Охота на тварь.

Охота на тварь

Серое тело было почти неразличимо в подступающих сумерках, тем более, что находилось оно на крыше спальной коробке, над вечерними фонарями, освещающими пролегающую не так уж и недалеко под зданием, но и недостаточно близко, что бы из мчащихся машин можно было разглядеть сливающийся с вечерними тенями силуэт. Существо чуть прищурило глаза, тоже серые, но темнее, чем птичье-шакалья голова, и без излишеств вроде белков и зрачков, оскалилось, прикрывая обоими крыльями тёмно-бардовую пасть и более светлые, чем внешняя шкура, зубы: добыча была близка. Монстр закрыл рот, поправил стреляющий верёвкой браслет, взятый на тот случай, если жертва попытается удрать, и сосредоточился. Объект внимания, кремово белый джип вседорожник, настоящий шкаф на колёсах, ехал в дальней от существа полосе. Монстр хмыкнул: сегодня шкафу предстоит стать гробом на колёсиках, просчитал траектории, слегка поправил свою с учётом новых обстоятельств.

Резко выдохнул.

И прыгнул.

Пассажиры маршрутки дружно завизжали, когда по крыше что-то ударило, "Газель" вильнула в сторону, дав существу необходимый импульс, и, слегка расправив прижатые до того к телу крылья, монстр мягко опустился на крышу джипа, слизал с неё святость и несколькими движениями когтей вырезал кусок над передним пассажирским сиденьем. Кусок жести отлетел в сторону и, кажется, оторвав по пути кому-то руку, врезался в фонарный столб, едва не перерубив его.

Митрополит Мефодий, заведующий отделом внутрицерковных то ли сношений, то ли сношаний, испуганно задрал кверху лицо и увидел в новообразовавшемся люке морду с очень и очень хищным выражением.

— Добрый вечер, — почти вежливо оскалилась морда.

— Стреляйте же! — вместо ответа крикнул Мефодий.

Семь выстрелов прошили тонкий металл крыши, но перепрыгнувший на капот "гость" опёрся о лобовое стекло, выдернул митрополита и уложил его на крышу. Последняя пуля с противным двойным визгом, второй произвёл священник, пролетела мимо митрополитского уха, и охранники прекратили стрелять, боясь задеть охраняемого.

Монстр перепрыгнул на хорошо тренированный пресс Мефодия, заставив того поперхнуться визгом.

— Ты предупреждён, — сказало существо, дождавшись, пока священник восстановит дыхание, и перегрызло ему горло. Напившись крови, монстр вытер рот рукой, расправил крылья и штопором взвился вверх...

Парень на полу бывшей коммуналки вышел из транса и довольно потянулся: график страха выполнен в точности, восьмая жертва получила свой полуночный кошмар. Осталось нанести кое-кому дневной визит и, возможно, дальше можно будет обходиться одними лишь напоминаниями. Он включил монитор, и внёс на сайт www//no4noyuzhas/com необходимые изменения. "Митрополит Мефодий предупреждён" — гласила строчка, содержавшая ранее "Митрополит Мефодий увидит кошмар".

Отец Лазарь, настоятель храма "Святой семёрки", того самого, на содержание которого администрация восточного административного округа рекомендовала фирмам пожертвовать по двадцать тысяч, иногда любил полихачить, тем более, что скромный "Volxvagen спорт купе", стоимостью каких-то полмиллиона евро это вполне позволял. Но, так как сейчас святой отец ехал на службу, ему совсем не улыбалось останавливаться ради мирских заморочек, и Лазарь ехал осторожно, оглядываясь по сторонам. И именно поэтому он увидел стоящего на переходе и переминающегося с ноги на ногу, или, точнее, с лапы на лапу монстра. Из кошмара сорокадневной давности. Настоятель заворожено пронаблюдал, как существо поднимает правую руку, машет ему, прыгает вверх, приземляется на багажник "копейки", вновь прыгает... и вспомнил окончание сна. И нажал на газ. К радости святого отца, монстр промахнулся, но тут же машина получила несколько ударов по заду, и Лазарь вспомнил, что во сне всё было точно так же. Завизжав так, как только умеют зажравшиеся священники, он вдавил педаль газа в пол. И "Volxvagen" рванул вперёд.

Болтающийся, как воздушный змей, монстр прорычал что-то сквозь зубы. Багажник, чей замок пробил один из мини гарпунов, распахнулся, и прямо в морду созданию полетел увесистый дипломат, от которого существо отмахнулось левой лапой. Удар был настолько силён, что, пробив несколько стёкол, чемодан пролетел сквозь всю встречку, прибил коляску с моментально замолкшим младенцем к стене дома и только тогда взорвался, засыпав тротуар внутренним зелёно бумажным содержимым.

— Ни чё себе, содержимое багажников скромных святош! — присвистнул монстр, увидев ещё пять аналогичных дипломатов. Где-то позади раздался обиженный вопль незаслуженно засыпанного какими-то бумажками ребёнка и радостный вой нескольких условно взрослых глоток.

