Мержер против Червя

Мы не спим. В отличие от тех, кто служит Терре, мы не спим... во всяком случае, в обыденном понимании такого слова.

Мы не спим. Мы размышляем. Мы погружаемся в размышления так глубоко, что братьям приходится выводить нас оттуда. Ведь мы нужны далеко не в каждой битве.

Но когда мы нужны — мы приходим.

Тысячелетия размышлений и тренировок привели нас к новому качеству. К тому, что может изменить нас... и весь мир. Пусть те, кто самонадеянно считают, что смогли поставить на колени Алого короля, бьются головами в Кадианские врата. Пусть те, кто давно забыл Священные Имперские истины, призывают Труп-на-Троне, не ведая, что призывают на свои тупые головы его Гнев. Мы, Мержер, дредноут Ста душ, будем искать Путь среди теней и отражений того, что обитатели Вопящего Вихря именуют Кошкиной колыбелью. И когда Путь будет найден, все Сущее исчезнет в волнах Перемен.

Иногда мы рассказываем о результатах своих наблюдений и осознаний капитану Меланхтону, воину и колдуну, и предводителю колдунов и воинов. Иногда — нет, когда считаем, что полученные нами Знания ему не нужны. Когда же нас спрашивают — мы отвечаем. Вот только происходит это нечасто.

Реальность Кошкиной колыбели — мягка и податлива. Она легко подчиняется воле сильного, принимая ту форму, какая угодна Грёзящему. Как говорил один Великий, чье величие было признано даже его смертельными врагами, "Сущность грезит грезой формы. Формы проходят, но сущность остается, грезя новой грезой. Человек именует эти грезы и думает, что ухватил самую суть, сущность, не ведая, что взывает к нереальному". Здесь, вблизи места, где нереальность варпа сливается с плотностью материума, и сущность и форма податливы, как вода... Да... Но горе безумцу, решившему, что мягкость воды означает слабость. Он будет сметен ударом тайфуна.

Так и мы осторожно сплетаем сети небывшего, чтобы выловить из мутных волн вероятного настоящего истинную жемчужину Знания, но обойти стороной смертельные даже для нас шторма варпа.

Впереди алмазным блеском вспыхивает интересная сущность. Разбитая на мириады осколков, но цельная. Мертвая, но живая. Жаждущая, но спокойная до полного бесстрастия. В пурпурной ночи варпа звучит имя... Но нам оно не интересно. Наше внимание привлекает совсем другое и мы делаем шаг.

Очень давно, эпохи и тысячелетия назад мы шагали сквозь Кошкину колыбель, сохраняя тот облик, что некогда, еще до Великого Восстания придали нам техножрецы Марса. Но с тех пор прошло много времени, и мы стали мудрее. Толстая броня и автопушка Жнец хороши в сражении. Когда же наш путь становится путем Познания, мы принимаем иную форму.

Мир под нами стонет и корчится в агонии. Нам кажется, что здесь побывал Ночной Охотник... или же Золотой Святой*. И мы делаем следующий шаг. Нет разницы, куда именно шагать. Враг наш, Губитель Надежды, Господин Распада, проявляет себя одинаково сильно везде. Поэтому мы полагаемся на удачу, взыскуя в ней волю Повелителя Перемен.

/*Прим. автора: Ночным Охотником на Нострамо называли Конрада Кёрза. "Золотой" (Аврелиан) — одно из имен Лоргара*/

Пожалуй, этот мир не настолько нов, чтобы мы начинали его изучение с самого начала. Очередное кривое отражение Терры, Матери миров, на которой никогда не рождался Император. Сколько мы таких уже видели...

Но вот уровень мальчишки-школьника, пожалуй, будет нам по нраву. Пусть нам расскажут об истории мира и его повседневной жизни, не заставляя искать знания самостоятельно. Пожалуй, это будет разумной экономией усилий.

И мы делаем следующий шаг, раздвигая паутину чужих судеб, вплетая между ее нитями свой Путь, искажая своим присутствием предопределенность Десяти тысяч будущих.

Мы делаем Шаг.