|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Часть нулёвая, то есть вводная
РПП
Что мне снег, что мне зной,
Что мне дождик проливной,
Когда мои мозги со мной.
(ц) Песенка Народного Умельца
В тот день Анатолий шел, как обычно, в институт через лесопарк "Колдобинское". Настроение было под стать погоде и он насвистывал веселый мотивчик, попутно с опаской поглядывая на низкие грозовые тучи. Он любил прохладную влажную погоду, так как именно на нее у него приходился пик активности. Да и от чего не любить время, когда вокруг влажно, дышится легко, и на улицах, а особенно в лесопарке тихо. Впрочем, сектанты, которых он иногда называл «сектойдами» не дремали и несмотря на погоду пытались разжиться новыми адептами.
Миловидная особа не дурной наружности легко подошла и как бы невзначай завела беседу о "высоком", а именно о религии, самой ненавистной Анатолием теме. Не любил он эту тему только потому,что считал все религиозные распри и споры, перераставшие, как рассказывает нам история, в настоящие войны, пустой тратой времени, и уж тем более не стоящей человеческой жизни. В конце концов верить в Демократию, Гироскопы или же что-то иное — личное дело каждого. Поэтому Толя лишь выслушал необходимый минимум сектантской проповеди до тех пор пока не смог выудить главный момент: сектантская религия имеет своим, наверняка отдаленным так же, как правительство от народа, базисом Христианство. Это и определило последовательность дальнейших действий.
— Все конечно очень здорово — протянул Анатолий — но Вы в курсе, что я сатанист? Но что мешает Вам отринуть Ваши столь странные предрассудки и присоединиться к нам с братьями сегодня ночью на кладбище, когда мы принесем в жертву великому демону Гироскопу целомудренную кошку и скрепим жертву человеческой кровью?
Последние слова дамочка уже не услышала, так как точно решила переквалифицироваться в олимпийского спринтера. Разумеется сатаниста в Анатолии было ровно столько же, сколько правды в предвыборных обещаниях кандидатов.
— Медленно бежит... — задумчиво проговорил Диодов, словно и не обращая внимания на то, что бег на шпильках задача мягко говоря не тривиальная — К дождю, наверное.
Предсказание сбылось и пара капель осеннего дождика умудрились остаться на его очках прежде, чем он скрылся в здании института.
— Диодов! Тебя в деканат вызывают, причем с пометкой срочно — обрадовал староста, Иван Наркомарков и добавил шепотом — Вазелин захватил?
— Моя канистрочка всегда со мной, не важно холод или зной — стихами отшутился Толя и развернувшись пошел в деканат гадая к чему бы это. В плане учебы он был не лучше и не хуже других, да и не за что его было отчитывать в деканате.
Тем не менее, заправившись по пути кофе в автомате для храбрости и, двинув с ноги автомату для профилактики, он двинулся в направлении деканата.
Вообще деканат этого факультета был легендарным местом. В основном, конечно байки про него распространяли "ЭМО" барышни, но это не являлось правилом. Два заместителя декана Петр Федорович Стрелков и Василий Иванович Ножиков были известны тем, что очень любили на старости лет компьютерные игры-стрелялки от первого лица, а когда милостью ректората появились новые компьютеры и сеть между ними, так они вообще умудрялись выписывать направления на пересдачу экзаменов не отрывая глаз от монитора. Разумеется, играли они со звуком и не подумайте что в наушниках, что и породило байку, что с "Э" не отчисляют, а ставят к стенке.
Третий заместитель был более суров, ибо предпочитал стратегии, за что и получил прозвище Стратег, на которое и откликался. И едва ли в институте остался человек, который помнил как его на самом деле зовут.
Сам же декан, Рогов Леонид Петрович, был противоположностью своих заместителей, в компьютерные игры не играл, зато был завсегдатаем баскетбольной площадки, где проводил по нескольку часов в день и чем здорово смущал первокуров. Среди студентов его называли "Мороз Красный нос", так как нос у него даже летом был красный, как у одноименного персонажа.
Толю, как выяснилось, вызывал сам декан, что не могло не настораживать, поэтому он сел на корточки у двери и стал ждать его, стараясь не обращать внимание на стрельбу, доносившуюся из кабинетов заместителей.
— Ты ко мне? — спросил подошедший минут через пять декан, отпирая кабинет.
— Да, староста сказал подойти.
— Окей. Еще двое должны подойти. Что бы не повторять двадцать раз жди их здесь, а как подойдут заходите без стука и очереди. Андерстэнд?
— Угу.
Дело обретало совсем странный оборот. И ни слова по какому это все это поводу. Решив, что другие двое упомянутые деканом знают больше, Толя присел, и раскрыл свежий номерок радиолюбительского журнала и, подбирая кусочки для своей будущей конструкции сверхмощного усилителя, призванного наглядно показать соседям, что не все разделяют их пристрастия к блатной музыке, стал ждать.
Вскоре появился неопрятно одетый паренек примерно одного с Толей возраста, от которого жутко несло чем-то горелым. Пепельные волосы были собраны в небольшой пучок сзади, а голубые глаза активно осматривали окружающее пространство.
— Хайдук! Ты к декану?
— Угу.
— Скажи, а тебя тоже без повода вызвали сюда?
— Ну вроде как повода не было. Или я о нем не знаю. Декан внутри, минут десять назад приходил, сказал еще двоих дождаться и вламываться. Кстати — Диодов решил представиться — Анатолий.
— Артем — представился тот.
— Чем от тебя горелым воняет?
— Дык, это, у главного корпуса сосна такая забористая...
— Ты что ее куришь?
— Ну дык, хвою сухую. Самокрутки все наше. Я вот все травы могу по дыму различить. Знаешь зверобой с чаем и елочкой для запаху забить... Ммм... Офигенная штука получается, даже меня часа на два вставляет. Я в нее того, чай добавляю, малиновый...
