Бег по песку.

ЮРИЙ

ИВАНОВИЧ

Бег по песку

Ироничный

детектив.

Мадрид 2001г.

ПРОЛОГ.

Макс Билландер просыпался с огромным трудом. Кто-то изо всех сил барабанил в дверь его каюты. Во рту была неприятная сухость, и ему пришлось пошевелить одеревеневшими губами, перед тем как выкрикнуть:

— Ну что? Что случилось?!

— Капитан! — раздался из-за двери голос матроса. — Да проснитесь же вы, наконец!

Макс уже почувствовал: что-то не так. Самое неприятное было то, что яхта стояла, слегка поскрипывая снастями и покачиваясь на лёгкой волне. Гула мотора не было слышно. И это было очень странно. Стук в дверь снова возобновился.

— Иду, иду! — капитан сорвался с коечки, на ходу надевая повседневный китель. При этом его так качнуло, что он сразу даже не смог попасть на дверь. "Ого! — удивился он про себя. — Будто всю ночь пропьянствовал в портовом кабачке!" Как владелец и капитан, Макс Билландер никогда не позволял себе выпивку в море, разве только в особых, праздничных случаях. Да и то, в минимальных дозах. А сейчас у него было такое состояние, как после жуткого похмелья. С трудом нащупав дверною ручку, открыл дверь:

— В чём дело?!

— Капитан! У нас неприятности! — выпалил огромный лысый детина, один из двух матросов работающих на яхте Билландера. Он нервно переминался с ноги на ногу, а его лицо выражало сильную взволнованность и даже испуг. — Я проснулся по будильнику, — стал он рассказывать, немного запинаясь. — Идти на вахту... Слышу всё тихо... мотора не слышно. Пошёл в рубку, а там... все приборы разбиты...

— Как?! — остатки сна у капитана как рукой сняло. — А где Пепе?

— А Пепе... — матрос сокрушённо развел руками. — Нигде нет. Я к нему в каюту: его вещей тоже нет. И...

— Ну! Что ещё?!

— ...И шлюпки тоже нет...

— О, святая Мария! — вырвалось у капитана. Он даже почувствовал при этом резкою боль в том месте, о котором чаще всего говорят люди, перенесшие инфаркт. — А где мы хоть находимся?

— Не знаю капитан, — матрос хоть и был трудолюбивым, но слабо ориентировался в навигации. — Но я заметил, совсем недалеко от нас, какой-то ма-як. Ну, а потом, сразу бросился к вам в каюту, минут пять стучал, не мог вас разбудить.

— Так нас же может снести на рифы! — запричитал Макс Билландер, бросаясь по трапу на верхнюю палубу.

К МОРЮ.

Каждый мужчина мечтает пережить любовное приключение. Особенно в пути. И тем более оно представляется романтичным и поэтическим — на пути к морю. Уже только то, что едешь отдыхать к ласковым волнам, переполняет душу трепетным ожиданием чегото доброго, большого и прекрасного. А ес-ли по дороге к этому прекрасному ещё и удастся познако-миться с очаро-вательной блондинкой... Настоящий мужчина всегда внутренне готов к подобному моменту в своей судьбе и надеется на приятное, для себя, стечение обстоятельств.

Я, например, всегда мечтал о таком длительном путешествии, будь то в поезде или в автобусе, когда на пустующее возле меня место неожиданно подсаживается сногсшибательная блондинка. Мне представлялась какая-нибудь фраза, подходящая для начала разговора, потом её первый, несмелый от-вет; потом моя первая удачная шутка и, на это, её первая милая улыбка. Дальше, в своих фантазиях, я строил интереснейший разговор, блистал своей эрудицией и восхищал неистощимым остроумием. Постепенно моя попутчица становилась раскованнее, откровеннее и, в конечном итоге, намного, если не совсем, ближе, чем в начале нашего пути.

Ну а дальше... Дальше моим фантазиям порой не было предела. Оставалось только дождаться подобного момента в жизни.

К огромному сожалению, хоть я уже и достиг двадцативосьмилетнего возраста, подобного знакомства за всю мою жизнь так и не произошло. Пока... Не знаю почему, но мне страшно в этом не везло. Хоть и много путешествовал. Где я только не побывал: Франция, Германия, Алжир, Тунис и даже Италия. В последней стране я пробыл летом прошлого года около трёх недель, и мне там очень понравилось. Особенно запомнилась одна экспансивная итальяночка. Но с ней меня познакомил мой земляк на одной из вечеринок. То есть по жизни мне вообще то везло, грех было бы жаловаться на фортуну.

Везде было хорошо, но не в самом пути. Вечно возле меня садились кто угодно, только не вожделенный объект для знаком-ства и поклонения. То в мои попутчики пристраивались сгорблен-ные старцы с трясущимися голо-вами и коленками, то преклонного возраста старушен-ции, тут же впадающие в сон и похрапывающие большую часть до-ро-ги. Иногда это были люди и моего возраста: замороченный бухгалтер, не выпуска-ющий из рук калькуля-тора; очкарик в затасканном свитере, всё время вздраги-вающий от громкой музыки раздающейся из наушников плеера. Однажды, прав-да, была и некая молодая девушка, очень бойкая особа и уж слишком энергичная. Да ещё на-столь-ко, что мне пришлось отбиваться от её активных действий и бесхитро-стных попыток познакомиться поближе. Потому, что она была явно не в моём вкусе — она была толстая! А толстая женщина в моей жизни может быть или другом или сотрапезником, или собутыльником. Ну, в лучшем слу-чае — товари-щем по работе. И не больше! А уж тем более не женщиной в близ-ком, интимном от-ношении.

Но я всегда ждал и верил: у меня всё ещё впереди.

Август, как всегда в Мадриде, был солнечный, душный и невыносимо жаркий. Я изнемогал на службе, словно в огромной парилке и почти не мог выспаться на горячей подушке в ночное, такое же "не прохладное", время. Отпуска не предвиделось из-за огромного количества работы и мно-гочис-ленных заказов и от этого становилось довольно-таки грустно: хо-телось по-ближе к воде или к горам или, хотя бы, к освежающему лесу. Но де-лать было нечего, приходилось настраиваться на каждодневный, напряжён-ный труд.

И вот тут-то, совершенно неожиданно, шеф объявил об отпуске. У него очень интересно сложились семейные обстоятельства, и он просто вынужден был "уйти" себя в отпуск, а под это удовольствие и мы, у него работающие, тоже попали. Конечно, было обидно, что не подготовился должным образом, но! Отпуск есть отпуск, всё равно что-нибудь придумаю и отдохну, как по-ла-гается.

И буквально на следующий день мне позвонили два моих старых това-рища. Они работали в этот момент у самого моря в Галиции, временно при-ко-мандированные к одной фирме, работающей по нашему профилю. Узнав, что я в отпуске, друзья убедительно стали настаивать, чтобы я не тянул вре-мя и ехал к ним. Немедленно! Хотя бы дней на десять. И погода здесь чудес-ная, говорили они, и море синее, и небо голубое, и мы тебя шикарно уст-роим. Мол, и времени у нас свободного масса, работаем только до обеда, и есть возможность закатить насколько холостяцких пирушек.

Ну, как можно было не поехать?! Я тут же купил билет на автобус, вы-езжающий в полночь, позвонил друзьям, что буду у них завтра, ещё до обе-да и занялся спешными приготовлениями в дорогу. Постригся, погладил свои рубашки, шорты и майки. Как ни старался брать вещей поменьше, и только самое необходимое, всё равно получилась большая дорожная сумка и битком набитый заплечный рюкзачок. Пытаясь всё разложить как можно ак-куратнее, я, любящий всегда приходить к отправлению заблаговременно, вышел из дому чуть позже и прибыл к автобусу за пятнадцать ми-нут до его отхода. Боль-шинство пассажиров уже были в салоне, а остальные вкладывали свои вещи в багажное отделение.

Я тоже попытался засунуть свою сумку туда же, где и остальные, но во-дитель, узнав, что я еду до самого Сантьяго, сказал, что мои вещи на-до ставить в секции с другой стороны автобуса. Пришлось ждать своей оче-реди и по-этому в автобус я вошел, чуть ли не последним. Но как сразу уча-щённо заби-лось моё сердце! Я знал — моё место по левому борту, в чет-вёртом ряду, возле прохода. А возле окна я увидел белокурые волосы, уложенные витыми локо-нами. Неужели блондинка?! Чуть ли не бегом бросился к своему сиде-нью, желая быстрей увидеть лицо, скрываемое высокими спин-ками впереди стоящих кресел, да и всё тело моей вожделенной попутчицы.

Но какой же был облом, когда я подошёл поближе. "Блондинке" было лет под семьдесят! Она читала журнал, беззвучно шевеля при этом тонкими стро-гими губами. Счастливая, улыбка моментально сползла с моего лица, а в го-лове мелькнула грустная мысль: "Вечно мне не везёт!" Поздоровавшись, я стал запихивать свой рюкзак на полку для ручной клади. Бабулька взгля-нула на меня поверх своих очков, ответила на приветствие и, приняв ещё более, строгий и неприступный вид, снова уставилась в журнал. А я был так рас-строен, что даже долго не мог засунуть распухший рюкзак в узкое простран-ство полки, огороженное по высоте жёсткой проволокой. Я так энер-гично от-тя-гивал эту проволоку, что вызвал этим смешок у кого-то за моей спиной. Мне стало ещё обиднее, и я даже мельком пожалел о своём путе-шествии.

Наконец мне удалось впихнуть свои пожитки и усесться на положен-ное мне место. Ещё минут пять я в расстроенных чувствах смотрел мимо преста-релой крашеной блондинки на вокзальную метушню, вспоминая все свои пре-дыдущие поездки и, приходя к выводу, что мне вероятно никогда не суждено интересно и приятно провести время в дороге.

Но вот автобус тронулся и, проехав по туннелю, вырвался на дорогу. Дорогу, которая вела к морю, солнцу, да и просто, к отдыху и мысли мои стали принимать более оптимистический характер. "Да бог с ней, с этой ба-булькой! Нашёл из-за чего расстраиваться. Уже завтра я буду прыгать в при-бой, и барах-таться в солёных волнах, смотреть на горы и любоваться при-брежным пейза-жем. А может даже удастся арендовать там виндсерфинг? Это было бы во-обще прекрасно! Я ведь уже два года, как не плавал под парусом. Если бы ещё и с аквалангом понырять...!"

Короче, я полностью переключился на ожидание завтрашнего дня и на предполагаемые и вполне реальные удовольствия. Настроение сразу же улуч-шилось, и я даже заулыбался своим мыслям. За целую ночь пути можно пре-к-расно выспаться и явиться к моим товарищам бодрым и свеженьким как огур-чик. Приняв это решение я стал тут же откидывать спинку своего кресла, готовясь ко сну и совершенно машинально окинул взглядом салон и пасса-жиров в нём сидящих.

И обмер! Справа, возле меня, через проход, сидела она! Я так и застыл, не в силах ни отвести взгляд, ни повернуть голову, ни убрать с моего ли-ца глупую восхищённую улыбку. Она не была блондинкой, но была в сто раз лучше. Её волосы были темно-каштанового цвета и ниспадали на плечи во-допадом мягкости и упругой эластичности. Узкие брови прекрасно обрам-ляли её чёрные, жгучие глаза с удивительно длинными ресницами. Малень-кий аккуратный носик, пухлые розовые щёчки и чувственные, чуть-чуть даже слиш-ком большие губки над идеально круглым и мягким подбородком за-ставили меня забыть буквально обо всём на свете. Она была примерно моих лет, но я знал, что вечером женщины выглядят, чуть старше и решил, что ей лет двадцать пять — двадцать шесть. Фигурка у неё, насколько я мог рассмот-реть, была в норме, вернее самое главное — она не была толстой.

Минут пять я смотрел на девушку, не моргая. Постепенно она почувст-вовала моё неотрывное внимание и, как бы невзначай, тоже прошлась по мне взглядом. Видя мои расширенные глаза и вероятно не очень умную, но ра-до-стную улыбку, она снова вернулась в исходное положение. Но при этом кон-чики её бровей дёрнулись вверх от недоумения, а уголки губ чуть опус-тились с иронией вниз. Всем своим видом она как бы сразу обозначила не-преодоли-мую дистанцию между нами, несмотря на то, что я мог коснуться её рукой.

"Какой же я лопух! — появились у меня первые мысли. — Возле меня сидит такая сказка, а я заглядываюсь на престарелых блондинок! Некрофил нес-ча-стный! Ну надо же! Нет, что бы поздороваться со всеми кто сидит ря-дом. Как же теперь завести разговор? Здороваться поздно, прощаться рано, да и смешно. Сразу представиться — неловко. Задать какой-нибудь вопрос? Но ка-кой? Который час? Идиотизм! Над водителем табло электронных часов, ви-димое всему салону. Да и мои часы пришлось бы спрятать в карман. За-го-во-рить о погоде? Н...-да! Примет за дебила! Спросить куда едет? В принципе — можно! Но... лучше бы это сделать когда она посмотрит в мою сторону. А то, как это будет выглядеть: "Куда вы едете?" Она продол-жает смотреть в окно. Ещё громче: "Может и я туда же?" И вместо неё отве-чают другие пас-сажиры: "Да, да! Там так здорово!" Остаётся одно: ловить её взгляд, А если не поймаю? Тогда надо приложить все усилия, что бы его привлечь! И побы-стрей! Время то идёт!"

И я, позабыв о сне, стал применять все свои знания, умения и опыт для того, что бы красавица повернула голову в мою сторону хотя бы ещё один-единственный раз.

Что я только не вытворял. Вначале корчил смешные рожицы, потом скла-дывал пальцы рук в самые немыслимые фигуры и сочета-ния. Раскачи-вался в кресле, шлёпал подошвами сандалий по полу, выстукивал шариковой ручкой по подлокотнику кресла барабанную дробь и даже звонко щелкнул несколь-ко раз зубами. Но всё безрезультатно. Вернее почти безре-зультатно.

Девушка всё-таки, боковым зрением, заметила все мои ужимки и ухищрения, но от этого еще больше напряглась и сидела словно окаменев. Наверняка, про себя, она твердо решила: ни за что, и ни при каких об-стоятель-ствах не смотреть в мою сторону. Но зато я привлёк к себе внимание других попутчиков. Моя соседка слева посмотрела на меня вначале удивлён-но, потом с нескрываемым осуждением. Её пальцы нервно теребили журнал, и у меня даже сложилось мнение, что ей не терпится схватить меня за ухо и хорошенько оттаскать, призывая к порядку. Зато сосед, прекрасной ша-тенки, отвлекшись от своего журнала, несколько раз перевёл взгляд с меня на де-вушку, и заулыбался. И даже поощрительно подмигнул.

Если попытаться его описать, то он выглядел довольно-таки коло-ритно. Всем своим видом он напоминал мне некоего полтавского председа-теля кол-хоза "Моя хата с краю". Для полного сходства ему не хватало только соло-мен-ного брыля на голове, да пары небольших украинских орнаментов на его бе-лой сорочке. Мысленно я его сразу окрестил: "полтавчанин-председа-тель".

Я уже было, хотел заговорить хотя бы с ним и даже прокашлялся, про-чищая горло. Естественно, и фразы заготовил надлежащие. "Далеко ли едете? А вы, девушка?" Но та, совершенно неожиданно, так зыркнула в мою сторону, будто послала разрывную пулю. Я на минуту ослеп, оглох, забыл кто я, где я и что собирался сделать. Какие у неё были глаза! М-м-м! В них можно было утонуть и даже этого не заметить! Сделал пару глубоких вздо-хов, приводя себя в чувство. Может она колдунья?! Надо быть с ней поосто-рож-нее. И не-плохо было бы подчеркнуть, при случае, как ослепляет и нра-вится мне её взгляд. У меня была одна заготовка для такого действия, и я ре-шил дождаться удобного момента и её применить. А пока приходилось снова ждать какой-нибудь возможности для начала задуманного мной разговора и зна-комства.

И тут судьба подкинула мне шанс блеснуть своим остроумием, а воз-мож-но и достичь желанной цели. Девушка, под моим неотрывным взгля-дом, стала нервничать ещё больше и, скорее всего, машинально, стала покусы-вать кон-чики своих ноготков. И я выпалил не задумываясь:

— Вы голодны? У меня есть бутерброды, могу угостить!

Если бы она засмеялась — это был бы самый ожидаемый вариант. Но она прямо-таки вся вспыхнула от стыда. Зато её сосед, у окна, прекрасно всё слышавший, не сдержавшись, прыснул смехом и даже закрыл усатое лицо жур-налом с модными девицами. Только виднелись его круглая лысая вер-хушка головы вздрагивающая от непроизвольного хихиканья. Я тоже заулы-бался удавшейся шутке, и мой самодовольный вид только ещё больше взбе-сил нес-частную женщину. Она метнула в мою сторону уже целый взгляд-снаряд (меня не контузило только потому, что я успел сомкнуть свои веки), потом взглянула на дядьку глазами ребенка, у которого забрали всё, всё, всё и уставилась в спинку впередистоящего сиденья. Пальцы свои она сце-пила на коленках так, что костяшки побелели, и вроде даже как раздалось по-тре-скивание её косточек. Я поднял руку, как бы прислушиваясь; она ско-сила глаза в мою сторону.

— Где-то, кого-то пытают! — глубокомысленно изрёк я. — Я слышу хруст ло-маемых пальцев!

Она нервно разняла сцепленные руки и засунула их под мышки. Зато "полтавчанин" залился таким неуёмным смехом, что на него повернулись почти все пассажиры автобуса. А он никак не мог остановиться и даже стал смеш-но похрюкивать, не успевая набрать в грудь больше воздуха. Некоторые наши попут-чики посмотрели и на меня, видя мою всезнающую улыбку и как бы спраши-вая: "Чего это он?" На что я авторитетно и громко заявил:

— О-цень сьмесьная анекдота усьлисаль!

Теперь засмеялся уже весь автобус. Кто над дядькой, кто над моим ак-центом, а кто вообще друг над другом. Только красотка сидела красная и нервно покусывала губы. Её сосед с трудом выдавил из себя: "Извините...", всеми жестами показывая, что хочет выйти, скорей всего, в туалет. Она, встав, про-пустила и полтавчанин на полусогнутых рванул в конец автобуса. Складки его животика тряслись не от быстрой ходьбы, а от разры-вающего всё его тело утробного смеха. Сквозь него многим удалось расслышать не-сколько слов:

— Какой анекдот! Жизнь... это! Ха-ха-ха-ха!

Пассажиры развеселились ещё больше, а девушка, гневно глянув в мою сторону, не выдержала, и я услы-шал от неё первое слово:

— Клоун!

Но я молниеносно отбил её обвинение, обернувшись на вламывающе-гося в туалет "председателя":

— А что? Очень даже может быть! — потом снова повернувшись к ней: — Вам видней, вы к нему всех ближе сидите!

Она вообще задохнулась от возмущения и лицо её пошло уже белыми пятнами. Пытаясь разрядить возникшее напряжение, я, как можно непринуж-дён-нее, произнёс:

— Я тоже считаю, что нам уже давно пора познакомиться. Разрешите пред-ставиться: Андре. А как вас зовут?

Она взглянула на меня с нескрываемым превосходством и выпалила:

— С клоунами не знакомлюсь!

Мне ничего не оставалось сделать, как, вылупив глаза, удивиться:

— Какое странное и длинное имя: "Склоунаминезнакомлюсь"... Она пре-красно всё поняла и зло прошипела:

— Ваши уста недостойны даже произносить моё имя!

— Ну, это вы зря! — внутри меня боролись две сущности и наглый аван-тю-рист, всегда прущий напропалую, побеждал скромного и рассудительного ре-алиста-перестраховщика. Поэтому я решил продолжать почти проигран-ный бой, пусть даже всё закончится скандалом и меня вышвырнут из авто-буса. И я продолжил:

— Я ведь по своей натуре добрейший и положительнейший человек. И по многолетним наблюдениям учёных имею некую ауру миротворчества, ус-по-коения и радости. Даже простое повторение мною несколько раз имени вы-бран-ного человека, могут изменить судьбу оного к лучшему и, к тому же, помочь выздороветь при некоторых трудноизлечимых болезнях и нерв-ных расстройствах.

Девушка с убийственным видом закатила глаза и, с полнейшим сарказ-мом, спросила:

— Да вы хоть понимаете, какую чушь несёте?!

— Недавно, например, — я совершенно проигнорировал её недоброжела-тель-ный вопрос. — Был проведен очередной эксперимент при моём участии. В большой комнате были собраны несколько самых буйных шизофре-ников, ко-торых ранее невозможно было утихомирить даже самыми силь-ными ле-карст-вами. И всего за час, моего с ними общения, был достигнут пора-зитель-ный эффект: больные находились в спокойном состоянии ещё трое суток по-с-ле этого и, заметьте без применения медицинских препаратов!

— Я себе представляю! — моя попутчица грустно закивала головой и да-же вздрогнула поёжившись. — Чего за час они, бедненькие, натерпелись! А потом ещё трое суток (!) не могли прийти в себя или, попросту говоря, впали в каталепсию. Как вообще могли пойти врачи на такой бесчеловеч-ный опыт?

Внутренне — от всей души я ей зааплодировал, но внешне — сделал вид, что обиделся:

— Ну, зачем вы так? Выводы очень авторитетных медиков были весьма лестны и положительны.

— А обслуживающий медперсонал был в той большой комнате? — не-ожи-данно спросила она.

— В этом не было необходимости! — последовал мой гордый ответ.

— Я так и предполагала! — с сожалением вздохнула девушка. — Навер-няка даже санитары взбесились бы.

— Отчего это вдруг?

— Да только от одного вашего присутствия! — она произнесла это сквозь сжатые зубы, с едкостью выделяя каждое слово. — За то время, что я вас вижу, у меня, вполне здорового человека, появилось полное понимание кро-вожад-ных маньяков, которые кромсают свои жертвы ножами, топорами и ещё бог знает чем, мстя им, скорей всего, за нудотную надоедливость и тупо-умие.

— Точно! Как похоже! — обрадовано затараторил я, хлопнув себя ладо-нью по лбу. — Я вспомнил! Точно такую же фразу говорила героиня послед-него приключенческого сериала "Человек с улицы".

Она ошарашено замотала головой, прикрыв глаза, и я пояснил:

— Ну, в последней, пятой серии под названием "Снова на улицу!" Вы и голосом и интонацией и даже выражением лица очень удачно скопировали актрису, играющею роль соседки.

Она опять грустно вздохнула и стала рассматривать меня так, как обыч-но женщины смотрят на гору грязного белья, в которой копошатся мыши. По-том чуть нагнулась над проходом ко мне и спросила:

— Вас, наверное, невозможно обидеть?

— Да уж! — я скромно опустил ресницы. — Почти ...

— Бога ради! — она оживилась и на её лице появилось умоляющее вы-раже-ние. — Скажите как?!

— Ну... не знаю даже..., — засомневался я. — Стоит ли такие вещи расска-зы-вать незнакомой женщине.

— Стоит, стоит голубчик! — стала убеждать она. — Будь добр, расскажи! Ты ведь сам говорил: нет тебя добрее....

— Ну, разве что..., — пришлось согласиться мне с явной неохотой. — Обидеть меня можно только в одном случае..., — я сделал многозначительную паузу и продолжил, чуть ли не шёпотом: — Это когда женщина будет со мной занимать-ся любовью и не подарит при этом, и ни до, и ни после, ни одного поцелуя...

Она возмущённо отпрянула от меня, и шумно выдохнув, громко протя-нула:

— Какое хамьё! Ка-акое ха-амьё! М-м-м!

Мне оставалось только закивать головой и утвердительно поддакнуть:

— Да, да! Как ни прискорбно, но, увы! Встречаются в этом прекрасном и любвеобильном мире и такие вот женщины, в которых живёт только ин-стинкт самки и нет даже малейшей тяги к чему-нибудь светлому и прекрас-ному.

— Боже ж, ты мой боже! — она повернулась ко мне, глядя расширен-ными от очумения глазами. А мне, уже было всё равно. Самодовольно по-правив ворот-ничок моей рубашки, я радостно улыбнулся, и гордо произнёс, соглашаясь:

— Да! Есть во мне, что-то божественное! Вот и вчера, тоже, какая-то ба-булька в метро так ко мне и обратилась: "Господи! — говорит. — Куда ж ты прё-шься??"

— Как, как обратилась? — в её глазах появились весёлые искорки, а уголки губ дёрнулись вверх от сдерживаемой улыбки. Я снова напыщенно повторил бабкино ко мне обращение.

И случилось чудо: девушка засмеялась. Звонко, радостно, с каким-то внутренним облегчением. Не обращая внимания ни на меня, ни на оборачи-ва-ющихся на нас и вновь улыбающихся пассажиров, ни на подошедшего пол-тав-чанина, который как-то робко топтался возле нас в проходе, словно не ре-шаясь прервать этот завораживающий женский смех своим неуместным воз-вращением. Я взглянул на него снизу вверх, с сомнением почесал себя по скуле и пожал в недоумении плечами. В ответ председатель поднял восхи-щён-но брови, многозначительно вытянул губы бантиком и незаметно показал большой палец. Это придало мне ещё большей уверенности: всё-таки есть бо-лельщики и у моей команды.

Наконец-то девушка заметила своего соседа и, прекратив смех, но, про-должая улыбаться, стала вставать. Я уже заранее предвкушал возможность снова оценить её прелестную фигурку и даже приготовился неким причмо-ки-ванием выразить своё по этому поводу восхищение, но произошло неожи-данное. Она, вместо того, что бы пропустить полтавчанина, бесцеремонно пе-ресела на его место, к окну. Тот вроде даже как опешил:

— Но там моё место!

— Воспитанные люди, — красавица согнала со своего лица улыбку и смот-рела как надсмотрщица в колонии для малолетних. — Всегда готовы ус-тупить место девушке. Разве не так?

— Да, конечно... Но... — растерялся председатель. — Над этим сиденьем не го-рит лампочка и мне будет плохо читать журнал.

— Нет проблем! — я успел встрять в разговор. — Если вас, уважаемый, уст-ро-ит, можете сесть на моё место. Смотрите, какое здесь чудесное освеще-ние, — и несколько раз щёлкнул выключателем над моей головой. — А я, для доброго дела, готов хоть в темноте сидеть.

— Вам не кажется, — язвительно опередила девушка уже готового согла-сить-ся полтавчанина. — Что ваша доброта беспредельна?

— Нет, не кажется! — последовал мой твёрдый ответ. - Я просто в этом уве-рен!

— А я уверена в обратном! — выпалила она, и с угрозой обратилась к всё еще стоящему в проходе председателю: — Если он (она показала пальчиком в мою сторону) здесь усядется, я буду визжать на весь автобус!

А тот, видимо, больше всего в жизни боялся женского визга, так как со смиренным видом сразу, же уселся в кресло. Мы с ним сочувственно пе-регля-нулись и, почти одновременно, скорбно вздохнули. Я мысленно конста-тиро-вал: "Да! Нелегко знакомится с красивыми девушками, но втройне труднее, если они вдобавок ещё и умные. Какая-нибудь глупышка уже бы давно хихи-кала и упивалась моими комплиментами. А эта! Хоть, возможно, я и не прав. Может, надо было говорить только серьёзно и не молоть разную чепуху, ко-торая придет в голову. А что ж теперь делать?" Я увидел, что де-вушка отки-нула спинку кресла и явно собралась поспать. Да и между нами нахо-дился сочувствующий, но всё-таки мешающий общению полтавчанин.

И тут водитель объявил двадцатиминутную остановку. Автобус уже въез-жал на автостанцию с большим залом ожидания, магазином, баром и даже рес-тораном. И везде светились фирменные вывески "Альса", автобус-ной компании, на транспорте которой мы путешествовали.

Полтавчанин первым оказался у дверей, ожидая их открытия. Стала при-подниматься и девушка. Пытаясь не упустить появившуюся возможность про-должить наш разговор, я молниеносно оказался в проходе раньше её, а у ви-дя, что она встала сзади, спросил:

— Вы курите? Могу угостить хорошей сигаретой: "Пьер Карден", с ментолом. В Испании они большая редкость.

— Спасибо, не курю! — она произнесла это, почти не разжимая губ и, глядя на меня так, как будто я был призрак.

Тем временем я первым вышел из автобуса и подал руку спускающейся за мной девушке. Она совершенно проигнорировала мой жест и с гордым ви-дом прошла мимо. Я услышал смешок и увидел в трёх метрах председателя, который с весёлой улыбкой попыхивал сигаретой. Увидя, что я явно падаю духом, он меня поддержал:

— Чего стоишь? Догоняй!

И я, взбодрённый, бросился вслед за красавицей. Обогнал её и услуж-ли-во открыл одну из створок входной двери. И тут она снова сделала вид, что не замечает услуг мной предлагаемых.

Сама открыла другую половинку и направилась к стойке бара. Но я и здесь её обогнал, а лишь только она подошла и хотела что-то сказать, громко спросил:

— Что будем пить? Чай, кофе, кофе с молоком?

— Кофе с молоком! — она сказала это, глядя исключительно на бармена, но тот, из-за моей предыдущей фразы, решил, что мы вместе и вопроситель-но посмотрел на меня. А я не растерялся:

— Два кофе с молоком и два круасана!

Она сдвинула брови и металлическим голосом произнесла, продолжая глядеть только на бармена:

— Я хочу только кофе!

— Да, конечно! — я умоляюще выставил ладони вперёд. — Я сам съем обе бу-лочки.

Официант сразу же обернулся к аппарату, делать кофе и не видел того испепеляющего взгляда, которым одарила и его и меня моя попутчица. Видно было, с каким трудом она сдержала себя от готовых сорваться с её уст, воз-можно даже, ругательств. Она сердито взобралась на высокий стул, а я бесце-ремонно уселся рядом.

И хотел, было что-нибудь сказать, как вовремя замер на полуслове уви-дя, что она набрала в грудь побольше воздуха и, возможно, собирается виз-жать. Хоть я и не боялся подобного, но всегда считал: если можно этого избе-жать, то лучше не провоцировать. Мы так и замерли обое: девушка — ожи-дая моего первого слова, а я — сжав намертво губы, но готовый в любой момент за-крыть руками свои уши. Бармен поставил на стойку перед нами кофе и круа-саны и удивлённо переводил взгляд с меня на неё и обратно. Я боялся даже поблагодарить и поэтому тихонечко взял свою чашку, круасан и стал пить горячую жидкость и откусывать булку большими кусками. Де-вушка мед-ленно поднесла свой кофе к губам и замерла, оценивающе рас-сматривая мои белые отутюженные шорты. У меня внутри всё сжалось от не-хорошего пред-положения: "А ведь может и плеснуть! Кажется, я и в самом деле перегнул палку со своим знакомством!"

Но её трепетные ноздри уловили приятный аромат — и ей перехотелось делать новый заказ, она стала пить. Я чуть не подавился от облегчения и за-кашлялся, прочищая гортань от попавшей крошки. Она посмотрела мне в глаза безжалостно и немилосердно и изрекла:

— Наказание всегда неминуемо! — потом скривилась и поставила полу-пустую чашку на блюдце. — Я даже не получаю удовольствий от выпитого кофе! — соскочив со стула, с независимым видом достала из кармана брюк банкно-ту в одну тысячу песет и небрежно бросила на стойку: — Сдачи не надо! — и пошла в сторону туалетов.

Я с таким вожделением смотрел на её вихляющую попку, что даже вздрог-нул от обращённого ко мне вопроса:

— Поссорились?

Бармен был очень заинтересован увиденной им сценой и пытался отга-дать её подоплёку. Я решил подыграть. Пусть думает, что он отличный пси-холог и всегда прекрасно оценивает сложившуюся ситуацию. Тем более, что вижу я его в первый и наверняка в последний раз в моей жизни. Мне то всё равно, а ему будет приятно убедиться в своей догадливости.

— Видите ли, — я говорил самым доверительным тоном, на какой был спо-собен. — Жена сейчас находится в некоем состоянии..., — я выразительным жес-том округлил свой живот. — И её всё раздражает, нервирует. А тут ещё и до-рога, укачивает вдобавок.

— Да, да, да! — сочувственно закивал бармен головой. — Бедняжка! У меня са-мого трое детей и прекрасно знаю, как всё бывает. Очень, очень вас пони-маю! — если бы я только мог представить, во что мне выльется его чрез-мерная понятливость. Он тем временем положил сдачу на блюдце, но я, пони-мая, что деньги не мои, да ещё и сам выпил кофе и поел булок за чужой счёт, укорил:

— Я всегда всё делаю, как скажет моя жена. Я её слишком люблю и ни-ког-да не ставлю её действия под сомнения. Спасибо, всего хорошего! — и тоже от-правился облегчиться.

— И вам спасибо! До свидания! — раздалось мне вслед со стороны стойки.

Вернувшись в автобус, я обнаружил, что полтавчанин находится на сво-ём прежнем месте у окна, и дремлет. Услышав мои движения, приоткрыл один глаз, потом открыл оба. Заговорщески мне подмигнул и снова сделал вид, что засыпает. Я улыбнулся, но и забеспокоился одновременно: вроде бы все пассажиры были на местах, а красотка всё ещё отсутствовала. Но вот и она появилась, остановилась возле меня и с нескрываемым осуждением уста-ви-лась на притворяющегося соседа. Пришлось за него заступиться:

— Устал человек. Всё-таки глубокая ночь.

Она ответила мне презрительным молчанием и шумно уселась на сво-бод-нее место.

И тут в автобус ввалился запыхавшийся бармен, у которого мы пили кофе. Сказав недоумевающему водителю: "Я буквальна на две секунды!" осмотрел салон, увидел меня и девушку и, радостно махнув рукой, напра-вился прямо к нам. С собой он имел белую бутылку из-под молока, которую сразу же сунул в руки ничего непонимающей красавицы.

— Здесь чай, настоянный на специальных травах. — Стал он ей объяс-нять заговорщеским шёпотом. — Очень успокаивает нервную систему, осо-бенно при беременности. Моя жена всегда брала его с собой в дорогу. Удач-ного вам пути и... — он взглянул в мою сторону. — Желаю, что бы ваш муж любил вас всегда так же сильно и преданно как сейчас. Прощайте!

И тут же выскочил из автобуса, который сразу тронулся в дальнейший путь.

С первых же его фраз я пришёл в неописуемый ужас, и мне стало не-выносимо жарко от редко испытуемого мною невероятного стыда. Только и мель-кнуло в голове: "Сейчас весь этот чай будет на мне!" Ничего не остава-лось, как крепко зажмурить глаза и, затаив дыхание, ждать неминуемого.

Но прошло пять, ещё десять минут, а ничего не происходило. Только слы-шался успокаивающий гул мотора, уже выехавшего на автомагист-раль автобуса, да негромкие разговоры бодрствующих пассажиров.

Я выждал, на всякий случай, ещё какое-то время и чуть приоткрыв глаза, скосил их в сторону девушки. Она полулежала, сомкнув веки и было труд-но рассмотреть: спит она или притворяется. Весь вид её был таким уми-ленно-трогательным, прекрасным и беззащитным, что я почувствовал ещё боль-шие угрызения совести, и мне захотелось тут же извиниться за своё, мяг-ко говоря, не совсем корректное поведение. И просто объяснить, что она мне очень и очень нравится и от её красоты я, совершенно отупев, веду себя как мальчишка.

Я уже даже собрался, было её окликнуть, но вовремя остановился. А ес-ли она действительно спит? Тяжело и громко вздохнув, я принялся снова, на этот раз терпеливо, ждать пока она откроет свои прекрасные глаза и по-смот-рит в мою сторону. И ждал я долго. Так долго, что даже не заметил, как уснул. И проснулся только от нового объявления водителя:

— Бургос! Стоянка двадцать пять минут! — автобус как раз подъезжал к автостанции расположенной возле древней живописной крепости почти в самом центре города. Я вздрогнул, выходя из сна, протер глаза и повер-нулся в девушке. Та пила чай! Прямо из принесённой барменом бутылки, отхлёбы-вая маленькими глоточками и блаженно полу прикрыв глаза. Заметив моё бодрст-вование, мило улыбнулась, и сказала:

— Доброе утро! Как спалось?

Я даже растерялся от такой доброжелательности:

— Могло бы быть и лучше. И вам... доброе утро! — заметив, что многие пас-сажиры встают и берут свои вещи с собой, я забеспокоился: — А вы, вы-ходите?

— Нет! — последовал охотный ответ. — Еду до самого Сантьяго.

— Как здорово! — не удержался я. Настроение моё моментально улучши-лось, остатки сна как рукой сняло, а в голове зароились десятки во-просов, ко-торые я приготовился задать и сотни смешных анекдотов, могущие ей пон-ра-виться за предстоящие ещё полтора часа путешествия до конечной оста-новки. Но девушка меня опередила и первой задала вопрос, совершенно для меня неожиданный:

— А почему вы сразу не сказали, что работаете врачом?

— Я? А-а... — я не знал что ответить. — А... с чего вы так решили?

— Ну, ведь только врач может сразу заметить токсикоз, преследующий женщину в первые месяцы беременности. — Она говорила доверительно и прос-то, будто и в самом деле находилась на приёме у врача. — Мама моего мужа предупреждала о возможности усиления неприятных ощущений во вре-мя пути и тоже советовала взять нечто подобное. — Она потрясла уже на-по-ловину пустой бутылкой. — Зря я не послушалась.

— Да... конечно, — промямлил я с кислым выражением на лице, которое не сумел бы скрыть, даже если бы очень захотел. Настроение, да и всё само-чувст-вие в момент упали и стали ниже, пожалуй, самой рекордной черты в моей жизни. Я так огорчился, что даже не сразу понял смысл заданного мне во-проса:

— Угостите сигареткой? Да и прогуляться стоит, у меня всё тело ломит от этого твёрдого сиденья. — Она уже стояла в проходе, и мимо неё быстро про-шмыгнул заспанный полтавчанин. К тому же слева меня тронула за ло-коть забытая мною, но ещё живая старушенция, прося пропустить и её про-гуляться,

— Конечно, угощу..., — согласился я вялым голосом и отправился вслед за девушкой по проходу. А та, дойдя до водителя, пропустила меня первого к двери. Я сошёл по ступенькам и чудом вспомнил, что надо повернуться и по-дать даме руку. Она опёрлась на неё кокетливо, и чуть не заигрывая. Желая хоть как-то отомстить ей за мои расстроенные чувства, я подал руку и спус-кающейся сразу за ней блондинке-бабульке. Но это девушку нисколь-ко не задело, она продолжала весело щебетать:

— Как вы думаете, мне не сильно повредит курение? Мой муж катего-ри-чески настаивает на том, что б я не курила вообще. Но я курю не так уж и много: четыре, пять штук в день. И к тому же стараюсь, что б он не видел. — Она прикурила от зажжённой мною зажигалки и сделала небольшую за-тяжку. — О! Действительно очень приятный дымок и не крепкие к тому же, эти ваши сигареты.

— Да! Как раз для беременных. — Согласился я скорбным тоном.

— Это у меня первая беременность. — Продолжала девушка, взяв у меня пачку и разглядывая надписи. Потом спросила самым доброжелательным то-ном: — А у вас есть дети?

— Откуда же они у меня возьмутся? — попытался сострить я. — Если всё ни-как не удаётся познакомиться с незамужней девушкой.

— Но ведь вы ещё такой молодой, у вас всё впереди! — утешила она меня и вдруг показала рукой в сторону магазина внутри автовокзала: — Ой! Ка-кие коф-точки в витрине! Пойду, гляну на цены. Не хотите ли со мной пойти посмот-реть?

— Э-э... Мне... — замялся я, представляя себе, как глупо буду выглядеть возле неё, рассматривающей какие-то тряпочки. — Мне надо туда! — и показал в сто-рону туалетов.

— А! Ну, тогда до скорого! — беззаботно сказала красавица и упорхнула к намеченной цели. Я отбросил опротивевшую почему-то сигарету и уныло по-брёл в другую сторону. Мне совсем туда не хотелось, но что делать? За-шёл на минутку, а потом отправился к бару, заказал чай с ромашки и заг-ру-стил. "Какая классная девчонка! И уже замужем! Ну, естественно, таких разби-рают моментально! А таким лопухам как я, достаются остатки в виде энер-гичных толстушек или престарелых блондинок. И почему мне так не ве-зёт? Скорей всего, до конца дней своих, так и останусь холостяком! Хотя.... Если посмотреть на всё философски... Может оно и к лучшему? Свобода всё-таки намного дороже. К чему мне связывать себя какими-то путами обя-зательств и обязанностей? Ведь я ещё молод, а впереди целая жизнь!"

Теша себя этими оптимистическими размышлениями я отправился в ав-тобус, так и оставив чай нетронутым. Моя попутчица слева уже устроилась возле окна и бодро попивала кока-колу из баночки. — Как дела, молодой че-ловек? — встретила она меня вопросом.

Я, хоть и удивился, ответил вежливо-печально:

— Ничего хорошего, — и добавил: — К сожалению.

— А что так? — сочувственно заулыбалась старушка.

— Да вот, — я вздохнул и кивнул головой в сторону пустующих пока ещё кресел справа. — И замужем, и беременна...

Моя соседка заулыбалась ещё больше и добрым материнским голосом, как бы в раздумье произнесла:

— Вы ей тоже понравились, я заметила. Но учтите: не всегда можно пол-ностью доверять незнакомым девушкам. Возможно, она просто хочет прове-рить вашу настойчивость.

Я удивлённо на неё воззрился:

— В каком смысле не доверять?

— Ну, — загадочно зашептала бабулька. — Насколько я знаю, красотка не за-мужем и уж никак не беременна.

Каким милым и душевным показалось в тот же миг лицо моей соседки, обрамлённое крашеными, но такими симпатичными локонами. Я всё-таки пе-ре-спросил, с некими нотками сомнения:

— У вас точная информация?

— Могу за неё поручиться! — она поощрительно хлопнула меня по ко-лен-ке и, показав глазами на вход, стала увлечённо перелистывать, видно толь-ко что купленный, журнал. А в автобус входили возвращающиеся с про-гулки пасса-жиры. Первым занял своё место полтавчанин, произнеся короткое "При-вет". Потом показалась и девушка. Я принял снова, как можно более расстро-енный и равнодушный вид, но внутри напрягся и тщательнейшим об-разом сле-дил за каждым её движением. Она бросила на меня оценивающий взгляд и, видимо, осталась довольна осмотром, так как губы её тронула едва заметная самодовольная улыбка. Ну, ещё бы! Ведь она так ловко отшила не-задач-ли-вого ухажёра и пока ещё совершенно не подозревала о моём желании как можно лучше использовать сведения, полученные от новообретённых мною болельщиков. Когда она уселась я, показывая, что интересуюсь только из обычной вежливости, спросил:

— Ну и как кофточки, подходящие?

— Да не особенно. Издалека они выглядели более симпатичными, — ска-зано это было тоном, заканчивающим разговор, и она даже хотела отвер-нуться к окну, но я продолжал:

— Вы, наверное, уже начинаете подбирать гардероб для того вре-мени, ког-да теперь носимые вами вещи окажутся тесноватыми?

— Ну... вроде как... — видно было, что она не знает, как прервать наш диалог.

— Я тоже всегда советую всем женщинам, у меня консультирую-щимся, делать подобные приобретения в более ранний период беременности. И не откладывать этот вопрос на потом, когда уже довольно тяжело много дви-гать-ся, а тем более метаться по магазинам в поисках подходящей одежды. — Глаза её округлились от удивления:

— А вы что, действительно врач?

— Но вы же сами догадались! — чистосердечно удивился и я, глядя ей в глаза. А потом снова продолжил деловым тоном профессионала: — На улице Гойи, в Мадриде, есть прекраснейший специализированный магазин. Вы, кста-ти, там уже побывали?

— Нет, — видно было, что девушка чувствовала себя неловко и даже бы-стро оглянулась на председателя. Тот с открытым ртом старался расслышать каж-дое наше слово и мне почему-то, показалась весьма странной подобная заинтересованность.

— А зря! — я поднял вверх указательный палец. — Там огромнейший вы-бор любой одежды и необходимых аксессуаров. Обязательно рекомендую посе-тить, ручаюсь — вы не пожалеете, — честно говоря, я ни разу в своей жизни не заходил даже в подобные магазины, но про этот знал по вывеске и витринам которые видел почти каждый день. — И не помешало бы вам про-консультиро-ваться со своим врачом, у которого вы стоите на учёте. Он вам даст самый подробный список предметов необходимых как в до-, так и в по-слеродовой период. В каком районе вы живёте? И как фамилия вашего врача? Я ведь знаю многих, — похвастался я. — Если почти не всех! — и выжи-дательно уставил-ся на почему-то ещё более засмущавшуюся красотку.

— Я как-то не запомнила... — залепетала она бессвязно. — Какая-то жен-щина... в очках...

— А какая клиника? — снова переспросил я. Она назвала улицу, и я тут же радостно хлопнул ладонями и стал сочинять напропалую: — Так там же Дороти работает! Такая высокая, огромная женщина в очках, она ещё не-много шепелявит?! — заметив её неуверенный кивок, разыграл новый прилив радос-ти: — Точно! Вот так совпадение! Мы у неё с однокурсниками были на прак-тике. До чего ж чудесная женщина! Хоть кричит громко и часто руга-ется, но внутри: душа-человек. Она нам, помню, из дому частенько прино-сила чего-нибудь вкусненького и часто подкармливала. Ведь знаете как у студен-тов: вечно денег не хватает, — и я, не останавливаясь, выдал несколько историй из студенческой жизни, удачно вставив туда пару, анекдотов.

