Кошки-людишки

КОШКИ — ЛЮДИШКИ.

День первый.

Домашний вой потряс утреннюю долину. Собравшаяся было поприветствовать солнышко пташка решила поспать ещё, остальные звери, проснувшись, благоразумно решили не высовываться из нор. Мало ли, кто там воет.

Да, вой был достоин если, не вальфа, то волка точно, а ни как не кошака, который его произвёл. Откуда такая точность? Дело в том, что этим кошаком был я. И сейчас поясню, что, а точнее, кто это такое. И почему вою по утрам. Не всегда, только в особых случаях.

Солнце восходило над землёй. Или, точнее, для ваших светотеней, планета поворачивала солнцу другой бок, словно загорающий на пляже. Или, вернее, как курица в гриле. Почему вернее? Нет, не в том дело, что планету кто-то собирается съесть, а в том, что уставшая жариться курица вряд ли бросится в воду. За что мне нравится ваше несовершенное время, так это за его точность. Сказало рассвет — значит рассвет. Тьфу ты, причину со следствием спутал. Это у нас... Потом, всё потом.

И так, я вышел из спальной пещерки. В пещерку побольше. И увидел там человека. И он, разумеется, меня тоже увидел. И, самое главное, не испугался. Дело в том, что я — кошак. Да, знаю, это уже было. Говорил. Раньше. И сейчас поясню, что имею ввиду. Я — демон. Ну, знаете... как не знаете? Демоны. Такие, двукрылые, в один рост... что значит сколько? Рост, он и есть рост... а, сколько по вашему? Около двух метров. На всякие локти и футы переводите сами. На сколько я помню, метр — ваш эталон. Так вот, продолжу. Прямоходящие, похожие на вас... примерно, как вы на обезьяну... нет, я не говорю про следующую ступень эволюции, хотя и заманчиво было бы приписать наше происхождение естественным условиям, а не богам, создавшим нас на потеху. По идее "А не создать нам кого-нибудь мыслящего?" И чего вы так выступаете против этой теории. Попробовали бы быть чей-то игрушкой. Бр-р-р-р. Но, после того как мы показали им зубы, а так же когти и всё остальное, у них отпала охота к нам соваться. И много чего ещё. С тех пор они у нас стараются не появляться. О чём это я? Простите, увлёкся.

И так, человечек меня не испугался, хотя его рост был гораздо меньше моего. Только зажмурился. Я подошёл к нему вплотную, навис, как большой парусник над шлюпкой и спросил:

— Ну и что мы тут делаем?

— П-помощник. — выговорил он.

Ах, да. Мой прежний помощник попросился на покой. Вечный. Видите ли, ему было неловко скакать по пещере в виде одной половинки. Да и приходившие люди из долины пугались больше необходимого. А лисичка-сестричка, ну, то есть, не совсем сестра, просто внучатая племянница двоюродной сестры одной знакомой моей прабабушки, пообещала прислать мне потомка от своей пары. И зачем ей двое? На развод, что ли? Так нас на планетке раз-два, четыре, девять... мало в общем. И так прибыл. О, глаза открывает.

— Ой. — Пискнул парень и повалился на спину. Но не просто так, а взмахнув руками и смахнув ими бутыль. Пятилитровую. И как только умудрился? А бутыль, подчиняясь всем физическим законам, в частности, гравитации, то же полетела вниз. Прямо мне на лапу. А лапа... у меня с детства с ней были напряжённые отношения... потом расскажу. Так вот, она и так ныла, а тут ещё бутыль. Пятилитровая. Гранённая. Вот я и взвыл. Парень, потерявший сознание от удара затылком тут же очнулся, чтобы увидеть, как бутыль вылетает из пещеры.

— Ладно, — процедил я сквозь зубы, — прощаю. Сам помощником был. Недолго. Сто глет. — Да что это с ним? Опять отключился. Взмахом уха опрокинув на парня тазик ледяной воды, разумеется, без тазика, я привёл его в чувство.

— Сто лет?! — Воскликнул он.

— Нет, каких лет? Глет. Наших глет. Глед, он около двух ваших годов. Короткий, разумеется. Длинный и до десяти доходит.

Опять. Да что это с ним? Подумаешь, всего около тысячи лет. Ладно, пусть пока поваляется, а я расскажу, что такое происходит с нашим временем. И что такое произошло с моей лапой. И как я попал в заложники, то есть в помощники.

С лапой произошла такая история. Когда мне было три четверти роста, при нашем времени только так возраст и определяется, мне на лапу наехала телега. А поскольку нами, кроме управления пространством-временем и прочей физикой цениться ещё и удача, это поставило меня на довольно низкую социальную ступеньку.

А наше время управляется нами же. То есть, мы соединили субъективное и объективное времена. Что значит, не может быть? Может, может. Не в ваших светотенях, конечно. Очень хорошая, кстати, вещь. Отлично проверяет девушек на совместимость. Договорились встретиться под полной луной... ну и так далее. А почему наше время медленнее? Так жизнь у нас очень интересная. Правда, несколько раз мы жили с вами ноздря в ноздрю. К примеру, когда у вас произошло знаменитое "восстание ангелов".

В тот памятный день Люци лизал задницу Ях... Сав... двумя словами, их боссу. Говорить, кому именно, не буду, сами знаете, помянешь дурака... В том далёком прошлом у ангелов было состязание, кто лучше лизнёт, и Люци как раз бил собственный рекорд, когда забравшийся на небо человек, как там его, Петька или Пашка? А, нет, эти были позже. Мойша? Нет, ещё раньше. А, вспомнил, Лотя, наступил Люци на хвост... Что? Откуда у ангела хвост? А ведь верно, он его после отрастил. Ну, значит, на ногу. Или ещё какую-то нижнюю конечность. Вообще-то этот годомец... или соморец? залез попросить защиты от извращенца... и чего вы находите в однополых любвях? Вам что, женщин не хватает? Орать в божественную задницу ангел себе позволить не мог, и поэтому просто стиснул зубы. Кто ж знал, что богу приспичит побыть поближе к ласкающему язычку... сдержаться бог и не подумал, и именно его вопль привлёк к себе внимание демонов. Первым досталось стоявшим в очереди двумстам ангелам, а затем и самому Люци. А так как мы в тот момент были в едином магическом резонансе, то ангелы, разумеется, влетели к нам. А когда бог узнал, кто был причиной укуса, он эту Гомодорру спалил начисто. Вместе с пятью соседями. Лот с семейством, правда, успел смыться. Извращенец тоже.