— Нда. А я думал сигареты зло...
— Сигареты попса. И денег на них жалко, впрочем меня тут один знакомый травкой одной на днях угостил, так вставило... Блин, я же не спросил, а ты то что куришь?
— Разве что канифоль. Много.
— Не пробовал.
— Ты чем-нибудь вообще кроме накурки занимаешься?
— А как же, я же ПриМат.
— Чего?
— Ну с "прикладной математики". Обожаю дискретку, особенно про категориальные абстрактые машины, мой любимый раздел.
Анатолий припомнил, как едва не вылетел из-за дискретной математики и, вздохнув, сделал вывод:
— Да. Там уж без травки твоей не разберешься. Злая вещь. А я вот радиолюб проканифоленный, потомственный.
Неожиданно до Толи дошло, кто это был на самом деле.
Артем Анашин, в народе "Пыхпых", был легендой прошедшего года. Про него давно узнал мало что весь поток, скорее весь институт. Однако, популярность свою он заработал не за знания предметов и не за их вопиющие незнание. Славу в студенческих кругах ему принесла его привычка курить все подряд. Листву с дерева осенью обернутую в листок из тетрадки с лекциями по физике — пожалуйста, хвою в трубке — не вопрос. Часто он курил просто бумагу. Известен случай, когда он извинялся перед преподавателем социологии, что лекции по предмету, которые должен был предъявить, дабы получить зачет, он скурил из-за того, что нервничал по поводу физики, где ему грозила комиссия.
Разумеется "плакал" над этим весь поток.
Впрочем на этом похождения Артема не заканчивались. Случай, когда тот скурил фикус, который в сушеном виде стоял неопознанное количество лет на кафедре химии, так же вошел в анналы истории ВУЗа, которые записываются на партах.
[Гравюра, на которой Артем курит фикус, выполненная саморезом на поверхности стола неизвестным художником знакома многим.]
К сожалению, а может быть и к счастью, Анатолию не довелось учится с Пыхпыхом в одной группе, но эту легендарную личность он хорошо знал ибо рассказывали о нем все.
Разговор прервало появление третьего персонажа, а именно еще одного очкарика с красными глазами в майке "Микрософт — унылое Г" спереди и "купил висту? Помог террористам!" сзади.
— Вы к Морозу?
— Да. Тебя без повода вызвали?
— Вроде как.
— Ну тогда все в сборе, пошли.
Артем отстучал пальцами бластбит, поднялся и предложил Толе идти первым.
В кабинете, рядом с деканом сидел мужчина лет тридцати, в черном пиджаке с галстуком и удивительно незаметным, словно бы обыденным, лицом без каких либо характерных черт.
— Диодов Анатолий, Анашин Артем и Стеклов Стас.
— Буковку "л" я бы из паспорта на фиг убрал — хмыкнул Стас.
— Они самые — громко ответил Анатолий.
— Ну что, господа буйнопомешанные, доигрались? — спросил декан.
— Вы о чем? — не понял юмора Толя, хотя по улыбке Мороза можно было судить, что ничего страшного не будет.
— Не, Витя, ну ты глянь. И это уровень интеллекта моих замов... — хмыкнул декан и указал на монитор, развернув его предварительно к сидящему напротив человеку.
Человек в галстуке отвлекся от изучения лиц ребят, глянул на монитор и рассмеялся.
Не выдержав глянул туда и Толя и узрел картину: два человека, оба вооруженных снайперскими винтовками, сидели на одной крыше спиной друг к другу и, по видимому, ждали друг друга.
А небольшие часики отсчитывали сбоку последние секунды поединка.
— То то я смотрю, они притихли — протянул "Витя" и хмыкнул.
Слепондырина Стеклов чуть подался вперед поглядеть на то, что было на экране и, как следствие, картинка исчезла, а на появившемся синем фоне белым шрифтом появилась куча текста из которой только загадочное DRIVER_IRQL_NOT_LESS_OR_EQUAL можно было прочитать, а остальное не более информативные закорючки.
— Венда — презрительно хмыкнул Стеклов.
— Стеклов, Вам надо держаться от компьютеров с Windows подальше: они и без вашего таланта дохнут чаще чем мухи.
— А я то тут причем? — спросил тот — Я даже к нему не прикасался.
— Садитесь, сейчас все расскажу. Для начала немного истории. Как вы знаете наука рванула здорово вперед за последнюю сотню лет. Никогда не интересовались почему?
— Ну все шло к тому — дипломатично отметил Артем.
— Немного не так. Просто уровень умственного развития отдельных индивидуумов общества подошел к определенной грани. Так устроен человеческий, что он не может впихнуть в себя больше, чем некоторый лимит. Но у человека есть так же и дар: приспосабливаться. Вы — плод такого приспособления.
— Э... То есть?
— Скажи, когда ты последний раз мучился от головной боли, Анатолий? Причем именно мучился, больше дня по времени.
— Хм... Около двух лет назад. По ходу переучил к экзамену и два дня провалялся. Погодите-ка...
— Все правильно думаешь. Именно тогда твой организм и производил основную перестройку. У остальных думаю такой эпизод в жизни найдется. Самое главное здесь то, что помимо того, что вы теперь легче воспринимаете знания, у вас появилось нечто большее.
— И что же?
"Витя" улыбнулся и ручка, которую он до этого вертел в руке повисла перед ребятами.
— Телекинез, например. Есть он у многих, хоть и развит бывает не сильно, ускоренная регенерация еще у некоторых... Зависит от человека.
— И что из этого?
— Предлагаю сменить место обучения.
— ДИФШ на какой-нибудь ПТУ? — спросил Артем.
