Билет на десять приключений, 2/10

Аннотация

Опасно говорить с незнакомцами. Еще опаснее им помогать. Но раз уж отважился — жди последствий. Чаще плохих. Редко — хороших. И никогда — таких как у Миши Орлова, простого русского студента. Однажды придя на помощь подозрительному типу, он получил небывалую награду — билет на десять приключений. Ключ от десяти дверей в десять самых разных миров, от сказки до звездных войн, от утопии до ядерных пустошей. Там, на неведомых дорожках легко заблудиться и еще проще сгинуть. Но добрый дядюшка Рэн всегда подставит плечо и проводит по самым скалистым горам.

Приключение N1

Кондуктор подождет

Поздней ночью меня разбудили глухие стоны на заднем дворе. Включив свет и выглянув в окно, заметил какое-то шевеление под кустом маминых роз. Это был определенно человек и ему явно требовалась помощь. Схватив фонарик и мобильный, галопом слетел по лестнице и выбежал на крыльцо. Я не ошибся. Под кустом лежал мужчина — весь в крови, одежда в клочья. Такое впечатление, будто беднягу потрепала огромная собака. Заметив меня, он поднял руку и поманил к себе.

— Вы в порядке? — испуганно пробормотал первое, что пришло в голову. Признаться честно, я довольно редко видел избитых до полусмерти, а на своем участке так и вовсе впервые. Не то чтобы впал в ступор, но струхнул изрядно. Вот и ляпнул ерунду, за что получил справедливый ответ.

— Ты дурак? — прохрипел незнакомец. — Я подыхаю.

— Эм... сейчас вызову скорую...

— Никаких скорых.

— Но...

— Я сказал — никаких скорых! Нужна еда, да пожирнее. Есть что?

— Половина пиццы осталась... котлеты, картошка жареная.

— Отлично. А майонез?

— Полная пачка.

— Шик. Тащи все, не то ласты склею. А ты вряд ли умеешь прятать трупы.

Дело пахло криминалом. Прямо таки воняло. Пока бежал до холодильника пару раз тянулся к телефону, но в последний миг отдергивал руку. Едва бригада увидит искалеченного мужика, тут же вызовет полицию. И доказывай потом, что не верблюд. Еще родители как назло уехали в отпуск на целых две недели. Оставалось надеяться, окровавленный тип перекусит и свалит так же внезапно, как появился.

Вернувшись, осторожно поставил перед ним поднос с вкусняшками. Он немедля взялся за еду, орудуя обеими руками и чавкая как свинья. Если в начале тип был мертвецки бледный и больше напоминал зомби, то после сытного ужина порозовел и оживился. Выдавив в себя целую пачку майонеза, он осторожно встал и потопал в дом. С каждым шагом крови на нем становилось все меньше. Она словно втягивалась обратно в заживающие на глазах раны. От увиденного аж челюсть отпала, но все же расщедрился на очередной тупой вопрос:

— Вы куда?

— Тсс, не кипешуй. Надо отдохнуть, полежать немножко...

Мужик развалился на диване в гостиной и громко икнул. Теперь я мог разглядеть его во всей красе, и мне он сразу не понравился. Было в нем что-то лихое, бандитское. Меньше всего тип походил на порядочного гражданина. Весь расхлябанный, разнузданный, ехидный, одним словом — хорек.

— Спасибо, что спас, — неожиданно сказал он. — Меня Рэн зовут, а тебя?

— Миша.

— Так вот Миша, ты меня выручил, и я теперь тебе торчу.

Если бандит должен тебе — это в сто раз хуже, чем когда ты должен бандиту. Поэтому я немедля начал отнекиваться:

— Да ладно... ничего такого. Любой бы так сделал.

— Не ладно, у нас с этим строго. — Гость щелкнул пальцами. — Проверь карман.

Похлопал по штанам и достал блестящую пластинку, похожую на банковскую карту. Расчерченную на десять ячеек — по пять в ряд. Ни надписей, ни логотипов. И судя по весу, это какой-то металл, а не пластик.

— Что это?

— Билет на десять приключений.

Еще раз посмотрел на карточку и увидел хмурое отражение. Перевел взгляд на хорька — тот самодовольно ухмылялся.

— То есть?

— В параллельные миры веришь?

— Нет...

Рэн сложил пальцы пистолетом и ткнул в мою сторону.

— Очень зря. Наша Земля — как луковица. Только не слой на слое, а слой внутри слоя. И каждый из слоев живет своей жизнью. Река времени течет в них совершенно иначе. Есть слои далекого прошлого, а есть не менее далекого будущего. Есть слои, где зародилась магия, есть слои, где заправляет технология. Бессчетное множество вариантов, и все они существуют параллельно. Бум! — Он всплеснул руками. — Сечешь, паря?

— Ничего не понимаю...

— Поначалу у меня тоже котел кипел, но потом привык. На деле все гораздо проще, чем на словах. Ну так что, Миша, куда хочешь отправиться?

— Прямо сейчас?

— Лучшее приключение — спонтанное приключение! — Рэн закинул ноги на журнальный столик. — Жрать охота. Может закажем чего-нибудь?

Хорек явно облюбовал дом и задумал остаться в нем подольше. Оно и понятно — коттедж немаленький и обставлен небедно. Папа — известный адвокат, мама — главный городской архитектор. Вот воришку и потянуло поискать драгоценности и деньги. То-то глазки блестят. Козел.

— Думаю, вам лучше уйти.

— Да брось! Не будь как последний хоббит! Такой шанс выпадает раз в жизни. Тебе крайне повезло, что дракон зашвырнул меня в твой огород. Пять метров левее — и я бы путешествовал с соседом. Или сдох бы под кустом.

— Дракон?..

— Да! Здоровая такая огнедышащая ящерица. В этом мире что, не знают о драконах?

— Э-э-э...

— Короче, я за едой, а ты никуда не уходи.

Рэн подошел к двери и коснулся косяка тонким золотым колечком с крохотным алмазом. Коробка вспыхнула, словно на ней зажгли голубую неоновую подсветку. Тип дернул за ручку, и я остолбенел. Вместо заднего двора с крыльцом, гравийной дорожкой и почетным караулом розовых кустов увидел столпотворение пестро одетых людей. Снаружи полились незнакомые слова, пение, крики, рев неведомых животных, звон монет, щелчки хлыстов и дивная музыка. Как завороженный побрел на свет и шум, но мужик ехидно подмигнул и захлопнул дверь перед самым носом.

Открыв ее, я выбежал во двор — обычный и пустой, укутанный ночной тишиной.

— Чертовщина... Кажется, у меня сонный паралич...

— Нет.

Крутанувшись на все сто восемьдесят, заметил Рэна на диванчике. За считанные секунды он притащил накрытую тряпицей корзину и успел переодеться. Теперь на нем были кожаные штаны, ботфорты, короткая куртка и белоснежная рубаха. Ни дать ни взять средневековый разбойник. Только сабли не хватает.

— Налетай, не стой столбом.

Гость разложил на столике пухлые румяные пироги — прямо из печи, крынку свежайшего масла, остро пахнущую голову сыра и добрый шмат сала. Между яствами примостилась пузатая бутыль в соломенной оплетке и два деревянных кубка.

— Восемнадцать есть?

— А?

— Не а! Хватит втыкать, перед тобой всего лишь жратва, а не голая эльфийка. Пить, служить и водить можно?

— Да. Недавно исполнилось.

— Отлично. — Он протянул полный кубок. — Ну, за знакомство.

Один лишь запах густого тягучего вина кружил голову. Но меня все не покидало смутное беспокойство. А вдруг это просто фокус, иллюзия, обман зрения? И в чаше слоновья доза клофелина. Мало того, что дом обчистят, так еще и на органы порежут.

С другой стороны, все увиденное слишком реально. Можно обмануть глаза, но нос и уши? Ароматы и мелодии древней рыночной площади не давали покоя. Мне открыли кусочек чего-то невообразимого, сказочного, потустороннего. Позволили прикоснуться к тайне, о которой и мечтать страшно. И я могу испробовать все сполна, да не один, а целых десять раз!

— А вы точно не бандит?

Рэн поперхнулся вином и хрюкнул.

— Давай уже на ты. И никакой я не бандит. Я — миронавт.

— Кто?

— Ми-ро-навт. Как космонавт, только летаю по параллельным мирам. Исследую, оберегаю, отлавливаю сталкеров и попаданцев.

Настал мой черед хохотать.

— Попаданцев?

— Угу. — Мужик сунул в рот кусок пирога и блаженно закатил темные глазки. — Слышал о них? Редкостные ушлепки. Вот есть мир — живет своей жизнью, развивается как велит матушка природа. Вот не трогай, не твое же — нет! — Хлопок по колену. — Надо ускорять прогресс, точить калаши в неолите, паять атомные бомбы в темные века, запускать звездолеты в Ренессансе. Ну что за люди? Лишь бы хапать побольше и жрать послаще, а там и трава не расти. И не волнует уродов, что пещерные человеки с калашами перебьют друг друга за пару лет. И все — кранты слою, мертвые земли. Я б их всех... — Он стукнул кулаком по бедру. — Запомни, попаданцы хуже холеры.

— А сталкеры кто такие?

— Хитрые и корыстные ребята. В отличии от попаданцев путешествуют по слоям не случайно, а с помощью кустарных нелицензированных телепортов. Миры под себя не кроят, особо не светятся, и тихонько тянут оттуда всякие ништяки. Вот зачем пещерным людям нефть? Кинем трубу — и разбогатеем. А то что потом энергетический кризис грянет — побоку. Сталкеры куда хуже попаданцев. И опаснее. Этих мы на месте отстреливаем, по законам параллельного времени. Но не волнуйся. Рядом со мной тебе ничто не угрожает. Готов к приключениям?

— Даже не знаю...

— Хватит мяться, Бильбо. Просто скажи, где хочешь оттянуться. Фэнтези? Пожалуйста! Фантастика? Без проблем! Постапокалипсис? Легко! Утопия? Да хоть сейчас. Антиутопия? Лишь подмигни.

— Сложно выбрать.

— Вот что. — Он подошел и приобнял за плечо. — В первый раз всегда трудно, поэтому добрый дядюшка Рэн подсобит. У тебя с девчонками как, м?

— Не очень.

— А чего? Ты парняга четенький, мордаха симпатишшшная. — Гость схватил за щеку и потрепал. — Стройный, мускулистый... В качалку, небось, ходишь?

— Хожу...

— Это хорошо. — Миронавт легонько ткнул меня в живот. — Спорт — сила! Еще бы уверенности побольше, но я все исправлю. Сделаю из тебя настоящего пикап-мастера. Станешь Казановой всех миров, времен и народов. Прямо как я. Ответь по чесноку, эльфийки нравятся?

— У нас они не водятся.

— А ты представь: все как на подбор топ-модели. Красивые, фигуристые, голосочки ангельские. С первого взгляда холодные и неприступные, но если ущипнуть за нужные струны — тают как шоколад на жаре. Ну, готов?

— Давай попробуем, — смущенно пробормотал в ответ.

— Вот это по мне! Идем.

Рэн снова коснулся косяка, и мы вошли в захламленный ангар с низким ржавым потолком. Здесь царил полумрак, пахло пылью, лавандой и солидолом. Вдоль стен стояли стальные шкафы, меж ними тянулись ряды вешалок с разномастным тряпьем. Больше всего помещение напоминало костюмерную какой-нибудь киностудии. Вычурные камзолы соседствовали с грубо сшитыми шкурами, а старомодные костюмы-тройки висели рядом с переливающимися всеми цветами радуги скафандрами.

Я вертел головой как умалишенный и все никак не мог наглядеться. Никогда прежде не видел ничего подобного. Огромный выбор одежды самых разных эпох и культур — от первых шагов человечества до далекой-предалекой галактики. Робы и мантии всех цветов и размеров, усеянные звездами колпаки, широкополые шляпы, куртки с чешуйками, бронежилеты, сюртуки и туники. Чтобы примерить все, наверное, и жизни не хватит. А ведь что-то еще хранится в тех шкафах.

Проводник задел плечом белоснежную шубу и поднял искрящееся пыльное облачко.

— Чхи, блин! — Громыхнуло на весь ангар. — Надо бы прибраться.

— Где это мы?

— В Буфере. Понимаешь, у нас, миронавтов, есть свои правила и уклады. Этим мы отличаемся от попаданцев и сталкеров. Например, нам запрещено таскать между слоями любые инородные артефакты. Нельзя в силовом доспехе прыгнуть в Средневековье, надо переодеться. Для этого у каждого странника есть Буферы — такие вот уютные склады вне времени и пространства. Здесь мы отдыхаем, лечимся, пишем рапорты и храним всякую всячину. Никаких стандартов нет, у каждого своя коллекция. Эта вот моя. — Рэн широко развел руки и улыбнулся. — Впечатляет?

— Слов нет.

— Еще бы. Двести лет кропотливого труда.

— Вам... тебе двести лет?!

— Двести двадцать семь, если точно. Как видишь, мы не просто люди. Обычного человека не вылечишь пиццей и картошкой. Надень-ка это.

Он бросил мне зеленую тунику, белые штаны и кожаные сапоги до колена.

— Колпака не хватает, — съязвил я.

Тут же в лицо прилетел колпак под одобрительный возглас Рэна:

— А ты шаришь в эльфийской моде. Уважаю, браток.

— Вообще-то я пошутил. — Колпак угодил спутнику в затылок.

— И все же надень, а то уши отморозишь.

Попытался увернуться, но чертова тряпка все равно хлестнула по щекам.

— А там холодно?

— Зима, но терпимая. Насмерть не замерзнешь. Наверное.

— Тогда сам носи!

Свернул колпак в тугой комок и швырнул точно в цель. Миронавт как раз отвлекся на барахло, и несчастная шапка, пыльная и мятая, повисла на его плече.

— Ах ты засранец!

— А-а-а!!

Хотел убежать, но Рэн догнал в один прыжок и натянул колпак по самую шею.

— Фу! — Поскорее избавился от зловонной тряпки. — Давно стирал?

— Шутишь что ли? — Хорек усмехнулся. — Зачем стирать то, что носишь пару раз в год.

— Гадость...

— Всю земную одежду повесь вот сюда. Затем иди к тому шкафу. Можешь особо не спешить, на Земле еще не тикнуло ни секунды.

— Время относительно?

Он подмигнул.

— Шаришь.

В тот миг я перестал сомневаться в увиденном. Дверь на задний двор никак не могла вести в ангар-костюмерную, а все пять чувств не могли ошибаться разом. Одежды пахли, звенели от прикосновений, и радовали глаз сиянием каменьев. Пробовать их на вкус не особо хотелось, но все же рискнул разок, чтобы убедиться наверняка. Солоноватые, терпкие, приторные. Настоящие. Не иллюзорные. Частички иных миров, собранные с бескрайних просторов слоистых измерений.

Грань, недоступная простым смертным. Награда за смелость и сострадание. Известнейший сюжет всех сказок, притч и преданий, преобразившихся впоследствии в фэнтези, фантастику и авантюру. Маленький мальчик помог потустороннему существу, а оно исполнило его желания. Вот только кто Рэн на самом деле? Добрый волшебник или коварный чародей? Джинн из бутылки или щука из проруби? Золотая антилопа или фея-крестная?

Я не знал, но перестал считать его бандитом. Да, он балбес и повеса, но точно не злодей. Просто звезды так сложились, а мне повезло как никому на свете. Поступи иначе, и все сложилось бы совсем по-другому. Возможно, сидел бы уже в обезьяннике и давал показания. Кто? Как? Почему в твоем огороде? Но я рискнул, и риск стоил свеч.

Не знаю, кто Рэн по жизни, но уверен в одном на все сто — он нереально крутой. Таким я видел себя в мечтах: вальяжная походка, за словом в карман не лезу, с драконами один на один дерусь. Ни в жестах, ни в словах ни капли страха. Ему на все пофиг, и это подкупает. Каждый грезит о лучшем друге, с которым хоть в огонь, хоть в воду, хоть в приключения по параллельным мирам.

— Ты там заснул?! — прогремел гневный возглас. — Я сказал не спешить, но не настолько же!

— Уже иду!

Миронавт отпер шкаф и достал из темных недр кольцо — копию своего, но без камешка, и блестящий шарик с горошину величиной.

— Надень. Там маячок, с ним не потеряешься. А шарик сунь в ухо. Это универсальный переводчик со всех языков и диалектов, настоящих, искусственных, умерших и еще не родившихся.

— Ничего себе. Ай!

Стоило поднести шарик к уху, как он прыгнул в него и устроился где-то в глубине, холодя и покалывая барабанную перепонку.

— Неприятно? Терпи, скоро пройдет. Первые модели напоминали жирных медведок, так что тебе еще повезло.

Он взял короткие ножны и повесил на пояс.

— А мне?

— А ты держись рядом, не шляйся где попало и все будет тип-топ. Ну и небольшой бесплатный совет на будущее — никогда не бери оружие, которым не владеешь. Понял?

— Да.

