|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 6.
— Ты нахрена его убил? — поинтересовался я злобным шепотом. Гвардейцы, конечно, далеко, но кто их знает, вдруг услышат каким-то чудом.
— Я его не трогал, он сам сдох, как только меня увидел, — огрызнулся демон и исчез, оставив меня наедине с трупом.
Сволочь.
Я с тоской посмотрел на тело старика. Да что же за судьба у меня такая, безалаберная. Вроде бы только что сделал первые шаги к нормальной жизни, начал искать ниточки, ведущие к тому, что на самом деле случилось с Эстерси, а тут такое. Сам, конечно, идиот, подсунул ему печать. Но кто же знал, что этот пень воспользуется ей тотчас же, как увидит.
Жалости к библиотекарю у меня не было ни на грош.
Я поднял с пола свою книгу и засунул ее в рюкзак. Затем вернулся в зал и присвоил оба выданных Икарро тома. Немного подумав, достал листки с печатями и рассовал их в случайно выбранные книги на полках. Пробежался глазами по корешкам... С сожалением вздохнул.
Наверняка, здесь собрано много всего интересного и полезного. Но оставаться и искать что-то еще — это уже слишком. Пора выметаться из библиотеки и из города заодно — отвечать за смерть старика мне совсем не хотелось.
На улицу я вышел мрачный и злой. Остановился на пороге рядом с гвардейцами, цинично сплюнул на белый мрамор ступенек и с наслаждением выругался.
— А, Гвоздь сегодня злее обычного? — понимающе кивнул ближайший воин.
Я злобно кивнул.
— Просил, деньги предлагал... А он меня к продажным девкам послал.
Еще раз сплюнув, я, не соизволив попрощаться, быстро направился прочь от дворца. Прошел шагов пятьдесят, свернул на отходящую в сторону улочку и остановил первого попавшегося прохожего.
— А, что?
— Простите, уважаемый. Важное дело. Где в этом захолустье можно купить лошадь?
— Там, — ошеломленный прохожий ткнул пальцем куда-то себе за спину.
— Благодарю. Империя вас не забудет.
Оставив пораженного до глубины души мужика позади, я быстрым шагом отправился в указанном направлении, чувствуя, как утекают отпущенные мне минуты. Где эти проклятые лошади?
Конный двор, как здесь называлось место продажи животных, я нашел только минут через тридцать. Исходил указанную часть города вдоль и поперек и, наконец, у самой стены обнаружил-таки искомое.
— Нужна лошадь. Здоровая, смирная и дешевая, — сообщил я пропахшему потом торговцу в драной рубахе. — И быстро, желательно.
— Сбруя нужна? — деловито поинтересовался тот.
— Да, полный комплект.
— Двадцать пять золотых — и у вас будет самая лучшая из нечистокровных лошадей в этих краях.
Вот жлоб. Раньше животные обходились мне примерно в десятку вместе с седлом и всем остальным.
— Не пойдет. Я знаю цены. Пятнадцать золотых — максимум. И то только в том случае, если вы дадите мне лошадь не позднее, чем через пять минут.
Торговец посмотрел на меня, горестно кивнул и быстро отправился куда-то внутрь длинного сарая. Откуда и появился через несколько минут, ведя за собой заморенного вида клячу.
Мы с лошадью уставились друг на друга с одинаковым подозрением и быстро разгорающейся неприязнью.
— Ее зовут Золотце, — сообщил торговец, седлая клячу. — Вот, покормите ее морковкой.
Я аккуратно протянул животному овощ и еле успел отдернуть пальцы, на которых едва не сомкнулись крепкие желтые зубы. Скотина, чувствуя свой выигрыш в первой схватке, гнусно заржала. Похоже, я с ней еще натерплюсь.
— Все готово, господин, — торговец протянул мне поводья. — Можете хоть сейчас отправляться в путь.
— Спасибо, — я отсчитал пятнадцать золотых кругляшей. Надо срочно искать еще деньги.
