Возвращение к истокам

Возвращение к истокам

Меня разбудил настойчивый звонок мобильного телефона. Аппарат пиликал и пиликал, пока я не нашарил его рукой на ковре возле дивана и не нажал на ощупь кнопку ответа.

— Васильич, как здоровье? — послышался голос моего шефа.

А, действительно, как? Мокрый, как мышь, горло саднит, но, по многолетнему опыту можно сказать, что это уже остаточное, стоит поесть и попить горячего, и к середине дня пройдёт.

— Не то чтобы очень как, — сказал я сипло, — но и не то чтоб совсем никак. Получше.

— Тогда лежи уж до конца недели, — разрешил шеф. — За выходные оклемаешься, а в понедельник на работу.

— Вот спасибо! Тогда до понедельника.

Благодетель. Нет, то, что шеф всегда разрешал поболеть несколько дней безо всякого оформления, конечно, хорошо. С другой стороны, он так же честно удерживал сто процентов зарплаты за эти дни. Стимулировал, так сказать: либо бери больничный, и пусть тебе с твоих налогов государство оплачивает, либо вообще не болей. Выбор есть у каждого.

С трудом отлепив себя от влажных простыней, я поднялся, сунул ноги в тапки и, не выключая автопилота, поплёлся на кухню ставить чайник. Для этого, по хорошему, даже глаза продирать было не обязательно. За тридцать восемь лет в своей квартире знаешь каждый гвоздь, ориентируешься хоть в полной темноте, хоть в дыму, как в тот раз, когда алкаши-соседи засорили мусоропровод и не нашли ничего лучшего, как поджечь мусор, авось прогорит и провалится. Давно это было. Ту квартиру потом купил "новый русский" и через месяц залил нам ванную и полкухни. Ремонт пришлось делать на свои, поскольку нас с отцом он послал далеко и многоэтажно. Зато потом мне довелось быть понятым на обыске в этой квартире. Там нашли так много интересного, что из суда хозяин поехал жить совсем в другое место. Деньги, они ведь тоже не всегда гарантия от тюремного срока. Ладно, и это тоже было давно. Нынешний владелец злосчастной квартиры... я, честно говоря, и припомнить-то его не мог, так редко он здесь появляется. А квартиру сдаёт бизнесменам из Европы, они тихие и незаметные, хлопот не вызывают. Включив газ, я вздохнул. Четверг... А заболел я когда? Во вторник? Не помню. Помню, температура была такая, что и в сон тянет, и не уснёшь, и бред всякий видится, непонятно, наяву или во сне. В больном мозгу возникали довольно странные видения, к тому же, иногда они как бы вкладывались друг в друга, и сложно было понять, проснулся ты или всего лишь вынырнул из нижнего уровня бреда на предыдущий. Впрочем... Я усмехнулся. Кого я обманываю? В последнее время у меня и на здоровую-то голову бывали такие сны, что романы впору с них списывать. Хотя бы, то, про Нижние Уровни Корусанта. Или как Горбачёв... Стоп. Погодите. Какой заяц? Какой орёл?? Какая блоха??? Почему со мной это опять происходит? Работа. Шеф. Квартира. Соседи. Когда я вот уже семь лет... Неужели всё мне приснилось от начала до конца?

Плюхнув чайник обратно в раковину, я метнулся в свою комнату, быстро её обшарил. Ни меча, ни проектора, ни комлинка — ничего. Осмотрелся более тщательно. Всё стояло на своих местах, так, как я привык за долгие годы, ничего не изменилось. Я бросился в другую комнату. И здесь всё знакомо до мелочей: книги, посуда в серванте, вещи в шкафах. Было заметно, что постоянно в этой комнате никто не живёт уже некоторое время. Ну, естественно, родители сейчас на астероидной базе, у них всё нор... Размышляя так, я повернулся лицом к двери, и мысль повисла в разом опустевшей голове, как песчинка в вакууме. На ближней стене, прямо поверх гэдээровского ковра, висела фотография моих родителей. В траурной рамке. Да что тут творится-то, твою дивизию?? Так. Спокойно. А могло мне, действительно, всё присниться? Привидеться в бреду за время болезни. Ага, семь лет полноценной жизни! С другой стороны, однажды после двух бессонных ночей я проспал в перелёте почти сутки и видел очень длинную и складную историю длиной в месяц, если не больше. Или и этого не было на самом деле? Хорошо, ладно, уговорили. Допустим, могло привидеться, и мне пора к психиатру. Который, кстати, не так уж и далеко, знаю я одного психолога, клинического, имеет репутацию прекрасного специалиста, мы с ней встречались какое-то время. Или до сих пор встречаемся?

Истошно зазвонил телефон в соседней комнате. Я подскочил к мобильнику, схватил его. Да, с некоторыми индивидуумами всегда так: помяни всуе, вот и она.

— Алло? — промурлыкала девушка. — Не разбудила? Хорошо. Просто хотела узнать, как твоё здоровье. Очень рада. Всё-таки, напрасно ты не разрешил мне остаться. Ничего бы не заразил, не выдумывай. Чайник? Да, конечно, завтракай. Набери мне потом, до двух часов я на месте, потом уйду на конференцию.

Нажав отбой, я перевёл дух. Всё выглядело очень натурально. Как будто мы, и правда, до сих пор вместе. Но... Верить в это не хотелось. Потому что зрительная память отчётливо воспроизводит другую картину. Вот тут, в этом самом дверном проёме, стояла совершенно другая особа, знакомясь с моими родителями. "Здрасте". И поза, как у школьницы из японского аниме. Такая нежная, хрупкая и утончённая, как цветок сакуры. А ночью берёт дрын и отправляется искоренять нечисть... Осока. Моя Осока. Мог ли я её вот так вот просто выдумать из головы? А потом её семью, наш корабль, всевозможные инопланетные виды, сами планеты, города на них? Ну, психиатры, понятное дело, глубокомысленно заявили бы, что шизофренический бред бывает очень детальным и логически завершённым. Мне что-то не верилось. В общем, впадать в панику и лезть на стену я не собирался. Надо разобраться в этом спокойно, не привлекая внимания окружающих и не давая повода для профессионального беспокойства девушке-психиатру. А что обычно делают, чтобы успокоиться? Правильно! Рысью к холодильнику.

Здесь меня поджидал первый облом. Есть было практически нечего. То ли злобные буратины, засунувшие меня сюда, этого не учли, то ли я сам за время болезни подчистил имеющиеся запасы. Похоже, что сам: в мусорке обнаружились колбасные шкурки, целлофан от сосисок и пустая банка из-под ветчины. Надо тащиться в магазин. Выходить на улицу не хотелось, я чувствовал слабость, но заставил себя одеться и идти. Прогулка успокоит ещё вернее, чем тупое набивание желудка. А на улице было довольно тепло для конца мая, можно сказать — жарко, особенно на солнце. Я пожалел, что надел ветровку, без неё по такой погоде вполне можно обойтись. Вокруг всё было как обычно. Дома стояли на своих местах, ходили люди, ездили машины, автобусы. Соседка поздоровалась со мной, ничуть не удивившись, что я здесь. Подсознательно я пытался найти что-то, что было бы мне в новинку, и не мог найти. Вывески, витрины магазинов, реклама, имперский плакат на афишной тумбе... Что? Я споткнулся на ровном месте, медленно, боясь спугнуть, повернул голову. Прямо на меня пялилась непроницаемо-чёрными с багровым отливом глазницами маска Дарта Вейдера. Под ней были изображены силуэты двух поединщиков, ведущих бой на световых мечах. Не сразу я сфокусировал внимание на надписях выше и ниже картинки.

Смотрите в кинотеатрах Москвы

Звёздные войны

Эпизод III: Месть ситхов

Кинотеатры? Меня хотят уверить, что это, мать его, просто кино??? Тихо-тихо. Тихо. Спокойствие, только спокойствие. Я мужчина хоть куда, в полном расцвете сил, и в мои планы сейчас меньше всего входит попасть в палату на замке и с мягкими стенами. Разберёмся! Где наша не пропадала? Везде пропадала!

Я нарочно двинулся в направлении кондитерского магазина — там и хлеб получше, и можно глянуть, вдруг ещё какие другие афиши этого фильма попадутся. Попались. Не одна, а целых две. На них я увидел лица персонажей. Великий Магистр Йода. Кеноби. Магистр Винду. Анакин. Моя драгоценная кузина Падме. Не догадаться было сложно, несмотря на то, что это актёры. На одном из вариантов афиш художник вставил в композицию солдат-клонов в шлемах и... Я сжал кулаки. Он действительно думал, что момент смерти Айлы Секуры будет смотреться эффектно? Урод. Ладно, бог ему судья, для него это всего лишь картинка на экране, он, в отличие от меня, не разговаривал с её призраком. Пусть и в шизофреническом бреду, что вполне возможно с учётом всего увиденного. Да. Механически расплачиваясь за хлеб и сдобу, я размышлял. Эпизод — третий. Значит, по логике, до него были ещё два. Они вполне могли стать причиной съезда с катушек. Вон, от книг Толкиена у скольких крышу снесло, целый Эгладор в Нескучном саду собирался, и с течением времени толкинутых становилось не меньше, а только больше. В моём случае и выдумывать ничего не надо, весь антураж, все корабли, инопланетяне — вон они, на экране. Посмотреть, что ли, эти фильмы? Имеется в виду, пока отпустило. Наверное, надо. Если это шиза, то надо попробовать клин клином. Печально будет, конечно, что свихнулся, но ничего. Полечимся. Главное, без крайностей в виде смирительной рубашки и принудительной госпитализации. Моя бывшая — или текущая? — девушка говорила, что ужасы типа галоперидола уходят в прошлое, современные препараты становятся всё лучше.

Чтобы не задерживать очередь, я убирал сдачу в портмоне прямо на ходу. В дверях чуть не столкнулся с двумя школьницами, сказал им "извините" и флегматично выслушал от одной "да пошёл ты". Отодвинул в угол карточки — банковская, скидки, пропуск. Как вдруг заметил среди них жёлтый прямоугольник точно такого же формата, тоже со скруглёнными углами, но совершенно из другой оперы. Так, цыц, шиза! Главное, не терять самообладания. Я вынул карточку из портмоне. Рассмотрел. Это, несомненно был чипованный кредитный тысячник банка ещё Галактической Республики. Он попал в наши руки случайно, да так и остался, потому что отдавать его кому-либо воспротивились и я, и мои девицы. Тысячник когда-то послужил наградой, и пусть пишущая паста давно вытерлась, наклонив его под косыми лучами света, можно было увидеть чёткий след автографа. Чёрт, да почему так дрожат пальцы? Я едва не выронил кредит, до того боялся, что это всего лишь игрушечный сувенир, и на нём ничего нет, и никак не мог поймать нужный угол. Есть! Вдавленные линии сложились в имя, написанное чётким, летящим почерком. В Галактике от руки писали Высоким, то есть, латинским шрифтом, аурбеш для этого непригоден абсолютно. Тем не менее, встречались особенности начертания, были они и тут, отчего некоторые буквы отчасти напоминали греческие. В целом это выглядело примерно так:

Aμi∂aλa

Почерк моей сестры! Я медленно улыбнулся. Шедшая навстречу женщина шарахнулась от меня в сторону, должно быть, эта перекошенная усмешка выглядела довольно жутко. А у меня внутри всё пело. Всё же, они допустили ошибку!! Скорее всего, это какие-то левые существа, раз не поняли различия между сваленными в старом кошельке картами земного и неземного происхождения. Да и слава богу! Зато я теперь точно знал, что ещё не окончательно сбрендил. А также то, что я не у себя дома, а на какой-то другой Земле. Где про нас — ладно, не конкретно про меня, но я тоже имел некоторое право так говорить — снимают кино. Как действовать дальше? Да как обычно — по обстановке. Первый раз, что ли?

Уже в спокойном состоянии я зашёл во второй магазин, купил продуктов так, чтобы хватило на несколько дней, и пару банок консервов сверх того. Вернулся домой, включил комп. Компьютер у меня был ультрасовременный... семь лет назад, даже монитор 17 дюймов! Однако, с того момента его никто, естественно, не менял: родителям он если и бывал нужен, то в качестве пишущей машинки. Смотри-ка, а на интернет-счёте честно остались деньги! Соединение произошло, и под поскрипывание модема я углубился в поиск. О как... Эпизодов не три, а целых шесть, правда, три старших были сняты почему-то два десятилетия назад. Ладно, тогда с ними разберёмся потом. Выкачать видео с моей скоростью соединения нечего было и думать, поэтому я полез по кинотеатрам. Да, в точку! Как я и ожидал, одновременно с премьерой фильма третьего несколько прокатчиков крутили и первые два, небезосновательно надеясь срубить ещё деньжат на желании фанов освежить в памяти содержание предыдущих серий. Шли они утренними сеансами, и я без особого труда составил последовательность посещения двух кинотеатров, чтобы за сегодняшний день посмотреть оба. А третий оставим на завтра. Я успевал и поесть перед выходом, хотя это в данной ситуации не казалось мне обязательным. Билеты... Сколько-сколько?? Да-а, инфляция, однако. В году 1999-м пятьдесят рублей были "я угощаю!", сейчас, в 2005-м — "на две поездки передайте". Эх, гулять так гулять, "буханку хлеба и ведро воды". Я выбрал лучшие места на оба дневных сеанса, потом, не глядя на цену, на премьерный показ на завтра. Закинул в себя немного еды, залил сверху кофе и, чувствуя себя практически здоровым, помчался в кинотеатр.

После торжественных, но немного затянутых вступительных титров началось действие, и я позабыл, как дышать. Сидел неподвижно и буквально пожирал глазами разворачивающуюся передо мной историю. Точность в изображении мизансцен просто потрясала! Именно такая панорама на космос открывается от дверей рубки корвета "посольской" серии, именно так по-уродски выглядят посты управления на кораблях Хёрш-Кессель — нам приходилось заменять их при первой же возможности. А Тиид... Это был настоящий Тиид, до такой степени настоящий, что я мог легко указать на картинке приметные здания, мимо которых проходишь по дороге от космопорта к дому моей тёти. И даже тот доходный дом, где находится вход в тайную галерею, ведущую в подвалы королевского дворца! Разве что, дворцовые интерьеры были не совсем такие, должно быть, снимали в примерно подходящих старинных зданиях в Европе. В любом случае, кто бы не консультировал мистера Лукаса, он, без всякого сомнения, знал эти места! Его, или её, не помешало бы сдать нашим медикам для подробного разговора в духе "что? где? когда?", лучше в присутствии Вентресс, она хорошо умеет убеждать. Актёры... Ну, что актёры? Тот, кто играл молодого Кеноби, поначалу не очень меня впечатлил. Возможно, потому, что магистра я встречал совсем другим, много повидавшим, умудрённым опытом и, положа руку на сердце, довольно несчастным. А тут — полный энтузиазма юнец. Неужели на афише Третьего эпизода он же? Исполнительница роли Падме была подобрана неплохо, это я отметил ещё по афишам: и типаж подходящий, и красивая. Теперь я вспомнил эту актрису, она играла с Жаном Рено в "Леоне" и ещё дочку президента в той упоротой комедии про марсианское нашествие. Здесь она тоже выглядела довольно мило, отлично демонстрировала характер и, чего греха таить, недюжинное упрямство, свойственное моей кузине. Теперь я знал, отчего так вздрогнула Падме тогда, на Альдераане, когда Лейя спросила её: "Ты — ангел?" В одной из сцен я чуть было не подпрыгнул до потолка с воплем: "Вос! Это же Вос!!" Долбанный консультант знал даже это! Я очень ждал, что они покажут, как Падме впервые столкнулась с Айлой Секурой — обе призрачные дамы почему-то избегали углубляться в подробности своего знакомства — но, увы, этого момента в фильме не оказалось. Сцена гонок показалась мне чересчур затянутой. Возможно, для детишек школьного возраста она и захватывающая, мне же заезды на слепленных на живую нитку утлых карах всегда казались забавой для профессиональных самоубийц. А как показали бой в королевском дворце, мне понравилось. Падме таким его и описывала, сумбурным, бестолковым и почти бескровным. Приходилось верить и немыслимой с точки зрения здравого смысла сцене с кораблём управления. Пробиться сквозь плотный зенитный огонь и влететь внутрь гигантского ангара на манёвренном, но хрупком Н-1 трудно неимоверно. С другой стороны, джедайская реакция моего будущего зятя, наверняка, уже в детстве давала себя знать, иначе как бы он живым дошёл до финиша на гонках?

Второй фильм показался мне менее сказочным, менее детским и более серьёзным, что ли. Краем глаза я видел в Интернете, что "олдскульные" фанаты ругают его ругательски. Чего, спрашивается? Мне, например, очень понравилось. Оби-Ван, серьёзный, уверенный в себе и, главное, с бородой, выглядел примерно так, как я и представлял его в начале войны. Падме... это было что-то невероятное. Те наряды и причёски, что она рисовала себе, будучи голограммой, непостижимым образом оказались и в фильме. Будто художник по костюмам видел голографии оригиналов. А повзрослевшая актриса ещё сильнее напоминала мою сестрицу внешне. Пожалуй, ей чуточку не хватало того, что именуют статью, той филигранной отточенности жестов и поз, которой добиваются от знатных особ их наставники. Поэтому протокольное бесстрастие актриса заменяла холодностью, даже резкостью, что, конечно, не совсем верно. Портил впечатление и ещё один нюанс. Настоящая Падме, улыбаясь, почти никогда не показывала зубов, губы её оставались сомкнутыми, как требовали приличия от благовоспитанной леди. Ладно, за это не стоило судить слишком строго: всё-таки, быть королевой планеты и Сенатором целой Галактики — это вам не в Голливуде сниматься. Зато в сценах неофициальной обстановки актриса смотрелась просто великолепно. В некоторые моменты она была похожа до такой степени, что у меня ком к горлу подкатывал. Сестрёнка... Очевидно, я произнёс это вслух и никак не ожидал, что последует реакция. Откуда-то сбоку раздался раздражённый женский голос, пониженный до свистящего шёпота:

— Молодой человек, Вы еврей?

— Нет.

— А она таки да! — тучная дама перегнулась ко мне через своего спутника, чтобы я лучше слышал. — У вас с ней родственников нету.

Мне вдруг стало смешно.

— Послушайте, мадам, — вежливо ответил я в том же одесском стиле, стараясь, впрочем, не сорваться на откровенную издёвку. — Будемте смотреть, а? Она до жути напоминает мою двоюродную сестру, и что мне с этим делать?

— Молодёжь. Уж и сказать ничего нельзя, — фыркнула дама, но замолчала. Её пожилой спутник сжал губы, из последних сил сдерживая улыбку.

Что меня крайне удивило в этих фильмах, так это звучание некоторых слов. Например, здесь почему-то говорили "Энакин", и это ужасно резало слух. Нет, я допускал, что Базили, когда впервые назвал мужа моей сестры по имени, мог ошибаться, он ведь бреганец, базик ему не совсем родной. Однако, потом за всё время меня ни разу никто не поправил, ни Осока, ни Падме, а уж они-то должны были знать правильное произношение. И магистр Кеноби, я это точно помнил, рассказывая мне историю тех событий, имя ученика произносил "Анакин", только с упором на первый слог. Сокращение "Эни" меня и вовсе коробило, с этим именем в моей голове была прочно связана совершенно другая персона, гораздо моложе и с полосатыми рожками. На ударение и странное склонение слова "джедай" я махнул рукой, хотя по смыслу у них получалось "рыцари кого-кого?". Но, во имя Силы, почему "ситх"? Им, что, показалось, что так будет страшнее, более зловеще? Хорошо хоть не "Дартх Мол".

Ощущая себя выжатым, как канарейка поручика Ржевского, я поплёлся домой. Заставил себя съесть пару бутербродов, выпил очень много чая и, опять весь мокрый, улёгся в кровать. Силы покинули меня окончательно. Думалось и то с трудом. Ситуация — хуже некуда. То, что случилось три года назад, по сравнению с ней казалось лёгкой прогулкой: тогда у меня был корабль, припасы, какие-то средства. Сейчас нет ничего. Распоряжение нашего Генерального не отпускать "Амидалу" в одиночный полёт без укомплектованного экипажа ничего не дало. Ни экипажа, ни самого корабля. Вполне возможно, Падме и механики сейчас разыскивают меня. Вопрос, сколько времени я уже здесь, и почему не нашли? Адрес мой Падме знает великолепно и первым делом должна была проверить его. Возможно, они вообще оказались где-то в другом месте... Было и гораздо худшее предположение, но я усилием воли загонял его обратно в тот тёмный угол, из которого оно пыталось выползти. Стереть личность моей сестры в корабельном компьютере не удалось ни расстрелом из сверхтяжёлой ионной пушки, ни пространственным вывертом, когда полностью выбивало питание всех систем. Значит, будем считать, что это невозможно в принципе. С этой слабой надеждой я и уснул.

Наутро я чувствовал себя практически здоровым. То ли благодаря галактической медицине, то ли Осокиным тренировкам, мой организм стал восстанавливаться гораздо быстрее. Приятный сюрприз. Последнее время я вообще старался не болеть: медотсек на корабле под боком, насморк устраняется за несколько минут, главное — не запускать. Хотя, если задуматься, после ледяной ночи на Рейте я даже не кашлянул ни разу. Видно, в теперешней моей болезни виноват какой-то вирус вроде гриппа. Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу гриппу "спасибо". Кто знает, как скоро бы пришёл в норму мой мозг, если бы не высокая температура?