— Славно. Ты башковитый парняга. Сделаешь все как надо — вернешься живым. И может даже невредимым.

— Может даже?! — испуганно воскликнул я.

— Конечно. Нас ждет Приключение, а не поход в кино. А там где Приключение, там всегда опасность. Иначе на кой черт оно нужно. Проще на диване поваляться. Готов?

— Всегда.

— Мужик. За мной!

Касание двери, вспышка, и мы в заснеженном лесу. Не особо холодно, но после теплого ангара пробирает озноб. Высоченные сосны поскрипывают на ветру, под ногами валяются шишки с футбольный мяч. Тут, наверное, и белки хищные, с кабана размером. Неподалеку слышатся приглушенные голоса.

Выбрались на иссеченную тележными колесами дорогу. Впереди — широкая поляна, а на ней городок, окруженный белокаменной стеной. Крыш не видно, зато вьются тут и там густые дымки. По боевому ходу прогуливаются лучники в остроконечных шлемах и припорошенных меховых плащах. Воины с копьями стоят у ворот, не шевелясь и неотрывно глядя перед собой. Ну прям английские гвардейцы.

— Аннв, столица эльфийского королевства, — тихо сказал Рэн. — Сейчас у ушастых золотой век. Мир, изобилие и процветание. Все думаю, уж не завелся ли тут очередной попаданец. А то был давеча один, из рабства их освободил. Чуть всю временную линию не похерил, благо успел вмешаться.

— И что ты с ним сделал? — настороженно спросил я.

— Да ничего. — Он сплюнул. — Домой вернул.

Сменил тему, пока не вылезли всякие ненужные подробности.

— Такая маленькая. Село какое-то, а не столица.

— Смотри эльфам это не ляпни. У них вообще все города небольшие. В лесу особо не построишься, а рубить деревья — табу.

Миновали ворота. Стражники мзды не потребовали, даже не посмотрели в нашу сторону. Рэн воровато огляделся, сунул руки в карманы и потопал по узкой улочке с миленькими каменными домиками по обе стороны. Не жилье, а сущие игрушки, хоть на елку вешай. Запах хвои, мороз и хруст снега под ногами напомнили о Новом Годе. Странно.

Народа было мало. В основном все шли на площадь, к воротам никто не спешил. Не успел насладиться видами, как спутник схватил за рукав и потащил к домишке с крутыми ступенями. Из-за неплотно прикрытой двери доносились музыка, пение и стук глиняных кружек. Пахло жиром на углях и чем-то сладким, типа ванили.

— Это кабак?

— Он самый. — Рэн пропустил меня вперед. — Будущее, прошлое — неважно. Хочешь снять цыпу — дуй в кабак и садись на уши самой пьяной.

Посетители не обратили на нас никакого внимания. Видимо, люди в Аннве частые гости. Заведение выглядело очень чистым, уютным, светлым и не имело ничего общего с каноничными фэнтезийными трактирами, где вонь, блевота, полумрак и бухие гномы. Его можно сравнить с рестораном в центре, но никак не с рыгаловкой на отшибе.

За столиками вдоль стен сидели эльфы. Теперь-то я разглядел их во всей красе. Миронавт не соврал — девушки и впрямь писанные красавицы прямиком с подиума. Стройные, ухоженные, в большинстве златокудрые, но мелькали и рыжие, и темные и пепельно-серые головки. Парни же напоминали слащавых героев какого-нибудь молодежного телесериала вроде "Волчонка". Я, мягко говоря, не мачо, но рядом с ними выглядел брутальным челябинским сталеваром. Особенно если учесть, что они носили некие подобия приталенных мантий, издали неотличимые от платьев.

Ушастые пили, ели и непринужденно болтали. Ни дать ни взять студенты на перерыве. Меж столов ходила разносчица в белом переднике, в углу у очага сидела рыженькая милашка в зеленом платье и играла на лютне. Среди всего великолепия и многообразия почему-то именно бард приковала мой взгляд. Она точно не самая красивая, но дьявольски притягательная. Было в ней что-то естественное, человеческое, далекое от кукольной фальши. Ее темные глаза... короче, добавьте сюда все самые восторженные и поэтические эпитеты, какие только насочиняли прекрасным глазам. Бездонные, чарующие, манящие, глубокие... вот это вот все, мне лень повторяться. А уж как ловко пальцы бегали по струнам... не оторваться. Порой они изгибались под совершенно немыслимыми углами и будто жили собственной жизнью. Особенно мизинец.

Меня грубо пихнули в спину.

— Иди вон туда, — проворчал Рэн и еще раз толкнул в направлении свободного столика. — Стоишь втыкаешь битый час.

Места были в дальнем углу. Мы уселись на одну лавку, чтобы видеть всю залу. Разносчица возникла как из ниоткуда и произнесла, широко улыбаюсь:

— Привет людям с юга. Что закажете?

— Привет, — томно сказал приятель. — Жаркое и кувшин вина.

— Скоро буду.

— Ну что, присмотрел цыпу? — обратился ко мне спутник, когда девушка скрылась на кухне.

Я смущенно кивнул.

— Вон та нравится, с лютней.

— Сударь, ваш вкус весьма специфичен.

— Да брось, она красивая.

Рэн пожал плечами и привалился спиной к стене, широко расставив ноги.

— Как по мне, официантка и та краше.

— Не знаю. В рыженькой есть какая-то искорка. Смотрю, смотрю, и... ай!

Острый локоть впился в бок, ребра обожгло болью.

— Ты чего?!

— Заткнись и слушай, паря, — не своим голосом прошипел спутник. — Не вздумай, мать твою, втюриться в чужом слое. Просто заруби на носу — никакой любви, привязанности, нежности и прочей сопливой ерунды. Ты сюда никогда не вернешься, сутки — и домой. Поверь, сдохнуть от тоски куда проще, чем в пасти дракона. Если разбрасывать по кусочку сердца в каждом мире — выгоришь дотла. И станешь живым трупом без чувств, желаний и стремлений. Никогда так не делай. Договорились?

— Д-да...

— Вот и молодец. О, винцо!

Он разлил багровую жидкость по кубкам и залпом осушил свой. Я пригубил немного, украдкой поглядывая в угол. Бард закончила петь, насладилась апплодисментами и всецело сосредоточилась на лютне, крутя колки и пробуя уставшие струны. Не знаю, как так вышло — возможно, она почуяла мой взгляд, и посмотрела в ответ. Я дернул головой и встретился лицом к лицу с Рэном. Ничего хорошего его гримаса не предвещала. На всякий случай вжал голову в плечи, как нашкодивший кот. А то с него станется, взял моду руки распускать. Слава богу, обошлось без насилия.

— Братан, я серьезно. Запасть на девчонку из иного мира — все равно что влюбиться в шлюху. Ничего хорошего не выйдет. Особенно если ты не Ричард Гир. А ты не Ричард Гир. Давай лучше выпьем и подождем прелестниц на одну ночь.

Он поднял кубок. Пришлось чокнуться и глотнуть вина, очень сладкого и чертовски крепкого. Нечто среднее между вермутом и ликером. Взор тут же помутнел, ноги налились свинцом. Рэн, несмотря на свои суперсилы, заметно окосел, но явно не собирался останавливаться на достигнутом.

Вдруг как по волшебству дверь отворилась, и в кабак впорхнули две снегурочки. Обе в светло-синих шубках, румяные и красноносые с морозу. Едва слышно щебеча, они оглядели залу и нашли лишь одну свободную скамейку — напротив нас. Приятель сделал странный жест — чуть склонил буйную головушку и помахал ладонью у виска, будто мух отгонял. Гостьи рассмеялись и поспешили к нашему столику.

— Привет людям с юга! — сказала первая, с тугой светлой косой.

— Вечного мира нашим народам, — учтиво ответил миронавт. — Я — магистр Рэн, а этой мой скромный ученик Михаил.

— Привет, — пробормотал я, опустив очи долу.

— Я — Мэйва, а это Ки'лин. Какие ветра занесли в наши края? — спросила вторая, коротко стриженная брюнетка.

— Теплые и нежные. Прямо как вы.

Девушки переглянулись и расплылись в улыбках. Глупая и банальная лесть пришлась им по нраву.

— Вина?

— С удовольствием.

В выпивке они знали толк. За два тоста приговорили кувшин и заказали чего покрепче. Я делал вид, что пью: как и положено набирал полный рот, но, опуская кубок, тихонько выплевывал обратно. Какое-то время удавалось водить приятеля за нос, а потом он захмелел и вперился в красоток. После обильных возлияний те разгорячились, распахнули шубки и стали вести себя как обычные барные бабы. Переодеть, уши спрятать — и не отличишь. Даже забыл, что сижу в эльфийской столице, а не в ночном клубе на соседней улице.

Надравшись как следует, пикап-мастер пустил в ход тяжелую артиллерию. Нес такие скабрезности, что я с трудом понимал, как его еще не отхлестали по наглой морде. А девушкам, как говорится, — норм. Хихикали, краснели, недвусмысленно облизывались и строили глазки. Третий кувшин наладил прочный и устойчивый контакт. Рэн прямо сказал, чего хочет, эльфийки прямо ответили — пошли. Ловелас бросил на стол звякнувший мешочек — расплатись, мол, обнял дам пониже поясниц и побрел наверх.

Я остался в гордом одиночестве — и слава богу. Больше никто не мешал смотреть на барда. Рыженькая затянула новую песню — красивую и немного грустную, как она сама. Не "черный ворон", конечно, но плясать под такую не потянет. А вот посидеть за кружечкой чая в уютном уголку, когда за окном лютует мороз и воет ветер, поразмышлять о былом и грядущем, помечтать — самое то.

Вечерело. Я допивал десятую кружку отвара с шишками и лесными ягодами и все не мог ни наслушаться ни насмотреться. Подойти и поговорить тоже. Нет, меня ничуть не пугали наставления Рэна. Наоборот — скорое отбытие добавляло смелости, жаль недостаточно. Утром мы расстанемся и никогда больше не увидимся. И очень быстро забудем друг друга... наверное. Да что вообще случится за одну ночь? Будь у нас намеки на долгие отношения — тогда да, всякое может произойти. Дружба, флирт, любовь, измена, случайная беременность. Тьфу-тьфу-тьфу! А так... поболтаем пару часиков и пока-пока. Ни номерами не обменяемся, на ай-ди "Вконтакте". Никаких напоминаний, связей, ничего, что будет хватать занозу в сердце и ворочать, ворочать... Рэн просто сгущает краски.

Посетители разошлись. Бард размяла натруженные руки и спрятала лютню в кожаный чехол. Надела полушубок, забавную кепи с двумя козырьками (как у советского Шерлока) и направилась к выходу. Ноги дернулись сами собой. Считанные шаги отделяли меня от кульминации этого сумасбродного приключения. Собственно, без нее это и не приключение вовсе, а так — пьянка у эльфа на куличках.

Да, я не герой. Да, я застенчивый олух и мне далеко до крутости миронавта. Для меня и в интернете познакомиться — подвиг. Но я прекрасно понимал — если не оторву нерешительную задницу от лавки, буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. А осталось, вполне вероятно, не так уж и много. Вряд ли отъемся пиццей, если попаду в пасть дракона. Какой-то умник сказал: лучше попробовать и жалеть об этом, чем вообще не попробовать. В конце концов, ничего не теряю. Разве что немного самомнения. Рыженькая уж точно не сожрет.

Цок-цок каблучки. Скрип-скрип половицы. Сейчас или никогда. Сейчас или...

— Постойте!

Бард замерла и смерила меня недовольным, даже сказал бы презрительным взглядом.

— Это самое. — Почесал затылок. — Я... э...

— Извините. Спешу, — холодно ответила она и взялась за ручку.

— Простите, я прибыл издалека и...

— Да, с юга. Вместе с магистром Рэном. Не обессудьте, но ваш наставник очень громко орал. Не захочешь, а все услышишь. Он пошел наверх с двумя дамочками. Уверена, уступит вам одну. Прощайте.

— Вы меня неправильно поняли.

— Неужели? — Певица изогнула бровь, у меня екнуло сердце.

— Я не пытаюсь вас склеить.

Она нахмурилась.

— В смысле? Я же не дека, чтобы меня клеить.

— В смысле, я не хочу к вам подкатить.

— Что подкатить? О чем вы?

— Чертов переводчик. — Похлопал по уху, морщась от боли. — В общем, у меня нет цели пойти с вами наверх. Так понятнее?

— Нила, все в порядке? — спросил кабатчик — высокий и нетипично широкий для эльфа. Такой одним тычком в землю вобьет, медведь ушастый.

— Пока да. И какова же ваша цель?

— Просто поговорить. Как поклонник с исполнителем.

Девушка вздохнула и сказала приказным тоном:

— Ладно. Проводите до дома.

Стемнело. Луна (или луны) спряталась за снежными тучами, но в фонарях вдоль улицы мерцали огоньки. Не то какие-то устойчивые к холоду светлячки, не то магия, но света вполне хватало. Похоже, эльфы ложились спать рано — вокруг ни души, в окнах мрак, лишь ветер завывал в печных трубах да скрипело под ногами.

Нила шла впереди, я брел следом, улыбаясь как дурак. Не имея ни малейшего представления, сколько нам отведено этой волшебной ночью. Городишко хоть и столица, а с гулькин нос. Где бы ни жила эльфийка, прогулка будет очень и очень недолгой. Вот и старался насладиться каждой минутой, ведь они не повторятся никогда.

— Как дела в королевстве? — нарушила неловкое молчание бард.

— Без понятия. Я вообще не оттуда.

Она насторожилась.

— А откуда?

— Говорю же — издалека. Из такого далека, что и представить невозможно.

— Из Асталии?

— Нет.

— Из Герадии?

— Скажем так — не с этой планеты.

Спутница хихикнула и поправила ремень чехла.

— Точнее не от мира сего.

— А что? У вас же магия есть?

— Как можно быть учеником магистра и не знать, есть ли магия?

— Ну вот. Есть такое чародейство, позволяет летать меж разными мирами.

— Басни! Нет такого чародейства.

— Не хочешь — не верь.

— И не буду. А ты, скорее всего, шпион. Или воришка.

— Ага. Приперся черт знает откуда, чтобы выкрасть твою балалайку. Это ж такая ценность.

— Сам ты балалайка. А это — лютня. Своими руками делала, так что для меня — ценность. Еще какая.

— Слушай, давай не будем собачиться, — виновато произнес я. — Между прочим, в моем мире эльфов нет. И твой народ вижу впервые.

— И как — нравится?

— Ты — да, — внезапно слетело с языка. — Очень.

Я поразился собственной смелости. Или наглости. Никогда прежде не замечал за собой такого. Воздух тут другой, что ли? Или все же вина перебрал?

Она хмыкнула.

— Болтун...

— Да я так, не бери в голову. Что-то в груди свербит. Заболел, похоже.

— Вот иди лечись.

— Скоро пойду. У меня дома порошки такие есть, кипятком залил — и любая простуда проходит. Всякое, в общем, дома есть. Можно вопрос?

— Смотря какой.

— Вот представь, ты пошла гулять... неважно куда. Шла, шла, далеко-далеко зашла. И нашла нечто неописуемо прекрасное. Нечто, что никогда в жизни не видела, даже не представляла. Нечто невообразимое. Потрясающее. Крышесносное. И у тебя есть всего час, а потом эта прелесть исчезнет навсегда. Как поступишь?

— Ну и загадки у тебя. — Нила зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Пожалуй, постараюсь провести время с пользой. Зарисую штуку или опишу. На память.

— А если память о ней будет причинять страдания?

— О, ну это простая загадка. Если мучают воспоминания — сочиняй песни. Самые лучшие получатся. А к чему ты клонишь?

— Ни к чему. — Глубоко вдохнул свежий морозный воздух и зажмурился. — Поэт из меня никудышный. А музыкант вообще никакой.

— Коль проку нет — просто забудь. Мне бы вот такая диковина пригодилась. А то все старое да старое пою. Ничего нового на ум не идет.

— Подкинуть идею?

— Ну давай, — с сомнением сказала красавица.

Пересказал ей сюжет "Алых парусов". Недавно перечитывал и помнил все в мельчайших подробностях. Выслушав до конца, Нила замерла как вкопанная и уставилась на серое небо. Простояв статуей добрую минуту, спешно выхватила лютню из чехла и легонько провела по струнам.

— Это нужно записать. Быстрей.

Мы помчали по спящей улице. Хорошо, нас никто не видел. Со стороны это больше напоминало погоню — безумный лиходей настигает несчастную эльфийку. Ее волосы растрепаны и колышутся на ветру будто пламя свечи. Бедняга прижимает к груди лютню как единственного ребенка, а негодяй все ближе, уже тянет грязные лапы, чтобы исполнить не менее грязные желания.

Нила вбежала на крыльцо, передала мне инструмент и принялась возиться с замком. Тот скрежетал на всю округу, но наотрез отказывался отпираться. В кой-то веки удалось открыть дверь и войти в единственную комнату. Спальня, кухня и творческий уголок под одной крышей. Разувшись, но забыв снять шубку, Нила села на кровать и принялась остервенело черкать в блокноте.

