фф. по Гарри Поттеру

Шел сильный дождь. На одном из кладбищ, маленького городка, название которого никому ничего не скажет, стоял старик. На вид ему было около семидесяти, но на самом деле он только недавно перешагнул пенсионный рубеж. На могильных плитах напротив которых он стоял, были написаны имена и даты: Леонидов Александр Валерьевич 1990-2006, и Леонидова Алиса Дмитреевна 1947— 2007. Жена и сын.

Сейчас мужчина вспоминал как они с женой радовались рождению ещё одного ребенка, как потом узнали, что у него врожденный дефект сердца, как переживал мальчик из-за того что не может играть в обычные детские игры. Как он, не смотря на всеобщее, можно сказать, презрение рос очень умным и отзывчивым человеком. Последнее воспоминание заставило его немножко улыбнутся: 'Я не умный — я просто читаю много', так сказал его сын, когда ему было четырнадцать. Но самое главное было в том, что он не озлобился, не замкнулся в собственном эгоизме: так как, будучи постоянно слабее не только сверстников, но и даже тех кто младше, прекрасно понимал как порой нужна кому-то помощь.

Эпитафия на надгробие Саши гласила: 'Мы живем пока, готовы оказать помощь. Человек думающий лишь о себе — мертв даже, не смотря на то, что жив.'

Алиса умерла через год после сына. Просто не выдержала. Сейчас Валерию было шестьдесят пять, старший сын Вовка уже давно женился и живет со своей семьёй. Он много раз предлагал отцу переехать к ним, но тот всё отшучивался, что, дескать, 'в молодой семье антиквариат, нынче не моден'.

Вздохнув он поправил куртку, перехватил поудобнее зонт и не спеша побрел к выходу. Внимательный человек, страдающей паранойей, отметил бы, что, когда старик подходил к выходу, на дальнем конце кладбища шевельнулись тени, а потом эти тени неожиданно превратились бы в силуэты. Нет, никаких черных плащей, мечей, кос, посохов у них не было. И это были простые люди, по крайне мере на первый взгляд. Темноволосый парень с серыми глазами в обычной ветровке синего цвета и девушка с теплыми карими глазами в осеннем пальто.

— И все таки я опоздал...

Девушка тронула его за руку и сочувственно улыбнулась.

-Ну не совсем ведь опоздал правда? — а потом побежала догонять уходящего мужчину.

— Excuse me. Are you Mr. Leonidov? My name is Hermione, and I must tell you something incredible ...

Глава 1.

Итак моя история, как и тысячи других, начинается со смерти. Разумеется моей. Дальше я по идее должен был рассказать каким я был молодцом, спортсменом, умником, заядлым ловеласом, мастером в Кен-до или какой-то его разновидности... На самом деле это конечно не так, я был: очень слабым, трусоватым и мягким человеком. Все недолгие шестнадцать лет жизни, для меня всегда было проблемой дать отпор хулиганам. Хотя откровенно сильно унижать себя я не давал. Ну как не давал, просто пытался драться, (хотя и было страшно, но гордость обычно брала верх) и закономерно был битым, но после одной такой драки попал в больницу и несколько дней пролежал в реанимации — из-за осложнений с сердцем. После этого ко мне приставать перестали — мало кому охота отвечать за чью-то смерть. Остальные насмешки я старался игнорировать.

Из выше сказанного можно подумать, что у меня совсем не было друзей, но и это не правда. Настоящих было всего два, остальные как водится хорошие знакомые, но друзьями их назвать сложно. Да и чем старше я становился, тем труднее было с ними общаться, ведь им хотелось показать чего они стоят. И всё бы было нормально, если бы не присущее многим подросткам, какими мы по сути и являлись, желание сделать всё быстро — прям немедленно. Соответственно точкой приложения сил были драки, и что самое противное, в большинстве случаев с теми кто слабее. В конце концов я со многими из этих 'друзей' просто разругался.

Вот как-то так и вышло, что с 14-ти лет, я в основном сидел дома, читал книжки, смотрел мультики в том числе и аниме. Разумеется, не все мультики подряд, я никогда не забуду тот несчастливый день, когда случайно услышал одноклассниц обсуждающих 'старый, но классный мультик'. Ох, мне стыдно признаться, но я попробовал таки его посмотреть... Вооот. Если честно -поначалу он мне показался даже нормальным, такое мнение у меня было до первой же драки. Просто я никак не мог понять: как можно на полном серьёзе нести такую ахинею, которую несли главные героини, одно только 'несение возмездия' чего стоит.

Вот примерно в таких увлечениях и прошли ещё почти два года. Ну, разве что можно добавить, что теперь я очень много разговаривал с родителями, и пытался оказать хотя бы моральную поддержку тем кого обижают. Отчасти из-за того, наверное, что считал себя в какой-то степени виноватым, что не смог удержать своих знакомых, и от того, что понимал, каково им приходится.

А за неделю до моего шестнадцатого дня рождения мне стало хуже. Свой День Рожденья, я отмечал уже в больнице. Поздравили меня тогда кроме родителей и брата, только те самые два друга и как ни странно староста нашего класса. Симпатичная девчонка, целеустремленная, ответственная, умная, незлопамятная, которая мне нравилась, но я бы тогда никогда этого не признал. Не смотря на, всю мою слабость, я даже тогда считал, что парень должен защищать девушку, а я бы этого сделать не смог. Увы, но теперь я уже не узнаю, что ею двигало, когда она пришла навестить меня вместе с моими друзьями — через полторы недели я умер. Всё это время мама практически жила в больнице, и, казалось, постарела лет на пять. Было очень больно от того, что она так из-за меня мучается.

Когда я уже почувствовал, (как даже не спрашивайте, просто почувствовал) что мне осталось совсем чуть-чуть, то аккуратно взял маму за руку, изо всех сил стараясь не расплакаться от страха, через силу улыбнулся и сказал:

— Теперь ты сможешь отдохнуть... — ответа я уже не услышал.

Лондон. Госпиталь Св. Варфоломея январь 1987 года.

В приемном покое, сидела девочка. Шесть часов назад ей сообщили о смерти родителей, и очень тяжелом состоянии маленького брата. В аварии в которую попали её родители выживших кроме её брата и ещё двух человек не было. Сама авария произошла от того, что очередной сынок богатеньких родителей обкурившись какой-то дури решил покатать свою подружку, на недавно купленной машине. Кроме её родителей пострадало ещё несколько прохожих, но Элизабет это в тот момент не волновало.

Она просто не могла поверить, что её родителей больше нет, и что, возможно, скоро маленького Герберта тоже не станет. И она останется одна. Совсем. От отчаянья девочка уткнулась лбом в колени, стараясь не расплакаться — теперь она должна будет заботиться о младшем брате, и потому должна быть сильной. В конце концов ей уже четырнадцать, а Герберту только семь. В то, что брат погибнет — Лиза не хотела верить.

— Он выживет. Обязательно. Не смотря ни на что. Потому что... потому что... Просто потому что выживет!

Устав от переживаний, девочка незаметно для себя, провалилась в беспокойный сон.

А в это время врачи уже собирались отключать аппаратуру готовясь зафиксировать в отчете время смерти маленького Герберта Уэллса — сердце мальчика не билось уже восьмую минуту...

-Вставай... — Элизабет аккуратно потрясли.

— Ну мама... Ещё чуть-чуть... — сквозь сон пробормотала девочка.

-Мисс Уэллс, просыпайтесь. — она мутным взглядом посмотрела на незнакомую женщину.

В первое мгновение она даже не поняла, где находится. Оглядев сонным взглядом приемный покой, Элизабет с ужасом поняла, что всё это был отнюдь не сон, что мама и папа и правда погибли. А буквально, через секунду она вспомнила про брата.

— Герберт как он?! С ним ведь все в порядке?! Он ведь не... не... — не смотря на все её старания, слезы остановить не получалось, как и выговорить окончание фразы.

— Ну, ну успокойся — медсестра, которая её и разбудила, ласково погладила Элизабет по голове. — С мальчиком все в порядке. Ему просто нужен покой. Хотя врачи говорят, что это просто чудо, но они наверное, как всегда, скромничают.

Девочка расплакалась ещё сильней, но уже больше от облегчения. Герберт жив, а всё остальное сейчас не важно. Главное, что он жив.

— Ну что с тобой делать? Пойдем. Домой сейчас тебя отправлять уже нельзя, всё-таки час ночи уже... Пойдем, ляжешь у нас в комнате отдыха.

— А можно я рядом с ним посижу, — сквозь всхлипы спросила Лиза. — Я тихонечко, честно, всё равно спать я не хочу.

— Прости, но нельзя. Вот как врач разрешит — так сразу, а пока, прости, но — нет. Пойдем, поспишь, потом приведешь себя в порядок, а потом тебя уже и к брату наверное пустят. А то представь, увидит он тебя такую растрепанную, с размазанной тушью, ну вылитая ведьма из сказок... Зачем красилась-то?

— У... у меня свидание было, вот и взяла у... мамы... — на последнем слове голос дрогнул.

Всю дорогу до небольшой комнатки медсестра, старалась втянуть девочку в диалог, боясь что она может замкнуьтся в себе от переживаний, и мысленно костерила остальной мед. персонал, об этом не подумавший.

Несколькими минутами позже, Элизабет ворочалась в постели пытаясь уснуть. В голове, как и на душе, был полный раздрай. И главными были два вопроса одинаковые для всех людей, столкнувшихся с проблемами — 'Что делать?' и 'Как быть?'. Денег им взять теперь неоткуда, работать она тоже не может. Да она даже школу ещё не закончила!

А ещё через некоторое время её посетила ужасная мысль, что их с Гербертом вполне могут разлучить, отправив его в детский дом, а её в какую-нибудь школу-интернат. Первым порывом её было схватить брата и убежать, останавливало её только плохое состояние мальчика. В итоге сон пришел к ней только под утро, так и не унеся всех переживаний.

Глава 2.

Я не буду описывать, ни что чувствовал во время смерти, ни то что было после нее, ни даже то как я очнулся. Просто потому что мертвое должно быть мертвым и там остаться, в это знании нет ни мудрости, ни власти, ни силы, и пользы в нем тоже нет. А описывать, как я очнулся, ну вам достаточно поставить себя на мое место что бы это понять, это на самом деле не так уж и сложно.

Дальше вокруг меня началась суета: как оказалось я не должен был так рано очнуться, что впрочем меня не сильно удивило — от мертвого этого вообще ожидать глупо. За слово 'рано' мой мозг тогда не зацепился. Суета кончилась, когда пришел врач, который меня и оперировал, а вот дальше стало нааамного интересней. Дело в том, что я его прекрасно понимал, а вот мои ответы на вопросы о самочувствии ставили его в тупик, хотя он этого старался и не показывать. И нет, я был вежлив, не грубил и вообще отвечал по существу, однако больше всего мне показалось странным, что мне не отвечали на вопросы про маму. Потом, мне ввели успокоительное, и я снова уснул.

Проснулся я от голосов, которые звучали в моей палате:

— ...в целом его состояние можно рассматривать как стабильное, однако есть и проблемы.

— Что? Какие? Вы же сказали, что ему ничего не угрожает! — голос был молодой, даже не так, голос принадлежал девочке даже младше меня. И это меня несколько выбило из колеи, а что собственно незнакомым девочкам делать в моей палате, особенно учитывая, что она одноместная?

— Успокойтесь мисс Уэллс... — я даже сейчас не знаю — какие точно эмоции тогда ощутил, но недоумение среди них было точно. — Физическое состояние вашего брата не вызывает опасений, но вот психическое...

— Что вы имеете ввиду? — голос девочки дрожал, тут даже думать не надо и так понятно, что она очень переживает за брата.

— Понимаете, Герберт пережил клиническую смерть, а у таких людей иногда бывают отклонения: кто-то, к примеру, начинает считать себя пророком, кто-то утверждает, что может читать мысли других людей, кто-то начинает рассказывать про рай или ад...

— Я не понимаю, что тут такого? В конце концов это не мешает никому из них жить обычной жизнью... Да и даже если что-то будет не так, я всё равно его не брошу!

— Это похвально, но... — раздалось шуршание — вот почитайте, я взял на себя смелость, записать фонетическое звучание некоторых слов из его ответов.

— Это ... это что? В английском языке нет таких слов, он что не сможет нормально говорить? — тут я не выдержал и открыл глаза. Передо мной стоял уже знакомый мне врач и девочка лет тринадцати, шатенка, с серо-голубыми глазами, с начавшей формироваться фигурой. И я ещё раз убедился, что точно её не знаю.

— Вы правы мисс Уэллс, в английском нет. Зато есть в древнеегипетском, точнее, первые два в нем есть, следующее есть в японском, потом во французском, дальше на латыни, санскрите... перечислять можно долго. Проблема заключается в том, что ваш брат, по— видимому, не видит между ними разницы, если бы он был постарше можно было бы попросить его записывать его ответы, но... — врач развел руками. Я попытался повернуть голову, чтобы посмотреть: вдруг этот таинственный Герберт тут. Однако, прежде чем я полностью осмотрел свою палату, до меня дошло, что и девушка, и врач говорили на английском и я его прекрасно понимал! Значит ли это, что у меня есть что-то общее с этим Гербертом или же, что хуже всего, но и наиболее вероятно...

— Берти ты уже очнулся! — девушка бросилась обнимать меня. Меня! 'Значит — я и есть Герберт? Бред! Я сплю! Или это какие-то особые предсмертные глюки! В жизни так не бывает!' Уже прошло две минуты, а я все так же пялился на девочку.

— Берти, что с тобой? Почему ты на меня так смотришь? Доктор!

— Мисс Уэллс отойдите. Мальчик, ты знаешь как тебя зовут?

Я моргнул, понимая, что обращаются ко мне и осторожно протолкнул слова через пересохшее горло.

-Гер...берт?

— Ты узнал это из разговора? — я кивнул.

-Таак, а как звали твоих родителей ты знаешь? — я открыл рот... и тут же его захлопнул, потому что увидел с каким ужасом смотрит на меня девочка. И если я сейчас скажу что мою маму зовут Алиса, а отца Валерий это причинит ей очень много страданий, а потому пусть лучше будет потеря памяти. К тому же если сказать правду , меня могут просто отправить в палату для душевнобольных, и от этого всем будет только хуже. Так что на этот вопрос я отрицательно покачал головой.

— А меня? Берти меня же ты помнишь? — я мог только смотреть на неё извиняющимся взглядом. — Ну же Берти, помнишь как ты два месяца закинул мне за шиворот гусеницу, или как маркером нарисовал мне усы пока я спала, а потом пол-дня от меня убегал, или как я подкинула тебе в кровать котенка, а ты его нечаянно придавил и он тебя поцарапал, или... — я постарался дотянутся до её и руки и тут же почувствовал резкую боль в плече, но всё-таки взял её за руку. Девочка уже плакала.

-Gomen...эээ.... Прости... я... merken...эм.... вспомню, обязательно cofio... — приходилось прилагать огромные усилия, что бы произнести слово на английском — правда вспомню, только не... плач.

— Хорошо — она совсем по-детски шмыгнула носом — больше не буду. И нам всем, наверное, надо снова познакомиться... — мисс Уэллс замолчала приводя в порядок мысли, которые скакали как бешенные кролики. — Итак, меня зовут Элизабет Уэллс я твоя старшая сестра, это мистер Смит твой лечащий врач. — она указала в сторону врача который стоял с сочувствием смотрел на нас обоих. Потом полезла в сумочку и достала от туда зеркальце — А это Герберт Уэллс, в будущем ещё один писатель. — я смотрел на свое отражение. Зеркальце было маленьким, но я по крайне мере узнал, что имею темно-каштановые, ближе к черному цвету волосы, серо-голубого цвета глаза, и сравнительно круглую детскую мордочку. На вид мне было около семи.

— Ну что ж Герберт мне очень приятно с тобой познакомится. — улыбнулся Смит. — Не надо отвечать, я же вижу, как тебе тяжело говорить по-нормальному. Но знаешь, ты меня с каждым разом удивляешь всё больше и больше. Вообще при той дозе снотворного которые тебе ввели, ты должен был спать ещё часов пять как минимум... А потому не сопротивляйся и послушно спи дальше. Мисс Уэллс вам тоже уже пора.

— А можно я тут побуду? Не хочу домой идти...

— Не стоит. Вы и так тут целые сутки были, кроме того, с нами связалась ваша учительница английского, и сказала, что будет ждать вас около дома в шесть часов дня, а сейчас уже четыре. Да и вашему брату нужен отдых.

Говоря это, он аккуратно подталкивал девочку к двери, перед выходом она обернулась и обещала придти завтра. А я, наконец, смог спокойно выдохнуть. Мне правда было жаль её, ведь учитывая, что рядом со мной была моя сестра, а не кто-то из родителей, значит с ними тоже не всё в порядке. В любом случае я не могу просто выкинуть её из головы, когда она так переживает за своего брата.... на месте которого я оказался. Противное чувство, если честно — как будто украл чью-то жизнь.

'Ладно подведем итоги: первое мне примерно семь лет, второе меня зовут Герберт Уэллс (какое говорящее имя мне досталось), третье я в где-то Англии, четвертое у меня есть старшая сестра, и пятое предыдущий хозяин этого тела где-то очень сильно пострадал.' — я прикрыл глаза. -'Радует хотя бы то, что это скорее всего просто параллельная вселенная, а значит никаких приключений не будет...наверное. Жаль только, что я больше никогда не увижу своих родителей, и не смогу сказать как я им благодарен за всё, что они для меня делали.'

Это чувство сожаления останется со мной на долгие годы. Не торопясь, перебирая различные мысли я и уснул.

Дом Уэллсов.

Элизабет стояла перед дверью и никак не могла заставить себя войти. Трудно приходить в места которые напоминают, что совсем недавно, мир был для тебя ярче, добрей, и уютней. Даже здесь стоя на крыльце, куда бы не уткнулся её взгляд, всплывали воспоминания. Хорошие и не очень, радостные и грустные. Казалось, весь дом был ими пропитан насквозь.

Сейчас Лиза отчаянно завидовала Герберту, который потерял память. Хотя предложи ей сейчас кто-нибудь стереть все воспоминания, то она бы всё равно отказалась. И отнюдь не из-за понимания, что когда-нибудь они будут её поддерживать и давать стимул стремится к лучшему. Просто, Лиза восприняла бы такое поведение как предательство родителей. А потому она наконец открыла дверь.

Каждый шаг, каждый попавшийся в поле зрения девочки предмет добавлял опустошение в душе девочки. К тому моменту, как она дошла до своей комнаты, думать о чем-нибудь совершенно не хотелось. В голове царила пустота. Упав на кровать не раздеваясь, Лиза просто смотрела в потолок, без единой мысли, абсолютно пустым взглядом. Девочка потихоньку впадала в апатию.

На звонок в дверь она поначалу никак не отреагировала, даже не услышала его. И на второй и на третий, и на четвертый, на пятом звонке до её заторможенного сознания дошло, что надо открыть дверь.

— Господи Лиза! Я уже не знала, что и думать! Почему ты так долго не открывала? — в дверях стояла женщина. Блондинка, с начавшими появляться морщинами около глаз. Миссис Пирс подруга её мамы и одновременно учитель английского в школе, где училась Элизабет.

— Простите, кажется, я уснула. — соврала девочка. Впрочем даже слова извинения, были лишены даже намека на свою правдоподобность.

— Ничего. Тебе должно быть очень тяжело сейчас... Когда ты последний раз ела? У тебя очень усталый вид, — проходя на кухню спросила женщина.

— Не помню... вчера днем мне по-моему, что-то приносили... Да и нет аппетита сейчас.

— Нет, так нельзя. Хотя бы потому, что ослабевшая, ты ничем не поможешь Герберту. Как он кстати? Я слышала операция прошла успешно. — Лиза вздрогнула.

— Он... он почти в порядке. — с одной стороны ей очень хотелось рассказать, чтобы хоть как-то облегчить груз, казавшийся ей сейчас неподъемным. С другой стороны у миссис Пирс есть свои заботы, хотя детей по какой-то причине нет, но у неё точно есть племянник, которому где-то шесть или семь лет.

— Почти. — женщина отнюдь не собиралась отступать от идеи накормить девочку. И уже разложила принесенные продукты, а так же протягивая Лизе зелень, которую нужно нашинковать. Вообще все действия Элеоноры Пирс, начиная от разговора и заканчивая аккуратно подсовываемыми девочке заданиями, имели одну единственную цель — не дать ей скатится в апатию. Да разговоры о брате могут быть ей очень неприятны, но именно то, что он жив не дало ей сломаться окончательно, следовательно, надо первое время уводить все её мысли в сторону Герберта, не давая слишком долго концентрироваться, на смерти родителей и одиночестве.

— Герберт потерял память, и ещё...

Несколько часов спустя, миссис Пирс сидела с чашкой чая на всё той же кухне — девочка уже уснула. Правда засыпать она начала, только после того, как Элеонора её обняла и просидела с ней так примерно час. После разговора о младшем брате Элизабет, они переместились в гостиную, где сейчас и спала девочка.

Сама женщина сейчас думала, о том о чем дети, разумеется, даже не вспомнили. Нет, это было не осуждение, ей и самой не хотелось об этом думать, всё таки мать Лизы была хорошей женщиной и верной женой, даже когда была молодой... в отличии от самой Элеоноры. Тем, о чем совершенно не подумала Элизабет — были похороны её родителей, и ещё очень много различных бюрократических проволочек, от выяснения есть ли завещание и заканчивая страховками. Должны же будут дети на что-то жить? Она бы очень хотела помочь детям и оформить хотя бы временное опекунство, но не была уверенна в том, что у нее получится.

Глава 3.

Яркое синее небо, столь же яркое солнце, чистый белый снег, выпавший этой ночью... и семь человек в черной траурной одежде. Пока ехали на кладбище, мне все время казалась, что погода над нами издевается. Согласитесь, для пасмурной Англии, такая ясная погода крайне нетипична, тем более, зимой. Что творилось в душе Элизабет мне даже страшно подумать, по пути от больницы нам то и дело попадались играющие и смеющиеся дети и взрослые, которые радуются такой погоде.

Прошла неделя с того момента как я очнулся, гипс с руки уже сняли, восхищаясь при этом скорости моего восстановления, оставили только тугую повязку. С ногами все было сложнее, так что ходить я пока ещё не мог, как мне удалось подслушать из разговора некоторых мед. сестер, кости на правой ноге почти как пазл собирали. Из больницы мне пришлось чуть ли не с боем прорываться, хотя изначально я вообще никуда ехать не должен был.

Единственной причиной, по которой я наставал на поездке, была Элизабет. Просто я считал, что не смотря на присутствие знакомых и родственников, ей будет лучше если вместе с ней будет кто-то близкий.

Машина остановилась. Только сейчас, я заметил, что все это время мы с Элизабет держались за руки. Она грустно посмотрела на меня и начала выходить с другой стороны, чтобы потом помочь мне перебраться на коляску.

Знаете, не имеет значение, на каком вы кладбище — в России или в Англии, или быть может в Египте, не имеет значения старое оно или новое, видите вы его летом или поздней осенью. В таких местах всегда давящая атмосфера, даже если вы просто идете мимо — это чувствуется, что уж говорить про тех, кто сюда приехал использовать его по прямому назначению? 'Каменных лиц' тут не было ни у кого, были хмурые, грустные, заплаканные... когда чей-то взгляд натыкался на меня и стоящую за моей спиной Элизабет, в нем появлялось сочувствие — непонятно кому конкретно адресованное.

Не стоит думать, что мне было все равно, потому как я не знал родителей Элизабет. По-хорошему, я должен назвать и своими тоже, но увы с моей стороны это будет ужаснейшим лицемерием.

Насколько я понял — церемонию сократили, довольно сильно урезали, так как пробыли мы там не очень много — примерно часа полтора или два. Весь оставшийся день мы с Лизой провели вместе, и она рассказывала мне о том, какими были наши родители, рассказывала немого сумбурно, и упускала многие моменты, очевидные для неё, но совершенно непонятные мне, однако общее впечатления это не портило, скорее даже наоборот. Впрочем, рассказывала она и то, каким был 'я'.

Вот тут я узнал, что бывший 'я' просто 'ловелас' какой-то — ибо все её подружки первое время были очарованны Гербертом, и совершенно не верили ей, когда она на него жаловалась. Хотя, по мере 'моего' взросления, их мнение неуклонно менялось. К примеру: летом прошлого года, когда к Лизе пришла подружка со своим парнем, Герберт показал на него пальцем и сказал: 'На Кинг-Конга похож' — и выдержав театральную паузу добавил — 'такой же волосатый и морда как у обезьяны!'.

Под конец дня миссис Пирс приехала забрать Элизабет, и я остался один. За всю эту неделю моим страшнейшим врагом была скука. Хотя у меня был альбом для рисования и карандаши, но художник из меня всегда был паршивый, здесь это тоже не изменилось, так что рисовал я редко. Сперва была мысль попросить книжки, но, с глубочайшим сожалением, от нее пришлось отказаться. И не столько из-за конспирации, сколько по причине того, что семилетнему пацану, вряд ли дадут почитать, что-то серьезнее комиксов и детских книжек с картинками.

Я уставился взглядом в 'насквозь знакомый потолок', и даже умудрился иронично поздравить себя с тем, что я не Икари Синдзи. Тяжело вздохнув, я начал заниматься тем же чем занимался почти всю эту неделю — попытаться говорить, только на одном языке, а не на нескольких сразу. Это тоже было жутко скучно, довольно утомительно, и со стороны я, наверное, казался окончательно свихнувшимся, но это было хотя бы полезно, так как пока в разговорах я участвовать почти не могу и больше слушаю, чем говорю.

Минут пятнадцать я раз за разом повторял различные слова и словосочетания, стараясь говорить на английском. И тут мою голову посетила идея попробовать написать слова, а потом их повторять по звучанию. Ободренный этой идеей, я поднялся, дотянулся до альбома, схватился за карандаш и принялся писать 'Мама мыла раму'... Справа налево, столбиками. Если честно — захотелось кричать, сильно-сильно, а ещё постучатся головой об стенку, и сломать карандаш — увы, но одной рукой карандаши ломать я смогу ещё не скоро. Ещё минуты две посмотрев на аккуратный столбик иероглифов, я признал опыт неудачным.

Большинство дальнейших событий можно отнести к понятию — обыденность. Из значимых событий было только то, что к концу моего первого месяца проведенного в больнице Элеонора Пирс официально стала нашим опекуном. Я был рад, так как хоть немножко успел её узнать. И всё. Остальные проблемы носили больше бытовой характер и какого-то особого внимания не заслуживали. Даже моя выписка из больницы, произошла как-то буднично, хотя я и был безумно счастлив этому событию, Элизабет тоже была кстати рада.

Вообще эти три месяца, она приходила ко мне почти каждый день и довольно долго со мной сидела, и это не смотря на то, что ей ещё надо было учиться в школе.

А в июле мне приснился сон, про меня самого... Точнее мне приснилась вся жизнь Герберта Уэллса. И знаете, что я понял? Слиться с душой человека и получить воспоминания этой души невозможно... если только она не твоя собственная. Иными словами, я никак бы не получил воспоминания Герберта, если бы им уже не был. Отсюда напрашивается вывод — я не попал в чужое тело, а заново родился в этом времени, в этом мире, или вселенной — не знаю как правильней. Конечно, возникает вопрос, почему изначально я ассоциировал себя с Александром умершим в 2006 году? Точно я на этот вопрос ответить не могу, но подозреваю, что я подсознательно пытался вернуть себе память, пока ещё был в отключке, однако, образно выражаясь, вместо детской лопаточки в руках у меня оказался ковш экскаватора и, как следствие, память Герберта была полностью подавлена памятью Александра. Как итог всего этого безобразия, получился Александр, 'дополненный' Гербертом. Жуткое ощущение, честно говоря. Вот такая вот теория, но подтвердить или опровергнуть я её не могу, а потому ломать голову, что и как — бессмысленно... пока что.

Ах да, не стоит думать, что про мое образование забыли, отнюдь, просто мне дали время придти в себя. Меня усиленно 'учили' нормально говорить и немножко писать, практически с момента выписки и первого сентября я должен был пойти в школу, в первый класс. Вот поэтому поводу я переживал, чуть ли не больше, чем из-за всего остального. Просто я понятия не имел, как мне там отсидеть положенное время. Ну вы просто представьте, последней темой по алгебре, которую я помню, были интегралы, а мне предстоит УЧИТЬСЯ считать в столбик. Каждый раз, когда я об этом думал — меня охватывало уныние. Жили мы, кстати, в местечке под названием Литтл Уингинг, на улице с цветочным названием — улица Магнолий.

Глава4

Первое сентября началось для меня с шока — в моем классе учился Гарри Поттер... и в параллельном классе тоже, а ещё один уже оканчивал среднюю школу. Так что я постарался успокоиться и убедить себя, что это весьма распространенные имя и фамилия.

Тут надо, пожалуй, сказать, что сами книги я не читал, то есть прочитал только пятую и шестую, а по первым четырем смотрел только фильмы. Да и то смотрел я их без особого энтузиазма, главное — основной причиной отторжения служили полеты — просто я не мог представить, это какими, простите, гениталиями надо обладать, что бы летать на них? Да и любовной линией был жутко разочарован. Седьмую книгу, я уже не успел почитать, да и не было у меня такого желания.