Смотреть третий фильм я шёл с не самым радужным настроением, я ведь знал, что именно должны там показать. Они и показали, выбрав началом очень странный момент: самую середину атаки сепов на Корусант. Почему не прихватили события, когда Палпатина пытались спасти, но безуспешно, и Дуку забрал его на свой флагман, я так и не понял. На мой взгляд, весь фильм вышел каким-то бестолковым: суматошным, местами сцены были скомканы, местами неоправданно растянуты. Немотивированные поступки героев, глупейшие диалоги... Они хотят сказать, что вот этот неврастеник — бравый Анакин Скайуокер, наставник моей Осоки? Что эта дура и истеричка — решительная и стойкая Падме Амидала?? Нет, я готов был сделать скидку на её положение. Падме показывала мне несколько раз кусочки своей памяти "от первого лица", и, откровенно говоря, ощущать себя глубоко и безнадёжно беременным мне совсем не понравилось. Но всему же есть предел, братцы! До такой степени утратить свой ясный и острый ум она не могла, никаким токсикозом это не объяснить. Актёров винить было глупо, они играли то, что требовал сценарист, режиссёр и продюсер в одном лице, а он считал, что страдания нужно показывать именно так. Финальную часть фильма я смотрел, сжав кулаки. Выдержать это стоило мне большого труда. Гибель старых мастеров, смерть Айлы, Храм... Мне было известно, что именно так или примерно так всё и было в действительности, но одно дело слышать рассказ Джин-Ло и Катуни, а совсем другое — наблюдать. Хорошо, что Резню здесь изобразили вполсилы, намёками. Хорошо, не стали показывать, как погибали техники на верхних этажах — с жалкими пистолетами против бронированной лавины солдат-клонов, и как клоны били из пушек по спидерам с женщинами и детьми. Хватило одного парнишки-падавана. И самого Анакина. Режиссёр с безжалостной натуралистичностью показал каменное лицо изменника перед тем, как он убил юнлингов, и скупые мужские слёзы на щеках после расправы над главарями сепаратистов. Что мог подумать обычный зритель... Да чёрт-те что мог подумать. Ни в одном из фильмов не акцентировалось внимание на том, что межзвёздный перелёт занимает долгие дни, всё происходило так, будто бы персонажи летят в соседний город. А, на минуточку, от столицы до Мустафара даже самому быстрому из известных кораблей лететь больше полутора суток. Магистр Кеноби обмолвился тогда, как три дня прятался в кладовке и исподволь, влияя на подсознание, успокаивал Падме, пока она мчалась на всех парах к месту развязки. И одной Силе известно, о чём думал новоиспечённый лорд Вейдер, пока летел в одиночестве по этому же маршруту чуть ранее. Э-э, я, что, жалею Анакина? Настолько чудовищное предательство не заслуживает жалости, какие бы архиважные мотивы за ним ни стояли. То, что будущего Вейдера и всех остальных просто вели к такому финалу, как бычков на верёвочке, тоже не оправдание. Куда вы все смотрели? Только не надо мне отвечать, мол, тебе легко говорить: я за свои промахи вину признаю всегда. Наверное, это фильм так действует. Правильно построенные сцены, расстановка акцентов влияет на зрителя определённым образом. Даже на меня, кто за сестру готов этого типа на клочки порвать. Лишнее, кстати доказательство, что к созданию этой трилогии мог приложить руку сит.

Сеанс окончился в начале шестого. До дома от кинотеатра было близко, и я решил пройтись пешком. Ещё раз переварить увиденное, подумать над дальнейшими планами. Впрочем, планы на завтра были очевидны. Надо досмотреть остальные эпизоды, выяснить, что там за "Тысячелетний сокол" такой, и что за битва при Явине. Что-то мне подсказывало, что история эта близка к настоящему времени, хотя непонятно тогда, как её могли снять за столько лет до. В общем, надо покупать на толкучке ДВД. И, заодно, привод. Моя старенькая "Ямаха" такого формата ещё не знает, кушает только сидюки. А там поглядим, что дальше. Как говорится, мы пацаки с планеты Земля, нас на голое "ку" не возьмёшь.

Войдя в квартиру, я зажёг газ, поставил чайник и воду для пельменей, настрогал бутербродов и включил телевизор, просто, чтобы фон был. Под такое дело лучше всего шёл канал РенТВ. Такого бреда, как несут там, ещё поискать. Теория заговора, древние цивилизации, инопланетные гости, мировое правительство и прочая, прочая, прочая. Ужинал, слушал вполуха, усмехался саркастически. Что бы вы понимали, ребята. Жизнь, она состоит из такой фантастики, что и выдумывать-то ничего не надо. Продолжалось это до тех пор, пока не начались новости. Первые три сюжета не содержали ничего особенного. Авария на трассе, криминальная хроника, международные отношения. Расслабленно слушая, я вновь скептически хмыкнул, когда ведущий начал рассказывать о возникшем недавно ажиотаже среди столичных уфологов. Эти полоумные утверждали, что в ангаре воинской части к западу от Москвы ведётся изучение попавшего в руки к военным инопланетного корабля.

"В нашем распоряжении оказалась фотография, сделанная телеобъективом сквозь проём ворот ангара, — рассказывал ведущий. — По заключению наших экспертов, это, действительно может быть летательный аппарат".

Ну, да, конечно... Я покосился на экран, успев увидеть неясное фото всего на одно мгновение, однако кусок тут же застрял у меня в горле. Пока откашлялся, было поздно. Хорошо ещё, что утром и вечером новости у них повторяются каждые четверть часа, с семи до половины девятого и с восемнадцати до девятнадцати. В восемнадцать пятнадцать я буквально прилип к экрану. Сюжета про аварию уже не было, утратил актуальность, про международные отношения говорили чуть дольше, и вот, наконец. Снова тот снимок. Неясный, нечёткий, практически бесполезный для анализа пресловутыми "экспертами". Да только я-то хорошо знал, что на нём изображено. Три неравных ряда ионных сопел, массивные кожухи термальников двигателей скрытного хода номер четыре и пять, тусклый зеркальный отблеск блистера резервного поста управления... Свою "любимую машинку" я мог бы узнать и по худшей фотке! Вариант, что это не Она, а однотипный имперский многоцелевик, я отмёл сразу: слишком мала вероятность одновременного попадания. Я уже упоминал, что первый пункт хорошего джедайского плана — действовать по обстановке, согласно поступающим вводным? Вот они и поступили. Надо ехать выручать. Как именно? А смотри пункт первый.

Быстрые сборы для меня с некоторых пор перестали быть проблемой. В шкафу я отыскал свой старый камуфляж, оделся. Нормально, штаны на заднице даже свободны, куртка, правда, тесновата в плечах. Осока уделяла много внимания моему физвоспитанию, и мечом махать научила, и выносливость мне прокачала. Ничего колюще-режущего я предпочёл с собой не брать, документов — тоже. В случае задержания и то, и другое может оказать медвежью услугу. Уфологи мы, на всю голову ушибленные, не надо нас всерьёз воспринимать. Теперь — на вокзал. Обязательно взять билет, чтобы не бегать от контролёров: опыта нет, могут повязать, а лишние задержки мне сейчас ни к чему. Карту я мельком глянул дома, зрительная память у меня прекрасная. Станция, двадцать минут ходьбы полем и перелесками, и передо мной открылась панорама искомой воинской части. То, что она искомая, стало ясно сразу же. Перед КПП и дальше вдоль забора табуном бродили личности, чем-то неуловимо похожие друг на друга, как члены одной очень большой семьи. Одни пытались заглянуть в щели между бетонными плитами, другие забирались на ближние деревья и разглядывали территорию в разномастные оптические приборы. Сняв пятнистую куртку и запихав в полиэтиленовый пакет, я пару раз прошёлся мимо них, послушал, о чём говорят. Говорили о том, что отсюда плохо видно, эллинги далеко, да и солнце садится, скоро слепить начнёт. А с остальных сторон лес.

Из-за бетонных плит раздался строгий окрик. Уфологи горохом посыпались с забора и ближних деревьев, отбежали метров на двадцать, остановились. Затем начали приближаться снова. И смех, и грех! Пингвины, одно слово. Больше тусоваться здесь не имело смысла. Именно в этом месте — не имело. Богатый опыт в отношении самых разных воинских частей — а я до отлёта успел побывать в добром десятке — подсказывал, что забор обычно прочен и неприступен только на открытых местах. Стоит зайти подальше в лес, и там непременно обнаружатся одна или несколько дырок, либо мест, где забор легко преодолеть. Местные о дырках, естественно, в курсе: через них срочники ходят в самоволки, через них же прапорщики тащат, что плохо лежит. Командование делает вид, что не в курсе... какое-то время. Затем дырки заделывают, а через неделю возникают новые, в других местах. Ага. Вот первая дырка, залатанная железом. Идём дальше. Ну? Что я говорил? Надев и застегнув куртку, я пролез в щель между бетонными плитами и сразу же затаился в кустах за ближайшим строением. Засады я не ожидал, для командира части это означало бы показать излишнюю осведомлённость и получить от начальства таких трындюлей, что звёзды с погон посыплются. Но патрулирование вдоль забора в такой ситуации он организовать обязан? Обязан. Значит, организует. Дождавшись патруля, я пропустил беседующих на разные (преимущественно, матерные) гарнизонные темы бойцов и сержанта мимо и, почти не таясь, двинулся к тому месту, где, по данным моего внутреннего навигатора, должны были располагаться эллинги. Камуфляж — очень хорошая маскировка в части, где его носят все. Главное, ни с кем не сближаться "на расстояние зрительной памяти" и вести себя поувереннее. Не то получится, как в том анекдоте:

"Товариса майора, моя исипиона поймал".

"Какой же это шпион, Бельдыев? Это прапорщик Бойко".

"Да? А засем кустах пиряталса?"

Свежая изгородь вокруг одного из высоких полукруглых ангаров безошибочно подсказала мне, где надо искать. Колючка была сварганена явно "на отвяжись": неошкуренные сосновые столбы вставлены во вбитые в землю металлические трубы, "егоза" натянута в шесть ниток параллельно, даже без диагоналин. Возле ворот из той же проволоки, натянутой на деревянных рамах, была установлена караульная будка. Один боец дежурил в ней, в роли контролёра, второй патрулировал периметр. Его я чуть было не проморгал. План патрулирования был составлен грамотно, часовой вначале обходил дальнюю, заросшую сторону эллинга, а затем внезапно появлялся из-за угла на ближней, где параллельно длинной стене пролегала полузаросшая колея. Хорошо, что я умел учиться на чужих ошибках и старался подавлять в себе торопливость! Пришлось подождать ещё немного, пока патрульный нарежет несколько кругов и остановится у будки покурить с контролёром. Устав бойцы нарушали смело, со вкусом, значит, тут мало кто ходит мимо. Спасибо за информацию. Я вышел из-за угла и быстрым деловым шагом, не обращая внимание на солдат, направился вдоль проволочного забора, шагая по тому следу колёс, что остался за пределами колючки. Бойцы молниеносно попрятали цигарки, второй солдат сделал вид, что остановился у будки лишь на мгновение, двинулся вновь по маршруту. Считая про себя секунды, я дошёл до места, откуда будку закрывает угол эллинга, аккуратно раздвинул проволоку и проник в охраняемую зону. Теперь назад, к торцу, максимально тихо! Караульный, как раз, заворачивал за дальний угол. Контролёр, естественно, смотрел ему вслед. Этих нескольких секунд мне хватило, чтобы прокрасться вдоль торца и шмыгнуть в дверцу, сделанную в воротах ангара. Откуда я знал, что она открыта? Была бы заперта, висел бы замок и пломба. В армии, конечно, держат руку на пульсе прогресса и знают о высоких технологиях вроде врезных замков, но в таких местах их не применяют. Поди знай, повернул раздолбай-кладовщик ключ в скважине или нет? А навесной замок всегда зримо присутствует на двери, его видно издалека. Да, я отдавал себе отчёт, что, если дверь не заперта, внутри кто-то есть, но какие ещё варианты? Дождаться, пока все уйдут, повесят замок и поставят на сигнализацию?

Мой корабль беспомощно лежал внутри ангара на самодельных стапелях из стальных профилей, опорные лапы были втянуты в корпус, ниши шасси закрыты, один ионизатор сложен, другой раскрыт наполовину. Затемнённый электрохромным покрытием до аспидной черноты клиновидный фюзеляж окружали леса наподобие строительных, между ярусами были перекинуты лёгкие лестницы. Капитально устроились исследователи... чужой собственности. Ну, ничего, сейчас мы тебя заберём, лапушка. Как открывать корабль, я продумал ещё перед выездом. В нижний переходник соваться нет смысла, слишком долго крутить привод, чтобы разжать лепестки диафрагменного люка, заметят, и пиши пропало. Этот путь для безвоздушного пространства, чтобы безопасно войти, не выпустив воздух из внутренних помещений. Шасси отпало по понятным причинам, опоры снаружи не выпустишь. Значит, остаётся верхний аварийный люк. Тихонько забраться на крыло, затем по коробу реверс-мотора — там можно удобно встать на край одного из сопел — подняться выше, на крышу. Я сделал один осторожный шаг, другой, третий по направлению к крылу, вслушиваясь в доносящиеся из середины эллинга голоса.

— ... осталось два дня, — говорил один. — В понедельник приедет генерал Руслан, и надо будет что-то докладывать. А мы корпус вскрыть не можем.

— Как его вскроешь, если этот проклятый металл ничего не берёт? — отвечал второй.

— Вот генералу и расскажешь. А во вторник поедем становиться на биржу труда. Но, скорее всего, не доедем, слишком много знаем.

— Коллеги, — вмешался третий голос. — Зачем так пессимистично? У нас, всё же, есть некоторые успехи. Мы изучаем их вооружение, разобрали пушку, пулемёт...

— То-то, что разобрали, — едко заметил первый. — И не уверены, что сможем собрать обратно. Пулемёт... Это не пулемёт и не пушка, а фиг знает что. Мы даже не понимаем, как они стреляют. Каким-то газом? Он, что, твёрдым становится? Всё, что нам более или менее понятно, это ракеты.

— И то, что принцип движения корабля — реактивный, — добавил второй. — Остальное скрыто внутри. И пока...

— Тихо! — шикнул на него первый. — Вы слышали? Эй!! Кто там? Рядовой, я же сказал...

Чёрт. До крыла осталось всего пять или шесть шагов, и не дошёл! Что ж, теперь остаётся рассчитывать только на нахальство и везение, хоть магистр Кеноби и любит говорить, что такой вещи не существует. Одёрнув куртку, я обошёл крыло и направился прямиком на голоса, твёрдо ставя ноги на бетонный пол, чтобы шаги были отчётливо слышны. Научники обнаружились возле носовой части корабля, они сидели за большим столом, собранным из фанерных щитов, и, похоже, ужинали. Тарелки, вилки, рыбные и мясные нарезки на полиэтилене, кастрюля варёной картошки, стаканы и, как вишенка на торте — початая бутылка коньяка, кокетливо выглядывающая из-за кастрюли. Вот стервецы! Конец рабочей недели празднуют! Стервецов было трое, все в изрядно пожомканных, но не очень грязных рабочих комбинезонах. Один — полноватый сутулый мужчина — выглядел типичным кабинетным работником, он, пожалуй, напоминал меня самого семь лет назад. Комбинезон подходил ему примерно так же, как корове седло. У другого были длинные волнистые волосы — не то деятель искусств, не то хипповатый программист. Последний, худой, выделялся густыми мохнатыми бровями, почти как у незабвенного Леонида Ильича.

— Здорово, мужики! — бодрым тоном человека, привыкшего отдавать приказания, произнёс я.

"Мужики" отнеслись к моему появлению настороженно. На приветствие никто из них не ответил, а тот, что с бровями, сразу спросил:

— А Вы, собственно, кто?

Определённо, именно ему принадлежал голос номер два, что говорил о проклятом металле.

— Я? Я майор Козленко, с Тюратама, — нагло ответил я. Как я и предполагал, упоминание воинского звания и настоящего наименования площадки, известной обывателю как Байконур, слегка их озадачило.

— Как Вы сюда попали, майор? Здесь запретная зона, — сказал сутулый. Так, а вот это точно третий голос.

— Я в курсе, — кивнул я. — И хочу вам задать встречный вопрос: почему вы всё ещё здесь находитесь, когда рабочий день давно окончен? Тем более, сегодня пятница, у мусульман, например, вообще праздничный день.

— У нас допуска круглосуточные, — не принял шутки сутулый. — Можете позвонить дежурному по части и убедиться.

— Да верю, верю, — махнул я рукой.

— Я сейчас сам им позвоню, — произнёс бровеносец.

Это скверно. По его звонку сюда всё комендантское подразделение сбежится. С автоматами. И меня повяжут. Впрочем, виду я не подал, а совсем даже наоборот. Беспечно махнул рукой:

— Звоните, конечно, дежурный мою личность подтвердит. Собственно, я к вам ненадолго зашёл. Хотел заглянуть внутрь инопланетной красавицы. А плотно работать завтра утром начнём.

— Внутрь не получится, — вздохнул длинноволосый. — Мы её ещё не открыли.

— То есть как? — надеясь, что не переигрываю, громко изумился я. — Почему?

— Все люки задраены намертво, а корпус прорезать не получается. Этот грёбаный металл не поддаётся резке.

— Прозрачные части? — задал я дурацкий вопрос. Дурацкий для меня, поскольку я-то знал, что транспаристил термореактивен, иными словами, после кристаллизации он становится исключительно твёрдым веществом, не режется и не плавится. Пластины из него отливают сразу по размеру, как бетонные блоки. На нашем корабле "остекление" рубки и кормового поста управления состояло из плит толщиной в руку. Пожалуй, легче пробить бескаровую броню, чем этот монолит.

— Тоже не поддаются, — сказал бровеносец.

— А кабина, как я понимаю, вверху?

— Да. Там есть элемент, похожий на люк, но...

— Вот его и откроем. Полезли! — я решительно направился к лесенке, что вела к мосткам, перекинутым через корпус корабля прямо за блистером рубки.

— Мы уже пробовали... — попытался возразить сутулый.

— Пробовать не надо, дорогой товарищ, — строго осадил его я. — Либо делаете, либо не берётесь. Так гласит древняя мудрость. Дайте четырёхгранник, третий номер.

Отвёртка с нужной насадкой лежала у меня в кармане, специально купил на привокзальном строительном рынке. Однако, её наличие насторожило бы научников, а так — дополнительный отвлекающий элемент. Длинноволосый подал требуемое, подошёл поближе, глядя, что я буду делать. Остальные тоже поднялись наверх. О своём намерении куда-то звонить бровеносец уже позабыл, его, как и остальных, одолевала исследовательская горячка. На что я и рассчитывал. Спокойно, без спешки, но и не мешкая, я выворачивал один из винтов на прямоугольной плите верхнего аварийного люка.

— Без толку, — сказал длинноволосый. — Эти два можно вывинтить сантиметра на три, а что толку? Противоположные заклинены, а боковые прокручиваются.

— Ага. Поучи меня ещё, — буркнул я. Закончил со вторым винтом, по очереди повернул четыре боковые головки в правильное положение. Сунул отвёртку с насадкой бровастому: — Подержи.

После чего зацепил пальцами винты под шляпки и потянул на себя. Освобождённая от замков-эксцентриков крышка начала открываться. Оставалось подхватить её за край, откинуть вверх и закрепить упором. Трое научников смотрели на меня, как на гибрид Игоря Кио с Арутюном Акопяном. Следовало пользоваться их замешательством, пока можно. Расфиксировав закрывающую проём люка аварийную лестницу, я позволил ей упасть вертикально и быстро спустился вниз, на рубочный подиум. Здесь я первым делом ткнул кнопку общего сброса под экран-пультом. Она предназначалась для перезапуска систем корабля после поражения ионным оружием и заставляла распределитель кратковременно оборвать питание почти всего корабельного оборудования, затем подать на нужные входы всех процессоров напряжение три вольта, и лишь после этого снова включить высоковольтные шины. Такой аналог земного "ресета". Очень вовремя, потому что научники уже светили внутрь рубки фонарями, а через полминуты сначала длинноволосый, потом бровеносец и, наконец, сутулый спустились ко мне.

— Как Вы догадались, майор? — спросил длинноволосый.

— Военная тайна, — веско ответил я.

— А здесь довольно обычный интерьер, — заметил бровеносец, обводя лучом фонаря зал рубки. — Никакой тебе трансформируемой мебели, биоинтерфейсов. Напоминает самый обыкновенный шаттл.

— Похоже, что их технологии недалеко ушли... — начал сутулый и осёкся. потому что в этот момент над линзой большого голопроектора возникло изображение женщины в переливающемся чёрном платье до пят. Она была красива. Тёмные волосы, зачёсанные назад и там, на темени, уложенные в замысловатую конструкцию, выразительные карие глаза, крутой изгиб бровей... Женщина гневно посмотрела на нас и тоном, не терпящим возражений, произнесла на базик:

— Вы находитесь здесь незаконно. Немедленно покиньте корабль, или я вас уничтожу!

— Твою ж за ногу!! — выругался длинноволосый. — Так заикой остаться можно!

— Занятно, — сказал бровеносец. — Похоже на голограмму. По-видимому, какая-то запись.

— Я не запись, — возразила женщина. — Я управляющая система этого корабля. Покиньте борт, и никто не пострадает!

— Ого! — воскликнул сутулый. — Она интерактивна! Язык напоминает английский.

— Да, — согласился бровеносец. — Если не ошибаюсь, она нас прогоняет.

— И грозит карами небесными.

— Ерунда. Что нам может сделать изображение? Надо здесь осмотреться.

Он вразвалочку двинулся вперёд, вглядываясь в отключённые управляющие панели на стенах. Голограмма не стала больше предупреждать. Выбросила вперёд левую руку, и слетевшая с неё голубая искра ударила научника в лоб. Тот мешком повалился на пол. Двое других заметались, сутулый попытался взбежать обратно по лесенке подиума, но электрические разряды настигли его так же, как длинноволосого и бровеносца. На ногах остался один я.

— Ты поосторожнее, а? — сказал я. — Убьёшь же!

