Арка 9

АРКА 9.

Глава 91.

Като нежно погладил Ино по щеке и поднялся с кровати. Последние пару дней его не покидало странное чувство беспокойства, но найти его источник сеннину не удавалось. Синоби перевел взгляд на сына. Иноджин сопел в своей кроватке, и хорошо ощущался всеми чувствами. Като ухмыльнулся. Природа, против нее не попрешь. Его... наследие. Нет, не так. Его Наследие. Наследие его силы, навыков, способностей, техник. Да, его наследники, потомки, вероятно, не смогут использовать стихийную чакру. Не основная ветвь семьи — точно. Но предрасположенность к использованию природной чакры, вместе с сильными сенсорными способностями...

Малыш ДОЛЖЕН выжить, и создать свой клан. Да, нехорошо, когда родителя навязывают своим детям жизненные цели и приоритеты. Но Като и не будет навязывать. Он будет воспитывать и учить.

Накинув халат, сеннин бесшумно покинул комнату. В жилой части отремонтированного и обустроенного замка пока жили только они семьей. Если все пойдет, как надо, то здесь позже будет жить его клан. Войны начинаются и заканчиваются. Като не верил, что это, пусть и важная, война, как-то принципиально изменит мир. Сдвинет чашу весов — возможно. Но положение вещей диктует человеческая природа. Пеин хочет изменить мир, и у него даже может получиться, но он не изменит человеческой сути. Курохай будет драться, и многое сможет сделать. Но он выжжет себя этой борьбой. А кто-то должен и о будущем заботиться.

Сеннин прислушался к своим ощущениям и ухмыльнулся, двинувшись к просторному балкону. Этот балкон предназначался для семейных обедов в теплое время года, но неплохо подходил и для небольшой встречи и разговора под светом ночных звезд. При свете дневной звезды такие разговоры неуместны.

Открыв дверь, Като с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух. Прямо под балконом ночные птицы устроили оживленный гомон, что сложно было назвать "пением", но вполне дополняло атмосферу приятной ночи. Ночной прохлады он не боялся, замерзнуть или вспотеть он не сможет, даже если захочет.

— Ты знаешь, что достать действительно хорошее вино не так уж просто?

Итачи с удобством устроился в кресле и дегустировал унесенную из закромов замка бутылку вина. Като не признавал саке, да и большую часть местного алкоголя забраковал. Даже выбранное им вино было скорее компромиссом, чем действительно тем, что он хотел бы получить.

На его вопрос Учиха ответил задумчивым рассматриванием вина в своем фужере. Спрашивать о том, как он проник в хранилище и вынес бутылку, не стоило. Как и сомневаться в том, что нукенин не оставил никаких следов.

— Даже если будешь пить каждый день, чего ты делать не будешь, твоих запасов хватит на всю твою жизнь.

Като сел в свободное кресло, пожав плечами:

— Хочу ввести хорошую традицию — держать вино. Знаешь, оно со временем должно становиться только лучше, если правильно сделано. Это называется — выдержка. Лет через двести у моих наследников будет вино двухсотлетней выдержки, и оно будет стоить целое состояние.

Рассветник хмыкнул:

— Если этот замок продержится двести лет, и все еще будет принадлежать твоей семье.

— Я готов приложить к этому необходимые усилия.

Итачи, чуть подумав, согласился:

— Пожалуй, если кому-то это и под силу, то тебе.

Като хитро улыбнулся:

— Говоришь так, как будто это архи сложная задача. Сложная, не спорю, но далеко не невыполнимая.

Учиха чуть кивнул:

— Возможно. Если нам удастся привести свой план в исполнение, то этот мир не будет прежним.

Яманака сдержанно рассмеялся:

— Пожалуй, возможно, если. Я не слышу в твоем голосе уверенности, Итачи.

Тот чуть пожал плечами:

— Когда мы все это начинали, не было тебя. Не было Джокера. Конохой управляли два старых маразматика.

Като прищурился, рассматривая собеседника:

— Ты явно чем-то взволнован. И к тому же тебя давно не было. Что случилось? Плохие новости?

Учиха не сразу сформулировал ответ, некоторое время размышляя. Наконец он кивнул:

— Мы добрались до второго биджу. Нии Югито из Кумогакуре попала в нашу ловушку.

Като хмыкнул:

— И снова не слышу уверенности в голосе. Ловушка была не ваша?

Отпив вина, Учиха вынужден был согласиться:

— Ты прав. Меня немного настораживает твоя проницательность. Ты знаешь меня совсем недолго, но научился понимать куда лучше, чем Кисаме.

Сеннин лишь пожал плечами:

— Это потому, что вы зацикленные на силе и своих мечтах придурки, не смотрящие по сторонам и не желающие понимать, что мир не крутиться вокруг вас.

Учиха хмыкнул:

— Тогда вокруг кого крутиться мир?

Като выразил искреннее удивление:

— А ты не знаешь? Миру насрать на мелких никчемных людишек. Мы, люди или ниндзя, не может серьезно изменить даже собственную жизнь. Мир? Не смеши меня. Мир был здесь задолго до нас, и будет здесь, когда все мы исчезнем. Мудрец Шести Путей сумел когда-то давно многое изменить. Мы, синоби, об этом помним. А люди нет. Даже если у нас, меня, тебя и Пеина, все получиться, вас, Рассвет, забудут лет через сто, максимум. Пеина, если он оставит учеников, будут помнить дольше. Возможно, до следующего ему подобного. В масштабах истории отдельные люди чаще всего — незаметные песчинки.

Итачи несколько долгих секунд смотрел на сеннина, наконец, спросив:

— Тогда зачем жить? Если наши деяния, как ты говоришь, все равно будут всеми забыты?

Като рассмеялся:

— А тебе не нравиться жить? Или тобой движет желание увековечить свои поступки в веках?

— Нет. Я делаю то, что делаю, потому что это правильно.

Като кивнул:

— Ну, так не надо лицемерия. Вы не спасаете мир, вы не меняете его. Вы всего лишь слегка меняете сложившийся в человеческом обществе порядок вещей. Это и есть естественное развитие.

— Хм... Сильные синоби могут менять ландшафт. Это мир тоже не заметит?

Но сеннин лишь снова пожал плечами:

— Могут, и что? Подумай. Мы, синоби, живем не очень много. От пятидесяти до ста лет, в основном. Некоторые больше. Люди живут еще меньше нас. Сто лет, это тридцать пять тысяч дней, плюс — минус. Если взглянешь в некоторые исследования, которые проводили некоторые синоби, то узнаешь, что мир существует сотни тысяч лет. Возможно, миллионы. В масштабах нашего мира лишний кратер на поверхности не больше, чем комариный укус, который рассосется через несколько дней.

Учиха молчал, обдумывая слова собеседника. Но Като не стал дожидаться его ответа:

— Расслабься, глазастик. Не грузись. Лучше скажи мне, что тебя так обеспокоило?

Итачи неодобрительно глянул на собеседника, отпил вина, но все же ответил:

— Кое-что. Двуххвостую нашли не мы. Нам ее продали.

Сеннин изогнул бровь:

— Вот как? И кто добродетель?

— Твой ученик?

— Который из них? — не моргнув глазом спросил Яманака.

Учиха хмыкнул:

— У тебя их много?

— Больше двух. Хотя я, наверное, догадываюсь. Инахо решил напакостить по крупному?

Итачи кивнул:

— Он продолжает развиваться. Две команды из Конохи, пусть это кучка гэнинов, тюнин и дзенин, он, со слов Какузу, раскатал не слишком напрягаясь. Как минимум, основные раны нанес имен он, скупердяй в этом разбирается. К тому же он забрал четверых с собой. Трех гэнинов и дзенина.

Като немного помрачнел. Он знал, что стычки Рассвета и Коноховцев неизбежны, но все же.

— Кто погиб известно?

Итачи кивнул:

— Сарутоби Конохамару и его напарник. Там же была собака Инудзука, погибла от техники Инахо. Хозяин был серьезно ранен и успел свалить, пока наши дрались с джинчурики и ее охраной.

Сеннин кивнул, показывая, что информацию он принял:

— Главный вопрос: как Инахо узнал о встрече коноховцев и джинчурики? Да и зачем ему... Хм.

Учиха кивнул:

— Это меня и беспокоит. Что бы ты там не думал, найти джинчурики — задача нетривиальная. Конечно, когда он в деревне — это не особая проблема. Но... Даже если мы всем составом нападем на Лист или Облако...

За него закончил сеннин, презрительно хмыкнув:

— Раскатают вас. Кровью умоются, но раскатают. Особенно в Конохе, там вас прямо с распростертыми объятьями встретят. Сколько у них сейчас боевиков "S" ранга? Курохай, Хатаке, как самые опасные. Твой брат тоже заставит вспотеть любого из вас во встречном бою. Два джинчурики, один из которых если не на пике силы, то близко к нему. Да и бойцов "A" ранга там, как у собаки блох.

Учиха вынужден был согласиться:

— Да, в общем, штурм сейчас не вариант. А выследить джинчурики за пределами деревень... Наша разведка, конечно, хороша, ну так у всех своя разведка есть.

— А Инахо вот узнал, — заключил Като. — И узнал не сам. Он в Стране Огня не был достаточно долго... Кто-то помог.

Итачи кивнул:

— Я очень хотел придавить этому неизвестному доброхоту хвост. Но не сумел его найти.

Като хмыкнул:

— А твой друг? Как его? Тоби?

Акацки отрицательно покачал головой.

— Занимательно, — улыбнулся Като, однако ни капли доброты в этой улыбке не было. — Я думал, Корень, а затем и Курохай вычистили в Листе лишних людей. Похоже, я был слишком оптимистичен.

Итачи пожал плечами:

— Коноха всегда была такой. Много кланов. У всех свои интересы.

Като отмахнулся:

— Это сейчас не важно. Вы стали на шаг ближе к цели — это главное.

Като отвернулся в сторону, думая о своем. Итачи несколько секунд наблюдал за ним, а затем спросил:

— Судьба твоего ученика тебя не волнует?

— Нет.

Пояснений не последовало, но Итачи настоял:

— Он становиться сильнее. Растет, развивается. В отличие от тебя.

Като хмыкнул:

— Я достиг своего потолка. Оставаясь человеком, большего я уже не добьюсь. Я превращаться в монстра, вроде Курохая, не хочу. Ты, кстати, своего предела тоже достиг, и уже давно. И ничего, живешь как-то.

— У меня нет ученика, желающего меня убить, — парировал Итачи.

Като пожал плечами:

— И у тебя нет двойника, способного этого ученика разорвать на сотню аккуратненьких кусочков... — сеннин задумался. — А кого он забрал, известно?

Итачи пожал плечами:

— Моеги, напарницу Конохамару. Собственно, это все, что о ней известно, вся команда, вместе с капитаном, Кибой Инудзука, для нас интереса не представляла.

Като поморщился. Молодежь клана кинологов жила у них под боком, и была как бы... Под защитой. Возможно, Курохай знает больше, чем демонстрирует. Не просто же так он отправил их именно под крыло Ино.

— А оставшиеся трое?

Учиха отрицательно покачал головой:

— Неизвестно. Первую команду мы определили только по Сарутоби. По нему собирали данные, пока не удостоверились, что он нам неинтересен. Про вторую команду ничего не известно.

Сеннин задумчиво замолчал, прикидывая, как именно запросить эту информацию из Конохи.

— У меня есть только догадка, — судя по выражению лица, Итачи издевался.

— Ну, излагай, — Като издевку проигнорировал.

— Следы от техники, судя по всему, дзенина. У меня есть только описание со слов Какузу, да и поле боя они неслабо разбили. Но техника напоминает ту, что использовал твой напарник, в Суне. Пересаженный Кеккей-генкай...

— Тера? — Като задумался.

Ответа на вопрос: "на кой черт Инахо мог потребоваться Тера?" у него не было. Допрашивать Теру особого смысла нет, сдохнет от защитных техник раньше, чем успеет рассказать что-нибудь интересное. Как носитель способности бесполезен, потому что, по сути, калека. Способности у него сидят криво, так что изучать его бесполезно. Нда, загадка.

— Самый очевидный ответ — месть. Вот только кому он успел напакостить?

Учиха пожал плечами:

— Той куноити. Темари. Он успел ее изнасиловать до того, как смысла из Суны перед твоей атакой.

Сеннин хмыкнул:

— Тогда вопрос стоит иначе. Чем Темари собирается платить за такую услугу? В акт альтруизма и восстановление справедливости в исполнении Инахо я не поверю.

Итачи улыбнулся:

— Я же говорю. Мальчик становиться проблемой.

Като хмыкнул:

— Вашей проблемой. Свою часть сделки я выполню, но рвать жопу ради ваших идеалов и возвышенных целей не буду.

Учиха поморщился:

— Ты сам сказал, что согласен с необходимостью прогресса, и готов в нем участвовать.

— Именно, — кивнул сеннин. — Участвовать в прогрессе, а не в резне, которая ему сопутствует. Если так хочешь решить эту проблему чужими руками — слей в Коноху информацию о том, что вы получили наводку от Инахо. Не обещаю, что Курохай побежит хоронить ученика, но... Необходимые действия предпримет.

Яманака поднялся, немного размял плечи. Он сосредоточился и понял, что Ино заметила его отсутствие.

— Есть слух, что клан Инудзука подчиняется лично Шестому. И молодняк, что вы здесь оберегаете, этому подтверждение, — согласился Итачи. — Пожалуй, твое предложение не лишено смысла.

— Тогда допивай вино и не отсвечивай. Скоро охрана будет делать обход. Они остолопы, конечно, но не нужно им лишний раз промывать мозги.

Учиха отсалютовал бокалом вместо ответа.

— И не трогай больше запасы в погребе. Бери со склада кухни, как я. Там уже привыкли. До встречи.

Като покинул балкон, бесшумно закрыв за собой дверь. Короткая прогулка по своему замку, и он проскальзывает в комнату. Ино приподняла голову, с некоторым беспокойством спросив:

— Не спится?

Скинув халат, Като кивнул, и, забравшись под одеяло, нежно обнял жену. Когда он сосредоточился на балконе, где только что состоялся разговор, следов собеседника уже не было.

Глава 92.

— На месте были найдены тела двух гэннов из команды Кибы Инудзука, и его собака. Так же обнаружены следы крови, предположительно — Кибы. Возможно, он пытался уйти, но след быстро обрывается, так что мы не исключаем, что он попал в руки Акацки. Следы боя указывают на двух уже знакомых нам Нукенинов Рассвета, Какузу и Хидана. Насколько можно судить по следам, они победили команду из Облака, — аналитик из клана Нара поднял взгляд на Шестого, ожидая вопросов и уточнений.

Тсунаде не сдержалась, негромко выругавшись. Мало того, что новости были откровенно отвратительными, так еще и аналитик докладывал Шестому! Хотя находились они в ЕЕ кабинете!

— Следы применения огненных техник или техник биджу? — Курохай, естественно, сохранял невозмутимость.

А вот стоявшей в стороне от аналитика Тсуме до невозмутимости было далеко. Она пыталась скрыть свою печать под маской безразличия, и ей это неплохо удавалось. От опытного взгляда Тсунаде ее печаль не ускользнула, да и Курохай наверняка читал ее, как открытую книгу. Или же нет?

— Да, вероятно, — кивнул аналитик. — Мы склоняемся к версии об участии в бою Нии Югито, джинчурики Двуххвостого.

— А кто напал на форт? — спросила Пятая.

— Там практически нет следов применения техник. А те, что есть, вероятно, принадлежат нашим синоби. Но... На действие Акацки непохоже.

— Почему? — не поняла Тсунаде. — Они могли попытаться скрыть свое присутствие, не оставить улик. Если они знали, где искать Нии Югито, возможно, наша команда им попросту помешала.

Шестой отрицательно качнул головой:

— Нет. Если там был Хидан, то говорить о скрытном нападении не стоит. Вот если бы там было море крови и разрубленные на части трупы...

Аналитик кивнул:

— Но такого не было. Почти все, кроме синоби, убиты одним коротким сильным ударом, чаще всего вообще без крови. У некоторых свернуты шеи.

— Значит тот, кто помог Акацки, сам хотел остаться неизвестным, — сделал вывод Курохай. — И ему зачем-то были нужны наши синоби. Какузу мог бы забрать несколько тел, за которые дают хорошую награду. Но среди исчезнувших таких нет. Телами заинтересовался неизвестный. — Шестой сделал паузу, прежде чем утвердить. — У нас утечка информации.

Пятая сложила руки в замок:

— Хочешь сказать, что утечка на самом высоком уровне? Сколько людей знали об этой встрече?

Но Шестой отрицательно покачал головой:

— Слишком мало, меньше десятка, — он замолчал.

Аналитик несколько неуверенно спросил:

— Может... Все же не утечка?

— Противнику досталась не точная информация, а обрывки, из которых путем аналитики был сделан вывод, позволивший нанести удар.

Взгляды Тсунаде и Нара скрестились на Курохае.

— А это не слишком сложно? — спросила Пятая.

— Не слишком. Что-то еще? — вопрос был адресован аналитику.

— Эм... Нет, пока ничего определенного.

— Работайте. И передайте все полученные данные Облаку, — приказал Шестой.

Аналитик кивнул:

— Есть.

Он развернулся и вышел из кабинета. Тсуме оттолкнулась от стены, к которой прислонялась спиной, и сделала шаг в сторону выхода.

— Тсуме, — окликнул ее Курохай.

Женщина остановилась, обернувшись.

— Мы найдем и его, и тех, на ком лежит вина. Обещаю.

Тсунаде удивленно глянула на сеннина. Циничный расчетливый Курохай на ее памяти не давал обещаний. Даже Като был совершенно не склонен к такой простой, для обычного человека, мелочи. И такое обещание, в такой момент. Кто ему Тсуме? Да, клан Инудзука верен ему, лично ему, это чувствуется. Но они не единственные верные сторонники Курохая в Конохе. Тот же Хиаши "попросил" Курохая взять в ученицы Ханаби. Наруто "попросил" сделать его Намикадзе. Можно вспомнить еще какие-то мелочи. Но все там был скорее обмен услугами. Сейчас все иначе. Не раздает он обещаний. Здесь что-то другое, что-то более глубокое. Пятая перевела взгляд на Тсуме, которая, судя по прорывающимся эмоциям, хотела обругать Хокаге за пустые обещания. Но, поняв кто перед ней... Нет. Поняв, КТО дал ей обещание... Она кивнула.

— Да, — выдавила из себя женщина, прежде чем уйти.

Когда дверь закрылась, Тсунаде спросила:

— Ты знаешь, что сейчас сделал?

Но Курохай был занят какими-то своими мыслями, и не столько ответил, сколько отмахнулся:

— Знаю.

— Уверен?

Он все же чуть повернул голову в ее сторону, чтобы обозначить свое внимание:

— Идиотизмом не страдаю, — голос стал заметно злее. — Мне нужно подумать.

Всего скорее это значило, что разговаривать с Тсунаде он сейчас не собирается.

— Курохай! Ты пообещал матери, что вернешь ее ребенка!

— И?

— Живым!

Он чуть дернул головой:

— Я его найду. Живым... Или мертвым.

— Как!?

Сеннин поднялся и сделал два шага к центру кабинета. Остановился. Пошевелил металлической рукой.

— Есть один способ. Сложный. И опасный. Для меня.

Пятая удивилась:

— Именно для тебя?

Кивнув, Курохай развернулся, сверкая из глазниц шлема светящимися точками.