Стоявший на перекрёстке милиционер поднял было жезл, что бы остановить злостного нарушителя правил движения, но тот уже пронёсся мимо, с таким буксируемым объектом, что постовой едва не проглотил свисток.

Монстру надоело трепыхаться на верёвочке, и он выпустил по три когтя на ногах и побежал, нагоняя автомобиль, громадными прыжками.

— Один, — считал Лазарь прыжки. — Два... — с каждым прыжком существо подтягивало верёвку, что бы священник не смог увеличить разрыв. — Три... Четыре... Пять...

Шестой прыжок монстр сделал уже на крышу машины. Истекающий потом настоятель вцепился в руль. Серая рука-лапа постучала в стекло правой дверцы.

— Это сон, — прошептал священник, — это сон...

Стекло брызнуло осколками, лапа проникла внутрь и открыла дверь.

— Доброе утро, — поздоровался монстр, ввалившись в автомобиль.

— Аминь... — перекрестился дрожащей правой рукой отец Лазарь.

Существо поёрзало на кожаном сидении, направило на себя зеркало заднего вида.

— Мне кажется, я выгляжу просто... — монстр сделал паузу, провёл по голове, будто поправлял несуществующую причёску, посмотрел на священника, — отвратительно, — монстр отпустил зеркало, промолчал несколько секунд. — И мне это нравится! — существо щёлкнуло обеими руками.

— Что тебе нужно! — взвизгнул священник.

— У тебя было сорок дней, что бы спросить. Кто не успел, тот опоздал...

Лазарь снова начал креститься, но успел только приложить троеперстие ко лбу.

Одним ударом существо пробило ему рёбра и вырвало сердце.

— Лазаринка, — хмыкнуло оно и закинуло ещё бьющийся "мотор" в рот. Это было последнее, что священник увидел в своей жизни.

Написав тёпленькой кровью "ночной ужас" на лобовом стекле, ударом лапы-ноги монстр выбил дверцу автомобиля, затем выбрался на крышу, расправил крылья и прыгнул в небо.

Потихоньку забирающий влево "Volxvagen" съехал на встречную, заставляя машины буквально спрыгивать со своей территории, но гусеничный бульдозер этого сделать не успел. И, вмяв внутрь салона правую половину капота, работяга остановил едущий в никуда автомобиль.

Старший лейтенант Кукушкин, оперуполномоченный отдела по борьбе с экстремизмом в Интернете лихорадочно рылся в телефонном справочнике, разыскивая сразу несколько смутно знакомых телефонных номеров. На экране компа светился сайт с достаточно обычным названием "Ночной ужас".

— Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? — капитан Быков, однокашник старлея, ввалился в кабинет. — Ну, экстремист, что набездельничал?

— Посмотришь ночной ужас — узнаешь, — отмахнулся лейтенант.

— Что? — переспросил капитан.

— Смотри, — Кукушкин откинулся на стуле и закурил сигарету. — Что знакомое видишь?

— Ага. Два висяка. Пятьдесят шесть и сорок восемь дней назад... ни (вырезано) себе! Кто автор?

— Это я и выясняю. Нужно обзвонить оставшихся... — старлей щёлкнул по кнопке "обновить".

— Пятерых, — выдохнули оба опера. Третья строчка гласила: "Отец Лазарь мёртв".

— Только что обновился, — старлей ткнул на время обновления. — Получается, что Мефодий увидел кошмар почти сразу после полуночи. Должен был. Звоним?

— Да, видел, — митрополит пытался отдышаться от утренней зарядки. — Просто ужас. Монстр какой-то. Перегрыз мне горло. Помочь не могу. Больше ни чем...

В трубке раздались короткие гудки.

— Кто там дальше? — спросил капитан.

— Дальше... — старлей посмотрел фамилию. — Интердолич. Депутат... может, ну его?

— Решили всех — значит всех, — отрубил поморщившийся Быков.

— Ладно... — Кукушкин потянулся к телефону.

— Старший лейтенант Кукушкин, — представился он, едва депутат поднял трубку.

— Кукушка? Ну и сколько мне жить осталось?

— Восемь дней, — пообещал старлей. — Загляните на сайт ночной ужас, сами всё прочитаете.

— Это с чего это? — агрессивно поинтересовался депутат.

— Потому, что тридцать два дня назад вам приснился кошмар...

— Пошёл на (вырезано)... — депутат бросил трубку.

— Что ж, наше дело предупредить, — опер положил трубку. — Что там дальше?

— Блинович, — ответил капитан, щёлкнувший по той же кнопке "обновить". — Лидер региональной группы. Увидит кошмар через восемь дней.

— И выбирает же он... — Кукушкин поёжился. — Звоним...

* * *

* * *

Лидер региональной группы по чему-то там любил экстрим, в частности, прыжки из вертолёта с парашютом. Вот и сейчас, поправив неизвестно зачем взятый лётный шлем, он открыл дверь для прыжков. Что бы встретиться с серым существом.

