|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1. Секретный доклад Гольдбрейха
"Создать мир легче, чем понять его". Анатоль Франс
Конец июня 0003 года.
Кабинет Командора, Замок Россия.
В этот раз на совещании у Сотникова собралось всего шесть человек. Во-первых, он сам. Во-вторых, все главные силовики: внутренних дел начальник Уксусников, главный армеец Бероев и главсталк Демченко. От хозяйственников позвали только Дугина. Правда, тот упирался и идти не хотел под предлогом, что на испытаниях очередного парового двигателя надо присутствовать. Мол, уже на стенде стоит, и механики вокруг движка бегают, все на нервах, его, Дугина, ждут. Но Гольдбрейх Марк Львович, который и являлся инициатором этой тайной вечери, был очень настойчив и убедителен. Кто ж устоит против еврея? Только другой еврей. Но этот, другой еврей, Самуил Семёнович, далеко, на Турбазе. Так что, пришлось Дугину вынуть рацию из кармана пиджака и дать своим кадрам отмашку самим начинать. Да, и, в конце концов, интересно, что это такое профессор опять придумал? Снова смертельное оружие какое на пользу всему прогрессивному человечеству или ещё чего?
— Итак, поехали, — начал Командор, — Мы собрались сегодня в столь узком составе, по просьбе нашего уважаемого Марка Львовича. У него есть, что сообщить в конфиденциальном, так сказать, порядке. Хотя и не очень понимаю к чему такая секретность? Вроде речь пойдёт о географии Платформы номер 5. Кстати, если мы уж тут об этом будем речь вести, то не пора ли планете нашей нормальное название придумать, пока англичане или канадцы какие его не застолбили? Опоздаем, потом будем запоздало вздыхать, мол, снова проигрываем в психологической войне. Конкурс что ли объявить, как всегда на коньяк, конфеты канальные... Как думаете?
— Пра-а-авильное решении-е-ие... — загудели в разнобой собравшиеся, — Давно пора... Одобрям-с!
— Зачем объявлять какой-то там конкурс? — неторопливо протирая очки, сказал Гольдбрейх, — Есть уже хорошее название. Я, кстати, хотел его сейчас предложить. Заодно с основным содержанием доклада.
— Ну-ка, ну-ка, и какое же? — спросил за всех Сотников.
— У нас в научной группе недавно было хорошее пополнение — в числе последних потеряшек оказался физик из Питера, 32 года, кандидат наук. Так вот, как только он понял, куда попал, то сразу переименовал сам для себя Платформу-5 в Пентагею, что в переводе с греческого, как понимаете, означает Пятая Земля. Или для краткости — просто Пента. И с тех пор в разговорах её по-другому не называет. Да, и мы с коллегами тоже уже заразились. Понравилось, то есть.
— Хм, Пентагея, Пелагея!? — с сомнением попробовал на вкус название Бероев, — Пентагея Марковна какая-то...
— Тогда, уж, Пентагея Карловна. Карлом парня зовут, — вступил в обсуждение Уксусников, — А мне название нравится. Особенно короткое — Пента. Типа в быту. А Пентагея — по паспорту. Да, кстати, если речь об этом новом гражданине зашла. То полностью его зовут Карл Анатольевич Блюменталь. Во, как!
— О, Марк Львович, никак Ваш соотечественник!? Слушай, Уксус, может этот Карл — из Моссада, шпиён!? Ты пробил по базе, а!? — преувеличенно жизнерадостно воскликнул Бероев и тут же продолжил:
— Израиль вроде страна маленькая, а евреи — по всему миру. И здесь на Пенте тоже.
— Ну, во-первых, Израиль — это не страна. Это офис, — с ухмылкой, заметив, что майор уже применил новое название планеты, возразил профессор, — А, во-вторых, увы, увы, но Карл — не еврей, а скорее немец. На одну то ли шестнадцатую, то ли тридцать вторую. Сам путается. Но по прямой мужской линии. В общем, русский. Я сам, поначалу надеялся, обрадовался, бросился тактично выяснять, кто, да откуда... Но, нет! Хотя парень хороший, влился в коллектив, так сказать. А какой он физик — посмотрим. Да, нюанс есть! У него интересная специализация — он геофизик, то есть физикой нашей старой Земли занимался. Мне кажется, это будет очень полезным. Да, вообще-то, уже полезным оказалось. Его геологи наши соблазняют, к себе перетягивают. Только не отдам. Собственно говоря, то, что сегодня буду рассказывать — во многом плод нашей с ним совместной работы.
— Руслан, Марк Львович всё правильно говорит, — вставил свои пять копеек шериф, — Проверил я его, естественно. Карл вполне такой себе русский. Ну, примерно, как я, и, главное, гражданин эРэФ, а всё остальное — не так уж важно. И никакой не шпион. Но, если, уж, речь пошла о последних потеряшках, то имею, что добавить высокому собранию. Последнее время снова пошли потеряшки из европейской части России, с Поволжья и Урала. Сейчас в карантине находится очень интересный персонаж! Зовут Иван Иванович Шишкин, как художника знаменитого, ну, того, что "Утро в сосновом лесу"... 60 лет мужчине. Полгода, как на пенсию вышел. С дачи человека вырвали и прямиком в поля Заостровской. Но не это в нём самое интересное. А интересное то, что до пенсии он работал, или служил, начальником первого отдела в одном очень таком секретном НИИ в Верхнем Поволжье. Секреты Родины стерёг. Ну, кстати, ещё звание у него очень приличное! Придётся нам с тобой, Руслан, на строевой шаг переходить при встречах с ним. Подполковник он. ФСБ. Вот, так! Пока ещё я его по базе проверяю, но, похоже, что это он нас скоро всех тут будет проверять. А я, пожалуй, контрразведывательную деятельность брошу и привычной охраной общественного порядка займусь. Ну, и уголовкой, куда ж без этого... В общем, внушает дядя уважение.
— Коллеги, тогда уж и я о своём пополнении скажу. Тоже весь в обалдении, — вставил главмех Дугин, — У меня новый спец появился. С Урала. Город Миасс. Инженер-конструктор двигателей. Ракетных. Я сначала думал, что конструктор ДВС! Там же и автозавод есть, "Уралы" делает. Но нет! Совсем не ДВС, а ЖРД! Не главный конструктор, конечно, но специалист с явным и немалым опытом. К чему бы это всё? Вот, не верю я, что Смотрящие просто так людей забрасывают, без кадрового подбора! Что, скоро Белку-Стрелку будем на орбиту запускать? Может быть, в этом и есть наша Главная Задача перед Смотрящими? А?
— Судя по тому, какой метеоритный апокалипсис наблюдали только что вернувшиеся из своей командировки на нашу старую Землю Кастет с Гоблином17), то вполне возможно. Что-то надо с этой космической напастью делать. Как от неё защититься — это действительно задача, скорее всего, не меньше, чем для ракетной техники. Но задача эта, я надеюсь, не для ближайшего будущего, — первый раз вклинился в обсуждение Демченко, — И, вот ещё...
Но тут Сотников, поняв, что совещание окончательно уходит в сторону от основной темы, решительно оборвал дальнейшее обсуждение кадрового пополнения анклава:
— Всё! Кончаем базар! Мозги размяли. О названии планеты подумаем потом. Но, на всякий случай скажите, Марк Львович, какой приз предпочитаете: коньяк или коробку конфет?
— Лично я предпочитаю коньяк. Причём не французский, а армянский. "Юбилейный". 10 лет выдержки. Что предпочитает Карл, пока не знаю, но думаю, что и его этот коньяк тоже вполне устроит, — ни мгновения не раздумывая, ответил профессор, — А теперь бы хотел вернуться к основной теме нашего совещания.
После этого профессор вышел к экрану, освещённому синим светом мультимедийного проектора. И когда все, почувствовав себя словно на международной научной конференции, приутихли, артистически выдержанная пауза (опыт не пропьёшь!) прервалась словами:
— Во-первых, хочу обратить ваше внимание! То, о чём буду здесь рассказывать, а особенно выводы, которые сделаю, и мероприятия, которые рекомендую провести, следует сохранить в тайне так, как это было принято на нашей общей с вами Родине — СССР. С этой точки зрения наш новый соотечественник, я Шишкина Ивана Ивановича имею в виду — очень ценное и архи-полезное приобретение! Конечно, подписок с вас брать не буду, так как здесь присутствующие — все давно проверенные и надёжные люди. Просто помните, что расползание этой информации по анклаву и, тем более, по соседним анклавам может роковым или, во всяком случае, негативным для нас образом сказаться на неявно (без явного объявления, то есть) ведущейся гонке среди анклавов, да, что там скромничать, среди государств, за первенство на нашей новой планете. На Платформе-5. Пока так её назову. Не знаю, как вы, а я очень серьёзно отношусь к надписи на наших монетах — "Глобус России". И можете не верить, но, я, таки, собираюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы надпись эта стала реальностью.
Краткий вступительный спич профессора весьма впечатлил слушателей. Особенно пробило то, что, произнося слово "верить" было произнесено с лёгкой характерной картавинкой. Зато потом, словно компенсируя этот невольный дефект, слово "реальность" Марк Львович буквально прорычал. Тут уж привычный здоровый цинизм отказал даже Бероеву:
— Профессор, я — весь внимание!
