|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Полторы недели скачки. Изматывающей, изнуряющей, безумной... Когда не позволяешь долго отдыхать ни себе, ни остальным, меняя лошадей на заставах, и ожидая, ожидая страшных известий с границы. Но они всё ещё держались. Не даром войска были преданы своим командирам. Все и каждый. И когда в пути им встречались вестовые, спешащие в столицу с докладами, первым делом они отчитывались перед Виором, а уж потом продолжали путь. Даже если вести были из рода не приятных, и предназначены лишь для ушей канцлера.
Вот только... докладывали вестовые не ему, смирно сидящему верхом, а оседлавшему великолепного гнедого тракена молодому человеку с маршальскими шнурами на камзоле. А господин Виор просто был подле. В обычном капитанском мундире с нашивками кавалерийского полка на рукавах.
Такая бешеная скачка — да еще столько дней — Вивиану и не снилась раньше. Выручало его то, что он был и сильнее, и выносливее, чем могло показаться, судя по его легкой стройной фигуре. Он все-таки умудрялся на привале сойти с коня, а не свалиться с него мешком, и сдернуть зубами перчатку, чтобы дать отдых руке, и не уснуть, едва покинув седло, и даже обсуждать с Дерилом положение на фронте — причем вполне осмысленно.
Именно сейчас, в этой поездке, он окончательно понял, ЧТО такое Дерил для армии — и КАК ему верят. Беспрекословно и полностью. Потому что всякий раз при виде Вививана при маршальских шнурах и Дерила в капитанском мундире у вестовых расширялись глаза от изумления, а то и ужаса — но им хватало одного спокойного кивка, которым Дерил переадресовывал их самих и их известия Вивиану. Раз маршал так поступает — значит, так нужно. Так правильно. И вестовые моментально успокаивались и докладывали Вивиану... то есть на самом деле все равно Дерилу, но такой расклад их уже не тревожил. Это было абсолютное доверие. А оно просто так не дается.
Театр военных действий они... услыхали издалека. Вернее, на подходе к медленно отступающим под натиском противника частям их перехватил разъезд.
— Господин маршал... — и снова совершенно обалдевшие лица. Не просто удивление. Складывалось впечатление, что вестовых маскарад сражает на повал.
— Докладывайте, Реми. Маршал вас выслушает, — кивнул Дерил.
— Регулярные части Сфорцы и Мареннона теснят наши позиции. Господин... маршал... мы цепляемся за каждую пядь. Но без помощи мы не устоим... Они решили отобрать Марино.
Дерил поджал губы. Это как раз было вполне логично. Понадеяться, что маршал примчится, а что потом? И ведь знают, что он попытается что-то предпринять.
— Господин маршал... нам нужно серьёзно поговорить. Как только отобьём эту атаку, нужно... собрать совет.
— Полагаю, это последняя атака, которая может быть отбита, — произнес Вивиан с непроницаемым выражением лица.
Он отлично понимал, что именно он делает — и чей авторитет берет взаймы. Учини он что-то подобное в одиночку, в отсутствие Дерила — и его просто порвали бы в клочья. Но сейчас Дерил бы рядом — и это присутствие признавало за словами Вивиана силу закона, одобряло и осеняло собой.
— Поскольку маршал Виор не успел прибыть вовремя... — продолжил Вивиан, сделав легкий упор на слове "маршал".
Разъезд несколько остолбенел при этих словах и только и глядел на "неприбывшего" Дерила, пытаясь понять, что же здесь все-таки происходит.
— В отсутствие маршала Виора нам только и остается, что отступать в хорошо организованной панике...
Трудно сказать, кто из разъезда первым понял, что подразумевается под "хорошо организованной" паникой и издал первый смешок, оценив замысел — но через полминуты весь разъезд давился хохотом, связав "отсутствие" Дерила и организованность предстоящей паники.
Вивиан по-прежнему выглядел невозмутимым — хотя нет, легкая тень улыбки была заметна в уголках губ. Когда солдаты смеются — половина битвы выиграна.
— После того, как эта атака будет отбита, старших офицеров, ответственных за организацию паники, жду на совещание, — добавил Вивиан.
Атака, отбитая с трудом... самое подходящее время для того, чтобы армия могла притвориться усталой и утратившей боевой дух, готовой к бегству, сломленной отсутствием легендарного маршала и назначением вместо него какого-то выскочки... момент был идеален!
