Контактёр. Глаз алмаза

"Только не говори, что ты не виноват.

Это оскорбляет мой разум"

Из кф "Крестный отец"

Плоский, запущенный мною, камешек лягушкой проскакал, оставляя за собой расходящиеся в разные стороны круги, и утонул. Тоска. Наклонилась было поднять еще один и... не стала.

Распрямилась, оглянулась — заводь не слишком большая, но мне даже с ней рядом не сильно приятно стоять. Не сказать, что я боюсь большой воды, просто... я вообще воду особо не жалую. Нерадостно хмыкнула, пнула носком ботинка с берега небольшой булыжник... развернулась спиной к речке и пошла. Пора возвращаться домой иначе мама — мама, она и есть мама, — объявит вселенский розыск — это она умеет...

Обычно, с тем, чем дорожишь больше всего, расстаешься по-глупому и уж совсем не так, как ожидалось или мечталось. Никогда не обращали на это внимание? Вот и я тоже не озадачивала свои мозги подобными вопросами ранее. А стоило бы, наверное. Все ждала большой и чистой. В мыслях всегда представляла, как дарю собственную невинность любимому человеку...

Ну, вернее, даже не так...

Совсем запуталась... мм... наверное, так.

Я всегда хотела встретить того, с кем я буду счастлива провести свою первую ночь и кто действительно поймет мое отношение ко всему этому, тому насколько мне важно происходящее. Запутано объясняю, да?

Впрочем, уже неважно. Почему? Да, потому что терять-то уже неделю как мне больше нечего.

Вот, как-то так, да. Я встретила дракона. Вернее так, я пьяная (с подругами отмечали мое день рождение) встретила дракона. Молодого и какого-то слишком веселого, что ли. В общем, совсем не похожего на тех драконов, которые взрослые, серьезные и... жестокие. Он тоже оказался жестоким, потому что его "детка, ты класс, но мне пора — сегодня улетаю" — совсем не то, что мне хотелось услышать от своего первого мужчины, с которым провела самую волшебную неделю в жизни. Хотя, отрицать того, что я сама отчасти виновата, тоже нельзя. Или не отчасти, в а полностью?.. Просто... все как-то глупо.

Мне исполнилось двадцать пять. Согласитесь в моем возрасте, даже с учетом новых реалий нашего мира, все еще оставаться девственницей — как-то слишком. Да? Даже, если мама... эх, мама — это мама (без комментариев — сами потом поймете).

Ну вот, а тут радостный день; хорошее настроение; подруги, с которыми сто лет не виделась; никто не дергает, а значит можно, наконец-то, расслабиться... и дракон, вполне себе живой ( я в смысле характера), не отмороженный, а главное совсем неожиданный для нашей местности... И я подумала " а вдруг это..." В общем, глупость подумала. Теперь-то я это понимаю. Но неделя, проведенная вместе с ним была самая чудесная, дарящая надежду на что-то хорошее и продолжение, а... потом вот такой вот обух, который бьет всех по голове.

Как он у нас объявился и зачем, я так и не узнала. В моем родном городе драконы не то чтобы редкость, скорее, очень не частые гости. В основном они прибывали сюда только с официальными визитами, а соответственно те самые, которые "взрослые" и дальше по списку. Ну, я вам говорила.

Я, по роду своей деятельности, с ними уж никак не могла пересекаться — контингент не тот совершенно. Да и в жизни...

Хотя они, наверное, единственные, с кем я могла бы спокойно... скажем так, кому я могла бы подарить свою любовь, не держа рядом с кроватью дежурный огнетушитель...

Опять сумбурно рассказываю, да? Наверное, надо начать все с начала — так точно понятнее будет.

Меня зовут Женевьев Макрэ. Дурацкое имя, конечно, но по крайней мере, дает возможность сделать его более привычным в обращении. Друзья зовут меня Женька, а мама — Ева, Евочка... Правда, чаще всего от нее я слышу "Евка". В общем, мне все варианты нравятся.

С фамилией — тут посложнее. Отец мой был сильным магом огня. Уж как он, шотландец по происхождению, познакомился с моей мамой, которая никогда в жизни не выезжала из нашего городка — одного из многих, разбросанных в Восточной Европе, — я не знаю. Но, факт остается фактом — встретились. Умудрились влюбиться друг в друга и даже наперекор отцовским шотландским родственникам (что само по себе уже подвиг) пожениться.

Так и получилось, что последняя в нашем роду-племени горная саламандра вышла замуж за мага огня, потомка дракона. Идеальная пара. Вот только, что делать мне? Это у них идеальное совпадение, а у меня полукровки-саламандры с каплей драконьей крови — с раннего детства многочасовые занятия по установлению самоконтроля и одинокое детство.

Никто из, живших по соседству, людей не хотел, чтобы его ребенка случайно подожгли, а детей-саламандр из нашего немногочисленного племени моего возраста не было. Как впрочем, и других представителей имеющей отношение к огненной братии — будь то маги огня, драконы или фениксы.

Последние, кстати, вообще, засели где-то в Индии, и особо стараются ни с кем не контактировать.

В общем, это все лирика, но суть вы наверняка уже уловили — из-за невозможности вести нормальную жизнь, даже несмотря на то, что самоконтроль был возведен мною в состояние абсолюта, — характер приобрел некую нелюдимость.

Потому что, если в детстве я боялась нанести нечаянный вред друзьям, то в юношестве до дрожи боялась влюбиться в человека, потерять самоконтроль и нанести ему неисправимый вред.

С мужчинами-саламандрами было еще сложнее. Нет, я не о том, что им я тоже могла как-то навредить — просто они еще большая редкость, чем женщины в нашем племени — одни уже давно и глубоко женаты. Другие — еще не родились.

В общем, маме с папой повезло. И их даже мало беспокоила ситуация с его кланом. Все же эти воины в тартанах пронесли свою клановую принадлежность сквозь века. И никакие многоразовые реформы и средневековые зачистки со стороны англичан не смогли их уничтожить.

В папином случае — неподчинение вождю клана могло грозить изгнанием. Благо они оказались намного умнее и не совершили подобной глупости, зато отказали на какое-то время отцу в доме. Временно. А потом...

Потом папа погиб. Уехал по поручению главы клана — в услугу за более ранее прощение кланом своего блудного сына и признание нашей семьи, — и не вернулся. Я тогда была очень маленькая и много не понимала. Просто знала, чувствовала, что папа больше не вернется. Мама плакала. Тихо, так чтобы я не видела — пряталась. Слезы ее со временем ушли, но второй раз замуж она так и не вышла.

И отцовским клановикам сразу сказала, что меня не отдаст. Так что, либо они усмиряют свои амбиции или же она со мной так спрячется, что они — даже при всех своих возможностях, — в жизни не найдут. Поверили. Со временем и мама успокоилась, и даже смогла подружиться с Мораг, женой папиного друга детства, одного из МакАра, септа клана Макрэ (септы — часть семьи, клана. прим. автора). Правда, только с ней. А клан Макрэ, казалось, навсегда оставил нас в покое. По крайней мере, пока.

Поднявшись вверх из долины к многовековому ельнику, я вновь оглянулась. Присесть, что ли и немного посидеть? Домой идти не хотелось. Пристроилась на небольшой старой скамейке, под разлапистой елкой, совсем невысокой по сравнению со своими соседками. Вдохнула насыщенный хвойным духом запах... Все-таки здорово тут. Жаль скоро в город возвращаться надо. Прикрыла глаза и опять постепенно погрузилась в мысли.

По большому счету с мамой жилось хорошо. Нет, вы ничего такого не подумайте — она у меня замечательная. Иногда, даже слишком. В смысле опека у нее на гипервысоком уровне, что меня иногда просто бесит. Мои двадцать пять для нее не аргумент или повод отдельному моему проживанию.

Злости на ее постоянный режим "мама поможет" у меня уже не хватает. И даже отчасти я ее понимаю. Пусть сейчас и изменилось многое в нашем мире, но собственные страхи зачастую неискоренимы. Ее страх — потерять меня и остаться опять одной, на грани вымирания всех соплеменников из-за угасания магическим потоков мира. А потом...

Пятьдесят лет назад в нашем мире случился переворот. Всего — мировоззрения, расстановки сил и смена баланса. Произошло слияние.

Наши миры уж имели один раз точку соприкосновения. Это не было симбиозом двух миров — просто два отдельных мира имели четкое переплетение граней в одном единственном месте пластов защиты миров.

Именно в Шотландии находилась эта точка пересечения, а соответственно и работающие стационарные межмировые порталы. И именно тогда, в раннем Средневековьи, драконы и другие магические существа спокойно сосуществовали с людьми на Земле. А наши люди могли спокойно посещать их мир и также там жить.

Равновесие потоков позволяло использовать магию в обоих мирах — избыток мира иного компенсировал слабую выработку магии нашего.

Возможно, продолжайся так и дальше — и наш мир имел бы совершенно другую историю развития, но случилось непредвиденное. Миры стали отдаляться друг от друга.

Обнаружили все это совершенно случайно — когда стали выяснять, почему начал сбоить один из установленных порталов.

Пласты мироздания отслаивались друг от друга, и в конечном итоге это грозило полной изоляцией и переходом организации жизни в автономном режиме. Тогда-то драконы, после долгих исследований и расчетов, и приняли решение о последовательном, оттого постепенном, влиянии на структуры матрицы миров.

Драконий язык заклинаний и разговорный — отличаются. Второй самый обычный и хоть и вплетает свою долю в канву мироздания, но не особо на нее влияет. Первый же тяжёл, необычен в произношении, а еще это как готовая шифровальная база. Каждая буква или сочетание нескольких — это цифра.

Произнося то или иное заклинание на драконьем заклинательном, меняешь код и численную структуру матрицы мира, что меняет и его судьбу.

В средние века, проблему нашли слишком поздно и ничего отменить было уже нельзя, потому драконы разработали и начали претворять в действие общую систему воздействия на программирование миров и их полное слияние.

Так и получилось, что часть чешуйчатых осталась в нашем мире, а часть в своем собственном. Каждый день в обоих мирах по заданному заранее алгоритму собирались драконы и их потомки (родившиеся уже после раздела) в скрытых храмах и молились-заклинали на древнем наречии меняя саму суть мироздания. Точнее будет сказать — задавали нужную программу буквой за буковкой, цифрой за циферкой внося изменения в структуре Вселенной. Постепенно, шаг за шагом приближая оба мира уже не к воссоединению, а слиянию. Матрицы миров уже сами тянулись друг к другу, сплетаясь в единое целое. И в итоге, первая точка слияния оказалась именно в возведенных в глубокой древности храмах.

Наш спрятан был в горах Хайленда (Шотландское Нагорье, прим. автора). С него и началась новая история миров. Увидеть в нашем мире магию для многих было неожиданностью. Для кого-то не слишком желанной, а для некоторых, наоборот, приятной.

Людям, конечно, пришлось подвинуться. Не слишком сильно... хотя, это как посмотреть. Внешне ничего не изменилось. Почти. Во главе государств так и остались люди. Только они теперь, скорее, больше напоминали марионеток — ими правили 'серые кардиналы'. Раздел территорий и сфер влияния между драконьими кланами произошел тихо-мирно, без грызни. Так же, как и смена людской власти в подконтрольных странах.

Почему чешуйчатые не захотели сами стать правителями, объединив под своим 'седалищем на троне' все подвластные государства в одно — я не знаю. Хотя вполне понимаю всю выгоду их положения. Эти мудрые, во всех смыслах, создания захватили самую движущую силу этого мира — теневую сторону.

Серый бизнес, возможность влиять на власть имущих и держать под четким контролем незаконную деятельность на своих территориях... это ли не абсолютная власть? Они все больше напоминали мне старые представления об итальянских мафиози — своеобразный кодекс в поведении и преданность семье.

Единственное, что отличало драконьи кланы о сицилийской Коза Ностра — уничтожение любых видов торговли наркотическими средствами и живым разумным товаром. За такое драконы карали и очень сурово. Обычно, любой замеченный в подобной деятельности, исчезал навсегда.

В общем, четкий и безоговорочный контроль — со стороны драконов и полное подчинение — со стороны людей. Меня такой вариант вполне устраивал и совсем не угнетал. Во всяком случае, порядка везде оказалось значительно больше, чем обычно.

Единственным исключением стали несколько сохранившихся старых королевских династий, которые вели свой род из глубокой древности и имели — даже не каплю общей крови, нет, — скорее напоминание, что являются потомками драконов.

С ними, конечно, чешуйчатые тоже особо не церемонились, но проявляли толику уважения и иногда прислушивались, считая их частью своей семьи. А еще старались особо сильно не влезать в дела таких государств, контролируя порядок на расстоянии и создавая видимость самостоятельности. Но таких оказалось немного — от силы пара-тройка набралась.

Единственное место, которое драконы пожелали себе вернуть в полное пользование — Шотландия. Драконий оплот, так сказать. Вывели из состава объединённого королевства Великобритании — сказали, что родственникам, даже если они и дальние, надо делиться (правда, вместо этого подбросили вполне приличную замену). Нашли последнего вождя клана Кэмпбеллов, далекого потомка легендарного короля бриттов Уотера Пендрагона, его сына — короля Артура и праправнука Дубхана. Короновали и... в общем, много чего там изменили, вроде как и оставаясь в тени нового короля, но в то же время с особым усердием блюдя свои интересы.

Магическим существам, вроде нас с мамой, в свете всего произошедшего жить стало намного легче. Даже если не считать того, что с возвращением в мир магии многие, подобные нам получили надежду на возрождение (за последние годы рождаемость взлетела в разы), мы могли больше не прятаться, выдавая себя за обычных людей. Чувство свободы, возможность не скрывать свою суть и ощущение безопасности — это ни с чем не сравнимое удовольствие... наверное.

По словам мамы, мне посчастливилось родиться и вырасти уже в совершенно иной среде. Ей видней, конечно. Даже мой папа был младше нее. Внешне это никак не выражалось — оба казались одногодками.

У мамы, благодаря тому, что являлась она чистокровной саламандрой, клетки организма были менее подвластны, чем у людей, старению и имели ускоренные регенерационные свойства, что позволяло ей тогда, в свои не полные сто, выглядеть так же, как и моему двадцатипятилетнему отцу.

Да и характеры... Оба представители огненной стихии — горячие, веселые, задорные и теплые...

С отцом все немного сложнее.

До слияния миров и возвращения драконов люди с магическими способностями практически перестали рождаться. Все известные в древние времена знаменитые маги-стихийники были потомками драконов.

Потому, пятьдесят лет назад, с приходом магии на Землю, считалось большой удачей для человеческой женщины понести от дракона. Драконьи женщины редко брали себе в возлюбленные человеческих мужчин. Не сказать, чтобы им это кто-то запрещал... Просто так вышло. Не интересны они им, наверное — не знаю.

В кармане слишком громко для подобного заповедного места зазвонил телефон. Ну вот, моё спокойное существование закончилось — пора возвращаться в город. Отвечать не стала — с мамой, если сейчас зацепишься, быстро не закончишь. Потому просто скинула сообщение и пошла вверх к дороге и собственной машине — пора возвращаться в город.

Уже уверенно выезжая на междугороднюю трассу в очередной раз подумалось — драконам стоит сказать спасибо за то, что технические достижения Земли не только сохранились, но и совершенствуются с некоторой магической корректировкой — за последние годы экологическая обстановка заметно улучшилась.

Да они и сами не прочь попользоваться подобными благами, как бронированный автомобиль V-класса. Единственное, что не внушало им доверия — наши самолеты. Чешуйчатое племя предпочитает, как и раньше, по старинке — крыльями махать.

Лет сорок пять назад даже мода пошла везде рядом с вертолетными площадками еще и площадки драконьи организовывать. Мама говорила, крутотень была страшная... Теперь-то этим никого не удивишь. А подобная опция в нынешнее время на крыше каждого дома обязательно предусмотрена. И уже никакого ажиотажа не вызывала.

Наоборот, многие недоумевали, зачем им такое 'счастье' на крыше средне-статистической многоэтажки, если самих чешуйчатых в некоторых городах в живую никогда не видели и не увидят.

Добраться до дома удалось легко — ни на междугородке, ни на кольцевой заторов не было. Еще минут пять посидела, не выходя из автомобиля и заглушив мотор. Идти не хотелось — жуть. Главное, чтобы мама ничего не узнала. Нет, не того, что я уже... мэ... стала женщиной (этому она как раз обрадуется). Того, что виновник потери моей невинности ускакал (вернее, помахал мне крыльями) в далекий туман. С нее станется, призвать похитителя девичьих сердец к ответственности.

— Евка! — возмущенный вопль настиг меня раньше, чем сама обладательница голоса, — Ты почему мне не рассказала?!

Ну вот, а я что говорила? Началось!

— Ма-а-ама, — глаза по старой детской привычке обреченно закатились сами — захотелось еще поразмахивать руками и подрыгать ногами, раздражает, — не рассказала — значит, не захотела.

Выставленные вперед руки помогли мало — остановить это низкорослое торнадо еще никому не удавалось.

— Что значит, не захотела?! — крупные кудри возмущенно подпрыгнули, — я же...

— То и значит, — руки сложила в молитвенном жесте, — ма-а-ам, ну давай не будем на эту тему, а-а-а?

Внимания на мои мольбы, кажется, мало кто обратил. Меня к тому времени уже доволокли до кухни, заставили помыть руки и усадили за накрытый стол.

— Садись ешь, — фух, кажется торнадо проходит стороной. Уже, хорошо.

Видимо, узнала она давно и основной ураган эмоций прошел — на мою долю достались одни остатки. Нормально кушать под пристальным, молчаливым маминым созерцанием было тяжело. Созерцание было хоть и молчаливым, но красочным — то руку в особо скорбном жесте положит себе на грудь, то протяжный вздох окажется ужасно тоскливым...

Но уж лучше давиться едой, чем быть втянутой в очередной разговор по душам. Все-таки мамино святое 'когда я ем — я глух и нем', которым она меня в детстве терроризировала, иногда очень выручает. Нет, я маму очень люблю и даже поговорить с ней иногда очень... мм... познавательно, просто... Не до того мне сейчас. Никаких разговоров совсем не хочется — только все самой молча обдумать, переварить и забыть.

— Что? Думаешь, я сейчас встану и... 'что ж это такое на свете делается-а-а-а! да, когда же это драконий произвол закончится-я-я-я!'. Да?

Я даже обалдела от такого и головой автоматически кивнула. Маман моя обычно такие истерики не включала, ну так и я не каждый день 'обесчещенная' и с разбитым сердцем домой приходила. А она меня и так по жизни комнатным цветком считает. Все меня надо 'холить' да 'лелеять'.

— Ты должна была рассказать мне раньше! — что ли в холодильнике покопаться — вдруг прокатит, и она еще немного помолчит?

Не прокатит. Она, конечно уже не злая почти, но... знаю я этот взгляд — опять что-то задумала.

Тарелки взмыли вверх со стола, ополоснулись под включившимся краном над мойкой и нырнули в посудомоечную машину. Мама прямым текстом сообщила об окончании трапезы.

— 'Раньше' — это когда? Мам он меня только сегодня утром бросил! — последний задумчивый взгляд на холодильник, на маму — не, она меня к нему не подпустит, пока не выговорится.

— 'Раньше' — это раньше, когда ты только с ним встречаться начала!

— Зачем? Нам свечку держать не надо было! — взлелеянное годами ехидство само вырвалось, ведь не хотела же. Черт! — Мам, тема закрыта, не хочу об этом говорить.

— Все так плохо? — простой вопрос, заданный тихим голосом... впрочем, она всегда меня понимала и без слов, словно чувствовала.

Разговаривать не хотелось, смотреть ей в глаза было почему-то стыдно — неопределенно пожала плечами:

— Жить буду.

— Ладно, когда попустит — расскажешь, — мою каштановую (как и у нее) макушку с косым пробором ласково погладила маленькая, нежная, чуть пухленькая ручка, — может, уедешь отсюда на время, сменишь обстановку, отдохнешь?...

— Мам, ты же знаешь, что просишь о невозможном, — знает и все равно пытается меня куда-то сплавить — не нравится ей моя работа. Ох, не нравится!

— А ты не?.. — постучалась лбом о стол. Не сильно, но о-о-чень выразительно.

— Ы-ы-ы, — вторая мамина мечта после моего замужества — внуки ('и пофиг с ним, с мужем, нам и так не плохо!'), — я 'не'... Ма-а-ам, — в этот раз получилось совсем уж жалостливо,— давай не будем? Ну, по-жа-луй-ста-а-а, а!

— Ага, — меня снова, как в детстве, окутало родным теплом, — давай... Доченька, а как зовут это 'несчастье?..

Нет, тут хоть лбом стучись о стол, что столом по лбу...

Знаю я это ее 'давай' все равно не отстанет, пока не разузнает интересующее. Разведслужбам такая оперативность и не снилась. А уж возможности... Может в холодильнике найдется какая-нибудь совершенно замечательная, вкуснющая, шоколадная штучка, чтобы заесть будущие и прошедшие неприятности? И черт с ним, с этим драконом, я себе еще лучше найду! Главное, от мамы сейчас без особых потерь отбиться. Мелкие обещания типа 'пойти на очередное свидание в слепую' — не в счет. Это-то как раз переживу. Они от меня все рано или поздно сбегают — тактика выработанная годами, она не ржавеет.

— Кто сдал?

— Ой, да что там сдавать-то, — аккуратные ноготки постучали по столу, — у Нины из пятой квартиры дочь в гостинице администратором дневным работает — видела тебя утром, когда пришла пораньше на пересменку.

М-да, совсем по глупому спалилась. Радость одна — тетя Нина с дочкой не болтливые, разносить это дальше не будут.

Провести ревизию холодильника мне все же не дали — телефон вновь настойчиво зазвонил и в этот раз проигнорировать я его не могла.

— Макрэ, — номер был мне не знаком, но это еще ни о чем не говорило. Обычно новые постоянные клиенты именно так у меня и появлялись. — Женевьева Колиновна, там кобылянские с хатавскими бардак на новосёлушках устроили, — голос был совершенно не знаком, что впрочем, и не важно, наверняка кто-то из основных клиентов дал бойцу задание позвонить — информация поинтересней голоса будет, — уважаемые люди прибыли, хотят в ситуации разобраться и вас просят.

— Гони на телефон адресок точки, сейчас буду, — трубку отключила раньше, чем мне ответили.

— Что?! Опять?! — поза 'руки в боки' применимо к маме смотрелась уморительно — этакая фарфоровая толстостенная, кругленькая сахарница.

— Не опять, а снова, — я уже успела просочиться в комнату и в ускоренном режиме переодеваться — работа требует определенного дресс-кода — удобно, надежно и презентабельно.

Правда, это самое 'презентабельно' в разных кругах по разному понимают. В данном случае, удобные рыжие ботинки с высокой голенью, черные джинсы, синяя футболка с длинным рукавов и на тон темнее толстовка сверху.

На шею штуки три амулетов — обе группы в основном просто люди, потому обвешивать себя, как елку, не стоит в этот раз. Еще парочку рассовала по карманам — на всякий случай. Телефон туда же. Уже на ходу, выбегая из квартиры, застегивала поясную кобуру с пистолетом. Последний — был, скорее, атрибутом показным, для солидности, чем для пользования.

— Маму-у-уль, вечером не жди — буду, наверное, поздно... — слова еще звучали в квартире, когда я летела вниз по ступеням.

Забила в навигатор координаты. Районы города я знаю неплохо, но перестраховаться не помешает — там есть парочка новостроев. Дополнительно туда же повесила пеленг на ауру Кобылянского. Дядечка, судя по всему уже там.

Я — контактёр. Профессия редкая и на самом деле, несмотря на специфику клиентов, не опасная. Потому как народ уже давно усвоил простую истину — худой мир лучше войны. В общем, обязанность у меня одна и совсем мирная — налаживать контакты, договариваться. Как сказали бы те же бойцы из кобылянских — разруливать ситуёвины. Чаще всего как раз вот в таких ситуациях, когда группировки не в состоянии найти компромиссного решения в случившемся споре самостоятельно.

Вот тогда на сцену выхожу я. У меня два больших преимущества. Первое — это выдержка и самоконтроль, о которых я вам уже говорила. А, второе — самое главное, то, что я не имею ни с одной из сторон близких отношений (ту уж моя нелюдимость сыграла роль), а значит, эмоции не помешают увидеть выход там, где не смогли найти другие.

Так что вполне себе хорошо оплачиваемая, квалифицированная, а главное, почти безопасная(!) работа — преступный и полулегальный мир узок, все друг друга и меня знают... а сохранность их тайн вполне нормально гарантирует обет, который дается контактером перед разбором каждого нового спора.

Нет, конечно же, исключать возможность того, что кому-то сильно захочется моей кровушки — нельзя, для того и таскаю с собой ствол в кобуре и связку амулетов. Некоторые группировки изобилуют полукровками со слабым магическим потенциалом, потому тут уж без магической защиты никак.

Добралась я быстро. Район новый, есть много недостроенных зданий, потому счастливых новоселов еще недостаточное количество для того, чтобы создать полноценную пробку вечером пятницы. Да и от моего дома не нужно было гнать через центр — объехать по окружной вполне нормально.

Наверняка, спорщики именно из-за пустынности местности и выбрали площадку для разборок. Интересно, что ж они там не поделили? И почему ни один из моих информаторов не сообщил мне? Как правило, они очень даже не прочь на мне подзаработать, сливая чужие секреты. Для них я, можно сказать, самый безопасный способ заработать, потому как шкурных интересов в этих конфликтах не имею.

По логике проблема должна была длиться минимум с месяц, если уже страсти настолько накалились, что пришлось звать меня. И что? Никто ничего не слышал? Сомневаюсь. Или же проблема была настолько серьезная, что о ней знали считанные люди. Стоит сказать совсем не болтливые люди — те, кто всю эту шушеру в кулаке держит...

На большом пятаке за последними новостроями, укатанном грузовиками до состояния камня, уже собралась довольно внушительная толпа. Вид она имела разношерстный и со стороны кажущийся совсем не сочетаемый. Вторая особенность заключалась в том, что всю эту дружную компашку словно кто-то ножом разрезал — средина пустовала, не позволяя людям смешаться вместе.

Ну, прям парад. Выстроились согласно четкой иерархии, как на исторической выставке в соответствии с регламентом.

Позади, на задворках так сказать, стояли гладиаторы (танки, используемые главарями исключительно как ударная сила), в большей степени имели они вид гопников — спортивные костюмы, кроссовки, впечатляющая мышечная масса и бритые затылки.

Впереди них, выделяясь не столько внушительной комплекцией, сколько цепким взглядом и вполне приличными брюками с рубашками, заняла место Поддержка. Близкие помощники и первые претенденты в приемники, если случится непредвиденное с предыдущим руководством.

Ближе к центру пустующей площадки тоже стояла группа индивидов. Небольшая, одетая в костюмы от кутюр и дорогие, щегольские туфли. Те самые, 'уважаемые люди' — верхушка воровской иерархии.

Машину кинула рядом с чьим-то не самым дешевым внедорожником, на который только завистливо взглянула и мысленно облизалась. Зарабатывала я на, предоставляемых клиентам, услугах прилично, но все равно на такую нафаршированную полным тюнингом машинку мне пахать и пахать.

Шла к проходу между двумя группами не спеша, все еще размышляя, чья это была красавица. Вроде раньше, ни у кого такой в городе не видела.

— Эй, Матильда! — кто-то из совсем еще молодых бойцов повернулся в ее сторону, — рули отсюда, а то оставим твою тачку без тапок! Будешь пешодралом копытить до самого центра! (Матильда — жаргонное обращение к красивой девушке, прим. автора)

Отвечать такой мелочи — себя не уважать. Посмотрела в упор, чуть приподняв правую бровь. Обычно, после этого взгляда малолетняя шпана, к которой и принадлежал крикун, слегка тушуется первое время, которого мне хватает, чтобы добраться до их непосредственного начальства.

— Вы его простите Женевьева Колиновна, — неожиданно, от стоявшего рядом с, окликнувшем ее, парня тому прилетел крепкий подзатыльник, — зеленый еще молодняк, только с малолетки откинулся.

Смысла настаивать на репрессиях к неучтивому глупому молодняку не было — незамедлительная 'награда' настигла своего героя. Если не дурак — в следующий раз будет умнее и держать язык за зубами, если нет — такие долго не живут в этой среде. Потому просто еще раз взглянула на эту парочку, чуть дернула плечом и, не останавливаясь пошла дальше к, уже ожидающим ее, мужчинам, привлеченных шумом.

Вдогонку полетело:

— Простите!..

Кажется, молодежь оказалась достаточно разумной, чтобы осознать, что вляпалась. И то хлеб!

— Я этого юндара воспитаю!.. — Хатавский, невысокого роста, сухощавый мужчина чуть старше пятидесяти, был самым взрослым из всех собравшихся, — Здравствуй Женечка (юндар — юное дарование, жаргон, прим. автора).

— Ваше право, — позволила себя чуть приобнять во время приветствия, — Здравствуйте, дядя Миша.

Он был единственный, кому я позволяла подобное панибратство. Исключительно из уважения. Хатавский был смотрящим по городу. Из-за чего он так долго 'сидел', не скажу, история темная и обросла таким количеством слухов, что разобрать, где правда, а где ложь — невозможно. Но это был один из немногих людей, что, несмотря на род деятельности, имел свой кодекс чести, которому строго следовал.

Впрочем, уважала его за это не только я, но и многие из представителей его, скажем так, профессии. Тем более было для меня странным услышать сегодня, что его бойцы участвуют в разборках. Чаще всего бывало как раз наоборот — он, как и я, выступал в роли рефери.

С остальными присутствующими из ближнего окружения поздоровалась за руку, сказала традиционные слова обета, сопровождая огненным знаком (магической печатью) и молча замерла, вопросительно взглянув на обе стороны конфликта в ожидании, что они мне расскажут.

— Ты девочка, умная круги тебе гонять не буду, сама разберешься в ситуации, — к нам двоим поближе подошел еще один человек — второе главное действующее лицо, Дмитрий Кобылянский. В разговор, правда, пока не вступал, в дань уважения уступая место старшему 'коллеге', — недели три назад появился в нашем городе торпеда, лохопед лохопедом, но с большим баблосом. Мои парни его сразу приметили. Такого зачехлить ничего не стоит. Вот они и подсуетились. Сделали его красиво, и тот отбыл обратно пустым и сильно огорченным...

'Дядя' подкинул в руке, неизвестно откуда взявшийся небольшой камушек.

— ... Ребятишки на радостях тем же вечером засели в 'офисе' и жранули хорошо. Да так, что просохатили добычу. Кто скрысятничал выяснили только через три дня. Уж больно хорошо следы замёл, гнида. Ну, а когда начали раскручивать все это, не успели — смылась крыса раньше, хлопнув одного из моих ребят. Красиво так, пером в печень. А перышко-то оказалось приметное — одного из, — кивок в сторону подошедшего, — Дмитриевых выкормышей наследство от папашки. Тоже, уважаемого когда-то человека. Не нашего уровня, но с понятиями.

'Так, — опустила глаза на кроссовки и задумалась, — 'если перевести на доступный, человеческий, выходит, три недели назад в городе появился торговый представитель... кого-то там (не забыть выяснить кого)... Товарищ оказался настолько глуп, что засветился с крупной суммой и его обчистили. Да так, что он это еще не совсем осознавал, когда отбывал домой.

А что дальше? Дальше, еще интереснее. Дяди Мишины подчиненные решили отметить удачу и не заметили, как кто-то из окружения Хатавского украл эту самую 'добычу' на пару с кем-то из окружения Кобылянского... Хотя, скорее всего, это была обычная и, скажем честно, не самая умная подстава. Не думаю, что владелец ножа, имея в предках 'человека с понятиями', мог так опростоволоситься и оставить на месте преступления улику, которую может узнать любой из их круга.'

— Мои ребята этого не делали, — сочный бас Кобылянского вклинился в мои мысли, — ты, Михаил Петрович, разберись сначала, а потом предъявы кидай. Не серьезно это.

— Поучи, уж...

На их минутную и совсем вялую перепалку, вообще не обратила внимания. Мысли все еще беспорядочно скакали в голове.

Вообще, вся ситуация с этим лохом, которого обчистили хатавские аферисты, какая-то неправильная. Может, задача состояла в другом, поссорить две самые крупные группировки с регионе и под шумок сместить 'дядю Мишу' с места смотрящего? В принципе, мысль не лишена смысла... Думать, надо думать... и уж точно, что-то делать. Нельзя допустить смены власти — новая война и передел ни городу, ни области не нужен.

Неожиданно в голове мелькнула совсем уж безумная идея. Не связан ли был прилет моего бывшего драконистого любовника, этой несостоявшейся жертвы маминых матриархальных планов, как раз с желанием драконов убрать с дороги ненужного им смотрящего? Могло быть такое? Могло...

Да не-е-е, бред, провёрнутая афера и последующее за ней воровство бандитской добычи произошло три недели назад, а дракон объявился в городе только спустя две недели... И о чем нам это говорит? Да, ни о чем. Драконы вполне еще могли начать всю эту канитель дистанционно. Личного присутствия такие маневры не требуют, скорее даже наоборот, настораживают. Но вопрос, даже не в этом. Мотив? Что могло бы понадобиться драконам в нашем городе настолько, чтобы начать свою игру?..

А почему я собственно решила, что это именно драконы затеяли?.. Ох, как же мне все это не нравится.

— Так в чем суть проблемы? — решив пока заняться насущными вопросами, оставив домыслы на потом, — Утеря добычи или смерть парня?

— Паренек тот, крестником мне приходился, считай почти сын, — Хатавский зацепился на миг взглядом за нее и отвернулся чуть в сторону, — но и лавандос вернуть надо. Парни честно отработали, да и в общак долю сразу отстегнули.

Ну, в то, что он радеет за крестника... верится с натяжкой. Тут скорее шкурный интерес... И тогда встает вопрос — а действительно ли там была только лаванда?.. Тьфу ты, деньги?!

— Только это еще не все, — пальму первенства в разговоре принял на себя его оппонент, — мы-то все это время сообща пытались разобраться, в чем дело. А сутки назад малышня из Коряшечника по грибы в лес пошла и нашла... у реки машину с двумя свежими жмуриками — один был того самого лохопеда, а второй... моего племянника.

Качнула головой. Понятно племянника жалко и все такое прочее, но пока не совсем понимаю суть проблемы.

— ... и убиты они были весьма приметным способом, — Кобылянский дернул щекой, — горло им перерезали и ножи в руки вложили.

Интересненько. Насколько я помню, таким способом когда-то у хатавских казнили за особо нелицеприятные по понятиям проступки. Мол, сам себя подвел под гильотину. И трупы так вовремя объявились — как раз, когда обе группировки вместо того, чтобы грызться, устроили совместное расследование.

— Племянник и был тем самым сыном 'уважаемого человека с понятиями', владельцем ножа? — догадку озвучила сразу, уже зная, что получу утвердительный ответ.

Противно засосало под ложечкой. Что-то нехорошее затевалось в их городе. Интуиция прямым текстом нашептывала, что скоро их тихое спокойное болотце сильно взбаламутят. И это не есть хорошо. Черт, как все не вовремя-то!

— Он, — Кобылянский чуть заметно скривился, оно и понятно, племянник — не крестник, тут кровные узы, а они посильнее будут... иногда, — Колька вообще к нашим делам никакого отношения не имел, после института программёром к японцам по конкурсу устроился... Головастый был, к матери (сестре моей, Светке) каждый год с подарками приезжал в отпуск...

На секунду повисло неловкое молчание. Ух, как же все это...совсем глупая картинка вырисовывается. И совершенно непонятная. А еще не понятно, что именно от нее хотят. Эти оба два прекрасно чувствуют подвох во всей этой ситуации и войну развязывать явно не собираются. Так, зачем тогда позвали ее?

— Вижу, догадалась уже, — 'дядя Миша' чуть сощурил правый, почти котовий, глаз, — значит, не ошибся я в тебе.

На время он замолчал, выразительно взглянул на окружающую нас толпу. Кажется, вечер перестает быть томным. В сгущающихся сумерках, даже при том, что уличные фонари здесь были все исправны, нормально разглядеть выражение глаз было трудновато.

Вот, нельзя без этого, да? Раздраженно дернула плечом. Если уж так сильно хочет, придется сделать. Мысленно представила тонкую линию начерченную вокруг нашей троицы, свела пальцы правой руки в щепотку и тихонько щелкнула, так же мысленно касаясь внутреннего источника.

Под слаженное нервное 'ух!' со стороны подчиненных моих собеседников, вверх сплошной стеной взмыли стены огненного круга. Перестаралась — от раздражения и предчувствия не слишком приятного разговора, не сдержалась и огонь взметнулся столбом метров на пять.

Ну и ладно! Пусть недруги, если они такие есть, подумают стоит ли связываться со столь сильным магом огненной стихии... О том, что я саламандра и умею менять форму, мало кто знал. Что было мне только на руку.

Я, конечно, не воздушник и прозрачный полог тишины ставить не умею, но... он нам прозрачный и не нужен — вдруг там кто-то из наблюдателей умеет читать по губам?.. А за тихим гудением огня никто не услышит, о чем разговор. И уж тем более не увидит.

Кажется, это клиника и у меня на почве подозрительности этих двоих развивается классическая паранойя.

— Что, — хмуро уточнила я, — игра 'Непримиримость' грядет? Не заиграетесь? Так ведь и на самом деле войну развязать можно. Вы же своих предупреждать не будете. А пацаны у вас горячие, кто-то захочет особо отличиться... Дальше даже объяснять не буду — дяди большие, сами все знаете. Я уж не говорю о том, если эти грозные некто, которых вы так опасаетесь, до кого-то из вас двоих доберутся... О том, что война липовая будем знать только мы... Кто докажет потом, что это на самом деле так?

С минуту помолчали все трое (о чем размышляли эти двое, я не знала — у меня же в голове настойчиво билась только одна мысль 'говорила мне мама...'), а потом Хатавский завел разговор:

— Я тебе сейчас скажу, а ты покумекай над ответом, лады? — а у меня есть выбор? Настороженно кивнула, — по ходу какие-то... чучмеки решили в городе конкретный бардак заварганить. И нам надо выяснить кто?

Ну, пока возражать было нечему, я пришла к такому же выводу. Только пока не понятно, причем тут я?

— Дядя Миша, не надоело Вам еще тут жаргоном козырять, Ваши-то пока не слышат — можно немного расслабиться, — честное слово, я скоро сама с ними на том же сленге заговорю. И мама мне тогда точно темную устроит...

— Кхм... — Хатавский чуть улыбнулся, будто только обозначил уголками губ ту самую улыбку, — Прости, привычка, она сильнее всего... Не отвлекайся... В общем, сама понимаешь, что начнется, если мы с Димой спор усиленный начнем по-настоящему — покоя никому не будет, — это он мне сейчас пытается надавить на мою гражданскую совесть? — Верить в нашей ситуации никому нельзя, даже если угроза извне у них есть в городе... помощники... с обеих сторон.

Не-е-е, только не говорите, что...

— ... Тебе придется раскрутить это дело. А мы с Димой пока посоздаем бурные эмоции. Видишь, даже уже контактёра вызвали, как последнюю инстанцию. Пусть, эти неизвестно кто думают, что все идет, как надо. На негласную помощь от нас можешь рассчитывать. Скинем тебе один номерок — позвонишь. Человечек проверенный. Единственный, кому из всей этой шушеры верить можно. Связь будешь держать через него с нами обоими. Будешь обращаться по любому вопросу — все сделает.

— Я еще не дала своего согласия, — нет, я конечно все понимаю, но от такой откровенной наглости и самоуправства — аж перекосило.

— Женя, шутки кончились, — Кобылянский взглянул прямо в глаза, — нам всем троим деваться некуда.

— Ну-у-у, почему же... — у меня всегда было пару вариантов для отступления...

Да, даже просто подхватить маман и сбежать под крылышко Шотландским родственничкам. Драконий оплот — это вам не кот чихнул, там чужаков на миг вычисляют, а угрозу своим уничтожают сразу, без предварительны реверансов. Давно зовут, между прочим! Там тоже горы (не такие как у нас, но...), так что наша с мамой вторая натура горной саламандры совсем не пострадает...

Мужчины переглянулись, будто советуясь и на что-то решаясь. Вот, так и знала, что они мне не все рассказали! И кто после этого будет говорить о доверии?!

— Парни молчат, и я склонен думать, что они просто не знают, но... — черты лица старшего из бандитов резко заострились, выдавая напряжение, в котором пребывал мужчина все это время, — мне кажется дело не только в деньгах. А вот, в чем... — беспомощно развел руками, — что-то там было еще...

Это что-то новенькое. Чтобы 'Дядя Миша', да не знал сути проблемы... Дело пахнет жареным.

— Что скажешь? — оба внимательно смотрели на меня.

— Мне надо подумать, — буркнула из чистого упрямства, хотя уже знала, что отвечу. — Думай, — все так же вроде как ненавязчиво поедая ее напряженными взглядами, — минут пять у нас еще точно есть, чтобы не вызвать ненужных подозрений.

Мда... Сбежать, прихватив дорогую родительницу, я всегда успею, а пока... Стоит проверить и обновить все необходимое в моем 'тревожном чемоданчике'. Вообще, это вовсе не чемоданчик, а сумка, усиленно напоминающая саквояж. Я ее каждые полгода проверяю и, наложенные мастером, чары заряжаю.

Очень удобная вещь — вмещается практически все необходимое, храня это в отдельном пространственном кармане. Плюс ко всему — стоит серьезная защита от воровства и чужого проникновения рассчитанная на меня и маму, с дополнительной опцией временного доступа с личного разрешения хозяев. В общем, повторюсь — отличная штукенция. Отвалила я за нее в свое время немало денег, но... оно того стоило.

Вопрос заключался в следующем — предупреждать маму или нет. С одной стороны — не будет осторожна, может вляпаться, и тогда уже ни о каком уже побеге речи не будет идти. С другой — предупредишь и она тебе потом всю плешь на темечке выест, пока не добьется желаемого.

А что у моей драгоценной мамочки желаемое? Правильно — кинуть все и обеспечить ее на несколько десятилетий внуками. И чем больше, тем лучше...

Но, предупредить все же придется. Я ее слишком люблю, чтобы так подставлять. Будем надеяться, что она, как женщина благоразумная подождет до окончания заварушки и уж потом начнет свой матриархальный террор.

— И что вы собираетесь делать, когда выявите виноватых? — вопрос для меня немаловажный. Как бы не попасть из огня да в полымя.

— По ходу будем решать, — собеседники в ответе были единодушны. Кто бы сомневался, только это их 'решение' может стать для нее еще большей проблемой и она из независимого нейтралитета превратится в заинтересованную сторону. тогда уж точно надо будет рвать когти, потому что ни о какой работе контактёром будет невозможно — не только в собственном городе, но и в других местах.

Слухи в таких кругах разлетаются быстро.

— Так не пойдет, — качнула головой отрицательно, — только по моему решению в согласовании с вами... конечно.

Оба недовольно переглянулись и... кивнули. Отлично! Чтобы договоренность была не голословна, прокусила палец — для этого обета достаточно будет и пары капель крови, — брызнула несколько капелек в огненную стену рядом, проговаривая все условия, и подставила руку для тройственного рукопожатия, мысленно призывая свою стихию в свидетели. Мужчины еще раз недовольно переглянулись и потянулись для того, чтобы положить свои ладони сверху. Вот теперь можно не беспокоиться, что меня обманут. Если, конечно, не захотят сгореть заживо — стихия не знает эмоций и строга к исполнению обетов и клятв.

— Играем, только сначала дайте координаты своего человечка и описание, чтобы смогла узнать.

— На счет последнего не переживай — такого трудно не узнать, — мне показалось или оба втихаря облегченно выдохнули? Да, что тут вообще творится-то?! — Ему подтверждение я уже скинул, так что, жди завтра утром.

Ладно, посмотрим, что там за индивид.

Мужчины тем временем, отошли на полшага друг от друга, натягивая на лица омерзительно презрительные маски, по другому это не назовешь. Я же вздохнула поглубже, постаралась изобразить на лице глубокое разочарование и-и-и-и:

— Поехали!

Огненная завеса спала с момент. Стоило только отрезать ее от подпитки источника.

Актёры из этих двоих получились бы отличные. Так мастерски сыграть одной лишь мимикой неприязнь, ярость и разочарование не каждый сможет. Оба, все так же молча, развернулись друг к другу спиной и пошли в своим соратникам.

Молчаливая сцена, казалось, напугала обе группировки еще больше, чем если бы прозвучали крики и угрозы. Притихшие парни в полной тишине последовали за своими предводителями. Картинка получилась еще та — апокалипсис местного разлива — не иначе.

Им-то хорошо, а мне еще роль свою доигрывать надо. И начать пришлось с виноватого вида на каждый брошенный в мою сторону вопросительный взгляд, мол, как же так, ты и не справилась? Пожимать плечами было бы уже слишком, а вот изобразить искреннее огорчение из-за собственной 'неудачи' самое то.

Постепенно пятачок опустел. И я, все еще играя роль для возможного стороннего наблюдателя, понуро постояла в одиночестве, опустив плечи и всем своим видом выражая весь трагизм сложившейся ситуации. Потом, все так же устало, нога за ногу поплелась к собственному автомобилю. Пора заканчивать первый акт нашей комедии и ехать домой. Сделать надо было еще 'ого-го' сколько.

Как ни старалась высмотреть хоть что-то всю дорогу обратно, но вычислить хвост так и не смогла, если он был, конечно. Хотя... был. Наверняка. Иначе как объяснить зудящее чувство в спину, словно кто-то постоянно сверлит взглядом.

И то, что я не смогла определить откуда и кто вел наблюдение — только настораживает. Обычному человеку скрыться от меня не под силу. А значит, это либо представитель маг-общества, либо человек, пользующийся услугами и артефактами все тех же представителей магического мира.

А мы просто так людям свои 'магические побрякушки' не даем. Такие ограничения существуют не из нашей жадности... просто, наученные горьким опытом магические существа очень дозированно делятся с обычными людьми магическими вещами. И исключительно мирного предназначения. Чаще всего это были именно бытовые товары.

Была еще одна причина — драконий запрет. Потому если в какие либо кланы, семьи или группы с маг-уклоном входили обычные люди, то пользоваться магическими предметами не бытового назначения могли только после принесения кровной клятвы.

Такие клятвы имели не просто пожизненную силу, но и преемственное право — все наследники, произнесшего клятву, автоматически принимали на себя ее тоже по праву крови.

