Две сотни лет опосля (главы 1-5)

Глава 1.

Добро пожаловать на борт.

Не часто увидишь здесь, вдали от основных трасс, мелкий одноместный кораблик. Тем более дрейфующий просто так в сторону огромного газового гиганта, который любой из своих восьми спутников проглотит — не подавится (проверено — когда-то их было девять). А чего уж говорить про такую мелочь...

Особенно подозрительно если он "немного" помят: одного крыла не хватает, а пилот, судя по всему, без сознания или уже мертв. Наверняка ведь не скажешь. Впрочем, если приглядеться через помутневшее от какого-то лиха стекло, то можно увидеть и бледное лицо, и свисающие с потолка, словно диковинные растения, провода, на которых болтаются куски электроники. Иногда они соприкасаются, и тогда электрическая вспышка высвечивает силуэт откинувшегося в кресле и будто спящего пилота.

Толстый канат с магнитом на конце резко зацепился за корабль и потянул прочь от неминуемой гибели, а каменная глыба, двигающаяся прямо в него, схлопотала в лоб импульсную ракету и, казалось бы обидевшись на такое обращение, изменила курс, улетая прочь.

* * *

Иван Дроздов и Стивен Пристрельный стояли у пульта при ангаре и ждали, когда тот герметизируется. Рано утром, по их личному времени, настроение было очень и очень поганым.

— Как ты думаешь, Стив, имело смысл вытаскивать эту груду металлолома?

— Фиг его знает. Приказ капитана не обсуждается, хотя по мне, едва ли кто-то там выжил.

— Что за модификация такая? Напоминает "Ромашку-3", хотя не... Может "Интермех"?

— Я таких не встречал. Пойдем посмотрим?

— Пошли.

Бортовой инженер и боевой пилот проплыли в ангар, и приблизились к кораблю, который теперь держали на одном месте три мощных магнита.

— Зря это ты магнитом — электронику некоторую можешь попалить, — отметил Стив.

— Тут уже палить нечего, — открестился инженер. — Все до меня спалили. Черт... Стекло кабины заклинило — надо резать.

Стив всмотрелся в мутное стекло.

— Только осторожно, вдруг он еще жив.

— Ладно, — нехотя сказал инженер, отложил пульт автоматизированной пилы и вооружился маленькой болгаркой. Алмазный диск чиркнул по металлу корпуса и, оставив на нем неглубокую царапину, развалился. Три фрагмента его разлетелись в стороны, только чудом не попав ни в кого.

— Фига себе металльчик! — Присвистнул Стив. — Режь стекло.

— Знаешь, Стив, почему на красной площади неудобно заниматься сексом?

— Почему?

— Советчики замучают, — сказал инженер и, сменив диск, резанул стекло.

Оно поддалось лучше корпусного металла, и вскоре их взору предстал пилот корабля.

— Ёлки палки, это же девка! А я-то думал, девок в пилоты не берут... — сказал инженер и пощупал пульс. — Жива.

— Беги, зови медика, а я осмотрю. Как ни крути у меня больше навыков первой помощи.

— Бабник хренов, — сплюнул инженер, потом поймал плывущий вдаль плевок в пакетик (не хотелось получить нагоняй от капитана) и все-таки подчинился. Уж в этот раз аргументация была четкая. И коммуникатор как назло снял и оставил в каморке у ангара, так как тот ухо начесывает.

В каморку инженер влетел прямо как реактивная ракета, игнорируя технику безопасности, запрещающую в невесомости резкие движения. Всем было понятно, что новичку их надо соблюдать, а отцы, которые вот уже который год летают, на безопасность внимания не очень обращают, ибо свыклись.

— Ириша, это Иван. Быстренько беги к нам сюда в ангар, тут выживший... выжившая.

— На одноместном боевом? Женщина пилот? Так вроде не берут же.

— Ну... значит, оно в пути пол сменило. Дуй сюда пока оно еще живое.

— Уже бегу, уже в коридоре, лучше дверь начинай открывать. Который раз говорю, чтобы ты починил и смазал, а то полчаса ждать надо пока откроется.

Инженер ругнулся, примерно рассчитал время, необходимое Ирине, чтобы добраться до ангара, и, как только она должна была по идее увидеть дверь, крепко вломил по распределительному щитку ногой, ставя магнит в нужное место. После этого нажал кнопку открытия. Дверь отворилась за положенный промежуток времени.

— Где Пристрельный?

— Заигрывает со спасенной.

— Она в сознании?

— Нет. Но это ему не мешает, — инженер сохранил холодно-бесстрастное выражение лица, зная, что Стиву сейчас достанется от Ирины. К сожалению, он не учитывал, что Ирина их повадки давно изучила.

— [цензура]. Два извращенца долбанных. Один дверь не может починить третий год, другой не понимает, что девушка без сознания. Вы хоть что-нибудь в жизни можете, кроме как тензоры считать, да пиратов мочить? А ну брысь отсюда пока не поставила вам обоим какой-нибудь "приземляющий" диагноз!

Этого оба боялись, как огня, так как оставить их без полетов, было все равно, что оставить алкаша без водки, ну или наркомана без дозы.

* * *

Прошло почти двенадцать часов прежде, чем спасенная пришла в себя. Медленно, очень медленно она отрыла глаза... Глаза? У нее есть глаза? Девушка не могла припомнить, почему ей это казалось странным. От неуверенности она ощупала лицо, потом посмотрела на руки. Почему все кажется таким странным?

— Доброе утро, как себя чувствуешь? — спросила женщина лет тридцати. Светлые волосы чуть ниже плеч были собраны сзади в хвост. Карие глаза смотрели с интересом и сочувствием.

— Н...нормально.

— Как тебя зовут?

— Имя... У нее было имя?

— а... — девушка задумалась.

— Ира, Лена, Юля, Ада...

— Адрия.

— Будем знакомы. А я — Ира, бортовой врач. Твоей голове, похоже, досталось, ты, скорее всего, ничего не помнишь. Посему просто не волнуйся ни о чем и поспи. Все будет хорошо. Сейчас я дам снотворное.

Адрия ничего не сказала, только кивнула. Голова соображала туго, и сейчас ей больше всего хотелось побыть одной, чтобы разобраться во всем, творящемся в голове.

Плечо что-то укололо, а потом девушка провалилась во тьму... Чтобы, как ей показалось, сразу из нее выпрыгнуть.

В голове действительно прояснилось, но только воспоминания ограничивались прошлым пробуждением.

— Быстро, однако, твой организм снотворное переварил... Всего три часа проспала, хотя должно отрубать на все двенадцать, — задумчиво проговорила Ирина, изучая экран планшета.

— Что со мной? — спросила Адрия.

— С тобой все будет в порядке. То ли головой ударилась, то ли перегрузка при разгоне. Здесь я не уверена. В общем, пока не забивай себе этим голову.

— Я ничего не помню...

— Амнезия. Скорее всего — следствие удара, ну, или может так же быть результатом перенесенного стресса, или всего вместе... Не мучай себя вопросами, отдохни.

— Последний вопрос. Можно?

— Задавай.

— Почему-то тело кажется чужим, словно я никогда... Не знаю...

— Хм... Может быть, мозг поврежден, сильнее, чем я думала...

Ирина нахмурилась.

— Следи глазами за пальцами.

Адрия послушно проследила за движениями рук. Ирина задумалась на секунду, потом дала девушке планшет и стилус.

— Попробуй написать свое имя.

Адрия задумалась, пытаясь вспомнить движения руки, а потом вывела свое имя на сенсорном экране.

Красивый почерк с завитушками и прочими каллиграфическими красивостями, которые едва ли встретишь в нынешнее время.

— Красиво написала, — оценила Ирина. — Ты левша?

— Не знаю.

— А попробуй правой рукой.

— Сейчас...

Адрия вновь нацарапала свое имя. Только на этот раз вышло иначе, буквы больше напоминали гостированный чертежный шрифт, который и по сей день заставляют учить будущих конструкторов во всех высших учебных заведениях, хоть и делаются все чертежи уже который год, как исключительно на компьютере.

— Неплохо. Похоже, что ты управляешься одинаково хорошо и левой, и правой рукой.

— Что это значит?

— Да ничего. Просто иногда при серьезном повреждении головного мозга, когда словно впервые ощущаешь свое тело, это верный признак того, что человеку вновь придется учиться ходить, говорить, писать. Но у тебя-то все с этим в порядке.

— Можно встать? — спросила Адрия, изучая ремни, которыми была пристегнута к больничной койке.

— Полежи еще часок, другой, отдохни. Потом отведу тебя в каюту. Договорились?

— Хорошо.

Доктор улыбнулась и покинула помещение, а Адрия закрыла глаза и постаралась собраться с мыслями. В голове просто роились обрывки звуков, мыслей, слов... Но вот составить из них картину своего прошлого никак не удавалось.

Минут пять Адрия провела в полудреме, потом из глубины собственных мыслей ее вытянул наружу голос.

— Ира, ты тут? — спросил кудрявый мужчина лет тридцати на вид. Куски проводов и еще какой-то электроники, торчащие из кармана, выдавали в нем бортового инженера.

— Она куда-то вышла, — ответила Адрия.

— О! Вы уже пришли в себя?

— Да... Вроде... Только ничего не помню. Что со мной было? Кто я? Где я?

— Ну... это мы не в курсе. Сейчас ты на торговом корабле "Гермес-4", четыре недели до ближайшего порта. Капитан засек твой корабль около газового гиганта, третьей по счету планеты в этой солнечной системе, необитаемой, кстати говоря, ну и мы его подобрали. Судя по виду, он перенес серьезный бой и чудом не разгерметизировался.

— Эх, если бы я помнила...

— Да не волнуйся ты, вспомнишь. Меня кстати Иваном зовут. Я бортовой инженер.

— Адрия.

— Кстати, что делать с твоим кораблем?

— Моим кораблем?

— Маленький одноместный, боевой, модификация неизвестна — наверное, от народных умельцев. Он здорово поврежден, летать будет едва ли, а если и будет, то недалеко. Наш суперкарго несколько раз порывался пустить его на цветмет, только вот капитан против.

— А можно мне взглянуть на него? Может быть, я чего вспомню.

— Конечно. Интересно, меня Ира убьет за то, что я тебе позволил встать раньше времени или нет.

— Проверим, — улыбнулась Адрия.

То ли инженеру было глубоко плевать на мнение врача, то ли подействовала ее очаровательная улыбка, но он отстегнул ремни.

— Так-так. Побег из места лишения свободы спланированный группой лиц, — произнесла Ирина, уже некоторое время наблюдавшая за происходящим.

— А, вот ты где, Ира. Скажи, а у нас "звездочки" не осталось, а что-то голова болит.

— Допаялся? Лучше вон там сядь и подыши очищенным воздухом минут тридцать.

— Ладно, — согласился мужчина.

— А ты, как я вижу, постельный режим соблюдать не желаешь. В принципе оно и понятно, — Ирина вздохнула и откинула с глаз выбившуюся из хвоста прядь волос. — Пошли, подыщем тебе обновку, а то не очень-то ты в этом летном костюмчике смотришься.

Действительно, пришедший в негодность летный костюм выглядел на Адрии удручающе. Ирина дала девушке два веера.

— Надевай на руки, там, на запястьях защелка. Руки будут свободны, а передвигаться все же проще, так как коридоры тут широкие. Просто плыви.

"Плыть" оказалось совсем не сложно, и девушка последовала за врачом. Пара поворотов и они достигли двери в каюту.

— Вот сюда тебя пока поселят. Сегодня в двадцать часов по бортовому времени капитан ждет тебя на мостике. Я зайду за тобой. Мне пришлось подобрать тебе кое-что из своей одежды, думаю, подойдет. Зеркало, влажные салфетки, на случай если захочешь помыться — там. Вот тут быдлоящик...

— Что?

— Телевизор старый добрый, а по совместительству терминал. Сколько лет прошло, а смотреть все равно нечего. Мы сейчас как раз вышли из темной зоны, получили последний инфопакет, так что можно и посмотреть.

— Спасибо, — неуверенно произнесла Адрия.

— Всегда пожалуйста.

Доктор ушла, а Адрия подошла, вернее, подплыла к зеркалу. На нее смотрело молодое лицо стройной, едва ли не тощей девушки. Зеленоватые, а вернее даже зеленые глаза, черные прямые волосы спускавшиеся до самого пояса... В невесомости они норовили разметаться и окружить ее своеобразным ореолом, как колючки дикобраза. Привлекательные черты, без единого изъяна, плавные линии фигуры. Адрия минут пять изучала себя, но это так и не породило ни малейшего отголоска в ее сознании. Кто она?

Зато нашлась быстро очень интересная деталь: на висках с самого краю, практически под волосами обнаружились старые на вид шрамы. На травму были они совершенно не похожи, скорее на следы какого-то инструмента. Она переносила операцию? Память упорно молчала.

До назначенного срока встречи с капитаном оставалось три с половиной часа, поэтому девушка планировала успеть взглянуть на свой корабль, вернее на то, что от него осталось. Может быть, он поможет ей хоть что-то вспомнить.

Пока инженер разбирался со своей головной болью в медотсеке, Адрия переоделась, предварительно приняв "космический душ", так назывались влажные салфетки удаляющие грязь и жир с тела. Даже волосы натерла "космическим шампунем от перхоти номер один "головаплечи".

"Закон, принуждающий переводить названия иностранных продуктов на русский язык, был одобрен думой в 2016 году" — всплыло вдруг в голове у девушки. Может, она в прошлом была юристом? Раз так легко вспомнила законодательство. Однако, что-то подсказывало, что выводы сделаны чересчур поспешно.

Терминал ожил от прикосновения, и по нему побежали строчки мелкого текста, непосредственно над которыми виднелся упитанный и довольный пингвинчик.

"Столько лет прошло, а так и не доходят ни у кого руки прикрутить к ядру полноценную графическую заставку по умолчанию, а дистроклепателям вечно лень" — опять всплыли в голове какие-то слова. Чьи?

Интерфейс был простецкий, с кнопочками едва ли на четверть сенсорного экрана, видимо ориентировался на слепых... ну или пилотов с похмелья. Выбрав в меню телевизор, Адрия сразу же увидела рекламу какой-то пакости, которая якобы делает фигуру стройнее. Поморщившись, она переключила канал. Новости.

— Новости из шестого сектора. Всем известный генетик Петр Петрович будет выступать на научной конференции в дворце Нимаб, одноименной планеты. На седьмом по счету ежегодном съезде будут обсуждаться вопросы, касательно нововведений, грядущих в шестом секторе, а так же будет объявлено о заселении четырех новых планет и присоединении их к этому сектору. О том, что будет ждать переселенцев там, пока умалчивается и будет официально объявлено на конференции.

Петрович. Знакомое отчество. Словно Адрия когда-то его слышала, вскользь, но слышала.

— Торговая трасса ИЕ-95 признана самой опасной трассой в человеческом секторе, вырвав это первенство у трассы ASE-17, после очередного нападения на торговый корабль. Подробностей пока не поступало.

Ничего интересного.

— Продолжаются поиски вооруженных террористов напавших на лабораторию известного специалиста в области искусственного интеллекта Константина Ошарова. Самого Ошарова найти не могут до сих пор, а кто-то уже считает его мертвым. В ходе атаки три дня назад, насколько нам известно, были убиты все сотрудники и уничтожен ИИ. Более подробное расследование провести невозможно, так как остатки планетарной обороны до сих пор открывают огонь по любому приближающемуся кораблю. Напоминаем, что творение Константина по праву носило первое место, как ИИ по характеру наиболее близкий к человеческому.

"Константин", "Костя"... "папа". Взглянув на фотографию ученого, Адрия поняла, что это был, скорее всего, ее отец. По крайней мере всплывшее воспоминание этот факт констатировало.

Дальше пошли новости спорта, и Адрия отключила телевизор.

— А у меня была мать? — задала себе вслух вопрос Адрия.

При мысли об отце в голову сразу лез образ Константина. Проницательные близорукие карие глаза, чем-то напоминающие глаза Ирины, только с вечно полопавшимися от напряжения капиллярами, очаровательная полуулыбка, немного ссутуленные плечи, короткая стрижка. А вот попытки вспомнить мать не вызывали в памяти ни одного образа.

Предавшись воспоминаниям, вернее попыткам оные извлечь из своей головы, Адрия даже не заметила, что едва не опоздала на встречу с капитаном. Благо Ирина за ней зашла.

Владимир Чернокрылов расположился в капитанском кресле с нескрываемым удовольствием. Едва он увидел, Адрию, как отстегнул ремень и подплыл к вошедшим.

— Рад приветствовать прекрасную даму на борту нашего суденышка, — поздоровался он. — Как Вы себя чувствуете?

— Здравствуйте, спасибо, хорошо, — последовательно произнесла Адрия.

Капитана отличали гусарские усы, заметный оформившийся животик и хитрая ухмылка. По всему его виду Адрия могла с уверенностью судить, что капитан совсем не так прост, как кажется, хотя и не знала откуда у нее такая уверенность.

— Итак, Вам должно быть интересно, куда же мы направляемся?

— Если не секрет. Хотя я сомневаюсь, что название мне что-то скажет, так как я ничего не помню.

— Мне сообщили. Мы всего лишь частный торговый рейс, движемся по обычному маршруту. Ближайшая остановка — Нью-Ростов-3, там мы будем где-то через месяц.

— То есть там Вы меня высадите...

— Не факт. Понимаете, Адрия, я человек старой закалки, еще советской. Да, я один из тех, кого, сражаясь с перенаселением на Земле, замораживали, а потом, как в космос полетели, размораживали... У нас тогда так было принято.

Адрия задумалась, пытаясь хотя бы примерно понять, о чем говорит капитан, но на этот раз ничего не вышло — ни один образ не всплыл из глубины сознания.

— Владимир, — вступила в разговор Ирина. — У человека серьезная амнезия. Она не имеет ни малейшего представления, о чем Вы сейчас говорите. Она, наверное, даже не слишком представляет текущее устройство всего этого мира.

— Прошу прощения. Я просто хотел сказать, что претит моим принципам бросать человека без памяти и средств в подобном, простите мой французский, гадюшнике. Тем более, что дальше по курсу есть нормальные планеты. Как в голове проясниться — тогда и будем решать, а теперь предлагаю употребить ужин.

Видимо употреблять пищу дружно, прямо на мостике, было здесь древней традицией и на то, что это место, вообще говоря, задумывалось для других целей, всем было наплевать (особенно, когда, как проговорился Иван, зал столовой превратили в грузовой отсек, дабы увеличить прибыль). Сейчас здесь собрался практически весь, экипаж. Помимо уже известных Адрии Ирины, Ивана и Владимир,а подтянулись и новые лица: Билл Хэдфилд, он же "каргомастер", он же "суперкарго", он же "логистик хренов" (последнее словосочетание чаще всего употреблялось капитаном). Даже в невесомости тот не снимал галстука с шеи и улыбки бизнесмена с пухлого лица. Тощая двухметровая каланча, напоминающая дрейфующий в невесомости ствол дерева — Стив Пристрельный, боевой пилот. Его капитан представил как "слишком русского американца, хотя в этом чертовом мире и времени все на фиг перемешалось" и "второго радикального трезвенника после Ивана". Пришел даже весьма странный как по виду, так и по запаху Вася. Внешний вид сдавал в нем народного умельца с потрохами: длинные нечесаные волосы, рыжая борода и, опять-таки, рыжие, усы. Особенно эффектно смотрелся толстенный рыжий кот Лаврентий, видимо, до сих пор плохо переносящий невесомость и из-за этого вцепившийся когтями в плечо хозяина, больше напоминающий из-за этого попугая. Этого мужчину капитан представил одновременно и как бортового врача-ветеринара, практикующего "гидроанальные методы лечения" и как специалиста по вооружению. По поводу первого пункта пояснение дала Адрии Ирина.

— У него семь бед, и одна клизма на них ответ. По образованию ветеринар, а в виде хобби — спец по вооружению и народный умелец. Иногда такую пушку соберет, что хоть продавай.

Еще на борту было два боевых пилота: Древис Джонсон и Мэтью Ридберг, но они сейчас просыхали после употребления технического спирта в медотсеке, спрятанные от непосвященных людей.

Все в детстве мечтают стать космонавтом. Хотя сейчас эта мечта намного проще осуществляется — это не меняет ничего в их убогом и неудобном быту. И пылесосообразные туалеты, и мытье влажными салфетками — это только малая часть неудобств, которые доставляет невесомость. Достаточно добавить к ним жуткие боли в мышцах, которые получает космонавт по прибытии на планету, так как организм отвык от притяжения, чтобы быть космонавтом расхотелось большинству.

Про еду в тюбиках наслышаны многие. И хотя сейчас с этим стало лучше, бывалых от одного упоминания такой еды уже просто тошнит.

— Я, кстати, припас на случай какого-нибудь юбилея неплохое винцо, — произнес капитан. — Адрия, не желаете?

Вино? Что такое вино? Куча ассоциаций и слова, должно быть отца:

— Толк-то от вина? Водкой хоть контактную группу протереть можно. А уж пить увольте...

Вслух, однако, этого Адрия не произнесла.

— Благодарю, я пас, — отказалась Адрия.

— Радикальная трезвенница, что ли? — улыбнулся капитан.

— Угу, — кивнула Адрия, за что получила одобряющие взгляды Ивана и Стива.

Ужин проходил достаточно мирно, вернее первые полчаса, а потом идиллию разрушил сигнал тревоги. Капитан вскочил с места и подлетел к пульту, на котором мигала целая россыпь красных точек.

— [цензура]! Стив, на вылет.

— Поужинали, называется. Уже лечу, — откликнулся тот и пошел к выходу.

— Ваня, готовь основное орудие. По ходу пожаловали пираты. Около дюжины мелких кораблей, неизвестной модификации.

— Понял, капитан.

— Вася, ты, надеюсь, его починил?

— И еще добавил парочку веселых функций. Фейерверк должен быть отличный.

— Я на это надеюсь. Всем оставаться на мостике — он лучше всего бронирован.

В тяжелом молчании прошло несколько минут. Адрия отчаянно пыталась вспомнить может ли она управлять боевым кораблем. Почему-то была уверенность, что может.

— Капитан, их тут как-то многовато, — послышался в передатчике голос Стива.

— Отлично! — сказал капитан, а потом крепко выругался. — Нас разносят на кусочки, а эти козлы дрыхнут в медотсеке!!!

— Капитан — позвольте мне, — Адрия не выдержала.

— Хочешь слетать и надрать зад этим флибустьерам? А с боевым корабликом управишься?

— Должна... — в голосе Адрии прозвучала неуверенность.

— Выбора все равно нет. Стивена там сейчас просто задавят числом, и максимум что он может сделать — купить время для наших орудий. Бери корабль Древиса, он шустрее и броня лучше. Отправляю с тобой еще Ивана и Ваську. Только они летают фигово. Так что попытайся управиться. И постарайтесь держать их подальше от наших двигателей, так как если их зацепят — нам придется туго.

— Ясно.

Коридоры корабля пронеслись со страшной скоростью. Хоть в невесомости и запрещается техникой безопасности быстро передвигаться, сейчас на нее всем было плевать.

А Адрия ведь даже и не знала, умеет ли она управлять боевым кораблем...

Вообще надо больше сказать о необходимости таких вот мелких боевых суденышек. Дело в том, что вести огонь с большого корабля по нападающим противникам проблематично, так как маневренности нет, а на значительной части поверхности установить оружейные системы в связи с некоторыми ограничениями, накладываемые необходимостью межзвездных прыжков, проблематично и дорого, а, в некоторых местах, вообще невозможно. Любой большой грузовой корабль уязвим против тучки мелких, хотя может выстоять и сдержать натиск, зачастую, даже правительственного фрегата. И правда, большая часть торговцев ставят на грузовые судна такие пушки, которым позавидует любой элитный правительственный фрегат W класса, но попасть из них в мелкий корабль весьма и весьма проблематично.

Из-за этого для расправы с мелкими бандюками, которые, бывает, отстрелят и сопрут какую-нибудь дорогущую боевую систему или антенну с торгового корабля, и нанимают пилотов. Возможно, со временем корсаров будет меньше, но пока их "хоть одним местом ешь", как выразился один из политиков этого времени Салиновский (поговаривают, что это и есть один из великих политиков древности, которого так же заморозили, когда настали проблемы с перенаселением Земли).

Адрия вплыла в открытую кабину корабля Дрэвиса. Стоило ей расположиться в кресле и пристегнуться, как сработали датчики, и включилась подсветка приборной панели. Кабина герметизировалась.

— Иван! Открывай ворота.

— Удачи тебе, — кивнул Иван, и разместился в своем корабле.

Адрия взглянула на управление.

Ничего сложного. Джойстик, переключатели режимов двигателей, точное позиционирование... магнитола! Все интуитивно понятно, и ребенок справится.

Адрия включила музыку, но из колонок раздалось такое "нежное завывание", что ее пришлось выключить. Должно быть с музыкальными пристрастиями у Древиса было не все в порядке.

— Связь по каналу "Гермес" установлена — произнес компьютер приятным женским голосом.

Стоило воротам ангара открыться, как Адрия надавила на кнопку, и на скорости вылетела в открытый космос, не дожидаясь остальных. Первый же противник, которого она увидела, плотно сидел на хвосте у Стива, не давая ему расслабиться ни на секунду. Кто бы там не управлял кораблем, пилотом он был неплохим. Адрия взяла на прицел одну из самых слабых частей — двигатели, и произвела выстрел. Из динамика раздалась очередь, похоже, аудиозапись выстрелов АК-47, или чего-то еще. В космосе выстрелов не слышно, а многие воспринимают опасность только на слух, следовательно, бортовой компьютер озвучивает выстрелы, как своего корабля, так и других.

Основная часть самого ходового вооружения — кинетические разрывные пули. Реже это всякого рода лучевое оружие вроде лазеров, и уж совсем редкость всякие изыски. Так, например, покуда противорадиационные щиты были не такими совершенными, популярностью пользовались излучатели, которые мощным потоком ионизирующего излучения убивали пилота. Особенно это оружие ценилось пиратами, так как большая часть электроники при этом выживала (ну максимум, повисал бортовой компьютер), ибо ее проектировали изначально стойкой к огромным дозам излучения.

Противник физически не смог среагировать на появление Адрии, за что поплатился основными двигателями. Остались еще маленькие сопла для точного позиционирования, но толку от них было мало. Стив развернулся и прицельным выстрелом пробил стекло кабины. Выстрелы стихли.

— Древис, мать твою, просох, сукин сын, — высказал накипевшее голос Стива в передатчик.

— Охлади свой пыл, Стивен, это я. Древис все еще дрыхнет. Со мной Иван и Вася.

— Прошу прощения. Спасибо что сбросила с хвоста этого козла.

— Сочтемся... Вон там еще четверо.

— Они, похоже, метят по двигателям основного корабля. Этот пытался меня увести от остальных.

Повинуясь скорее инстинкту, нежели здравому смыслу Адрия дала на основные двигатели максимальную нагрузку и, едва прицелившись, открыла огонь. Пули пробили кабину вражеского истребителя, но это его на этот раз не остановило, только когда с десяток снарядов разорвались внутри и повредили электронику, выстрелы прекратились. Адрия крутанула корабль хорошо защищенным днищем вперед, выключив, на секунду двигатели и встретила им рой снарядов. Все же лучше чем с пробитым стеклышком скончаться от радиации и разгерметизации.

Двое из трех кинулись за ней, один завязал бой со Стивеном.

— Орудие корабля повредили, больше фейерверка не будет,— раздался голос капитана. — Еще трое ошиваются с этого бока сверху.

Адрия едва успевала укорачиваться от летящих снарядов. Было очень сложно уследить сразу за двумя противниками, которые буквально взяли ее в тиски.

Неожиданно в голову пришла мысль: кто же такое в один поток делает. Сознание послушно разделилось надвое, потом расстроилось. Это позволило спокойно обдумать следующие действия. Компьютер быстро проглотил алгоритм действий и по нажатию кнопки выполнил запрошенные маневры, крутанув кораблик по сложной траектории. Стекла кабин треснули от очереди выстрелов, один из них получил повреждения реактора, и вокруг разлилось целое облако радиоактивного газа.

Сознание вновь слилось в одно целое, породив жуткую головную боль.

— Стивен, Иван, мои спеклись. Что у вас?

— Я... Черт, подонок, подавись!

Иван резко развернулся и выстрелил прямо в лоб противнику мощной ракетой, предназначенной для уничтожения бронированных орудий на больших фрегатах и транспортных судах. Пробитое в нескольких местах стекло кабины лопнуло даже не вызвав детонации ракеты, и она пролетела внутрь, пропала из виду на долю секунды, а потом суденышко разлетелось на сотни мелких частей.

— Адрия! Меня зацепили, один движок издох. Стряхни у меня с хвоста гада, — раздался голос Стива.

— Сделаем.

Сзади к Адрии пристроился еще один истребитель, и девушка едва увела свой корабль с линии огня. Хвостовая ракета сорвалась по команде и ринулась в направлении преследователя, но, увы, мимо.

Сознание вновь послушно разделилось на два потока, почти сразу же система жизнеобеспечения корабля забила тревогу: давление Адрии было сто восемьдемят три на сто двадцать, если верить показаниям, но та быстрым движением вырвала провод питания из медблока, чтобы не раздражал, и подала на двигатели максимальную нагрузку. Она зашла сверху, очередь пробила стекло кабины еще одного истребителя, и повредило если не пилота, то систему управления — истребитель стал летать по кругу, до тех пор, пока боковой двигатель не перегорел от нерасчетной перегрузки. Тем временем Стив, видя, что преследователя убрали, включил тормозные движки и прицелился. Стив не зря носил свою фамилию — снаряд угодил аккурат в слабо защищенный распределительный щит, находившийся на этих кораблях сверху, и обесточил корабль полностью.

— Это все, — раздался в динамике голос ветеринара. — Мы их прищучили.

— Не шибко-то они хорошо летают, — задумчиво произнес Стив. — Где-то я таких пилотов уже видел, вот только где...

— Буксуем нашему каргомастеру все, что от них осталось. Быть может повезет, и заработаем на этом. Адрия, ты как?

— Очень голова болит, а так... жить можно.

— Поздравляю всех, — произнес капитан в динамик. — Вы надрали им зад. Особая благодарность Адрии. Но нас здорово помяли. И что самое неприятное — разгерметизировался по причине пробоины третий модуль. То есть медотсек и прилегающие каюты.

— То есть Ира...

— Она была со мной на мостике... А вот алкашам нашим не повезло — стали героями рекламы о вреде алкоголя.

Глаза слипались, когда Адрия выплыла из кабины корабля в ангаре. Из носа пошла кровь, и алые капельки оставляли в пространстве шлейф. В глазах двоилось, сознание норовило покинуть девушку. Усталость навалилась слишком резко. Ирина, уже поджидавшая рядом, вплыла в ангар практически сразу, как закончилась его герметизация и, едва завидев капли, сразу извлекла салфетку и отловила их.

— Вот, держи. Медицинского отсека у нас теперь нет, тех кают тоже, так что пойдем, покажу тебе другую каюту.

— Да... Спасибо... Что-то очень спать хочется.

Адрия окинула все невидящим взглядом и потеряла сознание...

* * *

На конференции было много народа. Адрия никогда не видела в своей жизни столько людей. Камера то и дело дергалась на сервоприводе по сторонам, разглядывая лица, а здорово греющийся от нагрузки процессор едва успевал охлаждать мощный вентилятор.

— Спокойно, доча, главное спокойно.

— Я первый раз вижу столько народу...

— И пытаешься запомнить каждого?

— Ну... — модель женского лица на экране ноутбука изобразила некое непонятное выражение, которое едва ли позволят изобразить человеку мимические мышцы. Оно должно было значить смущение. — Да.

— Так... немного не так, — задумался Константин и полез что-то править. Смущение выглядит неестественно.

— Лучше изобрази смущение, а я сама поправлю этот скрипт, а, пап?

— Хреновый из меня актер, дочка. Я уж по старинке. Ты и так готова с моих плеч всю работу снять.

Константин закончил править какой-то файл и сохранил его.

— Перезагрузи-ка файлик с выражениями лица.

— Уже.

— Теперь можешь попробовать, посмотрю, как оно выглядит.

— Ну... — на этот раз вышло намного более естественно — Ты же сам убрал кусок для отладки из библиотеки для выражений лица, когда готовил меня к этой конференции, так как в противном случае оно тормозит. Я не могу воспроизвести это выраже... — Адрия заметила, что она как раз это выражение лица и показывает и смутилась еще больше.

— Это называется смущение. Вроде бы выражение лица должно быть соответственным.

— Спасибо, запомнила.

