|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть 2.
В одну реку.
Осень наступила как-то неожиданно резко. Еще несколько дней назад нас мучал дневной зной, приносящий с собой кучу назойливых мух и мелкой мошкары, а уже сегодня задул холодный ветер, заставив напялить на себя теплые куртки, а зелень листвы кой-где подернулась "золотым" налетом. К счастью небо оставалось безоблачным, хотя я помнил, что раньше это время года всегда славилось частыми холодными дождями. Впрочем, за прошедшие века погода в регионе вполне могла измениться, и косвенно на это указывал тот факт, что раньше в этих местах была каменистая пустошь, соседствующая со степью, а сейчас все это пространство было покрыто густыми смешанными лесами. Флойрина подтвердила мою догадку, сказав, что климат действительно несколько поменялся и стал более мягким, а снег если и выпадал, то ближе к концу года и не ложился больше чем на пару месяцев. Это радовало, ибо на поиски башни Тавора, где в его кабинете я впервые и повстречал Ри, могло уйти достаточно времени, а мы были совершенно не готовы к возможной зимовке.
Я поежился от налетевшего ветерка и задумчиво посмотрел вниз с отвесного обрыва, на краю которого я стоял, разглядывая раскинувшееся внизу древесное море. Все так изменилось. В прошлом я исходил эти места вдоль и поперек, зная тут каждый камень, каждый укромный уголок, каждую чертову аномалию, но сейчас...Твою ж, глазу совершенно не за что зацепиться, а ориентир нужен просто позарез. Я сделал шаг назад, развернулся и задрал голову, осматривая уходящие каменистые отроги Скалистых гор, кое-где покрытых редким кустарником и низкорослыми деревцами. Ну не знаю, эти вершины вроде знакомы и по идее между ними должна находиться седловина Чарат-Нагыр, что в примерном переводе с гномьего означает "мгла, дующая тебе в спину", хотя лезть, проверять, желанья никакого нет. Путь это конечно сократит, но и в те-то времена проход через нее был чистым самоубийством, чего ожидать там сейчас, можно только гадать. Нет, лучше уж потихоньку, понизу, вдоль отрогов, по предгорью, тем более если я прав, то идти не так уж и далеко. Едва заметное волнение слоев реальности, словно кто-то осторожно протискивается между ними, стараясь ступать как можно осторожнее. Хм, на этот раз значительно лучше, почти застала меня врасплох.
— Привет, красавица, — сказал я, не оборачиваясь.
Появившаяся за моей спиной богиня, недовольно скривила лицо и раздраженно топнула ножкой, вызвав целый ворох искр, вылетевших из-под каблука ее сапожка.
— Как, как ты меня можешь чувствовать, смертный? Это ж просто невозможно.
— Знаешь, за свою жизнь я уже не раз убеждался, что невозможное оказывается вполне возможно, — ответил я, демонстративно напуская на себя философский вид (одна нога чуток отставлена назад, взгляд устремлен в светлое будущее, нечесаные волосы развеваются на ветру, вместе с той тряпкой, что заменяет мне шарф).
Богиня фыркнула, окотила меня взглядом полным холодного огня и, прищурив глаза, спросила:
— Издеваешься?
— Не без этого, — не стал отнекиваться я. — Впрочем, сама виновата.
— И в чем же это? — прищур ее глаз стал еще сильнее, а в рыжих волосах загуляли сполохи огня.
— Напомнить про деревню горняков и огневика?
Огонь в волосах погас. Тихий шепот.
— Прости.
Я криво усмехнулся, глядя на какую-то сразу поникшую и отведшую взгляд богиню, нервно покусывающую нижнюю губу, ибо даже без Колючки мне было понятно, что ей действительно стыдно за свой поступок.
— Ладно, проехали, — махнул я рукой. — Просто поясни, зачем?
Рина тяжело вздохнула.
— Долгая история, смертный.
— Я вроде никуда не тороплюсь.
