Создатель эхоров

Глава 1

Голова трещала так, словно, вчера был корпоративчик в честь годовщины фирмы. По крайней мере, именно после этого мероприятия я испытывал точно такие же неприятные ощущения, как сейчас.

С трудом открыл глаза, потом долго ждал, когда закончится головокружение. Едва исчезло мельтешение перед глазами, я смог рассмотреть потолок.

'Не дома... а где?', — промелькнула мысль в гудевшей голове. И тут же пришла другая, доказывающая, что я как раз дома.

— Я с ума сошёл? — прошептал я и поднял вверх правую руку, — А сколько у меня...

Попытка отрешиться от непонятных мыслей в голове и одновременно подбодрить самого себя, пошутить, провалилась с треском, когда я увидел свою руку. Обычная человеческая рука с пятью тонкими пальцами, но это была НЕ МОЯ рука!

Потом поднял левую и выругался.

Она была похожа на правую, но была искалечена — кончики двух пальцев почернели, и от ногтей до ладони шёл страшный багровый ожог.

— За что мне это? — охнул я, медленно поднимаясь с пола и садясь на пятую точку. — Эх, Егор, Егор.

Следующие несколько минут я осматривал себя и всё больше мрачнел и офигевал. Тело точно было не моё, оно, эдак, раза в два моложе и в полтора тщедушнее. Я, грешным делом подумал, что перенёсся в своё молодое тело. Тут свою роль сыграли несколько книг по альтернативной истории, на которую я подсел в последнее время. И тут новая мысль ударила по голове, да так, что она загудела не хуже Царь-колокола, который, как все помнят, звенел недолго, а потом лопнул.

'Егор? Санлис Рэкдог!'.

— Ох, мама роди меня обратно, — застонал я и схватился за разболевшуюся голову. — Что же за ерунда со мной случилась?!

И тут же застонал опять, на этот раз от боли в раненой руке, которой так необдуманно пользуюсь. Пришлось вставать и идти искать аптечку, с трудом вспоминая, где в этом доме что лежит. Аптечку так и не нашёл, зато оказался на кухне, где решил сварить себе кофе. Этот Санлис был тем ещё гурманом, держал у себя только кофейные зёрна, которые молол перед самым употреблением, и медную небольшую турку, с ручкой из какой-то ценной древесины.

Потом долго сидел за столом, прихлебывал по глотку крепкий чёрный кофе без сахара и думал, а точнее — вспоминал.

Первым делом я отмёл мысль о своём сумасшествии. Я знал и помнил такие вещи, которые точно не знал этот самый Санлис. Мозг вряд ли способен сгенерировать настолько детальные вещи или мне так хочется думать.

Далее, мне — да, теперь именно мне — двадцать два года, почти двадцать три. Живу в небольшой однокомнатной квартире, но зато с большой кухней и раздельным санузлом, хе-хе, что немалый плюс.

Родители погибли больше пятнадцати лет назад, м-да, не повезло пацану. Жил сначала в интернате, потом в трёх приёмных семьях и везде нравилось... хм, это тут такая практика, к слову. Не работаю, живу на субсидии и сбережения, которые мне оставили приёмные родители, плюс вклад, куда начислялась пенсия за потерю семьи. Квартира досталась от государства, и полностью принадлежит мне, могу хоть продать, хоть подарить.

И очередной удар по психике. В этом мире катастрофически не хватает мужчин. Демографическая ситуация такова, что на одного мальчика рождается пять девочек, а к моменту взросления, разница возрастает до одного к семи!

— Я попал в малинник, — в шоке произнёс я. — Не затрахали бы котейку только, а то с них станется.

Религия тут знакомая, и христианство есть, и ислам, индуизм, буддизм. В каждой можно найти что-то от соседней, нету тут священных войн против еретиков и неверных. Государственный строй... э-э, демократия, коммунизм, диктатура на манер белоруской? Не знаю, Санлис этим не интересовался. Зато его сильно коробило, что нужно заводить гарем.

— Точно, писец котёнку — больше ссать не будет, — охнул я.

Гарем был введён на официальном уровне ещё тридцать лет назад. До тридцати лет каждый мужчина должен был взять двух жён как минимум, после тридцати ещё одну, если в ходе семейной жизни не выявились какие-нибудь патологии или травмы. Максимальное количество жён не регламентировалось никак, хотя редко можно было встретить семью, где было больше десяти жён.

До сих идут дебаты насчет обязательного количества жён, и противники закона вечно озвучивают довод 'если три женщины получат мужа, то что делать остальным четырём несчастным?'. И до сих пор за тридцать лет так ничего и не решили. Не малую роль сыграли врачи, которые в ходе каких-то изысканий и вывели эту формулы: один к трём. Мол, большее количество будет вредно и психологически, и физиологически. Ну, а чтобы человечество не прервалось на радость иноземным врагам (о них чуть позже) в мире существует развитый институт банков спермы, куда каждый мужчина должен обращаться примерно раз-два в месяц с момента достижения возраста в двадцать пять лет.

Так что, почти все женщины поголовно хотя бы раз, но посещали это место. Большая часть с надеждой родить мальчика, остальные из-за материнского инстинкта. Именно по причине первой части в мире существуют детдома и интернаты, куда матери-одиночки отдают детей, разочаровавшись а материнстве. Таких немного, но они есть. Мальчиков в таких заведениях днём с огнём не найти, только в исключительных случаях вроде моего, когда родители внезапно погибают, а родственников нет. Да и то задерживаются они ненадолго, тут же обретая одну семью, другую. Имелась практика принимать мальчика без родителей в разных семьях поочередно, законодательная часть этого процесса была огромной и мутной, не удивлюсь, если писалась с далёким расчётом поиметь с кого-то денежки или иные блага. Мальчика могла принять только полная семья или женщина, у которой имелось всё, чтобы ребёнок ни в чём не терпел нужды, эдакая бизнес-леди с парой квартир, машинами и бизнесом с доходами выше среднего. Что-то там было ещё по этому вопросу, но в дырявой памяти Сана про это остались смутные рваные образы, сейчас уже не вспомнить никак.

Что же так заставило негодовать пацана, подарившего мне своё тело? Уж за тридцать лет и при правильной пропаганде сознание должно перестроиться на новый лад и считать, что три жены — это норма. Ага, вот что... да уж.

