Мозги взаймы

Мозги взаймы

— Гарри! Ну сколько вас можно ждать? Скоро гости начнут прибывать!

Гермиона вломилась в комнату, принеся с собой запахи духов, цветочного вина и протрезвляющего зелья. Это, да ещё румянец во всю щеку, вместе с растрёпанной, как на первых курсах, причёской, доказывало, что девичник удался. Не то, что у парней, которым, как на грех, приспичило вспоминать жертв войны, так что весёлая вечеринка как-то незаметно переросла в скорбную пьянку. Да ещё и зельем, как на грех, никто не озаботился, каждый на остальных понадеялся... Ещё и чёртов Кикимер, в очередной раз забастовал, не торопясь откликаться на призыв хозяина. Пришлось какими-то таблетками давиться — а они на магов всегда слабее действовали.

— Да я-то давно готов! А вот куда Рон запропастился, понятия не имею! Кстати, отлично выглядишь.

Подруга лишь нетерпеливо отмахнулась и пробежалась вокруг жениха, придирчиво оглядывая каждую складку парадной мантии и смахивая невидимые соринки.

— Ой, фу, сделай что-нибудь со своим дыханием! Иначе в конце церемонии, после поцелуя Джинни вырвет! Сколько же вы вчера выпили?

— Дважды зубы чистил! И туалетной водой во рту полоскал. А сколько выпил — да-же не представляю. На мальчишник столько людей заявилось, и каждый с бутылкой, и, как на грех, каждый хотел выпить именно со мной! Так что я вырубился после этой, как его, "Пырцовой грелки" Крама... Или "горелки"? Правда, Виктор же меня и в по-рядок приводил, садюга! С час назад разбудил, забросив в душ с ледяной водой, а по-том влил чуть ли не полгаллона какой-то дряни, "тосол"... или "рассол"? Как ни странно, помогло, более-менее соображаю, хотя в брюхе бурчит и булькает, а вот где Рон — просто не знаю. Среди дрыхнущих после мальчишника его точно нет. И в "Но-ре" тоже.

Конечно, у Гарри были идеи, куда мог отправиться подвыпивший друг, если уж не с Гермионой. Но стаскивать его с Лаванды Браун или метаться по публичным домам за считанные минуты до свадьбы... Нет, точно надо было шафером выбрать Невила, и наплевать на вечные обиды шестого Уизли! Лонгботтом, при всех прочих недостатках, парень серьёзный и пунктуальный, даже на мальчишнике выпил лишь пару стопок, и убрался задолго до начавшихся безобразий.

— Ну, — Неловко опустила глаза Гермиона, — Вообще-то, он в "Норе" теперь ночует редко, снимает квартирку в Косом, и меня приглашал... И на девичник припёрся, едва ли не на четвереньках, пришлось провожать... а потом отбиваться. Может, он там до сих пор? Хотя должен был уже проспаться, и от Ступефая отойти. Давай, я тебе ключ дам, и ты смотаешься?

Гарри лишь закатил глаза, не понимая, что вечно творится между друзьями. То ссорятся, то мирятся, то у них страсть, то заклинаниями бросаются, то свадьбу планируют, то карьеру! А ему теперь аппарировать придётся, да с похмелья! Эх, и на какие только жертвы не приходится идти героям ради будущего семейного счастья!

— — -

Рон устроился вполне удобно, в двух минутах ходьбы от Гринготтса и в трёх — от "Ужастиков умников Уизли", где сейчас кое-как поддерживал бизнес, вместо погибшего Фреда и ушедшего в депрессию пополам с запоем, Джорджа. Непонятно, почему не в жилой части лавки. Может, не хотел тревожить горюющего брата? Хотя, чувствительность Рональду не свойственна, скорее, не сумел пробиться через запорные чары Джорджа. Пожалуй, где-то поблизости можно будет поискать временное пристанище и для них с Джинни, и, наконец, договориться о ремонте на Гриммо-12, чтобы каждая вещь не напоминала о Сириусе. Не в "Норе" же жить молодожёнам, и не у Тома в "Дырявом котле", где сейчас снимал номер сам Гарри.

Так, вот он ключ... Хитро! Примитивнейший старый замок дополнялся новыми чарами, активирующимися при вставлении ключа в замочную скважину. Это точно работа Гермионы, Рон от рун и прочей "мозголомной хрени" просто шарахается. Интересно, а какая здесь защита от отпирающих... Хотя, не время рассуждать!

— Эй, Рон, а ну поднялся и начал собираться! Мы на свадьбу опаздываем! Давай, давай, а то сейчас буду приводить в сознание садистскими методами Крама! Так, кто-то у нас сейчас с кровати полети...

Тут Гарри, наконец, рассмотрел в полумраке лицо друга, и осёкся. За всё время знакомства, он лишь пару раз видел на лице рыжего такой ужас! Метнулся вперёд, и облегчённо выдохнул — жив. Но обездвижен явно чем-то похлеще Ступефая. Его что, Гермиона кастрировать обещала? Да нет, даже в гневе подруга не станет трансфигурировать одеяло так, чтобы то намертво прикручивало жертву к кровати. Но кто?

Смешок позади заставил молодого мага резко шарахнуться в сторону — от вероятного заклинания в спину и выхва... Попытаться выхватить палочку из новеньких но-жен на левой руке. Его верное оружие как будто приросло к ножнам и стало невероятно скользким, пальцы соскальзывали, не в силах ухватиться за привычную рукоять.

Гарри резко развернулся, готовясь к бою без основного оружия. Чёрт, да у него из беспалочковых — только левиоза и очищающее! Но это ещё не повод, чтобы сдаваться. Если понадобится, он будет сражаться врукопашную!

Правда, при виде пары, удобно устроившейся в креслах у стены (явно трансфигурированных, такой мебели у Рона точно быть не могло!) яростная решимость вдруг рванулась в пятки, вслед за сердцем. Да ему и одного из этих хватило бы за глаза, даже с палочкой! А без неё, да ещё и вдвоем... как там говорил приятель Крама? Лиса, бурундук, да нет, как там северный пушной зверёк... Точно, полный опоссум! Или это не с севера?

В кои веки, ухоженная, с приведёнными в порядок волосами, и оттого действительно привлекательная, Беллатрикс Лестрейндж, уже два месяца как считавшаяся мёртвой. Женщина мило улыбнулась, и отсалютовала ему бокалом. Но именно её спутник приковал всё внимание Гарри. Неведомым чудом вернувший себе шевелюру, слег-ка подправивший отвратную морду, но оставшийся вполне узнаваемым, долбаный лорд Вольдеморт. Чёртов урод, которому тоже полагалось гнить в деревянном ящике!

Ну какого хрена! Почему именно сегодня? Не могли, что ли, до завтра подождать? Неужели он так и сдохнет девственником, не сумев даже Невила обойти?!

Старый враг рассмеялся, явно читая мысли неудачливого жениха. Но, на удивление, хвататься за палочку не стал.

— Здравствуй, Гарри. Нет-нет, я ничуть не издеваюсь, как ни странно, но я пришёл не для того, чтобы тебя убить. Скорее, поговорить и дать несколько советов. Всё же, мы очень похожи.

Герой магического мира с трудом удержался от того, чтобы высказаться об их предполагаемом сходстве, но, судя по гримасе Вольдеморта, его мысли тайной не остались.

— О, я вполне в курсе, как сейчас выгляжу, и мне ещё предстоит целый год времени и полдюжины не самых приятных ритуалов до восстановления приемлемой внешности. Я говорю о другом сходстве. Статус крови, сломанная судьба, краденное наследие и бесконечные интриги манипуляторов. Вот и захотелось помочь тому, кто до сих пор следует по заботливо расстеленной ковровой дорожке прямо в ад. Ну и, конечно, у Беллы есть некоторые планы на тебя. Можешь успокоиться, это не смертельно, и даже не очень больно.

Под колени Гарри вдруг подбило ещё одно мягкое кресло, заставив усесться, в руку прилетел изящный бокал с вином. Бокал молодой маг взял, но пить не стал. Интересно, настоящее стекло, или трансфигурированное? Впрочем, качественная трансфигурация тоже позволит разбить и воспользоваться осколками, как оружием. Хотя, шансов нет, чёртов монстр наколдовал кресло и бокал, лишь прикоснувшись к лежащей на подлокотнике палочке, без слов и жестов, ну как с таким сражаться?

— Скажи-ка мне, лорд Поттер... не лорд? Удивительно, ты права Белла. И не лорд Блэк? Просто поразительно! Ах, тебе не советовали в Гринготтс за регалиями ходить, дескать, гоблины на тебя в обиде? А напрямую к родовой магии обратиться не судьба? Ну ладно, Поттер-манор разрушен, но у тебя был доступ к родовому алтарю Блэков! Ты хоть один кодекс читал, знаешь обязанности Поттеров и Блэков? Знаешь, кто их вассалы, о ком ты обязан заботиться, и от кого требовать помощи? Не знаешь... А об арканах хотя бы знаешь? Ладно, Поттеры, их родовые арканы требуют серьёзных зна-ний и усилий для освоения, твой тупой папаша так и не сподобился, но арканы Блэков почти сплошь боевые! Ты же готовился к сражению со страш-ш-шным и ужасным Тёмным Лордом, и даже не озаботился узнать, что может дать тебе родовая магия?! Я впечатлён, действительно впечатлён! Это, мне просто трудно подобрать сравнение, всё равно, что точить к смертельному бою кухонный ножичек, поленившись распаковать совершенно исправный, в заводской смазке, пулемёт! О, не удивляйся, то, что я не люблю маглов, ещё не значит, что я забыл свою жизнь до ухода в магический мир.

