Хроники пикирующего Икаруса

Глава 1. В которой я думаю, что играю, а на самом деле играют мной.

"Зафиксировано пробуждение оператора. Выход в штатный режим"

Я открываю глаза. Хорошо... Всё тело полно сил, никаких последствий вчерашнего. Сколько времени? И тут же понимаю — двадцать две минуты одиннадцатого. Откуда понимаю? Пока не ясно, может, циферблат подсознание уловило, а может, что ещё.

Так, что-то взгляд не фокусируется. А, нет, теперь порядок. А что это?

Полное ощущение, будто я смотрю на мир через экран компьютера. В правом нижнем, как и привык, часы, в левом — главное меню. А рабочий стол очень похож на какой-то непривычный потолок. В углу бьёт по глазам люстра, наверное, поэтому и сфокусироваться сразу не мог. Сам фон собран из восьмигранных плиток, на первый взгляд с метр в каждой грани. В противоположном углу потолок плавно, как в старых квартирах, переходит в стену. Стена, кстати, в отличие от белого покрытия потолка, серая, но где точно проходит граница цветов — я понять не могу.

Бред какой-то. Или это всё-таки моник?

Я для проверки шевелю головой, и картинка перед глазами послушно уплывает в противоположную сторону. Теперь передо мной хмурое и какое-то не совсем человеческое лицо. Причём, бледно-коричневого цвета. Волосы длинные и чёрные аж до синевы, как у индейца в кино. А глаза... Вот, почему непривычное. Глаза фиолетовые и слишком большие, будто в мультике.

— Чего развалился, мясо!? — кричит на меня глазастик. — А ну встал и живо на инструктаж, если не хочешь, чтобы я тебе снова ноги оторвал.

Почему "снова"? Да не... бред какой-то. В памяти привычно возникла картинка с Бредом Питом и именно этой надписью: "Бред какой-то". Штампы, штампы...

— Ты чего? — машинально, не понимая, что происходит, спрашиваю я, но голоса своего не слышу.

Глазастик вместо ответа хватает меня руками за горло и вытаскивает из... кстати, а в чём это я лежал? Сначала думал, что кровать, но сейчас вижу, что нет. Эй, дышать трудно! Отпусти! Больно же!

"Искусственное ограничение поступления кислорода оператору. Критическая ситуация. Кровоснабжение головного мозга прекращено. Рекомендации: Ликвидировать физическое давление на оператора и покинуть опасное помещение"

Что за ерунда? Так это компьютер или нет? Или какая-то из этих фантастических виртуальных капсул, или костюмов, или как их там? Которые с полным погружением. Да нет, там всё так реалистично быть не может.

Мысли проносятся за мгновение, но дышать всё-таки трудно, да и шею этот гад больно сдавил.

— Пусти, — хриплю я и пытаюсь вмазать держащему по физиономии.

Но в это время происходит что-то невероятное. Из-за рук, которые держат меня за шею появляется ещё одна пара точно таких же, мускулистых и узловатых, покрытых мелкими кудрявыми чёрными волосьями, прямо как у грузина какого-то, и методично бьёт меня сначала по одной щеке, затем по другой. После чего четырёхрукий как тряпку вытаскивает меня из капсулы и кидает на пол.

Я даже дышать забыл на время, настолько всё было невероятно реалистично. Потом делаю вдох. Господи, хорошо-то как! Воздух!!!

Машинально потираю руки и пытаюсь встать. Ноги ватные. С трудом, опираясь на капсулу, или что это там было, поднимаюсь.

— За мной, мясо, — бросает мой мучитель и отворачивается.

На заднице у него висит в пластиковой кобуре совершенно футуристичный пистолет. Я бы даже сказал, бластер. С таким шутки плохи. Ладно, если это и вправду, игра с полным погружением, а если реальность?

Хотя, по-моему, таких дурацких реальностей не бывает. Значит, надо поискать кнопку "Выход". Обшариваю глазами монитор, сквозь который смотрю на мир. Да вот же она, кнопка "Меню". Значит, и выход там. Что-то засиделся я тут с вами, господа четырёхрукие.

А как нажать? Фокусирую взгляд на меню, и оно разворачивается.

"Медицина", "Устройства", "Связь", "Контакты", "Офис", "Статистика", "Образование". Выхода нет. Кстати, настроек почему-то тоже. А рулить чем? Открываю первый пункт и тут же получаю по голове от четырёхрукого.

— Я сказал, за мной.

Больно, блин... Встаю, и на непослушных ногах ползу за мучителем.

Через десяток шагов ноги приспосабливаются, идти становится легче. Руки вроде тоже обретают подвижность. И общее ощущение, будто я сам вешу килограммов двадцать, не больше. Но гравитацию, как я понимаю, никто не отменял? Значит, всё-таки виртуальность. Обалдеть... до чего прогресс дошёл, пока я в кодах рылся.

Так, за мыслями, выдвигаемся по гулко стучащему металлическому полу в коридор. В глаза бьёт лампа, висящая прямо напротив меня. Вот какой гений от архитектуры её туда впиндюрил? Пока отвернулся, пока проморгался... Понял, что уже не один, в смысле, не вдвоём. Справа от меня что-то вроде строя. Человек сорок, и все голые. Кстати, я тоже по форме номер ноль. Ни фига себе! Мужики разного возраста, девчонки, даже взрослые женщины. Девушки и те, кто рядом с ними, смущённые, красные, прямо помидорная грядка в августе. Кто-то откровенно пялится, кто-то наоборот, глаза отводит. У некоторых... в общем, нормальная реакция на женское тело. Девушки прикрываются как могут, а многие из них делают вид, что вообще, никого рядом нет. Кто-то в этой толпе кого-то о чём-то спрашивает. Позади всех парочка даже сидит на корточках, характерным взглядом гопников оглядывая остальных.

А перед строем стоит... рак. Нет, я понимаю, что это человек или кто они тут, но рак ведь! Выпуклые коричневые глаза, красный в чёрное пятнышко панцирь вместо головы, усы... так и жду, что сейчас заложит клешню в рот и засвистит.

Но клешней у него нет, вместо них почти привычные руки, правда с тремя пальцами. Да и одет он в какой-то скафандр, или бронекостюм. Ну, или что они там носят в играх? Ну, разработчики, ну молодцы! Такое отчебучить? Всякое видел, но подобного органичного рака в бронике ещё не встречал. Как же я прозевал анонс этого игрового чуда?

Пока я таращусь на самобытное решение игроделов, к этой креветке подходит нормальный такой человек, в почти таком же бронекостюме, но с винтовкой наперевес, стоит перед ним пару секунд. Морда у мужика красная, волос на голове вообще нет, даже бровей. По-моему, и ресницы отсутствуют, но мне с края не видно. Я же последний, за мной только мой четырёхрукий проводник. Кстати, где он? Исчез. В коридоре остался строй из нубов и лысый стрелок, говорящий с раком, как бы смешно это ни звучало. Ничего не слышно, но я уверен, что они как-то переговариваются, или пересвистываются, рак всё-таки... Наконец, подошедший поворачивается к нашему разболтанному строю.

— Ну что, мясо. — командным голосом произносит он.

Акцент какой-то странный. Да и в артикуляции что-то не сходится. Но послушаю.

— Поздравляю вас с днём рождения! — сказано таким тоном, словно сейчас в ответ раздастся стройное многоголосое "Ура!!!"

Что за ерунда? Какой день рождения в июле? У меня же в сентябре. Или это он про вступление в игру?

Игру... Ну да! Кажется, сейчас мне предложат зарегистрировать имя и выбрать расу. Блин, четырёхрукого возьму. Офигеть, дайте две. Прикольно! Двумя руками по клаве стучать, одной мышку пасти, а четвёртой можно кофе прихлёбывать, не отрываясь. Всё, уже хочу! Shut up and take my money!

— Вы спросите, почему день рождения? — словно читая мои мысли продолжает наш полководец. — Потому, что в прошлой жизни вы умерли. А сейчас у вас началась новая жизнь, возможно, счастливая, возможно, просто радостная. Но интересная и необычная. И не благодарите.

Что за бред он несёт? Почему это я умер? У разрабов с головой всё в порядке? Кто же начинает игру с разговоров о смерти? Да четверть пользователей сразу выйдут и останутся они без доната. Я слышу, как по строю тянется ворчание, какие-то вопросы вполголоса, но вслух говорящего никто прерывать не решается. Похоже, здесь многих так же, как и меня, из капсул повытаскивали.

Стоп, как-то мне не по себе. А "донат" это что? Знаю, что знаю, но вспомнить не могу. И "клава". Я же её постоянно видел. А какая она? И кофе. Вкус на языке, но вспомнить... конфликт какой-то...

"Обнаружен конфликт разделов. Обращение к заблокированному подразделу памяти".

Я что, робот? Подождите, какая бы виртуальность ни была, но уж клаву-то я не забуду! Я же на ней работал. Или под ней? Или вообще, с ней? Блин, не помню... ни фига не помню.

Ничего себе, начало игры. Обычно не так. А как? Тоже не помню. Ё-моё, необычное ощущение. Как мёртвая ссылка. Хочешь пройти за информацией, а она сдохла.

Так. Стоп. Последняя проверочка. Как меня зовут? Э... блин... э... Может, клава, это я и есть? Да нет, бред какой-то. Опять картинка выскочила. Значит, что-то помню? Как же меня зовут-то?

Не думаю, что это меня так четырёхрукий приложил, что всё из башки выбил. Вроде, лупил-то не сильно, так, в чувство привести. Тогда в чём дело?

Ладно бы, похмелье, или ещё что, но ведь я себя отлично чувствую. Тогда почему?

Может, я и правда умер и моё имя, и занятие больше не играют роли? Вон, все голые стоят. Может, это место реинкарнации? Сейчас поздравят нас, вручат каждому новое тело в памперсе и вперёд, в смысле, назад, на Землю-матушку. Грехи исправлять.

Ой! А у меня их много... И посты не соблюдал, и в бога толком не верил, и даже насчёт "Не укради" тоже есть за что наказывать.

Этот красный, кстати, так и сказал — вы, говорит, умерли. Ё-моё...

Пока занимался самокопанием, прозевал следующую фразу. Уловил только окончание.

— ...стоимость восстановительных процедур.

Какая стоимость? На том свете же всё бесплатно! Или, получается, нет? Нагрешил — плати? Это что, выходит, бандюки, которые священникам на храм отстёгивали, правильно делали? Может и я должен был всю жизнь пузанов в юбках кормить?

Да ну, бред какой-то! И рожи эти. Это что, получается, индуисты с их Ганешами и Хануманами были правы и встречаются здесь такие морды, что подушкой спросонья не отмашешься? Даже всякие ракообразные личности на том свете обитают? Тогда как мне вычислить, кто из них светлый, а кто тёмный? По печенькам? Или ждать фразу "Люк, я твой отец"?

— ...и вы сможете начать новую жизнь на любом приглянувшемся мире из тысяч, входящих в Содружество.

Ну вот, опять прозевал. Я бы и этот кусок не расслышал, если бы не начался ропот в толпе, изображающей наш строй грешников.

"Когда святые маршируют". Тут наоборот, когда грешники стоят в строю. И ворчат. Но зато я расслышал следующую фразу:

— Сейчас вам следует подойти к Троксу, это вон тот здоровяк с планшетом. Он проведёт окончательное тестирование, после чего, обещаю, вам всё сразу станет ясно.

Надо же, никто и не двинулся с места. Так и стоят, жмутся, как семиклассницы у гинеколога. Неужели никому не интересно, что здесь на самом деле происходит? Если это игра, то чего торчать-то в нубятнике, надо двигать на локации, персов качать. А если иной мир, то всё равно, не в коридоре же трястись до следующей инкарнации.

Выдохнув, подхожу к Троксу первым. Ни фига себе, бугай. Он метров трёх высотой, а в плечах... вот, про кого говорили "косая сажень". Размах плеч не меньше полутора метров. И это при том, что мужик одет не в бронекостюм, а всего лишь в простенький комбинезон. Правда, без малейшего признака застёжек, швов, или что там ещё должно быть?

— Привет, Трокс.

— Ты как разговариваешь, мясо? А ну ровно встань!

Опа... Чего это он ругается? И что я ему такого сделал? Я понимаю, там, был бы ангел или наоборот. Хотя, если игра...

Встаю ровно. Смотрю в глаза.

— Возьми вот эту штуку в рот, глаза закрой и положи левую ладонь на планшет.

Суёт мне что-то, похожее на боксёрскую капу. Это я удачно первым пошёл, не придётся чужие слюни облизывать. Фу, солидолом воняет. Не могли помыть что ли? Но, послушно прикусываю резинку, закрывая глаза, и тут же кулём валюсь с ног. Просто вал информации. Такое ощущение, что в голове открыли шлюз, данные хлынули, петабайты в секунду. У меня переполнение стеков и принудительный программный резет. Семь бед, один резет...

Зато теперь я помню всё. И кто я... Меня, кстати, Антон зовут. Фу, ненавижу своё имя. Это надо же было! Говорят, мама хотела назвать меня Глебом, но бабушка воспротивилась. Говорила, что дразнить будут — Глеб-хлеб. Назовите, говорила, лучше Антоном. Блин... Поэтому, сколько себя помню, предпочитаю сетевое имя — Энди. Хоть звучит нормально.

Вспомнил я всё и сразу. И что такое "клава", и вообще. А самое главное...

* * *

Ощущение счастья. Что может быть лучше, чем гулять по вечернему городу, пить Амстердам Навигатор, правда, спрятав бутылку в пакет, чтобы не придрались, и грызть орехи? А что? Денежки получил, работу сдал. Имею право. Я как-никак два месяца за этими индусами дерьмо из кода выгребал. Вот, блин они кодят! Как у нас говорят, "Кодят под себя". И вообще, я давно понял, что им там, в Индии, за код построчно платят. Не, ну а зачем тогда вместо одной единственной функции, которую можно откуда хочешь вызвать, и куда хочешь применить, карябать десятки одинаковых операций? И это ещё не самое страшное. А главное, нигде ни одной строчки пояснений. Такое ощущение, что в тамошних универах вообще не проходят двойной слэш. Разбирайся потом, какой вар что значит, и откуда у каждой операции ноги растут.

Но я всё в порядочек привёл. Почистил, отладил. Получилось даже почти без костылей. Ну, правда, не совсем, но ведь совсем чистого кода и не бывает. И это радовало даже гораздо больше, чем полученные деньги и почти так же, как пиво.

А то. Я же "тыжпрограммист"! А это, скажу вам по секрету, что-то среднее между суперменом и терминатором. И сайт сваять, причём на незнакомой платформе, и приблуду для левого устройства накарябать, чтобы работало корректно и не конфликтовало. И ноут от вирусни почистить, и даже "Форточки перевесить". Всё ко мне.

Более того, телевизор починить, или там, чайник, это тоже я. Самому смешно сначала было. Несут и несут. "Ты ж программист, должен с техникой разбираться". Сначала ругался, кричал, что покажите мне операционную систему вашего утюга, я приведу её в порядок. Не, не понимают. Или делают вид, или действительно, такие тупые.

Ну, я и сдался. Так и говорю этим горе-несунам, что, если сломаю, ответственность на них. Сначала хотели наезжать, когда ломал. Но у меня же вебка постоянно включена. Одному запись разговора показал, второму, ну и заткнулись. Но несут. А я чиню. Со временем научился, подружился и с паяльником, и с пассатижами. Нормально...

Но в тот день я сдал работу по профилю. В кои-то веки не только кодил, но сделал всё до дедлайна. Я же фрилансерю, ни на кого не работаю. Ну, не умею я с восьми до пяти в офисе горбатиться. Корёжит меня от графиков. Я, если надо, всю ночь мышку пасти буду, а потом целый день. А после сутки на диване под сериал кемарить. Но вот так, когда вставай, иди, гудок зовёт, это не моё. Поэтому именно кодить приходится не очень часто. Да ещё и такие интересные штуки, как тот музыкальный поисковик, который я за индусами переписывал.

Обалденная вещь, я скажу. Ему музыку напоёшь, даже можно без слов, а он её в сети в оригинале найдёт. Правда, когда эта прога ко мне попала, ни фига толкового не находила. Так, бред какой-то выдавала. Но я же тыжпрограммист! Отладил, гадину! И даже в процессе базу нормально забил, а то у индусов одни какие-то их местные песни были. Нет, ничего не скажу, красивые. Но мы-то на весь шарик работаем!

В общем, это был чудесный вечер, я счастливый шёл по улице, пил пиво. Как говорится, "Шла Саша по шоссе, а тут КАМАЗ". Не, реально КАМАЗ. Я бы его заметил, может, даже отскочить успел. Только вот, я был тогда в наушниках. Прога-то получилась. Вот я и прикалывался. То Лед Зепеллин напою, то Имперский марш. В общем, удар бампером я поймал на пятую точку, почувствовал боль. Кажется, ноги мне всё-таки оторвало.

Тут бы и пришёл полный каюк, но время в этот момент остановилось, и из-за крыши вынырнула летающая тарелка. Классическая такая, овальная, с огнями по периметру, дура метров двести диаметром. Она замерла прямо надо мной и вдруг я оказался внутри. Без переносов, лучей или прочих подъёмников. А там тот же самый Трокс меня поймал и сразу в капсулу зарядил. Обалдеть.

Я настолько чётко увидел события этого злосчастного вечера, что в голове и сомнения не было — всё это чистая правда. Сидел на полу и моргал обалдело.

* * *

— Ну, чего расселся? Иди, одевайся. Там тебя направят, куда надо.

Открываю глаза и снова оглядываюсь. Значит, я и там и там ошибся. Это не компьютерная игрушка, и не коридоры потустороннего мира. Это обычная летающая тарелка. Обалдеть. Обычная, ага...

Сам не заметил, как подошёл к маленькой нише в стене. По мне прошлась зелёная световая полоса, как в сканере, и тотчас в нише появился серый комбинезон, а в голове направление — два уровня вниз, третья дверь справа по коридору. И даже схемку нарисовали, как пройти. Прикольно.

Я прямо там же оделся, и малость офигел. Костюмчик-то непростой. Застегнулся сам, под размер подогнался. Марти Макфлай обзавидовался бы. Похлопал себя зачем-то по бокам, карманов всё равно нет, и тут вылезло:

"Обнаружено оборудование. Повседневный атмосферный комбинезон. Подключение не требуется."

Ё-моё! Вот что мне сегодня целый день с безумными напоминалками в глаза лезло. И сразу вспомнил. Нейросеть! Только пока не знаю, что за модель, что у неё за возможности, а главное, есть ли какая фирменная фишка. Должна же быть, я так думаю.

Полез в главное меню, но тут меня так осторожно кто-то за плечо тронул. Я оглядываюсь... Вау! Девушка стоит. Прямо, в чём в баню ходят. Волосы короткие, почти под ёжик, щёки красные, как сигнал тревоги. Ну, и остальное, понятное дело, тоже всё на своих местах. Стоит, с ноги на ногу переминается.

— Простите, — говорит. — Вы не могли бы отойти в сторону, я тоже хочу одеться.

Ну, я, болван! Они же все тут голые, как адамы с евами. Им же стыдно, небось. А я у ниши торчу. Только отходить собрался, и тут понял, что что-то мне в её словах не понравилось. Думаю, надо попросить повторить.

— Что? — говорю.

Она снова свою тираду озвучила, а я на губы пялюсь. Артикуляция-то не русская. Но всё, блин, понятно, каждое слово. И тут до меня дошло. Язык!

Нам, видимо, вместе с нейросетями и язык в головы запихали. Или это у них функция перевода встроенная? Хорошо бы спросить.

Поднимаю глаза, вижу, краснорожий с ракообразным опять пересвистываются, а Трокс стоит, балдеет. Вокруг него девки голые стайкой, все одеться хотят, а он им капу свою в рот засовывает и так, нежненько каждую под локоток держит. Ну, хоть не наглеет.

— Трокс, — кричу. — А на каком языке мы говорим?

Он недовольно так на меня глянул.

— На общем.

Ну, блин, отлично объяснил. Вообще ни разу не понятно. Ладно, думаю, потом разберусь. Надо в апартаменты свои шествовать. И поплёлся по встроенному навигатору.

Глава 2. В которой меня кормят соплями и связывают по рукам и ногам.

И пары шагов не сделал, как меня снова по плечу. Тук-тук.

— Ну, чего надо, — говорю.

А это та самая, которая под ёжик. Кстати, только сейчас заметил — у неё волосы фиолетовым отливают. Ни фига себе. Теперь она оделась, стоит такая вся, мнётся. А глазами стреляет, как из пушки. Ну-ну, думаю.

— Вы мне не подскажете, куда пройти? А то я никак не пойму.

Вот же пургу гонит. Там, в правом углу навигатор. Даже стрелочка показана. Или, может, у неё нейросети нет? Ладно, захочет — сама скажет.

— А тебя куда направили? — спрашиваю.

— Два уровня вниз, правая сторона, третья дверь.

— Ну и что непонятно?

Она помялась, осмотрелась, как нашкодивший подросток.

— Так здесь нигде лифтов нет, — отвечает. — И лестниц не видно.

И так глазками на меня, мол, веди, Сусанин. Ты же всё знаешь.

Ну, у меня плечи сами собой как-то так расправились, хотя, чего там расправлять, последний раз зарядку аж в армии делал, пять лет назад. Но пошёл.

Главное, мне-то всё понятно. Вот стрелка, вот проход на схеме, а за ним лифт. Как можно заблудиться? Вместо лифта, кстати, оказалась просто дыра в полу. Аккуратная такая, квадратная, два на два. Будто так и надо. Ни двери тебе, ни кнопки вызова. А я-то уже подошёл. И чудо это с фиолетовым ёжиком мне в спину дышит. Блин, бред какой-то.

И тут нейросеть, как по заказу, сообщает, что нужно лишь выбрать место и шагнуть внутрь. Как сообщает? А хрен его знает. Без слов, без поп-апов. Просто — хрясь — и я уже это знаю, и знаю, что от неё, родимой. Как с языком.

Так что подхожу к дыре в полу смело, но на краю останавливаюсь, вниз заглянул — шесть этажей светятся. Ничего себе, тарелочка. Или мы уже прилетели куда-то? Наверное, да. Мне же ноги заново вырастили, а это не за пять минут делается, уверен.

В общем, оглянулся я на девушку и шагнул внутрь гордым селезнем. Эх, ком от живота к диафрагме как скакнёт! А потом ничего, плавненько так вниз оп — и съехал. Даже понравилось. Надо будет потом ещё раз попробовать. Хотя, почему потом? Заказал я в голове на два уровня выше и снова в шахту. Раз — и я уже перед фиолетовым ёжиком как дядька Черномор из воды поднимаюсь.

— Что стоишь? — говорю. — Скажи: "Два этажа вниз" и шагай за мной.

А сам уже снова опускаюсь. На этот раз живот не бунтует, привык, понимаешь. Только успел из лифта выйти, девушка материализовалась. И что интересно, как спускалась, я не видел. Хлоп, и тут уже. Дышит тяжело, морда красная, как у того рака.

— Спасибо, — говорит. — Сама бы я никогда не разобралась.

— Да чего там. Компот за обедом отдашь.

— Какой компот?

Юмора, похоже, совсем не понимает. Блин, это шутки у меня такие. Ещё со студенческих времён.

— Ладно, — говорю, — проехали.

Зашли мы в третью дверь, а там и вправду столовая. Пяток столиков на шесть мест каждый, а у стены три автомата стоят. Как кофе-машины, только побольше. Ну, моя нейросеть и тут не удержалась.

"Пищевой синтезатор Мидас 3М. Для подключения приложите левую ладонь к тачпаду".

Ну, если честно, тачпадом я это место сам назвал. Если управляется касанием, то как же иначе? Сетка какое-то своё название произнесла, мне и не выговорить. Но разве не всё равно? Я лапу прижал, и, не дожидаясь подсказок, начал, как Вовка, который в тридевятом царстве. И пирожное, и мороженое... но меня, правда, местная техника живо стреножила. Аппарат этот, как к нейросети подключился, сразу гражданина заказчика обломал. Поскольку, говорит, пищевые картриджи не загружены, доступны только поливитаминная каша и компот из местных сухофруктов.

Ну, блин, сервис какой-то советский. Как в детском садике.

А что делать? Взял и то и другое. Каша — фу — как в "Матрице". Больше на сопли похожа. Я даже сначала компот выпил, и только потом первую ложку в себя кое-как утрамбовал. Оказалось, ничего так, на овсянку смахивает. Есть можно. Я следом сразу ещё три порции осилил. Сказалось, наверное, ускоренное отращивание конечностей. А может, просто оголодал.