По дороге к воротам я остановился около первой попавшейся продуктовой лавки и, не особо выбирая, набил рюкзак какими-то колбасами, окороками и хлебом. На неделю хватит — и замечательно.
Выехать из города удалось так же легко, как и попасть внутрь. Теперь — вперед, на восток. Пора уже двигаться, не отвлекаясь на всякие ненужные вещи.
Лошадь шла на удивление бодрой и ровной рысью, не пытаясь показывать свой норов. Я даже удивился. Может быть, она, конечно, задумала сделать какую-то неожиданную пакость, но пока что все было до странности замечательно.
Мили ложились под ее копыта одна за другой, мелкие деревушки проплывали по сторонам, теряясь вдали...
А затем дорога начала все сильнее и сильнее уходить к югу. И на одном из поворотов я остановился в раздумьях. В восточном направлении отсюда отходила узенькая сельская дорожка, совсем не похожая на мощеный тракт, по которому я ехал до сих пор. Свернуть на нее? Велик шанс оказаться в каком-нибудь селе в лесу, из которого дороги больше никуда не ведут. Продолжить ехать по тракту? Ну так он, по всей видимости, идет напрямую в столицу, а мне туда не очень-то надо.
В конце концов, на мое решение повлияла пришедшая в голову мысль о том, что, если меня все же будут искать, то первым делом проверят главные дороги, а только потом уже возьмутся за такие вот тропы. Не знаю уж, правильно я рассуждал или нет, но выбор был сделан и под копытами лошади оказалась не брусчатка, а утоптанная твердая земля.
Где-то с час я неспешно ехал по извивающейся среди деревьев дороге. Спокойно, не торопясь и не пугая немногочисленных встречных крестьян на телегах, груженых красивыми ровными бревнами. Где-то впереди точно были лесные вырубки, а значит и какое-нибудь селение. Но по-прежнему оставался открытым вопрос — существует ли еще одна дорога, ведущая прочь из этих краев. Судя по не особо оживленному проселку, по которому я двигался, мои опасения вполне могли сбыться и путь из этих мест существовал только один. Впрочем, возвращаться назад все равно нельзя, так что, если что, придется опять топать через лес.
Тихая дорога среди деревьев убаюкивала и настраивала на мирный лад. Я даже начал думать о том, что, наверное, слишком поспешно уехал из города — не обязательно ведь смерть старика запишут именно на мою совесть.
А затем повстречавшийся мне мальчишка на рыжем коне неожиданно развернул свою скотину и умчался вдаль. В груди обосновалось неясное томление — я чувствовал, что начинаются какие-то неприятности, но не до конца понимал — какие.
Еще минут двадцать пришлось ехать в полном одиночестве — навстречу мне явно никто не спешил. А затем, повернув в очередной раз за группу деревьев, я увидел толпу крестьян. И остановился.
Мрачные насупленные мужики, числом около полутора десятков, стояли плечом к плечу, перегораживая дорогу. В руках у них были зажаты какие-то вилы, оглобли... Парочка крайних держали натянутые луки.
Наконечники стрел были направлены в мою сторону.
— Братья, это он! — раздался восторженный крик жреца, спрятавшегося за строем крестьян. — Это он, душегубец!
Толпа заворчала и чуть-чуть пододвинулась вперед, очевидно, не понимая до конца, что же нужно делать. Я тоже этого не знал и теперь лихорадочно соображал, рассматривая преграду. Все равно, каким образом местные прознали про смерть старика, об этом можно подумать как-нибудь потом. Главное — то, что вперед мне пробиться сложновато. Насадят бедную лошадь на вилы, а потом приголубят меня самого дубиной по башке — и все.
Разворачиваться и убегать? Так за спиной останутся лучники. С такого расстояния даже я сам, наверное, попаду в спину удирающего всадника. И куда я, кстати, собрался удирать? Обратно на тракт, где меня наверняка тоже будут ждать?
— Люди, я просто мирный путник! — завопил я, поднимая вверх руки. — Что с вами? Вы меня с кем-то спутали! Брат, я не тот, кто вам нужен, мне просто нужно проехать дальше!