Гарри сцепил зубы, не поддаваясь на провокации, хотя многое хотелось сказать мерзавцу, без смущения ковыряющемуся у него в голове! Издевается, гад, Гермиона ведь показывала в книге, весь этот бред про родовые арканы — выдумки аристократов, пытающихся выпендриться перед обычными магами.

— М-да, представляешь, Белла, он не верит в родовую магию. Впрочем, тебе же будет проще его уговорить. А книги, раз уж ты больше веришь печатному слову, дам тебе почитать... так, где же она у меня была... — Вольдеморт копался в невзрачной барсетке на поясе, запихивая руку почти по плечо. Не слабые чары расширения! — Ага, вот она!

На колени герою приземлился тяжеленный толстый фолиант в лоснящемся чёрном переплёте. Гарри только прочёл тиснёное золотом название — "Темнейшая магия. Том 18. Проклятья. Порабощение. Разрушение разума. Стирание судьбы" и попытался сбросить гадкую книгу с себя. Но жуткая вещь как будто приклеилась к нему, мало то-го, раскрылась, и бодро зашуршала страницами, повинуясь безмолвным командам палочки Вольдеморта.

Вот, наконец, открылась нужная глава, и Гарри невольно, ведомый каким-то болезненным любопытством, посмотрел на оглавление главы — "Крестраж — как поработить строптивого слугу, в жизни и в смерти".

Герой в растерянности поднял, было, глаза, но тут же отвернулся, не в силах смотреть на жуткую парочку. Читать омерзительную книгу тоже не хотелось, он и так, случайно зацепив взглядом некоторые фразы, ощущал себя испачканным: "разорвать душу... взять в залог... необоримые приказы... даже смерть не позволит освободиться". Нет уж, его и силой не заставят читать такую мерзость!

— Ну, как пожелаешь. — Спокойно выдал Вольдеморт, призывая к себе книгу и пряча обратно. — Я, в общем-то, и не собирался тебе дарить такую редкость. Между прочим, у меня до сих пор не все тома, в то время, как в библиотеке Блэков есть всё, да ещё и не в одном экземпляре! Специализация, как-никак, сколько раз Белле приходи-лось для меня выписки делать...

— Теперь в библиотеке Блэков только светлые книги! — Гарри всё же не выдержал, ему казалось, что ещё немного, и его просто разорвёт от возмущения. — Миссис Уизли выбросила всю гадость из того дома!

Но незваные гости даже и не подумали возмущаться, и смотрели на него, как на ребёнка, по незнанию сказавшего бестактность. Неужели... Может быть, те самые книги, что сейчас у Вольдеморта, как раз и были выброшенным Молли, а поганец Флетчер утянул их из мусора, и продал? Точно, так же, как и тот медальон Слизерина!

На этот раз высказаться решила Беллатрикс, и Гарри невольно вынужден был от-метить, что сейчас, когда она говорила спокойно, без визга, её голос казался даже приятным:

— Предательница крови, конечно же, постаралась перерыть весь особняк, но наверняка не сумела найти даже половину помещений! Это же родовой манор, он прекрасно защищен от любой напасти. Сам вспомни, наверняка за тобой неотлучно шлялся кто-нибудь из рыжих клещей, в надежде, что твоё присутствие откроет больше, чем положено сомнительным гостям. Я тщательно проверила — ни одна из реликвий, и уж тем более, алтарь Блэков, не были осквернены предателями крови. Древние и благородные рода умели защищать свою магию. Во всяком случае, пока не рождается недоучка, вроде тебя, своими руками собирающийся дать доступ к сразу двум родовым алтарям рыжим упырям! Один маленький ритуал — и древняя магия будет осквернена, изнасилована, осушена и забыта! И всё лишь ради права обладания рыжей шлюхой!

— Джинни не шлюха! — Взревел Гарри, судорожно цепляясь за скользкий футляр с палочкой. Ну вылазь же, вылазь, скотина! Сейчас он вобьёт грязные слова этой стерве в её зловонную пасть вместе с зубами! — Это вы... ваши поганые пожиранцы насиловали беззащитных девушек в Хогвартсе! Она жертва, одна из бесчисленных жертв затеянной вами войны!

Но перед глазами упрямо вставал образ Дина, бывшего соученика, и друга, тоже бывшего... Этого урода, решившего "открыть глаза" жениху Джинни. Их дружба закончилась банальным мордобоем. А ему ещё долго пришлось извиняться перед невестой, после того, как хватило глупости уточнить. Конечно же, благовоспитанная девушка из хорошей семьи не позволяла ничего неподобающего тому козлу, и даже общалась с ним только чтобы вызвать ревность у самого Гарри!

— Тихо, Белла! И ты помолчи, Гарольд. — Из собеседников только Вольдеморт сохранил спокойствие, что было просто невероятно. Гарри-то помнил, как по снам, так и в реальности, насколько капризным и возбудимым всегда было это чудовище. — Речь идёт не о милой привычке Уизли воровать чужую магию, и не о методах, которыми одна самоотверженная девочка покупала безопасность своим безмозглым братьям. Ты ведь не забыла нашу цель, Беллатрикс? Ты ведь просто хочешь обезопасить род Блэк, а я — всего лишь потоптаться по бесконечным планам бородатого паука.

— Тогда начинай ты, Том. — Беллатрикс постепенно выравнивала дыхание, сорванное яростью. Неизвестно когда выхваченную палочку она сумела запихнуть обратно в чехол только с третьего раза. Сам же Гарри с трудом отвёл взгляд от взволнованно колышущейся груди женщины, напомнив себе, что она по возрасту годится ему в матери. — Я сейчас... успокоюсь.

Тёмный лорд рассматривал своего молодого противника без ненависти, с какой-то презрительной жалостью:

— Да, я помню, я тоже был таким когда-то. Для меня тоже существовало лишь чёрное и белое, всё было просто и понятно... Друзья — верные и безупречные, враги — отвратительные, мерзкие, просто набор всех пороков и слабостей. А потом вдруг выясняется, что один из друзей — козёл, спавший с твоей невестой, другой — завистливое ничтожество, намертво присосавшееся к твоей славе и карману, да и остальные — где они были, когда ты сражался, когда шёл навстречу неминуемой смерти? Отсиживались в безопасных местах? Ждали, пока дурачок Поттер соберёт на себя все авады? Но глянь, как много друзей у тебя оказалось, когда дело дошло до праздника!

— Заткнись, не смей лезть мне в голову! Не всем дано быть героями!

— О да, не всем... Героями становятся не от хорошей жизни, это я знаю по себе. Именно тогда, когда тебе нечего терять, ты способен творить настоящие чудеса! Когда ты — никто, никому не нужен, но и никому не должен! И ты решаешь изменить жестокий мир — любой ценой!

Страшное чудовище, до сих пор не слишком напоминающее человека, криво улыбнулось:

— Прекрасное время — окончание школы. Ты молод, силён, искусен! У тебя есть связи, планы, надежды! Весь мир лежит перед тобой! Это такое упоительное чувство... А затем — розовые очки трескаются и ты вдруг понимаешь, что ты — никто! Полукровка, непризнанный родом, и никому нет дела до твоих сил и умений. Ведь в министерстве, в манорах, на предприятиях всем заправляют они — чистокровные, они дёргают за ниточки — и волшебный мир пляшет! Те, кого ты считал друзьями — лишь пользовались твоей опекой старосты, твоими знаниями, а сейчас лишь отмахиваются, советуя под-расти и забыть детские глупости. Мне, ты представляешь, мне — предлагали высочайшее покровительство! "Не ерепенься, Том, станешь слугой рода, женишься на той, на кого укажут, и уже твои дети смогут претендовать на титул Гонтов. А о Слизерине за-будь, никому не нужно сейчас возрождение Хогвартской четвёрки... Не заносись, бывший староста... Знай своё место, полукровка!" Так познаются другие цвета мира, Гарольд, так познаётся истина...

— Ну-ну, — Какая-то бесшабашная смелость накатила, и понесла, как уже случалось не раз. Сколько Гарри уже жалел об опрометчиво сказанных словах. Но ситуации повторялись, и колкие слова всё равно срывались с языка. — И ты, конечно же, смирился! И отправился выращивать пегасов, и вместе с ними какать радугой!

Наградой ему было чувство мимолётного удивления, прошедшее по лицам гостей. Правда, Вольдеморт, должно быть, ухватил нужную мысль, и вновь криво улыбнулся:

— Не угадал. Я просто убил того урода, что посмел плюнуть мне в лицо. Я никогда не отличался кротостью, да и законопослушностью не страдал. Так что просто удалился из магической Англии — до поры, до времени. Наверняка, "мудрый" Дамбльдор утверждал, что я шлялся по миру, в поисках могущества и особо чёрной магии. Я же про-сто искал своё место.

