Серьёзный Сэм

========== Предисловие ==========

Когда я задался вопросом, кто из персонажей Игры престолов нравится мне больше всего, то на ум, в первую очередь, пришел, конечно же, карлик, язвительный и умный Тирион Ланистер. Но он был плоть от плоти, кровь от крови Ланистеров, а значит активный участник борьбы за престол Вестероса и я понял, что все эти интриги, предательство и убийства, не вызывают во мне ничего кроме гадливого омерзения. И привлекательность Тириона слегка поблекла.

И тогда я остановил свой взор на одном персонаже, который старался для людей, всех людей, а не только для себя или своего дома — Джон Сноу. Где бы и с кем он не сражался, он или бился с угрозой с Севера или пытался восстановить справедливось.

Вот тогда я понял, что именно Джон наиболее привлекательный для меня персонаж. И вовсе не по тому, что он кудряшка-очаровашка. А за его готовность переступить через себя, через догмы и правила ради спасения живых от мертвых.

Но попаданец в него самого, пожалуй, слишком банально и без серьезного авторского произвола, как-то: одаривания попаданца памятью и навыками Сноу, или же наличия блестящих навыков фехтования в прошлом самого подселенца, ничего путнего и героического тут не выйдет, кроме героических потуг не выглядеть совсем уж бездарем в глазах остальных дозорных.

И тут мой взгляд упал на человека, кто был именно таким бездарем, кому упасть еще ниже в глазах окружающих было просто некуда — Сэмвел Тарли.

Вот он — мой герой, понял я. Будущий дозорный, из которого можно лепить почти что угодно без опасения скатиться в МС. Что получится из него, если попадет в него человек с сильной волей, принципами, понятиями долга и чести? Да, всем этим обладал и Сэм, являясь достойнейшим из героев саги, но он избрал путь знания. А если избрать путь меча?

========== Пролог ==========

13.09.298 года от З.Э.

В нескольких лигах от Чёрного замка

Нет ничего приятного в том, чтобы очнуться в трясущейся по грунтовке телеге, будучи окружённым хмурыми заросшими людьми бандитского вида. Особенно когда засыпал в своей постели, в квартире на пятом этаже многоквартирного дома. Появилась даже безумная мысль, что я попал в Скайрим. А что, там всё как-то так и начиналось. Играл когда-то, давненько, правда. Но сидевшие рядом со мной на Братьев бури не походили, да и связаны не были. А правивший нашим транспортным средством вооружённый мечом темноволосый и бородатый мужчина вовсе не походил на солдата Имперского легиона.

- Что приуныли? - хохотнул возница, обернувшись, не выпуская поводьев из рук. - А, будущие братья Ночного дозора? Вон Стену уже видать, скоро и Чёрный замок покажется.

Угрюмое молчание было ему ответом, а я встрепенулся. Слова неизвестного будили воспоминания, и вовсе не о том дозоре, что у Лукьяненко. И я вспомнил. Вспомнил, как жена постоянно залипала за просмотром мегапопулярного сериала "Игра престолов", на который у меня не было ни сил, ни времени. Как она пересказывала мне перед сном отдельные, зацепившие её моменты и, конечно же, постоянно обсуждала понравившихся героев. О, я даже слышал её бесконечные диалоги с подругами по телефону. Красавчик Джейме Ланнистер, очаровашка Джон Сноу, обалденный карлик Тирион Ланнистер — список можно было продолжать долго.

Волей-неволей, но многих я запомнил и даже что-то, сам того не желая, причерпнул из сюжета. И сюжет этот Ночному дозору, а значит — и мне, не сулил ничего хорошего. Если королевства по эту сторону стены дружно будут грызться за власть, то с другой стороны на стену попрут сначала какие-то одичалые, а потом приковыляет целая армия мертвецов. В общем, оказавшись на острие атаки, дозор фактически прекратит своё существование.

Вот только сойти с этой подводной лодки не получится. При малейшей попытке побега этот весёлый вербовщик зарубит меня не задумываясь, тем более, как я успел оценить, стройностью моё новое тело не отличалось. Наоборот, опустив взгляд вниз, я видел тело какого-то борова с весом вдвое большим, чем ему положено, а значит, у меня нет даже призрачного шанса увильнуть от почётной обязанности.

Стоило смириться с этим. Да даже если сбегу я, куда мне пойти? Тут не привычный цивилизованный мир, а средневековье, в котором не редкость разбойничьи ватаги, да и дружины, или как они тут называются, лордов иной раз похуже разбойников могут быть.

Человеческая жизнь здесь ничего не стоит, и без знания местных реалий, без каких-либо связей и знакомых я труп самое большее дня через три. Потому что помимо человека, в местных лесах достаточно агрессивной фауны, что совсем не прочь закусить неосторожным путником.

Так что мои хоть сколько-нибудь реальные шансы прожить здесь подольше и впрямь были связаны только с Дозором. Всё же это регулярное воинское формирование, где еду и крышу над головой мне выделят автоматически. Уже не сдохну.

А что придется воевать, так я насколько понял из разговоров там, у себя дома, здесь за трон этого... как его... Вестероса, такая грызня будет, что ещё неизвестно, где уцелеть проще — на Стене или вне её.

С деревьев сорвалась стая ворон и с хриплым карканьем унеслась куда-то в сторону виднеющегося ледяного барьера. Машинально проводив их взглядом, я стал рассматривать постепенно растущую при нашем приближении Стену.

Вот оно — первое зримое свидетельство наличия магии в этом мире. Сколько она высотой — я затруднялся ответить, в длину — тем более. Стена простиралась в обе стороны насколько хватало глаз. Даже в моём мире такое сооружение было бы невозможно построить с технической точки зрения. Не говоря уже о том, что без какого-либо армирования подобная масса льда просто разрушилась бы под влиянием внутренних напряжений в конструкции. И объём. Расчёты объёма, даже приблизительного, если брать длину километров в триста при высоте в двести метров и толщине, думаю, не менее метров тридцати-сорока, давали невообразимые два миллиарда четыреста миллионов кубов льда.

- Чёрный замок, — с гордостью произнёс вербовщик.

Ненароком углубившись в инженерные аспекты теоретической возможности существования такого сооружения, я пропустил момент, когда показался конечный пункт нашего путешествия. Крепость Ночного дозора.

Замок и вправду был тёмен, особенно на фоне бело-голубоватой Стены, к которой он и прилепился уродливым чёрным наростом. Его сложно было назвать шедевром фортификационного искусства: простая стена с зубцами, всего одна надвратная башня. Никаких бастионов и контрфорсов. Замок явно проектировали не для того, чтобы держать осаду с этой стороны. А может, он слишком древний, и инженерно-фортификационная мысль в те времена не достигала таких высот? Я не знал, да и, в общем-то, знание это было для меня бесполезно.

В глубине двора виднелась ещё одна башня, судя по всему — квадратного сечения. Донжон, но был ли он сам по себе или частью более крупного строения — отсюда не было понятно.

Почти вровень со стеной виднелись крыши ещё каких-то зданий с короткими трубами, над которыми вился лёгкий дымок. И ещё стала видна тонкая тёмная линия, ведущая от замка к самой вершине Стены.

"Неужели вертикальная лестница?" — удивился я про себя. Это сколько же до верха по ней ползти?

При нашем приближении ворота со скрипом распахнулись. Проезжая под каменной аркой, я заметил острые концы металлической решётки, торчащие в своде.

- Давайте слезайте, живо-живо.

Мои угрюмые попутчики с шумом попрыгали на мощёный брусчаткой двор и принялись разминать затёкшие конечности. Поднялся и я, невольно пошатнувшись от непривычных ощущений не своего тела. Осторожно, переступая короткими шагами, добрался до края телеги, но спрыгивать не рискнул — чёрт его знает как такой вес ударит по коленям. Уцепившись за невысокий борт, грузно и неуклюже, под смешки окружающих спустился вниз.

- Да, нелегко будет тебе, Сэм Тарли...

Я поднял голову и увидел нашего сопровождающего, смотрящего на меня с каким-то сочувственным выражением на лице.

Сэм Тарли — вот, значит, как меня зовут. Что ж, уже хоть что-то. Тем более что это имя я тоже слышал от жены. Правда, редко. Не став ничего отвечать, я отошёл к общей группе —

небольшой, всего семь человек.

- Ну и кого ты привёз на этот раз, Йорен?

К нам подошёл высокий, пожилой — лет пятидесяти на вид — мужчина с пробивающейся сединой в волосах. Лицо его было грубым, надменным, а глаза злыми и колючими, когда он осматривал нашу разномастную компанию.

- Мастер над оружием, — вербовщик, как я теперь знал — Йорен, чуть усмехнулся, — всё как всегда, всё как всегда. Кроме него, — тут он неожиданно подошёл и хлопнул меня по плечу. - Старший сын лорда Тарли, Сэмвел. Добровольно изъявил желание вступить в наши ряды.

Сэмвел. Значит, Сэм — это сокращение. Я вновь получил крупицу знаний о себе, наряду с тем, что, оказывается, являюсь старшим сыном лорда.

В глазах остальных рекрутов я прочитал лёгкую зависть вперемешку со злорадством, а кое у кого даже что-то похожее на ненависть. Служба обещала быть весёлой, если принять как данность, что мы будем жить в общей казарме и как бы не окажемся на соседних койках. Вряд ли рекрутов до присяги, или её местного аналога, поселят вместе с остальными.

- Добровольно?! - резкий голос мастера над оружием сочился издевкой. - Знавал я Тарли. Скорее уж он его просто выкинул из дома, чтобы не видеть рядом этого позорища.

По тому, как Йорен бросил на меня короткий взгляд, я понял, что он недалёк от истины.

- Лорд Тарли превосходный полководец и мечник, единственный, сражение кому проиграл король Роберт, а ты, — тут мастер подошёл ближе, — меч-то держал в руках хоть раз в жизни?

Я промолчал. В мужчине напротив меня сейчас говорила злость, и что бы я не ответил ему, это ничуть не улучшило бы моего положения. Проще было вытерпеть это молча.

- Я так и думал, — коротко сплюнул он.

Отойдя, так чтобы видеть всех остальных, мужчина зычно гаркнул:

- А ну стройся, адово отребье!

Мы кое-как вытянулись в короткую неровную линию.

- Меня зовут сир Аллисер Торн, я мастер над оружием Чёрного замка, и пока вы будете рекрутами и не дадите клятву Ночному дозору, я для вас царь и Бог. Я буду обучать вас — неумех, не державших в руках ничего длиннее собственного члена, — обращаться с оружием и стану вашим самым страшным ночным кошмаром, и не дай Семеро кому-нибудь из вас удастся меня разозлить...

- А разве тут есть сиры? Нам говорили, что в дозоре все братья, — вдруг неуверенно пробормотал кто-то слева от меня. Негромко, но Торн услышал.

Положив ладонь на навершие рукояти, торчащей из-под плаща, он усмехнулся и буквально прошипел:

- Пусть хоть один из вас попробует назвать меня братом, и эти слова я вобью ему в глотку. Вы, рекруты, никто, и звать вас никак. Право называться братом Ночного дозора вам ещё предстоит заслужить, — и рявкнул в голос: — Уяснили?!

- Да, сир, — вразнобой ответили все, включая меня. Наживать неприятности в первый же день будет крайне глупо.

К нам подошел ещё один неизвестный в тёмных одеждах Дозора, и Аллисер небрежно ему кивнул:

- Брат Марш.

- Брат Торн. Вы закончили?

- Да. Хватит с них на сегодня. Можете забирать.

Проводив взглядом резко развернувшегося мастера над оружием, названный братом Маршем оглядел нас внимательным взглядом, в котором, в отличии от Торна, не было злобы, и представился:

- Я первый стюарт Боуэн Марш. Я покажу вам, где вы будете жить, где — есть, а где — справлять естественные нужды.

Потянувшись за ним, как утята за уткой, мы пересекли двор, направляясь к длинному приземистому зданию. Мельком взглянув на серое хмурое небо, я подавил в себе тяжёлый вздох. Легко мне здесь не будет, это точно. С другой стороны, у меня за плечами была срочка — двухлетняя, с КМБ в Чите, считавшейся тем ещё преддверием ада. Так что теплилась во мне надежда, что если и будет хуже, то ненамного.

========== Глава 1 ==========

14.09.298 от З.Э.

Чёрный замок

И всё же сознание современного человека чрезвычайно пластично. Виной тому, наверное, бум фантастических и фэнтезийных литературы, кино, да даже компьютерных игр, в которых мы, как заправские попаданцы, примеряем на себя шкуры совершенно различных персонажей. И не обязательно людей. Мы безо всякого дискомфорта — а кто-то даже с большим удовольствием — можем создавать своих аватар эльфами, гномами или каким-нибудь видом нежити.

Именно поэтому осознание моего "попадания" было каким-то обыденным. Я не пытался щипать себя за ногу, не тёр глаза, не предавался пространным внутренним диалогам — нет, я просто как-то сразу принял факт моего перемещения в тело персонажа киновселенной, без рефлексий и излишнего соплежуйства. Словно бы я просто оказался в очередной раз в игре, только с совершенно другой степенью погружения в мир.

И нет, я не ожидал подсознательно, что стоит мне пройти "обучалку", как появятся интерфейс и прочие элементы пресловутого "геймера". Умом я прекрасно понимал, что вокруг — самое натуральное средневековье, с его антисанитарией, примитивным бытом и сомнительным отношением к гигиене, но где-то глубоко внутри происходящее всё равно воспринималось как ещё одно приключение. Может, это и к лучшему.

С утра нас поднял мастер над оружием.

- Подъём! - прокатился по казарме грубый голос. Рассчитанная на двадцать человек, сейчас, с нами, она оставалась полупустой и была, по-видимому, копией ещё нескольких таких казарм, что располагались в одном длинном приземистом двухэтажном строении у восточной стены. Копия казарменного здания имелась и около западной стены. По моим прикидкам, в сумме они должны были вмещать человек триста, если не больше. Правда, насколько я помнил, на сегодняшний день у Дозора был страшный некомплект.

Рык сира Аллисера Торна затронул во мне тонкие струны армейских воспоминаний, и спросонья я попытался лихо вскочить с жёсткой кровати, как делал когда-то. Вот только новое тело оказалось совсем не готово к подобным подвигам, и получившееся движение чем-то напомнило конвульсию беременного моржа.

Кое-как усевшись на кровати, я принялся с кряхтением одеваться — а вы попробуйте, с его-то пузом, наклониться и натянуть сапоги или сосискообразными пальцами зашнуровать плотный, подбитый мехом дублет, что был совсем не лишним в условиях местной глубоко осенней погоды. Я тянул чёртов шнур и безмолвно скорбел о таком гениальном изобретении моего мира как застёжка-молния. Ей-то вжикнул, и готово. А здесь я ковырялся несколько минут.

- Что, Тарли, дома мамочка тебя шнуровала? Так привыкай, здесь мамочки нет, — издевательски заявил, глядя на мои потуги, Аллисер.

Естественно, в строй я встал последним, выслушав ещё пару нелестных эпитетов в свой адрес.

- Сегодня я посмотрю, чего вы стоите, — пообещал нам Торн с мрачной ухмылкой. - За мной, сейчас получите тренировочные мечи и броню.

В местном арсенале нам выдали деревянные подобия лонгсворда из какого-то плотного тяжёлого дерева. Несмотря на затасканный вид, опасений в плане возможной поломки они не вызывали. Чувствовалось, что работать ими можно в полную силу. А вот бронёй были шнурованные вместе прямоугольные куски дублёной, совершенно не гнущейся толстой кожи с волнообразной, как у стиральной доски, поверхностью. Видимо, таким образом достигалась некоторая амортизация ударов, всё же тренировочный меч весил прилично, наверное, даже больше настоящего. В памяти откуда-то отложилось, что те весили килограмма по полтора. Деревяшка же в моей руке по ощущению была в районе двух.

- Тарли, мать твою.

Справившись с боковыми шнурами, я как можно быстрее подбежал к остальным. Ох, чувствую, к концу дня мастер над оружием захочет меня прибить. Даже я прекрасно понимаю, что из меня выходит крайне плохая пародия на воина. Бегать и то толком не получается. Во-первых, все эти жировые складки при беге начинают неимоверно трястись, даже с учётом того, что они вроде как поджаты со всех сторон дублетом. Во-вторых, если на своих двоих стоять у меня получалось неплохо — имелось эдакое ощущение мощных колонн, уверенно держащих немаленький груз, — то при ходьбе быстро их передвигать не получалось, и чтобы не отставать, приходилось напрягать все свои силы.

Вот же досталось тело-то! Хотелось ругаться. Матом.

- Так, вы сюда. Займись ими, — Аллисер препоручил моих товарищей по несчастью одному из братьев Дозора, стоявшему на краю тренировочной площадки и наблюдавшему за несколькими парами бойцов.

- А ты, Тарли, доброволец наш, пойдёшь со мной.

Судя по лицу, задумал он для меня что-то забавное. С его точки зрения.

За донжоном находилась ещё одна тренировочная площадка. В глаза сразу бросились две пары в таком же, как у меня, обмундировании. Особенно привлекал один — высокий стройный молодой парень с лёгкой пробивающейся бородкой и длинными — до плеч —

кудрявыми волосами. Он, в отличие от троих оставшихся, и бился умело, ловко орудуя мечом.

- Лорд Сноу... - услышав слова Торна, парень остановился, хлопнув спарринг-партнёра по плечу, и неприязненно взглянул в нашу сторону. - Я вижу скуку на твоём лице. Действительно, куда этим ворам и преступникам тягаться с бастардом самого Неда Старка. Ну-ка, — он ткнул пальцем в остальных, — вы трое, нападайте на него. Вместе, я сказал!

"А это будет интересно", — подумал я, глядя, как рекруты окружают Сноу. Я пытливо разглядывал бастарда. Вот, значит, он какой, кудряшка-очаровашка, любимец всех женщин от тринадцати и до девяноста девяти. Не знаю как в сериале, не видел, а если где и попадалось на глаза его изображение, то не запоминал, но здесь... я бы не сказал, что он смазливый. Молодой — да. С живыми глазами и чётко демонстрируемой упрямостью на мужественном, волевом лице. Сразу видно: молодой волк, воспитанный пусть и незаконнорожденным, но сыном лорда. Осанка, характер, я бы даже сказал — проглядывающийся норов... Да, нелегко ему будет под началом такого, как сир Аллисер.

- Что встали?! - рявкнул Торн, глядя на мнущихся рекрутов.

Те нерешительно шагнули к Сноу. Вот один попытался ткнуть мечом, с разбега, вкладывая в удар массу. Наивный. Даже ничего не понимая в фехтовании, я, будучи инженером, прекрасно представлял, сколько усилий надо приложить, чтобы прилично разогнать человеческое тело, да и остановиться быстро не получится.

Закономерно отбив его меч в сторону, Джон заставил его провалиться вперёд, встречая ударом колена под дых, где взятый разгон сыграл дурную шутку с рекрутом, за счёт сложения скоростей сделав удар намного сильнее. Последним шёл добивающий с левой в голову, которым Сноу опрокинул первого противника на землю. Да, что называется — физика рулит. И та, и та.

Второго, постеснявшегося ударить со спины, он резко рубанул с локтя, отправив в нокдаун. А третьему, блокировав и подбив вверх его меч, безыскусно саданул навершием рукояти в солнечное сплетение.

Торн презрительно осмотрел поднимающихся с земли и пытающихся восстановить дыхание рекрутов.

- Ни на что не годитесь. Жалкое зрелище.

А я вот пытался увиденное осмыслить. По всему выходило, что эти трое совершенно не умели работать вместе. Нападали поодиночке, видимо, боясь зацепить друг друга. А ещё полагались только на меч, тогда как Сноу не чурался, когда представлялся удобный момент, применить и руки с ногами, особенно накоротке, когда нанести хороший удар мечом было затруднительно.

Совершенно не разбираясь во всём этом, я мотал на ус, стараясь запомнить увиденные связки и движения. Пусть я не смогу сейчас ничего подобного применить, но если упорно работать над собой, то количество когда-нибудь да перейдёт в качество.

Дождавшись, когда они поднимутся и придут в себя, мастер над оружием обернулся, одарив меня кривой ухмылкой, и с лёгким предвкушением во взгляде громко сообщил:

- Тут у нас ещё один доброволец, и тоже сын лорда. Гордитесь, парни, с какими будущими братьями будете служить.

"Парни" осмотрели меня презрительными взглядами. Как будто мне этого в исполнении моих соседей по казарме не хватало...

- Представься.

- Сэмвел Тарли, — ровным голосом сказал я, делая шаг вперёд, стараясь смотреть спокойно и ничем не выдавать своего волнения. Такое ощущение, что Торн специально перед этим устроил им избиение, чтобы хорошенько разозлить. И сейчас вся их злость выльется на меня.

- Ну что, проверим, так ли он хорош, как наш лорд Сноу? Раст, — выцепил Аллисер того, кто первым напал на Джона и в чьём взгляде было больше всего злости, — проверь новичка.

Встав напротив него, я поднял меч. Неуклюже, чего уж там. Просто зажал в руке рукоять, судорожно припоминая виденные в исторических фильмах стойки, чуть вытянул вперёд, держа под наклоном, остриём вверх. Странная получилась поза, тем более что я не слишком понимал, куда девать вторую руку, поэтому, сжав в кулак, просто, как учили на занятиях по РБ, прижал к груди, прикрывая её. Ах да, как выяснилось, ручки-то у меня слабоваты. При попытке вытянуть руку сильнее, та под весом меча начинала подрагивать и опускаться вниз. Стыдобища, я даже оружие не могу нормально удержать на весу.

В душе начала подниматься злость на это тело и на чёртового Тарли, долбаного бабкиного внука. Который, будучи сыном лорда, похоже, тяжелее вилки или книги в руках ничего не держал.

Кто-то хмыкнул, кто-то хрюкнул, но Аллисер остался невозмутим и коротко скомандовал:

- Начали.

Видя, что мечник из меня никакой, Раст оскалился и принялся гвоздить меня тренировочным оружием, словно палкой. От первого же парированного мною удара... Ну, как парированного, я просто подставил мой меч под его удар, и в результате руку с оружием унесло в сторону. Второй удар больно ожёг по плечу, когда я рефлекторно им прикрылся, стараясь защитить голову. К чести Раста, по ней он специально не метил, всё же шлемов мы не носили, а череп и палкой проломить можно.

Чтобы удержать мотающийся из стороны в сторону меч, я кое-как подхватил его второй рукой, стараясь вкладывать в движения силу и рефлекторно отступая назад, как вдруг зацепился пяткой за выступающий камень мощёного двора и больно грохнулся на спину, не успев толком сгруппироваться.

- Вставай! - рыкнул Торн с нотками извращённого удовольствия в голосе.

Я неуклюже завозился. Во-первых, падение напрочь выбило "дыхалку", во-вторых, и так не шибко гибкий из-за своих жировых объёмов, сейчас я был упакован в жёсткий дублет и деревянной твёрдости тренировочную защиту. Даже перевернуться на бок и встать на четвереньки стоило мне героических усилий.

- Бей его, пока не встанет.

Удары посыпались на спину — Расту не потребовалось приказывать дважды.

- Довольно. Он сдаётся, — неожиданно прозвучал новый голос. Удары прекратились, а подошедший Джон подал мне руку и рывком помог подняться.

- Похоже, на юге закончились воры и бандиты, раз они теперь шлют нам подобных боровов. Тарли, я буду звать тебя "сир Хрюшка", — под общий гогот заявил довольный Торн.

Подняв на него глаза и чуть оттолкнув Сноу, я как можно более спокойно сказал:

- Я ещё не сдался, сир мастер над оружием.

- Вот как... - в глазах Торна мелькнуло что-то странное. - Значит, ты готов продолжать тренировку?

- Готов, только... - я посмотрел на лежащий меч.

- Что "только"? - он проследил за моим взглядом.

- Могу я выбрать другое оружие? Это слишком лёгкое.

От моих слов расхохотались все, включая самого Аллисера.

- Ды ты даже его удержать в руке не можешь. Лёгкое...

Игнорируя ржач, я повторил:

- Сир, разрешите сменить оружие.

Не объяснять же им, что я основывался на элементарной физике. Третий закон Ньютона в элементарном изложении гласит: сила действия равна силе противодействия. Вот только следует понимать, что эти силы приложены к разным телам. Меч в моей руке от удара Раста отлетал очень далеко, но будь в моих руках что-нибудь потяжелее раза в два, и приложенное усилие окажет на него вдвое меньшее воздействие, так как отношение масс тел обратно пропорционально отношению их скоростей. А значит, моей задачей будет только, на первых порах, удержать вес оружия в руках и при парировании стараться не только руками, но и корпусом доворачивать его для защиты.

- Ладно, дам тебе выбрать. Один раз. Пошли за мной.

Заложив руки за спину, Торн прошествовал к оружейной, по дороге раздавая замечания другим тренирующимся. Всё же, несмотря на мудацкое поведение, обязанностями своими он не манкировал.

- Ну, — отперев дверь и проведя меня к длинным стеллажам, уставленным тренировочным оружием, он с ухмылкой выжидательно уставился на меня. А я уныло осмотрел длинный ряд, уставленный однотипными лонгсвордами вроде моего. - Тарли, неужели ты думал, что у нас тут как в столичном борделе — двадцать девок, и все разные? Блондинки, брюнетки, худые, толстые, а? - а затем, уже без улыбки, он рыкнул: — Здесь Ночной дозор!

Мрачно оглядев оружейные стойки ещё раз, я повернулся, собираясь на выход, но тут мой взгляд упал на противоположную сторону, где стояло настоящее оружие, и я замер. А привлёк меня стоящий чуть поодаль меч. Всем мечам меч, раза в полтора длиннее обычных. Подойдя, под внимательным взглядом Аллисера я коснулся длинной — даже не под два хвата, а под все три, если бы это было возможно — рукояти. Клинок меча был заточен на две трети и имел широкий дол. Кровосток или не кровосток, но вроде я где-то читал, что дол этот делали для снижения массы клинка, который и так получался килограмм от четырёх и выше.

- Вот такой, сир, — я посмотрел на Торна. - У нас есть такие тренировочные мечи?

Ничего не сказав, мастер над оружием ушёл куда-то в конец оружейки и, пошуровав там, извлёк на свет божий подобие увиденного мной. Правда, с лезвием, выполненным не из дерева, как у прочих, а из металла — в виде полосы со скруглёнными краями.

Молча передав мне его, он понаблюдал, как я с усилием пытаюсь удержать его в руках.

- На плечо положи.

Последовав его совету, придержав оружие за рукоять, я благодарно кивнул. Так действительно было легче.

- Тяжёлая панцирная пехота с двуручными мечами, — вдруг, с лёгкой мечтательностью в голосе, окунулся, судя по виду, Торн куда-то в далёкое прошлое. - Не было ничего лучше для проламывания копейного строя. Там, где нельзя было развернуться коннице. Как они ломали копья, прорубали целые просеки в сплошном ряду щитов... Элита любой армии. Десяток таких воинов мог изменить ход сражения. Вот только, — тон его сменился на колючий, — чтобы выучить такого воина, нужно было тренировать его как минимум вдвое дольше, чем обычного пехотинца. Не считая того, что они все должны были быть парнями крепкими. Чего в тебе, Сэм Тарли, отродясь не было.

- И всё же, сир, я бы хотел заниматься с ним, — упрямо наклонил я голову.

- Похвальное упорство, как и глупость, — сухо заметил Аллисер. - Мальчик, ты не понимаешь. Рекруты должны будут дать клятву Дозору через три месяца, и никто не будет для тебя одного устраивать клятву через полгода, и учить тебя эти полгода — тоже.

- Сир.

- Чёрт с тобой, Тарли, видят Семеро, я тебя предупреждал, — он похлопал меня по плечу, даже как-то сочувственно. - Тогда добро пожаловать в персональный ад. Тарли, знай: ты только что подписал себе смертный приговор, потому что скорее ты у меня сдохнешь, чем я доложу лорду-командующему, что один рекрут не готов к клятве, — а затем его тон сменился снова: — С этим мечом ты будешь есть, спать, даже срать, и меня не волнует, как ты будешь подтирать жопу. Если я увижу, что ты выпустил его из рук, это будет означать дополнительный спарринг с Растом, а он, как ты заметил, тебя не очень-то любит. Не важно как и где, но стоять, ходить, ползти ты должен будешь в обнимку с этим мечом.

- А ножны, сир? - оценив глубину задницы, в которую попал, с толикой надежды спросил я.

