|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 1. Новый Гарри.
'Млять, какого эта... эти... так удружили?'
Это была первая мысль, что пришла мне в голову, когда я открыл глаза. И было с чего! Меня, конечно, предупредили, что я попаду в тело придурка, который так и не сдох, а вот, поди, сейчас его душа поглощается мной, а я лежу на полу, а моя голова готова расколоться. Так, что имеем и кого? Вот этого тролля, только дай сука встать. Вам ничего не ясно? Позвольте представиться. Владмир Кристо Орландский, маг, вампир, поклоняющийся одной Богини, которую я именую госпожой. Она-то меня сюда и послала. И сейчас нахожусь в теле Гарри Поттера и лежу на полу после хорошего такого удара тролля. Гермиона лежит тоже, как и Рон. И где я вас спрашиваю канон? Спасли дуру, или она все-таки умная, или не спасли? Так Рон, прости. Ты мне никакой не друг и с этого дня, если выживешь это будут только твои проблемы. А вот Герми я тебе не отдам, она станет моей первой жертвой. Но пока у меня есть все еще конкурент. И вот этот конкурент уже снова идет ко мне, понимает тварь, что я пришел в себя. Встаю, ноги держат, голова хотя и болит, но терпимо и, не рассуждая, бью одной из своих наработок по прошлой жизни. Взрыв разума. Неприятная штука. И ведь ей владеют не только маги Разума, но и псионики. А моя наработка — это совершенно невообразимая смесь магии Разума и природных способностей. Шатаюсь, кровь бьет из носа, а перед глазами все плывет. Херово. Тело не приспособлено к таким нагрузкам, а значит, придется тренироваться, и чувствую, это будет не столь просто, как думаю. Но главное, эффект достигнут, тушка падает, а я повторно совершая безумие, отскакиваю на повышенной скорости. Видели бы меня сейчас профессора, но их, слава Госпоже и ее компании, нет рядом.
'Слышишь ты, и вы клоуны недоделанные. Могли бы больше дать информации. А то пихнули в тело, в момент перехода души, да в критический момент, а теперь смотрите и уверен, скалите зубы. Госпожа, я ведь вернусь, да я знаю, ты сильнее, но ведь и ты меня знаешь, что я с твоими клоунами сделаю.
Под клоунами я подразумевал свиту одной интересной такой и сильнейшей Богини, что направив меня в тело юного недоразумения со словами 'Измени баланс, иначе мир рано или поздно рухнет' А оказывается, Гарри был важной фигурой. А вот раз послали меня, то ни Дамблдур, ни Волди миру не нужны, не люблю, знаете ли, конкурентов. А пока тролль лежит, стоит замести следы. Беру палочку, направляю ему в нос и произношу 'Редукто'. Эффекта не вижу, но догадываюсь, какая каша из мозгов у него в голове. И спокойно подхожу к Гермионе, мимолетно подумав, что она милашка. Коснувшись ее руки и влив немного энергии, я обнял ее, прошептав:
— Не шевелись, я так испугался, когда увидел, что ты лежишь
Попытавшись встать, девушка поняла, что не может, не зря я ведь ее обнимал, и уверен даже покраснела, по крайней мере, ее аура полыхнула смущением (при переплетении наших аур я мог бы даже влиять на ее эмоции), но, по крайней мере, прошептала:
— Что с троллем?
Вот ведь. Я ее успокаиваю, обнимаю, а она про него думает. Если бы она спросила про Рона, то точно паренек бы не выжил, честное слово. Ладно-ладно, понимаю, отчего такой вопрос, а значит можно сказать и продолжать шептать ей, постепенно влияя на ее эмоции, успокаивая и создавая легкое привыкание к моей ауре.
— Я смог убить его, как, я расскажу потом
Нам с ней было лет по 11-12, насколько знаю, но вот мои потребности в определенном смысле уже проявлялись. А возраст вполне нормальный, чтобы соблазнить и получить желаемое без каких-либо последствий (тут конечно спорный вопрос, но если учитывать, что мы уже все-таки не дети, то, вероятно, можно). И не говорите мне о морали! Так что, обнимая ее и хоть немного, но корректируя ее эмоции, я продолжал обнимать будущую красавицу, а сейчас обычную, но симпатичную девочку и продолжал говорить:
— Расскажи, что произошло после того, как я отлетел.
— Вначале он ударил тебя, а мои заклинания, не причинив ему вреда, даже не заставили его посмотреть на меня. И он направился к Рону.
И вот только сейчас она поняла, что не слышит его голос и вновь попыталась вскочить и вырваться из объятий. Да только кто ей позволит. Все также обнимая и прижимая к стенке, в которую при ударе она и вписалась, я ответил вновь этой хорошей подруге и любознательной красавице:
— С ним все в порядке, как и ты, был всего лишь, откинут в сторону.
И наконец, сам оторвавшись от нее, не обнимая, но положив руки ей на плечики и смотря в глаза, спросил:
— А дальше что, Герми?
И взгляд глаза в глаза, не забывая посылать ей свои чувства любви и заботы. А ведь правда, я уже ее люблю и считаю своей и вся моя сила сейчас направлена на то, чтобы и она признала меня. И мне даже ничего не надо делать. Сама моя суть вампира заставит ее полюбить меня, если я сам этого пожелаю. Но главное условие такой эмпатии и влияния на эмоции — это истинные эмоции эмпата. То есть, если я не люблю ее, то и она не сможет полюбить меня. Но кто говорил, что нельзя создать чувства? И именно этим обнимая и глядя в ее глаза, я занимался.
