который вы называете реальностью, как псы и обезьяны. Но ты отличаешься от них. Ты разумней, образованнее, мудрее... Ты следующая цепочка жизни, более совершенная.

— То есть ты не демон, но и не дух. Ты находишься на следующем уровне развития духовного существа? — решил уточнить я.

— Именно, чародей, — утвердительно кивнуло на моё высказывание оно.

— Звучит бредово.

— Но ты согласился с этим. Ты не отвергаешь неизвестное, благо опыт с невероятными вещами ты имеешь. Одно только твоё появление в этом мире показало тебе, что нет ничего невозможного, — впервые за весь диалог у Существа на губах появилась улыбка.

— Ты и это знаешь? — спросил я духа.

— Да, для меня ты открытая книга. К тому же я уничтожил то существо, из-за которого ты занял своё прошлое тело и стал Атланисом Гладмером.

— Прошлое? — выловил я интересующее меня.

— Да, прошлое. Те, кого ты нарекаешь храмовниками, уничтожили твоё физическое вместилище, — поведал мне этот неординарный дух.

— Твою мать... — обхватив руками голову, я сокрушенно осел на пол, а из моих уст вырвался стон. "Но ведь я не умер! — ухватился я за пришедшую мне мысль. — Если бы я умер, то я растворился бы в Фейде!"

— Да... Если бы я не спас твою душу. Мне даже не потребовалось прилагать к этому усилий. Ты и так был не совсем человеком. Точнее, не совсем живым существом. Что-то среднее между духовным существом наподобие духа или демона, с человеческим телом и мировоззрением, — терпеливо объясняло мне Существо.

"Как-то я спокойно реагирую на факт своей смерти", — отстраненно подумалось мне.

— Это моя заслуга, ну или же вина, — сказало оно, за что удостоилось моего недоуменного взгляда. Я сейчас не понял, к чему он это сказал. — 'Как-то я спокойно реагирую на факт своей смерти', — ты спросил, я ответил, — пояснило мне Существо.

— Перестань копаться в моих мозгах, — вяло попросил я его.

— Ты сейчас под моим влиянием. Я успокаиваю тебя, не даю скатиться в истерику или вспылить. Но это и тормозит твои умственные способности, — словно не услышав меня, продолжило вещать оно. — Не смотри так на меня. Я могу и буду воспринимать тебя на всех уровнях своего восприятия. На духовном, эмоциональном и телепатическом. Я так учусь.

— Ясно, — просто сказал я, устав от разговора.

— Не сдавайся, — тихий, но твёрдый голос Существа породил во мне целую гамму чувств, словно во мне взорвалась целая эмоциональная бомба, наполнив меня странной, неестественной свежестью и силами.

— Хорошо. Я ведь тебе нужен, так? — спросил я его.

— Да, — просто призналось мне Существо.

— Зачем?

— Прежде чем ты сможешь понять меня, тебе нужно узнать меня. Тебе нужно услышать и принять. Увидеть и запомнить. А потом решить, станем ли мы союзниками, или же я уйду прочь, человек.

Меня сразу же поразил его враз изменившийся голос. Он стал совершенно другим. До этого он нёс спокойствие и умиротворение, сейчас он нёс знание и мудрость.

— Валяй, — сказал я ему на уже порядком подзабытом мной языке, на моём родном. Но я знал, он поймёт меня.

— Прекрасно. Внимай моим словам, смертный, — стоило ему сказать это, как его тело засветилось ярким золотым светом, а перед моим взором начали появляться видения.

— Вначале Отец создал духов, в прошлом моих братьев.

Предо мной предстали миллиарды и миллиарды существ, появляющихся словно прямо из пустоты.

— Мы были чисты, мы были духами Создателя.

Все эти существа выглядели по-разному, хоть и были чем-то похожи друг на друга.

— Мы были исполнителями его воли, он питал нас, нёс удовлетворение, давал нам надежду и опору, отчего мы желали радовать его. Мы вершили то, что вершил Он.

Озера, леса и целые горы поднималась в моём видении по одной лишь воле духов.