— Тогда приступим, — сухо, словно смущаясь своей предыдущей эмоциональной вспышки, сказал Гольдбрейх. И со щелчком компьютерной мышки на экране загорелась надпись:
Глобальная схема ветров и океанских течений планеты Платформа-5 (Пентагея)
— Ну, и где тут Самая Главная Военная Тайна? — в ироничном возмущении спросил Бероев, — Профессор, Вы нам голову морочите, да? Что может быть секретного в этой гидрометеорологии?
— Терпение, Руслан Владимирович, терпение! Слушайте и поймёте, — спокойно ответствовал учёный еврей. И ещё раз щёлкнула клавиша мышки.
— Товарищ майор, не перебивайте докладчика! А то попрошу за дверь, — Сотников решил, всё-таки, навести порядок в рядах слушателей, — Посмотри, вон, лучше внимательно на карту планеты.
Действительно на экране красовался слайд с картой всей планеты, состоящей фактически из сплошных белых пятен. И только в середине, несколько выше экватора, зрители увидели что-то конкретное и узнаваемое — знакомые очертания юго-западного угла Новой Евразии, где сейчас собственно и находились. Гораздо более подробная и крупномасштабная карта этих территорий висела на стене, как раз напротив экрана.
Гольдбрейх продолжил:
— Вы все, несомненно, видели глобус планеты, столь удачно найденный Потаповым. Благодаря этому маленькому шарику, мы совершили прорыв в знаниях о нашей новой планете, который сравним переходу из каменного века сразу в век космический. До этого мы имели представления о местности в радиусе всего нескольких сотен километров от Замка, а теперь же имеем информацию о географии всей планеты в целом. Пусть даже самую общую.
— Сравнивая карту с мини-глобуса и представленную здесь, можете заметить, что очертания континентов и островов на моей карте ещё более условные, штрих-пунктирные, чем на маленьком шарике Потапова. Это сделано вполне сознательно, чтобы мелкие детали, не мешали понять главные закономерности ветров и течений. Исключение сделано лишь, во-первых, для юго-западной части нашего континента, где находимся мы сами и ещё, пожалуй, самый активный на данный момент наш оппонент — канадцы и, во-вторых, для Новобританских островов, как места локализации на Платформе-5 привычных по старой Земле геополитических противников, англичан. Показаны также Полуденные острова, где уже размещён наш радиолокационный пост, и северный, наиболее близкий край Новой Южной Америки, где сейчас располагается и вполне успешно развивается наша колония Форт-Росс во главе с тем же неутомимым Потаповым. Таким образом, можно констатировать, что стратегический пролив между двумя континентами, если не под полным нашим контролем (что со временем, я надеюсь, будет иметь место), то, по крайней мере, под постоянным присмотром с трёх точек: остров Входной плюс Морской Пост, Полуденные острова и Форт-Росс. Уже сейчас мы можем достаточно точно пеленговать и определять дистанцию до судов, которые будут проходить через пролив и которые при этом будут активны в радиоэфире.
И чуток передохнув, профессор продолжил:
— Обратите внимание, что эти три пункта, а также Замок Россия, показанный большой красной точкой на карте, лежат фактически на одном меридиане! Исходя из этого, а также из нашего российского приоритета предлагаю пролив между континентами называть Российским проливом. Или даже ещё лучше и проще — Русским. А сам меридиан, проходящий через Замок Россия, считать нулевым! Не предлагать же англичанам, чтоб они где-то там, на своих Новобританских островах, провели новый же Гринвич! Нет, уж! Дудки! Здесь новая реальность, и, как говаривал не помню какой комедийный староземный персонаж: "Кто первый встал, того и тапки!" А относительное положение собеседника при первой радиосвязи узнавать точно также, как мы совсем недавно сделали с внезапно вышедшей на связь Чукоткой. То есть по разнице астрономических времён у нас и у визави. И по разнице времён узнаете и разницу долгот. Смотрящие — не президент Медведев с его играми со временем и часовыми поясами. Как я имел неоднократную возможность проверить, они сообщили нам точное местное астрономическое время. О поясном времени тогда говорить не приходилось, поскольку долгота нашего (да и чьего угодно места) была полностью неопределенна. Но мы должны сделать всё возможное, чтобы именно наш нулевой меридиан стал общепризнанным нулевым. Например, на наших картах, которые пора начать печатать и распространять по всему континенту и миру, нулевой меридиан должен безусловно по Замку Россия проходить. Пусть все привыкают. Да, кстати, линию смены дат при этом удобнее и логичнее всего провести по 180-му меридиану. Благо он не проходит ни по какой крупной суше кроме, наверняка, безлюдных северных полярных островов.
— Итак, — продолжил профессор, — надеюсь, всем, и особенно нашим силовикам, уже понятна наша первая задача? Нам необходимо контролировать и при необходимости полностью блокировать Русский пролив, чтобы суда и корабли вероятных противников (то есть англичан, канадцев и, может быть, ещё кого) не могли свободно или бесконтрольно проходить через пролив. Это наш Платформенный Супер-Гибралтар! И плотно, несшибаемо сидеть на нём должны мы, а не англосаксы.
— Я, конечно, уважаю наших капитанов, но, всё-таки, жаль, что у нас нет настоящего капитана хотя бы ранга так второго. А лучше первого, — в полной стратегической задумчивости проговорил Бероев.
— Вообще-то, это задача для адмирала. И полноценной эскадры, — невозмутимо уточнил Гольдбрейх, — Но у нас ни того, ни другого пока нет. Поэтому мы должны пока наладить хотя бы контроль. Хочу добавить, что информация о реальной географии планеты наверняка уже есть у наших соперников в Квебеке и, вероятно, у англичан. Никто ж тут у нас не удосужился прикрыть эту информацию. Да, да, Пётр Игнатьевич, понимаю, понимаю, что даже раньше нас с Вами о глобусе Платформы-5 уже узнали Ули Маурер, Ленни Кальме Ре, на тот момент граждане швейцарского анклава, и, главное, шанхайский индусо-гуркх Джай Бодсингх. Поэтому, понятно, что во всех анклавах, по крайней мере, к востоку от нас, уже внимательно изучают карту мира и прикидывают свои перспективы. А то, что знают в Шанхае — знают все. Поэтому, если будем тянуть с дальнейшей мировой экспансией, то, как говорят шахматисты, потеряем темп.
— М-м-м... Марк Львович, скажите, пожалуйста, у Вас родственников с фамилией Бронштейн не было случаем? А то, что-то очень похожее на "мировую революцию" мне послышалось, — озвучил свою внезапную мысль Сотников.
— Нет, уважаемый Алексей Александрович, Лев Троцкий ни в коем случае мне не родственник. Бог миловал. Но, продолжу всё же.
— Посмотрим теперь на положение наших ближайших конкурентов. Во-первых, канадцы. У них изначально был выход к морю или, правильнее сказать, к океану. Но не оказалось ни одного приличного судна, кроме нескольких рыбацких катеров и лодок. И, насколько известно, до сих пор нет. Правильно я говорю, Сергей Вадимович? — обратился с вопросом к главному разведчику профессор.
— Абсолютно верно, — подтвердил Демченко, — Но это пока. Может быть, с испанцами договорятся... А про тех мы вообще почти ничего не знаем: ни про флот, ни про армию, ни вообще ни про что...
— То есть пока наш западный океанский фланг чист от противника. Это хорошо, — удовлетворённо отметил Гольдбрейх, — Обратим теперь внимание на восток. Видим, что милостью Смотрящих бывшие властелины земных морей и океанов — британцы поставлены фактически за просто так почти в центральную позицию на мировой шахматной доске — Новобританские острова находятся всего в 500 километрах от к счастью уже наших Полуденных островов. И это большая, просто фантастическая наша удача, что британцы умудрились потерять свой пароход в первые дни после Переноса. Иначе бы, боюсь, что и Полуденные острова и, вероятно, устье Волги были бы уже британскими, а, учитывая их взаимную любовь с канадцами, то мы бы уже были наглухо заперты в нашем анклаве без выхода к морю. Итак, в самые первые дни на нашей стороне играла сама Госпожа Удача! И мы, во многом благодаря этой капризной даме, уверенно захватили центр, так сказать, игрового поля. Я нисколько не умаляю заслуг всех присутствующих, просто констатирую факт нашей неимоверной удачи. Мы опережаем их. Теперь просто нельзя терять темп. Но темп ради темпа — это глупость. Надо сначала определиться с главной целью, которой мы хотим добиться в географическом и геополитическом плане.
— Я почти уверен, что Вы не собираетесь предложить нам завоевать весь мир? — с иронией, но и с некоторой неуверенностью в голосе спросил Бероев, — Так мы не потянем, сразу скажу. Не до наступлений нам. Сил едва-едва хватает, чтобы потенциальные угрозы на наших нынешних пределах контролировать. А тут ещё Северный Союз проявился. Вполне такой враждебный, привычно русофобский. И о нём мы, о его силах и средствах толком ничего не знаем. Кроме того, что Кастет с Гоблином мимоходом углядели. Куда разведка смотрит? Серёга, ты...
— Отставить плач Ярославны. Профессор, пожалуйста, продолжайте, — скомандовал заинтересованный Сотников.
Гольдбрейх, опять приняв умный вид, голосом диктора Левитана продолжил:
— Новую Южную Америку мы, можно сказать, пометили, застолбились там крепко в самом, не побоюсь прямо сказать, удобном и стратегическом месте — контролируем одновременно и Русский пролив, и устье Амазонки, тамошней транспортной супер-артерии. Если всё пойдёт для нас удачно, то через век-другой весь её бассейн будет наш, русский.