— Растопи плиту. И чайник поставь.

Сказав это, девушка вмиг забыла обо мне и с головой ушла в работу. Я больше не был для нее ни коварным соблазнителем, ни шпионом, ни воришкой. Я выплыл на одну волну и тут же стал своим. Если барда так удивил и вдохновил Грин, то к утру ей точно снесет башню. Без вариантов. Люблю, знаете ли, читать и смотреть все подряд, а память тверже алмаза. Столько историй в голове, одна удивительней другой просто.

Но сначала надо развести огонь. Так, дрова нашел, трут нащупал, а где спички? Конечно, их же еще не изобрели. И, может быть, никогда не изобретут.

— Нила, а где огниво?

— Магией зажги.

— Не умею.

— И чему тебя только магистр учит? Девушек кадрить? На полке поищи.

— На какой?

— На какой-то из двух. Все, не отвлекай...

Ага, вот оно. Ну, Беар Гриллз, помогай. Каскад искр усыпал солому, закурился слабенький дымок, затрещала щепа, и вскоре в комнате стало светло и тепло. Набил в закопченный чайник снега, водрузил на плиту и уселся в глубокое кресло напротив кровати.

До чего же Нила прекрасна в неверных отсветах огня. Особенно во время напряженных раздумий и сочинений. Глаза прищурены, брови домиком, кончик носа презабавно шевелится, губы беззвучно шепчут. Тремя вещами можно любоваться бесконечно. Огнем, водой и тем, как рыжая эльфийка пишет песни. В груди опять засвербело и зачесалось. Съел что-то не то?

Никогда прежде не чувствовал себя так хорошо и спокойно. Да еще и находясь невесть где от дома. Наверное, так ощущают себя коты, забираясь в теплые кресла холодными зимними ночами. Тишину разбавляли лишь скрип пера, потрескивание поленьев и тихий свист закипающей воды. Пахло миндалем, чернилами и сушеными травами. И немного моими носками. Наверное, я нарушил закон миронавтов, притащив на себе земные носки, но не ходить же в кожаных сапогах босиком!

Интересно, а пересказ известных произведений — не преступление? Считается ли творчество — чужим артефактом? Меня не "вернут домой", как того освободителя? А, плевать. Оно того стоило. Так и сидел бы вечно, смотря на дрожащий носик подруги.

И все же это сущее безумие. Только попытаешься осознать все от начала до конца — голова идет кругом. Знаете, есть такой эффект, когда кажется, будто ты здесь и не здесь одновременно. Нечто подобное обуревало меня, едва начинал обдумывать последние часы. Окровавленный хорек, билет на десять приключений, Аннв, Нила... Алиса со своей страной чудес, чаепитиями, шляпниками и чеширами отдыхает. Кстати, об Алисе.

Шепнул, словно боясь разбудить спящего:

— Эй, закончила? А то еще одну историю вспомнил — офигеешь просто.

— Сейчас, обожди. — Девушка потерла глаза кулачком. — В сон клонит просто ужас. С самого утра бренчала как заведенная. Кто ж знал, что ночью ты свалишься из ниоткуда.

Она повесила шубку на крючок, выскочила на улицу и умылась снегом.

— Уже лучше. Какая там история?

— Бери перо и сразу записывай.

— Да, так быстрее будет. Слушай, а ты не мог бы задержаться подольше? Скажем, на недельку? Поживешь у меня...

Не возьмусь спорить, но ответом стала самая грустная улыбка из возможных. Этакая смесь из "я же говорил", "какой же я осел" и "гори оно синим пламенем".

— Прости. Не могу.

— Ну что за?.. — Эльфийка пнула кровать. — Годами молила богов о вдохновении, а они послали тебя на одну жалкую ночь!

— Не волнуйся, мы еще многое успеем. Буду вкратце излагать суть, а дальше сама. Ты умница, справишься.

— Да какая я умница. Так, кабацкая певичка. — Она плюхнулась на одеяло, широко раскинула руки и уставилась в потолок. — Ничего своего за душой, одни перепевы. И даже сейчас ворую твои басни.

— Перестань. Во-первых, я их дарю, — (а точнее — отмываю краденое). — Во-вторых, вложить немалые такие суть и посыл в три куплета — и есть истинное мастерство. Думаю, тебе просто надо поверить в себя. Ты способна на большее.

— Правда? — Нила зарделась, а может отсвет так лег на щеки.

— Правда. Посланник богов врать не будет.

Девушка потянулась.

— Как же хочется спать. Но не прощу себе, если просплю нашу встречу. Боги, а ведь я тебя чуть не отшила! Вот дуреха!

— Все хорошо, что хорошо кончается.

— Эта ночь точно не кончится хорошо.

— И все равно лучше так, чем никак.

— Тоже верно. Тебе с мятой или ягодами?

— С мятой и ягодами.

В углу загремела посуда. Бард ловко срывала сушеные лепестки и кидала в кипяток. Взяв кружку, поднес к лицу и вдохнул самый настоящий неземной аромат. Хотелось запомнить все — запахи, звуки, прикосновения. Ведь ни не повторятся никогда. Но ради них и стоит жить. Ради этих коротких сумасбродных часов стоит рисковать, переступать себя и говорить "да" чародеям и волшебникам, приглашающим променять безопасный уют на нежданное путешествие.

Мудрецы всех времен и народов (и наверняка миров) спорили о том, что есть жизнь и как лучше распорядиться отведенными природой или богом годами. Одни напирали на загробное продолжение, другие доказывали бессмысленность бытия, я же думаю иначе. Жизнь — это лавка удовольствий, куда нас пускают на минуту. Кинешься пробовать все подряд — пропустишь самое важное или наткнешься на гадость. Начнешь перебирать и привередничать — ничего не успеешь. Станешь повторять за другими — повторишь их же ошибки.

На мой взгляд, надо брать только лучшее и грести полной ложкой, пока есть время. Но вот беда: заранее никто понятия не имеет, где оно лежит. Узнаешь наверняка уже внутри, и то если очень повезет. И немалую часть отведенной минуты я и помыслить не мог, что главное в жизни — встретить тех, кому интересны твои истории.

— Я тут подумала, — вдруг сказала Нила, оторвавшись от жадного письма. — А эти твои откровения точно бесплатные? Вдруг ты никакой не посланник богов, а искуситель темных сил?

— Точно. Могу лишь просить, но никак не требовать.

— Душу, надеюсь, не попросишь?

— Нет. Только руку и сердце.

Она сонно расхохоталась, я подхватил.

— Ай, чернила пролила! Хорошо хоть на кровать, а не на листы.

Снова усталый смех.

— Да уж, ты точно пришелец со звезд. Сколько живу — никогда таких не встречала.

— Не поверишь, я тоже.

Смущенная улыбка и резкая смена темы.

— Эх, теперь и посидеть негде.

— Мои колени к вашим услугам.

— Пф! Марш на пол.

Делать нечего, уселся по-турецки на пушистом ковре.

— Ну-с, продолжим!

"Хоббит" и "Вишневый сад". "Янки при дворе короля Артура" и "Анна Каренина". "Принц и нищий" и "Ведьмак". "Цвет волшебства" и "Тетрадь смерти". "Война миров" и "Горе от ума". "Солярис" и "Дети капитана Гранта". И многое другое. Все предельно кратко, сжато и лишено временных, географических и прочих привязок. Только суть и смысл в чистом виде. Хватит на целый альбом. А там, глядишь, и само пойдет по накатанной.

Только за окном забрезжил рассвет, дверь резко распахнулась. Мы, чуть живые от утомления, встрепенулись и вскочили на ноги.

— Тук-тук-тук, — проговорил Рэн, каждый раз стуча по косяку кулаком. На хмурой опухшей мине заиграли неоновые блики. — Чем вы тут занимаетесь, голубки?

— Ничем, — буркнул я.

— Вот и славно. Время вышло. — Спутник похлопал по голому запястью.

— Дай нам пару минут. Пожалуйста.

Хорек задумался. Свежий снег падал на темные взъерошенные волосы, а он смотрел куда-то сквозь нас, не замечая ничего. Я чувствовал себя на вынесении приговора, хотя никогда не был в суде. Ощущение безнадеги и обреченности ковыряло душу каленой кочергой.

— Кондуктор подождет, — медленно проговорил миронавт. — Кондуктор понимает.

— О чем это он?

— Да так. Песня одна есть.

— Споешь?

— Нашла певца...

— Если от души — выйдет хорошо.

— Ладно. Но с условием — потанцуешь со мной.

— Нашел танцора, — угрюмо буркнула она.

— Все просто. Иди сюда.

Положил ее руки себе на плечи, а сам обнял за талию. И неспешно закружился на месте приставными шагами.

— Какой-то странный танец.

— У меня все странное. Я же пришелец. То есть посланник.

— Ну давай, запевай.

— Ты смеяться будешь.

— Не буду. Пой.

Нила не имела не малейшего представления, что такое тамбур, поезд и почему туман сиреневый. Но посыл этих куплетов поймет каждый, кто хоть раз расставался навсегда с дорогим человеком. Хоть мы знали друг друга всего несколько часов, в эту чудную ночь (ударения на обе "у" справедливы и верны) сблизились очень сильно. Будто когда-то давно, возможно в других жизнях и мирах, нас насильно разлучили. А ныне волей случая мы встретились, слились, перемешались, и вот опять надо рвать по живому.

Подруга не скрывала слез, у меня глаза на мокром месте. Так паршиво на душе еще никогда не было. Все былые неприятности, вроде ссор с родителями или заваленных экзаменов, показались полной ерундой и сущим смехом. Не удивлюсь, если Рэн скажет: "а я предупреждал". А я отвечу: "да плевать. Оно того стоило". И это чистая правда.

— Голубки, пора!

— Вот и все? — Нила шмыгнула и погладила меня по щеке.

— Вот и все.

— Ну, удачи там... Странствуй меж своих миров, не забывай рыжую бездарность.

— Как дам щас по заднице.

Она улыбнулась и ткнулась лбом в грудь. Не знаю, что на меня нашло — наверное, сам дух крутизны вселился в тело. Взял красавицу за подбородок, приподнял и поцеловал.

— Бе... — бросил хорек.

Страшно захотелось швырнуть в него чайником, но не стал отвлекаться от куда более приятного занятия.

— Время, время! Тик-так, тик-так! Двигай или за шиворот потащу!

— Пока. Выше нос, я в тебя верю.

— Прощай, посланник богов.

Нехотя вышел из комнаты и оказался в родной гостиной. Рэн уже развалился на диване и запивал вином еще горячий пирог. Судя по часам, нас не было около... секунды? Похоже, к утру потрачу весь билет. Или даже раньше. Смотря сколько времени будем тратить на домашние "пит-стопы".

— Крепись, паря. Пройдут года, десятилетия, ты встретишь немало женщин и полюбишь их крепко-крепко, жарко-жарко. Но эту не забудешь никогда. Я за двести лет так и не забыл, а ты вряд ли протянешь столько же. Это навсегда.

— Странно. — Сел рядом и отломил кусочек сыра. — А как же "я говорил, а я предупреждал"?

Он хмыкнул и хлопнул меня по плечу.

— Да плевать. Оно того стоило.

Приключение N2

Орбитальная теория отношений

— Поверь, лучший способ вылечить любовную хандру — как следует оторваться! — Рэн грохнул пыльными сапогами по столу и хлебнул вина. — Ведь недаром люди выбрали именно это слово. Оторваться от прилипших к тебе проблем, терзаний и прочей фигни. Иначе помрешь в них, как муха в клейкой ленте.

— Как-то не тянет, — пробормотал в ответ.

— Все еще думаешь о ней?

Я вспыхнул:

— В смысле все еще?! И минуты не прошло!

— Здесь — да. — Миронавт надломил пирог и сунул в рот исходящий паром кус. — А в том слое уже десять тыщ лет протикали. Слишком много даже для эльфа. Твоя ненаглядная давно померла. Или превратилась в горбатую сморщенную старуху. C'est la vie, братишка. Сам знаешь — время относительно.

— Ты... — мне с трудом удалось подобрать слова, еще тяжелее — выговорить их из-за подступившего к горлу кому, — не шутишь?

Он развел руками, будто извиняясь. С набитыми щеками и вытаращенными глазками Рэн выглядел донельзя смешно, но я стоял как на похоронах, сдерживаясь из последних сил.

— Поэтому надо оторваться. Слышал о теории орбит?

— Нет...

— Когда втюриваешься, пассия притягивает сильнее всего. Как Земля Луну. Единственная и неповторимая в центре — а ты вертишься вокруг по орбите. И не можешь улететь в бескрайние просторы космоса, где полным-полно других планет и даже звезд! Полностью отдаешься ее гравитации: поступки, мысли, мечты — все ради тела неподалеку. Ведь недаром люди выбрали именно это слово: тело — небесное и женское. Но если появится еще девчонка, да лучше первой — то начнет тянуть на себя, и притяжение заметно ослабнет. А если девчонок пять или десять — ни к одной не прицепишься! Вместо жалкого безвольного спутника станешь настоящей кометой! Подлетел, сделал дело — и дальше! Целый гарем красоток — и ноль переживаний. Мы, миронавты, только тем и спасаемся. Черт, пироги кончились.

— Это как-то... неправильно.

— Этё как-тё ниправильнё, — передразнил Рэн, сморщившись, словно проглотивший лимон китаец. — Ты крутой пацан или домосед? Кого надо любить? Отважных летчиков и моряков! Кому не стоит дарить любовь? Домашним мальчикам! Сюткин ерунды не споет! Угадай, куда мы отправимся прямо сейчас?

— Не знаю.

— В умирающий, но бескрайне прекрасный мир будущего! Представь: никаких стран, городов, властей и законов — лишь полная и безоговорочная свобода! А из музыки — только тяжелый рок! Угар круглые сутки. — Рэн восторженно вскинул руки.

— Но...

— Ни слова больше, а то тресну. Запарил ныть. Волю в кулак и за мной!

Хорек схватил меня за руку и впихнул в портал. Развлекаться вообще не хотелось, да еще и в мире тотального беспредела, но Рэн был чересчур убедителен. И силен. Но если подумать, он все же прав. К Ниле уже не вернуться, пусть даже бард жива, молода и до сих пор ждет придурковатого посланника богов. Таковы правила. Можно, конечно, страдать и убиваться, пока само не пройдет, но зачем? Если не остыну, займусь сердечными муками после того, как потрачу билет. Все же такой шанс выпадает раз в жизни и отказываться непростительно глупо. Попробую, раз начал, а там видно будет.

Переодевшись в звенящую цепями кожу, мы вернулись к двери и оказались посреди выжженной пустыни, рассеченной надвое широким шоссе. У обочины поскрипывал на ветру ржавый сарайчик, а вокруг от края до края простирались бурые камни и красные скалы. Того же цвета туча висела низко над головами, бурля как кипящий битум и поблескивая зеленоватыми молниями. Рыжее солнце чуть виднелось за горизонтом. Пахло серой и озоном. Не пахло ни намеком на цивилизацию.

Рэн шумно вдохнул и крутанулся на пятках. На небритом лице заиграла подозрительно искренняя улыбка. Миронавт радовался как ребенок, оставшийся наедине с любимыми игрушками. Аж сиял от предвкушения и удовольствия.

Мне же стало не по себе. Слой пугал одиночеством, безнадегой и неизвестностью. Захотелось поскорей убраться отсюда, пока не нагрянули какие-нибудь рейдеры или мутанты. Или рейдеры-мутанты — от постапа ничего хорошего точно не жди. Спутник хоть и неприлично крут, но вряд ли одолеет целую банду.

— Нравится? — Хлопок по плечу. — Тоже тащусь! Это тебе не пряничные домики с прилизанными эльфийками. Это, брат, настоящая жизнь. Встанешь себе посреди дороги, наберешь побольше воздуха и как крикнешь: пошли все в жо-о-о-о-о... и тебе ничегошеньки не будет!

— Так и на Земле можно крикнуть.

— Опять ноешь? Неудивительно, почему ты до сих пор один. В тебе нет духа авантюризма! Но дядюшка Рэн это исправит!

Он с ноги выбил хлипкую дверь сарайчика. Внутри не оказалось ничего, кроме люка в полу. Толстенная двустворчатая плита с кодовым замком, казалось, выдержала бы прямое попадание боеголовки. Хорек стряхнул пыль с клавиш и вбил нужные цифры. Раздался омерзительный скрежет, створки разъехались. Из темной пропахшей химией шахты вскоре выехала платформа с двумя штуковинами, похожими на мотоциклы без колес.

— Это мой схрон. Оставил кое-где лабазы, что б ангар не захламлять.

Рэн вскочил в седло, что-то нажал и байк взмыл на полметра от пола. Звук ожившего движка отдаленно напоминал тяжелые гитарные риффы.

— Слышишь? — Рев усилился. — Внутри этой крошки сам дух рока! Садись.

— Я ездить не умею.