— В своём невежестве мы искренне считали, что мы были созданы Им для этого. Но мы ошибались, за что и поплатились. Создатель, наш Творец, разочаровался в нас. И ушёл.

Внезапная пустота предстала перед моим взором. Всё в видении кричало об одиночестве, боли и смерти.

— Тогда мы поняли, Он создавал нас не как своих слуг, а как своих детей. Мы должны были развиваться, подниматься всё выше и когда-нибудь стать с ним вровень. Но было поздно. Наши силы были лишь отголосками прошлой мощи, ведь источник нашей силы покинул нас.

Видение показало мне духа, который пытался поднять ввысь горы, но его потуг хватило лишь на жалкий холмик.

— И тогда мы решили найти силы, чтобы доказать Ему, что мы достойны его любви и внимания. Но для этого нам нужны были познания, за которыми мы обратились к смертным созданиям Творца. Но это привело нас лишь к большему краху...

Демоны. Картины прошлого показывали мне ужасные трансформации некогда великолепных существ в абстрактных уродливых созданиях.

— Но не все пошли по этому пути. Были те, кто считал, что мы должны терпеть это наказание. Но и они в итоге пали перед напором чувств смертных...

Духи. Разные духи, не имеющие гуманоидных тел, превращались в пародии рыцарей, магов, послушников, дворян, крестьян и многих других смертных.

— Да, не повезло твоему роду, — сказал я, смотря на всё это. — Одни стали злыми отморозками, другие — добрыми фанатиками. И неизвестно, что хуже.

— Именно, — согласилось с моим высказыванием оно. — Но был ещё Я.

— И что ты? Стал полудемоном-полудухом? — спросил я его. — Или, как это, стал следующей ступенькой эволюции?

— В какой-то мере ты прав. Чтобы понять меня, тебе нужно выслушать историю моих дел. Готов ли ты внимать моим словам, маг?

— Конечно, это весьма увлекательно, — признался я. Сейчас я видел то, что ни один смертный до меня не видел. Или если видели, то немногие. Моя тяга к знаниям всего мистического, прошлого и неизвестного не простила бы мне, если бы я сейчас отказался слушать этого духа далее.

— Я решил идти своим путём. Не поддаваться влиянию моих бывших в прошлом собратьев. Я решил познавать человечество постепенно, сквозь людей, методом сотрудничества, впитывая в себя как благодать, так и порок. Сперва я впитал в себя Надежду.

Местность изменилась, мы оказались где-то глубоко под землей. Тысячи и сотни тысяч гномов рвали друг другу глотки за крохи еды. Резко картина сменилась. Дух и я предстали перед одиноким гномом, который стоял на коленях и умолял Камень даровать ему сил, вести свой народ в прекрасное будущее, чтобы не было больше голодающих детей, чтобы не было больше междоусобиц...

— Я услышал его зов. И откликнулся на него.

Место действия резко сменилось. Теперь этот же гном был одет в богатые латные доспехи, в правой руке его лежал рунный клинок, а в левой горел рунный круг заклинания магии крови.

— Гном-маг? — поразился я открывшейся мне картине. — Не может быть! Гномы не способны творить магию!

— В наши дни да. В прошлые — вполне, — продолжил свой рассказ Дух. — Я дал ему знание и надежду. Силу и желание. И этот гном, Ургард Дарфкарг, стал первым великим архонтом гномов. Первым их правителем. Он объединил свой народ. Магия дала им возможность творить великое. И они возвысились. Я впитывал их чувство надежды на лучшее будущее и, когда насытился и понял его, ушёл. Моя работа была выполнена. Это первая моя история, из которой ты узнал о том, как я научился испытывать надежду и как я понял её.

— Это прекрасно, но скажи мне, что случилось с гномами далее? — интерес сжигал меня изнутри. В кругу я сильно интересовался гномьим народом, он фасцинировал меня своей стойкостью и силой. Но ни в одной из книг не было упоминания о гномьих магах. Да наверняка даже гномы не знают об этом. Все всегда считали, что гномы не могут колдовать!