Дугин, Демченко и Сотников почти хором хмыкнули, Бероев показал Уксусникову большой палец вверх: "Супер, мол! Профессор жжёт!" А шериф с довольным видом поставил какую-то очередную закорючку в своём блокноте.
— Да, ещё сверх-интересный объект рядом — древний Город, — продолжил Гольдбрейх, — Работы с ним и, вообще на этом континенте — море! Но зато и выход обещает быть соответствующим. Впрочем, бонус от Смотрящих за Форт-Росс и присоединение части американских жителей мы уже получили. Но при всём нашем большом желании и дальше распространять своё влияние по этому континенту — это не тот вариант, который бы я хотел предложить. Кроме того, мы пока сильно ограничены в ресурсах, как материальных, так и человеческих. Особенно в человеческих. Кадры решают всё!
— Нет, Командор, мне наш профессор больше не Троцкого, а товарища Сталина напоминает. Мне это как-то ближе, понятнее. И приятнее, — выставил свою оценку майор.
Гольдбрейх чуть недовольно заметил:
— Товарищ майор, давайте без наклеивания ярлыков и неуместных сравнений. Я лучше продолжу. Мне кажется... Нет, я уверен, что единственно верная цель — это континент номер 4. Который не имеет, как и вся планета, пока никакого нормального человеческого названия. Все в анклаве этот континент уже обсудили, обмусолили. И готовы ставки делать на то, как там местное население было организовано Смотрящими на Старте, и, вообще, есть ли там хоть какое-то население, какие там локалки и прочая техногенная активность. Вот, почти уверен, что майору нашему снятся целые поля, уставленные танками, ракетными установками, истребителями и прочими очень полезными в народном хозяйстве механизмами.
— Да, картина желательная, — не стал даже противоречить профессору майор, мечтательно воздев глаза к потолку.
— А тебе, Евгений, видятся, наверное, готовенькие, "под ключ" заводы, фабрики, НПЗ, с новейшим сверх-современнейшим оборудованием... — продолжил свои предположения профессор.
— Ну, Марк, я же сам тебе об этом говорил за... кофейком у Юры, — с усмешкой подтвердил Дугин.
Демченко, перехватывая у профессора инициативу, вставил:
— Да! Да! Марк Львович, а мне видятся локалки, локалки, локалки... И все хабаром завалены по самую крышу... Ну, что Вы хотите от нас, простых смертных — специфика работы, профессиональная деформация психики. Так это, кажется, называется.
— А у меня другая мечта. Мечтается мне, что этот четвёртый континент — это как ключ к источнику кадров, людей, то есть. Того самого ресурса, которого нам, и не только нам, не хватает. Хотелось бы найти там отдел кадров или, лучше сказать, кадровое агентство Смотрящих. Чтоб люди оттуда — колонами по три. В смысле — так много, а не под конвоем. И все — спецы, каждый в своём. Но ни одного менеджера, брокера или мерчендайзера. И чтоб никакого криминала, — спокойно высказал свою заветную мечту шериф, — Нас в России сто сорок миллионов было. Пусть одного из ста или даже одного из тысячи... Да с вдумчивым отбором! Никаких танков не надо будет. Потому как воевать уже не понадобится. Никому и в голову не придёт воевать при таком численном превосходстве. Так что вояк можно будет почти не заказывать. Уж, извини, Руслан!
— Не надо извинений. Мы тогда сразу, и никого не спрашивая, переименуем Платформу-5 в Россию. И сбудется Ваша мечта о глобусе России, профессор! — с готовностью согласился Бероев, — А я тогда организацией Парада Победы займусь! Эх!.. На белом коне... С троекратным "Ура!"... Песня!
— Полностью с Вами, Пётр Игнатьевич, согласен, — с симпатией в голосе заявил Гольдбрейх шерифу, — Это и моя м-м-м... голубая мечта. Вот ведь, испортили слово, синонима не подобрать!
— Эти двое, профессор наш и шериф, смерти моей, похоже, хотят, — заявил Сотников, — Быстрой, но мучительной! Это ж сколько оргработы на меня навалится!?... А впрочем, я же в этом агентстве смогу себе и помощников толковых подобрать сколько угодно. Может, кого и вместо себя найду!? И заживём мы с Ленкой, наконец-то, нормальной человеческой жизнью. Без переработок и напряга нервного. На охоту пойду... Или лучше на рыбалку?.. Ладно, помечтали и хватит! Продолжаем по делу. Профессор, слушаем.
— Все эти и прочие неозвученные здесь варианты представляют собой просто домыслы, лишённые какого бы то ни было информационного обоснования. Это только иллюстрация наших человеческих желаний. Не более. Какой именно приз ожидает первых добравшихся до Континента-4 абсолютно невозможно предсказать. Но интуитивно чувствуется, что это будет Супер-Приз! И в этом мы все, похоже, единодушны. И поэтому, думаю, что вы все согласитесь, что только этот континент — единственная достойная ближайшая цель в нашей экспансии. Кроме того, мы тогда и с юго-востока ограничим область возможной экспансии наших любимых геополитических противников, англичан.
— Да, пожалуй, что Вы правы! — за всех согласился Командор. Никто не сказал слова против, но только как-то синхронно подняли руки "за".
— Единогласно, — удовлетворённо констатировал Гольдбрейх, — Добавлю, что я с достаточной вероятностью могу предположить о населении этого континента, если оно, конечно, вообще, есть, то, что, скорее всего, мы не найдём там ни привычных по Евразии селективок и монокластеров, ни "пятнашек" по-новоюжноамерикански. Я уверен, что Смотрящие в этом не повторяются. Готов спорить на тот коньяк с любым из вас.
— Да, ну, проф! Чем с Вами спорить, лучше с Зусулкой повоевать. И то более верное занятие, — без боя сдался главный воин анклава.
— С очередной геополитической целью мы определились. Полдела сделали. Теперь подумаем о том, как мы этой цели достигнем, — сказал профессор, картинно взяв паузу, давая высказаться другим.
— Хороший вопрос Вы, профессор, сами себе задали, — за всех ответил Демченко, — Нету у нас пока такого плавательного или летающего средства, чтобы туда добраться. Это ж, если судить по Вашей карте навскидку, 10-15 тысяч кэмэ в одну сторону. Да, по неизвестным водам. Вон "Клеверу" горючки до Америки только в одну сторону едва хватило, а на обратный рейс пришлось Феде каналом топливо таскать. Тот ещё геморрой. А там всего-то 1200 километров, раз в 10 меньше! А кроме "Клевера" в такое плавание посылать больше некого. Что ему баржу топливоналивную за собой тащить? А шторма? Оторвёт её, и дрейфуй себе, как плот бамбуковый. Про авиацию нашу, можно сказать сельскохозяйственную, я и вовсе молчу. Не томите, профессор, назовите сами это неведомое транспортное средство. Телепорт? Или ковёр-самолёт? Для нас это примерно одно и то же.
— На чём именно можно добраться до четвёртого континента, пока говорить не буду. Думаю, что сами это скажете, когда завершу доклад, — хитро ответствовал учёный еврей, в очередной раз щёлкнув кнопкой мышки. Все заинтересованно посмотрели на экран. На новом слайде красовалась почти та же карта, что и на предыдущем, но почти без надписей, видимо, чтобы освободить место для другой информации. Уже наученные слушатели не стали выдавать едких комментариев в адрес профессора. Просто приготовились внимать и впитывать.
— Как вы все помните, основные ветра на контролируемой нами территории, да и в соседних анклавах — юго-западные. Именно с этого направления к нам приносит основные осадки во все сезоны.
— Прошу прощения, профессор, но Вы забываете тот чрезвычайно неприятный северный ветер, что задувает иногда вдоль Волги зимой и поздней осенью, — заметил Демченко.
— Вот именно, что иногда! Вы сами ответили на свой вопрос, Серёжа, — ни на мгновение не растерялся Гольдбрейх, — А реальное положение вещей состоит в том, что основные осадки приходят к нам с юго-западным ветром. И приносят они с собой чрезвычайно обильные ливни и свирепые грозы, почти тропические. Это в тёплый сезон. Помните, как они удивляли нас первые дни на Платформе. Либо чрезвычайно обильные снегопады зимой. Надеюсь, мне не надо напоминать, как всем надоели общественные работы по расчистке от этой белой дряни дорог и проходов в сугробах.
И зябко поёжился:
— Не люблю зиму. Не моё... Конечно, всякие циклоны и антициклоны с их завихрениями вносят некоторое искажение в эту идеальную картину, но факт остаётся фактом — уже достаточно долгие наблюдения показали, что основные ветра в этой части континента — юго-западные. Можете даже не спорить. Более того, утверждаю, что, если судить по уже известным очертаниям и расположению Новой Евразии на карте, юго-западные ветра преобладают почти на всей территории нашего континента, кроме разве что самого северного его края. Какова причина такого постоянства?
