Факультет истинного Чувства

Глава 1. Оленин день

— Фея, иди к нам! — звонкий голосок Сии разнесся над лугом, заставив примолкнуть птиц в лесу.

— А обереги за меня кто плести будет? Ты, горлодерка?

— Нет уж! Ты у нас теперь ведунья, вот тебе и плести! — залилась хохотом сестричка, продолжая кататься по траве.

— Вот как ты теперь заговорила! Ладно-ладно! — притворно заворчала я, но тут же ойкнула и сунула в рот обожженный палец.

— Давай я помогу! — вызвалась Дора, натягивая рубаху.

— Да хватит и того, что у меня все пальцы изранены, чего всем-то жечься. Но за заботу — спасибо!

Глядя, как резвятся в траве девчата, я даже немного позавидовала их беззаботности: если я буду так валяться по земле, у меня вместо волос сплошной колтун образуется. Так что в целебную оленскую росу я только разок окунулась, а потом оделась и пошла собирать крапиву с полынью. Скоро начнется русалья седмица, нельзя без оберегов. Пряди так и норовили зацепиться за каждую былку — умаялась отцеплять, но в оленин день не положено девицам косу плести и голову покрывать, чтобы сила в волосах была, чтоб росли они густыми да длинными.

— Это тебя впору за заботу благодарить! — присела рядом со мной дружечка. — Ума не приложу, как ты с нами со всеми столько лет справлялась! Я за год чуть не поседела с этими стрекозами!

— Привыкай! Скоро Анютка бегать начнет, вот тогда наплачешься!

— До-о-обрая ты, гляжу! — сморщила нос Дора. — Лучше расскажи еще про столицу.

— Хоть ты меня пожалей! У меня уже язык стесался рассказывать!

— Так ты ж про самое главное-то молчишь!

— Это про что? — мгновенно насторожилась я. Единственное, о чем я умолчала, это покушения на мою жизнь. Не хотелось волновать родню понапрасну, ведь все уже позади. Неужто выдала себя неосторожным словом?

— Про кавалеров, конечно! — улыбнулась сестра. — Ни за что не поверю, что во всей столице никто тобой не заинтересовался!

— А я много бывала в той столице? Я ж без продыху над книжками сидела. Даже не выходила из Академии почти.

— И что, так-таки никто и не пытался за тобой ухаживать? — придвинулась поближе Дора, пользуясь тем, что младшие затеяли играть в догонялки. — Ну, был же кто-то, я же вижу!

— Ну, был, — пришлось сознаться, иначе ведь не отстанет.

— Красивый? — у сестрицы аж глаза загорелись.

— Красивый.

— Ну, давай, давай, говори: какой он?

— Высокий. Волосы очень светлые, почти как седые. Глаза голубые-голубые. Сильный очень.

— И что?

— И ничего.

— Как ничего? — оторопела сестра.

— Погуляли-погуляли, а потом поссорились, — я старательно сплетала крапиву с полынью, не желая встречаться глазами с Дорой.

— Из-за чего?

— Ему была нужна не я сама по себе, а ведунья. Его народ живет далеко-далеко на севере, там очень суровый край. Без ведуньи им очень тяжело. Вот их провидица прознала, что в Академии появится ведунья, и подослала ко мне Питера.

— Ничего себе! — ахнула дружечка и прихлопнула рот ладошкой. Я заозиралась, не подкрались ли к нам девочки, но младшие весело играли, не обращая на нас внимания.

— У них там все не как у нас, — пояснила я, продолжив работу.

— Слушай, а Семен-то что?

— А что Семен? — удивилась я.

— Птицу его ты куда дела? — девчонки умудрились залезть в саквояж в поисках гостинцев еще до того, как матушка закончила накрывать на стол по случаю моего возвращения. Перемеряли все мои новые платья, пересмотрели все обновки. Так что Доре было точно известно содержимое моей поклажи.

— У подруги оставила.

— У соседки своей?

— Нет, у художницы. Они живут в поместье рядом с Веритеррой.

— Кто 'они'?

— Брианда с братом, — я сделала вид, что безумно занята плетением.

— А ты покраснела! — шепнула Дора мне в самое ухо.

— Не выдумывай! Это от солнца.

— Сама не выдумывай! Солнце еще из-за леса не вышло! Значит, был еще и брат!

— Вот пристала, как банный лист! — я поднялась, отряхивая запону. Вот не привыкла я врать, да выкручиваться! Не получается!