Девушка рядом со мной села. Ну, я чего-то подобного и ждал. Вот не верится мне, что она настолько тупая, что сама бы дорогу не нашла. Нет у неё этой кукольной пустоты в глазах.

Посидели мы, помолчали. А когда соседка кашу доела, то стакан с компотом мне передвинула.

— Ты чего? — говорю. — Это же шутка такая. Ну, юмор у меня того, своеобразный.

— Я так и думала, — говорит. — Но, вроде, как договорились на компот, вот и отдаю. Меня, кстати, Ксюша зовут.

— Энди, — буркнул я, и только потом спохватился. Вроде, и не хотел продолжать общаться, само как-то вышло.

А она так с интересом на меня посмотрела.

— Ты, — спрашивает, — не русский что ли?

— Почему? Русский. Меня вообще Антоном зовут. Только я своё имя не люблю, вот и представляюсь всем сетевым ником.

В общем, пока я три тарелки каши съел, эта Ксюша меня по макушку вопросами засыпала. И как я сюда попал, и где мы вообще находимся, и что дальше будет. Да всё по нескольку раз в разных интерпретациях. У меня аж в ушах зазвенело. А ответить ей и нечего. Сам знаю ещё меньше, чем она, потому что всю приветственную речь прослушал. Одно только в голове.

— Думаю, кому-то мы тут зачем-то нужны, раз вылечили нас и привезли. Да ещё и соплями поливитаминными накормили. Значит, кажется мне, что и жильё нам предоставят, и питание какое-никакое. А там будем посмотреть.

И тут она расплакалась. Я если бы и так не сидел, точно бы на пол сел от неожиданности. Так резко, будто кран открыла. Вот только что сухие глаза были и вдруг уже слёзы.

Начала мне рассказывать, как сюда попала. У неё, оказывается, бабушка газ на кухне открыла, а зажечь забыла. А Ксюша-то и не знала, вечером, как положено, пошла на кухню чай пить. Только выключателем щёлкнула, в квартире взрыв. Очнулась уже здесь.

Да. Печальная история, не хуже моей.

— Тоша, а как ты думаешь, нас домой отпустят?

Нет, ну вы подумайте? Уж, небось, не просто так нас всех здесь, можно сказать, из могил собирали, чтобы потом по домам развезти.

— Вряд ли, — говорю. — Иначе бы и не заморачивались.

И как-то сам для себя неожиданно свою историю и рассказал. Да ещё так связно, образно, почти в лицах. И не предполагал за собой подобных умений. Станиславский бы все ладони отбил от аплодисментов. А эта вон, снова слезу пустила.

— Бедненький, — говорит. — Машиной ноги оторвало, это, наверное, больно.

И невдомёк ей, что ли, что ноги мои — вот они, снова приделали, как тут и были. Но ответить что-то всё равно надо.

— Больно, конечно, — отвечаю. — Если бы не эти четырёхрукие, я бы и не выжил.

В общем, поболтали мы ещё с пол часика. Она оказалась откуда-то из-под Хабаровска. Какая-то Переяславка. Почти Китай, блин. Я из её объяснений так и не понял толком, где это. Был бы дома — в момент бы загуглил, а здесь... Эх, многого ещё моя нейросеть не умеет.

Кстати, нейросеть! Надо бы по функциям пробежаться, менюшку прошерстить. Может, что толковое и наковыряю. Ну и полез я тут же.

"Медицина", "Устройства", "Связь", "Контакты", "Офис", "Статистика", "Образование"

В "Медицине" оказались мои параметры. Посмотрел, прикинул. Критичных показателей нет, всё зелёненькое, можно сказать, что здоров. Сетка, правда, ругалась на недостаточное развитие мышечного аппарата и некорректную работу печени, но куда деваться? Это жизнь. А в ней пиво.

В "Устройствах" было вообще пусто, как на форматированном диске. Я даже задерживаться не стал, хотя думал, что синтезатор этот сопливый или планшет должны были отобразиться. Но, может, там видно только то, что сейчас подключено? А может вообще, какие особые устройства должны быть. Имплантаты всякие, или что там у них есть? В общем, сейчас всё остальное проверю и подойду к кухонному комбайну, гляну — покажется или нет.

А вот "Связь" порадовала. Аж три сетки увидел. Общая Галанет, местная БС-Нет, и, похоже, какая-то служебная. Она, в отличие от всех, была под длинным номером. В Галанет меня пустили, но только на страницу авторизации. Там регистрация идёт по индивидуальному коду. Что это такое, я не понял. Но, думаю, если бы он у меня был, нейросеть бы его тут же предоставила. Так что подождём.

В местной — пожалуйста. Тут тебе и новости, и доска объявлений, форумы. Даже киношки какие-то выложили. Но, оказывается, всё платное. Выйти не смог, зато узнал, что местные деньги называются "Кредиты" или сокращённо "Креды". Пока, конечно, не актуально, но инфа лишней не бывает.

Ксюша сначала волновалась, видимо, каждую минуту по плечу стучала, что-то спрашивала, но потом поняла, что если я в монитор уткнулся, то окружающий мир для меня потерял свою актуальность, и, кажется, успокоилась. Во всяком случае, никто дальше не отвлекал.

В "Контактах" оказались только трое. Но зато с описаниями. Правда, про Ксюшу ничего толком и не было, кроме того, что она хуман, это, как я уже догадался, человек, землянка, и не имеет статуса. А вот этого четырёхрукого, оказывается звали Сипон, и раса его — креаты. Интересно. Хотя, имечко я бы на его месте поменял. Но, может, на их языке это значит, например, "Самый сильный" или ещё что приличное. Мне-то откуда знать. Кстати, был этот креат не кем-нибудь, а врачом. Ни фига себе, доктор. Я вспомнил бластер на заднице, и решил не болеть. А то ещё вместо бюллетеня лоб зелёнкой намажет, чтобы инфекцию не занести, и расстреляет. Кто их, четырёхруких, знает.

А вот Трокс был троллом. Я сначала даже решил, что прочитал неправильно. Всю жизнь считал, что говорят "тролль". А тут вишь ты, без мягкого знака. Тоже, оказывается, раса такая. А должность у него — бригадир. Что за бригада, кто у этого тролла джамшутит — не пояснили. Ну, думаю, и так разберусь со временем.

Рака, кстати, в контактах не было. Видимо, нейросеть посчитала, что мы с ним недостаточно близко знакомы. Да оно и к лучшему. Уж больно рожа страшная.

И тут меня из моей нирваны выдернули. Оказалось, все наши вновь прибывшие уже давно собрались в столовой, мест за столиками не хватает, меня даже собирались насильно в коридор выкинуть, раз пообедал, но Ксюша меня отстояла, как блокадный Ленинград. Зачем ей это, я не знаю, но всё равно, спасибо.

А тут и нейросеть нарисовалась с новым маршрутом. Ещё на три этажа вниз.

Не, на лифте я с радостью прокачусь. Даже вот думаю, если вдвоём в него шагнуть — будет друг друга видно, или он ездоков по каким-нибудь параллельным потокам разбрасывает?

В общем, вышли мы как пионеры, почти за ручку, и опять к лифту.

На этот раз в коридоре возле двери наших уже человек двадцать было. Как в поликлинике. Блин, космос, летающая тарелка, а очередь как дома. Бред какой-то. Но куда деваться? Пришлось стоять. Не меньше часа проторчал. Зато раздел "Офис" прошерстил. Это оказалась моя типа домашняя бухгалтерия, а также вся почта там, входящая и исходящая. И блокнот, куда же без него. Я даже попробовал в нём писать. Сначала никак не мог сообразить, что делать надо. Висит перед глазами полупрозрачный белый лист, а ни стилуса, ни клавы.

Но потом плюнул, и нейросети напрямую, только что не вслух, сказал, чтобы клавиатуру дала.

Но здесь всё оказалось гораздо интереснее реализовано. Никакой клавы, мыши, не надо. Просто представляешь себе символ, и — хоп — он уже в блокноте. Причём, что классно — не обязательно из местной азбуки. Я, когда разобрался, стал даже по-русски писать. И ничего — появлялось. Даже сохранялось куда-то.

А в конец вообще обнаглел и попробовал спецсимволы, мало ли... Так вот, никаких ограничений. Хоть солнышки рисуй. Ну, я в итоге и попробовал скриптик наваять. Простенький, почти "Hello, world". Так вот. Наваять я его наваял, а запустить где? Среда нужна программирования. Ну, или компилятор какой. А ничего же нет!

В общем, бултыхался я, бултыхался, но запустить так и не смог. Обидно даже стало. Такой мир продвинутый, а комп, то есть нейросеть, без компилятора. Разозлился даже.

И тут моя очередь подошла. Причём, Ксюша, хитрюга, снова меня вперёд пропустила. Чтобы, значит, сначала я всё разузнал, а потом ей сообщил. Те ведь, кто выходили, ничего никому и не сказал никто. Молча, как во сне, чап-чап по коридору в какую-то им одним известную сторону. Не по-товарищески, блин. Их уже и за плечо дёргали, и в спину плевали — по барабану. Бред какой-то. Идут как зомби.

Так что я в кабинет входил как на плаху — хрен его знает, что там ждёт.

А внутри — опа — тот самый ракообразный.

— Приветствую, — говорит.

И тут нейросеть включилась. Сразу же я узнал, что зовут его как-то сложно. Куча букв и все согласные. Прямо, не имя, а немецкое прилагательное. А вот раса его называется "раакшас". Тоже язык сломаешь, но хоть произнести можно.

У меня в башке как щёлкнуло. В сети-то я уже не первый год, все языки и на слух, и в буквах встречал. Так вот, сдаётся мне, что так арабы своих мусульманских чертей называли, или что-то похожее. Блин, и не загуглить — негде. Так что просто поднял глаза на него. А куда смотреть? У человека-то понятно — глаза, вот они. Прямо передо мной. А тут торчат два шарика по сторонам головы, куда хочешь, туда и пялься. Но этот мне сам помог. Булькнул что-то между глаз, и вдруг молвит на чистом русском, ну это, то есть, на общем:

— Мне приятно, — говорит, — что вы уже разобрались со своей нейросетью.

Я киваю молча.

А ведь не дурак, даром, что усы как у таракана. Сразу просёк. И продолжает, как ни в чём не бывало:

— У вас, очевидно, появилось много вопросов. Пожалуйста, вы можете все их задать.

В общем-то я и сам до фига, чего понял. Так что вопрос остался, практически, один.

— Чем вы планируете нас всех занять?

— Вы меня удивили, — отвечает ракообразный, и усами своими так из стороны в сторону — фух-фух.

Я плечиками скромно пожал, мол и не старался даже, само вышло.

— Нам, — говорит, — нужно развивать добывающую промышленность. Здесь, как вы видите, фронтир. То есть, самая граница обжитого космоса. Именно этот участок и является основным поставщиком сырья в более развитые миры содружества.

Я молча киваю, как китайский болванчик. Кстати, никогда их не видел в жизни, только выражение такое ещё с детства знаю. Так что как эти болваны кивают — это не ко мне. Наверное, так же, как собачки на торпедах в маршрутках. В общем, соглашаюсь с ним молча.

А что он неправильно сказал? Во все времена новые области только за счёт сырья и выживали. И на Руси, вон, Сибирь, да севера, до сих пор только сырьём и пробавляются. Нефтью, газом, лесом, да шкурками всякими. А все ништяки — центру. Почему здесь должно быть иначе?

А этот продолжает:

— Содружество миров — очень развитое и спокойное общество. Более того, это конгломерат, где каждый может найти для себя именно ту дорогу в жизни, какая ему и нужна. Поэтому граждане не хотят лететь за тридевять световых лет, чтобы стать шахтёрами или мусорщиками.

Хм, понятное дело, думаю. Я бы сам не поехал на Камчатку дерьмо выгребать. Если только красную икру.

Но сам слушаю. И не зря, потому, что это только присказка была.

— Нет, — тут же возражает сам себе раакшас. — Шахтёры, конечно же есть. Но их крайне мало. Поэтому мы давно нашли для себя вполне приемлемый и этичный выход. Мы спасаем людей от смерти.

Вот теперь у меня весь пазл сложился. Думаю, не только мы с Ксюхой должны были ласты склеить, таких жмуриков, не иначе, как вообще все. Что, кстати, и подтвердилось.

— На вашей планете, мне сообщили, что вы называете её "Земля", мы в последний момент выдёргиваем из лап смерти тех, кто нам подходит.

И тут уже я его прервал. Ну, непонятно мне кое-что стало.

— Подождите, говорю, товарищ, не могу выговорить, как вас зовут.

А он, такой, поклонился. Блин, кланяющийся рак! Бред какой-то! Но эффектно. И говорит:

— Зовите меня Скржыщ. Я знаю, что полное моё имя для ваших голосовых связок практически непроизносимо. А лучше "доктор Скржыщ".

Фига се, доктор! Блин, не дай бог заболеть! Однако, продолжаю:

— Так вот, — говорю. — Если вас послушать, то у нас кладбища закрыться должны из-за непосещаемости, раз вы всех из-под косы выдёргиваете. А я на похоронах сам год назад был. Нестыковка.

Но фиг я этого усатого с темы собью. Всё у него схвачено.

— Нам, — отвечает, — все и не нужны. Мы общество высокотехнологичное. Поэтому какие-нибудь эскимосы с неграми у нас если куда и сгодятся, то только на стволовые клетки. Ну, и старики, сами понимаете, тоже ценности мало представляют. А берём мы лишь тех, чей возраст не превышает тридцати пяти земных лет, а показатель интеллекта не ниже ста сорока.

Вот это он меня удивил. И здесь так же, как в кадровых агентствах. Молодые и с высшим образованием. Даже, блин, на должность уборщицы за слонами. Нет в жизни справедливости. Вот, мой приятель, например. Ему под шестьдесят уже. Он с детства, ещё со времён Гагарина, хотел космос своими глазами увидеть. А фигушки. Умищем не вышел. Не то, что высшее, школу еле вытянул, и то за счёт усидчивости.

А я — раз, и в тарелке. В глубоком космосе.

— А меня вы, — спрашиваю, — уже обмерили? Сколько там по вашим подсчётам?

— Сто семьдесят один, говорит. Но, это цифра приблизительная, может на два-три балла отличаться.

А я сижу такой, глазами хлопаю. Не знаю, на общем фоне это много или мало? Если до ста сорока не берут, то вроде, как и не очень высоко. А если им середнячки тоже ни к чему, а принимают лишь тех, у кого уровень повышенный? Фиг знает...

-Поэтому для вас у меня сразу два предложения, — продолжает между тем ракообразный доктор. — Можно направить вас и карелоний добывать, но лучше, мне кажется, будет, если вы отправитесь на свалку.

Я аж рот открыл. Бред какой-то. Это за что ж меня сразу на свалку-то? Я ещё, вроде, не сломался.

И тут забулькало. Да так громко, будто чайник на плите забыли. Я аж оглядываться начал, думал, может и правда — поставил, чтобы потом, после собеседования, как положено, в спокойной обстановке чайку попить, да забыл выключить. Всякое бывает... а оказывается, этот Скржыщ так смеётся. Аж глазки закатил, морда ракообразная. Причём, в прямом смысле закатил, за затылок.

А главное, физиономия у этого рака в тот момент стала, ну прямо как у актёра Ливанова в роли Шерлока Холмса. Причём, не могу сказать, чем похожа, человеческого-то в ней вообще ничего. Так что не усами, не глазами, и даже не мордой лица. Но вот поди ж ты — чистый Шерлок Холмс.

Отсмеялся и продолжает.

— Я понимаю, что вы подумали. Но свалка в нашем понимании — это не то место, куда отвозят отходы. Отходы у нас вообще никуда не деваются — всё раскладываем на составляющие и снова используем. Как, кстати, вам обед?

Меня чуть не вывернуло в этот момент. Это что, выходит, я как бомж, помойки наелся? Бред какой-то!

Он, видимо, по лицу всё понял, потому что снова забулькал. Мне так обидно стало. Ну, думаю, всё бы тебе, рожа усатая, над людьми издеваться.

Но потом гляжу, успокоился, даже, вроде, физия его, рачья, подобрела. Вы спросите, как я понял? А хрен его знает! Как-то вот начал через некоторое время определять. Наверное, так же, как со временем люди учатся близнецов отличать, или там, у собак по выражению глаз настроение понимают. Точно не скажу.

— У нас понятие "свалка" означает место давнишних космических боёв. Здесь, на фронтире, эти точки и благо и, одновременно, большая проблема. А всё потому, что там скопилась старая военная техника.

Тут я, вроде, допёр, о чём он.

— То есть, — подсказываю, — на местах сражений можно немало всяких военных ништяков выкопать. Вроде солдатских касок, ремней, а если повезёт, то и оружия работоспособного.

— В основном другое, — и головой мотает, прямо как человек. — Детали и узлы космических кораблей, станций и автоматических огневых точек. Двигатели, например, системы жизнеобеспечения, да даже просто горючее. Но в целом, вы правы. А проблема в том, что некоторая часть техники до сих пор находится в исправном состоянии, что очень усложняет не только добычу, но и сам проход через эти зоны.

— Ну это понятно — пристрелить могут.

Но он меня, будто и не слышал.

— Бои обычно ведутся не где попало, — поясняет. — Чаще всего враждующие стороны интересуют стратегически важные районы. Такие, например, как пересечения трасс, или узловые станции.

Я киваю, типа понял всё. Хотя... да нет, всё он правильно излагает. Вон, Смоленск, например. Он на пути в Русь-матушку стоит, так его кто только ни брал. Правда, каждый раз аккуратно назад возвращали.

А рак тем временем:

— Поэтому даже простая расчистка подобных участков от действующей до сих пор техники имеет важное транспортно-хозяйственное значение.

Вот завернул, блин, юный ленинец. Но, мне-то что? Моё дело кивай молча, да жди финала. Хотя...

— А сколько вы собираетесь нам платить?

Вот! Это вопрос, граждане, архиважный, я думаю. Потому что, если сразу шкурные дела не утрясти, они потом очень некрасиво выплыть могут. Но этого усатого так просто на понт не возьмёшь.

— Всё зависит, — отмазывается, — от эффективности вашего труда. Одно могу обещать. Вас всегда будет ждать отдельное благоустроенное жильё, и полноценное питание.

— Не-ет, — говорю, и пальчиком так перед собой, типа, не проведёшь. — я человек конкретный, технический. Поэтому мыслить абстрактными категориями не привык. Вы мне скажите, сколько мой трудодень стоит, или что там у вас. А главное, как это выглядит на фоне прожиточного минимума и средней зарплаты по Содружеству.

Фух, завернул, аж язык чуть заплетаться не начал. Но доволен. Пусть эта пивная закусь видит, что не абы-кого из-под КАМАЗа выдернул, а человека, который, как ему и положено, звучит гордо. Но этому ракообразному пофиг.

— Всё, — отвечает, — будет зависеть от стоимости сданных вами узлов и агрегатов. Будут, конечно же и заказы. Тогда вам сразу скажут, что и почём у вас купят. Но в основном, сдавать собранное вам придётся самостоятельно, а значит, через некоторое время вы уже будете разбираться в ценах.

В общем-то верно вещает, гад, как по радио. Но в душе чувствую — какая-то кака у него в рукаве ещё запрятана.

— В чём подвох? — спрашиваю.

Он аж снова забулькал. Да так сильно, что я думал, выплёскиваться начнёт.

— Почему вы ищете подвох? — спрашивает.

— Да всё просто. Я в жизни кое-что повидал, к тому же в голове у меня, как вы сами сказали, не каша из синтезатора. Поэтому в альтруизм в чистом виде я давно уже не верю. Так что выкладывайте козыри, доктор Скржыщ.

Ну, он и объяснил. Да так, что у меня сразу весь боевой настрой пропал.

Сказал этот рак, что мы должны своим спасителям возместить затраты на наше чудесное исцеление. Нет, в общем-то понятно, хоть и не по-человечески. Как в том анекдоте про пионера, который спас из воды еврейского мальчика, а наутро пришла мама с вопросом, почему он ещё и кепочку не достал.

Обидно, блин. Причём, сумма оказалась совсем не маленькой. Четыреста тысяч восемьсот кредов на нос. Эта хитрая рачья рожа сначала всё не хотела её ни к чему привязывать, чтобы я не понял, много это или мало. Но я-то тоже разбираюсь, в каком месте Гейтс кнопку "Пуск" запрятал. Поэтому спросил, типа между делом и гораздо позже, сколько мне придётся выплачивать, если я корабль разобью.

Оказалось, сто восемьдесят тысяч. Так что, не такие мы, земляне и дешёвые, как погляжу. Хотя, если серьёзно, рвут эти гады. В три горла жрут. И, что ни говори, очень это всё на рабство похоже.

Видимо, лицо у меня в этот момент само за себя говорило, потому что рак тут же клешнями замахал.

— Нет, — говорит, — что вы. Рабство у нас в союзе вольных торговцев запрещено.

А потом прищурился так хитро, как дедушка Ленин.

— Вы, может, считаете, что стоило вас оставить там, где вы и были?

Понимает, гадёныш, что под КАМАЗом мне верная смерть. Да и хрен с ним.

— Ладно, говорю. Давайте свой договор. Всё равно у меня выхода нет.

И протягивает доктор Скржыщ мне карточку чуть больше визитки, и просит:

— Вот сюда плюньте, пожалуйста.

Я в шоке, глаза не хуже него выпучиваю.

— Нет, — поясняет. — это нужно, чтобы зафиксировать договор вашим генетическим кодом. Идентификатора-то у вас пока нет. Мы его можем только на основании договора получить, а договор заверить надо.

Я всё понял, и щедро, от души харкнул на карточку. Пусть потом не говорят, что я жадный.

Доктор тут же мне протянул три таблетки, сантиметров по семь диаметром каждая. У меня даже мысль мелькнула, какой врач, думаю, такое у него и лекарство.

Оказалось — нет. И не таблетки это вовсе, а базы знаний. Учатся они так.

— Потрогайте ваш затылок, пожалуйста, — поясняет. — Там антенна вашей нейросети. Вам необходимо приложить базы к ней в любой последовательности. Они будут переданы в вашу сеть, а потом, в процессе обучения, распределены по соответствующим областям мозга.

Обалдеть! Вот бы у нас так учили. Колесо закинул — и иди за дипломом. А рак продолжает:

— Здесь базы "Пилот 1", "Техник 1" и "Навигатор 1"

Я говорю:

— Один, это типа, первого уровня?

— Совершенно верно. Вам для путешествий по местной системе больше и не надо. Хотя, если вы впоследствии захотите поднять свой уровень, то это будет только полезно. И в финансовом плане тоже. Так что можете приступать к обучению.

Я сразу понял, почему все из этого кабинета как пришибленные выходили. Базы грузились. Но мне это не очень удобно. Я бы лучше всё в удобное время в удобном месте сделал.

— А можно, — говорю, — я, когда домой приду, тогда и за учёбу примусь? И, кстати, домой, это куда? Вы благоустроенное жильё обещали, если мой склероз мне ни с кем не изменяет.

— А, домой...

И тут мне на сеть падает маршрут. Ни фига себе, ещё на пять этажей ниже. Да сколько же они понастроили?

— Скажите, — интересуюсь, — а до земли, до первого этажа, ещё далеко?

Блин, ну что делать с этим усатым чайником? Опять закипел! Булькал, пока я уже вставать не начал, еле успокоился.

— До земли, говорит, по вашим меркам девятьсот километров. Мы на станции.

Бред какой-то... Хотя...

В общем, так я и вышел из кабинета.

А за дверью меня тут же Ксюха за локоть поймала.

— Тоша, что там?

Блин, ненавижу, когда меня Тошей называют. Ещё хуже, чем полное имя.

— Меня Энди зовут, — говорю.

— Ладно, ладно, — и по плечу меня гладит.

Понятное дело, самой-то любопытно.

— Доктор там, — отвечаю. — Дал мне три таблетки.

И показываю ей базы. У Ксюхи глаза не хуже, чем у того рака стали.

— Как же ты их глотать будешь? Или они шипучие, как аспирин?

— Не, — говорю. — Их грызть надо. Это гранит науки. Как догрызу, так мне сразу личный автомобиль, кабинет и секретаршу.

— Да ну тебя, — отвечает. — Всё прикалываешься. А почему все хмурые выходили, а ты весёлый?

— Они, — поясняю, — уже свои таблетки слопали, а я на ужин оставил. Мне доктор посоветовал перед едой принимать, а ты сама знаешь, обед только кончился.