— Господа, надеюсь, вы понимаете, что маршал Ланнуа, и только он будет проводить собрание. Капитан Моранди намерен присутствовать на упомянутом совещании в качестве консультанта... и не более того. Рекомый капитан является адъютантом его светлости маршала, и никоим образом повлиять на хорошо организованную панику до прибытия маршала Виора не может. — Дерил чуть ехидно улыбнулся, поплотнее замотался в плащ так, чтоб лица видно не было. — Ну... чего ждём, господа? Маршал явится ещё не скоро, а нам ещё паниковать...
В расположение генерала Альдери они прибыли аккурат к моменту завершения изнурительной атаки. Риттерийцы обнаглели до того, что на яростные "огрызания" с вражеских позиций отвечали лишь тогда, когда ядром разносило в щепы передвижную башню или какое орудие. Прочие выпады прочно игнорировались.
— Виор, как я рад, что ты до нас добрался... — взгляд генерала пал на маршальские шнуры Вивиана и скромные капитанские нашивки Дерила. Повторять по второму кругу объяснения было откровенно лениво.
— Леон, я тоже рад, но мы адски устали, и я бы предпочёл вздремнуть пару часиков. Но, паника не терпит отлагательства. Излагайте, господин маршал. Кажется, все первые лица этого междусобойчика в сборе... — в шатёр генерала вошли трое полковников и полдюжины капитанов. И на лице у каждого крупными буквами был написан всё тот же вопрос "Но КАК?"
— Не терпит, — подтвердил Вивиан, который тоже охотно вздремнул бы даже и не пару часиков — он все-таки был менее привычен к подобным рывкам, чем Дерил.
Не давая опомниться вновь пришедшим и потребовать объяснений, он шагнул к столу, на котором лежала штабная карта.
— Прошу к столу, господа, — улыбнулся он. — Угощения как вновь прибывший не предлагаю, зато хорошо налаженный хаос гарантирую.
Эти слова погасили возможные вопросы прямо на устах, и волей-неволей заставили приблизиться к карте — и новоявленному маршалу Юга.
— Так вот, господа — направление нашего панического бегства...
Направление это Вивиан обсудил еще по дороге с Дерилом до малейшего шага — и сейчас испытывал неловкость, словно был вынужден присваивать себе одному то, что было создано вдвоем. Но виду он не показывал — маршал пусть даже такой мнимый и временный, как он, не моет позволить себе роскошь выглядеть неуверенным.
Он сделал все, что мог... и к концу его объяснения полковники и капитаны сгрудились возле карты, практически забыв, что приказы им отдает непонятный юнец, ставленник короля и вообще непонятно кто — они азартно обсуждали организацию паники, которую предстояло осуществить в течение ближайших же часов, и в их глазах горел тот же азарт пополам со смехом, который сиял на лицах разъезда.
— И поскольку господин маршал Виор появится ажно у Рангайского ущелья, где и раздаст нагоняй отступающим частям, позвольте закончить заседание на сегодня. — Дерил кивнул штабным, дозволяя отправляться выполнять приказ. — Леон, ты извини, но на ближайшую пару часов мы из всеобщей паники всё-таки выпадем. А если ты нам предоставишь какой угол, где мы можем подремать, не рискуя быть забытыми при отступлении, я буду тебе благодарен до конца дней своих!
Альдери намёк понял, и тут же распорядился устроить на отдых и сопровождавших их людей, и двух странных маршалов.
— Ты молодец. Я просто-таки горжусь тобой, — усталый поцелуй согрел губы Вива. — Чертовски жаль, что пять лет назад ты не достался мне в оруженосцы...
Вивиан не удержался — обнял в ответ, прижав любовника к себе на мгновение.
— Мне тоже жаль... — признался он.
Пять лет назад... я мог быть возле тебя уже целых пять лет... согреть тебя, избавить от твоей боли — пять лет назад...
— Только Амьену этого не говори, — улыбнулся Вивиан. — Изревнуется. Подумает, что ты предпочел бы видеть на его месте другого. А он этого не заслужил.
Амьен и в самом деле оказался отличным оруженосцем — и при этом находился еще в том возрасте, когда чувства очень уязвимы, особенно если задето самолюбие.
Вивиан застелил своим плащом походную койку и выпрямился.
— И я тоже немного горжусь собой... — он улыбнулся Дерилу. — А тобой — еще больше.
