Водопад

ВОДОПАД

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Темный подвал и котенок.

Катер неспешно плыл по течению. Откровенно говоря, в кораблевождении я понимал мало, в судовых машинах тоже немного. Но как-то получилось проплыть некоторую часть сальцевского участка реки. Возможно, все кончилось и можно следовать дальше. Особенно в таком тумане. Может, он позволит миновать сальцевские владения полностью. Но куда именно попаду в тумане или когда именно его снесет ветром ?????— я старательно уходил от размышлений об этом. Возможно, еще не конец. Об этом я не менее старательно не думал.

К этому приучила действительность Отстойника. Да и предыдущая жизнь очень старалась заставить жить одним днем, потому как последние десять лет ее чего только неожиданного не подсовывали. Но там хоть можно было иногда планировать -наступает лето, а, значит, подорожает валюта. Лето идет к концу, близок август -время наступить падению курса рубля. Если не дефолт — то пожар на Останкинской башне. Или пожар на каких-то артиллерийских складах. Значит, братья по разуму-манагеры будут задавать вопросы, отчего случился пожар и не разнесут ли взрывы близлежащий город Хренорезовск.

А у меня со вчерашнего голова потрескивает и неохота отвечать, что под Хренорезовском находится арсенал флота, из чего следует, что редис его знает, что там лежит, что там горит, и доколе это будет продолжаться. И вообще я кофе хочу, а телефон разрывается сам, и мне бестолковку разрывает тоже, а три лба трубку не берут, только пристают с дурацкими вопросами про боеприпасы. Хотите знать про них, так идите в армию, можете даже рядовыми, и не приставайте к человеку, который ныне не такой, как вчера. Но я сам виноват, что как-то взял и рассказал им, какие бывают пожары и взрывы на артиллерийских складах, особенно после больших войн, когда на склады сложат разные изделия, начиненные суррогатными смесями, а у тружеников этих складов наступает сложный период психологической ломки, иногда переходящей в пофигизм. И получается гремучая смесь опасных взрывчатых смесей, нехватки самого элементарного для поддержания порядка и этой самой психологии. Так что лучше не жить рядом с артскладами. Возле заводов, производящих взрывчатку и разную химию, тоже нежелательно. Только кто подскажет штатскому человеку, что под скромным названием 'Винтайский машиностроительный завод' скрывается немного не то, что подумает наивный житель города-миллионника. Правда, 'большую химию' не учуять сложно. Открыл форточку при подходящем ветре — и анализируй это. Да, как раз незадолго перед попаданием в Отстойник взорвались склады где-то на Урале, и бездельники-манагеры меня терзали дурацкими вопросами — как и что там. А я был не очень рад, что утро наступило, и будильник зазвенел, а появлению на работе еще меньше. Я бы продолжал жить воскресным днем, хотя в нем не было ничего особенно хорошего. Разве что работы не было.

Но коль родился на этот свет и не покинул еще этот говенный мир, как говорил герой 'Ковбоя Мальборо', то куда ты денешься? Кофе мне эти обормоты сделали, я его залил в себя под пробку, отчего стало немного легче. Потом разъяснил оболтусам, что такое боеприпасы к системам залпового огня и что с ними может быть, когда они отчего-то загорятся. Манагеры впали в состояние шока, я довольно улыбнулся, потому как шокированные лоботрясы от меня отстали, и теперь спокойно можно посидеть. Потому как делать мне на тот момент реально было нечего. Никто на нас не покушался, отчего их защищать не требовалось, и никакой электрический прибор не отказывал. Компьютеры в мои обязанности не входили, для их починки приглашались разные юноши бледные в драных носках, брившиеся позавчера и произносящие разные нечеловеческие слова. Видит Будда, наш замполит в подпитии понятнее выражался, даже когда вставные челюсти терял.

Так и текло время, пока после обеда Светка из бухгалтерии не пришла и не заныла, что их начальница Фемистоклида Аристарховна велит подать ихнему величеству какие-то прошлогодние бумажки, а они в подвале лежат.

-Света, бери ключ вот на этой доске-видишь, третий слева во втором ряду? Откроешь и ищи, что захочешь. Хоть бумаги, хоть мышку, хоть паука.

Это я добавил из вредности. За вредность меня из армии выперли, и развелся я тоже из-за вредности, а чего сейчас мне быть другим?

Светка поняла, что за нее никто не пойдет, сняла ключ и оправилась туда, куда ее послали. Вернулась она через пять минут и застонала, что света в подвале нет,

и она боится идти дальше. Свет в подвале — увы, это мой крест. Сейчас бы сказали 'моя карма', полуверцы — феншуисты хреновы.

Я употребил вслух длинное выражение, содержащее ряд специальных терминов, матом не являвшихся, но звучащих крайне непристойно и пошел проверять, оставив покрасневшую Светку в комнате. Красней, красней, розовая малютка. На корпоративе, когда после водки и коньяка текилы лизнут, они еще не так выражаются и краснеют токмо от принятого спирта. А тут скажешь 'зензубель' или 'тагапчик'— и сразу пунцовеет, героически пытаясь вспомнить, какое отношение они имеют к половой жизни.

Свет действительно не горел. Фонарик-карандаш своим худосочным лучиком прямо терялся в махровой тьме подвала. Увы, придется бежать домой за экипировкой, иначе хрен знает, что получится. Я двинул наверх и оторвал секретаршу начальника от разглядывания какого-то женского журнала.

-Марьванна, я сейчас сбегаю домой за порядочным фонарем и инструментом, а то Светлану в подвал послали, а света нет.

-Иди уже, только не похмеляйся по дороге!

Вот так опошлили мой героический порыв сделать добро людям. Но — сами виноваты. Я уже который раз прошу купить мне порядочный фонарь и инструменты получше. Фонарь мне купили — искать с его помощью ключ на связке можно. Еще можно этим 'карандашом' чесать в малодоступных участках спины. И это все о нем. Хорошо, что живу я совсем неподалеку. Контора наша в пятом корпусе бывшего военного городка, а я в десятом. Даже меньше, чем квартал. Поэтому я оказался дома, где быстро и активно приступил к сборам. Поскольку позавчера был ливень, то протечь туда тоже может. Здание явно довоенное или сразу после нее строилось, причем хозспособом. Оттого я взял старые короткие резиновые сапоги на случай попадания в лужу. Вид, конечно, у меня был интересный — в левой руке эти вот резиновые сапоги, в правой аккумуляторный фонарь, везде распиханы и торчат разные инструменты— ну, прямо матрос Железняк на бронепоезде. Только маузера не хватало для полного счастья. И гранат. Только в гробу я видел гранаты времен Железнякова. Отчего? Потому как на них проще подорваться самому, чем противника угробить.

Показавшись секретарше, что сходил по делу и не опохмелялся, отправился готовится к походу во тьму внутреннюю. Манагеры-раздолбаи были чем-то заняты, поэтому процесс приготовлений обошелся без их шуточек. И отправился я вниз, искать, что там со светом, в резиновых сапогах и недовольный. Если бы я рассказал свою историю покойному Даниэлю Дефо, а он не просто выслушал, а роман по ней сочинил, то явно поставил бы такое восклицание: 'В недобрый час я ступил на лестницу, ведущую в подвал! В недобрый час напугал чьего-то паршивого кота! Тьма поглотила моряка из Йорка (извиняюсь, из Самары) и следы его исчезли за поворотом!' Лампочка была целой, это у Светки по женской слабости не хватило сил нажать как следует на кнопку, чтобы свет загорелся. Я хищно улыбнулся, формулируя гадость, которую ей собрался сказать, но тут произошло что-то неожиданное. Свет погас без всяких к тому усилий, и по подвалу пронеслась волна холода. Словно на дворе был мороз, и кто-то нагло открыл все окна в комнате. Да еще и сверху хлопнула кем-то закрытая дверь.

Когда закончился заряд ругательств, пришлось идти на выход, потому как все это пахнет отключением света либо во всем доме, либо во всем городке. Такое бывало редко, но случалось. Я подошел к двери и рванул ее на себя.

Таки что-то случилось, потому что открылась дверь в лес, а не куда-то еще. Потому как с улицы Чернореченской до ближайшего леса километров десять вороньего лета, и не может лес расти на первом этаже двухэтажного здания. А что может быть? Ничего такого быть не может, только оно есть и все. И где я теперь? В Канаде? Окрестностях Нерезиновой? В Белоруссии? И не хочет лес отвечать на этот вопрос вслух, только шелестит листвой.

'— Ничего Петров не отвечает,

Только тихо ботами качает.'

Я было сунулся обратно к двери, сквозь которую вышел, только оказалось, что назад не вернешься. Выйти можно только в сентябрьский лес, а от подвала фирмы остался только кусочек, грубо говоря, тамбур. И все. Куда же провалился остальное? Ответ знает только ветер. И ничего не говорит, зараза. Вокруг обмоченный недавним дождиком лес, и я, как нищий слепец на распутье страстей, посреди этой долбаной природы, и только персик знает, где именно.

Может ли такое быть на этом свете? Нет, и не должно быть. Можно быть отрезанным врагами и скакать зайчиком по долинам и по взгорьям, выходя к своим. Можно свалиться вместе с самолетом или вертолетом в нети и оттуда героически возвратиться. Может так случиться и у мореманов, но на флоте никогда не служил, и даже через Волгу редко плаваю — не люблю в речках купаться. А так не должно быть. Разве в книжке про эльфов и хоббитов, в кино про Женю Лукашина, но как такое может быть с человеком в понедельник? Я снова ринулся в подвал, но дорога опять была только назад.

Все, приплыл. Ешьте меня, мухи с комарами, я даже сопротивляться не буду. И не сопротивлялся. Правда, комары с мошкой до меня не добрались, но дождичек слегка покапал, а я только голову в плечи втянул и продолжил сидеть на пенечке. И сколько это длилось-в океане отчаяния время идет незаметно, а на 'Ориент' глянуть отчего-то не догадался. Потом встал и, как автомат, двинулся снова к запертой двери. Вдруг она отчего-то передумала и захочет открыться. Иногда ведь не заводящийся 'Жигуль' с десятого раза смилостивится и исправится. Бабы из бухгалтерии тоже утверждают, что когда у них зависнет (а это не реже раза в три дня происходит), то надо злобную электронику оставить в покое и уйти от нее. Вот если через четверть часа шарманка снова не заводится, уже надо идти к начальнице и скорбно сказать, что техника сдохла. Фемистоклида обязательно скажет, что компьютер им дан не для 'Косынок' или 'Сапера', но созвонится с питомником юношей в дырявых носках и оттуда пришлют специалиста.

Если спец в дырявых носках справится. Перед Восьмым марта там что-то грохнулось так, что реанимация оказалась бессильной. Не то какая-то мать, не то какой-то отец там вырубился, а может, и оба вместе. Я этой электронной фени не понимаю, мне что их мать, что отец— все конгруэнтно и геоидно, как говорил преподаватель топографии в училище. Так что подошел я к двери, зашел внутрь и попытался найти там выход. Хрена с два! Зато нашел котенка, что можно счесть чудом. Стоял в полутьме и подбирал ругательство нужной степени накала, как вдруг по ноге выше подвернутого сапога что-то чиркнуло. Легонько так пощекотало. Сначала я не понял и решил, что померещилось по причине общего упадка духа и тела. Но ощущение прикосновения повторилось! Я сунул руку туда и нащупал теплый комочек шести. Развернулся к свету — точно! Такой вот небольшой, но чистенький черно-белый котик, и из рук вырваться не пытался.

Как же он сюда попал? Вряд ли котята в пустом лесу водятся и желудями питаются. Наверное, он вместе со мной подвалом путешествовал, и, когда 'Сим-Сим' прозвучал, попал под раздачу. И теперь мы с ним товарищи по несчастью — сидим по уши в прекрасном далеко и держим дыхательное отверстие выше уровня далека.

Я вышел на воздух и снова сел на этот вот огрызок пенька. Котик посидел у меня на руках, потом соскочил и стал обходить вокруг, усиленно обнюхивая стебли травы и какие-то грибы на соседнем пеньке. Веселенький котик, и выглядит приятно. Не хаотичная россыпь пятен, а как будто он, будучи черным, влез всеми четырьмя лапами в белила и так и остался-белым по колено. Ну или около того, вдруг у котов кости не так устроены, как у нас. Я смотрел на него и на душе становилось легче. Отлегало, когда я видел, как котик принюхивается и потешно ежится, когда на него с огромного лопуха сильно закапало. Пока суд да дело, я прошелся по карманам. И многого там не нашлось. Две отвертки, складной ножик, пара леденцов, коробочка с проводами и метизами, спички, таблетка анальгина, кусок бумажки с номером телефона. Но лопни мои барабанные перепонки, если я помню, чей это номер! И бумажка свежая, не потертая. Наверное, какой-то дамы с последнего корпоратива.

Да, там все темно и мутно. Говорили мне, что ром -это самогон, только душистый, а я не поверил. Виски, ром, бренди... Проснулся я утром у доброго человека Толи Звягинцева, который мой бесчувственный корпус к себе домой оттащил и на свободный диван водрузил. В общем, часов двенадцать полного выпадения из действительности. Так что и дома от номера толку немного, а здесь -совсем глухо. Я продолжил поиск, но приобретений было немного, всего лишь носовой платок. Ну и аккумуляторный фонарь, но его искать не надо. Стоит на крылечке, там, где я его оставил. Хреновато, особенно по питанию и воде. Вообще вода быть должна — не САВО ведь и не Туркестан. Будет и ручей, будет и речка. Жрать пока не хочу, но это ненадолго. Но если я могу леденец употребить, то что животине дать? Ответа нет и не будет.

Котик закончил обнюхивать траву, подошел ко мне, потерся об ногу, отбежал и вполоборота стал глядеть на меня. Видя, что я никак не реагирую, он сделал шажок и негромко мяукнул. Потом сделал еще шаг и снова замяукал.

Это что, он зовет меня? Я встал и сделал шаг в его сторону. Котик снова отступил и коротко мяукнул. Надо идти. Или не идти? А что здесь делать? Тут меня ничто не держит, кроме чисто теоретической возможности, что в ближайшее полнолуние дверь назад откроется. А до тех пор спать на крылечке и питаться тем, что свалится с неба?

И я решился и пошел вслед за котиком. Тот уверенно и довольно быстро бежал по еле заметной тропке. Видимо, он ее вынюхал, не зря же говорят, что у животных обоняние тоньше человеческого. Когда-то я читал, что какая-то рыба может обнаружить капельку какого-то выделения рыбы противоположного пола в объеме Ладожского озера, приплыть туда на запах и отнереститься. Да, как давно это было, в Селещине... Само село невелико, да еще и за пределы части не пускали. А лето дождливое случилось, не позагораешь. Попросили местных тружеников принести какую-то книжку из дому. Вот мне и досталась книжечка старше меня возрастом про разные рекорды в географии, биологии и всяком другом. Вот в свободное время этим и занимались: книжка про невероятные природные явления, шахматы и преферанс.

Котик вывел меня на тропинку, потом и на порядочную дорогу-грунтовку. Ай да следопыт! Но, видно устал, маленький. Я взял его на руки и пошел, прижимая к груди левой. В правой-то был фонарь. Посмотрим, куда это нас кривая выведет.

На ходу я оглянулся. Естественно, среди леса стоял не пятый корпус городка, а кирпичная постройка вроде трансформаторной будки. Экое колдовство: зашел в подвал двухэтажного длинного здания, а вышел в какую-то будку! Хотел пощупать лоб, но запоздало вспомнил, что если у меня жар, то и лоб будет горячий, и рука не холоднее. Да, так оно и должно быть. Ехал я в восемьдесят седьмом году отдыхать, и судьба свела меня с военным доктором Аркадием. Он служил в том 'учреждении', что дикие штатские называют 'стройбат'. Работы в мирное время войсковому доктору немного, так как все серьезные случаи уезжают в госпиталь. А он обычно пробавляется чирьями, потницами и симулянтами. Вот для борьбы с ими Аркадий и использовал электрический термометр со сразу несколькими датчиками. Термометр был не то в чистом виде сперт с какого-то завода, не то доработан (не запомнил этот момент), а датчики показывали температуру сразу в четырех местах. Поэтому симулянты, использовавшие дедовские способы раздражения кожи подмышкой, с позором разоблачались. Аркадий говорил, что в разных местах температура может отличаться, но не очень сильно. И он подошел к делу научно и свой антисимуляционный прибор предварительно оттестировал. Кстати, он утверждал, что в похмелье может оказаться 37 градусов, может и тридцать семь и одна десятая. Но выше — уже нет.

Так вот похмелье у меня с утра имелось. 37,1 градус тоже может быть. Назвать это лихорадкой язык не поворачивается. Но не случилась ли со мной белая горячка? Раз дом пропал, и я пропал куда-то? Унесло меня в неведомую даль и нате — вокруг то, чего быть не должно и домой возврата нет? Да, роскошная жизнь у меня получается: из армии выставили, семья развалилась, теперь еще белой горячки не хватало как итога жизненного цикла. Впрочем, не один я такой в стране, плохо вписавшийся в рынок и прочие прелести новой жизни. Случалось и куда хуже. И я с удивлением ощутил, что возможная белая горячка меня не пугает. И это правильно: борьбу с пьянством и перестройку пережил, гласность тоже и с удивлением узнал, что как военный являюсь обузой для страны, Чернобыль (и даже лично поучаствовал), развал страны, рынок. Чечня (ну хоть пули не досталось), передел собственности, увольнение из армии, 'черный вторник' (или какой там день тогда был), дефолт, НТВ, клоун Боря... Даже этого хватит, чтобы счесть белую горячку сущей мелочью. Тем более, что пока она течет не больно.

Котик мирно сидел на руке и потихонечку себе мурлыкал. Раз он не подает никаких знаков, значит, путь правильный. Раз кот меня туда ведет, так и пойду. Сзади ничего хорошего не осталось, да и в кошачьем руководстве нет ничего зазорного. Руководил же нами Миша — с — пятном и Боря — без — пальца. Котик явно будет меньше Миши звездеть и меньше Бори пить. Только за это его можно уважать. Когда в девяносто шестом были выборы (я тогда в техникуме комендантом трудился), так бабы— преподавательницы даже хотели, чтобы Хакамада президентом стала. Чего они в ней нашли — кто их знает, скорее всего, из женской солидарности. Но ведь она еще лет двадцать сможет в президенты баллотироваться— вдруг баб станет резко больше, чем мужиков, и они ее выберут?!

Не дай, Всевышний, случиться еще и Этой Беде!

Шел я и шел, наверное, с полчаса, пока не обнаружил сначала издалека дымящие трубы и силуэты индустриального пейзажа, а потом и проволочный забор совсем неподалеку. Трубы дымили, значит, люди здесь явно живут и работают. Ведь там, где есть завод, то рядом есть и поселок, а то и город. Раз завод пашет, значит, в рынок вписался и поселок не пустой или почти такой же. А на севере вообще стояла гигантская темная туча. Ей-ей, там какая-то большая химия атмосферу задымляет? Прямо-таки стена темных туч до самого седьмого неба! Я попытался прикинуть, где может быть такая очень большая химия и затруднился с выводами. Много ее стало. А тут она сверхбольшая, потому как бывший Куйбышев химией не обделен, но такого задымления окрестные заводы не дают, даже на Безымянке. Или владелец вообще фильтры нафиг отключил, решив, что он круче всех?