-... а когда он отбросил Рона, я...
Вновь всхлипнув, девочка продолжила:
— Я закричала и испугалась. Гарри, не так как ранее, а по-настоящему. Я молила все силы, чтобы они спасли меня, обещала сделать все, чтобы выжить, но это не помогло...
'Ах вот оно что'
Хеллоуин, искренняя молитва, смерть Гарри. Да вы шутите? Уже двух пунктов хватило бы Госпоже, а тут такой подарок. Да она и сил не потратила, ведь ей надо было забрать душу, а раз я ее эмиссар, то все, что поглощу я, формально принадлежит ей.
'Госпожа, ты знаешь, что тебя опасно любить? Но я уже давно люблю тебя, только не надейся на то, что после моих слов я позволю тебе мной играть'
Люблю. И ее тоже. Но не так как Гермиону. Госпожу я люблю своей сущностью, платонически, хотя кто знает, а Герми, как своего, надеюсь, будущего птенца и первую жену. Вновь пропустив за своими мыслями слова девушки, я услышал лишь последние:
-... и что теперь?
Еще несколько секунд посмотрев в ее глаза и так, не решившись поцеловать ее в губки (еще успеется, я умею ждать, но недолго), я произнес:
— Приводим Рона в порядок и уходим, хотя...
Услышав звук шагов, я ухмыльнулся, и подняв девушку, держа за плечи договорил:
— А лучше бежим, Рона приведут в порядок
И подавая пример, схватив ее за руку, как трактор потащил вперед. Только бы успеть. А шаги приближались и, сообразив, чем это грозит, Гермиона припустила следом. Благо я не боялся заблудиться и, рванув противоположную сторону от звука шагов, вместе с Герми выскочил в новый коридор, ничем не отличающийся от предыдущего. Все те же белые стены, ширина в метр и подсвечники. Так что, не рассматривая его, я снова побежал теперь уже по нему. Не отставая и не задавая вопросов, девушка, как ни странно, так, не отпустив руку, следовала за мной. И вот снова повернув, я остановился.
— Кажется, оторвались!
Мысленно добавляя:
'Только как теперь искать дорогу назад?' Жалко, что нет карты мародеров, когда она там появится? Не помню. Все-таки, то было в моей первой жизни, еще до того, как я стал тем, кем являюсь сейчас. Вот только пока я так размышлял, девочка, отошедшая и от одного и другого шока, подозрительно спросила:
— Гарри, с тобой все в порядке?
'Нет не все! Гарри ваш умер, я на его месте, что непонятно. Но я лучше, и ты скоро в этом убедишься' А пока...
— А что со мной не так?
Состроил дурачка, смотря на девушку, которую, кажется, недооценил:
— Не знаю, ты странно себя ведешь, и скажи от кого и главное, зачем мы бежали?
Вот ведь вопросики. А еще эти ее предположения, но так даже лучше. Пока есть такая возможность, следует показать ей все, что она не видела ранее, а заодно, посеять сомнения в ее идеалах.
— Бежали мы от Снейпа или Макгонагалл, а причина очень проста — ничего хорошего нам бы не было за то, что мы не ушли в спальни. И не важно, кто был бы этим человеком. С нас бы сняли баллы. Ведь ты не хочешь, чтобы из-за нас пострадал факультет?
Вкрадчиво произнес я, смотря на девушку и стараясь не отводить взгляда.
— Но, а как же Рон, зачем мы его бросили? Гарри, это неправильно!
Оттолкнув мои руки от себя (вернее, я это позволил) она сделала шаг назад, затем развернулась и снова прошла и так несколько раз, ходя по кругу. Пока я вновь не поймал ее, в этот раз, зайдя за спину и положив руки ей на талию. Нет, она мне не оставила выбора. И наклонившись к ее ушку, парализуя хотя бы на миг своей силой, прошептал:
— Ты наверно хочешь знать, что изменилось?
И увидев, как она лишь молча, кивнула, не в силах совладать с собственными эмоциями, в которых был и страх и какая-то истома и много чего еще, я продолжил:
— Так вот, когда ты почти, что умер, меняется все, а еще сегодня начало новой жизни. Впрочем, ты сама все увидишь
Я не сказал, что я умер, но дал повод думать, что из-за открытых врат, что сейчас все еще активны, я мог приобрести некие силы или обычную энергию. А пока она не отошла, я продолжил развивать мысль о побеге и участии Рона:
— Ему не снимут много, это ведь Рон, а вот тебе лучше молчать, он поймет, а ты можешь испортить себе репутацию!
И вновь отпустив, обошел. Ожидая каких-то слов и действий. И совершенно точно не ожидая такого:
— Гарри, спасибо, что спас меня и мне не важно, как ты изменился.
А затем тихо-тихо, покраснев, добавила:
— Ты стал увереннее в себе и мне, кажется, это нравится!
Вот вам и отличница. Вот вам и умница, красавица. А какие признания. И если это не поощрение и не признание, то я не Гарри Поттер. Но не будем, тем не менее, задерживаться, хотя и хочется побыть еще некоторое время наедине с девушкой.