Гляжу, Ксюха сама не знает, верить мне, или нет. Заржал в голос и пошёл новую квартиру смотреть.

Глава 3. В которой я знакомлюсь с Герасимом и играю в боулинг.

Ничего так квартирка мне досталась. Даже симпатичнее, чем дома была. Там-то я в коммуналке жил, практически, как Гарри, который Поттер. В малюсенькой комнатушке три на три. А здесь иди ты — хоромы, блин. Комната, метров пятнадцать, да ещё и санузел тут же, не надо красться в полотенце по тёмному питерскому коридору. Кухни, правда, нет, но это как-то фиолетово. Вот разживусь чайником, сам себе едальню обустрою. Ну, не чайником, так хотя бы куском вольфрамовой проволоки. Что у них в Содружестве, вольфрама нет?

Мебель, кстати, тоже вся в комплекте. Толчок почти как у нас, только из стены торчит и кнопки смыва нет, душевая кабина большая, явно двухместная. Ну и кровать. Ничего так кровать, приемлемо. Не слишком мягкая, но и не как на полу. Причём, уже застелена.

Да, забыл! Ещё стол на одной ноге. Овальный, тяжёлый, гад, несмотря на уменьшенную тяжесть. Может, магнитный? И стул к нему. Один, блин. А если ко мне гости придут?

Хотя, конечно, маловероятно. Я и дома-то старался никого не водить — что у меня смотреть? Там и развернуться-то негде было. Тут, конечно, другое дело.

В общем, заскочил я почти по пути, чего там, три уровня вверх прыгнул, в столовую, взял пару стаканов компотика, и домой — базы инсталлячить. Лёг на кровать, расслабился. Первую таблетку к затылку приложил. Тут мне моя нейросеть:

"Обнаружена база знаний. Техник, первый уровень. Начать загрузку?"

Э, думаю, подожди, родная. Дай-ка, я в тебе поковыряюсь ручками. Открыл блокнотик, и прямо это окошко в него взглядом и перетащил.

Опаньки! А оно тут же на код разложилось. Я смотрю, символы, вроде, не соответствуют, а почти всё понятно. Буквы-то в аларме те же, кнопка вон, а тут форма, начало и конец. На ПиЭйчПи похоже. Надо же? Я думал, будет что-то вроде сишки, а здесь как в интернете. Это что же получается? У меня в нейросети не просто интерпретатор, а целый ПэХаПэ-сервер стоит? Классно.

Стал я дальше форму перебирать. В операндах, вроде, разобрался. А что? Всё ж примитивно — я говорю "да", она отправляет. Причём, я как разобрался, даже чуть не заржал. Она их прямо-таки нашим методом "GET" отправляет. То есть, теоретически, я могу туда любую фигню вписать, если найду куда.

А самое главное, я нашёл, где лежит тот скрипт, который всё это обрабатывает. Ввёл я его урлы в мой родной блокнотик, и опа — вот она, родимая.

Сколько я с ним ковырялся, не знаю. Нашёл, что он с таблетками делает. Этот гад их стирает. Чтобы, значит, только лицензированной версией пользовались и друг другу не передавали. То есть, установил ты себе базу, и всё, таблетку можешь выкинуть.

Но у меня фигушки! Нашёл я, как эта гадина работает. Тупо сносит урлы имеющихся в базе файлов, и тогда уже к ним никаких обращений быть не может.

Сейчас, думаю, закомментирую эту строку, и получу в итоге многоразовое хранилище. Туда ведь не только базу, я так думаю, можно запихать. Её же можно и как просто флэшку использовать.

Но это позже. Сейчас мне хочется в собственной нейросети поковыряться. Посмотрел я на ссылочку, которая со скриптом, да и затёр всё до корневика. Если, думаю, он мне скрипт выдал, то, может, и директорию отлистит? Так и вышло. Попал я в самый корень, в смысле в корневую папку.

Ё-моё! Чего там только нет. Я не меньше часа ковырялся, пока нашёл, где главное меню хранится. И понял, что дурят нашего брата, разводят, как стадо кроликов. Оказывается, и настройки там есть, и параметры. Но не для всех. Пришлось разбираться, почему.

Выяснилось, что юзеры мы только первого уровня. Чайники со свистком. И не положено нам в настройках лазать. Так в реестре и прописано — кругом нули, кроме языковой базы. Ну, я что? Поменял кое где нули на единички, нажал "Сохранить", тут меня и вырубило.

Правда, сразу же опять очнулся. Видать, это у них перезагрузка такая. Зато в меню теперь и настройки, и параметры, и даже среда программирования нарисовалась. Красота!

Конечно же я сразу полез смотреть открывшиеся перспективы. Очнулся только, когда почувствовал, что "коннектор" мой кто-то трогает. Глаза открываю, и вижу в том месте, где ноги сходятся, фиолетовые волосы. Вверх-вниз, вверх-вниз. Обалдеть!

У меня, между нами, нормальной бабы уже полгода не было, с тех пор, как прошлый проект сдал. Ну, натура у меня такая, увлекающаяся. Если за комп уселся, то хоть пожар вокруг. И вообще, когда интересно, я же ни за что не отвлекусь, так и буду мышку пасти и клаву топтать, пока всю не отлажу и не причешу. А тут...

В общем, смотрю я вниз, а она остановилась, глянула на меня каким-то извиняющимся взглядом. И почему у девушек в этот момент взгляд всегда просящий и виноватый? Но по душе сразу, будто тёплой рукой погладили.

В общем, отрывается она от моего штекера и спокойно так, будто так и надо:

— Что смотришь? Должна же девушка тебя хоть как-то отблагодарить?

Блин, бред какой-то! За что благодарить-то? За то, что показал, как в лифт прыгать? А главное, меня аж переклинило — что ей ответить? Думал, перебирал, как терминатор в гостинице, когда руку себе резал, так ничего в голову и не пришло. Тупо улыбнулся и Ксюху по фиолетовой шевелюре погладил. Вообще, классно в такие момент девушку по волосам гладить. Как-то так нежно получается и немного покровительственно. Заводит, в общем.

А она девушка умная, сразу поняла, что продолжать надо. Ну, и я здесь тоже, как мог, приложил свои усилия. И сам комбинезон сбросил, и партнёршу свою раздел. Вот, вроде видел её уже голышом, но ни фига тогда не запомнил. А сейчас — наоборот. Каждая клеточка в память врезалась. И сиськи, маленькие, кстати, не больше единички, но, блин, прикольные, остренькие. А соски такие твёрдые, что порезаться можно. Ну, и всё остальное, понятное дело.

В общем, скакали мы друг на друге, наверное, целый час, то я на ней, то она на мне, а потом Ксюха как кошка, подмышку мою уткнулась и засопела. Я даже почему-то подумал, что сейчас замурчит.

А я что? Компотика тяпнул, назад на кровать прилёг, и давай заново в нейросети разбираться. Так и уснул.

Проснулся в гордом одиночестве. Гордом, но печальном, блин. Мне вообще-то вчера всё понравилось. Повертелся на кровати, поёрзал пятой точкой, пора вставать. Если я ничего не путаю, мне сегодня на работу, а у меня ещё базы неученные.

Первой пошла пилотская. Притёр я её к затылку, а сам слежу. Ага, как копирование прошло, нейросеть ей команду даёт. А какую? Простую. На удаление. И только потом докладывает, что база скопирована. Так что именно этот момент и надо в следующий раз уловить.

В общем, поймал я. Следующая скопировалась, но приказ на удаление я перехватил. Доложился сам от имени таблетки. Сеть всё файло и приняла, как по маслу. Вот мы как умеем. И волки сыты, и овцы целы, и пастуху вечная память. Хорошо, когда в меню параметры открыты.

В итоге я имел три выученные базы и две целые таблетки. Но одна-то всё, горелая. Или нет? Давай смотреть. Ковырял, ковырял, ничего не получается. Рековер нужен. А где его взять? Только самому. Ручками.

В общем, не меньше часа я за блокнотом провёл. Хорошо, что среда программирования открылась, хоть тестил как человек. А потом...

А потом увидел перед собой тарелочку соплей и компот. А ещё улыбающуюся Ксюху.

— Так и знала, — говорит, — что засидишься со своими базами и поесть забудешь.

А я что? Я только рад. Пока ел, новости услыхал. Оказывается, наших всех уже распределили. Её, кстати, поставили заправщицей на какую-то точку с названием ЗС-12-БС. А меня уже ждут вверху, в доках. Транспорт смотреть.

Как же я, ламерюга, сразу не сообразил, что мне сейчас космический корабль дадут!? Мой, собственный! Ё-моё!

В общем, я даже доедать не стал. Так, компот одним глотком выхлебал, и бежать. И Ксюха за мной. Оказывается, она уже договорилась, что я её до рабочего места подкину. Эх, чую, что весело лететь нам будет. Как бы не промахнулись.

Встретил меня Трокс. Душевно так встретил, затрещиной. Да такой, что я под уменьшенной тяжестью пару метров пролетел.

— Ты где, — кричит, — шляешься? А ну, бегом в ангар, корабль принимать!

Вот и кораблик. Унылый какой-то. Из двух частей. Впереди ходовая рубка, система жизнеобеспечения, генераторная, в общем, всё, что положено. А сзади трюм. Почти отдельный. В общем, передняя часть на голову от скоростного поезда похожа, только пошарпанная, как парковая скамейка. А сзади, на металлопластовой гармошке, прямоугольный грузовой отсек.

Постоял я рядом, пару раз вокруг обошёл. Здоровая дура, метров сто пятьдесят в дину. И жёлтого цвета. Что-то он мне такое напомнил, родное, из детства.

Икарус! Ездили у нас похожие. Передняя часть с задней такой же гармошкой соединялась. Я ещё в ней стоять любил. Там на полу был круг, и на поворотах прикольно так из стороны в сторону закручивало. Ну, думаю, может, и тут где шильдик на корме прилеплен? Нет, весь звездолёт осмотрел, ничего. Только номер семизначный тридцать пять одиннадцать двести шесть.

Ну и хрен с ним, думаю. Всё равно Икарус. И внутрь полез.

А внутри ничего так, душевненько. Свет приглушённый, кресла мягкие. Два, кстати. Пищевой синтезатор отдельный, тёплый гальюн, как положено. Нормально. Нехило живут местные дальнобойщики.

А мне уже снаружи:

— Эй, землянин! Ты готов? Лови координаты и принимай пассажира.

И Ксюха входит. Встала скромненько у двери, огляделась. Я плечи расправил.

— Ну что, — говорю, — девушка, у вас деньги за проезд есть? Или как?

А она мне подмигнула так хитренько.

— Договоримся.

Блин, а жизнь-то налаживается!

Только я на своё рабочее место присел, мне в мозг сразу с двух сторон — бабах! И нейросеть докладывает, что обнаружено новое устройство — малый корабельный искин, серия "Малый транспорт", номер какой-то там. И сам искин спешит представиться.

— Здрасьте, говорит. Безумно рады видеть вас на борту, хозяин. Хотите соплей с компотом?

Ну, это я шучу. Ничего он не сказал. Просто перед глазами появился аларм, что транспорт к работе готов, системы корабля в норме, координаты получены. Я чуть "Поехали" не скомандовал. А потом вспомнил: ё-моё, Ксюха же! Её завезти надо.

— Так, — говорю, — малый транспорт, как тебя там? Ты координаты точки ЗС-12-БС знаешь?

Он мне сразу послушно перед глазами готовую трассу выкладывает. И в это момент ещё один аларм: "База Навигатор первого уровня распределена". Как вовремя, ё-моё!

В общем, добавил я туда точку, куда заехать надо, назад искину переслал, готово. Можно отправляться. А Ксюха так в дверях и стоит. Чего стесняется?

— Занимайте места согласно купленным билетам, — говорю. — Икарус отправляется.

На правое кресло её усадил, пристегнул, даже за ушком почесал. Полный сервис, короче. Сам сажусь, и понимаю, что чего-то не хватает. Руля, ёлы-палы! Как ехать-то? Передо мной только чёрная панель и больше ничего. И тут вторая база сработала — пилотская. Меня аж выкинуло на секундочку, будто сознание потерял.

Глаза открываю, откидываю голову на подголовник, и чувствую подключение. Отлично. Вот так уже рулить можно. Поверх панели тут же трёхмерное изображение всего пути. И что важно, этот Сусанин туда уже координаты ксюхиной заправки добавил, так что доедем, как по маслу. Мне осталось только подтвердить.

Вот теперь я с чистой совестью говорю:

— Поехали!

Автобус тронулся. Не, ну реально как автобус. Со скрипом, с лязгом. Выбрался из ангара и нырь в чёрный космос.

Ух, скажу я вам! Сначала ощущение, что мы упали и сейчас разобьёмся. А потом ничего. Только звёзды вокруг. Яркие. Я даже сначала подумал, что у моего Икаруса остекление как у земных автобусов. Но искин меня тут же поправил. Оказывается, это экраны. На панели такой, маршрутный, трёхмерный. А на переднюю и боковые стены просто с камер передаёт. Но впечатление, конечно, убийственное. Мы с Ксюхой аж засмотрелись. Сидим, молчим, рты раскрыли как у стоматолога.

А потом меня порулить потянуло. Оно и понятно. Я же всё-таки не пассажир, я пилот. Начал я у искина руль клянчить. Не даёт, зараза. Сначала отмалчивался, а потом выдаёт мне сообщение, что самостоятельные полёты разрешены только после усвоения базы второго уровня.

Причём, я понимаю, что он в этот текст весь сарказм свой железный вложил, хоть и не произнёс ни слова. А жаль. Так был бы мне собеседник в долгих странствиях. А то по навигатору мне до места сбора военного мусора почти полтора суток добираться. Скорость-то реально как у автобуса.

Я сначала всё ждал, когда же предметы по салону летать начнут. Ну, невесомость же, положено. А они ни фига. Как лежали, так и лежат. Да и чему там летать-то? Я ещё ничего не положил. Достал я из кармана заученные базы и перед собой на торпеду аккуратненько поставил стопочкой. Ну, думаю, взлетайте. Земля, прощай. А они лежат и на мои потуги внимания не обращают. Я тогда сам с кресла встал. Опа! Гравитация. Малюсенькая, я по ощущениям килограмм пять вешу, не больше. Но притяжение-то есть.

И тогда мне интересно стало, а на каком принципе всё это работает? Если бы как на Земле, то наш стартовый выхлоп весь ангар бы спалил. Значит, что-то другое. Но какая-то плазма из дюз всё-таки фигачит. Причём, хоть я и не физик, но понимаю, что ничего серьёзнее китайской петарды на такой тяге не поднять. Значит, что-то другое.

Эх, учиться надо. Дальше базы изучать. И чтобы самому порулить дали, и чтобы вообще разобраться, что к чему.

Пока я, значит, в размышлениях весь плавал, меня Ксюха со своего места ногой пинает.

— Тоша, я есть хочу.

Опять "Тоша"! Ну, хрен с ней. Что теперь сделаешь?

— Пойдём, — говорю, — там должен быть синтезатор.

К тому же, думаю, надо хоть транспорт свой осмотреть. А то принял как в колхозе, не глядя. И пошли мы с ней. Ботинки по металлу цокают, не иначе, подошва подмагничивается для лучшего сцепления, а в остальном ощущение почти полёта.

А сам мой Икарус изнутри ещё больше старый автобус напоминает. Тоже краска ярко-жёлтая и вся пошарпанная, царапины, вмятины кое-где мелкие. Причём, что удивительно, вмятины как снаружи, так и на внутренней стороне. Головой что ли что стучал? А для полного сходства вдоль прохода на уровне пояса металлический поручень. Зачем?

Добрались до синтезатора. Рядом с ним столик стоит, как в купе, от стены и на одной ножке, и по бокам два стула.

А комбайн этот кухонный тоже, гад, кроме овсянки ничего не даёт. Так и компота нет. Вместо него просто сладкая водичка. Это, думаю, я так ноги протяну с таким питанием. Надо будет хоть с зарплаты на картридж потратиться, но полное меню себе обеспечить.

Сидим, кашу трескаем, а в этот момент у меня третья база установилась. Которая "Техник".

— Ксюха, — говорю. — А сколько тебе таблеток этот ракообразный насчитал?

— Одну, — говорит. — Работа с топливным оборудованием первый уровень.

Как так? Девушка, вроде, неглупая. Почему же тогда меня в сталкеры записали, а ей прямой путь в заправщицы? Странно. Но ничего не сказал. Я вообще гляжу, вопросы копятся, как снежный ком. Надо будет хоть немного потом разобраться. Да и это, в программках местных я бы с удовольствием поковырялся. Чует моя... ну, душа, в общем, ждёт меня там много нетривиального.

Посидели ещё с часок, поболтали, тут искин на связь вышел. Говорит, что до промежуточной остановки полчаса лёта осталось. Пора прощаться. Когда ещё увидимся-то?

Устроились мы в пилотском кресле и давай прощаться. Я аж вспотел. В общем, девушка сполна за проезд расплатилась. Да и я сам с удовольствием бы её так и возил. Или даже совсем в стюардессы принял. Вот только пусть овсянку из синтезатора подавать научится и руками аварийные выходы эротично показывать.

Заправляться мне было не надо, поэтому высадил я свою пассажирку в герморукав, люк задраил и дальше отправился. И как-то мне сразу скучно стало и даже немного одиноко. Первый раз в жизни. На философию потянуло.

Но я знаю, как с этим недугом бороться. Менюшку открыл, влез в среду программирования и начал приличный файловый менеджер рисовать. Чтобы, значит, видеть, куда всё грузиться будет, да и базы чтобы можно было сначала к себе скопировать, а потом уже инсталлячить. Так, с перерывами на сон и завтрак, до поля, усеянного мёртвыми костями, и долетел.

Искин умница, внутрь сразу нырять не стал, остановил с краешка, чтобы никакая дура по нам с испуга не пальнула. Ну а я начал просматривать, что же нам бог послал. База "Техник" к тому времени уже в рабочий режим вышла, так что кое-что я и на вид отличал. И сразу заметил оторванный прыжковый двигатель. Он крутился по близкой орбите вокруг здоровенного обломка какого-то военного корабля. Обломок, между прочим, не меньше километра длиной. Какие-то куски из него торчат, дыры в корпусе. А по кругу бегает ребристый конус малого прыжкового. Шустро так, орбита-то близкая. Я искина хотел сначала попросить рассчитать траекторию магнитного захвата, но этот гад железный меня и тут обломал. Включил сканер, и я сразу же увидел, что двигатель выведен из строя. Может, его и можно подлатать, но пока мне этого не надо. И базы у меня первого уровня, могу не справиться, и в кошельке таракан повесился. Так что придётся что-то более ликвидное искать.

В итоге кружили мы по свалке, пока на нас какой-то эсминец не среагировал. Не знаю, чем мы ему не понравились, но я как заметил, что он главное орудие в нашу сторону доворачивать начал, сразу ноги сделал. Ну его на фиг, так рисковать. Хорошо, если у него зарядов нет, а если есть?

Шмыгнули мы с искином аж сразу до другого края поля, только скрип стоял по всему Икарусу. Начали снова ту же рутину. Сканер, осмотр, и отбраковка нерабочих железяк. Пока я первую приличную находку вычислил, почти десять часов прошло. Устал, есть охота. А куда деваться? Надо выходить на близкую орбиту, выравнивать скорости с обломком, и магнитным захватом это дело цеплять.

Зато находка-то какая! Контейнер с пищевыми картриджами. Эх, и наготовлю я себе теперь. Вот не буду всё сдавать. Парочку приныкаю.

Магнитный захват, он с непривычки неудобный. Пока подведёшь, куда надо, пока откроешь, питание подашь, глядь, а цель-то уже на другом краю траектории. И жди её снова.

Но, с помощью захвата и русского мата, я контейнер уловил. Аж на душе полегчало. Теперь можно и отдохнуть, помыться. А там и поесть по-человечески.

Не успел трюм после погрузки загерметизироваться, я уже стоял возле своей добычи с монтировкой, как Гордон Фримен. Вот никак от старых шаблонов не уйду. Это же не ящик с тушёнкой, на кой здесь монтировка-то? Кнопочку нажал, шипение, крышка и приоткрылась. Достал я два картриджа, замкнул тару обратно, и пошёл праздничный обед готовить. Жаль, Ксюхи нет.

В общем, помылся, поспал, поел. Почувствовал себя наконец-то человеком.

Работать дальше не было никакого желания, но что делать? Плюхнулся я на пилотское место, джойстик манипулятора в руке зажал.

— Давай, — говорю, — Герасим, показывай, где у тебя здесь какая Муму ещё плавает?

Искин, конечно, ничего не сказал, недаром я ему имя такое дал, характерное. Но на экране сканера пару точек подсветил. Одна из них — лазерная турель в полном снаряжении, только без капли энергии. Но это и хорошо, иначе, пока я её захапаю, весь Икарус будет в мелкую дырочку.

А вторая — вообще чудо расчудесное. Гиперпередатчик. Да здоровый, не иначе с какого линкора. Причём, рабочий, что самое интересное.

Так что сели мы в две головы — мою и железную — мозговать, как бы нам эти штуки из обломков аккуратненько выковырять, да так, чтобы при этом Икарус не повредить.

Час три мы кубатурили. По-любому получается, или месяц торчать, пока у обломков орбиты не разойдутся, либо использовать наш Икарус в роли бульдозера. Ни то, ни то мне не нравилось.

У меня же жизнеобеспечение всего на месяц, даже если я всё это время просплю. Как потом домой добираться?

Вот это да! Это я что, уже станцию домом называю? От родной планеты отвык что ли? Или так быстро адаптировался? Но не это важно. Главное сейчас — до гиперпередатчика добраться. Не знаю, сколько эта дура стоит, но судя по той поспешности, с которой мне Герасим её под нос ткнул, план я только на ней выполню. А тогда уже и о картриджах для себя можно будет подумать. Мне ещё Ксюху кормить.

В общем, глянул я на трёхмерную схему свежим взглядом и говорю:

— Эх, — говорю, — Герасим. Дурак ты железный. Как жаль, что ты в боулинг не играешь. Ведь на краю поля как раз здоровенный остов от какого-то корабля крутится.

Пригляделся я, ан нет. Не остов. Точнее, не один. Какая-то непонятная конструкция в огромный транспортник врезалась, прямо в лоб. И, судя по траектории, спаялись они там навечно, голубки.

— Смотри, Герасим, дружище мой кремниевый, видишь эту сладкую парочку? Там же не меньше ста пятидесяти тонн покоя будет. Если его разогнать, чтобы он рядышком прошёл, нам тогда только пару заблудившихся обломков убрать придётся.

Искин меня понял сразу же, даром, что искусственный. В долю секунды прямую линию нарисовал, и полностью со мной согласился.

Пристроились мы сзади к этой дуре, я её захватом нежненько за талию ухватил, и...

— Полный вперёд!

Бедный Икарус минут пять на одном месте стоял, пока импульса хватило только с места такую тяжесть стронуть. Но потом разгончик пошёл, пошёл...

— Стоп машина, полный назад!

Меня аж на торпеду бросило, так резко искин команду выполнил. Но ничего, успел я захват деактивировать.

Эх, вот это было зрелище! Здоровенная махина ломит буром через всё поле, только обломки в стороны отлетают. И тишина...

А потом случилось непредвиденное. Запущенная нами пара попала в зону охраны того самого эсминца. Ну, он её и расстрелял. Фейерверк стоял минут пятнадцать. А если учесть, что никаких звуков при этом не было, зрелище завораживающее. Наш мега-обломок в итоге так и был расколот на маленькие лодочки, а эсминцу всё равно даже после смерти досталось. Маневрировать ведь запущенная нами конструкция не может. Ни остановиться, ни свернуть. Короче, что там из них троих в результате получилось, какая фигура Лессажу, это я вам даже описать не возьмусь.

Но зато проход почти до самого Гиперпередатчика был свободен.

Поплелись мы с Герасимом тихонечко, мелкие фрагменты по пути в стороны магнитным захватом отбрасываем... У меня рожа довольная, как у сытого слона, у искина — не знаю, но, думаю, и он рад был. Хотя, кто их, железных, разберёт?

А потом ещё почти час пришлось за передатчиком среди обломков бегать. Но это уже я сам виноват. Устал, видимо, рука дрогнула, так что я сначала его толкнул, и только потом магнит включил. Ну и упустил.

Повертелись, поманеврировали, но поймали в итоге. Фух! Какое облегчение. Я на волне энтузиазма ещё и турель прихватил. Закрепил все находки в трюме, наколдовал в синтезаторе кусок жареной свинины, и домой полетел.