В этот раз квартира встретила меня тишиной. Но мама до сих пор не спала, несмотря на позднее время. Обиженно сопела у себя в комнате и делала вид, что она уже вся в своем сонном царстве.

У меня невольно на губах начала расползаться улыбка. Все-таки мама удивительная женщина. Не глядя на все трагедии, произошедшие в ее жизни — а я знаю, насколько сильно она переживала из-за них, — умудрилась остаться в некоторых вещах легкой и непосредственной особой. Сумела сохранить все это и не загрубеть душой...

Легонько постучала косточкой указательного пальца о дверной косяк.

— Мам, можно?— на миг тихое шубуршение затихло и дверь приглашающе открылась, — Я войду?

— Ну, и во что опять ты вляпалась и когда нам придется бежать? — интересно, это просто слова или она уже что-то знает?

— Что ты знаешь?

— Ой, да что тут знать? — она пренебрежительно махнула рукой, — С твоей работой только такое в итоге и могло произойти. А уж сложить звонок от шестерки Хатавского, местного авторитета, и твое необычайно раннее возвращение домой... может говорить только об одном — вляпалась по самые уши.

Я говорила, что по сравнению с моей мамой — любая разведка может отдыхать? Тогда говорю!

* * *

— Але-е, — голос оказался на редкость... неопределяемый, — прачечная?!

Ну серьезно, фиг поймешь, кто звонит — то ли мужик, то ли подросток, то ли просто у женщины дикая 'простуда'... от повышенного курения. Впрочем, меня сейчас эти загадки мало волновали. Больше беспокоило то, что какой-то дебилка (нужное подчеркнуть) звонит мне на мобильный почти в пять часов утра и совсем не по делу.

Обматерив неизвестного (а может и неизвестную?) мысленно, сбросила звонок и попыталась уплыть обратно в приятный сон с неизвестным бруталом необычно-сказочной наружности, настойчиво пытавшимся меня склонить к интиму... В сонной голове еще промелькнула мысля, что пора прекращать почитывать мамины романчики, сидя в отхожем месте, раз такая белиберда снится и... вырубилась окончательно.

Вернее, попыталась. Но... Дальше как в том стихе — 'у меня зазвонил телефон...'. Нет, это, конечно же, был не слон...

— Ты чё трубку кидаешь, — все тот же неопределяемый и в этот раз сильно возмущенный.

— Потому что это не прачечная и ночь за окном, — зевнула еще раз, повздыхала за брутала — теперь уж точно его не увижу и собралась снова вырубить телефон. Теперь уж окончательно.

— Эй-ей-ей, — голос вдруг стал почти определяемым и сильно смахивающим на мужской. Уже хорошо — хоть какая-то определенность, извините за каламбур, — ты трубу только не бросай, а то я замахался тя набирать.

— Меня набирать не надо, я сама кого угодно наберу... утром, — отключенный телефон забросила подальше, сладко зевнула и... где там мой брутал?.. Вдруг еще раз повезет?

Вместо ожидаемого, необычной наружности, но вроде как уже почти родного мужчинки появилось какое-то... чмо.

— Ты ваще опупела, малая? — появившаяся перед глазами небритая рожа, была какая-то вся лохматая, с красными глазами и сильно возмущенная, — шо ж вы все такими борзЫми стали, я... фигею!

Лицо у меня наверное вытянулось прилично. Вместо разных приятностей увидеть во сне вот такое... повышенной лохматости... хочу обратно, в сказку, к своему... ну, вы знаете, то ли необычному, то ли родному...

— Ты кто? — а что? Надо же знать, какая гадость у меня по снам шляется?!

— Трубу включи, — рожа постепенно таяла, как собственно и мой сон, — ненормальная, — тихим отголоском таяло вместе с рожей... Гад!

Ото сна отошла быстро и опять под трель звонка телефона, который спросонья включила сразу.

Брать трубку, как и отвечать на звонок я уже просто опасалась. Но... надо.

— Макрэ, — рявкнула я. Сна уже было ни в одном глазу, что, естественно хорошего настроения не прибавило.

— Слышь, мокрая, — на искажение своей фамилии я только зубами заскрежетала, — ты чё такая нервная? Чуть что — сразу трубу в отключку, а сама на боковую?..

Если это обещанный моими бандитами посредник, то им очень не повезло — характерами, похоже, мы не сойдемся.

— Я с 'прачечными' по ночам не разговариваю.

— Ну, — без грамма смущения ехидное покряхтывание, — кхм... так я ж хотел подшутить.

— Кино пересмотрел, любитель ретро, да?

— Чё?

— Говорю, решил действовать по принципу героя покойного Вицина из 'операции Ы'? 'Скажите, как пройти в библиотеку?', — перекривляла цитату я.

В ответ получила недоуменное молчание. Решила времени на приход в себя собеседнику не давать и сразу брать быка за рога:

— Ты кто такой? — повторила вопрос. Церемонии разводить с таким не было смысла — не тот контингент, к которому стоит на 'вы' обращаться.

-Мне Хатабыч говорил, что ты в курсах... — интересное прозвище на фамилию Хатавского.

А самое главное — внутри немного отпустило, — похоже, у товарища тяга к искажениям чужих фамилий на свой лад, а не личная неприязнь к моей.

— Связист, что ли? — усмехнулась я, испытав желание неожиданно по аналогии, назвать нового незнакомого знакомца 'радисткой Кэт'.

— Типа того, — усмехнулись в телефон, — в общем так, если хочешь побыстрее с этим делом разгрестись, выползай через пятнадцать минут на улицу.

— И что я там увижу? Или ты мне на блюдечке преподнесешь виновников нашего местячкового переполоха? — мысленно поморщившись от необходимости расстаться с теплой уютной постелькой.

— Не угадала, — и этот небритое чудовище сбросило вызов.

Ну, не гад, а?

Собраться удалось даже раньше, потому вниз спустилась минут на пять раньше означенного срока.

В этот раз я подошла к сборам более основательно. Не зная, чего ожидать от временного (надеюсь) напарника и куда он меня тащит тоже не догадываюсь... Да и вообще, не будучи уверенной в том — тот ли он, за кого себя выдает. Потому и болтались сейчас на шее связки амулетов, несколько боевых артефактов (да и в карманах было много чего интересного). Сзади, из-под короткой курточки торчала рукоять пистолета из поясной кобуры.

Лохматый гад появился вовремя. Вот прям минута в минуту. Вынырнув из-за угла здания, как будто все это время только и ждал, когда стрелка часов подойдет к нужной отметке.

— Ну, давай знакомиться, чтоль, — здоровенный мужик, двигавшийся совершенно бесшумно, протянул лапищу.

— Так вроде уже познакомились, — усмехнулась и аккуратно вложила пальцы левой руки. Правую сунуть в такой капкан побоялась. Она у меня рабочая — самой еще пригодится, а то... ходють тут всякие — лапы тянут, а после них потом руки болят... сильно, — я — 'мокрая', ты 'морда лохматая'... хотя тебя можно просто сократить до 'лохматого'.

— Можно и так, — Морда, в смысле, Лохматый усмехнулся, обнажая крепкие белые зубы с прилично выступающими клыками.

Оборотень. Еще и магией владеет. Ментальной. Иначе фиг бы он ко мне в мозг влез и сон испортил. Причем уже давно не молодняк. Что ж это он...

— Слушай, а ты-то каким боком в это влез? — с губ вопрос сорвался раньше, чем я успела подумать, что такие вопросы лучше не задавать, чтобы потом еще во что-то не вляпаться, — ладно, забудь.

— Да чё там, — оборотень криво усмехнулся, — Хатабыч мне как-то помог... практически задаром, вот — услугу ему и отдаю.

Интересные у Хатавского должники. Это что ж надо было сделать, чтобы чистокровный оборотень-маг остался ему должен. Да и внешность, несмотря на небритость и жаргон, говорила, что новый знакомец общается в совсем других кругах, чем вся эта не совсем законопослушная братия.

— На, натягивай, — изумленно под ногами рассмотрела, кинутый пакет с обувью.

— Это что? — не спеша брать чужую обувку.

Меня и мои ботинки вполне устраивали.

— Шкалики нормальные, тихого ходу, — решили все же просветить меня, — без них никак.

Наклонилась, сунула в пакет нос (сама оборотничаю, пусть и в ящерку — зато нюх имею не хуже, чем у обычных). Потом подхватив двумя пальцами за голень, один ботинок вытащила на свет. Вроде, ничего — новые и моего размера... взглянула на не оторванную бирку и тихо присвистнула в голос. Это ж откуда мне такое счастье да за такие деньги? Принюхалась еще раз — точно новые, ни разу не одетые.

Ладно, спорить смысла не было — от такого подарка я не откажусь. Ботинки были отличные, мне такие просто так не купить. И не потому, что денег не хватит — в свободном доступе их просто нет. Что делает Лохматого все более загадочным в моих глазах... Но, об этом не сейчас.

Сноровисто присела на ступеньки подъезда, перешнуровывая и меняя обувь. Если у меня это добро навсегда останется, я, уже к наложенным чарам, своих парочку добавлю. Для индивидуальности, так сказать.

С такими мыслями замотала свою старую обувку, в опустевший пакет, и спрятала подальше в старом тайнике под подъездным крыльцом. На обратном пути заберу.

— Ну что, готова бомбить 'офис' Хатабыча, — я даже поперхнулась воздухом от сказанного.

— Зачем это?

— А ты думала, придешь средь бела дня и на глазах у изумленной публики будешь осматривать помещение, где недавно конкретных пацанов грабанули, а одного еще и замочили?

Пожала плечами, потому как сказать что-то против, было нечего. Но и лезть в бандитскую хазу, отягощая все это дело взломом... Ну вот честно, совсем не хотелось. Да и не имела при себе в этот раз ни одного мало-мальски необходимого для таких дел амулета.

— И как ты собираешься это провернуть? — поинтересовалась у временного напарника, пока мы сворачивали за угол, в уме уже прикидывая, что у меня в комнате можно использовать для взлома и сколько займет времени, чтобы вернуться и все необходимое найти.

— А чё тут думать? — протянул самодовольно Лохматый, — бимбер мне в помощь, — поворачиваясь к ней, похлопал себя по чему-то под кожаной курткой.

— Ты что, собрался только с фомкой туда ломиться? — я даже на минутку замерла. Так что, оборотню пришлось меня схватить за руку и тащить дальше.

— А чего изгаляться с особым извращением? — усмехнулся он, — у них там замки плёвые. Считай, что нет. Потому как, какому еще идиоту придет в голову бомбануть хату у братков? А с магией ты и сама справишься. Защита там стоит простенькая. Хаза — общаковая, перевалочная, так что никто серьезной защиты не лепил.

Рефреном промелькнула мысль, что, по крайней мере, уже два раза нашлись те самые идиоты, которые-таки 'захотели бомбить'. И мы с ним на пару не самые первые в этом списке.

Впрочем, что ему ответить на это дело я даже не знала. С одной стороны он прав — небольшой ломик, которому за какие-то заслуги дали прозвище 'бимбер', можно найти везде — а значит, по этому следу даже братки на след взломщиков не выйдут, чего уж говорить о правоохранительных органах, которым вряд ли кто-то побежит заявление писать. С магическими следами еще проще — даже если придется взламывать — свидетельства их присутствия она затрет быстро. И не только в магическом плане — следы аур, своей и оборотня, тоже подчистит.

Главное, чтобы там действительно стояла не сложная охранка, иначе придется возвращаться второй раз — без нужных инструментов не справиться.

Спустя минуту ужаснулась собственным размышлениям.

Была ты, Женевьев Макрэ, законопослушной барышней, а теперь все — ступила на скользкую дорожку. Идешь на дело. Причем не просто так, а вламываться к грабителям (главное, чтобы их там никого не было). Нет, лавры Робин Гуда местного разлива мне не нужны. Грабить, вообще-то, тоже никого не хочу, но... Кажется мамины предсказания сбываются и катится ее дочь по наклонной плоскости.

Представила на миг себя в телогрейке с гитарой и...

'Постой паровоз,

Не стучите колеса...'

Кошма-а-ар! Мотнула головой отгоняя ужасы нарисованной жизни, обещая себе, что это первый и последний раз. А еще утешая собственное воображение, что если нас там застукают — то никакого 'постой паровоз' не будет — прикопают по-тихому где-то в канавке и все. Тишина, покой... красота-а-а-а.

— Да ладно тебе, не бзди — прорвемся, — лохматый гад еще и по макушке потрепал, вырывая из не самых радужных размышлений.

Я только фыркнула. Тоже мне...

— Слушай, — зябко повела плечом — холодновато все же, — тебе не надоело?

— А чё? — прикидывающийся дурачком, оборотень скосил взгляд на меня.

— Может, перейдешь уже на нормальную речь?

— А что так? — ухмылка у него стала запредельная просто. В общем, морда лица настойчиво просила кирпича.

Так, похоже я с этими клиентами уже на жаргонную рифму перешла.

— Да мне эта блатота уже вот где, — чиркнула себя по горлу ребром ладони.

— Что ж ты тогда на такую работу подвязалась?

Пожала плечами:

— А что выбор был?

Честно говоря, был — поддаться на уговоры шотландской родни и... быть всю оставшуюся жизнь обязанной клану, а значит, подчинение их законам и вождю в полной мере. Не то чтобы я сильно была против их правил... Просто...

Любим мы с мамой свободу, тут уж ничего не поделаешь. Потому, несмотря на наше пусть и не нищенское, но и не особо богатое финансовое положение, я была благодарна маме. За то, что выстояла, потеряв при этом определенные материальные блага, и подарила мне свободу выбора.

Жизнь, она такая. Никогда не знаешь, что на тебя свалится и между чем придется выбирать.

— Так уж и не был? — недоверчиво фыркнул оборотень.

— Даже если и был — мне категорически не подходил, — отрезала я и замкнулась окончательно.

Ну его! Пусть, что хочет, думает. Наверняка ведь интересовался моей личностью. Достоверных фактов о моей жизни мало кто знал, а слухи бродили разные — у народа фантазия богатая. Могу представить, что ему там наплели.

Мысленно хихикнула. Может, оно и к лучшему — будет опасаться без нужды на то лишний раз напакостить.

Дальше нормально думать, как и разговаривать не представлялось возможности. Во всяком случае, гонки при такой погоде на мотоцикле да без маг-защиты от ветра — реально не реально холодны.

В ближайшем парке, недалеко от нужного нам дома, с сидения меня пришлось уже стаскивать. Чем и пришлось заняться вредному мотоциклисту. А идти поначалу и вовсе смогла только походкой кавалериста — бедные мои ножки. Они настолько замерзли, что мышцы просто свело до состояния окаменелости и передвигались с трудом. Пришлось еще пару раз набросить на себя согревающее заклинание.

— Прости, не подумал, — смутился мой подельник.

— Оно и видно, — буркнула я, думает он однозначно редко, — горячая кровь, оборотничьи гены...

Впрочем, заподозрить его в умышленном членовредительстве тоже не могла — он действительно мог просто 'не подумать'. Оборотни благодаря ускоренному кровообращению и усиленному метаболизму, очень даже хладоустойчивы. Я же... Хоть и тоже оборотень, в определенном смысле, но и не стоит забывать о том, что по сути — ящерка ящеркой (то есть, суть создание хладнокровное, даже если саламандра — по идеи огненное порождение).

Очень любящее тепло создание я — этого не отнять.

Еще на подходе удалось просканировать на присутствие ненужных свидетелей и средств слежения.

Повезло — рядом не оказалось ни того, ни другого, потому силы на отвод глаз я не тратила, и входили мы вполне свободно. Ну, как свободно... Лохматый оказался прав — магические замки здесь делал даже не подмастерье, а какой-то недоучка. А скорее, вообще, какой-то не особо сильный полукровка, прикормленный Хаттавским. Так что, разобраться с ним, замком, было дело пары минут. После чего театрально, с поклоном, взмахнула рукой, уступая место этому двуликому взломщику.

Лохматый хмыкнул, но в слух так ничего и не сказал — приступил сразу к делу.

Дом, выглядевший снаружи полной развалюхой, внутри оказался не таким уж и убогим. А если учесть, что никакой магии иллюзии на нем я не почувствовала — здесь была приложена рука обычного человека.

В принципе, ничего удивительного — обшарпанные стены снаружи, неухоженный сад, покосившийся забор никак не являлись гарантией того, что внутри будет такая же картина запустения.

Отштукатуренные, побеленные стены; вскрытый лаком светлый деревянный пол; такая же добротная деревянная мебель. Причем, сразу видно, что сделана с любовью и вполне умелыми руками. Очередной должник Хатавского или же кто-то из чалившихся на зоне бывших 'мужиков'? впрочем, одно другого не отменяет. В общем, не знай я, что это одна из перевалочных точек у бандитов, никогда бы не подумала — обычный человеческий дом. Ну, если вспоминать о том, что творится снаружи. А по поводу 'человеческий'...

Хотя-я-я, бандиты, что не люди? Заморачиваться с размышлениями на тему может ли бандит испытывать обычные человеческие желания и предпочтения не стала. Итак, уже напарник по взлому недоуменно стал коситься, ожидая, когда уже я сама примусь за дело.

Сосредоточиться на переходе с обычного зрения на второе удалось без проблем. С детства отработанный до автомата рефлекс.

Ух ты, как тут... разноцветно! Вы даже не представляете, сколько следов может на предметах оставлять даже самый обычный человек. Да и вообще, любое живое существо, неважно — магическое оно или нет. И каждый след имеет всегда оттенок эмоции, с которой касался кто-либо.

— Ты знаешь, где они хранили свой куш? — спросила я.

— Угу, — оборотень шумно втянул носом воздух.

— Можешь меня провести? — не хотелось бы отвлекаться на лишнее и тратить время на игру в угадайки, вот уж если ничего не найду ничего там... — и показать также комнату, где убили того парня.

— Ну, с этим проще, — хмыкнул Лохматый, — шлёпнули его там же — не промахнешься.

— Угу, — промычала я, запоздало задаваясь вопросом, который должна была выяснить намного раньше, чем идти на нарушение закона в сомнительной компании по просьбе личностей в некотором... недопонимании с законом.

Вернее вопросов было два. Первый — а почему собственно Хатавский не захотел привлечь этого самого оборотня к делу, также как мага, и поручить расследование этого непонятного дела. Раз уж он ему настолько доверяет, что позволил взлом их хазы? А второй... Когда есть труп — всегда есть возможность воспользоваться услугами некроманта. Почему наш местный смотрящий города не обратился к нему с самого начала?..

Хотя не стоит отрицать, что у него были все основания не доверять незнакомому магу. В нашем городке никто из некромантов не живет — не прижились как-то, а приезжего могли заранее купить...

Человеку без магических способностей тяжело доверять тем у кого есть дар. А уж не местному, когда не знаешь подноготную семьи хотя бы со стороны обычной, не магической, жизни... Да и вообще, Хаттабыч вполне мог подозревать постороннее магическое вмешательство в это дело...

И, кажется, оказался не так уж неправ.

К концу моих запоздалых — местами даже логических, — размышлений мы уже дошли до небольшого кабинета со вскрытым сейфом и, качающимся в его дверце, брелке с ключами.

Что было дальше... я даже толком не успела среагировать — только и удалось оттолкнуть напарника и прикрыться кое-как огненным щитом. Щит вышел так себе — строить его, находясь в свободном падении то еще удовольствие. Особенно если оно было скорректировано чужим, пусть и слабеньким, боевым заклинанием. У меня даже удивление от того, что ключ в дверце сейфа шатается, пришло не сразу — в первую очередь сработали рефлексы. Шатается — значит, кто-то их заставил так делать.

Последнее, что помнилось — ослепительная боль, взорвавшаяся от удара об стену.

В себя приходила под тихий, с порыкиваниями, мат и хлесткими пощечинами на собственной физиономии.

— Кхе, хватит, — кое-как разлепив глаза, увидела насколько вовремя я остановила этот в буквальном смысле мордобой — огромная лапища замерла всего в сантиметре от уже покрасневшей правой щеки для новой, приводящей в чувство терапии.

— Ну, слава тебе, — пробурчал оборотень, помогая мне сесть.

— Мда, приложили нас знатно, — снова перейдя на второе зрение, огляделась вокруг.

Ну что сказать, от наших небольших фейерверков стало цветастее... с одной стороны, а вот с другой...

— Хорошо хоть не добили, — все также ворча, мохнатый друг безропотно удерживал мой вес второй лапищей и ждал пока приду в себя окончательно.

— Ну-у-у, что я хочу сказать, — уже начавшая понемногу приходить в себя, — мы вовремя пришли.

— Шутишь?

— Ни капли, — хмык у меня получился не слишком радостный, — кто-то решил подчистить хвосты — завтра бы уже ничего не было.

Честно говоря, уже на тот момент тоже ничего такого не было... почти. Но, во-первых — что несказанно радовало, — нас этот чистильщик убивать не хотел, а во-вторых — мы его спугнули и кое-какие следы для нас еще остались.

Встать удалось с трудом — спина-предательница на каждое движение отзывалась болезненным прострелом. Затылок ныл, а виски наливались тупой болью. Мысли вроде 'сейчас бы к маме подлечиться' приходилось отгонять от себя едва ли не метлой... метафизической — наш недоброжелатель хоть и оставил кое-какие следы, но ненадолго — слишком быстро они исчезали.

Следов было несколько. Подозрение без-пяти-минут-крестного-отца всей области о том, что в деле замешана магия оказались верны — пара мазков чужого следа от чар невидимости еще осталось. Правда, разобрать был ли это сам маг или же просто использование обычным человеком специального амулета — уже не определить. Рисунок смазался прилично — остался только размытый контур и оттенок с одной характерной завитушкой.

Второе, что удалось выяснить — хорошо, что Хаттавский не потратился на некроманта. Труп крестника вряд ли смог бы что-то ему поведать — то, чем его убили было заряжено таким нехорошим проклятием, что удивительно, как он после смерти сразу же не рассыпался на мелкие запчасти.

Ну, и третье — в добыче 'правильных пацанов' деньги были не самое главное. Возможно, они и не заметили нагрузку к награбленной сумме денег. Если на неизвестном мне артефакте, чей след я заметила, висело заклинание невидимости, они могли и не знать. А оно висело — вон остаточный фон висит в углу небольшого дивана — наверняка, именно там оставили выпотрошенную сумку ограбленного лоха-торпеды.

Вот только, что возле этого добра делал 'крестничек' во внеурочное время? Ладно, подумаю об этом потом. Все что можно, я увидела — пора бы отсюда убираться, пока кто-то еще непрошенный не нагрянул. Просто вечер гостей какой-то!

— Сможешь взять след? — чувствуя себя не совсем в своей тарелке. Все же предлагать оборотню нечто подобное — все равно, что приравнивать его к обычной ищейке.

— Без проблем, — меня переместили поближе к стене (как я понимаю, на случай — вдруг не удержусь), — где?

— Видишь подставку для письменных принадлежностей на полу между столом и сейфом?

— Угу, она?

— Да, попробуй с ней, — болезненно поморщилась от очередного прострела, — дальше к противоположной от стола стене ведут те же следы, но они более смазанные. В энергетическом плане они уже бесполезны, но может запах остался более четкий. Хотя-а-а, тут уже, наверное, так все затоптали... Но, ты попробуй.

— Попробуй, угу, — проворчал оборотень и, после несколько глубоких вдохов, поднялся с корточек, — нормально, запах устойчивый, хоть и уже слабоватый. И да, ты права — след ведет к стене.

Я криво усмехнулась... Кажется, у меня появилась цель — маги народ мстительный и я не исключение, потому найти козла, посмевшего подправить в худшую сторону мое самочувствие, становится уже делом моей личной заинтересованности.

— Тогда ты, открываешь ход, а я подчищу после нас с тобой, встретимся рядом с мотоциклом, — уже отворачиваясь.

— Справишься? — судя по сомнению в желтовато-золотистых глазах, верили мне не очень.

— Я, конечно, не женщина-кошка и даже не Лара Крофт, так любимыe мною в детстве, но и одного удара об стену недостаточно, чтобы вывести из строя меня на длительное время.

— Правда? — уже шарящий пальцами по стене, Лохматый ухмыльнулся, — Видок у тебя говорит совсем обратное.

Препираться с ним не имела никакого желание, даже в шутку. Потому просто мысленно плюнула на него и занялась делом.

Я, конечно, немного бравировала, но уж больно достала меня эта его ухмылочка. Чувствовала я себя не ахти. Приложил меня неизвестный недоброжелатель знатно.

К участию в активных боевых действиях я не привыкла. И даже если учесть ежедневные тренировки, с детства проводимые для меня, мамой, к открытому нападению готова не была. Правда, стоит отдать маме должное — рефлексы на защиту она выработала у меня на 'отлично'. Сомневаюсь, что прилетевшее в нас заклинание — нас же убило бы, но из строя вывело бы надолго. Не так, как сейчас.

Так что, на нынешнее свое состояние мне грех жаловаться — все могло быть значительно хуже... Но к маме на массаж все равно напрошусь. И фиг с ним, что придется оправдываться.

Потому идя на поводу у собственного самочувствия, плюнула на филигранность и аккуратность, зачищая все подряд. И оставляя за собой широкую полосу пустоты на энергетическом и магическом слоях, кое-как поковыляла к выходу. Вряд ли кого-то еще из магов допустят в этот домик, а я уже все, что было возможно — увидела.

Правда, в извинение за устроенный бардак с парой перевернутых кресел этой небольшой потасовкой и сломанный замок при входе, зачистила темные эманации в месте, где убили почти-что-родственника Хатавского. Будет ему бонус.

В том, что данное пятно в помещении даже обычные люди совершенно непроизвольно обходили стороной, я ни капли не сомневалась — слишком много боли было выплеснуто в эфир в момент смерти.

Умершему не позавидуешь — смерть была хоть и краткосрочной, но весьма мучительной. Отсюда, кстати возникал еще один вопрос — было ли проклятие на ноже просто способом замести следы или же имело еще какие-то цели?

Что-то вроде мести или же сбора негативной энергии при выбросе. К сожалению, последнее уже не определишь — слишком многое успел наш магический аноним затереть. Так что, даже если оставались следы заклинания на сбор темных эманаций — то их уже нет.

Закончила все минут за десять и сразу побрела к парку. Оборотня на условленном месте еще не было. И я задалась вопросом, а открыл ли он, вообще, этот чертов второй выход или нет?

Справедливо решив, не светится раньше времени, а то мало ли что. Вон какие дела вокруг творятся. Устроилась рядом с транспортным средством за стриженным кустом чайных роз. Удобно — и меня не видно, и обзор из моей засады хороший.

Одним глазом косясь на железного коня моего невольного подельника, дала волю собственным мыслям. Первое, что стоит сообщить Хатавскому — подтверждение того, что крыса в его рядах была не одна. Кто-то до сих пор сливает информацию. На то указывало сразу несколько вещей:

— то с какой легкостью был убит 'крестничек'. Наверняка, парень был крепким и привык давать отпор... здесь же — либо нападавших было двое, либо убийцу он подпустил слишком быстро;

— со следующим фактом будет еще проще — знать о наличии потайного хода мог только кто-то из своих... Следов магического поиска — даже частичных и плохо затертых, — я не обнаружила. Значит, нынешний маг-лазутчик, как и убийца, знал о наличии хода изначально;

— ну, и последнее, кто-то все же слил инфу о возможном расследовании, если противник смог так быстро среагировать и отправить своего горе-чистильщика. Спешили, однозначно, иначе бы послали более компетентного индивида. Который уж точно не побоялся бы нас там прихлопнуть...

А значит, что нам это дает? А дает нам это то — что либо я плохая актриса, либо двое мои заговорщики бандитского происхождения. Сыграли настолько бездарно, что нам не поверили... или же, кто-то (опять же из местных) хорошо знающих нашу подноготную просто не поверил...

Переступила с ноги на ногу — пальцы начали уже немного подмерзать. Что еще я могла упустить? След артефакта. Он был каким-то неправильным. Влияние, излучаемых им, волн было какой-то странное. Только вот в чем?..

Придется-таки залезть в домашнюю библиотеку и там покопаться — наверняка, что-то найду.

— Ты чего прячешься? — раздавшийся прямо над ухом голос заставил подскочить.

Не скажу, что на полметра, но темечком в нижнюю челюсть испугавшему меня заехала знатно. Кажется, этот кто-то даже прикусил язык.

Это ж надо было так задуматься, чтобы не услышать того, кто подкрадывается. Все еще стоя спиной к напарнику по несчастью, попыталась стереть с лица улыбку. И только после ее исчезновения повернулась.

— А не фиг, пугать девушек... особо нервных! — тактика выбрана правильная, главное не засмеяться, глядя на перекошенную в страдании физию.

— То, что ты нервная, я даже не сомневался, — пробурчал Лохматый, — слышь, Мокрая, едем?

— Неужто товарищ след оставил?! — ему все же удалось ее удивить.

— А то, запах четкий, — ей опять вручили ненавистный шлем, — садись, поедем ловить нашего Волшебника Изумрудного Города.

— Слушай, все хотела тебя спросить, — пытаясь одновременно нахлобучить на голову даденное и устроиться позади оборотня на сидение, — а чего это дядя Миша меня к этому делу припахал, если ты у нас маг и вполне мог сам справиться со всеми этими делами намного раньше?

— Не мог, — большие ручищи все же подхватили меня за талию и помогли с удобство устроиться, — у меня магия немного другого порядка.

— В смысле?

— И чему тебя только учили? — голос мохнатого доносился словно издалека — не люблю чувствовать себя как в танке, — У мамы спросишь о сочетании несочетаемого, ферштейн?

— Типа того, — вообще-то, еще до общения с мамой становилось примерно понятно, о чем он говорит — оборотни, как правило, были просто оборотнями и уж совсем без магических способностей.

Нет, ну то есть, у них были какие-то свои чисто оборотничьи способности, которые успешно применяли в своем кругу... но вот то, что я наблюдала у Лохматого...

Они сделали небольшой полукруг, объехали дом, в котором недавно побывали и выдвинулись на одну из центральных улиц. Напарник мотоцикл вел уверенно, однозначно зная, куда именно он направляется.

Минут через десять я и сама уже знала наш следующий пункт назначения. Поселок Коряшечник, рядом с которым лес, где нашли еще два тела по этому делу. Мда, уже рифма пошла — дело пахнет керосином.

Энергетический след, оставленный предыдущим злодеем, сумевшим не только удачно стибрить честно награбленное подчиненными дяди Миши, но и благополучно вляпаться в убийство, периодически прерывался. Потому иногда приходилось останавливаться и крутиться вокруг одного места, чтобы найти оборвавшуюся путеводную ниточку и снова продолжать направленное движение.

Наш незадачливый аноним, так неудачно заимевший в моем лице врага, двигался по тому же маршруту. Правда, в спешке не всегда успешно делал свое дело и оставлял не только зне до конца затертые следы, но и сам прилично наследил. Чем еще раз убеждал меня в правиль сделанном выводе — недоучка. Потому не удивительно, что он отправился и там что-то убрать? Это становится уже интересным. Чем мог его предшественник так наследить, что пришлось срочно что-то делать?

Никогда не думала, что скажу это, но...

— Лохматый, поднажми, я знаю, куда он так спешит, — и, хватаясь покрепче за мужскую рубашку, уже добавила для себя, — боюсь, как бы в этот раз мы не опоздали.

Местность нашу я знала отлично, как и место, где обнаружили трупы. Кобылянский еще вчера вечером на карте в телефоне показал расположение поляны, где малышня нашла его племянника с 'кoмпанией'.

Через пару минут поняла, что надо было не только хвататься покрепче, но и глаза зажмурить посильнее. Никогда не любила мотоциклы. Особенно после просмотра статистических данных о смертности у водителей двухколесного транспорта. И не думайте, что это была моя инициатива — мама постаралась.

Вот, как услышала от меня в ответ на 'что тебе подарить на шестнадцатилетие?', что я давно мечтала о двухколесном друге, так сразу и потащила к знакомому полицейскому из управления. В общем, мечта умерла раньше, чем смогла бы осуществиться. А мама с другом тогда настолько застращали, что будь у меня возможность, я бы до сих пор пешком ходила, но... Работа требует обратного. Да и вообще, детский испуг я переросла, но зато приобрела стойкое неприятие ко всему двухколесному и с мотором.

Машины, конечно, тоже не верх мечтаний, но все же хоть какая-то защита. К сожалению или к счастью (тут уж зависит от ситуации), построение портала дело слишком энергоемкое и не всякому магу — в связи с присутствием у многих недостаточного магического дара, — подвластное.

Потому экономят на этом деле энергию все — даже драконы по большей части крыльями машут. Хотя последние не строят телепорты почем зря исключительно из-за своей природной скупости (правда, они называют это — рачительностью) — собственная энергия у них дороже золота. Телепортируются они только на огромные расстояния, к примеру, между континентами. Самолетами, как я уже говорила, они не пользуются, а крыльями несколько суток, без перерыва да над океаном особо не намахаешь, потому как вопреки досужему мнению о проколах пространства в период полета, драконы этого делать не умеют.

А ведь не стоит еще забывать о том, что нашим чешуйчатым крестным отцам при такой потере сил на длительных перелетах нужно было бы еще и пить, и жрать, простите, как не в себя.

В общем, все у них рационально и со смыслом.

Правда, я слышала, те же самые скряги создали смешанную группу ученых и магов, которые как раз занимаются вопросом создания — на основе последних техно магических разработок, — стационарных порталов, работающих за счет энергии аккумуляторных батарей.

Но... во-первых, работают товарищи ученные над этим, по-моему, столько же, сколько я живу, а во-вторых — они никак не могут определиться, как именно смешать магическую составляющую с материальной начинкой механизма и заставить работать всю эту 'адскую машинку' исправно.

Были пара неудачных экспериментов, когда перемещаемый живой объект (слава силам, обычный кролик), перемещался, так сказать не весь — часть оставалась на месте отправки, часть вообще, где-то испарялась, а остальное оставшееся добиралось до пункта назначения в таком виде, что даже бывалых экспериментаторов тянуло стошнить на ботинки рядом стоящего соседа. В общем, исследователей пока преследовали неудачи. Но, обычный люд свято верил, что у них в итоге все получится. Смогли же они как-то изобрести телепортационные системы для неживых предметов. Говорят, в первый раз вышло у них это совершенно случайно.

Правда, даже с новым изобретением, значительно облегчившим жизнь некоторой категории служащих, почта продолжает умудряться 'радовать' население задержками посылок.

Так, отвлекая себя мыслями о чем угодно, кроме летящей под колеса нашего транспорта черной ленты дороги, я и не заметила, как мы прибыли на место.

Лохматый притормозил у самой кромки леса — дальше бы все равно не проехали. Ноги все так же закаменели, а я поняла, что начинаю привыкать к той самой, которая кавалерийская походка. В этот раз прямая, словно кол проглотила, спина ее только подчеркивала. Привычно ссутулиться не получалось — постоянные прострелы создавали ощущение полной старухи, когда все болит и ноет; и боишься лишний раз повернуться 'чтоб радикулит не скрутил'.

Уже привычно кинула на себя поочередно два согревающих заклинания. И аккуратно поплелась за оборотнем, давая ему в этот раз вести нас. Найти в лесу магический след можно, но хлопотно, а вот оборотничий нюх вполне способен нас вывести на место намного быстрее.

Вдали, через большой луг в темноте виделась огромная тень большого поселка без единого огонька в окне. Немного страшновато, но даже в сонном состоянии он распространял от себя теплые, согревающие что-то внутри, токи энергии. Оглянулась последний раз на него и побежала догонять напарника.

Лес выглядел совсем нестрашным. По крайней мере для меня. Шуршащие под ногами, осыпавшиеся иголки в сосновнике, скрадывали звуки шагов. Темные стволы, с кое-где уже голыми ветками, тихо поскрипывали от ветра. Постепенно высокие сосны уступали место лиственным деревьям, с менее высокими и более широкими стволами. А почва под ногами приобретала все больший наклон — мы поднимались в горы.

Еще на подходе можно было уловить эти волны. Страшные, темные, мертвые... они будто тянули жизнь из окружающего пространства. Я уже знала, что увижу вскоре и не понимала только одного — почему маг, совершивший это, за собой не прибрал?

Сомневаюсь, что он не понимал, чем грозит этому месту и рядом находящемуся поселку такое пятно в энергетических слоях. Обречь лес и поселок на постепенное вымирание... превратить всю эту красотe в мертвую зону с черными стволами иссохших деревьев и голой, без единой травинки, исчерченной трещинами, землей... В чем причина подобной беспечности? И беспечности ли?

Вопросы, одни вопросы и пока ни одного ответа.

В этот раз просто выходить на нужную нам поляну не стали, тихо подбираясь к краю леса со стороны грунтовой дороги, решили присмотреться хорошенько вначале. Хватит собирать на себя все шишки. Мне так одного раза хватило, чтобы во второй не попасть под ту же раздачу. Потому и заметить темную фигуру чужака, с которым уже встречались сегодня вечером, смогли раньше, чем он нас.

Увиденное не порадовало. Вот совсем.

И удивило даже не то, что обоих убитых — и племянника Кобылянского, и незнакомого мне торгового представителя, которого обчистили парни Хатавского, — убили так же как и крестника дяди Миши.Судя по привкусу и оттенку эманаций в эфире возле пятна, над ними еще больше поиздевались, усиливая проклятия на орудиях убийства заклинанием...

Нет, удивило и даже немного испугало то, что чистильщик-недоучка сейчас не просто убирал негативные потоки — он их собирал, аккуратно направляя тонкой облачной нитью в, зажатый в руке, амулет.

Теперь становилось ясно, что смерть обоих была не просто постановкой для разборок бандитов... Кто ж это у нас такой рачительный появился, чтобы даже магии смерти, усиленную самыми темными эманациями, не дать пропасть, а использовать постановку для своих магических целей...

Все-таки придется нам иметь дело с драконами — слишком серьезное преступление здесь произошло и продолжает происходить, чтобы просто так решить. Чешуйчатые, обычно, сами расследуют и судят нарушителей. Радует одно — драконы к этому делу непричастны. Теперь уж об этом можно сказать точно. С большим уж они отвращением относятся к подобным вещам. И других наказывают за нарушение установленных законов по применению магии, ими же установленных.

Что можно сделать, имея амулет-накопитель с непросто магией смерти, а ее темнейшей составляющей, даже говорить не хочется — все самое отвратительное в нашей жизни может оказаться результатом использования такой энергии в заклинаниях.

Выбора в моих дальнейших действиях особого не было — времени на то, чтобы что-то сделать оставалось все меньше. А отсидеться в сторонке тоже не получалось — характер не тот. Потому даже ненадолго забыв об оборотне, ринулась вперед на поляну — нельзя дать ему запечатать собираемую силу. Вмешаться в ход ритуала нужно было сейчас, чтобы дать собранной магии развеяться. Так будет даже лучше — чем больше площадь рассеивания, тем меньше концентрация и сила пагубного воздействия.

Выброс при срыве ритуала будет достаточно сильным, чтобы разбросало по всему лесу...

Неожиданно повезло сразу в двух вещах.

Первое — меня заметили не сразу. Даже несмотря на то, что, как оказалось потом, очень ждали.

Второе — краткое замешательство противника дало буквально доли секунды на то, чтобы прервать ритуал сбора и уклониться от прямого удара.

Любое, посланное мной, заклинание во время ритуала могло бы устроить большой 'бум', превращая собственно тельце такой мелкой саламандры, как я, в мокрое место и оставляя после себя воронку диаметром в несколько метров. Потому пришлось на ходу менять тактику и попытаться действовать хитростью и силой.

На бегу, брошенный мной, обычный энергетический крюк голой силы с таким же поводком разорвали связующую нить амулета с уже уменьшившимся пятном. Цепная реакция последовала незамедлительно — собранная энергия рванула наружу, взрывая сам накопитель в руке замешкавшегося мага и расплескиваясь по округе. Даже дышать на секунду стало тяжело от чужеродности эманаций и их силы.

Одновременно с этим, уже заваливаясь в бок, чтобы хоть как-то уйти от прямой атаки, увидела, как на помощь кинулся напарник. Крикнуть, чтобы не мешался, не успела — меня накрыло. В этот раз гад подготовился более основательно и кидал, уже заготовленным ранее, заклинанием. Жалеть нас больше никто не собирался — способ ухода из жизни нам был уготован хоть и не очень медленный, но болезненный.

Выставленный на автомате щит, хоть и ослабил силу удара, но полностью избежать его, конечно же, не дал. Мысль о том, откуда у недоучки такая мощь появилась, пролетела очень быстро, не задерживаясь. Мое сознание было сосредоточенно на фиксации происходящего в тот момент.

Мы летели.

Сначала над поляной, приподнятый остаточной волной силы, к противоположной окраине просвистел Лохматый, матерясь, рыча и пытаясь обернуться в волка. Донесся до каких-то кустов, нырнул внутрь и на время затих. По крайней мере, я надеялась, что на время, а не навсегда.

Следом за ним, по той же траектории спикировала и я. Приняв на себя основную силу удара правым боком, обернулась в полете пару раз волчком и врезалась головой в здоровенный кедр, огромной тенью возвышавшийся над теми самыми, Лохматовыми, кустами.

В голове на миг помутилось — двойной удар по моей черепушке за эту ночь не самым лучшим образом сказался на организме. В себя приходила на пару минут медленнее, чем было необходимо.

Но, ждать тоже было нельзя. Если я все рассчитала правильно — этот гад воспользовался сильным накопителем. У самого энергии должно было оставаться мало, потому нас с оборотнем, скорее всего, будет добивать по-простому — вручную, а для этого подойти надо. Вот я и торопилась прийти в себя, чтобы подловить этого 'энергетического маньяка'. Как я буду побеждать почти здорового мужика (взорвавшийся накопитель ему всего лишь одну руку повредил, а не как у меня, всю голову...) даже не догадывалась. Но и заработать в себе пару ран проклятым ножом (если он у мага есть) тоже не хотелось.

Шатало меня конкретно, в ушах шумело да и в глазах двоилось. Но поднималась я c ослиным упрямством, одной рукой держась за породнившееся со мной таким неординарным способом дерево; другой вытягивая пистолет и снимая с предохранителя — последняя надежда на мое 'остаться в живых и местами даже здоровой'.

Выстрел и прыжок, принявшего звериную форму, оборотня, в очередной раз появившегося как черт из табакерки (вот он еще лежал в отключке, а потом 'оп!' и прыгающий волк), произошли одновременно. Мужчина и огромный волк крутанулись вместе, будто в танце, сцепившись, упали на меня одновременно и затихли. Теперь уже оба. Естественно опора из меня на тот момент была никакая, потому рухнула вместе с ними. Вернее, погребенная под ними. А все потом, что для лучшей прицельности схватила рукоять пистолета обеими руками, на минутку расставшись с новым кедровым побратимом.

В голове еще больше замутило, изредка отступая и позволяя пробиться чувствам и ощущениям. Было страшно — больше всего я боялась узнать, что попала не в того, кого надо. Даже глаза зажмурила на минутку. Отчего в черепушке закружилось все еще сильнее, спина уже не просто простреливала — прямым текстом ныла о своем отвратительном состоянии; и в животе, почему-то, непонятным тягучим огнем разливалась боль. Я вроде, свой живот никуда не роняла, в отличие от других частей тела.

В следующий момент мне уже стало все равно — добьют меня или нет. Мысли стали тягучими; в сознании все помутнело, в глаза потемнело и я благополучно ушла в обморочное состояние.

Последней, уже мутной мыслью было о том, что мама опять ругаться будет. О том, что я ее могу вообще не увидеть, даже не думалось. Зная мою маму, можно не опасаться — она и с того света достанет, только для того чтобы нравоучениями накормить и весь мозг, до блеска в черепной коробке, ложечкой выскрести.

— Мама, — все что и успела шепнуть с тоской прежде, чем вырубиться окончательно.

* * *

Пустота отпускала меня медленно, словно не хотела расставаться с новой игрушкой в своем царстве безжизненности.

Удивительно, но самочувствие было вполне сносным, а по сравнению с тем, что было в последний раз — так и вообще, отлично. Еще не открыв глаза почувствовала знакомые с детства запахи. И внутреннее напряжение начало потихоньку отпускать, уступая место облегчению и чувству защищенности.

Знаете, как в детстве, когда все время уверен, что мама от всего убережет. Я была в нашем старом лесном домике — можно сказать родовом гнезде. Дом, скрытый глубоко в лесу на горных склонах, был уже не одно столетие прибежищем моих предков. В нем я родилась, а потом и проводила с мамой каждое лето.

Когда-то этот дом создавался как убежище для саламандр нашего рода. Потому это двухэтажное здание оплетенное заклинаниями буквально соответствовало поговорке ' мой дом — моя крепость'.

Именно из-за его защищенности, а еще и экранирующего щита женщины нашего рода приезжали рожать из-за опасения, что кто-то заметит неконтролируемый всплеск силы, закономерно происходящий в момент рождения ребенка.

Экран удерживал вырывавшуюся в эфир энергию и по толстым нитям связующего заклинания, перенаправлял ее на аккумулирующие амулеты, которые были равномерно включены в несколько кругов энергетической системы и подпитывали все имеющиеся в доме заклинания.

И вот вопрос, а что я здесь делаю? Нет-нет, я конечно, рада, что оказалась здесь, но... мне казалось, что моя спина и явное сотрясение мозга можно было и дома, в городской квартире, подлечить.

Ладно, пора выбираться из собственного лежбища и идти заполнять мои провалы в памяти, а то как-то напрягает эта неизвестность. Откинула в сторону мягкое пуховое одеяло, из тепла которого совсем не хотелось выбираться одной недокалеченной саламандре. Сползла с кровати и даже минут пять без поддержки простояла самостоятельно, пока не бухнулась обратно.

Оказалось, что то самое сносное самочувствие — оно только тогда такое, когда лежишь в кровати и не отсвечиваешь. А вот когда встаё-о-о-ошь... слабость я почувствовала такую, что даже наверное пресловутый котенок был бы сильнее меня. Коленки трясутся, ручонки треморят, а саму на 'море волнуется раз!' раскачивает.

Кошмар!

Нет, не то, что я грохнулась кошмар(хотя и это, наверное, тоже), а то — что падая зацепила на прикроватной тумбочке большую фарфоровую чашку с ложечкой, которая благополучно с громким 'дзинь' встретилась с полом и раскололась. Хорошо хоть пустая была... Но, плохо, что в доме теперь разве что только глухой не узнает, что я в полном своем сознании и готова к приему посетителей.