— Это не относится к моей истории... Но я утолю твой интерес, иначе мне придётся туго с тобой. Ты будешь слушать мои слова, но не будешь их слышать.

— Эээ... Да, конечно, — согласился я с Духом. Да я сейчас на многое бы с ним согласился, только бы он рассказал мне, почему гномы не имеют в наши дни магических способностей.

— Царство гномов развивалось с невероятной скоростью. Их невозможно было остановить. Абсолютно все они обладали магическими способностями. Каждый, даже самый последний гном. Но им было этого мало. За множество лет до магистров Тевинтера они вошли в Тень в своих телах. Но в отличие от тевинтерских магов они изучали саму суть Тени. Для этого им нужно было множества лириума. Из-за применения этого вещества в огромных дозах они выработали иммунитет к нему. Это можно сопоставить с иммунитетом к ядам. Со временем всё больше и больше гномов лишались магических способностей, а взамен получали некую устойчивость к силам Фейда. И архонты гномов отчаялись. Ища способ вернуть своим собратьям их магический потенциал, они вошли в город Творца и осквернили его. Сойдя с ума, они вернулись назад и распространили заразу в своих городах и тэйгах. И наступило тёмное время ненависти. Но гномы выстояли, они уничтожили своих осквернённых, обезумевших предводителей в кровопролитной войне. А скверна осталась. Она отравила их царство, отравила лириум, и им пришлось покинуть свои территории, — в голосе Духа появилась горечь. — Не такого я желал им.

— Это... невероятно... — только и смог вымолвить я. — Я не могу в это поверить.

— Если не веришь мне, то можешь спуститься в их царство и найти там следы скверны. Красный лириум, осквернённый сошедшими с ума архонтами.

— Ну да, если ты забыл, я немножечко мёртв, если верить твоим словам.

— Мертво лишь твоё тело. Твоя душа, твой дух живы. А тело... Тело — дело наживное.

— Что? То есть хочешь сказать, что я смогу вновь родиться? — спросил я его.

— Не сейчас. Это относится к части нашего соглашения, которое ты услышишь, когда дослушаешь мою историю, — остудил мой пыл Дух.

— Ну, ладно. Поверю тебе, — недовольно сказал я. — Больше мне ничего ведь не остаётся, — обречённо улыбнулся я Существу. — За знание того, как я могу вернуться в мир живых, я готов почти на всё... Почти.

— Это хорошо. Теперь же я поведаю тебе, как я познал мудрость...

Резко местность сменилась. Не было больше массивов камня, теперь перед моим взором предстали огромные первобытные леса.

— В мире смертных появились эльфы. Раса долгожителей, могущественных магов, чья связь с Фейдом и силой крови давала им огромные возможности. Они познали мир, как до них никто не познавал. Но у их знаний не было мудрости. Вскоре они начали предаваться порокам и вырождаться. Тогда я вновь услышал зов. Зов одной из них. Она была посредственная. Как по уму, так и по магическим познаниям. Но она была мудра. Она предвидела смерть своего народа, и она просила о помощи. И я явился. Явился и дал ей сил принести мудрость её народу. И мудрость пришла. Эльфы научились распоряжаться своей силой, своими дарами, подражая ей. Той, которая смогла показать им, что такое истинная мудрость. И её народ впитал её мудрость. Так же, как и я. Так я познал этот аспект. И познавал бы дальше, если бы эльфы не впали вновь в своё невежество со смертью их духовного лидера. Но как только она умерла, эльфы начали вновь искать источники мудрости, и нашли их — их божество. Мне пришлось уйти, я не хотел сражаться за господство над этим народом. Вскоре остатки мудрости этого лесного народа превратились в бездумные традиции и ритуалы, не без помощи их патронов.

— Интересно... — протянул я, размышляя.

— Да, и впрямь, маг. Именно тогда эльфы деградировали. Люди Тевинтерской империи всего лишь прекратили их медленную агонию под началом их звериных богов.

— Не буду спорить. Тебе с твоим багажом знаний виднее, — и вправду, это существо видело расцвет и упадок остроухих, он может намного лучше оценить ситуацию.