— Ты предупреждён, — монстр одной лапой вытащил Блиновича из вертолёта, второй содрал шлем и подкинул человека вверх. Лопасти винта снесли верхнюю половину головы...

— Ну? — капитан Быков с самого утра был у приятеля.

— Блинович предупреждён, — ответил опер. — Ждём, что будет с депутатом?

— Скорее всего, исполнение кошмара.

Депутат Интердолич, в своё время не мало покормившийся на строительстве храмов, да и до сих пор рекомендующий фирмам сделать пожертвования, был доволен жизнью. До того момента, как увидел написанную чем-то красным надпись на стене "Ночной ужас".

— Кто это так развлекается? — возмутился депутат.

— Ну, я, — ответил незнакомый голос со второго этажа.

Не помня себя, а уж давнего кошмара тем более, депутат взлетел по ступенькам. Что бы встретиться с монстром лицом к лицу... то есть, к морде.

— Милиция! — пискнул Интердолич.

— Милиция тебе уже пыталась помочь, — ответило существо. — Повторить, куда ты их послал?

И человек всё вспомнил. Начиная с самого момента рождения, и заканчивая последней ступенькой лестницы, с которой он полетел, ломая ноги, руки и рёбра. В чём Интердоличу помогло прыгающее по телу депутата существо. Пола первого этажа человек достиг первым, а затем на него приземлился монстр, сломав депутату шею.

Парень стоял у окна и наблюдал, как группа спецназа штурмует старую хрущёвку. Отрядом командовал некто в майорских погонах (и во всей остальной милицейской форме) из отдела по борьбе с экстремизмом в Интернете.

— Чего они там забыли? — ему было интересно, особенно, если учесть, что дом был отключён от канализации, не говоря уж об электричестве, а, тем более, о телефоне. Последние четыре месяца хрущёбу населяли беженцы откуда-то с юга, парень так и не разобрал их наречья, и поначалу думал кормить тварь именно ими, но после серьёзной ломки понял, что лучше ей поголодать декады три, чем умереть от передозировки наркотиков. Воспоминание о свалке тел со следами наркотического истощения на чердаке и в подвале, заставило его передёрнуться.

— Да уж, хорошенький адресок накопали, — майор Багин был не очень доволен завершившейся операцией. — Управлению по наркотикам, конечно, кайфа полные рапорта, но ведь это не наш профиль! Мы должны выследить и обезвредить хозяина террористического сайта!

— Делаю, что в моих силах, товарищ майор! — отчеканил сидящий за компьютером старший лейтенант. — Но он очень хитро зарегистрировался у про... товарищ майор! — воскликнул он.

— Ну?

— Обновление! "Сегодня управлением по незаконному обороту наркотиков была проведена операция..." Причём, с видеозаписью нашей... если мы сможем...

— Ничего мы не сможем, — покачал головой Багин. — Официально...

— Вот ведь... придётся ждать, пока он проколется по-крупному.

* * *

* * *

Фанерная часовня блестела свежим лаком и благоухала золотистой краской купола, которая еще не успела высохнуть. Префект Восточного административного округа Уткевич, по чьей инициативе эту конструкцию месяц назад заложили, а теперь очень представительный батюшка, пришедший на смену погибшему отцу Лазарю, освятил, полюбовался результатом.

— Хм, а не слишком ли вы поторопились с фастбогом? — спросил голос позади.

— Что? — обернулся Уткевич, собираясь устроить разнос чересчур болтливому охраннику. Вместо четырёх охранников позади стояло одно серое существо. — А-а-а-а-а! Заорал чиновник. — Иногда сны становятся реальностью, — сказал монстр, подхватил Уткевича и закинул внутрь пахнущего краской сооружения. — Взвейтесь кострами, синие ночи, все мы безгрешные, все мы святоши, — пропело существо, бросая вслед канистру. — Взвейтесь кострами, бочки с бензином, пропади пропадом, наследство грузина, — оно подобрало карабин валяющегося охранника и сделало парочку неприцельных выстрелов. Канисте хватило одного, что бы разлететься, а бензину хватило брошенного следом кадила, что бы загореться.

Горящая и вопящая человеческая фигура выпрыгнула из занимающейся огнём постройки и начала кататься по земле.

— Наверно, это больно, — монстр сделал четыре шага по направлению к человеку. — Ладно, будем считать, что ты сгорел, — и нажал на курок.

Директор банка "Восточная пустыня", через который шла значительная часть пожертвований, был очень доволен прошедшим днём. Сегодня ему сообщили, что нашли хозяина сайта "Ночнй ужас" и сделали ему предупреждение. Так что, если с Мечаевым что-то случится... банкирский палец протянулся к кнопке лифта.

— Я тебе помогу, — раздался внезапный голос за спиной, и поверх пальца лёг ещё один, серый и гораздо более длинный.