Так и есть. По деревянным, дубовым ступеням, знакомым с голопопого детства, с первого этажа топот босых ног отбивал, скажем так, похоронный марш моим спокойным минуткам. Мама. Только она в этом доме бродит без обуви, натягивая только носочки разной толщины и плотности вязки в зависимости от времени года.

Дверь в комнату шандарахнулась об стену, а я непроизвольна вжалась в кровать и... так вдруг сильно захотела забуриться под одеяло, чтоб никто и никогда не нашел мою уютную теплую норку...

— Ага! — честно, прозвучало, как приговор, — Ну-у-у, каяться будем?!

— Будем, — пробурчала я, аккуратно высовывая нос из своего укрытия и пытаясь придать собственно физии независимый вид. Получается, видимо, плохо. На маму не подействовало. Впрочем, на нее это вообще редко действует, — а в чем?

Наглеть так наглеть. Косяков у меня много, но хотелось бы все же хотя бы часть их сохранить в тайне от маман, так что пусть выкладывает свою версию, а там уж посмотрим, как отбрехиваться буду.

— Ночью неизвестно где, неизвестно с кем шлялась? — у нас начался блицкриг из вопросов и ответов? Ладно:

— Шлялась.

— Одной драки мало было, во вторую без подготовки влезла?

— Влезла — покаянно.

— Мужика хорошего чуть со свету не сжила и сама туда же лыжи навострила, — даже обидно немного стало. Он, значит, хороший, а я так... погулять вышла.

— Отклоняется — я не специально, — закутавшись еще сильнее в одеяло, пробурчала. Ну и пусть с ним носится, а я...

Мамин огонь возмущения, тем временем, не утихал.

— У тебя все не специально, а чтобы вы делали, если бы я не успела?!

— Так ты ж успела, — и сразу не отходя от кассы, — кстати, как ты там оказалась, где мой напарник и почему мы здесь?

— Тебе так же по пунктикам отвечать, — ехидно так. Ну, это у нас семейное, так что я даже внимания не обращаю.

-Желательно, — важно кивнула, — я же тоже не увиливала от твоего допроса.

Она только зубами скрипнула, но продолжила.

— Ладно-о-о-о, — плюхнулась на угол моей кровати и начала свою версию излагать, — что у тебя в голове, я не знаю. Сколько раз говорила, мать всегда слышит, когда ее ребенок при смерти и зовет.

— А я умирала что ли? — честно говоря, смутные подозрения были, но как-то не верилось, что ситуация вышла настолько фиговая.

— Да, черт тебя возьми! — от мягкой думки, что валялась у изножья кровати, увернулась с трудом.

— Все-все не перебиваю, — вытянула из-под одеяла кончики пальцев в жесте 'сдаюсь', — только внимаю.

Сама же начала немного вспоминать то, о чем мама когда-то говорила. Саламандра всегда чувствует и слышит зов своего ребенка, даже если этот детёныш — уже давно самостоятельная взрослая особь.

Но, главное не это — кровная связь в такие моменты помогает открыть путь огня. Это не полноценный телепорт в обычном его понимании, но некая его разновидность, которая дает возможность быстро переместиться в такие моменты опасности для потомства. Вот мама им и воспользовалась, сразу оказавшись рядом с нами.

— ... ну вот, выхожу я и вижу полуживую инсталляцию — справа на тебе труп какого-то мужика; с ним в обнимку полуживой оборотень в звериной форме, на левой твоей части тела обосновавшийся; и эти две туши вдавливают малолетнюю чешуйчатую сдыхлю в землю. Кровищи уже набежало...

— Подожди, чьей кровищи-то?

— Так твоей.

Я немного зависла, потому что четко помнила, что когда падала, была целее всех целых. В смысле, кровищи там взяться было не откуда. Ну, вот совсем.

— Да все тут просто, этот недоучка, с которым вы дрались, как раз перед собственное кончиной новое заклинание плёл и... недоплёл. Вот оно тебе незаконченное прямо в живот и угодило.

У меня от ее слов глаза решили перебраться поближе к линии волос, на лоб в смысле полезли. Если верить сказанному — то быть бы мне сейчас однозначно похороненной. Заклинание, даже не законченное, таких бед натворить при прямом попадании в тело может...

— А-а?.. — задать закономерный вопрос, почему я тогда все еще жива, мне не дали.

— Скажи спасибо оборотню своему, — мама хмыкнула задумчиво, — часть выпущенной энергии он на себя оттянул. Осознанно, заметь. Только потому вы оба и остались живы.

— То есть, он где-то здесь, — полу утвердительно поинтересовалась я.

— 'Здесь', — что-то не нравится мне этот взгляд, — в соседней комнате 'кукует', на волю просится.

— А чего не отпускаешь? Он же тебе все рассказал, кажется, — неужто, мой невольный подельник маму заинтересовал? Интересненько.

— Рассказал, — еще один фырк в мою сторону, — во-первых, не всё, а во-вторых — откуда я знаю, что он не соврал мне и не навредит тебе своим побегом еще больше. И вообще, я сейчас тебя допрошу и пойду показания сверять. Может, чего и выужу из вас обоих... тоже мне, партизаны-ветераны сыскного фронта.

— Мам, ты сейчас кого пытаешься надуть? Мне ли не знать, что ты от всех, кроме меня, ложь чувствуешь на раз.

Дар этот у нее с рождения был, но очень слабенький — практически на уровне интуиции. Правда, даже этого хватило, чтобы моя незабвенная с ослиным упрямством, шаг за шагом, смогла развить его до вполне приличных навыков, чем и пользовалась в последнее время постоянно без зазрения совести. Вот только с близкими родственниками у нее прокол получился... ну и с папой. Его она тоже не могла прочитать... почему-то.

Мне иногда кажется, что это было первопричиной ее чувств к нему. Иногда, особенно с близкими, хочется оставаться в неведении относительно некоторых вещей и просто верить тому, кто тебе дорог. Знать истину всегда... утомительно. Очень. Хочется отдохнуть и от этого.

— Да, — вздох сожаления заставил меня улыбнуться, — жаль с тобой это не работает.

— А, так иногда хочется... Да, мам? — улыбка уже больше не сползала с лица.

— Ну и чего лыбимся? — проворчала она, решив сменить тему, — еще скажи, что я неправильно сделала, что оборотня твоего отсюда не выпустила.

— Не скажу, — выбравшись немножко из-под одеяла, пожала благодарно ее ладошку, — даже наоборот, скажу 'спасибо'... и еще спрошу.

— Чего спрашивать будем? — было видно, что ей хоть и приятно мое отношение, но просто так свои бастионы она не сдаст. И на вопросах партизанить будет еще похлеще меня.

— Как ты нас смогла оттуда вытащить и почему такая веселая? — честно говоря, ответ на второй вопрос меня волновал даже больше, чем на первый.

Нет, ну правда. Зная свою родительницу, можно было бы сейчас предположить совершенно иную реакцию на почти-смерть единственного ребенка. А тут... улыбочки, взгляды смешливые и глаза такие... хитрые-хитрые. Сразу пятая точка какую-то гадость чувствует.

— Ну, про 'вытащить' это легко, — изящная рука в привычном жесте взмахнула вверх, — мужику твоему огонь родной стихией оказался. Видать, кто-то из предков огненным магом был, так что провести его с нами по огненному пути легко было. А уж тут мне Битэг с Юэном помогли.

Ну, это да. Наши брауни — семейная пара домашних помощников из малого народца, — папино наследство. Вернее, не то чтобы наследство... брауни — создания вольные, просто они с детства за папой присматривали и, когда он на маме женился, за ним сюда перебрались, не желая оставлять без присмотра.

А потом, после его гибели, уже меня опекать начали. Кстати, удивительно, как еще эта парочка не появилась здесь, чтобы отчитать одну непутевую меня. Их 'бич и непомерную ношу'. Через миг до меня дошло то, что мама сказала, и заставило вскинуться:

— Он не мой!

— Кто?

— Мужик, тьфу ты, оборотень.

— А оборотень, что — не мужик?

— Он не мой мужик, как ты изволила выразиться, и перестань делать вид, что не поняла, о чем я! — мамины инсинуации пришлось пресекать сразу, а то к концу дня она нас и поженит уже... пока только мысленно. Но, зная ее упорство...

То, что мамуля пытается увести разговор в сторону — не вооруженным глазом было видно. Но, как-то вяленько она это делала. Такое впечатление, что ей в принципе все равно, узнаю я ее свежую тайну или нет. Что очень даже неплохо — дает надежду на получение правдивого ответа еще сегодня.

— А что со вторым?

— С мужиком, что ли? — и сделав самые честные глаза в мире, продолжила, — Я его труп еще вчера ночью в наш гостевой одиночный склеп отправила, потом сама разберешься, что с ним делать. Твой труп — тебе и закапывать...

Понятливо покивала, есть у нас схрон для непредвиденных трупов с незапамятных времен. Тоже наследство — теперь уже от бабушки. Нет, она у нас не маньячила — просто времена были суровые и иногда слабой, одинокой женщине приходилось защищаться от всяких там... инквизиций и прочих неблагонадежных элементов. Вот гостевой склеп, затерянный далеко в горах и служил иногда последним пристанищем особо надоедливых особ. Правда, недолго — до первого погребального костра.

— Про мужика второго — это хорошо, — все же настроилась на нужный лад я, — Я говорю, что со вторым вопросом.

— С каким?

— Ма-а-ам...

— Да ладно, все равно потом узнаешь, — начало... настораживает.

— И-и-и... не тяни.

Смешливость пропала в момент. Как будто с нее одним движением руки сорвали маску, оставив не совсем серьезную серьезность. Странно звучит, да... но, чувствовалось — несмотря ни на что, результат произошедшего ее радует.

Да, именно так — результат. Я, наконец, смогла сформулировать одним словом, что меня во всей этой ситуации напрягало.

— У тебя весь живот разворочен был... и крови много ушло, так что выбора у меня особого не было, — мелькнувший в ее глазах застарелый испуг, заставил перебазироваться поближе и обнять покрепче, делясь с ней своим теплом, — так что мне пришлось Аодх задействовать.

От произнесенного я даже закаменела на минуту. И все же решив, что ослышалась, чуть отодвинулась и заглянула ей в глаза — может, шутит. Нет, шутки тут не причем.

Аодх — с гаэльского переводимый как огонь, — ритуал не наш. Тоже папино наследие, переделанное когда-то им же под энерго-потоки саламандр.

Изначально драконье заклинание, знание которого было подарено первым магам— детям драконов от человеческих возлюбленных. Под магов же и переделанное. Заклинание первородного огня, забирало несколько лет жизни у заклинателя для полного восстановления у больного.

Это самое восстановление шло по заданной программе — приведенная, произнесенной формулой, в действие магия считывала остаточную память с кода клеток организма и восстанавливала тело в мельчайших подробностях до того состояния, в котором оно было заданное заранее время назад. Если был у тебя год назад шрам от чирья на левом полупопии — на том же месте и появится, хоть ты его и свел полгода назад. Сила заклинания регулируемая — и чем более поздняя точка отсчета назначается для воздействия, тем большее количество лет забирается у заклинателя.

Сами понимаете, люди собственными годами ради посторонних жертвовать не будут, так что ритуал этот используется редко и только любящими родственниками.

На минутку стало страшно за маму. В нашем случае — это была чистой воды афера. Теоретически измененное еще отцом, ни разу не опробованное в нашем, новом, варианте заклинание, могло не просто меня убить, но и ее иссушить до тла, забирая всю жизненную энергию.

— Сколько? — голос от пережитого испуга осип.

— Год, — теплая ладошка с нежностью прошлась по моим спутанным волосам.

— Год чего? — отодвинулась посмотреть в глаза.

Я должна знать правду.

— Мой год, — озвученная информация заставила облегченно выдохнуть.

— А, у меня? Тоже год?

— Нет, — она довольно потрепала меня по макушке, — у тебя два.

Сердце успокоилось окончательно. Хорошо, что только два, а то не хотелось бы выглядеть в свои двадцать семь после обновления всего организма, на десять лет моложе. Моей новой внешности семнадцатилетней соплюшки в работе мало кто бы доверял. Даже несмотря на то, что все будут знать мой настоящий возраст, рефлекторно будут вести себя соответственно внешности.

Сознание, в том сумбуре, что сейчас творился в голове, царапнуло слово. Обновленной...

Замерла задумчивым сурикатом от неожиданной догадки. Обновление происходит всего тела и по заданной структуре отстраивает и сращивает все тело заново таким же, как оно было раньше. В моем случае, каким было два года назад...

— Ма-а-ам, — испуганно прошептала я, — а-а-а, оно совсем восстановилось?

— Совсем, — очень информативно. И главное, так торжествующе...

— Ну, в смысле, полностью?.. — верить в произошедшее все еще не хотелось.

— Полностью, — уже насмешливо, заставив меня недовольно зарычать.

— Ма-а-а, ты же знаешь, о чем спрашиваю!

— Так ты спроси нормально... может я и отвечу.

— Нормально?! Хорошо! Там, — кивнула подбородком на... низ собственного живота... самый низ, — тоже все восстановилось, как было два года назад?

— Тоже, — мама ехидно улыбнулась.

А я совсем убито переспросила, все равно, кажется, терять уже больше нечего в этой перепалке:

— Я что, опять... девственница? — голос звучал совсем жалко.

— Ага!

Так и захотелось сказать: 'дайте мине стену — буду стучаться... головой'. Столько лет мучиться с этой девственностью, найти подходящего мужчину и, наконец, от нее избавиться... чтобы потом она ко мне опять вернулась. Правда, мужчина, как оказалось, не совсем подходящий.

— А что такое, — мама мое состояние поняла правильно и решила утешить... своеобразно правда, — люди вон и без магии еще сколько лет назад операции по восстановлению девственности делали, и ничего!

Спорить с ней сил у меня не было. Как и настроения.

— Мам, вот ты бы захотела, чтоб тебе такое 'счастье' вернули? — она вдруг крепко прижала меня к себе и прошептала:

— Ищи везде положительную сторону, — теплое дыхание шевелило волосы на макушке. От нее так пахло травами и... детством, — Считай, что тебе дали шанс на вторую попытку... вдруг она будет более удачная...

Может она и права. Как я там сама себя спрашивала: 'почему с тем, чем дорожишь больше всего, расстаешься по-глупому и не так, как мечталось'?..

Решено, считаем вторым шансом!

* * *

— Ну что, прилетели? — устроившийся рядом на скамейке, Лохматый откусил приличный кусок от ломтя маминого пирога с мясом и зеленью.

— Не-а, — редкое в эту пору года солнце пригревало так, что я, как кошка, готова была мурлыкать, подставив под лучи мордочку и жмурясь от удовольствия. Вот бы еще погладил п спине кто-то... Что-то мысли у меня не в ту степь пошли.

Последнее, правда, я все же сделала. Не в смысле 'погладить', а 'подставить мордочку и жмуриться'. Самочувствие было все еще неважнецкое. Экстренное восстановление сожрало уйму энергии, даже с учетом, что львиную долю ее на все это отдала мама. Потому выглядела я сейчас по-анорексичному 'изящно', а чувствовала... Как жмых, из которого сначала долго выжимали сок в на кухонном комбайне, а потом еще и вручную через чистую марлечку выкручивали до последней капли.

Лохматый вид имел не в пример лучше, хотя тоже не особо бодрый. Досталось оборотню прилично. И... хоть он и отмахивался от моей благодарности за спасение, но уйти от нас с мамой не торопился. По крайней мере, ни разу об этом даже не заикнулся с момента моего пробуждения.

В лесном доме мы были уже четыре дня. Медленно и уверенно шли на поправку — спасибо маме, — и ждали гостей. В тот же вечер, когда очнулась, связалась с Хатавским и Кобылянским, объяснив сложившееся положение и потребовав ту самую хазу, что мы с оборотнем посетили, охранять.

Конечно, новость, что в дело влезут драконы, их не обрадовала, но... Оба согласились, что уже выявленные факты исключают их вину в попытке развязать войну в городе, а значит, свою обязанность я все же выполнила — обе группы имеют все права отказаться от кровавой вендетты, не нарушая своих, воровских, понятий. Дальше уже было не их дело — вступали драконы.

Чешуйчатых я тоже известила. Вернее, не их, а совет магов. Отослала запрос с особой пометкой 'экстренно', как того и требует от любого магического существа свод законов, принятых еще во времена Слияния.

При совете всегда существовала группа быстрого реагирования. Имела она множество малых подгрупп — каждая из них базировалась в одном из городов и отвечала за определенную территорию. Чем больше населения проживало на подведомственной территории, тем многочисленнее была подгруппа.

Раньше в ее функции входило не только расследования дел с магической составляющей, но и зачистка в экстренных случаях, которая помогала сохранить в тайне от обычных людей магический мир. Нет, они никого не убивали (по возможности, конечно), но память подчистить, наложить ложные воспоминания... это да.

С приходом огнедышащих многое изменилось. И первым было — смена руководящего состава группы. Кто подгреб под себя начальственные кресла, надеюсь, говорить не стоит?

Вторым — функция зачистки практически исчезла в том понимании, ради чего ее использовали ранее. Нельзя сказать, что с официальной отменной зачистки в виду отсутствия угрозы раскрытия (и так, уже все на виду), прекратили использовать ее методы и дальше. Просто теперь это делалось по совершенно другим причинам... не всегда законным, между прочим. Но... мешать драконам могут захотеть только самоубийцы, а таких среди нас нет.

Были у меня опасения, что наш случай один из таких вот — предполагающих активную занятость талантливого менталиста. Нет, мне с мамой и оборотнем ничего не сделают, наверное. А вот, Хатавскому и его оппоненту, Кобылянскому, как двум обычным людям, знающим о сложившейся ситуации слишком много...

Я, конечно, постаралась обезопасить их от такого развития событий и многого не рассказала, чтобы у ожидаемого нами дракона и его командного мозголома не было лишнего повода для чистки памяти людям, но... кто знает, что взбредет в голову этим ящерам-переросткам.

Когда прибудет гость мне сообщили вчера. Позвонившая на мобильный одна из многочисленных секретарш Совета категорично высказалась о моей обязанности встретить и посодействовать во всем, как одному из ключевых свидетелей, совершенно проигнорировав, что второй такой же 'ключевой' — более дееспособный и такой же знающий.

Потому и пришлось сообщать ей координаты места своей временной дислокации, чтобы прибывающая подгруппа долго не блуждала. Как я и думала сами штатные члены подргуппы должны были прилететь сегодня самолетом, а дальше уже на арендованном заранее автомобиле. Дракон же на своих двоих примахать должен был.

Телефон зазвонил неожиданно, вырывая из неги. Эх, кажись, мой отдых закончился. Номер был совершенно незнакомый и отвечать совсем не хотелось, но...

— Макрэ, — отработанный годами сухой тон всегда помогал настроиться на дело.

— Мы уже подъезжаем к вашему трехствольному буку, — речь незнакомца звучала плавно, завораживающе (ожидаемый менталист, что ли?), — встречайте.

— Хорошо, — телефон отключила и сразу же позвала, — ма-а-ам!..

— Я с ней поеду, — оборотень быстренько поковылял в сторону ворот гаража, откуда уже выезжала мамина машина.

Еще когда был решен вопрос с Советом, мы сразу с ней обговорили, кто поедет встречать гостей незваных... тьфу ты, долгожданных, конечно же, долгожданных, а кто останется дома. Собственно вариантов было немного — я или мама, как единственные кровные родственницы и хозяйки этого места.

За этим самым буком, в полутора километрах от дома, проходила граница наших родовых владений, прилегающих к дому. По всему периметру прикрытые магическим щитом, закрепленным магией крови и высеченными рунами на охранных камнях, как стеной, не пропускающей никого без позволения хозяев места и их кровных родственников. Первый круг обороны, так сказать. И не надо мне говорить за паранойю...

Ни одно разумное существо не сможет проникнуть на нашу территорию, не получив специального разрешения. Которое никто не даст без предварительной, магически закрепленной, клятвы не позволяющей навредить, каким либо способом принимающей стороне.

Да, я все еще утверждаю, что той самой, которая маниакальная, у нас не присутствует.

И будь они хоть десять тысяч раз представители подгрупп и совета — мы в своем праве. Драконы, после короткого семейного совещания, тоже под эту обязанность подпадали.

Не закрывая кованые ворота, вдоль такого же забора, который шел вокруг дома и небольшого сада, поковыляла, часто вздыхая к крыльцу, чтобы, как говорила мама 'принять соответствующую позу и встречать гостей'.

Их оказалось двое. Въехали в открытые настежь ворота за маминым 'Ровером' на черном 'вольво'-кроссовере. Я у нас таких еще не видела, но это и не показатель — за новинками автомобилестроения совсем не слежу. Не греет как-то.

Так вот, двое. Одним оказался довольно высокий мужчина со смуглой, немного даже красноватой кожей; острыми, будто рубленными чертами лица и коротко стриженными, совершенно белыми (а может и седыми) волосами. Цвет глаз с такого расстояния не рассмотреть, да и, честно говоря, не особо хочется. Один его вид, вызывал толпы неприятных мурашек, пробегающих по спине. В его специализации также сомневаться не приходилось, а если учесть еще и, определенный мной на глаз, возраст, вполне можно просчитать, что конкретно этот индивид участвовал в еще не отмененных когда-то зачистках. Это, наверное, с ним я разговаривала, потому что вторым новоприбывшим была женщина.

Тоже интересный персонаж. Молодая. Даже, на мой взгляд, очень. Судя по всему лет двадцать не больше. Невысокого роста брюнетка; длинные волосы подняты в высокий хвост и туго заплетены в косу, на концах которой звенели какие-то металлические украшения. Хотя, я готова была поспорить, что все эти висюльки совсем не такие безвредные, как кажутся. Фигурка у девчонки была на высоте — все в меру, подтянутое, но не перекачанное, хорошо развитое тело. Мужики, наверное, при виде нее слюной захлебываются. Особенно, если она одета в форму армейского образца, как сейчас.

Впрочем, по крайней мере, двое из представителей сильного пола на ее округлые особенности не обращали совсем никакого внимания. И Лохматый, и седой оказались к ее прелестям совершенно равнодушны.

Дойти до меня и спокойно познакомиться им не дал громкий 'бум', после которого все синхронно подняли головы вверх. Незамеченный ранее дракон со всей дури врезался в защитный купол над домом с воздуха; мотнул головой, как после легкой контузии; поднялся вверх и попытался повторить маневр. Вот, что значит 'сила есть — ума не надо'.

Менталист с полным пофигизмом выдержал второй 'бум'; повернулся ко мне подняв правую бровь. На что я только плечами пожала. У нас правила для всех одинаковые — и если один не умный ящер будет биться в 'закрытые ворота' (читай, магический купол), вместо того, чтобы вернуться к тому самому буку и пройти в, так скажем, 'калитку' — то, кто ему лекарь?

Незнакомец хмыкнул, поднял опять лицо к дракону и... судя по смене тактики чешуйчатого долбодятла и полету в сторону бука, высказал ментально все, что он думает о 'гостеприимных' хозяйках — то есть, о нас с мамой.

Только что выбравшаяся из автомобиля мама, тяжко вздохнула и полезла обратно. Наш, можно сказать домашний уже, оборотень ринулся следом за ней, аккуратно оттеснил на пассажирское место и рванул с места так, что из-под колес аж комья земли с обычным лесным мусором в виде иголок, сухой листвы и травы полетели. Что-то мне такая услужливость с его стороны кажется подозрительной.

Все же придется с мамой поговорить по поводу его намерений... Или это надо с ним говорить на эту тему? Черт, никогда не думала, что мне придется выступать в роли дуэньи для собственной маман и печься о ее репутации.

— Ну, теперь можно и представиться, — уже знакомый тягучий голос снова пытался меня заворожить, но... нет, капля драконьей крови (в каком-то там соотношении), доставшейся от отца, напрочь стирала производимый эффект, — Вихо Блэкфут.

— Не-а, не выйдет, — я даже головой качнула в подтверждение собственных слов.

— Что? — мне все же удалось его озадачить.

— Говорю, не напрягайтесь так — не получится на меня воздействовать... даже с Вашим потенциалом, — криво усмехнулась и высказала наобум собственную догадку, — так что своему начальству так и передайте, мол не виноваты вы — все что могли — сделали, а я, зараза такая, не поддалась она внушению.

Вот если бы пристально за ним не наблюдала — не заметила бы, чуть сморщившееся, как от оскомины, лицо.

— Да, что ты себе позволяешь?! — вторая подчиненная еще не знакомого мне дракона ощерилась, показывая специально заточенные острые зубы.

Я на минуту даже засмотрелась, задаваясь вопросом, как с такими зубами кушается. Видимо, мой интерес, как и молчание, озадачили ее — угроза на миловидном личике быстро сменялась удивлением.

Скорее всего, совсем зеленый новичок к нам пожаловал в виде обычного чистильщика под номером 'два' — сдерживать себя совсем не умеет.

— Не нравится — порог моего дома во-о-н там, — я махнула в сторону распахнутых ворот по направлению предполагаемого месторасположения трехствольного дуба.

— Что?! — произнесенное недоверчиво звонким голоском прозвучало одновременно с мужским:

— Простите ее, — седой зыркнул на нахалку так, что та в момент испуганно захлопнула рот и все равно тихо недовольно фыркнула, независимо отвернувшись в сторону.

Не-е-е, мне... такое... дома не надо. Видно новая должность глаза застила, раз не понимает, что гонор в таких вещах совсем не к месту. Я гонористостью особой не страдаю, но... не позволю в собственном доме подобного к себе отношения — лучше сразу расставить все точки над 'и'.

Потому на слова менталиста даже внимания не обратила, все так же молча разглядывая малолетнюю выскочку, всем своим видом показывая, что с места не сдвинусь, пока некая особа не покинет мой двор, а в идеале и мои владения. Пусть хоть пешком прошвырнется до бука и там напарничков подождет.

Отзывать мамино приглашение я не хотела — все же начинать сотрудничество со скандалов не стоило, но и позволять садиться себе на шею не пойми кому...

Купол над домом, словно почувствовав мое недовольство, заискрил по всей поверхности, заставив гостей опасливо поежиться. Мужчина, встав рядом со мной и сложив руки на груди, тоже вперился взглядом в напарницу, всем своим видом показывая, что за нее вступаться не будет.

Отчего у той глаза расширились — то ли от еще большего удивления, то ли от возмущения, а может, и вообще, от смеси обоих этих чувств.

Не знаю, как долго еще эта барышня испытывала бы мое терпение (его у меня, если честно, и так уже почти не осталось), но услышав далекий звук приближающейся машины, испугано оглянулась и пробурчала:

— Прошу прощения, я... — сморщившись, будто лимон съела, выдавила, — не хотела Вас оскорбить или обидеть.

— Надеюсь, — после минутного молчания, ответила я.

— Ну вот, и ладушки, — Блэкфут с плохо скрытым облегчением выдохнул, — мою напарницу зовут Марика Тадески.

Кивнув в знак приветствия невоспитанной хамке, спросила у него:

— Что, сильно допекает, — кивнув в сторону уже въезжающего автомобиля.

Маг кривовато ухмыльнулся, но промолчал, заставив младшую напарницу возмущенно запыхтеть. Как же, тут начальство немного поносят, а он не защищает.

Странно все это. То ли девчонка влюблена в чешуйчатого босса (и мне тогда ее просто очень сильно жаль). То ли ее самомнение намного больше завышено, чем я думала (что тоже особой пользы ей не принесет).

Больше я на них внимания не обращала, сосредоточившись на, вышедшим из маминого 'ровера', драконе. Силы небесные, только не это! Как мне удалось сохранить совершенно непроницаемое лицо — не знаю. Но, честно признаюсь, сделать это было очень трудно.

Лицо недовольного сверх меры начальника группы зачистки оказалось до боли знакомым. Вот, значит, как? Интересная картина вырисовывается. Захотелось кое-кого сильно попинать, за все пережитое по его вине раньше. Но... мне моя жизнь дорога еще. Свободная жизнь... Которой быстро придет конец, если драгоценная родительница узнает, что новоприбывший хвостатый долбодятел — был моим первым мужчиной и ее несостоявшимся зятем.

Она же его за периметр двора не выпустит, пока нас не поженит и внуков зачать не заставит.

— Почему ты не открыла мне доступ?! — брови сами собой поползли вверх от удивления.

Ты смотри, как мы заговорили. Я даже присвистнула мысленно. Вот это наглость!

Кажется, дракону удалось удивить не только меня — вон как у его подчиненных лица вытянулись. Ну-у-у, эти-то точно не в курсе его похождений были. Что ж с одной стороны, это радует — меньше проблем, а с другой, глубоко внутри, обида кольнула сердце. Скрывал, значит — стеснялся или просто не посчитал достаточно весомым фактом, чтобы сообщить, относясь к произошедшему, как к легкой интрижке? Впрочем, и не удивительно, если вспомнить устрой драконовской жизни... Мда, мысленно крякнула, как-то я последнее совсем упустила из виду.

Может, оно и не плохо, что меня никому не представляли.

Маме в глаза смотреть побоялась — потом объяснюсь. Потому так и стояла спокойно (я надеюсь, что выглядело это именно так) глядя в глаза новоприбывшему и отвлекая себя мысленным разговором самой с собой.

Ну, и хорошо, что никто из его подчиненных не знает! Если данный индивид думал, что неделя совместно проведенная в постели, даст ему повод помыкать мной — то он сильно ошибается.

— На каком основании? — не доходя пары шагов, чешуехвостый гость споткнулся.

— На основании того, что ты моя женщина, — краем глаза заметила, как побелела Марика, но... не до того мне сейчас было.

— Смелое заявление, — усмехнулась я, мысленно благодаря и незнакомого пока мага-недоучку за устроенную внеплановую рану; и покойного папу за измененную формулу заклинания; и маму за проведенный ритуал, — не понимаю только, чем оно обоснованно?

Быстро, предостерегающе глянула на маму, ну, и на рядом стоящего с ней, оборотня заодно. И холодным голосом уточнила:

— Ты только для разбора полетов и предъявления невнятных претензий сюда явился? Или все же работать?

Что-то мне кажется, конкретно с этим драконом еще никто не разговаривал в подобном тоне. Если бы мог — взгляд его просто прожег бы во мне огроменную такую дыру. Тонкие ноздри нервно подрагивали, казалось, еще миг — и из них натурально повалит дым. Но, надо отдать ему должное — с собой он все же справился.

— Позже поговорим.

— Если вы так настаиваете... — протянула я.

Неловкую паузу, воцарившуюся после моих слов, прервал все тот же менталист:

— Кхм, ну-у-у я думаю, не все еще знакомы с командиром нашей группы, — мужчина сделал небольшую паузу, совсем не замечая, каким ехидством полыхнули глаза его непосредственного начальника, — Колин Маккензи...

На секунду внутри полыхнуло удивление в перемешку с возмущением. Он, получается и выдуманным именем назвался в первую нашу встречу! Но, оба чувства быстро схлынули под тихое мамино 'ах!'.

И я была с ней полностью согласна. Хотя, внутри еще теплилась надежда, что все не так плохо как кажется...

Наверное, все же придется немного углубиться в историю своего рода... вернее рода моего отца.

Если начать с самого простого — то стоит сказать, что Макрэ были очень дружны с кланом Маккензи из Кинтайла.

Фамилия Макрэ — это не патроним в обычном его определении, как, к примеру, у тех же Макгрегоров и подавляющей части шотландских кланов. Это устаревшее ирландское имя, которое переводилось как 'сын удачи'. Прародителем фамилии считается некий Макрэ Мудрый — один из сподвижников небезызвестного Святого Патрика. Ну помните, зеленый трилистник клевера, Ирландская церковь и прочая ерундистика...

Так вот первое упоминание об этом самом Мудром было еще в четыреста сорок восьмом году. Имя его со временем стало фамилией рода и продолжало упоминаться в ирландских летописях среди лордов, духовных лиц и бардов. Хороший такой разлет в направлениях интересов, да? Впрочем, ирландцы — вспыльчивый народ, часто идущий на поводу у собственных эмоций... Правда, шотландцы от них в этом смысле недалеко ускакали.

Но, в общем-то, я не об этом. История шотландских Макрэ началась с того момента, когда один из моих далеких предков в компании нескольких своих друзей ступил на берега Шотландии. Кто-то даже поговаривал, что под предводительством Колина Фицджеральда (известного в те времена рыцаря норманна). Или же его, наоборот, назначили в предки этих самых трех родов?.. Н помню.

В принципе, никаких изначально запланированных подвигов в этом поступке тех парней не было; и уж тем более участие в новом военном межклановом конфликте никто заранее не планировал... Просто, группа молодых людей у себя в Ирландии возвращались со свадьбы. Состояние их трезвости и вменяемости можете себе представить...

А, дальше все банально. Дорога, драка и не та сторона, что надо было принять в этом споре. В общем, дел натворили много и, чтобы избежать мести, сбежали в Шотландию на украденной лодке. Я же говорила — горячие головы.

Так и оказались Макрэ, Маккензи и Маклейны в Шотландии в интересной компании. Все три рода имели несколько общих предков и если не углубляться в хитросплетения генеалогического древа гаэльских племен (честно говоря, ирландцы с шотландцами настолько часто друг друга завоевывали-отвоевывали; объединялись-в-одно-королевство и распадались, что сам черт ногу сломит в их родственных связях и кто от кого пошел) — то выделить можно троих основоположников наших будущих кланов на букву 'М' — Гилеон Эйрд и его тёзка, Гилеон Мор по прозвищу Гилеон 'Боевой Топор'.

Что-то я отклонилась от основного. Так вот, группа незадачливых беглецов удачно попала на очередную местную войну и — что самое главное, — в этот раз приняли правильную сторону.

Фортуна — штука странная. Тут она тебя любит, а тут уже нет.

После окончания военных действий друзья распрощались и решили попытать счастье в своем новом доме самостоятельно. Маккензи ушел в Кинтайл, со временем выслужился и получил там замок Эйлен Донан, впоследствии став бароном Кинтайла. Его же потомки прибавили к баронскому титулу еще один, став графами Сифортами.

Маклейн отправился жить на остров Малл, где обосновал свой клан и вполне себе спокойно поживал.

А Макрэ обосновались в Клансе на севере Инверсшира и подались на службу к Биссетам и первым Фрейзерам, лордам из Ловата.

На этом, наверное, совместная история двух известных нам кланов так бы и закончилась, если бы не очередная банальность — перенаселение. Клан Макрэ слишком сильно разрастался, и требовалось что-то с этим делать. Так и получилось, что часть Макрэ осталась на старом месте, а часть перебралась в Кинтайл под бок Маккензи, используя старые связи.

В принципе, ничего удивительного в описываемом мной до этого нет; и уж точно все это никак не могло являться основой для тесной многовековой дружбы, если бы не очередной случай.

Спустя три поколения после переселения моих шотландских предков из Кланса в Кинтайл произошло событие, заставившее изменить судьбу двух кланов навсегда, тесно связав в один узел.

На одном из заседаний Парламента королевская стража арестовала шесть вождей Хайленда, в том числе и Александра 'Честного' Маккензи, шестого барона Кинтайла.

Последний, кстати, на тот момент был совсем еще ребенком и король Яков, взяв молодого барона под личную опеку, отправил того на обучение в Перт, в одну из лучших по тем временам школ.

Но, венценосный опекун не учел одного — дядюшки молодого барона, бастарды его деда, не захотели подчиниться поставленному короной управляющему — пожилому констеблю Маколею. Клановики Маккензи долго терпеть их бесчинства не стали ('дядюшки' уж слишком рьяно принялись за непотребства) и обратились к тогдашнему вождю Макрэ — Черному Финлею, чьи земли были по соседству.

Тот не отказал. И не только вернул молодого барона домой, но и помог удержать тому власть.

В принципе, именно с него, Черного Финлея, все и началось. Только он, потомок в третьем поколении Макрэ из Кланса, стал считаться родоначальником Макрэ из Кинтайла.

А еще после его смерти, даже не смотря на то, что клан Макрэ всегда считался отдельной единицей, вождем его всегда выбирался очередной Маккензи, барон Кинтайла, граф Сифорта.

Доверие с обеих сторон ни разу не было предано. И именно из клана Макрэ вожди Маккензи впоследствии набирали себе верных телохранителей. Это если не считать другие важные наследные посты и привилегии, навсегда полученные от будущих графом Сифортов.

В общем, это все присказка.

Часть нашей действительности — вы уже знаете, как, впрочем, и могли догадаться, что многие обосновавшиеся в своем, вновь созданном королевстве, драконы нашли своих далеких потомков. Многие, из которых были как раз основателями шотландских, ирландских и валийских кланов... Маккензи и Макрэ не стали исключением из правил с единственным сохранившимся из далеких веков изменением — устоявшиеся правила о получении титула вождя Макрэ вождем Маккензи никто не отменял.

Скорее даже наоборот, еще больше запутали всю эту генеалогическо-традиционную кашу, добавив в общий котел еще и Кэмпбэлов.

Теперь вы понимаете, мамину и мою реакцию. Был только один шанс не попасть в переплет — если именно этот конкретный дракон не имел никакого отношения к Маккензи из Кинтайла и был совершенно другим Маккензи.

Долго держать их на пороге, к сожалению, не удалось. Хотя, честно скажу, та-а-ак хотелось... Да и собственное состояние, еще не совсем окрепшего организма на фоне новых не предвиденных потрясений, однозначно требовало, наконец, добраться до чего-нибудь мягкого, удобного и большого, чтобы прилечь там поудобнее... Ну, или на крайний случай, присесть вытянув усталые ноги хоть на чём-то.

Потому тяжело вздохнув, пробормотала что-то вроде: 'Добро пожаловать!', поковыляла в гостиную. Поближе к растопленному камину и, рядом с ним стоящей, оттоманке с таким манящим теплым пледом.

Остальная процессия нестройным гуськом проследовала за мной, размещаясь где кому понравится.

Правда, эта малолетняя... недочистильщица Марика и тут решила выпендриться, демонстративно устроившись у всех за спинами поближе к дверям — так, чтобы просматривалась вся комната и допустимые пути в нее, мол, не доверяю я вам граждане хозяева.

Мне ее демарш был побоку, если честно. А, вот мама в первую секунду вспыхнула в молчаливом возмущении — еще никто не смог бы упрекнуть наш род в подлости и предательстве по отношению к гостям. Мать, не смотря ни на что, я люблю и обижать ее не позволю... Тем более каким-то пигалицам.

Что ж, когда-нибудь эта Марика покинет наш дом, развязав тем самым мне руки. Да и мама, судя по взгляду, брошенному вскользь, приготовилась отомстить за нанесенное оскорбление чести рода. В чем-то ее я даже понимаю — имя свое нужно оберегать и защищать, чтобы никакая шушера не смела...

Не буду об этом сейчас.

Перевела взгляд на, устроившихся в креслах напротив, мужчин. Совершенно разные внешне и... в то же время очень похожи друг на друга своей, чисто мужской, красотой... Да-а-а, и как меня умудрило-то с этим... Маккензи связаться? Умею я себе жизнь усложнить, правильно мама говорила.

— Многого рассказать не могу — клятва о разглашении полностью еще не снята, — не став тянуть кота за хвост, выложила я, — но, кое-что могу сказать уже сейчас из... скажем так, собственных выводов...

— Разумно, твои мысли — только твои, и поделиться ими ты можешь с кем захочешь, а значит под действия неразглашения уже не подпадают, — дракон откинулся на высокую спинку кресла, устраиваясь в нем поудобнее, под смешливое фырканье оборотня.

Вот — еще одна моя головная боль. Что-то не так с этим Лохматым изначально. Слишком быстр они с мамой спелись. И это при том, насколько моя родительница осторожна в отношениях с любыми посторонними личностями. Вон и сейчас уселись рядышком на двухместный диванчик у окна — шерочка с машерочкой, не иначе.

Нет, на них сейчас не отвлекаемся. Вечером, все вечером...

— ... факт первый — совершено, как минимум, три известных мне убийства запрещенным способом; факт второй — попытка совершения еще одного подобного преступления... — скосила глаза на маму, не хотелось бы при ней говорить, но... — однозначно, меня ждали. Но, скорее всего, одну — мой неожиданный напарник был для нападающего неприятным сюрпризом...

— С чего такие выводы? — недовольство, проскользнувшее на лице дракона, исчезло так же мгновенно, как и появилось, оставляя там все ту же бесстрастную маску.

— Вид плетения заклинания и мощность вкладываемой силы, потому-то его первая атака и захлебнулась в самом начале — нити не выдержали, хлынувшего по ним потока энергии. Сам потом увидишь, когда на труп взглянешь — у него каналы в определенных местах почти полностью перегорели из-за воззвратки, — невесело усмехнулась и, поежившись от неприятных воспоминаний, поплотнее закуталась в толстый плед, — и еще кое-что... Я покажу, когда решится окончательный вопрос с клятвой.

Сделала небольшую паузу, ожидая, кто еще захочет высказаться по этому поводу, и продолжила:

— Ну, и третье, скорее даже еще не факт, а гипотеза — деньги были не основной причиной всего произошедшего. И даже не сбор темной энергии служили тому поводом — все это шло лишь дополнительным бонусом к чему-то более важному для преступников...

В гостиной воцарилось молчание. Никто не проронил и слова, ожидая, наверное, что я выскажу свои предположения. А я... я совсем не была так уверена, стоит ли в присутствии нынешней компании быть настолько откровенной.

Так и не придя, к какому-то конкретному выводу, решилась все же положиться на судьбу и помощь сил, и озвучила все же собственные наблюдения и заключения:

— ... к чему-то, что имеет отношение к чистой драконьей магии, — в комнате стало не просто тихо, казалось, в ней вообще не осталось живых существ, способных издавать хоть какой-то звук — даже еле слышное дыхание. Я отвернулась к огню, краем глаза наблюдая за реакцией бывшего возлюбленного на мои слова — это было сейчас важнее всего, — и все это произошло на фоне твоего, как я понимаю, неофициального визита сюда... Ничего не хочешь рассказать?

— Это все? — холодный голос и ни одна дрогнувшая черточка на лице — словно в маске сидел все это время. Жаль... хотя, чего я ожидала — публичного раскаяния?...

— Нет, но... — забивать, так забивать... последний гвоздь в крышку собственного гроба — в большую любовь со стороны Маккензи не верилось, потому за озвученные подозрения меня и закопать могут, — все это почему-то вскрылось именно в день твоего отлета.

Я все же взглянула ему прямо в глаза:

— Либо тебя подставляют, Колин, — руки сжались в кулаки от напряжения, — либо ты знаешь об этом деле изначально куда больше, чем хочешь говорить.

— Версия моей виновности отпадает? — съехидничал он.

Каменная маска на миг, словно слетела с лица, выдавая, в каком он на самом деле был напряжении на протяжении всего моего монолога. Интересно. Неужто, так взволновало мое возможно нехорошее мнение о нем? Сомнительно что-то.

В ответ пожала плечами.

— Если бы за дело взялись драконы — мы бы даже не узнали о том, что что-то где-то с кем-то произошло, не говоря уж об обычных людях, которыми являются мои нынешние клиенты.

— Ну вот, — Лохматый сверкнул хитрыми глазами в сторону дракона и обратился ко мне снова, — такую интригу сломала...

— Ничуть, — хмыкнула, решив принять его подачу, своевременную, надо сказать, — интрига посещения господином драконом нашего захолустного местечка все еще не раскрыта.

— И не будет... — тон Маккензи опять сделался холоднее арктических вод, — ... пока.

— Что ж, — задумчиво кивнула, — надежды не теряем.

Если уж дракон сказал это свое 'пока', значит, есть шанс узнать причину в будущем. Вопрос в другом — кому именно он соизволит открыть истину. Не факт, что информацию получат все присутствующие в комнате на данный момент. Почему-то мне кажется, что уж его подчиненные вряд ли будут посвящены в сию тайну — не тот уровень близости в отношениях... Ну, и ладно.

Неожиданно в гостиной раздалось пару хлопков одновременно, являя взору два больших серебряных подноса и одну пару коротеньких ножек в зеленых штанах за ними. На одном, блестящем почти зеркальными бликами, здоровенном 'счастье' расставлено множество вазочек с домашним печеньем и пирожками. На втором — чашки, блюдца с ложками и заварники с, пышущими паром, чайниками. Подносы плавно проплыли к широкому кофейному столику и аккуратно опустились.

— Фух, — Битэг картинно провела коричневокожей ручкой по такому ж 'загорелому' лбу, будто вытирала пот, — совсем уморили девочку. Миз Женевьев, Вам отвар пора пить, а не разговоры разговаривать.

Неожиданно невысока хрупкая фигурка, сменив тактику, стала угрожающе на меня надвигаться, в одной руке держа медовый пряничек в виде фигурки медведя, а в другой кружку. Большую. От которой, как от тех самых чайников, вверх поднималась белая, чуть закрученная ниточка пара. Откуда только взяла эту гадость? Минуту же назад ничего в руках, кроме подносов, не было! Нет, я не о прянике — об отваре. Пряник — скорее для задабривания... ну и чтобы заесть.

— Совсем челядь распустили, — пренебрежительно фыркнул этот... дятел чешуехвостый недоделанный, на что я лишь бровь недовольно повела.

Пусть у себя командует, а здесь ему не там, могу и по шапке дать за оскорбление чести и достоинства дома. А еще драко-о-о-н... Кто их только манерам учит?

Уже сама с пренебрежением в его сторону скривила губы. Теперь понятно от кого эта молодая да зеленая хамства понахваталась. Только вот то, что многие спустят иногда дракону (из нежелания связываться) — ей еще долго вспоминать будут.

Наша же брауни ни на секунду не стушевалась — чувствовала и защиту рода, и мою мысленную поддержку. Чем бессовестно и воспользовалась, заставив-таки безропотно выпить целую кружку травяной бурды, напоследок вручив пряничек. На 'заесть'.

Всё верно, знает, что после драконьих слов не буду от нее бегать, всеми правдами и неправдами отбиваться от полезной гадости. Раз уж так негативно отреагировала на слова дракона. А если еще вспомнить характер моей бывшей бессменной нянюшки и по совместительству маминой главной помощницы, вполне вероятно предположить, что хитрая Битэг специально разыграла, вызвавшую у дракона негодование, сценку — чтоб уж наверняка влить в меня все нужное не получив в ответ никакого сопротивления.

— Кхм-кхм, мы немного отвлеклись, — Блэкфуту мама, оказывается, уже вручила чашку ароматного чая, салфетку и блюдце с пирожком и заварным пироженкой, — хотелось бы понять план дальнейших действий, если нам уж так четко и ясно обрисовали ситуацию.