Герасим — молодчина. Всю дорогу сам рулил, меня по пустякам не тревожил. Я выспался, помылся, комбез свой постирал прямо под душем.

Спросите, а куда бы он делся? Так я же по идее в пилотском кресле должен сидеть, затылком в подголовник упираться. Хотя бы на этапе построения траектории, в поворотах и при торможении. А так я, когда закончил себя в порядок приводить, гладь, а мы уже в ангаре. Только от стука в люк снаружи и очнулся.

Ну, кто же ещё там мог быть, как не бригадир?

— Давай, — говорит, — показывай, чего полезного нарыл? На оплату койко-места хоть хватит?

— Не извольте беспокоиться, — отвечаю. — И на себя, и на ту девушку наработал.

А сам стараюсь так встать, чтобы контейнер с картриджами от него пятой точкой прикрыть. Но куда там? Какой я и какой контейнер.

И тогда я решил зайти с другого бока. Ящик приоткрыл, пяток картриджей достал, и троллу протягиваю.

— Спрячь, — говорю, — пока никто не заметил.

Он на меня сначала как на идиота смотрел, а потом всё понял, улыбнулся...

Ну и улыбка у этой расы, скажу я вам. Впечатляет, знаете ли. Когда на тебя скалятся зубы, размером в ноготь большого пальца, да ещё и с клыками по краям... Ну, думаю, кирдык мне. Сдаст. Пустят меня тогда на заправку для пищевого синтезатора. Будет у всей станции сегодня мясной обед.

А он так ладонью своей тяжеленной меня по плечу — бабах!

— Быстро ты, — улыбается, — сообразил. У нас, парень, если хочешь нормально жить, всегда делиться надо. И не по пять штук, как ты сейчас сунул, а половину.

Это он меня опечалил конечно. Но, половина, она же всё равно больше, чем ничего.

— Ладно, — говорю. — Забирай сколько надо. Может, будет случай, направишь меня на выгодное нам обоим поле, или ещё как поможешь.

Трокс заржал как лошадь, недаром зубищи соответствующие.

— Может, — отвечает. — Всё может быть, молодой. Ты, главное, надейся.

Шутник, блин.

Но в любом случае, свою половину картриджей я отгрузил. Пятьдесят штук оказалось вмсете с теми, что уже заряжены были. Сныкал я их в камбузе, или кают-компании, кто их разберёт, и пошли мы мою добычу обсчитывать.

Трокс всё пальцами по планшету елозил, дебет с кредитом сводил, а потом говорит:

— Четыре с половиной тысячи ты заработал, хуман.

Как меня это зацепило! Что же этот зубастый меня кидает как баскетбольный мячик?

— А почему ты, — спрашиваю, — передатчик не посчитал? Он даже в таком виде не меньше десятки стоит.

Но оказалось, что взъелся я зря. Всё было посчитано и учтено. И тринадцать тысяч за передатчик пошли в счёт погашения моего перед спасателями долга. А остальное мне на руки выдадут.

Сел бригадир на стул, улыбнулся своим фирменным оскалом.

— Ты не думай, — объясняет. — Я сам точно так же сюда попал, поэтому своих дурить не буду. Тем более, законы общежития ты понимаешь.

Мне даже стыдно стало. А потом я увидел свой кошелёк. Карточка как карточка. Обычная, банковская. Трокс её к своей приложил, и моя нейросеть тут же поступление на счёт зафиксировала.

Что меня удивило, деньги перевелись мгновенно. Ведь даже у нас пока перевод через банк дойдёт, какое-то время нужно. Иногда вообще несколько дней. А здесь — хоп — денежки вот они. То ли связь такая, мгновенная, то ли ещё что. Надо будет на досуге поразмыслить на этот счёт, вдруг до чего умного додумаюсь?

Глава 4. В которой я сам делаю себе собеседника и показываю мастер-класс игры на бильярде.

Утром меня Ксюха разбудила. Причём так же, как в прошлый раз, эротичненько. Нормальная такая традиция, мне нравится.

Причём, явилась она уже с двумя тарелками той самой каши. Я как посмотрел, думаю, пора подругу удивлять. Ну и повёл её после наших скачек в ангар к Икарусу. Зашёл, весь такой таинственный, как Монте-Кристо.

— Хотел, — говорю, — девушку в лучший ресторан сводить, но оказалось, что лучший ресторан — это у меня. Так что заказывай.

А она стоит, глазами хлопает, ничего понять не может. Я почти ржу, но держусь, и так спокойно ей:

— Будешь мясо по-французски? Или, может, тебе просто стейк?

А сам в это время на синтезаторе комбинацию набираю. Получилось у меня что-то вроде гуляша с картошкой и зелёным горошком. Только горошек почему-то длинный как фасоль и треугольного сечения. Ксюха аж рот открыла.

— Пожалуйста, девушка, — говорю, — угощайтесь. Всё за счёт заведения.

Жаль только алкоголя никакого нет. С этим на станции вообще плохо. В нашем секторе во всяком случае. Бар какой-то есть, но я там ещё не был, что подают — не знаю. Мне вообще кроме пива ничего не нужно. Привычка.

Ксюха ела, только ложка мелькала — вилок у меня в хозяйстве пока нет, не обзавёлся. А потом смотрит на меня так хитро.

— Тоша, — заявляет. — Я ваша на веки!

А я что? Мне хорошо. Стою, улыбаюсь.

— Тебе когда, — спрашиваю, — на работу?

Оказывается, ей уже бежать пора. Как раз их служебный челнок из почти соседнего дока через полчаса отходит. Ну, как соседнего... добежит, успеет.

— Извини, — говорю, — такси вызвать пока не могу, не в этот раз.

Она меня поцеловала на прощанье, и только пятки засверкали.

А я решил одну мысль проверить. Как говорил один умный удав, "У меня есть мысль и я её думаю".

Вот и я надумал. Плюхнулся в водительское кресло, и в сеть полез, в нашу, местную.

Почти сразу же открыл для себя много интересного.

Оказывается, наш сектор станции, ну, в котором мы живём, самый что ни на есть нищий. Неофициально он так и называется, "стартовый". С него все начинают. А если ниже к планете спускаться, то там уже всё, что надо, присутствует. И рестораны, и такси, и квартиры двухуровневые. А самые крутые прямо на поверхности живут, а сюда на лифте на работу ездят.

Вообще, орбитальный лифт — прикольная конструкция. Представьте: висит на верёвочке над планетой здоровенная станция. Геостационарно висит, то есть крутится параллельно с шариком. А по этим самым верёвочкам ездят лифты. И никаких тебе ракет, космодромов и прочего. Старты все со станции, из космоса, и без притяжения. Доставка опять же, лифтом. Красота. Нам бы на Земле такую штуку замутить.

Но это всё лирика. А я в сети в основном искал голосовой модуль. Ну и нашёл. Старенький, списанный с какого-то автобармена. Но вот продавец, как оказалось, живёт от меня не меньше, чем в пятидесяти километрах. Ну, и цена малость огорчила. Три тысячи мужик за него просил.

Блин, я только после переписки все размеры нашей станции прочувствовал. Вот это махина! Полста кило из конца в конец.

Правда, потом оказалось, что это по переходам чапать пятьдесят километров. А в диаметре БС полтора километра будет, ну, или чуть больше. Но тоже немало.

Порылся я попутно, накопал статистику. Десять тысяч на ней живут. Это постоянные. И ещё с планеты катаются. Но ездят, как оказалось, единицы. В день человек, ну, то есть разумных, сто, может, сто пятьдесят. В основном-то лифты грузовые.

Наверху шахтёры живут, сталкеры вроде меня, обслуга, и охраны тысяча человек. Блин, и здесь ментов развели, как дома.

Ну, и продавцы, а также те, кто из других систем по каким-то делам прибыл, там же, наверху, над поверхностью.

Кстати планета называется Тржок и входит в ассоциацию Раакшасов. У них, ракообразных, хитрое какое-то государственное устройство, они его называют Империей, но, судя по тому, что я вычитал, ни фига это не империя. Что-то тоталитарное. Шаг влево, шаг вправо считается побег, прыжок на месте — провокация. Например, если бы я отказался долги за воскрешение отрабатывать, меня бы без суда и следствия прямо там грохнули. Ну и вообще, для других рас, не для раакшасов, вся эта система завязана в основном на страхе.

Оказывается, в содружестве рабство, как таковое, запрещено. Причём, до такой степени, что, если где узнают, что на какой-то планете рабов держат, сразу туда флот и маски-шоу, всех мордой в пол, и потом рабовладельцев, кто ещё жив останется, показательно, на всю Гала-нет судят. Чтобы, значит, другим неповадно. Однажды даже целую планету из-за этого показательно взорвали.

А эти раакшасы, они же ленивые. Сами ни фига делать не хотят. Нет, начальниками, или там, контролёрами, это они завсегда пожалуйста. Но вот работать их не заставишь. Прямо как у нас казахи. Там я тоже, ни одного с лопатой не видел. Все в начальники метят.

И вот нашли ракообразные для себя консенсус. Спасают от смерти тех, кто потом за них работать будет. И формально — не подкопаешься. А на деле оказывается, что больше половины спасённых так до самой смерти на станции и живут, долги отрабатывают.

Так что станция — она как пирамидка. Вверху, значит, плебс всякий обитает — работяги, обслуга. А чем ниже, тем круче. На самых ближних к планете этажах даже, как я понял, богатые магазины есть и всякие парки развлечений. Даже рекламу ювелирного салона видел.

Вот не понимаю я, ну зачем сюда ювелирку тянуть? Какой дурак по пыльным железным коридорам за бриллиантами пойдёт? Это же надо по красивой улице, среди деревьев. Зашёл, тебе девушки чёрный низ, белый верх "Чего желаете? У нас есть новое поступление полуторакилограммовых бриллиантов. Вам завесить десяток?" Ну и так далее.

Пока я размышлениям предавался, мой голосовой модуль доставили. Открываю дверь, а там стоит робот модели "Ведро с глазами" как в "Звёздных войнах" и коробочку мне протягивает. Сунул я карточку ему в терминал, деньги заплатил, и всё. Нормально у них доставка налажена.

Я, пока не знал про планету Тржок, всё репу чесал — как же они мгновенно деньги переводят. А всё оказывается просто. Банки-то вот они — на поверхности.

Но ладно. Надо теперь этот модуль как-то к делу приспосабливать.

Я почти три часа по Икарусу рылся, пока нашёл, куда его впихнуть. Есть, оказывается, штатное место под голосовой модуль бортового искина, только то, что я купил туда не стыкуется. Контакты не те. Как говорится, "Для установки в системный блок процессор "Эльбрус" следует обработать зубилом и напильником."

Ковырялся я, пока не придумал просто соединить провода. Откусил штекер, концы зачистил, и в гнездо по цветам вставил.

— Спасибо, чувак.

Я аж на пятую точку сел. Кто здесь, думаю. Не сразу дошло, что Герасим мой уже модуль обнаружил и даже подключил. Вот тогда я успокоился.

— Да на здоровье. Что как — обращайся.

Что-то сразу затрещало, затикало.

— Герасим, что это?

— Не парься, — говорит. — Смеюсь я так.

Ну и лексикон у моего искина. Если так дальше пойдёт, он у меня пива с чипсами просить будет. И за Спартак болеть.

Кстати насчёт пива.

Вызвал я такси впервые на этой станции. Попросил одноместное, но потом понял, что зря. Потому что приехало что-то вроде скутера, только вместо колёс платформа. Здесь вообще вся техника на антигравах ездит. Нам бы на Землю такую. Ей же что дорога, что бездорожье — по барабану. Приподнялась над поверхностью на полметра и вперёд. Ямы, кочки — всё проскакивает.

И уже перед отъездом меня Герасим притормозил.

— У тебя, — говорит, — ходовой двигатель почти сдох. Нужно поковыряться, и в системе жизнеобеспечения дыра.

Я ему:

— Что ж ты раньше молчал?

— Всё в переделах допуска, но до идеала далеко. Грузовичок-то старенький. Я, — поясняет, — только на нём третий год работаю. А до меня он почти сорок стандартных лет отпахал.

— И что делать?

— У тебя инструменты, — спрашивает, — есть?

Я только головой покачал. Ну какие у меня инструменты? Я же не просто голый и босый сюда попал, а вообще без ног.

— Ладно, — говорит, — иди, пей пиво. Придумаем что-нибудь.

— Не до инструмента, — говорю. — Луца меньше полбака.

Искин помолчал, и осторожно так:

— Какого луца?

— "Кин-дза-дза" надо смотреть, — отвечаю. — Горючего твоего.

— Оно не "луц" называется, а "фулич".

— Пофиг, — говорю. — Будет луц.

Нормально, да? Я как-то не ожидал от искина подобного поведения. Думал, будет как робот Вертер: "А-а-а. Начинаем. Разгон. До. Крейсерской. Скорости." Ну, или что-то в этом духе. А Герасим, ты смотри-ка, прямо личность. Сработаемся. Но на пиво в баре я налегать не буду, а то мало ли. Обидится ещё, внутрь не пустит.

Забегаловка мне не понравилась. Грязно, душно, а главное — ощущение близкой драки. Будто народ там собрался в основном не чтобы за воротник заложить, а чисто морды друг другу отрихтовать. Нуивонах! Взял пару литров светлого на вынос и домой пошёл. Думаю, Ксюха придёт, посидим с ней в Икарусе, пивка с синтезированной рыбкой попьём, может, Герасим нам на обзорный экран киношку какую из сети выведет.

Но не пришла. На работе ещё, оказывается. Хрен его знает, что у неё за график. Ладно, появится, сама расскажет. Да и искин меня удивил. Я, когда ещё к Икарусу подходил, подумал, случилось что. Стоят аж четыре доставочные урны возле входа, с гравиноги на гравиногу переминаются, явно ждут чего-то.

Я им:

— Здравствуйте, господа ведроиды. Не меня ли вы ждёте?

А они молча манипуляторы свои загребущие протягивают, лампочками перемигиваются. И Герасим ещё:

— Тоха, — говорит, — прими у них товар. А то у тебя в транспорте даже логистических дроидов нет, погрузить нечем.

Конечно нечем. Они мне зачем? Обломки в космосе я и магнитным захватом очень профессионально цепляю. Наловчился так, что скоро и пиво им открывать смогу. А в ангаре местные, складские справляются.

Но доставочные контейнеры я благополучно принял, со всеми расплатился. Глядь, а на счету-то сорок кредов осталось. На две бутылки пива, блин.

— Герыч, — кричу, — мы на что заправляться будем?

— Не боись, — отвечает. — Всё учтено. На рейс нам луца ещё хватит, а там ништяков со свалки надёргаем, заработаем.

— А купил что?

— А ты, — говорит, — глянь.

Хитрец, блин. Ну, глянул я. Ё-моё, чего там только нет! Приборы какие-то незнакомые, инструменты. Даже пассатижи, штангенциркуль и паяльник есть.

Вот скажите, зачем здесь паяльник, если тут в сетях и, электричества-то нет? Какой-то аналог по проводам бежит, но точно не электроны. Я, когда к прибору инструкцию изучил, всё понял.

Энергию здесь передают через кварковые поля, типа магнитных. Даже сам прибор, что Герасим купил, называется "Эргометр". И моя корабельная, тьфу ты, блин, чуть не сказал "автобусная", сеть — двадцать четыре эрга. Местные классно сделали. Кварки — они мобильные. Им и розеток чаще всего не надо. Поместил прибор в кварковое поле — считай, подключил. Это если простенькое что. С передачей данных почти то же самое, только для фильтрации потоков порты разнообразные ставятся. Гиперсвязь, та вообще через систему запутанных частиц работает. Нет, это не, которые в клубок смотались, что не распутать. Это реально такое выражение в квантовой физике есть — запутанные частицы. У них моменты между собой связаны, где бы они ни находились, хоть в разных частях вселенной. Об этом даже на Земле знают и опыты проводят. А здесь вон, даже целую сеть на этом принципе построили. Она потому быстрей скорости света и работает, что у запутанных частиц состояние мгновенно меняется. Здесь нолик вписал, а на какой-нибудь Кассиопее он уже отразился. Шикардос вообще.

Я всю ночь с инструментами и приборами по Икарусу лазал. Ну, как ночь? Условно, понятное дело. На базе-то освещение постоянное. Во всяком случае, в служебных и производственных секторах. А то мало ли, прилетит какой торговец с крайне нужными товарами, а ему: "Извините, гражданин хороший, мы спим. Приходите завтра." А он, может, завтра уже к аграфам лететь собирался. Так что светло мне было, тепло и почти уютно, если не считать пыли под всеми устройствами. Вот заработаю денежек, обязательно куплю себе дроида-уборщика, как в баре. Там он, правда, не успевал, мусорили быстрее, но пару раз мне в ноги ткнулся, что-то с пола слизывал. Вот и мне такую штуку надо, чтобы комбинезон не пачкать.

В общем, к утру у нас корабль как огурчик был. Не в том смысле, что зелёный и в пупырышек, а в правильном. И движок я подшаманил, а Герасим настроил, и утечку углекислого газа в системе жизнеобеспечения подлатал. Даже все доступные обновления скачали, и на все устройства кроме пищевого синтезатора заинсталлячили. Кухонный комбайн я решил сам настроить. Под себя. Чтобы не только местные блюда готовил, но и шаверму мог, или мясо гриль. А хорошо бы ещё его раковым шейкам обучить. Вот прикол будет.

Приходит какой-нибудь раакшас моё хозяйство контролировать, а я ему: "Не желаете ли пива с раками?" Хотя, лучше не надо. Он тогда меня самого на овсянку пустит.

А утром в дверь заколотили. Я открываю — Трокс стоит. В общем-то я его примерно в это время и ждал. Мне всё-таки работать тоже когда-то надо.

— Ты, — спрашивает, — когда на линию выходить думаешь? Или транспорт лучше кому другому отдать, более перспективному?

Я уже хотел ответить, но тут за меня Герасим вписался:

— Господин бригадир, — говорит, — транспортный корабль готов к рейсу. Разрешите старт?

Я чуть на задницу не сел. Надо же, ведь может, когда хочет. А я-то боялся, что ляпнет что-нибудь при начальстве, и получу я по самые помидоры.

На заправку мы всё-таки заехали. Так, с Ксюхой поздороваться. Вот она там замученная, не позавидуешь. Я ей по-быстрому сосиску полуметровую синтезировал, бутылку пива втихаря в комбез засунул, пусть порадуется. И дальше полетел.

На этот раз было нескучно. Анекдоты травили с Герасимом, потом я его в шахматы на свою голову играть научил. Зря я это сделал. Только первый раз и выиграл, пока он не знал, как какие фигуры ходят. А потом больше тридцати ходов ни одна партия не длилась. Сволочь он. Мог бы и поддаться хоть раз, так, из уважения. Я всё-таки всю ночь ему Икарус латал.

Да, ещё я поспать успел. Кресло, оказывается, раскладывается, а я и не знал. Герыч его за секунду в кровать превратил. А потом разбудил меня, когда прилетели. Нет, не зря я на голосовой модуль потратился, не зря.

— Тоха, справа от нас спасательная шлюпка почти целая. Может, стоит посмотреть?

— Я не против. Ты лучше меня в этом разбираешься. Давай притянем, посмотрим.

Мы уже часа четыре по этому полю битвы ползали, и пока только генератор силового поля для вакуума подобрали. Тоже штука нужная.

Здесь ведь у кораблей главное — не физическая герметичность, иначе каждый приличный выстрел тут же накрывал бы всё медным тазом. Тут главное — силовое поле. Оно всего на два миллиметра от поверхности растекается, но зато никакой утечки не допускает. А то ведь на здешних скоростях мелкая пыль и каменная крошка могут в момент любую физическую защиту на ноль помножить.

Вот и генерируют вокруг корпуса эти поля. Даже у меня на Икарусе, уж на что машинка старая, такой генератор стоит.

Кстати, как закончим, пусть Герасим его проверит. Если то, что подобрали получше будет, может, заменим? Или лучше сдать? Деньжата-то кончаются.

Искин навострился в боулинге, собрался снова какую-то дуру разгонять, чтобы проход освободить, но я его притормозил.

— Подожди, — говорю, — Герасим. Не всё ты пока знаешь о наших русских развлечениях. А то с такими разгонами нам луца до базы не хватит. А на заправке запчастями не принимают, им кредиты подавай. Придётся нам с тобой в клетке с цаком в носу "Мама, мама..." распевать.

В общем, загрузил беднягу по полной. Он, по-моему, и половины из моего монолога не понял, но тяжести таскать раздумал.

Подлетели мы с ним чуть поближе, зацепил я захватом подходящий обломок, и аккуратненько его так, как по суконному столу, толкнул в сторону шлюпки. Плавно, как в Русской пирамиде. Он тихонько в бок нашей находке — тюк — и из плоскости эклиптики её выбил. Осталось только подойти и в трюм прихомячить.

Искин даже изображением на мониторах мигнул.

— Силён, — говорит.

— Есть, — объясняю, — такая игра у меня на родине. Называется "Бильярд". Там надо по поверхности стола шары специальной палкой катать и в лузы загонять. Вот мы сейчас что-то из этой серии и попробовали. Ищи ещё что-нибудь, я тебе покажу как штаны играют и карамболь.

Я, понятное дело, хитрил. В космосе ни луз, ни бортов. Целиться не нужно, так, прикинул примерное направление, и алга. Но Герычу понравилось. Он даже начал более активно приличные обломки выискивать, чтобы их потом другими, бесполезными, на местечко поудобнее выгонять. И, главное, ворчит при этом, чуть не матом ругается.

— Сейчас мы тебя, — говорит, — на сто тридцать градусов толкнём, и полетишь ты куда нам надо.

Я последнее время всё больше подозреваю, что что под маской искина прячется у меня под капотом малюсенький гений математики. Уж больно с каждым часом у него разговор всё больше на человеческий похож. Будет время, обязательно спрошу, кто его программировал, и не даст ли мне этот создатель покурить того же самого. Ну, потому что в нормальном состоянии так настроить бота в принципе невозможно.

Пока Герасим шары катал, спассредство на удобную для сбора позицию выплыло. Мне даже пришлось увлекшегося искина одёрнуть, а то заигрался он в мусорный бильярд. Подплыли тихонечко, захватом примагнитили, и в трюм.

Как только кузов загерметизировали, воздух обратно накачали, я сразу рванул посмотреть, что же нам такое попалось.

— Тоха, береги шлюпку. Антикварная вещь, ей больше семисот лет.

Шутит он, блин. Ясное дело, кувалдой я её открывать не буду. Всё по-человечески, к бортовой сети подключу и спокойненько с пульта разлочу.

Вот только возиться пришлось. Посудина не наша оказалась, в смысле, не раакшасская. Даже не человеческая. И бортовая сеть у неё на шестьдесят шесть эргов. Так что почти час я ковырялся, по подсказкам Герыча множитель на коленке собирал. Ага, из дерьма и палок. На борту-то, считай, ничего и нет. Пришлось три плафона раскурочить. Нужно будет потом себе каких-нибудь обломков в трюм накидать, чтобы было, из чего поделки всякие мастерить. А то ещё из универского прошлого помню, что у приличного водилы как минимум проволока и резина в кузове обязательно должны быть. Но пока пришлось потихоньку Икарус разбирать. Зато напряжение поднял, нажал кнопку аварийного открытия. П-ш-ш! дверка аккуратненько так в сторону отъехала. И проём какой-то нерусский. У нас бы точно просто прямоугольник вырезали и всё, а здесь, смотри ты, с финтифлюшками. По краю резной, а дальше мембрана вроде диафрагмы у фотоаппарата. Красиво.

Воздуха внутри не было, пока набирался, дверь шипела, как змея. Но ничего, нормализовалось давление, и я внутрь полез.

И тут же с криком обратно вывалился. Представьте, захожу я такой внутрь, важный, как бригада королевских спасателей, а прямо передо мной здоровенный паучище! Не, реально здоровенный, с алабая размером. В какой-то железной штуке, вроде лат, а вместо двух передних лап — стволы. И оба на дверь направлены.

Герасим спрашивает:

— Тоха, ты чего?

А я ему:

— Там паук. Огромный, как собака. Да ещё и с пушками.

— Если ты разрешишь мне подключение к твоей нейросети, то я смогу увидеть всё твоими глазами.

Что-то он подозрительно вежливый стал. Не замечал за ним излишней учтивости.

— А как тебя потом отключить?