И воздев палец к небесам, продолжил:
— Вспомним, уважаемые, про такие замечательные ветра старой Земли — пассаты! Это именно те ветра, что очень сильно напугали Колумба и его спутников. Эти ветра совершенно неумолимо несли их утлые кораблики на запад. А некоторые его спутники, те которые упорно считали Землю плоским блином, боялись, что унесёт их на самый край земли и сольёт прямо в преисподнюю. Страшно им было! Настолько эти ветра были не похожи на сухопутные или прибрежные ветра своей устойчивостью и ровной напористой силой. Зато очень скоро европейские моряки стали привычно использовать северо-восточные пассаты, дующие от Африки, для того, чтобы быстро и без особых хлопот добраться до Южной Америки. А в обратную сторону, то есть, чтобы добраться от Америки до Старого Света, стали использовать юго-западные пассаты, имеющие место севернее, примерно за 30-ым градусом северной широты. Кстати, само слово "пассат", означает по-испански "ветер, помогающий движению". Так с людьми всегда, что с огнём, что с пассатами — сначала боятся, а потом используют.
— Причиной возникновения пассатов является нагрев атмосферы над океанскими просторами в тропиках и её охлаждение в полярных районах. В результате подъёма нагретого воздуха в тропиках под воздействием силы Кориолиса, возникающей из-за вращения Земли вокруг своей оси, в атмосфере планеты образуется система шесть зон разнонаправленных пассатов. И, поскольку, размеры, наклон оси, расстояние до Солнца, длительность сезонов и так далее нашей новой планеты полностью соответствуют таковым на старой Земле, то и общие глобальные картины зон пассатов должны совпадать. Это является основным нашим с упомянутым выше Карлом Блюменталем предположением, которое пока никто из вас не может опровергнуть. Да, я надеюсь, все знают, что такое сила Кориолиса?18)
— Ну, что Вы, профессор, как можно такие детские вопросы задавать взрослым людям? — картинно возмутился Бероев, отлично понимая, что будет правильно понят Гольдбрейхом.
— Отлично, — тут профессор в очередной раз щёлкнул мышкой, и на карте Платформы-5 появилось множество разноцветных стрелок:
— Картина пассатов, симметрична относительно экватора, поэтому для простоты далее будем говорить только о нашем, северном полушарии. Итак, в северном полушарии мы имеем три зоны. Во-первых, экваториальную зону северо-восточного пассата от экватора до примерно 30-го градуса широты. Во-вторых, зону юго-западного пассата умеренных широт от упомянутого 30-го градуса до приблизительно 60-го градуса. И, в-третьих, зону полярного северо-восточного ветра (язык не поворачивает назвать его пассатом) выше 60-го градуса вплоть до полюса. Отмечу, что границы между зонами зависят от сезона. Летом и осенью смещаются на несколько градусов к северу, а зимой и весной — также слегка к югу. А экваториальный северо-восточный пассат может даже слегка залазить в южное полушарие.
— Однако такая идеальная картина пассатов наблюдается только над протяжёнными океанскими просторами. Большие континенты типа земных Евразии, Африки или платформенной Америки могут существенно изменять эту красивую картинку. Поэтому стрелки пассатов над платформенными Америками и над протяжённым массивом Северных островов, наверняка, покрытых ледником, показаны условным штрих-пунктиром. Кроме того, для заметно ограниченных со всех сторон сушей водных пространств типа земного Индийского океана или участков платформенного Южного океана к западу и востоку от Континента-4 пассаты могут оказаться почти полностью заменёнными на муссоны. Напомню, что муссоны — это ветра, которые в тёплый сезон дуют с океана на сушу, а зимой — с суши в океан. Поэтому картина ветров в южном полушарии, чрезвычайно богатом сушей, фактически везде показана — условно, штрих-пунктиром. В идеале, если бы на какой-нибудь планете суши не было вообще, а только океан, то система его ветров была предельно проста и представляла бы собой одни сплошные пассаты.
— Но нам пока интереснее северное полушарие. И что мы видим там? А видим мы там совсем небольшую, не больше земной Австралии, Новую Евразию и почти такую же по размерам северную оконечность Южной Америки. Больше никакой мало-мальски значимой суши в широкой полосе от экватора до 60-го градуса северной широты просто нет! Кроме того, континент, на котором мы живём, по крайней мере, наш юго-западный его угол, лишён по-настоящему высоких гор, которые могут помешать разогнавшимся над Средиземным океаном юго-западным ветрам. Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что полоса между 30-ым и 60-ым градусами северной широты — это зона идеального юго-западного пассата, а от экватора до 30-го градуса — область идеального северо-восточного пассата. Очень удобная для парусного судоходства картина получается, — завершил прямой подсказкой эту часть своего доклада Гольдбрейх.
— Что, проф, каравеллы с каракками будем строить? Неужели спеца, исторического реконструктора-корабела из Португалии-Испании нашли? — по-военному прямо спросил Бероев, даже не пытаясь скрыть общий скепсис слушателей.
— Конкретный тип экспедиционного судна и вопрос о том, кто и из чего будет его строить, предлагаю обсудить в заключительной части моего доклада, — профессор спокойно отфутболил "на потом" вопрос майора, — А пока рассмотрим картину океанских течений Платформы-5.
И он в очередной раз щёлкнул клавишей мышки. Снова появилась карта Платформы-5 без лишних надписей и без стрелок ветров-течений. Гольдбрейх продолжил:
— Априори ясно, то есть можно даже не проверять на опыте или натуре, что картина океанских течений ещё сильней, чем картина ветров, зависит от формы суши, точнее от очертаний её береговой линии. Но и здесь есть свои закономерности, которые, смею надеяться, являются общими, как для Земли, так и для Пентагеи.
— Во-первых, нас в контексте нашей ближайшей геополитической задачи будут интересовать только поверхностные течения, как наиболее важные для судоходства. Впрочем, подводных течений мы немного коснёмся при рассмотрении изменчивости поверхностных течений. Во-вторых, нас будут интересовать только те течения, которые имеют место в глобальном масштабе и слабо зависят от сезонов и от возмущений вызываемых циклонами, антициклонами. В земных океанах такими течениями являются ветровые течения, вызываемые экваториальными пассатами, это Северные Пассатные течения в Тихом и Атлантическом океанах и Южные Пассатные течения в Тихом, Атлантическом и Индийском океанах. Все эти течения тёплые и весьма сильные. Можно я буду оперировать привычными нам, сухопутным жителям, километрами и километрами в час, а не милями и узлами? Моряков среди присутствующих всё равно нет... Можно, да? Вот, и отлично.
— Так, вот, скорость Тихоокеанского Южного Экваториального Пассатного течения в холодный сезон южного полушария достигает 6 километров в час, а такого же Атлантического течения в тот же сезон — даже 7 км в час. Хотя это скорость энергичного пешехода, но реальный пешеход не ходит 24 часа в сутки. Так, что это много! 140-170 дополнительных километров в сутки за просто так! В тёплый сезон южного полушария скорость этих течений заметно снижается — до 1-2 километров в час. Но и это подспорье парусному судну. Северные экваториальные пассаты Земли существенно слабее — их скорость даже в холодный сезон не превышают 2 километра в час. Но это на Земле, а на Пентагее, у которой именно в северном полушарии преобилие открытых океанических просторов, а не в южном, как на Земле, ситуация должна быть точно противоположной. Действительно, посмотрите на слайд, — Гольдбрейх подобно бронзовому Ильичу указал ладонью на слайд, на котором с очередным щелчком мышки появилось множество красных, синих и фиолетовых волнистых линий, плавно, обтекающих континенты.
— Сначала поясню. Красные линии — это тёплые течения, синие — холодные, а фиолетовые — течения промежуточные по температуре, то есть уже достаточно сильно остывшие или, наоборот, еще не прогревшиеся до настоящего теплого течения. И что же видим на этой карте течений? Самое главное, что бросается в глаза — это поражающая воображение грандиозная циркуляционная петля, занимающая фактически всё северное полушарие за исключением участка долгот от 15 градусов западной долготы до 15 градусов восточной — там, где сплошной океанический массив Средиземного океана прерывается северной оконечностью Южной Америки и Евразией. Эта циркуляционная петля образуется тремя основными течениями: во-первых, теплым Экваториальным Пассатным течением с окончанием в виде Платформенного Куросио, во-вторых, Северным течением Западных пассатов, имеющим промежуточную температуру, и холодным Западно-Евразийским течением. Возникающее под воздействием Экваториального Северо-Восточного пассата Экваториальное течение начинается в Средиземном океане к западу от северной оконечности Южной Америки и далее на протяжении 150 градусов по долготе течёт на запад вдоль всего северного побережья обоих Америк. Потом, наконец-то оторвавшись от континентального шельфа, оно устремляется фактически по экватору в открытый океан. Пробежав около 60 градусов долготы, течение накатывается на северные берега таинственного Континента-4. Обежав континент с севера, Северное Экваториальное течение снова выходит на свободу и через 60 градусов долготы натыкается на восточное побережье Южной Америки, где окончательно поворачивает на северо-запад. А за 30 градусом северной широты оно попадает в область юго-западного пассата умеренных широт и разворачивается под воздействием этого ветра и береговой линии Евразии на восток. Понятно, что на таком долгом фактически беспрепятственном пути течение, наверняка, набирает значительную скорость. И я сильно подозреваю, что его скорость во время зимы в северном полушарии будет заметно выше 7 километров — той рекордной скорости, что набирает Атлантическое Южное Экваториальное Пассатное течение. Я не удивлюсь цифре 8, 9 и даже 10 км в час. В начале воды его довольно прохладны, так как, поступая с севера, вдоль западного побережья Евразии, они представляют собой воду холодного Западно-Евразийского течения, омывающего наш континент с запада. Но по мере продвижения на запад под тропическим солнцем его вода будет прогреваться и в конце пути перед поворотом на северо-запад его температура может оказаться соизмерима с температурой человеческого тела. По крайней мере, вода ближайшего земного аналога этого течения — Тихоокеанского Южного Экваториального Пассатного течения достигает 32 градусов по Цельсию. Но наше экваториальное течение длиннее земного, так что и вода может нагреться сильнее. Наверняка, в этом районе человеку будет не очень комфортно, и купание в морской воде вряд ли принесёт существенное облегчение от жары.