Кстати, и город зря переименовали. Хотя новое, оно же старое, название лучше подходит. Услышишь: 'Самара', и внутреннему взору предстанет нечто большое, несуразное и бестолковое. И 'внешний взор' покажет тоже самое. А 'Куйбышев' — звучит грозно и гордо, а не по — раздолбайски. Но, когда город переименовывали обратно, я тут не жил. А где я был тогда? Ну, если бы знать, в каком месяце они голосовали, а то этот и следующий год я дом во сне только видал, отчего семейная жизнь и дала первую трещину. С имени города мысли перескочили на похмелье, и я с удивлением ощутил, что его не ощущаю. Наверное, прошло от переживаний, куда я провалился и где это я? Ну, протрезветь с перепугу-это случалось, а теперь пришло знание, что похмелье так может пройти. Вот вернусь обратно и открою кабинет оказания помощи в бодуне пребывающим и буду пугать граждан с целью, чтоб не трясло. Ну, и для маскировки какую-то народномедицинскую травку дам пожевать. Как пугать? Да как в анекдоте про проигравшего пари на интерес. Привели его в сарай и зажали кое-что особо ценное для него в тиски, а затем принесли тупую ножовку. И пояснили, что это не выигравшие сделают, это он сам отпилит, когда сарай подожгут. Шутки-шутками, а вроде был такой способ наказания за прелюбодейство. Виноватого приводили на помост и прибивали то же образование к помосту гвоздем и клали рядом нож. Можешь сам отрезать, а можешь не спешить, поджидая гангрены. Я посмеивался, обдумывая это, котик удивленно глядел, чего это я смеюсь, ноги несли дальше и впереди замаячил КПП.

Но вот его вид вызвал затаенную тревогу-прямо как в известном месте на Северном Кавказе, где федеральная юрисдикция сохранялась только днем и в прямой видимости от федерального военнослужащего. Не КПП, а прямо-таки дот, прости господи, да еще и танк его прикрывает, поставленный рядом на бетон. И танк — ветеран, тридцатьчетверка. Явно совсем задворки, раз ничего новее не нашлось на прикрытие. В закромах Родины у нас еще много чего лежит, так что не дивно, что и про танк— ветеран вспомнили, но это показатель, какая здесь глубинка. И какая-то опасная глубинка, потому что проволока и перед КПП натянута, и на меня, подходящего к ней, пулемет из амбразуры нацелился, и кто-то в рупор заорал, чтобы я стоял, ничего опасного не делал и сейчас ко мне подойдут.

Котик от воплей в матюгальник чуть дернулся, но быстро успокоился. Ко мне вышли двое. Форма у них какая-то не такая, частично вообще древнейшая, я такую только на старых фото видел, частью новая, частью вообще незнакомая. Ну, в процессе жизни в поле и на войне с формой и снаряжением происходят разные трансмутации, так что это не диво. У одного РПК, у другого СКС, хотя-хотя, какие-то они чуть-чуть не похожие на знакомые изделия. Но в принципе такой вот увеличенный короб для лент можно сделать и без завода, при наличии мастерской и прапорщика с прямыми руками. Лишь бы ленту в нем не перекашивало.

— Тебя как зовут?

— Владислав. Алексеев фамилия.

— И откуда ты тут взялся?

— Из Самары мы сюда с котиком и попали.

— Каким таким котиком?

Я глянул, а на руке у меня никого нет. Рука еще помнит тепло кошачьего брюшка и прикосновение шерсти, а его самого и нет! Звездец, приехали! К кому белка, а к кому котенок!

ГЛАВА ВТОРАЯ. В страшной сказке под сенью Тьмы.

На этом я благополучно потерял сознание. И потом иногда думал, что лучше бы оно ко мне и не возвращалось, заблудившись где-то по дороге. Потому как на меня потом столько всего свалилось, что я только успевал отвисшую вниз челюсть на место возвращать. Бывший или не бывший котик-это еще полбеды, а впереди были пара месяцев осознания, в какую мрачную сказку я попал, и что домой возврата нет. Итого сказка будет длится, пока в сценарии я еще существую. А как страница, где меня нет, придет, то я просто растворюсь.

В общем, сказка была ужасной, мрачной и угрожающей. Ибо рядом с городом жило Великое Зло, про которое даже нельзя сказать точно, что это такое. Тьма какая-то. Стоит на горизонте столб черноты, как горящий газовый или нефтяной фонтан, или застывший гриб ядерного взрыва. Но это не горящий газ и не взметенный ядерным взрывом поток сажи и прочего дерьма, а нечто иномирное. Блин, даже слов не хватает сказать, что именно. Не укладывается в голове, что это может быть не в фантастическом романе, а наяву, потому что всякие там Царства Ужаса, Мордоры, Обители Зла-этому место в литературе. Закрыл книжку, прибыв на электричке на станцию и все. Ты вернулся в реальный мир и уже не надо размышлять над проблемами магии и проклятий. Можно и заняться работой, кофе, служебным романом и прочим. Но жить в романе про Мордор или богов, придуманных Лавкрафтом -ну его нафиг. Боги типа Зевса, Озириса или Тора-еще ладно, но попробуйте жить в том мире, где есть Ктулху и прочие такие боги... Вот можно и считать, что на севере лежит не Тьма, а тот самый Ктулху, и это его дыхание творит этот столб мрака, а близко подходящие люди сначала чувствуют, что им погано и надо быстрее сматываться, а потом у них мозги едут. И из них выходит не человек, а какой-то мутант, у которого не только наизнанку выворачиваются мозги, но и он сам? Вот так жить в эдаком мире?! Это почище дефолта и танцующего президента. Дефолт-это понятно, тебя обворовали, но не просто вытащили кошелек из кармана, а чуть сложнее. Танцующий президент-все мы видели негодных начальников на разных уровнях, от ЖЭКа до генерала, так что и до президента может очередь дойти. Наконец, мы и сами имеем ограничение по уровню и даже если из нас получается неплохой начальник цеха или ротный, то поднявшись выше своего потолка, мы будем такими же. Но как вместить в голову то, что ты можешь стать своим негативом: лицо станет бледным, а глаза черными шариками с бледной радужкой, а говорить с людьми ты не сможешь, зато будешь стремиться убивать своих прежних товарищей? Вроде как бывают болезни, совершенно искажающие прежний облик человека, да и случается, что человек начинает 'поклоняться тому, что сжигал и сжигать то, чему раньше поклонялся'. Но чтобы так вот, сразу: и мутация внешнего вида, и поведения?! Мне это тогда казалось совсем не укладывающимся в мое понимание мира.

Может, если бы я стал медиком, то мне это было бы не дивным, но увы-в армии был я в службе РАВ, а после изгнания -кем только не трудился. Лиц, внезапно из коммунистов ставших националистами, демократами и извращенцами, наблюдал немало, но внешне они не менялись. Ну разве что бороду отпускали. Впрочем, можно было стать почти что таким и в сторону Ктулху не ходя, просто выйти на улице и встретить посланца темного бога. Выскочит из-за угла клочок тьмы, слегка напоминающий какое-то животное и вцепится в тебя.

Может загрызть до смерти, а может задеть слегка. Над укушенной рукой будет подниматься легкий черный дымок. Представили себе? Дымящийся укус? Но это только начало. А затем ты превращаешься в одержимого жаждой убийства. И глаза у тебя чернеют и превращаются в черные шарики. Из-за этого и всем регулярно проводится световой тест. То есть ты никуда не зайдешь, пока тебе не посветят в глаза лампой или фонариком. Глаза нормальные-делай свое дело. Работай, пей водку, еще что делай. Глаза черными шариками— получай пулю. Сразу. Вот так.

Оттого люди по ночам по улицам не гуляют, чтобы не встретиться с клочками темноты, окна забраны решетками, на входе всегда фильтр, чтобы одержимый не прорвался вперед грудью, а специальная служба борется с появляющимися темными чудовищами. По ночам ездит и отстреливает, а еще производит профилактику. Черные бестии образуются не сразу и не везде, а именно в темных уголках, куда долго не заглядывал человек и не проникал свет. Сначала там образуется прямо -таки киношная магическая трава темного цвета, а потом уже какой-то черный ночной крокодил, что выйдет на улицу и попытается схарчить загулявшего человека. Так что живи да оглядывайся-не глядит ли из-за угла черный силуэт и не собрался ли он сейчас прыгнуть на тебя. Правда, оттого все ходят с оружием. В Отстойнике с ним свободно, кроме как владения пулеметами и гранатами. Оружие старое, но действенное. По черным тварям нужно стрелять побольше, а одержимые на рану не крепче обычного человека. Отстрелял тварь или одержимого-тебе будут благодарны, начнешь стрелять по невинным людям из пьяного азарта-грядет суд скорый и без излишнего милосердия. Убил или ранил невиновного— сам получишь пулю. Расстрелял фонари или мебель — принудительные работы. Блин, помесь Дикого Запада со страшной сказкой!

Чудеса на этом не заканчивались, чудес было еще три мешка и все неудобоприятственные. Слушаешь старожилов и ощущаешь, как волосы шевелятся под головным убором. Периодически я думал, что если бы успел к двухтысячному году облысеть, то у меня бы дыбом вставали и выпавшие волосы. И было отчего. Вообразите-все жители провалились туда из одного двухтысячного года! Все! И я, провалившийся только что при попытках наладить свет в подвале с похмелья и с котиком! И здешний ветеран, что уже лет десять радуется жизни в Отстойнике-он тоже из двухтысячного! Только провалился из своей кладовки, сходив невовремя за помидорами в банке! Вечный двухтысячный год, вечная Пора провалов Народов! Как это понять-да тоже при помощи фантастики. Дескать, существует много вариантов течения истории, которые текут параллельно и не пересекаются. Вот как бы проще пояснить... Вот представим себе выборы в градоначальники небольшого городка. На пост есть десяток претендентов: действующий его, с позволения сказать, мэр, бандит, которому захотелось стать выбранным, активист-эколог, которому хочется закрыть заводы в городе, чтобы настало очищение атмосферы и тотальная безработица, городской сумасшедший с политическим бредом, недалеко от него ушедший представитель Партии Любителей Пива и еще сколько-то людей.

В реальности выборы выиграет первый или второй, и история потечет по понятному и уже виденному руслу. Так вот и представьте, что где-то рядом находятся все варианты события-со всеми вариантами выбора избирателей. И рядом висят и вымерший от остановки промышленности город, и город, в котором всем работающим полагается за счет мэрии по кружке пива в день. И не просто полагается, а его обязаны выпить, и даже библиотекари женского пола.

Только один существенный нюанс— все варианты развития заканчиваются плохо. И в стране тоже все плохо-как бы она в разных вариантах не называлась. Где революция, где война, где ни того, ни другого, но везде нехорошо. Везде свои девяностые. Конечно, проваливались не только жертвы обстоятельств, случались среди них и вполне успешные люди.

Жизнь в городе была весьма нелегкой, причем не только сама по себе из-за темных ужасов в темных углах, но и дополнительно на людские нервы что-то давило из мрачных туч на севере. Особенно гадко это было зимой или поздней осенью. Такая, прости господи, безнадега окутывала город и оседала на души, как хлопья пепла после великого пожара медленно опускаются вниз, и вот у тебя уже волосы седые от пепла... Меня лично условия жизни беспокоили больше в плане культурной жизни. А то, что нет отдельных квартир, а все больше разные общежития, что машины старые и под ними долго лежать надо, если хочешь, чтобы они ехали-не очень. Но многие уже попробовали хорошей жизни и сочли ее за обязательный уровень. а то, что может быть не все так красиво-в их головы не укладывалось. Они были готовы жить в худших условиях, чем привычно, очень недолго, не дольше, чем уик-энд или отпуск, а что жизнь может вот так пройти в доме с печным отоплением и водой из колонки— мысль об этом воспринималась как трагедия. Нет, я не иронизирую. Я ведь все-таки военный, хотя и бывший, и априори должен уметь жить и служить везде и всюду, поэтому мне чуть легче, хотя и уже стал ощущать тягу к спокойствию и комфорту, но еще не забыл того, где приходилось бывать, и в каких условиях. А многие из тех, кто помоложе, или из других вариантов бытия, того не выдерживали. Они догадывались, что за МКАДом жизнь несколько другая, чем у них, но сами ее не пробовали, а вот теперь сидят по горло в ней. Вот у них все опускалось -и руки, и головы, и кое-что другое. Все же жизнь становится все легче в бытовом смысле, и к этому привыкаешь. Вот такой простой пример— во времена моей давно ушедшей юности в нашем городе Кожевниково большинство домов отапливались либо дровами, либо углем. Центральное отопление было всего в десятке домов. Так что всякий умел топить печь. Нельзя сказать, что это запредельно сложно, печка-это не компьютер, но нужно кое-что знать и уметь, например, про угар. Поэтому мои одноклассники, не выучившие уроки, дружно заявляли в школе, что они дома угорели, так, что до сих пор болит голова, поэтому никак не могли выучить заданное. Нынешнему самарскому школьнику и в голову не придет так оправдываться, и учительница его не сразу поймет. Ну, конечно, в массе, потому как найдутся и в Самаре старые хибары с раздолбанными печами, и жертвы угара тоже, но массово такого нет. Я ведь специально поинтересовался, благо живу, то есть жил, через дом от школы. Наверное, школьники не видели и старых газовых счетчиков, щелкавших, как стенные часы, отсчитав сколько-то там газа. Как не видели они и старых холодильников не на магнитной резине, а на защелке. Когда-то от этого отошли, так что многим, у кого такие ящики не стояли дома, все это будет незнакомо.

А город Углегорск, в котором мы жили в тени Тьмы на севере— словно остался навсегда в сороковых годах, и все там было старое. Не всегда разваливающееся, но всегда старомодное, и почти всегда малость обшарпанное. С облагораживанием фасадов получалось плохо. Так что сначала грязь, залитые дождем стекла, влажный туман, облетевшие деревья, обшарпанные стены. Как только выпадет снег, прикрыв мерзость поздней осени, то станет чуть благороднее вид за окном... Только ненадолго, глядишь: как уже и сугробы не такие белоснежные, и дорожки уже темные, а если поскользнешься, так совсем отвратительно станет. Депрессия какая-то над городом висела, как облако пыли. Вот с ней и боролись: водкой, сексом и разговорами. Все три средства можно было принимать поочередно, а можно и вместе, в один прием. Водка тут была не из лучших, хотя пробовал я и похуже, разговоров сначала хватало, потому как у всякого был свой вариант прошлого и еще было интересно, у кого была афганская война, а у кого не было и как звали первых лиц государства... Проходило время, и это приедалось. Секса тоже хватало, благо беременность в большинстве своем паре не грозила. Отчего? Наверное, от страха и тоски, хотя поговаривали, что дети, если даже появляются, то практически не растут. За год-как будто за прежний месяц. Я лично такого представить себе не мог, но, правда, и не видел.

Устройство нашего богоспасаемого или им же забытого города сильно напоминало НЭП. По крайней мере я его так себе представлял, ибо родился сильно позже этого угара НЭПа. То есть в основном все государственное, но есть и частники, большей частью в сфере обслуживания. Власть и заводы у народа, который делегировал свои полномочия начальству. Только вот официальных партий не было, но, скорее всего, группы, могущие называться партиями в старом смысле слова, были. Имелась даже наука — целое подразделение занималось Тьмой и ее проявлениями с точки зрения науки: отчего это так и может ли случиться снова. Практически же простой человек видел эту науку первый и последний раз, получая инструктаж по технике безопасности с порождениями Тьмы — как они выглядят, чем особенно опасны и прочие сложные моменты бытия. И это все о ней.

Конечно, можно было услышать, что наука лазает по мрачным местам, пытаясь найти просветы в темной части этого мира. Иногда научные сотрудники в кабаке распускали язык и много чего сенсационного рассказывали. Кой-когда это звучало как пьяный бред, иногда-как сенсация. Появились в девяностые газеты вроде 'Совершенно секретно' или 'Спид-инфо'. Так вот откровения научников звучали как смесь обоих изданий. И про половые вопросы много было, и про темную сторону нашей жизни тоже. Я, правда, ввиду попадания сюда с похмелья, стал в себе зеленого змея давить и даже получалось, посему в кабаках бывал редко, только по железным поводам. Мне лично никто из деятелей науки в пьяном виде ничего не говорил, но у меня бывали сослуживцы и знакомые, которые в местах принятия бывали почаще-вот им так и везло. А потом они взахлеб рассказывали, что, оказывается, если беременная мадам подберется ближе ко Тьме, то беременность может сама собой и пройти, как будто ее и не было, без всяких там операций и химии. Поехала с, вернулась без. Научник хлебнул еще и выдал тогда версию, что возле столба Тьмы время может идти вспять. Услышав это, мой сосед по общежитию чуть не подавился каким-то грибом — так это на него подействовало, что не туда закуску засунул... Да, вот так спокойно пьешь себе, а товарищ за соседним столиком громко расскажет, и ты так помереть можешь путем асфиксии от соленого груздя. Только прокашлялся, как научник громко говорит, что и рак так лечить можно. Тут Вася подавился второй раз и надежнее, чем первый. А два поддатых жреца науки все жрали водку и закуску и не обращали внимания на трагедию за соседним столиком, болтуны богомерзкие. Потому, когда Вася нам назавтра рассказывал про эти тайны бытия, то специально предупредил, чтобы мы, как он, не подавились. Троих он уберег, а Виталию помог только частично-тому в горло табачная крошка таки попала. Впрочем, это с курильщиками бывает нередко и без сенсаций, так что не могу сказать отчего Виталик кашлял, от сенсации или как обычно.

Должен сказать, в анклаве система работала достаточно надежно. Как попадешь, так тебя примут, трудоустроят, столовой обеспечат на первое время, место в общежитии тоже дадут, то есть минимум благ житейских ты всегда получишь, а вот дальше уж как повезет. Не всем дальнейшее нравилось, хотя не всегда претензии были по делу. Ну вот как трудоустроить по специальности специалиста по компьютерным программам? Компьютеров нет совсем и, наверное, не будет уже. Потому нужды в программистах принципиальной нету. Конечно, умный и работящий паренек может и найти себе неплохую работу, на которую сгодится, а вот неприятные люди из этой профессии, которые на всех, кто их изделиями пользуются, смотрят, как на это самое-тут его ждет много разочарований. Нет возможности дать ему прежний уютный кабинет с кофе в кружке и униженных девиц из бухгалтерии, что смиренно его просят ликвидировать поломку, а он смотрит на них как на врагов народа. Не будет ему такого и кофе тоже не будет, по причине полного отсутствия его в здешней природе. Вот чай есть. Похуже того, что в нашем мире, но пить можно. Уровень его приблизительно между грузинским и азербайджанским по качеству. До краснодарского не дотягивает. Про цейлонский и говорить нечего.

Куда пристроили меня? Да тоже на клад артиллерийского и стрелкового вооружения. И боеприпасников я тоже окормлял, как в старину выражались, потому как оружия и боеприпасов тут было до черта. Наверное, полный армейский комплект или корпусной— откуда мне знать нормы здешнего мира, тем более, что он все же отличался от нашего. И патроны были частично другие, да и многое оружие тоже. Например, к пистолетам здесь был принят патрон вроде маузера девятимиллиметрового. У нас я такой девайс только в музее округа видел, а тут он за основной образец. И пистолет ТТ под него, только в деталях сильно отличается от нашего. Револьвер, что тут называли наганом-сильно не похож на наш, а карабин вроде привычного мне СКС и пулемет РПД были сделаны под патрон в шесть с половиной миллиметров. Чуть длиннее нашего калашниковского, и в деталях полно отличий: отъемный магазин, прицел чуть не такой. И ружейные гранаты к нему, надеваемые на ствол и выбрасываемые холостым патроном. А у нас и все забыли, что были подобные гранаты к СКС. Спроси кого-и не вспомнит. И я сильно удивился, когда к ним инструкцию нашел — оказывается, и такое было, но вот живьем уже не повидал.