У него (меня, то есть) был кумир всей молодой жизни, некая поп-дива девятнадцати лет Марика Ротекси. В неё были влюблены миллионы парней и девчат, фанатели и боготворили, мечтали видеть своей женой и подругой. Но неделю назад она покончила с собой с каким-то нелепым лозунгом о том, что каждой женщине по мужчине, про мир во всём мире, ратовала за уничтожение рудилия (что за ерунда, в памяти парня об этом ничего нет) и что-то ещё. Вслед за ней пошла волна самоубийств и попыток покончить с собой у её фанов. И этот придурок решил пополнить статистику.

— Ой, дебил, — покачал я головой. — За какие-то бредни наркоманки, рехнувшейся от сладкой жизни и внимания, уходить из жизни? Да ещё и меня утащил сюда.

К слову, что со мной случилось, и почему меня перенесло в тело этого иномирянина, я не знал и не предполагал. Спокойно сидел на работе, под машину не лез, сосулька на голову не падала, в розетке (взгляд невольно покосился на виновницу искалеченной руки) не копался. М-да, секретик всей моей жизни... теперь и не узнаешь.

Ладно, позже вновь сяду ворошить память, а пока необходимо что-то сделать с раной, а то, как бы вовсе без руки не остаться по вине недоумка, но сначала нужно удалить компромат в виде постеров и фотографий этой суицидки, которыми завешены все стены.

— А девочка очень даже ничего, в молодости бы я за ней приударил, — сообщил я вслух, рассматривая её изображения. — Тьфу, я и так в молодость попал.

Смяв глянцевые листы бумаги, и сунув их в мусорную корзину, я занялся самой розеткой. Как назло, в квартире не нашлось ни единой отвёртки и пришлось разбирать ту с помощью кончика ножа.

Только после этого я отыскал в справочнике, который лежал рядом с радиотелефоном номер неотложки. Сообщив свой адрес, который автоматически слетел с губ, номер страхового полиса и причину вызова, я стал ждать врачей. По привычке рассчитывал увидеть 'скорую' минимум через час, но когда спустя пятнадцать минут затрезвонил телефон и знакомый голос операторши, принявшей мой вызов, сказал, чтобы я ждал у двери врача — искренне удивился.

Врачом оказалась девушка лет двадцати пяти, шатенка с короткой стрижкой, с приятными ямочками на загорелых щёчках в белом коротком халатике из-под которого совсем чуть-чуть выглядывала чёрная юбка и белой блузке, на которой были расстегнуты сразу три (!) верхних пуговки, позволяя рассмотреть красный кружевной лифчик.

— Здравствуйте, — улыбнулась она мне, — Санлис Рэкдог?

— Он самый, — кивнул я и с трудом отвёл взгляд от её груди. Молодой организм беззастенчиво отреагировал на это самым обычным способом — натянув шорты, в которых я ходил дома, в паху. Кажется, это не осталось незамеченным моей гостью, хотя она и сделала вид, что не увидела.

— Что с вами? Диспетчер сказал, что получили удар тока, так?

— Угу, — поднял левую руку на уровень груди и ладонью вверх. — Вот.

— Ого! — брови женщины взметнулись вверх. — Как чувствуете себя?

— Поначалу немного голова кружилась, и вроде бы сознание на несколько секунд потерял, а сейчас, только рука болит.

— Присаживайтесь на диван. Как так случилось, что ударило током? — поинтересовалась она и цепко обежала взглядом стены, где ранее висели постеры с дурёхой от шоу-бизнеса. Наверное, при таком потоке суицидников она уже стала подозревать, в чём причина травмы. Мысленно я похвалил себя за догадливость.

— Показалось, что запахло пластмассой, вот и решил проверить, — вздохнул я.

— А разбираешься?

Я промолчал, только тяжело и громко вздохнул.

Женщина покачала головой и занялась моей рукой. Минут десять она протирала, смазывала, стирала и вновь намазывала, потом попшикала спреем из крошечного пузырька и налепила повязку.

— До свадьбы заживёт! — подмигнула она. — Жена есть?

— А? — чуть растерялся я, потом отрицательно мотнул головой. — Нету, пока нету. Да я из армии только год как пришёл, хочется пожить для себя. А до этого учился, некогда было.

Та покачала головой с сожалением и при этом её глаза полыхнули каким-то алчным огоньком.

— Очень плохо, вы тогда позвоните вечером в нашу службу и скажите, чтобы прислали карету для перевязки. Или... давайте я к вам приду и всё заменю. Адрес знаю, для меня это не составит большого труда, тем более что тут дел на две минуты.

'На две минуты, а возилась все десять, — хмыкнул я про себя, — всего чуть ли не ощупала своим бедром, так тесно прижималась. У меня чуть шорты не треснули'.

— Давайте вы, — улыбнулся я. — И можно на 'ты', а то возраст разный, неудобно как-то...

Ляпнул, и едва не прикусил себе язык.

— Ай-я-яй, молодой человек, — погрозила мне пальцем она, — разве не знаете, что девушке нельзя говорить о её годах? Но так и быть, прощаю по причине вашей болезни.

— Извините, — опустил я взгляд вниз и опять наткнулся на её декольте. Не говорить же, что я машинально посчитал её моложе себя, чуть ли не в два раза.

— Я Сая, — женщина протянула мне ладошку 'лодочкой'.

— Санлис, — пожал я осторожно её пальчики. — А когда придёте?

— В восемь. Как раз спрей противоожоговый закончит действовать, и нужно будет менять его.

Проводив женщину до порога, я закрыл дверь и стал искать компьютер или что-то подобное. Телефон выглядит достаточно современно, чтобы догадываться о наличии разных электронных девайсов.

Ноутбук нашёл под диванной подушкой. Блин, злости нет на этого недотёпу, а если бы облокотился на неё посильнее? Всё — хана аппарату.

С трудом вспомнив пароль, я запустил ОС и стал искать браузер.

При входе в интернет мне выпал запрос уточнить, в какой именно. Оказывается, в этом мире было три типа подключения: интернет 1.0; 2.0; 3.0. Первый был для детей и подростков, зайти с его помощью на какой-нибудь запрещённый ресурс было просто невозможно. Скорее с его помощью удалось бы взломать удалённо механический замок. 2.0 был уже взрослой версией, тут и фильмы для взрослых, и с кровью, кишками, новости с 'чернухой' и так далее. Похоже на привычный мне интернет. И третья версия, которая мне была недоступна, имела чисто рабочий функционал, через неё работали особые почтовые программы, разные городские службы: муниципальные и так далее. То есть, всё то, что так любят взламывать хакеры на Земле. Здесь же с этим будут некоторые трудности, так как пользователей 3.0 слишком мало, и вычислить на порядок, или даже два, хулигана, проще будет.