Утомлять рассказом как мы добирались до комнат Гриффиндора, я не стану, скажу лишь то, как закончился мой первый день в теле юного идиота или дарования и вечер Гермионы, а закончился он легким, ничего не значащим поцелуем в щеку. И с чьей вы думаете стороны? Да! Поцеловала меня сама Гермиона. Вновь повторив:
— Спасибо еще раз. Добрых снов тебе
Да, каюсь, к тому моменту я максимально усилил ее влечение ко мне, не сексуальное, но близкое к нему и вполне ожидал, что она может так поступить, а следовало лишь самому этого желать, продолжать транслировать ей свою любовь и нежность и вот она не выдержав взрыва в собственных чувствах, позволила себе пойти у них на поводу. Да уж, не быть тебе аристократом-вампиром Герми, но и не надо. Ты и без того хороша, а они все высокомерные сволочи, что только и умеют носить маски.
Пробравшись к себе в спальню и не застав Рона, которого, видимо, отнесли в больничное крыло, я почти сразу же заснул, чтобы попасть в свой сон. И там некоторое время изучал доставшееся мне тело, восстанавливал свои навыки вампира и экспериментировал с магией не этого мира, а моего (одного из моих). Что можно сказать?
Итак, начнем по порядку. Я Гарри Поттер, мальчик, который был настолько туп, что от его лба отрикошетила Авада и убила Волди. Во мне находится его частичка, которая через пару дней будет поглощена вместе с душой истинного Гарри. Идти на переговоры с недо-душой я точно не собираюсь. Да и знаний нет у нее. Мои способности вампира дней через десять восстановятся полностью. За это время мне стоит вести себя тише воды, ниже травы, но при этом показать, что поменялся. Тонкая грань. Показать, что я другой, при этом не привлекать внимания. Но, когда это я боялся трудностей? Как правило, трудности боялись, что я на них обращу внимания. А мои методы знают все. Идти по трупам. Так что вскоре Хогвартс узнает меня, а пока стоит подумать, что делать дальше. Уйти из квиддича или нет? С одной стороны — трата времени. С другой стороны, там есть миленькие красотки. Хотя кому как. Но все-таки. Значит, пока квиддич не трогаем. Далее, далее нам надо (говорим нам, подразумеваем Я) не привлекая внимания преподавателей разобраться со всей этой магией. Постепенно превращаться в более умного, сильного и нового Гарри и начинать создавать свой фанклуб, а по-простому гарем. Или ту самую опору, на которой построю свой захват власти. Кто там будет? Пожалуй, пока промолчу.
Остался еще один очень важный вопрос. А какого вообще меня бросает из крайности в крайность? То дура, то люблю, то матерю, а то признаю, что без госпожи жить не могу. Крайне занятная реакция. И единственное, что приходит на ум, это мое единение души и тела. Именно из-за него у меня такие перепады настроения и даже мыслей. И буду надеяться, что, когда объединение завершится, то я смогу нормально воспринимать этот мир. А раз на этом закончили, пора и спать. Утро вечера не то, чтобы мудрее, но думается даже мне вампиру лучше после хорошего сна. А утром меня ждало новое испытание — встреча с главным завистником Хогвартса и типа моим другом.
Глава 2. Я думал мы друзья.
Мои глаза. Вставать не хотелось совершенно. Открыв кое-как свои глаза, я надел очки. Вот еще одна проблема. Зрение восстановить не смогу еще пару дней, а потом стоит решить оставить очки дял прикрытия или снять таки их. Но зато помимо зрения я хоть немного войду в свою прежнюю форму, улучшится здоровье, упорядочится энергия. Но самое приятное — уйдут остатки проклятия. Как родительской, маминой защиты, так и крестража. Ведь после смерти все анулируется. А пока пользуемся тем, что имеем. Эээххх. Вздохнув, я встал с кровати. Сколько там времени. Около семи. Кажется, я вновь, но не я, а Гарри, тьфу ты, он ранее, как и я сейчас, опаздываю в школу. Пора привыкать. Я Гарри, всегда им был и буду, чтобы не путаться. И это учитывая мой опыт попадания в чужие тела. А как интересно другие? Надо как-нибудь расспросить Госпожу.
'Госпожа, если я накосячу, ты уж пошли Вестника, согласен даже на Жнеца, не ко мне, а к свидетелям! Договорились? Ну и ладушки, оладушки!'
И да об оладьях, пора завтракать идти, и встречать Гермиону, а затем на уроки. И надеяться, что там нет еще Рона, не знаю даже как с ним вести. А то, что он обиделся, я ни секунды не сомневаюсь. Выйдя в общую гостиную, я стал ждать Гермиону, которая, как я надеялся, стала бы ждать и меня, если вышла раньше. А вот и она. И все равно, пускай слегка со своими щечками она напоминает хомяка или бельчонка, но такая миленькая, так бы и потискал ее и не только потискал. Так держим себя в руках, а то вот она как-то подозрительно смотрит.
— Привет, Герми!
Последнее время я только так к ней и обращался и если я все еще жив и меня не приложили ни Риктусемпрой* ни Силенцией**, то девочка не против. А ее ответное приветствие отмело последние подозрения:
— Привет, Гарри! Рона все еще нет?
— Наверняка, лежит в палате и так просто его оттуда не отпустят, хотя, я уверен, он давно уже здоров.
