|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Эпилог
Крупная тёплая капля, упала мне на лоб. Невыносимо захотелось немедленно стереть её. Я ощутил, что лежу на спине, голова на чём-то мягком, и не могу пошевелить ни пальцем, руки были словно чужими. На лицо упала ещё одна тёплая капля, кто-то осторожно гладил мои волосы, и тихо всхлипывал.
При попытке глубже вздохнуть, грудь зажгло диким нестерпимым огнём, рёбра сдавило спазмом. Грудная клетка поднялась сама собой в механическом, вынужденном вдохе. С губ сорвался сиплый стон, плечо пробило болью насквозь. Тихие всхлипы прекратились, настала звенящая тишина.
Сейчас всё произошедшее казалось просто дурным сном, плохим, комичным и неправильным. И только нестерпимая боль в плече, пробитом Асокой, напоминала о реальности всего происходящего.
— Мастер? — тьму пронзил тихий робкий голос. — Мастер, вы очнулись? — меня осторожно потрепали за волосы. Я побоялся ответить, в страхе нарушить это наваждение. Быть может это просто иллюзия, обман угасающего разума. Она не могла остаться, она ушла.
— Да очнись же ты... — зло прошипела Асока, с силой дёрнув меня за волосы.
Я тихо охнул, больше от неожиданности, чем от боли, с трудом удалось разомкнуть левое веко. Асока нависала надо мной, испуганно и с надеждой всматриваясь в моё лицо. Судя по заплаканной мордашке и ощущению сырости, плакала она уже довольно продолжительное время.
Моя голова сейчас лежала у ней на коленях. Поле зрения слева заволокло красным, я сморгнул, но алое пятно никуда не делось. Асока ещё раз всхлипнула, легонько погладив меня по волосам. А я всё всматривался в её лицо, единственным зрячим глазом, с содроганием ожидая заметить признаки фатальных изменений. Никакой неестественной бледности, тёмных пятен, ярко очерченных кругов под глазами. Небесно-голубая радужка глаз кажется, стала ещё более яркой, ни единого пятнышка желтизны.
Тянущая боль в плече стала нестерпимой, будто кто-то настырно ковырялся в ране. Я, как мог, повернул голову, и с удивлением увидев Р3, стоящего с отомкнутым корпусом. Из металлического нутра торчало с два десятка манипуляторов, которые с пугающей быстротой копошились в зияющей дыре в моём плече.
Такое не каждый день увидишь, к горлу подкатил ком, металлические клешни и красное месиво — меня. Рубашка вся пропитана кровью, и натекшая лужа, из под моего плеча хотя бы не увеличивается в размерах. Меня и дройда соединял толстый жёлтый силовой кабель, начинающийся, где-то в основании его корпуса и уходил прямо в рану.
— Терпите, хозяин, терпите, когда мне ещё доведётся поковыряться в одном из мяс... в вас, хозяин, — прогнусил Р3
Удержать содержимое желудка удалось с трудом. Чёрт, похоже, меня "прикуривали", как двигатель заезженного автомобиля. Проглотив, наконец, подступивший к горлу ком, я опустил голову обратно на колени тогруты.
— Асока, ты передумала меня убивать? — вопрос и улыбка получились кривыми. Правую сторону лица словно стянуло резиной, но мне все же удалось немного приподнять уголки губ.
— Я не хотела... — Асока всхлипнула, её глаза вновь наполнились слезами. — Учитель, простите меня, я... — крупная капля, попала мне прямо в видящий глаз.
— Ничего, Асока, я понимаю — прошептал я, расслабленно откидывая голову на коленях девушки. Это действительно приятно, хотя и слегка неудобно.
— Мастер, вам срочно нужно в мед капсулу! — немного успокоившись, но всё ещё виновато проговорила тогрута. Левой рукой Асока продолжала гладить меня по волосам, придерживая правой края моего, незастегивающегося на ней, кителя. Безуспешно, грудь все равно почти не прикрывал. Рукава были подвёрнуты и тёмны от пропитавшей их крови.
Второй раз за день, я едва не застонал от осознания. Сто лет бы ещё не видеть это пыточное устройство. Значит прямо сейчас я не умру, потому надо прояснить один очень важный момент.
— Сколько я был мёртв? — с лёгким содроганием спросил я. Возможно, это не лучший вопрос сейчас, но я хотел знать точно.
— Твоё сердце не билось десять минут... — дрожащим от пережитого волнения голосом ответила Асока.
— Ты активировал полную блокировку каюты, и мне не удалось её снять. когда я очнулась, ты уже не дышал, сердце билось всё медленнее, а я... я ничего не могла сделать. Сила! Сила, я не могла отнести твоё тело, даже с помощью Силы... ты... ты словно прикипел к полу. В какой-то момент, я подумала, что уже всё... Прости меня, пожалуйста, если сможешь... прости меня, — Асока едва удерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Хорошо, что Р3 смог подключится к энергосистеме, питающей твои импланты, напрямую.... не знаю, как это... — и вот теперь она, наконец, расплакалась, всхлипывая, и уже не стараясь утереть льющиеся градом слёзы.