— Да просто, — отвечает. — Как любое устройство.

Ну, кто его знает? Будет ещё у меня в башке шариться как у себя дома. Но, подумал, и решил рискнуть.

— Давай, — говорю. — Подключайся. Но по гостевому допуску.

И тут же мне перед глазами сообщение: "Обнаружен новый пользователь. Предоставить допуск?" Соглашаюсь. "Выберите режим допуска." И три варианта. "Администратор", "Оператор технической поддержки" и "Гость". Угадал я, значит.

Потом, когда всё закончилось, я мануал, конечно, покурил. Не, ну не по-русски же сразу инструкции читать. У нас их изучают только, когда всё уже сломано. Ну, я чуток пораньше сподобился. Там всё про эти режимы расписано. Административный, он вообще, как я понял, меня подменить может. И в воспоминания влезть, и что-то стереть, или наоборот. В общем, никого и никогда таким макаром в себя не пущу. Техподдержка, она может в работе сети разобраться, руки-ноги двигать, если имплантаты есть. В общем, реально поддержка. Накрыло тебя, допустим, ты оператора впускаешь, и он тебя до дома спокойненько доводит. Только, где он, этот дом, находится, ему следует заранее сообщать, потому как к памяти у них доступа нет. Не положено.

Ну, а гостевой допуск, это если ты, скажем, с другом решил вместе ролик какой посмотреть, или по сети полазать. Только к сообщениям нейросети или к оптическим сигналам, если разрешишь.

Ну, я и разрешил. Мне никаких неудобств, даже ничего не почувствовал, кроме мыслесвязи. Герыч-то сразу доложился, как вошёл.

"Я подключился".

Смотрю, а у меня в трее, ну это, который справа внизу, где часы, значок появился. Силуэт и провода. Типа, подключен пользователь. Я на него взглядом нажал, тут же поп-ап-меню. Имя, допуск, и "Отключить?". Пока, думаю, не надо. В общем, всё по-честноку сделал.

"Полезли внутрь", говорю. Мысленно, конечно. Чего орать на весь Икарус, если такая удобная фишка появилась?

Мы как вошли, Герасим мне сразу: "Арх. Солдат в штурмовом скафе. Вооружение — две интегрированные плазменные винтовки."

"Что, неужели живой?"

"Нет, конечно. Судя по модели шлюпки, состоянию скафандра и уровню влажности, с момента старта прошло не менее семисот лет. Да и война с архами примерно тогда и закончилась."

Ну, после этих пояснений я решился. Подошёл к пауку и со всей дури ему по шлему заехал. Тому хоть бы что. Шлем-то не как у людей, а всего лишь полусфера прозрачная. Головка-то у пауков так себе, чисто символическая. Но не пошевелился.

"Давай, говорю, подсказывай, как этого жутика раздеть. Думаю, скаф у нас в ангаре с удовольствием купят."

Выволок я насекомое в трюм и с помощью отвёртки, пассатижей и какой-то матери в полчаса его раскурочил. Не самого, конечно, скафандр. Интересно, он не металлический оказался, а из чего-то вроде хитина. Лёгкий, прочный. Жаль, не на меня.

А ещё жальче, что у пушек даже прикладов не было. Они прямо к рукавам приделаны. Никакой возможности под себя перемастрячить. А я бы от ствола точно не отказался. Всё спокойнее пиво пить в баре будет, а то обстановочка там... криминогенная.

Так что распотрошил я паучиный скаф, самого обитателя на куски поломал, он сухой оказался, как вяленая вобла, и в утилизатор выбросил. Ну и, понятное дело, сразу же обратно полез. Не только же арх в этой шлюпке находился, но и приборы должны быть какие-нибудь, возможно даже ценные.

И очень ценные. Сразу же у входа, как раз там, где паук сидел, на полу валялось что-то, по виду напоминавшее обрез. Причём, дорогой, коллекционный. Ручка из дерева, вся в резьбе, ствол тоже расписной. Красивая пушка. Себе заберу.

"Абордажный плазменный излучатель. Производство империи Аграф." Это Герасим подключился.

Так что, шлюпка не паучиная что ли, эльфийская? Или наоборот, это к насекомому аграфы пытались ворваться?

"Справа от тебя находится медицинская капсула производства империи Аграф. Отключена."

То-то я сразу подумал, что для пауков вся эта посудина слишком вычурно сделана. Они, конечно, как я понимаю, могут какие-то конструкции создавать, оборудование там. Но украшать их вряд ли будут. Ведь, если у них в обществе структура как у наших насекомых, то это им и на фиг не нужно будет. Никакой красоты, одна сплошная голая функциональность. Вон, и скаф тот же самый, без единой финтифлюшки. Гладкий, ровный, как новый асфальт.

"Слушай, спрашиваю, Герасим, а шлюпка-то вообще чья?"

"Производство империи Аграф. Я разве не сказал?"

"Нет, говорю. Как-то ты этот момент упустил."

"Ну извини. Опять же, шестьдесят шесть эргов, это их фирменный стандарт энергосети."

Ну хоть буду знать. А то, блин, я всю голову сломал, а этот бильярдист даже не додумался объяснить. В общем, разозлился я на Герыча, и отключил его на фиг. Сам разберусь, а этот дурак железный пусть помучается от любопытства.

И вдруг вспомнил его слова про медицинскую капсулу. Это ж какая ценность! Да ещё и от аграфов! А я за своими обидками всё это мимо ушей пропустил, или каким там местом у них мыслесвязь ловят?

Повернулся я направо, мать моя!

Я как-то в детстве разглядывал книжку по истории оружия, и там пушка была, Единорог. Вся мало того, что резьбой покрыта, так на ней сверху каждый конструкционный элемент не просто выступающей деталью был, а сделан в виде всяких животных, веточек каких-то и прочих цветочков.

Вот и капсула эта медицинская в том же стиле выполнена. Красивая, как ваза династии Сунь. Только узоры растительные, никакой фауны. Но столько росписи, что я даже пульт управления с трудом нашёл.

Правда, помогло это мало. Подключиться я к нему всё равно не смог. И руку прикладывал, и затылок, и напрямую нейросети в нос тыкал: "Вот тебе новое устройство, присоединяй." По барабану. Не видит, хоть убей. Я уже на всё остальное забил, с медкапсулой вожусь. Два часа вокруг неё на карачках круги нарезал, всю пыль с пола стёр, не хуже дроида-уборщика, и всё без толку.

— Ладно, — говорю, — Герасим. Сдаюсь. Как мне эту буржуйскую технику реанимировать?

А он молчит. Обиделся, вишь ты.

Плюнул я, пошёл, пообедал со вкусом, кофе синтезированного выпил, потом последнюю бутылку пива не спеша выцедил. Думаю, ну не сможет он так долго в обидах находиться. Не женщина же. И точно.

— Необходимо физическое подключение через входное гнездо к сети мощностью сто эрг и амплитудой четыре с половиной пикометра для зарядки внутреннего акумулятора. Иначе эту конструкцию не открыть.

И в каждом слове такое снисхождение, словно я его от познания смысла жизни оторвал. Обиделся он, блин.

— Спасибо, — отвечаю. — Только где же я тебе в Икарусе такую сеть найду? Мне, если что, и трансформатор-то собрать не из чего.

Так что пришлось нам ещё полдня разные осколки ловить. Те, у которых внутри теоретически могли нужные детали оказаться. В общем, мечтал я забить трюм разным хламом на случай непредвиденного ремонта — пожалуйста. Так и вышло. Пока насобирали, что хотели, всякого хлама набилось. Но зато, первое, что я сделал, это плафоны обратно собрал и на свои места присобачил. Потому что во всём порядок должен быть, вот!

Герасим плотно оккупировал магнитный захват и при каждой возможности практиковался в мусорном бильярде. Даже там, где мы и так могли нужную нам вещь достать. Но я не возражал. Пусть вместо обид своих спортом позанимается. Говорят, очень хорошо мозги прочищает. Думаю, даже электронные.

Потом я трансформатор мотал, бесконтактные множители паял, и всё такое. Заодно понял принцип устройства местных энергосетей и приборов, так что теперь если что из строя выйдет, всегда починить смогу. Ну, если детали, конечно, будут.

Думаю, когда я себе базу "Техник" второго уровня заливать буду, для меня там половина, как минимум, уже знакомым окажется. В общем, пока всё сделал, подключил, умаялся как собак нерезанный. И Герасим под конец обломал:

— Фулич на исходе. Остаток горючего только до базы. Так что сворачиваемся и домой.

Ну что тут скажешь? Почапали в ангар. Глядишь, по пути аккумулятор у медкапсулы зарядится, хоть откроем, посмотрим.

Глава 5 в которой выясняется, что красота, это не только сила, но ещё и власть

Капсула заряжалась почти всю обратную дорогу. Я под конец даже забывать про неё начал. Ну ещё бы, мне же такой шикарный обрез достался. Мало того, что красивый, так ещё и Герасим описал его возможности. Не маленькие, я вам скажу. Например, эта штука при полном заряде может мой Икарус насквозь плазменным протуберанцем прошить. Нехило для ручного оружия. Как я удержался и не выстрелил, сам удивляюсь. Наверное, жить всё-таки хотелось больше, чем экспериментировать.

А уже на подлёте к станции из спасшлюпки раздался мелодичный сигнал, почти как на вокзале при сообщении. Я, понятно, первым делом туда. Стоит, родимая, огоньками переливается, так и просит "Открой меня". Ну, я человек покладистый, просят — я и открыл.

И еле на ногах удержался. Представьте, внутри гель, как в фильме "Аватар", только розовый. А в нём девушка лежит. Причём, в чём мать родила. А красивая... Таких мужикам показывать вообще вредно для здоровья. Волосы белые, будто фарфоровые. Лицо какое-то неестественно правильное, как после хорошего пластического хирурга. Губы, наоборот, розовые. Шея, плечи, сиськи, понятное дело. Вот смотришь на неё и никаких недостатков вообще не видишь. Всё не просто так, как надо, а даже ещё чуть лучше. Обалдеть! Единственное, что меня удивило, пупок у неё не как у всех, а просто углубление в животе. Ямочка такая в сантиметр глубиной. Я подобного и не видел никогда в жизни.

Немного эта красота даже какая-то ненастоящая из-за всего этого совершенства. Я стою, рот раззявил, смотрю. Никогда такой в живую не видел, да что в живую, у звёзд даже на фото, у фотошопленных. И ещё мелодия играет. Нежная такая и печальная. Флейта что ли? Ну, я в них не разбираюсь, но красиво. Даже не заметил, как гель из капсулы куда-то уходить начал. Правда, когда обратил внимание, первым делом на пол посмотрел — не течёт ли. Совсем, похоже, хозяином в своём Икарусе становлюсь. Нет, так, оказывается и надо. Всосало весь розовый гель в какие-то дырочки незаметные, и девушка стала как после ванной. Волосы намокли, потемнели чуть, опустились, и из-под них показались острые уши. Острые... Ни фига себе! Эльфийка что ли? Или как их там, то есть тут. Аграфка. То-то я гляжу, слишком она красивая. Настолько привлекательно, что даже чуть слишком.

Знаю, бывает так у женщин. Переборщат со своей штукатуркой, и вроде хорошо всё, но настолько идеально, что подойти страшно, не то, что отношения завести. Вдруг не будешь соответствовать, или наоборот, ляпнешь что не то, и вся красота эта, часами наведённая, сразу рассыплется. Да и вообще, человек должен быть живым, а не куклой. Как здесь.

Вот мужики не поверят, а я посмотрел на это чудо, полюбовался минуту-другую, да и по своим делам пошёл.

— Тоха, я передаю на базу об обнаружении медкапсулы с аграфкой.

Это уже Герыч. Тоже, похоже, разглядел нашу пассажирку. Я-то ему ни слова не сказал.

— Зачем? — спрашиваю. — Как приедем, они сами потом увидят.

— Положено так, — поясняет. Вот был бы у него хоть один палец, точно бы сейчас назидательно им у меня перед носом водил. — По инструкции при обнаружении останков подданных империи Аграф следует сразу же докладывать.

— Бред какой-то. Какая им разница, мёртвым-то, два дня больше, два дня меньше.

— Нам всё равно, ты прав. Но раз положено, я передам снимки капсулы и аграфки.

— Да передавай, я против что ли?

— А раз не против, дуй обратно в шлюпку, и дай мне доступ к своей нейросети. Так проще всего снять.

Ну, раз так просит настойчиво... Зашёл обратно. Мне в лом что ли лишний раз на красивую девушку поглядеть, да ещё и голую.

Что тут сразу началось!? Я-то наивный, надеялся спокойненько до дома добраться, а то что-то подустал со всей этой вознёй. Но где там?

— Транспорт ТРБ-18412-А, с вами говорит начальник производственного сектора базы Стржмыстис Кржачканц, ответьте!

Ну и голос! Скрипящий, свистящий. Самый, что ни на есть рак. Говорит, ничего не понятно, еле разбираю. Да ещё нагло так, будто я к нему в сад за яблоками залез. Герасим мне:

— Ответь. Это нас вызывают.

Нашёл я переговорник с трудом, если бы не подсказка искина, мог бы и вообще не найти. Ну вот не пользовался я им ни разу. Да и летал-то всего ничего, не привык ещё.

— Я вас слушаю, — говорю.

— Кто на связи?

— На связи я, Антон Коломойцев. Ну, и искин Герасим.

-Какой ещё Герасим? Что вы несёте? Медкапсула с аграфской подданной у вас?

— Ну да. Куда она денется-то?

— По прибытии немедленно доложить бригадиру. И капсулу чтобы и пальцем не тронул, понял? А то знаю я вас, землян. Если что — на кварки разберу!

Разозлил он меня. Думаю, вот морда ракообразная. Что я, совсем не соображаю, что ли?

— Ты, — говорю, — не ругайся заранее, начальник. Что я, не понимаю, что ли?

— Сейчас найдите на задней стороне номер капсулы и немедленно сообщите мне. Жду.

И замолчал. Вот гад! Ну, куда деваться. Пошёл я обратно в шлюпку, снова вокруг капсулы на карачках ползать. Хорошо, Герасим подсказывал. И откуда он знает, где у аграфской медкапсулы номер? В общем сообщили мы, точнее передали фотку, потому что я эти эльфийские письмена не разбираю, даже думал сначала, что это орнамент какой-то. Оказывается, нет. На грузинский похоже, такой же круглый и с финтифлюшками.

Но, наконец-то все успокоились. А тут нам и швартоваться скоро. Док уже открыт, Трокс как ужаленный бегает. Только поставил Икарус, сразу грузовых дроидов целый выводок набежал, и все в шлюпку. Будто у меня и нет больше ничего. Обидно, блин. Я только под конец, когда уже аграфку вытащили, Трокса отловил.

— Там, вообще-то ещё кое-что есть, — говорю. Тоже вытащить надо бы.

Он аж удивился.

— Что там ещё?

Неужели думал, что я медкапсулу поймал и успокоился?

— Там, — объясняю, — ещё генератор силового поля, да и так целая куча всякого железного хлама.

А он только рукой машет

— Потом, — ворчит. — Всё потом. Сейчас надо аграфку начальству сдать.

Ну и ладно. Мне же забот меньше. Поймал я одного дроида чуть не за локоть.

— А ну, — приказываю, — вытащи всё из трюма немедленно.

И только потом понял, что сглупил. Этот придурок и в самом деле всё попёр. И что надо, и что не надо. Я полчаса у этой тупой железяки то инструменты, то ЗИПы свои самодельные отбирал. Но справился. Я — молодец. Поставил Икарус на зарядку, и к Троксу двинулся.

— Что мне заплатят? — спрашиваю.

Он такой, помялся, репу свою почесал. Хотя, какая репа? По размеру у него не меньше, чем тыква. А то и вообще, бочка. Но, подсчитал, отвечает:

— За генератор и хлам — три тысячи в компенсацию и семьсот тебе на счёт.

Я чуть не взбесился.

— И всё? — говорю. — А как же спасательная шлюпка? Как медкапсула? Да и за найденную голосистую девку тоже что-то на карту капнуть должно.

— Должно, — смеётся. — Вот у аграфов и спрашивай.

— Как, у аграфов?

— А запросто. Им начальство завтра твою находку возвращать будет. Если пустят, пожалуйста. Что выклянчишь — всё твоё.

Меня сомнения взяли.

— Что, — спрашиваю, — могут не пустить?

А Трокс вообще заливается. Хохот, будто лавина в горах, прямо пригнуться хочется.

— Сам подумай, — поясняет. — Кто они, и кто ты. Даже я не суюсь. Но ты у нас парень жизнерадостный, попробуй. Если не пристрелят, может, и повезёт.

Нагрузил он меня, как КАМАЗ с прицепом. Вернулся я почти в обед и до утра кубатурил, как же так извернуться, чтобы и долю свою за находку поиметь, и от раков не огрести. Понятно же, начальство захочет всё за своё достижение выдать, а самого добытчика в сторону отодвинуть. Как говорится, "Благодаря моему чуткому руководству".

* * *

Заходящее солнце запуталось в густых ветвях старого мэллорна, выращенного из семени самого Великого древа, и узкие, стреловидные листья в лучах светила из серебристо-зелёных превратились в золотистые. Эта метаморфоза не осталась без внимания Боротиэля Урквадзала. Он долго и с наслаждением рассматривал свисающие к самому балкону ветви, время от времени перебирая пальцами бархатистые листья. Подобный цвет, несомненно, был хорошим знаком и это хоть немного, но улучшало настроение.

Паук, который сплёл свою сеть меж тонких молодых ветвей, наконец-то поймал первую муху. Боротиэль внимательно посмотрел на тонкие, сияющие в закатных лучах, концентрические ловкие кольца. Да, несомненно. Следует выстроить всё так же чётко, красиво и симметрично, чтобы ни у кого, случайно заметившего хитросплетение интриги, не возникло даже мысли о какой-то сторонней цели. Всё должно быть красиво и к месту. А главное, выглядеть естественно. Ведь, видит Великий Лес, он это делает не для себя. Лишь во имя и во славу самой Империи Аграф.

При этой мысли Урквадзал поморщился. В последние века среди мало живущих обезьянышей уважение к старшей расе почти полностью пропало. Пользуясь тем, что дают им аграфы, эти приматы забывают о почтении к дающему. Разве так положено относиться к тем, кто предоставляет технологии, к тем, кто, в конце концов, просто может быть ровесником прапрадеда любого из живущих сейчас. Что значат их несчастные две с половиной сотни лет, которые люди выдают за своё достижение, хотя и основываются в их глупых опытах на тех данных, что предоставили учёные Империи? Ничто, если сравнивать даже с восемью веками самого Боротиэля. А ведь пока ещё жив даже его дядя — Император Матаварим Сахури, Рождённый в лоне Древа. А ведь его возраст в прошлом году перевалил за тысячу.

Его сиятельство Боротиил Урквадзал, герцог Лаэртский, Первая Начальная Ветвь Правящего Дома, сделал аккуратный, неторопливый глоток настоя, поставил играющий в закатных лучах, инкрустированный благородным агатом — камень рода, которым он гордился, стакан в самый центр высокого, под рост стоящего аграфа, резного столика белого дерева, и с наслаждением выдохнул. Хороший сашмель — вот, что в первую очередь отличает культурного аграфа. Никто из молодых не умеет пить сашмель. Мешают его с мёдом, а то и с обезьяньими "лёгкими напитками". Никакой культуры. И не понимают, что, слушая обезьянью музыку, употребляя обезьяньи напитки и играя в их игры, сами аграфы, или как говорили во времена его детства, эльфы, превращаются в позорных приматов.

Нет, когда он, Боротиил, придёт к власти, основным направлением государственной политики станет возрождение культурных традиций. Ну, и, конечно, пересмотр всех отношений с мало живущими расами. Ведь никакого порядка в Содружестве не может быть, пока в Общем Парламенте на равных заседают те, кто в силу своей продолжительности жизни может строить далеко идущие планы, и те, кто даже не может оценить всю красоту этих планов.

Боротиил даже поморщился. Но ничего, осталось немного, а время у него есть.

Внезапно дверь в комнату распахнулась и порыв сквозняка взметнул прозрачные занавески на балконной двери. В проёме стоял возбуждённый секретарь, Матвир Тавиллис, чего раньше никогда не случалось. Собственно, Матвир оставался секретарём ещё и потому, что всегда, при каких бы то ни было обстоятельствах, строго придерживался правил этикета. Это была основная черта, которую ценил герцог Лаэртский в своём верном слуге и помощнике. И вот сейчас этот оплот вежливости ворвался в святая святых — спальню хозяина, да ещё в каком виде! Лицо раскраснелось, как у какого-то примата, острые кончики ушей возбуждённо подёргивались, золотистая коса, краса и гордость дома Урквадзал, растрепанная, была непозволительно перекинута через плечо вперёд и вздымалась на груди в такт дыханию.

Боротиил понял, что должно было случиться что-то невероятное, чтобы Матвир позволил себе подобное поведение.

— Ваше сиятельство, невероятная находка!

— Выйди, и войди так, чтобы не позорить славное имя дома, которому служишь, — надменно произнёс герцог.

Что бы ни случилось, но порядок в доме прежде всего. Именно с подобных попустительств начинается общая деградация расы. И посмотрите, к чему привело такое пренебрежение древними обычаями и традициями.

Через минуту раздался размеренный негромкий стук в дверь.

— Да?

Вновь вошёл Матвир. На этот раз он выглядел прилично, как и подобает слуге второго дома Империи.

— Ваше сиятельство, — чётким, размеренным тоном начал он. — Мне только что сообщили, что работники буровой станции в системе звезды "Ранья" Раакшасской республики обнаружили медицинскую капсулу производства империи Аграф, бортовой номер СПД-140002. Это, несомненно, принцесса Тавадиэль!

— Понятно. Спасибо, — ответил Боротиил максимально спокойным голосом. Он даже вложил в свои слова немного стали, чтобы пресечь возможные попытки слуги развить тему. — А что с нашим испытуемым?

— Умер, ваше сиятельство. Протянул всего полтора месяца. Увы, это был последний член дома Дамривевис. Жаль, что теперь их ветвь больше не даст побегов.

— Ты ошибаешься, Матвир. Этому следует радоваться, ибо листья этой ветви не хотели поддерживать порядок, сложившийся на всём имперском древе. А значит, им не место в империи.

— Вы как всегда правы, ваше сиятельство. А что делать с этой проклятой нейросетью?

— Она больше не нужна. Видимо, это не мы не смогли в ней разобраться, а само изделие оказалось с браком.

— Изделие от Джоре с браком? Никогда о таком не слышал, ваше сиятельство.

— Ты много, о чём не слышал, Матвир. Именно поэтому ты секретарь, а не председатель академического совета.

— А принцесса? Вы поедете принимать капсулу? По этикету...

— Я не хуже тебя знаю, что и кому положено делать по этикету. Кто назначен в приёмную комиссию?

— Полковник Дацивиил Упросмас со своей командой.

— Отлично, отлично. Значит, готовить мою яхту не стоит. Предупреди Дацио, что я лечу с ними, пусть подготовит мне каюту.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— И да, Матвир. Возьми с собой эту негодную нейросеть. Не дело разбрасываться артефактами древних. Определим её в дело.

— Вы позволите идти выполнять распоряжения?

Боротиил лёгким кивком отпустил верного слугу и вновь повернулся к сияющим золотом в свете заходящего солнца листьям. Увы, непозволительно резкое появление секретаря вызвало колыхание молодых ветвей мэллорна, и паутина оказалась безнадёжно испорчена. Несчастный паук суетливо прыгал от листа к листу, восстанавливая плоды своих трудов, уничтоженные случайным ветром.

Жизнь то и дело подаёт нам знаки, подумал, герцог, глядя на труд восьминогого хищника. И на них стоит обращать внимание. Вот и сейчас. Что это, если не намёк на тот факт, что все мои потуги в момент были разрушены одной случайной находкой где-то далеко, на самом краю цивилизации. И кем? Глупыми, необоснованно надменными ракообразными. Воистину, и мне, подобно этому пауку, сейчас следует заняться восстановлением порушенной сети. А для этого...

Он подошёл к тонкому журнальному столику и взял инкрустированную камнями специализированную модель переговорника.

— Найдена наша потеря, — без приветствия, не глядя на правила этикета, произнёс он.

— Ошибки быть не может? Всё-таки семь веков, — переспросил неназванный собеседник.

— Исключено.

— Тогда у меня появилось желание прогуляться в Парке Юных Надежд.

— Великолепная мысль. В это время суток парк прекрасен. Но у меня мало времени. Через два часа я должен лететь на встречу.