Нахмурившись, девочка кивнула, и мы направились в столовую. Но добавила:
— И все равно мне кажется, мы поступили как-то не очень красиво.
Но слава Богине не стала больше заострять на этом внимания, и мы благополучно добрались до зала. Как всегда, огромный зал со множеством столов, сотней лавочек и безграничным (так по крайней мере многим кажется) потолком. Все равно, миленькое местечко. И многие уже были за столом. Поздоровавшись со всеми и сев рядом со своими одноклассниками, я оценил, что нам сегодня подали. Каша. Но зная Хогвартс, уверен, что она будет вкусной. И зачерпнув ее, попробовал. И, правда. Немного с кислинкой, но сладкая, мягкая, тающая во рту. И это каша? Впрочем, помня, где я учусь, я не удивлен.
И снова провалившись в свои мысли, я не заметил, как ко мне обратился Невилл. А Дин заинтересованно повернул голову.
— Гарри, а что произошло вчера? Почему тебя не было в спальне и где Рон?!
Вот чего не учел, так это его любопытство и наблюдательность. И что теперь? А ничего. Улыбнувшись, я как можно более весело проговорил:
— Тсс, мы-то причем? Думаю либо Рон нам расскажет сам, либо за него это сделают деканы!
Намек более, чем прозрачный, а чтобы не осталось сомнений и играя на публику, я намеренно отделяясь от него, проговорил:
— Наверняка, пошел смотреть на тролля и его поймали или заблудился!
И пусть все знали, что он мой друг, не оценить моих слов не могли, отчего у многих, кто слышал эти слова, заиграла улыбка, а Дин хотя и с не охотой, но подтвердил:
— Да, Рон мог пойти
И сам же хихикнул. И словно услышав, о чем мы говорили, из-за стола встала профессор МакГонокал. Ой, ой, что сейчас будет, чует моя интуиция не спасет нас ни грива ни улыбка. И пусть мы ее львята, но и рычать на нас она умеет не хуже этой змеюки.
— Вчера у нас произошло ЧП. И всем вам сказали проследовать по комнатам, но кое-кто не послушался и чуть от этого не пострадал. За самонадеянность, не умение принимать решения я снимаю 20 баллов с Гриффинддора. А тот, кто в этом виноват будет отрабатывать неделю у нашего завхоза. Но у меня есть еще одно объявление. Если вам есть, что сказать, вы можете обратиться ко мне!
И так посмотрела на стол Гриффиндора, что даже у Креба и Гойла хватило ума понять, к кому она обращается. А уже если кто проследил за ее взглядом более внимательно, то увидел, что смотрит профессор на меня. Но как тут промолчать:
— Профессор?
Встав и смотря на нее, зная, что сейчас на меня устремлены сотни взглядов и намеренно подставляясь, чтобы директор мог прочитать мои мысли, я проговорил:
— А что вы так на меня смотрите? Я-то тут причем?
Какая наглость! Да-да знаю, и, улыбаясь, я чуть не помахал ручкой, как в одном интересном мультике. 'Улыбаемся и машем', вот только мне и без лишнего дерганья сейчас будет не сладко.
— Гарри, а разве не ты победил тролля?
И то ли она хотела прославить свой факультет, то ли уже решила ответить на такую мою наглость, но спросила при всех.
— Что вы, профессор, я спал, как вы нам велели!
Смотря в ее глаза и позволяя Дамби считать мои воспоминания. Я не владел, как уже говорил, ментальной защитой, но такой фокус с подменой воспоминаний мог выполнить даже тренированный человек. И что теперь вы сделаете?
— Хорошо, садись Гарри!
Отступила женщина-кошка, а я, оглядев притихший стол факультета, сел и словно ничего не произошло, стал доедать. Но вот профессор Заика наградил меня таким взглядом, что я понял — он уж точно не верит моим рассказам. Но пусть попробует доказать. А заодно я смог убедиться, что, действительно, шрам не болит на него, но я об этом уже говорил. А вот какой коктейль эмоций выдала Гермиона, прям ням. Загляденье. И как я искренне надеюсь, что в ее мозг никто лезть не станет, а значит можно не волноваться. Хотя не важно, теперь, когда я отказался, и меня не было на месте преступления, чтобы они не говорили (учителя и Рон) предъявить мне ничего не смогут. Я даже могу рассказать все ребятам, ведь прилюдную проверку я прошел, а значит, нет никакой опасности, что мои слова что-то изменят. И хорошо, что завтрак короткий и многие, в том числе Гермиона, были еще заняты чаем и печеньем, и мне не пришлось отвечать на их вопросы. А то чувствую, вытрясла бы мне душу эта с виду хрупкая девочка, как нечего делать. И без всяких заклинаний.
'Интересно, она начнет по дороге допытывать меня или после?'
И главное после чего? После уроков или еще когда? А пока все смотрели и даже забыли про свою еду, я продолжал большими глотками пить чай. Через минуту я уже вставал из-за стола и, делая вид, что не замечаю красноречивых взглядов всех за столом, направился из зала. И кто бы мог подумать, следом выскочила и Гермиона. Праведный гнев, помноженный на любопытство, может затмить даже завтрак.
— Гарри! Гарри, я к тебе обращаюсь!
Догоняя, прокричала она, а когда я не обратил внимания, вернее сделал вид, что не обратил, повысила голос и схватила за руку.