— Размечтались. Специализированное учебное заведение, диплом вашего ДИФШ, минимальная стипендия тридцать тысяч вне зависимости от оценок. Ну и плюс все вокруг такие же как вы. Ну и сессии как таковой нету, контроль иначе производиться.
— И пожизненная работа на нашу оборонку?
— После развала Союза мы не оборонка. Берем заказы на разного рода исследования в авральном режиме в том числе и у государства. Что-то типа артели "вольные каменщики"
— Угу, кладем на совесть — пробурчал еле слышно Артем.
— Согласны?
— Подумать можно?
— Думайте. Даю тридцать секунд.
Толя посмотрел на друзей по несчастью.
— Ну что, мужики?
— По мне так ничего, катит — произнес Артем — и тридцать килорублей на траву в месяц.
— А где это находится?
— Южал таун.
— То есть живем в общаге?
— Ну да.
— А интернет есть? — Спросил Стеклов
— Гигабитные хабы, прямой ip адрес, безлимитный интернет. Ну плюс еще локальный сервер с музыкой, порнографией, фильмами, анимэ и программами более чем на двадцать террабайт. Пойдет?
— Ничего так себе, позитивно.
— А магазинчики с радиодеталями в городе имеются?
— Да, хотя у нас тоже неплохие запасы. Хлорного железа и азотной кислоты, в зависимости от того, что предпочитаешь в виде травителя хоть одним местом ешь.
— Хм, а... — начал было задавать вопрос Артем.
— А тебе я порекомендую прогуляться в местный лесок, в крайнем случае под парник отведем тебе местечко. Комнаты трехместные, поезд через неделю. Согласны?
Дома конечно было хорошо, но...
— Угу.
— Оке.
— Да.
Отлично. Тогда вот билеты, это передадите родителям. Упаковывайте вещички и чтобы в грядущую пятницу за два часа до отправления поезда были, как штык, на платформе.
Ошарашенные ребята вышли из кабинета декана и, дружно решив не посещать оставшиеся пары двинулись в парк Колдобинское, благо погода прояснилась.
— Ну, что же. Давайте колитесь кто и как мутантами заделался — предложил Толя.
— Ну... — начал Стеклов — в общем мне только тогда провели локальную сеть, воткнули сетевую карту, а драйверов по FreeBSD у них не было. Ну я запасся кофе, за неделю написал, а в середине где-то той недели на пару дней выпал с головной болью. С тех пор я малость с катушек съехал, если можно так выразиться. И винда в моем присутствии стала падать с ошибкой после того. А ты Артем?
— А я по лесу бродил, спец главы дискретной математики почитывал, да травы на зиму собирал. А курнуть никак, всю захваченную с собой "комсомолочку" уже выкурил, а учебник по дискре это святое. Тут выхожу на свалку, вижу обои б/у лежат, ну я их не долго думая скрутил, травами набил и курнул. Меня так накрыло, что я пару дней там и провалялся. Там дым зеленый был! В общем специальные главы дискретной математики и курево завернутое в газеты с клеем из любого сделают мутанта.
— Я бы тебя по другому назвал, но да ладно... — хмыкнул Толя.
— А вот вы молодые люди знаете, что Бог везде и он не такой как его рисуют в книгах, он многолик и он везде... — начал быстро говорить обшарпанный мужичонок лет сорока.
Ребята обменялись понимающими взглядами.
— А знаешь ты, неверный, что по этому поводу говорит Коран? — голосом обиженного фанатика спросил Стеклов, попутно доставая "Курс общей физики" Савельева, задней обложкой без надписей, который лектор и вправду величал "Кораном".
Сектант предпочел ретироваться.
— Задолбали, сектойды вшивые! — не выдержал Толя.
— Больше сект хороших и разных — хмыкнул Стеклов — кстати а в институт ходить продолжаем или нагло забиваем эту недельку?
— Думаю, что продолжаем — аккуратно сказал Толя — Впрочем, особо пока думаю не напрягаемся.
— Забито! — сказал Стеклов.
— И скурено! — внес коррективу Анашин.
Около метро к ребятам пристала молодая девушка.
— Здравствуйте, я провожу социологический опрос касательно питания современной молодежи...
— Мое питание: Двести двадцать вольт пятьдесят герц — отрезал Толя, заставив девушку зависнуть на некоторое время, достаточное для того чтобы ребята скрылись под сводами Дефолтовского метро.
— Ну что, мужики, по домам?
— Ага.
— Судя по билетам, поезд в восемь часов с девятого пути.
— Какой хоть вокзал?
— Обдолбенский вокзал.
* * *
Декан дождался, когда компьютер перезагрузится, потом спросил:
— Как там у вас, Витя. Все идет нормально?
— Знаешь, Леня. Хреново стало последние годы.
— А что так?
— Да вот раньше бывает приедешь, почти сотню наберешь за месяц. А сейчас? Девять человек за три недели, ну еще и эти трое за эту последнюю. Двенадцать.
— Вырождаемся.
— Да уж. Впрочем, мы живем долго, а пока есть сколько либо из нас — считай живы.
* * *
Ближайшие дни Толя укурился канифолью, заработал красные глаза от недосыпа и постоянных расчетов схемы, но все же закончил свой мегапроект к четвергу: усилитель должен был едва ли не стены дробить. Укомплектовав его девятью древними, но очень мощными колонками с подмагниткой, которые еще покойный брат деда спер в кинотеатре в советское время, Толя взглянул на окна соседнего дома из которых невообразимо громко для двух часов ночи были слышны блатные завывания какой-то шансонетки.
— Все они шансонеты... у них ни единого шанса — хмыкнул Толя, оделся, убедился что сестра спит и двинулся на улицу.