Чешуйчатое недоразумение еще только собиралось рот открыть, когда я на чистом автомате, выбирая себе на блюдце пирожки и пироженки поднесенные мне Лохматым со столика, выдала:

— Да все просто, — потянув на себя очередную вкуснятину, жрать хотелось — жуть, — окончательное снятие клятвы состоится только завтра. Вот с завтрева и по местам нашей боевой славы поедим. А вы сегодня, пока есть время, вполне сможете труп недоучки изучить — он у нас в склепе родственникам лежать мешает. Вдруг, что новое узнаете, — воцарившаяся тишина заставила поднять голову, и я ясно осознала, что, в принципе, вопрос-то не мне задавался... Постаравшись придать глазам самое невинное выражение глаз, уточнила у дракона, — Правильно я говорю?

Раздраженно поджатые губы показали, что даже если и не правильно, никто сейчас в этом не признается — ронять свой авторитет еще больше безобразным спором со мной он не собирался. Да и... бессмысленно, потому как вряд ли он мог предложить другой вариант распределения обязанностей на сегодня.

— Ну-у-у, — Битэг бочком стала продвигаться к единственному пустеющему пятачку в гостиной, — вы тут угощайтесь-угощайтесь, а у меня дела-а-а...

Ну да, 'мавр сделал свое дело, мавр может удалиться...' — в смысле, напоила меня гадостью и может быть свободна. Уж не думаете ли вы, что она так беспокоилась о голодных гостях? Прикрытие, всего лишь прикрытие — я точно знаю. Ей те гости... незваные побоку всегда были.

Конец фразы нашей домомучительницы прервался очередным хлопком прозрачной двери.

Помните, я вам рассказывала о трудностях связанных с открытием порталов. Так вот, никаких чудес не случилось — трудности все так же присутствуют и брауни вовсе не являются единственными созданиями, могущими свободно перемещаться при помощи телепортации.

Вернее, не так. Перемещаться-то они могут, но совсем не так... Опять запуталась. В общем, начну сначала. Что такое телепорт? По сути своей — разрыв пространственных, а иногда и временных, пластов для создания коридора для перемещения из точки А в точку В. Собственно катастрофически большие силы как раз и забирает этот самый процесс разрыва пространства — нелегкое это дело и энергозатратное.

Брауни же в силу свойств собственного организма и, окружающей его, ауры умеют находить мини-лазейки между этими пластами, создавая в этих отслоениях небольшие коридоры на короткие расстояния (как в нашем случае, в пределах дома), через которые перетаскивают собственные тела и некоторые предметы по желанию, уменьшая на время перемещаемое в разы.

Честно говоря, я бы и от такой способности не отказалась, но... Эта способность брауни не передается по наследству даже их полукровкам, вне зависимости от того является ли второй родитель представителем магической братии или обычным человеком.

На время в помещении воцарилась идеальная тишина, и я приняла ее за благо, постаравшись побыстрее смыться в свою комнату. Чай и вкусности были поглощены мной в кратчайшие сроки со скоростью звука. А если уж так сильно захочется еще — всегда можно позвать Битэг или ее мужа, чтобы попросить принести легкий перекус. Уж в чем-чем, а накормить 'их девочку' они всегда будут рады.

Все им меня жалко — и 'худенькая' я, и 'маленькая' и вообще 'кожа да кости'... Хотя давно уже должна была быть 'кровь с молоком'...

— Ну, я пойду, — постаравшись, чтобы мое тактическое отступление не выглядело, как побег (очень уж мне не хотелось сейчас с драконом разговаривать, не подготовившись заранее), продолжила, — самочувствие что-то не очень... — споткнулась взглядом о недовольную рожу бывшего 'мужчины всей моей жизни' и продолжила, — к склепу и мама вас может доставить, а у меня режим. Сами видели — отварчики там разные, процесс восстановительный... Да, мам?

— Конечно, — она выразительно стрельнула глазом в Лохматого, охраняй мол, чем ввела меня в секундный ступор, — пойдем, я тебя провожу.

Из комнаты выходили под все то же гробовое молчание. Поднимаясь по лестнице, тоже молчали — кто их знает, у кого какой слух. Лучше уж до комнаты подождать. Посторонней волошбы в доме без разрешения хозяев создать невозможно. Вернее, возможно, но...

Во-первых, еще на начальной стадии хозяевам дома поступает сигнал — где, кто какое заклинание кастует, а во-вторых — если охранная система распознает угрозу в заклинании — блокирует попытки на 'раз'.

В общем, в нашем доме на данный момент можно было бы опасаться чьих-то длинных ушей, чем подслушивающего заклинания. Говорить о том, что иные активированные амулеты и артефакты подобной направленности в нашем доме сразу же блокируются, я думаю, не стоит?

— Говорила я тебе, Евка, — мамуля громко хлопнула дверью моей спальни, — не связывайся с драконами — от них одни проблемы. И вот! Посмотри!

Интересное дело. Еще несколько дней назад кое-кто был совсем иного мнения... Или такая реакция относится к драконам одного, конкретного рода?

— Да ладно, — я вяло отмахнулась, — если ты заметила, вовремя проведенное заклинание лишает его полностью каких-либо прав на меня.

— А если в суд пойдет? — мамулечка пролетев полкомнаты, плюхнулась на кровать пятой точкой и уставилась на меня странным взглядом.

— Пусть идет, — пожала плечами, — я ему доказательства собственной правоты покажу в присутствии свидетелей...

— В драконьем так не отмашешься, — она почесала задумчиво затылок... свой.

— Мам, сама же знаешь, что шансов у него никаких, — вот не нравится мне ее реакция... мне вообще, в последнее время все не нравится — таинственности эти, нестыковки... черт! — Даже если они обнаружат остаточные следы от заклинания восстановления, доказать, что первым мужчиной у меня был именно он — не сможет. Все стерлось — я знаю

— Ой ли! — мама вздохнула.

— Ты думаешь, я ни разу ауру свою не просматривала после ранения? Нет на мне метки, нету-у-у, — и уже тише, — что не может не радовать...

— Иди спать, Евчик, — на минуту меня крепко обняли, а потом настойчиво стали толкать в сторону ванной, — мыться и спать, ага?

— Ага, ты только попроси Битэг или Юэна мне еще еды притащить — на ужин я спускаться не буду, сама понимаешь, почему. Хочу рожу его видеть как можно реже.

— Все же любишь? — если все эти ее загадочные взгляды только поэтому, то:

— Нет, мам... уже нет. Не было там любви, — ковырнула носком домашней туфли пол; хмыкнула невесело, наконец, находя точное определение тому, что со мной произошло до этого, — Были только зерна ее, что упали на благодатную почву. Только... он их в один миг вытоптал все своим поступком. Так что, мне скорее гадко, чем грустно. Твоя, как ты говоришь, любовь не успела просто пустить глубоко корни внутри меня — изничтожили ее раньше.

Что и говорить, поторопился наш дракон. Ох, поторопился.

Мама только головой качнула и, не сказав больше ни слова, вышла. Вот и ладненько, а мне есть, о чем подумать. Слишком много непонятного во всем этом. Разрозненные кусочки мозаики никак не хотели укладываться в одну канву. То тут, то там образовались сложенные в единый рисунок отдельные картинки, но совсем не хотели объединяться в общее полотно.

В общем, самое то для размышлений, лежа в наполненной горячей, ароматной водой, ванной.

* * *

— Ну-у-у-у, видишь?

-Где? — иногда (особенно в последнее время) у меня возникали большие сомнения в уверениях народной молвы о зоркости драконов.

— Не тупи!

— Слушай, ты почему со мной так разговариваешь?

— Как заслужил, так и разговариваю.

— Так, это как?

Вздохнула пару раз, чтобы не заорать:

— Проехали, — еще раз вздохнула, уже более спокойно, — смотри сюда. Видишь след? — указала на отголосок энергетического следа у молоденького дубка.

— Оакмен? Но откуда?

— Вот и мне интересно, откуда в наших широтах знают, как уничтожить знают эльфийского духа дуба, что родом из Шотландии, — скосила немного взгляд на своего спутника.

— Я не о том, — отмахнулся тот, делая вид, что вопроса в моих словах так и не услышал, — откуда здесь вообще дубовик?

— Ну, это-то как раз легче легкого, ты думаешь, драконы одни расселяются по всему миру, даже с учетом наличия собственного королевтсва? — хмыкнула и похлопала его по плечу, — Духам деревьев достаточно договориться с лесным хозяином о временном или постоянном заселении и все — у тебя новый дом. Особенно, если, как вот с этим дубом, климатические и ландшафтные условия позволяют. Некоторые лесовики даже приглашают к себе духов, представителей редкой разновидности — хочется им экзотики в виде новых деревьев.

— Я как-то не интересовался этим вопросом, — с легкой надменностью произнес дракон.

— А стоило, — отвернулась от него, пытаясь отыскать еще один след, обнаруженный мной ранее, — корона бы не упала.

— Что?! — дракон аж зашипел от недовольства.

Я же мысленно себя одернула в который раз. И снова попыталась понять, почему меня так и тянет его дернуть, зацепить и вывести из себя.

— Ничего, — отошла на пару шагов вправо и присела, — иди сюда.

Маккензи повторил мои движения в точности:

— Ну?

— Не 'ну', а присмотрись повнимательнее, — и указала на чуть видную волнистую ленту следа, немного подождала и, не получив никакого ответа, переспросила, — видишь?

— Вижу, — и столько было недовольной обреченности в мужском голосе, что я даже обернулась, — и мне это не нравится.

— А уж мне-то... — скользнула взглядом по окрестностям печально знакомой полянки.

Тут он прав, конечно. Найти в наших широтах оукмена — необычно, но вполне еще приемлемо, а вот след бейтира — огромного змеевидного чудовища из Хайленда, одного из немногих, чьё распространение за пределами Шотландии строжайше запрещено... это совсем другое.

И моя пятая точка просто чувствовала, что даже если из этой навозной кучи под названием 'нехорошее дело' не выглядывает знакомый мне драконий хвост, то уж чьи-то длинные шотландские ноги оттуда торчат, как пить дать.

Сами чешуйчатые вряд ли в этом замешаны, а вот их прямой потомок от человеческой женщины, какой-нибудь сильный маг...

Оглянулась еще раз. Не потому, что чувствовала, как кто-то за мной подглядывает, просто... все это не слишком хорошо пахло.

Никого. Блэкфут и его острозубая напарница остались в машине у кромки леса — я еще вчера предупредила, что лучше дракону взглянуть на мои находки сначала одному, а уж потом решать — посвящать своих подчиненных в это или нет.

С момента нашего совместного чаепития прошло уже больше суток. К ужину, как и планировала, я так и не вышла, передав с драгоценной Битэг извинения и ссылаясь на не слишком хорошее самочувствие. Да и первую половину вчерашнего дня тоже удавалось избегать 'дорогих' гостей.

Сначала я 'проспала' общий завтрак. Потом мама сопроводила всю дружную компанию чистильщиков к склепу и те с энтузиазмом маньячного некроманта принялись за труп безвременно почившего недоучки.

В общем, вернулись они нескоро, что меня вполне устраивало — пообедать в спокойной, почти семейной обстановке — что может быть лучшего? Пока меня этот 'Чингачгук' ментальный меня не словил.

Почему 'Чингачгук'? Да потому, что мое первое впечатление оказалось правильным — менталист был индейцем. Самым что ни на есть настоящим. Из племени 'Черноногих'. Есть такое племя по имени сиксики в штате Монтана, которых за черный цвет мокасин и прозвали черноногими.

Наш Вихо был старшим шаманом племени, о чем и говорило весьма явственно его имя, в переводе на наш язык означая 'главный' (что уж говорить, его родители не прогадали с наречением отпрыска).

Сам индеец последовательно рассказал, какая большая у него семья, не считая братьев и сестер, включавшая в себя его жен и детей — его племя, как оказалось, до сих пор сохранило многоженство и левират. Я же мысленно под эту лекцию сначала дивилась, как хоть кому-то удалось сохранить эту традицию на протяжении веков немагического существования. Все же территория Американского континента — это вам не Африка, там просто так длительное время спрятаться просто было негде.

Правда, в наши дни многие и не только магические народности могли иметь несколько жен — новое законодательство особо прописало такие моменты. И я даже знаю для чего.

Потом же стали одолевать более подозрительные думы на тему 'а к чему все эти разговоры?'.

В общем, странно это...

А пока размышляла, он, препровождая к собственному начальству, сию информацию мне и поведал. Чтоб ему икалось!

И одному, и второму (неначальственному) — смылся, гад краснокожий, будто его корова (читай, бизон) языком слизала.

Разговаривать с драконом было... 'весело', но я выдержала и даже почти ни разу не нагрубила.

За всеми этим походульками-говорульками и получилось, что в тот день мы так никуда и не поехали — зато смогли назначить встречу с Хатавским и Кобилянским на позднее утро. Бессовестный гад (на этот раз чешуйчатый) хотел еще раньше, но я не далась, списав все на плохое самочувствие. Косить под больную было тяжело, но тут уж никуда было не деться.

Хорошо еще по той же причине смогла отбиться от очередного совместного ужина, чем уже откровенно повеселила маму и 'Чунгачгука'. Острозубая, наоборот, была моему предполагаемому отсутствию только рада, что опять-таки наводило на определенные мысли.

С моими, почти родными, бандитами встретились на том же пятачке. Смотрели они на меня не сказать, чтобы укоризненно (ибо понимали — моей вины в происходящем столько же, сколько и их — то есть, никакой нет!), но все равно, как-то грустно. Оно и понятно, тут уж не до местных разборок и родственников — место и власть бы сохранить... А еще добраться до той гниды, что заварил всю эту кашу, первыми...

От последнего отговорила — ясно же, что простым людям с магом не справиться. А еще пришлось долго и нудно повторять, что я, как контактер, сторона нейтральная и за их большое вознаграждение чинить самосуд не могу...

О том, что теперь, как у приватного лица у меня самой зуб имеется на неизвестного, упоминать не стала. Языком ляпать — что я, дура? Да и зачем? Меньше знают — дольше проживут.

Сама процедура снятия клятвы много времени не заняла — я снова создала огненную стену, как защиту от наблюдения и оба моих бывших нанимателя, скрепив обоюдное решение рукопожатием, сделали, неизвестно откуда взявшимися острыми стилетами, маленькие надрезы, капнув по паре капель крови в огонь. Тем самым сообщая о выполнении мной клятвы; их общем примирении и разрешении мне сообщать по запросу драконов все, что лично посчитаю нужным.

Такая формулировка вопроса меня порадовала — значит, я могла сама решать, что говорить, а что нет. И в случае, если кто-то, не особо щепетильный в способах, под шумок захочет выпытать у меня — а была ли неделя страсти с драконом? — мотивируя собственный интерес связью данного случая к расследуемому делу, у меня были все права не отвечать на подобные вопросы.

Перед прощанием смотрела на своих, так сказать, земляков с большой благодарностью. Что очень не понравилось Маккензи — его-то в круг не допустили и всех нюансов не сообщили.

А дальше мы поехали в тот самый лес. На место стычки для исследования следов и контроля окружающего фона — надо же было удостовериться, что мои предположения верны и остатки сотворенных мертвым недомагом заклинаний не имели плохих последствий для окружающей среды и находящегося рядом поселка.

Сказать, что по пути туда дракон мне устроил форменный допрос — значит, ничего не сказать. Радовало, что темы, затрагиваемые им, пока крутились исключительно вокруг дела. Но... не нравился мне его взгляд, изредка бросаемый в сторону собственной персоны. Чувствовалось как-то, что разговор о личной жизни у нас еще впереди.

Вот и сейчас сидели на корточках под высокой сосной с разлапистыми ветвями, рассматривали след, которому (по здравому смыслу) тут было делать совершенно нечего, а я боялась лишний раз голову в драконовскую сторону повернуть — чтоб не дать повода заговорить на неудобную для меня тему.

Глупо? Возможно, но иногда даже мудрые саламандры (несмотря на то, что они немного молодые), к коим я себя причисляла, действуют по инерции, а не следуя собственному разуму.

Зря между прочим не смотрела. Эта скотина ящероподобная имела наглость в один миг придвинуться вплотную, крепко приобнять, подвигая к себе, и задышать жарко в ухо.

Брр-р-р... аж передернуло от неприязни. Впрочем, моя реакция от нахала не ускользнула.

— Не понял, — какой там жар! Таким тоном замораживать можно.

— Что ты не понял? — сама же мысленно потирала ручки и радовалась, что разум у меня оказался сильнее тела и не дал себя опозорить перед некоторыми.

А еще окончательно осознала, что сказанное маме в лесном доме, оказалось правдой. Дракон свой шанс упустил окончательно — саламандры, несмотря на огненную кровь, обиды не прощают...

И пусть еще спасибо скажет, что благодаря моей выдержке, не позволила этой самой крови взыграть и потребовать сатисфакции за разбитое сердце в виде различной степени пакостей!

— Раньше ты ко мне была более благосклонна, — он все же быстро справился с собой и теперь попытался скрыть собственное недоумение за язвительностью, — что же изменилось теперь?

— А ты не понимаешь? — взглянуть в глаза ему удалось спокойно, хотя внутри...

Внутри бушевала целая буря обиды. Не просто за себя, Женевьев Макрэ, а вообще за подобное отношение к женскому полу. Нет, я не ярая защитница женских прав — да, простят меня вечно голые феминистки! — просто... ну вот, обидно и все тут!

— Оправдываться не буду, — уровень высокомерия в драконьих глазах немного снизился. Впрочем, как и язвительности в тоне поубавилось.

— И не надо, — пожала равнодушно плечами, — меня только не цепляй и все будет хорошо.

— Не выйдет, — чешуйчатый поднялся и мне пришлось последовать его примеру — не хотелось бы, чтобы он надо мной возвышался, подавляя.

— Не вижу причин для такого ответа. Кажется, мы друг друга хорошо поняли — ничего не было. Ты мне ничего не должен; я — тебе...

Казалось, его все больше озадачивает моя реакция — ждал, скорее всего, от меня совершенно обратное. А еще... пугала его настойчивость.

— Так уж и ничего? — ухмылка хоть и выглядела немного пошловатой, но не скабрезной, уже хорошо.

— Совсем ничего, что касается моей личной жизни. Профессиональные отношения данный разговор, насколько я тебя поняла, не затрагивает.

— Не тебе принимать решения, — на минутку показалось, что меня сейчас просто покусают... Ну, или загрызут... от злости. Но и смолчать тоже было нельзя — не та ситуация. И лучше уж сразу расставить все точки на 'и'.

— Ты можешь решать все, что угодно, но я законы знаю хорошо, — руки самопроизвольно уперлись в бока, хорошо еще голос звучал все так же ровно и не срывался не безобразный крик, — я свободная женщина и прав тебе на себя никаких не давала. Ни добровольно, ни под принуждением.

В следующий миг выдержка мужчине изменила — меня буквально вжало в ствол ближайшего дерева невидимой силой, а потом и, приблизившимся молниеносно, жестким мужским телом.

— Ты — женщина с генами драконьего племени, отдавшая свою первую кровь дракону. Ты принадлежишь дракону, если он, конечно, заявит на тебя права, — каждое слово буквально выплевывали мне в лицо, — И этот дракон — я, женщина.... А я... заявляю. Законы семьи нерушимы. Сама говорила их, законы, ты знаешь.

Миг спустя меня отпустили. Устояла. В мыслях пообещала себе потом, дома, за закрытыми дверями, хорошо поистерить.... Но это потом, а пока...

— Знаю, — на минутку умолкла, собираясь с силами и пытаясь предугадать хоть как-то реакцию этого неадеквата; а то, кто его знает, может мне уже пора бомбоубежище себе вырыть и в нем же окопаться, — потому, так же официально заявляю — у тебя нет на меня никаких прав.

Ну вот, сказала. Замерла. И мысленно просила силы небесные о том, чтобы он не догадался проверить прямо сейчас, на каком основании стоит мое утверждение. Не то, чтобы я боялась опять безропотно пасть в его, как пишут в маминых романах, 'горячие объятья'... Просто, чисто физически будет тяжело убежать от дракона в период заигрываний — он тупо сильнее.

От сделанного в мою сторону, движения дракона, шарахнулась так, что опять влетела в дерево. На этот раз другое. То самое, под которым я еще недавно показывала заинтересовавшие меня следы. Оказалось, зря.

Правую лопатку, соприкоснувшуюся с шероховатой корой, обожгло огнем, который медленно стал распространяться по всему телу. Мышцы начало сводить судорогой, перекрывая возможность полноценно вдохнуть и заставляя в немом крике открывать и закрывать рот.

Дура! Как есть, дура! Ну, когда я уже научусь смотреть по сторонам. Можно подумать этот недоделанный что-то смертельное мне сделал бы!

О том, что со мной произошло, могла только догадываться... да и то, с трудом. Сознание от нехватки кислорода уже поплыло, а недавний собеседник только начал надо мной колдовать.

Распространение бейтира не просто так запретили за пределами Шотландии. Каким именно образом они преобразуют свою магию во что-то без заклинаний, я была не в курсе, но вот то, что об антидоте против ее воздействия на живые организмы знали только выходцы из этой самой страны 'суровых гор и вересковых зарослей'.

Я ведь и притащила сюда дракона не просто, чтобы показать место происшествия, а именно из-за подозрения на наличие ловушки от этой нехорошей твари — не просто же так ее туда приволокли. И сама же, похоже, в эту гадость вляпалась.

Правда, возникал еще один вопрос — почему то, что заметила я, не заметил Маккензи? Или заметил, но не посчитал нужным обращать свое внимание?.. Или все еще проще — он все прекрасно увидел и меня специально сейчас спровоцировал?..

Одни вопросы.

Последней осознанной мыслью было: 'что ж мне так не везет', а потом 'везет мне, что не вляпалась в эту гадость раньше'.

Приходить в себя после такого — неприятно.

Приходить в себя, лежа на шишках, сосновых иголках и торчащих кое-где корнях — неприятно вдвойне.

Пошевелилась, покряхтела... По ощущениям — будто по мне трактор проехался. Не то, чтобы тракторище — от меня бы тогда и мокрого места не осталось; такой себе — тракторончик малогабаритный для работы в фермерских садах... Но все равно, просто убийственный для моего самочувствия.

Интересно, и где этот... спаситель мой?

— Как ты только дожила до своего возраста с таким умением влипать в неприятности, — ехидный комментарий помог определить местонахождение Маккензи.

— Каком кверху, — еще немного покряхтев, приподнялась на локтях и осмотрелась, — это ты во всем виноват — до нашей встречи у меня таких проблем ни разу не возникало.

Все это высказывала ему одновременно с упорным отползанием на пузе и четырех конечностях от злополучного дерева подальше.

— Можешь не дергаться, она сама по себе дезактивировалась после срабатывания, — что ж охотно верю, но все же...

— Береженного Бог бережет, мне мама всегда говорила, — преодолев еще пару метров в сторону, удовлетворенно кивнула головой и, перевернувшись, откинулась опять на спину в те самые шишки-иголки, — а ты лучше еще раз проверь там все. Я читала, у них фишка — ставить ловушку с двойным дном в расчете уничтожить не только жертву, но и спасателя, чтоб уж наверняка.

— Читала она, — ворчание под нос чешуйчатого было мне до лампочки. Не до того сейчас.

В принципе мне сейчас было все до нее самой, которая светится, потому как реально понимала, что попала. Передвигаться самостоятельно на данный момент я была не в состоянии. Ну, разве что, все на тех же четверых опорах.

Даже просто принять свой второй облик я была не в состоянии — магический резерв уменьшился сразу на три четверти — эта гадость прилично его выкачала из меня. Думать о том, что этот гад крылатый может понести меня на руках, даже не хотелось. И не потому что мне неприятны его прикосновение. Хотя и это тоже. Просто быть ему еще больше должной — не хотелось. И так уже может позволить себе повесить на меня долг жизни.

Нет, на мою свободу он все так же не сможет повлиять (если я ему, конечно, не поддамся), но вот попросить меня сделать что-то, для сохранения уже его жизни — вполне.

Смысла звонить маме и просить приехать самой или прислать оборотня я тоже уже не видела. Да и глупо это — по детски.

— И все-таки тебе придется со мной считаться, — измученные мышцы неприятно заныли — стоило только крепким мужским рукам подкинуть меня вверх, поудобнее перехватывая; заставляя болезненно скривиться.

Да уж, мама и Битэг будут просто 'счастливы' моему нынешнему состоянию.

— Не в том, что ты имеешь сейчас в виду, — тихо проворчала, прекрасно осознавая, что он все равно услышит.

* * *

Домой ехали молча. Уж не знаю, что подумали о нас драконьи подчиненные (мне так вообще плевать было на их мнение), но ярая поклонница дракона, Марика, бросала на меня просто-таки кровожадные взгляды.

Я внутренне даже усмехнулась, представляя ход ее мыслей. Самая яркая, наверное, я — в луже собственной крови валяюсь в ногах у, несомненно, более удачливой молодой соперницы, а 'несчастный, обманутый, привороженный' дракон, наконец, понимает, какую ошибку совершил, не обратив сразу собственного внимания на раскрасавицу острозубую.

Дальше, конечно, возможны вариации, но смысл вы наверняка уловили.

О чем думал мой новый знакомый индеец, не знаю, но взгляды бросал подозрительные. Рождающие внутри совсем уж неадекватную реакцию. На минутку даже проскользнуло в голове что-то вроде '...дцатой женой в его гарем не пойду, даже в поисках защиты от драконьего самоуправства!'.

О чем думал дракон, узнать не смогла. Сам он молчал, а разглядеть что-то по морде лица не смогла. Просто неудобно было рассмотреть, что-то снизу — разве что подбородок. Этот гад из рук меня так и не выпустил.

Потом я вообще отключилась, впала в полудремотное состояние, позволяя собственному телу потихоньку самостоятельно восстановиться и избавиться от не желательных последствий.

Знакомое покалывание первого охранного круга заставило встрепенуться и попробовать в последний раз вырваться из ненавистных объятий. Да, меня до сих пор перекашивало от его прикосновений и даже факт спасения жизни не смог изменить в моих чувствах ничего в лучшую для него сторону.

Видимо, моя обида оказалась сильнее, чем я думала.

Во дворе дома нас уже ждали. Мама и брауни только переглянулись понимающе и указали дракону, куда меня тащить в первую очередь. В этот раз отправили сразу в маленькую смотровую, рядом с домашней лабораторией.

Оборотня нигде не было видно, из чего я сделал заключение, что тот либо отчалил навсегда (что сомнительно), либо отправился по своим делам и к вечеру объявится у нас.

— Ну, что у нас на этот раз? — принялась за диагностику мама, проводя руками вдоль уложенного на кушетку моего несчастного организма.

— У нас бейтир... — я вздохнула и продолжила, — случился.

Мам вздрогнула, скосила на меня глаз и задумчиво покачала головой:

— Повезло, — вот, за что люблю свою маму — всегда тонко чувствует, когда стоит попридержать свои родительские инстинкты и не бросаться ко мне ни с гипер-опекой, ни с наставлениями 'а я говорила'..

— Не то слово, — согласилась с ней.

Я и сама понимала, как мен повезло вляпаться в эту бейтирову кляксу в присутствии шотландца, да еще и дракона. С другой стороны, не будь его рядом, такого нахального и хамоватого — вряд ли я, не глядя, шарахалась по деревьям. Впрочем, даже присмотревшись, 'целоваться' с деревьями меня не тянуло.

— Расскажешь?

— Потом, обязательно, — после этого сладко зевнула, — умоталась я что-то, — попыталась поудобнее устроиться все на той же кушетке, уже сонно бормоча, — и не только об этом.

Последнее, что я услышала было мамино возмущенное:

— Э-э-э не-е-е, только не здесь. Юэ-э-эн!

Дежавю. Называется, почувствуй себя жмыхом. Я-то, конечно, проснулась, но общие впечатления о самочувствии говорили, что лучше бы я этого не делала. Глаза открывать совсем не хотелось, да и ощущение чужого взгляда немного напрягало. Хорошо, если это кто-то из домашних. А если дракон? Или того хуже — кто-то из его приспешников?

Вот и лежала, безуспешно пытаясь сообразить , что за любопытствующие у меня в комнате обретаются. То что я была в своей спальне, как раз удивления не вызывало. Раз мама звала нашего Юэна, мужа Битэг, можно с уверенностью сказать, что исключительно для мужского дела — перетаскивания тяжестей. А я тяжесть и есть, по крайней мере, пушинкой меня точно не назовешь.

— Можешь не притворяться, я все равно знаю, что ты уже не спишь, — голос опротивевшего уже дракона заставил скрипнуть зубами и все же разлепить веки, — нам надо поговорить.

— Надо — говори, — голос мой соответствовал общему состоянию — до противного слабым оказался.

— Тебе придется полететь со мной, — с самым непререкаемым видом заявил он.

— С чего это? — я аж подпрыгнула на кровати, и поверьте, в лежачем положении это очень тяжело сделать, — Если ты так печешься о моей репутации — не стоит. Я уже говорила, считай, между нами ничего не было. По поводу расследования — так я вам все показала, рассказала... и, наконец, могу заняться собственными делами...

— Не смеши мой хвост, — скептический взгляд, брошенный вскользь, совсем не внушал доверия и будил неприятное чувство подвоха, — думаешь, я поверю, что ты это дело так просто оставишь и не будешь искать, кто тебя два раза чуть не прибил? А если учитывать тот факт, что длинные заячьи уши торчат из-за кустов моей любимой родины, можно даже не гадать, куда ты навостришь лыжи, как только поправишься немного. Так что, от дела тебя никто не освобождал и...

— Ты не можешь меня ни освобождать отчего-нибудь, ни назначать куда-либо, — возмущение еще не прорвалось наружу, но огненные потоки глухого недовольства уже бурлили внутри, грозясь перерасти в обжигающую лаву, — я не твоя подчиненная, не забывай. И работаю я только на себя.

— Видел я, на кого ты работаешь, — тонкие губы собеседника недовольно поджались.

— Я не на них работаю, а с ними. Разницу чувствуешь?

— В любом случае, это не тот контингент, ч которым может общаться моя женщина.

— С твоим 'моя' мы вопрос уже выяснили — не аргумент, — злость даже сил придала, позволяя сесть и говорить нормальным голосом, не срываясь на мышиный писк, — Еще претензии?

— И ты готова эти же свои слова повторить в нашем суде? — пристальный взгляд с его стороны меня мало волновал — в своем праве я была уверена, потому:

— Да, — слово еще не до конца вылетело, когда я начала осознавать, что со своей горячностью попалась на удочку.

Глупо. Как девчонку развели, честное слово. В свое оправдание я могла сказать только одно — ну бесит он меня, бесит!

— Тогда тебе придется полететь со мной, — руки пришлось сжать в кулаки, настолько захотелось посредством силового воздействия стереть с его лица самодовольную ухмылку.

Ну да, своего он добился.

Я еще долго лежала, пытаясь сообразить, какой черт меня дернул с ним препираться, но... со временем осознала всю безуспешность этого занятия. Правда, потом мне вообще стало не до размышлений — заглянула 'на огонек' мама со своим 'ну, что расскажешь?'.

Я и рассказала.

Сначала, как умудрилась вляпаться в магическую ловушку шотландской нечисти. Потом пришлось еще раз уверять дорогую родительницу, что мне этот дракон и даром не нужен и с приданным его не возьму, так что поступила она правильно и исходом собственного предыдущего лечения я более, чем довольна.

Мама, конечно, смотрела с сомнением, но пока молчала, держа свои мысли при себе. Естественно, если бы не ее вмешательство я могла бы быть сейчас уже вполне окольцованной дамой, раз уж дракон решил заявить на меня свои права. Вот и терзали ее смутные сомнения, правильно ли она поступила.

Только вот, замужество за драконом в этот конкретный момент не было моей розовой мечтой в силу определенных причин... Особенно, мое нежелание касалось именно данного экземпляра из всего разнообразия крылатых ящеров. А уже если вспомнить закон... чур меня, чур!

Ну и напоследок, пришлось ей выложить всю правду о собственной глупости и вспыльчивости...

— Ну, вот как-то так, — тяжко вздохнула я, с наслаждением зажмуривая глаза от того, как ласково маман поглаживала мою макушку, — дура я у тебя, да?

— Ну, почему же сразу дура?.. Так, немножко дурочка, — знакомый с детства голос был полон иронии, но обидно не было совсем — понимала, что это всего лишь шутка, — тебе-то ошибиться в том состоянии, что ты пребывала, было как раз позволительно. А вот то, что этот... твой бывший друг счел возможным воспользоваться подобной ситуацией, совсем его не красит...

— Серьезно? — услышать от мамы такую характеристику потенциальному зятю было странно (то, что она при желании еще могла все переиграть и, к примеру, явившись пред драконьим ликом, подтвердить его права на меня, не возникало сомнений. Хотя-а-а...).

— Конечно, — она задумчиво кивнула, — и я, знаешь, даже рада, что эта рептилия не испортит наш генофонд собственной гнилью, — я от удивления голову запрокинула назад, чтобы лучше видеть ее лицо — слышать от нее такое было для меня новостью, — что? Неужели ты думала, что я готова тебя спихнуть первому-встречному исключительно заради продления рода?

— Ну-у-у..., — честно, мне стало стыдно, ибо да, именно так я и думала.

— Баранки гну, — меня легонько щелкнули по носу, — и знаешь что?

— Нет, но мне уже страшно, — попыталась сесть поудобнее и, ухмыляясь, ждала продолжения.

Чувствовалось как-то, что это будет тот еще сюрприз.

— Давно что-то я Мораг не видела, — у меня начало медленно вытягиваться лицо от понимания, к чему все идет, — а поеду-ка я с вами.

Катастрофа! Если мамулик мой родненький попадет в этот рассадник тестостерона... Не уйти мне оттуда без последствий — как минимум обручат, как максимум окончательно и бесповоротно окольцуют. И надо было срочно что-то придумать.

— А как же Лохматый? Бросишь несчастного на произвол судьбы?

— Кто?! Кого?! — ее недоумение меня даже на минуту смутило.

Ну, не умела я ею манипулировать, не умела. Вернее совесть не позволяла так поступать с матерью. Совесть и ее же, мамино, воспитание.

— Кхм... оборотень наш, — чуть пунцовея, уточнила я.

Потом еще минут пятнадцать уже краснея от раздражения, пережидала мамин хохот.

— 'Лохматый', — выступившие слезы, она не стесняясь, вытирала уголком моего же пододеяльника (хорошо, хоть не высмаркивалась), — это ж надо было так альфу волчьей стаи обозвать. Расскажу девчонкам, как ты Сержа назвала, не поверят...

Неясные подозрения, образовавшиеся в последние минуты, настойчиво требовали уточнить пару моментов:

— Так ты что, с ним знакома?

— Еще до твоего рождения повстречались, — родные глаза хитровато блеснули, будто говоря: 'ну что, рискнешь задать следующий вопрос или нет?'.

Я не рискнула, если отец считал возможным дружбу собственной жены и оборотня, одного из тех, что по природе своей редко, когда мог спокойно пройти мимо новой симпатичной юбки... Нет, о таких вопросах я и не заикалась, спросив нечто иное:

— Подожди, как же это альфа местной стаи согласился подработать у простых людей и помогать мне в расследовании, — такое у оборотней вообще не практиковалось, а уж чтобы альфа...

— А, он и не соглашался, это я его попросила за тобой присмотреть по старой дружбе, как видишь не зря, — да уж не зря.

— Как же тогда 'Хатабыч'? — автоматически назвав одного из своих клиентов прозвищем, денным ему оборотнем же, — и вообще, откуда ты узнала, чем я тогда занялась.

— Мама твоя, если ты не забыла, прожила в этом месте не одно столетие, и давно бы уже червей кормила после очередной охоты на ведьм, если бы не держала ушки на макушке и не была в курсе происходящего в собственном городе. А по поводу остального... так это он сам с ними договаривался, требуя заменить собой их протеже, — меня все же решили оставить одну, потому как последние слова она уже договаривала у входных дверей, — Ну, я пошла, — хитро подмигнула, — столько дел-столько дел... и дракона предупредить и вещи наши собрать... и подруженьку предупредить о нашем прибытии...

Дракон не обрадовался. Нет, особо он не возражал (попробовал бы, хи-х) — мама доходчиво, на пальцах, рассказала — и как она меня любит, и что одну меня в компании холостых мужиков не пустит, и вообще дочь ее (я в смысле) — девушка высокоморальная во всех отношениях.

Причем, свое 'девушка' она особо выделила, от чего я так и замерла, а дракон лишь противно ухмыльнулся. Мама же (экспериментаторша, елки зеленые!) головой покивала, собственные выводы делая на тему тупости некоторых личностей, и пошла нашим брауни распоряжения отдавать.

Честно говоря, я на нее после такого финта ушами, была немного обижена. Нет, я конечно понимаю, что ей и внуков хочется, и дракон самая подходящая кандидатура мне в мужья и даже я совсем не против некоторых их специфических традиций в браке, но... Ну, нельзя же так!

Ведь сколько раз говорила о том, что нам с ним не ужиться, а у нее опять двадцать пять. Вот и пойми, то ли она его в очередной раз проверяет, то ли еще раз перепроверяет собственные выводы, то ли вообще, мое отношение к этому мужчине испытанию подвергается... В общем, не мама — разведчик в юбке! Причем, все время кажется, что вражеский.

Сборы продвигались полным ходом. Я постепенно шла на поправку. Объявившийся у нас на днях Серж-Лохматый, сначала обрадовался, что скрывать от меня свои имя и статус больше не надо, а потом принялся уже не стесняясь к маме клинья подбивать, пользуясь тем, что я пока была больше лежачим больным, чем активно двигающим нижними конечностями по полу.

Казалось, все были рады этому совместному отъезду — альфа тоже собрался с нами, туманно ссылаясь на какие-то важные, срочно образовавшиеся дела... Все, кроме двух особо недовольных.

Первой была 'страдалица' Марика, которой мое присутствие рядом с объектом матримониальных планов в его, можно сказать, почти родовом гнезде было очень не по нраву.

Второй несчастной, естественно, была я. Потому как никуда — даже в такой дружной компании, — отправляться не хотелось.

Больше всего хотелось проваляться в постели еще как минимум неделю. Только без нервотрепок, а в компании вкусной выпечки от Битэг, запивая это дело горячим чаем, под старые, интересные истории от Юэна.

В общем, заняться релаксацией и лечением нервных клеток после последнего дела в компании семейной пары брауни и ни в чем себе не отказывать — уж эти двое о ней бы позаботились. А потом вернуть свою жизнь в привычный режим.

Честно, если бы могла нажать такую кнопку 'вернуться назад' — фиг бы пошла на поводу у собственного 'хочу' и попалась на драконовскую удочку. От знакомства с ним оказалось больше проблем, чем бонусов. Вернее бонус был только один, и то — в нынешней ситуации очень сомнительный.

Вот так все вертелось и кружилось. Мама — по ощущениям, — собралась туда если и не навсегда, то на очень долго. Острозубая с каждым новым чемоданом, оставленным у входных дверей, становилась все мрачнее, а я, смирившись с родительским глобальным переездом, втихую собирала свой собственный рюкзачек из разряда 'на все случаи жизни'.

По горькому опыту зная свою маму, могу со стопроцентной гарантией заявить, что она не впихнет в свои баулы ни одного брючного костюма для меня, чего уж говорить о джинсах... потому о собственном удобстве и запасном варианте для аварийно-скоростного покидания клана моего отца, я позабочусь сама.

Остановиться было решено у тети Мораг. Во-первых, потому что это все же клановики моего родителя, причем друзья. Ну а во-вторых, нам просто негде было остановиться. Не у дракона же, честное слово?!

* * *

Ну, что я могу сказать? Раньше я хоть и покидала наш небольшой городок, но редко и уж тем более никогда не находилась от него так далеко, как сейчас.

Глазго, в аэропорт которого мы прибыли полчаса назад, удивительный город. Если охарактеризовать его кратко — город зелени, старины с островками современных архитектуры и технологий. Все эти домики, улочки, готического вида древние соборы, старые монастыри... Притягивали к себе своей историей и красотой.

Расположен он был крайне удобно — на западе центрально части странны на реке Клайд, совсем недалеко от ее устья. Удивительно, насколько в нем сочетались по сути несочетаемые вещи. И мне это нравилось.

И маме моей нравилось, и нашим сопровождающий, а вот дракону — не очень. Потому как быть в полудохлом состоянии после построении портала и переместиться не в собственный город, где до дома пять минут на своих двоих, а в место, находящееся от него очень далеко, откуда еще пилить и пилить на машине — это никому особой радости не принесет, что уж говорить о привыкшем чувствовать себя всемогущим индивиде.

И не спрашивайте меня, почему бы ему не помахать лишний час крылышками, вместо того, чтобы так энергию бездумно расходовать. Сама не в курсе.

Началось все с того, что я наотрез отказалась лететь вместе с ним, вернее, на нем — тем более перемещаться порталом неизвестно куда и зачем. В то, что дракон поступит честно и доставит именно туда, куда и обещался — в небольшую гостиницу в Глазго, вообще не верилось.

Правда, мое предложение ему самому переместиться к себе домой и уже там дожидаться нашего с мамой прибытия его тоже не впечатлило. Мне даже как-то обидно стало от такого недоверия. Особенно потому, что даже в мыслях не было его обмануть в этом вопросе — для меня же будет лучше, если непонятная ситуация с драконьими притязаниями разрешится в скорейшее время.

В общем, так и получилось, что я с мамой и компанией из двух магов-чистильщиков летели чартерным рейсом, лично заказанным драконом, а сам чешуйчатый перемещался при помощи своих махалок и магического резерва. Причем сделал это, ориентируясь на координаты специально отделенного в аэропорту посадочного места для драконов. И уже там, в зале для VIP-персон, дожидался нас, изматывая своими капризами персонал.

И правильно сделал. Нет, не потому, что персонал не жалко, а потому, что из нас его вряд ли кто-нибудь так жалел и скакал вокруг козликом. Ну-у-у, если не считать Острозубую, но к ней он, кажется, и сам со своим 'хнык' не подошел бы.

Особо долго задерживаться в городе не стали — немного освежились в душ, заранее снятого на пару часов гостиничного номера, взяли машину на прокат и укатили. Вернее, пока мы бултыхались по очереди в воде, дракон, ополоснувшийся первее всех, ускакал в местное отделение чистильщиков — связаться с Советом и предупредить собственное драконье начальство о непредвиденных обстоятельствах в деле. Вот только, после этого мы и отправились.

Причем, за транспортное средство пришлось брать семейный минивэн — дракон напрочь отказался ехать отдельно он меня, а его компания не пожелала оставить собственное начальство один на один с 'кровожадными 'саламандрами'.

Уже через полчаса с начала нашего автомобильного путешествия и более детального мною изучения карты страны (как-то до этого я географией этой страны не особо интересовалась) у меня начали возникать вопросы.

Вернее, один вопрос: 'что за дела?', а уж за ним следовали уточняющие детали. В стране оказалось в наличии множество аэропортов, которые, в том числе, находились к окончательной точке нашего путешествия значительно ближе, чем тот, в который мы прибыли.

Взять хотя бы тот же Абердин — практически уже Нагорье и до Кинтайла, родных мест моего отца, рукой подать. Город, бывший несколько веков резиденцией Шотландских королей, наверняка, не менее красив, чем Глазго. По крайней мере, название 'Серебряный город с золотыми песками' просто так вряд ли бы ему дали.

Невольно закрадывается мысль, что мы от кого-то скрываемся. Или не мы, а кто-то конкретный... Хотя, все может быть намного проще — и это меня от кого-то прячут? Не поэтому ли бывший горе-любовник настойчиво отказывается хоть на время выпустить меня из виду? Ох, не нравится мне все это.

Еще какое-то время поломав голову над этим вопросом, мысленно плюнула и принялась рассматривать здешние пейзажи. А посмотреть было на что.

Лилово-зеленый ковер, укрывающий здешние горы притягивал глаз. То здесь, то там в этом море ярких цветов бело-серыми пятнами виднелись редкие валуны средних размеров.

И запах. Одуряющий горьковато-медовый запах вереска, который заполнял салон автомобиля через открытые окна.

Солнышко тоже радовало, иногда скрываясь за тучками, пробивалось вновь, даря толику тепла и ощущение радости.

Знаете, как в детстве, когда ты, наконец, попал в Большое путешествие. Губы непроизвольно расползаются в улыбке и хочется дарить ее всем, даже таким вот смурным и неадекватным личностям, что сидят рядом и не замечают, окружающую их, красоту.

А еще, не смотря на смутную тревогу в душе, стойко зрело ощущение начала чего-то совершенно нового в моей жизни. И я не знала, относилось ли это к тому, что я забралась так далеко от дома, или же в самой моей жизни произойдут какие-то изменения.

* * *

— Ох, святой Колумба, как же я устала, — рядом со мной, на скамейку во внутреннем дворике, хлопнулась огромная корзина с накрахмаленным, выглаженным бельем, — Женевьев, а ты когда в замок пойдешь?

По другую сторону от меня плюхнулась Мэрид, самая младшая дочь Мораг МакАра. Ярко-морковного цвета кудрявая копна, белая кожа, целая куча разнокалиберных рыжих веснушек на носике со щеками и большущие, сияющие озорным весельем, голубые глаза. Такие красивые, как воды фьорда Лох-Дуйх в солнечный день.

Мы приехали в Кайл-оф-Лохалш, небольшой городок в Кинтайле, четыре дня назад. Сплавить подальше дракона удалось почти сразу — видимо, он не особо горел желанием близко общаться с кем-либо еще на тот момент, — так что ничто не мешало встрече с маминой подругой и ее семьей.

Правда, крылатый отщепенец перед тем, как исчезнуть в компании своих подчиненных, потребовал поклясться никуда не сбегать и явиться спустя некоторое время к нему. В том, что ко мне негласный надзор приставили — сомнений не возникало, но и не особо радовало. Но пока и не сильно мешало.

Поклясться, я-то поклялась ему, только вот 'забыла' уточнить, когда именно это самое явление состоится. Вот теперь и тянула, как могла. С одной стороны понимала, что перед смертью не надышишься, и лучше поскорее со всеми недопониманиями разделаться, а уж потом наслаждаться отдыхом в гостях без ощущения, нависшего над головой, Дамоклова меча. С другой, так хотелось подольше не видеть эту рожу — жуть просто.

Да и, честно говоря, не давали мне особо расслабиться до сегодняшнего утра.