Мой одноклассник был совершенно не похож, на пацаненка из фильма, да и на вид был младше меня как минимум на год или полтора. В общем, постепенно я перестал об этом думать, к тому же в школе я большую часть уроков спал, ну и втихаря наведывался в библиотеку, решать что-нибудь посложнее складывания и вычитания (дабы мозги не зачерствели).

В отличие от учебы, список моих развлечений вызывал уныние — мне банально не с кем было поговорить (хотя, если кто-то просил ему в чем-то помочь, я не отказывал), ну кроме, разве что, сестры, миссис Пирс и, как ни странно, этого самого Гарри Поттера. Не то, чтобы он был очень умным или взрослым, но хотя бы не приставал с очередной 'офигенной новостью'. Учился он, кстати, не плохо, можно сказать, что даже хорошо — ровно до конца первого полугодия, а потом стал, скатываться. Поначалу я не обратил на это внимания, мало ли — может просто энтузиазм угас, может просто начал считать, что это не обязательно. Так было вплоть до одного случая.

-Уэллс! — я обернулся.

— Разговор к тебе есть. — У входа в школу стоял круглый пацан примерно моего возраста. И когда я говорю, что он круглый, я именно это и имею ввиду. Первая мысль, которую он у меня вызвал, когда я его увидел в первый раз, была — 'колобок с ножками'. Это чудо природы было моим одноклассником со странным для меня именем Дадли.

— У тебя? Ко мне? Разговор? — я скорчил удивленное лицо. — Уйми свою дикую фантазию Дурсль! Всё, что ты можешь сказать, уместится на первых трех страницах моего блокнота, — и почти не соврал ведь. Основные черты его характера за эти полгода я уже успел понять, ими были нахальство, наглость и просто безграничная, бесконечная, превышающая все разумные пределы, самоуверенность. А если прибавить к этому ещё и отсутствие интеллекта — то совсем не удивительно, что он меня очень сильно раздражал. Вполне, может быть, в нем и было что-то хорошее, но оно все нивелировалось приведенными выше недостатками.

— Чё? — такой охреневшей морды в его исполнении, я ещё не наблюдал. Видели когда-нибудь удивленного поросенка? Вот и я не видел, надо сказать настолько забавное зрелище, что я, не сдержавшись, хихикнул. — Чего ты ржешь?

— Я бы тебе объяснил, но у меня зеркала с собой нет. Извини, — в извиняющемся жесте развел руками. — Ладно, вообще не знаю, что именно ты хотел, но я сейчас занят. Удачи, — у меня действительно были дела. Мне предстоял выбор идти в секцию по айкидо или в клуб бальных танцев. Хотелось и того и другого (может кому-то покажется смешным, но я правда хотел научиться танцевать), но увы вопрос упирался в деньги.

Я развернулся, что бы уйти. Теперь было два варианта развития событий: либо Дурсль отстанет сейчас и будет ловить меня потом, либо сразу решит 'поставить на место'. Изначально ведь, было совершенно ясно, что он от меня хотел.

— Да ты совсем обнаглел!? Не смей поворачиваться ко мне спиной! — уловив тяжелое топанье, которое с некоторой натяжкой можно было назвать бегом. Резко сделал шаг в сторону и развернулся, придав с разворота дополнительного ускорения, по затылку своим школьным портфелем, проносящемуся мимо меня, по инерции, телу. 'Тело' вполне ожидаемо упало, тюкнувшись носом в землю.

— Послушай, давай не будем ссориться, а? — устало проговорил я. — Дурсль давай так, ты не трогаешь меня и моих друзей (когда они у меня будут), я в свою очередь не трогаю тебя и твоих друзей. Таким образом, все будут счастливы и довольны, — разумеется я не ожидал согласия, от хныкающего на земле мальчика. Это была скорее ритуальная фраза. А когда он поднялся, я увидел текущую из носа кровь.

— Я тебе это ещё припомню! — прошипел он.

Догонять я его не стал, намеренно лезть в конфликты не в моих правилах. В любом случае я смогу на него найти управу, в этом я был уверен.

Тут мое внимание привлекла знакомая растрепанная шевелюра, аккуратно выглядывающая из окна первого этажа. Я помахал ему рукой.

— Ты чего сегодня так поздно? Обычно вроде раньше меня уходишь... — тут я отметил, что он смотрит на меня с каким-то странным выражением. — Ты чего смотришь на меня так, будто я апельсинами оброс?

— Да нет, просто... — Поттер неопределенно пожал плечами. — Слушай, а что от тебя хотел Дадли?

— Понятия не имею, — я повторил его жест — Думаю, он хотел показать мне какой он крутой, а что? И, кстати, может мы пойдем, а то если стоять на месте так и замерзнуть недолго.

— Да нет ничего... — он начал как-то странно мяться. А потом, собравшись духом, выпалил. — Просто Пирс говорил, что ты легкая добыча и к тому же умный, так что на тебя можно было свалить домашку.

— Хах! Как интересно. Это случайно не Пирс Полликс? — Гарри кивнул. — Тогда ясно, этот Дадли знает каких друзей заводить. А кстати где ты их слышал?

— Да он вместе с матерью, в гости к Дурслям приходил.

— Подожди, а ты тогда чего там делал? — в голове опять 'зацарапались' воспоминания о фильме, но я отогнал их подальше. Хотя бы до момента исчезновения различных стекол.

— Ну я там живу, вообще-то, -'интересно мне показалось или это было ехидство?'.

— Ты раньше этого не говорил.

— Так об этом и так все знают! Я сколько себя помню все время с ними жил, — интересно он построил фразу, правда? То есть это можно расшифровать как: 'Кто мои родители я не знаю...'.

— Сочувствую, — серьезно ответил я. Тут мою голову посетила идея, заодно это и возможность свернуть с неприятной темы. — Слушай, а ты двадцать четвертого января не занят?

— Эмм... да нет вроде.

— Тогда приходи в гости, у меня как раз День Рожденье будет, там конечно народу немного будет, кроме тебя, я и не общаюсь ни с кем. Так ты придешь?

— Я... Нет прости, я, наверное, не смогу... — при этом на его лице такое выражение, то ли обиды, то ли грусти, что даже мне как-то не по себе стало.

-Так это... давай мы с сестрой или тётей Элли за тобой зайдем, что б твои домашние не переживали... — Ну а что ещё я мог подумать, в такой ситуации? Мне самому иногда кажется, что если бы у Бетти была возможность — то она бы меня заперла в сейф, а сейф спрятала в бомбоубежище, на охрану которого выставила бы половину британской армии.

— Не надо! — испуганно крикнул он.

— Ладно, ладно. Успокойся, чего ты так дергаешься? Я понимаю, что я не лучшая компания... — Продолжить мне не дали.

— Нет, я вовсе не поэтому. Ты вообще единственный, кто со мной по нормальному разговаривает... — я скептически на него посмотрел. — До недавнего времени, со мной ещё общались, но через несколько дней после рождественских каникул, Дадли начал запугивать всех кто со мной говорит.

— Ясно. Так вот почему, ты спрашивал, что он мне сказал... Знаешь, хочу тебе кое-что рассказать... — я замолчал — В общем, почти год назад двадцать четвертого января, мы с родителями поехали выбирать мне подарок на День Рожденье. Я был очень рад, мне собирались купить котенка, как подарок. До зоомагазина мы не доехали, последнее, что я помню в тот день, было... — тут я споткнулся на ровном месте, когда до меня дошло, что именно, я вспомнил! — ...Была торчащая из груди железка и дикая чудовищная боль по всему телу. И что бы после этого я испугался какого-то 'человекообразного колобка'? Да ни за что!

Дальше шли молча. Я погрузился в свои мысли. Меня переполняло недоумение. 'Как!? Как я выжил?!' Да врачи говорили, что это чудо, но я воспринимал, это скорее как невероятное везение. И до сегодняшнего дня не вспоминал, ту аварию. Да я даже хотел вообще отказаться от своего Дня Рождения, в конце концов — через два месяца споров Элизабет уговорила меня этого не делать. Хотя я опять отклоняюсь от темы, так вот — чудо не только то, что я не умер на операционном столе, настоящее чудо в том, что когда я проснулся, у меня почти ничего не болело в области груди. Хотя всю левую сторону просто разворотило, а сейчас у меня там только небольшой шрам. И ещё было кое-что странное, о чуде моего выздоровления быстро все забыли, буквально в первые несколько дней и даже мой лечащий врач проводил обычные плановые осмотры, хотя изначально задавал кучу вопросов пытаясь выяснить, как я всё-таки выжил. 'Всё страньше и страньше...'.

Вот за такими размышлениями, я дошел до перекрестка.

— Герберт...

— А? Что?— я вынырнул из своих мыслей и вспомнил, что иду сегодня не один.

Маленький Поттер смотрел на меня с каким-то смятением, а потом глубоко вздохнув выпалил:

— Давай дружить! — Эта фраза вызвала у меня улыбку, один мой друг так иногда знакомился с девушками. Узнает номер её телефона и отсылает ей SMS'ку с таким же содержанием.

— Ну, я в принципе не против... — улыбнулся я уже более открыто. — Ладно, нам сейчас в разные стороны так что, увидимся завтра в школе. Пока.

— Ага — он расплылся в счастливой улыбке.

— Ах да чуть не забыл — я хлопнул себя по лбу — тебе с учебой может помочь надо? А то твои оценки всё хуже и хуже...

— А это... Нет не нужно, я все прекрасно понимаю, просто если я буду учиться лучше, Дадли у меня будут проблемы. Ладно пока, — он махнул мне рукой и побежал в сторону Тисовой улицы.

Всю дорогу до дома я размышлял. Разговор с Поттером никак не выходил из головы, а потому я старательно вспоминал события фильмов. Воспоминания, о котором изрядно поистерлись, единственными, что я помню, были: исчезнувшее стекло, куча писем, какой-то толи тролль, то ли огр, какая-то серебристая жидкость, зеркало и морду из затылка. Довольно много, если подумать, вот только с именами всё намного хуже. Кроме троицы главных героев, в голове всплыло только имя некоего Хагрида.

Да и если напрячь память, то получается вспомнить, что по фильму родственники Поттера были темноволосыми. Хотя может это Дадли тут неправильный?

Так же полностью погруженный в свои мысли, я и добрался до дома, разделся прошел на кухню и налил себе чай, и пытался выдавить из своей памяти 'ещё капельку'. Вот так вот сидел я никого не трогал, нигде и ничем не отсвечивал.

А потом меня попытались убить...

Глава 5.

— Малыш Уэллс!! — меня словно сжали в тисках пытаясь выдавить из моего хрупкого (на данный момент) тельца душу.

— Линда... кхах... отпусти меня! — прохрипел я. Давление исчезло, и я смог вдохнуть. — Какого черта на тебя нашло?! Я тебе не одна из твоих плюшевых игрушек! Так что прекрати свои грязные домогательства!

— Герберт! — воскликнула девушка с русым цветом волос и удивительно голубыми глазами. Линда Селинг обычная девушка особой красотой не блистала, уродиной тоже не была, но тем не менее имела около десятка поклонников. Сама Линда была на четверть японка — по деду, который тоже сейчас жил здесь же В Литл Уингинге. И, если вы подумали, что он какой-нибудь мастер боевых искусств, могу вас только разочаровать — он им не является и не являлся.

— Где?

— Кто, где? — не поняла она.

— Герберт, где? — любезно пояснил я, чтобы в следующее мгновение 'нырнуть' под стол и не попасть в 'железные объятия'.

— Вам ещё не надоело? — на кухне появилось новое действующее лицо. — Берти, скажи — чем, может так привлекать Линда, что даже ты с ней заигрываешь? А тебе Ли я советую потерпеть хотя бы годиков шесть, раньше, увы, я тебе его не отдам.

— Я с ней не заигрываю! Я просто...

— Я не дотерплю.

Воскликнули мы одновременно. А когда до меня дошел смысл её фразы, я, наверное, напоминал рыбу, выкинутую на берег — так же беззвучно открывал и закрывал рот.

— Да ладно тебе. Мы же шутим, а вообще я просто была рада, что ты решил заняться танцами — у нас там очень мало мальчиков. Вот и решила поделиться своей радостью с тобой.

— Если ты так радуешься, тогда я боюсь даже подумать, как ты злишься... — пробормотал я. И уже громче добавил — Прости, но скорее всего я пойду на айкидо. Мне правда хочется научиться танцевать, но уметь постоять за себя и своих друзей всё же важнее.

— Герберт как ты можешь так говорить?! Вот ведь мальчишки, им лишь бы подраться! — Линда обиженно надула губки. — Эх! как я только подумала, что нашла доброго и неагрессивного парня, он тут же разрушил мои мечты...

— О прости, но не могу я по-другому поступить, — я тоже был совсем не против подурачиться. — Но если вашей волей мне дозволено просить... — тут я в просящем жесте протянул к ней руки, потом прижал их к своей груди и сделал пару шагов, как бы вальсируя с пустотой.

Девушка выгнула вопросительно бровь.

В ответ я сложил руки в молитвенном жесте и скорчил самую робко-извиняющуюся и просящую мордочку, на какую только был способен.

— Пхих.. гм... хи... — Линда всё ещё пыталась сохранить серьезное лицо, хотя уголки губ у неё предательски дрожали. В конце концов, она не выдержала и засмеялась. — Ох, хорошо я попробую, но обещать ничего не буду. И потом я буду жестока и беспощадна, понял?! — она уставилась на меня с нарочито грозным взглядом.

— Угу... Эээ то есть я хотел сказать... Мэм, так точно, мэм, — я попытался вытянулся в струнку.

-Ладно голубки, хватит ворковать. Между прочим, Берти, ты сегодня обедал? — с нехорошим прищуром уставилась на меня Элизабет.

— Да конечно, — без малейших угрызений совести соврал я. Был у моей сестры такой пунктик, касающийся моего здоровья, мне оставалось только радоваться, что различные диеты для оздоровления организма, более широко будут известны лет на десять позже.

Элизабет однако, моими словами не удовлетворилась и полезла в холодильник.

— Ооо, мой маленький глупый братик, ты в курсе, что нельзя врать своей любимой старшей сестре? — обманчиво ласковым голосом начала говорить она.

— Бетти ну не голоден я! И прекрати уже меня доставать этой мелочью — я уже не ребенок! — 'О господи, что я сейчас ляпнул-то? Мне же здесь всего семь...'. После моих слов, она нарочито медленно ко мне развернулась, и... простите, но я просто не знаю, как описать этот взгляд. Там и злость, и раздражение, и обида, и беспокойство. Последнего было больше всего, да о чем говорить, если первую неделю, она меня одного оставляла, только, когда я шел в туалет или в ванну (и то она от меня требовала, чтобы я не закрывался!). Слава богу, миссис Пирс сумела вытащить её из этого состояния, хотя кое-что всё же осталось, но я решил не сильно заострять на этом внимание, дабы не обидеть и не создавать впечатления, что отталкиваю её от себя.

— Эмм... Бетти про...

— Линда! — почти командирским голосом обратилась Лиза к подруге.

— Да? — с некоторой осторожностью ответила Линда.

— Твой дедушка ведь пока не сильно занят?

— Да вроде нет...

— Замечательно! Значит, я с ним поговорю, кажется кое-кому, срочно потребовалось снова заняться каллиграфией.

— Бетти, ну пожалуйста... Прости меня, честно я не хотел тебя обидеть или разозлить, — я покаянно опустил голову. Мы несколько минут помолчали.

— Конечно, прощаю, — меня потрепали по голове. — И я тоже должна извиниться. Знаю, что иногда перегибаю палку, но ведь ты понимаешь что... — она замолчала.

— Ага. Ладно, всё забыли — я успокаивающе улыбнулся.

— Я рада, что у меня такой умный братик, — она грустно улыбнулась. — И, прости, но к мистеру Накамуре тебе всё равно придется ходить. На самом деле он мне ещё месяц назад говорил, что надолго прерывать занятия не стоит, но мы с тетей решили дать тебе отдохнуть.

Мне оставалось только испустить очередной тяжкий вздох. Если вы думаете, что это весело по полчаса сидеть и вырисовывать различные иероглифы или красиво писать слова на разных языках, то вы серьезно заблуждаетесь. Шинта Накамура — лингвист, историк и просто 'хороший человек', именно он помог мне немного освоиться с моей способностью. И именно этот 'хороший человек' навязал мне занятия каллиграфией, убедив сестру и тетю Элли, что она мне сильно поможет, так как призвана дисциплинировать разум, воспитать усидчивость, и т.д. и т.п.

Сам Накамура свободно изъяснялся на десяти языках, и ещё несколько языков довольно хорошо понимал. И, как уже говорилось раньше, он был дедушкой Линды. Честно говоря, иногда мне казалось, что этому старикашке просто нравится ставить надо мной эксперименты. К примеру, в последний раз в качестве проверки, как я ориентируюсь в языках, он дал мне текст на валлийском, а мне сказал, что это греческий и велел перевести на французский. Я убил на это задание где-то два или три часа. Хотя текст был всего на полстраницы, а всё потому, что мне очень тяжело дается правильное написание слов, правда, это не относится к английскому, русскому и различным иероглифам. Подводя итог, могу сказать, что от 'дедушки' я постоянно ухожу с очень тяжелой головой.

— И ещё кое-что, я хотела бы кое о чем с тобой поговорить вечером. Ты не против? — Элизабет испытующе посмотрела мне в глаза.

— Нет, не против. Давно надо было бы, но... — что сказать дальше я не знал. Честно говоря, я думал она захочет поговорить намного раньше. Всё же мое поведение не подходит восьмилетнему как и некоторые мои знания.

— Вот и хорошо тогда... — договорить ей не дала неожиданно появившаяся тетя Элли.

— Герберт, — взгляд тети обещал взбучку — за что ты избил Дадли Дурсля?

— Господи, ну что сегодня за день такой? — простонал я.

Гарри Поттер. Пока ещё просто Гарри.

Герберт сегодня явился в школу очень поздно, он даже пропустил первые три урока. Разумеется учителя сделали ему выговор, что, не смотря на всю его одаренность (тут Герберт поморщился), он должен ходить в школу, наравне со всеми. Сам же виновник речи о пользе дисциплины, кивал головой как китайский болванчик и... заснул стоя, через пять минут этой лекции.

Большинство одноклассников Гарри, да и он сам, всё время поражались просто таки феноменальной способности Герберта — спать практически на протяжении всех уроков. Просыпался он только на английский и литературу. В остальное время даже вызовы к доске не всегда были способны заставить Герберта оторвать голову от парты. Тем более удивительно, что отвечал он всегда правильно, и даже когда учитель математике сказал решить ему задачу по теме, которую они будут проходить только в следующем году, этот мальчик, решил её, и лицо его при этом выражало поистине вселенскую скуку.

Однако, не смотря на, небрежное отношение Герберта к учебе, он был интересным собеседником, который не зазнавался, и не считал себя выше других. Он мог вполне спокойно общаться, но тут же обрывал разговор, когда его просили, 'помочь' с заданиями — или проще говоря, дать списать. Как он однажды сказал: 'Я могу помочь с объяснениями темы, но не с решением домашних работ'.

Всё это, а ещё полное пренебрежение обычными играми, делали из маленького Уэллса, своеобразного отшельника. Но больше всего Поттера удивляло, отсутствие переживаний по поводу того, что у него нет друзей. Нет, он конечно знал, что жизнь Герберта сильно отличалась от его собственной, но всё равно довольно долго не мог понять почему Уэллса не тяготит отсутствие друзей. Герберт был интересен, но Гарри не решался предложить ему дружбу, поскольку явно не дотягивал до него по уровню знаний, да и вид беспризорника в поношенной и плохо ушитой одежде не добавляли уверенности в том, что Уэллс согласится.

Самое забавное, что если бы кто-нибудь спросил, как они с Уэльсом начали общаться, то Гарри даже не нашелся бы, что ответить. И именно вот эта, обыденность, с которой началась их... наверное, всё же дружба (всё же слова не имеют большого значения — действия говорят больше), была той причиной, благодаря которой он мог считать себя нормальным, а не таким, каким его описывали тетя Петунья и дядя Вернон.

А после вчерашнего разговора, самые сильные эмоции Гарри испытал не на согласие Уэллса дружить. Больше всего Гарри задело его предложение помочь с учебой, ведь получается, что, если они будут дружить, то Герберт всегда будет впереди или, что ещё хуже — будет вынужден вытягивать Гарри в учебе.

Занятый размышлениями Гарри и не заметил, как пролетел урок, который он благополучно прослушал, не смотря на свои намеренья начать учиться.

Тут его внимание привлек какой-то громкий звук.

— Советую запомнить Дурсль: ещё одна такая подлянка — и я уничтожу твою нынешнюю хорошую жизнь! Так что сиди на попе ровно, и не тявкай, пока не разрешат! В противном случае ты будешь очень долго жалеть. — Уэллс опять прижал, усадил на место пытающегося встать Дадли.

— Да что ты можешь?! Ха ты такой же, как и этот Поттер, так что не смей мне указывать! Чтобы ни случилось, мои родители поверят мне! — однако вся бравада Дадли очень быстро испарилась, когда он увидел хищную усмешку Герберта. Гарри даже стало не по себе от такого зрелища.

— Ты зря так думаешь. — уже абсолютно спокойно произнес Уэллс. — К примеру, ты упомянул Гарри. Так вот я могу сообщить органам опеки один из слухов, которые твоя мамаша о нем распускает, — глаза Гарри расширились в ужасе. — В частности она утверждает, что он вор. Ты знаешь что будет после того, как они услышат это?

— Конечно. Его отдадут в приют! — произнес Дадли и с превосходством посмотрел на Гарри, который превратился в соляной стоп. 'Его отдадут в приют?! Но ведь, Герберт просто шутил, правда? Он ведь согласился с ним дружить!'. Гарри был уже близок к панике.

— Ты такой наивный, Дадли. К твоему сведенью последний приют в Великобритании закрылся в сорок седьмом году! А теперь давай включим логику. Итак, органы опеки получают сообщение, что возможно семилетний ребенок ворует, несмотря на наличие у него опекунов — это значит, они, как минимум не справляются со своими обязанностями, как максимум он ВЫНУЖДЕН воровать! Дальше следует проверка условий жизни ребенка, причем проверка внезапная и без предупреждения. Потом будет проверка его здоровья, и опять-таки не дай бог, у него обнаружат проблемы со здоровьем... — мальчик замолчал, переводя дух. — Как итог, Поттер отправится в другую семью, — до Гарри пребывающего в шоке медленно доходило, что оказывается у него есть возможность жить с кем-то ещё, а не у Дурслей.

— Ну и что?! Так будет даже лучше, в нашем доме не будет этого выродка.

— Дебил, — сказано это было, не с целью оскорбить, а как простой факт — Ты меня не дослушал, в вашем доме не будет не только Гарри, но и тебя. А твоих родителей затаскают по судам и лишат родительских прав, и будет очень здорово, если тебе разрешат с ними встречаться, хотя бы раз в год! Так что я делаю тебе первое и последнее предупреждение, не трогай никого, не гадь никому и у тебя будет всё замечательно. — Дадли бледнел всё больше и больше по мере того, как до него доходили перспективы, описанные Гербертом.

А Гарри неожиданно обнаружил у себя на столе записку: 'Задержись немного после школы в библиотеке, надо кое-что обсудить. Г.Уэллс'.

Герберт Уэллс.

Я сплюнул накопившуюся во рту кровь и потрогал передний зуб, один шатался. Дадли и его компания демонстрировали сто первый прием карате — иными словами технично смылись, когда на горизонте нарисовалась моя сестра со своим знакомым. Я обернулся.

Мда... разукрасили нас хорошо. Я говорю нас, хотя я должен был быть один. Дело в том, что вчера к нам приперся один 'усатый слон'. И начал угрожать мне, что если я ещё раз трону его сыночка, то он мне оторвет голову. Когда Элизабет и миссис Пирс попытались возмутиться его действиями, эта сволочь толкнула Элеонору на стенку, назвав её шлюхой, а потом ещё собралась ударить мою сестру!

Я разозлился. Очень-очень сильно разозлился. Ведь этот козёл, судя по всему, прекрасно знал, что кроме меня мужчин в доме больше нет, вот и решил показать свою силу. Я схватил первое, что попало под руку, и хотел его уже этим нечто приголубить так, чтобы он аж до калитки полетел... И он полетел прямо до калитки. Так будто, кто-то большой двинул под дых, а потом с какой-то злостью начал орать про ещё одного ненормального, но в дом войти побоялся. Дождавшись, когда он скроется из виду, я тихонько сполз по стенке. Чувство было такое будто я всю ночь и остаток дня разгружал вагоны, руки и ноги тряслись от переизбытка адреналина. А ночью после довольно тяжелого разговора с Бетти и тетей Элли, я решил ему отомстить.

Сегодняшнее выступление в классе не было призвано образумить Дадли. Как раз наоборот, ведь Дадли Дурсль очень избалованный ребенок и потому принуждения не переносит совершенно. А я ещё, вдобавок, заставил его показать страх перед теми, кого он считал, уже сломленными. Был бы он постарше, то на это вряд ли повелся бы, а сейчас он собрал свою гоп-компанию и решил меня проучить и заодно заставить молчать. Единственное чего я не ожидал, что меня отправиться искать Поттер. И ведь нашел на мою голову. Мало того, что нашел — решил, что меня надо спасать...

— О господи, Берти!! — ну этого следовало ожидать — Напомни ещё раз, как ты умудрился уговорить меня на это?

— Нуууу... полагаю потому, что во всем виновато мое обаяние, — я улыбнулся и тут же зашипел. Губа болела сильно. — Ну как я Джастин? Красавчик! правда?

— Повернись-ка чуть влево. Ага вот так, — раздался щелчок, и парень, пришедший вместе с Бетти, положил фотоаппарат в футляр. — Эта на память будет.

— А да Элизабет, Джастин позвольте мне представить вам своего друга Гарри Поттера, который решил меня спасти от избиения. Получилось, конечно, не очень, но сам жест я оценил — не сомневайся, — обернулся я к нему. Пацан надулся. — Ладно, ладно — не кипятись холодный самовар.

— А? — лицо Гарри выражало полнейшее недоразумение.

— Берти, опять не тот язык... — сестра вздохнула, с беспокойством глядя на меня — Ладно пойдемте, нам надо зафиксировать ваши 'боевые ранения', полученные в 'борьбе за справедливость'.

Глава 6.

Вообще вся эта затея была проста как табуретка. После нападения Дурсля— старшего тетя Элли отправилась писать на него заявление в полицию. Проблема была в том, что Дурсли достаточно состоятельные люди, а коррупция есть везде, пусть и в разных масштабах — так что вполне логично предположить, что он может каким-нибудь образом откупиться. Вот тогда мне и пришла в голову мысль, усложнить им жизнь.

Ведь если судить по общему состоянию жизни Поттера, то удалось же им как-то заставить органы опеки, забыть про его существование. Даже ко мне с Элизабет периодически приходит, кто-нибудь из их работников. И это только то, что я знаю, но больше чем уверен, что у них есть и другие способы выяснять условия проживания таких детей.

Но сначала полиция... Второе заявление тоже было в полицию, но уже на имя Петунии Дурсль, поскольку Дадли слишком маленький. И если Вернона (он же Дурсль-старший) уже сегодня вечером, скорее всего, пригласят прогуляться в участок, то Петунию попросят прийти, скорее всего, в ближайшие три дня вместе с Дадли. К сожалению, спрогнозировать дальнейшее развитие событий в этом направления, я уже не мог — просто потому, что понятия не имел о методах работы полиции в таких делах.

Ну и как последний штрих, Гарри Поттер и школьная медсестра. Молоденькую практикантку, даже уговаривать не надо было, сообщать о состоянии одного из учеников. Обработав мои ушибы и ссадины, а так же по настоянию Бетти зафиксировав их в больничной карте, она приступила к осмотру Гарри. Гарри, надо сказать, попытался скрыться из медпункта, но твердая рука Джастина в купе с фразой 'За подвиги тоже надо нести ответственность', этого не позволили. Даже при беглом осмотре она уже недовольно поджала губы, никаких криков и осыпания оскорблениями его опекунов не было, но, наверное, ей очень хотелось сказать что-нибудь такое-этакое.

Я тоже был удивлен: никогда не думал, что Гарри такой худой, прямо ходячее пособие по анатомии. Долго нам прибывать там не дали и выгнали из медпункта со словами, что дальше они сами разберутся. Вообще-то я планировал сначала просто уговорить Поттера, поучаствовать в этой авантюре, но и так тоже не плохо. А поговорить 'о чудесах', мы ещё всегда успеем.

Да, после вчерашнего происшествия — я уже был уверен, в том, что это именно тот Гарри Поттер, про которого я смотрел фильм. Хотя надежда умирает последней, и, собственно, я старался надеяться, что всё это просто череда случайностей.

Следующие несколько дней Друслей сильно лихорадило. Вернон своей вспыльчивостью и 'сказками про малолетних ненормальных' заработал два месяца отдыха в 'доме с мягкими стенами', вот это был для него удар ниже пояса. Как потом рассказал мне Гарри, ему стоило больших усилий сдержаться и не заржать — ведь это они его все время ненормальным считали.