Богиня поморщилась, было видно, что она явно не хочет делиться тайнами своего прошлого, но что-то ее удерживало от того чтобы просто развернуться и уйти. Некоторое время она молчала, а я просто стоял и словно завороженный любовался переливами огня в ее роскошных волосах, точеной фигуркой, чьи контуры то и дело проступали сквозь тонкую тунику, и абрисом прекрасного лица, словно подсвеченного изнутри мерцающим светом. Нет, я люблю свою Гаю и мысль о возможной интрижке на стороне, да еще и с богиней если и сквознула в моей голове, то лишь как-то мимолётом, просто стоящая предо мной женщина, как бы это выразиться... была не человеком, а неким подобием ожившего произведения искусства, которым просто было грех не полюбоваться. Видимо мой контроль над мыслями на мгновение ослаб, потому как Рина вдруг вздрогнула, вскинула голову, удивленно посмотрела на меня и вдруг раскраснелась точно обычная девчонка.
— Спасибо, — почти прошептала она. — А насчет огневика..., -он на миг закусила губу, но тут же продолжила. — Когда-то на заре своего существования, я пыталась оживить хоть кого-то из их расы, надеялась, что они станут мне верными слугами, но это удалось лишь единожды, да и то получилось чудище, в котором не было ни разума, ни сострадания, лишь постоянный голод и жажда разрушения. Увы, уничтожить свое творение я тогда не решилась, вместо этого заключила его в подземный склеп и иногда навещала, ко мне он ведь был добр словно глупый щенок.
— А затем гномы докопались до этого склепа, — прервал ее я, — и ты опять не решилась уничтожить созданное тобой чудовище, а может не захотела, а?
Я вопросительно посмотрел на богиню, но та отвела свои глаза.
— А что, тварь терроризирует гномов, те взывают к тебе, ты великодушно посылаешь различных проходимцев, выставляя их героями, всех все устраивает, все при деле. У клана свой покровитель на небесах, у тебя паства, у твари хоть редкое, но развлечение и пища. Все верно?
— Не все, — покачала головой та. — Легко тебе говорить, смертный. Это было мое создание, мое творение. Я влила в него часть себя, я видела, как он ожил, тянул свои руки ко мне точно ребенок к матери, благодарил меня за подаренную жизнь. Как я могла уничтожить его? Да я понимала, что надо, но не сама. Не могла я, не могла! Не своими руками! — ее голос сорвался в крик. — Как ты не поймешь! Не могла...
Она замолчала, а ее плечи поникли.
— Прости, что взвалила это на тебя, — прошептала она.
— Да ладно, — ошарашенно пробормотал я, не ожидав такого всплеска эмоций. — Будем считать, что ничего не было, в конце концов, дорога через гору действительно помогла мне срезать приличное расстояние.
Мы некоторое время помолчали стоя рядом, буквально плечо к плечу, смотря на клонящееся к горизонту светило.
— Может все же скажешь, зачем пришла, — наконец не выдержал я, зябко передергивая плечами от очередного порыва ветра. — А то темнеет и мне нужно возвращаться, пока мои спутники не отправились на поиски.
— Если честно, то сама не знаю, — ответила она помедлив. — В божественных сферах витает ощущение какой-то угрозы, но никто не может понять, откуда она исходит, поэтому все нервничают, начались свары и распри. Боюсь даже представить, во что это выльется.
— А я тут причем?— спросил я, косясь на свою собеседницу.
— Вчера я рассказала о тебе Арану. Он долго молчал, затем сказал, что в прошлый раз воин подобный тебе появился в нашем мире в трудное для него время, поэтому я уверена, что тебе что-то известно о происходящем.
— Ты права и не права одновременно, — я вздохнул. — То, что с этим миром не все в порядке я знаю, точнее, чувствую,... но что с ним не так — понятия не имею. По сути, нынешнее наше путешествие должно ответить на этот вопрос. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Надоело тыкаться вслепую, не понимая, что происходит.
— И что ты ищешь?
— Рамион.
В глазах богини вспыхнули огоньки заинтересованности и удивления.
— Древнюю крепость? Она же давно разрушена, а остатки ее стен поглотил лес и болота.
— Я в курсе, но что-то там точно есть. Что-то что я должен найти.
— Чем-то могу помочь?
Я кивнул.
— Вообще-то да. Знаю, что не можешь сильно вмешиваться, но не могла бы ты отыскать мне карту.