— Да, а что?
Прикинулся валенком. Но видя, что она не верит моему лицедейству, сразу прошептал:
— Прямо тут рассказывать?
Решая проверить снова, насколько она может зайти и вновь невольно начиная влиять на ее эмоции через ауру. Вот, правда, совершенно случайно. Как и движение рукой, чтобы обнять ее и увести подальше. Но остановившись в последний момент, просто взял за руку, смотря в глаза.
'А она ведь даже не понимает, отчего я так себя веду, и почему она сама позволяет'
И держа ее руку своими руками, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, отвечать ли прямо здесь и сейчас, решил, что терять нечего.
— Я уверен в том, что о том, с кем он был, уже знают все, кому нужно. И Снейп, и Дамблдор и своей выходкой я словно отрекся от этих обвинений, спасая и тебя, к слову тоже.
'Эх, Герми, Герми! А ведь я всего лишь мальчик, далеко не всесильный вампир, коим был ранее, и все равно ты так легко веришь словам, подкрепленными легким ментальным импульсом.'
Но такая моя выходка не могла полностью успокоить девушку, и та вновь вернувшись к своему прежнему образу, стала читать лекцию:
— Гарри, то, что мы делаем неправильно.
Но начинается. Все-таки, какая бы убойная доза приворота бы не была, Гермиона есть Гермиона и ее не исправить. Тяжко вздохнув, я продолжил слушать, а она, не обратив ровным счетом никакого внимания на мой вздох, продолжала:
— Нам надо все рассказать преподавателям!
— И получить очередные штрафные очки, выговор или лишнюю известность. Мне и без убийства тролля хватает популярности, а ты хочешь еще больше привлечь внимания
Но кажется, разговор затягивался. А коридор был не лучшим местом для выяснения отношений, так что, напомнив ей про уроки, я вновь поспешил к кабинету, куда собственно до этого и шел. Ох, долбанные трижды и пере...ые лестницы, как они меня достали. Теперь стоим и ждем, прям как эскалатор, эту демонову лестницу. Так и опоздать не сложно. А пока можно было, и продолжить разговор:
— Пойми, Герми, кто надо и так знает. И они явно могут понять, где я лгу, а где нет
'Но надеюсь, уже нет'
Подумав о своей защите, я улыбнулся, продолжая:
— Но главное, я отвел от себя подозрения иных учеников.
И надо попасться на такой мелочи. И никакими пережитыми страхами объяснить такие мои мысли нельзя, так, что вопрос был закономерен:
— Гарри, а что произошло с тобой! Ты как-то изменился. Ты раньше так не думал, ты, вообще, не старался скрыться от других.
И сама же дала подсказку.
— Я просто понял, что мы все можем умереть и что даже в Школе не безопасно, а среди преподавателей, вероятно, предатель.
От последующих споров и ссоры меня спасла подошедшая лестница. И вскоре мы уже неслись к кабинету, где сейчас у нас должен был быть урок истории магии. Скучный до безумия, но приходится делать вид, что слушаешь. Не опоздав, но еще немного и точно, мы сели на вторую парту, в этот раз вместе. Я бы конечно, с радостью, с ней бы поговорил, но даже столь нудная лекция не могла помешать Гермионе стараться получить знания. Поэтому вовремя заткнувшись, я стал дремать с открытыми глазами.
На перемене мы не говорили ни о Роне, которого все также не было, ни о нашей "прогулке". Зато я, постоянно сидя с ней, так или иначе, пытался влиять на ее эмоции. И, кажется, мне это удавалось. По крайней мере, на последнем уроке по трансфигурации, когда моя рука коснулась случайно ее руки, она не одернула ее поспешно, а даже покраснела. Все работает. Находиться в зоне ауры вампира, причем озабоченного, да еще настолько, что многим и не снилось и не пропасть под эффект очарования? Нее веерююю! Нереально! И Гермиона не стала исключением, так, что к предстоящему разговору с Роном я был готов, а Гермиона пребывающая в довольно взвинченном состоянии, но не кидающаяся ни на меня, ни на кого еще, шла рядом и молчала. Сразу после обеда, дружное, или не очень, трио было вместе. Вот только один из нас явно был еще в худшем настроении, чем остальные, и это конечно был Рон. Ох, какие глаза. Вот вам и тихоня. Подумаешь я всего лишь нежно приобняв Герми за талию, отодвинул от двери, в которой она застыла, спрашивая разрешения войти.
— Привет, болеющим. Как отдыхается?!
Садясь на кровать, спросил я это рыжее бедствие.
— Гарри, Гермиона, почему вы меня оставили одного, а сами сбежали?
И это вместо "здравствуйте". Мдя, ему точно следует поучиться манерам. А что это меня так заносит? Выхожу из образа, шучу невпопад. Точно — гормональная перестройка, и отчего она вызвана я, хотя и знаю, ничего поделать не могу. А тем временем события разворачивались:
— Рон, у нас не было выбора. Ты не приходил в себя, а к нам уже шел кто-то из преподавателей
— И если бы мы тебя не оставили то попались все. И неизвестно, что хуже, тролль или злобный Снейп.
Подхватив мысль Гермионы, развил я идею. Но наткнулся только на глухую стену, ему было все равно. А он тем временем продолжал:
— Значит вот так! Сразу уже стал помехой!