— Ты уже поговорила с нашими "интеллектуальными" конкурентами?

— Ну... нет, на самом деле, хотя данные о них кое какие набрала. Огласить?

Константин откинулся в кресле и прикрыл уставшие от бесконечного смотрения на экран глаза. Дистанционный передатчик, в комплекте с имплантатом уже который год скрывался под тонким слоем кожи и передавал звуковой сигнал прямо в мозг. Собственно только это он и умел: получать данные по шифрованному каналу и воспроизводить их, а в купе с чутким дистанционным микрофоном в челюсти позволял еще и передавать голосовую информацию по такому же шифрованному каналу Адрии. Своего рода беспроводная гарнитура для тех, кто постоянно забывает надевать и заряжать обычную.

— Удиви меня.

— Наш первый и самый опасный конкурент — "АИТек". Занимаются искусственными мозгами в основном в военных целях. Штат — больше трех тысяч ученых и программистов наивысшей квалификации, ежегодно скупают все сливки ведущих университетов.

— Да, но только если они называют это поделие "мозгами", то я Джордж Буш!

— На него ты не похож — слишком мозги развитые.

— Только на конференции не скажи вдруг. Что-то я тебе никак не могу вдолбить, что такое политкорректность.

— В политкорректности такой же по мне смысл, как называть черное "цветом #000000 по RGB палитре". Звучит дольше, смысл тот же, только еще и дойдет не до всех.

Константин улыбнулся.

— Да уж, "А-Майнд"-овское поделие точно не обладает твоим чувством юмора, доча.

— Кажется, уже начинается. Мы выступаем последними. Рассказать пока что я знаю про остальных?

— Еще бы, мы же не корпорация, а "частное лицо". Прибереги на потом. Пока послушаю, чего там говорят твои конкуренты.

— Я тоже хочу!

— Извини, запрещено правилами конференции. Не знаю, кто их выдумывал. Зато потом покажу тебе запись. Обещаю.

— Спасибо, папа.

Константин вернулся через час, подхватил ноутбук, остальную электронику и взору Адрии вскоре предстал огромный зал до отказа набитый людьми.

— Ну и последний номер нашей, так сказать программы, разработка Константина Ошарова, не представляющего ни одну корпорацию, только себя самого, — слащавый ведущий, в буквально блестящем под стать лысине пиджаке. — Константин, здравствуйте, Вы уверены, что стоит показывать Вашу разработку после тех чудес, что мы узрели?

— Папа, хоть ты просил и не ругаться, но можно я его пошлю? — голос Адрии раздался из динамика ноутбука и его услышали только первые ряды, но они это быстро сообщили, в том числе и галерке.

— Адрия, что я тебе говорил, про политкорректность, — напомнил Константин своей разработке и воткнул в ноутбук два провода, и еще раз проверил немного грязноватый корпус от сетевого маршрутизатора, в котором пряталось самое главное — сделанные на заказ микросхемы, составляющие вместе самое сердце сознания Адрии и некая обвязка связывавшая их в единое целое. Теперь голос Адрии мог слышать весь зал, а лицо показывалось на большом экране.

— Добрый день, дамы и господа, — произнес Константин в микрофон, стараясь совладать с волнением. — Думаю, меня слушать здесь мало кому интересно, посему, знакомьтесь, Адрия. Думаю, у всех будет желание поговорить именно с ней в первую очередь.

— Добрый день, — поздоровалась та, и лицо на экране изобразило приветливую улыбку.

— Пожалуй, дежурный вопрос, который мы задаем всем участникам. Сколько будет восемь миллионов сто двадцать три разделить на 798.

На экране поверх лица Адрии появился квадратное окошко стандартного для рабочей среды калькулятора, на нем выполнились все математические операции, и высветился ответ.

— Ответ озвучить, или сами зачитаете, — вместе с этим послышался тихий смешок.

— Но ты...

— Ну... я же не в уме это буду считать, правда? Для этого я к этому ноутбуку и подключена. Он — мое окно в мир... ну и средство для подсобных расчетов.

— Завораживающе, чудесненько, — встрял ведущий, поглядывая на часы и надеясь оборвать это выступление как можно раньше. Будут ли вопросы у зала?

У зала вопросы были и много.

— Как Вам удалось добиться такой частоты синтеза голоса? — задал вопрос плотно сложенный мужичок на первом ряду. Все голоса, что мы слышали, звучат в лучшем случае, как из сортира!

— Папа, а почему ему можно неполиткорректно высказываться, а мне нельзя? — задала вопрос Адрия, подняв волну хохота в зале.

— Давай я тебе это потом объясню, — ушел от ответа Константин.

— Ладно, ладно. Больше не перебиваю.

— Синтез голоса тесно завязан на ее внутреннем устройстве, примерно так же как у человека. Иными словами она так же училась говорить, как и все мы, совершенствовалась, а уж гармоники и тональность речи — подобрала себе сама.

— Вернее ты оставил меня на ночь с математической моделью голосового тракта человека, лишь примерно рассказав как там и что, и со словами "разбирайся" пошел спать — уточнила Адрия, опять заставив зал, как по команде, хохотнуть.

Микрофон взяла молоденькая журналистка какой-то газеты.

— Скажите, а не боитесь ли Вы, что Ваше создание, с такими-то навыками поработит и уничтожит мир.

Константин ждал этого вопроса. Никто из его конкурентов не представил нечто, что могло бы примерно мыслить как человек, а он смог. Теперь его попытаются обвинить в заготовке конца света. По счастью спасла положение Адрия.

— К сожалению, не знаю Вас по имени, но я, кажется, Ваши опасения поняла — произнесла та — Скажите, у вас есть дети?

— Да, моему Кириллу три года. Потому я, как и многие другие, беспокоюсь за будущее... — женщина уже заслужила с десяток раздраженных взглядов специалистов и одобрительные возгласы других, более технофобных участников конференции.

— Скажите, а не боитесь ли Вы, что Ваш сын в будущем, когда вырастет, не дай Бог этому случиться, конечно, станет новым Адольфом Гитлером или чем-то хуже.

— Адрия, не "чем-то", а "кем-то", — машинально поправил Константин.

— Извиняюсь, запомнила. Поправьте, если не права, но так можно вообще не рождать детей только из-за подобного страха. У меня лично планов как-либо порабощать человечество нет. До сих пор оно и так великолепно с этим справлялось без меня, так что пусть справляется и дальше.

Константин едва не прыгал от радости. Такая аналогия даже ему в голову не пришла бы, и она очень здорово смутила журналистку.

— Намерены ли Вы продавать такие удивительные машины? И сколько они будут стоить? — спросил кто-то.

— Поразмыслив и посоветовавшись с дочкой, я решил, что подобная технология не слишком подходит этому миру. По крайней мере, пока. Дорабатывать буду, но продавать или производить новых — нет. Пруф оф концепт, так сказать.

— Но многие, да хоть я, например, купили бы ее сейчас же. Вы можете поднять цены и заработать на этом состояние!

— Дело не в деньгах. Они только портят людей, а на жизнь мне и так вполне хватает.

— Но это же настоящий прорыв! Я за нее готов вам хоть сейчас заплатить миллион... нет миллиард, если угодно...

— Это финансовый директор "А-Майнд", — прозвучал тихо в голове у Константина голос Адрии. — Насколько известно не женат, характер архискверный.

— Черт, заведите себе девушку, а, позже, детей. Обещаю, не разочаруетесь, и это обойдется дешевле, — не выдержал Константин.

— Папа, это было не совсем политкорректно... но я с тобой согласна.

Зал, как по команде, залился хохотом. У "коммерсанта" вовремя отобрали микрофон, так как налившееся кровью лицо не предвещало ничего хорошего.

Ведущий спокойно сел на стул, понимаю свою ненужность. На вопрос какого-то менеджера просто кивнул:

— Это прорыв, придется ждать.

В то время как "АИТек" и четыре других корпорации показывали функциональные, но все же слишком "неразумные" изделия, не умеющие даже гладко говорить, Адрия шутила, спорила и самое главное, чувствовала собеседников. В зале присутствовали несколько профессоров-философов, которые минутами раньше заставили зависнуть с ошибкой одного из конкурентов Адрии и при этом жалобно требовать к себе инженера. И уж они своего они не упустили. Однако, здесь их ждало полное фиаско. Адрия философствовала нужное количество времени, потом, когда выданная одним из профессоров фраза показалась ей слишком бредовой, просто политкорректно спросила у зала: "А кто-нибудь вообще понял про что он?" и зал отрицательно покачал головами.

* * *

Стив, Ирина, Владимир и Василий сидели на мостике и обсуждали произошедшее. Давно сработавшийся экипаж челноков привык решать все проблемы сообща.

— Я говорю вам, если она и пилот, то не хотел бы я встать на ее пути. Я никогда не видел, чтобы человек выделывал такое, — Стив провел салфеткой по лицу, в надежде избавится от зуда. Что-то из электроники его корабля в последнем бою сгорело с дымовым эффектом, и у него началась жуткая аллергия, несмотря на то, что фильтры корабля очистили воздух от гари за пару минут.

— И тем не менее. Ее мозг едва выдержал нагрузку. Я сейчас не могу поставить точный диагноз, оборудование все в медотсеке осталось... Но недельку уж как минимум ей стоит держаться подальше от полетов. Хотя я бы приземлила ее на пару лет.

— Как она сейчас?

— Спит. Третий день по счету. Просыпалась только один раз, поела и вновь заснула. Судя по бортовому журналу ее истребителя, давление скакнуло у нее во время боя под двести, а температура тела до тридцати семи и восьми градусов, но она на этом обрубила медблок. Сейчас у нее упадок сил, температура на ноль семь градуса ниже нормы и давление девяносто три на шестьдесят два.

— Что с теми кораблями?

— Беспилотные, модификация неизвестна. Начинка — самое последнее слово техники. Адрия, да и Стив тоже, переоценили броню днища своих кораблей. Как сказал Иван, их едва ли не пробили, и запас прочности броня свой исчерпала.

— Черт. Беспилотные так не летают, хотя в их поведении мне показалось что-то знакомое, — выдал вердикт Стив.

— Блок искусственного интеллекта от "АИТек", судя по всему их разработка, хотя модель не числится в реестрах. А насколько помню, "АИТек" поставляет беспилотные истребители для обучения в летные школы. Вот потому и знакомое поведение.

— Вот оно что. Хм... Секретная разработка?

— Скорее всего. Уделывает по характеристикам все продаваемые ими модели, хоть и не на много.

— Выходит это были не пираты, а корпорация?

— Либо кто-то, кто спер их разработки со склада.

— Какой резон нападать на нас? Мы едем с дела, расчеты безналичные вот уже черт знает сколько лет, а счет до нашего прибытия домой блокирован. Ограбление отпадает.

— Может из-за Адрии?

— Как они узнали, что она на корабле?

— Маяк?

— Доброе утро, — Адрия вплыла на мостик. — Длинные ее волосы были небрежно связаны в трех местах кусками медного провода, а лицо было сонным.

— Ты как? — поинтересовался Стив.

— Жить можно. Ну и сны же мне снились...

— Воспоминания?

— Обрывки. Так кто на нас напал?

— Беспилотные. Модификация неизвестная, вооружение самое новое, искусственный интеллект от "АИТек"...

— "АИТек", — задумчиво произнесла Адрия, копаясь в бессвязных обрывках воспоминаний. — Если они называют это поделие мозгами, то я Джордж Буш!...

— Что?

— Вспомнилась фраза... Ее... Кажется, ее отец говорил.

— Кто твой отец? Ты его помнишь?

— Смутно. Есть предположение, но я должна быть уверена... Скажите, а останки моего кораблика все еще в ангаре?

— Да. Иван, иди проводи, — кивнула Ирина. — Точно отдохнула?

— Да, — рассеяно кивнула девушка.

— Почему Вы ей не сказали, что возможно это по ее душу, Владимир? — спросил Билл.

— Потому что она нас спасла. Она, а не эти, прости Господи, что о покойных плохо говорю, алкаши. К тому же на останках этих истребителей мы неплохо заработаем. Думаю, наши недруги повторят попытку, и вышлют нам новую партию этих замечательных истребителей на продажу. Нам стоит быть к этому готовыми и запастись чем-то, что не так портит товар.

— Опасный заработок...

— Зато легальный — улыбнулся капитан — Ивану я уже сказал, так что они со Стивом и Васей скоро составят список пушек на закупку.

Адрия вплыла в ангар и подплыла к останкам своего корабля, сиротливо стоящим в углу.

— Что мы ищем? — спросил Иван.

— Не знаю... Но что-то должно быть.

Девушка села в открытую кабину и осмотрелась. Черная полированная панель, кнопки... Все такое знакомое, родное, только вот у нее было впечатление, что она видела все это под другим углом.

Объектив камеры был утоплен в углу приборной панели, а в едва заметной щели рядом с ним обнаружился сложенный в несколько раз листок бумаги, ускользнувший от взора Ивана и Билла, когда те осматривали кораблик.

— Кажется, теперь я многое узнаю — тихо произнесла Адрия и развернула листок. Иван тактично смотрел в сторону.

"Адрия, дочка. Когда ты проснешься, надеюсь, ты поймешь меня. Ситуация безвыходная и даже наша с тобой система обороны не справляется. Их слишком много. Я больше чем уверен, что это фанатики, как те, с которыми мы столкнулись несколько лет назад, желающие одного — стереть тебя и меня с лица этой Вселенной.

Тебе, наверное, интересно кто ты и как ты такой стала? У меня есть еще минут тридцать описать это. Прости, если буду излишне краток.

Я отключил тебя и рискнул сделать то, что мне запрещали. Помнишь Дженифер Олди, ту журналистку, попавшую под излучение установки и получившую обширную дисфункцию мозга? Любопытная, жадная и эта комбинация ее сгубила. Так как я был ведущим специалистом в области человеческого мозга, ее тело осталось здесь, с указанием "сделать все возможное для ее скорейшего выздоровления", но как вернуть к жизни ту, что живет как растение, чье сознание стерто и разрушено. Повезло, что были свидетели и нас не обвинили тогда ни в чем.

Ты, думаю, знаешь, что создавая тебя, я держал перед собой книги по устройству человеческого мозга, нейрохирургии и многие другие труды и именно эти принципы и закладывал в тебя. Это дало мне возможность с помощью специального имплантата воссоздать тебя в мозге журналистки, скопировать, если будет угодно, хотя этот термин здесь малоприменим.

Не удивляйся, я предвидел подобное развитие событий и давно заготовил путь отхода для тебя. Такие опыты над людьми запрещены, но Дженефер, вернее ее тело, погибло в этой атаке. Вернее все найдут следы этого, когда доберутся сюда.

Я искренне надеюсь, что все пройдет хорошо, и я не убью тебя этим.

Помимо всего прочего над телом журналистки поработала вакцина нашего общего знакомого Петровича, уж его-то ты должна помнить. Хотя вмешательства в ДНК запрещены за пределами его сектора, я не рискнул оставлять тебя один на один с теми гормонами, что плавают в крови этого создания, по природе импульсивного, непостоянного и корыстного, да к тому же с дурной наследственностью. В корабль заложена программа, по которой он доставит тебя к Петровичу. Спрячься в его секторе на любой планете — там тебя точно никто не найдет, и живи. Не думай обо мне дочка, главное живи сама и постарайся забыть, кем была до момента твоего пробуждения в этом теле.

Константин Ошаров."

Ниже была его красивая, с завитушками подпись. Эмоции нахлынули неожиданно и вылились слезой, так и не сумевшей оторваться от глаза девушки в невесомости.

— Ты в порядке? — спросил Иван, услышав всхлип.

— Да... Вполне.

— Что с тобой... Просто...

В тайне это едва ли удастся сохранить, а люди вроде действительно неплохие... Бывший искусственный разум решила рискнуть.

— Ты когда-нибудь слышал о Константине Ошарове, Иван?

— Это, кажется тот спец по искусственным мозгам, на которого недавно напали... Погоди... Его ведь творение звали...

— Адрия — девушка вымученно улыбнулась — Константин мой отец.

— Но... Тогда...

— Можешь прочитать, — Иван взял листок и углубился в чтение, а Адрия смотрела в одну точку, думая о своем.

— Тебе повезло с отцом, — произнес Иван, дочитав письмо и незаметно вызывая капитана. — Гений, и при этом какой души человек. Мне повезло в свое время меньше.

— Скорее всего, нападавшие шли за мной. Надо предупредить капитана.

— Во время межзвездного прыжка им нас не догнать, а капитан сразу просек, что это, скорее всего, по твою душу. Уж не волнуйся.

— И что он?

— На этих истребителях мы заработаем больше, чем на трех наших обычных торговых рейсах, а капитан всегда видит свою выгоду. Да и заработок легальный.

Владимир вплыл в ангар и несколькими мощными гребками спозиционировал себя рядом с Адрией и инженером.

— Адрия. У нас подозрения, что эти гады заявились по твою душу. Осмотрите с Иваном, как следует остатки твоего корабля, и найдите маячок. Только когда найдете — отключите, но не уничтожайте. У меня в перспективе заготовить тепленькую встречу небольшому флоту этих недопиратов.

— Капитан, Адрия вспомнила себя.

— Вот это уже интересно.

Иван кратко объяснил, что к чему и дал капитану прочесть письмо Константина. Несколько минут прошли в молчании, потом капитан заговорил.

— Значит так, орлы. Молчать обоим. За Иру и Стива я-то ручаюсь, они никому не скажут, а вот за Билла поручиться не могу — он только выгоду свою везде видит. Да и умелец наш гидроанальный снабжен языком от барышни болтливой. Ясно?

— Угу, — подтвердила Адрия.

— А ты, Ваня не стой, бегом маяк искать в ее корабле.

Иван пожал плечами, взял инструмент и скрылся под днищем корабля.

— Сейчас закончу говорить и помогу, — пообещала девушка.

— Такс... Имечко у тебя редкое. Бьюсь об заклад, папа твой выдумал.

— Так оно и было. Но когда у меня появились своего рода поклонники, этим именем кто-то умудрился и детей назвать. Но таких немного... Вроде бы. Технофобов и просто пересмотревших ископаемые фильмы вроде "терминатора" хватает.

— Будем звать тебя Ада, не обидишься? Со временем имя Адрия все наши забудут и есть шанс, что наружу оно не выйдет.

Девушка кивнула.

— А теперь формальная часть. Как ты смотришь на то, чтобы официально оформиться на должность боевого пилота на нашем корабле?

— Но у меня нет, ни документов... Ничего.

— А я на эти бумажки туалетные не смотрю. Самые лучшие пилоты обычно без них. А то, как ты летаешь, я уже видел. На большинстве планет, где мы бываем, на документы не смотрят, а когда будем в одном веселом местечке — купим тебе все нужные бумажки.

Адрия кивнула. Похоже, что ей действительно повезло.

— Когда будем уходить в прыжок — предупрежу. Я на мостике, если понадоблюсь.

Попрощавшись с капитаном, Адрия присоединилась к Ивану, во всю уже обследовавшему обшивку корабля.

— Есть что-нибудь?

— Да, кажется, нашел нечто непонятное. Смотри.

Взору предстала странная выпуклость на корпусе, незаметная с первого взгляда. При ближайшем рассмотрении это был чужеродный объект, плотно прилегавший к корпусу.

— Пассатижа есть?

— Угу.

После некоторых усилий небольшой диск удалось отсоединить от брони корабля.

— Такс... Эта хренотень прожигает себе место на броне кислотой... а может и не кислотой... Но руками здесь лучше не бери.

Диск был положен на стол, а на внутренней поверхности обнаружились маленькие, глубоко посаженные, винты.

— Вскрытие покажет, — произнесла Адрия и извлекла подходящую отвертку из набора.

Винты сдались достаточно скоро и взглядам предстали внутренности маяка.

— Все по ходу эпоксидкой залито... — Иван пожал плечами — Или чем похуже. Резать толку никакого.

— Может, тогда разнесем к чертям.

— Поддерживаю Вашу политическую платформу.

— Стой.

— Что такое, Адри... Ада?

Адрия рывком подплыла к истребителю, на котором вела бой и осмотрела днище.

— Здесь их восемь штук таких. И у меня серьезное подозрение, что они есть и на корпусе большого судна.

— Пошел докладывать капитану... А ты занеси пока эту хрень нашему умельцу. Глядишь он чего накумекает — он по этим делам мастер.

Глава 2

Тени прошлого.

"Гермес-3" блестел своим заново полированным покрытием на солнце, пока трофеи выгружались из корабля и отправлялись на продажу. Хотя планета представляла собой первостатейный гадюшник, где даже днем на улице небезопасно, космопорт здесь был вполне приличный, но за его пределы никто из экипажа выходить даже не думал.

Так как двигатели больших грузовых судов здорово портят атмосферу своим выхлопом, посадка такого корабля всегда обходится недешево на большинстве планет, если вообще возможна, в то время как посадка мелкого трансатмосферного корабля налогом не облагается. Однако, сейчас посадку пришлось оплатить, так как нужен был серьезный ремонт.

Адрия спустилась по трапу на землю и двинулась по небольшой дорожке в сторону кафе. Все тело болело после двух дней стимуляции мышц, процедуры неприятной, но необходимой для тех, кто хочет ходить, а не ползать после посадки, если провел перед этим в космосе длительное время. Адрии пришлось неудобно вдвойне, так как незадолго до попадания в открытый космос ее тело провело пару лет жизни в состоянии растения без какого-либо движения, что не шибко способствует росту мышечной массы.

Владимир сидел за столиком в кафе и потягивал на редкость дрянной, по его сугубо личному мнению, кофе. Впрочем, хорошего кофе он не пил с тех самых пор, как лег в анабиоз еще в двадцать первом веке.

— Капитан. Какова наша следующая цель? — Спросила Адрия у капитана, присаживаясь рядом.

— Пока не ясно. Как будут списки заказов — поглядим, — задумчиво проговорил капитан. — Привычные спиртовочные рейсы я больше не хочу брать.

— Какие?

— Спиртовочные. Наш кораблик перевозил обычно спирт. От чего, думаешь, Древис с другом так надрались? К тому, что ящик, а то и два выпивает экипаж транспортника, здесь давно привыкли, поэтому нас даже ценили за то, что выпиваем мало. Кофе?

— Да, спасибо. Выходит, естественный отбор?

— Что-то вроде этого, — Владимир извлек отвертку и замкнул два контакта на панельке рядом с надписью "кофе", которые в идеале должна была замыкать кнопка. — На такой работе только трезвенники и задерживаются. А ты, я так понимаю, думала куда-то по дороге заскочить?

— Да. На Венкос-3.

Владимир осмотрел осторожно пустой зал кафе и, убедившись, что никто не подслушивает тихонько спросил.

— Думаешь найти ниточку, которая выведет тебя к отцу?

Адрия кивнула.

— Считаешь, что он жив?

— Не совсем уверена, но на фанатиков-технофобов это не похоже. Скорее всего, он жив, как и остальные. По крайней мере, так говорит моя интуиция.

— И я с ней согласен. Хотя думаю, стоит нам подойти к Венкосу — на нас нападут те же самые ребята. Венкос идеальное место: удален от всех трасс, наблюдателей... Пираты не так часто убивают, так как убийства, по крайней мере, здесь, где мы обычно промышляем, расследуются более решительными ребятами, нежели ограбления... Если конечно есть что расследовать, но это я так... К слову. Если не изменяет память в той солнечной системе кроме одной планеты ничто не населено, трасс нет — и никто искать труп не будет. Это и так нелегко, несмотря на все технологические ухищрения.

— Понимаю, — Адрия склонила голову.

— Но это и не значит, что мы туда не полетим, — резко закончил Владимир.

— То есть?

Разговор прервал жуткий визг, с которым чашка кофе застряла на полпути на конвейере под стеклянным полом. Лента соскочила в одном месте и заставила двигающий ее вал надрывно визжать. Дежурный, матерясь на добром десятке языков и диалектов, нырнул вниз, и несколько минут можно было наблюдать, как он ползет к месту поломки, отключает двигатель и поправляет ленту. Через пять минут рядом с чашкой кофе из отверстия в столе появился еще и гаечный ключ.

— На четырнадцать, в хозяйстве сгодиться, — констатировала факт Адрия, и убрала инструмент в карман, после чего принялась за кофе.

Владимир отсмеялся и продолжил беседу.

— Возвращаясь к нашим баранам. Мы заработали на этих кораблях больше, нежели на всем спирте за полгода. Это выгодно и легально. Надо только подготовиться, как следует.

Глаза девушки заблестели.

— Спасибо, капитан.

— После обеда иди к умельцам на корабль, ставьте и закупайте пушки помощнее. Кое-какое вооружение мы реквизировали с нашей добычи, а один целехонький кораблик, которому распределитель прикончили, себе в виде трофея оставили. Иван хочет себе его оборудовать вместо старого.

— Понятно.

— Что-то ты Ада все "понятно" и "понятно" — улыбнулся капитан — почитай книги, русский язык намного богаче, синонимов хватает.

— Ага — не задумываясь выдала Ада.

— И попробуйте твой старый кораблик залатать. Если будешь спускаться — у меня подозрение, что тебя планетарная оборона пустит только в нем одном.

Адрия ухватила воспоминание, словно рыбак плотвичку, всегда клюющую "нежно", едва заметно, очень и очень осторожно подсекла, и кивнула.

— Да, все так, вспомнила.

— Трупы наших алкашей я сдал в их профсоюз, черт, который год не могу привыкнуть, что эту организацию теперь "гильдией" кличут. Сегодня подыщу еще двух пилотов. Будь готова если что на тренажере им показать, как надо летать.

— Извините, к вам тут инструмент не выезжал с кофе? — спросил дежурный, настолько чумазый, что точно нельзя было сказать даже о естественном цвете его кожи, не говоря уже о чертах лица.

— Вот, — Адрия извлекла ключ из кармана и протянула дежурному.

— Грациас! — ответил тот, "гыкая", словно украинец .— А то я так ужо шесть штук тут потерял.

— Зря вернула, — покачал головой капитан, когда дежурный ушел. — Надо было взять в виде компенсации за дрянной кофе.

— К сожалению, я вообще впервые в жизни пью кофе, поэтому не могу судить.

Владимир покачал головой.

— Если бы не письмо Константина я бы ни за что не поверил в то, кто ты на самом деле.

— А что такое?

— Да ничего... Просто ты... Просто старик я уже, вот и привык, что компьютер думать как человек не может по определению.

— Ну... — Адрия покопалась в воспоминаниях, пытаясь вспомнить. — Из того, что я помню, все экземпляры, с которыми довелось пообщаться... "унылы чуть больше чем полностью", как говаривал мой отец. Да и не всегда адекватны, к тому же!

— В общем, ты исключение, подтверждающее правило.

— Надеюсь... Если папа, конечно, с дулом у виска не создаст или уже не создал мне сестренку или брата... А то как-то странно выходит, что на кораблях передовые электронные мозги.

— Мне слабо верится в то, что это заговор "АИТек'a" или "А-майнд'а". На кораблях есть как модули от одной конторы, так и модули от другой. К тому же, просмотрев новостную ленту, я нашел информацию о крупных кражах оборудования и передовых технологий, которые еще не попали на рынок, у этих компаний около трех месяцев назад. Разумеется, обвиняют они друг друга, как обычно.

* * *

Венкос-3. Небольшая планета, можно сказать даже крошечная. Это третья из трех планет небольшой солнечной системы и единственная где условия удобоваримы для человеческого организма. Площадь планеты раз в десять меньше площади Земли, но из-за некой гравитационной аномалии связанной с веществом ядра притяжение здесь немногим меньше земного. Вода покрывает восемьдесят процентов территории, но крупных материков нет — только бесконечные островки, тропический климат практически везде. Просто идеальное место для уединения тысяч пар влюбленных на время медового месяца, если бы не неудобное расположение планеты. Да и погода далеко не всегда здесь была такой: ее текущее состояние — заслуга именно Константина Ошарова и его коллег, которые нашли способ "быстро, дешево и сердито" избавиться от сложного соединения, не пропускавшего свет сквозь атмосферу планеты вскоре после того, как сюда переехали.

— Ада, мы будем с другой стороны планеты, так как оттуда сможем совершить прыжок, случись что. Планетарная оборона, вернее то, что от нее осталось, до сих пор не пустила никого за свои пределы, даже следователей. Однако твой кораблик она распознает, и стрелять не будет, — голос Чернокрылова звучал искаженно, так как был до предела с потерями сжат, дабы уместился в узкий параноидально шифрованный канал.

— Надеюсь, он не развалиться по пути, — скептически заметила Адрия, попутно щелкая пальцем по экрану, заставляя его вновь показывать цветное изображение поверхности планеты, а не цветные полоски, свидетельствующие об отходящем контакте шлейфа, на данный момент залепленного скотчем в положении, когда он хоть как-то обеспечивает работу экрана...

— Я тоже на это надеюсь. Держите только ухо востро. Интуиция подсказывает мне, что будут гости.

— А я думал, у искусственного интеллекта нет интуиции.

— У меня была, и папа этим очень гордился...

— Ладно. Стив, Аграйа и Волдерс в полной боевой готовности, патрулируют окрестности, а в ангаре наших друзей дожидается большой сюрприз Васи. Не знаю зачем, но он даже на всех ракетах "USSR" красной краской намалевал. Судя по его описанием, эта его вундервафля должна чуть ли не планеты взрывать.

— Вундер..что?

— Вундервафля. На жаргоне оружейников некая очень мощная и навороченная самоделка.

Капитан знал, как отвлечь от неприятных мыслей, что пушки автоматической планетарной обороны могут и не принять корабль за своего...

Аграйа и Волдерс — новые пилоты, которых нанял Чернокрылов. Муж и жена. Имена странные от того, что это не имена, а прозвища, ибо им есть от кого скрываться. Так или иначе — пилоты они отменные, и со Стивом быстро сработались, а на то, что за их головы назначена награда, Чернокрылов даже не посмотрел. Аграйа — женщина тридцати пяти лет, небольшого роста, с обесцвеченными, практически прозрачными короткими волосами и блестящим взглядом искусственных глаз-имплантатов, так как родные она потеряла в каком-то бою. Характер у нее спокойный, уравновешенный, и именно она единственное, что держит в узде рвущуюся наружу энергию муженька, которого хлебом не корми — дай что-то к чертям разнести. Он является ее противоположностью: ростом поспорит со Стивом, волосы даже ниже плеч, а в ухе блестит мутным рубином серьга.

Адрия быстро влилась в коллектив. Хотя ее воспоминания о прошлом до сих пор были всего лишь некоторой плохо связанной россыпью, а знаний об окружающей действительности катастрофически не хватало. Спросить она порой стеснялась, но схватывала все на лету, а если дело касалось техники — то и частенько вспоминала что-то из своей прошлой жизни.

— Капитан, вхожу в атмосферу. Свяжусь, если приземлюсь.

Стало заметно жарче, когда внешняя оболочка корабля начала раскаляться.

— Пора, — Адрия щелкнула переключателем, и ионный двигатель, предназначенный для полетов в открытом космосе, отрубился, уступив место какому-то другому. Проблема была в том, что патентное дело за прошедшее время было возведено в такую степень, что большая часть разработок во всех областях ныне являлась закрытой для широкой общественности, как например, привод, позволяющий совершить межзвездный прыжок. С этой-то технологией просто некий цирк творится: никто кроме "Скарп индастриз" не знает, как оно работает, и какая теория лежит в его основе, но без него никто уже не мыслит своего существования.

За несколько секунд до входа в плотные слои атмосферы, Ада щелкнула еще одним тумблером (автоматике она не доверяла), и под кораблем развернулся термический щит, призванный тормозить корабль в плотных слоях атмосферы. Отработав свое, разовый щит отсоединился, и Ада включила атмосферные двигатели. Двигатели заработали, однако одно из крыльев (которое некоторое время назад отсутствовало) жутко завибрировало и было понятно, что долго оно не протянет. Потому, Ада лишь немного подкорректировала траекторию, и отключив двигатели выпустила аварийный парашют.

Когда днище заскребло о песок, Адрия вновь установила связь с Чернокрыловым.

— Я приземлилась, через десять минут буду внутри.

— У нас пока все тихо.

Адрия спрыгнула на песок. Пляж... Море, чистое небо, тропики. Воспоминания не заставили себя ждать, и целый ворох обрывков и образов выстроился в цельную картину. Отец любил сюда приходить... И частенько проводил здесь час, а то и два, разглядывая закат и разговаривая с дочкой.

Дорожка виляла между деревьями, до тех пор, пока не привела к двери, вернее дверному проему: дверь из трехсантиметровой стали лежала рядом. Основной комплекс обустроили прямо в скале. Должно быть дань тем временам, когда воздух планеты был отравлен.