— Карту?
— Как бы объяснить, — я пощелкал пальцами. — Понимаешь, последний раз, когда я тут был, все выглядело несколько по-другому. Мне бы такую карту, или чертеж, да даже рисунок от руки, который привязывал расположение крепости к нынешней местности. Показывал, как бы она располагалась, если существовала сейчас, ну....
— Я поняла,— кивнула богиня. — Подожди мгновенье.
Вспышка света, шевеление слоев реальности. Образ Рины буквально на секунду размылся, замерцал, стал полупрозрачным, затем вновь резко обрел четкость и объем.
— Вот, держи, — в мою руку лег перевязанный бичевой свиток. — Надеюсь, что это поможет. А теперь прости, это все что я могу для тебя сделать.
Она склонила голову в знак прощания, посмотрела вверх и, превратившись в небольшой огненный шар, умчалась в стремительно темнеющее небо.
Тойран затворил за собой дверь, отрезая дорогу холодному ветру и подойдя к расположившейся в углу кривоватой каменной печурке, протянул к ней озябшие руки.
— Холодно? — поинтересовался лежащий на дощатых нарах Гувер, приподнимаясь на локте.
— Не так уж, но руки стынут, — ответил гном, вешая измазанную в земле куртку на вбитый в стену гвоздь, и ногой пододвигая к себе служащую табуретом чурку. — Хорошо еще хоть бараки успели поставить, а то намерзлись бы в наших палатках.
— Осталось только все дыры заделать, а то спишь, и волосы на голове от ветра шевелятся, — сказал Эндрю, принимая сидячее положение. — Нашли сегодня что интересное?
— Как всегда мелочевка, — отмахнулся гном, стягивая сапоги и ставя их около каменки, — пара шлемов, часть пластинчатого доспеха, посуда. Дворкин остался помогать с описью и упаковкой, а мне надоело, да изморозь эта, сил уже нет ее терпеть.
— Вот уж не думал, что такой фанат науки как вы может испугаться какого-то дождичка, — усмехнулся полковник.
Гном скосил глаза на Гувера.
— В отличии от моего более молодого коллеги, я больше ученый теоретик, любящая тепло и удобства — кабинетная крыса, — пробурчал он и тяжело вздохнув, добавил: — По крайней мере, был раньше. С другой стороны, даже у меня проснулся азарт, хотя, честно говоря, не верю я, что мы найдем эту библиотеку. Столько веков прошло, там уже давно все в пыль обратилось.
— Возможно да, а возможно и нет, сохранные заклинания известны с глубокой древности.
-И сколько они могут продержаться год, столетие, два? — скучающе поинтересовался Тойран, приоткрывая стоящее у печки закопченное ведерко, заменяющее им котелок, дабы убедиться в наличии там остатков утренней готовки, затем ставя его на огонь. — Нет, дорогой мой друг, если эта библиотека и существует, то там остались только пыль да тлен. Понимаете, на что я намекаю?
Он вопросительно посмотрел на полковника.
— Естественно, господин профессор, — усмехнулся тот. — Это давно было понятно, что наши друзья не книжки откапывать сюда пришли. Думаю, это какой-нибудь древний артефакт, который они хотят использовать в качестве оружия в очередном своем походе на Аранию.
Гном, дующий на ложку с кашей, аж поперхнулся и смачно, совсем не по-научному выругавшись, уставился на полковника ошалелым взглядом.
— Почему вы так решили?
Гувер пожал плечами.
— Военные, неожиданная экспедиция, копают точно оглашенные. Предчувствие. К тому же, как мне помнится, у вас тоже была задача что-то отыскать в этих развалинах.
Ложка гнома зависла в воздухе, а затем опустилась обратно в ведерко, стукнувшись о его край.
— А ведь действительно, вылези моя борода, — пробормотал гном. — Посох Тавора. Помнится, в первую нашу встречу вы показывали его образ при помощи магического свитка.
— Примерный образ. Насколько мне известно, его внешний вид воссоздали по различным записям и манускриптам умники из техно-магического совета. Не знаю, что это за артефакт, но мое начальство было очень заинтересовано в его поисках, хотя и признавало, что шансы обнаружить хоть что-то невелики.