Итак, что мы имеем на данный момент?

Мир называется так же — Земля. Хм, ну ладно, пусть, так даже привычнее. Страны почти те же, например, Англия и Голландия имеются, каких-то наоборот нет и звучат по другому, например, Ластава вместо Литвы с Земли-1. Государство с русскими есть и Москва даже, но со столицей в Санкт-Петербурге. Моя Родина, к слову. А вот малая родина незнакома и звучит непривычно — Реистег, какой-то городок в средней полосе. Основан больше ста лет назад из беженцев с далёкого материка, на котором сейчас не живёт ни один человек. Основная религия — христианство, просто христианство, без деления на православие и католицизм.

Рудилий — это особый минерал в виде кристаллов, который в небольших количествах, примерно, как золото в месторождениях, раскидан по всей планете. Используется везде — в технике, в медицине и так далее. Его вставляют в машины и колют людям. Обладает какими-то особыми свойствами... ого, под миллион ссылок! Нет уж, потом почитаю.

Общество почти во всех странах близко к феодальному, клановому. Эдакие микро-государства в государстве, со своими законами и армиями. Корпорации-кланы, чем-то схожие на Рокфеллеров и Ротшильдов из моего мира. Но все эти микро-царьки границу дозволенного знают и не балуют, лишь немногие кланы имеют мировое значение и влияние. Правители — президенты, но правят без срока, лишь чрезвычайные обстоятельства могут дать шанс тех сместить. Наверное, тут близко сравнение с советским генсеком. И, как и все сильные мира сего, входят в сильнейшие кланы страны, будучи их главами или наследниками. Впрочем, хватает и монархий

Конечно, между собой воюют и страны, и кланы и с разумными машинами.

Четыре материка заселены людьми и разумными машинами, которые появились примерно сотню лет назад в этом мире. Один материк — Евразия, второй расположен на месте обоих Америк, которые не раскололись в незапамятные времена, и называется Индиандом. Его открытие было похоже на открытие Америки Колумбом, который искал дорогу в Индию. Третий материк — Африка, которая на данный момент населен не так чтобы и густо, по сравнению с моим родным миром. ЮАР здесь нет, на месте этого государства раскинулись эдакие Дикие земли из-за близости к последнему материку. Четвёртый — совсем небольшой, раза в полтора больше, чем Австралия и расположен ближе к южному полюсу. Шкегер, такое было название материка.

Сто лет назад там ещё царствовало великое государство, воинственное, богатое и сильное. Великая Румия. Первые шаги к величию сделала ещё в те времена, когда существовал Рим. На совести этой страны, или даже империи, три мировых войны и без счёта локальных конфликтов. И вот сто лет назад, когда был открыт новый минерал — рудилий, точнее, с ним научились работать и использовать в военных целях, ученые Великой Румии сделали около сотни рудилиевых бомб, с помощью которых собирались стереть с лица Земли самые крупные города и столицы стран-противников на двух континентах.

В ответ десятки государств высадили многомиллионную (!) армию на Шкегере, собираясь раз и навсегда разобраться с излишне воинственным соседом по планете. Степень развития, была примерно на уровне конца Первой Мировой моего мира, с небольшим скачком вперёд. Поэтому, хватало средств доставки, как бомб, так и войск в огромном количестве в кратчайшие сроки.

Сначала всё шло, как и должно быть: союзники теснили румийцев, давили их огнемётами, газами, простым честным свинцом и сталью штыков и сабель, где-то наматывали на гусеницы и разносили в клочья аиабомбами. Постоянно приходило подкрепление, сотнями тысяч баржи и пароходы подвозили пушечное мясо, которое перемалывалось в той страшной мясорубке.

Армия Великой Румии по подготовке на голову превосходила все прочие, но она просто не могла справиться с той массой врагов, которая пришла на материк. На триста пятьдесят миллионов (по другим данным — все четыреста) жителей материка, пришлось в пик боёв почти сорок миллионов мужчин (и немного женщин) в мундирах армий Евразии и Индианда.

И тогда румийцы взорвали все свои рудилиевые бомбы, испепелив и себя, и врагов. Но это было ещё не всё. Взрыв минерала, чьи свойства даже до сих пор не полностью изучены, разорвал на время межреальность и вырвал кусок соседнего мира на эту Землю. В соседнем мире властвовала раса механоидов, которая не признавала иного разума, кроме своего.

Не сразу узнали о новых гостях на Земле. Страны были в шоке от массового уничтожения миллионов людей, и долгое время держались подальше от ядовитых берегов материка. Это дало шанс механоидам закрепиться, наладить производство и построить своё государство во враждебном мире.

И вновь от берегов Шкегера к людям пошла Смерть.

— Блин, да этот материк всю историю кровь местным пьёт, разорвали бы его в клочья и дело с концом, — покачал я головой, на миг отвлекаясь о чтения.

Технологическое развитие иномирян на голову превосходило землян, но их было слишком мало, чтобы уничтожить жителей материков. Полив кровью свою землю, люди уничтожили небольшую армию захватчиков и решили навестить, в свою очередь, проклятый материк.

Немногие, кто вернулись назад были седыми и ещё меньше сохранили память и рассудок, чтобы рассказать о тысячах фабрик, перерабатывающих рудилий, создающих невиданные механизмы, о боевых машинах, которыми никто не управляет, о самонаводящихся ракетах и бомбах, о световых лучах, которые прожигают броню лёгких танков.

Но самое главное, было сказано напоследок.

Взрыв бомб запустил реакцию минерала по своему росту. Место, где превратились в пепел и молекулы миллионы людей, теперь покрыто огромными кристаллами, растущих постоянно. Кроме того, чуть меньшие поля образовались по всему материку, поставляя пришельцам почти неограниченное количество минерала, с помощью которого они улучшили свои технологии.

На данный момент рудилием покрыто от трёх до семи процентов всей площади Шкегера.