Встретили нас действительно хорошо. Семейство МакАра хоть и наведывалось иногда к нам, но делало это редко и никогда в полном составе. А тут... сразу все, начиная с пожилых родителей Мораг и ее мужа и заканчивая их же внуками от старших детей. И все поголовно рыжие. В доме, словно солнце заглянуло, да так там и осталось жить. Я такого разлета оттенков этого цвета никогда не выдела, а тут еще собрано все в одном месте. И характер у всех оказался под стать — веселый, задорный, немножко с хитринкой и очень теплый. В общем, было шумно и весело.... Сильно шумно и сильно весело.

Мама просто цвела от комплиментов, оборотень ходил с ней, как приклеенный, зыркал на всех мужчин скопом и разве что не рычал. Только статус вроде как невозмутимого альфы и сдерживала собственнические порывы в пределах разумного.

Родительница моя от подобного еще больше млела и мило краснела от хитрых подмигиваний собственной подруги. Меня же подобное заставляло задумываться о том, что возможно, скоро у мамы появится новый объект для опеки. А что? Она у меня еще очень даже ничего... если, конечно... Нет, не буду о плохом. Мама у меня дама вполне здравомыслящая — наверняка знает, что делает и не причинит оборотню вред, даже неумышленно, с потерей контроля.

Чувствовалось, что этой ночью будут у кое-кого девчачьи посиделки на двоих. На периферии даже мелькнула мысль 'а как бы подслушать'... мелькнула и пропала — мама и так везде параноидально лепит заклинания от прослушки и щиты на защиту, а уж с тетей... Мораг ведь тоже не последний маг в клане.

К слову о клане, уже на второй день в дом МакАра появилось сразу несколько представителей верхушки клана и... родители отца, которые именно до этого дня так и не посчитали нужным найти время для того, чтобы познакомиться со мной, своей внучкой поближе.

То ли врожденная черствость сыграла в таком отношении ко мне главную роль, то ли они в смерти сына продолжали винить маму, а соответственно в какой-то степени и меня — я не знаю. Но, они пришли и уже само это... настораживало.

Ранним утром в большой столовой с толпой полусонного народа (кое-кто даже в халатах, наброшенных поверх пижамы) за основательным таким деревянным столом эта официально одетая делегация выглядела довольно странно.

Еще страннее выглядела потом я. С ошарашенным выражением лица наблюдавшая за тем, как мне объявляют, что решением совета клана и его вождем Кинейдом Маккензи меня признали полноправным членом клана Макрэ, со всеми вытекающими и вручили... пухлый пакет, завернутый в оберточную бумагу коричневого цвета.

От волнения руки подрагивали, оттого нормально развернуть сверток не получалось и бумагу приходилось рвать. Тот еще звук, в неожиданно упавшей на, до того шумную, столовую, тишине.

Папины вещи и... мои (?) тех же клановых цветов. Мужской килт и два пледа из тартана в сине-зеленую клетку с вкраплениями красной и белой нити; тэм-о-шентер в тон и со смешным помпоном, женская юбка моего размера. Две тонкого полотна белые рубашки с широкими рукавами и красиво отделанными воротниками и манжетами.

Поверх всего этого, отбрасывая солнечных зайчиков на стены, лежал килтпин (декоративная булавка, что по традиции закрепляла внешней полы килта) в виде миниатюрного клэймора и две серебряные фибулы, разукрашенные эмалью с изображением бэджа клана.

Держащая меч рука и широкий опоясанный вкруговую золотой ремень с выбитым на нем девизом клана 'Мужественно'. На глаза навернулись слезы, а руки, все так же подрагивая, наглаживали мягкую ткань. Я понимала, что глупо вот так — мне немного уделили внимания и я уже расклеилась... просто...

Просто, тяжело это — чувствовать себя почти никому не нужной. Мама не в счет, но она одна.

Черт, наверное, я сейчас скажу совсем непонятную вещь... Больно это знать, что где-то там есть большой клан, состоящий из родственников и друзей твоего отца, и понимать, что тебя они так и не приняли. А тут... Я решила отвлечься от горечи возникшей в душе и додумать эту мысль позже, а пока снова обратиться к содержимому принесенного пакета.

Там же, в свертке, лежал широкий кожаный пояс с пристегнутым к нему, богато-украшенным по внешней стороне тюленьим мехом и декоративными кисточками имитирующими завязки, спорраном — поясным сумкой-кошелем.

Отдельно от всего этого находился еще один небольшой свёрток продолговатой формы. И-и-и я уже догадывалась, что там. От чего дыхание просто еще сильнее перехватило от волнения. На миг на руках даже блеснул язычок пламени, который удалось быстро, пока никто не заметил, втянуть обратно и взять собственные эмоции под усиленный контроль — нельзя показать свои волнение и слабость...

Сперва в руку легла короткая, округлая удобная рукоять скин-ду такого же черного цвета, как и ножны, с приспособленной для них подвязкой на гольфы. Короткое прямое лезвие... Когда-то шотландские дворяне считали ниже своего достоинства использовать такой клинок из-за его происхождения — утилитарного ножа для снятия шкур или резки хлеба. В общем, называя его рабочим инструментом для слуг.

На этом исследовательский интерес заставил потянуться за похожим с виду на предыдущее оружие скин-окклс ,в оббитых черненным серебром, ножнах их дерева и толстой коже, который для удобства крепились к подмышечной кобуре.

Все верно. Эти два ножа — парные. Собственно говоря, скин-окклс (подмышечный нож) являлся прародителем скин-ду. Изначально первый носили скрытно, в потайном внутреннем кармане подмышкой левого рукава короткого дублета.

В средние века, по традициям гостеприимства гости были обязаны держать свое оружие на виду. Вот, и приходилось перекладывать нож из скрытого кармана в рукаве за подвязку, что поддерживала гольфы. Потом дублеты отошли в прошлое, а ножи так и оставили за подвязками... Правда, от подмышечного ножа окончательно не отказались, придумав к ножнам специальное крепление из переплетенных ремней на плечи.

Взгляд перешел на следующий, последний, предмет.

Дирк — красиво отделанный кинжал с рукоятью без традиционной для Европы крестовины. Тонкий, длинный, похожий на кортик... Если два предыдущих клинка имели больше отношения к истории как оружие простолюдинов, то этот... Этот всегда был в статусе аристократа среди них. Богатое украшение само говорило о принадлежности его хозяина к высшему сословию — навершие из овального топаза в рукояти из черного дерева, золотая инкрустация ножен в виде традиционного кельтского орнамента... все это волновало и завораживало мой взгляд, заставляя указательным пальцем проводить по причудливо изогнутым линиям...

— Эти вещи подготовил твой отец для себя и твоей мамы, — ворвавшийся в мысли голос моей... бабушки, заставил вскинуть голову, — перед последним заданием, чтобы не тянуть с принятием его семьи в клан.

— А отдать вы их решили мне только сейчас? — усмехнулась я.

Ее щеки вспыхнули алым цветом. И было не понятно от чего — то ли от злости и возмущения; то ли от стыда... Хотя, в последнем я сильно сомневалась. Мать моего отца отвела взгляд и не ответила.

Не могу я ее называть бабушкой, даже в мыслях — это слово слишком теплое и домашнее, такое, которым принято называть кого-то совсем близкого, с которым не один год тесно обзаешься, а не практически незнакомую тебе женщину.

— Мы не могли сделать этого раньше, — уверенный голос и мужская широкая ладонь обнимает эту женщину за плечи, как бы поддерживая. Дед — так похож на моего отца и так не похож одновременно, — вождь клана приказал отложить нашу встречу...

— До чего? До какого момента? Пока я не вырасту, и в особой помощи от вас и вашего клана не будем нуждаться ни я, ни моя мать? — волнение стремительно уходило, уступая место уверенности и холодной злости, — так мы и не нуждаемся — могли себя и дальше не утруждать знакомством с нами.

— Нельзя судить о том, чего не знаешь в полной мере, — он еще раз попытался переубедить с неправильности моих собственных суждениях.

— Возможно, — я даже не собиралась спорить, потому и ответила безразличным голосом, окончательно замолчав.

В огромной столовой повисла тишина.

Он, действительно, может быть прав, только... Только я помню себя в том возрасте, когда погиб папа. И помню то ощущение глубокого одиночества на всем белом свете. Казалось, что в мире остались только я да мама. И это состояние-чувство ощущалось еще сильнее при виде на многочисленные семьи соседей, одноклассников...

Я научилась улыбаться, чтобы не расстраивать маму. А она, старалась всеми силами -шумными проделками и смехом, постоянными 'особыми' днями вроде 'девчачья среда' или 'день веселого зайца', — сделать так, чтобы я как раз не ощущала этого одиночества в окружающем нас мире. Потому с каждым разом я улыбалась еще тщательнее, постепенно и сама втягиваясь в придуманные ею же поводы для веселья.

Возможно, он прав. Только ведь и у меня есть своя правота. И сужу я с позиции брошенного ими же ребенка родной крови. Я могу согласиться с позиции взрослого человека, в том, что могут быть причины такого поступка. Вполне оправданные, рассудительные и даже очень важные — ведь я же не знаю, чем им пригрозил вождь. Правильно? Да.

Вот только... Папу, к примеру, не остановила даже угроза изгнания клана и роль изгоя. А что же тогда они?..

— Кажется, мы все не с того начали, — вперед выступил один из представителей совета старейшин клана.

Относительно пожилой, довольно крепкий, высокий мужчина с уже изрядно поседевшей шевелюрой. Серые глаза на вполне приятном лице смотрели пристально, словно пытались что-то отыскать уже на моей мордахе.

— Ну, чем закончили, с того и продолжили, — намекнула я на отсутствие в моей жизни до сего момента, клановиков отца. В том числе и его родителей.

Дальше решила просто помолчать и посмотреть, куда дальше заведет этот разговор. А еще попытаться определить все подводные камни в складывающейся ситуации.

— Кхм... мда, — кажется, этому незнакомому мне мужчине, самому, собственная роль не приносит удовольствия, — как сказала твоя бабушка, — меня непроизвольно скривило и это тоже не осталось незамеченным, — вождь и совет старейшин приняли решение принять тебя и мать в клан для дальнейшей защиты...

— И возможности распоряжаться моей жизнью, — закончила я за него, — вы действительно полагаете, что я на это соглашусь?

— Тебе все равно придется, — ответил он, — один из клана Маккензи заявил на тебя свои права и вождь посчитал... — сложила руки на груди в ехидном ожидании, насколько прямо он выскажет то, что поняли уж все остальные, — лучше будет, если девушка будет иметь статус члена одного из кланов.

Тишине не дал вновь повиснуть в комнате мамин голос:

— А если быть более точным, то по традиции, девушка из клана Макрэ не имеет права отказать дракону из клана Маккензи... согласно закону, не так ли? — голос ее дрожал от ярости.

Мне необходимо было срочно вмешаться. Ведь, если я для них и имела какое-то относительное родство, не позволившее бы мне навредить, то мама такого иммунитета не имела, потому лучше ссоры между ними не допустить.

— По-моему мне пора кое с кем встретиться, — погромче проворчала я, намекая на неизвестную мне пока личность, носящую громкий титул вождя обоих кланов, — и расставить все точки над 'i', все это как-то слишком далеко зашло...

Так и получилось, что кроме обещания своему вроде как не любовнику, я теперь должна еще и встречу вождю. То есть, лежала у меня прямая дорога в логово тех самых Маккензи.

— А вот сегодня и пойду, Мэрид, ты со мной? — на меня смешливо замахали руками, — Нет, уж, давая сама! Если замок придется собирать по частя, хоть в этом меня обвинить будет некому... Опять же, приятно осознавать, что во всех бедах, могут теперь обвинять не только мою деятельную натуру!

— Не боишься, что кто-то услышит? — с улыбкой переспросила я .

— Пусть слышат, — фыркнула девушка, — и даже донесут! — последняя фраза была крикнута куда-то в сторону соседского двора, откуда доносилось подозрительное шебуршание.

— А тебе стоит сначала переговорить с матерью, — и я тяжко вздохнула, сколько уже всего было переговорено с того памятного дня.

С мамой действительно было, о чем поговорить. И я бы не сказала, что разговор наш был для меня во всех смыслах приятный. Согласитесь не совсем приятно осознавать, что близкий тебе человек оказывается так же виновен в твоем детстве без шумных сборищ родственников, каникул проведенных у бабушки...

О чем я говорю? Да все просто. Или не очень... Вернее, все оказалось немного не таким, как я знала. Мамин вариант изложения 'я сказала, что тебя им не отдам и они от нас отстали' имел немного другую формулировку и включал в себя отказ от нашего вступления в клан, как того хотел мой отец, перед тем как погибнуть. И ее угрозы 'спрятаться со мной так, что не найдут' больше касалась требований к родителям покойного мужа не настаивать на контроле за моейжизнью и частыми со мной встречами.

Возможно, не будь мамин отказ от вступления в клан столь категоричен, вождь клана и не оскорбился бы, но... Подобного пренебрежения честью клана и его статусом, Маккензи снести не мог — все-таки дракон не из последних.

В общем, статус он свой поддержал. Маму, конечно же, беря во внимание ее состояние после потери мужа, не наказал, а вот отцовским родителям , как и всем остальным родственникам, с нами общаться запретил под угрозой наказания вплоть до пожизненного изгнания без права присоединения к любому другому клану.

Что это такое я знала давно, еще когда пыталась понять, насколько сильно мог пострадать отец от своей женитьбы на маман. И уж точно не хотела, чтобы всю большую семью — с родителями-дядьями-братьями-сестрами и кучей разновозрастных племянников, — погибшего отца сделали изгоями, которые даже сменить фамилию и раствориться таким образом в другому роду не смогут. Потому и гнев мой со злостью по отношению к ним поутихли.

И на маму... тоже толком сердиться не могла. Потому что исходя из сложившейся ситуации, понимала — она тоже пыталась меня вот так вот своеобразно защитить, даря, несомненно, хороший подарок в виде свободы выбора. Так и получилось, что кругом одни виноватые, а на самом деле вроде как виновных и нет.

В замок собиралась со всей тщательностью, отдав предпочтение удобным темно-синим джинсам, высоким ботинкам того же цвета, бежевому хлопковому гольфу и вязанному пуловеру в тон.

Клановых цветов традиционную одежду так и не одела. Не потому, что мне этого не хотелось — просто, пока все не устаканится, давать кому-то дополнительный рычаг давления — признавая себя частью клана, — на себя не хотелось.

Да и не факт, что после благополучного окончания разборок с этим героем-любовником не появится другой, такой же претендент, которому уже нельзя будет отказать. Сначала мне надо постараться выяснить, в чем их интерес ко мне.

До моста меня подкинула на старой двуколке все та же Мэрид, пообещав обождать за ближайшим поворотом метрах в ста-х — она тоже не горела особым желанием находиться вблизи замка. В принципе, можно было бы добраться от дома и пешком, но... сэкономленные силы и время мне еще понадобятся.

Эйлен-Донан Кастл расположился на скалистом острове Донан, во фьорде Лох-Дуйх. Говорят, изначально остров облюбовал какой-то монах-отшельник, по имени которого остров и обозвали. А дальше и сам замок.

Красивое место, соединенное с Большой Землей длинным каменным мостом. Постояла немного посреди него, любуясь окружающими красотами и пытаясь оттянуть время встречи. К сожалению, тянуть дольше было уже нельзя, и я снова неспешно побрела вперед, в само логово дракона.

Замок имел всю атрибутику средних веков, и не смотря на то, что несколько раз перестраивался, сумел сохранить и башню, и крепостные стены, и большой дом-замок со сторожевыми башенками и узкими окнами.

Ни при прохождении ворот, ни во внутреннем дворике меня никто не ждал. Даже больше — там вообще никого не повстречалось. Казалось — что все вымерли просто. Хотя, наверняка впечатление это ложно — в том, что везде были поналеплены не только обычные видео-камеры, но и куча других, более серьезных вещей вроде следящих и охранных заклинаний, я даже не сомневалась.

Да и зря я, что ли крутилась на мосту у всех на виду столько времени?

Остановилась в центре дворика и медленно повернулась вокруг собственной оси. Да, теперь я понимала желания некоторых режиссеров снимать свои фильмы именно здесь.

Помнится, я очень долго смеялась, когда смотрела вместе с мамой такой раритет из ее молодости, как 'Горец' с Кристофером Ламбертом в главной роли. Первый, в те времена, снятый фильм в фэнтезийном жанре о Шотландии. И снятый частью здесь, в этом замке.

Втянула в легкие свежий, чуть солоноватый воздух, развернулась и принялась подниматься по высокой лестнице, ведущей сразу на второй этаж, где по традиции располагались жилые помещения.

Первый же этаж имел отдельный вход чуть в стороне. И вмещал в себя кухню, кладовую, и даже ледники в подвале — предварительная разведка наше все. а разузнать подробности о замке у Мэрид труда не составило — надо же знать, куда отступать, если что... Да и девушка не делала из этой информации какой-либо тайны.

Стучать кольцом, чтобы мне-таки открыли, не пришлось. Большие деревянные двери, оббитые железом, с небольшим скрипом стали отворяться сами, стоило мне ступить на самую верхнюю ступеньку.

В небольшом холле, рядом с входом-аркой в огромный зал прямо у той самой двери стоял навытяжку странный дворецкий при полном параде. В голове сразу стало толкаться несколько мыслей, пытаясь определить — в честь чего он нарядился в килт, и плед со всей остальной символикой. Неужели тут ждут высоких гостей, а я опять не вовремя? Или же это он так каждый день ходит?

Мысль о том, что дворецкий мог так вырядиться в честь моего прихода, в голове даже мимо не пролетала — не та я птица, ради которой можно парады закатывать.

— Вас уже ждут, миз Макрэ, — мягковатый выговор и чуть растягиваемые гласные заставили получше присмотреться и осознать, что передо мной чистокровный брауни. Причем, очень похожий на нашу Битэг некоторыми чертами лица.

Мой интерес не остался не замечен.Правда, так и не отреагировал никто — скорее, этот брауни поставил себе в уме галочку, отмечая что-то интересное ему.

Странно было другое — этот народец не любил публичности и потому редко показывался кому-либо, особенно посторонним в доме, а тут... аж целый дворецкий, куда уж публичнее роль-то?..

Ну что сказать? Интерьер соответствовал своей замковости — толстые каменные стены, дерево, канделябры с магическими светильниками вместо свечей и обычных лампочек, дубовые двери с низкой притолокой во входе... О стрельчатых, узких окнах я уже упоминала, только вот изнутри они выглядели еще интереснее — будто втопленные глубоко в стену, что в принципе, было недалеко от истины.

Стены-то широкие, отстроенные по всем правилам средневековой фортификационной науки — первые две этажа имели толщину несущей конструкции почти в три метра. Вот и получалось, что к самим окнам, чтобы подобраться, нужно было либо лечь на покатый широкий подоконник; либо, согнувшись в три погибели (если ты человек с нормальным ростом, а не малорослое создание), забраться в глубокую арочную нишу и примоститься на одну из двух нешироких каменных скамеечек, на которых в данный момент лежала целая куча мелкокалиберных подушечек и валиков.

Выше, по узкой каменной лестнице, мне подниматься не пришлось, но, если вспомнить свои недавние изыскания на тему этого замка, то и там стены не сильно уступали в толщине — один метр, конечно же, не два с хвостиком, но тоже для современного строителя — на грани фантастики.

На минутку расфокусировав взгляд и перейдя на магическое зрение, мысленно присвистнула — ничего себе! Вот уж действительно 'мой дом — моя крепость', с таким количеством укрепляющих, охранных и защитных заклинаний можно и несколько лет осады выдержать (если, конечно, провизии и воды достаточно) — даже орудия современной военщины с маг-усилением вряд ли смогут пробиться.

<Меня действительно ждали. В большом холле с каминами, украшенном несколькими гобеленами и неизвестными мне штандартами находилась группа мужчин. Честь расположилась в стороне, за длинным столом и неспешно переговаривалась, периодически что-то попивая интересной формы серебряных кубков и обновляя в них же напитки из пузатых стеклянных кувшинов, стоявших там же, на столе.

Двое же расположились в креслах, рядом с одним из каминов — единственным, который горел живой огонь. К ним-то я и направила свои стопы, потому как одним из сидящих был мой, который несостоявшаяся любовь. А вот второй... второй, по-видимому, и был вождем клана. Кинейд Маккензи оказался не просто большим — огромным. Это было заметно, даже не смотря на то, что дракон сидел.

Смуглая, словно дубленная, кожа, темно-карие с золотыми искорками глаза, волосы цвета воронова крыла и черная эспаньолка вокруг сжатых в тонкую линию губ.

Честно скажу, я не из пугливых, да и по долгу службы не раз приходилось сталкиваться с разными личностями, но этот... У меня от одного взгляда на него — мороз по коже. Неприятное впечатление, однозначно.

— А вот и ты, — Колин сам сделал шаг в мою сторону и подхватив под руку, подвел к старшему родственнику, — мой лэрд, позволь представить тебе мою невесту...

— Слишком резво взял, — понимая, что нарушаю все правила приличия и этикета была вынуждена вмешаться, а то так чего доброго и женой назовут, — согласия быть твоей невестой не давала, так же как и ты мне быть ей не предлагал.

Проговорила все это быстро, стараясь не втянуть голову в плечи под изучающим взглядом этого громадного дракона, по стечению обстоятельств являющегося еще и графом Сифортом. В повисшей в помещении тишине следующая фраза прозвучала скорее зло, чем весело:

— Тогда, дорогая, предлагаю сейчас, — недожених все еще попытался удержать легкую, ничего не значащую улыбку на лице.

— Нет, — одновременно с произнесенным словом ощутила, как за спиной поднялись.

Кажется, меня сейчас будут бить.

— А придется, — больше никто не пытался сохранить лицо и со всем присущим ему злорадством шипел мне в лицо, — я заявляю на тебя свои права, как на мою женщину в присутствии присутствующих здесь и вождя клана.

— Снова здорово, — чтобы обратиться напрямую к вождю, пришлось чуть отклониться в сторону, — я не имею к нему никакого отношения и не собираюсь за него замуж.

На вас когда-нибудь надвигалась гора? Вот ты стоишь и тут она, медленно вырастая все выше и выше уже просто нависает над тобой... Нет? Сразу скажу, неприятные ощущения. От поднявшегося с кресла вождя захотелось убежать куда подальше. И ничто бы меня не остановило, если бы не подвели неожиданно ослабевшие ноги, которые от страха, совершенно отказались меня слушаться.

— Это серьезное заявление,— глубокий голос заставил поежиться, не знаю как у кого, а мне еще страшнее стало, — ты уверенна в этом, девушка?

Он так и сказал 'девушка' — ни имени, ни поднадоевшее 'миз'... или это намек на то, что он... знает?

— Уверена, — сделанного не воротишь, постаралась твердо смотреть ему в глаза. И ни в чем не признаваться... даже если будут пытать. Последняя мысль заставила губы дрогнуть в улыбке. Да уж, запытают меня тут. Но смотреть продолжала все так же.

Оказалось, дело не из легких — минут пять друг с другом играли в 'кто кого переглядит', и мне с каждой секундой становилось все сложнее выдержать его взгляд. Золотисто-желтые искорки периодически вспыхивали в глубине его глаз, словно распаляя внутренний огонь. А мне все труднее было определиться чего больше хочется — спрятаться от этого взгляда подальше или смотреть, еще сильнее погружаясь в эту завораживающую огненную пляску.

Тишину, которая почти звенела от напряжения окружающих, разорвал все тот же голос старшего дракона, и меня вырывая из неясной прострации:

— Осмотр состоится завтра, в моем кабинете в присутствии свидетелей, — и уже тише добавил именно для меня, — приведи с собой свою мать, девушка.

Заторможено кивнула. Развернулась, стараясь не обращать внимания на недоуменное, и в то же время чуть злое, лицо главы группы чистильщиков и на заинтересованные взгляды всех остальных, направилась обратно к выходу.

Отстраненно кивнула, прощаясь с брауни-дворецким, который, неожиданно для меня, хитровато подмигнул и сунул в руки небольшую записку, и продолжила спускаться вниз по высокой лестнице.

Всю дорогу домой, сидя рядом с Мэрид и не реагируя на ее многочисленные вопросы, пыталась понять — что меня так испугало в Кинейде Маккензи? Вроде бы нормальный мужик, без высокомерных закидонов, которые вполне можно было ожидать от него. Спокойный, и судя по тому, как с ним себя вели присутствовавшие в зале драконы, вполне адекватный... и все же...

Все же что-то не давало поставить его на одну планку со всеми остальными. Но вот что?

Да сила его поражала. И я сейчас говорю не о физическом состоянии его тела (хотя и тут он, наверняка, редко может встретить равного себе), нет, я говорю и силе его магии — она не просто огромна...

Она всепоглощающая. Все время моего пребывания рядом с ним, хотелось поскорее избавиться от его присутствия — она давила. Сильно. И мне с большим трудом удавалось выстоять и не поддаться, покоряясь его-ее воле. От последней мысли плечи непроизвольно передернулись. К черту! Надо просто держаться от него подальше и все. И чем дальше, тем лучше. Вот разберусь с этим сватовством и непонятными убийствами и к себе, домой, в тихое болотце нашего городка, где всё и все знакомы. А муж... я и без него могу родить себе ребенка. Да и кандидата на роль своеобразного донорства я найти смогу — мир большой, а драконы не единственные повелители огня на этом свете.

С такими мыслями и вошла в дом, где меня уже ждала, меряющая быстрым шагом столовую из угла в угол, мама.

— Ты почему меня не дождалась?! — накинулась она на меня с порога.

— Не переживай, завтра со мной пойдешь, — 'успокоила' ее, и увидев, как та стремительно бледнеет, постаралась успокоить, — будешь присутствовать при осмотре.

— И что, никаких прений и возражений не было? — я лишь пожала плечами.

— Кинейд Маккензи показался мне достаточно благоразумной личностью, -я на минутку задумалась, как поточнее на словах передать собственное сложившееся впечатление, — вряд ли он горит желанием затягивать это дело и участвовать в бессмысленных скандальных разборках.

Мама начала постепенно успокаиваться и даже смогла вполне искренне покраснеть, когда вошедший оборотень, сообщил, что успокаивающий сбор для нее уже заваривают. По-моему, поговорить с мамой придется раньше, чем я планировала... И с оборотнем тоже.

Это дело решила в долгий ящик не откладывать и потащила обоих к себе в комнату для разговора.

Вызывать обоих пришлось по одному, а под конец устроить им очную ставку. Допрос с пристрастием устраивать не было нужды — испытуемые сами во всем 'сознались'.

Мама — в том, что вполне готова после моей свадьбы, попробовать снова связать свою судьбу с мужчиной.

Серж, не испугавшийся перспективы совместного проживания с огненной саламандрой, уверял меня минут пять, дескать он 'всегда готов' и ' как только, так сразу', сетуя, что очень уж я затягиваю с вопросом устройства собственного гнездышка (намеки на тему 'не пора бы уж пора тебе замуж' просто проигнорировала).

Честно скажу, за одно то, что он готов терпеть мамусик всю оставшуюся жизнь, я готова была его расцеловать, клятвенно уверив, приложить все силы и уломать родительницу не затягивать с положительным ответом на его предложение под предлогом 'дочкина свадьба — наше все, а после него хоть потоп'.

Уже на совместном совещании все в той же лично моей спальне, на мой интерес, приправленный небольшой тревогой и испугом на тему... э-э-э, интимной стороны вопроса будущей ячейки общества, под нос мне сунули странного вида артефакт в виде миниатюрной фигурки волка из дерева, оправленного в серебро, в количестве двух штук.

Предъявили и заверили в действенности подобной вещицы — так сказать, опробовано в деле. От таких подробностей о чужой жизни у меня запылали не только щеки, но и уши. В общем, под тихое оборотничье ржание и мамино подхихикивание, выдворила эту парочку из своей комнаты, предварительно договорившись о завтрашней поездке в замок.

Волк наотрез отказался отпустить нас туда одних — мотивируя тем, что он теперь на правах почти-главы-семьи отвечает за нас обеих и защищать обязан от любых неприятностей, так что количество моих сопровождающих увеличилась еще на одного человека.

Уже позже, когда ночь вступила в свои права и я, измотанная событиями дня, с ленцой раздевалась, готовясь отойти ко сну, заметила выпавший из кармана джинс клочок бумаги. Точно! Записка!

К моему разочарованию, там безымянный брауни, писал о том, как рад, что у его сестры такая хозяйка дома и выразил уверенность, что у нас еще будет время для длительного общения в будущем. Вот эта-то уверенность меня и напрягала.

Брауни, обычно, довольно проницательные существа и прислушаться к их интуиции всегда стоило. Посидела, поразмышляла и решила, что со своим 'разочарованием' однозначно поторопилась.

* * *

Мы опять ехали в двуколке Мэрид. Поздним утром закономерный вопрос, как мы все туда поместимся, отпал сам собой, когда у меня на глазах по мере прибывания всех, путешествующих к замку, особ, залезающих в экипаж, пространство изнутри начало расширяться, увеличивая прямо пропорционально тем самым особам количество посадочных мест.

— Теперь я понимаю, почему ты со своей тарантайкой не расстаешься, — пробурчала я, усаживаясь рядом с девушкой на самой первой скамье.

Ранний подъем и натянутое на собственное тело вычурное и совершенно неудобное платье (самое приличное их выбранных мамой для моего гардероба в нашей поездке) настроение сделали мрачноватым и ворчливым.

— И поэтому тоже, — усмехнулась подруга и объяснила, — ты же знаешь, у нас самая большая концентрация магических существ на квадратный километр, и многие из них ненавидят автомобили.. да и экология ...

Дальше она могла и не продолжать. В последние годы по всему миру появлялись целые районы, отказавшиеся от использования механического транспорта и пересевшие на вот такие вот экологически чистые. Маги же действуя по принципу 'спрос рождает предложение', еще больше подстегивали интерес к подобному способу передвижения, создавая все новые артефакты и амулеты для повышения скорости, увеличения пространства и вообще удобства.

Причем, делали они подобные вещи не только из расчета на магическую братию, но и создавая специальные магически зачарованные пульты для использования прибором даже самому обычному человеку.

Единственное неудобство в этих вещах, что приходилось часто бегать к магам для подпитки магической силой встроенных артефактов.

Сегодня любовалась красотами мало — волновалась. И не только из-за того, что не пройду осмотр. Больше всего заставляло передергивать , словно в ознобе, плечами от одной только мысли об очередной встрече с вождем. Иррациональный страх делал свое гадкое дело, пытаясь заставить меня подхватиться и бежать куда подальше.

Вот это-то давление на психику собственными эмоциями и удерживало меня на месте, цепляясь за любую ниточку — лишь бы не сорваться. Никогда не любила давления на свои поступки и мнения о чем-либо, потому с ослиным упрямством крутилась, как могла, и шла дальше, шаг за шагом, преодолевая препятствие.

Нас уже ждали. Все тот же брауни-дворецкий проводил всю честную компанию на третий этаж, в кабинет Кинейда Маккензи, где собрались все, присутствовавшие при вчерашнем разговоре. Правда, было и еще двое, очень знакомые личности — родители моего отца.

Что ж немного неожиданно, но ничего удивительного по сути в этом не было. Скорее всего, даже предсказуемо.

Сам старший Маккензи сидел в большом кожаном кресле за основательным — темного дерева, -письменным столом и просматривал какие-то бумаги. Впрочем, делал он это без особого огонька, сразу было видно, что все это исключительно только для того, чтобы убить время до моего появления, о чем и свидетельствовали его дальнейшие действия.

— Ну что ж, все в сборе — можно начинать, — стоило нам только войти в комнату — мужчина поднялся, обошел стол и вытянул, куда-то в сторону низенькой двери по правую от себя сторону, руку, — я думаю там нам будет вполне удобно.

'Там' оказался бывшим кабинетом для писаря, переделанный в, скажем так, походную спальню. Небольшая комнатка вмещала в себя длинную кушетку, со сложенными на ней подушкой и пледом; крохотный мраморный умывальник и совсем уж миниатюрную ширму.

При всем желании толпа драконов, что на данный момент ошивалась в кабинете главы клана забиться туда не в состоянии, что не могло не радовать. Да и не нужно было их присутствие при столь деликатном деле. Вошли только мама с бабкой, я и... вождь.

Первая часть осмотра была хоть и малоприятна, но вполне привычная — все равно, что к гинекологу на осмотр сходить. Устроившись за ширмой, на кушетке, освободилась от некоторых деталей туалета, приподняла подол платья, легла и дала себя осмотреть обеим женщинам. В принципе ничего необычного, если бы... Если бы не наложенное на, осматривавшую меня, бабку одно заклинание, позволявшее этому страшному дракону ментально присутствовать в ее голове и видеть то же что и она.

Стараясь об этом не думать, настраивала себя на позитив и самоиронию — весь мой страх перед этим человеком-горой улетычивался, уступив место жгучему стыду. Тоже, конечно, не самое приятное чувство, но все же лучше чем бояться кого-то. А его-то я бояться уж точно больше не смогу. Нет, я теперь даже в глаза ему посмотреть постесняюсь, осознавая ЧТО он видел. Мысль воспринимать дракона, как женского врача, производящего плановый осмотр, не прижилась.

Кинейд Маккензи мог быть кем угодно, только не гинекологом. Даже воображаемым. Так что, можно было себя поздравить с победой над собственным страхом и... появившейся стыдливостью.

Результат осмотра, казалось, удивил только бабку. А вот дракон... Он выглядел так, будто чего-то подобного и ожидал.

В кабинете, по возвращению, нас встретили гробовым молчанием, которое быстро сменилось легким шумом, стоило только вождю, не глядя на присутствующих, кивнуть и устроиться в своем законном хозяйском месте. Данная пантомима заставила, стоящего у окна, Колина озадаченно нахмуриться, а остальных драконов, перешептываясь между собой, устроить игру 'гляделки'.

С чего бы такой ажиотаж? Я, конечно, понимала, что не совсем заурядная новость (особенно, если кое-кто уже всем растрезвонил о своей 'победе' над бедной саламандрой), но все-равно, это не та новость, чтобы так взбудоражиться.

Вторая часть осмотра напрягала меня больше всего — дракон должен был, сплетя заклинание из родной стихии, просканировать мое тело на предмет возможных вмешательств и изменений. Я боялась. Боялась, что он догадается, в чем суть. Следы творимых надо мной заклинаний имели сугубо целительский характер. Но ведь и дракон не дурак, чтобы не распознать само заклинание и не сложить два и два...

Стоять посреди комнаты на обозрении у толпы народа — то еще удовольствие. А уж если тебя такими взглядами сканируют (причем, некоторые без всякого заклинания) с ног до головы... вообще — умереть не встать.

Пока сотворенная драконом огненная диагностика и его сосредоточенный взгляд делал свое дело, решила, не отходя от кассы, бороться с возникшей стеснительностью. Все же, для взрослой барышни вроде меня, такие чувства вроде как и неуместны. Переросла.

По принципу 'клин клином вышибают' уставилась на дракона и, забив в дальний уголок у себя внутри собственный стыд, принялась усердно рассматривать его мрачно-серьезную физию.

Стою. Смотрю. Стараюсь опять не вспыхнуть, тем самым пресловутым маковым цветом, по всему смущающемуся организму. В голове настойчиво бубню только одно: 'не опускать глаза, не опускать глаза...'

И вот, чем дольше смотрю, тем выше поднимается у вождя правая бровь. Красиво так поднимается — изогнутой, темной дугой, будто ехидно интересуется 'и что это значит?'. Среди остальных драконов прямо пропорционально изгибу драконьей брови, наоборот, полное онемение наступает. Под конец так тихо стало, что было слышно, как где-то назойливо жужжала медленная и сонная муха. Или величавая?

Может у конкретно этого дракона, даже мухи в замке величавые, в полной мере осознающие свой статус? А что, драконья муха! Звучит?..

Черт, какая дурь только в голову лезет!

Слава силам, диагностика закончилась раньше, чем я от стыда сквозь пол провалилась на первый этаж, прямо в замковую кухню, где мне и место. Нет, не потому что, как говорится, рылом для высокого собрания не вышла — просто там бы я ощущала себя намного уютнее.

Уже минут пять, как закончило свою работу заклинание, я это чувствовала очень хорошо. Оно закончилось, а дракон все молчал... Спина начала покрываться холодным потом, от осознания, что сейчас случится полная катастрофа и меня все же заставят выйти замуж за гада крылатого...

— Девушка нетронута, — фраза разорвала тишину, заставив меня вздрогнуть, а присутствовавших драконов податься вперед, — притязания на нее Колина Маккензи беспочвенны.

Все вокруг пришло в движение — мужчины снова загомонили с удвоенными силами, бросая в мою сторону непонятные взгляды; мой несостоявшийся жених побелел как полотно, и сжав кулаки, сверлил взглядом; бабка с дедом были ошарашены; оборотень ехидно улыбался, а мама... Мама просто излучала удовлетворение с таким выражением лица, что сердце невольно екнула в предчувствии очередных проблем на мою пятую точку. Умеет она, мамочка моя, доставить мне проблем с той сторону, откуда уж точно не ожидаешь.

Сам же вождь сидел, молча посматривая на меня и выбивая неизвестную мелодию пальцами по столешнице. И все бы ничего, но... стоило кому-то из драконов услышать вот это постукивание и они замирали, глядя на собственного главу как кролики на удава — настороженно, готовые в любой момент сорваться с места и дать стрекача, куда подальше. Видимо, им-то выстукиваемый мотивчик был хорошо знаком и последствия после его появления — тоже.

— Означает ли это, что порядок очередности недействителен и начинается свободная охота, мой лэрд? — подал голос светловолосый дракон, мостившийся у самого окна.

— Ситуация сложнее чем ты думаешь, Алек, — очередная задумчивая дробь в опустившейся, в который раз, тишине, — С одной стороны, ты прав — Колин сделал официальное объявление, а значит, подтвердил, что использовал свое право первоочередности. Теперь его притязания не могут быть первостепенными и холостяки клана имеют возможность попытать счастья... — начавшийся было шум одобрения был прерван поднятым вверх указательным пальцем вождя, — но...девушка, согласно давнему моему обещанию данному ее отцу, несмотря на то, что не является частью клана, находится под моей защитой. Надеюсь, никто не будет оспаривает право последней просьбы умершего? — фраза была высказана мягким тоном, но взгляд голодного крокодила никому даже пикнуть не позволил, — Потому вольная охота — не возможна. Исключительно в рамках закона и по желанию самой миз Макрэ... свободному желанию, высказанному прилюдно. Любое давление и влияние на нее будет считаться вызовом мне лично.

Слов не было. Цензурных. И я не знала кого больше хотелось обругать. Себя за забывчивость или драконов за наглость? Жто ж надо было так опростоволоситься и приехать сюда без фиктивного жениха, для предъявления клану и невозможности начатьэту чертову невестину охоту!

Неожиданно, поток мыслей прервал стук в дверь, в кабинет вошла симпатичная, молодая на вид (что еще ни о чем не говорило), драконица:

— Дорогой, ты еще долго? — насмешливый легкий наклон головы и взгляд, прошедшийся по присутствующим и остановившийся на мне, — Хотела с тобой кое-что обсудить, пока не уехала к себе.

Интересно, жена или?.. По идее чешуйчатые дамочки редко вступают в любовную связь с себе подобными без обязательств.

— Позволь тебя представить моим гостям, Эйлис, — поднявшийся до того дракон, протянул к ней руку, подвел к собственному рабочему креслу и усадил, — Моя жена, Эйлис, графиня Сифорд.

Значит все-таки жена. Предсказуемо. Интересно, а второй он уже обзавелся или все еще в поиске?

Женщина тем временем снова чуть склонила голову, при этом не переставая меня разглядывать. Враждебности с ее стороны не ощущалось, а вот любопытство — в полной мере.

— А это, дорогая, жена и дочь Колина Макрэ, Сандра и Женевьев, — теперь уже нам пришлось обозначить приветствие в поклоне, возможно чуть более глубоком, отдавая дань уважения.

Меня, впрочем, это не очень напрягало.

— Я смотрю ты все еще занят, — женщина чуть хитровато взглянув на него и стрельнула глазами в сумрачного недожениха.

— Еще недолго, — кривовато усмехнулся старший Маккензи.

— Тогда не буду вам мешать, и раз уж я к тебе заглянула, надеюсь, твои гостьи останутся с нами еще ненадолго и разделят дневнуюп трапезу? — поинтересовалась драконица, поднимаясь с кресла, — приятно было познакомится, — кивок в нашу сторону и... спустя минуту дверь тихо закрылась за спиной ушедшей.

Она так и сказала 'дневную трапезу' — анахронизм какой-то. Называется, почувствуй себя в средневековьи...Хотя... Внешний вид драконов, редко когда соответствует настоящему возрасту. Обычно у этих рептилий старение организма начинается после преодоления семисотлетнего рубежа. Так что, и главе и его жене могло быть уже далеко за триста — четыреста, к примеру, и произнесенная фраза вполне бы соответствовала их стилю общения.

С исчезновением графини в голову совсем ничего не лезло. Ну вот, ни одной дельной мыслишки.

Чувствовалась жуткая усталость, будто все это время только тем и занималась, что тяжелые мешки на собственном, к счастью, несуществующем, горбу таскала.

— Что ж будем закругляться, охотники — следуют строгим правилам, — тяжелый взгляд на окружающих, все меня услышали?

— И вы тоже? — мамин голос заставил подпрыгнуть от неожиданности.

— Не самый лучший выбор, — кривая усмешка вновь скользнула по тонким губам и исчезла в аккуратно подстриженной эспаньолке, — хотя... если будет желание... тоже.

Брошенный в мою сторону насмешливый взгляд заставил снова сожалеть о невозможности провалиться хоть куда-то. А еще сильно захотелось стукнуть маму чем-то тяжелым... едва ли не впервые в жизни столь сильно.

И вот, поди теперь, угадай — то ли он о том, что его кандидатура является не самым лучшим выбором для меня; то ли я — не подхожу его персоне... то ли вообще, существует еще третий, неизвестный мне, вариант.

— Я думаю, все свободны, — дракон снова уселся на свое законное место, — миз Макрэ, задержитесь ненадолго, — и стоило только дойти до двери незадачливому бывшему жениху, добавил, — Колин, зайдешь ко мне попозже.

Я осталась стоять все там же, на месте. Страх перед этим драконом окончательно испарился, а вот смущение и стыд, с которыми уже почти справилась, вернулись с новой силой, после маминой фразы.

Присутствовавшие ранее, по одному покидали помещение. И почти все с подозрительно довольными лицами. Мама с Сержем были замыкающими, вот только от, брошенного мне, хорошо знакомым, заговорщицким шепотом на ухо:

— Евка-а-а, как все удачно получилось-то-о-о, — покраснела еще сильнее.

Кажется, мама нашла новую жертву для своих стратегических планов моего замужества. Жертву сильную интересную... в общем — кошмар.

Но, я все еще надеялась, что радость ее была направлена на нечто другое — возможный выбор будущих зятьёв (можно сказать, многочисленный материал для издевательств). Ей-то 'господин начальник' и слова не сказал об ограничениях на пакости в дальнейшем общении с охотниками...

Оставаться наедине с драконом не хотелось, но... куда ж я денусь. Минуту он еще хранил молчание, а потом:

— Вас спасло только одно — угроза жизни оправдывает произведенное лечение, а побочный эффект на самом деле не являлся первопричиной, — он даже не скрывал, что знает обо всем.

— Что же вы тогда... — что сказать: 'не рассказали все?'; 'не выдали?'. Я не знала, как продолжить начатое предложение.

— Недальновидность и глупость следует наказывать. Колин имел все данные для того, чтобы сложить разрозненные факты и прийти к общему знаменателю, даже без диагностического сканирования, — мужчина окинул меня холодным взглядом, — При его положении и должности совершать такие упущения. И если он со временем не поймет суть наказания и не найдет способ решения — значит, он не на своем месте и его, место, придется уступить другому. Более перспективному.

— Сурово, — он действительно подавлял, но (вот, что странно) я стала привыкать к этому давлению, и выдерживать взгляд, брошенный в мою сторону, становилось все легче.

— Но действенно.

— Кто он Вам, — все эти намеки на положение бывшего любовника настораживали.

Честно говоря, думала, что уже не услышу ответ на заданный вопрос, настолько затянулась, породившая звонкую тишину, пауза.

— Племянник, моя сестра очень любит своего младшего сына, потому просила за него, — смущение и стыд в его присутствии тоже почти испарились — от свалившегося на мою голову быстротечного потока событий, не иначе. Или... адаптируюсь?

Было интересно наблюдать за этим странным мужчиной.

Странным и пугающим одновременно. Нет-нет, прежний страх не вернулся обратно, но... Здоровое опасение у меня, все это время находившейся в его обществе, возникло. И я уже не воспринимала подобный факт, как собственную паранойю. Обычное чувство самосохранения, которое хоть иногда, но все же поднимало свою предусмотрительную голову в надежде, что в этот раз я его послушаюсь...

Впрочем, именно в данном случае — в кои-то веки! — я все же решила побыть немного благоразумной и не нарываться. В очередной раз дав себе зарок, держаться от вождя отцовского клана подальше, вынырнула из собственных раздумий.

— То есть, обычный блат и ничего более? — мысленно дала себе подзатыльник, сетуя на то, что в присутствии этого дракона моя привычная сдержанность во всем, и тем более в словах, опять дала сбой.

— Ну почему же, он действительно заслужил свое право... правда с толком не сумел им распорядиться... Видите ли, драконы очень любят своих детей... Нам с женой пока не посчастливилось их заиметь... — он прервал собственные откровения, и поднимаясь, закончил, — жду вас завтра здесь же с полным докладом о произошедшем.

— Но Колин уже должен был все...

— Мне необходимо знать не просто хронологию событий, — отмахнулись от моих возражений с легкостью, — но и ваши личные наблюдения и выводы.

— Можно задать еще один вопрос по существу? — наглеть, так наглеть. Тем более меня все равно отсюда скоро попрут, эта громадина уже несколько раз делала порыв закончить разговор и отправить меня на выход.

— Ну, если по существу... — темные брови сложились домиком с такой иронией.

Вот интересная вещь — я еще ни разу не видела на этом суровом лице нормальной полноценной улыбки. Кривые ухмылки — не в счет! Он вообще, не умеет улыбаться или просто статус не позволяет? Ирония, ехидство, злорадство... Все это проскакивало в его глазах, а вот остальное... Бр-р-р-р... Как его жена с ним живет? Он же — каменный.