— И тем не менее это не помешало им выделить для нас целый воздушный корабль с командой.
— Вот именно, господин профессор, вот именно, — полковник поднялся. — Пойду пройдусь, а то что-то залежался. И, кстати, где Сагер?
— Отправился со своей остроухой и Каллатом на дальнюю точку, — ответил Баркин растерянно. — Там вчера начали вертикальные шурфы бить на пробу и вроде на что-то интересное наткнулись.
Ударивший в лицо ветер вперемешку с холодным дождем больше похожим на водяную пыль, заставил Гувера зябко передёрнуть плечами и спешно накинуть на голову капюшон эльфийского плаща. Погода была не просто мерзкой, она была мерзопакостной, по крайней мере, именно такое определение пришло ему в голову, пока он шагал от наспех возведенного домика до недавно поставленных вокруг их лагеря стен из плотно подогнанных друг к другу заостренных бревен. Это был еще не форт, но эльфы строили с каким-то бешеным остервенением, возводя вокруг укрепления, ставя вышки охраны, обустраивая доты и внешние огневые точки, словно готовились принять тут вскоре свой последний смертный бой. Впрочем, сегодня стройка встала и больше не из-за холода, а из-за начатых в новом месте раскопок, которые проводились рядом с небольшим болотцем и потребовали людей для сооружения довольно разветвленной системы дренажа.
Заслышав его хлюпающие по раскисшей земле шаги, из караулки выглянул постовой и, смерив его подозрительным взглядом, спешно нырнул назад, скрываясь от резкого порыва холодного ветра. Ворота как всегда были не заперты, а их тяжелые приоткрытые створки подпёрты вбитыми в землю кольями. Миновав их, Гувер некоторое время кутался в толстый воротник поддетой под плащ теплой кофты, наблюдая за парой солдат орудующими лопатами около недостроенного блиндажа, затем неспешно направился по проторенной сквозь лес дороге, ведущей к ближайшему раскопу.
В отличие от своих спутников он до конца так и не смог стать эльфам своим и большинство из солдат и офицеров, прибывших на подмогу команде Эллара, относились к нему с подозрением, считая чуть ли не шпионом. Тем не менее, запирать его не стали и соглядатаев не приставили, видимо посчитав, что бежать ему просто некуда. Единственно, что сделали, так это изъяли все оружие и отстранили от раскопок. Коммандер был против этого, однако вынужден был уступить тихой просьбе мага в штатском, прибывшем в последней партии перемещенных.
Эндрю поморщился, так как косые струи дождя "прогнулись" под порывом ветра, ударив прямо в лицо.
— Решили прогуляться, полковник, — глухой рыкающий голос, раздавшийся из-за спины, заставил его обернуться и приветственно кивнуть, подошедшему Расраку.
Черный волк был похож на огромную тощую полинялую собаку. От дождя и грязи шерсть скаталась комками, облепив поджарое тело. За последнее время подручные Неллары редко появлялись в самом форте, почему-то предпочтя держаться в стороне ото всех, взяв на себя функцию охраны от хищников и незваных гостей, а заодно изрядно проредив местную фауну, из-за чего фуражирам приходилось все чаще уходить как можно дальше от лагеря, дабы добыть хоть какую-то дичь. В чем была причина подобной изоляции Гувер не знал, но догадывался, что это как-то связано с сестрой коммандера и тем фактом, что она в последние недели уже в открытую сожительствовала с Сагером.
— Давно тебя не видел. Где был?
Волк вздохнул и, покосившись в сторону солдат, перешел на мыслеречь.
"Коммандер посылал разведать местность. Дошли до отрогов Скалистых гор, нашли пару довольно интересных развалин. Наскр повел туда группу, я остался".
"Понятно. Скучно стало".
"Да. Нел теперь не моя. Одиноко. Зверь внутри становится сильнее, но держусь".
Он оскалился.