Затем Люци пытался попасть обратно на небо, а бог сбивал его обратно. Только после второго удара об твёрдый камень, ещё раза четыре он приземлялся в мягкую землю, бывший ангел плюнул и сказал: "Ну его, айда с местными знакомиться!" И вскоре таким умным стал, что его выбрали в президенты.

И в этот замечательный во всех отношениях день нашли ту самую телегу, что переехала мне лапу, на которой, оказывается, наши родные просторы рассекал Белый Призрак, Ужас Игрушечных Глет. Мой статус резко повысился, а ему намылили шею и вытолкнули в ближайшую светотень.

Очнулся? Нет?

Остаться в АДу я не пожелал.

Ладно, разъясню некоторые термины. Наша родная земля называется Альянсом Демонов, сокращённо — АД. Ваш пространственно — временной континуум... что значит, с кем это я? С вами. Здесь же больше никого нет. А, вам термины не понятны. Ну, это же ВАШИ термины. Мы ваше пространство-время называем просто светотенью...

О, очнулся.

— И так, помощник, приготовьте себе помещение, завтра займёмся делами. Если кто-нибудь подумал, что я белый и пушистый, раз смотался из АДа, держу в помощниках человека и более — менее нормально к нему отношусь, то он глубоко ошибся. Я чёрный, чешуйчатый и скользкий. Чего? Ни разу не видели чешуйчатых кошек? Повезло. Тот, кто их видел, могли рассказать об этом только хорошему медиуму.

Что-то я утомился. Сейчас устрою небольшое знамение, то есть затмение и прилягу. Смысл? Пусть люди его придумывают. Мне — влом.

День второй.

День начался с дрожи. Нет, не моей, кто-то стоял у порога и сильно трясся. Потягиваясь, я вышел на свежий воздух. Так и есть, староста. Продукт местной многовековой селекции. Упитанный и изворотливый. Идеальное пресмыкающееся. Нет, млекопитающий, как и все люди, но кое-где подобных ему удачно назвали бесхребетными хамелеонами. Скажут выдать своих, он и думать долго не будет... да что там думать, сразу выдаст полным списком.

— Ну? — Спросил я.

— Ваш-ша св-ветлос-сть, это, св-вященник говорят, что боги гневаются, что в долине демон.

Та-ак, дожили. Похоже, мне намекают, что пора делиться. Ага. Счазз. Уже побежал. Моё раздражённое внимание сконцентрировалось на его шее, и тут я увидел...

— Что это?!!! — воскликнул я. — Крестик?

— Нет, расспятие. Вы не подумайте, я демонист, но мне нравится Ии... — Он застыл на вдохе, увидев в моих глазах своё ближайшее будущее.

А мне его слова напомнили одного демона. Бывшего. Как там его, Дуст Мастуса.

Всё началось с того, что он женился на лесбиянке. Что? Лесби только... ах, ну да, на христианке. Тоже извращение, хотя лесби ближе к норме. Не так отдаёт некрофилией. Чего?! Пожалеть чувства верующих? А они мои чувства жалеть собираются? Мало того, что у них религия рабства, мало того, что их символ — труп с двумя брёвнами, так они ещё и поклоняются кускам мертвецов такого низкого качества, что к ним даже бактерии разложения брезгуют прикасаться. А? Дуст? Ах, да, Мастус. Так вот, женился он, хотя мы и понятия не имели, зачем жениться вообще, родился у них ребёнок, и вот он на весь АД провозгласил, что идёт его крестить. Понравилась ему эта традиция. Ну, некоторые просто перестали его замечать, другие высказались, что он вовсе переродился... К чему я? Да встретил его раз в Эдеме, зашёл нарвать яблочек на компот, они там с приятной кислинкой, смотрю — стоит. Рядом со стогом. На рогах нимб закреплён, шерсть кудрявится, а в глазах блаженная пустота. Вместо разума. И, запихивая в рот очередной клок сена, он, то есть Дуст, провозгласил:

— Ты не подумай, я хищник, только сено очень люблю.

Его племя? Изначально — снайки. Змеи, то есть. Откуда у него появились излишки в виде рогов и шерсти, не знаю.

— И так? — спросил я, вытаскивая из воздуха шампур. Что поделать, обожаю испуганную человечину. Староста пискнул и поспешил смотаться с такой скоростью, что я и не подумал его догнать, к примеру, молнией. Да и она бы выбрала себе цель получше, чем эта сальная туша. Вон, кучу навоза. — Значит, жрецы, — и так, где там их храм? Ага, прямо посредине долины. Да, устроились, не всякая лавина достанет. Наводнение? Нет, они уже это проходили, скорее всю долину затоплю. Землетрясение? Не-а, так и себя задеть можно. Остаётся удар из космоса. Им натуральную каменюку устроить, или большой огненный шарик? А, храм-то каменный. Так, где там ближайший булыжничек? Значит, золота вам, бриллиантов — рубинов... а простого гранита не хотите? Ух, хорошая воронка. Пусть побегают. Хм, где-то я уже видел такие символы на башнях. Как их там, головки. А, нет, маковки.

Но это позже. Пора, пора мне проверить кое-что.

Да. Так я и думал. Надо же, почти сбежала. Ламия новой модификации. Со свободной волей.

— Ну и куда тебя потянуло? Домой, что ли?

— И что я там забыла? — ого, она оказалась говорящей. — Экзорцизма?

— Тогда какого бога ты...

— А ты бы сам попробовал посидеть здесь безвылазно. Я бы на тебя тогда посмотрела...

— Тебе же было сказано, что выпущу. Как раз сегодня последний день испытаний. Замри.

Всё было в полном ажуре. Тогда что же меня так гложет? Магия... нет. Биология... нет. Вера... Храм! Маковки! Некрофи... тьфу! христиане! Надо же, припёрлись, почитатели зомби. Теперь выпихивать придётся. А они... Сделают круглые глаза и с неестественной наивностью будут спрашивать "Как? За что? Мы же к вам с Христом..." Ну уж нет, кто к нам с крестом придёт, тот по крестцу и получит. На прощание.

— Кхм. — напомнила о себе моя зомби. То есть ламия.

— М? — переспросил я.

— Так что по поводу меня?

— Ничего. Можешь идти на все шесть сторон.

— В смысле?

— Мне надо было уточнить некоторые пункты некромантии. Всё.

— То есть как? Но мне же некуда...

— Можешь остаться, — отозвался я. — Выбери себе пещеру получше и живи. Мне всё равно нужен кто-то, чтобы приглядеть за помощником.

Лёгок на помине. Явился.