— Я могу вернуться в Долину Солнца, к Павлинам.

— Найт сказал, что твой учитель туда не вернулся, — вспомнила Тсунаде.

— Верно. Он умер вместе со мной, насколько мне известно. Но в долине кое-что осталось. Кое-кто. Тот, кто, возможно, сможет мне помочь.

Женщина наклонила голову, рассматривая "лицо" Шестого Хокаге.

— Но ты не торопишься туда возвращаться, — поняла она. — Почему?

— Потому что не знаю, что произойдет. Я живу за счет техники, основанной на природной чакре. А долина переполнена природной чакрой. Эффект я предсказать не могу. Не могу даже предположить.

Тсунаде хмыкнула:

— Неужели боишься?

В ответ на эти слова на нее упала гора. Давление Ки было таким, какого она не чувствовала в жизни. Даже смутные воспоминания о Первом и Втором Хокаге... Нет, пожалуй даже те не выдавали ТАКОЙ жажды убивать. Однако давление пропало буквально через несколько мгновений.

— Я не боюсь умереть, Тсунаде. Я вообще не боюсь. Я знаю, что умру. Я даже знаю, когда. Знаю, что осталось не так уж и много. Но перед этим я должен успеть кое-что сделать, — он отвернулся. — Но рано или поздно я бы все равно туда вернулся.

Женщина, немного отойдя от давления Ки, спросила:

— Ты сделаешь это ради нее?

— Не только и не столько. Это лишь повод.

Улыбнувшись, Тсунаде хитро посмотрела на Шестого.

— Но она важная для тебя.

Курохай отошел к окну и вновь задумался о чем-то своем.

— И что с того?

— Почему? Почему она? — Пятая наклонила голову, рассматривая сеннина.

— Не только она. И это не важно.

— Но...

— Это мое дело. Закроем тему, — настоял Шестой.

Тсунаде хмыкнула, но спорить было бесполезно.

— Ладно. Что с самим нападением? Мы должны на него как-то отреагировать. В другой ситуации я бы уже созвала совет, но...

— Но за косвенное доказательство участия Суны в атаке на Столицу Страны Огня Коноха ответила безжалостным ударом. Благодаря мне. И ты хочешь, чтобы и в этот раз я вывел ситуацию из поражения если не в победу, то в уверенную ничью?

Пятая кивнула:

— Да! Именно этого я от тебя и жду. Ты ведь именно для этого взял шляпу Хокаге?

— Да. И нет.

Он замолчал, глядя куда-то вдаль, но на самом деле обдумывая сложившееся положение. Жаль, нельзя заглянуть в его мысли и понять, как он думает. Сколько ему потребуется времени, чтобы сказать свое: "у меня есть план"?

— План не обещаю, — будто прочитал он ее мысли, — но у меня есть несколько мыслей. Мне нужно подумать.

Пятая встала и ухмыльнулась:

— Хорошо, думай. Но не в моем кабинете!

Курохай прошелся по кабинету, открыл дверь и крикнул в коридор:

— Енот!

Тсунаде села за свой стол, чтобы соответствовать статусу хозяина кабинета. Впрочем, Курохай был... удобным партнером. Могло показаться, что с чужим мнением он не считается... И отчасти так и было. Но за исключением нескольких непопулярных, но необходимых указов, остальное время Шестой вполне поддерживал политику Пятой, встревая только в стратегические вопросы. По большому счету, он аккуратно страховал ее, предотвращая неудачные решения, и переводя на себя гнев от удачных, но непопулярных. Как он сам однажды себя назвал: "страшненькая подружка". Формулировки у Курохая порой были странными, но с точностью и глубоким смыслом спорить было сложно.

Перед безликим в кабинет успела просочиться Ханаби, похоже, недовольная тем, что ее не допустили до важного разговора. Это тоже часть ее воспитания. Казалось бы, она совсем недолго бегает хвостиком за Шестым. Но как сильно изменился даже просто взгляд юной куноити, он стал осмысленнее, глубже. Вошедший Енот немного замешкался, не зная, кому доложиться. Кабинет принадлежал Пятой, но вызывал его Шестой. Курохай ввел приказ о том, что в его присутствии в тайных отсеках никаких безликих не караулило. Это было условием, при ктором он посвящал Тсунаде в тайны, которые кроме нее никто знать не мог.

— Слушай сюда, — прервал его метания Курохай. — Передай Така, чтобы готовил ударную группу, десяток синоби, боевики "A" ранга, не меньше, готовые выдвигаться в любой момент. Отсчет — через пять дней. Ехи приказ подготовить комбинированную группу, несколько специалистов по запечатыванию, причем в приоритете запечатывание биджу. Плюс охрана, пять опытных бойцов, не ниже "B" ранга. Желательно — все дзенины, но на печати можно взять тюнинов. Отсчет — через пять дней. Шикамару Нара передай приказ на формирование временной группы координации с Облаком, у него три дня. Передай в Корень, для Мико, приказ, дословно: "План: Второй Шаг к исполнению. Вариант третий, аналитик в курсе". Группа координации должна получить указания и выдвинуться на четвертый день. Остальным ждать меня. Выполняй.

— Есть! — кивнул безликий и пулей вылетел из кабинета.

Сенджу хмыкнула:

— Значит — плана нет? Только идеи?

Курохай чуть качнул головой:

— Начинать "второй шаг" сейчас преждевременно. Мы в положении догоняющих, а это плохо. Если повезет — выведем раунд в ничью. Но инициатива все равно не на нашей стороне.

Тсунаде нахмурилась:

— А если не повезет?

— Сделаем хорошую мину при плохой игре. Сохраним лицо, как минимум, — чуть двинул плечами Курохай. — Я не начинаю авантюры, в которых могу поиграть.

— Самоуверенно, — прокомментировала Тсунаде.

Но Шестой ее мнение проигнорировал, обратившись к ученице:

— Ханаби.

Девчонка подскочила. Курохай еще раз перевел внимание на Тсунаде:

— Мы исчезнем дней на пять, не больше, — и уже Ханаби. — Идем.

Учитель и ученица, не дожидаясь согласия хозяйки кабинета, покинули резиденцию, а затем и вовсе дошли до одного из пустующих в данный момент полигонов. Шли в молчании, хотя Хьюгу и распирало любопытство. Но все равно учитель не скажет ничего, пока сам не сочтет нужным.

Когда они остановились, Курохай повернулся к Ханаби.

— Я могу кое-чему тебя научить. Технике... Хотя это намного больше, чем техника. Она может сделать тебя изгоем в собственном клане. И она же может сделать тебя сильнейшей Хьюгой в истории. Я уже знаю ответ на вопрос. Лишь предупреждаю. Закройся и не пытайся объять все сразу. Первое попадание в Долину меня едва не убило. Для того, чтобы понять технику Оракула, моего учителя, мне потребовалось несколько лет. У нас есть пять дней. Посмотрим, как много ты успеешь освоить.

Шестой Хокаге приложил механическую ладонь к земле, впервые за долгое время, активируя технику обратного призыва.

* * *

Две фигуры появились в короткой вспышке света на окраине Долины. Высокий мужчина в доспехе тут же развернулся к своей спутнице, готовый помочь. Или просто перенести их обоих отсюда. Но девочка, в первый момент от неожиданности упавшая на колени, хотя и ловила ртом воздух, все же дала понять, что приходит в себя, и срочная помощь ей не нужна.

— Я ничего не вижу.

— Да. Я тоже ничего не видел в первый момент. Но ты держишься намного лучше меня, когда я впервые оказался здесь.

— Ну... Вы меня предупредили...

Она с некоторым трудом приподнялась. Курохай поймал ее ладонь своей, чтобы дать опору, и вселить в ученицу некоторую уверенность, так необходимую ей сейчас.

— Так непривычно ничего не видеть.

— Если пройдешь обучение — будешь видеть намного больше, чем сейчас.

— Когда пройду! — уверенно заявила Ханаби.

Такая уверенность нравилась учителю, пусть он этого и не демонстрировал. Несколько долгих секунд Курохай потратил на то, что прислушивался к себе. Техника работает, никаких непоправимых изменений нет.

Постояв немного и убедившись, что Долина, на первый взгляд, совершенно не изменилась, он шагнул к ее центру. Павлины делали вид, что не замечают необычных гостей, впрочем, эти существа всегда жили как-то по-своему, со своей непонятной философией. Куноити, которая смогла, наконец, немного обвыкнуться, начала оглядывать по сторонам и с интересом изучать долину. Руку учителя она не отпустила. Он не был удивлен, что у Ханаби получилось так быстро освоиться здесь. Ведь с момента, как она стала его ученицей, оно осторожно и терпеливо готовил ее к этому моменту. Пожалуй, все равно они поспешили, но с этим уже ничего не поделаешь. Мир живет по своим законам, и не ждет, когда отдельно взятые люди буду готовы к очередному шагу.

— Здесь... Необычно. Но красиво, — поделилась впечатлениями девочка.

— Это очень мирное место, — подтвердил ее учитель. — Но нам лучше не оставаться здесь слишком долго. Оно переполнено сенчакрой, это даже для меня может быть опасно.

Ханаби ухватилась за эту деталь:

— Вы научите меня контролировать сенчакру?

— Да. И нет. Я могу направить тебя и уберечь от ошибок. Но учить тебя, вероятно, буду не я.

Они остановились. Сеннину требовалось лишь немного напрячься, чтобы "увидеть", как потоки чакры обтекают небольшую сферу в самом сердце Долины.

— Подожди здесь. Выполняй упражнения, которые я тебе показал.

Ханаби, несмотря на любопытство, послушно кивнула. Оставив ученицу позади, Курохай дошел почти до самого центра долины, остановившись в нескольких шагах. Он стянул капюшон, снял маску, и сказал:

— Настало твое время.

Глава 93.

За последнее время, проведенное в окружении культистов, Найт успел увидеть довольно много нового, чего не видел раньше. Его пока не подпускали к настоящим секретам, но и без этого, просто сторонним наблюдением...

Культ имел много ресурсов. Очень много. В опасной близости к синоби Тумана культисты держались только небольшими группами, собиравшими информацию, рекрутировавшими добровольцев, ну и просто для того, чтобы сеять свои идеи. Но стоило группе Маркуса... Хотя это был целый отряд в полторы сотни воинов... В общем, когда они покинули убежища и, разными путями, уходили в каком-то ведомом только им направлении...

Найт внимательно смотрел по сторонам. И еще более внимательно слушал. Орден, так они себя называли. Организованная структура, тайное общество, насчитывающее, как выяснилось, сотни, тысячи членов. И не тех психов, с которыми уже сталкивались синоби Конохи. Расходное мясо было... Мясом. Даже внутри ордена к ним относились с немалым презрением. Необходимое зло, с которым остается только мириться, потому что без этого с синоби сражаться они пока не готовы.

Бойцы ордена были неплохо обучены, дисциплинированны, и фанатично верны своему делу. Конечно, по уровню обучения с теми же тюнинами они не шли ни в какое сравнение, но все же разница в количестве. И не только. Куда важнее были устройства, которыми обладал орден. Устройства, помогающие замечать приближение синоби. Или устройства, позволяющие подавлять чакру. Арбалетные болты, имеющие различные улучшения. И множество устройств, которые просто не показывали Найту.

И рыцари. Найт видел всего одну тройку, одну группу из трех воинов. Они двигались совсем как синоби, дрались, тренировались друг с другом, в полный контакт. Скорость, реакция, сила. Они не уступали тюнинам, и сам Найт признался себе, что не стал бы выходить против них в открытом бою. И, что было наиболее важно, рыцари легко залечивали раны, полученные на тренировках. Порезы, переломы, травмы, все это легко зарастало прямо на глазах, как не зарастало при применении медицинских техник. Если таких у ордена было много...

Внимательно смотреть по сторонам основательно мешала Идзуме. Шок прошел у нее довольно быстро, но теперь девчонка старалась постоянно держаться рядом с Найтом, хотя здесь для нее не было никакой опасности. Моральные нормы в ордене были весьма... строгими. Впрочем, Маркус, занимавшийся тренировками Найта, иногда отгонял назойливую девушку. Синоби пришлось лихорадочно дорабатывать свою легенду, "забывать" некоторые навыки, чтобы не провалиться по случайности. Но, похоже, орден нуждался в рекрутах, так как жесткой проверки не было.

И вот, ныканье по старым руинам, скрытым базам, и прочим подобным местам, закончилось. Отряд разделился на небольшие группы и растворился. Группа с Найтом и Идзуме, изображая китобоев, отправилась на восток. У Найта были большие сомнения, что старые лоханки действительно выдержали бы столкновение с китом, но такое положение вещей никого не смущало. Команда синоби Тумана, которая встретились группе в порту перед отплытием, особого внимания на компанию не обратила, отправившись по своим делам.

На третий день пути три кораблика попали в туман. Это было как-то неожиданно. Еще десяток минут назад они плыли по морю, волны, нагнанные ветром, слегка раскачивали кораблики. А затем из-за горизонта неожиданно поднялся туман, и начал быстро приближаться. Найт глянул на "капитана" кораблика. Но тот не скрывал радости:

— Вот мы, наконец, и вернулись домой, — улыбнулся немолодой мужчина с обветренным лицом. — Я соскучился по горячей пище.

— Тебе бы только брюхо набить, Георг! — ответила ему женщина, помогавшая управлять лодкой.

Впрочем, на ее лице была такая же улыбка. Эти люди возвращались домой, и были этому рады. Домой? Остров? Но так близко к островам Воды, их бы уже давно обнаружили. Тогда...

— Домой? — Найт выразил непонимание.

Отношения с этими людьми у него были достаточно дружескими, так как они совсем не закрывались, наоборот, демонстрировали отеческую заботу, а Найт не выходил из рамок. Актером он был далеко не самым лучшим, но здесь много и не требовалось.

— Да, — охотно кивнула Лидия. — Мы с Георгом родились и выросли на Левиафане.

— Это остров?

Лидия рассмеялась, а ответил ему Георг:

— Это не просто остров, Рин. Тебе понравиться.

Родились на Левиафане? Выглядели они практически так же, как и прочие жители Страны Воды... Или не совсем? Да и имена. У них были необычные имена...

От размышлений Найта отвлекло море. Ветер, а за ним и волны сошли на нет, и экипаж лодочки-переростка взялся за весла. На весельном ходу они прошли еще с десяток минут, пока из тумана не показалась лодка. И, судя по шуму, она шла на моторном ходу.

Пока члены ордена обменивались паролями, Найт немного рассмотрел лодочку. Деревянная, необычной формы, похоже, с расчетом на большую скорость. Заднюю половину занимает шумящий и пыхтящий дымом двигатель. Закончив с опознанием своих, лодка загремела двигателем и ушла дальше в туман.

Еще через десяток минут через туман начали просвечивать лучи солнца, а еще через несколько минут стена тумана разошлась совсем.

— Биджу... — выдохнул Найт.

Встав в полный рост, он смотрел вперед, на Левиафана. Это действительно был не совсем остров. Огромное каменное сооружение, державшееся на воде. Огромное. Несколько немаленьких кораблей, крутившихся рядом, не успевавшие крейсерам Воды, казались мелкими на фоне этого гигантского сооружения. Пирамида сооружения, вытянутая в одну сторону, будто опиралась на четыре громадных водяных колеса, по два с каждого борта. Местами на поверхности можно было увидеть зелень, но в основном было заметно, что это улицы и домики, но с такой дистанции синоби не мог рассмотреть никаких деталей. Да этого и не требовалось.

— Впечатляет, да? — Георг был явно доволен ошеломленным видом парня.

— Да... Это... Что-то... Но... Как вам удалось спрятать такое?

Мужчина хмыкнул:

— А! Синоби слишком высокомерны, чтобы поверить, что что-то такое может существовать у них под носом. Они слишком зациклены на своих техниках, и на внутренних разборках. А Дайме... — он пренебрежительно махнул рукой.

К ним подплыло еще одно судно, тягач, который зацепил три кораблика и потащил их к порту. Найт с удивлением смотрел на корпуса крейсеров, мимо которых они проплывали. Вот здесь уже было настоящее железо, мощные, крупные корабли. Борт поднимался над водой метров на пять-семь. И в сравнении с Левиафаном эти корабли казались малышами. Да что там, вон, в порту еще десяток стоит, и не сказать, что прям занимают много места.

Один порт был в передней части "острова", но они плыли мимо, к другому, бортовому. Найт стоял и смотрел на пирамиду, но добрые несколько десятков этажей-уровней, каменные колонны, какие-то статуи, арки. Пару минут плыли мимо гигантского водного колеса. И множество людей, что сновали по улицам. Они не походили на бедных крестьян, в окружении которых еще недавно был Найт. Весь нижний ярус представлял собой бесконечный причал, на котором было много людей, посматривавших в сторону проплывающих корабликов. Уверенные лица, приветливые улыбки, у многих в руках инструмент, многие чем-то заняты, работают. Часто встречаются и солдаты ордена, здесь им скрываться не от кого. Есть и проповедники, идущие по своим делам.

Кораблик, наконец, причалил.

Найт спрыгнул на деревянный причал, помог перебраться Идзуне, и вопросительно посмотрел на Георга. Тот задумчиво почесал затылок:

— Вообще-то мне про тебя инструкций не давали. Лиди, может, проведешь их? Заодно город покажешь.

Женщина поморщилась:

— Я, вообще-то, тоже к семье хочу вернуться.

Мужчина вздохнул:

— Ладно, — и, спрыгнув на причал, махнул рукой. — Рин, идите за мной.

Хотя народу на причалах было не слишком много, но выбраться с них было не то, чтобы просто. Пару раз пришлось протискиваться сквозь толпу. Что удивительно, здесь не было щипачей и прочих мелких воришек. Как минимум — его ни разу не попытались ограбить.

Они ушли с улицы и оказались... на внутренней улице. Каким-то образом сюда подавался свет. По широкому коридору ходили люди, прямо в стенах были устроены лавки. Георг купил нечто, конверт из теста с начинкой, и, подумав, купил еще два и поделился с Найтом и Идзуме. Начинкой оказалась смесь из овощей и мяса, хорошо приправленная и слегка сладковатая. На вкус очень даже ничего. Найт не забывал смотреть по сторонам, отмечая мелкие детали. Общий вид его интересовал мало, хотя и здесь было много важных деталей... В этом месте будто жили совершенно другие люди. Другая культура, другая одежда, даже говорили они на непривычном диалекте. У всех на ногах обувь, но в тоже время здесь было относительно чисто. Немного свежей грязи рядом с лавками и лотками, но в остальном здесь поддерживали чистоту, это было заметно. Камень стен, пола и потолка был цельным, никаких трещин. Часто встречались посты воином ордена. Они шли от одного коридора к другому, пару раз выходили на небольшие площади, залы на несколько этажей прямо внутри пирамиды. Проходили мимо... магазинов. Достаточно больших по площади. Там торговали одеждой, мебелью, книгами, посудой, какими-то непонятными предметами.

Посреди площади выступали артисты, но не такие, каких видел Найт на улицах других городов. Не шлявшиеся от города к городу, но гордые своей независимостью, попрошайки и шуты уличные. Нет, эти были хорошо одеты, даже дороже, чем прочие прохожие, и не брали денег. Они разыгрывали спектакль, пара музыкантов составляла музыкальный аккомпанемент. Но вслушиваться в смысл времени не было, они шли мимо.