Астромех продолжал ворошить рану, и хотя боль ещё не стала нестерпимой, но я начал скрежетать зубами, удерживая себя от того, чтобы не заорать в голос.
— Хозяин, я конечно понимаю, у вас тут любовные игрища, накал страстей, буйство эмоций, и всё такое, но во всем же надо меру знать! Следует вам напомнить, кому, что и куда следует вставлять! — пропищал дройд, не на мгновение не прекращая своё изуверское занятие.
— Асока... не извиняйся скорее мне следует просить у тебя прощения. Мне следовало раньше тебе всё рассказать, но неудачный момент я выбрал для откровений.
Видимо сказалось эмоциональное и физическое напряжение, что никак не покидало меня все эти дни. Немного расслабился, отпустил сдерживающие себя вожжи.
Ну, вот результат, доволен?! Эпический, блядь, герой! Лежишь на полу, в луже собственной крови, а над тобой плачет прекрасная принцесса.
С трудом мне удалось поднять правую руку, коснуться её. Тогрута прижалась к моей ладони, потёрлась об неё мокрой щекой. Чувство щенячьей нежности и отчаянья с головой затопили меня. Несколько удивительно долгих мгновений потребовалось, чтобы совладать с чувствами, которыми буквально фонтанировала Асока.
Да, теперь я отчётливо ощущал разницу. Видимо, с самой нашей первой встречи, я находился под её невольным эмоциональным прессингом. Теперь, же как насмешка, я наконец научился отделять свои эмоции от её, любопытная разница. Будто где-то рядом с моим сознанием, бушует целая буря.
— Это всё правда? — прошептала Асока.
От ощущения накрывшей безысходности, меня начало слегка потряхивать. Даже сейчас, точно различая наши эмоции, я почти ничего с этим не мог поделать. Проще было соскользнуть ближе к границам техники отречения. Мгновение — и всё прекратилось, осталось только ощущение мрачной решимости. Злоебучая эмпатия.
— Это не важно, мастер! Вам срочно надо в медкапсулу, а потом... — её голос предательски сорвался... — потом я... вы прогоните меня?
— Нет, это было бы бесчестно! Но ты должна была узнать правду. Никто в этой галактике не заслуживает знать её больше, чем ты.
Я почти сорвался на границе техники отрешения. Оставаясь в рамках, заставляя все мысли и чувства обостриться, но держась ещё далеко от черты, которую нельзя переступать. Совсем избавится от эмоций, оказалось слишком просто. Этот печальный опыт, едва не стоил Асоке жизни. Та бесчувственная тварь, лишенная всяких моральных стопоров, просто убила бы её, не окажись она прижатой в угол.
Необходимо будет найти способ справляется с эмпатией иными методами, или хотя бы приглушить её влияние на себя. Хотя сейчас это неважно.
Собравшись с силами, я начал свой рассказ.
— Около тридцати пяти лет назад, джедай, которого звали Энакин Скайвокер, стал предателем. Он предал Совет, стал косвенной причиной гибели чётырёх магистров и смерти большей части джедаев галактики. Ситх, Дарт Сидиус, что скрывался под личиной канцлера Шива Палпатина, едва не погибнув от рук Мейса Винду, отдал чрезвычайный полномочный приказ, за номером 66, — тихо рассказывал я, с трудом выдавливая из себя нужные слова.
— Тридцать пять лет? — не удержалась и переспросила Асока. Эмоциональная буря, и не думавшая утихать, кажется, стала только сильнее. Не уверен, что долго смогу удерживать её в стороне от своих мыслей и чувств. Интересно, не посчитает ли она меня, буйно помешанным.
— Да, именно так, слушай и не перебивай... мне тяжело... в числе прочего, этот приказ, включал в себя захват Храма и немедленное уничтожение джедаев, а так же взятие под контроль основах гиперпространственных маршрутов и систем дальней связи. Этим приказом, всё высшее руководство Армии республики переподчинялось Канцлеру Палпатину. Для проверки лояльности, Энакин Скайвокер был отправлен ситхом в Храм, где он... Нет... это был я! Ослеплённый силой, ведомый своей целью, не считаясь с последствиями, я устроил в храме резню. Бесполезно оправдывать его... себя... говорить, что был поглощен Тёмной стороной... это не оправдание, — мой голос скрипел, как заезженная пластинка, прерываясь на вынужденные механические вдохи.
С каждым мгновением было всё сложнее отделять свои мысли и чувства, от чувств человека, что был когда-то мной. Воспоминания были пропитаны таким количеством боли и ненависти, что было страшно. Не уверен, что человек способен испытывать такое. Учитывая, что сейчас, мне достались лишь отголоски.
— Но... — тихо прошептала себе под нос Асока. Я открыл свой зрячий глаз, и уставился в её ошарашенное лицо.
— Да, это был мой выбор... моё решение, я мог бы сказать, что я не имею никакого отношения к тому человеку, но это не так. После захвата Храма, ситх отправил меня на Мустафар.
— Первая Мустафарская резня? — тихо ахнула Асока. До этого момента, ей не было известно, что именно её любимый учитель, вырезал всё высшее руководство Торговой федерации.