Далее пришлось взгромоздить все, согласно плану, на растущее между домами дерево и направить динамики, закрепленные на алюминиевом уголке непосредственно на окна на втором этаже. Запитал усилитель он из распределительного щитка, стоящего рядом со злополучным домом и вновь просмотрел рассчет времени.
Сеть выдержит плод его мозга всего сорок секунд, после чего, как и рассчитано обесточится весь дом. В принципе потребление можно было здорово сократить, но его он специально завысил, чтобы подстанцию вышибло к концу концерта. У него будет около трех минут собрать манатки и скрыться в подъезде, прежде чем злобные жильцы не спустятся вниз, так как по неосвещенным лестницам, да еще с заклинивающей дверью подъезда эта задача будет не совсем тривиальной. Участковый и компания, как известно всему району, сейчас пьянствует в честь дня рождения и раньше понедельника, когда Толя будет очень далеко, они не появятся, а все следы радиолюбительской деятельности он увезет с собой... Впрочем едва ли им будет интересно по домам ходить.
— Давай помогу — раздался девичий шепот.
— Аленка, сестренка, ты чего не спишь? Тебе же завтра в школу.
Сестренка младшая всегда пыталась походить на брата и, благодаря нему, неплохо разбиралась в электронике.
— А я такую музыку не люблю. Можно тебе помочь?
— А если запалят?
— Должен же тебе кто-то помочь. И прикрывать-то тебя кто будет. А я между прочем я уже в одиннадцатом классе, так что можно считать за свои поступки отвечаю.
— Я тебя люблю сестренка. Втыкай затычки в уши и давай закончим с этим концертом. У нас будет три минуты чтобы смотаться после того, как концерт отгремит.
— Есть, босс.
Толя проследил за сестрой, подготовил беруши, откинул защитные колпачки с трех переключателей и по очереди передвинул их в положение «вкл», уступив два сестренке. Ручку грубой регулировки громкости он провел через положения «комариный писк», «домашний кинотеатр», «Лужники» в положение «сейчас Тутанхамон очнется», задействовав тем самым основные каскады усилителя, а ручку плавной регулировки в крайне правое положение. Были еще положения грубой регулировки промаркированные «Малый коллайдер», и «Большой коллайдер», но их он счел опасными для динамиков. Динамики загудели, едва включилась подмагнитка и Толя предпочел заткнуть уши.
Сестра кивнула.
Так как хотелось воспроизвести композицию полностью, а времени было не более сорока секунд, выбор пал на жанр grindcore, отличающийся... впрочем не будем говорить чем. Песенки по тридцать сорок секунд, рычание и непристойные звуки в микрофон, куча немелодичных ударов по барабанной установке, словно с желанием ее раздолбать — вот основные составляющие этого жанра, которые едва ли можно назвать отличиями.
Когда свет в злополучной квартире замигал в такт бешеным ударам, Толя стиснул зубы. Даже для ушей с берушами было слишком громко. Потом свет в злополучном доме погас, словно обрадовавшись что все стихло, а вместе с тем отключились уличные фонари и свет в соседних домах. Толя выдернул беруши и полез на дерево, отметив факт некоторого «перебора». Алена же, не отставая быстро собрала провода и все что было внизу, нагрузила на себя сколько смогла и через сорок секунд парочка радиоманьяков уже скрылась в своем подъезде. Хорошо, что они жили на первом этаже и успели скрыться в квартире раньше, нежели обозленные шумом жильцы нацепили что-то на себя в темноте и высунули любопытные носы из квартир.
— Хорошо, что родители на даче ночуют.
— Угу. А то там едва ли стекла не вышибло.
— Ждем репортажа на ДефолтТВ по зомбоящику.
Хихикая, они двинулись на кухню. Несмотря на наступившую тишину радиоманьяки не могли заснуть, посему сидели на кухне и при свете свечи, так как электричества не было, обсуждали произошедшее и ждали пока адреналин не будет выведен из крови естественным путем.
Алена с детства бегала хвостиком за братом, училась у него, а тот помогал ей и рассказывал что знал сам, как завещали родители. Когда он заинтересовался электроникой и начал перенимать знания у деда, который из принципа, считая, что место женщины — у плиты, не рассказывал ничего Алене, Анатолий стал своеобразным ретранслятором, доносящим все полученные знания до Алены, щедро сдобряя их тем, что смог узнать сам.
На фанатах блатной музыки Толя с детства испытывал свои поделия, и начинал с весьма безобидных: реле отрубающее электричество в отдельно взятой квартире по расписанию, передатчик, вещающий на частоте «радио шансон» всякую нешансоноподобную музыку или же, что было безопаснее, ретранслирующий какое-нибудь радио на этой частоте. И всегда Алена в этом участвовала. Она в том числе и помогала ему конструировать его последний прощальный «подарок» соседям. Надо ли говорить, что она тоже хотела в следующем году поступать в ДИФШ, на тот же самый факультет, что и Анатолий и ей Толя рассказал всю правду о том, куда на самом деле он едет.
— Ну все шло к тому — произнесла Алена, когда Толя закончил рассказ о том, куда он на самом деле едет — Не забудь, у меня крыша едет под тем же углом, что и у тебя, так что жди меня через пару лет там.
— Ладно. Только без меня не унывай здесь. Помни, icq и jabber у тебя мои есть, так что стучись если что. И подобных проделок над этим быдлом не проворачивай. Тут уже уголовщиной пахнет. Кстати, если что ты спала, а я ночевал своего друга.
— Это который виндоуз вешает своим взглядом?
— Он самый. Он подтвердит.
— Ну отлично. Блин. Я по тебе скучать буду.