Идзуме дернула Найта за рукав и, отойдя чуть в сторону, взяла со стоявшего в стороне стола небольшую книжицу, похожую на ту, которая была у нее самой. Мужчина, похожий на проповедника, но и чем-то неуловимо отличающийся, окрестил ее и кивнул. Девушка вернулась и с улыбкой вручила книгу Найту. Похоже, этот атрибут распространялся бесплатно и был общедоступным.

Что же касается деталей... У всех женщин были головные уборы, да и одежда достаточно закрытая, почти у всех были перчатки. У многих людей Найт видел цепочки на шее, во всяком случае, у всех, у кого шея была открыта. Вместо рукопожатия использовался короткий поклон. Очень часто он замечал жест, виденный у проповедника. Они крестились, и это был обыденный жест, применявшийся в течение разговора. Не было видно детей. Молодые девушки всегда были в компании взрослого мужчины или женщины, и не отходили от них. И не было нищих. Совсем. Так же редко встречались старики, но не было больных или калек. Не было тех, кто таскал тяжелые объемные грузы.

Георг завел их в небольшое отгороженное помещение со столами, что-то вроде закусочной. И Найт присмотрелся к меню. Много рыбы и морепродуктов, что не удивительно, но так же достаточно овощей, есть фрукты, и цена на них вполне в пределах тех же морепродуктов. Есть мясо птиц, оно несколько дороже. И, судя по окружению, питаться в подобных заведениях считается чем-то вроде нормы. Это же подтвердил и Георг.

— Даже когда женился, не перестал заходить в закусочные, — признался он. — Ничего плохого не скажу о стряпне моей любимой, но лучшие повара работают здесь.

— Я не видела ни одного ребенка, — сказала Идзуме. — А у вас есть?

Мужчина кивнул:

— Да, мальчик, пять лет. Ходит в школу, как и все. Город слишком большой, за детишками пригляд нужен, чтобы не терялись, так что они все в школе.

— Это скучно, — надулась Идзуме, — я бы не позволила своему куда-то ходить.

И покосилась на Найта, которому пришлось одобряюще улыбаться в ответ.

— Зря ты так! — покачал головой Георг. — Там весело было, даже когда я ходил. Но Левиафан тогда подальше от берегов держался, война на материке была. А сейчас, у...

Эти слова не пошли мимо синоби. Это значило, что город на острове существует уже давно. Устоявшееся общество, этому острову больше сотни лет, значительно больше. И вот еще момент. Идзуме не задумываясь перекрестилась перед едой и что-то прошептала. Георг же сделал это только после нее, как будто сам об этом забыл. Он делал это осознанно, не просто из традиции, это для него что-то значило. Но такой въевшейся привычки, как у девушки, у него не было. Почему?

Ничего не значащий разговор не затянулся. После перекуса они, наконец, дошли до места назначения. Это был дом, и он даже был на внешней стороне пирамиды. Встретил их хмурый мужчина лет под пятьдесят. Окинул изучающим взглядом Найта и Идзуме затем вопросительно посмотрел на Георга.

— С материка?

Георг кивнул:

— Да, сегодня приехали. Парня запиши к рекрутам, девочка... — он хитро глянул на покрасневшую Идзуме. — С ним.

— Понятно, — меланхолично кивнул старик. — Сейчас оформим.

Георг сдал их на руки и ушел по своим делам. Старик, представившийся Ником, задал несколько простых вопросов. Имя, родители, место рождения и жительства, короткая биография. Сделал заметки у себя, выдал комплекты белья и проводил в комнату.

— На ужин и завтрак вас позовут. Можете выходить в общую комнату и ванну, но из дома не уходите. Заблудитесь — ищи вас потом.

Он ушел. Идзуме, оказавшись, наконец, наедине с Найтом, расслабилась и тут же повисла у него на шее. Правду говорили наставники-безликие, девушки желают близости куда чаще, чем парни. Убедить ее потерпеть до темна оказалось несложно. Комнатка была небольшой, скромной, но уютной. Кровать, а не футон, столик, шкаф, окно. Вид из окна был направлен вдоль борта острова-города. Вскоре их покормили. Скромно, но лучше чем то, что они ели в деревне. Людей на ужине было немного, и все выглядели пришибленными.

Наконец, когда Идзуме уснула, Найт смог выбраться из-под одеяла и сесть у окна, глядя в темнеющее небо. Он задавал себе один просто вопрос: "как мне выбраться отсюда?".

Глава 94.

— Группы собраны и готовы, — отчитался Саске. — Хотя я понятия не имею, к чему.

Пятая выразила некоторое непонимание:

— А Мико? Она же твоя подчиненная, а не его. Или нет?

Учиха пожал плечами:

— Моя. Слезно просила на нее не обижаться, но пока лучше хранить все в тайне, — он сделал неопределенный жест рукой. — И план слишком неоднозначный по ее словам. Лучше дождаться Шестого, чтобы он объяснил все детали.

Тсунаде хмыкнула:

— Знаю я, как он поясняет детали. Отделается общими словами, а дальше разбирайтесь сами.

— Ну, это эффективно, заставляет подчиненных думать самостоятельно, — встал на защиту учителя Саске.

— Уже успел опробовать? — хитро сверкнула глазами Тсунаде.

— И не раз, — подтвердил дзенин. — Курохаю не нужны исполнители. Ему нужны самостоятельные подчиненные.

Тсунаде покачала головой:

— Чтобы самому ничего не делать. Но я тебя поняла. Нас остается только ждать, хорошо хоть, недолго. Что ты знаешь о павлинах и учителе Като? Этом Оракуле.

Саске лишь пожал плечами:

— Почти ничего. Со слов самого Курохая, или Найта. Отшельники, живут в огромном жерле вроде как вулкана. Оракул мог читать мысли, но вроде как полноценным сеннином не был. Владеют непонятными техниками, долго живут. А к чему вопрос? Оракул же вроде как не вернулся. Или я снова чего-то не знаю?

— Шестой забрал с собой Ханаби. И сказал, что в Долине есть некто, кто может ему помочь. Я пытаюсь представить, кого он имел в...

Договорить Пятая не успела. Раздался настойчивый стук в дверь. И, не дожидаясь ответа, дверь открылась, а в кабинет влетела Сакура. Уже поравнявшись с бывшим напарником, улыбнулась:

— Сенсей... Саске. Я же не помешала, да?

Учиха хмыкнул, перевел взгляд на Тсунаде:

— Касательно вашего вопроса — гадать бесполезно, слишком мало нам известно. Я пока вернусь к семье. У Хитоми ненормально быстро развился шаринган, и Такара немного в панике.

Пятая кинула:

— Я зайду к вам вечером.

Безликий удалился, а Сакура, проводив его задумчивым взглядом, резко вспомнила о том, зачем вообще пришла.

— Я тут тоже в панике. Сенсей, мне никто ничего не говорит! Что с Кибой!? Он жив? Или все, можно траурное платье готовить? Пожалуйста, скажите, что он жив!

Тсунаде вздохнула:

— Мы не знаем. Тела не нашли, так что есть еще шанс.

Сакура нервно переступила с ноги на ногу, беспокойно сжала губы.

-А... А его кто-нибудь ищет?

Пятая тепло улыбнулась ученице. Несмотря на изменения, которые с ней произошли, ей все еще была не чужда доброта и забота.

— Шестой Хокаге пообещал лично занятья его поисками.

— Оу! — Сакура воодушевилась. — Пожалуй, это... Успокаивает. Немного. Наверное...

Она сделала глубокий вдох, помялась немного.

— В общем... Простите за вторжение... И можно я буду иногда спрашивать, нет ли новостей? Я не буду часто с этим надоедать. Правда. Постараюсь, да.

Тсунаде расслабленно откинулась на спинку, кивнув:

— Конечно. Я сама тебе сообщу, когда что-нибудь станет известно. Ты вернешься в госпиталь?

Куноити удивилась, будто это был неожиданный вопрос.

— А... Да, я, думаю, да. Если не погонят. Мне говорят, что я недостаточно вежлива с пациентами. Но... Да, пожалуй, лучше заняться делом. Будет меньше времени на всякие мысли, да.

Снова раздался стук в дверь, заставивший Тсунаде вздохнуть. Стоило Курохаю на пару дней исчезнуть, вся работа снова свалилась на нее.

— Я пойду, простите, что так резко ворвалась, сенсей. Все такое, — и попятилась к дверям.

Которые как раз открылись, и в кабинет зашел Узумаки, который Синдзи. Проходящая мимо него Сакура притормозила, присмотрелась к нему, сделала глубокий вдох носом, ловя запах, и улыбнулась:

— Узумаки-сан, ваш организм испытывает потребность в женском внимании. Даже завидно, иметь такое здоровье, несмотря на возраст, — она улыбнулась. — Но вы с этим не затягивайте. Воздержание, оно никому большой пользы не приносило. В остальном здоровье у вас отличное, прямо второе дыхание жизни чувствуется.

Синдзи прошелся по ней нечитаемым взглядом, кивнув:

— Учту.

Куноити, посчитав, что ее профессиональный долг выполнен, двинулась дальше и покинула кабинет. Несколько секунд смотрев на закрытую дверь, Синдзи развернулся к Тсунаде:

— Это она все по запаху поняла?

Пятая медленно кивнула, испытывая некоторую профессиональную гордость за профильную ученицу:

— У нее обострение способностей. Чудо, что последствия смертельной техники проявляются именно так.

Узумаки хмыкнул каким-то своим мыслям, и все же дошел до стола и положил на него свиток.

— Это ключ. Мы обновили все печати, кое-что вообще с ноля написали. Потенциального противника ждет много неприятных сюрпризов. Да и всякие уроды, типа Орочимару, воспользоваться старыми проторенными дорожками не смогут.

Тсунаде выразила удивление:

— Правда? Вы быстро управились. Я помню, сколько времени на построение защиты ушло... Что, действительно второе дыхание почувствовал? — на последних словах Пятая улыбнулась.

И мужчина ответил ей гордым кивком:

— Именно так. Я встретил дочь, которую считал погибшей... Так что да. Работа мне в радость, тем более, вместе с ней.

— Дочь? И кто это?

Но он отрицательно покачал головой:

— Давай будем считать это маленькой тайной. Там долгая и сложная история, которая, к счастью, хорошо закончилась.

Тсунаде задумалась, припоминая, не ходит ли кто из ее подчиненных, в таком же приподнято-бодром настроении.

— Что? Мико? Но она же...

Синдзи вздохнул:

— Я же говорю, там долгая и сложная история. Да и не очень красивая, если по сути.

Женщина решила согласиться и не ворошить прошлое, взяв в руки печать-ключ.

— А что с замечанием Сакуры? Насколько я поняла, вы с Курохаем собирались возрождать клан Узумаки. Так что же ты уклоняешься от прямых обязанностей?

Синдзи хмыкнул, пожав плечами:

— Во-первых, я блюду моральный облик, не в пример всяким старым вуайеристам. А во-вторых, не тебе мне об этом говорить. Твой клан, между прочим, вообще только тобой и представлен. И что-то я не вижу стремления изменить эту ситуацию. Хотя тот самый старый вуайеристам постоянно появляется в Конохе, пусть и ненадолго.

Тсунаде поморщилась:

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Так уж? В том, что ты достаточно здорова для этого, я не сомневаюсь, — Пятая бросила уничижительный взгляд на Узумаки, но после Курохая у него был к взглядам стойкий иммунитет. — И не забывай, что я старше тебя, и вашу с Джирайей историю не только знаю, но и видел собственными глазами.

Пятая хмыкнула:

— Тогда ты знаешь, почему я не хочу его видеть, — она вздохнула. — Почему я вообще с тобой об этом говорю?

Синдзи демонстративно поднял глаза в потолок, будто вспоминая или размышляя:

— Тебе не с кем об этом поговорить. Я задел за живое. И тебе слегка стыдно за откровенное замечание ученицы.

Тсунаде промолчала.

— Так я правильно понял? — продолжил Узумаки. — После того светловолосого парня... Как его? Дана? У тебя ни кого не было? Столько лет?

Пятая сложила руки в замок:

— Это, вообще-то, не твое дело.

Синдзи выразил удивление...

— А что? Курохай тебе не сказал?

Вопросительно изогнув бровь, Тсунаде чуть наклонила голову в сторону, явно не понимая, о чем речь.

— О чем?

— Ну, когда он меня откопал из-под земли, сдул пыль и поставил задачи, то предупредил, что точно будет воссоздавать клан Узумаки. Но и про посильное участие в восстановлении клана Сенджу говорил.

Пятая, кажется, хотела что-то сказать, но подавилась, когда поняла, о чем говорит Синдзи.

— Так что я не просто так высокий моральный облик поддерживаю. Соответствую высокой оказанной чести, так сказать.

У Пятой дрогнуло веко. Она поднялась, и под ее рукой начал тихо потрескивать стол. И, раньше, чем она успела что-то сказать, Синдзи поднял руки:

— Это шутка! Просто шутка. При всем моем уважении к тебе, Тсунаде, ты выглядишь так... — он замолчал, подбирая слова.

Женщина выпрямилась и сложила руки на груди, ожидая продолжения. Придя к какому-то выводу, Синдзи закончил:

— Как будто пытаешься выглядеть для этих детишек своей. Даже внешность вон поддерживаешь молодую. Я с Курохаем и его командой провел не так много времени, и сам делал вид, что за ними везде поспеваю. Но себя я не обманывал.

Тсунаде хмыкнула:

— Тебе не приходило в голову, что фамильярничать с Хокаге — плохая идея? Тем более глупые шутки шутить?

Узумаки развел руки в стороны, как бы извиняясь:

— Да мне поговорить не с кем, кроме дочери. Не с Наруто же болтать, упаси Рикудо.

Пятая все же немного расслабилась:

— Шутник биджев. Я была готова выставить тебя за дверь, если не пинком ускорения придать. А я ведь почти поверила, что ты всерьез все это с Шестым задумал.

Узумаки поморщился:

— Не, это даже для него перебор.

Куноити покачала головой:

— Погиб, исчез, воскрес, вернулся в Коноху, притащив с собой лояльного джинчурики и союзный договор, и назначил себя Хокаге, — и, пожав плечами, добавила, — Я бы не удивилась.

Синдзи оставалось лишь согласиться.

— Разрешите идти, Хокаге-сама?

— Иди, — куноити развернулась и подошла к окну, глядя на Коноху.

Уже в дверях Синдзи добавил:

— Все же подумай на счет посидеть, поговорить, вспомнить прошлое.

— Проваливай!

* * *

Убегать и прятаться он порядком устал. Но ничего другого ему и не оставалось.

Дезертир.

Чтобы скрыть свою внешность, он коротко подстриг волосы, а так же носил плотную повязку, закрывавшую глаза и лоб. Простая крестьянская одежда и широкая шляпа делали его отделано похожим на одинокого странника.

Одинокий странник. Свободный. Если его существование вообще можно так называть. За его голову назначили награду. Не много, наверняка, но факт остается фактом. И еще печать...

Печать активировали, не прошло и дня с его побега. Теперь, стоит ему напрячь бъякуган чуть сильнее определенного предела, и все — печать выжжет и его глаза, и его мозг заодно. Старый отработанный способ избежать самовольного бегства членов клана.

"Членов побочной ветви" — услужливо уточнил голос в голове.

Его способностей и самоконтроля хватало, чтобы чувствовать эту грань, и не переступать ее. Но даже так он был лишь бледной тенью самого себя из-за жесткого самоограничения.

Конечно, если найти мастера достаточного уровня, то он сможет обойти печать, а может и вовсе снять ее. Да только где такого мастера искать? Связями за пределами Конохи он как-то не обзавелся. А идти к непроверенным людям — это откровенное самоубийство. Схватят и продадут. Остается только убегать и прятаться.

Чтобы выживать, приходилось воровать. Без своих глаз он чувствовал себя почти слепым. И совершал ошибки. Две ошибки уже стоили жизни двум случайным свидетелям. Эти убийства дались легче, чем то, первое. Убийство в бою, и убийство вот так, это, оказалось, разные вещи. Но не слишком. Просто как-то иначе ощущалась стекающая по ладоням кровь.

"Солоноватая, со стальным привкусом" — подсказал голос.

С момента побега он говорил только сам с собой. Опасался говорить с кем бы то ни было. Опасался, что его выследят по любому случайному разговору. И от этого голос становился все громче, и все явственнее. Порой казалось, что он самом деле слышит этот голос.

"А ты все еще сомневаешься, что я реален?" — рассмеялся голос.

Хотя бы думать голос не мешал. А подумать было о чем.

Уйти за границу страны у него вряд ли получиться. Точно не своими силами — заметят. Поисковые барьеры есть не везде, но он не знает — где их точно нет. А значит, попытка уйти — игра на удачу. Попытка остаться — такая же игра, и еще не известно — с большими или меньшими шансами на победу.

"Был псом. Стал загнанным в ловушку волком" — тут же прокомментировал голос.

Ловушка казалась большой, просторной. Казалось, что было, где прятаться. Но это лишь иллюзии. Случайно встреченный в любой деревушке или в любом городке Коноховец станет концов. Начнется охота, на которой жертву просто загонят. Он — в роли жертвы. А ловцы всегда найдутся.

Прежде, чем войти в очередную деревушку, он отодвинул в сторону повязку и глянул на небо. Было еще слишком светло, чтобы пытаться что-нибудь своровать. Как глупо. При его реальном уровне навыков, сейчас он не сильнее ученика академии.

Поэтому скрытно, насколько мог, он пробрался в один из сараев и нашел укромное место, чтобы немного поспать. Спать в деревне было настолько же небезопасно, как спать в лесу, но здесь все же было немного удобнее.

"И тебе очень хочется послушать человеческой речи" — заботливо подсказал причину голос.

Дожидаясь наступления темноты, он задремал. С улицы доносились какие-то разговоры, но слишком вялые, и очень быстро он перестал обращать на них внимание.

Резкий шум вывел его из дремы. Чей-то оборвавшийся крик. Затем громкие слова приближающихся людей.

— Блядь, зачем так орать? Что, неужели змей никогда не видели? — спросил один голос. Явно парень.

— Думаю, таких больших — нет, — ответил ему второй.

— Хер с ними. Ты нашел этого ушлепка?

Дезертир напрягся, уже подумывая дать деру. Но он так же знал, что убегать все равно бессмысленно — загонят. Для начала нужно узнать больше. Может из разговора станет ясно еще что-то?

— Я еще не восстановился, — признался обладатель второго голоса. — Могу лишь сказать, что он где-то рядом.

— Пф! Слабак! — отозвался первый.

Раздался какой-то шум.

— Заткнулись оба. Пиписьками потом будете меряться, а сейчас дело, — этот голос был знаком.

Он удивился. Да! Знаком. Это же...

— Кажется, нашел! — Это снова отозвался второй.

Раздался грохот ломающейся древесины, что-то вязкое, жидкое, схватило дезертира и выбросило на улицу. Он упал на затоптанную землю, резко приподнялся, но одернул себя, едва не активировав свои глаза.

— Эй! Я же сказал, это друг, — голос точно принадлежал Инахо.

— Ты... — выдохнул Неджи, но отвыкшее от болтовни горло лишь прохрипело.

Инахо подошел и присел рядом.

— Знакомьтесь, парни. Неджи Хьюга. Нормальный парень, отлично впишется в нашу компанию, я уверен.

Раздался хмык:

— Значит, действительно Хьюга. Я до последнего не верил.