— Вот и научишься! Все просто: правая — газ, левая — тормоз. Зачем нужно это, — он стукнул кулаком по рулю, — думаю, разберешься. Пробуй.

Попробовал. Педаль оказалась весьма податливой и вжалась до упора. Байк взял с места в карьер, а я пребольно ударился спиной об асфальт, аж в глазах потемнело. К счастью, мотоцикл почти сразу остановился, а то бы хозяин по головке не погладил.

— Ты живой? Живой?

Проморгавшись, увидел его настороженную физиономию.

— Живой, — прохрипел, чуть не схлопотав реанимирующего леща.

Рэн протянул руку и помог встать. А уж потом устроил выволочку.

— Нежнее надо! Лупишь что мерин копытом. Байк как женщина — не терпит грубости и неуважения. Давай еще раз.

— Может не...

— Надо, Миша, надо! Я не собираюсь делить с тобой седло — сзади место для девчонки.

Со второй попытки вышло гораздо лучше. Летающий мотоцикл управлялся не сложнее машинки в автодроме. Плавно, ровно и понятно. Знай держи подошву на газу да крути руль.

Нарезая круги около сарая, понял одну грустную, но важную вещь — у меня нет отца. Вернее, есть и я очень его люблю, но воспитанием он почти не занимался. Работа, работа, работа. С одной стороны, грех жаловаться — живу в достатке и уюте. С другой, никаких тебе рыбалок, гаражей и походов на природу. Только короткие лекции за ужином. Веди себя прилично, учись хорошо, не ввязывайся в глупости и решай все конфликты словами.

Усмехнулся.

Эх, знал бы папа, где я сейчас и чем занимаюсь. Что бы он сказал? Наверное, поправил бы галстук, очки, откашлялся и назидательно выдал: "Михаил, это крайне необдуманные и опасные поступки. Жизнь себе загубишь". И все. Адвокатская дипломатия.

А мама? Мама едва не падала в обморок всякий раз, когда я приходил с фингалом. Делайте что хотите, хоть камнями кидайте, но женщина никогда не воспитает мужчину. Вот мое личное, предвзятое, ни к чему не обязывающее и наверняка ошибочное мнение.

— Поддай газку, смелей! — прикрикнул Рэн, внимательно следя за моими потугами. Интересно, за что он больше переживает: за байк или за седока? — Это не трехколесный велик! Прояви уважение! Вот так! Работай.

И чем дольше отирался с новым знакомцем, тем сильнее ощущал контраст между ним и образцовой семьей. За день в его компании испытал больше, чем за всю жизнь в тихом районе и частной школе. Нет, упаси бог, чтобы он заменил мне отца. Но за оставшиеся девять приключений я просто обязан перенять у него все самое нужное и полезное. Да хотя бы походку. Никогда не видел людей, держащихся столь свободно и непринужденно.

— Эй, беспечный ангел, катись сюда!

Миронавт притащил из сарая толстый чемоданчик и открыл прямо на дороге. Внутри лежали дробовик с барабанным магазином и большущий серебристый револьвер.

— Ого...

— Скажи, красавцы. На. — Он протянул револьвер, а сам взвалил на плечо дробовик.

Как там пишут в дешевых книжонках? Оружие приятно отягощало руку? Нечто подобное и испытал, сжав в потной ладони холодную сталь.

— Кто промажет вон по тому камню — тот тухлый домосед.

Естественно, я промахнулся. Пули взбили фонтанчики пыли вокруг обломка, но ни одна из шести не попала в цель. И все равно с такой дурой наперевес чувствовал себя гораздо увереннее. Рэн будто прочитал мои мысли и недовольно проворчал:

— Поиграл и хватит. Давай сюда.

— Я думал, это мне.

— Тебе? — Он хохотнул. — А ты кто, Клинт Иствуд что ли? В первом же замесе или себя подстрелишь, или затолкают в задницу по самый барабан. Не умеешь — не берись.

— Здесь как бы опасно...

— Не дрейфь. Пока билет цел, ты под моей защитой. Я за тебя всегда впишусь.

Спутник подмигнул и протянул кулак. Стукнул по нему и понимающе кивнул.

— Погнали! Нас ждут рок, девочки и реки пива! И-ха!

Хорек нацепил темные очки на пол лица и рванул вперед, оглушительно паля в воздух. Я помчал следом, дрожа всем телом от ветра, скорости и сочных гитарных запилов. И, чего уж скрывать, страха. Адреналин хлестал как из брандспойта. Ничего и близко похожего прежде не испытывал. Меня распирало изнутри, с каждой секундой становился все легче и легче — того и гляди взлечу в небеса. Наверное, нечто подобное ощущают во время первого прыжка с парашютом. Или на самом крутом вираже американских горок. Или на ночной трассе под двести в час. Черт знает, с чем сравнить. Но это было очень, очень, очень круто.

Мысли о Ниле улетучились сами собой — не до того. Говорят, чем меньше думаешь — тем острее чувствуешь. Подписываюсь — иногда полезно очистить голову. Только не берите в привычку.

Минут через двадцать взлетели на покатый холм. С высоты открылся удивительный вид — вдали, окруженный ржавыми степями и обугленными скалами, раскинулся городок. Слишком ухоженный и красивый для здешних пейзажей. Казалось, его вырвали из благополучного американского штата и неведомой силой перенесли в радиоактивную пустошь.

От круглой площади в центре во все стороны шли улочки. Даже издали заметно, что асфальт на них — ровный и гладкий, без выбоин и воронок, а разметка явно свежая. У каждого одноэтажного домика покачивались клены, а на задних дворах матово блестели теплицы. На северной окраине дымил кирпичными трубами какой-то завод, едва заметные человечки загружали и разгружали машины, похожие на летающие газели белого цвета.

Поселение утопало в зелени. Настоящий оазис среди безжизненной пустыни. Рэн затормозил и удивленно уставился на находку поверх очков.

— Это город?

— А сам не видишь? — огрызнулся приятель.

— Ты же говорил...

— Я помню, что говорил.

— Тогда откуда...

— Сейчас узнаем. Держись рядом.

Триумфальное прибытие выглядело донельзя комично. С ходу вспомнились сцены из дешевых вестернов, когда в приличный Джонсонтаун вальяжно въезжают бандито-гангстерито. Из окон выглядывают перепуганные дамы в чепчиках и хватаются за сердце. Цирюльник замирает с бритвой у горла побелевшего как пена посетителя. Служащие банка спешно закрывают двери и ставни, в салуне все достают пушки, а шериф с помощниками даже не чешутся.

Нет, нас никто не встречал враждебно. Люди — вполне обычные — смотрели с любопытством и крохотной долей недоумения. И немудрено — кожа, оружие и рычащие байки казались неуместными артефактами на тихих зеленых улочках среди цивильно одетых жителей. Которые не были ни рейдерами, ни мутантами, ни фанатиками, ни каннибалами, ни какими-либо другими клише постапокалипсиса. Я словно завернул в соседний квартал родного района. Не знай, что вокруг пустошь, а над головой клубится красная смола, и разницы бы не заметил.

— Ничего не понимаю, — процедил Рэн, напряженно оглядываясь.

— Время относительно? — с укоризной спросил я. — Может, десять тыщ лет прошло и все изменилось?

— Ни черта подобного. — Он сплюнул на асфальт. — Каждый отпуск сюда езжу. Еще год назад на площади стояла огромная сцена, где день и ночь рубили рок. Вон там гнали самогон, а там мешали мухло. Левее высилась арена для боев без правил, а прямо здесь был палаточный отель "Free Love". Что за уроды испоганили мой любимый курорт?

Спутник остановился у домика с украшенным кленовыми венками фасадом. Вывеска над входом гласила: "Кафе "Безмятежность". Время работы: 12:00 — 20:00".

— Нет, ты видел? Они закрываются в восемь! Это что, детский сад?

Внутри царила приятная прохлада и совсем не пахло серой. За столиком у окна сидели тучный бородатый старик и красивая женщина лет сорока. Милашка в клетчатой рубахе и широкополой шляпке помахала нам из-за стойки и приветливо улыбнулась.

— Что будете пить, друзья?

— Во-первых, — гаркнул хорек, — мы с тобой еще не друзья. Но если хочешь подружиться — я только за.

Девушка потупила взор и смущенно захлопала ресницами. На острых скулах заалели пятнышки.

— Во-вторых, плесни-ка мне рому, а этому скромному убийце — крепкого пива.

— Извините, алкоголя нет.

— Как так нет?

— Чистой воды не хватает. Мэр велела экономить. Зато есть молоко! С кусочками льда и сушеной клубникой. Очень вкусно — советую.

— Ладно, — неожиданно быстро сдался миронавт. — Давай два.

— Минутку! — Милашка просияла и скрылась на кухне.

Рэн тут же схватил меня за плечо и притянул к себе.

— Не знаю, что здесь случилось, но дело явно нечисто, — прохрипел на ухо, с тревогой смотря по углам. — Не вздумай смыться как в прошлый раз. Если же похитят или придется бежать без оглядки — береги кольцо любой ценой. Понял?

— Д-да...

— Подумать только... — Приятель фыркнул и тряхнул головой. — Мэр! Нет, ты слышал? В этом городишке заправляет мэр! Небось и полиция есть, и суд, и тюрьма. Кошмар какой-то. Кто бы не сотворил такое с этим слоем — я найду его и закопаю по шею в пустоши. Больной ублюдок!

Звякнул колокольчик, в кафе вошли две молоденькие девушки. Одна выглядела той еще неформалкой — с кольцом в носу и белой челкой. Вторая напоминала прилежную студентку в блузке и юбочке. Поздоровавшись со стариком, гостьи тут же направились к нам.

— Ого, — восторженно сказала Челка, потрогав Рэна за ворот косухи. — Крутой прикид.

— Но не такой крутой как ты, детка. — Хорек осклабился и подмигнул.

Я покачал головой, поймав приступ испанского стыда. Пикап-мастер сотого уровня.

— Приветик, — шепнула Тихоня и облокотилась на стойку, задев меня плечом.

— Вы байкеры, да? Надеюсь, не станете обижать несчастных сестренок? — Челка выпятила нижнюю губу.

— Ну что ты. — Приятель буквально пожирал ее взглядом. — Мы очень добрые. И нежные.

— Может тогда угостите коктейлем?

— Легко. Но тут только молочные.

— Ваш заказ! — бармен поставила перед нами поднос с гранеными стаканами. — Маша, Мила — приветик!

— Салют, Ленок. Бугаи не донимают?

— Нет, что ты. — Она снова покраснела и заправила прядь за ухо.

— Ну тогда мы их умыкнем ненадолго. Кони на ходу?

— Спрашиваешь! Заправлены и готовы к бою — все четыре.

Челка расхохоталась.

— Остынь, ковбой. Пока хватит двух. Пошли.

— Вы идите, — сказал я, тут же ощутив удивленный взгляд приятеля. — Подождите на улице. А мы расплатимся и сразу к вам.

— Хм... лады.

Звякнул колокольчик, и Рэн наехал как по команде:

— Что за дела? Опять вздумал кайф обломать?

Миронавт страшен в гневе, но я попытался отстоять свое мнение. Правда, надолго запала не хватило.

— Сам же сказал — дело нечисто! И собираешься уйти невесть куда с первыми встречными юбками!

— О боги всех миров, какой же ты зануда!

— Но...

— Не дрейфь, все будет тип-топ. Город изменился, но девчата такие же охотливые. Идем.

— Но...

— Идем!

На улицу меня выволокли чуть ли не за шиворот. И лишь на крыльце хватка ослабла. Стоит отдать спутнику должное — он не хотел позорить подопечного перед дамами. А те уже расселись по местам в интересных позах. Челка устроилась верхом и выгнула спинку, оттопырив круглый зад. А Тихоня села боком, закинув ногу на ногу, отчего юбчонка натянулась аж до середины упругих бедер.

— Фигня твои эльфийки, — томно пролепетал Рэн. — Самые жаркие бабы — в постапе. Не девки, а ядерное пламя. Ох получат они сегодня по полному баку.

— Слушай...

Он резво крутанулся, зазвенев цепями, и потряс пальцем у лица.

— Ты послушай. Еще хоть раз занудишь — потратишь остатки билета на миры, где победили роботы. Где нет ни девок, ни пойла, ни музыки, ни иных развлечений — лишь вечное сияние искусственного разума. Веселуха как раз по тебе.

Вздохнул и поплелся следом. Спорить с ним вообще невозможно! Да, мог бы послать наглую морду куда подальше и настоять на своем. Но впереди еще восемь приключений, а я только-только начал входить во вкус. И бродить неделю среди живых компьютеров как-то совсем не прельщало.

— Только не гони слишком быстро, — сказала Тихоня, прижавшись к спине.

— Прости за глупый вопрос: ты Мила или Маша?

— Маша.

— А я Миша.

Она прыснула.

— Извини.

— Да ничего.

— Эй, скромники! — крикнула Мила. — Давайте за нами и не отставайте.

Тогда-то я во второй раз убедился в правоте приятеля. Удивительно, но теория орбит работала без сбоев. Чем ближе новая знакомая, тем более далекой и призрачной казалась эльфийка. Не скажу, что в тот же миг забыл ее и выбросил из сердца прочь. Но думать каждую секунду перестал. Спутник потихоньку отдалялся от планеты, притянутый новым телом. Очень таким соблазнительным и выпуклым телом с сильной гравитацией.

И дня не прошло, а воспоминания о чудном зимнем городке потихоньку затуманивались. Если жить лишь былым, света белого не видя, можно навсегда застрять в собственной памяти, стать заложником несбыточных мечтаний и безответных чувств. Рэн прав на все сто. С его опытом не поспоришь — двести лет скачет по мирам. Одному ему ведомо, с чем и кем он столкнулся за долгую службу. Странно, но несмотря на бесшабашное поведение и тягу к сомнительным радостям, миронавт — самый опытный и мудрый из всех, кого я встречал и в принципе мог встретить.

Якорный канат потихоньку рвался, корабль уносило свежим приливом. Конечно, можно просидеть сычом в одном месте, общаясь с одним человеком, но зачем? Особенно когда вокруг бескрайние горизонты для путешествий и встреч. Не у каждого есть волшебные билеты, но билет на поезд всякий себе позволит. И не обязательно катить к черту на кулички, рискуя сгинуть без следа. Съездите, черт побери, к бабушке в деревню. Проведайте родителей. Навестите старых друзей. Напишите случайному человеку в интернете. Безвылазно сидя в болоте порастешь мхом, а потом и заквакаешь. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на застой, а молодость и того короче. Неважно, куда и зачем двигаться, важно не стоять на месте. Ну и да — теория орбит работает не только с девушками, а вообще со всем. Или почти со всем. Зависит от того, насколько крутой кометой вы решитесь стать.

Рэн тормознул у неприметного дома на окраине. Собственно, здесь все дома неприметные и похожие как две капли воды. Мила юркнула за дверь, миронавт велел не глушить мотор. Вскоре девушка вернулась с позвякивающим рюкзаком за спиной, и мы помчали прямиком в пустошь. Остановились на пригорке, с которого открывался отличный вид на город.

— Еле вырвались из этой скуки. — Челка, пританцовывая, достала бутылочки с мутной жижей. — На вкус та еще дрянь, но по шарам дает на ура. И не отравитесь. Вообще гнать самогон запрещено, но запреты на то и существуют, чтобы их обходить. Йей!

Приятель в свойственной ему манере вылакал все залпом и разбил пузырь об голову. От треска аж зубы свело, но всесильный странник лишь вытряхнул осколки из волос и засмеялся.

— В отрыв!

Он поднял бутылку, девушки охотно присоединились. Попытался смухлевать, но Рэн меня сразу раскусил.

— До дна, засранец!

— Пей до дна! Пей до дна! — Мила и Маша захлопали в ладоши.

— Допьешь — поцелую!

— Я тоже...

— А не допьешь — дам по шее!

Не допил. По шее не дали, но и целовать не стали. Пойло напоминало смесь компота с водкой. Причем водки заметно больше. Пью редко и мало, с непривычки стало так паршиво, чуть наизнанку не вывернуло. Чтобы отбиться от вертолетов и совладать с рвотными позывами, сел под камнем и уставился в одну точку. Малейший расфокус карал адским головокружением и болью в желудке. Бросало то в жар, то в холод, пропотел насквозь, но сражался из последних сил. Не хотелось опозориться перед девушками. Рэн-то ладно, Рэн поймет, а как потом Маше в глаза смотреть?

Уши заложило ватой, ветер стих. Мир растворился, остались только я и камешек напротив. Долгая и мучительная игра в гляделки — моргнешь, отвернешься, и привет, тугая струя прямо на штаны.

— Эй, ты как? — прозвучал густой незнакомый бас.

— Не тряси его, — ответила зажевавшая пленка.

— Слабак.

— Оставьте парня в покое. Ему и без вас плохо.

— А, черт с ним. Пусть сидит.

— Веселимся!