— Да..., и там же, джедай которым я был, проиграл, — с каждым словом, в груди разгорался пожар, я боролся за вздох, как мог, но механизм решил за меня. С шипением, воздух потёк сквозь стиснутые до боли зубы.
— Только, сгорая заживо, под истеричные выкрики своего бывшего учителя, я смог, наконец, понять, что я натворил. И тогда, джедай, которым я был, принял, наверное, первое правильное в своей жизни решение. И это же решение стало для него последним, — тараторил я, стараясь успеть до того, как грудь сдавит очередным спазмом. Нельзя было упустить ни слова.
— В тот день, тридцать пять лет назад, джедай, которого звали Энакин Скайвокер, умер. А в одной ничем не примечательной галактике, родился обычный мальчик, которого радостные родители назвали Серёжей. Этот мальчик стал вместилищем, для очищенной до зеркального блеска, сути Энакина Скайвокера. Итак, я ещё стал невольным похитителем чужого тела, — вынужденный вдох пробил горло, словно наждаком пройдясь по лёгким.
— Тридцать пять лет прожитой жизни на маленькой голубой планете, которую её жители простодушно называли Землёй. Мальчик жил, рос, взрослел, стал самостоятельным, влюблялся и ненавидел, обзавёлся семьей, — вдох.
— Просто жил, как многие обычные люди на этом маленьком, когда-то голубом, а теперь всё быстрее сереющем шарике, — хрип, ещё один принудительный вздох, и несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями, передышка.
— Пока, в один сугубо несчастливый день, он наконец очнулся, медленно поджариваясь заживо, — мой голос невольно сорвался, прерванный очередным вдохом, боль, та боль впечаталась в самую подкорку моего сознания.
Теперь мне стало доподлинно ясно, отчего целый пласт моей памяти был подавлен. Почему, я даже не предавал значения собственному имени. Теперь все эти воспоминания вернулись. Сейчас я не уверен, хватило бы мне мужества вспомнить это, учитывая память о какой боли ко мне вернулась.
— Я не прогоню тебя... теперь, ты знаешь практически всё, что знаю я сам, и теперь, если ты захочешь уйти, я не буду тебя винить, я пойму... — больше не было сил говорить, теперь всё сильнее хотелось спать.
— Нет, мастер, сейчас, ты берёшь себя в руки, поднимаешь свою задницу от пола, и ползёшь в медотсек... а уже потом, мы с тобой всё хорошенечко обсудим. И мёртвых-живых джедаев, и какой-то там разгромленный Храм, — Асока улыбнулась, а затем воинственно насупилась. Что ж, видимо спокойно умереть мне не дадут.
* * *
Интерлюдия Атата-Кач Койгой.
Полигон Имперской Высшей военной академии Корусканта (бывшее Республиканское Высшее десантное училище).
Шерсть на спине слиплась комом, в тяжёлой кирасе не почесаться. После изматывающего броска, да под огнём штурмового отряда клонов, пасть пересохла, перед глазами пляшут разноцветные круги, да ещё в шлем прилетело попадание из тренировочной бластерной винтовки. Индикатор показывает, что у него осталась всего одна жизнь.
Штурмовая броня, тёмно-желтого цвета, собранная на основе обычного штурмового доспеха. По расчётам неизвестного инженера, такой доспех в среднем способен выдержать три попадания. Несмотря на некоторые неудобства, этот штурмовой комплект был лучшим из того, что приходилось использовать Легату за свою долгую службу.
Атата-Кач Койгой заслуженно считал себя одним из опытнейших гвардейцев. А его сослуживцы были элитой его планеты. Тем больнее было крушение питаемых иллюзий. На полигоне звёздного разрушителя, штурмовики отряда "Дельта", втоптали их в палубу всего за полторы минуты.
Удар по самолюбию был жесток. Конечно, было желание оправдать неудачу, свалив вину на громоздкую, тяжёлую устаревшую традиционную броню Вуки. Вот только и штурмовики шли в тренировочный бой, в обычной для клонической армии броне, а не в своих, тяжёлых даже на вид, доспехах.
Это был удар и позор. Лорд, что милостиво принял их под свою руку, не сказал ничего. Просто молча покинул наблюдательную площадку. А через полчаса, на личный датапланшет Легата упал приказ. С лёгким содроганием Атата-Кач прочёл распоряжение о перевооружении, и о дополнительном обучении вверенного ему подразделения. Приказ был завизирован личной подписью лорда.
Это было унизительно, обидно, но нельзя было проигнорировать. Ему и его братьям дали шанс. С этого дня началась их нелёгкая учёба. Спустя столько прожитых лет, вновь оказаться за ученической партой.
Лекции о вооружении, тактике, технике, субординации, сменялись бесконечными тренировками всё с той же дельтой. И незаметно для самих себя, они начали меняться. Сложно оставаться обособленным, если с тобой за партой садятся только недавно разделавшие тебя на тренировке клоны, и весь день посвящен учёбе и тренировкам.