— Второе важное течение, образующее петлю глобальной океанической циркуляции воды — Северное течение Западных пассатов. Это течение образуется водами двух течений: чрезвычайно тёплого Платформенного Куросио, представляющего собой всё тоже Экваториальное Пассатное течение, развернувшее свои воды на восток, и столь же холодного Восточно-Евразийского течения (аналога земного Курильского). При слиянии этих двух течений образуется зона климатической неустойчивости из-за резкой конденсации выделяемого тёплым Куросио водяного пара над холодной водой Восточно-Евразийского течения. Наверняка, это область частых и густых туманов, зарождения мощных циклонов и штормов, точно так же, как на старой Земле, в углу Тихого океана, образуемого Японией и Курилами. Но при этом оно должно быть очень богато рыбными запасами, как и его земной аналог. После слияния этих двух, столь разных течений, получившееся Северное течение Западных пассатов имеет уже существенно более низкую температуру и течёт при этом почти строго на восток по району широт, который можно условно назвать "Ревущими Сороковыми" по аналогии с такими же широтами южного океанического полушария Земли. Можно быть уверенным, что в этой полосе нашего океана шторма, ураганы, часты и сильны. Вспомним хотя бы доклады нашего Эдгара об ужасающих осенне-весенних штормах в Русском проливе. В общем, эта область весьма неприятна для судоходства. По крайней мере, в демисезоны. Есть, или, вернее, должна иметь место интересная особенность данного течения. При приближении к массиву Северных островов это течение вероятно, а Карл утверждает, что совершенно точно, распадётся на два течения: Западно-Евразийское течение, которое несёт свои воды, однако, на восток, и на Восточно-Евразийское течение, текущее на запад вдоль Северных островов в области Полярных Северо-Восточных ветров. Оба течения уже уверенно можно считать холодными. Западно-Евразийское течение, обтекая с Евразию запада, поворачивает на юг и, пересекая 30-ый градус широты, превращается в самое начало Экваториального течения. Ну, об этом я уже упоминал. Земным, но, так сказать, "зеркальным" аналогом Западно-Евразийского течения является холодное Чилийское течение, текущее от Антарктиды на север вдоль берегов Чили, Перу и Эквадора. Как известно, воды этого течения весьма богаты планктоном и, соответственно, рыбой. Также должно быть и в наших водах, с запада обтекающих Евразию. Прямым подтверждением существования Западно-Евразийского течения является удивительный дрейф наших недавно обнаруженных соотечественников на айсберге. Я дрейфующую станцию СП-40 бис имею в виду, как понимаете. Очень надеюсь скоро познакомиться с этими замечательными людьми.
И продолжил:
— Таким образом, Экваториальное Пассатное течение, Северное течение Западных пассатов и Западно-Евразийское течение образуют Большую Океаническую Циркуляцию вод, а Северное течение Западных пассатов и Восточно-Евразийское течение — Малую Океаническую Циркуляцию, противоположную по движению воды Большой Циркуляции.
На этом рассказ Гольдбрейха приостановился. Освежив горло водой из стакана, профессор спросил:
— Будут вопросы или продолжу?
Сотников, посмотрев на остальных присутствующих, молча кивнул головой: "Продолжайте, мол, Марк Львович". И вновь зазвучал чёткий голос Гольдбрейха:
— Долго останавливаться на течениях южного полушария Пентагеи не будем. По двум причинам. Во-первых, они нам не очень интересны с точки зрения достижения нашей геостратегической цели — Континента-4. И, во-вторых, в результате того, что акватория южного океана фрагментарна и в несколько раз меньше по суммарной площади, чем северный Средиземный океан ветровые течения южного полушария должны быть в несколько раз слабее и неустойчивей течений северного полушария. К тому же тамошние пассаты, как я уже упоминал, могут быть существенно смазаны муссонами. Однако, для течений южного полушария может иметь место ещё один феномен, который необходимо иметь в виду при плавании в экваториальных водах на безмоторном судне. Это явление может существенно снизить скорость перемещения в интересующем нас западном направлении. В земном Тихом океане существует Экваториальное противотечение. Или его ещё называют Межпассатным противотечением. Это течение нестабильно, неустойчиво и не всегда даже имеется на поверхности океана, так как на самом деле источником его происхождения является подповерхностное компенсационное течение. Иногда потоки двух земных экваториальных пассатных течений: Северного и Южного раздвигаются и в образовавшийся зазор на поверхность океана устремляются воды этого подповерхностного течения. Но в виду противодействия восточных экваториальных пассатов течение это не стабильно как по скорости, так и по направлению. Данный эффект с очень большой вероятностью может иметь место и на Платформе-5. Поэтому аналогичные два течения показаны и на нашей карте относительно тонкими волнистыми линиями: 1-ое и 2-ое Экваториальные Противоточные течения. Подчеркну, что эти течения хоть и относительно слабы, но коварны, особенно для судна, движущегося исключительно по воле воды и ветра. Вот, в целом картина основных ветров и течений Пентагеи. Для более детальной картины ветров и течений необходимо иметь, как утверждает Карл, более точную информацию по океанским глубинам, по распределению солёности и температуры океанических вод. Или хотя бы знать точные границы окружающего материки континентального шельфа, а эти знания можно получить, только проводя полевые исследования. Точнее — океанические. На месте то есть. А теперь я готов ответить на возникшие вопросы и перейти к заключительной части доклада, — приостановил плавное течение своей речи профессор.
— Профессор, у меня не вопрос, а замечание. А ещё точнее — один практический вывод, следующий из всего того, что Вы нам рассказали, — заявил Демченко, — Я теперь знаю, где искать остатки монокластера исландцев, двух наших соотечественников-яхтсменов, да, и саму их яхту. А то, что они живы, по крайней мере, часть этих исландцев, сомнений нет — за наших исландцев нам не "звякнуло". Учитывая то, Полуденные острова находятся в зоне Юго-Западного пассата, то несло яхту прямёхонько на Новобританские острова. Вариант, что их пронесло мимо земли, которую они, почти наверняка имели возможность наблюдать визуально, я отметаю. Они не на плоту каком шли, а на очень приличной морской яхте с двумя опытными яхтсменами в экипаже. То есть — девять к одному, что они у англичан. Двое русских. Оставшиеся исландцы. Не видать нам за них "звоночка"! Да, и яхта. Последнее меня тревожит сильнее всего! Ну, а десять процентов оставляю на то, что они каким-то почти чудом оказались на Евразийском берегу. Тогда ситуация не многим лучше. Они или у австралийцев, или у американцев. Вариант иранцев мне кажется почему-то маловероятным. И совсем уж невероятным мне представляется вариант того, что все эти яхтсмены — где-то в Новой Южной Америке. Итак, с большой вероятностью у наших платформенных англосаксов есть теперь хорошая морская яхта. А у нас кроме "Клевера" и, может быть, "Нерпы" нет судов, ну, хорошо, Руслан — кораблей для того, чтобы просто выйти в море. О покорении океанских просторов и речи нет. Как я посмотрю на карту, так сразу и понимаю, что Русский пролив, который более-менее уверенно преодолел "Клевер", да, и то только в одну сторону, это самая, что ни на есть узость наших океанов! Я не паникую, но обращаю ваше внимание, что нам в открывшихся обстоятельствах просто необходимо заполучить именно океанское транспортное средство. Вот, пожалуй, и всё, что хочу сказать. Ну, а по тому, что я уже начал делать собственные выводы Вы, профессор, понимаете, что с изложенной Вами информацией я полностью согласен.
— Сначала сразу скажу, что хоть и не специалист в географии и океанологии с метеорологией, но всё рассказанное профессором, кажется мне весьма правдоподобным. Я ещё в школе узнал и про пассаты с муссонами, и про океанические течения, и откуда, и почему они берутся. И поэтому у меня рассказанное Марком Львовичем не вызвало какого-то психологического противоречия. В общем, у меня тут нет возражений и замечаний, — заявил Уксусников, — У меня сложилось мнение, особенно после сказанного Сергеем, что пора нам нанести визит к нашим британским островным соседям. Затеять обмен соотечественниками, а то мне как-то не нравится эта английская нейл-дизайнерша. Ничего с собой поделать не могу. И исландцев, всё-таки, попробовать переманить к себе под тем предлогом, что трое из них уже у нас. Про яхту попытаться разведать, опять же. Ну, и своими глазами посмотреть, оценить крепость и силу английского анклава. И слабости.