— Не слушайте душегубца! — взвизгнул жрец. — Хватайте его, братья!
Толпа шагнула в мою сторону, а один из лучников, то ли не удержавшись, то ли приняв крик жреца за сигнал к действию, спустил тетиву.
Мне показалось, что прошла вечность, пока длинная деревяшка с нанизанным на нее грубым железным наконечником летела ко мне. И всю эту вечность я пытался что-то сделать, но не мог. Не успевал.
А затем в левую часть груди, сразу под ключицей, словно ударили молотом. И я повалился из седла назад, на дорогу. Еще и проклятая лошадь помогла, встав на дыбы от испуга.
Удар о сухую землю, утрамбованную тележными колесами, чуть было не вышиб из меня дух. Я заворочался, постарался подняться и вскрикнул от боли, опершись на левую руку. В глазах двоилось и толпа подбегающих мужиков показалась в несколько раз больше, чем на самом деле.
— Их всего пятнадцать, — пробормотал я сам себе и, изо всех сил пытаясь собрать глаза в кучку, взмахнул рукой, пуская заклинание. А потом еще одно.
Впереди что-то полыхнуло, послышались крики ярости и боли. Приближающаяся людская масса притормозила.
В голове пронеслась мысль, что больше этого делать нельзя и, поднявшись-таки на нетвердо держащие меня ноги, я вытащил из ножен меч.
Толпа еще больше сбавила ход, а у меня рядом со щекой, обдав кожу противным холодком, свистнула стрела. Я воспринял это с какой-то тупой отстраненностью — похоже, головой приложился действительно как следует.
— Вперед... ранен... храм... братья... — впереди опять послышались не вполне разборчивые вопли и люди снова качнулись вперед.
А затем снова побежали ко мне.
В глазах немного прояснилось и я каким-то чудом успел подставить меч под летящую в мою голову жердину. Руку тряхнуло от удара, палка переломилась, треснув меня по уху и засыпав весь мир искрами. Я отчаянно выругался и начал беспорядочно размахивать мечом по сторонам.
Передо мной все опять плясало и двоилось, но я, кажется, куда-то попадал, кого-то задевал... А потом попали уже по мне и я ощутил себя валяющимся на земле.
Солнце закрывал силуэт какого-то косматого мужика, поднимающего надо мной огромные ржавые вилы. На краткое мгновение ко мне вернулась невиданная острота чувств — и я рассмотрел ржавчину, покрывающую заостренные прутья, заметил кусок коровьего навоза, прилипшего к острию одного из них... Это все сейчас окажется у меня в груди...
Я выпустил еще одно заклинание, чувствуя, как растекаюсь от слабости по грязной дороге словно гнилой помидор.
Мужик замер и выронил вилы, воткнувшиеся в землю прямо рядом с моей головой. А затем повалился навзничь, снова открывая мне вид на небо.
И тут раздался крик.
Он родился где-то впереди, продолжился слева, затем справа... Усилился, вибрируя и превращаясь в звериный вой ужаса и боли, заметался между деревьями, рванулся к небесам... И стих, замолк, оставляя меня лежать в тишине.
Некоторое время ничего не происходило. Никто не рвался меня добить, жрец не кричал своих воодушевляющих призывов. И я осторожно приподнялся в сидячее положение, сморщившись от боли.
Рядом со мной валялся труп косматого крестьянина с сожженной грудью. Поодаль лежало еще два таких же — те, в кого я попал с самого начала. А рядом со мной, смотря в небо широко раскрытыми глазами, лежали четыре... нет, пять трупов. Разинувших рот в немом крике, хватающихся скрюченными пальцами за землю...
Меня замутило и я чуть повернулся, опорожняя желудок в придорожную траву. Накатила новая волна боли. Болело все — грудь, в которой засела стрела, ухо, получившее палкой, бок, правое бедро... Почему болят они, я не знал.