Было здесь и трофейное оружие, но, в основном, не отличавшееся от того, что было в нашем, то есть в моем мире. Немного другим был только здешний штурмгевер. Встречались иногда итальянские трофеи, но очень немного. Ленд-лиз в этот мир тоже попадал, как английский, так и американский. Там тоже новое встречалось: калибр у 'бэби-гаранда' был тоже шесть с половиной миллиметра. И магазин там отличался от тех, что были у нас. Пулеметы из США на вид не отличались от знакомых мне по картинкам своего мира.

С артиллерией было посложнее. Конечно, ко времени моей учебы и службы многие старые снаряды из комплектов поубирали, но тут я половины индексов не узнавал. А все это не праздное любопытство. В нашем мире есть в старых обозначениях снарядов буква 'ф', обозначающая французское происхождение снаряда. А что это значит? А то, что внутри снаряда практически однозначно находится мелинит. Крайне гадкая взрывчатка, крайне опасная в обращении и хранении, в отличие от тола. И вот она здесь лежит хрен знает сколько времени и явно несколько лет без присмотра, да еще и вблизи Тьмы. А я лично не знаю, что может быть от этого черного столба такой взрывчатке. Путем сложных экспериментов и поисков определили, что в этом мире французским изделиям соответствовала буква 'Д' в индексе. Ура всем нам!!! И было их не так много, что вдвойне сладостно. Отвезли на карьер и подорвали для нужд добычи руды или чего там, и мы вздохнули свободнее.

Или шнейдерит — я о нем только слышал, как преданья старины глубокой. У нас их уже не осталось, а тут хоть немного, но есть. Тоже постарались от снарядов с ним избавиться. Неприятная очень штука, раздражающая носоглотку и глаза. Английский лиддит, туды бы его тоже, потому что я случайно запомнил в училище, что раньше требовали хранить снаряды с лиддитом по отдельности: корпус и взрывчатка. И отчего-понятно, металл снаряда образует с взрывчатым веществом соли, именуемые пикраты, а они крайне опасные при хранении. Лиддит— это аналог мелинита, только фиг его знает, что еще в него британцы напихали... В Ютландском сражении три английских линейных крейсера пошли на дно из-за взрыва погребов. Что там взорвалось: фугасные снаряды с лиддитом или кордитный порох-хрен его знает, но лучше не проверять на своей практике. Или немецкие гранаты-колотушки. Инструкции на немецком, перевод есть, но корявый, тогдашний. И вот написано, что они снаряжены монахитом-это уже перевод такой. А что это за ужас такой? Вот и пойди пойми. Уговорил начальство заняться анализом и вышло, что это аммиачно-селитренная смесь с добавкой тринитроксилола. Гадость еще та, но теперь хоть знать будем, откуда ждать беды.

Вообще проблем было много-со старой взрывчаткой, со старыми взрывателями, да и с нашей темной стороной бытия. Я уже говорил, что в месте, куда не попадает свет, заводятся твари Тьмы. А вот теперь представьте ящик со снарядами. Лежат внутри они, красивые и смазанные в деревянном ящике, который тоже закрыт, а таких ящиков еще десятки и сотни в деревянном бараке. В ящике пустое место есть? Да. В ящике когда-то человек был, след его ауры там остался? Да. Темно там? Тоже да. Деревянный барак забит снарядами по самое не могу? Забит. Но место для какого-нибудь 'пионера' или 'хмыря' осталось? Да, осталось. Можно ли, как в канцелярском шкафу, в стенках барака или ящиках вертеть дыры, чтобы свет туда попадал? В принципе можно, но не рекомендуется. Если зародится там сначала темная трава, а потом тварь-насколько удобно там ее расстреливать? Совсем невозможно, ибо места в бараке нет, да и загореться может. Вот то-то и оно. При хранении штабелей на открытом месте чуть легче. Так что по теории следовало ждать больших потрясений.

Но теория хоть вещь полезная, но не всегда сбывается. Мы и опасались такого исхода, однако он не случился. Отчего-то твари не любили заводиться в снарядных ящиках-и слава всевышнему за то! На территорию они иногда забегали, наводя шороху охране, но не плодились там. Мы не очень верили в свое счастье и периодически затаскивали к хранилищам небольшой аэродромный прожектор и освещали внутреннее пространство складов. Работа у службы РАВ такая-много делаем, иногда по краю ходим, и никто этого не замечает. И лучше бы никогда не замечать, потому что если наша работа станет заметна, то никому мало не покажется, как Казани в семнадцатом году или Галифаксу приблизительно тогда же. Кстати, этот вопрос пытались узнать у научного нашего отдела. Ездил туда еще до меня зам и разговаривал. Научные работники сказали, что точно сообщить они не могут, потому как мы все время сталкиваемся с незнакомой сущностью, и не все в ней понятно. Теория у них есть, что тварям Тьмы не нравится взрывчатка, ибо она как бы спрессованный свет, противный их природе, вот они близко обычно не показываются. Но подтвердить эту смелую гипотезу нечем, нет ни статистики, ни продолжительных наблюдений, все на наитии. В итоге пришли мы к критерию личного опыта и практики. 'Раз само не тухнет, то пущай горит', как поется в песне про пьяного брандмейстера.

Основной запас стрелкового оружия и боеприпасов к нему хранился в самом Углегорске, а вот артиллерия и боеприпасы к ней— по большей части в бывшем артиллерийском складе в Песчанке. Это километров двадцать от города, в лесу. В самом городе был небольшой комплект к используемой артиллерии, то есть приблизительно к дивизиону полевой артиллерии и минометов, которыми пользовались здешние вооруженные силы, и выстрелы к тем танкам, что стояли как доты вокруг города и заводов. А тот самый армейский или корпусной комплект лежал и стоял в Песчанке, а мы туда периодически ездили, изображали борьбу с Тьмой и привозили замену расстрелянным снарядам и минам. Городские власти сначала беспокоились, а потом привыкли. Держать все это в самом Углегорске теоретически было возможно, если снести изрядный кусок частного сектора и построить там хранилища. Но, чтобы заниматься таким артскладом, нужно было до тысячи человек народу. Это конечно, если работать как следует. В самом городе населения было тысяч пятнадцать-двадцать. Где же столько набрать только на артсклад? Негде. Поэтому жили, как могли. Лежат тысячи снарядов в лесу и пусть дальше лежат. 'Раз оно не рвется, так пущай лежит'.

Целее, однако, будет.

Это я так, наспех обрисовал большие проблемы бытия в городе Углегорске и подчиняющихся ему деревень и городков. Проблемы серьезные и практически не решаемые. Были проблемы и попроще, и даже иногда доступные, которые и довести до логического конца можно. Например: куда пойти напиться? Кабаков около десятка, до некоторых далеко идти, а в некоторых трутся неприятные лично личности. Так что выбор относительно невелик и быстро завершается. Вот проблема, где добыть деньгу за прием жидкого балласта в трюм— эта уже из малоразрешимых. Но такой она остается везде и всюду, ибо основное число любителей горячительного -люди с ограниченным бюджетом.

К какой даме подкатиться? Тоже решаемая проблема. Но на ней не стоит останавливать внимание, ибо во граде обреченном она решалась так же, как и в тех мирах, откуда сюда вывалились здешние обитатели. С учетом ограниченности вечерних развлечений и отсутствия возможности нежелательной беременности-не находил только тот, кто не искал. А устраивала ли его находка? Э, мил человек, это такая философия жизни, что ее часами надо обсуждать. Потому— 'лопай, что дают' или изыди в Тьму внешнюю. Или здешнюю. Может, в темном столбе скрываются не только подобные животным твари, убивающие людей, но и гурии. Не веришь -сходи проверь.

Решаемой проблемой было присутствие тварей на улицах. Вероятность встретиться с ними существовала, но вряд ли особенно больше вероятности встретиться с хулиганами в городе. К тому же при наличии оружия. Конечно, труженики конторы 'Горсвет', которые с ними боролись по заву долга, встречались с тварями почаще, а обычные жители— далеко не в каждый поход за водкой поздним вечером.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Жизнь продолжается.

Вот, как получил я табельное оружие, так в душе что-то загорелось, слегка утихшее за четыре года штатской жизни. Прямо, как мальчишка, которому хочется тут же вырвать пистолет из кобуры и отстрелять полчище врагов, неважно каких. Да, ощутил я себя тогда еще не совсем замшелым пнем, а способным на движения души. Вот что с скромным инженером по технике безопасности делает оружие. И пистолет был почти что знакомым: ТТ, только видоизмененным, как почти все здесь, такое, как у нас, но не совсем. Я вспомнил молодость, как носил такой на первом месте службы и нацелился разобрать-ан нет, система оказалась несколько не такой. И крупнее, и массивнее, и предохранитель присутствует, оттого и разбирается несколько не так, а наподобие ВИСа— оттягиваешь затвор назад и удерживаешь его в заднем положении, подняв предохранитель.

А дальше уже более-менее похожее. Но патрон был очень мощным, и привык я к нему не сразу, хотя вроде бы пороховой заряд хоть у знакомого мне патрона НАШЕГО ТТ и здешнего одинаков, а вот поди ж ты. И вспышка помощнее, и в руке удерживать тоже. А стрелять, как американские шерифы, двумя руками, меня никто не учил, а наоборот, всегда одной. Первый раз из нового пистолета получилось двадцать два 'очка' и сильный разброс попаданий. Теперь есть, чем заняться-пристрелкой. Пистолет к нормальному бою я привел, но все же ощущал дискомфорт от стрельбы таким патроном. Отчего зародилась мысль о том, чтобы раздобыть что-то другое, скажем, под парабеллумовский патрон. Тогда ТТ займет место на службе, а на улице уже буду носить что-то другое.

Да и парабеллум... Он легче, хотя носить его в кармане-еще то удовольствие. Прощай, подкладка и все прочее. Но это пока не крайне срочно, успеется. Как и кобура неармейского типа для прогулок городом. Что еще интересно, кроме кобуры, мне выдали еще и подсумок на два запасных магазина. В РККА и СА такого не было-есть гнездо под один магазин на кобуре, и хватит с тебя. Вроде как подобный подсумочек был у американцев, тоже на два магазина, а у бриттов тоже подсумочек, но на шесть запасных патронов к револьверу. При царе вроде как тоже запасные патроны в кобуре носились, в специальных гнездах. Видал такую кобуру, видал. Запас-это дело хорошее. Таскать его, правда, не всегда хочется, потому горе тому, кто поленился и остался без патронов, и горе тому тоже, кто эти патроны таскает.

А кого как имеет какое горе— выбор личный. Как сделаешь, так и пострадаешь. Ибо ничто хорошее в нашем мире не остается безнаказанным. Пошел я провожать даму вечером из хинкальной к ее общежитию, и увидел черный силуэт, напоминающий детскую фигурку, а потом и второй такой, чуть далее. Поскольку по глухой стене ночью нормальные люди не лазают, выдернул я пистолет и всадил на черный кусок тьмы две пули. Потом добавил третью, уже в лежащую. Дама оказалась боевой, сама достала маленький 'маузер' и поучаствовала в общем сражении. Поскольку стреляла она по твари, что залезла еще выше, подняв ствол практически к моему правому уху, то от ее стрельбы я на то ухо временно оглох. Подстреленный мною черный обитатель темноты помер и развоплотился. Как и во всех подобных случаях, на месте его смерти образовалось черное пятно на асфальтовой отмостке, как будто отработку разлили. Второй ускакал вдаль.

Подъехала машина из Горсвета, оценила сражение, что-то записала, а мы отправились дальше— лечить мою пострадавшую барабанную перепонку. Способ лечения был приятен, но нормально слышать этим ухом смог где-то через неделю. Спасибо, что Галина в голову не попала, а то был бы еще один охотник Френсис Макомбер, только без недолгого счастья перед пулей в затылок. А еще надо было подумать вот о чем: дам водят под ручку и располагаются от них слева. А поскольку я в основном правша, то и правая рука, и пистолет блокируются нежным дамским телом, отчего теряется время. Отчего частично? Мама и папа мне говорили, что в детстве я был левшой, но меня героически переучили все делать правой, которою я и ныне стараюсь все делать. Правда, когда нужно нести что-то тяжелое, я героически хватаюсь за него левой рукой, которая слабее, но старая память сильнее заново привитой. До амбидекстра я не дорос, но много чего могу и левой делать. А из этого следовал еще один такой вывод, что мне не помешал бы опять же второй пистолет слева. Можно даже и неармейского образца. Так я пришел к той же мысли, что и раньше, но на ином уровне. Осталось только его раздобыть.

Его можно было свободно купить — ну, если денег хватит, и образец нравится. Можно было очень сильно постараться и выпросить у начальства официально. Был и третий путь: поучаствовать в трофейных экспедициях.

Многие желающие, сгруппировавшись и раздобыв автотранспорт, ездили на условно ничейную территорию, где пытались что-то полезное отыскать. Что-то нужное у них принимала городская власть за деньги, а что-то они сами продавали. В областях, оставшихся под контролем Тьмы, могло заваляться и оружие. Пулемет в частном владении не приветствовался, но его можно было сдать власти за немалые деньги. А вот владение пистолетами никто не ограничивал, коль нашел его там, так делай с ним, что хочешь: продай, подари, сам носи...

Правда, мои расчеты портил один момент. Хоть левой рукой я стрелять смогу, но обычно предохранитель, затворная задержка и прочее важное на пистолете рассчитаны под правую руку. Тогда придется подумать о пистолете с наружным курком и не включать обычно предохранитель, а манипулировать курком. От оного возможны зло и опасности, но вот придется делать так. Ибо какие могут быть старые привычки и условности в злой волшебной сказке, в которую мы погружены? Только те, что не приводят к быстрой смерти. Курение медленно убивает, но не все в Отстойнике доживут до рака легких от упражнений с табаком.

Да, забыл сказать, что Углегорск был не единственным вместилищем людей в этом мире. Неподалеку был городок Сальцево, политически устроенный немного по— другому, чем бывший областной город Углегорск. К нему относились и деревни с хуторами. Дальше по реке были какие-то другие города, с которыми даже велась торговля по реке. Чай доставлялся именно оттуда, табак получше-тоже. Отношения с Сальцевом шли по известной фразе, что никто не может улететь от другого на луну, поэтому следует мирно сосуществовать. Оттого все внешне было благопристойно, а под ковром случалось всякое. Насколько я слышал-проштрафившиеся здесь люди сбегали в Сальцево, а оттуда, как и с Дону, выдачи не было.

Болтали, правда, что неофициально и оттуда могли вытащить, но правдивость этой информации подтвердить не готов, с городской безопасностью в тесных отношениях не был. Они нас проверяли: не пошло ли подотчетное оружие налево, но ничего не нашли, кроме мелких зацепок. Не все в нашей работе удобно проверяется посторонними. Когда в отдельной команде на правах отдельной роты есть десяток автоматов и столько же пистолетов, то отследить наличие оружия несложно. Самый тупой безопасник из подчиненных Котовского возьмет и подсчитает, сколько должно было быть и сколько есть. А вот когда ППШ или винтовки лежат в бараке от пола до потолка в количестве тысяча ящиков по пять штук в каждом, то проверка становится немножко предсказуемой. Достали доступный ящик или несколько, открыли, внутрь заглянули, решили, что содержимое соответствует, и весь запас также соответствует. Тут я немножко утрировал, но все большие партии оружия, боеприпасов или их компонентов именно так и контролируются. Берется какая-то часть и исследуется. Если все нормально, то партия принимается. Нет-бракуется. Капсюльные втулки или капсюли, то бишь расходуемый материал тоже. Берется десять штук КВ, учебное орудие и при определенных условиях производится десять спусков. Две КВ не сработали— тогда для производителя наступает голубой период, когда с ним поступают как второго августа с голубым по ориентации. В случае с доверху набитым ящиками хранилищем из некоторых мест извлечь ящик для исследования по силам лишь Гераклу. Потому достают и вскрывают только более— менее доступную тару. Иногда много раз одну и ту же.

Наверное, принимаемые службой тыла консервы исследуются аналогично при поставках промышленностью, но тут я ничего не знаю, в комиссиях по списанию испорченного, было дело, состоял, а вот от завода 'Бычки в томате' не принимал. Возможно, я многое потерял, не участвуя в этом процессе, но что поделаешь, не в Вольске учился. Мне досталась своя забава, перефразируя покойного Сергея Александровича. Впрочем, у всех по службе и работе есть свои забавы, а у части людей еще и дома вторая серия их.

Для обретения второго пистолета потребовалось всего два месяца писания бумаг и ожидания. Потом интересно было читать ведомости наличия стрелкового оружия— двенадцать тысяч четыреста восемьдесят пять пистолетов и револьверов отечественных образцов (это, кстати, термин из ведомостей, мы его только повторяли в печатании новых бумаг по старому образцу) и почти четыре тысячи иностранных марок. Еще более интересное размышление возникло у меня по запасам холодного оружия. У нас использовались только штыки к винтовкам и карабинам, но в недрах складов лежало и полтысячи шашек. Если бы я восхотел себе драгунскую шашку, которую никто не использовал в городе, то сколько бы времени ее выделяли или сразу бы отказали?

Да, забыл, имелся еще некий запас трофейного холодного оружия, но больше разрозненный. Только немецких штыков к карабинам было полтысячи штук, а прочие— от одного до пятидесяти экземпляров. Кортик ихних кригсмарине — один на развод, десяток авиационных, или вообще непонятные изделия. Наверное, для какой-то службы вроде почты или лесничих, чтобы от другой службы отличаться. Лежала и пара чиновничьих шпаг (так они обозначались в списке), но я не знаю: их во время войны кто-то носил или просто завалялись и были взяты. Сами эти чиновничьи шпаги были тупыми, как лезвие 'Нева', хоть отделаны богато, а вот итальянских ни штыков, ни ничего иного холодного не имелось. Хотя сушествовли какие-то никак не обозначенные ножи и кинжалы. Может, немецкие, может, итальянские, может, иного немецкого союзника? По качеству: некоторые весьма красивые и хорошо выполненные, но, кстати, встречались и на уровне мальчишеских самоделок, из плохой стали и с неудобными рукоятками. Что это за такие режики, и точно ли они трофейные-бумаги ответа не давали. Мы думали, что это изделия военного времени, из чего нашли и как смогли сделать. Кстати, от союзников Углегорску холодного оружия совсем не досталось. Но я и не знаю, вообще оно по ленд-лизу получалось или нет, хоть в нашем временно-пространственном континууме, хоть в Углегорском? Если дверца назад откроется, то надо бы провентилировать этот вопрос.