Неджи стянул повязку с лица и глянул на говоривших с ним. Инахо сидел рядом, в слегка помятом костюме, и с ухмылкой смотрел на него, волосы белые, глаза голубые. Сзади стояли двое. Парень с мечем, обмотанным тканью за спиной, волосы так же светлые, глаза необычно фиолетовые. На теле костюм тюнина почему-то Суны. Третий облачен в такой же костюм, волосы черные, а глаза кроваво красные.

— Знакомься. Хозуке Суйгетсу и... Кетсуки. А вон там Зулонг.

Из-за спин двоих нукенинов показалась змея. В том, что все они нукенины, Неджи не сомневался.

— Ты... Ты искал меня?

— Ага, — кивнул Инахо. — Узнал, в какую жопу ты попал, и сразу начал поиски. Хорошо еще, Листу сейчас не до тебя, или там рассчитывают н печать.

Неджи приподнялся, вместе с ним выпрямился и Инахо.

— Ты... Я здесь, потому что связался с тобой.

— Да, не без этого. Но я предлагаю тебе новую жизнь. С печатью что-нибудь придумаем. Работой и жильем обеспечим, — он ухмыльнулся. — Но сейчас нам надо валить отсюда. Понимаешь? Ты, конечно, можешь остаться, но...

Неджи поморщился. Он уже был нукенином. Так что...

— Я не пойду против своего клана.

— И не придется, — пожал плечами Инахо. — Мои планы куда шире и интереснее.

Глава 95.

— Сосредоточься. Движения слишком резкие. Плавней. Не отвлекайся на то, что ты видишь, прислушивайся к своим рукам.

Пусть учитель и повторял это последние часы, но достичь идеального выполнения у Ханаби никак не получалось. Она уже успела понять, что именно от нее требует учитель, поняла все необходимые движения, а по отдельности выучить их она успела еще до того, как они отправились сюда. Проблемы были только с тем, что она видела, и чего не должна была видеть. Сложно не отвлекаться на видимое, и позволять силе самой вести себя туда, куда надо. Даже окружающие ее павлины, сами по себе присоединившиеся к ним через некоторое время, только отвлекали еще больше. Они ничего не говорили, просто выполняли свои движения... Похожие на ее собственные, как она поняла, разве что применительно к павлинам. Ханаби слишком много отвлекалась на них, и на то, как меняются потоки чакры в этом необычном месте, и поэтому никак не могла поймать нужный ритм.

— Хм... — задумчиво протянул Курохай, когда Ханаби, почти достигнув требуемого результата, снова сбилась.

— Я, правда, пытаюсь, учитель, — устало выдохнула куноити.

— Не сомневаюсь, — подтвердил Курохай. — Возможно, это моя ошибка, и это я учу тебя не тому, чему нужно?

Уставшая девушка прервалась и, поклонившись птицам, которые так же остановились и поклонились в ответ, после чего начали расходиться, села на мягкую траву и немного расслабилась.

— Но у меня же почти получается! — она была немного расстроилась.

— "Почти" — это не результат, — качнул головой Курохай, но все же добавил. — У меня "почти получалось" в течение долгого времени. Не спеши. Возможно, тебе нудно найти другой подход. То, что подходило мне, не обязательно должно подойти тебе. Я — первый сеннин этой школы. Ты тренируешься с целью стать вторым. Помнишь? Ничто не истинно. Я не исключаю, что это я все это время учился неправильно и, отчаявшись, подстроил знания под себя, и применял их неправильно.

Ханаби хмыкнула:

— В ваших устах звучит как ирония. Но... — она задумалась, пытаясь сформулировать свои мысли. — Может быть, с какого-то уровня эти знания и необходимо подстраивать индивидуально? Основы общедоступны. Но для достижения мастерства...

Она запнулась, но, восприняв терпеливо молчание учителя как невысказанное одобрение, все же закончила:

— Каждый должен создать для себя свой собственный стиль?

Курохай кивнул:

— Хороший вывод. Я не верю, что каждый способен, — он выделил это слово, — выработать свой стиль. Но, точно так же каждый не способен стать мастером.

Куноити кивнула, глянув вслед разошедшимся павлинам:

— Сенсей, а они... умеют говорить?

— Конечно, — кивнул Шестой.

— А почему они присоединились к нам?

Курохай чуть наклонил голову, как делал, когда ответ был неконкретным:

— Потому что могли. Они познали мудрость вселенной в своей добровольной изоляции и достигают просветления своими упражнениями. А мы, жалкие приматы, пользуемся вселенской мудростью, как инструментом для противостояния друг другу.

Ханаби многозначительно кивнула, сделав вид, что все поняла. В общем-то, она действительно почти все поняла.

— Они хотели мне помочь, да?

— Да. И нет. Ты своим присутствием меняла рисунок обычного для них процесса. Это новый опыт, им было любопытно, я полагаю.

Кивнув каким-то своим мыслям, куноити поднялась, потянулась, и вопросительно посмотрела на учителя.

— Давно хочу спросить. Мы не спим и не едим. Ну, с вами понятно, но я тоже...

— Это особенность этого места, — чуть кивнул Курохай. — По возвращении ощущения будут неприятными. Но оно того стоит.

Ханаби это не смутило:

— Хорошо, я поняла. Что дальше? Попробуем какой-нибудь другой способ. Вас учили так же, как вы учите меня, да?

Курохай чуть помедлил с ответом:

— Да, и нет. Оракул, мой учитель, заменял в моем теле телесную энергию на сенчакру. Сейчас я понимаю, что это был... Опасный способ. Позже я научил одного мечника частично применять сенчакру с помощью схожих с твоими движений. Заку я обучил некоторым... вещам. Но ты его видела, там все сложно.

Ханаби кивнула. "Видела" — очень точное определение.

— Думаете, для меня тоже можно что-то придумать?

Шестой отрицательно качнул головой:

— То, что я предложил им — костыли. Искусственное вытягивание на необходимый уровень. С тем же успехом можно бездумно учить техники, не понимая их сути.

Он снова задумался:

— В свое время я сам пользовался некоторыми костылями. Но мне была жизненно необходимо техника просто для самозащиты. И эти костыли мне не помогли лучше понять природу моих способностей. У тебя такой необходимости нет.

Она задумчиво обошла вокруг сенсея, переступая с пятки на носок.

— Вы учили, что если задача не решается, то нужно найти другой подход. Взглянуть с новой стороны.

— Не все проблемы можно решить на месте, но... Допустим.

Ханаби остановилась перед сенсеем, заглянув тому в лицо. Или в маску.

— Сейчас мне мешают мои глаза, так?

— Да, и нет.

Куноити улыбнулась:

— Нужно придумать, как сделать так, чтобы мои глаза мне помогали.

Курохай несколько долгих секунд стоял, размышляя о чем-то своем. Затем повернул голову в сторону центра долины.

— Действительно. Я знаю, что ты должна увидеть, чтобы понять. Но не знаю, как тебе это показать. Я не могу тебе этого показать. Но знаю того, кто может, — он снова повернулся к ученице. — Но это достаточно радикальный способ.

— Отложим пока и подумаем еще? — предложила Ханаби, ухмыльнувшись.

Шестой снова глянул в сторону центра долины.

— Нет. В сложившейся ситуации, полагаю, это наилучший вариант. Идем, познакомлю тебя.

Но пошли они не к центру долины, а куда-то в сторону. Заинтригованная Ханаби внимательно присматривалась к месту, к которому они шли. Статуи она сумела рассмотреть издалека, и было в них нечто странное. Обычный камень не имеет такого рисунка чакры. Вокруг статуй, казалось, никого нет, но Курохай остановился рядом с первой, и будто видел кого-то.

Несколько долгих секунд сохранялось молчание, прежде чем Ханаби не удержалась и спросила:

— Сенсей?

— Потерпи немного.

Куноити кивнула, и сосредоточилась, пытаясь увидеть то, что видел сенсей. Но она улавливала лишь едва заметную... нельзя сказать "тень" про неосязаемый светлый силуэт, но и настоящим "силуэтом" это что-то не являлось. И все же здесь был некто еще.

"Я слышала мелодию жизни. Слышала, как ты перебирал нити чужих жизней, будто струны"

Шепот, будто, эхом пронесся в голове Ханаби. Голос был тихим, но пугающе глубоким.

— Не пугай мою ученицу, Оракул, — ответил Шестой.

Силуэт дрогнул, обернулся, сделал несколько шагов в сторону синоби. Она оказалась не такой уж и большой. Или только казалась? Птица, не больше метра в хохолке.

"Так она меня видит? Интересно. И даже слышит"

Шепот стал еще немного тише, и волнами эха пробегал по телу стаями мурашек. Потусторонний голос, нереальный, неживой. И отчего-то похожий на голос Курохая. Только Шестой все же говорил, и Ханаби слышала его голос. А эта... этот... Оракул...

— Я кое-чему ее научил, — согласился Курохай.

"Многому. Но, похоже, не всему" — Оракул подошла и будто рассмотрела Ханаби, а затем снова отвернулась к сеннину. — "Для этого ты пробудил меня? Чтобы я помогла ей?"

Курохай неопределенной повел рукой:

— Да. И нет. Я в любом случае побудил бы тебя. Я должен был это сделать. И мы оба знаем. Что я все равно не смогу тебя заставить, только попросить?

Оракул повернула голову, кажется, удивившись.

"Не сможешь?" — она медленно обошла его по кругу, заставив Ханаби отойти чуть в сторону. — "Ты не понимаешь?"

Курохай промолчал, и они несколько долгих мгновений смотрели друг на друга.

— Теперь, когда ты об этом сказала... — наконец, ответил Шестой.

Оракул кивнула.

"Ты слишком долго был среди людей. Или слишком мало среди нас? Я — ребенок. Даже со всеми своими силами, лишь ребенок. И только ты можешь быть мне... Родителем? Наставником? Воспитателем?"

— Остановимся на воспитателе, — заключил Курохай.

"Как скажешь" — легко согласилась Оракул. — "Я окажу тебе любую помощь, какую ты попросишь. Так чему ты хотел обучить эту девочку?"

Она перевела внимание на Ханаби, теперь обходя по кругу ее. Куноити надулась:

— Я не девочка! Я — синоби Конохи!

Оракул ее проигнорировала, снова обратив внимание на Шестого. А сама Ханаби начала понимать, что с одной стороны все лучше видит Оракула, но с другой у нее все сильнее начинают болеть виски, что очень похоже на перенапряжение бьякугана.

— Я хотел ей показать, — ответил Курохай, — как выглядит этот мир с другой грани.

"Я попробую" — Оракул расправила крылья и потянулась одним из них ко лбу куноити. — "Не обещаю, что это будет приятно"

Когда Оракул прикоснулась к Ханаби, та качнулась, будто от порыва ветра, закрыла глаза, открыла снова, начала удивленно оглядывать, сделала два неуверенных шага назад, и начала падать. Шестой оказался рядом и подхватил ученицу, потерявшую сознание.

"Ты уверен, что ей действительно стоило это видеть?" — Оракул расправила крылья и потянулась одним из них ко лбу куноити. — "Не сомневаюсь, что это знание сделает ее сильнее, но..."

Взяв ее на руки, Курохай перевел взгляд на Оракула.

— Она уже давно приняла решение. И я тоже. Если бы я не был уверен, что она к этому готова, ее бы здесь не было.

Оракул кивнула:

"Тебе лучше знать, Пепел" — птица растворилась в потоках света, и сформировалась снова, на его плече, но лишь призрачным образом, неосязаемым, потусторонним — "Чем я еще могу быть полезна?"

Шестой Хокаге двинулся к удобному для отдыха месту. Естественно, не для себя, а для того, чтобы отдохнуть смогла Ханаби.

— Мне нужно найти одного человека. Для начала.

"Тебя что-нибудь с ним связывает?"

Курохай отрицательно качнул головой:

— Почти ничего. Когда-то давно мы учились вместе. Слишком давно. Я дал обещание его матери, что найду его.

"Тебя что-то связывает с ней?" — птица задала Оракул следующий вопрос.

— Она дала клятву, что вместе со своим кланом будут служить мне.

"Это ближе" — потусторонний шепот Оракула стал задумчивым — "Да, я могу проследить ее нить, а через нее и нить ее сына"

— Нить? Нити судьбы?

Оракул рассмеялась:

"Судьбы нет, Пепел" — из-за спины сеннина появилось крыло и смахнуло локоны с лица куноити, а в голосе Оракула слышалась усмешка — "Но я вижу нити жизни. Их полотно сплетается в ткань реальности"

Курохай чуть замедлил шаг:

— Мою нить ты тоже видишь?

"Нет" — легко призналась Оракул — "Поэтому я не могу тебе навредить, но не могу и помочь"

— Мой учитель никогда не рассказывал о нитях. Но, как и я, он знал о другой грани, и о спирали существования.

"Названия не имеют значения. И мы можем видеть одно и то же, но по-разному" — птица задумалась, или прислушалась к чему-то — "М-м-м... Нить того, кого ты хочешь найти, пульсирует. Он сражается за свою жизнь... Или спаривается... Я еще путаю детали..."

Курозай остановился, глянул на спящую на его руках ученица, подумал немного, и принял решение.

— Мы возвращаемся в Коноху. С нее пока достаточно, закончим обучение позже.

Пересадив Ханаби на колено, он сложил печати и произвел обратный призыв. Исчезнув во вспышке света, они появились на том месте, с которого уходили. Траву рядом с ними выжгло перепадом температуры, а пара тренировавшихся рядом безликих от неожиданности свалились на землю. Вскочили, схватились за оружие, но, когда опознали Хокаге, немного успокоились.

— Господин Хокаге! — тут же подошел один из них.

— Енот? — Курохай передал ему на руки куноити. — Доставь ее в мой дом. И передай Хокаге, что я выполняю свою обещание. Бегом!

— Есть, — кивнул безликий.

И они, переглянувшись с напарником, и не получив дополнительных приказов, разделили обязанности и разбежались в разные стороны.

"Тебя уважают, Пепел" — подала голос Оракул — "И опасаются, если не боятся"

— Это не важно. Мне нужно лишь подчинение. Когда все закончиться, они могут меня презирать и ненавидеть. Лишь бы у них вообще была такая возможность.

"Когда ты стал фаталистом?" — в вопросе слышалась ирония — "Но, думаю, я тебя понимаю. И я чувствую человека, которого ты ищешь"

Курохай сорвался с места, переходя на размашистые сильные прыжки.

— Тогда вперед. Указывай дорогу...

Глава 96.

В самой закрытой комнате Башни Дождя, было удивительно уютно. Мягкие светлые тона, мягкая мебель, несколько светлых картин. Ощущение портил только операционный стол и медицинское оборудование, занимавшее четверть помещения. На столе как раз лежал сам хозяин комнаты, через свои подчиненные тела проводивший очередную операцию.

Лежа на столе, основное тело смотрело в потолок, в зеркало, позволявшее видеть себя самого со стороны. Неподготовленного человека его вид привел бы в ужас. Но такова цена силы. Если синоби хочет стать настолько сильным, чтобы превосходить других синоби так же, как они превосходят людей, то должен быть готов отказаться от человеческого облика.

И он был готов. Или же просто не имел выбора. Для техники, которая была центром всего его плана, требовались силы, которые неподвластны ни одному синои. У него ушло несколько долгих лет только на то, чтобы эту технику использовать. Просто сформировать и закрепить. И то для закрепления потребовались два Биджу.

Великая сила. Его великий замысел. Материальная форма его воплощенной воли. Он, наконец, закончил ее.

Все эти годы он был привязан к этому месту, не мог отлучиться и на минуту. Все, что он мог, это пользоваться своими проекциями и телами Пейна, чтобы как-то контролировать деятельность Рассвета. И вот, наконец, он больше не привязан к Башне.

Но его тело за это время...

Он помнил, как через проекцию смотрел на Кьюджина. Сгусток сконцентрированной природной чакры, облаченный в доспехи, этой же чакрой пропитанные. Спутать это существо с человеком нельзя даже случайно. Его собственный кукольник, Сасори. Зецу с его странным геномом. Какузу с пятью сердцами. Бессмертный практически Хидан.

Нет. Пожалуй, он не единственный, кто отбросил человечность.

Но, глядя на свое тело... От конечностей пришлось отказаться давно, они не выдерживали техник, который он применял. Вместо них — созданные его силой конструкции из матово черного металла. Они намного удобнее и практичнее. Не устают, не потеют и не мерзнут, да просто вообще лишены всех слабостей плоти. И сейчас, силами Пейна, он продолжает заменять части своего тела матовым металлом. Позвоночник и некоторые части черепа. Ребра. И просто детали, для улучшения проводимости чакры. В остальном — немного высохшая кожа, будто обтягивающая тело, худоба, бледность и все такое. Пугающая внешность, пожалуй. Особенно могут напугать глаза, обнесенные еще одной конструкцией. Его глаза. Дар и проклятие, как это часто бывает. Его тело не выдерживает мощи собственных глаз. Пришлось дорабатывать, менять, меняться. Совершенствоваться.

Отстраненные размышления не мешали ему проводить операцию руками Пейна. В этот раз это просто лечение некоторых повреждений. Он мог бы провести эту операцию с закрытыми глазами и одной рукой. Всего лишь небольшое медицинское вмешательство, мелочь, в сравнении с что ему много раз приходилось делать.

Дверь открылась без стука, что сразу же и однозначно говорило о вошедшем. Вошедшей. Только Конан могла вот так зайти к нему в покои. Куноити выразила на лице некоторое неодобрение.

— Все собрались и ждут Пейна.

Тендо оторвался от операции, и повернулся к Конан:

— Уже собрались? И так уж все?

Молодая женщина кивнула:

— Уже полчаса как, ты снова потерял ход времени. И действительно все, — она чуть нахмурилась. — Ты изучил данные, что я передала?

Тендо кивнул и, вместе с ней, покинул покои, двинувшись в зал.

— Конечно. Очень увлекательно. Пусть я и ожидал от Курохая ответных действий, но все равно ему удается меня удивлять. Каждый раз.

— И убивать его теперь поздно, — вставила свое мнение Конан.

Тендо качнул головой, выражая отрицание.

— Ты не понимаешь. Всегда было слишком поздно. Случайностей не бывает. Когда мы могли его убить, мы еще не знали о том, что он представляет опасность. А когда узнали — стало поздно его убивать. Никто из нас бы не справился. Нашлась бы случайность... То, что мы сочли бы случайностью... И, как бы ни старались, мы не смогли бы его убить. Вывернулся бы, как вывернулся в Суне.

Куноити немного помолчала. Она преодолевала свои сомнения. Пейн уже давно читал ее, знал каждую ее мысль, но делал вид, что это не так. Наконец, она справилась со своими сомнениями:

— Думаешь, он Избранный?

Тендо чуть качнул головой:

— Ты знаешь, я не верю в пророчество. Оно слишком расплывчато, и под него без труда можно подвести не один десяток синоби. Курохай, напоминаю тебе, сам сеннин. И обучал учеников. Один из них запросто может оказаться тем самым "Избранным ребенком из пророчества" — не скрывая сарказма Пейн выделил эти слова интонацией. — Вот будет потеха, если им окажется именно тот пацан, что нам продал информацию. Я, в таком случае, лично ему руку пожму и пожелаю удачи. Но боюсь даже представлять, к какому будущему может привести всех нас этот мелкий маньяк. К тому же это лишь одно пророчество из десятка нам известных. Почему ты так зациклена именно на нем?

Куноити чуть пожала плечами:

— Потому что оно о тебе.