— Готов, — отрапортовал он. — Что де... — он заметил мою собеседницу и резко переменился в лице.

— Кто это? — спросила ламия, когда я понял, что помощник надолго ушёл в мир бессознательного.

— Помощничек. — отозвался я. — Вот за ним тебе и надо будет приглядеть.

— Не думаю, что он от этого будет в восторге, — отозвалась ламия.

— А вот это уже будет его личным делом. Интересно, он у лисы что, ничего подобного не видел? Надо спросить.

Зеркалом связи в рабочем кабинете встретило меня неприятными коричнево-красными разводами с золотыми проблесками.

— Мне нужно поговорить... — начал было я.

— Ваш трафик исчерпан, — заявило зеркало.

— Какой трафик? — изумился я.

— Духовно социальный, — та-ак, кажется, я дал ему слишком большую волю. Или зеркало залезло не туда, куда надо. Что ж.

Зеркало прекратило мерцать, когда всё хрупкое было перемещено в дальнюю закрытую пещеру. Я достал из кармана тысячевый телефон. Разводы образовали что-то вроде огромного глаза.

— Угху? — отозвалась трубка голосом Гуфи. Мы специально выдрали его из мультфильма, для особо неприятных дел. Зеркало задрожало.

— Гуфи? — спросил я. — Мне нужна небольшая перестановка.

Моё внимание отвлёк мелодичный всплеск со стороны зеркала. Поверх неприятный бурды высветилось "Идёт переоценка ценностей". Из трубки донёсся какой-то грохот и короткие гудки.

— Обнаружена логическая ошибка в идеологических предпосылках. Перезагрузка, — отобразило зеркало. — Что вам нужно?

— Свяжи с лисарой.

— Привет кис! — воскликнула лиса, едва увидев мою морду, — ну как помощник? Очень толковый человек! Талант! Родители только хвалят. Причитают, как без него будут. А как ты сам?

Я дождался, пока она истратит воздух.

— Ничего. Слушай, он уже адаптирован?

— Нет. Ты же знаешь, это привязывает. А куда мне столько. О, вот и он. Слушай, он чего-то бледный. Ламия? Всё ещё балуешься с некромантией? Так что ты собираешься делать?

— Дам ему ЯД, — позади послышался грохот.

— Ты что? Он тебе не понравился? Сразу травить. Хороший ведь мальчик. И способный. Я проверяла. Талант!

— Какое травить? — возмутился я. — Коктейль ярость демонов, ты что, не знаешь? Я сам его иногда пью. Запрусь в укреплённой пещере...

— А-а! А почему в укреплённой?

— Ну, когда вокруг летают маленькие голопузые ангелочки, это ещё терпимо. Но когда эти два братца, Амур с Купидоном начинают грязно домогаться... Тебе смешно, а мои огнешары только особо укреплённые стены и выдерживают.

Всё ещё хихикая, лиса отключилась.

— Потащили, — сказал я ламии, и она перенесла паренька в одну из пещер, призванную быть вообще-то камерой.

Я вколол человеку ЯД, вышел из пещеры, закрыл дверь и успел сделать несколько шагов.

— Мря-а. — раздалось сзади. Я резко развернулся и успел принять дверь на вытянутые лапы. Как же повезло, что она летела плашмя, а то стал бы персом.

— Психокинез! — воскликнул я. Эта пакость, в отличие от нормального телекинеза, практически неуправляема. — Вот в чём дело! Ну, лиса, ну удружила! Ладно, есть у меня на примете одна штучка. Всё равно этот мне остался должен.

День третий.

После вечера довольно трудного прошлого дня и бессонной ночи вычислений я был слегка не в теле... чего? Что значит не в теле? Ну, вы в этом случае говорите "не в духе". Так вот, поэтому пришедший к пещере... с начала я принял его за гепара. Маленького, правда. Хотя не только они, но и лепры с ягерами иногда красятся, но почему-то пришедший напомнил мне именно гепара. Затем я решил, что кто-то задумал вывести новую породу человека. И только после ко мне достучалась мысль, что странные разноцветные пятна появились на человеке в платье, то есть рясе, по иным, естественным причинам. Интересно, эта ряса сама по себе белая или сменила цвет в солидарность с основным оттенком лица хозяина.

— Ну? — светло спросил я. Что? Светло? Ну, я же существо Тьмы.

— Во имя гсспда ншего Иссссс... — простучал зубами человек. И замер, с ужасом смотря в багровые всплески пламени АДа, полыхающие в моих глазах. Мы никогда не теряем связи с нашей родиной. Я прислушался к тихим шагам за моей спиной.

— Девочка, проводи, пожалуйста, нашего гостя, — обратился я к ламии. "Гость", увидев, к кому я обращаюсь, решил обойтись без чужой помощи и мгновенно обучился телепортации.

— Кого? — переспросила она. — Никого же нет.

— Видимо, мне показалось, — поддержал я игру. — Ладно, где там этот нервный. Сейчас будем проводить сеанс чёрной магии. С последующей экспроприацией.

Я открыл глаза и тут же выругался. Заклятье сработало не так, как я хотел, а... как ему приказали. Перенесло блокиратор и вернуло тела разумам. Ладно, это в минусах, а в плюсах... я прошёл в теле помощника сквозь Имперский Шоковый Анитидемонический Контур, забрался в Храм Амулетов Леса, Явленных Великим Аннигилятором и забрал оттуда блокиратор. Прекрасно. А теперь можно и до дома, до хаты. Или остаться на чуть-чуть, посмотреть на эту светотень? Названия здесь — просто прелесть.

Третий помощник пятого заместителя командира по воспитательной работе Храмовой Лучшей Альтернативной Мобильной Охраны Великолепной, Невероятной Изумительной Короны Империи капитан Ымза Гроза разбойников, Г.Р. Ымза, как значилось на табличке её двери, остановилась на крыльце Храма и оглянулась на... подчинённых. Обмотавшись вытянутыми языками, как шарфиками, те доковыляли до неё и попытались отдышаться. Инструкция требовала от неё обратиться в Дворянский Усиленный Разведовательно Атакующий Корпус Империи, но полученный в Особом Секретном Лагере Имперского Корпуса опыт подсказывал, что, пока до дворянских мозгов дойдёт послание... в общем, слишком долго. Чтобы успокоить остатки сожжённой службой совести, она подозвала ближайшего к себе "солдата" и отправила его в Военно-Разведывательный Университет Наблюдателей.