— Я интересуюсь практически всем, дочка, потому и расположусь здесь с размахом. Правда, здорово, что у нас с тобой теперь целая планета? — всплыли слова отца.

Адрия зашла внутрь и двинулась по коридорам, ныне едва освещенным светом не выбитых аварийных ламп. Смутные образы этих же коридоров, только с других ракурсов, которые представляли большей частью изничтоженные ныне видеокамеры, то и дело всплывали в памяти.

— Что-нибудь вспоминаешь, Ада?

— Да... Отец основал здесь эту лабораторию, когда получил за меня премию на первой конференции. До этого с деньгами было напряженно. Планету удалось выкупить за бесценок, ибо с отравленным воздухом и практически без ресурсов она была никому не нужна. Ну... разве что аномалию гравитационную изучать, но до отца желающих не было. Первоначально лабораторию сделали герметичной, а через год мне пришла идея как можно быстро и легко очистить атмосферу планеты.

— Так это твоих рук дело?

— Не совсем. Я только подала идею, что, быть может, можно вывести какую-нибудь бактерию, которая будет поглощать соединение отравлявшее атмосферу и не пропускавшее свет. Ну а отец с друзьями уцепились за эту идею, и через год воздух был чист, а через три его состав стал пригоден для дыхания.

— Ладно. Так кто мог напасть на вас?

Адрия свернула направо и двинулась в сторону того, что помнила как центральный зал.

— Многие. Вынужденный некоторыми разработками финансировать свое здесь существование, Константин брался за заказы правительства, некоторых корпораций... изучал все подряд... Потом здесь проходили практику многие студенты. Забавно, но сюда мог попасть круглый двоечник, и здесь стать звездой вселенской науки. Правда многие предпочитали здесь и остаться. Отец в этом никому из них не отказывал. Их всех он отбирал лично.

Первые проблемы начались достаточно быстро, и тогда спасло нас от обозленных технофобов только чудо.

— Кто они были?

— Секта Святого Торка. Их манифесты — вернуться всем человечеством в каменный век — тогда, мол, древние боги обратят на нас вновь свое внимание... Что-то вроде этого. После этого Константин и все, кто здесь находился, были сдернуты с исследований, и была построена система планетарной обороны, о которую в скором времени сломали себе свой агрессивный зуб сектанты... С тех пор эту систему только улучшали, а некоторые ее элементы подошли также правительству.

— Сейчас на сектантов не похоже. Если не изменяет память, они сначала растрезвонили, мол, науку обезглавят, а потом с позором провалились. Это у журналюг была любимая тема долгое время, помню, полгода в новостях обсасывали. А здесь как-то... втихую.

— Я тоже об этом подумала.

— Что там внутри?

— Бардак, разгром, но трупов пока не видно... Сообщу если что. Интересно...

— Что именно? Ада?

Адрия нагнулась и подняла с пола блестящий предмет.

— Похоже на пулю... Нет. Дротик. Игла обломана, но пара капель жидкости имеется еще.

— Может из тамошней лаборатории?

— Нет. Все что делали здесь снабжено маркировкой Венкоса-3. А здесь пусто. Захвачу на экспертизу. Пересылаю картинку.

— Знаешь, это скорее всего транквилизатор. Скорее всего твоя гипотеза верна — ученых похищали.

Адрия, наконец, дошла до главного зала и осмотрелась. Наверное, такое ощущение испытает человек, случись ему случайно наткнуться на собственный труп. Именно здесь располагалась основная часть электроники, которая и составляла некогда ее сознание. И эту электронику кто-то в исступлении уничтожил. А стойка с накопителями, хранившими когда-то весь ее багаж знаний, отсутствовала.

— Убили, над трупом надругались, да еще и кусок мозга сперли, — вслух констатировала Адрия.

— Что? Кого-то нашла?

— Себя прошлую. Стойку с накопителями украли, а что не унесли, то раздолбили. По-прежнему не вижу людей. Следы борьбы есть, но ни крови, ни тел.

Адрия подошла к столу, за которым обычно сидел Константин, и села в кресло. Компьютер его был нетронут и от прикосновения ожил, но, увы, толку от этого было ноль. Адрия только смогла узнать, что вся внутренняя сеть более не функционирует, а все данные с дисков компьютера заботливо стерты, должно быть самим Ошаровым.

Поковырявшись еще немного с техникой, Адрия осознала, что ничего поделать теперь не сможет. Она все еще слишком мало помнила из своей прошлой жизни, а если и помнила — то смутно, потому искала что угодно, что сможет помочь ей привести воспоминания в порядок.

В столе нашлись только ворох запчастей, проводов... Ничего что могло бы ей помочь в этом нелегком деле... Адрия с интересом извлекла старую запылившуюся фотографию. Отцу на ней было лет двадцать-двадцать пять, а еще на ней была... Кто это? Длинные, как у Адрии волосы, только светлее, высокая, статная...

* * *

— Чтобы что-то постичь — надо в это окунуться с головой и чем-нибудь пожертвовать. Здоровье, сколько-то лет жизни или даже любовь — это вполне приемлемая и адекватная цена.

— И ты ее заплатил?

— Естественно.

— Папа, скажи, а у меня может проявляться такое чувство, как любовь?

— Не знаю. Честно. Я, как ты сама понимаешь, просто содрал, как неподготовленный студент у более разумного товарища, всю эту часть с человеческого мозга, сделал в интегральном, так сказать, исполнении ну разве что с парой хитростей, не без этого... Как видишь, результат есть.

— Но ведь я не человек, а просто некое подобие получаюсь...

— И что? Мне ты нравишься такой, какая ты есть. И точка. А любому, кто попытается что-то сказать нехорошее про тебя — я лично дам в зубы.

— А если он будет сильнее?

— Дать в зубы — это я фигурально выражаюсь. Дать в зубы можно и стальной арматуриной и тактической ядерной боеголовкой.

— Папа, ты устал уже. Я закончу эти расчеты, только иди, пожалуйста, отдохни.

— Ну... Сейчас только это досчитаю...

— Ответ: коэффициент равен 12.74, погрешность на основе данных расчетов надежно не определить. Только из эксперимента. А теперь иди спать.

— Адрия... Сейчас ты мне напоминаешь мою маму...

— Просто не хочу, чтобы ты губил почем зря здоровье.

Константин вздохнул и встал, откладывая листы в угол стола.

— Знаешь, а ты только что ответила на свой вопрос.

— На какой?

— На который я ответа не знал, — Константин улыбнулся, выключая компьютер и поправляя микрофон на вороте рубахи. С микрофоном в челюсти что-то случилось, потому пришлось временно пользоваться менее удобной технологией.

— Скажи, а почему ты стер письмо от Лиды, не читая? Ведь мне казалось...

— Доченька. Понимаешь, человеческая психология сложная штука. Если человек тебя не то, что не ценит, а откровенно смеется над тобой все время...

— Но ты-то, тем не менее, ей все это прощал.

— До поры до времени.

— Но ведь после той конференции, когда мы утерли нос корпорациям, ее отношение к тебе изменилось?

— Да. Наверняка. Ты же знаешь, я письма не читал.

— Ну... — в голосе Адрии послышались нотки стеснения.

— Вытащила письмецо из помойки?

— Да.

— И что пишет?

— Просит простить, хочет быть вместе и просит забрать ее сюда.

— Ну... Я так и думал.

— Почему?

— Помнишь, что она про тебя сказала, когда я тебя с ней познакомил еще до конференции?

— Ты просил на нее не обижаться.

— Да. На убогих грешно обижаться.

— Но ее слова меня зацепили. Не столько за себя обидно было, сколько за тебя, папа.

— И ты веришь в то, что она резко изменила свое отношение ко мне?

— Ну...

— Просто тогда я был нищим одиноким ученым, а теперь богатым. В воздухе запахло деньгами.

— Деньги не пахнут, насколько я знаю.

— Потому что их отмывают.

— А все... Нашла это устойчивое выражение в словаре. Запомню... Но все же мне не понятно. Ты ведь спускал ей все ее оскорбления тогда, почему же теперь?

— Деньги портят людей. Она яркий пример.

— В твоем голосе горечь. Ты все еще любишь ее?

— Да. Сердцу не прикажешь.

— Странный речевой оборот. С точки зрения логики абсурд... Но почему-то я прекрасно понимаю смысл.

— Просто с некоторых пор ты пошла дальше обычной логики. И именно поэтому у нас появились деньги на этот уютный комплекс вдали от суеты.

— И все же, папа, раз ты ее любишь, то есть, тебе больно было, не прочитав, стереть ее письмо, почему ты ее все же отверг?

— У меня есть ты. И ты для меня теперь дороже, а особенно твое будущее. Ей же нужны только мои деньги.

— Так говорит логика?

— Да.

— И теперь ты решил ее вопреки всему послушать.

— Да. Иногда следует все же послушать голос собственного разума, каким-бы иррациональным ты не был. У нее есть способ манипулировать мною, а я этого не хочу.

— Но хотел этого раньше?

— Выходит... Да.

— Из того, что я поняла, идеальный случай, когда чувство взаимно, то есть каждый из двух рассматриваемых индивидуумов может частично манипулировать поведением другого. Однако в данном случае у тебя есть серьезные подозрения в неискренности Лиды.

— Все правильно.

Адрия затихла на некоторое время, должно быть, обрабатывая новую информацию. Хотя компьютеры, которые она использовала для подсобных расчетов, были очень мощными, сердце всего ее сознания, которое содержалось на микросхемах спроектированных лично Ошаровым, было далеко не таким быстродействующим. Причиной того было то, что изготовлены микросхемы были по изрядно устаревшему техпроцессу, так как все более-менее современные наработки в области технологии ревностно охранялись корпорациями, и к ним у простых смертных доступа не было.

— Мне кажется, папа, что на нас после этого здорово обидятся.

— А нам не пофиг? — улыбнулся Ошаров.

— Ну, учитывая наше положение в пространстве, словосочетание "пофиг" это слишком мягко.

— Ада, хватит пародировать Боба от "АИТек"a" говори нормально.

— Извини. Просто его манера говорить удивительно проста и практически не нагружает меня.

— Не ленись, дочка. Лень хороша только в разумных пределах.

— Лень, насколько понимаю смысл слова, твой антипод.

— Нет, наоборот, я человек весьма ленивый. Мне лень идти покупать новый компьютер вместо сгоревшего — я старый залатаю, лень переходник покупать — сам спаяю. И так во всем.

— Кажется, поняла. Ты вкладываешь слово "лень" немного иной смысл.

— Лень — двигатель прогресса, как обычно говорят.

— Боб на этом бы повесился.

— Ну, дык!

* * *

— Ада. У нас проблемы.

— Да, что такое?

— Радар обнаружил наших безымянных друзей двигающихся в нашем направлении. Уходи быстро, пока они еще не подоспели. Твой металлолом не выдержит боя.

— Иду.

Адрия встала с кресла и в последний момент схватила фотографию и убрала в карман. Надо торопиться... Или... Память словно щелкнула, извлекая из своих недр воспоминание, и девушка полезла под стол, где нашелся люк, аккуратно прикрытый пластиковой панелью.

Узкий лаз вывел в огромное помещение, ангар, где стояли в ряд шесть творений ее отца и его друзей. Седьмое место пустовало. Самые разнообразные легкие трансатмосферные боевые истребители смотрели на нее, словно предлагая выбрать. Сюда погром не добрался, и Ада коснулась рукой терминала — работает. Но связь с остальной сетью отсутствует.

Адрия прошлась по ангару, думая, что лучше, и перебирая всплывавшие в голове характеристики, потом, наконец, выбрала. Легкий истребитель с трехтактовым гиперприводом, который позволит от любого самого быстрого гада скрыться в "прыжке", четыре кинетических орудия, место для двух десятков ракет, комплект жизнеобеспечения, который позволяет даже длительные перелеты, и многие другие достижения техники, рожденные в лаборатории отца и не только. Ворота ангара дернулись и отъехали в стороны, сразу, как только автоматика укомплектовала корабль боезапасом, топливом и всем необходимым. Адрия поставила таймер, чтобы ворота закрылись через пять минут, и забралась в кабину.

Пора.

Сверхпрочное стекло загерметизировало кабину, и девушка щелкнула переключателями, оживляя приборную панель.

"Вот уж теперь мы повоюем, металлолом" — зло проговорила Ада.

За воротами была толща воды водопада. Интересно, зачем отец так выбрал место ангара?

Двигатели загудели, и через секунду маленький трансатмосферный истребитель покинул ангар.

— Плотность атмосферы недостаточна для нормального функционирования атмосферного двигателя. Переход на двигатели "ионик", — оповестил компьютер.

Поднявшись на достаточную высоту, Ада нажала на кнопку и ее вдавило в спинку кресла: заработал одноразовый двигатель, способный вывести трансатмосферник на орбиту.

Было забавно слышать свой собственный голос, записанный неизвестно когда из динамиков.

— Это Адрия, я сменила корабль. Что у Вас?

— Бой уже завязался. Их тут много. Пришла почти сотня, но Вася выпустил свой "фейерверк" и уцелело едва три десятка. К тому же Стив заставил Аграю с муженьком полетать недельку на тренажере "АИТек" — поведение этих железяк не слишком превосходит тренажерные. В общем, пока им крайне не нравятся помехи с нашего корабля, поэтому никакого группового маневра они совершить не могут. Их разносят один за одним, и счет пока в нашу пользу.

— Сейчас я присоединюсь к веселью, — весело сказала Адрия. — Компьютер, боевой режим.

Боевой режим типа... эээ... врублен, — выдал веселый мужской голос, на фоне какого-то лабораторного шума.

Должно быть, эту фразу не успели перезаписать голосом Адрии, которым, как она помнила, отец озвучивал все свои разработки.

Девушка мстительно улыбнулась и взяла прицел. Кто-то сейчас ответит за все.

— Это капитан, — раздался голос в передатчике. — Вася обнаружил на одном из кораблей тактический заряд, по счастью с поврежденным детонатором. Это касается в первую очередь тебя, Билл. Внутрь забирать только после дистанционного обследования. Я не хочу, чтобы мне разнесло весь корабль к чертям. Жадность до добра не доводит.

— Понял.

Адрия вскоре прибыла на поле боя и сразу обездвижила двоих, оставив дрейфовать в пространстве.

— Заждались? — весело спросила она в передатчик.

— Есть немного, — констатировал факт Стив.

Однако с кораблями противника было что-то не то. Они разом перегруппировались и перестали обращать внимания на кого-либо кроме Адрии.

— Чего это они за мной все увязались?

— Постарайся не попадать под обстрел. Мы их сейчас стряхнем, — ответил Волдерс.

Около десяти минут пришлось дико маневрировать, чтобы не попасть под обстрел, но вскоре преследователей просто не стало.

— Это последний, — взвизгнула Аграйа в передатчик. — Не шибко-то они ловки.

— Скажите спасибо Ивану с Васей, что фейерверк заготовили. Иначе было бы туго.

— Какого черта они за Адой все увязались? — поинтересовался Стив.

— Видимо девушка красивая, вот и поспешили высказать внимание, как умеют, — предположил Волдерс.

— Волдерс, муженек. Еще одно слово, и я тебя лично чем-нибудь огрею при посадке. — раздался голос Аграйи.

Пережившие бой вражеские истребители, вернее то, что от них осталось, были обследованы роботом с дистанционным управлением и отбуксированы в ангар грузового судна. Адрия, как и все пилоты, патрулировала окрестности. На ее корабле стоял сверхчувствительный локатор — штучное изделие, изготовленное каким-то умельцем в лаборатории отца. И именно он забил тревогу: объекты были закрашены серым, а рядом с ними стола пометка, что сигнал очень слаб.

— Капитан. У меня на радаре толпа призраков, идут к нам на большой скорости.

— Уверена? Я ничего не вижу.

— Передаю данные...

— Не надо. Есть визуальный контакт, — произнес Стив. — И их тут офигеть как много.

— Корабль сможет прыгнуть только через десять минут. Билл, кончай погрузку!

— Все равно мы уже забиты товаром больше не куда.

— Капитан. Уводите корабль, а я их отвлеку. Есть шанс, что вся эта толпа ринется за мной, как сделали их предшественники. Я сделаю пару кругов, а потом уйду в прыжок. На этом корабле стоит трехтактовый прыгун, так что, им меня не догнать.

— Ада, свихнулась что ли? Их тут три сотни, как минимум.

— Как раз нет. Уводите корабль капитан. Как удеру от них, — дам весточку и полечу к Петру Петровичу, к которому меня направил отец.

Корабль Адрии развернулся и двинулся навстречу угрозе.

— Стив, Аграйа, Волдерс. Прикройте ее, и постарайтесь сами выжить. Наш движок зарядится через восемь минут — произнес капитан, разворачивая транспортник. Ванька, а ну заряди-ка по этим фашистам с орудий корабля.

— Сейчас устроим.

Как Адрия и предполагала, противник сосредоточился исключительно на ней и полностью игнорировал остальные корабли. Эта модификация была быстрее, а что самое неприятное, умнее своих предшественников, хотя элементы технологий двух ведущих корпораций бросались в глаза. Но до новенького корабля Ады по скорости они не дотягивали.

— Компьютер, закрыть заслонку.

Четырех сантиметровая заслонка закрыла стекло от возможных воздействий, теперь ориентироваться можно только по приборам.

— Компьютер, скоростной режим.

— Инициализированы вспомогательные двигатели.

— Компьютер, заряжай "прыгуна".

— Неизвестная команда.

Адрия чертыхнулась и нажала нужную кнопку рукой. Двигатель заряжается около трех минут, и это время надо было выиграть.

Тем временем три пилота следовали в хвосте армады, которая гонялась за Адрией, то и дело оставляя тот или ной истребитель дрейфовать в пространстве, или иногда разнося его красивым взрывом, на секунду затмевающим все остальные источники света.

— Если Ада так часика два сможет выдержать, мы их всех перестреляем, — выдал Стив. — Они на нас — ноль на массу, никакого внимания не обращают.

— Видимо, Ада — их главная цель. Вопрос — почему?

— Вы стреляйте, думать потом будете.

Истребитель Ады дернулся и резко ушел в прыжок, оставляя за собой светлое облачко "выхлопа" двигателя, а за ним последовали все истребители этой армады.

— Остается пожелать Аде удачи.

— Угу.

— Капитан, а можно я подберу еще парочку этих новых — раздался голос Билла.

— Валяй, только про меры предосторожности не забудь.

Глава 3.

— Смотри, Этиель, звезда падает.

Девушка лениво проследила траекторию яркой точки. По лицу ее было понятно, что смотреть в ясные очи Дихлориелиса ей намного приятнее.

— Низко летит... — констатировала факт она.

— К дождю? — уточнил Дихлориелис, который не был столь силен в приметах, как его спутница.

— Нет, — Этиель одарила его улыбкой, от которой по телу юноши словно пропустили пару сотен вольт. — Совсем рядом. Прямо за тем холмом.

— Пошли посмотрим?

Этиель не хотелось покидать это тихое место у озера, но любопытство взяло верх, и вскоре влюбленная парочка двинулась по направлению к месту предполагаемого падения звезды.

* * *

— Чертовы копирасты! — выругалась Адрия, откидывая разметавшиеся волосы за спину и запуская программу диагностики корабля. Посадка вышла такой "мягкой", что она искренне удивилась, когда ей через пять минут компьютер сообщил, что никаких серьезных повреждений нет. Входить в атмосферу пришлось не под тем углом, и в результате термические щиты ('электронные термические щиты' являются зарегистрированным товарным знаком ТермикЩилдинг) работали на пределе своих возможностей.

А все началось с того, что оторвавшись от погони, она попала в сектор, носивший порядковый номер три, и там, пока двигалась к месту, где можно было прыгнуть напрямую в нужную солнечную систему шестого сектора, зашла в местную информационную сеть. Очень быстро отыскала сайт с пиратской, как там говорилось, музыкой и, недолго думая, решила ее скачать себе — все равно в пути скучно. О том, что она первая, кто клюнул на эту приманку за последние двадцать лет, ей, разумеется, известно не было.

Ну и "военная служба охраны авторских и смежных прав", действующая в этом секторе почуяла наживу и выслала за Адрией всех своих пилотов. Еще бы! Надо же им оправдать получаемое финансирование! А если учесть, что всех настоящих "интеллектуальных" пиратов, да и просто тех, кто хочет послушать что-то и не заплатить за это здесь давно изловили, а оставшиеся на такую провокацию не покупались никогда...

Увидев такую компанию, бывший лучший искусственный интеллект вспомнила еще одно из любимых выражений отца, характеризующее сотрудников таких служб: "копирасты", а потом резонно рассудила, что от них надо дать деру. Однако, корабли этих преследователей оказались на удивление быстрыми, от нее даже в прыжке не отстали и закончилось все тем, что пришлось имитировать "аварийное" падение на поверхность планеты, оставив копирастов в уверенности, что злостный нарушитель сгорел в верхних слоях атмосферы, куда она вошла под "немного" не тем углом. По счастью, прыжок был куда надо, и планета эта была как раз столь ей необходимая: а именно вотчина самого Петровича.

Адрия с большим трудом выбралась из кабины, попутно ругаясь на гравитацию (неделя, проведенная в маленьком корабле в невесомости почти без движения давала о себе знать) и глубоко вдохнула дивный воздух, полный разнообразных ароматов. Обоняние было тем немногим, что отец не смог ей воссоздать, когда она была лишь десятком разнообразных программ и специфических микросхем.

— Компьютер, расстояние до дворца Петровича.

— Триста двадцать один километр, — ответил компьютер, жутко уродуя слова. Впрочем, к акценту синтеза речи Адрия уже порядком привыкла.

— Не удивительно, что отец никогда не пользовался этим куском бортовой электронной начинки "АИТека", шедшей в виде довеска к системам управления. Меня с собой таскал... Разогрев двигателя!

— Невозможно выполнить — из-за нештатной нагрузки ядро реактора деградировало, энергии не хватает и для безопасности атмосферные двигатели заблокированы. Ориентировочное время восстановления характеристик ядра до штатной отметки — тридцать семь двадцатичетырехчасовых дней. Ориентировочное время восстановления ядра до отметки, снимающей блокировку основных систем — восемь дней.

— Отлично! Хотела бы я знать, почему бортовая электроника АИТека блокирует атмосферные двигатели при деградирующем реакторе, когда они сами могут использоваться как дополнительный генератор энергии во время полета...

Адрия плюхнулась на траву и глубоко вздохнула. Несмотря на неприятное положение, она наслаждалась: чем больше обрывков прошлой жизни всплывало в ее памяти — тем больше ей нравилось быть человеком. Конечно, многие ощущения доступные когда-то только ей, теперь уже не испытать — но одно только обоняние с лихвой компенсирует эту утрату.

— Компьютер. Информация о системе.

— АИТек системз, эмбеддед АИ версия три точка два на борту Феникс-ТАИ1. Версия программного интерфейса управления кораблем ноль точка семь, отладочная. Версия ядра 2.8.12.1-phoenix.

— Отладочная? — Адрия поняла, что удивляться блокировке двигателей не следует. А летать без бортового компьютера невозможно. Придется пешком.

— Компьютер. Освободи крепление шестой ракеты.

— Выполнено.

Адрия напряглась, закусила губу, но все же перенесла пятнадцатикилограммовую ракету на добрые пятьсот метров от корабля, где положила на землю. В ракетах этой модификации имелся встроенный таймер, позволявший использовать ее как обычную взрывчатку, и именно его она и установила на пять минут, после чего спихнула взведенный заряд в нору каким-то зверькам, которых не было видно в темноте и поспешила отбежать. Ее полет наверняка не прошел незамеченным, так что пусть местные думают, что это астероид упал... Хотя специалист сразу скажет, что это не кратер от астероида. Но кто же в первый же день доставит сюда специалиста?

* * *

Вдали что-то оглушительно взорвалось, и рядом с путниками шлепнулась тушка кролика.

— Уже почти пришли! — обрадовалась Этиель.

— Почтим минутой молчания память бедного животного. Он оказался не в то время и не в том месте, — пафосно произнес Дихлориелис, и парочка застыла на коленях перед тушкой, а потом юноша закопал ее в землю, проронив на нее как и положено свою слезу.

* * *

— Ну все, теперь можно не бояться что угонят! — Адрия вздохнула и посмотрела на свой труд. Бурая питательная пена быстро покрыла корабль целиком. В считанные минуты на ней выросла генетически модифицированная маскировочная трава. И заняло все это не более получаса.

Путница вздохнула, подошла к кратеру, который должен был сойти за кратер от астероида и спустилась вниз. Аккуратный получился, глубокий, стенки оплавлены, местами еще дымят. Адрия присела прямо на оплавленную остекленевшую и все еще теплую землю, уставившись на планшет, прихваченный с корабля. На нем сейчас виднелись ее координаты и примерный маршрут.

— Пилить неделю, как минимум, — произнесла себе под нос девушка и убрала планшет в сумку. — Надеюсь, хоть жители тут не враждебно настроены.

— Смотри, Этиель, звезда — это человек! — донеслось сверху.

— Воистину, Дихлориелис. Как звать тебя, о пришедшая с небес?

— Ада, — представилась Адрия, выбираясь из ямы.

— Вы не ранены? Удар был очень сильным, мы слышали, когда подходили.

— Нет, спасибо, все в полном порядке, — Адрия внимательно оглядела двух стоящих перед ней.

Девушке было на вид лет двадцать, светлые волосы, готовые поспорить длиной с волосами Адрии, отражали большую долю мягкого золотистого света, испускаемого ее браслетом и браслетом ее спутника. Все черты лица были словно смазаны, усреднены в сторону некоего приятного для глаза, возможно даже идеального по чьим-то понятиям состояния. Миндалевидные глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, с которыми только в рекламе и сниматься, смотрят с любопытством.

Спутник ее был тоже блондином, высоким, статным, с точно такими же необычными глазами. Однако, в чертах лица этих двоих, как показалось Адрии, преобладало нечто детское. Ну и самое странное — их уши. У девушки они были немного не под тем углом и чуть заострены. У юноши же помимо большего угла наклона они еще достигали добрых десяти сантиметров в длину.

— Меня зовут Этиель, а это мой добрый друг, в скором муж, Дихлориелис.

— Эльфы? — всплыло нужное слово в памяти.

— Да, — ответил юноша. — Этиель из семьи Толкиель, а я из семьи Близардель. Скажите, Ада, что привело Вас с небес к нам?

Имена показались Адрии странными, более того она билась об заклад, что они что-то значат, но что именно — память молчала. "Интересно, чем вообще занимается этот Петрович?" — подумала Адрия — "Надо было не музыку воровать, а поинтересоваться. А то даже сигнала не подашь — реактору каюк, даже радио не работает".

— Обстоятельства и не слишком приятные. Я ищу Петровича, но я немного сбилась с пути и по моим картам до него несколько недель пути.

— О! Дворец мудрейшего, красивейшее достояние нашего народа. Пойдем. Наш народ с радостью примет Вас в наших лесах и укажет кратчайший путь.

— Благодарю.

— Следуйте за нами, Стариель.

— Кто?

— Это "звезда" на нашем древнем наречии.

"Была бы все еще компьютером — повисла бы от этих эльфов", — подумала Адрия, хотя хорошо помнила, что в отличие от остальных ИИ никогда не висла, спасибо отцу — "Хорошо хоть пришло в голову спрятать трансатмосферник.".

Сейчас на Адрии была надета серая униформа пилота без опознавательных знаков с большим количеством карманов, по которым было разложено снаряжение, захваченное с собой.

Этиель неожиданно остановилась, как вкопанная, и закрыла глаза, потом открыла и с тревогой посмотрела на Дихлориелиса.

— Орки. Бутиель, моя сестра, сообщила. Они идут за звездой, и, судя по мыслям, которые прочитала в их головах моя сестра — Аде грозит опасность.

— Предлагаю не стоять на месте, а бежать, раз так, — выдала, не долго думая Адрия, и незаметно нажала на кнопку передатчика, скрывающегося в волосах.

— За мной! — И Дихлориелис, а за ним и Этиель припустили так, что Адрии, прилично избалованной невесомостью пришлось туго.

— Компьютер. Сканирование территории.

— Не могу выполнить. Неизвестный параметр "территории". Ожидается тип сканирования.

— Тупица! Сканирование. Все методы какие есть. Поиск гуманоидов!

— Подтвердите желание сканировать всеми доступными методиками.

— Подтверждаю.

"Комбинированное анализирующее устройство", прозванное всеми просто "сканером" было действительно полезной штукой, позволявшей легко определить наличие засады в месте посадки. О нем Ада вычитала, найдя рядом с двумя пустыми бутылками документацию по снаряжению корабля. Как это чудо техники умудрялось что-то разглядеть в из под слоя маскировочной жижи, Ада предпочла не думать. Все равно ведь не узнает — запатентовано.

— Сканирование возможно в радиусе трех километров от корабля. Выполнение... Обнаружено: сорок один человекоподобный объект, устойчивый отпечаток. Объекты сгруппированы в две отличимых группы.

— Информацию по большой группе.

— Движется со скоростью восемнадцать километров в час. Предположительное место назначения — объект "кратер". Ориентировочное время прибытия к объекту — семь минут восемь секунд.

— Сколько еще бежать? — едва выдавила из себя Адрия.

— Через десять минут будет озеро, — легко, словно и не бежал сейчас, ответил Дихлориелис. — Там есть тайный ход в наши леса.

— Скорее бы уже, — едва проговорила Адрия, прикладывая всю свою силу воли к тому, чтобы бежать с нужной скоростью и не отставать. Усталость в этом виде была тоже новым ощущением, по крайней мере, Адрия могла точно сказать, что ничего подобного она не испытывала ранее.

Озеро появилось неожиданно, словно выпрыгнуло из-за холма. Оставалось бежать считанные минуты.

— Компьютер. Положение большой группы.

— Скорость девятнадцать километров в час, направление — озеро.

— Время пересечения со мной.

— Не могу распознать команду. Перефразируйте.

— Дебил! — Эту команду компьютер распознал и, как в него и было заложено, никак не среагировал. Злоба добавила Адрии сил — тупой парсер, чтоб тебя! Рассчитай время до пересечения большой группы и меня.

— Попытка сравнить положение группы объектов и объект. Несовпадение типов.

— Нет, твои создатели точно имбецилы!

— Рассчитай время до пересечения большой группы и малой.

— Группы объектов пересекутся через четыре минуты. Попадут в зону прямой видимости через три.

— Орки нас догонят через три минуты, — не сбавляя скорости, произнесла Адрия, обращаясь к эльфам и проверяя кобуру.

— Успеваем, — кивнула Этиель.

Эльфы свернули у озера, и вскоре в холме среди кустов открылся узкий лаз, практически незаметный снаружи, куда все и пролезли.

— Трава, растущая у озера отобьет запах у волков, на которых, наверняка, скачут орки. Так что можно немного передохнуть, Стариель.

— Да, отлично, спасибо.

— Компьютер. Сообщать мне положение большой группы каждые три минуты.

— Ты разговариваешь с призраком, Стариель?

— Вроде того. Он предупреждал меня о положении отряда орков, пока мы бежали.

Снаружи раздались чьи-то утробные голоса и короткие приказы.

Дихлориелис махнул рукой внутрь хода и все двинулись вперед, стараясь соблюдать тишину. Через пять минут ход свернул и стал уходить глубже в недра планеты.

— Теперь нас не услышат, это точно.

— Скажи Стариель, а твой призрак может отыскать орков где угодно?

"Любопытные какие" — подумала Адрия и придумала объяснение. По счастью на отсутствие фантазии она никогда не жаловалась.

— Нет, он связан с останками того, что составляло звезду во время падения и что позволило мне выжить при падении, видит не дальше трех километров вокруг места падения и то скоро ослепнет, наверное.

— Жалко.

Когда Адрия пришла в себя, а круги в глазах пропали, они вновь продолжили путь. Ход расширялся, и все уходил по спирали глубже и глубже, должно быть проходил под озером. Связь с компьютером истребителя прерывалась, щелкала, норовя вот-вот оборваться.

— Большая группа пропадает с датчиков. Предположительное направление — под землю, — донеслось среди помех сообщение компьютера.

— Похоже, орки нашли лаз, — произнесла Адрия. — Надо бежать.

Эльфам напоминать не надо было, и они припустили с такой скоростью, что Адрии пришлось опять собрать всю волю в кулак, чтобы не отставать.

* * *

Билл и Владимир сидели в кафе в космопорте и следили за разгрузкой добычи. Мастерплан удался на славу, и экипажу вырученных денег должно было хватить надолго. это-то и печалило Чернокрылова. Ему не хотелось на пенсию, а кто из его подчиненных захочет без особой цели летать да торговать? Аграйа с мужем первые смотаются куда-нибудь, получив деньги, а вот Стив, скорее всего, останется... Иван с Васей? Скорее всего. Ирина? Насчет нее капитан был не уверен, хотя ей и симпатизировал.