После небольшой паузы, которую мне дал этот Дух, для того чтобы обдумать многое, что я знал, сопоставить факты и принять их, он продолжил свой рассказ.

— Теперь я хочу рассказать лишь одну историю. О том, как я познакомился с таким чувством, как вера.

Вновь смена локации. Луга, бесконечные луга, яркое солнце и прекрасный, завораживающий голос, который пел грустную песню. Слёзы, помимо воли, покатились по моим щекам.

— Что это? — хриплым голосом спросил я.

— Это? Это песнь, песнь Андрасте, — ответил мне Дух.

Никогда в жизни я не слышал ничего подобного. Не спеша мы, Существо и я, подошли к прекрасной девушке, которая лежала на спине и, смотря в небеса, пела эту песню.

Слова из её уст завораживали, мутили рассудок. Интонация её голоса пробирала до глубины души. А умиротворённое выражение лица просто заставляло любить её.

— Прекрасная дева, которая собирала вокруг себя сотни. Она была бессильна достичь своих желаний. Её вера горела в ней, согревая всех разумных вокруг неё, но при этом сжигая её саму изнутри. Я был одним из тех, кто не устоял перед ней. Я увидел её. Почувствовал. Она была чиста. И я решил дать ей сил воплотить свою веру в жизнь. И она воплотила её.

Место действия сменилось. Огромное сражение. Поле боя тонуло в крови, а завеса, отделявшая мир духов и смертных, трещала по швам. Могущественные маги создавали не поддающиеся моему разуму заклинания, которые уничтожали за раз тысячи людей, поднимали целые легионы мертвых. Их солдаты действовали как единый механизм. Первая шеренга откидывала напирающих врагов, пропускала вперёд вторую, которая тут же со свежими силами наносила удар. Никакой пощады, никаких ошибок. Абсолютная дисциплина, которая останавливала волны врагов. Их противники уже были повержены. Первые бежали с поля боя. Груды их тел устилали землю.

Но тут раздался прекрасный голос из ниоткуда. Раненые вновь встали в строй. Ослабевшие были вновь полны сил. Они более не знали страха. Они хотели лишь одного — победы.

Воин в рогатом шлеме, с пробитой копьём грудью медленно поднялся на ноги: 'За Андрасте!' — его клич разнёсся, вопреки логике, по всему полю боя. Тысячи глоток заревели, поддерживая его. Подняв с земли двуручный топор, он одним взмахом снёс сразу тройку противников, врубаясь в их ряды.

Дрожь пробежала по всему моему телу. Он должен быть мёртв. С такими ранами не живут. На его губах была кровавая пена, из груди хлестала кровь, но его воля к победе, его вера в Андрасте была бесконечна и придавала ему сил.

— Прошу, станьте моими, — голос пророчицы закрадывался в сердца вражеских солдат и магов. И тут же те, развернувшись, подняли свои орудия против своих же товарищей.

Они молили о прощении, но не своих преданных ими же друзей и соотечественников, нет. Они молили Андрасте простить им их невежество.

— Это лишь воспоминание, человек, — голос Существа вырвал меня из транса.

Недоуменно оглянувшись, я посмотрел на дело рук своих. Не знаю когда, но слова пророчицы коснулись и меня. Тень бушевала вокруг меня, я явственно чувствовал, как применял заклинания, пытаясь сразить врагов Андрасте.

— Вера — великая сила, не так ли? — спросил меня Дух.

— Скорее ужасная, — ответил я ему. Мне стало не по себе. Я совершенно не владел собой, последние мгновенья моей жизни были словно в тумане. Всё, что я мог вспомнить, было желание служить ей, Андрасте, и удовлетворение, которое я испытывал, делая то, к чему она взывала.

— Согласен, — легко согласился с моим выводом Дух. — Знай, через Андрасте я познал веру.

Внезапно картина сменилась. Предо мной предстал угрюмый мужчина с цепким, холодным взглядом.

— Основатель империи Орлея — Император Драккон. Честь.

Вновь смена локации.

Закованный в броню мужчина с огромным двурушником в руках, сражающийся с драконом.