— Что за очередность? О чем речь?

— Тут все просто, — очередная ухмылка, больше смахивающая на крокодилий оскал, но я уже и не замечаю этого — привыкла, — наш клан один из самых могущественных и... скажем так, плодовитых на младенцев мужского пола. Потому, чтобы в клане не возникало ненужных распрей, все холостяки подходящего брачного возраста записываются в очередь на право поиска невесты. Сначала внутри клана. Потом за его пределами...

— И-и-и в этот раз...

— Была очередь Колина, я просто дал ему небольшую фору, намекнув, где можно искать подходящую девушку, — о том, что он ее благополучно прошляпил, мы оба промолчали.

— Но, если он не имеет больше на меня никаких прав, то и остальные не могут открывать на меня охоту, как вы выразились, — я все еще пыталась постигнуть драконью логику. А если быть еще точнее, пыталась отделаться от незавидной участи жертвы в этом действе. Даже несмотря на то, что эта самая жертва была одарена привилегиями и защитой вожака этого... чешуйчатого стада.

— Не пытайтесь казаться глупее, чем Вы есть, миз, — это был намек на мою попытку манипуляции?

Согласна, глупый поступок. Но... попытка — не пытка... Ну, не убьет же он меня за это?! — Дракон, претендовавший на вас, свое право упустил, а значит и на вас больше право очередности не действует. От вольной охоты на ваши руку, сердце и свободу могло защитить только принадлежность к клану или же жених, с которым на момент осмотра вы должны были быть помолвлены. В данном случае, у вас нет ни того, ни другого...

На сделанную им паузу не обратила внимания, все еще продолжая мысленно костерить и себя и родную мамулю — уж она-то о таких вещах вряд ли забыла. Ее идея фикс 'прострой дочь в хорошие руки' перестает быть просто навязчивой и начинает раздражать.

— ... Вы думаете, драконов остановили бы этические принципы, имей они перед глазами такой лакомый кусочек — бесхозную невесту? Между открытием на вас вольной охоты стою лишь я и мой запрет, который, я уверен, уже известен всем, — дракон опер свою кислую физиономию подбородком на соединенные пальцы обеих рук — всем своим видом показывая, как ему надоел этот разговор, — Поэтому, мой вас совет: хотите быть счастливы — смиритесь и сделайте свой выбор... пока я не сделал его за вас. Поверьте, у меня много кандидатов на получение особой награды за заслуги.

Это была не угроза — просто констатация факта. И... я поверила. С него станется изыскать способ подарить бесхозную женушку в награду кому-то из приближенных. Без насилия, конечно... Драконы, несмотря на свою жестокость, никогда не заставляли никого жениться силой. Но, каждый раз у них как-то так получалось, что пары сами со временем добровольно связывали свои судьбы.

Не желая больше продолжать разговор, кивнула, молчаливо прощаясь, развернулась, чтобы уйти...

Внутри все клокотало.

— Скажите Колину, что он может войти, — бросили мне в спину холодным тоном.

Разговаривать с младшим Маккензи совсем не хотелось, потому выйдя из кабинета, придержала дверь и махнула приглашающе рукой. Злой, как сто чертей дракон ожег меня взглядом, но смолчал, и прошел в комнату.

Закрыть створку предоставили мне самой. Ну что ж, я не гордая, а упускать такой шанс, что мне совершенно бездумно предоставили... В общем, сам дурак!

Тихонечко ее прикрыла, оставив ма-а-а-ленькй зазор — подглядывать мне незачем, а вот послушать...

— ... что, помог тебе собственный план в приобретении второй жены? — пока я сосредоточенно производила собственные манипуляции с дверью, старший дракон уже вовсю отчитывал младшего, с сухим, холодным тоном тыкая носам в огрехи, — я говорил тебе с этой семьей подобное не пройдет.

Тема разговора однозначно меня заинтересовала. Причем настолько, что левое ухо оказалось в опасной близости к оставленной щелке. Если меня застанут...

В общем, позор в таком случае будет для меня не самым страшным наказанием.

— У меня еще есть время все исправить, — Колин и не думал поддаваться пессимизму родственника.

— Ты свое время упустил, — судя по тону лэрда Маккензи, дальнейшая речь молодому дракону вряд ли понравится, — прими как факт и... на мою помощь в виде сдерживания остальных не рассчитывай.

— Да, почему?! Раньше тебя манипуляции с толкованием закона не волновали! — уровень возмущения в мужском голосе явно указывал, что таки да, он-то как раз на это и надеялся.

— Есть те законы, что даже я — при определенных обстоятельствах, — обходить не буду, — подобное высказывание со стороны вождя пугало. Уж очень большие сомнения у меня вызывала его принципиальная честность вообще, и в проблемах моего сватовства в частности. А вот перспективы пакости того, что он задумал — уже заставили нервничать. Я даже забыла, что надо дышать, боясь пропустить хоть слово из ведущегося разговора, — тем более, что уступку от меня ты уже получил.

— Но это...

— Наш закон гласит, что в градации статусов претендент уже имеющий первую жену в праве на цель охоты имеет первоочередный статус, чем тот, у кого жены нет... вообще. Сколько ты выстоишь в борьбе с остальными теперь, когда в игру вступили мои заместители? С их опытом и силой? Не забыл, что у половины из них нет второй жены? А тут такой подарок — ничейная жена с такими возможностями?.. Я зря уступил сестре — ты до сих пор не готов и надо было отправить к девушке более серьезную кандидатуру. Теперь же она настроена крайне отрицательно ко всем драконам...

— Ты же понимаешь, что не было другого выхода? — глухо проговорил мой бывший жених, — Мне пришлось так поступить. Закон гласит, что любая девушка вне клана имеет права на полную свободу выбора, если она не разделила ложу с драконом, и если этот дракон не заявил на нее права. Мне необходимо было сделать ее своей, привязать к себе!

— Как? Переспать и бросить? И на что ты после этого рассчитывал? — странно, но тон Кинейда Маккензи оставался ровным и, можно сказать, даже скучным.

Это настораживало, потому как говорило только об одном — он уже принял решение. и не факт, что его решение мне понравится. И нынешний разговор — всего лишь дань вежливости и воспитательным целям.

— Мне и так на пятки наступали, я должен был обозначить свою территорию. Все пошло не по плану! Ну, откуда я мог знать, что срочно понадоблюсь Совету? Если бы не это, девушка была бы уже моей женой. Кстати, как так получилось, что после всего она оказалась девственна?

— Не разочаровывай меня.

— Но...

— Что случилось в ее жизни в период твоего отсутствия?

— Ты о ее ране? — после минутной тишины продолжил, — Все равно не понимаю. Не могло обычное целительское заклинание оказать такой эффект...

— Обычное нет.

— Но... — видимо теперь и до него долго, — но как такое может быть?

— Вот и я не знаю, как может быть, что один из моих приближенных не смог проанализировать простейшую ситуацию и сделать соответствующие выводы, — разочарование всего на миг просочилось в тон вождя, прежде чем снова уступить место безразличию. Ну да, воспитывает, — Она саламандра. Для нее, как и для нас, огонь — родная стихия, потому логично предположить, что такой гениальный маг, как Колин Макрэ, позаботившись о здоровьи своей новой семьи, создал, адаптированное к их сущности, драконье заклинание. Дальше же просто дело техники — отсчитанное время назад и лишение девственности, последствия которой, заклинание Аодха распознало как обычную рану...

Я аккуратно отодвинулась от двери и постаралась как можно тише, на носочках, уйти. Больше мне там ловить было нечего, раз начались воспитательные беседы. А вот, что меня волновало на этот момент больше всего — отчего-то вдруг подумалось, что вождь наверняка знал, что я грею уши на их разговоре. Знал, и даже может сам и спланировал это... Вот только, зачем ему это?

Спускалась вниз медленно, роящиеся в голове мысли не отпускали...

Дети. Драконы любят детей, над своими, так вообще, трясутся, но вот беда — рождаемость у них низковата. Драконицы с трудом могут подарить своему мужу хотя бы одного ребенка, два — предел счастья. Когда-то я даже вывела для себя определенный вывод, что именно из-за этого драконы берут себе вторых жен, дети у них рождаются чаще. Да и драконы никогда различия между своими детьми не делают.

Неважно, есть у тебя вторая ипостась или нет — ты все равно их ребенок. Удивляло меня всегда только одно — драконицы, которые, казалось, должны были бы обозлиться, на самом деле любили всех детей мужа, как своих. Да и со вторыми женами вели себя всегда адекватно и не заносчиво.

По закону с учетом новых реалий дракон был обязан предоставить обеим своим женам отдельный дома со своими хозяйствами и выплачивать ежемесячную ренту на содержание. Сам же мужчина должен был жить в третьем доме, тем самым не выделяя ни одну из них...

А вот дальше для меня начинался сплошной туман.

Как именно развивались отношения в драконьей триаде? Что именно стояло в основе их взаимоотношений?... Тайна покрытая мраком.

Знаю только об одном — дочери их почти всегда находили себе пару у драконов, а сыновья (если они не драконы, конечно) женились на магинях. Иногда, на таких же, как и они (что бывало редко) детях драконов, а чаще на ком-нибудь из магических существ, если родители не успели сговорить с кем-то из клановиков, где оба родители были маги.

Как у моего отца. Родители-маги, правда, к тому времени, как он собрался жениться на маме, они почти договорились с такой же семьей магов о невесте, но... Дальше вы знаете.

Узкая, спиралевидная лестница наконец-то закончилась и я, пересекая небольшой холл и предварительно натянув улыбку на лицо, шагнула в зал. Там было довольно шумно... и весело. Мама мило болтала с драконицей. Серж, стоящий рядом с ее креслом, успевал одновременно смешить их ироничными комментариями и перекидываться парой едких высказываний с сидящими драконами. А я-то надеялась, что те уже ушли.

Ан нет, сидят. Высиживают чего-то, ждут.

— Евка, иди к нам, — мама заметила меня почти сразу и замахала рукой.

Графиня приветливо улыбнулась (мне даже на миг показалась проскочившая в ее глаза легкая проказливость), а Серж — истинный джентльмен, — решил принести даме (мне, то есть, стул). Вернее, приволочь такое же, как и у остальных дам, огромное кресло от соседнего камина.

Звук получился — брр-р-р-р... Данный предмет мебели был наверное сделан из цельного куска дерева и весил, скорее всего, целую тонну, потому и скрежетал по каменному полу с особой мстительностью — как же не проявили уважения к его величию и дёргают туда-сюда, словно он обычный стул. В общем, в драконовом замке — соответственно драконовское кресло.

Неожиданно пятеро, из сидевших в отдалении, за столом, драконов подорвались и кинулись ему помогать. Я даже запнулась при виде такой картины — чтобы дракон и кому-то не из его же племени помогал просто так?.. Чего это с ними?

Кресло оказалось, как и все средневековое. Высокое, жесткое, неудобное — если бы не набитые овечьей шерстью подушечки и валики, мало чем отличалось бы от пыточного. Как сказала бы одна моя подруга в подобной ситуации, после такого сидения, седалище, на нем посидевшее, может и не вернуть себе прежней формы.

Мысли скакнули дальше. Всегда немного удивлялась тяге драконов к средневековому антуражу. Вся эта стилизация вплоть до деталей... не-е-е, я , поставь меня перед подобным выборов, предпочла бы современный комфорт.

— Зачет первый — сдан, — хихикая шепнула мама, когда я пристроила свою 'мэм' на, пропахавшее две неглубокие борозды в камне, кресло. Из чего его сделали — железо-бетонного дерева?

— Не обращай внимания, Женевьев, — откликнулась графиня, на мой брошенный на маму, недоуменный взгляд, — твоя мама просто выпускает пар, отыгрываясь на, ни в чем не повинных, драконах.

— Сплошные невинности, — проворчала мама, отводя в сторону светящийся запредельной мстительностью, взор, — ничего, пусть стараются. Уж если кто не пройдет испытания будущей тещей, так даже лучше. Пусть не думают, что я у них Евку без присмотра оставлю.

Брови мои от удивления уже переползли последний рубеж и действительно грозились встретиться с челкой. И какая муха укусила мамзель? Кто этот смертник? Посмотрела на оборотня, пожавшего плечами (умница, раз молчит — понимает, что конкретно эта саламандра в подобном настроении и голову, к ней влезшему, откусить может). Перевела взгляд на маму и... вернулась к драконице, как к самой адекватной на этот момент из всей этой компашки. Может, все же просветит?

— Просто я прояснила некоторые моменты, по которым ее когда-то ввели в заблуждение, — вы что-нибудь поняли? Вот и я ничего. А где, подробности, я вас спрашиваю?

Подробности были. Но потом. А сначала был — то ли обед, то ли ужин... скорее так, поздний обед, плавно переходящий в ужин. Странное дело, но мама совсем не возражала, когда рядом с нами устроили бабку с дедом. Даже больше — вполне нормально с ними общалась, местами даже слишком активно.

Правда, о чем — я толком не слышала. Серж, который сидел между мамой и мной, отделяя меня от их компании, явно мешал своим месторасположением. Потому, волей-неволей, пришлось общаться с рядом сидящим драконом.

Кстати, одним из тех, помощников Сержа по креслотасканию, Рэйбертом Маккензи.

На удивление, приятный собеседник, без шовинистических замашек... Много рассказывал о семье, жене Роне, раз десять сообщая о том, что нам непременно надо познакомиться — уж больно характеры у нас схожи.

И я бы, честно, с большим удовольствием к ним заглянула, если бы не понимала реальную подоплеку происходящего.

Нет, я, конечно же, осознавала, что в итоге от подобных смотрин уже никуда не деться, но...

Только не сегодня. И даже не на этой неделе. Мне нужно было время. Переосмыслить, осознать... Осознать то, что уже было озвучено вождем — драконы, один раз получив в свои когти что-то, не отпустят больше никогда. Пусть он и не говорил этого прямым текстом, но этого и не было нужно.

И да, с самомнением у меня все в порядке — то есть прекрасно отдавала себе в том, какое я 'сокровище'. Вот бы еще драконы это поняли, осознали и... оставили меня в покое. Глупо надеяться, но помечтать-то можно?..

Домой возвращались пешком. Мэрид решили не звать — захотелось посмотреть на здешние места, а не прятаться внутри ее тарантайки. Вечер был теплый, сумерки только начали сгущаться, и было удивительно легко на душе. Я не могла с точностью сказать, что на это повлияло больше — полное равнодушие к моей персоне со стороны вождя за время всего ужина; или то, что, несмотря на заметное нетерпение в глазах некоторых драконов, своим вниманием никто не докучал; а может просто действительно хорошая, вкусная пища, вполне приятный собеседник за столом и чудесная погода так повлияли на, совсем не радужное, настроение?..

Но факт — я была почти что счастлива.

Напряжение последних часов и тягостное состояние души ушли. Оставляя в внутри легкую грусть от того, что как было раньше — уже не будет.

Все шли небольшими группами. Впереди мама со своей бывшей свекровью, дедом и Сержем. За ними пара драконов, я с Рэйбертом и замыкающая тройка. Такая расстановка на пару минут даже вызвала легкую улыбку — называется, обложили.

Забывать о том, что у меня еще была возможность найти себе мужа и среди обычных магов клана, я не стала. Она хоть и призрачная, но существует.

И дает мне много плюсов, главным из которых является то, что я смогу вернуться обратно, домой.

Но об этом сейчас старалась не думать. В первую очередь, поставив себе задачу узнать, что же такого рассказала маме драконица, с чего такие перемены в отношении бабки с дедом и не связано ли как-то это между собой.

* * *

Утро началось с тех самых не озвученных подробностей.

Проснулась я от грохота внизу и чьего-то плохо слышимого голоса, который с возмущенными нотками что-то там вещал. И не сказать чтобы громко, но спать уже было явно невозможно. Пришлось вставать.

Через полчаса, выходя из душевой, поняла, что ничего не изменилось — голос все так же глухо бубнил, грохот продолжался. А я поразилась чьей-то целеустремленности в 'выносе мозга' окружающим.

На моем жизненном веку повстречался только один индивид с подобными умениями. Любопытство начало есть изнутри — что ж это я здесь и там все самое интересное пропускаю... Руки же начали споро натягивать приготовленную заранее одежку, которая ничем не отличалась от позавчерашнего одеяния — те же брюки с футболкой и толстовка на всякий случай.

По лестнице уже просто слетала вниз. В столовой разыгралась целая баталия. Вернее, избиение младенцев. В роли младенцев оказались тарелки и вся остальная легко бьющаяся посуда.

Разбушевавшаяся маман, что-то возмущенно, громким голосом высказывала тете Мораг, подтверждая каждое утверждение убиением очередной фарфоровой или хрустальной жертвы.

Сама хозяйка дома, как ни странно, только стояла бледнее мела, и избегала смотреть в глаза собственной семье, что в полном составе обреталась тут же. Кошмарная картина скажу я вам. Мама в гневе бывает страшной, но такой... Я ее еще в жизни не видела.

Она стояла в круге огня. И мне даже не надо было всматриваться в узор, сплетенных магией линий заклинания, чтобы понять — это был круг 'правды'. К нему прибегали редко, потому как прекрасно знали — находящийся под таким заклятием не сможет ни полслова солгать или о чем-то умолчать.

Любопытство резко сменилось злостью. Кто посмел подвергнуть допросу в круге мою мать?!

И это чувство настолько поглотило меня, что смысл произносимой ею речи не доходил, ускользая от понимания.

Обвела злым взглядом присутствующих, заметила спокойно стоящего Сержа и возмутилась еще больше. Как он мог допустить подобное по отношению к своей женщине?!

Повернулась опять к маме и постаралась успокоиться немного. Дыхание стало не таким частым и глубоким, попыталась сфокусировать все свое внимание на ее словах.

Вовремя, мамa резко развернулась ко мне:

— Собирайся, мы переезжаем, — я даже опешила. Злость отступила, сменяясь удивлением.

Куда это? Мне же сегодня опять в замок надо — отчет вождю давать обо всех перипетиях дела!

— Мам?.. — больше ничего сказать не успела — дар речи пропал.

Кажется, оборотня я амнистирую заранее. Мама собственной рукой дезактивировала заклинание и вышла из погасшего круга. Это что же получается? Она сама решилась на круг правды? Но... для чего?

Что тут вообще, произошло?!

Видимо, все, что думала на тот момент, отразилось у меня на лице, потому как мама все же соизволила хмуро буркнуть:

— Потом объясню, — и, проходя мимо, добавила, — иди собирайся.

— Я вас отвезу, — Мэрид выступила было немного вперед, но мама обожгла ее таким взглядом, что даже я поежилась.

— Сами обойдемся, — и меня потащили обратно к лестнице.

Как бы маме не хотелось побыстрее убраться из дома, теперь уже наверно, бывшей подруги, но объясниться пришлось. Я, упрямо сложив руки на груди, высказалась, что с места не сдвинусь, пока она всё не расскажет.

История вышла действительно... нехорошая. Хотя и в чем-то банальная. Мораг, тогда еще плохо знавшая маму, решила воспользоваться незнанием той всех законов и традиций драконов, понарассказывала ей небылиц о семьях драконов и устоях клана... Нет, никакой откровенно большой лжи не было. Но... там недосказать, тут немного приврать, здесь чуть-чуть исказить... И все — негативное отношение и страх за судьбу собственного ребенка и свою собственную готово.

Сделала она это тоже вроде как из благих намерений... По крайней мере, она так считала. Ведь наилучшим образом попытаться устроить судьбу собственной дочери (старшей сестры Мэрид) — это благо.

Правда, ведь?

Выдать замуж за какого-нибудь дракона старшую дочь Мораг не удалось. Девушка была достаточно строптива и упряма для того, чтобы, не достигнув совершеннолетия, выскочить замуж за влюбившегося в нее мага.

Но это ведь ничего?.. Теперь у маминой бывшей подруги была еще одна дочь на выданье — младшая. Потому и снова не рассказала саламандре ничего о своей... скажем так, хитрости. Хоть и мучила ее иногда совесть — с мамой они уже были хорошо знакомы и тесно общались. И, зная о собственной подлости, нелегко было осознавать, что ее вмешательство изменило настолько судьбу сразу двух существ.

Оттого и молчала, не желая рассказывать, пытаясь сохранить дружеские отношения и надеясь на знаменитое ' а вдруг пронесет и никто ничего не узнает?'.

И так бы и было, если бы вождь не послал Колина к нам в город... следствием чего стал наш приезд на территории клана.

Мама сама создала круг правды. Сама в него вошла в присутствии стольких свидетелей. И сама все рассказала находившимся там родственникам Мораг. Хотела, чтобы знали о ее проступке и его последствиях.

И круг выбрала, как единственный верный способ заставить их поверить каждому слову...

После ее повествования я не смогла бы сказать, что именно чувствовала в тот момент. Мне нужно было разобраться с собственными эмоциями. Осознание того, что все не так страшно, как казалось до этого и жизнь моя могла сложиться иначе, сменив полное одиночество на нормальное общение со сверстниками, без опаски причинить им физическую боль и страдания...

Горько усмехнулась. Нужно продолжать мыслить позитивно. Если бы не все это я так бы и не узнала, каким козлом может быть Колин и, возможно, выскочила бы за него замуж...

Правда, можно сказать, что Мораг своего добилась — у Мэрид есть все шансы стать женой дракона.

Вопрос в том, захочет ли она этого?..

Как оказалось, все наши с мамой предыдущие представления о свободе девушек клана были ошибочны. Клан, семья позволяли любой из них выйти замуж при полной свободе выбора. И уж точно никто не смел объявлять на них свободную охоту...

— Завтра же займешься вопросом вступления в клан, — я не спорила, только сделал заметку уговорить замкового брауни дать возможность посетить библиотеку и изучить нужные мне законы.

Должен же у них где-то быть свод законов в письменном варианте?! На слово больше верить не хотелось никому. Даже милой драконице.

Переехали мы в дом бабки с дедом. Чувствовалось — грядет впечатляющее знакомство со всем семейством.

* * *

Уже неделю — неделю, ёлки! — хожу в этот замок, почти как на работу. Даже помыслить не могла, что драконы могут быть настолько занудными.

В день нашего исторического переезда в дом главы семьи Макрэ, родителей моего отца, я так и не смогла попасть на назначенную вождём встречу. Сначала этому помешал сбор вещей (их оказалось, почему-то, намного больше, чем я с собой брала). Потом — состоялось вхождение в клан, и дед Макрэ послал магического вестника вождю клана с сообщением о предстоящем событии и приглашением на оное.

Собственно, если бы главный ящер-Маккензи отклонил приглашение, никакого бы принятия в клан и не было, но... кто ж позволит улизнуть такой вкусной — и самое главное, — дармовой рыбке.

На самом деле, чисто теоретически, ничего особенного не могло быть в этом ритуале. Всего-то и надо было — надеть белоснежную рубашку с вышитыми отложным воротником и манжетами, тартан и юбку в сине-зеленую клетку с красной и белой нитью; напялить на макушку тех же цветов тем-о-шентер, чуть сдвинув его набок.

Единственным отклонением от — не особо строгих в этом вопросе, — правил была мужская подвязка, одетая мною, поверх гольфа и скин-ду закрепленный ею. Пусть его и не видно из-под длинной юбки, но я-то знаю. А еще пришлось выпрашивать подходящий по длинне пояс, чтобы можно было на него нацепить ножны с папиным дирком.

Пальцы сами собой пробежались по драгоценным камням и золотой инкрустации, словно заново вспоминая хорошо знакомые выпуклости и выемки. Последним штрихом стала фибула с изображением бэджа клана, скрепившая края тартана на плече.

Таким образом, половина дела была уже сделана. В старые времена, было бы достаточно и того, что вождь клана или кто-то из его доверенных приближенных сообщил бы остальным о принятии нового члена клана. Теперь же...

Стоило выйти из выделенной мне комнаты, как стал слышен многоголосый гул, доносящийся с улицы.

Причем, был он такой мощный, что я даже на миг смалодушничала и захотела вернуться обратно... в свою норку, чтобы никогда оттуда больше не вылезать. Не успела — просто у двери дорогу преградил один молчаливый дракон из охраны вождя Маккензи, каких-то совершенно не мыслимых (я бы сказала, гигантских) размеров.

Мужчина явно был выше всех встреченных мною ранее представителей сильного пола, даже самого вождя. Только, вот в чем шутка — рядом с этим индивидом ни разу не возникало настолько всепоглощающего страха. Честно сказать, даже страхом это нельзя было назвать — скорее вполне понятные легкие опасения — не более.

В общем, подхватил меня этот... Олигофрен чешуйчатый под белы ручки и потащил к входным двустворчатым дверям, где на высоком крыльце, занятый разговором с дедом, обретался Кинейд Маккензи.

Аккуратно так притащили, поставили рядом с главой и, не дав даже слова пикнуть, уже другие драконьи лапищи приобняли за плечи, развернули к аккуратному низкому заборчику с калиткой и... Ой, мама!

Народу собралось возле дома столько — яблоку негде упасть. В первых рядах вся родня и мама с Сержем, а дальше... казалось в округе собралось все взрослое население обоих кланов — Маккензи и Макрэ, — чтобы услышать слово своего вождя.

Слово было коротким, но... я расчувствовалась, сама не знаю почему. А еще, с каждым произнесенным звуком на древнем драконьем, я чувствовала — на мою ауру ложился, практически вплетается, дополнительный узор — знак принадлежности.

— Теперь ты настоящая Макрэ, — неожиданный горячий шепот на ушко заставил вздрогнуть.

А потом еще раз, но на этот раз от рева собравшейся толпы разразившейся приветственным криком.

Это что, теперь все мои родственники? Нет, я конечно, хотела большую семью, но... Я их всех не запомню.

Праздничные столы, выставленные прямо во дворе, ломились от угощений приготовленных бабкой и тетками (и когда только успели?). Веселый гомон множества голосов. Смешные, не всегда понятные мне шутки, гуляющие от группы к группе празднующих...

Я с мамой усаженные рядом с хозяевами и вождем во главе длинного стола, поставленного буквой 'П'... Странно все это для меня, необычно. Но весело, тут не поспоришь.

В общем, застолье прошло... весело. Мне даже было все равно, что рядом сидит 'страшный и ужасный'. Привыкаю, наверное.

А на следующий день я все же добралась в Эйлен Донан Кастл. Пришла туда на своих двоих, решив не терять время просто так и начинать нормально уже восстанавливать после всех болячек собственную форму. А то скоро домой, а я до сих пор пробежку нормально закончить не могу.

Уже через два дня (как раз столько времени хватило, чтобы рассказать все с подробностями, дополнениями и описаниями собственных впечатлений о произошедшем поминутно) поняла, что со своим 'скоро' — это я погорячилась, конечно.

Следующие же пять дней я честно занималась фигней, вернее, это я так думала. То есть, пыталась — по настоянию вождя, — изучить выданные материалы по еще нескольким схожим делам и понять мотивы, а также (ни много — не мало) попытаться вычислить возможных организаторов.

Честно, хотелось побиться головой об стену. Ну как? Как я могу кого-то там вычислить, если я в стране без году неделя?! И уж тем более что-то там понять! Да я аналитику с глубокого отрочества терпеть ненавижу!

Это я у себя, там, всех и вся знала — характеры, привычки, возможности. У меня даже свой круг информаторов всех уровней социальных слоев был — кого-то прикармливала деньгами, кого-то информацией и магическими безделушками собственного изготовления... А тут...

В общем, сплошное разочарование. Но... но я старалась, прекрасно помня о данном самой себе слово отомстить. Правда, помогало это плохо. Вот и сегодня озарение так и не наступило...

— Псс-псс... пс-пс-пс, — из низких кустов непонятного растения вылезла лохматая голова незнакомого мне букки, небольшая, достаточно изящная, крепкая рука с аккуратными когтями которого призывно махала, зазывая в гущу этих самых кустов.

Настороженно замерла на дороге, опасаясь даже с места сдвинуться. Эта разновидность эльфов, как и все магические существа в Шотландии, были достаточно зловредны, чтобы сыграть со мной совсем не добрую шутку. То ли климат у них тут такой, суровый, вредно на характеры влияющий, то ли в пищу они себе что-то не то добавляют, но — по ходу вредность у них, как особый вид спорта развивают. Не иначе.

И, что самое обидное, просто так пройти мимо, не обращая внимания на зазывальщика, тоже нет никакой возможности, потому что в следующий раз против поступившего столь опрометчиво 'шутить' будет уже весь род 'обиженного' былым невниманием букки. А это чревато — задавят количеством.

Тут уж оставалось одно. Стоять и ждать, когда ему надоест тебя звать и, спустя непродолжительное время, уйдет... или не уйдет — и тогда тебе все же придется выполнить его просьбу.

С моим-то счастьем выпал второй вариант развития событий. Букки никуда не ушёл — все та же лохматая светловолосая макушка торчала из кустов, а большущие зеленые глаза требовательно просверливали где-то в районе грудины дырку. Черт!

Мысленно распрощавшись со всем, чем только можно — лучше к его проказе морально подготовиться заранее и ничего хорошего себе не придумывать, — решилась пойти за малорослым товарищем.

— Да, не боись ты, — тихим и удивительно приятным голосом зашипел на меня он, — мы с драконьими подопечными не связываемся.

— А я подопечная?

— А кто же? — на меня удивленно взглянули, — она и есть. Вон и метка драконья в ауру вплетена — все как полагается.

— Это не метка, — даже обидно стало оттого, что меченой обозвали, — это знак рода и все.

— Ну, так я и говорю, метка, — и не прерывая разговора двинулся дальше, отодвигая очередную ветку, — да не стесняйся ты, тут все с такими ходят.

Вот уж чего и не думала, но в мысленную копилочку запоминалку об 'выяснить по поводу меток' закинула. Провожатый, тем временем, продолжал:

— Даже некоторые из наших, кто у драконов на службе.

— И ты?

— Скажешь тоже, зачем мне это надо? — мы продвинулись вглубь еще немного, — Не, я птица вольная.

— Ну-ну, — как же, вольная.

А живет на территории клана — значит, как минимум от одного дракона он зависит. А вождь, как я уже осознала, не из тех, что забывает долги. Даже мелкие — уже были прецеденты, знаем.

— И что же тебе от меня надо? — оглянулась, сквозь куст мы уже пробрались, причем огибающая его чуть заметная дорожка явственно намекала, что могли бы его и просто обойти. Вот же ж, зараза мелко-пакостная! — Куда ты меня вообще привел?

— Да тут уже, совсем рядом, — когтистый палец указал на соседний куст.

Э-э-э не-е-е, в этот раз больше драть себе волосы и одежду колючими ветками не полезу.

Сложила руки на груди и встала, как вкопанная, всем видом показывая, что больше на его пакостничество не поведусь.

— Ты чего это? — букки удивленно повернулся, как только понял, что за ним больше никто не следует.

Скосила глаза на замеченную дорожку и скептически посмотрела на него.

— Не специально я, — тяжко вздохнувший эльф потащился в обход нового препятствия, — просто так удобнее.

— Ну, с твоим ростом, может быть, — усмехнулась я, — а вот мне-то как было? Так что у тебя там? Ты не ответил.

— Да странность одна, вот ждал хоть кого-то, чтобы с этим разобрался, — хмыкнул, — нам такого 'счастья' тут и даром не нужно. Лучше, чтоб вы этот подарочек побыстрее к себе забрали, а то всю эстетику портит на вид.

— Темнишь ты что-то, — насторожилась я еще больше.

— Да, что тут темнить-то?! — и, неожиданно нырнув вглубь зарослей, пошебуршал там и продолжил, — иду я себе...

— Угу, никого не трогаю, — перебила я, не удержавшись.

— Умная больно?.. — недовольное шипение напомнило, что с этим товарищем лучше дружить, потому прикусила язык и решила приберечь собственную язвительность для более адекватных индивидов. Через минуту моего молчаливого ожидания и аккомпанемент эльфячьего недовольного сопения, тишину прервал все тот же тихий и немного сердитый голос:

— Так вот, иду я... — сделал паузу в ожидании 'а вдруг что-то ляпнет' и продолжил, — травка вокруг, деревья, цветочки... и тут бац! — передо мной неожиданно, словно театральный занавес, разошлись густые ветви, — девица... хвостатая... не из нашенских будет.

Я же... вовсю таращилась, пытаясь сообразить, куда еще вляпалась? Вернее, меня туда вляпали некоторые нехорошие личности.

В средине кустарника, прямо на корнях лежала очень симпатичная, рыжеволосая девушка с... хвостом неизвестного происхождения. В памяти упорно не находилось ни одного подходящего — для такой специфической особенности, — варианта из всего разнообразия местного магического контингента.

Еще больше настораживал ее вид — синяки, ссадины и изможденный вид мало кому красоты добавляет. Честно, если бы не тяжело поднимающаяся иногда грудь, можно было бы ее вообще за мертвеца принять.

Оглянулась вокруг — никаких следов вокруг. Ни того, что девушка сама сюда пришла, ни что ее кто-то приволок... сделала еще шаг вперед и присела на корточки. Откуда же ты взялась, такая вот красавица?

Портал? Да ну, бред!

Пульс за ухом, у основании черепа, прощупывался, хоть и слабо. Чуть прикрыла глаза, переходя на магическое зрение. Рука, не прикасаясь, скользнула с прохладного, местами испачканного, лба; прошлась вдоль стройной шеи, которую кое-где прикрывали рыжие, с запутавшимися в них соринками, локоны; дальше сдвинулась к груди; еще ниже... в районе солнечного сплетения еле-еле бился хорошо знакомый слабый свет. Ух ты, так мы еще и маги?! Физическое истощение, конечно, сильно сказывалось, но если бы из нашей незнакомки магию кто-то не высосал почти до последней капли, то вряд ли бы на ней все столь пагубно сказались эти вот 'украшения' на теле.

И что делать будем?

Встала в полный рост и осмотрелась еще раз. Ох, и не нравится мне все это. Телефон решила в этот раз не использовать — не было у меня к нему особого доверия, не смотря на все магические защиты от прослушивания со всех сторон понавешанные. Да и долго это. Пока дозвонюсь кому нужно, пока меня соединят с кем надо...

Чуть прикрыла глаза и четко представила себе суровое лицо, темные волосы, жесткую улыбку прячущуюся в аккуратной эспаньолке — сформировала мыслеобраз с картинкой места, где нахожусь и наговорила сообщение. Пальцы сами сложились в отработанный до автоматизма завершающий знак и... Осталось только ждать. Вестника я уже послала, как и просьбу о помощи четко озвученную.

Ожидание было недолгим. Через пару минут услышала хлопанье крыльев со стороны дороги и звук, будто на асфальтированное покрытие сбросили многотонный мешок без парашюта. Следом затрещали ветки — кажется, у местных обитателей только что появилась не просто новая тропинка, а целая проторенная однополосная колея.

Это у него такой шум со словом 'тихо' ассоциируется?

В следующий миг сверху, над небольшой прогалиной и кустами, где я засела с букки возле нашей потерпевшей, исчезло солнце. Вернее, чья-то слишком большая голова его заслонила.

— Вообще-то, я просила 'не привлекая внимания', — обратилась я к драконьему глазу, что сейчас прямо на меня недовольно взирал, — у нас тут ЧП и не хотелось бы, пока не разберемся, что к чему, раструбить об этом куче народа.

Золотистый с узким зрачком глаз еще минутку меня поизучал, потом морда немного приподнялась и уже чья-то совсем наглая ноздря чуть не сбыла с ног насмешливым, с дымком, фырканьем. Следом все драконье внимание привлекла моя находка.

Чешуйчатый сначала просто ограничился созерцанием, потом скосил глаз на букки, заставив того поежиться и вжать голову в плечи, прижав большие, чуть лопоухие уши, и усерднее стал принюхиваться к девушке, все больше хмурясь в ответ на собственные, мне пока неизвестные, мысли.

И я его понимала. Обнаружить почти 'на пороге' собственного дома голый измученный полутруп... Не просто неприятно, а чревато последствиями. Неизвестно еще кем эта девица окажется, как она сюда попала и — самое главное! — в чем могут обвинить клан?

Темные чешуйки на миг вроде как засветились изнутри, сияние все уплотнялось, словно кокон покрывая могучее тело огромного ящера, дойдя до пика яркости, вспыхнуло ослепительно и погасло, показывая огромного мужчину на месте, где еще недавно высился черный дракон.

— Ты, — Кинейд Маккензи повернулся к букки, — ничего не видел.

— Ясное дело, — буркнул тот, — ничего не видел, да, — и скосил на меня хитроватый взгляд.

— Нет, не понял, — дракон все так же холодно смотрел на моего нового знакомца, — клятву.

— Так я же..

— Ну!.. — эльф словно сжался изнутри, скукоживаясь под ледяным взглядом и покорно забубнил:

— Клянусь Древом Лесным, что никому об увиденном и услышанном сегодня здесь рассказывать не буду...

— ... никому, кроме вождя клана Маккензи и его посвященных, — все еще требовательно смотрел на него дракон, не давая увильнуть ни от предстоящего подробного допроса, ни от ответственности за возможное сокрытие чего-либо.

— ... никому, кроме вождя клана Маккензи и его посвященных, — послушно повторил тот.

— Свободен, — и, уже отворачиваясь, добавил, — придешь завтра пополудни к малой двери, расскажешь как нашел.

— Так я ж...

— Свободен!

Больше на букки никто внимания не обращал. Я опустилась рядом с девушкой на колени одновременно с драконом. Не столько для того чтобы помочь, сколько чтобы взглянуть на его действия.

— Что-то нашла? — все тем же без эмоциональным голосом спросили меня.

— Полное истощение, поверхностный осмотр показал — вроде как кроме того, что видим, больше ничего нет, но я бы еще после перемещения задействовала пару формул, запускающую полную диагностику.

Дракон все так же увлеченно таращился на незнакомку:

— Интересно, — чем-то интонация произнесенного меня насторожила.

— Вы ее знаете?

— М-мы-гы, — и что это должно означать? — Догадываюсь.

— И-и-и... — ну, правда, интересно же, что это за девица. Даже вперед чуть подалась, чтобы ни словечка не пропустить.

Может, получится на нее перенаправить драконий матримониальный интерес, если барышня не замужем. А то я себя в последнее время чувствую призовым кубком, потому что помимо просиживания штанов над бумажками в библиотеке, у меня теперь еще одна забава — избегать драконьих встреч.

Спасибо Лулаху, брауни замка, показал все укромные уголки и коридорчики. Мы с ним очень быстро сдружились.

Не знаю, что послужило тому причиной — его родство с нашей Битэг или мое умение обходить острые углы в общении с их народом (все-таки, длительное совместное проживание с нашими брауни тоже давало о себе знать), но факт — вредный с остальными Лулах, гроза Эйлен Донан Кастл, со мной — сама доброта.

Специфическая такая, с черным юморком иногда, но да — доброта, не иначе.

На ответ от дракона я рассчитывала зря. Эта скотина, властью обличенная, даже виду не подал, что не услышал. Он мой вопрос просто проигнорировал. Обидно.

Тем временем, вождь, поднявшись, оглянулся:

— Придется поработать ездовым животным, — вздохнул он, и обратился ко мне, — поднять ее сможешь?

— Разве что только левитацией, — с сомнением произнесла, раньше я как-то это заклинание на живых существах не особо практиковала.

— Попробуй ее сильно не трясти, — кивнул, соглашаясь, Маккензи, — я сейчас перекинусь, залезешь на меня, усядешься поближе к шее, — в голове пролетела мысль о том, что вот всегда мечтала на шее у мужика посидеть и ножки свесить... — а потом уже ее к себе слевитируешь и будешь придерживать. Справишься?

— Куда ж я денусь? — проворчала, понимая, что задачка немного осложняется, — только станьте так, чтобы я ее видела.

— 'Стань'.

— Что? — не поняла.

— Я говорю, что мы, как подельники по сокрытию тела, вполне можем перейти на 'ты', — что-то мне как-то... не хочется.

— Но... — фразу под таким взглядом даже не закончила, все равно бессмысленно.

Этого мастодонта даже многотонный таран не прошибёт, не то, что какие-то там правила приличия или субординации.

На плоской площадке, что была расположена на одной из башен замка, мы приземлились мягко. А вот всё остальное — сплошной кошмар. О том, как я поднимала на дракона и устраивала... тело... можно отдельный рассказ написать.

Ладно слевитировать, имея визуальный контакт, вполне реально сделать. Хоть и приходилось это делать очень аккуратно, чтобы не поставить несчастной еще больше синяков или — не дай Силы! — что-то сломать. А вот, как я ее усаживала перед собой... врагу такого 'счастья' не пожелаешь. Словно гуттаперчевую куклу пристроить пытаешься — все в разные стороны разъезжается и ничего вместе держаться не хочет.

На крыше нас уже ждали. Лулах и два его подчиненные (кто-то из младших родственников) помогли аккуратно спустить девушку и уложить на походные носилки. Я же так и осталась сидеть на чешуйчатой шее.

И вовсе не потому, что мне там так сильно понравилось. Просто, после полета еще не отошла — он хоть и не был особо долгим — до замка все же достаточно близко, но... Дракон, бессовестный, честно предупредив меня, что не хочет светить ни своим положением 'ездового пони', ни своей находкой — потому поднимется 'немноже-е-ечко выше'.

Это его 'немножечко' унесло меня с безымянной девицей в такие далекие выси, что и в сосульки превратиться не составило бы особого труда. Так что после пусть и короткого, но просто-таки ледяного полета, мышцы мои настолько окоченели, что отодрать меня можно было бы только вместе с какой-нибудь горелкой.

В роли горелки выступил сам 'ездовой ящер'. Нет, поначалу он еще минуты три постоял, как вкопанный — видимо, понадеялся что я сама вот-вот сползу. Ага, щазззз! Потом же, когда сквозь сцепленные губы (по-другому не получалось — стоило открыть рот чуть побольше и они начинали выстукивать мелкую дробь) я смогла высказать причину своих посиделок на чужой шее, перемежая цензурную лексику с... репертуаром из блатного жаргона моих бывших клиентов, дракон решил взять решение вопросы в свои руки... Точнее, зубы.. Рот? Глотку? Неважно.

В общем, эта скотина, ничего не говоря, повернула ко мне свою громадную морду и... дыхнула... огнем...

Думала сгорю. Я хоть и саламандра. И огонь вроде как моя родная стихия. Вот только, от драконьего огня — заимей тот желание меня сжечь, — это не спасло бы. Ибо драконы есть суть изначальная магия, и по желания могут плеваться первородным огнем, от которого не спасает ничто.

Ну вот, он дыхнул. Я... даже мысленно с жизнью не успела попрощаться. Мелькнуло только что-то о том, что 'свидетели долго не живут' и 'специально дамочку с брауни первыми сбагрил'...

Оказалось, это меня грели. Каким-то особым дыханием, а видимость огня — один сплошной иллюзорный эффект и никакого вреда... В общем, ему повезло, что мочевик у меня крепкий — а то ходить бы ему... в общем, вы поняли.

Я... сдержалась. Нет, мысленно внутренняя цензура сдалась под давлением обстоятельств и отпустила мою словесную фантазию в свободный полет. Думаю, если бы дракон умел читать (слышать) мои мысли, то в этот раз спалил бы по-настоящему, инквизиторствуя по полной.

А так, я секундочку посидела, все еще не до конца веря, что жива и даже местами здорова (нервов моих этот гад все же частично 'пожег' немеряно) и стала сползать с уже почти родной шеи. Времени на 'прийти в себя окончательно' мне не дали. Как только Маккензи-старший принял человеческий облик, схватил бесцеремонно меня за руку и потащил за собой в одну из башен.

Э-э-э! Ну, я так не играю! Так и хотелось крикнуть что-то о сказочных канонах. Мол, в башню прЫнцессу тащат рыцари (а не злобные драконы) и не за руку, а на руках. В общем, никакой справедливости.

Хотя-а-а... положа руку на сердце, не особо-то я и сопротивлялась.

Во-первых, неплохо было бы размяться — и ступени самое то, чтобы привести свой организм в относительно нормальное состояние после переохлаждения и экстренного обогрева. А во-вторых, любопытство, оно, как известно, и кошку сгубило, что уж говорить о какой-то там саламандре.

Не давало мне покоя столь экстравагантное появление в моем поле видимости загадочной голопопой дамы. Тем более, что идентифицировать ее принадлежность я так и не смогла. Вернее, у меня уже по дороге вверх по лестнице возникли первые несколько безумные мысли (все же слухами земля полнится), но слишком все это невероятно было, как раз где-то на уровне мифов.

А дальше закрутилось. Сначала мне пришлось ее еще раз совместно с драконом осмотреть и облегченно вздохнуть: предыдущие выводы оказались верны — внутренних повреждений не было. Потом уже самостоятельно пришлось обработать у нее каждую ранку и синячок.

Лулах был исключительно на подхвате. Дракон же сразу заявил, что больше ни один мужчина из его клана не притронется к ней, без крайней на то необходимости, во избежание возможных проблем...

В общем, умоталась я знатно, а когда выглянула в узкое стрельчатое окно, поняла что уже даже не вечер, а полноценная ночь. Пусть до полнолуния еще пару часов, но пока я домой доберусь...

Чтоб этому букки еще не раз 'веселую' ночку пережить, за мои нынешние страдания! Не мог, кого-то другого подкараулить со своим 'подарочком'!..

— Куда это ты собралась? — иногда исчезающий из комнаты с больной, дракон застал момент, когда я, немного размяв усталую спину, натягивала скинутые до того туфли.

— Странный вопрос, — пробурчала себе поднос, — меня дома, между прочим мама с ужином ждет и переживает. Если уже с фонарями по всей округе не ищет — позвонить ей, с вашей-то подопечной, у меня времени не было.

— 'С твоей', — продолжила обуваться, решив очередное его исправление пропустить мимо ушей. Хочет ко мне на 'ты' обращаться? Пусть. У самой же язык не повернется ему тыкать. И я даже не знаю, что должно было бы произойти, чтобы прорвать этот внутренний барьер. Потому просто пожала плечами, — и о маме не беспокойся — я ее предупредил, что ты здесь останешься.

Я так и замерла с зажатой в руках правой туфлей — левая уже красовалась на ноге. Могу себе представить, что он наговорил маман. А вернее, что она себе там уже понапридумывала...

Катастрофа! Одно дело отбиваться от пристального внимания некоторых драконов, со всем другое — отбиваться от моей мамзель, почуявшей запах дичи (будущего муже) в лице вождя клана. Логика у нее такая — дочь ночует в доме почти-холостого мужчины — готовься к свадьбе... С амбициями у нее все в порядке. Да и для меня она всегда пыталась выбрать все самое лучшее.