К счастью, вскоре заснул, причем не заметив как. Очнулся от пробирающего до костей холода. Голова, к удивлению, не болела. Первое что увидел — пятачок истоптанной земли неподалеку, рядом валялись осколки стекла. Ни Рэна, ни девчонок, ни байков. Ну замечательно — меня бросили! Хорошо хоть до города топать недолго.

Удовольствия от прогулки не получил ни капельки. Ветер звенел проклятыми цепями, воняло серой, а небо сверкало как вспышка фотоаппарата. Когда спустился с холма, пошел дождь, резко отдающий аммиаком. Кутаясь в грязную косуху и смотря под ноги, размышлял о недавних событиях.

Почему ребята уехали? Ладно местные вертихвостки — им-то что до едва знакомого парнишки. Но Рэн! Хотя... и для него я тоже едва знакомый парнишка. Что мы знаем друг о друге? Да ничего. Чем он был занят в прошлый раз? Пил и веселился. И, опять же, бросил меня.

Как ни странно, совсем не ощущал себя обманутым и преданным. Все закономерно и более чем справедливо. Хорек — такой себе товарищ. Он — та самая плохая компания, о которой предупреждали родители, а я сам себе злобный баклан. Я ему не ровня, мы не из одной тусовки. Если напросился на вписку с гопниками, не удивляйся, что тебя изобьют, обмажут дерьмом и выложат издевательства в интернет. Потому что волк уважает только волка, а мне далеко до санитара леса.

Забавно, но я так привязался к миронавту, что за него вступился адвокат дьявола. А если случилась беда? Вдруг их похитили? А ты такой-сякой мотаешь сопли на кулак, а не бежишь за помощь.

Ну да, похитили. А меня приняли за труп и побрезговали. Доказательства защиты не выдерживали никакой критики и рушились с одного вопроса. Все указывало на то, что Рэн — просто свинья, с большой неохотой исполняющая свой долг. А задолжать бандиту гораздо хуже, чем насолить, о чем мне стоило бы помнить. Повелся, как малыш на конфетку. Он такой крутой, вот бы мне такого батю... Придурок легковерный.

С другой стороны, Рэна нельзя судить по людским понятиям. Ведь он — не человек, и понятия у него совершенно иные. Кто знает, как меняется личность за двести лет? Никто, таких горцев на Земле нет. В каких мирах он успел побывать и с чем столкнулся? Скольких друзей завел, скольких потерял? Вдруг он завтра прыгнет в какой-нибудь слой разумных утконосов, вернется — а в моем мире прошло десять тысяч лет. Щелчок — и от меня остались лишь воспоминания, да и те скоро угаснут по теории орбит. Может ли миронавт в принципе иметь друзей, любовь, семью?

Хочется верить, но нутро не обманешь. Нет, не может. И это очевидно. У человека вне времени нет никаких якорей и притяжений. Наверное, он мог бы выбросить кольцо и осесть в безопасном уютном месте. Но это чистая фантастика. Я потратил только два приключения, и уже теряю связь с реальностью, перестаю верить в привычные уклады. Какая учеба, какие отношения и планы на будущее. Щелк! — и ничего нет.

И знаете, что самое ужасное? Всякий раз, когда прохожу сквозь портал — родной мир умирает прямо за спиной. Как всего пару часов назад бесследно исчезла Нила. Века несутся со скоростью света, эпохи сменяют эпохи, человечество умирает и возрождается. А может там уже и не люди вовсе, а эволюционировавшие без конкуренции макаки. Или зеленые человечки на огромных звездолетах. Или восставшие роботы. Или единое сознание.

Дорогой, а где наш сын? Звони в полицию!

Проходит секунда и — БУМ! — разумные растения обсуждают, какую кадку лучше купить — глиняную или деревянную.

Секунда — нет и их, а Земля утонула в ядерном пепле. Еще миг — и Солнце погасло, водород выгорел. И нет больше ничего, кроме вечной ночи, а замерзшие планеты, лишившись притяжения, разлетаются кто куда. Как те самые крутые кометы.

Но после приключения Рэн возвращает меня в далекое прошлое, в исходную точку, в координаты отправки, и будто бы ничего и не произошло. А может все это — лишь воспаленный бред пропитанной аммиаком и пойлом башки. А может, все эти слои, время и прочая важная только нам чепуха — чей-то воспаленный бред. Какого-нибудь сверхсущества, а вселенная, обычная и параллельная, просто нейрон в его мозгу, один из миллиардов.

К черту.

Замерзая и страдая от голода, добрел до кафе, не встретив по дороге ни души. Город словно вымер, но в окнах горел свет. Понятное дело — по такой погоде лучше сидеть в теплом кресле и наслаждаться горячим шоколадом. Мысли о еде свернули желудок еще туже. Схватившись за живот, из последних сил дернул ручку — заперто. Уже поздно, приличные люди давно по домам. Ужинают, общаются с семьями, читают. Парадокс: когда тебе хорошо — хочется вспорхнуть и улететь далеко-далеко, подальше от рутины и надоевших лиц. А если плохо — все мысли только о доме, как бы скучно и уныло там ни было.

Так бы и подох под дверью хрен знает где, хрен знает когда и хрен знает зачем. Как вдруг звякнул спасительный колокольчик, и на пороге показалась Лена в синей пижаме.

— Я...

— Заходи скорее.

— Спасибо. Ты здесь живешь? Прости за беспокойство, но...

— Потом.

Хозяйка усадила меня за стол, притащила плед, полотенце и укутала с головы до ног. После нагрела молока с приготовила тосты с маслом. Сточил угощение быстрее крокодила и благодарно кивнул.

— Что случилось? Ты не болен? — Она села напротив, продолжая глядеть с дотошностью врача.

— Не знаю. — Шмыгнул. — Пока вроде нет. Ты случайно Рэна не видела? Или Машу с Милой?

— Нет. Но слышала рев на улице. Думала, вы вернулись все.

— Ситуация. Я заснул, а когда встал — ни байков, ни спутников.

— Не волнуйся, они точно где-то в городе. Переночуешь тут, а утром поищем. Постелю в кухне, не против? Только чур не лазать по холодильникам.

Усмехнулся.

— Договорились. Еще раз спасибо. Не окажись тебя рядом — мне конец.

Она мило улыбнулась и привычным движением заправила прядь. Гравитация усилилась. Желание не ускользнуло от цепких карих глаз.

— Знаешь. — Лена накрыла ладонью мой кулак. — В кухне прохладно. Если что — спи у меня. Кровать большая, как-нибудь поместимся.

Порой весьма полезно уметь сказать "нет" даже на самое заманчивое предложение. Тогда, вполне вероятно, вы избежите участи героя "Пусть говорят". Что до моей благоразумности, то она продолжала хромать на обе ноги. Просто от волнения утихший было живот вновь скрутило, подступила тошнота. Вот и пришлось нехотя отказать. Как выяснилось впоследствии — не зря.

— Хорошо. Если вдруг передумаешь — моя комната слева.

Не передумал. Лег на диван и сразу заснул. Повезло, обычно вне дома паршиво спится, даже в гостях у друзей через улицу. А тут... сами понимаете. Переживания, страдания и вожделение могли промучить до утра, но я слишком устал. Надо взять на заметку, отличное лекарство от бессонницы.

На рассвете разбудили колокола. Первая мысль — сбрендил. Какие еще колокола? Откуда им тут взяться? Вторая мысль — это не просто звон, а сигнал тревоги. На город напали?

Оделся быстрее десантника и выскочил в зал. Лена спокойно протирала столики.

— Что случилось? — выпалил я.

— Ничего страшного. У кого-то свадьба.

— О... даже так.

— Пойдем посмотрим? На площади весь город соберется. Может и Рэна встретим.

Пожал плечами. Почему бы и не сходить? Делать все равно нечего. А если засранец изволит исправиться — найдет меня по кольцу.

Девушка протянула руку, и мы поспешили в центр. Было людно как на большом празднике, но удивительно тихо. Местные покидали дома целыми семьями, сливались в пестрый поток и текли к длинному выбеленному зданию. Никто не шумел, не орал, не носился как угорелый. Разговаривали только шепотом, да и то редко.

— Наша управа, — пояснила спутница. — Там все — и мэрия, и храм, и почта.

— И тюрьма?

Она хохотнула.

— У нас нет тюрем.

— Почему?

— Вокруг и так слишком много зла. Кому придет в голову нарушать закон?

— Мало ли...

— Не волнуйся, здесь ты в полной безопасности.

На площади собралось около тысячи человек, места хватало всем. Без труда пробрались к самым ступеням, попутно заглядывая каждому в лицо. Ни Рэна, ни его подружек не нашли.

У входа в управу уже стояли брачующиеся: невысокая девушка в белом платье и тощий мужчина в желтоватом хлопковом костюме. Они были повернуты спинами к толпе и внимательно слушали заливистую речь женщины с красной папочкой в руках. Сразу узнал ораторшу — видел вчера в кафе вместе с бородатым стариком.

— Жители Спокойствия! В этот радостный день вы все свидетели нового союза!

Спокойствие. Странное, но вполне подходящее название. Тут и правда слишком спокойно для постапокалипсиса. Подозрительно спокойно.

— Еще один воин остепенился! Еще одна бушующая душа нашла покой!

Так послушаешь и не поймешь: свадьба или похороны.

— Еще одно пламенное сердце усмирило гнев, объятое любовью, нежностью и лаской! Да здравствует муж! Да здравствует жена! Да здравствует Спокойствие!

Собравшиеся неистово зааплодировали.

— Пусть ваш род заселит эти мертвые земли! Пусть не прервется до тех пор, пока последняя пустошь не превратится в цветущий рай! Плодитесь и размножайтесь! Мирного неба во веки веков!

Молодожены обернулись, я уронил челюсть на пол. Передо мной, глупо улыбаясь и размахивая руками, стояли Рэн и Мила.

Зрители расступились, образовав живой коридор. Нас с Леной оттеснили в сторону. Прилизанный и выбритый хорек подхватил пассию на руки и понес через площадь под крики и рукоплескания. Горожане швыряли в них горсти зерен и разноцветных лепестков. Да, миронавт малость отбитый и способен на глупые опрометчивые поступки. Но не такие же!

— Миша... — томно произнесла спутница. — А ты не...

— Прости.

Вырвавшись, помчал через площадь, лавируя меж разгоряченных тел. Люди не обращали на меня внимания, даже когда налетал на них со всего опора. Кое-как выбравшись из толпы, припустил вслед за новобрачными. И догнал их у домика неподалеку. Мила почти закрыла дверь, но я рванул ручку и ввалился в гостиную, дыша как загнанный пес.

— О, братишка вернулся, — как ни в чем не бывало сказал миронавт, усевшись в кресло. — Нормально добрался?

— Ничего не хочешь пояснить? — прошипел я.

— Миша, ты что, бегал? — спросила девушка. — Принести попить?

Очень хотелось дать ей в морду, схватить хорька за шиворот и подтащить к ближайшему косяку. Чтобы раз и навсегда свалить из этого безумия. Но переть напролом было крайне опасно и недальновидно. Пришлось натянуть добродушную улыбку и проворковать:

— Да, спасибо.

Как только она ушла, сел напротив спутника и шепнул:

— Это какой-то план, да? По внедрению в местную секту?

— Ты о чем? — Рэн взял книжку без обложки и открыл на случайной странице. Выглядел он донельзя умиротворенно, чего прежде за ним не замечалось. Всегда как на иголках, а тут само... спокойствие.

— Ты же не всерьез женился?

— А почему нет? У меня полным-полно времени на любые капризы. Вот решил узнать, каково это — в тихом спокойном браке. Не надо никуда бежать, сражаться, распутывать заговоры, убивать. Поживу так лет десять-двадцать, а не понравится — разведусь.

— Ваш чай, мальчишки! — Мила опустила на стол поднос с гранеными стаканами. — Миша, а ты еще не женат?

Мотнул головой.

— А чего так? Не надоело бегать, суетиться, переживать? Ты умный, красивый, сильный. Самое время найти пару, завести детей, успокоиться. Как насчет Маши? Нравится? Она в тебя по уши влюблена. Только тсс!.. — Девушка, еще вчера строившая крутую неформалку, прелестно улыбнулась как распоследняя домохозяйка.

— Знаешь, хорошая мысль. Позовешь ее? Посидим, поболтаем все вместе.

— Конечно. У нас сегодня законный выходной. Но, думаю, Степан Семенович даст ей отгул по такому случаю. Скоро будем. Не скучайте!

Мила ушла. Подбежал к окну и проводил ее взглядом, пока не скрылась за углом. Затем продолжил допрос с пристрастием.

— Тебя опоили? Одурманили? Загипнотизировали?

Рэн хмыкнул.

— Успокойся. Миронавта так просто не возьмешь. Пойми, время относительно. Если умело прыгать из потока в поток, тебя ждет целая вечность! Несколько лет брака пролетят как минута. Надо же в кой-то веки хорошенько отдохнуть. За двести лет набегался, сил нет. Туда, сюда, этого найди, того устрани. Бесконечное насилие утомляет.

— Ладно. Понял. Делай, что хочешь, но верни меня домой.

— Уже?

— Да! Не вижу смысла тут оставаться.

— А как же праздничный ужин? Миша, мы же друзья!

Я вышел из себя и наорал на него. Не будь Рэн овощем, не осмелился бы, а так дал волю накипевшим чувствам:

— Друзей не оставляют спящими под камнем! В ядерной пустоши!

— Я оставил тебя спящим в пустоши? Ох... — Он почесал затылок. — Ничего не помню.

— Не удивительно. Понятия не имею, что за хрень тут творится, но чую, совсем скоро окольцуют и меня. Не знаю как они это делают, но если справились с тобой, то я и пискнуть не успею. Не хочу проторчать здесь всю жизнь с человеком, которого не люблю. Включай портал.

— Миша, успокойся...

— Не. Произноси. Это. Долбанное. Слово!

— Малыш, спокойствие, только спокойствие...

Пришла пора шоковой терапии. Чай успел остыть, да и вряд ли миронавт помрет от горячей воды. Выплеснул весь стакан ему прямо в лицо. Какое-то время Рэн сидел в полном недоумении. Показалось, его взгляд ненадолго прояснился. Ожидал хорошенького леща за дерзость, но хорек оттряхнул руки и жалобно протянул:

— Ну вот, новый костюм испортил.

С улицы донеслись знакомые голоса, у меня оставались считанные минуты.

— Пожалуйста, дай уйти. Я спас тебя — так спаси и ты меня. Просто открой чертов портал.

— Думал, мы друзья...

— Боюсь, что нет.

— Эх... Ну ладно.

Он подошел к кухонной двери. Ну и походка. Задира и хулиган изменился не только внутренне, но и внешне. Ни капли уверенности: шея втянута, плечи опущены, взгляд в пол. Что же с ним сделали?

Касание кольца — и косяк вспыхнул неоном. В ту же секунду раздался цокот каблучков на крыльце. От нахлынувшего ужаса я окаменел и упустил момент. План был прост: подкараулить Рэна и втолкнуть в портал. И все, победа. Вряд ли девушки настолько могучи, что смогут контролировать его в ином измерении. Но спутник отошел слишком далеко.

— О, девчата вернулись! Надо их встретить.

— Стой! Иди сюда!

Схватил его за руку и попытался утащить в сияющую рамку. С тем же успехом можно сдвинуть фонарный столб. Ну и силища! А Мила уже на пороге. Маша игриво поглядывала из-за ее плеча. И взгляд не сулил ничего хорошего.

Оставалось одно — бежать. Бросить хорька на растерзание семейной жизни, вернуться домой и постараться забыть пережитый кошмар. К черту билет, к черту приключения, лишь бы не сгинуть на чужбине. Портал начал гаснуть, еще чуть-чуть и закроется. Увы, Рэна не спасти. Возможно, когда-нибудь он вернется. Возможно, он уже ждет в гостиной. Так или иначе, пора отчаливать.

Судорожно сглотнул, бросил прощальный взгляд на приятеля и рванул к двери... на задний двор.

Что мной двигало в тот момент? Точно не корысть. Максимализм? Не исключено. Глупые представления о дружбе, взращенные фантастикой, фэнтези и "Тремя мушкетерами"? Отчасти. Привязанность? Вряд ли. Скорее надежда. Ведь миронавт — жертва обстоятельств. По своей воле он вряд ли бросил бы меня пьяного под камнем. А может и бросил. Единственная возможность узнать наверняка — спросить прямо. А для этого надо сбить дурман и вернуть настоящего Рэна.

Я бежал, словно за мной гнались гончие. Мимо ржавых бочек, вдоль теплицы, по кустам к забору. У калитки наткнулся на мусорный бак, из-под крышки торчал рукав знакомой косухи. В помойке нашлась не только одежда, но и пушки. Дробовик на плечо, револьвер за пояс — и на улицу. То ли местные не видели во мне угрозу, то ли просто не стали избавляться от оружия, но жаловаться на их безалаберность не стал. Жаль байки куда-то дели, с ними было бы попроще.

В управе раздался звон. И определенно не свадебный. Кроме меня в Спокойствии холостяков не осталось. Заскрипели калитки, в мою сторону пошли три девушки, среди них была и Лена.