С Петунией было всё куда как страньше. Примерно через неделю после того каких начали проверять, сотрудники органов опеки неожиданно сбавили энтузиазм, а потом и вовсе ограничились штрафом и обещанием приходить с проверкой. Хотя на учет Дадли всё же поставили. Вот только мне было совершенно непонятно, какого лешего у них не забрали Гарри? Не то что бы я хотел от него избавиться, напротив, как я уже говорил, мне было с ним интересно, но ведь тут вопрос его жизни, а не моих желаний. Ещё, насколько я понимаю, Вернона должны были оградить от детей, но про это Гарри ничего не знал. Так что тут тоже ничего не ясно. 'Чем дальше в лес, тем толще партизаны'.

На мой День Рожденья он, кстати, всё-таки пришел. Сам праздник отмечали довольно скромно и тихо. Линда с Элизабет преподнесли мне в подарок гитару, обычную гитару, правда на мое замечание, что она мне пока великовата, в ответ немного смутились, пожали плечами и сказали: 'Вырастешь'. Хотя надо признать, что подарку я был рад, хорошим музыкантом я, разумеется, не был, но 'Три Великих Аккорда' знал. Потом мы немного потанцевали, кто ухватил в качестве партнера меня, говорить думаю не надо. А потом нас (детей) оставили на некоторое время одних, и мне выдался удачный момент чтобы поговорить с Поттером о магии.

— Гарри у меня к тебе есть довольно не обычный вопрос... — я замолчал.

— Какой? — он усердно складывал тетрадный листочек, пытаясь получить бумажный самолет.

— Ты в магию веришь?

— Эмм... — он задумался — Нет, не думаю. Как-то это слишком...мммм .... сказочно.

— А если я докажу? — и не дожидаясь ответа, поднял лежащий рядом карандаш. Гарри шокировано смотрел на свободно парящий в воздухе карандаш. Самому фокусу я научился буквально на днях, понятия не имею, что требуется для настоящей магии, но вот, конкретно в этом случае, нужно было четко оформленное желание, концентрация, целеустремленность и уверенность в успехе.

— Уау, а научить можешь? — наконец сказал он. Я с облегчением отпустил карандаш, всё-таки это очень трудно, и дольше минуты я никакой предмет удержать в воздухе не могу.

— Я не знаю. Нет, правда, не знаю — начал оправдываться я в ответ на его недоверчиво-обиженный взгляд. — Просто я сам это случайно открыл...

— Как? Когда?

— Когда твой дядя попытался ударить Бетти... Мне захотелось ударить его так сильно, как ещё никто его не бил, — я замолчал, собираясь духом, и продолжил — он улетел, как будто его великан пнул. Вот как-то так, а держать что-то в воздухе получилось только два дня назад. А у тебя ничего подобного не было?

— Н-нет... — было видно, что он занервничал. — Ну... разве что перед школой, тетя побрила меня практически на лысо, а к следующему утру волосы уже отросли до своей нормальной длинны...

— Вот как! Ладно, не знаю надо говорить или нет, но, что бы сдвинуть предмет, нужно просто очень сильное желание... И ещё: если будешь пробовать, пробуй лучше, где-нибудь в пустых местах. Просто лично я разбил три тарелки, пока тренировался — я смущенно почесал затылок.

Мы некоторое время сидели молча. Потом вернулись все остальные вместе с ещё одним человеком, а именно, Накамурой-саном. Как вы думаете, что он мне подарил? Ни за что не догадаетесь... — правильно корову. Шутка, конечно. От этого бойкого старичка мне достался, набор для занятий каллиграфией. Оценить его по достоинству сразу я не смог — зато потом, когда мне понадобилась очень точная мелкая моторика, я не раз его мысленно благодарил.

Единственная, кто ещё не забыл, что пусть я и очень необычный, но, всё же, ребенок, была тетя Элли, которая пришла с двумя большими водяными пистолетиками, и ещё четырьмя маленькими. Дальше разгорелась баталия, визги, брызги, смех. Нет, было, правда, очень весело, не смотря на то, что моему нынешнему сознанию уже семнадцать, но поиграть как ребенку все равно было здорово, да я и был ребенком — чего уж там! Хотя, глядя на белую блузку Линды, иногда я жалел, что мне всего лишь восемь...

Я остановился напротив, окна и посмотрел в темнеющее небо. Какая, в конце концов, разница, где я оказался? У меня есть семья, есть друзья, а всё остальное не настолько важно. Только сейчас, я понял, что почти весь этот год я практически прожил только на три четверти жизни — я слишком стремился остаться таким, каким был Александр. И это было очень глупо, да у меня есть вся его жизнь и все его чувства, однако здесь и сейчас — я Герберт. Так что будем просто жить. Я улыбнулся своим мыслям.

— Не стой на месте, — мне показалось на меня вылили, целое ведро воды.

— Эй! так не честно! — прокричал я.

— Ну— ну а ты догони и отомсти, глупый маленький брат, — отвечать я не стал, а просто бросился в погоню.

И только у одного человека на мгновенье промелькнула ужасающая мысль, что весь этот бардак надо будет убирать, но Гарри был воспитанным мальчиком и потому ничего не сказал, а потом отбросил её как несущественную. Ведь убираться — это не так уж сложно...

(прим. автора — я извиняюсь за такую корявую главу, но, пока, нет желания её переделывать. Позже она, разумеется, будет дополнена и изменена. Спасибо за внимание!)

Глава 7.

Лондон. Июль 1991 года.

По дороге бежали два мальчика, у каждого на плече был чехол с чем-то длинным и узким. У одного из них были смешные круглые очки растрепанная шевелюра черного цвета, другой был на пол головы выше его, так же имел волосы темного оттенка и несколько озадаченный вид. Бежали они молча, пытаясь сохранить дыхание. Тут из-за поворота выбежали ещё семь мальчишек.

— Ох... Герберт, какой у нас с тобой счет? — спросил тот, что поменьше, оглядываясь назад.

— Эмм... так только, что закончил считать... — ответил второй

— Ну и?

— Двадцать два против пятнадцати. Ты ведешь.

— Да? А ты, похоже, решил меня догнать, не смотря ни на что. Вот скажи: неужели ты думал, что той девчонке так нужна помощь? Там же её родители уже подходили!!! — прокричал первый.

— Ну, если я вмешался, то вполне логично, что я так и думал. Сэр Гарри, вы как всегда задаете исключительно глупые вопросы, — иронично проговорил Гербрет. — И ещё: я думал, что их там только двое, откуда ещё пять вылезли — понятия не имею. И, последнее, ты уверен, что это были её родители? А, может, просто случайные прохожие, привлеченные нашими криками?

— Нуу... если с такой точки зрения смотреть...

— Лучше болтай поменьше, и ногами работай чаще... Вон смотри, автобус — у нас есть шанс смыться. Давай поднажмем.

Ребята успели запрыгнуть в автобус в самый последний момент, и сейчас старались отдышаться. От такого бега, оба раскраснелись.

— Знаете, сэр Гербрет, — с надменным видом проговорил Гарри — с тех пор, как я с вами подружился, меня стали чаще бить. Вас совесть не мучает?

— Ох, ну что вы? Как можно? Ведь семь из десяти драк, в которых мне приходится сейчас участвовать, происходят по вашей вине, сэр Гарри, — приторно вежливо ответил Герберт — А вообще я чувствую себя неполноценным. Ты опять меня победил.

— Да ладно тебе. Какая там победа? — отмахнулся он. — По очкам только. А так, будь это реальный поединок, ты бы меня первым же ударом уложил. Кстати давно хотел спросить, у тебя же боккен есть, а ты всё с шинаем ходишь...? — он вопросительно уставился на друга.

— Им покалечить можно случайно, да и тяжелый он ещё для меня слишком. Для тренировки ещё нормально, а биться им уже слишком тяжело. Если хочешь, можешь зайти к нам сегодня, время до ужина ещё есть, так что сразу опробуешь его на себе, — Гербрет хищно усмехнулся.

— Нет, спасибо. Я лучше со стороны посмотрю, а как у тебя успехи в 'этом'... — Гарри многозначительно замолчал.

— Плохо, — ответил со вздохом его друг — Десять предметов не тяжелее килограмма. А у тебя как? По глазам же вижу, что похвастаться хочешь, так что выкладывай!

— Позже, — Гарри хитро усмехнулся и умудрился так же 'хитро сверкнуть линзами очков'.

— Ну и ладно, — Герберт с деланным безразличием отвернулся — Всё равно потом сам расскажешь.

— Ладно, ладно зайдем к тебе, немножко поспарингуем, и я всё покажу, — сдался тот.

Дальше разговор перетек в обсуждение фильмов, мультиков и прочих детских развлечений. Герберт же ещё предался воспоминаниям, о том, как он позволил затащить себя в клуб кен-до.

Началось всё с 'лихорадки Дурслей', как окрестил это событие мальчик. Собственно, ничего сверхъестественного тогда и не произошло, просто Дурсли маленькому Поттеру начали относится немножко лучше и выделять некоторое количество денег на его нужды. Вот собственно с последнего и началось 'Великое Шествие' по поиску подходящей секции. Хотя нет, ещё свою роль сыграл какой-то американский боевик про японских, то ли ниндзя, то ли самураев.

И вот через несколько дней маленький Гарри запинаясь, попросил своего единственного друга, составить ему компанию, так как одному идти туда было страшновато. Надо сказать, что к этому времени Герберту было уже восемь, и он два с половиной месяца занимался айкидо, а потому не горел особым желанием менять его на что-то другое. Кроме того Гербрет, в отличие от Гарри, прекрасно знал, что большинство нынешних направлений в кен-до имеют под собой скорее эстетическую основу, а не боевую. В итоге сговорились на том, что посещают и то, и другое вместе. Самое смешное, что по прошествии некоторого времени, выяснилось, что у Гарри успехи в айкидо выше, нежели у Герберта, и наоборот Герберт был лучше в кен-до чем Гарри. И вот они уже три года с попеременным успехом, пытаются выяснить кто лучше.

Из воспоминаний его вывел тычок под ребра.

— Нам выходить сейчас, — пояснил Гарри в ответ на его немой вопрос.

— Ага, пошли.

Ещё десять минут ходьбы от остановки, и они стоят около двери, и, как только мальчишки собирались открыть дверь, она открылась сама, а дети уперлись взглядом во что-то зеленое. Преодолев некоторый ступор, Герберт, наконец, поднял глаза. Перед ним стояла пожилая женщина, на вид которой было около пятидесяти лет, одетая в деловой костюм зеленого цвета.

— О! Берти, вот и ты, — из-за спины женщины выглянула симпатичная молоденькая девушка — знакомься это профессор МакГонагалл, она хочет тебе предложить обучение в какой-то особой школе.

— Кхм... приятно познакомиться мистер Уэллс, — женщина тоже несколько отошла от удивления, что, впрочем, вполне понятно. Ведь отправлялась она на встречу с обычным маглорожденным, и никак не ожидала встретить маленькую копию Джеймса Поттера, одного из лучших своих студентов.

— Мэм я здесь, -тактично сказал мальчик. Только сейчас она поняла, что произнося фразу, смотрела на Поттера.

— А да конечно, прошу прощенья...

— Поттер, Гарри Поттер, мэм. — вежливо улыбнулся Гарри. И затем обратился уже к своему другу — Ну ладно тогда, я, наверное, завтра зайду...

— Не стоит мистер Поттер, вам в ближайшее время может прийти такое же приглашение, так что, наверное, будет лучше поговорить всем вместе, — остановила она уже собравшегося уходить мальчика.

— Что ж раз так, давайте пройдем все в гостиную... — предложила девушка.

Герберт Уэллс.

Я со смешанными чувствами смотрел на переданный мне конверт, с каллиграфически выведенным на нем адресом и моим именем. Правда чернила по какой-то неясной мне причине были зелеными. Я вскрыл конверт и начал читать:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"

' Директор: Альбус Дамблдор

(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов)

Дорогой мистерУэллс!

Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.

Занятия начинаются 1 сентября.

Искренне Ваша,

Минерва МакГонагалл,

заместитель директора!'

ФОРМА

Учащимся первого года обучения необходимо иметь:

1. Простая рабочая мантия (черная) 3 шт.

2. Повседневная островерхая шляпа (черная) 1 шт.

3. Защитные перчатки (из драконьей кожи или аналогичные) 1 шт.

4. Зимняя мантия (черная, с серебряными застежками) 1 шт.

Убедительная просьба проследить, чтобы на одежду были пришиты метки с фамилией учащегося.

СПИСОК НЕОБХОДИМЫХ УЧЕБНИКОВ

Каждый учащийся должен иметь следующие книги:

Миранда Гошок 'Сборник заклинаний (часть первая)'

Батильда Бэгшот 'История магии'

Адальберт Уоффлинг 'Теория магии'

Эмерик Свитч 'Трансфигурация. Руководство для начинающих'

Филлида Спора 'Тысяча волшебных трав и грибов'

Арсениус Джиггер 'Волшебные отвары и зелья'

Ньют Скамандер 'Сказочные существа и места их обитания'

Квентин Тримбл 'Силы зла: руководство по самозащите'

ПРОЧЕЕ ОБОРУДОВАНИЕ

Волшебная палочка 1 шт.

Котел (оловянный, размер 2) 1 шт.

Набор флаконов (стекло или хрусталь) 1 шт.

Телескоп 1 шт.

Медные весы 1 шт.

Учащимся разрешается привезти с собой сову ИЛИ кошку ИЛИ жабу

ВНИМАНИЮ РОДИТЕЛЕЙ: УЧАЩИМСЯ ПЕРВОГО ГОДА ОБУЧЕНИЯ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЕТЛЫ!

Я передал письмо Бетти. По мере того, как она вчитывалась в письмо, на её лице всё больше и больше проступало недоверие, и судя по взглядам, которые моя сестра кидала на МакГонагалл сомнение в её адекватности так же присутствовали.

— Это шутка?— наконец спросила Бетти. — Если да, то не очень-то она смешная...

— Нет, что вы это не шутка. И я, разумеется, могу доказать это, — терпеливо произнесла женщина. И сразу же после этих слов достала палочку, и, стоящий на столе, графин плавно поднялся в воздух.

— Ну, это ведь не обязательно магия. Насколько я знаю, Герберт тоже так умеет, — я с укором посмотрел в её сторону. Зачем, спрашивается, отрицать очевидное да ещё и меня в это впутывать?

— Мистер Уэллс, это правда? Продемонстрируйте, если вам не сложно... — я тяжело вздохнул. И тут же мне пришла мысль, как отомстить сестре. Дождавшись, когда графин поставили на место, я сосредоточился и стал 'вытягивать' из него воду, у меня получился шарик диаметром сантиметров пять, который спокойно висел в воздухе.

— Вот видите... — она осеклась, так как на этом я не закончил. Из шарика потянулась струйка 'рисуя' в воздухе слова. Выглядело это конечно круто, но вы бы знали, как на самом деле это тяжело. А тем временем до Бетти дошло, что именно я пытаюсь написать. В воздухе уже плавала фраза: 'А у Бетти круж...' — Герберт!!! Прекрати немедленно!!!!

— И правда мистер Уэллс, не стоило так делать, — с укоризной произнесла МакГонагалл и строго на меня посмотрела. Но почему-то у меня сложилось впечатление, что она сейчас изо всех сил старается не улыбнуться. — Ваша сестра просто переживает, что вам придется расстаться почти на год и потому так не хочет мне верить, — я перевел взгляд на Бетти, поправка, на красную, как маков цвет, Бетти. И написал в воздухе ' Прости', в ответ на меня просто махнули рукой.

— И ещё, я бы попросила вас воздержаться от подобных шуток в школе, — продолжила женщина.

— А что ты хотел написать? — O sancta simplicitas!!! Иногда я забываю, что Гарри ещё слишком маленький.

— Да так ничего важного... — пробормотал я.

— Ваши способности это, конечно, хорошо, но мы немного отклонились от темы. Итак, если я превращу этот несчастный графин в кошку, вам будет достаточно? — МакГонагалл посмотрела на, все ещё красную, Бетти.

— Да конечно, — сразу же после этих слов волшебница взмахнула палочкой, и графин, вполне ожидаемо, превратился в белого котенка. — Я должна вас предупредить, что никто, кроме вас и вашего опекуна, не должен знать о магии, это очень строго карается. Так же Герберту нельзя колдовать вне школы... палочкой нельзя. Всё понятно? — получив три дружных кивка, она продолжила.

— Ну что ж, раз с этим мы разобрались, то теперь, пожалуй, надо объяснить, где вы можете купить вещи из списка — место называется Косая Аллея, она находится в центре Лондона. Мы отправимся туда завтра, так как сейчас уже слишком поздно. И ещё, касаемо денег — на первый год обучения вам их выделяет Хогвартс, но, чтобы вы знали, для покупки всех необходимых для обучения вещей, у вас будет уходить примерно пятьсот фунтов, — она на некоторое время замолчала. — Ах да, мистер Поттер, вы так же приходите завтра сюда к одиннадцати часам дня. И ещё мне было бы желательно поговорить с вашими родственниками...

— Эммм... хорошо. Вы прямо сейчас пойдете? — немного подумав, женщина кивнула. — Тогда пойдемте, — они направились к выходу. — До завтра.

— Ага, удачи тебе там, — я кивнул в сторону его дома. В ответ он только скривился и махнул рукой.

Вечером пришла тетя Элли. В отличие от Бетти, она поверила сразу, потому что видела наши с Гарри выкрутасы. Мы проговорили почти весь вечер, строя различные предположения, и теории связей магии с физикой. Разошлись по кроватям мы достаточно поздно, но я всё равно долго не мог уснуть. А когда уснул, мне снился всякий бред из кусочков виденного когда-то фильма и чего-то ещё, что это было вспомнить на утро так и не получилось...

Глава 8.

Минерва МакГонагалл. Декан Гриффиндора и заместитель директора школы Хогвартс.

Минерва сидела в своем кабинете и держала в руках чашку с зеленым чаем. Сегодняшний день был для неё довольно тяжелым. Всю эту неделю зам. директора посвятила общению с семьями маглорожденных. Мало кто может представить, как тяжело уговорить некоторых родителей отпустить своих детей в школу, о которой те прежде ничего не слышали. В среднем на привлечение одного студента уходило около трех дней. Убедить родителей, что детям ничего не угрожает, и, что более важно, их нельзя оставлять без обучения, так как в противном случае это будет угрожать безопасности окружающих. Потом ещё надо было составлять документы о переводе, чтобы в случае чего родителей (опекунов), не затаскали по судам. Дальше следовал поход по магазинам и опять куча вопросов, как от родителей, так и от детей.

Однако сегодняшний день был довольно богат на неожиданности и сюрпризы. Чего стоит хотя бы встреча с Гарри. Воистину женщина даже и предположить не могла, что отправляясь к очередному студенту, застанет там ещё и самого знаменитого ребенка волшебной Британии. Дальше больше, как оказалось этих детей, не нужно было даже убеждать в существовании магии — они и сами всё прекрасно знали. Мало того, даже пользовались ей вполне осознанно, что довольно редкое явление.

А вот дальше пошли неприятные сюрпризы. Первым было почти полное игнорирование Дурслями Гарри, их заботило только собственное благополучие. При таком отношении, просто чудо, что мальчик ещё не превратился в циника и не растерял жизнерадостности. Хотя сам Гарри уже, казалось, не обращает внимания на поведение родственников, в тот момент Минерве в очередной раз захотелось запустить в Альбуса каким-нибудь особо пакостным заклинанием. Ещё больше это желание усилилось, когда он сказал, что уже отослал стандартное письмо с совой, и собрался послать за Поттером Хагрида! Конечно, МакГонагалл ничего не имела против Хагрида, он был достаточно добрым, открытым и честным ... но он бы полувеликаном с ростом 3,66 метров и весом в 200 кг! И вот его отправить в магловский город?!

Это было выше её понимания. Год за годом твердить, что мальчик должен расти вдали от своей славы и посылать за ним человека, который эту славу ему обеспечит ещё и в магловском мире. Да и потом, они же и при покупках выделяться будут, что опять же — не очень соответствует желанию держать его подальше от славы. В конце концов, директор сдался и разрешил идти за Гарри ей.

Правда завтра ей ещё предстоит встретиться с опекуншей мистера Уэллса, но там должно быть всё хорошо. По крайне мере — она на это наделась.

Гербрет Уэллс.

'Дырявый Котел'. Сначала показалось странным такое название, но всё быстро прояснилось. Скорее всего, смысл этого названия был в том, что через этот бар можно попасть на Косую Аллею. Впрочем, очень скоро мне стало не до этого, глядя на появляющийся из глухой стены проход, мне так и хотелось ткнуть Поттера и сказать: 'Вот это магия, а всё то, чем мы с тобой занимались — баловство'. Однако это выглядело бы слишком по-детски, потому я и решил промолчать. А через несколько секунд получил тычок в ребро.

— Вот ЭТО магия... — да уж, мой друг аж светился от радости. К счастью, в переносном смысле.

— Так, — МакГонагалл повернулась к нам — не отходите от меня ни на шаг — тут очень легко потеряться в первый раз...

— Ага, зато во второй раз после этого сразу начнешь всё внимательно запоминать, — прокомментировал я.

— Очень смешно, мистер Уэллс. Может, вы сначала меня дослушаете? Так вот Косая Аллея довольно большая и тут очень много похожих зданий и магазинов, а так же мелких улочек. Хоть это место и называется аллеей, на самом деле это скорее маленький город и тут есть довольно опасные места. Дорога, которую вы перед собой видите — это центр этого городка, собственно именно она и называется Косой Аллеей. А сейчас запомните, никогда не ходите в юго-западную часть Аллеи! Появившись там, вы вполне можете продолжить свое дальнейшее существование в качестве 'редких ингредиентов'. Это понятно?! — последнее предложение она так выделила голосом, что ни один здравомыслящий человек, не смог бы выдавить ничего кроме согласия.

— А поч...аууу...кфхм... пхр, — я же сказал, что только здравомыслящий...

— Да мы всё поняли миссис МакГонагалл, — улыбнулся я. И принялся дуть на укушенный Поттером палец, одновременно убирая свою пятку с его ботинка.

— Хм! — она впервые с момента нашей встречи улыбнулась — Что ж в таком случае... Добро пожаловать в Волшебный Мир! — а сколько торжественности-то. Хотя мне было приятно, чего уж там! А затем наша маленькая процессия направилась вперед. — И ещё, если вам не сложно, то обращайтесь ко мне профессор МакГонагалл.

— Эмм... профессор, а денежная единица тут тоже фунт да? — вот что-то мне помнится по этому поводу, но что именно?

— Нет, мистер Уэллс. В магической Британии используются галлеоны, сикли, и кнаты. Предупреждая ваш следующий вопрос, один галлеон равен 17 сиклям, а один сикль, в свою очередь, равен 29 кнатам. Галлеон — это золотая монета с изображением дракона, сикль — это серебряная монета, и, наконец, кнат — бронзовая.

-Яааасно. А где-нибудь фунты на галлоны, то есть галлеоны обменять можно?

— Разумеется! Именно туда мы сейчас и идем, ведь мистеру Поттеру нужно снять деньги с его счета...

— У меня есть свой счет? — он остановился и неверящим взглядом уставился на женщину.

— Разумеется, он у вас есть, ваши родители были не самыми бедными людьми. И давайте не будем стоять на месте... — однако, заметив выражение его лица, она тут же осеклась. — Мистер Поттер, что с вами?

— Вы знали моих родителей?! Вы же мне расскажете, какими... какими они были? — тихим голосом проговорил Гарри. А потом быстро протараторил — Пожалуйста! Всё, что я о них знаю — это только имена.

— Мистер Поттер, я не совсем понимаю, почему бы вам... — наверное она хотела сказать 'почему бы вам не спросить у своей тети', а потом поняла что ляпнула бы полную глупость. — .... почему бы вам не потерпеть немножко. Сначала нам надо разобраться с делами, — она ненадолго замолчала, а потом продолжила — и мы, между прочим, уже три минуты стоим на месте...

Дальнейший путь мы преодолевали в молчании. Гарри было не до окружающего его мира, я же предпочитал рассматривать всё молча. Вообще некоторые вещи у меня вызывали искреннее недоумение. Особенно ярко в памяти отложилась реклама 'самых качественных навозных бомб'. Как я не пытался понять так и не смог определиться, то ли это бомбы, которые в качестве взрывчатого вещества, использующие какой-нибудь магически обработанный навоз, то ли это 'замагиченный' навоз, способный взрываться при определенных условиях... Но самое главное, чего я не понял — а нафига они нужны?!

Не меньшее недоумение вызвала лавка с пергаментом и перьями — они бы ещё папирус предложили! Потом перья, у меня была перьевая ручка, и то ей было довольно трудно писать, а тут обычные перья. И, наконец, люди одетые в плащи, мантии, и какие-то непонятные хламиды. Даже затрудняюсь ответить, в каком веке застряли эти люди. Иными словами это сборище вызывало чувство, срочно нуждающихся в лечении индивидов.

И тут мое внимание привлекли крики детей.

— Это же Нимбус2000 — самая крутая метла, продающаяся на рынке... — до последнего не хотел в это верить. Посмотрев на ЭТО, я для себя решил, что точно никогда на неё не сяду, и вообще, если мне вдруг захочется полетать — накоплю себе на дельтаплан. После этой мысли я поспешно отвернулся от витрины с выставленным на ней 'пыточным средством для мужчин'.

Наконец мы остановились напротив белокаменного здания, высотой, наверное, этажей в пять-шесть, с отполированными до блеска металлическими дверьми, и степенями из белого мрамора. На правой створке выбита надпись:

Входи, незнакомец, но не забудь,

Что у жадности грешная суть,

Кто не любит работать, но любит брать,

Дорого платит — и это надо знать.

Если пришёл за чужим ты сюда,

Отсюда тебе не уйти никогда.

— Итак, это волшебный банк Гринготтс. Одно из самых надежнейших мест для сохранения, какой бы то ни было, собственности, — произнесла МакГонагалл. — Специалисты банка так же занимаются некоторыми юридическими вопросами... Впрочем, вам это пока не нужно. Пойдемте!

Едва мы зашли внутрь, как к нам подошел... некто. Человеком этот некто не являлся по определению — так как был примерно моего роста, со сморщенной зеленой кожей, и бооольшими такими остроконечными ушами.

— Если это с них Толкиен срисовал остроухих эльфов, то теперь я сильно сомневаюсь в их неземной красоте... — тихонько пробурчал я себе под нос.

— Полагаю Толкиен имел ввиду вейл, мистер... — подошедший выжидательно замолчал.

— Уэллс. Герберт Уэллс, а могу я узнать... — я замялся, не зная как тактичней выразится.

— Бодгрут, как и большинство работников, Гринготтса принадлежит расе гоблинов, — пояснила МакГонагалл. А затем обратилась к уже подошедшему гоблину — Мистеру Поттеру нужно взять деньги из своего хранилища, ключ, разумеется, у меня есть, — она передала Гарри маленький золотой ключик.

— Хорошо. Пойдемте мистер Поттер...

— А... вы разве со мной не пойдете? — с беспокойством спросил мальчик.

— Это ваше хранилище. И меня там быть не должно, как и мистера Уэллса, — отрезала женщина. Он ещё некоторое время колебался, а потом посмотрел на меня просящим взглядом.

— Ну, раз нельзя — значит нельзя, — мне оставалось только развести руками, в ответ на его взгляд. — Да ладно тебе! это наверняка не страшнее, чем бой с шиханом...

— Так! теперь вы, мистер Уэллс, видите справа несколько окошек? — пробежавшись взглядом по залу, я их тут же нашел. — Вам нужно крайнее левое, в остальных происходит обмен на другие валюты.

Произошло все довольно быстро. Сдать свои фунты, подождать пока посчитают, получить мешочек, получить требование пересчитать, поблагодарить и отчалить к сопровождающей нас женщине. А дальше потянулось ожидание. Можно было бы задавать вопросы, но о чем спрашивать, я ещё не решил. А потому некоторое время мы стояли молча.

Дальше был обычный поход по магазинам, разве что с учетом на их 'волшебность'. Больше всего мы задержались в книжном. Просто случайно брошенный мной взгляд на один из корешков книги, привел меня к ступору. А всё объяснялось тем, что — я не мог прочитать надпись! За прошедшие четыре года, я настолько свыкся со своей способностью читать, и говорить на любом языке, что строчка текста, которая мне была понятна только отчасти, вызвала почти шок.

— Профессор, а что это за книга? — спросил я, ткнув пальцем в корешок.

— Это — 'Практическое применение рун', вам она в ближайшие лет шесть не понадобится точно...

— И всё же я хотел бы её купить,— решил настоять на своем я.

— Мистер Уэллс, эта книга сложна даже для тех, кто специализируется на переводе древних рун. И вообще, магией связанной с рунами, очень опасно пользоваться ввиду того, что один и тот же знак, очень часто имеет совершенно разные значения. Что вас в ней вообще могло привлечь?!

— Я не могу её прочитать.

— Ну, разумеется, не можете! Древние руны начинают проходить только с третьего курса и ...

— Вы не понимаете! — перебил я её — Я могу читать на любом языке. То есть, я ещё не встречал языка, который бы я не понял! Это можно сказать моя особенность!

Она поджала губы.