А в том, что Кинейд Маккензи, с ее точки зрения — самое лучшее, даже сомневаться не приходится.

Обреченно взглянула на подставившегося дракона. Бедняга. Он еще не знает как сильно влип... Додумать мысль на дало громкое воззвание желудка к нерадивой хозяйке.

Поздний ужин был... Он просто был. Отсидеться в комнате своей временной подопечной мне не дали, заменив, вышедшим из портала прямо там, Лулахом, потащили в замковую столовую залу. Предыдущие воспоминания об оной подтвердились — такая же огромная, холодная, с высокими потолками и потемневшими от времени балками перекрытия; устрашающих размеров каминами и креслами рядом с ними, не уступающими первенство в своей монструозности.

По случаю позднего времени, свет на главной люстре, стилизованной под древнее колесообразное нечто с рожками в виде свечей, не зажигали и обошлись всего лишь несколькими настенными светильниками позади стола, от чего помещение почти полностью утонуло в темноте, а неверные тени, отбрасываемые мебелью и нашими персонами, имели искривленный, совершенно гротескный вид. В общем, тот еще антураж для спокойного поглощения пищи.

Правда, о спокойствии и говорить не приходилось. Этот гад ползучий, вызывающий у меня уже просто неконтролируемое раздражение, совершенно не желал 'колоться' и рассказывать, что за девица мне попалась и какой еще гадости в связи с этим стоит ожидать с собственной судьбе после подобных 'подарков'.

Вместо этого, гадкий дракон разными способами пытался развести на откровенный разговор о нашей с мамой жизни дома. Оно, конечно, может и ничего страшного, но вот давать о себе лишние сведения никому не хотелось, тем более такому индивиду как наш вождь. Фиг его знает, как он захочет использовать подобную информацию.

Сами понимаете, можно было себе только заработать несварение желудка от постоянного дергания, а не сытый желудок. Кушать в таких условиях совсем невозможно, так что, поковырявшись кое-как тарелке, сбежала обратно.

Следующие несколько дней показали, что одному конкретному дракону наглости не занимать. Я практически перебралась в ту самую башню с благословения дорогой мамули, которое буквально в первый же день доставил Серж вместе с моими же вещами и собственными ехидными комментариями.

Потянулись монотонныe дни, когда практически не было возможности выползти из 'палаты больной'. Несколько часов в день, между лечением и вливанием порций магии для ускорения регенерации в девушку мне даже удавалось поработать с отданными драконом для изучения бумагами все по тому же делу об убийствах. Не давало мне покоя пару моментов... но вот чем она мне не нравятся, я так и не смогла себе ответить. Дракону об этом, естественно даже не заикалась — к этому чешуйчатому надо идти уже с готовыми аргументами.

Иногда все же удавалось выбраться из моего невольного заточения и дотопать до библиотеки, но... часто встречаемые по пути подозрительные личности — иногда совсем бандитской наружности, — напоминали о моем изначальном желании держаться от конкретно этого дракона и места его обитания, как можно дальше — не дай силы услышать, что-то не то... Мама даже моей могилки не найдет после этого.

Наша найдёна постепенно поправлялась, кожа сменяла свой синюшный цвет на вполне приличный живой, розоватый оттенок; синяки, царапины и ссадины исчезали, а общий внешний вид уже почти ни в чем не указывал на предыдущее, плачевное, ее состояние.

Беспокоило меня только одно — девушка все еще не приходила в себя. Но и эту загадку удалось вскоре раскрыть — вождь, пользуясь моими редкими, но постоянными отлучками, накладывал на девушку заклинание сна. Естественно мою персону почему-то об этом предупреждать никто не собирался и если бы не моё — раньше предполагаемого срока, — возвращение из путешествие в библиотеку и обратно, так бы я ничего и не узнала...

— Ты кто? — хриплый тихий голос вырвал меня их размышлений. Чуть затуманенные сном темно-карие, почти черные глаза, смотрели на меня настороженно.

— Вот и я задаюсь тем же вопросом — кто я здесь? — потом сбросив с себя остатки задумчивости, принялась за допрос, — Я Женевьев, а тебя как зовут?

— Где я? — кажется, на мои вопросы и тут не собираются отвечать.

— Не-е-е, так дело не пойдет, — уперлась я, — игра в 'ответы — вопросы' работает только 'дашь на дашь'. Либо ты мне отвечаешь, либо я молчу... За просто так могу только сказать одно — с моей стороны что-то плохое ты сможешь увидеть только в ответ на собственную, сотворённую гадость.

Молчание длилось уже минут пять. Прерывать его я не спешила, как и подгонять собственную подопечную с каким-либо решением. В чем-то я ее понимала, наверняка ведь, в предыдущем месте обитания с ней не сильно хорошо обращались, раз к нам попала в таком состоянии, потому боязнь вернуться к прежним мучителям совсем ей не хотелось. Опять же таки, она меня совсем не знает, а потому и речи никакой не может быть о доверии.

В общем, ситуация была та еще, и единственный выход из нее для девушки был один — положиться на собственную удачу и попытаться довериться хоть в малом.

— Лазанья, — не поняла. Она что, кушать хочет? — Так я где?

— Кушать я тебе дам, а на вопрос ты так и не ответила, — пробурчала я, одновременно дергая завязанный на руке шнурок с амулетом для вызова кого-нибудь из обслуги.

— Зовут меня так, — проявила уже недовольство девушка, — Лазанья Бесовская-Демонович, — и, помолчав, добавила, — правда, от перекуса бы тоже не отказалась.

Я, ошарашенная столь экстравагантным именем, автоматически попросила у появившегося молодого брауни, принести чего-то легкого перекусить для уже выздоравливающей, ну, и мне заодно — надо же шок как-то заесть (тут, оказывается, не только имя, но и фамилия...). Попыталась понять, почему иногда мамы-папы над собственными детьми так издеваются. Что надо мной, что над вот этой вот... жертвой родительской фантазии...

— Хоть слово о макаронных изделиях — и я тебя спалю нафиг, — худенькое полудохлое, только что выбравшееся из почти-что-комы чудо, а все туда — машет у меня перед носом своей ручкой-веточкой...

Ей, чтобы в нормальную форму прийти еще есть и есть...

— Не боись, — усмехнулась ей, -не одна ты страдаешь, — и протянув для пожатия руку, добавила, — можешь звать меня Женей.

— А я Заня, — легкое пожатие и кривоватая ухмылка на бледноватых губах показали — сработаемся.

Потом я вспомнила, что брауни видел мою пациентку пришедшей в себя — значит, не преминет доложить об этом Лулаху. А там, где Лулах — и драконище... то есть, шансы мои узнать о происхождении своей нынешней собеседницы значительно сокращаются, если эти две заразы явятся раньше срока — не выдать мне информации, как своих ушей без зеркала...

— А давай, пока мы ждем, ты мне быстренько расскажешь — кто такая ты есть, а то тут такую их этого тайну за семью печатями сделали из твоего происхождения, что меня скоро разорвет от любопытства, — протараторила я пулеметной очередью и, сделав умильное личико, уставилась на девушку.

Вернее очень постаралась это сделать, но... Та сначала шарахнулась от меня (неужто такая страшная?), потом фыркнула и... засмеялась:

— На меня подобные ужимки не действуют — двенадцать сестер и младший брат такой иммунитетище выработали — на несколько поколений хватит, — и хихикнула каким-то своим воспоминаниям, — а что это они тебя на информационную голодовку посадили? Вроде как я их своего происхождения секретов не делаю.

Я лишь руками развела. Ну, не буду же в самом деле говорить, что Маккензи решил перестраховаться и если барышня не выжила просто прикопать ее хладный трупик, где-то по-тихому? Потому видать и секретность такую развил — чтобы родственники (наверняка влиятельные, раз даже он подсуетился) даже не подумали у нас в клане концы искать...

Хотя-а-а, не удивлюсь, если кроме тех его мотивов, о которых я сама догадалась, есть еще чего-то подобного вагон и маленькая тележка.

— Гады, они все, — пожаловалась я, решив высказать сей короткой фразой полуправду, — мне домой надо к клиентам-разборкам, а они меня на расследования убийств кинули. А у меня концы с концами не сходятся — мне чтобы хоть что-то понять нужно столько бумажек перелопатить, для того чтобы понять кто чем дышит и на что способен... И чем дальше, тем больше мне кажется, что меня с этими бумажками просто по-тихому убрали от этого дела, чтобы под ногами не мешалась, а сами... В общем, все мужики кАзлы... И сватовство это еще...

— И тебя достали? — и тон такой... сразу чувствуется — наболело.

— Не то слово, — вздохнула.

— Ладно, надо нам с тобой поболтать пока не помешали, — девушка постаралась удобнее устроиться.

Получалось у нее это плохо — я кинулась сразу поправлять подушки под спиной, помогла принять полу-сидячее положение и дала попить немного остывшего укрепляющего отвара. Потом сама присела у нее на кровати, чтобы лучше слышать — все же она еще была слишком слаба и голос оттого не отличался особой громкостью.

Оказалось, те мои вскользь упомянутые как-то подозрения подтвердились. Ходили среди нас слухи об одной ведьмовской семье с демонами нижнего мира породнившихся. Ходить то ходили, но так на уровне слуха и остались. Ну, мало кто готов был поверить, что могут быть желающие на добровольную связь с демоном. Иногда проскакивали с магических семьях связи с чертами и бесовками, но не больше. Все же демоны — существа иного порядка со своей своеобразной моралью и закидонами.

Но это все так — второстепенное. Сама суть демонов — почти на семьдесят процентов антагонистична нашей природе, структуре, образу мышления, а тут... Потому и мало кто верил в сказки о неких ведьмах имеющих семьи с демонами...

В общем, все это я своей новой знакомой и выложила.

— Ты только моей маме, тете и сестрам не говори — посоветовала она и продолжила свой рассказ.

Мама Зани оказалась замужем за Повелителем АДа. И в силу некоторых причин (я правда, не совсем поняла причем тут ее, Занина, прабабушка по материнской линии) в семье на данный момент насчитывается еще двенадцать девочек и один мальчик. Все сестры полукровки — ведьмы с демонической кровью, которая выразилась в усилении способностей в огненной магии и милом, с пушистым кончиком, хвосте.

Правда, одна из Заниных сестер отхватила отцовской крови чуть больше и смогла принять на себя демоническую суть. Теперь же верховодит всем баб-коллективом на темной стороне Шеола, помогая отцу в управлении подданными.

Минуты на две рассказчице пришлось прерваться, ожидая пока все тот же младший брауни поставит рядом с кроватью столик на колесиках полный снедью и удалится, а потом продолжила.

В принципе, жизнь в большой семье девушку всегда радовала и особых глобальных недовольств не вызывала. Если бы не желание некоторых родственников выдать замуж побыстрее (как мне это знакомо)...

В какой-то момент последнее ей так надоело, что она плюнула на все и переехала в Шотландию под бок очередной своей родственницы-чистокровной ведьмы,бабке Зосе (по крайней мере, эту почтенную женщину Лазанья 'обозвала' именно так), жене одного из глав клана в районе Аберфелди. Не сказать, чтобы от нас это ближний свет — так, где-то ближе к центру страны, равнинной ее части, но все еще считающееся Нагорьем. Его окраина.

В общем, от домостроевских планов родственников по поводу своей кандидатуры, она конечно убежала, но... Как оказалось в Шотландии ее ожидала совсем другая напасть.

Клан той самой бабки Зоси оказался совсем не прост и был одним из тех немногих, что на протяжении тысячелетий в своих Храмах возносили молитвы-заклинания на истинном драконьем, вплетая в матрицу мироздания изменения, и приведшие к Слиянию миров.

Заня, как раз, присутствовала при этом моменте. Чем, честно говоря, повергла меня в шок. Я, все же, думала — что она моя ровесница. Работавшая, до того момента, у себя дома девушка в одной из команд чистильщиков при Совете, была вынуждены срочно переквалифицироваться и сначала помогать драконам адаптироваться в нашем мире, одновременно помогая, уже своим, находить общие точки соприкосновения с чешуйчатыми...

В общем, роль дипломата... 'опасна и трудна... и на первый взгляд, как будто...' очень уж легка...

М-да, из песни слов не выбросишь.

Жизнь ее на новом месте наладилась. Уважение и репутацию она себе уже заработала, доходы были вполне себе неплохие (это если не считать финансовой поддержки семьи). В общем, зажила себе.

Теперь она была, можно сказать, в свободной полёте... Ну та, относительном. Иногда выполняла особые поручения от Совета магов Шотландии и всегда имела право отказаться, от оных, если что-то ее в них настораживало.

Вполне можно быть счастливым и спокойно жить при такой судьбе, если бы не одно но — драконы. Эти чешуйчатые, почему-то, решили, что она просто обязана стать женой одного из них. Ни к какому клану Заня не принадлежала — потому отбываться приходилось постоянно и много. Частично спасало особое отношение к ней верхушки драконьей иерархии, а так же демонические родственники, от свободной охоты...

Меня же удивляло одно — столько времени продержаться и не сдаться на милость драконам — это нужно быть ассом конкретно в этом деле. По-моему я знаю, у кого можно взять пару уловок на вооружение.

Нормально договорить нам не дали — ввалившийся в двери дракон зыркнул на меня таким взглядом, что впору было под стол прятаться... Наверное еще неделю назад подобное меня бы испугало, но теперь... Смысл бояться?..

Перегорел, наверное, какой-то винтик внутри меня отвечающий за все мои страхи.

Да и дракону опасаться (на мой взгляд) особо было нечего — вряд ли эта ведьма с демоническим уклоном рассказала бы мне что-то архисекретное, не тот характер... или он боялся как раз того самого обмена опытом по драконоотпугиванию? Ведь если она смогла вовремя отмахиваться от их настырного внимания, то и я смогу?!

На минуту даже проскочила мысль, что может самый главный Маккензи имеет на девушку виды... Проскочила и пропала. Не так они друг га друга смотрят, не так...

Все же надо постараться еще раз улучить минутку на общение наедине с этой полуведьмой-полудемоном.

* * *

— Да, не эту структуру в цепь ставить надо, не будет оно работать в таком порядке! — Заня уже неделю меня учила правильно ставить защиту от антимагички и кое-чего еще, — вот здесь мизинцем немного вправо повести нужно, кругом на пол-оборота, и выдох начинать надо на два слога в последнем слове заклинания раньше. Все, давай сначала!

Оставалось только закатить глаза и сделать энную попытку воспроизвести сказанное в точности. И дело даже не в моей несообразительности. Просто... оно, заклинание, хоть и было построено на основе огненной стихии, но и имело нотку демонической магии, которая, естественно, не имеющим даже капли демонической крови, давалась, ой, как непросто. Вот мы и пытались элемент демонической магии заменить моим драконьим наследием.

Занимались мы этим не просто так, от нечего делать, а исключительно с определенной целью и по настоятельной просьбе одного не в меру властного дракона.

Все началось с рассказа...

Рассказа Лазаньи о том, как, на самом деле, так получилось, что она оказалась в настолько плачевном состоянии. Ведь ее уровень магии достаточно высок для того, чтобы не быть на побегушках у Совета, а в этом самом Совете заседать.

Маккензи, на удивление, не торопился меня выгнать из комнаты для конфиденциального разговора с очнувшейся пациенткой. Наоборот, потребовал от, явившегося одновременно с ним, Лулаха накрыть в нашей с девушкой комнате-палате стол для полноценного завтрака на троих и приступил к 'допросу'...

В один не самый чудесный день близкие родственники ведьмы связались с ней с просьбой прибыть как можно скорее. Позже уже выяснилось, что те, не желая наводить панику в массах, обратились с ней с деликатным делом — расследовать смерть одного не чистого на руку, но довольно сильного мага-антиквара занимавшегося, как и многие его коллеги, контролем за оборотом запрещенных или требующих особого присмотра магических товаров в продаже.

Одними из них как раз и были эгрегоры. Так называемые реликвии, из века в век передающиеся по наследству и приобретающие таким образом свою 'душу'. Иногда хорошую, иногда плохую. Последние, кстати, из серии, так называемых у простонародья, 'проклятых вещей'.

Если определить более научным, но вполне доступным слогом — любая вещь после длительного пребывания во владении одного человека приобретает своеобразный 'ментальный конденсат', отпечаток следа ауры владельца и частично его характер.

Собственно именно таким образом вещь и приобретает характер. У плохого человека не может образоваться эгрегор с хорошей аурой, становясь предметом, который в лучшем случае будет способствовать хозяину во всех плохих начинаниях... Действуют они на всех — и на владеющих магию в том числе. Просто, на кого-то в большей степени, на кого-то — в меньшей.

Самое худшее, если такой 'проклятый' предмет попадет в руки простого человека, не имеющего магического дара. Сумасшествие в таком случае не самая страшная участь.

Потому контроль за такими предметами ведется очень строго. И именно такие маги, как погибший, которые под видом скупки антиквариата занимаются поиском и изыманием эгрегоров с плохой аурой из общего оборота.

Так вот об убитом. В принципе, такое тоже иногда случается (убийство, я имею в виду). И чаще всего по совершенно банальной причине — человеческая жадность... но в этот раз... Способ этого самого убийства оказался очень уж подозрительным для магов, занимавшихся расследованием. И после описания обнаруженных на месте Заней следов в энергетических слоях, я поняла, что очень похожим на то, что произошло в нашем городе.

В общем, ее попросили расследовать это дело — аккуратно, не вызывая лишней огласки и, часто последующей за ней в таких случаях, паники. А потом, я думаю, уже понятно, что случилось — ниточка к организаторам убийства привела ее туда же, куда и нас — в Шотландию.

Правда здесь она, естественно, смогла продвинутся значительно дальше, чем я. Оно и понятно — наработанные связи и информаторы, которые сплошным потоком сбрасывали ей все услышанные проверенные и не проверенные слухи, намного больше помогают, чем просто изучение бумажек.

И все бы хорошо, но... Поток этот оказался довольно большим, а проверять надо было все. Видимо, что-то ценное все же ей подкинули тогда. Иначе с чего бы надо было похищать и запирать в каменном мешке два на два метра, находящегося неизвестно где, с наброшенной на нее антимагической сетью.

Первое, что спасло девушку — та самая защита, которой она меня теперь обучала.

Большая семья, где дети — поголовно все магически одаренные и часто любящие пошалить, кого угодно научат круглосуточно ходить, сидеть, есть и спать в навешенном магическом щите. Тем более в такой — специально разработанной в семье Бесовских-Демоновичей, от стихийной и демонической магии. Вот эта-то защита и спасла от моментального выкачивания магии заклинанием, наброшенным на нее злоумышленниками.

Второе, что помогло выбраться из собственной тюрьмы до повторной встречи с похитителями (которую она, вполне вероятно, не пережила бы) подаренный отцом-демоном еще в глубоком детстве артефакт — гранатовый браслет с одноразовым порталом. Заклинание на нем было сделано искусно, это я вам точно говорю. Жаль только построено оно исключительно для работы с теми, в ком присутствует демоническая кровь.

Капля крови пробуждала в артефакте древние строки, активируя начало работы целой цепи заклинаний. Первым шла аккумуляция сил для построения портала в ближайшее безопасное место.

Вторым была сама транспортировка и последним — одновременный с ней сигнал бедствия родственникам-владельцам схожих браслетов, то есть только родителям сестрам и брату. Тем, кто действительно ее спасет и защитит.

Так вот, первая встреча с похитителями не принесла ей ничего кроме побоев и допроса на тему, что она знает (те самые синяки и ссадины имели именно это происхождение). Потом ее на время оставили — что-то отвлекло внимание от дальнейших издевательств. Повтора Заня не хотела, потому старалась действовать как можно быстрее.

Собственно результат ее желания побыстрее выбраться оказалось второй причиной плохого самочувствия — практически полное магическое истощение.

Создатели артефакта, спасшего ее из плена не учли того, что его носитель может оказаться отрезанным от внешних магических потоков, потому браслет после активации брал силу для последних двух основных навешенных заклинаний напрямую из доступного источника — Зани. Энергии хватило только на портал (что уже немало), а вот подача сигнала ее просто убила бы, если бы...

На мой вопрос 'где же браслет'? Девушка сжала как-то по-особому левое предплечье, показывая глазами на медленно проступающий сквозь дымку невидимости красивый массивный браслет из черненного серебра, полностью усеянный россыпью мелких бордово-красных камней.

— Раньше основа была из золота, но после того как однажды старшую сестру украли, пришлось вносить дополнительные изменения во всех браслетах, потому решили сменить металл, — продолжила она, легонько пройдясь пальцами по отшлифованным красным, почти черным, горошинам карбункула, — теперь опять вот... придется. Думаю, в этот раз папа закажет белое золото...

Удивилась тому, что какое-то идиоты решили украсть дочь демона. И не побоялись же?! Правда, потом вспомнила, что и Заня не избежала сей участи... Все же жизнь людей ничему не учит. Особенно, почему-то, игнорируют чужой, печальный опыт, думая, что с ними уж такого точно не случится.

Мы сидели с ней на скамейке в маленьком саду во внутреннем дворе замка. Солнце уже клонилось к закату и в принципе можно было бы еще поработать с заклинанием, но... У меня уже начало получаться и моя новая подруженция, сказав, мол, главное я поняла смысл, а дальше уже буду сама навыки отрабатывать. Если лениться не буду — то и пары дней достаточно, чтобы новая защита начала накидываться сознанием на автомате. Я была с ней согласна.

Потому сейчас сидела, наслаждалась неожиданно выдавшейся минуткой отдыха моего последнего дня в замке.

Нет, дракон меня не отпустил на все четыре стороны. Он, наоборот, вообще никуда меня не хотел отпускать. Это я уже — с поддержкой в один Лазаньин голос, — уговаривала его меня отпустить к ним в клан на время.

Собственно именно поэтому мне пришлось так срочно учить новое заклинание, которое было одним из условий его согласия на мою поездку. То ли он сомневался, что я одолею эту демонову магию; то ли действительно беспокоился о моем благополучии...

Особо усердно доказывать ему о том, что я без Заниных наработок и связей ничего толкового так и не накопаю, не было необходимости.. Он и сам прекрасно это понимал. Как понимал и то, что время уже поджимает. Что-то странное происходило вокруг. Напряжение так и витало в воздухе...

Даже визиты бандитообразных товарищей обвешанных скрытым оружием, а иногда и амулетами, участились. И, что самое обидное, никакой определенности

Потому и надо было нам с Заней вернуться к ее записям и разобраться наконец со всеми этими загадками. . Но... даже это не убеждало старшего Маккензи в достаточной мере, отпустить меня с той. Выручило только личное, подкрепленное магией, обещание, что во мной там точно ничего не случится и будут меня беречь пуще любого сокровища.

Честно, даже обидно немного стало за такое неверие в мои собственные силы и умения.

* * *

— Ну ты и кипишь подняла своим исчезновением, — черноволосый маг, только что впущенный в замок Лулахом, ворвался в обеденную залу вихрем и сразу понесся в нашу с Заней сторону, — у нас такого переполоха со дня основания Храма, наверное, не было. Тетя Зосия чуть всех не съела, чего уж говорить о твоих родителях, которые явились еще раньше, чем им сообщили и по камушку разносят замок старого Фергюса.

— Это папа, — насмешливо прокомментировала для меня Заня, — а мама, скорее всего, выносит ему мозг. Я тоже рада тебя видеть, Эван.

— Ну, это да, — и тут же не меняя тона, — представишь?

— Женевьев — Эван, Эван — Женевьев, — усмехнулась она, — формальности соблюдены, а теперь скажи, чего тебя сюда принесло?

— Так ведь, почетно-охранное сопровождение... или охранно-почетное... Как правильно будет, а? — хитрые, светло-карие с зеленцой глаза блеснули на миг и приняли самое невинное выражение.

— Мда-а-а, кажется, мама взяла с собой подкрепление, раз за нами отправили самого сильного боевика во всем европейском отделении чистильщиков, — на минутку задумалась и спросила, — Бабушку или Таську?

— Секлету Мифодиевну, — ухмыльнулся маг.

Та присвистнула. Озадаченно помолчала, но все же пояснила, ответив на мой любопытный взгляд.

— Прабабка...

— Та самая? — с благоговением и ужасом переспросила я.

— Угу, — девушка все еще продолжала сидеть за столом, помешивая остывающий отвар. Потому взглянув на молодого мужчину с безнадёгой вголосе переспросила, — крепость хоть устояла?

-Куда ж ей деться? — пришел его черед фыркать, — правда, если не поторопишься, то ненадолго.

Заня снова тяжело вздохнула и как-то по-особому жалобно посмотрела на меня.

— Понял, ускоряюсь и собираюсь, — и, не удержавшись, добавила, — или наоборот — собираюсь и ускоряюсь? Что скажешь?

Та только рукой махнула, мол что с меня взять. Маг, напротив, заинтересовано глянул и подмигнул. Ничего так, споемся — я чувствую.

И надо было, чтобы именно этот момент наших перемигиваний застал Рэйберт. Так что, развернувшись, натолкнулась на ожидаемо нахмуренный взгляд. Дракон все еще не оставлял надежду сманить меня замуж. Даже один раз уговорил меня с Роной, своей женой, познакомиться — приятная во всех отношения драконица... сразу понявшая, что ее мужу в этот раз ничего не светит.

Мужа расстраивать она, конечно, не стала своими умозаключениями — сам поймет со временем, а со мной предпочла действительно стать просто подругами.

— Кхм... — и все же мне было неловко перед ним, — а ты чего здесь?

— А я тоже оно, — недовольное ехидство в сторону новичка заставило вскинуть брови. Честно, я думала, он меня распекать будет за неосмотрительность и излишнюю свободу в поведении с незнакомцами, — сопровождение... твое... теперь уже с нашей стороны... а то вдруг такой ценный кадр из клана умыкнут...

М-да, намек-то какой двусмысленный — то ли меня охранять от внешней угрозы собираются, то ли от слишком расторопных магов из другого клана... или от их драконов тоже? что-то мне кажется — для такого случая одного Рэя будет мало.

Как ни странно, я оказалась права... почти.

Собираться — слава Силам! — не пришлось — стоило только войти в комнату и меня встретил печальный Лулах (все же за последние дни я ним очень сдружилась) со средних размеров саквояжем.

Рюкзачок мой мне наотрез отказались выдавать, как и возможность перепроверить все ли необходимое было собрано. Брауни с непререкаемым авторитетом заявил, что 'все, что полагается представительнице клана в таком опасном мероприятии, в моем багаже присутствует'. Оставалось надеяться, что он более благоразумно подошел в выбору одежды для меня, чем маман в прошлые наши сборы.

Кстати о маме — накатала записку о своем отбытии, постаравшись не вникать в детали и причины собственного путешествия. Все же беспокоить ее не хотелось. Хотя-а-а, зная свою родительницу, не сложно представить, что уже к концу дня та выпытает все, что ей надо и, в лучшем случае, примется за терроризирование главу клана об увеличении моей охраны (а мне и Рэйберта — за глаза, если честно).

В худшем же случае... боюсь незнакомый еще мне старый Фергюс-таки лишится своего замка — потому как дорогая мамочка закончит то, что начали родители Зани.

Так вот, я оказалась права — охрана меня и Зани одними прибывшим магом Эваном и нашим Рэйбертом не ограничилась. В замковом дворе кроме крытой повозки с лошадьми с, наверняка, расширенными возможностями изнутри стояли еще четверо магов и три дракона, не считая моего все еще сватающегося кавалера.

Мысленно присвистнула — ничего себе эскорт! Потом тяжко вздохнула. Стоило только посмотреть, как переглядывались наши драконы с чужими, у которых при виде меня и, ставшей чуть в стороне, Зани зажглись интересом глаза, чтобы понять — легким этот путь не будет, так же как и мое пребывание там. Чувствует мой индикатор неприятностей, что пониже спины — их, этих самых неприятностей, у нас обеих будет в избытке.

А еще, наши-то, скорее всего, со мной даже в туалет ходить будут. Сокровище — твою дивизию! — беречь.

Дормез (дорожная карета со спальными местами, которой чаще всего пользовались для длительных путечествий) оказался на уровне — ничем не хуже автомобиля VIP-класса (тому, что мы должны были перемещаться в первом, а не во втором, я уже не удивлялась — бережное отношение к природе — оно такое, да). в общем, и простор, и мягкость сидений и прохлада, обеспеченная несколькими встроенными артефактами... радовали.

Дружно с Заней заняли одно сидение на двоих лицом по ходу движения и так чтобы не только кучковаться в серединке удобного диванчика, но и иметь возможность наблюдать дорогу из окна.

Напротив нас разместились четверо драконов. Не знаю, как подруга, а меня данный факт уже заставил нервничать.

Как бы чего не вышло.

Маги, в том числе и пресловутый самый сильный боевик на весь европейский отдел чистильщиков, остались снаружи. Двое устроились на козлах рядом с возницей, что правил лошадьми. Остальные двое устроились стоя на ступеньках по бокам, прикрывая собственными телами окна дверец и ограничивая нам с полуведьмой обзор.

Невольно поморщилась. Ну вот, как мне теперь защищаться, если вдруг что? Они же мне весь обзор загораживать будут. Мысли о том, что стоит 'просто положиться на мужчин — они все сделают', даже не возникало. Не то воспитание.

Нет, бой-бабой я себя совсем не ощущала, но и совсем уж беспомощной барышней не чувствовала. А еще прекрасно понимала, что мужчина может не увидеть угрозу там, где заподозрит ее женщина. И тут даже не пресловутая интуиция свою роль сыграет. Вернее, не только она — просто мыслим мы по-разному. И выводы тоже из одних и тех же ситуаций можем делать совершенно непохожие.

Из головы окончательно вылетели все эти драконы с их правилами, женитьбами и заморочками — не до того сейчас.

Минут пять спустя дормез тронулся и я в последний раз кинула взгляд в сторону замковой лестницы — на самом верху, у входных дверей стояла одинокая, но вполне узнаваемая внушительная фигура Кинейда Маккензи.

И вот ничего вроде необычного, но сердце невольно сжалось от непонятных ощущений. То ли предчувствие, что с ним, возможно, что-то произойдет, то ли от того, что сама могу не вернуться...

Но ощущения, скажу я вам, были еще те.

* * *

Что такое пить и как с этим бороться? Вопрос самой себе задаваемый вот уже пару часов как.

До Аберфелди добрались мы без приключений. Они, приключения, начались позже, когда сначала всю нашу дружную компанию с немного потрепанными драконами (нас с Заней все еще делили) и достаточно уставшими, но вполне здоровыми нами с подругой вышло встречать почти все члены клана и ведьмины родственники.

И если о представительницах этой семьи, относящих себя к слабому полу, можно было сказать: 'милые, но грозно-устрашающие', то о Занином отце... Демон, видимо с открытием всего магического для обычного обывателя может и получил возможность не выдавать себя за обычного человека, но имел теперь право мимикрировать под кого-то другого. Все же демонический вид в чистом виде народ все еще пугает.

Вот и пришлось в этот раз грозному руководителю АДа косить под сатира — да борода козлиная к подбородку мандрагоровым клеем присобачена — зато рога и мощные ноги окопыченные теперь прятать не надо. И туфли эти неудобные, но такие важные в деле маскировки под человека, таскать не надо. Опротивели уже хуже горькой редьки.

Все это было мне высказано через несколько часов со скупой пьяной слезой на глазах. Ну да, пили. Причем, все и дружно. А как еще, если пропажа нашлась. Вполне себе живая и даже уже почти полностью выздоровевшая (спасибо Маккензи). Так что тут уж никак. Особенно, если учитывать, чем на самом деле славился славный город Аберфелди. Вернее, не только он, но и вся его округа.

Макдональды и Дюар из Аберфелди, главные поставщики обоих королевских (Английского и Шотландского) дворов, еще со средины девятнадцатого века занимались производством высококачественного виски. И именно Джон Дюар в те давние времена оказался первым, кто начала смешивать различные сорта виски, улучшая тем самым вкус. Так что... Я не алкоголик, но выпить пришлось.

Купажированный, сорокаградусный 'Дюар Уайт Лэйбл'... после такого помнишь мало. Даже если ты саламандра с примесью огненной драконьей крови — сколько во мне там живого весу?..

Скосило не то чтобы на 'раз' — на слово 'два'. Под столом конечно не валялась, но... только слушала, потому как язык напрочь отказался сотрудничать с собственной хозяйкой — вел себя совершенно неприлично, заплетался, путался между зубами и пытался завязаться узлом...

Зато тихо, глубоко внутри себя радовалась, что отделались мы с полуведьмой легким испугом и устраивать нам мозговынос на выезде никто не устраивал.

Всю глубину пакостливости натуры подружкиных родственников я осознала только сейчас, в следующее после отмечания (попойки) утро. Сидя с больной головой за большим столом старого Фергюса Макдональда в компании такой же помятой Лазаньи (все равно не слышит, как я ее про себя называю); с другой стороны подобного же вида 'веселый' Эван прислонил горячий лоб к прохладной столешнице; о разместившихся позади полукругом четверке трезвых как стеклышко драконов ( временно приклеенных к нашим нежным особам, охранников) я вообще промолчу... так вот, сидя в таком вот 'уставшем' виде уже второй час мне — фигурно выражаясь, — ездили по ушам, клевали в темечко, доставали до печенок и... делали много еще чего интересного.

Суть всего воспитательного процесса сводила к тому, что: 'ак-я-яй, какая у них глупая дочьправнучкавнучатая племянница (нужное подчеркнуть), что, не сказав никому ни слова и не заручившись хорошей огневой поддержкой, всунула свой любопытный нос в самое пекло' и 'Маккензи иногда нужно быть менее скрытными, а то некоторые 'бедные' родственники потом валерьянку ведрами глушат'...

Честно, даже драгоценная маман так надо мной не издевалась. Причем, все это творили три, совершенно милые на вид, женщины. Папа-демон просто молчал... молчал и отстукивал на столешнице деревянного стола аккуратно подпиленными когтями средних размеров похоронный марш.

Надежда была только на одно — похороны плачут не по нам.

Смилостивились эти три гарпии... грации, конечно, грации... над нами только через час, вручив отрезвителя по одной кружке на нос. После пошел более конструктивный разговор. Теперь уже почтенные... дамы... молчали, давая вести разговор (скорее уж допрос) папе.

Демонович свое дело знал — спустя еще каких-то два часа начала чувствовать себя тем самым пресловутым носком, пропущенным в стиральной машине в одиночку через весь цикл с замачиванием и отжимом в центрифуге.

Семейный браслет (как ведьма и предполагала) решили опять усовершенствовать, а пока нам не разрешалось ничего, кроме как сидеть попами на одном месте, тихо в уютном замке плохо-знакомого мне Фергюса Макдональда и... опять изучать бумаги.

То, что эту историю без активного нашего участия не раскрутить, никто не спорил, но и отпускать нас в свободное плавание по опасным водам магического криминалитета никто не собирался.

Сзади, после вынесенного Занькиными родителями приговора, раздался слаженный вздох облегчения. Оно и понятно — рисковать жизнью и здоровьем женщины (а тем паче, гипотетически потенциальной жены) претит самой драконьей натуре, потому любые наше отстранение или задержка им как мед на сердце. И не важно, что вот это все гипотетическое и потенциальное только в их головах.

Сроку 'отдыхать' нам дали на четыре дня и передали на попечение чешуйчатых нянек. Потому похватав со стола под неодобрительные женские взгляды сами догадываетесь кого (да-да, тех самых гарпий, которые грации) мы поспешили наверх, в отведенные нам комнаты. Замок опять толком не удалось рассмотреть, но я все еще мысленно тешила себя надеждой 'мол, вот закончим и тогда...'

Единственное что могла сказать о замке — многолюдно. Нет, в Элейн-Донан Кастл тоже все время сновали люди, но... сновали они как-то тихо и ненавязчиво. Здесь же за каждым углом было слишком шумно. Никого не волновало, что кто-то может его услышать и (не дай Силы!) вставить в разговор свои пять копеек. Все и обо всем говорили. Мне такая атмосфера больше всего напоминала студенческую (удалось повидать и это).

Заня потом отчасти подтвердила мои слова. Наше новое пристанище оказалось не просто чьим-то замком, но и совмещало в себе еще пару дополнительных функций — выступало в роли места практики сразу двух направлений. Первая функция — здесь жили и практиковались будущие жрецы того самого Храма, который может и утратил свое первоначальное значение, но это отнюдь не мешало хранить традиции и соблюдать ритуалы.

Вторая же была более прозаична и проводилась на том самом знаменитом заводе по производству виски. Тут уж и вовсе комментарии излишни. Радовало только то, что сроки у практикантов обоих направлений не совпадали и посему места для 'пожить' хватало не только практикующим балбесам, но и некоторым гостям вроде нас. В общем, не замок, а проходной двор какой-то. Не удивительно, что Заньку кому-то удалось подловить и пленить.

Эван, правда, никуда не делся, а принялся с особым усердием нам помогать. Хотя, я бы назвала это скорее вредительством. Ну, а как? Если ты сидишь себе в бумажках по уши закопанный, то-о-олько нашел вроде какую-то зацепку и пытаешься дотянуться до другой бумажки, лежащей в папке на противоположном конце стола, чтобы кое-что перепроверить, а тут бац! Сначала прямо перед глазами возникает хитрый взгляд и вечно взъерошенная челка. Потом просто перед носом падает какой-то цветущий и сильно благоухающий веник, как результат ты чихаешь — горы бумаг разлетаются, перепутываются и тебе приходится все это заново собирать, сортировать и искать.

Увещевания — не помогают, так же как и угрозы, рычание, шипение и 'веником по голове'. Просто на протяжении всего процесса смотрят на тебя хитрющие 'невинные' глаза, а их не менее вредный хозяин пытается ненавязчиво стибзить тебя из-под драконьего надзора в далекие дали.

В общем, кошмар! Заня смеется, местные драконы нервничают и наши пыхтят, а мне, вместо того, чтобы работать, приходится еще и отмазывать этого прилипалу, чтоб ему кое-кто хвостато-зубатый шею не намылил. Потому как закономерно возникали опасения, что эта самая помывочная процедура будет для кого-то смертельно опасной — стоило только посмотреть на Рэйберта.

Нет, возможно, если бы права на меня пытался заявить кто-нибудь из драконьего рода, превышающего по силе Рэя, проблем бы не возникло. Насколько я поняла за то короткое время, что жила в отцовском клане, психология у чешуйчатых такова, что часто смахивала на повадки животных...

Так что право сильнейшего вполне играло роль, если, конечно, в отношениях присутствовала просто симпатия, а не глубокое чувство с какой-либо из сторон. Во втором случае, действовали уже совершенно другие законы.

Так вот, Эван никак не тянул на достаточно серьезного соперника для моего драконистого поклонника. Хоть и был не слабым магом.

В общем, я или портила глаза об, уже осточертевшие, бумажки, либо пыталась разрулить — как говорили мои бывшие клиенты, — ситуацию (опыт контактера мне в помощь). И молилась. Усердно молилась всем известным мне силам, чтобы Зане поскорее закончили делать чертов браслет и нас наконец выпустили на волю.

* * *

— Пссс... псс-псс-псс, — кажется, я это уже проходила. Антураж, правда, другой немного. Ночью в довольно узком замковом коридоре при низком потолке было видно не очень хорошо — пришлось зажечь свет и посмотреть, кому там жить надоело.

Вы когда-нибудь говорящую лошадь видели? А осла? А если они еще и прямоходящие, опираются о стены по обе стороны от прохода, которого практически уже и нет? эти две туши все пространство загородили.

Я, к примеру, вот так и зависла перед ними, пытаясь спросонья определить, мог ли кто-то из волшебного народца так выглядеть или это уже просто галлюцинации от перенапряжения! Вышла попить водички, называется!

— Чё уставилась, — глаза осла как-то странно блеснули.

— Офф свой рот, — лошадь... конь... или все-таки кобыла?..

Глаза самопроизвольно опустились вниз...

Непослушные органы зрения так же без моего деятельного участия резко закрылись, зажмурились крепко-крепко, до цветных пятен в темноте... Конь. Покраснела до ушей. Хотя, наверное, и они (уХи) тоже покраснели.

Усилием воли заставила глаза оставаться закрытыми, не пытаясь среагировать на мысль 'а осел... или?'

Какой ужас! Нем, не в смысле — там ужас... а... Нет! Все! Не думаю об этом! Просто вот не думаю и все! Главное, картинку, маячащую перед глазами убрать и все.

Неожиданная встряска помогла — в проснувшихся мозгах всплыло смутное воспоминание из детских воспоминаний и рассказов Битэг о том, что за личности могли стоять передо мной — брэги. Особая разновидность хобгоблинов родом из Северной Англии. Те еще любители устраивать свои шуточки, имеющие только два обличия — лошадиное и ослиное.

— ... никакого воспитания, — тем временем тихо ворчал голос коня, — ты видишь девочка впечатлительная.

— И-и-а-а-когда это тебя останавливало? — и голос у этого козл... осла противный, не только морда. Нет, лошади все же более благородные животные и видимо это тоже накладывает свой отпечаток на принимающих их облик.

— Тогда, когда мне не было ничего от нашей... мм... жертвы надо, — и после минутной паузы уже мне, — девушка, может вы уже глаза откроете? Мы не кусаемся. Правда. И совсем не страшные.

Делать было нечего — открыла скачала один глаз. Потом второй и... и постаралась не опускать глаза ниже лошадиного и ослиного торса.

— А вы не могли бы чем-нибудь прикрыться? — просьба сорвалась с уст еще прежде, чем я сообразила что делаю. Так что, мне опять пришлось краснеть еще больше.

— Так те чё, стыдно что ли? — ослиная морда удивленно вытянулась, — ты чё, еще ни разу не того... голого мужика не видела?

Ну и вот, что им ответить? Видела. Вот только нормального мужика, а не осла... во всей своей красе. Да, ну их!

— Чего надо?! — собственная реакция разозлила донельзя — нельзя быть такой... слабонервной и уже тем более, не стоило показывать собственные эмоции так явно. Как девочка, честное слово!

— Мы это, — конь постарался благожелательно улыбнуться пошире — ну и зубищи! — поговорить хотим.

— А почему не днем и здесь?

— Так это, гад этот со своим выводком нас не пускает — говорит статус не тот и требует все изложить на бумаге! — последние звуки из всей не самой тихой ослиной речи и вовсе ушли вверх, переходя в фальцет.

Под гадом он местного главу семьи брауни именует? Ну-ну...

— ... а как мы ему изложим с вот этим вот, — перед моим задумчивым носом неожиданно просвистело чужое копыто и что-то сильно дернуло в сторону от него, спасая от прямого удара.

Непонятно как оказавшийся рядом конь выплюнул воротник моей пижамы, укоризненно посмотрел на напарника и продолжил:

— Он прав... в какой-то мере... а нам надо успеть много что рассказать, — первое удивление прошло, страх тоже отсутствовал и организм пересохшим горлом снова напомнил о том, что его мучает жажда.

— Пойдемте на кухню, там и пообщаемся, — с тяжким вздохом и большим трудом протиснулась между ними и поплелась впереди, понимая, что накрылся мой безмятежный сон до утра медным тазом.

Замковая кухня была огромная. Большая, выложенная из камня дровяная плита; в средине стены по правую руку, рядом с ней, в дальнем от двери углу, настоящая печь, до сих пор пышущая жаром; в ближнем же к внутренней двери — что-то среднее между очагом и камином в решётками и вертелами.

Вдоль всей противоположной стены тьма тьмущая больших и малых шкафчиков из добротного потемневшего от времени дерева. Из того же материала огромный стол в центре комнаты и стулья. А над ними медный блеск впечатляющих размеров сковород, казанов и ковшиков, висящихна вбитых в потолок огромных крюках, больше похожих на держащих свою добычу длинными, будто с ломанными линиями, лапками больших пауков.

В общем, совсем не среднестатистическая средневековая замковая кухня, не усовершенствованная. Очень мне нравившаяся. Особенно, когда это царство кастрюль и сковородок оживало — все вокруг нарезалось, перекручивалось, мололось, отбивалось, шкварчало и пыхтело исключительно под грозным взглядом пышнотелой кухарки-брауни. Единственным отголоском цивилизации в этом месте был водопровод — все же бытовые блага были не чужды даже таким закоснелым консерваторам, как Айли. Оставив парочку брэги устраиваться за столом, направилась в сторону холодильной комнаты за искомой водицей — пить с каждой минутой хотелось все сильнее. Три небольшие бутылки с холодной минералкой уже спустя минуту оказались на столе, мигом запотевая.

— Ну? — настроение было ни к черту — спать хотелось со страшной силой и уж чего совсем не желалось так это полуночно приема просителей, — говорить будем или где?

— Будем, — под глухое 'чпок', умостившийся на скамье напротив, осел зубами отогнул жестяную крышку, выплюнул там же, на стол, и продолжил, — что нам дальше делать?

Интересный поворот. Они точно не перепутали, с кем общаются?

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, потому как его напарник, изображавший на данный момент коня, поспешил продолжить:

— У нас еще полгода назад стал народ пропадать, — посмотрел на меня укоризненно, потом перевел взгляд на уже открытую бутылку... Хлопнула себя по лбу ладошкой и поплелась к одному из буфетов — где-то там вчера были трубочки для коктейлей, — сначала так, по мелочи, и в основном те, кого и так не очень все любили, потому и шум поднимать никто не спешил, — сделав паузу, присосался к воде так, будто неделю не поили, — а вот когда дело дошло до вполне нормальных, да еще семейных... начальник нас и позвал.

— Так, стоп, пр-у-у-у, — я даже руками замахала, — какой-такой начальник? Почему мне голову морочите? Идите к нему и разбирайтесь.

— Так нету его, уже три дня.

-Как это нет? Может просто уехал куда?!

— Да куда он поедет, если у них в источниках как раз самый пик силы пошел — все по местам сидят боятся даже с места сдвинуться, а тут... ни начальника, ни... источника, — последнее, конь тоскливо вздохнув, сказал совсем тихо.

— А кто у нас начальник?

Оба сразу замялись, переглянулись и... слово взял осел. Наклонился через стол и громко зашептал:

— Уилебист... — посмотрел на меня со значением и с миной превосходства и легкого торжеств откинулся назад... и чуть не навернулся копытами к верху — забыл поди, что скамья без спинки была.