— Как во сне, — прошептал Мечаев, перед которым открылись створки дверей и обернулся.

— Ты помнишь, — сказал стоящий за спиной монстр из сна фразу оттуда же. И толкнул банкира внутрь шахты. Размахивая культями, руки были неаккуратно отрезаны когтями, Мечаев полетел вниз. Четырнадцатиэтажный полёт закончился крышей лифта и закономерным летальным исходом.

Существо дожевало вторую кисть банкира, осторожно опустилось на крышу лифта, окунуло палец в свежую кровь и вывело на стене шахты два слова...

— Ты, ряженый, ни с места! — в проёме внезапно открывшейся двери стояла пара милиционеров. — Именем закона.

— Людской закон на меня не распространяется, — отозвался монстр и прыгнул. Сбив милиционеров с ног, он выбил стекло телом одного из них, вылетел в окно и резко завернул за угол, сопровождаемый неточными от изумления выстрелами. Погоня моментально отстала, уткнувшись бамперами в ограду "частной банковской зоны".

Дверь в бывшую коммуналку распахнулась, открыв лежащего на полу в центре рисунка парня в одних плавках. Двухметровый амбал, отвесивший не желавшей открываться на звонок двери пинок ввалился внутрь. Шедший следом за ним, не раздумывая, схватил с вешалки шнур от утюга, перетянул товарищу горло и надавил на спину коленом. Не ожидавший такой помощи первый помахал руками и откинул копыта.

— Что же я наделал? — со смесью изумления и раскаяния сказал убийца, достал пистолет, приставил дуло к виску и выстрелил.

Старший лейтенант Кукушкин влетел на этаж через минуту после выстрела, думая увидеть уже покидающих хозяина квартиры посетителей, но вместо этого увидел перевалившееся через порог тело с двумя дырами в голове, не совместимыми с жизнью.

— Ни (вырезано) себе! — сказал старлей и потянулся к рации.

— Двое — банальность, — эксперт говорил с тем цинизмом, который вообще свойственен врачам, а особенно — его профессии. — А вот третий... — возле третьего милицейская бригада почти в полном составе как раз и стояла. Истощённый парень среди нарисованного мелом нестираемого рисунка, с медленно текущей из приоткрытого рта холодной даже на вид кровью и вывернутыми ладонями к полу кистями. Только Кукушкин с ошеломлённым видом выходил из комнаты с работающим компьютером.

— Что там? — спросил Багин, отойдя от пытающегося обрисовать третье тело мелом по линолеуму сержанта.

— Пойду за маркером, товарищ майор, — сказал сержант. — Мел ни хрена не пишет.

— Сервер самообновился, товарищ майор. Пять минут назад...

— Да уж, — майор посмотрел на эксперта. — Интересно, сколько он мёртв.

— Часов пять, не меньше.

— Точнее, шесть часов, тринадцать минут и сорок четыре секунды, — сглотнув кровь, сказал труп, вытер рукой рот и закрыл глаза. Затем втянул в грудь воздух, резко выдохнул и сел. — Если я правильно видел, ко мне прийти парни из крыши банкира и... — "труп" открыл глаза, — ага, они уже были. А сейчас ко мне должны прийти ничего не понимающие милиционеры и начать прояснять ситуацию, — парень огляделся и увидел представителей власти. — Интересно, насколько мои видения тормозят к реалу... Надо обновить сайт.

Парень встал и, пошатываясь, направился прямо на старшего лейтенанта.

— Притормози, — Кукушкин выставил перед собой ладонь, на которую парень наткнулся. И свалился на спину.

— Ой! — сказал парень с пола. — Вы здесь...

— Обновление уже прошло, — сказал Багин.

— Ого! — восхитился парень. — Вы обошли защиту?

— Мы комп и пальцем не тронули... кстати, там написано, что тебя сейчас арестуют. За пять убийств...

Милиционеры переждали, пока парень прекратит кататься пополу в истерике.

— Так что собирай вещи и на выход.

— Пойду, поем, — отозвался парень, встал и пошёл на кухню.

— Эй... ты же арестован! Собирайся...

— Комп же мне с собой нельзя, так что я поем... весь день не ел. И рисунок для медитаций заберу.

— Ладно. Сань, — обратился майор к Кукушкину, — проследи, что бы. А то мало ли...

— Иду.

Парень на кухне взял кусок сухого хлеба, выудил из стоящей в раковине кастрюли с водой капустный лист, положил его на хлеб и принялся это всё есть.

— После таких видений только овощи и могу есть, — сообщил парень старлею. — Как вспомню съедаемые руки... Кстати, — он замер, — тварь же должна была попасть на плёнку. Интересно посмотреть, как оно выглядит по настоящему.

Всё ещё пошатываясь, он вышел в коридор, где его дожидались остальные, посмотрел на рисунок.