Пора подниматься. Энергия постепенно восстанавливается, силы тоже возвращаются. Нужно двигаться, уезжать из этого места, пока оставшиеся жители не опомнились и не вернулись меня добивать. Где проклятая лошадь?
Я оглянулся по сторонам. Ну, конечно же, поганая тварь воспользовалась случаем и сбежала, чтоб ей сдохнуть. Хорошо еще, что свой рюкзак я по въевшейся привычке тащил за плечами — чувствую, так и надо.
Что же мне так не везет на животных. Сплошные траты из-за них.
Глянув в сторону просматривающихся за деревьями грубо сложенных домов, я мстительно и злобно улыбнулся. Твари, лишили меня лошади? Я вам сейчас покажу, где прыгун нору выкопал.
Ковылять до деревни мне пришлось минут пять. В голове иногда мутилось от боли, но я продолжал предвкушающе скалиться.
Немытые твари.
Сгусток энергии отправился в сторону ближайшего ко мне дома, воткнулся между бревнами и, пытаясь пробиться вперед, расплескался в итоге по всем щелям. Дерево задымило, а затем радостно полыхнуло.
Я тихонько засмеялся, чувствуя за спиной крылья.
Из горящего дома выскочил какой-то мужик и бросился наутек.
— Стоять, — я сжал пальцы в кулак и крестьянин рухнул на землю.
— Иди сюда.
Немилосердно тратя накопленную энергию, я подтащил воющего от ужаса мужика к себе и с наслаждением сжал кулак, отчетливо услышав хруст ломающихся костей. Моя жертва заорала нечеловеческим голосом и обмякла, потеряв сознание.
— Никакого толка от вас... — проходя мимо человека, я легонько ткнул вниз острием меча.
Мне нужна лошадь. Где эти сволочи держат своих коняг?
Еще один сгусток энергии отправился в сторону очередного дома. На мгновение я пожалел, что во мне не кипит сейчас та сила, что подняла лесной пожар в Приграничье... Но и так тоже получается неплохо.
Новый выплеск энергии. Я остановился, опираясь на меч и думая о том, как бы не упасть — перестарался, потратил слишком много.
Где-то вдалеке промелькнуло несколько фигур, убегающих в лес. Я проводил их полным сожаления взглядом. Нужно догнать, убить...
Промелькнуло и пропало неприятное ощущение того, что желания, кипящие во мне, какие-то странные. Я, вроде бы, никогда особо не... О, лошади, отлично.
Подождав, пока силы не восстановятся окончательно, я подошел к самому скромному на вид животному, настороженно косящемуся на меня, и, шепча что-то ласковое, погладил по шее. Лошадь тихо и как-то по-доброму заржала. Ну и отлично.
Найти в деревне хоть какое-то седло и подготовить животное к дороге оказалось той еще морокой. Боль продолжала изредка мутить сознание своими приступами, левая рука меня практически не слушалась. Но минут через тридцать я все же справился с задачей, благо седло нашлось в соседнем доме, а лошадка терпеливо сносила возню вокруг себя и не старалась мне помешать.
Ну что же, пора отсюда и убираться... Озираясь по сторонам, я забрался на свое новое средство передвижения и выехал на простор между домами, отметив, что три подожженных уже полыхают вовсю. На глаза попался маленький и аккуратный храм всех богов и я не удержался, всадив в его белые стены два огненных копья.
Жаль, жрец, гад, наверняка давно уже убежал — а то я бы и его познакомил со своим мечом...
Другая дорога на выход из деревни все-таки имелась — по ней я и двинулся, стараясь осматриваться по сторонам.
Но следить за обстановкой становилось все сложнее. Горячка боя отступила, навалилась усталость и тупая боль, расползающаяся от раны в плече по всему телу. В голове болтались обрывки мыслей — то яростные, с отзвуками наслаждения боем, то удивленные — я пытался понять, откуда во мне взялась такая злоба и жестокость, с содроганием вспоминая расправу над пойманным в деревне крестьянином. Иногда сознание вообще пыталось уплыть от меня, но я пока что держал его в руках.