- Ручками, Тарли, ручками, — злорадно ответил Торн. - А теперь бегом на площадку, пора познакомить парней с будущей грозой одичалых.

____________________________________

Примечание: на мой взгляд, защитив в первом тренировочном бою Тарли, Сноу оказал ему "медвежью услугу", усугубив это тем, что запретил остальным устраивать с ним нормальные спарринги. Тарли имел потенциал силы духа и воли, это проявилось позже. Но если бы тренировки его закалили заранее, проявить себя он бы смог ярче и, возможно, мы бы увидели совсем другого Сэма Тарли.

========== Глава 2 ==========

Вторая половина 09.298 года от З.Э.

Стена

Сто шестьдесят лестничных пролётов, десять ступеней в каждом, тысяча шестьсот шагов до верха Стены. Ходовое отделение, на случай, если выйдет из строя подъёмник. Вот только мне Торн, ухмыляясь, заявил, что отныне и впредь на Стену я буду забираться исключительно пешком.

Свой первый подъём я не забуду никогда. Просто потому, что мне казалось, что я вот-вот сдохну. В голову словно стучало молотом, сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Не чувствуя ног, буквально перевалившись через последний пролёт, я распластался на полу, с облегчением прислоняясь лбом к дышащему холодом льду Стены и замирая.

- Сэм, ты как? - послышался тревожный голос. Сильные руки помогли приподняться и сесть, прислонившись к высокому борту. Разлепив кое-как глаза, я посмотрел на склонившегося надо мной Сноу. Тяжело дыша, попытался ответить в перерывах между глотками живительного воздуха:

- Нор... - закашлялся, — ...мально.

Пошарив взглядом вокруг себя, увидел лежащий двуручник, наклонился, подтаскивая его. Из последних сил закинул клинок на плечо, зажимая рукоять в перекрестье рук, и успокоенно выдохнул.

- Да брось ты его.

Я устало покачал головой, только сильнее вцепляясь в меч, и сказал прерывисто:

- Не могу... всегда в руках... приказал... Торн.

- Торн — мудак! - чересчур эмоционально заявил парень. Я не стал возражать, подобные мысли крутились и в моей голове, как и куча эпитетов посильней. Вот только я знал, что мастер над оружием в своём праве. Только кардинальные меры могли организм, привыкший столько лет накапливать жир, заставить его сжигать. Тем более, в условиях жёсткого лимита времени. Поэтому я промолчал.

А Джон всё никак не мог успокоиться. Нервно сжимая навершие боевого оружия, что выдавалось даже рекрутам при заступании часовыми на Стену, он прошёлся от края до края.

- Сэм, он же тебя загоняет до смерти. Я пойду к Лорду-командующему, попрошу...

- Не надо, — прервал я его.

- Но почему? - возмущённо переспросил Джон.

- По тому же, почему и в прошлый раз, — ответил я. Буркнув что-то не совсем лестное в мой адрес, Сноу отошёл к краю, демонстративно не обращая больше на меня внимания и упираясь взглядом в кромку леса в километре от Стены. А я заново вспомнил события, последовавшие за первой тренировкой.

Торн исполнил своё обещание, и я снова был бит Растом под кое-чьи смешки, потому что тренировочный двуручник мог держать только в охапку прижав к себе, правда, в этот раз, зная, что меня ждёт, я, сцепив зубы, терпел удары, закрываясь и принимая их на выдохе, больше ни разу не упав. Синяки будут — ну и бог с ними, хоть один плюс от моей жировой мощи — повредить мне внутренние органы через такой защитный слой просто нереально.

Собственно, после этого во время обеда Джон и попытался снова меня защитить, убеждая других меня не трогать на спаррингах. Была у меня, правда, мысль, что делал он это только наполовину потому, что пожалел меня, а второй половиной мотива было желание досадить Торну. Глупо, как по мне, и опрометчиво. К тому же, их жалость не нужна была и мне самому.

Поэтому, отставив в сторону кружку со слабоалкогольной гадостью, что пили здесь повсеместно, я коротко бросил:

- Не стоит, — и в ответ на безмолвный вопрос в глазах Сноу пояснил: — Боль — это лучший учитель.

- Но ведь он избивает тебя совершенно безнаказанно, — поражённо и вместе с тем зло бросил бастард Старка.

Раст, тоже обедавший с нами, к тому времени уже вышел, а двое оставшихся были, вроде как, на стороне Джона, поэтому мы могли говорить достаточно откровенно.

- Пока — да, — спокойно заметил я и задумчиво провёл ладонью по лезвию двуручника.

Поняв намёк, Сноу лишь криво усмехнулся, но больше порываться идти против офицера Дозора, коим был сир Аллисер, не стал.

Там же я познакомился и с двумя другими рекрутами. Одного звали Пипар, второго — Гренн. В целом они показались мне неплохими парнями, вовсе не производящими впечатление закоренелых преступников.

Впоследствии именно с ними тремя я не то чтобы подружился, но достаточно близко сошёлся, даже переехав к ним в казарму.

Под такие мысли у меня немного восстановилось дыхание и затихло суматошное трепыхание в груди.

Вдруг фигура Сноу явственно напряглась. Ухватившись за край ледяного зубца, он вгляделся в опускающихся на Стену сумерках куда-то вниз.

- Лошадь. Без всадника, — негромко, но с различимой в голосе тревогой сказал он, после чего порывисто бросился к подъёмнику. Уже находясь в клети, обернулся ко мне.

- Сэм, ты со мной?

Заманчиво было вот так быстро спуститься вниз, не бить ноги, но внизу запросто можно было нарваться на Торна, и я с сожалением покачал головой:

- Нет, я пешком.

Проводив долгим взглядом заработавший механизм, я долго и протяжно вздохнул, поднялся и, поправив меч на плече, на подгибающихся ногах начал спускаться. Мне пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не покатиться кубарем, и я понял, что путь вниз станет испытанием ничуть не меньшим, чем подъём.

* * *

Три месяца подготовки слились для меня в один сплошной, мутный, дурной сон. В сутки я спал, наверное, часа по четыре. Словно робот, вставая от короткого тычка Торна или другого дозорного, что участвовали в процессе моей подготовки, плескал в лицо ледяной водой из бочки, чтобы хоть как-то проснуться. Ел, абсолютно не чувствуя вкуса еды. Спал, прижав оружие к себе, словно любимую девушку.

Мне всё же повезло с телом для попадания. Это я понял недели через две. Сын лорда здесь, в Вестеросе, каким бы тюфяком он не был, — это продукт тысячелетней селекции, потомок многих десятков поколений профессиональных воинов, богатырей. Это было видно даже из роста. Мы с Джоном, несмотря на достаточно юный возраст, на полголовы возвышались над бывшими крестьянами. И ещё запас прочности: заложенные резервы организма, справившись с первым физиологическим шоком, начали ударными темпами перестраивать моё тело, подгоняя под нечеловеческую нагрузку мастера над оружием.

Торн не шутил, когда говорил, что лучше убьёт меня нагрузками. Уверен, почти любой неподготовленный простолюдин уже бы скопытился. Но я выжил, вытерпел и через месяц с большим удивлением понял, что начинаю втягиваться. Сбросив, наверное, килограмм двадцать, я приобрёл омерзительно обвисающую кожу и буквально болтающийся на мне мешком дублет. Но молодость сыграла свою роль, и постепенно кожа стянулась без следа, а сапожный нож, шило и суровые нитки помогли подогнать одежду под нового меня.

Отношение ко мне... Оно поменялось. Внимательно наблюдавший за мной Торн перестал пользоваться данным мне прозвищем. Теперь от него звучало лишь скупое "Тарли". Впервые я смог в тренировочном поединке блокировать и отбить почти все выпады Раста. Мелкий ублюдок — на голову ниже меня — так и оставался моим постоянным спарринг-партнёром, получая каждый раз видимое удовольствие от вверенных ему мастером над оружием обязанностей. Но я его не ненавидел. Нет смысла ненавидеть того, кто является лишь мелким засранцем, гнилым по своей сути человечком, про которых говорят: "Его только могила исправит". Я терпел, учился и ждал. Ждал момента, когда количество перейдёт в качество, позволяя себе в поединке лишь мысленно склонять его имя, чуть ухмыляясь, чем приводил его в форменное бешенство.

А через два месяца, когда я с чувством большого удовлетворения заметил, что объём моей грудной клетки перерос изрядно опавшее пузо, а дублет стал ощутимо жать в плечах, представился шанс поквитаться.

Очередной замах Раста я не стал отбивать, как делал это раньше. Резко шагнув назад, убрал лезвие, до последнего находящееся на траектории удара, ложа его на плечо. И когда Раст, не встретив сопротивления, с удивлением провалился вперёд, я, оскалившись, нанёс страшный — с доворотом корпуса, толчком плеча придавая лезвию дополнительную скорость — удар противнику в бок, по рёбрам чуть ниже подмышки.

Явственно хрустнуло. Меч выпал из руки моего давнего недруга. С побелевшим от боли лицом, скособочившись и прижимая ладонь к боку, он заковылял прочь с площадки.

- К мейстеру его, живо, — коротко приказал сир Аллисер, по своему обыкновению присутствовавший неподалёку.

Раста увели, а я, воткнув острие меча в щель между камнями, оперся на гарду, ожидая продолжения. В том, что оно будет, я не сомневался, уж больно многообещающие взгляды бросал на меня Торн.

Но небывалое дело — вместо очередной порции грубости он, подойдя, одобрительно хлопнул меня по плечу.

- Все видели, что произошло? - громко спросил он у остальных, смотревших на сие действо расширенными от удивления глазами. Честно сказать, от такого жеста и у меня самого глаза на лоб полезли. - Один удар — и противник надолго выведен из строя. Будь у него в руках боевой меч, это была бы мучительная, но быстрая смерть. Запомните: увидели врага с двуручным оружием — старайтесь поразить его в дальнем бою, ведь если он доберётся до строя, вы замучаетесь считать трупы.

Оглядев окружающих рекрутов внимательным взглядом, мастер над оружием коротко махнул рукой:

- Продолжайте, — и, обернувшись ко мне, бросил негромко: — Молодец, но в следующий раз постарайся никого не калечить.

- А Раст? - спросил я.

- Раст заслужил. Очередной ублюдок и тупица, не сообразивший, что его используют, и чересчур заигравшийся. За более чем пятнадцать лет через мои руки прошли десятки таких как он. Долго в Дозоре они не задерживаются.

- А куда они уходят? - не сразу сообразил я.

Торн зловеще хохотнул.

- Под землю, футов на пять, если остаётся что хоронить.

В общем-то, это было логично. Из Дозора обратной дороги нет, вернее, есть, но только одна. Поэтому от явных неадекватов тут должны избавляться быстро и решительно, и, по-видимому, такое жёсткое, грубое, агрессивное поведение мастера над оружием было ещё одним тестом на "профпригодность" для будущих дозорных.

Понимание этого факта заставило меня несколько пересмотреть моё отношение к нему.

Решившись, я спросил, чуть крепче сжав рукоять меча, но больше стараясь ничем не выдать своего волнения:

- Сир, а почему вы мне это рассказываете?

Уцепившись большими пальцами за ремень перевязи, Торн бросил на меня внимательный взгляд, но тут же, отвлёкшись, проорал кому-то из рекрутов:

- Харби, криворукая ты обезьяна, ещё раз выронишь меч — до конца своей никчёмной жизни будешь чистить выгребную яму!

Вот кстати, памяти сира Аллисера я тоже поражался. Буквально каждого рекрута тот знал по имени или фамилии и прекрасно помнил, кого каким прозвищем "осчастливил". Наверное, оставайся он лордом, дружина бы его любила. Этот вывод я сделал, наблюдая за другими братьями, что прослужили достаточно долгое время.

Вслед Торну никто из них с ненавистью и неприязнью не смотрел, а это заставляло задуматься.

- Почему рассказываю? - он снова повернулся ко мне. - Потому что я действительно хорошо знал лорда Тарли, и теперь вижу, что в тебе есть его дух. И это меня радует. Среди всего этого сброда, — сир Аллисер обвёл рукой двор, — лишь единицы станут хорошими воинами, остальные же, как говорили в мое время, просто смазка для мечей. А Дозору сейчас как никогда нужны хорошие воины. Нас стало слишком мало. Мы занимаем всего три замка Стены из девятнадцати. Три, Сэм, понимаешь?

Я невольно вздрогнул — это, по-моему, был первый раз, когда он назвал меня по имени.

Мастер над оружием этого не заметил. С прорезавшейся горечью он добавил:

- Да и в этих трёх гарнизоны заполнены в лучшем случае наполовину. И кем? Ворами, убийцами, насильниками, из которых мы пытаемся выковать хоть какое-то подобие единой силы. А иногда попадаются такие как Сноу. Которым вбить понятие дисциплины ещё сложней.

Аллисер смачно сплюнул.

- Ладно. С этого дня спарринги у тебя будут только со Сноу. Северяне всегда знали, с какой стороны браться за меч, этого у него не отнять. Остальным ты уже не по зубам. Так что возможность дальше расти в мастерстве у тебя будет. Тем более, его отец — один из немногих, кто действительно хорошо владеет двуручем. Ну, и я буду очень доволен, если ты сможешь сбить спесь с этого бастарда, — добавил он в конце.

Тогда для меня начался новый этап — этап практической наработки навыков работы с оружием. Весь третий месяц я до одури отрабатывал различные приёмы со Сноу. Парень и вправду был хорош. Видимо, как и все правильные аристократы, заниматься фехтованием начал лет с шести.

Когда я в первый раз встал напротив него, то, улыбнувшись, попросил:

- Только не жалей меня, хорошо?

И Джон, похоже, тоже пересмотревший своё ко мне отношение, лишь коротко кивнул, улыбнувшись в ответ. Двух месяцев ему хватило, чтобы понять: в жалости я не нуждаюсь.

* * *

23.12.298 года от З.Э.

Чёрный замок

Весть о том, что скоро рекруты принесут клятву Дозору, застала меня на моём обычном месте — на тренировочной площадке. Я крутил перед собой меч, вращая его, словно лопасти вертолёта, наслаждаясь лёгкой эйфорией от ощущений своего нового, крепкого, мускулистого тела, что сейчас играючи управлялось с пятикилограммовым металлическим ломом в руках. Лёгкий посвист, с которым рубила воздух металлическая полоса, внушал трепет и опаску всем окружающим. Не боевой приём, лишь упражнение на развитие запястий, но на любого новичка оно производило неизгладимое впечатление.

Был у меня товарищ, который нунчаки — серьёзные, реальное оружие — крутил так, что подходить к нему ближе чем на пять метров было просто страшно. Что-то подобное сейчас происходило и в моём исполнении.

Да, против опытного воина всё это было слабой защитой, но среди остальных рекрутов, исключая Джона, соперников мне не было.

Остановив вращение, я поднял с брусчатки перевязь с кольцами, продел в них меч и повесил на плечо на манер какой-нибудь винтовки из моего мира. Удивительно, но был здесь и такой вариант транспортировки почти полутораметрового дрына.

Наступало обеденное время, и собрав тренировочное оружие, мы вчетвером: я, Джон, Пипар и Гренн — направились в малую оружейную.

Уже внутри, расставив оружие по стойкам, я присел на край грубо оструганного верстака и сказал:

- Парни, погодите.

- Что, Сэм? - сняв перчатки, Джон небрежно засунул их за пояс и откинул волосы со лба, обращая ко мне внимательный взгляд тёмных глаз.

- Клятва. Как она проходит?

- Да обыкновенно, — пожал плечами Сноу, переглянувшись с остальными. - Или в часовне Семерых, или в богороще за Стеной.

- Богороще? - я удивлённо приподнял брови. Если про Семерых я тут кое-чего слышал, то о втором — впервые.

А Джон вдруг мягко улыбнулся и ответил:

- Всё забываю, что ты не с Севера. Упорство-то у тебя чисто наше. Богорощи посвящены Старым богам, в них веровали ещё Дети леса и Первые люди. Сердце любой богорощи — чародрево. Тут недалеко от стены целый круг из таких деревьев, девять штук.

- А ты где будешь клятву давать? - спросил я.

- Конечно же в богороще, — не раздумывая, уверенно ответил Сноу.

- Тогда я с тобой, — быстро произнёс я. Ещё не хватало в ритуале в септе спалить своё полное незнание местной религии Семерых.

- И я тоже, — вдруг присоединился к нам Гренн.

- И мы! - поправил его Пипар, бросив возмущённый взгляд на товарища. Отчего мы дружно рассмеялись.

- А теперь, Джон, — снова взял я слово, — расскажи нам о Старых богах.

Комментарий к Глава 2

(Прим. как это вращение двуручного меча выглядит можно посмотреть здесь, с 1:15 http://www.youtube.com/watch?v=F67NDHZv-Ps )

========== Глава 3 ==========

с 23 на 24.12.298 года от З.Э.

Чёрный замок

В ночь перед клятвой мы долго не могли уснуть. Почти два десятка новобранцев. Каждый из которых задавался, наверное, одним и тем же вопросом: что его ждёт завтра? Куда направят отцы-командиры: в разведчики, стюарды, строители?

Мы засиделись в общем зале, негромко переговариваясь и строя предположения. Джон, Пип, Гренн, парни, приехавшие со мной, Раст, оклемавшийся, но близко ко мне не подходивший. Несмотря на отбой, мы продолжали греть в руках кружки с дешёвым разбавленным вином, и в кой-то веки нас отсюда не гнали.

Кто-то попытался сыграть нечто на раздолбаной бандуре с тремя или четырьмя струнами, но на его грубоватый голос Пипар, сидевший рядом, только поморщился, и я вспомнил, что он вроде как был бардом у какого-то лорда.

Негромко спросил:

- Может, ты сыграешь?

- Нет, хватит, наигрался, — угрюмо бросил тот, запрокидывая и допивая залпом кружку. Поднялся, направляясь к пузатому бочонку за добавкой. Проводив его взглядом, я решительно встал, поправил ремень и, подойдя к немузыкально хрипевшему "певцу", выдернул инструмент из его рук. Хватит уже насиловать уши. Присев обратно к столу, медленно тренькнул пальцем по струнам.

"Не гитара", — сделал я вывод. Правда, будь даже здесь классическая шестиструнка, это бы мне особо не помогло. Умел я на ней только один простенький бой под песню Цоя "Группа крови". Гитаристом автоматически это меня, конечно, не делало. Но оно здесь и не нужно.

Ещё раз проведя ладонью по струнам, я извлёк чуть дребезжащий затихающий звук, а затем произнёс:

- Песня "Братья по оружию".

Да, это была песня по мотивам шедевра группы "Dire Straits". Невольно я ловил себя на мысли, что она как ничто иное подходит к тем чувствам и ощущениям, что вызывал у меня Ночной дозор. Вот только чуточку поменять слова...

Короткий удар, извлекающий звук из потёртого инструмента.

Эти горы покрыты туманом

И они теперь дом для меня,

Снова удар.

Но рвёт душу открытая рана,

Отчий дом, равнины манят.

И снова.

Жить теперь нам с вечною стужею

Не вернуться к родному теплу

И ещё.

Стали братьями мы по оружию

Разгонять предвечную мглу...

Я напевал под аккомпанемент тишины, что установилась в зале после первых же строчек. Только басовитый отзвук струн да мой негромкий голос. Да, назад дороги нет, и мы теперь навсегда братья по оружию. И крещение наше — это крещение на поле боя. Как долго мы проживём — уже не важно, ведь до самой смерти мы будем нести свой дозор, в котором погибнуть от старости почти невозможно. В первом бою, в десятом — какая разница, наша жизнь — это вечный бой, а значит, остаётся лишь прожить её так, чтобы унести с собой в могилу как можно больше врагов. Так было тысячи лет, и так будет, пока стоит Стена, а на ней — воины в чёрном.

Давно уже затихли струны, давно замолчал я, но тишина всё стояла — почти осязаемая, почти живая...

* * *

24.12.298 года от З.Э.

Чёрный замок

Утро нас встретило редким в этих краях солнцем. Народ щурился и пребывал в приподнятом настроении. Кажется, это считалось неплохим предзнаменованием.

Мормонт — лорд-командующий ночного дозора. Мощный, высокий, он действительно напоминал медведя, что когда-то, до ухода в Дозор, был гербом его Дома. Джон его уважал и успел мне про него кое-что рассказать. Сейчас этот седой, коротко стриженный воин, стоя на небольшом помосте, оглядывал нас — ещё рекрутов, в два ряда выстроившихся во дворе крепости. Чуть в стороне от нас стояли другие братья Дозора с лёгкими улыбками на суровых обветренных лицах. Знаменательный день. День принятия клятвы.

За спиной Мормонта выстроился весь офицерский состав Дозора. С левого краю замер мрачно торжественный мастер над оружием, сир Аллисер Торн. Сбоку от него — опирающийся на помощника слепой мейстер Эйемон. Справа от лорда-командующего выстроились главы орденов, глава стюардов Боуэн Марш, первый строитель Ярвик и исполняющий обязанности главы разведчиков Риккер. Джон рассказал, что одинокая лошадь, вернувшаяся в замок, принадлежала его дяде — Бенджену Старку, и теперь тот считался пропавшим без вести.

Вступительную речь я особо не слушал, больше уделяя внимание офицерам. Вот Торн оббегает глазами рекрутов и чуть задерживается на мне. Я вижу, что он хоть и не меняет выражения на лице, но глаза его теплеют. Наставник всё же хорошо умеет скрывать свои чувства. Да, мысленно я уже называю его наставником. Именно он показывает мне техники работы с двуручным мечом, со Сноу мы лишь спаррингуемся.

Его взгляд перетёк на стоящего рядом Джона и снова похолодел, а ещё в нём проскользнуло... торжество, что ли. Странно.

Другие офицеры вели себя более безучастно. Марш застыл, пребывая где-то глубоко в своих мыслях, и не обращал внимания на окружающих, Ярвику было откровенно скучно, и лишь Риккер действительно не хуже рекрутов внимал речи командующего, чуть качая головой и поджимая губы в такт.

Закончив, Мормонт вдруг упёрся глазами в напрягшегося Сноу.

- Есть ли среди вас поклонники старых богов?

Джон встал.

- Я, милорд.

С ним и я.

- Я тоже, милорд.

Не раздумывая подскочили и Пипар с Гренном.

С лёгким удивлением оглядев нашу четвёрку, командующий всё же принял наш выбор, никак его не комментируя, и произнёс:

- Что ж, вы можете принести свои обеты в богороще перед чародревом, что находится в полулиге за Стеной. Остальные принесут их в септе Семи богов. А теперь я зачитаю список назначений наших новых братьев, — он развернул рукописный свиток.

Кого-то отправляли к строителям, кого-то — в разведчики, кого-то — в стюарды. Я особо не вслушивался, отмечая лишь близких товарищей. Пипар попал в стюарды, Гренн — в разведчики, причём оба остались вполне довольны. Видимо, это отвечало их внутренним устремлениям. Своё назначение — также в стюарды — я воспринял вполне флегматично. Всадник из меня был ещё тот, а разведчики передвигались верхом, да что там, почти жили в седле. И всё бы ничего, вот только сказанная следом будничная фраза "Джон — стюарды" произвела эффект грома среди ясного неба, по крайней мере, на самого Сноу.

Он, поражённый до глубины души, попытался было что-то сказать, тем самым прервав ещё не закончившего Мормонта, но я резко ткнул его локтем в бок, не дав грубо нарушить субординацию.

Шепнул:

- Джон, не дёргайся.

Пока бастард Старка спускал пар, список закончился, и поднявшиеся командиры начали разбирать новых подчинённых. Глянув на продолжавшего стоять Джона, я подмигнул Пипару и, резко подхватив с двух сторон, мы потащили его к Маршу, который остановился на ступеньках помоста, терпеливо ожидая нас.

- Совсем охренели? - вырвался из рук Джон, одёргивая и поправляя плащ, не поднимая глаз. Буркнул угрюмо: — Сам пойду, — вызвав у нас с Пипом одинаковые улыбки.

- Итак, вы стюарды Дозора.

- Но почему?! - возопил Сноу, в который раз не сдержав свой мятежный дух, и мне захотелось залепить ладонью по лицу. Себе... или ему, во избежание подобного впредь. - Я же лучший фехтовальщик и наездник, никто здесь не сравнится со мной!

Тирада эта, впрочем, не оказала ровно никакого действа на невозмутимого главу стюардов.

- По распоряжению лорда-командующего, брат Джон назначается его личным стюардом, — ровно ответил Марш.

- Это что, я... - парень хотел сказать ещё что-то не менее идиотское, но я, заслонив его от нашего нового начальника, сделал страшное лицо и зашипел:

- Блин, да замолкни ты уже наконец. Думаешь, твои слова сейчас хоть что-то изменят?

Включив, наконец, мозг, Сноу замолк, а Боуэн продолжил:

- Брат Пипар, поступаешь в распоряжение мейстера Эйемона, ему нужен грамотный помощник.

Кстати да, долгое время прослужив при дворе лорда, парень неплохо знал местную письменность, да и речь имел правильную, без просторечных оговорок и выражений.

- Брат Сэм, ты поступаешь в распоряжение мастера над оружием.

Неожиданно. Но... я пока не знал, как к этому относиться. Были предположения, но слишком мало информации для выводов. Оставалось дождаться его самого и узнать точно.

- Во, — буркнул Сноу, услышав о моём назначении, и мрачно скаламбурил: — Я буду прислуживать самому большому старику Дозора, а ты — самому большому говнюку.

Против воли я, не сдержавшись, совершенно неприличным образом заржал.

Поймав взгляд неудовольствия от главного стюарда, раздававшего поручения оставшимся двум новоиспечённым братьям, отвёл товарищей в сторону.

Придав наконец серьёзное выражение лицу, сказал вполголоса:

- Джон, кончай с такими шуточками. Нам под их началом ещё служить и служить. Уж поверь, сделать твою жизнь невыносимой им вполне под силу.

- Да они... Да я...

Я перебил начавшего опять заводиться парня:

- Послушай, ты уже не сын лорда, как, в общем-то, и я. Мы теперь обычные братья Дозора. Скажут прыгать — прыгнем. Скажут ползти — поползём. Скажут выносить ночной горшок — куда деваться, будем выносить. Постарайся понять эту простую истину сейчас, и тогда жить тебе здесь будет намного проще.

- Хорошо сказано.

Знакомый холодный голос за спиной заставил заткнуться. Обернувшись, я увидел Торна, как-то совершенно незаметно подобравшегося к нам.

- Тебя ждёт командующий, Джон Сноу. Не стоит заставлять его ждать ещё дольше.

Вспыхнув, бастард только прикусил губу и молча, обогнув мастера над оружием, устремился к донжону, где располагались покои Мормонта.

Пипар, под внимательным взглядом льдистых глаз, тоже бочком отодвинулся и быстро ушуршал в сторону вороньей башни. А Торн обратился ко мне:

- Пойдём, Сэм, тебе пора получить настоящее оружие.

Пройдя за ним в оружейную, я остановился у входа, наблюдая, как Аллисер отпирает вторую, железную дверь, в глубине помещения. Глаза мои нет-нет да косились на двуручник, увиденный мной в первый день, но Торн, похоже, выбрал для меня другое оружие.

Наконец он появился, и я восхищённо замер, смотря, как он достаёт из длинных — не меньше метра — чёрных ножен прекрасный клинок.

- Сэмвел Тарли, — торжественно произнёс старый воин, удерживая меч горизонтально за рукоять и лезвие, — это оружие более двухсот лет хранится в Чёрном замке. Верой и правдой служило оно девятьсот семьдесят второму лорду-командующему до самой его смерти и было завещано достойному. Прими же его и носи с честью и гордостью!

Он протянул меч мне, и я с трепетом принял его, ощущая приятную лёгкость по сравнению с тренировочным и жадно оглядывая со всех сторон. Он был красив и совершенен, как может быть совершенно только оружие. Длинный — больше метра — прямой клинок с двойным долом, прямая гарда, рукоять с расширяющимся пояском и последующим сужением к навершию и рикассо на две ладони, перемотанное чёрной кожей. Сразу видно: не парадное, но боевое оружие.

Выйдя во двор, я совершил несколько пробных взмахов и не смог сдержать какой-то детской улыбки. Меч просто порхал в руках, вовсю разбрасывая идеально отполированным лезвием солнечные зайчики.

- Погоди, помогу приладить ножны.