— Думаю, парочка недель медитации в СИЗО мне не помешают, — рисунок странно поблек, а затем, влекомый неощутимым ветром, мел сорвался с места и маленьким вихрем подлетел к ногам парня, где исчез. — Я ведь буду в одиночке?

— И не мечтай, — отозвался майор.

— А зря, — подытожил парень.

* * *

* * *

Шестикомнатная квартира могла похвастать комфортом, а её обитатель — скромненьким бизнесом с оборотом в пару-тройку-другую миллионов полновесных еврочек и статусом самого известного мецената России, дарящего церквам новенькие, но богато отделанные иконостасы. Ответная благодарность РПЦ оставалась публике неизвестной, да и не особо афишировалось, что старинные иконы за довольно нестяжательную сумму продавались Драгынову Пётру. И все были счастливы.

Бизнесмен в очередной раз осмотрел новенькое приобретение.

— Могу помочь, — раздался голос позади.

— Э-э-э... в чём? — осведомился бизнесмен.

— Войти в царствие небесное, — пояснил тот же голос. — Как говорится, легче верблюду пролезть в ушко иглы, нежели богачу попасть в царствие небесное.

Драгынов развернулся и увидел серого монстра.

— К-к-как? — спросил предприниматель.

— Мученическая смерть, — ответило существо.

— Но я не хочу! — воскликнул бизнесмен, заслоняясь иконой.

— А я поэкспериментирую, — ответил монстр, выхватил икону из рук Петра и с размаху ударил ею его по голове.

— (Вырезано) твою мать, — сказал человек, оседая.

— Видишь, как он о твоей матери, — обратился монстр то ли к деве Марии, то ли к младенцу на иконе.

Очнулся бизнесмен на холодном кафеле ванной, лёжа лицом в лужице крови, натёкшей из сломанного носа.

— Мементо мори, сеньор Дрыганов, — сказал монстр, схватил бизнесмена за шкирку и опрокинул в ванную. Вода полилась через край. — Передавайте от меня привет тёзке, — и включил рубильник, от которого в ванную были заброшены парочка оголённых проводов.

Стук в дверь камеры был отчаян, словно исповедь на смертном одре, и так же настойчив.

— Ну, — спросил надзиратель, приоткрывая окошко и ожидая, что оттуда на него выглянет...

— Товарищ начальник! Это... это он сам! И они сами! — перепуганное лицо зэка, матёрого убийцы, ошеломило "товарища начальника" настолько, что он открыл дверь камеры. И застыл.

В стене камеры барельефом лежал недавно поступивший парень, наполовину ушедший в железобетон с нанесённым мелом рисунком. Ещё двое заключённых лежали не шевелясь на своих местах. Четвёртый скулил снаружи, вжавшись в самый дальний из всех возможных углов.

— Чертовщина какая-то, — от всей обстановки так веяло холодным ужасом, что надзиратель предпочёл и сам покинуть камеру.

Эксперт задумчиво осматривал два тела, стараясь не встречаться взглядом с полуприкрытыми глазами третьего. Тишину камеры нарушали редкие капли крови, падающие на пол из открытого рта этого третьего, да приглушённое сопение стоявших на пороге.

Очередная капля кропи упала на камни.

— Не понимаю, почему они умерли, — наконец признал эксперт.

— От смерти, — мертвенно холодным голосом сказал "барельеф". — Просто пришло их время умереть.

— Проклятье! — эксперт и сам не заметил, как оказался снаружи. — Впору всяких экстрасенсов звать.

На пороге камеры проявилась нечётко видимая полупрозрачная фигура парня.

— Они после обеда сами придут, вместе с ФСБ, — пояснила фигура. — Если вы всё, то закройте дверь. Сквозняк.

Фигура рассеялась.

Едва эксперт осмелился войти в камеру, как за спиной раздался голос, по холоду соревнующийся с голосом только что говорившего барельефа.

— Антон Облаков, ФСБ, — и в помещение вошёл очень уверенный в себе человек в штатском.

— Опять я опаздываю с интерпретацией временных отрезков, — посетовал парень. — Вы как, повезёте меня с куском стены, или я выйду из транса?

— Вы забираете? — осведомился эксперт.

— Тринадцатый отдел, — пояснил "барельеф".

— Откуда тебе это известно? — потерял невозмутимость ФСБшник.

— У вас в третьем секторе такой забавный шаман. Он грозился прислать именно вас, если я не прекращу витать рядом.

— Витать рядом? — переспросил Облаков.

— Это очень интересно, — пояснил парень, отлипая от стены. — И я думаю, там я буду поближе.

"Забавный шаман" прекратил камлать вкруг лежащего на спине парня и вытер пот. Со стороны его прыжки и стук в бубен выглядел смешно, но Облаков и не подумал улыбаться.

— Сильное зло, очень сильное, — сказал шаман. — Очень великий и очень злобный дух. И не знаю, как его остановить.

— А зачем? — поинтересовался ФСБшник. Парень промолчал, только раскинул руки и слабо улыбнулся.