— Демарк Пендрагаст, убийца драконов из рода убийц драконов. Доблесть.

Раз за разом картины менялись, раз за разом я видел легенды прошлого, которые, как оказалось, были под патронажем этого существа, когда они осуществляли свои великие дела.

Я своими глазами увидел первый мор. Второй мор. Третий мор. Четвертый мор. Падение Арлатана... Но среди всех этих битв были и простые люди: лекари, учёные, даже крестьяне. Все они получали поддержку Существа, а взамен он познавал чрез них суть самой жизни.

— Ты хочешь что-то познать, используя теперь меня? — спросил я наконец-то его.

— Да. Я познал в этом мире всё. Кроме одного — господства, — ответил мне Дух.

— Хм, тогда ты обратился не по адресу. Я маг, а магов не сильно-то и жалуют. Разве что в Тевинтере я смог бы добиться чего-то, что помогло бы тебе понять господство. Да разве ты не познал этот аспект через таких личностей, как император Драккон, Андрасте, гномий архонт и других?

Внимательно посмотрев на меня, Дух внезапно улыбнулся и покачал головой.

— Все они не были господами. Они были завоевателями, лидерами, строителями, но не господами. Но ты сам имеешь тягу к господству. Настоящему. Не извращенному варианту вроде жажды власти, это я уже познал в достаточной мере, — лик этого существа внезапно стал суров. — И сейчас я должен найти противовес к нему. Настоящее господство.

Тяжело вздохнув, я решил объяснить ему на пальцах, почему я не подхожу для его цели.

— Смотри. Во-первых, я маг, — оттопырил я указательный палец. — Я не смогу никем править, кроме как в Тевинтере. Во-вторых, я не умею править, — средний палец присоединился к указательному. — Я не умею даже командовать. В-третьих, моё тело немножечко мертво, — оттопырил я безымянный палец. — Не думаю, что люди пойдут за мертвецом. Да и к чему мне их вести? У меня как бы нет глобальной цели... Теперь-то ты понял, что ты ошибся адресом? Нет, поверь, я бы с радостью согласился, вот только, боюсь, с исполнением я подкачаю.

— Это уже будет моим просчётом. Но ведь пока я ни разу не ошибался, — словно не услышав моих доводов, ответил на последнее Дух. — А всё другое... ты получишь. И получишь народ, который со временем примет тебя как мага, и научишься править, и найдёшь свою цель. Я же тебе за это предлагаю тело. Живое, сильное. Хотя с магическими способностями будет трудновато, так как оно, твоё новое тело, ещё ни разу не использовало мощь Фейда.

Сокрушенно покачав головой, я плюнул на отговоры Духа.

Главное для меня то, что он хочет дать мне тело. И что ещё важнее, живое тело.

Из-за этих мыслей в животе образовался ледяной комочек, который я всегда начинал испытывать, когда приходило время для чего-то нового, неизвестного.

— Я вижу, ты согласен, — улыбнулся Дух. — Что же, приступим.

В следующий момент меня скрутило, и я потерял сознание. Единственное, что я ещё помню, это было последнее высказывание Существа.

— Зови меня Студент.

17.

— Его высочество очнулось! Быстро принёс воды! — приказал громким шёпотом нависающий надо мной силуэт. — Ваше высочество, вы слышите меня? — докучал мне голос мэйстра-целителя Гурода. Никогда не мог терпеть эту лживую мразь.

— Слышу я тебя. Теперь умолкни и затуши свет, целитель, или я затушу свет очей твоих, — из моего рта вырвались слова с жестким, грубым акцентом, которые заставили меня задуматься.

"С какого... Я не знаю никакого целителя Гурода... Да и... Ваше высочество? Что происходит? Но нет, я ведь прекрасно помню: Гурод — целитель моего отца, Эндрина Эдукана... Но что за... Я ведь... Кто я?" — в недоумении я приоткрыл глаза и осмотрелся.

В огромной комнате были, помимо меня, только целитель и трое его помощников.