— И какой он? — не унималась сестрица.

— Какой-какой... магистр он с факультета истинного Слова.

— Так он ста-а-арый? — разочарованно протянула Дора, подымаясь следом.

— Ничего он не старый. Девчата, заканчивайте. Домой пора! — кликнула я младших.

— Мы сейчас! — донесся в ответ нестройный хор голосов.

— Гляди-ка, обиделась, — фыркнула Дора. — А ты с кем-нибудь из них целовалась? — жарко выдохнула она мне в ухо.

— Тебе-то какое дело? — постаралась отвертеться я, да не тут-то было.

— Ну, я же вижу, что целовалась! С кем? — не отставала сестренка.

— С обоими, — одними губами ответила я, боясь, как бы девчонки ни услыхали.

— Да ты что! — Дора повисла на моей руке, аж повизгивая от нетерпения. — И как?

— Ну, как я тебе объясню? — пытаясь вырвать руку, прошипела я.

— Ну, как-нибудь! — не уступала сестра.

— Сперва страшно, потом ничего... приятно, — сделав большие глаза, я указала на приближающихся девочек.

— А с кем больше понравилось? — продолжала выпытывать дружка.

— С магистром, — еле слышно бросила я, отцепляясь, наконец, от этой пролазы.

При девочках, конечно, Дора помалкивала, но, когда мы медленно потянулись в сторону заимки, придержала меня за локоть, побуждая приотстать от сестер.

— А этот твой магистр моложе батюшки? — шепотом спросила дружка.

— Конечно, моложе, что ты такое выдумываешь! — аж приостановилась я.

— Хорошо! Красивый? — продолжала вопрошать Дора.

— Ну-у-у... — я не сразу нашлась, что ответить. Все же, положа руку на сердце, красавцем верита Филиппа я назвать не могла, — интересный! — вспомнила, наконец, меткое определение Чеккины.

— Значит, блондин красивше? — не дала сбить себя с толку сестрица.

— Пожалуй, — вынуждена была согласиться я.

— А магистр богатый?

— Да, насколько я могу судить: у них хозяйство большое, прислугу держат, дом мебелью битком набит — я даже не знаю назначения половины предметов.

— Ты с ним целовалась, потому что он богат?

— Ты что городишь? Конечно, нет! Как тебе такое только в голову взбрело? — я была так потрясена, что чуть не растеряла обереги, на изготовление которых ухлопала все утро и все пальцы.

— Прости! — личико Доры стало очень серьезным. — Просто матушка каждый день молилась Великой Веритассии, чтобы та послала тебе богатого мужа!

— Матушка, несомненно, желает мне добра, но я выйду замуж только за того, кого полюблю. Если он будет богат — прекрасно, но если беден — сами все наживем, — твердо ответила я.

— А магистра ты не любишь? — внимательно поглядела на меня Дора.

— Не знаю, милая... Все так сложно...

— Но он тебе нравится?

— Да, — еле слышно ответила я.

'А еще он спас мне жизнь, и я не знаю, чего больше в моих чувствах: признательности или приязни!' — подумала про себя.

День обещал быть ясным — хорошо бы, тогда и осень тихой будет. Матушка уже успела приволочь в огород старый лапоть, чтобы огурцы заплетались гуще. Нынче, кроме огурцов, полагалось воздавать должное еще и льну, но мы, конечно, лен не сеяли. А вот окрестные селяне все вечером будут обмывать посев льна. Девчата заранее радовались предстоящему визиту к хуторянам, а я все старалась придумать повод никуда не ходить... Там Семен будет, а что я ему скажу? Лучше уж дома посижу с малышами, да поплету кружева. Я привезла из столицы все необходимое для рукоделий, так что мы с сестрицами собирались за лето наверстать упущенное.

— Матушка, может, мне с малыми посидеть? Ты тогда сможешь в гости сходить, отдохнуть немного. Все одно мне с распущенной гривой в такую даль идти не с руки: пока доберусь, вместо волос пакля будет! — приступила я к месившей тесто матери.

— Что ты, ясочка! Все же тебя ждут! Соскучились, да и любопытство гложет. В наших краях магов днем с огнем не сыщешь! — матушка явно гордилась такой необычной дочерью. — А я с соседками и после твоего отъезда побалакать успею. Ты ж оглянуться не успеешь, как лето кончится, и опять окажется моя деточка в Академии! — Мама устало отерла лоб тыльной стороной ладони, оставив на лице белые полосы. Я поспешно подала ей рушник. — Иди, красавица, не то вся в муке будешь!