— Равновесие, — ответил шаман. — Куда?! — заорал он парню, но вокруг того уже появился рисунок, а тело остыло.

— Теперь, пока сам не вернётся, его оттуда не вытащишь.

В кабинете старшего менеджера по клирикализации России стояли два неотличимых друг от друга человека.

— Ну, с Богом, — Иван Кустиков перекрестил своего двойника. — В случае чего — помни о прикрытии и... — клирикализатор едва не прослезился, понимая, что парень, по сути, идёт на верную смерть.

Минут через пять и сам старший менеджер вышел в коридор, но ни кого из телохранителей не обнаружил. В живых.

— А вдоль коридора — мёртвые с табельным лежат. И тишина... — почти процитировали у Кустикова над ухом. — Брехня? — открывший для визга рот получил крестом по кумполу. — А над крестами — тварь с будущим покойничком летает, — монстр взвалил на себя безвольное тело, подошёл к распахнутому окну и спланировал за пределы особняка на дорожку, по которой Кустиков обычно возвращался домой.

— Извини, мне придётся немного попортить твою шкурку, — услышал человек фразу из сна, по поводу которого и пришлось предпринимать действия, связанные с двойником и усиленной охраной. — Но ты не волнуйся, тебя зашьют... — монстр поднял Кустикова и набросил на пики ограды, — только ты этого уже не узнаешь.

Подбежавший двойник только и увидел, что улетевшее за угол существо и написанное на асфальте слишком хорошо известное уже покойному старшему менеджеру название сайта "Ночной ужас"...

Тяжело дыша, вице-спикер недоумённо оглядывал окружающее его то ли недостроенный, то ли недоразрушенный завод.

— Ну, что, господин Липс-Шлепович, не узнаёте? — сидевший этажом выше серый монстр укоризненно покачал головой. — А ведь с этого началась ваша политическая карьера. Неужели уже забыли? Что ж, напомню. После обоснования нерентабельности завода по микроэлектронике... я вижу, вы уже всё вспомнили. Кстати, не знаете, зачем тут взрывчатку заложили?

— (Вырезано)! Он на вице-спикера замахнулся!

— И что же?

— Липс-Шлепович теперь развивает бешенную деятельность по уничтожению старых строек. Взрывает, в общем.

— Приветствую вас, господа, — парень приподнял голову с пола. — Чем могу быть вредным?

— Ты вообще понимаешь, на кого замахнулся? — сотруднику безопасности думы было хреновее всех.

— О, он уже растрепался, — парень лёг обратно. — Сейчас тварь ему добавит веселья.

Командир отряда охраны администрации президента чувствовал себя относительно в безопасности. В дополнение к усиленной охране его кабинет был освещён самим патриархом, чьим куратором Исмаил Наханыч долгое время был, и с кем он сохранил довольно дружественные отношения. Но окна генерал-майор всё-таки держал под прицелом новейшего американского А-115. Для этого пришлось сесть почти спиной к двери, но бывший КГБшник не зря гордился своей реакцией.

Дверь скрипнула, но шагов слышно не было.

— Догадайся, кто, — произнёс знакомый по сну и многочисленным записям голос. Не рассуждая, Нахагныч с разворота всадил половину магазина и увидел, как его личный адъютант, с изумлённым выражением на лице, падает навзничь.

— Штирлиц выстрелил в упор. Упор упал, — прокомментировал голос монстра. — Жалко лейтёху, ничего не скажешь.

Генерал-майор поднял взгляд. Дуло дёрнулось было следом, но висевшее под потолком существо было гораздо сильнее. Оно уже спрыгнуло на пол и зажало голову человека между ладонями.

— Ну, идущий на смерть, приветствую тебя, — монстр сделал резкое откручивающее движение. — Пожалуй, мне здесь делать больше нечего, — он показал висящей в углу камере средний палец. — Если звук не работает, читай по губам: Ночной ужас.

И запустил точно в объектив шариковой ручкой. Вышвырнул в одно окно стул, следом — второй, удовлетворённо прислушался к прозвучавшим снаружи выстрелам зенитки. И выпрыгнул во второе окно, свернувшись в полёте клубком. Дуло зенитки дёрнулось, но открывать огонь на ложную цель солдаты не стали. А когда существо расправило крылья, было уже поздно.

— Нет, я не могу это задержать! — шаман сорвался на визг. — Никто не может!

— И что тебе нужно? — поинтересовался Облаков. — Уничтожение РПЦ и криминала? Но так ты ничего не добьёшься, только озлобления...

— Нет, — покачал головой парень. — Деньги.

— Что?! — изумился ФСБшник.

— Мне нужны деньги...

— Жёсткое!!! Он уходит в трас, прислоняясь или лёжа на жёстком!!!

Парня втолкнули внутрь комнаты с мягкими стенами и полом. Общее впечатление дополняла смирительная рубашка на парне.