Девушка растерянно выслушала мой рассказ и явно не знала, что отве-тить, зато полтавчанин неожиданно заметушился и спросил слащаво-ехид-ным голосом:

— Вы уж извините, ради бога, что я вас к окну не пустил. Хотите сесть на моё место? Уже рассветает и вам будет здесь удобнее рассматривать про-но-сящиеся пейзажи. А?

— Нет, уж, спасибо! — ответила она раздражённо. — Я здесь часто ездила раньше и мне всё здесь знакомо.

— А вы в отпуск? — удалось вовремя вставить мне. — Или по делам: лич-ным, служебным?

— В отпуск... — вырвалось у девушки. Потом вздохнула и добавила: — Хочу побыть на свежем воздухе и поплавать.

— Насчёт купаний, не сильно то увлекайтесь! — я снова перешёл на профессиональный тон. — А вот свежий воздух вам крайне необходим. Вы замети-ли, какой у вас на коже лица неприятный оттенок? — видя, что она не-довер-чиво покрутила головой, но при этом всё-таки непроизвольно провела себя ладонью по щеке, попытался успокоить: — Не волнуйтесь, это у всех та-кое про-исходит в мадридском смоге. Тысячи машин, фабрик и заводов — всё это очень отрицательно сказывается на нежной коже лица беременных жен-щин. Осо-бенно в первые месяцы. Какой, кстати, у вас уже срок?

Неожиданно красавица, вместо того что бы и дальше продолжать расте-рянно отвечать на вопросы, перешла к наступательной тактике, воз-можно догадываясь, что я её раскусил.

— Вы, конечно, извините, но мне нисколечко не хочется разговаривать на мои, сугубо личные темы, с совершенно чужим и незнакомым человеком. К тому же я могла ошибиться, приняв за доктора обыкновенного работника ка-кого-нибудь цирка. У вас есть с собой диплом? И в какой клинике вы рабо-таете?

Я гордо поднял подбородок, показывая, как чужды мне обиды в ответ на беспочвенные обвинения. К счастью, я знал одну клинику, подобного про-филя и с большим апломбом назвал её адрес, добавляя при этом:

— У нас самое лучшее и современное оборудование и если бы вы, хоть раз решили посетить нас, никогда бы больше не обращались в другое мес-то. А какой отличный у нас медперсонал!

— Представляю себе! — она скептически оглядела меня с ног до головы.

— Высокий профессионализм, — с пафосом продолжал я, не обращая вни-ма-ния на её реплику. — И самые новейшие методы лечения и диагностики поз-воляют нам по праву входить в десятку самых лучших клиник страны. И вы сеньора... э-э... извините, забыл ваше имя...? — как я всё-таки хотел это уз-нать. Но она была на чеку и давала сбить себя с толку:

— Мой муж запрещает мне знакомиться с кем попало, и я с ним полно-с-тью согласна.

Я печально вздохнул и констатировал с сожалением:

— Наверняка ваш муж очень старый и очень некрасивый.

— С чего это вы взяли? — она недоумённо приподняла брови.

— Потому, как он слишком боится, что вы познакомитесь с молодым, — я распрямил плечи. — Красивым, — я поднял голову и повернул лицо в про-филь. — И талантливым мужчиной, а его бросите, — потом выразительно взглянул на её животик. — Даже, несмотря на ваше пикантное положение.

Она хотела ответить мне какой-то колкостью, но ей пришлось в недо-умении обернуться на захлебнувшегося от смеха полтавчанина. Он видно уже давно сдерживался, но оставаться и дальше серьёзным было превыше его сил. Он согнулся, закрыл лицо руками, и со стороны могло показаться, что он всхлипывает. Момент для ответа был девушкой утерян, а я громко вы-сказал новое предположение:

— И он наверняка очень богатый! — она сердито повернулась ко мне, но я успел спросить: — Как же иначе такая очаровательная и прекраснейшая мо-ло-дая женщина смогла бы жить с таким старым уродом? — и резюмировал:

— Только за деньги! За очень, и очень большие деньги!

Тут уже председатель заржал во весь голос. И снова все пассажиры, ко-торые остались в автобусе ехать до Сантьяго, обернулись в нашу сторо-ну. И снова милое личико девушки, которая упорно не хотела со мной зна-ко-миться, от гнева пошло красными пятнами.

А я продолжал деланно-сочувственно покачивать головой, всем своим видом наказывая, как мне жалко, что такая красивая и молодая вынуждена жить с кем попало лишь бы обеспечить для себя безбедное существование. В душе я одновременно и жалел эту обворожительную и манящую к себе де-вушку и немного злорадствовал. Пусть, мол, знает, как отвергать попытки та-кого мужчины как я познакомиться и приятно провести время в дороге, бол-тая непринуждённо о всякой всячине. Завралась насчёт своего замужес-тва и беременности, естественно тоже, пусть теперь выкручивается. Жаль только, времени осталось маловато. Боюсь, не успею перевести нашу острую пере-палку в более спокойное русло и на темы меня больше интересующие.

Ибо автобус уже въехал на улицы Сантьяго. Промчался по новопостро-енному району, потом мимо нескольких величественных соборов и нырнул в огромное, крытое здание автовокзала. Все пассажиры заметушились, гото-вясь к выходу. Только красавица сидела не в настроении, с умильно наду-тыми губ-ками и кидала в мою сторону взгляды, от которых мне становилось то хо-лодно, то жарко. Она порывалась каждый раз что-то сказать, но каждый раз раздумывала и резко отворачивала голову.

А я про себя решил: во что бы то ни стало обязательно помочь ей с ба-гажом. Это наверняка будет моя последняя и единственная возможность по-лучить от неё хотя бы один благодарный взгляд. Ну и, если очень повезёт, мо-жет, узнаю всё-таки её имя. На большее, естественно, после наших "душев-ных" разговоров, рассчитывать было глупо. Даже при моей буйной фантазии.

Поэтому я одним из первых выскочил из автобуса, достал свою сумку, а рюкзачок удобно пристроил за спину. А вот появилась и сама красавица. Увидя меня скривила свои прекрасные губки и стала высматривать багаж среди нескольких оставшихся сумок. Её рука потянулась за одной из них, большой, с поперечными красными полосками. Я тут же ринулся на по-мощь и успел взять её вещи раньше неё.

— Разрешите вам помочь? — и, доставая, неожиданно очень тяжёлую сумку, задел затылком за верхний край багажного отделения и даже присел от по-лученного удара.

— Ой-ё-ёй! Как больно! — запричитал я жалобно, одновременно другой ру-кой потирая ушибленное место.

— Не стоило так беспокоиться! — безжалостно констатировала девушка. — Я не просила вас о помощи!

— Если бы я был вашим мужем. — Стал я возражать. — Я бы всегда одобрил поведение настоящего джентльмена, желающего вам помочь. Тем более вам категорически нельзя носить подобные тяжести.

Полтавчанин-председатель, который уже взял свои две сумки, радостно загигикал и направился к лестнице ведущей на выход. Красавица зло и оби-жено посмотрела ему вслед, а потом повернулась ко мне:

— Сумка вообще-то тяжёлая, сомневаюсь, что вы её донесёте. Но! Если уж вам так хочется — несите! — и гордо развернувшись, величественно пош-ла к вы-ходу. Я подхватил и свою кладь, которая тоже весила немало, и ус-тре-мился за ней. Мы поднялись по лестнице на верхний уровень, пересекли зал ожидания и холл и вышли на площадь, сплошь уставленную припаркован-ными автомо-билями. Девушка уверенным и быстрым шагом направилась к са-мому даль-нему концу стоянки. А я, несмотря на утреннюю свежесть, от за-дан-ного ею темпа, мягко говоря, совсем разгорячился и к тому же, всё никак не мог её дог-нать и перекинуться хоть одним словечком.

Багажник белого "Рено" был поднят высоко вверх и туда укладывал свои вещи наш весёлый попутчик. Девушка подошла прямо к нему и спро-сила сухим официальным тоном:

— Не могли бы вы меня подвезти? — при этом она глядела куда-то дале-ко в сторону.

— Для меня это не составит, особого труда, — церемонно ответил пол-тавчанин, беря из моей руки её тяжеленную сумку. При этом он мне хитро подмигнул и сказал улыбаясь: — Но хочу заметить, мы уже не в автобусе.

— Где ты вёл себя совершенно безобразно! — сердито ответила де-вушка и, усевшись на переднее пассажирское сиденье, громко захлопнула за собой дверцу автомобиля.

Я ахнул про себя, приходя в неописуемый ужас: "Неужели это и есть ее муж!?" Увидя моё растерянное и ошарашенное лицо мой попутчик по ав-тобусному путешествию, радостно заулыбался и, хлопнув меня по плечу, про-тянул руку для знакомства:

— Меня зовут Фернандо! И если меня не обманывает моя жена, то я отец этой красавицы, — при этом он большим пальцем левой руки показал себе за спину, на девушку сидящую в машине.

У меня сразу же отлегло от сердца, и я попытался возобновить своё спёртое дыхание:

— У вас самая прекрасная и очаровательная дочь в мире!

— Полностью с вами согласен... э... вы забыли представиться!

— Извините.... Меня зовут Андре! — я пожал протянутую руку.

— Рад познакомиться! Вы нам очень понравились, — заверил он меня.

— А почему ж вы так в автобусе...? — недоумённо спросил я, доставая си-гареты и угощая Фернандо.

— Уговор такой был, — ответил тот, закрывая багажник и прикуривая от моей зажигалки. — Моя доця считает, что я вечно веду себя очень шумно и не-посредственно и что её, якобы, это компрометирует и выставляет в невер-ном свете.

— Ну что вы! — заверил я его от всей души. — Весёлые люди — это самые лучшие люди в мире!

— Так и я ей всё время это твержу! — обрадовался он, а потом спросил: — А вы, Андре, сюда в отпуск или как?

— Да я не в Сантьяго. Через час у меня автобус в Ною, а оттуда уже буду добираться в Портосин. Там меня товарищи ждут. Будем жить на кем-пинге.

Глаза моего собеседника от удивления полезли на лоб:

— Ну, надо же! Какое совпадение! И мы едем в Портосин! Я ведь от-туда родом и у меня там старый дом.

— Ой, как здорово, — восхитился я. — Жить возле самого моря!

— Так давайте подъедете с нами! — неожиданно предложил Фернандо. — И по пути и в дороге веселей будет!

Сердце моё радостно забилось от появившейся возможности, почти не-вероятной, продолжить знакомство с его дочерью-красоткой. Но я ведь не за-был о её ко мне отношении. Поэтому в сомнении показал глазами в салон авто, а потом выразительно схватил себя пальцами за горло. Он проследил за моим взглядом в сторону дочери, своим удивлённым лицом как бы спра-ши-вая: "Она то?", а вслух сказал:

— Да она добрейший человек! — и убедительно добавил: — Даю гаран-тию, что у вас есть шанс доехать с нами в Портосин без смертельных повреж-дений.

— Если есть хоть малейший шанс... — я чуть задумался в нерешительно-с-ти. — То я согласен рискнуть.

— Ну, вот и прекрасно! — Фернандо открыл багажник, и мы ловко впих-нули туда мою сумку. Рюкзак бросили через спинку на заднее сиденье, куда че-рез секунду уселся и я. Девушка повернулась и открыла глаза с демонстра-тивным возмущением.

— Карлота! (наконец то я узнал, как её зовут). Ты уже познакомилась с молодым человеком? — спросил её отец, шумно усаживаясь на водительское место и вставляя ключ зажигания. — Он милостиво согласился нас проводить до дому и помочь с выгрузкой багажа.

— Это он то молодой?! — фыркнула его дочь. — Папа! Да ведь он старше тебя!

Мы с ним оба радостно переглянулись и одновременно засмея-лись. Потом Фернандо с гордостью сказал:

— Доця вся в меня! Никогда не ошибается в хорошем человеке!

Я хотел добавить: "И может ударить, не прикасаясь!" — но вовремя сдер-жался. И так уже много наговорил колкостей.

— А я что хочу предложить, Андре! — продолжал он, заведя машину и выез-жая со стоянки. — Раз мы с вами одного возраста, то давайте перейдём на "ты". А? Так будет проще между старыми друзяками.

— С каких это пор вы стали старыми друзяками? — вставила вопрос его дочь.

— Да с самого детства! — уверенно ответил он. — Помнишь, Андре, как ты меня защищал от старших мальчишек, твоих ровесников?

— А.., помню, помню — поддакнул я, делая вид, что копаюсь в своей па-мя-ти. — Меня за это всегда били, зато маленький Фернандик успевал всегда убе-жать и спрятаться. И за это отдавал мне все свои конфеты.

Теперь мы уже засмеялись все втроём. Сквозь смех Фернандо прогово-рил: "С тех пор ты не любишь сладостей!" — и я в тон ему ответил: "А ты до сих пор по ним страдаешь!"

— Не страдает, а просто умирает без них, — захлёбываясь от смеха, вста-вила Карлота, чем вызвала ещё больший взрыв хохота.

Какой это был чудесный час! Карлоту было не узнать. Она веселилась от всей души, потешаясь над нашими шутками и розыгрышами, и даже сама часто вставляла очень уместные и весёлые реплики и небольшие рассказы. Пока мы доехали до Портосина, я узнал о моих попутчиках в тысячу раз больше, чем за целую ночь поездки в автобусе.

Оказывается, они уже пару недель жили в своём старом доме, возле мо-ря, а в последние три дня ездили в Мадрид. У Фернандо там было важное дело, а его дочь решила набрать массу нужных вещей, ведь они собирались пребыть в Портосине ещё почти месяц. А так как с машиной им возиться на-доело, они посетили Мадрид в автобусе и так же вернулись обратно в Санть-яго.

Карлоту заинтересовало, откуда я узнал о её мнимом замужест-ве и я намекнул, что, мол, мне об этом рассказал один очень милый и добрый чело-век. На секунду задумавшись, она воскликнула:

— Ваша соседка! — и в сердцах, не зло, добавила: — Старая ведьма!

— Ну, зачем же так? — нравоучительно вмешался её отец.

— А она что, тоже ваша родственница? — зная об осведомлённости ба-бульки, я бы совершенно не удивился при положительном ответе.

— Да нет! — засмеялся Фернандо. — Просто на автовокзале, в Мадриде, она находилась рядом в тот момент, когда мы договаривались с Карлотой не ме-шать друг другу и вести себя как посторонние люди. И она прекрасно слы-шала каждое наше слово. А мы как раз говорили...

— Папа! — с укором перебила его дочь. — Я думаю, ты не собираешься рас-сказывать в деталях весь наш разговор?

— Да, да. Конечно! Хотя какие могут быть секреты между друзьями дет-ства, — и мы оба согласно закивали головами. — Но, если в двух словах, -про-дол-жал он. — То вполне можно было понять, что моя дочь не замужем, — и до-бавил: — Как ни странно...

— А в чём же, осмелюсь спросить, причина подобной странности? — я спро-сил это как можно более вежливым тоном, приготовя в уме ехидный и кол-кий ответ. Но Карлота меня переплюнула:

— Выйдешь тут замуж, — она печально вздохнула, сдерживая улыбку. — Ког-да кругом одни клоуны и врачи-самозванцы, — мы все от души посмея-лись, и она задала прямой вопрос: — Вы ведь, признайтесь, совершенно да-леки от ме-дицины?

— Ну не совсем! — я прокашлялся, придавая своему голосу больше со-лид-ности. Конечно, я не собирался ничего рассказывать о своей работе — шеф все-гда запрещал нам это категорически. Поэтому, хоть мне и хотелось похва-статься перед девушкой, на ходу сочинил несложную полуправдивую вер-сию, из которой всегда можно было бы выкрутиться. Если встанет необходи-мость. — Буквально пару дней назад мы перевозили одну стоматологическую клинику в другое помещение, и мне пришлось быть в самом непосредствен-ном контакте с новейшим медицинским оборудованием.

— Так вы работаете на перевозках? — в её голосе было слышно разочаро-вание.

— Поэтому я такой сильный, — при этом я похлопал себя по тугому би-цеп-су. — Такой ловкий и такой...

— Наглый и приставучий? — засмеялась Карлота.

— ...Общительный! — закон-чил я свою фразу.

— А чем занимаешься в свободное время? — спросил Фернандо, внима-тельно следя за дорогой. Мы уже въехали в Ною, которая прямо-таки кишела пешеходами и туристами.

— Пишу песни, — ответил я просто. Хоть это было и не единственное моё хобби.

— Частушки, что ли? — Карлота удивлённо повернулась ко мне всем корпу-сом.

— Если бы я писал частушки, — обиделся я. — То так бы и сказал: час-туш-ки. А так я пишу принципиально другое.

— И что, о вас уже идёт большая слава? — продолжала она ехидно допы-ты-ваться.

— Пока мне достаточно хороших отзывов моих друзей и их желания слу-шать меня в любое время дня и ночи.

Карлота внимательно меня всего осмотрела и спросила:

— А где же ваша губная гармошка? В рюкзаке? Или вы поёте без ак-компанемента? — и первая засмеялась. Ей стал вторить её отец, и мне ничего не ос-тавалось делать, как присоединиться. А про себя с восхищением по-ду-мал: "Да! Если она войдёт в раж и начнёт кого-нибудь подкалывать, то тому несдобро-вать. Хотя я, в принципе, согласен и на это, лишь бы больше побыть с ней! Лишь бы она хихикала!" Конечно, шутки по поводу моего твор-чества были мне неприятны, но с другой стороны это был лишний повод до-казать ей свою значимость и незаурядность. И, когда мы чуть успокоились, я ответил:

— Увы! Как это для вас ни прискорбно: нет у меня гармошки. Мои музы-кальные инструменты: пианино и гитара. Как только представится воз-мож-ность, я вам обязательно продемонстрирую свои способности. Кстати, мои друзья имеют гитару специально ими купленную по случаю моего при-езда. Поэтому я и не брал свою.

— Ну, надо же... — начала, было, девушка, но в этот момент её отец так резко затормозил, что машина остановилась, как вкопанная. Причиной тому послу-жил неожиданно выехавший из узкой улочки шикарный "Ровер", кото-рый на-гло пытался проскочить, не уступив нам дорогу. В результате раздался звук небольшого удара от соприкосновения бамперов. Водитель "Ро-вера" ос-тановился и выскочил из машины, угрожающе выкрикивая что-то в нашу сторону. Он был здоровый и лысый, но какой-то неопрятный и против-ный, всем своим видом смахивающий на спившегося самурая.

— Ты только взгляни, он ещё и возмущается! — удивился Фернандо и тоже стал выходить из машины, сердито приговаривая: — Ну, ну! Сейчас, сейчас!

Я быстренько выскочил с другой стороны и бросился между сходящи-мися водителями. При этом я выставил подбородок вперёд, сдвинул брови и зарычал на "самурая" низким голосом:

— Куда прёшь, козёл?!

Тот сразу остановился, а потом, осознав наше преимущество, попя-тился. С ненавистью, посмотрев на нас исподлобья, юркнул в свою машину, пробур-чав с угрозой:

— Ладно, ещё встретимся! — и, газанув, помчался по дороге вперед. Мы, улыбаясь, вернулись в машину — наше настроение совершенно не было ис-порче-но происшедшим мелким инцидентом.

— Как! — Карлота в ужасе всплеснула руками. — Неужели вас не побили? Очень странно! Вас же бьют с самого детства! Андре за то, что заступа-ется, тебя папа, за то, что плохо прячешься. Видимо вам сегодня крупно по-везло.

— Это ещё неизвестно, кому повезло! — задиристо ответил её отец, тро-гая авто в дорогу. — Если бы Андре его не спугнул, он бы у меня попрыгал!

— Да ладно, не кипятись! — хоть мне было немного неудобно называть Фернандо на "ты" из-за нашей внушительной разницы в возрасте, но он был та-ким милым, общительным и весёлым, что это было даже интересно. — Ты бы его ещё ненароком зашиб, и кому б тогда фармацевты сбывали свои лекар-ства?

— Точно, Андре! Правда! — он согласно и радостно кивал головой. Тем вре-менем мы проехали несколько извилистых поворотов, среди холмов, густо поросших самыми разнообразными деревьями, и справа мелькнул ог-ромный щит с названием кемпинга и всеми видами услуг ему сопутствую-щими. — Это здесь ты собираешься жить? Других рядом, вроде бы, нет.

— Да я даже и не знаю, — ответил я, оглядываясь по сторонам. — Ребята ждут моего звонка часа через три, не меньше. Они работают до обеда, и я думаю, что мне их там будет найти гораздо легче. Немного подожду, а по-том они по-кажут, где и как я буду размещаться.

— А что здесь делают ваши друзья? — с подтекстом спросила Карлота. — Подрабатывают акушерами-любителями?

— Очень смешно! — согласился я, смеясь вместе с её папой. И ответил полу правдой: — Мои товарищи — специалисты по электронике и устанавли-вают системы сигнализации и обеспечения безопасности.

— Вот это солидная профессия! — в её тоне слышалось одобрение. — А ка-кие они: молодые, красивые? — и кивнула головой в мою и отца стороны: — Или как вы обое — пожилые?

Я закашлялся от возмущения, а Фернандо даже обиделся:

— Как тебе не стыдно, доця?! Ты ведь всегда говорила, что я самый мо-ло-дой и красивый!

— Да! — вздохнула она. — Но это было раньше. Когда я ещё не знала всех твоих друзей детства. Теперь, видя постаревшее лицо одного из них, всё в морщинах и покрытое налётом наступившей старости, я прихожу к совер-шенно иному мнению.

Фернандо сочувственно на меня оглянулся:

— Да, Андре! Что-то ты здал в последние годы. Из-за тебя и меня уже в старики записывают.

— Что поделаешь! — скорбно пожаловался я. — Видать виной тому моя затя-нувшаяся холостяцкая жизнь. Если бы женился, намного бы помолодел и ду-шой и телом.

— Не женись дружище! — захохотал он. — Наоборот, ещё быстрей соста-ришься!

— Нет, нет! — завозражал я категорически. — Если жена отвечает луч-шим требованиям: добрая, красивая, очаровательная..., — я выразительно гля-нул прямо в глаза оглянув-шейся на меня Карлоты.

— Ещё чего! — возмущённо фыркнула она. Потом радостно заулыбалась. — С большим удовольствием хочу вас огорчить и проинформировать: у меня есть жених. Красавец, силач, умница и, к тому же, вице-директор одной очень солидной фирмы.

По скривившемуся лицу её отца я понял две вещи: жених и в самом деле существует (в отличие от выдуманного ею раньше мужа) и что он очень не нравится Фернандо. Ну, по крайней мере, он от него не в восторге. Я, ко-нечно, внутренне, расстроился, но что оставалось делать? Только сказать:

— Не всегда портфель и внешние показатели являются гарантами семей-ного благополучия, — по прояснившемуся лицу её отца я понял, что по-пал в точку.

Мы въехали, в этот момент, во двор усадьбы, почти со всех сторон ок-ружённый садовыми деревьями. Широкая дорожка, вложенная гранитной плит-кой, уходила вглубь сада, и там просматривались стены дома, облицо-ванные таким же серым гранитом, но самой разнообразной и произвольной формы.

— Ну, вот мы и дома! — сказал, выходя из машины Фернандо и удовле-тво-рён-но потирая руки. — Сколько бы ни был в Мадриде: три дня или пол-года, а всё равно скучаю по родной обители и когда сюда возвращаюсь, чув-ствую себя как мальчишка, так мне хорошо и здорово. — и обращаясь уже ко мне:

— Как тебе здесь, нравится?

— Да уж! Мне кажется, что это то место, куда стоит возвращаться в лю-бом случае! — подтвердил я.

— Подожди! Сейчас увидишь дом и вид с другой стороны, на море, — по-о-бещал он с гордостью.

— Папа! "Молодой человек", — капризным голосом вступила в разговор Карлота. — Обязывался помочь только с выгрузкой багажа, а не проводить ин-спекцию всей усадьбы!

— Малышка! — ласково укорил её отец. — Человек надрывается, таская твой багаж, и неужели за это мы не дадим ему полюбоваться прекрасным пейзажем? Ведь это мизерная благодарность!

— Да? А потом ты его пригласишь на стаканчик своего лучшего вина, а потом заставишь сравнить с худшим...

— Прекрасная идея! — радостно перебил отец попытки своей дочери спла-вить меня отсюда побыстрее. — Спасибо что подсказала! И как это я сам рань-ше не догадался?

— Ты то, и не догадался? — с сарказмом возмутилась Карлота. — Рас-скажи кому-нибудь, кто тебя не знает. — И повернувшись, пошла по дорожке к дому, явно чувствуя на своей фигурке мой взгляд, и от этого двигаясь как-то не-много наиграно и неестественно.

— Ну, раз я такой догадливый, то знаю, куда ты идёшь! — крикнул ей вслед отец. — Ты идёшь на кухню приготовить что-нибудь горяченького нам на зав-трак. Правда? — дочка не ответила, продолжая идти, и только возму-щённо дёр-нула плечом. — Ну, вот и молодец! — продолжил он и, увидя мой затуманен-ный взгляд, направленный на дорожку вслед удаляющейся де-вушке, хлопнул меня по плечу и строго добавил: — А мы действительно зай-мёмся багажом.

— Да, да! Конечно! — смутился я и принялся помогать ему доставать их сумки из багажника. Мою он оставил в машине, настояв на том, что потом обя-зательно подвезёт меня к кемпингу. Мы взяли сумки, и пошли к дому. Тот был не такой уж огромный, как показалось из глубины сада, но фунда-мен-таль-ный, прочный и очень удобно построенный.

Зато вид, открывшийся со двора, выходящего на море, был поистине ве-ликолепен. Территория усадьбы, сходя вниз ещё несколькими уступами, окан-чивалась высоким забором и выделяющейся в нём калиткой. За ним про-ходи-ла натоптанная тропа для отдыхающих и гуляющих туристов. Потом, по огром-ным ступенькам из скал, сглаженных ветрами и волнами, можно было спустить-ся на очаровательный полукруглый пляж, белеющий морским пес-ком среди камней, покрытых водорослями и ракушками. Как раз был отлив и на скалах, окружающих пляж, были видны мокрые полосы отступившей воды. Воды солёной и принадлежащей только морю. А море, плавно колыха-лось, покрытое неболь-шими волнами и раскидывалось огромным зали-вом. Справа он терялся меж береговых холмов, уходя к Ное, а слева вырывался в открытый океан. Прямо, были видны противоположные берега залива, в межгорьях которых белели постройки небольших городков. На переднем плане находился остров внуши-тельных размеров, покрытый редкими со-снами, но с шикарным домом-замком, расположенным на самой его возвы-шенной части. Общую картину пейзажа до-полняли: справа — шелестящий под ветром лес молодых и стройных эвкалиптов, перемежающихся с сосной; а слева — другим садом с белеющим в его середине небольшим домиком под красной черепицей.

Фернандо, ревниво наблюдающий за моей реакцией на увиден-ное, спросил:

— Ну, как тебе вид на море?

— В таких местах люди становятся поэтами! — я говорил искренне и с вос-хищением. И ответ мой понравился хозяину усадьбы.

— Ну, ещё бы! Да ты ведь пишешь песни? Вот тебе и место для творче-с-кого вдохновения. Придумай что-нибудь популярное, и я всегда буду хва-с-таться тем, что на этом месте была сочинена новая, а потом ставшая всем из-вестной, песня. Что-нибудь эдакое...? А?! — он пошевелил пальцами рук, а потом развёл их широко в стороны.

— Даже не знаю..., — я продолжал заворожено любоваться морем и всем его окружающим. — Здесь неуместна фривольная песенка, здесь надо замахи-ваться на более солидное произведение... — я в сомнении защёлкал пальца-ми. — Например... танго! И название должно быть ярким и вместительным... Ну, допустим... — я глубоко, полной грудью вдохнул свежий, опьяняющий аро-мат моря, ощущая при этом запах эвкалипта, сосны, морских водорослей и от-чётливо слыша резкие крики чаек, летающих прямо над пляжем. -Допус-тим... Морское танго!

— Здорово! — похвалил Фернандо. — Я считаю, что отличное название — это уже как минимум полдела. А ты его уже придумал. Осталось совсем не-мно-го и вижу — тебе это по плечу!

— Да что вы! — засмущался я. — А музыка? А слова? Вот это то и есть са-мое трудное. На это может уйти, иногда, непредвиденное количество вре-мени.

— А может и не уйти! — возразил он. — Ведь бывает, что хиты сочиняют за двадцать-тридцать минут?

— Бывает, конечно! Но... — я широко улыбнулся, как бы извиняясь за своё неумение так быстро сочинять хиты. — Если бы я мог, то вы бы меня ви-дели только по телевизору, на больших концертах.

— Но ведь когда-то надо начинать? Все ж великие писали первый хит не в колыбели? И кстати! Мы ведь договорились на "ты"! Или ты уже начина-ешь зазнаваться?

— Да нет, что... ты! — засмеялся я. — Вот когда напишу танго, оно станет из-вестным, то тогда... может быть... А пока... — я протянул руку ладонью кверху. — Я простой и открытый. Особенно для друзей детства. Фернандо хлопнул своей пятернёй по моей руке и пригрозил:

— Ну, смотри! А то устроим тебе тёмную!

— Это с кем же? С ней, что ли? — я кивнул на показавшуюся на террасе Карлоту.

— Найдём с кем! — он воровато оглянулся. — Здесь вокруг полно других "друзей детства", накостыляем будь здоров! И без женщин желающих много.

— На что идёт набор желающих? — поинтересовалась Карлота, услышав последнюю фразу из нашего разговора.

— Меня бить собираются, — ответил я как можно жалобнее, всем своим ви-дом выпрашивая чью-нибудь защиту.

— Да, дело нужное! Я бы даже сказала — необходимое! — соглашатель-ским тоном вынесла приговор Карлота. — Единственное, что меня возмущает, так это: почему "без женщин"? Почему ущемляются их права? Где справед-ливость? Я буду жаловаться! На ближайшем семейном совете (когда приедет мама) я вы-несу этот вопрос на рассмотрение. Какие всё-таки мужчины ко-варные типы: как что-нибудь плохое, так женщинам можно; а как что-то хо-рошее и полезное для общества, так: "без женщин"!

Мы слушали её оба и улыбались: я — с глуповатым восхищением, а её отец — с умильной гордостью. Она оглядела нас надменным взором и доба-вила, уходя в дом:

— Я открыла несколько разных банок консервов и их содержимое уже греется в микронде, будет готово минут через пять. А вы поставьте на стол тарелки, вилки и хлеб, — и скрылась в густой тени внутреннего кори-дора. Но я успел крикнуть ей вслед:

— Ради пользы обществу — я согласен! Когда состоится показательное избиение?

— Бедненький! — донеслось из глубины дома. — Под старость лет он так к этому привык, что даже стало нравиться!

Мы, с её отцом переглянулись и одобрительно засмеялись.

— Она у меня такая! Себя в обиду не даст!

— Да кто её обидеть то собирается? — возразил я.

— Это тебе просто повезло, — доверительно начал Фернандо. — Ну, там, в ав-тобусе. У неё с детства была вредная привычка грызть ногти, и я всегда с этим боролся. И почти отучил! Даже не помню, когда она в последний раз это де-лала. А там забылась, и ты её ловко подколол. Молодец! Это её и вы-вело не-много из себя. А так она попикироваться мастак и любит поспорить и разы-грать любого. Один момент! — он быстро вошёл в дом и через минуту вышел с тремя стаканами, тарелками, вилками, хлебом и огромной бутылью вина. Всё это выложив на стол, расположенный с краю двора, под навесом, продолжил: — От неё почти все её друзья в шоке, не выдерживают долго её шуток и насме-хательств, вернее не понимают всего её юмора и весёлости и быстро обижа-ются.

— Так им и надо! — высказал я своё мнение. — Не понимают шуток — им же хуже. А как её жених? Или она его щадит?

— Даже сам не пойму, — признался Фернандо. — Она над ним издевается, как только хочет, а он в ответ только молчит и улыбается. Может этим он ей и нравится?

— А может он просто дебил? — высказал я своё предположение.

— Не могу судить с уверенностью: видел всего пару раз. Да шут с ним! Давай присажи-вайся! Такого вина, как у меня, ты наверняка ещё не пробо-вал! — сам сел пер-вым, лицом к морю и принялся откупоривать бутылку с ви-ном.

Я же, в ожидании Карлоты, сел лицом к дому, не желая лишний раз пропустить её выход. И когда она появилась, с высоким блюдом чего-то па-ру-ющего в руках, у меня внутри всё как-то приятно сжалось и замерло, ладо-ни мои вспотели, а дыхание, почему-то, спёрло. За это время она успела пере-одеться и выглядела прямо-таки потрясно. На ней был короткий розо-вый са-рафан, смело открывающий её литые стройные ножки. Плечи тоже были открыты: на них были только две узенькие полосочки ткани. Волосы она со-брала пучком в большой, пышный хвост, глаза были широко открыты и смот-рели вызывающе-весело.

— За целую ночь я сама зверски проголодалась. Ведь почти ничего не ела, — она поставила миску на стол. — Ну, если не считать какого-то чая из каких-то трав.

В горле у меня почему-то было сухо, и ни говоря ни слова я просто ото-двинулся вправо, жестом показывая на освободившееся возле меня мес-то. Но Карлота этого не заметила, или может, сделала вид, что не заметила, и уселась напротив, потеснив своего отца и заставив подвинуться.

— Завтрак я приготовила, а обед, папа, ты делаешь!

— Приготовила?! — Фернандо с подозрением присматривался к содержи-мому блюда. Крупные куски мяса и чориса были смешаны там с кар-тош-кой, фасо-лью и ещё несколькими составляющими и всё это плавало в густом томатном соусе. Он принюхался:

— Правда пахнет всё неплохо и, думаю, с вином пойдёт за милую душу. Но! В обед я тоже сделаю что-нибудь подобное, попроще.

— Что хочешь! — согласилась его дочь, раскладывая половником пищу нам на тарелки. — Главное — что бы было вкусно и побольше салата.

— Ещё бы! — Фернандо ловко наполнил стаканы.— Салат я тоже люблю, — неожиданно он, глянув мне за спину, сдвинул брови, — спрятал улыбку и провор-чал, как бы про себя, но довольно громко: — О! Сунет, старый чертяка!

— Тоже мне, молодой нашёлся! — раздалось справа, сзади меня. Я огля-нулся и увидел высокого стройного мужчину, уже в летах, но крепкого, заго-рело-го и с чёрной курчавой бородкой. В его прищуренных глазах было столько лукав-ства и весёлости, что он мне сразу понравился, и вызвал к себе сим-па-тию. Мужчина подошел к забору со стороны своего сада, как раз возле стола и, уперев руки в бока, поздоровался:

— Доброе утро!

— Доброе утро, дядя Игнасио! — радостно отозвалась Карлота, перекрыв наши приветствия своим громким мелодичным голосом.

— Что ж ты красавица, жениха привезла, а со мной не знакомишь? — он прис-тально оглядывал меня с ног до головы. — Хорош парень, внешне, по край-ней мере!

— Да нет, дядя Игнасио! — почему-то смутилась девушка. — Это просто по-пут-чик, мы в автобусе с ним ехали.

— А-а! — разочарованно протянул сосед. — А по какому поводу тогда пир с самого утра?

— Да ты всё равно не поймёшь! — проворчал Фернандо.

— Будь добр, сжалься! Объясни — может и пойму! — заискивающим голо-сом запричитал Игнасио. — Может, и я когда-нибудь стану таким же "умным" как ты? — и добавил в пол голоса, в сторону: — Не дай господи та-кого счастья!

Не обращая внимания на последние слова своего соседа, Фернандо вздох-нув, начал:

— Видишь ли, мой друг Андре, — он показал в мою сторону. Его сосед про-тянул мне руку через забор и я, привстав, обменялся с ним рукопожатием, от-ветив на его короткое: "Игнасио!", словами: "Очень приятно, Андре!" — Начи-нающий, но уже подающий надежды автор песен. К тому, же, сам их и ис-пол-няет. Да! — он жестом руки остановил мои попытки возразить. — И вот он прие-хал к нам, что бы почерпнуть творческого вдохновения для написа-ния новых произведений. А где это можно сделать? — он показал реками во-круг себя. — Да только здесь! В одном из самых очаровательных уголков Га-лиции.

— Так он что здесь, ещё и жить собирается?! — возмутилась Карлота. Но все как-то проигнорировали её гневную реплику, а сосед одобрительно за-ки-вал головой:

— Да, да! Места здесь самые лучшие, пожалуй, во всей Испании. По-этому и я с удовольствием присоединяюсь к вашему банкету.

Фернандо напустил на себя самый расстроенный вид, с грустью глянул на бутыль вина, а потом проговорил:

— К сожалению, у нас только три стакана...

— Папа!.. — с укором начала его дочь, но её радостным тоном пере-бил дядя Игнасио:

— Как мне повезло! У меня, совершенно случайно, есть свой! — с этими словами он достал из одного бокового кармана лёгкой куртки-безрукавки платочек, из другого стакан, тщательно протёр и, перегнувшись, поставил на стол. — Наливай! — и пока наш хозяин с кислым видом наполнял стакан, лов-ко перемахнул через забор, разделяющий усадьбы.

— Вот так забор и ломается! — пожаловался мне Фернандо.

— Забор ломается, когда ты через него неуклюже карабкаешься, стре-мясь ко мне на запах моих прелестнейших вин! — возразил Игнасио и спро-сил: — А где моя тарелка?

— Ой! Сейчас... — сорвалась с места девушка и побежала в дом.

Заме-тив, как я смотрю ей вслед, Игнасио обошёл Фернандо, и уселся на её ме-сто. Потом пнул своего соседа кулаком в плечо:

— Как съездил?

— Нормально! — заулыбался тот. — Особенно на обратном пути повесели-лись, — и заговорщески мне подмигнул. — Очень даже было не-скучно. Правда, Андре?

— Ещё бы! — подтвердил я. — Весь автобус был радостный и возбужден-ный. Вернувшаяся в этот момент Карлота, поставила столовый прибор и до-бавила:

— Когда два клоуна собираются вместе — это уже настоящий цирк! Кста-ти, дядя Игнасио, я здесь сидела.

— Малышка! — запричитал он. — Тебе хватает совести тормошить мои ста-рые кости?

— Как прыгать через забор, так не старые! — высказала она, но села всё-таки возле меня. Потом, пренебрежительно на меня глянув, демонстративно ото-двинулась подальше, на самый краешек. Сидящие напротив, с лукавыми улыб-ками наблюдали за этой сценой. А мне, в этот момент, страшно захоте-лось схватить Карлоту за талию и притянуть вплотную к себе и так держать не от-пуская. Но я лишь сказал, как можно более непринуждённее:

— Насколько я помню, в автобусе все смеялись только над одним кло-уном. Вернее, над одной!

— Видишь, дядя Игнасио! — вздохнула она. — Перевелись джентльмены!

— А кто тебе багаж таскал? — заступился за меня её отец. — А кто тебя поил специальным чаем? — сдерживая, рвущийся у него изнутри смех он под-нял свой стакан. — Давайте выпьем за это солнечное утро и, что б нам всег-да жи-лось так же хорошо как сейчас! — и первым выпил. Попробовал и я. Вино дейст-вительно было превосходное. В нём было столько аромата и вкусовых разно-образий, что я удивился вслух:

— Такое вкусное, что даже не могу сообразить, из чего сделано!

— Я ведь говорил! — гордо вскинул голову Фернандо. — Лучшего вина тебе здесь не найти! — и досадливо поморщился, когда его сосед вставил: "Разве что, у меня!" — А сделано моё вино из разных фруктов, но главное со-ставля-ю-щее — ежевика.

— Обожаю ежевику! — вырвалось у меня.

— Вот потому-то вино и имеет такой сильный и приятный вкус. Главная трудность — это насобирать очень много ежевики. Но с этим проблем нет: её здесь немеряно. Было б только время и желание...

-...Кого-то заставить её собирать, — перебила его Карлота. И пожало-ва-лась почему-то мне: — Он всегда меня заставляет лазить по колючим кус-там и наполнять как минимум одно ведро.

— Да... Тебя заставишь..., — проворчал её папаша. — Вот именно: одно ведро за... -надцать лет...

— Я сюда приезжаю отдыхать, а не руки себе царапать! — при этом она показала мне правую руку, на которой действительно были видны лёгкие, почти зажившие царапины. Я непроизвольно погладил эти царапинки паль-ца-ми и, не знаю как её, но меня точно, словно током ударило. Возможно, и ей дос-талось, потому что она испуганно отдернула руку, чуть не опрокинув свой ста-кан, и уставилась на меня широко открытыми глазами. Воцарилось нелов-кое молчание, которое нарушил сосед с рядом расположенной усадьбы:

— А блюдо получилось отменное! Это ты приготовила, малышка?

— Да... Вроде как, — она ещё раз удивлённо глянула в мою сторону и взя-лась за свою вилку. — Только не готовила, а просто подогрела, всё вместе, что попалось под руку.

— Молодец! У тебя всегда всё вкусно получается!

— Ну, что вы! — заскромничала Карлота. — Вот ваша Тереза действи-тельно суперспец в кулинарии. Кстати, она ещё не приехала?

— Звонила, что будет завтра, на праздник. Не знала, правда, на сколько дней удастся вырваться, но два-три дня — это точно.

— Ой, как здорово! — обрадовалась девушка. — Хоть будет с кем время про-водить, да и на дискотеку поехать можно!

— А мне с вами можно будет пойти? — стал я напрашиваться.

— Вряд ли! Видите ли, — она стала объяснять тоном, каким поучают не-смышленого ребёнка. - Это дис-ко-те-ка! А не цирк. Клоунов туда не пуска-ют! Да и возраст ваш... — она кивнула в сторону отца. — Вы со своим дру-гом схо-дите. Кажется, в портовом клубе есть какие-то танцы для престарелых.

Её папаша радостно засмеялся, ему вторил его сосед, и мне ничего не оставалось сделать, как к ним присоединиться.

— Не дрейфь, Андре! — сквозь смех проговорил Фернандо. — С нами не пропа-дёшь, да и веселей будет! — а Игнасио добавил:

— Мы намного больше можем оценить прекрасную музыку, как ста-рую, так и современную. Если это, конечно, не сплошной визг и скрежет. Между прочим Тереза, это моя дочь, имеет прекрасный голос и очень любит петь. Играет немного на пианино и не имеет жениха.

— А как она внешне? — спросил я заинтригованно.

— Очаровашка!

За время нашего диалога Фернандо перестал смеяться, даже улыбка сползла с его лица, и он спросил обеспокоенным голосом:

— Игнасио, ты разве не видишь, какая сегодня будет жара? А ты, как я заметил, до сих пор не полил свои деревья.

— Какая может быть поливка! — беззаботно отмахнулся его сосед. — Тем более, когда на столе есть вино? — он пододвинул свой пустой стакан к цен-тру стола. — И тем более, когда есть возможность познакомиться с будущей знаме-нитостью, — он мне хитро подмигнул. — А возможно, даже, с ним по-родниться.

Услышав это, Карлота громко и возмущённо фыркнула:

— Такие субъекты совершенно не во вкусе Терезы! Уж я то знаю! Да и автор он только с его же собственных слов. И возможно с него такой же ком-позитор, как и доктор, в роли которого он совсем недавно пытался выс-ту-пать. Да мы его вообще не знаем! — она с подозрением оглядела меня с ног до головы. — Он мне не понравился с первой же минуты. Так он втёрся в дове-рие к моему доброму и простодушному папочке и сейчас попивает его винцо, заедает нашими консервами, а сам, возможно, присматривается к замку на-шего дома. Даже случайно проговорился, что работает грузчиком на пере-возках. Хотелось бы узнать: насколько эти перевозки легальны?

— За всю свою жизнь я не выслушивал столько напрасных обвинений! — произнёс я скорбным тоном, отодвигая тарелку.

— Не слушай её, Андре! — успокоил меня Фернандо. — Это она ополчи-лась на тебя из-за того, что ты заинтересовался Терезой и...

— Что?! — гневно перебила его Карлота. — Ну, папа! Это уже переходит все границы! — выскочила из-за стола и с обиженным видом ушла в дом. Оба со-седа радостно улыбались, глядя ей вслед, а у меня в душе было какое-то не-спокойное, но радостное предчувствие чего-то нового и непонятного, нас-ту-пающего в моей жизни. К сожалению надо было всё-таки вести себя, как полагается, и соблюдать правила приличия, не надоедать своим гостеприим-ным попутчикам. Поэтому я достал свой телефон и, несмотря на отчаянные возра-жения Фернандо, перезвонил моим друзьям. Оказалось, что один из них ждёт меня в Ное, на автовокзале, а второй уже устанавливает палатку на кем-пинге. Это был действительно тот самый кемпинг, мимо которого мы сов-сем недавно проезжали. И я уже хотел сказать, что скоро буду там, как не-ожи-данно из дома вышла Карлота. Она была в купальнике, а с плеча свисало ог-ромное махровое полотенце. Поэтому я лишь быстро сообщил своему другу, что я уже в Портосине и буду у палатки через час-два. Потому что решил тоже искупаться. Тем более с Карлотой! Я неуклюже вскочил и выпалил:

— Вы разрешите поплавать с вами? — она так на меня взглянула, что я испу-гался услышать её категорический отказ. Поэтому поспешно добавил:

— Я не знаю здешних течений и боюсь водоворотов.