— Не унывай. Все равно скорее всего ты скоро ко мне присоединишься. К тому же я тебе оставляю святая святых: подшивку радиолюбительских журналов начиная с сороковых годов, которую наш дедушка сначала собирал. Мой компьютер считай твой. Я беру с собой только ноутбук ну и несколько программаторов с прочими наработками. Остальное там, говорят, будет. В крайнем случае пришлешь мне чего из запчастей почтой. А то я не знаю как там с запчастями.
— [цензура] вопрос, братец, все сделаю.
— И вон там еще мои тетради с первого курса лежат по текущий. Как поступишь — они тебе пригодятся.
Разговаривали они еще долго, а потом легли спать. Толя встал рано и поехал досыпать к Стасу, разумно решив не ходить в институт и при этом не светиться перед родителями, которые должны были появиться утром из командировки, своим прогулом института.
* * *
Стеклов, в известных кругах известный как «void», перед своим отъездом тоже был занят. Едва дождавшись, как все уедут на работу, он, не без помощи Анатолия проснувшегося к тому времени, демонтировал сетевой кабель и «лишние» коммутаторы с чердака дома, оставив подключенными только вменяемых жильцов, не имеющих привычки смотреть порно в три часа ночи так, что охи и ахи слышит весь дом. Стас жил в так называемом «быдлорайоне», где концентрация гопников на один квадратный метр зашкаливает по любой шкале. После шести вечера здесь просто было опасно выходить на улицу.
Разумеется и сетевой кабель и коммутаторы были лишены опознавательных знаков, и укомплектованы свежераспечатанными накладными, по которым они были куплены на местном радиорынке, аккуратно упакованы и взяты с собой.
— Артем не одобрит. Что я, что ты... вроде как-то не хорошо подсовывать подлянки на прощание.
— Дык... Они же того заслуживают. К тому же у меня серьезные подозрения, что сюда мы больше не вернемся.
— И все таки как-то ты не хорошо... кабель срезал, свитчи спер...
— Будем считать это компенсацией за то, что они навязывают программное обеспечение своей конторы не идущее под FreeBSD из-за которого я угробил не одну ночь создавая его аналог у себя под фряху, а еще за постоянные отключения интернета по причине «программного сбоя» и прочих неудобств. Да и сетевухой той, когда только подключился...
Анатолий пожал плечами.
— Бери вещи, вызываем такси и к Артему. Я там Вас оставлю не на долго, к своим заскочу попрощаться.
— Как знаешь.
* * *
Артем, хоть и не прочь покурить всякое разное ненавидел один сорт людей. Наркоманов. Тех кто если курит не для вдохновения, а чтобы тупо спрятаться от реальности. Несмотря на свою любовь к курительным средствам он четко придерживался мнения «трава не наркотик» и знал в этом меру, пример которой брал голландцев. В общем, наркоманом он не был, хоть и любил об этом поговорить. Во всем остальном, что официально наркотиком не считалось, вроде полевых трав, чая и тому подобного он меры не знал и курил в огромных количествах. Попутно он делал настойки, сушил травы на зиму и знал о секретных свойствах многих трав поболее любой народной знахарки. В школе у него даже прозвище было: «Травник», которое перешло в «Знахарь», а когда тот, раскуривая листья клена осенью показывал разные фокусы с дымом, оно преобразовалось в «Ведьмак». Дар заставлять дым принимать различные образы у него был давно и он так и не мог вспомнить когда им овладел.
Должно быть, только особенности его организма позволяли ему не скончаться от рака легких в раннем возрасте и хвастаться редким здоровьем и способностью легко изучать разделы дискретной математики, которые вызывают отторжение мозга организмом у любого нормального человека. Учителя в школе сквозь пальцы смотрели на пристрастия к курению своего подопечного, так как кроме как отлично он ничего не получал в принципе. Жил он отдельно от родителей, один, поближе к институту в квартире своей покойной бабушки, от которой некогда и перенял ее знания о травах и их свойствах, которые потом дополнил и расширил.
Долгое время он думал чем бы прокурить наркоманов сверху, но потом отказался от этой идеи и лишь перед самым отъездом настучал в «дефолт наркоконтроль» о том, что мол де по такому-то адресу притон. Толя уже попрощался с родителями и приехал к Артему, тот уже запаковал все жизненно необходимое, забрал с чердака дома в четыре чемодана все травы которые там сушил, захватил восемь бутылок самодельного «тархуна» и вместе ребята отправились на вокзал.
— Итак, господа, констатирую [цензура], факты. Мы попали по крупному, ибо едем в город Южал, или по-русски "хэзе" через несколько дней. Жить мы будем хрен знает где, заниматься хрен знает чем и вообще с нашими старыми группами придется простится — продекламировал, как можно веселее Толя, пока ребята ехали в такси.
— Ты кстати стормознул, Толь — выдал Артем, развеселевший после самокрутки с чаем «липтон» — Ты не спросил с какой платформы едет поезд. А то будем все стены носом долбать, пока на платформу девять и три четверти не попадем.
— Меньше Поттера читать надо — для твоего неокрепшего детского организма это еще хуже чем пиво — съязвил Толя — а отправляемся мы с платформы 3,1415926535897932384626433832795, если интересно.
Все разом взглянули еще раз на билеты, в которых было русским по белому прописано, что поезд поедет с девятого пути и, поняв, что повода для беспокойства нет, откинулись на сидении, стараясь не замечать шансона и запаха дешевых сигарет, которые курил водитель. Хотя фантастическую литературу всерьез никто не воспринимает, стоит случиться чему либо из ряда вон выходящему и каждый пытается приплести элементы прочитанной книги к реальным событиям. Наверное, так уж устроен человек.
— Прибыли — констатировал «Витя» факт.
— Так точно.
— Значит так. Зовут меня Виктор Петрович Плющенко, я вашим куратором буду.
— То есть?