Сам он понял, что начал меняться, и его отношение к окружающим его копиям изменилось. Его бойцы, тоже стали относится к окружающим их клонам иначе. Изменилось и их вооружение. Ушли на склад все большие и неудобные вибромечи, а традиционные бластерные излучатили вуки, стали головной болью интенданта.
Поначалу, им выдали стандартную для штурмовых подразделений клонов винтовку DC-15m. Это оружие Легату очень понравилось. Тяжёлая и мощная винтовка, превосходила по мощности его старый излучатель, а уж по скорострельности и боезапасу, так в несколько раз.
И это только начало. По прибытии на Корускант, на борт были доставлен полный комплект вооружения, разработанный специально под бойцов Вуки. Он включал в себя, особый тяжёлый штурмовой доспех, новую винтовку DC-15mt, помощнее и крупнее, чем оригинал.
Вот и родился отдельный бронированный гвардейский штурмовой батальон — и пусть под бронёй пока колтунами сваливается шерсть. Инженеры обещают в скором времени справится и с этой небольшой проблемой. Сегодня, в этот день, они не позволят растереть себя по полигону.
Индикатор заряда силового щита быстро заполняется зелёным. Атата-Кач осмотрел остатки его штурмового батальона. Их осталось чуть больше сотни, из трёх. Несмотря на всю оснастку, дельта при поддержке двух батальонов клонов вновь размотали его силы.
Для клонов этот бой тоже уже не был лёгким. Второй час тренировочного сражения подходил к концу, а в потери можно было смело записать полтора батальона клонов. Только поддержка вездесущей Дельты, позволяла белошлемникам удерживать его бойцов.
— Внимание..., — время условной передышки заканчивается. Таймер показывает последние мгновения затишья. После чего, перегруппировавшаяся дельта, раздавит его отряд.
Нет, у него найдётся, чем их удивить. Легат, оскалился, хотя для вуки это было подобием улыбки. Он научится быть достойным, чтобы верно служить лорду. Они больше не могут позволить себе проиграть, посрамить честь своего сюзерена. Если предстоит сейчас "условно умереть", так тому и быть.
— Р-ррра! Гвардейцы! Ляжем костьми, мёртвые сраму не имут! Потеря чести — вот позор! Взвод три, огонь по левому флагу. Остальным приготовить термальные детонаторы, — о да, никто не может сравниться с вуки в том, чтобы далеко и метко швырнуть гранату. Вот будет Дельте сюрприз.
— Вперёд! — взревел Легат, вскидывая лапу, отправляя детонатор в долгий полёт в сторону позиций колонов. Это будет славная битва!
Интерлюдия Асажж Вентресс
Огненными всполохами на кабине корабля, горит атмосфера Датомира. Даже опытной одарённой, побывавшей в тысячах передряг, было непросто преодолеть блокаду планеты. Установленную Республикой в самом начале Войны клонов, и до сих пор не снятую теперь уже Империей.
Поверхность красно-желтой планеты приближается, сквозь огненные всполохи. Датомир кружит, то появляясь, то пропадая в обзорном экране, корабль бросает, словно лист на ветру.
Почти три недели, три недели, полёта в виде, обычного мелкого космического мусора, оправдали себя. Немного подташнивает от бесконечного вращения и сдавливающих её тело перегрузок, но Сила хранит сознание. Ремни безопасности больно впиваются в плечи, Асажж Вентрес шипит ругательства через стиснутые зубы.
Особо сильный рывок — и всполохи исчезли, судно достаточно затормозило об атмосферу. Чувство свободного падения настигает, машинально хочется дёрнуть на себя штурвал, быстро вбить необходимую команду. Но нельзя, звёздные разрушители на орбите на такой дистанции смогут засечь активацию двигателя.
Зуммер противно пищит, сигнализируя о падении. Десятками выпадают тревожные прогнозы бортового компьютера, а она только внимательно следит за бегущими цифрами высоты, и прислушивается к ощущениям.
— Сейчас... — выдохнуть для уверенности.
Руки вцепились в штурвал, с тихим жужжанием активируются двигатели. Кораблик, опасно вильнув, практически цепляя верхушки красных деревьев, выравнивает свой полёт. Сенсоры в пассивном режиме! Возможно, её и заметили, но империя не сунется на поверхность планеты.
Если только отправят несколько истребителей на перехват, но вряд ли. Бесполезно состязается в пилотаже с одарённым в атмосфере, самоубийц нет. Интересно, насколько много найдётся таких. К тому же сёстры уже почувствовали её прибытие, и помогут.
Пальцы быстро вбивают координаты убежища Сестёр Ночи. Несмотря на все расчёты, она выпала на планету в другом полушарии. Ничего, теперь хватит времени, чтобы помедитировать и подготовится к встрече. Асажж Вентрес была полна надежд на то, что этот долгий и трудный путь был проделан не зря.
Медитация слегка успокоила её мечущуюся душу. Тревога, поселившаяся в ней, после попытки убийства лорда Вейдера, отступила, затаившись где-то на задворках сознания. Она почувствовала, что можно ослабить концентрацию. Это противное липкое чувство, прикосновение чужой воли, больше не вернётся.