— А вы хоть умеете плавать? — с иронией спросила она и стала спус-каться по дорожке ведущей к калитке в заборе.

Но это ведь не был отказ! И я без промедления бросился за ней. Все-гда, когда я ехал к морю, одно из самых важных традиционных мероприя-тий для меня было: как можно быстрее, окунаться в воду и поплавать. Поэтому я всегда старался быть к этому готов и не тратить на лишние при-готовления ни одной секунды. И сейчас на мне, под шортами, были плавки, что весьма радо-вало.

На скальных уступах сходящих к пляжу я попытался подать Карлоте руку, предлагая свою помощь. Но она пронеслась мимо и остановилась толь-ко на пляже, складывая полотенце на холмик из песка.

— В шортах будете плавать или как?

— Ну что вы! — я разгладил складки, образовавшиеся при сидении. — Конечно, нет. Это у меня парадные.

— Не будете же вы купаться в нижнем белье? — спросила она с издёв-кой.

— Естественно! — я сбросил рубашку, — морская вода могла бы испор-тить нежную льняную ткань.

— А в чём же тогда? — она с недоумением следила за моими пальцами уже начавшими расстёгивать ремень.

— Когда мы сюда ехали, вы с отцом рассказывали, что здесь есть пляж нудистов. Или это неправда?

— Но это не здесь! Это там дальше, за Порто до Соном! — она в испуге ог-ляделась по сторонам. Справа от нас возлежала какая-то парочка, а сле-ва, в самом углу пляжа расположилось многочисленное семейство. — Здесь же дети!

— Я рад, что вы так переживаете за подрастающее поколение. Даже про себя забыли! — и жестом фокусника сбросил шорты на песок. Карлота рассла-билась, скрывая набежавшую улыбку:

— Шутник! — и повернувшись, разбежалась и бросилась в волны. Я тут же последовал её примеру и, обожжённый с непривычки холодной во-дой, бешено, но сумбурно заработал руками и ногами. После двадцати мет-ров тело разогрелось, и наступил момент, когда получаешь полное удовольствие от морского купания. К тому же рядом была Карлота. Увидя, что я ока-зался в воде около неё, она лениво поплыла в сторону одиноко торчаще-го из волн обломка скалы. Я, естественно, поплыл за ней. Она ускорила темп, я тоже. Тогда она поплыла изо всех сил. Как она красиво это делала! Далеко выки-дывая каждую руку вперёд, она без брызг опускала её в воду, делая пре-крас-ные, мощные гребки. В пене, возникающей за её плечами, струились во-лосы, всё ещё связанные в пучок и резко выделявшиеся своим коричневым оттен-ком на фоне тёмно-синей морской воды. Карлота, к тому же, в полную силу по-могала себе при плавании ногами и двигалась с очень неплохой скоростью. И мне никак нельзя было отстать! Я бы тогда, возможно, ещё ниже пал в её глазах. И я выдавил из себя всё, что мог. Пригодились и мои занятия пла-ваньем и моя физическая подготовка. Ну и моё желание ей понравиться. Я догнал девушку уже возле самой скалы, поравнялся и спросил, как можно бо-лее естественным голосом:

— Извините, русалочка! Вы не подскажете, где здесь живёт Нептун? Кар-лота чуть не захлебнулась, не то от неожиданности, не то от сме-ха. Резко сбавила темп и перешла на спокойный "кроль". Последние пару мет-ров мы от-дыхали: она отфыркивалась шумно и часто, а я, стараясь сдержи-вать дыха-ние, пытаясь показать, что мне не составило особого труда её догнать. Это её дей-ствительно удивило, и когда мы взялись за камни, пок-рытые морским мхом и ракушками, она даже высказалась вслух:

— Мне вначале показалось, что вы умеете только брызгаться в воде.

— Да так оно и есть, — скромно ответил я. — Но боязнь, что вы заплывёте одна на глубокое место, а возможно даже в открытый океан, придала мне сил и сноровки.

— Или боязнь остаться одному, среди незнакомых течений и водоворо-тов?

— От вас нельзя что-либо скрыть! — разочарованно согласился я. Мы про-должали оплывать скалу, придерживаясь за неё руками и ища удоб-ный вы-ход наверх. Наконец он был найден и я сделал попытка ей помочь, но она от-странилась. — Поднимайтесь первым, а потом подадите руку.

Я ловко выбрался из воды, стараясь не порезаться об острые ракушки, обнажившиеся при отливе. Помог и ей выбраться на отполированную бесчис-ленными волнами верхушку. Усевшись на тёплые камни, прогретые солнцем, лицом к берегу, я увидел, как на рекламной картинке, весь пляж, леса, горы и их прекрасную усадьбу. Перед домом, всё в тех же по-зах, видны были Фер-нандо и Игнасио. Я вскочил и замахал им ру-ками. Видимо они по-стоянно сле-дили за нами, так как дружно ответили та-кими же приветствиями. Наблюдая за мной, Карлота печально вздохнула:

— Вы как наказание! От вас никуда нельзя скрыться. Хотела побыть одна, а вы и здесь меня догнали.

"Э, красотка! — подумал я про себя. — Не рассказывай сказки! Если бы ты так этого хотела, то спустилась бы к морю незаметно, а я бы, как дурак, до сих пор сидел за столом или уже направлялся к кемпингу. Значит тебе со мной интересно. А это очень, очень неплохо!" А вслух сказал:

— Раз уж так случилось, что мы не можем друг без друга, то предла-гаю пе-рейти на ты. Тем более на отдыхе, да ещё при общении между молодыми людьми... Как-то на "вы" — слишком официально получается.

— С такими как вы лучше быть поофициальнее! — возразила Карлота. Но увидя мои сложенные в мольбе ладони, нехотя добавила: — Ну, разве что ты(!) так уж просишь.

— Ты мне сразу понравилась! — увидя как она в ответ недоумённо от-кры-ла глаза, я убедительно объяснил: — Особенно своим милостивым отно-шением к ближнему.

— Боюсь, как бы я об этом не пожалела.

— Нашла о чём жалеть! — заверил я как можно беззаботнее и спросил, глядя в глубь воды: — Я вижу там, на дне огромные валуны, обросшие водо-рос-лями.

— Да их полно вокруг этой скалы, — оживилась Карлота. — Когда я была ма-ленькая, эта скала была раза в два больше. А отец помнит её вообще гро-мад-ной. Постепенно штормовые волны разрушат и эту оставшуюся часть.

— Так ты здесь жила с самого детства?

— Да нет! Родилась и выросла в Мадриде, а сюда мы всегда приезжаем на отдых. Мы с отцом чаще и на большее время, а мама реже. Она у меня жутко городская и больше недели, вдали от столицы, не выдержи-вает. Гово-рит, что умирает со скуки. А мне здесь всегда нравилось.

— Я тоже вырос на мадридских улицах, но море люблю страшно, — при-знал-ся и я. — А в это место вообще трудно не влюбиться. Тем более, что пей-заж здесь очень колоритный и действительно неповторимый.

— Да! — согласилась она. — Здесь всем нравится. А вон там, к твоему све-де-нию, — она показала рукой влево, на берег. — Видно кемпинг, который мы проез-жали.

Действительно, в том месте, которое не было видно со двора усадьбы из-за высоко растущих эвкалиптов, на широких террасах, сходящих почти к самому морю, располагались разноцветные палатки, автоприцепы, деревян-ные домики и между ними тенты и зонтики самых разных размеров и оттен-ков.

— Живописное местечко! — обрадовался я. — Именно там мой дружок уже ус-тановил палатку и занёс в неё гитару и постель с одеялами. Они ведь ска-зали, что бы я ничего не брал с собой, здесь, мол, всё есть. Так что будем сосе-дями. Жаль только, что не видно будет из палатки твоего дома, а то бы я обяза-тельно раздобыл где-нибудь бинокль.

— И зачем он тебе? — спросила, улыбаясь Карлота.

— Ну, так... На всякий случай... — замялся я. — Может, тебя бы увидел.

— Достаточно скалы, на которой мы сидим! И то я теперь не позагораю на ней как прежде.

— Ну что ты! — завозражал я, хоть сам был уверен в обратном. — Мо-жешь спокойно загорать и дальше. Я пошутил насчёт бинокля.

— Так я тебе и поверила! — она с подозрением прищурила глаза.

— Ну, сама посуди, — стал я объяснять. — Зачем мне подсматривать изда-лека, когда я могу любоваться тобой, находясь рядом, и даже могу потрогать, — и протянул к ней руку.

— Даже не пытайся! — она больно ударила меня по пальцам, и я недо-умён-но потёр их другой рукой. — А то сброшу в море!

— А вдруг я утону? Неужели, ты потом будешь спокойно спать ночами?

— Естественно! — заверила она. — Ну... разве что ты действительно пи-шешь хорошие песни.

— Не собираюсь хвастаться на эту тему, а предлагаю тебе сегодня по-с-лушать. Тогда у тебя будет своё мнение. Я сейчас встречусь с друзьями, раз-ложу свои вещи и приду после обеда за тобой. Очень тебя прошу пока-зать мне местные достопримечательности. Заодно посидим в каком-нибудь баре, поужинаем, а потом постараюсь продемонстрировать свои музыкальные та-ланты.

— Да у тебя целая программа! А может, я занята! А может, у меня нако-пилось много дел по дому...

— Могу помочь! — с готовностью вставил я.

— ...И к тому же может приехать мой жених, — продолжала она. Увидя моё враз потускневшее выражение лица, добавила: — Как я буду выглядеть в его глазах? Вместо того, что бы сидеть дома, я буду шататься по барам? Да ещё неизвестно с кем!

— Почему неизвестно с кем? Со мной! — я старался сказать это весело и с улыбкой, хотя на душе у меня было неприятно. Неужели её жених дейст-ви-тельно сюда припрётся? Конечно, я бы на его месте вообще её от себя не от-пускал ни на миг. Надо будет поинтересоваться у Фернандо, может он в курсе, может она меня просто дразнит. Она ведь такая! Может! Но всё-таки, если он приедет, то мне намного труднее станет бороться за Карлоту. А то, что я решил за неё бороться — было несомненно! Мне было за себя немного странно: как это я быстро так мог влюбиться? Нет, пожалуй, не влю-биться, а... А что?! Я смотрел на Карлоту и чувствовал, что тупею и не в силах больше продолжать наш шутливый диалог, в котором можно было и флирто-вать, и заигрывать, и высмеивать друг друга. Мне захотелось чего-то боль-шего и от пришедших мне в голову мыслей меня бросило в жар, а мои плавки в обтяжку стали опасно вздуваться. Я стал лихорадочно сооб-ражать, как по-ловчее перевести разговор в другое русло и, в то же время, не упустить воз-можности совместно провести вечер.

— Значит договорились? Я беру тебя в экскурсоводы на весь вечер, а если будут какие-либо претензии, скажешь: я, мол, была с папиным другом детства. А сейчас предлагаю понырять со скалы. Тебе нравится? Тогда пока-зывай, откуда лучше прыгать!

— Насчёт вечера, "папин друг", я ещё не уверена, — ехидно сказала Кар-лота, вставая и делая наклоны в стороны для разминки. — Зайди как-нибудь на не-деле: обсудим, подумаем. А прыгать лучше всего с этой стороны: глу-боко и нет камней, — после этого она сделала два быстрых шага к краю, от-толкнулась в прыжке двумя ногами и, словно дельфин, изящно и почти без всплеска вошла в воду. Восхищённый её прыжком я, словно болельщик, стал хлопать в ладоши и громко улюлюкать. Дождавшись пока она повернётся в мою сто-рону, я тоже прыгнул, продемонстрировав неплохое сальто. Карлоте понрави-лось, ибо, когда я вынырнул, она тоже захлопала и засвистела. Свист у неё по-лучался на удивление сильным и чистым. Мы ещё по несколько раз показы-вали своё мастерство друг другу в прыжках со скалы, а потом, сме-ясь и болтая ни о чём, поплыли к берегу.

Там меня ждал мой мобиль, горячий от солнца и от постоянных звон-ков. Мои друзья, возмущённые моей безответственностью, кричали в трубку, что давно сидят возле палатки голодные и злые и ждут меня с обе-щанным для них коньяком. Я грозился привезти бутылку молдавского бренди и вы-пить с ними в честь приезда. Успокоив, что буду у них очень скоро, я бро-сился догонять ушедшую вперёд Карлоту. Настиг её возле самой калитки:

— У меня появилось новое предложение!

— Да ты ещё не реализовал ни одно старое! — упрекнула она.

— А это мы можем реализовать раньше, — успокоил я её. — Поехали со мной на кемпинг, я тебя познакомлю с друзьями, они отличные парни, вот увидишь!

— Такие как ты? — с иронией бросила она через плечо. Хвастаться мне уже не хотелось, поэтому я пропустил её иронию мимо ушей и настой-чиво продолжал:

— Это тебе уже решать, заодно и на гитаре сыграю и спою пару своих песен.

Она остановилась возле стола, на котором мы завтракали и, повернув-шись, глянула мне прямо в глаза. От этого я сразу замолк и только теребил в руках рубашку, так и не надетую на пляже.

— Если честно, то у меня действительно очень много дел и раньше пяти я не освобожусь, — и строго добавила. — Ну, какие могут быть ещё вопросы?

— Никаких! — покорно осветил я. — Буду ровно в пять.

— А мне как-то всё равно! — сказала она, повернулась и ушла в дом. Но я успел заметить у неё на губах мелькнувшую довольную улыбку.

"Вечер будет прекрасен! — радостно забилось моё сердце. — Лишь бы ник-то не помешал нам погулять вместе", — я всё-таки опасался нежелатель-ного появ-ления конкурента, которого в душе уже ненавидел.

А где же "друзья детства"? Никого не было видно, и я уже засомне-вал-ся, что меня подвезут, как тут из сарая вышел Фернандо с обрезком доски и молотком в руках. За ним следом появился Игнасио.

— Как водичка, Андре? — спросили они почти одновременно.

— Отличная! Очень освежает! — похвалил я. — Чувствуется, что здесь холодные течения.

— Да! — подтвердил Фернандо. — Это тебе не Средиземноморье. Атлан-тика! А куда ты собираешься? Может, пообедаешь с нами?

— Огромное спасибо. Но меня уже друзья заждались. Надо хоть пойти про-писаться да вещи разложить, а потом я обязательно приду.

— Точно придешь, не обманешь? — сощурившись, спросил Игнасио.

— А куда ж я денусь? — спросил я, вздыхая и оборачиваясь на дом, где не-давно скрылась Карлота. — Можно взять свою сумку?

— Я тебя подвезу! — Фернандо положил доску и молоток на стол. — Ведь до-говорились же! — а потом обратился к Игнасио: — Проедешься с нами?

— Издеваешься? — его сосед подошёл к забору и ловко перемахнул на свою сторону. — Да я пешком быстрей хожу, чем ты ездишь!

— Пошли Андре! — Фернандо взял меня за плечо, увлекая к машине. — Сумасшедший, дорожный пират, камикадзе: вот только несколько слабых эпитетов, которые можно было бы привести в рассказах о моём соседе как о водителе.

— Автомобиль для того, что бы ездить! А не сидеть в нём! — крикнул нам вслед Игнасио из-за забора.

— Я вообще удивляюсь, как он до сих пор ещё цел и невредим! — расска-зы-вал Фернандо, когда мы уже сидели в машине. — Хуже и опаснее ли-хача не найдёшь во всей округе. Ему даже машины не хотят страховать, так быстро он их калечит и превращает в металлолом.

— Что, так разбивает? — удивился я.

-Да нет! К удивлению! Просто машины не выдерживают, и сами разва-ливаются на части.

— Пусть тогда в гонках выступает, — был мой совет.

— Да вроде где-то, иногда и гоняет. Правда, у него не отнимешь велико-лепного знания всех марок и моделей любого автотранспорта. Узнаёт и клас-сифицирует их с любого расстояния, вплоть даже, по одному звуку мотора, ...А вот уже и кемпинг, — мы свернули с трассы и проехали немного в сто-рону. Перед огромными раздвижными воротами было место для пар-ковки.

Попрощавшись с Фернандо, который ещё раз взял с меня торжествен-ное обещание навестить их сегодня же, я взял свои вещи и зашёл на террито-рию, где мне предстояло провести свой отдых. Всё выглядело свежо и чисто. Были даже теннисные корты, душевые, кафе и два огромных блюдца бассей-нов с пресной водой. В общем, место было очень милое и удобное для от-дыха. Ос-тавалось только найти моих друзей.

Нашёл их на небольшой зелёной лужайке, расположившихся в шезлон-гах и любующихся морем. Рядом стояла вместительная палатка с неболь-шой при-хожей.

— Здорово, орлы! — рявкнул я у них за спинами, подкравшись как можно более тихо. Они вздрогнули от неожиданности и, вскочив, бросились ко мне, пожимая руку и похлопывая по плечам.

— Где же ты пропал, бродяга? — укоряли они меня. — Столько времени тебя ожидаем!

Обоих я знал очень давно. С Николя мы вообще учились в одном клас-се, а с Пабло я был знаком с момента прихода работать на фирму. Он был старше нас на три года, крепкого телосложения, но уже с громадными залы-синами, врезавшимися в его и без того короткую причёску. Всем своим ви-дом он напоминал художника авангардиста. Его цепкие, пристальные глаза всегда замечали каждую деталь, а ловкие, проворные руки могли делать чу-деса буквально с любой аппаратурой и с самыми разнообразными при-бора-ми. Он был на самом лучшем счету у начальства, да и нас научил очень мно-гому. А если добавить, что у него был характер очень весёлый и общи-тель-ный, то становилось понятно, почему он всегда прекрасно вписывался в лю-бую компанию.

Николя, внешне, был полной его противоположно-стью. Маленький, худоща-вый, с буйным чубом, постоянно падающим на лоб и попадающим в глаза. С быстрой скороговоркой, глотающий при разговоре окончания и це-лые сло-ва так, что иногда было трудно понять, о чём он гово-рил, особенно когда волновался. Он был добрейшим и чутким челове-ком, верным товари-щем и тоже, до удивления, прекрасно разбирался в любой технике. Это я его посовето-вал нашему шефу, взять на работу и тот, надеюсь, никогда об этом не жалел. Они работали здесь вдвоём уже не-дели три, и я поблагодарил судьбу за то, что они обо мне забыли, и пригласили сюда на отдых.

— А зачем такая огромная палатка? — спросил я в недоумении.

— Будем иногда ночевать у тебя! — утешил Пабло. — Нам тоже хочется по-быть поближе к морю.

Я осмотрел палатку, выложил вещи и достал обещанный коньяк. Един-ст-венное из-за чего я расстроился, так это отсутствие гитары. Николя оправ-ды-вался тем, что когда они отпросились с работы, он поехал сразу в Ною, встре-чать меня и у него уже не было времени заскакивать на квартиру, где они жили.

— Ладно! — утешил я его и себя. — Она мне понадобится только вечером, — мы расселись вокруг солидного квадратного стола, стоящего возле палат-ки. — Откуда столько мебели? — удивился я. — Да и посуда: кастрюли, сковород-ка и даже газовая горелка!

— Владелец кемпинга — родной брат нашего здешнего шефа, — покрови-тель-ственно объяснил Пабло. — Мы тебе сделали соответствующую рекламу и вот результат. Но! Мы пообещали, что ты ему споёшь хотя бы несколько своих песен. Так что, не подведи товарищей!

— Ну, раз надо... — я разлил коньяк по стаканам. — Выступим с полной про-граммой. Спасибо, что так всё здорово устроили, и хочу выпить за вас! Мы не спеша, посмаковали заморский коньячок.

— Да! Неплох, неплох! — с видом знатока согласился Пабло, рассматри-вая содержимое стакана на свет.

— Только крепкий какой-то! — скривился Николя, но всё-таки ещё раз от-хлебнул из своего стакана. — Ух! Даже внутри всё запекло!

— Ты ему может, больше-то не наливай! — посоветовал Пабло. Мы оба знали, что Николя почти не пил, быстро пьянел, а потом, также быстро засы-пал.

— Не понял! — обиделся мой одноклассник. — В свободное время имею пра-во отдыхать, как мне хочется. Или вам коньяка жалко?

— Да что ты! — уверил я его. — Пей, сколько хочешь... — и подлил ещё ему и нам по стаканам. — Всё равно весь не выпьешь! — и мы все дружно за-смеялись,

Потом говорили о делах, о неожиданном для меня отпуске. Вспомнили о последнем деле, над которым вместе работали. Даже сварили горячий ко-фе и попивали его, любуясь пейзажем, открывающимся с уступа, где стояла па-латка и наш стол.

Но всё это время я подсознательно думал только о ней! Я даже пытал-ся представить, что она делает в ту или иную минуту. Почему-то у меня это плохо получалось. Мысленно, перед своими глазами, я видел поочерёдно лишь моменты: где она сидит за столом, злится в автобусе и улыбается, по-лулёжа на тёплой поверхности скалы, возвышающейся среди колыхающей-ся морской воды. Попытки представить её делающей что-то по хозяйству, окан-чивались безуспешно. Вероятно, это было трудно из-за того, что я ни-когда не видел, как она гладит, стирает или моет посуду.

Я очень часто посматривал на часы, да и на то место где мы ещё не-давно с ней купались. И это не скрылось от внимательного и догадливо-го Пабло.

— Так признавайся всё-таки, где ты был всё это утро?

Я попытался при-дать себе равнодушный вид:

— Да так. Попутчики из мадридского автобуса подвезли на своей ма-ши-не... а потом пригласили на стаканчик вина.

— А девушка там была? — в упор спросил Пабло.

— Это имеет какое-нибудь значение? — ответил я вопросом.

— Всё понятно! — констатировал мой старший товарищ. — То-то я смотрю ты какой-то не такой. Как говорится: весь полон дум, сомнений и мечтаний. И молчит волчара как партизан, боится рассказать своим друзьям.

— Да вроде пока не о чем рассказывать, — замялся я. — Пока просто поз-на-комились.

— Так это ж здорово! — похвалил Николя. — Ты ведь всегда мечтал по-зна-ко-миться в дороге. Я помню твои фантазии.

— Увы! Фантазии не всегда совмещаются с действительностью. И... — я с сомнением покрутил головой.

— Красивая?! — выпалил Николя с загоревшимися глазами.

— Ы-м-м... — я сделал небольшую паузу, как бы вспоминая. — Вообще-то да!

— Везёт же людям! — в сердцах воскликнул Пабло. — Не успел доехать на место и уже познакомился с красоткой. А мы здесь уже... э-э... сколько мы уже здесь, Николя? Три недели? Целых три недели и ничего путевого! И на дис-котеках были, и в барах, и в клубе. Ноль!

— Ой, не свисти! — вмешался Николя. — А та рыжая иностранка, посто-янно гуляющая по набережной? Ты только как её увидишь, — сразу летишь с ней здо-роваться и пощебетать. Да и она — сплошная улыбка, когда тебя ви-дит.

— К сожалению, — грустно закивал головой Пабло. — Кроме щебетания, как ты выразился, никаких более существенных сдвигов.

— Так будь настойчивее! — посоветовал я. — Зажми её где-нибудь в ук-ром-ном месте, нежно обними, ласково поцелуй...

— Не надо нас учить, юноша! — Пабло даже обиделся. — Всё надо делать по возможности и при определённых обстоятельствах. А она отказывается от всех моих предложений. Не то, что на дискотеку, в бар не хочет зайти. А ты то, можно подумать, свою новую знакомую уже всю заобнимал и зацеловал?

— Да нет, конечно! Хотел просто потрогать и то схлопотал по рукам, и вдобавок пригрозила, что утопит в море!

— О-хо-хо! — моё признание развеселило товарищей. — А другим сове-туешь!

— Так ведь ты уже старый, у тебя опыта побольше! Мог бы что-нибудь придумать эдакое...

— Если я называю тебя юношей, то это не значит, что я старый! — уко-рил меня Пабло. Потом самодовольно улыбнулся: — Насчёт опыта — тут ты прав. Но всё равно, не могу предложить ей что-нибудь оригинальное...

— А я придумал! — обрадовался Николя. — Пригласи её послушать, и ак-цен-ти-руй, что это мол по большому блату, выступление известного автора и ис-полнителя своих песен! — и он театральным жестом указал на меня.

— Правда! Как это я не додумался? — Пабло с досады даже хлопнул ла-до-нью по столу. — Ведь она по профессии — учитель музыки!

— Ой-ё-ёй! — засомневался я. — Она же, как специалист, подвергнет кри-ти-ке мои произведения!

— А ты, если хочешь прославиться, — стал поучать Пабло. — Всегда при-слу-шивайся к мнению знатоков и делай надлежащие выводы. Да и, по боль-шому счёту, это не важно. Главное — её уговорить! Поэтому предлагаю ехать на пляж, в Портосин!

— Мы ведь хотели здесь искупаться! — напомнил Николя.

— Правильно, только здесь! — поддержал я его. До пяти часов было дос-таточно времени, но я не хотел заезжать куда-то дальше. От кемпинга до до-ма Карлоты было всего минут десять ходьбы по берегу. И меня это очень устраивало. — Увидишься чуть позже, допустим, после пяти. Ведь сейчас всё равно обед. Пошли купаться!

— Вообще-то да, — нехотя согласился Пабло, глядя, как быстро мы сни-маем рубашки. — Её наверняка ещё нет, — и тоже стал раздеваться.

К ЛЮБВИ.

Ровно в пять часов я, с замирающим сердцем, открыл калитку и стал подниматься среди садовых деревьев к дому Карлоты. Мои друзья, вволю со мной накупавшись, отправились домой, в Портосин. Мы договорились созво-нить-ся и встретиться вечером и уже потом, глядя по обстановке, решать, что делать. Я естественно, хотел провести всё время с Карлотой. Но можно было бы сходить и на дискотеку. Всё зависело от настроения и желаний той, о ко-торой я думал постоянно все последние часы.

На мне были идеально отутюженные брюки, лёгкие чёрные мокасины и светлая рубашка на короткий рукав. Солнце, хоть уже и начало клониться к закату, светило палящими лучами и стояла бы невероятная жара, если бы не близость ос-ве-жающего моря.

Подойдя к дому, я стал озираться и прислушиваться. Но всё было тихо и никого не было видно. Тогда я громко закричал:

— Эй! Есть кто-нибудь не спящий в этом сонном царстве? В ответ на мои крики, с верху, в крыше открылось чердачное окно, и из него высунулась улы-бающаяся физиономия Фернандо.

— Привет дружище! Ты что, подошёл со стороны моря?

— Естественно! Здесь ведь намного ближе!

— А Карлота тебя ждёт возле машины, со стороны дороги.

— Уже бегу! — крикнул я, срываясь с места.

— Беги, беги! — раздалось мне вслед. — А то без тебя уедет.

Я не стал оста-навливаться и переспрашивать, куда это она собралась. Мне было уже доста-точно, того, что она меня ждёт. А Карлота сидела в ма-ши-не, развёрнутой пе-редом к дороге, за рулём и нервно барабанила, паль-цами по щитку приборов. Её взгляд был устремлён на поворот дороги, в сто-рону кемпинга. К тому же она движениями головы сопровождала каждый ав-томо-биль проносящийся оттуда. Вероятно, она не увидела меня в зеркале заднего об-зора, так как вздрогнула, когда я постучал по крыше и спросил ласковым голосом:

— У вас закурить не найдётся?

— Курить вредно! — улыбнулась Карлота. — А пугать беззащитных де-вушек вообще — опасно для здоровья!

— Особенно это опасно для тех, кто пугает! — подтвердил я, усаживаясь на пассажирское место. И объяснил: — Глядя на бьющуюся в судорожном ис-пуге жертву, пугающий может получить жуткий шок и, возможно, даже с пе-чаль-ным исходом.

— Да, такой как ты получит! — сказала она, заводя двигатель. — Кстати! Ты опоздал почти на пять минут, и я не уехала только потому, что задума-лась над списком необходимых покупок.

— Так ведь я подошёл с другой стороны, — объяснил я, в душе доволь-ный её маленькой ложью. — И в точно назначенное время.

— Об этом я не подумала, — призналась Карлота, выезжая на дорогу. — Не подозревала даже, что ты можешь так соображать.

— К нам на работу несообразительных не берут, — заверил я её.

— Да уж! — и стала подтрунивать: — Бери побольше, неси подальше, пока идёшь обратно, отдыхай! Без высшего образования не справишься, ибо рабо-тёнка о-очень умственная.

— Разумеется! А как же иначе? — я внутренне посмеивался над её пра-виль-но угаданной оценкой для выбора сотрудников нашей фирмой. Инте-ресно: что бы она сказала, если бы я ей показал сейчас свой диплом? Но это успе-ется. Оставлю на крайний случай. А пока я спросил: — Мне конечно страш-но не-ловко, но я всё-таки осмелюсь поинтересоваться: куда мы едем?

— Да! Очень некорректный вопрос! — с осуждением посмотрела на меня Карлота. — Мало того, что его везут, так он ещё интересуется: куда.

— Что поделаешь! Виной тому моя повышенная тяга к знаниям и прису-щая этому любознательность.

— Ну, если ты такой любопытный, то скажу. Едем мы в Ною. Завтра ведь праздничный день, всё будет закрыто. А мне надо закупиться. Заодно пока-жу тебе местные достопримечательности. Согласен? Есть силёнки, что бы поно-сить сумки?

— Честно говоря, когда я услышал, что надо будет ходить по магазинам, сразу нащупал дверную ручку и хотел выпрыгнуть из машины. Но желание увидеть что-то интересное и..., — я с вожделением посмотрел на её ко-лен-ки, видимые из-под платья. — ...Возможность побыть в твоём обществе, пере-си-лили.

— Это радует, что у тебя на первом месте — достопримечательности! — с подтекстом констатировала Карлота.

— Могу признаться, что на втором, — похвастался я, улыбаясь, а когда она взглянула на меня вопросительно, объяснил: — На первом месте у меня удо-вольствие кататься на машине.

— Тебе сегодня сказочно везёт! — засмеялась Карлота вместе со мной.

За несколько часов нашего пребывания в Ное, мы успели сделать очень мно-гое. Закупили массу продуктов, как для неё, так и для меня (на обратном пути можно было выгрузить в палатку). Полюбовались огромной магнолией, по словам Карлоты, самой большой в Испании. Она действительно впечат-ляла своими размерами и была великолепной. Побывали в древнейшем кос-тёле, где были выставлены для осмотра надгробные плиты полу-тысячелет-ней давно-сти. Потом посетили музей с выставкой картин местных художни-ков и даже ос-мотрели фирменный магазин с прекрасными вазами и посу-дой, разрисованных в истинно-традиционном галицийском стиле.

В общем, экскурсия по Ное, навсегда осталась в моей памяти. И впечат-ление об этом городе у меня сложилось самое высокое и положитель-ное. Я был просто очарован его улицами и площадями. На-последок мы поси-дели в одной из древних таверн, отделанной под старину, и послушали тра-диционную галицийскую волынку.

Когда мы возвращались в усадьбу, уже после заезда на кемпинг, я пред-ложил Карлоте пойти поужинать в какой-нибудь ресторан. В любой, ко-торый ей здесь больше нравится. Я ведь не знал, где они и чем отличаются друг от друга.

— Не знаю, засомневалась она, хитро улыбаясь. — Я в подобные места хожу редко, да и папа вряд ли отпустит.

— У меня такое впечатление, — ответил я недоумённо. — Что, по-моему, папа у тебя отпрашивается, когда хочет куда-нибудь пойти!

— А как же иначе? — она въехала во двор, и мы вышли из машины. — Он у меня, я у него. У нас в семье так заведено.

— Ну, если проблема с папой, — я загрузил в каждую руку по несколько сумок и понёс их к дому. — То я беру это на себя. Я думаю, он всегда смело мо-жет мне доверить свою дочь.

— Ха-ха-ха! Нашел, кому доверять! — сказала мне в спину Карлота, идя сзади. — Я его после этого уважать перестану.

— Папа твой, прекраснейший и добредший человек, — говорил я наро-чито громко, входя во двор. — Не стоит ему возражать, а всегда надо слушать-ся и в любом возрасте.

Фернандо сидел под навесом, и что-то записывал в толстенную пот-рё-панную тетрадь. Услышав мои последние фразы, он бросил своё занятие и, по-вернулся к нам.

— Истину глаголешь, друг мой, истину!

— Ты ведь не знаешь, какой он коварный и почему тебе льстит! — скеп-ти-чески высказалась Карлота и вошла в дом. Зайдя вместе на кухню, мы разг-ру-зили наши кульки, и вышли во двор, намереваясь вновь идти к машине, за ос-тавшимися продуктами.

— Это Андре то коварный? — продолжил разговор Фернандо.

— А знаешь, что он от тебя хочет? — спросила Карлота, уперев руки в бока.

— Да что угодно! — великодушно ответил её папа.

— Он хочет, — обвини-тельным тоном продолжила она. — Забрать меня и по-вести ночью в ресторан!

Фернандо на мгновение задумался, потом радостно закивал головой:

— Прекрасная идея! Я даже могу посоветовать одно великолепное ме-с-то. Там чудесно готовят и всегда приятная музыка. И потанцевать можно. Мы с мамой часто там бывали.

— Папа! Как тебе не стыдно! — возмутилась Карлота. — Отпускать свою дочь с малознакомым человеком! Если тебе на это наплевать, спросил бы хоть у меня: хочу ли я идти!

— Но ты ведь говорила, что если папа отпустит... — попытался напом-нить я, но она меня перебила:

— Я совсем другое имела ввиду! И не надо перекручивать мои слова! — и с обиженным видом пошла к машине.

Я с недоумением переглянулся с Фернандо, пожал плечами и пошёл за ней. И в тот момент, когда я её догнал, с дороги съехал роскошный голубой "БМВ" и, лихо затормозив, остановился возле невзра-чного, сравнительно, белого "Рено".

Карлота развернулась ко мне и надменно, но скороговор-кой, произ-несла:

— Мой жених приехал! Тебе лучше уйти, а то будет очень неудобно. Всего хорошего, прощай! — и бросилась к вышедшему из БМВ молодому че-ловеку. Она прямо повисла у него на груди, и он закрутил её вокруг себя, крепко прижимая к своему телу. Мне, от этого зрелища, стало смертельно больно и обидно. Всё вокруг стало моментально серым, мрачным и против-ным. Хоть за-ходящее солнце ещё и светило, но стало темно и неуютно. А Карлота, пря-мо таки захлёбывалась от счастья:

— Мартин, дорогой! Как я по тебе соскучилась! — а потом, ещё сильней к нему прижавшись, что-то зашептала ему на самое ухо.

При всей своей предварительной ненависти к её жениху, я вдруг понял, что он мне симпатичен и даже мил. Он был выше меня, но чуть стройнее. Яр-кие, карие глаза смотрели весело и задиристо. Чёрные волосы кучеряви-лись, ниспадая чуть ли не до самых плеч. Красивая линия губ подчёркива-ла воле-вой подбородок. Он был идеально выбрит, свеж и опрятен. Всё это я за-метил чисто машинально. В голове у меня вертелось только одно: "Нор-маль-ный он парень и не виноват, что она такая... пудрит другим мозги. Не пони-маю даже, за что его Фернандо невзлюбил?"

От каких-либо идей и желаний, насчёт провести вечер с Карлотой у меня моментально не осталось и следа.

А парень, с висящей на его левой руке девушкой, подошёл ко мне и представился, оценивая меня с ног до головы:

— Мартин!

— Андре! — ответил я кислым голосом, чем вызвал хихиканье Карлоты. Но мне было всё равно, смеются надо мной или нет. Лишь бы быстрей от-сюда уйти.

— Андре — наш попутчик, — объясняла она своему жениху. — Очень лю-безен и много нам помог. А сейчас дорогой помоги ты: возьми эти сумки, их надо зане-сти в дом.

И они, смеясь и весело о чём-то шушукаясь, взяли оставшиеся кульки с продуктами и пошли к дому.

Я так не привык! Так со мной ещё никто не обращался! Будто ненуж-ная вещь, поигралась и выкинула. Я резко развернулся и изо всех сил по-бе-жал по дороге к кемпингу. Вероятно, это было следствием защитной реакции моего ор-ганизма, попыткой экстренно вывести меня из депрессии, дать вы-ход, подоб-ным образом, накопившимся отрицательным эмоциям. И это по-могло. В бешеном темпе, забежав за поворот, я успокоился, и перешёл на раз-меренный шаг. Тем более, что на меня удивлённо озирались из каждой мимо проезжающей машины.

"А что собственно случилось? Почему я так расстроился? Я ведь знаю Карлоту всего только двадцать один час. Неужели я так к ней привык, за это короткое время, что совершенно потерял голову? Так нельзя! Тем бо-лее она меня честно предупреждала о своём женихе и о его приезде. Чего ж я губу рас-катал? Отбить решил? Вряд ли! Такой парень как Мартин... может он даже намного лучше меня! Не то, что я, со своими вечными шу-точками и подкол-ками. Естественно, ей было интересно, не скучно и она ме-ня держала возле себя только для развлечения. Как какую-то собачонку! А жених прие-хал — всё, пшёл вон. Так мне и надо! Впредь буду умнее. В конце-концов я твердо знаю: впереди ещё меня ждут удача, слава и лю-бовь! И я в этом уве-рен!"

Так, постепенно себя успокаивая, я двигайся по извилистой дороге, глядя лишь себе под ноги да отступая как можно дальше влево, когда на-в-стречу проезжал какой-либо транспорт. Пройдя пару поворотов, я стал вни-ма-тельней смотреть по сторонам, разглядывая виллы и дома, виднеющиеся то за забором, то среди обильных садовых деревьев. Так я и увидел на про-тивопо-ложной стороне густейшие заросли ежевики. Они росли вдоль всей низкой ограды, обрамляющей небольшой пустынный участок. Вероятно, хо-зяева не слишком им интересовались, так как он был весь заросший травой и бу-рья-ном.

Я перешёл дорогу и попробовал черные ягоды, срывая их со свисаю-щих в сторону дороги веток. Они были просто восхитительны на вкус. И я при-нялся с упоением утолять мой здоровый, молодой аппетит. Ягод было не гус-то, возможно не я один был любитель ими полакомиться. Но, пройдя в обрат-ном направлении несколько метров, я увидел ветки, буквально усыпан-ные крупной спелой ежевикой. Правда, они были на другой стороне, на тер-рито-рии заброшенного участка. Как соблазнительно они выглядели! А я, к тому же, был зол на весь свет, и мне всё было нипочём. Что мне стоило пере-мах-нуть через чисто символический, мне по колено, забор, сложенный из ста-рых потрескавшихся камней? Ни секунды не задумываясь, я устремился через замеченный мною проход, среди колючих веток ежевики. Забравшись "с тыла" к облюбованным ягодам я подумал: "Объемся и умру молодым!" И приступил к выполнению этой непосильной задачи.

Только на минуту меня отвлёк голубой БМВ, проехавший по дороге в сторону Нои. Хоть уже начало темнеть, но я рассмотрел в салоне авто кучери Мартина и уложенные в пышный хвост восхитительные волосы Карлоты.

"Куда это они помчались? — с немым вопросом поглядел я им вслед. И сам себе ответил: — Да хоть куда угодно! Мне то, что до них? Моё место не возле неё, я гожусь только что бы её смешить, да и то, не всегда. Всё-таки она правильно подметила: клоун я! Самый натуральный. Поэтому, как гово-рится: Мартину — мартиново, клоуну — клоуново! Или правильнее — клоун-ское? А, всё равно! Живи клоун и радуйся жизни, наслаждайся дарами ма-тушки при-роды. Она не женщина — всех порадует и накормит!"

Защищаясь подобной философией от терзающей душу ревности, я про-дол-жил свой "сладкий" ужин. Не обращая внимания на колючки и острые камни, царапающие мои новые мокасины, я смещался влево и двумя ру-ками, как ягодоуборочный комбайн, закидывал ежевику в рот. Я даже дошёл до угла забо-ра и сдвинулся немного вглубь по периметру. За кус-тами, напротив меня, на границе с соседним участком, был большой карман для заезда авто-мобиля, а то и двух. Заезд упирался в совершенно заросшие и намертво при-ржа-вевшие ворота, которые, вероятно, когда-то служили хозяе-вам "ягодной усадь-бы". С другой стороны заезда стоял идеально выкрашен-ный забор с ху-доже-ственно разрисованной калиткой. Ею видно иногда поль-зовались, когда бы-ла необходимость войти на территорию со стороны до-роги. От калитки, к серому двухэтажному дому, через аккуратно стриженный зеленый газон, вела ровная, как стрела, асфальтовая дорожка.

Все эти детали я замечал мимоходом, совершенно автоматически. Ска-зывалась некая профессиональная привычка.

А сам думал совершенно о другом. Вернее не о другом, а всё о ней же. "Неужели я ошибся, приняв её насмешки в мой адрес за интерес к моей осо-бе? Выходит, я никудышный психолог!". Я вспоминал все мелочи и детали событий между нами происшедшие за эти неполные сутки и приходил к окон-чательному выводу: она надо мной издевалась, как хотела, а я ещё и ра-до-вался! Она наверняка сидит сейчас в ресторане и, хохоча, рассказывает ка-кой я потешный и как со мной было весело. Мысленно представил, хотя бы ма-ленькую, но месть:

"Будто бы я вхожу в тот же ресторан где и она, но со сногсшибатель-ной молоденькой блондинкой. Да! Именно молоденькой. Лет восемнадцати — два-дцати. Пусть она почувствует свой стареющий возраст и пусть лопнет от за-висти. И что б в ресторане меня знали музыканты и упросили что-то спеть из своего репертуара. И я бы спел! И посвятил бы песню любящей меня блондинке. А Карлота бы кусала ногти и с тоской взирала на сце-ну с явным сожалением об утраченном! А я бы ещё и сделал вид, что не узнал её. И даже, если бы она напомнила, долго делал вид, что вспоминаю и, наконец, вос-кликнул бы: — А! Помню! С вашим отцом я пил его лучшее вино. Пере-дайте Фернандо от меня самый сердечный привет! — А потом ушёл бы, без-различно повернувшись к ней спиной!"

Уже почти стемнело, и поредчавшие автомобили проносились с вклю-чён-ными фарами. Но я этого не замечал. Как не замечал и того, что мои брюки и рубашка всё больше и больше покрывались фиолетовыми пятныш-ками от сока переспевшей ежевики. Я кормил своё тело ягодами, а помут-нённый лю-бовными переживаниями рассудок, несбыточными детскими фан-тазиями.

Поэтому, я даже сразу не обратил внимания на остановившийся на до-роге автомобиль. Но когда тот сдал задом и заехал в заезд между участ-ками, а потом погасил фары — я замер.

А вдруг, это владелец ежевики? Хотя вряд ли. Скорее это кто-нибудь из соседей. Но прошло минуты три — никаких движений и звуков.

Мгла сгущалась прямо на глазах, и я ужаснулся, представив, как буду выби-раться обратно на дорогу среди торчащих со всех сторон колючек. Я уже было пришёл к мысли, что это какая-то влюблённая парочка заехала в ук-ромный уголок, как вдруг дверь открылась, и со стороны водителя вышел здо-ровый мужчина. Он мне сразу показался знакомым и, внимательно вгля-дев-шись, я узнал в нём "самурая", с которым мы столкнулись сегодня утром. Только и не хватало, что бы он предъявил мне претензии в нарушении чужой территории!

А тот постоял с минуту, чутко прислушиваясь и внимательно огляды-ваясь по сторонам. Потом, к моему облегчению, подошёл к калитке и открыл её ключом. Заглянул во внутрь усадьбы и вернулся, неожиданно, к машине. Опёрся грузным задом на заднее крыло, достал сигарету и закурил. Мне даже показалось, что он продолжает осматривать всё вокруг. Он был так близко, что я отчётливо уловил запах сигаретного дыма. Даже самому захо-телось за-ку-рить. "Ладно, — подумал я. — Выберусь на дорогу, — закурю". А самурай согнутым пальцем постучал по заднему стеклу и сказал:

— Выходи!

На его команду задняя дверца открылась и вышла высокая стройная женщина в поблескивающем вечернем платье, шлейф которого волочился по земле. Она тащила за собой вяло упирающегося мальчонку лет восьми-девя-ти. Одет он был в спортивную футбольную форму. Пронесшийся по дороге ав-томобиль добавил резко освещения, и я содрогнулся, рассмотрев лицо ре-бёнка. Оно было как маска! Остекленевшие глаза бессмысленно блестели, а по подбородку, изо рта, текла слюна! Ребёнок явно был болен! А возмож-но, он был таким с самого рождения. Так вот почему они не хотят лишний раз пока-зывать своё дитя на люди. Я даже проникся глубоким сострадани-ем к саму-раю, как вдруг он сердито проговорил вслед женщине, уже вошед-шей в ка-литку:

— Глаз с него не спускай и держи телефон постоянно при себе! — на что женщина зло ответила:

— Ты своё дело делай, а мне не указывай! — и закрыла калитку.