Так, болтаясь на спине лошади, словно мешок с навозом, я проехал около часа. А потом стало совсем невмоготу. По телу гулял жар, рана пульсировала, распространяя вокруг волны боли, сознание то уходило вдаль, то возвращалось, принося с собой странные картины.
— Сворачиваем, милая... — я похлопал лошадь по шее и натянул повод, направляя ее между деревьев. Отойти чуть подальше от дороги и лечиться...
В голове промелькнула мысль, что всадивший в меня стрелу крестьянин вполне мог смазать ее какой-то гадостью.
Нужно избавиться от поганой деревяшки.
Каким-то чудом я сумел спешиться и привязать лошадь к дереву. Постоял немного, смотря затуманенными глазами на торчащую стрелу. Засела глубоко, но прошла не насквозь, сволочь. И что с ней делать?
Попробовал вытащить — чуть не загнулся от нахлынувшей радуги ощущений. Попробовал протолкнуть дальше — то же самое.
— Да чтоб тебя...
Достал нож и, морщась от боли, срезал большую часть древка, оставив снаружи только торчащий на ладонь кусок. Идея, конечно, идиотская... Но должно получиться...
Я встал на колени на относительно ровном участке земли, крепко зажмурился и, сцепив руки за спиной, упал ничком. Резкая боль разодрала мою грудь и я на какое-то время вырубился. Благо, очнулся почти сразу же.
Теперь стрела торчала у меня с обеих сторон тела. И ее хотя бы был шанс вытащить.
Еще больше страдая от раны, я срезал запачканный в земле конец деревяшки... и понял, что выдернуть ее никак не могу. Скованные болью мышцы просто не позволяли добраться до торчащего из спины наконечника.
Я слабо, но злобно выругался и принялся копаться в мешке, ища веревку. Голова кружилась, я чуть было снова не потерял сознание. Но веревка оказалась в моих руках и, сделав на ней простую затягивающуюся петлю, я с третьей попытки накинул-таки ее на наконечник.
Затянул, морщась от причиняемых этим действием страданий. Перекинул веревку через ближайшую ветку, подобрал конец, выбрал слабину... И, бодро ругаясь, из последних сил побежал вперед.
Рывок, вспышка боли. И стремительно промокающая от крови куртка.
Обозвав себя последними словами за непредусмотрительность, я снова шлепнулся на колени. Где-то здесь был мох...
Через несколько минут, напихав под куртку травы и мха, я откинулся на спину и притих. В голове по-прежнему мутилось, но не настолько, чтобы я не мог лечиться.
Энергия потекла сквозь тело. Собрать — отпустить... Собрать...
Измученный организм заснул почти сразу же.
Мне опять снилась деревенская свадьба. Но в этот раз почему-то женихом был я. Кружился в танце с подружками невесты, то и дело со смехом надевающими на меня венки из ромашек, пил легкое хмельное пиво, обнимаясь с соседями...
На сердце была тоска. Я чувствовал, что что-то происходит не так, как должно. И где вообще сама моя невеста?
Открыв глаза, я некоторое время рассматривал паука, спустившегося с дерева на паутинке и теперь деловито качающегося перед моим носом.
Вечерело. По окутывающемуся сумерками лесу гулял прохладный ветерок, остужающий разгоряченную кожу и притупляющий боль. Прохладный ветерок, сон про свадьбу... Что-то это мне напоминает.
— Эй, — слабым голосом позвал я. — Ты здесь? Покажись.
На задворках сознания послышался смешок и из-за ближайших деревьев показалась хрупкая фигурка в белом платье. Кто бы сомневался.
— Иди сюда, не бойся, — я слабо похлопал по земле рядом с собой.
Смешок приобрел угрожающие нотки и Невеста в одно мгновение оказалась рядом, наклонившись надо мной и демонстрируя как пугающие янтарные глаза, так и весьма соблазнительную грудь. Впрочем, мне сейчас не до этого.