Женщина стояла в воздухе над линзой проектора и с непроницаемым лицом смотрела на меня.

— Падме, что с тобой? — встревожился я. — Сестра-а?

— Нет, а как ещё я должна была себя вести?? — сказала она, слава богу, уже по-русски. — Прямо при них спросить, где шлялся мой дорогой братец?

— Ну, хотя бы, намекнула. Мол, никто, кроме моего брата, не имеет права здесь находиться. А то я уж испугался.

— Какой ты стал нервный, — Падме легко спрыгнула на пол, подошла ко мне, на ходу регулируя высоту каблуков. — Ты где был-то две недели, пока эти пытались меня взломать?

— По-моему, работал. У старого шефа. Мне, по всей видимости, память отшибло. Потом простудился, только тогда и отпустило. От температуры, что ли.

— А ребята не с тобой?

— Увы, нет.

— Плохо. Я тоже ничего о них не знаю.

— Что с нами произошло? — спросил я.

— Всё, что помню я, на нас напали. Три корабля, на вид напоминают... не уверена, что-то вроде старых ракатских. Только их кто-то модернизировал почти до неузнаваемости. Стали палить ионными импульсами, пробили щит, потом я отключилась. Остальное как в полусне.

— Мы с тобой, похоже, опять угодили, сестричка.

— Куда угодили? — не поняла она. — Это ведь Земля.

— Земля. Вопрос, какая?

— Выражайся яснее, пожалуйста.

— Хочешь посмотреть кино? Называется "Звёздные войны. Призрачная угроза". Вторжение на далёкую планету, мужественный джедай и его падаван в компании с пришибзднутым гунганом спасает юную королеву, но гибнет в схватке с учеником сита.

— Чего-чего? — опешила Падме.

— Вот того самого. А ещё есть "Звёздные войны. Атака клонов", "Звёздные войны. Месть ситов", и ещё Эпизод IV, V и VI. Их я не успел посмотреть. Скажи, ты целовалась с Анакином на колеснице, в кандалах, перед тем, как вас вывезли на Арену?

— Д-да.

— Там есть даже это.

— Да что за .. твою мать??? — совсем не парламентски выразилась Королева и Сенатор. Называется, научил на свою голову.

— А, то есть, ты понимаешь мои эмоции, да, когда я увидел на киноафише маску Вейдера?

— Ну, ещё бы! Куда же на этот раз мы попали?

— Не знаю, но из данной конкретной локации нам надо поскорее убираться. Сколько у нас чего? Топливо, инерт?

— Энергоносителя тридцать две двести, инерта сто восемнадцать с небольшим. Алекс, торпеды и ракеты с меня сняли. Лежат у левой стены, распотрошённые. Разобрана левая крыльевая установка и один из стволов нижней турели.

— Да, знаю, эти трепались между собой. Некогда забирать, придётся уничтожить. Первый — запуск, репульсорам ход. И вылей на пол тонну... нет, полторы "студня". Сожжём тут всё к ревеням.

— А этих? — она кивнула на научников.

— Надо выгрузить. Только в сторонке, чтоб тушки не опалило. Выбивай торец, а я пока их вниз перетащу.

— А зачем вниз? Тут, наверняка, есть ещё здания...

— Точно! — обрадовался я. — Всегда знал, что моя сестра гений! Выбросим прямо из галереи на какую-нибудь крышу.

— Оттуда им и пожар лучше видно будет, — желчно добавила она.

— Не злись, Падме.

— Да, как же! Они мне все стыки корпуса горелкой исполосовали, бараны. Теперь покрытие полностью менять придётся.

— Я собственноручно тебя зачищу и перекрашу, — успокоил её я. — И ребята помогут.

— Ещё бы найти их!.

— Будем решать задачи по степени срочности. Закрой аварийный люк, пожалуйста, и летим.

"Амидала" слегка вздрогнула от залпа энерготорпедных труб. От задней торцевой стены эллинга вряд ли что-то осталось, главное, чтобы крыша на нас не рухнула. Включился обзор на стенах и своде крыши, и я увидел, что напрасно волновался: эллинг остался позади, а над нами чистое звёздное небо. Подхватив подмышки бровеносца, я волоком перетащил его из рубки в гостиную, к дверям горизонтальной стыковочной галереи.

— Я помогу! — Падме вместе со мной оказалась возле длинноволосого. Вдвоём дело пошло гораздо быстрее. Когда мы подтащили к наружному люку сутулого, корабль уже висел рядом с плоской крышей одного из соседних зданий, то ли склада, то ли мастерской. Тут бровастый — крепок оказался научник — начал подавать признаки жизни и даже попытался сопротивляться, когда мы выталкивали его на застеленную рубероидом крышу:

— Э, э, вы чего?

— Ещё разрядом треснуть? — без особых политесов (и без малейшего акцента) предложила Падме. Подействовало. Бровеносец прекратил брыкаться и сам неловко спрыгнул из люка наружу. Не удержался, плюхнулся на пятую точку, но тут же крикнул:

— Между прочим, это угон! Куда вы полетите, вас ПВО завалит.

— Пусть обнаружит сначала, — усмехнулся я. Корабль медленно всплывал вверх, и в свете разгорающегося пожара я увидел, как у бровастого открылся рот, он хватал им воздух, словно вытащенная на сушу рыба, глядя куда-то мне под ноги. Что у нас там? Ах, да, там под слоем электрохрома я сам когда-то рисовал на бортах название корабля. Ближе к носу — набуанским футорком, в сторону кормы — кириллицей, примерно таким шрифтом, как используют на морском флоте. А между ними — звезду.

— Ты цвет переключила на прозрачный? — спросил я Падме, поворачивая на закрытие рычаг люка.

— Разумеется! Не летать же с этим жуткими подпалинами по всему корпусу! Да я маскировку уже запустила.

— Правильно. Зачем волновать ПВО, они и так после Руста до сих пор оправиться не могут. Думаю, лучше далеко не улетать, зависнем над каким-нибудь пустырём, и нормально.

— Я хотела на орбиту подниматься.

— Пока нет смысла. Мы же хотели найти ребят, правильно? Я, кажется, придумал, как.

Я нанёс два последних штриха, сделал несколько шагов назад и оглядел творение рук своих. С каждым разом управляться с баллончиком краски становилось всё проще, линии ложились ровно, толщина их стала более или менее одинаковой. М-да, вот уж не думал, что на старости лет займусь настенными росписями! А как иначе? Надписи на стенах и заборах были самым верным способом привлечь внимание механиков-бреганцев, в том, конечно, случае, если они здесь, в городе. О варианте, что злобные буратины забросили их в другой регион или другую страну, я сейчас предпочитал не думать. Не найдём здесь — начнём шерстить регионы. А пока так. Мои рассуждения сводились к следующему. Дома у ребят здесь нет, документов тоже. Куда им податься? На стройку, куда же ещё, там на такие мелочи, как документы, не смотрят. Язык они знают — у них и родной не сильно отличается — объясниться смогут. А что акцент, так всегда можно выдать себя за уроженцев одной очень гордой и почти что европейской республики, где растёт виноград, и клинически нет работы. Скажут, что они Ион и Василэ, кто проверит? Особенно если на самой стройке работают, в основном, уроженцы не менее гордых республик Средней... пардон, Центральной Азии. Или наши соседи по глобусу, которые "сало" пишут с большой буквы, а "Москва" с маленькой, но зарабатывают почему-то в этой самой ненавистной им Москве. В общем, с такими мозгами, как у Иана и Базили, не спалиться — вполне решаемая задача. Значительно хуже то, что мой дом в таком большом городе они вряд ли отыщут, поскольку мы обычно высаживались прямо с "Амидалы" на его крышу. Следовательно, нужно дать о себе знать, причём, таким способом, чтобы обязательно обратили внимание. Надпись на заборе или стене дома напротив ворот стройплощадки для этого вполне годилась, если писать аурбешем. Так мы с Падме временно переквалифицировались в графитчиков. Выбирали видное место рядом с очередным строительством и писали знакомое всем нашим слово. "Индесел". А ниже набор букв, на первый взгляд, не имеющий смысла. На самом деле, это был номер телефона, зашифрованный наподобие старой славянской системы: номер буквы от 1 до 9 означает цифру. Я надеялся, что уж механики-то догадаются. Нолей в моём домашнем номере, к счастью, нет, а телефонная линия теперь соединялась комлинком с кораблём, так же, как мы когда-то делали на той, "моей" Земле, так что риска пропустить звонок не было.

— Э! Иди суда! Зачем стена портил?! — раздалось вдруг сзади. — Дашдемир! Дэржи ево!

Гадство... Теперь ещё спасаться бегством. Да от кого, от нелегалов! Со всей возможной прытью я припустил к углу дома. Сзади, приближаясь, дружно топали тяжёлые башмаки. Видели бы меня сейчас девчонки! Стыд и позор товарищу майору и Доверенному Лицу Наследницы Крови. Надо же, не отстают, хатта им на голову. Хм, а может, их напугать? Я свернул за угол, перепрыгнул через заборчик из металлической трубы и спрятался за ствол толстенного тополя, что рос в палисаднике. Надо было успокоить дыхание. Через несколько секунд подбежали преследователи. Остановились в замешательстве.

— Куда побежал? — спросил один, бородатый.

— У мене глаза за угол нет, — с лёгкой обидой ответил другой, в колоритной войлочной шапке, испачканной чем-то белым. По форме головного убора можно было безошибочно определить, что парень из Киргизии.

Я вытащил из-за пазухи кепи от своего костюма, расправил, надел и уверенно шагнул навстречу, стараясь копировать характерные интонации служителей уличного порядка:

— УВД Чертаново-Северное, ваши документы, миграционные карты!

Тот, кого бородатый назвал Дашдемиром, ойкнул, став на несколько сантиметров ниже ростом, и бросился наутёк. Как, собственно, я и ожидал. А вот бородатый оказался не столь робкого десятка. Вначале он тоже попятился, но внезапно весь напрягся, как зверь перед прыжком. Моя рука инстинктивно потянулась за пазуху. И не напрасно.

— Э-э, русский свинья, — сказал бородатый. — На испуг брать хотел, да?

Он подобрал с земли половинку кирпича, о которую я едва не споткнулся полминуты назад, взвесил в руке.

— Нэсчастный случай дэлать будем, — зловеще продолжал бородач. — Дом совсем старый, кирпича сыпет, по черепу попал...

— Не, — сказал я, — с одним кирпичом против меня нечестно. На вот, это получше будет.

Огненное лезвие с гудением дважды рассекло загородку, кусок трубы выпал из неё на газон, а я толкнул ботинком обрезок с раскалёнными ещё краями под ноги бородатому. Труба загремела по асфальту. От этого звука бородатого затрясло, он, как заворожённый, смотрел на синее пламя меча.

— Ну? Где твоя храбрость, джигит? — поинтересовался я. — Только слабых обижать можешь?

Бородатый отшвырнул кирпич.

— Рука не руби, — уже совсем другим тоном произнёс он. — Не надо рука, а?

— Стой! — приказал я, видя, что он снова пятится от меня мелкими шажками. Бородатый замер. А я продолжал: — Запомни, джигит. Не надо никому говорить, что он свинья. Иначе рано или поздно останешься без головы. Совсем. Всё понял?

Кивок.

— Вали отсюда.

На олимпийских играх этот бородатый, пожалуй, мог бы претендовать на медаль в спринтерской дисциплине. Кавказцы вообще хорошие спортсмены, жаль, с вежливостью у них часто бывают проблемы. Я выключил меч и только тогда услышал, что Падме зовёт меня по связи.

— Да, сестрёнка?

"Вот что сейчас это было, а? — возмущённо заговорила она. — Зачем весь этот спектакль? Как маленький, честное слово!"

— А что надо было делать? Без руки его оставить или без головы?

"Ветку бы срубил над тобой, она его как раз бы по темени стукнула."

— Ветку? Действительно. Не догадался. Да и дерево жалко уродовать. Подбери меня, пожалуйста, поскорее.

К часу ночи мы утомились окончательно. Во всяком случае, я. Наверно, поэтому мне казалось, что голограмма кузины тоже выглядит усталой.

— Какой процент строек мы охватили за сегодня? — спросил я.

— До процента не дотянули. Примерно девять тысячных общего количества.

— М-да. Надо придумать что-то другое.

— Что? Телевидение? Газеты? Экипаж инопланетного корабля ищет пропавших механиков?

— Ну, хотя бы, напечатать плакаты. Их расклеивать быстрее, чем писать краской.

— Да, но и на сувениры их отдерут скорее. Нет, брат, настенная роспись — наилучший вариант. Просто нам нужно больше людей.

— А вот это мысль! Я даже знаю, где их взять... — и я изложил Падме только что пришедший мне в голову коварный план.

— Ну, уж нет! — сказала она. — Я вам всем ещё на Лотале...

— Сестричка, дорогая. Чью просьбу скорее выполнят фанаты Великой Саги, как они её здесь именуют? Левого чувака, пусть он на корабле и со световым мечом, или главной и самой обожаемой героини целой трилогии? Мазаться белилами и бегать неглиже не потребуется.

— Что? А. Ну тебя, Алекс, с твоими хохмами!

— Ладно, спрашиваю серьёзно: Твоё Величество согласно?

— Похоже, у Величества нет выбора, — проворчала она.

— Увы, королева — это клеймо на всю жизнь, — улыбнулся я.

Субботнее утро мы встретили на орбите: Падме, всё-таки, уговорила меня уйти в космос, дабы не висеть в скрытном режиме на репульсорах всю ночь. В качестве разминки перед завтраком я надел скафандр, вышел наружу и собрал обратно раскуроченную троицей научников крыльевую плазмопушку. Благодаря запасливости Иана Кудры и Базили Врана все необходимые детали имелись в боковых нишах трюма.

— Ну, что, "воды... и хлеба?" — засмеялась Падме, когда я вернулся на борт.

— Сначала воды, затем помыться, а завтрак уже потом, — ответил я. — Не знаю, что было легче, тогда закрывать донный люк или сейчас. Турель внизу доделаю.

— Правильно. У неё расширительная не такая тяжёлая, мы её и при гравитации легко вставим. Лапы подожму, будет удобно.

Я позавтракал, уселся в своё кресло и, не откладывая в долгий ящик, начал подготовку к спуску. Развернул "Амидалу" кормой вперёд, импульсом двигателей скрытного хода погасил скорость с орбитальных двадцати восьми до полутора тысяч километров в час и только после этого повёл корабль вниз, к поверхности. С атмосферой, даже при галактических технологиях, шутить не следует. Безопасно входить в плотные слои с космическими скоростями способны только корабли, оборудованные генераторами дефлекторных щитов широкого спектра, громоздкими и невероятно прожорливыми. Стандартный генератор, теоретически, тоже можно настроить "на материальную", но для этого требуется его перекалибровка, которую за пару минут не проведёшь. В штатном же режиме щит отлично действует против энергетического оружия, а материальные тела задерживает гораздо хуже. Скажем, плазменный болт или тонкостенная боеголовка на нём разрушатся, а реактивная струя двигателя и бронебойный сердечник — пройдут насквозь. То же касается и набегающего потока. Поэтому разгон и торможение космические корабли выполняют в пустоте, а большинство атмосферных манёвров производится на черепашьих дозвуковых скоростях.

Временную посадку мы совершили на территории заброшенного гарнизона в Смоленской области. Вынесли наружу запасную расширительную камеру и ствол для турели, потом Падме сдвинула телескопические штанги шасси так, что турель оказалась на уровне глаз, а я без особого труда смонтировал узлы на положенное место. А затем загрузил внешние пподвески. Был бы в доступности подъёмник или кран-балка, я и с крыльевой бы в невесомости корячиться не стал, но та камера, обмотанная витками ламп накачки и укутанная в мощную теплоизоляцию, весила под центнер. Надорваться мне, что ли?

— Отлично! — одобрила Падме, делая пробный холостой спуск аргоном.

— А теперь, дорогая сестра, приглашаю Вас в кино, — сказал я.

— С удовольствием. Не терпится посмотреть, что там наснимали.

Явиться в кинозал лично Падме не могла: в темноте её голографическую природу выдало бы слабое, но отчётливое свечение. Вместо этого, едва погас свет, я засунул за ухо на плотницкий манер портативную голокамеру, чтобы кузина могла видеть экран. Приёмный капсюль комлинка торчал у меня в ухе, микрофон я зажал между ладонями, которыми подпирал подбородок "шалашиком". Разговаривать так довольно удобно, мы неоднократно проверяли, и посторонним ничего не слышно. Признаться, я немного нервничал. Как-то воспримет моя кузина историю из собственной жизни, рассказанную в голливудском стиле? А сестрица, как нарочно, молчала, не говорила ни слова, пока я, тревожась всё больше, не прошептал в микрофон:

— Падме?

"Что?"

— Всё нормально?

"Ты о фильме? Да. Рассказывают довольно близко к событиям. Сцена нашего знакомства — словно под копирку, почти дословно."

— Это ещё в переводе на русский.

"Я бы не отказалась услышать оригинал. Ваш английский довольно близок к базику, наверное, было бы ещё точнее, — она помолчала, затем коротко рассмеялась: — А эпизод с чисткой Р2, обратил внимание? Я потом так взгрела Сабе за самодеятельность, наорала даже."

— И что она?

"Выслушала, пожала плечами и сказала, что это нервное."

— Выдержка, однако.

"Да, она всегда была самая выдержанная из всех. Пару раз только это и спасало наши головы."

В общем, первый фильм моей кузине определённо понравился. Она, конечно, не преминула заметить, что из простой, в общем-то, истории режиссёр сделал героический эпос. На что я сказал:

— Ваша "простая" история была началом очень больших событий, поэтому её так и преподносят.

"Увы, от этого никуда не деться, — ответила Падме. — Законы шоу-бизнеса незыблемы и вечны, начиная с менестрелей Средневековья. Брат, ты не голоден?"

— Нет пока. Подниматься к тебе не буду, не уговаривай, до следующего сеанса пятнадцать минут.

"Я сама к тебе спущусь."

— Тут люди...

— Не переживай, я соблюдаю осторожность, — засмеялась кузина, выходя из-за ближайшего ларька. Одела она себя на земной манер: прозрачная белая кофточка с длинными рукавами, короткий джинсовый сарафан и босоножки на широких ремешках. Волосы Падме оформила в виде замысловатого узла на затылке, как любила носить на корабле. Теперь, благодаря фильмам, я знал, что причёска эта — ещё с тех, татуинских событий.

— Ты совсем как в том сне, где мы будто бы всё время жили здесь. Аверина Лада. Помнишь? — улыбнулся я.

— Ещё бы не помнить. Но, по-моему, там я была более строгая и деловая. Как в Сенате, но с поправкой на Землю. Разве нет?

— Ну, не знаю. Может быть, это уже я так вижу. Мне понравился тот сон.

— Даже несмотря на все ужасы? Разруха, продукты по карточкам...

— Да, даже. Мы ведь всё это пережили, почти, с небольшими отличиями. Ты, наверняка, смотрела статьи Ирис и сама в курсе. Просто... Чем больше я тебя знаю, тем больше мне хочется, чтобы мы были знакомы с детства.

— Здесь или там?

— По большому счёту, всё равно. Это как у Успенского: быть принцем так же хорошо, как и не быть принцем.

— А Осока? Здесь ты бы с ней не встретился.

Я пожал плечами:

— Мне кажется, всё равно встретился бы. Привела же её Сила на планету, где я вот-вот должен был загнуться от анафилактического шока? И сюда бы привела. Может, даже раньше, во время войны. Или сразу после.

— Лучше во время. Вместе с наставником, — сказала Падме, глядя куда-то вдаль. — Тогда и для депутата Авериной нашлось бы место романтике...

— Наверняка.

— Я была бы совсем не против.

— Ой, зря мы завели эту тему, сестра, — спохватился я. — Вот приснится сегодня ночью пара месяцев другой жизни, будем знать, как мечтать.

— "Человек тем и отличается от прочих тварей, что мечтать умеет". Земным мудрецом сказано, между прочим. Не волнуйся, чтобы не было снов, я тебе вечером покажу ещё немного своей памяти.

— Спасибо, будет весьма кстати, — кивнул я. Действительно, "показ картинок" приводил к тому, что спал я глубоко и без сновидений, неважно, сестрица ли делилась со мной воспоминаниями, или я с ней. После сеансов телепатии Падме и сама охотно засыпала, хотя обычно её компьютерное сознание крайне редко нуждается в отдыхе. Однажды, пару лет назад, это привело к удивительному побочному эффекту, но, как говорится, то совсем другая история.

— А что, всё-таки, за тёмная история твоего знакомства с Айлой? — решил я воспользоваться удобным моментом. — В кино этого не показали.

— Что-что, кошелёк она у меня свистнула, — нехотя объяснила Падме. — Она изображала воровку, пришлось демонстрировать местным квалификацию, "общипать нездешнюю лохушку".

— Так вы из-за этого остались без денег??

— Нет, конечно. У меня тоже были только республиканские, Уотто их брать отказался. Кстати, Айла мне всё вернула. Забралась в дом на рассвете перед гонками, отдала и извинилась. Сказала, что не хотела грабить республиканцев.

— То есть, ты так и не узнала, что она падаван?

— Нет, тогда нет. Потом, на Корусанте, столкнулись. Вообще, если бы не её постоянные командировки, мы с ней подружились бы так же, как Осока и Рийо.

— Думаешь?

— Уверена. Мы и так общались при любой возможности. Так, всё иди в зал, я тебя тут подожду.

Трагический начальный фрагмент Второго Эпизода Падме оставила без комментариев. В самом деле, что тут ещё говорить? Молчала она и всю сцену совещания у канцлера, до заключительной прочувствованной фразы Палпатина:

"Мысль потерять Вас — нестерпима."

"Да уж, — горестно вздохнула моя сестрица, — без меня бы он вряд ли заполучил Анакина в последователи."