Да, мир великолепен в своём разнообразии — но надо помнить, что для всех и каждого ты будешь чужаком. Никто, даже дряхлый шаман вымершего племени, не пожелает делиться своими жалкими знаниями, не способными впечатлить даже первокурсника! Да, можно собирать драгоценные крупицы, выжимать знания из слабаков — но для того, чтобы собрать из кусочков нечто серьёзное, понадобятся сотни лет! А там, где есть серьёзная магия, где сила и знания достойны упоминания, есть и те, кто бережно хранят своё наследие. И эти хранители способны легко сбить спесь с самодовольного мальчишки, нахватавшегося всякого по верхам, а на деле — всего лишь прилично освоившего весьма посредственную программу Хогвартса.

Может быть, какой-нибудь Блэк или там Гринграсс, прошедший родовое обучение и овладевший арканами, и смог бы что-то противопоставить иранским чароплётам, индусским йогам, китайским даосам и русским волхвам. Мерлин, да даже японские оммёдзи и негритянские шаманы Вуду способны обратить в бегство лучшего студента Хогвартса! Мне страшно представить, каков уровень образования теперь, после много-летней "заботы" бородатого интригана и кретинов из министерства! Не верь официальной пропаганде, Поттер, мы — не лучшие, мы — худшие! За интригами, войнами и сменами курсов министров-недоумков, мы безнадёжно отстали от всего остального мира. Обыватели знают и принимают в расчёт лишь несколько стран западной Европы, полагая, что за пределами этого клочка мира нет ничего интересного. Но это не мы от-вернулись от всех остальных, это весь остальной мир плюнул на нас!

— Сказал тот, кто развязал две войны подряд! — Мрачно пробурчал Гарри, неприятно удивлённый тем, что тоже является обывателем. Что за оммёдзи? И эти волхвы? Крам ничего о них не говорил. Разве Россия не является частью Болгарии?

— И опять же, не буду возражать. Я не снимаю с себя изрядную часть вины. Но по-смотри на ситуацию со стороны. Поищи в толковом словаре (и не надо на меня так смотреть, да, я знаю, что это магловская книжка) слово "статистика". Так ли много людей воевало? И так уж много погибло, с обеих сторон? В магической Англии более пятидесяти тысяч магов, и ещё больше разумных и полуразумных магических существ. А сколько воевало с каждой стороны? Несколько сотен! Обыватели просто заперлись, и переждали — как они делают всегда. Им плевать, кто ими правит, им плевать, на все эти Свет, Тьму, а также полутьму и полутона! Стаду не слишком интересно, ради чего сцепились древние и благородные — и чистокровные в первых поколениях.

Да-да, маглокровки здесь и вовсе не причём, они были всего лишь одним из поводов! Просто обнаглевшие, многочисленные нувориши, ощутившие зарождение родовой магии, решили оттереть зажравшихся древнейших от самых выгодных кормушек. И их силой, рупором, их идеалом стал Дамбльдор, старая хитрая сволочь, сумевшая урвать немалый шмат знаний и власти у Гриндевальда, прежде чем ударить в спину своему любовнику. О, нет-нет, не стоит спорить об этом, если ты действительно хочешь знать истину, то не стоит ссылаться ни на хвалебные оды нашему многоимённому Альбусу, ни на изумительный в своей тошнотворности опус Скитер. Лучше пообщайся с очевидцами — среди старых магов Германии и России. Я вот общался — а ты?

Но речь сейчас не об этом. Борьба обострялась, страсти кипели — и нашим древнейшим и благороднейшим тоже понадобился... пожалуй, нет, не герой — скорее, фигура. Некая личность, способная объединить усилия и стремления разрозненных аристократов. И я оказался к месту, очень вовремя вернулся из своего скорбного путешествия. Потрёпанный, смиривший гордыню, возмужавший и поумневший. И у меня было, что предложить аристократам! Можно сказать, меня наняли нести волю древнейших родов, за знания, за толику родовой магии, за надежду однажды стать на одну ступень с теневыми правителями магической Англии!

Лорд Вольдеморт как будто вглядывался куда-то вдаль, вспоминая. И почему-то совсем не казалось, что он о чём-либо сожалеет. Ну, разве что о том, что этот "найм" оказался неудачным.

— Ну а залогом верности стала моя душа. Точнее — кусочки души, крестражи. Если ты когда-нибудь соберёшься прочесть о них в той самой книге, то удостоверишься, что с помощью крестража можно влиять на основу, приказывать ей. Правда, там не уточнялось, что противоположные приказы ослабляют друг друга. И методы противодействия приказам не описаны — а вот мне довелось узнать некоторые тонкости в Индии. И потому, передавая три крестража в три магических рода, я считал, что почти ничем не рискую. Тем более, что умных, коварных людей бывает довольно просто просчитать. Как думаешь, куда они воплотили свои крестражи? Естественно, в родовые сокровища! Чтобы части души-заложницы, попутно охраняли уникальные артефакты! А за артефактами следить куда проще, чем, скажем, за речным камешком или галеоном в горе таких же. Чаша Хапплпафф, принадлежавшая Лестрейнджам, медальон Слизерина Блэков, и — мантия Певереллов, уже многие века хранимая Поттерами!

— Нет! — Гарри вскочил, объятый ужасом. Неужели всё из-за него, именно он умудрился не заметить ещё один крестраж, буквально, таская его на себе! Вот почему снова воскрес змеемордый! Но... да нет же, быть такого не может, он ведь чувствовал гибельное влияние крестражей, это ложь! — Ты лжёшь! Отец бы никогда не пошёл на... на такую мерзость!

— Никто и не говорил про твоего отца, — Пренебрежительно откликнулся Тёмный Лорд. — А вот про деда-то своего ты не знаешь ни Мордреда! Ох, как же сложно с эти-ми гриффиндорскими болванами. Ну вот почему ты не удосужился хоть что-нибудь узнать о собственной родовой магии? Сейчас бы я в два счёта доказал свою правоту. Помнишь, кстати, тот уникальный, как будто металлический щит в моём исполнении? Это, между прочим, слабейший из арканов Поттеров, трансфигурация пространства! То немногое, что мне было доступно из наследия твоего рода, плата за мой труд. Конечно, чтобы использовать такие вещи, нужно немало сил и упорства. А Джеймс Пот-тер был слаб, но самое страшное, он был самым натуральным кретином!

Гарри упрямо отвернулся, не собираясь верить в настолько смехотворную ложь. Да если бы, если бы папа имел такие возможности — он бы размазал безносую скотину сам, лично, не рискуя женой и ребёнком! Или... может быть, именно родовой магией Поттеров мама и защитила его?

— Но, в любом случае, сейчас это уже не имеет значения. Хотя я не слишком верил, что роды, имеющие так много противоречий в своей политике, смогут объединиться, для блокирования их воздействия мне нужно было ещё три крестража. Один — кольцо Гонтов, моё единственное, силой взятое наследие матери, я всегда носил с собой, что-бы иметь возможность заблокировать сомнительный приказ. Диадема Ровенкло, найденная мною в странствиях, и спрятанная в Хогвартсе, в тот самый день, когда я собирался устроиться там одним из наставников. Лист легче всего прятать в лесу, и диадему, насыщенную магией Ровенкло, по магическому следу в Хогвартсе не найти — не даром безумная четвёрка вложила в своё творение практически всю родовую магию! Может, именно поэтому, их потомков так легко истребили, оставив лишь побочные ветви — Гонтов, Лонгботтомов, Лестрейнджей...

— А шестым крестражем была Нагайна? — Невольно уточнил Гарри. — Ну, со мной получилось уже потом...

— Нет, шестым, хотя на самом деле первым, был дневник. Тот самый дневник, который я создал на седьмом курсе по наущению Дамбльдора.

— Неправда! Директор не сделал бы... — Герой магического мира резко отвернулся. Поскольку и сам не смог бы сейчас быть уверен, что сделал бы, и что не сделал вели-кий и непонятный безумный мудрец Дамбльдор. Вспомнить только то, что его раз за разом запихивали к Дурслям, к равному неудовольствию самого Гарри и его родичей. Или проклятое пророчество, о котором директор соблаговолил сообщить только после смерти Сириуса! И ещё много, много было странностей, о которых хотело бы расспросить одну бородатую личность.

— Ну конечно же, он не наставлял, и не приказывал. Да когда наш драгоценный Альбус хоть что-то делал своими руками? Всё было гораздо проще. Тогда я метался в панике, совсем недавно выпустив и не сумев обуздать василиска. Погибла девчонка из Равенкло, обычный ребёнок, оказавшийся не в то время, не в том месте. Доказательств моей вины не было — но некая бородатая скотина — тогда ещё не директор, а всего лишь профессор Трансфигурации, и даже ещё не герой, убивший Гриндевальда, постоянно вилась рядом, и намекала, угрожала, расписывала прелести жизни в Азкабане и чудные поцелуи его обитателей! Не удивительно, что я взялся за те немногие книги, которые описывали законы и судебную практику магической Англии. И, какое странное совпадение, среди пыльных, никому не нужных книг по этой тематике, вдруг обнаружилась редчайшая книга — точно такая же, как та, что ты только что успел подержать на коленях! Правда, кто-то основательно испортил раритет, страницы были залиты ка-кой-то дрянью, лишь на нескольких страницах можно было хоть что-то прочесть. И вновь, какое совпадение — одна из сохранившихся страниц описывала создание крест-ражей. Ни что это такое, ни зачем их делают. Только процесс создания, и то, что с по-мощью этой штуки можно вернуться к жизни! Выход из безвыходной ситуации! Побег из пасти дементора! И я создал первый крестраж...