— Что ж, хорошо. Вот прочтите хотя бы название этой книги... — она взяла стоящую чуть выше книгу и протянула её мне.

— 'Племена богини Дану', — потом открыл книгу на произвольной странице и продолжил -' В день великого сражения выступили фоморы из лагеря и встали могучими несокрушимыми полчищами... Воистину: биться в тот день с фоморами было, что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнезде или подставлять лицо пламени. Тут увидели фоморы, что сраженные насмерть воины Племени богини Дану наутро бьются снова. А это Диан Кехт погружал их в чудесный источник Слане. Забросали тогда фоморы....'. Этого достаточно? Или мне перевести?

— Д... да этого достаточно, — она отошла от шока. — Хорошо я куплю вам эту книгу. Не спорьте, я уже говорила вам это и вчера и сегодня. В первый год маглорожденных обеспечивает Хогвартс. Так вот я её куплю, но изучать её вы сможете только в школе под присмотром преподавателя!

— Хорошо... — мне осталось только печальным взглядом проводить уплывающую книгу.

Остальное время я шатался между полками, пытаясь отыскать что-то подобное и, даже, нашел несколько книг, но они были очень уж дорогими, и потому недоступными.

— Теперь вам осталось купить только палочки, — подытожила она. И вот мы, нагруженные как два мула, идем в последний магазин или точнее лавку.

Лавка некоего Олливандера не производила благоприятного впечатления. Темная, пыльная и пустая. Нет, стеллажи были заполнены коробками, но в лавке не было продавца...

— Какая неожиданность... — прозвучали сзади слова. И я и Гарри отреагировали чисто рефлекторно. Я наугад пнул ногой, а Гарри, ухватив предположительного противника, 'уронил' его на пол.

— Мистер Поттер, мистер Уэллс! Что вы делаете?! — такого грозного вопля от МакГонагалл, я не ожидал.

— Всё в порядке Минерва, — прокряхтел старичок, поднимаясь с пола. — И ведь правда неожиданность получилась...

— Эмм... вы простите нас...

— Мы просто испугались... — я с завистью смотрел на Поттера, у него в отличие от меня краснеют обычно только уши.

— Тогда я не буду вас злить ... Хе хе хе... Ооох! — он ухватился за поясницу. Так стыдно мне уже давно не было, всё-таки одно дело дать отпор какому-нибудь равному или тому, кто сильнее и, совсем другое, нанести вред старику, из которого разве что песок не сыпется.

— Итак, мистер Поттер, признаться, я уже давно с нетерпеньем ждал вашего появления... — снова заговорил Олливандер. Приближаясь к Гарри, стараясь разглядеть в ответном взгляде что-то ведомое только ему одному.

— Моего появления сэр? — с недоумением переспросил мальчик.

— Разумеется! Ведь после известных событий, вы стали считаться как минимум одним из самых необычных волшебников... — он собирался что-то добавить, но Поттер его перебил.

— Каких событий?

— Я говорю о вашем шраме... — как нечто само собой разумеющееся, сказал Олливандер.

— А что в нем такого необычного? — старичок даже растерялся и беспомощно посмотрел на Макгонагалл.

— Считается, что это след от смертельного проклятья, мистер Поттер. И сразу поясню: смертельным оно называется именно потому, что от него нет защиты. Подробней мы с вами поговорим об этом чуть позже... — произнесла женщина. Старичок посмотрел на Макгонагалл, потом на Гарри, что-то про себя решил и кивнул своим мыслям.

— Ну что ж, мистер Поттер, какой рукой вы предпочитаете колдовать? — этот вопрос не мог не вызвать усмешку на наших лицах. Так и хотелось спросить: 'Сэр, простите, а вы какой рукой предпочитаете, извиняюсь, подтираться?'.

— Я правша, сэр, если вы об этом...

— Хорошо. Вытяните руку... нет, в кулак её сжимать не надо. Да, вот так, — он достал из нагрудного кармашка небольшую рулетку и принялся делать замеры. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, от глаз до пальцев, и еще зачем-то измерил окружность головы.

— Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мистер Поттер, — пояснял старичок, проводя свои измерения. — Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы 'Олливандер' индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой, — затем Олливандер отошел, а рулетка осталась производить замеры. Я помотал головой, но линейка никуда не исчезла. Ей вообще было плевать, что некий мальчик по имени Герберт, был в ступоре — она (рулетка) продолжала жить какой-то своей, не очень понятной простым смертным жизнью.

Олливандер тем временем снимал с полки одну коробочку за другой.

— Достаточно, — сказал он, и рулетка упала на пол. — Что ж, мистер Поттер, для начала попробуем эту, — как только он это сказал, МакГонагалл дернула меня поближе к себе и вытащила палочку. — Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите ее и взмахните.

Судя по виду, с которым он помахал палочкой, молодой Поттер чувствовал себя как минимум клоуном.

— Эта не подходит, возьмем следующую: клен и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлесткая. Пробуйте!

Однако, едва он успел взять её в руки, Олливандер её тут же выдернул.

— Нет, нет, берите эту — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте ее.

Прошло уже минут двадцать, а Гарри всё пробовал и пробовал. По нему было видно, что и его это уже порядком достало, а один только взгляд на гору опробованных палочек вызывал тяжкий вздох. Олливандер же напротив — с каждым провалом оживал всё больше и больше. Похоже, он относился к тому редкому числу людей, которых неудачи только подстегивают, а не заставляют впасть в уныние.

— А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное — остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.

Как только он взял протянутую палочку, его лицо как-то изменилось. Точнее по его лицу можно было сказать, что Гарри получал... удовольствие? Он поднял палочку над головой, со свистом опустил ее вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.

— О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно...

Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать ее в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно... очень любопытно...

— И что же вам кажется таким любопытным? — не выдержал, в конце концов, Поттер.

Старик уставился на Гарри внимательным взглядом, очевидно подбирая слова.

— Видите ли, мистер Поттер, я помню каждую палочку, которую продал. Все до единой! Внутри вашей палочки — перо феникса, я вам уже сказал. Так вот, обычно феникс отдает только одно перо из своего хвоста, но в вашем случае он отдал два. Поэтому мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам.

Теперь задумался уже Гарри. И с некоторой опаской спросил:

-И что же это за палочка?

— Да, тринадцать с половиной дюймов, тис. — Олливандер вздохнул. — Я вам этого ещё не говорил, так как ваше 'приветствие' несколько выбило меня из колеи, — нам оставалось только покаянно опустить головы. — Но, думаю, вы уже могли догадаться, что это палочка выбирает волшебника, а не наоборот. И, думаю, мы вправе ожидать от вас великих деяний. Ведь тот, кто оставил вам этот шрам, тоже совершил их немало, — да ужасных, но великих.

Гарри поежился, слишком уж последние слова напоминали какое-то странное пророчество.

— Ну что ж, сэр Гарри, после такого напутствия вам осталось самую малость до звания Великого — попробовать обогнать меня, — я нахально улыбнулся. И менторским тоном продолжил — Ах да ещё теперь вам категорически запрещается: хулиганить, ввязываться в не несущие перспектив драки, мстить, проявлять нетерпение, гнев, страх и т.д. ... Ибо привести это может к темной стороне силы.

— Да вы правы магистр Герберт, — нацепив серьезно-прискорбную мину, ответил мне он.

— Ах, если б это всё было в реальности... — тяжко вздохнула МакГонагалл. — Что ж мистер Уэллс теперь ваша очередь. Посмотрим, что интересного вы нам покажете...

Оливандер поманил меня пальцем, а МакГонагал подтащила Гарри поближе к себе. Дальше опять были замеры, но теперь уже измеряли меня. Блин, вы не представляете себе, насколько странные я испытывал ощущения, когда рулетка летает сама по себе, а её владелец стоит в двух метрах от вас и что-то бормочет.

— Ну что ж... давайте попробуем вот эту. Клен и перо феникса, которая не подошла вашему другу. — произнес Олливандер, когда 'настырная ленточка' прекратила делать из меня мумию. Но как только я взялся за палочку, то сразу понял почему, МакГонагалл не дала мне стоять близко к Поттеру при выборе палочек — дело в том что, из конца палочки рывками вырывалась струя пламени, опалив мне брови и челку. Однако просто так стоять было не интересно, я решил попробовать ей взмахнуть — знаю, что это абсолютно идиотская мысль, но мне было любопытно. Взмахнуть мне, однако не дали: Олливандер, всё же изловчился выхватить её у меня из руки.

— Мда... феникс вам определенно не подходит... — озадаченно пробормотал он.

— Жаль... мне понравилось, где я ещё бесплатно с огнеметом поиграю? — с сожалением спросил я.

— В Хогвартсе мистер Уэллс, на четвертом курсе вы будете проходить подобное заклинание... И бога ради, не делайте больше так! Дождитесь, пока мистер Олливандер не скажет вам действовать, — раздражено произнесла профессор.

— Ну, или можете после пятого курса попытаться идти ко мне в ученики, вот тогда и наиграетесь палочками, которые сами сделаете, — с хитрой улыбкой произнес старик. — Вот попробуйте теперь эту — яблоня и сердечная жила дракона достаточно хлесткая...

Дальше опять потянулась 'примерка', иногда что-то взрывалось, иногда не происходило ничего, а иногда мне даже не давали подержать палочку и отбирали, стоило мне её коснуться.

— Определенно сегодня интересный день, — выдал Олливандер через двадцать пять минут и продолжил беспощадно заставлять меня махать палками. Через ещё десять минут рука уже достаточно сильно устала, и, наконец, взяв очередную палочку, я почувствовал что-то странное. Нет, не тепло, а скорее напротив — что-то схожее с прохладным ветром в жару. Из кончика палочки тоже выходил прохладный воздух, спокойным, ровным потоком.

— Весьма... — Олливандер пожевал губами — странный выбор. Пихта и перо снежной неясыти. Четырнадцать дюймов, не очень твердая, не очень гибкая....

— Почему странный? — мне лично она нравилась.

— 'Пихта может видеть на большие расстояния до дальнего горизонта и за его пределами'. Именно такое значение имеет это дерево. Снежная неясыть же — это магическая хищная птица, проживающая в северных широтах, выглядит она как сова с белым опереньем, которое слегка блестит на солнце — почти как снег, из-за чего порой напоминает снежную фигуру. А вот символизирует неясыть, чаще всего, материнскую любовь — вплоть до самопожертвования, — он опять ненадолго замолчал. — Понимаете, я бы не удивился, достанься палочка с таким пером мистеру Поттеру, но вот вы...

Я отвел взгляд...

— Вам очень нужно это знать?

— Если вы не хотите говорить, то не надо...

— Тогда я с вашего позволения, промолчу. Это не самые приятные мои воспоминания. — ответил я. Я бы наверное смог поговорить об этом с Гарри, или с Бетти, но Олливандер и МакГонагал были мне по сути свершено чужими людьми, и раскрыть перед ними душу я ещё был не готов. Ведь даже сейчас по прошествии четырех лет, мне всё ещё тяжело вспоминать, о том, как меня (Герберта), мама повалила на сиденье машины, а через несколько мгновений мы оба оказались проткнуты насквозь...

Заплатив за палочки, мы отправились в кафе, где МакГонагал должна была рассказать Гарри о его родителях.

Глава 9.

Гарри Поттер.

Гарри сидел в беседке, расположенной на заднем дворике дома Уэллсов, и смотрел на звезды. Дабы не раздражать родственников своей теперь ещё большей 'ненормальностью', Герберт предложил пожить ему в их с сестрой доме. После некоторого количества разговоров и раздумий, Гарри согласился — всё равно он частенько оставался у Уэллсов на ночь или на несколько дней, когда Дурсли куда-нибудь уезжали. Тетя Петуния, поначалу, попыталась распустить слухи о Герберте, его сестре и их умерших родителях. Однако, как высказался по этому поводу Герберт: 'Ей тонко намекнули, что так делать не стоит. Очень тонкий такой намек был, толщиной примерно с пожарный шланг'.

Вообще мальчик был очень рад тому, что познакомился с Гербертом. Ведь хотя Гарри и знал, что это плохо и эгоистично так думать, но именно благодаря действиям Уэллсов, его жизнь в доме Дурслей стала более терпимой. Его не заставляли делать всё самого, только просили помогать в чем-то. Так же его переселили из чулана в маленькую комнату, которая до этого постепенно превращалась в склад игрушек Дадли. Отношение родственников к нему не улучшилось ни на йоту, на него старались просто не обращать внимания, но даже это было лучше, чем извечные вопли дяди Вернона. По крайне мере теперь лучше потому, что у него появилась пусть и не семья, но что-то очень близкое к ней. Гарри никогда и никому в жизни не признается, как ему было (да и до сих пор) приятно, когда его тискает Линда Маферс — подруга сестры Герберта, хотя поначалу он немножко беспокоился за сохранность своих ребер...

Сегодняшний день был... странным. Мальчик никак не мог определить: рад он или же, напротив, находится в печали. С одной стороны рассказы миссис Макгонагалл о его родителях были радостным событием, но с другой вызывали жуткую тоску от того, что он их никогда уже не увидит. Его мама, по словам женщины, была просто великолепной волшебницей и очень доброй по отношению к людям. Так же, насколько понял Гарри, Лили Поттер была врачом, каким конкретно он правда не понял. А вот при воспоминаниях о его отце она несколько раз сурово поджимала губы, говоря что, не смотря на весь свой талант в освоении магии, Джеймс Поттер был довольно хулиганистым ребенком, и что Гарри не будет вести себя столь же безрассудно. Но через некоторое время женщина снова улыбалась уже несколько печальной улыбкой и рассказывала о том, что вырос отец Гарри в весьма достойного человека.

Постепенно рассказ дошел до своей кульминации — Хэллоуин 1981 года. Именно в этот день к ним вломился в дом некий злодей по имени Волдеморт. Что тогда случилось никто точно не знает, но все сходятся во мнении, что Лили и Джеймс Поттеры погибли сражаясь с Волдемортом. И по идее ничего не обычного в это не было бы, если бы не одно 'но'. Этим самым 'но' и был Гарри. Самая распространенная гласит, что Волдеморт попытался убить Гарри, но проклятье по каким-то причинам отразилось в него самого, оставив на лбу мальчика только шрам в виде молнии... А Тот-кого-нельзя-называть он же Лорд Волдеморт исчез.

— Не спится? — раздался рядом знакомый голос.

— Ага. Просто вся эта история кажется какой-то странной, а вот в чем пока не понял... Вот и сижу, пытаюсь понять, что именно тут не так, а в голову лезут иногда совершенно другие мысли, — ответил Гарри.

— Хмм... Ну, давай тогда вместе подумаем, — усмехнулся Уэллс. Поттер хорошо знал эту усмешку, чаще всего она означала, что решение лежит на поверхности, но по каким-то причинам Гарри её не видел. — Итак, давай подумаем о том, кто такой этот Волдеморт.

— Ммм... ну темный маг, — неуверенно сказал Гарри. Герберт на это заявление только тяжело вздохнул.

— Убери магию из уравнения. Иными словами представим, что никакой магии нет, а Волдеморт простой мафиози и не умеет взмахом руки рушить стены...

Гарри задумался. Сначала он даже не понял, о чем говорит его друг, ведь МакГонагалл описывала Волдеморта именно как сильного и искусного мага, так как же убрать саму суть его силы? А потом он вспомнил слова МакГонагалл: 'Тот-кого-нельзя-называть собрал вокруг себя очень много 'единомышленников'. Про цели этого Волдеморта он так и не спросил (всё-таки ему больше были интересны родители, а не неизвестные злодеи), но главное в том, что у этого 'неназываемого' были союзники, или, скорее всего, подчиненные...

— Он был лидером, — наконец сказал Гарри.

— В точку. Теперь давай подумаем, а часто ли какие-то шишки преступного мира самостоятельно идут кого-нибудь убивать?

— Ну, я не знаю... наверное, редко. Но, может мама с отцом, были настолько сильными магами?

— Я не буду спорить, может, так и было. Вот только количество в таких случаях может ломать качество и какими бы сильными и талантливыми они не были, пятнадцать или двадцать человек вполне смогли бы.... — он замолчал не договорив. — Прости, давай сменим тему.

— Да нет. Всё нормально, — нормально Гарри себя абсолютно не чувствовал. — Кстати, а можно спросить?

— М?

— А ты не скучаешь по...? Ну, ты понял, до этого момента Гарри искренне считал, что они похожи и всё отличие между ними в наличии сестры у Герберта. И только сегодня понял, что в отличии от него самого, его друг своих родителей прекрасно помнил, как и их смерть. Поттер поежился, представив как бы ему было на месте Уэллса.

— Скучаю конечно, — вздохнул Герберт. — Но, не смотря на это, я не собираюсь, всю жизнь жить в прошлом. Сожалея об их потере, я стараюсь быть таким, чтобы они могли мной в любом случае гордиться... Ну, как-то так. А ты сам-то как?

— Я... — Гарри замялся, подбирая слова. — Я тоже. Не смотря на то, что их совершенно не помню...

Оба замолчали и уставились на звездное небо. Мысли в голове Гарри как-то неожиданно успокоились, на душе, конечно, было грустно, но это пройдет. По крайне мере он на это очень надеялся.

— Пойдем в дом, а то если Бетти нас сейчас увидит — нам будет очень-очень плохо...

— Пошли.

Кинг-Кросс. 1 сентября 1991 года.

— Эй, мальчик, ты тут один? Где твои родители? — офицер склонился над одиннадцатилетним мальчишкой.

— Э, нет сэр. Родители сейчас около поезда, а я побежал купить газировки в дорогу... — после небольшой заминки ответил мальчик.

— Хмм... вот как? Хорошо, пойдем, я тебя провожу, — на лице ребенка обозначилось выражение, соответствующее страху и одновременно раздражению.

— Не стоит, сэр. Тут недалеко...

— Всё равно. Тебя то я уже несколько раз видел, а вот тех, с кем ты пришел, нет,— отрезал полицейский. Мальчик только вздохнул и поплелся к девятой платформе. Впрочем, едва они сделали несколько шагов, как раздался звон разбитого стекла. — А ты точно с родителями, а не с какими-нибудь дружками? — полицейский, прищурившись, поглядел на мальчика.

— Ну, разумеется я с родителями! Куда мы, по-вашему, шли? — раздраженно ответил тот.

— Ладно, тогда стой здесь, и не смей никуда уходить!

— Сэр, есть сэр! — шутливо козырнул мальчишка, вытягиваясь в струнку. Несколько раз по пути к разбитому окну, полицейский оглядывался, но мальчик исправно стоял на месте. В конце концов, успокоившись и убедившись, что он никуда не собирается скрываться, он успокоился.

Герберт, убедившись, что вокруг разбитого им окна, собралось достаточное количество людей, подхватил пакет и, мысленно извинившись перед работниками вокзала, скрылся в стене, разделяющую платформы девять и десять. Платформа девять и три четверти была полностью в сизом дыму даже, не смотря на то, что поезд 'признаков жизни' не подавал совершенно. Мальчик, разумеется, понятия не имел какой дым шел от первых поездов и паровозов, но был почему-то твердо уверен, что дым должен пахнуть сжигаемым топливом, которого он по какой-то причине не чувствовал совершенно.

Начало сегодняшнего дня выдалось довольно суматошным, в основном, из-за Элизабет — сестры Герберта. Сначала она намеревалась впихнуть в чемодан, своего младшего брата, почти весь шкаф с вещами, и это несмотря на то, что чемодан был готов ещё два дня назад. Потом ей отчего-то пришло в голову, что ребятам в дорогу нужно еды, причем очень много еды. Уже будучи на вокзале, она всё пыталась пройти через барьер, но пройти его смогла только взявшись за руки с Гербертом. И как финальный аккорд, 'вспомнила' что опаздывает в институт, хотя уходить всё равно не спешила. Сам же младший Уэллс, тихонько 'кипел', но сдерживался — так как прекрасно понимал, чем выражено такое поведение сестры. Элизабет ушла минут двадцать назад опять же с помощью Герберта, заодно он зашел и в газетный киоск, чтобы было не скучно в дороге

— Чего-то ты долго... — проговорил мальчик, сидящий на тележке с чемоданом. На том же чемодане сверху лежала стопка журналов с кроссвордами.

— В следующий раз побежишь ты сам. Я уже два раза ходил! Сначала за журналами теперь, вот за водой! — ответил Герберт, доставая из пакета бутылку.

— Ты проиграл, так что всё честно, — взбрыкнул Поттер. — А первый раз тебе вообще было по пути...

— Ни фига! Не знаю как, но ты, определенно, мухлевал! — Герберт посмотрел на своего друга, как 'Судия божий на грешника'. — Ну не может такого быть, чтобы ты десять раз из десяти обошел меня в 'камень, ножницы'!

— Всё по-честному, просто я — более везучий... — замотал головой Гарри.

— Ага, я тогда, получается, вообще полный неудачник, — пробурчал мальчик.

— Да ладно, тебе! Ну, если ты так хочешь, в следующий раз я пойду... — Поттер конечно не считал своего друга неудачником, но на всякий случай решил сменить тему.

— Да куда ты пойдешь?! Поезд через полчаса уже отправляется, а, значит, минут через пятнадцать, можно будет заходить в вагоны. — Гарри в это время заметил то, что ему совершенно не понравилось и, потому, пропустил половину последней фразы.

— Герберт, у тебя шинай далеко?

-М? А зачем он тебе и у тебя же свой должен быть?

— Мне его искать долго... И посмотри туда: чего эти рыжие к пацану пристали? — он указал на противоположную сторону перрона.

На том месте, куда указывал Гарри, обнаружилось три действующих лица. И два лица из этих трех были абсолютно одинаковыми, рыжими, и, судя по поведению, ещё и нахальными. Третье же лицо было пухленьким и довольно нервным, а так же понятия не имело, что ему делать — то ли звать на помощь, то ли драться, то ли что-то ещё.

— Поттер!! — чуть ли не прорычал его друг. — Ты хоть когда-нибудь приучишься складывать свои вещи так, чтобы потом найти то, что тебе нужно?! Это уже начинает раздражать: то ты учебник в не возьмешь, то карандаш найти не можешь... Вот держи, герой 'обиженных и угнетенных'!

— Ага, спасибо. Я быстро, — Гарри перевернул кепку козырьком назад. Однако, не успел он подняться, как его схватили за шкирку, останавливая его 'блицкриг' в отношении личностей, которые, как ему показалось, ведут себя не правильно.

— Знаем мы твое 'быстро'! Сначала бьем в морду, а потом выясняем, 'а кто ж тут не прав?'. Стой и жди меня, а то ты сейчас наспасаешься... — сам Герберт к этому времени уже достал ещё одну 'длинную палку'. — Ну, пошли что ли?

Надо заметить, что основной проблемой ребят была, как выражается Элеонора Пирс, 'повышенная справедливозависимость'. Не то что бы они так часто вмешивались в драки, точнее в драки вмешивался по большей части Гарри, его друг предпочитал искать другие пути по разрешению конфликтов. Хотя и Герберт тоже частенько дрался, но, в отличие от Гарри, активно вмешивался он только, когда кто-то угрожал, запугивал или обижал девочек — за что и получил в школе шутливое прозвище 'Лыцарь'.

-... точно тебе говорю, это поможет... — начал правый рыжик.

— тебе поступить на любой факультет!— закончил левый.

— Н-но я думаю...— ответил 'пухленький'.

— Да ладно тебе! Неужели ты будешь рад...

— Если окажешься на Слизерине?

— Н-нет, но... — снова попытался что-то возразить мальчик.

— И к тому же,

— Испытание для перваков...

— Настолько тяжело...

— Что выживают далеко не все!

Герберт помотал головой, манера этих двоих договаривать друг за другом его несколько... раздражала. Поттер такими проблемами не заморачивался, или, скорее, он просто чуть менее внимательно оценивал обстановку. Не дойдя до места назначения нескольких шагов Уэллс услышал какой-то писк, и начал оглядываться в поисках источника...

— Эй, пацаны! Вот чего вы к нему прикопались? Ясно же сказали — не нужно ему ничего от вас! — надо сказать, что Мальчик-который-выжил, выглядел сейчас как обычный хулиган. Чуть потрепанная одежда, бейсболка козырьком назад, уверенная поза и как довершение образа 'палка' (являющаяся тренировочным шинаем) в руках.

— О! ужас, братец Дред!

— Похоже, малыши-первачки решили нас побить! И, правда, ужас Фордж!

— Если бы мы хотели вас побить — то просто напали бы сразу, — флегматично ответил Гарри. — И сомневаюсь, что для вас это было бы весело.

— Похоже нас пытаются запугать, брат мой!

— Ох вот ведь бедняги! Они несчастные, даже понятия не имеют как надо пугать...

— Может, тогда хотя бы попытаетесь продемонстрировать? — выгнул бровь Гарри. — Если вы меня хотя бы раз заденете готов расписаться в своей полной бездарности и глупости.

— Нет-нет, ты не так понял... — замахал руками левый.

— Драки это так грубо и пошло, — добавил второй.

Гарри обернулся что бы сказать что-то своему другу, но того на месте не оказалось. Оглядевшись, он его с легкостью нашел — убегающим от девочки размахивающей сумкой, и прижимающим к себе какого-то белого котенка. Ещё одна слабость Герберта — это коты и кошки, по большей части гладкошерстные, Гарри конечно они тоже нравились, но не до такой степени.

— Вот это да!! — восхитился тот, кого назвали Дред.

— А он знает как привлечь внимание женщины! — добавил его брат.

— Вот блин! — вздохнул Поттер.

— А...а ты ему помогать не будешь? — спросил пухленький мальчик, который до этого по большей части полчал.

— И как ему по-твоему можно помочь? Не с девчонкой же драться, да и потом ему бы такая помощь всё равно не потребовалась, особенно учитывая, что у него в руках боккен. Наш учитель как-то высказал мнение, что если бы Герберт родился в Японии на сотни полторы лет раньше, то вполне может быть, к пятнадцати годам получил бы титул Тенкен.

— Бо... что в руках? Я вижу только палку, — сказал один из рыжых. — И что это за титул такой?

— Именно эта как ты сказал 'палка' и называется боккеном — это тренировочный меч, имитирующий катану,— принялся объяснять Поттер. — А Тенкен — это ... ммм ну, примерный перевод будет звучать как 'небесный меч', выводы делайте сами.

— Кстати, как вас зовут о храбрые 'рыцари'?

— Вот к примеру нас зовут, Фред, — правый отвесил шутовской поклон.

— И Джордж, — Левый зеркально повторил его действия

— Ну я Гарри, а того несчастного который привлек внимание девочки зовут Гербертом. А тебя как? — обратился Гарри к 'пухленькому', и сдвинул кепку, что бы почесать лоб.

— Невилл. Невилл Лонгботтом. — а потом уставился на Гарри расширившимися от удивления глазами. — Ты Гарри Поттер!

— А?— Гарри моргнул и не понимающе на него уставился. — Ну и? Это такое достижение, быть Гарри Поттером?

Сам Гарри с интересом наблюдал за развязкой, конфликта Герберта и некоей русоволосой девочки. Герберт всё-таки умудрился её обезвредить и теперь, что-то горячо объясняя, по мере объяснений девочка краснела всё больше и больше. Наконец он отпустил девочку и отдал ей котенка.

— Ооо брат, нас чуть не побил Гарри Петтер...

— Да ты прав. Я даже немножко жалею, что мы отказались,— отозвался Фред.

— Гарри всё так же с интересом наблюдал за своим другом, который уже вторую минуту 'расшеркивался' с той самой девочкой. Наконец они что-то там решили, и разошлись.

— Чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что любое доброе дело — наказуемо, — выдал подошедший Герберт. — Котенку прижали лапку чемоданом и он не мог сам выбраться, ну а как только я его вытащил подбежала это девчонка, решившая что я краду у неё что-то. Котенок тоже её оказался, и она подумала, что он защищая её вещи на меня и набросился и... — он запнулся и оглядел присутствующих. — Так конфликт уже разрешен?

— Угу, пока наш 'Казанова', разбивал очередное сердце, — ехидно выдал Поттер. — Как хоть её зовут?

— А ты не завидуй, если рожей не вышел... — в тон ему ответил Герберт. — И зовут её Ханна Эббот. Ах да, и тем кто со мной не знаком — Уэллс. Герберт Уэллс.

Глава 10.

Герберт Уэллс

Я смотрел на проплывающие за окном пейзажи и прокручивал в голове воспоминания сегодняшнего дня, было такое ощущение, что что-то было не так, как же я тогда завидовал различным героям с абсолютной памятью.

Те два рыжика с которыми хотел разобраться Гарри были вполне нормальными парнями, хоть и со своими закидонами. Третий же, больше смущался и путался в словах, особенно когда к нему обращался Поттер. Именно от него мы узнали об известности 'Мальчика-Который-Выжил'. МакГонагалл, конечно, об этом говорила, но ни я ни Поттер даже представить себе не могли весь тот массовый психоз, который начинался при одном только упоминании его имени. Сам же Невилл был просто немного не уверенным в себе, что со стороны очень часто смотрится и воспринимается как трусость. В общем мы решили сесть с ним в одно купе, так как и он и мы первокурсники, заодно он может нам рассказать о волшебном мире.