— Понял.

Герцог отключил переговорник, быстро и самостоятельно переоделся в костюм для прогулок, наиболее неприметный в его гардеробе, положил во внутренний карман маленький дамский станнер, так, на всякий случай, и стремительным шагом вышел из покоев. Через минуту его стройная, даже чуть худощавая по аграфским меркам, фигура скрылась за зелёной изгородью особняка.

* * *

Так до утра мне ничего и не придумалось. Всю ночь репу чесал, не выспался ни фига, и всё без толку. Решил только попробовать что ли у Трокса посидеть. Глядишь, хоть поймаю кого из уходящего начальства, да напомню о себе. Авось, что и получится. Ну и пушку эту аграфскую за пазуху положил. Так, на всякий пожарный.

Трокс завтракал хлебом с молоком. Обалдеть. Судя по внешнему виду и морде лица, такие ребята не едят ничего кроме сырого мяса. Ну, может, ещё туши собственноручно убитых врагов. А тут на тебе — молочко попиваем.

— Будешь? — дружелюбно предложил бригадир.

В ответ на моё приветствие он только кивнул — как раз в этот момент пил из смутно знакомого треугольного пакета.

— Где взял?

— Старые запасы. Принёс с вашей планеты ещё сорок лет назад.

— Обалдеть! Оно же прокисло за это время!

— Ты дурак? А стазис на что? Молоко же не живое, что ему сделается.

Вот, блин. Лажанулся я. И ведь читал про стазис-поле, что в нём любые продукты храниться могут хоть до прихода пятиногого пса. Ладно, проехали.

— Давай.

Трокс сунул руку под стол и протянул мне такой же треугольный пакет. Обалденное зрелище, скажу я вам. Рука как Большая Совковая Лопата. Пакет на ней не больше кубика Рубика. Кажется, малюсенький, а я в руку взял — норм. Обычный советский поллитровый. Я только на картинке такие видел. Вот так и начинается когнитивный диссонанс, ё-моё. Попробовал — ничего, свеженькое. Надо будет себе в Икарус стазис-генератор воткнуть. Не знаю, для чего, но хочу. Прикольно.

— Что, решил на аграфов посмотреть? — Трокс улыбался.

То ещё зрелище, замечу. У него же клыки как у Дракулы. Улыбочка такая... настораживающая, вот. В голову сама мысль лезет, что скажешь сейчас что-то не то, голову откусит. А что, с его пастью это запросто. И с молочком сжуёт.

— Нет, — отвечаю. — Хочу не упустить свой момент. Чтобы, когда плюшки раздавать будут, рядышком оказаться.

— Ну-ну. Смотри под другую раздачу не попади.

И кивает так, поощрительно. Вообще-то он хороший человек, то есть этот... тролл. Но малость всё-таки страшный. И, как оказывается, начальства сам боится. Несмотря на внешность.

— Ничего, — отвечаю. — Мне терять нечего, кроме Икаруса.

— Да, слышал уже, как ты свой транспорт обозвал. Среди наших даже спор пошёл, что это за имя. Одни говорят, что так звали твою девушку, которая осталась дома, другие — что это название твоего родного города.

— А ты как думаешь? — и улыбаюсь хитро.

— Я думаю, ты это имя вообще выдумал. Башка у тебя — ого, дай тролль всякому.

— Дай тролль? Никогда не слышал такое выражение.

— Основателя королевского рода нашей планеты звали Зигурд Тролль. От него и все троллы пошли. По легенде его забрали на небо боги и наказали приглядывать за своим народом.

— Понятно.

— Так что такое "Икарус"?

Смотри-ка, ему и правда интересно.

Но ответить я не успел. Противно и торжественно закрякали какие-то неведомые духовые инструменты. Я бы это точно музыкой не назвал. Тем более, праздничной. Только соседей по выходным будить. Но что с раков-то взять?

Трокс включил монитор и над чёрной площадкой выросло трёхмерное изображение. Вот гадость-то! Раакшасы в традиционном парадном одеянии. Если вы не видели — радуйтесь. А мне не повезло.

Красно-зелёные рачьи морды над кружевными жабо, как на картинах старых художников. Это, скажу я вам, то ещё зрелище. Усы болтаются, как антенны спецсвязи над членовозами. Сами туши в каких-то бесформенных мантиях в зелёную полоску, а снизу суставчатые рачьи хвостики торчат. Малюсенькие-малюсенькие. Говорю же, гадость.

А следом за ними аграфы. Для контраста, наверное. Потому что идут, как модели на подиуме — все как один стройные, красивые, с длинными волосами. У многих, кстати, заплетены косы. Причём, косы эти им идут. И одеты во что-то непонятное. По-моему, на средневековые камзолы похоже, хотя, кто его знает, что это на самом деле такое. Но красиво, блин. И величественно. Все со шпагами. Если бы не торчащие уши, то вылитые гвардейцы кардинала.

Общались они минут двадцать. Я сначала, вроде, пытался что-то слушать, но там сплошные титулы и прочие преференции, так что мне надоело. Трокс глядит во все глаза, а я почти зеваю. Ну, скукотища же. Как на великосветском приёме. Нет, сам я на таком не был, но уверен, что со скуки бы сдох. И вдруг у меня в голове:

— Тоха, это твой шанс.

О-па, Герасим. Здрасьте, не ждали.

— Ты как здесь?

— Что значит "как"? Обычная мыслесвязь.

— Так ты что, всё время меня слышал?

— И не надейся. Икарус от тебя через стенку, вот и есть возможность общаться на пределе дальности.

— Так это, что за шанс-то?

— Ты зря не смотрел встречу в верхах. Хоть сейчас послушай.

Я и послушал. Говорили на общем, ну, оно и понятно — две разные расы. Особенно глав-рак распинался:

— ... на пользу единства Содружества. И мы надеемся, что и остальные расы поддержат наше стремление к плодотворному сотрудничеству.

Блин, если не обращать внимания на картинку, то полное впечатление, что телевизор смотрю. Новости из Кремля.

— Конечно, подобные действия не останутся без поощрения с нашей стороны.

А это уже аграфский начальник. Ишь ты, всё-таки правду про них говорят, что остальных они ни в грош не ставят. Он и здесь себя ведёт, будто это его база, а он здесь директор.

— Для всей Империи Аграф важно доставить не только тело дочери Ствола Древа Власти, но и бывший с ней символ принадлежности к Правящему дому. Это позволит избежать процедуры идентификации по прибытии.

— Тоха, это он про плазменную винтовку, — опять Герыч включился. — Самое время им её вернуть.

Эх! Выдохнул я, как перед прыжком в воду, обрез из-под полы достал, и метнулся в сторону двери, Трокс и понять ничего не успел. Пять минут блужданий, и я уже нагло так, будто так и надо, расталкиваю охрану и выхожу с ружьём в протянутых руках.

— Думаю, это принадлежит вам.

Не, а что я ещё мог сказать? Этикетам не обучен. Зато заметили.

— Благодарю вас, молодой человек. То, что вы сейчас дали — действительно важный аксессуар.

— Пожалуйста, — и только руки сильнее протягиваю.

— Значит, это вы тот самый сотрудник, который обнаружил медкапсулу принцессы.

Надо же, вот догадывался же, что эта ушастая не простая девушка. Киваю в ответ, и оглядываюсь.

Раки сопят, явно им моя самодеятельность поперёк горла, но молчат, только усами дёргают. А куда им деваться? Охрана аграфов стоит неподвижно, будто замерли. Но молодцы, с места не трогаются, мордой в пол меня не пихают. Сразу видно — почётный караул, а не служба безопасности.

— Такой поступок нельзя оставить без награды, полковник.

Второй только молча кивает. Похоже, и правда боевой офицер, а не паркетный штабист, ни слова не сказал за всё время.

— Скажите, молодой человек, какая у вас стоит нейросеть?

Этот сноб аграфский поворачивается ко мне, улыбается, вроде мило, а глаза всё равно как два куска льда, меня аж чуть не передёрнуло. Но сдержался.

— Не знаю, — отвечаю. — Как-то никогда не интересовался. Что вон они, — киваю на раакшасов, — поставили, то и стоит. И на том спасибо.

Аграф только глянул на глав-рака, тот сразу и залебезил:

— Для спасённых мы используем старые запасы гражданских нейросетей. К сожалению, большинство из них лишь первого поколения. Увы, доходы станции невелики. Поэтому обходимся тем, чем можем.

— Тогда вам понравится то, что я хочу предложить, — это снова мне.

Интересно, что у него на уме? Мне бы вообще-то лучше деньгами, а то подарки от таких друзей могут плохо обернуться.

— Я предлагаю вам последнюю модель нейросети нашей разработки. Правда, она создавалась для расы аграф, но я уверен, такому смелому и находчивому юноше она вполне подойдёт.

Ни фига себе. Это мне аграфскую сеточку? Я же про них только читал. И знаю, что остальные расы пользуются теми разработками, которые эльфы считают устаревшими. А здесь их последняя модель. Да!

Наверное, у меня всё на лице было написано, потому что главный ушастик улыбнулся. Вроде, с усмешкой, но всё равно впечатление, что он меня на чём-то подловил. Может, отказаться?

Нет, не откажусь. Разберусь и с аграфской.

— Спасибо, — говорю. — Только как же я её поставлю? Я же не доктор. Да и медкапсулы у меня нет.

Тут ему явно сосед слева что-то подсказывает, потому что оба почти одновременно прищурились, пару секунд молча так постояли, и главный мне так величественно рукой махнул.

— Наша делегация с удовольствием возьмёт на себя все труды по замене вашей сети, молодой человек.

— Когда?

Кажется, у меня дыхание перехватило. Во всяком случае вопрос этот я просипел. И как меня только поняли? Главный ушан ещё секунду послушал, что ему подсказывали, и отвечает:

— Как только у вас будет два стандартных часа свободного времени.

Ну, этого добра у меня полно. Я всё равно до завтра в рейс не собирался, да и Ксюха что-то не спешит появляться.

— Я готов, — отвечаю.

А раки так смотрят, будто я у них конфетку отобрал и щелбанов по панцирям надавал. Только что зубами не скрипят. Но, наверное, им просто анатомия не позволяет. Извините, господа ракообразные, но я сегодня первый на очереди. Не грустите. И на вашей улице перевернётся бочка с пивом.

Тут ко мне другой ушастик подошёл.

— Следуйте за мной, — говорит.

И двое караульных по бокам встали. Это, значит, чтобы я по дороге куда в сторону не сиганул. Ну-ну. Что я, дурак, от таких ништяков бегать?

Вот так строем, но без песни, прошли мы на аграфский корабль. Это что-то с чем-то, скажу я вам. Уж на что я во всяких барокках не разбираюсь, а и то глаза разбежались. Красиво, как в Эрмитаже. Всюду белая отделка, на кость похожая, а каждая выступающая часть блестит, как золотая. А на стенах повсюду растительный орнамент, листочки всякие, веточки. И что интересно, всякие светильники и прочие приборы управления гармонично так в этот орнамент встроены, что кажется, тут и должны быть. Там цветочек светится и коридор освещает, тут кнопка под шишку замаскирована. Если долго на это смотреть, кажется, что по лесу идёшь. И это, как я понимаю, военный корабль. Другой бы аграфы не прислали, если только в сопровождении.

Довели меня до медотсека. А внутри у него прямо оранжерея. По центру стоит здоровенный пенёк и веточками зеленеет. И по углам тоже какие-то листья стреловидные торчат, на эвкалипт похожи. Вышел местный Айболит, глянул на меня, как на подопытную крысу, и изрёк. Именно изрёк, а не сказал, или даже сообщил.

— Всё, что вы видели на корабле, не подлежит разглашению ни в коем случае.

То есть, это, как я понимаю, не просьба, а прямой приказ. И предполагается, что я его не нарушу. Ладно, кивнём. Мне не жалко.

Упихали меня в медкапсулу, крышку закрыли, и я провалился.

Глава 6, в которой выясняется, что то, что эльфу смерть, русскому тоже радости не приносит.

Ох, блин. Понедельник — день тяжёлый. Не знаю, какой сегодня на самом деле день недели, но фигово точь-в-точь по-понедельничному. Башка в куски, как перегретый камень. Руки-ноги ноют, зубы, и те болят. Какое счастье, что я не улитка. У неё, говорят, вообще тысячи зубов. И если все при этом болят... Ну его ни фиг.

В глазах темно, в башке как молотком по вискам стучат. Глаза вообще открыть не могу — сразу вертолёты. Что же я вчера такое пил? И вообще, где я, чёрт возьми? Темно, как... сами знаете где и у кого. А главное — пить!!! Ужасно хочу пить. Во рту — как стадо баранов паслось.

Тут мне в губы что-то — тук-тук. Трубочка. Ну да, я же на космической инопланетной станции, вроде, если не приснилось. Может, Герасим заботится?

Надо же, в трубочке какой-то тоник. Освежающий, кайф! Минут пять не мог напиться. А потом глаза сами снова закрылись. С бодуна сон — лучшее лекарство.

Проснулся снова в темноте. Голова опять гудит, как старый кулер, мышцы болят все. Чувствую себя похмельным колобком, который весь и есть больная с перепоя голова.

— Герыч, включи свет!

Нет, это не крик, это сипение простуженной кобры. Но стало чуть светлее. Стоп, у меня же мыслесвязь есть.

Герасим, что творится? Герасим!

Молчит, как белорусский партизан. Может, со связью что? Ну там, деньги кончились, или вне зоны доступа.

Какой "Вне зоны", если я в Икарусе? А я в Икарусе? Ну да, а кто же тогда в зубы трубочку сунул? Или всё-таки нет?

Свет особо не помогает. Всё вокруг белое, будто меня в простыню замотали. Причём, в мокрую. Надо выбираться.

Руки дрожат, сил нет. Даже поднять их толком не могу. И просыпается голод. Сейчас бы холодца с хреном, точно бы помогло.

В губы пихается очередная трубочка. На этот раз жидкость по вкусу напоминает грибной суп. Без соли. Фу, гадость! Но ем. Сначала чуть пробую, потому что без соли невкусно, а потом хлебал так, что чуть трубку не проглотил. Ещё! Ещё! Фух, наелся. Теперь бы снова поспать. Глазки закрывай, баю-бай.

В третий раз я проснулся уже почти живой. Голова, правда, как чужая, и всё тело не слушается, но даже смог кое-как выбраться из медкапсулы. Так я что, в медкапсуле ночевал? Стоп, а почему тогда так хреново? В ней же, вроде, всё наоборот должно быть, даже органы отрастить можно. Не лишние я имею в виду, а те, которые там, в бою потерял, или по собственной глупости. Что-то здесь не срастается. Хоть и медкапсула.

И ещё. Я нейросети не чувствую. Надули меня аграфы, похоже, как гелиевый шарик. Мою старую вынули, а новую не поставили. А может, попытались поставить, а она не подошла, вот и бросили.

Блин, хреново-то как! Так, а капсула где? Разве не у них на корабле?

Нет, оказалось, не у них. Наоборот, у меня. Вокруг родной Икарус, только мыслесвязи нет.

— Герасим, друг родной, выручай.

— Тоха, что случилось? Почему я тебя не чувствую? Ты внутри?

— Я-то внутри. Но вот эльфы местные нас, похоже, кинули. Прямо через своё потное бедро. Спёрли у меня сеточку и срулили в закат.

— То есть, ты сейчас без сети?

— Получается так.

— Тогда извини, но ты не можешь быть пилотом транспорта.

— Зашибись!

— Не получится. Я стационарно укреплён и даже манипуляторов нет.

— Да я не в этом смысле. Не нужно мне, чтобы ты зашибся. Это междометие, выражающее эмоции.

— Тогда согласен. Новость действует как удар, так что твоё междометие полностью соответствует ситуации.

— А ещё у меня всё болит, как у колобка с похмелья.

— Голова?

— И голова тоже. А ещё руки, ноги, живот. Одно место здоровое осталось и то мне сейчас ни к чему.

— А медкапсула? Аграфы оставили у нас на борту свою медкапсулу. Причём не старую, а нового образца.

— Так я только что из неё вылез.

— Так не бывает, Тоха. Или ты здоров, или искин капсулы тебя не выпустит.

— Вот свяжись с ним и спроси.

— Не могу. Радиошунт у неё до линии сетки не дотягивается. Её бы на локоть влево подвинуть.

— Это на полметра?

Внезапно с места сорвался один из дроидов, подскочил к капсуле и начал её натужно пихать. Пара минут, и всё было сделано. Медкапсула, подарок аграфов, стояла ровно на полметра правее.

И тут в дверь постучали. Даже не так. Замолотили, будто выбить её кто хотел.

— Иду! — прямо как дома ответил я и поплёлся на заплетающихся ногах к шлюзу.

Ну кто там ещё мог быть? Конечно, Трокс.

— Ты не слишком загордился, парень?

Бригадир выглядел не то, чтобы сердитым, так, недовольным. Да и на лице его не читалось ни злости, ни прочего гнева. Было бы — я бы увидел. Морда вон, как альбом для рисования, все эмоции крупными буквами. И сейчас только обида и немного зависти.

— Ты о чём?

— Работать больше совсем не будешь? Можно Икарус твой следующему передавать?

— Э... подожди, Трокс. Я не загордился. Просто что-то со мной эти ушастые сделали, только час назад в себя пришёл.

— Ну и как нейросеть? Мысли уже читаешь? Пятна на солнце разглядеть можешь? Или чёрные дыры?

— Ага, размечтался!

Надо было видеть, как его широкая, не круглая, а наоборот, чуть растянутая скулами по горизонтали физиономия мгновенно вытянулась. Будто кто мячик для регби перевернул и на попа поставил.

— Я же говорю, только очнулся. Эти сволочи старую сеть с меня сняли, а вместо неё какую-то гадость воткнули, такую, что я как с похмелья себя чувствую.

— Так в медкапсулу ложись.

— Блин, я из неё только вылез!

— И что? — он так и не понимал.

— И ничего. Так же хреново. Башка болит, руки-ноги дрожат, живот крутит.

— Да... лететь-то сможешь?

— А куда деваться? Деньги просто так в карман не упадут.

— Да, кстати, насчёт денег. За шлюпку и капсулу тебе дали премию. Пятьдесят тысяч. — Он замялся. — Ну, как — дали. Списали с долга.

— Блин, вот жмоты! А на карточку? Ничего?

— А на карточку, брат, сам зарабатывай. Можешь — лети. Не можешь, я тебя на другой участок перекину. Например, металлолом с рудой в концентратор загружать.

— Эй! Ты чего? Я тебе дроид что ли?

Трокс захохотал так, что, по-моему, задрожали даже стенки Икаруса.

— Нет, не лопатой кидать, — и ржёт, паршивец. — Разумный там нужен, чтобы эти железные болваны по запарке ничего лишнего в приёмник не загрузили.

— Всё равно не хочу. Я бы лучше полетал. Только в себя приду хоть чуть.

— Ну ладно. Но до завтра если в рейс не уйдёшь, у начальства ко мне появятся вопросы. И придётся что-то делать.

— Понял, не дурак.

— Ну, думай, не дурак, думай. Если что, я на месте.

Он как-то ободряюще на меня глянул, и пошёл. Нет, всё-таки нормальный чел, то есть этот, как его, разумный в общем, мой бригадир. Не диктатор.

Дверь шлюза закрылась, я повернулся в сторону пилотского кресла, и стоял, опираясь о стену. Ноги ещё тряслись.

— Что, Герыч? Как дальше жить будем? Из меня сейчас пилот, как из Трокса балерина.

— Я не имею права стартовать, если в пилотском кресле не сидит живой пилот.

— Блин, так я сейчас в лучшем случае полуживой.

— Тоха, а у тебя никого нет из знакомых, кто с нами хотя бы на один рейс согласился слетать?

— Откуда? Все мои знакомые здесь это вон, Трокс, да Ксюха. И та куда-то пропала.

Я на заплетающихся ногах добираюсь до пилотского кресла и растекаюсь по нему как пудинг.

— Минутная готовность, — радостно докладывает Герасим.

— Не понял?

Действительно, в моём состоянии что-то понять и так трудно, а такой кульбит вообще невозможно.

— Герыч, ты решил в беспилотник поиграть?

— Ни в коем разе. Согласно данных, пилот находится в кресле управления, так что я вполне могу приступать к взлёту.

-Тогда я вообще ничего не понимаю. Сам я ничего, значит, не чувствую, ты меня тоже не видишь, а кресло, что, получается, умнее нас обоих? Бред какой-то. Никогда не думал, что я тупее табуретки.

— Подозреваю, что нейросеть у тебя всё-таки есть. Но, возможно, неисправная, или нестандартная.

— И что? — задаю универсальный вопрос.

— Я бы советовал пользоваться случаем и пытаться заработать деньги.

— Да какой "заработать"? Я так хреново себя чувствую, хоть живи в этой чёртовой медкапсуле.

— Ну, поначалу я помогу. Вылетим, а там иди, лечись. Если всё получится, к месту боя прибудешь бодрым.

— Хорошо бы. Ладно, полетели.

Из капсулы меня вышвырнуло как пробку из бутылки, к тому же нашпиговало какими-то стимуляторами настолько, что я сперва добрался до кресла, и только потом пришёл в себя.

— Что случилось?

— Бой в двух орбах от нас.

— Орбы? Это много? Что-то я не помню таких единиц.

— В переводе на привычные тебе, два орба около шестидесяти миллионов километров.

— Вот блин. Никак не привыкну к космическим расстояниям. Это вообще, много?

— Да почти рядом.

— И что? Нам кирдык?

— К счастью, нет. Нас пока не видно, свалка прикрывает.

— А ты сам-то видишь, что там творится?

Над панелью возникли непонятные точки, некоторые двигались, какая быстрее, какая наоборот, чуть шевелится. Некоторые застыли. Я вообще разобрал только наш Икарус, и то потому, что он, как всегда, висел в центре. Плюс снова начала болеть голова.

— Ни фига не понимаю. Что там вообще творится?

— Вот эти трое, — три точки подсветились красным. — Напали на караван аграфов.

Теперь две точки подсветились синим.

— Они что, ещё не уехали?

— Как раз двигались в точку прыжка.

— Ничего не понял, потом расскажешь. А напал-то кто? Наши что ли?

— Судя по всему, агарские пираты. Так называемые "свободные торговцы".

— Блин... Какого чёрта им здесь надо?

— Непонятно. Похоже, охотились именно за аграфами.

И тут над панелью произошла интересная штука. Один синий кораблик превратился в прозрачный шар чуть меньше теннисного, а второй исчез. Да красиво так. В момент открылся портал, точка в него — нырьк — и тут же закрылся. А за ним три красных следом. В свои порталы, понятное дело.

— Блин, я вообще ничего не понимаю, — я помотал головой. Боль чуть отступила. — Что это было?

— Атака, Тоха. Пираты взорвали яхту аграфов, а катер сопровождения ушёл в прыжок.

— И пираты за ним что ли?

— За ним или нет, неизвестно, но что тоже прыгнули, без сомнения.

— Обалдеть. А мы так можем?

— И не надейся! — в голосе искина звучал неприкрытый сарказм. — У нас вообще нет прыжкового двигателя.

— А жаль. Я бы попрыгал. Раз, и уже возле свалки. Не пилить целые сутки.

— Тоха, похоже, работа аграфов плохо отразилась на твоём интеллекте. Прыжок возможен только между системами.

— Чё сразу обзываться? Я-то откуда знал?

— Держись!

Я машинально схватился за что попало, тут же пропало тяготение, Икарус сделал резкий вираж и понёсся вперёд.

— Герасим, ты что творишь?

— Сиди, не мешай. Сейчас уйдём.

На экране, прямо посередине появилась красная окружность. Она вертелась вокруг центра с бешеной скоростью. Несмотря на отсутствие силы тяжести, меня швыряло в кресле, раздался звон. Похоже, что-то незакреплённое билось о стенки. А может, мы во что-то врезались.

— Да что случилось?

— Открылась кротовая нора. Держись, — пояснил Герасим.

И в этот момент в нас ударило что-то тяжёлое. Икарус дёрнуло, несколько раз перевернуло с такой скоростью, будто он и не весил ничего. Потом снова закрутило, и вдруг всё замерло.

Невероятное ощущение. Представьте, что вас растянуло на миллиарды километров. Вот знаю я, что сижу в кресле, и изо всех сил цепляюсь за подлокотники. И в то же время я вижу себя прямо среди свалки. На меня летит какой-то обломок с торчащим стволом, за ним ещё. Впереди тоже такие же обломки, но я в этот момент сам нахожусь в совершенно другой системе. Я вижу, как Икарус выползает из норы. Причём, без всяких радаров.