Она постаралась отринуть воспоминания о той обволакивающей, подчиняющей и ломающей её сырой мощи. Спокойной непоколебимой уверенности, и наслаждению, что дарит это прикосновение, стоит лишь на секунду открыться. Опасное, смертельно-опасное, пробивающее до самых тёмных глубин, чувство.
Тогда, стоя лицом к лицу, среди трупов Вуки и готовясь к последнему решающему удару, ее пронзило насквозь. Чувство неизбежной смерти, оказалось настолько острым, что она на секунду потеряла концентрацию.
Она открылась, её обостренное до придела сознание едва не схлопнулось, разряд прошёл от основания шеи до кончиков ног. Она отшатнулась едва успев покинуть место гарантированной гибели. И как только это чувство отступило, пришло другое.
Стыдно признаться даже самой себе, но в тот момент, ей безумно хотелось переступить ту запретную черту. Вновь почувствовать дыхание неминуемой гибели, и запредельной накатывающей волнами мощи, от которой словно кипит кровь.
Это желание, едва не заставило её искать новой встречи. Несколько дней она даже размышляла о организации попытки ещё одного покушения. Только для того, чтобы вновь встретиться с бронированным истуканом в бою. Это перемена испугала её, и эта перемена привела её домой.
Датомир, единственное место во всей галактике, которое она с известной натяжкой могла назвать домом. После того, как её предали все, предал ненавистный учитель и Торговая федерация, за которую она пролила немало крови. Это место, пусть с некоторой настороженностью, приняло её.
Поселение Сестёр Ночи, раскинувшееся у подножия красной скалы, с высоты птичьего полёта казалось просто десятком беспорядочно разбросанных домиков. Группа из двенадцати женщин ждала её на краю. Ассаж быстро посадила свой звездолёт, выскользнула из кабины и пошла им на встречу.
— Да хранит тебя ночь, сестра... — пропела Верховная жрица.
— Я вернулась во тьму, — отозвалось она, что же, будет забавно вновь попробовать научится петь, учитывая качество её голоса. Асажж Вентресс впервые за долгое время искреннее улыбнулась.
Жрица улыбнулась в ответ, потянув к ней руки. Ассаж, сделав несколько неуверенных шагов, застыла в нескольких сантиметрах от тянувшихся к ней рук женщины. Она почти та же — жёлтые глаза, волевой подбородок, только под глазами новые морщинки. Длинные чёрные волосы заплетены в косу с вплетёнными металлическими нитями.
Преодолев секундное колебание, Ассаж сделал шаг, неуверенно заключив женщину в объятия. Её напряжённая спина расслабилась, надломилась, ноги подкосились. Она бы упала, но высокая женщина удержала неожиданно ослабевшую несгибаемую датомирку.
— Мама, мне было так страшно... — едва слышно прошептала Ассаж.
Всего два вдоха потребовалось, чтобы мгновение слабости прошло. Она отстранилась, жрица одним незаметным движением, вытерла с глаз своей дочери выступившие слёзы.
— Итак, что привело тебя домой? — голос прозвучал строго, но взгляд Верховной жрицы был нежным и очень печальным.
Интерлюдия Императора
В звуке чеканящих шаг гвардейцев, бесшумная, по-кошачьему мягкая поступь императора, была неслышна. В этой небольшой прогулке по тронному залу его сопровождали только двое церемониальных гвардейцев в красной броне, и таких же алых, словно кровь, плащах.
Однако они, один из внешних атрибутов власти, но пока Присутствие сопровождающих изрядно раздражало ситха. Как и этот, большой, и слегка аляповатый трон, собранный, словно из трёх сталистых шаров. К положенному церемониалу следовало привыкать. Не было больше никакого смысла оттягивать дальше процесс.
Императорский дворец, его резиденция, два дня как закончен — в основном, конечно. Здесь не только его рабочее место, теперь тут его дом. Его старая квартира ни в какое сравнение не идёт с этим домом власти. Он планировал ещё разбить сады (имени себя, разумеется), обустроить Большой променад. Ну и много чего ещё можно придумать на месте бывшего Дворца республики.
Теперь это новое Чудо света, три огромных трёхгранных пирамиды, словно слитых воедино. Из центральной вершины возвышается гигантская трёхкилометровая башня. На самой вершине, в шпиле и располагается тронный зал. В прозрачной стене, за троном, представляющей собой огромное панорамное окно, можно видеть искривлённую линию горизонта Корусканта. Он пожелал, чтобы вид практически повторял тот, что был в его старом, ещё Канцлерском кабинете.
Императорский дворец расположен в каких-то трёх сотнях метров от здания Сената, теперь уже имперского. Император желал, чтобы со временем именно его дворец символом нового порядка. Пока же дворец был практически пуст.
Под тронным залом, под апартаментами императора располагались помещения Малого совета. Вместе с совещательным залом, совмещенным со сложной системой дальней связи. Ситх, без зазрения совести, позаимствовал идею совещательной комнаты у джедаев.