Вольдеморт прервался, чтобы выпить вина, и Гарри, уже почти без азарта — ну ка-кой смысл спорить при таком неравенстве сил, высказался:

— Я видел воспоминание Слагхорна, видел, как он рассказывал о крестражах! И... и о количестве крестражей! Вот доказательство, а не рассуждения о древних и благо-родных!

— Ах, Гораций! — На удивление мягко рассмеялся тёмный лорд. — Чистокровный во втором поколении, так желающий казаться всезнающим и влиятельным. Нет, как зельевар, он, безусловно, выше всяких похвал, но во всём остальном... Он ведь не уточнял, откуда сам взял информацию. Скажи мне, мой недоверчивый друг, в этом воспоминании было хоть что-то, о самом процессе создания крестражей, кроме мутноватой философии и сомнительной этики? О том, как отделить часть души, как создать скрепы, стабилизировать то, что нельзя поймать обычной магией? Конечно же, я предварительно старался проверить информацию, и мне стоило бы поискать подходы к надутому второкурснику Сигнусу Блэку, а не доверять прекраснодушному декану Слагхорну. Но я слишком торопился, и влез в ловушку с головой! Я создал крестраж — и тут же утратил его, наш рыцарь светлого образа, незабвенный Дамбльдор, забрал у меня дневник, заявив, что обязан уничтожить столь тёмную вещь, и, по своему мерзкому обычаю, злорадно расписав, как мне будет не хватать этого куска души!

На минуту воцарилось молчание. Гарри упрямо смотрел в пол, не желая видеть ни вспоминающего былые ошибки Вольдеморта, ни сочувствующую ему Беллатрикс. Герой даже невольно отпил из подсунутого бокала, и долго пытался сообразить, что же ему могли подлить. Или даже тёмные лорды не допустят такого кощунства, как порча ядом или ещё какой-нибудь дрянью такого вина, пожалуй, лучшего из всех, что Гарри доводилось пробовать в жизни.

— На многие годы я постарался забыть о крестражах. До памятной встречи с одним индийским йогом, который поинтересовался, почему я так далеко от своего наставника. Как оказалось, в их школе работали с душами, и ученики создавали крестражи, и отдавали их своим наставникам — чтобы мудрецы могли проконтролировать, а, в край-нем случае, даже воскресить допустившего фатальную ошибку неуча. И вот этот йог, рассказал мне о том, что мой крестраж по-прежнему существует, и указал правильное направление на магическую Англию. Нигде больше я не встречал столько информации — йоги творят немыслимые вещи со своими душами, они способны даже на свою реинкарнацию повлиять! Именно после лекции восточного мудреца я понял, что бородатый урод просто подстраховался, заранее создал управляющую нить, чтобы превратить в марионетку слишком сильного и тщеславного студента.

Пожалуй, мне стоило принять предложенное ученичество, и лет за десять я бы избавился от контроля. Ведь крестраж — это именно скрепы части души, при разрушении, часть возвращается к основе. Но во мне было слишком много тщеславия и злости. Я хотел отомстить за свой страх и бессилие, переиграть бородатого паука в его же игре, и заставить испытывать ужас и отчаяние! Я вернулся, и начал свою игру.

Гарри тяжело вздохнул, ощущая начинающуюся головную боль. Нет, болел ни-чуть не шрам, просто не до конца ушедшее похмелье собиралась жестоко отомстить за попытки думать. Героям думать не положено, им надо действовать. Кстати, а где палочка Рона? Если валяется где-то поблизости, можно будет попытаться... Вольдеморт, с привычной лёгкостью прочитавший его мысли, показал куда-то вправо. Там, на тумбочке лежала палочка — почему-то сплющенная и какая-то пожёванная. При всём предубеждении, Беллатрикс или лорд таким заниматься точно бы не стали. Остаётся толь-ко один вариант. Ах, Рональд, всегда такой... Рональд! Сравнения тут просто не по-добрать.

Между тем, Вольдеморт продолжал свой рассказ. Нет, в принципе Гарри был не против, лучше слушать и пытаться анализировать сомнительную информацию, чем пытаться противостоять круциатусам и авадам. Но ведь рано или поздно придётся де-ать какой-то вывод. И у героя магической Англии были подозрения, что его мнение собеседнику не понравится, и тогда-то всё равно будут авады и круциатусы!

— Поначалу, всё шло по плану. За считанные годы я создал себе имя, прославившись, как новатор и реформатор, разработал политическую программу, основал организацию "Вальпургиевы рыцари". Поначалу, конечно, приходилось довольствоваться наёмниками — швалью, готовой собственных матерей за сикль на ингредиенты пустить. Именно для контроля таких, и была разработана тёмная метка — рабское клеймо, ставящееся не только на тело, но и на душу. Позже начала присоединяться молодёжь — в застойной Англии моё движение стало считаться модным, и особо прогрессивным. Таких я, конечно, не клеймил, мне не нужны были проблемы с их родителями.

В определённый момент министерство и клика Дамбльдора забеспокоились. Появились заказные статьи, на мою организацию последовательно пытались воздействовать законодательно, финансово, обливали грязью и обвиняли во всех смертных грехах. Именно тогда нам налепили эти ярлыки — "тёмный лорд", "пожиратели смерти". Вот только уставшая от добренького Дамбльдора общественность приняла это почти что с восторгом! Альбус пытался воздействовать на меня через крестраж — но я с по-мощью перстня с лёгкостью блокировал попытки манипуляции. Тогда лидер Света пошёл на откровенную подлость — были убиты несколько совершенно посторонних и никому не интересных магических семейств. Обычные маглорождённые, кое-как выживающие в не слишком приветливом для них мире. Но над разрушенными домами висели знаки, идеально копирующие тёмную метку. Можешь не верить, но не я разработал "Морсмодре", мало того, я один из последних в организации научился этому заклинанию! Но доказать ничего уже было не возможно, "Вальпургиевых рыцарей" запретили, на моё имя выписали ордер по форме А — взять живым, или мёртвым. Война началась.

Я нашёл и безжалостно расправился с наёмниками Альбуса, посмевшими опорочить моё имя. Уничтожил арестные группы Аврората — меня пытались задержать чётыре раза, вплоть до того, как среди авроров просто закончились идиоты, и носители алых мантий просто стали удирать при моём появлении. Сомневаюсь, что Дамбльдор мог предвидеть подобное. Его умоляли лично выйти и остановить "обезумевшее чудовище", но бородач не посмел, лишь распустил слухи о том, что я, якобы, его боюсь! Ну конечно же, боюсь, раз не появляюсь в двух местах, где только и можно было его встретить — в министерстве и в Хогвартсе!

Теперь можно было перейти к активной деятельности. Три рода, с которым у меня был договор, предоставили мне длиннейший список. Чиновники, торговцы, проходимцы всех мастей — зарвавшиеся нувориши, посмевшие противостоять Древнейшим и Благороднейшим. Я начал уничтожать наглецов — и самые трусливые принялись разбегаться, а самые умные склонились и приняли вассалитет Блэков, Поттеров и Лестрейнджей. За считанные месяцы три рода вернули всё, что потратили на моё финансирование и обрели невиданное влияние. Теперь даже наследники других Благородных родов жаждали присоединиться ко мне — то был пик моей славы! Победа была близка, как никогда!

Но даже тогда мне не забывали указывать моё место. Беллатрикс Блэк, юная, прекрасная и романтичная, вошла в мою жизнь, и заставила мечтать не только о победах и возвышении. Я осмелился просить её руки — и Блэки доходчиво объяснили, что место боевого пса — в будке. Беллу спешно выдали замуж за наследника Лестрейнджей, ско-вав строжайшим брачным контрактом и жестоко наказав за постыдную связь с полукровкой... А вскоре, я стал сходить с ума.

Надо отдать должное Альбусу — воздействие было очень аккуратным, и, поначалу, незаметным. В моей организации с самого начала была железная дисциплина — но только когда Белла поинтересовалась, с чего это я стал прикладывать круциатусом за малейшую провинность, попытался разобраться в происходящем. Заодно вдруг обнаружил, что отчего-то сместился приоритет целей — и я атаковал уже присягнувших ро-дам людей! На меня влияли через крестраж — и с помощью перстня заблокировать воз-действие не получалось! Что означало, что какая-то сволочь работает на пару с Дамбльдором, у старика вдруг оказалось сразу два куска моей души! На очередной встрече с работодателями я выдвинул обвинение — и Древнейшие Благороднейшие пообещали разобраться. Но времени на это у них уже не было. Даже сейчас я не знаю, чем именно Дамбльдор уничтожил старшее поколение многих и многих Древнейших и Благороднейших родов, через всю родовую защиту. Официально, это назвали вспышкой драконьей оспы. Ну-ну, болезнь, от которой давно нашли средство, с дивной избирательностью косит аристократию, причём, не всю, а ту, что имеет принципиальные разногласия с Альбусом. Да там даже симптомы практически не были похожи, любой болван, лишь взглянув, мог сразу сказать, что умерли те люди от воздействия чёрной магии. Должно быть, бородатый паук вытащил из заначки наследие Гриндевальда, скорее всего, какой-то одноразовый артефакт немыслимой мощи, во всяком случае, больше "вспышек болезней" в магической Англии не случалось. Почему и меня заодно не угробил? Так у меня были крестражи, и верных людей тогда хватало. Меня бы воскресили, возможно, в следующий же день.