На основании этих вот изучений наличных запасов, я и рекомендовал отправить в переплав запас шашек и разное другое неисправное и некомплектное оружие, к которому даже боеприпасов нет или только мизерное количество. Если французский пистолет под какой-то нестандартный патрон можно дать вахтеру, и он надолго наличными десятью патронами обойдется, то на кой нам хранить восемнадцать станковых 'гочкисов', к которым патронов вообще нет ни единого, и ни обойм-полос, ни лент, кстати, тоже! Ффтопку их, как выражались бывшие у себя программерами!

И отправили. Вообще здесь, конечно, и без шашек и прочего нашего добра металлолома хватало, чтобы металлурги и дальше трудились и было чем печи загружать, но зачем нам держать на охраняемых складах то, что в принципе нам не нужно и даже сложно понять, потребуется когда-либо? А просто так выбросить не хочется-долго стерегли и содержали, а теперь им загрязнять этот мир, как Стенька Разин Волгу женским телом? Неудобно как-то. А вот когда в печь отправили-все выглядит как бы правильно и как бы организованно. Потом и до некоторых пушек дело дошло. И стало нам на душе так спокойно-спокойно, что никакая тварь Тьмы теперь не сможет вытащить тяжелое пехотное орудие из парка, раздобыть отсутствующие у нас снаряды и устроить какую-то пакость. Кстати, возник по их поводу сложный вопрос из сферы психологии. Ну, разобрали их и отправили в печь. Резина с грузошин тоже нашла себе применение. А как быть с панорамами, одной целой и одной поврежденной? Ни к каким другим орудиям они не подходили, хранить незачем, но выкинуть жалко. Вещь совершенно не нужная, но рука не поднимается целую вещь взять и отправить в печь. Отправили поломанную панораму, а целую — таки оставили. Вдруг следующему поколению попаданцев в этот мир захочется за девками на речном пляже подглядывать с крыши общежития. Вот для такого будущего вещь сохранили.

Будь у меня такая бандура в юности, я бы ее много таскал, разглядывая в оптику далеко расположенное, но ни у меня, ни у кого из нашего двора ни шашек, ни панорамы не было, а тут вот оно валяется ненужным мусором, как злато у Робинзона Крузо. Сложно у жизни с совершенством и совпадением желаний и возможностей. Впрочем, это вечно. 'Королем быть не могу, герцогом не желаю — я Роган!' И позднейшее: 'могу купить козу, но не имею желания. Так выпьем же за то, чтобы на все наши желания нам хоть что-то перепадало!' Ну и чтобы было, что оставить после себя, а не только завещать родным 'свою вотчину в Ладожском озере -все десять саженей глубины'. Или свои годы в виде богатства.

А затем мои прикидки по вооружению стали актуальными. Виною был роман с дамой, из-за которого приходилось рисковать, двигаясь по темным переулкам. Возможно, можно было обойтись без этого экстрима, если заняться полноценным планированием и организацией, но тут виноват был я, насоблюдавшийся на службе разных инструкций, про которые есть затертые слова, что они писаны кровью нарушивших их. Придя после домой, я уставал от правильности, а поскольку брошенные не там носки не опасны с точки зрения пожара или взрыва, так и не чувствовал в себе сил укладывать их так, как кое-какие изделия на службе. Ну не педант я с четким порядком везде и равнением на середину!

Вот и в Углегорске были сложности. Надо было сочетать две возможности: чтобы уехать на службу базовым автобусом (вот не смогу назвать его марки, ибо он был собран из всего, что было, исключая только танки), и провести ночь с Надей. А общага, где жила моя пассия, пребывала довольно далеко оттуда. Провести ночь с ней в моей комнате в принципе иногда получалось, но для этого надо было выпихать от одного до двух других жителей. Увы, это выходило не всегда. Но вот ее соседка бывала в отсутствии чуть ли не через день. Это как бы лучше, но неудобно добираться: или очень рано вставать или очень поздно уходить. Впрочем, я не ныл, особенно наслушавшись про Отстойник, что там и живут долго, и не стареют, и болезни очень не спешат, оттого и чувствовал себя юным и бессмертным эльфом в зарослях укропа, то бишь в силах преодолеть все. И правда, вернувшись к нормальной работе, нужной людям, а не хренью, что творилась во пятом корпусе, снизив прием алкоголя, я почувствовал себя лучше и здоровее. Конечно, неплохо было бы еще и на юг съездить к морю и фруктам, но чего нет, того нет. С фруктами в городе было не очень, пляж имелся, но речной, однако за неимением желанного лопают, что дают. Так что я ощущал, что горы сверну, и что уж там стоит пересечь город и не попасться на зуб тварям.

Так минимум раз в неделю я удивлял дежурного по общаге у Нади, уходя во втором часу, а потом своего тем, что являлся между двумя и тремя. На стоны обоих я отвечал, что они на дежурствах спать не обязаны, а обязаны караулить, потому хоть в полночь, хоть в три, а открывайте и не чирикайте. Можно было встать в пять и так не делать, но мне лучше с вечера лечь позже, чем утром встать рано, а особенно из надеждиной постели. Вот и попробуйте бодро скакать по утренней свежести, после того, как с дамой-с и хочется еще мило подремать в ее объятиях, а не вставать. Наде тоже нравилось, когда я уходил рано утром, ибо это отчасти напоминало нормальную семейную жизнь, а уход ночью — акт богомерзкого адюльтера, только с тем отличием, что я влезал -вылезал не по водосточной трубе. Но какое уж нормальное житие в этом тонущем мире. Как получится, так и есть.

Насчет же адюльтера-невинны есмь, ибо я разведен, то бишь снова свободен от клятв, а Надя, хоть и была замужем, но благоверный ее остался в прекрасном далеко. Поскольку он вслед за ней не проваливался уже два года, то тут тоже все приравнено к расставанию. Она утверждала, что если ее не будет дольше, чем отпуск, то благоверный точно гульнет налево, и два года тоже один не проживет. Кстати, как-то она подумала, что будет, если ее Валерий завтра провалится сюда. Размышления привели ее к выводу, что не факт, что у них все снова получится. Чувства уже подтаяли. Хотя никто не виноват, что добрые люди иногда могут отправиться по делу в темное место, а попасть в какое-то отделение инферно. И оттого их дороги разойдутся.

Первый мой поход во темных переулках ознаменовался только руганью с двумя дежурными. Как раз был сентябрь, на переходе от тепла к холоду. Днем еще не так чтобы и прохладно, а вот ночью пробирает. Но я не пижонил, а надел шинель, оттого и особо не страдал. В левом кармане ее 'вальтер', снятый с предохранителя и со взведенным курком, на ремне справа кобура с табельным стволом, и он тоже готов к немедленному применению. Запасные магазины взяты — приходи, кума, любоваться, как добрый молодец идет погулять немножко. Кой-где окна еще горели, поэтому подошедший к стеклу мог меня разглядеть и выразить мнение, что это за странный тип выперся в такое время и сколько при этом выпил. На последний вопрос ответ простой-нисколько. И на волне адреналина я прошел весь город, и мешал мне только слабый ветерок, на некоторых улицах дувший прямо в лицо. Он явно мог на пару сантиметров в час уменьшить мою скорость, и обязательно сделал это. Теней, похожих на что-то опасное, хватало, но они так остались тенями. Ночь вообще-это время не человека, а других созданий, его дело — в ночи спать. А если он не спит, то чего он только не увидит и не услышит. Попробуйте полежать без сна в многоэтажном городском доме, и чего только не будет. И отчего-то ночью все звуки воспринимаются как опасные и непонятные. И вода отчего-то внезапно протечет из крана, и пол зловеще заскрипит, хотя никто по нему не идет, и какая-то хрень с вышележащего балкона свалится. Ну, а кто стоял в караулах ночью, тому и рассказывать ничего не надо.

И когда заступаешь дежурным по части, а у тебя в четверть третьего в районе пятого поста гремит выстрел из карабина. Что это— война и злобные натовские диверсанты прокрались в Поволжье и снимают часового? Или что еще? Какие мысли тебя посещают, и как тебе радостно становится оттого, что точно знаешь, что самый главный дурко сейчас не может стоять на посту, он в госпитале, а это значит, что масштаб ЧП будет поменьше! А когда окажется, что на посту был вполне адекватный казанец Ткачев, так ощущаешь себя поднятым из бездны ада обратно к свету. Да, Ткачев показал, что на него из темноты пошла собака немаленьких размеров, оскалив зубы, оттого он и того. На траве кровь, и дорожка ее идет к проволочному заграждению, и под ним и вправду лежит немаленькая собачатина, явно бездомная. А пусть даже хозяйская и даже любимая! Вот тут и снова ощущаешь себя тем, кому на секунду перекрыли доступ воздуха, а потом убрали руку и дышать снова можно. Нет войны, ЧП будет минимальным, а если Ткачеву подсказать про опасения насчет бешенства... Нас предупреждали, что этой осенью много покусов домашних животных разными дикими тварями, и случаи бешенства людей от их зубов тоже возможны...

Это было в лейтенантской юности, осенью, а в углегорском возрасте тоже сначала все прошло тихо, ибо Тьма и твари ее поначалу охренели, на меня глядя и не знали, что делать с этим любителем экстрима. Но колебались недолго, посему в третий поход в полвторого я и наткнулся на пару 'пионеров'. Так звали в местной научной классификации почти что самых мелких тварей— по размерам они были с десятилетнего ребенка. Правда, они четких контуров не имели, да деталей устройства разглядеть не удавалось. в общем, черный негритенок в черноте ночи. Но этот малыш скакал так, словно гравитация к нему отношения не имела и лазал по голым стенкам, как будто руки-ноги к ним прилипали. Не удивился бы, если 'пионер' мог ходить по потолку, вроде мухи. Книжечка про них утверждала, что эта малютка могла кусаться и царапаться, когти у нее были весьма мощные, легко раздирающие ватник и шинель. Ну и опасность заражения с превращением в одержимого прилагалась. Стена дома впереди была глухой, потому я стрелял, не колеблясь. В окно не попаду, на спящего жителя балалайка со стены не свалится, причинив нестерпимый моральный ущерб. Какой-то из двух вальтеровских пуль я сразу попал, отчего тварь откинулась на землю и забилась, а вторая полезла по той самой вертикальной стене. Стрелок по-македонски из меня оказался средним. Возможно, по нему тоже попал, потому как пионер издал истошный визг, сравнимый с поросячьим во время убоя, только более высокий. Уши аж заложило, но 'пионер' ушел за пределы видимости. А вот первый, подбитый, как-то собрался и снова бросился вперед. Добрые люди подсказывали, что чем больше пуль ты всадишь в тварь, тем лучше тебе будет, а ждать, когда она кровью истечет, как косуля — не стоит. Поэтому чем больше пуль, тем лучше, и желательно еще пули обработать, чтобы они раскрывались, разрывая тело. А вот этого я не сделал, потому потратил еще четыре пули на нее, каждый раз выбивая тот самый жуткий визг. Наконец, черная тварь утихомирилась, а тут и явились наши труженики Горсвета, что с этими тварями борются. Им я все разъяснил, хотя смотрели они на меня, как я в молодости на пополнение из отдельных забитых окраин. Тогда думал: это они специально призывают в армию своих самых слабоумных? Что думали осветители, глядя на меня, точно не знаю, но догадываюсь. что-то вроде: это он от природы такой или вечером перебрал?

И оба мнения были ошибочными-и про жителей окраин, и про меня. Тем не менее, стрелял я по делу, одну тварь даже убил— какие могут быть претензии официально? Никаких-это неофициально рядом живущие могут думать: 'На кой бес он стрелял и их разбудил, а не дал себя сожрать тихо и без сопротивления?!!' Как же! Это я со вчерашнего виноватым себя чувствую, оттого обычно и тих, и скорбен, а на трезвую голову столько могу выдать 'злобесного претыкания', что ой-ой.

Добрался до своей общаги, преодолел сопротивление своего стража ворот и поднялся на второй этаж. А соседи-то отсутствуют! Видимо, что-то внеплановое возникло на горизонте. Залег и часа два покемарил, пока время позволяло, а потом уже утро, и я не один умыться -побриться хочу, так что надо чуть пораньше встать.

Но, должен сказать, что быть смелым мне в походах ночью помогало незнание. Когда 'пионеры', 'хмыри' и прочая мерзость видится как плохо прорисованные силуэты в плохо полиграфически оформленной книжке, то сильно их не испугаешься. Как не сильно страшен бегемот в кино про приключения двух обезьянок или в зоопарке. Когда же он тебя в речке утопить пытается, то отношение к нему меняется в корне. Как и к танку. Мне их подбивать не приходилось, но я встречался с людьми, что это делали. И они говорили, что теоретически подбить танк легко: туда, сюда, потом снова сюда и танку конец. А когда ты укладываешь ему четыре снаряда в борт, а ему хоть бы хны, то совсем другое дело. Тогда тебя начинают одолевать такие мысли о несовершенстве бытия, что ой-ой. А тут танк начинает сам поворачивать к тебе башню, и скорость образования мыслей резко увеличивается, в том числе и о том, а не сбежать ли, пока танк не попал в тебя? Отчего-то веришь, что он в отличие от тебя и не промажет, и попадет в нужное место. Зато потом твой пятый снаряд опережает немца, и над ним начинает сочиться дымок, сначала жидкий, а потом погуще, то что только не про исходит в душе! Бывало, наводчик врежет от души кулаком по щиту и не чувствует боли, она почувствуется потом, когда выяснится, что он сломал палец от избытка чувств. Поэтому легко ходить по тропинке бедствий, пока полагаешь, что на ней ничего страшного не встретишь. Так вот и я не встречал ничего страшнее 'пионера', а потом мир перевернулся вверх дном.

В моей жизни это случалось не первый раз, но привыкнуть к этому все не удавалось, хотя в этом случае оверкиль был слабеньким-только ты понял, что твои пятки смотрят в небо, как они снова глядят в надир. Тогда навстречу мне вынесло такую вот странную тварь. Вообще все они четких контуров не имели, а в движении так еще хуже выходит. Так что это какое-то пятно, отдаленно напоминающее того же подростка, горбатого старика, животное, а уже название они получат от какого-то научника с художественным вкусом. Если же у тебя с ним не очень, то можешь называть, как угодно. Хочешь — фомор, хочешь — демон, а хочешь — теща, если оно тебе именно тещу напоминает. А мне встретилось такое чудо-юдо, скорее смахивающее на крокодила. Если бы он решил бегать побыстрее и отрастил ноги вдвое выше обычного. Потом я вспомнил, что такие ноги есть у лангуста. Бывал я в городе, где многие рыбаки, приплыв из дальних плаваний, привозили обработанных лангустов или омаров и прикрепляли их к щиту, а сам щит к стене для украшения. И стоял так бедный пучинный таракан, пока при неоднократных стираниях пыли у него не отламывались сначала ус, а потом лапы. Когда хозяину надоедал таракан без ножек, то его выкидывали.

Так что получился гибрид крокодила и лангуста, но очень крупный даже для крокодилушки. Вот и увидал я такое чудо шагах в пятидесяти перед собой. Обычно такое поведение называют помесью слабоумия и отваги, но в частичную защиту себя скажу, что сразу сматываться смысла не имело. Я такого по методичке не помнил, но это не значило, что там 'крокогуста' не было. А рвать бегом от твари, скорость которой ты не знаешь, смысла не имеет. Если она бегает как домашний кот, то и то убегать гарантии нет. Поэтому я начал с пистолета, потом, задним умом рассудив, что она может и сразу свалиться, может и притормозить от пуль, что дает шанс на уход от подстреленной. Если она не сваливается, а бегает быстрее меня, то убегать от нее бесполезно. В момент встречи я пришел к тому же выводу еще быстрее. выдернул ТТ из кобуры и всадил в район головы (там детали не сильно были различимы, где еще голова, а где уже плечи) две пули, потом добавил третью, все же тварь немаленькая. А оно все чешет и чешет ко мне бодрым шагом. Неужели промазал? Так нет же, гадость пару раз слегка дернулась. Я взял пистолет двумя руками, как деревенский вариант Мэла Гибсона и прицелился тщательнее. Выстрел, оно снова дергается, но идет. Прародители мои, это что же деется на земле?! Оно что, вроде танка? Тут мне явно стало кюхельбекерно и тошно, ибо до этого я ощущал желание надрать задницу твари, а тут четко прочувствовалось, что, возможно, и меня сейчас разорвут, и не сильно приятным способом. Сердце ухнуло куда-то ниже пояса, руки задрожали и другое ощутилось. Прямая иллюстрация к тому, отчего бегают молодые солдаты в бою. Оттого, что ощутили себя мошкой крохотной перед лицом врага, который сейчас газеткой махнет и тебя размажет. И рядом никого не оказалось, кто возьмет за струсивший организм и быстро выбьет позыв удрать быстрее собственной тени.

Поскольку я уже кое-что повидал (но не такого тараканозверя), то не струсил, а стал пятиться назад, стреляя уже одной рукой, а левой судорожно шаря по ремню в поисках подсумка. А он, гад, все никак не попадался под пальцы, уже седьмой выстрел, а тварь не падает, и подсумок не находится. Я же его не забыл, я точно помню, что его на ремень пристраивал! А крокодил все не валится и не валится, хоть вроде как похрюкивать начал. Может, это знак раны, а, может, и нет, потому как они визжат, как болгарка по металлу, когда получают, а тут не так. Палец нащупал кнопку подсумка, отброшена крышка, вот магазин. последняя пуля из ствола, затвор медленно едет назад. И вообще все так медленно происходит, и крокодила медленно шатает в стороны, аж чуть он не чиркнул боком по земле, и левая рука страшно медленно поднимается вверх к пистолету, как словно не через воздух, а через кисель, зверюга все ближе и ближе, хорошо, что двигается она, как бегемот через холодец и даже медленней...

Потом все получилось, магазин вщелкнулся в рукоятку, вернулся на прежнее место затвор, дослав патрон, палец снова придавил спуск. Еще восемь выстрелов, уже ближе, чем десяток метров, и, наконец, проревев, туша крокодила шлепается на тротуар. Чудо еще живое, но может только толкнуть вперед свою башку, а идти не может. Ух, достал его! Вставил последний магазин, вогнал еще четыре пули в тварь. Хотелось еще, но я забоялся остаться с одним вальтером — вдруг еще компания гадостей заявится в гости. Усиленная моя стрельба разбудила всех в окрестностях, поэтому явилась даже пара добровольцев с винтовками наперевес, желавших узнать, что тут делается под покровом ночи.

Я им отвечал, стараясь использовать столько же этажей в конструкциях, сколько и они. В общем, я разбудил минимум четыре дома, и горсветовскую бригаду сорвал с места. Они только сели пить чай после плодотворного разгона двух хмырей на Розы Люксембург, вернулись и — на тебе! Тварь медленно истаивала, как говорили знающие люди, теперь чернота на тротуаре будет такая, что ничем не возьмешь-хуже кузбасслака зачерняет.

А у меня внутри все отходняком терзало, наверное, мочевой пузырь уже дошел до сердца, но дыхательную систему еще не перекрыл. Была бы лавочка, я бы на нее сел или даже свалился. И еще я очень хотел напиться для снятия стресса, а всего лишь через несколько часов начиналась служба. Только как напиться-то после такого крокодила и причинения им страданий души и тела? Никак не разрешимое противоречие. Выбирать можно только что-то одно-или антистресс, или службу. Так что поволокся в общежитие, повалился там, слушая храп сотоварища, а потом восстал и пошел, совсем не спавши. Как я себя ощущал весь день на службе? Ну об этом еще Пушкин писал-'как труп в пустыне я лежал'. А как глаза закроешь (а этого регулярно хотелось), так и отключался. Что я делал и какие бумажки писал-во мне не сохранилось никакой памяти об этом. Но я не боялся, потому что, когда послужишь и не в Арбатском округе, то научишься все делать без накладок и пьяный, и невыспавшийся, и контуженный. Самое главное: взрывоопасное не трогать руками — там автоматизма может и не хватить. а так, на текущее — хватит.