— Интересное решение, — хмыкнул парень. — Но вот верное ли? Ведь неудобство только помогает уйти в транс...

— Пост три, ответьте!

— Движения нет.

— Пост четыре, ответьте!

— Движения нет.

— Пост пять...

Какой-то чавкающий звук.

— ...ответьте!

Хрипло.

— Движения нет.

— Пост шесть, ответьте!

— Движения нет...

Серое тело рядом со свежим трупом снайпера было почти неразличимо в подступающих сумерках, тем более, что находилось оно на крыше спальной коробки, над вечерними фонарями, освещающими улицу, пролегающую не так уж и недалеко под зданием, но и недостаточно близко, что бы из мчащихся машин можно было разглядеть сливающийся с вечерними тенями силуэт. Существо чуть прищурило глаза, оскалилось, прикрывая обоими крыльями пасть: добыча была близка. Монстр закрыл рот, поправил стреляющий верёвкой браслет и сосредоточился. Объект внимания, кремово белый джип вседорожник, настоящий шкаф на колёсах, ехал в дальней от существа полосе. Монстр хмыкнул: сегодня шкафу предстоит стать гробом на колёсиках, просчитал траектории, слегка поправил свою с учётом новых обстоятельств.

Резко выдохнул.

И прыгнул.

Пассажиры маршрутки дружно завизжали, когда по крыше что-то ударило, "Газель" вильнула в сторону, дав существу необходимый импульс, и, слегка расправив прижатые до того к телу крылья, монстр мягко опустился на крышу джипа, слизал с неё святость и несколькими движениями когтей вырезал кусок над передним пассажирским сиденьем. Кусок жести отлетел в сторону и, кажется, оторвав по пути кому-то руку, врезался в фонарный столб, едва не перерубив его.

Митрополит Мефодий, заведующий отделом внутрицерковных то ли сношений, то ли сношаний, испуганно задрал кверху лицо и увидел в новообразовавшемся люке морду с очень и очень хищным выражением.

— Добрый вечер, — почти вежливо оскалилась морда.

— Стреляйте же! — вместо ответа крикнул Мефодий.

Семь выстрелов прошили тонкий металл крыши, но перепрыгнувший на капот "гость" опёрся о лобовое стекло, выдернул митрополита и уложил его на крышу. Последняя пуля с противным двойным визгом, второй произвёл священник, пролетела мимо митрополитского уха, и охранники прекратили стрелять, боясь задеть охраняемого.

Монстр перепрыгнул на хорошо тренированный пресс Мефодия, заставив того поперхнуться визгом.

— Приятного мне аппетита, — сказало существо и перегрызло человеку горло. Напившись крови, монстр вытер рот рукой, расправил крылья и штопором взвился вверх, под аккомпанемент снайперских выстрелов.

Полковник ФСБ хмуро смотрел на крышу вседорожника. Зрелище мёртвого тела было... удручающим. Ещё более обидным было зрелище на крыше спальной коробки, откуда прыгала тварь: мёртвый снайпер.

— Странно, спуск, вроде, прошёл нормально, и парашют раскрылся, и...

Договорить полковнику не дали дружные вопли ужаса, раздавшиеся от приземлившегося. Зрелище оставшегося без половины головы Интердолича напомнило ФСБшнику прокол восьмидневной давности. Но ведь всё прошло... Облаков включил ленту камеры на перемотку. Дождался, пока запись не дойдёт до начала. Включил воспроизведение. И застыл. Происходящее на экранчике камеры в корне противоречило комментариям, сделанным его, полковника, голосом.

Монстр подлетел к вертолёту как раз под слова "небо чисто, как мозги чинуш". И улетел, дёрнув за кольцо и заставив парашют раскрыться.

Уткевич посмотрел на схему размещения охраны торжественной церемонии открытии первой фанерной часовни. Схема больше всего напоминала карту полномасштабного сражения, с применением танков, авиации и всего прочего. До открытия оставалось четыре дня.

Дверь распахнулась. Оторвавшийся от схемы Уткевич хотел было рявкнуть на хама, но голос неожиданно прервался, перейдя на писк: в проёме стоял монстр с карабинами в руках.

— Я тут подумал и решил слегка изменить время, место и сценарий нашей встречи, — весёлым тоном сообщило существо, почти уперев стволы в глаза человеку. — Прощай.

Два выстрела слились в один, и чиновник раскинул мозгами. На весь кабинет.

Пётр Драгынов закрыл дверь бункера. Пусть до сорокодневного срока и оставалось целых девять дней, но рисковать своей драгоценной жизнью бизнесменистому меценату было неохота.

— Да достойный склеп. Стремишься поскорее умереть? Могу помочь, — раздался голос позади.

— Э-э-э... в чём? — осведомился бизнесмен, смутно осознавая, что где-то этот голос уже слышал.

— Войти в царствие небесное, — пояснил тот же голос. — Как говорится, легче верблюду пролезть в ушко иглы, нежели богачу попасть в царствие небесное.