Но теперь не дремал уже я, и он сразу получил ответ, а я все больше, начиная распалять себя, посмотрел в его глаза, медленно произнеся:
— У нас просто не было выбора, но ты можешь сказать, что это ты убил тролля. Преподаватели, конечно, тебе не поверят, но вот одногруппники!
Зная на, что давить с улыбкой произнес я, уже празднуя победу в этом споре, но тут неожиданно вмешалась Гермиона!
— Гарри, это переходит все границы! Мало того, что сам врешь, так учишь еще и Рона, так и подставляешь его, не думая о последствиях!
И только я хотел ответить, как Рон подскочив с кровати, не опуская ноги вниз, а приподнимаясь, накрылся с головой, произнеся:
— Я думал мы друзья, а вы только хотели меня использовать!
Уловив только часть ее слов, и сделав неверный вывод, Рон как никогда ранее, сейчас походил на ребенка. И не давая Гермионе что-то сказать (а то ведь именно на это он и рассчитывает) я встал.
— Рон, ты не прав! Идем, Герми!
А затем очень-очень тихо, произнес только ей:
— Дадим ему осознать все самому, а сейчас спорить и что-то доказывать бесполезно!
И пользуясь тем, что имею некое влияние на подругу и, выдавая не ложь, но полуправду, я таки смог заставить ее сделать шаг к двери! А чтобы Рон ничего не испортил, мягко ее повел сам, снова приобнимая. Хех, за последнее время, я слишком распустил руки, но, думаю, девочка не против, оставив этого неудачника дальше изображать обиду в надежде, что мы его утешим и попросим прощение, я самодовольно ухмыльнулся, уходя вместе с Гермионой прочь.
А вечером этого же дня, произошли два события: вернулся, не разговаривающий со мною Рон, и я смог объясниться с девушкой. Но вот как прошло это объяснение, совсем иной разговор.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Заклинание выпадения волос
** Заклинание онемения
Глава 3. Первая жертва
Возвращение Рона не было ни громким, ни фееричным. Поздоровавшись со всеми, кого увидел, а мне даже не кивнув (оказывается, он может сохранять спокойствие хотя бы видимое, просто удивительно) он прошел в спальню. Сейчас я сидел на диване в гостиной Гриффиндора и читал книгу по истории магии, которая меня слегка интересовала, но сугубо ради утоления любопытства. И когда Рон прошел мимо, только хмыкнул, никак не комментируя, хотя уверен, многие заметили наше с ним 'общение'. Оно ведь такое яркое, живое, радостное, что не заметить его было бы сложно, но слава Госпоже никто не подошел и не стал спрашивать. Кто-то играл в шахматы и не хотел отвлекаться, другие читали, третьи, такие как его братья о чем-то оживленно спорили, и никому не было дело до отношений бедного сиротки и его кошмарного рыжего друга.
Неожиданно для себя я вздохнул, понимая, что еще несколько недель не смогу пользоваться своими силами вампира, а значит узнать, о чем говорят братья, подслушав их своим обостренным слухом, никак не могу, а ведь интересно. И сколько ждать восстановления моих сил я также не знаю. но не более месяца. То есть сейчас, я мало чего стою. А как я мало знаю еще о магии. Вернее мало знал Гарри и сказать по правде, заразившись идиотизмом от Рона, не особо стремился узнать. А ведь в мире столь много интересного, столь много настоящей магии, а то, что мы изучаем больше похоже на фокусы, чем на истинную силу, способную изменить мир. И как много еще неудачников, то есть бездарей, таких, как Рон, Гойл и прочие прочие. А я тут прохлаждаюсь. Но у меня есть уважительная причина сейчас хотя бы — я жду Герми. Конечно, она ничего не говорила на этот счет, но уверен, когда девушка закончит с уроками, то обязательно зайдет за мной и вытащит на разговор. А пока я читал, размышлял, отдыхал (нужное подчеркнуть) писец подкрался незаметно.
— Эй, Гарри! Есть разговор!
— Но не тут, пошли выйдем!
Прям гоп-компания. Я даже невольно усмехнулся, глядя на двух братьев-акробатов. Но послушно встал, подозревая, хотя могу и ошибаться, о чем пойдет речь. И сам с радостью готовый рассказать.
— Мы тут слышали, ты убил тролля?
— Или это наш братишка? Но вот не поверю!
— Да, а может Гермиона?
По очереди заговорили они, когда мы вышли в коридор, и они поставили звуковой барьер. Удивляюсь им, какое взаимопонимание, как виртуозно они дополняют друг друга. Вот и сейчас, аки церберы на охоте, окружив меня и смотря внимательно на лицо, проговорили гении шуток и развлечений.
— Я ничего такого не говорил! Вы сами видели, наоборот!
Но такого вялого аргумента им точно не хватило. Я и не сомневался. Я даже был уверен, что такие слухи будут, как и не сомневался в этом разговоре и все мои ответы давно были готовы.
— Вот именно не говорил!
— Но кроме тебя некому!
— И молчание братишки о чем-то да говорит
— А если подумать, то кто еще!
И вновь, как последовательно и слаженно. Я даже снова улыбнулся, и так продолжая скалиться, ответил-таки, снизойдя до них:
— Палочку в нос и мозги в кашу от взрыва
Ответив одной лишь фразой почти на все вопросы. И дополняя ответ, постарался ответить на последний вопрос, что еще не был задан:
— И знать об этом никому не стоит. Мне и так хватает придирок нашего всеми глубокоуважаемого декана слизней!