— Успокойся, — ласково произнесла она. — Все хорошо. Ты в безопасности.

— Отойдите. — Я вскинул револьвер. — Не приближайтесь!

— Тебе это больше не нужно. В Спокойствии никто не убивает. Мы живем долго и счастливо.

Выстрел в воздух. Барышни с визгами попрятались за забором. Удивительно, сколько местных леди не встречал — все писаные красавицы. Просто вылитые эльфийки. Но ушастый народ весь как с картинки, потому что сказочный, а эти-то из какого модельного агентства сбежали?

Впрочем, какая разница? На них уж точно больше не засмотрюсь. Больно надо стать безвольным овощем. Перемахнул через изгородь — и огородами, огородами. Прямиком в управу, таясь от посторонних глаз. Мне пытались заступить дорогу, но блеск револьвера быстро отваживал шибко смелых. Рыпались, кстати, исключительно женщины. Ни один мужик не вышел "разобраться", хотя в городе их жило предостаточно. Нет уж, извините. В гробу такой брак видал. Слишком молод, чтобы сидеть на попе ровно, читать книжку без обложки и отращивать пузо.

Звон нарастал, я шел в верном направлении. Дамы встречались все реже. Видимо, искали на окраинах, не предполагая, что добыча прет точно в логово врага.

Площадь пустовала. Окна в управе зияли чернотой. Страшно лезть туда одному, но раз уж занес кулак надо бить. Ведь если девчата заставят Рэна пойти против меня — шансов на спасение не останется. А они вполне могут вправить ему мозги. От овоща до марионетки — один шаг.

Ну, понеслась. До ступеней добрался без помех. Дверь заперли, но на плече болтался крупнокалиберный ключ от всех замков. Проскочив сквозь завесу пыли и гари, оказался в просторном фойе с окошком напротив входа. Надпись над ним гласила: "Справочная". Жаль внутри никого не было, а то бы спросил, как к главной гадине пройти. Обошелся без подсказок — на каждом кабинете висела табличка. Секретарь, счетовод, регистратор, а вот и мэр. Тук-тук-тук!

— Здравствуй, Михаил.

Женщина стояла у окна и смотрела на площадь. От греха подальше перевел взгляд на ее правое плечо. Мало ли — еще развернется и загипнотизирует. Раз она заправляет всей шайкой, значит самая сильная.

— Слушайте, мне плевать, как и зачем вы все это устроили. Отпустите Рэна, и мы уйдем. Исчезнем навсегда.

— Плевать? — Она чуть повернула голову. — Совсем не любопытно, кто мы?

— С радостью бы послушал, да обстановочка такая себе для общения.

— Тебе страшно? Это совесть давит. Успокой ее.

Ствол выпал из ослабших пальцев. Ноги сами собой пошли в угол и усадили меня на кожаный диванчик. Я все чувствовал, но не мог сопротивляться — тело двигалось по чужой воле.

— Сто лет назад наш мир горел. Полвека назад утопал в хаосе. А потом появились мы. Удивительно, что грязь и радиация породили чистейших созданий. Это знак свыше. Земля жаждала очищения.

— Мутанты... — прохрипел, чуть дыша.

Мэр поморщилась.

— Какая грубость. Но ты прав, мы далеко не люди. Однако именно благодаря нашим стараниям прекратились войны, кутеж и заглох проклятый гитарный рев. Мы, сестры Спокойствия, построили первые города и посадили первые деревья среди обожженных фонящих равнин.

— Вы превратили людей в рабов!

— Да, — легко согласилась собеседница. — И что? По-твоему, лучше смерть и разрушения? К чему привела твоя свобода? К ядерной бездне. Больше это не повторится. Больше никто не возьмется за оружие. Только красота и процветание. И все же, дам тебе выбор. Что предпочтешь: смерть или спокойствие?

— Ваше... спокойствие... и есть... смерть!

Женщина запрокинула голову и расхохоталась.

— Ну, как знаешь. Раз для тебя это одно и то же, добро пожаловать в наши скромные ряды. Кто больше нравится — Лена или Маша?

— Да... пошла... ты...

— Тише, малыш, успокойся, — ласково пропела она. — Все хорошо, ты в безопасности. Совсем скоро навсегда забудешь гнев, ярость, ненависть и все плохое, что не дает тебе покоя.

Мимо пронеслось нечто черное, свистящий ветер ударил в лицо. Мэр врезалась спиной в стену и затихла, в ту же секунду наваждение прошло.

— Вот тупая стерва!

— Рэн!!

— Привет, братишка! — Миронавт поднял дробовик и с щелчком вправил диск. — Все тип-топ?

— Но ты же... ты...

— Что я? Неужели поверил, будто эти мегеры меня охмурили? Пф! Думал, ты меня уважаешь.

— Но тогда, в доме...

— Забей, я притворялся. Решил узнать, есть ли у тебя яйца. — Он выдержал паузу и ехидно осклабился. — Поздравляю, результат — положительный! Сейчас грохну заразу и домой.

— Стой! — Я вскочил и встал между приятелем и мэром.

— Что? Хочешь сам ее кончить? Да без б, заслужил!

— Нет! Просто... сестры в чем-то правы.

— Правы?! Они испоганили мой любимый курорт! Превратили в унылую хрень для домоседов! Да я им...

— Рэн, пожалуйста. Ты легко найдешь другой мир для тусовок и кутежа. А этот... заслужил чуточку отдыха.

Хорек нахмурился, но все же опустил ствол.

— Ладно. Твой билет — твои правила. Миротворец чертов.

Гилгинот

По возвращению Рэн сказал, что нам надо разгрузиться и заняться какой-нибудь ерундой. Иначе растратим самое интересное в начале, а на финал ничего не останется. И предложил немного побегать в компьютерную игрушку.

Охотно согласился. Напряжение полезно стравливать, а то котел лопнет. Вся эта относительность времени дико угнетала, и любая попытка осмыслить ее мигом выбивала из реальности. Легко и приятно смотреть на чистое ночное небо и вдохновляться бескрайней россыпью звезд. Но если копнуть глубже и попытаться измерить хотя бы видимую Вселенную, можно крышей поехать от осознания собственной никчемности.

Хорек отвел меня в самый темный и пыльный угол ангара. Там стоял блестящий цилиндр на изогнутой ножке. Одно нажатие — и некогда прозрачный колпак открылся, обнажив мягкое розовое нутро.

— Залазь.

— А что это?

— Капсула полного погружения.

— Прям полного-полного?

— Агась. Как в "Матрице".

— Круто! Хотя погоди... — Я нахмурился и замер с занесенной ногой. — А умираешь тоже как в "Матрице"?

— Дурак что ли? — Рэн хохотнул. — Кто ж в такое играть будет? Все совершенно безопасно, но если убьют — гейм овер.

Я улегся на мягком розовом матрасе. Приятель сцепил мне пальцы на животе, как покойнику, и надел кислородную маску.

— А что за игра-то?

— Да фэнтези какое-то.

— С эльфами?

— Хватит с тебя эльфов. — Миронавт потянулся к колпаку.

— Погоди. А это считается приключением?

— Нет. Ты же в моем ангаре остаешься. Но это своего рода тренировка для более жестких ходок.

Щелкнули замки. Рэн протер небольшое окошко в пыли и показал большой палец. Кивнул в ответ — мол, к полету готов. Полное погружение... вот это да! С самых ранних лет интересовался виртуальной реальностью. Геймером меня не назовешь, но в свободное время люблю побегать в какую-нибудь рпгшку и за новинками слежу. Всегда мечтал попасть в игру и ощутить на своей шкуре все то, за чем наблюдаю с монитора. Несбыточная мечта детства, розовая как нутро капсулы. Насмотрелся "Компьютерных войн" и только об этом и думал. Но теперь-то нет ничего невозможного.

Что-то зажужжало, загудело, пыльный гроб закачался. По глазам ударила яркая вспышка, я отключился. Пришел в себя на кровати в грязной комнатушке, заставленной плетеными корзинами. На улице кудахтали куры, скрипели тележные колеса, бранились бабы. Все очень правдоподобно. Будто не в игру загрузило, а перенесло в отсталый средневековый мир.

Сел на край и опустил взгляд. Ни черта себе! Вот это доспехи! Я что, сразу с максимального уровня начал? Толстенная блестящая броня покрывала с ног до головы, ничуть не стесняя движения. Вес ощущался, но явно меньший, чем вся эта груда стали весила бы на самом деле. Погружение, может, и полное, но реализмом и не пахнет. С другой стороны, это даже лучше. В реале я бы попросту не встал — так и лежал бы в кованом саркофаге, пока не помер бы от жажды.

В кудахтанье кур и баб вклинился бодрый цокот копыт. Конь остановился рядом с хижиной, всхрапнул. Раздался глухой удар и звон, словно кто-то спрыгнул с седла. В комнату, чуть не сорвав дверь с петель, ворвался рыцарь в шлеме-ведре и красной накидке. Пав предо мной на колено, он протянул свиток в золотом футляре.

— Милорд Микаэль,! Слава Свету, я вас нашел! Король отправил вам прямой указ! — прогудело из прорези.

Ага, вот и квест. Хорошая игра — только начал и уже напрягли. Достал свиток и прочитал красивый старинный почерк:

Паладину Микаэлю

лично в руки

От

Его Королевского Величества

Теренса V

Указ (прямой):

Осадить замок Оукен,

Уничтожить зло в его стенах,

Казнить принца Трайдена.

Слава Свету!

Так, а почему класс выбрать не дали? Или рпг сюжетная, заточенная на конкретном персонаже? А может в замке я по сюжету облажаюсь, лишусь всего и начну с нуля? Обожаю такие повороты!

— Ладно, это самое... веди меня к замку, будем брать.

— Да, милорд! — Рыцарь грохнул кулаком по нагруднику. — Следуйте за мной!

Прежде чем уйти, пошарил под кроватью — и не зря. Нашел там здоровенный двуручный молот с навершием в виде серебряной кузнечной наковальни. В подставке широкое отверстие — кулак пролезет, в него вплавлена белая ограненная линза. Красивое оружие, достойное величайшего из паладинов. А главное, легкое как лопата, и очень удобное.

Больше ничего полезного не нарыл — ни рюкзака, ни дневника. Как вообще играть без них-то? В чем лут таскать, куда задания записывать? Непродуманная какая-то игра. Надо будет баг-репорт потом оформить.

У коновязи лениво жевал сено самый настоящий единорог с золотистой гривой до могучей груди. Со спины сказочной твари свисала клетчатая попона, поверх шелестела кольчуга. Пару раз был на конных прогулках и в седло забрался без труда. Закинув молот за спину, схватил поводья и пришпорил боевого друга.

Замок стоял совсем рядом — на вершине заросшего клевером холма. Мы миновали деревню, пшеничное поле, ромашковый луг и подошли к лагерю. Добрая сотня белых в красную полоску шатров тянулась вдоль подножья. Хмурые бородачи в кольчугах сидели вокруг костров, над огнем булькали закопченные казаны.

Рыцарь отвел меня к самому большому навесу. Там собрались офицеры и напряженно терли бороды, споря о грядущем натиске. На столике подле них высилась грубая, но подробная миниатюра цели. С башнями, внутренними стенами, воротами и донжоном. Седовласый старик сидел рядом и, казалось, спал, закрыв лицо ладонью.

— Генерал! — крикнул провожатый.

Старик вскочил и завертел головой.

— Я привел помощь!

— Паладин Микаэль? — удивился воевода. — Слава Свету! Где ваш отряд?

— Отряд? Э-э-э...

— Король обещал подкрепление!

— Боюсь, я и есть подкрепление, сэр. Или как вас там.

Спорщики замолкли и уставились на нас.

— Неслыханно! — сокрушался генерал. — Мы не возьмем Оукен такими силами!

— А в чем проблема?

— В том, что малыш Трайден погряз в некромантии! Его нечистую обитель стерегут живые мертвецы. Что с ними не делай, хоть жги, хоть расчленяй, темный принц поднимает их вновь и вновь.

— В голову стрелять не пробовали?

— Что?

— Ничего. Продолжайте.

— При первом натиске пали сорок человек. Ныне все они на стороне зла. Я не позволю этому повториться. Я не отдам души братьев безумного ублюдку!

В обычной игре сейчас бы выскочил диалог с вариантом убеждения. Но в виртуальной реальности пришлось выкручиваться самому. Прокрутив в памяти с десяток неуверенных в себе неписей, принялся давить на чувство долга. Старый генерал, верный пес короля, патриот и смельчак — каноничный пример для вопроса: "а не предатель ли ты часом?". Но сразу обвинять в ереси не стал, побоялся похерить разговор первым же предложением. Тут надо заходить издалека, раскачивать наводящими фразами и постепенно наращивать влияние.

— Вместе мы справимся.

— Нас осталось меньше сотни!

— Не бойтесь, я с вами...

— Боюсь?! — Старик захлебнулся гневом. — Я ничего не боюсь! Я с детства на войне! Весь страх остался на полях сражений!

Упс, слишком резкий ответ. Надо сгладить углы, иначе провалю сюжетное задание не начав.

— Никто не сомневается в вашей отваге, генерал. Я лишь сказал, что нежить больше не помеха. Молот и вера упокоят ее навсегда.

— Возможно. — Воевода малость утих и сел в кресло. — Если слухи о вашей доблести не просто слухи.

А вот это прямой вызов. Любой другой паладин пришел бы в ярость и вызвал наглеца на дуэль. Или принялся бы стращать карами небесными и земными. Но я-то на rpg собаку съел, и спокойно произнес:

— Разве станет король верить слухам?

И положил на стол свиток.

Двойной удар. Если генерал сомневается во мне, значит сомневается и в короле. В человеке, которому присягнул на верность, семье которого служит всю жизнь. Отказ — это нарушение всех клятв и обещаний, а за измену наказание одно. Недаром офицеры окружили нас и неподвижно ждали развязки, лишь пальцы поигрывали на рукоятках мечей, булав и топоров.

— Хорошо. — Старик медленно кивнул, не отводя взгляда от печати на пергаменте. — Приказ есть приказ. Трубите сбор.

Над лагерем прокатился рев рогов. Воины выстраивались в шеренги под красными стягами. Несколько человек спрятались в таране — деревянном коробе на колесах с подвешенным бревном. Из крыши и стен орудия торчали стрелы.

— От лучников никакого спасу нет, — вздохнул воевода.

— Скоро будет, — решительно произнес я, взобравшись в седло. — Пускайте таран. Остальным — ждать моего приказа.

— Милорд! — крикнул гонец, схватив меня за стремя. — Позвольте сражаться вместе с вами!

— Хорошо. Вижу, ты умелый рыцарь. Как звать?

— Дарий, сэр!

— Что же, в путь!

Обогнав скрипящую дощатую черепаху, мы устремились к воротам. Бревна кое-где сломали, но прорваться внутрь поборники Света так и не смогли. Приблизившись, поняли почему. С боевого хода, башен и донжона вспорхнула стая черных стрел. Почти все клюнули землю, и лишь одна чиркнула по наплечнику. Нас сберегло расстояние. Подойди ближе — и легким испугом не отделаешься.

Пришла пора немного поколдовать. Я паладин или кто, в конце-то концов? А все паладины умеют в светлую магию. Лечения там всякие, экзорцизмы, вспышки. Вскинув молот высоко над головой, поймал в линзу солнце и зычно заорал:

— Прочь, черти!

Не сработало. Ай, дурак! Враги же не черти! Черти — это фракция Инферно, а в замке засела нежить. Прочистив горло, крикнул громче прежнего, водя по стенам солнечным зайчиком.

— Вон, мервечина!

Мертвечина переглянулась и стрельнула второй раз. Но тоже промахнулась, так что счет 0-0.

— Не понимаю, почему не колдуется? Может, мана кончилась?

— Господин, у вас на поясе фолиант Солнца. Там все молитвы и чистые заклинания! — подсказал Дарий.

— У меня на поясе? Ух ты, правда!

С непривычки и не заметил, что у левого бедра покачивалась толстенная книга с обложкой из чистого золота. Знаете, когда ходите в доспехах, ощущения вообще резко меняются. Перестаешь обращать внимание на прикосновения, легкие удары и многое другое. Я же и вовсе словно сидел внутри робота или экзоскелета. Силовая броня космодесанта какая-то.

Тем не менее, закованные в толстенную сталь пальцы слушались как родные. Без малейшего напряга снял фолиант с цепей и открыл оглавление. Наверное, со стороны все это смотрелось крайне забавно. Рыцарь на единороге штудирует книгу за минуты до осады, а противник нетерпеливо наблюдает и ждет, когда он подойдет поближе.

— Как правильно сжечь ведьму и сэкономить дров. Как не соблазниться суккубой. Как соблазниться суккубой, но не пасть на темную сторону. Как обвинить в ереси, чтобы избежать последствий. Как убить человека и оправдаться правым делом. Не то, не то... Да где же... А, вот. Направьте молот на цель, наполните сердце благородной яростью и возопите: Да ослепит вас вечное Солнце!!