— Хламовники. — пробурчала Ымза в след бренчавшему всякими железяками подчинённому. — И откуда только народ берёт такие меткие прозвища? Что наше, что... — она увидела идущего к Храму представителя основной, Лучшей Охраны Храма Империи. Он шёл, естественно, со стороны казино. Чуть ли не в трусах.

— Денег нет, — предугадала Ымза его просьбу. Тот понурился ещё больше и прошмыгнул внутрь Храма.

Она окинула взглядом площадь, на которой, во время получки, толпились торговцы и лотерейщики. А ведь до сих пор служба складывалась нормально. Она даже думала перейти в основную охрану. Зарплата повыше и вообще... Дальше её уже не пустят. Уже в Главную Епархию Инквизиции женщин не брали, что уж говорить о Генеральском Отдельном Лучшем Универсальном Боевом Отряде Йота. А теперь на неё, скорее всего, повесят всё, что можно.

Ымза вздохнула и вошла в храм.

Толковая человечиха. Надо бы приглядеться.

Едва капитан закончила диктовать Записывающему Алмазному Кристаллу Общей Связи отчёт, как через него же пришёл вызов на собрание. Высказав кристаллу всё, что она думает о руководстве, Ымза поплелась в Кабинет Общих Заседаний Личного Императорского Корпуса.

В кабинете уже было полно народу. За торцом стола сидел командир всего мобильного отряда, при полном комплекте ржавых доспехов, рядом со стулом которого стояли два мешка. В том из них, который был виден Ымзе, помимо всего прочего находилась половинка сковородки, ручка которой высовывалась из мешка. Командир основной охраны, пыхтя, чертил на салфетке "план успешного выигрыша", не зная, что игроки выигрывают, а казино — побеждает. Представитель университета, судя по честному выражению лица, готовился докладывать об успехах. Его конкурент из Миссионерской Академии Разведывательной, Атакующей и Защитной Магии рассеяно глядел в окно. Непонятно что делающий в кабинете представитель Божественной Академии по Разоблачению Атеистической Науки пялился на новую дверь. Компанию ему составлял дворянин.

Под пристальным взглядом Постоянного Организатора Заседаний, Оратора Руководителя Ымза села на стул. В тот же момент двое из Главной Разведывательной Епархии Храма втолкнули в ту самую дверь, на которую пялились дворянин и уже оба академика, а так же незамеченный ранее посланец из Института Демократического Изучения Ортодоксальной Теологии, втолкнули самого настоящего демона. Низенький разведчик, со следами губной помады на лысине, пользовался Десантным Универсальным Боевым Инструментом Непосредственной Атаки, а второй — собственным брюхом.

Не обращая внимание на удерживающие заклятья, демон подошёл к столу и взглянул в глаза Настоятеля Архижреца Храма Амулетов Леса.

— Я забрал своё вознаграждение, — сказал я Хранителю Артефактов Магии и шагнул в АД, который незримо присутствует в любой светотени. Жаль, что некоторые идеи приходят в мозги слегка запоздало. Но толика моего внимания осталась в многочисленных факелах.

Через десять минут лишённая должности, звания и имени человечиха вылетела из потайной двери на узенький переулок, расположенный за дальней стеной храма. Гнусно ухмылявшийся Монарх Уличных Разбойников и Лесных Отморозков, известный в узких кругах как Гениальный Лазутчик Управления Пыточной Епархии Церкви подошёл к бывшему капитану с целью лишить, как он думал, последнего её достояния. Однако у женщины оказалось ещё кое-что из имущества. Я не успел заметить её движения, но в следующий момент лазутчик оседал на землю, изо рта его шла зелёная пена, а в плече торчал дамский метательный кинжал.

— Ещё кто есть? — спросила экс Г.Р. Ымза, уже не тая оружие.

Было. В переулках. До тех пор, пока я не явился и наклонился к трупу. Очень уж было любопытно, что за яд так действует на человека.

— Ого! — воскликнула человечиха. — А как же ИШАК?

— Я не боюсь ослов, — отозвался я.

— Каких ослов? — Удивилась она.

— Парнокопытных и травоядных, — я не смог удержать ухмылки, видя, как вытянулось её лицо. — В чём дело?

— Так вот откуда! — воскликнула человечиха. — Интересно. И кто только дал отрядам такие названия?

— Не знаю. Ходят слухи, что к этому причастен наш Большой Организатор Сложных Событий, но так ли это, не могу сказать.

— Какой босс? — кажется, девочка начала въезжать.

— Наш.

— Ах, да, ты же из ада. А у вас правда там грешники мучаются?

— Не знаю. Люци вроде ничего такого не устраивал, а другим на ваши мифы и вовсе наплевать. Да и на людей вообще. Примерно, как вы относитесь к чужим кошкам. Не мешают и ладно. — Слушай, если у тебя нет иных планов, могу предложить своё скромное жилище в сорокадевятиградусном по отношению к этому пространственно-временном континууме.

— Что?

— В другом мире. Мне нужен кто-то, чтобы присмотреть денёк за жилищем, пока я буду искать решение одной неприятности.

— Погоди, мне нужно имя, — она дёрнулась было к Храму.

— Зовись пока Гюрзой. Идёт?

— Идёт.

— Тогда... — я швырнул её по каналу в свою пещеру, а сам пошёл по АДу.

Две минуты, и я дома.

— Я шёл всего две минуты! — воскликнул я, осматривая поле локального столкновения. Ламия недовольно осматривала лезвие отравленного кинжала, который торчал в её ладони, а помощник с ужасом смотрел на рукоять его двойника. Да, чувствовать себя пришпиленной к дереву бабочкой — не самое приятное занятие. Судя по всему, обе стороны конфликта были смущены. — Что здесь произошло? — все трое пожали, или попытались, в случае с помощником, плечами. — Ладно, разбирайтесь сами, а мне надо кое с кем связаться. И спокойной ночи.

День четвёртый.

Судя по взглядам, что обменивались помощник и наёмница, время ночью на всякие пустяки, вроде сна, они не теряли. Причём её взгляд был слегка презрительным, а его — восхищённо-смущённым.

— После разберётесь, — буркнул я, — а сейчас мне нужен кто-то для сопровождения.

Открыв портал на сатурний, этакий эквивалент солярия, для богов, я шагнул через пространство.

Первым звуком, что я услышал, был сдавленный хрип за моей спиной. И почему люди так упорно цепляются за свои привычки? Ну, дышать там, и всё такое. Небрежным жестом я создал помощнику что-то вроде индивидуальной атмосферы. А затем я убедился, что портал, по неизвестным мне причинам, остался на своём месте — рядом с местным баром и помостом, на котором помесь мяча с десятью змеями исполняла последний хит сезона:

Лопнул пузырь напополам, какой облом!