Улыбка, взгляд в глаза — ты не можешь не понять, любовь моя, о чем я говорю. Моя затея только потому и принята, что я не один ее осуществляю. Потому что я пользуюсь созданным до меня, беру взаймы — и доверие твоих людей к тебе, и их умелость... мой успех создан тобой — еще до того, как ты узнал о моем существовании... и видя это доверие, эту умелость, эту преданность, я горжусь тобой...
Вивиан сел на край койки и принялся расстегивать пряжки сапог.
— Отличная постель, — заметил он с огоньком веселья во взгляде. — Мне нравится...
Койка была как раз нормальная, походная, узкая, и двое могли на ней уместиться, только обнявшись. Именно это и понравилось Вивиану — что они могут лечь рядом тесно и уснуть, обнявшись — и никто раньше времени ничего такого не подумает...
— Ну... раз мы честно, по-братски разделили один чин, думаю, в том, чтоб ещё и эту замечательную постель разделить не будет ничего предосудительного. — Дерил так же согнулся, разуваясь, а потом вытянулся на постели, прижимая к себе тёплое стройное тело любовника, и укрыл их обоих собственным плащом. — Кроме шуток... постарайся хоть немного поспать. Знаю, что трудно, но, поверь, так будет лучше... Знаешь, когда тяжело, тело урывает каждую минуту отдыха. И отдыхает так, точно неделю отсыпалось в шикарнейшей постели. Так что давай, маршал... у тебя есть пара часов на сон. А на глупости потом ещё найдём время...
На глупости... на то, чтоб сказать, насколько этот парень стал ему дорог. Его острый ум, замечательное чувство юмора, обаятельная улыбка... Если бы не Ринальдо, а Вивиан встретился ему пять лет назад... всё бы было иначе.
— Спи... — Дерил легонько тронул губами высокий лоб и покрепче прижал к себе Вива.
— Уже сплю, — покладисто отозвался Вивиан, гадая, так ли устало сейчас звучит его голос, как ему самому кажется. — И ты даже не представляешь, как отлично высплюсь.
Ну еще бы не выспаться отлично! Уснуть в объятиях любимого, ощущая его даже во сне, раствориться в тепле этих объятий — и долой все тревоги, долой усталость! Ни в одной самой роскошной постели с мягкой периной так не выспишься, как обняв любимого и опустив голову ему на плечо!
А ведь раньше Вивиан вообще не любил никого касаться, не любил, когда прикасались к нему даже случайно, и реагировал, словно кошка, готовая полоснуть когтями дерзкого, посмевшего вторгнуться на ее территорию... а сейчас он сам ластится, как кошка, и счастлив каждому прикосновению...
Вивиан улыбнулся этой мысли, подумал, что надо будет рассказать об этом Дерилу, и уснул еще раньше, чем закончил мысленную фразу...
— ...надеюсь, готовы...
— Спросишь, тоже. Конечно готовы. Мы уже выдернули наших с передовой, и потихоньку втягиваем обоз с раненными в ущелье остальные будут уходить с короткими боями...
— Это хорошо, Леон... — Дерил шевельнулся, плотнее укутывая Вивиана в плащ. Спалось хорошо, даже очень хорошо. Его, словно по темечку приложили, стоило опустить голову на маленькую подушечку. Зато когда зашелестели пологом шатра, проснулся сразу. Мало ли какие вести могли принести.
— Послушай... понимаю, что лезу не в своё дело, но ты...
— Верю. У него была масса возможностей подставить меня, и даже убить... Он от многого отказался. А я от него отказываться не намерен. А если что случится... я хочу, чтоб ему не пришлось снова возвращаться к...
Послышался тяжёлый вздох, и генерал вышел, пробормотав что-то навроде: ну, как знаешь.
— Просыпайся... маршал...
— Уже проснулся... — еще сонным голосом, опровергающим слова, произнес Виван.
Он сел, потер лицо ладонями и поднял на Дерила уже и в самом деле вполне осознанный взгляд.
— Ты уже давно встал? А я разоспался, как поросенок... — впрочем, особо виноватых интонаций в голосе Вивиана не послышалось — скорее, они были благодарными.
Он обнял Дерила за плечи, поцеловал в висок и отпустил.