По мере того, как исчерпывался минерал на Евразии и Индианде, люди посматривали на искалеченный материк. Экспедиции за сырьём сейчас туда уходят одна за другой, но возвращается, едва ли одна из пятнадцати.

Человечество от уничтожения спасло то, что изначально на Землю-2 переместилось сравнительно малое число механоидов и практически без всякого намёка на матбазу. Всё им приходилось делать с нуля, а позже вновь большее число неорганических существ нашла свою гибель на соседних материках. Помогло и то, что первоначально околоземная орбита была оставлена механоидами без внимания (возможно, это было связано с их психологией, возможно, имелись какие-то установки ещё из родного мира), а когда спохватились, то там уже висели первые спутники людей, а межконтинентальные ракеты уничтожали любой ракетоноситель разумных железяк. Впрочем, скорее всего, это была надводная часть айсберга, и имелось ещё куча факторов, из-за которых людям была отдана во владение орбита планеты, и почему имея орбитальную группировку человечества и механоидов практически паритет в силах и возможностях.

И в этот момент затрещал будильник, который я поставил на половину восьмого вечера.

— Ёлы-палы, — я вскочил с дивана, одновременно захлопывая ноутбук, — упустил всё!

В холодильнике было шаром покати, угощать гостью, которая скоро появится, было нечем. А ещё, мне нужно привести самого себя в порядок.

Десять минут на душ, пять на выбор одежды. Потом рванул к двери, собираясь добежать до магазина, который располагался напротив моего дома и тут в дверь позвонили.

— Привет ещё раз, — подарила мне ослепительную улыбку Сая.

Девушка сменила юбку на обтягивающие белые брючки, туфельки с высоким каблуком, белую кофточку вместо блузки, но вырез тут был как бы не больше, чем при расстегнутых трёх пуговицах и если я не ошибаюсь, то белья на ней нет. В смысле, лифчика. На тонкой, золотой, цепочке на шее висела золотая же фигурка какой-то птицы.

На плечи был наброшен слегка помятый халатик. В правой руке она держала пластиковый оранжевый кейс с красным крестом, а в левой бумажный пакет с верёвочными ручками.

— Привет, Сая, — я протянул руку в её сторону, — давай вещи, помогу донести.

— Ой, какой кавалер, — усмехнулась она. — Нужно тебе было раньше позвонить, а то лифт сломался.

— Третий этаж же, — пожал я плечами. — Хм, извини, нужно было встречать у подъезда.

— И дать твоим соседям сплетней на неделю? Они и так чуть глаза не потеряли, когда меня увидели.

Передав мне кейс, она поставила пакет у ног и скинула с плеч халат, который повесила на вешалку. При этом её груди колыхнулись так, что я понял:

'Точно без лифчика... блиииин, я же сейчас взорвусь'.

На секунду заскочила в голову мысль, что моё поведение просто неправильно, я всё ещё ощущаю себя семьянином, только вчера вечером сидел на диване с женой, и вдруг на те — пускаю слюнки и не только с губ. Это так гормоны молодого организма на мозг действуют? Шок от переселения в чужое тело? Или во мне всегда прятался великий кобель и требовался лишь повод, чтобы пуститься во все тяжкие? Твою же... где тут правда, и как с этим бороться? Да меня же сейчас можно пальчиком поманить, если манить станет обнажённая красавица, и я помчу куда угодно и соглашусь на всё, что попросят. Правильно говорят, что молодёжь думает нижней головой и губами, в том же районе.

Вот же... Все семь египетских проблем на мою голову свалились.

— У меня есть кофе и кофе с сахаром, — признался я, уже не сдерживаясь и вовсю пожирая взглядом гостью. — Извини, я совсем забыл, что холодильник пустой.

— Я же не есть пришла, Санлис.

Девушка посадила меня на диван и стала снимать повязку, потом очистила от неровного зеленоватого налёта ладонь, я удивлёно охнул: рана уже покрылась корочкой, да и опухоль сильно спала.

— Никогда не видел, как рудилиевый спрей действует? — правильно поняла моё удивление Сая.

— Ага. Да я и про рудилий совсем недавно и случайно узнал, не до разных открытий и технологий было.

Санлис тем ещё, э-э, раком-отшельником был, он закрылся в себе и полностью игнорировал окружающий мир. Даже в школе едва интересовался предметами, фактически его вытягивали преподаватели и приёмные семьи. Я за короткое время узнал про новый мир больше, чем этот тюфяк за свои двадцать с лишнем лет. Зато Санчик был в курсе, какое бельё носит... носила его кумир, куда выбрасывала старые вещи, какие поездки совершала, её распорядок дня, увлечения, тех поклонников, которые певица подпустила к себе (и этому страшно завидовал бывший владелец этого тела). В общем, этот чудак знал то, что в жизни совсем не требовалось. Блин, неужели здесь, в большинстве своём, такие инфальтильные парни и мужики? Или с возрастом, с первой женой, берутся за ум?

— Тогда понятно. Сейчас препараты начали делать, которые старость замедляют и даже поворачивают её вспять. Человек, принимающий такой препарат, до самой смерти бодрый и ничуть не уступает себе же, примерно тридцатипятилетнему.

Рекламируя лекарственные средства, она заново обработала мою рану, аккуратно замотала и убрала медикаменты обратно в кейс.

— Вот и всё, завтра утром ещё раз повторить, и будет как новенькая.

— Сая, ты заслужила самую большую кружку самого вкусного кофе. С сахаром!

— Даже с сахаром? — ахнула она. — Хочу две!

— Будет сделано, — я быстро встал и в который раз опять машинально посмотрел на девушку. Вид сверху почти полностью открывал красивую грудь девушки. Ложбинка, два прекрасных загорелых холмика, две натянувших тонкую ткань пуговки, набухших от возбуждения сосков. Блин, чёртовы молодые гормоны, они же напрочь мне сносят голову, да и тело досталось со старыми рефлексами и привычками, с которыми так быстро не справишься в первый день вселения. Я же всё это проходил больше двадцати лет назад и вот нате-здрасте...

— Санлис, понравилась моя птичка? — хитро улыбнулась девушка, заметив направление моего взгляда, и коснулась пальцем подвески на цепочки.

— Скорее её гнездо, — брякнул я.

Та в ответ фыркнула и, не выдержав, залилась смехом.