Торн помог мне нацепить целую систему ремней, которые мне до ужаса напомнили портупею. И крепились ножны не к спине, как я было себе напредставлял по многим кино и видеоиграм, а к боку, чуть под наклоном. В вертикальном положении меч навершием доставал мне до плеча, а гарда удобно проходила под подмышкой, поэтому, располагаясь чуть под углом, он совершенно не мешал ходьбе и движению рук. Но здесь ещё стоит сказать спасибо моему росту, который, наверное, был в районе ста восьмидесяти сантиметров.

- Как ты понимаешь, — чуть ворчливо произнёс мастер над оружием, но было видно, что он и сам доволен, — это не для боевой обстановки. Ты просто не успеешь его достать, поэтому дополнительно будешь обучаться владению коротким мечом, когда пойму, что ты более-менее освоился с этим.

- Спасибо, сир Аллисер, — с большим чувством произнёс я.

- Брат Аллисер, — поправил он меня, и я благодарно кивнул.

- Скажите, зачем вы взяли меня стюардом?

На мой вопрос он ответил чуть помедлив, обратив свой взор куда-то вдаль:

- Я уже не молод, Сэм. Мне нужна замена. Кто-то, кто сможет обучать рекрутов, вдалбливать в их тупые головы, — тут в его голосе зазвучали обычные холодно-раздражённые нотки, — воинскую науку.

- А как же Сноу? - поинтересовался я. - Он же намного лучше меня владеет мечом.

- Сноу... - Торн смачно харкнул и растёр сапогом, показывая своё отношение к бастарду. - Сноу, может, и хороший мечник, но хреновый наставник.

Захотелось улыбнуться, потому как Джон то же самое и в тех же словах говорил про самого Аллисера, но я сдержался.

- Он не понимает, что нельзя рекрутов жалеть, потому что враги их уж точно не пожалеют. Любой бой — это всегда прогулка по краю, за которым только смерть. И от того, насколько беспощаден рекрут был к себе, будут зависеть его шансы на выживание. Одичалые тренируются с детства, в условиях северного ада. Чтобы хоть что-то им противопоставить, нужно буквально переломить самого себя... или чтобы тебя переломили. Сноу этого не понимает. Но ты — понимаешь.

Я медленно кивнул.

- Ладно, готовься к обету, — мастер над оружием развернулся, но уходя, вдруг бросил мне, задумчиво глядящему ему вслед: — Спасибо за песню. Хорошая. Правильная.

Комментарий к Глава 3

Меч Сэма: http://www.albion-swords.com/images/swords/albion/nextGen/tyrolean/tyrolean-1a.jpg

========== Глава 4 ==========

24.12.298 года от З.Э.

Около полулиги на север от Стены

Богороща, чародрева, старые боги. Я спрашивал у Джона, но конкретного ответа так и не добился. Больше всего это походило на верования в природных духов, коих тысячи и тысячи. У них не было имён, к ним всегда обращались только так: "Старые боги". На Земле тоже было подобное. Насколько я помнил — среди народов, практикующих шаманизм.

Роща чародрев находилась в полулиге от стены. Не слишком далеко — полчаса ходу, может, чуть меньше. Стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь скрипом снега под сапогами да нашим прерывистым дыханием. Ни птиц, ни зверья видно не было.

Нас сопровождал Марш с пятёркой дозорных. Вроде как и дорогу показать, и при даче обета поприсутствовать, ну и заодно прикрыть наши задницы, если что-то пойдёт не так. Всё же мы были за Стеной, хоть и недалеко от неё, а неожиданности бывают всякие.

Там, по замковую сторону, стояла мерзкая, промозглая, но всё же осенняя погода, здесь же царила зима, и снег, покрывающий всё вокруг, даже не думал таять. Ещё одно подтверждение какой-то необъяснимой магии. А уж какое впечатление на меня произвело открытие, что тут, оказывается, зима — событие нерегулярное и может десятками лет не приходить, а потом прийти на полдесятка лет... Не скрою, такое известие меня ошарашило, разом пошатнув веру в современную науку. Для местных-то это было в порядке вещей, а вот меня, жителя Земли двадцать первого века, приводило в сущее смятение, ведь рушилось всё то, что я знал о современной космогонии.

Магия, магия Стены, магия Зимы, а ещё где-то там, на крайнем Севере, есть ожившие мертвецы со своим королём.

Неторопливо, углубившись в заснеженный редкий лес, мы дошли до места, где деревья расступались, образуя круг с полсотни метров в диаметре, и чародрева в центре его мигом приковали всё моё внимание.

Что ж, не мудрено, что им придавали сакральный, магический смысл, настолько эти объекты поклонения культу Старых богов отличались от обычных, ничем не примечательных деревьев. То были абсолютно белые древа с бордово-красными листьями, напоминавшими формой канадский клён. Невысокие, разлапистые, они несколькими стволами расходились в разные стороны, кроной покрывая приличную площадь.

Всего чародрев было девять, и девять ликов бородатых старцев, глубоко врезавшихся в кору, смотрели на нас сурово и требовательно.

- Старые боги, — благоговейно выдохнул Сноу, касаясь кончиками пальцев ближайшего.

Шедшие рядом с нами Гренн и Пипар невольно замедлили шаг, отставая. Оробели, взирая на впервые увиденные ими святыни древнейшего культа Вестероса. Их можно было понять. Чародрева действительно внушали. Подчиняясь неосознанному порыву, я обошёл их все, проведя ладонью по девяти ликам.

"Не вы ли забросили меня сюда?" — мысленно обращался я к ним, плачущим красным древесным соком, столь же красным, как листья. Но только шуршание листвы на ветру да лёгкий скрип веток были мне ответом.

Переглянувшись, мы подошли к самому крупному древу, обхватить ствол которого мы смогли бы, наверное, лишь вчетвером, взявшись за руки. Достав мечи и уперев их вертикально в землю, встали на колено, поднимая взгляды на широко раскрывший рот лик перед собой. Не сговариваясь, в окружении безмолвствующих братьев, вставших за нашими спинами, начали хором:

- Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета!

Аж горло свело от волнения. Клятва перед богами, по отношению к которым мой атеистический настрой неуклонно тает. Слишком тут много всего, что трудно объяснить обычными даже для моего современника вещами. Что уж говорить о местном средневековом обществе...

- Ночь собирается, и начинается мой дозор, — хрипло проговариваю я, со смешанным чувством вслушиваясь в тяжёлые, отдающие фатумом, роком, строчки.

Легко клясться, подспудно понимая, что, нарушив клятву, никакого наказания ни от каких несуществующих высших сил не получишь. И тяжело, когда подозреваешь, что последствия за нарушение очень даже могут быть.

- Он не окончится до самой моей смерти.

"Как приговор", — понимаю я с внутренней дрожью. Как понимаю и то, что это, скорее всего, абсолютная и непреложная правда. Назад дороги нет.

- Я не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям. Я не надену корону и не буду добиваться славы. Я буду жить и умру на своём посту.

Эти строчки пробирают всех, включая Джона. Я чувствую это по изменившимся голосам.

- Я — меч во тьме; я — дозорный на стене; я — щит, охраняющий царство людей. Я отдаю свою жизнь и честь Ночному дозору в эту ночь и во все грядущие!

Наши голоса затихли. А в воздухе словно остались чуть вибрирующие, затихающие отзвуки данной только что клятвы. Пустота в сердце. Ощущения — словно ухнул глубоко под воду. И я каким-то иррациональным, шестым чувством понял: мой обет принят. Старыми ли богами, новыми ли — уже не имеет значения.

- Вы были мальчиками, — торжественно и весомо произнёс Марш, и голос его эхом прокатился по богороще, — теперь же вы мужчины, воины Ночного дозора. Встаньте и примите свою судьбу!

Поднявшись с колен, мы вложили мечи в ножны. Поочерёдно крепко обнялись. Эта клятва пред белыми ликами чародрев словно связала нас четверых вместе, делая действительно братьями. Незримыми нитями соединила наши судьбы, прочно связав с Дозором...

И тяжкий груз, подспудно висящий на плечах, словно спал, даря ощущение какой-то лёгкости и определённости. Вопросы "кто я?" и "зачем я в этом мире?" наконец нашли свои ответы. И пусть судьба дозорного нелегка, но она проста и понятна, как и цель его жизни... и смерти.

Но никакие думы не могли омрачить этот миг. Улыбающиеся братья Дозора принялись поздравлять нас, крепко сжимая руки и стискивая в объятьях.

* * *

Мы уже собирались в обратный путь, когда из кустов показался белый волк — питомец Сноу. Ещё на подходе к роще он свалил куда-то по своим лютоволчьим делам, ничуть не интересуясь занятиями двуногих разумных и своего хозяина. Кстати, видели бы вы моё обалдение, когда я узнал, что эта скотина размером со взрослую овчарку — ещё совсем молодой волчонок. Нет, я слышал про сибирских матёрых волков, что под стать медведю размером, ходили такие байки среди мужиков-охотников, но вот видеть этакое чудище вживую мне не приходилось.

- Призрак, иди сюда, — похлопал по ноге Джон. - Что ты там принёс?

Он резко осёкся, увидев, что именно волк держит в зубах: руку, человеческую. Побелевшую и застывшую в предсмертной судороге.

Дозорные переглянулись, опуская руки на рукояти мечей. Слишком необычной и тревожащей была находка. А Призрак аккуратно положил руку перед собой и, присев на задние лапы, выжидательно посмотрел на Сноу.

- Хороший мальчик, — похвалил его тот, потрепав по загривку. - А теперь веди. Где ты её нашел?

Умное животное вильнуло хвостом и неторопливо потрусило обратно в кусты. Продравшись вслед за ним, мы увидели, как волчонок остановился у темнеющих на снегу тел. Осторожно подойдя, мы переглянулись. Двое, в одеждах дозорных, закоченелые и покрытые инеем.

Один из более опытных братьев склонился над трупами, осматривая.

- Мертвы уже давно. Насквозь проморожены, — вынес он вердикт.

Задумчиво посмотрев на медленно падающие снежинки, что были нашими спутницами всю дорогу, я ещё раз окинул взглядом лишь слегка припорошённые снегом трупы.

- Здесь же постоянно идёт снег? - спросил я у ближайшего брата и, получив утвердительный кивок головы, чуть с тревогой добавил: — Их подбросили совсем недавно. Видите? Не успело даже засыпать...

С резким звуком мечи покинули ножны, а дозорные мигом развернулись, вставая полукругом, готовые отразить нападение. После секундной заминки мы последовали их примеру, встревоженно оглядываясь. Но всё было тихо.

Простояв десяток минут, но ничего не увидев и не услышав, парни чуть расслабились, и Марш коротко приказал:

- Рубите ветки, наших братьев нужно доставить в замок.

* * *

24.12.298 года от З.Э.

Чёрный замок

Когда мы с трудом втащили импровизированные волокуши на замковый двор, кто-то позвал командующего, а остальные, побросав дела, столпились возле нас. Правда, их быстро разогнал грозный окрик Торна. Встретившись с его вопрошающим взглядом, я лишь коротко отрицательно качнул головой. Мне и самому было ни черта не понятно.

- Кто это? - ледоколом раздвинув дозорных, к нам подошёл Мормонт, пристально вглядываясь в посиневшие лица.

- Из отряда Бенджена, милорд, — ответил Марш, хмурясь. Главный стюард был напряжён и сосредоточен, держа руку на оружии, в который раз напоминая мне простую истину, что любой дозорный, кем бы он ни был: стюардом, поваром, строителем — в первую очередь воин, знающий, с какой стороны браться за меч.

- Сам Бенджен и остальные?

- Нет, милорд, только эти двое. Мы нашли их около богорощи, — бросив короткий взгляд на меня, Марш озвучил наши предположения: - Похоже, их подкинули туда.

- Кто?

- Может, одичалые. Не знаю, милорд. Следов мы не нашли.

- Ладно, — принял решение командующий, — сначала пусть их осмотрит мейстер Эйемон, надо понять, отчего они умерли. А затем мы похороним их как подобает.

- Милорд! - запыхавшись, к нам подбежал ещё один дозорный, прерывая Мормонта. - У мейстера срочное послание из Королевской гавани. Он ждёт вас.

Нахмурившись, лорд-командующий буркнул:

- Сейчас, — и, посмотрев на нас, приказал: — Пока занесите их, негоже им валяться на земле, — после чего заторопился к "вороньей" башне. Срочные вести из столицы редко когда сулили что-то хорошее. Это я понимал прекрасно.

Подняв закоченевших, твёрдых, словно дерево, покойников, мы аккуратно, стараясь ни обо что не ударить, занесли тела и положили их на первом этаже донжона, в той его части, где находился лазарет, сейчас пустующий.

Сам мейстер, как и библиотека замка, располагался в другой башне, под крышей которой была воронятня. За что, собственно, та и получила прозвище "вороньей".

Закончив с неприятным поручением, мы разбрелись по своим делам. Джон пошёл наверх, в покои командующего, а я — искать Торна. Теперь, принеся обет и став полноправным дозорным, обязанности стюарда я должен был принять в полном объёме, и только сир Аллисер мог их мне разъяснить.

Весь оставшийся день, то по указке мастера над оружием спаррингуясь уже с опытными братьями, враз показавшими мне, что окрыляться успехами ещё рановато, то наводя порядок в оружейной после тренировок, то перебирая, чистя и смазывая хранящееся там оружие, я нет-нет да возвращался мыслями к покойникам. Зачем их подбросили? Кто это сделал? Поговорив с Маршем, я выяснил, что досель подобного не случалось. Да и смысл?

Лишь когда мы уже сидели в большом зале, ужиная своей обычной компанией, меня как ударило. Покойники и армия мертвецов Короля Ночи! Правда, эти покойники вроде как вели себя смирно и подыматься не собирались, но исключать такую возможность в свете наличествующей тут в просто неприличных объёмах магии было никак нельзя.

Двери зала в который раз распахнулись, впуская в помещение новую партию дозорных. Кто там был — я не обратил внимания, занятый соображениями, дую ли я на воду или всё-таки тут что-то не чисто. Джон тоже сидел мрачный, нахохлившийся, и старательно не смотрел на остальных. В таком виде он ходил уже полдня и от всех моих вопросов попросту отмахивался.

- Не просто бастард, а бастард изменника!

Аллисер, ну кто же ещё. Бросив эту фразу окружающим, он засмеялся. Мастер над оружием был не один, войдя в компании нескольких "старичков", с которыми сразу расположился подле бочки. Налив кружку вина, он отсалютовал побелевшему от ярости Джону.

Чёрт. Я бросил короткий встревоженный взгляд на готового сорваться и наделать глупостей Сноу. Дурак, не видит, что его намеренно провоцируют, и вот-вот на эту провокацию поддастся. Что будет за попытку нападения на офицера Дозора — я даже думать не хотел.

Откинувшись назад, я бросил взгляд под стол и аккуратно, но сильно отдавил ему ногу каблуком. Дёрнувшись от неожиданности, Сноу переключился на меня, и я глазами показал ему налево. Проследив за моим взглядом, он секунд пять немигающее смотрел в ту сторону, а затем, разжав ладонь, отставил кружку и почти спокойно произнёс, ни к кому конкретно не обращаясь:

- Спасибо.

Допив вино и ещё раз под негромкий смех перебросившись с кем-то парой фраз, Торн мазнул по мне коротким взглядом и, развернувшись, вышел. А из сидящих рядом с нами парней словно разом выпустили воздух.

- Чёрт, Джон, я думал, ты на него сейчас кинешься, — выразил общее мнение Гренн.

- Знаешь, — буркнул тот, — я был почти готов это сделать.

Готов он. Я в который уже раз мысленно вздохнул. Сорвись наш бастард, и было бы не избежать ба-альших проблем, потому что там, куда я ему указал, сидел не замеченный ранее Мормонт, вошедший как бы не вместе с Торном, только прошедший сразу к слабоосвещённому помосту, где находился "офицерский" стол. Лорд-командующий больно уж пристально и оценивающе за Джоном наблюдал. Возможно, выходка Аллисера как раз им и была инициирована... И похоже, именно этого и касалось то послание из столицы. Видимо, сначала он сообщил об этом самому Сноу. Вот и ещё одно замечание в копилку теории о некой проверке на вшивость: о содержании письма из Гавани мастер над оружием мог узнать только лично от "старика".

Когда мы, уже по темноте, вышли во двор, я придержал Сноу, давая остальным отойти подальше, за пределы слышимости.

- Так значит, твой отец...

- Он не изменник! - огрызнулся парень. Мда, вот, значит, какие вести принесли вороны. Но сейчас были вопросы и поважней.

- Джон...

- Да знаю я, — одёрнув ремни плаща, парень проводил взглядом наших товарищей, весело переругивающихся по пути в казарму. - Я уже понял, что он это специально.

- И это тоже, — покивал я. - Но я сейчас о другом. Твоя комната ведь прямо под покоями командующего?

- Да, — несколько удивлённо ответил Сноу.

- Мой тебе совет: эту ночь спи вполуха и вполглаза, а лучше — вообще не спи. Тревожно мне что-то, да ещё и покойнички эти рядом...

- Ну да, недалеко, — задумчиво пробормотал Джон, а затем заторопился: — Ладно, я пошёл.

- Главное — держись, — попытался я приободрить его напоследок, говоря это уже в спину товарища. Ну да ничего, справится парень, переживёт.

Глубоко вдыхая прохладный ночной воздух, я постоял с минуту, разглядывая незнакомые созвездия. Три месяца я в этом мире. Три чертовски долгих месяца. Но! Не то чтобы перспективы какие образовались, однако некоторый оптимизм во взгляде на будущее появился. По крайней мере, нет уже этого ужасающе жирного тела. Арнольдом я, конечно, тоже не стал, но в плечах и груди раздался заметно.

Неторопливо побрёл я к себе. Вот только дойти мне не дали. Из темноты выдвинулся массивный силуэт и голосом мастера над оружием сказал:

- Ты не сможешь вечно его останавливать.

- Брат Аллисер, — констатировал я, вглядываясь в полускрытое тенью лицо.

- Сэм, когда-нибудь, в один несомненно ужасный для Дозора момент, тебя не окажется рядом, чтобы отговорить его от очередной глупости или выходки, и это будет стоить жизни многим дозорным. И чем дольше он пробудет в Дозоре, тем фатальней будут последствия.

- Он уже понял, — ответил я с уверенностью, которую сам не ощущал. - Пока только умом, не сердцем. Но это дело времени.

- Ни черта он не понял. Слова командиров для него — пустой звук. Он сам решает, что и когда ему делать. И нет дозорного хуже, чем бастард-молокосос с болезненным самолюбием. А он именно таков, Сэм, ты ведь и сам это видишь.

- У него доброе сердце, — попытался возразить я.

- Которое когда-нибудь нас всех и погубит.

Я промолчал, не зная, что на это ответить, а Торн не стал продолжать. Мужчина отступил назад, скрываясь в тени, и пошёл, судя по шагам, куда-то в неосвещённую часть замковой территории. На обходе — понял я.

Добравшись до своей отдельной комнаты, положенной мне как помощнику мастера над оружием, снял плащ и верхнюю одежду, прилёг на кровать. Вот только сон никак не хотел идти. Всегда засыпавший, стоило только голове коснуться подушки, сегодня я мог лишь ворочаться с боку на бок да в который раз мысленно перебирать события дня.

Наконец, не выдержав, я оделся, перепоясался мечом и вышел во двор. Чадящие факелы чуть разгоняли темноту, накрывшую замок, делая её за пределами круга света ещё гуще. Переходя от одного освещённого участка к другому, я вслушивался в ночные шорохи, но ничего подозрительного не услышал. Часовые на стенах бдели, хоть и не ожидалось нападения со стороны обжитых земель. Караульная служба тоже в ведении Торна, и отступлений от существующего порядка он не допускал, устраивая внезапные проверки в любое время дня и ночи. И горе было тому, кто, не справившись с коварным Морфеем, засыпал на посту. Таких проштрафившихся секли кнутом у позорного столба.

Постояв возле донжона, я направился дальше, но вдруг услышал приглушённый вой, который, кроме Призрака, издавать больше некому. Особо болтаться по крепости ему не давали и запирали на ночь в каком-то сарае неясного назначения, в настоящее время не используемом. Вот сейчас из этого сарая и доносились звуки скулежа, возни и толчков, от которых толстая деревянная дверь ходила ходуном.

Не верить чутью лютоволка у меня причин не было, поэтому, отодвинув засов, я выпустил его и тут же бросился следом. Призрак в несколько огромных прыжков достиг дверей, в которые мы днём заносили трупы, и яростно заскрёбся.

- Сейчас, мальчик, — пробормотал я, налегая на тяжёлую дверь. Подчиняясь наитию, вытянул меч из ножен. В мёртвой тишине зашёл в лазарет и застыл, глядя на опустевшие столы. Похоже, самые страшные подозрения начали сбываться.

В следующий миг произошло сразу несколько событий: наверху что-то с грохотом упало, послышались приглушённые крики, а лютоволк с глухим рыком молнией скакнул куда-то мне за спину.

Резко развернувшись, я встретился взглядом с льдисто-синими глазами мёртвого дозорного. Призрак, вцепившись в и так полуотгрызенную им руку, тянул восставший труп на себя. Невольно попятившись, я выругался. Наверху послышался новый вскрик, и я, перехватив поудобней оружие, чуть наискось, сверху вниз рубанул рвущегося из волчьих клыков мертвеца. И тут же с проклятьями чуть не выронил меч — ощущение было, словно не человеческое тело рубанул, а деревянную колоду. Впрочем, и противник мой без повреждений не обошёлся: клинок прорубил его плечо сантиметров на десять вглубь тела.

Примерившись, я рубанул снова, держа рукоять уже крепче. Второй удар отделил целую руку, что бессильно шлёпнулась на пол, продолжая беспорядочно сокращаться. Так просто его не убить — пришло понимание. Хорошо ещё, что Призрак удерживал мертвеца на месте, с рычанием терзая того клыками. В три следующих удара я отделил от тела ногу, и уже на полу, когда оживший труп потерял опору и завалился, отрубил вторую. С оставшейся рукой, как и с головой, разобраться трудов не составило, и оставив омерзительно шевелящуюся, но уже не опасную массу, мы на пару рванули наверх.

Правда, когда я ворвался в покои командующего, всё уже было кончено. Изрубленный в лохмотья второй мертвяк жирно чадил, пожираемый пламенем. На него устало взирал Джон, прислонившись к стене, а у кровати, на полу, прижавшись к ней спиной, баюкал неестественно вывернутую руку Мормонт. Лорд-командующий молчал, и лишь ходящие на скулах желваки свидетельствовали о сильной боли, испытываемой им. Ну хоть жив.

Опустив двуручник, я вздохнул и коротко доложил:

- Второго я тоже успокоил, — а потом Джону: — Давай вытаскивать этого, пока тут всё огнём не занялось.

========== Глава 5 ==========

03.01.299 года от З.Э.

Чёрный замок

Несколько дней после памятной ночи Дозор приходил в себя. Напряжение витало в воздухе, и Чёрный замок гудел как растревоженный улей — басовито и грозно. Я мог их понять — не каждый день приходится сжигать шевелящиеся обрубки давно мёртвого тела. Не говоря уже о том, что далеко не всем из здесь присутствующих доводилось оживший труп в эти обрубки превращать.

Солнце, пробившись своими лучами через вечно облачное небо, сейчас заливало двор крепости теплом и светом, делая обитель дозорных чуть менее мрачным местом. Народ суетился, наводя порядок в Чёрном замке. Парко-хозяйственный день — хоть и называется он здесь по другому — это вещь вне времени и пространства, являющаяся непременным атрибутом армий всех времён и народов.

Вспомнился старшина роты, Макарчук, и я помянул двухметрового амбала, очень любившего подобные мероприятия, тихим незлым словом. Хорошо ещё, что здесь я — стюард мастера над оружием, благодаря чему от большей части хозяйственных мероприятий освобождён. Впрочем, у меня хватало и своих занятий.

Остановившись у ворот крепости, я наблюдал, как загоняют телеги с провиантом, а глава охраны обоза, спешившись, что-то обсуждает с главным стюардом Дозора. Одет воин был в цвета Тиреллов, если я правильно смог их идентифицировать. Да, я всё-таки выкроил время на библиотеку крепости, в первую очередь восполняя пробелы — существенные, надо сказать — в моём знании местных реалий.

Гербы и девизы знатных домов Вестероса обнаружились в одной из попавшихся мне книг. И теперь я знал, что герб Ланнистеров — лев, Старков — лютоволк, а прежней правящей династии Таргариенов — трёхглавый змей, до боли напомнивший мне нашего былинного Змея Горыныча.

В который раз поймав на себе внимательно-оценивающий взгляд закончившего разговор с Маршем воина дома Тиррелов, я нахмурился, сам в свою очередь всматриваясь в незнакомца. Тот, помедлив, обозначил короткий поклон, и я после недолгих раздумий слегка кивнул в ответ.

"Тарли — один из подчинённых домов дома Тирелл", — всплыло у меня в памяти. Видимо, сорокалетний на вид глава охраны обоза где-то с семейством Тарли и этим телом, которое я сейчас занимаю, пересекался. Знать я его, естественно, не знал, но почему бы не сделать человеку приятное, ответив на приветствие.

- Брат Сэм.

- Брат Боуэн, — чуть кивнул я первому стюарду.

- У тебя разве нет никаких занятий? - в голосе того послышались лёгкие нотки недовольства.

- Да, конечно. Прошу меня простить, — очередным кивком головы признав правоту нашего зама по тылу, я поспешил в сторону замковой кузни. Моё несколько привилегированное положение (замечу, выстраданное нечеловеческим превозмоганием) в глазах Марша особой роли не играло. Мог по доброте душевной и к разгрузке обоза припрячь.

Над кузнечной трубой уже вился дымок, а из самой кузни доносились два голоса. Густой и басовитый принадлежал кузнецу Дозора Доналу Нойе, а второй, мальчишеский и тонкий, — его помощнику Рудису. Зайдя, я поздоровался и с чувством пожал мощную, жилистую ладонь немолодого адепта молота и наковальни.

- О чём спор? - я улыбнулся застенчивому парню-помощнику, который сейчас крутил в руках какую-то белую округлую штуковину.

- Да вот, командующий принёс, попросил переделать навершие у меча, — Нойе показал на лежащий на верстаке полуторник, в котором я с удивлением признал Мормонтов клинок из валирийской стали.

Каких только побасёнок не ходило об этих мечах. И сталь они рубят так, что никакие доспехи и даже мечи противника им не помеха, и одинаково легко режут что шёлковый платок, подброшенный в воздух, что камень крепостных стен. Приложенные к ране, затворяют кровь, и, вроде как, будучи опущены в кубок, способны обеззаразить отравленное вино или воду.

Очередные сказки, вероятно, вроде тех же слухов о "чёрном булате" в моём мире, развеявшихся благодаря исследованиям. Но прикоснуться к местной легенде было интересно, и пользуясь молчаливым согласием кузнеца, я приблизился и коснулся клинка с едва видимым узором, идущим по всей длине. Подхватил за рукоять, упирая остриём в невысокий потолок, ненароком удивившись малому весу. Этот полноценный полуторник вряд ли весил больше полутора килограмм.

- Ну как? - посмеиваясь, спросил Нойе, и я с неохотой положил оружие обратно.

- Мне нравится, — дипломатично ответил я, испытывая непонятное лёгкое сожаление.

- Ещё бы. А уж как он понравится новому владельцу... - Донал махнул здоровой рукой помощнику. - Давай сюда навершие.

С любопытством взглянув на новую деталь, я увидел довольно неплохо вырезанную из белой кости волчью голову с аметистовыми глазками и оскаленной зубастой пастью, здорово смахивающую на герб дома Старков. Сомнений в том, кто же будет новым хозяином данного великолепия, практически не оставалось, и я порадовался за Джона. Похоже, Старый медведь, как иногда меж собой называли Мормонта, по достоинству оценил спасение собственной жизни. На секунду я даже позавидовал Сноу, а в голову закралась подленькая мыслишка, что надо было его не предупреждать, а самому спасти командующего, заполучив меч себе. Но я тут же устыдился её и постарался быстрее выкинуть из головы.

Обтерев ветошью, висевшей на стене, ладонь, Нойе взял навершие, придирчиво осматривая посадочное отверстие.

- Пойдёт, — наконец сделал он вывод. А я, спохватившись, вспомнил, за чем, собственно, сюда шёл. Сбил меня с мысли Донал этим валирийским антиквариатом.

- Погоди, — остановил я его. - Заказ Торна, где он?