Ниже располагалась имперская канцелярия, под ней казармы Алой Стражи, которая вскоре должна была стать его лично гвардией. Прямо под казармами красных плащей, должно расположиться казначейство. И так, всё ниже и ниже, этаж за этажом, в этом здании концентрируется власть. Доставляя её к самой вершине, к ногам Императора.
А у самого подножия пирамиды, в двух подземных этажах, уже начала зарождаться его тайная канцелярия. Несколько младших доверенных учеников начали обучение первых одарённых, что должны стать его Инквизиторами. И пусть помещения его резиденции пока пустынны, но со временем, он вдохнёт в них жизнь.
Думая об этом, Император преодолел расстояние до трона. Он не спешил, будто оттягивая этот момент. Вот он у подножия. Двое гвардейцев делают синхронных оборот, занимая свои положенные места, подле трона. Он поднимается, замирая на секунду у самой верхней ступеньки.
Сорок лет его жизни, сорок лет концентрированных усилий, за это время он прошёл через многое. Сотни интриг, тысячи порушенных судеб, миллионы смертей, миллиарды потраченных кредитов, всё это было брошено к подножию этого трона. Что ж, осталось совершить последний подвиг, самый сложный — усидеть на нём.
Руки удобно легли на круглые шары подлокотников. Гвардейцы выверенным до автоматизма движением взяли свои пики на караул. Скоро, очень скоро, они будут полностью ему лояльны. И сегодняшнее представление, один из многих кирпичиков в достижении этой цели.
Большие ауродиевые двустворчатые двери отворились. В свете прохода, хорошо различался высокий чёрный силуэт. Быстрым шагом он двинулся к трону. С каждым преодоленным метром, воздух в помещении тронного зала словно сгущался от Силы, исходящей от этого человека. Чем ближе подходил его ученик, тем мощнее ощущалось это незримое давление.
В бушующем вихре первозданной энергии что-то изменилось, Император незаметно прикрыл глаза, соскальзывая в пучину медитации. В оттенках Силы, окружающей его ученика, появились совершенно новые нотки. Исчезла неуверенность и растерянность, пропала нерешительность.
За этой Силой стояла жёсткая непреклонная Воля. Целостность образа. Значит его ученик, наконец-то, полностью пробудился, подумал Император. Значит усилия, приложенные им, не пропали зря. Интересно, что же стало окончательным спусковым крючком, что вернуло этому человек его память. Шив Палпатин сцепил свои руки в замок.
Алые плащи, сильнее стиснули свое оружие. Воздух наполнился ощущением тревоги и страха. Сенатская стража, в большинстве своём состоит из одарённых, пусть, и откровенно слабеньких одарённых. И при этом, они всегда ценят личную Силу. Забавная особенность.
Когда бронированная фигура в плаще остановилась у подножия трона, и одним слитным движением опустилась на одно колено, окружающие его церемониальные охранники, вздрогнули, но не отступили. Император улыбнулся. Теперь у гвардейцев Алой Стражи будет достаточно пищи для размышления.
— Мой Император, я прибыл доложить о провале порученного вами задания, — пробасил лорд Вейдер, склонив голову.
Имперские гвардейцы немного расслабились. "Превосходно" подумал император, его губы тронула лёгкая улыбка. Замечательное завершение образа. Эта демонстрация, должна показать алым плащам послушание его ученика, а заодно, укрепить их верность ему. Одно только это окупало все усилия на подготовку аудиенции в тронном зале.
— Смирено уповаю на вашу милость... Император, — не поднимая головы, проговорил лорд.
— Встань мой ученик... — прошипел Шив Палпатин, подпуская недовольство в голосе. Превосходная акустика, а умело скрытые усилители звука, разнесли его голос на весь зал. — Поведай же мне, что ты сделал, для укрепления флота Империи, и тогда я определю степень твоей вины.
— Несмотря на все усилия, удалось согласовать закладку и постройку всего 834-х звёздных разрушителей типа "Имперский", мой император, — распрямившись в полный рост, проговорил лорд Вейдер.
— Превосходно... — только и смог выдавить из себя Шив Палпатин.
Сейчас вся выдержка императора трещала по швам, в попытке удержать лицо. Палпатина терзал только один невысказанный вопрос. "Какого дьявола ты несёшь?". Потребовалось даже использовать парочку ментальных техник, чтобы очистить сознание, и убедиться, что происходящее реально, и не наведённая галлюцинация.
Возможно, это у него проблемы с рассудком. Восемьсот тридцать четыре корабля типа "Имперский". Да этому проекту, под безликим номером, только меньше недели, как было присвоено имя. Названные так в честь основания Империи корабли, должные стать одним из её символов.
Восемьсот тридцать четыре корабля, класса звёздный разрушитель. Это слишком превосходно, чтобы быть правдой! Император сглотнул, нет, это точно не какая-то шутка. Мысли метались в его голове, словно разъяренные датамирские ведьмы, шипя и подпевая другу-другу.
Восемьсот тридцать четыре корабля, это ровно в четыре раза больше, того количества, что он рассчитывал получить! И в три раза больше самых оптимистических прогнозов, к тому же, как минимум в три раза больше, чем Империя сейчас могла оснастить и содержать.