У глаз мамули уже залегли морщинки, да и вообще она за прошедший год довольно сильно осунулась. Оно и понятно: с моим отбытием помощников у нее поубавилось, а вот хлопот, напротив, прибавилось. Так что я уже совершенно искренне захотела дать ей хоть один вечер роздыха.

Обняла маму за талию, положила подбородок ей на плечо и запыхтела в ухо ежиком, как в детстве, а когда матушка рассмеялась, сразу же будто помолодев лет на десять, еще раз предложила:

— Я же вижу, что ты устала. Я и в другой день могу на хутор сбегать, а у тебя вечно дел невпроворот: отдохни сегодня, я малышей покараулю!

— Да будет тебе, Феюшка! Погуляй, пока возможность есть: еще успеешь наломаться, когда замуж выйдешь! Да и нужней тебе: над книгами-то совсем, гляжу, зачахла! Под глазами сине — будто наведено!

— А волосы?

— Тут ты права! Скажи отцу, чтоб на телеге вас отвез, иначе, и впрямь, концы волос состригать придется.

Ну, что ты будешь делать? Оставалось смириться.

— Феюшка, может, ты из новых платьев какое наденешь? Больно хороши! Тут такого сроду никто не носил.

— Матушка, да что ж я в городском платье среди полей делать буду? Подол ведь вчистую ухайдокаю!

— И то верно! Тогда выбери из старого что-нибудь понаряднее, благо, ты не располнела, должно все впору прийтись.

— Да я хотела прям так пойти...

— Ишь, удумала! Что люди-то скажут? Не позорь меня: на праздник — в затрапезном! Иди, поищи в сундуке что-нибудь поприличней!

Дору ради гулянья слегка подкрасила: немножко совсем, просто чтоб поярче была. Ева с Сией, разумеется, тоже начали канючить макияж, но этих быстро прищучила — малы еще! Матушка попыталась настоять, чтоб я и сама накрасилась, но тут уж я отказалась наотрез: мол, в городе от этой краски устала, хоть здесь лицо отдохнет, да и ради кого мне стараться, ежели маменька сама наказывала сыскать жениха в столице. На том и порешили.

Дорочка, конечно, от радости прям расцвела: она и без косметики хорошенькая, а тут просто глаз отвесть не можно! На телеге расселась важная такая, ну, прямо невеста! За сестренку-то я радовалась, а вот на сердце, отчего-то, было неспокойно: ни в какую не хотелось мне ехать на хутор! Если бы не уверенность, что маменька обязательно начнет дознаваться, почему я сбежала, спрыгнула бы с телеги и дала деру обратно!

На пасечном хуторе мало что изменилось за время моего отсутствия, разве что баушка Феня сильно сдала. Она уже с трудом ходила, опираясь на палочку, и почти ничего не видела. Тяжело смотреть, как медленно угасает такая добрая и заботливая женщина. Только вот поделать ничего нельзя: от старости припарки не существует.

Мы сегодня оказались не единственными гостями: народ собрался с трех окрестных поселений.

Девчата потащили к кострам узелки с провизией: на такие праздники принято было приносить угощение к общему столу. Мы привезли вдосталь печеных яиц и свежих пирогов, а также немного столичных сластей — я предусмотрительно захватила из города лакомств с запасом. Теперь вот сестрички дружно хвастали необычной снедью. Я же, чтобы избежать бесконечных расспросов, вызвалась проводить за околицу баушку.

Оказывается, я уже успела отвыкнуть в столице от нашего духмяного воздуха, от бесконечных просторов и прозрачной студеной воды в роднике, от повседневных звуков, вроде стрекота кузнечика или пенья ночного соловья. Да, в Академии огромный парк, там тоже поют птицы, но у них совершенно другие, более резкие голоса. И речка в Академии есть, но медленная и илистая, ощутимо отдающая нестиранными портянками. А воздух там словно бы гуще и пахнет едче. Здесь же меня со всех сторон окружали привычные с детства краски, запахи и звуки! Только вот, странное дело, теперь я чувствовала себя тут неуютно, будто чужачка.

Может, конечно, это мои тягостные предчувствия так повлияли на настроение, но хотелось забиться куда-нибудь в подклет и не вылезать.