— Дерзкий мальчик, — произнесла она, присев рядом и задумчиво водя пальцем у меня по руке. Затем улыбнулась и провела розовым язычком по неожиданно отросшим белоснежным клыкам.
А, плевать. Мне и так-то после Эйя никакие зубы не страшны, а в том состоянии, что я нахожусь сейчас, так вообще.
— Что тебе от меня нужно-то? — поинтересовался я, рассматривая демона ленивым взглядом.
Невеста потерла полузасохшую кровь у меня на куртке тонким пальчиком, затем мечтательно рассмотрела его и с наслаждением облизала. Перевела взгляд на меня и плотоядно улыбнулась.
— Да ладно тебе, — я слабо пошевелился, а затем нагло положил руку ей на бедро. Не потому, что чего-то там хотелось, а от неожиданно проснувшейся храбрости. — Ты же хорошая девочка, рассказывай.
— Дерзкий и наглый, — задумчиво произнесла она, не спеша скидывать мою руку. — А еще от него так и тянет нашим миром... Интересный мальчик...
Вот оно что. Похоже, ее привлекают мои дела с Эйя. Тоже хочет поучаствовать, что ли?
Невеста, тем временем, аккуратно подобрала мой нож и, держа его самыми кончиками пальцев, принялась рассматривать. Я забеспокоился — еще сопрет, а мне потом что в качестве подарка использовать?
— Эй...
— Ты не боишься, мальчик, что кровь моего брата проснется? — перебила она меня, положив нож обратно на землю. — Это хороший брат...
Девушка запрокинула голову и с наслаждением втянула носом воздух.
— Он очень силен. Он убьет тебя.
И как это понимать? Я с подозрением скосил глаза на нож. Сразу вспомнилось то, как он поменял цвет, отведав моей крови. Да и древний маг, похоже, не просто так оставил его в гарнизоне, словно ненужную вещь.
— Избавься от него, — припечатала Невеста. — Ты мне нужен.
Ну, замечательно. Я философски отметил тот факт, что, раз нужен, то убивать меня не станут. А что еще требуется для счастья? Любой обитатель Пустоши скажет — ничего.
— Раз нужен — помогла бы, что ли, — заметил я. — А то мне лечиться долго.
— Я не умею лечить, — оскалился демон. — Я умею убивать. И я помогу тебе. Очень скоро...
— А с чего вдруг ты решила со мной поваляться в кровати? — решил я внести ясность в интересующий меня вопрос.
Лучше бы не спрашивал. Хрупкая рука в кружевном полупрозрачном рукаве опустилась туда, где у любого мужика находится самое ценное и дорогое... и сжалась стальной хваткой, заставив меня приподняться и выпучить глаза, разом забыв про боль и слабость.
— А ты мне понравился, мальчик, — ехидно прошипела Невеста, приблизившись вплотную и смотря на меня немигающим взором. — Но не дерзи, а то я могу и передумать.
Где-то неподалеку хрустнула ветка, а затем раздался окрик:
— Эй, ты, отойди от него!
Девушка, продолжающая держать меня мертвой хваткой, смешно склонила голову на бок.
— Говорила же тебе, что скоро помогу. Лежи, мальчик, не вставай...
Я, почувствовав, что нежные пальчики больше не сжимают мое тело, расслабленно откинулся обратно на землю. Невеста поднялась и развернулась на голос.
— Пошла оттуда, быстро! Он маг! — рявкнул кто-то из-за деревьев.
— Знаю, мальчики, — нежным голосом произнесла она и выскользнула из моего поля зрения.
Пару секунд стояла тишина, а затем сумрачный лес огласился истошным воплем дикого ужаса. Разнеслась громкая брань, послышались шаги бегущего человека, звон, треск, снова ругань, еще один страшный вопль — чуть поодаль. А затем сочное, аппетитное чавканье. И новые крики, ругань, удары и треск веток...
Я поежился и неосознанно попытался закопаться глубже в мох. Не получилось.
— Мальчик? — неожиданно произнес нежный голос совсем рядом и я понял, что пролежал последние пару минут с закрытыми глазами. Как понял и то, что в лесу снова стоит мертвая тишина. Действительно мертвая.