Это разом выводило имперский флот в разряд самого крупного и мощного флота в галактике, доводя численность группировки звёздных разрушителей до 1600 кораблей. Всё указывает на то, что задание, данное им ученику, выполнено, и не просто выполнено, а перевыполнено.
О каком тогда провале может идти речь? Кредитные обязательства? Корабли куплены в рассрочку? Все выделенные средства потрачены на задаток, и придется изыскивать средства по окончанию строительства? Может быть с возвращением целостности, его ученик потерял рассудок?
— Оставьте нас, немедленно! — приказал он, ненамеренно применя немного Силы, отчего гвардейцы вздрогнули, но с поклоном разошлись в стороны, и быстрым, громогласным шагом покинули тронный зал.
— Итак, мой ученик, я хочу услышать от тебя подробности! Какую цену, на поставку кораблей запросили аристократы Куата? — спросил император, откидываясь в кресле, и внимательно прислушиваясь к Силе, стараясь уловить самые слабые отголоски, даже тени эмоций.
— После серии длительных переговоров, удалось установить цену в одну целую и четыре десятых миллиарда имперских кредитов. Дополнительным условием сделки, стали поставки концентратов металлических руд для производства алюсталивых бронеплит, добыча сырья уже частично развёрнута на Кашикие. Производственные комбинаты выйдут на необходимые мощности в течение двух месяцев, — отчеканил его ученик.
Император прикрыл глаза, задумываясь. Цена была сказочной, даже непомерной сказочной. Учитывая все издержки с вводом в строй новых кораблей, расходы получались на уровне в полтора миллиарда кредитов. Это почти, в два раза меньше той суммы, что была заложена в бюджет в этом году.
Чудно! За такую цену, увеличить флот империи до тысячи звёздных разрушителей не составило бы проблем. В чём же провал миссии Лорда?
— Мой ученик, как я понимаю, бюджету империи будет необходимо внести недостающую сумму? — с лёгким недовольством спросил император.
Изыскать нужное количество средств будет непросто.. Конечно, империя велика, но казна в преддверии проведения референдума практически пуста.
— Нет, мой учитель, заказ полностью оплачен. Недостающие средства удалось получить в результате сделки с великим Доном хаттов Джаббой, — опять удивил его ученик.
— И какова же была цена этой сделки? — хотя Император, уже догадался, за что Лорд, получил нужную сумму.
— Участие хаттов в постройке большого гиперпространственного маршрута, который свяжет Торговую федерацию, Империю, и Пространство хаттов, — подтвердил его мысли лорд.
Треск статики прошуршал в гигантском тронном зале. А несколько непрошенных искорок пробежали по радужке жёлтых императорских глаз. В голове влиятельнейшего человека в галактике установилась звенящая тишина.
Его ученик, лорд Дарт Вейдер, издевается над ним, Императором. Это была первая яростная мысль, очень быстро заглушенная голосом здравого смысла.
Говорить о провале блестяще выполненной миссии, и быть совершенно уверенным в этом можно только в одном случае. Его ученик, действительно считает, что провалил задание. А значит, где-то здесь закралась фундаментальная ошибка.
— Сколько кораблей, тебе было приказано заказать? — сощурив подозрительно глаза, спросил Шив Палапатин.
— Тысячу, мой повелитель... — ответил лорд Вейдер.
Император не выдержал и рассмеялся. Всё неожиданно встало на свои места. Все недосказанности, метания лорда по галактике, и его бурный энтузиазм. Излишне большое количество телодвижений. Всё встало на свои места.
Император смеялся, сотрясаясь всем телом, и стуча рукой по подлокотнику кресла. Нет, сделать такую простую, и столь грандиозную ошибку не мог даже Энакин Скайвокер. Он застывшего, словно статуя, лорда Вейдера, явно повеяло тревогой и растерянностью.
— В чём дело учитель? — не дожидаясь пока император отсмеётся, спросил он.
— Неважно, мой ученик, надеюсь, ты подготовил полный отчёт? — весёлым голосом спросил Палпатин, без зазрения совести улыбаясь.
— Да, учитель! — последовал быстрый ответ.
— Превосходно — прошипел Император, поднимаясь из своего кресла. — Значит время для твоего наказания. Следуй за мной, — император поднялся со своего трона, и быстро двинулся на выход.
— Да, учитель...— лорд Вейдер следовал за ним.
— Сегодня начнётся твоё обучение, как вижу, ты вновь обрёл целостность. И это замечательно, раньше в нём не было никакого смысла... — говорил император, быстрым шагом пересекая тронную залу.
— Обучение? — спросил лорд.
— Не удивляйся, оно вполне сойдёт за искупление части твоей глупости. А сейчас ты узришь твою истинную кару, — император улыбнулся. Тронный зал остался позади, гвардейцы взяли пики на караул, когда он проходил мимо. В пустых коридорах шаги отдавались гулким эхом.
* * *
Каждый шаг отдаётся в плече болью, как огнём. Грудная клетка словно стянута невидимым жгутом. Дышать получается только с трудом, с присвистом. Всё самообладание уходит только на то, чтобы идти и не шататься. Правый глаз, над которым появился не очень изящный шрам, чешется.