— Ох, Санлис, юморист, — девушка смахнула слезинку с уголка глаза и попросила. — Принеси, пожалуйста, мой пакет, я его в прихожей оставила у вешалки.

В пакете оказалась бутылка красного вина и две коробочки с мясом и кусочками чего-то незнакомого. Роллы? Похоже, но не совсем.

— Бокалы есть? — поинтересовалась она. — Штопор?

В этот момент, если бы Санлис был жив, я бы убил его своими руками.

— Нету, — вздохнул я. — Кружки?

— Эх, сразу вспомнилась комната в общежитии от медицинского колледжа. Неси свои кружки, — покачал головой девушка.

Пробку я вырвал с помощью шурупа и мультитула, который нашёлся в кейсе у девушки (шуруп вывернут из стены, раньше там висела картонная рамка с фоткой полуголой Марики).

— Ого, а из тебя выйдет находчивый муж, — искреннее похвалила меня девушка.

— На брудершафт, — сказал я и придвинулся к девушке, коснувшись коленом её бедра.

— Как скажешь, — почти промурлыкала та. В глазах её уже вовсю плясали бесенята, сообщая, что тихий омут перестал быть таковым.

Поцелуй затянулся на несколько минут и, начавшись с лёгкого касания губами, закончился настоящей французской кульминацией.

— Ох, Санлис, я от одного поцелуя, опьянела больше, чем от двух глотков вина, — прошептала Сая. Её щёчки разрумянились, глазаза блестели, а губки, после встречи с моими, немного опухли и алели, словно накрашенные яркой помадой. — Ты так классно целуешься.

— И не только целуюсь, — улыбнулся я, и, зацепив кончиками пальцев снизу кофточку, я стянул её через голову, потом заставил девушку лечь на диван и освободил её ножки от лишней одежды. — Ух ты!

— Ты что там увидел, бесстыдник? — смутилась Сая.

— Ты совсем без белья.

Раздеться у меня получилось раз в десять быстрее, чем одевался. Как только трусы улетели в конец комнаты, сразу же мой младшенький Сан попал в жадные ручки гостьи и...

— Ой!

— Блиииин...

Возбуждение, молодость и роскошное женское тело рядом довели дело до конечной точки за считанные секунды от чужих ласк. Хочется надеяться, что это виноваты озвученные факторы и долгое воздержание Санлиса, а не то, что он 'скорострел'. Мне же тогда хоть вешайся от стыда.

— Кто-то такой нехороший сделал из меня грязную девчонку, — хриплым от возбуждения голосом произнесла Сая.

Порядок был восстановлен за пару минут с помощью влажных салфеток из медицинского кейса гостьи. Кажется, у неё там набор на все случаи жизни.

А потом был второй раз, и он прошёл выше всяческих похвал, младший Сан понял свою ошибку и больше не подводил. Не подвёл и в третий раз, и в четвёртый, и в пятый.

— Всё, прошу пощады, мой господин, — простонала Сая. — Твоя любимая наложница уже без сил.

Мы так и уснули на диване, только сперва, пришлось его разложить, застелить постельным бельём и принять душ.

— Санлис, ты просто золото, — прошептала девушка и чмокнула меня в щёку. — Эх, где же мои семнадцать лет, я бы тебя точно на себе женила, никому бы не отдала такого замечательного парня.

На всякий случай я решил притвориться, что уже заснул.

Утром меня ждал небольшой завтрак, порция поцелуев, перешедших прямо на кухне в бурный (жаль короткий) секс, очередная перевязка и расставание.

Когда девушка упорхнула, я сварил себе кофе и с кружкой в руках пришёл в комнату, где сел на диван и стал думать.

Первый план: выйти в город, осмотреться, оглядеться, оценить, прикупить продуктов, инструментов, чтобы не пришлось ковыряться в розетке кухонным ножом и одеться.

Второй план: определиться с целью в жизни, так как плыть по течению мне не хочется. Субсидии — это хорошо, как и накопления, но куда лучше иметь дополнительный заработок.

'Эх, а две жены меня бы точно обеспечили, особенно, если выбрать правильных и обеспеченных, — усмехнулся я в мыслях. — Не мир, а мечта альфонсов'.

Третий: сменить жильё и не просто жильё, а город в целом. Может быть, перебраться в Москву, благо, что цены там на жилые метры, обычные, не раздутые, как в моём мире. На старом месте мне не стоит оставаться, так как смена поведения будет сразу заметна, а бабушки — агент участкового, здесь точно есть. Сая вчера рассказала. Не хочу проверять, что будет мне грозить: ярлык 'сумасшедший' или камера или палата в настоящей дурке. Всего этого можно будет избежать сменой местожительства.

Этот Санлис всю жизнь катался, как сыр в масле. Школа, потом музыкальное училище.

— А у трубача, трубка горяча! — пропел я, вытащив из памяти историю учёбы своего нового тела.

Я имел диплом трубача об окончании музучилища. Кроме этого выше среднего уровня играл на гитаре, аккордеоне, немного на балалайке, чуть-чуть на свирели, немногим ниже среднего уровня владел барабанами, едва-едва мог пользоваться скрипкой. До армии у него была мечта создать свою музыкальную группу, в училище нашёл единомышленников. Вот только надев погоны и отслужив год в полковом оркестре, он заработал острую антипатию к данному виду жизнедеятельности.

Вообще, мне достался персонаж, о котором говорят так: ни рыба, ни мясо. Санлис предпочитал получать и ничего не делать, страдать, жалеть себя и в итоге, дошёл до мысли о самоубийстве. Не появись Марика, рано или поздно он всё равно это сделал бы.

Может, мне в армию податься? На фронт не пошлют, скорее всего, буду сидеть в штабе или на складе. Да даже просто командовать толпой желторотиков — срочников. Рано или поздно смогу пойти дальше.

И тут я вспомнил Васкова, того, что Федот. Кто сказал, что командовать буду мужиками? Это в оркестре на сорок человек, нас было тридцать два парня, а вот в полку на тысячу с лишним, приходилось восемьсот представительниц слабого пола. Что мне делать со взводом молодых дурёх (образно говоря, может и умниц-разумниц подкинут), у которых гормоны хлещут из ушей и готовых на любые подставы своих коллег ради моего внимания?

— Чур, меня, чур, — помотал я головой.

В офис садиться мне было противно, да и не создан я для этого дела. Вон восемь лет в прошлой жизни там крутился и в итоге ушёл, радостно крестясь, что решился поменять профессию.