"Восстание Вольдеморта" оказалось под угрозой. Приходилось изыскивать средства на наёмников, ловить и клеймить перетрусивший и решивший разбежаться молодняк аристократии. Победа была слишком близка, чтобы отступить в такое время. Но сложности всё множились, Дамбльдор уже не скрываясь, давил на меня, туманя разум, заставляя делать идиотские ошибки, постепенно превращая в кровожадного тупого маньяка. Сам же директор организовал пафосный "Орден феникса" и пиарился изо всех сил. Да верни я хоть на день ясность мыслей, я бы за один день разогнал эту идиотскую организацию прекраснодушных малокососов и великовозрастных клоунов! Но борьба по правилам Альбуса больше напоминала любительский балет, совмещённый с цирком, как вспомню свои низкосортные угрозы... Да и авроры обнаглели, принявшись давить на моих соратников. Достаточно вспомнить, что визит недоброй памяти четы Лонгботтомов стоил Белле потери нерождённого ребёнка.

Нет, я не могу сказать, что не пытался исправить ситуацию. Искал сторонников в Хогвартсе, надеясь вернуть опрометчиво спрятанную там диадему. Доверился Регулусу — но верный мальчишка умудрился погибнуть, попав в семейную ловушку с инферналами, пытаясь добыть мне медальон... А потом мне доложили, что видели у Альбуса мантию Певереллов! Ситуация была просто идиотской! Ещё на шестом курсе молодой недоумок Джеймс украл у отца семейную реликвию — чтобы устраивать шутки в школе! А когда директор изловил хулигана, и отобрал уникальную вещь "чтобы изучить", струсил, и промолчал, вместо того, чтобы признаться и попросить помощи у отца. Вот так один идиот, даже не знающий об интригах своей семьи, испоганил весь наш план, и подставил под удар как свой, так и множество других родов.

— И ты пришёл, и убил их... — Бесцветно сказал Гарри. Ненависть как будто подёрнулась пеплом. Нет, он не собирался сходу верить во всё, но кое-что стоило бы проверить. — Убил моих родителей. Зачем? Что тебе это дало?

— Да не собирался я их убивать! — С искренним раздражением буркнул Вольдеморт. — Схватить, пытать, заставить отобрать у бородатой скотины реликвию и вернуть мне крестраж! Я собирался разорвать договор с родом Поттер, хоть и потерял бы на этом часть дарованной мне родовой магии, но знания-то всё равно уже остались бы со мной! Запросто прошёл через криво установленный фиделиус, даже помощь крысы не понадобилось, заблокировал аппарацию, портключи и камины... Я готовился к серьёзному бою, ведь на собственном опыте знал, как тяжело проламывать защиту, основанную на арканах Поттеров, ударил в полную мощь — и кретин Джеймс просто сдох! Откуда же я знал, что он даже не пытался освоить родовую магию?! Но я уже почуял присутствие моего крестража, и помчался наверх, полагая, что жена Поттера собирается бежать с помощью мантии. Но это была не мантия, крестраж нашёлся в совершенно свежем, ещё не подсохшем шраме младенца! Должно быть, Дамбльдор уже сделал всё, что хотел, и перенёс крестраж в ребёнка — чтобы не мешал пользоваться реликвией.

Там, правда, была ещё рыжая красотка, наложившая на колыбель немыслимое количество защит, и бросившаяся на меня с отчаянием раненой птицы, защищающей гнездо. Вырубить её было не сложно, при всей силе и таланте, Лили не хватало знаний и опыта. Я попытался извлечь крестраж — и активировал ловушку. Всю верхнюю часть дома просто разнесло, меня и Лили просто испарило, и лишь защитный комплекс на колыбели спас тебе жизнь.

Тем временем, уже подготовленные отряды авроров и наёмников Дамбльдора получили сигнал, и атаковали мою организацию. За один-единственный день "Вальпургиевых рыцарей" стёрли в порошок.

— Но... но как же пророчество? Ведь Трелони предсказала, а Снейп подслушал... И позже, в министерстве, за что мы сражались?

— Знаешь, о пророчестве я и сам услышал только после воскрешения, на твоём четвёртом курсе. Должен сказать, сильно удивился. И даже сейчас не могу сказать, было ли оно изначально, или это одна из бесчисленных заготовок бородатого паука. Да и особого значения это уже не имеет. Альбус хорошо поиздевался над нами обоими. Тебя отправил к магоненавистникам, мне, беззащитному на тот момент духу, через дневник навязал столько пакостей, что и сейчас временами вытягиваю кое-что из подсознания. Сталкивал нас бесчисленное число раз... Кстати, спасибо тебе за дневник, сомневаюсь, что Дамбльдор стал бы рисковать своим единственным крестражем, если бы хоть на миг заподозрил, что ты способен уничтожить крестраж! Вернувшуюся ко мне часть души я перенёс в Нагини, и позже, именно её и использовал при воскрешении на кладбище. Тогда-то, оценив, что творится с моим телом и разумом, я твёрдо решил собрать душу воедино и привести себя в порядок. Не дело это, когда устраиваешь на пару со старым козлом шоу в министерстве, используя вместо эффективных, эффектные заклинания. Заодно, устроил директору ловушку, изъяв из перстня Гонтов крестраж, и поместив в него своё самое надёжное проклятье. Да-да, это был единственный раз, когда мне удалось действительно переиграть Альбуса, поймав на желании вернуть надо мной полный контроль.

— Но... это же воскрешающий камень! Один из даров смерти!

— Ах, Гарри — Гарри, такой большой, а в сказки веришь! Ни я, ни ты, не смогли бы полноценно пользоваться всей триадой "даров смерти". Да, это очень могущественные родовые артефакты. Но чтобы открыть всю их суть, надо быть некромантом, и надо быть Певерелом. Да и "повелитель смерти" в средневековье означало совсем не то, что сейчас, иначе древние Певерелы до сих пор коптили бы небо, и, возможно, правили бы всем миром. Нет, "дары смерти" просто позволяли поднимать высшую нежить, и даже я согласен с тем, что лучше бы обойтись без этой пакости.

Так, на чём я остановился? Да, бородатая погибель магической Англии, наконец-то сдохла. Но и перед смертью Альбус постарался напакостить, на годы расписав твою жизнь — и жизнь страны. Нет, я как раз ничуть не был против, чтобы ты вернул мне куски души. В конце концов, те же индусы считают, что если после ученичества душу не восстановить, целый ряд реинкарнаций будет на редкость паршивым. И последний кусок я вырвал из тебя во время нашей "дуэли" на поляне запретного леса. Небольшая иллюзия, и все видят зелёный луч вместо сиреневого, и слышат совсем другие слова.

А вот в сам Хогвартс я уже не совался. Лезть в место силы, которым десятки лет правил твой враг — самоубийство. Дамбльдор, конечно же, настроил ловушку. А спусковым крючком послужил ты — что и следовало ожидать, при любви Альбуса к представлениям. Подозреваю, что моего двойника, накаченного "эликсиром Силы", дарующим огромную мощь на пару часов, и необратимо разрушающим магическое ядро, ты мог бы убить даже заклинанием щекотки. Но хватило и "экспелиармуса". Белла, кстати, поступила точно так же.

— Ты же не думаешь, что я могла бы проиграть рыжей клуше? — Презрительно усмехнулась Беллатрикс. — Просто двойник откровенно тупой попался.

— И что теперь? — После недолгого молчания поинтересовался Гарри. — Всё заново? Опять бои, разрушения, убийства?

— Нет. — Совершенно спокойно ответил Вольдеморт. — Зачем? Старые договоры больше не действуют, главный враг, наконец мёртв. Честно говоря, я проверил не один раз, с Альбуса сталось бы тоже создать крестраж. И вообще, надоела мне магическая Англия, с её трусами, болванами и предателями. Влезать опять в это дерьмо? Ну уж нет, к тому же, у меня ещё душа заживать будет не один год, и болит же, зараза, и обезбаливающих на такой случай не придумано. Нет, мы уезжаем, постараемся привести себя в порядок, может быть, даже о детях подумаем.

Зрелище краснеющей Беллатрикс — это нечто! Не будь она убийцей и маньячкой, сказал бы, что это даже мило смотрится. А вот если эта парочка действительно заведёт детей, то наверняка назовёт их Джейсон и Фредди Крюгер, ну или Джек-потрошитель. А если будет девчонка — то по имени той утопленницы, из "Звонка".

— А... что со мной будет?

— Ну а это решит Белла. Честно говоря, мы бы уже давно уехали, но Белла отчего-то очень близко к сердцу приняла твою предстоящую свадьбу с предательницей крови. Вдобавок, взяла тут на себя некоторые обязательства. Вот мы и решили совместить приятное с полезным, решить проблемы перед отъездом, ну и слегка тебе мозги вправить, всё же, ты сейчас самая яркая лягушка в этом сером болоте. Пожалуй, даже золотая лягушка, не зря же в тебя рыжие намертво вцепились.