— Буду Вас курировать — "пояснил" тот — Пока занимайте места и располагайтесь. В пути будем двадцать часов, так как делаем петельку не хилую.
— Ясно — кивнул Толя.
— Располагайтесь пока в поезде, а я потом вас проведаю расскажу все.
Ждать пришлось почти полчаса, после чего их "запустили" в поезд. Вагон был пятизвездочный: пятая звезда давалась за надпись "RAP — калл" на потолке, четвертая за туалет, в который невозможно было войти без костюма полной химической защиты, и который к тому же был закрыт 60% пути, а первые три есть всегда, так как ничего достоинством ниже трех огромных красных звезд на постсоветском пространстве не бывает в принципе. Вагон делился на купе и боковые полки, причем никакой перегородки между ними не было — только проход. Одним словом типичный плацкартный вагон.
Ребятам досталось купе, которое они должны были по теории делить с Виктором Плющенко, а на боковых полках напротив разместились две «гламурные девы», начавшие сразу же обсуждать достоинства разных сортов макияжа. С ними на удивление легко заговорил Артем, сказав что обожает косметику «А-Вонь». Впрочем разговор сразу заглох, когда он сказал, что пудру и еще что-то он добавляет в свои самокрутки, что дает им поистине легкий, невообразимо насыщенный вкус.
— Все мы, выходит, заподлостроители — подрезюмировал Толя, когда Анашин закончил разговор с дамами.
— Да не без этого. Предлагаю назвать нашу теплую компанию РПП — выдал Артем
— То есть?
— Радиолюбитель, Примат, Программист.
— Вопрос только зачем?
— А чтобы никто не догадался. Кстати, будете в «дурачка», все равно делать нечего?
— Раздавай.
Через полчаса после того, как поезд тронулся подошел Виктор Петрович и, кивнув едва заметно парню, который едва ли не за пять секунд завязал разговор и увел куда-то дамочек напротив, попросил сдать картишки и ему.
— Значит так ребята... шестерка козырная у меня, отбивайся от девяточки Артем,.. пару слов о вас. Знаете, в мире за все надо платить и ваши способности тому не исключение. Знаете какова цена?
— Ээээ. Нет, Перевожу под тебя, Толя.
— А цена такая. Вам нельзя сбавлять умственную нагрузку. Чуть сбавите — в лучшем случае свихнетесь — в худшем гроб. Диплом вы свой получите, потом будете сами выбирать что на общих условиях изучать. Пока вы пичкаете мозг знаниями и применяете их — вы живы и здоровы. Скажите спасибо, что того, что изучать хватает.
— Четыре вольта.
— Бито.
— Десятка под Вас, Виктор Петрович.
— Отбивайтесь сами — Виктор положил еще одну девятку рядом.
— А как узнать достаточно ли мы нагружаем мозг?
— Сами должны чувствовать. Нам склонна частая смена рода деятельности, непостоянность...Тут уж нужно самому определяться. Главное не бойтесь, Будущее вам у нас обеспечено хорошее.
Толя отбился и улыбнулся. Кажется он понял, кем стал на самом деле и это его радовало... Век живи, век учись. Что может быть приятнее?
В пути не обошлось без приключений. Одна деревенская девушка захотела настоящей любви и потому легла под поезд, который, надо сказать машинисту спасибо, который зная суицидальные наклонности разного рода люда, ездил с морским биноклем и успел затормозить.
После краткого разговора Виктор Петрович взял ее с собой, проплатив кому надо и откомментировав тем, что она «тоже с катушек съехала».
— ...Поэтесса хренова. Видишь до чего доводит нас отсутствие мозговой нагрузки? Суицид это только самое безобидное проявление. Ну ничего, приедем ей не будет времени о суициде думать. Впрочем она особый случай.
— То есть?
— Ну у вас у всех это приобретенное, а у нее врожденное. Такие люди своеобразные гении всегда были. Менделеев, например. Ломка от отсутствия мозговой нагрузки была такая сильная, что тот из деревни ушел. Ну сами знаете эту историю. Хуже когда такой человек не знает чем нагрузить мозг, как Софья, например. Сначала искала спасения в поэзии, неплохие стихи писала, много чего перечитала в местной библиотеке... Да вот только слабая то нагрузка. Сейчас ей вообще без разницы что изучать — лишь бы чем было мозг занять.
Услышав это Стеклов как-то странно улыбнулся, но Толя и Артем этого не заметили.
— Виктор Петрович, а кто мы все-таки? — Спросил Артем — Мутанты? Люди Индиго?
— По поводу «индиго» не знаю, в городе вроде есть клуб «голубая устрица», приедем — можешь сходить узнать. Мутанты? Спорный вопрос, мы люди.
— Угу, с буквы Икс — хмыкнул Стеклов.
— Нет, с буквы Хэ — съязвил Виктор.
Южал таун спал, когда поезд прибыл на платформу, свистом гудка разбудив спокойно дремавших на вокзале бомжей.
Вокруг Виктора Плющенко ошивались тринадцать человек примерно одного возраста. Среди них было четыре девушки, одной из которых была недурная собой деревенская особа с красными от слез глазами. Софья. Тринадцатая.
Их Виктор повел, давая периодически отдышаться к желтенькому видавшему лучшие времена автобусу.
И словно не было тех лет, что минули с развала Союза... Желтенькие заборчики, пятиэтажки-хрущевки. Автобус свернул у стеллы "Слава Совеветской Науке" и двинулся мимо стройных пятиэтажек спального района.
— Городок маленький, метро нет. Лучшее средство передвижения — велосипед или встроенные ноги. Сейчас заканчивается спальный район... Так. Вот это улица Ленина, вон там универмаг, а там магазинчик, один из трех с радиозапчастями, это я тебе, Толя. Вон там рядом спортклуб, небольшой компьютерный магазинчик...