Гувер понимающе кивнул. Из своих прежних разговоров с Расраком он постепенно составил примерную картину взаимодействия Голоса со своими помощниками. Это был некий симбиоз. Подручные защищали Неллару физически, ментально, а в случае необходимости отдавали ей часть своих магических сил, что, например, позволяло держать прямую связь с владычицей эльфов несмотря на расстояния и блокировки. Голос же в свою очередь каким-то непонятным способом контролировала их силы и личности (причем порой для этой цели использовался сексуальный контакт) не позволяя раствориться остаткам былой человечности и полностью превратиться в зверей, движимых лишь своими собственными инстинктами и желаниями. После же того, как сестра Эллара решила прервать эту связь, Расраку с Наскром пришлось держать свою звериную сущность в руках без сторонней поддержки и им явно пришлось не сладко. Видимо именно в этом крылась главная причина того что они жили вне стен форта, стараясь лишний раз не приближаться к его строителям и тем удивительней была новость, что Наскр отправился с одной из групп на разведку найденных ими развалин.
Раскар видимо что-то понял по его лицу, или же уловил отголосок раздумий, потому как тут же пояснил:
"Новый Глас прибыл, хотел войти в слияние, я отказался. Не хочу, буду так. Когда выбрал путь, хотел силы, но сам. Сам сдержу зверя, раньше мог".
Он вдруг остановился и, опустившись на задние лапы, задрал морду к небу, несколько долгих минут сидел неподвижно, затем повернул голову к зябнущему под изморосью Гуверу.
"Давно, белый волк говорил, что сила не главное. Я не верил, молод был. Сейчас верю. Хочу предупредить. Бойся мага".
— Эллара? — удивился полковник, но волк отрицательно мотнул головой.
— Кайшар.
— Тот новоприбывший, — нахмурился Гувер. — Не знаешь кто он вообще такой, коль даже коммандер его слушается.
— Он один из "теней" — стражи королевы, ходят, слушают, вынюхивают, ищут чужаков и неверных, не люблю.
Волк презрительно сморщил нос.
— Контрразведка или какая-то другая подобная служба. Что ж, теперь понятна его подозрительность, — пробормотал Эндрю. — И что мне делать?
"Уходить. Кайшар уже решил избавиться. Я знаю, ветер принес слова".
— Легко сказать, уходить, а куда? Да и не дадут, тот же Каллат махом меня выследит и пулю всадит куда быстрее чем я смогу его заметить. Демон дери, вот положеньице, — полковник смачно выругался.
"Каллат не станет, уважает, отпустит, но есть другие и брат. Уйду с тобой, тогда сможем".
Гувер изумленно уставился на своего собеседника, не понимая к чему он клонит.
"Отказался от слияния с новой Голос, не хочу, не нравится, слишком жестока, устал служить, уйду".
Фразы вспыхивали в мозгу полковника словно маленькие фейерверки обрушивая на него дождь чужих эмоций, в которых смешалась нечеловеческая тоска, злость и холодная решимость принятого решения.
Странные взаимоотношения сложились в нашем маленьком отряде, мы, можно сказать, сдружились, но, тем не менее, все так же мало знали друг о друге, а все наши действия и взаимоотношения строились исключительно на доверии. Мы были просто попутчиками, которых пока определяла общая цель — добраться до старой крепости. Что будет потом, не знал никто, да и цели у нас были разные. Рик с Зейнарой искали похищенную девушку парня, что искал я ...да кто ж его знает. О прошлом старались не вспоминать, а если кто и решался излить душу, рассказав историю из своей жизни, то исключительно по собственной воле. Глупо? Возможно да, а возможно нет — странное время, странный мир, странные решения, но когда меньше вопросов это порой даже удобно. Например, как сейчас, когда я принес подаренную богиней карту и просто молча развернул ее перед моими спутниками. Конечно Гая сразу же уставилась на меня взглядом полным молчаливых вопросов, но я лишь качнул головой давая понять, что расскажу все потом...возможно. Почему-то мне упорно не хотелось говорить эльфийке о моих немногочисленных встречах с покровительствующей ей богиней. Почему? Не спрашивайте — не знаю, просто нутром чуял, что не стоит это афишировать.
— И что это за карта? — первой задала вопрос чародейка, по-хозяйски прижимая концы свитка подобранными с пола пещеры камушками.