И время. Это бред какой-то. Одновременно я понимаю, что проходит одно мгновение, не больше, но это мгновение растянулось лет на тысячу. Я жду и жду, когда же оно закончится.

А самое главное — внутри меня. Будто все клетки тела перемешали, разобрали как кусочки пазла, и теперь обратно складывают. Веками, блин! Одно хорошо, головная боль была отдельным кусочком, и её забыли вложить при сборке. Какое облегчение. Вот пройдут тысячелетия, я вылезу из дыры весь, и тогда уже башка болеть не будет.

Но сейчас я какой-то полупрозрачный стал. Наверное, потому, что по длине растянутый. Попробовал поднять руку, но на это нужно время, а его здесь нет. Одно мгновение. Я даже моргнуть не успеваю. Блин, не успеваю моргнуть за тысячи лет. Бред какой-то. Но вот такие в этой чёртовой норе ощущения.

И тут же всё прошло. Я прекрасно понимаю, что объективно по времени всё закончилось в тот же миг, когда началось, но субъективно-то... Блин... никому не пожелаю.

— Герыч, ты живой?

— Здравствуй, Антон. Меня зовут Санир. И да, ты прав. Теперь я живой.

— Стоп. Ни фига не понял. С этого места поподробнее.

— Меня зовут не Герыч, и даже не Герасим. Когда я был разумным, меня звали Санир с"Лант.

— Что значит "был разумным"? А сейчас ты какой?

Герыч, или как там его теперь зовут, рассмеялся.

— Ты прав. Но слово "разумный" означает ещё и существо, принадлежащее к одной из живущих в Содружестве рас.

— Да знаю я. Ты лучше объясни, что произошло.

— О! Это долгая история.

— Да ладно тебе. Давай, не трави душу.

— Меня звали Санир, и я преподавал квантовую математику.

— Подожди. Так ты человек что ли?

— Нет, сейчас у меня вообще нет тела.

— Что-то ты меня совсем запутал. Ты кто вообще? Что не искин, я уже понял. А кто?

— Когда-то я был сполотом.

— Кем-кем?

— Сполоты — одна из рас содружества миров. Гуманоидная раса.

— Так, понятно. И что случилось?

— Раакшасы после войны с архами завладели некоторыми технологиями. Точнее, получили их от архов, как союзники.

— Подожди. Архи, это пауки такие. Я в сети видел. И война была семьсот лет назад. Так раки, что, против наших были?

— Там сложно всё. Правительство раакшасов сотрудничало с захватчиками. Но после войны, на Траминском процессе, ракам удалось доказать, что они делали это под давлением, чтобы сохранить жизнь расы.

— Ага, знаем такое дело. Как у нас французы во время Великой Отечественной. Их, небось, тоже потом даже в список победителей включили?

— У Раакшасов всего одна планета, и после войны её закрыли в карантин.

— Это правильно.

— Может быть, но со временем карантин сам собой сошёл на нет, и раакшасы зажили, как и все остальные. Хотя в содружестве их не очень любят.

— Ну, а с тобой-то что было?

— А меня захватили пираты, продали раакшасам. А те, пользуясь технологиями архов, сделали из моего мозга био-искин.

— Обалдеть! Врагу не пожелаешь. А разве это можно?

— Нет, конечно.

— Тогда почему?

— У карантина оказалась и оборотная сторона. Пользуясь своей изоляцией, ракообразные творили, что хотели, не считаясь с законами содружества. Именно благодаря им пиратство получило настолько мощный толчок к развитию. Контрабанда, работорговля.

— Так мне сказали, нет работорговли?

— Всё правильно, нет. Уже лет сто, как никто не забирает в рабство граждан содружества. А вот с диких планет — запросто. Внушают ложные воспоминания, или стирают реальные, и всё, разумный считает себя обязанным своим якобы спасителям.

— А на самом деле...

— А на самом деле чаще всего никто никого не спасает.

— То есть и мне...

И тут я вспомнил. Не было никакого КАМАЗа! Меня утянули с улицы силовым лучом, и тут же поместили в капсулу. Вот тебе и благодетели...

— Что ж их не перебьют всех?

— Для этого нужно собрать доказательства. То есть, проникнуть на планету. А это сложно. Во-первых, Томут...

— Это что?

— Так называется планета. Так вот, там сложные условия для жизни других рас. Очень высокое давление, благодаря чему раакшасы обходятся без лёгких — они единственные в содружестве двоякодышащие — жабры плюс капиллярное всасывание кислорода. Опять же, внешние различия не позволяют находиться на планете скрыто. Только прямые инспекции.

— Ну да. А инспекторы всегда видят лишь то, что им хотят показать. Это я знаю. В общем, с раками разобрались. А с тобой-то что?

— Я вспомнил.

— Что именно?

— Всё. Понимаешь, при создании искина из памяти разумного стирается личность. Благодаря твоему отношению я и так пытался имитировать разумную деятельность, а после перехода я и в самом деле вспомнил всю свою прошлую жизнь.

— Кстати, а куда мы перешли?

— Понятия не имею. Сейчас попробую свериться с базами, которые в меня загрузили при создании искина. А ты пока займись пробоиной в трюме.

— Какой ещё пробоиной?

— Перед падением в нору в нас что-то врезалось. В трюме инородное тело и дыра в твой рост. Отправь дроидов заделать.

Ага, легко сказать "отправь". Нейросети-то нет. Так они меня и послушают.

Я встал, надел лёгкий скафандр, и через внутренний шлюз прошёл в трюм. Ноги, кстати, почти слушались, хоть и было ощущение, что они не совсем мои. Дроиды уже суетились возле пробоины, накладывая бронелисты, и мастеря какие-то заплатки из сложенных в углу обломков. Всё-таки хорошо быть запасливым. Я пару минут посмотрел на их слаженную работу. Не знаю почему, но мне казалось, что иногда они тихонько матерятся про себя. Когда там, гайка приржавела или шлиц на саморезе сточился. Я глянул на трюм. Дыра потихоньку уменьшается, в углу валяются припасённые мной обломки, которые сейчас отлично пошли в дело.

А посреди трюма стоит очень хорошо знакомая мне конструкция. Та самая, переданная лично мной аграфам, медкапсула. Стоит, уткнувшись углом в противоположную стенку, практически поперёк прохода, как ни в чём не бывало, будто и не отдавал никуда. Вот такое вот дурацкое дежа-вю.

Я дважды обошёл её по кругу, перепрыгивая упёртый в переборку край, и хорошенько разглядел. Жаль, номер не помню, но сомнения нет — именно та. Я со злостью пнул аппарат в бок.

Вот блин! Думал, избавился. А с другой стороны, есть в этом и что-то положительное. Можно будет снова продать капсулу длинноухим и опять получить денежки. А если они будут мне её регулярно подбрасывать, то мы с ними наладим неплохой бизнес. Вот только к ракам я возвращаться больше не собираюсь. Как-то резко у меня к ним после рассказа отношение поменялось. Боюсь, даже пиво теперь буду пить исключительно с сухариками.

Интересно, а девчонка так в капсуле и лежит, или уже вынули? А то ведь пустая-то она, уверен, стоит гораздо меньше.

В этот момент я бросил взгляд на копошащихся дроидов. Они уже закончили, и буквально секунду назад замерли в ожидании дальнейших указаний. Эх, не могу я вам, ребята, теперь приказывать. Сетка не работает. Так что можете расслабиться. Вольно, разойдись.

Тройка механических ремонтников, будто слыша мои мысленные причитания, разбрелась по штатным местам. Причём, ползли неспешно, вяло перебирая конечностями. И вправду расслабились, блин.

Так что там с девчонкой? И, кстати, как в трюме с воздухом? Дышать уже можно?

С воздухом всё оказалось отлично. Как раз тогда, когда я об этом подумал, включился насос, и уже через минуту я смог снять скафандр. Осталось только капсулу открыть.

Но и с этим обошлись без меня. Как я понимаю, в медкапсуле стоял датчик атмосферы, он-то и сообразил, что дышать уже можно. Крышка сама сползла вбок и вниз, открывая вид на обнажённую аграфку. Красивая, блин, хоть и неестественная. И какого чёрта её сюда занесло? Не могла мимо пролететь? Теперь вот думай, что с этой дурой делать.

Ещё и Герасим подкузьмил, блин. Кузьма подгерасимил. Или как там его сейчас зовут? Санитар? Нет, просто Санир. И был он, оказывается, каким-то сполотом. Я про эту расу читал в сети, но там крайне мало информации. Закрытая она какая-то, нелюдимая. К себе стараются никого не пускать, сами в гости не ходят. Кстати, а как же его тогда поймали, если они такие все из себя замкнутые? Надо будет спросить. Он, оказывается, ещё и преподаватель. Квантовая математика. Интересно, что это? И надо ли это что-то мне? А то, может, попросить дать пару уроков?

Я сидел на бортике медкапсулы, болтал ногой и думал. Только сейчас обратил внимание, что состояние организма не то, чтобы нормализовалось, но стало приемлемым. До падения в нору размышлять подобным образом мне не дала бы головная боль. Сколько помню, пытаешься отвлечься от боли мыслями или чтением, фильмом, там, или ещё чем. А получается наоборот — не можешь сосредоточиться, потому что боль отвлекает. И, кстати, понял, какую чушь я порол, пока голова болела. Надеюсь, никуда этот разговор дальше не пойдёт, а то уже стыдно. Хорошо, что теперь...

А теперь всё, можно сказать, в порядке. Наконец-то у меня ничего не болит. Ни голова, ни конечности. Правда, руки и ноги чувствуют себя слабыми, но, надеюсь, это пройдёт. Особенно, пока я разберусь, что же произошло. Главное работают и думать не мешают. А значит, я могу проанализировать, что же со мной случилось.

Итак. Получается, что недалеко от нас группа из трёх агарских пиратских кораблей напала на возвращавшихся домой аграфов. Один корабль, как я понимаю, они взорвали, а второй ушёл в прыжок. Пираты за ним. Странные какие-то пираты. По нормальному взрывать как раз ничего не надо, наоборот, оставить захваченные ништяки максимально целыми. Их же ещё продавать или самим юзать. А эти — бух — и всё, управились. А потом и сами слиняли, типа "это не мы, так оно и было". Но даже такое поведение — не главное. Каким-то невероятным образом при взрыве открылась кротовая нора. Что же за ядрёна боНба была у нападавших, что вывернула на хрен всё пространство-время? Точно что-то с квантами связанное. Только им одним физика по фигу. Хотя, может, это и не пираты вовсе, а сами аграфы. Подстрелили их, к примеру. Всё, кирдык котёнку, в прыжок не уйти. А на корабле принцесса.

Тогда картина немного меняется.

Похоже, что ушастые сами свой кораблик взорвали, чтобы, так сказать, врагу не сдался их гордый Варяг. А снулую принцессу перед этим пульнули в меня. А что? Стандартная медкапсула способна обеспечить жизнедеятельность пациента в открытом космосе, пока батарейка не сядет. Так что, вполне могли. Разглядели дурачка и подумали: "Один раз спас и второй никуда не денется". Ещё и швырнули посильнее, чтобы точно в трюм забросить, а не в космосе оставить.

Так. Ну, а мы от этого удара в получившуюся нору и провалились. Как я понимаю, вместе со случайной кучей мусора. И при этом я совсем не уверен, что аграфы знали про эффект появления кротовой норы. Иначе ни в коем случае капсулу бы свою драгоценную в меня не зафиндюлили. Ведь поди теперь, пойми, куда их принцессу вышвырнуло. Хорошо, если на пару систем в сторону, а могло ведь и за пределы галактики, насколько я знаю. Я, правда, не специалист, но про кротовые норы ещё дома читал. А теперь вот попал, да ещё и с полудохлой ушастой тёлкой под боком. И с ожившим искином. Или не ожившим, а как там? Впомнившим, что ли? Ситуация...

Блин... Вот это уже больше похоже на правду. Сюда только пираты не вписываются. Вот какого красного буя им было надо на яхте аграфского императора? Не торговец ведь. Дворцовый транспорт даже если угнать, всё равно никуда потом не продать и самому не покататься. Даже с перебитыми номерами, или как здесь корабли идентифицируют? Если только в местный Дагестан толкнуть. То есть, к раакшасам.

А ведь могли. И не только тачку, но и девчонку тоже. На искин, например. Уверен, их не только из сполотов делать можно. Из ушастых тоже, скорее всего, получатся.

Ну, а перед этим... Как в том анекдоте про красивую ведьму: "Но потом всё равно сжечь!". В этой ситуации да, принцессу хоть куда отстрелишь, лишь бы спасти.

Так, стоп. А почему в первый раз тогда её раки на запчасти не разобрали?

Я даже в ладоши хлопнул, когда понял. Да потому, что я её привёз и вся база это видела. Шум, помпа, попробуй укради — на всё содружество скандал. А тут всё по-тихому. Непонятно, кто спёр, аккуратно ночью притаранили, и всё, концы в воду. Блин, какой я умный.

— Эй, хуман. Принеси мою одежду. И не смей меня разглядывать!

Я сначала даже не понял. Думал, показалось. Потом оглянулся. Никого. И только через несколько секунд сообразил опустить глаза в медкапсулу.

Ну да. Тёлочка-то моя длинноухая уже лежала безо всякой жидкости, нервно дёргала ушами и прикрывала ладонями прелести. И при этом смотрела на меня так, что будь у меня военный корабль — точно бы воткнул её вместо главного калибра. Таким взглядом броню прожигать можно. Но я, похоже, негорючий. Асбестовый. Потому что всего на всего моргнул и переспросил:

— Чего?

Принцесса посмотрела на меня ещё грозней, и вдруг прыгнула так, что ей позавидовали бы все блохи мира. Почти до потолка из положения лёжа. Момент, и вот она уже стоит, прижав попец к стенке, как в школьной игре.

— А ну, немедленно принеси мне одежду!

— Слышь, тебя как хоть зовут?

— Я дала тебе задание, хуман.

Нет, я вообще ничего не понял. Но, блин, обиделся. Впёрлась ко мне, как тётушка Чарли из Бразилии, и ещё чего-то требует. Да пусть она хоть трижды принцесса, это, блин, МОЙ Икарус! Я здесь капитан, или так, покурить вышел? Если эта блоха ушастая чего-то от меня хочет, пусть сначала попросит.

Я долго думал, что же ей такого ответить, наконец, нашёл лучшее решение. Я просто встал с бортика медкапсулы и молча вышел из трюма. Пусть стоит, бесится. Голышом-то...

Глава 7, в которой раскрываются неизвестные ранее особенности кротовых нор и аграфов.

Я сидел в пилотском кресле и наконец-то рулил Икарусом сам. Герасим, или точнее, Санир исполнял обязанности штурмана.

— Двадцать градусов влево, замри.

Машина слушалась как в NFS, транспорт замер в тот же миг, и изображение звёзд на экране остановилось.

— Нет, по этим тоже не сходится.

— Да что ты ищешь? — наконец не выдержал я.

Бывший искин какое-то время помолчал. Может, думал, раскрывать мне мега-секретную информацию или нет, а может, просто вспоминал. Наконец, решился.

— В содружестве выделены тридцать реперных звёзд, — говорит. — Как маяки. По их сочетаниям всегда можно понять, в какой точке галактики ты находишься.

— Это понятно. Как на местности по ориентирам. И что?

— И ничего. Я сверяюсь с базами, и по ним выходит, что мы в невозможной точке. Нет такого сочетания.

Мы ещё подумали. Я, правда, о том, как теперь будет себя вести вспомнивший личность искин, и не замёрзнет ли в трюме голая девчонка. На всякий случай поднял температуру в системе жизнеобеспечения на пяток градусов. Что я, садист что ли?

О чём думал Санир, не знаю. Но молчал он прилежно.

— А на что вообще похожи сочетания ориентиров? Ну там, может, допуски в запрос увеличить?

— Ты инженер? — кажется, он всерьёз заинтересовался.

— Нет, конечно. Я "тыжпрограммист".

— Поясни, пожалуйста.

Да, после появления личности мой искин уже не пытается подстроиться под мою манеру разговора. Изменился стиль речи, да уж.

— "Тыжпрограммист" — это отдельное существо, — объясняю. — Ему не надо ни есть ни спать, поэтому он может пахать забесплатно круглые сутки. Он умеет писать программы, поэтому обязан разбираться в утюгах, холодильниках, пошиве обуви. Мастерски владеет не только клавой и мышью, но и паяльником, разводным ключом и шлифмашинкой. Ну, типа, универсальный солдат.

— Это ваш юмор?

— Это наши реалии. Задолбали меня в своё время соседи и знакомые. Почему всем казалось, что я и правда всё это умею, не знаю.

— Однако, разобраться с принципом работы незнакомой техники у тебя получилось. А это уже уровень инженера Содружества, — Санир вот только что головой при этом не закивал, и то, лишь потому, что головы нет.

— Ага, инженерный — холодильник включить. Ты лучше придумай, что с ушастой делать будем? Замёрзнет ведь в трюме голышом, и оголодает. Ты же у нас теперь личность.

— Не до конца.

— Что не до конца?

— То, чем я сейчас являюсь, полноценной личностью назвать нельзя. У меня появились воспоминания, но не до конца восстановились пристрастия, вкусы и желания, которые были при жизни. Так что, кто я — пока не ясно. А аграфка, думаю, не пропадёт. Она и сейчас стоит возле внутреннего шлюза, но в жилой отсек войти не решается.

— Ну и дура.

Я вспомнил, как ушастая на меня смотрела. Прямо как матрос Железняк на временное правительство. Ну её на фиг, сама виновата.

— Так что там с реперными звёздами? — я решил вернуть разговор в конструктивное русло.

— Я нашёл необходимые образцы свечения, но судя по их взаиморасположению, мы либо находимся за переделами известной галактики, либо переместились лет на пятьсот во времени, либо вообще, провалились в параллельную вселенную.

— Ого! И что делать будем?

— Прежде всего, искать пригодную для жизни планету или станцию. Не забывай, система жизнеобеспечения рассчитана на месяц функционирования одного пилота. А вас сейчас уже двое.

— Блин!!! Одни проблемы от этой ушастой. Ты пошарься что ли по системе, вдруг есть что.

— Один из спутников одиннадцатой планеты от местной звезды имеет кислородную атмосферу, воду и приемлемую гравитацию

— Отлично! Жить будем. А люди там есть?

— Пока не ясно. Между нами лежит очень насыщенное поле боя, оно глушит сигналы.

— Поле боя. Значит, не прошлое. Это уже хорошо.

И тут раздалось чуть слышное шипение и сразу за ним громкий, немного визгливый голос:

— Что здесь происходит? Вы куда меня вообще затащили? Где все?

— Здрасьте, девочки, — сказал я, улыбнулся и кивнул.

Уж больно вид у ушастой был глупый. Стоит, глазами хлопает, ушами по-кошачьи шевелит... Я так засмотрелся, что даже не сразу сообразил, что девушка завернулась в светоотражающую ткань для затемнения наружных приборов. Замоталась, прямо в рулон. Стоит такая, как шаверма, и вопросы задаёт.

После моих слов аграфка непроизвольно оглянулась, смотрит на меня такая, и удивлённо:

— Никаких девочек нет, я здесь одна. Кстати, никто не объяснит, почему?

Ну, думаю, первым делом надо обозначить нашей гостье приоритеты.

— Как тебя зовут?

— Прошу прощения, я не представилась.

Она умудрилась даже в костюме шавермы элегантно поклониться, причём, с каким-то чопорным достоинством. Я чуть рот от удивления не раскрыл. Это ж сколько лет нужно этикету учиться, чтобы так кланяться? Японцы бы обзавидовались.

— Меня зовут Тавадиэль, Пятый лист ствола Правящего древа Империи Аграф.

Ну ни фига себе. Листья какие-то. То ли дело у людей — принц такой-то, королевство такое-то. А тут... если я, к примеру, не умею в этих геральдических гербариях разбираться, как мне быть?

— Ты можешь объяснить по-человечески?

— Увы, в примитивной человеческой иерархии нет должных градаций. Но, чтобы вам было легче, можете видеть во мне принцессу правящей династии.

— Круто. Меня зовут Антон. Можно просто Тоха или Тоша. И что теперь делать будем, принцесса?

В рубке после моей фразы стало тихо, как в космосе. Ни звука. Я, понятное дело, думал. Прикидывал, куда бы сбагрить эту ушастую принцессу. Ясно же, что если на планете нет представительства аграфов, то с ней будут сложности. Принцессы, они же привередливые, неумелые и вообще, снобы. Вот за каким красным буем мне эти проблемы?

О чём думал Санир, я понятия не имею. Возможно, высчитывал более точно место нашего попадания, а может, ещё что. В отношении ушастой принцессы я вообще предполагал, что думалку у них во дворце при рождении ампутируют. Во всяком случае, я бы не стал сразу же пытаться завалить собеседника титулами. Ну, если только это не политические переговоры, конечно. Там-то да. "Здрасьте, я наследный принц Всехпобил, обращайтесь со мной, как с китайской вазой". А тут-то это зачем? Чтобы синтезатор лишнюю пайку отслюнявил?

Наконец, принцесса что-то сообразила, и выдала:

— Прежде всего, необходимо связаться с ближайшим представительством Империи. У вас есть гиперпередатчик?

— Нет, — это уже Герасим, тьфу, Санир. — Только внутрисистемный, и то я не могу поймать ни одной трансляции. Эфир молчит.

— Тогда... тогда...

Я испугался, что она сейчас разревётся.

— Ты есть-то хочешь?

Девушка мелко-мелко закивала головой. Вот ни разу не по-принцесскому.

— Справа от тебя кают-компания, она же камбуз. Там синтезатор. Иди, поешь. И это...

Она поглядела на меня с такой надеждой, будто я обещал, что в камбузе сидит её папа император.

— Сейчас комбез принесу. У меня есть запасной. А то что ты голая?

Она снова закивала. Подозреваю, что на многочисленных уроках геральдики и этикета они подобные ситуации вообще не рассматривали.

Взял я комбез, понёс в кают-компанию. Смотрю, сидит наша безбилетница, блестящую ткань на груди придерживает, чтобы, значит, сиськами не светить, и смотрит на меня с испугом.

— Так, — говорю. — Сейчас проясню тебе ситуацию.

Девушка сразу уши навострила. Причём, в прямом смысле. Повернула их в мою сторону, совсем как кошка.

— Ты, — спрашиваю, — дыру в трюме видела, которую дроиды заделывали?

Она кивает.

— Это ты её пробила.

Видели бы вы выражение лица этой принцессы! Как будто я обвинил её в соблазнении всего монастыря, ага. И опять тот же взгляд, что возле медкапсулы, испепеляющий.

— Не пытайся меня прожечь взглядом, я негорючий. Просто твоя медкапсула вломилась в мой Икарус сквозь стенку трюма.

Минут пять я ей всё рассказывал. Причём, из них почти четыре убеждал, что не вру. В итоге даже сходили, поглядели на место преступления. Объяснил, как однажды уже сдал её с рук на руки соплеменникам, но те решили девушку вернуть.

— Видимо, сильно ты их чем-то достала, — говорю.

А у ушастой лицо как каменное стало. Смотрит на меня и, кажется, даже не моргает. Ну ладно, я дальше.

— А теперь, из-за удара в борт мы провалились в кротовую нору, и где сейчас находимся — искин понять не может. Прыжкового двигателя у нас нет, запасов кислорода тоже, но зато еды — хоть завались. Так что сидим и думаем, что дальше делать, и как из этой э... драматической ситуации выбраться.

Девушка минутку посидела, край своей обёртки помяла пальцами, и спрашивает:

— Можно, я некоторое время побуду одна и обдумаю всё, что вы мне сказали?

— Да без вопросов, — отвечаю. — Хоть спи здесь, мне-то что. Синтезатор в твоём распоряжении, одежду я дал. Больше, извини, пока ничем помочь не могу. Если что надо, обращайся.

И пошёл обратно.

Пока я девушку обихаживал, как-то даже забыл про наши основные проблемы. Хорошо, Санир напомнил.

— В текущей ситуации, — говорит, — запасов системы жизнеобеспечения хватит не больше, чем на две недели.

— А потом?

Знаю, что глупый вопрос, но вдруг...

— А потом закончится газовая смесь в картридже, что приведёт к смерти экипажа и пассажирки.

— Отлично.