— Мы военные люди учёным верим сразу, потому что именно они нам оружие придумывают. Жаль, вот, только, если они такие умные, то почему строем не... ну, вы все шутку эту знаете, — начал высказывать своё мнение Бероев, — Так что у меня никаких сомнений в том, что тут нам рассказал и показал Марк Львович, нет. Зато предложение есть в развитие того, что шериф сделал. Во-первых, дипмиссию нашу возглавлять, понятно, Серёге придётся, кому как не главному разведчику. А, во-вторых, послать миссию нашу на Остров в усиленном варианте. Сразу на двух боевых кораблях. На "Клевере" и на "Нерпе". Насколько я понимаю, наш пароход должен вполне осилить этот переход — он ведь по классу, хоть и ледовый, но морской. Один корабль — к пристани, другой — на рейде. Как мирный бронепоезд на запАсном пути. Ну, и стволами энергичнее ворочать. А в дипмиссию помощником главного дипломата — Гоблина, чтоб чаще улыбался обворожительно, но молчал при этом загадочно. Чтоб англы прониклись, так сказать. Раз русские с мирной миссией сразу два вымпела прислали плюс это чудище в тельняшке — значит, надо срочно озаботиться охраной рубежей и оборону крепить, а не дальние экспедиции замышлять. В общем, психологическую атаку предлагаю. Вообще без стрельбы. И потом периодически к берегам Туманного Альбиона один из наших рейдеров посылать. Хотя бы чтоб попутно туда заворачивал. Для демонстрации присутствия. Чтоб не забывали супостаты про страшного русского медведя с балалайкой и АК. Надо ведь и для своей пользы западные психологические штампы использовать иногда. Таково моё конструктивное предложение.
— Марк, у меня вопрос, — решил подать голос Дугин, — скажи, а насколько устойчивыми будут такие картинки ветров и течений? Насколько я знаю, течения жидкости и газа очень чувствительны ко всяким нюансам геометрии бассейнов, объёмов в которых они протекают, так сказать. Немного изменишь какой-нибудь параметр, что геометрический, что расходный или температурный, и пожалуйте бриться — вообще другая картинка течений... А то оно может и вовсе в другую сторону развернуться. Это я ещё из вузовского полузабытого курса гидродинамики помню. А тут столько неопределённости — сплошные штрих-пунктиры вместо берегов.
— Евгений, то, что показано на наших картах — это те ветра и течения, которых просто не может не быть! Особенно мы с Карлом уверены на счёт Большой Океанической Циркуляции. А то, что может быть неустойчивым и относительно слабым, мы честно указали. Это все течения Южного полушария. И особенно два Экваториальных противотечения. Кроме того, существует некая неопределённость в точке разделения Северного течения Западных пассатов на Восточно— и Западно-Евразийское течение, но то, что оба этих течения существуют, сомнений нет. Есть ещё сезонные колебания течений и ветров, но об этом я упоминал. Но в целом, ты, Евгений, прав — конкретная геометрия-география континентов очень важна для реальной картины течений и ветров. Вот поэтому мы с моим помощником и утверждаем, что очень важно знать, границы континентального шельфа хотя бы. Карл даже готов сам поучаствовать в подобной экспедиции, лишь бы получить эти данные и уточнить наши карты течений. Хоть и признался мне, что очень сильно боится морских путешествий. Надеется привыкнуть. Интерес пересиливает.
— Так! Вижу, ни у кого нет особых замечаний по поводу того, что нам поведал профессор. У меня тоже нет. О дипмиссии к англичанам давайте подумаем чуть позже. Пока мне не очень ясны её цели, методы, средства и, главное, эффективность. Но мысль чем-то привлекательная. Подумаем. А пока продолжим. Профессор мы вновь готовы Вас слушать, — подвёл итог краткой промежуточной дискуссии Сотников.
— Как вы уже поняли, я предлагаю организовать экспедицию на парусном или моторно-парусном судне на Континент-4. Из всего, что сказал ранее, легко сделать вывод, что маршрут предлагаемый следующий. Начнём описание маршрута от Морского Поста. Первый и вполне очевидный этап — преодоление Русского пролива. То есть примерно 1200 километров. Судно, скорее всего, пойдёт в полветра и без всякой помощи течения, но, может быть, при помощи мотора. О сроках прохождения этапов давайте поговорим позже, когда определимся с типом судна. В середине этапа — заход на Полуденные острова. Это в любом случае надо будет сделать. А в конце этапа — Форт-Росс. Там передышка, дозаправка, пополнение запасов — в общем, всевозможная подготовка к основной части маршрута. И принятие окончательного решения: продолжаем экспедицию или нет. Далее второй этап — от Форт-Росса вдоль северного берега Южной Америки до устья пролива, отделяющего её от Юго-Западной Америки. Здесь можно предусмотреть исследование этого устья с точки зрения постановки и там нашей базы в будущем. Очень полезно выход из этого пролива также контролировать, как и Русский пролив с устьем Амазонки. По-моему, это и так понятно. Длина этапа — приблизительно 12-13 тысяч километров. В самом начале этого этапа судно выходит из Форт-Росса на вест. Здесь с большой вероятностью судну не удастся развить приличной скорости, так как могут иметь место противные ветра. А могут быть и спутные. Тут есть неопределённость. Но, так или иначе, через примерно 500-600 кэмэ, максимум через 700-800 судно должно подхватить Экваториальное Пассатное течение, здесь ещё вполне прохладное. И понести сначала на юго-запад, а потом всё сильнее на запад. Напомню, я надеюсь, что скорость этого течения будет никак не меньше 7 километров в час, то есть за сутки наше судно за счёт одного дрейфа будет делать не менее 160-170 километров. По мере продвижения будет всё усиливаться и усиливаться северо-восточный пассат. Ещё более способствуя быстрому продвижению судна. Повторюсь о скорости судна — потом поговорим.
— Далее следует третий этап, теперь вдоль северного берега уже Юго-Западной Америки до отрыва Экваториального Пассатного течения от берега континента, то есть, до выхода судна в по-настоящему открытый океан. Длина этапа 9-10 тысяч километров.
— Следующий этап номер 4, относительно короток — 5-5,5 тысяч километров плавания фактически по экватору. Если ранее в нескольких сотнях или даже десятках километров от судна слева по курсу всегда была земля, то теперь со всех сторон будет море, только разве что мелкие островки, которые не помечены на глобусе Смотрящих. Приостановиться для какого-нибудь аврального ремонта уже не будет возможности. Здесь надо быть острожным ещё и потому, что можно попасть в область действия Экваториального противотечения. Тогда судну надо будет взять несколько севернее, чтобы попасть в основную струю Экваториального Пассатного течения, которое к тому времени, я, таки, надеюсь, но наберёт скорость 10 километров в час. В конце этого этапа экипаж судна увидит таинственный Континент-4, точнее — его северо-восточные берега. Затягивать с высадкой я не советую. Надо, как можно быстрее, наследить на этом берегу. Авось, что и перепадёт за это от наших кураторов, Смотрящих. А, вот, базу более-менее постоянную я рекомендую ставить на северо-западном берегу — поближе и к России, и Новобританским островам. Длина этого, уже пятого этапа будет совсем небольшая — 2-4,5 тысячи километров. Но судно должно пройти эту дистанцию относительно не торопливо. Надо, всё-таки, как-то исследовать берег и найти удобное место для базы. Оговорюсь, здесь я подразумеваю, что мы собираемся ставить там долговременную базу и оставить там некоторое количество колонистов. Но, возможен вариант, когда мы оставим там только явственные следы нашего там пребывания — застолбим, так сказать, участок: флаг, пограничный столб, пирамида из валунов, радиомаяк... Ну, я не знаю, чем там ещё можно пометить берег в знак того, что это — Наше! Не трожь! У нас глубоко мной уважаемый Миша Сомов большой мастер на подобные изыски. У него нужно помощи спросить.
— Понятно, что численный состав экспедиции во втором случае должен быть человек десять, то есть только экипаж судна, а в первом случае существенно больше — к экипажу надо добавить, по крайней мере, столько же колонистов. Этот фактор достаточно сильно скажется на размере судна, так как во втором случае кроме жилого места для колонистов необходимо предусмотреть место для грузов, самых необходимых для обустройства колонии. А второго мобильного терминала ведь у нас нет!
Тут вставил реплику майор:
— Сергей, скажи, а когда ты найдёшь того гадского Спасателя с Пакистанки, что умудрился от нас уйти? Ты скажи, где он, а, уж, за жабры его взять мы поможем. Вижу я, что очень нам нужна вторая "шоколадка".
— Да, ищем, ищем его! Но пока — увы! Они же хитрые все да ловкие, эти Спасатели. Вспомни Федю!
— А я, вот, безвременно почившего английского Спасателя вспоминаю и другого — вовсе неведомого, чей революционный пистоль Кастет таскает. Не всем им Фортуна улыбается, как я погляжу. К некоторым совсем наоборот — сразу филейной частью оборачивается. Вот, и ты постарайся сделать так, чтобы и к паку этому северный пушной зверёк пришёл. А?!
Демченко мрачно буркнул:
— Думаешь, я этого сам не хочу?! Но никак пока — людей нет на это дело! Вечная наша проблема.
Гольдбрейх нетерпеливо прервал перепалку:
— Можно я продолжу, коллеги? А то давно здесь сидим.
Сотников:
— Да, да! Продолжайте, Марк Львович.
И тот продолжил:
— Как вы уже все, наверное, догадались, обратная дорога экспедиции будет лежать не на восток, а на запад, то есть это заодно будет первое кругосветное путешествие людей на Пентагее! И дело тут даже не в возможном, но не обязательном бонусе от Смотрящих, но — в принципе! Никаких Магелланов и Куков с Дрейками — одни Лазаревы с Беллинсгаузенами! — и глаза еврея — русского империалиста азартно сверкнули, — Таким образом, шестой этап экспедиции снова будет океанский: от нашей опорной базы до восточного берега Южной Америки. Снова почти точно по экватору. Примерно 7,5-8,5 тысяч километров. И снова надо быть острожным, чтобы не попасть в Экваториальное противотечение.