А вот сейчас свернем на улицу Октябрьской Революции, здесь почта находиться и Дом Культуры, где при желании можно прокультуриваться. А вон те три здоровых пятиэтажки, огороженные забором — ваш дом на ближайшее время. Это край города, прямо за ним начинается лес. Перед лесом там спротплощадка, пара ангаров от старых времен... Васька, Шумахер фигов!
Автобус дернуло и он со скрипом остановился в десяти сантиметрах от припаркованной рядом иномарки.
Водитель получил "на фуфырь" и пассажиры двинулись к воротам, которые услужливо отъехали в сторону.
— НИИ ФИГНИ — прочитал вслух Анатолий
— Научно Исследовательский Институт Физико-Инженерных Государственных НаноИсследований.
— А почему "нано"?
— А потому что на все остальное государство денег не выделяет, а нам средства лишними не будут. А так как размера "нано" у нас ничего нет, мы вместо микрометра говорим нанокилометр и в методичках так пишем. Ждите здесь.
Виктор скрылся в одном из зданий, а ребята расселись кто на земле, кто на чемоданах. Софья тихонько заплакала.
— Тише эмо,ты не плачь... — "успокоил" кто-то и сразу получил пинок от Стеклова и устный билет, имеющий местом назначения то ли гору в Перу, то ли одноименное поселение в ее окрестностях.
— Ты лучше не слезы лей, а расскажи чего так под поезд легла. Много будешь плакать — будет обезвоживание организма. Темыч, дайка своей тархунообразной настойки, пока она тут аки мумия не высохла.
— Может ее лучше того, накурить? — предложил тот, но бутыль все же передал.
— Сходи лучше в клуб "голубая устрица", проверься являешься ли индиго — зло огрызнулся Стеклов, породив смешки.
Толя взирал на Стеклова мягко говоря с удивлением.
Потребовалось пятнадцать минут, чтобы хоть как-то успокоить Софью совместными усилиями. Артем закурил, посчитав, что пассивное курение ускорит у нее сей процесс. Сегодня он курил мяту, лимонный чай и что-то еще.
Через некоторое время Софья успокоилась и поведала о сложностях жизни приличной девушки в российской глубинке, селе Задрипано, и о том, как ей не повезло остаться без родных, одной по жизни и без средств к существованию. Попутно выяснилось, что по возрасту она младше большинства на два а то и три года: ей было всего восемнадцать.
Разумеется ее быстро привели в порядок, заверили что все будет нормально, а Стеклов так вообще больше всех старался. Потом ее убедили зачитать ее стихи, нагло скрыв тот факт, что ценителей поэзии тут разве что пара девушек, а остальные, как истинные технари глухи к ней, аки депутаты к гласу народа.
— Блин — сказал Артем Толе, рисуя струйками дыма небольшого дракончика в воздухе — Впервые вижу этого сурового "одмина" таким.
— Ват из лав? — спросил Толя текстом известной иностранной песни, вкладывая в слова совсем иной смысл, нежели можно было извлечь в переводе на русский, который легко понял Артем.
— Бэйби донт хёрт ми — утвердительно ответил тот, так же вкладывая не совсем истинный смысл в слова. Потом выдохнул дым, который обернулся толстым крылатым младенцем со снайперской винтовкой, из которой выстрелил в Стаса, чего тот в темноте не заметил.
— Ему придется потрудиться...
— Ты по поводу?
— Ну чтобы поднять уровень образованности этой девушки с отметки в окрестности нуля до отметки «осторожно, шизик». Из того, что она рассказала выходит что у нее и со школьным образованием не все в порядке.
— Мне кажется, что это для него не будет проблемой. К тому же местные преподы помогут, я в этом уверен.
Виктор вернулся через сорок минут и отвел ребят в общежитие.
— Значит так. Главное не суйтесь в подвал, где двери свинцовые и значки радиация. Там обитают радиационно-стойкие физики-ядерщики, от каждого фонит, как от двух блоков ЧАЭС. Пару минут там побудете и жена вам больше не понадобиться.
Толя и Артем не сговариваясь покосились на Стаса, тот покраснел, но промолчал...
Уютные квартирки состояли все, как одна из трех спален и гостиной. Троицу РПП поселили вместе, а Софью, в гордом одиночестве в квартирке напротив и все это было на пятом, самом высоком этаже без лифта. К тому времени Стеклов умудрился заинтересовать Софью своими компьютерами и читал ей вводную лекцию об устройстве этих чудес техники, наглядно демонстрируя ту или иную часть, извлекая ее из своих чемоданов.
— Обычно девушка посылает парня на... Ну ты понял... После трех минут такой лекции — высказал мнение Артем.
— Исключая случаи, когда ей надо сдавать по этому предмету экзамен и случай когда девушка такая же ненормальная как мы и у нее ломка из-за отсутствия мозговой нагрузки — подметил Анатолий, распаковывая вещи — Если я правильно понял то, что говорил нам Виктор, то для нее сейчас эти знания — как доза для наркомана в состоянии ломки.
На письменном столике Толя нашел бумажку со всеми необходимыми настройками, чтобы подключить интернет, розетки и, распаковав ноутбук, паяльную станцию и свой легендарный усилитель стал все это дело раскладывать. Колонки закрепил по стенам, а сам усилитель выставил в режим «домашний кинотеатр».
Артем не отставал, извлек молоток, гвозди, веревки и развесил в углу комнаты пучки трав, наполнивших окружающее пространство своим дивным ароматом, после чего раскрыл настежь окна, благо погода здесь, намного южнее Дефолт Сити была намного теплее и уселся на подоконнике, подобрав ноги.