Дотянув до вечера, я принял полбутылки, закусил пирожками с творогом. Удивительно, но такая адская смесь никак не повлияла. Хотелось еще, но кое-как выдержал этот позыв и добавлять не стал. Утром служба продолжится, и нечего на нее ходить с перегаром, как у Змея Горыныча. Поспал хорошо, добирая вчерашний недостаток. Утром с трудом встал, но встал же! И так все длилось дня четыре-стресс прошел, запой не случился, и сон таки восстановился. Результатом было решение по ночам больше не шастать. Автомат заиметь можно, но дорого. А то опять выйду в ночь и напорюсь на компанию Годзилл из Тьмы на которых и пулемета не хватит.

Да, горсветовцы на меня накляузничали начальству, что вот, мол, хожу в ночи и к себе гадость привлекаю. Я в фитиле расписался, но остался при своем мнении. Наде я про эти приключения не говорил совсем. Потом до нее донеслись слухи, что было вот такое вот, но я сделал вид, что все это не про меня, а так мало ли что случается. Вот, удобрение нитрат аммония, она же аммиачная селитра-кто его из колхозников боится? Тем не менее, есть пара-тройка городов, которые чуть-чуть не снесло взрывом этого безобидного удобрения. И газовый кран она у себя дома открывала, не боясь ничего, а тем не менее взрывы газа не столь редки. Но не жить же из-за этого в вечном страхе. В общем, я кое-как убедил ее, что беспокоиться не о чем.

Ну и да, вот я служил в армии, которая сама по себе, скажем, опаснее, чем завод 'Хрензнаетгдесельмаш, и там я работал с боеприпасами, что опаснее, чем служба у многих ВУСов. И в результате руки-ноги на месте, а если что отсутствует, то только зубы мудрости. Ну не приживаются они во мне надолго, в двадцать вылезли, к тридцати шести убрались— что им в немудром делать?

ГЛАВА ЧЕТЫРЕ. Тихий голос, говорящий на английском языке.

А дальше звякнул первый звоночек. У меня раньше такое бывало, что резкие перемены в судьбе происходили после намеков судьбы же. Правда, это я мог установить уже постфактум, потому как эти предвестники такими не воспринимаются. Ведь мало ли всякого увидишь во сне! Сколько раз я видел, что хоть я уже взрослый, но все равно учусь в школе и должен идти сдавать астрономию, хотя минули многие годы с тех пор, как я ее учил. Или что я ловлю каких-то врагов в подземных коридорах средневекового замка. Множество раз такое снилось, и хрен знает, отчего и к чему. За всю жизнь в таких замках ни разу не бывал, и после такого сна ничего необычного не случалось.

И к чему тогда во сне тихий голос на английском, который я знаю в пределах учебной программы, то бишь немногим больше нуля, а тем не менее понимал, что этот слабый, надтреснутый мужской голос выговаривает?

Some say the world will end in fire,

Some say in ice.

From what I've tasted of desire

I hold with those who favor fire.

But if it had to perish twice,

I think I know enough of hate

To say that for destruction ice

Is also great

And would suffice.

Что в кривом переводе означает приблизительно так:

Кто говорит, что мир сгинет в огне.

Кто-то -во льдах.

Я же лично отдаю предпочтение огню,

но, если миру суждено погибнуть дважды,

то и лед успешно справится с разрушением его.

Потому-тоже подойдет.

И вот думай теперь -что за тип читает мне их и что за долбанная Старшая Эдда (и для чего) мне преподносится? Приснилось же! Не мой ротный командир из училища, что был натуральным кровопийцей, не сработавший невовремя взрыватель Д-1, не лобовое столкновение УАЗика с КАМАЗом, а вот этот голос и стихи. И отчего это мне это страшнее, чем капитан Мирошниченко? Вот же, блин, произошло такое! Хорошо, что всего лишь за полчаса до подъема. Поэтому я и загладил стресс, разбудив Надю и предавшись утреннему амуру.

Но о услышанном я не забывал, как о некоей сонной хрени, и не раз к нему возвращался, хотя это приносило только раздражение и беспокойство. Но жизнь наша такова, что раздражающих моментов в ней полным-полно.

Поскольку стихи из сна меня беспокоили, я провел маленькое расследование, 'кто из ху и варум ист это'. Удалось узнать, что это Роберт Фрост, умерший незадолго до моего рождения в весьма почтенном возрасте. Слыхать про него слыхал, вроде даже в антологии читал его стихи, но меня они не поразили, оттого и не запомнились. Смысл же ночных стихов до меня дошел, но позже, хотя вроде как посыл понятный: мир погибнет от огня или ото льда. Оба этих сценария прописаны в народных мифах и мне известны, но дело не в конкретном пожаре или морозе, тут все метафорически. Все в Отстойнике ощущали, что мир обречен, только не могли сказать-это будет завтра или через годы. Тьма не рвалась вперед семимильными шагами, она даже кое-где отступала. То есть война с ней шла в формате боев за домик паромщика или северную окраину села Борки. Отмечали, что тварей Тьмы становится все больше, но опять же их катастрофический рост мог затянуться на годы. Были такие прогнозы, что некоторые языки области Тьмы могут соединиться, блокировав город наглухо. Но опять же, никто не знал, это будет сразу конец или в другом месте Тьма отойдет и освободит объезд.

То есть не то огонь, не то лед, а может и не сразу, а, может быть, потом...

Что же касается сразу двух катаклизмов, которые мир должен пережить. Вот есть такое выражение 'пожар в бардаке во время наводнения'. Обозначает оно период или состояние полного хаоса. Примем, что лед равен воде, что в общем-то так и есть, и что получается? Мир погибнет, когда произойдет то и другое. А когда самое время для развития в бардаке песни пламени и ледяных торосов? Правильно, революции, перевороты, восстания и прочее. При отсутствии революции сойдет военный путч любой степени сложности.

То есть послание должно звучать в моем понимании так— мир погибнет от какого-то катаклизма, но неизвестно, когда. В то же время внутренний катаклизм погубит мир как два природных, вместе взятых.

Вроде как это логике не противоречит и реалиям любого мира тоже, если это не какая-нибудь Нарния. Да и там мятеж и нестроения нужны, как зайцу пятая нога. потому что потери в результате этого не дадут возможности защититься от темных сил.

Оттого внутренний вооруженный конфликт не нужен и в благополучных обществах, а в случае Углегорска при мизерных-то силах — еще более страшен. Есть и еще слегка замаскированный момент — люди привыкают решать вопросы вооруженным путем, потому однократная смена власти таким способом несет продолжение. Вот если вспомнить наш семнадцатый год — все не закончилось февралем, смены власти и просто война длились официально до двадцать третьего года. Бандитизм с политической окраской закончился в центральной части страны где-то к двадцать пятому— двадцать шестому году. В Средней Азии к тридцать третьему. Где-то в Якутии, может, стреляли и дольше, я слышал, что еще в тридцать седьмом там случалось, но вдруг я что-то путаю? В двух шагах от Тьмы серия переворотов еще более страшна, чем один. С учетом того, что с детьми в Отстойнике совсем плохо, а проваливание людей из других миров может не восполнить потери, что получается, когда огонь и лед одновременно? То есть конец?

А теперь стоило бы подумать: ну, лично самому в этих сменах власти участвовать не стоит по многим причинам— это понятно ежику. А вот как избежать неотвратимо последующего за этим пожара с потопом? Не сбежать ли отсюда подальше? Неплохо бы, а вот куда и как? Лучше бы, конечно, обратно к себе в десятый корпус. Недостатков там много, но по ночам по улицам бегают больше кошки и собаки, иногда ежики, но не твари Тьмы. А даже неразумный еж не так страшен, как тот крокодилоид, что был тут давеча.

Как раз незадолго до моего проляпсуса в другой мир мы с одним знакомым возвращались из гостей и были чуть тепленькими, но двигались строго по курсу — мне на Чернореченскую, а ему чуть дальше. Время уже за три часа ночи, потому общественный транспорт того-с. Такси, конечно, есть, но с безбожными финансовыми претензиями. Погода была приличная, ноги шли, потому мы презрели этих рвачей и мирно шли по Полевой, мимо Арцыбушевской, потом через небольшой парк на Коммунистическую. После чего я должен был свернуть к себе в десятый корпус, а он еще тащиться три квартала или около того за 'Самару'. Предпосылок того, что он не дойдет, не было. И вот мы наблюдаем, что пустую улицу перебредает какая-то небольшая тень. Мы заинтересовались и подошли ближе. Освещение работало пунктиром, то есть на столбе лампа то вспыхивала, то гасла, а ничего рекламного на том участке не было, чтобы подсветить. Но фонарик в моем кармане имелся. Как оказалось, по улице гулял еж. Вот, блин, событие! Ну ладно, когда такое творится на Красной Глинке или Кряже, но в центре города, где диком ежу и жить-то негде?! Поудивлявшись, мы стали решать, что делать с ночным хищником. Оставлять его на дороге как-то жалко: задавит какой-то водятел, который и другие машины не видит, а где уж темную тень ниже бампера ему рассмотреть! Надо брать домой. Кому из нас? Решили, что мне, как ныне снова холостому, нельзя, потому как мне скотине и дать-то будет нечего. Вот Васе — куда лучше, поскольку у него и жена есть, и сын. Покормить животное найдется, чем, и даже есть выбор, к тому же ребенку ежика принесут! Кстати, это — хорошая амортизация недовольства Васиной Марины, потому как в такую рань он ее точно разбудит, и она точно рот раскроет, а тут нечто неожиданное-ежик. То есть не просто надравшийся муж поздно пришел, но ежика принес! Не все женщины при этом продолжают ругаться. По крайней мере мы на это очень рассчитывали: я из бескорыстия, а Василий — из предвкушений санкций от жены.

В общем, Васе он был нужен, и он его получил, и я на ежа претендовать не стал. Извлек из кармана пиджака пакет, и мы стали засовывать туда ежика. Блин, а он колючий, не просто колючий, а до хрена колючий! У меня в детстве в садике жил еж, так он был совсем не колючий, и все дети брали его в руки, и никто не кололся, только нянечки следили, чтобы мы ежа не сильно затаскали, вдруг ему плохо станет. Но такого у садиковского ежа не было. Вот, блин, задача! Исколов чувствительно руки, мы его кое-как засунули в пакет для удобства переноски. Распрощались, я пошел к себе, благо полквартала оставалось, а Василий миновал школу и растаял в темноте. Но это был еще не конец. Руки, исколотые ежом, невыносимо чесались еще до обеда, а когда я созвонился с Васей, он сказал, что еж убежал.

Вот-те раз, а как?! Василий поведал, что Марина от вида ежа не смягчилась и рассказала, где и в каком виде она видела такого мужа (и далее по тексту). Ну, все кары Василию я перечислять не буду. Еж был отправлен на балкон, чтобы Алексей Васильевич завтра с ним поиграл, коли уж муженек приволок живность домой. Тут я вставлю пару слов о женской логике-видал я Васину Марину, как она умилялась, глядя на мерзкого бультерьера, больше напоминающего крысу, которую дети раскрасили в другой цвет и вставили ей в зад нечто, чтобы у крысы так и остались большие и круглые глаза. А тут нормальный ежик, и никаких тебе уси-пуси. Хотя, может, это она в воспитательных целях для Васи, чтобы проникся своей никчемностью. С бабской половиной человечества такое возможно. Выселенный на раскладушку Вася забылся сном и пробудился от плача. Его отпрыск утром, после того, ка почистил зубы и умылся (с этим у Марины железно), побежал на балкон, рассмотреть ежика. А того там нет! Коллизия, однако. Ну ладно, мы с Васей были навеселе и хоть с негодованием, но можем предположить, что перепутали ежа с черным котом или старой газетой, но ведь Марина-то была трезвой и ежа видела. А нет его на балконе! Ну, это всего-то второй этаж хрущевки, так что мог и вылезти меж прутьев да грохнуться. Василий с сыном обыскали все внизу, но путешественника не было нигде, должно быть, учесал в недалекий парк имени Щорса. Так вот закончилась та история. Что же касается пострадавших рук, то, подумав, я решил, что наш детсадовский еж привык к детским рукам, оттого не топорщил колючки в защитную позицию. А ночной путешественник решил защищаться, встопорщил иглы, оттого и мы пострадали. А что же еще думать по этому поводу? Логика подсказывает это, а с фантазией у меня не так, чтобы и очень. Не готов признать, что ежи летают иначе как сверху вниз. Но хорошо хоть не убился. Жалко было бы животину, да и Алешка ...Одно дело, что ежик убежал, а совсем другое дело глядеть ребенку на разбившегося ежа.

Так что и дикому ежу было понятно, что неплохо бы и свалить из Отстойника, но вот куда и как-составляло большую проблему. Все оттуда хотели вернуться обратно, для чего регулярно посещали то место, где их выкинуло в Отстойник, втайне надеясь, что дверь обратно откроется, но ни у кого это не вышло, по крайней мере из тех, кто ездил в компании. Поэтому старожилы советовали молодым пришельцам под сень Тьмы не рвать сердце, а приспосабливаться к миру. Как доносили пьяные языки научников, они тоже размышляли о возможности возврата домой, отчего разрабатывали теории, но практический выхлоп этого виден не был. Возможно, это было осуществимо при принесении в жертву единорога-альбиноса, но из-за редкости единорогов воспользоваться этим не удавалось. Возможно, у научников были и реальные наработки, но про них они и в пьяном виде молчали.

А с некоторых пор я стал задумываться: не сделать ли ноги самому? Уход обратно точно не получался, но нет ли других вариантов? И мысль моя ходила вокруг реки. Мне она казалась стержнем этого мира. Один ее полюс-владения Тьмы, а вот что тем на другом полюсе? Народ об этом знал мало, говорили, что по реке будут еще заселенные земли, а потом река вольется в море и вроде как будут какие-то водопады перед концом реки. Но что будет, если поплыву по ней, куда меня она принесет, и не будет ли приморский полюс мира доступным в отличие от того, что при Тьме? Но просто так нырять в водопад не хотелось. Про любителей сплава по горным речкам я слышал, да и видел в телике, ныне им придумали иностранный термин 'рафтинг'. Даже для любителей спорта это больно динамично, а я уже не столь безрассуден, как в молодости. Немного экстрима могу себе позволить, но не хотелось бы переборщить. Но никакой гарантии, что даже переплыв через все водопады, ты достигнешь не утопления, а покидания этого мира. Оттого есть смысл ставить это на крайний случай, если треснет Углегорск, тогда сплавиться ниже. Если там не дастся прижиться, то тогда уже и в водопад, а до тех пор — нет. Да и, судя по тому, как далеко отстоят водопады в возможном устье реки от нас, то имело смысл отплывать весною, чтобы к осени добраться до них. Судна-то у меня нет, чтобы плыть быстрее течения.

Полюс Тьмы я отметал сразу же. Даже если там есть какая-то поляна, где за денежку малую или просто красивые глаза отправляют восвояси, то до нее не дойдешь. Ощущения близ Тьмы сводят с ума. Неизвестно, смогу ли я идти все дальше и дальше, несмотря на тошноту и сердцебиение. Может и не выйти так. Поэтому туда ходить совсем не надо. Но если угрозы противоположного полюса ясны и велики, то угрозы морского полюса скорее гипотетические: река, водопады, люди по берегам, то есть их может и вообще не быть. Поход же к завесе Тьмы очень быстро ощутишь.

Так что я вот так оценил ситуацию и составил план кампании.

Но пока по поводу всего этого решительных шагов делать было нельзя, ибо непонятно, куда решительно шагать. Потому я потихоньку расспрашивал, кто что знает про то, куда течет река. Если не очень активничать, то все выглядит как банальное любопытство. Почему я так шифровался-а кто его знает, насколько это оправданный интерес? В городе очень небольшой численности было несколько служб безопасности, кажется, аж три. И что они делать будут по основной работе? Нечего им делать. Шпионов Тьмы нет, одержимые с черными глазами тоже разведкой в городе не занимаются. Возможно, были какие-то небольшие шпионские игры по отношению к нам из Сальцева и в еще меньшем масштабе из других анклавов, поскольку такие тоже были. Вот что будет делать служба безопасности в таком случае? Собирать компромат на конкурирующую группировку во власти и выдавливать лишний жир из коммерсантов. Поэтому мои расспросы про другие города и веси могут быть расценены как желание заняться торговлей-то бишь наличие излишних жировых отложений. Хотя их-то как раз нет, но зачем мне ощущать это ощупывание? Это если им не захочется крутануть дело про меня-шпиона. Только на кого я буду шпионить? Да хоть на Агамемнона! Хватит даже желания шпионить, что в общем-то не лишено оснований для принятия мер. Мне рассказывали, что в свое время в Полтаве была разоблачена и расстреляна польская шпионская организация, которой руководила дама уже в возрасте, занимавшаяся индивидуальным пошивом дамского платья. Кто бы мог подумать, что она? Вот и сейчас: кто бы может подумать про меня, что? Только в случае с модисткой хоть невестка могла дождаться реабилитации свекрови и ее сына, а со мной-кто его знает, особенно в преддверии огня и льда?

Возможно, уже и некому этим будет заниматься, разве что какая-то тварь Тьмы от безделья займется прокурорским надзором и опротестует дело и приговор. Обычно пенсионеры на покое чаще занимаются дачей и настольными играми, но в некоторых сохраняется доселе спавшая энергия, оттого они ее и выплескивают. Пишут предложения начальству по реформированию всего сверху донизу, ищут пришельцев из космоса, осваивают разные нетрадиционные теории построения мира и лечения. Только диву можно даться, отчего он раньше тлел, а не горел, как сейчас и отчего в школе он физику совсем не учил, а сейчас стал адептом физики Мулдашева и даже ее в массы продвигает. Конечно, этому хорошо помогает отсутствие огорода и небольшое число внуков, которое и дает возможность заниматься эзотерикой и герменевтикой.

У пенсионеров женского пола это обычно выливается в подробное обсуждение общих знакомых— кто где, когда и с кем начудил, нализался, наблудил, откуда у него признаки успеха и прочее. Сейчас этому немного помогают так называемые светские новости, подбрасывающие информацию, отчего певица Ермолай очередной раз разводится и с кем она спала, чтобы получить роль первой красавицы в мюзикле, несмотря на длинный нос и полное отсутствие голоса и дикции. Иногда тоже хочешь знать ответ на этот вопрос, чтобы иметь представление, кто в шоу-бизнесе настоящие извращенцы, раз польстились на нее.

Ладно, я принял к сведению свои измышления и предался следующему этапу спортивно-интеллектуальных игрищ на тему: чтобы еще со складов выбросить с двойной пользой, то есть не только очистить склады, но и пристроить ненужное так, чтобы от ликвидации польза была. Выбор пал на тяжелые снаряды французского производства. Я напирал на то, что французские снаряды производства 1915 года сделаны без соблюдения размеров. За неимением нужной инструкции я воспользовался худлитом, где про это писалось — спасибо, товарищ писатель Лебеденко.