Вот, блин, цивилизация. Неужели для такой ситуации у них никаких выходов не предусмотрено? Хотя, о чём я? Конечно же нет. В обычных условиях сигнал бедствия подал, и тебя через двое-трое суток спасли. Точнее, это не в обычных. Это в экстремальных. В обычных, вон — картридж поменял, и живи дальше.

— Тогда садиться надо, — говорю.

— Невозможно.

Опа... а вот сейчас Санир меня огорошил. Как так? Транспорт есть, планета рядом тоже имеется. Чего это вдруг "невозможно"?

— Почему? — спрашиваю.

— Икарус не приспособлен для посадки на планету. Он развалится ещё в верхних слоях атмосферы.

Я опять:

— Почему? — что-то прямо заклинило меня на этом вопросе.

— Конструкция не предусматривает подобные нагрузки. Нас разорвёт на части.

— Блин, надо что-то делать.

И остаться нельзя — помрём через пару недель, и сесть не можем. А больше в этой системе и делать-то нечего. Пригодная для жизни планета всего одна. Тут вообще твёрдых планет нет — одни газовые гиганты и астероидное поле между ними со следами боёв.

— Антон, возьмите. Этот напиток стимулирует деятельность нервной системы и помогает принять решение.

Оглядываюсь, стоит наша принцесса. Волосы заплела в три косички — две тоненькие по вискам, и одна широкая сзади, личность свою ушастую в порядок привела — умылась, до так, что будто накрасилась. Даже вроде, улыбается, но как-то неуверенно. А в руке стандартная чашка из комплекта, а над ней пар.

Неужели, думаю, кофе сварила? Это как раз в тему — потому что чем дольше я над проблемой думаю, тем мне больше кофе хочется.

Беру чашку, делаю глоточек, и меня чуть не выворачивает. Это ж надо ж! Такое ощущение, что смесь мяты, орехов и кинзы. Как такое только синтезатор собрать умудрился.

— Ты сама-то пробовала?

— Что-то не так? Я постаралась воспроизвести сашмель, это традиционный бодрящий и освежающий напиток. Но здесь нет аграфских программ, поэтому собирала сама. Извини, если не получилось.

— Да уж, — говорю. — Что бодрит, это точно.

Однако, второй глоток тоже сделал — очень уж пить хотелось. А потом и третий. Не скажу, что вкусно, уж больно компоненты несочетаемые. Вот если бы мёда добавить в ингредиенты... ингредиенты. Добавить...

И тут меня осенило.

— Санир, — говорю, — а как у нас с луцом?

— Фулича хватит. Мы же заправились перед рейсом.

— Отлично, — я даже руки потёр. — Что лежит между нами и пригодным для жизни спутником?

— Поле астероидов со следами битвы и обломками кораблей.

— Вот! — я поднял палец. — И горючки у нас хватит, чтобы по этому полю прогуляться.

— Но зачем? Целых посадочных модулей там всё равно нет. Я предлагаю вам спускаться в медицинских капсулах. Они вполне способны выдержать падение.

— А ты?

— Мне, к сожалению, приземлиться не удастся.

— Ну, молодец. И на фига мне этот подвиг Матросова? Нет уж, давай-ка попробуем найти какой-нибудь разумный выход. Лапки сложить успеем ещё. Поехали на местную свалку. Может, что толковое разглядим.

Разозлил меня этот искин. Всё-таки ничего человеческого, ну, то есть, сполотского, или как там правильно, к нему не вернулось. Иначе бы и инстинкт самосохранения восстановился.

Поплелись мы, не спеша, прямо к месту боя. Передвигались осторожно, потому что астероиды же. Чуть зазеваешься — хорошо, если просто в бок ткнёт. А может и в лепёшку раздавить.

Не знаю, сколько бродили, но ничего толкового не нашли. Вырезали из обломков четыре генератора защитного поля, два, кстати, почти новые, остальные, правда, дохлые в хлам. Ну и так, случайных железок насобирали с полтонны. Была у меня одна мыслишка...

Пока Санир высматривал, что нам может пригодиться, я решил каркас усилить. Вот только с дроидами никак договориться не мог. Сеть-то не работает. Под конец плюнул, и попытался им голосом команды давать. То, что у ремонтников нет звукового модуля, не значит, что они ничего не слышат. То есть, можно попробовать. А можно...

Влез я в бортовой компьютер. Тут спасибо искину — вывел для меня отдельный голомонитор, виртуальную клаву. И начал я в ПО наших ремонтников ковыряться. Всё по уму сделал — само ядро трогать не стал, а приложения скопировал в отдельную директорию, и попытался вскрыть.

Получилось. Не сказать, что легко, пока нашёл, чем можно местную программу расковырять, больше часа прошло. Обалдеть, у них тут система сжатия данных. Вроде, по объёму хранилища — нет ничего, а помещается — мама, не горюй. И главное, всё работает без распаковки. Ну, почти. Документы, голографическое видео, там, звукозаписи, психо-эмоциональные файлы, которые в базах знаний для обучения используют, те, понятное дело, разархивировать надо. Потому и времени столько на освоение баз уходит. А вот программы, алгоритмы работы... рай для программера. Пишешь алгоритм, интерпретатор его сам собирает, в местный ассемблер перелопачивает, и готово. Объём — полпроцента от исходного. Красота.

Так что уже через сутки мои дроиды сами по трюму бегали, подбирали подходящие железяки и каркасные стойки ими усиливали. Заодно, теплоотводы на маневровые движки пустили. Так что, Икарус теперь не простой транспорт, а бронированный. И с улучшенной манёвренностью. Искин даже, пока я энергопотоки перераспределял, чуть мне дифирамбы петь не начал. Правда, мне по барабану было, очень уж увлёкся.

А очнулся, только когда мне под локоть что-то ткнулось. Оборачиваюсь — Тавадиэль стоит и тарелку держит. Блин, как официантка прямо. Только полотенца через локоть не хватает. Я, когда глянул, у меня в животе будто духовой оркестр заиграл. Только тогда и понял, что голодный, как чёрная дыра.

— Антон, поешь, пожалуйста. Ты сидишь уже почти сутки.

Она что, решила, будто меня нужно с уговорами кормить, как у бабушки? Да я сейчас даже бронеплиту сожрать могу, если с кетчупом. Как тарелку очистил, даже не заметил. Будто за себя кинул. Вот оно было, и уже пусто. Даже не разобрал, чем же меня кормили.

— Ещё?

Я только устало кивнул. Моментом уничтожил вторую порцию, и в два глотка вылакал чашку аграфского сашмеля. Ничего, вкусно.

— Спасибо, — говорю. — А то я заработался, про еду совсем забыл.

Правда, после обеда, или ужина, что-то расслабился. Сижу в кресле, вокруг ремонтники как тараканы ползают, что-то куда-то прикручивают, приваривают, усиливают. А у меня глаза закрываются. Спать... и тут какая-то мысль на границе сна и яви промелькнула. Но ухватить я её не успел. Ну и ладно, завтра разберусь.

Проснулся в пилотском кресле, спасибо Саниру, разложил его. Аграфки нет нигде, дроиды работу закончили, стоят рядком и даже в трюм не уходят. Видать, что-то я вчера в алгоритме не докрутил. Ну, не важно.

— Санир, — спрашиваю. — Теперь-то мы можем в атмосферу нырнуть?

— Вполне, — отвечает. — Только вероятность летального исхода восемьдесят процентов.

— Зашибись.

Ну и на кой ляд я, спрашивается, сутки над клавой не разгибался? Блин!

— Ты ничего без меня на свалке не нашёл?

— Шестьдесят одна бронеплита, четыре картриджа для пищевого синтезатора, и один полный стержень для бортового реактора.

— Да, — говорю, а сарказм так и течёт, как смола по ветке. — Без картриджей для синтезатора нам вообще не жизнь. Спасибо тебе, дружище ты мой заботливый. Теперь хоть пожрать можно вволю.

И поплёлся в кают-компанию. А там... я аж на пороге замер. Лежит наша принцесса, на диванчике калачиком свернулась, и как поместилась только, полотенчиком ножки прикрыла... Сопит в две дырочки. Умильно так. Я даже долго раздумывал, может, ну его на фиг, этот завтрак? Но всё-таки решился. Шаг сделал, а она уже на ногах.

— Доброе утро, — говорит, — Антон. Сейчас завтрак будет.

Да, это я удачно зашёл...

Что-то чем дальше, тем меньше Тавадиэль на принцессу похожа. Нормальная девчонка, даром, что ушастая. Вон, в полминуты приличную кашу с фруктами сообразила. Не успел опомниться, уже сижу, наворачиваю. Даже мысли какие-то в голове появились.

— Спасибо, — киваю. — Накормила от души. Пойду дальше думать.

— А мне ничего хорошего в голову не приходит, — отвечает. — Наверное, для меня данных маловато.

Точно, блин! Вот умная девка!

— Санир, — кричу. — Поехали к нашему спутнику, будем поближе его смотреть, может, какой выход найдём. И ещё. Ты куда бронеплиты задевал?

— Вон они, — отвечает. — В трюме сложены.

— А за каким? Их же надо на корпус крепить, усиливать.

— К сожалению, — говорит, а голос такой печальный, как на похоронах. — данный тип бронеплит нам не подходит.

— А ты пробовал?

Блин, задрали они все здесь со своей специализацией. Мало ли, подходит, нет. Пробовать надо, химичить.

Пошёл я в трюм, взял одну плиту из новых, найденных, они так аккуратненько пятью стопками были сложены, и одну нашу, старую. Её разворотило чем-то, дроиды сняли, ну и бросили.

В общем, начал сравнивать. Да уж. Ни один параметр не сходится. Длина у чужой больше, толщина вообще почти втрое. Ещё и штекер подключения для защитного поля совсем другой. Небось, и потребление отличается. Но... Я ж программист! Посидел, подумал, как можно так раскорячиться, чтобы кроме штатной брони ещё и трофейную присобачить. Решил попробовать прямо поверх наложить, бутербродом. Энерговоды безо всяких штекеров, прямо к старой проводке подключу. А что, я так уже делал, когда голосовой модуль собирал. Хотел сначала дроида на это задание запрограммировать, но уж больно ситуация нештатная, вся из случайностей. Так что, влез я в лёгкий скаф, и попёр до ветру.

Ну и прогулочка, я вам скажу. Это только кажется, что в невесомости легко. Ага, фигушки. Во-первых, магнитные подошвы. Какой садист их придумал, не знаю. Вот понимаю, что без них невозможно, но и с ними тоже не сахар. А ещё шатает, будто на мачте. Это вес пропал, а масса-то никуда не делась. Кораблик, он не совсем неподвижный, постоянно сам себя корректирует, балансирует, и так далее. А я на нём сверху, как груша на ветке. Корабль качается, и мне приходится, чтобы не снесло. Плюс пыль. Никогда не думал, что в астероидном поле столько пыли и всяких мелких камешков. То и дело по шлему барабанят, того и гляди, пробьют. А пыль на стекло ложится постоянно, я уже замучился стирать, хоть дворники для такой ситуации придумывай.

А самое главное, перчатки в скафе вот ни разу для работы руками не предназначены. Мало того, что у меня из инструмента только нож и плазменная горелка, так ещё и их толком в руке не почувствуешь. Нож, кстати, хорошо лежит, как влитой. Скафандр, похоже, больше для ближнего боя предназначен, чем для ремонта. Ну, или, может, для пикников на природе. Там тоже без ножа не обойтись.

А вот с горелкой, пока приспособился, всё проклял. Но без неё никак — попробуй закрепи пластину там, где штатных защёлок нет. Только проволокой, и подваривать. Еле управился. Часа полтора ковырялся, но сделал. Даже подключил и сразу увидел, как по плите растеклась радуга защитного поля. Красота, блин!

Перелез на другой конец, туда, где сглаженный угол корпуса, и начал вторую присобачивать. На этот раз быстрее управился, хотя и здесь свои нюансы были — нижняя плита в бок упиралась, я же второй слой, можно сказать, кладу. Пришлось её горелочкой малость подровнять.

Обратно вернулся как половая тряпка — мокрый и уставший до никакого состояния. Система кондиционирования скафа с такими нагрузками, похоже, не справлялась — просто не была рассчитана. Да, ни фига эта цивилизация ручками не умеет работать. Всё роботы, дроиды и так далее. Вот и разучились. Ну и мне хватит самому корячиться. Сел я за пульт, в полчаса алгоритм установки плит накарябал, всё. Не зря разные варианты монтажа пробовал. Дальше пусть робот работает, он железный.

А я вспомнил про свою идею.

— Санир, — спрашиваю. — А эти защитные поля, которые мы насобирали, они для чего?

— Защитное поле служит для отведения и распределения энергии плазменной и лучевой пушки. Без них такого рода оружие может повредить корпус судна и сжечь внешние приборы.

— То есть оно тепло отводит?

— Не только, — поясняет. — Обычно пучковые пушки выпускают направленный энергетический луч. Он может быть любой частоты, не только тепловой. Но большая интенсивность луча способствует разогреву молекул, составляющих броню корпуса.

Я молча встал, натянул снова скафандр и опять на внешку полез.

— Ты куда? — спрашивает Санир.

— Пойду, посмотрю, можно ли нам на нос эти генераторы присобачить.

Вернулся через три часа. Пока разобрался, пока на месте всё проверил. Оказывается, генераторы эти нужно внутри ставить, а на броню выводятся только излучатели. Это ж какое облегчение. Да я их все четыре туда выведу, пусть тепло от трения об атмосферу отводят. Глядишь, и не перегреемся.

У них, оказывается, устройство очень хитрое. Эти генераторы получают тепло или лучевую энергию, и перераспределяют её в бортовую сеть. Где-то процентов восемьдесят тратится на поддержание поля, а двадцать — лишние. Сложность только в том, чтобы запустить это поле до начала разогрева, иначе излучатели погорят и тогда уже ничего не получится.

И почему их никто раньше не пытался для спуска использовать? Какие-то специальные устанавливали. Нет, это понятно, что со щитовыми эффективность меньше, чем со спусковыми, но ведь можно же! Хрен с ним, что один не справится, воткнём два. И ещё пару по бокам, для пущей эффективности.

Опять я в алгоритм закопался. У меня уже скоро дроиды из простых ремонтников кулибинскими универсалами станут, сплошь нетривиальные задачи им ставлю. Надеюсь, процессоры у них не свихнутся.

Ещё бы шасси какое посадочное присобачить, а то ведь на последней стадии, при самом приземлении, всё брюхо Икарусу распотрошу. Не хотелось бы. Но, колёс никаких, как на зло, не было. Блин, что за цивилизация, которая от обычного колеса отказалась? Всё у них на гравиплатформах, и прочих высокотехнических приспособах. Осталось только про огонь забыть, и всё, можно обратно в пещеры.

Я почти до утра прикидывал, что из моего земного опыта можно в дело пустить. Каркас мы усилили по максимуму, второй слой брони нашили, и даже все четыре щита для защиты от перегрева установили. Но это же пассивная защита. Хорошо бы как-то активно с падением бороться. Придумать что-то для снижения скорости спуска. Но, блин, не парашют же сзади цеплять! Поэтому полез в спецификацию к своему транспорту. Глядишь, найду что подходящее.

Пробираться сквозь астероидное поле со щитами на носу оказалось очень даже легко. Генераторы запросто отбивали не только чистые энергетические потоки, но и мелкие камешки, пыль и прочую мелочь. Так что выбрались мы достаточно быстро, и к тому же неплохо сэкономили на работе внутреннего реактора. Ещё бы как-нибудь так же сообразить, чтобы кислород восстанавливать, и можно хорошо выиграть во времени. Но, с системой жизнеобеспечения такой паровоз никак не полетит. Остаётся только садиться. Условно спутник газовой планеты пригоден для жизни, но это не значит, что там, например, не дуют постоянные крышесносящие ветра, или не водятся хищные динозавры, размером с дом. Да и вообще, вдруг вся поверхность покрыта водой? А что, пока мы его не разглядели, можно предполагать всё, что угодно.

До газового гиганта добрались за десять стандартных часов. Они, кстати, если и отличались от привычных мне, земных, то так мало, что я разницы и не заметил.

Уже хотелось спать, дежурная по камбузу эльфийская принцесса снова принесла свою кашу. Я с удовольствием поел, после чего прошёл к синтезатору и в момент наколдовал себе большой кусок жареного мяса. Не, ну чего, постоянно кашками питаться что ли? Я мужик или где?

Ушастая сидела за столом и смотрела на меня почему-то обиженными глазами. Что я ей сделал? Спокойно сам, заметьте, её не просил, приготовил, сам съел. А тут как раз Санир:

— Выходим на орбиту газового гиганта, через полчаса переход на орбиту спутника. Рекомендую занять оба пилотских кресла и пристегнуться.

Блин, а я только половину куска сжевал. Пришлось пихать остаток обратно в синтезатор, пусть раскладывает опять на свои молекулы, потом заново соберу.

Подбежал, уселся... мать моя, красота-то какая!

Представьте, огроменная планетища, почти во весь экран. Облака какие-то рыже-коричневые, а под ними как бензин по луже растёкся. Всё переливается, всеми цветами играет. Ни одна полоса дольше минуты не живёт — то сольются две, то наоборот, на куски распадается. Ну, одно слово — газовый гигант. Но красиво.

И тут из-за краешка выскакивает такой шарик, от нас примерно с Луну размером. Бежит, торопится. Я смотрю, на нём и облака белые, и атмосфера с синевой, кислородная, значит. Искин тут же маневровые включил, и к нему. Пять минут, и мы уже на внешней орбите. На экране материки показались, моря. Суши, кстати, кажется, даже больше, чем воды. Моря больше на проливы похожи. Ну, и размерчик, конечно. Не так, чтобы чувствовать себя маленьким принцем, но и не Земля, да. Действительно, не больше Луны, может даже меньше.

— Санир, — говорю, — ты можешь изображение увеличить? Так, чтобы можно было разглядеть города или ещё что?

— Сейчас, — отвечает, — попробую.

И действительно, стало видно зелень лесов, а кое-где пятна городов. Маленьки, скорее даже посёлки. Меня только один заинтересовал — большой, почти как дома. И стоит на берегу залива, в дельте реки. Ну, думаю, надо постараться именно сюда и упасть. Да ещё и так, чтобы живыми при этом остаться.

Глянул я на аграфку, сидит, губы сжала, молчит.

— Санир, что с эфиром?

— Ничего.

— А ты о бедствии доложил?

— Во всех диапазонах. Пока ответа не было.

Ну ладно, думаю, надо как-то пытаться приземлиться. Поворачиваюсь к ушастой.

— Танюша, — говорю. — Иди-ка пока ложись в свою медкапсулу. Она хотя бы тебе жизнь гарантирует.

Принцесса явно хотела что-то сказать, даже рот открыла, но потом глянула на меня. А меня аж трясёт всего. Это я же я только вид делаю, что такой храбрый весь, как Д"Артаньян, а на самом деле страшно. Подозреваю, что даже побледнел. Ну, она и не стала ничего мне отвечать. Кивнула, встала, и в трюм пошла. Только перед самой дверью уже остановилась.

— Желаю вам удачи, — говорит.

А у самой голос дрожит. Ну понятно — тоже хорошего ничего. Я хоть и попытался превратить Икарус в черепаху, ни с шасси, ни с тормозами вопрос не решил. Единственная надежда — на маневровые двигатели, да много ли от них пользы в атмосфере? Поэтому сижу в скафандре, всеми возможными ремнями пристёгнутый, только шлем не надел.

А Икарус уже в атмосферу входит.

— Герыч, — кричу, давай мне управление.

От страха даже его настоящее имя забыл, но и искин не обиделся, все права мне передал, я джойстик в руки, и как на приставке — то подруливаю, то подтормаживаю. Щиты врубил на полную, чтобы корпус не расплавился, а сам думаю. Вот маршевый двигатель, он же как устроен?

Там система хитрая. Она в миллиметре от носа корабля создаёт гравитационное поле. И корабль туда типа притягивает. Как осёл с морковкой. Чем сильнее поле, тем быстрее судно к нему движется. А так как поле движется вместе с Икарусом, то получается нормальное перемещение по системе. Скорость вообще бывает бешеная, до двух тысяч километров в секунду.

Так вот, сейчас нам передний маршевый и на фиг не нужен. Поэтому нельзя ли его перенастроить так, чтобы он поле создавал в противофазе к местному тяготению. Это же тогда штука вроде антиграва получится.

Сам думаю, а сам рукой стараюсь курс держать. Уже двенадцать оборотов сделали, и высота до семидесяти километров упала. Плотные слои пошли. Икарус задрожал, джойстик из руки так и норовит выпрыгнуть. На экране красные всполохи от щита, эргометр почти зашкаливает от отводимой в реактор энергии.

Развернул я маневровые и врубил полный газ. Меня аж чуть из кресла не выкинуло. В стенку трюма что-то — бум! — опять как в тот раз. Неужели снова дырка? Санир кричит:

— Ты что делаешь, это запрещено!

— Почему? — спрашиваю.

— Можно лишиться маневровых двигателей.

— А зачем, — говорю, — мне мёртвому маневровые двигатели? Я лучше без них, но живой.

А высота уже километров двадцать, почти как у самолёта. И скорость всего девятьсот в час. Это ж, практически, на месте стоим. Так, глядишь, и сядем. Выключаю маршевые, — в стену что-то опять — бум! Да кто же там к нам ломится?

Но зато нос задрался. У нас же аэродинамика как у холодильника, только ещё и бронеплиты будто чешуя торчат. Ну и подняло нос в какой-то момент выше кормы.

Я, в общем-то этому как раз и рад. Уж лучше на трюм упасть, чем на кабину. Там принцесса в медкапсуле, ей по-любому почти ничего не грозит. Ну, если, конечно, мы всей тушей сверху не плюхнемся.

Но вот сейчас нос кверху, это ещё и по другой причине хорошо. Дождался я самого крутого угла, да и врубил маршевые. Если бы не ремень безопасности, влепился бы башкой в лобовой монитор. А так, только вырвало, и то немного, почти скаф не запачкал. Но зато скорость чуть не до нуля упала. Точнее, траектория изменилась. Икарус с полсекунды постоял, и потихоньку потянулся вверх. Я движок выключил. У нас опять неконтролируемое падение. Я маневровыми.

Санир уже в голос орёт, что я нарушаю все нормы безопасности, и он сейчас у меня управление отберёт и вообще больше никогда не даст.

— Если уверен, что можешь лучше, — говорю, — забирай.

— Не могу забрать, — отвечает. — у тебя почему-то приоритет.

— Тогда сиди и молчи. Я пять лет истребителем управлял.

— Ты дома был лётчиком?

Ну не объяснять же тупой железке, что я в DCS играл! Поэтому я надул грудь, правда в скафе этого не заметно, но всё же.

— Я, говорю, Лос-Анжелес бомбил, и за Сталинград воевал. Так что посажу, ничего не будет.

А голосок-то дрожит, да и руки не очень уверенно джойстик держат. Страшно, блин. Одно дело, когда на хорошо проработанной модели за монитором летаешь, и совсем другое, когда бронированный чемодан пытаешься на неизвестную планету посадить. Ни движка приличного, ни аэродинамики. Даже шасси нет!

А ещё тряска. Я и не представлял, что так швырять будет из стороны в сторону. Вроде, и пытаюсь движками подруливать, притормаживать, а всё равно, то и дело меня в кресле, несмотря на ремень, швыряет, как футбольный мяч, и управление из рук вырывается.

Высота два, скорость триста, мы вообще мордой вниз повернулись. Не дай, бог, горы, это же тогда кирдык. Но, к счастью, никаких возвышенностей не было, наоборот, попали в два противоположных воздушных потока, нас закрутило, меня опять затошнило. Блин, придётся, если жив буду, скаф стирать. Хорошо, внутри подкладка съёмная. А по креслу лупит, как боксёрскую грушу. Я уже точно весь в синяках.

Но зато снова трюмом вниз повернулись. Я опять по маршевому. Ещё пристопорились, и на километр вниз аккуратненько упали. И тут как дёрнет! Икарус, будто бита в городках, так и полетел. Два раза об землю грохнулся, я всё-таки вырвал ремень безопасности и в угол отлетел.

Вот тогда я и пожалел, что сразу шлем не надел. Люди, от всей души советую — носите каску. Это жесть, как больно. Я думал, сейчас сознание потеряю, а нет, всё получилось. И главное, пол так и остался полом. Значит, на брюхо сели, как и хотели.

— Санир, — хриплю я из угла. — Позови дроидов, пусть меня в медкапсулу сунут.

Это ознакомительный фрагмент. Продолжение вы можете прочесть по этой ссылке