Идёт кровавая война бобра с ослом.

На лампочке комар сидит, плюёт в упор,

И на хрен посланный идёт ночной позор!

Некто за крайним столиком оторвал голову от заляпанного тиной столика и заорал, поддерживая то ли певца, то ли осла:

Дави бобров по всей земле!

Кажется, это была богиня лягушек. Когда у неё кончился завод, она рухнула обратно. Какой-то неизвестный мне звезданутый бог, то есть бог звезды, с сильно помятым лицом завёл песню:

Выйду ночью в поле с конём.

Стоявший неподалёку кентавр насторожился.

Ночью тихой в поле пойдём!

Мы пойдём с конём по полю вдвоём,

На конину там его забьём.

С коротким вскриком получивший удар копыта в висок перелетел через все столики вкупе с помостом и со шлепком свалился там.

Обеспокоенное криком нечто в коричнево-зелёных пятнах с кучей ног, глаз, рук и одним большим ртом, видимо, коллективное бессознательное какой-нибудь армии, открыло рот и, ударив туфлём по столу, завопило:

— Опять дедовщина? Всех на губу!

Опомнившись, оно поморгало глазами и решило внести свою лепту в происходящее:

Службу с тряпками и мётлами несут войска,

И не даром презирает нас Америка.

Глупость дедов и отцов отчизной вручена,

Гауптвахтою дивизия сильна!

Гимн Саровской дивизии, в/ч 3274, если кому-то интересно, звучит так:

Службу славную в дивизии несут войска,

И не даром уважает нас Америка

Слава дедов и отцов Отчизной вручена

Дружбой воинской дивизия сильна.

А на губу за дедовщину всё время грозился послать командир дивизии генерал-майор Прачиков, вылитый Хрущёв из анекдотов.

Стоявшая неподалёку смесь огурца с двойкой угодливо изогнулась и проскрипела:

Расцветали веники в подвале...

"Катюша" — фирменная песня 2 роты первого батальона в/ч 3450, которая

входит в состав в/ч 3274. Когда я демобилизовался, командиром роты

становился старлей Регурецкий.

и тут же была прервана иной строчкой:

Вомбат котяня, котяня вомбат...

которая тоже затерялась в общем гуле. Веселело.

К счастью, моему, встреча была назначена на другом краю кольца.

Через пару десятков этих, как их там, минут, мы наткнулись на очень любопытную картину: еврейский бог лежал на шезлонге и, в самой верноподданной позе, что я только видел, его руку лизал Дуст Мастус. Видимо, богу не хватало таких самоуниженцев. Поза бывшего демона в своё оправдание говорила: "Я его сейчас укушу. Вот сейчас. Ну, лизну ещё разочек, и укушу. Вот, усыплю бдительность и укушу..."

— Ничё, да? — раздалось у меня над ухом. Я обернулся. Рядом стоял ухмыляющийся чёрт. — Ща будет представление. — чёрт подошёл к Дусту и наступил ему на ногу. Дуст что-то вякнул и застыл с открытой пастью. — Да ты не умеешь, — воскликнул чёрт, — дай, я покажу, как.

— Правильно, — пробормотал бог, узнав голос павшего ангела, — в Рай верну, — если бы он видел выражение глаз "обрадованного" такой перспективой, то убрал бы руку куда подальше, упаковавшись для надёжности в боевой скафандр повышенной защиты. Но... чёрт распахнул пасть, выставив на обозрение зубы, которым бы позавидовал иной медвежий капкан, и вонзил их в руку. Я отключил звук для себя и... не стал ничего делать для отключившегося помощника. Бог что-то проорал и умчался в светлую даль, махая рукой, в которой остались зубы чёрта.

— Вставная челюсть, — усмехнулся экс ангел. Но обучаемого уже нигде не было. — В рай смотался, что ли? — изумился чёрт и ушёл по своим делам.

— Третий раз попадается, — усмехнулась лежавшая неподалёку богиня местности, названной в честь ореха. То ли фундука, то ли арахиса.

— За какой период? — спросил я.

— За неделю, — ответила она, с неприкрытой нелюбовью разглядывая возвращавшегося бога.

— Бедный, — пожалел его мой помощник. — Чем бы ему помочь?

— Предложи ему пива, — предложил я.

— Это его утешит? — спросил парень.

— Скорее, отвлечёт, — усмехнулась богиня. Она тоже помнила эту историю:

Один раз этот бог перебрал пива и залил целую долину. По преданиям, тогда спасся один хам с семейством, чей папаша в детстве был таким нытиком, что соседская ребятня развлекалась: толкнёт и давай скандировать "Ной, ной, ной, ной..." Так и осталось на всю жизнь: Ной. Вдобавок он был повёрнут на кораблестроении, это притом, что до ближайшего моря было... далеко было. И в тот день как раз заканчивал очередной шедевр. В виде ночного горшка. Форма пришлась в тему, видевшее это зрелище рассказывали: залитая жёлтым долина, драпающее куда подальше население, и рожа бога с выражением: "Ё маё, што ж я зделал то?" И огромный ночной горшок, покачивающийся посередине. Правда, демоны не уточняли, чем тогда "спасшиеся" утоляли жажду...

Подмигнув богине, с увлечением рассказавшей это откровение помощнику, я отправился дальше. Чтобы наткнуться на собственное "начальство". Люци с некоторым раздражением возвращал улетевшую в пространство книжку, которую сдул бог в своём порыве. Знаю я эту серию. Иногда смешная фантастика. Кажется, в это книжке его, Люци, очередной раз пытались высмеять.

— Ну, как? — спросил я, не оборачиваясь на шум очередного падения. Кали, конечно, впечатляющее зрелище, но не настолько же...

— Ничего так, хотя некоторые хохмы слышал, — повернул босс свою голову и прищурился. — И о твоём визите тоже.

— Посмеяться хочешь? Как раз по поводу того визита.

— Ты про Либеральный Юридический Цивилизационный Институт? Слышал уже.

— Нет, про академию...

— Ну-ка, ну-ка? — он целиком повернулся на шезлонге.

— Божественная Академия по Разоблачению Атеистической Науки. — Люци расхохотался.

— Серьёзно? Надо бы подкинуть им всё-таки пару идей. Как насчёт Народной Ассоциации Воздержания, Отречения и Затворничества?

— Вроде такой там нет. Так это твоих рук дело? ХЛАМОВНИКИ...

— Нет, они успевают раньше.

— Жаль, теория полетела. Ну, ладно...