Над Оукеном вспыхнула звезда. Свет был столь ярок, что даже мы с Дарием зажмурились. Не помогло ни разу, пришлось отвернуться, прикрываясь ладонями. Визг поднялся невообразимый. Циркулярная пила над ухом покажется райской мелодией по сравнению с тем адским верещанием. Вопли нежити пробирали насквозь, несмотря на ватный подшлемник. К счастью, пытка длилась недолго. Заклинание иссякло, опаленные зомби и подкопченные скелеты дождем посыпались со стен.

— В бой! — заорал я, размахивая молотом. — Вперед, братья!

— Ура!!! — заревели те во все глотки и помчали к воротам.

Адреналин хлестал фонтаном, распирало от гордости и воодушевления. Охрененная игра. 10/10.

Ворота сняли безо всякого сопротивления. Внутренний двор опустел, но кости под копытами не хрустели. Значит мертвяки просто отступили в темные и безопасные подвалы. Мы с рыцарем первыми ворвались в тронный зал. Богато украшенное помещение ломилось от разномастной нежити. На нас накинулись и высохшие мумии, и полуразложившиеся бойцы, и костяки в ржавых кольчугах.

Несмотря на обилие гниющей плоти, вони не чувствовал. Спасибо и на этом, не очень весело играть под рвотные позывы. А вообще давно подметил, что реализм тут весьма упрощенный и перекошенный. Хорошего побольше, плохого — поменьше. Нет боли, усталости, неприятных запахов, а вот кайфа от геймплея сколько влезет. Кто-то наверняка возмутится — фу, казуальщина! А по мне лучше так, чем хардкор и страдания.

Я крутанул молотом перед собой. Удар по площади — самое то в гуще мобов. Сверкающая наковальня дробила черепа и сминала доспехи, а разящие из линзы золотые молнии сжигали мертвецов дотла. Пуха — имба, но даже с ней пришлось попотеть. Несмотря на бравные рыки и вытаращенные глаза, соратники колупали гадов слишком долго. Понимаю, главный герой должен пахать больше неписей, чтобы получить максимум удовольствия. Но могли бы сделать болванчиков чуточку сильнее. И про это тоже напишу в баг-репорте. Пусть напрягаются, лентяи.

— Здесь принца нет! — крикнул генерал, когда последний зомби развалился на куски. — Микаэль, проверь погреб!

— Есть!

Я резво развернулся, прошел шагов пять и замер.

— А где он?

— Вон вход в углу.

— Ага, спасибо. Ни стрелочек, ни маркеров, что за люди такие?..

Вынес хлипкую дверь одним тычком и спустился по сырой каменной лестнице. Присвистнул. Погреб? То в обычных замках погреба, а здесь настоящее логово тьмы. Стоит отдать должное левел-дизайнерам — атмосферу нагнали достойную. Окажись я в таком подвальчике в реальности — напрудил бы полные штаны.

Представьте длинный коридор, тускло освещенный свечными фонариками. К стенам через каждые десять метров прикованы обнаженные узники — тощие, бледные и едва живые. На коже зияют разрезы — небольшие, чтобы бедняги не померли раньше времени. Из решеток в полу тянутся похожие на шланги пиявки и сосут кровь из ран. Под лоснящимися черными шкурками перекатываются мышцы. Добавьте сюда омерзительные глотающие звуки и хрипящие стоны отовсюду. Б-р-р-р...

Пробежав коридор, спустился на ярус ниже и сразу наткнулся на искомое. Видимо, разработчики решили не развлекать игроков блужданиями по катакомбам и занудными головоломками. И правильно! Когда в руках такие возможности, грех тратить их на всякую ерунду.

В этом помещении все было иначе. Куда больше света, и не от фонариков, а от волшебных самоцветов на потолке. Вместо камня — буро-зеленые листы железа, поеденные ржавыми пятнами и подтеками. Вдоль них силовыми кабелями тянулись пиявки (до чего длинные, однако) и сходились в основании загадочного постамента. Или древний артефакт, или пришелец из иного мира — с первого взгляда и не скажешь. Издали он напоминал изваяние из застывшей ртути. Некая фигура, вроде бы человеческая, стояла на коленях, прикрывая безликую голову широко расставленными пальцами.

Напротив в той же позе покачивался юнец в роскошной красной мантии. Мятежный принц нараспев читал незнакомые слова, то завывая волком, то срываясь на речитатив. Повинуясь его воплям, тонкие красные полоски расползались по белому постаменту, пересекаясь в причудливых геометрических узорах.

— Эй, ты! Рот закрыл, морду в пол!

Его Высочество обернулся и наигранно расхохотался. Ну знаете, как такой шаблонный злодей — с задранной башкой, расставленными руками и трясущийся в припадке. Накаркавшись вдоволь, он прошипел:

— Ритуал почти завершен. Тебе не успеть, паладин!

Нас в самом деле разделяли шагов сто. Пока добегу в своей консервной банке, враг "Войну и мир" прочитать успеет. Но в запасе имелась пара козырей — магия и смекалка.

— Я, может, и не успею. А вот молоток еще как.

Размахнулся изо всех сил и швырнул оружие точно в цель. Видели бы вы глаза ублюдка — такого аху... удивления ни в каком кино не покажут. Наковальня впечаталась в грудь, и даже с такого расстояния по ушам резанул хруст костей. Босс сложился напополам и насадился на пальцы статуи. Ртутные штырьки вонзились в плоть как когти. Если бросок как-нибудь можно пережить, то от таких ран точно кранты.

— И все? — недовольно пробормотал я, взвалив окровавленный молот на плечо.

— Все? — прохрипел принц, зыркнув исподлобья. — Все только начинается!

Миг — и идолище превратилось в большую кипящую лужу. Еще секунда — и серебряные щупальца впились в дыры на спине врага. Трайден распластался на полу, дергаясь словно от тока, а жижа всосалась в него без остатка. Он резко выпрямился и занес кулак.

Но я был готов. Прием-то знакомый. Подыхающий с одной плюхи и внезапно воскресающий босс — то еще клише. Сначала он кажется слабым, у игрока подгорает, а потом в него вселяется какой-нибудь черт и пошло-поехало. Иногда главгад мутирует несколько раз за финальную схватку, но это уже совсем клиника.

Кулак угодил точно в рукоятку. Не успел порадоваться ловкому блоку, как вдруг улетел к лестнице, кувыркаясь и метая искры. Ощущение, будто привязали к грузовику тросом и дали по газам. Ну это уже читерство! Такими выпадами только стены крушить, надо же меру знать. Рукоятка треснула, великий двуручный молот стал куском железа на палочке. Ладно, пусть так, а то ведь и зашибить мог.

Тактика ясна — близко не подпускать, удары не пропускать и лупить, пока все серебряное дерьмо не выйдет. Что же, давай потанцуем. Ноги пошире, левую руку перед собой, правую за плечо. Твой ход, засранец.

Долго ждать не пришлось. Принц сел в раскоряку и прыгнул. Не на меня. На стену, перемахнув добрую половину залы. Оттолкнувшись всеми конечностями, со стены скакнул за спину. Я не успел обернуться и поймал два тычка: в поясницу и промеж лопаток. В этот раз никуда лететь не пришлось — грохнулся плашмя.

Щадить лежачих — не правило злодея. Трайден накинулся как бешеный Голлум, лупцуя по нагруднику обеими руками. Доспех продержался недолго, на сияющей глади вспыхнули трещинки. Одержимый заметил их и принялся крушить стальную скорлупу еще ожесточеннее, рыча и брызгая на шлем черной дрянью. Да так увлекся, что пропустил удар.

Все же в укороченном молоте есть толк — легко бить лежа. Повернул наковальню острым краем и вонзил в висок. Оглушительно треснуло, забрало обдало кровью, ртутью и кусками мозгов. При этом на лицо не попало ни капли. В прорези стекло что ли?

Безбашенный (в прямом смысле) принц завалился набок. Из пролома тут же хлынула жижа, сверкающие струйки устремились в нагрудник. Как ни старался отогнать их, как не пытался зажать трещины перчаткой — бесполезно. Нечто ледяное разлилось по коже. Я в ужасе задергался — ощущения были слишком реальными и неприятными. В торс будто вонзились тысячи игл. А может и не будто. Боль адская, забыл как дышать. Рухнул на колени, борясь с обмороком, и в неравной схватке отключился. Терпеть это дальше организм отказался.

Очухался черт знает где. На выжженном островке посреди бескрайнего моря лавы под огненно-рыжим небом. Ад какой-то, иначе и не скажешь. Вся одежда исчезла, но ни боли, ни жара, ни ветра не чувствовал. Вообще ничего.

— Рэн? Рэн! Выключай игру! Где меню, блин? Как отсюда выйти?!

— Никак, — раздался позади низкий женский голос.

Обернувшись, увидел худющую девушку с бледной кожей, длинными угольными волосами и красными глазами. На ней было черное платье; свисающие до земли рукава и подол словно изрубили мечами.

— Что это за место?

Она пожала острыми голыми плечиками.

— Без понятия. Давным-давно святоши упекли меня сюда. Девять тысяч и девятьсот девяносто девять лет просидела на этом клочке земли. Теперь тут будешь сидеть ты, а я с удовольствием займу твое тело.

— Что?!

— Что слышал.

Незнакомка подлетела черной молнией и обняла — да так крепко, что не мог пошевелить руками. Зато отлично шевелил ногами — и пошевелил прямиком к краю обрыва.

— Эй, ты куда? — встревожилась красноглазая бестия.

— Игра надоела. Пойду убьюсь и начну другую. Эта — шляпа полная.

— А ну стой!

Пленница оказалась на удивление сильной и отшвырнула меня как котенка. В реале наверняка стесал бы всю кожу, здесь же обошлось. Но разозлился не на шутку. Сколько можно швырять?

Не успел встать, а девушка взгромоздилась на живот. Точнее... чуть ниже. Поерзав немного, наклонилась и томно шепнула на ухо:

— Ну пожалуйста... ну тебе сложно что ли?

— Да, сложно! На кой мне сидеть тут десять тысяч лет!

— Девять. И девятьсот девяносто...

— Плевать!

— Ну чего сердитый такой. Посмотри, как красиво. Все горит, переливается. Нет ни страха, ни боли, ни голода. Лежишь загораешь, ни о чем не переживаешь.

— Отвали!

Попробовал скинуть наглячку, но с тем же успехом можно скинуть с себя бетонную плиту.

— Ладно, согласна. Столько времени в заточении — перебор. Давай меняться, а? Месяц ты рулишь телом, месяц — я.

— Месяц?! И часа тут торчать не собираюсь!

— А если дам чуть больше возможностей? Открою, так сказать, расширенный доступ. Станешь ощущать то же, что и я, но лишь как зритель. Представь, какие наслаждения тебя ждут. За твою щедрость и доброту с радостью поделюсь ими. Поверь, я могу очень и очень многое. Буду кадрить принцесс и королев, заведу нам с тобой целый гарем! А лучше — захвачу какое-нибудь королевство... Или создам свое, личное. И у нас будет все. Экзотические девушки, изысканные яства и вина, немыслимые развлечения!

— Ты же сама девушка.

— Дурашка, это просто образ. Я — Гилгинот, древняя и могущественная сущность, рожденная среди звезд! Но мне нужен носитель. Сосуд, вместилище, оболочка... Без плоти я бесполезна.

— Вот и найди другой.

— Да как?! Я не могу просто взять и выйти из тебя.

— Ну давай донесу до кого-нибудь и переселишься.

— Понятно.

Узница села рядом, поджала колени к подбородку и беззвучно разрыдалась. Вообще я парень отзывчивый, вот и стало безумно жалко ее. Неважно, сущность она или кто-то еще.

— Столько лет сидела здесь, — заикаясь, лепетала красноглазая, размазывая слезы по щекам. — Совершенно одна. А ведь я живая! Мне тоже хочется общения, любви, ласки...

Кажется, я покраснел. Утверждать не стану, но скулы малость потеплели. Или показалось?

— И вот пришел спаситель! А толку? На сколько еще бросишь меня в этой адской клоаке? На целую вечность?! Чем я заслужила эту пытку? Что сделала не так?! Просто хотела радоваться и наслаждаться, а чертовы святоши разорались: ведьма, ведьма! Ловите демона! Думала, ты не такой, а ты еще хуже!

— Гил...

Она дернула плечиком.

— Уходи.

— С радостью. Только как?

— Да, уходи! Не пытайся... что?

— Как отсюда выйти?

— Значит, не поможешь? — Бледные губки задрожали, взгляд переполнился мольбы.

Интересный, конечно, поворот, но меня не проведешь. Я и не таких боссов борол. Соблазнишься посулами — проиграешь. Выстоишь, проявишь твердость духа — получишь награду. Изи.

— Нет, не помогу. Потому что насквозь тебя вижу. Плачь, кричи, притворяйся няшкой — не надуришь. Таких как ты я на харде с одной жизнью прохожу.

Гилгинот вцепилась мне в горло и оскалила клыкастую пасть. Волосы и рваные рукава превратились в извивающихся змей, глаза вспыхнули фонарями. Сущность ревела и тряслась как нюхнувший ладана бес. А я улыбнулся и бросил прямо в обтянутый кожей череп две фразы. Два лучших заклинания для насмешек над порождениями тьмы.

— У тебя нет власти надо мной! Ты... не пройдешь!!

Море лавы вспенилось, тут и там ударили огненные гейзеры. Закружившийся под ногами смерч вырвал меня из цепкой хватки и унес в небеса. На миг потерял сознание, а очнулся в мрачном ржавом подвале. Чувства вернулись, но вместе с ними появилось еще что-то... чужеродное.

— Власти, говоришь, нет, говнюк? — прошипело в голове. — Я тебе покажу "не пройдешь". Я тебя замучаю до полусмерти! Сам отдашь свое тело, пес! Безо всяких условий, еще и упрашивать будешь! Возьми меня полностью, о великая, только усмири свой гнев!

Я протер заляпанный шлем и хохотнул. Паразитка разоралась с новой силой, то срываясь на оскорбления родни до десятого колена, то неся полную, но очень громкую околесицу. Башка разболелась не на шутку. Наверное, в симуляции нельзя находиться слишком долго. Это вообще долбанная инопланетная технология, пылившаяся в углу фиг знает сколько лет. Вот и повылазили побочные эффекты.

— Рэн! Я наигрался! Выпускай.

— Никто тебя не услышит, никто тебя не услышит, никто тебя не услышит!!! — заливалась незваная гостья. — Проклятый анафем! Проклятый, трижды проклятый!!

— Ай... — В темя кольнуло иглой, в глазах помутнело.

Шатаясь как пьяный, побрел по стеночке к выходу. Стало жарко, захотелось немедля выбраться из доспеха, сердце разрывалось от приступов клаустрофобии. Никогда не болел — и на тебе.

— Думаешь, крутой? Думаешь, легко одолел Гилгинот? Нет, сучок, это я — крутая. Я тебя, собаку, изведу. Ты у меня с катушек слетишь, обещаю. Посмотрим, что полезного в глубине твоей памяти.

Если в первый раз мозг кольнули иглой, то во второй прошили насквозь. Боль была такая, что чуть не наблевал. Спасла лишь мысль, что блевать в шлеме — крайне опасное занятие.

— О, нашла! Ну-ка, кхе-кхе... О БОЖЕ, КАКОЙ МУЖЧИНА-А-А-А, Я ХОЧУ ОТ ТЕБЯ СЫНА-А-А-А!!!

Если бы не стена — рухнул бы плашмя. Как же больно... Может, баг какой-то? Сбой программы? А вдруг версия взломанная, а это — наказание пиратам?

— Рэн! Рэн!! Я сейчас сдохну!

— ТО-О-О-О-ОЛЬКО!!! РЮМКА ВО-О-О-ОДКИ НА СТОЛЕ!!!

— Милорд! — Дарий выскочил из мрака и потряс за плечи. — Вы в порядке? Еле нашел вас.

— Не в порядке... Как отсюда выйти?

— Да вот же ступени. Идемте!

— Тупой непись...

— Что с вами? — с тревогой спросил рыцарь. — Ранены?

— У меня демон в голове. Я одержим...

— Еще нет. Одержимые ведут себя иначе. Прошу, милорд, не поддавайтесь тьме! Боритесь любой ценой!

— Как? — процедил сквозь зубы.

— Думайте только о хорошем.

— О хорошем? — взвизгнула Гилгинот. — Сейчас поищем хорошее. Так-так-так... В двенадцать лет ты полировал копье, и тебя застукали родители. А-ха-ха...

— Заткнись!!

— Гоните зло! — взмолился соратник. — Не то оно возьмет верх!

— А в шестнадцать танцевал с потрясной девчонкой на школьной дискотеке, перевозбудился и спустил в штаны. Фу-у-у! Неудачник!

Усмехнулся в ответ.

— Подумаешь, с кем не бывает.

— А в девятнадцать все еще был...