Посмотрев на меня отсутствующим взглядом, Нойе постоял с минуту, вспоминая, затем махнул в сторону дальнего угла и коротко буркнул:

- Рудис, покажи.

Приняв от парня завёрнутые в ветошь промасленные мечи, которым заменили ссохшиеся от времени рукояти и восстановили тронутые ржавчиной клинки, я пересчитал количество и уточнил:

- Здесь семь, а было двенадцать.

Рудис просто махнул рукой, отвечая вместо вновь поглощённого заказом командующего кузнеца:

- Хлам, в переплавку только. Ты бы видел, как мастер ругался.

- А что поделать? - развёл я руками. - Мы с Торном такие закрома вскрыли — там оружие ещё с тех времён, когда дозорных тысяч десять было. Как оно всё ржавчиной не распалось за тысячи лет — сам не понимаю. Впрочем, из него в лучшем случае десятая часть на что-то годна. Ладно, бывай.

Подхватив свёрток под мышку, я вышел во двор. Оружие следовало разместить в расчищенной под него второй оружейной. Это, кстати, было ещё одним моим занятием. За долгие годы... да что там годы, тут не десятилетия даже, а столетия упадка... когда Дозор, уменьшаясь в численности, оставлял замки Стены один за другим, всё оружие из них, чтобы не достаться мародёрам, свозилось в глубокие казематы Чёрного замка. И вот теперь Торн словно задался целью всё это оружие перебрать. Уж не знаю, что он пытался там найти, но за последние пару недель ржавчину, что стала вечным моим спутником, я просто возненавидел, а ладони мои приняли стойкий оранжевый оттенок.

* * *

09.01.299 года от З.Э.

Чёрный замок

- Меч над головой! Не за голову, а над головой! - отрывисто, громко бросает Торн, а я воздеваю боевой двуручник над собой, стараясь держать его практически вертикально. - Нет, не то. Опусти его перед собой так, чтобы гарда была на уровне плеч, как в стойке защиты!

Я опускаю перед собой узкую отточенную полосу стали. По лицу текут струйки пота, и он же мерзкими каплями стекает по спине и ногам куда-то в сапоги. Мы отрабатываем приёмы уже час, и у сира Аллисера признаков усталости не видно, в то время как меня можно уже выжимать. Правда, двуручный меч только у меня, Торн пользуется более лёгким бастардом.

- А теперь подними его вертикально вверх, так, чтобы навершие показалось над твоей головой.

Делаю, стараясь заставить руки не подрагивать. Меч остриём смотрит строго в зенит, и я наконец дожидаюсь удовлетворительного кивка наставника.

- Руби!

С силой, подчиняясь приказу, я опускаю оружие вниз с лёгким шорохом разрубаемого воздуха, и вновь Аллисер недоволен тем, что остриё клинка почти вышибло искры из брусчатки под нашими ногами.

Но я вижу, как он отступает назад, опуская вниз своё оружие, и понимаю, что занятие окончено. Вовремя — ещё чуть-чуть, и сил поднимать двух с половиной килограммовый заточенный лом не осталось бы совершенно. Глубоко вдохнув, с шумом выдыхаю.

- Ладно, хватит на сегодня, ты слишком устал, — Торн одним движением, не глядя, бросил меч в ножны. Я, к сожалению, пока так не мог, и потому просто устало опустил своё оружие на плечо, левой ладонью стирая и стряхивая капли пота.

Возле донжона раздался какой-то шум, и обратив взгляд туда, я увидел, как спустившегося по лестнице Джона поздравляют другие дозорные, а тот лишь смущённо отшучивается. Заприметив в его руках перевязь с большим мечом, я только хмыкнул — награда нашла-таки своего героя. От былой зависти не осталось и следа. Двумя руками вложив свой меч в ножны, я пошёл присоединяться к чествованию товарища.

- Герой... - неопределённо протянул Торн, разглядывая развернувшееся действо, но вмешиваться не стал, как и распугивать дозорных своим видом, уйдя куда-то в сторону конюшен.

Джон и вправду был героем, зарубив мертвяка в одиночку. Мне-то, по сути, оставалось лишь поработать дровосеком, пока лютоволк за счёт собственной массы и силы держал врага на одном месте. Впрочем, мне грех жаловаться. Уважения среди других дозорных ко мне явно прибавилось. Что вкупе с моей вечной хмуростью (а чему радоваться-то?) подарило мне новое прозвище — "Серьёзный Сэм". И судя по косым взглядам мастера над оружием, автором опять был он.

Правда, когда кто-нибудь из друзей обращался ко мне этим прозвищем, меня начинал разбирать смех, потому как я вспоминал одноимённую игру моей молодости.

- Меч! Меч! Меч! - скандировал народ, когда я подошёл, и Джон чуть неловко — сказывался ожог на руке, которой он хватал зажжённую лампу в покоях командующего — вынул знакомый клинок, сразу заигравший бликами на солнце.

- Достойному воину — достойное оружие, — с улыбкой провозгласил я, а Сноу, вновь вложив его в ножны, растолкал братьев и порывисто обнял меня. Отстранившись, сказал:

- Спасибо, если бы не ты...

- Да-да! - подхватил Пип. - Если бы не ты, то Джона не наградили бы за то, что он разгромил спальню лорда-командующего! Впервые в истории Дозора, между прочим. Мейстер Эйемон подтвердил, — под общий смех закончил он.

Сноу тоже рассмеялся, но как-то натужно, словно заставляя себя. Судя по всему, его что-то гнетёт. Несмотря на такой подарок — царский, право слово, — он не мог полностью переключиться с каких-то тяжёлых дум. Вот и сейчас, сославшись на дела, он быстро пересёк двор, скрываясь в дверях большого зала.

Заметив задумчивый взгляд Пипа, я бочком протиснулся к нему и спросил негромко:

- Ты в курсе, что с ним?

- С Джоном?

Я кивнул, и Пипар с лёгкой неохотой пояснил:

- Это всё послания. Я читаю их мейстеру. Его брат Робб собирает войска для похода на юг и вызволения отца с сёстрами.

- Оу, — только и смог выговорить я. Вот что его гнетёт. Старшего брата Джон уважал, а младшую сестру любил, как и отца.

- Как бы он глупостей не наделал, — сказал я кивнувшему Пипу. Подумав, добавил: — Вот что: чтобы не пришлось потом этого дурака спасать от виселицы, ищи Гренна, будем распределять дежурство по ночам. А то Джону хватит ума попытаться сбежать в Винтерфелл.

* * *

Ночь с 10 на 11.01.299 года от З.Э.

Чёрный замок

Я стоял в тени казармы, наблюдая за донжоном. По жребию выпало мне дежурить в самые волчьи часы — с двенадцати ночи и до трёх утра. Пип отстоял раньше, а Гренн будет заступать с трёх и до подъёма в шесть утра.

Чёртов бастард. Я всё понимаю: парень молодой, дурь в голове ещё не выбита — но временами я начинал соглашаться с Аллисером в его оценках зубастого волчонка. Нет, я всё ещё надеялся, что парень образумится и мы с Пипом и Гренном после недели таких дежурств просто посмеёмся над собой, но что-то мне говорило, что смехом тут пахнуть и не будет.

Бесшумно отворилась дверь главной башни, и одинокий силуэт пересёк двор, стараясь поменьше мелькать в пятнах света, отбрасываемых факелами.

"Идиот, придурок, дебил", — костерил я мысленно Сноу, метнувшись в казарму и будя коротким касанием за плечо остальных. Не дожидаясь, когда они оденутся, побежал к конюшне. Не хватало только дать ему выскочить верхом из крепости. Ищи тогда ветра в поле.

Со Сноу я столкнулся почти у самих ворот. Тот выводил под узды большого жеребца, ласково что-то ему нашёптывая.

- Стой, — негромко, но жёстко приказал я.

- Сэм? - Джон замешкался на минуту, но затем с ожесточением произнёс: — Уйди с дороги!

- Не уйду, — спокойно ответил я, опуская руку на рукоять меча. - Куда собрался?

- Уйди. Старыми богами прошу, — зло задышал парень.

- Которым ты давал клятву? - я чуть приподнял бровь, хоть и знал, что он при всём желании этого не увидит.

- Ты не понимаешь. Мой брат, моя семья...

- Сёстры с отцом — заложники молодого короля, а твой брат хочет идти на них войной. Я знаю.

- Тогда почему...

- Потому что теперь мы — твоя семья и твои братья, — не сдержав прорвавшегося раздражения, резко оборвал его я.

Явственно скрипнув зубами, Сноу вскочил в седло и коротким ударом по бокам жеребца направил его в проём, прямо на меня. Врёшь. Сдвинувшись вбок, я схватил не успевшего разогнаться коня за упряжь и, с силой дёрнув на себя, заставил завернуть в сторону. С диким ржанием бедное животное споткнулось, сбрасывая седока.

Отпустив кожаные ремешки, я молча наблюдал, как Джон медленно встаёт, исподлобья глядя на меня, и вынимает меч. Простой, не валирийский. Не посчитал возможным забрать его с собой? Что же, это очень благородно, но глупо. В руках опытного воина валирийская сталь — буквально неотразимый аргумент. А вот против обычной стали у меня были кое-какие шансы.

Вытянув из ножен своё оружие, я встал напротив в классической защитной стойке, молясь всем богам, чтобы парни успели вовремя. Надолго задержать Сноу я не надеялся.

- Я не хочу... - угрюмо начал Джон, но тут из темноты послышался грубый голос Гренна:

- Веселитесь, парни? А чего без нас?

Показавшись в неярком свете луны, парни быстро окружили Сноу.

- Вы не оставляете мне выбора, — вдруг успокоившись, произнёс он, и я понял, что дело плохо.

Рявкнул, не сдерживаясь:

- А у тебя его и нет! Ты его сделал там, в богороще, дав обет перед ликами Старых богов. Ты забыл свои собственные слова? Так я напомню!

Перевернув меч остриём вниз, я с силой опустил его. Раздался звон.

- Я — меч во тьме!

Пипар подхватил:

- Я — дозорный на Стене!

За ним Гренн:

- Я — щит, охраняющий царство людей!

И я же закончил:

- Я отдаю свою жизнь и честь Ночному дозору в эту ночь и во все грядущие!

Плечи парня опустились, меч с шорохом вернулся в ножны.

- Проклятье, — буркнул он. - Как же я вас ненавижу.

И я понял, что сегодня нас убивать не будут. Смотря, как Сноу в молчании возвращается назад, я невольно представил, что сам нахожусь на его месте, и ожесточённо передёрнул плечами. Не дай боги делать такой выбор. И пусть мне придётся отстоять и следующую ночь, да даже сотню таких ночей — я сделаю это, чтобы Джон не совершил роковой ошибки и не поставил самого себя в положение изгоя, за чьей головой охотятся все кому не лень. В землях Севера дезертиру Дозора жизни нет, я это уже понимал.

Парни уже вернулись в казарму, а я всё продолжал стоять, задумчиво опираясь на меч. Движение, замеченное краем глаза, привлекло моё внимание. Подняв голову, я увидел материализовавшегося у спуска с крепостной стены Торна в полном облачении, который пристально и немигающе меня разглядывал.

Тяжело вздохнув, я подошёл к лестнице наверх и начал неторопливо подниматься к нему. Я уже знал, что он мне скажет. Его присутствию я уже не удивлялся, как и показавшемуся в первый момент странным отсутствию часовых.

Сноу хотели дать возможность уйти, а затем встретить где-нибудь по дороге — в существовании засады на его пути я не сомневался — и преподать урок. Думаю, весьма жёсткий. Мормонт, больше некому. Ему нужно было, чтобы молодой волчонок стал взрослым волком. Зачем? Это уже другой вопрос. Ну, а меня ждала новая порция нравоучений от Торна. И самое гадство в том, что наставник опять будет во всём прав.

========== Глава 6 ==========

16.02.299 года от З.Э.

Чёрный замок

- Сэм, собирайся!

Подняв голову, я вопросительно уставился на заглянувшего в оружейку Торна. Руки в последний раз прошлись ветошью по клинку очередного меча, убирая излишки масла, а Аллисер добавил:

- Мы едем в Королевскую Гавань, надо показать им это.

Я покосился на забитую деревянными пробками с двух сторон прозрачную колбу в его руках, в которой покоилась обрубленная чуть выше кисти почти чёрная конечность. Всё, что осталось от одного из вихтов. Так, согласно древним летописям Ночного дозора, называли оживших мертвецов с льдисто-синими глазами. Рука вдруг зашевелилась, хищно растопырив пальцы, и зацарапала ногтями по стеклу.

- Да, мастер.

Поднявшись, я поставил оружие на стойку. Вихты — древние твари, о которых не было слышно тысячи лет. Про них не забыли, они прочно вошли в легенды и страшилки, которыми пугают на Севере детей. Древнее зло, не несущее ничего хорошего людям. Вот только на Стене сейчас совсем мало дозорных. По моим прикидкам, от десяти тысяч — как было в период расцвета Дозора — осталось меньше тысячи, и это на все три крепости.

- На сборы два часа. Мы должны выехать не позже полудня.

Торн завернул колбу обратно в мешковину и стремительно вышел, а я придирчиво осмотрел стеллажи с оружием, мысленно прикидывая, что брать с собой. Путь до Гавани, даже пролегающий по Королевскому тракту, совсем не близкий, так что нужно быть готовым к любым неожиданностям.

На выходе из оружейки я едва не столкнулся с Джареми Риккером, замещающим в настоящее время должность первого разведчика. После обнаружения спутников Бенджена Старка, ставших вихтами, надежды на то, что дядя Джона, бывший первым разведчиком, жив, почти не осталось, но Мормонт упрямо отказывался признавать его мёртвым, не увидев тела.

Отметив, что во дворе крепости царит нездоровое оживление, я с лёгкой тревогой спросил у безуспешно пытающегося протиснуться мимо меня Риккера:

- Что случилось?

Прекратив попытки выдавить из проёма моё отнюдь не худенькое тело — несмотря на сброшенные килограммы, в худышку я так и не превратился, даже наоборот, заматерев в области груди и плеч, стал ещё шире чем был, — первый разведчик буркнул недовольно:

- Мормонт объявил большой поход за Стену. Берёт почти всех дозорных, из одного только Чёрного замка пойдёт двести братьев.

- Ого! - присвистнул я. По моим прикидкам, тут максимум человек триста, может, чуть больше. Остаётся, видимо, только самый минимум, необходимый для защиты Стены и крепости.

- Да-да, — нетерпеливо произнёс Риккер. - Мне нужны комплекты оружия и брони на всех.

- Да, конечно, — я подвинулся, пропуская его внутрь. Офицер Дозора, войдя, тут же принялся придирчиво осматривать оружие на стойках, беззвучно шевеля губами.

- Можешь не считать, — сказал я, догадавшись, чем он занимается. - Здесь девяносто готовых комплектов. Проверены, почищены. Во второй оружейной ещё сто пятьдесят.

- Да? Отлично! - обрадовался первый разведчик. А я пробормотал почти неслышно, следя, как он пробирается дальше, к разложенной броне:

- Ещё бы не "отлично". Даром я, что ли, две недели как проклятый их пидорил?..

* * *

В два часа я уложился. Еле-еле, но всё-таки успел накоротке попрощаться с парнями, которые собирались в поход. Шёл даже Пипар — он будет отвечать за воронью связь, отсылая в замок послания Мормонта. Я слегка пожалел, что иду не с ними. Но мнения моего никто не спрашивал, и мне оставалось лишь от всего сердца пожелать им удачи. Особенно Джону, ибо я смутно помнил, что ему придётся особенно несладко.

Седлая лошадей для себя и Торна, я принялся собирать вьюки и походное снаряжение. Самое главное — собрать всё в нужном порядке. Великим кавалеристом за эти месяцы меня не сделали, но в седле я держался вполне уверенно, да и в конском снаряжении неплохо разбирался, хоть и не думал, что это мне так скоро пригодится.

Первым делом передний вьюк. Саквы с овсом, две цилиндрических кобуры, вьючные ремни. Затем задний вьюк: подседельные сумы, попона с троком, походный котелок и тоже вьючные ремни. Вроде всё.

Притянув ремнями кобуры, я вложил в них саквы, тщательно зашнуровав, чтобы не просыпались. Затем перекинул перемётные сумы, подогнав их и подтянув ремнями, и в самом конце привьючил туго скатанную попону с троком, зацепив за верхний конец скатки дужку котелка и окончательно подтянув все ремни. После закрепил с левой стороны седла ножны с моим двуручником, а с правой — небольшой "ручной" — взводимый рычагом, а не воротом — арбалет с запасом болтов к нему.

- Готово? - войдя в конюшню, Торн придирчиво оглядел лошадей. Не найдя к чему придраться, перевёл взгляд на меня и на миг замешкался, с лёгким удивлением разглядывая. Да, наверное, я представлял собою не совсем обычное зрелище. Но после столкновения с мертвяком мною было принято решение кардинально пересмотреть подход к собственной безопасности.

Для начала, поверх дублета одета кольчуга длиной до середины бедра и с рукавами, закрывающими локоть. Поверх кольчуги натянут антрацитово-чёрный сюрко, перехваченный пластинчатым поясом сантиметров десять шириной. Руки от локтя до кисти прикрывались пластинчатыми же наручами, стянутыми кожаными ремешками. Дополнял образ кольчужный капюшон поверх сюрко, прикрывавший к тому же грудь, а завершал большой бацинет с подъёмным забралом, который я в данный момент держал в руке.*

Последовавший заинтересованный взгляд касался уже вооружения. Тут я также исходил из вполне себе практических соображений. Во-первых, приличных размеров засапожный нож, чья рукоять выглядывала из голенища. На левом боку у меня короткий прямой обоюдоострый широкий меч — самое оно для схваток в тесноте или когда двуруч достать времени нет. Хоть с ним работать меня и не учили особо, но это было всё же лучше, чем ничего. С другого боку, в кобуре — широкий топор с топорищем около семидесяти сантиметров для удобства работы двумя руками. Исходя из опыта рубки вихта, я рассудил, что, завалив врага на пол, топором отделять ему конечности явно будет сподручней и легче. Ну и, наконец, двуручник в ножнах да арбалет на седле.

- Хорош, — справившись с удивлением, хмыкнул Торн, и непонятно, чего в его голосе было больше: иронии или уважения. Сам он ограничился лишь длинным мечом на поясе да кинжалом с другой стороны, одевшись в дублет, обшитый прямоугольными металлическим пластинами, этакий прообраз бригантины. Поверх, как и у меня, был надет длинный чёрный походный плащ, за который нас, собственно, "воронами" и прозывали.

Выведя коня наружу, он взлетел по-молодецки в седло, привычно, с прямой спиной и не изжитым за полтора десятка лет в Дозоре благородно-надменным взглядом, устраиваясь верхом. Порода, мать её. Мне до такого ой как далеко. Потому, выведя своего, усаживался в седло я чуточку грузно и степенно. Не так красиво, да, зато и шансов кувыркнуться со стремени значительно меньше.

- Мастер, — обратился я к Торну, чуть толкнув коня пятками и поравнявшись с мужчиной, — а кто будет вас заменять?

Вопрос был не праздный: война-войной, но подготовка новобранцев и поддержание боеспособности остающихся братьев страдать не должны.

- Эндрю Тарт, — ничуть не удивившись, ответил Аллисер, похлопывая ладонью в перчатке стригущего ушами, чем-то встревоженного жеребца. - Он хороший воин. Был мастером над оружием в Сумеречной башне.

- Понятно, — больше себе, чем ему, пробормотал я.

Под лёгкое фырканье Торн пустил коня шагом. Подкованные копыта звонко зацокали по брусчатке, а я, трогаясь следом, чуть дёрнул поводья.

- Мы верхом прямо до Королевской Гавани?

- Нет, — отозвался Аллисер, отвечая лёгким поднятием ладони на чьё-то приветствие. - По Королевскому тракту до Винтерфелла, а от него — в Белую гавань, и потом кораблём. Так мы выиграем почти полмесяца.

- А по тракту долго? - если я правильно понимал, то столица Семи королевств лежала где-то близко к самому центру материка — Вестероса.

- Долго, — отозвался задумчиво Торн, и я предположил, что для него это, наверное, тоже своего рода приключение. А ещё — какие-то почти забытые воспоминания. Вряд ли за прошедшие годы ему доводилось бывать в Королевской Гавани, да и вообще где-либо по эту сторону Стены, не считая Кротового городка, что был под юрисдикцией Дозора, как и несколько деревень неподалёку.

- Почти полтора месяца, — продолжил он чуть погодя. - Слишком долгий путь, да и небезопасный. На полдороги между Винтерфеллом и Гаванью лежит Риверран, а за него идут бои. Морем надёжней.

- А в лигах это сколько? - не унимался я, дополняя свои знания о местной географии.

- От Стены? - переспросил мастер над оружием, но не дожидаясь меня, ответил сам: — Лиг семьсот с лишним. Долгий путь. Как бы эта штука, — он похлопал по левой суме за седлом, в которую со всей предосторожностью, завёрнутая в несколько слоёв мешковины, была помещена колба с рукой вихта, — не протухла.

Хмыкнув в ответ, я спросил еще:

- А самое южное королевство — это Дорн? - Торн кивнул, подтверждая, и я уточнил: - А до него от Гавани сколько?

- Около четырёхсот. Но там Красные горы, а они труднопроходимы. Поэтому всё сообщение осуществляется, в основном, морем.

Я прикинул: если всё приплюсовать, то от Стены до самой южной оконечности материка выйдет никак не меньше тысячи лиг, что в наших мерах немного меньше пяти тысяч километров. Солидно, очень солидно. Как от Москвы до Якутска. В Вестерос уляжется четыре пятых моей необъятной, в той жизни, Родины. Да. Это тебе не Англия какая-нибудь, что меньше тысячи километров протяжённостью, с которой я всё порывался сравнить Вестерос. Благо там у Стены был прототип — Адрианов вал, построенный ещё римлянами.

За разговором мы неторопливо подъехали к крепостным воротам. Торн кивнул братьям, несущим охрану, и те налегли на створки, которые, заскрипев, начали медленно раскрываться.

Выехав за пределы ставших такими родными стен, я невольно замедлил бег коня подо мной, а потом развернул боком, останавливая, и с замиранием сердца смотрел, как смыкаются ворота Чёрного замка. Лёгкое чувство дежавю посетило меня, когда я вглядывался в простую зубчатую стену, квадратный профиль донжона, "воронью башню", видневшуюся в глубине, у самой Стены. Вот только сейчас я не въезжал сюда на телеге, полный мрачных мыслей и "похоронного" настроения, а выезжал верхом на коне, в броне, обвешанный оружием, и в душе моей теплилась искорка надежды, что я ещё поборюсь, поживу в этом мире. Пусть я пока не волк — так, молодой волчок с острыми зубами, — но даже этого хватало мне, чтобы с некоторым оптимизмом смотреть в будущее.

Отвернувшись, я сжал бока коня, пуская шагом, ударил пятками сильней, переводя в галоп, догоняя удаляющуюся фигуру Торна. Первой остановкой на нашем пути был Кротовый городок, откуда с рассветом Аллисер и предполагал выдвигаться на Винтерфелл.

* * *

Городок при Стене не поражал воображения. Грязный, с беспорядочными нагромождениями одноэтажных домов, а то и землянок. Здесь дома росли не вверх, как в любом нормальном городе, а вниз, зачастую имея вдвое большие площади под землёй, чем над ней.

В местном трактире Торна знали, я бы сказал, даже очень хорошо. Сложно было не заметить призывно махающую и строящую глазки мастеру над оружием сисястую мадам откровенно "шлюховатого" вида. Но поймав от того косой взгляд, я сделал морду кирпичом и уткнулся в принесённую угрюмой подавальщицей миску с едой. Ну, в общем-то, я и не сомневался, что целибат среди братьев если и соблюдается, то лишь вынужденно и до первой возможности, так сказать. Очень уж формулировка клятвы мне показалась интересной. "Не возьму себе ни жены, ни земель, не буду отцом детям". Про "не спать с женщиной" ни слова.

Ко мне тоже, к слову, подкатывала одна, вот только я ещё не настолько "оголодал", да и чёрт его знает, как у них тут с болячками разными. Медицина-то явно не фонтан. Так что я решил поберечься.

А с утра мы, как и задумывалось, оставив позади последние напоминания о Дозоре, вышли на широкий, наезженный тракт и экономичным ходом порысили на юг.

Тракт — обычная грунтовка с хорошо читаемой колейностью от регулярно курсирующих по ней телег — плавно огибал видневшиеся по правую сторону заснеженные вершины.

- Северные горы, — заметив мой заинтересованный взгляд, пояснил Торн, когда мы, давая коням остыть, с рыси перешли на широкий шаг и я поравнялся с ним. - Родина горных кланов. Они не слишком приветливы, но власть Старков признают.

- А воины из них?..

- Так себе. Они больше охотники да бандиты. Воинской выучки у них маловато. Числом могут задавить, но против обученного строя бесполезны, — презрительно бросил Торн.

Я промолчал, разглядывая далёкие горы. Сколько же тут всяких кланов, домов, родов и прочего... И все переплетены друг с другом тысячами лет дружбы, вражды, предательств, кровной мести и кровного же родства. И все эти тысячи лет тут царит ни на минуту не прекращающаяся междоусобица, что лишь затихала на время, от открытого противостояния переходя к ядам и кинжалам. Только приход Таргариенов да мощь драконов на триста лет установили на материке относительный мир, и вот теперь опять. Новая война, которая обескровит армии Семи королевств и основательно проредит благородные дома. А где-то там — бесчисленная армия мертвецов, что, возможно, сейчас как раз начинает двигаться откуда-то с неизведанных земель вечной зимы в сторону обжитого юга.

Истинный враг — там. Но как донести эту мысль до ослеплённых жаждой убийства лордов, что сцепились друг с другом в яростной схватке? Этого я, увы, не знал.

Комментарий к Глава 6

*примерно вот так, только сюрко у Сэма чёрный: http://img0107o.popscreencdn.com/161260104_medieval-knight-templar-crusader-surcoat-with-cross.jpg

========== Глава 7 ==========

24.02.299 года от З.Э.

Около Винтерфелла

Больше недели мы добирались до сердца Севера, родового замка Старков — Винтерфелла. После Кротового городка по пути попалась только парочка заброшенных деревень, в которых мы не стали даже останавливаться, да мелькнул башнями, возвышающимися над верхушками деревьев, расположенный в глубине леса замок одного из лордов Севера. Да уж, дикий край, хорошо ещё, что на тракт всякое зверьё не лезло.

Один раз показался разъезд всадников — пятёрка хорошо вооружённых воинов с гербом Старков, но завидев наши плащи, они только кивками поприветствовали нас и поехали дальше — Дозор здесь пользовался заслуженным уважением.

Путешествие наше было утомительным, однообразным и не особо богатым на события. В течение дня мы, совершая лишь один большой двухчасовой привал, двигались переменным аллюром, чтобы не загонять лошадей, а с наступлением сумерек съезжали с тракта, останавливаясь метрах в пятидесяти от него. Стреножили коней, укрывали их попонами, кормили. Разжигали костёр, готовили ужин и, накрывшись плащами и подложив под голову сёдла, спали до рассвета.

Романтика дальних странствий закончилась уже на второй день нашей поездки, и всё что я мог — бездумно трястись в седле да мечтать об очередном привале. Упоение скачкой, что представлялось мне в моих мечтах, так и осталось не соответствующей действительности фантазией. Правда, я утешал себя, что с ростом опыта верховой езды всё же, наверное, смогу оценить её прелести. Но, к сожалению, не сейчас, и потому радость от лицезрения приземистой крепости, раскинувшейся перед нами после преодоления очередного холма, я просто не мог передать словами.

- Переночуем здесь, — молвил Торн, оглядывая мрачные тёмно-коричневые стены. - Заодно покажем тому, кто здесь остался за лорда, руку мертвяка, может, найдёт пару-другую людей в рекруты.

Спустившись с холма, мы неторопливо приближались к замку, а я со всё нарастающим удивлением наблюдал, как его стены прибавляют в высоте. Издали они не казались такими... Да, такими. Я никогда не видел настоящих замков там, на Земле, но то, что предстало перед моими глазами, поражало. Твердыня из камня по высоте была сравнима с восьми— или даже девятиэтажным домом. И это только внешний ряд стен, за которым есть ещё один. Стоило нам въехали в раскрытые ворота, охраняемые двумя молодыми парнями в броне и с копьями, как я увидел широкий ров, заполненный водой, а за ним — вторую, внутреннюю стену, что была ещё выше.