— Насколько я знаю, эта карта поможет нам понять, как бы проходила крепостная стена Рамиона существуй он сегодня, — ответил я, пытаясь продраться сквозь ворох малопонятных линий, пометок и надписей что густо покрывали лежащий передо мной лист бумаги.
— Карта не простая, просто так ее не прочтешь, — заметила чародейка после пары минут молчания. — Как думаешь, огневичка, сможешь ее активировать, тут по краю руны твоей стихии?
Гая молча кивнула и простерла пред собой руку, что-то быстро пробормотав себе под нос. Кончики ее пальцев полыхнули огнем, и карта сперва медленно, словно нехотя, а затем все быстрее и быстрее, стала меняться: вознеслись ввысь горы, зашумели леса, побежали реки, протянулись тонкие нити дорог. Последней над зеленью лесов поднялась призрачная стена, изломанной линией соединившая собой отроги двух горных хребтов.
Гая шумно выдохнула, погасила пламя и, с виноватой улыбкой посмотрев на меня, пояснила:
— Странная цепочка активации, слишком путанная и одновременно изящная как узор мастера.
— И такая же опасная, — заметила Флойрина, скользя задумчивым взглядом по карте.
— В каком смысле? — поинтересовался я.
— В прямом, — дернула плечами чародейка. — Руны рассчитаны именно на мага огня, причем на опытного мага. Новичок наверняка бы порвал плетение и тогда бах....
Она повела в воздухе руками, изображая взрыв и краем глаза наблюдая за моей реакцией. Я непроизвольно хрустнул костяшками пальцев, хотя подспудно понимал, что навряд ли богиня хотела нам навредить, так как знала, что ее последовательница легко справиться с подобной защитой. Но все же... зачем?
— ... я наверно могла бы разбить заклятие, но боюсь, карту мы бы потеряли, — продолжала меж тем с усмешкой Зейнара. — Кто бы ни был ваш таинственный друг, господин Лекс, но он позаботился, чтобы карту прочел лишь определенный член нашей "дружной" компании.
— Главное, что она у нас есть, — резко оборвал я чародейку, чья язвительность порой начинала бесить меня до самых гланд. — И теперь нам не придется идти наугад. Судя по всему, мы находимся здесь.
Я указал пальцем на небольшую зеленую точку.
— А значит быстрее всего...
Палец прочертил невидимую прямую, соединяя точку с линией стены. Мир пошатнулся, поплыл, "бросив" меня на одно колено.
— Ты совсем все забыл, дорогой, — ладошка Ри легким ветерком пролетает по моим волосам. — Совсем забыл.
Ее улыбка и взгляд полны грусти, которая поднимает в моем сердце волну застарелых чувств.
— Не надо, не надо, уйди, — слова с трудом проталкиваются сквозь частокол сомкнутых зубов. — Ты всего лишь тень прошлого, ты из другой жизни, тебя больше нет.
— Ты думаешь я этого не знаю, — призрачная слеза скатывается по ее щеке и падает мне на лицо чертя на нем мокрую дорожку. — Я всего лишь призрак прошлого, напоминание, оставленное старым глупым магом. Но ты должен вспомнить, вспомнить нашу первую встречу и тогда ты поймешь свой путь.... И еще...
Она поворачивает голову, смотря в сторону сидящего в углу пещеры Риквода.
— Мой потомок ищет его потомка, но другой его потомок переплел свою судьбу с твоей. Распутывай, иди вперед...времени мало... прощай Лекс..., — ее рука вновь пролетела по моим волосам. Шепот. — Я... та я ... настоящая, когда-то любила тебя, была счастлива, помни обо мне... о ней....
Образ истончается, исчезает, сочится песком времени сквозь мои пальцы.
Я мотнул головой изгоняя остатки наваждения и, посмотрев на склонившуюся надо мной обеспокоенную Гаю, быстро опустил глаза, пряча застывшие в их углах слезы и пробормотал:
— Все в порядке, просто небольшое головокружение, наверное, рана дает о себе знать.
Демонстративно размяв плечо, я поднялся и, повернувшись к юноше, спросил:
— Имя девушки, которую ты ищешь, случайно не Нея?
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