— Убери от меня свои руки, пока я их не оторвал, — зло прорычал я ему, когда тот собрался напоить меня чем-то там. Ему нельзя доверять, он один из тех, кто поддерживает моего брата, Триана Эдукана, в его праве наследия на престол. А тот непонятно с чего видит во мне угрозу, несмотря на то что я ещё даже не достиг совершеннолетия. Имбецил, ведомый имбецилами.

"Дух, ублюдок, ты что натворил! Я сдеру с тебя кожу и натяну её на мой щит, если, конечно, она у тебя есть!" — зло подумал я, прежде чем утонуть в чёрной ненависти берсерка.

Когда я пришёл в себя, то вся комната была разрушена, а целитель со своими помощниками был мёртв. Их тела были разорваны на кусочки, можно было подумать, что дикий огромный медведь в ярости растерзал их.

Но нет, судя по крови на моём теле, это было делом моих рук.

"Что это сейчас было? Что произошло?" — в полнейшем охренении, по-другому моё состояние описать нельзя, я продолжал осматриваться.

Но моё бессмысленное занятие, глазение по сторонам, прервали ворвавшиеся в мои покои стражники.

— Принц Дюран! Что здесь произошло?! — спросил меня закованный в тяжёлые доспехи воин из подкасты стражников.

Не зная, что мне сказать, я уставился на воина, судорожно обдумывая варианты ответов.

Если я скажу, что убил целителей в чёрной ярости берсерка, меня будет судить совет лордов и, скорее всего, изгонят из Орзаммара. И если даже не изгонят благодаря влиянию отца, который души не чаял во мне или же в прошлом владельце тела, то всё же репутация моя будет испорчена. Но тут же обрывочная память бывшего владельца тела подбросила мне неплохой вариант действий.

— Эта отрыжка пылеглота пыталась меня убить! Кто поручил ему моё лечение?! — повысив голос, едва не рыча, спросил я стражника. — Кто его вообще допустил в мои покои? — весь Орзаммар знал о нашей небольшой вражде в прошлом. Так что такой вариант событий вполне может помочь мне сохранить лицо.

— Я... Мой принц, вас лечил мэйстер Гурод с разрешения принца Триана, — в голосе могучего стражника слышались нотки страха. Конечно, он же должен был защищать меня и мой покой, но не преуспел в этом. За это он вполне может поплатиться статусом или даже жизнью.

— Где мой отец? Мне нужно с ним переговорить, — потребовал я ответа от охранника.

— Ваш отец сейчас заседает в зале совета, мой принц, — отчитался предо мной страж.

— Ты и твои люди идёте вместе со мной к нему, — сказав это, я окинул взглядом комнату, ища одежду.

Весь опыт Дюрана Эдукана кричал о том, что я выбрал правильный вариант действий, но одного этого мало. Нужно убедить отца встать на мою сторону, иначе я рискую быть осужденным.

— Но, ваше высочество, в зале совета сейчас заседают деширы, — решил остановить меня страж.

— Ты перечишь мне? Может быть, ты повязан одной тайной с ныне павшим от моей руки Гуродом?

— Что вы, мой принц! — поспешил успокоить меня охранник. — Я никогда не посмел бы прибегнуть к такой низости!

— Тогда не препирайся со мной. Бери своих людей, вы будете охранять меня. Вдруг Гурод имеет союзников в городе, — приказал я ему.

— Как прикажете, мой принц, — поклонившись мне, страж развернулся к своим людям. — Вы слышали принца! Мы должны защитить жизнь его высочества, проводив его к нашему королю, — пока глава стражи прессовал своих людей, я нашёл одежду и, натянув её, направился прочь из комнаты, стараясь побыстрее добраться до зала совета. Тут же меня окружили со всех сторон бойцы стражи.

Быстрым шагом я пересёк дворец, моя память услужливо подбрасывала мне путь к выходу из моего нового дома — королевского дворца.

Как только мы вышли на улицы алмазного зала, гномы, беспечно гулявшие до этого по улицам богатейшего квартала Орзаммара, поспешили по своим делам. Никто не хотел вставать на пути королевских стражников и второго принца, который явно пребывал не в лучшем расположении духа, да ещё и был весь измазан кровью.