С толикой восхищения я оглядывал укрепления: толстенные стены, бастионы, что пузатыми шестигранными бочками выпирали вперёд, деревянные навесы, защищавшие от стрел, и галереи, идущие поверху и позволявшие простреливать всё пространство внутри стен.

Часовые не стали нас останавливать, и мы, проехав северные ворота, въехали на замковый двор, спешиваясь и отводя наш четырёхногий транспорт к находящейся недалеко коновязи.

- Тетиву натянуть... Целься... Пли!

Я увидел, как седовласый мужчина, чем-то неуловимо напоминающий Торна, командует совсем молодыми парнями — лет пятнадцати, — которые несколько неуклюже, на мой взгляд, держали небольшие луки и пытались из них поразить соломенные мишени в другом конце двора. Не очень удачно. Больше половины из выпущенных ими стрел с тупым стуком отлетели от стены позади. "Учебные, без наконечников", — понял я.

- Братья Дозора, — к нам поспешил, позвякивая на ходу цепью, немолодой уже мейстер, чем-то напомнивший Эйемона. В точно такой же хламиде, и тоже откровенно лысеющий. Взгляд его был усталым и чуть печальным, но живым и светящимся немалым умом. - Я мейстер Лювин. Что привело вас сюда?

- Поручение командующего, — Торн серьёзно посмотрел на местного представителя Цитадели. - Мы бы хотели увидеть лорда Старка.

Лювин тотчас помрачнел, тяжело вздохнул.

- Один лорд Старк казнён в Королевской Гавани, второй во главе войска сражается под Риверраном, а третьему, что сейчас находится в замке, нет и одиннадцати, но я попрошу его вас выслушать. Пойдёмте, я провожу вас, вы, наверное, голодны с дороги.

- Благодарю, мейстер, — в голосе Аллисера не было и тени привычного высокомерия. Наоборот, в нём явно чувствовалось уважение, что очень необычно для меня, ведь ранее таковое я замечал за ним лишь в разговоре с равными ему. Правильно истолковав мой прищуренный взгляд, он, чуть отстав, пояснил вполголоса: - Вот когда пару раз какой-нибудь мейстер тебя вытащит с того света, ты тоже проникнешься к ним уважением.

- Я понял, мастер, — слегка склонил я голову.

Вверенные заботам замковой прислуги, мы были накормлены, напоены и, слегка осоловев, сидели за столом в немаленькой такой трапезной, когда нас снова нашел Лювин.

- Лорд Старк ожидает вас, — произнёс он, и Торн взглянул на меня:

- Сэм, принеси.

Ему не надо было уточнять — я и так сходу понял, что он хочет показать младшему сыну Старков. Рука вихта. Вот только будет ли от этого какой-нибудь толк? Вряд ли без отца и старшего брата этот паренёк будет принимать какие-либо серьёзные решения.

Метнувшись до коновязи, я со всей аккуратностью вытащил из сумы запакованное доказательство. Стараясь не трясти колбу, поспешил обратно. Правда, Торн с Лювином не стали заходить без меня, дожидаясь у входа. Поймав внимательный взгляд мейстера, обращённый на мою ношу, я понял, что мастер над оружием уже успел его просветить на этот счёт.

Войдя, мы прошли к широкому массивному столу, за которым в высоком основательном кресле — почти троне — сидел подросток. Совсем юный, кареглазый и темноволосый, с упрямым выражением на лице. По правую руку от него стоял давешний воин, что обучал стрельбе рекрутов, а место по левую занял обошедший стол Лювин.

- Я Брандон Старк, лорд Винтерфелла в отсутствие моего брата, — начал парень без предисловий, чуть сильнее сжав широкие подлокотники великоватого ему места. - Кто вы и что привело вас?

- Милорд, — ничуть не смущённый невеликим возрастом Брандона, Торн спокойно поклонился. - Я офицер Ночного дозора Аллисер Торн, это, — он кивнул на меня, — брат Ночного дозора Сэмвел Тарли. Мы здесь по поручению лорда-командующего Дозора.

Переглянувшись с мейстером, мальчик снова обратил на нас острый взгляд:

- Хорошо. Я готов выслушать вас.

- Милорд. В первую очередь я хотел бы показать вам это.

Я выдвинулся вперёд. Приблизился к столу, стараясь не делать резких движений, под внимательным взглядом "правой руки" Старка аккуратно развернул мешковину и поставил колбу на потемневшее дерево.

- Рука мертвеца? - скептически поинтересовался Брандон, с лёгкой брезгливостью разглядывая образец.

- Не только, милорд, — негромко произнёс я, щёлкнув ногтем по стеклу. Задёргавшаяся и забившаяся в колбе конечность на минуту погрузила зал в полную тишину.

- Неужели... вихт? - хрипло, неверяще спросил Лювин, расширенными глазами глядя на кусочек ожившей легенды. Страшной и не сулящей ничего хорошего.

- Да, — веско молвил Торн. - Двое наших братьев, чьи трупы мы нашли за Стеной, превратились в них и пытались убить командующего. Одного из мертвецов, чью руку вы сейчас видите, остановил брат Сэмвел, — на этом моменте я заработал оценивающий взгляд от всех троих, — но, как вы можете убедиться, даже расчленённые, они и не думают упокоиться.

- И как их убивать? - внешне спокойно, но с чувствующимся в голосе напряжением спросил воин. - Я Родрик Кассель, рыцарь, мастер над оружием Винтерфелла, — добавил он, уловив мой вопросительный взгляд.

- Огнём, — ответил ему Торн. - Это единственное, что против них эффективно. Вспыхивают и горят как просушенное дерево.

Помолчав, Брандон перевёл взгляд с руки на Аллисера и поинтересовался негромко:

- О чём вы хотели попросить?

- О том же, о чём и обычно, — невесело усмехнулся офицер Дозора. - Рекруты, милорд. Сейчас нам как никогда нужны рекруты, — он говорил отрывисто, с лёгкой горечью. - Мы не просим опытных воинов, но нам нужны люди, и много. Перед той угрозой, что маячит за Стеной... Нас просто не хватит. Мы удерживаем ворота, но не более. Десятки лиг Стены находятся без присмотра. Вы сами знаете, что отдельные ватаги одичалых порой перебираются через неё и грабят деревни. Не только Дара, но и других земель Севера. А если по их стопам пойдут вихты, то последствия предсказать не сможет никто. Поэтому отправьте на Стену всех, кого сможете, о большем не прошу.

- Я... - Брандон пожевал губами, — я понимаю.

Он повернулся к Родрику, но тот лишь отрицательно качнул головой. Мастер над оружием Винтерфелла угрюмо посмотрел на нас:

- Всё что мы можем дать — десяток деревенских парней. Не больше, — и видя наши разочарованные лица — хотя, наверное, только моё лицо, Торн с эмоциями умеет справляться куда как лучше, — он попытался объяснить: — Лорд Старк увёл в Королевскую Гавань лучших, а его старший сын — почти всех остальных.

Он не договорил, но и без слов было понятно, что все, так сказать, мобилизационные ресурсы сосредоточены на восполнении гарнизона замка, чтобы не оставлять его совсем беззащитным. Стены без защитников — лёгкая добыча, это понимал даже я.

- Куда вы направитесь дальше? - после очередной долгой паузы, коими изобиловал весь наш разговор, поинтересовался юный лорд Винтерфелла.

- В Королевскую Гавань.

- К нашим врагам?!

- Милорд, — тон голоса Торна вдруг стал строже, а сам мужчина оглядел холодным взглядом окружающих, — смею напомнить, что Ночной дозор никогда за всю свою историю не поддерживал никого из властителей Семи королевств, даже тогда, когда эти королевства были ещё настоящими королевствами. Принося обет, мы отрекаемся от нашего прошлого и становимся просто братьями Дозора. Как стал им я — лорд Белого ключа*, как стал им Сэмвел Тарли — старший сын Рендилла Тарли, лорда Рогова Холма, — и уже тише, глядя прямо в глаза Брандону, — как стал им бастард лорда Старка — Джон Сноу.

Услышав последнее имя, парень встрепенулся.

- Джон? Как он там?

- Это вам лучше расскажет Сэм, — перевёл стрелки на меня Аллисер, не горевший желанием делиться впечатлениями о самом нелюбимом им брате Дозора. Врать мастер над оружием не мог или не хотел, как и портить отношение с людьми в этой комнате. Поэтому слово поспешно взял я.

- С Джоном всё хорошо, милорд. Он показал себя неплохим товарищем и отличным бойцом, — я слегка поклонился в сторону Касселя. - Именно он защитил лорда-командующего, зарубив второго вихта. В благодарность за спасение своей жизни Мормонт одарил его валирийским мечом "Длинный коготь", что был родовым клинком их рода более пятисот лет. Также лорд-командующий сделал его своим личным стюардом.

Родрик одобрительно улыбнулся, как и Лювин. Похоже, в замке Джона любили.

- А мой дядя, Бенджен?

- Он пропал без вести несколько месяцев назад, — улыбки медленно исчезли с их лиц.

- Его ищут? - требовательно бросил маленький Старк.

Тут, сверкнув глазами, снова ответил Торн, сказав тихо и твёрдо:

- Искали. Мы рассылали разведчиков. Но его лошадь вернулась в крепость одна, без седока, и те двое вихтов, что мы обнаружили, были из числа братьев, ушедших в дозор вместе с ним...

Да, надежд на то, что Бенджен Старк, первый разведчик, ещё жив, почти не оставалось. Несмотря на упрямство Мормонта, остальные считали его смерть фактом свершившимся. Хотя бы потому, что иначе он бы уже вернулся в одну из крепостей.

И снова минутой молчания было встречено это известие. Наконец Брандон отмер и глухо сказал:

- Спасибо за вести... какими бы они ни были. Вы сможете продолжить свой путь завтра, а пока вас проведут в покои гостевого дома и обеспечат всем необходимым.

Мы чуть поклонились в ответ, а мейстер Лювин вызвался проводить нас. Завернув колбу обратно в ткань, я сунул её под мышку и направился обратно во двор, где мы оставили своих коней. Нужно было заняться ими, а затем перенести наши вещи в выделенные покои.

* * *

Ближе к вечеру, когда Торн ушёл с Родриком обсуждать вопросы подготовки рекрутов, нимало не смущаясь своего положения гостя, я, случайно услышав один из разговоров замковой прислуги, загорелся идеей посетить местную богорощу. Шутка ли, целая роща внутри замковых стен!

Испросив разрешения у всё того же Лювина и пользуясь его указаниями, я нашёл ещё одни внутренние ворота в северной части замка и через приоткрытые створки вошёл, замирая и окидывая взглядом развернувшуюся передо мной картину. Да, представляя себе не слишком большой садик с чародревом посередине, я крупно ошибался, потому как, судя по окружающим рощу стенам, площадь тут была с хороший стадион.

Роща. Полноценная роща. Она не производила впечатления ни ухоженного сада, ни разбитого рачительными хозяевами парка — это был самый настоящий кусок первозданного леса, вокруг которого просто выстроили стену. Правда, и впечатления дикой и заросшей роща тоже не производила. А ещё... здесь была какая-то особая атмосфера тишины и умиротворения, которая странным образом начинала воздействовать на меня.

Я смотрел на толстые стволы и густые кроны, что смыкались над головой, создавая полумрак даже днём, и не мог отделаться от ощущения, что когда-то давно здесь, вот прямо здесь, творили свои волшебные ритуалы какие-нибудь местные эльфы. Словно живые, они плясали перед моим мысленным взором, водя хороводы и плетя эльфийскую магию... А затем, спустя тысячи, десятки тысяч лет, они ушли. Но эта роща, эти деревья, что помнили своих древних хозяев, — они остались, неся в себе слепок их силы.

Переходя от одного дерева к другому, касаясь пальцами шершавой коры, я медленно вышел к, наверное, самому большому чародреву из виденных мной. Ни одно из девяти чародрев за Стеной не могло с ним сравниться, они были словно юноши перед грузным, полным мощи и умудрённым жизнью мужем. Своей кроной оно накрывало огромную поляну, а у корней его расположилось небольшое, ровное, как поверхность зеркала, и тёмное, как глубокий омут, озеро.

Свет, пробивающийся сквозь плотные тёмно-красные листья, окрашивал всё вокруг в мрачные бордовые тона. Я подошёл, разглядывая безымянный лик на одном из стволов. Тот был задумчив и смотрел куда-то в сторону озерца, словно искал в нём ответы на какие-то свои вопросы. Привстав на колено подле водной глади, я вгляделся в её черноту, и там, как в тёмном зеркале, отразилось моё лицо. Чуть похудевшее, но ставшее уже привычным лицо Сэма Тарли.

Внезапно изображение словно приобрело глубину и резкость, а затем... ухнуло вниз, как в бездонный колодец. В глазах зарябило, но пару мгновений спустя в глубине будто открылось окно, за которым не было ничего — только тьма, клубящаяся, словно живая. Она была и неизмеримо далеко, и почти рядом — расстояния словно не существовало для неё. Она переливалась чернотой. Невозможно, непостижимо. На миг перехватило дыхание. Я не мог оторваться от столь завораживающего зрелища.

Но затем всё неуловимо изменилось. И волосы зашевелились на голове, когда я почувствовал на себе этот взгляд... кого-то, чего-то — у меня не нашлось слов, чтобы подобрать этому адекватное название. Взгляд, холодными, безжалостными пальцами заползающий прямо через мои глазницы в глубину черепной коробки.

Дикий, животный ужас охватил меня. Я захрипел, чувствуя, как лёгкие мои начинают гореть огнём, не в состоянии сделать вдох. Нечеловеческим усилием разорвал зрительный контакт, отшатнулся, толкаясь ногами, рукой. Завалился назад, на спину, с хрипом, часто, как после бега, вдыхая живительный воздух снова заработавшими лёгкими.

Что это было?!

Окрик — злой, по-мальчишески резкий — вырвал меня из хаоса мыслей и чувств:

- Что?! Что ты видел?!

Я увидел Брандона Старка на руках странно одетой, но, вероятно, физически сильной девушки. Они подошли ближе, вот только если взгляд парня был напряжён и требователен, то девушка смотрела на меня с ужасом.

- Скажи мне! Я требую! Что ты видел?! - маленький лорд, странно возбуждённый, не сводил с меня глаз. Он, казалось, был готов спрыгнуть с рук своей прислужницы, лишь бы вытащить, вырвать из меня ответ.

Тяжело поднявшись, я несколькими движениями, машинально, стряхнул прилипшую к одежде листву. Постоял, снова оглянувшись на белый лик с красными дорожками слёз. Отвернулся. И только проходя мимо замолчавшего мальчика, не глядя на него, коротко бросил:

- Я видел Бездну.

А из головы всё не шёл след, что глубоко отпечатался в мягкой земле в полуметре от озера. Покрытый изморозью, что почти мгновенно растаяла без остатка. Но я запомнил холодный блеск кристалликов льда, что причудливо повторяли контуры моей собственной ладони...

Комментарий к Глава 7

*так как в книгах Мартина родовой замок Торнов не указан, я взял на себя смелость его придумать самостоятельно — замок "Белый ключ" в Королевских землях.

========== Глава 8 ==========

25.02.299 года от З.Э.

Винтерфелл

Ночь в Винтерфелле была тяжёлой. Пусть нам и выделили превосходные покои, где была нормальная кровать и ровный, хоть и соломенный матрас, и усталость после долгого конного перехода наваливалась тяжёлым грузом, но стоило только мне сомкнуть глаза, как перед внутренним взором вставала эта увиденная в озерке тьма, и подступающее чувство страха подымало меня часто дышащим и с бешено стучащим сердцем. Забылся я сном без сновидений только под утро.

Выезжали мы из замка Старков рано, и хоть чувствовал я себя преотвратно, но задерживаться у меня и мысли не возникло. Наоборот, я с нетерпением ждал, когда нам откроют восточные ворота, от которых дальше на юг шёл Королевский тракт. Правда, двигаться по нему пришлось совсем недолго, и вскоре мы свернули на дорогу, идущую вдоль Желудёвой реки — совсем небольшой, — что огибала Винтерфелл с запада и текла на юго-юго-восток, являясь притоком Большого ножа — реки, что далее впадала в залив Челюсти, в устье которой располагался самый крупный город-порт Севера — Белая Гавань.

Уже отъезжая, я заметил, что меня провожает непроницаемый взгляд тёмных глаз маленького лорда. Больше насчёт увиденного в богороще Брандон Старк меня не пытал, но то, что мальчик совсем не прост, мне было совершенно ясно. Что-то явно привиделось там и ему, правда, либо он — совершенно бесстрашный юноша, не испугавшийся того, от чего я сам чуть не поседел, либо видел он что-то другое. Кто знает. Но оставаться здесь дольше и выяснять ответ на сей вопрос я желанием не горел.

Двигаясь тем же переменным аллюром, через пять дней мы достигли места назначения — белокаменных стен вотчины дома Мандерли, чей родовой замок стоял неподалёку, на холме, и тоже сиял белизной.

Стоя на небольшой возвышенности, я всматривался в спускающийся к блестевшей вдалеке воде залива город и понимал, что он действительно очень большой. Совершенно не такой, каким представлялся мне средневековый город по компьютерным играм, где от силы пять-шесть десятков домов даже в самом крупном из них. Нет, здесь их были тысячи.

Я машинально потёр плечо, пока мы, перейдя на шаг, двигались к воротам, через которые в обоих направлениях сновали десятки совершенно разных людей: озабоченных, весёлых, верхом на конях, на телегах, просто пешком — нет-нет да вспоминая первую стычку с бандитами, которая произошла по дороге.

Именно сюда мне попала первая, свистнувшая из кустов стрела. Не бронебойная, слава Старым богам. Она не пробила кольчугу, да и дублет смягчил удар, но сила, с которой стрела была пущена, чуть было не заставила меня потерять равновесие в седле.

- Шлем! - рявкнул Торн, одним движением нахлобучивая на себя барбют с Т-образной прорезью без ярко выраженного наносника и выхватывая меч.

Последовав его примеру, я, наклонившись в седле, натянул свой. В этот момент у меня над головой прошелестела вторая стрела. Оставляя пока забрало открытым, закрутил башкой, пытаясь понять, откуда стреляют, но в следующий миг третья стрела со звоном отрикошетила от металлического бока шлема, и я, выматерившись, уронил забрало резким ударом ладони, ибо чёртов "снайпер" пытался попасть мне в незащищённое лицо.

Но стоило нам, пришпорив коней, с мечами наголо проломиться сквозь придорожные кусты, как обстрел мигом прекратился.

- М-мать... Это же дозорные! - услышал я чьи-то чертыхания в голос, за которыми последовал удаляющийся шорох, вроде бы даже не один, и в лесу стало тихо.

Покружив минут пять среди деревьев, но далеко от торного пути не удаляясь, мы больше ничего не увидели и не услышали, так что, вернувшись на дорогу, продолжили путь.

- Это они нас так испугались? - задал я мастеру над оружием вопрос, откидывая забрало и подставляя потное лицо прохладному ветерку. Меня всё ещё потряхивало от выброса адреналина, что раскочегарил сердце, способствуя насыщению мышц кислородом.

Торн хмыкнул, лёгким поглаживанием успокаивая разгорячённого коня, и сказал, задумчиво разглядывая что-то перед собой:

- Север ещё помнит, зачем и для чего стоит Стена. Здесь напавших на братьев Дозора будут искать пока не найдут, а когда найдут — казнят без разговоров. Таких даже на Стену не отправляют. Да и понимают разбойники, что жизнь их самих может однажды одеть в чёрное. Как у нас говорят, от сумы да от Стены не зарекайся. К тому же, брать с нас особо нечего. Коней и амуницию с оружием Дозора никому не продашь, а самому носить — всё равно, что всем говорить: "Смотрите, я убил дозорного". А что за это бывает, ты уже знаешь.

- А на Юге?

- На Юге благородные дома ещё какое-то уважение имеют, но вот всякий сброд может и польститься на оружие и коней двух братьев. Ещё и поэтому мы идём морем. Поручение командующего слишком важно, чтобы излишне рисковать.

- Я понял, мастер.

Да, мне было что обдумать. Смерть прошла совсем близко, на расстоянии вытянутой руки: попади первая стрела мне в голову, и на том моё пребывание здесь трагически и закончилось бы, и то, что молодчиков этих, скорее всего, нашли бы и казнили, меня б не утешило, поскольку мёртвым уже всё равно. Это вновь убедило меня в правильности дополнительного усиления собственной защиты, и шлем я теперь старался носить как можно чаще.

В связи с войной морское сообщение значительно осложнилось, но официальная бумага за подписью лорда-командующего Дозора и энная сумма в кожаном кошельке, переданная капитану, решили дело в нашу пользу, и в этот же день, не задерживаясь в Белой Гавани, на рассматривание которой, скажу честно, не было ни сил, ни желания, мы вышли в море. Было это тридцатого числа второго лунного оборота двести девяносто девятого года, и через пять дней, в первых числах третьего лунного оборота, мы должны были прибыть в столицу Вестероса.

Все пять дней, чтобы не терять зазря время, Торн обучал меня азам боя на корабле. Двуручник был отложен за ненадобностью — им крайне неудобно работать в ограниченном пространстве корабля, — и нарабатывал я действия прежде всего топором и коротким мечом.

Корабль, да... Я бы сказал, что это утлая скорлупка, напоминавшая габаритами какой-то баркас, не больше. Но в открытое море мы не выходили, шли всю дорогу в видимости извилистого берега, что несколько меня успокаивало. Качало, правда, неимоверно. Хорошо ещё, что морская болезнь на удивление быстро меня отпустила.

Единственным запомнившимся событием за время, пока мы шли морем, была появившаяся в небе ярко-красная комета, вызвавшая у моряков суеверные перешёптывания и молитвы Семерым. Торн, однако, бить поклоны и молиться не стал, ну, а я и так знал о вполне обыденной природе этого явления, хотя поглазеть на яркую даже в дневном небе космическую гостью было интересно. Судя по её медленному движению, проходила она далеко от планеты и была весьма, весьма крупной.

Что только не увидели в красном шлейфе, который тянулся вслед за ней: и атакующего дракона, и меч, и ещё кучу всякого. Прав был Франсиско Гойя, сказавший: "Сон разума рождает чудовищ". Правда, с мнением своим я к окружающим не лез, мудро рассудив, что меня как минимум просто не поймут, а как максимум — за борт выкинуть постараются, словно еретика какого-нибудь. Всё же, насколько я помнил, моряки всегда и везде были самым суеверным племенем.

* * *

05.03.299 года от З.Э.

Черноводный залив

В Черноводный залив, а затем и в устье реки Черноводной мы вошли без проблем. Города ещё не коснулось дыхание войны. Та была далеко и, видимо, казалась местным жителям чем-то нереальным и несущественным. Потому порт жил своей обычной жизнью. Корабли длинными рядами, почти борт к борту, тянулись вдоль пирсов, сотни лодок сновали по всему устью реки — от левого, заросшего лесом, до правого, почти вплотную подступавшего к высоким стенам, берега. Торговцы грузили товары и разгружались. Я видел сотни людей, сновавших на берегу. Это действительно был крупнейший порт Вестероса и центр торговли.

Выведя на свет божий коней, что совсем измучились в пропахшем рыбой трюме, мы накинули чёрные плащи и уже верхом направились к большим воротам. Нам в спину дул прохладный бриз с моря. Было тепло, но скрытое за лёгкими кучевыми облаками светило почти не припекало.

- Речные, — назвал их Аллисер, с каким-то пытливым интересом оглядывая окрестности, пробегая взглядом по зубчатому верху стен, башням, требушетам, что массивными треногами выступали над верхним краем укреплений.

- Многое изменилось с вашего... - я замялся, не зная, как помягче назвать высылку Торна на Стену.

- За семнадцать лет? - он сам разрешил мои затруднения. - Многое и почти ничего. По крайней мере, грязи и всевозможного сброда меньше не стало, — мастер над оружием бросил презрительный взгляд на троицу вороватого вида парней, что словно бы невзначай оббегали глазами людской поток, движущийся от кораблей.

Углядев что-то, один из них, отлипнув от бревенчатой стены здания, больше всего из-за отсутствия окон походившего на склад, ловко влился в толпу, сразу растворившись в ней. Правда, за кем он пошёл — я так и не понял. Местное жульё, по всей видимости. Не удивлюсь и существованию тут какой-нибудь подпольной воровской гильдии... где-нибудь в канализации. Хотя, может, я просто в своё время переиграл в "Древние свитки"?

Задумавшись, я не заметил, как мы добрались до входа в город.

Предъявив в очередной раз письмо лорда-командующего, мы беспрепятственно и беспошлинно въехали под арку ворот, оказываясь внутри, и не торопясь поехали направо, двигаясь вдоль стены.

- Речная линия, — кивнул Торн, проводя ликбез по местной географии. Мы двигались наравне, почти касаясь коленями, мимо спешащих по своим делам людей, а дорога начала постепенно забирать чуть влево. - Идёт вдоль всей южной стены и поднимается на холм Эйегона прямо к Красному замку.

Громаду последнего, с высокими шпилями и крутыми стенами, сложно было не заметить. Отливавший красноватым камень подарил название всему замку, и построенный на холме, плавно переходящем в береговой утёс, он возвышался над остальным городом на пару сотен метров, имея стены как бы не выше винтерфелльских. Вытянувшийся вверх, он, казалось, башнями упирался в небо. Особенно это чувство обострилось по мере приближения к нему.

- Навесная башня... - медленно, словно с трудом вспоминая, пробормотал наставник, спешиваясь и оставляя коня на моё попечение, когда мы приблизились к большим, оббитым бронзой воротам, что сейчас были закрыты. На пути к ним стояло шесть пар стражников в чёрных панцирях, чем-то похожих на братьев Дозора, но с парой отличий: на плечах их были длинные и тяжёлые "золотые" плащи, а на головах — позолоченные же островерхие шлемы с козырьками.

Королевская стража. Я уже видел таких на воротах в порту и в патрулях на улице. Вооружены они были мечами и копьями и не обращали на двух братьев Дозора ровно никакого внимания. Хотя я заметил, как эти ребята пару раз цеплялись к вооружённым людям, судя по виду — наёмникам. Торн пояснил, что здесь для ношения длинного клинкового оружия требуется уплатить пошлину в городскую казну и получить бумагу с печатью, в которую вписывались замеренные параметры предъявленного клинка. Это всё влияло на размер пошлины, и упаси Семеро обмануть, вписав меньший по размерам. Каралось это диким штрафом и изъятием незадекларированного.

Пока Торн обсуждал что-то с их начальником, вышедшим из небольшой калитки сбоку от ворот, я отвлёкся на раскинувшуюся передо мной столицу Семи королевств. С холма открывался прекрасный вид на море крытых красной черепицей крыш, что теснились почти вплотную друг к другу меж широких улиц. Особенно привлекало внимание огромное здание, находившееся почти на противоположном конце города. "Септа, наверное", — подумал я.

Тут вернулся Аллисер и, не скрывая недовольства на лице, забрал поводья из моих рук. Резко вскочив в седло, сердито буркнул:

- Королевского распорядителя сейчас нет, надо его ловить завтра с утра.

- Тогда куда мы?

- Туда, где сможем переночевать за горсть медяков и пару серебряных оленей. За аренду судна чёртов капитан содрал почти всё, что у нас было, а я, признаться, надеялся на гостевые покои в замке. Посланникам Дозора раньше никогда в них не отказывали.

Я не слишком разбирался в местных ценах, но серебряные монеты казались мне достаточно серьёзной денежной единицей, о чём я, немного подумав, и сказал.

- Это столица, Сэм. Я понимаю, что ты дальше стен родового замка не был и вряд ли чем-то особо интересовался. Но здесь за элитную шлюху вполне могут выложить до сотни серебром.

Услышав такое, я малость прибалдел. В Кротовом городке мне озвучивали цены от пятнадцати медяков до одного "оленя". В зависимости от вида услуги. Сытный ужин стоил пять медяков. А тут — в сотню раз больше. Вот уж точно — зажрались.

- Так что придётся искать что-нибудь подходящее в Блошином конце, — с непередаваемыми интонациями добавил мастер над оружием. И столько было в этой фразе плохо скрываемого отвращения пополам с презрением, что я заранее стал готовиться к худшему.