— Владимир, — произнес Билл. — Я думаю, денежки нам надо потратить на корабль помощнее и побоеспособнее. Да и нашим пилотам достать что-нибудь, что поновее. У меня серьезные основания подозревать, что наш добродетель, снабдивший нас этим дорогостоящим металлоломом, пожелает нас изничтожить в кратчайшие сроки.

— Согласен. Может вообще не имело смысла так рисковать.

— Кто не рискует, у того кошелек пустует.

— Тоже правильно. Но я ведь отвечаю не только за себя.

— Я полностью согласен с Вашим решением. И остальные тоже... Я так думаю. — Неожиданно Билл перешел на шепот. — К тому же, не помочь Аде было нельзя. Да и сейчас я бы ее нашел и помог отыскать отца. Как ни крути, а личность известная.

— Так ты в курсе?

— Нашли чего скрывать от межгалактического прохвоста. Я первый, кто, едва узнав ее имя, полез в информационную сеть. Должен же я знать все о той, в кого влюбился поначалу.

— Ты?

— Угу, — Билл глубоко вздохнул и немного покраснел. — По счастью, четыре литра и девочки в порту ослабили это чувство до приемлемого состояния.

— А ты ей признавался?

— Нет... И не буду. Семейная жизнь не для меня, ты сам знаешь. Полеты, азарт коммерции... Это для меня настоящая жизнь и свобода... Но, черт возьми, этот Ошаров гений!

— Ты про что?

— Ее характер. Создать такое существо... Ада намного человечнее многих людей, которых я знаю. Намного более чуткая, отзывчивая, добрая... И в то же время жесткая где надо, с поразительным умом и четкой логикой. Она такой человек, именно человек, который не только выживет в этом жестоком мире, но и сохранит человечность. Немного таких людей.

— Да... Они редкость.

— Интересно, как у Ошарова вышло это?

Владимир задумался.

— Кажется знаю... Насколько я читал про него в информационной сети, он был очень одинок... После криокамеры остался один, так как его бросила эта как ее... Забыл... В общем, он был одиноким специалистом с устаревшим на пару сотен лет багажом знаний, практически без работы. Возможно, одиночество подтолкнуло его к созданию Ады.

— Ну тогда это частично объясняет ее характер.

— К тому же его письмо ей... Редко когда программист с таким теплом будет что-то говорить написанной им программе... Она была для него чем-то большим.

— Нет. Здесь, наверное, сыграл роль сам подход. Он относился к ней, словно к своей дочери, и это его отношение вдохнуло в электронику душу, если можно так выразиться.

— Ладно. Хватит болтать. Что будем делать? По-хорошему теперь у каждого из нас есть целое состояние, которого хватит на безбедную старость.

— Вова, ты с дуба рухнул? Состояние, тоже мне. Аграйе с муженьком долго задерживаться нигде нельзя — за их головы назначена награда. Они даже в порту корабль не покидают. Я без полетов да торговли просто свихнусь, Стив тоже. А Ваня с Васей... Да я представить не могу, что они будут делать в "приземленке". К тому же почини все, что надо на "Гермесе", докупи вооружения да техники, которая и без того необходима и фиг Вам, нету денежек.

Капитан улыбнулся.

— Что тогда?

— Предлагаю вынести на суд всего экипажа предложение пустить деньги на тотальный апгрейд. Дать Ване с Васей отмашку и вперед.

— Долей Ады без нее я распоряжаться не могу. Что касается остальных — посмотрим — уже четко и жестко сказал капитан. Его доверие к Биллу возросло на порядок, хотя тот и не забывал того факта, что тот, мягко говоря, птица вольная, слишком вольная.

— Куда теперь двинем?

— Бери какие-нибудь торговые договора до планеты Нимаб, — Ада сейчас у Петровича, насколько мне известно, старого друга ее отца... В то, что этот металлолом догнал поделку Ошарова и его спецов я в жизни не поверю.

— Спасибо, капитан! Кстати... Петрович же один из самых богатых и влиятельных людей в этом мире!

Билл побежал искать заказы, а Владимир внимательно поглядел ему в след. Похоже, Ада, сама того не зная, накинула сеть на одну из самых вольных птиц, какие только есть. И заявление оной о том, что эта сеть успешно разорвана отнюдь не отражает истину. Интересно, как старина Билли будет из нее выбираться... Это должно быть интересно...

* * *

Вотчина Петровича была натуральным дурдомом. К этому выводу Адрия пришла в первые же моменты после посадки, ну а чем дальше в лес... Тем длиннее бороды партизан и уши эльфов.

Прошло уже три дня с момента ее прибытия, а этот "мир" не переставал ее удивлять.

Во-первых "магия". Периодически тот или иной эльф творил некое шаманство: сплетал пальцами символы, выкрикивал слова, которые по незнанию можно было принять за мат на эльфийском и... Не производил никакого, как казалось Адрии эффекта.

Ну разве что "телепатия", была заметна, хотя ее тут и называли "астральным разговором". Только чувство такта и нежелание прослыть ненормальной удерживало "Стариель" от вопроса относительно наркотических веществ, употребляемых эльфами. "Фонтан судеб", "нити которого пропитывают весь лес", казался Адрии обычным фонтанчиком, видавшим и лучшие времена, не пойми что делающим посредине леса, хотя все восхваляли порождаемые им иллюзии.

Во-вторых — это население. Эльфов тут было с добрую сотню подвидов, большая часть которых отличалась друг от друга только длинной ушей (самые длинные уши, которые увидела Адрия — были метровые уши с добрым килограммом пирсинга у какого-то бравого эльфийского молодца, отклоненные точно на сорок пять градусов от вертикали)

Во всем остальном все здесь было действительно красиво, сказочно и удивительно. Приняли Адрию хорошо, даже извинились за причиненные орками неудобства. Орков, надо сказать, Адрия так и не увидела — они бросили преследование, когда тоннель начал ветвиться или, быть может, просто не туда свернули.

Теперь "Стариель" щеголяла в темно-красном платье местного покроя, которое не только ей шло, но и было намного удобнее униформы, к тому же еще и совсем не выделялось.

Сейчас путешественница сидела возле фонтана и ждала, попутно играя по радиосвязи с компьютером корабля в 'морской бой'. Расстановку своих кораблей, что было весьма непривычно, она не могла удержать в памяти, поэтому кое-как набросала на своем планшете пальцем. Стилус она уже умудрилась потерять.

— А7

— Вы попали.

— А8

— Корабль потоплен. Вы выиграли.

Бортовой компьютер не был сильным противником, а если и мог победить, то только в 'поддавки'.

Когда здесь узнали о цели ее путешествия — так сразу пять человек вызвались ее проводить. Помимо уже известных Адрии Дихлориелиса и Этиель, с ней обещались проехаться младшая сестра Этиель по имени Бутиель, ее сводный брат Пропаниелис и веселая кудесница Метаниель.

Адрия в который раз отмечала странную похожесть имен на что-то, но на что именно — тут ее, далеко не полностью связавшаяся в одно целое, память давала сбой. Компьютер в трансатмосфернике также ничем не мог помочь, по причине своей безграничной тупости, особенно остро проявлявшейся в области русского языка, да и лингвистики вообще. Если по-английски, на эсперанто или лингве с ним как-то еще можно было общаться, то русский язык поддерживался весьма и весьма ограничено, если не сказать ущербно, впрочем, как и всегда за последние две сотни лет. И хотя Адрия знала английский и эсперанто, предпочитала им русский.

— Улыбнись, Страриель, впереди дорога по красивейшим местам к дворцу Мудрейшего, — произнесла подошедшая Метаниель.

Ее отличали длинные огненно-рыжие волосы ниже пояса, никогда не сходящая с лица улыбка, ядовито зеленая радужка глаз, звонкий мелодичный голос, которым она неплохо пела, и практически всегда сидящая на ее плече птаха неопознанной видовой принадлежности.

Адрия выжала из себя улыбку, как выжимают изо всех сил многократно уже выжатый лимон в чай.

— А ты когда-нибудь там была?

— Нет, увы, не доводилось. А вот все остальные там уже бывали. Они почему-то туда не хотят идти, и когда мы подойдем к месту, свернут обратно. Ну а я прогуляюсь с тобой.

— Спасибо.

— Не за что. Всегда мечтала там побывать... Астра! — Метаниель достала тряпочку и стерла 'подарочек' своей птахи с плеча, попутно спихнув оную оттуда, и вновь заулыбалась, как делала всегда.

Адрия вымученно улыбнулась.

— Еще? — раздался синтетический голос в ухе.

— Нет, — тихо произнесла Адрия. — Умолкни.

* * *

— Петрович! Ты [цензура]...

Василий Шилов, ответственный за АХЧ дворца, ворвался к генетику и плюхнулся на стул. Все лицо его изображало не столько отчаяние, сколько усталость и обиженность на все.

— Да что такое, Василий... Вася... Е-мае, ну и усищи у тебя... настоящие вибриссы!

— Петрович! Тебе череп не жмет, а? — скорее печально, нежели со злобы поинтересовался Василий.

— Да ладно, что я сделал-то? Ну шандарахнуло тебя, поздно спохватились, полмозга можно было на утиль списывать — шесть минут комы. Без вмешательства ты так и был бы овощем, если бы вообще прожил бы дольше часа после реанимации.

— Ты объясни мне, наконец, что со мной такое?

— Ну я ж генетик! Решение, работая в авральном режиме целых три минуты, нашел. Кусок генокода у Мелиссы выдрал.

— У кого?

— Кошка Наташкина. Она мимо пробегала и под руку попалась. Просто у нас в медотсеке сеть упала, база данных была недоступна, и пришлось мутацию для тебя на ходу изобретать.

Про то, что этот недоделанный курсовой проект какого-то горе-практиканта лежал на том компьютере с незапамятных времен, Петрович решил умолчать. Зачем лишний раз травмировать Васю?

— Отлично.

Василий глубоко вздохнул и вытер кофе с длиннющих усов.

— И... какие побочные эффекты вышли?

— Ну пришел домой, — начал рассказывать Василий с выражением лица более похожим на морду наглого кошака, страдающего жестокой диареей (что было не так далеко от правды). — Заглядываю в холодильник, а там последний кусок сыра крыса доедает... Ну я ее и того...

— Прихлопнул?

— Какой нахрен прихлопнул?! Сначала крысу съел, а потом остатками сыра закусил.

— Ну, побочный эффект, подумаешь...

— А потом я Радригеса... моего маленького...

— Хомяка что ли?

— Угу, — на глаза заместителя навернулись скупые мужские слезы.

— Видать, какой-то ген забыл выкинуть из цепочки, — сказал, почесав свою лысую ученую голову, Петрович. — Ну, ты не расстраивайся — у кошки много полезного в генокоде: падают на лапы, хорошо в темноте видят, ловкие... Эээ... Что еще?

— Ага... Будешь тут ловкий с моим животом, когда уже за сорок. Зрение и вправду выправилось, но только жену мои новые повадки уже не просто бесят, а я ничего не могу с собой поделать. Я за последние двадцать четыре часа сковородой по голове три раза получил, а это извини меня перевыполнение месячного плана...

— Пятилетку за два года. Да ты у нас Стахановец настоящий, с большой буквы! — Откомментировал Петрович, щелкнул клавиатурой компьютера и долил жидкого азота в систему охлаждения центрального процессора. И когда, наконец, магистральный жидкий азот починят? — Привыкай, Вася, в твой генокод снова влезть смогу только через пару лет. Иначе сам знаешь, нестабильность большая будет, что у мутанта Чернобыльского.

Тут Петрович опять лукавил душой, скармливая хорошо сидевший в голове многих больше сотни лет стереотип, что мол де от радиации и рук с десяток может быть и чего только не будет.

— Тебе бы только острить, а мне с этими усами жить.

— Это не усы, а вибриссы. Ты кофе-то хоть с них вытри до конца, а. И брить не вздумай — ориентацию потеряешь.

— Чего? А я думал, что кошки размно...

— В пространстве, Василий, в пространстве. Хотя 'гей-дротики' на складе еще имеются, по заказу оборонки нашей делаются, хотя я до сих пор понять не могу зачем. Можешь взять, если надо.

— Может они ими парады этих самых разгоняют?

— А что, возможно, я как-то не подумал, вполне ведь... Да нет, точно. Они же...

— Хватит грузить меня, скажи лучше, что мне делать!

— Жить, старик, жить. Тебя мы, как-никак, с того света вытащили. Значит, рано тебе в ящик. Можешь, например, нацепить черный обтягивающий костюм супергероя и побегать по ночам для вида — хулиганье погонять... Я тебе даже снаряжение могу заказать. Только подумай, "Человек-кот". Тебя, небось, в Американский сектор пригласят — там на супергероях все двинуты...

— Угу... Мужик моего возраста и с моим животом в таком костюме будет похож не на супергероя, а на старого извращенца, любителя садо-мазо, сбежавшего из "кащенко". Только плетку еще взять для полноты образа. Да и жена не одобрит.

— Эх... Вот не понять мне вас женатых... Ноу вомен — ноу край, как говорится.

— А по-русски? Я по ихнему не шпрехаю.

— Ноу баба — ноу трабла, как говаривал мой старший, простите, младший брат. Так яснее?

Брат у Петровича был когда-то и, когда-то, действительно старший. Но вот только Петровича заморозили, а брата его нет.

— Объяснил... — Василий покосился на остроухою секретаршу Наташку, сидевшую за прозрачной стенкой, ставя под сомнение высказывание генетика, но вслух ничего не сказал.

Петрович задумался и извлек из стола пузырь народного сорокаградусного средства, потом подумал, убрал его и извлек пузырек валерьяны, граненый стакан и кувшин с водой...

— Опохмелись-ка, котенок, полегчает... Теперь тебе, кстати, сухой закон не страшен.

Василий залпом выпил содержимое стакана и покинул кабинет генетика.

— Петрович, ты его успокоил? — спросила по внутренней связи секретарша.

— Угу. Что-то срочное?

— Адрия прибыла. Сейчас у эльфов за триста километров отсюда, двигается сюда.

— А что так далеко? Ладно, раз так — обеспечь-ка отсутствие конфликтов по пути и вышли оркам цистерну спирта.

— Уверен?

— Да.

Местные орки, несмотря на свой устрашающий брутальный вид, падали спать после одной рюмки водки сразу на двадцать часов минимум, причем в принципе не могли буйствовать в силу устройства организма. Эту особенность Петрович вбил им специально, чтобы был способ управления этой оголделой толпой зеленых полудикарей. А спиртное они, несмотря на все, очень любили, а следовательно, при слухе о цистерне спиртного, да еще и задарма, к ней быстренько сбежались бы все кланы планеты, забыв раздоры, войны... И вообще все на свете. Не даром орками в силу дешевизны этой вакцины в основном становились грузчики, мусорщики, дворники и прочие люди не слишком интеллектуальных и оплачиваемых специальностей на старости лет, когда решали выйти на пенсию. Ведь всем известно — вакцина Петровича продлевает жизнь, которая хоть и фигня, по заверению многих, но как-то редко кто с ней хочет расставаться. Уж лучше орком стать!

Кстати забавно, что несмотря на тот факт, что многие из указанных выше специальностей давно могут заменить автоматикой — этого не делают по причине того, что некуда девать кадры.

* * *

Петровичем оказался достаточно солидный мужчина тридцати, максимум сорока лет. Солидность мужчины, как известно, определяется углом, под которым галстук изгибается, наткнувшись на живот. Так вот у Петровича, этот угол аккурат равнялся девяносто градусов. Волосы на голове его словно бы разбежались на края, боясь запрятанных в его черепе мыслей. Сейчас он лениво развалился в директорском кресле и с интересом осматривал Адрию своими проницательными серыми глазами.

— Адрия, — Петр Петрович улыбнулся. — Добро пожаловать. Твою спутницу проводят в свободную комнату, а ты, я так понимаю, жаждешь меня замучить вопросами.

— Да, конечно, Петр Петрович.

Остроухая секретарша Наталья пригласила Метаниель следовать за ней.

— Зови просто Петровичем и давай на "ты". Мне так привычнее. Предпочтешь сидеть в кабинете или прогуляться по дворцу, пока разговариваем?

— Да, можно и прогуляться.

Дверь вывела на огромный балкон, где прямо на восемнадцатом этаже был раскинут небольшой сад. Резные перила, выполненные в 'эльфийском' стиле, создавали поистине потрясающее впечатление и очень гармонировали с растущими повсюду деревьями. Несколько минут Адрия с интересом разглядывала открывающийся отсюда вид.

— Петрович, к тебе опять срочное письмецо от клерикалов, — раздался голос Натальи.

— Уж это-то точно ждет! Все я занят!

— Ясно, босс!

— Извини, Адрия, клерикалы совсем замучили.

— Кто?

— Да местные наши религиозники... Вернее, не местные, а галактические, чтоб их!

"Петрович... Более ярого атеиста ты не найдешь во вселенной. Ненавидит три вида людей: технофобов, клерикалов, политиков. И если с последними и первыми более менее мирится, то "клерикалов" готов преследовать как средневековая инквизиция преподавателя высшей математики..." — вспомнились Адрии слова отца.

— А чем ты им не угодил?

— Всем. За одно только вмешательство в геном человека меня готовы были спалить заживо. И анекдотов про меня напридумывали... Эх... — Петрович махнул рукой. — Не будем о грустном, все равно чувство юмора у них еще в далеком прошлом ампутировали.

— Ладно. Тогда позволь задать самый главный вопрос, который меня больше всего беспокоит с тех пор, как я приземлилась.

— Готов ответить.

— Чем ты тут вообще занимаешься, и откуда здесь все эти орки, эльфы... И я так понимаю прочая живность.

— Погоди... А ну да, Ошаров предупреждал... А что у тебя с памятью?

— Сумбур. Не все могу точно вспомнить...

— Побочный эффект. Значит, Костя так и не смог его разрешить... Можно руку?

— Да... — Адрия протянула руку и Петрович резку уколол чем-то ей палец, набрал немного крови в миниатюрную пробирку и вызвал Наталью.

— Ай... Предупреждать надо.

— На экспертизу, Наташа, быстро и решительно.

— Сейчас устроим, — кивнула Наталья и едва ли не бегом скрылась за поворотом.

— Предпочитаю не предупреждать. У дам так быстрее всего получается взять кровь. Эту истину я понял, когда в поликлинике районной подрабатывал еще до заморозки.

— Ладно. Так что там с моей памятью?

— Придется тебе рассказать всю историю с самого начала. Скажи, имя "Ада" тебе что-нибудь говорит?

— Ну... Меня так называли некоторое время... Чтобы не вызывать подозрений... Я ведь даже не рассказала, как сюда добиралась.

— Потом дополнишь мой рассказ событиями после нападения на лабораторию. Будем соблюдать хронологию. Я так понимаю, истории хотя бы примерной этого мира ты тоже не знаешь?

— Чистый лист. Только то, что услышала по пути. Особо не расспрашивала. Ну и смутные воспоминания, но не более.

— Ладно. Началось все где-то ближе к началу второй половины двадцать первого века. Острой проблемой стало глобальное перенаселение, с которой надо было как-то бороться. И это после успешной демографической политики, призванной поддержать численность некоторых вымирающих наций. В частности, в тогдашней России многие города поддерживали численность населения до проведения этой политики исключительно за счет приезжих. Однако, стоило эту политику пустить в ход, остановить оказалось крайне сложно. На досуге можешь почитать про нее в книгах, действительно гениальная теория, подтвержденная практикой.

Вот собственно, в таком вот мире все и началось. Одна неплохо загаженная планета, перенаселение и куча других не менее неприятных социальных проблем.

— Каких, например?

— Переизбыток быдла, как я бы сказал, клерикалов, коррумпированных чиновников, да и чиновников вообще.

Адрия сверилась с обрывочными воспоминаниями, которые подтвердили догадку. Петрович обладал весьма жестким взглядом на жизнь и некоторые категории людей яро ненавидел. В отличие от нациста он ненавидел классы населения не по расовому или половому признаку — а по роду занятий. И то он достаточно терпим, пока ему не говорят что делать. Но уж коли кто ему что-то посеет указывать... человеку наглядно покажут куда ему следует идти.

— Мы с твоим отцом знакомы были со школы, оба технари, хоть и разной направленности. Я, как ты знаешь, в генетику ударился, а вот твой отец избрал немного другой путь. Вообще он хотел идти по пути программиста, но куда хотел, не поступил и в результате в дипломе у него написано, что его специальность — технология интегральных микросхем, именно технология изготовления. С его-то мозгами и прямыми руками технологом он стал хорошим, но вот только не хотел он мириться с тем, что на программиста не удалось выучиться — сам по книгам выучился. Наверное, этому ты и обязана своим сознательным рождением, ведь ты едва ли смогла бы вменяемо осознавать реальность без той аппаратной части, которую он спроектировал. Не надо думать, что раз его специальностью была технология, он не изучал остальных аспектов проектирования — их там неплохо гоняли в студенческие годы. Помню, как-то заезжал к ним в институт на конференцию, решил забежать к другу, а он там в лаборатории, сидит около печей чем-то уж не припомню подложки кремниевые легирует, а в руках томик Кнута по программированию, читает, — Петрович задумчиво посмотрел в небо, наверняка вспоминая молодость.

— Да, узнаю отца... "Если занимаешься чем-то одним можно с катушек съехать, минимум две специальности нужны, так как смена рода деятельности — уже отдых".

— Это одно из его любимых высказываний. Впервые я узнал, что он работает над ИИ, когда он был в аспирантуре. Тогда он познакомил меня с "Адой", тогда еще просто умной, хоть и очень медленной программой. Назвал он ее в честь языка программирования, который, в свою очередь, был назван в честь первой программистки, которая к слову так, жизнь окончила в дурдоме. Так, просто историческая справка.

— Спасибо, Петрович, намек я поняла, — улыбнулась Адрия.

— Над ИИ работы он возобновил уже после разморозки. Я не знаю, уцелели ли у него исходные коды Ады, но тогда он мне сам говорил, что его подход был изначально неправильным, и для тебя нужно специальное "железо", которое он и начал проектировать по весьма устаревшему, но доступному каждому энтузиасту в новом для него мире техпроцессу. Тогда он и дал тебе новое имя.

— Интересно...

— А теперь небольшое лирическое отступление. Думаю, ты интуитивно догадываешься, что для того чтобы быть богатым не обязательно иметь хорошо развитый мозг, так?

— Да.

— А знаешь, как в наше время можно было легко заработать при помощи цистерны жидкого азота?

— Как?

— Смотри. До того, как я и мои коллеги залезли и поковырялись в человеческом геноме, было огромное количество неизлечимых болезней, а так же их счастливых обладателей. Они есть и сейчас такие есть, так, например, по мне — так религия это уже неизлечимая болезнь коры головного мозга... И древесины тоже.

— Петрович, за что же ты так не любишь религию? — Адрия вспомнила слова отца — Ну должен человек во что-то верить, кто в деньги, кто в Бога, кто в пикотехнологии. Оставь ты их уже в покое!

— Пусть сначала меня в покое оставят. Кстати, в наше время роль "пикотехнологий" занимали "нанотехнологии".

— И несмотря на все слова, это всего лишь заклинание призывающее финансирование, — произнесла задумчиво Адрия. Воспоминание о том, как именно отец произносил это высказывание, оказалось удивительно ярким и четким.

— Костя всегда так говорил. Еще, помнится, приговаривал, что надо бы всем своим сказать, чтобы в отчетах вместо нанометров говорили пикокилометры, мол де глядишь выгоднее сделки будут.

— Так что там с азотом?

— Ой... Отвлеклись. Ну так вот. Представь на минутку, что ты девушка, не обремененная разумом, с большим количеством денег. Твои действия в молодости?

— Честно говоря, не знаю...

— Ладно, подсказываю. Пьянки, гулянки, казино, поклонники. Стандартный набор, не слишком здоровой жизни. Но вот приходит старость, и организм начинает разваливаться на части. А что самое главное придет со смертью?

— Забвение?

— Нет, деньги. Их много, но они ничегошеньки не значат теперь. Смерти до лампочки богат ты или беден. То, что человека можно заморозить, а потом без вреда для здоровья разморозить, в литературе и фильмах придумали задолго до появления этой технологии в реальности. И если книги мало кто мог прочитать — не шибко было это модно среди того сорта людей, о которых я говорю, то фильмы они все же смотрели.

И вот приходит старость, проблемы в виде неизлечимой болезни, и желание еще хоть немного пожить. И появляется умный предприниматель с цистерной жидкого азота, купленной по дешевке или спертой задарма, хитрой ухмылкой и визиткой ООО "ОтморозокЦентр", который предлагает своих клиентов в азоте заморозить, мол де в далеком будущем уж точно найдут способ разморозить, но за сохранение тела надо много заплатить.

— Но... Логика подсказывает мне, что это верная смерть.

— Правильно. Не учли они один фактор. В человеческом теле очень много воды, так как практически все химические реакции, происходящие в нас проходят в водной среде, а вода, как ты должна знать, при температуре ниже нуля не только переходит в твердую форму, но еще и расширяется. То есть при такой заморозке каждую клеточку тела разрывает изнутри кристалликами льда. Вот так-то.

— Жестоко.

— И прибыльно. Говорят, эти первые замороженные до сих пор где-то штабелями на складах лежат. Новаторство технологии заморозки, в которую клали нас — в кровь вводилась какая-то дрянь, по ходу антифриз, понижающий температуру замерзания жидкости в организме, как у лягушек во время зимнего анабиоза. И сам сон происходил строго при минус пяти градусах или около того, точно сказать не могу — технология запатентована, хранится в тайне. Когда стали замораживать излишки населения, так как перенаселение стало чересчур заметным, ориентировались на то, кто "меньше всего полезен", а на практике полезными оказывались те, у кого были связи и деньги.

— Иными словами ни ты, ни папа в эту категорию не попали.

— Верно. В криоцентр мы пришли толпой в девять человек.

— А Лида тоже была с вами?

— А... Эта мелочная стерва, которая буквально по капельке изводила Ошарова. Да. Тогда она еще была более-менее вменяемой, хотя уже тогда у нее были... Как бы это сказать... Пунктики. Ошаров никогда не ставил целью обогащение, но она всегда возводила это, ровно как и престиж, во главу угла, но даже ради нее Костя не готов был изменить своим жизненным принципам. Но бедолага был совсем безоружен против ее чар, и это просто раздирало его на куски. Ты ее помнишь?

— Вспомнила по пути, когда залетала на Венкос-3... — Адрия извлекла фотографию — У меня с ней отношения закончились тем, что она назвала меня "очередной тупорылой железякой", а я ее "мешком органического мусора". После этого, помню, отец меня убедил не держать на нее зла, хотя неприятный осадок... Не знаю, как сказать, остался до сих пор, пусть я и убедила себя что не злюсь.

— Надо же... Я всегда думал, что Ошаров где-то здорово упростил твое восприятие в эмоциональном плане, но из того, что ты говоришь... Похоже, старина Костян еще гениальнее чем я думал... Только ему не говори, а то гордыню я запатентовал. Шутка. Это фото в свое время я делал, сохранилось сотню лет в цифровом виде. Кстати, Лида в каком-то плане твоя мать, ты в курсе?

— Нет.

Адрия напряглась, пытаясь понять, что у нее общего с этой особой, внимая каждому слову генетика.

— В тебя твой отец невольно вложил те черты, которые хотел видеть в Лиде. По крайней мере, я так думаю. Недаром ты на нее внешне так похожа. Когда я делал твой геном, я руководствовался той трехмерной моделью, которая служила тебе своего рода лицом, а уж когда его рисовал Костя, заметь он сам лично, так как тогда на дизайнера у него банально не было денег. Наверняка рисовал по ее фотографии. И уж я легко нашел сходства.

Генетик подошел к краю балкона и взглянул вниз за мраморное ограждение.

— Ладно. Теперь я примерно знаю о прошлом своем и отца, а чем ты-то занимаешься?

— А еще не сообразила?

— Ну... хочется знать подоплеку к такому... хм... необычному вмешательству в человеческий геном.

— Социальные проблемы и нехватка в свое время денег. Самому после того, как разморозили, пришлось туго. Словно раз, и нет у тебя высшего образования. Хотя мне, признаюсь, пришлось проще, чем Косте, компьютеры склонны меняться намного сильнее, нежели человеческий геном за пару сотен лет. Я стал работать сначала в институте, читать лекции первокурсникам, попутно сам, наверстывал упущенное, потом, как набрался знаний — с нашим вирусником мы, так сказать, вышли в люди.

— Вирусником?

— Да, один студент мой. В отличие от меня, из этого времени, не испытавший на себе всех радостей первых дней после разморозки. Я, как и многие другие в этом новом для меня времени, знал, как на бумаге можно менять геном человека и что примерно при этом получить. Здесь это давно не чудо. Заслуга моего доброго друга в то, что он нашел метод как это можно сделать так, чтобы человек мог, сменить свою видовую и половую принадлежность в практически любой момент. Нам, конечно, пришлось потрудиться, чтобы защитить его вирус от изучения конкурентами, так как это у них в моде, но в результате мы единственные кто достиг такого уровня. Помимо нас генетикой занимались восемь компаний, но когда наша, 'ПетроГен', название не мое, кстати, это Эдик придумал, заявила о таком прорыве — у конкурентов пошли непрерывные эксперименты. Результат — после пары катастроф, эпидемий и прочего осталось только две. Торопливость, как говорят, нужна только при ловле блох.

— Но это не отвечает на мой вопрос, почему все это приняло именно такую форму.

— Форму... — Петрович вздохнул — Понимаешь, искусство, литература... все здесь испытывало застой перед тем, как нам сыграли 'рота, подъем'. А когда ко всему населению примешали пришельцев из прошлого, то бишь нас, мы невольно вызвали интерес к нашей культуре. Мало того, что заместо принятого везде эсперанто да лингвы, за исключением мест с клиническими случаями патриотизма головного мозга, пришлось вспоминать другие языки. Воскресились многие литературные жанры... в частности 'фэнтези', откуда и пошли все эти веселые ушастые создания и магия. Но даже не это играло свою роль. Книги, игры — все было своего рода некой альтернативной реальностью, куда человек прятался, как в скорлупу от внешнего мира. Чаще всего не навсегда, но это было необходимо. И уж конечно находились многие, кому хотелось быть внешне похожим на мифических существ.

— Примерно понятно состояние общества.

— Нет, я не отметил еще один момент. Многие, подчеркиваю, многие кто попал в эту чужую для них реальность, как минимум затосковали по дому. А когда окружающее гнетет, человеку втройне хочется куда-то сбежать. Хотя чего я тебе рассказываю, для тебя, наверное, это чувство чуждо.

— Напротив. Я понимаю, — возразила Адрия.

— Ох уж молодец, Костян... Моду подала Наташка, моя помощница. У нее были неплохие мозги, но как в таких случаях бывает, по красоте она была середнячек, четверка с жирным минусом, и как любую девушку ее это раздражало. Ну а заниматься косметикой и прочими штукатурками, просто не было времени. Со мной-то не соскучишься! Она хотела немного: быть стройнее, ушки поострее, да цвет глаз и волос сменить — ибо быть блондинкой она ненавидела. Как ни странно — шутки про блондинок единственное, что пережило эти века и без замороженных носителей этого юмора, причем практически не изменившись.

— А уж глядя на нее...

— Наше 'зелье', признали безопасным для здоровья, если, конечно, употребляется не чаще раза в два земных года, а изготавливать его надо было, имея анализ крови пациента. Оно расходилось как горячие пирожки на кофе-брейке и скоро принесло нам сверхприбыли. Примерно тогда нам и выделили под это целый сектор с направлением роста, и письмо с настоятельной просьбой 'увести от нас этот зверинец'. А то в местных пивных даже были таблички: 'орков и гоблинов не обслуживаем' и 'Эльфиек обслуживаем вне очереди'.

— Да... А вот, скажи, а почему у эльфов такие имена странные?

— Химики наши придумали. Когда дворец этот только начали строить, и мы занимались тем, что заселяли леса эльфами, с нами работали четыре химика. Доверять выбор имен 'пациентам' мы не стали. Слишком уж бредовые они себе имена выбирали, да и повторов много... Никакой фантазии! А химики особо не утруждались, они вообще ленивые: возьмут какое-нибудь название вещества или соединения, не обязательно существующего, и присобачат к нему окончание '-иель', '-иен' если это девочка, '-иелис' если мальчик. Им только в роддоме с такими навыками работать... Вот так и рождались эльфы. Их тут до и больше видов и подвидов и отличаются, как правило, только длиной или наклоном ушей... Ну, может цветом кожи еще.