Я эхом повторил её вздох. Спорить с этим было бы глупо. Гораздо больше меня интересовали следующие события, в пентхаусе башни "Республика 500".

— Всё так и было? — спросил я кузину.

"Примерно так, — откликнулась она. — Не очень красивая вышла сцена. Я буквально не знала, куда себя деть. Поэтому так позорно ретировалась."

— Ты действительно звала его Эни?

"Ани, — слегка в нос произнесла кузина, точь-в-точь, как Кеноби. — На самом деле, нет. Здесь из разговора выпала одна существенная фраза. "Я уже вырос из этого имени", сказал он. И чуть позже, когда я упомянула Татуин, он так, знаешь, весь напрягся. Я поняла, что ему не нравится, и больше так не называла. Только полным именем."

Некоторое время смотрели молча. Лишь в эпизоде у входа в клуб "Иноземец", где Кеноби заметил, что когда-нибудь Анакин послужит причиной его гибели, Падме едва слышно прошептала:

"Надеюсь, этого никогда не случится."

Чуть позже я не удержался от вопроса, беспокоившего меня с первого просмотра:

— Сестра, как думаешь, вот это была Минкс, гадалка?

"Несомненно. Девушки у твилеков редко бывают полненькие, скорее всего, она и имеется в виду. И та оранжевая рядом с ней... Запомни, потом расскажу. Хотя, лучше б тебе спросить Айлу."

Я хотел кивнуть, но вовремя сдержался. Зачем дёргать камеру?

"Вот, значит, как это готовилось", — с неудовольствием произнесла кузина, выслушав беседу Анакина с канцлером.

— Ты веришь в эту версию? А я вот что-то нет. Из того, что я знаю от вас с Осокой, непохоже, чтобы твой муж был подхалимом.

"Он и не был, за одним исключением. Палпатин так его обаял..." — Падме не договорила.

— Тебя ловко убрали из столицы, подставив этого дурачка Бинкса.

"И не говори. Я никогда бы не поддержала диктаторские полномочия для канцлера, тем более, не внесла бы такой законопроект."

— Так, а вот здесь...

"Ш-ш, тише. Слушай."

И снова молчание и вздох. Я не стал больше задавать вопросов, сам сообразил, что разговор во время сборов в спальне передан именно так, как и происходил в действительности. Когда же план сменился, сказал совсем другое:

— Не знал, что к этому платью был платок и такой...

"Кокошник, так и называй. Эти наряды придумала моя мама, себе, мне и Соле. Я и не знала, откуда взялась идея, поняла только тогда, когда на Землю прилетела."

— Должно быть, она сильно скучала по родине.

"Вероятно. Во всяком случае, скрывала очень тщательно. Помню, она одно время плела кружева, специально к мастерицам летала учиться. Вот, обрати внимание, тут шаль не совсем такая, а настоящую она целиком вязала сама. Так, всё. Не болтаем, и так вон сколько пропустили."

— Разве ты не пишешь видео? — изумился я.

"Конечно, пишу! — фыркнула Падме. — Раз уж мы с тобой такие кумушки-болтушки. Да и нашим будет интересно, когда вернёмся."

Если вернёмся, хотел поправить я, да не стал. Оптимизм сестры внушал надежду и мне. Правильно. Выбрались же из подобного безобразия один раз? Выберемся и второй.

"Как-то они всё скомкали, — недовольно говорила кузина, наблюдая последующие сцены. — Ощущение, что вырван из разговора кусок, а остальное вырезали.

— Хронометраж не позволил, может быть? Оставили, наверное, самое важное?

"Не всё. Как тебе объяснить... Забудь ненадолго, что это касается меня. Вот излагаются факты про героя, показаны его переживания, он сам о них говорит. Затем — факты про героиню, но её эмоций почти нет, понимаешь? Всё, обрыв. А я тогда находилась в весьма спутанных чувствах."

— А-а, так дальше всё будет, смотри.

"Да нет же. Это другой день, тут я взяла себя в руки... почти взяла, не сопи так укоризненно. Трудно устоять, когда тебя столь активно провоцируют на ответ."

— Чуть позже будет один разговор... Вот, здесь. Кстати, эта причёска, почему ты больше её не используешь?

"Буду, раз тебе нравится. Погоди... О, ну, зачем было прихватывать эти глупости?? Пустая болтовня. Самое важное дальше..."

— Вот это, о диктатуре.

"Точно. Я тогда не поверила своим ушам, не придала значения. А напрасно."

— Да, переубеждать надо было ещё тогда, пока могла.

"Увы... М-м, а падение было разыграно как по нотам. Перепугал он меня жутко. Может, тогда между нами и рухнул последний барьер. Всё дальнейшее было уже всерьёз."

— За ужином и после, у камина?

"Да. И это здесь есть тоже? Ох, да что за манера давать две сюжетные линии в нарезку попеременно?"

— Наверное, режиссёр считал, что так динамичнее.

"Сказала бы я ему..."

— Не обижайся, сестра, но, по-моему, этим потрясающим платьем уже ты провоцировала Анакина, — заметил я, возвращаясь к действию фильма. — Хотя розовое, у озера, тоже было, хм...

"У озера было жарко, вообще-то... Ладно. Ладно. Может, и да. Немножко. Я хотела перехватить инициативу, и получилось. Ты сам слышал, мы тогда пришли к решению. Если бы не арена, не начало войны, всё могло пойти иначе."

— А старый павиан хотел, чтобы пошло именно так. И ловко жонглировал всеми.

Вторую половину фильма мы досмотрели, сказав друг другу от силы десяток слов. Слишком много трагизма было в нём, а под конец события ещё и понеслись в бешеном темпе. И хотелось обсудить что-то, да некогда было.. Надо отдать должное режиссёру, настроение он создавал великолепно, и в напряжении зрителя держать умел. Не дожидаясь конца титров, я встал и под торжественную финальную мелодию направился к выходу. Падме ждала меня на улице, у дверей. Она просто просунула руку мне под локоть и так, не проронив ни слова, некоторое время шла рядом.

— Скажи, сестра... Ты была счастлива тогда? — спросил я тихо.

— Пожалуй, да. Несмотря на войну, несмотря на всё, счастлива. Только продлилось это слишком недолго. Поначалу всё шло неплохо. Посвящение в рыцари... Ученица... Он буквально расцвёл...

Она рассказывала, то медленно и задумчиво, то с улыбкой, а то и с внезапной болью в голосе, а я слушал, боясь спугнуть удачу. Падме никогда ещё столько не говорила о муже, да я старался и не спрашивать, понимая, насколько болезненными могут быть для неё воспоминания. Только сейчас, спустя шесть лет после знакомства, я начал понимать, какая это была любовь, насколько сложные события нанизывались на неё, как на стержень. Политика, продолжением которой является война, крупные и мелкие интриги, Орден, Оби-Ван и Осока, конечно же, друзья и недруги самой Падме. Голова от всего этого шла кругом.

— С чего начинается третий фильм? — неожиданно спросила кузина.

— Нападение на Корусант. Вернее, бой на орбите, когда они прорывались, чтобы освободить Палпатина.

— Не похищение, а именно это? Хм. С каждым фильмом выбор момента начала становится всё более странным.

— Уверена, что хочешь увидеть и этот фильм тоже?

— Алекс, это всего лишь кино. Не драматизируй. Я летала с тобой на Мустафар, где всё это происходило в действительности, и ничего, нормально. Так неужели же экранная драма сможет причинить мне моральную травму?

— С учётом того, как ты держалась на арене, наверное, нет. Я и не подозревал, что сестра у меня настоящий боец.

— Вот-вот. Короче, я собралась, готова, и времени остаётся только-только вернуться к кинотеатру. Идём.

— Как угодно Твоему Величеству. Кстати. А где твои летающие "мобильные доспехи"?

— Да вот, над этим сквером подвешены, прямо над верхушками стол... — Падме вдруг резко остановилась. — Ты это видел, брат?

— Тот парень? Да, мне тоже показалось, что он посмотрел вверх.

— А потом обогнул тень от корабля. Если бы тот сейчас отбрасывал тень.

— Латентный фосер?

— Почему нет? Смотри-ка, он и его компания идут смотреть то же, что и мы. Вот сама Сила и определила, с кем мне знакомиться.

Повторный просмотр Третьего Эпизода не добавил в моём сознании ясности произошедшим тогда событиям. Поведение действующих лиц, кроме, может быть, хитромудрого Палпатина, по-прежнему казалось странным, немотивированным и подчас вообще необъяснимым. Самое интересное, реакция кузины была очень схожей и состояла, в основном, из "хм!", то скептическим, то возмущённым тоном. Членораздельно она выразилась всего пару раз: "Интересно" и "Вот этого я не знала". В итоге, Падме, всё же, не выдержала и взорвалась, так что у меня в ухе зазвенело:

"Я не говорила этого!!"

— А что ты...?

"Подожди, — перебила она. — Дальше всё, вроде, правильно... Ну, вот тут чуть иначе, но неважно."

— Значит, тебе приписали одну лишнюю фразу?

"Но как изменился весь тон разговора! Это же почти то, что сказала Оффи на суде над Осокой, где я выступала защитником!"

— Напоминает тонкое ситское манипулирование фактами.

"Очень похоже. Но знали они не всё. Обратил внимание, сцена на балконе? Такое впечатление, что факт разговора им известен, а о чём конкретно шла речь — нет, вот и заполнили чем ни попадя."

— Да там вообще косяк на косяке. Здание снаружи показали зеркально, я только со второго раза понял.

"Ну, это обычные ляпы ваших киностудий, их в каждом земном фильме полно. Всё, слушаем дальше."

На следующей сцене не выдержал уже я:

— Хитро завернул про стремление к власти. Изящно. Но почему Анакин не ответил, что это наглая ложь, и последние три года всей власти у Ордена было — поднимать в атаку солдат и гибнуть вместе с ними?

"Так и ответил бы, будь это первая их беседа, — в голосе Падме прозвучала тоска. — Но с того дня, как Осоку выставили из Ордена, Анакин бывал у Палпатина едва ли не чаще, чем у меня. И, подозреваю, постоянно слышал подобные речи. Равно как лестные слова о своей мудрости и талантах."

— Это-то зачем?

"Для подпитки гордыни. Чтобы стали зазорно обратиться за помощью к другим нестандартно мыслящим личностям."

— Пожалуй. Но насчёт сомнений в мудрости Совета старый павиан прав. Отправь они за Гривусом Анакина, всё могло бы сложиться иначе... А они повели себя из серии "назло бабушке отморожу уши".

"Я думала об этом. Что, если они не хотели стать его слепым инструментом? Поэтому, пока ситуация была неясна, поступали наперекор его "советам". Ему же только этого и надо было. Раз, другой..."

— Почему же они не поняли?

"Времени не хватило. Война и нужна была, чтобы постоянно отвлекать от основной операции, подготовки переворота. Стоило задействовать всю разведывательную сеть, картинка вскоре сложилась бы, но..."

— Одни ушли на фронт, другие занялись чисто военной разведкой, — подхватил я, вспомнив группу мастера Толма.

"Вот. Сам же всё знаешь. Точно то же с нашими планетарными спецслужбами. Комитету Лоялистов постоянно не хватало агентов, где уж там заниматься странностями вроде весьма своевременного убийства Бонтери-старшей."

— Сестричка...

"Да?"

— Ты уверена, что надо досматривать до конца?

"Прекрати, Алекс, мы уже всё обсудили. Да, уверена и досмотрю. Тем более, вот этого я тоже не знала. Винду, старый грубиян! Вместо похвалы опять моральная пощёчина, да как вовремя!"

— Палпатин именно на это и рассчитывал. И что его оставят одного. Вот если бы Осока...

"Не решись она покинуть Орден, было бы как с Миной Бонтери, я уверена. Нужен был неучтённый фактор..."

Я снова вспомнил свой давний сон. Неучтённый фактор, влияющий не на саму жертву, а на кого-то очень близкого. Там нам удалось переломить ситуацию, вот в этой самой сцене. "Безумие пора остановить", — сказала во сне Падме, прежде чем нанести удар.

"А без тебя я не справилась..." — едва слышно, почти шёпотом, долетел до меня голос кузины.

— Ты, всё-таки, видела...

"И не считаю, что это было неправильно, — твёрдо произнесла она. — С меня всё началось, я была обязана предотвратить такой исход."

— И потом умереть от горя?

"Умереть? — фыркнула она. — Вот ещё! С чего это ты взял?"

— Смотри дальше.

Всё-таки, выдержка у настоящей Падме была на высоте, не то что у героини фильма. Самые тяжёлые моменты она вынесла стоически, да вдобавок ни на секунду не забывала про моё присутствие. Именно в те мгновения, когда больше всего хотелось спросить, всё ли в порядке, она сама мягко произносила: "Нормально, нормально".

"Вот, значит, что вы с Оби-Ваном от меня утаили", — сказала она после сцены дуэли.

— Прости. Мы оберегали тебя.

"За что особое спасибо вам обоим. Тогда мне, действительно, рано было это знать. Анакин... он никогда не умел признавать поражений. Наоборот, любой проигрыш раздражал его. Так случилось и здесь. Кого теперь винить? Разве что, самого себя..."

Но даже несмотря на её спокойные, хоть и печальные рассуждения, спросить у сестры что-то после сцены на Полис Масса оказалось выше моих сил. И она снова заговорила первой, хотя и не сразу, а немного погодя, когда я уже выходил из кинотеатра:

"Не хочет жить... Это была неправда, Алекс. Возможно, врачам и казалось так, но я боролась изо всех сил. Только сил почему-то становилось всё меньше."

— Оби-Ван считает, что ты пожертвовала собой ради детей, — сказал я. — Живую тебя он нашёл бы. С одной стороны, наверное, да, но с другой... Утечка жизненной энергии. Или её перенос? Как на Мортисе.

"Между мной и ним? Кто способен сотворить подобное на таком расстоянии??"

— Думаю, ты и сама догадываешься. Не потому, что он настолько всемогущ. Такой астральной связи, как между вами, в истории ещё поискать. Вот старый павиан ей и воспользовался. Чем не теория?

"Надо обсудить её с нашими медиками и Шакти. Когда вернёмся. Сейчас есть гораздо более срочная задача."

— Какая?

"Не упустить наших потенциальных помощников."

— Ох, я и забыл!

"Смотри направо. Ещё правее. Уходят в направлении вон того сквера. Отличное место для знакомства."

— Как пожелает Твоё Величество.

Компания, привлёкшая наше внимание, состояла из четырёх человек, по возрасту, скорее всего, студентов. Среди их выделялся габаритами крупный плечистый парень немного деревенской внешности с добродушным взглядом и носом картошкой. Лидером четвёрки, впрочем, был не он, и не брюнет в майке с логотипом и изображением хорошо знакомого нам клонского шлема Фазы II, а третий. Среднего роста, подвижный, можно даже сказать, вертлявый. Он что-то говорил, активно жестикулировал, а остальные слушали. В диалог изредка вступал лишь брюнет, тот, кого мы с Падме заподозрили в латентной чувствительности к Силе. По поводу четвёртого существа в компании у меня с самого начала возникли сомнения, сейчас я склонялся к мысли, что это, всё-таки, девушка. Коротко стриженная, в просторной футболке и несколько мешковатых штанах типа стройотрядовских.

Я нагнал их неподалёку от того места, где к тротуару примыкала перпендикулярная дорожка, ведущая в тот самый сквер. Сказал:

— Добрый вечер, ребята. Я вас отвлеку на пару минут, если не возражаете?

— Вечер добрый, папаша, — ответил вертлявый, сразу взяв в разговоре резкий тон. — Мы, вообще-то торопимся.

— Подожди, — мягко осадила его девушка, и я подумал, не ошибся ли в определении лидера компании. — Слушаем Вас внимательно.

— Вы ведь из кинотеатра вышли.

— Да, — подтвердил вертлявый. — Соцопрос, что ли?

— Нет. Просто кое-кто желает с вами познакомиться.

— Кто же?

— А вот она.

Фанаты посмотрели в том направлении, куда я указал глазами, и на несколько секунд зависли, увидев мою кузину, горделиво восседающую на парковой скамейке — не хуже, чем в ложе Сената. Для знакомства Падме сделала себе роскошную вариацию на тему одного из любимых нарядов. Того, в котором во II эпизоде Саги встречала Анакина и Оби-Вана. Верхнее платье из синего узорчатого бархата — по-старинному "робу" — она переоформила в длиннополый жакет нараспашку, шитый серебром корсет оставила без изменений, а непрактичную юбку заменила на брюки, прилегающие сверху до колена и расклешённые книзу. Наряд дополняли причёска-корзинка и широкое колье. Сходство было столь очевидным, что вся четвёрка, включая вертлявого, послушно подошла ближе.

— Добрый вечер, меня зовут Падме, — сказала Падме, вставая.

— Здравствуйте, сенатор Амидала, — парень в футболке со шлемом улыбнулся и изобразил лёгкий поклон, демонстрируя, что принимает игру. А вертлявый из-за спины высокого буркнул себе под нос, но достаточно разборчиво:

— Непохожа.

— Что значит... — возмутилась Падме. — Это она на меня не вполне похожа! А я, настоящая я, выгляжу вот так!

— Простите, Моя Леди, — латентно чувствительный парень ехидно прищурился, — но как быть с тем, что нам показали? Судя по фильму, Вы умерли.

— Да, это так, — уже спокойно кивнула она. — Но встречный вам вопрос. Мой муж, будущий Дарт Вейдер, был одержим идеей вернуть свою мать и спасти меня. Он и на Тёмную Сторону ради этого перешёл. Полагаете, на этом — всё?

— Хотите сказать, он попытался?

— Совершенно верно. И теперь я голограмма в корабельном компьютере, — для пущей убедительности Падме пустила сверху вниз по своему изображению волну характерной ряби. Фанаты вздрогнули, их явно проняло. Латентно чувствительный протянул руку, и она свободно прошла сквозь плечо моей кузины.

— Фигасе... — выдавил он.

— Сделай это снова, — улыбнулась Падме. Теперь пальцы молодого человека наткнулись на препятствие.

— Ой, — он отдёрнул руку. — Простите... Сенатор.

— Ничего страшного. Я научилась придавать себе плотность и взаимодействовать с предметами. Иначе моё существование было бы совсем уж тоскливым.

Вот сейчас уже не было сомнений, что все четверо начинают верить: перед ними настоящая, а не киношная героиня их обожаемого цикла.

— Вы говорили о корабле, — несмело начал высокий. — Могли бы мы на него взглянуть?

— И даже подняться на борт, — ответила Падме. — Нужна только площадка, примерно пятьдесят на пятьдесят, чтобы опуститься вплотную к земле.

— Есть такая, даже больше, за проспектом, где ЛЭП была!

— Ты что, там дома с двух сторон! — забеспокоился вертлявый. — Увидят!

— Не увидят, — сказал я. — Помните "Ятаган" Мола? Его система маскировки досталась по наследству нам. Показывайте площадку.

— Буду ждать вас там, — Падме растаяла в воздухе.

— Ничего себе спецэффекты, — потеребил мочку уха высокий.

— Ну? — поторопил я вертлявого. — Идём?

— Да-да. Вот туда.

— Вы хорошо говорите по-русски, — заметила девушка.

— Вообще-то, я местный. Ну, почти. Наша действительность несколько отличается от вашей. Там о таких фильмах, как "Звёздные войны", никто и не слышал. А Лукас ваш... у нас его имя читают как Дьёрдь Лукаш, на венгерский манер, был режиссёром нескольких серий "Стартрека" и цикла об Индиане Джонсе.

— Индиану Джонса он и здесь снимал, — подсказал латентно чувствительный. — А по поводу "Стартрека"... где-то я читал, что ему предлагали взяться за съёмки второго сезона, но он предпочёл заняться собственным проектом.

— Хотел бы я знать, какой сит консультировал его по поводу этих фильмов, — проворчал я.

— А что, настолько всё правда? — спросила девушка.

— Может, не всё, но очень многое. Я-то знаю только то, что рассказывала сестра и магистр Кеноби.

— Вы хорошо с ним были знакомы? — спросил вертлявый.

— Увы, нет. Всего несколько дней во время перелёта.

— А с Энакином? — он произнёс это имя так же странно, как озвучивали его в фильмах.

— Нет. Не успел. Я и с Падме впервые увиделся только после её смерти, хотя мы родственники.

Едва мы вышли на поросшую бурьяном и лопухами площадку, невдалеке от нас среди пустого, казалось бы, пространства загорелись две вертикальные цепочки синих огоньков и под ними — светящаяся линия.

— Ногой на линию, и окажетесь на рампе, — подсказал я. — Она наклонная, не оступитесь. И не задерживайтесь, поднимайтесь наверх. Ну? Кто первый?

Парни замешкались, девушка, напротив, шагнула вперёд, и тогда высокий, как настоящий мужчина, первым исследующий неизвестную территорию, её опередил. Наступил на подсвеченную линию, наполовину утонув в маскирующем поле, обернулся, протянул руку:

— Давай, Жень, тут трап.

— Двусмысленно звучит, — заметил вертлявый, и все четверо почему-то засмеялись. Должно быть, местный юмор. Ах, да, "трап" же ещё обозначает ловушку или засаду. Тогда понятно. Я легонько подтолкнул в спины двоих парней, чтоб шевелились, и через несколько секунд все мы поднимались по рампе на борт корабля. Убедившись, что фанаты находятся внутри, а я надёжно держусь за ближний к шарниру гидроцилиндр привода, Падме начала поднимать корабль в небо, одновременно включив механизм на закрытие.

— Итак, — произнесла она, обводя взглядом ребят. — Я Падме и, по совместительству — сам корабль, это мой брат и командир Алекс. Хотелось бы теперь услышать ваши имена.

— Роман, — назвался вертлявый.

— Женя. Евгения.

— Станислав, можно Стас, — сказал латентно чувствительный.