Через два часа, когда Стеклов все же смог распрощаться с Софьей и она ушла к себе, было решено лечь спать.
— Скажи только, Стас, как это тебя угораздило. Она же "виндоуз" от "доса" отличить не может.
— Скоро сможет. Мозги незагаженные пеаром мелкомягких это нынче редкость. А ее мозги я на место вправлю, уж зуб даю, с дырками, налетом, кариесом, пломбами... короче в полном комплекте.
— Или лучше сказать, накренишь ее крышу под нужным тебе углом — пробурчал Толя, набирая сестре и родителям электронное письмо о том, что отлично добрался.
— А если честно, то не знаю. Есть в ней что-то такое...
— Где же мы, получается теперь таки учимся?
— Ну диплом-то у нас ДИФШ, что еще надо?
— А факультет?
— А Хэ его Зэ... Уж не наш старый это точно.
— Так и запомним. Факультет Хэ.
* * *
Где-то далеко, в далеком Дефолт Сити, на столе декана лежали двенадцать папок с личными делами студентов, и и в каждом была приписка: «переведен(а) на факультет «Х» »
* * *
— Здравствуй, Сергей Анатольевич — поприветствовал коллегу Виктор.
— Как оно?
— Двенадцать нынче. Ну тринадцатую подобрали по пути.
— Уверен что тоже наш клиент?
— Не забудь — мой дар это чутье на таких повернутых.
— Да я так, чисто риторически спросить. Просто надо что-то с этой Софьей делать. Полная безграмотность на уровне школы по основным техническим предметам, хоть мозг и работает в нужном направлении.
— Ну у нее информационный голод просто бешеный, она сейчас все в себя быстрее чем губка впитывает. Ее сейчас Стеклов обхаживает.
— Запиши, чтобы ее тоже к компьютерам с «виндоузом» не пускали.
— Думаешь талант этот переймет у него?
— А кто нас знает, на что мы психи способны. А учитывая то, что у нее Голод последней стадии так не только перенять может черту, но и усилить.
— Как там наши ядерщики?
— Да как обычно. Тупиковая ветвь, сам знаешь, их даже если какая девушка полюбит — без скафандра рядом с ними и часа не проживет, а найди мне на всей планете хоть одну ядерщицу, да еще которая так крышей двинется. Они все шутили, что мол де почкованием размножаются, а пока ты отсутствовал сей факт подтвердили.
— То есть?
— Ну они нашли какого-то товарища, уж не знаю как не попавшего к нам ранее, осторожно провели сюда и сказали что, цитирую, «почканулись».
— И что этот товарищ?
— Жил всю жизнь возле АЭС, изучал все сам по учебникам, без института. На проверку даст сотню очков в фору многим с дипломом института.
— Отлично, такие люди нам нужны. Хотя, если так дальше пойдет, то народ набирать придется только со стороны, а не по институтам. Если его вообще набрать можно будет...
* * *
— Дорогие мои родители и конечно же Аленка — начал печатать более подробное письмо Толя, как только более менее свыкся с жизнью в НИИ — Расположились просто замечательно, живем втроем в одной квартире, компания веселая. Кормят хорошо, а Артем, который травник у нас, так пропихнул в столовую свои травяные чаи, которые, надо отметить, вкуснее во много раз всего того, что пробовал — о том, что Артем три четверти собираемых трав скуривает, он решил промолчать. Хорошо хоть ему под сушку трав выделили весь чердак дома, попутно объяснив что с ним сделают, если будет там курить.
— ...вообще для этого лучше использовать системный вызов epoll(), так как тут мы меньше всего данных пересылаем ядру и обратно, ну ты поняла, короче... — донесся голос Стаса, рассказывающего что-то явно не поэтическое своей пассии.
— Учеба скорее здесь в радость, преподаватели люди знающие, сами наукой только и занимаются... — продолжил письмо радиолюбитель и задумался. По письму выходило, что все его окружающие его люди примерные и очень уравновешенные, в то время как тут все, включая преподавателей ушиблены по жизни не подумайте что на половину головы. Чего только стоил преподаватель обучавший "системному программированию": лекцию вел с пивом в одной руке и мелом в другой, а ко всему прочему еще и злоупотребял сленгом, причем некоторые слова и записать-то можно разве что ввиде транскрипции. Епифантий Петрович вообще быстро сдружился со Стеком который в первую же неделю его успел подменить разок. Да и сам Толя был не лучше... Когда на спор устраивали около леса состязание чей усилитель мощнее с местными старожилами — так Толин в режиме "Большой коллайдер" обрушил один из пустующих ангаров гнивших там с советских времен, и вызвали ненависть всего прилегающего к НИИ района.
Артем опять ушел в лес, откуда последние дни таскал травы просто в промышленных масштабах, набивая чердак, намекая на то, что мол де октябрь на дворе, сезон заканчивается, и если бы не относительно теплый климат и не желающее уходить лето, то тут вообще было бы глухо с травами. А так хоть немногие травы можно собрать и глядишь на зиму хватит. Впрочем, это не мешало ему развести у себя целую плантацию разнообразных растений.
Поправив немного письмо, добавив чисто для вида жалобу на жесткую кровать, которая на самом деле была удобная (чтобы все тут медом родителям не казалось), радиолюбитель начал писать второе письмо, для своей сестры, попутно вложив в нее кусочки своей последней схемы и не утаивая столь многие детали. Как ни крути, а сестренка движется верной дорогой...
— — — — — — —
Заметки для тех, кто еще не догадался:
Дефолт Сити, англ. Default City — город по умолчанию.
Южал таун, англ. Usual town — обычный город.
Так же будут встречаться далее по тексту следующие города:
Кажуал Сити — (casual city) тоже синоним «обычного города»
Коммон Таун — (common town) тоже синоним «обычного городка»
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