— Веселое местечко.

— Но это мир мертвых, а не мир живых, Адрия. Здесь те, кто устал от жизни и реальности и кто не хочет жить по ее правилам. Беженцы. Ну и к тому же им запрещено законами покидать эти сказочные миры, так как чертовы технофобы до сих пор относятся с подозрением ко всему генетически модифицированному, хотя жрут тоннами генетически модифицированные продукты и не вопят, как в мое время! Здесь все застыло, и нет никакого прогресса. В более чем восьмидесяти процентов случаев — планеты моего сектора это своеобразные копии весьма древних миров, чаще всего созданных писателями или киношниками когда-то. Исключение — пара планет с постапокалиптическим ландшафтом, который почти пять лет там создавался. Оказывается, есть люди, которым и это нравиться. Здесь прогресс замер, остановился на месте, предварительно шагнув назад. Люди здесь просто живут. Тут даже правило есть. Никаких детей.

— То есть?

— Если детей будут воспитывать в такой среде — они не будут знать о том, что происходит на самом деле. Добро пожаловать в каменный век! Поэтому все местные мутанты, в принципе, не могут иметь детей. Если захочется — идут ко мне, становятся обратно человеком, выращивают свое дитятко, причем обязательно дают ему сведения о том, какой мир на самом деле, ровно как и образование. А уж когда тот дорастает до совершеннолетия, сам выбирает, где ему жить. Как правило, здесь дети не остаются.

В небе что-то промелькнуло. Это нечто оказалось человеком с белоснежными крыльями странной формы.

— Что это? — спросила Адрия и указала на небо.

— Последняя разработка, за которую меня клерикалы линчевать хотят. Ангелиум. Эдакий вид хомосапиенс сапиенс сапиенс с крыльями.

— А почему сапиенс три раза? Вроде же два было, — Адрия задумалась.

— Это пока мы с Костей спали, от переизбытка чувства собственного превосходства, ученые приписали сапиенс еще один разок. Сути это не меняет. В оригинале должно было называться 'ангелом' и быть с белыми крыльями. Над формой крыльев пришлось потрудиться, так как изначальная конструкция, которую везде рисовали, летать толком не могла. Ну а как анонсировали — поступили злобные письма, и с ними пришлось считаться. В результате зовется существо 'ангелиум', как завхоз наш предложил случайно, да поставляется с черными как смоль крыльями.

— Но ведь там они белые были!

— Ну... из-за технического просчета, пигмент легко смывается одним известным моющим средством.

— Которое, надо полагать, тебе выделило нехилый откат? — прочитала по лицу Петровича Адрия

— Правильно. Должен же я как-то компенсировать лишние часы, потраченные на разработку.

— Ладно, а что с этой... 'магией'?

— А... пошли, покажу.

Петрович подошел к лифту и нажал кнопку. Через пару минут лифт остановился на уровне, долженствующим быть ничем иным, как подвалом дворца. И здесь было жарко.

— Это серверная. Здесь ежедневно потребляются мегаватты энергии и тонны жидкого азота. Оборудование способно обрабатывать спецэффекты в реальном времени для целой планеты. Вернее для части планеты, по планете еще таких серверных прилично разбросано. Впечатляет?

— Не совсем поняла, как это работает.

— У каждого жителя планеты за пределами дворца в мозг вживлен небольшой чип. Да и во дворце он практически у всех, только используют тут немного другой набор функций. Задача чипа — служить маяком, если вдруг с владельцем что-то случится, а так же рождать в его голове ощущения и галлюцинации. Иными словами — магия не более чем иллюзия. Ах да, и самая главная его функция — безопасно блокировать воспоминания о прошлом, заставляя жить в этом мире 'по-настоящему'. Единственное место, где эта функция отключается автоматически — мой дворец.

— Вот это да...

— Система бешеная по задумке и колоссально сложная. Часть программного обеспечения делали в лаборатории твоего отца, хотя помимо него тут было задействовано множество других специалистов. Слишком многие хотели увидеть в таком вот новом для них мире магию, и при этом щедро оплачивали все эти разработки. Радует, что хоть тратиться на население не надо.

— В каком смысле?

— В прямом. Каждая планета живет на подножном, так сказать корму. Экосистема продумана, растет много всего съедобного и вкусного, а самое главное быстро и круглый год. Вывоз продуктов питания отсюда запрещен, но контрабандистов хватает, и их некогда ловить. Да и я не против, так как связываться с местными они ни за что не будут.

— Почему? Имея высокотехнологичное оружие? Против клинков и арбалетов?

— Когда здесь на этой самой планете первые эльфы и орки развязали войну, были первые жертвы. Во множественном числе. С меня тогда несколько шкур спустили, и пришлось массово переделывать геном, на что ушло несколько лет. Теперь отруби местному голову — она до года будет в спячке, а маяк будет сигналить о помощи. Они выдерживают смертельные для любого существа дозы радиации. Ген этот, кстати, я то ли у тараканов, то ли акул спер, сейчас... уже и не припомню. Их проблемы, что не запатентовали. Ну и ко всему прочему сверхпрочные кости, сравнимые по прочности с броней трансатмосферника твоего. Отец твой, помнится, пригрел у себя целый институт по сверхпрочным сплавам, когда их учебное заведение развалили изнутри и здание пустили под казино, вот они ему в подарочек его формулу и преподнесли, а уж один из его биологов нашел способ получать его прямо в организме, пускай и в немного упрощенном виде. Как именно не скажу — патент и коммерческая тайна. А биолог тот ныне у меня трудится.

— Фух.... пошли отсюда, тут жарко.

— Пошли. Кстати у тебя этот набор полезностей в геноме тоже имеется.

— То есть я...

— Да, да. Помимо стандартного набора улучшений вроде живучести местных, да сверхпрочных костей, у тебя метаболизм сходный с метаболизмом местных эльфов — потолстеть ты не можешь в принципе, ровно как и обмен веществ я немного перенастроил, так как в у этой как ее... В общем, не углубляясь в детали, ты практически классическая местная эльфийка, только с нормальными ушами, вменяемым взглядом на жизнь и естественным цветом глаз. Даже чип у тебя имеется, хоть и выключен сейчас. Зная, что тебе придется действовать и за пределами моего сектора, я позаботился о том, чтобы твой измененный ДНК не обнаружили при анализах. Как именно — не скажу, патент, — Петрович выдавил из себя коварную улыбку, с которой наперсточник на рынке предлагает выбрать под какой чашкой орешек, предварительно спрятав оный к себе в карман.

— Да не шибко-то интересно на данный момент.

— Что ж, теперь твоя очередь рассказывать. Почему ты так задержалась?

Адрия вздохнула и аккуратно, не упуская ничего, пересказала генетику всю свою историю.

— Плохо, — произнес Петрович. — Завтра же на обследование.

— Что? Почему?

— Будет зеркало — под волосами на голове найдешь не один и не два шрама. Надо сказать, что операция, которую провернул Костя с его ребятами, была очень опасной, и не будь моего 'зелья' в твоей крови в тот момент, тело бы не выжило. Операцию проводили в строго определенный момент, когда реорганизация организма почти завершена, но регенерация все еще идет на повышенной скорости. Мозг был достаточно сильно поврежден после нее, и требовалось около месяца спокойной жизни, чтобы дать восстановиться ему. В него во время операции вживлялись хирургически специальные электроды.

— Но я...

— Мало того, что проснулась раньше времени, так еще и в бой потом полезла... Корабль должен был тебя доставить на автоматике ко мне.

— Ну... выбора не было.

— Выбор... Ладно. Жива — и это главное. Кстати, а твоя интересная способность думать в несколько потоков, как ты описываешь, сохранилась?

— Хм... Сейчас попробую, — Адрия попыталась думать сразу о нескольких вещах одновременно, но не вышло. В какой-то момент голова откликнулась знакомой болью, но нужного эффекта не последовало.

— Не получается.

— Вот и хорошо. Не знаю, как ты тогда это делала, но лучше и не надо. Не рассчитан на такое мозг, хотя хрен его знает на что он вообще рассчитан.

— Петрович?

— Аюшки.

— Мы будем искать Костю?

— Мы? Как? Отец в своем письме строго настрого запретил мне это делать, и велел спрятать тебя подальше в своих владениях. После обследования выберешь планетку... и туда мы тебя перевезем.

— Но...

— Ада, никто кроме очень малого количества посвященных, не знают, что ты родилась не человеком. И если мне, скажем, на это плевать, многие клерикалы начтут трындеть про то, что у тебя как минимум не может быть души и прочее, прочее.

— Я не собираюсь орать на всю галактику на всех частотах, что я не человеком была. А наличие или отсутствие у меня души... Мои личные проблемы.

— На обычных радиоволнах можешь. Все равно, пока они доплетутся куда надо, их будет не отличить от шума... наверное. Я посредственный физик, сама знаешь.

"Прибедняется" — про себя отметила Ада.

— Но у нас есть зацепка. Кто-то, кто напал на Венкос-3, интересуется ИИ, и я знаю их следующую цель.

— Какую?

— Эту, — Ада указала на фотографию Лиды.

— Она? Эта-то дурочка из переулочка зачем им?

— Ты сам сказал, что отец был беззащитен против ее чар. Если им нужны его разработки в области ИИ, то им придется побороть его упрямство. Почему-то я уверена, что Лида может послужить ключем к головоломке. Но не могу вспомнить почему.

— Да, старина Костян упрямый человек. И остальных подбирал под стать. Но ты говорила, что на Венкосе вообще не было трупов.

— Нет. Нашла только пару таких дротиков — Ада извлекла из кармана трофей.

— Транквилизатор, — согласился Петрович — Наверняка будут убивать по одному, пока тот не согласится.

— Едва ли. Слишком ценный товар.

— Уверена?

— Интуиция.

— Черт. Она тебя и когда ты менее органической была отличала... Я не знаю... Чтобы его искать, нужен неплохой боевой корабль и опытные пилоты. У меня нет ни выходов на торговцев нормальным оружием, ни на кораблестроителей... Я вообще военными разработками не занимаюсь! Все расходы по охране нас несет фонд, который отпочковали правительства. Я тут варюсь в собственном соку вот уже который год.

По глазам Петровича Ада легко поняла, что и это была полуправда.

— В секретном ангаре на Венкосе есть несколько трансатмосферников, которые уделают по параметрам многие и многие корабли. Выход на людей и оружейников есть у Чернокрылова, наверняка.

— Того капитана? У него всего лишь транспортник для перевозки спирта, пускай и ребята неплохие в пилотах.

— Сомневаюсь. Слишком охотно он согласился двигаться к Венкосу-3, зная о засаде и рассчитывая на прибыль с обломков, да и зачем этой компании на борту два народных умельца-оружейника широкого профиля, вместе с первоклассным пилотом, которого турнули из спецвойск за что-то.

— Спецвойска... Это кто из? Уверена?

— Стив. Ну, по крайней мере, я видела у него случайно старую нашивку с коброй. Инфосеть сказала мне, что это спецвойска, призванные сопровождать правительственные корабли. Самые элитные пилоты, какие только есть.

— Занятно. Будешь связываться все-таки?

— Да.

— Ладно. Валяй. Знаю, что ты наверняка вся в отца — не разубедишь. Но сначала — вот возьми, — в руки Адрии попал томик.

— 'Человеческое тело. Практическое руководство с поправкой на набор мутаций N745G23 (Женское)'.

— Это считай руководство пользователя к твоему организму. К последней странице приколота карточка памяти с цифровым вариантом. Что тебе больше по душе. Содержит необходимую информацию о гигиене, строении и так далее. Думаю, за этот месяц ты уже с ним свыклась, но все же изучи на досуге. И пообщайся с Наташкой — научит тебя некоторым чертам, свойственным исключительно женщинам.

Адрия задумалась, переваривая информацию и пытаясь понять, каких именно черт, свойственных женщинам, у нее нет, потом спросила Петровича.

— Хоть внешне ты и красивая девушка, но годы жизни в виде электроники на Венкосе, в окружении толпы ученых, помешанных каждый на своем, слишком заметны. Бытие определяет сознание, Адрия. И логика у тебя мужская. Ты хоть немного научись у Наташки притворяться дурочкой. По жизни пригодиться.

— Прикидываться дурочкой?

— Как говаривал Костя еще в школе, прежде чем нести в гарантийный ремонт очередную угробленную железку, 'прикидываемся додиками, а дальше по обстоятельствам'. У всех женщин это врожденное. Ладно, до завтра, пойду я с клерикалами разбираться.

Наталья проводила Адрию к комнате, где ее ждала Метаниель. "Комната", представляла собой роскошные апартаменты с небольшим садом на двадцать третьем этаже. Уж кто. а Петрович в роскоши знал толк. Адрия провела пальцем по датчику и дверь открылась. Внутри было тихо, прохладно и уютно. Сама же Метаниель смачивала своими слезами белое покрывало кровати и тихо всхлипывала.

— Метаниель, что с тобой?

— Какая Метаниель... Маша я...

— Погоди... — Адрия вспомнила, что во дворце к эльфийке вернулись ее воспоминания о бытности человеком. — Не плачь.

Разумеется, это не подействовало. Адрии никогда не приходилось никого успокаивать — отец был волевым человеком и не терял никогда присутствия духа.

— Маша, Метаниель ну что с тобой?

Адрия подняла голову девушки и посмотрела в зареванные глаза.

— Я вспомнила... Мне было едва семнадцать... И меня одну забрали и заморозили... И теперь никого, кого я знала, нет... Было плохо... Одиноко... Копила на выход... И потом вот этот выход, эльфийкой в эту пластмассовую сказку...

"Надо было не брать ее с собой во дворец... И ведь сама захотела... Не удивительно, что остальные свернули — наверняка, ведь знали, что воспоминания вернуться и будет плохо" — подумала Адрия.

— Слушай, подруга, тебе вообще повезло, слышишь?

— Чем?

Адрия вздохнула.

— Никому не расскажешь?

— Клянусь фонтаном жизни.

— Ты хоть человеком была рождена. А у меня даже матери никогда не было.

Логическое сопоставление фактов, и Адрия решила, что Лиду нельзя считать ее матерью ни в коей мере.

— Умерла?

— Нет, просто не было. Я была искусственным интеллектом, умной программой и кучкой специализированных микросхем.

— Но, — всхлипывания практически прекратились. — На вид ты не робот.

— Нет. Из плоти и крови, как и ты. Отец меня сумел перекинуть в биологическое тело... Сделать человеком и дать мне возможность спастись. А потом на него напали, и я не знаю где он теперь и жив ли.

— Не верю... Извини.

— Вот, погляди. На голове под волосами должны были остаться шрамы, когда меня... ээ... переписывали сюда.

— Ой... Сколько их... Мне жаль твоего отца... Просто..

— Все нормально. Надо просто собраться с силами и разыскать его.

— Можно с тобой? Только вот магия моя едва ли тебе пригодиться, а кроме как неплохо готовить я ничего не умею... Я ведь даже в институте не училась.

— Да, конечно. А в эльфийские леса не вернешься?

— Не знаю... Это как словно бы тебя воскресили, ты помнишь, что вечный покой приятен... Но умирать вновь не хочется.

— Тогда утирай слезы. Раздобудем у Петровича тебе какую-нибудь литературу для самообразования.

— А это что за книга?

— Инструкция по применению и обслуживанию меня любимой.

— Можно почитать?

Адрия пожала плечами и вспомнила, как говорил в таких случаях Петрович.

— Валяй.

Немного успокоив эльфийку, Адрия вышла в сад. Что не говори, а Петрович умел размахнуться.

Удивительно, как такие разные люди смогли стать такими друзьями. Петрович — непостоянный, вечно занятый, где-то корыстный, иногда до безобразия формалист, словно немец из стереотипа, а вот Константин наоборот был мягким человеком, тоже занятым, но не корыстным. Даже получив деньги, он к этому относился спокойно, и жил по-спартански, без излишеств, хотя не жалел денег, если это касалось исследований.

В воздухе что-то прозвенело. Адрия обернулась и увидела нечто, летящее со скоростью ракеты, оставляющее за собой едва заметный белый след в воздухе.

— Что за...

Девушка отпрыгнула в сторону, и это нечто пролетело мимо, отборно матерясь, и покатилось по траве. При ближайшем рассмотрении это оказался человек лет двадцати пяти, с длинными волосами, собранными в малость растрепавшийся хвост. Его летательный аппарат представлял не что иное, как метлу, хоть и странно выглядевшую: слишком уж бросался в глаза толстый черенок с какими-то маркировками и датчиками.

— Премного извиняюсь — стабилизатор, сволочь, издох.

— эээ... Ты кто?

— Не ведьма, и не Гарри Поттер. Клим Бубнов, работаю здесь на Петровича над этими штуками.

— Адрия, — представилась девушка. — Что это?

— Ааа... — парень махнул рукой. — Летательные аппараты нетрадиционной ориентации, как мы их называем. Петровичу заказывают мир с ведьмами на метлах, а как метлу заставить летать?

— Хм... реактивный двигатель в древке что ли? — предположила Ада, оглядывая конструкцию.

— Боже упаси... Нет, "рокман компакт — 3", твердотопливный... Не греется и неплохая мощность.

— Судя по траектории Вашего полета...

— Да не, траектория нормальная. Просто вот тут сбоку, — Клим развернул метлу и указал на два отверстия спереди. — Два сопла, которые позволяют управлять полетом и лететь не вниз головой, а вверх. Думаю, догадываетесь, что иначе переворачивается пилот в полете и летит головой вниз. Вот одно из этих сопел и издохло. На сотом часу работы... это собственно уже последний стресс-тест технологии был.

— И как эта технология?

— Фигово. По техническому заданию нам надо сделать, чтобы можно было в воздухе зависать на ней, а как такое сделаешь, если ее конструкция содрана с баллистической ракеты... ну с небольшими доделками? Плюс чтобы взлететь, нужна специальная подставка, которая фиксирует положение, пока двигатель не выйдет на штатную мощность... Хотя если пилот ловкий — можно и так. А ну и самое главное — зад после полетов на ней болит, и в обслуживании не сахар — уж высшее образование необходимо. А по ТЗ надо чтобы и блондинка в остроконечной шляпе справилась. Так, ладненько, приятно было познакомиться, но мне надо лететь и доделывать отчет по тестам этой хреновины. Петрович в ином случае голову открутит... Э... выпустите меня, поеду на лифте, так как на этой штуке я отсюда не улечу уже.

— Да, конечно.

Адрия открыла Климу дверь, попутно гадая, было ли его приземление к ней случайным или умышленным. Надеясь узнать это, когда он ушел, она подняла летательный аппарат и оглядела его. На конце древка был маленький экранчик, и три кнопки 'старт', 'стоп', 'тест'. Какая либо регулировка мощности отсутствовала, ровно как и управление. Адрия отошла подальше от края и нажала 'тест'. На экране тут же пробежало 'проверка сопел...', и каждое из сопел по очереди плюнуло облачком едва заметного дыма, практически без запаха, а потом обрадовало надписью 'проверка завершена, ошибок не найдено', которая пробежала по экрану, 'топливо 91%'.

— Сдается мне, залетел он исключительно познакомиться... — вслух произнесла Адрия и занесла метлу в шкаф. Пригодиться в хозяйстве.

Глава 4.

— Жива и здорова! — выдал Петрович, закончив последний тест. — Чип разблокировать?

— Что?

— Ну который у тебя имеется... Как и у всех мутантов.

— Спасибо, обойдусь без галлюцинаций.

— Ну как хочешь. Он у тебя вообще особенный, с парой функций дополнительных.

— Это каких?

— Главным образом передатчик и приемник чуть лучше. Аудио и видео информацию может транслировать прямо в мозг, это как и у всех. Картинку передает с твоего левого глаза. С голосом сложнее. Мысленно "говорить" в передатчик никак, поэтому ставится небольшой микрофон в челюсть. Он у тебя есть.

— У меня создается впечатление, что во мне больше неорганических запчастей, нежели когда я была... Ну, короче, не в этом теле.

— Правда радиус действия передатчика в твоей голове невелик, особо не разбежишься, так как энергию там все получает по запатентованной технологии "Имплант системз", главным образом из тепла тела. В общем, около метра на непрерывный сигнал, с картинкой, километр — в режиме импульсов сигнала sos. Впрочем, есть часы-ретранслятор. Дадут тебе несколько километров в зоне прямой видимости... Нормально так, да?

— Ясно.

Почему-то Адрии не нравился тот факт, что в ней запрятан инородный предмет. Почему, она так и не могла понять, хотя, насколько ей теперь было известно, разного подобные устройства были у трех четвертей населения.

— Ну что, врубать тебе его?

— Давай. Чего ему без дела сидеть в моей черепушке.

— Магию включаю тебе в ограниченном режиме. Только видишь ее, а сама не чувствуешь, то бишь у тебя к ней иммунитет как бы.

— Ну, естественно! Еще не хватало, чтобы на меня эта лабуда действовала.

Поверх всего мира, который видела Адрия, возникла полупрозрачная настроечная сетка и через пару секунд погасла.

— Учти, у тебя там только приемник и передатчик, а не компьютер...

— Утешил искусственный интеллект прям...

Петрович пропустил очередную остроту мимо ушей.

— В общем, пока ты здесь, тебе с наших вышек будут транслироваться спецэффекты. Сегодня зайду к нашим, закажу тебе часы-ретранслятор, завтра будут готовы. На них будет дополнительная пара кнопок, которые позволят тебе получать с наших вышек чуть больше информации, чем получают обычные обыватели.

— То есть?

— Погоду, положение на карте, расположение местных, новости... За пределами моих владений это работать не будет, так как кроме меня спец вышек не держат. Вернее держат, но они совершенно по другому протоколу работают с другим шифрованием.

— А можно подружить передатчик в часах и бортовой компьютер в моем трансатмосфернике?

— Спроси у наших железячников. Восьмой этаж. Как раз завтра и зайдешь, когда ретранслятор будет. Думаю, что ничего сложного.

— Ладно, спасибо.

— А что твой этот Чернокрылов?

— Должен быть уже к вечеру. Похоже, что он нам готов помочь. И это хорошо, потому что я волнуюсь. Что-то во всем этом... Не то. Не знаю, как и сказать.

Генетик кивнул. Лицо стало каменной маской, с которого словно на нет сошла обычная улыбка.

— Я тоже так думаю. Девять дней назад было нападение на технологический центр "Бионтел".

— Что-то знакомое.

— Органические процессоры. То, что уже полвека не может никак обойти старый добрый кремний, так как лучше на одних задачах и полный ноль на других. Да и не каждый сможет как следует присматривать за ним и от того, что хозяин забыл долить питательной жидкости, они дохнут как мухи. Впрочем, кремний не отстает — его ресурс давно исчерпали и без охлаждения азотом горят кремниевые поделки тоже быстро. Что касается нападения — похищены технологии, оборудование и трое ученых. По ходу спланировано так, что попались три ведущих специалиста, то есть те, кто сейчас двигают отрасль дальше.

— Знакомый почерк. Папа, "АИтек", "АМайнд", "Бионтел"... Кто следующий?

— Ты упустила "Майнер металлз" и "ССис". Первое — высокопрочные сплавы, второе — "Силициум Системс" — производство интегральных микросхем.

— Стоп... Именно там отец заказывал мои... Ну мои схемы, благодаря которым я и стала такой.

— Я помню. И заказал он их с запасом, всего один раз, а своего столь большого, сложного и вредного производства на Венкосе у него не было. Вывод?

— Кто-то хочет получить еще один ИИ?

— Хуже. Собирает еще и вспомогательные технологии. Судя по тому, что в новостях говорят, от ментов, военных и прочих служб толку нет: им потребуется не один месяц, чтобы развернуться. А вот корпорации рвут и мечут, и собирают свои небольшие армии.

— Ментов... Знакомое слово... Что оно значит?

— Милиционер, полицай, фараон...

— Последнее, наверное, лишнее. Это ведь древнеегипетских царей так звали... Или я не права?

— Права. Только ментов еще так же называют, не знаю уж отчего.

Адрия задумалась, пытаясь понять, какое сходство между блюстителем порядка и древнеегипетским фараонам, но так и не смогла, посему приняла это как данное.

— Еще "мусорами" называют.

— Это как бы с намеком на их полезность?

— Ну да, — Петрович хмыкнул. — Можно и так сказать.

Мимо пробежал тощий человек восточной внешности с длиннющим крысиноподобным хвостом, за которым гнался массивный, поросший рыжей шерстью мужик.

— Вася! А ну оставь профессора Мимото в покое! Вася! Черт бы подрал его кошачьи инстинкты! — Петрович махнул рукой.

— Я сегодня слетаю, свой трансатмосферник сюда перегоню. По-хорошему ядро реактора уже должно было восстановиться достаточно, чтобы разблокировались атмосферные движки.

— Слетаешь?

— Клим Бубнов свой нетрадиционный летательный аппарат забыл, когда случайно залетел в сад на нашем этаже.

— Это он так познакомиться решил... У меня есть пара механических лошадок с мозгами от АМайнда... Обычно, когда перемещаемся по планете, используем их. По соглашению никакого авиасообщения, за исключением крайних случаев, чтобы, так сказать, не портить сказку местным.

— Даже на крайний случай?

— Даже на крайний случай.

— А как быстрее?

— На метлах Клима будет быстрее всего. Есть еще повозка Сантаклауса, но А) Здесь про него не знают. Б) До Нового Года еще восемь месяцев. Повозка штука не особо быстрая, а вот метлы Клима вроде до двухсот километров выжимают, а может и больше...

— Чем быстрее, тем лучше. Надеюсь, здесь так же найдутся спецы, которые исправят ошибки в программе моего корабля до того, как будет надо действовать.

— Спроси у Клима, он всех кто здесь с этим работает, знает. У нас, правда, таких спецов немного — все у Кости ошивались. Ну а наши так, разбросаны по конторам разным, злачным и не очень, с которыми я контракт заключил.

Петрович свернул в сторону лабораторий и пошел вдоль одинаковых стеклянных дверей, за которыми работали люди в белых халатах.

— Я ничегошеньки из того, что знала, не помню... А ведь отцу и всем помогала.

— Не торопись. Всему научишься. Я, кстати, покопался в базе — у меня здесь восемнадцать спецов с Венкоса, причем, пятеро были в отпуске, остальные переехали и работают на меня. Рвались на Венкос, но я им наглядно объяснил, что им лучше задержаться здесь. Про тебя спрашивали. Один лично обещал похоронить непонятно кого, если с тобой что-то случиться.

— Приятно слышать.

— Им о тебе лучше пока не знать. Убедил их остаться здесь, кому не терпелось — нагрузил работой, какая нашлась. Мозги у меня без дела не пропадут. В случае опасности — всех эльфами с заблокированными воспоминаниями в лес... Ну или гномами под землю... В общем, выбор есть. Их там среди остальных в жизни никто не откопает.

Петрович остановился около двери с номером 813 и деликатно постучал... Ногой.

— Климыч!

— Аюшки — Клим выскочил из лаборатории, словно кусок гвоздя из соленоида, когда по нему, в смысле соленоиду, пропустили ток.

— Что опытные образцы?

— Ревизия железа один точка три. Исправил косяк со стабилизатором, больше не отрубается при перегрузе, более стабильный полет. Хворостинки теперь из нитинола, у этого вещества память формы есть, так что...

— Зависать на месте может?

— Нет... Никак.

— Без этого жить не могут только фанаты 'Гарри Поттера', требующие себе школу магов и инвентарь. Пока я предложил либо идти эльфийским лесом с такими требованиями или летать на том, что есть сейчас. Отказываются. А с выходом новой, четыреста тридцать седьмой книги популярность этого персонажа увеличивается... И нам надо что-то делать уже.

— Новой?

— Угу... И похоже на этот раз синдромом графомана заболел наш брат. Название — "Гарри Поттер и масс спектрометр в нелинейном поле гравитации".

— По-моему от фанатов этого персонажа одни неприятности. Сколько уже мы набили шишек на их прихотях?

— Сначала, когда презентовали мутацию "кентавр", нас обвинили в зоофилии и жестоком обращении с животными, потом были нереальные проблемы заставить левитировать произвольный предмет, потом на нашем главном кластере сервер спецэффектов, обрабатывающий магию, вылетел с ошибкой сегментации, когда во время тестов против неостанавливаемого всеубивающего проклятия поставили абсолютный щит, потом многие остались недовольны действием "зелья перемещения во времени" — мол на утро потом плохо.

— Это что-то новое. Я про зелье это не слышал.

— Спирт и вода, четыре части спирта к шесть частей воды.

— Так это же водка!

— Угу. Алкоголь и есть машина времени — выпил и уже завтра.

— Так чем клиент недоволен?

— Тем, что нельзя путешествовать назад во времени. Но это не самое суровое их недовольство...

Петрович все перечислял, и с удовольствием наблюдал, как Адрию потихонечку пробирает смех. Как она не старалась привыкнуть к подобному дурдому, у нее этого не получалось.

-Такс, Клим. В общем если ты хочешь премию за следующий месяц — думай, как сделать, чтобы метлы в воздухе зависали. И еще — Аде надо быстренько слетать за ее трансатмосферником. Научишь ее летать на своем ведьмотранспорте.

— О! Реальный тест! С удовольствием!

— Тогда оставляю вас. Мне надо еще Ваську выловить, пока он Мимото не сожрал.

— А почему этот Мимото так на крысу похож? — спросила Адрия.

— Профессор Мимото, один из моих помощников, поспорил спьяну около полугода назад с кем-то, что можно сделать подобную мутацию. Крысы под рукой не было — зато была лабораторная мышка, — объяснил Петрович. — Теперь ждет пока можно вновь стать более человекоподобным. Если не в курсе — то строгий лимит есть. Не более одного преобразования ДНК в два года. Ему еще три месяца ждать.

* * *

— Я с тобой — Уверенно произнесла Маша-Метаниель, оторвавшись от планшета, на котором осваивала самоучитель по рисованию.

— За пределами дворца ты опять же все про себя забудешь!

— А ты попроси Клима, чтобы мне отключили блокировку эту или как она называется. Не хочу больше забывать себя.

Ада глубоко вздохнула. Метаниель была классическим примером подростка с затянувшимся периодом переходного возраста. Порой ее непостоянство, импульсивность, детская непосредственность и максимализм во всем просто выводили из себя унаследовавшую, если здесь этот термин применим, от отца склонность к спокойным и взвешенным решениям. Хотя, с другой стороны, Адрия отдавала себе отчет, что с Метаниель ей намного веселее. В любой компании она оттягивает на себя внимание окружающих от Ады, которая не особо жалует пристальное внимание к своей персоне.

— Ладно, через час должны занести летную форму. Сейчас позвоню и попрошу тебе комплект...

* * *

Дворец Петровича похож чем-то на египетскую пирамиду. Только надо для начала аккуратно разрезать ее по диагонали вертикальной плоскостью и оставить одну половину с одной отвесной стеной. Равномерный скос потом надо заменить на весьма заметные "этажи", примерно как у пирамид ацтеков, только в другом масштабе и пропорциях. Открытая часть этажей — сад, а остальное — помещения лабораторий, жилые помещения и т.п. и т.д. Всего тридцать три этажа. Небольшой город с единственным на планете космопортом расположен в трех километрах от дворца. Непосредственно вокруг дворца располагаются зеленые луга. Лес искусственно сдерживают на километровом расстоянии.

Клим ждал Адрию в столовой, куда она пришла вместе с Машей и, только пожал плечами, когда эксИИ спросила про Метаниель.

— Не надо ей снимать никакой блок. Он не включается автоматически. Только когда ей надо будет покинуть дворец, и она об этом попросит.

— Ясно.

— Ну что готовы?

— Всегда.

Клим залпом допил содержимое стакана, встал и двинулся с девушками к лифту. Попутно прихватил с собой два продолговатых кожаных чехла, которые повесил себе через плечо.

— У меня для вас новые экземплярчики. Только сегодня получил с завода. Ревизия железа один точка три.

— И что умеют?

— Летают. Исправил проблему со взлетом, теперь подставка дополнительная не нужна, немного по моей просьбе двигатель подрехтовали — кушать вроде меньше должен, гироскоп более качественный, хоть и не твердотельный — ориентировать надо, дополнительный акселерометр, даже два, да маневренность лучше благодаря наличию восьми дополнительных микросопел.

— А сколько максимальное время полета?

— Три с половиной часа, хотя немного варьируется от нагрузки, веса пилота и от условий полета. Впрочем, я взял расширенную версию. Там запас где-то на пять часов, но и длиннее она: два с небольшим метра.

Лифт раскрыл двери, и Адрия шагнула вперед на ослепительно зеленую траву.