Честно, я подвисла. Закрыла глаза и вызвала в памяти своей картинку из старого, еще позапрошлого века, учебника по магическим существам всей Шотландии и Англии, что передавался у нас в семье по наследству. Битэг в детстве меня по нему гоняла от корки до корки, заставляя запомнить не только характеристики, но и изображения каждого представленного там вида... был там и названный брэгами индивид.

Это кому же в голову пришло такое — этого двухголового чешуйчатого мастодонта украсть? Нет, про мастодонта я, конечно, пошутила. Никакой ни мастодонт — обычный такой двухголовый морской дракон... только очень древний — единственный, кто выжил из оставшихся в нашем мире еще до первого разделения.

Теперь же Уилебист фактически был тем, кто возглавил Храм сил и служения в нем. Этакий патриарх патриархов — духовный лидер всей Шотландии и многих из магического мира за ее пределами.

Что меня всю сознательную взрослую жизнь удивляло в этом существе: при всем его могуществе и огромном влиянии на окружающих — ни грамма желания использовать эти свои преимущества для получения конкретной власти.

Захоти это двухголовое чудовище для себя корону — и ту без проблем получил бы. Преподнесли бы на золотом блюде прямо в тот же час. А он...

Из размышлений вырвал препротивнейший подсербывающий звук — 'господин' осел пытался через соломинку вытянуть остатки воды из бутылки, что получалось из рук вон плохо. Соломинка то проскальзывала между крупных зубов; то вообще, выпрыгивала изо рта и разбрызгивала капли на нас с конем...

Наблюдать за этим было смешно и в какой-то мере даже полезно — помогало осмыслить произошедшее и задать вопрос, давно просившийся наружу:

— Так, а зачем вы его сейчас-то искали? — я посмотрела на коня, как на более адекватного, — И как вас зовут, а то прям неудобно.

— Меня Брайс, его — Броуди, — конь махнул морд... головой в сторону напарника, который не преминул сразу влезть.

— Так эта, новости есть, — тот оставил уже мучить несчастную, изжёванную донельзя, соломинку и отодвинул копытом бутылку в сторону, — мы тама нашли кой-чего. Начальнику значитца принесли, а он... пропал.

-Совсем? — тоскливо переспросила. Оно и понятно — кому ж хочется быть тем, кто сообщит власть имущей общественности о пропаже общенародного достояния?

— Совсем, — осел понимающе кивнул. Даже мину попытался сотворить погрустнее. Получалось... плоховато.

Вздохнула еще раз. Ну, и фиг с ним — надо, значит, надо.

— А почему ко мне?

— Так мы же тут с самого утра ошиваемся — все видели, все знаем...

— В смысле?

— Ну так, тут только вас двоих пасет столько народу, — осел и дальше продолжил делиться собственными умозаключениями, — по всему — персоны важные.

То есть, они понадеялись на авось и надежду кого-то из нас двоих все же словить. Вот уж повезло первой нарваться. Лучше бы Занька по ночи гулять куда-нибудь пошла. Дернуло же меня... Ай ладно, все равно уже ничего не изменишь.

— А может это женихи?

— Может и женихи, — Брайс, конеподобный брэги, водрузил на стол локти и по-хитрому их сложив, устроил поудобнее голову, — смотрят они на вас обеих... правильно смотрят. Так как мужик на бабу смотреть должен.

— Нашли баб, — проворчала я.

— Только не лезут ведь в открытую, а драконы к такому не привыкшие, — осел сдул с правого глаза упавшую длинную прядь челки и продолжил, — а эти глазами едят: то вас обеих... с мужским интересом, то друг дружку — хверски, но... больше-то ничего не делают. Значит, стерегут.

— Шерлоки, блин, Холмсы, — и решила вернуть разговор на нужную мне тему, пока что я этому поверю, а дальше посмотрим, — так чего раскопали-то?

— Вот, — Броуди, в очередной раз сдув с глаза челку, принялся яростно лупить задним правым копытом по полу.

— С ума сошел? — шипя, замахала на него руками, — ты же всех перебудишь!

— Не-а, — не переставая колотить со всей дури по камням, — еще пару раз и все...

Что 'все' я действительно узнала, спустя минуту-две, когда мне к ногам двинули копытом какую-то звякнувшую блестящую штучку.

'Штучка' оказалась внушительных размеров брошью, прародительницей современного вида фибул, что так часто украшают клановые тартаны.

— Это что? — подняв с пола увесистую вещицу, принялась крутить со всех сторон. Серебряная, круглая основа (сантиметров десять в диаметре) почти полностью закрыла ладонь. С тыльной стороны незатейливая булавочная застежка. Такими раньше скрепляли края плащей и да, все тех же тартаров.

А вот спереди...тонкий филигранный узор оплетал своими нитями каждый свободный кусочек металла. Посреди, прямо в центре, цилиндрический корпус с восемью выступающими из боковой поверхности полуцилиндрами. В его вершине ввинченная оправа с огромной выемкой под, явно совсем недавно изъятый оттуда, камень. Вокруг, по дальнему краю основы броши, равномерно расположились восемь вплавленных конусовидных башенок трёх сантиметров высотой и вершину каждого венчала речная жемчужина. И все это красиво украшено по краям фестончатым окаймлением и впаянным плетенным ободом.

Где-то я уже видела эту красоту. Вот только, где — вспомнить не могу.

— А это то, что нам удалось с большим трудом выкрасть у предыдущих... кхм... скажем так, временных хозяев и спрятать, — я посмотрела еще раз на зажатое в руке украшение... Неужели?...

Удивленно подняла взгляд на обоих собеседников и опустила обратно к предмету обсуждения... Лорнская брошь?..

Решив проверить свою догадку, подцепила ногтем центральный корпус с углублением под основной камень и... Ну, точно — она.

Внизу, под основанием, находилось удобно сделанное небольшое углубление, в котором лежал небольшой фрагмент пожелтевшей от времени кости, испещрённой, будто выжженными, древними письменами.

— А-а-а, где-е-е?.. — закончить фразу не дали.

— Камень, к сожалению, остался у них.

Камень... Я видела его изображение в книге из семейной библиотеки, той ее части, где хранилось папино наследство. Большой — с голубиное яйцо, — непрозрачный, кварцевый шар...

Подобные броши с давних времен использовалась для магических изысканий, требующих огромных энергетических затрат и еще кое-чего.

В древности такие броши исполняли две функции.

Первая, основная — защитная. Спрятанная кость с нанесенными на нее заклинаниями — в зависимости от вариантов нарисованных рун, — могла защитить от многого, но имела ограниченный срок действия из-за отсутствия постоянного источника энергии для подпитки.

Восемь жемчужин, расположенных по кругу, задавали направление и поддержание нужного уровня концентрации энергии, так же, как и расположенные в особом порядке плетенные обода. Но, все это было... неполным, что ли.

Это как электрический фонарик на простых батарейках из моего детства — горит он только пока не разрядятся батарейки, а потом все — новые покупать надо. Такое положение вещей с артефактами и амулетами вполне приемлемо, если ты достаточно магически силен, чтобы подзаряжать их сам или, в крайнем случае, довольно богат, чтобы позволить себе оплачивать услуги сильного мага.

Но такое подходит не каждому. В первом случае — сильных магов с каждым столетием (после разрыва связей между мирами, как говорилось выше, рождалось их все меньше); во втором — и так понятно, денег у многих было ничтожно мало. Потому артефакторы долго бились над тем, чтобы изобрести самовосстанавливающийся артефакт защиты для его удешевления и продвижения в массы.

С первым у них вполне получилось. Со вторым — не очень. Камень, подходящий для исполнения всех необходимых функций был слишком уж дорогой из-за своей редкости, малочисленности месторождений и труднодоступности в добыче.

В общем, уже готовый продукт — брошь-артефакт все равно получался настолько дорог, что не каждый королевский род мог позволить себе его приобрести, что уж говорить о других... Некоторые даже специально отправляли кого-то из членов семьи на добычу самого камня, чтобы удешевить его стоимость и оплатить только материал под основу и работу мастера.

Вторая же функция, второстепенная — практически бесконечный накопитель энергии, сравнимый разве что, с так желанным в технологические времена моего мира, вечным двигателем. Уже готовый, правильно ограненный и прошедший магическую обработку для подсоединения ко всем четырем природным источникам, его достаточно было просто 'подключить' к нужному заклинанию и все — бесперебойная многовековая работа обеспечена.

Как я уже говорила время шло — маги вырождались и если подобные украшения в последствии попадали в руки людей без магического дара, то почитались ими безмерно уже по другому поводу. Вернее, повод был тот же — защита, но подтекст их воздействия имелся в виду совершенно другой — духовный.

Берегли их, передавая из рук в руки, уже как семейные реликвии-обереги, усиленные якобы 'святыми мощами'. В чем-то они, конечно, были правы — оплетенные заклинаниями небольшие кусочки кости пятнистого оленя самым действенным образом защищали не только от обычной нежити, но и от всех видов опасной нечисти, но... к так называемым 'святым' это не имело никакого отношения. В магическом мире, вообще, использование в создании чего-либо биологического материала любого разумного существа было под строжайшим запретом.

Исключением из правил было только небольшое направление в некромантии и то — под строгим надзором. Те немногие маги смерти, что появлялись на свет находились не только постоянно на виду у контролирующих органов, но и зачастую в этих самих органах и работали впоследствии, когда вырастали и заканчивали собственное обучение.

Так вот, броши эти были итак большой редкостью. А до наших времен сохранилось и вовсе три штуки — Лохбуйская, Агедейлская и, уже знакомая нам, Лорнская.

Все три оказавшиеся во владении шотландских кланов, имеют свою неповторимую историю, но только одна, самая отличившаяся — Лорнская. По преданию, некогда артефакт, принадлежащий одному из самых известных королей Шотландии, Роберту Брюсу, был им утерян в стычке под Далригом, когда он попал в засаду союзнических войск англичан и Коминов.

Дело дошло даже до рукопашной, но королю все же удалось вырваться с немногочисленными сторонниками, оставив в руках противника — одного из воинов Макдуагалла, — плащ с прикрепленной к нему брошью.

Правда, спустя столетия уже Макдугаллы были вынуждены расстаться с тщательно оберегаемой, овеянной преданиями и историей реликвией. Артефакт, защищающий от опасных для обычного человека, магических существ, не дает такую же защиту от живых людей, политических веяний и последствий оных. Что уж говорить о человеческой подлости.

В смутные времена борьбы ковенантеров с роялистами многие кланы, бывшие против ограничения королевской власти, пострадали от, так называемых 'захватов'. На самом деле обычного вооруженного грабежа с разрешения определенных политических сил.

Как ни старались Макдугаллы тогда перепрятать в собственном замке на острове Керрера свои сокровища, в кои входила и брошь Роберта Брюса, предполагая, что к островному замку подступиться будет тяжелее — ничего не вышло. Замок пал и был разграблен, как и многие другие.

В принципе с этого момента след артефакта терялся и до недавнего времени по миру бродили только слухи — то он где-то проявлялся, то опять исчезал... и откуда взяли реликвию эти два обормота копытной наружности и фейрического происхождения — тоже интересно.

— Ну и где вы это взяли? — положила аккуратно раритет на стол и отодвинула от греха подальше.

— Где взяли, так уже нет, — фыркнул от собственной шутки Броуди.

Получилось это у него смешно, верхняя губа приподнялась, обнажая крупные зубы. Улыбка становилась все шире, изнутри вырвалось замысловатое: то ли ржание, то ли икание; и из распахнутой пасти — на мгновение, — вывалился розовый язык, больше всего смахивающий на лопату.

— Смешно — обхохочешься просто, — недовольно проворчала я, — идите-ка вы, шутники, другим голову имейте.

Нет, отпускать их, тем более с такой штучкой на руках, я не собиралась, но... блин! Спать-то хочется — а они резину тянут. Хоть немножко, но времени еще есть и, если они поднапрягутся... в общем, час сна мне был бы обеспечен.

В том, что информацию о еще не поведанном мне, надо будет еще перепроверить — не вопрос. Так же как обдумать результаты. Но это-то как раз можно сделать только утром, так что...

— Да ладно, ты че? Рассердилась, штоль? — улыбка у 'осла' слетела вмиг, — фу ты, ну ты, уже и пошутить нельзя.

— Шутить можно, — смилостивилась я, — но своевременно и в подходящей компании. И если с компанией ты в этот раз не прогадал, то время выбрал совсем неудачно.

Фейри недовольно замолчал и отвернул морду в сторону. Ну, и правильно — говорят, на обиженных воду возят. Пусть посидит собственным молчаливым бойкотом помучается, а я пока попробую поговорить с большИм адекватом, чем он — конем... тьфу ты, Брайсом.

Вопросы задавать не пришлось — тот сам заговорил первым:

— Как только пропал Уилебист мы всех наших оповестили о требовании сообщать обо всем мало-мальски необычном...

На секунду перевел взгляд на скривившегося недовольно напарника и снова вернулся ко мне. Вся эта мимолетная пантомима больше была похожа на выражение сомнения и недоверия. Странно. Зачем приходить ко мне, если они так опасались доверить какую-то информацию?

Увиденная мизансцена невольно заставила поднять вопросительно бровь. Все же по части 'держать безразличную маску' мне до Кинейда Маккензи, как до луны пешим шагом, без драконьей телепортации.

Неожиданно оба моих собеседника виновато вздохнули — даже вдруг подобревший 'осел', — и устало улыбнулись:

— Не сердись, — Брайс положил голову на подставленное правое переднее копыто, которое непостижимым образом преобразилось, достаточно быстро трансформируясь в четырёхпалое нечто, — больше недели на ногах и без сна... тут просто сработала привычка о своих не болтать...

— Ой, да ладно, — перебил его дружок и, махнув неопределенно в сторону, продолжил, — просто сама должна понимать, ферришин всегда были малочисленны, а сейчас и подавно.

Бровь в очередной раз взлетела вверх. Ферришин? Это, которые еще одна разновидность шотландских эльфов? Кажется с острова Мэн. Совсем недалеко от нас.

— Они действительно очень бережно относятся к любой информации о себе, — Брайс предупреждающе зыркнул на друга и продолжил, — в свое время потрепали их прилично — до сих пор не могут отойти от произошедшего, как и восстановить былую численность. Потому даже сейчас, после возвращения магии и Воссоединения миров, они скрывают свое происхождение и выдают себя за обычных людей.

— Кажется, мы отклонились от темы разговора, — нет, мне конечно было интересно послушать эту историю, но... да-да, надежда поспать была все еще жива.

— Да нет, не совсем, — 'конь' допил остатки напитка из стакана и продолжил, — возможно именно эта их скрытность нам и сыграла на руку. Мы не знаем откуда взяли брошь, скорее всего украли, но что можно с уверенностью сказать — они знали о том, что брошь была не просто раритетным украшением и исторической ценностью, а имела также и магические свойства...

Дальше он мог не продолжать. Мне самой стоило догадаться об этом сразу — это же очевидно было. Камень — самое дорогое во всем этом, был удален и наверняка для определенных, неизвестным нам пока, потребностей.

Остальное было наверняка отдано на откуп исполнителям — вот они и прокололись. Ума, не ходить с остатками древнего украшения к скупщику магических предметов, хватило, а вот понять, что вот та многоуважаемая семья, владельцы антикварного магазина, с острова Мэн — скрывающийся дивный народец; не вышло.

— ... ну вот, наши опознали сразу. Ну и свистнули кому надо, пока воры после демонстрации фотографий, ходили за оригиналом, — он еще раз потер уставшие глаза тем самым четырёхпалым нечто, — товар перехватить успели, а вот самих продавцов — нет... Ушли порталом.

— Но ведь...

— Да, невозможно, но... так оно и было. Кто-то создал для них невозможное — персональные телепортационные амулеты... — брэг устало на меня посмотрел (кажется, им спать хочется еще больше, чем мне) и продолжил, — и мне это совсем не нравится. Ну вот, очень...

— Ладно, всем спать, — решительно хлопнула ладонями по коленям и поднялась, — все равно сейчас больше ничего не нарешаем, только головную боль и бессонницу себе заработаем, — посмотрела на них еще раз и добавила, — пойдемте я вас размещу, а поутру познакомлю кое с кем, вдруг новым взглядом будет видно то, что мы с вами втроем сейчас прозевали.

Оба собеседника поднялись следом за мной, задвинули скамью под стол и так же молча пошагали вверх. Молчание их меня не удивило — некоторое время уже подозревала, что держатся они на честном слове и на гоноре, а то давно бы уже на месте попадали.

Подъем по лестнице много времени не занял — жила в этом замке не первый день и примерное расположение комнат я знала. Так же, как и которая из них сейчас свободная. Пару дней назад свалили очередные практиканты, новые еще не заехали, так что у моих новых знакомых был вполне приличный выбор.

Правда, выделить каждому по комнате не рискнула — меня местный мажордом за самоуправство итак по голове не погладит, а уже если придется сразу две комнаты заново приводить в порядок вместо одной... боюсь, как бы потом мне не пришлось самой там со шваброй и метелкой гонять — с местного, слишком хозяйственного и совсем не щепетильного в некоторых вопросах, главы семейства брауни станется. Потому, поместила их в двухместные апартаменты.

Зато с персональным совмещенным санузлом, все лучше, чем по утрам стоять в очереди в туалет, как многие практиканты во время пребывания замка проделывали. Сама направилась с противоположную сторону, на хозяйскую половину, предвкушая скорую встречу в родимой подушкой и одеялом.

Сны мне снились странные. То, смутно знакомый дракон в своем истинном обличии с немым укором в глазах поучительно махал перед носом длиннющим когтем-ятаганом. Блеск от наполированного, антрацитового цвета, когтя слепил глаза солнечными зайчиками. Я даже удивилась, кто это такой маникюр ему мог сделать?

То снилась стая неопознанных мною птиц, что так и кружили в небе над головой, зарождая в груди чувство тревоги.

А то и вовсе как зачарованные мелькали хитрющие глаза Эвана, которые как-то слишком быстро вырастали до немыслимых размеров, словно пытались поглотить меня.

В общем, один сплошной кошмар в разных вариациях. Бессмысленный и беспощадный. Проснулась уже поздним утром с тяжелой головой и вся в поту, неприятно липнувшем мокрыми участками ткани к телу.

Душ. Мне срочно нужен душ — он все исправит.

Кошмары мне снились редко. Вернее, мне сны вообще, редко снятся. А если такое и случается, то снится просто огонь, встающий иллюзорной стеной вокруг меня, даря тепло и уверенность — он не причинит вреда.

Я могла часами наблюдать за его игрой. И во сне, и наяву. А тут...

Спустя полчаса посвежевшая и уже окончательно отошедшая от не совсем приятного сновидения, я задумалась. Ну ладно там, дракон! Вполне можно понять выверт собственного подсознания — мне эти драконы скоро не только снится будут. Они меня скоро вообще с ума сведут.

Птиц, как вариант грядущих неприятностей, так называемый символ уже существующей угрозы, тоже принять можно...

Но, что делать с глазами Эвана? Неужто он мне так запал в душу, что я подсознательно начинаю опасаться быть полностью поглощенной этим чувством к нему?

Нет, не спорю, за последние дни мы с ним очень сблизились. Совместное копание в бумажках и разбор каждой найденной мелочи на составляющие — еще и не так объединит. А тут еще сам он... максимально галантен, вежлив и — что самое главное! — учитывает не только своё мнение и выбор, но и мои тоже. Во всем.

Казалось, что именно последним он меня и подкупил, показывая, что собственные мечты об идеальных, равноправных отношениях в семье — осуществимы. Соблазнительно. Очень соблазнительно... как тут не поддаться искушению?

За всю мою относительно недолгую жизнь все эти мускулистые мачо с деспотичными наклонностями разной степени концентрации на один квадратный сантиметр живого мужского организма, ой как! надоели.

Да и он, кажется, был совсем не против развития в таком ключе наших отношений. Во всяком случае, знаки внимания оказывал вполне осознанно и с определенным подтекстом. Вот как узнать, какие у него ко мне чувства и намерения?..

На последней мысли, мотнула головой, словно хотела вытряхнуть из нее все непрошенные, постоянно лезущие в голову, глупости. Что за бред? Какие 'намерения'? Мы с ним едва знакомы, а я его уже мысленно в Храм завела и брак освятила?

Кошмар. Никогда не думала, что поведением стану похожей героиню из заезженной шутки о матримониальных планах незамужней барышни. Или это влюбленность так на чувства реагирует — разжижжением мозгов у женщин?..

Решила, что так — чего доброго, — додумаюсь до совсем уж ненужных вещей, а потому стоило бы побыстрее собраться и пойти искать собственных гостей.

Удивляло то, что никто меня вовремя не разбудил, и даже скандала по поводу утренней находки в соседнем крыле не устроил.

Вышла из комнаты в полной боевой готовности к любой пакости, на сегодняшний день мне судьбой уготовленной. А в том, что они будут — даже не сомневалась.

Искать долго никого не пришлось. В пустых, только с гулким звуком шагов, коридорах было отчетливо слышно, куда стоит направить свои стопы. Звонкий голос полуведьмы был хорошо слышен. Как я уже говорила предыдущие практиканты уехали, новые еще не приехали и в притихших коридорах, после обычно стоящего в них гула голосов, был отчетливо раздавались звуки чужого разговора.

— ... я тебя еще раз спрашиваю, как вы проникли в здание? — в голосе Рэйберта в этот раз звучали такие нотки, что я невольно ускорила шаг, переходя на легкий бег.

Казалось, еще минута и все — кирдык моим ночным гостям будет.

— Это я.... фух... их разместила в комнатах практикантов! — врываясь в комнату, зацепила взглядом всклокоченные, не выспавшиеся морды — лошадиную и ослиную.

Похоже, кто-то встал намного раньше меня. Вернее, кое-кого подняли и совсем не нежно. Мда, охрана не дремлет — бдит.

Уже немного успокоившись и переведя дух (не от бега, но из-за волнения за неожиданных подопечных), осмотрела более внимательнее комнату и находящихся в ней.

Вымпелы, мечи, каменная кладка и гобелены. Мебель, на удивление более изящная. Не того, средневекового стиля — ближе к эпохе Возрождения.

В стороне, немного правее от входа, расслабленно, подпирая спинами стенку, стояли два демона, высших, судя по всему. Эти-то откуда? Или папа Зани решил, что толпы магов с драконами для охраны маловато будет и решил подстраховаться? Негласно... Впрочем, не удивительно.

Дальше, возле окна на двухместной кушетке расположилась подруга. Как всегда, одета-расчесана-накрашена... все с иголочки. И как у нее получается всегда такой... собранной выглядеть? С момента приезда сюда, в клан ее бабы Зоси, ни дня не было, чтобы Заня показалась в ненадлежащем виде. Не то что я. Даже завидки берут... не злые, а вполне себе добрые, но...

Это, скорее, я настолько привыкла со своей бывшей работой выглядеть поменьше женщиной, чтобы ни у кого не вызывать не нужных для дела интересов.

Рядом, облокотившись на спинку подружкиной кушетки, стоял Эван. Позади него все четверо магов-охранников из нашего сопровождения. Там же и важный с виду, смурной брауни-мажордом. С таким видом, будто он не один из героев множества кельтским сказок, а японец, собравшийся из-за опозоренной чести, сделать себе харакири. Я даже на миг усомнилась — стоит ли так рисковать собственным животом ради двух почти незнакомых мне брэги. Не хочется, знаете ли стать жертвой ритуального японского убийства.

Машинально тряхнула головой, выгоняя оттуда бредовые мысли и перевела взгляд в центр комнаты.

Они сидели там оба, на стульях, спиной к спине, спелёнатые огромными белоснежными простынями (и не жалко такую красоту портить?). Простыни, я имею в виду.

А вокруг, словно коршун, кружил Берт и разве что огнем не плевался. Возле них стоял еще один дракон — из местных, видимо тоже претендент. Правда, не понятно пока чей.

С моим появлением изменилось мало что. Разве только дракон перестал рычать в голос. Что уж он там про себя проговаривал я не знаю, но рожа осталась такой же зверской. Ну да, меня это мало волновало в данный момент.

— Это я их туда отправила, — пришлось повторить мне, уже более спокойно, — они свидетели по нашему делу.

При последних словах многозначительно посмотрела на ведьму. Пусть помогает, а то совсем уж перед несчастными фейри неудобно.

— И правда, почему сразу не спросить было у Жени о наших неожиданных... мм... гостях? — не подвела она.

— Она спала, — непререкаемым голосом отчитался Рэйберт с совершенно каменным лицом, — и я не собирался ее тревожить раньше срока. Она итак в последние дни почти не спит.

Силы, как же мне все это надоело! Еще одной 'заботливой мамочки' мне не доставало — своей хватает.

Он все же перестал кружить и с недовольной миной отступил в сторону, обращая требовательный взгляд на меня.

Закатила глаза. Ох уж мне эта драконова опека. Вот уж кто любит делить шкуру неубитого медведя. Она, шкура (я, то есть), еще не его, а он уже готов довести ее своей опекой до белого каления. Оглянулась еще раз. Поймала насмешливый с ехидцей взгляд Эвана. Мне показалось, или в глубине его глаз промелькнула тревога?

Потом посмотрела на брауни...

Наверное, не стоит ближайшее несколько дней ходить одной, если не хочу получить какую-нибудь производственную 'совершенно случайную' травму. Нет-нет, ничего серьезного — все же гостья хозяина замка, — скорее неприятную... очень... для меня лично.

Все, надо брать себя в руки.

— Я бы, прежде чем объясняться, попросила всех, кто не имеет нужного уровня доступа к нашему делу, — и поспешно, увидев сузившиеся еще больше глаза все того же брауни, добавила, — не обижайтесь, но у меня есть четкие инструкции.

Брауни, видимо инструкции любил. Даже в чем-то обожал, потому вдруг совершенно преобразился в лице и, не споря, испарился, уйдя собственным порталом.

Надо будет ему чего-нибудь вкусное купить — за понимание.

Маги и драконы почти в полном составе, оставив после себя только Эвана и Берта, покинули помещение. Демоны даже не шелохнулись. Ну, и ладно! Не сильно-то хотелось! Хотя, муторно немножко ощущать их присутствие у себя за спиной.

Интересно, их мне кто-нибудь представит? Или мордой лица не вышла? Может, они вообще, что-то вроде Бонда — законспирированные шпионы на задании?

Один из двоих рогатых и копытных за моей спиной хмыкнул. Повернулась и увидела ехидную полуулыбку, мимолетно коснувшуюся его губ. Ничего себе такие губы. Мне даже понравилось — чувственный изгиб, исскушающая улыбка, сменившая предыдущую...

Еще раз тряхнула головой и отвернулась. Ну их, демонов этих! Чего доброго, попаду под влияние, появятся у нас потом рогатые детки... а моя мама поседеет от такого зятя...

Что-то у меня опять мысли не туда пошли. Не о том, думаешь, Женька! Не о том!

Рассказ получился не сильно долгим, но все же какое-то время занял. Всей нашей небольшой компании пришлось предъявить и остатки броши, а еще искать по телефону, через сеть, изображение ее в целом, так сказать, виде.

Новость о похищении местного драконьего реликта совсем уж ошеломила присутствующих или даже скорее по голове пыльным мешком прибила. В общем, под конец все вроде бы успокоились и даже пленников отпустили на волю — развязали в смысле.

Бедняги так натерпелись, что, не сговариваясь, сразу же рванули из комнаты по направлению ближайшего клозета. Один из демонов двинул за ними — то ли для охраны, то ли для конвоя, мол, чтобы потом возвернуть новых союзников назад — в комнату для дальнейшего обсуждения.

Я в последние полчаса и вовсе мало внимания обращала на все эти обсуждения — мучили меня совершенно другие мысли... Вот, зачем кому-то нужен был этот камень, да еще и с драконом на пару?

Нет, я не спорю и тот, и другой — имеют довольно высокий магический, потенциал, чтобы наворотить тех еще дел... Но вот, каких?.. и не говорите мне про 'нехороших' — итак понятно... А вот каких именно? Чего ожидать в будущем?..

Одни вопросы пока. Внутри моей уже многострадальной черепушки на секунду проскользнула мыслишка — не позвонить ли главе собственного клана... проскользнула и усвистала дальше. Нет, ему-то я уж точно звонить буду только в самом крайнем случае.

Неожиданно в унисон с последней мыслью обделённый моим вниманием желудок заворчал в полный голос.

— Неужели мою бедненькую саламандрочку никто не покормил? — от неожиданности прозвучавшего рядом приторно сладкого голоса, подпрыгнула на месте и резко развернувшись уперлась носом в блестящую пуговицу.

Выше глаза подымать не хотелось — итак знала кто ее хозяин, но пришлось. Прямо за спиной, по-видимому уже давно, возвышался один из демонов — тот, второй, усердно лыбившийся. А этому, что от меня надо?

— Ну, положим не твоя, — рядом, как черт из табакерки, объявился Эван, и высказал то, что у самой уже на кончике языка висело, чтобы слететь, — а во-вторых, — маг повернулся ко мне, — ты чего молчишь, что голодная? Не собранное ты у меня какое-то совсем, чудо.

Честно, я от такого опешила. Серьезно. Не потому что внимание оказывало сразу двое мужчин. Причем, каждый по-своему очень красив, а просто... Просто, вот не о том сейчас думала, совершенно. И голова на другую тему не готова была пока переключаться.

Я до того растерялась, сидя на несчастном стуле, зажатая между двух нависающих надо мной мужика, что даже проявила непозволительную для себя слабость — как-то слишком потерянно и беспомощно взглянула на Рэйберта.

Тот хмыкнул, ухмыльнулся и... остался стоять на месте. Не поняла? А где драконье чувство собственности с постоянным 'моё'? Где благородный порыв помочь возлюбленной своей даме в беде?.. Вот и верь после этого мужикам в общем и драконам в частности!

Разбираться пришлось самой — встала в полный рост и, стараясь скрыть внутренний испуг от близости демона к собственному телу (все же предрассудки за один миг не искоренишь), протиснулась между этими двумя поближе к Зане.

— Я — мамина, так что... ищите себе другой повод для выяснения отношений, мальчики, — закинула ногу на ногу и пыталась заново словить за хвост почти ускользнувшую мысль.

Подруга ухмыльнулась, показала большой палец и позвала мажордома:

— Айлей, — обратилась она к появившемуся из ниоткуда брауни, — принеси, будь добр, что-нибудь перекусить для миз Женевьев и чаю для всех...

— И лэптоп с открытым выходом в сеть, — добавила я, перебивая.

— И это тоже, — на миг я даже отвлеклась от копания в собственном телефоне — все же ведьма настолько важно произносила свою просьбу-приказ, что мне даже завидно немного стало.

Интересно, а я так когда-нибудь смогу? Вот чтобы сказал один раз и всё — все бегают, шуршат — боятся...

— Радость моя, — маг, решил даром время не терять, и полностью игнорируя моё раздражение от его показного поведения, пристроился на подлокотник кушетки. Тот, что поближе ко мне, — а зачем тебе сия техническая гадость?

— Узнать, кое-что надо, — проворчала в ответ. И не сказать, чтобы я так уж сильно на него разозлилась, что-то такое в нем было... отчего я не могла устоять. Мне было приятно его внимание... даже больше, чем приятно. И не будь в данный момент обстоятельства немного... не подходящие, я бы даже радовалась такому повышенному вниманию, — а я не местная.

Высказалась коротко объясняя свое стремление пообщаться с техникой, и не вдаваясь в подробности, чтобы не вспугнуть появившуюся пока еще смутную идею.

— И что? — теперь уже у мага удивленно поползли брови.

Демон только в очередной раз фыркнул, снова подпирая стену.

— А то, что агентурной сети здесь у меня нет и выяснять некоторые моменты придется посредством лэптопа.

— Так есть же я, — мужчина постарался внушительно ударить себя кулаком в грудь и уставился на меня обиженно (вышло, скорее, комично). Детский сад, честное слово!

— Ты — это хорошо. Даже можно сказать — отлично. Просто не факт, что у тебя есть доступ к нужной мне информации.

— И, что вас интересует, милая барышня, — с другой стороны, тесня хихикающую Заню к самому краю, втискивается тот самый демон (хоть бы узнать, как его зовут?), — уж я-то точно знаю, чего вы больше всего хотите.

Улыбка с моего лица с последними его словами быстро пропала. Он, конечно, мужчина красивый и все такое. И даже наверняка имеющий какой-то вес у себя там, но... но я еще не готова связать свою жизнь с демоном. Ни в каком качестве — ни в статусе жены, ни в роли одного из его контрактников на душу.

Но так называемые стрелки решила перевести на другую тему:

— Спасибо, конечно, — стараясь, не дай силы, его не обидеть, — но я слышала, что брать что-то от вашего племени еще больше не рекомендуется, потому как чревато... А я, знаете ли, не трус, но вполне обоснованно боюсь.

Демон неожиданно запрокинул голову и захохотал. Заразительно так, весело и открыто. Никогда не ожидала подобного от подобного ему.

Мой рабочий день на сей раз закончился поздно, глубокой ночью. И тем не менее это, наверное, первый настолько плодотворный из длинной череды в периоде топтания на одном месте.

Всего камней, подобных той, что изъяли неизвестные из Лорнской броши, оказалось двадцать три. Какие-то большего размера, какие-то — меньшего... Были и небольшими дефектами в виде трещин. Впрочем, это никак не сказывалось на их способностях.

Информация о количестве камней была единственная, которую удалось добыть достаточно легко. Главное, уметь правильно распоряжаться предоставленными ресурсами. А вот, дальше...

Нет, будь я дома, все было бы значительно проще — там и люди свои есть, и нелюди... Здесь же — связей, естественно, не было. Потому пришлось их срочно приобретать. С кем-то помогли свести приехавшие со мной Маккензи; с кем-то, через десятые руки, помогли найти общие интересы уже мои бывшие клиенты.

Больше всех в этом вопросе помогли те, с кого, в принципе все это началось — Кобылянский и Хатавский. И да, 'началось' не в смысле глобальных преступлений (они-то как раз образовались намного раньше), а в смысле моего вляпывания в неприятности — последствия этих самых 'глобальных'. Но, я отвлеклась.

Так вот, по собранной к средине ночи скудной информации, стало известно, что наш камешек был последним — все остальные уже, на горе своим владельцам, были похищены. И это не радовало.

На то было несколько причин — один камень мог принести немало проблем, используй его кто-то просто как накопитель, полный энергии, для воплощения какого-нибудь неприятного для общества заклинания. А уж говорить обо всех двадцати трех... страшно.

Опять же не совсем ясна роль похищенного дракона. Хотя у меня и была мыслишка, но... я не завидую тому, кто затеял подобное (если моя догадка верна, конечно) — драконье племя его будет до-о-лго и му-у-чительно-о-о рвать на части, наслаждаясь чужими муками и показывая все степень своего недовольства. В прямом смысле этого слова. Кровь соплеменника для них священна.

Были раньше, еще до Воссоединения, умельцы, устраивавшие охоту на драконов с целью создания амулетов и артефактов. Все эликсир вечной жизни изобрести мечтали, а получали совсем другое. Иногда даже очень полезное в жизни... а иногда... очень опасное. Кровь, полученная в страдании от доноров, тоже несёт в себе большую силу, но очень негативную.

После разрыва миров такое вот тотальное уничтожение было первой причиной для снижения их популяции в нашем мире. А дальше уж и исчезновение магии из внутренних мировых потоков приложило свою руку к их исчезновению. Драконы сутью своей в большей степени зависят от магии, чем хотят это показать...

Со слиянием миров полностью от практики использования крови драконов в создании магических приспособлений не отказались...

Но!!! При двух весьма важных условиях: первом — строгом контроле и при личном присутствии минимум троих высокопоставленных чистильщиков от Совета Магов и дракона-старейшины; вторым же, бесспорным, условием было добровольное, данное не под принуждением, согласие на забор крови в количествах, не угрожающих здоровью и жизни, дарящего собственную животворящую жидкость, дракону.

Потому, раритеты и амулеты такого уровня создавались только в стенах крупных, вполне легальных, не замеченных в махинациях, полугосударственных учреждениях. О том, что вторую половину их активов контролировала драконья, серая, мафия, я думаю, говорить не стоит?

Получался такой себе двойной контроль — от правоохранительных органов и преступной организованной сети. И... до недавнего времени еще не находилось дураков, желающих рискнуть настолько, чтобы причинить вред дракону.

Честно говоря, не завидую я тем, кого драконы найдут. А они отыщут — без вариантов.

К концу ночи уже не одной мне было ясно, что затевается нечто глобальное. А вот, что?..

* * *

Все-таки воздух здесь был замечательный. Прохлада утра пахнула на, разгоряченные от затяжных споров, щеки, давая им немного остыть. Да и мою, бурлящий внутренний огонь — утихомириться. К одному знаменателю в некоторых вопросах мы так и не пришли. Дальше продолжать созданный общими усилиями словесный балаган тоже смысла не было, и я ушла. Подальше ото всех, на улицу. Потому что понимала, что была еще одна вещь, которую мне необходимо сделать. Причем, давно.

Телефон удобно лег в руку. Недолго просто подержала его, давая пластику нагреться от тепла собственных рук, и набрала номер.

— Это я, — выдавила сразу, как только ответили на том конце провода, — дела плохи.

— Настолько? — голос отвечающего был немного хриплым, скорее всего, спросонья... Впрочем, в такие подробности я даже в мыслях старалась не влезать.

Ну да, что еще можно решить исходя из моего неожиданного, а скорее нежданного звонка?

— Даже хуже, чем... можно представить, — от осознания масштабов будущей катастрофы, если не удастся ее предотвратить, немного запнулась от перехватившего вдруг дыхания.

На секундную заминку с моей стороны внимания не обратили:

— Направление, — в тоне говорившего уже не было ни намека на сон.

— Пока не знаем... — вздохнула, стараясь выровнять, сбившееся от волнения, сердцебиение, — но я работаю над этим.

— Надо ускориться.

— Хорошо...— хорошо говорить так, только ведь и от меня не все зависит.

— Вы... приедете? — в голове невольно промелькнула мысль, что от такой поддержки на месте я бы не отказалась.

— Нет. До встречи...

Мое 'угу' отвечало уже монотонным гудкам.

Ускориться... хорошо бы, вот только как? Мысли в голове снова заворочались. От усталости и недосыпа, создавалось впечатление, будто в голове неповоротливая медведица пытается освоить слишком маленькую для нее берлогу.

Нет, спать! Надо срочно идти спать... Только маме позвонить сначала надо будет. Рано, конечно. Но, она тоже кое-чем помочь может. Главное, чтобы не влезла в это дело больше чем надо. Хотя-а-а-а... Серж вряд ли ей позволит такое...

— Мамулечка, привет! — странно, но даже сейчас голос дражайшей родительницы был на удивление бодр.

— Евка, ты меня пугаешь своим рассветным оптимизмом, — в трубке что-то прошуршало недолго и она продолжила, — рассказывай, куда ты опять вляпалась, дочь моя?

— Ненавижу, когда ты со мной так начинаешь разговаривать, — проворчала я и для убедительности громко и обиженно посопела в трубку.

Настроение и без того не особо радостное начало опускаться ниже плинтуса. Такая манера общения моей дорогой и любимой, во всех отношениях, маман появляется только в одном случае — она что-то затеяла. Что-то довольно неприятное и зачастую даже опасное... Иногда для нее, иногда для других... И все исключительно из чувства долга, чтоб его черти пожевали и выбросили.

— А ты через ненавижу, — неизвестный шорох опять повторился.

— Мам, а ты где? Что у тебя там постоянно шуршит? Или кто?

— Где я была, там меня уже нет. А по поводу 'кто-что' — вопрос некорректный.

Тяжко вздохнула. Ну вот, так и знала, что от нее правдивого ответа не дождешься сейчас.

— Все с тобой ясно.

— Что тебе ясно?

— Неспокойная ты у меня.

— За неспокойную ответишь... попозже... когда я вернусь, — хотелось бы верить, что по ее возвращению я узнаю все от нее, а не, как обычно, от очередного давнего коллеги у ее больничной койки.

Плавали. Знаем.

— 'Вернусь'? Откуда?

— Не повторяйся. Выпытать все равно не получится. От смены формулировки суть вопроса не меняется, потому ничего не говорю и остаюсь при своих.

— Мам, куда ты опять влезла? — мне это совершенно перестало нравиться.

Называется, позвонила, дабы обрести внутреннее душевное равновесие.

-Все Евка, времени у меня мало — так что говори быстро, что хотела, и я пошла.

— Что значит?!..

— Время пошло, — металл в голосе дал осознать еще одну вещь. Кажется, это не просто попросил помочь какой-то там старый друг — мама опять взялась за старое.

— То есть, я так понимаю, к тебе опять приходили из Совета и ты снова решила им помочь?!.. Неофициально.

Внутри от дурного предчувствия сворачивалась тугая спираль.

— Ну вот, ты у меня девочка умная, больше глупых вопросов задавать не будешь.

Да уж, биться головой о клятву неразглашения, произносимых всеми чистильщиками и по сей день, была актуальна. Даже если магия прочно вошла в наш мир, есть некоторые вещи, которые не стоит знать и по сей день.

Мама же, хоть ни разу официально в рядах чистильщиков не состояла, не раз помогала им потому и давала на каждый такой раз клятву.

Неожиданно закололо в груди справа.

Она меня до инфаркта доведет.

Потерла заболевшее место рукой, словно пыталась прогнать оттуда поселившуюся боль.

Это, конечно, еще не инфаркт, но невроз — однозначно...

— Ладно, я все поняла.

— Ну и умница, — переход с делового стиля на домашний был как-то слишком резким, — Евка, я тебя очень-очень люблю, ты не сомневайся даже.

— Я тебя тоже... мам, — сделала глубокий вдох, медленный выдох, — Ты не могла бы кое-что для меня узнать?

— Это касается уже твоих неприятностей?

— Что-то вроде того.

— Рассказывай!

— Мам, раз уж ты там с Советом опять плотно общаешься поспрашивай, не предвидится ли в ближайшее время что-то такое... масштабное. Ну, сама понимаешь... Нечто, имеющее отношение к магии... хоть бы даже и косвенное.

— И тебе для чего?

— Да все по тому же вопросу.

— Ладно, чем смогу...

— Спасиб.

— И я тебя люблю, пока дочь, — на минутку показалось, что голос моей железной леди дрогнул.

— Пока, мам.

Еще минут пять постояв на высоком крыльце в самом начале ступенек, дыша чистым, прохладным воздухом и пытаясь осознать масштабы происходящего со мной. Надеюсь, Серж с ней и не даст наделать глупостей. Пора возвращаться в дом и... спать.

Сон мне снился обалденный и... очень, скажем так, провокационный. Рождающий внутри тела сладкую, тягучую истому, заставляющий кровь бежать быстрее по венам, а дыхание участиться.

Обидно было только одно — я никак не могла разглядеть хоть одну стоящую примету для идентификации виновника моего возбужденного состояния. Ну серьезно, должна же я знать кого мне мое сознание в такой вот форме подсовывает?! И не смогла бы, если бы не собственный стон, выдергивающий из объятий сна...

Виновника во сне я не рассмотрела, зато разглядела его наяву. В деталях. Эван, скорее, раздетый, чем одетый, развалился на моей кровати, плотно прижимаясь всем телом, ласкал в данный момент мою грудь. Умело ласкал, по всем правилам — так, что у меня уже готовы были звезды перед глазами взорваться, устраивая незапланированный, маленький фейерверк.

Честно, вот не было никакого желания отвлекать мастера своего дела от любимого занятия, но... хватило мне уже одной 'беспорядочной связи' — второго раза на повтор не хочу. Уж если решила, что теперь для постельных знакомств, будут у меня только длительные отношения в конфетно-букетном варианте — то и отступать нечего. Надо все-таки узнать сначала человека поближе, прежде чем нырять в прорубь головой вниз.

Да и, если честно, что-то внутри не давало отпустить внутреннюю себя и расслабиться окончательно. Не знаю, то ли это была такая вот реакция на подобного рода события в связи с предыдущим, не совсем удачным, опытом? То ли просто подсознание отчего-то предостерегало от отношений с Эваном (хоть я и не понимала от чего там надо было предостерегать?). Но факт остаётся фактом — несмотря на все умения мужчины, мне на его притязания пока было ответить нечем.

— Ты как здесь оказался? Да, подожди ты! — я с почти безуспешным успехом пыталась его отодвинуть от себя.

Отодвигался сей индивид плохо и все норовил вновь оказаться у меня под боком, целуя гладя, пытаясь захватить в плен своих губ мои. В какой-то момент внутри все взбунтовалась и руки-ноги самостоятельно замолотили куда придется со скоростью мельницы.

Только минуту спустя я вспомнила, что не просто человеческая женщина и тоже кое-что умею — незваный гость слетел в кровати и грохнулся спиной на пол. Волна воздуха протянула его в таком положении до самой входной двери и там рассеялась.

Я же, пользуясь моментом и не обращая внимания на недовольное ворчание мага принялась натягивать поверх немного не презентабельной, но любимой, пижамы большой и теплый халат.

Вылезла из кровати, чтобы не давать возможности снова застать себя врасплох, и забралась с ногами в большое кресло у комнатного камина.

— Еще раз тебя спрашиваю — как ты здесь оказался? — пояс на пояснице завязала так, что любой морской узел позавидовал бы, а мне с сожалением подумалось, что его, пояс, после этого только разрезать и можно будет, — И еще — что это сейчас было?

Голос от волнения и, чего уж там, возбуждения немного подрагивал. Все-таки гад, умеет мерзавец с девушками обходиться.

— Ну, что ты так нервничаешь? — маг с кряхтением подтянулся и сел.

Подниматься не спешил, видимо полагая, о немедленных и жестоких репрессиях с моей стороны. А зря. Я вовсе не была против его внимания. Эван мне действительно нравился, просто... не так все это, не правильно.

Потому и сижу сейчас, глядя на него исподлобья, хмурее самой серой дождевой тучи.

— Прости, не сдержался, — он облокотился спиной на дверной косяк, — я зашел тебя разбудить и пожелать 'доброго утра!', а тут ты... такая красивая, теплая, ласковая и сильная одновременно. Лежишь, спишь, трогательно сопя носиком.

— Я не соплю, — проворчала я.

— Сопишь, — усмехнулся он, — но это неважно.

Неожиданно подумалось о том, что за время моего отдыха могло что-то произойти не совсем ординарное...

— Что-то случилось? — тревога невольно сжала сердце в кулаке.

— Случилось, — мужчина резво встал с пола и стал медленно, плавно, будто опасаясь спугнуть законную добычу, двигаться в мою сторону, — сил моих больше нет терпеть, вот совсем.

От такой наглости я опешила.