— Декана слизней?
Удивился Джордж, или Фред, кто этих-то поймет, а второй подхватил:
— А что, точно, декан слизней!
— Это звучит!
И они оба засмеялись, смотря на меня своими восторженно-веселыми глазами, но снова возвращаясь к 'допросу'
— А что насчет вашей ссоры!
И только второй захотел подхватить, как я быстро вмешался, ломая им весь рисунок общения:
— Некий не совсем умный человек, вместо того, чтобы держаться сейчас вместе решил обидеться, что вся слава теперь достанется ему, хотя я ведь все ради него делал, так старался, так старался!
И хорошо, что его родственники оказались гораздо умнее и подавив ухмылки, сказали:
— В этом весь Рон!
— Он обиделся на то, что он один теперь, а вы вдвоем?
Но прозвучало как-то двояко, хотя я не стал обращать их внимание на эти слова, а вместо этого, улыбаясь, ответил:
— Не ценит он нас, вот вы другое дело. Ему подарили шанс стать знаменитым, а он его упускает, да еще и обижается!
И что странно, близнецы, не смотря на то, что я говорил, вероятно, совсем не как обычный Гарри, ничего не заметили. Я на это надеюсь, а место этого еще и поддержали!
— Спасибо, что утолил жажду знаний
— Голодных до знаний студентов
— А мы теперь пойдем!
И быстро умотали с глаз моих прочь, а я не спеша пошел в гостиную, но не дошел. И причина была невероятна проста и в тоже время приятна — меня окликнула та, ради, которой я и сидел на виду у всех.
— Гарри! Ты куда?
Вернее 'откуда'. Ведь наверно странно обнаружить меня в коридоре. Сейчас как раз там все. А я куда-то ходил, а то, что я мог выйти погулять, ей точно в голову не пришло. И это был мой шанс. Быстро прокрутив все в голове, я произнес:
— Я хотел погулять, немного на душе скверно!
Девочка не будь дуррой, поняла сразу, даже то, что по идее могла не знать:
— Рон все так и обижается?
Вздохнув, посмотрела на меня. А из-за чего я мог утром более-менее радостный сейчас грустить.
— Именно, прошел и словно не заметил. Демонстративно поздоровавшись с другими!
Снова испустив вздох, она подошла, смотря в глаза:
— Ты сам говорил ему надо успокоиться, но...
Опустив глаза, она еще тише произнесла:
— Я тоже считаю, что мы могли как-то иначе поступить!
Снова она о своем, но это даже хорошо. Теперь аккуратно беру ее руку в свою и начинаю двигаться к библиотеке, говоря:
— Гермиона Грейнджер возьмите себя в руки, и не стоит считать, что вы в чем-то виноваты, если кто виноват то только я!
Перейдя с официального и холодного голоса на теплый и грустный, я остановился. И продолжая играть, посмотрел на подругу и добавил тихо:
— Мне тоже жаль, что так вышло, но ведь у нас не было иного выбора.
И это подействовало. Девушка, еще немного постояв, позволила ее увести, а я задумался, отчего это я так хочу ее обнимать и целовать? Ведь она всего лишь девочка, или все-таки считать девушкой? Но об этом все равно стоит подумать позже.
— Я понимаю, Гарри. Но ты изменился и меня это пугает, а еще все эти события в школе. Мы стали нарушать правила, чуть не погибли. Я не знаю, что делать и думать!
Впервые признавшись в том, что она чего-то не знает, подруга остановилась, а затем посмотрела мне в глаза. И что на это сказать? Я не знал, но ляпнул первое пришедшее на ум, причем как потом понял совершенную глупость, которая, что еще более удивительно, подействовала:
— Ты такая милая, Герми!
И о чудо! Вначале она покраснела, потом смущение переросло в легкий шок, словно до нее только, что дошло, что я сказал. А это ее смущение больше инстинктивная реакция любой нормальной девушки на комплимент в обход разума, где тело реагирует быстрее, чем ее мысли.
— Гарри, что ты такое говоришь?
Возмущено спросила она, готовая уже вырваться и бог весть, что сделать еще. Так что хватаю ее за талию, что уже то терять и говорю как можно быстрее и эмоциональнее:
— Герми, ты слишком много переживаешь. Но и я ведь волнуюсь и за тебя и за Рона, мы уже не дети, что поступили в Хогвартс, каждый из нас пережил немало, так неужели ты считаешь, что сказать комплимент красивой девушке, за которую ты волнуешься это что-то неправильное?
Вот как вывернул. И что она скажет теперь. И снова мысленно вздыхаю, сожалея, что не могу даже точно определить ее эмоции, даже будучи, обнимая ее и сливая наши ауры.
'И вот еще вопрос и пометка поискать, есть ли информация про ауру, не в урезанном виде, а в ее полном понимании у них или нет?'
А она (девушка, не аура) уже и не думая вырываться, задумалась и через пару секунд выдала:
— Ты прав, но это смущает. И я снова спрошу, Гарри, что происходит с тобой?