— Ну, как там поживает наша паника? По плану? Дерил, мне нужен один небольшой дополнительный отряд, ты своих людей знаешь лучше — кого из офицеров мне выбрать для быстро рейда с небольшим количеством людей? Сейчас вот я хоть сколько-то поспал, и мне пришла в голову еще одна дополнительная деталь...
— Паника вполне себе организована и уже развернулась. Полевой госпиталь уже в пути и даже втянулся в ущелье. Остальные потихоньку оставляют позиции и перебираются на те отметки, которые мы наметили. Что касается рейда... Как ты себе представляешь рейд, возглавляемый целым маршалом? — Виор поёрзал на постели, потом развернул к себе Вивиана так, чтоб смотреть ему в лицо, обнимать, да ещё удерживать на коленях было удобно и... со стороны чтоб выглядело совсем не предосудительно. — Я... я не могу тебя отпустить.
— Вот мне и нужен офицер, которому не потребуется мое присутствие, — ответил Вив. — Который правильно поймет, что я ему поручаю, и правильно это выполнит. Маршалу в рейде делать нечего... у него другие задачи.
Он прижался к Дерилу и опустил голову ему на плечо.
— Я сам себя не отпущу... даже если кто-то посчитает меня трусом... даже если ты посчитаешь... даже если бы мне очень хотелось в этот рейд... просто не отпущу...
Не отпущу себя — потому что я должен быть здесь и делать то, что должен делать здесь... а еще потому, что миг твоего покоя мне дороже удовольствия повыделываться, доказывая свою личную храбрость, дороже всего, что обо мне думают и еще подумают... я не заставлю тебя тревожиться за меня, любимый...
— Поскольку я капитан... я сам уда поеду. Так что, инструктируй... Я жду. — Он не шутил. Он был серьёзен, как никогда. И ещё, он совершенно точно знал, что даже самая самоубийственная атака будет обречена на успех, если её возглавит он. Так уж случилось, что никогда он не отправлял в рейды никого... кроме себя самого.
Этого никогда не понимал Моранди, этого никогда не понимал Альдери. Зато это всегда безотказно действовало. И на его людей, и на неприятельские войска.
— Не люблю перекладывать на других то, что должен делать сам.
Вивиан побледнел — но улыбнулся.
— Ну, на твою понятливость я уж точно могу положиться, — шутливо заметил он. — Сейчас я тебе на карте покажу, что и где... капитан.
Он поднялся, взял со стола штабную карту, свернул ее в трубку наполовину и положил на койку рядом с Дерилом.
— Вот, смотри — здесь последние отметки, на которых якобы дезертиры в очередной раз якобы разбегаются. А вот с этого места... — палец Вивана уперся чуть дальше последней отметки, — мы должны уйти в отрыв. Взять скорость. Ну — вроде как нам наступают на пятки и все такое прочее... нам надо уйти в отрыв, чтобы никто не понял, что мы вообще не входили в ущелье, а резерв уже давно расставлен поверху. Но к этому моменту отряд, о котором я говорю, должен быть на месте заранее. И должен приготовить завал. Бревна там, деревья свежесрубленные — в таком примерно духе. Завалить вход в ущелье. Не настолько, чтобы это завал нельзя было быстро разметать, само собой. И вообще — он должен выглядеть актом отчаяния. Чем-то, сделанным на скорую руку, впопыхах. Как будто мы хотим помешать противнику войти в ущелье, понимаешь? Чтобы у него и мысли не возникло, будто мы его в это самое ущелье как раз заманиваем! чтобы он рвался туда — добить!
Вивиан свернул карту.
— Пока завал будут разбирать, пройдет совсем немного времени — ровно столько, сколько нужно, чтобы мы, только что прибывшие, успели отдышаться и занять позицию. А вот уже когда противник втянется в ущелье полностью — и время надо так рассчитать, чтобы это произошло ближе к сумеркам — завал восстановить, но уже всерьез. И полить маслом. Если кто-то вздумает ломануться назад, необходимость пройти через огонь этого не позволит.
Вивиан снова обнял Дерила — разве что самую малость крепче, не позволяя себе показать, как он, внешне спокойный, места себе не найдет, пока все не закончится, пока он снова не обнимет живого Дерила.
— Ты ведь справишься... капитан? — поддразнил он любовника.