Самурай зарычал в ответ что-то нечленораздельное и сел в машину. За-вёл мотор и поехал в сторону Нои.

А я стоял, не шевелясь, продолжая напряжённо думать. "Что-то здесь не так! Не чисто всё это! Явно отдаёт каким-то криминалом! Самурай — очень плохой человек, это видно сразу. Женщина тоже не подарок и совсем его не боится, а, скорее всего, даже ненавидит и презирает. А ребёнок? По-чему он так странно выглядит? Он мог быть таким от рождения, но такого же эффекта можно ждать и от лекарств и от наркотических средств. Может быть? Может! В таком случае, возможно, что его похитили! Точно!"

Я даже запрыгал на месте от возбуждения и в результате больно уко-лолся в нескольких местах. Это меня немного привело в чувство реальности, и я стал выбираться на дорогу. Но мыслить стал более трезво и взве-шено: "Если это похищение, то достаточно просто дать запрос в полицию. Для меня это не проблема. Но если здесь всё в порядке? Как я тогда буду выгля-деть? Полным идиотом! Значит надо первоначально выяснить о людях, жи-вущих в этой усадьбе. И то — незаметно. У кого? Конечно же, у Фернандо! Он здесь должен всех знать. И дома он сейчас сам. Молодята (при этом вос-поминании у меня непри-ятно заныло сердце) гуляют в ресторане, и будет вполне удобно зайти на ча-шечку кофе и выведать нужные сведения".

Придя к этому решению, я чуть ли не бегом, кинулся к усадьбе Фер-н-андо. И был очень удивлён увидя во дворе оба автомобиля. "Значит, они уже вернулись? — мне не хотелось их видеть, но что поделаешь. — Дело, прежде всего!" — уговаривал я себя, обходя дом по слабо освещённой дорожке. И уже хотел выйти во внутренний двор, который был залит светом нескольких ярких фо-нарей, но остановился у самого угла как вкопанный, услышав фразу сказанною Карлотой:

— ...Думала, мы отнесём сумки, вернёмся, и я ему скажу, что Мартин мой кузен.

— Никак не пойму, зачем такие розыгрыши? — раздался ворчливый го-лос Фернандо. — Ведь это глупо, и....

— Но ведь он прекрасно понимает все шутки! — перебила его Карлота капризным голосом. — Я даже себе представить не могла, что он так оби-дит-ся и...

— Исчезнет, словно призрак! — продолжил за неё голос Мартина. — Хотя, я думаю, он просто поднял руку и сел в первую же остановившуюся машину. А раз его нет в своей палатке, значит сидит где-нибудь в баре и на-пи-вается с горя...

— Не суди всех по себе! — оборвала его Карлота. Потом, помолчав, с сожа-лением добавила: — А ведь мы хотели идти в ресторан...

— Мы? Хотели? — с иронией передразнил её отец. — Да он чуть ли не на коленях ползал, умоляя тебя согласиться!

— Папа! — чуть не слёзно возмутилась Карлота. — Ещё не хватало, что бы де-вушки сразу бросались парням на шею...

Но я уже не стал слушать дальше, а постепенно пятился, потом повер-нулся и бросился к дороге. Сердце моё от радости выскакивало из груди, мне хотелось кувыркаться, кричать, визжать и подпрыгивать. В меня словно все-лился весёлый ураганный дьявол, и мне явно необходимо было время, что бы успокоиться.

"Какая удача, что я вернулся! Конечно, подслушивать нехорошо, но это редчайшее везение — получить такие карты в руки. Тем более, добиваясь вза-имности у такой девушки как Карлота. Но она тоже хороша! Как ловко всё разыграла! — я даже ничего не заподозрил! Хотя нет! Мартин то мне по-нра-вился! Значит, я его правильно оценил и правильно к нему отнёсся.... А её не раскусил только потому, что потерял чувство юмора. Да! Надо всем и всегда можно посмеяться и тогда бы я как дурак не лазил по кустам, а сидел в рес-торане. Хотя..., ежевики наелся! И мальчик!" Я, вспомнив о ребёнке, тут же по-серьёзнел, принял деловой вид и быстрым шагом направил-ся на внут-ренний двор.

Вся троица молча сидела за летним столом, на котором лежали остатки ужина и почти нетронутая бутылка вина.

— Добрый вечер! — громко поздоровался я, выходя на свет из-за дома и принимая удивлённый вид. — А я думал Фернандо, ты один. Думал, Карлота и Мартин сидят в доме и... смотрят телевизор.

— Добрый вечер, дружище! — обрадовался хозяин усадьбы. — Присажи-вайся, я тебя познакомлю...

— Если кто-то скажет хоть слово, — угрожающе зашипела Карлота, глядя то на отца, то на заулыбавшегося Мартина. — То я за себя не ручаюсь!

— А я что? — стал отнекиваться Фернандо. — Просто хочу угостить ста-рого друзяку своим лучшим вином, — и обращаясь ко мне: — Где же ты про-падал?

— Разыскивал так рекламируемые тобой ежевичные места, — поведал я, при-саживаясь на свободное место возле его дочери. — И действительно, здесь можно собирать отменные урожаи.

— После тебя — вряд ли что осталось! — Карлота оглядывала меня с ног до головы. — У тебя такой вид, будто ты съел всё что мог, а то, что не смог, тща-тельно вытоптал! — и сделала вид, что весело смеется.

Но её никто не поддержал. Мужчины только улыбнулись, да и то в мой адрес, как бы извиняясь за плохое поведение своей родственницы. Я же во-обще, грустно посмотрел ей в глаза и печально произнёс:

— Раз мне не пришлось поужинать в ресторане, пришлось пополнять жиз-ненною энергию спелой и вкуснейшей ежевикой. Но хочу, сеньорита, вас уте-шить: ягод осталось ещё очень много. Вы, со своим женихом, — я сде-лал веж-ливый кивок в сторону Мартина. — Сможете собирать по несколько вёдер в день.

Теперь мужчины уставились выжидающе на Карлоту, своим молча-нием яв-но осуждая её действия. А та тоже молчала, видно не в силах сообра-зить, как деликатнее выйти из сложившейся ситуации. Я же продолжал, как ни в чём не бывало:

— Здесь совсем недалеко, через четыре поворота, мне попался заброшен-ный участок, чуть ли не сплошь покрытый зарослями ежевики. Даже удивительно: никто там ничего не благоустраивает, как, например, на соседнем уча-стке: прочный красивый забор с оригинальной калиткой, ровная асфаль-тная дорожка, аккуратный, но довольно большой серый дом, а на зе-лёном газоне ни единой не скошенной травинки. Вот где образцовый поря-док!

— А, знаю, знаю! — вступил в разговор Фернандо, так как Карлота про-дол-жала упорно молчать. — Это усадьба Фергюссонов. — и следующим своим предложением ликвидировал все мои дальнейшие расспросы: — Там всегда та-кой идеальный вид. Жаль только, что у них дома несчастье: ребёнок серь-ёзно болен, трудноизлечимая форма детского паралича. Они его, поэтому и вы-во-зят редко, не хотят теребить душу ни себе, ни соседям.

— А мне Тереза говорила, что ребёнку вроде лучше? — с сочувствием спро-сила Карлота. Фернандо в сомнении покачал головой:

— Процесс очень длительный. Надо время и время. Дай то бог, что б им повезло. А то совсем, бедные, измучились.

Вопрос был выяснен. Мальчика никто не похищал! Так что мои до-мыслы и догадки оказались беспочвенны. Хорошо, что я не высказался вслух о своих подозрениях. Тогда бы точно стал полным посмешищем! Особенно для Карлоты. А интересно! Как она собирается выкручиваться? Теперь только это меня интересовало. Её отец и кузен, ею предупреждённые о мол-чании, наверняка тоже ждут, что она скажет, и явно не спешат ей на помощь.

Неожиданно Мартин, до этого лишь молчавший да сочувственно ки-вавший головой, спросил равнодушным тоном:

— Не знаете, Тереза уже здесь, или только завтра приедет?

— А чего тебе от неё надо? — с подозрением спросила Карлота.

— Да так, просто спрашиваю.

— Просто спрашиваешь? — в её тоне было явное осуждение. Мгновение она молчала, а потом, словно решившись, обратилась ко мне: — Знаешь, Ан-дре! Я просто пошутила. Мартин мой двоюродный брат и я бы тебе сразу сказала об этом, но ты так быстро отправился на сбор ежевики...

— Очень жаль, — я придал себе удручённый вид. — Но уже ничего не по-лу-чится.

— Что... не получится? — Карлота была в явной растерянности и чуть ли не в отчаянии.

— Уже поздно! Да и в таком виде, — я показал руками на мой затрапез-ный вид. — Меня вряд ли пустят в ресторан. Даже с тобой. — Фернандо стал хи-хикать, а я протянул руку заулыбавшемуся Мартину. — Ещё раз рад позна-ко-миться! Не-смотря ни на что, — я скосил в глаза в сторону Карлоты. — Ты мне сразу понравился!

— Это было отчётливо видно по твоему выражению лица, — засмеялся и Мартин тоже. — Когда ты в первый раз пожимал мне руку, оно было счастли-вым и безмятежным!

— Какой наблюдательный! — похвалил я от всей души.

— Ну, ещё бы! — с гордостью вставил Фернандо. — Мартин у нас рабо-тает в полиции и это его, так сказать, профессиональная необходимость.

— Да ну! — чистосердечно удивился я. — Никогда бы не подумал, чест-ное сло-во. Ты скорее напоминаешь мне какого-нибудь артиста, ну или ра-ботника сферы искусства, или...

— Завсегдатая дискотек? — продолжил, смеясь, Мартин.

— Да! И это тоже, — согласился я. — С такой пышной причёской... Тебя на-чальство не преследует?

— Где только и как только может! — признался он. — Но я держусь. Да и мо-ей девушке нравится.

— У тебя опять новая девушка? — всплеснула ладонями Карлота.

— Ведь знаешь, девушка у меня та же самая.

— Если та же, то мог бы нас с ней познакомить! — Карлота явно была на-с-троена поругать Мартина.

— Но ты прекрасно знаешь Терезу! — удивился тот. — Зачем вас знако-мить?

— Её то я знаю, — подтвердила она. — Но также и знаю, что она давно не твоя девушка!

Фернандо деликатно прокашлялся и, потерев ладонями, сменил тему разго-вора:

— А что же мы всё разговорами нашего гостя потчуем? Доця, сходи, пожалуйста, и принеси чистый стакан для Андре.

Карлота вопросительно на меня посмотрела, и я кивнул:

— Не откажусь ещё раз попробовать знаменитого вина из урожая соб-ранного твоими ручками, — она улыбнулась, вставая, а я вдруг вспомнил о своём виде: — И, если можно, я бы хотел помыть руки.

— Да и лицо б не помешало! — пристыдила меня Карлота. — Идём, я по-кажу, где ты можешь умыться.

"Как же я забыл про лицо?! Оно наверняка тоже, как и руки, с синими пятнами. И никто меня до сих пор не высмеял? Хотя она и говорила о моем непритязательном виде. Да! Стыдно!" — думал я, идя вслед за девушкой на кухню. Она включила свет и спросила:

— Пойдёшь в ванную или здесь?

— Конечно, здесь! — я подошёл к крану и стал мылить руки. Карлота дос-тала из шкафчика небольшое полотенце и положила возле меня.

— Вытрешься им! — а сама отвернулась к буфету и стала доставать что-то из посуды. Вот она приподнялась на цыпочки, доставая стакан с верх-ней полки, а я, очарованный её фигуркой так и замер. Внутри меня всколы-хну-лось что-то неподвластное, инстинктивное и мне дико захотелось обнять её, повернуть к себе и поцеловать. Благо на мои руки лилась холодная во-да, и это меня сдерживало. Карлота, словно почувствовав мои желания, рез-ко обер-нулась, чуть не уронив стакан.

— Ты чего?

— Ничего.

— А что так на меня уставился?

— Нравишься ты мне! — после некоторой заминки выпалил я. — Очень!

— Мало ли я кому нравлюсь! — ответила она с высокомерием. — Это не зна-чит что...

— ...Что можно тобой любоваться? — перебил я её.

— Да!

Я тяжело вздохнул и снова взялся за мыло:

— Тогда носи паранджу и никому не показывайся!

— Не тебе указывать, что мне делать! — она демонстративно расправила плечи, и от этого её волнующие округлости выставились вперёд, ещё боль-ше распаляя моё воображение. Я чуть не со стоном отвернулся и принялся энер-гично мыть лицо холодной водой. Это меня чуть успокоило и натолкну-ло на новую мысль. Взяв полотенце и став вытираться, я предложил:

— А давай всё-таки где-то поужинаем! На кемпинге есть кафе, совсем рядом с палаткой, сменю свой вид на более пристойный. Как думаешь, ведь они работают допоздна, им нет смысла закрываться так рано? — увидя, что она колеблется, добавил: — Прогуляемся по берегу, туда и обратно. Я знаю короткою дорогу. Всё равно спать ещё рано...

— Твоё знание местности просто поражает! — делано удивилась она и задумалась. Я продолжал ожесточённо тереть лицо полотенцем, боясь ляп-нуть что-либо ненужное. Хотя в душе, помня подслушанный разговор, был уверен в её согласии. Потом она нехотя проговорила: — Ну... не знаю. Разве что с одним условием.

— Если это зависит от меня, то с любым! — пообещал я торжественно.

— Мы пойдём ненадолго, и ты будешь вести себя идеально.

— Идеально? А это как? — я даже сразу не сообразил, что она выдви-нула не одно, а целых два условия.

— А так: если мне не понравится твоё поведение, я тут же разворачи-ва-юсь и иду домой. Понял?

Невозможно было понять, что она имела в виду под словом "идеаль-ное", но я не стал ни выяснять это, ни спорить, а просто сразу же ответил ут-вердительно. Тем более что про её условия можно было поговорить и попоз-же. Самое главное — она согласилась!

Когда мы вышли во двор, Фернандо очень удивился, увидя нас с пус-ты-ми руками:

— Вы что, так и не нашли стакана?

— Да нет. Просто мы решили немного прогуляться и слегка где-то пере-кусить. На кемпинге есть кафе, да и на пляже "Чаек", тоже. Я видел.

— А! Ну, если так, то понятно! — заулыбался он.

— Мы ненадолго! — сказала Карлота равнодушным тоном. — Мартин, ты с нами?

Её кузен увидел мою разочарованную мимику и засмеялся:

— Что бы ты потом наговаривала на меня Терезе? Нет! Я лучше по-поль-зуюсь дядиной щедростью и попью его славного винца, — и добавил без-обид-но: — Тем более вы ненадолго. Пока допьём бутылочку, вы уже и вернё-тесь!

Карлота хотела что-то сказать, но передумала и стала спускаться к ка-литке. Стараясь держаться с достоинством, хоть мне и хотелось бежать вприпрыжку, я пошёл за ней следом.

Ночь была прекрасна. Хоть от луны виднелся лишь маленький серпик, всё вокруг отсвечивало каким-то волшебным, мягким светом, лишь между об-ломками скал залегли глубокие тени, да уходящий в гору лес чернел чуть ше-лестящей на ветру громадиной. Море, как всегда чуть неспокойное, фос-форесцировало небольшими волнами и мельчайшими всплесками. А как легко дышалось! Невозможно было не наслаждаться великолепным чистым возду-хом, в котором смешивался и запах моря, и ароматы всех растений рас-тущих на побережье. Кое-где, недалеко от берега, виднелись огоньки рыбац-ких барка-сов и даже больших лодок, с которых велась ночная ловля. Рыбаки не спа-ли, стараясь получить у моря максимум всевозможных даров, за свой нелёгкий труд и усердие.

Но всё это было для меня второстепенным фоном. На первом плане бы-ла только она — Карлота. Мы спустились к пляжу, потом пошли вдоль бе-рега, по еще чуть тёплым, от дневного солнца, камням. Попрыгали несколько раз туда и обратно через неширокую, но глубокую расщелину, пробитую за бес-числен-ные годы стекающими в море дождевыми потоками. Нам было весе-ло и инте-ресно. Карлота знала здесь почти каждый камень, и я с удоволь-ствием слушал её рассказы о детских годах проведённых в этом сказочном и живо-писней-шем уголке Испании.

Хоть как я ни старался замедлять наш темп движения, но дошли мы к кемпингу до обидного быстро. Очутившись между освещённых домиков и па-латок, мы сразу окунулись в шумный мир веселья и развлечений. Никто ещё и не собирался ложиться спать, а со стороны кафе, расположенного на тер-расе в самой высокой точке кемпинга, вообще, была слышна гром-кая, до-воль-но-таки, музыка. И именно оттуда, когда мы шли к моей палатке, и раз-дались радостные крики:

— Вот он где! Андре! Андре! Что же ты проходишь мимо и не призна-ёшься?

За столиком, у самых перил сидели Пабло, Николя и какая-то пышная красавица в мини юбке, довольно смело открывающей её длинные стройные ножки. Николя перегнулся через перила, чуть не падая, и принялся меня от-читывать:

— Как тебе не стыдно?! Мы тебе целый вечер вызваниваем! А у тебя те-лефон отключен!

— А чёрт! — я с удручённым видом постучал себя по голове. — Отклю-чил его, а потом забыл включить! — насчёт отключения — была чистая правда, а вот включать его, естественно из-за Карлоты, я и не собирался.

— Мы и гитару привезли! — добавил Пабло. — Ты, надеюсь, не забыл об обе-щанном концерте?

— Конечно, нет!— заверил я, припоминая всех, перед кем обещал высту-пить.

— Поднимайтесь быстрей к нам! — торопил Николя. — А то мы уже ухо-дить собирались.

Пришлось подняться. Стали все знакомиться. Обнаглевшие, в моих гла-зах, мои лучшие товарищи, даже поцеловались с Карлотой, и у меня уже было го-тово вырваться завистливое: что, мол, я себе сам этого не позволяю, как тут Пабло представил свою знакомую иностранку. Её звали Лорен, она дейс-тви-тельно была француженкой и имела рыжие волосы и я, в отместку, тоже с ней расцеловался. К моему удивлению, Пабло отреагировал весьма спокой-но, а вот о Карлоте я сразу и не подумал. Она как-то вся напряглась и обиженно уста-вилась глазами в сторону моря. "Ну, не надо было самой со всеми расцеловы-ваться!" — злорадно подумал я, услужливо пододвигая ей кресло. Сам даже не стал садиться, а нагнулся к её ушку и прошептал:

— Я сбегаю в палатку переодеться, — на что она равнодушно повела пле-чом:

— А мне то что? — тогда я, уже громче, обратился ко всей компании:

— Я хочу вас всех угостить в честь моего приезда! Николя, Пабло, за-ка-жите всё самое лучшее, что здесь есть, а я тем временем, отлучусь в палатку сменить рубашку, — и уже собрался уходить, но Карлота меня оста-новила:

— Самое лучшее здесь — самое дорогое! Не слишком ли накладно будет для простого грузчика?

— Мои друзья уставились на меня недоуменно-вопросительно.

— Да я проболтался Карлоте, — стал объяснять я покаянным тоном. — Что работаю на перевозках.

— А-а! — понимающе протянул Пабло. А потом добавил с ехидством: — Мог бы что-нибудь и соврать. Например, что ты — частный детектив!

И первым громко засмеялся. К нему присоединился и Николя. Но их не-ожиданно перебила Лорен, заговорив с французским акцентом, сильным и при-ятным голосом:

— А я уверена: не имеет значения, кем работает мужчина. Лишь бы он был любвеобильным, щедрым и добрым.

Какое-то короткое время мы все молча на неё смотрели, осмысливая высказанное мнение, применительно к нам, здесь находящимся. Первым, как ни странно, заговорил Николя:

— Спасибо, мадмуазель! — он привстал и галантно поцеловал ей ручку. И с пафосом добавил: — Только истинная женщина может правильно оценить на-стоящего мужчину!

Теперь уже Пабло с недовольным подозрением уставился на Николя:

— И кто бы мог подумать?!

Я не стал дожидаться продолжения их диалога, а кивнул на гитару:

— Настроена? — Николя мог это делать, но ответил неуверенно:

— Вроде бы...

— Давай проверь, а ты, Пабло заказывай, у тебя отличный вкус и знания в кулинарии. А вы девушки, засекайте время — через три минуты начнётся кон-церт. Ну, по крайней мере, попытаемся начать! — и бросился к своей па-латке.

Концерт действительно начался в намеченное время и хоть часто пре-рывался пышными тостами и оценками подносимых горячих и холодных блюд, произвёл очень хорошее впечатление. Меня очень радовало, что Кар-лота бы-ла приятно удивлена, как моими произведениями, так и исполнением разно-образных шлягеров. Да и не только ей понравилось. Почти после каж-дой песни, из-за соседних столиков, слышались одобрительные аплодис-менты. Официанты даже выключили наружные колонки, чтоб мне не ме-шала музыка, а их шеф, от имени заведения, презентовал на наш столик бу-тылку великолеп-ного шампанского.

Но больше всех мною восхищалась Лорен. Вернее не мной, а моими произведениями. Она делала это так непосредственно, что ей прощались даже громкие выкрики и повизгивание. Она шумно выкрикивала: "Бис! Браво!", а после одной из моих авторских песен вообще вскочила и прямо-таки рас-целовала, в том числе и в губы. За соседними столиками, в ответ на это, раздались одобрительные посвистывания и улюлюканья. Но за нашим столи-ком это понравилось, разве что, только Николя. После того, как Лорен уселась на своё место, он восхищённо похлопал меня по плечу.

— Молодец! Теперь буду собирать деньги на покупку музыкальной сту-дии и стану выпускать диски с твоими песнями. Уверен: я заработаю неп-ло-хой капиталец! Если ты конечно, уже не заключил контракт с какой-нибудь солидной акулой музыкального бизнеса.

— Пока ещё нет! — заверил я его. — Ты будешь первым. Если, соответст-вен-но, согласишься выплачивать мне определённую сумму от прибыли.

— Сколько? — деловито спросил Николя.

— Ну... скажем, процентов... 90%! — увидя как лицо моего однокласс-ника вы-тянулось от возмущения, я снисходительно добавил: — Видя твою не-опису-емую радость, я, так и быть, соглашусь на 95%!

— К-какое с-счастье! — стал заикаться Николя под смех присутствую-щих. — Хоть м-мы с то-обой хорошо з-знакомы, но д-даже я не ожидал от т-тебя та-акой щедрости!

— Ты ведь знаешь, — покрылся я румянцем скромности. — Что ради на-шей дружбы я готов на всё! Тем более, если есть возможность помочь на-жить тебе "Неплохой капиталец"!

— Или полностью обанкротиться! — в тон мне продолжила Карлота и вста-ла. — Извиняюсь, но мне пора идти домой, я ведь вышла всего на часик. Огром-ное спасибо за угощения и за компанию. Очень рада была с вами по-знако-миться!

— Давайте мы вас подвезём! — предложил Пабло. — Мы ведь на машине сюда приехали, — и тоже встал, с явным разочарованием, что вечеринка за-канчива-ется так быстро. Я, тем временем, подозвал официанта и стал распла-чиваться.

— Да нет, спасибо, — здесь напрямик по берегу совсем рядом, — отказа-лась Карлота от предложения проехаться.

Я тоже извинился, пояснив причину нашего ухода: мол, папа будет вол-новаться, взял гитару, подхватил элегантно Карлоту под руку, и, попро-щав-шись до завтра, пошёл с ней к берегу. Всё-таки мне хотелось побыть с Карло-той наедине. В шумной компании у меня не было возможности уделять ей всё своё внимание. Тем более что пришлось так много петь.

— Интересно было бы узнать твоё мнение, — проговорил я, когда мы вы-шли за территорию кемпинга.

— О чём?

— О концерте. Или всё ещё думаешь, что я способен играть только на губной гармошке?

— Да нет, всем понравилось!

— А тебе? Я ведь, в первую очередь, играл только для тебя.

— Да, я заметила восторженные отзывы публики, — при этом она высво-бо-дила локоть из моей ладони. — Они до сих пор видны на твоём лице... в виде губной помады.

Я поспешно достал платок и вытер им щёки и губы. На белой ткани действительно обозначились розовые пятна.

— Отчего же ты мне сразу не сказала? — упрекнул я.

— Думала, ты на прощанье опять с ней целоваться будешь, всё равно за-мажешься!

— Ничего подобного! — мне было даже досадно. — Ты ведь прекрасно ви-де-ла: не собирался я с ней целоваться.

— А что ты передо мной оправдываешься? — удивилась Карлота. — Я тебе кто, жена?

— Во-первых: я не оправдываюсь, а отвечаю на несправедливые обвине-ния. А во-вторых: — мне удалось поймать прохладные пальцы её ладошки. — Мне действительно очень хочется, что бы ты была моей женой!

Сказав это, я даже испугался. И хорошо, что мы уже зашли в полосу при-боя, где было очень темно и нельзя было рассмотреть моё враз охвачен-ное жаром лицо. Даже пальцы Карлоты, в моей руке, показались неожиданно горячими и обжигающими.

— Я ведь уже говорила: мало ли кому, что хочется! — она выдернула с не-большим трудом свою ладошку и резко ушла вперёд, ловко перепрыгнув с одного камня на другой. Но тон, каким она мне это сказала, какой это был тон! Он был волнительно-нежно-мурлыкающий! Я почувствовал, как сердце моё забилось ещё быстрей и аритмичнее. В несколько прыжков я догнал Карлоту, как раз возле самой расщелины. Она стояла на краю и не решалась прыгать. Я, не задумываясь, перескочил на другую сторону и, по-ложив ги-тару в сторону, сказал:

— Прыгай, я тебя поймаю!

Она будто бы вспорхнула мне навстречу, и я её поймал. И сделал это сверхудачно! Она прикоснулась ко мне всем телом, а её руки оказались у меня на плечах. Так и не дав ей дотронуться ногами земли, я замер, при-жи-мая её тело к себе всё крепче и крепче. Даже в темноте я отчётливо видел ши-роко открытые блестящие глаза и обрамлённое пышными, распустив-ши-мися волосами лицо. И губы! Полуоткрытые, манящие, зовущие к себе губы! И я их поцеловал! В тот же миг мои глаза заволоклись туманом, в ушах раз-дался набатный звон, а голову заполнил такой сладостный и неистовый дур-ман, что я от всех этих удовольствий даже пошатнулся, и мы чуть не упали. Пришлось опустить Карлоту, и при этом наш поцелуй непроизвольно пре-кратился. Я су-дорожно несколько раз втянул в себя воздух, пытаясь одно-временно унять непонятную дрожь в руках и коленках. Девушка замерла в моих объ-ятьях, будто чего-то ожидая, а я, только сейчас почувствовав запах её во-лос, прижался к ним щекой и на меня нахлынула новая волна истомного бла-женства, которое я не испытывал никогда ранее в жизни. Неожиданно тело в моих объятиях встрепенулось и напряглось.

— Там кто-то есть! — тихо прошептала Карлота мне в самое ухо. Я резко повернул голову и действительно увидел в тени скалы два огонька от прику-ренных сигарет. Там кто-то сидел и наблюдал за нашим первым поцелуем! И они даже не прятались. Вот огонёк одной их сигарет описал плавную дугу и упал в воду, а из-под скалы раздался негромкий мужской смешок. Услышав, как я прокашлялся, Карлота схватила меня за руку:

— Идём отсюда! Может, мы кому-то мешаем?

А действительно! Скорей всего там сидит какая-нибудь парочка и от души радуется за нас, ведь вряд ли они нам завидуют или, что ещё хуже, на-смехаются. Увлекаемый за руку, я сделал шаг и чуть не наступил на ги-тару. Если бы не это, мы бы её наверняка забыли. Я улыбнулся, поднимая шес-ти-струнную: "Ну, ещё бы! Теперь я точно знаю, что такое: "потерять голову"!

Мы быстро прошли оставшуюся часть берега, хоть мне и страшно этого не хотелось. Но Карлота тянула так настойчиво, что я был не в силах ей противиться. Только когда мы подошли к калитке, она остановилась и спро-сила:

— Ты что, целовался первый раз в жизни?

Я хоть и смутился от её вопроса, ответил без тени сомнения:

— Да! Первый раз! — увидя как она в недоверии склонила голову набок, объяснил: — Те поцелуи, что были раньше, о них даже не стоит вспоминать — это были не настоящие.

Видимо удовлетворённая моим ответом, Карлота повернулась и ловко проскользнула в полуоткрытую калитку. За ней было уже совершенно светло от ламп светящих со двора, но что было делать? Не торчать же здесь, даже не попрощавшись! Пришлось и мне подняться за ней по дорожке. Де-вушка ждала возле самой двери, и стало понятно, что моя мечта поцеловать-ся вновь, пока неосуществима. Но попытку я всё-таки сделал:

— Я думал, мы ещё хоть немножко прогуляемся.

— Уже все спят! — Карлота приложила палец к губам. — Не шуми! При-ходи завтра с утра, пойдём купаться, — увидя моё разочарование и поникший вид, улыбнулась: — Или ты завтра занят и не придешь?

— Конечно, приду! — выпалил я чересчур быстро. — Но... — я не знал, как мне высказать всё что думаю и вдруг, сообразив, в ужасе воскликнул: — Но ведь до завтра — целая ночь!

— Вот и хорошо! — она говорила тоном учительницы. — Отдох-нёшь, на-берёшь-ся сил, — и лукаво добавила: — Остынешь!

— Вряд ли! По-моему мне гарантирована бессонница! Буду сидеть у мо-ря и петь серенады...

— Зря! Ночью все порядочные люди спят. Чего и тебе желаю. До завтра! Пока! — и дождавшись моего невнятного "Пока!", она скрылась за дверью. А я стоял и не знал, что мне делать: то ли прыгать от радости, то ли выть от тоски и душевного томления.

Неожиданно дверь открылась, вышла Карлота, бесцеремонно взяла у меня из рук гитару и, поворачиваясь, как бы мимолетом, чмокнула меня в щеку. Уже закрывая за собой дверь, пояснила:

— Гитара тебе сегодня уже не нужна. Да и будешь идти в темноте, ос-тупишься, поломаешь инструмент. А так всё равно ведь утром идти с гита-рой, сюда, на девять часов. Да и люди, без твоих серенад, будут спать спо-койнее! До скорого! — и закрыла дверь, кажется даже, на замок.

Ну, надо же! И гитару забрала! Но я спускался к морю и счастливо улыбался. Конечно, я бы сразу не заснул. Наверняка бы терзал струны, чуть ли не до рассвета. И кто бы угодно мог мне составить компанию. Мне каза-лось, Карлота об этом тоже подумала. Ну что ж! Тогда спать!

И я решил разрядить своё возбуждённое тело хоть небольшой, но сприн-терской пробежкой. Поэтому рванул из всех сил по тропинке, идущей над скалами прибоя, в сторону залитого огнями кемпинга.

Утром, я бежал назад той же дорогой, но с ещё большей скоростью! Ибо, поч-ти проспал! Виной тому было то, что я всё-таки долго не мог уснуть. Может с непривычки, на жестковатом матрасе, а может из-за своих мыслей, сон-мом навалившихся на меня и долго терзавших моё взъерошенное состоя-ние. Что интересно и особенно было для меня странно, так это чувство, что я упустил или забыл о чём-то очень важном и существенном. Удивлённый осоз-нанием этого факта снова, раз за разом, вспоминал и анализировал всё со мной происшедшее за последние сутки. Но мне мешала сосредоточиться одна и та же картина: яркие, блестящие глаза Карлоты и её горячие, манящие к себе губы. И заснул я, лишь отбросив свои сомнения и остановившись только на этой картине. А когда засигналил будильник на мобиле, я авто-ма-тически его выключил, желая досмотреть чудесный сон. А снилась мне она! Да так снилась...!

Поэтому, когда я вскочил без десяти девять, то заметался как угоре-лый. Побросал в сумку всё, что успел из необходимого и бросился к дому Кар-лоты. Хорошо хоть близко, хоть успел вовремя!

Подбежав к калитке, на правах завсегдатая, привычно её открыл и бод-рой трусцой стал подниматься к дому, во дворе которого никого ещё не было видно.

Каково же было моё удивление, мягко выражаясь, когда сзади раздался громкий лай, перемежающийся злобным рычанием. Я на бегу оглянулся и уви-дел несущуюся на меня овчарку. Собак я вообще-то не боюсь, потому что хорошо знаю их повадки. Но как раз поэтому, всегда веду себя возле них с надлежащей осторожностью.

В сложившейся ситуации нежелательно было предпринимать что-либо другое, кроме как остановиться, замерев, боком к приближающейся собаке. Когда той оставалось до меня несколько метров, краем уха услышал гром-кий мужской голос:

— Назад! Нельзя!

Овчарка услышала команды и сбавила темп. Но всё-таки добежала до меня и понюхала мою руку. Мне правда, в первый момент, показалось, что она эту руку откусит, но она этого не сделала. А потом вообще завиляла хво-с-том и побежала к двери дома. Проведя её облегчённым взглядом, я увидел улы-бающегося Мартина в парадной полицейской форме.

— Привет! Хорошо бегаешь! — похвалил он.

— Привет! Я б на тебя хотел посмотреть, когда тебя собаками травить станут! — ответил я возмущённо, ставя сумку на стол.

— Никто тебя не травил, сам виноват: врываешься на территорию, а по сторонам не смотришь! — вообще-то он был прав, мое упущение.

— А почему при параде?

— На праздник положено одевать лучшее! — напомнил Мартин о выход-ном.

— Ух, ты! — делано удивлялся я, осматривая его со всех сторон. — Даже пистолет есть! Настоящий?!

— Нет, игрушечный! — пошутил Мартин, на что я тут же среагировал:

— Дай поносить! — он снисходительно хмыкнул, но я стал настаивать: — Ну, дай! Тебе что, жалко? У-у! Жадина!

В этот момент из дома вышли Фернандо, в шортах и в свободной по-ло-сатой майке и Карлота, в купальном костюме и с гитарой в руке.

— Кто здесь жадина? — спросила она, щурясь от яркого солнечного света.

— Мартин! Пистолет не даёт, — пожаловался я.

— А, он такой. Настоящий скупердяй. Мне тоже не хочет давать...

— Да идите вы... купаться! — рыкнул Мартин, но тут же сменил тон на за-искивающий. — Единственная просьба — когда приедет Тереза, позвоните мне.

— А дашь пистолет поносить? — одновременно спросили мы с Карлотой, не сговариваясь. И засмеялись, глядя вслед Мартину, который, безнадёжно мах-нув на нас рукой, свистнул собаке и побежал, видимо, к машине. Он явно не мог опоздать на работу.

— Это у него служебная? — спросил я о собаке.

— Скорей личная, — сказал Фернандо. Она хоть и состоит на пайке в по-ли-цейском участке, большее время без дела мается. Или для развлечения чаще пригодна: все с ней поиграть любят. А ты как, Андре, выспался? Или сочи-нял "Морское танго"?

— Ну, прям таки и сразу! — возразил я. — Да и гитару... — хотел объяс-нить, но запнулся, увидя строгий взгляд Карлоты. — ...Забыл!

Фернандо, услышав моё объяснение, обрадовался как ребёнок.

— Значит, правильно вчера кто-то подметил, что ты стал жутко старым: уже и склероз до тебя добрался.

— Ну, ничего! — Карлота дала мне гитару. — Врачи рекомендуют: луч-шее ле-карство от старческого склероза — солнечные и морские ванны! За мной, ста-рички! На пляж! — и первой побежала к морю. Я схватил сумку и бросился её догонять. За нами побежал и Фернандо, с явным намерением тоже иску-паться. Внизу Карлота попробовала воду и зябко поёжилась:

— Какая холодная! Северное течение сегодня победило.

— Солнце светит вовсю, и вода прогреется, — предположил я.

— Вряд ли. — Карлота скептически шлёпала подошвой ступни по убегаю-щей морской волне. Потом обратилась к отцу, который неспешно к нам приближался: — О! Это ты? И так быстро!

— Ну, мне спешить некуда! — чуть ли не с обидой ответил Фернандо. — Да и зачем мне бегать? К тому же по песку, — он указал рукой на пляж. — Бе-гать не-удобно.

— Очень даже удобно! — возразил я. — Просто надо знать один секрет, ко-то-рый даёт прямо-таки поразительные результаты.

— В каком смысле, результаты? — заинтересовался Фернандо.

— Ну, например, зная этот секрет, ты бы мог прийти к финишу раньше чем, допустим Карлота.

— Ну, ты скажешь! — девушка скептически заулыбалась, уперев кулачки в свои бёдра. — Это уже явная ерунда! Даже если забыть о разнице в годах, на-помнит о себе в соревновании солидный животик, да и пристрастие излиш-нее к алкоголю и табаку.

— Раньше я тебя всегда обгонял! — напомнил ей отец.

— Ха! Когда это было? Двадцать лет назад? Или когда я вообще ходить не умела?

— Да я и сейчас быстрее бегаю! — хвастливо заявил Фернандо, пытаясь втя-нуть живот. — Просто мне не хочется... тебя расстраивать.

— Какой заботливый отец! — она с умилением всплеснула руками.

— Да я на полном серьёзе говорю! — стал я настаивать. — Есть та-кой сек-рет. Если хочешь, Фернандо, я тебя научу. Потом устроим соревнование, и всё будет выяснено.

Видя полнейшее недоверие на лице Карлоты и явное сомнение в глазах Фернандо, я увлёк последнего в сторону, и стал объяснять суть моего сек-рета. Увидя, что его дочь напряжённо прислушивается к нашему заговорщес-кому шёпоту, мы демонстративно отошли ещё на несколько метров. Нако-нец все нюансы были объяснены, и Фернандо всё понял. Его только беспоко-ил маленький аспект, и он меня предупредил:

— Ты смотри мне, очень аккуратненько!

— Обещаю: буду обращаться как с родной дочерью! — заверил я.

Потом, для отвода глаз, мы присели на песок и, закрывшись спинами от любопытных взглядов нашей красавицы, проделали насколько движе-ний, ладонями ковыряясь в песке. Делая вид, что якобы я передаю и обучаю не-ким деталям секретного бега. По истечении ещё нескольких ми-нут, самодо-вольно и многозначительно улыбаясь, мы вернулись к Карлоте, и я взял на себя обязанности распорядителя и организатора соревнований.

— Фернандо готов с тобой померяться силами! — начал я торжественно. — Но!... Не просто так, а на спор. Если он выиграет, то ты исполняешь его жела-ние.

— А какое именно?

— Желание несложное, — успокоил её отец. — Завтра ты дежуришь по дому вместо меня и готовишь все те блюда, которые я закажу.

Глаза Карлоты расширились от возмущения. Но потом она их сузила и наклоня голову, стала рассматривать нас с подозрением. И я решил её по-злить:

— О! Смотри! Уже испугалась!

— Ладно! — она тут же согласилась. — Но если я выиграю, у меня тоже есть одно желание, — увидя как мы уставились на неё выжидающе, сообщила: — Зав-тра с утра, ты папа, нанимаешь для меня инструктора с виндсерфингом, и я буду учиться кататься. Согласен?

Теперь уже Фернандо, с прекрасно разыгранным сомнением, уставился на меня.

— Не дрейфь, старина! — подбодрил я его. — Я уверен в твоей победе! — и по-хлопал поощрительно по плечу.

— Согласен! — решился Фернандо. — Командуй!

Я тут же стал организовывать соревнование. Начертил полосу на пес-ке, потом, осмотревшись, начертил новую, направляя забег в другую сторону.

— А почему именно туда? — возразила Карлота.

— Будете бежать против солнца, — деловито ответил я и пояснил: — Так тебе будет трудней сразу рассмотреть суть секрета. А то ты тоже могла бы им вос-пользоваться и выиграть, — увидя как она пренебрежительно фырк-нула, я де-лано заметушился устанавливая "спортсменов" на старте. — Так! Начинаете движение по моей команде, на счёт "три". Победителем считается тот, кто пер-вым коснётся вон того камня, — я указал рукой на одиноко тор-чащий валун на краю пляжа, метров за сорок. — Всё! Приготовились...

— А... — начала было Карлота.

— Всё! Никаких больше дискуссий: трус не выходит на старт. Итак... Карлота! Не заступай за линию! — я перебежал на её сторону, и она теперь ви-дела только приготовившегося к бегу папашу. — Вот так! Приготовились! Раз, два, три!

Но ещё перед тем, как скомандовать "три", я крепко обхватил Карлоту сзади за плечи, прижимая её руки к телу, следя за тем, что бы она не могла меня ударить ногами. Фернандо рванул к финишу в гордом одиноче-с-тве. Карлота ничего не могла понять в первый момент и только отчаянно пыта-лась вырваться из моей хватки. Когда же сообразила, в чем дело, то при-ня-лась визжать и царапаться и я тут же отпустил её. К тому времени её отцу ос-талось пробежать всего лишь несколько метров.

— Давай, Фернандо! — Ты лидируешь! — успел выкрикнуть я и бросился убе-гать от разъярённой Карлоты. Мне повезло, что она споткнулась и грохну-лась на песок. В отчаянии она стала хватать его горстями и швырять в мою сторону.

— Так нечего! Так нечестно! — только и могла она вымолвить от возму-ще-ния. Фернандо, тем временем коснулся демонстративно финиша и, высоко под-нимая коленки, стал возвращаться в нашу сторону. Я же бегал вокруг рас-сер-женной девушки на безопасном расстоянии и ликующим тоном комменти-ровал:

— Ура! Финиш! Забег завершился с подавляющим отрывом! Победил, как всегда, всемирно известный ветеран, опытнейший бегун по песку — про-слав-ленный Фернандо!

— Так нечестно! Это обман! — продолжала твердить Карлота, в бесси-лии стуча кулачками по песку.

Её отец, пробегая мимо нас и раздавая во все стороны воздушные по-це-луи, якобы окружающей нас публике, деловито заметил:

— Уговор есть уговор! Я первым коснулся камня! Ох! Я завтра объемся разной вкуснятины! — и продолжил бег в сторону скал, среди которых я це-ловался этой ночью с Карлотой.

Она сидела на песке и уже немного успокоилась. Хоть весь вид её был обиженный и надутый. Я подсел рядом и нежно смахнул песчинки, прилип-шие ей на локоть.

— Не расстраивайся, я не сомневаюсь, что ты бегаешь лучше всех.

— Предатель! — выдавила она через плотно сжатые губы.

— Ну, зачем так? — я старался говорить самым миролюбивым тоном. — Для нас это шутка, а твоему отцу приятно. Видишь как он воспрял духом, глянь, как он резво перепрыгивает с камня на камень. А ты его в старики пы-таешь-ся за-писать. Ну и меня, его друга детства, тоже.

Карлота посмотрела на меня строго и сердито, но потом не выдержала, улыбнулась и отвела взгляд на море.

— Для тебя это шуточки, а мне завтра целый день на кухне торчать. Па-па любит очень изысканные кушанья.

— А чёрт! — расстроился я. — Об этом то я и не подумал! Ну ладно. Раз есть моя в этом вина, готов весь день тебе помогать: чистить картошку, ре-зать мясо или что там ещё?

— Я себе представляю, — теперь она уже не сдерживала улыбку. — Какой из тебя был бы помощничек.

— Готов делать, что угодно, — подтвердил я, одновременно ложа свою ру-ку на её прогретую солнцем спину. — Лишь бы... быть всё время с тобой... всё время... видеть твои глаза... — я прижался губами к её гладкому, при-ятно пах-нущему плечику. — Лишь бы...

— Андре! — мы одновременно вздрогнули от неожиданно раздавшегося, кри-ка и подняли головы. Фернандо бежал назад с ещё большей скоро-стью, чем при соревновании, размахивая взволнованно руками и продолжая вы-крикивать моё имя. Хоть в душе я был раздосадован тем, что был прерван та-кой при-ятный и интимный момент, но прекрасно понял — что-то случи-лось. Мы вскочили, намереваясь бежать навстречу, но Фернандо ещё силь-нее за-махал рука-ми показывая, что бы мы оставались на месте.

— Телефон! Где твой телефон? — выкрикнул он, задыхаясь от бега.

— Здесь! — я бросился к сумке и достал мобиль. — А что случилось?

— Карлота! Звони Мартину! — приказал Фернандо вместо от-вета. Под-бежав к нам, схватился рукой за сердце: — Уф! Ну я и набегался, до конца жизни хватит!

Карлота, тем временем, набрала номер, немного подождав, спросила: — Алло, это ты, Мартин? — и тут же передала телефон отцу. Тот приставил теле-фон к уху, прислушался и недовольно скривился:

— При чём тут Тереза? Ты на службе или только о девчонках думаешь? ...Конечно, случилось! Я не стал звонить в 112, а звоню сразу тебе: воз-ле на-шего пляжа, в камнях, труп... Да нет, не похоже, вряд ли это купальщик. По-лу-одетый, а на затылке огромная рана! — он с минуту слушал, вероятно, нас-тавле-ния, своего племянника. — Хорошо, всё понял. Мы с Андре присмотрим за ме-стом. Ждём! — выключил мобиль и вернул мне. — Держи при себе, может пригодиться. И идём со мной, проследим там, что бы ротозеи всё не затоп-тали. А ты, доця, иди домой. Сейчас сюда понаедет людей нужных и ненуж-ных тьма-тьмущая.