Пересилил себя, открыл глаза и увидел перед собой все ту же хрупкую фигурку. Только уже не в белом платье, а в бело-красном. Или, если точнее, то в красно-белом.
— Ты живой, мальчик? — участливо поинтересовалась Невеста, присаживаясь рядом и позволяя в деталях рассмотреть залитое брызгами крови платье и миленькое личико, перекрашенное в бордовый цвет..
Я невольно поежился. Она от души улыбнулась, демонстрируя покрытые кровью зубищи такого размера, что их не постеснялся бы и Эйя. Мне бросилось в глаза, что между двумя левыми клыками застрял кусочек чьего-то мяса. Стало тошно.
— Запомни меня, милый мальчик, — промурлыкал демон, слизывая с губ кровь. — Мы еще не раз встретимся.
И я остался в одиночестве.
Лечение, как обычно, продвигалось достаточно медленно. Но к утру мне все же стало лучше настолько, что я сумел взобраться на лошадь, стойко перенесшую ужасы прошлого вечера, и отправиться в путь.
Место, где демон общался с пришедшими по мою душу людьми, я обогнул по широкой дуге — разбросанные среди деревьев части тел и залитая кровью земля вызывали рвотные позывы. Да и лошадь идти в ту сторону отказывалась, настороженно фыркая и дергая ушами.
Возможно, после того, что я учинил в деревне и этого побоища от меня отстанут... Тут я сам себя перебил саркастическим фырканьем. Получилось не хуже, чем у лошади.
Как же, отстанут... Что-то мне подсказывает, что после такого за мной начнут охотиться все жрецы Империи. А тардийские и так уже смотрят в мою сторону искоса. Надо как-то побыстрее убираться в княжество и там уже вести тихую и мирную жизнь — без демонов и смертей. Надеюсь, в нем меня искать не будут... Тут я вспомнил, что растрепал всем и каждому про цель своего путешествия — и выругался, обозвав себя нехорошими словами. Придется надеяться, что в княжестве все же другие порядки. Вроде как, судя по сплетням, это действительно так.
Лошадь выбралась на дорогу и мы повернули навстречу медленно поднимающемуся солнцу.
Мои мысли, лениво ползающие в голове, вернулись к Невесте. Бесспорно, хорошо, когда рядом имеется демон, способный ради тебя порвать в клочья целый отряд преследователей. Но возникает резонный вопрос — что же нужно этому демону? И, что гораздо более важно, — как себя поведет демон, когда, наконец, получит желаемое?
Мне почему-то не очень верилось, что точкой в истории станет новая ночь, проведенная в одной постели...
Тут я вспомнил кусочек мяса в зубах у Невесты и подумал, что, возможно, не очень-то я и хочу такой ночи. Как-нибудь обойдусь, пожалуй...
Злосчастный красный лоскуток, засевший между двумя мощными изогнутыми зубами, стоял перед глазами и изрядно портил настроение. И мне опять послышался довольный смешок где-то на краю сознания.
Вот же привязалась. Что, спрашивается, ей вообще втемяшилось в голову таскаться именно за мной... Потому что я — маг? Ну так, магов-то хватает, по крайней мере в наших краях. Хотя, сказала же Невеста, что от меня несет демонами — думаю, это она почувствовала уж точно не вчера вечером, а гораздо раньше. Наверное, это и играет главную роль.
Я помянул крепким словцом Эйя с его договором и печатью. Потом вспомнил про нож и снова задумался. Слишком много вокруг меня всего, связанного с их миром. Книга, нож, два настоящих демона. Такое впечатление, что кто-то это все подстроил.
— Ага, Шаран и провернул, — хмыкнул я себе под нос.
Цепочка случайностей и совпадений выглядела странно, но других реальных объяснений все же не было. Начальный пункт — книга, которая послужила для вызова Эйя. А уже потом приложился договор, печать и внимание Невесты.