По началу, его было довольно трудно понять, так как то, что было обыденным для него вызывало у нас удивление. Ещё Невилл рассказал про факультеты, из всего им перечисленного мне больше всего понравился Рэйвенкло, в основном из-за цвета — красный меня раздражает. Поттер не мог решить какой ему больше нравится. Сам же Невилл надеялся попасть в Гриффиндор, хотя честно признавался, что скорей всего попадет в Хаффлпафф. Тут Невилл запнулся и принялся что-то искать, а потом воскликнул:

— Тревор!

— Где? И кто такой Тревор? Знакомый? — спросил я.

— Нет. Тревор это... — он замялся — жаба. Мне его подарил дядя, в качестве домашнего питомца.

— А... кхм и что с ним не так? Покормить забыл?

— Я его... потерял, — мне честно не хватит слов чтобы передать его расстроено-обескураженное лицо. Невилл так забавно выглядел, что я не удержался от улыбки.

— А где ты его потерял помнишь? — поинтересовался Поттер.

— Нет...— выдавил он. — Я конечно не очень был рад жабе, но вдруг с ней что-то случится по-моей вине? Вы извините я пожалуй пойду его искать.

— Помощь нужна?

— Нет, не думаю. — покачал головой мальчик.

— Точно? — решил уточнить уже я. — Нам ведь не сложно — всё равно заняться не чем.

— Эм... спасибо, но нет. Всё же он был под моей ответственностью.

— Ну как хочешь... Тогда я пожалуй тоже прогуляюсь по своим делам, — культурно выразился я.

Мы с Невиллом вышли из купе и тут же разошлись. Я как не трудно догадаться пошел в туалет, а он искать питомца. А в туалете произошло страшное...

Как только я закончил все свои дела, и наклонился к умывальнику как на меня оттуда что-то выпрыгнуло, издавая при этом какое-то зловещее 'Ква-а-а-а'.

— А-а-а-а... — поддержал я его. А затем выдал — '....' и '.......', '.....'. Амфибия чертова! Что б тебе всю жизнь '.....' было.

Потом схватив жабу, пошел искать уже Невилла — вдруг это и был его Тревор. Жаба издавала какие-то жалобные писки, но выбраться так и не смогла. В обозримой видимости, мальчика я так и не нашел, пришлось топать в соседний вагон. Пока шел несколько раз впадал в ступор, ну как вы себе представляете купе поезда размером с небольшую гостиную? Специально несколько раз заглядывал — думал померещилось, стоял в недоумении ровно до тех пор пока один из семикурсников находящихся там со смешком не объяснил, что это чары 'незримого расширения' которые наложил его друг хорошо разбирающийся в чарах. Постояв ещё некоторое время, и пытаясь переварить, информацию, заработал головную боль. Ну не мог я поверить, что в этой школе, пусть и на последнем курсе, проходят игры с пространством. В итоге я решил разобраться с этим позже, а сейчас не заморачиваться, и с более менее успокоившимся разумом подошел к концу вагона.

Едва я вышел из тамбура как тут же уткнулся в спины трех человек.

— ....ая шваль и есть для тебя самое подходящее общество Лонгботтом, — судя по голосу, очень надменному надо сказать голосу, это был тот кто стоял посередине. Я выглянул из-за спины, убедился что он обращается именно к Невиллу и какой-то девчонке, поднимающейся с пола. И с размаху отвесил ему смачного пинка, пацан не ожидавший такого приветствия сделал пару шагов, запнулся и растянулся прямо на полу.

— Невилл это он? Тревор? — невозмутимо спросил я, протягивая жабу.

— А да, спасибо... — несколько отрешенно произнес он, и забирая несчастное животное.

— Да как ты смеешь?! — зашипел поднимающийся с пола блондинчик. — Ты хоть знаешь с кем связался?!

— Ты мне пройти мешал. — флегматично ответил я. Лицо Невилла выражало, пожалуй можно назвать это внутренней борьбой, кто и с кем у него внутри боролся я понятия не имею. Девочка же судя по её выражению лица не знала, то ли благодарить, то ли ругать. Спросить у неё я не успел, меня к этому времени уже отвлекли.

— Ты это, слышь ничто... — заговорил разворачиваясь левый с явным намереньем меня ударить, и тут же сам получил в морду.

— Я. Тебе. НЕ это! — каждое слово сопровождалось ударом.

'Правый' решил, что говорить попусту не стоит и тут же ударил мне по затылку. Удар у него был довольно тяжелый — я даже 'поплыл', но всё же недостаточно для того, чтобы меня обезвредить. От следующей 'подачи' уйти труда не составило. 'А парень-то довольно тяжелый оказался' — посетила меня мысль когда я его бросал. К этому времени очнулся 'левый', а дальше всё слилось в обычную круговерть драки, иногда по мне даже попадали, но было видно, что эти два маленьких 'амбальчика' драться не умеют совершенно.

На заднем фоне тоже были крики. В основном это были призывы 'прератить' и натужное 'Невилл успокойся'. Сам я воплей и криков которые мы издавали с 'амбальчиками' почти не слышал, для меня всё это было довольно естественно и обыденно, хотя вопли были, и мои по-моему тоже.

А потом мы, в троем, вдруг неожиданно застыли. Упасть мне однако не дали, чья-то рука вцепилась мне в плечо удерживая в вертикальном положении.

— Что тут происходит? — раздался возмущенный голос, очевидно принадлежащий обладательнице этой руки. — И почему во имя Мерлина их никто не разнимал?!

— Простите я пыталась их остановить... — несчастным голосом проговорила девочка которая была вместе с Невилом.

— Пыталась остановить говоришь... — задумчиво проговорила девушка. — Так давайте-ка объяснять, что тут произошло?

— Этот ничтожный магл на меня напал! — тыча в меня пальцем процедил блондинчик. 'Вот откуда он интересно вылез? С начала драки я его почти и не видел.'

— А ты ...?

— Малфой. Драко Малфой, — это чудо умудрилось сказать это таким надменным голосом, что я даже не видя лица девушки почувствовал как она скривилась. Хлопнула дверь и сзади послышались ещё чьи-то шаги.

— Джонатан, займись вон теми двумя,— мимо меня прошел какой-то парень, судя по росту ему было около пятнадцати. — А теперь рассказывай, — обратилась она к девчонке.

— Ну мы с Невиллом искали жабу... — дальше последовал незамысловатый рассказ девочки, которая представилась Гермионой, о походах по различным купе и встрече с Малфоем, который начал их оскорблять.

— А ты значит у нас герой, да? — передо мной присела девушка лет шестнадцати с правильными чертами лица, темными длинными волосами. Одета она была в мантию поверх белой блузки с сине-серебрянным галстуком, на мантии кстати красовался ещё какой-то значок. Она внимательно осмотрела мою рожицу, прощупала на предмет повреждений и спросила.

— Драться ещё будешь?

Вот интересно как она надеялась получить ответ если я даже рот открыть не могу. Впрочем я был занят рассматриванием черной ткани которая показывалась из под расстегнутой блузки. Не без моей помощи расстегнутой...

— Что ты так на меня смо...Оооо! Какой шустрый мальчик! — усмехнулась она и застегнулась и взмахнула палочкой давая мне наконец-то возможность двигаться. — И Гермиона, то что ты хотела остановить драку это замечательно, но из-за твоих действий этому молодому человеку, — кивок на меня — пришлось драться против двоих. Не находишь, что это было плохо с твоей стороны?

— Я... — она покаянно опустила голову. — Прости.

— Да ладно. Зато это можно считать тренировкой в реальных условиях, — у Гермионы был настолько несчастный вид, что казалось, она сейчас расплачется. А потому сказать эту фразу я постарался как можно более легкомысленно. Тут мой взгляд упал на Невилла — Невилл ты чего?

— Тревор... — его голос был просто преисполнен страданием — я снова его потерял.

— Пф...кхм... мфха... кхм... — я честно пытался сдержаться, но всё такт не выдержал и рассмеялся. Нет ну это ж надо? Ведь прошло не больше пяти минут...

Ещё какое-то время ушло на то, что бы Алиса — та самая девушка, которая остановила драку, помогла найти Тревора. Малфоя и остальных, тот самый Джонатан, утащил ещё в самом начале, и всё что оставалось блондинчику уходя кидать на меня злобные взгляды. Гермиона любезно согласилась составить нам компанию, ну то есть не то что бы согласилась, но похоже чувствовала себя передо мной очень виноватой и потому решила заслужить прощение.

— И ещё вам часа через полтора надо переодеться в мантии. Всё, больше не дерись! — обратилась к нам девушка, доведя до нашего купе.

— Ну наконец-то! — такого счастья в глазах Поттера, я не видел довольно давно. Он разве что обниматься не бросился — Где вы так долго были? И ... а тебя как зовут? — Поттер заметил прибавление в нашей команде.

— Кхм... полагаю нам всем надо познакомиться, — проговорил я глядя на очередного рыжика сидящего на моем месте.

— Ну... меня зовут Гермиона Грейнджер, — когда все расселись представилась девочка. — Эмм... с Невиллом мы уже знакомы, — и вопросительно уставилась на меня и Поттера. Сама девочка была не красавицей и не уродиной, обычная девочка разве что растрепанная шевелюра делала её немного похожей на сказочную ведьму.

— Я Гарри, — дружелюбно улыбнулся он.

— Герберт Уэллс. Очень приятно, миледи, — я изобразил шутливый поклон, и 'снял' несуществующую шляпу.

— Хфм... подкаблучник, — презрительно высказался рыжий.

— Друг мой, — спокойным голосом начал я. — Ты ведь меня совсем не знаешь. И я тебя тоже, так что будь добр, держи подобные заявления при себе. Пока что от сломанного носа тебя спасает только просьба старосты Рэйвенкло... И для начала может, тоже представишься?

— Я Рон Уизли и.... — 'О господи теперь я понял, почему Поттер был так рад нашему возвращению'. За следующие пять минут я узнал чуть ли не половину жизни некоего человека носящего имя Рональда Уизли.

Потом означенный выше персонаж решил, показать свои достижения на почве магии и принялся махать палочкой над своим питомцем. Питомец кстати был у него довольно неприятным — это была крыса со странным именем Кароста. Чрез минуты две странного бормотания и махания палочкой Поттер всё таки не выдержал.

— Рон, а чего ты вообще хочешь добиться, этим заклинанием?

— Фред и Джордж сказали, что это заклинание покрасит её в желтый цвет, — ответил рыжик.

— И всё? — с недоумением спросил Гарри. Хотя я его понимаю, сам тоже ожидал что у крысы как минимум отрастут крылья. Поттер тем временем закрыл глаза и через пару секунд картинно махнул рукой, а крыса стала ядовито-зеленого цвета.

— Уау. Классно как ты это сделал? — восхищенным взглядом посмотрел Рональд на Поттера, отчего несчастный заерзал на месте, явно желая оказаться подальше и не видеть такого взгляда.

— Слушай, а вот этот таракан у тебя на рукаве тоже твой питомец? Или его можно скормить Тревору? — спросил я.

— Какой ещё таракан? — недоуменно спросил рыжик, а потом перевел взгляд на руку и тут же принялся ожесточенно трясти ею. Таракан не падал, что собственно и не удивительно иллюзии у Поттера всегда были отменные. Кроме меня, никто неестественности таракана не заметил, а после Гарри её тихонько убрал создав видимость того, что таракан всё же слетел с рукава Рона.

Невилл с Гермионой всё это время тоже смотрели на Поттера разинув рот. Первой очнулась как ни странно именно девочка.

— Нет, правда, как ты это делаешь. Я прочла все учебники за первый курс, но там ничего подобного не было. И вообще говорят, что без палочки колдовать очень трудно.

— Да это как-то больше само собой получается, — опять заерзал Гарри. — Вон Герберт тоже так умеет.

Теперь уже на мне скрестились два вопросительных и один непонятно какой взгляд. Последний принадлежал Рональду.

— Ты на меня зря-то не наговаривай!! — решил открестится я. — Сам же знаешь как у меня с иллюзиями.

— Ну да, ну да, — закивал он. — С иллюзиями ты и впрямь, бездарь...

— Эй! — моему возмущению не было предела, всё-таки я не был настолько плох.

— Зато ты можешь делать фруктовый лед, — невозмутимо закончил Поттер.

Я выругался, про себя разумеется. Это со стороны смотрится круто и просто, на деле что иллюзии, что 'заморозка' весьма и весьма трудное дело. Ведь взять того же таракана которого создал Поттер, ведь помимо того КАК его изобразить надо ещё и органично вписать его в обстановку ГДЕ вы собираетесь его изобразить. А то получится-то таракан может, но будет висеть неподвижно где-нибудь перед вашим лицом, в воздухе.

— Как это? — удивился Невилл.

— Фруктовый лед? — а это уже Рональд.

— Покажи! — в приказном порядке распорядилась девочка.

— Лови, — Гарри кинул мне пакет с соком. И съежился поймав мой многообещающий взгляд — Не ну а чего? Только я что ли должен фокусы показывать?

Я открутил крышку и приготовился действовать. Сок был апельсиновый, с мякотью а потому непрозрачный, что довольно сильно скажется на красоте, но и ладно. Я наклонил пакет, из горлышка полилась тонкая струйка сока. Сначала я создал стебель из висящей в воздухе жидкости — это было самое простое, потом два длинных и широких листа прикрепленных к нижней половине стебля, и последним был коронообразный цветок. Пока это был просто сок, который я удерживал своей волей, вот сейчас было самое сложное — нужно было его 'охладить'. В первый раз у меня этот 'фокус' получился чисто случайно, когда я вылил на себя чашку кипятка и получилось это тогда почти мгновенно. В последствии сколько бы я не пытался, но что бы заморозить что-то мне требовалось от тридцати секунд, до четырех минут, и торопится тут было нельзя.

Вообще в любом действии с магией спешка очень сильно мешает, так что мне оставалось только надеяться, что меня не будут торопить. И надежды мои оправдались, все присутствующие в купе заворожено смотрели на некое подобие тюльпана висящего в воздухе, все кроме разумеется Поттера — он это всё уже видел.

— Гарри дай салфетку... — попросил я.

Обмотав начало стебля, уже ледяного, тюльпана салфеткой — протянул его Гермионе.

— Приятного аппетита, извини, но 'раскрашивать' я его не буду.

— А... Спасибо, — девочка покраснела. — И всё таки, как вы это делаете? Насколько сложно этому научится? А меня научите? И ...

— Стоп, стоп, — замахал я руками.

— Не так быстро Гермиона, — улыбаясь проговорил Гарри. — Мы конечно можем объяснить и рассказать, но тут дело в другом. Ты знаешь, от чего зависит успех?

— Ну от таланта и знаний наверное... — неуверенно проговорила она.

— Не совсем так, — теперь уже говорил я. — А если точнее совсем не так. Успех — это девяносто процентов труда, и только десять процентов таланта. Другими словами научится этому можно, но по большей части очень муторно. Мне 'повезло' я через день практики сумел разбить чашку не прикасаясь к ней, — улыбка сама собой вылезла на лицо.

— А вот мне понадобилось три месяца, что бы просто пошевелить спичку, и до телекинетических способностей Герберта мне всё ещё далеко, — вставил Поттер. — Зато как ты могла заметить, я хорош в иллюзиях. Иными словами тебе нужно очень много терпения.

— Гарри как всегда скромничает и забыл упомянуть свои исключительные способности к 'испарениям', — ехидно проговорил я.

— Испа... чего?

— Ооо! Это целая история, — вдохновенно начал я.

— Гееерберрт!

— Так вот, — не обращая внимания на 'могучий рык' Поттера. — У тети Гарри есть злобненький бульдог, который кусает всё что кусается, включая свою хозяйку. И вот однажды, второклассник Гарри Поттер возвращался домой...

— Так, стоп! Я всё понял, больше не буду без твоего спроса о тебе рассказывать...

— Ну Гарри давай расскажи что там дальше было и как ты с ним расправился? — рыжик пребывал в диком возбуждении.

Поттер посмотрел на Гермиону и Невилла, но увидел только молчаливую поддержку, хотя надо сказать, что девочку больше волновала сама возможность испарить что-нибудь.

— Да нечего там рассказывать! Просто Злыдень, так зовут собаку, попытался меня укусить, а я чисто случайно 'испарил' ему зубы...

— Классно! — восхитился Рон.

— То есть как это 'испарил'? — удивилась девочка. Потом задумалась и спросила — А его хозяйку звали, случайно не мисс Дурсль?

— Ты её знаешь? — искренне удивился он.

— Ну просто мои родители дантисты и у них есть своя клиника. Я помню, как они обсуждали сумасшедшую, которая требовала, сделать зубные протезы для собаки... — уголки губ девочки немножко подрагивали.

— Мдааа.... Знаешь, Гарри я всё больше убеждаюсь, что твои родственники немного ненормальные.

— Тоже мне, Колумб, открыл Америку... — пробурчал он.

— Ну... вообще-то это не всё, — немного неуверенно произнесла Гермиона. — Эта сумасшедшая таки достала моих родителей и они поставили собаке протез. Обычный — как для людей.

Всё для меня с Гарри это был финиш — фантазия у нас обоих была богатая. Мы согнулись в хохоте, девочка довольно улыбалась. Единственные, кто ничего не понял были похоже Невилл с Роном. И если Невилл скромно и вежливо улыбался, то Рональд смотрел на нас скорее обиженно-непонимающим взглядом.

Дальнейший путь мы провели за разговорами, различными байками и гаданием кроссвордов. Последнее кстати было очень забавным если учитывать ответы которые давали Рон или Невилл, на некоторые вопросы. Перед прибытием к нам заглянул старшекурсник и сказал надеть мантии а так же предупредил, что вещи из поезда заберут отдельно и тащить с собой сундуки — не надо. Какое-то время мы вчетвером провели за дверью купе, пока не оделась Гермиона. А на перроне нас ждал сюрприз...

Глава 11.

Да, сюрприз. Для маленькой такой компании, для скромной такой компании огро-о-омный такой сюрприз... Метра три ростом, и полтора в обхвате. Я даже ущипнул себя, 'сюрприз' — не исчез. Более того он гулким басом на всю платформу вещал:

— Первклашки, сюда!

— Гарри я сплю? — ткнул я Поттера в бок.

— Тогда у нас одинаковый сон. Может мы того... этого... ну в смысле умом тронулись? — так же ошалело ответил мой друг.

— С ума сходят поодиночке... А не все вместе, — отрешенно выдала Гермиона.

Чем больше я на него смотрел — тем больше у меня возникало ассоциаций с могучим, древним дубом. И его косноязычие эту ассоциацию только усилило

— Это Хагрид. Мне братья про него рассказывали — он полувеликан и лесник Хогвартса, — просветил нас Рон.

— Лесник говоришь... — медленно проговорил Поттер. — Герберт как думаешь — сможем?

— Должны по идее... — задумчиво ответил я. — Вперед!

Мы с Гарри сорвались с места и на максимальной скорости побежали к этому великану. Я чуть вырвался вперед и прямо перед спиной, этого лесника остановился, подставляя руки Поттеру. Он запрыгнул, не очень удачно, но всё таки запрыгнул... на спину Хагриду. После чего, спешно перебрался ему на плечо, быстро снял мантию протягивая мне один конец — чем я тут же воспользовался.

— Вперед Фангорн! Мы идем в Айзингард!

— Конец правлению Сарумана Белого!! — почти одновременно заорали мы с Поттером, усевшись на плечах великана. Бедолага настолько опешил сначала от наших действий, а потом от ещё и от вопля, что даже не сделал попытки нас скинуть. Да и про 'первклашки, сюды', тоже похоже забыл.

Все кто был хоть немного знаком со знаменитым произведением, начали тихонько хихикать. Хагрид же, тем временем, потихоньку отходил от шока.

— Вы эт... того не балуйте тут. А то того этого свалитесь ащё! — надо сказать что действовал он очень аккуратно, несмотря на свои циклопические размеры. Поставив меня на землю он, повнимательнее присмотрелся к Поттеру. — Погоди ты ж Гарри По...

— Портлен, сэр! — почти панически закричал тот.

— Ка... А ну да, ну да, — преувеличенно серьезно покивал великан. — Да уж, а на отца то как похож. Только у него очки другие были, круглые такие. Ладно, захошь поболтать, ты это заходи как-нибудь.

Дождавшись, когда вокруг него соберутся все первокурсники, великан повел всех по узкой тропке резко уходящей вниз. Как-то так получило, что я несколько отстал от Гарри, Гермионы и Невилла... Хотя, если быть до конца честным меня раздражал Рон, но объективных причин, ссорится с ним небыло, а потому я просто несколько отстал. Но между тем я уверен, что Поттер мне ещё это припомнит, ибо ему общение с постоянно восхищенным мальчиком нравилось не больше чем мне.

Как только мы начали спуск, сзади послышался невнятный шум, потом писк, а как только я развернулся — на меня кто-то упал, сбивая при этом с ног. А так как склон был довольно крутой и скользкий мы даже немного проехались. Точнее — на мне кто-то проехался.

— Аккуратней не поскользнитесь! И, того, смотрите под ноги, ага! — крикнул идущий впереди Хагрид.

— Спасибо, сэр! Вы очень вовремя это сказали... — крикнул я.

А потом перевел взгляд на светловолосую девочку которая на мне разлеглась.

— Мисс Эббот, я рад что вам так удачно и 'удобно' удалось упасть, но может вы все же встанете и мы продолжим наш путь? — 'вот какой я вежливый'. — И хотя я допускаю, что вы могли быть сражены просто моим присутствием рядом с вами, настолько сильно, что не удержались на ногах, но... — закончить мне не дали. Девочка резко вскочила и тут же отвернулась, но не достаточно быстро, что бы я не заметил сильно проступившего румянца.

— Ханна ты в порядке? — к нам подбежала девочка с чуть полноватым лицом.

— Ох... Она в порядке все же я не настолько твердый, что бы она об меня себе что-то отбила, — морщась от растревоженных ушибов сказал я. — Я кстати Герберт. А как вас зовут?

— Сюзен, очень приятно, — вежливо ответила девочка и тут же потащила Ханну куда-то подальше от меня, что-то тихонько говоря ей при этом.

Вздохнув, я осмотрел свою испачканную мантию и продолжил спуск пытаясь на ходу стряхнуть грязь.

-Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюды!

-О-о-о! — вырвался дружный, восхищенный возглас.

Мы стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами.

— Герберт? Ты куда пропадал? — от созерцания замка меня оторвал голос Гермионы. — И что с твоей одеждой.

— Шнурки развязались, я споткнулся и упал, — без малейших угрызений совести соврал я.

Поттер заметил сначала отсутствие девочки, а следом и увидел меня, во взгляде его — можно было увидеть обещание всех мук ада. Но тем не менее он поспешил к нам и потащил за собой Невилла.

— По четыре человека в лодку — не больше, — инструктировал всех Хагрид, указывая на лодочки находящиеся у берега. Хотя некто рыжий и попытался пролезть пятым, но великан его быстро одернул и усадил в другую лодку. Рональд же кидал на нас обиженные взгляды, особенно почему-то доставалось мне, с чего мне выпала такая 'честь' — было загадкой.

— Уэллс, ты... ты...! Да я даже слов таких не знаю, что бы тебя достаточно сильно обозвать! — усевшись в лодку принялся выговаривать Поттер. — Ты не представляешь как мне приходилось сдерживаться, что бы не стукнуть этого Рона, чем-нибудь тяжелым!

Отвечать я не стал, а просто развел руками в стороны, выказывая свои извинения. Дальше мы плыли молча, и в тот момент я подумал, что когда захочу устроить девушке свидание, то обязательно 'позаимствую' одну из этих лодок. Все молчали не сводя глаз с огромного замка. И чем ближе мы к нему подплывали тем величественнее он казался.

— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда мы подплыли к утесу.

Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, мы попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни.

Я выбрался первым и подал руку Гермионе, девочка слегка смутилась, но помощь приняла.

— Эй! А нам? — возмутился Гарри, заметив что я отхожу в сторону.

— Ох прости, но ты вроде и сам можешь выбраться, да и на девочку мало похож... Или я чего-то не знаю? — в этот момент жаба Невилла решила предпринять очередную попытку к бегству. Почти удачную. Я задержал её телекинезом и Поттер резко схватил и передал выбравшемуся на берег мальчику.

Когда все выбрались из лодок Хагрид повел нас наверх по каменной лестнице, освещая дорогу старой масляной лампой. Вскоре мы оказались на влажной от росы лужайке. Преодолев ещё один лестничный пролет перед нами предстала огромная дубовая дверь, или скорее даже ворота.

— Все здесь? — поинтересовался великан. И убедившись, что всё в порядке и никто не потерялся трижды постучал в дверь.

За дверью нас ожидала МакГонагалл, в изумрудно зеленой мантии.

— Вот первоклашки, профессор, — отрапортовал великан.

— Спасибо Хагрид, — кивнула женщина. — Я провожу их дальше...— тут её взгляд задержался на мне, точнее на моей одежде — Мистер Уэллс что с вашей мантией?

Все тут же уставились на меня, включая давешнего блондинчика из поезда, который сейчас радостно ухмылялся.

— Проверял силу законов физики мэм! — МакГонагалл выгнула бровь. — Я выяснил, что тело обладающее кинетическим зарядом энергии, при столкновении со схожим по характеристикам телом, но обладающем энергией потенциальной способно сообщить ему...

— Достаточно мистер Уэллс, можете переходить к выводу.

— Законы физики — сильнее меня! — радостно скалясь выдал я.

Женщина хмыкнула, а потом сделала несколько движений палочкой и вся грязь с одежды исчезла, затем она сказала всем следовать за ней. Мы оказались в огромном зале, на каменных стенах горели факелы, а потолок терялся где-то во мгле. Следуя за профессором по вымощенному булыжником полу, мы прошли мимо закрытой двери за которой слышался гул голосов. МакГонагалл привела нас в маленький зальчик, где с трудом помещались все дети.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала она нас. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Распределение — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.

Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хафлпафф, Рэйвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония распределения начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.

— Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась и посмотрела почему-то на меня с Поттером. — И пожалуйста, ведите себя тихо.

Дети начали испуганно перешептываться и выяснять кто, что знал про это таинственное распределение. Даже Поттер поддался общему настроению и принялся тормошить Невилла.

— Я слышал, что нужно пройти серьезное испытание. И ещё говорят, что это будет очень больно, — прозвучал сзади неожиданно громкий голос Рона, который за это впрочем тут же схлопотал удар локтем в грудь.

— Ты охренел что ли?! — прохрипел он.

— Прости, ты меня напугал, — спокойно сказал я. — И не надо больше орать у меня над ухом. Хорошо?

Минерва МакГонагалл.

Женщина направлялась в зальчик, где оставила первокурсников. И по какой-то неизвестной причине уже ждала неприятностей от оставленных первогодок. Хотя почему это 'неизвестной' — у заместителя директора и декана Гриффиндора была твердая уверенность, в том что на ближайшие семь лет как минимум два ученика станут ещё одной головной болью. И сохраняя на лице всё такое же невозмутимое выражение, про себя она молилась всем богам, демонам, Мерлину, Мордреду и Моргане, дабы Уэллс не попал к ней на факультет. Больше всего женщину раздражало, то что Гербрет действительно имел все шансы попасть в Рэйвенкло и эта неопределенность была хуже всего, она могла надеется на лучшее, но интуиция упорно советовала — готовится к худшему.

Присутствие молодого Поттера так же не добавляло оптимизма, уж если Гарри сейчас способен создавать довольно сложные иллюзии, то когда он подучится... Да о чем говорить, если Джеймс Поттер, который был довольно талантливым студентом ничего подобного на первом курсе не умел, но тем не менее был главным дебоширом школы. Одна только мысль об этом вызывала жуткое и малодушное желание написать заявление об уходе.

МакГонагалл с тоской посмотрела на Филиуса, вот кому хорошо — в Рэйвенкло обычно самые спокойные студенты. Рэйвенкловцы в большинстве своем очень рассудительны и не ищут приключений на свою голову, особенно на первых курсах, хафлпаффцев удерживают старшекурсники. Сизеринцы... это вообще отдельная тема, вроде и не светятся нигде, и наказаний не получают, но проблем от них не меньше чем от своих же грифиндорцев.

— ... помочь тебе разобраться во всем. Дабы ты не водился со всяким отребьем. — услышала женщина подходя к двери, ребенок это говоривший пытался говорить важно, но получалось у него по большей части скорее смешно, уж больно сильно он растягивал некоторые слова.

— Хех, вонючей шавке, которая бежит от драки поджав хвост — непристало тявкать с таким внушительным видом! — а вот этот голос ей был знаком. И это было печально, их ведь ещё даже по факультетам не распределили, а они уже ссорятся! МакГонагал была уверенна, что скоро услышит ещё и Гарри.

— Знаешь Драко, говорят человек определяется окружением... — на этих словах она решила вмешаться, спокойный голос Поттера и безразличный Уэллса, прямо говорили о возможной потасовке. Можно сказать, что профессор успела их остановить, но как выяснилось драки как таковой и не было — Поттер просто вывернул руку закрыл рот рукой мальчику с прилизанными платиновыми волосами, а Уэллс в это время стоял мешая пройти двум полноватым и уже немного 'помятым' мальчикам. — ... учись отвечать за свои слова, — закончил монолог Гарри, отпустив (предположительно) Малфоя-младшего.

— Что тут происходит?! — грозно спросила женщина.