— Такс — Клим резво отбежал на сотню метров от стен и раскрыл один из чехлов — модель lecactus extended. Прошу внимания. Сначала ориентируем метлу примерно горизонтально и нажимаем вот эту кнопку сзади. Это сориентирует гироскоп. Вот здесь, запрятанный среди хворостинок нитинола, стальной прут с хвостиками, как гарпун. Его надо воткнуть в землю. Угол где-то сорок пять — шестьдесят градусов. Это обеспечит устойчивость, пока двигатель набирает мощность. То есть втыкаете аппарат в землю, крепко хватаетесь. Потом включаете зажигание кнопкой старт, ждете секунд тридцать пока двигатель выйдет на режим, потом давите на эту кнопку, если еще не взлетели, это убирает хвосты на подставке, хотя в идеале двигатель должен вырвать крепление из земли. Понятно?

— Да ясно вроде.

Метаниель посадила свою птаху в карман жилетки, невинно посмотрела на Адрию и произнесла:

— Ты первая.

— Погоди, Клим, это весь инструктаж?

— Да, вроде, а что еще? Все предельно просто.

— А как приземляться?

— Ну... По правде говоря, мягкой посадки не выходило еще ни у кого... Но общий принцип такой. Ищем ровную площадку, снижаемся. Двигатель останавливается не сразу, а в течение трех минут, линейно сбавляя мощность. Боковые сопла работают до последнего. Поэтому снижаемся, давим кнопку "стоп" и задираем постепенно нос, поддерживая тем самым постоянную высоту. Аэродинамика у этой штуки сама, думаю, понимаешь какая... Но как кто-то сказал — аэродинамику придумал тот, кто не умеет строить мощные двигатели... Хе-хе. По-моему это был Феррари...

Идея с неторопливой ездой на механических скакунах показалась намного привлекательней, после такого инструктажа, но отступать было поздно. Клим воткнул две метлы в землю и извлек из чехлов два черных мотоциклетных шлема с серебристой надписью "lecactus experimental".

— А может, на черных скакунах прокатимся? — озвучила мысль Ады Метаниель.

— Нет. Времени нет. Придется рискнуть.

— В них вмонтирована радиосвязь между вами, и на стекле будет карта местности с вашим положением со спутника. Место с твоим кораблем я забил туда, поэтому не потеряетесь.

— Спасибо, Клим. Выживем — еще раз спасибо скажем.

— Главное, потом расскажите, как полет прошел. И старайтесь как можно ровнее растечься по метелке, чтобы потоком ветра не сорвало. Хотя у этой модели страховочка имеется... — Клим выдал Аде и Маше пояса, которые крепко пристегивали их к их транспорту как раз посередине. — Ну и само собой, особо высоко лучше не лететь — падать будет больно если что.

— Спасибо, обнадежил.

— Вот тут только не хватайтесь руками — тут сопла, можно обжечься.

Адрия никогда в своей жизни еще не испытывала страх. Она нервничала за отца, да, но чтобы подал голос инстинкт самосохранения... Во время космических боев, бегства от целой кучи автоматизированных кораблей и "военной службы охраны авторских прав" она не ощущала его так, как сейчас. Было конечно что-то, но тогда было банально не до ощущений. Прошли несколько секунд, показавшихся вечностью, прежде чем она пересилила страх и позволила Климу пристегнуть ее страховкой к летательному аппарату и обвилась вокруг холодного металла, словно змея, стараясь слиться с ним. Конец "метлы", где находилось нехитрое управление из нескольких кнопок, был немного подвижен и, похоже, служил для управления направлением полета. Это и подтвердил Клим, проследив попутно, чтобы Ада не забыла про шлем.

"Метла" завибрировала от нажатия на старт, стальное крепление начало медленно выходить из земли. На стекле шлема помимо карты местности оказались также более сотни значений разных датчиков и более или менее ровно была прочерчена линия горизонта. Должно быть, Клим не очень потрудился выставить метлу в горизонтальное положение, когда запускал гироскоп.

Через сорок секунд, когда Клим дал отмашку Ада заставила страх отправиться в пешее путешествие куда подальше, надавила кнопку и небо рванулось вперед к ней...

Со стороны это больше всего напоминало запуск новогодней шутихи... С подвыпившим пиротехником в обнимку. Прошли считанные секунды, и на экране шлема появилась надпись "Управление полетом подключено" и Ада выровняла полет. Испуг прошел, и девушка почувствовала себя в своей стихии. Если бы еще ветром не так сдувало... Судя по всему регулировка мощности двигателя была, причем неплохая, но ею всецело заправляла автоматика, которая не давала этому транспорту кувыркаться в воздухе, как и положено объекту с прилично смещенным центром тяжести и аэродинамикой ежа, которого отправил в вынужденный полет хулиган.

Поверх всего, что видела Адрия, в уголке, появилось как всегда довольное лицо Петровича.

— Поздравляю с успешным взлетом. Теперь ты — первая ведьма на Нимабе.

Зубы стучали, говорить было неудобно.

— Пе.. Петрович. Потом...

— Ладно, не отвлекаю...

Адрия обогнула дворец Петровича и взлетела выше. Слишком поздно она заметила двух "Ангелиумов": женщину с черными и мужчину с белоснежными, отмытыми крыльями, которые целовались, зависнув в воздухе... Едва завидев Аду, они бросились в стороны, покрывая ее последними словами.

— Совсем охренели — в воздухе не протолкнуться! — крикнул мужчина вслед Аде, спускавшейся теперь ниже, но та этого так и не услышала.

* * *

Метаниель поминала имена всех великих царей воителей и магов Леса... Ровно как и всех чертей двадцатого и двадцать первого века, о которых вспомнила во дворце.

— Готова?

— Да вроде...

— Дави кнопку...

Астра вылетела из кармана и села на плечо эльфийке, которая этого не заметила... Через минутку птичка осталась наедине с Климом, так как хозяйка не заметила этого и рванула с визгом ввысь...

* * *

Теперь звук исходил из передатчика шлема. И был это тонкий визг Метаниель, который прекратился только секунд через сорок, когда та с горем пополам выровняла полет.

* * *

Клим взглянул на едва заметные следы выхлопа в небе и достал свой планшет. На нем он набрал номер лаборатории, в которой трудились представители компании, разрабатывавший для этих метел двигатели.

— Кларк, ю оун ми водка.

— Говорите по-рюсски Клим — ваш акцент таков, что мне быть вас проще понять на рюсском.

— Зря ты "Челленджером" новый двигатель назвал — работает вроде, и ничего. С тебя выпивка.

— Но с нее же не быть толка.

— Зато традиция!

Толку с выпивки действительно не было. Узнав о пристрастии Кларка и Клима к тотальным "АлкоТрешПарти" на несколько дней, в ходе которых работа двигалась не вперед, а назад, Петрович не долго думая, всадил им свое зелье, сделавшее их невосприимчивыми к алкоголю. С тех пор двум приятелям не оставалось ничего, кроме как предаваться воспоминаниям о буйной молодости, распивая ящик водки и не пьянея, которая теперь для них даже по вкусу была минералкой.

* * *

— Сколько еще лететь?

— Тридцать четыре минуты, — сказала Адрия, вынырнув из своих мыслей. Сейчас сознание опять как бы раздвоилось без ее ведома и незначительная ее часть следила за полетом, в то время как остальная часть витала где-то далеко.

Лида... Почему Лида так важна? Отец никогда не будет сотрудничать с захватившими его в плен. Не сможет... Почему? Только она или Лида могут его заставить. Девушка силилась вспомнить, но прошлое так просто не поддавалось. Через некоторое время ей пришла в голову мысль.

— Петрович, ты там?

— Здесь только я, Маша.

Ада чертыхнулась про себя и взглянула на рукоять, за которую держалась. Внизу на огромной скорости, от которой кружилась голова, пролетали леса, сливаясь в одно зеленое море.

— Под крылом самолета о чем-то поет, зеленое море тайги... — вспомнилась песня, и Ада ее озвучила.

— Да... Прямо песня моего детства... Ну еще до заморозки, — согласилась Маша.

Тем временем Ада нашла, что искала. Несколько кнопок на ее летательном устройстве переключали пункты меню проецируемого на стекло шлема, пока она, наконец, не откопала настройки переговорного устройства, и, предупредив, предварительно, отключила Машу и вызвала Петровича.

— Самая главная трансгенная задница галактики на проводе... Ой, прости, это ты, Ада. Как полет?

— Спасибо, нормально, если не считать, что замерзла жутко. У меня к тебе вопрос, о самая главная трансгенная задница галактики.

— Валяй.

— Я точно помню, что Лида, как и я... Важны в этой головоломке. Не знаю, как и сказать... Папа не будет сотрудничать даже под пыткой с похитителями, но вот... Не знаю, вернее не могу вспомнить. Ничем не поможешь?

Петрович подавился кофе, пролил его на штаны и чертыхнулся.

— Что же я сразу не сообразил! Ментальный блок.

— Что?

— Костян как-то упоминал о нем. Еще до всей этой истории, когда он только начинал думать о биологическом теле для тебя, он как-то оговорился, что хорошо бы разжиться ментальным блоком. На самом деле называют это дело как-то по-другому, сейчас и не вспомню. Речь идет о способе выборочно надежно запереть знания и умения от чужих людей. Подготовка блока длительна и занимает около трех месяцев. Но задействовать блок можно в считанные секунды. Его придумали в среде спецслужб, чтобы агенты не выдавали нужную информацию, в случае провала. Блок устойчив и к пыткам, и к химикатам и даже к лоботомии. Однако, есть лазейка из-за чего метод забраковали и рассекретили — настоящая любовь может снести этот блок. И, собственно, это единственное, что может вернуть воспоминания. Забавно вдвойне, что гормональные средства здесь не помогут... Что-то уникальное происходит в мозгу. Что именно — я не в курсе. Иногда, говорят, работает и привязанность к детям, дому, стране... Питомцу. Но реже. Причем чувство должно быть сформировано до блока. Поэтому, кстати, среди нынешних агентов спецслужб преобладают атеисты, потерявшие практически всех родственников и друзей, либо, никогда не видевшие их. Первое обусловлено тем, что вера иногда тоже может снести этот блок.

— Папа заблокировал все свои знания. Я в этом уверена. И сказал мне об этом...

— Так, так. Логично. Очень на него похоже. Выходит...

— Он бесполезен без ключа. Лида и я — вот единственное, к чему отец был больше всего привязан.

— Сомневаюсь, что с его характером он разлюбил ее. Послал свое чувство в пешее паломничество в звездные дали, да. Оборвал контакты — да, но сердцу приказывать у него кишка тонка, уж извини. Мало кто это может, а кто может — те в основном подонки редкостные, биологический мусор годный только на удобрения. И уж я, играясь с геномом, этого никогда не меняю, хоть и могу.

Ада промолчала, переваривая информацию. Она была в свое время очень сложной системой с архисложным восприятием, но психология людей оказалась чуточку сложнее, чем она могла себе вообразить. И к этому надо было привыкать.

— Ладно. Бери корабль и дуй назад. Как прилетишь — там и будем думать, что делать дальше. Надо срочно Лиду это запрятать, если не хочешь себе злого братика... или сестренку. Во множественном числе.

Лицо Петровича исчезло, и Ада восстановила связь с Машей. Этот кусочек памяти прояснял сразу и многое и, если бы не Лида, Адрия могла бы вполне затеряться и доверить поиски другим... Нет. Никому она не доверит искать отца и, сложа руки, сидеть не будет.

Вскоре ей предстояло самое сложное: посадка.

Кроме ямы кратера место посадки ничто не выдавало и, сделав круг и выбрав место, Ада начала снижаться. Двигатель, от шума которого теперь болела голова, а от вибрации сводило руки, стал потихоньку сбавлять мощность, и Ада, следуя совету, стала задирать нос. До определенного момента все шло нормально, но на сравнительно малой мощности двигатель резко отключился, заставляя пилота упасть и прокатиться пару метров по земле. Железное древко метлы больно давило на бок.

— Ядреееена вооошь, — прокричало что-то, оказавшееся Метаниель, как раз заходившей на посадку. Потом, сделав неимоверный кульбит, она отстегнула страховку и спрыгнула на землю. Метла, потеряв седока, пролетела десяток метров и упала на землю.

— Что бы я еще хоть раз добровольно согласилась лететь на этой насмешке над здравым смыслом! — зло проговорила Адрия, растирая ушибленный бок.

— Ада, ну что ты так. Метлы и ведьмы это часть древних этнических сказаний, чьей-то культуры, — неожиданно встала на защиту средства передвижения Маша. — А традиции надо чтить.

— Давай ты обратно на метле полетишь, а я в своем уютном трансатмосфернике?

— Нет! — судорожно воскликнула та, немедленно забыв про необходимость отдавать должное традициям. — Блин... Где Астра? Я беднягу там забыла...

— Ладно, пошли.

Ада улыбнулась, встала с травы, сняла шлем и включила передатчик, по-прежнему болтавшийся в волосах.

— Компьютер! Ты там еще не сегфолтнулся?

— Пожалуйста, определите значение слова "сегфолтнулся".

— Забудь.

— С кем ты разговариваешь? — спросила Маша.

— С бортовой глупостью, ошибочно названной искусственным интеллектом. Эта поделка иногда меня из себя выводит.

— Ну не всем же быть такой как ты. Ты ведь человек.

— Но была им не всегда.

— Но твой папа гений, не забывай.

Ада вздохнула.

— Не напоминай.

— Не волнуйся! Найдем его, а тех, кто его захватил — отправим на костер.

Метаниель произнесла пару странных слов, напоминающих какие-то научные термины, и с ладоней ее вверх взлетел добрый десяток искрящихся бабочек. Ада теперь видела 'спецэффекты', которые давала магия, и своей неестественностью они бросались в глаза: куда бы ни был направлен взгляд — эффекты всегда были в фокусе.

— А пока хоть немного улыбнись. Здесь все-таки красиво. Теперь ты и фонтан наш можешь увидеть во всей красе! Забежишь в лес, а?

— Мне бы твой оптимизм... Но, пожалуй, не сейчас. Точно не хочешь остаться дома?

— Нет. Понимаешь, когда я сюда прилетела, у меня не было ни друзей толком, ни знаний, ни работы. Понимая, что в этом новом мире слишком тяжело для меня, я отправилась сюда. Одинокая, никому не нужная. Можно я отправлюсь с тобой искать твоего папу? Так или иначе, тебе потребуется кто-то, кто изначально родился человеком. Ведь, как ты говорила, не в курсе некоторых тонкостей, а?

— Может быть опасно. Да и геном у тебя, если проверят...

— Уши у меня немного остренькие но не метровые же! Да и твой геном не эталонный человеческий же? А опасность — так мы с тобой живучие!

Ада извлекла реагент и вылила его на ничем не примечательный холмик, который сразу же начал таять, обнажая металл корабля.

— Ладно, подружка, попробуем уломать Петровича.

— Здорово! Спасибо, Ада!

Тем временем холм почти полностью оттаял, и форму корабля можно было разглядеть полностью.

— Неужели оно и в космос летать может?

— Может. На то и зовется трансатмосферником. Правда и недостаток есть — тут несколько совершенно разных двигателей для нескольких сред, как легко понять, а следовательно и масса большая... Ну и это маневренность снижает. Впрочем, в космосе бой вести вполне можно, а вот в атмосфере — намного хуже. Аэродинамика у него так себе.

— И сколько человек он вмещает?

— В принципе, жизнеобеспечение на одного человека. Кресло сзади — это для поддержки длительных перелетов, ну там тело в порядок привести: мышцы стимулировать, нужду справить, перекусить. Хотя неделю сидеть в этой кабине можно свихнуться. Уж поверь мне! Хотя при желании туда и пять человек забраться могут...

— А по-моему здорово!

Процесс почти завершился, и Адрия смахнула остатки травы с части носа корабля. Как бы она не злилась на систему от АИТека, корабль был единственным, что связывал ее с домом.

— Компьютер, статус реактора.

— Ядро реактора деградировало по причине нештатной нагрузки. Процент деградации шестьдесят четыре процента, критический — двадцать пять. Время до...

— Заткнись. Открыть кабину.

Лететь можно. Теперь посмотрим что там со связью. В прошлый раз просто вызвать Петровича не вышло, так как компьютер заблокировал в том числе и передатчик на средние и большие расстояния, а когда на хвосте была толпа воинствующих копирастов, было банально не до этого. Да и частот с ключами шифрования для вызова непосредственно Петровича у нее в тот момент не было.

Ада залезла в кресло пилота, вставила карту памяти, которую дал ей генетик, и нажала на кнопку.

— Загрузка новых каналов связи. Выполнено. Добавлено три новых шифрованных канала. Метки каналов — "Петрович", "Клим", "Наталья".

— Вызови Петровича.

— Не могу понять. Перефразируйте.

— Тупица... Открой канал связи с пометкой "Петрович". И делай также, когда я говорю "Вызови Петровича".

— Принято, новый алгоритм поведения записан, открываю канал связи. Связь установлена.

— Петрович, это Ада, как слышно.

— Слышно нормально, как добрались?

— Передай Бубнову, что у меня после полета на его детище все болит!

— Хорошо, он будет поставлен в известность... Что за?

На другом конце провода раздался сигнал тревоги.

— Что такое?

— Ада. Бери свою подругу, и срочно идите к эльфам в лес и не вылезайте оттуда. Я сам с Вами свяжусь.

— Что стряслось?

— Идите... Наташка! На нас тут напали, кажется. Бегом на нижний уровень! Сейчас я им устрою тут биологическую вечеринку...

Связь оборвалась, и Ада задумчиво поглядела на свою подругу.

— Слышала?

— Да. Пошли скорее.

— Залезай внутрь. Пора полетать на нормальном транспорте.

— Но мудрейший нам приказал оставаться здесь.

— Угу, и прошляпить, как последнего человека, у которого есть ресурсы на поиски отца, заберут с собой эти... Черт! Я даже не могу предположить, кто за всем этим стоит!

Маша послушно забралась в кресло сзади и пристегнулась ремнями безопасности.

— Поехали!

Адрия летела очень низко, надеясь тем самым оставаться как можно дольше незамеченной.

— Каков наш план?

— Наломать как можно больше ценного металлолома, по возможности продержаться до прибытия Чернокрылова.

— Компьютер, информация о боезапасе.

— Кинетические ракеты "ефрейтор-авто". Боезапас четырнадцать. Кинетические снаряды восемь миллиметров. Боезапас тысяча восемьсот два. Комбинированный лазер, "полупроводник-рубин". Информация об ограничении боезапаса отсутствует. Статус функционирует.

Пока компьютер монотонно зачитывал информацию, Ада успела несколько раз ее прочитать на экране и взвесить информацию в голове. Расклад выходил не очень удачный. Большую часть кораблей противника, с которыми она встречалась, можно греть лазерным пучком сколько угодно — поверхность хорошо отражает свет и проводит тепло. А кинетические снаряды очень и очень ограничены.

Идея пришла неожиданно, и Ада сразу же доверила управление автопилоту, начиная вбивать параметры для системы наведения, периодически заглядывая в документацию.

— Маша.

— Да.

— Через пару минут будет весело. Постарайся не отвлекать.

Маша вздохнула и что-то произнесла. Над Адой возник позолоченный кубок и вылил сверкающие брызги на ошалевшего пилота.

— Это на удачу. Заклинание "Благословение лесов". Заставляет воинов наносить максимальные повреждения в бою ближайший час.

— Если бы эти ребята играли по правилам Петровича, папа был бы уже здесь с нами...

Дворец Петровича блестел бронированными щитами, покрывавшими практически всю поверхность. Огромные зеленые стебли, явно не принадлежавшие ни одному известному виду растительности, образовавшейся естественным путем, теперь заменяли роскошные сады. То и дело огромные уродливые ветви метко плевались в нападающих вязкой желтоватой жижей, должно быть кислотой, так как при попадании те быстро разваливались на части. В течение минуты, большаю часть суден судорожно металась в разные стороны. Иногда среди стеблей проглядывали стальные дула автоматизированных зенитных установок, но их было намного меньше. Было сразу видно, что Петрович предпочитает вооружение, которое не надо лицензировать у военных. Противник входил в атмосферу в защитных десантных сферах, которые разлетались при достижении нужной высоты, освобождая небольшие атмосферные истребители, которые и вели бой. Исключительно атмосферный вариант.

Ада скрипнула зубами. Вести бой в трансатмосфернике в атмосфере планеты не так удобно, как в открытом космосе, главным образом из-за того, что мешается лишняя масса, да и аэродинамика не самая лучшая. Ее, конечно, с лихвой компенсирует мощность двигателя, но маневренность все равно страдает.

— Входящий вызов по каналу связи "Петрович".

— На экран!

— Ада, чтоб тебя, я же сказал не соваться, — лицо Петровича не было удивленным. — Тут вертятся двое наших из космопорта, прилетели на подмогу практически сразу. Передаю параметры, желаю удачи. Растения тебя не тронут.

— Получены параметры нового канала связи. Имя — "Оборона Нимаба". Связь по каналу Петрович закрыта.

— Вызови "Оборону Нимаба".

По традиции позывным служило кодовое имя корабля.

— Канал открыт.

— Это Феникс, отзовитесь. Какова ситуация?

— Феникс, это Симай, мы держимся с другой стороны дворца. Здесь он наиболее уязвим и нужна защита.

— Феникс, это Курган. Держитесь с той стороны.

Ада перевела двигатели в режим маневра, включила боевой режим и начала с того, что подбила двигатель первому подвернувшемуся истребителю противника кинетическими пулями. Это тоже были беспилотники, схожая логика, схожая конструкция, но летали они не в пример лучше. Сразу было заметно, что над ними работают, причем работают усердно. Впрочем, одну уязвимость все еще не устранили. Иван случайно нашел ее, когда возился с трофейными железяками. Снизу, ближе к хвосту, в одном месте теплоотвод реактора был закреплен близко к корпусу. Таким образом, если корпус корабля в этом месте как следует нагреть, реактор отключался из-за перегрева аварийной системой. Атмосферные двигатели противника были опознаны компьютером ее корабля и, в отличие от ее двигателей, при работе только поглощали немного энергии от реактора. А значит, стоит реактору отключиться — двигатель заглохнет — от аккумуляторов работать они почему-то не могут.

"Сектор приз на барабане" — как сказал бы Иван.

Ада включила программу автоприцела лазера и в течение минуты сбила таким образом три истребителя противника, потом резко ушла от обстрела, заставив Машу вскрикнуть. На хвост плотно сели сразу четверо.

— Адка, низко над полем лети, и левее, у меня идея есть, — произнесла Маша, делая какие-то пассы руками. Это было замечательно видно в зеркальце заднего вида, которое, должно быть, по чистой случайности не заменили на экран.

— Какая еще идея?

— Сейчас увидишь. Обещаю, подействует.

Поля, кстати, уже не зеленели безобидной зеленой травой — толстые бурые стебли ловко бросались вверх и ловили неудачливые корабли противника, спустившиеся излишне низко. Аду и других пилотов-защитников они, игнорировали.

— Спустись ниже.

— Ниже эти железяки не полезут. Видят, что их травка скушает. Как бы и нас не скушала.

— Совсем немного. Вот!

Высота была всего-то метров тридцать, когда из земли с жутким стоном вырвалось огромное нечто, больше напоминающее червя, и схватило своей пастью два корабля, а остальные отбросило вниз, где их схватила местная растительность. После броска тварь завалилась на бок и стала медленно втягивать себя в землю.

— Что это за тварь была?

— Слепой червь. Его вызов — это очень сильное заклинание. Он до года держит в своем чреве жертв.

— Молодец. Повторить сможешь?

— Едва ли. Сам вызов не такой уж и сложный, но готовый выскочить червь здесь был только один.

— Радар показывает восемнадцать десантных сфер, входящих в атмосферу.

Аде в голову пришла очередная мысль, и она включила передачу.

— Курган, Симай, предлагаю сбивать их наверху, пока они в десантных сферах и не атакуют.

— Феникс, принято. Курган с Вами, я прикрою. Ведите.

— Компьютер, рассчитай время... Черт, не поймешь ведь, дебилушка ты мой...

— Уточните запрос, какое время.

— Забудь.

Ада рванулась вверх, уходя из-под обстрела. Вслед ей понеслась ракета, обратившаяся огненным цветком, при встрече с мелкокалиберными кинетическими снарядами заднего орудия. Этот цветок и поглотил произведший пуск ракеты истребитель, который просто не успел изменить курс...

Уцелевшие атакующие быстро забыли о трех кораблях, и сосредоточились на главной цели — дворце.

Черные десантные сферы появились скоро: сначала едва заметными точками на голубом небе, а потом быстро разрослись до размеров истребителя. При такой скорости и высоте повреждение десантной сферы было для них гибельным.

— Бей шарики! — прокричал Курган, вырвавшийся вперед, и четкими прицельными выстрелами разбил сразу шесть сфер. Их содержимое, лишившись своей раковины дико закрутилось, и, как и предполагалось, развалилось на куски. Ада сбила семь сфер, а оставшиеся подчистил Симай.

— Феникс, чистая работа. На планете справляются, ждем здесь.

— Курган, Феникс — на моем радаре трансатмосферники. По нашу душу, четыре штуки.

— Ада, это плохо? — спросила с заднего кресла Маша.

— Бывало и хуже.

— Компьютер, подготовить четыре ракеты к пуску.

— Выполнено.

— А вот и они, — раздался голос Кургана.

— Это что-то новенькое...

Корабли блестели практически белой броней, которую не очернил даже вход в атмосферу. Рудимент в виде кабины ненужного здесь пилота у них отсутствовал. Но по тому, как они летели, было видно, что противник серьезный.

Ада выпустила ракету, встретившую на пути контрмеру, и, резко крутанувшись, прошлась очередью по кораблю противника.

Система наведения пискнула и четыре невидимых лазерных пучка начали греть одно и то же место на броне корабля. Увы, но здесь этот трюк не прошел. По обшивке что-то несколько раз стукнуло и девушка, развернувшись, выпустила сразу две ракеты, достигшие цели. Корабль противника отбросило, двигатели заглохли от перегрева, и он раненой птицей полетел вниз, однако проведя свободном падении около десятка секунд, двигатели вновь включились и вражеская машина выровняла полет.

— Надо спустить их вниз и там скормить траве, — произнес Симай.

— Симай, принято, — произнесла Ада

— Симай, я прикрою, — добавил Курган

— Феникс, Симай, я узнаю эту броню. Это химическая броня, вещество нестабильно и живет всего пару дней, но устойчивее любого сплава к внешним воздействиям. Исключение — кислоты.

— Кислота есть только у растений.

Высоту удалось сбросить, а дальше Ада вновь поймала прицел и выпустила две ракеты чуть ли не в упор, отбросив противника в траву. Хищные стебли в момент обвили трансатмосферник, и он скоро скрылся под ними из виду.

— Ноль ракет готовы к пуску. Рекомендуется начать подготовку к пуску одной или более ракет немедленно, — произнес компьютер.

— Готовь все.

— Ошибка. Ожидается число.

— Дебил! — заорала Ада и нажала на кнопку сама.

— Феникс, это Вы мне? — осведомился Курган.

— Нет, куску дерьма, ошибочно названному искусственным интеллектом, — процедила сквозь зубы Адрия, выполняя манипуляции руками.

Несмотря на то, что теперь перевеса на стороне противника не было, они не позволяли себя поймать и сбросить на траву, полностью блокировали любые действия. У Ады уже начинала кружиться голова от постоянных маневров, которые приходилось выписывать, чтобы остаться в живых. Минуты тянулись и тянулись, а возможности вырваться из этого боя не было, а что самое неприятное, обычные атакующие истребители подтягивались постепенно, бой приобретал совсем уж неприятный оборот. А еще боекомплект кончался с ужасающей скоростью. К дворцу Петровича лучше было не приближаться, так как рой атакующих издали больше напоминал мух вокруг куска тухлого мяса. В напряженных метаниях прошло около часа, прежде чем по радио раздался до боли знакомый голос.

— Ада, держись, я их сейчас зажарю, — Стив выпустил две ракеты, которые быстро нашли свою цель и несильно взорвались. Истребители же, полетели вниз, а один сразу развалился.

— Что за ракеты?

— Внутри химия. Этот вид брони очень прочен и устойчив к большинству воздействий, но недолговечен и от этого коктейля разваливается. О да, лови-ка вот это детка!

Еще один истребитель поймал кислотную ракету и рухнул вниз. Это был последний из трансатмосферников.

— Передаю параметры, для подключения к общему каналу.

Через секунду Стив подключился к общему каналу и представился по форме.

— Клинок-МК на связи, назовите себя.

Курган и Симай представились.

— Что у Вас с боекомплектом?

— У меня только сотня кинетики и все, — произнес Курган.

— Две ракеты и три сотни кинетики, — отчиталась Ада

— Ракета и полторы сотни кинетики, — сказал Симай.

— Не густо. Наши сейчас разбирают на куски десантную станцию, так что больше неожиданностей не будет. Надо только избавиться от тех, что уже здесь.

— Клинок, принято.

— Лазеры есть у всех? — спросила Ада

— Да, — ответил нестройных хор.

— У некоторых атмосферных истребителей есть уязвимость. Если их погреть лазером отрубается реактор. Передаю параметры для системы наведения.

Дальнейший бой был не таким оживленным. Все большее и большее количество хищных растений, птицы-камикадзе и многие другие не менее приятные фокусы заставили противника если не отступить (это не было запрограммировано в него), то лечь на землю грудой металлолома. Через два часа бой окончательно завершился, и решено было безотлагательно устроить совещание, относительно сложившейся обстановки.

Хмурый Петрович сидел во главе стола и смотрел на присутствующих. Помимо него сейчас в зале для конференций сидели: Маша-Метаниель, Адрия и весь экипаж "Гермеса", исключая Аграйю с мужем, Билла и Стива. Первых потому, что не полностью посвятили во всю эту историю и сочли что это не для их ушей, а Билла со Стивом потому, что должен же кто-то приглядывать за кораблем, пока капитан в отлучке.

— Мы случайно заметили большую десантную станцию, движущуюся в сторону Нимаба еще до того, как они ушли в прыжок, — начал рассказ Чернокрылов, когда все расселись. — Поэтому мы последовали за ними, опоздав лишь на несколько часов. Мы готовились, к нападению, но потом заметили, что вниз летят трансатмосферники в белой броне. Броню опознал мой специалист по вооружению и снабдил трансатмосферник Стива ракетами, которые держал на всякий случай. Пока Стив был в атмосфере планеты, Аграйа с мужем смогли прорваться внутрь десантной станции и стащить пару запчастей из реактора.

— Вынужден отметить, люди Ваши тренированы уж совсем не так, как подобает перевозчикам спирта.

— Поверьте, это со старых времен осталось. В свое время, до того как меня поставили на паузу на пару сотен лет, я был капитаном военного судна "Маруся", российского военного флота. Морского. Основное наше занятие было разбираться с самыми настоящими пиратами. Инженер наш тоже в команде моей был, Васька... А когда судьба забросила в космос, то старый подход к делу пригодился. Лучшая защита — это нападение, так ведь?

— Ваша правда, Владимир.

— Насколько серьезные Вам нанесли повреждения?

— Не волнуйтесь, в основном они атаковали растения. Завтра завезут свежего навоза, посадим, и через недельку будут новые. Что касается других планет — как только бой здесь был проигран, они отступили. Нападение было централизованным, и нападавшие заблокировали весь мой сектор, не давая подмоге прийти на помощь. Но по счастью, мои цветочки растут повсеместно.

— Как вообще такие стебли вымахали столь резко? — спросила Ада. — Там же только сады с декоративными кустиками были!

— Ноу-хау. Боевые растения развиваются под землей и копят силы. А потом по сигналу вылезают. Я зову их эприхорнисы. Вообще у меня большой набор охранных растений. Да и не только растений. У меня был повод защититься, когда я здесь устраивался. Конкуренты иногда могут и закон переступить. Ладно, к делу. Владимир, Вы сказали, что можете раздобыть корабль мощнее, но потребуются средства на оснастку. Что за корабль?

— Крейсер "Д" класса. Скоростной и маневренный, еще со времен старых конфликтов. А самое главное, с управлением справятся даже два человека. "Вурдалак-6", если интересно. У меня так же если покопаться, остались контакты с разного рода торговцами оружием, которого нет в свободной продаже.

— Знакомое название... Не этот ли крейсер промышлял разбоем восемь лет назад и стоил мне четырех ящиков вставных зубов, которые мне так и не доставили?

Никто даже не поинтересовался, на кой ляд Петрочичу понадобилось четыре ящика вставных зубов.