— Сергей, — представился высокий.

— Можно Серый, — подсказал Роман.

— Ромка, перестань, — нахмурилась Женя. — Серьёзный же разговор!

— Прошу, — пригласила Падме ребят в открывшиеся двери лифта. — Жду вас наверху.

Впятером в кабине турболифта "Амидалы" немного тесновато, но и ехать какие-то шесть секунд. Поскольку входили мы со стороны кормы, а на средней и верхней палубе двери открываются только в направлении носа, мне пришлось придержать высокого Сергея за рукав, чтобы он смог повернуться и нормально выйти.

— Здесь у нас гостиная, — продолжала Падме. Парни, как привязанные, пошли за ней, а Женя задержалась.

— Не пойму, — сказала она, — если Вы брат сенатора Амидалы, как получилось, что увиделись вы только после...

— Так ведь я не родной брат, троюродный, — развёл я руками. — Мы и не знали, что её мама жива и где-то на другой планете. Все думали, её волки съели, ещё в войну.

— Ничего себе.

— Да, такое вот индийское кино.

— Вы с ней, всё равно, немного похожи. Глаза... и брови, пожалуй.

— К сожалению, это не сразу заметно, надо присматриваться.

— Женя, не стойте в дверях, присаживайтесь, — позвала Падме. — Не буду ходить вокруг да около, мы позвали вас потому, что нам нужна помощь. Алекс уже сказал вам, что ваша реальность для нас параллельная. При попадании сюда нас раскидало, пропали два члена экипажа. Нам нужно их отыскать.

— Какого они вида? — по-деловому спросил Стас.

— Люди, обычные люди. Язык более или менее знают, объясниться смогут, не пропадут. Надо только дать им знать, как с нами связаться.

— Чем же мы можем помочь? — удивился Сергей.

Я объяснил про надписи и про то, что у нас не хватает рук.

— Ну, народ организовать можно, — Ромка почесал лоб. — Жень, ты кого-то можешь подключить?

— Иришку с Татьяной и их поклонников, — сказала та.

— Ладно, а я подтяну анимешную тусовку, кого знаю. Скажем, что реклама.

— Я тоже договорюсь, — добавил Сергей. — Человек десять найду.

— Откуда столько? — удивлённо посмотрел на него приятель. По всей видимости, друзей у Сергея было небогато.

— Ну, тех, с кем в футбол играть ходим.

— А-а. Тогда да.

— Насчёт рекламы, по-моему, плохая идея, — заметила Женя. — Могут ответить, раз реклама — плати.

— А я и собирался заплатить, ты как думала? Но за это попрошу Вас, Сенатор, о маленьком одолжении. Корабль Ваш в порядке?

— В полном, — кивнула Падме.

— Свозите нас в космос. Хотя бы, на орбиту, Землю пофоткать. Для вас это пустяк, так?

— Можем даже до Луны, пофоткать обратную сторону, — ответил я. — Вам, конечно, не поверят, скажут, что фотошоп, но вы-то будете знать, что это правда.

— По рукам!

Мы договорились встретиться на том же пустыре в полночь. Падме для порядка поинтересовалась, не хватятся ли фанатов их семьи, и получила набор стандартных ответов. Ромка и Стас сказали, что предки на даче, Сергей — что отец ему доверяет полностью, а Жениным родителям, по её словам, "до фонаря".

— В любом случае, после круиза мы вас развезём прямо по домам, — сказал я.

— Спасибо, — улыбнулась Женя. — А то сегодня 28-е, девушкам поодиночке лучше не ходить.

Уже у трапа Стас остановился и задал вопрос:

— Скажите, а почему вы выбрали именно нас?

— Хороший вопрос, — засмеялась Падме. — Главное, от правильного человека. Из-за тебя и выбрали. Когда вы подходили к кинотеатру, то прошли под зависшим над площадью кораблём. А ты обогнул тень от крыла, хотя её и не было видно.

— Стасик, да ты, не иначе, Одарённый?! — картинно всплеснул руками Ромка. — Тебя какая сторона Силы больше привлекает?

— Болтун, — нахмурился Стас.

— Алекс, а у вас есть возможность сделать Стасику анализ на мидихлорианы? — спросила Женя.

— Не уверен. Не было необходимости.

— Есть, есть, — сказала Падме. Вернётесь — обязательно сделаем. Да пребудет с вами Сила.

Расписав своей "рекламой" ещё некоторое количество стен и заборов, мы без пяти двенадцать возвратились к площадке. Фанаты уже ждали нас там. Только вот нюанс: было их не четверо, а семеро.

— А так мы не договаривались, — проворчал я.

— Кто-то из нас явно сказал им, что не следует приводить друзей? — прищурилась Падме. — По-моему, нет. Лопухнулись, теперь придётся принимать и этих. Хорошо, что всех исполнителей не привели, человек двадцать или пятьдесят. Ха-ха, они сейчас обсуждают то же самое, что и мы! Слушай...

Она включила внешние звукоприёмники, и я услышал, как Стас говорит:

— Если из-за вас, умников, они не покажутся, я не знаю, что я с вами сделаю. Ну, Ромка понятно, но ты, Жень??

— Что "я"? Таня не согласилась помочь, пока правду не узнала.

— Потому что ты не умеешь врать, — заявила девушка в красной кофточке, тесной мини-юбке и спортивных туфлях. — Не волнуйтесь, я тайны хранить умею.

— Мы-то не волнуемся, главное, чтобы они не возражали, — Стас ткнул пальцем в небо, вернее, опять точно в направлении нашего корабля.

— Так, — сказал один из двоих новеньких парней, — полночь бьёт. По-моему, Ромашка, ты проспорил. Гони бабки!

— Вы ещё и на деньги забились?? — вскинулся Стас. — Рома, ты идиот!

— На деньги это так, чтоб не врал, — второй парень широко улыбнулся. — Я лично даже расстроюсь, если выиграю.

Я покосился на кузину. Она пожала плечами, как хочешь, мол, ты у нас командир.

— Ладно уж, — сказал я. — На глиссаде ненадолго отключи маскировку, покажемся им во всей красе, пока разворачиваемся кормой.

— Предупрежу их сначала, — Падме включила звукопередатчики. Фанаты вздрогнули, когда с высоты раздался голос: — Ребята, мы здесь. Стойте пока на месте, когда включу свет, быстро поднимайтесь.

Пустырь бывшей ЛЭП тянулся между кварталами домов длинным языком от улицы до строительства очередного элитного жилого комплекса. Этим я и воспользовался. Ребята невольно попятились, когда в рассеянном свете огней города в сотне метров от них возникла клиновидная громада корабля и понеслась, гася скорость и выполняя нечто вроде полицейского разворота. Включилось освещение хвостового отсека, высветив язык рампы. Ждать пришлось секунд десять, не больше, затем вспыхнули индикаторы включённых дефлекторных щитов, это означало, что все ребята на пандусе. Я зажал ориентацию и плавно потянул на себя, затем аккуратно дал тягу. За моей спиной раздвинулась дверь рубки, и запыхавшаяся семёрка ввалилась в рубочный зал. Глаза у всех, особенно у новичков, были именно такие, как я и надеялся — по три рубля.

— Рассаживайтесь, пожалуйста, — сказала Падме. — Пробивание атмосферы займёт несколько минут. Вы не голодны?

— Не-не-не, — за всех ответил Сергей, — не беспокойтесь, Сенатор.

— Простите меня, Падме, я не должна была приводить Таню, но она очень-очень хотела узнать правду, — смущённо произнесла Женя.

— Ничего. Как я уже говорила, вам всё равно никто не поверит. Особенно психиатры, — засмеялась моя кузина.

— А правда, что Вы голограмма, но Вас можно потрогать? — спросила Таня.

— Всё так и есть, — Падме сама взяла её за руку.

— Ох. Мне так жаль, что Вы умерли, — в глазах Тани заблестели слёзы.

— Ничего. Я с этим давно смирилась. В положении голограммы есть и свои плюсы. Можно придумывать какие угодно наряды и мгновенно их менять, — в подтверждение своих слов Падме сменила синий костюм на джинсы и футболку, вызвав дружный смех фанатов. — Что? А, извините случайно вышло.

На футболке красовалось изображение короны и ниже надпись:

Все бабы как бабы...

Падме с прекрасно разыгранным смущением стала стряхивать её пальцами, буквы посыпались вниз мелкими крошками и, коснувшись ковра, исчезли.

Шутка моей сестрицы помогла фанатам окончательно прийти в себя. Ромка, вспомнив о полученном задании, доложил, что сагитировал "больше двадцати носов", кое у кого есть свой транспорт, и сегодня они обещали охватить целый округ, а завтра займутся соседним. Женя с Таней тоже набрали с десяток человек, а Сергей — своих футболистов.

— В сумме почти пятьдесят, как ты и говорила, — подытожил я.

— Спасибо вам большое, — сказала Падме.

— Что Вы, Сенатор, какие могут быть благодарности, — махнул рукой тот из новичков, что расстроился бы, если бы выиграл спор. — Лично я в полном восторге, что познакомился с Вами. О, да, я не представился. Геннадий. А это вот Леонид, наш скептик.

— Уже нет, — поднял руки тот. — Верю, во всё верю. Безоговорочно.

— Прошу прощения, Падме, — снова подала голос Таня, — может быть, у вас есть какие-то записи, передачи галактические? Очень хочется посмотреть, как выглядят настоящие инопланетяне.

— Да, и планеты, — подхватила Женя.

— И корабли, — добавил Ромка.

— Фильмы и новости я у себя не держу, — покачала головой Падме. — Зачем, если есть Голонет и библиотеки? Вот голографии наших друзей показать могу. Не все из них, как ты выражаешься, инопланетяне, но кое-кого вы знаете по вашим фильмам. Перебирайтесь все на эту сторону, чтобы было лучше видно, я покажу. Вот мои большие друзья...

— Бэйл Престор Органа и Мон Мотма? А вторая женщина кто?

— Ты невнимательно смотрел финал, — укорила Ромку Женя. — Это, наверное, супруга Бэйла, да?

— Да. Последний её снимок до болезни. А вот мой брат и...

— Магистр Кеноби!! — хором, как первоклашки, ответили фанаты.

— Да. Или вот, например, мы в гостях у другого мудрого джедая...

— Йода! — ахнула Таня.

— И клон. Это ведь клон, правильно? — спросил Стас.

— Да. В фильмах Фетта-старшего и клонов играет слишком колоритный актёр, — сказал я. — На самом деле, они выглядят не столь экзотически.

— Это ведь не очень давний снимок, уже с Дагобы?

— Э... — замялся я. Тут и про Дагобу, оказывается, в курсе. — Да.

— Получается, клоны, по крайней мере, некоторые, не выполнили Приказ?

— Очень немногие. Это первый из них, Пятерня, сейчас он капитан.

— Вы хотели инопланетян? — улыбнулась Падме. — Вот вам твилеки, мама и дочь. И тогрута.

— Я подумал, это сёстры, — протянул Сергей. — Красоточки. То ли дочка слишком взрослая, то ли мама чересчур молодая.

От моего внимания не укрылось, что Стас тоже приоткрыл рот, словно хотел что-то спросить, но промолчал.

— А с ними — магистр Шаак Ти? Так она на самом деле выглядит? — поинтересовался Гена.

— Нет. Это профессор Ирис Тано, она читает курс истории у нас в корпоративном университете. Вот она же с дочерьми, Осокой и Эрдени.

— Ирис, Осока... Прямо гербарий получается, — улыбнулся Леонид.

— Чему удивляться, во вселенной многие имена заимствованы из разных языков, — хмыкнул Сергей. — К примеру, Шакти означает "богиня", а Падме — "лотос", почему бы не быть другим?

— Ты абсолютно прав, — поддержал его я, тем не менее, у меня было смутное ощущение, что что-то здесь не так, неправильно. Через пару секунд я сообразил, что именно. Ноль реакции на Осоку. Заметила это и Падме.

— Скажите, ребята, — мягко спросила она, — а по другим фильмам вам не знакома ли вот эта девушка?

— Н-нет, а должна быть? — с сомнением посмотрел на неё Ромка. — Я только двух тогрут знаю, Шаак Ти и Ашлу, девочку из сцены с картой. Но это же не она?

— Нет, Ашла вот, со своими компаньонками, — Падме небрежно открыла на стене ещё одно окно, поместив туда голограмму "Ангелов Джесси". — Мы с ней иногда пересекаемся по работе.

— Ух, какая она стала. Я бы познакомился.

— Такое впечатление, что из этой вашей Саги намеренно вымараны все упоминания об ученице Анакина, — сказал я.

— Ученица Анакина? — изумлённо повторила Женя.

— Как ученица? Он же сам был падаваном, — растерялся Гена.

— Не-не, его посвятили в рыцари сразу после Джеонозиса, — поправил Сергей.

— Правильно, — подтвердил я. — А во время битвы за Кристофсис Совет прислал ему ученицу, вот её, Осоку Тано. Про их похождения во время войны не три — десять таких фильмов снять можно. И это только то, что я сам знаю. Падме, у тебя же есть...

— Да, да, благодаря Эрдени и Рийо — есть. Вот, посмотрите, это мой муж и она на Гвори. Здесь ей четырнадцать. А вот тут уже пятнадцать. Обратите внимание, здесь на заднем плане капитан Рекс, старший офицер в батальоне Анакина...

— Разве не легионе? — встрял Леонид. — Извините...

— В легион его немного позже развернули, ближе к окончанию войны. Что бы вам ещё показать? Ну, скажем, вот это. Осока и я в здании Сената. Нас Рийо тайком щёлкнула. Перед тем, как мы полетели на переговоры с герцогиней Бонтери.

— Кто такая эта Рийо? — спросила Таня.

— На тот момент тоже сенатор, от Панторы. И Осокина лучшая подруга. Сейчас она Генеральный Директор нашей корпорации. Можно, Алекс?

— Ладно, покажи, — махнул рукой я.

Падме вывела на стену голографию, которая так нравилась моим девчонкам. Мы втроём, в обнимку, выражения лиц у девиц получились не просто весёлые, а чрезвычайно хитрые, у меня же — какое-то посконно-деревенское. Впрочем, это и снималось в деревне в Рязанской области в тот год, когда семейство Наберри — к сожалению, без племянниц — прилетело погостить на Землю. Тогда ещё трое местных алкашей бросили пить после встречи с Рийо и твилеками на лесной тропинке. Говорят, один из них принял хвостики Кои за свернувшегося на плечах женщины Зелёного Змия собственной персоной.

Фанаты весело зашумели.

— И на ком из них Вы женаты, Алекс? — лукаво осведомилась Женя.

— Ни на ком, — честно ответил я.

— Только потому, что Осоке венчаться Кодекс не велит, — с потрохами сдала меня сестрица.

— Что же получается... — начал Стас.

— Получается, что между Вторым и Третьим эпизодами Лукас пропустил всё самое интересное, — озвучил мысль Ромка.

— Вообще-то, между Первым и Вторым — тоже, — сказал Гена. — Помните комиксы про команду разведчиков Ордена?

— А-а, это где Толм, Т'ра Саа, Квинлан Вос и Эйла Секура?

— Народ, — не выдержал я. — Скажите, в какой английской спецшколе вы все тут учитесь, а? Ну, ладно, допустим, Геонозис по правилам английского языка читается через "дж", хотя название по происхождению греческое — "земля" плюс "болезнь". Но на каком языке сдвоенное "а" превращается в "э"?? Уверяю вас, Айла весьма удивилась бы, если бы вы назвали её так.

— Ага, — многозначительно поднял палец Стас, — я же вам говорил, что Айла, а вы не верили!

— Он по уши влюблён в этого персонажа, — доверительно сообщила Женя под смех остальных парней.

— Как выясняется, она и не персонаж, а вполне реальный человек, в смысле, твилечка, — буркнул Стас.

— Вот почему ты так дёрнулся на снимок её племянницы, — сказал я.

Стас вытаращил глаза:

— Та, бирюзовая?

— Нола Секура. Её отец — Ван Секура, двоюродный брат Айлы... — я опустил руку в набедренный карман, вынул меч. — Этот предмет знаком?

— Д-да, — осипшим голосом произнёс парень. — Таких мечей было несколько, но этот... Её? Вы подобрали его там, на Фелусии?

— Нет. В Старой Читальне Храма. Там этих мечей вот такая гора. Всех, кого убили во время Приказа и позже.

— Можно?

— Думаю, да, — я отодвинул подальше кресло инженерного пульта. — Иди вот сюда, к лестнице. Бери. Направляй перед собой, да. При включении рукоятку немного дёрнет, имей в виду. Нажимай.

— Действительно, дёргает, — пробормотал Стас, заворожённо глядя на пылающее синевой лезвие. — Позволите сделать несколько замахов? Я немного умею, изучал кэндо.

— Помни о длине, не попорти мебель, — я отошёл в сторону, к большому проектору.

Стас и впрямь умел обращаться с мечом. Уверенный хват, точные движения, понимание длины лезвия... Он бы научился намного быстрее, чем я.

— Спасибо Вам, — Стас выключил лезвие, протянул мне рукоятку двумя руками, на японский манер. — Почти джедаем себя почувствовал.

— Секундочку! — воскликнул Ромка. — Вы обещали тест на мидихлорианы!

— Ах, да, верно. Сестра, кликни Герхарда.

Увидев нашего меддройда, ребята чуть не взвыли от восторга.

— Точно такой же, как... — пискнула Таня.

— Нет, — поправил я. — Не такой же. Это он и есть. К сожалению, Герхард не помнит, кто включил его в комплектацию корабля Вейдера.

— То есть, вот это корабль... Вейдера??

— А как иначе? — сказала Женя. — Раз душу Падме в компьютер вселил он, то и корабль должен быть его. Вы его выкрали, да?

— Не совсем, — покачала головой Падме. — Видите ли, у Вейдера не вполне получилось с моим возвращением. Получилась не я, а тень меня, обладающая памятью...

— И то не всей, — подсказал я.

— Да, при полном отсутствии характера. Лучше у него сделать не получалось, как он ни бился. Наверное, поэтому он перестал пользоваться кораблём, загнал на дальнюю базу и там оставил. А Осока с моим братом нашли.

— Кто же Вас разбудил полностью? — не унималась Женя.

— Осока. Совершенно случайно, своими эмоциями, когда узнала, кем стал её наставник.

— Я, кажется, поняла. Для того, чтобы вернуть человека, Тёмной стороны недостаточно. Нужна и Светлая. Как мёртвая и живая вода.

— Похоже на то.

— Скажите... — Ромка покосился на меня, но вопрос задал кузине: — Может, я чего-то не понимаю... Разве кораблём в полёте не нужно управлять?

— Не обязательно. Это же Земля, орбитальная обстановка тут простейшая, мы идём по стандартной траектории. К тому же, я поглядываю одним глазком по курсу, чтобы случайно ни с чем не столкнуться.

В это время Герхарду надоело ждать, пока мы наговоримся, и он своим ровным металлическим голосом осведомился:

— Командир, я могу взять у молодого человека анализ?

— Да-да, извини, забыл, — ответил я. — Бери.

— И всё? — удивлённо посмотрел на свою руку Стас.

— Всё, — подтвердил Герхард. — Проба анализируется, ждите. Ваш результат немного повышен, тридцать четыре сотни.

— То есть, три четыреста? В джедаи, кажется, берут не ниже восьми? — припомнил Леонид.

— Правильно, — кивнул я. — Но начальная чувствительность проявляется уже от трёх. У меня, например, три тысячи сто, я Силу почти не ощущаю. Тем не менее, кое-каким простейшим манипуляциям меня научили.

Стас вздохнул:

— Хорошо, когда твоя девушка — джедай.

— С одной стороны — очень. Характер просто золотой, и не ревнивая абсолютно. А с другой, за неё и волнуешься в сто раз больше. Джедаи, они всегда в самое пекло залезть норовят.

— Ребята, — объявила Падме, — подходим к линии терминатора, доставайте камеры... А остальные что же?

— У нас нет, — вздохнула Женя. — А на наши телефоны много не наснимаешь. Потом у Тани перепишем.

— Спокуха, — сказал Ромка, уже развернувший в рабочее положение объектив и экран своей "нокии", — я поделюсь, да и Лёня, думаю, жмотиться не намерен.

— Разумеется, — отозвался тот. — Правда, у меня карточка одна.

— Я две взял.

— Не подойдут. У тебя эм-эм-цэ, а у меня "стик".

— А, точно, "Сони", чтоб её.

— Не хватит — из моего телефона вынем, у меня тоже "Сонерик", — пробормотала Таня, не отрываясь от экрана видеокамеры. — Какая же красота... Вы хоть осознаёте? Мы сейчас видим то, что раньше только космонавты могли видеть.

— Да прониклись мы, прониклись, — успокоил Стас.

— Могу сделать невесомость для полноты ощущений, — предложила Падме.

— Ой, здорово! — обрадовалась Женя.

— Только попозже, — сказал практичный Ромка. — Мы сначала панораму заснимем.

— Можно ещё с других точек, — предложил я. — У нас есть остекление внизу и в кабине верхнего стрелка.

— Да, а как туда попасть? — засуетился Лёня.

— Идём, покажу, — Падме шевельнула пальцами, и двери рубочного зала открылись.

Весь перелёт "Земля-Луна" на рейсовой скорости в двести пятьдесят километров в секунду занял чуть больше двадцати минут. За это время Луна перед кораблём превратилась из знакомого всем земляном молочно-белого шарика в гигантское небесное тело, каким и является в действительности.

— Потрясающе... — теперь Таня держала камеру направленной вперёд, между креслами подиума.

— Сядь, удобнее будет, — предложил я.

— Нет, спасибо, не надо, там рама часть вида закрывает.

— Её же оптическая система совсем в ниточку сводит.

— Да, а в камере эта ниточка сильно рябит, видите?