К счастью, сестрицы и без меня прекрасно справлялись с рассказами о столичном житье-бытье, так что мне оставалось лишь тихонько сидеть в сторонке и вежливо улыбаться. Я пристроилась у самого края леса, подальше от костров. Малодушно, наверное, но я никак не могла себя заставить подойти ближе: все еще слишком живы были в памяти вонь горящих волос и боль от бегающих по рукам струек 'Жидкой саламандры'.

После трапезы с обязательным подношением угощения полевикам, положено было рассказать полям сказку, чтобы всходам было интересно, и они дружнее поспешали из земли. Больше всех, конечно, сказок знала баушка Феня. Ее и попросили быть сказительницей.

Все примолкли, даже солидные мужики, попихав друг дружку локтями и изобразив на лицах презрение к бабьим сказкам, невольно подобрались и поворотили головы в сторону сухонькой старушки, сидящей между кострами.

— Охтеньки, память-то у меня уже не та, что прежде, — задребезжал надтреснутый голосок, — но вот одну сказку помню хорошо. Я ее сызмальства очень уважала. Говорится в ней про сестру Тьмы!

Сердце будто подпрыгнуло в груди и тут же забилось часто-часто. Я воровато оглядела собравшихся: неужели кто-то знает? Вроде, все внимают сказительнице, никто не глядит на меня, никто не перешептывается украдкой. Мне же, все равно, стало зябко. Поежившись, я сжалась в комочек, обхватив себя руками за плечи.

Давным-давно жила в наших краях одна девица. Звали ее Тьмою. Была она красива, почти как Прекрасная Аморита. Но только с лица. Душа же у нее была злая и жестокая. Многие парни сватались к Тьме, но никто из них не сумел растопить ее ледяное сердце. Однако ж и прямого отказа от нее никто не получал. Заместо этого выдумывала красавица для женихов самые невыполнимые задания. Мол, кто сумеет достать мне звезду с неба, али вычерпать реку решетом, тот и станет моим мужем.

Влюбленные, очарованные красотою Тьмы, один за другим отправлялись выполнять ее прихоти, да никто из них так и не вернулся. Кроме одного.

Был это умный паренек. Он не пошел мыкать горя по чужим краям, отыскивая способ выполнить задание красавицы, а отправился прямиком в Храм Великой Веритассии. Там он взмолился богине, чтобы указала ему небесная покровительница средство добиться любви Тьмы. Сжалилась богиня над влюбленным юношей, и помогла ему справиться с невыполнимой задачей.

Героем вернулся парень к возлюбленной. Принес он Тьме в узелочке яркую звездочку. Подивилась красавица, стала приступать с вопросами: как же сумел ты добиться того, чего до тебя никто не смог? Честно ответил юноша, что попросил о помощи Великую Веритассию. Разозлилась девица. Сказала, что не пойдет за него никогда в жизни, потому как обманщик он и не сам выполнил задание.

Закручинился парень, да поделать-то нечего. Не принудишь же строптивую девку силой замуж идти. Взроптала тут вся деревня, староста попытался усовестить негодную девицу, а та знай себе смеется над неугодным женихом. Так бы эта история и закончилась, не вмешайся вновь Великая Веритассия.

Явилась богиня перед оробевшими селянами, да и попеняла красавице, что не юноша пытался ее обмануть, а сама она слово свое не держит. Обещала же выйти замуж за того, кто достанет звезду с неба, а уж как жених того добьется, не оговаривала. Смолчать бы тут глупой девке, так нет же: самой богине решилась негодница бросить вызов. Гордо заявила Тьма, что нет у Великой Веритассии никакого права заставлять ее выходить замуж за немилого. А что звезду потребовала, так никто не заставлял выполнять, сам парень на это решился — пусть на себя и пеняет.

Разозлилась богиня на лживую красавицу и решила ее наказать. Объявила покровительница свою волю: будет Тьма отныне и вовек каждую ночь ходить по белу свету, пока не отыщет того, кого искренне полюбит. Если сумеет Тьма заслужить ответную любовь, наказание для нее закончится. Так и сделалось.