Драгынов развернулся и увидел серого монстра.

— К-к-как? — спросил предприниматель.

— Мученическая смерть, — ответило существо.

— Но я не хочу! — воскликнул бизнесмен, заслоняясь иконой.

— А я поэкспериментирую, — ответил монстр, выхватил икону из рук Петра и с размаху ударил ею его по голове.

— (Вырезано) твою мать, — сказал человек, оседая.

— Видишь, как он о твоей матери, — обратился монстр то ли к деве Марии, то ли к младенцу на иконе.

Очнулся бизнесмен на холодном кафеле ванной, лёжа лицом в лужице крови, натёкшей из сломанного носа.

— Мементо мори, сеньор Дрыганов, — сказал монстр, схватил бизнесмена за шкирку и опрокинул в ванную. Вода полилась через край. — Передавайте от меня привет тёзке, — и включил рубильник, от которого в ванную были заброшены парочка оголённых проводов.

— Меня вот что беспокоит, — генрал-майор ФСБ смотрел на Облакова. — Сейчас он подошёл к концу своего списка, но вряд ли остановится на этом. Что ты думаешь?

— Полностью согласен, товарищ генерал-майор. Но вот его следующая жертва... как бы он не взял слишком высокий прицел.

— И как это он умудрился обмануть тебя? С камерой то...

— Он воспользовался эффектом сна наяву, — пояснил подполковник. — Он силён.

Выполнив свою задачу по созданию пробок, кортеж высокопоставленного лица вырвался на оперативный простор загородного шоссе и направился к правительственным дачам. Само лицо уже представляло себе предстоящие выходные, или, как оно любило говорить, "уикенд".

Наконец бронированный лимузин остановился перед его дачей. Телохранители высыпали из машин, держа окрестности под прицелом. Все, кроме крыши собственно автомобиля Липс-Шлеповича. И поэтому первые выстрелы, уложившие ближайших к лимузину охранников как раз тогда, когда вице-спикер вышел из машины, раздались, как гром с ясного неба. Не веря своим глазам, человек оглянулся. И увидел возлежащего на крыше автомобиля серого монстра.

— Здоровенки булы! — улыбнулось существо.

Заверещав, Липс-Шлепович бросился к даче, в панике позабыв даже, что бежать нужно зигзагами. Вяло пытающиеся прикрыть вице-спикера собой телохранители вдруг обнаружили, что стрелять, в общем-то, по этому самому телу никто не спешит, а сам монстр, оставив карабины на крыше машины, взлетел в воздух и, пролетев сквозь стену, оказался в даче.

Тяжело дыша, вице-спикер недоумённо оглядывал окружающий его то ли недостроенный, то ли недоразрушенный завод.

— Ну, что, господин Липс-Шлепович, не узнаёте? — сидевший этажом выше монстр укоризненно покачал головой. — А ведь с этого началась ваша политическая карьера. Неужели уже забыли? Что ж, напомню. После обоснования нерентабельности завода по микроэлектронике... я вижу, вы уже всё вспомнили. Кстати, не знаете, зачем тут взрывчатку заложили?

К командиру телохранителей подбежал какой-то мужик в оранжевой каске и такой же робе.

— Приехали посмотреть, как выполняется работа? — осведомился он.

— Какая работа? — переспросил охранник.

— По уничтожению грозящих жизни высокопоставленного лица объектов, — сообщил вернувшийся за карабинами монстр. — Вместе с самим лицом.

— Что? — переспросили люди.

И в этот момент здание взорвалось.

Совесть нации, великий писатель земли русской, признанный пророк и вообще человек немыслимых достоинств выглядел немного глупо в пижаме посреди пруда. И совсем мёртвым. Подполковник ФСБ на пару с шаманом осматривал место смерти, а семья Лажаницина, выпущенная из чулана, в котором они играли в прятки, растерянно отвечали на вопросы. Точнее, на вопрос: "А не пролетал тут такой серый монстр?"

— Он! Он! Он! — вдруг запрыгал шаман. — И он полетел убивать большого человека. Очень большого!

Телефон на столе президента зазвонил резко, но единственный обитатель помещения ждал этого, и поэтому поднял трубку после первого звонка.

— Ну? — пренебрежительно спросил он.

— Господин президент... — по голосу Облакова можно было сказать, что он взволнован.

— Он не может подойти, — ответил собеседник. — Он вышел.

— Куда?

— На тот свет. Не смог выдержать разлуки с дружком — патриархом...

— Тварь!

— Она самая, — монстр потянулся в президентском кресле и бросил очередной взгляд на нижнюю половину президента, торчащую из окна. Верхняя половина, отрубленная упавшим сверху осколком стекла, лежала где-то внизу. Существо облизнулось, вспомнив раздавленного люстрой патриарха, на которого тварь наткнулась, когда пробиралась к президентскому кабинету.

— Зачем?! — воскликнул подполковник.

— Просто мне понравилось убивать...