Предчувствия не подвели. Вот такими были, наверное, города "просвещённой" средневековой Европы. Непередаваемая вонь висела в воздухе. Настолько осязаемая, что первое время мне с трудом удавалось удержаться от того, чтобы не вывернуть прямо на улицу остатки скудного завтрака. Улочки были не замощены, и прохожие тонули в жиже из грязи и помоев по щиколотку. Именно тогда я возблагодарил небеса, что мы верхом.

А чего только стоили одни названия улиц — тот же Свиной переулок, что был именно свиным, как и запах в нём. Дно, самое настоящее дно. Полное попрошаек, оборванцев и мелкой шпаны. Крупная сюда вряд ли захаживала — поживиться большим, чем несколькими медяками, едва ли удалось бы.

Выбравшись в места менее вонючие, мы, наконец, остановились у более-менее чистой вывески, гласившей, что перед нами таверна "Поверженный дракон". Осмотрев её, Торн только покачал головой, а я в который раз утвердился в мысли, что чем хуже кабак, тем с большей претензией у него название.

- Сэм, побудь пока с лошадьми, — бросил Аллисер, заходя внутрь, и я, накинув поводья на крюк коновязи, принялся, положив руку на короткий клинок на боку, этаким часовым расхаживать взад-вперёд, окидывая прохожих внимательным взглядом.

На мою одежду дозорного слегка косились, как и на меч, но старались взгляд не задерживать и быстрее проходить мимо. Похоже, тут не принято особо кем-то интересоваться, чтобы этот интерес не восприняли как повод к драке. Это мне, как человеку, все девяностые проучившемуся в школе небольшого шахтёрского городка, было вполне знакомо. Как знакомо и поглядывание на меня подростка лет восьми-девяти, что подпёр стену в проулке, метрах в пятнадцати от меня. С этаким живеньким интересом в глазах. Особенно когда их взгляд касался перемётных сум и оружия, притороченного к сёдлам лошадей.

Я хмыкнул про себя, видя, как к нему прибывает подмога в лице ещё нескольких таких же малолетних люмпенов. Босоногие, грязные, в рваных штанах и рубахах, они вызывали бы сострадание, если бы не звериный, хищный блеск в глазах. Шакалы, стайные животные. Не удивлюсь, если за каждым из них имеется как минимум пара жмуров.

Вот, наконец, набрав критическую массу, они всем кагалом, нарочито шумя и ссорясь, направились ко мне. Наивные. Не раздумывая, я обнажил меч, провёл ладонью по всей поверхности клинка и пару раз взмахнул, приветливо улыбнувшись остановившейся на полдороги стае.

- А вот и свежее мясо для Стены. Мальцы, погодите, вербовщик внутри, как раз насчёт добровольцев спрашивает.

Тех тут же сдуло в неизвестном направлении, а я, выдохнув — всё же уверенность, с которой я себя вёл, была отчасти напускной, — вложил оружие обратно в ножны. Вот не уверен, что смог бы рубануть даже таких зверёнышей. Слишком уж они всё-таки выглядели детьми. Хоть внутри таковыми и не являлись. Явно собирались попытаться меня закружить и отвлечь внимание, под шумок пошарив в сумах.

- Сэм, — окликнул меня вышедший в этот момент Торн, — заводи коней на задний двор. Переночуем здесь.

С облегчением кивнув, я подхватил поводья, обходя трактир и заводя верный четвероногий транспорт в расположенную там конюшню. Расседлав с помощью местного работника, подхватил весь наш скарб, и уточнив, где комнаты, занёс внутрь. Бросив всё прямо на пол, отстегнул плащ и, скинув не вызывающий доверия матрац в угол, удобно улёгся на жёсткие доски топчана. Есть всё же свои плюсы в прослойке сала под кожей. Чувствуешь себя комфортно, даже лёжа на чём-нибудь жёстком.

Прикрыв глаза, я прикинул будущий расклад. Завтра договоримся о встрече с королём и через день-другой покажем ему руку мертвеца. Он впечатлится, испугается и мигом выделит рекрутов. Ничего сложного, думалось мне. Ничего сложного.

* * *

Вечер 05.03.299 года от З.Э.

Блошиный конец

"И зачем я попёрся? - думал я, протискиваясь по очередной суперузкой улочке, жильцы домов которой, возникни такая необходимость, могли бы без какого-либо затруднения через окна по разные её стороны передавать друг другу сигаретки закурить. - Архитектуру захотелось изучить. Достопримечательности посмотреть. Тьфу".

Нормальная подземная канализация если и имелась, то только в районах побогаче. Здесь же к немногочисленным стокам, идущим за стену, вели желоба, проложенные по краям улиц, по которым текли натуральные говнореки. Амбре было соответствующим. А ещё я зорко поглядывал наверх — тут, не заморачиваясь, просто выливали помои прямо из окна. Неожиданно вспомнилось когда-то читанное, что все эти мушкетёрские огромные широкополые шляпы носили для того, чтобы дерьмо, падающее сверху, не замарало костюм. Невольно ускорил шаг.

В подступающих сумерках я возвращался от осмотренной мною септы Бейлора, здоровенной даже по меркам церковных соборов и мечетей моего мира, обратно в трактир и всё отчётливей понимал, что свернул куда-то не туда, и теперь пробирался, ориентируясь лишь на общее направление по видимым в просветах между домами башням Красного замка.

Внезапно впереди кто-то метнулся в боковой проулок, заставляя меня напрячься и схватиться за меч. Подойдя ближе, я услышал яростные выкрики и звуки борьбы, перемежающиеся глухими ударами. Причём судя по нарастающей громкости, драка становилась массовой и весьма жаркой. Подробностей видно не было — улочка, как и большая часть остальных улиц здесь, круто изгибалась, и что там за поворотом — было абсолютно непонятно.

Застыв в нерешительности на перекрёстке, я несколько раз порывался достать оружие. Пальцы на рукояти то сжимались, то разжимались. Романтическо-героические бредни, которые когда-то читал ещё там, на Земле, требовали вмешаться, защитить слабых и угнетённых, которые, естественно, должны там присутствовать. А потом, благодарные за спасение, они, конечно же, одарили бы меня или кучей золота, или нежными чувствами ослепительно красивой (какого-то чёрта забывшей в Блошином конце) девушки, или долгом жизни важного вельможи (тоже с какого-то перепугу оказавшегося в местных трущобах).

Но чувство самосохранения всё же пересилило. Вспомнилось вдруг, что во всех романах жанра фэнтези почему-то никогда не рассматривалась возможность обоюдного желания сторон выяснить отношения по вопросу, совершенно не касающемуся посторонних. Как и дальнейшее совместное отпинывание влезшего не в свои дела человека — чтобы не мешал. Плавали, знаем. Да и мастером меча, как и бессмертным, я не был, и потому, оставив неизвестных самостоятельно решать свои дела, вполне резонно замечая, что разбираться, кто там правый, а кто виноватый, есть дело "золотых плащей", а не Дозора, поспешно свернул в противоположную сторону.

Осознание, что я, похоже, сделал неправильный выбор, пришло чуть позже.

Трое. Их было трое. Неизвестных, что волочили безвольное тело по земле. Мёртвое тело, если судить по тёмной полосе, отдававшей бурым, что тянулась вслед за ним. В них не было ничего примечательного: одеты по образу обычных небогатых наёмников, в плотные, длинные — до колен — кожаные котты с широкими рукавами, не стесняющие движения, и сапоги. Из оружия — кинжалы и короткие мечи на поясе. Вот только нижние половины их лиц были прикрыты повязанными платками. А значит, убийство было как минимум запланированным. С какой целью? Это уже вопрос десятый. И в текущей обстановке — совершенно несущественный.

Увидев меня, они бросили тело и, достав оружие — клинки матово и хищно блеснули в их руках, — начали расходиться в стороны, молча приближаясь. Гадство. Хорошо ещё, что ширина прохода не позволяла им атаковать больше чём вдвоём. И даже так они почти касались плечами, стесняя друг друга в манёвре. Эх, жаль, что двуручник свой я взять не подумал, иначе заманались бы они тут на меня наскакивать со своими коротышами — за счёт длины клинка я бы даже не дал им к себе приблизиться. Но жалеть уже поздно, и я, поудобнее перехватив "кошкодёр", как любовно называли такое оружие воины, махнул им несколько раз перед собой, приноравливаясь к весу и ощущению клинка. Скользнула мысль во вторую руку взять засапожник, но, подумав, я отказался от этой идеи — без навыков обоерукого боя он будет больше мешать, чем помогать.

Выбрав момент, я попытался атаковать первым, решив, что лучшая защита — это нападение. Но тут же пожалел об этом. Мой клинок зазвенел обиженно, оставив щербину в каменной кладке стены, ловко отбитый убийцей, и мне пришлось экстренно сбивать наручем его собственный клинок вниз, чтобы банально не напороться на выброшенный в резком выпаде меч.

Почти мгновенно прилетело от второго нападающего, пришлось отшатываться назад — парировать я не успевал. Здесь не было возможности хорошенько размахнуться, и они старались достать меня, чередуя прямые уколы с ударами сверху. Град ударов — по другому я не мог это назвать — обрушился на меня, заставляя забыть о всякой возможности контратаковать. Если бы не моя паранойя, заставившая оставить кольчугу и кольчужный капюшон поверх дублета, то всё бы закончилось очень быстро и прискорбно для меня. Но броня была на мне, и это давало шанс... Нет, не на победу — на выживание.

Злость, подстёгнутая страхом, адским коктейлем закипела в моей крови. Острия клинков раз за разом чиркали по кольчужным звеньям, оставляя всё новые и новые прорехи в сюрко. Я по шагу, по полшага отступал, пятился, суматошно отмахиваясь, особенно оберегая голову с не прикрытым ничем лицом. Вовремя заметив движение третьего, что стоял позади, сумел отклониться, и брошенный нож лишь чиркнул по плечу, распарывая плащ.

Сколько это длилось: минуту, пять, десять — я не знал. Но плечи мои стали наливаться усталостью, а глаза заливал обильно текущий пот. Руки гудели от постоянно принимаемых на меч ударов, да и само оружие словно потяжелело втрое, с каждым разом всё медленнее поднимаясь навстречу врагу. Я всё больше уставал, просто физически не имея возможности выдерживать такой темп и всё отчетливей понимая, что долго так продолжаться не может.

А неизвестные, переглянувшись, только усилили натиск, понимая, что им осталось совсем немного меня дожать, что ещё чуть-чуть — и я начну ошибаться, став лёгкой добычей. Полное ярости и боли шипение вырвалось из моей груди. Почти половину ударов мне пришлось принимать на кольчугу, терпя оставляющие синяки тяжёлые удары, сосредоточившись в основном на защите лица, в которое так и норовили ткнуть то мечом, то дагой. Твари, твари, твари!

Внезапно недалеко запищали дудки стражи, причём с разных сторон. Из последних сил я отскочил, разрывая дистанцию, схватив обеими руками подрагивающий меч. Вгляделся в бандитов, дыша с хрипом, как загнанная лошадь. Стража... Их появление было для меня словно ангельское спасение.

Мои противники замерли в нерешительности, а затем медленно-медленно отступили на шаг, продолжая держать оружие направленным на меня. Один из них, коснувшись плеча другого, поворотом головы показал вглубь переулка, и все трое так же молча, прищуренным взглядом изучая оставшегося на месте тяжело дышащего меня, попятились назад, разворачиваясь и бросаясь бегом вглубь квартала.

Вот тут-то и сработали кипевшие во мне ярость и желание хоть как-то им отомстить. Ещё несколько минут, и они просто зарезали бы меня! Выхватив топор, я одним движением (откуда только силы взялись?) швырнул увесистый снаряд им вслед. Вращаясь, тот просвистел в воздухе, с глухим стуком попав в убегающую фигуру, вызывая у меня внутри волну пьянящего, злого восторга. Пусть попадание вышло не остриём, а обухом, но для ничем не защищённой головы этого оказалось более чем достаточно. Противник как подкошенный упал лицом вперёд, завалился, словно безвольная кукла, а на затылке его начало расплываться кровавое пятно. Убил?

Услышав звук удара и падения, двое других обернулись, дёрнулись было к подельнику, но тут дудки прозвучали снова, уже ближе, и они, тоже, по-видимому, посчитав того мёртвым, рванули дальше, скрываясь из виду.

Меч в моей руке бессильно ткнулся остриём в землю. Распрямившись, я непослушными руками медленно вложил его в ножны. Тяжело переступая ногами, направился к бездыханно лежащему телу. Надо забрать топор, что валяется рядом, да пошарить в одежде трупа, авось что полезное найдётся. Я вспомнил присказку наставника: "Что с бою взято, то свято". Невольно хмыкнул. Вот и мой первый боевой трофей.

Неожиданно упавший застонал, приподнимаясь. Живой, собака! Резко ускорившись, я подбежал и со всей дури пробил ему тупым носком сапога в бочину. От мощного удара его скрючило, заново заваливая на землю, и поспешно сдёрнув с него перевязь с ножнами, я завернул ему руки за спину, перехватив и связав их в локтях. Когда-то читал, что так эффективней, чем в запястьях.

Проверив надёжность ремней, я, отдуваясь, встал, переводя дух, посмотрел на скрючившееся у моих ног тело. Для острастки пнул ещё раз, вызвав глухой стон.

- Что, сука, не нравится? А не будете в следующий раз нападать на брата Дозора, ублюдки. Ты в курсе, что за такое казнят? И на Стену казнь уже не променяешь. Так что готовься.

- Да пошёл ты... - коротко, с усилием, кривясь, выдавил мой пленник.

Схватив парня за воротник, я вздёрнул его вверх, перед собой, впечатывая в стену. Левой рукой сжал горло ублюдка, а правой выхватил меч, упирая ему в живот.

- Смелый?! - зло оскалился я. Меня накрыло отходняком, потряхивая, и не сдерживаясь, я зашипел вражине в лицо: — Может, мне прямо здесь выпустить тебе кишки? Я в своём праве, никакая стража меня не остановит!

Тот не ответил, смотря куда-то в сторону, лишь упрямо сжал губы, заставляя меня сдавливать его горло ещё сильнее. Волна ярости захлестнула меня с головой. И вдруг тело в захвате словно закаменело. Глаза убийцы распахнулись, губы приоткрылись, будто собираясь что-то сказать. А под моими пальцами хрустнуло, и я невольно отшатнулся, неверяще глядя, как приличный кусок гортани остаётся в моей руке, вырванный из горла и промороженный до состояния льда, а тело с зияющей раной на месте шеи, покрытой инеем, с почти не льющейся из перебитых, но закупоренных ледяной пробкой артерий кровью сползает по стене и заваливается на бок.

Рефлекторно сжав кулак, я посмотрел, как кусок плоти с хрустом крошится, осыпаясь красновато-розовой крошкой. Помотав в воздухе рукой, нервно обтёр её о полы плаща, осмотрел, потыкав ладонь пальцем, но та была на ощупь вполне обычной: живой, мягкой, человеческой. Словно ничего и не было. Однако факт оставался фактом: сам того не желая, я заморозил ею часть человеческого тела, словно окунув ту в жидкий азот — настолько ломкой она стала.

- Я что теперь, как какой-то грёбаный Саб-Зиро? - прошептал я в полном обалдении.

В этот миг из оттаявшей раны убитого начала толчками обильно выплескиваться кровь, заливая труп и землю под ним.

Подобрав топор, я поспешил как можно быстрее покинуть это место и труп с такой странной и подозрительной раной, не став его даже обшаривать. Чёрт с ним, с наживой, объясняться по поводу возникновения подобных повреждений мне совершенно не улыбалось. Выяснят про эти мои способности — и до обвинений в чёрном колдовстве останется один шаг. Шажок, я бы даже сказал.

И ещё — я вспомнил один момент. Уже на ходу. То, что произошло у озера в винтерфелльской богороще. После невербального общения с потусторонней сущностью, когда на земле остался промороженный отпечаток ладони. Я и тогда ничего особенного не почувствовал, но прекрасно запомнил, что отпечаток был именно левой руки. Той же самой, что и сейчас. И вывод напрашивался сам собой: контакт с тем неведомым без последствий для меня всё-таки не обошёлся. И хорошо это или плохо — большой вопрос. Особенно в свете возможных последствий.

========== Глава 9 ==========

Вечер 05.03.299 года от З.Э.

Таверна "Поверженный дракон"

Добравшись до "Поверженного дракона", я наткнулся на Торна, сидящего внизу, в одиночестве потягивающего пиво и слушающего бренькавшего на домре певца. И всё же не самое плохое заведение, раз тут присутствует живая музыка, пусть даже и такая.

Заметив моё состояние, он жестом подозвал местного замученного жизнью подавальщика и заказал ещё кружку, уже мне. Плюхнувшись на лавку напротив него, я дождался заказа и, не замечая вкуса, словно воду выдул литровую кружку залпом. Хотя нет, вру, воду в таком объёме я бы залпом выпить не смог.

Махнув, чтобы несли ещё по одной, и глядя на посечённую одежду, Торн спросил:

- Кто тебя так?

- Не знаю, — рассеянно покачал я головой, чувствуя, как тугой комок нервов, узлом свернувшийся в груди, начинает потихоньку ослабляться. Сказал отрывисто: — Гулял. Нарвался. Отбился.

- Сколько их было?

- Трое. 

Я заметил, как бровь наставника чуть дёрнулась, что означало лёгкое изумление. Опытный взгляд Торна явно распознал, что нашинковать меня пытались отнюдь не кухонными ножиками. Пояснил негромко:

- Узкое место, больше чем вдвоём не могли.

Но сир Аллисер всё равно остался впечатлён. Это было заметно по его чуть повеселевшему виду. Тут нам принесли по второй (мне, по крайней мере, сколько там пил мастер до меня — я не ведал). Отпив половину, я блаженно развалился на спинке сиденья, прямо физически ощущая лёгкую слабость, теплом разливающуюся по телу.

- Убил? - отпив в свою очередь, поинтересовался Торн.

Кивнув, я ответил:

- Одного, топором в голову, — уточнять про то, что только оглушил, а убил уже потом, проморозив горло, я благоразумно не стал.

Мы выпили снова, теперь уже за моего первого убитого. В голове приятно зашумело. Я рассказал про схватку уже с подробностями. Естественно, отредактированную версию. Выпитое подстёгивало воображение, так что описывал я чуть ли не в лицах. Стараясь, правда, сильно в творческое переосмысление не ударяться, потому если где и приукрасил, то совсем ненамного.

Похвалив меня за то, что не посрамил честь Дозора, Торн, предавшись воспоминаниям, рассказал про свою первую настоящую схватку. Это была какая-то стычка между не поделившими что-то друг с другом лордами Речных и Королевских земель. Добавил, что был тогда помоложе меня, но не намного.

В этот момент мучивший струны бард затянул "Рейны из Кастамере" по просьбе парочки с десяток минут назад ввалившихся золотых плащей, которые решили отдохнуть то ли после дежурства, то ли в ходе сего. Смочить, так сказать, горло. Посмотрев на них, захорошевший мастер над оружием поморщился и достаточно громко заявил, что Ланнистерам надо бы иметь на гербе не льва, а змею, ибо она им больше подходит.

Мужики напряглись, но узрев наши чёрные плащи и воинственную рожу наставника, дружно отвернулись и сделали вид, что как бы увлечены певцом и нас не слышат. Я мог их понять. Зная, кого в основном ссылают на Стену, можно было предположить, что мы или отморозки-висельники, которым человека прибить — раз плюнуть, или благородные, что попёрлись туда с фамильным мечом в руках, пламенем в сердце и фанатичным блеском во взгляде. И ещё непонятно, кто хуже. Да и поговорка местная: "Дальше Стены не пошлют" — как бы говорила, что лично нам терять уже нечего.

Разочарованно буркнув что-то про кастрированных импотентов, Торн допил очередную кружку, и теперь уже я, быстренько махнув хозяину, заказал добавки. Сиру Аллисеру явно хотелось подраться — вторая стадия опьянения во всей красе. А значит, её надо просто перепить.

- Вот скажи мне, Сэм, — задумчиво начал мастер после ещё пары литров пенного напитка и похода до ветру на задний двор.

В трактире было пусто: что стражники, что остальной люд постепенно рассосались кто куда. Кто — по делам, кто — подальше от вида зверской рожи Торна, периодически угрюмо зыркавшего по сторонам. Я, к своему удивлению, держался неплохо, хотя выпитое и подбиралось к солидной отметке в несколько литров. Всё же местные тысячелетние традиции пить слабоалкогольные напитки вместо воды неплохо так отразились на устойчивости населения к алкоголю.

- Вот смотрю я на тебя и никак понять не могу, — тем временем продолжил Торн. - Задатки бойца в тебе есть. Ты не трус, страх присутствует, но правильный: на рожон не лезешь, а когда надо — упереться рогом можешь, — тут он хмыкнул, отвлёкшись. - В общем-то, от сына Рэндилла Тарли с Рогова Холма иного не ожидалось, — и вдруг мастер, грузно оперевшись на жалобно заскрипевшую столешницу, наклонился ко мне. - Но я никогда не поверю, что Рэндилл, этот старый вояка, никогда не пытался обучать тебя воинской науке. Только не он. Кто угодно... Да скажи ему кто в моё время, что у него будет сын, заплывший жиром в семнадцать лет, не умеющий даже держать меч в руке, и такой наглец вмиг был бы изрублен на куски. Вот чего я никак не пойму. Как, Сэм?!

От такого вопроса хмель с меня слетел словно по волшебству. "Как?" — вот уж действительно, вопрос на миллион. Если бы я ещё знал хоть что-то о прошлой жизни этого тела, ставшего моим... И ведь видно, что Торн не отстанет — должно быть, копил неувязочки в моём поведении, и сейчас их число достигло критического значения. А значит, надо отвечать, обязательно. И поскольку ничего о себе я не знаю, придётся безбожно врать, и врать так, чтобы это было сложно проверить. Задачка, блин. Ох, доля моя тяжкая...

Степенно отставив кружку, я невидящим взглядом уставился поверх головы немолодого офицера Дозора. Помолчал немного, словно вспоминая что-то, а на самом деле — лихорадочно подбирая слова. Во-первых, если мой номинальный папаша действительно таков, каким его описал наставник — а не верить ему причин нет, — то наверняка сделать из сына человека пытался не раз. Что могло этому помешать? Да лорд должен был, отчаявшись, просто нечеловеческие КМБ устраивать! Он — лорд, ни о каких правах человека в этом Средневековье, кроме права сильного творить со слабым всё, что ему вздумается, никто не слышал.

Но факт налицо. Я прекрасно помнил, каким был по приезду на Стену. Как помнил и то, каких нечеловеческих усилий мне стоило привести это тело в более-менее удовлетворительное состояние. Вот только всё это старший Тарли мог проделать с сыном и дома, причём — не дожидаясь столь запущенного состояния. А значит, дело было не в простой лени, не во внешних факторах и уж точно не в самом лорде. Дело было в психике Сэма. Абсолютное неприятие оружия и патологическая трусость? Возможно. Другого на ум просто не приходит. Но это лёд столь зыбкий, что вставать на него себе дороже. И я решился.

- Это сложно объяснить, мастер, — начал я, выжимая из себя с трудом подбираемые слова, и слава Старым богам, что это смотрелось так, словно мне просто тяжело вспоминать о прошлом. В глазах Торна я увидел понимающий отклик и приободрился, чувствуя, что вступаю на нужную дорожку. - Всё, что было до Дозора, сейчас кажется мне чем-то нереальным. Словно бы я и не жил вовсе, а... видел сон. И вот сейчас я оборачиваюсь, вспоминая себя прошлого, и сам не понимаю, как я мог быть таким. Я плыл по течению — так это, наверное, можно назвать. А потом меня отправили на Стену. И я даже не помню, как долго мы добирались. Словно кошмар, который начинается каждое утро, один и тот же, и ты просто перестаёшь понимать, сколько времени прошло: день, неделя, месяц — всё сливается в одно...

Поймав вдохновение, я говорил, вкладывая эмоции в сказанное. Неожиданно образ толстяка словно нарисовался перед моим внутренним взором, ожил, будто Сэм действительно был таким, действительно всё это переживал.

- А когда я оказался в Чёрном замке, появилось ощущение, что я наконец проснулся, словно пелена упала с глаз. Я понял отчётливо и ясно, что попросту умру, если не изменюсь. Это было страшно. Очень. Вся моя жизнь, что я прожил до этого момента, не стоила совершенно ничего. Я ведь никогда раньше не думал о смерти. Наверное, этого мне и не хватало, чтобы начать меняться...

Торн слушал внимательно и серьёзно. Ветеран многих битв — как на Стене, так и до неё, — он не понаслышке знал, каково ощущать на затылке дыхание Смерти. А я... я продолжал говорить, перемежая свои впечатления от нескольких месяцев рекрутом в Дозоре глотками из вместительной кружки.

Много чего было сказано в тот вечер, и много выпито. И если в сказанном я как-то удержался от лишнего, то о спиртном такого, к сожалению, сказать было нельзя, и потому проснулся я на утро с диким похмельем и раскалывающейся головой.

* * *

06.03.299 года от З.Э.

Окрестности Красного замка

Кутаясь в чёрный плащ от продувающего Эйгенов холм холодного ветра, что с утра задувал с моря, мрачный от поразившей меня мигрени, я смотрел, как Торн втолковывает королевскому распорядителю, что нам надо от короля. Мы стояли у всё тех же ворот, что и вчера. Я рассматривал новую шестёрку часовых, держа коней под уздцы и краем глаза отмечая, как этот донельзя горделивый от собственной значимости хлыщ экспрессивно машет руками, и всё отчетливей понимал, что мы здесь надолго.

- Нам нужно к королю, — терпеливо повторил Торн, на что распорядитель, сделав большие глаза, лишь возмущённо заметил:

- Король Джоффри чрезвычайно занят подготовкой к празднованию своих пятнадцатых именин.

"Тю, — подумал я разочарованно, — так он совсем ещё сосунок".

- И когда мы сможем к нему попасть? - устало спросил мастер над оружием.

- Именины через два дня, но я не уверен, что даже после них он сможет вас принять. Я спрошу у его милости, но не рассчитывайте попасть на приём раньше чем через неделю.

- А десница? - Торн не терял надежды увидеться хоть с кем-то, понимая, что такой "футбол" может продолжаться долго.

- Десница короля, лорд Тайвин Ланнистер, в настоящее время командует королевскими войсками в Речных землях, — чопорно ответил распорядитель.

С непроницаемым лицом встретив и эту новость, сир Аллисер, помолчав немного, добавил — спокойно, но я видел, как ему неприятна озвучиваемая тема — напоследок:

- Раньше корона обеспечивала посланцам Дозора кров и стол. Братство, как вы знаете, не может позволить себе выделять большие суммы...

- Да, конечно, — королевский распорядитель милостиво кивнул, а мне до ужаса захотелось врезать по его самодовольной холёной морде. - Я напишу содержателю королевской гостиницы, на время ожидания аудиенции вам будет предоставлено всё необходимое.

- Благодарю, — сухо бросил Торн.

Получив нужную бумагу, мы поехали на постой уже на новое место, благо оно находилось совсем рядом, у подножия холма. Я, правда, почему-то думал, что гостиница будет внутри замковых стен, как в Винтерфелле — заодно появилась бы возможность осмотреть местные укрепления, — но, видимо, не судьба.

После того как мы скинули пожитки в выделенных нам простеньких, но совершенно не сравнимых по комфорту с трактиром в Блошинном конце, комнатах и чуть перекусили в обеденном зале, что в любое время мог предложить то или иное дежурное блюдо, настало время обсудить дальнейшие планы.

Вытерев рот и руки краем скатерти, как это делалось в приличных заведениях, Торн сообщил:

- Итак, Сэм, ты остаёшься здесь. Рука мертвеца на тебе, будешь ждать, когда назначат аудиенцию, правда, думается мне, дело это не быстрое, с таким королём мы не неделю — месяц сидеть будем. Так что я пока обернусь тут, попробую поднять старых знакомых, может, через них получится быстрее.

Я кивнул.

- Понял, мастер. Вы выедете из Гавани?

Да, — ответил Аллисер. - Здесь, в королевских землях, ещё осталось несколько лордов, с которыми Торнов связывало нечто большее, чем служба дому Таргариенов.