И во всем этом есть лишь две странности — найденный мной нож и то, что Невеста оказалась прямо у меня на пути. Совпадение? Не думаю... Или все же совпадение?
Я притормозил лошадь, жадно раздувающую ноздри, около небольшого лесного озерца и позволил ей напиться. Отметил, что рана, растревоженная верховой ездой, снова начинает меня беспокоить. Да и жар, пропавший было за ночь упорного лечения, потихоньку возвращается снова.
Нужно уехать куда-то, где меня не станут искать. В какие-то дикие леса или горы. Отдохнуть, вылечиться и подумать как следует над всем, что со мной приключилось.
В конце концов, княжество никуда от меня не денется. Сколько там до него еще добираться, недели две?
Я принялся прикидывать пройденное расстояние, наблюдая за щиплющей травку животиной. Да, получается еще где-то дней пятнадцать дороги. Длинный путь, который я вряд ли преодолею без полноценного отдыха и лечения. Кстати, тренировки в ловле камешков тоже не помешают. Наловчился же я их с земли хватать — смогу и в полете останавливать.
Мне больше не хотелось останавливать стрелы своим телом. Никогда и ни за что. А значит, надо действительно уходить в глушь и останавливаться там. Благо, впереди, похоже, сплошные леса.
Я решительно оторвал лошадь от поедания травы и снова забрался в седло. Непонятно только, в каком месте нужно сворачивать в сторону. И в какую именно сторону.
Спустя полчаса дорога круто свернула на юг — дальше в восточном направлении продолжала идти лишь основательно заросшая и заваленная упавшими деревьями просека. Очевидно, когда-то путь пролегал именно по ней, но по неизвестным мне причинам от него отказались.
Я натянул поводья и хмыкнул про себя, рассматривая старую дорогу.
Как будто сама судьба показывает мне, куда двигаться. Кстати, еще и дождь начинает накрапывать. Уйду по просеке, а затем он сгладит мои следы — и все. Рико Пепельный растворится в местных лесах, словно призрак. Надеюсь.
Ехать по заросшему старому пути оказалось неудобнее, чем по нормальному проселку, но всяко лучше, чем сквозь настоящий лес. Приходилось иногда объезжать стволы, валяющиеся поперек дороги, заросли кустарника, выбирающиеся из-за деревьев, уклоняться от нависающих веток и обрывков паутины, но передвигался я все равно достаточно быстро.
Дождь начал усиливаться.
Тяжелые капли падали на дорогу, разбивались о листья деревьев, шлепали меня по плечам и голове. Я продолжал ехать вперед. На душе почему-то становилось все радостнее. Вспоминались грозы на Мертвом плато и над Каххаром. Тогда дождь ассоциировался у меня с жизнью — в памяти еще крепко сидел переход по пустыне.
Сейчас это ощущение утихло, но льющаяся с неба вода все равно доставляла удовольствие.
Сложив ладонь лодочкой, подождал, пока там не наберется немного влаги и слизнул ее. Над головой раздался раскат грома, заставив меня засмеяться, радуясь жизни. Пусть рана все еще болит, пусть путь еще долог, но я снова наедине с природой — и это прекрасно. Люди с их вечным желанием чего-нибудь от меня потребовать уже откровенно надоели.
Старая дорога потихоньку завернула на северо-восток и начала подниматься вверх. Не горы, конечно, но серьезная такая возвышенность. Интересно, зачем сюда вообще проложили путь?
Ответ пришел сам собой еще через час неспешного пути. Просека, сделав напоследок изящный поворот, вывела меня к небольшой долине, слабо поросшей редкими молодыми деревцами и усеянной огромными ямами и отвалами земли.
Понятно, что-то здесь добывали. Лет, наверное, десять-двадцать назад. Потом залежи истощились и выработки забросили. Знакомая история, у нас тоже много чего позабросили...
Я заметил вдалеке ветхие покосившиеся домики и легонько ткнул остановившуюся лошадь пятками в бока.
Надеюсь, у меня получится пересидеть недельку в этом забытом всеми богами месте.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