— Джинни меня любит!

— Ну конечно же любит, правда, по частям! — Ехидно ухмыльнулась Беллатрикс. — Отдельно — славу избранного, отдельно — деньги Поттеров и Блэков, а больше всего — родовую магию двух Древних и Благородных родов! А вот кого она любит, как мужчину, можешь когда-нибудь уточнить под Веритасерумом. Извини, но прежде чем мы тебя отпустим на эту свадьбу, ты либо выполнишь три моих требования, либо я попытаюсь тебя убить. Ты, конечно живуч и везуч без меры, но должно же и мне когда-то повезти?

Гарри огляделся по сторонам и вздохнул. Из союзников — только Рон, надёжно вырубленный и скрученный, и потому скорее представляющий собой заложника. Палочка по-прежнему недоступна. И как при таких обстоятельствах вести переговоры с террористами?

— И что вы от меня хотите? Денег? Не поддерживать Кингсли на выборах министра? Использовать своё влияние для освобождения Малфоя?

— Не угадал! — Ухмыльнулся тёмный лорд. — С финансами у нас всё в порядке, на негра нам плевать, тупее Фаджа уж точно никого быть не может. Наверное, в следующий раз в магические министры выберут обезьяну. Или магла — разницы-то никакой.

— А сестрица Нарси и сама выкарабкается, и своего Дракусика вытащит. — Подхватила Беллатрикс. — А на Люциуса нам плевать, пусть его дементоры в Азкабане хоть раком ставят! Нет, мои требования достаточно просты — ты должен принять главенство над родом Блэк, уже как лорд Блэк, разорвать мой брачный контракт с Лестрейнджами, и принять опеку над двумя ущербными — ну это видеть надо, тут уж, я полагаю, ты не откажешься.

— И в чём подвох? — Подозрительно уточнил Гарри. Вообще-то, он ожидал куда худшего. — И, кстати, а зачем контракт разрывать, Лестрейнджей ведь больше нет? Или они тоже скоро объявятся, с требованиями?

— Эти уже не объявятся! — Уверенно заявила достойная жена и сноха. — Я проверила! Но ведь родственников хватает, всяких непризнанных, дальних да сводных. Не хватало ещё, чтобы новый Лорд Лестрейндж за мой контракт ухватился. Мне, между прочим, по тому контракту ещё двух детей родить полагается!

— А ты полагал, что про некоторые рода больше не услышишь? — Рассмеялся тёмный лорд, рассматривая ошарашенного героя. — Истребить Древних и Благородных не просто, на это, случалось, десятки и сотни лет уходило, вплоть до иссякания родовой магии. Да и самозванцы найдутся, род не бедный.

— Ну, тут понятно... — С некоторым усилием выдавил Гарри. — А опека над кем?

— На Гриммо-12 увидишь. Мы тебя там ждали-ждали, пришлось уже здесь вылавливать.

— Эй, я и сам умею аппарировать!

— Ничего, я просто предпочитаю быть уверенным, что мы "случайно" не разминёмся. — Вольдеморт крепко ухватился за плечо героя, и утянул его в аппарационный туннель. Напоследок Гарри успел заметить удивлённую физиономию Крама, и порадо-вался, что тот не подошёл чуть раньше. Пусть болгарин и садист, но не хотелось бы, чтобы его убили просто за появление не в том месте не в то время.

— — -

— Ну и глюки! — Впечатлился присланный нервничающей Гермионой ловец. — Чтобы я ещё мешал водку с английским элем, и закусывал пирогом с почками! Уф-ф, ну и жуть же мерещится. Лады, с глюками разберёмся позже, а пока надо держать обещание! Кого тут надо реанимировать?

Виктор Крам покопался в кармане, вытащил и увеличил до нормального размера трёхлитровую банку рассола и металлическую воронку со следами зубов на трубке. Кое-кого ожидало суровое пробуждение.

— — -

Старый дом Сириуса был прибран лучше, чем обычно. И криков портрета не было. Должно быть, Вальбурга не лучшим образом высказалась о Томе Риддле, и племянница убрала портрет сварливой тётки — если вообще не сожгла.

На шум аппарации в коридор вышла красивая молодая женщина с волосами необычного розового цвета. Гарри застыл от изумления. Нет, не может быть! Оборотное — так перевоплощение в мертвеца необратимо... Просто хорошая маскировка — но зачем? Тут женщина увидела выпученные от изумления глаза героя и засмущалась. Волосы стали фиолетовыми, затем оранжевыми, лиловыми...

— Тонкс! Ты жива?! Но почему никто не знал? — Гарри ринулся обнимать авроршу, официально погибшую при битве за Хогвартс. Обнимать фигуристую красавицу было очень приятно, да и пахло от неё изумительно, чистым здоровым женским телом и молоком. — Я цветы тебе на могилу приносил...

— Осторожнее! — Девушка была сейчас такой же розовой, как и вернувшие основной цвет волосы. — У меня сейчас грудь слишком чувствительна.

Задать глупый вопрос герой не успел, обнаружив стоящую невдалеке незнакомую опрятную домовушку, держащую на руках на удивление спокойного и довольного жизнью младенца. Тедди! Он же, между прочим собирался позаботиться о сироте, но его постоянно отвлекали. Нимфадора осторожно выскользнула из его объятий, и Гарри не стал её удерживать, отчего-то ему стало неловко за то, что он бесцеремонно тискал кормящую мать.

— Вот одна из тех, за кем надо присмотреть. Племяшка слишком уж стремится на тот свет!

Тонкс только недобро зыркнула на Беллатрикс, но смолчала. И это было удивительно, учитывая, что официальной убийцей розововласой аврорши была именно тётка.

— Но как так вышло? Почему все считали тебя мёртвой?

— А это было кое-кому выгодно! Видишь ли, Гарольд, метаморфы всегда отличались удивительной живучестью и поистине бесконечной адаптативностью! Так что, как только я прочла, имя некой Нимфадоры Тонкс в списке погибших, да ещё и от какой-то мелочи, вроде секо в грудь, тут же кинулась на кладбище, и вскрыла могилу. Даже метаморф умрёт без доступа воздуха, и если я выясню, что за тварь проверяла мою племянницу перед захоронением, кое-кто позавидует Лонгботтомам! — Беллатрикс с ухмылкой прошлась вокруг отворачивающейся племянницы. — Знаешь, как я в своё время ей завидовала? Ведь боевой метаморф — настоящая машина смерти! Будь племяшка поумнее, да развивай свой дар, я бы даже не была уверена, на кого поставить при столкновении, на неё или на Тома! Но ещё ценнее другое свойство женщин-метаморфов, при их контроле тела, они легко и безболезненно вынашивают детей, рожают без боли, и уже на следующий день вновь готовы к зачатию! Да она в одиночку может возродить несколько почти угасших родов! Брачные контракты таких женщин оценивались в десятки и сотни миллионов галеонов!

— Вы прямо как товар на базаре расхваливаете... — Раздражённо пробурчал Гарри. — Я же не покупатель!

— А тебе и незачем покупать! — Оскалилась женщина, как-то чересчур интимно оглаживая племянницу через тонкий халатик. — Она и так твоя! Ты ведь у нас будешь лордом Блэком, а она будет в твоём роду. Знаешь, что я потребовала от нашей дурочки за спасение? Возращение в род Блэк — раз, оставаться здесь, в защищённом месте, до полного освоения дара — два, рождения, как минимум трёх детей для возрождения рода — три! Тедди, к сожалению, не в счёт, бастард, да ещё от проклятой твари, может быть лишь слугой рода. От тебя потребуется только принять в род Нимфадору — и нечего фыркать, сестрица дала тебе отличное имя — присматривать за ней, и найти ей хорошего мужа. Да, и между прочим, ты будешь идиотом, если хотя бы один из обещанных ею детей не будет твоим. Жениться незачем, не стоит сливать главную и побочную ветвь рода, но и не воспользоваться такой красавицей глупо.

— Хватит издеваться над Тонкс! — Не выдержал герой, невольно отводя глаза от мучительно красной девушки. — Вы ведёте себя... как сутенёрша!

— Так ведь для особого клиента! Тебе, кстати, тоже ведь понадобятся наследники, как для рода Блэк, так и для рода Поттер. Никому ещё не удавалось стать дважды лордом. И при всём восхищении племяшкой, лучше, если официальной женой будет другая девушка.

Гарри тяжело вздохнул. Похоже, Беллатрикс никогда не слышала о таких вещах, как моральные нормы или хотя бы простое человеческое достоинство. Оставалось лишь перевести разговор на другую тему, чтобы избавить Нимфадору от избыточного внимания тётки.

— Ладно, а кто второй требующий опеки? Вы ведь не о Тедди?

Второй опекаемый вызвал не меньший всплеск эмоций, хоть и не столь определённых, как Тонкс. В небольшой уютной комнате сидел на удивление опрятный, с вымытой головой, но от того не менее узнаваемый Северус Снейп. Вон, даже шрамы на шее от клыков Нагини остались.

— Здравствуйте, профессор!

Приветствие ушло в пустоту. Темноволосый мужчина глядел куда-то в стену, ничуть не интересуясь окружающим.

— Что с ним? Его что, дементор поцеловал?

— Ну, не настолько всё плохо. Здесь вина не дементора, а директора.