— Ничего особенного, мэм! Мистеру Малфою было интересно как действовать на близких дистанциях, когда магия бесполезна, а я в силу своих скромных умений это продемонстрировал, — с невинным взглядом ответил ей Поттер. Она бы даже наверное поверила, если бы не слышала с чего всё началось.

— Вот как, это правда мистер Малфой? — тот зло посмотрел на Поттера, потом на Уэллса и кивнул. — Хорошо. А теперь все построились, церемония распределения скоро начнется.

Гарри Поттер.

Гарри был раздражен, сильно раздражен. Сначала из-за визга почти половины первокурсников, когда те увидели привидений. Нет, он и сам испугался на какое-то время, но зачем же так долго нужно было визжать? Кроме того означенные привидения не могли никому навредить.

Потом его раздражал Рон. Не то что бы он был настолько ужасен... хотя чего тут врать — он и был ужасен. Вот кто его просил орать, что: 'Поттеры, как и Уизли всегда учились на Гриффиндоре'. Вообще поведение Рона прямо таки кричало о желании привлечь к себе внимание, хоть каким-то способом. И это было бы неплохо, если б он не использовал для этого самого Гарри! Вот что ему стоило сказать эту фразу про факультеты чуть-чуть по-тише? Да и должен был он слышать как Гарри не дал великану произнести свою фамилию... Но случилось то что случилось и Поттер оказался в центре внимания толпы первокурсников. Радовало хотя бы то, что Герберт никуда убегать не стал, и постарался отвлечь Гарри от того, что на него все пялятся.

Надо сказать ему это почти удалось, всё таки истории Уэллса были всегда были довольно интересны. И похоже не только Гарри, Гермиона и Невилл, тоже внимательно его слушали. К примеру никто из них не знал, что в японском кенджитсу есть заимствования из европейского фехтования.

А потом приперся этот хлыщ, по имени Драко Малфой. И принялся 'выгибаться' перед ним, как стриптизерша на шесте. И если бы не попытка оскорбить Герберта, Гарри сдержался бы — все же он не был таким отморозком, что бы бить морду всем кто ему не нравится. Уэллс конечно не был настолько беспомощен, что бы его защищал Поттер — скорее наоборот, это самого Гарри приходилось частенько защищать, но конкретно в этот момент он был занят тем что не давал подойти двум 'шкафчикам', которые притащились вместе с Малфоем. И надо сказать вполне себе успешно не давал, 'шкафчики' его как минимум опасались. К приходу МакГонагалл уже почти все кончилось.

Радости Поттеру эта стычка не прибавила, но позволила скинуть напряжение, хотя взгляды стали более опасливыми. Впрочем, вскоре у всех первокурсников включая Гарри появился другой объект для обсуждения. МакГонагалл привела их в, поистине, огромный зал, в котором помещались четыре длинных стола, за которыми сидели ученики. Ещё за одним столом сидели преподаватели вместе со старичком выглядящем так словно он только, что сошел со страниц детских сказок про волшебников. Зал освещался тысячами свеч, которые свободно парили в воздухе, а потолок зала был точь-в-точь, как настоящее звездное небо. Всё вместе это действительного захватывало дух.

— Я читала в Истории Хогвартся, что потолок специально так зачарован, — донесся до него голос Гермионы.

— Ну, вот у нас и появился пример к которому надо стремится. Да Гарольд? — спросил Уэллс.

— Ага, — всё так же заворожено глядя на потолок ответил Поттер. — Вот только я сомневаюсь, что мы сможем когда-нибудь это повторить. Всё же это слишком сложно...

— Дорогу осилит идущий, друг мой, — улыбнулся Герберт. — Поверь заставить парить такое количество свечей ненамного легче.

МакГонагалл тем временем вытащила табуретку и старую остроконечную шляпу, которую положила на оную табуретку. А потом... потом, в шляпе появилась прорез и она запела:

Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.

Ведь шляпы умнее меня не найти,

Что вы там ни говорите.

Шапки, цилиндры и котелки

Красивей меня, спору нет.

Но будь они умнее меня,

Я бы съела себя на обед.

Все помыслы ваши я вижу насквозь,

Не скрыть от меня ничего.

Наденьте меня, и я вам сообщу,

С кем учиться вам суждено.

Быть может, вас ждет

Гриффиндор, славный тем,

Что учатся там храбрецы.

Сердца их отваги и силы полны,

К тому ж благородны они.

А может быть,

Хафлпафф ваша судьба,

Там, где никто не боится труда,

Где преданны все, и верны,

И терпенья с упорством полны.

А если с мозгами в порядке у вас,

Вас к знаниям тянет давно,

Есть юмор и силы гранит грызть наук,

То путь ваш за стол Рэйвенкло.

Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Не бойтесь меня, надевайте смелей,

И вашу судьбу предскажу я верней,

Чем сделает это другой.

В надежные руки попали вы,

Пусть и безрука я, увы,

Но я горжусь собой.

Всё это время несчастный Уэллс то и дело передергивался, ну что поделать если у этой шляпы не было способностей к музыке. А как только шляпа закончила петь ей ещё и зааплодировали, на что она поклонилась всем четырем столам, рот у неё исчез она замолчала и замерла.

— Хоть бы стихи просто рассказала, что ли... — выдал он под конец, за него тут же шикнула Гермиона. — Всё молчу-молчу, о Грозная Защитница Волшебных Предметов! — улыбаясь ответил Герберт и получил в ответ такой убийственный взгляд, что у Гарри появилось желание отодвинутся от него подальше, а то вдруг и его ненароком заденет.

— Итак, когда я назову вашу фамилию вы подойдете сядите на табурет и наденете шляпу, — обратилась к ним МакГонагалл. И подождав начала — Эббот, Ханна!

Уже знакомая ему русоволосая девочка подбежала к табуретке и напялила на себя шляпу.

— Хафлпафф! — громко выкрикнула... нет не Ханна, а шляпа. Крайний правый стол с желтыми знаменами разразился аплодисментами.

— Боунс, Сьюзен! — продолжила МакГонагалл. На табуретку уселась, чуть полноватая девочка.

— Хафлпафф!— Сьюзен побежала к своему столу и уселась рядом с Ханной.

— Бут, Терри! — Теперь аплодисменты раздались от второго слева стола с синими знаменами.

Дальше все проходило по одному и тому же сценарию, ученика вызывали он подходил надевал на себя шляпу, шляпа кричала название факультета. Вот прозвучало имя Гермионы, она несколько раз глубоко вздохнула пытаясь успокиться.

— Не бойся одна, ты не останешься, обещаю тебе в случае чего попасть на твой факультет, — подбодрил её Уэллс. Она только нервно кивнула и пошла к шляпе. Почти целую минуту шляпа молчала, со стороны Малфоя уже начали раздаваться смешки.

— Гриффиндор! — выкрикнула наконец шляпа, а счастливая девочка направилась в сторону краснознаменного факультета.

Драко Малфоя, как и двух его 'шкафчиков', отправили в Слизерин, причем Малфоя она распределила едва коснувшись головы. Наконец очередь дошла и до Гарри.

— Поттер, Гарри! — тут же раздались шепотки о 'том самом Поттере', на казалось скрестились взгляды всех учеников находившихся в большом зале. Это заставляло его нервничать.

— Тебе ускоряющего пинка придать? — раздался над ухом шепот друга. — Если нет, то не задерживай очередь!

Постаравшись взять себя в руки Гарри пошел к табуретке. Взгляды и шепотки преследовали издерганного Поттера на протяжении всего, короткого пути, но как только он надел шляпу все как отрезало. Ни звуков, ни взглядов он не чувствовал.

Какой сложный выбор... — раздался неожиданно в голове голос.

— А вы кто? — Поттер дернулся, принялся вертеть головой по сторонам, пытаясь отыскать собеседника. — И где?

Я пожалуй отвечу только на последний вопрос — я у тебя на голове.

— Шляпа? — недоверчиво спросил Поттер.

' Именно Гарри, именно. Что ж теперь давай пройдем распределение... но как же с тобой сложно. Ума и хитрости в тебе хватает, как и жажды справедливости, что порой превращается в безрассудство... Хм, почему бы и нет? Скажи-ка Гарри тебе нравится зеленый цвет? Ты будешь хорошо смотреться в Слизирине...'

— Это там куда 'блондинчик' пошел? Нет, уж спасибо.... — Гарри было довольно жутковато, что эта шляпа читает его как открытую книгу, и первым его порывом было снять её с себя.

'Не стоит по одному человеку судить всех Гарри, тебе ли об этом не знать? А в Слизирине ты быстро добьешься высокого положения, и сможешь более масштабно помогать другим...'

— А что мне будет мешать добиться высокого положения на других факультетах? И ведь, Волдеморт тоже учился там или это очередная выдумка Уизли?

'Я никогда не распределяла никого с таким именем... Но был такой ученик по имени Том Ридлл, который в последствии, стал Темным Лордом, но я бы на твоем месте не судила его так быстро... Впрочем, речь сейчас не о нем а о тебе. Насчет же того, что помешает тебе добиться высокого положения на других факультетах, — ничего не помешает, просто на Слизерине это будет сделать в несколько раз проще.'

— Простые решения, очень удобны... А в купе с благими намереньями способны, принести зла больше чем десять Волдемортов.

'Что ж... Тогда Рэйвенкло или Гриффиндор? Хотя тут проще, для Рэйвенкло ты всё же слишком уж импульсивный, а потому...'

— ГРИФФИНДОР! — прокричала шляпа.

'Смотри не пожалей...' — донеслось до Поттера прежде чем его накрыла звуковая волна от криков радости, краснознаменного факультета.

Глава 12.

Герберт Уэллс.

Большой Зал производил, действительно неизгладимое впечатление, как минимум своими размерами. А так же предполагаемым количеством чар, это предположение сделано не из-за какой-то мифической сверхчувствительности, и уж тем более не из-за ещё более способности видеть магию, ничем таки я не владел. Всё гораздо проще — такое большое помещение, банально не может освещаться полностью, только с помощью свеч, особенно учитывая что большая их часть находится над столами. Однако это ещё не всё — освещение помимо того, что охватывала весь зал, было можно сказать 'ровным', то есть никакого дрожания пламени свеч не было, да и светили они ярче обычных.

Мои размышления прервал очередной крик шляпы, и вот МакГонагалл уже вызывает Поттера. По залу тут же раздались разговоры и приветственные возгласы, и все студенты сочли своим долгом начать выискивать взглядом Мальчика-Который-Выжил. Гарри ожидаемо занервничал, да и мне тоже было немного неуютно.

— Тебе ускоряющего пинка придать? — прошептал я ему. — Если нет, то не задерживай очередь!

Он втянул в себя воздух и кивнул, кому кивнул правда я не понял. То ли мне, то ли себе, то ли дедушке сидящему на троне... Да Дамблдор действительно чем-то смахивает на Гендальфа — только какого-то промежуточного. Уже не серый, но ещё не белый. Так и хочется сказать, что Балрога не нашел и пришлось ему экспу, простыми мобами набирать.

А вот дальше потянулось ожидание. Плохо очень помню этот момент по фильму, но по-моему и там такое было. Вообще я старался не вспоминать о фильмах лишний раз — дело в том, что за эти года многое в памяти отыскать не получается, и если я буду к ним постоянно возвращаться то могу наделать такую кучу проблем, что и жизни не хватит с ними разобраться.

Это сравнимо с тем, что если вы к примеру окажитесь рядом с персонажем по имени Неясыть, и помешаете ему отправиться вытаскивать мага воздуха из темницы инквизиции, то он ещё не скоро отправится на Пик Судеб, не познакомится с драконом-хранителем Сфайратом... Так же он вполне возможно и не встретился бы с Императором Мельина... Как итог два мира вполне могут погибнуть, из за простых слов. Это может прозвучать цинично, но как вы думаете, а не слишком ли это высокая цена, за душевное спокойствие одного некроманта?

Именно по этому, я и не лез намеренно в воспоминания о фильмах, всё таки Поттер хороший друг и я буду беспокоится в первую очередь о нем. Проще говоря — я просто боюсь той ответственности, которая ляжет на меня, в случае если окажется, что я являюсь причиной каких-то проблем. И пусть тут все не так печально как у озвученного выше персонажа (я имею ввиду некроманта Неясыть), но и здесь может быть очень много смертей, за которые я, в случае чего, буду нести ответственность. Конечно, это отнюдь не значит, что я буду трястись, где-нибудь в темном углу и дергаться от любого шороха. Отнюдь, если ситуация будет требовать — напротив я сделаю всё возможное, что бы помочь кому-то, и это совсем не альтруизм или геройство. Всё куда проще — совесть ведь не у всех дрессированная, и меня потом будет эта самая совесть грызть, причем очень долго и нудно. Если смотреть под таким углом, то почти все мои действия — чистой воды эгоизм...

— ГРИФФИНДОР!! — буквально проорала шляпа, прерывая тем самым мои невеселые размышления.

Я смотрел как немного нахмуренный Поттер идет к краснознаменному факультету, по его лицу можно было сказать, что он где-то 'глубоко внутри' своего разума. Я тряхнул головой, пытаясь прервать неожиданный приступ самокопания.

Ещё раз посмотрев на стол Гриффиндора, я задумался: 'Вот интересно, а куда попаду я? Кстати, интересно ещё то, что из всех первокурсников дольше всего шляпа задержалась именно на Гарри и Гермионе, может быть это связанно...'

— Уэллс, Герберт! — крикнула МакГонагалл.

В очередной раз прервав свои размышления, я направился к табуретке. Так и хотелось назвать её 'Зловещей', особенно учитывая с каким страхом подходили к ней некоторые 'абитуриенты'. Мне было несравнимо проще, чем Поттеру — на меня не пялилась вся школа. Хотя и были шепотки, со все того же Гриффиндора. Наконец я натянул на себя старую шляпу...

' Каак.... необычно' — с заминкой протянула шляпа, вот это я помнил хорошо. — 'Определенно очень... необычно'

— Для начала, добрый вечер, — вежливо ответил я.

'Я бы скорее сказала интересный... но пусть будет добрым.' — забавно, прошлая фраза была намеком на отсутствие приличий, а сейчас мне сказали, что мое мнение по этому поводу её не интересует. — 'Вы слишком 'громко' думаете мистер Уэллс' — как мне показалась она поморщилась.

— Хорошо. Хочу в Рэйвенкло! — сказал я как мог уверенно.

'Я вам не стол заказов, мистер Уэллс. Хотя ваше желание я учла, но теперь попытемся определится чего же вы хотите на самом деле...'

— Простите?... — вот тут я удивился. — Ну вообще я хотел стать медиком или астрофизиком...

'Вот, вот. Точно так же у вас и с факультетами, то что вы сказали можно перефразировать как: 'Хочу в Рэйвенкло, или в Гриффиндор, а ещё лучше в Грэейвенхафф...'. А так не бывает.'

— Но Гарри ведь вы распределили...

'Вы ошибаетесь. Гарри действительно подходит Гриффиндору...'

— А я?

'Не перебивайте меня пожалуйста. Так вот, перед тем как вас позвали сюда вы мыслили, во вполне верном направлении. Чем старше человек, тем больше у него желаний, тем большие горизонты он способен видеть. И с детьми обычно все просто — они верят, что 'черный' обязательно 'злой', а белый обязательно 'добрый'. С возрастом это подвергается сомнениям, вызывая очень много ложных (с точки зрения истины) и не очень суждений. И разобраться, в том чего же хочет человек становится очень трудно.'

— Подождите, но ведь в вашей песне... — я запнулся. — Ну да, конечно, ведь все озвученные в песне качества, есть почти у каждого человека, но играют разную роль в принятии решений...

' Верно. И в детстве приоритеты расставить проще, хотя опять же с маглрожденными бывает очень трудно. Однажды мне к примеру девочка ответила, что хочет на факультет, где будут будущие космонавты... Поймите просто, у вас очень много сомнений, поэтому...' — она осеклась, а меня озарило понимание.

— Вот оно, точно!— я чуть не подпрыгнул — Вы задаете вопросы, втягиваете в беседу отслеживая ...ммм... что-то и из этого выносите вердикт! И получается чем старше человек или чем он более эрудирован вам тяжелее понять, его. Я прав?

' Частично. Больший приоритет отдается эмоциям, а не знаниям. Мои действия можно сравнить с лиглименцией, то что многие принимают за чтение и передачу мыслей. Однако не стоит переживать, всё что я увижу, останется только при мне. Кстати, что бы вы не дергались, знайте что волшебники так как я — не умеют, точнее именно разговаривать телепатически или читать мысли не могут. Только просматривать воспоминания или делится ими, но не понимать, что именно они видят...'

— Ясно,— как можно более нейтрально ответил я.

' Вот об этом я и говорила. Сейчас в вас поселилось недоверие, впрочем это уже не важно. Так вы по прежнему хотите в Рэйвенкло? Только учтите с друзьями вам будет тяжело увидится.'

— Почему? Мы же просто на разных факультетах будем, а не в разных школах...

' В Рэйвенкло очень сильная нагрузка и давление — потому что все ученики этого факультета практически отличники. На друзей у вас практически не останется времени.'

— Что ж, тогда полагаю в Гриффиндор...

' С чего вы взяли, что подходите туда? Тот же Уизли и тот больше подходил. Я имела ввиду Слизерин.'

— Что? — я правда не мог поверить в то что услышал, в голове начался такой хаос что вырвись он за переделы моей черепушки, то разнес бы пол Хогвартса. — Но я же даже не полукровка! — удалось выдавить хоть сколь-нибудь связное предложение. Такое ощущение, что мысли просто отказывались мне повиноваться и в эпилептическом припадке бились о стенки черепа.

' Ну и что? Вы же хотите, добиться чего-то исключительно самостоятельно, вот и добивайтесь! В Рэйвенкло вы тоже много добьетесь, но с большей долей вероятности потеряете друга. Выбирайте.' — на этом шляпа замолкла.

А я сидел как пыльным мешком пришибленный. Не то что бы я имел какие-то претензии к этому факультету... хотя если честно имел и очень большие! Меня, как минимум, раздражали взгляды с этого стола, очевидно блондинчик уже что-то наплел. Короче если я туда попаду — мне как минимум устроят 'темную'. И против одного двух я ещё выдержу, но не против всех. Да и таких как я там очень сильно не любят, что опять же упирается в драки.

' Вообще этот факультет для меня скорее всего выльется в сплошное поле боя... Стоп, стоп, стоп. А чего я вообще дергаюсь? Почему я с такой безоговорочностью поверил шляпе? Это же бред полный — количество времени общения не равно количеству дружеских чувств, — это же, блин, не математика! Ведь так? Так! А значит и боятся тут нечего, а потому...'

— Слизерин! — наконец решился я, предварительно постаравшись собрать мысли в кучку.

— Грифинндор! — тут же вякнул этот кусок ветоши на весь зал. Честно, была бы зажигалка спалил бы её к чертям собачьим. — 'Ха ха не горячитесь юноша — мне и правда это было важно, и признаюсь мне нужно было, что бы вы поверили мне, потому я на вас слегка надавила ментально. Нужен был ваш выбор. Хотя можете — гордится вам почти удалось мне сопротивляться... Изучайте окклюменцию найдете много нового...'

В пришибленном состоянии я прошел до стола Гриффиндора и уселся на свободное место. Чувство было такое как будто, я весь день мешки таскал. Думать ни о чем не хотелось, вообще не хотелось, даже то, что кроме меня в чуть менее пришибленном состоянии был Гарри не бросалось в глаза. Я оперся головой на руку, пытаясь унять только что начавшуюся мигрень. Сколько я так просидел — не знаю, из забытья меня вывел голос Дамблдора, который уже заканчивал свою речь.

— ... дцатый раз просил напомнить, что колдовать в коридорах строго запрещено. Уважайте чужой труд, мои дорогие ученики, — слегка улыбаясь попросил директор. — Так же хочу напомнить, что и в этом году Запретный Лес менее запретным не стал, и вряд ли вообще когда-нибудь станет, — тут он посмотрел на две рыжие макушки. — Теперь о более важном, всем кому дорога жизнь лучше держаться подальше от коридора на третьем этаже, для умеющих читать сразу станет ясно какой это именно коридор — там висит табличка. Для тех же кто читать не умеет настоятельно рекомендую озаботиться этим полезнейшим навыком, в противном случае... приятного вам путешествия...— ' какая интересная формулировка, вместо 'покойтесь с миром', а директор то остряк...'.

За Дамблдором действительно чувствовалась сила и власть. У меня сложилось впечатление, что именно про таких говорят — 'Они не приказывают, а просят, но все тут же бросаются эти просьбы исполнять'. Более чем странное ощущение, уверяю вас.

— О неужели ты наконец очнулся! — меня хлопнули по спине. Переведя, ещё немного заторможенный, взгляд на сидящего рядом — с удивлением обнаружил Поттера. — Я уже собрался звать медиков.

— Очень смешно. У меня такое чувство, что этот кусок ветоши, вытащил мне мозг, прокрутил его в миксере, прополоскал со стиральным порошком и образовавшееся 'нечто' залил обратно. Весьма неприятно скажу тебе, — я хмуро на него глянул.

— Ну не знаю... Меня тоже немного поколбасило, но это длилось недолго, а ты уже минут двадцать сидишь и первое время практически ни на что не обращал внимания. Даже когда я к тебе подсел ты просто приказал мне заткнутся, за что тебя кстати чуть не четвертовали...

— Угу, а ты меня получается защитил. Да ты прям рыцарь без страха и упрека, или скорее сам король Артур. Последнее кстати, особенно актуально, учитывая отношение окружающих к тебе... — в ответ он дернул щекой.

— Не дай боже! Мне ещё рано! И вообще я ещё маленький слишком!

— Мнение подсудимого интересно только подсудимому, а не дознавателям инквизиции!

— Мальчики вы я смотрю отошли? Я вот тут подумала... — слева от меня умудрилась сесть Гермиона, хотя мне казалось, что мест там нет. И ладно бы просто села, она начала вываливать теории о нашем плохом самочувствии. Самое паршивое в том, что я точно знал причину 'недомогания', но объяснять было откровенно лень, да и голова просто раскалывалась.

— Гермиона, умница, красавица, самая-самая неповторимая, — бедная девочка аж поперхнулась от такого обращения — давай завтра об этом поговорим, а?— взмолился я наконец. — У меня очень сильно болит голова, да и вообще чувствую себя паршиво.

— Странно, мне казалось ты уже должен был оклематься... А чего ты не ешь? - 'Ага, вот слона-то я и не приметил...'. Действительно за время нашего разговора, я умудрился пропустить момент появления пищи, зато Рональд отрывался во всю. Он воистину магическим образом умудрялся притягивать к себе любую пищу оказавшуюся в пределах его взгляда и уничтожать её как самого опасного врага.

— Уже ем, — я потянулся за соком и куском какого-то пирога. Который, в итоге все равно не доел. Хоть голова немного и прошла, но тошнило меня довольно сильно.

* * *

Как мы добрались до башни — я практически не помню. Кое-как вытерпев нудную десятиминутную лекцию от рыжего пацана-старшекурсника, мы отправились спать. Сил хватило только на то что бы раздеться и тут же лечь спать. Улегшись в кровать я испытал, просто непередаваемое блаженство, и отдался во власть Морфея.

А вот ночью мне снилась всякая чушь — за мной гонялся Фреди Крюгерр в Сортировочной Шляпе и грозился перевести меня на факультет 'Хливкого Бандерлога', где мне самое место. Сон был настолько реалистичным, что проснувшись, я даже не сразу понял, где я нахожусь и недоумевая куда так неожиданно делся 'злодей'.

Поворочавшись, стало понятно, что уснуть я больше не смогу. Решив не мучиться в одиночку, я пошел в душ, дабы смыть остатки сна и вытащить Поттера на тренировку. Выйдя из спальни я принялся искать ванную комнату. Эмпирическим путем выявив место положение искомого объекта я приготовился совершить обычный утренний моцион. Однако тут меня поджидал 'сюрприз'. Нет, это был не Хагрид! В ванной не было вентилей! То есть совсем, не было! Краны, раковины и душевые кабинки были, а вот на том месте где должны быть вентили была только ровная и гладкая поверхность. Я минуты три постоял в ступоре потом ещё минут пять пытался понять как это работает.

Нет, вы представьте себе картинку — стоит одиннадцатилетний пацан в трусах и с полотенцем через плечо и недоуменно пялиться непонятно куда, а потом начинает ползать по всем углам ванной комнаты. Забавно? Готов поспорить, что да, а вот мне было совсем не до смеха. Ведь даже умыться не получалось!

Пришлось будить спящего Невилла, бедняга сначала тоже дернулся, потом осознав вопрос и немного проснувшись, взял палочку прошел со мной в ванную и показал нужные заклинания, а так же пожелал успеха в их освоении, после чего снова отправился спать. Только в этот момент мое сознание отметило, что в комнате только три кровати. Пришлось удостоверится, что на третей кровати спит Поттер, а не какой-нибудь Уизли. Ну, мне повезло, Поттер спал тут же, что собственно и не удивительно, в моих мутных воспоминаниях он, помнится, чуть ли не на себе затаскивал, меня сюда. Кивнув ему и мысленно поблагодарив я побрел в душ.

Я мог собой гордится — вызвать воду в ванной у меня получилось со второго раза... кипяток вызвать у меня получилось. Потом ещё четыре минуты мучений и только после этого я смог принять душ... холодный душ. Быстренько ополоснувшись, я выскочил и начал быстро растираться, трясясь при этом как осиновый лист. Замерзший, издерганный, и наверное с безумным блеском в глазах, я пошел будить Поттера.

Если бы я, предусмотрительно не заткнул ему рот — он бы наверное перебудил всю спальню.

— Герберт ты сдурел, что ли? Я же чуть от страха не обделался! И вообще чего тебе в такую рань нужно? Пять утра ведь только! — шепотом возмутился Гарри.

— Тренировка мне от тебя нужна. Да и тебе размяться не помешает... — на мое заявление только тяжел вздохнул и принялся нащупывать очки на тумбочке. Я же направился к своему чемодану доставая шинай со щитками, и приготовился ждать. И мои ожидания оправдались.

— А как 'оно' включается...? — растерянно прошептал Гарри, войдя обратно. Если вы не видели растерянного Поттера, то много потеряли — такое выражение лица очень трудно сделать специально. Вы будите смеяться, но я специально некоторое время перед зеркалом тренировался, но особых успехов не достиг.

— Пойдем я тебе помогу... — улыбнулся я.

— Да нет, знаешь я наверное сегодня так... Улыбка твоя мне что-то не нравится, — он начал нервно подходить к своей кровати.

— Да ладно тебе! Неужели ты думаешь, что я способен причинить тебе вред? — вполне натурально оскорбился я.

— Вред причинять ты мне не будешь, конечно, но вот какую-нибудь гадость устроишь обязательно...

— Пошли, говорю! Зря что ли я несчастного Невилла будил? Не надо мешать человеку спать!

— То есть, я по-твоему и не человек вовсе?! — оскорблено выдал Гарри.

— Блин да хорош, уже мяться! Пошли ничего с тобой не случится.

Еще минуты три препираний и я стал счастливым слушателем, приглушенного вопля, а потом насладился видом мокрого и дрожащего Поттера.

— Не смотри на меня так, — замахал я руками. — Когда я в душе был у, меня вода была ещё холоднее.

— Ладно пошли уже, но учти я на тебе жестоко отыграюсь... — 'свирепо прошептал' Поттер.

— Да, да. Сколько угодно... — пробормотал я застегивая амуницию. — Ты уже готов, нам ведь ещё местечко подходящее нужно найти.

— Слушай а ты так и побежишь что ли, с одетой кирасой?

— Ну не в руках же её тащить! Ты тоже лучше сразу одевай, поиск места нам как раз за разминку сойдет...

Следующие двадцать минут мы искали выход из замка, и каким-то чудом нашли сами, правда меня терзают смутные сомнения, что это 'правильный' путь уж больно быстро мы вышли на улицу. Да и не помнил я, что бы мы за гобелены заходили...

Сама тренировка прошла почти обычно, для нас обычно, а вот увидел бы наши кривляния инструктор тут же надавал бы по шее. Кендо наши действия уже назвать было сложно, хотя бы потому, что ни одни из нас не использовал прямую стойку характерную для всех кендоистов, так как она слишком неудобна для использования на улице. Кроме того, было очень много парирований, сомневаюсь, что правильных, но лучше так, чем получить по лбу — удары-то мы не сдерживали. Так же не зацикливались на восьми участках тела... Отличий был много и подозреваю, что мы нарушали ещё целую кучу правил.

Надо сказать, делали мы это не с какой-то конкретной целью, совсем нет. Просто так получалось намного интересней, чем классическое 'подошел-удирил-отошел'. Но не стоит так же думать, что мы занимались только подобным баловством. Мы старались перемежать нормальные тренировки, и такое вот непотребство. Где-то через полтора часа мы направились в замок. Первым уроком у нас была сдвоенная трансфигурация с МакГонагалл...

Глава 13.

Первое сентября Хогвартс.