Кажется мне терять нечего и усмехнувшись, не скрывая, что это более усмешка, чем улыбка, я ответил:
— Я изменился. Знаешь, когда все либо ждут от тебя чудес, а другие, наоборот, желают твоей смерти, ты каждый день слышишь шепотки за спиной
Тут я даже слегка призадумался, а девушка навострила уши, чуть ли не заглядывая в рот, словно я был Божеством или Проповедником. Вот, что делает любопытство.
— Начинаешь иначе смотреть на свою жизнь. И, знаешь, Герми, ты еще увидишь много всего, потому я спрошу, можно?
Вот такой я злодей. Хе-хе, но кажется, никто ничего еще не понял? Как и Гермиона. Сейчас какой бы не был ответ, я уже собирался идти дальше, когда она ответила:
— Что?..
Желала ли она сказать еще что-то или нет, я так и не узнал, так как вся поза, в которой мы стояли, вынуждала и уже давно меня сделать одну глупость... Легонько коснуться ее губ своими, и со всей страстью и доступным опытом, способностями, что еще только появлялись в теле, начать целовать. Лаская ее губки своими, сразу подключая язычок, который без труда смог проникнуть в ее ротик, который она неосмотрительно открыла. Совсем чуть-чуть, от неожиданности или еще от чего, но мне хватило и этого. И вот уже мой язык хозяйничает в ее ротике, а девушка уже не соображает, что происходит от нахлынувших на нее чувств. Нет, нет, я ничего такого не делал. Подумаешь, я всеми силами старался передать ей свои эмоции, используя все известные мне методы поцелуя, да делал это с неопытной девушкой, что в первый раз целовалась. Совсем ничего и от этого ничего она чуть не упала, а я, наконец, понял, что да, она уже моя. Но все-таки хорошего по понемногу, а то так нацелуемся, что и не заметим, как перейдем к чему-то более взрослому. Так что, отпустив ее губки, я напоследок лизнул их и спросил:
— Можно поцеловать тебя Герми?
Не зная, что ответить, начиная понимать, что сейчас было, и вновь задумываясь о попытках вырваться, девушка таки ответила:
— Зачем спрашивать после того, как уже поцеловал?! Но все равно не делай так больше, это неправильно!
Хихикнув, я внимательно посмотрел в ее глаза, а затем весело произнес:
— Гермиона, помоги мне найти книги, я решил также начать заниматься, но меня интересует несколько тем. Идем?
Имея в виду библиотеку. Вот прямо сейчас, ведь она еще не закрыта, и мы можем вполне успеть поискать книгу по бытовым чарам и ауре. Дав ей, таким образом, возможность отойти от шока, я получил ответ, в котором скрывалось, вероятно, даже легкое удивление:
— Какую? Какие?
Отстраняясь от меня, в этот раз я позволил ей это сделать, но сразу взял ее руку в свою, спросила она.
— Все про нашу ауру, о проклятиях в ауре, мгновенных заклинаниях в ауре и многом другом!
Вот это шок! Больше, чем наверно, от поцелуя. Еще бы, я сказал такое, отчего всезнающая Герми почти не посыпала голову пеплом — она и ничего не слышала о таком. Как предсказуемо, отчего я даже улыбнулся.
— Какие такие мгновенные заклинания и причем тут аура?
Ведя ее к библиотеке и ругая себя за то, что сам же выдал ей этот секрет, я произнес:
— Есть такие заклинания, что заранее произносятся и вешаются на ауру и в случае потребности в их мгновенном исполнении они прямо вызываются из ауры.
Но, не удержавшись, сказал:
— А я думал, ты знаешь!
И такое удивленное и недоумевающее лицо, что даже Станиславский с его любимым 'Не верю' и все драматурги, режиссеры и актеры дружно вскочив закричали 'Верю, верю, только не строй из себя такого простачка' Вот и Гермиона не уловив в моем взгляде и улыбке подвоха, но именно от этого подозрительно смотря в мою сторону, произнесла:
— Нет, не знала и хотела бы узнать, откуда узнал ты.
И снова спасение, мы подошли и я с чистой совестью сменив тему, спросил:
— У тебя были планы на вечер?
— Нет, а что?
Все-таки ответила вопросом на вопрос, хотя и дала приемлемый для меня ответ. Открыв дверь и войдя в библиотеку, я с радостной улыбкой, пояснил:
— Аа, ну тогда ты вся моя до ночи.
И вновь едва заметная ехидная улыбка и чуть раздевающий взгляд.
И снова закономерная реакция — смущение и негодование:
— Гарри, прекрати. Мы пришли сюда заниматься.
Наверно многие удивляются, отчего Гермиона так себя ведет? Но тут ответ простой — мои, хотя и не в полной мере развитые, способности вампира, а именно очарование. И попав под него Гермиона просто не могла полностью здраво рассуждать, хотя со временем этот эффект пропадет, но к тому моменту она уже сама будет позволять такое, о чем пару дней назад даже не могла помыслить. И я не считаю, что поступаю подло, я никого не заставляю, не соблазняю в прямом смысле слова, но слегка повышаю интерес ко мне и создаю небольшую привязанность. И все следующие действия девушки и мои следствие способности и моего коварного, не побоюсь этого слова, плана.
А пока я вновь прощаюсь с вами, всеми, кто читает мой дневник и напоминаю — если вы это читаете, то меня уже нет в живых. Шучу.
______________________________
Из личной автобиографии Гарри Джеймса Поттера
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