Долго ли, коротко ли, но однажды вышло так, что детишки из деревни, где жила когда-то лживая Тьма, отправились в лес по ягоды. Откуда ни возьмись — волк. Малышня с криком разбежалась, а как спохватились — нет самой маленькой девочки. И такая была чудесная малышка: добрая, да смышленая, все село на нее нарадоваться не могло. Родители, понятно, убиваться начали, а мужики собрались облаву на волка устроить, чтоб неповадно было зверюге таскать детушек. Только к вечеру глядят, а девочка приковыляла из леса жива-здоровехонька, да еще и с корзинкой ягод. Мол, волк пробежал мимо, даже не заметив ее. Подивился народ на такое чудо, на радостях собрали богатое подношение лешему, да и позабыли постепенно о том случае. Только начали люди примечать, будто ночи у нас светлее и короче стали. А вот девочка с той поры стала задумчива не по годам, а со временем взяла привычку одна в лес ходить. И всегда благополучно возвращалась, так что вскоре все и привыкли к ее отлучкам. Даже начали поговаривать, что быть девочке ведуньей, раз столько времени в лесу проводит.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Шло время, малышка подросла и, точно, стала в свой черед магиней. Воротилась после учебы в родные места и поселилась в уединенной лесной избушке. Кто ходил к ведунье по каким-то нуждам, баяли, что живет она не одна, а с названной сестрою — писаной красавицей. К тому времени уж не осталось в живых никого, кто сумел бы узнать в сестре — Тьму.

Это ведь Тьма спасла от волка малышку, укрыв своим темным покрывалом. С той поры они и сдружились, искренне привязались друг к дружке, да и стали названными сестрами. Жить бы им, поживать, да добра наживать, но и здесь лживая девка умудрилась все испортить. Все уши прожужжала Тьма своей названной сестре, как несправедливы боги, да как бы хорошо всем стало, кабы удалось от богов совсем избавиться, и как бы счастливо зажили люди своим умом, без оглядки на волю богов.

День и ночь сидела сестра Тьмы над книгами, пытаясь найти способ избавиться от богов. Что уж она там вычитала, о том людям не ведомо, только однажды вышла сестра Тьмы из леса, встала на крутом речном бережочке, вскинула руки, да и прокричала какие-то непонятные слова. И покачнулась земля, и облетела листва с деревьев, а Великая Веритассия не сумела сойти к людям из своего небесного чертога.

Так, в один миг, сестра Тьмы единым порывом сумела бросить вызов богам и перевернуть устоявшийся миропорядок, потому что стала Веритерра закрыта для богов. Пришлось людям жить своим умом, без оглядки на волю небесной покровительницы. И оказалось это трудно, потому что не все люди хотели жить честно, нашлись и такие, которые решили творить беззаконие. И объял бы страну Хаос, если бы боги, в мудрости своей, не объединили усилия, чтобы разрушить заклятие сестры Тьмы.

После того, как улеглись все волнения, оказалось, что от лесной избушки не осталось и следа. Ночи у нас вновь стали длинными, да темными. А иной раз на опушке леса перед самым закатом можно увидеть женщину в темном покрывале. Это проклятая богами лживая Тьма все ждет встречи со своей названной сестрой. Коли увидишь ее, не забудь вознести молитву Великой Веритассии, чтобы ничего худого с тобою не случилось.

А уж после сказки наступило время игрищ! Пока бабы сноровисто прибирали остатки трапезы, а мужики откупоривали бутыль с первачом, молодежь затеяла в 'ручеек' играть. Надо ли говорить, что очередное напоминание о сестре Тьмы веселья мне не прибавило, а потому никакого желания бегать с остальными у меня не возникло.

Понемногу стемнело, от реки потянуло прохладой. Чтоб не сидеть сиднем, я уж хотела предложить баушке отвести ее домой, но тут рядом со мной грузно плюхнулась на траву Ружана. Я немного удивилась: мы с ней почти не знали друг друга — девушка жила на дальнем хуторе, где держали коз. Нам их продукты были без надобности, а им до нашей заимки было слишком долго добираться, вот мы и не общались особо. Наверное, девице захотелось что-то вызнать про столицу, иначе бы она ко мне не подсела. Болтать с ней особо не хотелось, но и сразу уйти было бы невежливо, так что я смирилась с необходимостью хоть немного поддержать беседу и поприветствовала девушку:

— Доброго тебе здоровья, Ружана!

— И тебе не хворать! — как-то странно ответила собеседница, обдав меня ощутимым запахом пива. Хоть хмельной напиток и был обязательным атрибутом подобных праздников, но сама я пиво не особо уважала, так что ограничилась парой глотков. А вот хуторянка, кажется, несколько перестаралась с угощением.

— Как живете? Все ли благополучно? — вежливо поинтересовалась я.

— Не жалуемся! А в столице как?