В кабинете трансфигурации было довольно шумно. Несмотря на то, что урок уже начался преподавателя ещё не было за столом, и дети решили, что это достойный повод для того что бы заняться своими, куда более важными делами. Впрочем не все, Гермиона Грейнджер сосредоточенно читала учебник, по её виду можно было сказать, что у неё есть опыт чтения даже в местах наполненных 'самим Воплощением Хаоса'. Гарри Поттер же такими талантами не обладал, так что просто старательно что-то рисовал, иногда возводя глаза к потолку в поиске вдохновения. Невилл Лонгботтом просто сидел сосредоточенно глядя в одну точку и время от времени прикусывал нижнюю губу. А вот Герберт сидел прямо на учительском столе, положив к себе на колени кошку, которую не переставая гладил, и что-то рассказывал.

Кошка выглядела немного пришибленной, то ли от рассказов мальчика, то ли ещё от чего-то, но факта это не отменяло — на внешние раздражители она почти не обращала внимания. Гермиона увидевшая, что делает Герберт, хотела сначала присоединится, но как только подошла поближе неожиданно остановилась, прикусила губу и развернулась. Плечи девочки неожиданно начали трястись, а сама девочка направилась к Поттеру и что-то ему зашептала на ухо.

— Странно, что это с ней? А ты что думаешь? — спросил он кошку, но та вполне ожидаемо промолчала.

Гарри выслушавший девочку, сначала ошарашено уставился сначала на Уэллса, потом на кошку а затем злорадно улыбнулся. Мафлой так же видевший всё это, просто не смог удержаться, и не вставить свой комментарий.

— Уэллс где ты подобрал 'это'? От неё даже Грейнджер отошла боясь вшей подхватить, хотя она такая же грязнокровка как и ты... — Гермиона напряглась, после этих слов. А Герберт посмотрел на Малфоя и... ласково ему улыбнулся. Одновременно с улыбкой на голову аристократа резко опустился учебник по трансфигурации принадлежащий, сидящему рядом с ним Гойлу.

— Что поделать, ведь говно, даже по законам физики всегда где-то на поверхности... — печально обратился Уэллс к кошке. — Ладно ты конечно красивая, и мягкая, и вообще... но мне наверное нужно сесть на свое место.

Мальчик аккуратно положил кошку обратно на учительский стол и направился к своему месту. Когда он проходил мимо парты Гермионы, она хотела ему что-то сказать, но едва девочка открыла рот, как дверь в класс с грохотом открылась и в неё ввалился запыхавшийся Рон. Увидев 'пустое' место рядом с Поттером, этот далеко не самый тактичный мальчик таки прям таки просиял и соответственно туда уселся. Нагло игнорируя тот факт, что на столе, кроме Гарриного есть ещё один учебник, ясно указывающий на то, что место уже занято.

— Слава богу МакГонагалл тут нет! А то я уже боялся, что эта старая мегера меня сожрет...

А вот дальше произошло событие надолго врезавшееся в память учеников. Особенно одного из них. Сидящая на столе кошка, резко спрыгнула со стола и ещё не коснувшись пола превратилась... в профессора МакГонагалл. В образовавшейся после этого тишине можно было наверное услышать даже скрип мозгов несчастных студентов. Сама женщина была похоже довольна произведенным впечатлением, и выглядела спокойной уверенно и жесткой, хотя внимательный человек заметил бы некоторую, не характерную для неё скованность.

— Минус пять баллов с Гриффиндора за опоздание мистера Уизли, — спокойным и строгим голосом произнесла женщина. — И мистер Уэллс мне приятно, что вам понравилась моя анимагическая форма, но ваши комплементы не избавляют вас от необходимости занять свободное место дабы я могла начать урок. — и помолчав добавила. — И привыкайте к тому, что в Хогвартсе, не всё что вы видите является этим на самом деле .

Мальчик никак не прореагировал на это обращение — он как стоял с открытым ртом так и продолжил стоять. Уэллс пребывал в ступоре до тех пор пока, Гермиона не дернула его за рукав мантии. Только после этого Герберт механически кивнув и забрав свой учебник со стола Поттера удалился на заднюю парту, постаравшись там совсем исчезнуть из виду. По классу начали прокатываться слабые смешки, однако МакГонагалл 'успокоила' всех одним только взглядом.

— Итак, в этом кабинете вы будете изучать Трансфигурауию — один из самых сложнейших, но в то же время полезнейших навыков. Основы этого предмета, заключаются в четкости воображения, уверенности в своих действиях, а так же в способности сосредотачиваться на конечном результате. Потому любое нарушение дисциплины на моем уроке будет строго караться, вплоть до отчисления...

За следующие двадцать минут женщина коротко обрисовала возможности своего предмета, показала несколько простых превращений, кульминацией которых служило превращение стола в свинью. Хотя особого впечатления на детей это не произвело, потому как, превращение кошки в человека было намного более впечатляющим зрелищем. Почти весь первый урок был посвящен краткому описанию тем ближайшего семестра. В самом конце первого урока на доске появилась формула первого заклинания, которое должны изучить дети.

Следующий урок был посвящен практике, дети должны били превратить спичку, в иголку. Про него можно много всего рассказать, к примеру Рональд Уизли, в порыве энтузиазма, свою спичку спалил, и минут пять не знал как попросить новую — очень уж ему не хотелось выставлять себя неудачником. Невилл так переволновался, что его спичка превратилась в непонятную 'загогулину', которая к тому же ещё и шевелилась. Гарри Поттер был одним из тех кто не спешил горланить заклинание размахивая палочкой, вместо этого он медленно отрабатывал движение шевеля губами, но не произнося ничего в слух, и по общим итогам справился с заданием одним из первых.

Вообще этот урок, был довольно оживленным, особенно первые пятнадцать минут — потом детям начало надоедать, что у них ничего не получается и энтузиазма у них поубавилось. МакГонагалл, которая до этого не вмешивалась, выбрала именно этот момент, что бы поправлять учеников: 'Мистер Уизли не машите так палочкой — вашему соседу глаза ещё очень сильно понадобятся...', 'мистер Малфой прекратите корчить спичке рожицы, оживление мы будем проходить только на третьем курсе...', 'чуть плавне мистер Уэллс... Хотя постойте, что это вы сейчас сказали? Нет, это не латынь... Мистер Уэллс это ваши слова, а не мои — значит, вам должно быть лучше известно, что это за язык...', 'замечательно мисс Грейнджер, только второй слог тянется чуть дольше... да вот так. Продолжайте...', 'мистер Поттер прекратите, баловаться иллюзиями, иначе после очередного выражения радости мистера Уизли от выполненного задания, я выставлю вас за дверь! Обоих!'.

Примерно так и проходил остаток урока. Полностью, с заданием к концу урока справилось только два человека — это Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, только у них получилось превратить спичку в полноценную иголку. Условно с заданием справились ещё и Герберт с Невиллом. Спичка Герберта сильно вытянулась, и немножко заострилась, но до иголки все равно не дотягивала. У Невилла же иголка была вполне полноценной, но только на вид — она получилась резиновой.

Дав задание на следующий урок женщина могла наконец-то расслабиться, дальше у неё были только старшие курсы, а с ними попроще...

Герберт Уэллс.

Магия. Как много в это слове, для простого человека. Больше половины простых обывателей мечтают о чем-то таком, и непременно и их мыслях они самые умные, самые способные и далее по списку. Однако реальность очень часто сильно бьет нас по самому больному месту — самолюбию. Любое дело, требует терпения, и тут уже не важно, что вы именно изучаете магию, астрофизику, или карате. Если вы не готовы: часами просиживать за книгой, расчетами, попытками войти в медитативный транс, или из года в год повторять одни и те же упражнения — забудьте о каких-либо высотах. Вы можете быть трижды талантливы, но без упорства весь ваш талант уйдет только на пустое самолюбование.

Мои проблемы начались с формулы заклинания. Благодаря Накамуре — занимавшемуся со мной лингвисту, я вполне мог разговаривать примерно на семи языках, без ошибок, и латынь входила в их число. Однако, если на слух я воспринимал заклинание, нормально, то есть, его смысл хоть и ускользал от меня, но удавалось 'ухватится' за звучание. То вот с заклинанием в учебнике всё было намного печальней, по большому счету, формула на бумаге превращалась для меня в бессмысленное скопление слов, причем неправильно написанных. И разумеется я старался произнести заклинание по памяти, но учитывая количество, голдящих как стая галчат, учеников выходило у меня это мягко говоря плохо. Ну и конечно тут было ещё кое-что — намеренье, без намеренья или желания, сотворить что-либо практически невозможно.

Тут вообще очень интересно, это заведение и называется школой 'Чародейства и Волшебства', хотя правильней было бы, наверное, 'Магии и Волшебства'. Магия — это больше наука, в то время как волшебство — материальное отражение воли волшебника. Разумеется и маг может сотворить волшебство посредством своей воли, и волшебник будет следовать некоторым магическим доктринам, однако 'волшебство' мага будет менее дееспособно чем у того же волшебника. Иными словами маг пользуется больше разумом и расчетами, в то время как волшебник чувствами и интуицией.

Трансфигурация по большей части — магия, так как она задает конкретную цель и алгоритм действий, а вот 'Высшие Светлые чары' — волшебство, потому как там результат более расплывчатый, и конкретного алгоритма действий чаще всего не имеет. Но, тем не менее, воля мага и в трансфигурации играет очень важную роль, особенно на первых курсах, когда требуется больше 'представлять' чем знать. Ну, это то, что я понял из 'Теории магии', которую пролистал перед поступлением.

Впрочем, я отвлекся. Так вот, под конец урока, я уже просто плюнул на формулу и действовал исключительно волей и движениями палочки. Не знаю было ли это тяжелее или проще сравнивать мне на тот момент было не с чем, но эффект был лучше чем до этого. Честно говоря я был почти в восторге, ведь одно дело поднимать вещи в воздух или охлаждать жидкости(всё равно холодильник лучше с этим справляется), и совсем другое творить настоящее заклинание. Кроме того делая это в школе возникает ощущение сопричастности к чему-то большому, неизведанному, и таинственному.

Вы наверное думаете, что я должен был расстроиться потому, что у Поттера получилось выполнить задание, а у меня нет... вы будите не совсем правы. Как уже говорилось раньше без тренировок, всё равно ничего не выйдет. Я почти уверен, что если попросить сейчас Гермиону или Гарри повторить это заклинание, то с вероятностью в семьдесят процентов у них не получится.

— Да хватит уже в облаках витать! — проорал Поттер мне на ухо.

— А? — за своими размышлениями я умудрился не заметить как мы добрались до следующей аудитории.

— Блин, я говорю учебник доставай — урок скоро начнется.

-А-а-а, — протянул я.

— Герберт...

-Мм? — я посмтрел на Поттера.

— Ты так и собираешься со мной звуками общаться? — с раздражением выдал тот.

-Хн... — я принял нарочито гордую и надменную позу.

-Уэ-э-эллс!! Не зли меня...

— Ладно, ладно — не кипятись холодный чайничек...

— А как чайник может кипеть, если он холодный? — влезло одно рыжее существо.

— Это...— я стащил с Поттера очки нацепил себе на нос и стараясь смотреть поверх линз выдал — магия, Рональд!

Тут прозвенел колокол и в аудиторию зашел преподаватель. Этот урок в корне отличался от, трансфигурации. Дисциплины от нас никто не требовал, да и не нужно это было. Филиус Флитвик ведущий этот предмет, умел увлекать своими лекциями — довольно редкий талант. А ещё он был довольно маленького роста, и по слухам был полугоблином, хотя по моему личному мнению это просто досужие сплетни.

Первый урок Чар ознаменовался радостными воплями от первой полноценной магии, произошло это где-то к середине урока. До этого момента, мне приходилось терпеть вопли моих сокурсников. Ну может и не вопли, но это редкий случай, чаще всего ученики старались как можно громче выкрикнуть заклинание. Я даже намеренно спросил у Флитвика есть ли разница в том с какой громкостью я произношу формулу, и получил ответ, что разницы нет никакой. Мои старания пропали в туне, потому как, только несколько человек прислушались и к моему вопросу и соответственно к ответу. Если вам интересно на этот раз я опередил Поттера и 'Люмос' у меня получился у первого. И, несмотря на, то что я считал это заклинание абсолютно бесполезным, всё равно продолжил его повторять и тренировать. Да и делать-то было больше нечего, читать хоть что-то в том гвалте который стоял в аудитории было просто бесполезно...

Окончился этот день лекцией по астрономии. Астрономия, кстати, входит в число чисто магических наук, и используется во многих ритуалах, и хотя сам предмет имеет скорее подсобную роль, но по какой-то причине входит в число обязательных. А урок был довольно интересным, пусть и немного не понятным.

Почти вся первая неделя была посвящена ознакомлениям с предметами и местностью. Самым большим разочарованием стали уроки ЗОТИ, зельеварения и Истории Магии. Профессор Квирелл ведущий 'защиту от темных исскуств', сам был способен прибить разве что комара, а вот мухи для него уже были слишком сильными и быстрыми. К тому же он постоянно заикался, и без помощи учебника, понять как звучит заклинание, было просто невозможно, по крайне мере это врено для всех кроме меня. Ведь по учебнику заклинание воспринималось мной как простое слово, только на другом языке, как довесок шла проблема ударений, некоторые заклинания имели в своем составе, если можно так выразиться, фонетические 'ошибки'. Полагаю, если бы среди учеников существовал некий рейтинг преподавателей, Квирелл был бы в самом низу.

Вторым разочарованием стал профессор Бинс, ведущий Историю Магии. Мало того, что по словам старшекурсников, его лекции напоминают скорее собрание сочинений про Гоблинские восстания, так ещё и читает он их так, что засыпают даже те кто спать не хочет совершенно. Вот уж действительно самый 'волшебный' преподаватель в Хогвартсе. Ну и ещё немаловажный факт — Бинс был призраком. Обычным, прозрачным, холодным, и не обращающим ни на кого внимания призраком. Хотя, его место в воображаемом рейтинге было бы одним из самых высоких, просто потому что он не обращал внимания, ходит хоть кто-нибудь на его занятия или нет.

Последний в этой тройке профессор Снейп, он же крёстный Малфоя(о чем блондинчик просто, не мог не похвастаться), он же преподаватель зелий и декан Слзерина. Внешний вид имел откровенно отталкивающий, хотя вроде бы кроме сальных волос и крючковатого носа ничего особо противного в нем не было. Вот о нем у меня не получалось сказать совершенно ничего хорошего. Да и сами посудите, трудно думать о человеке хорошо, когда он вам разве что в котел не гадит. В целом его поведение напоминает нахального подростка который всем своим видом показывает, что: 'вокруг одни уроды, и только я Д'Артаньян!'. Методы обучения это отдельная песня, просто я по наивности думал, что тут как и в обычной химии будут давать закономерности, объяснять свойства веществ и только потом допускать до практики. Три раза 'ха!'. Профессор Снейп чхать хотел на то, что мы зельями никогда не занимались, и первое же занятие посвятил практике, попутно проехавшись по 'бездарности' Поттера, а за компанию облил дерьмом и меня. И не важно, что про магических животных мы слышали только краем уха, и плевать на то, что мы понятия не имеем чем отличается печень мыши от печени мыши летучей... Короче Северус Снейп желанный гость любой комиссии от 'магического ГУНО'.

Хотя были и интересные и в чем-то приятные моменты. Самым приятным было то, что Невилл как оказалось великолепно разбирался в Гербалогии. Ну хорошей новостью это было только для меня, ибо я садоводством никогда не занимался, и не хотел заниматься. Именно потому-то Невилл и стал для меня спасением. Вела этот урок Помона Спраут декан Хафлпаффа, весьма я бы сказал 'необъятная' женщина, которая постоянно, прямо таки, лучилась позитивом.

Так или иначе, но первая неделя обучения в Хогвартсе кончилась, а в среду после обеда у нас будет первый урок полетов.

Гарри Поттер.

Чем ближе был урок полетов — тем более взбудораженными были ученики первого курса гриффиндора. Точнее почти все ученики, из общей массы выделялись только Невилл и Герберт. Невилл признался, что в силу его неуклюжести даже речи не шло о полетах, а Уэллс при одном только упоминании о предстоящем уроке корчил такое лицо будто ему ногу отдавили. Гермиона старалась заглушить нервозность по поводу предстоящего урока в гигантском количестве книг и различных статей . Сам же Поттер довольно сильно нервничал, ведь по словам остальных его сокурсников, всё они хоть раз но садились на метлу. А Рон Уизли и Симус Финиган, утверждали, что чуть ли не родились с ней в руках. Услышавший это Герберт похлопал рыжего по плечу и печальным голосом сказал: 'Ничего, дворник — тоже профессия!'.

Собственно именно рассказы младщего Уизли и вселяли в Гарри надежду, что всё не так плохо. Разумеется, Рон и не думал успокаивать кого-то и говорить, что всё довольно просто, как раз напротив он всячески старался подчеркнуть, как это сложно и трудно управлять полетом, и разумеется отсюда следовало сделать вывод какой он талантливый, хотя последняя мысль им никогда не озвучивалась. Надежду на благополучный исход урока в Поттера вселяли те рассказы, где 'талантливый' Рональд соревновался в скорости с истребителями (и главное он почти всегда побеждал!), летал во Францию, и пугал пилотов пассажирских самолетов, пытаясь их протаранить. И с каждым разом расстояние до земли в таких рассказах становилось всё больше и больше, пока наконец не вмешалась Гермиона и не озвучила, что в стратосфере человеку выжить крайне сложно. Рональд конечно с этим не согласился, но девочка спорить с ним не стала, а просто отгородилась от всего мира очередной книгой.

И вот, наконец, настал долгожданный урок полетов. Ученики дружным строем спускались с холма, направляясь к ровной поляне, которая находилась как можно дальше от Запретного леса, мрачно покачивающего верхушками деревьев. Первокурсники из Слизерина были уже там — как и двадцать метел, лежавших в ряд на земле. Гарри вспомнил, как Джордж и Фред Уизли жаловались на школьные метлы, уверяя, что некоторые из них начинают вибрировать, если на них подняться слишком высоко, а некоторые всегда забирают влево. Наконец появилась преподавательница полетов, мадам Хуч. У нее были короткие седые волосы и желтые глаза, как у ястреба.

— Ну и чего вы ждете?! — рявкнула она. — Каждый встает напротив метлы. Теперь, когда каждый выбрал себе метлу — на этих словах Уэллс скривился — вытяните руку над метлой и скажите 'Вверх'.

С первого раза получилось 'позвать' Метлу получилось только у самого Гарри и Малфоя. Герберт, призвал свой 'веник-переросток' на второй, хотя у Поттера были основания полагать, что он скорее просто поднял метлу телекинезом. Когда каждый ученик смог успешно выполнить задание с поднятием метлы, началась собственно сама лекция, или скорее инструкция. А дальше началась практика, разумеется под строгим надзором преподавателя — даже просто садится на метлу самостоятельно было запрещено. В общем, ничего особо примечательного не произошло. Каждый первокурсник, вместе с мадам Хуч сделал пару кругов вокруг поляны и... на этом первый урок и закончился.

Как позже рассказали старшекурсники, программу полетов сделали более жесткой из-за случая пятилетней давности, когда профессор не успела уследить за одним из учеников, и он не справившись с управлением свалился с семиметровой высоты свернув себе шею и получив несколько переломов. К счастью, ученик выжил, хотя и провалялся в больничном крыле почти три месяца.

Герберт Уэллс середина октября.

Я всё больше и больше скучал по дому и оставшейся там сестре. Конечно, учеба и развлечения помогали на время отвлечься от переживаний, но вечером они обычно возвращались. Впрочем, такая проблема была почти у всех учеников, хотя и были исключения.

Моим личным местом выполнения домашних заданий стала библиотека, как собственно и у Гермионы. Правда если девочка там находилась из-за книг, то у меня всё было намного проще — в гостиной Гриффиндора было просто отвратительное освещение — читать очень трудно. Впрочем, и я тоже грешил тем, что брал ту или иную книгу для того что бы отвлечься.

Разумеется, я не проводил в библиотеке весь день подряд, и довольно много гулял, бегал и играл с другими детьми. Но было очень не привычно, вы не поверите, но я скучал по мелким бытовым делам, ну к примеру стол протереть, или посуду помыть, или повесить какую-нибудь полку на стену. Таким образом, в моем распоряжении было несколько свободных часов и что с ними делать — я не представлял. Ну не мог же я как Рон Уизли всё свободное время посвящать играм, шахматам, и одной единственной книге про некий 'Квиддич'! Но и вгрызаться в пыльные фолианты как Гермиона тоже было не для меня — я не настолько усидчивый. А художественной литературы в библиотеке не было. Ну, почти не было, в одной из секций, я наткнулся на запыленную книжку, семидесятого года выпуска, это был роман Александра Дюма — 'Королева Марго'.

Несмотря на свое увлечение книгами, Дюма я как-то читать никогда не пробовал, а учитывая название книги, не очень и хотелось начинать. Таким вот образом помыкавшись по углам библиотеки, и не найдя ничего интересного, начал читать эту книжку. Сюжет книги оказался не настолько девчачьим как я подумал вначале, и постепенно чтение меня довольно сильно увлекло.

-Что читаешь? — раздался за спиной у меня голос. Я повернулся и показал Гермионе обложку.

— Ааа... у меня дома такая тоже есть, но мама мне не дала её почитать — сказала , что рано ещё. Про что хоть там?

— В основном, как я понял, про придворные интриги, конца шестнадцатого века.

— Ну и как? Интересно хоть?

— Да весьма интересно я бы сказал. Хотя, порой и коробит от того с какой легкостью благоверные повышают содержание кальция в организмах друг друга.

— Эмм...? — девочка недоуменно моргнула — А пояснить?

— Ну, рога друг другу наставляют. — решил объяснить я.

— То есть как это 'наставляют рога'? — ещё больше запуталась она.

— Это иносказательное выражение, оно означает измену своему супругу...

— Ах вот оно что! Никогда не слышала такого выражения.

Сама девочка держала в руках справочник по зельям. Гермиона вообще почти к любому уроку готовилась как 'студент к сессии'. И когда я говорю, готовилась, я имею ввиду не просто прочитать пару страниц из дополнительных книг, — она начала вести вполне полноценные конспекты. Уж на что я уважаю труд и терпение, но до такого мне пока далеко. Я, конечно, кое-что для себя изредка выписываю, но кроме меня в этих записях разберется разве что Поттер, да и тот только частично.

— Я смотрю, ты опять решила поразить преподавателя своими знаниями, — улыбнулся я.

— В-вовсе нет! — она отчаянно покраснела. — М-мне же надо знать, о чем сам предмет, а потому я и хочу побольше о нем прочитать... — она старательно отводила взгляд в сторону

— Гермиооонааа... — укоризненно протянул я. — Ты совсем не умеешь врать. Да и я же не говорю, что много знать плохо, просто ты дальше классов, библиотеки и гриффиндорской башни не была.

— Ну и что?! К-как будто мне это нужно! — воскликнула девочка. -Ты и сам тут почти всё свободное время проводишь и даже бросил своего друга ради этого!

— Это правда так со стороны выглядит? — удивленно спросил я. — На самом деле всё проще, Гарри составляет примерный план Хогвартса, я же пока ищу литературу и составляю план обучения... — я прикусил язык понимая, что чуть не сболтнул лишнего.

— Но у преподавателей уже давно готов план обучения. Ты чего-то не договариваешь... — она с подозрением на меня посмотрела, всё её стеснение как рукой сняло.

— Нет, ну а что тут такого? Ты же читаешь дополнительную литературу, а мы просто подходим к этому вопросу более вдумчиво. Мы же не планируем ничего опасного или не законного!

— Как-то это подозрительно! Я тебе не верю.

— Да говорю же ничего такого! И вообще, с какой стати я должен перед тобой отчитываться? Не хочешь так не верь! — возмутился я. Какое-то время мы враждебно смотрели друг на друга.

Пока в какой-то момент не раздались быстрые шаги, и к нашему столу не подошел уставший, но довольный Поттер с катушкой былых ниток. Совершенно не заметив Гермиону которая, стояла чуть дальше, скрытая частью стеллажа и совершенно не заметная для него:

— Герберт я нашел подходящее помещение, так что хватай те книги которые выбрал и пошли делать расчеты!

— И ты всё ещё будешь утверждать, что ничего опасного вы не планируете? — прищурившись поинтересовалась девочка.

— Да, буду! Хоть детектором лжи проверяй — я согласен!

— Гермиона? Герберт? Вы чего...? — Гарри даже немного опешил от нашей враждебности. К картине нашего 'немого противостояния' теперь добавился ещё и растерянный Поттер, переводящий взгляд то на меня, то на девочку. Послденяя в конце концов не выдержала и удалилась с гордо вскинутой головой, а напоследок предприняла попытку ещё раз испепелить меня взглядом...

Глава 14.

Хогвартс. Герберт Уэллс.

Мы молча шли по коридорам Хогвартса, при этом Гарри сматывал катушку с ниткой, а я заносил схематическое изображение пройденного пути в тетради. Когда я говорил Гермионе про план Хогвартса, это было правдой, хотя сама идея принадлежала Поттеру. Дело в том, что на каждом этаже практически каждый первокурсник терялся от трех и до семи раз. Последний рекорд по 'ориентированию на местности' принадлежал Невиллу, заблудившемуся где-то около подземелий Слизерина, и именно это побудило Гарри создать 'карту'. Разумеется, до нормального плана нашему 'художеству' было, мягко говоря, далековато. Ни я, ни он, понятия не имели как его составлять правильно, а потому все обозначения были весьма условными.

— Теперь направо...И предупреждая твою фразу слева тут 'Запретный коридор', — проинструктировал он меня.

— Интересное место ты выбрал для тренировок, Гарри. А главное как разумно-то... — протянул я. — А ты не думал, что если Невиллу придется идти сюда одному он может банально перепутать и пойти туда.

— Не волнуйся. Видишь какая здоровенная табличка висит? — и правда в той стороне куда он указывал на двери висела 'табличка' примерно в пол квадратных метра с изображением дракона, и надписью Вход только для персонала школы! Школьникам вход воспрещен под страхом смерти!!! — Такую заметишь, даже если очень сильно этого не хочешь!

— Ой сомнительно это — я же не заметил... И поверь обязательно найдутся уникумы которые туда сунуться.

— Ну, может быть ты в чем-то прав...— задумчиво проговорил он — значит будем за ним следить.

— Колись давай с чего такая забота? — я слегка толкнул его локтем.

— Да ничего такого... — поморщился он.

— Да ладно? — я с усмешкой посмотрел на него.

— Да нет, правда, ничего особенного. Просто... просто он мне немного напоминает, старого меня если можно так выразиться. Ему трудно найти общий язык с другими людьми, он очень много боится, сильно переживает из-за неудач... Ты кстати знал, что у нас с ним дни рождения совпадают?

— Нет, не знал...— озадаченно пробормотал я.

— Ладно замяли. — махнул он рукой.

— Кстати, а чего ты целыми днями в библиотеке торчишь?

— Во-первых, я как ты знаешь, ищу информацию по анимагии, для начала хотя бы теоретическую. Во-вторых, мне нужно разобраться — почему у меня такая чехарда с магией? Знаешь, я понимаю есть разные способности, ну там со змеями говорить как Слизерин, или, если верить легендам, с драконами как Мерлин... Но почему, во имя всего святого, я слышу 'работающее' заклинание отдельно, не до конца его понимая, а то же самое заклинание, но написанное в книге автоматически перевожу. И так по всем предметам! Даже в рунах! Точнее с рунами ещё тяжелее, живую руну, то есть руну напитанную магией я даже не вижу — мне её угадывать приходится! А рунические тексты понимаю не хуже родного английского...

— Подожди, подожди. То есть как это 'не видишь'? Это же бред полнейший, написание-то у них, насколько я знаю, одинаковое должно быть... — он даже останвился

— Умный да? — огрызнулся я продолжая идти вперед. — А я-то дурак вот до этого момента ну никак этого не понимал!

— Да ладно не кипятись ты так... — растерянно проговорил он.

Я вздохнул успокаиваясь и продолжил уже более спокойно.

— Извини, просто раздражает это неимоверно... А на счет того 'как я могу её не видеть' — понятия не имею, но когда Флитвик мне в первый раз показал живую руну, кроме расплывчатого пятна — я вообще ничего не увидел.

— А сейчас как?

— Гарри, я же только полторы недели занимаюсь, и результаты ненамного лучше...

Действительно, я уже полторы недели после уроков приходил к маленькому профессору Чар, и вместе с ним занимался по книге купленной в Косом переулке. Результаты, как уже было сказано выше, были печальными. Зато сам профессор по какой-то причине, чуть ли не прыгал от радости, и постоянно говорил о том, что мне нужно понять руну... Хоть какую-нибудь, по его словам выходило, что какие-то руны я смогу постичь довольно быстро ( примерно месяц — два на одну руну), то другие не смогу прочесть ещё несколько лет. А сейчас мы с ним ищем те из них на которые быстрее всего отреагирует мое сознание. Иными словами, опять же это будет довольно долгий и трудоемкий процесс, лишний раз доказывающий, что магия — это не 'джин желания исполняющий', а часть природы для постижения которой требуется приложить уйму сил.

— Ладно, на сегодня думаю хватит, — вырвал меня из раздумий Гарри. — Нас наверное уже Гермиона ждет... — я только печально вздохнул. — Да ладно тебе, Герберт чего ты на неё так дуешься?