— В самом деле. Интересный эффект, я раньше не обращал внимания.

Импульсом реверс-моторов — здесь, вдали от Земли, можно было не бояться привлечь внимание астрономов и средств ПРО мерцающим следом ионных двигателей — я погасил скорость, позволяя тяготению Луны увлечь нас в полуэллипс над обратной стороной. Поскольку атмосферы у Луны нет, нижнюю точку я рассчитал на совсем небольшой высоте, около пяти километров над поверхностью. Правда, в полной мере насладиться видом гостям не удалось: помешал лунный терминатор. В этой фазе нашего естественного спутника лучше всего был освещён Солнцем его бок, левый, если смотреть с Земли, а две трети обратной стороны пребывало в тени.

— Алекс, раз уж мы здесь, около Луны... Можно пролететь над некоторыми участками? — попросил Лёня. — Интересно, были, всё-таки, здесь американцы или нет?

— Отчего же нельзя, можно.

Я дал ещё один, совсем короткий тормозной импульс, переходя с параболической скорости на круговую, положил "Амидалу" на спину относительно лунной поверхности и, сверяясь с картой, стал корректировать плоскость орбиты. Вот так будет хорошо.

— Смотрите внимательно, сначала мы пройдём в районе высадки "Лунохода-2", а вон там, левее, будет Таурус-Литтров, "Аполлон-17". Потом летим к Океану Бурь, где 12-й и 14-й.

— А также третий "Сервейер" и наша "Луна-5", — дополнил Гена.

— Совершенно точно.

Изображение на куполе было чётким, встроенные проекторы давали зерно настолько мелкое, что человеческий глаз не способен различить отдельные пиксели. Когда же Падме дала увеличение, гости ахнули, как один.

— А что, так можно было? — расстроенно пролепетала Таня, косясь на дисплей своей камеры, где отображалось оставшееся свободное место. Судя по выражению лица девушки, карточка была забита почти полностью.

— Ну, можно, и что? — пожал плечами Ромка. — Тут изображение не настоящее, обработанное, так, полюбоваться. В этой части сейчас вообще ночь, если я правильно понимаю?

— Правильно, — кивнула моя кузина. — Видеопроцессор обрабатывает весь спектр излучений и собирает из них приемлемую для глаза картинку.

— Вижу! — воскликнула Женя. — Платформа! А вон и сам луноход.

— Так, а там... — Лёня посмотрел вправо. — Можно приблизить, пожалуйста? Ага. Минуточку, а где же... Может, слишком темно?

Я только усмехнулся. Через несколько минут картинка мест прилунения "Аполлона-12" и "14", уже на дневной стороне Луны, расставила все точки над Ё.

— Вот так они тут и побывали, — сказал я. — Думаю, выводы каждый сделает сам. Проходить над остальными точками будем?

— Нет, и так всё ясно.

Я дал рукоятку от себя и включил ионные двигатели, снова доводя скорость до рейсовой.

— Всё? Домой? — грустно спросила Женя.

— Извините, программа полёта выполнена, — развёл руками я.

За время обратного полёта к Земле наши гости успели сунуть любопытные носы во все уголки корабля и немного покувыркаться в невесомости, специально организованной для них Падме. Таня одной рукой держала камеру, другой — юбку, чтобы не съезжала вверх по бёдрам. Парни, наблюдая за этими стараниями, фыркали от смеха.

— Всё, — вздохнула она в какой-то момент. — Места больше нет.

— У меня осталось! — сообщил Ромка. — Ну-ка, повернись ногами к потолку. А ты, Серый, боком, к стене. Роскошный кадр получится.

— Секунду, — остановил его я. — Женя, Вы не против, если я Вас толкну в полёт по залу?

— Нет, давайте. А ты лови момент!

Через несколько секунд Падме восстановила тяготение, и все с удовольствием рассматривали получившийся снимок: Таня ногами к звёздам, Сергей на стене, Женя, зависшая между головой подруги и столом.

— Это сто процентов фотошоп! — явно пародируя кого-то из общих знакомых, пробасил Сергей. Ребята дружно захохотали.

— Да, рассказать кому, что за два часа смотались до Луны и обратно, отправят к психиатру, — Лёня улыбался, но улыбка была печальной. — Вместе со всеми отснятыми материалами.

— Вообще-то, могут и поверить, — задумчиво произнёс Гена. — Но, боюсь, в этом случае будет ещё хуже. Не палата, а камера, вместо аминазина — метадон. А предкам скажут, что поехали на лодке и утонули.

— Неужели у нас тоже такое возможно? — недоверчиво покосилась на него Таня.

— Ты ещё веришь в Санта-Клауса, детка? — цитатой из голливудского фильма ответил тот.

— Знаете, — обратился ко мне Стас, — я кое-что вспомнил. У нас... в смысле, на Земле, в Штатах, бывают фестивали, посвящённые "Звёздным войнам". Ну, там показы, встречи с актёрами, продажа сувениров, косплей и всё такое. С размахом, в общем. А в этом году европейские фаны решили замутить собственную тусовку.

— Да-да, она, как раз, в эти выходные и проходит, в Лондоне, — подхватила Женя. — Вчера в новостях было. Не так шикарно, как в апреле в Америке, но тоже на уровне. Есть даже планы сделать из этого ежегодное мероприятие. Если хотите, можете слетать.

— И заодно прихватить с собой вас? — лукаво улыбнулась Падме.

— Ну, как бы, было бы здорово, — смутился Стас.

— Ладно, уговорили. Давайте поступим вот как. Сейчас десять минут третьего. Показывайте, кто где живёт, и все идёте спать. Встретимся завтра днём... например, в лесу возле метро "Измайловская". Там на берегу речки вплотную к старому забору есть пятачок, я на нём прекрасно помещаюсь.

— Как Вы хорошо знаете город, — покачал головой Лёня.

— Только те места, где приходилось садиться. Во сколько начало фестиваля в Лондоне?

Стас поскрёб затылок:

— Честно, не знаю. Скорее всего, в десять, как все выставки. И до трёх, потому что последний день. Мой отец в прошлом году ездил на Фарнборо, там расписание было такое же.

— Десять по Лондону — это час дня по Москве, — пересчитал я. — Лететь чуть больше часа. Предлагаю назначить время на...

— Погоди, брат, — перебила меня Падме. — Возможно, ничего ещё не состоится. Фиксирую выход из гиперпространства. Тип корабля неизвестен, размерный класс — фрегат.

Я бросился к управлению, развернул "Амидалу" носовым телескопом в направлении отметки неизвестного корабля. Покрутил колёсико фотоэлектронного увеличителя. Странная какая-то конструкция. Центральный шар, окружённый тремя тонкими "перьями", к которым, будто на скорую руку, приварены по паре гондол двигателей и ещё куча всякого: кубы, параллелепипеды, шары, баллоны. О некоторых из них к двигателям тянулись шланги и кабели.

— Ух ты! — вытаращил глаза Сергей. — Такого в фильмах не было.

— Зато я уже видела именно такой, — сказала моя кузина. — Именно они на нас напали.

— Заходим с кормы, обездвиживаем, сбиваем оборонительные точки, — изложил я краткий план действий. — Потом побеседуем с экипажем.

В это время на экран-пульте запульсировал датчик приёмника гиперволнового сигнала, настроенного на диспетчерский канал нашей корпорации. Его мы не выключали никогда, даже здесь.

"Сорок седьмой вызывает полсотни пятого! Сорок седьмой вызывает полсотни пятого!"

Чей это голос? Да не может быть! Я движением пальца переключил на тот же канал передатчик:

— Осока! Осока, слышишь меня?

"Слышу. Вы где? Ай! Да что ж тут столько мусора?? Набросали отработанных ступеней прямо посреди дороги!"

— Осторожно! Орбитальная обстановка здесь не совпадает!

"Вижу уже."

— Принять поправки можешь? — спросила Падме.

"Да, кидай!"

— Скажи, это у тебя корабль наших злодеев?

"Естественно, — в голосе Осоки послышался смешок. — Как бы без него мы до вас добрались?"

— Сила подсказала, где их искать?

"В определённом смысле слова. На самом деле, я на такой поиск пока не способна. Это наши почтенные матроны совместно намедитировали. Ложусь в дрейф, подходите, стыкуйтесь.

— Какие у вас стыкари? — спросил я.

"Нестандарт, но есть аварийный люк на центральном пере, красным помечен, по диаметру подойдёт под АПАС. Соединись штурмовым кольцом."

— Понял тебя. Ну-ка, кто-нибудь, помогите мне внизу.

Освободив из потолочного крепления устройство, предназначенное для вскрытия корабельных корпусов при абордаже, я и Сергей опустили его ниже первой диафрагмы люка. Оставалось её закрыть, открыть нижнюю и включить привод, выдвигая штурмовое кольцо вровень с наружным, стыковочным. Параллельно я продолжал разговор с Осокой по гарнитуре:

— Кто у тебя там в экипаже?

"А я их и не меняла, те же чудики, что были. Покладистые ребята оказались. Хватило пары пинков, чтобы всё осознали и согласились везти, куда скажу."

— А зачем на нас-то они набросились?

"Это не они, это их хозяева. Здесь на борту был один. Кстати, довольно сильный фосер. И мечом работал прекрасно. Жаль, сдаваться не захотел, пришлось снести голову. Меч у него занятный. Ну, сам всё увидишь."

— Ох, мать, в твоём положении уже пора завязывать махать мечом, вилки глотать и пальцем искрить, — проворчал я.

"Да ну, не такой уж большой у меня срок. Вот и доктор Алема то же говорит."

О, она взяла с собой врача? Неужели исправляется? Что-то не верилось. Ладно, встретимся — посмотрю на её поведение.

— Дай, — сказал я, плюхаясь в кресло кормового стрелка. Падме переключила управление. Я аккуратно подвёл "Амидалу" к чужому кораблю и прилепил к наспех обведённому красной краской аварийному выходу. Когда сразу несколько пар рук протянулись к ней, помогая выбраться из люка, Осока слегка смутилась.

— Ну, ну, я ещё не потеряла способность передвигаться самостоятельно, — пробормотала она. — Вон, девушке помогите.

Та-ак... Бирюзовая голова, украшенная двумя гибкими хвостами по бокам, показалась из люка. Симпатичная мордашка заранее имела сконфуженный вид, но это меня не обмануло: Нола прятала глаза, зная, что они сразу её выдадут.

— Наследница! — строго сказал я. — А ты что, собственно, здесь делаешь?

— Преддипломная... ой, блин... практика, — отозвалась Наследница Секура, перешагнув через комингс и чуть не грохнувшись на колени. Фанаты, пытаясь её поддержать, от неожиданности действовали слишком неловко. А затем и вовсе отшатнулись, увидев в проёме люка клона в полном боевом снаряжении.

— Практика, вообще-то, в следующем семестре, — буркнул я. — Ладно, я с тобой потом поговорю.

— Ты, я смотрю, собрал местную группу поддержки? — улыбнулась Осока, обводя взглядом фанатов. Я выставил перед собой ладони:

— Это не я, это Падме. Она тут знаменитость, про неё кино сняли.

— Эноо? Когда успели?? Вы же всего...

— Ты немного не поняла, — Падме возникла из воздуха рядом с ней, положила на плечо руку. — Наша история здесь считается научной фантастикой. По ней снимают фильмы, рисуют комиксы, причём, подозрительно близко к событиям.

— Откуда же они узнали?

— Вот это нам выяснить пока не удалось, — вздохнул я. — Пришлось сначала приводить в порядок мозги, потом вызволять корабль из рук научников, потом заниматься розыском ребят. Их мы, кстати, пока не нашли.

— Давайте-ка присядем, расскажете мне всё максимально подробно.

Я рассказывал, Падме дополняла, Осока с Пятернёй слушали, фанаты во все глаза разглядывали тогруту, твилеку и бравого клона. Вернее, разглядывали парни. Женя и Таня уже вовсю шушукались о чём-то с Нолой. Ох уж эти женщины! Вне зависимости от вида они мгновенно находят общий язык и отлично ладят друг с дружкой. Во всяком случае, пока дело не коснётся соперничества в любви или в карьере. Ну, вот вам, ещё одно свидетельство! Мне в своё время было дозволено прикоснуться к леккам лишь через несколько месяцев знакомства, а эти девчонки уже вовсю их трогают.

— Вот теперь обстановка более или менее прояснилась, — сказала Осока, когда мы закончили пересказ событий. — Идея с настенными росписями мне нравится очень, с привлечением помощников — тоже. Раз у вас не было Сабин, которая одна за пару дней расписала бы всю Москву, это наилучший вариант. Ребята, надеюсь, во время экскурсии никто не почувствовал себя плохо? В невесомости с некоторыми бывает.

— Нет, мастер, было очень весело, — ответил за всех Гена. — И интересно...

— В твоём голосе я слышу небольшое "но".

— От Вас ничего не скроешь. Да. Небольшое. У меня до сих пор ощущение какого-то нереального розыгрыша. Сейчас объясню. Вот перед нами две инопланетные красавицы, настоящие, не подделка. Но обе говорят на русском, как на родном, ни акцента, ничего.

— Так у меня был акцент, ещё какой, — улыбнулась Нола. — Год, может, больше. Но я очень много общаюсь и научилась говорить нормально. Так же и Осока.

— Да, у меня был очень интенсивный курс, — кивнула моя ненаглядная. — Я несколько месяцев целыми днями разговаривала только с Алексом, поскольку на корабле мы были вдвоём.

— И ты учила бреганский диалект в Ордене, — напомнила Падме.

— Это нам помогло больше всего. Хотя я многое успела подзабыть. А может, именно благодаря этому. Эрдени и мама словиоски знали хорошо, им, как раз, пришлось себя переучивать.

— Не могу понять, — озадаченно сказал Лёня. — Вот вы говорите "похожие языки". Откуда они в Галактике?

— Оттуда же, откуда люди земного типа. С Кораблей Спящих, колониальных транспортов, которые стартуют когда-то в будущем и провалятся в прошлое на десятки тысяч лет. Возможно, не в своё прошлое, а в параллельное, точно теперь уже установить нельзя.

— Ах, вот оно что! У Ефремова была такая завязка в одном из произведений. Только там всё туманно написано, как многое у него.

— Парадоксы времени случаются, это факт, — заметила Падме. — Вот у Алекса, например, когда он попал к нам, непонятно откуда взялось восемь месяцев жизни. А у моей мамы — сорок один месяц...

— Что-то мы залезаем в какие-то научные дебри, — пресекла тему Осока. — Так вы говорите, фестиваль? В Лондоне?

— Да-да, — оживился Ромка. — Начало финального дня через... десять часов.

— В таком случае, предлагаю разойтись по каютам, выспаться, потом хорошенько поесть и двигать туда. Вдруг, действительно, добудем какую-то информацию.

— Мы, вообще, хотели ребят по домам отпустить, чтобы отдохнули, — сказал я. — И встретиться за два часа до начала.

— Незачем лишний раз светиться в неподготовленных местах. Раз родственники никого с собаками искать не будут, можно отдохнуть и здесь. Падме, пожалуйста, определи, кого куда. А я пойду, проведаю чудиков. Мы их лоханку при захвате пощипали, с реактором проблемы.

— Не рискованно их оставлять без присмотра?

— Так там Алема с Грайном за ними наблюдают. Ты тоже, давай, ложись, я быстро вернусь.

Несмотря на то, что лондонский фестиваль был организован "на общественных началах", выглядело всё весьма солидно и с размахом. Для проведения мероприятия сняли оба зала спортивно-выставочного центра "Эрлз-корт", перед входами разместили громадные натяжные афиши и транспаранты с надписями на аурбеше, дублированные латиницей — ни дать ни взять, салон на планете Бьева в Корпоративном секторе. При входе продавали билеты, по три фунта со взрослого посетителя. Хорошо, что не дороже! Корабельной коллекции британских денег как раз хватило на всю компанию и ещё немного осталось на мелкие расходы. Внутреннее оформление было ещё лучше наружного. Я, признаться, не ожидал, что, помимо миниатюрных моделей машин и космических кораблей, здесь окажутся сделанные в натуральную величину макеты спидеров и истребитель "Актис", даже вблизи весьма похожий на настоящий. Ну, а спидербайков и вовсе было несколько десятков, в основном, имперская армейская модель. Постарались британцы, нечего сказать! Посетители становились в очередь, чтобы сфотографироваться рядом с этими шедеврами. Кстати говоря, больше половины публики составляли косплееры. У кого-то, особенно детей, костюмы были сделаны совсем простенько, что называется, из картона и тряпок, у других — не хуже, чем творения профессиональных киношных реквизиторов. Самыми популярными персонажами, кажется, были Вейдер, клоны, штурмовики, мандалоры и почему-то рабыни в одинаковых металлических бикини. Некоторые женщины постарались скопировать наряды и причёски Падме, особенно королевского периода, получалось тоже по-разному, несколько платьев были сделаны просто потрясающе. Любили здесь наряжаться также в имперских офицеров, джедаев и разнообразных тёмных личностей, не то авантюристов Дальнего рубежа, не то контрабандистов, не то реблов. Я заметил нескольких девушек в нарядах стендисток с салона на Бьеве. Должно быть, в одном из эпизодов "старшей" трилогии его тоже показывают. Из инопланетных видов пользовались популярностью вуки, забраки, твилеки. Правда, у многих косплееров наблюдались явные проблемы со здравым смыслом. Нам попадались низенькие солдаты-клоны, двухметровые джаввы, толстые имперские штурмовики и не менее пузатые мандалоры, женщины-пилоты "двустволок", затянутые в блестящий латекс вместо чёрного пустотного костюма...

— Хорошо, что Вентресс с нами нет, — тихо сказала Осока, — она бы уже начала ржать в голос. Хотя есть и очень хорошие экземпляры. Вот та девушка вполне могла бы сыграть в кино Марис. Жаль, подруга её подкачала.

— Да, видно, что рожки из ткани, — согласился. — Видела женщину у входа? Вот там было идеально сделано.

— Та, что в чёрном? Да, понравилась.

— А вон там, справа, глядите, кто-то сделал себе маску виквая, — Нола указала глазами в том направлении. — Довольно убедительно, правда?

— Очень. На голографии я бы не отличила от реального.

— Здесь ещё салластанец есть, — сообщила Женя, — тоже потрясающая маска. Скажите, а Вентресс... это Асаж Вентресс, та самая?

— Видимо, да, — улыбнулась Осока. — Бывший падаван, бывший ситский прислужник, бывшая наёмница.

— А сейчас?

— Сейчас — наверное, серый джедай. Она уже в конце войны начала понимать, что ситы — не её путь.

— Ещё бы, — хмыкнул я. — После того, как Палпатин приказал её грохнуть, а Дуку подчинился.

— Кто бы спорил, — сказала моя подруга. — Но мне она помогла уже добровольно, ничего не мешало пройти мимо.

— А ещё раньше помогла магистру Кеноби на рудовозе, — вставила Нола.

— Ну, там деваться было некуда, они жизни свои спасали. Да и личное наложилось.

— Личное? У неё? К Оби-Вану? — вытаращила глаза Женя. — Расскажите!

— На обратном пути и расскажу, и покажу, — пообещала Падме.

Мы шли всё дальше по залу мимо прилавков с товарами, макетов, картин, стендов с играми. Толпа становилась плотнее, соответственно, становилось больше и разномастных косплееров. В том числе, в весьма интересных костюмах.

— Жуть какая, — поёжилась Нола, провожая глазами женщину, изображавшую красную твилеку, размалёванную чёрными изломанными линиями татуировок. — На Рилоте такая расцветка считается демонической.

— Она, наверное, злодейка, — сказал я. И спросил: — Как тебе вообще местные "твилеки"?

— О, некоторые просто идеальные. Где-нибудь в поезде встретила бы и ничего бы не заподозрила. А некоторых прямо жалко, и костюм прекрасно сделан, и типаж похож, а основания всё портят.

— Ты о чём? — не поняла Женя. Нола постучала пальцем по мягкому бугру у себя за ухом:

— Не бывает, что лекку расположены на темени. Они могут быть посажены высоко, но начинаются дальше, за ушами. Поэтому смотрят либо строго назад, как у меня, либо в стороны, ближе к тому, как у мужчин. А так сильно вверх — нет. Понимаешь?

— Кажется, да. Вот у той розовой танцовщицы лекку неправильные, а у коричневой в костюме контрабандистки — нормальные?

— Да-да, именно.

— На самом деле, и те и другие сделаны совершенно одинаково, как будто по одному шаблону, — сказала Падме. — Только надеты по-разному.

— В Испании есть фирма, которая штампует эти штуки из латекса, — сказала Таня. — Я хотела себе заказать, но в Россию у них доставки нет. Нола, как думаешь, из меня получилась бы убедительная твилечка?

— Вполне, — кивнула та. — Главное, выбирай тёмные цвета кожи, у тебя тип лица такой. Хотя, знаешь, в качестве зелтрона ты, на мой взгляд, смотришься гораздо эффектнее.

— Спасибо, — Таня, которой девицы ещё на корабле выкрасили кожу в ярко-розовый цвет и взбили волосы в пышную причёску а-ля начало девяностых, польщённо улыбнулась. Кстати, идея всеобщего косплея для нашей компании принадлежала именно ей. Осока и Падме поддержали, и сейчас вид у нас был не менее колоритный, чем у местных любителей переодеваться в любимых героев. Тане одолжила свою одежду Нола, для Жени Падме подобрала костюм из гардероба Рийо, а лицо ей украсили двумя жёлтыми полосками по обычаям киффаров. Парням подобрали по размеру комбинезоны — этого добра в корабельных кладовых всегда предостаточно — выдали настоящие пояса с инструментами, шлемы и каждому по кобуре с настоящим бластером. Батареи в оружии были заряжены как положено, а в баллоны вместо тибаны мы закачали аргон, дающий красивый и совершенно безвредный холостой факел. Гена пошёл дальше: отрезал от рулона изоляционного материала две полосы, накинул на плечи и прижал ремнём. Получилось очень похоже на Третий эпизод. Осока взглянула, кивнула одобрительно — в глазах её при этом мелькнула грусть — и принесла парню для антуража нейронную плеть, ту самую, что была очень похожа на рукоятку её большого меча.