Двинувшись по направлению залов, я украдкой осматривал царство гномов.

А зрелище впечатляло. Алмазные залы были вбиты в грунт самой горы, в которой находился главный город гномов. Повсеместно стояли статуи невероятного мастерства, изображающие великих предков подгорного народа. То тут, то там лилась кровь земли, магма, дающая тепло в глубоких недрах горы.

И несмотря на то, что над моей головой были тонны массива камня, я не чувствовал недостатка в кислороде.

Гномы, в прошлом потерявшие свои возможности к магии, успешно заменили их своей смекалкой и умом.

Подойдя к дверям зала совета, я направился к стражникам.

— Мне срочно нужна аудиенция с моим отцом, — не терпящим возражения голосом потребовал я.

Вот только стражник не был впечатлен. Конечно, он ведь не отвечает ни перед кем, кроме как старшиной Банделором. А тому даже король не указ. Ну, формально. Неформально... только дурак ослушается моего отца.

"Моего отца?" — спросил я самого себя, отстранившись от реальности.

В моей голове была сплошная каша. Воспоминания Дюрана Эдукана и мои собственные смешались в одну кучу. Да и память бывшего владельца тела была обрывочной... Лишь несколько ярких эпизодов из жизни второго принца Орзаммара были открыты мне. Но это можно было списать на мою травму.

Недавно, прогуливаясь по столице гномов, Дюран Эдукан "совершенно внезапно" поскользнулся и упал с обрыва. И непонятно как выжил. Или не выжил, раз я в его теле. Хотя, может, этот Дух вырвал душу гномьего принца из его тела? Если бы я взялся судить этого... индивида, то казнил бы его с особой жестокостью.

Изнасилование. Что? У служанки есть муж? Меня это не волнует, а если он хочет мне что-то сказать, то пусть бросает мне вызов, и предки нас рассудят. Вот только кто бросит вызов такому монстру, как Дюран? Очень высокому по меркам гномов-мужчин, которые в среднем были ростом от метра пятидесяти до метра шестидесяти. Второй сын короля был ростом метр семьдесят, отчего возвышался над большинством своих сородичей почти на две головы.

Убийства. Убить кого-то, кто был из менее престижной касты из-за неправильного взгляда? Да пожалуйста, причём вполне себе законно, вызвав на торнай.

Творил интриги ради одной лишь интриги. Стравливал отцов с сыновьями. Так Пиотин Эдукан убил своего собственного отца, который не нравился прошлому Дюрану, так как часто осаживал его и высказывал своё почтение одному королю и его первому сыну.

Мда... Такого я не ожидал. Новая жизнь и целая куча влиятельных врагов, которые стремятся отомстить своему обидчику.

Самое парадоксальное, что весь Орзаммар смотрел на деяния Дюрана одобрительно, видя в них ум и силу, которая нужна будет одному из тех, кто имеет шансы на воцарение.

И король был первым из их числа. Он лишь поощрял своего второго сына, а не наказывал. Заодно становится понятна ненависть Триана к Дюрану. Второй сын посрамил первого, сперва спровоцировав его на бой, а после победив его голыми руками, в то время как Триан был в броне и с оружием. Пусть это было во дворце, пусть этого почти никто не видел, кроме одного слуги, который скоропостижно скончался, но все жители алмазного зала об этом уже знали. Не зря же говорят: что знают трое гномов — знают все.

Страшное место — этот Орзаммар.

— ...это невозможно. Вы, конечно, можете пройти, но как несовершеннолетний вы не имеете права мешать собранию, — закончил свою речь страж зала совета.

— Ясно, — кивнул я служаке, подходя к двери.

Итак, что мы имеем? От прошлого хозяина тела мне досталась слава хитрого гнома и умелого воина. И это до "второго", настоящего совершеннолетия. Первое-то у гномов проходит в пятнадцать лет. А вот второе лишь наступит, мне осталось до него полтора месяца. После я могу контактировать с другими знатными домами.