На какой-нибудь завод пойти? Но что-то не тянет изо дня в день смотреть на дни — близнецы.

Таксовать? Чёрт, у этого овоща прав нет, придётся получать.

Создать своё дело? Хватки нет, хотя, если вспомнить свою офисную жизнь, когда я крутился в iT сфере, то кое-что можно будет использовать и здесь. Уж оформлять и создавать свои сайты не из сложных, мне по плечу, остаётся только ознакомиться с софтом, который тут применяют. А если тряхнуть стариной и как следует поломать голову, поворошить полузабытые знания, то и не на простенький проект смогу замахнуться. Заодно, может быть смогу запатентовать что-то с Земли-1.

Допив кофе, я отыскал в столе тоненькую пачку наличных и платёжную карточку, вспомнил пин-код к ней, и вышел на улицу.

Первое впечатление было... никаким. Возможно, меньше рекламы, немного другая архитектура зданий, оформление дворов, газонов, тротуаров. А так, вполне себе привычный мир, в котором оттрубил сорок с лишним лет.

Но вот когда я покинул тихий двор, то испытал настоящий шок.

Я почувствовал себя на сцене, возле расстрельной стены, на пляже нудистов или нудистом на арабском пляже.

Сотни, нет — тысячи девочек, девушек и женщин скрестили взгляды на мне. Тут были все — интересующиеся, алчные, возбуждённые, завистливые, недовольные и злые, и лишь малая часть равнодушных.

Кое-как я пришёл в себя от такого внимания и, напустив равнодушный вид, сунув руки в карманы, я быстро пошёл в сторону магазина. К продуктам купил солнечные очки с зеркальными большими стёклами. За ними удобно прятать взгляд, словно, отгораживаешься стеной от окружающих.

К слову, прочие представители сильного пола получали не меньший интерес со стороны женщин, но не обращали никакого внимания на него.

— Это было сложно, — выдохнул я, утерев пот со лба, когда вернулся в квартиру. — Чувство, что на тебе нарисована мишень.

Желание навестить одежный и обувной магазин мигом пропало. Пришлось с собой побороться, напомнить, что имеющаяся одежда нанесёт моей психике изрядный урон, больший, чем пристальное внимание окружающих. Чёрт побери, я взрослый мужик, что за ерунда творится?!

'А ну взял яйки в кулак и пошёл действовать!', — приказал я себе.

В магазине, вместо десяти минут, я потратил полчаса. Продавщицы были так настойчивы и навязчивы, что приходилось себя держать в руках и не сорваться, послав их матом. Ещё и в кабинку ко мне одна чуть не зашла, во время примерки. Повезло, что я подозревал нечто подобное и одевался-раздевался быстрее, чем в армии при горевшей спичке в руке старшины.

Уф, всё, я дома.

Не обошлось и без ошибок. Когда поднимался к себе, то поздоровался по привычке с бабульками, оккупировавшими лавочку, а потом с женщиной лет тридцати пяти, которую встретил на лестничной площадке первого этажа. То, что я обмишурился, показали мне их недоумевающие взгляды. Наверное, Санлис до этого не баловал окружающих своим вниманием и вежливостью, витая в своих мечтах.

Придётся ускорить свои планы по смене местожительства. Бросить всё и начать подыскивать варианты, одновременно прощупывая почву насчёт продажи своей квартиры.

Глава 2

Я уже третий месяц в новом мире, в новом теле и в новом (можно сказать, что новый в квадрате, так как я съехал со старой квартиры) доме. Да, в доме — не квартире. Продав жилплощадь Санлиса, я переехал в Москву, устроившись на окраине в частном секторе. Домик был маленьким, всего две комнаты и чердак, зато к нему прилагался земельный участок в пятнадцать соток. До метро было двадцать минут пешком или пять на электровелосипеде. Работу нашёл в курьерской службе, потому и такой выбор транспорта. Развозил посылки из магазинов и иногда с почтовых филиалов.

Попутно учился на автомобильные права и углублённо знакомился с Землёй-2. И чем больше читал, тем больше понимал, что с моим старым миром схожих черт меньше, чем в культуре майя и экскимосов. Немного другая культура, немного другая история, немного другие названия стран, немного другое вероисповедание, немного другой менталитет мужчин и женщин и ещё куча прочих 'немного', которые складываются в одно большое: они ДРУГИЕ.

Очередной курьерский заказ попал под самый вечер. Мне вручили картонный тубус размером с бутылочки из-под минералки объемом ноль тридцать три миллилитра и отправили куда-то на окраину, где сплошь стояли новостройки и стройки.

Покрутившись, я так и не нашёл нужный адрес, указанный номер телефона не существовал.

— Привет, Марта, — поздоровался я с диспетчером моей службы. — Тут у меня закавыка вышла.

— Да, Сан?

Женщине было за тридцать, и она имела дочку и мальчика в семье, поэтому мне не грозили матримониальные последствия с её стороны и общались мы просто. Зато её молодая сменщица преследовала меня с энтузиазмом двух человек, за себя и коллегу.

— Улица Первых Энергетиков, дом сто восемьдесят 'гэ', квартира шестьдесят, некто Некор Башаскин. Ему посылка от неизвестного лица.

— И?.. Да, есть такой контейнер, отправлен неизвестным лицом с семнадцатого почтового филиала 'Молнии'.

— Да нет такого дома. Есть сто восемьдесят А и всё. Такого дома не было никогда и не будет, спросил у людей на улице адресата, так те и не знают такого.

— Тогда выбрось посылку или себе оставь, — легко предложила собеседница.

— Чего?! — удивился и заподозрил шутку.

— Там ценность в девяносто копеек вписана. Больше будет трат на поиск и возвращение посылки. У нас бывает такое, не волнуйся. Я запишу в журнале, что посылка потеряна курьером, ты оплатишь эти девяносто копеек и всё, больше голова ни у кого не станет болеть.

— А с чего это я должен платить? — возмутился я.

— Тогда ищи адресата. Интересно, сколько ты потратишь на эти поиски? Или пусть Ери за тебя оплатит, — хохотнула женщина. — Она это сделает с радостью, и в ресторан сводит и домой пригласит. Возвращать на почту не советую: за этот неполный рубль из тебя все нервы вынут, у них там план по работе есть, и любое возвращение посылки режет премии и бонусы к зарплате. Все косяки вешают на курьеров, так им проще.