Еще я добавил: содержат опасные при хранении взрывчатые вещества и так далее. А утилизировать их предложил следующим способом: не на карьерах, а для подрыва некоторых старых домов и подвалов. Жилые дома Углегорска использовались для житья не полностью, ибо жить в бывшем частном секторе в рассуждении возможного прихода ночных бестий было затруднительно. Поэтому целые кварталы и улицы стояли в запустении. Их потихоньку разбирали на разные надобности: двери, окна, стекло и подобное, но домов было еще много. Сами по себе и пусть бы себе стояли, но в некоторых старых подвалах активно заводились твари. Поэтому Горсвет их регулярно посещал, освещал закоулки, отстреливал тех, что уже успели завестись. Если взорвать хоть некоторые из них, чтобы солнечный свет туда попадал, пара или больше инкубаторов тварей исчезнут. Ну, конечно, найдутся еще, но тем не менее. Только надо так квалифицированно подорвать, чтоб все эти темные закоулки вывернуло наизнанку, а не завалило мусором сверху, ибо в заваленном подвале твари продолжат плодиться. Вот я и занялся введением в соблазн начальства и даже подключил к процессу одного горсветовского начальника по фамилии Власов. Можно было бы и выше, но Власова чуть-чуть знал и понадеялся, что совместно распитие горячительного не повод для отказа без рассмотрения дела по существу. Он согласился и обещал ходатайствовать со своей стороны и начальство городское попробовать соблазнить. В общем, дело это не было для кого-то коммерчески выгодным или невыгодным, особенных усилий и расхода дефицитных ресурсов не требовало, поэтому начальство согласилось. В процессе участвовал наш шофер с 'шевроле', который выбрали за самые мягкие рессоры из всех наличных машин, охрана из Горсвета, чтобы никто нас в этих подвалах не скушал, четыре арестанта, отбывающие принудительные работы за преступления как грубая рабочая сила, ну и найденный где-то в недрах исполкома специалист с саперным прошлым. Некоторый опыт у меня тоже был, но я не стал всовываться-коль нашли спеца, то пусть корячится, а я обеспечу свою часть. Специалиста звали Павел Саныч, от роду он имел даже больше полтинника и, глядя на его лицо, всякий точно понимал, что это наш человек. В той жизни он служил в Севастополе, пока не вышел на пенсию и переехал в Саратов. Еще Саныч носил за пазухой небольшую фляжку с зельем для стимуляции нужных процессов. Ни мне, ни старшему горсветовцу по прозвищу Трахомыч он своего стимулятора не предложил, изверг. Я, правда, и сам не планировал принимать на грудь, пока работаю с тем, что иногда взрывается, поэтому только хмыкнул, мысли же Трахомыча по этому поводу остались неизвестными.

Но зелье действовало на Саныча нужным образом — он отхлебывал, прикидывал, спрашивал меня, что за гадость внутри и в каком количестве, возводил очи горе, а потом отдавал распоряжения. Бумажки он расчетами не портил, все рождал в уме, а дальше арестанты выбивали в кирпичных стенках шурфы. Они же под моим чутким руководством переносили туда снаряды, возились с забивкой и прочим. Дальше начиналась работа самого Саныча — организовать подрыв.

Работа была тонкая и неспешная, тем более, что перед подрывом подвала его нужно было очистить от тварей, то есть пройти, просветить и при нужде перестрелять население. В итоге за три дня четыре дома и подвал, дальше кончилось французское творчество. Стороны пожали друг другу руки, и я вернулся к очередным козням. Горсвету это понравилось в лице всех трех групп, что с нами работали-они каждый раз менялись. Теперь им чуть меньше точек для просвечивания. Стрелять пришлось только раз, ибо в одном доме затаились два 'пионера', которых тут же прибили. Я под эту командировку временно выпросил себе автомат и ходил с ним, ибо горсветовцы рассказали, что можно спугнуть тварей из подвала, а сколько их будет и куда они побегут — Ктулху их ведает. Саныч оказался спецом высокого класса и разрушил дома, как и надо было, раскрыв подвалы свету.

Мне приключение понравилось, и я предался поискам чего бы еще такого сделать. И нашел еще и запасец предположительно японских снарядов— 105 миллиметровых пушечных. Их, по моим скромным прикидкам, хватило бы еще на подвал. Но тут надо было провести некоторый эксперимент. Обозначения на снарядах отсутствовали, а японскими они были названы предположительно давно пропавшим предшественниками (и то на основании того, что имелись точно японские пушки, к которым снаряды подходили по калибру и длине). Конечно, это еще не означало, что яблочки от этой яблони, но жаловаться некому.

В то же время была такая засада: японцы часто использовали для снаряжения шимозу, то есть взрывчатку на основе мелинита. А это гадость еще та, существование которой извинялось только тем, что ее взрывы больно много гадостей приносили врагам, оттого можно было самим потерпеть неудобства. Но она крайне опасна при хранении, ибо образует с металлом корпуса высокочувствительные соединения, которые опаснее самой взрывчатки. Потрогаешь налет этих солей и очутишься на седьмом небе-в ту же секунду и в измельченном виде. Оттого мелиниты паковали в специальные футляры, а не просто в корпус, и чем только изнутри не покрывали снарядные каморы, 'чтобы не было беды от соленой воды'. В то же время шимоза-это японский вариант мелинита, а что с ним делали японцы и что еще добавляли— я уже не помнил, а здесь справочная литература имелась не очень полная. Поэтому сначала был поставлен эксперимент. Со всеми предосторожностями, 'на 'вы' и шепотом' один снаряд был отвезен в широко используемый для этих целей овраг и там подорван. А он взял и не сдетонировал, только разрушился! Мы к нему осторожно приблизились и рассмотрели: шашка-двухсотка его изуродовала и откинула, и сейчас из него вываливается содержимое. Но это не тол и не мелинит, а обыкновенный черный порох и еще что-то круглое. Да, и это круглая чугунина диаметром миллиметров десять-одиннадцать. Ага, это нечто совсем древнее, называется 'картечная граната', то есть то, чему должно сто лет в обед стукнуть, и это не шутки. Такая хрень у нас в артиллерии использовалась в 1870е года. Были обыкновенные гранаты к полевым пушкам, то есть с одним порохом внутри корпуса, а были и такие, в которые еще заложены готовые пули для вящего убиения супостатов. Ибо тогда чугунина корпусов не давала хорошего дробления на осколки, оттого вот так извращались, пытаясь повысить слабенькое осколочное действие гранат. Было тогда же еще более странное изделие под названием шарошечная граната. К обычной гранате прикреплялось ядро, чтобы девайс летел носом, то есть ядром, на врага. Когда граната взрывалась, то ядро отрывалось и летело вперед, и могло прямо или с рикошета от земли попасть во вражеский строй. Это все были рецидивы старой гладкоствольной артиллерии, пробравшиеся уже в новую, нарезную и казнозарядную.

В крайне древнем девайсе крайне древний черный порох, как оказалось, хорошо горел. Ну да, дымный порох в хорошей упаковке теоретически вечен. На подрыв такие снаряды малопригодны, порох-то врываться может, но зачем он, когда есть что получше в смысле бризантности? Вроде как японские снаряды разобрали, вынули порох и пули. Дымарь пошел на продажу охотникам, а чугунные пули и корпуса в металлолом. Пояски с корпуса мы не сбивали-надеюсь, на метзаводе сами догадаются их сбить. Теперь еще одно задание — куда деть взрыватели от них. По прямому назначению их не используешь, а в металлолом — надо разбирать. А кто это будет делать? Опять же я. Тогда лучше о них забуду, пока кто-то не попросит латунную втулку, цинковый колпачок или томпаковый стерженек для каких-то рукодельных целей. Вот тогда и можно доставить всем взаимное удовольствие. А взрыватели много места не занимают, я куда больше места освободил от шестидесяти ящиков с древними гранатами.

Покончив с японцами, взор мой все время находил четыре очень мощных снаряда весом больше сотни килограммов и немалой массой тротила в каждом, но по здравому рассуждению я решил от них отказаться. Извлекать тротил из такой чушки весьма геморройно, а таскать целиком эти болванки тоже цирк изрядный. Вот попробуйте сволокти его с машины и спустить в подвал по узкой лестнице туда, и дальше таскать все ниже по плохо освещенному и узкому спуску. Ну его нафиг, такое действо. Нельзя сказать, что оно невозможно, но... Использовать же, как фугас, тоже много 'удовольствий.' Пусть уж дальше лежит на радость нам, вдруг-таки соберемся пристроить.

Вообще, когда ты что-то предлагаешь начальству сделать, нужно представлять, что дело свалится именно на тебя, а не на кого-то другого, так будет меньше разочарований. Потому надо или предложить хитрый ход по перегрузке дела на кого-то или быть морально готовому ко всему. Так что если из груди ревется предложение по улучшению, а ты не готов его самолично исполнить, то тогда надо давить позыв на изобретательство и рационализацию. Мудрость жизни, хе-хе.

Вот ощутил я себя способным возиться с французскими снарядами и провозился, что-то полезное сделав. Не чувствую в себе желание ворочать эти четыре болванки — и будут они лежать до одновременного пришествия льда и пламени. Той осенью и в начале зимы у меня была еще не одна идея, и большую часть я их реализовал, но не замучился от этой реализации. Дальше настали холода, а в такое время я не ощущаю избытка энергии. Ее хватает на домашние дела, поход на службу и текущие нагрузки по ней, и то, честно говоря, по утрам чаще вставать не хочется. Но я не пенсионер, которому теоретически можно вставать, когда угодно, но встает он ни свет ни заря, а зачем -только его аденома знает. Отчего пенсионерки встают тоже спозаранку — пока не знаю, но надеюсь, что это мне станет известно.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Старые бумаги.

А поскольку энергии у меня поменьшало, и осталось только на тот вариант семейной жизни, который мне и был доступен, то я и стал ее экономить. На службе сидел, отбывая номер, и идеями начальство не радуя — пусть от меня отдохнут. Играть в карты на службе здесь не додумались. Посему я брал старые бумаги, относящиеся к временам, что были задолго до пришествия ИНОМИРНОГО в этот мир, и читал их. Поскольку чтение служебных документов невозможно представить как бездельничание, то начальство претензий не имело. А я морально отдыхал. Можно было и слега развлечься, подсчитав количество ляпов и жутких нарушений и сравнив со своим временем. Еще можно было пофантазировать о том, что полагается за это виновным в подобном бардаке. Конечно, это было ненаучная фантастика, поскольку жизнь показывала, что за похожие грехи виноватые получали по шапке очень прихотливо. Тут же еще довоенное время, а, как все знают, тогда можно было поиметь и политическую оценку. А после этого не выжить.

Так, что там у нас следующее? А вот эта, не слегка пострадавшая от мышей или чего-то еще бумага. Увы, вся первая часть ее такая разодранная, что мне не восстановить.

'...что вся его деятельность до ареста в апреле 1937 года была целиком и полностью вредительской. При всех приемках боеприпасов на ремонт в мастерской 'Б'-проходил мимо их вредительского качества, никому об этом не рассказывал, стремясь прикрыть вредительскую подрывную работу группы врагов народа, орудовавших в мастерской склада.

а.) принял вредительски изготовленные 107мм заряды к пушке образца 10/30 года в количестве 5983штуки — все без тесьмы на крышке обтюратора и выделил все эти заряды в мобзапасы склада.

б). принял от мастерской вредительски запутанные по дополнительному детонатору 152мм гранаты, из коих в часть не завинчивается вовсе взрыватель на 10-12 мм, после ввертывания взрывателя образуется 'воздушная пробка' 10-15мм и есть серьезные опасения, что произойдет взрыв, если даже подействует взрыватель.

Этот факт он попытался скрыть от всех и попытался втереть очки представителю группы контроля при НКО СССР майору Эрн, хорошо зная, что гранаты выделены в мобзапасы склада. Как система задерживал отправку образчиков порохов на физико-химические исследования в ЦКИХЛ, стремясь повторить пожар и взрыв в складе наподобие 1925 года и в то же время самому остаться незамеченным в этом диверсионном акте. За 1936 год не было отправлено с запозданием до восьми месяцев 150 образчиков порохов.

Все эти вредительские боеприпасы были отправлены в воинские части КВО, и опять же никому не сигнализировал про вредительское качество и непригодность к боевому применению.

Приняв объединенный отдел с боеприпасами, в свое время принятыми от Трахтенберга (свыше 500 тысяч 76мм выстрелов), изготовленных и отремонтированных также вредительски, Фостий попытался замазать, скрыть этот факт, очевидно войдя в контакт с Трахтенбергом и остальной группой на военскладе.

Попытался сорвать заложение мобзапасов согласно новому предписанию АУ РККА, под всяким предлогом тянул с этим вплоть до трех месяцев и только лишь под прямым и крепким нажимом выполнил эту работу и здесь напутав правильность количественного подсчета отдельных выделений. Затягивая прием вновь поступивших боеприпасов от воинских частей, складов, заводов до 5 и более месяцев, укладывая эти боеприпасы вместе с годными и выделенными в запасы боеприпасы 3-4 категории, отдельные запрещенные виды боеприпасов также укладывая их в одни и те же хранилища, добиваясь настоящей путаницы в учете и отчетности по боеприпасам, так что склад не смог по итогам всего года и вынужден пойти на списание недостаюших боеприпасов и оприходование излишествующих целыми вагонами. Чтобы разобраться в этом, нужна серьезная работа целой комиссии в 3-5 человек, которые, возможно, сумели бы разобраться за полгода с подъемом всех архивов за пять лет. Характерно отметить, что такое состояние характерно для мастерских 'Б' и 'М', где подвизались его единомышленники. Все недостатки и излишки занесены в специальную книгу. Никакого совершенно участия в разоблачении врагов народа Фостий не принимал, хотя проработал на складе 18 лет, знал очень многое и при желании мог много раскрыть, но боязнь одновременно раскрыть вместе с единомышленниками и себя заставила Фостия упорно молчать и все скрывать. Остался верен своим руководителям из банды заговорщиков до конца, используя все малейшие возможности для торможения и саботажа всех мероприятий, направленных на ликвидацию последствий вредительства.

В марте подает в мастерскую 122 мм снаряды на ремонт не из числа утвержденных на ремонт в порядке (25 партия вместо 29й). Такое же предательское отношение проявил со скрытием последствий подачи в мастерскую 'Б' 76мм снарядов, то есть остался последовательным и активным врагом народа до конца.

Старался создать недовольство рабочих, допуская ежедневно их простои, допуская необеспеченность пунктов работы инструментами и материалом и не выделяя ответственных на пункте, в результате чего появились случаи грубейших нарушений техники безопасности.

Вовсе самоустранился от руководства соцсоревнованием и стахановским движением в отделе, срывал проведение политической и технической учебы с рабочими, играя на отсталых настроениях недавно пришедших рабочих.

Вредительская деятельность Трахтенберга сливается с деятельностью бывшего начальника отдела ?1 Фостия, так как они вместе работали в одном отделе хранения. Трахтенберг-старшим пиротехником, то есть заместителем Фостия. А до первого января 1937 года порознь в двух разных отделах, но родственных по хранению, так как в обоих отделах хранились боеприпасы.

Трахтенберг хорошо знал о вредительском ремонте боеприпасов в мастерской склада, так как привлекался Поповым и Булгаковым к контрольным обследованиям в составе группы экспертов из состава мастерской 'Б' бывшим начальником Кузьминым, к тому же уже в 1936 году отдельные сигналы отдельных товарищей о вредительском ремонте уже подавали, но тем не менее Трахтенбергом было принято отремонтированных 76мм выстрелов свыше 500 тысяч штук, явно вредительских, из них 30-40 процентов негодных к боевому использованию. Одновременно Трахтенберг эти вредительски отремонтированные выстрелы принял и направил в мобилизационный запас склада и части КВО.

Хорошо знал о запрещении сбора выстрелов из американских порохов 'СП', а также и запрещении сборки выстрелов в мобилизационный запас из порохов с индексом 'М', но тем не менее принимал эти выстрелы от мастерской, отправлял их в отдел хранения, мобзапас и части КВО. Зная хорошо, что мастерская собирает заряды ?1 к 122 мм гаубице образца 1910 /30 года со старой гранатой, он эти заряды закомплектовал к той же гаубице, но с гранатой повышенной дальности, что категорически и всегда запрещалось, о чем он никому не сигнализировал, а все эти заряды выделил в мобзапас и в такой же вредительской комплектации направил в части КВО.

Новые, заводского снаряжения 33-34 года 122мм снаряды перевозил из хранилища ?4 в хранилище ?9 во время дождя, чем достиг их большого оржавления, о чем скрывал до 1937 года, когда при проверке качества и количества боеприпасов этот факт был обнаружен. Эти гранаты были выделены в мобзапас склада, но фактически они без ремонта для стрельбы не годились.

В проводимом в июне месяце переучете никакого участия не принял, думая скрыть свою вредительскую деятельность, а также вредительское состояние боеприпасов, принятых отмастерской склада, и направленных в мобзапас склада. Несмотря на этот саботаж, Трахтенберг уже тогда был взят на подозрение, но разоблачен несколько позже.

В числе 300 152мм гранат, направленных на завод на отстрел, отправил две гранаты с ввинченными взрывателями, не укрепив их надлежащим образом, что можно считать прямой диверсией, в пути следования. При разгрузке вагона только случайно не произошло взрыва этих гранат, а, следовательно, и всего вагона.

Ничем другим, как подготовкой диверсионных актов следует счесть систематическое запаздывание в отборе и отправке образчиков порохов на испытание в ЦКИХЛ, в частности случай самовозгорания пороха и взрыва хранилища был в 1925 году. Эти запаздывания в отсылке в 1936 году достигали 10 месяцев, а в 1937 году при большем контроле за этим-двух месяцев, что следует считать прямым саботажем вопроса техники безопасности склада.

Также как Фостий, разоблачений врагов народа не вел, а, наоборот, старался скрыть от парторганизации свою связь с врагами народа, разоблаченными еще в 1936 году (Попов и Спивак со склада?29), старался сам лично замаскироваться под маской активиста-рационализатора, и этой своей кажущейся активностью и инициативой способствовал лучше маскироваться и остальной группе вредителей на складе.'

Вот, блин, написали. Не завидую я этим двум, а также упомянутым Попову со Спиваком.

И не только потому, что прозвучали слова 'заговорщики', 'враги народа' и прочие.

Теперь, поскольку мне сейчас делать особенно нечего, пройдемся частым гребнем по прегрешениям и начисто забудем, правые они или левые. Только хардкор, без всякой политики.

Что там было-без тесьмы на крышке обтюратора больше пяти тысяч выстрелов?

Это не взрывоопасно и не пожароопасно, но свинственно по отношению к братьям— артиллеристам. Тесьма для чего служит? Для снятия усиленной крышки. Тянешь за нее, и крышка снимается. На известной мне послевоенной системе не допускается стрельба на полном заряде с неснятой крышкой. В некоторых случаях, правда, можно. Здесь еще довоенная система, там может быть и не так, но по аналогии— солдатику дана команда, а он под огнем пытается найти указанную тесьму, которую эти два НЕзаговорщика не установили? Солдатика кроют матом, почто он копается, а он должен подручными средствами снять оную крышку, приложив излишние усилия и испытав излишний стресс. Система корпусная, и оных пушек на корпус полагалось 24. Пусть БК на них 60 снарядов на орудие (ибо персик их знает, все довоенные нормы), то получается почти 100 БК на орудие. Матерь божья, так это один БК на все такие орудия в Киевском округе, поскольку тогда в оном было пять стрелковых корпусов, то бишь 120 таких пушек! Это же надо было всему округу так малину изгадить! Ребята, вы что— совсем процессом не руководили и ничего не проверяли?