Я в костюмированной части мероприятия участвовать не планировал, хотел пойти так, как хожу обычно. Однако, Осока решительно возразила, пригрозив, что в этом случае наденет джинсы.

"У тебя же нет", — слегка растерялся я.

"Ничего, у Жени одолжу!"

"Вообще-то, действовать угрозами и шантажом — не метод джедая".

"Это не шантаж, а агрессивные переговоры, — парировала моя благоверная. И обратилась к ребятам: — Скажите-ка мне, что у вас тут известно о секторе Тапани?"

"Ну, там находятся верфи Фондора, — ответил Ромка. — А вообще, это такое компактное образование, где правят знатные дома, каждый в своей вотчине. По-моему, их было девять".

"Да, а всего дворянских фамилий триста сорок пять, — добавил Лёня. — Местным дворянам издавна разрешено носить световые рапиры. Чем они отличаются от мечей, мне не совсем понятно".

"Художественной отделкой, больше ничем, — сказала Осока. — Всё понятно, Алекса оденем под тапанского лорда".

В общем, меня заставили напялить кирасу, на которой Пятерня нарисовал сложный геральдический знак одной из канувших в лету семей, на плечи набросили импровизированный плащ с застёжкой, ею послужила одна из брошей Нолы. Осока осталась довольна, сказав, что вот в таком варианте меч и бластер на поясе смотрятся вполне уместно. Сама она соорудила "полуклассический" костюм, то есть, поверх одной из своих обычных туник накинула джедайский плащ Айлы Секуры. Он хранился у нас с того самого дня, когда мы нашли его в задней кабине оставленного на старой базе истребителя РТ-106. Капюшон, не рассчитанный на высокие рожки, почти не закрывал Осоке лицо, и она привлекала любопытные взгляды окружающих: джедаев, как на той ярмарке из мультфильма, вокруг было много, а тогрут — мало. Обращали внимание и на Падме с Нолой. Моя кузина выбрала для себя дорожное платье с кружевной шалью, которое мы обсуждали в кинотеатре. Массивный металлический убор на голове Падме рисовать не стала, оставила лишь нижний кокошник — тонкую пластину под кружевом. Костюм получился уникальным: слишком трудно найти в реальности ткань с подобным узором. Нола в зелёном парчовом платье тоже смотрелась великолепно. Платье когда-то покупала Осока, Наследнице оно было немного свободно, поэтому она заколола на талии асимметричную складку при помощи второй своей броши. Подходящего головного убора у Нолы не нашлось, пришлось накрутить конструкцию из лент — вышитой национальной и тёмно-серой "липучки", которой изолируют стыки и клеят на одежду вместо застёжек. Результат внушал уважение. Я, например, никогда бы не подумал, что можно сделать подобный шедевр из столь простых составляющих. Лекки Нола закинула на плечи и изо всех сил старалась держать их расслабленными. Привычка делать хвостиками знаки во время разговора, свойственная женщинам-твилекам, сейчас могла сыграть с нами злую шутку. Наследница активно вертела головой, разглядывая костюмированную тусовку.

— Сколько здесь разных персонажей... — протянула она. — Неужели это всё из тех фильмов?

— Не могу тебе точно сказать, — ответил я. — Мы видели только три из шести.

— На самом деле, тут не киношных половина, если не больше, — вступил в разговор Гена. — По вселенной написана целая куча книг, комиксы, игрушки... ну, в смысле, компьютерные игры. Вот этот деваронец, скорее всего, Вилли Грарк из комикса. А те двое — из игры. Который в маске с гравировкой — Реван, а с серой кожей — Малак.

— Мы про них читали учебники древней истории, — сказала Осока.

— Имя Вилли Грарка я тоже где-то слышал, — призадумался я на пару секунд. И вспомнил: — Точно. Вос рассказывал. Тот, вроде бы, несколько раз его спасал, за наличный расчёт.

— Даже комиксы, и те совпадают, — покачал головой Гена. — Грарк, Вентресс... Спрашивается, как такое может быть?

— Нам самим очень хотелось бы это выяснить, — Осока поправила рукав плаща. — Я сюда летела именно с намерением отловить этого вашего Лукаса и крупно поговорить.

— На открытии он был, — сообщил Ромка, — я видел в новостях. А появится ли сегодня, не знаю.

— Может быть, ближе к закрытию и появится, было бы логично.

— Давайте-ка подойдём к прилавкам, приценимся, — предложил я. — Неплохо бы купить все фильмы на дисках.

Подошли. Приценились. Сколько-сколько?? Весь мой энтузиазм моментально улетучился. Полный комплект "Саги Звёздных войн" на ДВД в красочной коробке стоил двадцать шесть фунтов, старшая трилогия отдельно — почти восемь. Не хватает... Эх, ну, почему я в своё время не отложил в коллекцию ещё и купюру в пятьдесят фунтов? Сейчас бы никаких проблем не было.

— В сейфе есть ещё валюта, — напомнила Падме. — Доллары, евро, швейцарские франки.

— Без документов в банке не обменяют, — встрял Гена. Покосился на Осоку: — Разве что...

— Понимаю, о чём ты, — сказала та. — Есть сложность. Кассира я, положим, уговорю, окружающим внимание отведу. Но в отделениях банков установлены видеокамеры.

— Да, это верно. Ну, а, скажем, вежливо попросить кого-то из здешних?

— Это немного проще, но, всё равно, придётся идти к самому банку. Внушение длится недолго, я не настолько сильна в этом, как магистры.

— Простите, мастер... — деликатно кашлянув, сказал Ромка.

— Да?

— Не надо таких сложностей. У моего соседа на сервере лежат копии всех фильмов, там отдельными дорожками дубляж и оригинальный звук, и субы есть. По-моему, только третий эпизод с пиратским переводом. Позвоню ему, он, пока летим, нарежет всё на диски. Надо было ещё вчера попросить, не сообразил.

— В таком случае, действительно, не сто?ит оставлять следов, — согласилась Осока. — Мы не коллекционеры, нам коробочка не обязательна.

Что ж, это и к лучшему. Остаток денег можно потратить с гораздо большей пользой. Идея у меня уже мелькнула, когда я рассматривал лотки с товарами, и идея шикарнейшая. Но вернуться к прилавкам я не успел, потому что нас окликнули. Именно нас. Трое косплееров, размалёванных под... чуть не сказал "под хохлому", под ситов, разумеется, стояли в ряд в картинных позах.

— Эй, джедаи! — выкрикнул один, невысокого роста, квадратный в плечах, такому подошла бы тяжёлая абордажная сабля. — Кто из вас не побоится принять наш вызов и сразиться на световых мечах?

Говорил он по-английски и, судя по выговору, был местным, британским жителем. В руке его сверкал световодным лезвием бутафорский меч. Мы с Осокой почти синхронно покосились друг на друга. Эти любители сценического фехтования не подозревали, что у нас оружие реальное, им всё игрушки. Осока примирительно выставила перед собой ладони:

— No-no-no! Skills too odd! Навыки слишком неравны!

— В таком случае, возможно, глубокоуважаемый Мастер продемонстрирует нам своё мастерство? — предложил второй косплеер. Этот был явно приезжий. Он старался выражаться максимально изысканно, однако, всё портил вульгарный американский прононс.

— Провоцирует, — пробормотал я.

— Да. Но и просто слиться будет не по-джедайски, — сказала Осока.

— Ну, что, спарринг, что ли? — неуверенно произнёс я.

— Другого ничего не остаётся. Form ring! Сформируйте круг! — Осока взмахнула руками. Развязала плащ: — Подержишь, Рома?

— Конечно-конечно! — торопливо воскликнул тот.

— Давай, — Нола расстегнула брошь у меня на плече.

Ребята и несколько местных, подталкивая, отодвинули окружающую публику немного назад, расчистив свободный круг. Его периметр тотчас стал заполняться любопытными, подошедшими взглянуть, что там происходит. Я не успел увидеть, как Осока зажгла меч, просто раз — и она стоит с пылающим зелёным лезвием в руке. Она пошевелила пальцами левой руки, включай, мол, пока они на меня смотрят, и крутанула меч кистью, вызвав характерное гудение и оживление среди зрителей. Я спешно включил свой меч, принял первую базовую стойку. Осока ответила тем же, затем подняла оружие вертикально к правому виску — четвёртая стойка. Без дальнейших промедлений я нанёс первый удар. Рубил в полную силу, зная, насколько превосходит меня подруга. Косой в направлении шеи — блок. Сразу второй и два в нижней проекции, в ноги — три таких же чётких блока. Она сделала короткую контратаку, попытку обвода, закончилось клинчем, я отступил вперёд и в сторону, разрывая дистанцию. Осока атаковала сама, била, стараясь закрутить меня, сумела зайти за спину, я едва успел поднять лезвие над головой. Снова серия ударов, я оттолкнул её меч на размахе, нанёс ометающий удар, она отскочила, но меч перед собой не выставила, чем я не преминул воспользоваться. Уклоняясь от следующего удара, она присела, нанесла встречный. Снова клинч.

— Слишком явно, — тихо предупредил я, не произнося вслух слова "поддаёшься", но подруга поняла.

— Ладно, ладно, — ответила она.

На следующую минуту мне пришлось забыть и обо мнении зрителей, и о несерьёзности поединка. Главной моей заботой стало, как отбить град сыплющихся на меня ударов. Все мастера, с кем я тренировался, говорили, что раздумывать в рукопашном бою некогда, действовать нужно интуитивно, не реагировать на движение противника — потому что поздно — а предвидеть его. Поскольку Силу я чувствую плохо, задача эта не из простых. Да и с выносливостью у меня не всё ладно. Всё же, мне удалось перевести ситуацию в клинч и парой вдохов слегка выровнять дыхание.

— Не спеши, — произнесла Осока.

Да. Надо снизить темп. Стратегия "добейся результата максимально быстро" хороша в реальном поединке, чтобы противник не воспользовался своим преимуществом, а мы-то сейчас "делаем красиво". Пропустив Осокин меч над собой, я ударил понизу, заставив её отпрыгнуть, и повёл атаку не мелкими, а более широкими движениями. Между ударами я пытался сместиться с линии, обойти соперницу с фланга. Конечно, результат был близок к нулю, но оборону я ей немного осложнил. Перевёл дыхание. И встретил ответную атаку уверенными блоками. Чёрт! Ошибка. Настоящий противник сейчас в повороте, как минимум, распорол бы мне плечо. Осока, разумеется, чуть придержала лезвие, пропустив его в миллиметре от одежды. И выразила неудовольствие возмущённым "хм!" Извини, родная. Я блокировал несколько ударов в верхней плоскости, ударил снизу. Осока парировала, перейдя на обратный хват, ткнула меня основанием ладони в плечо, заставив развернуться. В следующий миг я едва успел подставить лезвие под скользящий удар. Попытался рубануть вдогонку — отбила, да вдобавок в почти танцевальном движении крутанулась и левой рукой перехватила меня за запястье. Оставалось только одно движение, вниз, и, разумеется, там мой меч поджидал блок. Следующий удар, будь он настоящим, вполне мог лишить меня правой руки, во всяком случае, я подозревал, что убрал её недостаточно быстро. А подруга демонстративно перехватила свой меч левой, ударила под неудобным углом. Хорошо, что она учила меня и этому! Я парировал, контратаковал. Обратный хват — штука обманчивая. С одной стороны, он подпускает противника на более близкое расстояние, что опаснее для тебя, с другой — позволяет использовать свободную руку для захватов, а ноги для подсечек, это уже преимущество. Сейчас Осока не была расположена валяться по пыльному полу, иначе попыталась бы сбить меня с ног: на тренировках мы отрабатывали это не раз. Я нанёс удар на уровне груди почти горизонтально, так обратным хватом парировать сложнее всего. Осока усмехнулась уголком рта, молодец, мол. От души стукнула меня в кирасу кулаком, отскочила, ударила с разворотом, меняя хват. Снова начался обмен ударами. Сил у меня оставалось всё меньше, и в какой-то момент подруга подловила меня на ошибке. Зелёное огненное лезвие, избежав контакта с моим, описало дугу и замерло над моим плечом. Я успевал ещё подставить руку — бескаровый наруч не прорубишь даже световым мечом — но решил закончить поединок. Очень уж красивый вышел удар.

Аплодисменты послышались сначала откуда-то из задних рядов зрителей, затем раздались со всех сторон.

— Им понравилось, — озвучила Нола то, что и так было очевидно. Впрочем, Осока поняла её по-своему:

— Думаешь, нужно показать ещё? Ладно...

Она возвратилась на середину круга, отсалютовала мечом в мою сторону, резко развернулась и нанесла удар в воздух. Ещё один и ещё, каждый раз с поворотом, возвращаясь затем в одну из пяти базовых стоек. С каждым разом движения становились сложнее, темп убыстрялся. Публика затихла, снова, как во время нашего парного спектакля. Когда же в левой руке джедайки вспыхнуло второе, с золотистым отливом, лезвие, зрители восторженно загудели. А движения Осоки всё больше напоминали танец с веерами из чистого огня, так часто клинки размазывались в глазах от скорости. В поединке с таким неторопливым противником, как я, подобного не увидишь, да и адепт против адепта только в отдельные моменты. Здесь было именно зрелище. Осока как-то говорила, что во времена Республики без "боевых танцев" в Ордене не обходился ни один праздник и официальный приём. Демонстрировали их самые грациозные из рыцарей-женщин: Т'ра Саа, Вокара Че, Айла Секура и даже тётушка Шакти до того, как была избрана в Совет. Осока этому искусству всерьёз не училась, помешала Война Клонов, но получалось у неё не хуже, чем у Марис Бруд, ученицы Шакти. Финальное движение "ножницами" клинок по клинку, с характерным звуком. Мгновение тишины. И бурные овации с восторженными выкриками и свистом. Мягкой походкой Осока приблизилась к инициаторам представления, проворковала:

— Seenmingly I showed enough? Кажется, я показала достаточно?

— Более чем, — закивал англичанин. — Как Ваше имя, мастер?

— Осока Тано.

— Сами откуда будете?

— Планета Шили, в секторе Эхосикв, это Регион Экспансии.

Мужчина моргнул несколько раз, переваривая услышанное.

— А в реале? — спросил он.

— Говорю тебе, Томас, это русские, — сказал американец. — Они те ещё шутники. Ya prav, мадам?

— Про себя не уверена, но дети у меня точно будут русские, — расхохоталась Осока.

Развлекая публику боевыми упражнениями и болтая с местной публикой, мы и не подозревали, что с расположенной неподалёку сцены, из-за кулис, за нами внимательно наблюдают. Мужчина с крупным носом и бородкой, больше напоминающей недельную щетину, смотрел на представление жадными глазами из-под полей щегольской стетсоновской шляпы. У его ног валялась видеокамера, неловко выроненная, разбитая и оттого бесполезная, но он уже забыл о ней. Мужчина рисовал, одну за другой покрывая быстрыми набросками страницы походного альбома. В голове его, обгоняя одна другую, носились восторженные мысли. Это что-то невообразимое... Она... она прекрасна! Эти рожки и хвосты... А как двигается! Должно быть, изучала боевые искусства... Работа с двумя мечами это что-то с чем-то. Вот она, вот она, настоящая идея! Он будет последним шлимазлом, если её не реализует... И к дьяволу школьницу в плиссированной юбочке! Пусть японцы делают таких героинь, они в этом мастера. Нет! Вот таким должен быть костюм героини! Простота, удобство и лёгкий элемент сексуальности. Зрители взвоют от восторга! Правда, в начале повествования она должна быть ещё подростком, но эти девочки, они так быстро вырастают... Художник мысленно облизнулся, быстро перевернул ещё одну страницу, как вдруг его посетила вовсе не радостная мысль. Что скажет на это учитель? Вместе с персонажем нужна хорошая идея, иначе забракует. Он не очень-то жалует женских персонажей. Вот Амидала как концепт получилась неплохо, только раскрыть бы её, развить... Запомним. А кем может быть эта джедайка с двумя мечами? Звать её будут... будут... Художник на автопилоте набросал ещё пару ракурсов, но ничего не придумал. А, к дьяволу! Надо подойти поближе и послушать. Назвала же как-то свою героиню эта косплеерша. Он собирался уже захлопнуть альбом, и сам удивился, обнаружив на листе набросок в профиль девушки, похожей на Падме Амидалу, и — в три четверти — второй, с парой гибких хвостиков на голове и озорными глазами. Ничего себе, игры подсознания! Кстати, интересный у неё цвет глаз. Родственница? Нет? Стоп-стоп, надо сосредоточиться на главной героине, иначе Учитель точно зарежет идею на корню. Мужчина сунул альбом подмышку, спустился со сцены и нырнул в толпу фанатов, пробираясь поближе к центру действия.

Интерес местных фанатов к Осоке не угасал до самого начала церемонии закрытия. Все они сходились во мнении, что персонаж получился превосходный: оригинальный внешне, эффектный, с продуманными аксессуарами. А уж о грации и фехтовальных навыках "исполнительницы" не высказался в превосходных степенях только ленивый. Несколько раз переспросили имя "персонажа", интересовались, где она училась фехтованию. Джедайка, естественно, отвечала чистую правду, некоторые из фанатов были разочарованы: мы, дескать, серьёзно, а ты опять про фантастику. Сама Осока, при активной поддержке Нолы и Падме, старалась перевести разговор с собственной персоны на героев, которых отыгрывали косплееры. Те рассказывали довольно охотно, но то и дело удивлялись, как это мы не читали такую-то книгу и не видели такой-то комикс. Тогда я напомнил, что у нас в России весь год снег по колено, по улицам бродят медведи, а почту перевозят на собаках, поэтому комиксы доходят с большим опозданием. Смеялись все, даже американцы, и удивляться перестали. Один из фанатов показал нам внутренности своего бутафорского светового меча. Электроники там было побольше, чем в ином сиди-плеере, она отвечала за разнообразные световые и звуковые эффекты

— И это игрушка? — понизив голос, изумилась Осока. — Даже наши попроще устроены.

— Этот меч есть очень дорогой штучный работа, — пояснил на ломаном русском языке фанат в имперском офицерском мундире. — Но он своих денег заслуживает.

— О, Вы прекрасно говорите по-русски, — похвалила Падме, бросив многозначительный взгляд на мою подругу.

— Я из Дрезден, Восточная Германия, — расплылся в улыбке косплеер. — В школе изучал, немного забыл, немного помню.

Только когда из динамиков зазвучали фанфары, местная публика оставила нас в покое и потянулась к сцене, спеша занять места поближе. Наши ребята тоже хотели было протолкаться вперёд, однако, их остановила Падме, объяснив, что в объективы видеокамер, снимающих церемонию, нам лучше не попадать. Лукаса мы и отсюда прекрасно разглядим, а поговорим после закрытия. Увы, зря она надеялась. Основной автор Саги на закрытии так и не появился. Приехала только британская часть актёрского состава — исполнители ролей Палпатина, Дарта Мола, Кеноби, Трипио и маленький цирковой артист Кеннет Бейкер, управлявший в фильмах астромехом Р2. Разумеется, земной публике этого хватило с лихвой, любимых актёров встречали громом аплодисментов и восторженными криками. Нам же оставалось лишь уйти несолоно хлебавши. Никто из авторов книг или комиксов тоже не приехал по вполне уважительной причине: все они были американцами.

Небольшая неприятность приключилась у самого выхода из выставочного центра. Сильный сквозняк, дующий в открытые ворота зала, трепал край одного из матерчатых транспарантов и, как на грех, качнул полосу ткани прямо перед лицом Нолы. Твилека отпрянула, чисто рефлекторно закрывшись правой рукой... и леккой.

— Ах... — услышали мы. На нас во все глаза таращился рыжий английский мальчик лет восьми-девяти в джедайском кимоно. Игрушечный меч выпал из его руки и покатился по резиновому настилу.

— Пойдёмте быстрее! — сказал я своим.

— Погоди, — Осока улыбнулась. Шевельнула ладонью. Игрушка замерла, качнулась и покатилась обратно, заставив мальчугана окончательно потерять дар речи.

— Take weapon of yours, youngling, — ласково, но наставительно произнесла джедайка. Видя, что мальчишка растерян, подняла меч телекинезом прямо к его руке, почти вынудив сжать пальцы на рукояти. И продолжала: — And hold it tight. Remember, soul of Jedi it is.

Лицо мальчика надо было видеть. А Нола — вот тоже хулиганка рилотская! — подмигнув ему, прижала к губам кончик лекки. Мальчишка затряс головой, "да-да-да", и с запинкой выговорил:

— M-may the Force be with you, l-ladies.

— Спрашивается, зачем? — проворчал я, когда мы оказались на улице. — Напугали ребёнка...

— Всё равно, он уже увидел, — беззаботно отозвалась Осока. — Пусть будет ему яркое воспоминание и немного чуда.

— Главное, чтобы потом не вырос законченным уфологом.

— Пессимист.

— Реалист.

— Экипаж, у меня для вас отличная новость, — сообщила Падме. — Не хотела говорить при том немце. Звонил Иан. Они в порядке, устроились на стройку, как мы и предполагали. Вернёмся — заберём их, я уже договорилась, где.

— Вот что значит настоящий организатор, — сказала Нола.

— Алема не выходила на связь? — спросила Осока.

— Час назад. Говорит, с течью чудикам справиться не удаётся.

— М-да. Не очень хорошо.

— А нельзя его выключить на время, этот реактор? — с надеждой спросила Таня. — Спокойно отремонтировать и тогда улетать.