Чуть более резко, чем надо, я поднял глаза на сидящего напротив наставника, невольно подумав, что тот, пусть и не крича на весь зал, но всё же вслух говорит весьма опасные вещи, упоминая о бывшей династии, и очень завуалированно, но намекает на верность Таргариенам — свою и кое-кого из его знакомых. Хотя, может, я просто не так понял? Или всё же такой смысл тоже вкладывался? Но тогда что это, проверка? Возможно. Вот только мы — дозорные, и нам должны быть побоку все эти войны за трон Семи королевств. Неужели теперь он проверяет мою верность Дозору, как раньше они с командующим проверяли Джона? Очень может быть.

Не став ничего говорить, я снова опустил взгляд на скатерть, сделав вид, что рассматриваю узор на ней. Пусть проверяет. Мне вся эта возня за Железный трон была не интересна ещё в той жизни, а уж здесь я и подавно желал от неё как можно больше дистанцироваться. Насколько я помнил из отрывочных охов и ахов своей благоверной, проредило эти знатные дома изрядно, некоторых так вообще под корень, а уж простого быдла поубивали вообще без счёту.

Вспомнилось — то ли слышал, то в общем чатике из знакомых кто-то писал, — что на начало войны все враждующие стороны оперировали войсками под сто тысяч численностью, а в конце, перед пришествием Иных — максимум в пару десятков тысяч. Итого мы имеем от двухсот до трёхсот тысяч человек убыли, причём по большей части мужчин от... ну, допустим, восемнадцати и до сорока — во сколько тут в армию забирают, я не знал. А теперь сопутствующие потери среди местного населения прибавляем. И, наконец, понимаем, что шанс остаться в живых, сдуру решив во всё это влезть, не то что мизерный, а просто микроскопический. Нет, себе дороже влезать в эти разборки. Мою скромную фигуру жернова этой войны перемелют и не заметят. Так что полностью нейтральная позиция Ночного дозора и какой-никакой иммунитет, им предоставляемый, были мне как раз в кассу.

- Мастер, — немного подумав, обратился я к Торну, который с лёгким интересом наблюдал за моим мыслительным процессом, — пока вас не будет, я могу прогуляться по городу?

- Конечно, — кивнул тот, но, секунду спустя, иронически изогнув бровь, добавил: — Только постарайся больше в неприятности не попадать, в следующий раз может и не повезти. И ещё, пока не забыл, — он потянулся к поясу и, достав оттуда увесистый мешочек, высыпал на стол и отсчитал десять серебряных. - Держи, твоя половина.

- Откуда? - с некоторым удивлением спросил я, без промедления, однако, сгребая монеты и ссыпая к себе.

- Корона расщедрилась, — фыркнул Торн. - Ладно, — он хлопнул ладонями по столу, вставая, — мне надо выезжать, чтобы успеть засветло.

Проводив взглядом уходящего мастера над оружием, я тоже поднялся. Делать было решительно нечего. Оружие после схватки я в порядок привёл, убрав зарубки и заусеницы на лезвии, коня расседлал, вручив на попечение местного конюшего, сумки сгрузил в комнату. А значит, пришло время поискать хоть какую-нибудь информацию о внезапно открывшейся у меня способности. Хотя способностью она была чисто номинально — как и почему этот эффект возникает, мне было совершенно не ясно.

Поинтересовавшись о наличествующих в городе библиотеках, я пошёл в ту, которая мне оказалась доступна — в септе Бейлора. К легкому моему удивлению, главный храм страны содержал и обширную библиотеку, хоть и уступающую таковой в Красном замке, куда мне доступа не было, и в мейстерской Цитадели, которая была шибко уж неблизко, но всё же достаточно богатую. В неё тоже пускали не всех, но брату Дозора отказать не должны.

Так, в общем-то, и вышло. Без лишних проволочек меня провели в огромное подземное книгохранилище и оставили наедине с седым как лунь старым библиотекарем, что корпел над длинным свитком, что-то в него вписывая витиеватым почерком. Несмотря на мои опасения, он ни глухим, ни впавшим в маразм не оказался и легко указал мне, где я могу найти интересующее меня. А искать я начал с самого простого, что приходило в голову — с легенд и сказаний древности.

Первым, что я открыл, стал массивный фолиант, описывающий эпоху Героев. Её вполне можно было считать просто художественным вымыслом, пусть и имеющим реальные прототипы, как различные мифы Древней Греции, повествующие о богах, титанах и героях, вот только одно из свидетельств этой далёкой эпохи — несомненно, рукотворное и имеющее мистическое происхождение — я трогал собственными руками. Это я о Стене. После такого на описания деяний древних начинаешь смотреть совсем по-другому. А ещё больше меня впечатлило, что от тех, существовавших, только вдумайтесь, восемь тысяч лет назад личностей, вели непрерывающиеся цепочки родства многие благородные дома Вестероса.

Я даже нашёл упоминания об основателях дома Тарли — двух братьях-близнецах, что заложили Рогов Холм — родовой замок теперь уже моего благородного дома. И этому — восемь тысяч лет! Я покачал головой — крепка же память и кровь местной знати.

Но больше всего меня заинтересовал Брандон-строитель — родоначальник, к которому восходил благороднейший дом Старков, былых Королей Севера. Вот уж точно была эпическая личность, которой приписывали, без малого, все титанические постройки на континенте. А венчала список Стена, которую он создал совместно с Детьми леса — местными эльфами. И вот тут я натуральным образом сделал стойку, потому как явственно запахло самой что ни на есть ледяной магией. А чем ещё? Уж точно не гигантским холодильником, создание которого было бы не меньшим чудом, чем сама Стена. Одно плохо: в книге не было ни слова о том, как он её строил, просто "в союзе с Детьми леса" и всё. И вот пойми, кто там морозил эту Стену — он или эльфы эти недоделанные. Почитав другие его деяния, я несколько задумался, так как он всё больше вырисовывался не как, собственно, производитель работ, а как некий гениальный архитектор, что мог спроектировать, да и просто замыслить нечто, поражающее своей монументальностью, и вместе с тем — невероятно крепкое. Так, приводилась легенда о строительстве Штормового предела — крепости на самом краю утёса, которую начинали строить шесть раз, и каждый раз яростное море эти укрепления сносило, пока Бран-строитель не дал совета в её возведении. В седьмой раз она выстояла и до сих пор считается наиболее неприступной на всём континенте.

Но, опять же, нельзя делать поспешных выводов. Те же лесники могли просто усилить природные способности Брана к магии льда, либо тот был лишь, условно говоря, проектировщиком, а магичил кто-то третий, а то и группа лиц.

Поискав упоминания о Детях леса, я разочарованно поскрёб куцую бородёнку: о них и их магии информации нашлось ещё меньше, чем о первых людях, к которым относились Бран и все остальные личности Эпохи героев.

Единственной косвенной зацепкой было то, что про хоть какую-то форму ледяной магии в их исполнении не было сказано абсолютно ничего, а так как способность эта более чем заметная, не упомянуть о ней совсем было бы странно, так что я бы всё же за истину принял бы её отсутствие.

Затем я начал искать что-нибудь про проявления ледяной магии вообще. Перерыл кучу книг, пока не понял, что ищу не там. А затем наткнулся на книгу "Жизнеописание тринадцатого лорда-командующего Ночного дозора. Тринадцать лет Короля Ночи". Удивившись тому, что вроде как главный злодей-антагонист всего Фаэруна... тьфу, блин, Вестероса, оказался каким-то древним лордом Дозора, принялся читать. А после получаса разбирания вычурного почерка обалдело откинулся назад. Сказка, да и только, если бы не понимание того, что данный конкретный мир явно вознамерился сказку сделать былью.

В общем, там всё было и просто и сложно одновременно. Просто — потому что лорд за Стеной нашёл женщину, которую впоследствии сделал своей женой, а затем провозгласил себя Королём Ночи, а самый первый замок на Стене — Твердыней Ночи. А сложно — потому что у этой особи вроде как женского пола были холодные, льдисто-синие глаза. Всё, занавес.

Совсем как у вихтов. Или не совсем, но по описанию похоже. Вот только я как-то сомневаюсь, что тринадцатый командующий был некрофилом и польстился на оживший труп. Да и остальные братья не поняли бы таких пристрастий своего командира. Но в нашем случае вроде как особо не возражали. Из этого вывод? А вывод такой: это был не вихт. Тогда кто? А хрен его знает.

Но не это меня заинтересовало в первую очередь, а то, что нежданно-негаданно провозгласивший себя королём лорд пробыл этим королём больше тринадцати лет и творил кое-какие вещи, подозрительно смахивающие на ту самую пресловутую магию льда. Кстати говоря, его синеокую жену дальше по тексту называли ведьмой, и мнилось мне, что не без её участия мужик стал Айсменом.

Ведьма. Хм. Тут я вспомнил, что мои гипотетические родоначальники с Рогова Холма тоже взяли в жёны ведьму, причём оба сразу, затейники. Уж не подобную этой ли? Тогда, пожалуй, можно говорить о спящей в крови рода Тарли магии... Родомагии.

Против воли скривился.

"Тьфу, блин, как запахло-то штампами ГП-фэндома".

Вспомнилось, как мне однажды довелось в сей фэндом окунуться. Нда...

"Впрочем... уж лучше бы я попал туда, — неожиданно пришла мне в голову парадоксальная мысль. - Хоть в кого, хоть даже в рыжее недоразумение в лице Рона Уизли".

Вот только жаловаться уже поздно, да и некому, и разложив книги обратно по полкам, под красноречивое покашливание архивариуса септы я удалился переваривать прочитанное.

========== Глава 10 ==========

08.03.299 года от З.Э.

Королевская Гавань

Сегодня утром я с тревогой отметил, что рука вихта начинает явственно подгнивать и уже не столь активно реагирует на раздражители. На дне колбы появилась мутная, тягучая, тошнотворного цвета жидкость, да и сама кисть потеряла прежний хищный вид и казалась скорее жалкой. Я тряхнул её, но оживления от так необходимой нам улики не добился, лишь заляпал гниющей жижей все стенки колбы. Представив, как это сейчас воняет, порадовался герметичности посуды, что избавляла хотя бы от запаха. Холодильников тут не знали, а в гостиничный ледник хозяин вряд ли согласится положить эдакую гадость. Что ещё можно сделать в этой ситуации, я не знал, и поэтому, вздохнув, положил руку обратно, надеясь, что до приёма у короля она всё-таки не сгниёт.

Прошло уже трое суток с начала моего моего сидения в Королевской Гавани, а я так и не продвинулся в понимании магии Вестероса. Нет, я неплохо, на мой обывательский взгляд, изучил легенды о Эпохе героев, вот только полезной информации, кроме заинтересовавших меня предков-родоначальников рода Тарли, не обнаружил. Но безвылазно сидеть за книгами было дьявольски скучно, и потому я усиленно искал себе немудрёные развлечения, перемежая ими походы в септу. В частности, прямо сейчас я брожу по торговым рядам, от нечего делать "продавая глаза".

Откуда-то с севера понагнало тяжёлых туч. Низкие, почти чёрные, они не оставили на небосводе просветов, погрузив улицы в серый полумрак. Отдельные, крупные, тягучие капли стали разбиваться о брусчатку, грозя превратиться в полноценный ливень. Начинающаяся непогода слегка уменьшила обычный базарный ажиотаж, и я передвигался без суеты и сутолоки, разглядывая выложенный товар. Старый русский принцип не сования со свиным рылом в калашный ряд исповедовался и здесь, посему на этой конкретной улочке выкладывали однотипный и вполне соответствующий названию "Стальная" ассортимент.

На глаза мне попадались как вполне себе мирный сельхозинвентарь: плохенькие, из дрянного железа, косы, серпы да пилы, — так и соседствующие с ним различные колюще-режущие орудия убийства. Сами кузницы тоже располагались здесь, и из них доносился не превращающий перестук молотков. Заглянув, любопытствуя, в одну из них, я увидел, как держащий щипцами малиновую от жара заготовку кузнец тюкает по ней небольшим молоточком, а следом мгновенно прилетает увесистый удар, вышибающий сноп искр, от кувалды в руках здоровенного молотобойца. Делалось всё это с такими частотой и ритмом, что напоминало работу какого-то механизма. Присмотревшись, я понял, что кузнец не только тюкает в разных местах заготовки, но и успевает между ударами её переворачивать.

Уважительно покрутив головой, я отошёл от кузни и принялся разглядывать выложенное на столах и раскиданное по стойкам оружие. Кстати, что заметил и чему поначалу удивился, так это почти полному отсутствию какого-либо другого оружия окромя мечей. Нет, были и топоры, но те больше относились к бытовому инструменту. Несколько раз попадались боевые молоты и... всё, пожалуй. Ни булав, ни дубинок, ни всяких там подвидов типа "утренней звезды" и кистеня. Аккуратно поспрошав местный народец, я узнал, в чём тут заковыка. Всё дело в одном из божественной семёрки местного пантеона — Воине, который вооружён двуручным мечом, и считается, что боец с этим оружием автоматически получает его благословение. Каким-то хитрым вывертом логики под благоволение покровителя попадало и другое двуручное оружие, такое как молоты и копья.

Ничего особо выдающегося в представленных образцах не было, но вот один меч, совсем коротыш — даже меньше моего "кошкодёра", — лежащий чуть наособицу, моё внимание всё-таки привлёк. Сжав пальцы на рукояти и подивившись мимоходом необычному балансу, я сделал пару махов, пробуя, а затем уже внимательней начал изучать отличия. Во-первых, клинок был хоть и короче, но шире, особенно в основании, и, похоже, даже толще, что сказывалось на весе, но я не мог отделаться от мысли, что так и было задумано, больно уж органично он ощущался. Во-вторых, у него была совершенно особенная гарда, напоминающая четыре щупальца осьминога, три из которых изгибались подобием вилки по обе стороны клинка, а четвёртое шло параллельно рукояти, почти соединяясь с навершием и полностью защищая пальцы.

- Хороший выбор, — одобрительно произнёс продавец — чуть седовласый мужчина средних лет со слегка прищуренным, с хитринкой взглядом, — мгновенно материализовавшийся неподалёку. - Это не местное поделие, это настоящий абордажный меч с Железных островов! Взятый с бою. Редкость.

- Неужели? - с некоторым сомнением сказал я, однако меч и в самом деле был хорош.

Железнорожденные... Слыхал я про них в казармах Ночного дозора. Лучшие мореходы и флибустьеры окрестных морей. Постоянно шакалящие по побережью и на торговых маршрутах между Эссосом и Вестеросом. У них вроде как весь уклад жизни опирается на философию экспроприации как единой формы материального обогащения. Весёлые ребята, что уж тут сказать.

- Абсолютная правда, — заверил меня торговец. - Вы тут такого больше не найдёте, да и не возьмётся никто такое ковать. Берите, уверен, он не раз спасёт вам жизнь на Стене.

Взглянув на его хитрую улыбку, я только хмыкнул и принялся дальше вертеть в руках пиратский клинок. Не все, далеко не все тут, в Королевской Гавани, узнавали во мне дозорного. Слишком далеко от Севера. Но этот, поди-ка же ты, сообразил.

- Сколько? - поинтересовался я в итоге, закончив с осмотром.

- Только для брата Ночного дозора, — быстро перешёл на деловой тон торговец, — всего двадцать серебряных.

"Ого", — мысленно присвистнул я. Солидная сумма. С сожалением отложил меч обратно.

- У меня нет столько, — разочаровал я владельца лавки.

- А сколько есть? - переспросил торговец.

- Десять, но это все мои деньги.

- Жаль, — резюмировал он, но, окинув меня задумчивым взглядом, вдруг прищёлкнул пальцами. Ткнув пальцем мне на пояс, спросил: — Это у вас меч со Стены?

- Да, — кивнул я, не совсем понимая, куда он клонит.

- Могу взглянуть?

- Конечно, — вынув оружие из ножен, я протянул его мужчине.

Поцокав языком, тот провёл ладонью по блестящей стали, присмотрелся к выдавленному клейму кузни — маленькому чернёному внутри щитку. Уперев в стол, осмотрел гарду и рукоять.

- Отличное оружие, — резюмировал он наконец. - С таким клеймом их ковали, дай Семеро памяти, ещё до Таргариенов, вроде бы.

Тут уже я посмотрел на него с лёгким вопросом во взгляде. Мужчина рассмеялся.

- Юноша, моя семья занимается торговлей оружием уже очень долго. Почти любое клеймо я узнаю по памяти, а коль не узнаю, так на то есть записи в книгах. Кстати, должен отметить, вы прекрасно следили за ним — меч в идеальном состоянии.

- Спасибо, — чуть кивнул я в ответ на похвалу, продолжая, однако, внимательно смотреть на собеседника. Не за тем ведь он завёл этот разговор, чтобы отметить моё усердие в уходе за оружием.

Видя это, тот мгновенно перешел к делу:

- А давайте я вам совершенно бесплатно его поменяю на тот, что вам приглянулся?

- А зачем он вам? - чуть удивившись, переспросил я.

 — О, — поднял вверх палец хозяин лавки, — всегда найдётся парочка коллекционеров, которые не откажутся от подобного пополнения своей коллекции. Ну как, согласны?

Мысленно прикинув, какие необъятные запасы оружия лежат в Чёрном замке, и посчитав, что одним меньше, одним больше — особого вреда не будет, я, решившись, махнул:

- А давай!

Тот аж потёр руки, и я заподозрил, что ушлый мужик неплохо так нагреется на этой сделке. Ну да ладно, коммерсантом я и в прошлой жизни не был, а в этой и начинать не стоит, так что, сменив ножны с перевязью, из лавки я выходил, довольно сжимая непривычную рукоять и утешая себя мыслью, что хотя бы денег не потратил.

Пройдя дальше по Стальной, приведшей меня почти к септе Бейлора, я добрался до прямой и широкой улицы Семян, что шла едва ли не до самого подножия холма Эйегона, и неожиданно столкнулся с необычной процессией, неторопливо двигающейся по направлению к Красному замку, заставляя прохожих прижиматься к домам. Встав с краю, я проводил глазами арьергард из десятка конных солдат в цветах Ланнистеров, а затем увидел едущую за ними следом примечательную троицу: высокого черноволосого мужчину с грубо вытесанным лицом и взглядом наёмного убийцы, карлика с золотым кубком в руке, со скучающей миной бросающего взоры по сторонам, и миловидную девушку, которая, по всей видимости, сопровождала карлика, о чём-то с ним беседуя, в роли то ли служанки, то ли любовницы. Занятная, однако, группка. Главный в ней — самый мелкий из них, это можно легко определить по его богатым одеждам и взгляду, полному скрытого превосходства. Он явно считает себя выше остального трущегося на улице "быдла".

"Так вот ты какой, Тирион, — я задумчиво посмотрел вслед одному из ключевых персонажей саги. - Любимец женщин и крепких спиртных напитков".

"Бес" — таким вроде было его прозвище. Медленно двинувшись вслед за ними — эта улица вела почти к самой гостинице, — я вспоминал всё, что о нём знаю. Любимый персонаж всех подружек моей жены, находящихся под впечатлением от его "ума" и харизмы. Однако, невольно бывая свидетелем их разговоров, я сделал вывод — для себя, естественно, — что персонаж этот больше язвительный и саркастичный, нежели умный. Сталкивался я с такими вечными критиками. Вот только критикуя всех и вся, сами они, однако, не спешили браться за дело собственноручно, тем самым косвенно подтверждая правило "не ошибается тот, кто ничего не делает". Интересно, этот такой же? Судя по тому, что он там был в каждой бочке затычкой, думаю, я это непременно узнаю.

Капли начали падать чаще, и накинув на голову капюшон, я прибавил шаг — до гостиницы было ещё не близко.

* * *

10.03.299 года от З.Э.

Королевская Гавань

Торн вернулся через два дня. Глядя на хмурое, пропылённое после долгой скачки лицо, я подумал, что миссия наставника успехом не увенчалась. Дальнейшие слова сира Аллисера это только подтвердили.

- Чёртовы Ланнистеры! - в сердцах бросил он, вваливаясь ко мне в комнату и кидая на стол ещё один приятно звякнувший мешочек. - Сопляк слушается только свою мать да деда, эту змею Тайвина. Барристан Селми в бегах, а лордом-командующим Королевской гвардии назначен Цареубийца, и все разводят руками — других приближённых у нового короля просто нет!

Раздувая ноздри от гнева, он мерил шагами небольшую комнату под моим внимательным взглядом. Плащ при каждом повороте ему приходилось одёргивать рукой, чтобы тот не путался в ногах, что только больше его злило. Наконец, немного успокоившись, Торн угрюмо буркнул:

- Ну хоть не с пустыми руками уехал. Тот десяток монет уже потратил небось? - и кивнув на мешочек на столе, добавил: — Вот, бери.

Не заставив себя уговаривать, я быстро сгрёб денежку. Считать не стал, успеется, но судя по размеру и весу — не медь точно.

- Завтра снова пойдём к распорядителю, говорят, десница короля вернулся в город.

- Мастер! - встрепенулся я, останавливая собирающегося выйти наставника. - Погодите, — подскочив, я расшнуровал сумку и достал колбу с нашей самой большой ценностью, которая за почти неделю в Гавани совсем потеряла товарный вид.

Брезгливо приняв от меня сосуд, почти на треть заполненный жидкой гнилью, в которой плавала рука вихта с наполовину слезшей с костей плотью, Аллисер вновь чертыхнулся. Тёплая погода действовала на обрубок крайне разрушительно, и процесс этот только ускорялся. Я боялся, что через неделю у нас просто не останется ничего, что можно будет показать.

- Планы меняются, — решительно произнёс Торн и скомандовал: — Сэм, седлай лошадей. Едем в замок, будем всеми правдами и неправдами добиваться встречи с десницей прямо сейчас.

Не сказав больше ни слова, он стремительно вышел, а я бегом бросился собираться.

У замка мы были уже через полчаса.

- Король пока не может вас принять, — сходу заявил вызванный распорядитель.

- Понимаю, — сдержанно ответил Торн. - Но я знаю, что в Гавань вернулся десница, нам будет достаточно переговорить с ним.

- Десница короля сейчас тоже занят. Ничем пока не могу помочь, — королевский распорядитель, казалось, тонко издевался над нами, не меняя ни тона, ни взгляда, чем и бесил неимоверно.

Мастер над оружием заиграл желваками, но сдержавшись, лишь отрывисто, со злыми нотками в голосе бросил:

- Передайте лорду Тайвину, что с ним желает переговорить сир Аллисер Торн.

- Десница короля не лорд Тайвин, — сухо заметил мужчина, чьего имени я так и не узнал, а он сам представляться не стремился. - На время его отсутствия десница — милорд Тирион Ланнистер.

Наставник разом помрачнел, а я вспомнил карлика, которого видел недавно. Значит, он теперь главный после короля? Интересно... Вот только он на самом деле делами занят или лишь ходит да критикует? А у Торна вон какая непередаваемая гамма эмоций-то на лице, видать, знаком ему карлик, и совсем не в положительном ключе.

Не став больше ничего говорить, мастер развернулся спиной к замку и, беря коня за поводья, устало заметил:

- Похоже, Сэм, это всё было бесполезно с самого начала.

Он вскочил в седло, заворачивая коня на дорогу с холма. А я беспомощно поглядел ему вслед. И что, мы вот так просто уйдём? И даже не попытаемся добиться своего? Не знаю, что уж там за тёрки у сира Аллисера с карликом, но у нас как бы жопа полная за Стеной намечается...

Решившись, я соскользнул с коня и, поймав потерявшего к нам интерес и уже уходящего распорядителя за рукав, попросил:

- Вы всё-таки передайте деснице нашу просьбу о встрече, может, он найдёт время?

- Хорошо, — вырвав рукав из захвата, тот с независимым видом зашёл в ворота, а я, посмотрев на чутка напрягшуюся стражу, миролюбиво поднял руки и, вскочив в седло, догнал приостановившегося Торна.

- Вы так не любите этого Тириона? - поинтересовался я у него, когда мы уже спускались обратно к гостинице.

- А за что его любить? Об его поганый язык можно порезаться. Недомерок, разгуливающий с видом, словно все вокруг — дерьмо. Что он стоит без денег своего отца и меча своего брата? Не будь их — давно бы уже раскачивался на ближайшем суку. Он нам точно не поможет, только позубоскалит лишний раз.

Я отстал от сочащегося желчью мастера над оружием, который, заведясь, продолжал тихо, сквозь зубы бросаться проклятиями, и глубоко задумался, лишь машинально поправляя лошадь, чтобы ни в кого не врезаться. Нет, меня не беспокоило такое отношение офицера Дозора к карлику, Торн уже не раз демонстрировал, что при желании может и забыть про личные антипатии для общего дела, но вот если карлик испытывает к мастеру похожие чувства... тогда хоть чего-то ждать от этой встречи будет действительно глупо. Был, правда, вариант: каким-либо образом задвинуть Аллисера назад в разговоре, переключив внимание Тириона на себя — лицо совершенно ему незнакомое, а значит — нейтральное, вот только это надо будет сделать до того, как они, выражаясь некультурно, окончательно пересрутся. Мда, задачка. Впрочем, сначала нужно дождаться приглашения на встречу, а то вдруг, услышав фамилию просителя, отодвинет новоиспечённый десница это мероприятие на месяц-другой, и будем мы тут куковать, пока мертвецы до Стены не доберутся.

Под такие мысли мы добрались до гостиницы и разбрелись по номерам. Остаётся лишь ждать, другого не дано.

Не знаю, сыграла ли тут личность просителя или то было обыкновенное везение, вот только уже через два часа нас нашёл посыльный, передав приглашение в Красный замок. Торн, однако, ничего хорошего не ждал и, сжав зубы, лишь коротко мотнул головой, отпуская гонца.

У ворот уже в нетерпении бил копытом распорядитель, сразу же потащивший нас через калитку в башне во двор и дальше, к большому и длинному зданию. Всё было в какой-то нездоровой суете и спешке, сумбурно, и создавало впечатление лёгкой неорганизованности. Причина этого открылась мне, стоило нам зайти внутрь и увидеть Тириона, гордо восседающего на Железном троне.

- Друг мой Аллисер! - вскричал он через всю просторную залу. - Проходите, не мнитесь у входа.

Осклабившись, карлик повернулся к стоящему неподалёку виденному уже мной ранее воину.

- Бронн, помнишь, я тебе рассказывал? Мы с сиром Аллисером подружились в Чёрном замке и даже стояли вместе на Стене.

Да, младший сын Тайвина Ланнистера чувствовал себя сейчас в прямом смысле королём. И — я это прекрасно видел — старался побольнее уязвить Торна, проявляя вполне себе человеческие, но от того не менее низменные качества. Если это было проявлением его "ума", то мне стоит разочароваться. На мой взгляд, его положение и это место были совсем не подходящими для подобных выходок.

Подойдя ближе вслед за Торном, я сумел, наконец, в деталях рассмотреть монументальное сооружение, на фоне которого карлик несколько терялся и которое действительно казалось выплавленным из многих сотен мечей. Трон внушал, вот только, думаю, геморрой, сидя на нём, можно заработать даже не быстро, а очень быстро — сидение на холодной железной плите здоровья не добавляет.

Подле возвышения, на ступенях, ведущих к трону, стояли, помимо названного Бронна, несколько гвардейцев в тяжёлой позолоченной броне и пара занимательных личностей в гражданском. Первым был пухловатый и бритый налысо дядечка в странной одежде и с отстранённым и почти молитвенным взглядом, как у какого-нибудь буддийского монаха, решающего сложные философско-теологические вопросы. О том, например, сколько ангелов уместится на конце иглы, и прочем подобном. Пожалуй, не знай я верховного септона в лицо, подумал бы, что это именно он решил сегодня посетить Красный замок. Вторым же был средних лет мужчина: худощавый, с аккуратной, я бы даже сказал, щегольской, бородкой и с настолько хитрой ухмылкой и расчётливыми глазами, что чувство самосохранения настойчиво стало советовать при первом же удобном случае сунуть ему нож под рёбра, ну и спиной особо не поворачиваться.

- Я принёс тревожные вести, — стараясь не смотреть на довольно лыбящегося Тириона, серьёзно и мрачно возвестил Торн.

- Тревожные вести стекаются в Королевскую Гавань из многих мест, — вкрадчиво заметил лысый "буддист".

- Мои куда тревожней, чем ты думаешь, евнух, — грубо отрезал мастер над оружием, а я с интересом взглянул на местного главу разведки и контрразведки, Вариса, если не ошибаюсь. Больше некому, евнухом вроде был только один. Второй, покосившись на лысого коллегу, только хмыкнул, но ничего не сказал. Вот он явно умнее.