Ее веру в это не сломит ни что и ни кто. Пейн чуть качнул головой:

— Спорно. Но, в любом случае, уже очень скоро нам представиться возможность самим во всем этом убедиться.

Да, это так, два биджу в их руках. Это позволяет получить минимальную стабильность. Пятерых будет достаточно, чтобы начать процесс. Но чтобы закончить, придется собрать всех. Обязательно. Но то, что начнется, когда он запустит процесс, погрузит мир в такой хаос, чтобы добыча оставшихся джинчурики и их демонов не составит проблем.

Они вошли в зал, где негромко переговаривались его Акацки. Его. Приходится признавать, уже не совсем и не полностью его. Не все так просто.

Он сам и Конан — единственные из первого состава. Единственные носители первоначальной идеи. Цели, которая была продолжением и развитием глупого пророчества. Конан все еще в него верит, как верил и Яхико. И именно ошибка Яхико стала причиной смерти практически всего первого состава. Нагато в пророчества не верил, подобная сентиментальность для него была недопустима. Ядро организации, носители идеи. Был еще Кисама, искренне поверивший в идею и разделивший цели Пейна, но он погиб.

Ханзо здесь, пришел лично. И из всех присутствующих он был, пожалуй, вторым, после Конан, кому Нагато готов был доверять практически полностью. Нет, они по-прежнему несколько не любили друг друга. Сказывались старые счеты. Но в тоже время оба были достаточно умны, чтобы отбросить былое и двигаться в будущее. Общее будущее. Старик Ханзо был практически самым слабым членом организации. Просто в силу возраста. Но его опыт и ум вызывали заслуженное уважение. У всех. Он не разделял идеи Пейна, зато его собственные желания и амбиции целиком и полностью сочетались с целями организации. И нет более верного союзника, чем тот, кому твоя победа еще более выгодна, чем тебе самому. Он не предаст. Даже просто из упрямства и самоуверенности.

У стены стоит Зецу. Бедняга. Нагато искренне сочувствовал искалеченному парню. Ошибка эволюции. Уникальный геном, превративший жизнь его в ад. Пять лет. Его жизнь разбита на циклы в пять лет. На четвертом году "жизни" его тело начинает "увядать", чтобы в течение года сгнить и "умереть", после чего "переродиться" из семени в уже вполне взрослой форме и начать все заново. Ужасная судьба. Вечное умирание. И он неприлично слаб в сравнении с прочими присутствующими. Но незаменим. К тому же Пейн сможет ему помочь, когда доведет свой план до конца.

Учихи. Да, теперь их стоит рассматривать только вдвоем. Первое время между "Тоби" и Итачи была масса противоречий. Да что там, они лишь не так давно нашли общий язык. При возрождении Като. Зато после этого "спелись" практически мгновенно. Тоби присутствовал лично. Итачи в форме иллюзии. Впрочем, Пейн и не мешал им. Ведь даже сработавшись вместе, они все равно выступали на стороне Пейна и организации. Да и с Като был отличный ход, полезный, и страхующий от непредвиденного. Так что договоренность между двумя Учихами Нагато не беспокоила, скорее даже ободряла.

Впрочем, Тоби Нагато никогда не мог понять. Ни настоящих целей, не настоящих мотивов поступков этого скрытного немолодого нукенина. Итачи был относительно верен себе, как Учихе. Не клану, а самой необходимости существования клана. И опять же, просчитать все мотивы его действий всегда было не просто. А теперь, работая с Като... Опять же Като. Прагматичный, умный, расчетливый. Его действительно раньше сдерживала преданность деревне, просто, как четкая черта характера. Преданность. И даже сейчас, согласившись с планом Пейна, С его целью, он наотрез отказался сражаться. Да даже так, дополнительные условия, выставленные Като, и обеспечивающие Конохе некоторые преимущества... Зато можно быть уверенным — свою часть сделки выполнит от и до, и даже проявит разумную инициативу при необходимости. С какой-то стороны, Като был таким же, как Ханзо.

Пара из Какузу и Хидана, которые присутствовали лично. Два полубессмертных синоби. Старый и молодой. Неужели Какузу действительно взял себе протеже? Хидан мог показаться психом, и, по сути, им и являлся. Но никаких проблем с мозгами не имел, наоборот, мог похвастаться острым умом. И, несмотря на все заскоки, был отличным исполнителем. Да. Не разделял целей организации и действовал только исходя из своих собственных целей. Как декларируемых — убийства во имя своего бога, так и скрытых. Какузу просто был прагматиком. Доверять этим двоим можно было до определенной степени. Но именно предательства ждать не стоило, в худшем случае — требование повышения оклада. Если Какузу начнет всерьез сомневаться в успехе организации — он открыто об этом заявит и уйдет. И Хидан, вероятно, вместе с ним.

Вторая пара — Джокер и Сасори. Лично не присутствовали. На кукольника положиться вообще нельзя. Не предаст, но настоящей преданности в нем нет. Ни преданности Рассвету, ни целям организации. Тот же Хидан на его фоне выгодно отличается некой "честью наемника". С Джокером еще сложнее. Да, Культ, проводником идей которого и был паяц, разделял идеи Пейна. Оказывал ощутимую информационную и ресурсную поддержку. Но иллюзии на их счет были недопустимы. Им жизненно необходима техника Пейна. Но для чего-то совершенно иного. Ничего, кроме большой подставы, от этой двойки Нагато не ожидал.

Ну и, наконец, третья пара, собранная буквально на днях. Новички, и их приходиться ставить вместе. Разрывать пару Какузу и Хидана бесполезно, они сыгрались. Джокера и Сасори Нагато тем более будет держать вместе.

Двое. Первый — Шинно. Странствующий ирьенин, очень серьезный ирьенин, пожалуй, лучший из всех присутствующих и один из лучших вообще в мире. После неудач в каких-то своих делах, сам вышел на Рассвет, и был принят, хотя и просто в медики селения, в подчинение Ханзо. Но, со временем, когда установили уровень способностей Шинно, да и встал вопрос с пополнением рядов, он оказался на первом месте. Знает пока не слишком много, но обо многом, наверняка, догадывается, так как не задает лишних вопросов, даже когда вопросы сами напрашиваются.

Глянув на второго нового члена, Нагато мысленно поморщился. Куноити. Он не имел ничего против женщин самих по себе, во многих сферах деятельности они были предпочтительнее мужчин. Но не здесь. Единственная, до недавнего времени, куноити среди внутреннего круга Рассвета, Конан, и то создавала некоторые... неприятные инциденты. И она была полностью предана ему и разделяла его цели. Что же ждать от этой... Натсухи. Дзенин из Хошигакуре. Деревня, к слову, уничтожена. Или точнее сказать вымерла. Большая часть жителей умерла от "отравления" чакрой метеорита. Натсухи не только выжила, но и оказалось одной из немногих совместимых с этой чакрой, однако поскольку ее семья, и особенно сын, умерли от отравления, взбешенная куноити вырезала немногих оставшихся в живых и забрала метеорит с собой, но что сделала с ним потом — не рассказала. Во все планы Рассвета она, опять же, не посвящена, но, судя по психологическому портрету, можно ожидать преданности общему делу.

— Приветствую всех, в том числе новичков.

Все, включая новичков, замолчали и чуть кивнули в ответ.

— Тоби, — Тендо предоставил слово Учихе.

— Приинтереснейшие известия пришли из Страны Огня. Шестой Хокаге был, откровенно говоря, недоволен ситуацией, в которой мы получили Двуххвостого. Поднял всех на уши, и теперь готовит операцию по получению Треххвостого в замен потерянного, и передаче его Облаку.

Джокер оскалился. Новички бросили молчаливые вопросы на Пейна. Какузу озвучил, пожалуй, общий вопрос:

— Они знают, где его найти?

Тоби кивнул:

— Именно. По каким причинам придерживали эту информацию — непонятно. Но она у них есть. И они готовят операцию.

— Епта! — Хидан дернул головой, разминая шею до хруста костей. — Заебашим следующую тварюгу в пачку к уже полученным. Бля, я считаю — новость, в целом, заебись!

— Поддерживаю, — отозвался Итачи. — но это Курохай. Нужно ждать подвоха.

Кукольник так же высказался:

— Если это вообще не ловушка. С Шестого станется затеять все это просто ради страшной мсти.

— Я мстю, и мстя моя страшна, — поддержал Джокер.

Тут шут был отчасти прав. Месть в исполнении Курохая вполне может быть "страшной", уж как нанести много ущерба организации он точно придумает.

— Однако Пятихвостого он сдал нам сам, — напомнил Какузу.

Но его напарник тут же хмыкнул:

— А вместо Семихвостого предложил свиснуть в хуй. Я за любой кипишь, но может, погодим пока яйца на отсечение совать?

Натсухи решила высказать:

— Чувствуется долгая история взаимоотношений.

Ответил ей Хидан:

— Глазастик как-то пытался его завербовать, но был послан на хуй. Не пошел. И был снабжен охуительным мотивирующим ебком.

Дополнил увлекательную историю Джокер:

— Пятеро из присутствующих с ним относительно знакомы. Одного из нас он убил.

В разговор вмешался Итачи:

— Мы говорим не только о Шестом Хокаге, но и обо всей Конохе. Много сильных синоби, которых мы бы победили по отдельности, но если их будет хотя бы пара сработанных групп...

Все замолчали, и, оканчивая затянувшуюся паузу, мысль завершил Сасори:

— Глаза в глаза — Дистанция гарантированного поражения.

— Какие у нас еще варианты? — спросил Ханзо.

Слово взял Шинно:

— Проигнорировать, я так понимаю — не выход.

— Упустим — устанем искать, — подтвердил Какузу.

— Отвлечь, ослабить, выполнить чужими руками? — перечислила Натсухи.

— Не в этот раз, — отрицательно качнул головой Тоби. — Не успеем ничего подготовить, а на мелочи они не отвлекутся. Операция под контролем Хокаге.

Куноити замолчала.

— А как вообще к нам попала информация? Канал проверенный? — спросил Ханзо.

— Да, — уверенно кивнула Конан. — Они не слишком соблюдают секретность. Похоже, больше рассчитывают на скорость планирования и подготовки, чтобы завершить операцию до того, как мы успеем среагировать.

— Логичный ход, по сути, — кивнул Шинно.

Дискуссия, в целом, завершилась, и вопросительные взгляды собрались на Пейне и Тоби. Первый был формальным и официальным лидером Рассвета. Но, покуда до последнего времени был отчаянно занят, большую часть дел вел "Тоби". К тому же, если не считать основной "идеи", большую часть деятельности опять же направлял Тоби, так что за лидерство он мог поспорить, даже не особо напрягаясь.

— При прошлой нашей встрече он выбрал заведомо беспроигрышную позицию, — Тендо перевел взгляд на Тоби. — В лучшем случае мы могли бы... сыграть вничью, позволив убить джинчурики Семихвостого и перебив его спутников.

— И вместо возвращения в Коноху он бы начал охоту на наши группы, — вставил свое слово Итачи.

По сути именно понимание этого результата в тот момент остановило Пейна от атаки.

— Что он может сделать сейчас? Действовать быстро, чтобы у нас не было времени для маневра.

— И подготовить ловушку, собрав наиболее сильных синоби деревни, — кивнул Тоби.

— Тогда мы должны поставить под угрозу самое дорогое, что у него есть, — подвел итог Пейн.

— О его жене даже не думайте, — еще раз вставил слово Итачи. — Даже если не рассматривать Като, то Курохай и пальцем не пошевелит для ее защиты в такой ситуации.

Тоби кивнул:

— Конечно. Ведь мы говорим о Конохе, — он продолжал смотреть в глаза Пейна.

— Он сам и сильнейшие его люди будут готовить ловушку. Защита деревни будет ослаблена.

Ханзо поморщился:

— Даже так — это все равно Коноха.

— В которой находятся еще два джинчурики, — оскалился Джокер.

Пейн кивнул:

— Это будет достаточная угроза. И теперь воплотить ее смогу я лично.

— Предлагаю послать в засаду две группы, — Учиха дипломатично "предложил". — А перед ними еще и разведку. Все же прежде чем рисковать, мы должны быть уверены, что оно того стоит.

— Натсухи, Шинно. Пойдете в авангарде. Покажите себя с лучшей стороны. Какузу, Хидан — второй волной, — "принял предложение" Пейн, — Я и Конан отправимся в Коноху.

Как бы все это не смотрелось со стороны, никакой борьбы за лидерство не было. Нагато устраивало его место, как устраивала и роль Тоби. Тоби, в свою очередь, вежливо не лез за пределы условных полномочий, без надобности, и формально поддерживал статус ведомого, что его полностью устраивало.

— Тогда организовываем разведку и выжидаем, — подхватил подачу Тоби, — выжидаем подходящего момента. Зецу?

Куст кивнул, принимая задание.

— В таком случае все свободны, — закончил совещание Пейн.

Над Амегакуре сегодня было необычно безоблачно.

Глава 97.

Смачный удар, сопровождаемый отчетливым хрустом, отбросил нукенина на несколько метров назад.

— Чем ты думал, идиота кусок! — ударивший был зол.

Он тоже был нукенином. Вот только он был главарем банды, а валявшийся на земле просто шестеркой. Главарь перевел взгляд на следующего. Их было пятеро, пришедших к нему на доклад. Они хотели похвастаться добычей, но, очевидно, сильно просчитались.

— О чем вы думали, я спросил!?

— Но... Но господин! Мы...

Договорить неудачник не успел, получив удар в челюсть. Он упал на спину, схватившись за сломанную челюсть, и тихо заныл от боли. Некунин перевел взгляд на следующего подчиненного, и только тот, от страха или от волнения, смог выдать нечто вразумительное:

— Мы наткнулись на Акацки, господин!

Уже занесенная для удара рука главаря замерла:

— И что вы сделали?

— Спрятались. Но Акацки появились уже после того, как какой-то нукенин победил коноховцев. Нукенин забрал с собой нескольких коноховцев, и ушел незадолго до Акацки.

Главарь кивнул на лежавшего неподалеку связанного тюнина.

— А этот?

— Этого оставили. Когда появились эти... Из Облака, и начали сражаться с Акацки, он попытался улизнуть. Там мы его и взяли... — нукенин сглотнул. — Подумали, он может что-то знать. О том, что там делали Акацки.

Главарь, еще немного подумав, опустил руку. Вернулся к столу, из-за которого вскочил в приступе ярости. Сел, задумался.

Под темные поношенным плащом он носил форму Тумана. Высокий, мускулистый молодой мужчина взял со стола кусок жареного мяса и вгрызся в него. Это помогало ему думать. На его шее висел перечеркнутый протектор деревни, прикрывая татуированного дракона. Каштановые волосы были грубо обрезаны на уровне шеи, на обветренном лице выделялись впалые глаза обрамленные темными пятнами.

Рядом сидел пацан лет семи, так же в форме тюнина Тумана. Но форма была ему заметно велика, и потому местами была подвязана, чтобы не спадала. Глаза парня закрывала темная повязка. Седые волосы коротко грубо обриты. Парень меланхолично доедал остатки риса из своей миски. Его плащ был сложен и лежал рядом на длинной скамье, стоявшей у стола.

С другой стороны стола сидели двое. Мужчина неопределенного возраста, но явно за тридцать, мускулистый, с покрытым татуировками телом. Кроме жилетки без рукавов, поношенных штанов и серого плаща другой одежды на нем не было. На шее мужчина носил клеймо в форме кусающей собственный хвост змеи.

Четвертой сидевшей за столом была высокая худая женщина, или скорее аристократичная. Было в тонких чертах ее лица что-то такое, высокородное. Глаза обрамляла красная полоса, начинающая от носа и уходившая к ушам. В длинных черных волосах можно было легко заметить седые локоны. Под плащом она носила облегающие черные штаны и красный топ с открытой спиной и завязкой на шее. Женщина открыла глаза, пройдясь бьякуганом по коноховцу.

— Ню? — сидевший рядом с женщиной мужчина бросил на нее вопросительный взгляд.

Она кивнула и, выйдя из-за стола, подошла к находящемуся без сознания тюнину. Главарь махнул рукой:

— Скройтесь с глаз!

Оставшиеся на ногах трое нукенинов подобрали своих товарищей и поспешно скрылись за дверями. Банда удачно оккупировала брошенный замок... Или просто руины старого замка. Не то, чтобы Огонь имел привычку бросать свои крепости, но конкретно эта была расположена неудачно, никакой стратегической ценности не представляла, так что в решении ее бросить ничего неразумного не было.

— Тупой сброд, — поморщился главарь, — Зачем они Янусу?

— Ты помнишь правило? — сидевший напротив мужчина снисходительно улыбнулся. Несмотря на мощное телосложение, у него было доброе простое лицо. — Никаких имен.

— Пусть он утрется. Не настолько хорошо он мне платит, чтобы я заботился о его секретах, — отмахнулся главарь. — тем более что он заставляет нас работать с этими недоумками.

— Полагаю, причина кроется в том, что других и нет вовсе.

Главарь качнул головой, выказывая раздражение:

— Я понимаю, почему конкретно эти. Но зачем? Каким образом можно с пользой использовать этих бесполезных идиотов?

— Есть поговорка, — мужчина задумался. — Стадо львов под руководством барана будут сражаться как бараны. Стадо баранов под руководством льва будут сражаться как львы.

Главарь хмыкнул:

— Ха, львы, сражающиеся, как бараны, все равно разорвут баранов, как бы те не сражались.

Женщина подняла взгляд от коноховца:

— Если вы закончили философствовать...

Главарь тут же развернулся на скамье:

— Мы тебя внимательно слушаем.

— Парень истощен, есть несколько ранений, но ничего действительно опасного. А вот покормить его никто так и не додумался.

Пацан, никого не спрашивая, встал из-за стола и, накидав со стола всякой яды в одну тарелку, пошел к пленнику. Женщина кивнула:

— Я приведу его в чувство.

Мужчины переглянулись:

— И это все, что ты хотела сказать? Живой, но голодный?

— А что ты хочешь узнать? Что раны нанесены техникой Дотона? Что он, вероятно, Инудзука? Или...

Но ее оборвал пацан:

— За ним идут, — он поднял свою повязку и посмотрел на пленника своими измененными глазами. — За ним идет смерть. Но убивать будет не его, а всех, кого найдет рядом.

Парень снова закрыл глаза повязкой и замолчал.

— Не часто от тебя такое услышишь, Ранмару, — хмыкнул главарь. — А ориентиры по времени есть?

Парень отрицательно покачал головой. Мужчина постучал пальцами по столу:

— И кто это может быть? Акацки доделывают начатое? Тот нукенин, что, по словам наших горе-разведчиков перебил коноховцев? Или подкрепление из конохи?

Женщина вопросительно приподняла бровь:

— А нам не все равно?

Главарь кивнул:

— Ты права, нам все равно. Но я хочу знать, зачем приходили Акацки.

— А я хочу знать, — высказался мужчина, — Не пора ли нам драпать? Мы и так задержались. А в свете открывшегося...

Женщина перевела взгляд с одного мужчина на другого, и обратно:

— Так мне его будить?

Главарь поморщился:

— Он может нас увидеть. Не хотелось бы... Сможешь отрезать ему зрение?

Она кивнула.

— Тогда действуй.

Куноити провела манипуляции с головой пленника. А затем начала приводить его в чувство. Много времени лечение не заняло, вскоре Инудзука неуверенно зашевелился. Он попытался что-то сказать, но лишь хрипло кашлянул. Главарь поднялся, прихватив с собой бутыль воды, и поднес куноити.