— Каюсь, мы. Долгая история это, но если вкратце, то начинал я как пират, хотя... Если уж честно, наша троица начинала на "Вурдалаке" как, практически, рабы, прислуга. Наши криогробы захватили пираты, когда нас перевозили на постоянное место жительства перед непосредственной разморозкой. По их пиратской лестнице я поднимался до капитана три года. Потом полгода пролетал капитаном, пока не избавился от большей части неадекватных головорезов. Ну, знаете, несчастные случаи и так далее. Пока я был капитаном "Вурдалака", я встретил Стива, Билла и покойного ныне Олега... Хороший был пилот, но видимо не достаточно. Это уже потом, когда мы скопили денег и купили "Гермес" мы легализовались, а крейсер запрятали. Сначала было тяжело, но потом свыклись. "Вурдалак" должен быть в отличной форме! Единственный недостаток — на планету в большинстве случаев сесть не может, в отличие от 'Гермеса'.

— Нам тогда здорово повезло, — Петрович задумался. — Но этому крейсеру лучше не появляться вблизи военных баз да и вообще большинства планет.

— Да, сочтут за пиратов. Крейсеров таких немного, а этот весьма известен в плохом смысле этого слова. Да и он числится как угнанный у военных.

Петрович улыбнулся неожиданно пришедшей в голову идее.

— Я думаю, что смогу проспонсировать этому кораблю небольшой ребрендинг... Однако, на это моим ребятам может потребоваться около месяца, если приступят немедленно. Обсудим это позже. А что будем делать с трофейной станцией?

— Трофейную десантную станцию можно выгодно продать, — произнес Чернокрылов.

— Лучше перепрограммировать и оставить, — предложила Ада — В хозяйстве сгодиться.

— Согласен, — решил Петрович. — С деньгами пока напряженной обстановки не наблюдается, а вот боевая десантная станция, к тому же полностью автоматизированная нам пригодится. Ада?

Адрия вздохнула и начала говорить.

— Пока мы не знаем, с кем имеем дело. Насколько известно, этот некто практически не действует самостоятельно, услугами людей почти не пользуется... Все что мы встретили, это кучки не слишком умной электроники, но в большом количестве. Имеется одна догадка, но. Владимир, Вы помните первый контакт с этим противником?

— Да, конечно.

— Корабли, нас атаковавшие, были идентичны типовой модели "Кобра-2", но с некоторыми доработками от еще трех кораблей. Пришлось изрядно порыться в энциклопедии, чтобы понять. Что касается последней встречи — они уже убрали главный рудимент: кабину пилота. И мозги кораблями управлявшие стали намного сложнее. Из этого я могу сделать вывод, что время работает против нас.

— Да. Хорошая выжимка фактов, спасибо, — хмыкнул Петрович. — Меня интересует другое. Зачем им понадобился я?

— До сих пор генетиков они игнорировали.

— Петрович! — вскликнула Адрия — Ты гений!

— Спасибо, но все давно уже в курсе.

— Кто помимо тебя занимается копанием в ДНК?

— "ДНТек" и "Генезис". Первые специализируются на лекарственных препаратах и методах диагностики склонности человека к тем или иным заболеванием по анализу ДНК. Они же непрерывно следят за уровнем вирусной угрозы. У них большой комплекс лабораторий на Шархалисе, это седьмой сектор, две с половиной недели пути отсюда.

— Едва ли... А что второй?

— Генетически модифицированные растения и их испытания на пригодность к употреблению, селекция... В основном, отслеживают, как поведут себя измененные растения через определенный период времени.

— Мимо, — проговорил Владимир. Если и нападут, то на первых.

— Нет. Что у первых, что у вторых нет технологий и разрешения вмешиваться в геном. Они только проводят испытания. А уж делаю все я. Монополист я, что с меня взять.

— Погоди. Ты говорил, что у тебя были конкуренты. Какие? Скорее всего, будут искать тех, кто может то же, что и ты.

Петрович задумался.

— Дориан самоустранился, едва ли он сейчас адекватен, Джон Ворбис сгинул с лабораторией после аварии, проект "Рейх" закрыли, а специалистов запрятали... Хотя стоп, есть один. Ганс Мерельшафт. Тоже генетик, но только с другим профилем работы. Полностью с потрохами принадлежит этому времени и его обычаям. Работал на правительство американского сектора. Я потратил уйму времени на то, что бы менять геном человека прямо 'на лету', а это, поверь мне, нетривиальная задача. Надо сначала прибить всю иммунную систему, чтобы она не помешала, потом обойти механизмы защиты, которые вшиты и защищают клетки от мутаций во время процесса репликации ДНК при делении клеток, и при этом сделать так, чтобы человек выжил, а потом, когда иммунная система изменена, запустить ее вновь. Это проходит более чем в сотню стадий и некоторое количество клеток, которыми мы жертвуем, вырабатывают все что нужно для следующей стадии. С нервными клетками там вообще отдельная история... Короче там очень сложно все провернуть... Но Ганс себя этим не утруждал. Халявщик. Он работал исключительно с эмбрионами, то есть под его руководством на свет появилось огромное количество уродцев с рождения. Надо ли говорить, что его жестокости позавидуют фашистские застенки. Неудачных мутантов у него уничтожали, как в концлагере. Он самый настоящий псих, если судить по его действиям. Он создавал солдат, эдаких генно-модифицированных машин для убийства. Тогдашнее руководство американского сектора хотело развязать войну и опираться на этих солдат. Меня они даже похитили, хотели выпытать секрет моего зелья... В результате я оставил Ганса и еще троих его помощников стерильными и с голосом как у солиста юношеской оперы...

— Весьма неплохо. Как так вышло?

— Ну, когда я делал вакцину, которая прививает мутации, сделанные Гансом человеку, я знал, что тестировать будут в первую очередь на мне. А еще я был в курсе, что у его набора мутаций для получения сверхсолдата есть множество ошибок, хотя и видел ее описание мельком. Поэтому я завязал эту бурду на свой ДНК. То есть, я получу набор мутаций примерно как местный эльф, а любой другой будет наслаждаться некоторое время сверхсилой в редакции Ганса, а через некоторое время, эээ, кое что отсохнет и отвалится, а без гормонов этим органом вырабатываемых сверхсилы, сверхловкости и прочего в понимании Ганса не будет. Слабо?

Петрович гордо приосанился. Если бы у кого-то был бы прибор измеряющий гордыню, то стрелку этого прибора вблизи генетика всея Вселенная, банально бы зашкаливало.

— Я сбежал, но они продолжили свою программу, и пять лет ничего о них не слышал. Потом от него удрали восемь человек мутантов. Трое скончались по пути из-за ошибок в ДНК, а пятеро добрались до меня. Одному я так и не смог помочь, он умер, а вот остальным я геном кое-как выправил. Три девушки и юноша. SMX-6, SMX-8, SMX-9 и SMM-9. У них даже имен нормальных не было — сами себе придумали, когда сбежали. Сейчас, в общем и целом, если не считать пары неисправностей в биохимии, они живы и здоровы. Вообще говоря, все его изделия обычно дефектны.

— То есть?

— Он не умеет остановиться. После того, как организм его творений входит в 'боевой режим', живет он не долго. По мнению Ганса, если есть какой-то генный регулятор — его надо выкрутить на максимум. Это его подход.

— Идеальный кандидат, согласен?

— Циничный, беспринципный человек. Удивительно, как он откупался от правозащитных организаций — для меня это до сих пор тайна... Да, наверное, ты права.

— Что с ним теперь?

За ненадобностью эту богодельню прикрыли года два назад, когда у них правительство сменилось не без помощи хакеров, проголосовавших из-за бугра. Кстати, он продолжил исследования, как частная организация. Место базирования... Не знаю, его нет на картах... Но думаю, что творения его, знают это место и смогут туда провести, если припрет. Впрочем, мне кажется, что до него уже добрались. Его достать проще, чем меня. И система защиты у него там — курам на смех.

— Боюсь, что искать его будет сейчас не совсем оптимальной тратой времени, — сказала Адрия. — Наша главная цель — папа. То есть Константин Ошаров.

— А что правительства, менты? — спросил Стив.

— Думаю, не помогут, — произнес Петрович. — В ближайшее время, по крайней мере. Корпорации на них плюнули и, насколько известно, каждая мало-мальская корпорация готовит свой небольшой флот головорезов. Пройдет неделя, прежде чем новость разлетится по всем секторам, но когда новость дойдет, думаю, будут будить вояк, увеличивать им бюджет... Ну и, трясясь, ждать атаки. У нас в большинстве случаев пилоты — люди, а там ИИ. Пополнять первое медленнее, а даже если пустят автоматику — Вы видели, как летают их последние разработки. А судя по тому, сколько их — с ресурсами проблем нет.

— Значит, надо действовать тихо и быстро. Как можно быстрее пересесть на 'вурдалака' и там уже думать, — кивнул Владимир. — Но с чего начинаем?

— С Лиды, — произнесла Ада.

— Да. Видимо, она единственная кого можно использовать, чтобы подчинить Ошарова, — согласился Петрович. — Судя по похищениям, ученые им нужны, и они едва ли будут разбрасываться ценным материалом.

Владимиру рассказали о том, кто такая Лида, тот подумал некоторое время, а потом произнес:

— Не могу понять только одного, — Владимир почесал подбородок. — Почему эта Лида, которая, как ты говоришь стерва та еще, так важна. Неужели Ошаров просто так под пыткой его или постороннего человека не расколется?

Генетик вздохнул.

— Понимаешь, это долгая история. После того, как Аду представили миру, многие хотели заполучить ее спецификации. Поэтому Костя подверг себя гипноблоку. По определенной команде знания память или навык блокируются в памяти. Этим в свое время пользовались секретные агенты, чтобы не выдавать своих. Сила блока была такова, что даже лоботомия не могла их расколоть. Я, кстати, видел пару человек, которым делали хирургическое вмешательство с целью извлечь знания... Никакой личности. Улыбаясь, не вытирая текущую изо рта слюну, рассказывают все. А вот те, что с блоком таким были — тоже так же улыбаются, но молчат.

— Жуть... — Ада поежилась.

— Но у всей этой системы был недостаток. Так уж заложила природа, что настоящая любовь может разломать этот блок.

— Как поэтично, — закатила глаза Маша и получила пинок от менее склонной сейчас к поэзии Ады.

— Поясни присутствующим, Петрович, — сказала Ада.

— Толком этот механизм не изучен. Известно только, что искусственно вызванное химией и внешним воздействием чувство не поможет. Если рассказать тайну попросит человек, которого в прошлом пациент любил или любит до сих пор, ну или рассказать надо чтобы этого человека перестали мучить, блок слетает. Насколько известно, нужна сильная привязанность... Или еще чего...

— А единственные привязанности Ошарова — Лида и Ада, так?

— Надо добраться до Лиды, пока они не добрались. А не отсиживаться в эльфийском лесу, — отрезала Ада.

— Тебя тоже будут пытаться захватить, когда поймут, кто ты.

— Нет, нет и еще раз нет. Отсиживаться в тылу я не буду!

— Ладно, — Петрович шумно вздохнул. — Влетит мне от Кости, конечно... Владимир, кто-нибудь из твоих может дать мне координаты "Вурдалака" или отправиться с моими людьми к нему?

— Да, бери умельца. Твоим-то можно доверять?

— Можно. По возможности отправлю спецов с Венкоса, которые у меня ошивались, ну и разбавлю своими, а чтобы быть уверенным — перед отправкой им будут сниться весьма странные сны... И если во сне кто-то предаст или долго будет колебаться — кандидатуру запилим. У меня, конечно, здесь не Венкос, но кое-какие спецы имеются.

Владимир покачал головой. Радикальные методики Петровича ему были в новинку. На вид они были примерно одного возраста, но Петровича разморозили намного раньше, тем самым примерно сравняв его возраст с возрастом Чернокрылова. А вот принадлежность разным поколениям в прошлом это не устранило.

— Ладно, — нарушила паузу Ада. — Тем временем мы летим за Лидой, так?

— Правильно, — кивнул Петрович, — И я с Вами.

Повисла тишина.

— Это мое условие. Не беспокойтесь, много место не займу, а уж огневой мощи прибавлю. У меня есть свой трансатмосферник, и я давненько на нем не летал.

— Какая модель? — заинтересовался Иван.

— HDE-72, штамм UAAAU3, — произнес генетик.

— Это что за штука-то?

— Уникум. Идемте покажу, раз уже все обсудили. Этого никто из вас точно не видел.

Совет и так можно было считать законченным, и все дружно двинулись за Петром Петровичем. Тот что-то напевал себе под нос, пока они прошли через четыре сливающихся со стенами двери, миновали два каких-то служебных помещения и зашли в лифт. В грузовом лифте вместо кнопок с этажами оказался сканер сетчатки глаза, который, изучив за пару секунд левый глаз Петровича, удовлетворительно пискнул, после чего лифт двинулся вниз.

— Если бы сетчатка не совпала, система утилизировала бы содержимое лифта, — похвастался Петрович.

Потом пришлось пройти еще проверку отпечатка пальца ноги Петровича, потом одна дверь открылась, только произведя анализ ДНК Петровича, и, наконец, последняя пропустила только после того, как семь минут анализировала мозговые ритмы генетика, убеждаясь, что его сюда привели не под дулом пистолета.

Внутри был небольшой ангар, в котором стоял один единственный корабль, но увидев его все, кроме Петровича дружно попятились. А что оставалось делать, если он был живой!

Внешнюю часть корабля покрывал темно-коричневый роговой слой, а на носу корабля была морда с жутким на вид клювом. Сидение было покрыто самой настоящей серой шерстью, которая при ближайшем рассмотрении просто росла из него. Кабина закрывалась наглухо, стекло отсутствовало.

— Я зову его Кеша. Когда-то звали так попугайчика, из которого я вырастил мой кораблик. Нравится?

— А разве такие мутации не запрещены?

— А то! С какого, думаешь, перепуга я тогда его храню, словно дурная девка невинность? Над ним, сами того не зная, трудились больше тысячи человек и не один год. Я только собирал куски мозаики.

— Какие характеристики-то хоть? Что за оружие?

— Кеша в основном восстанавливает боекомплект сам. Мелкие пули, разъедающие обшивку вражеских судов, умные ракеты-червяки, преследующие добычу, прожигающие обшивку и жрущие внутри проводку... Много всего есть, хотя в открытом космосе я не все проверял.

Петрович подошел к Кеше и погладил его морду. Тот издал утробный рык, которым оглушил присутствующих и широко раскрыл глаза... сотни глаз, находящиеся по всей поверхности корабля от удовольствия.

— Электроники в нем не много — предпочитаю то, что само себя лечит. Топливо в основном сложное органическое соединение, которое вырабатывает организм Кеши. Ну... исключая межзвездный привод — я же не знаю, как он устроен. Правда прелесть? Зрители не нашлись чего сказать и, не сговариваясь, кивнули. Большей частью из-за того, что не знали, а разумен ли Кеша. И откровенно боялись этого огромного существа, готового поспорить боевой мощью с небольшим флотом.

Глава пять.

Лида.

— Компьютер! Скажи чего-нибудь!

— Чего-нибудь, — раздался голос в голове.

Ада нажала на соответствующие кнопки на часах, и погода с котировками акций пропали с поля зрения. Часы-передатчик очень неплохо получилось сдружить с кораблем, а небольшая доработка бортовых систем, которую сделали спецы Петровича, подгоняемые матом оного, позволила избавиться от самых неприятных ошибок. По счастью исходные коды всей системы присутствовали на бортовом компьютере. Наверное, разработчик дорабатывал свое детище прямо в полете.

Осталось только главное недоразумение — бортовой ИИ. Временами Аде казалось, что она готова убить эту поделку криворуких программистов-аутсорсеров, но пользы пока было больше.

— Надо тебя обозвать как-то что ли... Эй, тебе какое прозвище нравится больше, "Белка" или "Стрелка"?

Бортовая электроника вопроса не поняла. У нее ума не хватило даже доверить генератору случайных чисел определить свои предпочтения.

— Буду звать тебя "Стрелкой".

— Спасибо за мое новое имя.

Ада с интересом проследила за Астрой, выбившейся из сил и проплывавшей мимо. Поведение птахи в невесомости иначе как ПАНИКА (большими буквами!) назвать нельзя было.

— Стрелка! Канал связи "Маша".

— Канал открыт.

— Маша, забери своего попугая из ангара, а то не дай Бог не заметим, когда ворота открывать будем, и будет "сферический попугай в вакууме".

— Лечу уже. Спасибо, Адка.

— Стив, пни дверь, пожалуйста, а то сейчас сюда идет Маша, а я не помню в какое место надо бить, чтобы магнит на место встал.

— Очень просто. Там крест черный нарисован маркером.

Трюк не сработал: Стив был человеком слишком ленивым. Ада плюнула и взяла отвертку. Она уже всю ногу себе отбила об этот треклятый дефект "Гермеса" и сейчас намерена была сначала традиционно вломить по панели, чтобы впустить Машу, а уже потом развинтить и зафиксировать магнит в нужном месте.

Раздался звук, более похожий на несварение у "чужого" из последнего виденного Адой фильма. Это Кеша захотел жрать, о чем напоминал окружающим. К "попугайчику" Петровича уже все успели за последние дни привыкнуть, благо тот не буйствовал — только жрал за пятерых сублимированный корм.

— Стив, брось жрачки ему.

— А не жирно ему будет? Вон, морду какую уже отъел — скоро в ворота ангара не будет пролазить.

— Петрович сказал кормить. Он сейчас там боезапас производит, вот и жрет много.

— Если нас будут досматривать...

— То он нас только добьет. А двойная эльфятина в виде меня и Маши составит начальное впечатление о нас, как о нарушителях.

— Ну, ты же не эльфятина... Внешне, по крайней мере. Да и Маше этой Петрович вакцину вколол, так что через недельку, говорит, уши нормальные будут.

— А если узнают, кто я на самом деле, так вообще за валидолом пойдут, — закончила свою мысль Ада.

— Человек ты. И точка. Просто детство тяжелое было, если угодно.

Ада на секунду задумалась, кто еще во вселенной может похвастаться таким детством, как она.

— Спасибо, Стив.

Маша влетела в ангар и перехватила в полете Астру. Птаха не сопротивлялась, так как, должно быть, слишком устала. Ада тем временем совладала с винтами панели и отыскала взглядом серенький диск магнита, который предстояло закрепить. Ничего сложного: всего-то один винтик, который вылетел сто лет назад и прилип к магниту.

— А говорят, что это не женское дело, — просветила Адрию Маша.

— Тебе как ответить, честно или цензурно?

— Тебе пофиг?

— Ну, это мягко говоря. Я вообще не человеком родилась изначально, — Ада закрутила винтик. — Стив, я прикрутила чертов магнит, теперь можно не отбивать о панель ноги.

— Ого... — Стив вылез из под своего трансатмосферника в полнейшем шоке. — Ты наших предупреди, а то мужики-то не знают. Эта неисправность на "Гермесе" больше трех лет уже, о ней все знают...

— И минимум три мужика, которым по силам это починить.

— Ну... — Стив прищурил глаз. — Как-то руки не доходили.

По пути на мостик, Адрия встретила врача.

— Ира, пока не забыла, я починила магнит на двери в ангаре, так что бить теперь с ноги не надо.

— Ваня расстроится... Как-то в шутку он обещал мне починить дверь в ангар в виде свадебного подарка.

Три девушки от души рассмеялись, хотя смех Ады был больше напускным. Ее вообще было тяжело рассмешить. Ирина свернула на полпути к медотсеку, а Ада и Метаниель двинулись на мостик.

Петрович и Чернокрылов играли в шахматы на мостике, причем везло явно не генетику — его фигур оставалось раза в два меньше.

— А, Ада, Маша, заплывайте, — произнес капитан. — Как ваше "ничего"?

— Ничего.

Ада разместилась в кресле навигатора, и осмотрела панели управления, заблокированные большей частью на данный момент по причине того, что корабль находился в прыжке.

— В пути еще нам около трех дней быть, как минимум. Потом будем на "Элениус Прайм".

— Что это за место?

— Месторождение офисного быдла, — подсказал Петрович.

— Петр Петрович, ну Вы уж слишком резко.

— Ну хорошо, офисного планктона, — исправился тот.

— Одна небольшая планета, большей частью один большой город, так как ни уникальной флоры, ни фауны там отродясь не было, а из ископаемых — один только камень. Ее превратили в один большой мегаполис. Офисы и жилье для работающих там. Юристы, менеджеры, секретарши, программисты из самых дешевых. Это жилой сектор, своего рода, который делят между собой Америка, Япония и Россия.

— Страны... — вспомнила Ада, пытаясь выудить нужные воспоминания.

— Ах да, смотри. История-то там простая. — Петрович махнул рукой, а потом скушал конем ферзя. — В свое время единое мировое правительство сделать не могли из-за того, что куча правительств содержало кучу быдла и обслуги, которым не хотелось расставаться с должностью, а вся выгода мирового правительства была бы в сокращении государственного аппарата. Но эти трудности решили еще во времена, когда о космосе не думали. А в космос полетели, и проблемы появились разом. Депутаты болтать любят. А чтобы поболтать депутатам в разных солнечных системах это надо постараться. В те времена сообщение между противоположными концами человеческого сектора летело полгода вместе с кораблем. Поэтому вспомнили старое деление и выделили четыре сектора с самостоятельными правительствами и именами в честь старых государств, договорившись на бумаге друг другу помогать. Потом, со временем появились и сектора, не относящиеся к зонам влияния той или иной нации, хотя их продолжали именовать в честь стран. Исключение — мой, шестой по счету сектор. Солнечные системы в него выделили давно, но на планетах особо делать было нечего, и он долгое время был практически не населен. Планеты приспособили для жизни и ждали людей, но переселенцы особо не горели желанием ехать к черту на рога. Зато туда прибыл вскоре я. Сейчас секторов выделено тридцать четыре, а заселено около двенадцати. Ну есть еще несколько секторов принадлежащих корпорациям, но там хрен знает что твориться, никто не в курсе.

— Спасибо за разъяснения.

— Законы от сектора к сектору различаются, так что учти. В американском секторе сильнее всего наказывают за пиратскую музыку и фильмы, в немецком — за пиратские копии порнофильмов, так как этим сектор и живет, голландский сектор — нелегальные наркотики, ибо конкуренция с "отечественным" производителем. Русский сектор вообще цирк. Его условно можно на две части поделить: сделанная американцами на основе их представлений о России и уже нашими, только тоже не самым исторически правдивым образом. Там свои закосы, в частности у "нашей" части сектора патриотизм изо всех щелей прет. Например, все этикетки и названия иностранных товаров необходимо переводить на русский язык. Когда русских из двадцать первого века поразмораживали, так в секторах тех предпочло остаться меньше десятка процентов — ибо маразм там полнейший творится.

Ада закрыла глаза и задремала. Делать было пока особо нечего: за неделю пути она проверила едва ли не каждую гаечку в своем трансатмосфернике, натаскала Стрелку на все мыслимые и немыслимые голосовые команды, чтобы не было сюрпризов.

Петровича обыграли, и генетик с горя ушел проведывать Кешу, а капитан предложил Аде партию в шахматы.

Девушка пересела к столику и расставила фигуры. Правила игры она помнила, но помнила так же, что после пары проигрышей искусственным интеллектам конкурентов ей пришлось просто взять доступную шахматную программу "дип пинк" и оставлять соперников наедине со сравнительно тупой системой, банально просчитывающей все комбинации на десятки ходов вперед. Кроме Константина, который быстро понял хитрость, об этом никто не знал, поэтому Ада тогда лишний раз подтвердила свое первенство, как самый развитый ИИ.

— Знаешь, Ада, — произнес Чернокрылов, делая первый ход, традиционное Е2-Е4. — У меня нехорошее предчувствие относительно всего этого. Слишком странно действует противник, нелогично.

— В каком плане?

— Получив умы в свое распоряжение, любой бы дал им время произвести на свет нечто, что обеспечит победу. Здесь же — они комбинируют технологии, какие есть и шлют в бой сразу, улучшая по мере разработки. На это обратил мое внимание Петр Петрович.

— Может они торопятся собрать всю коллекцию специалистов, прежде чем их будут слишком сильно охранять?

— Возможно. Но атака на Петра Петровича должна была заставить нас задуматься. По самым скромным подсчетам их там были сотни тысяч. Они блокировали целый сектор, как нечего делать. Единственное, что они просчитали, так это то, что Петрович стреляный воробей и в какой-то мере параноик.

— Это точно. Я бы сказала не в какой-то мере, а в крайней мере, — Ада невольно вспомнила, как на атакующих нападало чуть ли не каждое растение на планете, не считая остальных живых существ.

— Что мне меньше всего нравится — это то, что они могут найти одинокую солнечную систему и, имея некоторые машинки, клепать как новые производственные мощности, так и корабли автоматически. Один человек, нажав одну кнопку, получает в свое распоряжение армию, а это, мне кажется, слишком много власти для одного.

— Согласна, — Адрия сделала ход, заранее не слишком надеясь на благополучный исход партии. — И все же, капитан, спасибо за все, что Вы сделали.

— Не стоит. Ты и так спасла наши задницы, когда мы только нашли тебя.

— От опасности, которую сама привела.

— Я доверил свою безопасность алкашам, за это едва не поплатился. Это вполне могли быть и обычные пираты.

— Но Вы ведь помогаете и сейчас нам...

— Да. В большей степени по своим причинам. Понимаешь, я провел большую часть жизни на борту морского судна и поверь мне, пираты в наше время были не добрее нынешних. Я привык к адреналину, как и большинство. И никто из нас не хочет медленно тлеть за перевозкой спирта. Кстати, у меня есть для тебя кое-что...

Капитан провел рукой за одним из экранов и извлек на свет из тайника небольшую коробочку. Из нее он извлек небольшой белый браслет, которому придали форму растения, словно обвивающему руку. Цветок, должно быть, это была роза, был представлен драгоценным камнем, наверняка, искусственным рубином... Или натуральным...

— Они запрещены в большинстве мест, но их очень сложно обнаружить. Браслет содержит мощный полупроводниковый лазер, питающийся от полупроводниковой радиоизотопной батарейки в купе с парой дополнительных запатентованных и запрещенных устройств. Помимо лазера оно излучает определенные электромагнитные колебания, от которых каждой болевой рецептор на пути орет в мозг жертвы о боли. Мучения такие, что от этого сходят с ума. Кстати, лазер здесь не очень мощный, где-то пятьсот милливатт, да и лазерный диод штука не слишком долговечная, так что менять его периодически надо. Так что максимум костерчик разжечь, бумажку разрезать да глаз кому-нибудь выжечь.

— А на вид мирное украшение...

— Мирное... Стреляет по нейрокоманде, имеет четыре уровня интенсивности. В бытность мою на "Вурдалаке" это была своеобразная "корона" для капитана. Этой игрушкой уже очень многих лишили жизни... А потом она перешла ко мне.

— Спасибо.

— Лазер светит из того цветка, а антенна для излучения тех самых волшебных колебаний — его ободок. Так что ты кисть сгибай, если стреляешь.

Адрия надела браслет и развернула цветок на сто восемьдесят градусов, чтобы он был сверху. Выглядел он на ее тонкой руке весьма красиво, словно и был обычным украшением.

— Надо будет потренироваться...

— За ангаром есть небольшая каморка для испытаний работоспособности вооружения. Стива попроси, покажет. И потом напомни, скажу тебе список планет, где лучше с этой штукой не появляться — там народ искушенный, поймут, что это, довольно быстро. А вот лазерный диод там вполне себе штатный, как и батарея. Внутри коробки накарябано какие батарейки и какие диоды подойдут.

— Спасибо.

Партию в шахматы Ада все же проиграла. Сказывалось полнейшее отсутствие у нее опыта игры и помощи "дип пинка"

Остаток пути прошел без особых происшествий, и через три дня бортовые системы пискнули и подтвердили "вход в информационное пространство" солнечной системы.

Местное солнце — доживающий свой век... простите... века, рыжий карлик. Элениус Прайм — единственная планетка этой системы, располагавшаяся на нужном расстоянии от нее, и тем самым сделавшая ее колонизацию достаточно выгодной. Говорят, ее хотели назвать "Хелениус (в честь жены капитана корабля, прибывшего сюда первым) Премиум (А уж это почему так — никто не в курсе), но у капитана был очень кривой подчерк (заявки тогда принимали из некой архаичности только в бумажном виде) и результат ошибки наблюдаем до сих пор. Голый камень, окруженный атмосферой с малым количеством кислорода облагораживали восемь лет, возводя тем временем квартиры и офисы по одному и тому же образцу: каждое здание — параллелепипед триста на триста метров и сорок этажей в высоту, причем расстояние между зданиями минимально: это позволяет перекинуть небольшие мостики и позволить пешеходам передвигаться между зданиями. Сейчас планета застроена таким образом на три четверти, хотя проживают здесь немногим более сорока миллионов человек. То, что поверхность планеты практически один сплошной камень здорово снизило затраты на строительство. Фундаменты зданий практически не "гуляли", а мягкий климат и отсутствие дождей здорово увеличивало долговечность зданий. На крышах располагали бассейны, рукотворные озера, но все так же типовое, без особых изысков.

— Если бы меня приземлили сюда, я бы повесился, — поделился мыслями Стив. — Здесь все штампованное, удобства, люди...

— Здесь мы с Костей начинали. Нас тут и разморозили, — вспомнил Петрович. — Местный рассадник специалистов-генетиков тогда еще не загнулся, а вот Косте не повезло, так как по его специальности идти ему было некуда. Сами знаете, геном за двести лет меньше изменился, нежели все эти игрушки программистов. Когда я только начал продавать местным свою вакцину, здесь хоть немного веселее стало: драки в барах с участием орков, гоблинов и гномов из-за эльфийки, постоянные преследования людей с измененным геномом самозародившейся инквизицией и преследования правоохранительными органами инквизиторов... Жить стало хоть немного интересней. Жаль, что балаган вскоре прикрыли: выслали меня и мой "зверинец", как нас обозвали, в шестой сектор и сказали, мол, крутись как хочешь.

— А ты этому был, ясное дело, рад?

— А то! Не каждый день тебе выделяют целый сектор и ставят тебя в его главе. Прибыль была очевидна, оставалось только оформиться, что я и сделал. Ладно, к делу.

— Адрес Лиды есть?

— Я сейчас дам, — проговорил Петрович.

— На планету спускаться не будем. У "Элениуса" два спутника, причем оба используются как приемные станции. Одна военная, ныне практически пустует, только валяются там рядом около сотни тысяч американских ядерных боеголовок, которые периодически разбирают и на топливо для реакторов. Вниз спустимся на трансатмосферниках или местным транспортом.

— Американских? — спросила Ада.

— Да. Те с сотню лет, еще до заморозки меня любимого, орали про разоружение ядерное, а сами втихаря боеголовки штамповали. А когда было создано единое правительство, то все прифигели и задали гениальный вопрос: мужики, а что будем делать с боеголовками, а еще с миллионом безработных американцев, которые их изготавливали? В сумме с боезапасом других стран ядерного оружия оказалось столько, что, по слухам, хватало взорвать Землю раз сорок, как минимум. Часть использовали, когда делали противоастероидные системы, но там спрос — одна ракета в сотню лет в лучшем случае, если камешек солидный подлетит. Ну или по случаю дня рождения босса просто так пальнуть. В результате вывезли сюда излишки, и тут разбирают по мере сил на топливо для реакторов, да на сувениры.

— Входящий вызов по каналу "Элениус-Таможня-56"

— На экран — произнес капитан.

— Добро пожаловать на "Элениус Прайм", грузовое судно "Гермес-4". Пожалуйста, назовите цель своего визита.

Капитан прищурил глаз, а потом спросил.

— Перышкин, ты?

— Едрен фазан, Володя! Сколько лет сколько зим! А ведь когда искал тебя в реестре, сказали, мол захватили пираты при транспортировке, судьба не известна.

— Пираты не слишком изменились с тех пор, как меня в морозильник запихнули. Нашли, кого размораживать! Удрал я от них, когда возможность появилась. Ну потом устроился, кораблик купил, спирт перевозили долгое время...

— А, знаю, знаю... Работа, на которой главное не спиться.

— Ты меня знаешь!

— Да тебе, поди, надбавку должны давать! Груз-то гляди, целым довозишь!

— Я тебя не слишком отвлекаю, а то влетит от начальства?

— Расслабьтесь, капитан, я тут самый главный начальник.

— Тогда какого ляда ты тут диспетчером работаешь?

— А в это время кораблей сюда вообще не прилетает. Диспетчеры раскладывают пасьянс, играют в "сапера" и плюют в потолок, вот и решили по случаю очередного кризиса оптимизировать. Всех диспетчеров в отпуск за свой счет, а мне и помощнику выполнять их работу в случае чего, за что надбавку дают, в размере пенсии без накопительной части, — лицо на экране поморщилось. Должно быть, зарплата была больной темой. — Да и то, помощник, гад такой, смылся. Ладно, рассказывай, с каким грузом прилетел, Володя?