— Я с вами! — завозражала Карлота, но я встал у неё на пути.

— Тебе не стоит идти. Наверняка это малоприятное зрелище.

— А ты откуда знаешь?

— Просто поверь мне. А я постараюсь побыстрей к тебе вернуться и всё рассказать, — я взял её за руку. — Хорошо?

— Ну, ладно... — она согласилась с явной неохотой. — Но я буду здесь!

— Договорились! Так будет даже лучше, я смогу тебя оттуда всегда уви-деть, — и, пожав её пальчики, отправился догонять Фернандо, который уже до-ходил до края пляжа.

Зайдя с ним в скалы, мы подошли к той самой глубокой расщелине, так памятной мне после вчерашнего вечера.

— Я хотел перепрыгнуть, — стал рассказывать Фернандо. — Но когда уви-дел тело внизу, чуть сам туда не свалился.

Мы осторожно стали на край и заглянули вовнутрь. Там лежал труп крупного, мощного мужчины. То, что это был труп, было ясно с первого взгля-да по неестественному его положению. Вдобавок кисть одной руки была придавлена телом, а её локоть нелепо торчал вверх. Вторая рука нахо-дилась перпендикулярно корпусу и с её запястья свисала неснятая до конца, оче-видно в спешке, рубашка. На затылке, лысый череп был раскроен чуть ли не до основания и покрыт чёрной запёкшейся кровью.

— Скорей всего, туда его уже сбросили мёртвым, — высказал я свои наб-лю-дения вслух. Фернандо спросил с удивлением:

— С чего ты взял?

— После падения он даже не шевельнулся, — объяснил я, внимательно ос-матриваясь вокруг. — Вот под этой скалой, прошлой ночью сидело двое, ког-да мы с Карлотой возвращались с кемпинга. Мы здесь тоже перепрыги-вали, — при этих словах Фернандо поёжился, словно от холода. — Смотри! — я указал рукой нам под ноги. — Видишь кусочек лака? Это видать с моей ги-тары, я ночью её чуть не растоптал. Мы здесь немного постояли, а когда уви-дели, что не одни — ушли. Подумали: какая-то парочка уединилась. Инте-ресно, а какое время покинул свет этот мужчина. Возможно, это связано с теми, на кого мы здесь ночью натолкнулись.

— А утром ты как, здесь проходил?

— Вон там, чуть выше, по тропинке. И не шёл, а бежал. Проспал, боялся опоз-дать. Ночью, в кемпинг, тоже там же возвращался. И, кстати, тоже бе-гом.

— Ну, я то на спор бегаю, — задумчиво сказал Фернандо, прислушиваясь к раздавшемуся вою полицейских сирен, доносящихся с невидимой отсюда из-за леса дороги. — А ты чего спокойно не ходишь? Да ещё ночью?

— Тело должно быть всегда в норме, — ответил я отрешённо. Мне вдруг в голову пришла мысль, совершенно не стыкующаяся с окружающей нас обс-тановкой. И я стал быстро задавать вопросы: — У этих, как их, Фергюссонов, больной ребёнок. Это мальчик?

— Да! — ничего не понимая, ответил Фернандо.

— Лет восьми-девяти?

— Да...

— Пока всё сходится. А он ходит сам или его возят в коляске?

— Когда как... иногда и сам ходит.

— Ну а зачем тогда одевать его в футбольную форму?

— Кого? — ошарашено переспросил Фернандо.

— Этого ребёнка! Я видел, как его вчера завела в дом какая-то жен-щина. А подвёз их к калитке тот самый, самурай, с "Ровером" которого ты столкнулся слегка вчера утром, в Ное.

— Да Фергюссонов вообще сейчас нет дома! — чуть ли не с возмуще-нием стал он мне объяснять. — Они уехали на всё лето с ребёнком в какой-то санато-рий.

— Вот и я говорю, странно тогда получается: их нет, а ребёнок есть, да ещё и в очень дивном виде.

— А свой особняк, — продолжал с нажимом Фернандо. — Они кому-то сдали в аренду. Я не вижу в этом ничего странного, если у тех тоже дети ока-за-лись. И вообще: при чём здесь это? Не пойму твой нездоровый интерес!

— Естественно, что это с сегодняшним событием никакой связи не име-ет. Просто мне ночью не спалось из-за того, что я что-то упустил. А сей-час, даже сам не пойму почему, вспомнил эту странную деталь в его одеж-де. Ведь дебилов так не одевают?! — последнюю фразу я сказал не то ут-верди-тельно, не то вопросительно.

Но Фернандо меня уже не слушал. Он призывно махал рукой спус-кающим-ся к морю полицейским, среди которых был и Мартин со своей соба-кой. Че-рез минуту нас окружила деловитая метушня и меня, поблагодарив за содействие, вежливо вытолкали с места происшествия. Я не стал им навязы-ваться в помощь, прекрасно зная склонность полиции совершенно игнориро-вать мнение, таких как я, и отправился к Карлоте.

— Ну, что там? — встретила она меня вопросом.

— Как я и предполагал — ничего приятного. Ему грохнули чем-то по го-лове и, похоже, пытались после этого раздеть. Ну, а в остальном, это уже прерогативы Мартина и его коллег. Хотя уверен: нас они ещё будут опраши-вать.

— Почему? — забеспокоилась она.

— Да потому, что убийство может быть связано с той парочкой, кото-рую мы видели там этой ночью. И возможно под скалой сидело двое муж-чин.

— Ты знаешь, — вздрогнула, вспоминая Карлота. — Мне почему-то тоже так ночью показалось. Влюблённые не прячутся в самые тёмные места. Правда?

— Ты совершенно правильно подметила! — похвалил я её сообразитель-ность, — Хотя от нас они не сильно-то и прятались, но в тот момент у них, возмож-но, были другие расклады. А пока, — я взглянул на воду и потёр руки, как бы согреваясь. — Немного рановато делать окончательные вы-воды, подо-ждём мнение патологоанатома о времени смерти. А сейчас предлагаю иску-паться. Всё-таки мы сюда пришли именно поэтому!

— Да мне как-то ещё больше купаться расхотелось, — она поёжилась и по-смотрела в сторону копошащихся полицейских. — Тем более, когда там, сов-сем рядом... — я проследил за её взглядом и удивился:

— Ого! Да сюда что, полиция со всего побережья решила съехаться? А отдыхающих то сколько набежало! Неужели им так интересно?

— Папа был прав, когда говорил, что сюда все приедут. Событие для это-го места явно неординарное, — она пристальней вгляделась в новые фи-гурки, спускающиеся к скалам. — Вон, даже крупное начальство не полени-лось при-мчаться. И все в парадной форме! Потому и посторонние потяну-лись на шум дождя. Даже дети со всей округи сбежались.

— Ладно! Там всё ясно. А я предлагаю всё-таки искупаться. — увидя со-мнение у неё на лице, решительно взял за руку. — Если не хочешь здесь, да-вай отойдём немного дальше, в другую сторону. Пошли за те большие камни.

И подхватив сумки и гитару, потянул Карлоту за собой.

Часа полтора нас никто не беспокоил. Но когда мы в очередной раз вы-скочили из довольно-таки холодной воды на солнышко, возле нас появил-ся Мартин. На его лице читалась нескрываемая зависть.

— Как вам хорошо! А я совсем запарился!

— Так раздевайся и прыгай в воду! — посоветовала Карлота.

Он посмотрел на неё с укором, снял фуражку и вытер вспотевший лоб.

— Я бы с удовольствием, но! Вряд ли сегодня удастся отдохнуть. В свя-зи с этим событием дел очень много, — он присел на камень поближе к нам и достал блокнот. Я при этом успел незаметно подморгнуть Кар-лоте, наме-кая на намечающийся опрос свидетелей.

Лицо Мартина, тем временем, приняло озабоченно-сосредоточенный вид, и он даже прокашлялся, как перед долгой речью.

— У меня к вам несколько вопросов. Хочу просто уточнить один-два нюанса.

— Не стесняйся, — подбодрил я его. — Спрашивай, что угодно!

— Мне нравится подобное желание сотрудничать! — обрадовался он. — Вот поэтому, давай с тебя и начнём. Свою кузину я знаю прекрасно, а тебя только по имени. Мне нужны твои полные данные: имя, фамилия, где жи-вёшь? — я ему всё рассказал, и он старательно записал. Хоть он и пытался, но не мог скрыть своего удивления:

— Так ты не испанец?

— Надеюсь, ты не из ультра? — отпарировал я. — Те слишком не любят иностранцем, даже с одинаковым цветом кожи.

— Ну что ты, смутился Мартин. — Просто я даже вначале и не сомне-вался, что ты урождённый мадридец. Говоришь то совсем без акцента.

— Конечно! Я ведь в Испании с тринадцати лет. В школе лучше всех учился. А язык так вообще усваивал феноменально. Да и родной не забыл: почти каждый год мы в Украину ездим. И дома на нём говорим. Хоть в пер-вые годы было наоборот: для лучшего изучения говорили только на испан-ском.

— Тогда понятно, почему я тебя за столичного жителя принял. — Мартин многозначительно переглянулся с Карлотой. Потом спросил: — Где работа-ешь?

— На перевозках. Фирма называется: "Пилигрим".

— И как работёнка, справляешься?

— Не пристало самому себя хвалить, — ответил я скромно, взглянув на ус-мехнувшуюся Карлоту. — Позвони моему шефу и спроси у него. — Я назвал ему номер телефона, который был тут же записан в блокнот.

Фирма по перевозкам была нашим превосходным прикры-тием. Руко-водил там один славный дедуган и я совсем недавно у знал, что он является род-ным дядей нашего шефа. Мы все числились в списках у старика и даже иног-да работали у него для отвода глаз. Но в основном мы использо-вали боль-шущие грузовики для своих целей. И очень неплохо использовали.

По промелькнувшей у Мартина задумчивости я понял: он обязательно позвонит и будет интересоваться моей работой. И не только по долгу служ-бы, так как он при этом взглянул на Карлоту.

— А теперь расскажи, что и где вы видели прошлой ночью.

После моего рассказа он задал самый наверняка коварный, по его мне-нию, вопрос:

— Во сколько ты ушёл от Карлоты?

В ответ я только развёл руками, но тут она сама за меня ответила, и на-звала точное время, добавив при этом:

— Андре решил оставить гитару у меня и когда я клала её в шкаф, по-с-мотрела на салонные часы.

Мартин что-то подсчитал в своём блокноте, а потом долго смотрел на дом, берег и кемпинг. Я не выдержал и усмехнулся:

— Что, прикидываешь смог ли бы я, за те несколько минут, добежать до палатки, по пути оглушив, да ещё и попытавшись раздеть, огромного детину? Добавь к этому время на то, что надо было успеть поссориться до такой сте-пени.

— У тебя есть кто-то, кто видел, как и во сколько ты возвращался в па-латку?

— Да меня видели десятки людей! И обратили внимание, тем более, что я бежал. Ты ведь уже не одного опросил, раз знаешь время моего пробега.

Мартин явно был удивлён, так как брови его приподнялись вверх, но он меня ещё больше расположил к себе тем, что одобрил мою догадливость и наблюдательность. Более того, он даже разоткровенничался и сообщил то, что ему было известно;

— По всем предварительным данным складывается этакая кар-тина. Внача-ле в скалы, пройдя по дороге сверху, направилось двое, крупного те-ло-сложе-ния, мужчин. Через минут сорок, туда же прошли и вы, с гитарой. Че-рез двад-цать пять минут ты Андре, на всех парах забежал на кемпинг. А ещё через три минуты из скал вышел только один из вышеописанной парочки и, явно придерживаясь самых тёмных мест, быстрым шагом ушёл по дороге вверх. Там ведь есть паркинг и, по всей видимости, он оттуда и уехал на ка-ком-нибудь авто. Ибо никто его раньше не видел среди отдыхающих.

— Откуда такая подробная информация? — поинтересовался я.

— На самом краю кемпинга, — улыбнулся Мартин. — Сидела внушитель-ная ком-пания. В тени, под тентом, в удобных шезлонгах. Они отдыхали, лю-бовались морем, переговаривались о том, что видят и обсуждали каждого че-ловека по-павшего в их поле зрения. А когда увидели тебя бегущего, даже за-пом-нили точное время. И кстати, ты, когда бежал, ничего не заметил?

— Да нет. Всё моё внимание было сосредоточено на том, что бы не за-це-питься в темноте за какой-нибудь камень или не оступиться.

— Мне кажется, ты и спугнул убийцу пытавшегося раздеть труп и ин-с-ценировать, возможно, несчастный случай при купании. Увидев несущегося в его сторону человека, он в спешке просто сбросил свою жертву в расще-лину.

— А кто этот несчастный? — спросила Карлота.

— Пока не знаем: никаких документов при нём не было и никто не за-яв-лял о чьей-нибудь пропаже.

— Мартин! — я неожиданно вспомнил о своих сомнениях. — А ты бы не мог мне ответить на один вопрос?

— Смотря на какой. Если это касается службы или дела...

— Да нет! — успокоил я его. — Это совсем по другому вопросу, — он кив-нул головой, и я спросил сразу самое главное: — В последние дни не было со-об-щения о розыске ребёнка? Мальчика, лет восьми-девяти?

Мартин в раздумье вытянул губы. Потом отрицательно покачал подбо-родком.

— Да нет, вроде не было. Хотя ведь... — он покрутил в воздухе пальцами. — Не всегда в подобных случаях сразу же поступают как надо. Не всегда бьют во все колокола, когда ребёнок где-то пропал или, что ещё хуже, ре-бёнка ук-рали и этим шантажируют родителей.

— А если полиции известно о похищении?

— Сравнил! Тогда всё намного серьёзней. Если у тебя есть какие-то све-дения или домыслы по этому поводу, давай, выкладывай!

Прекрасно понимая, что в компетенции Мартина всё проверить и уз-нать будет намного проще, я рассказал ему о своих сборах ежевики и му-чающих сомнениях.

— Конечно! Всё это немного странно, — согласился Мартин. — Но не слиш-ком ли ты сгущаешь краски? Да и ещё подозреваешь похищение? На-сколько я знаю: дом с охранной сигнализацией и им сейчас пользуется кто-то, кто снял его в аренду. Не думаю, что бы Фергюссоны сдали свой особняк совершенно незнакомым людям или не заслуживающим доверия. И на каком ос-новании я мог бы зайти в дом и что-либо проверить? На основании твоих подозрений?

— А нельзя ли это сделать незаметно? В этакой случайной форме?

— Андре! — он смотрел на меня с явным укором. — Ты что, принимаешь меня за частного детектива? — увидя как я с досады скривил губы, утешил: — Я обя-зательно приму это всё к сведению. Ещё раз просмотрю текущие сооб-ще-ния и даже постараюсь выяснить, естественно как можно поделикатнее, кто эти люди, которые там живут и чем занимаются.

— Ну смотри, тебе видней. — В душе я был не конца доволен обеща-ниями Мартина, но что делать? Оставалось только одно: постараться самому кое-что выяснить. И у меня тут же забрезжил некий план, при осуществле-нии которого можно было получить нужную информацию и обойтись без лиш-него шума и нежелательной огласки. Я даже заулыбался, довольный своей сообра-зительностью, что не укрылось от внимательно за мной наблюдавшего Мартина,

— Чему это ты так радуешься? — в его тоне чувствовалось подозрение. — Не вздумай сам шляться по чужим участкам и любопытничать. Малейшая на тебя жалоба и полиция отреагирует должным образом.

— Ну вот, уже и угрозы пошли применить дубинку! — засмеялся я.

— Каждый должен заниматься своим делом! — назидательно сказал Мар-тин.

— Вот именно! — моё утверждение выглядело слишком уж многозначи-тельно.

— Может хватит? — спросила, долго молчавшая до этого, Карлота. — Я бы что-нибудь перекусила. Андре, ты говорил, что у тебя некие несметные запасы продуктов.

— И сейчас я их продемонстрирую! — я стал раскрывать молнию на своей сумке. — Мартин, давай присоединяйся к нам!

— Увы! — он встал, исправляя рубашку и надевая головной убор. Тем самым, принимая строгий и официальный вид. — Надо идти в участок.

— А! Вот вы где! — раздался сверху звонкий женский голос, и мы все од-но-временно подняли головы. Ловко прыгая, с камня на камень, к нам спус-ка-лась очаровательная девушка с большим пластиковым кульком в одной ру-ке и одеялом в другой.

— Тереза! — обрадовалась Карлота, бросаясь к ней на встречу. Они поце-ло-вались и подошли к нам. Мартин моментально изменился до неузнаваемо-сти. Сорвав с головы фуражку, он нервно мял её и смущённо переступал с ноги на ногу.

— Привет! — выдавил он из себя почему-то охрипшим голосом и даже за-кашлялся. Девушка в ответ обдала его таким ледяным взглядом, что даже я поёжился.

— Добрый день! — она сказала это надменным тоном, обращаясь только к Мартину. И тут же отвернувшись, всем своим видом показала, что он её со-вершенно больше не интересует. Карлота представила меня:

— Это Андре! Хоть я с ним познакомилась совсем недавно, оказывается он друг детства наших папенек. А это Тереза, моя подруга. И детства тоже.

Мы прижались с Терезой щеками в знак приветствия, и она заулыба-лась, видно сразу поняв шутку своей подруги.

— Вы, дядя Андре, прекрасно выглядите на свои годы.

— Стараюсь малышка, стараюсь! — ответил я, покряхтывая и придавая свое-му голосу больше солидности. — Веду здоровый образ жизни, принимаю сол-нечные и морские ванны, регулярно бегаю...

— Интересно, за кем? — вставила Карлота.

— Не за кем, а за чем! — поправил я её. — За здоровьем, естественно! В нашем роду все такие. Крепкие и долгоживущие. Недавно к моему праде-душке, дай бог ему здоровья, даже с телевидения приезжали, хотели записать це-лый ре-портаж о его преклонном возрасте.

— Так мы можем увидеть о нем передачу по телевизору? — с ехидством спросила Карлота. На что я сокрушённо развёл руками и тяжело вздохнул.

— Нет, к сожалению. Во время съёмок произошёл неприятный инци-дент, и они были прерваны так и не завершившись.

— Что, прадедушка не дожил, — с деланным сочувствием спросила Те-реза.

— Да нет! Он и сейчас в полном здравии, — возразил я, про себя уже дав-но решив вставить в свою биографию старый, но довольно-таки чудесный анек-дот. Был риск, что его все знают, но! — Просто когда моего, предка ста-ли интер-вьюировать, основной вопрос был: как ему удалось так долго прожить. На что он стал очень пространно рассказывать обо всей своей, достойной подража-ния, жизни. Мол, он ни разу не выкурил сигареты, никогда даже не нюхал спиртного, совершенно не интересовался женщинами и всем, что с ними связано...

— Да он святоша! — вставила Тереза.

— И это чистая правда, — продолжал я. — Единственное, что он пытался скрыть, так это свой вспыльчивый и агрессивный характер. Но во время ин-тервью за стеной разразился жуткий скандал. Мой прадедушка вскочил и с криками: "Опять?! Ну, я сейчас ему покажу!" выбежал из комнаты. Через ка-кое-то время грохот и шум за стеной ещё более усилился и телевизион-щики, выключив свои камеры, находились в полнейшей растерянности. Нако-нец зашла флегматичная служанка и уставшим голосом объяснила суть про-исхо-дящего: "Опять его отец напился и ругается со своими жёнами по по-воду того, что те курят его сигареты. Ну а успокоить его может только сыно-чек, которого вы на телевизор снимаете, — она прислушалась к чьим-то воплям и падениям за стеной. — Во! Видно драться начали! Вы уж лучше его не ждите, он после утихомиривания папаши дня три на всех кидается, всё успо-коится не может. Слишком он, бедняга, нервный и чувствительный". Ус-лышав это, группа с телевидения похватала свои камеры и была такова.

— Где-то я уже слышала подобное, — засмеялась Карлота вместе с подру-гой.

— Ещё бы! Эта история уже стала живым анекдотом! — объяснил я. — И как всегда, в таких случаях, имя главного героя опускается.

— А главный герой — это правнук! — сказала Карлота, раскладывая прих-ва-ченные мною продукты прямо на камнях. Потом заметила Мартина, стоя-щего на том же месте: — Ты ещё здесь? Будешь завтракать с нами?

— Нет, — он явно на что-то решился. — Тереза, можно тебя на два слова?

Та сразу капризно надула свои накрашенные губки и не отвечала, чуть ли не минуту. Но потом встала и величаво прошла впереди семенящего Мар-тина за ближайшие большущие валуны.

— Чего это они? — спросил я, вскрывая ножом банку с консервами.

— Очень плохо себя вёл, — стала объяснять Карлота. — Ну, она его и бро-сила. Возможно, что окончательно.

— Чем же он так плох в поведении? — допытывался я, намазывая бутер-броды.

— Он ей изменил!

— Мартин? Он вроде парень солидный и постоянный. Как же он на та-кое пошёл? Она их застала в постели?

— Ещё чего?! — возмутилась Карлота. — Она бы его тогда, вообще растер-зала!

— А что тогда? С кем-то целовался?

— Нет — увидя, что я опять собираюсь о чём-то спросить, объяснила: — Он танцевал со своей одноклассницей! На дискотеке!...

— Всего лишь? — я даже засмеялся. — Тогда она его совершенно не лю-бит, и не любила. На такие мелочи вообще не стоит обращать внимания.

— Не стоит? Значит ты такой же изменчивый и непостоянный как он! Это такие люди как вы, неспособны любить!

— Ну, чего ты кипятишься? — стал я увещевать распалившуюся Карлоту. — Са-ма посуди: разве это грех потанцевать с человеком, с которым учился де-сять или более лет вместе? У тебя есть одноклассники?

— Конечно, есть!

— Нормальные или дебилы?

— Прекрасные и отличные ребята! — даже обиделась Карлота.

— Ну, вот и представь себе: мы с тобой на дискотеке. Я отошёл к бару, взять тебе кока-колу, возвращаюсь, а ты танцуешь с одним из них. С кото-рым сидела, допустим, за одной партой.

— Он уже женат и на дискотеки не ходит.

— А почему бы ему с женой и не пойти? И случайно тебя не встретить? И не пригласить? Неужели бы ты, увидя его, не обрадовалась и не согла-си-лась бы?

Карлота какое-то время молчала, помогая мне накрывать "стол". И не-ожиданно выпалила:

— А ты тут при чём?

— Да ты саму суть пойми! — (как всё-таки трудно понять женскую ло-ги-ку!) — Я ведь говорю образно, стараюсь обрисовать всю картину как бы со сто-роны.

— А чего это ты его защищаешь?

— Кого? Мартина? Да потому, что он хороший парень! — уже не выдер-жал я и стал повышать голос. — И для этого не надо знать его с самого, дет-ства! Или ты о нём другого мнения?

— Почему ты на меня кричишь? Мартин для меня самый лучший и доб-рый парень из всех кого я знаю!

— Ну, наконец-то! — улыбнулся я. — Что и требовалось доказать! Но по-че-му же тогда, ты не защитишь его перед Терезой?

— А потому, что она моя лучшая подруга и я всегда, должна её защи-щать и поддерживать.

— А Мартин, значит, в этом не нуждается? — я продолжал допытываться уже с набитым ртом: кушать всё-таки хотелось.

— Ой! Ты что, специально меня дразнишь? Дай поесть спокойно! Мне кажется, они и без моего вмешательства помирятся! — она прислушалась, по-том тихонько встала и подойдя, заглянула за валуны. Затем быстро вернулась на место, еле сдерживая смех. — О! Что я говорила?! Уже целуются! — и, про-каш-лявшись, громко крикнула: — Вы присоединяетесь к нашему завтра-ку или нет?

Через какое-то время к нам вышла Тереза, с размазанными остатками помады на губах и присела возле своей подруги. Та наклонилась, и что-то за-шептала ей на ухо. Смутившись, Тереза достала из своего кулька салфет-ку и отвернувшись, стала тщательно вытираться. — А где Мартин? — удивился я его отсутствию.

— Побежал на службу, — обратив к нам своё личико, ответила девушка и перевела разговор в другое русло. — Ой! Сколько у вас всего вкусненького, но у меня тоже кое-что есть!

— Ладно! Не всё сразу, — успокоила её Карлота. — Надо всё съесть ,что уже открыли и разложили. А потом давайте поплаваем и поиграем в догонял-ки? Чур, я не ловлю!

— И, чур, не я! — успела вставить Тереза, и я понял, что ловить придется мне.

Но сразу после завтрака я попросил отложить догонялки минут на пять, ссылаясь на необходимость позвонить моим друзьям. Мне великодушно раз-решили с условием, передать им привет от самых красивых русалок по-бере-жья. С чего я и начал свой телефонный разговор. А после, отойдя немного в сторону от любопытных ушек, дал Пабло и Николя подробные инструкции, что надо делать. Присовокупив к этому номера дома, машины и даже описа-ние "самурая". Напоследок ребята обещали к нам подойти, как только осво-бодятся. По их подсчётам выходило около трёх пополудни. В результа-те мои телефонные словопрения растянулись впятеро к ожидаемому, за что был должным образом отчитан. Спорить и возражать против двух под-ружек я был совершенно бессилен, и сразу признав свою вину, бросился бы-стрень-ко в воду, всем своим видом показывая желание исправиться. Мне было даро-вано прощение, и мы предались беззаботному веселью и забавам.

Как всё-таки прекрасен отдых у моря! Конечно, в лесу, среди раскидис-тых тенистых деревьев, рядом с зеркальной гладью затерявшегося в глуши озера, тоже очень неплохо. Но! Море всё-таки лучше! Об этом даже говорит то, что в лесу обычно отдыхают день-два, ну три-четыре, а у моря, как пра-вило, минимум неделю-полторы. Возможно это из-за того, что при одинако-вой, неменяющейся погоде море всегда разное. Невозможно описать те ты-сячи изменений, которые происходят с постоянно колышущимися волнами и вечно изменчивым прибоем. Никогда не надоедает смотреть на вскипающую пеной морскую воду, со всего разбега врезающуюся в прибрежные камни или мягко накатывающуюся на блестящий, пропитанный влагой песок. А само ку-пание! Сколько в нём прелести и удовольствия! Как тянет окунуться или бросить-ся со всего разбега в синеющую под ярким солнцем завораживаю-щую голу-бизну. Как хочется в ней барахтаться, нырять и рас-сматривать на-сквозь прозрачные глубины, скрывающие под собой целый сказочный мир из оброс-ших мхом и водорослями скал и кишащих в толще воды тысяч самых разно-образнейших морских обитателей.

И вообще, если задаться целью описать всё то, что тянет нас к морю и к отдыху на побережье, то получится книга только об этом, а мне всё-таки хо-телось бы написать обо мне и о событиях со мной происшедших. О собы-тиях, ощутимо изменивших мою жизнь. И самое главное и приятное измене-ние — Карлота.

Мы играли в догонялки вначале бурно и изо всех сил. Но потом, как-то так получилось, что ловить я стал всё больше и больше только Карлоту. При этом усилий, что бы уплыть от меня она уделяла с каждым разом всё мень-ше и меньше. Вначале просто касаясь её рукой, я стал, со временем, ловить её пол-ностью, чуть ли не в объятия. При этом мы стали замирать и вык-лючаться из игры с каждым разом на большее время. В конце концов, Тере-за вышла из терпения и высказалась:

— Всё! Это уже не игра! По крайней мере, не та, в которою мы начи-нали играть. Мне надоела роль участника, который просто наблюдает! По-плыли лучше к скале, поныряем!

И первая отправилась к месту, откуда мы прыгали в воду с Карлотой вчера. Мы как-то безропотно подчинились, и вяло поплыли в её кильватере. Не знаю как Карлота, но я пожалел о присутствии Терезы. Мне ведь не ше-стнадцать лет, когда хватает только прикосновений к обожаемому объек-ту твоей страсти. Мне бы хотелось хоть чуть-чуть большего. Тем более, что и мой обожаемый объект ни разу не высказался против и не отшил моих ин-тимных поползновений своим острым язычком. И это меня радо-вало. Даже, не-смотря на легкую досаду от присутствия Терезы, я был безмерно счастлив.

Фактически, весь оставшийся день так и прошёл для меня в волнитель-ном томлении и ожидании чего-то сверхчудесного и прекрасного. Я даже стал рассеянным и молчаливым. Это заметили и прибывшие к нам в компа-нию мои друзья и решивший всё-таки искупаться, Фернандо. Заметили и не пре-минули этим воспользоваться. Но я только улыбался в ответ на их шу-точки или изредка безобидно угрожал их сбросить в море.

Только две серьёзных вещи мне ещё удалось сделать до наступления сумерек. Первое — выслушать краткий рассказ Пабло о проделанной, по моей просьбе, работе. И второе — оставшись наедине с Фернандо, заключить с ним маленькую сделку. Тот, правда, вначале не мог понять, что я от него хочу.

Так как я видимо, слегка потерял и способность убеждать и разъяснять задуманное.

Но когда до него дошло он, с минуту подумав, засмеялся:

— Ладно! Ты мне помог выиграть забег, и я тебе тоже постараюсь по-мочь. Тем более — мне это ничего не стоит. Даже наоборот — получаю ощу-тимые выгоды.

— Видишь ты какой! — нашёлся я. — Нет, что бы оказать мне услугу про-сто так, как старому другу детства, так он ещё...

— Поймал! Виноват! Каюсь! — слёзно запричитал Фернандо, повиснув у ме-ня на плече.

Карлота, вернувшаяся в этот момент из дома с тарелками, увидя эту сцену строго поджала губы и стала выговаривать:

— Папа! Ты опять начинаешь со своими шуточками? Оставь Андре в по-кое, он занят, а ты его отвлекаешь. Посмотри: он должен был нарезать кол-басу и что? Лежит нетронутая!

— Да кто к нему пристает?! — удивился Фернандо и снова засмеялся, глядя, как я ретиво и усердно бросился нарезать твёрдую, но вкусную кол-басу местного, галицийского приготовления. — Просто хочу его немного раз-веселить: парень то видно простыл в холодной воде, поник, видно жар у него. Смотри, как глаза то блестят!

— А ты режь, не отвлекайся! — остановила она меня, увидя, что я поднял го-лову, пытаясь заговорить. Но я всё-таки пробурчал себе под нос:

— Как скажете, как скажете!

— Да уж! — зафилософствовал Фернандо, удобно укладываясь на рас-стеленное полотенце. — Это болезнь очень опасная. Смотришь: был парень как парень, а потом вдруг раз! И не узнать его! Хорошо, что я не такой. По-добное за-боле-вание мне не грозит, я уже человек солидный, рассудительный.

Карлота, прижмурив глаза, слушала отца с явной иронией, а потом вдруг сорвалась с места и радостно закричала:

— Ой! Мамулька приехала!

Как резво вскочил Фернандо! Как метушливо стал он поправлять на себе трусы и негустые волосы, обрамляющие его лысину. Весь вид его был испуганно-счастливый, словно у маленького ребёнка который убежал от ро-дителей, потерялся, а потом его к ним привели.

И этот ребёнок знает, что будет наказан за проступок, но, в то же время, и безмерно рад дернуться к папе и маме. Глаза Фернандо лихорадочно и долго обыскивали берег до тех пор, пока он не начал понимать, что его ра-зыгрывают.

— Где? — спросил он недовольным тоном, с подозрением оглядывая дочь.

— Не знаю! — та сделала круглые глаза. — Может мама уже в Ное может ещё в Сантьяго, — увидя, что отец машет на неё пальцем, продолжила: — Но ког-да приедет, обязательно расскажу об одном человеке, очень "солидном и рассу-дительном"!

— Ну, это ты зря! — стал заискивать Фернандо. — Ты ведь моя дочь и пре-к-расно знаешь мою склонность над всем подшучивать и разыгрывать.

— А я что, против? — простодушно удивилась Карлота. — Если мама по-счита-ет твои разговоры за шутку, я посмеюсь вместе с ней!

— Но так ведь нельзя! — он даже расстроился. — Так нечестно!

— А честно — эксплуатировать свою родную дочь, заставляя её работать целый день на кухне?! Да ещё, с помощью коварных подвохов! Вступив в сговор с малознакомыми личностями!

— Ха! Ты, наверное, забыла, что Андре — мой друг детства? Ну а что бы до-казать свою честность и доброту, — он погладил себя по голове, добавляя при этом: — Безмерную! И показать свою к тебе любовь, я решил дать тебе завтра с утра маленькую поблажку... — он сделал короткую паузу, интригуя слушате-лей. — ...Заказал для тебя с утра, на десять часов инструктора с винд-серфин-гом!

— Ой, папулечка! — она бросилась его целовать. — Это правда? Ты не шу-тишь?

— Какие могут быть шуточки? — делано заворчал её папаша. — Этот шу-стряк, я имею в виду инструктора, сдёр с меня порядочную плату. Ещё и убеждал, что на этой неделе большие скидки!

Карлота радовалась как ребёнок. Но потом взглянула на меня и спро-сила.

— А ты умеешь кататься на серфинге?

— Увы! — я сделал грустное лицо. — Нельзя объять необъятное.

— Вот завтра, вместе со мной, и научишься!

— Как жалко! — ответил я с явной досадой. — Завтра в десять утра я дол-жен быть в Ное. Мой шеф, собиратель древней литературы, взял с меня обе-щание навестить его старого коллегу и взять у того некую допотопную кни-жонку. Но я думаю, справлюсь очень быстро. Пока ты получишь один-два уро-ка, уже вернусь сюда и хоть посмотрю, как это делается.

— А может, мы тебя подождём? — предложила она.

— Зачем же терять оплаченное твоим отцом время? Нерезонно! — тут я увидел Пабло, Николя, Терезу и Лауру возвращающихся из ресторана на пляже Чаек, куда они ходили купить что-нибудь горяченького. — Ну, нако-нец-то! А то, я уже подумал, что вы пешком, словно пилигримы, подались в Сан-тьяго.

После, было славное застолье, прямо у моря. Опять купание, опять игры. Потом был праздничный вечер с концертами и дискотеками, а всё за-вершал красочный и продолжительный фейерверк.

А мы с Карлотой, когда все разошлись по домам, уединились в лесу, при-легающем к их дому, и целовались. И целовались всю ночь! Да так, что у меня даже губы заболели. (Я уже не говорю про всё остальное.)

Расстались мы только около пяти утра и то, потому, что Карлота вспом-нила о предстоящих занятиях с инструктором и настояла на необходи-мости поспать. Дабы потом были силы управлять парусом и держать глаза откры-тыми. Как я не был этим опечален, но пришлось согласиться. Отдох-нуть и мне не помешало бы. Да и времени на это у меня, в отличие от Кар-лоты, остава-лось намного меньше. Хоть и по немного другим, отличаю-щимся от её, причи-нам.

... И ПРИКЛЮЧЕНИЯМ.

Утро выдалось немного пасмурным и туманным. С берега дул ровный, упругий ветер, иногда прерывающийся кратковременным затишьем. Но было очень тепло, да и вода была в меру нехолодная. И ровно в десять Карлота стояла на самом высоком прибрежном валуне и всматривалась в сторону порта, из яхт-клуба которого и должен был явиться так давно ожидаемый ин-структор с виндсерфингом.

А когда она увидела, вынырнувший из-за мыса парус, то запрыгала на месте, призывно замахала руками, привлекая в себе внимание. Увидя подня-тую руку, облачённого в гидрокостюм инструктора, сбежала на пляж и при-нялась одевать такой же костюм на своё прекрасное тело. Заранее было ого-ворено, что у неё должен быть индивидуальный. А виндсерфинг тем вре-ме-нем, красиво и изящно подходил всё ближе к берегу. Вот он сделал пос-лед-ний галс, корректируя направление, запрыгал по набегающим на берег вол-нам и, вместе с ними, плавно, но стремительно выкатился на пляжный песок.

Карлота перестала одеваться, и даже улыбка постепенно сползла с её лица. С напряжением и удивлением она пристально пыталась рассмотреть физиономию инструктора, почти полностью скрытую под огромным козырь-ком противосолнечной шапочки. К тому же он, оттолкнув от себя парус на песок, шёл к ней низко наклоня голову, видимо глядя исключительно себе под ноги. Когда между ними оставалось всего два метра, она не выдержала, и первой громко поздоро-валась:

— Доброе утро!

Вместо ответа, подходящий сделал два последних шага-прыжка и пова-лив её на песок, стал целовать в незакрытую ещё комбинезоном шею. И только потом Карлота расслышала приветствие:

— Доброе утро, моя сладкая!

За мгновение до того, она меня узнала и, вместо готовых сорваться с её уст криков и визгов, я услышал радостный и чарующий смех. Я попытался скрыть самодовольный вид и придать себе побольше строгости.

— Вообще-то девушка, мне платят не за то, что бы я смешил учеников на занятиях по парусному спорту.

— Вижу, ты великий специалист по сюрпризам! — немного успокоив-шись, сказала Карлота, подставляя губки для поцелуя. Я отреагировал на это над-ле-жащим образом, и несколько минут мы были лишены возможности по-диску-тировать. Потом она отстранилась и села на песок, поправляя выбив-шиеся из под резиновой шапочки волосы.

— Интересно! О какой такой непомерной плате за уроки говорил мой отец вчера? Как он будет с тобой рассчитываться?

— Да ерунда! Мы же с ним всё-таки друзья! — я встал и помог подняться Карлоте, заодно обнимая и прижимая к себе. — Плата почти никакая, можно ска-зать: мизерная.

— Ну всё-таки? — настаивала она, уворачиваясь от моих поцелуев.

— Да... Всего лишь одно, только одно моё желание. Которое, он обязу-ет-ся выполнить по первому моему требованию.

— Какое?

— А я... его ещё не придумал! — схитрил я. — Как только что-нибудь из-мыслю, сразу поставлю его в известность.

— Ну, знаешь ли! — забеспокоилась она. — Мало ли какие у тебя могут быть желания!

— А тебе то что? — удивился я. — Тебе главное — научиться кататься. И пусть тебя не волнует условия оплаты. Поэтому застёгивай костюм и за мной!

И только сейчас мы заметили Терезу, которая стояла от нас все-го в не-скольких шагах.

— А я то теряюсь в догадках: кто это здесь целуется с моей подругой, — она хитро улыбалась. — Во думаю, инструктор попался! За пять минут дев-чонку окрутил!

— Да, они такие! — немного смутилась Карлота. — Когда в спецодежде или в форме — от них теряешь голову и контроль над своим телом.

— Ещё как! — сочувственно закивала головой её подруга. — Можешь не рас-сказывать — сама знаю.

— Попрошу не мешать занятиям! — скомандовал я. — Внеурочно рабо-тать я не собираюсь, а время урока истекает. Четверть часа мы уже потеряли на... знакомство. Поэтому — начнём!

И я стал учить Карлоту. Вначале, на берегу объяснил основные пра-вила управления доской и парусом. Показал, как надо стоять, куда прилагать уси-лия ног, как уваливать парус на ветер и тянуть на себя при падении на-зад. Тереза всё время внимательно прислушивалась, и было заметно, что ей тоже бы хоте-лось поупражняться с парусом. Но ведь музыку то заказала Карлота!

Потом я, со своей ученицей, заплыл подальше в море и стал учить её вставать на доску и стартовать, начиная движение по волнам. Хоть Карлота прекрасно координировала своё тело и чудесно держала равновесие, всё равно, как и у всех начинающих, у неё были непрекращающиеся падения в воду. В конце концов, она даже расстроилась:

— У меня вряд ли получится. Со стороны смотреть — ничего нет слож-ного, а самой научиться — совсем невозможно.

— Ну, это ты напрасно! — успокоил я её. — Поверь мне, у других вначале по-лучается ещё хуже. Когда прочувствуешь полный контакт с виндсерфин-гом — поймёшь, как это просто и приятно.

К нам подплыла Тереза, до этого долго наблюдавшая с берега за попыт-ками Карлоты укротить доску с парусом и обратилась к подруге:

— Можно я хоть разок попробую?

— Пожалуйста! — милостиво разрешила та, разлегшись и отдыхая на ко-лы-шущихся Волнах.

Я стал помогать Терезе выйти из воды, подсказывая, что и как надо де-лать. Но у неё вообще ничего не получалось. Возможно, из-за того, что ветер резко усилился, иногда даже, переходя в короткие шквальные по-рывы.

Вдобавок, она умудрялась так нелепо падать в воду, что Карлота не вы-держала и стала смеяться. В одно, из таких падений, Тереза грохнулась мне пря-мо на спину, но не растерялась, а, обхватив ногами мои бока, оседлала и за-кричала:

— Ой, как здорово! Я лучше буду учиться кататься на инструкторе! Я за-работал быстро руками и ногами и чуть поднырнул, изображая из себя руч-ного дельфина, провезя при этом наездницу пару метров. Она вце-пилась ру-ками в мои плечи и визжала от удовольствия и восторга:

— Какие у него мышцы на плечах! Просто чудо!

Но меня кое-что обеспокоило: я не слышал смех Карлоты. Взглянув в её сторону, увидел, что она быстрыми гребками плывёт к берегу. Соскочив-шая с моей спины Тереза, бросилась за ней. Я встал на доску и догнал подруг в тот самый момент, когда они выходили из воды. Они ругались! И пос-лед-нее, что я расслышал, были слова Карлоты:

— А ещё моя лучшая подруга! — и быстрым шагом отправилась в сто-рону дома.

— Карлота, ты куда? — выкрикнул я, выскакивая на берег. Она остано-вилась и с ненавистью выкрикнула в мою сторону:

— А с тобой я вообще не хочу даже говорить! И больше никогда ко мне не приходи! Я тебе запрещаю появляться даже возле нашего дома! — и про-должила своё движение, но уже бегом.

— Чего это она? — я с удивлением воззрился на расстроенную Терезу.

— А...! — она собрала свои вещи и пояснила: — Я никогда даже не подоз-ре-вала, что она такая ревнивая. В сто раз больше чем я! — увидя моё не-до-умение и поникший вид, успокоила: — Не переживай! Пойду её успокаивать, извиняться, ну и всё остальное. Думаю, она поймёт, что не права.

— Мягко сказано: не права! — завозмущался я. — Да я никого в жизни ещё так крепко и сильно не любил как её! Неужели она во мне сомневается?!

— Но ты ведь знаешь, что мы, женщины, самые капризные существа на пла-нете. И нам надо прощать наши маленькие ошибки и заблуждения.

— Но должен же быть какой-то предел! — всё больше распалялся я. — Нель-зя так издеваться над мужчинами! Где, спрашивается, равноправие и вза-имоува-жение? Я буду жаловаться!

— Кому?

— В общество "Защиты мужчин"! — раздосадованный я схватил виндсер-финг и бросился в воду. Я действительно был зол. Поэтому отплывал от бе-рега, не оглядываясь. Ну, надо же! Всю жизнь я насмехался над людьми ревни-вы-ми, имевшими подобные капризы. И вот! Влюбился в девушку, ко-торая уст-ра-ивает такие неприятные сцены! Только этого мне не хватало!

Ветер был прекрасен. Только и катайся да получай удовольствие. И я направил парус в сторону открытого океана. Что бы хоть немного устать, дать выход своим эмоциям, и успокоиться. Далеко, далеко виднелась точка рыбац-кого баркаса, и я решил доплыть до него, а уже потом вернуться в яхт-клуб и сдать арендованный мною виндсерфинг. Дальше от берега ветер уси-лился ещё больше, и это заставило меня сосредоточить всё своё внима-ние на управлении, применяя максимум своих знаний и мастерства.

Мои мысли постепенно приняли другое, более мягкое направление: "Хоть с другой стороны, происшедшее существенно радует! Значит Карлота ко мне совсем неравнодушна и это как минимум. Неужели и вправду она так резко отреагировала на поведение своей подруги? Неужели не смогла спра-вить-ся со своими чувствами и попытаться скрыть свою ревность? Следст-венно есть надежда на существенное постоянство наших отношений, к чему, собс-твенно я и стремлюсь и о чём мечтаю. Как мне всё-таки повезло, что мы встретились. Что я сел именно в тот автобус, приехал именно сюда, познако-мился сразу с её отцом (какой он всё-таки славный и превос-ходный чело-век!), да и не только с ним. Нет! Жизнь прекрасна! Хоть и бы-вают в ней не-которые недоразумения".

Во мне появилась уверенность, что когда я вернусь — всё будет хо-ро-шо, всё будет в порядке. С этими блаженными мыслями я даже решил, было по-ворачивать сразу же назад, но проявился спортивный азарт. Ведь решил же оплыть намеченный ориентир, тем более, что осталось около трети расстоя-ния. Отдавшись своим размышлениям, я шёл на порядочной скорости уже бо-лее получаса.

Постепенно рыбацкий баркас всё увеличивался в размерах, принимал определённые формы, а со временем, я уже мог рассмотреть его надстройки и палубу. На видном мне борту никого не было. Вероятно, рыбаки находи-лись на противоположном. Интересно, чем они ловят рыбу, какими сетями? Вряд ли это краболовы. Тем, на такой глубине и так далеко от берега делать нечего. Да ещё днём.