Но также я получил огромную кучу врагов и один небольшой неприятный эффект — ярость берсерка.

Дюран Эдукан был отличным воином, который имел крутой нрав, отчего он быстро освоил науку "чёрной ненависти". Вот только отчего я ей сейчас владею... Может быть, это из-за тела?

В общем, сейчас не важно. Важно выйти сухим из воды за убийство уважаемого лекаря, который был подданным Эдуканов и пользовался расположением Триана. Вот кто-кто, а он с радостью использует всё для моего изгнания.

А мне это не нужно. Хочу жить удобно и красиво.

Идя по залу совета и рассуждая о том, что из-за одного действия в своих покоях я поставил на острие секиры всю свою будущую жизнь, я сам не заметил, как тихо пробрался в главный зал, в котором старшина Банделор, к моей радости, объявлял о перерыве.

Как только старшина закончил свою речь, я тут же быстрым шагом направился к отцу.

Вежливо, но настойчиво отодвинув стоящего передо мной гнома плечом, я предстал перед отцом этого тела.

— Мой король, — склонил я голову перед подгорным владыкой.

— Дюран? — удивился моему присутствию отец. — Что ты здесь делаешь? — спросил меня престарелый король.

— Отец, нам нужно поговорить, — ответил я ему и, выразительно окинув взглядом зал, добавил: — наедине.

Услышав такие слова из моих уст, Эндрин Эдукан тут же посуровел ликом.

— Хорошо. Следуй за мной, — приказал он мне, направившись со своими телохранителями в небольшой проход, в конце которого была небольшая дверца. — Останьтесь здесь, — приказал он телохранителям. — Сын, проходи.

Пройдя сквозь дверь, я очутился в небольшом, но уютном помещении.

— Сделано специально для меня. Не бойся. Здесь нас никто не подслушает, — сказал отец, закрывая дверь. Как только она закрылась, он резко рванул ко мне и обнял меня. — Я так рад, что ты очнулся, сын мой, — едва ли не плача, сжимал меня в своих объятьях король. — Говори, что случилось? — отстранившись, молвил он.

— Что же, скажу прямо. Я недавно очнулся. Проснувшись, увидел мэйстра-лекаря Гурода. Этот ублюдок попытался убить меня, но у него ничего не получилось. Я убил его и его помощников своими же руками! — инстинктивно я знал, что нужно сказать, дабы настроить отца на мою "волну". Прошлый хозяин тела умел это мастерски. Он знал, что ни хвалебные речи Триана, ни умный говор Белена не интересуют отца. Он любит слышать от своих детей прямоту.

— Ясно... Что он вообще делал в твоих покоях? Мэйстер Дарги должен был лечить тебя? — задумчиво почесал свой лоб отец.

— Стража говорит, что Триан послал его, — намекнул я королю.

— Триан... Ну... Что... Ладно... — не знал, что сказать, отец. — Я займусь этим. А ты будешь молчать. Я пошлю своих слуг, они уберутся в твоих покоях. Сам же ты пока поспишь в гостевых комнатах. И ни слова никому. Это повредит лишь влиянию и славе нашего дома, — последние слова отец сказал с мрачной решимостью. — Ты понял меня? — после моего утвердительного кивка он ещё добавил: — Не смей мстить Триану. Я сам поговорю с ним.

— Я понял тебя, отец, — принял я его решение. Что же, всё улажено. Чтобы не допустить лишних слухов, а точнее, доказательств слухам, отец сделает всё.

— Иди в комнаты и не отпускай стражу от себя далеко. Это моё распоряжение, — бросил мне отец, бывший уже своими мыслями далеко от меня, выходя из комнаты.

"Да я и сам не собирался их отпускать. Вновь умереть, "отец", я не хочу. Что же, теперь я Дюран Эдукан. Второй принц Орзаммара, любимый сын своего отца, короля Эндрина Эдукана. И я оказался в очень ужасном месте — в алмазном зале подгорной столицы. Миссия: выжить, жить и всё это сделать с комфортом", — мрачно подумал я, выходя из кабинета отца и кивком головы подзывая к себе охрану.