— Ты в этом сомневаешься, маршал? — губ он коснулся мимолётно, понимая, что более долгий поцелуй заставит его остаться. И остаться надолго. — Всё будет хорошо, родной. Всё будет хорошо. Когда вернусь, хочу из твоих рук получить как минимум орден. Ты же не откажешь мне в такой малости... Будет тебе и завал, акт совершеннейшего отчаяние. Всё тебе будет... Только давай так, ты мне оруженосца моего сохрани не спятившим. И панику поддерживай организованнее... Я на тебя надеюсь.
Одевался он сосредоточенно и споро. И на сей раз, даже не забыл кирасу надеть под капитанский мундир. И всё это время коротко объяснял, где лучше поставить секрет, где — установить линию стрелков, а где — чаны со смолой. Совершенно не гуманно, но кто говорил о лёгкой жизни и бескровной победе.
— У вас будет меньше суток на то, чтоб уйти. Вы можете не успеть проскочить ущелье до конца, потому, для подстраховки, держите в арьергарде как минимум взвод пехоты и стрелков.
— Я вообще не собираюсь входить в ущелье, — ответил Вивиан. — Именно для этого мне и нужен отрыв по скорости под самый финиш — чтобы никто не понял, что мы туда вообще не входили. А завал еще и дополнительно замаскирует этот факт. Второй выход из ущелья блокируют те, кто сейчас сопровождает обоз с ранеными — вот у них точно есть время и завалы устроить, и позицию занять... я хотел бы, чтобы в ущелье вообще не было никого из наших. И отстрелять сверху... да, кстати — как полагаешь, можно ли такое устроить, чтобы вынудить противника зажечь факелы? самое милое дело — заставить его осветить себя, сверху нам глаза слепить не будет, а стрелять можно прицельно...
— Ты ЧТО?! — он был не просто изумлён. Он не верил собственным ушам. Сущее самоубийство, если хоть чем-то выдадут собственное присутствие, но если всё получится... Если всё получится, то он самолично сорвёт со своего парадного мундира маршальские эполеты и пришьёт их на придворный камзол Вивиана. А сам — так и останется в чине капитана до конца дней своих. Более того, будет проситься в штаб нового маршала хотя бы курьером. — Ты страшный человек, Вивиан Ланнуа... Но я горжусь тем, что знаю тебя. Мой маршал!..
Вивиан только один раз поцеловал Дерила — в ответ на слова "мой маршал". Но не на прощание. Прощаться — дурная примета, хуже не бывает. А показывать тревогу — вернейший способ все испортить окончательно. Он не прощался с Дерилом... он только улыбнулся ему и пожелал удачи — капитану Моранди.
Лагерь свернули быстро. Леон только пальцем у виска повертел, дескать, псих ненормальный, за что только терпят тебя. Ну да ладно, пацан твой дельные вещи говорит, будь по-вашему, рискнём...
И он не стал смотреть, как колонны расходятся в стороны, чтоб с двух сторон выйти на стены над ущельем... На душе отчего-то было очень спокойно. Спокойно и уверено, что всё будет хорошо.
А смотрел он или не смотрел вслед... это уже его дело...
"Хорошо налаженный хаос" был налажен и в самом деле хорошо. Не без мелких накладок — все-таки прокладываешь путь по карте, а идешь по местности — но ничего такого, что могло бы помешать замыслу. С непривычки Вивиан валился с ног — потому что еще не всегда понимал, когда он может позволить себе недолгий отдых и за чем приглядывать не обязательно. А вот оруженосца он изматывал вполне целенаправленно. Лучший способ не дать человеку рехнуться — загружать его делом, да в таком темпе, чтобы сходить с ума ему было просто некогда. На коротких дистанциях срабатывает безупречно.
Вивиан ухитрялся быть везде одновременно, принимать во внимание все детали, выслушивать всех и объяснять все, что следует. И уже не все возражали, когда он сбросил скорость на предпоследнем переходе.
— Зачем? — едва не тряс его за отвороты камзола Леон, — нам уже на пятки наступают!
— Правильно, — невозмутимо отвечал Вивиан. — Наступают... вот потому противника и не удивит, если мы поднажмем. А поднажать нам надо, нам нужен очень основательный отрыв — чтобы вышла фора в лишних часа два. И перед таким броском нам надо хоть немного отдышаться. Это еще одна причина сейчас замедлить ход.
Леон проворчал что-то неразборчивое, но уступил.