Мне повезло, из той короткой схватки, я вышел только с раздробленной ключицей, тремя сломанным рёбрами и выбитой лопаткой. Сорванный с черепа кусок кожи вместе с ухом, это так, по сути, ерунда. С лицом медкапсула закончила быстро, а вот на плечо понадобилось три дня непрерывных процедур. Бесконечная обработка бактой, и восстановление части разрушенной машинерии.
Только для того, чтобы по прибытию во дворец, иметь возможность предстать перед императором. Было необходимо закончить моё долгое путешествие. Сейчас, следуя за императором, во мне не было страха. Похоже, я просто устал бояться, просто было немного любопытно, что ещё могла уготовить мне жизнь.
Меня терзает беспокойство, Асока сейчас где-то на поверхности Корусканта. Раз она не захотела меня покинуть, было разумно отослать её с корабля. Остаётся только надеяться, что юная джедайка сейчас не готовилась к штурму императорского дворца.
Даже нижние уровни сейчас для неё безопаснее, чем палуба ИЗР, находящегося на орбите. Мне так и не удалось уговорить её отправится хотя бы на Нал-Хатту. Но она с удовольствием направилась к вуки в Имперскую академию. Там у нее небольшое задание, проконтролировать подготовку моей гвардии.
Что ж, случись что, она, по крайней мере, будет не одна. У неё под рукой окажется три сотни тяжело вооруженных вуки, которые не нарушат присягу верности мне. В руках джедая это более чем серьёзная сила. Жаль, что пока, несмотря на энтузиазм лохматых, их подготовка оставляет желать лучшего.
Мы спустились на два уровня ниже. Конечным пунктом нашего путешествия стал просторный зал без окон. В центре располагался огромный овальный стол, вокруг двадцать четыре кресла. Двадцать пятое — уменьшенная копия трона.
Император уверенно занял его, указав мне рукой на кресло по правую руку от себя. С удовольствием я опустился, едва удерживаясь от облегчённого вздоха. Похоже, хоть где-то в этой галактике ценят комфорт. Даже боль в плече, кажется, отступила.
Повинуясь быстрому движению руки императора, из центра стола поднялся круглый хрустальный шар голопроэктора. Несколько мгновений ровного свечения, по залу загуляли лунные тени.
— Мой император, — голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Напротив меня, уже сидела голограмма. Этого человека я узнал бы в любом виде. Скупое лицо, ярко выраженные скулы, безупречная форма. Уилхафф Таркин, собственной персоной, и с недовольством буравит меня взглядом.
Следующая голограмма правилась в кресле справа. Бледый человек, чью бледность ещё больше оттеняло его красное одеяние, и высокая, похожая на тюрбан, шапка. Он с интересом разглядывал меня, накручивая на палец длинный тонкий черный ус.
Следующим возникла голограмма рядом с Таркином. Седой человек с волевым подбородком, в костюме с огромным воротником, он откровенно зевал. Он тоже выглядел заинтересованным, бросая косые взгляды на статно расположившегося в своём кресле синекожего чангарианина. Я не успел заметить, как тот появился в своём кресле.
В первое мгновение я принял её за мужчину. Это было неудивительно, белокожее, осунувшиеся лицо, безэмоциональные белёсые глаза, взгляд спокойно-нейтральный. И жемчужно-белое одеяние, кажется специально под цвет её лица.
Ещё один человек в красном появился последним. Его одеяние больше напоминало сутану монаха, а головному убору не хватало только лицевой повязки, руки скрыты внутри длинных рукавов. Скривив лицо с явно очерченными скулами, он недовольно пожевал губами, вперив в меня злой взгляд, но промолчал.
Ещё множество кресел остались пусты, когда император заговорил.
— Итак, я собрал вас всех на внеочередное заседание Малого Совета, с тем, чтобы представить вам нового его члена. Мой ученик — лорд Дарт Вейдер, — император указал на меня.
Под давлением змеиных немигающих взглядов я поднялся со своего места, и слегка склонил голову, изображая приветствие. Руки пришлось спрятать в плащ, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Такого развития событий я никак не ожидал, и как хорошо, что мои ладони не потеют.
— Мой Император, можно узнать, за какие такие заслуги... — не выдержал, единственный ранее знакомый мне член Малого Совета, Уилхафф Таркин.
— Благодаря уважаемому лорду Вейдеру, флот Империи уже к концу этого года пополнится восемью сотнями новеньких звёздных разрушителей. И теперь, нам с вами, предстоит вместе решить вопрос: как не допустить, чтобы в результате этого подвига, экономика Империи не рухнула, — император одарил меня ироничным взглядом.
Примечание
Оставляем оценки и комментарии, вам недолго мне приятно.
Нисколько не требую, но в нашем мире слишком много вещей измеряться деньгами. И благодарность, выраженная в материальной форме, существенно облегчает муки творчества.
Сбербанк Карта 4276 3300 1085 3240 ВебМани R201422345582 ЯндексДеньги 410013918188095
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