— Тоже все хорошо заботами Великой Веритассии.

— Жениха себе не присмотрела еще? — девушка говорила на удивление грубо, но я списала это на легкое опьянение.

— Некогда мне женихов искать, Ружана, учебы много.

— То есть тамошние мужики на тебя не позарились, так ты наших смущать приперлась?

Это уже совсем никуда не годилось, так что я попыталась уклониться от дальнейшего разговора:

— Извини, Ружана, я устала, давай позже поговорим.

Но девушка не дала мне подняться. С недюжинной силой она схватила меня за плечо и повалила на землю:

— Устала она, гляди-кась! Шашни крутить устала, да? Я вот тебе сейчас покажу, как чужих мужиков отбивать!

— Ружана, опомнись, — попыталась я оттолкнуть неразумную девку, — я весь вечер сидела здесь одна!

— Ах, вы позже должны встренуться, да? Вот я те космы-то прорежу, чтоб чужим мужикам глаза не мозолили!

— А ну, отойди от нее! — рявкнул кто-то, и Ружану от меня просто-напросто оторвали.

Я попыталась подняться, но волосы намертво зацепились за какой-то репей, пришлось выдирать. Пока я судорожно дергала прядь, Ружана визгливо перебрехивалась с моим спасителем. Я даже не сразу поняла, что слышу голос Семена — так зло говорил обычно веселый улыбчивый парень.

— Что, явился? Да как у тебя только глаза не повылазили на эту ведьму!

— Пошла отсюда, я сказал!

— Это ты мне? Мне?

— Тебе! Пошла!

— Да как ты...

— Еще раз к ней подойдешь, я твоему отцу подскажу, чтоб поучил тебя вожжами хорошенечко, как себя вести положено!

— Да как же... Да я же... — сразу загундосила девка. — Да прежде ж никогда...

— Кому другому рассказывай! Проваливай, говорю!

— Все ты, гадюка болотная! — прошипела Ружана явно в мой адрес. — Стоило появиться...

— Иди уже! — Семен подтолкнул девицу в спину, и она заковыляла к кострам, откуда доносился веселый гвалт, что-то бормоча под нос. Хвала Великой Веритассии, кажется, нашу перебранку не слышали за шумом разгулявшейся молодежи.

Я, наконец-то, высвободила локон и поднялась, вытряхивая сор из волос. Память услужливо подсунула слова, сказанные магистром Кальдероном у очага факультета истинного Чувства: 'Ведьмы, ведуньи, благодетельницы, разрушительницы, любимицы богинь, лиходейки... Все это про них, про женщин, умудрившихся получить два дара вместо одного. Или же два проклятия, это, опять же, смотря с какой стороны подходить к вопросу'... Если мой дар на самом деле заставляет окружающих проявлять свою природу и обнажать подлинные чувства, тогда это и впрямь может стать проклятием... Вон, как Ружану перекорежило...

— Фея, ты меня слышишь? Она тебе успела что-то сделать?

— Прости, задумалась. Нет, только немного испугала. Спасибо, что помог. И... ты бы шел, лучше, к ней.

— Вот еще!

— Ну, я так понимаю, она именно тебя приревновала...

— Что ж мне, и поглядеть на тебя теперь нельзя?

— Отчего же, глядеть на меня всякий может, только, раз уж у вас все сладилось...

— Ты же сама дала мне понять, что ждать тебя смысла нет.

— Так и есть. Тем более что после учебы я сюда не вернусь.

— В столице останешься?

— Нет. Я уеду далеко и, видимо, надолго. Так что не изводи себя попусту. Ружана — неплохая девушка, просто выпила лишнего. А к тебе явно неравнодушна.

— Да она ко многим неравнодушна.

— Это не мое дело.

— А ты стала... другая.

— Лучше или хуже?

— Старше.

— Это в порядке вещей, — я, наконец, посмотрела парню прямо в лицо. — Еще раз спасибо. Но мне пора к своим, они меня, наверное, скоро искать начнут.

— Я лучше следом пойду, как бы чего не вышло...

— Как знаешь, дорога не купленная.

Разговор вышел неловкий, но слова Семена заставили меня крепко призадуматься...

Комментарии: 680, последний от 03/01/2019.

© Copyright Карелова Виктория (vikarelova@inbox.ru)

Размещен: 11/02/2016, изменен: 20/10/2017. 26k. Статистика.

Глава: Приключения, Фэнтези, Любовный роман

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"