Последний рывок прошел безупречно. Вивиан немного опасался именно за эту часть, самую ответственную — но к его приказам уже привыкли, и к тому, что их следует исполнять — тоже. Все было проделано с исключительной четкостью. Когда они добрались до ущелья, они опережали расчетное время минут на двадцать — и при этом все-таки не вымотались до предела.
Медленно, но верно, длинной жирной змеёй риттерийцы втягивались в ущелье.
Естественно, разобрали завал они весьма бодренько. Так, что просто побили все рекорды скорости, и посмеивались, дескать, совсем там одурели со своим сопляком-командующим... Шуточки же о том, что маршал Виор согревает собою постели в Замке Ворона — не переставали сыпаться.
Вот, значит, как... Кому-то не терпелось услышать о том, что упомянутый маршал казнён... и уж совершенно наверняка не сможет явиться к ущелью. И бой придётся дать нестрелянному воробью, который, стоит только пару раз пальнуть — в штаны наложит и сам первый побежит сдаваться...
— Спокойно... — Дерил придержал стремя одного из бойцов и ухмыльнулся. — Господа, надеюсь, вы не позабыли, что я никак не маршал. С вами капитан кавалерии Марино, за сим попрошу не беспокоиться о чести и достоинстве отсутствующего маршала.
И вояка уступил, сжимая побелевшими пальцами саблю, готовый в любой момент сорваться с места и лететь, кровью смывать оскорбления и подлое нападение.
— Успеется... нельзя сейчас... мы должны дождаться, пока все втянутся туда. Они непременно оставят посты и по эту сторону, и вот их разрешаю крошить мелко и со вкусом. Только аккуратно. Нам ещё перекрывать выход!
— Как думаете... наши проскочили? — задал мучающий всех вопрос молодой капрал.
— Успели. Более чем уверен! — сдержанно кивнул Дерил и продолжил наблюдение.
Дерил был прав в своей уверенности. Прав в том, что успели — и неправ в том, что проскочили. Потому что проскакивать не было нужды. Вивиан и вправду не входил в ущелье. Леон оценил всю прелесть его замысла, лишь когда Вивиан отдал последние приказания.
— Деро, Валлон — вы со своими людьми понимаетесь по левому склону — вон там. Стрелков расставить цепью. Капитан Джоселин, вы тащите наверх легкую артиллерию — тяжелая уже на месте. Ваша позиция вон на том уступе. — Вивиан дал капитану подзорную трубу и указал рукой направление. — Видите? Да... именно здесь. Ядра вам почти не понадобятся, кройте подряд картечью. Лейтенант Ривалл, берете двадцать человек и ведете их вон по той тропе, там вас уже ждет капитан Крейн, поступаете в его распоряжение. Исполняйте, господа — и чтобы через четверть часа здесь ни души живой не было!
— Так вы и не собирались идти в ущелье? — изумленно произнес Леон. — Ну... маршал!
— Я не маршал, — засмеялся Вивиан. — Я паркетный шаркун, интриган и шут... привычный всех вводить в заблуждение. Но риттерийцы об этом не знали.
— Мы тоже не знали, — хмыкнул Леон.
К тому моменту, когда риттерийцы втянулись в ущелье, уверенные, что преследуют легкую добычу, сумерки начали сгущаться, а все позиции уже были заняты.
— Ну что... погнали, господа...
Стемнело. Хорошо так, с низкими тяжёлыми тучами, не иначе, как в тягости... не иначе как снегом... Вот и славно. Главное, чтоб раньше времени не просыпались, иначе на позициях совсем не весело станет. Да и порох отсыреет.
Брёвна стаскивали конями и складывали, как сруб дома, наваливая внутрь что попадёт под руку, от сухого лапника и валежника, до мехов с маслом. Несколько раз выныривал кто-то из секретов и докладывал обстановку. Сняли нескольких часовых, положили крохотный отряд, без шуму и излишней пыли...
— Быстрее, господа...
Дерил поднатужился и, вместе со своим ординарцем, уложил ещё одно бревно... И ещё одно... и ещё... И когда руки начали мелко подрагивать, а колет пришлось снять, потому как по спине пот тёк за малым не ручьями, он всё равно вкалывал, наравне со всеми. Один из них. Такой же, как они...
— Ещё немного, господа... ещё совсем немного... — и кто-то, у кого руки тряслись чуть меньше, чем у него — поливает готовую баррикаду маслом. Чтоб потом, одной бутылкой с горящей смесью, поджечь всё это к чертям, отрезая риттерийцам путь к отступлению.