— Подожди секунду, — очень ласковым голосом успокоила она парня. — Вот, попей.

Тюнин неловко поймал ртом горлышко и неуверенно отпил. Затем открыл глаза и огляделся невидящим взглядом.

— Я... я ничего не вижу...

— Это от лекарств. Скоро пройдет, — успокоила его куноити. — Потерпи, приходиться лечить тебя в поле. Мне, конечно, не привыкать, но слишком уж тебя потрепали. Ничего. Скоро будешь бегать, как новенький.

Инудзука еще несколько секунд предпринимал неуверенные попытки оглядеться.

— Вы... Вы кто?

— Хей! — натурально возмутилась куноити. — Я тебя уже лечила вообще-то! Но... полагаю, моего голоса ты мог и не слышать. Не беспокойся, мы из Конохи.

Он, кажется. Чуть успокоился. Но тут же дернулся:

— Я... Я был не один. Кого-то еще вытащили?

Куноити переглянулась с главарем, и продолжила:

— Мы из другой команды. О твоих напарниках мы, извини, ничего не знаем.

— Тая? — главарь попытался интонацией выразить сразу же множество эмоций.

Будто он ждет чего-то, но вежливо интересуется ее разрешением.

— У меня тут парень в симпатичной маске над душой стоит. Ему нужна оперативная информация.

Инудзука повернул взгляд на голос. Слух у него был хороший, так что положение главаря он определил точно.

— Я тут вместе со своей командой, — начал заливать главарь. — Если скажешь, где на вас напали, и какова ситуация, мы сможем помочь.

Но тюнин отрицательно качнул головой:

— Нет... Столько времени уже прошло. День? Два? Может три?

— У тебя шок. Твои раны свежие, — продолжил убеждать главарь. — Им не больше нескольких часов. Мы еще успеем помочь, если поспешим.

Но Инудзука лишь еще раз отрицательно качнул головой:

— Не могу ничего говорить. Пока не узнаю, кто вы такие, и не буду уверен, что вы — Коноховцы.

Главарь хмыкнул даже с некоторым одобрением:

— Смотри, какие пуганные пошли.

Пленник напрягся, но главарь уже не обращал на него внимания.

— Старик, заставь его говорить, пока мы подготовим отход. Ты прав, слишком уж мы здесь засиделись.

И, больше не обращая внимания на коноховца, главарь двинулся к выходу, а за ним пацан и куноити.

— Я подготовлю тела к транспортировке, — сообщила она, свернув куда-то в сторону, стоило им выйти из зала.

Пацан молчаливо сопровождал главаря, придерживая руками плащ, которым был ему велик. Выйдя во двор крепости, Райга огляделся. Остатки стен, остатки казармы, одни руины вокруг. И среди этих руин его немногочисленные люди. В общем-то, любой из их тройки мог одинаково командовать этим сбродом, но поручили это именно ему. Найдя взглядом Тайзо, одного из тех, кто пришел к Янусу вместе с самим Райга, он подозвал его к себе.

— Снимаемся. Бери наших парней, и в морг, помогите собрать трупы. Как закончите — уходим. Остальным скажите, что идем на разведку и сбросить лишний груз.

Тот кивнул, показывая, что все понял. Еще немного поторчав на виду, чтобы подчиненный прониклись важностью момента, и давая Хайдо время для допроса.

Когда Райга и Ранмару вернулись в зал, коноховец лежал на полу без сознания и пускал слюни, а старик сидел за столом и продолжал есть.

— Что удалось узнать? — спросил Райга.

— Не много, — оторвавшись от куска мяса, ответил Хайдо. — Рассвет приходил за Двуххвостой. Остальное — домыслы. Можно передать их босу, может он что-то да поймет.

Главарь кивнул на парня:

— А он?

— Выживет, если помощь придет быстро.

Райга оскалился, забирая со стены свою сумку и сверток с двумя мечами-близнецами:

— Отлично! Теперь уходим.

Старик быстро отбросил остатки мяса и облачился в плащ. Он прошел мимо все так же стоявшего рядом с коноховцем главаря. Райга развернулся и сделал шаг к выходу, но остановился.

— Нет... Я передумал.

Выхватив сюрикен, он легким движением швырнул его в Инудзуку, попав в шею. Из раны обильно потекла кровь.

* * *

Стоявший у ворот нукенин не успел понять, что произошло. Просто рядом приземлилось что-то тяжелое, а затем его голова лопнула между молотом тяжелой металлической руки и наковальней прочной створки ворот. Створка удара так же не выдержала, вывалившись во внутренний двор.

Вошедший во двор человек в черной одежде поднял руку и выстрелил снарядом туда, где нукенинов было побольше. Взрыв снаряда убил троих из пятерых. Успевшие сообразить, что на них напали складывали печати и использовали техники. Но пламя и молнии бессильно разбивались о доспех. А туча сенбонов, выпущенная нукенином из Скрытого Дождя, бессильно опадали, как капли обычного дождя, не оставляя на темной ткани никаких следов.

Еще пара снарядов оборвала жизнь троим нукенинам, пока двое не бросились врукопашную. Напрасно. Первый мощнейшим ударом левой руки был отброшен в сторону, как переломанная кукла. Второй, успевший пригнуться от взмаха руки, не ушел от удара сверху вниз, и его голова встретилась с землей и погрузилась в грунт почти до подбородка. Палач взмахнул рукой, и выпущенный им сюрикен врезался в лоб пытавшегося собрать еще одну технику нукенина. Последнего, кто оставался на улице.

Трое, охранявших внутренние ворота, разделились. Один, владевший дотоном, спрятался за воротами и начал укреплять их своей техникой, двое заняли позиции в коридоре перед воротами. Палач появился из короткой вспышки света. Самурай-отступник успел взмахнуть клинком:

— Иссен!

Волна чакры врезалась в грудь Палача, но лишь слегка потрепала плащ. Ответный апперкот подбросил самурая в вверх так сильно, что его голова пробила деревянный потолок и застряла там, отчего тело повисло, будто подвешенное. Второй нукенин, перепугавшись, отступил к двери и вжался в нее спиной.

Стоявший за дверями синби продолжал укреплять преграду своей силой. Раздался удар, и два тонких лезвия, покрытых кровью, пробили преграду где-то на уровне головы. Лезвия скользнули обратно, и за дверями отчетливо раздался удар от падения тела. Нукенин сделал два неуверенных шага назад, и это все, что он успел. Пробив хрупкую преграду, сквозь технику укрепления и саму дверь пролетело лезвие на цепи, застряло в плече нукенина и дернуло его на дверь. В момент, когда он оказался слишком близко, сквозь дверь пробилась левая рука Палача и, схватив нукенина за горло, прижала к двери, и сразу за этим все те же два лезвия пробили дверь с той стороны, а заодно и череп синоби. Рука отпустила его горло, и парень упал на пол, а дверь с грохотом упала на него.

Палач прошелся по трупу и зашел во внутренние помещения, шагом скользнув вперед. Последняя пятерка нукенинов обитала в зале, где доедали остатки со стола. Они слышали шум, успели вскочить, выхватить кунаи, но не знали — что делать. Да и это было неважно. Пять шагов, пять ударов, по одному на человека, и на пол падает пять мертвых тел.

— Они тратят мое время, — ответил Палач на вопрос, который никто здесь кроме него не слышал.

Он подошел к лежащему на полу Инудзуке и, помедлив секунду, начал быстро обрабатывать его рану.

— Он должен дотянуть до Конохи, — снова ответил он на слышимый только ему вопрос.

Остановив кровотечение Палач забросил коноховца на свое плечо и поспешил в обратный путь. Так быстро, как позволял раненый на его плече.

Глава 98.

— Еще одна пустыня?

Несмотря на негативный контекст вопроса Суйгетсу пребывал в хорошем расположении духа. После получения в свои руки Великого Меча Тумана он вообще был в приподнятом настроении. Хотя своенравный клинок пока слушался его не очень охотно, и Хозуке еще предстояло доказать, что он способен сражаться этим мечом, но настрой его был сугубо позитивным.

Кетсуки пустыня была глубоко безразлична. После "воскрешения" он пару недель еще приходил в себя, восстанавливал способности и просто привыкал к тому, что он снова жив. Окончательно освоившись, он как-то подошел к Инахо вечером, чтобы поговорить с глазу на глаз.

"— Я так понял, ты был учеником Кьюджина?

Сенджу хмыкнул:

— Ты правильно понял. Хотя мне кажется, что это было так давно.

— Да, я сопоставил время, — Кетсуки задумчиво глянул в небо. — Когда мы с ним сражались, оказывается, у него уже были ученики. Его лицо, все эти шутки — это маска.

Инахо поморщился:

— Не. Он действительно придурок, ему это удовольствие доставляет.

Кровавый прищурился:

— Но ты его уважаешь.

— С чего ты взял?

— Иначе, зачем так стремишься его превзойти?

Но Сенджу отрицательно покачал головой:

— Ты не правильно понимаешь, — он чуть задумался. — Представь, что тебе показали планку. Метр от земли. И сказали что ты, и все остальные в том числе, не можешь прыгать выше нее. И научили всех прыгать на эту высоту. А затем пришел этот мудозвон, задрал планку на десяток метров, прыгнул сам, и пинками заставил прыгать тебя. А потом задрал еще на десяток, и снова спокойно прыгнул. Понимаешь?

Кетсуки кивнул:

— И теперь ты уже не можешь прыгать, как все. Планка задрана. Да?

Инахо кивнул:

— Ага. Ты понимаешь, что происходят? Вот кто я? Пацан. Да, меня обучали целых два сеннина, пусть и не слишком долго. Да, я посильнее среднего дзенина. но это не помешало мне взять банду охламонов, просто наглостью и напором подчинить себе, а затем с ними пройти по городам мелких стран, собирая кровавую жатву. Мы не были готовы к реальному бою. Три команды из того же Листа или Тумана порвали бы нас на клочки. Две усиленные группы безликих вообще бы отлично справились. Даже без боя, просто ночью бы вырезали. Да?

Кетсуки кивнул:

— Мне рассказали о ваших художествах. Для такого нужно быть либо отмороженным психом...

На что Сенджу улыбнулся, спокойно, даже немного отстраненно:

— Либо точно знать, что делаешь. Я знал. Но я — псих. Как минимум — что-то у меня в башке переклинило. Здоровые головой люди кровью странные рисунки на полу не рисуют.

— Но если ты не хочешь его превзойти, то что?

— Я хочу его убить, — пожал плечами Сенджу. — Действительно хочу. Не только из-за мести. Он сложный противник.

Инахо замолчал, подумал, кивнул своим мыслям:

— Но из-за мести. А потом... Потом придумаю что-нибудь еще.

Кровавый стоял, обдумывая что-то. И, развернувшись, сказал перед уходом:

— Ты прав. На счет того, что такое творить может не каждый. Я бы так не смог. Можешь рассчитывать на меня. Я хочу увидеть, как высоко ты сможешь поднять планку. И, может быть, ты создашь свой клан..."

С того дня Кетсуки просто следовал за Инахо и подчинялся ему. Больше никаких вопросов, никаких разговоров. Но что-нибудь интересное он еще отчебучит.

К указанному Карин месту они шли втроем. Теру уже должны были доставить в Суну, а Хьюга гарантировал покладистость пленника, туда же доставили и бабки. Осталось последнее — забрать специалиста по печатям. А там можно будет подумать о запечатывании однохвостого. Страха не было. Была только иррациональная уверенность в собственной наглости. У него получиться. У него все получиться. И даже чуть больше, чем все.

Им приходилось кутаться в ткани, чтобы пыльный ветер не доставлял слишком много хлопот. Меньше всего страдал Кетсуки. По его словам, он мог идти по этой пустыне даже голым, не испытывая большого дискомфорта. Он не зависел от воды, как Хозуки, и его сила сделала его очень живучим. Суйгетсу пользовался силой Самехады. С таким источником чакры "устать" ему не светило. Но по его же собственным словам пока клинок подчиняется ему только потому, что рядом нет никого с более сильной чакрой. Он размышляет над тем, где бы эту чакру раздобыть. Как резко стать сильнее, чтобы меч подчинился ему полностью.

Сам Инахо старается относиться к ветру и пыли философски. Бывали в его жизни моменты и похуже. Легкий дискомфорт — мелочь. Но терпеть его второй день пути порядком надоело. На ночь они зарывались в землю, но днем приходилось топать вперед. Карин рассказала об ориентирах, но Инахо они были не нужны. Он чувствовал каменную породу под относительно тонким слоем твердого песка. Для него этот каменный рисунок был отличным ориентиром, сбиться с пути он не боялся.

К расщелине нашли быстро. Солнце только начало клониться к закату, когда трио синоби ушли с пыльного ветра и оказались в храме.

— Мы на месте? — спросил Суйгетсу, оглядываясь в пустой комнате.

У Кетсуки взгляд был острее, и он нашел потайную дверь по царапинам на камне. Инахо же уверенно эту дверь открыл. Коридор и спуск. И шум снизу.

— Кто-то несется к нам навстречу. Хм...

Из-за поворота вылетела туша измененного джуином тела. Заметив незваных гостей, монстр рыкнул, и прыгнул в их сторону. Инахо уверенно шагнул вперед, покрывая свое тело обсидианом. Монстр замахнулся и атаковал. Удар врезался в каменную броню подставленной Инахо руки, отчего броня треснула. Кетсуки поднял руки и сосредоточился. Монстр занес второй кулак для удара, но дрогнул. Удивленно оглянулся. Замер. Проклятая печать начала медленно освобождать его тело.

Суйгетсу, держвавший наготову клинок, расслабился:

— Ты не говорил, что можешь подавлять проклятую печать.

— Я не знал, — пожал плечами кровавый. — Но переносчиком проклятой чакры в теле является именно кровь. Поэтому я могу контролировать этот процесс. Но это очень сложно.

— Отлично, — кивнул Инахо. — Может, удастся взять его с собой? Удар у парня что надо, не то, что у недомерков из лаборатории Орочимару.

Печать освободила тело парня, и тот, опираясь плечом на стену, осмотрел гостей.

— Простите. Я не мог себя сдержать. Но... — он обвел их взглядом. — Кто меня остановил?

Трио переглянулись. Кетсуки кивнул:

— Я.

— Как?

Инахо поднял руки:

— Попозже обсудите. Меня зовут Инахо. Это Кетсуки и Суйгетсу. А тебя как зовут?

— Джуго.

— Так, Джуго. Я пришел сюда за свой подругой, и ей лучше бы быть живой и невредимой.

Джуго кивнул:

— Они обе невредимы.

— Обе? — Суйгетсу переглянулся к Кетсуки за спиной Сенджу.

— Обе, что пришли, — кивнул Джуго.

Инахо повернулся к Кетсуки:

— Будь добр, поболтай с нашим новым знакомым.

Кровавый кивнул:

— Мне самому любопытно.

Уточнив у Джуго дорогу, дальше Инахо и Суйгетсу двинулись вдвоем. Эта база Орочимару мало чем отличалась от основной. Голый функционал, в который уже сами обитатели вносили немного комфорта. Например — никакой купальни предусмотрено изначальным планом не было, это переделка помещения, приспособленного под некие другие нужды. Да и пара обставленных с комфортом комнат так же были лишними.

Искать девушек долго не пришлось. Два голоса Инахо услышал еще в коридоре, и входил в просторную комнату с улыбкой на устах.

— Карин-тян! Скажи, ты меня...

Он замер, рассмотрев вторую девушку. Или же женщину.

— Какая встреча, — оскалился он.

Обсидиановый осколок вырос в руке за мгновение, и Инахо метнул его в куноити. Анко отбила осколок изменившейся под джуином рукой. Но за осколком в атаку бросился и сам Инахо, покрывающий руки броней. От нескольких его ударов куноити уклонилась, попыталась контратаковать. Мощный удар был полностью поглощен броней, Инахо не сделал даже шага назад.

— Стойте! — выкрикнула Карин, но ее проигнорировали.

Инахо топнул ногой, выбивая у Анко опору. Куноити прыгнула на потолок и оттуда выдохнула пламенем. Сенджу выставил щит, топнув еще раз. Потолок под ноками Анко рассыпался в пыль, и девушка потеряла опору. Инахо воспользовался моментом, нанеся сильный удар рукой. Куноити будто приложили об наковальню, удар отбросил ее в стену, и впечатал, оставив небольшую вмятину. Сенджу тут же оказался рядом, схватив куноити за горло и приподняв. Анко тут же огрызнулась, схватив Инахо за плечо ладонью, покрытой темным пламенем. Нукенин будто обжегся, расслабил ладонь, и сразу получил удар обеими ногами, отбросивший его назад.

— Останови их! — приказным тоном выкрикнула Карин.

Но Суйгетсу отрицательно покачал головой. Лесть под тяжелую руку Инахо для защиты какой-то неизвестной ему суки он точно не станет.

— А ты повкуснее, чем пленники в подземелье, — оскалилась Анко.

Но не успела она прыгнуть в новую атаку, как стена за ее спиной потекла и обхватила ее руки, не давая вырваться. Сенджу двинулся к ней, но куноити не собиралась так легко сдаваться. Руки покрылись джуином и деформировались, выскальзывая из оков, и скользнула в сторону, уклоняясь от атаки.

Карин все же решилась и выскочила между дерущимися синоби.

— Так, хватит!

Митараши оскалилась:

— Девочка, я не стою того, чтобы за меня заступаться.

Инахо хмыкнул:

— Даже если забыть о личном желании пришить сучку, меня попросили доставить ее за невыполнение контракта. Так что она обречена, — он повел плечом, примеряя для очередной атаки. — Только бы не убить раньше времени.

— Она — Нукенин! — настаивала Карин.

— Она — Безликая. А бывших безликих не бывает.

Анко рассмеялась, пытаясь сдвинуться и выбрать позицию для атаки.

— Мальчик знает, о чем говорит.

В комнату вошли Кетсуки и Джуго, и кровавый тут же вскинул руки в направлении куноити. Анко скривилась, ее тело выгнуло, и, застонав, она упала на колени.

— Держу, — меланхолично сообщил Кетсуки.

Инахо расслабился:

— Ты вовремя.

— Обращайся.

Карин подошла к Сенджу:

— Тебе обязательно ее убивать?

Тот несколько удивленно посмотрел на девушку:

— А зачем она тебе? Эта сучка вгонит мне нож в спину при первой же возможности.

Злые глаза корчащейся от боли куноити полностью подтверждали его предположение. Карин обернулась к Кетсуки:

— Не мог бы ты просто ее вырубить?

Кетсуки глянув в глаза Узумаки, несколько секунд думал, затем кивнул:

— Ради такой красавицы — запросто.

Он сделал какой-то жест руками, и Анко потеряла сознание.

— Спасибо, — поблагодарила красноволосая, вновь переводя внимание на Инахо. — Она пришла сюда, чтобы спрятаться. От всех, и от Конохи в том числе. Джуин вынудил ее убивать своих, так что назад ей пути нет.

Сенджу улыбнулся:

— Какая мелочь. Курохай Третьего Хокаге замочил, и трех старейшин в придачу. И ничего — дали шапку и поздравили с успехами.

— А не мы ли на днях Хьюгу в свои ряды пригласили? — негромко, но так, чтобы все слышали, спросил Кетсуки.

Инахо глянул на него, демонстрируя, что его мнения не спрашивали.

— Вот! Ты сам взял Коноховца! — приняла помощь Карин.