Я оглянулся на берег и чуть не упал, потеряв равновесие. Как он был да-леко! Выходит, я находился почти в открытом океане! Порядочно я за-п-лыл! Ну, ничего ещё чуть-чуть и буду возвращаться. Жаль только придется идти частыми галсами, дабы выйти к яхт-клубу — сильный ветер будет меня постоянно оттеснять в море. Я даже пожалел, что заплыл так да-леко, ведь на обратную дорогу уйдет времени, чуть ли не вдвое больше.

Когда до рыбаков оставалось метров двадцать, я увидел в рубке че-ло-века пристально рассматривающего меня в бинокль. Как это я его раньше не заметил? Видно всё внимание сосредоточил на управлении парусом.

Решил обходить баркас левым бортом. Он стоял на двух яко-рях, носо-вом и кормовом, боком к ветру. Вероятно по каким-то своим, особым прави-лам ловли. О которых, к сожалению, мне было известно очень мало. Но вот я обо-шёл баркас с кормы и стал делать дугу оплыва, попав при этом в почти безветренный участок создаваемый бортом судна. А с этой стороны не бы-ло ни сетей, ни снастей, лишь со шканцев свисали и уходили под воду мно-го-численные верёвки и какие-то шланги.

Значит, это всё-таки краболовы? На палубе стояло ещё двое человек, и смотрели на меня в упор и с явным недовольством. Один из них вроде бы был похож на рыбака, а вот другой! Весь его вид напоминал карикатур-ный персо-наж, каким обычно изображают богатого миллионера на отдыхе. Длин-ные, ниже колен шорты, витиеватого оттенка джемпер-безрукавка с мно-го-численными карманами и огромная белая панама на круглой голове с чёр-ными очками, свисающими жирными складками щёк и тройного подбо-родка. Весь портрет завершала большая сигара, которой толстяк попыхивал с ка-ким-то нездоровым усердием.

Увидя их злые глаза, я даже растерялся от такой недоброжелательно-с-ти, но попытался всё-таки улыбнуться и приветственно помахать им рукой. Улыбка у меня получилась, а вот из-за поднятой руки я пострадал. Ибо в этот момент мой виндсерфинг вышел из безветренной зоны и в па-рус, со всей силы, ударил шквал ветра. Мне не удалось увалить мачту, она по-тяну-ла меня за собой и, нелепо кувыркнувшись, я грохнулся в воду.

Бывает! Мало ли я падал раньше? Лишний раз мне не повредит. Но и осмотреться надо всегда по сторонам. Курсируя по тёплым морям я имел опыт и знал: не помешает проверить, нет ли рядом какой-либо хищной ры-бёшки. Поэтому открыл глаза под водой и быстро крутнулся вокруг своей оси. Хорошо, что не захлебнулся от неожиданности! Акул то я не увидел. Но на фоне подводной части баркаса, лениво шевеля ластами, виднелось пять или шесть водолазов! Их маски были направлены в мою сторону и я по-нял: меня здесь явно не ждали!

И лучше всего убраться отсюда как можно поспешнее! Тут же нырнув к серфу я притопил доску и, выдернув парус из воды, встал на волну. Мне ве-роятно ещё и повезло, так как ветер развернул моё судёнышко в нужное по-ложение и помог моментально набрать скорость. Я сразу пошёл в такой кру-той бейдевинд, что мои плечи и спина почти касались воды. Это мне то-же очень помогло! Ибо я услышал со стороны баркаса, приглушенные свис-том ветра, выстрелы и тут же заметил небольшую дырочку в парусе, возле самого ствола мачты.

По мне стреляли! Сердце так бешено запрыгало в груди, что в момент мне стало жарко как в духовке. Повернуться назад и посмотреть, кто ве-дёт по мне огонь, не было малейшей возможности. Я молился только об од-ном: лишь бы не потерять управление и не грохнуться в воду! Ну, ещё, пожалуй, что бы ветер был покрепче. Тогда баркас будет больше раскачиваться, и они не смо-гут в меня хорошо прицелиться. В таком невероятном напряжении я двигался несколько минут. Понимая, что расстояние уже довольно-таки уве-личилось, я попустил парус, приподнимаясь и, сосредоточившись, оглянулся на "рыбаков". Те спешно поднимали якоря! К тому же, дым бил из выхлоп-ной трубы и тут же разносился, так мне помо-гающим ветром.

Значит погоня? Логично! Раз стали стрелять, то я им очень, даже очень, очень, помешал. Смогу ли я от них уйти? Если это простой рыбацкий баркас, то запросто. Но я в этом сомневался: мало ли какой может быть у них двига-тель.

Долго ли им вытаскивать водолазов? Ведь не бросят же они их! Ми-нуты три, четыре. А якоря? Глубина здесь порядочная... хотя стоп! Тогда во-долазам здесь делать нечего! Выходит неглубоко! Значит, у меня только не-сколько минут осталось для того, что бы сделать максимальный отрыв и ос-мотреться.

Все эти мысли проносились у меня в голове пока я шёл с самой мак-си-мальной скоростью, в самом крутом бейдевинде.

Придется идти к берегу по прямой. Прикинув своё местонахождение и предполагаемую траекторию движения я понял, что попаду на берег да-леко южнее, намного дальше чем Порто До Сон. Далековато! Но что делать?! Если пойду к берегу галсами, меня догонят без особого труда.

Я опять приподнялся и посмотрел в кильватер. Баркас, к моему удов-ле-творению, был на порядочном расстоянии, но шёл носом строго в мою сто-рону. И по белеющим бурунам у его форштевня — шёл на всех парах! Быстро же они стартовали! Пришлось и мне приложить все усилия. Лишь бы их хва-тило до берега! А может, подоспеет ко мне какая-нибудь помощь? В виде во-енного или полицейского патрульного катера? Но сколько я их не пытал-ся высмотреть, всё безрезультатно! Лишь в кино, вероятно, они появляются во-время и в нужном месте. А может, они отдыхают? После вчерашнего празд-ника?

Очень радовало, что берег становился всё ближе и ближе. Уже отчёт-ли-во был виден огромный пляж, с кое-где разбросанными на его территории скалами. Вдали пляж завершался холмистой грядой, поросшей лесом и схо-дящей прямо в океан. Я даже заметил несколько авто и расположенные воз-ле них палатки. Они были разбросаны по всем окраинам пляжа, но главное было добежать до любой из них. Наверняка мобильный телефон есть у каж-дой группы отдыхающих.

Но, оглянувшись, я забеспокоился. Баркас немного сократил расстоя-ние между нами и упорно продолжал преследование. На что же они наде-ются? Ведь видно невооружённым глазом: я достигну берега раньше! Странно! Не-ужели они осмелятся преследовать меня и на суше? "Вряд ли! — подумал я, осмотрев пляж. — Уж больно людно, да и машин порядочно. Вон даже кто-то катается на джипе".

Проплыв с минуту, опять взглянул на берег и встревожился не на шут-ку. Джип, хоть и ехал далеко от прибоя, но с одной со мной скоростью и в том же направлении, куда я намеревался причалить. Мадре мия! А если это какие-то личности из одной и той же шайки, что и "рыбаки"? Ведь они могли запросто созвониться! А я, выскочив на берег, брошусь прямо в их объятия?

Ещё раз, присмотревшись к бороздящему песок джипу, я решил не рис-ко-вать, а продлить свой путь и понёсся параллельно вдоль берега. Решил доп-лыть до скал. Там я смог бы спокойно уйти и от странных "рыбаков-водо-ла-зов" и от возможных противников наводящихся в машине.

Спину и шею стало сводить судомой усталости. Ноги онемели от не-пре-рывного напряжения, а руки уже отказывались держать вырывающийся парус. Подобных усилий я не прилагал, катаясь на виндсерфинге ни разу в своей жизни! Придавало сил лишь сознание, что надо за неё бороться. Куда же это я влип? С какими мразями столкнулся? Неужели я так много мог уви-деть? И за это меня преследуют?

Ладно! Думать буду потом. Холмистая гряда и скалы её опоясывающие уже близко, поскорее бы причалить! Но тут я увидел, что джип стоит воз-ле самих каменных глыб и два человека, прыгая с камня на камень, бегут вдоль кромки пенящегося прибоя.

Ну, надо же! Эти гады меня просчитали и пытаются опередить!

Пришлось плыть дальше. Бегущих по берегу я обогнал быстро, а вот баркас оказался совсем недалеко от меня. Ветер возле суши стал намного сла-бее и это сразу лишило мой серф нужной скорости, что было очень не-при-ятно.

Хорошо! Буду идти до предела. Если они сократят расстояние до опас-ного минимума, откуда смогут стрелять, сразу же выбрасываюсь на берег.

Прошёл ещё сотню, а то и две метров и понял, пора! Скальная гряда, к тому времени, почти закончилась, и моему взору открылся новый пляж, бо-лее узкий и длинный. Но противоположный от моря край его, был покрыт гус-тым колышущимся лесом. Если я успею до него добежать — я спа-сён. Бе-жать, естественно, придется по небольшой диагонали, опасаясь пресле-дова-телей со стороны джипа.

Добежать! Легко сказать! А как это сделать? Ноги словно свин-цом налиты! И как назло никак не начинался песок пляжа. В полосе прибоя тор-чали острые, покрытые ракушками и мхом камни.

Наконец я заметил самый гладкий из них и, ломая киль на серфе, въе-хал на его поверхность и бросил парус. Инерция всё-таки была боль-шая, я не удержался на онемевших ногах и покатился по жесткой и горячей от солнца поверхности. От многочисленнейших ран и порезов меня спасла ткань гид-рокостюма. Но я тут же проклял её, лишь только начал бег к лесу. На ходу раздеться не было малейшей возможности, а останавливаться я побоялся, не желая терять ни секунды. И в момент стал просто таять. Пот лился с меня буквально ручьём, мешал дышать, заливал и резал глаза. Но я ухо-дил от по-гони. Пробежав чуть больше половины пути к спасительному лесу, огля-нулся как раз в тот момент, когда из скал, в полосе прибоя, выскочило трое ти-пов (видимо к ним присоединился водила джипа) и бросились по моим сле-дам. Если они не знают какого-либо секрета бега по песку, или не летают — им меня не достать. Хоть я и судорожно хватал ртом воздух, но в душе за-сме-ялся: совсем недавно я сам хвастался знанием подобного секрета. Как было бы здорово, если бы я его действительно знал! А так и без того непо-слушные ноги вязли в песке, лишая последних сил. Задыха-ясь, я ещё поду-мал: "И зачем я курю?! Если бы не никотин в крови, давно был бы в лесу!"

Но вот уже и последние метры, вот уже твёрдый грунт, а вот уже и спа-сительная, прохладная тень деревьев!

Не снижая темпа, я пробежал первые кустарники, пронёсся между не-сколь-ких сосновых и эвкалиптовых стволов, взбежал на небольшой пригорок и спрыгнул в раскрывшуюся за ним ложбину. Тут же повернул резко вправо, забежал за торчащую среди деревьев скалу и, сдерживая дыхание, осторожно выглянул в сторону своих преследователей. Баркас уходил вправо, вдоль бе-рега и уже почти скрылся из виду. Двое из джипа стояли на середине пляжа и пытались отдышаться. Наверняка они курили намного больше, чем я!

А вот третий! Продолжал бежать изо всех сил в мою сторону! "Во, на-стырный! — удивился я, лихорадочно стягивая с себя мокрый и липкий из се-ре-дины, костюм. — Ну ладно, беги, беги! Сейчас я тебя встречу!" Ещё раз взглянув на остановившихся на пляже, которые что-то кричали вслед про-должавшему меня преследовать, я понял: они дальше не побегут. Ну что ж, тем лучше! Метнулся по ложбине обратно и присел за густым кус-том, возле места, где я спрыгнул с пригорка.

Через некоторые мгновения раздалось шумное фырканье и сопение, сопровождаемые частым топотом. И в следующую секунду вниз спрыгнул мужчина внушительного телосложения. Вероятно он меня заметил, так как резко шарахнулся влево, уходя от моего прыжка. Резко остановился, развер-нулся и без раздумий кинулся на меня. Но я успел подняться и, несмотря на пе-ре-грузки выпавшие на мою долю за последние пару часов, изящно увер-нулся от прущего на меня тела и изо всей силы рубанул его ребром ладони по шее. Хоть у меня и мелькнула мысль о самых худших последствиях для на-падавшего, но мне было не до сантиментов: с пляжа могли подоспеть его дружки! Поэтому, лишь проследив за падением тела, которое по инерции вдо-бавок грохнулось бесчувственной головой о твёрдые, выступающие из зем-ли корни деревьев, я тут же вернулся на свою наблюдательную позицию. Двое с пляжа, чуть ли не бегом, уходили обратно, к своему джипу! Видимо у них была полная уверенность в том, что их товарищ или сам со мной спра-вится или, скорей всего, что тот вообще меня не догонит. Возможно, сущест-вовала и некая договорённость о встрече в другом месте.

Я вздохнул с облегчением и возвратился к бесчувственному телу. По-дошёл, пощупал, вроде дышит, шея не сломана. Обыскал. При нём ничего не бы-ло: ни документов, ни ключей, ни денег. Карманы спортивного костюма были совершенно пусты!

Что же мне с ним делать? Тащить на себе? Да в нём килограмм сто, не меньше! Я даже вздрогнул, представив очередную нагрузку на мой обесси-ленный организм. После небольшого раздумья, снял с него одежду и накреп-ко привязал к выступающим узловатым корням. Присовокупив к этим им-провизированным верёвкам и свой гидрокостюм, я надеялся, что этого будет дос-та-точно до моего возвращения. Теперь главное — поднять на ноги поли-цию!

Как назло, весь пляж был почти пуст, только на самом дальнем его кон-це, слева, виднелась довольно-таки многочисленная группа отдыхающих. И не медля больше ни секунды, я бросился вдоль кромки леса в их сторону.

Ведь невозможно, что бы у них не было телефона!

Хоть я был измучен, бежалось легко. Ведь на мне были только одни плавки. Единственное, надо было следить за попадающимися на тропинке ос-трыми шишками и стеблями ежевики, кое-где выползшими с опушки. Добе-жав приблизительно до места, где надо было брать вправо, я поднял голову, и увидел, что пляж пуст! И только через несколько мгнове-ний осознал, что кромка прибоя и люди скрыты от меня высоким песчаным барханом. Ругая себя за несообразительность, побежал по горячему песку (который уж раз) в сторону так необходимого мне телефона.

Домчался до бархана, взбежал по его пологому склону и сорвался, не в силах остановиться по крутому откосу. Прокувыркнувшись несколько мет-ров, сел, выплюнул песок изо рта, протёр глаза и замер. Вокруг меня на-ходи-лись отдыхающие и с удивлением взирали на моё облепленное песком тело. Но не это меня смутило. Я увидел то, что не рассмотрел раньше: все они были голенькие. Я без спросу вторгся на пляж нудистов! Теперь понятно, почему они так далеко забрались.

— Добрый день! — громко сказал я, вспоминая, что мне сейчас не до из-ви-нений. — Здесь рядом произошла попытка совершить преступление и мне надо срочно позвонить в полицию. Есть у кого-нибудь телефон? — увидя лица вы-ражающие сомнения, добавил: — Дело очень важное, нельзя терять ни се-кунды!

Один из сидящих рядом мужчин молча достал из сумки мобиль и про-тя-нул мне. Даже не поблагодарив, я стал спешно набирать полицию. Так и не вставая с песка, сжато поведал о случившемся и своём местонахождении. Все вокруг прекрасно слышали каждое слово, и когда я вернул телефон, стали разочарованно собираться.

— А вы куда? — не понял я.

— Так ведь сейчас полиция прибудет! А с ними и всякая корреспон-дент-ская шушара. — пояснил мне мужчина, одолживший телефон. И в сердцах до-бавил: — Вечно кто-нибудь мешает спокойно отдыхать!

— Извините, но я здесь не виноват! — ответил я и быстренько стал караб-каться по склону бархана вверх. Но спиной чувствовал на себе осуж-дающие и недовольнее взгляды нудистов.

Кому что, а я был рад, что выпутался целым из такой критичес-кой си-туации и страшно собой гордился. Хоть и двигался из последних сил, но был удовлетворён как своими действиями, так и своей физической под-го-товкой. "А курить, всё-таки, брошу!" — решил я добегая до места своей не-давней ко-роткой стычки.

И успел вовремя. Тип, оглушенный мною полчаса назад, пришёл в себя и с мычанием пытался разорвать связывающие его путы.

— Ты б не дёргался, голубок! А то всю кожу на руках поздираешь! — по-со-ветовал я самым непререкаемым тоном. В ответ детина остановил на мне взгляд своих мутных, налитых кровью глаз и прорычал:

— Тебе конец, ублюдок!

Я навис над его телом и сказал со всей твёрдо-стью:

— Ещё одно некрасивое слово и я тебя опять отключу!

Видно он меня прекрасно понял, так как весь сжался и замер. В тот же момент я услышал над головой рокот и, взглянув вверх, увидел полицей-ский вертолёт. Бросился из под деревьев на открытое пространство, и за-махал призывно руками. Через минуту воздушный аппарат приземлился на пляже, и из его чрева сыпануло с десяток полицейских.

— Это вы подняли тревогу? — обратился ко мне самый старший из них по званию.

— Да, я — мне пришлось ещё раз, но уже более детально, рассказать о со-бы-тиях со мной происшедших.

— Какой номер баркаса? — стал уточнять офицер.

— Без понятия, — я развёл руками. — Даже не знаю, где он находится, — пос-ле того как мне объяснили, закрыл глаза, вызывая в памяти картинку суд-на. — Да! Что-то там такое было, но... не помню.

— А номер джипа?

— Он был ко мне всё время боком, поэтому видел только модель и цвет.

— Ладно! Хорошо хоть взяли одного из них. Он, надеюсь, даст нам необ-ходимую информацию.

Другие полицейские, тем временем, вывели захваченного мною плен-ного из леса. Но шёл он без наручников! Свободно! Лишь бросался в глаза жут-ко измятый спортивный костюм, который он опять на себя напя-лил. Взглянув в его сторону, офицер воскликнул:

— Хавьер! А ты, какого дьявола здесь делаешь?

Окружавшие того полицейские заулыбались, и один из них сказал:

— Так это его этот парень оглушил и привязал, чуть ли не трусами. Офицер взглянул на мою фигуру с уважением, разъясняя:

— Это наш здешний участковый. Между прочим — чемпион округа по боксу..., — увидя, что Хавьер недоумевающе смотрит на меня и протягивает руки в мою сторону, как бы делая попытки задушить, строго добавил: — Ус-покойся! И расскажи, что тебя связывает с этими типами?

— Какими?

— С которыми ты преследовал этого человека!

— Да я их вообще первый раз в жизни видел! — завозмущался участко-вый и стал сбивчиво объяснять: — Сижу я среди скал, с биноклем. Наблюдаю за опуш-кой. Ну, нудисты пожаловались, что их постоянно кто-то фотографи-рует из леса. Ну, значит сижу, вглядываюсь в деревья...

— Или в нудистов? — подковырнул один из полицейских.

— Ещё чего?! Я ж на работе! Обязан отреагировать на жалобу или нет? — не дожидаясь ответа на свой вопрос, продолжил: — А тут двое бегут, чуть Меня не растоптали. Я им: "Что случилось?", а они: "Вон тот вор, украл наш виндсерфинг!" Ну, я и бросился за ними вдоль прибоя. Вижу он, — кивок в мою сторону. — Выпрыгнул на берег и по пляжу бросился к лесу. Ну, думаю, от меня не уйдёшь!... — тут рассказчик осёкся и, потрогав себя за шею, бо-лез-ненно скривился.

— И что, не ушёл? — сочувственно заулыбался офицер.

— Так он... неожиданно... сзади... как прыгнет...

Я не стал вдавайся в под-робности нашего сражения, а просто пояснил:

— Думал ты с ними, а ведь они в меня стреляли.

— Да ну!.. — недоверчиво протянул здоровяк.

-Меня интересует, как вы это докажете? — спросил старший.

— Парус! На нём есть явная дырка от пули. Да и доска, я потом видел под ногами отколотый скал по правому борту.

Мы тут же прошли к морю. Одного взгляда было достаточно, что бы по-нять: найти пресловутые следы от пуль будет почти невозможно. Ибо на-чав-шийся прилив достал виндсерфинг с пологого камня, а усилившийся при-бой превратил доску в обломки и изодрал парус в клочья. Несколько ретивых полицейских всё-таки принялись вылавливать обломки моего боевого ко-рабля и вытаскивать их на берег.

Со стороны леса подошла ещё одна группа полицейских, среди кото-рых я увидел Мартина. Он весьма удивился моему здесь присутствию и, по-здоровавшись, спросил:

— Так это ты тот самый парень-нудист, переполошивший всё побере-жье и все полицейские службы?

— Никого я не полошил, просто поставил в известность. Если кого и раз-будил, так нечего спать на работе. А среди нудистов я оказался из-за не-обхо-димости позвонить.

— А я думал, ты там отдыхал! — пошутил Мартин и, отозвав офицера в сто-рону, стал с ним о чём-то живо переговариваться. Это меня слегка задело, но вида я не подавал, только внимательно присматривался к жалким остан-кам моего судёнышка, которые раскладывали на камнях для осмотра.

Через минут пять, наговорившись, вернувшийся вместе с Мартином офицер спросил:

— Чего же вы не вспоминаете о том, что находились совсем рядом с ме-с-том вчерашнего преступления?

— Не вижу никакой связи с сегодняшним событием.

— Да? — офицер рассматривал меня с совсем нездоровым любопытст-вом. Потом, подумав, неожиданно спросил: — Почему вы приехали отдыхать именно сюда?

— Товарищи здесь работают, пригласили, когда узнали, что я в отпуске.

— Товарищи по перевозкам? — серьёзно поинтересовался Мартин.

— У хорошего человека — везде много друзей! — изрёк я, с укором глядя на кузена Карлоты. — Если, конечно, они настоящие!

— Естественно! — согласился он со мной. — Ну а что же ты тогда умалчи-ва-ешь о том, что окончил высшую специальную школу полиции?

— Разве у тебя было время выслушать мою полную биографию? Да и хвастаться я не люблю, ты ведь знаешь.

Они рассматривали меня в упор несколько минут молча, не говоря ни единого слова. Замолчал и я, удивляясь, как это Мартину удалось докопаться до моей учёбы. Видимо ему пришлось испрашивать довольно-таки высо-кие инстанции, дабы пройти все компьютерные блокады и за-преты. Интересно: такое же усердие он проявил и при розыске "самурая"? А тех лю-дей, арен-довавших дом? Не выдержав затянувшегося молчания, я спросил:

— Может, расскажете мне что-нибудь новенькое? Они переглянулись, и офицер спросил с нажимом в голове:

— Так, где же вы, всё-таки, работаете?

Стало понятно: им и это известно. Оказывается, не так уж трудно сде-лать подобное. Надо запомнить на будущее и принять надлежащие меры. А пока, ничего не поделаешь, надо отвечать.

— В Ассоциации Содействия Государственным Службам (АСГС), — и доба-вил многозначительно: — Надеюсь мне не надо напоминать, что эта цен-ная инфор-мация не для широкого круга?

— Естественно! — успокоил меня офицер. — Но вы здесь по работе или всё-таки отдыхаете?

Наша Ассоциация пользовалась большим доверием и уважением среди большинства силовых структур и имела солидный авторитет. Правда, не все-г-да нам оказывали содействие, а иногда, попросту, вообще игнорировали и от-крыто мешали работать. Но это, бывало, редко. Чаще всего нас окружал на-лёт некой таинственности и создавался романтический образ частных де-текти-вов, работающих по государственным заказам и выполняющих самые щепе-тильные и деликатные поручения и задания. К сожалению, мало кто знал, что нашему шефу попросту подсовывали то, что могло опорочить и по-ставить в неудобное положение официальные органы расследования и власть имущих.

Но что делать? Ведь всегда нужна некая частная организация, у кото-рой больше развязаны руки и не всегда идеально правовые методы работы. Всегда потом можно сослаться, что, мол, это не официальные лица превы-сили свои полно-мочия, а бог знает кто.

Но отпуск есть отпуск. Поэтому я ответил:

— Заявляю категорически — отдыхаю!

В это время Мартин высказал свой вопрос, уже видимо давно вертев-шийся у него на языке:

— Но как тебе, иностранцу, удалось вообще, даже поступить, в Высшую Полицейскую Академию?

— Ещё при моём несовершеннолетии родители приняли испанское гра-жданство. Да и Академии предшествовало окончание юридического факуль-тета университета имени Карлоса третьего.

— Ого! — воскликнул Мартин, выражая общее удивление. Глядя при этом на меня со всё возрастающим уважением. — Когда же ты всё успел?

— Да, трудновато приходилось, — признался я. — Свободного времени почти никогда не было....

— И что, — продолжил допытываться офицер, — Часто за вами охотятся в ваше свободное от работы время?

— Если мне не изменяет память: первый раз в жизни!

— А может вы не совсем правильно... — но свой вопрос офицер так и не закончил. Один из полицейских принёс трубу мачты моего виндсерфинга, с кото-рой свисало несколько обрывков паруса. И на одном из них была видна круг-лая, ровная дырочка. И по всем признакам было понятно, следствием чего она является.

— Давайте всё-таки проедемся в комиссариат и всё запротоколируем. Возможно там и узнаете некие подробности, связывающие эти два события.

— Давайте мы сначала заедем в яхт-клуб за моей одеждой, — предложил я.

— Первый раз вижу нудиста, который стесняется своего тела! — невинно уди-вился Мартин

— А я первый раз вижу полицейского, который привык, что нудисты его не стесняются! — не остался я в долгу и миролюбиво добавил: — Согласен, со-гла-сен! В свои выходные ты вправе отдыхать, как хочешь!

Мартин даже чихнул, не то от возмущения, не то от резкого ветра, под-нимающего песок с пляжа, но тут же заулыбался вместе со всеми, и мы дви-нулись (хорошо хоть не спеша) черед пляж, недоступный для автомобилей, через лес, туда, где Мартин оставил свою служебную машину. Я бы не отка-зался сократить время нашего пути на вертолёте, но того уже давно и след простыл. Рванул на поиски рыбаков-водолазов, а возможно и джипа с его ре-тивыми пассажирами.

У яхт-клуба меня ожидал приятный сюрприз. В виде Карлоты! Она чуть не бросилась мне на шею и сдержалась, вероятно, лишь от присутствия Мартина, да незнакомых для неё полицейских. Зато я не растерялся! Как ни в чём не бывало, чмокнул её прямо в губки и деловито спросил:

— Давно ждёшь, сладкая? — её большие глаза выражали одновременно и раскаяние, и испуг, и переживание.

— Очень давно! Но... — она бросила вопросительный взгляд на полицей-с-ких, потом вернула его мне: — Где твой виндсерфинг?

— Увы! — я грустно возвёл очи к небу. — Не выдержал маленького столкно-вения с большой сушей и, добитый безжалостным морем, приказал долго жить. Сейчас оденусь и сдам обратно лишь маленькую его часть в виде не-боль-шого обломка с впаянной в него пластинкой с номером.

Видно было, что Карлота распереживалась ещё больше. Но не сказала ни слова. Только всё время не отходила от меня — ни на шаг. Даже помогала оде-ваться. Но когда я сдавал комбинезон, который был в довольно-таки пла-чев-ном состоянии, почувствовал на своей талии её руку. Мне захотелось по-шу-тить, но лишь я к ней повернулся: сразу же осёкся. Карлота была блед-ная, и губы её дрожали.

В полицейскую машину она вообще села первая и с таким видом, будто это сам вице-премьер (не меньше!). Мартин вопросительно взглянул на офи-цера, но тот так поднял недоумевающе плечи и сопроводил это такой от-ча-янно-безнадёжной мимикой, что стало понятно: он готов её не замечать, лишь бы не нарваться на что-нибудь эдакое.

Зато в комиссариате её очень грамотно от меня отшили и оставили си-деть в комнате ожидания. Сделано это было с помощью старого служаки, ко-торому несвойственны были ни колебания, ни сомнения. Когда он вызвал меня для составления протокола и увидел, что вперёд проходит Карлота, строго спросил:

— Так кто из вас Андре?

— Разумеется, он! — она указала на меня, пытаясь одновременно про-сколь-з-нуть мимо внушительной фигуры, загораживающей проход.

— Вызывали только его! Всем остальным оставаться на местах! — ска-зано это было так безапелляционно, что Карлота, уже готовая поднять шум, так и замерла на полуслове. Проходя мимо, я успел шепнуть ей на ушко:

— Не расстраивайся, солнышко! Я не надолго!

Но вышел только через полтора часа! В этот момент, она уже чуть не плача, отчаянно пыталась прорваться мимо охраняющего дверь полицейско-го. Тот стоял непоколе-бимо, как скала, но когда я взял Карлоту за плечи-ко и повёл к выходу, снял фуражку, вытер вспотевший лоб и вздохнул с та-ким облегчением, что я по-нял: заслон готов был пасть, в любую минуту. Правду говорят: вода и камень точит.

На улице нас ждал Пабло, присевший на крыло своего автомобиля, и при-куривающий сигарету. Увидя как мы вышли, весело поздоровался и про-тянул мне пачку, угощая.

— Спасибо, я не курю! — твердо сказал я.

— Ого! — удивился мой дружок. — С каких это пор?

— Да уже..., — я посмотрел на часы. — ...Семь с половиной часов! Послед-нюю выкурил в девять тридцать.

— Серьёзная заявка на успех! — похвалил Пабло. — Береги здоровье смо-ло-ду! Пример достойный подражания. Но почему так вдруг?

— Понял: как иногда могут быть дороги одна-две секунды! Подвези нас, надо поговорить и всё рассказать. Ты уже свободен?

— Разумеется! Николя потом сам подъедет, когда закончит работу.

Мы ехали в машине, и Карлота крепко прижималась к моему боку, чем основательно взбодрила весь мой организм. К моему рассказу она прислу-ши-валась с таким вниманием и напряжением, что её ушки стали пунцово-крас-ными. Мне хотелось похвастаться перед ней ловкостью и проворством, но краски я не сгущал. В свете случившегося я и так выглядел героем. Важ-нее было посоветоваться с Пабло: всё-таки опыта у него было намного больше чем у меня.

Когда мы прибыли на место и уселись за стол на внутреннем дворе усадьбы, Карлота лишь спросила:

— Хочешь есть? — и хоть я ответил утвердительно, осталась сидеть с на-ми, опасаясь пропустить хоть одно слово. Я как раз излагал сведения, по-лу-ченные в полиции.

— Оказывается, вчерашний убитый в скалах здесь рядом, это матрос од-ной из яхт, зашедшей в порт несколько дней назад по довольно странным причинам. Она направлялась из Южной Америки в Англию, где у владельца были некие важные дела. Но в одну из ночей вахтенный матрос разбил все приборы, вывел из строя двигатель и сбежал со всеми своими вещами на шлюпке. Когда другой матрос с трудом разбудил капитана (вероятно тему подсыпали снотворное) тот с ужасом обнаружил, что яхта находится в пла-чевном состоянии и дрейфует в морском течении не так уж далеко от берега. И как раз примерно в том месте, где я сегодня наткнулся на водолазов! Есте-ст-венно, капитан, он же и владелец, завёл яхту для починки в порт и заявил о пропаже матроса. А вчера, выяснилось, он лишился и второй поло-вины сво-его экипажа. Но если первый матрос сбежал, то второго попросту убили. Да и капи-тан яхты, Макс Билландер, ведёт себя в последние дни очень странно. А когда узнал об убийстве, вообще закатил жуткий скандал в комиссариате. Обзывал всех полицейских никчемами и бездельниками и вык-рикивал, угро-жая, что если что-нибудь ещё случится, он за себя не ручает-ся и пойдёт на крайно-сти. Какие именно крайности имелись в виду, он не уточнял, но это всем очень не понравилось.

— Как говоришь имя владельца яхты? — спросил Пабло, набирая номер на своём мобиле. Я повторил. — Алло! Николя? Ты ещё на месте? Тогда будь добр и загляни в компьютер. Достань там самую полную информацию о Максе Билландере. Всё, всё что можешь! И сразу вези сюда, мы ждём.... Что?.. Да, он здесь!... Да, слухи подтвердились: подался в нудисты! Пригла-шал и нас! Всё, заканчиваю, а то меня топчут кулаками по голове!

Я действительно наподдал ему по лысине, что бы меньше паясничал, а потом спросил:

— А как там по моему вопросу?

— Посадили "птичку" высматриваем, — ответил он зашифровано, бро-сив ос-торожный взгляд на Карлоту. Но та была вся внимание.

— О чём это вы говорите?

Я подумал, что лучше иметь в ней союзника, чем подозревающего.

— Видишь ли, — стал объяснять, конечно, не всё. — Мои друзья, элек-тронщи-ки и им не составило особого труда установить мини-телекамеру на одном из столбов для наблюдения за усадьбой Фергюссонов.

— Зачем? — недоумевала она.

— Мальчик! Всё-таки там что-то не так! Уж больно его поведение по-доз-рительно и не укладывается ни в какие рамки.

— И что? — этот вопрос она адресовала уже только Пабло.

— Да ничего! — он скривился, раздумывая и глядя поочерёдно то на меня, то на Карлоту. — Почти! Ибо за всё время из дому выходила два раза жен-щина, видать та самая. Но оба раза она выходила из боковой двери и шла за угол, на внутренний двор. К сожалению, не удалось заснять её лицо. И больше на этом участке не наблюдалось ничего интересного.

— На этом? — переспросил я.

— Да! Так как на соседнем, за забором, разделяющим территории, заме-чен ещё один наблюдатель.

— Да ну? И кто же?

— Некая особь. — Пабло заулыбался. — С пречудеснейшими кудряш-ками, шустрейшая девчушечка лет шести, семи. У неё там, в кроне дерева, нечто вроде домика и она постоянно, из замаскированного окошка что-то вы-смат-ривает в подзорную трубу.

— Это Виктория! — просветила нас Карлота. — Действительно, резвее и лю-бопытнее ребёнка трудно найти на всём побережье.

— Ты её хорошо знаешь? — поинтересовался я.

— С самого рождения! И мы с ней прекрасные друзья.

— А не могла бы ты, — я провёл рукой в воздухе, изображая волну. — Этак де-ликатно узнать у своей подруги: что её так заинтересовало у соседей?'

— Прямо сейчас?

— Ну, естественно!

— Нет! Сначала ты должен поесть! — при её словах я сразу понял при-чину моего дискомфортного состояния и сообразил, что я действительно зверски голоден. Поэтому сразу же согласился.

— Не возражаю! Только вот что: в моей палатке всего много, да...

— Здесь тоже не умрешь с голоду, накормлю! — пообещала она. И не знаю, по какой причине: то ли не хотела, что бы мы с Пабло о чём-то секрет-ни-чали без неё; то ли не желая со мной разлучаться, скомандовала: — Пой-дёшь со мной! Поможешь накрыть на стол!

Желания возражать у меня совершенно не нашлось, и я покорно пошёл за ней в дом, сопровождаемый насмешливым и понимающим взглядом сво-его товарища. Попробуй поспорь с любимой да ещё и на пустой желудок! Не знаю как кто, но я на такое неспособен.

На кухне я попытался поймать её за талию и притянуть к себе. Но Кар-лота ловко вывернулась и, встав на безопасное расстояние, строго сказала:

— Хочу тебе кое в чём признаться!

— А-а! Давно хотел послушать! — я примерно уже догадался, что она хочет сказать, но решил воспользоваться этим моментом и уточнить одну, очень волнующую, меня, деталь. — Интересно будет узнать всё о твоём же-нихе и о ваших отношениях.

Карлота немного смутилась, но потом отрицательно замотала головой и объяснилась без единой паузы.

— Говорю тебе со всей откровенностью: мы с ним просто хорошие дру-зья и между нами никогда, ничего не было. А женихом я его иногда представ-ляю (по нашей взаимной договорённости) для собственной солидно-сти: ведь не пристало такой красавице как я, не иметь поклонника. Хотя бы од-ного! Или я не права?

— Хм... В этом случае права! — согласился я.

— Но я хочу признаться в совершенно другом.

— Я весь — внимание.

— Сегодня утром я повела себя очень глупо...

— Согласен! — успел я вставить одно слово.

— ...И очень об этом жалею! — продолжала она с нажимом в голосе. — Боль-ше такое не повториться! Пообещай мне, что не будешь вспоминать об этом случае, ни при каких обстоятельствах.

Мне, конечно же, хотелось обговорить этот случай поподробнее и под-вергнуть её действия полной и безжалостной критике, но! Она и так мо-ло-дец, сама всё поняла и осознала, и я сказал:

— Уже и не помню, о чём ты говоришь... А память у меня слабая: если что забываю, то навсегда! Например, в данный момент в моей голове только два воспоминания: первое — хотел тебя поцеловать, второе — что-нибудь пе-реку-сить.

— Начнём со второго! — сказала Карлота, ловко вставляя в мои протя-ну-тые к ней руки большую кастрюлю. — Зажги газ и подогрей это. Потом на-режь хлеб! Потом нарежешь ветчину, а я сделаю салат.

— И почему всё не по порядку? — тоскливо вздохнул я ставя кастрюлю на плиту. — Не как у людей...

— Если бы всё было по-твоему, — заулыбалась Карлота. — Человечество дав-но бы вымерло! От голода!

— Зато из-за таких как ты, — возразил я. — Человечество может вымереть сразу по двум причинам.

— По каким именно?

— От переедания, — стал я перечислять. — И от уменьшения количества...

— А ты бы уже и не ел! — с сарказмом возмутилась Карлота. — Лишь бы уве-личивать народонаселение!

— Да! — я, скромно потупив глаза, стал медленно, бочком, к ней при-ближать-ся. — На хорошее дело, я всегда готов!

Карлота выбрала самый большой и красный помидор и, подкидывая его на ладони, вкрадчиво спросила:

— В тебя томатами когда-нибудь стреляли?

— Нет! Бог миловал! — при этом я остановился.

— Тогда режь хлеб! И не ходи туда-сюда по кухне!

Пришлось, при таких угрозах, подчиниться. Но я заулыбался, предста-вив себе наступающий ве-чер, чем Карлота сразу заинтересовалась:

— Чему радуешься?

— Тому, что после "второго", обязательно должно наступить "первое".

— Совсем необязательно! — она поставила на поднос стопку тарелок, ста-каны, приборы и вышла из кухни. А я приступил к твёрдой ветчине, думая вслух: — Да нет, всё-таки обязательно!

К концу нашей трапезы, как раз к десерту, подоспел и Николя. Глядя, как он смакует доставшийся ему кусочек торта, Пабло печально вздохнул:

— Если бы ты приехал чуть позже, твоя порция досталась бы Андре...

— Почему? — удивился тот.

— Ну, как, почему! Заслужил парень: умеет попасть в нужное место как раз в самый интересный момент. А мы с тобой так получается, совсем не у дел.

— Не знаю как ты, а я свой торт заслужил! — похвастался Николя и дос-тал несколько сложенных листков из своей поясной сумки. — Докопался до мно-гих, очень интересных вещей. Возьми, почитаешь на досуге.

Он протянул листки мне, делая вид, что не замечает возмущённого фыр-канья Карлоты.

— Моей девушке, — я сделал ударение на первом слове и заметил, как у неё сразу же зарделись щёки. — Тоже будет интересно послушать, читай вслух. Как говорится: три головы хорошо, а четыре лучше!

Николя пожал плечами и стал разворачивать листки, а я, за свои выс-ка-зывания, был награждён многообещающим взглядом и ещё одной порцией сладкого. Увидя это, Пабло авторитетно заявил:

— Карлота, к тому же, прекрасно знает местные условия и всех соседей. Без неё мы не сориентируемся! — и с нахальной демонстративностыо про-тя-нул свою тарелку.

— А как же иначе? — согласилась Карлота, накладывая и ему кусок торта. — Без меня ваши инициативы обречены на полную неудачу.

Тем временем Николя пригладил свои волосы и стал читать:

— Твой знакомый "самурай" оказывается довольно-таки тёмная лич-ность. Он подвизается одним из главных подручных крупного наркомафиози, колум-бийского происхождения. Полиция с постоянной периодичностыо аре-стовывает и его, и его шефа и, с такой же периодичностью, выпускает на свободу. Ибо нет на них явных обвинительных улик для вынесения более су-рового при-говора. Вечно они выкручиваются с помощью лучших адвокатов и изъя-нов в мягком законодательстве.

— Пока не вижу повода для поощрительной добавки! — изрёк Пабло, ста-рательно слизывая сладкий крем со своей тарелки и глядя, как я делаю то же самое. — А?

— Да! — согласно закивал я головой. — Хотя информация интересная.

— Слушайте дальше, лизоблюды и подхалимы! Имеются ещё более ин-тригу-ющие факты. Пропавший матрос, с яхты "Пиранья", некий Пепе, имел ко-гда-то непосредственные контакты с вышеупомянутыми "самураем" и его шефом, и даже является их земляком — они все родом из одного посёлка.

— А о нём ты откуда знаешь? — удивился я.

— Когда я работаю с компьютером, — снисходительно стал поучать Ни-коля, — То делаю всё основательно и скрупулезно. Начав с владельца яхты, натк-нулся на его заявление о пропаже матроса и проверил последнего, как мож-но глубже во времени.

— Да ты молодец! — я похвалил его от всей души. — Карлота, если не труд-но, дай ему, пожалуйста, один из оставшихся моих кусочков торта!

— Почему только один?! — возмутился Николя. — Это ещё не всё! Самое ин-тересное впереди.

— Если он ещё что-то откопал, — обречено вставил Пабло. — То може-те ему и мою порцию отдать!

— Ловлю на слове! — Николя выставил вперёд указательный палец. — Так вот. Второй матрос с той же яхты, ныне уже покойный, не в столь уж да-лёком прошлом, был замешан в одно крупное дело, связанное с контрабан-дой нар-котиков. Так как не было на него прямых улик, то он был оставлен на сво-боде, и затих. С тех пор больше не попадался в поле зрения полиции. Один только нюанс: он работал с крупными русскими мафиози, которые все-ми си-лами пытаются влезть на современный рынок торговли наркоотравой. И пользуются при этом самыми мерзкими и подлейшими методами. Не гну-ша-ются ничем. Как впрочем, и их конкуренты, которые мало чем отличаются в лучшую сторону.

Мы с минуту сосредоточено молчали, пытаясь переварить и сопоста-вить полученную информацию. Пабло заговорил первым.

— Выходит, все ниточки ведут на яхту "Пиранья". Она явно во всём этом замешана. А сам владелец, Макс Билландер, что ты о нём узнал?

— Как ни странно он совершенно чист! — отрешённо сказал Николя, с удо-влетворением принюхиваясь к внушительному куску торта, который Кар-лота положила ему на тарелку. — М-м! Как пахнет! — и добавил: — Вот на том листке о нём все данные: где родился, учился, что делает, как и где живёт, све-дения о семье и даже некоторые суммы доходов и расходов.

Мы все втроём, поочерёдно, просмотрели предложенную нам чуть ли не полную биографию. Да, придраться было не к чему — Билландер вёл образ жиз-ни достойный подражания.

— Не подкопаешься! — я с ожесточением потёр пальцами виски, застав-ляя себя думать более интенсивно. Но в голову ничего не приходило. — По-чему же тогда он так нервничает и агрессивно настроен?

— Вы теоретики, вот вы и думайте. Я, практик, свое дело сделал. Если най-дёте какую-нибудь зацепку, — Николя довольно погладил себя по животу. — Может и вам сладкого перепадёт.

Тут Пабло защёлкал пальцами и снова взял уже прочитанный нами лис-ток. Ещё раз пробежав его глазами, задумчиво хмыкнул.

— Конечно, это будет слишком уж притянуто за уши, но... Вот смот-рите: у Макса Билландера двое детей, старшая девочка и мальчик девяти лет. А что, если это тот самый мальчик, которого ты Андре, видел позапрошлой но-чью? Было бы фото, ты смог бы его опознать?

— Думаю, что да. Мне хорошо запомнилось его лицо, освещённое фа-рами про-езжавшей мимо машины.

— Тогда сделаем так: ты, Николя, найди фотографию ребёнка, как хо-чешь. Можешь даже подключить кого-нибудь из наших (если там кто-то есть). Я бегу просмотрю информацию в телевизоре, а ты, Андре, пройдись с Карло-той в гости к той маленькой красотке. Я думаю, причину для визита вы най-дёте сами. Если что-то интересное, сразу звоните мне, для координа-ции. Имеются какие-то дополнения или предложения?

— Может, позвоним в полицию? — засомневалась Карлота.

Мы все втроём одновременно переглянулись и вздохнули.

— И что мы им скажем? — мягко спросил я. — По поводу ребёнка пока ни-чего конкретного. Остальная информация им наверняка из-вестна. Поэтому лучше не торопиться и не выставлять себя в ненужном свете. Особенно мне. И так у меня репутация всюду сующего свой нос и на-рывающегося на непри-ятности.

— Я себе представляю, что думают о тебе те, кто знает тебя ещё боль-ше! — она встала первой. — Тогда вперёд на поиски истины! — и добавила то, что всем нам очень понравилось: — Зайду только возьму фотоаппарат и шо-коладку.