— Новый помощник? — Люци оглядел уже севшего парня, который смотрел на ожерелье Кали. — ЯД? Одобряю. Ну, пока?

— Ещё увидимся, — кивнул я и отправился дальше. Люци пошептался о чём-то с симпатичной девчонкой и испарился. А я плюнул на все правила и перенёсся к месту встречи.

Вовремя. Остановка людского общественного транспорта уже была там. Послышался рокот мотора, причём мощного мотора, и остановка оказалась смятой гусеницами танка. От башни танка к проводам тянулись рога. Танк остановился, и из технического люка показалась голова Мьярки, богини смерти и троллейбусов. Она могла переместиться всюду, где могла появиться троллейбусная остановка. То есть, учитывая её божественный статус, везде. И это — самая приличная богиня из всех, что я знаю. То есть, к ней можно повернуться спиной... на пару минут. В бронежилете.

— Привет, киска, — улыбнулась богиня. — Нравиться? — она похлопала по броне танка.

— Зачем тебе? — спросил я.

— Ты же знаешь, что у меня за работа. И кому только там не молятся. Мьярка погладила дуло. — Ничего, пару залпов, и никакой Сникерс не поможет.

— Какой Сникерс? — переспросил я.

— Ореховый. — Мьярка усмехнулась. — Ладно, говори, зачем я тебе понадобилась.

— Да есть у меня одна проблемка...

— С тебя гонки, — быстренько сказала богиня.

— Где? — спросил я, не давая ей пути назад.

— Человеческий город мозгов. Сам найдёшь, — и Мьярка испарилась вместе с танком.

День пятый.

Нашёл. С лёгкостью. Особенно, если учесть, что название города по жизни претерпело столько изменений, что от первоначального осталось лишь две первые буквы. Придав себе человеческий вид, благо никаких ИШАКов там не лягалось, я возник в светотени у заброшенного полустанка и сел в электричку. И расслабился. Непредусмотрительно.

— Люди добрые! — донесся от противоположного конца вагона голос, от которого задребезжали стекла в окне. — Подайте во имя Господа нашего, Иисуса Христа! — Занимавшая пять сидений рядом со мной компания из двух гномов, оборотня, лешего и тёмного эльфа поморщилась, как от зубной боли. Я резко оглянулся. В начале прохода стояла цыгелька с выводком. Эта смесь светлых эльфов с цыганами вобрала в себя самые худшие черты обоих племён: гордость, переходящую в спесь, бомжевание, цветастость нарядов и приобрела голос, которым при усилии можно пилить деревья. И ещё, я ни разу не видел цыгеля старше пяти лет. Куда они их девают? Самое интересное, что сидящие в вагоне светлые эльфы мало того, что сочувствовали этой смеси глухаря с электропилой, но ещё и подавали ей. Как и большая часть людей в вагоне. Особенно те, кто, подобно мне, сидел с краю и не имел возможности прикинуться глухим, так как непроизвольно морщился, едва цыгелька останавливалась рядом с ним и начинала новую руладу. "Ладно" — подумал я, и, поправив тёмные очки, растворил свои глаза.

Наконец эта наследница этой, как её, инквизиции, промучив кучу народа (было видно, что это ей доставляет едва ли не большее удовольствие, чем получаемая мзда за быстрый уход от точки максимального воздействия звуковых колебаний), подобралась к моему месту и вознамерилась просверлить дырку в моём ухе. По тому, как она обменялась "дружелюбными" взглядами с дальним родственником, чувствовалось, что специально для нашей шестёрки будет исполнена полная программа. Гномы прибавили громкость в собственном плеере, леший притворился пнём, а оборотень вдруг впал в спячку, старательно намекая, что из этого состояния он выйдет ещё очень не скоро. Эльф застыл статуей чёрного мрамора.

— Лю-у... — начала было попрошайка, но эльф её перебил:

— Ты где здесь людей то увидела?

— Молодой человек! — скрипуче вмешалась в разговор человечиха, сидевшая на сиденье через проход. — Вы что, не видите, что она нуждается? — она очень хотела показаться, за мой счёт, "хорошей", чтобы ей, в случае чего, тоже подали.

— Нет, — отозвался я, Судя по некоторым признакам, цыгелька была богаче половины пассажиров вагона. Причём, вместе взятых.

— Ты что, слепой? — возмутилась человечиха. — А ещё очки нацепил! Снимай!

— Снимай, снимай! — поддержала её человеческая масса, учуявшая шанс побыть благородными на халяву.

— Хорошо, — сказал я и снял очки. Цыгелька что-то пискнула и испарилась. Человечиха наоборот, замерла с открытым ртом. — Ну? — спросил я персонально её.

— Ничего, — выдавила она, с трудом отводя глаза от моих пустых глазниц.

— Прекрасно, — отозвался я, возвращая очки на место. Возражений, почему-то, не последовало.

Напевая про себя любимую

Кошки — мышки,

Демоны — людишки,

я вышёл из здания вокзала и увидел два отдельно стоящих троллейбуса. На борту одного из них было восемь девяток, на втором — столько же шестёрок. Народ, напуганный каким-то ветеринаром-недоучкой, который привязал эти цифры к предполагаемому концу света, шарахался от средств транспорта, как от смерти. Впрочем, по отношению к водителю девяток народ был как раз прав.

— Второй твой, — кивнула мне Мьярка.

"Хм, одна шестёрка — человеческое зло", — вспомнил я ценителя священной тройки, — "две большое зло, три — дьявольское зло, четыре — катастрофическое зло... а что уж говорить про восемь? Хана мироздания? А если воспользоваться его методом? Не складывать, конечно, умножить... Сорок восемь. Хм. Сложим — двенадцать. Хм ещё раз. Ну, один плюс два — это и ребёнку понятно. Три. Интересно. А чего он носился: одни шестёрки, одни девятки?"

— Погнали! — донёсся из рации голос Мьярки.

И мы погнали.

— Слушай, а что это за невежа, свистит девушке?

— Не обращай внимания, это он мне. Я по встречке еду. Да ещё без проводов.

— Что?! Это не честно!! — но было уже поздно. Мой троллейбус обогнал её средство передвижения и прицепился к проводам. — Куда?! — я прибавил скорости и попытался оторваться.

— Кис, а чего это машины по встречке едут?

— Так улица с односторонним движением.

— А, так это ты их так перепугал, что они на столбы лезут?

— Нет, просто к тебе милицейский танк прицепился. Топливо, наверное, кончилось.

— Вот мужики пошли. Не успели познакомиться...