Осока покачала головой:

— Это механизм ракат. Совсем другая цивилизация, другие технологии. Не факт, что его удастся запустить вновь. Тогда мы вообще не улетим, наши генераторы не потянут гиперпривод этой кастрюли.

— Возможно, ребята что-то смогут сделать? — предположил я.

— Непременно смогут. С ними шанс успешно долететь становится почти единица. Но задерживаться, всё равно, не следует.

— Тогда надо срочно звонить соседу, — сказал Ромка.

Под крылом "Амидалы" проплывали города, дороги, перелески, лоскутное одеяло полей и садов Голландии, едва распустившихся под весенним солнцем. Я держал скорость около полутора тысяч — предел, официально разрешённый производителем для кораблей этого типа в плотных слоях атмосферы. Технически серия "Мгла" могла развивать и больше, на короткое время, но смысла лишний раз перегревать передние кромки ионизаторных панелей сейчас не было никакого, не на пожар спешим.

— Брат, — тихо сказала мне Падме, — может, дадим ребятам немного порулить на прощанье? В полёте до Луны мальчишки так смотрели, как ты управляешь...

— Ну, раз корабль не против, можно, — согласился я. Вызвал голографическую карту, изменил маршрут со скучной прямой на ломаную линию в обход городов, хотя при нашей системе маскировки и сравнительно небольшой высоте это не требовалось, за нами не возникало даже инверсионного следа. Повернулся к рубочному залу, где расположились на диванах семеро гостей, и спросил:

— Парни, сейчас над Германией и Польшей будем лететь зигзагом, можно пройти на ручном управлении. Кто-нибудь хочет порулить?

Захотели все, включая Женю и Таню. Осока уступила правое пилотское кресло, и каждый из ребят по очереди попробовал держать курс, выполнять поворот, немного менять эшелон по высоте. Самые интересные манёвры достались Сергею и Гене: проскочить между Вильнюсом и Сморгонью, затем обогнуть Витебск и подняться севернее, где уже до самой Москвы леса, поля да небольшие посёлки. Лёту при нашей скорости оставалось около пятнадцати минут.

— Я так понимаю, напроситься туда к вам — не вариант? — спросил Ромка.

— Если есть среди вас кто-то, кто живёт своим домом и сам зарабатывает на жизнь, — задумчиво произнесла Падме, — такую кандидатуру можно бы рассмотреть.

Ни Сергей, ни Гена с Лёней ничего не сказали, Стас только развёл руками.

— Что-то подобное я и предполагал, — вздохнул Ромка. — Жалко. Я бы на пилота учиться устроился.

— С твоей-то расхлябанностью и вечным "авось"? — подколола Женя.

— Чкалов в этом отношении похлеще меня ухарь был.

— На самом деле, — сказала Осока, — удалец и ухарь может стать очень хорошим пилотом, если, конечно, не погибнет во время обучения. Большинство таких и погибает, не дойдя до выпуска. Похороны курсантов в академии на Кариде — обычное дело.

— Вы учились в имперской академии?? — вытаращил глаза Лёня.

— Нет, но однажды летала с тем, кто там учился. Пока в гиперпространстве, делать особенно нечего, вот он меня байками развлекал.

— То есть, они сознательно допускают процент аварий?

— Ну, да. Шанс подготовить прирождённого аса для них важнее поломанной техники. Тем более, важнее жизни курсантов. Учебная машина денег стоит, а люди — бесплатный расходный материал.

— Цинично.

— Предельно, — кивнула Осока. — В Старой Республике тоже закрывали глаза на технику безопасности, но старались прикрыться словоблудием о "достойной оплате за риск". Империя в рюшечках не нуждается, это жёсткий военный режим.

— Вот за это их и не любят, — вставил Сергей.

— Ошибаешься, — возразила Падме. — Жёсткость и беспощадность многим нравится. Особенно тем, кто не вдаётся в детали. А не любят их за расизм и отношение к женщинам.

— Одно это, с моей точки зрения, нивелирует все плюсы, — сказал Лёня. — Лозунг "бей чужих" рассчитан на шпану, тупарей, а, чтобы развиваться, наоборот, нужно образованное население. Противоречие.

— Философ, — усмехнулась Таня.

— Лёня верно рассуждает, — сказала Падме. — За последние пятнадцать лет деградация в Империи стала очень заметна. Особенно в кибертехнологиях, связи, видео. Даже в военном флоте падает степень автоматизации.

— Так это же замечательно! — весело заметил Гена. — Легче их гасить будет.

— Пока они могут задавить численностью, разница в технологиях решающей роли не играет, — оттветил я. — К тому же, они всю цивилизацию на дно тянут. Про компанию Галлофри знаете? Про лантиллианские верфи? Как только разработали перспективные корабли, их сразу начали душить.

— Да, я в мануалах читал, — кивнул Гена. — Кореллианцам и Сиенар не понравилось, что у них рынок отгрызают, они задействовали своих лоббистов, и началось...

— Вот-вот.

— Всё равно, даже в имперские времена там, в Галактике, жить интереснее, чем у нас, на Земле, — заявил Ромка.

— Это тебе со стороны так кажется, — сказал я. — Помнишь анекдот, что не стоит путать туризм с эмиграцией? Я это на своей шкуре ощутил. В первый же день чуть не помер, если бы не Осока. Так что, не завидуй.

— Знаю, знаю, зависть рождает гнев, гнев рождает ненависть, а дальше прямая дорожка на Тёмную сторону, — махнул рукой он.

— Видишь, сам всё знаешь. Скажи лучше, где тебя высаживать.

— А-а, сейчас. Карту города можно открыть? Спасибо. Вы говорили, прямо на крышу? Вот мой дом. Но лучше не сюда, а вот на этот, я сразу к соседу спущусь и быстренько принесу вам диски.

"Быстренько" затянулось почти на двадцать минут. При нашей заправке на этой высоте репульсоры работали почти на полную мощность и требовали охлаждения. Маскировка же довольно сильно мешает отводу тепла. За четверть часа температура внутри корпуса поднялась на целый градус. Наконец, запыхавшийся парень выскочил из дверцы лифтового оголовка подъезда. В руках его были знакомые пластиковые коробки.

— Что так долго? Лясы точили? — ядовито осведомилась Женя.

— Не язви! Он при мне последние дописывал. Каждый диск режется сорок минут, хорошо, компа у него два, а то бы ещё два часа ждать.

— Спасибо, Рома, — сказала Падме.

— Да не за что.

— Вы прилетайте ещё, если сможете, — пригласила Женя. — Мы будем ждать.

— Да, может, тогда кого-нибудь возьмёте к вам, — добавил Ромка.

— Постараемся, но обещать не стану, — ответила Осока. — А сейчас пора прощаться.

— Всё собиралась спросить, — вспомнила Таня. — Какой у вас там год?

— По старому стилю или по новому?

— По новому, конечно.

— Тогда тридцать третий.

— Ну, тогда то, что в оригинальной трилогии, вы тоже знаете, — сказал Стас. — Но, всё равно, посмотрите ради интереса.

— Обязательно. Да пребудет с вами Сила.

Механики ждали нас в парке, который указала им Падме. Выглядели они... ну, как выглядят типичные строители-нелегалы. Поэтому моя сестрица сразу же прогнала их мыться, а корабль, не задерживаясь больше ни минуты, взял курс на орбиту захоронения, где скрывалась посудина чудиков. А там ситуация оказалась вовсе не радужной, скорее, она сверкала ярким светом в прямом смысле слова. Центральная часть шара, где располагался реактор, была сильно радиоактивна, жёсткое излучение проникало и в смежные помещения, заставляя предметы всё сильнее фонить наведённой радиацией. Существа, которых Осока называла чудиками, усердно пытались устранить неисправность. Внешне они напоминали салластан: плотно сбитые, невысокого роста, с большими непроницаемо-чёрными печальными глазами и свисающими щёчными складками. Только у этих была более узкая выпирающая челюсть, уши другой формы и пара тупых конических рожек вверху головы. Чудики изъяснялись на торговом языке сай-бисти, бреганцы его не знали, поэтому Базили сразу попросил Осоку:

— Растолкуй им, чтобы не мешали, мы только посмотрим, а потом вместе решим, что дальше.

Они залезли в негнущиеся противорадиационные костюмы и отправились на рекогносцировку. Через четверть часа вернулись и коротко посовещались с бригадиром чудиков, в качестве переводчика привлекли Падме с её богатейшей языковой базой данных.

— Ну, что? — спросил я.

— Насяльника, кабель-ма нада! — улыбнулся Иан.

— Кабель?

— Да, — уже серьёзно ответил он. — Соединим их и наш регуляторы, пуск сделаем их реактором, должен выдержать, а на устоявшемся режиме подхватим генераторами "Амидалы". Как говорят у вас, "шоб эта быдла не рванула". Выйдем на досвет, реактор сразу катапультируем, и ни один корабль не пострадает.

— Они говорили, конструктивно реактор нельзя катапультировать, — сказала Осока.

— Можно практически всё, если приложить мозг и руки. Для замены ядро реактора вынимается вниз, через трюм. Я этих послал вырезать куски шпангоутов. Приварим в качестве направляющих и вытолкнем эту сломанную печку в космос. Грайн!

— Я! — отозвался мандалорец.

— Подготовь заряды, надо будет выбить секцию обшивки с нижней стороны шара, по болтовым креплениям, там увидишь.

— Понял, будет сделано.

— Странный у них гиперпривод, — сообщил, подходя, Базили. — Инверторов нет от слова совсем, вместо них система калиброванных труб, внутри вязкая жидкость.

— Жидкость играет роль потоковых вертушек? — оживилась Нола. Как студентка-связистка, в технологиях, связанных с гиперпространством, она разбиралась великолепно.

— То-то, что нет, она не движется, трубы тупиковые. Не пойму, как это работает.

— Покажем теоретикам — разберутся, — отмахнулся Иан. — Главное прыгнуть.

Связка из двух кораблей, тем временем, пересекла орбиту Луны. Мы продолжали держаться со стороны Солнца, чтобы земные астрономы не разглядели ракатскую "кастрюлю" в телескопы. Пора было прыгать.

— Как только привод перейдёт в длительный режим, сразу переключайте мощность, выводите реактор на холостой, — наставлял чудиков Иан, — и эвакуируйтесь.

Старший из инопланетян, выслушав перевод, что-то сказал своим дребезжащим тенором.

— Говорит, что данный хозяину обет не позволяет им покидать пределы корабля, — разъяснила Падме.

— Да в рот им ноги! — возмутился Базили. — Хозяина, поди, ситы на том свете уже встретили и банкет закатили, а они всё "обет"! Жить надоело, сектанты фиговы?

— Говорит, что жизни их не имеют никакой ценности, они фактически уже мертвы с того момента, как души их отдали хозяину.

— Ещё одна рабская психология на мою голову! — взвыл бреганец. — Только-только прочистили мозги девчонкам с Винсота, теперь снова здорово! Скажи им, хоть в капсулах пусть спрячутся.

— Капсул не хватит, — сказала доктор Алема Вао, машинально демонстрируя лекками знак сожаления. — Здесь их только две, наверху, видимо, хозяйские, остальные давно сняты. А экипаж двадцать три души. Пусть соберутся в рубке, она от реактора дальше всего.

Вход в гиперпространство живо напомнил мне проезд на автомобиле по площади Восстания, традиционно замощённой булыжником. "Кастрюлю" затрясло так, что я на миг испугался, как бы "Амидалу" не оторвало прочь. С открытым настежь нижним переходником и пропущенным через него кабелем толщиной в руку это привело бы к весьма неприятным последствиям. К счастью, всё обошлось. Через несколько секунд из двух передающихся по корпусу звуков остался лишь один — равномерный глухой гул. Мелкая воющая вибрация сошла на нет, и я понял, что реактор ракатского корабля с нагрузки снят, теперь гиперпривод питают наши генераторы. Потреблял он довольно прилично, больше девяноста процентов длительной мощности, так не "кушает" даже форсаж с одновременной зарядкой дефлекторов и орудийных накопителей. Ничего, это всего на несколько минут. Вектор прыжка был задан на дарнальскую базу, а до неё всего-то двести с небольшим светолет. Получится ли вернуться в свою реальность? А вот сейчас и узнаем. Нас тряхнуло так, что в умывальнике вылетела из креплений и загремела о стенки шкафа посуда.

— Есть связь с диспетчерской! — победно доложила Падме.

— Подрыв зарядов, отстрел кабеля, закрываю переходник, подошвы, — откликнулся Иан. Я сразу же врубил главные двигатели и увёл "Амидалу" подальше вперёд, по курсу. Сзади в космосе кувыркалась выбитая секция обшивки шара, а где-то внутри ракатской посудины гидравлические механизмы с цепными толкателями аккуратно выдавливали взрывоопасный реактор прочь из корпуса. Не успели совсем чуть-чуть. Реактор, всё же, долбанул, на пару секунд осветив ярчайшей вспышкой обзорные камеры.

— Две новости, — сообщил из кормового поста Базили. — Хорошая — разворотило только трюм и шахту. Плохая — дезактивировать эту скотину придётся не один месяц. Вызывай спасателей, хозяйка.

Толпа встречающих в Шестом ангаре астероида Д1 собралась немного пожиже, чем тогда, на Шалстайне, но восторгов по поводу нашего возвращения было не меньше. Спасательную команду вообще принялись качать, избежала цепких рук персонала лишь Нола, ловко спрятавшись у меня за спиной. В числе первых прибежали и дети. Чинно поздоровался со мной за руку Паван Кунби, его сестра Киран повисла на шее у Падме, совершенно позабыв о том, что той нельзя на людях демонстрировать свои необычные способности. Впрочем, на это, кажется, никто не обратил внимания. А меня уже дёргали за штанину. Трёхлетний Кай Вентресс, не менее серьёзный и солидный, чем Паван, протянул мне руку:

— С пйибытием, товайис майой!

— Привет-привет, — сказал я. — А где Дана?

— А тут, — младшая Чучи уже сидела на руках у Нолы.

— Как дела?

— Сейчас холосо. Всегда холосо, когда вы дома.

— Ой, вы сейчас прямо как счастливая молодая семья, — засмеялась, подходя, моя мама.

Бирюзовые щёки Наследницы приобрели какой-то непонятный бурый оттенок, она была сильно смущена.

— Перестань уже сватать мне твилек, — прошептал я маме на ухо, обнимая её. — Неудобно.

— Прости, не смогла удержаться, — так же тихо ответила она. — Знаю, знаю, Осока и всё такое, но так жаль отдавать на сторону эту чудесную девочку. Да, пусть и за маркиза.

— Мам.

— Всё-всё, — мама немного отодвинулась и спросила в полный голос: — Как дела у Осоки? Всё хорошо?

— Как обычно. Прирезала ещё одного Тёмного, танцевала с мечами на фестивале, меня на тренировке гоняла. Нормально, в общем.

— Не бережёт она себя.

— Разберёмся. Она мне клятвенно пообещала слушаться врачей. Будем воздействовать на неё через Дэю.

— Дай-то бог.

Чуть позже, в гостиной "Гранитного дворца", где собрались только самые близкие и только взрослые, прилетевшая с верфей Генеральный Директор Рийо Чучи потребовала с нас полного отчёта.

— Судя по всему, мы опять попали в параллельную Вселенную, — начал я. — Причём, на этот раз, знаем, кто тому виной. Да, Осока?

— Да, — кивнула та. — К сожалению, этот экспериментатор оказался адептом Тёмной стороны и ничего объяснять не пожелал. Сдаваться — тоже. Выхода не было, пришлось прирезать. Но, думаю, с его коллегами мы ещё повидаемся и тогда будем лучше подготовлены.

— Безусловно, — подтвердила главный врач и по совместительству полковник службы безопасности Дэя Р'Валуси. — Теперь мы знаем их корабли, рано или поздно возьмём языка и допросим.

— А что там за Вселенная? — спросила Асаж Вентресс. — Сильно отличается от нашей?

— В деталях — существенно, — ответил я. — Начать с того, что наш мир для них — научно-фантастический цикл из кинофильмов, книг, комиксов и бог знает чего ещё. А в вас, товарищи джедаи, играют дети.

И триумфально выложил на стол две пластмассовые фигурки в прозрачной полиэтиленовой упаковке, купленные в Лондоне. Оби-Ван Кеноби и Асаж Вентресс.

— Ни ... себе! — ахнула датомирка. — Это я? И Оби?

— Да-да-да, — улыбнулась Осока. — А вот ещё. Тётушка Шакти, Квинлан Вос и наша божественная Айла.

— Смотри-ка, я тоже довольно похожа, — Шакти взяла фигурку в руки.

— Ты когда успела? — понизив голос, спросил я у Осоки. — И на какие средства?

— Ну, я не удержалась. Улучила момент, когда покупателей не было, и попросила.

— Ай-яй-яй, — шутливо укорил я. — Обобрала бедного британского торгаша! Как же твоя совесть комсомольская?

— Я ему девятисотый талер оставила, — заявила Осока. — В поясе завалялся. Знаю, обмен неравноценный, но для успокоения комсомольской совести вполне хватило.

Я кивнул. Талерами в Галактике называли бронзовые монеты в один кредит, которые чеканились в ознаменование различных событий и выдающихся персон. Например, пресловутый "девятисотый" — в честь 900-летнего юбилея Руусанской реформации.

Осока ещё рассказывала про фестиваль в Лондоне, про косплееров, их фехтовальные забавы, показывала снятые портативной камерой голографии. Все смотрели с огромным интересом. А вот с записанными Ромкиным соседом дисками нас постигло жестокое разочарование. Нормально записались только начальные участки, дальше шли ошибки. Причём, первые три фильма сосед, видимо, резал на основном компьютере, там сбоев оказалось совсем немного, а старшую трилогию, интересующую нас больше всего — на старом. Где машина не поспевала за скоростью привода и вместо кусков видео обильно сыпала нулями. Файлы звуковых дорожек попали в самый конец и были испорчены непоправимо, из изображения можно было просмотреть несколько коротких фрагментов. На одном из них мы обнаружили имперскую боевую станцию, информация о которой пришла от разведки всего два месяца назад. Причём, в фильме она была уже полностью достроена и передвигалась. Совершенно непонятно, почему Ромка сказал, что мы знаем события и этих фильмов. По данным агентов на настоящий момент там ещё обшивку не полностью смонтировали, не то что двигатели.

— У них в фильмах какое-то другое летосчисление, не Руусанское и не Ресинхронизация. Других вариантов не вижу, — ответила на мой недоумённый вопрос Осока.

— Вот чёрт! — выругался я. — Надо было рискнуть и задержаться, хотя бы, запись проверить! Были в миллиметре от ценной информации, и, надо же, такая хрень!

— Значит, так распорядилась Сила, — философски изрекла тётушка Шакти. — Что восстановишь, то и увидим. Предлагаю не огорчаться, а посмотреть первые три фильма.

Импровизированный кинотеатр устроили прямо в трюмном отсеке "Амидалы", поскольку в ни в одной из гостиных все желающие просто бы не поместились. Тут-то и случилось самое неожиданное. В конце второго фильма, когда начались титры, и Падме остановила воспроизведение, Асаж Вентресс вдруг попросила:

— Постой, покажи ещё раз актёрский состав.

— Да, пожалуйста, — Падме высветила картинку. — Что тебя заинтересовало?

— Вот это, — датомирка встала и постучала по строчке в титрах. — Имя для наших мест необычное, поэтому запомнила. Раненый подросток на Авераме три года назад. Ну, я его перевязала, покормила, а он удрал, помните? Он тоже назвался Хайден Кристиансен.

Мы с Осокой посмотрели друг на друга. Потом снова на Асаж.

— Думаете, это не совпадение? — сразу сообразила она.

— Таких совпадений не бывает, — уверенно заявила Осока. — Надо было его привязывать, вот что. Где теперь его искать?

Вентресс только руками развела:

— Я же не знала. По-моему, он вообще не из ваших, Алекс, а из совсем другой страны.

— В смысле, из совсем другой? — не понял я оборота.

— Ну, вы открытые, доброжелательные, а этот был подозрительный и боязливый. Будто вырос в трущобах на индустриальной планете. Поэтому я и не заподозрила.

— На самом деле, было бы странно, если бы сюда забрасывало исключительно наших, — пожал плечами я. — Возможно, он американец. Или из небогатой европейской страны, Испании, например, или Греции. Там нравы, как раз, очень напоминают Нижние Уровни.

— Как бы то ни было, имеет смысл слетать и поискать его следы, — решительно сказала Асаж.

— Ты, что ли, полетишь? — спросила Осока.

— А кто? Я его упустила, и только я могу узнать.

— Не поздно ли искать? — усомнился Базили.

— И через больше лет искали и находили. К тому же, пока не начнёшь искать, не поймёшь, есть шанс найти или нет. Tovarish Генеральный, выделишь мне корабль и небольшую банду охотников?

— Даже не знаю, — нерешительно произнесла Рийо. — Тебя ребёнок и так по полгода не видит, а ты опять.

— Я его с собой возьму, большой уже. И рейд неопасный. Кстати, дай мне ещё кого-нибудь из интернов, девочку. В качестве полевого врача и гувернантки.

— Хорошо. Раз хочешь — лети.

— По-хорошему, я бы забрала у тебя вот эту компанию, — зайдя сзади, Вентресс обняла за плечи нас с Осокой, — хотя бы, на пару недель. Но у Тано сейчас начнутся совсем другие заботы.

— Ещё не скоро! — вскинулась моя благоверная.

— Ты мне что обещала? — строго сказал я. — Слушаться врачей. Поэтому все дальнейшие решения — только после консультации с Дэей.

— Да-да, — поддержала через головы сотрудников Р'Валуси. — Народ, не устали, смотрим третью серию?

— Не устали, смотрим! — загалдел народ.

— Вот и хорошо. А после просмотра, Осока Матеевна, прошу ко мне в госпиталь на консультацию.