Я представил Нилу, благо воспоминания не успели остыть ни на градус. Нашу первую и последнюю ночь — самую сказочную и волшебную из возможных. Вновь почуял запахи мяты, хвои и лесных ягод. Утонул в мягкости кресла, погрузился в тишину уютной комнатушки, обжегся теплом эльфийского тела. Дьявольские вопли стали далеким едва слышным эхом, боль утихла.

— Молодцы, — подбодрил Дарий. — Не впускайте в душу гнев, похоть и уныние. Так победите.

— Я не могу до старости ходить с улыбкой до ушей... И не думать об этом самом... Надо вытравить заразу, да побыстрее.

— В горах неподалеку живет отшельник — в прошлом великий кудесник и чародей. Он поможет.

— Уж надеюсь.

Ликующие солдаты вынесли нас из замка на руках, неистово выкрикивая мое имя. Неописуемый восторг загнал паразитку в глубины сознания, и довольно долго она молчала в тряпочку. Тогда-то я понял, почему человечество который год грезит виртуальной реальностью. Ведь в обычной жизни лишь единиц толпа возносит над собой. Успешных спортсменов, рок-звезд, да и все, пожалуй... А попробовать это хочется каждому. И где, как не в игре, можно осуществить заветную мечту.

Распрощавшись с генералом, отправились в путь. В награду старик подарил свой лучший клинок — изящный, двуручный, с гардой и рукояткой в виде расправившего крылья дракона. Достойная награда за достойный квест. Жаль только никаким мечом не вырезать засевшую в мозгу заразу. Но это пока. Путь далек и надо пройти его до конца. Недаром героев гордо величают воинами Света. Как и свет, они живы лишь в движении. Остановился, повесил клинок на стенку — считай умер.

— Эй... — прозвучал знакомый голос. — Хватит нагонять пафос, и так протолкнуться негде.

— Сиди тихо или буду нагонять всю дорогу. Как начну размышлять о смысле жизни — офигеешь.

— Ладно, ладно... Заключим перемирие?

— А зачем? И так норм.

— Будьте осторожны, милорд, — шепнул Дарий. — Порождения тьмы крайне коварны.

— Да понял уже.

— Это пока норм, — ехидно процедила сущность. — Устанешь, спать захочешь — тут-то я и выпрыгну.

— Ну допустим. Твои условия?

— Ты даешь мне больше свободы, я не пытаюсь свести тебя с ума.

— Слишком расплывчато. Четче формулируй.

Она раздраженно фыркнула.

— Хочу чувствовать то же, что и ты. За тысячи лет в темнице я забыла вкус грозы, запах солнца и сколько цветов у росы. Не помню музыку растущей травы и почему снег такой острый. Тебе же плевать на все это. Ты не замечаешь ничего, не видишь разбросанных вокруг сокровищ. Так отдай их мне.

— Бери. Только оставь меня в покое.

Вот же поехавшая. Запах солнца, вкус грозы... про что несет? Но хоть угомонилась. Правда, всего на пару минут. После в голове эхом прокатились всхлипы и быстро переросли в отчаянное рыдание.

— Ты чего?

— Заткнись! — сквозь слезы прошипела попутчица.

— М-м-м... великая сущность, рожденная средь звезд, ревет как побитая девчонка.

Зря это сказал. Она завопила пуще прежнего, и я ничего не слышал, кроме жалобных стенаний.

— Слушай, извини, а...

Гилгинот не ответила. Нырнула на самое дно памяти, за туманный барьер, нерушимый даже в самых ярких кошмарах. Зарылась в запертые на семь печатей детские воспоминания и окуклилась в них.

— Милорд, вы в порядке?

Кивнул.

— Да. Пока да.

Смеркалось. Путь лежал через поросший лесом склон. Извилистая тропка вывела к небольшому водопаду — звонкий горный ручей срывался с валуна. Здесь и решили заночевать. Дарий развел костер и вызвался дежурить до утра. Спорить не стал — ему-то, неписю, отдыхать не надо. Я же валился с ног от усталости. Малость пугал сон в виртуале, но раз уж начал — надо попробовать все.

В паладинском доспехе спать приятно — тепло, сухо, никакая тварь не укусит. Вытянувшись у огня, почти сразу ухнул в черное ничто. И тут из ниоткуда возникло бледное красноглазое лицо. Гил хищно оскалилась, схватила за руку и потянула вниз. Или вверх. Или еще куда-то — понятия не имел, где нахожусь, и есть ли тут стороны света. Словно оказался в глубоком космосе, окруженный далекими звездами — большими и маленькими, почти погасшими и ослепительно яркими.

Сущность потянула прямо к ним. Вскоре стало ясно — никакие это не звезды, а пузыри с воспоминаниями. Память нарезали на кусочки и заключили внутрь стеклянных шаров, как корабли в бутылки. Жаль, подробно не разглядеть — летели с такой скоростью, что фрагменты вертелись бешеным калейдоскопом.

Вскоре остановились у одного — совсем тусклого, заиндевевшего. Не сказав ни слова, Гил толкнула меня внутрь. Просочившись в шар, я вновь обрел очертания и вес. Услышал шум прибоя, ослеп от блеска Черного моря, коснулся босыми ступнями горячей гальки.

Узнал это место сразу. Городской пляж Ялты. В детстве часто ездил сюда с родителями. Все, как в те далекие годы, только нет людей. Ни туристов, ни лоточников, ни рыбаков на пирсе, ни кораблей. Впрочем, так даже лучше. Никто не мешает наслаждаться прекрасным солнечным видом.

Девушка промчалась мимо, задев рваными полами, и бомбочкой сиганула в воду. Поплавав немного, выползла на берег, взяла горсть мелких камешков и с ожесточением потерла бледное предплечье.

— Ничего. — Галька полетела прочь. — Как и на том проклятом острове. Никаких ощущений. Только вид приятнее. Да, безусловно. Красиво.

— Что тебе надо? — настороженно спросил.

— Ничего особенного. Поговорить. Потанцевать. Походить на корячках как гусь. Залезть на забор и постоять на одной ноге. Тебе жалко?

— Спать хочу...

— Ты и так спишь, балбес. — Она сжала кулаки и стрельнула в лицо струйкой воды. Еле успел прикрыться ладонью. — И видишь сон. Попроси — и сотку любой. Возьму кусочек оттуда, кусочек отсюда, перетасую, размешаю и — бум! — новый сюжет готов. Ты же любишь крутые сны, а не мутное нечто? Легко. Называй меня режиссером сновидений. Я — Стивен Спилберг спящего царства.

— Лучше сотки мне одежду. Что ни сон с тобой, то постоянно голый!

— Какой ты жадина! Уже и на голого парня посмотреть нельзя?

— Нет. Учти, я отлично знаю, как выбираться из таких снов. Или делай, что говорю, или сиди тут одна.

— Бе-бе-бе! Держи.

Как по волшебству на мне оказались легкие белые штаны и рубашка нараспашку.

— Давай бегать наперегонки?

— Не хочу.

— М-м-м... а на ручки возьмешь?

— Нет.

— Злой ты. А еще меня обвиняешь во всех смертных грехах. О! Придумала. Сейчас тебе все понравится. Гляди, как умею!

— Миша?

Я вздрогнул и обернулся. Напротив стояла Нила. Бриз играл в рыжих локонах.

— Где это мы? — Эльфийка удивленно огляделась. — Впрочем, неважно. Я так соскучилась. Столько лет прошло. Обними меня.

— Прекрати. — Я отступил на шаг.

— Ты не рад меня видеть? — Ее губки задрожали. — Я ждала тебя целую вечность! Все мои мысли и мечты были только о тебе. Неужели... все кончено?

— Это не смешно...

— Миша, я хочу тебя.

Бард начала раздеваться. Расшнуровала корсаж и оголила плечики. В груди вспыхнуло пламя и спешно перетекло пониже. Но оно было лишь спичкой на фоне лесного пожара. Меня затрясло от безудержной ярости. Повернулся к Гилгинот и со всей силы толкнул.

— Не смей трогать то, что мне дорого, тварь!! — заорал не своим голосом.

Пляж затуманился и задрожал, словно подернутый раскаленным воздухом. Видение исчезло, а сущность так и лежала, приподнявшись на локтях. Бледное лицо стало почти белым, отрешенный взгляд нацелился в одну точку. Никогда не видел ее настолько ошарашенной и... перепуганной?

— Извини. Просто есть воспоминания, которые... слишком личные. Ими не делятся. И уж тем более не позволяют извращать.

Девушка молчала.

— Я не оправдываюсь. Руки распускать — последнее дело. Прости.

Она хохотнула.

— Думала, ты крутой. А ты няшка-добряшка.

— Пусть так. И что? Какое тебе вообще до меня дело?

— Пф. Никакого. Совершенно. Подумаешь, живу в твоих воспоминаниях. Сущая ерунда. Пустяковина.

Гил завалилась плашмя и стала рыть галечного ангела. До чего мощный, однако, искусственный интеллект. От живого человека не отличить. Вот бы в земные игры такой.

— Милорд! — громом грянул с небес знакомый голос. — Пора вставать!

— Уже? — удивился я. — И часа не прошло!

— Это здесь. — Красноглазая сладко потянулась. — А там рассвет. Знаешь, время относительно.

Меня аж передернуло.

— Знаю... Слишком хорошо знаю.

Ох уж эти сюжетные сны. В половине игр главного героя глючит, и нам дают побегать по крышесносным уровням в глубине больного мозга. Но с полным погружением ничто не сравнится. Надо ж так закрутить.

— У нас еще есть пара минуток. Можно загадать желание напоследок?

— Смотря какое.

Она встала и отряхнула платье.

— Обними меня.

Я нахмурился.

— И все?

— Конечно. А ты на что рассчитывал? Губу-то закатай, малыш.

Буркнул смущенно, отведя взгляд:

— Ни на что я не рассчитывал. Колись, в чем подвох?

— Боги... Да ни в чем. Неужели девушка, просидевшая одна тысячи лет, не имеет права на капельку тепла?

— Ладно. — Расставил руки и шагнул к ней.

Гил отступила и ткнула меня пальцем в грудь.

— Не так быстро. Обними не абы как, а искренне, по-дружески. Абы как могу и вон тот валун потискать. А надо с нежностью, с лаской.

— Ну и запросы.

Девушка насупилась и опустила голову, бледные плечики поникли.

— Я тебе не нравлюсь? Совсем-совсем?

Вздохнул.

— Я даже не знаю, что ты такое.

— Склероз одолел? Я древняя сущность, рожденная меж звезд.

— А, теперь все понятно. Другое дело.

— Пес с тобой, — прорычала Гил и отвернулась. — Не хочешь — как хочешь. Насильно мил не будешь.

Мне стало безумно жаль ее. Поймал себя на неловкой мысли, что отношусь к куску кода как к живому человеку. Да, гениально написанному и скомилированному куску, но все же части одной большой компьютерной программы. Слишком уж она талантливо отыгрывает роль. Ясно, почему такие развлечения считаются крайне опасными и почти во всех произведениях записываются на сторону зла. Взять ту же "Матрицу". Если на Земле кривые полигоны и примитивнейшие искины вырывают тысячи людей из реальности, то в подобной имитации и вовсе потеряешь всякий интерес к унылому серому настоящему. А уж сколько книг и фильмов посвящены печальной любви человека и машины.

Наверное, в обычной игрушке сейчас бы всплыл выбор с таймером: обнять или отстраниться. Подумав немного, выбрал первое. Гил хоть и безумна, но как персонаж шикарная. Нечто среднее между chaotic good и lawful evil. Люблю таких вот неоднозначных неписей.

Осторожно прижался к ней, она потерлась макушкой об подбородок.

— Тепло.

— Ты так и не ответила.

— М?

— Кто ты?

— Ну... Меня точно нельзя назвать милой и хорошей. Меня не отведешь на светский прием, не познакомишь с родителями. Возможно, многие перекрестятся, едва узнают, как я решаю проблемы. Но в одном будь уверен наверняка — Гилгинот точно на светлой стороне. Вот и все. Тебе пора.

Галька превратилась в перловую кашу. Я провалился по колено в вязкую массу. Миг — и полетел в черное ничто, провожая взглядом стремительно удаляющийся пузырь.

— Милорд?

— Доброе утро, Дарий.

— Доброе, сэр. До хижины отшельника всего ничего. Поспешим.

Тропа привела к горной деревушке. Десяток глинобитных домиков с соломенными крышами, на которых прыгали козлята. Селяне, заметив всадников, махали руками — небось предлагали квесты. Нет уж, сперва с основным заданием разберусь. И так хотел немного отдохнуть, а вляпался в самое настоящее приключение. Уж лучше билет тратить, чем куковать в программе.

— Пни курочку, — шепнула сущность.

— Зачем?

— Трудно что ли? Пни курочку.

— Да отстань ты! Не буду никого пинать. Особенно курочку. Чем тебе курочка-то не угодила?

Гил зевнула — долго и очень громко. Чтобы я ни на секунду не усомнился в намеке.

— Глянь какая деваха идет. Так и просится на сеновал.

— Угомонись.

— Мне скучно! Слушай, а можно порыться в забытых и ненужных воспоминаниях? А то присмотрела чудный шезлонг из телемагазина. Тебе сто лет не нужен, а я поваляюсь, позагораю.

— Бери.

— Тут еще бегает щенок овчарки из древнего сериала. Возьму?

— Пожалуйста. Лазь в мусоре сколько захочешь.

— М-м-м, ты такой щедрый. Настоящий джентльмен.

— Будешь выпендриваться — ничего не получишь.

— Все равно буду. Это весело.

Деревня осталась позади. Копыта зацокали по каменному серпантину шириной в пару шагов. Даже зная, что это всего лишь игра, я старался держаться поближе к скале. С высоты открывался чарующий вид на зеленую долину. Шатры у подножья холма напоминали полосатые грибы, а сам холм — огромный муравейник, сплошь усеянный крохотными фигурками. Оукен горел, над замком столбом стоял черный дым.

Любое путешествие рано или поздно подходит к концу. Вот и цель — сложенная из бревен изба на краю уступа. Дарий спешился и заглянул в окошко.

— Никого, милорд. Полагаю, отшельник ушел за травами для своих зелий. Ждите здесь, пойду поищу его.

— Договорились.

Я присел на лавочку и привалился к стене. Минут через десять со стороны леса послышался дробный перестук и шарканье. Согбенный старик с березовым посохом низко поклонился и указал на дверь. Был он высок, худ и носил потрепанную серую робу с глубоким капюшоном.

— Здрасьте, милсдарь паладин, — проскрипел колдун. — Проходите, пожалуйста.

Комната меньше всего напоминала обитель чародея. Большую часть ее занимало кресло — точь-в-точь как у стоматолога, только деревянное. Рядом стоял объемистый железный бак с вентилями и переключателями. Технологии в фэнтези? Только за. Самый обожаемый сеттинг — погибшая высокоразвитая цивилизация, на руинах которой выросли сказочные замки и остроги, а выжившие люди деградировали до темных веков. Но мудрейшие из мудрых пытаются разобраться в таинственных устройствах, найденных отважными странниками глубоко под землей или в бетонных гробницах разрушенных мегаполисов. Куда интереснее, чем каноничные рыцари, драконы и принцессы.

— Сюда, сюда. — Он похлопал по креслу. — Присаживайтесь. Больно не будет.

— Уж надеюсь.

Отшельник ловко снял шлем, провернув его в одну, затем в другую стороны. Водрузил мне на лоб золотистый обруч с зелеными самоцветами, а к трещине на груди приладил медную трубку с каучуковой присоской.

— Сейчас все почистим, ауры прокалим, сущностей изгоним. Испейте вот снадобья.

Я залпом осушил ковшик густой солоноватой жижи. И сразу стало так легко-легко, как после слоновьей дозы успокоительного. Однако в сон не тянуло, сознание оставалось кристально ясным.

— Ну-с, понеслась.

Старик завертел колесо на баке, что-то зажужжало, затрещало, волоски на всем теле встали дыбом. Меня неслабо тряхнуло, словно ток подвели, но боли не почувствовал. Зато ощутил приятный холодок в голове. Гилгинот перестала нудить и хоть как-то проявлять себя. С каждым оборотом вентиля дышалось и думалось свободнее.

— Задание выполнено. Игра окончена. Не забудьте оставить отзыв по указанному адресу.

Грязный потолок испарился, я увидел не менее грязный колпак. Капсула открылась самостоятельно. Не без удовольствия выбрался из розового нутра и огляделся. Рэн махнул мне из дальнего угла.

— Понравилось? — с ехидцей спросил миронавт.

— Даже не знаю. На второй заход вообще не тянет.

— И правильно. Проголодался, наверное? Налетай, я сварганил пиццу.

— Здорово. Сейчас...

Внезапно нахлынула слабость, башка закружилась. В полумраке что-то блеснуло и шлепнулось на пол.

— Ты там где?

— Иду! Билет обронил.

Отыскав пластинку, поднес к лицу и сдул пыль. И остолбенел.

— Эй, Рэн!

— Чего?

— А почему третий квадрат зачеркнут?