— Его директор поцеловал?! Ну ни хрена ж себе эффект!

Беллатрикс захохотала, а Вольдеморт лишь покачал головой:

— У тебя довольно сомнительное чувство юмора, Гарольд. Всё гораздо проще. Наш добрый Альбус просто привык корректировать разумы подчинённых, без сомнений влезая в мозги и не гнушаясь перекраивать всё на свой лад. А Северус был толковым менталистом, и весьма упрямым человеком, так что конфликт при очередной корректировке перерос в ментальный поединок, и завершился разрушением личности более слабого мага. Так что настоящего Снейпа ты даже не видел, лишь марионетку, искусно запрогаммированную на все случаи жизни. Стыдно признаться, но я довольно охотно играл с Дамбльдором в "перетягивание Северуса" — кто лучше и незаметнее наложит очередные программы, кто сумеет вытянуть больше жизненно важной информации. Но директор умер, и наш зельевар, выполнив последние инструкции, просто отключился, как игрушка с закончившимся заводом. Должен признать, здесь я вновь проиграл, в отличие от Альбуса, мне так и не удалось воссоздать ложное ядро личности. Северус жив, вполне здоров, послушно выполняет распоряжения, даже способен сварить довольно сложное зелье — но только по приказу. Приходится контролировать, и приказывать — поесть, оправиться, помыться, лечь спать — честно говоря, это утомляет.

— А он... может выздороветь? — Гарри был потрясён. Нет, он, конечно, не был в восторге от того, как обращались с ним, но то, что случилось с этим человеком, просто ужасало! Вряд ли даже поцелуй дементора намного хуже! И... получается, он ведь действительно не знал этого человека, может быть, он и не был плохим...

— Шансы есть. Как я уже говорил, Северус был толковым менталистом, есть надежда, что инстинктивно, он начнёт собирать обломки своей личности. Но сколько это займёт времени — понятия не имею. Месяцы, годы, десятилетия... Так что, я бы посоветовал найти для него жену, из бедного и не особо знатного чистокровного рода. Всё же, он, хоть и полукровка, последний из рода Принц, его ребёнок сможет претендовать на титул, а жена, соответственно, будет регентом. Думаю, найдётся немало достаточно тщеславных девушек, на что угодно способных, ради вхождения в такой род.

— Звучит довольно мерзко. Надеюсь, хоть здесь вы не намекаете на Тонкс?

— Как раз Нимфадору и подпускать к Севу не стоит! — Серьёзно посоветовала Беллатрикс. — В тот единственный раз, когда ей доверили его накормить, яда и иголок в пище было больше самой каши, хорошо хоть, что зельевары мастерского уровня ещё при ученичестве вырабатывают себе иммунитет к большинству активных веществ. Да что там говорить, если его даже яд Нагайны не взял!

— Но почему? Зачем это Тонкс?!

— А ты сам подумай, кто у нас здесь такой талантливый, что способен адаптиро-вать амортенцию даже для метаморфа? Может, у Нимфадоры и есть недостатки в воспитании, но влюбляться в оборотня, да ещё настолько жалкого!

— Погодите, я просто не понимаю... Можно же просто поручить это домовым эльфам! Ведь даже в Мунго они присматривают за Локхардом и... прочими.

— В Мунго их специально дрессируют, и присматривают. Да что там объяснять, Кричер!

Старый домовик, в кои веки опрятный, возник рядом:

— Благородная госпожа звала Кричера! Что недостойный слуга может сделать для благородной хранительницы рода Блэк?

— Я хочу, чтобы ты позаботился о Северусе.

Домовик с недоумением покосился на бездумно разглядывающего стену мага, и уточнил:

— Кричер должен устроить достойные похороны? Или прикопать это тело втайне, чтобы не нашли авроры? А может... неужели благородная госпожа собирается заняться великим искусством некромантии? Кричеру нужно распечатать тайные заклинательные покои?

— Что за глупости? — Искренне возмутился Поттер. — Профессор Снейп жив! Просто надо присматривать, чтобы он вовремя ел... ну и за другими его потребностями.

Старый домовой эльф Блэков с раздражением покосился на него, и всё же снизошёл до ответа:

— Тело ничего не хочет. Тело не думает, значит, тело мертво!

— Благодарю, Кричер, можешь идти. Теперь понял, Гарольд? Старые философы правы "думаю — значит, существую". А домовые эльфы существуют для того, чтобы выполнять желания хозяев и их гостей, для них тело без желаний не имеет смысла. А даже младенец переполнен желаниями, простыми, ярко выраженными, и оттого идеально понятными для домовиков. Ладно, с этим, думаю, понятно, пошли делать из тебя лорда Блэка.

Герой медлил, ощущая во всём этом какую-то... подставу? С чего это его врагам так о нём беспокоиться? Вернуть двух людей из считавшихся мёртвыми, навязывать титул, один из самых значимых в магической Англии... Где подвох?

— Поттер, ты долго ещё будешь размышлять? И так уже сколько времени возимся! Если тебе нужен ещё мотив для действия, уточню. Сейчас здесь правлю я, как Хранительница, но когда ты станешь лордом, вся здешняя магия будет твоей! И ты легко сможешь как защитить страдальцев, так и просто выкинуть нас!

— А женщина не может стать лордом? В смысле, главной?

— Нет, в роде Блэк — только хранительницей. Блэки — боевой род, и магии недосуг ждать, пока баба родит, или отойдёт после течки! Давай уже, герой! Не будь сестрицын Драко таким слюнтяем, я бы предпочла его! А тут и ты, вместо того, чтобы хвататься двумя руками за возможность от нас избавиться поскорее, сопли жуёшь!

— — -

Сам ритуал Гарри почти не запомнил. Когда они только подходили к алтарной комнате, магия Блэков вдруг сгустилась, как будто обрела материальное воплощение, и давила, обволакивала, обжигала и замораживала одновременно. Пламя факелов дрожало и едва разгоняло сгустившуюся тьму. К самому алтарю подходили уже втроём. Вольдеморт глядел сквозь двери из коридора, домовушка утащила испугавшегося младенца.

Как в трансе, герой говорил то, что нашёптывала ему старшая женщина, в чём-то клялся, резал руку и лил кровь на алтарь. Это было... правильно.

В какой-то миг он ощутил магию этого места. Переполненный силой алтарь, потоки энергии, пронизывающие старый дом от чердачного окошка до самого глубокого подземелья, хранящего кое-что неблаговидное, и оттого запечатанное ещё три сотни лет назад. Ощутил родство двух женщин поблизости, и неполную совместимость с магией двух гостей мужского пола, радостную готовность домовиков и скованную до поры до времени магию множества припрятанных по разным тайникам артефактов. Тугая, тяжёлая, древняя магия текло сквозь него — и он видел. Обряды, проводившиеся здесь, жертвоприношения, благословления и проклятья, клятвы и нарушения оных... Боль, гнев, горечь, месть... Любовь, радость, счастье, веселье... Договоры с древними... Служение новым богам... Смерть во имя рода... Предательства из-за сиюминутной выгоды... Ритуальное расчленение врага на этом самом алтаре... Зачатие наследника на нём же...

Годы и века текли сквозь кандидата в лорды, бесчисленные лица тех, кто правил родом до него, их семей, любимых и врагов, слуг рода и предателей его, давно забытых страстей, бережно хранимых древней могучей магией. В какой-то момент он просто осознал, что вся, абсолютна вся магия рода Блэк протечёт через него, и оставит бесчисленные отметины, часть из которых сделают его сильнее, мудрее и опытней, а часть — наградят болезненными шрамами на душе. Потому что лишь достойный сможет, умерев в ходе древнего, как мир ритуала, возродиться полноценным лордом, по праву повелевающим накопленной за века магией...

Сама история сейчас смотрела его глазами, позволяя вспомнить неведомое, понять непознаваемое, решить недоступное, перед глазами стояли представители рода Блэк, от основателя, по сегодняшний день, вопреки девизу, крайне редко "всегда чистые", но почти всегда яркие, бесчисленные звёзды на фоне бездонной тьмы магии Блэков...

Лишь краем уха он слышал голоса, и с трудом понимал часть сказанного:

— С ним всё в порядке, если бы что-то пошло не так...

— Так и должно быть, он очищается от слабостей, и от всякой мерзости, подозреваю, что в последние дни он пил амортенцию вместо воды...

— ... такое давление?

— ... недостающее. Слабый получил бы силу Рода, слабовольный — поддержку предков, а наш балбес — знания предшественников. Теперь ему самому решать, закре-пить узнанное, или забыть, как...

В какой-то момент он понял, что всё уже закончилось, но никак не мог избавиться от мельтешащих образов в голове. Так что просьбы женщин, имеющих отношение к его роду, он выполнил, не задумываясь. Это было правильно. Юную женщину с ценным даром вернул в род, теперь она сможет развить дар полностью. Второй помог разорвать брачный контракт — и чем думал его предшественник, подписывая такую мерзость? Спонтанно возникшее при разрыве контракта проклятие, просто и естественно перенаправил Лестрейнджам. Вот будет подарок новому лорду того рода! Хотя, свой род тоже запущен до невозможности, тут чистить и чистить!