Усадьба, граничащая с тылами владений Фергюссонов, хоть и находи-лась частью в пределах видимости с дороги, располагалась довольно-таки да-леко. Пришлось петлять по узкой асфальтовой ленте минут пятна-д-цать, пре-жде чем мы, объехав несколько громадных прибрежных хол-мом, попа-ли к главным воротам.

Открывшая нам калитку женщина, видимо хорошо знала Карлоту, так как очень была рада встрече.

— Девочка моя! Сколько же мы не виделись?! Могла бы проведывать по-чаще! А это кто с тобой? — она прямо засыпала Карлоту поцелуями и вопро-сами.

— Это мой друг, он тоже в отпуске, отдыхает, — стала объяснять Кар-лота. — А здесь мы ради прекрасного вида на залив, который открывается из ва-шего сада. Я рассказала Андре о нем, и он загорелся желанием сделать нес-колько фотографий. Можно, если мы вас не побеспокоим?

— Какие могут быть беспокойства? Да я вас и не отпущу, пока вы с на-ми не поужинаете! И Виктория будет рада гостям.

— И где она — это маленькое чудо?

— Это не чудо, а настоящий чертёнок! — возразила, улыбаясь, хо-зяйка. Потом несколько раз громко выкрикнула имя девочки. Прислушалась и без-надёжно махнула рукой: — Ну вот! Опять где-то ле-тает! Иначе про неё не скажешь! — потом спросила: — Вас провести по саду? Хоть ты, девочка, зна-ешь всё здесь не хуже меня.

— Да, да! Не беспокойтесь! Мы сами выйдем наверх. Заодно постара-емся отыскать Викусю.

— Если найдёте, ведите вниз. Ужин почти готов, пусть она хоть раз в день поест нормально. Всё время как метеорит — заскочит в дом, схватит, что успеет на ходу и ест, уже убегая.

— Обязательно приведём! — пообещала Карлота, и мы двинулись к вер-шине холма.

— Какой огромный у них участок земли! — удивился я, озираясь по сто-ро-нам. — Настоящий гигантский парк заповедник.

— Да! — подтвердила Карлота. — У них, пожалуй, самая большая усадьба из всех, находящихся в этой зоне.

— Хорошо хоть Пабло нарисовал нам точное место, в котором нахо-дится дерево со штаб-квартирой местной военначальницы. Давай постара-емся так подкрасться, что бы она нас не увидела. Да и из-за интересующего нас де-ла, тоже нежелательно, что бы нас заметили.

— Попытаемся... если получится!

— А в чём сложности? — забеспокоился я.

— Вокруг её, как ты выразился, штаб-квартиры, полно самых различных сигнальных устройств. В этом ей помогает её отец, как он сам себя назы-вает: "старый шпиён". — Карлота улыбалась, вспоминая. — Какие-то верёвочки, ни-точки, проволочки к которым привязаны консервные банки, бутылки и про-чие, издающие шум предметы. Девочка смотрит только фильмы про раз-ведчи-ков, следопытов и типа "Рембо". Ты знаешь, её даже старшие маль-чишки по-баиваются, делают вид, что не хотят связываться. Представляю, ка-кой она станет, когда вырастет!

— А мне интересно, ты в детстве какой была? Мне кажется золотым ре-бёнком: тихая, спокойная...

— Ну, ты и скажешь! — даже возмутилась она. — Да я была, как расска-зывает мама, "наказание господне". Постоянно держала всех в напряжении своими выходками и непредсказуемыми поведением.

— И видишь, во что ты превратилась со временем? — я обхватил Кар-лоту за талию, и крепко прижал к себе.

— Во что? — чуть слышно спросила она замирая.

— В самое желанное и самое сладкое создание из всех живущих на этой планете! — она своими пальчиками упёрлась мне в подбородок, не давая себя поцеловать,

— А на других планетах есть кто-то желаннее?

— Извините, сеньорита, — я тут же исправил свою досадную оговорку. — Я хотел сказать: "...Во всей Вселенной!"

Она с мгновенье подумала, вероятно, прикидывая: не осталось ли ещё мест для потенциальных конкуренток, а потом смилостивилась, и разреши-ла впиться губами в её прелестные губки. Но ненадолго. Через несколько минут она отстранилась и спросила:

— Мы что, уже никуда не идём?

— А куда мы шли? — ничего не соображая, пробормотал я, пытаясь чуть ли не силой продолжить прерванное удовольствие. В ответ Карлота, неожи-дан-но резко, впилась своими коготками мне в шею, возвращая к действи-тельно-сти. Пришлось запричитать: — Ой-ой! Зарезали! Спасите!

— Не преувеличивай! — строго сказала она, поглаживая, всё же, пекущие места на моей коже. — Крови не видно кости не сломаны!

— Ну, спасибо, ну утешила! Но зачем же драться? И так еле дышу!

— А не надо применять силу! — возразила она. — Я ведь так не делаю, ког-да хочу тебя поцеловать...

Моя физиономия расплылась в счастливой улыбке.

— Теперь мы квиты! Потому что я тебе это разрешаю! — и снова попы-тал-ся её поцеловать, но сразу ощутил предварительно впившиеся ноготки. — Лад-но, ладно! Не хулигань! Так и быть, пойдём, сделаем последнее дело и отды-хать! Договорились?

— Можно подумать, ты не отдыхаешь! — она взяла меня за руку и потя-нула на вершину холма. — Целый день море, солнце, свежий воздух...

— Знаешь, — я пошёл быстрей, стараясь помочь ей при подъёме. — Я бы всё это отдал без сожаления, лишь бы очутиться сейчас с тобой... — и замол-чал на полу слове, не договорив конец фразы: "...На огромной и мягкой кро-ва-ти!" От увиденной, в своём воображении картины, меня даже бросило в жар, а щеки и уши приняли малиновый оттенок. Это сразу заметила Карлота и не преминула спросить, с явным подозрением:

— Где очутиться?

— Ну... — я лихорадочно пытался придумать подходящее место. — ...На этом... На необитаемом острове!

Она саркастически хмыкнула и после паузы спросила:

— Большом?

Я представил себе остров в виде внушительной кровати, плывущей по морю, не выдержал и засмеялся:

— Вполне достаточном!

— Достаточном для чего? — Карлота пыталась заглянуть мне в глаза.

— О, богиня! Ты ведь сама недавно говорила: "Мало ли какие желания у тебя могут возникнуть!"

— Вот это то, меня и смущает! — изрекла она многозначительно!

— Это потому, что ты ещё маленькая! — сочувственно вздохнул я. — Ко-гда подрастешь, не будешь смущаться. Тебе это даже будет нравиться.

— Да?! — Карлота неожиданно сжала мою ладонь, а другой рукой попы-та-лась оцарапать меня ниже локтя. Я успел среагировать и выдернул свою руку, но её коготки промелькнули в опасной близости от моей кожи.

— Дело пахнет кровью! — выкрикнул я, видя, что моя любимая девушка сжав упрямо губы, снова делает попытку нанести повреждение моей телес-ной обо-лочке. Пришлось спасаться бегством. Это нас немного вымотало, но зато мы достигли обратного склона за считанные минуты.

И сразу же выдали своё присутствие. Вероятно, мы порвали несколько сигнальных нитей, приводящих в движение средства оповещения и механиз-мы изгнания нежелательных агрессоров. Так как слева что-то защелкало, справа раздался грохот жестяных и стеклянных банок, а где-то в кронах вы-соких сосен, даже бамкнул небольшой колокол. Но это было не всё! На бе-гущею за мной Карлоту, откуда-то сверху, упала огромная рыбацкая сеть, в которой девушка моментально запуталась и повалилась наземь. Вдобавок над ней стала раскачиваться на леске жуткого вида игрушка с торчащими во все сто-роны черными перьями и издавать звуки, напоминающие крик совы: "Угу-у! Угу-у!"

Карлота с перепугу издала какие-то гортанные модуляции, отдаленно напоминающие писк и, став брыкаться, запуталась ещё больше. Если бы это не была моя любимая девушка, я бы, вероятно, умер от смеха. А так, не заду-мыва-ясь, бросился ей на помощь. Хоть и не удержался от комментариев:

— Вот видишь! Травля одиноких и беззащитных мужчин не проходит без-наказанно и преследуется по закону. Даже в здешних, глухих лесах, тор-жес-твует справедливость!

— Пусть она мне только попадется — эта "справедливость"! — ворчала Кар-лота, но уже с улыбкой. Заметив, что я замер, задумавшись, спросила: — Почему не распутываешь?

— Просто представил себе: как удобно было бы тебя целовать. В соз-дав-шейся... э-э, ситуации... — увидя её глаза, заблестевшие не то от воз-мущения, не то от возбуждения, спешно добавил, успокаивая: — Это я так шучу, зря размеч-талась! — и последовательно принялся вынимать её из сетей.

Только мы закончили это нелёгкое дело, как из кустов раздался гром-кий голос, полный угрозы:

— Всем лечь на землю! Руки не затылок! Немедленно! — но голос был со-всем не страшный, а правильнее сказать, детский. Поэ-тому Карлота спо-койно поднялась, опираясь на мою руку и крикнула с уко-ром в сторону кус-тов:

— Это так ты встречаешь гостей? Если я тебя поймаю, съем как вот эту шоколадку! — и она, достав из моей заплечной сумки сладкий подарок, пома-хала им в воздухе.

В тот же момент, из своей засады, вышла девчушка в бриджах, ру-башке и с развевающимися в стороны косичками. В одной руке и неё был ис-кусно сделанный лук, в другой, грозного вида праща, а из кармана торчала внуши-тельного размера рогатка.

— Вам повезло, что вы пришли с миром и данью! — напыщенно произ-несла юная амазонка и, отбросив свое вооружение, подбежала к Карлоте и прямо прыгнула в её объятия. — Ну как тебе моя ловушка, понравилась?

— Просто чудо! — согласилась та, угощая девчурку шоколадом и целуя в налитые розовые щёчки.

— У меня ещё есть две, такие же, с сетями! — похвасталась малышка. Карлота смиренно вздохнула:

— Не так уж много, для такой большой площади. И меня угораздило в одну из них попасться.

— Зато они расставлены в самых стратегически важных точках! — похва-лил я, осматривая тропинку, по которой мы бежали.

— А это кто? — спросила девочка с детской непосредственностью. — Твой жених?

Увидя, что Карлота смутилась и немного замялась с ответом, я за-гово-рил первым:

— Да, жених! И зовут меня Андре.

— А меня Виктория! — и со всей серьёзностью пожала мою руку.

— Давно я не видел таких мощных укрепрайонов! — продолжил я восхи-щать-ся. — Никакой противник не проберётся сюда незамеченным.

— А вы что, военный? — заинтересовалась Вика.

— Нет. Но недавно был на полигоне, где проходили учения. Так им всем далеко до твоих ухищрений и сигнализаций. У них даже штаб не был за-мас-кирован — просто стоял посреди поля, да ещё и с развевающимся и ви-димым всем издалека флагом.

— А мой штаб вы никогда не найдёте! — Виктория гордо подняла свой под-бородок. — Даже с вертолёта!

— Не может быть! — засомневался я. — Карлота, неужели после того как мы(!) попали в сети и здесь опростоволосимся?

— Ни за что! — возразила та. — Обязательно найдём!

— Тогда досчитайте до ста и идите меня искать, — сказала Виктория, поднимая с земли своё вооружение. — Если вам повезёт, дам посмотреть в под-зор-ную трубу из моего окна. Если не найдёте, то даже отзываться не буду.

— Договорились! — согласился я и сразу стал довольно-таки быстро счи-тать: — Один, два, три...

Девчушку это не смутило, и она моментально скрылась из виду.

Де-рево, на котором находился штаб Виктории, мы нашли быстро, но приш-лось сделать вид, будто продолжаем искать. Наконец я не выдержал и ска-зал громко, но расстроено:

— Да! Видно это дело совсем безнадёжное! Давай хоть чуть-чуть дух пе-реведём. Смотри, какая густая тень, присядем в ней, а то я уже ног не чув-ст-вую.

Покряхтывая, мы присели на травку, и прислонились спинами к стволу нужного нам дерева. Оглядываясь по сторонам, я прислушался.

— Как здесь чудесно! И тишина какая! Просто невероятная! Карлота поняла меня с полуслова:

— Вообще-то странно, даже птиц не слышно! — и, как бы невзначай бро-сила взгляд на скопление веток и листьев у нас над головой. Присмотрев-шись, ра-достно закричала: — Смотри, Андре! Я нашла, нашла! Вон там, ме-жду веток, це-лый домик!

Я тоже поднял голову, рассматривая витиеватое строение.

— Ого! Это ж сколько надо было досок сюда наносить!

В ответ, из рас-крывшейся сбоку дверцы, раздался голос Виктории:

— А мы с папой доски на машине привезли, — потом показалось и её пре-лестное личико. — Но вы меня нашли совершенно случайно.

— Да. Тут нам повезло, — согласился я. — Но ты, надеюсь, не забыла, что обе-щала показать окрестности из твоего окна.

Девочка молча скрылась из виду и через мгновение вниз свесилась ве-рёвочная лестница. Потом раздалось предупреждение:

— Заходить по одному! Без оружия!

Внутри, её штаб, оказался довольно-таки тесноватым для взрослых, но сказочно украшенным и, вероятно, очень удобным для ребёнка. Вдобавок из большого, открытого окна открывался чудеснейший вид на весь залив и близ-лежащие горы. Кроме того, на переднем плане отлично просматривалась усадь-ба Фергюссонов. Органично вписывался в общий пейзаж и полутора-метровый каменный забор, мелькающий между деревьев.

— Какое прекрасное место ты выбрала для своего штаба! — искренне вос-хитилась Карлота. — Просто великолепное!

— Угу! — согласилась Вика, с аппетитом уплетая шоколад.

— А ты что, одна здесь играешься? — удивился я, делая несколько сним-ков из фотоаппарата.

— Нет. У нас тут спецотряд. В него входят четверо моих лучших друзей, — похвасталась девочка. А потом грустно добавила: — Правда приходится их при-водить сюда, а не то они вечно рвут мои сигнальные устройства и ло-вушки...

— А по соседству что, детей нет? — продолжал я допытываться.

— Есть. Мальчик, — личико её стало печальным. — Но он болен, не мо-жет хо-дить, — потом она оживилась. — Когда солнце вон там, слева, мы с ним всегда пускаем друг другу солнечные зайчики.

— И сегодня тоже?

— Нет. — Викуся объясняя, смешно развела ладошки. — Тот мальчик не-давно уехал вместе с родителями.

— Тот? А что, есть какой-то другой?

— Ну, да! Там сейчас живут другие люди. И у них тоже есть мальчик.

— И ты с ним познакомилась?

— Его совсем не выпускают на улицу, — она не по-детски печально вздох-нула. — И мама его бьет...

— С чего это ты взяла? — забеспокоилась Карлота.

— Да, я слышала, как он кричал и плакал.

— Когда?

— Вчера, — увидя наше недоверчивое переглядывание, Вика стала рас-ска-зы-вать подробности: — Его мама вышла покурить на внутренний дворик, и тогда мальчик стал кричать. Наверное, с ним что-то случилось, потому что он стал звать на помощь. Мама бросилась в дом, и он стал кричать ещё гром-че. Она его наказывала. Может, он натворил какую-то беду или разбил что-то ценное? Но мне его всё равно жалко. Он такой несчастненький...

— Так ты его видела?

— Видела, — подтвердила девочка.

— Так он же только дома сидит, — напомнила Карлота.

— А я его в подзорную трубу хорошо рассмотрела, когда он на кухне обедал. Это там, большое окно справа, внизу, — она показала пальчиком. — Он всё время смотрел сюда, на лес и глаза его были такие печальные, печаль-ные. Даже со слезами.

— Как же ты слезы увидела? — засомневался я.

В ответ Вика снисходи-тельно хмыкнула, достала из футляра подзор-ную трубу и установила в торчащий на подоконнике штатив.

— Ух, ты! — восхитился я, рассматривая прибор. Это была очень дорого-сто-ящая модель телескопа "Повер 525" сто пятидесятикратного увеличения. Я припал к окуляру, наводя резкость и просматривая внутреннее убранство кухни. Действительно, всё можно было увидеть до мелочей.

Но там никого не было. Все же остальные окна были тщательно зашто-рены, а то и закрыты жалюзями. Неожиданно девочка задала мне странный вопрос:

— А зачем некоторые люди носят в носу кольца?

Я даже немного растерялся и обернулся посмотреть: не шутят ли на-до мной. Но Вика глядела на меня серьёзно и выжидающе. Лишь Карлота пы-талась скрыть улыбку.

— Ну, видишь ли, малышка, это делается по двум причинам. Первая: из чис-то гигиенических соображений. Вот ты, например, чем пользуешься, ко-гда у тебя насморк и надо прочистить носик?

— Вот этим платком, — и девчушка с готовностью его продемонстриро-вала, достав из заднего кармана.

— А те люди просто дёргают себя за кольцо и готово! Всё, им мешаю-щее в носу, вылетает со скоростью урагана.

— А другая причина?

— Очень простая: только для того, что б они не рыли носом землю. Как некоторые, особо ретивые, свинки.

Вика задумалась над моими словами, видимо, пытаясь представить, как это всё происходит. Зато Карлота, закрыв лицо руками, изо всех сил сдер-жи-валась, чтоб не засмеяться. И я задал свой вопрос:

— А почему ты интересуешься?

Она несколько секунд подумала, прежде чем ответить:

— У мамы этого мальчика в носу есть кольцо...

— Ну, тогда понятно, — я закивал головой. — Почему она такая злая. Карлота стала смеяться, и только я собрался сделать по поводу этого замеча-ние, как заработал вибратор моего мобиля. Звонил Пабло и инте-ресовался: что нового и кто это так радостно смеётся.

— Да так, ничего важного, — ответил я. — Подробности расскажу позже. А смеётся... Как ты думаешь? Правильно! По какому поводу? Радуется, что по-знакомилась с таким неиссякаемым источником знаний и мудрости как я. Что?.. Карлота, он передаёт тебе свои соболезнования... И привет!.. Ага, и тебе тоже!

Далее мой друг пожаловался, что Николя не удалось раздобыть фото-гра-фии мальчика, но он всё ещё в процессе поиска. Никого из наших, в том мес-те, где жил Билландер со своим семейством, тоже не было. Так что ока-зать помощь было некому. Но Пабло надумал сейчас же, найти и встре-титься лично с самим владельцем яхты "Пиранья".

— Завтра к нему должен прибыть представитель, страховой компании, так почему же мне этим не воспользоваться сегодня? — Вполне резонно рас-суж-дал он по телефону. — Но уже становится поздно, Билландер может за-пропас-титься где угодно, поэтому я ставлю тебя в известность: в моём мо-биле будет твой номер на первом месте; мне будет достаточно включить два раза кнопку вы-зова и ты услышишь каждое наше слово.

— Неплохо придумано, — согласился я. — Особенно для того случая, если он действительно в чём-то замешан.

— Ты тоже держи меня в курсе...

— Я тебе позвоню минут через пятна-дцать.

— Хорошо, я уже буду в дороге к порту.

— Тогда до скорого!

— До встречи! — попрощался Пабло и отключил телефон. Во время моего разговора Карлота сменила меня возле подзорной тру-бы и рассматри-вала окрестности.

— Ну, как тебе, правда здорово приближает? — спросила у неё Вика.

— Великолепно! — воскликнула Карлота. — Если ты не против, мы ещё раз придем к тебе в гости. Конечно же, с дарами и с миром.

— Можно и без даров и без мира! — великодушно разрешила девочка и по-яснила: — Будем играть в войнушку!

— Согласны! Если ты, конечно, выдашь нам вооружение.

— Вооружу до зубов! — пообещала воинствующая малышка.

— Ну, а нам уже пора! — сказала Карлота, переглянувшись со мной. — Будем возвращаться. Кстати, твоя мама ждёт тебя к ужину, так что идём с нами.

— Сейчас не могу. — Вика деловито взглянула на свои часики. — Пере-дайте маме, что буду ровно через тридцать пять минут. Надо сбегать в одно мес-то и кое-что сделать.

— Как прикажете! — согласилась Карлота, спускаясь первой по верёвоч-ной лестнице. — Главное, что бы нас на гауптвахту твоя мама не посадила, за то, что ты не с нами.

— Ничего, — успокоила нас малышка совсем по взрослому. — Поси-дите, попьете чайку, а потом я вас освобожу.

— Ну, нет уж! — возразил я, опускаясь на землю. — Мы так просто не сдадимся! Отходим по проверенным тропам на заранее подготовленные по-зиции.

— Да и домой уже пора. Ты надеюсь, не забыл, что по твоей милости я се-годня целый день должна стоять у плиты?

— Вижу! И даже могу подтвердить: по своей воле ты кухню не поки-дала! — я шёл впереди, приглядываясь, на всякий случай, под ноги. — И если папа спросит... Что-то я его сегодня не видел. Куда это он пропал?

— Он с дядей Игнасио поехал в Сантьяго, за мамой. Она позвонила, что летит самолетом. И заказала машину к трапу.

— Так ваш сосед не переваривает медленную езду! — вспомнил я. — Как это он поехал с Фернандо?

— Так это не он, а папа с ним поехал. Потому, что мама страшно любит, когда ведёт дядя Игнасио. И просила именно его подъехать за ней в аэро-порт.

— А как же папа? Он же не любит гонок?

— О том, как они едут вместе, нельзя рассказать — это надо видеть и слы-шать. Дядя Игнасио топчет педаль газа до полика и во всю глотку по-ёт свои любимые песни. Мама визжит от страха и у довольствия, а папа над-рывным голосом умоляет именам всех святых ехать хоть чуть-чуть помед-лен-нее. Угрожая, при этом, выпрыгнуть на ходу на первом же повороте. — Карлота даже засмеялась вспоминая. — Я один раз ехала в этом дурдоме и ни за что больше не соглашусь — лучше пойду пешком!

— Ну, сладкая, — согласился я. — После такого рассказа и я против твое-го участия в подобных поездках.

— Не зарекайся! — возразила она. — Может дядя Игнасио ещё и тебя уго-во-рит покататься, а ты и меня с собой возьмёшь.

— Скажешь тоже! — мы уже подходили к дому и навстречу вышла хо-зяйка. Я попросил Карлоту вполголоса: — Придумай что-нибудь, лишь бы было удоб-но отказаться от чая.

И та с ходу соорудила версию:

— Так не хотелось уходить, но только что Андре позвонил его шеф и срочно вызывает на встречу. Он ждёт его в порту.

— Какая жалость..., — хозяйка смотрела на меня с сочувствием. — Что ж у вас за шеф такой? Совсем не дает отдохнуть — ведь поздно то как!

В ответ мне ничего не оставалось делать, как только безутешно раз-вести руками да скорбно закивать, в знак согласия, головой. Глядя на мои ужим-ки, Карлота не смогла сдержать улыбки:

— А Виктория обещала быть ровно через..., — она взглянула на свои часы. — ...Двадцать одну минуту.

— Ну, спасибо. Но дайте слово, что обязательно зайдёте в ближайшие дни.

— Да я и сам думал к вам напроситься, — признался я. — Хотелось бы ещё сфотографировать залив в лучах восходящего солнца.

— Вот и чудесно! — обрадовалась хозяйка. — Приходите завтра к утрен-не-му чаю.

Мило распрощавшись, мы уселись в машину.

— Давай заедем на кемпинг, — предложил я, доставая телефон.

— Так ведь мама уже наверняка приехала, и нас ждут к ужину.

— Тем более! Мне надо переодеться. Не пойду же я знакомиться с ма-мой моей любимой девушки в таком мятом и несвежем виде! Да и гитару надо взять. Она мне придаёт больше солидности и уверенности.

— И побриться бы не мешало! — пристыдила Карлота.

— Да? — недоверчиво протянул я, проводя ладонью по скулам. — Вроде не-дав-но брился... И к тому же, сейчас в моде лёгкая небритость.

— Ну, знаешь ли! — в её тоне сквозило презрение. — Никогда не пони-мала типов, которым лень бриться и они выглядят, как бездомные грязные псы. Но ещё больше не понимаю тех, кто эти мохнатые хари суёт на обложки журналов и в телепрограммы.

— Мохнатые?! — я смеялся от всей души. — Ну, ты даёшь!

— А что, нет? — в том же духе продолжала Карлота. — Некоторые по-хожи даже на обезьян, которым выбрили лбы и немного вокруг глаз, а на ос-тальное не хватило времени.

— Всё! Хватит, я и так с тобой полностью согласен..., — я пытался успо-ко-иться и остановить смех, рвущийся из меня наружу. — Мне самому непри-ятно видеть себя не в форме. А с утра опаздывал в яхт-клуб и подумал, что побре-юсь в обед. И видишь, как получилось? Всё некогда!

— Это единственное, что тебя оправдывает,— улыбнулась она и доба-вила: — Так ты звонишь Пабло или нет?

— С тобой обо всём на свете забудешь! — посетовал я, вспоминая о за-жатом в руке мобиле.

Мой друг уже находился в порту и интенсивно занимался поисками так нас интересующего капитана. Я ему подробно рассказал о наблюдениях Вик-тории и добавил свои комментарии:

— Насколько я понял, она видела мальчика вполне вменяемого. В отли-чии от меня, там, на дороге, поздно вечером.

— Может у него нечто вроде приступов? И учти — мальчик всё-таки ел на кухне!

— Ну, на твои замечания можно нафантазировать сколько угодно. Са-мое существенное — я хотел бы его сам увидеть, и постараюсь это сделать, во что бы то ни стало. Завтра, с самого утра, намереваюсь не пропустить ни од-ного движения в кухне Фергюссонов. Если, конечно, что-нибудь не выяснит-ся раньше.

— Да, хотелось бы... — с надеждой в голосе сказал Пабло. — А вы сейчас куда направляетесь?

— На кемпинг. Переоденусь и к Карлоте, ужинать.

— Ну, ладно, смотри только, не забывай о диете! — посоветовал он. — И о те-лефоне. Пока!

Солнце уже село за противоположный берег залива, когда мы заверши-ли наши дела и добрались до места назначения. Стало почти темно, но под яр-ким светом ламп, во дворе за столом, восседала шумная и весёлая компа-ния. Фернандо рассказывал, видимо, очередной анекдот и сам же и смеялся, чуть ли не громче всех. Слева от него сидела стройная пожилая женщина с идеально уложенной причёской и с лёгким, как раз в меру макияжем. По тому, как она держала его под руку, я понял, что это и есть мама Карлоты. На-против них сидели раскрасневшиеся от смеха Тереза, Мартин и Игнасио. А справа от хозяина сидела женщина, выглядевшая чуть старше всех нахо-дя-щихся за столом. Как я узнал впоследствии, она являлась мамой Мартина и, соответственно, сестрой Фернандо.

Заметивший нас первым, Игнасио застучал пустым стаканом по столу:

— Вот и наша пропавшая, часть молодёжи появилась! А вина на столе то нет!

— Так что же ты своего не принесёшь попробовать? — язвительно спро-сил Фернандо вставая. — Жадничаешь?

Все тоже встали и шумно с нами поздоровались. Я был представлен обеим женщинам, и те тут же стали изучать чуть ли не каждый сантиметр мое-го тела и каждую нитку на моей одежде. Под их пристальными взглядами я даже смутился, хоть в душе был рад, что привёл себя в идеальный поря-док. Мартин, за это время, принёс два стула и поставил их с торцов стола. При-глашая меня присесть, он поинтересовался:

— Где же вы так долга пропадали?

— Ездили в гости к одним моим старым друзьям. — ответила Карлота за нас двоих. Увидя, что я не знаю, как и куда лучше поставить гитару, взя-ла у меня её из рук и прислонила к заборчику.

— Не лишай нас возможности послушать хорошую песню, да ещё в ис-полне-нии автора! — укорила её Тереза.

— Автора вначале надо накормить! — возразила Карлота. — Возможно, тогда он нам и споёт.

— Не ты ли говорила, что гранды искусства должны жить впроголодь, да-бы к ним почаще заглядывала муза? — напомнил ей с улыбкой отец. — То-гда мол, на пустой желудок, они лучше творят.

— Это я говорила о маститых грандах, а начинающие нуждаются в уси-лен-ном питании. — Карлота насыпала в мою тарелку большую горку салата. — Им нужны силы для вдохновения.

— Ну, тогда конечно! — засуетился и Фернандо, подкладывая мне куски бу-женины и мясного рулета, — Надо есть нечто посущественнее, не толь-ко одну капусту! А то я так и не дождусь презентации обещанного тобой "Мор-ского танго".

— Так ведь... — я чуть не поперхнулся салатом. — ...Времени нет...

— Могу подтвердить, — заступился за меня Мартин и добавил с подтек-стом: — Из всех отдыхающих, он больше всех работает, — увидя мой насторо-жен-ный взгляд и недоумение на лицах старших, пояснил: — Устроился даже под-ра-батывать инструктором по виндсерфингу.

— Уже выгнали! — успокоил я всех. — За порчу инвентаря.

— Если это можно назвать порчей! — засмеялась Карлота.

— Надо будет — купим новый... — начал я старую детскую считалку.

— ...Лишь бы был не безголовый! — подхватили все дружно со смехом. Дальнейший ужин прошёл в воспоминаниях о весёлом детстве, истории из которого рассказывали все по очереди. Я уже и не помню, когда в пос-ледний раз так много смеялся. Даже живот заболел от постоянного напря-жения.

Но в конце нашего застолья я сумел перевести разговор в нужное мне русло и, как бы невзначай спросил у Мартина:

— Нашли баркас, который так всех заинтересовал?

— Да где там! — он расстроено макнул рукой. — Проверяем, правда, не-кото-рые похожие...

— Неужели их так много? — удивился я.

— Тысячи! Здесь ведь не только местные рыбаки ведут ловлю.

— Ну а джип?

— Та же картина: машин здесь ещё больше.

— Но всё-таки цвет довольно редкий, — настаивал я. — Да и модель со-лидная...

— Вы о чём? — заинтересовался сразу оживившийся Игнасио.

— Ищем джип, "Тойота", светло-зелёного цвета, класса "Люкс", с большим передним бампером из нержавеющих труб... — стал описывать Мар-тин.

Отец Терезы на мгновение прикрыл глаза, вспоминая. — Видел, видел я эту машину...

— Да ну! — не поверили мы в один голос.

— И даже знаю, где она находится! — он открыл глаза и с превосходст-вом взглянул на Мартина. — Как вы там, в полиции работаете? У вас ведь компью-теры и всё такое прочее?

— Ну, ведь, — стал оправдываться Мартин. — Кадры у нас моло-дые, не-опытные, так сказать. Но где всё-таки вы видели тот джип?

— По дороге номер 879, на двадцать третьем километре, есть одна усадь-ба с огромными железными воротами, под высокой каменной аркой.

— Ого! Куда тебя занесло! — удивился Фернандо. — Всё гоняешь по мало оживленным и глухим местам?

— А что же мне, по городским улицам тренироваться? — фыркнул Игна-сио.

— Насколько я знаю, — стал вспоминать Мартин. — То поместье раньше при-надлежало старой чете, умершей несколько лет назад. Их наследники, всё это время, пытались продать доставшуюся им недвижимость...

— Видимо уже продали, — констатировал Игнасио. — Когда я там ка-тался, пе-ред обедом, то видел, как в открытые ворота заезжали какой-то ста-рый пот-рё-панный "Фиат" и описанный тобой джип.

Мы с минуту молчали, а потом я спросил:

— А если это не тот?

— Ха! Конечно, может и не тот! Мало ли таких джипов? Но полиция ведь и одного пока не нашла.

Мартин в задумчивости теребил себя за ухо, явно не решаясь, что-то предпринять и неожиданно, даже для самого себя, я предложил:

— Давай съездим туда и посмотрим! Если что, сразу вызовем подкрепле-ние, — и спросил у Игнасио. — Там можно незаметно взглянуть на дом и его оби-тателей?

— Да! — подтвердил тот. — Но надо заходить с другой стороны, от леса, там будет удобнее наблюдать, не нарушая границ территории. Если хотите, мо-гу показать дорогу, я знаю несколько прекрасных тропинок.

— Конечно, хотим! Ну, что, Мартин, едем?

— Куда ты меня втягиваешь? А если влипнем в какие-то неприятности? — сомневался он.

— С тобой то?! — я хлопнул его по плечу. — Да мы везде выкрутимся!

— Я еду с вами! — безапелляционным тоном сказала Карлота, вставая с места.

— Нет! — ещё более решительно возразил я. — Едем только мы!

— Чего это ты мною командуешь?! — возмутилась она. Но тут вмеша-лась её мама:

— Уже темно и женщинам лучше находиться возле дома.

— Мама! Дома я буду переживать...

— А там ты будешь путаться под ногами, — перебила её мама. — И он будет переживать ещё больше.

— Совершенно верно! — подтвердил я, обрадованный такой поддержке. Мне действительно не хотелось бродить по тёмному лесу и постоянно пом-нить о присутствии рядом моей любимой. — Так нам буде спокойнее.

— Тогда вперёд! — скомандовал, вставая Игнасио. Я последовал его при-меру. К нам, после некоторого колебания, присоединился и Мартин. Фер-нандо тоже сделал попытку подняться и был остановлен при этом мягкой, но вла-стной рукою своей жены.

— Дорогой, — заворковала она. — Мы так долго не виделись, а ты уже от ме-ня убегаешь!

— Моя помощь всегда может пригодиться. — Фернандо безуспешно пы-тался вырваться. — С моим то опытом...

— И с твоей то комплекцией?! — засмеялась его сестра.

— А чем тебе мой вид не нравится? — обиделся он. — Да я бегаю, напри-мер, быстрее, чем Карлота!

Уходя со двора, мы слышали, как он хвастливо стал рассказывать о вче-рашнем соревновании на пляже.

Когда мы садились в машину, нас догнала Карлота и, схватив меня за руку, стала просить, как маленький ребёнок:

— Ну, возьми меня с собой! Я не хочу даже на минутку с тобой разлу-чать-ся, — заметив мои колебания, она прижалась ко мне, и стала твердить ещё на-с-тойчивее: — Я буду сидеть в машине и никуда их неё не выйду! Честное слово!

От её объятия мне стало сразу жарко, и я уже был готов уступить её просьбам. Но нас услышал Мартин и охладил строгим голосом:

— Карлота! Тебе ведь было сказано ждать дома. Ну, как ты не поймёшь: если это те люди, которых мы ищем, они могут быть очень опасны. Андре! Что ты в неё вцепился? Едешь? Или мы отправляемся без тебя?

— Конечно, еду! — я вырвался из объятий Карлоты, чмокнул её в полу-раскрытые от обиды губки и юркнул на заднее сиденье. Игнасио тут же тро-нул машину с места и выехал на шоссе. Ехал он очень быстро, но уж никак не лихача и, не переходя границы здравого рассудка. Я удивился этому, вслух, поведав о мнении Фернандо.

— Ха! — скривил губы в презрительной усмешке Игнасио. — Сейчас я не еду, а просто ползу. Но зачем привлекать к себе излишнее внимание в столь поздний час?

Это было очень похвально, но я представил себе его езду, когда он не "ползёт" и немного поёжился. Пусть уж лучше "ползает", чем "летает".

Минут через двадцать мы прибыли на нужное место. Игнасио свернул налево, в малоприметный с дороги заезд и развернул машину носом к шоссе.

— Отсюда дорога хоть и дальше, — стал он нам объяснять шёпотом, пока мы стояли возле авто, и привыкали к темноте. — Но удобнее. Вверху она пе-ресе-кается с более нахоженной тропой, которая ведёт вдоль усадьбы и вы-хо-дит к самым воротам. Но на ней нас могли бы увидеть с территории или по-чувство-вать собаки (если они там есть). Так что лучше, идём в обход.

— Мартин! — заговорщески зашептал я. — А дядя Игнасио случайно не у вас, в полиции, работает?

— А кто вас знает, — подковырнул тот. — Где вы все работаете! — и дви-нулся, было, вслед за Игнасио. Но я его опередил, советуя:

— Лучше будешь прикрывать нас сзади! — и улыбнулся, когда услышал за спиной возмущённое бормотание.

Через десяток метров глаза окончательно свыклись с ночным мраком и я уже отчётливо различал под неверным лунным светом узенькую тропинку, вьющуюся между деревьев и полого поднимающуюся в гору. После пятими-нутной ходьбы до моих ушей донеслась отдалённая музыка. Я остано-вил Иг-насио и пошёл впереди него. Всё-таки себе я доверял больше! По-степенно музыка становилась всё громче и громче и вдруг, совершенно стихла. За-мерли и мы, прислушиваясь. Сзади, осторожно, меня тронул за плечо Игна-сио.

— До угла усадьбы, — зашептал он. — Метров двадцать, двадцать пять...

И это расстояние мы прошли медленно, часто останавливаясь и с на-пряжением вглядываясь в контуры деревьев и кустарников. Как хо-рошо, что мы приняли подобные меры предосторожности! Лишь только я различил угол высокого (метра под два) забора, как послышался быстрый то-пот ног. Кто-то шёл нам навстречу! Мы так и приникли к земле, стараясь стать совсем незаметными. Я лихорадочно соображал, что же делать дальше, если на нас наткнутся. Но силуэты двух мужчин, чуть ли не бегом, пронеслись вправо, вниз, по тропинке идущей вдоль забора усадьбы к трассе.

Мы с облегчением перевели дух, прислушиваясь к отдаляюще-муся, немно-го странному скрипу посвистыванию. Я тут же сообразил, откуда он исходит, вспомнив, как и у меня однажды было нечто подобное с обу-вью. Просто в образовавшуюся между слоями подошвы дырочку, входил и выхо-дил воздух.

Прождав в напряжении порядочное время и не услышав больше ни звука, мы встали и подошли к забору.

— Может, вернёмся? — неуверенно спросил Мартин. — Не нравится мне эта беготня!

— Раз уж здесь, — возразил я. — То посмотрим хоть одним глазком! — и мы продолжили красться вдоль забора. Мало того, что он был высок, так ещё и поверху проходила в несколько рядов колючая проволока. По металличес-кому блеску, нетрудно было догадаться, что установили её совсем недавно. Видимо у новых владельцев были все основания для подобной защиты сво-ей собст-венности.

Но вот показалась довольно-таки широкая калитка, сваренная из тол-с-тых прутов арматуры. Когда мы её тронули, она отворилась почти бесшумно.

— Смотри! — прошептал Мартин, указывая на раму прохода. Свисаю-щий замок был цел, но одно из звеньев цепи было явно перекушено каким-то мощным инструментом. Несколько вариантов разгадки данной несуразности у меня мелькнуло в голове и самый простейший, что, возможно, сами хозяева потеря-ли ключи. А погулять то — хочется!

Стоя в проёме калитки, мы стали внимательно рассматривать усадьбу. Из всего освещения были включены лишь несколько фонарей на дорожках между строениями, да в огромном доме-замке светилось два окна на самом верхнем этаже. Главное здание, конечно же впечат-ляло: величественное, мощ-ное, с толстыми внушительными стенами, с ароч-ными порталами и вы-сокими узкими окнами украшенными кое-где витиеватыми балконами. Чуть правее и ближе к нам, располагался огромный гараж, стоящий к нам боком. Ворота его были открыты настежь, а в обращённой к лесу стене виднелась полуот-крытая стальная дверь. Чуть дальше, в глубине, между огромными развесис-тыми соснами торчали крыши ещё од-ного дома, но гораздо мень-шего.

Стояла идеальная тишина, нарушаемая лишь движением природы.

— Собак у них нет! — шёпотом констатировал Игнасио.

— Тогда быстренько заглядываем в гараж и сматываемся! — скомандо-вал я.

— Как это будет выглядеть? — возмущённо зашипел Мартин. — А если нас кто-то заметит? Особенно меня?

— Ты прав! — согласился я. — Хоть все уже давно спят непробудным сном, всё же тебе не стоит рисковать своей репутацией. Я сбегаю сам, а вы пос-тойте здесь и следите за обстановкой. В случае чего, подадите сигнал, и отходим к машине в спешном порядке, но без паники.

— Я тоже иду! — решительно заявил Игнасио.

Мартин шумно вздохнул:

— С кем я связался? — и обречённо добавил: — Идём все вместе!

Я улыбнулся его сомнениям и пошёл впереди. Двери, ведущей в гараж, мы дос-тигли без малейшего труда. Зашли вовнутрь и замерли, прислушива-ясь. Тре-вогу никто не поднимал, значит, всё в порядке. А внутри, в более густой тем-ноте, виднелся контур автомобиля.

— Жалко нет фонарика! — посетовал Игнасио.

— Я нащупал выключатель! — проинформировал Мартин.

— Не включай! — запретил я. — Ворота выходят прямо на дом и оттуда сразу заметят свет. Подойдём поближе и вполне сможем рассмотреть ма-шину. Если это наш джип, тем более надо уйти как можно быстрей и неза-метнее.

Говоря это, я, вытянув руки вперёд, продвигался маленькими шажками к интересующему нас объекту. Вдруг, носок моей обуви уткнулся во что-то мягкое. Несколько раз аккуратно потрогал подошвой то, что лежало у меня на пути, и мне стало как-то нехорошо. Нагнувшись, осторожно ощупал "это" руками. Мои самые худшие опасения подтвердились!

— М-Мартин! — я даже плохо справлялся со своим голосом. — У тебя есть оружие?

— Нет! — заволновался он. — А что случилось?

— Здесь труп!

Было слышно, как шумно задышал Мартин в ответ на мои слова. По-дой-дя ко мне, он тоже присел, и сам убедился в поставленном мной диагнозе.

— Звоню в участок и не только туда! — и через несколько мгновений в его руках зажглось табло мобиля. Я тут же сообразил, что телефон мож-но ис-пользовать как небольшой источник света и, достав свой, осветил ли-цо уби-того. Оно было мне незнакомо и по хмыканью Мартина — ему тоже.

— Игнасио! — зашептал я.

— Что? Я здесь! — ответил тот немного дрожащим голосом.

— Посмотрите машину, нет ли в ней ключей! — я сунул ему в руку свой мобильник. — А я выгляну за ворота!

И крадущимися шагами стал приближаться к выходу из гаража. Мар-тин тем временем назвал своё имя и скороговоркой говорил координа-ты и кратко обрисовывал сложившуюся здесь ситуацию. Внезапно, из-за створ-ки ворот, выскочил коренастый мужчина невысокого роста и застыл прислу-ши-ваясь. В руке у него был пистолет! И через секунду он громко закричал с явно различимым южноамериканским акцентом:

— Эди! Эди! В гараже кто-то есть! — и сделал пару шагов мне на-встречу, заодно поднимая пистолет в моём направлении. Когда кто-то делает нечто подобное, я не думаю. Моё тело автоматически рванулось ему на-встречу, нога пошла вперёд и хлёстко выбила пистолет из руки нападающего. Удар полу-чился такой сильный, что оружие отлетело далеко в траву, покры-вав-шую лу-жайку возле гаража, а крепыш взвыл от боли и схватился целой ру-кой за, вероятно, сломанные пальцы другой. Пришлось прекратить его вой прямым в челюсть. От полученного хука он отлетел назад и всем телом уда-рился в за-громыхавшую половинку ворот. Нелепо осунулся наземь и замер. Зато откуда-то слева раздалась короткая автоматная очередь, и пули со скре-жетом прибили несколько дырок в противоположной створке ворот. Да здесь война! Не иначе!

Я отпрянул вовнутрь гаража. И тут же раздалась другая очередь. Те-перь пули противно зазвенели по железной двери, через которую мы вошли во-внутрь. Во дают! Получается: оба выхода перекрыты! А в ответ даже бабах-нуть не из чего!

— Есть ключи! Они были в бардачке! — Игнасио сидел за рулём, в слабо освещённом салоне джипа. Похоже, машина была именно та, которую мы ис-ка-ли. Но при каких обстоятельствах она была найдена!

— Мартин! В машину! — скомандовал я нашему представителю поли-ции, про-должавшему тараторить по телефону. Он без возражений вскочил в услужливо распахнутую мною заднюю дверцу. Я спросил кратко у Игна-сио:

— Прорвёмся?

— Главное, что бы джип был на ходу! — он затаил дыхание и плавно по-вер-нул ключ зажигания. Мотор тут же заурчал тихой, но приятной и мощ-ной му-зыкой. — Сказка!

— Удастся быстро развернуться в гараже? — спросил я, усаживаясь ря-дом. В ответ Игнасио скривил лицо в сардонической ухмылке и прорычал:

— Застегнитесь! — и сам первый, затянулся ремнём безопасности. И лишь только щёлкнули наши замки, мотор взвыл, и автомобиль прямо со-рвался с места на задней скорости.

Я, конечно, прожил мало. Но такой езды я никогда не видел! Вернее, ни-когда не чувствовал! Потому, что возможно и наблюдал нечто подобное: в кино или по телевизору. Но самому оказаться внутри взлетающего и пры-гающего авто! Да ещё двигаясь задом!