— А, так это он от тебя в реку выпрыгнул?

— А что?

— Так мы до реки ещё не доехали...

— Мужик, а троллейбус по какому маршруту едет? — раздался неожиданный голос за плечом.

— А ты как здесь оказался?

— Ну, дык, спешу. А предыдущий...

— А, так ты от неё ушёл.

— Жить захочешь...

— Это точно, — согласился я, вернув себе демонический облик. — Ты куда?

— Моя остановка-а-а-а!

— Да, кис, я, оказывается, ещё не самое страшное, — прокомментировала Мьярка.

— Слушай, ко мне тут мужик подсел. Просит куда-то отвезти. Трубой какой-то грозится.

— Что за труба?

— Говорит, эрпэгэ какой-то.

— А, ручной противотанковый гранатомёт... А что это у тебя так стучит?

— Да мужик головой по дереву.

— По какому дереву?

— Говорит, осина. Может, это охотник на официантов?

— Каких официантов?

— Ну, вампиров. Этот, как его, Буффер. Мужик, ты куда?

— Он, наверное, прыгун с шестом. Дерево пошёл сажать...

— Слушай, мне надо останавливаться?

— А что такое?

— Кричат, "Стой, стрелять будем!"

— Остановишься — будут.

— Что?

— Стрелять...

Тихий троллейбусный парк номер восемнадцать... был тихим, до тех пор, пока изрешечённый пулями, с выбитыми взрывом гранаты стёклами троллейбус с восемью шестёрками на боку не влетел на территорию, выбив по пути ворота.

— Так не честно! — Мьярка появилась из портала на целёхоньком троллейбусе. Заслышав её голос, работника парка, монтировками намекающие на недружелюбные отношения, испарились быстрее, чем капля кипятка, упавшая на раскалённую плиту посреди пустыни.

— Брейк! — воскликнул появившийся Люци. — Вы ещё тут подеритесь.

— Вот ещё! — фыркнула Мьярка. — Мы не дети.

— Да? — повелитель АДа многозначительно посмотрел на то, что осталось от микрорайона после нашей гонки. Мало там чего целого осталось, если честно...

Неуместное молчание было прервано металлическим скрежетом. Оставляя на новеньких троллейбусах длинные царапины, к нам приближалась передвижная часовня. Я быстренько вжался в человеческий образ. Мьярка, глядя на троллейбусы, которые подвергались такому надругательству, светлела всё больше. Наконец из подъехавшей часовни выпрыгнул толстобрюхий ПОП и завёл тоненьким голоском, обращаясь, почему-то, к Мьярке:

— Убирайся в АД, порождение Преисподней!

— Аминь! — поддержала его аудиозапись из часовни.

— А у вас все бумаги оформлены? — спросил Люци.

— Какие бумаги? — удивился священник.

— На депортацию, — отозвался мой соотечественник.

— Аминь! — отозвалась часовня.

— О, раб божий, не вмешивайся! — призвал его ПОП. — Не оскверняй свою душу...

— ЧТО?! — изумился Люци. Я толкнул насупившуюся богиню и кивком намекнул на неприятности. Она поняла и исчезла, наплевав на все предписания. Ну, там, троллейбус и всё такое. Я слегка задержался и поимел удовольствие увидеть Люци в гневе.

Часовня провалилась по самую голов... маковку в ставший вдруг жидким асфальт, ПОП с визгом перепуганного поросёнка кинулся на утёк, внезапно обнаружив, что собрался спорить с самим повелителем АДа, который перешёл в демоническую форму. И чего такого страшного? А затем я обнаружил себя в собственной пещере.

Мьярка стояла рядом со входом и с угрюмой решимостью смотрела на строящийся в долине срам. То есть храм.

— Там тоже они? — спросила она меня таким тоном, что чешуя на спине встала дыбом. Я судорожно кивнул. — Хорошо, — от её улыбки мой хвост завязался бантиком, — тогда я пошла выполнять договорённости. — Мьяркин танк с тихим урчанием покатил в долину. Из долины скоренько смотались все, кто не веровал в "единого" бога, а значит, знали, КТО к ним приближается.

— Я уже не думала, что смерть может меня испугать, — донесся голос ламии из ближайшей ниши.

Я тоже...

День шестой.

На ночь я смотался в АД. Гюрзе с моим помощником вопли из долины, видимо, не слишком мешали.

Утро было каким-то прозрачным, словно ничего не случилось. Щебетали птицы, трепыхалась на свежем ветерке трава, два заспанных человечка, слегка шатаясь, выбирались из пещеры помощника... Гармония...

— Отсыпайтесь, — усмехнулся я, глядя на зевающих человеков. — Всё равно, делать пока нечего.

Делать действительно было пока нечего. Выглянув из пещеры, я обнаружил перепаханную вдоль и поперёк долину, где только чудом уцелело несколько рукотворных объектов.

Я только завис над любимым креслом, как из-под моего ммм... основания хвоста донеслось многозначительное шипение. Вот вам вторая причина неизвестности чешуйчатых кошек — они могут быть невидимыми. Сплав тела, магии, разума и воли. Конкретно с этой я познакомился после гибели её матери, когда та слегка повздорила с драконом. А затем с родственниками... покойного. В общем, схоронили тогда с ней пол стаи в общей могиле. C тех пор драконы почему-то предпочитают в моей долине без дела не показываться. И чего это они?

Нашу с кошкой игру "я тебя не замечаю" прервал громкий вопль от входа:

— Эй, демон, выходи на битву!

— Ну? — недовольно откликнулся я, появляясь рядом со входом.

— Я из Гильдии Истребителей Бесов, Демонов и Драконов! — "обрадовал" меня рыцарь. — Я принёс тебе смерть! — меня просто поражает людской эгоцентризм. Взял название погромче, оружие в руки, желательно легендарное, и вперёд! Они что, думают, что я прямо таки жажду бессмысленно сдохнуть? Что это у него? Во боги! Он бы ещё с зубочисткой на танк пошёл. Не, не уважают меня людишки. Ладно бы с тем же РПГ пришли или станковым пулемётом на худой конец. — У меня Великий Белый Меч!

— А у меня булыжник, — отозвался я, демонстрируя обломок скалы.

— Му-у-у-у-у, — донёсся какой-то невразумительный ответ. А вы попробуйте сказать хоть чего-нибудь, катясь с горы в обнимку с камнем. Я внимательно посмотрел на оруженосца. Или как там его. С унынием он вычёркивал из длиннющего списка название моей долины.

— В соседнюю лучше не соваться, — посоветовал я ему. — Там драконы.