— Он предал свой клан, — неохотно ответил Инахо. — С моей подсказки.

— Но он Хьюга!

— А она безликая.

— Я, кстати, тоже бывший безликий Тумана, — снова встал на сторону девушки Кетсуки.

— Заткнись! — второй раз терпеть такое Сенжу не собирался. — А ты не ответила на вопрос — зачем она тебе?

Карин возмутилась:

— Что значит зачем? Она дзенин! И отлично контролирует проклятую печать!

— И что? Как ты заставишь ее сражаться на нашей стороне?

Карин пожала плечами:

— Да она и не против. С Конохой ее ничего не связывает больше.

— Я видел, как она не против, — хмыкнул Сенджу.

— Ты вообще первый на нее напал!

Инахо отмахнулся:

— Это все не важно. Змеи хотят спустить с нее шкуру. И их лояльность мне куда важнее, чем... да тут вообще никакого сравнения!

Узумаки придумала выход:

— Переубеди их!

— Щас! А мне-то это зачем!?

Карин сложила руки в замок:

— Иначе я останусь здесь и никуда не пойду.

Инахо замолчал и развел руками:

— На кой ляд она тебе сдалась?

Вопрос остался без ответа. Они несколько долгих секунд смотрели друг на друга, после чего Инахо поморщился и прикусил палец, готовя призыв. Техника сработала с привычным хлопком, и из клубов дыма выползла Зулонг. Змея огляделась, сосредоточив взгляд на Анко.

— О! Малыш, а ты быстро ее нашел.

Карин не стала загораживать куноити Конохи, но перевела на Инахо взгляд прищуренных глаз.

— Она много вам задолжала? — спросил Сенджу.

Зулонг чуть качнула головой:

— Дело не в количестве. Дело в непочтительности.

— Но, допустим, она отработает свой долг? Это возможно?

Змея перевела взгляд на синоби:

— Зачем она тебе, малыш?

Инахо возвел глаза к потолку:

— Давай просто представим, что нужна. Хорошо?

Хозуки и Кетсуки переглянулись. Кровавый ухмыльнулся, Водяной был несколько удивлен.

— Если представить... — задумчиво потянула Зулонг. — Если она прямо сейчас принесет нам жертву... В пятьдесят человек, мы подумаем над тем, чтобы дать ей отсрочку.

Инахо глянул на Карин:

— Пятьдесят человек в подвале не завалялось?

Узумаки кивнула:

— Не знаю, как на счет пятидесяти, но их там достаточно много.

Сенджу подошел к дивану и расселся на нем.

— Тогда будите ее и идите резать глотки. Мы ждем.

Кетсуки подошел к Анко

— Я помогу.

Они втроем удалились, Зулонг уползла за ними. Хозуки присел рядом с лидером, спросив:

— А че эт было?

— Предлагаешь ее связать и силой тащить за собой?

— Ну... Да, пожалуй, это не лучшая идея.

Джуго помялся у входа:

— Вы все уходите, да?

Инахо вместе с Суйгетсу перевели на него взгляд.

— Ага.

— Можно, я пойду с вами? — спросил немного смущенный Джуго.

Синоби на диване переглянулись, и Инахо отмахнулся:

— Иди. Только не путайся под ногами.

Глава 99.

Он чувствовал, что не успевает. Жизнь медленно, но неотвратимо утекала из тела на его руках. Стену Конохи Курохай перемахнул парой прыжков. Ему потребуется меньше минуты, чтобы добраться до госпиталя. И это все, что он может сделать.

"Нельзя сделать невозможное, Палач" — отозвалась из-за плеча Оракул.

— Нет ничего невозможного, — ответил Курохай.

Бешеный темп нисколько ему не мешал.

"Даже твое упрямство не может изменить то, что уже случилось" — не унималась Оракул. — "Мы лишь оттягиваем неизбежное"

— Вся жизнь — это оттягивание неизбежного.

Приземлившись во дворе госпиталя, он распугал нескольких пациентов и сестру, но, не обращая на них внимания, двинулся прямо внутрь. Уложив Кибу на каталку и передав его врачам, он поймал первого же встречного синоби, какого-то совсем молодого гэнина.

— Иди в клан Инудзука и сообщи, что Кибу доставили в госпиталь. Бегом!

К раненому тюнину уже подошли два врача, оперативно проводя первичный осмотр. Проверка состояния, отсутствие кровотечений, стабильность пациента, возможность переноски. Обычный порядок действий. Курохай был здесь немного лишним, если не считать, что сейчас только Оракул удерживала жизнь парня на этой стороне.

К ирьенинам присоединилась Амаки, и, обменявшись парой слов с врачами, уверенно толкнула койку в сторону операционной.

"Они не справятся, Палач. Как бы сильно не хотел его спасти"

Он держался рядом, не отходил слишком далеко, но и не мешал никому. Насколько мог не мешать крупный облаченный в доспех человек в коридоре госпиталя.

— В сторону! Не мешай! — донесся до него голос Сакуры.

Она отогнала пару ирьенинов, и проскочила в операционную.

"Ее нить связана с его нитью. Сильнее, чем она сама думает" — в голосе Оракула появились грустные нотки. — "Обрыв этой связи принесет ей много боли."

— Это всегда приносит боль, — негромко ответил Курохай.

"Ты видел это раньше. Что-то даже чувствовал на себе. Я — нет"

Курохай остановился у двери, за которой шла операция. Наблюдал за тем, что происходит внутри. Ждал.

Первой все поняла Амаки. Самый опытный врач, этого и следовало ожидать. Но, опять же, как самый опытный врач, она лишь на секунду замешкалась, поняв, что пациент уходит, она еще ожесточеннее налегла на лечение. Затем все поняла Сакура. На ее лице даже на какой-то миг появилось отчаяние. И остервенение, с которым она снова бросилась лечить возлюбленного, было значительно большим, чем у Амаки.

Курохай чуть повернул голову к входу в госпиталь.

"Я чувствую ее. Ее жизнь связана с этим мальчиком. И связана с тобой" — отозвалась Оракул.

Хокаге чуть качнул головой:

— Если ты не видишь мою нить, как ты видишь тех, кто связан со мной?

"Ты не можешь смотреть на солнце, но видишь тени, которые отбрасывает его свет" — ответила Оракул.

Тсуме даже не запыхалась, она зашла в больницу и твердой поступью пошла в сторону Курохая. Ничто в этой женщине не выражало ни беспокойства, ни волнения, ни ужаса. Так идут по парку в погожий день или вдоль стеллажей в магазине.

На ее лице была спокойная отрешенность. Когда Инудзука подошла ближе к Курохаю, то лишь едва кивнула ему, уставив спокойный взгляд на операционную. Чуть помолчав, женщина заговорила.

— Он уже умер, — констатировала она, глядя на то, как медики все еще боролись с неизбежным. — Это ты держишь его здесь? — она как будто говорила о чем-то обыденном, не один мускул на ее лице не дрогнул.

— Да. И нет. Его раны не смертельны.

"Но дело не в ранах. На нем груз. Груз боли и потерь" — добавила Оракул.

Хокаге не стал передавать слова Оракула матери.

Куромару, как обычно сопровождающий Тсуме, сел и прикрыл нос лапой и заскулил.

— Да, согласна, — прокомментировала она его действия, и пояснила для Курохая, — Вокруг витает запах смерти. Мы чуем его. Любая собака, даже дворняжка, чует запах страха, или радости. А вот мы, можем ощущать и запах безысходности, отчаяния и смерти, — женщина цепко огляделась, — Он сдался. И в тот же миг он умер.

"Она не права. Он еще жив, но..." — Оракул, кажется, вздрогнула.

Амаки поняла то, что озвучила Тсуме. Она опустила руки и сделала шаг назад. Ее помощники все поняли правильно, и тоже отступили. Только Сакура бросила на нее злой взгляд:

— Я не позволю ему умереть!

Девушка продолжала делать все, что могла. Применять все знания, какими владела. Даже то, что было на грани интуитивного понимания. Она делала невозможное.

"Он знает... Чувствует, что на этой грани есть те, кому он дорог. Есть те, кто хочет, чтобы он вернулся. Но не хочет возвращаться. Он устал бороться. И устал подавлять свою боль" — закончила мысль Оракул.

— Ты готова его отпустить? — спросил Курохай.

— Это его выбор, — Тсуме, медленно повернулась спиной к операционной. Она больше не могла наблюдать за этим, и ее истинные чувства выдал лишь судорожный вздох, на грани слышимости. — Он... устал. Он не захочет больше возвращаться. Он не чувствует Анеко. В очередной раз он такой потери не переживет, мы слишком связаны с нашими спутниками, — Тсуме перевела взгляд с противоположной стенки на Хокаге. — это все равно что разом лишиться всех чувств. Киба... Мой мальчик он не такой сильный... — в воздухе повисла неоконченная фраза, Тсуме еще раз судорожно вздохнула. — Я не имею право его держать здесь. Не держи и ты... пожалуйста.

Курохай чуть кивнул:

— Да будет так.

"Я больше не удерживаю его" — подтвердила Оракул.

Всего несколько секунд, и Сакура замерла, глядя перед собой.

— Он обрел покой, — заключил Хокаге.

Сакура закричала... Крик, что был концентрацией боли и ярости. А затем вылетела из операционной, сразу наткнувшись на Курохая и Тсуме. Ее взгляд остановился на Хокаге:

— Тот, кто убил его, мертв?

Курохай наклонил голову:

— Ему не наносили смертельного удара. Он сам перестал бороться.

Лицо Сакуры исказила яростная гримаса:

— Тот, кто нанес последний удар, мертв? — спросила она, делая яростные вдохи и выдохи.

"Убийца оставил свой след. Он хотел убить. Я ощущаю его. Он жив" — подтвердила Оракул.

— Нет, — коротко ответил Курохай.

— Он будет умирать! Долго! Очень долго! — сжав кулаки до впившихся в кожу ногтей ответила девушка.

— Глупая, — Инудзука, опустила голову, удлинившиеся когти разодрали мягкую кожу ладони. — Тот кто УБИЛ его, только что умер у тебя на руках.

— Не важно! — мотнула головой Сакура. — Я все равно убью его. Найду и убью!

— Не сейчас, — оборвал ее Хокаге. — Позже.

Яростно окинув взглядом лица Тсуме и Хокаге, куноити стремительно ушла.

— Спасибо, что сдержал свое слово, — она позволила себе мимолетное прикосновение к Палачу.

Женщина ушла не попрощавшись. Ее слегка трясло, а шаг был не слишком твердым. Она уже его оплакала. Уже смирилась с мыслью, что его больше нет. Вот только сердце матери разрывалось на тысячи осколков, распадаясь и уже без возможности собраться вновь. Эту пустоту теперь ничем не заполнить. Она была к этому "готова", но оказалась "не готова".

"Волчица не сможет зализать свои раны до конца, Палач" — констатировала Оракул.

— Такие раны остаются навсегда, — ответил Хокаге.

Из палаты вышла Амаки и остальные. Ирьенины, поклонившись Хокаге, тут же разбежались по своим делам. Их работа не закончилась. Амаки виновато улыбнулась:

— Жаль, мы ничего не могли сделать.

Профессиональный ирьенин, она давно научилась спокойно переносить смерти пациентов.

"Она много жизней спасла, а отнимала мало. Странно" — выдала непрошенную оценку Оракул.

— Не могли, — подтвердил Курохай. — В какой палате находиться моя ученица?

Амаки чуть вздрогнула, переключаясь на другое.

— Пойдемте, — она указала направление. — Недоедание, истощение, и при этом организм удивительно полон сил. Помниться, я уже видела такие симптомы.

— Забудьте, когда и у кого вы их видели, — не то, чтобы Курохай не мог найти ее сам, но ему нужно было задать Амаки пару вопросов.

Амаки покосилась на Хокаге, но кивнула:

— Как скажете.

Ханаби вдохновенно ела прямо на своей кровати. Учителя она еще не заметила, и потом Хокаге чуть притормозил доктора:

— Помимо состояния организма, что с ее поведением? Проявление дискомфорта? Рассеянное внимание?

Ирьенин задумалась:

— В первый момент после пробуждение она была немного... растерянной. Но это быстро прошло. Больше ничего.

— Вы можете идти.

"Девочка нас заметила. Растет" — оценила Оракул.

Когда Хокаге заходил в палату, Ханаби встречала его радостной улыбкой:

— Сенсей! Оракул!

— Как самочувствие?

Девчонка указала на стопку подносов на столике, и еще один, содержимое которого она уже добивала:

— Наедаюсь.

— Хорошо. Ты помнишь, что тебе показала Оракул?

Радость пропала с ее лица, хотя напуганной Ханаби не выглядела:

— Я не поняла, что это было. Но это было страшно. Надеюсь, не придется видеть это слишком часто?

Курохай качнул головой:

— Нет. Одного раза достаточно. Пока отдыхай. Если тебя выпустят из госпиталя до моего возвращения — вернись в свой квартал.

Ханаби удивилась, но кивнула:

— Я поняла, сенсей.

"Пока, малышка" — попрощалась Оракул.

Хокаге покинул госпиталь и двинулся к резиденции. Пришло время операции.

* * *

— Хьюга? — несмотря на спокойный голос, удивление все же было заметно.

Темари рассматривала снявшего капюшон некунина, который отвечал ей спокойным и слегка надменным взглядом.

— Да, — кивнул Неджи. — Хьюга.

Они находились в тюрьме Суны. Хьюга был здесь не заключенным, а сторожем для условно опасного заключенного. Как минимум, он получил от Инахо... Просьбу сопровождать пленника до передачи его прямо в руки лидера Суны.

— И как он убедил Хьюгу служить себе?

Она обошла нукенина и заглянула в камеру. К протезу ноги девушка более ли менее привыкла, даже к боли притерпелась. А может, и хорошие новости помогли.

— Полагаю, так же, как убедил лидера Сунахама доверять себе.

Тюрьма пустовала. Вообще не работала, если быть откровенным. Только оправившемуся от катастрофы городу было не до содержания заключенных. Всех нарушителей просто отправляли на работы, злостных выбрасывали в пустыню. Поэтому кроме единственного заключенного и двух собеседников здесь же находилось всего двое охранников. Тера после терапии от Неджи не мог особо двигаться, а с отрезанными ладонями не мог применять техники.

— Он сказал, когда прибудет в Суну?

— Нет.

Темари подошла к клетке.

— Приведи его в сознание, и оставьте нас.

Через несколько минут Тера был усажен на стул, и кроме Темари, все покинули камеру. Девушка стянула матерчатый мешок с головы пленника. Он немного изменился. Волосы отросли, появилась щетина, кожа, кажется, посерела. Пленник моргнул несколько раз и сфокусировался на куноити. Узнал, и улыбнулся:

— Что? Тебе повторения за...

Сенбон вошел в его колено, заставив рычать от боли.

— Расслабься, малыш. Тебе предстоит почувствовать много боли. Очень много. Ты умрешь, но только тогда, когда я этого захочу.

Тера рассмеялся, сначала негромко, сдерживая боль, но с каждой секундой все сильнее. Темари продолжила погружать металл в его плоть, медленно, заставляя смех превратиться в крик. Но он все равно улыбался.

— Тупая сучка. Я умру... Да! Да! Да-да-да! Обязательно умру! Но я рад!

— Чему ты радуешься?

— Это честь! — оскалился Тера. — Подохнуть в плену под пытками! Я бы все равно сдох. А здесь это произойдет быстро. Ты, тупая пизда!

Во второе колено вошел кунай, медленно, с поворотом. Тера заорал, но его крик перемежался с хохотом. Когда лезвие остановилось, он еще несколько секунд, трясся от боли, задышал, тяжело и глубоко.

— Поторопись, сучка! У тебя не так много времени, чтобы получить удовольствие от мести!

Темари зло улыбнулась:

— Вот как? Отлично. Я с удовольствием проведу с тобой целую ночь. Но в этот раз страдать будешь ты. А получать удовольствие я, — она приставила кунай к его паху. — И начнем мы с твоего маленького дружка.

Он снова заржал:

— Обломись. Маленький дружок уже тю-тю. Все это время от меня отрезали по кусочку. Тебе остались объедки со стола.

Темари разрезала ткань. Тело под одеждой выглядело... Нездоровым. Темная сеть вен. Бледность. Темные пятна.

— Мне пересадили желудок, одно легкое, и еще трухи по мелочи, — поделился Тера. — Эти органы откажут первыми. Но это не важно. Посмотри на мой затылок, чуть выше шеи.

Куноити обошла его сзади и осмотрела голову. Несколько хирургических шрамов.

— Давай повеселимся этой ночью, — выдохнул Тера. — Потому что очень скоро мои мозги сварят себя заживо. И тебе придется играться с овощем. И вы нихрена не сможете сделать.

Он снова заржал. Негромко, но с каждой секундой хохот его все нарастал. Темари перехватила кунай.

— Тогда я воспользуюсь всем временем, что у меня есть. Запомни этот миг, — острие куная уткнулось ему в плечо. — С этого момента и до последнего твоего вздоха тебя ждет только боль...

Глава 100.

Под расширенное совещание был выделен отдельный крупный зал в Резиденции Каге. Гостей ожидалось множество. В коем-то веки Шестой решил подробно описать свои планы. Как минимум — ближайшие. Одного стола на всех не хватило, и подчиненные принесли еще несколько, чтобы усадить всех.

Здесь был весь командный состав АНБУ, и Корня вместе с ним. Все члены Крыла. Так же пригласили Каору, хотя все еще непонятно — зачем. Рядом с Саске держались Шикамару и Миина, так же рядом находился Ехи. Чуть в стороне Ибики и Футабе в жилете тюнина, рядом с ними стоял Какаши. Несколько безликих держались в их тени.

Лидеры кланов. Абураме пришел с сыном. Рядом с Пятой сидел Синдзи, они что-то негромко обсуждали. Зашедший Шикаку Нара кивнул сыну и присоединился к своим союзникам. Асума переговаривался с лидерами Курама и Шимура. Лидером последнего была женщина, но после убийства Данзо его клан практически отступил до позиций обычной семьи, да и был он немногочислен. Хиаши разговаривал с Наруто, рядом мялась смущенная Хината. Клан Инудзука был представлен двумя заместителями, Тсуме на совещание не пришла. Впрочем, после случившегося, ее не винили. Единственным неожиданным Коноховцем в этой толпе был, пожалуй, Джирайя.

Немного в стороне сидели гости. Они чувствовали себя достаточно вальяжно. Блондин, Дейдара, рассматривал Коноховцев с высокомерным интересом. Он так и не носил протектор деревни. Рядом с ним сидела джинчурики, Фу, куноити с необычным цветом волос и глаз. Она осматривается с любопытством и каким-то позитивом. Пусть и с некоторым трудом, но она пережила потерю всей своей деревни, и психологическая атака, нанесенная Учихой, была преодолена. Рядом с ней стояла вторая куноити, Сигурэ. У обеих девушек протекторов Конохи так же не было.

— У меня плохое предчувствие, — выдохнула Миина.

Саске покосился на нее:

— По поводу?

— Вообще.

Учиха хмыкнул:

— Но ты отказываешься пояснить нам, что вы такого откопали в секретном архиве Данзо.

Курохай оказался прав, достаточно быстро удалось подобрать ключ, после чего расшифровка стала просто вопросом времени.

— Сейчас сам все узнаешь. Меня беспокоит не информация, а то, как он ей собирается воспользоваться.