Как будто не своим сознанием я успел только зафиксировать в лобовом стекле: невероятно быстро удаляющийся гараж, искрящуюся дорожку в камне дороги от рикошечащих, пытающихся нас догнать, пуль, да вынырнув-ший справа от нас забор из высоких, густых кустов. Вероятно, в этот момент, мы как раз вышли из сектора обстрела. (Потом, позже, я догадался, что стре-лок просто не успел повернуть ствол автомата с нужной скоростью. Мы ехали быстро и даже невероятно быстро).

Тут же джип совершил немыслимый пируэт, развернувшись на бездо-рожье (мы как раз подпрыгивали на каких-то канавах) на 180 градусов и по-нес-ся, теперь уже передом, к замаячившим, между деревьями, воротам. Те были закрыты! И как внушительно они выглядели!

Но Игнасио знал, что делает. Затормозив за миллиметр от возникшей на нашем пути преграды, он тут же снова дал газ, просто толкнув, высо-кие, сделанные из толстых кованых прутов, ворота. Те рухнули наземь со страш-ным грохотом. Они ещё не полностью кос-нулись земли, когда наш джип пе-репрыгнул их и устремился по шоссе.

— По нам стреляют! — раздался сзади громкий голос Мартина. Он гово-рил это и нам и дежурному в полиции. — Их машина стояла в кустах! Заве-лись! Ве-дут преследование за нами!

Я, вывернув шею, увидел зажженные фары, пытающегося нас дог-нать, авто-мобиля. Но куда им до Игнасио! Всего лишь несколько поворотов и они безнадёжно отстали. Мы "летели"! Я боялся даже смотреть на дорогу и толь-ко смутно помню мелькающие в свете наших фар, стоящие сплошной стеной деревья и указательные знаки.

А полной грудью я вздохнул только возле комиссариата, когда мы ос-тановились, и нас окружили поднятые по тревоге полицейские.

— По вам стреляли? Страшно было? — спросил молодой полицейский, глядя, как мы выходим из машины на негнущихся ногах. Мартин, скорей всего тоже перенесший нечто подобное впервые в жизни, облизал пересо-хшие губы и, вытерши пот со лба, пробормотал:

— Это ерунда! Самое страшное было — доехать сюда за три минуты.

— Можно, конечно, было и побыстрей, — стал оправдываться наш води-тель с самым невинным видом. — Но уж больно этот джип неустойчивый на нём легко опрокинуться.

— Да, да! Совсем неустойчивый! — в том же тоне подтвердил я. — Мне даже показалось, что он сделал несколько сальто и, возможно, даже двой-ных!

Когда мы вошли в участок, Мартин первым делом надел на пояс ко-буру, с торчащим из неё пистолетом.

— Теперь обязательно возьму разрешение на ношение небольшого, кар-манного оружия! — объяснил он окружающим. — Даже во время отдыха оно мо-жет пригодиться.

— Вот именно — отдыха! — акцентировал уже знакомый мне офицер. — Как это вас угораздило, в глухую ночь, попасть в это осиное гнездо?

— Как? — переспросил Мартин, бросая вопросительный взгляд в нашу сто-рону. — Да просто прогуливались...

— И забрели так далеко от дома? — удивился офицер.

— ...А потом решили взглянуть поближе на этот джип. Всё-таки ма-шину, — он кивнул в сторону улицы. — Мы разыскивали.

Пока они разговаривали, поругиваясь между собой, я позвонил со сто-я-щего на столе телефона Карлоте и успокоил её, сказав, что джип нашли, но пришлось ехать опять в комиссариат для оформления очередного прото-кола. Так что пусть она меня уже не ждёт, а ложится спать. Карлота согла-си-лась только после того, как я дал торжественное обещание предстать перед её прекрасными глазами завтра утром, не позже девяти.

В это время, по оживившемуся радиодиалогу, мы поняли, что первые пат-рульные машины уже на территории усадьбы и приступили к поиску по нам стрелявших. Из динамиков оперативной связи стали поступать подроб-ные доклады от всех групп, задействованных в операции. Автомобиль нас пресле-довавший, пока замечен не был, хотя на всех дорогах были выстав-лены зас-лоны и проверялись все машины подряд. Мы добавили информацию о бе-лом "Фиате", не увиденном нами ни в гараже, ни на территории вокруг домов. Существовала вероятность, что именно на нём нас и пытались пре-следовать.

Постепенно стала вырисовываться жутковатая картина.

На территории усадьбы были найдены пять трупов! Один в га-раже, один в саду и два в большом доме, в гостиной. При каждом имелся пас-порт, удос-товерявший их русское гражданство. Все четверо были безоружны и, видимо, не успели оказать малейшего сопротивления. Пятый труп был возле гараж-ных ворот и по описанию я его опознал — это был тот самый кре-пыш, которого я вырубил. Но умер он не от моего удара. В теле его были две ав-то-матное пули. Как говорится: "не успел уйти с линии огня", когда тот вёл-ся по нашей компании.

В самом гараже находилось большое количество подводного снаряже-ния: акваланги, ласты, маски, гидрокостюмы и даже новенький мощный ком-прессор для закачки сжатого воздуха в баллоны. Теперь становились более по-нятны причины, по которым были устранены обосновавшиеся в глуши во-до-лазы.

От напавших на усадьбу и след простыл. Они видимо поняли, что под-ня-та тревога и рассыпались по лесу, а возможно, успели уехать на вернув-шей-ся за ними машине. И найти, пока, не удалось никого.

Зато полиции повезло в другом. Одним из постов был задержан белый "Фиат", выезжавший из Нои. В нём находилось два бритоголовых мордово-ро-та, говоривших с явным русским акцентом. Сама машина была солидно за-гру-жена продуктами, спиртным и освежающими напитками. Пассажиров спросили, куда они направляются, и те назвали адрес того места, из которого нас совсем недавно, вывез Игнасио. Их, после этого тут же тща-тельно обы-ска-ли и у водителя нашли пистолет, на который не было никакого разреше-ния. Задержанных вернули в Ною, развели по разным комнатам и стали про-водить допросы. Водитель вёл себя по хамски, дерзил и фактически отка-зался от-вечать на любые, задаваемые ему вопросы. Зато другой, особенно после того, как ему рассказали об участи его погибших товарищей, сразу вы-ложил всю известную ему информацию.

Оказывается он состоял в группе из пяти водолазов, срочно вызванных для подводного поиска одной организацией с весьма сомнительной репута-цией. Но деньги платили немалые и гарантировали полную неприкосновен-ность. Надо было найти на стометровой глубине труп, с привязанными к его ногам мешками с грузом. После поднятия мешков на борт им выдавали обе-щанное вознаграждение, и они должны были вернуться на родину.

Но во время поисков им помешал какой-то виндсерфингист. Пришлось срочно грузиться в трюм и ретироваться из заданной точки моря. Когда их доставили на "базу", так он называл роскошнейшую виллу, где они обосно-вались, то разрешили отдыхать до тех пор, пока обстановка не прояс-нит-ся. Но кончилась водка, и они вдвоём поехали закупаться в Ною. За рулём был его соотечественник, живущий в Испании уже давненько и являющийся од-ним из ближайших подручных шефа-толстопуза. Купили всё необходимое и зашли в бар, да там и застряли. Эта задержка и спасла, вероятно, им жиз-ни. Но допрашиваемый добавил ещё одну новую деталь. В усадьбе, оказывается, оставалось пять человек: четыре водолаза и один местный, испанец. По со-ставленному портрету, последнего не оказалось среди убитых. Значит, ему удалось уйти. Полиция усилила поиски ещё больше, уже имея на руках опи-сание внешности. Для этого подтягивались все силы, в том числе и из сосед-них районов.

Пока допрашивали оставшегося в живых водолаза, другие следователи раскрутили и водителя белого "Фиата". Кто-то вспомнил об убитом, которо-го нашёл Фернандо вчера в расщелине и поднял показания свидетелей, от-ды-хавших на кемпинге. По ним выходило, что допрашиваемый и есть тот са-мый человек, который подозревается в убийстве. От предъявленных ему об-вине-ний, водила сломался морально и, дабы хоть как-то облегчить свою участь, прямо таки разразился словесным поносом.

А знал он много! Достаточно много!

По его словам, на яхте "Пиранья" была доставлена к берегам Испании огромная партия — героина. Естественно без малейшего на то согласия и при полной неосведомлённости самого владельца и капитана. Наркотики были отправлены колумбийским картелем и предназначались для местных продав-цов той же национальности. Сопровождал "товар" тоже колумбиец, некий Пепе, который был у капитана доверенным лицом и вне всяких подозрений. Но на яхту уже давно внедрили одного русского, в задачу которого входи-ло вы-яснить и выследить пути доставки, а при возможности помочь в перех-вате очередной партии. Что тот и сделал. И, как ему казалось, лучшим образом. Он инсценировал побег Пепе на шлюпке, вместе со всем героином. На самом деле колумбиец был убит и отправлен на дно моря вместе со злополучными мешками и продырявленной шлюпкой. Потом он повредил при-боры, разбу-дил предварительно усыплённого сильной дозой снотворного капитана и прес-покойно, зайдя в заранее намеченный порт, стал ждать своих покровите-лей.

Правда, допрашиваемый особенно настаивал на том, что он никого не убивал. Дескать, произошёл несчастный случай. Но уж больно всё выглядело по-дозрительным. Видимо покойный русский моряк потребовал для себя слишком большую долю. А, возможно, его приказали убить как уже ненуж-ного и слиш-ком много знающего.

Уставшие от пережитого и от постоянно поступающей информации, я и Игнасио решили отправиться по домам. Мартину, в отличии от нас, подоб-ное не светило: он вынужден был оставаться на службе как минимум до утра.

— Хотелось бы забрать свою машину! — сказал Игнасио. — Нет ли кого, кто б меня за ней подбросил?

— Да у нас и так людей не хватает! — занервничал офицер, а потом, пе-ре-говорив с Мартином, великодушно разрешил: — Берите мою личную ма-шину. Я предупрежу о вас посты, — и протянул ключи. Игнасио, подбрасывая их на руке, попрощался и направился к выходу.

— А как же потом? — спросил я. — Пригнать её обратно, сюда?

— Оставишь на стоянке кемпинга, а ключи отдашь дежурному. Когда освобожусь, заберу.

— Спасибо! — поблагодарил я.

— И тебе спасибо! — он пожал мне руку. — У тебя прямо-таки талант — всюду успевать.

— И отовсюду успеть вовремя смыться! — добавил Мартин.

— Что поделаешь! — делано вздохнул я. — Жить то хочется!

Мы попроща-лись с ним дружеским похлопыванием по плечам, и я по-шёл искать Игна-сио. Тот уже сидел в машине с включенным двигателем и легонь-ко притапты-вал педаль акселератора, прислушиваясь к раздающимся выхло-пам.

— Как он ездит на такой рухляди? — завозмущался он с моим приходом.

— Сейчас моя очередь вести машину! — и я открыл его дверцу, предла-гая выйти и сесть на место пассажира.

— Да брось ты! Ведь знаешь: я ночью езжу очень тихо.

Я не выдержал и даже рассмеялся:

— Вот именно, что очень хорошо знаю!

— И это корыто больше восьмидесяти, не вытянет! — успокаивал он мои сомнения, закрывая одновременно дверцу. — Садись! А то сам уеду!

Что было делать? Не вытаскивать уважаемого мной человека силой из-за баранки? Пришлось подчиниться. Хоть в душе я категорически зарекал-ся никогда больше в жизни не садиться в машину, которую ведёт Игнасио. При-грозив, что в случае лихачества я сразу же выдерну ключи зажигания, занял пассажирское место, скрупулезно пристегнулся ремнём безопасности, и мы тронулись в путь.

На удивление езда была настолько спокойной, что я даже глазам своим не поверил. Когда я высказался об этом вслух, Игнасио, хитро прижмурив-шись, ответил:

— Не хочу, что бы по нам стреляла полиция, если мы вовремя не оста-новимся.

После этого я им завосхищался ещё больше. Вот жук! Всё предвари-тельно продумывает и просчитывает. У него было чему поучиться. Вдруг Иг-насио полез в карман и достав телефон, протянул мне.

— Вибрирует!

Ну, надо же — забыть о телефоне! Как дал ему тогда, в гараже, так и не вспомнил больше. Взглянул на определитель номера: Пабло! Включил и при-ложил к уху. И услышал следующий диалог:

— Доброй ночи, капитан! Я уже и не надеялся вас сегодня увидеть! — го-лос Пабло был радостным и приветливым.

— Кто вы такой и что вам надо?! — сердито и чуть ли не со злостью от-ве-тил, видимо, владелец яхты.

— Я представитель страховой компании, вот мои документы! — с готов-но-стью ответил мой товарищ. — Ищу вас целый вечер, потом сидел в баре яхт-клуба и, уходя, решил ещё раз взглянуть: нет ли вас на яхте.

— Какого чёрта так поздно? — совсем уж невежливо зарычал капитан.-Приходите завтра, перед обедом!

— Видите ли, — голос Пабло стал заискивающим. — Моя жена сейчас в боль-нице и должна рожать с часу на час... Я так волнуюсь... Хотел бы как можно быстрее вернуться в Сантьяго. Вы не представляете, как она бедняж-ка пере-живает...

— Жена?.. Рожает?.. — голос капитана явно смягчился.

— Если вас не затруднит, — торопливо заговорил Пабло. — Давайте сде-лаем небольшой осмотр, сверимся с этим, поданным вами, списком (и где он его только достал? Вероятно всё из того же компьютера!) поставим подписи, и я вас больше не побеспокою!

Неожиданно в разговор вмешался кто-то посторонний:

— Капитан! Вы что, забыли о нашем уговоре?! Кто это такой?

— Страховой агент... — ответил Билландер каким-то отчаявшимся голо-сом. — По прибытии я подавал заявку...

— И что он делает здесь среди ночи?! — голос становился всё грубее и громче. — А ну-ка ребята, обыщите его!

(В тот же момент я протянул руку и выключил зажигание. Игнасио ошарашено посмотрел на меня, а я лишь приложил палец к губам, призывая его к полнейшей тишине и, стараясь не пропустить ни слова).

— Да что вы такое делаете?! — слышался мне возмущённый голос моего товарища. — Втроём на одного! Да кто вы такие?!

Послышалась какая-то возня, усиленное пыхтение, а потом новый го-лос, с неприятным акцентом, констатировал:

— Он без оружия! — (вероятно Пабло обыскали и я удивился, как это они не нашли телефона).

— Что за поведение?! — продолжал он возмущаться. — Я буду жало-ваться в полицию!

— Успокойтесь! — скомандовал первый голос. — Мы сами полицейские! (Ну, надо же! Очень странно!) — А подозрение наше вы вызвали тем, что так поздно крутитесь возле яхты дона Билландера. Он подал нам жалобу, что кто-то уже здесь, совершил несколько краж на его судне.

— Так бы сразу и сказали! — Пабло сделал вид, что успокаивается, но по его тону я понял: он им совершенно не поверил. — Я ведь всё-таки по делу сюда пришёл!

— Хорошо! — согласился всё тот же невидимый мне человек. — Давайте прой-дём на яхту и всё запротоколируем. Вы ведь хотите сверить размеры ущерба?

— Я ему велел прийти завтра! — вмешался Билландер.

— Капитан! — обращались с явной угрозой. — Нам здесь даны самые вы-сокие полномочия и если человек спешит, то мы вправе пойти ему навстречу. Про-ходите первые: и не забывайте о гостеприимстве.

— Очень вам признателен! — растроганно залепетал Пабло. — Хотел бы вер-нуться домой сегодня же. Жена, знаете ли, в роддоме...

— Вот и прекрасно! Нет, нет, сначала вы! Проходите на трап, вот так, хоро-шо. Скоро будете дома, не волнуйтесь!..

Это были последние слова, которые я услышал. Послышался лёгкий всплеск, затем треск и связь оборвалась. Неужели они сбросили Пабло в воду?! На-до было ехать немедленно к нему на помощь! И я включил зажига-ние, одно-временно выкрикивая:

— Игнасио! В Портосин! Срочно! Мой друг в опасности! Едьте к пирсу, где стоят яхты!

Любителю быстрой езды не надо повторять дважды. Машина сорва-лась с места, и я подумал: "А ведь он говорил, что это старое корыто!" Благо хоть до Портосина было совсем чуть-чуть, и я надеялся, что данный нам ав-тотранс-порт не успеет развалиться на части. И тут же сосредоточился над своим те-лефоном, набирая номер Мартина, врезавшийся мне в память, веро-ятно, на всю жизнь.

— Алло, Мартин! Дружище! Здесь новые неприятности!.. Нет, не со мной, с Пабло!.. Его схватили какие-то личности на пирсе, у яхты "Пиранья". Они выдают себя за полицейских... Какая разница, что он там делал... По ак-центу, мне кажется, это колумбийцы... И Билландер у них под надзо-ром! Мы едем, — я, вздрогнув, взглянул на мелькающую дорогу и поправился:

— Мы летим туда! Присылай кого-нибудь на подмогу! Всё, мы подъез-жаем, уже вижу пирс. Конец связи!

Всё время, пока я говорил, мои руки по очереди обшаривали окружаю-щее в машине пространство в поисках хоть какого-нибудь оружия. Даже вспом-нил о желании Мартина всегда ходить с пистолетом и полностью с ним консолидировался. Единственное, что я нащупал под сиденьем, так это не-боль-шой торцовый ключ, служащий для смены колёс. Не ахти что, но всё-таки!

Игнасио остановил машину у шлагбаума, перегораживающего въезд на пирс и я тут же выскочил, зажав ключ в ладони и прикрывая его рукой от взгляда спереди.

Хоть я никогда не видел "Пираньи" прежде, сразу определил её среди остальных по запомнившемуся описанию доставленного, нам Николя. А под-бе-жав ближе удостоверился в правильности своего выбора, прочитав отлива-ющие тусклым блеском металлические буквы на носу судна.

Сразу бросился к трапу, по ходу, всматриваясь в воду, боясь увидеть там плавающее тело. Но лишь только я ступил на первую ступеньку, как с палу-бы раздался громкий окрик:

— Ты куда?! Сюда нельзя!

Но я нёсся не останавливаясь. И уже пробежав середину трапа, увидел мужскую фигуру, шагнувшую к борту из тени надстройки. В руках он дер-жал нечто, очень напоминающее клюшку для гольфа. И с явным намерением разн-ести мне голову. Я изо всей силы метнул в него ключом и даже уди-вился, как этот тип успел увернуться. Но это дало мне лишние мгновенья для то-го, что бы проскочить оставшееся расстояние, свалить его на палубу и по-пытаться обезвредить. В первую же секунду моему противнику удалось вы-вернуться и нанести мне ощутимый удар под рёбра. По инерции просунув-шись метра полтора по дощатой поверхности, я здорово ободрал себе ладони и правую часть лица. Как меня это разозлило! Я метнулся перекатом к нему под ноги в тот момент, когда он поднимал клюшку для удара и сделал под-сечку. Но он упал прямо на меня, тем самым не дав мне возмож-ности под-няться, и мы, сцепившись, покатились по палубе. Масса у него бы-ла по-больше и надо было вырываться во чтобы то ни стало. Помогла мне в этом стойка леера, нас разъединившая, когда мы на неё напоролись.

Здесь я отличился большим проворством. И пока он вставал, нанёс ему мощ-нейший удар каблуком в висок. От этого он обмяк и, перевалившись че-рез палубные ограждения, с шумным всплеском упал в воду.

Сразу же после этого раздался топот по трапу, и на яхту взбежало не-с-колько полицейских.

— Стоять! Поднять руки! — заорали они, направляя свои фонарики и писто-леты прямо мне в лицо.

— Это Андре! — раздался за их спинами голос Игнасио. — Ищите лучше бан-дитов.

— Вот именно! — подтвердил я. — Один за бортом охлаждается, осталь-ные не появлялись, должно быть ещё двое. И осмотрите тщательно всё про-странст-во вокруг яхты. Возможно, они сбросили туда моего товарища, да и капита-на тоже, — пока я давал эти просьбы-распоряжения, на палубу взбе-жало ещё пя-теро полицейских и я обратился к ним: — А вы со мной! Прове-рим каюты! — и первым бросился на нижнюю палубу.

У меня сразу же отлегло от сердца, когда в салоне я увидел заклеенную по рту широким пластырем физиономию Пабло. Он сидел накрепко привязан-ный к стулу, в полном здравии и без видимых повреждений. Я от-клеил ему рот и спросил:

— Цел?

— Да я то цел, а вот ты! Твоя девушка приревновала тебя или что?

— Да нет! Было бы ещё хуже! — я спешно развязывал опутавшие его ве-рёвки. — А так просто... упал...

— Стареешь друган, уже ноги не держат? — заулыбался Пабло.

— А где капитан?

— Они его сюда даже не заводили. Один тип остался меня привязывать, а двое, вместе с капитаном, сразу же ушли.

— А почему связь оборвалась? — вспомнил я.

— Телефон у меня был в рукаве рубашки, и я его сбросил в воду, когда поднимался по трапу.

— Почему?

— Один из них меня явно опознал, — стал объяснять Пабло, растирая ос-вобождённые руки. — Да и я его тоже. Он часто гулял по пляжу, любуясь мо-рем, особенно в последние дни. И когда он зашептал что-то на ухо своему шефу, я понял: не избавлюсь от телефона, они на 100% удостоверятся, что я никакой не страхагент. Этот тип и остался возле меня. Не с ним ли, ты так долго здоровался, там, наверху?

— С ним! — я провёл тыльной стороной ладони по сдёртым местам на лице. Моя рука покрылась кровью.

— Надо промыть... — сочувственно начал Пабло.

— Да ерунда! До свадьбы заживёт! Идём отсюда.

— А что, уже и свадьбу назначили?! — удивился мой дружок, похлопав меня по спине. — Ну, ты шустряк! Всюду успеваете!

— Мне это уже сегодня говорили! — сказал я, выходя на верхнюю па-лубу. Возле пирса скопилось несколько полицейских машин и две скорой помо-щи. От мигания их лампочек даже в глазах зарябило. Оценив свой теле-фон, который совсем не пострадал после драки, в отличии от меня, я дал его Пабло. Надо было связаться с Николя и выяснить, что там высмотрела на-ша "птичка". Сойдя по трапу, к тому месту, где санитары грозили на но-силки бес-чувственное тело, поинтересовался:

— И как этот гад, дышит?

— Большая гематома в левой височной части головы, — стал объяснять врач. — Да немного выдавили из него попавшую вовнутрь воду. Но в созна-ние по-ка не приходит. Присядьте здесь! — и обращаясь к своему коллеге: — Обрабо-тай ему рану на лице!

Действительно надо было это сделать и я безропотно подчинился. В этот момент и подъехала ещё одна полицейская машина. Вышедший из неё Мартин сделал удивлённое лицо.

— А я думал, ты уже десятый сон видишь!

— Как же! Уснёшь тут у вас! — ответил я, стараясь не морщиться от рез-кого пощипывания, возникшего при промывании моих сдертостей. — Мне ка-жется, что здесь самая криминогенная обстановка в Европе.

— Пока тебя не принесла сюда нелёгкая, всё было тихо! — резюмировал Мартин. — А как ты появился — домой никак не попаду.

— Да! — согласился я. — И вряд ли ещё скоро попадёшь.

— Что, есть ещё что-то для полного счастья?

— Есть! Но сначала дай сопровождение в эту санитарную машину. Этот тип очень опасен, еле с ним справился. И мне кажется, что он симулирует своё бессознание. — я прислушался к разговору Пабло с Николя. — И будем двигать-ся за мальчиком, и брать остальную шушару. Они, видимо, все вместе там собра-лись. Возможно, и капитана держат возле себя.

— Каким мальчиком?! — стал повышать голос Мартин. — Что вы ещё тут та-кого узнали, о чём мне неизвестно? Да меня из-за вашей самодеятельности из полиции попрут!

— Мы, конечно, собрали кое-какую информацию, но ты смело можешь за-являть, что это твои данные... — стал успокаивать Пабло.

— А ты где работаешь? — с подозрением, полным сарказма, спросил у него Мартин. — Случайно не на перевозках?

— Точно! — радостно подтвердил мой дружок. — Хорошо всё-таки у нас по-лиция действует — ничего не скроешь! Всё знает!

— Ладно, не юродствуй! — Мартин уже явно стал сердиться. — Выклады-вай луч-ше: что и откуда знаешь!

— Ну, насчёт откуда... — Пабло неопределённо покрутил кистью ладо-ни в воздухе. — Так это я смутно помню. Могу поручиться только, что све-дения са-мые достоверные. А вот насчёт, "что" — слушай!

После его подробного рассказа, Мартин умудрился поднять ещё боль-ший переполох. Такой крупнейшей операции и при таком количестве работ-ников из правоохранительных органов, мне видеть ещё не приходилось. Хоть "видеть" — это будет неправильно сказано. Нас и близко не подпусти-ли даже в роли простых наблюдателей. А, попросту говоря, продержали под неглас-ным арестом до самого утра. Несмотря на все наши уговоры и даже угрозы.

Но зато уж полиция развернулась вовсю. Кто только и откуда не пона-ехал! За одну ночь количество проживающих, а вернее пребывающих, в ок-рестностях Портосина, возросло, чуть ли не втрое.

В течении двух часов, самолётом, была доставлена специальная анти-те-ррористическая бригада. Со всеми вытекающими и добавочными последст-виями,

Были задействованы, поднятые по тревоге, две близлежащие воинские части, естественно тоже, со всем командным составом.

И напоследок прибыли даже некие личности, в тёмных неброских кос-тю-мах, которые громко именовали себя: европейская служба "Интерпол".

Усадьба Фергюссонов была оцеплена по всем правилам высшей поли-цей-ской и военной науки. А точнее говоря: на каждое правило, по одному оцеплению. Короче: была устроена настоящая, показательно-боевая, па-радно-наступательная операция.

А надо то было: человек десять-пятнадцать, хорошо знающих своё дело и владеющих приёмами самообороны. Их вполне бы хватило на все случаи, могущие там возникнуть.

Ибо когда начался "штурм" и закованные в бронежилеты и вооружён-ные до зубов элитные части, одновременно, со всех сторон, вывалили все двери и почти все окна, то в ответ раздался лишь крик того самого мальчика. Он спросонья подумал, что дом взорвался или началось страшнейшее земле-трясение. Об этом подумали и все соседи, так как треск и грохот, разнес-шиеся в предрассветной тишине, были просто невообразимыми. Даже Кар-лота мне потом рассказывала, что проснулась неожиданно от какого-то грома. Взгля-нула в окно: грозой и не пахнет. После этого к ней долго не воз-вращался сон и она тревожно задремала лишь, когда совсем рассвело.

В усадьбе, кроме испуганного мальчика, прикованного, кстати, наруч-ни-ка-ми за ногу к кровати, нашли и капитана Билландера. Тот был попросту за-перт в подполе большого хозяйственного сарая. На крышке люка был нава-лен с десяток мешков с цементом, поэтому то и не было вначале даже слышно его криков о помощи, и были безуспешны его попытки вырваться из подвала.

Мальчик действительно был его сыном, и их встреча была самым радо-ст-ным событием этой ночи. Билландер плача прижимал к себе ребёнка и так, держа его на руках, ходил от одного сконфуженного полицейского к дру-гому и, не жалея, самых красочных эпитетов благодарил их за свое спасение и ос-вобождение сына.

Как он рассказал позже, мальчика выкрали в первый же день захода "Пи-раньи" в Портосин, те самые колумбийцы, которых видел Пабло на пир-се. Они постоянно шантажировали капитана убийством сына, подозревая, что сам владелец яхты был в сговоре с исчезнувшим Пепе и приложил руку к их давно ожидаемому грузу. Они следили за каждым его шагом и, по мнению Билландера каждую минуту были готовы привести свою угрозу в исполне-ние.

Самих же преступников и след простыл. Как и куда они успели скрыть-ся — никто не мог понять. Высшие чины были в шоке и в ярости. Рядовые по-ли-цейские мечтали побыстрей вернуться по домам и отдохнуть после бессон-ной ночи, а средний состав был просто в запарке. И от постоянно не-сущихся, каждый раз новых, приказов сверху и от безуспешных попыток напасть хоть на какой-нибудь след.

Именно такими, взмыленными, и появились Мартин и его Старший офицер в восемь утра в портовом полицейском участке, где я, Пабло и Игна-сио томились в незнании и праздном ожидании.

— Ну что, всех выловили? — задал я вопрос, когда они появились в две-рях. Мартин с кислым видом махнул безнадёжно рукой:

— Никого! Все ушли!

— Как никого?! — даже закричал я.

— Ну, капитана и его сына освободили, с ними всё в порядке, — поспе-шил он нас успокоить. — А вот преступники смылись! Бросили Билландера в под-вал, закидали люк мешками с цементом и испарились. Все до единого! — он очумело и устало покрутил головой: — Вот гады!

— Да как же вы?! — я был в отчаянии. — Сразу, сразу надо было ехать в усадьбу! Прямо от пирса! Тогда бы их взяли, всех до одного!

— Когда стоит вопрос об освобождении заложников спешить нельзя! — нравоучительно, но как-то совсем уж неубедительно и неуверенно проци-ти-ровал офицер. Потом тяжело вздохнул и спросил: — Вы бы не проехались с нами в комиссариат? Надо бы все оформить и запротоколировать. Опять предстоит исписать кипу бумажек.

— Нет! — хоть я и старался скрыть обиду и раздражение, но всем было это заметно. — Мне надо привести себя в порядок: в девять утра у меня важ-ная встреча!

— А-а! Помню, помню... — протянул офицер, ища взглядом поддержки у Мар-тина. Тот тоже стал просить:

— Андре! Ну не упрямься! Там дела на полчаса, не больше. А потом я тебя отвезу, куда и когда захочешь, — у видя как я в раздумье уставился в окно, добавил: — Ну, ты пойми, у нас тоже начальство есть, если мы не отчи-та-емся, то будем жить на работе. А ведь у нас тоже есть личная жизнь...

— Ладно! Поехали! — решился я. — Но в девять ровно я должен быть у Карлоты! Если я не успею...

— Успеешь! — перебил меня Мартин. — В крайнем случае, тебя Игнасио в два счёта подбросит.

Я засмеялся первым. Так как уже не мог зарекаться, что не сяду в ма-ши-ну, если за рулём Игнасио. Кто его знает? А вдруг и вправду подбросит?!

— Да! Так ещё пару раз и я привыкну к езде со скоростью самолёта! — сказал я, когда мы вышли на улицу. — Буду как мама Карлоты, любить острые ощущения.

Мы подошли к машине и офицер сел за руль.

— А что, моя колымага ещё доедет до дома? — спросил он, заводя двига-тель.— Я всегда на ней ездил не больше шестидесяти. Неужели вы ехали бы-стрей?

— Намного! — Подтвердил я, усаживаясь в авто последним. — Раза в три, не меньше!

— Да ну... — он заулыбался.— Не может быть.

— Могу поменяться с вами местами,— предложил Игнасио.

— Не надо! — одновременно, в один голос закричали мы с Мартином. Это развеселило нас ещё больше. Так и доехали мы в Порто До Сон: устав-шие, но посмеивающиеся и расслабленные. Но тут вдруг Пабло завозму-щался:

— Первый раз нахожусь в компании с четырьмя некурящими мужчи-нами. Да-же сигарету взять не у кого.

— Просто до нас быстрее доходят предупреждения Минздрава, — похва-с-тал я. — Бережём здоровье!

— Но я то не берегу! Мне то хочется! Раньше хоть ты курил, можно было у тебя взять.

Неожиданно офицер остановил машину возле самого бара.

— Можешь выйти и купить себе отравы, — разрешил он.

— Спасибо! Андре! Возьми мне, пожалуйста, пачку Мальборо.

— А почему я? Тебе надо, ты и иди!

— Ну, тебе ж всё равно выходить, — стал объяснять сидящий между мной и Игнасио Пабло. — А потом только несколько шагов сделать до авто-мата и всё. Что тебе стоит? Да и моложе ты, мог бы уважить старика.

— Если будешь так много курить, — угрожающе пообещал я. — Тебя че-рез год-два выгонят на пенсию по старости. Итак, выглядишь намного старше, чем Игнасио!

В спину мне, из машины, раздался дружный смех.

Зайдя в бар, я выгреб мелочь и подсчитал. Маловато! Мальборо стоили 410, а у меня было лишь 300 песет с небольшим. Придется менять. Я подо-шёл к стойке и протянул банкноту бармену.

— Разменяй дружище! — и пока тот отсчитывал мелочь, окинул взгля-дом небольшой зал. Было почти пусто, лишь в самом углу сидела какая-то загу-лявшая парочка и целовалась. Но вот они прекратили своё приятное заня-тие, женщина взглянула на часики, и они стали вставать, намереваясь ухо-дить.

"Как им хорошо! — подумал я с завистью. — Всю ночь быть возле друг дру-га! Как там моя Карлота" — и я заулыбался, вспомнив о своей любимой и пред-ставив, как она ещё спит.

Бармен дал мне размен на блюдечко, я ссыпал его в руку и, подойдя к ав-томату, стал скармливать ему монеты. Нажал нужную кнопку и стал доста-вать сигареты из щели. Парочка как раз прошла мимо меня и стала открывать дверь. А я так и замер прислушиваясь. Скрип! Знакомый скрип с посвисты-ванием! Точно такой же я слышал ночью в лесу, возле усадьбы, где мы ис-кали джип. И скрип исходил с подошвы выходящего из бара муж-чины. Взяв пачку, я стал её открывать и тоже ступил к уже открытой двери. Спешно пы-таясь найти нужное и правильное решение, я не придумал ничего лучшего, как громко спросить:

— Зажигалки не найдётся? — и, выйдя на улицу, вставил в рот сигарету.

— Пожалуйста! — мило улыбнулся мужчина и, достав из кармана зажи-галку, зажёг её. Я опустил голову, прикуривая, и бросил взгляд на его брюки. Их видимо, пытались отряхивать, но всё равно была явственно видна цеме-нт-ная пыль! Где это он нашёл цемент, прогуливаясь со своей дамой? Я перевёл взгляд на лицо женщины и чуть не поперхнулся дымом. У неё в носу было кольцо! Я тут, мысленно, вспомнил фигуру, ведущую за руку, сла-бо упи-рающе-гося ребёнка и сравнил. Она! Без сомнения! Вернее почти, без сомне-ния!

После моего "спасибо!", мужчина сказал: "Не за что" и, обняв жен-щину за талию, не спеша, пошёл по улице. "А ведь идут на автобусную оста-новку! — до-гадался я. — Если у них документы в порядке, никто бы их нико-гда не побес-покоил. Тем более в общественном транспорте. Хитро приду-мали. Наверня-ка сейчас должен подойти и автобус!"

Из машины на меня и так смотрели удивлённо и непони-мающе. По-этому, когда я подал сигнал опасности и указал на удаляющуюся парочку, ребя-та моментально всё поняли. Мартин выскочил на тротуар и, доставая писто-лет, вместе со мной догнал подозреваемых. А офицер дал газу и, остано-вившись впереди, тоже вышел из-за руля, прикрыв тем самым путь для воз-можного побега. Увидя это "влюблённые" замерли и оглянулись на-зад. Моё ободранное лицо послужило довеском к моему угрожающему го-лосу:

— Постарайтесь вести себя благоразумно и не оказывайте малейших дей-ствий, которые могут быть расценены нами как сопротивление!

ЭПИЛОГ.

Прошло пять дней.

Недавно взошедшее солнце уже изрядно припекало сквозь пронося-щийся с моря лёгкий ветерок. Стояла прекрасная августовская пора, и лишь не-большие продолговатые облака лениво проплывали чуть дальше, в сто-роне, над открытым океаном. И хоть синоптики обещали на завтра дожди и поры-вистый ветер, в это слабо верилось.

Карлота сидела на прибрежном камне, окунув свои прелестные ножки в колышущуюся воду, и бросала раздражённые взгляды в нашу сторону, Уже с полчаса я с Фернандо шушукался под тенью скалы, лишь изредка погляды-вая на девушку загадочно и многозначительно. Наконец она не выдержала и по-дойдя к нам, спросила:

— Вы опять сговариваетесь на какую-то пакость против меня? Учтите, я не буду больше участвовать в ваших глупых розыгрышах и соревнованиях!

Мы оба посмотрели на неё с умилением. Внутри меня всё вздрагивало от радостного ликования, но я постарался говорить спокойно и твердо:

— Дорогая! Твои самые смелые мечты исполнились: я готов на тебе же-ниться! — увидя, что она пытается возмутиться, быстро добавил тоном, не до-пускающим возражений: — Не бойся и не сомневайся: папа тебя очень лю-бит и мне удалось уговорить его отдать твою руку, только после трудных и дли-тельных переговоров,

Карлота упёрлась кулачками в свои бёдра и скептически оглядела нас обоих.

— И в чём же заключались трудности? — какой в её тоне был сарказм!

— Папа предложил в начале слишком огромную сумму в приданое, — стал я подробно объяснять. — И, чтоб это не выглядело подкупом с его сторо-ны, я долго не соглашался, и называл цифру в... полтора раза меньшую.

— Да ты что?! — ужаснулась она, а потом гневно резюмировала: — Такой муж-недоумок, мне не нужен!

— Вот потому то я, в конце концов, согласился лишь, когда сумма вы-рос-ла в три раза, от предложенной первоначально.

— Ой! Счастье то какое! — протянула Карлота. Потом хитро прижмури-лась и посмотрела на отца: — И какова же моя цена? Я в смысле приданого? Фер-нандо сложил губы буквой "О" и скорбно развёл руками.

— Пришлось пообещать всё, что у меня есть... — он сделал длинную, эф-фектную паузу и, театрально воздев глаза кверху, запричитал: — Все! Все мои кровные, с таким трудом нажитые — 60 тысяч песет! (Примерно 360 евро) Карлота схватилась ру-ками за голову и восторженно зацокала языком.

— Естественно, — продолжал отец. — С моей стороны подобные рас-траты не-позволительны. Но! Чего не сделаешь ради...

— Ради того, — продолжила за него Карлота. — Что бы избавиться от един-ст-венной и самой любимой дочери.

— Ну почему избавиться? Андре мне обещал, что вы будете приходить к нам в гости... Часто... Хотя бы на дни рождения...

— Ещё чаще! — радостно пообещал я, мы будем приходить каждый раз, когда вы будете обедать!

— Вообще-то, — Фернандо стыдливо ковырялся большим пальцем ноги в пес-ке. — Мы только завтракаем...

— Ничего! И это неплохо! Сам знаешь — продукты сейчас дорогие и для молодой семьи будет очень накладно питаться по барам и ресторанам.

— Да-а! — скорбно закивала головой Карлота. — Никогда не думала, что в вдобавок к моему папочке, я буду иметь ещё и мужа клоуна!

Мы с Фернандо радостно переглянулись и ударили друг друга по ла-дони.

— Да, ты оказался прав! — согласился он

— Я знал, что она будет не против! — подтвердил я.

— А с чего это вы взяли, что я согласилась? — возмутилась Карлота.

— Так ведь ты сама, только что, обозвала меня весёлым представителем манежа! — стал я напоминать.

— Ну и что?

— А перед этим вставила слово "муж"! Я слышал, у меня даже свиде-тели есть!

— Подтверждаю! — торжественно вставил Фернандо, положа руку на сердце. Увидя, что дочь хочет возразить, подвёл черту нашего спора: — Всё! Продано!

Я радостно потёр руки и подскоча к Карлоте нежно поцеловал её в щёч-ку. Уже только то, что она не отстранилась, говорило о хорошем её на-строении, и я воодушевился ещё больше.

— Папаша! Это дело надо отпраздновать! Где твоё знаменитое вино?

— Кончилось! — явно соврал Фернандо.

— Ай-я-яй! — стал я его стыдить. — Какой жадный у меня тесть будет. А ведь обещал каждый день угощать!

— Ты тоже кое-что обещал! — стал он укорять меня в ответ. — Я? Что?

— Написать танго!

— Так ведь... — я, улыбаясь, развёл руками. — Я его уже написал.

— Правда? — не поверил он.

— Когда? — удивилась Карлота.

— Этой ночью! — похвастался я. — После того как мы расстались.

— Так ты не спал? — она осудительно сдвинула брови.

— Почему не спал, спал! А на творчество у меня ушло минут 50-60, не больше.

— Так давай, спой нам, — попросил Фернандо.

— А где вино?

— Есть, есть! — успокоил он меня, указывая рукой на сумки стоящие в те-ни. — Даже домой ходить не надо. Всё здесь, на месте!

— Ну, если так... — я обнял Карлоту за талию и зашептал ей на ушко: — Это танго я посвящаю тебе!

— Я очень рада! — промурлыкала она томным голосом будто бы го-воря: "Поп-робовал бы не посвятить!"

Я уже сделал шаг в сторону гитары, как Фернандо, усевшийся на камне спиной к морю, приложил ладонь над глазами, прикрываясь от поднимающе-гося солнца.

— К нам компания! — огласил он и, почесав затылок, заворчал: — Все то-ропятся на моё вин... э-э... вернее, на твоё танго.

А к нам спускались все наши друзья и родственники. Они растянулись длинной цепочкой от дома до самой калитки усадьбы Фернандо. Замыкали шествие к морю его жена и сестра. Ниже были видны Николя и Пабло со сво-ей рыжей француженкой. А первыми к нам приблизились Игнасио, Тереза и Мартин. Последний был в шортах и пляжной маечке. Чему я несказанно уди-вился:

— Я вижу, ты объявил всё-таки забастовку и приводишь свою угрозу в исполнение?

— К тому шло! — заулыбался он, здороваясь со мной за руку. — Но на-чаль-с-тво прочувствовало момент и наградило двухнедельным отпуском. Те-перь, на-деюсь, отдохну и отосплюсь!

— Думаешь получится? — засомневался я, приветствуя подходящих това-рищей.

— Здесь вряд ли! — согласился Мартин. — Поэтому мы, с Терезой, завтра ре-шили ехать на Майорку. Там меня уже не достанут.

— Молодцы! — похвалил я. — Очень умно. Но хоть расскажи в двух сло-вах: всех ли повыловили?

— Всех! — сказал он радостно. — Самое отчаянное сопротивление отка-зал "самурай" и сдался только после тяжёлого ранения. А вчера даже "тол-сто-пуза" взяли. Ну, того, шефа русских, которого ты видел на баркасе.

— А почему "толстопуз"?

— Они его так сами между собой называют, ну и вид у него вполне соот-ветственный.

Карлота, коротко переговорив со своими мамой и тётей, решительно вме-шалась в разговор:

— Всё! Никаких больше дел! Все на отдыхе находятся и никуда не вла-зят. Авантюрные ночные похождения закончились!

— Так мы же только болтали о пустяках! — успокоил я её, непроиз-вольно поглаживая себя по почти уже зажившим царапинам на щеке и скуле.

— Даже болтать не стоит! — скомандовала моя любимая девушка и усе-лась поудобнее на расстеленное на камне одеяло. — Чем отвлекаться на не-нужное, лучше спой то, что обещал!

— Да, да! — присоединился Фернандо к уговорам. — Рассаживайтесь и соблю-дайте тишину.

— А почему тишину? — решил поспорить Николя. — Мы тоже будем подпе-вать.

— Да потому, что Андре будет петь свою песню...

— Мы знаем все его песни!

— Новую песню, — терпеливо объяснял Фернандо. — Которую он приду-мал этой ночью. То есть — это премьера. И называется она: "Морское танго".

Все заулыбались в предвкушении прослушивания и дружно расселись близким полукругом. Я всегда переживаю в подобные моменты, а сейчас во-о-бще, страшно заволновался и почти с минуту просто перебирал струны на ги-таре, делая вид, что настраиваю. Наконец я выбрал нужный ритм, прокаш-лявшись, прочистил горло и запел:

На предвечерний закат свой нежный бросила взгляд,

А в нём застыла печаль; вновь расставаться видно жаль.

Волна ласкает всех подряд, но убегает вновь назад,

Потом что б снова возвратиться, прикосновеньем насладиться.

И я вернусь, и будут встречи, и каждый день, и каждый вечер,

И каждый час, любви минуты нас завлекут навечно в путы.

И будет вздох любвеобиль-ный и поцелуй до крови сильный,

И пылкий жар объятий страстных, и див-ный свет очей прекрасных!

А волны бьются в скалы снова, а те глядят на них сурово.

Когда-нибудь от тех касаний песком простым все скалы станут.

А может море испарится и никогда не возродится

И скалы те в пустыне встанут... пока от скуки не уста-нут!

Но я вернусь, и будут встречи и каждый лень и каждый вечер,

И каж-дый час, любви минуты, нас завлекут навечно в путы.

И будет вздох любвеобильный, и поцелуй до крови сильный,

И пылкий жар объятий страстных, и дивный свет очей прекрасных!

Ну, почему все любят море? Оно порой прино-сит горе,

Вода совсем не питьевая, но красота в нём неземная.

И мы опять сюда вернёмся, к друг другу нежно прикоснёмся,

В порыве ласковом сольёмся, под шум волны с утра проснёмся!

Вернёмся мы, и будут встречи, и каждый день, и каждый вечер.

И каждый час, любви минуты, нас завлекут навечно в путы.

И будет вздох любвеобильный, и поцелуй до крови сильный,

И пылкий жар объятий страстных, и дивный свет очей прекрасных!

КОНЕЦ.

128