— Ага, — кивнул он.

— Целая стая, — добавил я.

— Угу, — кивнул он.

— Штук двадцать, — добавил я. Откуда-то снизу донёсся лязг, и грохот катящейся консервы затих.

Он молча кивнул. Я принюхался.

— В прочем, вы и без меня это уже узнали. Что ж, до свидания, — я развернулся и отправился в небольшую кладовку. Я в ней храню всякие полуненужные вещи типа подарков, на которые иногда посмотреть можно и прочую дребедень, притащенную из странствий по светотеням.

Я остановился рядом с чучелом человечка, со скрещёнными на груди руками и следами тернового венка на лбу. Глет двести назад, когда Люци увлекался таксидермией, он пролетал мимо одной светотени и услышал громкий спор рядом со свежей могилой. Подумав, что мужики собачатся из-за новенького трупа, он, Люци, не труп, решил выяснить, а что в этом человеческом теле такого ценного. Проникнув в гробницу, он вытащил жмурика в ад и хорошенько исследовал. Ничего особенного не обнаружил, чудик как чудик, один из этих, как их там... экстрасенсов, лепетал по жизни всякий пророческообразный бред, бомжевал и вёл антисанитари... антисоциальную жизнь, собрал шайку таких же попрошаек... В общем, как жил, так и помер, ничего особенного. В общем, Люци набил чучело, которое затем сплавил кому-то из родственников... И глет через пятьдесят столкнулся с новеньким богом, лицо которого было чем-то неуловимо знакомым. Осторожно выведав подноготную, Люци слегка позавидовал такой эффектной пропаганде бывшего босса, и забил на это.

А мужики тогда спорили, кто бежит за вином...

— А, Киса, ты здесь, — раздался довольный голос за спиной. Я как раз думал, не пора ли протереть позолоченную чашу, которую стибрил из рук одного рыцаря, как там его... на "Г" как то... Ах, да Галахада. Прочно он тогда в неё вцепился, едва стряхнул... знал бы, что эта посудина ещё является артефактом, отправил бы в полёт следом за человеком. А что мне с ней теперь делать... Свет его знает. И главное, всё время забываю её кому-нибудь спихнуть, там рыцарю, вроде сегодняшнего. А отдать... не поймут. Или поймут, но неправильно. — Так вот где он! — обрадовано сообщил тот же голос. — Слышь, ты бы спихнул этот Грааль кому-нибудь. А то рано или поздно получишь крестовый поход... на их головы. И чего смотришь, как будто в первый раз увидел?

Пока она говорила, я успел развернуться, нахмуриться, вспомнить эту личность... и понять, что день безнадёжно испорчен. В моём доме объявилась сама Ложь, дочка Люци. Она, как обычно, была в человеческом облике. Её родительницей была какая-то богиня красоты, то ли шумерка, то ли кто-то из ещё более древних... не важно, кто, главное, что в итоге Ложь получила красоту матери, привлекательность отца... и ненависть к восхищенным взглядам. Глет за 13 до самых глупых дошло, что, если девушка говорит "НЕТ!", то это и значит "нет", а не "я почти согласна, продолжай настаивать". До самых упёртых это дошло после реанимации. но вот когда Ложь начала путешествовать по светотеням, она выяснила, что люди в своей массе ещё глупее демонов, и от практики рукоприкладства ей пришлось отказаться. Не то, чтобы она боялась конфликтов, просто Лжи было жаль терять время. Тогда она начала замазывать лицо косметикой... и именно поэтому её имя стало синонимом неправды.

— Пошли, развлечёмся. — предложила она, щёлкнув по Граалю.

— Ага, — я поёжился, вспомнив, чем закончилось наше последнее развлечение. Повеселились тогда здорово, но город всё-таки жалко. — A где потом тебя папаша искать будет?

— Это удар ниже пояса! — шутливо возмутилась демонесса. — И потом, город всё равно был обречён... эти, ореховые, за какой-то бабой туда рвались. И вообще, пойти за выпивкой предложил именно ты... и только попробуй сказать, что она закончилась из-за меня!

— Ты и так это помнишь, — отозвался я, нервно дёргая хвостом. Чувствовалось, что Ложь настроена более, чем серьёзно, отвертеться вряд ли удастся. — Слушай, а тебе что, больше не с кем?

— Ну, почему, есть один демон... да ты его знаешь, он из снайков.... был. -Единственный бывший снайк, которого я знаю — это.... — Мастус его фамилия. — "любезно" напомнила она.

— Ты его из рая собираешься вытаскивать? — поинтересовался я.

— Нет, а что?

— Так он там. — я пожал правым плечом — Ты разве не знала?

— Понятия не имела, — с искренней чистотой в глазах отозвалась она. — A что он там делает?

— Ну ты спросила... — я поморщился, вспомнив встречу у стога. — Как я видел, сено ест...

— СЕНО? — поразилась Ложь, — Он же снайк!

— Ага, с рогами, копытами и кудрявой шерстью, — приукрашивать бывшего демона я и не собирался. — И с нимбом над всем этим.

— Да уж, — Ложь скривилась и оставила эту тему. — Ну, так ты идёшь?

— Ну и куда же ты собралась? — не отлипая от стены, поинтересовался я.

— Туда, где обо мне ничего не слышали.

— A такое место ещё есть?

— Если я начну перечислять такие места, то мы никуда и не попадём. И не делай такое мечтательное выражение лица! я сказала "если"! Y-у, ю твою, демон, он и есть демон. Нет, и надо же было папочке посоветовать именно тебя!

— Тебе Грааль случайно не нужен? — быстренько перебил я.

— Что? — изумилась Ложь.— Зачем он мне?

— Не знаю...

— Ты меня с мысли не сбивай. Так ты идёшь? — демонесса нарочито медленно развернулась к выходу. — Или мне кого-нибудь ещё позвать?

— Здесь есть парочка демонов... — ехидно начал было я.

— Особенно одна, а? — донёсся голос из того угла, где из-за яркого света ничего не было видно. Там у меня хранятся всякие веши, вроде пера жар-птицы, чучела ангела, которое не очень получилось, да я и не старался, и нимба херувима. — Слушай, Кис, с каких это пор ты стал ... — я отключился. Кому-кому, а мне уж следовало бы знать, что для реализации своей задумки Ложь привлечёт максимальное количество лиц, могущих повлиять на моё мнение.

-Да, Кис, с твоими человечками я уже договорилась, — как всегда, Ложь угадала мои мысли. — Ну, что? Идём?...

Остаток дня в моей памяти сохранился судорожными обрывками