— Да мне обидно просто, что меня чуть ли самым главным нарушителем спокойствия считают. И ладно было бы за что, так ведь нет! Я вообще ещё ни одной шалости не устроил... только тебе немного помогал.

— Но согласись было прикольно, — Поттер сверкнул очками и хитро усмехнулся.

— И как только ты умудрился попасть на гриффиндор? — я покачал головой.

— Эй!

— Ну сам посуди,— проигнорировал я его возмущение — Гермиона считает что весь класс наполнился радужными пузырями из-за меня, Рональд твердо уверен, что это были его братья... только Невил по-моему догадывается, что это наше совместное творение. Так вот, к чему я всё это говорю — тебе друг мой среди 'зеленых' самое место, — на мои слова он только пожал плечами.

А вообще, Поттер на самом деле гений в зельях, всё что я тогда сделал это стер с доски с рецептом зелий несколько букв и две цифры, Гарри в свою очередь поддерживал иллюзию неправильного рецепта. Гений же он по той простой причине, что его 'испорченные' зелья никогда не взрываются, не плавят котлы и вообще практически безвредны. Увы, но Снейп наших стараний не оценил, и влепил обоим по 'троллю', эта оценка, кстати, является аналогом 'кола', что надо признать меня несколько печалит. Ну а насчет того, что мы теперь 'два тролля', у нас разразилась целая дискуссия с выяснением, кто к какому виду принадлежит. К счастью, определения 'форумного тролля' тут ещё не знают, а потому посовещавшись дружно стали 'муми-троллями'. К тому же жизненная позиция этих персонажей Туве Янссон, которая гласит: 'Каждый имеет право быть самим собой, но никто не имеет права думать только о себе.' — мне очень нравится.

В общем и целом эти полтора месяца были очень интересными, даже если опустить наши с Поттером 'диверсии' на уроках зелий. Историю Магии лично я начал прогуливать после третьего же урока, да мне было проще учебник прочитать чем бороться со сном вызываем нудным голосом призрака! Ну и самая большая проблема лично для меня выявилась на уроках ЗОТИ. Господи, мое несчастное сознание разве что не расслаивалось от попыток понять, как именно звучало 'за-за-заклин-н-н-на-а-ание'. Хотя, мне было его даже немного жаль — всё же заикание просто так не появляется.

Хорошо когда у тебя есть друзья и вдвойне хорошо когда они тебе помогают, пусть ты их об этом и не просишь. Наверное, только благодаря Гарри и частично Гермионе, ЗОТИ мной осваивается... пусть и медленней чем остальными.

— ...ь! Герберт вот скажи, кому пришло в голову делать исчезающие ступеньки? И самое главное зачем? — спросил Поттер, потирая ушибленный локоть.

— Эмм... Ну как тебе сказать?... — я сделал вид что задумался.

— Как-нибудь!

— Ладно. — как можно более меланхолично пожал плечами .— С точки зpения банальной эpyдиции каждый индивидyyм, кpитически мотивиpyющий...э-э-э как же там? А да вспомнил, так вот... мотивирующий абстpакцию, не может игноpиpовать кpитеpии yтопического сyбьективизма, коцен... концин... концептyально, интеpпpетиpyя общепpинятые...

— Хорошо, хорошо! — замахал он руками.— Я понял, что ты тоже не знаешь.

— Это я-то не знаю?! — деланно возмутился уже я. — Да это ты просто не понимаешь, всю глубину и мудрость сказанного мной!

Что хотел ответить Поттер я так и не узнал — лестница начала двигаться. Уцепившись за перила я поминал строителей замка самыми страшными словами в моем арсенале, а он у меня был ну очень богатый!

Когда лестница остановилась, нам с Поттером открылась вся неприглядность нашей ситуации, в которой мы оказались — назад мы вернутся не могли, так нижняя часть лестницы висела в метрах десяти от пола, а идти по прямой означало неизвестно, сколько часов блужданий в коридорах замка.

— Ну пойдем, что ли? — как-то неуверенно произнес он. — Всё равно стоя на месте мы не попадем в гостиную...

— Сэр да вы сегодня никак в роли 'Мистера Очевидность'? — картинно удивился я.

— Пошли уже... — пробурчал 'Мистер'.

Надо признать — я был не прав когда думал о долгих блужданиях по коридорам замка. Верхняя часть лестницы привела нас в нишу, длинной метров десять и шириной мера в четыре. Ну и собственно всё. Никаких проходов или хотя бы того, что можно было бы за них принять.

— Ну и что мы теперь будем делать? — вопросил в пространство.

— Искать выход... — ответ разумеется принадлежал мне.

— Сэр! Роль 'Мистера' сегодня принадлежит мне, имейте совесть! — деланно возмутился Поттер. Неожиданно нахмурившись, и сбросив всякую дурашливость Гарри задал вопрос которого я ну никак от него не ожидал. — Герберт, а ты не знаешь каких-нибудь защитных заклинаний.

— Откуда? И если уж на то пошло, ты же знаешь, что самому мне крайне трудно с ними приходится...

— Ясно. Тогда, давай отойдем подальше от этой стены...

— Что ты...? — но он меня уже не слушал. Закрыв глаза и несколько раз глубоко вздохнув, он снял очки и повернулся к правой стене.

— Прикольно... Смотри! — на стене начала медленно проявляться надпись.

'Доблестные Мародеры, приветствуют вас в Тупике Заблудившихся!'.

Мой мозг ушел на перезагрузку, уже при попытке представить себе 'доблестных' мародеров. Эта задача оказалась ему просто не по силам!

'Не отчаивайтесь, господа, отсюда есть выход... Вопрос только в том, когда вы его найдете?'. Подпись: Сохатый.

' На то что вас найдут можете не рассчитывать, эта область накрыта заклинанием 'fata-morgana'. Правда я крут?'. Подпись: Бродяга.

— Знаешь Гарри, понятия не имею кто такие эти 'мародеры', но они мне уже не нравятся...

— Ты знаешь, что это за заклинание такое? — спросил Гарри. Мне оставалось только отрицательно покачать головой.

Тем временем проявилась следующая строчка:

' Период остановки лестницы, на данном участке составляет три минуты...' — в этот самый момент мы услышали грохот движущейся лестницы. Надо ли говорить, что мы опоздали, более того, я еле успел поймать Гарри, что бы он не свалился в том месте где ещё недавно была лестница.

— Мне они тоже, очень-очень сильно не нрявятся... — Поттер нацепил очки и грозно ими сверкнул. — Герберт, мы обязаны их найти и воздать им по заслугам!

— Ага, только сначала нам надо отсюда выбраться...

Вернувшись к стене с посланием, мы прочитали последнюю строчку полностью:

' Период остановки лестницы, на данном участке составляет три минуты, но если вы читаете эту надпись — то вы опоздали'. Хвост и Лунатик.

'P.S. Лестница бывает тут раз в двенадцать часов. Точное время всегда разное. Но ищущий да обрящет!'

Глава 15.

Альбус Дамблдор, директор школы Хогвартс(и много-много глупых должностей).

(прим. автора: выражаю огромную благодарность Седрику за дополнения, правку и замечание)

У директора школы был очень тяжелый день. Впрочем, для такого старого человека каждый день был тяжелым. Нет, Альбус любил свою работу, ему нравилось заниматься с детьми, нравилось рассказывать забавные истории на уроках... Вот только он уже лет двадцать не проводил ни одной лекции, а вынужден был рыться в куче бумаг две трети которых — мусор. И это не считая постоянных консультаций, которых требовали многочисленные коллеги от магии, включая самого министра, который и недели не пропускал, чтобы не посоветоваться с Альбусом по какому-нибудь вопросу. Большей частью, правда, международных, прямо касающихся его деятельности как председателя Конференции... И вот тоже напасть, вроде бы и собирается она раз в год — летом, хоть тут повезло, не приходиться на несколько недель бросать школу в разгар учёбы, но внимания требует постоянно. Особенно последнее время. Эти события в России... Эх, и ведь не отгородишься, не смотря ни на какой статус секретности, перемены в магловском мире, не могут не влиять на магический, уж это Альбус, к большому своему сожалению, уяснил на собственном же опыте. Как, впрочем и многие другие маги, пережившие последнюю большую европейскую войну. А всё Геллрет... старый друг и враг...

Позволив себе не на долго погрузиться в старые воспоминания, директор всё же вернулся к наболевшим делам школы.

Далеко не молодой уже учитель, искренне не мог понять, куда ещё больше урезать бюджет школы и сокращать количество преподаваемого материала? По идее, даже если не брать в расчет, 'пожертвования' совета попечителей министерству, то денег вполне должно было хватать даже на реконструкцию всей школы, а не только на её содержание. И ничего удивительного, что с таким бюджетом найм каждого нового преподавателя превращался в настоящий аттракцион, с забегами по всей Англии. А иной раз и не только по ней. Ну кто бы ещё лет тридцать назад мог предположить, что директор Хогвартса будет лично бегать по домам десятков знакомых и не очень волшебников, чтобы уговорить кого-то из них хоть на год заполнить в школе вакантную должность? А вот приходиться. Хотя если так дальше пойдёт, то скоро вообще проще будет самому платить зарплаты учителям, а не позориться предлагая ту насмешку, что министерство с попечительским советом считают зарплатой. Лет на пять его сбережений точно хватить должно, а дальше и продать что-то из коллекции или старых разработок будет можно...

Дамблдор раздражённо мотнул головой отгоняя глупые мысли, как будто ему кто-то это позволит? Опять же вой поднимется до небес. Хотя пригрозить можно... Нет, не использованием своих средств, а например созданием общественного фонда для сбора пожертвований для школы, естественно с освящением того, что привело к данной необходимости... Противно конечно использовать такие грязные приёмы... Но ведь это ради школы! Да и... он же собрался только намекнуть. Действительно, просто намекнуть. Этого должно хватить... на какое-то время.

Старому директору оставалось только тяжело вздохнуть, и в очередной раз пожалеть об отсутствии Горация Слагхорна. Всё же при всех своих талантах, в вопросах добычи таких сумм, которые требуются для нормального функционирования школы, Альбус был откровенно слаб. В отличии от того же Слагхорна. И хотя Хогвартс имел дополнительный доход, но доход этот был довольно не большим, а так же не регулярным. А ведь помимо, таких очевидных вещей как зарплаты и траты на продукты питания, очень много средств уходит на закупку ингредиентов для зелий( ведь не смотря на собственную оранжерею вырастить там абсолютно всё — невозможно), специальные удобрения для занятий по Гербологии, так же приличный кусок съедают занятия по УЗМС... да в конце концов тот же хоз. инвентарь Аргуса, тоже стоит денег. И каким бы гением не был, сам Альбус, сколь бы талантливыми не были его подчиненные, но решить все эти проблемы с помощью только своих сил — у них не выйдет. Вот и получается, что работает персонал школы больше на голом энтузиазме, да альтруизме... И в итоге имеем ситуацию, где занятия по одному из важнейших предметов — Истории Магии, ведет призрак.

Но это ладно, справимся, не первый раз. А вот как реагировать на это нелепое требование об урезании программы ЗОТИ?! То, что раньше, относилось к разделу 'Боевой магии' и так после войны сильно урезали. Тогда он на свою беду согласился, с этим требованием — ведь, и он тоже боялся какого-нибудь 'нового Темного Лорда'. Но, как говорится в одной поговорке: 'Гладко было на бумаге, да забыли про овраги'. На деле же всё оказалось куда печальнее — старые и влиятельные семьи волшебников имели куда больше возможностей в обучении своих чад, чем маглорожденные. То что, чада эти в большинстве своем плевать хотели на обучение, хоть и играет важную роль, но не настолько уж и большую. Ведь и остальные дети, за редким исключением, в этом от них не сильно отстают.

Получалась чуть ли не классическая ситуация когда 'верхи — не хотят, а низы — не могут'. Сам же директор Хогвартса, был настолько 'задерган', различными показательными слушаниями, консультациями, корреспонденцией и наконец, просто необходимыми обязанностями, которые ни на кого другого не свалишь, что при всём желании, просто не смог отследить всю ситуацию...

От тягостных мыслей директора отвлек стук в дверь.

— Входи Минерва, — конечно же он мог заранее сказать кто стоит за дверью, благодаря чарам наложенным на горгулью, но и без них за несколько десятков лет работы он сумел запомнить манеру стука своих подчиненных. — Что-то случилось?

— Альбус, я не могу найти двух студентов...

Дамблдор имел крайне удивленный вид, что собственно и понятно, ведь какой-нибудь старшекурсник и/или старшекурсница перманентно 'теряются'. Заметив удивление она решила пояснить.

— Двух первокурсников. И меня тревожит... — что хотела сказать глава краснознаменного факультета директор так и не узнал. Так как по комнате раздался звук бьющегося стекла.

— Кто-то потревожил сигнальные чары, — произнес вскочивший директор. Он искренне надеялся, что это был злоумышленник...

Гарри Поттер. (немного ранее)

Сидеть на холодном камне было очень не удобно, и не приятно, и очень утомительно, и ... и ещё много чего. Однако больше всего Гарри хотелось увидеть, тех идиотов, которые всё это устроили. И не просо увидеть, но и донести до их несколько скудного разума, как плохо они поступили!

Отбой был уже час назад, и скорее всего им опять влетит от МакГонагалл... когда они выпишутся из больничного крыла — всё же середина октября, и в замке довольно прохладно даже днем.

Ещё раз оглядев стены тупика мальчик грустно вздохнул, за то время пока они тут находятся, ни один из них, не нашел даже намека на выход. Хотя у самого Гарри было мнимое преимущество — он мог видеть магию. Началось всё месяц назад с жутких головных болей, оставляющих после себя разноцветные блики, что ещё больше раздражало молодого Поттера. Мадам Помфри, хоть и пыталась помочь, но увы — не знала как. В итоге закончилось всё больничным крылом и сутками сна, вот так вот просто. Хотя просто это казалось только в начале, проблема была в том, что весь Хогвартс пропитан магией настолько сильно, что у Гарри иногда появлялись мысли, будто весь замок состоит целиком из магии... Хотя, конечно же это было неправдой.

Пожалуй именно тогда, он понял насколько трудно было Герберту, ведь для того что бы смотреть обычным взглядом, Поттеру приходилось прилагать определенные усилия. А ведь Уэллс был намного младше, когда осваивал свой дар... Впрочем, такое громкое слово как 'дар' тут вряд ли уместно — скорее способность, пользы от которой почти никакой, сейчас по крайне мере. А вот если верить Мадам Помфри, то многие целители и разрушители проклятий намеренно тренируются, что бы быть способными видеть заклинания и проклятия.

— Ну раз уж у нас выдалась минутка, не расскажешь как поживает твой 'Кошачик Глаз'... — прервал размышления Гарри его друг.

— Очередное дурацкое название... — вздохнул Поттер. — Чем тебе стандартное определение не нравится?

— Слишком длинно, — и подумав, добавил — и как-то скучно.

— Ох ладно, называй как хочешь, — ещё один тяжелый вздох. — Да почти так же как и у тебя с рунами, я без этих очков вообще дольше десяти минут ходить не могу — тошнит ужасно, а если вовремя их не одеть, то полагаю все окружающие смогут оценить то чем я питался...

Уэллс, хотел было что-то ответь, но неожиданно потряс головой и спросил:

— Ты сейчас ничего не слышал?

Гарри, прислушался, даже чуть придержал дыхание, но ничего так и не услышал. И только хотел было известить об этом своего друга, как тот вдруг встал и направился к правой стене.

— Вот сейчас опять что-то было...

— Я ничего не слышал — развел руками Поттер.

Герберт остановился, прислушался, прислонил ухо к стене, отошел чуть в сторону и снова прислушался.

— За этой стеной то ли свистит, то ли пищит кто-то. — выдал он наконец.

— Ты уверен? Просто я и правда ничего не слышу... — неуверенно произнес Гарри.

Уэллс задумался, закрыл глаза, отошел чуть в сторону и как-то неуверенно посмотрел на стену. Пожал плечами и снова прислонился к ней.

Сам же Гарри смотрел на своего друга со всё большей тревогой, ведь он-то совершенно ничего не слышал!

— Может у меня глюки начались?

— Да ладно... — Поттер как можно небрежнее махнул рукой. — Тут половина магической Британии с ума сходит — так что ты будешь не одиноким.

-Умеешь же ты обнадежить — настоящий друг! — с сарказмом сказал Герберт.

Тем не менее, Гарри решил обследовать 'странный' участок стены вместе с другом. И через несколько десятков минут им улыбнулась удача.

— Герберт тут что-то выцарапано — не могу разобрать.

— Где? — мальчик сел рядом с Гарри, который указывал на неразборчивою надпись почти у самого пола. — Ага, вижу...

Уэллс принялся внимательно вчитываться в каракули. А это было не так-то просто — ведь даже им маленьким первокурсникам приходилось почти лежать на полу что бы прочитать, что там написано. Вероятнее всего, взрослый человек этих каракулей и не увидел бы.

— Непонятно... — протянул Герберт. — Похоже на то, что тому, кто это писал так и не дали закончить. Ты ведь тоже прочитал?

— Только первое слово,— покачал головой Гарри — уж больно коряво написано.

— Ну тут сказано: 'Скажи пароль...'.

— А дальше?

— Это всё что там написано, от следующего слова только вертикальная черточка. — удрученно вздохнул Уэллс.

— Значит надо отгадывать пароль... — заключил Поттер.

— И что мы скажем? — мальчик устало прикрыл глаза. — 'Сезам, откройся', 'Вечность', или быть может'mellon'?

Стена вполне ожидаемо осталась там, где она и была, не сдвинувшись ни на миллиметр. Что-то тут было не правильно. Зачем кому-то писать эти надписи, если угадать пароль случайным образом — представляется маловероятным? Зачем вообще сообщать им, о том когда тут бывает лестница? И почему тогда, слова про пароль выцарапаны отдельно от волшебных надписей?

Посетившая Гарри мысль было столь проста, что он чуть не хлопнул себя по лбу — Герберт не может отличать языки так быстро. А Гарри не умеет читать на других языках...

— Cyfrinair, — очевидно его друг пришел к схожему умозаключению. И как только, он произнес это слово стена начала растворятся в воздухе, и через пару секунд о ней уже ничего не напоминало.

Помещение открывшееся им, раньше определенно было классом. Очень давно было, ибо хоть Поттер и не был ботаником, но точно мог сказать, что непонятные растения, корни которых висят везде, определенно не могли вырасти очень быстро.

— Ох... так вот кто это пищал... Гарри смотри! — Уэллс указал куда-то в скопление корней, недалеко от открывшегося им хода. Внимательно приглядевшись Поттер увидел, слабо светящееся пятнышко.

— И что это? — не понял Гарри.

— Это не 'что',— это кто! — непонятно пояснил Герберт. И собравшись шагнуть внутрь, неожиданно притормозил, но тут же мотнул головой и направился к затухающему источнику света.

Нехорошее предчувствие появилось у Поттера ещё когда, он только подошел к этим непонятным корням, а когда один из них шевельнулся — предчувствие переросло в уверенность.

— Как я и думал — это фея! — Уэллс, аккуратно держал в руке маленькое человекообразное существо.

Поттера однако, фея интересовала в последнюю очередь.

— Убираемся отсюда! — он схватил своего друга, за рукав мантии и...

И это было всё что он успел сделать, прежде чем вся масса этих непонятных растений пришла в движение. В считанные секунды, Гарри и его друг оказались оплетенными корнями, которые в свою очередь начали сжиматься и в выпустили, маленькие но многочисленные шипы тут же впившиеся в тела двух первокурсников. Наверное, он кричал, очень сильно кричал — потому что невозможно хранить молчание когда, впившиеся в тебя шипы следуя за движением своих корней-лиан, вместе с тем вспахивают твой кожный покров, как трактор поля для посева пшеницы. Если бы, только если бы, мальчику не было так больно, он бы обязательно заметил, что его друг резко дернувшись распорол себе руку настолько сильно, что кровь по ней начала течь непрерывным ручейком. А сам Герберт хоть и паникующий не меньше чем Гарри, тем не менее умудрился начертить в воздухе символ похожий на песочные часы, только лежащие на боку. А потом...

Потом всё помещение озарила очень яркая вспышка света и всё закончилось. На полу комнаты остались лежать только два мальчика один из которых всё так же держал в здоровой руке фею. Но сейчас эта фея излучала не тот слабенький, едва заметный свет, а сияла так, что даже слепила глаза.

— Гхх...Гххаэрб... — Гарри попытался позвать своего друга, но из горла получалось выдавить только невнятные хрипы. Тут взгляд Поттера упал, на руку Уэллса из которой всё так же екла кровь.

Едва Гарри вздохнул и начал перевязывать своему другу рану, как из глубины комнаты, послышалось утробное рычание. Сглотнув, ставшую от чего-то очень вязкой, слюну мальчик повернулся на звук. В стене он увидел огромную дверь, и оттуда на него смотрели три собачьи головы, три очень большие и злые собачьи головы. Несмотря на то, что ни Гарри, ни другие дети с их потока даже ещё не задумывались о том что бы посетить пару занятий по УЗМС — зверя стоящего в дверях он узнал. Да и кто не узнает мифического стража Тартара? Толку, правда от этого не было, какие у Цербера слабости — он не знал.

Можно сказать, что у Гарри не было выбора кроме как, попытаться хоть как-то противостоять зверю. Или сказать, что он полный дебил, именно потом что не убежал... Но факт в том, что Гарри остался там, где и был — только очки снял и выставил перед собой руку. Для себя мальчик уже всё решил...

Когда-то второклассник по имени Гарри, пообещал себе и своему другу не использовать, на живых существах, то чему научился от страха быть покусанным собакой... Потому что — это было страшно, противно, и главное бесчестно, вот так вот просто взять и сломать что-нибудь. Но ещё больше страшно становится от того, что понимаешь насколько хрупок мир нас окружающий.

И сейчас он собирался применить, то что Герберт в шутку назвал 'Испарением'...

Рубеус Хагрид. Лесничий и Хранитель Ключей школы Хогвартс.

Несмотря на поздний вечер Хагрид одиноко жевал свежие кексы и пил из своей обычной литровой кружки чай. Лесничий прекрасно знал об их твердости, но увы что-то другое у него получалось с трудом. Рубеус был полувеликаном, и как будто одного этого было мало, но он был первым полувеликаном в Хогвартсе... которого, впоследствии отчислили из-за подозрения в причинении вреда другим студентам. К таким как он всегда было нейтрально-отрицательное отношение. Сам же лесничий был настроен чуть более оптимистично — он мог порадоваться, что на него не будут охотится, так как эти времена уже прошли.

Многие считали, да и частенько обзывали Хагрида, дураком или 'почти -человеком с ограниченным присутствием мозга', и увы были правы. Ведь, и сам Рубеус считал точно так же. А о чем можно поговорить с глупцом?...

Таким образом круг его общения был очень сильно ограничен, если иметь в виду людей конечно. Со всякой магической живностью он управлялся не хуже профессора Кеттлберна. Проведший большую часть своего детства и юности поблизости, а иногда и в самом Запретном Лесе, наивный и довольно добродушный Рубеус научился довольно быстро находить общий язык со зверьми. Увы, но так как из Хогвартса он был отчислен — его палочку сломали, и претендовать на какую-нибудь более или менее хорошо оплачиваемую работу Хагрид попросту не мог. Жить в магловском мире — он тоже не мог, одно его присутствие на обычной улице, это уже нарушение 'Статуса Секретности'.

Впрочем, сам лесничий был вполне доволен своими, обязанностям и должностью. Угнетало его разве что, то самое отсутствие нормального общения, но за пять десятков лет он уже несколько свыкся с этим. Кроме того большинство профессоров школы, относились к нему довольно хорошо, да и встречать первокурсников было довольно забавно. Рубеус усмехнулся, вспомнив двух первогодок, забравшихся ему на плечи.

От размышлений и спокойного чаепития Хагрида отвлек потронус в форме феникса.

— Запретный коридор. Возможно там, дети. Быстрее. — произнесла птица голосом Дамблдора, очень взволнованным голосом.

Побледневший лесничий опрометью кинулся к замку. Что могли сотворить с детьми 'Дьявольские силки' он себе прекрасно представлял. А ещё страшнее ему становилось от того, что дети могли догадаться как избавиться от растения — ведь тогда, освободится его цербер. Хагрид действительно признавал, что он глуповат, но клиническим дебилом его назвать было нельзя. И что сделает Пушок со вторженцами догадаться было несложно. Оставалось надеется, что Альбус ошибся, ведь в конце концов, через ту прорву запирающих чар которые лежат на двери к первой комнате не так-то просто продраться...

Минерва МакГонагалл.

Если бы кто-нибудь, ещё три часа назад, спросил Минерву о самом впечатляющем моменте в её жизни — то она бы без сомнений сказала, о виденной, однажды битве между Альбусом и Волдемортом. Но это было три часа назад...

Вид двух первокурсников и обстановка комнаты, привела к шоковому состоянию у половины преподавательского состава. Не каждый день увидишь, пепел вместо одного из опаснейших растений, и более того раненого цербера...

Дети перемазанные в саже, в порванных и окровавленных мантиях, стояли опираясь друг на друга. Хотя через минуту стало ясно, что это скорее, более крупный Уэллс опирается на Поттера. И было в его поведении что-то неправильное...

Впрочем, пока заместитель директора пребывала в состоянии шока, сам Дамблдор отнюдь не бездействовал. Палочка Альбуса двигалась с такой скоростью, что окружающие могли видеть только смазанные линии, но количество чар и заклинаний, которые он накладывал на цербера, перевалило уже за десяток. А цербер всё ещё стоял... и он продолжит стоять ещё пол ночи.

— Филиус не мог бы ты ... — начал было Дамблдор. Но маленький профессор Чар просто кивнул, а Альбус начал по дуге обходить детей, что бы через минуту выйти в их поле зрения.

— Гарри, Герберт? — причина такой аккуратности была очень весомой. Оба ребенка удерживали некие магические образования возле своих рук. И если то, что держал Уэллс можно было бы опознать как руну Тир которая была неестественна, слепяще-белая, гудящая от переполняющей её силы, и готовая сорваться в любой момент на врага, а удерживалась она небольшим шариком света на запястье мальчика..

Гарри же вызывал ещё больше опасений так как, возле руки Поттера было что-то больше всего похожее на простое дрожание воздуха в жаркий день. Судя по аккуратным действиям Флитвика и Альбуса — они тоже не знали что это такое.

Мягкий голос Альбуса, всё равно заставил детей вздрогнуть и выпустить в его сторону свои заготовки. К счастью они оказались неспособны пробить его щитовые чары, но внимательный человек непременно отметил бы, что директор несколько побледнел.

— Профессор. Мы не хотели... — синхронно выдали эти два... пожалуй, всё же балбеса. После чего начали падать, так как Флитвик наложил на них сонные чары. Конечно упасть им не дали. И только теперь, Минерва поняла что, тот пучок света, который она видела у Уэллса оказался всего лишь феей...

Утро. Больничное Крыло. Только что проснувшийся Гарри Поттер.

Мальчик с удовольствием потянулся. Вспомнил приснившийся сон и передернулся.

— Приснится же всякая муть... — Гарри потер глаза и начал шарить по тумбочке в поисках очков. Однако на их законном месте их не оказалось, а вместо них были какие-то, то ли колбы, то ли бутылочки.

Тут до Гарри донеслись голоса, которых в грифиндорской башне быть не должно.

— Вот как, — произнес кто-то голосом смахивающим на голос директора. — Так там выходит есть проход, и ниша накрытая иллюзией...

— Сэр? — а вот этот голос он ни с чем не спутает. Всё таки он слышал его начиная с первого класса. В очередной попытке нашарить очки, Гарри слишком резко дернулся, что повлекло за собой великолепный звук бьющихся склянок.

— Пожалуй, мистеру Поттеру тоже следует к нам присоединится... — мальчику ткнули в руку очки которые он немедленно нацепил на себя. Первым кого он увидел был Герберт, весь перемотанный бинтами, да ещё и с повязкой на глазу. Рядом с другом Гарри стояли два декана(МакГонагалл и Флитвик) и ещё директор.

— Продолжайте мистер Уэллс — это была уже МакГонагалл.

— Ну а дальше всё просто, когда нас схватили... схватило это растение, я заметил, что Динь оно не трогает, точнее пытается, но не может прикоснуться. Вот тогда мне и пришло в голову вызвать свет. А так как до палочки, мне было в тот момент не дотянутся... хотя скорее я про неё даже не подумал, а действовал как-то интуитивно что ли...

— Какую руну вы использовали? — со вздохом спросил Флитвик.

— Dagaz. Насколько я помню она вроде бы символизирует свет...

— Неправильно вы помните, — простонал Флитвик. — Я же уже говорил вам, что Руна света — это WUNJO. А Dagaz — это восход, начало нового дня, но она же и ночь, она символизирует больше равновесие, а не свет... Однако вы просили у неё света, вы его получили, но взамен отдали часть своего!

— То есть мой глаз... — подавленно и растерянно начал говорить Герберт

— Скорее всего. — жестоко припечатал маленький профессор Чар. — Если вам интересно от вашего левого глазного нерва осталось процентов двадцать. Привыкайте, что не всякую ошибку можно исправить написав длиннющее эссе на какую-нибудь тему... — грустно закончил Флитвик.