Седьмой этап — вдоль северо-восточного побережью Южной Америки до Форт-Росса, где экспедицию уже можно будет поздравить с завершением кругосветки. Это 5-6 тысяч километров. Причём на пути в Форт-Росс надо будет прижиматься к берегу, чтобы течение, которое здесь уже уместнее называть Куросио, а не Экваториальным, не сносило судно слишком сильно к востоку от цели. То есть скорость передвижения на этом этапе может замедлиться. Впрочем, помощь Северо-Восточного пассата никуда не денется. Ну, в Форт-Россе, понятно, экспедиция остановится хотя бы на несколько дней. А потом 8-ой этап — обратный переход через Русский пролив в полветра и без помощи течения. Естественно с остановкой на Полуденных островах. Итак, имеем 8 этапов, а если ещё считать возможное плавание по Волге от Замка и обратно, то 10 этапов. Ну, как?
— Красиво, красиво, — согласился Сотников. Да и все прочие тоже согласно замотали головами. Только Дугин слегка скептически сморщил нос, но и его глаза мечтательно смотрели на карту течений.
— А теперь скажи ты нам, Марк, где мы возьмём такой чудесный парусник? Нет, его у нас. Мы только-только с френчами договорились о постройке нескольких яхт вполне такого озёрно-речного типа, — озвучил основное сомнение главный механик, — Или ты предлагаешь нам самим заняться строительством такого кораблика океанского класса на 10-20 человек и с серьёзной грузоподъёмностью. Так у меня ни специалистов в кораблестроении нет, ни просто достаточного количества людей. Мало нас вообще! Кадров не хватает!
— Да, Женя, то, что я предлагаю сейчас, потребует от тебя и от нас всех определённых дополнительных усилий. Да, кадров, людей, то есть — мало! Но их никогда в ближайшие лет сто не будет много. Уж, поверь! И не будет особенно сильно, если будем отговариваться от важного и самооправдания искать для нашего ровного сидения на... достигнутом. Только экспансия! — азартно возвысил голос Гольдбрейх, воздев к небесам длинный сухой палец, — Но, давайте, я, всё-таки, выскажу свои соображения о типе парусного судна и способах его изготовления.
И, глотнув воды, продолжил:
— Когда к нам в последний раз приходил теплоход от французов, то, как вы помните, на нём прибыл для ознакомления с нашей производственной базой, тот самый корабел-яхтостроитель, который и делает уже яхты по нашему заказу — месье Бартель. А так как у меня в голове уже тогда вертелись озвученные сегодня мысли, то я не поленился побеседовать с ним, хотя, вроде бы, у нас с ним интересы и не пересекаются. Так, вот, он, зная наши первоначальные проблемы с баржей, которые впоследствии удачно разрешились с появлением "Густава", и, увидев наши растворно-бетонный узел и цеха-мастерские, сильно удивился и высказал своё удивление мне в открытую: "Что ж вы не сделали себе армоцементную баржу?" Технология её изготовления, мол, весьма проста, высокой квалификации рабочих не требует, а речной бассейн, в котором её предполагалось использовать, не требует каких-то особо хороших мореходных качеств от этой посудины. Француз ещё добавил, что ранее, во времена Второй Мировой войны, такая технология использовалась и для океанских судов: транспортников, танкеров и даже пассажирских.
Корабли получались неказистые и тяжеловатые, но крепкие, крепче деревянных и даже стальных. А главное — дешёвые, простые в изготовлении и ремонте. Причём, чем крупнее судно, то есть, чем больше водоизмещение, тем избыточная тяжесть судна по сравнению, например, со стальным становится всё меньше и меньше. То есть имеется резон для того, чтобы строить суда именно большого тоннажа, если, конечно, производственная база позволяет.
Тут уж и я вспомнил, что в шестидесятые годы, да, и позже тоже, у нас в Союзе было довольно популярно среди водников-любителей делать самоделки — бетонные яхты и катера. Совсем уж небольшого водоизмещения судёнышки. И мореходны они были вполне, и не такие, уж, тяжёлые были.
Вполне могли себе их позволить простые советские инженеры, рабочие и студенты. По средствам. Помню, мой товарищ, активный член Питерского яхт-клуба, что на Крестовском острове, агитировал меня, тогда ещё студента Университета, принять участие в строительстве как раз такой яхты... Мол, как потом будем лихо рассекать воды Финского залива, да девчонок в бикини катать... Долго мы с ним тогда пачку журналов "Катера и яхты" разглядывали. Но у меня не срослось, а, вот, товарищ мой дело это до конца довёл и яхту эту построил. Не один, конечно, с командой. Потом приглашал меня на морские прогулки не раз. Но от сладких воспоминаний вернёмся к нашей реальности. Итак, во-первых, предлагаемая технология изготовления судна — армоцементная. Она, действительно, не требует великой квалификации яхтостроителей, и её описание можно вполне найти, вытащив по каналу хоть ту же подшивку "Катеров и яхт". Или более серьёзную литературу найти. Из материалов для корпуса, у нас для этого всё есть: и бетон, и стальная арматура в полном ассортименте, и сетка металлическая, и дерево для переборок, палубы и надстроек. Необходимо только площадку под стапель плоскую у реки или сразу на берегу океана, где-нибудь в Новом Порту, найти с удобным спуском к воде и с затоном рядом. Площадку эту, однако, необходимо предварительно забетонировать, чтоб, корпус судна не деформировался при изготовлении. Всё-таки, он тяжёлый будет.
— Далее, о типе судна. Предлагаю делать не классическую килевую яхту, а катамаран. У них и осадка существенно меньше, чем у килевых яхт. То есть, легче будет на мелководье. И бортовая качка не так донимает. Последнее может быть важно для приборных исследований, да, и, вообще, удобнее. Кроме того, как ни странно на первый взгляд, но у катамаранов выше скорость, чем у килевых яхт, при одинаковом водоизмещении и площади парусов. И не только при фордевинде, но даже и при галфвинде19). Но, вот, при противных ветрах катамаран ведёт себя хуже килевой яхты. В качестве парусного вооружения предлагаю классический бермудский шлюп. Желательно ещё спинакер20) предусмотреть для более полного использования попутного ветра. И пару двигателей. По одному в каждый корпус. Проблемой может стать соединение двух корпусов между собой — оно должно быть, во-первых, достаточно прочным, служить хорошей опорой для мачты, и, во-вторых, достаточно лёгким. Всё-таки, бетонный корпус — это вам не углепластик и не стекловолокно какое. Да, и размеры нашего кораблика обещают быть весьма значительными при любом экипаже, что на десять человек, что, тем более, на двадцать. Как, Алексей Александрович, в Ваших закромах секретных найдётся металлопрокат из титановых сплавов, уголки, там, швеллера в достаточном количестве?
— Руки прочь от моих запасов! — отшутился Сотников, — Вы сначала определитесь, сколько и чего Вам надо, а, уж, потом мне такие бестактные вопросы задавайте. Да, и ещё! Кто парусник-то делать будет? Неужто сами, Марк Львович? Или Карла этого Вашего напряжёте?
— Вот, это и есть, пожалуй, самая большая проблема, — смущённо сказал Гольдбрейх, потирая нос, — Как Вы знаете, у меня совсем не руки самая умелая часть организма. Да, и Карл не очень-то большой мастер что-то руками делать. Хотя и сказал, что готов пойти простым рабочим на строительство экспедиционного судна. Заодно и специальность получит человеческую, полезную. Это он сам так сказал, не я. Лично мне он и геофизиком сгодится. Но, вообще-то, нужен специалист, мастер. Тот, у кого есть опыт строительства яхт. Ещё лучше — армоцементных. И пара-тройка рабочих на первом этапе: сварщик и плотник с бетонщиком. Когда корпуса будут готовы, бетонщик высвободится. Но, в целом, опять у нас кадровая проблема!
— Стоп! — заявил Уксусников, — У меня всё сошлось! В голове сошлось, в смысле. Я, когда на нового человека анкету завожу, то стараюсь узнать о нём не только его основную профессию, но и увлечения, хобби какие полезные. Понятно, что в первую очередь не филателия меня интересует и не зацепинг хулиганский какой. Так вот, как вы, граждане, думаете, тот самый инженер-двигателист ракетный с Урала какое хобби на Земле имел? Не буду томить, сразу сообщаю, что он лично, с товарищами своими вместе, сделал три яхты. Причём бетонных. Это он особо подчеркнул, как повод для личной гордости. Причём две из них были сделаны на продажу в тяжёлые девяностые годы, то есть людям с деньгами понравилось. А последнюю, самую удачную яхту он со своими товарищами себе оставил — там у них на каком-то здоровом уральском озере даже яхт-клуб был. Яхта, как я понимаю, не очень большая. Как сказал сам Анатолий Алексеевич (это имя-отчество, инженера этого), типа "Звёздного" или "Дракона". Что это такое, я не знаю, но названия запомнил. Память у меня хорошая.
— Да, действительно яхты не большие, но всё равно — это чудо! Нет, не чудо. Точно вам говорю — Смотрящие мониторят наши подсознательные и сознательные желания, — явно взволнованно вскричал Гольдбрейх, — Нужен до зарезу специалист — и он вскоре появляется!
— Если желания эти правильные с их точки зрения, — уточнил шериф.