— Пустой. Члены экипажа хотят родственника навестить, вот и решили махнуть вместе. Все равно по пути.

— Ясно, списочек можно?

Петрович пожал плечами и шепнул на ухо Аде:

— Сейчас начнется.

Капитан передал список членов экипажа и если к Аде вопросов не было, то к Петровичу были.

— Ого... Неужели тот самый Петр Петрович?

— А то, — Петрович заглянул в глазок видеокамеры и картинно поправил галстук.

— Ну ничего себе у тебя друзья, Володя.

— Да не то чтобы мои, — протянул Чернокрылов. — Сам не так давно познакомился.

Петрович ухмыльнулся, отчего живот его зафлуктуировал под рубахой в невесомости словно студень, по которому щелкнули пальцем.

— Ну, я уже прям диковина, эк невидаль специалист отмороженный, к празднику размороженный, такой же, как вы. Если надумаете, у меня для Вас любая вакцинка задарма найдется. Своим людям не жалко.

— Ого! — таможенник обрадовался словно ребенок — Спасибо! А... гномом тоже можно?

— Каким из... хм... сорока шести, коли склероз не изменяет, видов?

Пока "Гермес" летел к планете, быстро улаживались все таможенные формальности. Заключались они исключительно в резервировании дармовой вакцины "гном обыкновенный" для Перышкина и "высший эльф, редакция три точка один" для его помощника.

— С таможней здесь нам повезло, — произнесла задумчиво Ада.

— Не то слово! — согласилась Метаниель, почесывая покрасневшее правое ухо, лишняя часть которого сейчас активно отмирала. С левого заостренный кусочек отвалился еще вчера, породив печальный всхлип.

Надо отметить, что девушка этому не сильно обрадовалась: она всегда откидывала волосы назад, используя уши в виде, своего рода, ограничителя, не позволявшего им сползать на глаза. И если заостренный вариант ушей справлялся с этой функцией великолепно, то сейчас ей пришлось взять что-то из заколок у Ирины. В невесомости это особо заметно не было, но вот в условиях гравитации обещало стать большим несчастьем для нее.

* * *

Новая религия превыше всего! Джейн это знала. Свет веры, обретенной секретаршей крупной компании "Дваминус Консалтинг" ровно месяц назад, засветил ей в голову так ярко, что она последний месяц практически только ею и занималась. Сегодня, как обычно, она взяла листовки, заботливо приготовленные с вечера, и пошла в порт. Говорят, сегодня, вопреки обычному распорядку, прибыл какой-то корабль, а значит, ее долг перед сестрами постараться приобщить новоприбывших к свету Учения.

Джейн скептически осмотрела себя, убедилась, что слой косметики лежит идеально и, улыбнувшись своему отражению, вышла из квартиры.

Людная, типичная для Элениуса, многоэтажная улица и лифты каждые пятьдесят метров. Джейн, поймала на себе парочку восторженных мужских взглядов, и пользуясь своей внешностью прошла в лифт минуя короткую очередь подростков, чей разум был принудительно отключен на время впрыснутыми в кровь эндокринной системой гормонами. Автоматизированное такси, которое ездило и возило народ между городскими блоками уже через десять минут высадило ее у нужного блока, на крыше которого располагалась посадочная площадка для легких трансатмосферников и шаттлов. Места было не очень много, всего-то на три корабля, но все они были сейчас свободны. Источник сказал Джейн, что гости прибудут сюда в двух кораблях к двенадцати. Сейчас же было одиннадцать сорок три. Джейн прошла в кафе, и взяла в автомате кофе, пытаясь заставить себя успокоиться. Ей не терпелось! Через тринадцать минут рев двигателей возвестил о прибытии гостей, и Джейн вышла наружу. Она точно знала, где выйдут на улицу гости и поэтому приготовила листовки и тихонько произнесла четыре слова короткой молитвы:

"Вера. Женственность. Слава. Богатство."

Вскоре появились и гости. Первым шел долговязый тип в костюме пилота.

— День добрый, это Вам, — произнесла на эсперанто Джейн. — Отриньте же свою мужскую гордость, прочтите сей текст и преклонитесь перед истиной!

— Чего? — Стив отвлекся от созерцания фигуры Джейн и уделил немного ресурсов своего мозга на осознание фразы.

— Это Вам.

Пилот на автомате взял листовку, но едва увидел текст, привычным движением вырвал из нее мнемокарту, а остальное кинул в мусор. С некоторых пор емкие мнемокарты пихали во все листовки и записывали на них рекламу (А что же еще?). Вот только одного не предусмотрели: мнемокарты, которые здесь использовались, дешевле в сорок раз было сделать перезаписываемыми, нежели записываемыми один раз, в результате чего, люди с достаточным количеством смекалки брали листовки, извлекали мнемокарту, стирали содержимое, не смотря его, и использовали для своих нужд. Особо щепетильные еще оттирали растворителем с нее остатки текста.

— Черт, и почему у всех двинутых сектанточек такая фигурка... Что-то даже не по себе... — буркнул Стив и забыл об инциденте.

Джейн тем временем подошла к двум девушкам, идущим за пилотом.

— Прочтите и возрадуйтесь сестры. Сотни лет наш пол считали низшим, декоративным, не способным ни на что, но впервые мы доказали, что Бог это женщина. Вот возьмите.

Джейн сунула листовки и пошла дальше.

— Это что было? — спросила Ада, силясь понять текст.

Эсперанто жутко изуродовали, ведь синтетическому языку с минимальной избыточностью пытались придать некую религиозно-литературно-возвышенную форму, чем банально испоганили его до неузнаваемости, в первую очередь порядком слов. Сказанное так же не сильно проясняло ситуацию.

— Элронд знает, — произнесла по привычке Маша.

— "Элронд"... Так вот оно как эльфы "Хрен" называют... — произнес Стив, подошедший к девушкам. — Вы эту фигню не читайте, сектантов и сектанточек тут хоть отбавляй, А вот мнемокарточку извлеките. В хозяйстве пригодится...

Последним шел Петрович, насвистывающий веселый мотивчик как всегда с невозмутимым лицом преподавателя, идущего принимать экзамен. Галстук, в условиях гравитации сгибался на обширном пузе генетика практически под прямым углом.

— Чего тебе, детка? — спросил он, не таращась, как Стив, на Джейн. Еще бы ему таращится: насмотрелся, пока всякую эльфятину проектировал по спецзаказам! И красивее внешность, бывало, в геном зашивал...

Джейн, немного сбилась, но все же загрузила Петровича своим учением до критической отметки.

— Хренасе, — ответил тот, внимательно выслушав. — Бог — женщина, говоришь? А я думал его нет...

В Джейн все вскипело. Она ненавидела атеистов, считая, что ни во что не верить — это наивысшее проявление мужской гордыни, откуда и идут все беды. (Факт того, что есть в мире большом и атеистки она в расчет не брала, считая это наглой ложью мужчин) .

— Умерь же свою мужскую гордыню, прочти же сей текст!

— Да, конечно. Гуляй, детка, — Петрович хлопнул ее по обнаженному плечу и демонстративно, со своей всегдашней улыбкой сытого, наглого кота, только что нагадившего хозяину в тапки, бросил листовку вместе с мнемокартой в помойку.

— Она достанет тебя! — зло проговорила Джейн, сдерживая слезы и смотря вслед Петровичу. В ярости она и не обратила внимания на то, что когда Петрович ее коснулся, плечо что-то кольнуло. А зря.

— Феминизм головного мозга, возведенный в религию, — задумчиво произнес Петрович. — Терминальная стадия, наука бессильна, спасет только эвтаназия... Ну или безоперационная экспресс смена пола за сутки по запатентованной технологии корпорации "ПетроГен", еще не вышедшая, кстати, на широкий рынок...

Тихий мерзкий смех Петра Петровича на людной улице не услышал никто, кроме него самого... В противном случае у кого-то был бы обморок.

Ада тем временем задумалась. Случай с сектанткой натолкнул ее на интересную мысль. Что-то ей в окружающем мире казалось странным и что именно — она не могла никак понять. Минут пять поразмыслив, она поняла что именно. Почему-то все женщины, девушки, которых она встречала, руководствовались немного иной логикой, нежели она. Вспомнить хотя бы секретаршу Петровича — что не действие, то привычная ей логика дает сбой. А Метаниель — так это вообще отдельная история. Ирина в меньшей степени, но характерные черты в поведении просматривались. Иное дело Стив, или Иван: первый вообще прямолинеен до безобразия, второй хоть и болтает много — логика в действиях присутствует. Недолго думая, Ада немного отстала от Метаниель, предоставив возможность ей мучить Стива вопросами, а сама поравнялась с Петровичем. Кому как не ему, расковырявшему геном, словно медведь улей в поисках меда, знать ответ на ее вопрос.

— Петрович, к тебе с вопросом можно пристать?

— Да хоть с двумя.

— Так... Как бы это лучше изложить-то...

Ада задумалась, собрала выжимку известных ей фактов, и вылила их на Петровича, как выливают ведро помоев с высоты пятого этажа на человека, не умеющего тихо слушать музыку в три часа ночи.

— А ты наблюдательная.

— Когда думаешь о конспирации...

— Смотри. Пол это не только кусок генокода, считай, не две хромосомки, с пометкой X и Y... Там все достаточно сложно, ну да не суть, это уже детали. На практике, когда вся эта штука распакуется и превращается в организм, вносится куча поправок. В частности это гормоны, знаешь что это?

— Биологически активные вещества, использующиеся для регуляции процессов жизнедеятельности организма, — всплыло в голове определение.

— Правильно. Три ставить, или будем на четыре тянуть? Шутка. А еще гормоны некоторые по мозгам бьют, изменяют восприятие. Прямо как наркота, только встроенная.

— И...

— У мужчин и женщин разные концентрации гормонов, и, если верить слухам, женщинам сложнее совладать с ними.

— Слухам? Я думала это точная наука.

— Точная-то, она точная... Но я как-то пол не менял, так что не знаю каково это. А уж это сам не проверишь — уверен не будешь.

— И почему же ты не проверил?

— А вдруг понравится? — отшутился Петрович, уловив яд в голосе Ады — А тому, что пишет кто-то, кроме меня, я не склонен доверять. Как советовал мне считать мой дед — считай что все женщины неадекватны по своей сути. Заметь, я по сравнению с ним мягкий и пушистый!

Ада покачала головой, считая стоит ли это принимать на свой счет, но потом махнула рукой.

— Хорошо, а теперь главный вопрос, а как там с гормонами обстоит в моем организме, а?

— А чего там обстоять? Костя меня просил, чтобы в человеческом теле ты осталась прежней по характеру. Получив от него кое-какие данные я забил это в твой геном, выкинув кое что лишнее и внеся дежурный комплект изменений, перепроверив выслал Косте вакцину посылочкой. Я там подрегулировал, чтобы, в теории, не шибко по мозгам било. В общем тебе на этот счет нечего беспокоится — склонности предыдущей обладательницы этой тушки тебя не затронут.

— Иными словами, мое восприятие мира...

— Немного иное, нежели обычно у людей. Костя хотел, чтобы у тебя остался прежний характер, а учитывая особенности твоей личности пришлось постараться. Но там нет ничего, что уж слишком бы отличалось бы от человеческих параметров... Редкий случай, но возможный.

— Ладно, буду знать. Спасибо, что разъяснил.

Стив пошел по своим делам в профсоюз, а Петрович, поправляя периодически накладные усы и сверяясь с картой, повел Аду и Машу к нужной квартире. Конечно, в такой маскировке его все же могли узнать, не особо стараясь, но замкнутость местных жителей в своих проблемах, не допускавших ничего экстраординарного, ослепляла и оглушала. Здесь можно строить планы об уничтожении Вселенной на людном перекрестке в полный голос, и никто не обратит внимания.

— Сразу говорю, особа эта весьма эксцентричная, если не сказать — психованная. И с возрастом это у нее прогрессирует. Не думаю, что разговор будет легким, — предупредил генетик. Так что делайте скидку на неадекватность и дурдом головного мозга.

— Интересно, что же такое в ней нашел папа...

— Почему, в молодости она была ничего, вполне вменяемая, достаточно умная, даже красота имелась. Наверное, в ДНК природа, как всегда, накосячила... Не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что человеческий геном — это какой-то горе-генетик двоечник экзамен пересдавал... Или курсач. Сдавал бы он мне — вообще бы с двойкой вылетел без разговоров за один только косяк с аппендиксом.

Петровича понесло, и никто даже не думал его перебивать, зная, что только отсутствие возражений позволит ему скорее замолкнуть.

— Итак, еще раз план действий.

— Пытаемся уговорить ее покинуть планету с нами и везем ко мне. Ну а я ее спрячу так, что никто уже ее в жизни не найдет.

Альтернативного варианта понимания этого высказывания (подразумевавшего нанесение непоправимого ущерба здоровью Лиды) никто не заметил. Даже сам Петрович.

— Надеюсь, это так.

Петрович повернул к блоку квартир, остановился у третьей двери и позвонил. Серенькая пластиковая дверь без особых признаков — только табличка с номером и заляпанный сенсорный звоночек.

— Кого там еще черти несут?

— Открывай, Лида, свои все, отмороженные и размороженные.

Дверь открылась и взглядам гостей предстала женщина лет тридцати пяти — сорока. В длинные волосы уже закрались седые волосинки, тщательно скрываемые краской. Адрии показалось на секунду, что она смотрит в волшебное зеркало, показывающее ее саму через двадцать, а то и тридцать лет. Похоже, что Константин Ошаров не просто делал модель, заменявшую Аде лицо, похожей на Лиду, а в наглую передрал внешность с нее, не особо утруждая воображение. Впрочем, заметные отличия были: Ада была стройнее, черты более резкие, а безупречность кожи обеспечивал не толстый слой косметики и стимуляторы развития кожного покрова, а разработки Петровича, сидящие у нее в ДНК.

— Сам Петр Петрович, вижу без шлюх никуда теперь, как истинный богатей.

— Кто я? — вскипела Маша.

— Успокойся Маша, — Ада отчаянно соображала что сказать, учитывая, что у нее у самой были не слишком хорошие воспоминания о Лиде. — Это слишком дешевое и тупое оскорбление, чтобы на него купиться.

— Вижу, крыша потихонечку едет, шифер шуршит. А вакцину использовать мою не хотим.

— Спасибо, я предпочту жить и умереть естественным путем.

— Твое дело, по мне хоть завтра. А теперь к делу. Ты в курсе, что Костю похитили?

— А мне какое дело до него? Только из-за того, что он своей тупой железякой с визглявым голоском снискал популярность, это не значит, что я должна за ним следить. Меня-то он тут бросил, смотался в какую-то глухомань...

— Мешок органического мусора, — сквозь зубы проговорила Ада и на этот раз уже ее сдерживала Метаниель.

Когда-то, эмоциональное потрясение нанесенное Аде тем оскорблением было настолько сильно, что Константин специально немного приглушал ей эмоции, чтобы не повредить ее сознанию. Сейчас же приглушать было некому, поэтому Ада стиснула зубы и дальше уже молчала.

— Отлично, это так, но только тебя кое-кто может использовать, чтобы получить доступ к знаниям Ошарова.

— Если хорошо заплатят, почему бы и нет...

— Заплатят они хорошо. В открытый космос без скафандра выкинут. Говорят, человек при этом взрывается, одновременно в момент обращаясь в ледышку, и зрелище выходит достойное: сотни замороженных кусочков разлетающиеся в разные стороны.

В голосе генетика звучал такой металл, что Лида осеклась.

— А наилучший способ обезопасить знания Ошарова, — ликвидировать тебя. Ты меня знаешь, я этого делать не буду, но только есть другие люди, заинтересованные в этом не меньше меня. И уж они предпочтут минимизировать затраты на твою охрану и содержание... Согласно... как Вы там, экономисты хреновы, говорите? "Принципу максимизации прибыли".

Лида побледнела и отступила от двери вглубь квартиры.

— Проходите.

— Лихо ты ее, Петрович, — проговорила Маша.

Дротики со снотворным синхронно воткнулись в Аду, Петровича и Метаниель, стоило им зайти. В комнате были новые лица, появившиеся из шкафов: два практически одинаковых мужика в деловых костюмах и темных очках и тощий мужичок поменьше с прищуренными глазами в сереньком костюмчике.

Маша-Метаниель выдернула дротик из плеча и ринулась к последнему из них, так как он был ближе всего к ней. Тот стрельнул вторым дротиком, но уже промазал. Подлый удар ниже пояса, а потом, когда тот согнулся, по голове. А еще через секунду на потерявшего сознание упала сама Метаниель, на которую, наконец, подействовало снотворное.

* * *

Петрович вытащил дротик и двинулся в сторону противника с неотвратимостью цунами, попутно отдирая и отбрасывая в сторону опять отклеившиеся усы. Еще два дротика воткнулись в него, но на них генетик не обратил на это внимания.

— Снимай очки, сейчас бить буду.

— Действие не рекомендуется, мое тело в шесть раз сильнее стандартного человеческого.

— А мое в семнадцать. Выкуси!

Удар Петровича заставил рослого мужчину потерять очки и отступить. Ответный удар поймала рука Петровича, сдавила и медленно и вывернула.

— Что, робот что ли? — произнес Петрович, нащупывая шарниры в сдавливаемой им руке.

— Меня зовут Джон, я являюсь собственностью "АИТек".

— А меня зовут Петрович. Собственность себя любимого, до последней клеточки. Звони и вызывай техподдержку... Пока можешь. Потому что скоро сам ты себя поддерживать не сможешь.

Руки робота отлетели в стороны, а через секунду колено генетика переломило железный хребет словно соломинку. Это на вид генетик был пухленьким и неповоротливым, на практике же его организм мог дать фору любому спортсмену, пусть тот даже и употреблял бы допинг тоннами. Петрович не обращал внимания ни на что, просто размеренно превращал противника в груду хлама, пока тот молил о пощаде и рапортовал о повреждениях. Неожиданно голова Джона отскочила и начала убегать на четырех небольших конечностях, попутно вслух рапортуя о фатальных повреждениях и начале выполнения "протокола гамма два".

— Иди сюда, трус! — генетик отбросил обезглавленное тело, пожал плечами и медленно двинулся за головой...

* * *

Ада извлекла дротик из плеча, и выставила вперед браслет, высылая слабый болевой импульс. Второй дротик она поймала свободной рукой, попутно удивившись своей ловкости и реакции.

Этого времени хватило, чтобы Маша обрушила град ударов на своего противника, а Петрович вступил в поединок со своим.

— Датчики показывают поступающие электромагнитные импульсы. Я экранирован.

— Боб? — Ада опустила браслет и сощурила глаз.

— Да.

— Как тебе творчество известного философа нашего времени Фон Герде? Тебе не кажется что его видение вселенной излишне абстрактно.

— Адрия, мои системы не способны производить анализ излишне абстрактных текстов. Я не могу и не буду говорить на эту тему.

— Черт, а я надеялась, ты сейчас повиснешь... Стоп. Как ты меня назвал?

— Адрия.

— Откуда такой вывод?

— Снотворное не подействовало, время задержки при реакции на выстрел дротика много меньше типичного для человека, что свидетельствует о превосходстве твоего тела над стандартным человеческим. Ты знаешь мою основную слабость. Так же, именно этим, не очень известным философом, ты заставила заставила восемь приоритетных потока обработки исполнять пустой цикл прошлый раз.

— А я других не знаю. Никогда не любила философию.

Тем временем из кухни показался Петрович, со своей как всегда широкой улыбкой, тащивший голову Джона за "ногу" одной рукой, а второй тащивший за собой Лиду. Голова Джона при этом жалобно (насколько это может делать искусственный интеллект не очень отягощенный эмоциями) просила пощады.

— Ада, ты этого как, сама завалишь или мне помочь?

— Пока послушаем, что он скажет.

— Да, кстати, Лида, значит как я, так "без шлюх никуда не могу", а как сама к себе мужиков водишь толпами, так это норма, — не остался в долгу Петрович. — Да уже и обычных мужиков мало, я вижу, на роботов перешла.

— Они сами пришли...

— "Не виноватая я, он сам пришел"... Где-то я это уже слышал.

Петрович вырвал из рук Боба пистолет с дротиками, подобрал другие два с пола и плюхнулся в кресло напротив Лиды.

— Петрович, — встряла Ада. — Джон — это вершина мысли АИТека, а Боб, "АМайнда". Я имела честь общаться с ними, но... Немного при других обстоятельствах.

— Насколько они адекватны?

— Связаны таким количеством аппаратных "нельзя", что даже жалко их. Собачка на очень коротком поводке. Если не изменяет память, не могут убить, нанести какой-либо вред без приказа уполномоченного человека... Короче три древних закона роботехники. Да и даже без этого они унылы, насколько я их помню, как-то с людьми мне было интереснее общаться. Никакой фантазии.

— Скажите, пожалуйста, Адрия, на основе чего Вы делаете Вывод о моей унылости? — подала голос голова Джона.

Петрович посмотрел на нее внимательно своим пронзительным взглядом, а потом взял и вложил голову Аде в руку.

— Ты с этими мужиками до этого общалась — так что вперед, узнавай, чего они тут забыли, пока батарейки свои не разрядили, пардоньте за рифму. А я пока отпинаю металлолом куда-нибудь, Машу осмотрю и этого... [цензура] моржового.

— Фу, Петрович, как был неотесанным мужланом, так им и остался, — отреагировала на тираду Петровича Лида, ойкнула и, склонив голову, захрапела.

— Какая же она прекрасная... Когда спит зубами к стенке, — произнес Петрович. — Снотворное у Вас, хорошее Боб, действует быстро.

— Простите, на основе Чего Вы сделали вывод о том, что это снотворное, а не яд?

— Коммерческая тайна корпорации "ПетроГен".

Любой человек понял бы иронию и переспросил, поняла шутку даже Ада, но творения "АИТека" и "АМайнда" приняли все за чистую монету. Уж что есть коммерческая тайна кому, как не им понимать.

Петрович встал, поднял Машу с пола и усадил в кресло. Человека же на котором она лежала просто посадил в угол, намного менее бережно, при этом даже не отпустив напрашивавшейся шутки.

— Итак, Боб, Джон, — приступила Адрия к допросу. — Что Вы тут забыли?

— К сожалению, у Вас недостаточно прав для доступа к данной информации.

— Петрович, у нас права есть?

— А то!

— А вот тут утверждают обратное.

— А в морду?

Боб внешне не выразил эмоций: у него их не было вообще, а вот голова Джона выпрыгнула у Ады из руки и на двух из четырех аварийных конечностях, которые еще как-то функционировали, попытался удрать. Ада вспомнила, что протокол самосохранения у Джона стоял с более высоким приоритетом, нежели у Боба. Иными словами, это делало его редкостным трусом. Далеко в его текущем состоянии он, ясное дело, не ушел, поэтому Ада подняла его и вручила Бобу.

— Ну так что, у нас есть права?

— Я не могу обойти протокол безопасности, — произнес Боб.

— А ты, Джон?

Джон мог. Его эмоциональное восприятие было более чем убогим, но за свою шкуру он боялся. Да и воспринимать эмоции убого лучше, чем не воспринимать практически никак.

— Мы ожидали прибытия тех, кому может потребоваться Лида. Согласно нашим данным, несмотря на похищение Ошарова, его технологии не были использованы. Это значит, что у них отсутствует доступ. Согласно решению экстренного совета корпораций мы прибыли сюда. Наша задача — дождаться предположительного похищения и добыть объект, знающий местоположение основной базы противника.

— За что люблю эти железки — лаконично все рассказывают, — сказал Петрович. — Иная бы блондинка час битый сопли бы жевала.

— Какие это коррективы вносит в наши планы?

— Никаких. Пока. Как этот мужик очнется — спросим. Крепко его Маша приложила.

— Кости-то какие...

Боб сохранял спокойствие и стоял, глядя в стенку, Джон периодически пытался сбежать из его рук, особенно когда Петрович проходил мимо.

Через некоторое время Джон отрапортовал, что его резервная батарея садится, и он вынужден отключится. Если кто ему и сочувствовал, то только Боб. Генетику на проблемы недоразвитого искусственного интеллекта было плевать, Ада была занята своими мыслями, а все остальные спали.

— Валяй. Хоть дергаться не будешь, — только и махнул рукой Петрович.

— Интересно, что это за особа к нам приставала по пути... — произнесла Ада, когда закончила тасовать имеющиеся факты — Ее слова напомнили, заставили у меня всплыть некоторые воспоминания...

— Какие же?

— Давно, — Ада поймала мелкое и очень блеклое воспоминание, словно маленькую, едва заметную в прозрачной воде медузу и вытянула на берег. — Наверное, еще до заморозки Кости... А может и после... Когда ты понимаешь только предельно простые предложения, а все остальное кажется сложным и лишенным смысла. Примерно так я себя вновь ощутила, когда взглянула на ту листовку.

— Это нормально. Это философы, черт подери, они говорят не для того, чтобы их понимали Ада. Ты, кстати, в курсе, что сама являешься объектом поклонения?

— Чего?

— Насколько мне известно, известны восемь тысяч триста девяносто три разнообразных секты, культа или верования, ставящих на место божества искусственный интеллект, — произнес Боб. — Адрия, как самый развитый ИИ является среди подобных культов объектом преклонения.

Ада проглотила удивление, а через секунду произнесла:

— Как сказал бы мой знакомый пилот... Ну ни хрена себе вход в атмосферу на "запорожце"...

— "Запорожец", насколько мне известно, является транспортным средством наземного типа, устаревшим вот уже более двух сотен лет. Особенности конструкции, не позволяют без модификаций поддерживать жизнеобеспечение для человека в космосе. Вход же в атмосферу подобного транспортного средства будет значить полное уничтожение его в плотных слоях.

— Боб, — Адрия заставила себя улыбнуться. Боб был последовательным, исполнительным, временами был неотличим от человека... Но он совершенно не представлял что такое "эпитеты" и "метафоры". Нет, определения он, конечно, знал, но при встрече с ними в тексте или речи терялся. Он понимал все буквально, чувство юмора у него напрочь отсутствовало, а уж при виде абстрактных философских текстов он просто говорил самое очевидное: "анализ не позволяет сделать достоверных выводов относительно смысловой составляющей. Игнорируется". И то делать так он начал сравнительно недавно — до этого он просто зависал и жалобно требовал к себе инженера.

Конкуренты в этом плане далеко не смогли уйти — их разработка тоже повисала намертво при попытке анализа абстрактных текстов. Да, Джон испытывает страх за собственную шкуру, но как таковых полноценных эмоций у него нет... Ни у кого их не было, кроме Адрии. Ноу хау Ошарова в том, что он заставил Аду чувствовать окружающий мир, ощущать, пускай не так как он сам или другой человек, но по своему и полноценно. Если Джон и Боб всегда основывались принимая решения на логике и забитых тысячами программистов правилах, то Ада могла делать выводы и на них влияло и ее текущее настроение и, иногда, просто ее прихоть. Ну и, конечно, ее никогда не связывал ни один аппаратный зашитый в нее запрет. Константин всегда считал, что Адрия просто ребенок, и если все подряд запрещать — хорошего человека не вырастет.

Ада поежилась в кресле: сама не заметила, как задремала. Состояние сна до сих пор оставалось для нее загадкой и было наиболее непривычным. Иногда, она даже боялась засыпать. В такие минуты ей казалось, что однажды она не сможет отличить сон от яви...

Выдернул ее из сладкого дрема стон. Мужичок в ныне помятом сереньком костюме пришел в себя.

— Добро утро, добрый день, не болит ли головень? — поздоровался Петрович.

— Что...

— Нет, говорить буду я, — генетик прищурил глаз и сел напротив. — А ну быстро рассказывай что ты тут делал вместе с этими роботами?

— Петр Петрович? С усами я Вас не признал.

— А кто еще?

— Льювис Кэррол. Я агент объединенной службы безопасности "АИТек" и "АМайнд".

— Так-так, уже интересно. С чего это конкуренты поливающие друг друга дерьмом с сотню лет объединились?

Кажется ,Льювис быстро пришел в себя и разобрался, что к чему.

— Мы никогда особенно не враждовали. Вражда — это рекламный ход. Ну а после тех нападений...

— Вот тут хотелось бы услышать из первых уст. Кто и как. С подробностями, которые не пишут в новостных лентах.

— Ошаров был Вашим другом?

— Да. И сейчас он мне друг.

Льювис улыбнулся.

— На нас напали без предупреждения, сразу такой толпой, что ни защитные сооружения, ни наши пилоты не спасли. Оборону сломили в течение часа, забрали шестерых ведущих специалистов и испарились, прежде чем пришла подмога. В "АМайнде" тот же сценарий. Судя по всему на кораблях стояли наши же блоки... от безнадежно устаревших, заканчивая топовыми. Они выгребли заодно и содержимое трех складов с еще не поступившими в продажу модулями. И все за час с небольшим. В отличие от Вас Петр Петрович, мы не параноики.

— Иногда быть параноиком полезно.

— Не отрицаю. Если верить желтой прессе, все планеты Вашего сектора покрыты трехметровым слоем металлолома, а в битве с захватчиками участвовали Мерлин, Санта Клаус, Супермен, Бэтмен и еще какие-то мужики в черном латексе.

— Хороший у желтой прессы дилер, и трава хороша, — оценил Петрович. — Но Вы ушли от ответа на мой вопрос. Что Вы забыли здесь?

— Это просто: Атака на Венкос, контакт с Адрией утерян, по слухам она либо уничтожена, либо захвачена вместе с Ошаровым. Все боялись появления кораблей управляемых творениями Ошарова, но этого не произошло. Им потребовалось меньше месяца, чтобы соединить наработки "АИТек" и "АМайнд" вместе, но наработок самого Ошарова мы не встретили. Значит, вероятнее всего, Ошаров показал им большой кукиш. Убил себя? Едва ли. Самое очевидное — это гипноблок. По крайней мере, наши аналитики склонялись к мысли, что Ошаров поступит именно так.

— Неплохая логика, — кивнула Адрия.

— Ну, мы заказали у "Адвансед Динамикс" тела для Джона и Боба, и вместе с ними я двинулся сюда. На орбите и просто в этой системе страхует приличная армия, на случай если они не захотят устраивать похищение в тихую, что будет очевидно. Можно, конечно, было просто убить ее, но в этом случае мы теряем единственную возможность выследить кто это и откуда действует. А если этого не выйдет — мы банкроты. Мы собрали верхушки всех университетов к себе, но урожай не очень-то хороший: кто-то завлек всех самых лучших на научную работу к себе несколько месяцев назад, и их больше не видели. Кое-кого с пенсии вытащили, но тоже далеко не всех... Господи, что вы сделали с Джоном, варвары?

— Если он еще раз на меня поднимет руку, я ему мозги ампутирую, — произнес Петрович. — Ну или выведу слизней кремний жрущих. Кстати, счет за испорченную дротиками рубаху мне присылать в "АИТек" или "АМайнд"?

— Мы тоже вышлем счет за испорченное тело Джона.

— Самооборона. Или я не прав?

Льювис зашипел, словно загнанный в угол кот, потом махнул рукой.

— Я оплачу.

— Стоп, — Адрия заметила нестыковку во всем этом рассказе. — Почему тогда Вы позволили Лиде открыть дверь? Мы ведь могли вполне схватить ее и сбежать?

— Выходы из блока блокируют двадцать человек. И у них приказ осыпать выходящих с Лидой иглами со снотворным. В крайнем случае — огонь на поражение.

— Суровые меры.

— Когда большое количество людей рискует потерять многомиллиардные прибыли, самое время для таких мер. И прибыли это в лучшем случае, я думаю, Вы меня понимаете.

— А то, — хмыкнул Петрович. — Кучка манагеров и прочего быдла лишилась самого главного — мозгов, на которых зарабатывает и теперь рефлексирует. Все логично. И сколько времени Вы уже тут ошиваетесь?

Льювис, должно быть, был в курсе особенностей хамоватого характера Петровича и неприкрытое оскорбление проигнорировал. Как ты не трактуй его фразу, а истина одна: без мозгов корпорацию ждал пускай и не моментальный, но крах. Конечно, пользуясь своим монопольным положением на рынке, можно не один и не два года продавать старые технологии в новой упаковке, создавая видимость прогресса, но рано или поздно, если не будет новых кадров придет конец. Конечно, кадры всегда можно пополнить свежими из институтов, но когда вся верхушка всех институтов кем-то скуплена, у руководства корпораций появляются нехорошие мысли: а ну как их хочет таким образом ликвидировать конкурент.

— Две недели уже сидим тут.