Старшая женщина прощалась, и он ощутил мимолётную грусть — род Блэк сейчас слишком слаб и уязвим, помимо этой — лишь два полноценных члена, и бастард с сомнительной наследственностью, но и удерживать сильную ведьму против воли бессмысленно. Лишь краем уха слушал последние слова:

— ... и если всё же надумаешь жениться на рыжей шлюхе — только гражданским браком, никаких ритуалов единения магии! Род Блэк умеет хранить свою магию, предательница крови сдохнет — а тебе последствия разгребать! Ну, пока, мир вам, любовь, и квидичную команду детей, хи-хи!

— Тётя! Вымой уже рот и успокойся!

Хлопок аппарации и шаги раздражённой девушки. О чём они говорили? Брак?

Гарри Поттер, герой магической Англии, свежеиспечённый лорд Блэк вдруг понял, что безнадёжно опоздал на собственную свадьбу!

Джинни его просто убьёт! Джинни... внезапно, вместо привычного сладкого предвкушения он ощутил приступ тошноты. Мерзость, и на этом вот, он собирался жениться? В памяти возникали неприятные моменты, до недавних пор скрытые "обливиэйтами". Дин был прав! И Гермиону надо спасать, хоть она и не ангел, но даже чёрт из ада не заслуживает участи стать женой одного из рыжих! Один за другим слетали ментальные установки, в крови выгорали остатки зелий...

Любимая?! Друзья?! Наставники и соратники?! Алтарь, на который он до сих пор опирался, с готовностью задрожал, отзываясь на гнев лорда Блэка. Что потребует хозяин? Проклясть? Вырвать душу? Призвать тварей из преисподней или грима из-за серой грани?

Гарри очень аккуратно разогнулся, убирая руки с древнего камня. Нет, сейчас не время для действий. Ему надо многое обдумать, очень многое... Пожалуй, всю свою жизнь, шаг за шагом.

— — -

— Благородный хозяин, лорд Блэк, грязная предательница крови опять верещит под окном! Позвольте, я сброшу ей на голову самый тяжёлый сундук! — Кричер, весь покрытый перьями, с измочаленной шваброй в руках, вновь объявился в библиотеке. Старый домовик был счастлив — новый хозяин читает правильные книги, позволил верному слуге бить сов, пытающихся принести не нравящиеся хозяину письма. Единственное, что омрачало его настроение, это то, что хозяин раз за разом отвергает казни, предложенные верным слугой для надоедливой рыжей ведьмы. Вот и сейчас запретил, даже не отрываясь от книги. Но домовик знал, что рыжее отребье жутко раздражает хозяина, и верил, что рано или поздно одно из его предложений будет принято. Потому не поленился смазать пыточные механизмы в четвёртом подвале, а в список купленных ингредиентов по собственной воле внёс те, что нужны для изготовления самых надёжных ядов.

Домовик сбил с мысли. Гарри лишь вздохнул, закладывая свежей газетой недочитанную книгу "Темнейшая магия. Том 3. Вампиризм. Гули и гнолы. Дары Тьмы. Душеловы и дементоры". На мгновение задержал взгляд на передовице "Целители Мунго не способны снять проклятье с Риты Скитер. Виновник до сих пор неизвестен". Ну что ж, новым знаниям быстро нашлось дело. Незачем было выливать столько грязи на всех участников несостоявшейся свадьбы. Пожалуй, через полгодика он снимет проклятье — если не забудет, конечно. Ну а то, что не нашли виновника, это вопрос некомпетентности авроров. Тот же Отдел Тайн, наверняка разобрался, но там работают не идиоты, и с лордами без крайней нужды не связываются.

Прошла лишь неделя — а он разительно изменился. Читал книги, от которых ранее шарахался, сознательно закрепляя смутные знания, и заново определяя для себя нормы и разумные ограничения. Обдумывал свои шаги на будущее. Кстати, а который час? Самое время!

Лорд Блэк быстро, но тихо прошёл по коридору, и замер в дверях одной из комнат, где Нимфадора привычно кормила жадно чмокающего ребёнка. Молодая женщина по уже сложившейся традиции покраснела, но отворачиваться не стала. Лишь сделала вид, что читает свою настольную книгу "Боевой метаморфизм. Создай из себя непобедимое чудовище!"

До поры до времени, они просто общались. Двое молодых людей, по воле судьбы сидящих в одном доме, не слишком хорошо знакомых, резко поменявших свой статус и совсем недавно избавившихся от грубого вмешательства в свои жизни. Им было приятно взаимное общество, они с удовольствием общались, но всё ещё были очень далеки. А потом, после крайне неприятного визита Андромеды Тонкс, отказавшейся вернуться в род Блэк и обвинившей молодых людей в распутстве, Гарри пошёл утешать расстроенную девушку, и впервые застал сцену кормления.

Глядя на красивую, тяжёлую грудь красавицы, лорд Блэк меньше всего думал о молоке. Нет, он, конечно, не отказался бы попробовать, но куда больше хотелось прикоснуться к нежной коже, ощутить тяжесть налитых полушарий, провести рукой вниз, распахивая домашний халат, ласково привлечь к себе...

Он понимал, что отчасти на него давит древняя магия, требуя, вымогая любым способом обзавестись наследниками, но он вполне мог сопротивляться. Больше удивляла Нимфадора, никак не показывающая своего отношения. Всего раз возмутилась бы — и он держался бы в стороне, не собираясь давить своей властью лорда. Улыбнулась бы или поманила — и он перебрался бы ночевать в её комнату.

Похоже, некогда обманутая и запертая на долгий срок молодая женщина сама никак не могла принять решение. Как и он, вдруг переставший понимать любовь, не навязанную зельями.

От навязчивых желаний не спасали ни дела рода, ни поспешное освоение родовой магии, ни возня с зельеваром. О, этот человек был одной большой проблемой! Надо было не просто отдавать приказы, а каждый раз описывать всё в подробностях — отправишь в туалет, но забудешь уточнить, что надо снимать штаны — придётся отправлять мыться и возиться с загаженной одеждой. Разве что с зельями было получше, здесь безмолвный профессор мог проявить хоть какую-то инициативу. И то приходилось время от времени выяснять, отчего бедняга впал в ступор — и чаще всего это случалось из-за того, что не хватало какого-нибудь ингредиента. Гарри посылал домовиков за не-достающим, и Снейп вновь начинал действовать — до следующей заминки.

Сам же лорд Блэк возвращался в библиотеку, хотя регулярно ловил себя на том, что вместо текста представляет себе, что там под халатиком у ведьмы с розовыми волосами. Интересно, как бы сложились их отношения, если бы они встретились просто так, без навязанных "половинок", и прочего... Так, опять думает о глупостях!

Вечно так продолжаться не может! Пожалуй, сегодня за ужином он поговорит с Тонкс начистоту! А уже завтра, выйдет. Хватит прятаться от рыжих, пусть даже первая встреча сулит кучу неприятностей, боевую магию и навсегда испорченные отношения. Но лорд Блэк переживёт детские привязанности. Не время маяться дурью! Сейчас он в самом выгодном положении — он сможет помочь многим родам — и поставить их в за-висимое положение. Он поможет пострадавшим во время недолгого правления упи-ванцев лавочникам и производственникам — и получит долю во владение. Тщательно прошерстит чиновников министерства, убирая идиотов и мерзавцев, и продвигая вер-ных людей, самое время, пока его слава и влияние на пике. Это будет не просто, но на то он и лорд Блэк, чтобы любыми путями преумножать власть, богатства и магию сво-его рода.

Ну а жену он выберет из чистокровных, но не чрезмерно родовитых девушек. Леди Блэк должна быть счастлива и стараться соответствовать, а не интриговать в пользу девичьего рода. Хотя, в зависимости от того, что скажет Нимфадора, с женитьбой, мо-жет быть, он и не будет торопиться...

— — —

Старый домовик Кричер, изготовивший швабру для внезапного удара по сове, несущей очередной вопиллер, довольно осклабился. Вот уже больше сотни лет он служил Древнейшему и Благороднейшему роду Блэк, и давно научился чувствовать и понимать желания хозяев лучше, чем они сами.

Уже завтра хозяин выйдет на свет — и предатели крови больше не посмеют слать крикливые письма. Тяжёлая тень рода Блэк падёт на многие другие рода, на множество мелких суетливых магов, чьи рода не насчитывают и десятка поколений, и даже на министерство, где сидят глупцы, считающие, что кем-то правят. И сильный, но глупый Том, которого почему-то любит хозяйка Белла, поймёт, как надо, без тупых знаков и бессмысленных смертей. Конечно же, бессмысленных, ведь врагов надо убивать на алтаре, а не просто так!

А ещё, сегодня ночью, желания молодых хозяев наконец соединятся, и породят, наконец, настоящего наследника, в котором огромная сила соединится с древними дарами. Старый дом давно уже мечтал о Великих Блэках, что не рождались уже сотни лет. Но теперь всё будет хорошо, осталось лишь подождать... Сова всё же решилась, ловко увернулась от швабры, а вот от пинка не сумела, и с возмущённым уханьем выпала за окно. Кричер ловко подхватил начавшее нагреваться и подпрыгивать красное письмо, и метко зашвырнул его прямо в растрёпанную рыжую шевелюру противной ведьмы. После чего захохотал так, что все киношные тёмные властелины могут лишь плакать в уголке.