— Это не всё! — продолжил страж порядка, — В юности-молодости своей он, Павлов Анатолий Алексеевич, то есть, был радиолюбителем-коротковолновиком. Даже сам себе КВ-радиостанцию собрал и разрешение на неё в КГБ получил. Как вы, может быть, помните, тогда с этим делом было строго! Позывной свой имел, его я даже записал — UJ9BC. Я по архивам кагэбешным проверил — всё сходится, истинную правду человек говорит. Так, что у нас и квалифицированный радист для экспедиции уже есть. Если, конечно, согласится. Однако, продолжу. У меня не все сюрпризы для вас исчерпаны. Шишкин Иван Иванович тоже подходящее увлечение имел — он тоже яхтсменом оказался и не простым, а капитаном парусного крейсерского катамарана-самоделки. То есть у нас есть и капитан потенциальный для экспедиционного судна. Так что уже сбываются твои мечты, Бероев, будет у нас капитан 2-го ранга. Был подполковник, а станет кап-два. Правда, парусного флота. Если захочет, конечно. Бетонщик в последних потеряшках тоже имеется.
— Жи-и-ивём! — восторженно заявил Демченко, — А пару спецов из ГРУ для поимки пака-Спасателя там нет?
— Этих нет! — спокойно ответствовал Уксусников, — Твой Гоб в одиночку пока перевешивает на весах Смотрящих все твои подсознательные желания, Серёга. Рано, значит, ещё тебе пополнение слать. По их мнению. Впрочем, ты знаешь, очень интересные лично для тебя потеряшки появились недавно. Четверо. У них у всех послезавтра карантин заканчивается. А я, пока медики их мариновали, проверял то, что они мне о себе сообщили. Все флотские. И набор их специальностей весьма увлекательный: контрразведчик, радист, метеоролог и боевой пловец. И самое интересное — все они из команды того самого Берга Александра Владимировича, что к нам сейчас на льдине плывёт! Так что и тебе, Серёга, может, что перепадёт из этого добра. По крайней мере, контрразведчик и боевой пловец тебе бы точно пригодились. Они, кстати, с серьёзными трофеями к Берёзовому вышли. Албанцы тамошние, окрестные их обидеть хотели. Но не срослось у албанцев. Их самих сильно обидели...
— Да, забыл добавить, — вскинулся Гольдбрейх, не дав Уксусникову увести разговор совсем в другую сторону — Тот самый французский корабел, месье Бартель, работал на Земле не где-нибудь, а в конструкторском бюро фирмы Multiplast, которая выпускала среди прочих яхт и знаменитый парусный круизный катамаран "Magic Cat". Как бы его привлечь к проектированию нашего судна, а, Алексей Александрович?
Сотников, устало взглянув на профессора, но, обращаясь ко всем, сказал:
— Я, так понял, что все уже тут решили корабль конкретно-бетонный такой строить и плыть на этой белой ладье вокруг шарика? Но у меня, скептика такого, всё ещё есть сомнения. Вот, например, Вы, Марк Львович, ничего не сказали о скорости, какую может развить подобное судно и соответственно о том, какой срок может занять экспедиция? Сколько времени путешествие займёт? А о сроках строительства судна Вы вообще ничего не сказали.
— Отвечаю на первый Ваш вопрос, Алексей Александрович. Я надеюсь, что нам удастся построить судно со скоростью при движении в фордевинд в 10 узлов, то есть 18 с половиной километров в час, а при движении в полветра — 7 узлов, что равно примерно 13 кэмэ в час. Это не является чем-то чрезвычайным для катамаранов. Причём, это я сильно скромничаю, так как даже в начале 19-го века скорость парусного судна при фордевинде в 12-13 узлов не являлась, чем-то чрезвычайным. Тогда с учётом скорости Экваториального Пассатного течения на всю экспедицию будет потрачено от 8 до 12 месяцев, включая полтора-два месяца на остановки-стоянки. Причём вклад Экваториального Пассатного течения весьма значителен. Без него сроки увеличатся до 11 и 18 месяцев, соответственно. Кстати, для того, чтобы было с чем сравнивать, напомню, что первое земное кругосветное путешествие Магеллана заняло чуть меньше трёх лет. Правда, проходило оно по куда более криволинейному маршруту и абсолютно без знаний о течениях и ветрах. А, вот, по срокам строительства судна сказать ничего не могу — это с Евгением Ивановичем и нашим главным инженером, Ковтонюком Германом Яновичем, надо советоваться. Здесь они более квалифицированно, чем я могут что-то сказать.
— Так! Подводим черту, — решительно сказал Командор, — На голосование вопрос не ставлю — и так ясно, что тут все сторонники этой экспедиции. Только я, да, вот, Дугин, может быть, в числе сомневающихся. А все остальные — горячие сторонники Вашего предложения, Марк Львович.
— Нет, я тоже за эту экспедицию, — высказался давно молчавший Дугин, — Сижу, вот, прикидываю, как перераспределять кадры смогу. Но тяжело... Это, да. Тяжело будет кораблик этот сделать. И сделать достаточно быстро, как я понимаю.
— Так, вот, я и говорю, что не голосуем! Все — за. И я, кстати, тоже, — продолжил Командор, — На завтра, на девять часов утра, назначаю совещание по строительству парусника. На нём быть товарищу профессору, главным механику и инженеру. Из новых людей на совещании должны также быть Шишкин, Павлов и Ваш, Марк Львович, этот... ну... Блюменталь, вот! — подсмотрел в свои записи Сотников, — Силовики пока не нужны.
Уксусников возразил:
— У Шишкина Иван Ивановича только завтра кончается карантин. Так что завтра он не сможет. Но зато ты, Командор, сможешь лично познакомиться с ним на традиционном собеседовании.
— А у Карла завтра с утра военная подготовка, — добавил Гольдбрейх, — Его Гриша Гонта в оборот взял, а то парень совсем не умеет с оружием обращаться. На Земле он белобилетником был по зрению — какая-то совершенно жуткая близорукость. Без очков мир — только на ощупь. А здесь она внезапно прошла. В первый день он заметил, что в очках хуже стал видеть, и испугался, что зрение ещё больше село. Потом заметил, что без очков видит лучше, чем в очках, а через несколько дней на медосмотре выяснилось, что и без очков последнюю строчку в таблице у окулиста видит вполне чётко. Входной бонус Смотрящих! У меня такого не было... У меня несколько другой подарок был. Тоже довольно, хм... приятный...
— А, что это Гриша сам каким-то новобранцем занимается, что у него инструктора по стрельбе нет? — спросил Сотников.
— Ну, Карл там, во-первых, не один, — ответил профессор, — В группе ещё несколько человек имеется. А потом Гриша с Рольфом Холландером стали случайными свидетелями окончания нашего с Карлом спора по поводу экваториальных противотечений. Мы его в столовой заканчивали. После чего Гонта и решил личное шефство над ним взять...
— Я тоже слышал этот, так сказать, спор, — вклинился Уксусников, — Этот парень так азартно что-то кричал профессору на всю столовку, что я даже испугался за Марка Львовича, и хотел, было, вмешаться. Но потом заметил блаженную такую улыбку на лице профессора и понял, что не стоит им мешать истину выяснять. Странные отношения у них там, в науке — подчинённый кричит на начальника, а тот словно удовольствие от этого получает.
— Да, давно я ни с кем так душевно не дискутировал, — улыбнулся Гольдбрейх, — Приятно вспомнить. И, ведь, Карл мне доказал, таки, свою правоту.
— Так, вот, после этого, как раз, Гриша и сказал, что такой человек, который самому профессору может перца задать, дорогого стоит, — продолжил Уксусников, — И теперь он, Гриша, то есть, будет из этого ботана реального бойца делать. И пока тот по стрельбе и на тактическом поле в нормативы укладываться не будет, он его из своих лап не выпустит. Ну, и физуху ему ещё обещал подкачать. А Рольф, узнав фамилию Карла, добавил, что у того есть прусская кровь и поэтому из парня будет толк. Спелись они с Гришей на почве очередной модернизации своих любимых стволов. Маньяки, одно слово. Вот теперь ежедневно, с утра до обеда, и гоняет Григорий этого Карла, ну, и других салаг тоже, до седьмого пота и кровавых соплей. Зверь.
— Хорошо! Тогда собрание клуба "Белая ладья" в указанном мною составе переносится на послезавтра, на пятнадцать часов. Но тогда, уж, профессор, пожалуйста, проработайте свои предложения по паруснику чуть детальнее. Всё! Всем спасибо! Все свободны! Пошли, мужики, в столовку. Там ужин наш, наверное, совсем остыл, — вставая, подвёл черту Командор.
Комментарии к Главе 1
17 — См. В. Денисов "Стратегия. Командировка" (Москва: Армада, "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2014) и В. Денисов "Стратегия. Возвращение" (Москва: Армада, "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2014).
18 — В северном полушарии сила Кориолиса действует вправо от направления движения, а в южном совсем наоборот — влево. Поэтому направления доминирующих ветров-пассатов не прямолинейные, а имеют соответствующий изгиб.
19 — Фордевинд — попутный ветер, дующий в корму судна, или соответствующий курс судна. Галфвинд — ветер, дующий точно в борт судна, или курс судна относительно ветра, дующего в перпендикулярном направлении движению парусника.
20 — Спинакер — парус, применяемый для полного использования попутного ветра. Устанавливается на парусных судах с косым парусным вооружением.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