Темнело быстро. Быстрее, чем ожидалось — тучи шли низко и тяжело.
— Совсем ничего видно не будет... — вздохнул Амьен — наконец-то получивший хоть небольшую передышку.
— Тем лучше, — ответил Вивиан. — Нам и не надо ничего особенно видеть — позиции пристреляны. Да и по такой толпе не промахнешься. Даже лучше, если будет темно. Не бойся, они сами зажгут факелы и осветят нам себя. Если все сделано, как я велел. Ну... могло и не повезти, конечно, тогда и правда придется стрелять впотьмах... но даже и так мы не промахнемся. Нет, Амьен... темнота нам на руку...
Могло, конечно, и не повезти. Высланные вперёд разведчики могли и не найти подходящего для его задумки места... и подходящего уступа — тоже, тогда от тяжелой артиллерии толку почти не будет... но даже при самом неблагоприятном раскладе риттерийцев ждет такое поражение, что они надолго забудут, как лезть, куда их не звали!
Прошло два почти невыносимых часа ожидания. Вивиану хотелось кусать губы — ну же, ну...
Разведчики не подвели. Им удалось найти ручеек, подмывший свои берега, накидать хворосту... словом, устроить такую ненадежную для кавалерии часть дороги, что всадник волей-неволей должны были зажечь факелы, чтобы видеть, куда скакать, чтобы лошади не переломали ноги...
И сверху на свет факелов грянула картечь.
Это был расстрел, мясорубка — люди и лошади давили друг друга, кричали... ущелье стало чудовищной ловушкой для риттерийской армии. Стрелки и артиллерия били и били, даже не целясь — по такому столпотворению промахнуться невозможно...
Кое-кому все же удалось покинуть месиво из людей и лошадей, из живых и мертвых — и эти немногие рванулись к выходам из ущелья, кому куда оказалось ближе. За тот, за которым пригляывал Дерил, Вивиан не беспокоился — он знал, что через него не выйдет никто... а вот второй выход...
— Факел, Амьен! — коротко скомандовал он. — Зажечь, махнуть три раза из стороны в сторону и сразу же погасить.
Оруженосец выполнил приказ. Факел был отлично виден впотьмах — но снизу некому было стрелять на мгновенно погасший свет. Зато его увидел тот, кому и предназначался сигнал. Капитан Крейн.
И тяжелая артиллерия саданула по давно выбранной и выцеленной мишени. Верхушка уступа дрогнула... камни покатились вниз... все больше камней, все быстрее...
— Вот теперь и правда всё... — выдохнул Вивиан.
Для риттерийцев это было не поражение. Это был разгром.
И только сейчас тучи просыпались мокрым снегом пополам с дождем...
Грохот и вопли, казалось, земля содрогнулась, когда где-то в паре часов ходу сошёл обвал. И, точно услышав крики, уступая просьбам и проклятиям, небо прорвалось снегом и холодным дождём.
— Сейчас начнётся... — Дерил подобрался, сосчитал мысленно до тридцати, потом ещё до тридцати... потом до ста, и поджёг выстроенное препятствие. Огонь нехотя лизнул брёвна и бодро пополз вверх, сначала узкими лепестками, а потом всё быстрее, жадно проглатывая новую и новую пищу.
По ту сторону послышался шум. Первые уцелевшие выскочили на прямую и с ходу налетели на пылающую преграду...
Он слышал проклятия, слышал, как самые отчаянные пытаются подступиться к огненному аду, и стоял, на фоне зарева страшного костра, и улыбался, превратившись разом в странное и пугающее нечто, совершенно чужое и непонятное даже тем, кто ещё пару часов назад таскал вместе с ним брёвна, укладывая сруб... Не то ангел мести, не то демон... молиться — или убить?
— Стрелять всех, кто попытается прорваться, — жестокий приказ... но ослушаться не решился никто.
Через восточный выход уходить было некому. Лавина похоронила под собой всех — кроме тех немногих, кто понял, какая смерть их ждет и снова развернулся — чтобы, ошалев от невозможности спасения, сквозь своих же недавних соратников прорубиться к западному выходу... к тому, который уже был перегорожен огненной стеной — Вивиан отсюда, сверху, отлично видел ее.
Это было... чудовищно. И — необходимо.