Что там дальше — не отправлены образцы порохов на физико-химическое исследование? Опоздание до 8 месяцев? Тоже славная операция, а все потому, что это еще 30е годы, еще осталось полным-полно порохов производства военного времени, то есть суррогатов в какой-то степени. И эти, пардон, секонд-хенды лежат уже двадцать лет на складе и лучше от старости не становятся, это не вино. Не дай бог, пойдет разложение пороха, тогда взрывы будут ой-ой какие! Как на линкоре 'Императрица Мария'-225 покойников и именно оттого— как-то пошел процесс разложения пороха производства военного времени и в результате пожар и взрывы. Здесь покойников может быть и меньше, если склад где-то в лесах, вдали от поселений, а если на окраине? И у каждого жителя обмирает сердце, глядя на зарево над ним? А лекарство одно— глядеть, что с порохами, в том числе и в лабораторию отправлять. И извинение местным товарищам может быть только одно — не дают начальники возможности отправить на химическое исследование. Тогда они для себя невинны. Для окружающих -нет, ибо обывателям нужна только тишина со стороны склада.

Полмиллиона снарядов, которые так отремонтированы, что из них 30-40 процентов, то есть под 200 тысяч непригодны к боевому использованию? Широко шагают товарищи, мощно, аж земля трясется. На Халхин-Голе за три месяца боев израсходовано 243 тысячи таких выстрелов, то есть практически столько же. Вот и представьте 30 тысяч ящиков с ними, стоящих в штабеле по шесть штук друг на друге -очень немаленькая площадь выйдет, практически привокзальная или рыночная площадь райцентра. И цена выстрела на те деньги рублей 60-70 каждый— это будет больше миллиона, если мне не отказывает мозг. Взял бумагу и карандаш и пересчитал. Нет, таки мозги не сработали, вышло двенадцать миллионов, не считая цены тары и разных мелочей. Внушает!

Смешивать в одном хранилище боеприпасы разных категорий хранения? А это вообще уже дикий разврат, на уровне секса с вокзальной проституткой и даже без предохранения. Тут нужны некоторые пояснения. Категории имущества такие.

Первая категория-новое, непользованное, абсолютно исправное. Вторая — не новое, но исправное и в ремонте не нуждающееся. Третья — требующее войскового ремонта. Четвертое-требующее заводского ремонта. Есть еще и пятая, когда починить вовсе невозможно или обойдется так дорого, что дешевле выкинуть. И вот смешение оных категорий имущества— это тот самый поступок, при котором тебя могут и пожалеть (про себя), но вслух только скажут: на кой ты это сделал? И добавят слова, характеризующие тебя в восходящем поколении. Однозначное нарушение правил хранения, частично извиняемое только недостатком места. Но пусть в худших условиях лежат эти категории с номером больше двух, а не все в одном хранилище или под одним навесом.

Использование запрещенных для сборки, но тем не менее использованных порохов? Опять же ситуация с вокзальной девой секс-бизнеса -кто тебя просил это делать? Ответа нет, есть только СПИД и еще куча подобных зараз в одном ...мочеполовом органе.

Списание недостающего вагонами, да еще боеприпасов-это по-нашему! Тогда вагоны явно были поменьше, пусть по 16 тонн грузоподъемности, но все равно, это мощно и нестандартно! Даже, не побоюсь этого слова — креативно! С размахом!

Я не стал дальше вдаваться в детали, отложил остатки документа и поглядел в окно, в которое меж тем начал барабанить мелкий дождик.

Где же это такие остолопы служили? Или, может, я слишком резко говорю, а на них списали все, что можно было, и что нельзя? Бывает и такое, но погляжу, что там еще про этих деятелей пишут. В пачке, что я подхватил, листков много, надолго хватит.

Пойти, что ли, чаю попить, чтобы червячка заморить, а то до обеда еще далеко, но есть отчего-то хочется...

Чаю с хлебом я попил, желание есть удовлетворил, теперь продолжим по категории 'зрелища'. Когда читаешь подобное про себя, это уже проходит по категории 'стресс', если выражаться по-человечески, а если по-молодежному: 'Треш, угар и содомия', как любили говорить наши манагеры, когда никого не манагировали.

Беру другой, изрядно пострадавший лист, на который некогда протекла крыша, отчего половина текста смазалась. Так что только с непострадавшей можно что-то сделать. Но хоть почерк читаемый, хотя и долбанные зеленые чернила на коричнево-желтом фоне...

'...бесспорно выявлено следующее:

1. Вредительское составление промфинплана для чрезмерного повышения себестоимости операций путем введения в него совершенно ненужных работ, например:

а) утруска зарядов патронов 76 мм полковых пушек на вибрационной машине (ненужная операция)

б) закраска старых клейм на укупорке — производится в другой мастерской

в) различные подноски и относки снарядов внутри цехов мастерской (много излишних)

Благодаря этому образовался излишек денег в мастерской и маскировалась другая вредительская работа в ней.

2. Устранение ряда важнейших контрольных и поверочных операций, что делалось только с ведома и согласия Кузьмина, являвшегося техником -плановиком мастерской. Эти операции в калькуляцию стоимости ремонта включались и средства на них отпускались, но они шли в фонд экономии мастерской, а, следовательно, и оценивались в то время, как результат хорошей работы.

Это приводило к выпуску из мастерской продукции следующего качества:

А) перекос патронов до 30 процентов

Б) расхождения стыка ведущего пояска снаряда и гильзы с боевым зарядом до 40 процентов.

В) Ржавчина в очке шрапнелей до 20 процентов.

Эти цифры характеризуют все выпущенную в мастерской продукцию в период 1934-1937 года и исчисляются десятками тысяч выстрелов. Это подтверждается при проверках имущества комиссиями.

3. Установлена в сборочном пушечном цеху вторая поверочная камера, которой исправлялись патроны с перекосами, которое приводило к отхождению снаряда от гильзы и потом к нарушению герметичности боевого заряда.

4. употреблялись при ремонте пороха американской доставки СП, что было запрещено в 1935 году.

А) даже после получения вторичного указания в мастерской было собрано в декабре 1936 года 20 тысяч снарядов с порохами

5. получаемые пороха при их замене запутывались, и под видом 'бесклейменных' и тоннами отправлялись в отдел комплектования. лишая возможности пустить эти пороха на переделку.

А) не проводили контрольный осмотр этих порохов, чем допускали нахождение в них камней гвоздей, щепок и мусора, что вызвало в 1937 году необходимость частичной проверки этих порохов и перерасход денежных средств на их поверку и пересылку.

6. оборудование мастерской два года не ремонтировалось, чем доведено до состояния, требующее капитального ремонта с полной разборкой и перепроверкой.

7.Было сознательно изъято из употребления все калибровое хозяйство склада, никаким мерительным инструментом не пользовались вовсе.

А) контрольно-мерительный инструмент, не бывший в употреблении, из мобзапаса изъят и заменен бывшим в употреблении.

8.пересмотр и ремонт вредительски выпущенной продукции за период 1934-37 года только на хранящуюся на складе продукции обойдется приблизительно в 800 тысяч рублей. В такую же сумму, если не более, обойдется ремонт выпущенной ими продукции, отправленной в части за тот же период.

Подписано: начальник военсклада интендант 2 ранга Власов

Военком склада старший политрук Амчеславский

20 тысяч выстрелов с 'неправильным порохом'? Цифра большая, а сколько это на практике? Если предположить, что все неправильные пчелы изгадили неправильным медом выстрелы к полковой пушке и никакие другие, то получается 144 боекомплекта на пушку. Тогда был штат 18 таких пушек на дивизию. Вот и выходит, что восемь дивизий оснащены таким вот сомнительным порохом в патронах к полковой пушке. Много? Да, наверное, половина округа.

И насколько времени хватит этих пушечных выстрелов, когда расчет переживает: а не взорвется ли наше орудие к едреной фене, когда Васька Иванов за шнур дернет? Это, конечно, инфа из серии нудных, но ее можно посчитать. Есть или был такой показатель -день напряженного боя, когда полковая пушка выпускает в день 100 снарядов. Средняя, конечно, расчетная. И вот таких дней ей положено не более 60 вообще за войну, потому как казна, она все же не бездонная. А если не вообще, то на первых четыре месяца боя таких дней должно было не то 20, не то 22, в том числе небольшой резерв.

Так что без резерва мы оставляем два полка на четыре месяца без поддержки своей полковой артиллерии. Незачем она им, ходите на неподавленные пулеметы или подавляйте их матом или эланом, переименовав это богомерзкое французское понятие в удаль или порыв.

Мусор, гвозди и щепки в порохе? Я даже затрудняюсь сказать, чтобы со мной сделали, когда бы я такое допустил. Мои эротические фантазии так далеко не простираются.

'Никаким поверочным инструментом не пользовались вообще'-говорят, что заслуженные торговые работники могут на руках взвесить товар не хуже, чем на весах. Но от них почему-то требуют весы и еще и рассказывают о разных недовесах, неправильных гирях и прочем. А некоторых и сажают. И здесь сажать надо, потому как если снаряд не входит в камору, то ему в зарядном ящике делать нечего. А его место в цеху, в переделке или переплавке.

'Устранение ряда важнейших контрольных и поверочных операций, что делалось только с ведома и согласия Кузьмина, являвшегося техником -плановиком мастерской. Эти операции в калькуляцию стоимости ремонта включались и средства на них отпускались, но они шли в фонд экономии мастерской, а, следовательно, и оценивались в то время, как результат хорошей работы.' Ну, это-то все понятно, даже без опыта службы вообще. Поэтому дорожное покрытие за зиму приходит в негодность, и свежезамененная прокладка в кране продолжает протекать. Мы это оплатили, а теперь надо оплачивать снова и не первый, возможно, раз.

Замена инструмента их мобзапаса БУшным-это подкоп под будущее. Свое будущее. Во время мобпериода будет жуткая запарка, поскольку количество задач обычно превышает возможности. А тут товарищам подсунут инструмент, который отслужил свое, а может, уже и негоден.

Вот будет радости кому-то. А, возможно, и себе, поскольку и сделавшие это могут лично ощутить это, если мобпериод случится, пока они еще тут. Их мазохизм я готов уважать, но их садизм по отношению своим товарищам в мобпериод — категорически нет.

Следующая бумага.

Акт

1938 год, 13 апреля ...

Мы, нижеподписавшиеся, Комиссия в составе помначсклада по производству интенданта 3 ранга т. Королькова, членов комиссии помначсклада по хранению интенданта 3 ранга т. Стрелковского, начмастерской 'Б' воентехника 1 ранга т. Коноваленко и начальника оперотделения т. Бергункера составила настоящий акт, что согласно приказанию начальника склада ?27 интенданта 2 ранга т. Власова на предмет суммирования документов и фактов вредительской деятельности бывшего начальника отдела ?1 Фостия и бывшего начальника оперотделени Трахтенберга.

1.Все имущество в отделах, начальниками которых были Фостий и Трахтенберг, хранилось без всякой системы, в каждом хранилище хранились разные калибры и разных систем, среди которых было запрещенное и опасное имущество, подлежащее только отдельному хранению (тротиловые детонаторы в хранилище ?6, 37мм гранпатроны в хранилище ?5, имущество 1 и 2 категории вместе с имуществом 3 и 4 категории, также и с М-73.

3. Вопреки директивы АУ РККА о комплектном хранении имущества последнее хранилось некомплектно и систематически нарушалась их комплектность после переучета. Мобзапасы выделены не были (материалы переучета на 1.06.1937 года)

4. Учет боеприпасов в хранилищах был крайне запутан, про что свидетельствуют акты на излишки и недостатки имущества. Только после 1 июля 1937 года составлено 17 актов на 20 вагонов.

5. Отправки боеприпасов в части бывшими начальниками отделов Фостием и Трахтенбергом сознательно запутывались в результате чего оказалось за 1936 год 25 засылок и недосылок, в том числе: 37мм холостых выстрелов 110 штук не дослано. 76мм гранпатрон 176 штук не дослано, взрыватели РГ-6 500 штук не дослано. А также отправлены в войсковые части по нарядам Р8252 и Р8273 107мм заряды в гильзах, вредительски изготовленные в мастерской 'Б' в январе 1937 года, которые пришлось затребовать из воинских частей для замены переделанными.

Пороха, как правило, своевременно на физико-химические испытания своевременно не отправлялись с целью вызвать повторения самовоспламенения порохов по примеру 1925 года.

6. В мастерскую литера Б для ремонта, как правило, подавалось имущество, не требующее ремонта, так, в феврале 1938 года на ремонт были поданы 122 мм заряды вместо 27 партии по пороху 25 партия, ремонта не требовала, а в марте 1938 года на ремонт были поданы 122 мм гранаты сталистого чугуна, которые на 40 % оказались не требующими ремонта.

Кроме того, в мастерскую литера Б систематически подавалось имущество и своевременно не забиралось отремонтированное, что систематически тормозило работу мастерской и срывало выполнение мер по ликвидации вредительства.

Председатель комиссии

Помначсклада по производству

Члены комиссии -помначсклада по хранению

Нач. мастерской Б

Начальник учетно-оперотдела

Пункт первый, где указано, что хранится вместе имущество, подлежащее отдельному хранению и запрещенное— это не пять, а десять!

Некомплектное хранение-тоже!

Это вы, ребята, при объявлении мобилизации тогда костьми поляжете, перерывая все в поисках того, что нужно, но хрен знает, где оно лежит! Прямо, как дама, которая в сумке ищет срочно необходимое, а под руки попадается то полупустая упаковка с таблетками, то еще что-то, а нужная ручка-никак!

20 вагонов артимущества и боеприпасов — аллилуйя! 330 тонн боеприпасов -коту под хвост! Исходя из размеров кошачьей задницы и мобилизовав всех среднеазиатских и уссурийских тигров — наверное, всем котам страны хватило или еще даже осталось! Так им, полосатым, и надо!

Засылки и недосылки... Поглядим в прилагаемый табель. 1831 артполк— по акту недосылок не получил 20 76мм гранат, зато кто-то из этих двух обвиняемых ему прислал 15 трубок, которых он не просил! Красота и повод для переписки, а также для лишних перевозок. 20 гранат-это три где-то ящика, вози такую партию по округу! Это не в одном городе с улицы Рассеянной на улицу Бассейную!

Вместо 4 45мм бронебойных выстрела отправляют 4, но осколочных! Поскольку в ящике больше четырех таких выстрелов помещается, то это что— в каком-то ящике лежат выстрелы другого назначения? Поправьте меня, но это уже такой половой разврат, за который неполного служебного соответствия мало, хотя лопатой по пустой голове еще много.

Горе тебе, военный склад ?53 — каждый год тебе засылали взрыватели, которые ты не просил, и в 1936м, и в 1937 м. Горе тебе, 51 артиллерийский полк — тебе за каким-то мочеполовым органом прислали 540 взрывателей РГ-6. И вот тамошней арттехслужбе нужно как-то морочиться с хранением этих взрывателей,

отписками и переписками, когда их заберут. Могут и через несколько месяцев. А если труба затрубит до того— в каком-то полку взрывателей не хватит на готовые, но без них выстрелы.

8 артполк. Так, в 1936 году им чего-то недослали, а следующем году тоже. Это тоже— один 152мм снаряд. Нету слов! Этот хренов снаряд, при проверке отсутствующий в наличии-потом выслушай претензии проверяющих, почему его у тебя нет! А за что? За то, что кладовщик не опохмелился, а его начальник не проверил?

Но это еще не все, ниже другая бумага.

...марта 1938 года

Я, помначсклада ?27 по хранению интендант 3 ранга Стрелковский К. на основании личного приказания начальника склада произвел расследование о засылке на завод ?12 двух 152 мм снарядов в ок.снаряженном виде с взрывателями УГТ-2 и нашел:

1.Согласно наряда ?325711 от 4.03. 1937 года надлежало складу доставить на завод ?12 для испытания 300 152 мм гранат в неок.снаряженном виде.

2. Согласно резолюции бывш. начальника склада Булгакова и помначсклада по хранению Королькова, начальник 1 отдела интендант 3 ранга Фостий во второй декаде марта месяца должен был произвести подготовку и отправку указанных боеприпасов.

3. На основании этого начальник 1 отдела интендант 3 ранга Фостий отдал письменное приказание старшему пиротехнику воентехнику 1 ранга Трахтенбергу произвести отбор и подготовку 152мм гранат. но лично ему приказание не вручил, а непосредственно завхранилищем Носуленко (показания Носуленко)

4.Приведение в неок.снаряженный вид проводил завхранилищем Носуленко на желдор платформе у хранилища ?1. Освободившиеся взрыватели УГТ-2 Носуленко передавал быв.зав.хранилищем Мирному, который этими же взрывателями приводил в ок.снар.вид 122мм гранаты под пятым навесом.

5.За производством работ Носуленко никто не наблюдал и не проверял (показания тов. Носуленко), в результате чего 2 152мм гранаты пошли на завод в ок.снар.виде.

6. В накладной склада ?1402 от 10.04. 1937 г. указано в примечании, что гранаты проверены и просмотрены при 100% вскрытии ящиков, а имущество отпустил зав. хранилищем Носуленко и проверил нач. 1 отдела интендант 3 ранга Фостий.

Исходя из вышеизложенного, считаю:

1. Что ответственными за такую отправку являются нач.1 отдела интендант 3 ранга Фостий, т.к. хотя и написал письменное приказание ст. пиротехнику воентехнику 1 ранга Трахтенбергу, но ему его не вручил и после производства работ не проверил зав. хранилищем Носуленко, а лишь формально подписал накладную.

Старший пиротехник 1 отдела воентехник 1 ранга Трахтенберг из круга своих обязанностей обязан проверять правильность производимых пиротехнических работ, но не проверил.

Зав. хранилищем Носуленко, непосредственно проводивший приведение в неокснаряженный вид и передавал взрыватели другому завхранилищем, отнесся халатно и не проверил количество взрывателей, оставшихся от работ.

Подпись. Стрелковский.

Два снаряда поехали куда-то в окончательно снаряженном виде, то есть с ввернутыми взрывателями и удаленной излишней смазкой, чтобы можно было немедленно их использовать.

Нач. хранилища обсчитался, два начальника над ним не глядя подписали акт, снаряды поехали. То, что у ребят на этом заводе инфаркт и родимчик могли случиться, когда увидели, что им прислали — умолчим. Вот, кстати, и причина экономии средств — раз никто не осматривал, а отправили так, но по документам же три часа работы только на осмотр бригадой из пяти человек. И час этим Фостием или как его там. Казна платит, но дело не делается.

Вот такой день ужаса был сегодня-читал документы класса 'Хоррор'. Дин Кунц отдыхает со своими историями.

Ладно, пока я обедал, прислали бумагу из разведбата. Они желают 40 зажигательных мин калибра 120мм в неокончательно снаряженном виде. Мины эти у нас есть, но за городом. То есть надо брать машину и сопровождение. 40 мин-это два полных передка к минометам. Внутри желтый фосфор и термит в стаканчиках, значит, предварительный инструктаж обязателен. Вес с тарой под тонну. Так что надо озадачивать подчиненных и другие службы.