— Дурдом, — вздохнул я.

— Звонить Ери? — хитро произнесла собеседница. — Или сам справишься?

— Лучше я сам, — буркнул я.

Для очистки совести я послонялся по двору, расспрашивая выходящих из дома и приходящих к нему людей, интересуясь фамилией Башаскин. К сожалению, никто такого человека здесь не знал.

До чего же просто тут у них. Нет адреса — и можешь выбросить чужую вещь или присвоить себе с уплатой стоимости, которая обычно завышается отправителем. Интересно, что же там такое лежит, раз даже с учётом увеличения стоимости посылки цена указана в девяносто копеек? Набор карандашей?

Стоимость посылки и штраф в размере тридцати процентов, про который мне забыла сказать Марта, мне платить не пришлось. Тут меня выручила Реббека, ещё один курьер в нашей конторе. Девушка гоняла на спортивном мотоцикле, который был неимоверно громок и трескуч. Услышав в первый раз звук его мотора, я сейчас порой непроизвольно морщусь, когда вижу его владелицу в шлеме и пластиковой мотоциклетной броне, входящей в контору, словно, она приносила с собой шум.

— Нет адреса? Так черкани закорючку за этого Башаскина, делов-то, — фыркнула она.— Думаешь, ты первый, кто с этим столкнулся? Даже если появится владелец посылки, то пусть он докажет. Иногда случаются ошибки в адресе, например, когда идет вал открыток с поздравлениями. Я уже раз двадцать такие конверты просто рвала и выбрасывала, а в сопроводиловке ставила, типа, чужую подпись.

— А если появится хозяин?

— И что? Он отправлял на улицу Большую, а написано, что улица Маленькая. Даже суд признает всю абсурдность его претензий. Понятное дело, если это открытка или как у тебя какая-то коробка меньше чем за рубль. Если дороже, лучше сдавать обратно.

— Понятно. Спасибо, Реббека.

— Просто спасибо? — девушка прищурилась.

— Ой, только давай без этого. Я жду свою единственную, храню ей верность и непорочность...

— Бла, бла, бла, — перебила она меня, — на девственника похож, как я на нашу директрису. Ладно, созреешь — звони. Я всегда твоя, — и послала мне воздушный поцелуй.

Черканув в листе на посылку, что предмет вручён хозяину, я убрал коробку в сумку и занёс документацию в операторскую, после чего покатил к себе домой.

Про чужую посылку вспомнил только поздно вечером, когда оставил в покое ноутбук. Не играл, не смотрел новости или сидел в соцсетях, которые тут, пусть и имелись, но не пользовались настолько широкой популярностью — работал. Кстати, над соцсетью так же работаю, просто не всегда. Местные мне показались какими-то серенькими, простенькими, как самые дешёвые сайты знакомств на Земле-1. Аскетичный интерфейс, минимум дополнительных функций, никаких конкурсов, игр и так далее. Вот сайтов знакомств и свах тут великое множество, особенно платных. Везде увлекают, обещают жениха. Я на пару зашел из интереса под своими данными, так потом пришлось менять почтовый адрес, так как администраторы завали предложениями 'от которых невозможно отказаться'. Жениться мне не нужно было, за определённую сумму предлагали общаться через веб-камеру с кем-то из посетительниц сайта, шутить, делать комплименты, в общем, всячески подтверждать резюме сайта, где обещалось знакомство с мужчиной. А принимать предложение о встрече и тем паче женитьбе — это моё и только моё дело. Обжогшись, я теперь создаю себе анкету с женскими данными, а на аватаре — какой-нибудь рисованный персонаж.

В общем, создание своей соцсети, это одна из долгоиграющих работ. Непосредственно сейчас я закончил печатать приключения двух сестёр-близняшек, которые спасают своего жениха от механоидов. Нечто подобное есть и в фэнтезюшном варианте. Небольшие повести размером на двести пятьдесят тысяч знаков, расходятся в сети, как горячие пирожки. Основное времяпрепровождение свободными вечерами — создание историй с женскими персонажами, с обязательным счастливым концом, любовью и прочими розовыми составляющими. Спасибо жене, которая отработала редактором в издательстве, занимающаяся сортировкой присылаемых рукописей. Она и меня приставила себе в помощь, так что в памяти крутятся сотни сюжетов и манера написания интересных книг, чтобы без особого труда переносить их в ноутбук, меняя немного место действия.

Все повести (уже четвёртая подходит к концу) выкладываю на платном литресурсе, получая хорошие гонорары. Никнейм у меня там бесполый, можно и за мужчину, и за женщину принять, своих данных не выкладывал, за исключением администрации, когда заключал договор. Две недели назад пришло предложение от издательства, напечатать книги на бумаге. Всё бы хорошо, но есть большое 'НО' — эта контора получила в сети кучу плохих отзывов за нечестное ведение дел, висит сотня исков. Так что, я размышляю над дилеммой: поставить на полку пару томиков со своим настоящим именем и фотографией, или снимать понемногу сливки с сетевых копий.

Вот такие вот дела. За почти три месяца я не получил особых роялей, не стал супергероем, не заимел гарем (чур меня, чур) и конечно, не лезу куда меня не зовут с секретом булата, гитарой и бардовскими песенками, улучшениями бронетехники и искоренении всяческих гадов ползучих и предателей. Вот такой я не типичный попаданец. Наверное, напиши я книгу, и она станет самой скучной из всех, которые только были в истории альтисторической и попаданческой литературы. К слову, как закончу четвёртую повесть, то возьмусь за нормальный полноценный роман, где девочки попадают на Землю-1, полную мужчин в один из сложных исторических моментов. И обязательно с рудилием, боевыми мобильными доспехами и будучи суперсолдатами — эхорами.

Отложив ноутбук, я потёл уставшие глаза, потянулся и тут заметил рабочую сумку.

— Посмотрим-ка, чем меня товарищ Башаскин одарил, — хмыкнул я себе под нос.

Содрав плотный картон с упаковки, я озадачено посмотрел на ещё один, обернутый пищевой фольгой. За ним был третий и тоже в фольге.

— Матрешка, прямо.