Разгром, настоящий, полный... и пока что практически без потерь. Теперь оставалось лишь присоединиться к Дерилу — на случай, если кто-то все же прорвется.
— Кавалерии начать спуск вниз, — распорядился Вив. — Пока тут все не обледенело ко всем чертям. Стрелки через одного — вниз. К западному выходу.
Этих он мог возглавить сам. Теперь маршалу Ланнуа уже больше нечего делать наверху — и без него достреляют оказавшееся в ловушке безумное толпище...
Когда появился первый из отрядов, ушедших верхами, Дерил стоял у пожарища, в распущенной до талии рубашке, скрестив на груди руки. Некогда белая сорочка посерела, местами была продрана, но этот факт, кажется, совершенно не волновал маршала.
— Ма... капитан Виор... Вам не кажется...
— Эти молодчики шли резать. Без объявления войны. Если бы мы не перекрыли им путь, уже завтра они были бы в Марино. Вам напомнить ход последней кампании риттарийцев, капрал? Или вы достаточно хорошо изучили историю? Очень на это надеюсь...
Он давно перестал мучиться совестью. И кровавые мальчики во снах не являлись. И даже не снились сожжённые города... У всех свои грехи. И сегодня одним грешником стало больше. Грешником, которого таковым сам Дерил видеть не желал... И будь на то его воля — взял бы его грех на себя. Вот только... что случилось назад уже не вернуть, и Вивиан получил собственное кровавое крещение.
— Смею напомнить вам о принципе меньшего из зол. Они планировали развить успех. Они планировали молниеносную войну. Сегодня мы дали нашей стране мир. На ближайшие полсотни лет. Надеюсь, хоть это вы оцените, капрал...
Огонь разгорелся вовсю, и хотя снег падал уже довольно густо, погасить огненную стену ему было не под силу. Зато приближение Вивиана с его отрядом он заглушил основательно.
Виван вынырнул из снежной пелены. Видно было, что он слышал и слова капрала, и ответ Дерила.
— Это не бой, это бойня, — устало и зло сказал он. — Там, внизу... это бойня. Они давят и режут друг друга... это полный разгром риттерийской армии — и знаете, капрал, меня не мучает совесть! Это моя кампания. Это грязная кампания. И я несу за это ответ. Но это лучше, чем чистенькими лечь под сабли... если бы хоть кто-то из них дорвался и начал вытворять то, что они сейчас творят друг с другом...
Он замолчал на миг, когда ветер плеснул ему в лицо мокрым снегом.
— Через восточный выход не выйдет никто, — хрипло сказал он. — Там лавина. Но вот те, кто под нее не попал... они стали прорубаться сюда... через своих... я не мог даже представить... через своих, Дерил! — Вив не заметил, что назвал Дерила по имени. — И эти... эти не должны пройти. Они не должны жить. Их не должно быть на нашей земле. Никогда. Совсем. Те, кто может вот так рубить и резать своих... никогда. Они должны остаться там — до единого человека... и если я должен за это ответить, капрал, я за это отвечу!
Он перевел дыхание и уже более нормальным голосом добавил:
— У нас без потерь. Только двенадцать человек ранеными — во время всех наших отступлений, надо же было огрызаться хоть иногда, чтобы поверили...
Двенадцать человек ранеными — против армии, которая корчится в агонии в Рангайском ущелье. Если это преступление — я отвечу за него...
— Спасибо, Вив...
Леон от ситуации просто выпадал. Так быстро и так страшно не проходила ни одна кампания. А с такими результатами — тем более.
Конечно, пленные были. И были в количестве. Конечно, риттарийцы прислали ноту протеста, но соседи её не поддержали, а два маршала, генерал, пять полковников и ещё куча разношерстного народу доказали, как оперативно они умеют действовать и настолько жестоко наказывать.
Как и предсказывал Дерил, они сдались и подписали пакт о ненападении... Надолго ли? На ближайшую полусотню лет точно. А там — как повезёт. Сыщется талантливый полководец, что сумеет приструнивать их и дальше — и мир на юге сохранится...
Настоящее спасибо маршал Виор сказал значительно позже. Вручая полковничьи эполеты Ланнуа, правда, не при всех и не в торжественной обстановке. Дома, преклонив колено, а потом и целуя руки любовника.
— Спасибо тебе... Ты самое настоящее сокровище.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