Интересно, для чего они разведбату? Явно какую-то деревеньку спалить надумали. А кто там живет — черноглазые дети тьмы или какие-то разбойники? И тех, и других как-то не жалко.

На следующий день я оправил команду с минами в разведбат, и, ощущая довольство собой (ведь не так, как в бумагах, с минами работал), решил еще почитать про старые страсти и ужасы.

'...Отдел имел до 30-40 человек рабочих, из технического состава воентехник 2 ранга товариш Коровихин, воентехник 1 ранга товариш Морозов. Осенью 1937 года после окончания годичных курсов пиротехников в отдел прибыли тов.тов.тов. Каплун, Мартыненко, Городецкий и друг. для замещения должностей младших пиротехников. При таком составе рабочих количество технического персонала считаю достаточным. Ежедневная практика работы была такова. К началу работ на территорию склада являлся Фостий и на скорую руку назначал, вернее, разгонял рабочих по работам. Техники не использовались как руководящая и направляющая сила, а управление шло через их голову. Конкретных задач и заданий не ставилось, потому работа не контролировалась и плохо поддавалась учету.'.

Теоретически такая организация работы возможна, особенно если рабочие на складе по знаниям и умениям тождественны инженерам и проверять их не надо. Такие рабочие были на Обуховском заводе, на Путиловском, может, и еще на десятке заводов, но масса таких зубров на складе в провинции? Ох, не верится.

Правда, остается неразрешенным вопрос — зачем в отделе перечисленные младшие пиротехники, если есть ветеран Фостий, который быстро ставит всем задачи, а потом Левши-рабочие их выполняют без всяких контролирующих органов? Тогда младшие пиротехники превращаются в писарей с пиротехнической подготовкой, которые занимаются учетом и контролем бумаг. Либо просто даром проедают содержание от казны.

Все было бы ничего, если бы все хорошо работало. Но что на самом деле происходило?

Происходило вот то самое — массовый брак и отправка снарядов с неудаленными взрывателями. То есть организация работы не соответствовала реальному состоянию дел.

Читаем дальше:

'Инструктажа и показа, а также разработанных техпроцессов перед началом работ не было. Все это вело к тому, что ни рабочие, ни младший и средний техсостав не знали целей и задач, стоящих перед отделом, но зачастую не понимали, что от них требуется. Благодаря этому Фостий наносил материальный ущерб государству, а окружающие не могли своевременно его раскрыть. Об этом говорят следующие цифры и факты:

Годовой отчет о деятельности склада за 1937 год, в частности первого отдела хранения показывает:

а). содержание имущества-сметная стоимость — 65198 руб.

фактическая стоимость — 59686 руб

плановая затрата рабочей силы — 20431 человеко-часов, фактически 13835 ч-ч.

б). хранение имущества— сметная стоимость 54128 руб

фактически 21828 руб. Плановая затрата рабсилы 9118 чел-ч. фактическая 11 184 ч-ч.

...что разделы на содержание и хранение имущества дают экономию в сумме 37187 руб. Разделы приема и отправки имущества дают перерасход в сумме 37161 руб. Суммируя цифры, я считаю, что 39161 руб. перерасхода являются прямым нанесением ущерба государству из-за плохой организации работы. Экономия же по разделам на содержании и хранение имущества является тоже скрытым вредительством.

На работы же должно быть затрачено 35586 чел-часов, а фактически затрачено 19298ч-ч, экономия 16288 чел-часов. Такого деяния быть не могло, потому что такой повышенной производительности труда (до 50 процентов) эти же самые рабочие на других работах не давали. Экономия достигнута за счет изменения техпроцессов, в т.ч. исключения переходов, что в свою очередь вело к плохому качеству работ.'

В самом деле, согласно отчетам, при работе отдела имеется экономия в несколько тысяч человеко-часов. Если качество работ сохранено на должном уровне, то как оно достигнуто? Широчайшей механизацией или внедрением чего-то нового, что позволит одним движением выполнять сразу ряд ранее принятых операций? Нет такого.

Тогда отчего экономия? Логика подсказывает, что что-то не сделано.

И правда, в иных актах полным-полно оржавления гнезд под взрыватели, некачественно посаженных в гильзу снарядов, коррозии корпусов и прочего вредного для сбережения наличных запасов.

Значит, этого не было сделано в ущерб качеству боеприпасов. Наконец, вспомним историю с взрывателями в снарядах, отправленных на завод.

Если исключить контрольный осмотр младшим пиротехником — раз и самим Фостием — два, то у нас образуется несколько часов экономии рабочего времени. Но кому нужна такая экономия, при которой есть угроза взрыва и жертв? Ответ — врагу и больше никому. Или лентяю, которому не хочется работать как нужно.

'...сведения о работах 1 июля, подписанное завхранилищем... о контрольном осмотре 76 мм патронов в 10 хранилище бригадой в составе пяти человек говорит о просмотре 2568 штук. Переходы... следующие — вывозка, просмотр по партиям, завозка и укладка в штабеля, т.е. поверхностный осмотр. В среднем, исходя из техпроцесса, каждый рабочий должен осмотреть 150 -200 патронов, а бригада 750-1000 патронов в день, фактически же дала 2568, что еще раз подчеркивает поверхностность осмотра. В результате такой работы было произведено неправильное определение технического состояния имущества. Пример-карточки паспорта ?1904 и 1905 -76мм шрапнели к пушке 1902 года с клеймами боевого заряда 7/7 св 24/31-к-1-34-48 в количестве 544 при переучете были отнесены к первой категории, а 11 и 14.12. 1937 года по ордерам за ? 211 и 214 переданы в мастерскую Лит. Б в ремонт, т.е. являлись 3 категории.'

Вот о чем и я!

'Мобплан был дан складу в 1935 году, а к его действительной проработке Фостий приступил в июле-августе 1937 года. Т.е. в течении двух лет отдел не имел разработки.'

Оп-па! Интендант 3 ранга Фостий таким образом решает, заниматься возможной мобилизацией или нет. Это явная узурпация им функций Совнаркома, Генштаба и подобных организаций.

'Вопросами учета Фостий не занимался, лично имущество не проверял, передоверив зав. хранилищами. Приемка имущества затягивалась, были случаи утери важных документов. Все это вело к тому, что имущество приходовалось и списывалось при отсутствии подлинных документов без всяких законных оснований.

Акт ?ОП/31012 от 15.01.1938 года— списываются в расход по карточке ?309 детонаторы тетриловые для снарядов 4968шт.

Этим же актом списывается в расход имущество по карточкам ?303,304,309,305.306,307,308,889,1760,1761, 524,1439,433, 454,960.

Актом ?ОП/31012 от 17.1.1938 списывается в расход карточка ?2323 76мм патроны шрапнельные с клеймами 4/1нм/30 Р 31-3-22 238 штук.

По этому акту списывается в расход имущество по карточкам ?? 2324, 2301,2310,213,2314,1340,1937,2305,748,554, 549 и др.'

Черная дыра, а не артсклад, куда все валится и валится! И исчезает в темноте дыры! 200 тысяч самых ходовых снарядов, пять тысяч детонаторов, еще тысячи чего-то там....

И списанные хрен знает почему по карточке 238 штук снарядов — это 12 тысяч убытка.

'...К гаубице 10/30 года заряды ?0 были скомплектованы без дополнительного пучка и красного довеска. 2180 зажигательных снарядов скомплектованы без заряда.'

Как устроен зажигательный снаряд того времени? Наподобие шрапнели. Только вместо 260 шрапнелин, кажется, девять зажигательных элементов, которые воспламеняются при срабатывании вышибного заряда. Когда дистанционная трубка воспламенит вышибной заряд, он выбрасывает элементы вперед, и они летят и втыкаются в крышу. А дальше термит в них поджигает кровельный материал. Если в снаряд не вложен заряд, то поджигать он ничего не будет. Единственный вред врагу от него будет, если стакан корпуса случайно попадет в какого-то польского солдата и его пришибет. Но хоть для своих вреда, возможно, и не будет. Поскольку управляющий огнем держит в голове, где находятся свои войска, и время срабатывания трубки определяет с учетом этого.

А вот со зарядом к гаубице все не так просто. Если в гильзу не всунут пучок, то траектория снаряда будет не такой. И пролетит он на 1200 метров меньше, если я правильно прикинул. И куда снаряд тогда ляжет? Может, и по своим. И управляющий огнем на такое свинство не рассчитывает, и пехота спокойно своими делами занимается, не рассчитывая на подарок от своих артиллеристов.

И никто не догадается, на гильзе обозначение-то штатное, но не соответствует тому, что внутри. И в спешке не разглядят, что пучков меньше, при смене заряда уберут пучки и не обратят внимания, что пучков не столько, как нужно. Френдли файр, матерь его так. Офицеров-артиллеристов дрючат, чтобы они правильно рассчитывали установки для стрельбы, расчеты тоже дрючат, чтобы все установки, что с НП переданы, выполняли быстро и без ошибок. А черта с два, дрючили, дрючили, а толку нет-засада подкралась с тыла. Еще бы можно было понять скученное хранение с нарушением норм высоты штабеля, потому как площадь хранилища мала, а ящиков много, но вот тут это то, чего прощать нельзя. Артиллерия не предназначена для истребления собственной пехоты, у нее чуть другие задачи.

Что-то устал я от этого склада, уже нет сил читать, что противопожарная безопасность не на высоте, траву вовремя не скашивают (о, это мне знакомо, и сам не раз косу в руках держал, и курсантом, и лейтенантом...), и порох свалили возле железнодорожной линии, там, где до пороха могут долететь искры из трубы маневрового паровоза...Да, а я уже про это забыл, и какие искры летят. И как мама с папой мне говорили, что несгоревший уголек часто в глаза попадал, особенно, когда в окно поезда выглядываешь. Я пугался и отодвигался дальше от поездного окна, хотя поезд наш тащил электровоз или тепловоз. Но кто бы мне это тогда сказал из домашних педагогов.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Предчувствие гражданской войны.

Как я уже говорил, мне в Углегорске жилось не так чтобы и очень плохо. Конечно, можно было бы и лучше, но если бы не зверинец на ночных улицах и волны безнадеги с севера, то жить было бы еще можно.

Да, я уже был не совсем похож на молоденького лейтенанта, много лет назад закончившего училище и мечтающего о приключениях и подвигах. С тех пор во мне сильно прибавилось пессимизма и лени, но я еще был готов пытаться свернуть горы. В 1984 я был готов свернуть. Вот такая разница между мною в разные исторические промежутки. И еще один момент: после училища я был готов заниматься многим и просто так, от избытка энергии. После пятого корпуса и котика-проводника героизм проявлять мне хотелось только по тому направлению, которое было мне дорого, а не просто так. Наверное, это были первые признаки старости. Может быть.

А бытовые незадачи меня не сильно пугали. Да, хотелось бы и книжек поинтереснее, и фильмов побольше, да и от телика бы не отказался, хотя в Самаре обычно смотрел его нетрезвым, а трезвым не смотрел, отчего не всегда мог вспомнить, что видел по нему вчера.

Да и жизнь моя военная ко многому приучила, в том числе и к тому, что если вокруг тебя то, что кратко может называться задницей, а еще короче-вообще нецензурно, то через минуту или день ты можешь ощутить, что недавно бывшая задница еще более— менее ничего, по сравнению с тем, что уже наступило взамен.

Если вокруг нету дам, я могу это описать еще короче, но куда экспрессивней.

Вот, помнится, в Северо — Кавказском округе, где я служил ...э, нет, про это рассказывать не надо, и про приключения и условия там тоже.

Лучше я расскажу про совсем несекретное, про свою родственницу тетю Милу, жену военного. В 1950 м году она после университета жила на Дальнем Востоке и там вышла замуж за старшего лейтенанта — артиллериста. Они отгуляли свадьбу, три дня пожили семейной жизнью в станционном поселке, где она учительствовала. А дальше старший лейтенант, которого она звала Коленькой, отбыл к месту службы, а она должна была рассчитаться и приехать к нему в часть. Его артполк располагался возле

станции Фанзовка (или как-то наподобие), поселок Третья Речка. Да, отгуляли свадьбу-это не так как нынче. Все было гораздо скромнее, и присутствовали сами новобрачные, трое подруг невесты — школьные учительницы и квартирная хозяйка. Выпито общими силами полбутылки вина.

Через какое-то время Людмила Владимировна сошла с рабочего поезда на этой станции с двумя чемоданами, где содержались практически все ее вещи.

Станция, конечно, доброго слова не заслуживала, как и имени 'станции'. Людочка чуть приуныла, потому как она родилась в городе Ростове-на— Дону, и даже место распределения ее ощущала, как дыру. А Фанзовка... Вообще тогда девушки такие слова, что описывали эту станцию во всей красе, вслух не говорили. При девушках обычно тоже. Разве что раненые и травмированные, когда у них под 'крикаином' что-то из раны вытаскивали. И то потом извинялись, что не смогли сдержаться. Людочка ждала всего полчаса, когда на станцию подъехал на ЗиСе ее ненаглядный муж, быстренько поцеловал и еще быстрее засунул ее с чемоданами в кузов. Пока они тряслись по проселку, пояснил, что полк уходит на учения, поэтому он ее быстро пристроит на жительство, а сам еще более быстренько отбудет на полигон, дня, наверное, на три.

Молодая жена потряслась-посидела рядом с мужем минут десять, пока он не подвез ее к полуразваленному бараку, сгрузил ее и вещи, поцеловал и отбыл.

Людочка пошла осматривать доставшиеся ей хоромы.

В общем, из людей она была там пока одна, в завалинке с запада жили змеи, и она не знала, они ядовитые или нет. Еще из соседей присутствовали мыши. Хоромы строили еще до войны для лесорубов, потом они стояли заброшенными, затем снова заселились, затем пустовали и так было последние года три перед ее приездом. Печки развалены, окна выбиты, двери нараспашку, внутри мерзость запустения плюс змеи и мыши. Людочка вздохнула, обошла барак, наметила фронт работ. Чуть в стороне был аналогичный, только больше разваленный, и зоркий глаз ее узрел, что кое-что там не сломано, в отличие от предложенного ей дворца.

Она пошла по дороге, дошла до расположения части, где служил ее муж, пояснила дежурному, кто она такая, и попросила в аренду какой-нибудь инструмент, чтобы

слегка привести все в порядок, а также немного табаку. С нею поделились, чем могли, хотя инструментов особенно много не было: малая лопатка, молоток и коса.

Людочкин муж успел передать жене противогазную сумку с консервами и хлебом, потому она начинала трудовой день не голодной. Поев, она приступила к витью семейного гнезда. Выдернула несколько не совсем проржавевших гвоздей и распрямила их. Оторвала в другом бараке массивный кованый дверной крючок и пристроила его на дверь в облюбованный ею угол барака. Засыпала завалинку, где жили змеи, табаком, и моршанская махорка обратила гадов в позорное бегство.

Отодрала несколько фанерок и забила ими выбитое окно. Стало не очень светло, но меньше дуло. Пошел дождь, и оттого ремонт печки был перенесен на позднейший срок. На другой день она починила печку, поставив на место кирпичи и замазав щели глиной, привела в божеский вид нары и теперь могла высыпаться после тяжких трудов. Первая ночь получилась скомканной, потому как, неудачно повернувшись, чуть не свалилась вместе с нарами на пол. Дальше ее ждал подвиг в борьбе с мышами: она заметила одичавшую кошку, приманила, поймала и приучила к новому дому. Поэтому стало кому заняться грызунами-соседями.

В итоге, когда муж прибыл с учений (естественно, не через три дня, а дней через десять), то семейное гнездо уже было на зависть всяким там неженатым лейтенантам. Есть где и поспать, и погреться и прочее. Слышал я и ее рассказ, как она жила в еще более разваленной будке обходчика, пока строилась казарма дивизиона, где потом им выделили уголок....

А жена командира дивизиона ей рассказывала ужасы про блюхеровские времена, когда она была еще школьницей, и ее отец строил береговые батареи на острове Русском.

Кто виноват был в этих страстях— не знаю, но винила она именно будущего маршала, не стесняясь в выражениях. Самую мощную батарею на весь Дальний Восток строят, а жрать рабочим нечего! То, что вечные проблемы с проектом, чертежами и сроками-это понятно, но, когда жрать совсем нечего — как же работать? И так рабочему давали 800 грамм хлеба на тяжелой физической работе, а на семью-ничего. Поэтому он отрывал от себя, что мог. Оттого частенько шатался. Случалось, и это не выдавали два дня подряд.

В суп и второе шло три ложки крупы. Рыба — когда бывала, когда нет. Случалась и цинга, а люди так ослабли, что когда им стали делать прививки от тифа, то ослабшие рабочие в лежку лежали по два дня.

Однажды для питания рабочих привезли какую-то испортившуюся рыбу, от которой экипаж 'Потемкина' разорвал бы офицеров голыми руками. Будущую еду увидели, ужаснулись, продукт комиссия признала негодным и списала, после чего рыб выкинули на помойку, предварительно залив какой-то гадостью из нефтепродуктов, чтобы никто ее не ел. Комиссия рабочих недооценила, а они рыбу с помойки собрали, отмыли и съели. Желудки переварили и рыбу, и эту отработку.

Но дело не улучшалось, и народ стал отказываться от работы и даже бежать. А это уже серьезно, ибо никто за срыв стройки по голове не погладит. Потому стали думать, как изыскать резервы. Резервов не было, поэтому вырвали недостающее у природы. Организовали рыболовную артель, которая ловила навагу и накормила рабочих и их семьи. Когда кушать есть чего, можно и вручную

потаскать огромные броневые детали башен по льду залива, потому как стоит лед и ледоколов не хватает, чтобы провести сквозь него судно с деталями башен.

Так что если кто будет во Владивостоке, то поглядите на Ворошиловскую батарею и узнайте, как ее строили. Еще она рассказывала, что по дороге какие-то другие военные сняли с поезда броневые двери башен и хотели использовать для своих целей, пока не вмешалась ГПУ и не навела шороху. А все товарищ Блюхер. Дал своим распоряжением преимущественное право некоторым стройкам снимать с других поездов необходимое для строительства. Потому они и химичили, снимая все, что глаза радует. Хотели многотонные двери, очевидно, поставить на сортир при штабе, а из следующих к морю подводных лодок тоже что-то повыламывали, да так, что хоть выкидывай эти лодки на слом. По крайней мере, именно такой слух ходил.

Так что мне как-то неудобно было ныть, помня Людочку на станции Фанзовка, одну в лесу со змеями и мышами.

Хотя я понимаю, что не все такую жизнь даже представить смогут, иначе как в американском кино про жертв кораблекрушения. Полтора — два часа просмотра, и можно вернуться к привычному комфорту. А если фильм меньше захватил, так и про комфорт не успеешь забыть.

Так что я готов был и к чуток похуже условиям, нежели были, но вот к участию в гражданской войне-совершенно нет и не хотел ее. Особенно в Углегорске, который и так висел на волоске. А она случилась. Заступил я в дежурство, а вернулся в слегка другой город Углегорск. Снег и лед с тварями так и остались, а вот начальство в городе сильно поменялось. Одну 'спецслужбу' в городе разогнали, кое-кто из нее и не пережил переворот. Впрочем, стрельбы было относительно мало, так что мы даже на складе не поняли, что не по теням тьмы стреляют, а по своим врагам.