Распечатав третий картонный цилиндр, я перевернул его дыркой вниз на свою ладонь. Из него выпал ещё один контейнер, на этот раз совсем маленький, пластиковый и прозрачный, размером с тот, в котором в моём старом мире хранят медицинские градусники. Судя по маленькому шприцу внутри, и этот тоже относился к медикам.

Открутив крышечку, я вытряхнул шприц, больше похожий на инсулиновый, себе на ладонь.

Почему-то неприятно закололо сердце и участилось дыхание.

Шприц был полон жидкости зеленоватого оттенка со специфическими особенностями: в центре она имела очень густой насыщенный цвет, который иногда отсвечивал багровым, а по краям, возле стенок, зелень переходила в серый цвет, будто кто простым карандашом контур обвёл.

— Это же... — прошептал я. — Не может быть.

Девяносто копейками тут и близко не пахло. Здесь тянуло густым ароматом страха и смерти.

Когда я интересовался историей этого мира, то не прошёл мимо рудилия, на котором построено процентов тридцать-сорок современной цивилизации. Ядовитее и опаснее этого минерала, на планете нет ничего. Но это если в чистом виде, в кристаллах. После переработки он становится панацеей в любой сфере деятельности. Меня лечили противоожоговым и заживляющим спреем на его основе, в велосипеде стоит рудилиевый аккумулятор, в армии солдат защищают бронежилеты и транспортная броня, изготовленная с этим минералом.

Излучение кристаллов и газ, образующийся на рудниках рудилия, а также на третьем материке, наносит сильнейший вред здоровью. Девяносто девять процентов тех, кто получил высокую дозу того или другого, обречён на смерть, быструю или не очень. Оставшийся процент почти полностью приходится на инвалидов, и лишь крошечная часть получила невиданные возможности. Этим немногочисленным счастливчикам повезло стать кем-то вроде людей-хэ и монахов Шаолиня из фантастических легенд. Они без всякого бронежилета могли отбивать телом пули и осколки, щелчком пальцев отбрасывали камень весом в центнер, лежащий в десяти метрах, ходить по воде и бегать по вертикальной стене, взглядом прожигать стены и подковывать летящего комара.

Это только в тупых американских комиксах люди со сверхвозможностями попадают в разряд крыс, травимых обычными людьми. В реальности же всё вышло по-другому. Этих сверхлюдей — эхоров, как их стали звать официально, сманивали на службу, обещая все блага, какие только могли существовать в мире, родные спецслужбы и их конкуренты из-за рубежа, а также соответствующие службы в кланах.

Потом начались опыты с рудилием в попытках уменьшить побочные эффекты и усилить положительные. Для этого понадобилось несколько десятилетий и вот он итог — инъекция чистого рудилия, которую я держу на своей ладони. Получить её простому человеку невозможно, не уверен, что и на чёрном рынке можно найти. Это сродни ядерной бомбе в моём мире: доступна лишь избранным. С помощью инъекции, из простого человека делают эхора. Девяносто пять процентов, что пациент получит особые способности, пять — умрёт.

Описаний и даже фотографий с препаратом, ещё и видеороликов, в сети 2.0 хватает, чтобы я точно понял, что же мне попало в руки.

Эхоров на планете хватало. Почти все они служили в армии или спецслужбах стран и кланов. В свободном плавании находились либо очень слабые, которые могли зажечь лист бумаги, тужась минут пять. Либо очень сильные, коим сам чёрт не брат и просто так принудить к чему-то даже с помощью отрядов спецназа из эхоров было проблематично или накладно.

Не все они были созданы искусственно. Хватало детей тех, кто разрабатывал рудники, отражал атаки механоидов, чьи искусственные тела и техника была пропитана излучением рудилия, или участвовали в десанте на побережье Шкегера.

Эту инъекцию точно станут искать и однажды, найдут. А всех свидетелей и участников её пропажи... что? Устранят? Похоже на сюжет плохого кино, но я не удивлюсь, если так и будет.

— Жаловался, идиот, что тебе роялей не хватает? Что не похож на властелина мира? Не супергерой?! — зло прошипел я. вспомнив свои недавние мысли. — Вот тебе мегарояль, сука!!!

Я вскочил с дивана и быстро стал ходить из угла комнаты в другой угол. Первая мысль была: выбросить на хрен этот шприц, который держать у себя опаснее, чем целовать разъярённую чёрную мамбу. Потом пришла другая: ну, выброшу, и что дальше? Всё равно на меня выйдут и начнут спрашивать, проверять, не вру ли, и в итоге... прикончат. Наркоман зарежет, вроде как пробравшись ко мне домой, в поисках ценностей для новой порции. Или какой-нибудь ветеран боевых действий прибьёт в минуту сумасшествия по пьяному делу. Или я сам покончу с собой, а пару плакатиков той Марики мне подбросят.

Вернуть потерю? Да если б я знал кому, плюс, ещё не факт, что после этого меня всё равно оставят в живых.

Я остановился перед зеркалом и нервно проговорил, перефразировав известного книжного героя:

— Вы присутствуете при рождении нового супергероя, господа присяжные заседатели!

Перемотав себе бицепс резиновым жгутом из аптечки, я дождался, когда вздуется вена и прикоснулся к ней кончиком иглы. Несколько секунд не решался идти дальше, едва препарат окажется внутри меня — обратного хода не будет.

— Будем верить, что положены плюшки, как махровому попаданцу, а тем, кто выйдет на меня, будет нужен новый эхор, — сказал я сквозь зубы и воткнул иглу в вену, после чего надавил на поршень.

Инъекция оказалась на диво болезненной. У меня задрожали руки, и стало мутнеть в глазах еще, когда в шприце оставалось половина вещества.

— Уф, всё, — я отбросил пустой шприц в угол и откинулся на диван. — Или пан, или через неделю сюда соседи на вонь придут.

Ночью поспать не удалось от болезненных судорог, сводивших всё тело, от тошноты и галлюцинаций. Понятное дело, что на работе я не появился, и в десять утра дома зазвонил телефон.

— Доброе утро, Санлис, ты где?

— Привет, Ери, — узнал я девушку, сменщицу Марты. — Приболел я, наверное, продуло на велосипеде.

— У тебя голос странный, — забеспокоилась собеседница. — Давай я приеду и полечу. Лекарства привезу.

— Нет! Извини за резкость, просто меня тут уже лечат.

— Понятно, что ж, поскорей выздоравливай, — сухо ответила она и положила трубку. <>