Шикамару выразил свой пофигизм:

— Столкновение с Акацки, или другими деревнями, все равно неизбежно. Пусть лучше инициатива будет в наших руках.

Саске кивнул:

— Согласен. Чем быстрее перейдем к активным действиям — тем быстрее со всем закончим.

На это Шикамару отрицательно покачал головой:

— А вот спешить не стоит. Но для начала узнаем, что задумал Курохай.

Хиаши с Наруто сидели практически напротив них, а столов, стоящих с противоположной стороны. Столы расставили в форме "П", и приставили стулья снаружи, чтобы стоящий внутри мог говорить со всеми сразу.

— Ты не можешь запретить мне нянчить моих внуков, Наруто-кун.

Дзенин вздохнул:

— Не думаю, что сейчас время это обсуждать, Хиаши-доно.

— В остальное время тебя невозможно найти.

— Я бываю немного занят, это правда, но найти меня никакой сложности не составляет. Я ведь даже Коноху не покидаю.

— Тогда почему я ни разу не видел вас с Хинатой у себя в гостях?

Джинчурики кивнул:

— Я обязательно исправлю это недоразумение в ближайшее время, Хиаши-доно.

Хьюга хмыкнул:

— А ты быстро научился разговаривать на нашем языке.

— Сам себе удивляюсь.

— Так что там с внуками?

— Папа, — вставила слово Хината, намекая, что сейчас действительно неподходящее время.

Но на отца ее возмущение не подействовало:

— Твоя семья скучает по тебе, девочка. Мама возмущается, что у нее забрали обеих дочерей.

— Я уже пообещал вам, Хиаши-доно, что мы обязательно придем в гости. И про внуков обязательно поговорим.

Мальчишка окончательно выветрился из джинчурики. Он мог быть веселым, улыбаться, смеяться, шутить. Но война и опыт руководства кланом, пусть и в роли помощника главы клана, заставил блондина повзрослеть. Они переглянулись с Саске. Наруто вспомнился момент, когда они ловили Като. Глупая миссия, когда они не усидели в кустах и бросились в бой. И Като преподал им урок. Столько лет прошло. Миссия в стране волн, на которой они впервые всерьез сцепились с настоящим противником, Мечником Тумана, казалось, была целую вечность назад. Сейчас Наруто с некоторым стыдом признавал, что им тогда просто повезло. А его выкрики о том, что он станет Хокаге, казалось, вообще были в другой жизни. Светлой, беззаботной, спокойной... Даже несмотря на ненависть некоторых людей в деревне, то время сейчас казалось светлым прошлым. Ему на смену пришло кровавое и опасное настоящее. Семь? Восемь? Почти десять лет назад он получил протектор. Из их выпуска здесь пятеро. Он с Хинатой, Саске и Шикамару, а так же Шино. Ино Яманака где-то в Столице, по слухам, вместе с Като. Чоджи тюнин, где-то на миссии сейчас, насколько он знал. Сакура работает в госпитале. Всего неполных девять лет, и среди них уже нет гэнинов, зато три дзенина. Или целых девять лет? Много это или мало? И не забывать о тех, кто погиб.

Дверь открылась, и в нее вошел Шестой Хокаге, вместе со своей тенью — Ханаби, и Заку.

— Садитесь, — приказал он.

Ханаби присоединилась к своим, а Заку, несший тонкие папки. Начал раскладывать их по столу, чтобы у каждого был доступ к информации в них. Курохай, выждав, пока все рассядутся, начал:

— Сегодня начнется операция с привлечением большого количества высокоранговых синоби. Есть три важных пункта, каждый из которых мы рассмотрим в отдельности и с взаимосвязью между пунктами. Первое. Мы смогли расшифровать засекреченные архивы Данзо, главы секретного подразделения АНБУ. Первая важная информация, которую мы из них почерпнули — местонахождение Треххвостого Биджу, Санби. Он возродился в озере, на территории Страны Огня, практически на самой границе. Данзо не успел воспользоваться этой информацией, так как обстановка в Конохе не позволяла засекретить факт создания джинчурики Треххвостого, а делать эту информацию общедоступной он не хотел. Теперь этим воспользуемся мы. Мы создадим треххвостого джинчурики. Отчет о нахождении Санби в папках, первая бумага.

Некоторые тут же зашелестели бумагами, подтверждая информацию.

— Второй важный факт касается присутствующей здесь куноити Каору.

Взгляды скрестились на удивившейся девушке.

— Это секретная, но уже не актуальная информация, но по первоначальной версии Каору были пересажены гены членов клана Хозуке, что позволило ей применять техники стихии Суйтона на интуитивном уровне. Сейчас мы знаем, что эта версия была лишь прикрытием. На самом деле на Каору, как незадолго до нее на неком Соре, была поставлен эксперимент по внедрению чакры биджу. Сора, получивший чакру Кьюби, не так давно был убит, перед этим успев потопить корабль с семьей Дайме Сраны Воды. Каору получила чакру Санби. Отчет об этом в документах.

Сама Каору была ошеломлена, а остальные, кроме Миины и троицы не Коноховцев, с разностей степенью удивления обратились к документам. Курохай тем временем продолжил:

— Каждый биджу имеет ряд индивидуальных особенностей. Кьюби выделяет крайне ядовитую чакру. Даже если его джинчурики полностью освоит контроль, чакра демона все равно будет наносить вред его организму.

Наруто кивнул, подтверждая эти слова.

— В то же время чакра Санби практически не ядовита, пусть и имеет ряд неприятных особенностей. Эксперимент с Сорой был не удачным. Но в случае с Каору все прошло, как надо. Сейчас она может стать носителем Санби, без вреда для здоровья и жизни. Вероятность осложнений при запечатывании невысока. Именно это мы и сделаем. Запечатаем биджу в Каору, — Курохай повернулся к куноити. — Учитывая твой возраст, полностью контролировать демона ты так и не научишься. Тебе не удастся приблизиться способностями к Наруто, или даже к погибшей недавно Ниби. Но этого и не потребуется. После запечатывания ты, вместе с усиленной охраной, отправишься в Облако. Там к джинчурики относятся с уважением и почтением. Тебя будут защищать. Также, с большой вероятностью, лично принимать участие в боевых действиях тебе не придется.

Зал заполнился гулом, выразила который Тсунаде:

— Курохай, ты уверен?

— Абсолютно.

Свое мнение так же высказал Хиаши:

— Мы можем полностью доверять Облаку?

Он не забыл попытку выкрасть его дочь.

— Нет, — чуть качнул головой Курохай. — Но сейчас они достаточно благоразумны, чтобы понимать — сотрудничество им самим выгоднее, чем предательство. К тому же у меня есть методы влияния на Облако, о которых я пока умолчу.

— Понимаю так я, — заговорил Абураме, — что Санби взамен Ниби пойдет?

— Временно, — кивнул Курохай. — Впрочем, если Каору пожелает остаться в Облаке, мы сможем это устроить. В конце войны произойдет перераспределение хвостатых, но об этом пока рано говорить.

Голос подал Саске:

— Если у нас есть метод создания псевдоджинчурики...

— То мы им воспользуемся, — кивнул Шестой. — АНБУ сегодня получить приказ о подборе подходящего носителя. Во время запечатывания мы соберем некоторое количество эссенции Санби, чтобы использовать ее позже.

Ибики задал следующий вопрос:

— В Облаке знают о псевдоджинчурики? О том, что мы можем их создавать и собираемся это сделать?

— Пока нет. Поделимся с ними этой информацией, если они докажут свою лояльность нашему союзу.

Фу поднялась и подошла к Каору:

— А кто-нибудь спроси, готова ли сама... эм... Каору к такому?

Глаза почти всех присутствовавших во второй раз скрестились на Куноити. Та чуть неуверенно кивнула:

— Я была рождена для этого. И выполню свой долг.

Курохай продолжил:

— Команда запечатывания собрана и оснащена. Минимальное сопровождением им придано.

— А как же Акацки? — спросил Джирайя.

— Это второй пункт, — кивнул Шестой. — Рассвет почти наверняка осведомлен о нашем намерении запечатать треххвостого.

— Откуда? — удивился Хатаке.

Курохай чуть качнул головой:

— Мы сами их оповестили. Мы готовим ловушку. С большой вероятностью стоит ожидать одну или сразу две боевых пары Рассвета. Именно поэтому группу запечатывания будет прикрывать усиленная боевая группа со мной во главе. Рассвет слишком много себе позволяет. Мы обязаны ответить на удар ударом. Поэтому задачей группы прикрытия станет не столько защита группы запечатывания, сколько целенаправленное уничтожение появившихся Акацки.

Шикаку поморщился:

— Мы дергаем биджу за усы.

Ответил ему его же сын:

— Зато в наших руках инициатива. Мы выбрали место и время. Хищник, заведенный в ловушку, становиться жертвой.

— И чему будет отдан приоритет? — спросил Какаши. — Защитить запечатывающую команду, или все же убить Акацки?

— Зависит от того, кто появиться и сколько их будет. Мы в любом случае не допустим прерывания ритуала запечатывания, — ответил Шестой.

Хатаке прищурился одним глазом:

— Нельзя ставить две задачи сразу. Есть такая поговорка...

— Нет ничего невозможного, Какаши, — оборвал его Курохай. — Мы будем действовать по ситуации.

— То есть без плана? — спросил Асума, просто чтобы поддержать Хатаки... Или точнее просто для того, чтобы сказать что-нибудь поперек воли Шестого.

Но сеннин лишь качнул головой:

— Продумывать такие планы до каждой детали бесполезно. Мы не знаем, кто именно может появиться. И против каждой пары актуальная своя тактика.

Сидя на своем месте, и как бы не принимая участия в разговоре, свое слово вставил Дейдара:

— План "Похуй, на месте разберемся" зачастую наиболее действенен, как минимум наиболее надежен.

Его ожидаемо проигнорировали.

— Значит, — следующей была Тсунаде, — твоя цель не столько биджу, сколько уничтожение пары-тройки Акацки?

Курохай даже не повернулся в ее сторону, лишь слегка повернул голову:

— У меня несколько целей. Достижение даже части из них будет нашей победой.

— Допустим, — кивнула Пятая, — Группа усиления это, я так понимаю, те, кого набрал Саске?

Но Курохай отрицательно покачал головой:

— Список группы усиления в папке. Следующий лист. Двадцать имен.

Присутствующие вернулись к документам. Синдзи присвистнул. Наруто поморщился:

— Меня в нем нет.

— Радуйся, — отозвался Саске.

— Тебя нет тоже, — ухмыльнулся блондин.

В список входили главы практически все кланов, которые по праву были опытными и сильными синоби. В первую очередь опытными. И парочка "бывших" безликих Корня оказались тут не просто так. Естественно, Учихи и Узумаки в список не входили.

— Неслабая будет охота, — высказался Хиаши, чье имя в списке было. — Четверо вместе со мной. Собираешься бить наверняка?

Курохай кивнул:

— Именно. Рассвет не могут не понимать, что мы устроим засаду. И будут готовы, насколько вообще успеют подготовиться. Бросать против них недостаточно опытных синоби деревни...

— Все равно, что бросить на смерть, — кивнула Тсунаде. — Мы знаем, что к нам пожалуют несколько нукенинов самых высоких рангов. И знаем, что их будет двое, четверо, или в худшем случае шестеро. Даже в худшем случае — трое или четверо на одного.

Она знала, что одной из деталей плана, запущенного перед уходом Курохая в Долину, были перераспределение миссий, чтобы сейчас все необходимые синоби находились в Конохе и были готовы выступать. Вполне продуманный план, только кажущийся импровизацией.

— Да мы же там все разнесем, — оценил Джирайя, который в списке присутствовал.

— И не оставим ничего живого поблизости, — подтвердил Ибики, намекая на троих Абураме.

Куноити, являющаяся лидером Шимуро, поморщилась, но все же она тоже была сильным дзенином, разбирающимся в ниндзютсу. Из "безклановых" в списке были Хатаке, Джирайя и Морино.

— Остается три вопроса, — Шикаку, который от своего клана был единственным, отложил листок и перевел взгляд на Шестого. — Кто останется в Конохе? Для чего Учиха-сан собирал усиленную команду? И что за третий пункт плана? Ведь это взаимосвязанные вещи, верно?

Шестой кивнул:

— Именно так. Третий пункт. Лидер Акацки может проявить фантазию. Придумать неожиданный ход. Заставить нас отступиться от треххвостого. И есть несколько вещей, которые представляют большую ценность. Первое. Два джинчурики, — Курохай кивнул на Наруто а затем на Фу. — Они остаются в Коноху, под охраной АНБУ и клана Инудзука. Второе. Столица, Дайме и правящая семья. Специальная команда отправиться на их защиту. Третье. Наши союзники, и их джинчурики в том числе. Они предупреждены и сами позаботься о своей защите. И четвертое. Коноха. О защите деревни я позаботился, но воздержусь от разъяснений.

Синдзи усмехнулся:

— Того, кто заявиться сюда, ждет сюрприз.

— Рассвет мобильны, это их преимущество. Их главные недостаток — малочисленность. Мы воспользуемся своим преимуществом. Способностью выставить сильные отряды сразу в нескольких направлениях удара.

— Вы не берете с собой ирьенинов? — спросила Тсунаде.

Джирайя хмыкнул:

— В таком бою и с такими противниками... Смерть или победа. Раны буду либо совсем незначительными, либо сразу смертельными.

— Ирьенины есть в группе поддержки для запечатывающих, — добавил Шикамару.

Асума покосился на Сигурэ и Дейдару:

— А твои люди, я так понимаю, это то, о чем ты не хочешь распространяться?

Шестой чуть кивнул в ответ.

— Ты уверен, что они нападут на Коноху? — спросила Тсунаде. — Или на столицу? Открыто? Это же почти объявление войны.

— У них нет другого выхода, — кивнул Курохай.

— Когда начинаем? — спросил Абураме Шиби.

— Сегодня. Два часа на подготовку после окончания совещания, — ответил Курохай. — Селение будет переведено на военный режим. Эта операция станет началом войны. Потому что после нее враг будет обязан начать действовать. Рассвету нужны все хвостатые звери. Не важно, для чего. Я не собираюсь им так просто их отдавать. Когда четыре из девяти биджу, причем три сильнейших, а два с сильными джинчурики, будут в наших руках, им не останется ничего, как начать действовать. Потому что мы закрепимся, установим оборону, а затем нападем сами. Нападем, потому что знаем — куда. Сейчас мы не готовы к атаке. Пока не готовы. Дождь хорошо защищен и способен выдержать долгую осаду. Сейчас осада базы Акацки выльется для нас потерями и кровью. Но подбор приемлемого способа разрушить там все до основания с разумными потерями — лишь вопрос времени. Пейн, лидер Рассвета — манипулятор. Он хочет стравить Великие Деревни в междоусобной войне, в бойне. И мы ему как кость в горле. Я не обещаю легкой победы и бескровной войны. Но сейчас мы ломаем противнику все планы. Сейчас мы забираем у него инициативу. Справимся — и эта война пойдет по такому сценарию, который выберем мы. Вопросы?

Вопросов не последовало.

— У вас два часа на сборы. Операция началась. И да прибудет с нами Воля Огня, — и, через короткую паузу, добавил. — Саске, останься.

Синоби поднялись и начали расходиться. Без спешки, но и без заминок. Но кое-кто все же оставался в зале. Двое из клана Инудзука не торопились уходить, да и им не нужно было готовиться к миссии за пределами Конохи. Выполняя приказ, никуда не уходил Саске. Так же не торопился уходить Какаши. Ханаби снова пристроилась рядом с Шестым, а тройка "гостей" просто сидели на своих местах.

Когда почти все уже вышли, Курохай обратился к Инудзука, кивнув на Фу:

— Отвечаете за нее. Дейдара?

Тот кивнул:

— Я с ней понянчусь, сенсей.

Фу подошла к Ханаби, улыбнувшись Хокаге.

— Ее тоже защищайте, — добавил Шестой, указав на Хьюгу.

— Будет исполнено, — подтвердили Инудзука.

— Фу. Если что, постарайся не разрушить пол Конохи, когда будешь защищаться.

Она серьезно кивнула:

— Мне здесь нравиться, так что я буду очень аккуратна, — не выдержала, и улыбнулась. — Возвращайся.

Компания покинула зал, осталось всего четверо. Курохай, Какаши, Саске и Сигурэ. Хатаке сложил руки в замок:

— Гай был сильным синоби, он мог бы сейчас пригодиться.

— Нет, не мог бы, — отрицательно качнул головой Шестой. — Ты видел наш бой, Хатаке. Когда-то вы были с ним соперниками. Он не раз тебя превосходил. Но он не смог меня достать. А ты смог. У него были навыки. Опыт. Способности. Но не было стержня. Он потерял двух учеников. Он пил. Он сломался. И представлял угрозу не для себя, а в первую очередь для своих боевых напарников.

— А если бы он отступил? — спросил Какаши.

— Он не отступил.

— Но если бы?

Курохай чуть качнул головой, выражая раздражение:

— Его бы отстранили и отправили на реабилитацию. Но он все равно бы не восстановился. Обучать детей я бы ему не доверил. А значит все — конец. Для него бы просто не нашлось занятия, Хатаке. Ты все еще переживаем смерть напарников. Его ждало тоже самое.

Какаши поморщился:

— Думаешь, ты его освободил?

— Я ничего не думаю. У меня есть дела поважнее, чем оплакивать сломавшегося подчиненного.

Какаши несколько долгих секунд молчал, после чего произнес:

— Надеюсь, ты не доживешь до конца этой войны.

Развернувшись, он ушел.

— Ты сегодня невероятно разговорчив, — проводив Хатаке взглядом, сказал Саске. — Так что для меня? Разве я не в столицу отправляюсь?

— Нет. Ты идешь вместо меня.

— Э? — Учиха немного удивился. — И зачем этот балаган? Тем более зачем скрывать от своих... А! Да угадаю, ты останешься здесь и будешь защищать Коноху?

Шестой кивнул:

— Верно. И собранная тобой команда тоже останется здесь. Пейн пошлет основные силы за двумя джинчурики. Плевать он хотел на Дайме.

Саске сложил руки в замок:

— Но самых сильных парней ты посылаешь за третьим?

— Туда он так же пошлет сильную группу, потому что будет считать, что в засаде сидеть буду я, и меня надо занять на время. И кого бы он туда не послал, я хочу, чтобы вы гарантированно убили одного или двух. Поэтому такая крупная группа.

Учиха подумал немного и кивнул:

— Отлично. А не так прост твой план, оказывается. А если на Дайме все же нападут?

Курохай пожал плечами:

— Плевать. Пусть резвятся. Или они, или Культ, кто-нибудь по его душу придет. Я его об этом предупредил.

— А меня будет изображать...

Сигурэ сложила печами и с легким мерцанием изменилась.

— Не беспокойся, я не буду приставать к твой семье, — правдоподобно соблюдая мимику произнесла она.

Учиха хмыкнул:

— Тогда на счет семьи...

— Просто не подыхай, — оборвал его Курохай. — Вас там много будет, прикрывайте друг друга, вот и все.

Саске кивнул:

— Да, ты прав, — он сложил печами, и тоже превратился. — Когда мне можно раскрывать свою личность? Изображать тебя в бою я не смогу.

— Пейн проявиться быстро, чтобы убедиться в моем присутствии на поле боя.

— Тогда... Да прибудет с нами Воля Огня...

Продолжение Арка 10.

Комментарии сюда.