Разговор меж тем стал терять смысл, перерастая в обыкновенную перепалку, что ставило жирный крест на выборе хоть сколь-нибудь приемлемого консенсуса, и я, наплевав на условности, вышел вперед, решительно скидывая с плеча сумку и, не обращая больше внимания ни на кого, принялся расшнуровывать клапан, чтобы достать колбу.

Постепенно все замолкли, с удивлением глядя на меня, а я вынул на свет всё, что у нас осталось от доказательства.

- И что это? - брезгливо поинтересовался Тирион, глядя на облезлую руку вихта, плавающую в жиже и выглядящую крайне тошнотворно.

- Рука ожившего мертвеца, милорд, — ответил я, глядя прямо на него. Ткнув по колбе, заставил её чуть задёргаться. К сожалению, конвульсии остатков плоти были совсем не столь впечатляющими, как мне бы хотелось, но свою "минуту славы" я получил.

- Занятная шутка, — вымолвил наконец карлик, переглянувшись со своими советниками. - Признайтесь честно, вы туда лягушку засунули? Или мышь? Хотя мышь бы издохла...

- Это не шутка, Бес, — коротко выплюнул Торн, а мне оставалось лишь страдальчески закатить глаза. Похоже, мелкий Ланнистер действовал на наставника как красная тряпка на быка.

- Мёртвые встают, это правда, — сказал я так убедительно, как только смог. Поставив колбу на пол, обвёл их всех взглядом: карлика, Вариса, интригана с бородкой, гвардейцев. - Мы принесли их в замок, совершенно и абсолютно мёртвых, а ночью они поднялись и попытались убить лорда-командующего.

- Как там, кстати, Старый Медведь? - спросил Тирион в наступившей тишине, упомянув неофициальное прозвище Мормонта.

- Отделался переломом руки, милорд, — чуть склонил голову я. - Благодаря Джону Сноу — тот успел вмешаться и изрубить, а затем поджечь вихта.

- Сэм забыл упомянуть, что второго вихта он остановил лично, и именно отрубленную им руку вы видите сейчас, — добавил Торн, с вызовом глядя на задумчивого десницу.

Взгляды окружающих скрестились на мне, а карлик произнёс, обращаясь к своим приближённым:

- Милорды, мы были настолько невежливы, что даже не поинтересовались, как зовут второго брата Ночного дозора. Сэм?..

- Сэмвел Тарли, — коротко поклонился я. И снова троица власть имущих переглянулась между собой.

- Позвольте спросить, — мягко улыбнулся глава разведки Семи Королевств, — а не сын ли вы Рэндилла Тарли, что командует войсками Простора?

- Теперь я просто брат Ночного дозора, — от меня не укрылось то, каким цепким и внимательным стал его взгляд.

- Войска Простора поддерживают Ренли Баратеона, что сейчас движется по дороге Роз к Королевской Гавани, и говорят, у него почти сто тысяч солдат... - медленно произнёс в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь, Тирион. Я почувствовал, как атмосфера в зале становится напряжённей. Стало неуютно под острыми взглядами, но я заставил себя держать голову прямо.

- А не использовать ли нам сего юношу для переговоров с лордом Тарли. Неофициальных? - предложил интриган, стоящий по правую руку от трона.

- Ночной дозор никогда не участвовал в войнах Семи Королевств, Мизинец! - грубо отрезал сир Аллисер, которому тоже явно не понравились выражения лиц людей напротив. - Став дозорным, Сэмвел отрёкся от всего, что связывало его с прошлым.

- Но не Рэндилл Тарли, — улыбнулся ничуть не обидевшийся на прозвище интриган, и я наконец понял, кто передо мной. Лорд Бейлиш, где косвенно, а где и прямо виновный в развязанном смертоубийстве. Очень опасный, хитрый и беспринципный тип.

Тема принимала нездоровый для меня оборот, и я тотчас вмешался:

- Вы не правы, лорд Бейлиш, — дёрнувшаяся вверх бровь сказала мне, что Мизинец не ожидал от меня такой осведомлённости. Однако он промолчал в ответ, и я продолжил: — Если бы я был так важен для своего отца, едва ли он отправил бы меня на Стену.

- Служба на Стене почётна... - пропел Варис.

- Была. Когда-то. Прошу простить меня за грубость, но ныне она стала ссылкой для неугодных и приютом для всяческого отребья, из которого ещё надо постараться сделать воинов.

Я почувствовал молчаливое одобрение моих слов со стороны мастера над оружием, а в наступившей опять тишине раздались короткие хлопки. Хлопал Тирион, саркастически ухмыляясь. Громко сказал, посмотрев налево:

- А ведь он вас уел, Варис, а?

Соскочив с трона на ступени помоста, карлик сделал пару шагов ко мне, спускаясь ниже, так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

- И почему же ваш батюшка сослал вас? За какие-такие прегрешения?

Я пожал плечами, криво усмехнувшись, и сказал первое, что пришло в голову:

- Наверное, я слишком любил книги вместо того, чтобы уделять время воинской науке.

Ухмылка пропала с лица Тириона, а взгляд стал задумчивым. Постояв секунду, он развернулся и медленно поднялся обратно, залезая на трон, после чего погрузился в свои мысли, продолжая бросать странные взгляды то на меня, то на Торна. Наконец, хлопнув ладонью по подлокотнику, он произнёс:

- Ладно, я попытаюсь найти вам людей.

- Милорд, — склонился к нему евнух, — тюрьмы практически пусты. Всех желающих забрал вербовщик, он уехал сразу после казни Старка.

Тирион поморщился, буркнул:

- Не напоминай мне об этом, — и подумав ещё, добавил: — В городе уже начинают ощущаться перебои с поставками провизии. Мы открыли для охоты Королевский лес и разрешили рыбачить в Черноводном заливе, но всех проблем это не решит. Объявите, что на Стене хорошо кормят, думаю, добровольцы появятся.

- Будет лучше отправить их морем к Восточному дозору, — сдержанно сообщил Торн, и я был ему благодарен за то, что он не стал проявлять характер, включаясь в конструктивный диалог.

Карлик кивнул, бросил:

- Лорд Бейлиш, обеспечьте фрахт потребного количества кораблей, — и тут же, переключившись на нас, вдруг поинтересовался: — Где вы остановились?

Но быстрее ответил подскочивший распорядитель, что весь разговор скромненько, не отсвечивая, простоял в уголке за колонной:

- В королевской гостинице, милорд.

- Организуйте братьям Ночного дозора покои в Красном замке, — заметив общее замешательство, Тирион заверил: — Не беспокойтесь, считайте это проявлением гостеприимства, — после чего, глядя персонально на меня, добавил: — А ещё я с удовольствием сегодня вечером, за бутылкой вина послушаю рассказ о вихтах из первых уст.

На это мне оставалось только кивнуть, и забрав сиротливо стоящую колбу с пола, ведомые распорядителем, мы отправились обживать новое место теперь уже в замке.

* * *

Раннее утро 11.03.299 года от З.Э.

Красный замок

Стоя на гребне замковой стены, я подставлял голову солёному ветру, наблюдая, как тёмные волны накатывают одна за одной грозными валами, разбиваясь об утёс далеко внизу. Только-только занимающийся рассвет чуть разгонял предутренний сумрак, да вдали, подальше от опасных скал, раскачивались на мачтах кораблей, не нашедших приюта у пирсов, маленькие огоньки фонарей. Мёртвый час.

Чутко вслушиваясь во мрак замковых стен за спиной, я пытался определить — не объявлена ли тревога, не подняты ли усиленные наряды золотых плащей? Но всё было тихо. Часовые, разок сменившись, спокойно стояли на постах, им не было дела до одинокой фигуры, торчащей у парапета. Пару раз мимо прошла двойка патруля, но им хватило моих одежд, чтобы не задавать вопросов.

Тяжело вздохнув и машинально стерев с лица долетевшие брызги, я направился к себе. Сон не шёл, только не после всего, что произошло этой ночью. Внутри всё ворочался тревожный комок, никак не желающий рассасываться, как бы я не успокаивал себя словами о том, что всё сделал правильно. Может, и правильно, но легче от этого не становилось.

А началось всё со случайной встречи во дворе замка. Именно там мы столкнулись с нелюдимым, обритым налысо воином с блеклыми "рыбьими" глазами, в которых, казалось, не отражалось абсолютно ничего, и с висящим за спиной огромным двуручником с простой, но очень широкой гардой. А Торн буквально запнулся, остановившись и проводив его взглядом, после чего недоверчиво протянул:

- Так значит, это правда...

- Что правда, мастер? - спросил я у него, и наставник, пожевав губами, нехотя ответил:

- Что Эддарда Старка казнили его собственным оружием. Это Илин Пейн, королевский палач, а за спиной у него фамильный валирийский меч Старков — "Лёд", — я увидел, как желваки заиграли на его скулах, а затем он выплюнул короткое и полное ненависти: — Ублюдки.

- Кто?

- Ланнистеры, кто же ещё, — Торн, казалось, готов был взглядом прожечь фигуру Пейна насквозь. - Нет такой гнусности и подлости, что не была б совершена кем-нибудь из их змеиной семейки. Обманом захватить в плен, казнить собственным мечом, а потом, словно в насмешку, вручить этот меч палачу... Даже в худшие времена я не видел столь вопиющего попрания рыцарской чести. И с этими... этими... - он замешкался, пытаясь подобрать нужное определение, но не смог и лишь с горечью бросил: — И с ними я должен договариваться? Будь проклято это подлое семя.

Обернувшись, я тоже всмотрелся в чуть сутулую спину палача, а на ум пришли вдруг долгие вечерние разговоры там, в Чёрном замке, где Джон иной раз рассказывал об отце — лорде Винтерфелла — и о "Льде", конечно же... Слова Торна нашли отклик в моей душе. Волна тёмного гнева поднялась изнутри, заставляя скрипнуть зубами. Фамильный клинок десятков поколений лордов Винтерфелла... А теперь им владеет даже не убивший Старка в поединке рыцарь — нет, им владеет презренный ублюдок, его казнивший. Как по мне, это было неправильно и несправедливо.

Я не мог не думать об этом. Я думал о справедливости и том, как её искать в этом мире. Я вспоминал простую истину, что правильные и честные погибают первыми, а хитрые и подлые... тоже умирают, но куда позже.

Я не знал Неда Старка ни там, ни здесь, только по разговорам. Он, в сущности, был для меня никем, но всё же тревожило душу что-то. Тревожило. Не знаю почему, но я тогда, ненавязчиво проследив за палачом, увидел, где его покои. Похоже, моё подсознание знало меня лучше, чем я сам.

Вечером я пошёл к карлику, развлекать его байками Чёрного замка да стараться не сболтнуть лишнего — этот "товарищ", по всей видимости, шибко любит ковыряться в чужом нижнем белье. Не в прямом смысле, конечно.

Так, в общем-то, и вышло. С поправкой на то, что там присутствовали ещё Бронн, его личный телохранитель, и эта карликовская шлюха, Шая, молодая, но не по годам наблюдательная. Такой палец в рот не клади — по локоть откусит.

Мы неплохо набрались вина в покоях десницы под живой разговор, и, должно быть, именно оно толкнуло меня на совершение дальнейших действий. Будь я трезв — вряд ли бы на такое решился, но вино приятно шумело в голове, а всё моё естество жаждало действия. И тогда в голове моей родился план...

Я, изображая вдрызг пьяного, по стеночке пробирался по тёмному коридору, что шёл вдоль южной стены замка, в высокие стрельчатые окна которого заглядывала серебристая луна. Внизу всё так же шумел прибой, а коридор был абсолютно пуст.

Шёл я не просто так. Этажом ниже располагались выделенные нам комнаты, а на этом жил Илин Пейн. Да, я искал палача. Да, это было глупо и безрассудно, но проснувшаяся жажда справедливости и бурлившее в крови вино гнали меня вперёд. Бурча себе под нос что-то неразборчивое, я мысленно считал двери от лестничного пролёта. Нужная мне была пятой.

Грохнув по ней кулаком, я пьяно выматерился. Простеньким ключом принялся ковыряться в замочной скважине. Тут дверь открылась изнутри, и я, щурясь, уставился на встретившего меня в проёме Пейна.

- Опа, а чё это ты тут делаешь? - выдал я, смычно дыша перегаром в лицо поморщившемуся палачу. Сказал заплетающимся языком, по-братски приобнимая: — Это ващет моя комната, — преодолевая лёгкое сопротивление, завалился внутрь, но тут же остановился, подслеповато оглядываясь. С детской обидой в голосе, разглядывая незнакомую обстановку, произнёс: — Ой, блин, не моя... - а затем, продолжая поворачиваться вокруг своей оси, зацепив краем взгляда положение ничего не подозревающего Пейна, левой, неосновной рукой, из неудобного положения, как учил когда-то ротный в бытность службы, пробил тяжёлым ножом под рёбра, вкладывая в удар массу и инерцию тела, по самую гарду вбивая изогнутое лезвие.

Мужик успел лишь охнуть, а затем я, довернув ещё, жёстко пробил костяшками пальцев правой руки в горло, вбивая кадык. Всё, этот больше не жилец.

Отступив на шаг, стараясь утихомирить гулко бухающее сердце, я смотрел, как, завалившись на спину, тело убитого замирает. Прошептал одними губами:

- Не люблю палачей.

Затем, воровато выглянув в коридор, я подтащил его к ближайшему окну и, аккуратно вынув из раны нож, перевалил наружу. Высота тут была приличной — побольше сотни метров точно, — а внизу острые скалы и бурные волны, потому никакого дополнительного всплеска я не услышал, что немудрено с учётом производимого морем гула.

Быстро вернувшись, я подвинул на место сдвинутый падением комод, ножны со старковским двуручником принайтовил под плащом к спине так, чтобы его не было видно, и закрыв за собой дверь на ключ, сбросил тот вслед за хозяином, после чего, снова изображая пьянь подзаборную, поплёлся к себе.

"Камер нет, отпечатки пальцев тут снимать некому, — успокаивал я себя, опираясь подрагивающими руками о камень стены, пытаясь побороть мандраж после хладнокровного убийства. - И вообще, нет тела — нет дела".

Оставалось только до конца решить вопрос со Льдом.

Слава Старым богам, по пути мне никто не встретился, и заперевшись у себя, я сорвал со спины ножны. Выложив меч на стол, принялся суетливо доставать походный набор с инструментами. Я знал, что делать. Разобрав и сняв приметную рукоять с гардой, оставил только голый клинок. Следом такому же варварскому обращению подвергся и мой собственный двуручник.

"Прости, дружище, — коснулся я блестящей полосы стали, когда оба клинка оказались на столе рядом, — но это сейчас важнее".

Руки сами, подточив, где надо, напильником, поставили гарду с рукоятью, на скорую руку заклепав навершие. И теперь, если не вынимать клинок из ножен, Лёд ничем не отличался от моего собственного двуручника. Да, он был чуть шире и несколько длиннее, вот только кто тут с линейкой вымерял его размер? Никто, а на глаз... Не думаю, что кто-то особо приглядывался. Ножны же фамильного меча Старков были самыми обычными, да и под плащом их не особо видно, посему оставил как есть.

Свой старый клинок с ножнами и приметную рукоять старковского меча, скрепя сердце, я также выкинул в море. Тащить их с собой было не самым разумным решением, потому что полтора метра стали просто так не спрячешь, как и не объяснишь внятно появление второго ковыряла, а сумки могут на выходе из замка и посмотреть, так, на всякий случай.

После всего произошедшего уснуть было просто невозможно, и промучившись час, я попёрся на стену — слушать замок да разглядывать кипящую и остервенело бросающуюся на скалы стихию.

========== Глава 11 ==========

11.03.299 года от З.Э.

Королевская Гавань

Из Королевской Гавани мы выехали на следующий день. Торн с утра окончательно обговорил порядок отправки рекрутов на Стену, и в Чёрный замок вылетел ворон с письмом. С Тирионом мы больше не встречались, да и детали наставник утрясал без меня, оставив сидеть в комнате. Время до полудня я провёл как на иголках, ожидая, что ко мне в любой миг ввалятся местные дознаватели, каким-то образом выяснившие судьбу Пейна. Но пронесло. Ко мне никто не являлся, да и вообще внутризамковая жизнь, на мой взгляд, не претерпела никаких изменений.

Правда, окончательно меня отпустило только когда мы покинули столицу. Собирался я чуточку нервно, что заставляло Торна, заметившего это, с сомнением на меня поглядывать. Но в городе он ничего говорить не стал, и улицы проезжали мы в молчании.

Направились мы на северо-восток, через Драконьи ворота, что были так названы, по всей видимости, из-за находящегося неподалёку драконария, что успел обветшать и частично разрушиться без должного ухода. Туда не пускали, но само сооружение сильно напомнило мне римский Колизей, особенно столь же циклопическими размерами.

Вырвавшись из Королевской Гавани на простор, я с облегчением выдохнул и уже свободней сел в седле. Нас никто не остановил, а стража лишь проводила скучающими взглядами. Можно расслабиться, самое страшное осталось позади. Вот только от наставника, скачущего рядом, мои состояние и переживания не укрылись. А когда он ещё раз внимательно пробежался взглядом по моей амуниции, то и вовсе нахмурился.

Развязка наступила через пару часов, когда он жестом показал сворачивать к небольшой рощице на привал.

Соскочив с коня, он подождал, когда я спешусь, и тоном, не терпящим возражений, произнёс:

- Твой меч, покажи его.

Глядя на заострившееся и посуровевшее лицо, я не решился что-либо сказать и молча вытянул Лёд из ножен. Не торопясь, чтобы рукоять не рассыпалась в моих руках.

От наставника словно холодом повеяло, да так, что захотелось передёрнуть плечами.

- Что ты собираешься с ним делать? - ровным, но твёрдым как камень голосом поинтересовался он, и я сдержал полезшую было на лицо невесёлую усмешку. Что ж, Торн хотя бы не подумал обо мне совсем уж плохо, не стал сходу подозревать в присвоении оружия.

- Отдать законному владельцу — наследнику Старков.

Взор мастера над оружием чуть-чуть, самую малость, смягчился. Что, впрочем, не особо повлияло на общую картину. В установившейся тишине его взгляд скользнул по упёртому мною в землю клинку. Поднявшись выше, задержался на гарде.

- Что ты сделал с телом?

- Сбросил в море.

Судя по вопросу, Торн не питал иллюзий относительно способа, каким я завладел мечом. Впрочем, факт убийства его явно не слишком смутил, интересовало мастера несколько другое.

- Тебя кто-то видел?

- Не думаю.

- Не думаешь или не знаешь? - в голосе офицера Дозора послышался скрежет камней.

- Не видел, — чуть резче ответил я, взглянув ему в глаза.

Поджав губы, Торн развернулся боком, разглядывая дорогу в той стороне, откуда мы приехали. "Наверное, высматривает, нет ли погони", — подумал я.

- Ты понимаешь, что в Красном замке даже у стен есть глаза и уши?

- Была ночь, и в коридоре никого не было, — возразил я.

Полянка, на которой мы остановились, была покрыта густой — по щиколотку — травой, и кони с брошенными поводьями принялись её щипать. На дороге всё было тихо, лишь чирикали в рощице птички да солнце, пребывающее в зените, ощутимо припекало голову. Идиллия, кабы не напряжённое и мрачное состояние наставника.

- Ты думаешь, я сам не хотел зарубить его? - прервал затянувшееся молчание Аллисер. - Да у меня руки чесались порешить его прямо там, во дворе. Как и всю эту ублюдочную семейку, одного за другим. Вот только я этого не сделал. Как ты думаешь, почему? - глядя мне в глаза, он ещё раз повторил вопрос, подпустив в голос металлу: — Почему?! - и сам же на него ответил: — Потому, что Дозор не вмешивается в дела Семи Королевств!

Да, в тот момент мне как-то не пришло в голову, что пусть не по букве, но по духу Устава братства действовал я не самым благовидным образом. Однако что сделано, то сделано. К тому же меня никто не обнаружил. Впредь, конечно, я дал себе зарок сначала рассматривать ситуацию в разрезе возможного конфликта со статусом дозорного. Тем более что я сам в своё время от подобного останавливал Сноу. Останавливать — останавливал, а сам вот не удержался...

Увидев раскаяние в моих глазах, Торн бросил:

- Убери его.

Сообразив, что мастер имеет в виду Лёд, вложил меч обратно в ножны. Поправил чуть съехавшую рукоять. Без нормально расклёпанного хвостовика она держалась на честном слове.

Но на этом разбор полётов не закончился. Нет, он только начинался, потому как Торн, проследив за вернувшимся в ножны клинком, заговорил вновь:

- А теперь скажи мне, Сэм, — и что-то такое было в этой фразе, сказанной тихим голосом, что меня пробрало ещё сильней, — а где ТВОЙ меч?

Что ж, похожий вопрос я и сам задавал себе уже некоторое время. В тот момент банальный страх заставил меня выкинуть собственный клинок, и сейчас я прекрасно понимал, какую глупость совершил, когда надо было всего лишь чуточку посидеть и подумать. Возможно ведь было как-то спрятать, может даже сделать чуть шире ножны, вложив в них второй клинок, а торчащий хвостовик обмотать тряпками, чтобы он не бросался в глаза. Вот только надо было думать об этом тогда. А сейчас оставалось лишь бесполезно корить себя за дурость.

И что теперь говорить? Я просто не знал, как сообщить об этом Торну, затягивая с ответом.

Мгновенно разъярившись, мастер буквально взревел:

- ГДЕ ТВОЙ МЕЧ?!

Сглотнув и опустив глаза, я тихо произнёс:

- Я его тоже выкинул... в море.

Лицо наставника застыло, превращаясь в страшную маску.

- Как ты... - его кулак медленно сжался. Мне показалось, что ещё немного, и он просто ударит меня. Но справившись с собой, Торн отвернулся и с минуту стоял напряжённый, словно струна, а затем, слегка успокоившись, он, цедя сквозь зубы, спросил: — Ты знаешь, что делают с теми дозорными, кто утерял своё оружие? Не важно, по какой причине.

- Нет, мастер, — глухо ответил я, только сейчас осознавая, какой на самом деле проступок совершил и как он может расцениваться в подобной Дозору организации. - Казнят?

- Секут кнутом у позорного столба, пока кожа со спины не слезет.

Не слишком весёлая перспектива. Представив такую форму наказания, я невольно сглотнул.

Тем временем жуткая маска медленно сползла, уступая место лёгкой обречённости, а в голосе Торна послышались непонятная горечь и — что более всего меня поразило — неприкрытое разочарование:

- Меч командующего, что несколько сотен лет хранился в Чёрном замке, сброшен в море. Когда я вручал его тебе, я сказал: "Носи с честью". А что сделал ты? Ты выкинул его, словно ненужную вещь.

Я дернулся, как от пощёчины. Слова и тон, каким они были сказаны, резанули по живому. Помотав головой, словно не веря самому себе, рыцарь и офицер Дозора бросил снова:

- Простор всегда был оплотом рыцарства, примером и знаменем. Что бы сказал твой отец, узнав о таком?

Я промолчал. Сказать мне было нечего, да Торн и не ждал ответа.

- Чем ты собираешься сражаться? - подойдя, он ткнул пальцем в двуручник. - Этим? Или этим? - палец опустился, указывая на абордажник на поясе. - Сэм, Сэм... Теперь я вижу, что ты действительно слишком много времени уделял книгам, — сказал он уже почти спокойно. Но сильнейшее разочарование... Оно было во всём: в его взгляде, в жестах, в словах. Словно я предал его. А может, так и есть?

Окончательно замолчав, мастер над оружием отошёл на десяток метров, отвернувшись, разглядывая горизонт и всем видом показывая, что продолжать разговор не намерен, а мне захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы только не ощущать этого жгущего изнутри чувства стыда. Хотелось что-то сказать в своё оправдание, повиниться, покаяться, но умом я понимал, что это ничего, абсолютно ничего не изменит, а может, всё станет только хуже.

Скрипнув зубами, я заставил себя сойти с места, к которому, казалось, приклеился за время тяжёлого разговора. Стараясь не смотреть на замкнувшегося в себе Торна, расседлал лошадей. Расчистив место для костра, пошёл в рощицу за хворостом. Надо было приготовить обед да дать коням пару часов на отдых.

* * *

17.03.299 года от З.Э.

120 лиг от Королевской Гавани

Почти неделю спустя мы въехали в большую рыбацкую деревушку, что расположилась дальше по побережью Черноводного залива. Наставник упорно отмалчивался, ограничиваясь односложными приказами, но здесь я всё же набрался смелости поинтересоваться о цели нашего путешествия.

Помедлив, окидывая меня тяжёлым взглядом, Торн тем не менее ответил, сухо бросив:

- Здесь возьмём лодку до Драконьего Камня.

- А что там? - обрадовавшись хоть какому-то диалогу, торопливо спросил я.

- Там Станнис Баратеон — ещё один провозгласивший себя королём Семи Королевств.

- А зачем нам к нему?

- За тем же, за чем мы были в Королевской Гавани, — резко отрезал мастер над оружием, показывая, что на этом разговор окончен. Однако после продолжительной паузы всё же нехотя добавил: — На Драконьем Камне мне понадобится твоя помощь. Леди Селиса — супруга Станниса — двоюродная сестра твоей матери, и тебя она должна знать. Через неё может получиться быстрее выйти на короля и заставить хотя бы прислушаться к нам.

Оу... Вот это номер. Мне стоило больших трудов не выказать удивления. Таких подробностей о родственниках я не знал. Это что же получается, жена Станниса мне двоюродная тётка, а сам очередной король Вестероса мне дядя?! А Сэм-то парень не простой, однако.

Ещё раз посмотрев на покачивающегося в седле Торна, я подумал, что он, похоже, малость оттаял за время пути. Да и нужен я ему. У меня даже ненароком закралась мысль, что изначально он меня с собой ради этого и брал. А потом, если следовать логике, мы и вовсе должны направиться к следующему претенденту на корону — Ренли Баратеону, у которого — вот сюрприз! - мой отец служит одним из главных военачальников.

- А почему мы сразу с Гавани на корабле на Драконий Камень не поплыли? - дёрнул меня чёрт за язык спросить ещё, но дозорный смерил меня таким взглядом, что я сразу понял — сморозил несусветную глупость. До самого отхода с пристани я пристыженно молчал.

* * *

18.03.299 года от З.Э.

Драконий Камень

Драконий Камень — замок среднего брата Баратеона — был мрачен и эпичен. Пристав к берегу в городке Халл и преодолев за несколько часов путь до замка, сейчас мы взирали на мощные бастионы и барбакан антрацитово-чёрного цвета.

Мы поднимались по дороге, идущей по склону поросшего сочной зеленью холма, и высокие, схожие с твердыней Красного замка башни вырастали перед нами. Да, "драконьим" его назвали не просто так. Замок рос вверх, представляя из себя целый сонм разновеликих шпилей, каждый из которых венчала искусно вырезанная голова дракона. Стена тоже выделялась необычной формой: ломаной, с сильно выступающими остроугольными бастионами.

Свободно въехав в первые ворота, мы остановились перед вторыми.

- К королю, от лорда-командующего Ночного дозора, — лаконично сообщил Торн цель нашего визита, протягивая очередное письмо офицеру.

- Его милость предупредят о вашем приезде, — прочтя письмо, местный начкар сложил его и вернул Аллисеру.

Передав поручение одному из своих солдат, он освободил проход, давая проехать.

Посматривая по сторонам, я пытался систематизировать свои впечатления о страже крепости. Меня на самом деле занимал вопрос отличия одежды и брони разных регионов Вестероса.

Здесь воины не были обряжены подобно тем же "золотым плащам". Их одежда была скромной, хоть и добротной, а защита — простой и надёжной, чем напоминала амуницию братьев Дозора. Грудь и спину стражей покрывало сюрко с вставшим на дыбы оленем, и это, пожалуй, было единственной яркой деталью в их образе.

Проехав по небольшому двору к коновязи, мы спешились, передавая поводья слугам, и отошли в сторону, ожидая сопровождающего.

- Постарайся не выкинуть здесь ничего подобного, — негромко, с нажимом произнёс мастер над оружием, особо выделив последнее слово.

- Да, мастер, — кивком головы обозначил я, что понял намёк.

Вдруг взгляд наставника замер, а бровь невольно дёрнулась в изумлении. Проследив за его взором, я сам невольно прикипел взглядом, и было к чему. Через двор в длинном — до пят, — но совершенно не скрывающем рук и шеи, да ещё и с глубоким декольте, красном платье дефилировала красноволосая женщина. И что это была за женщина!.. Высокая, с идеальной фигурой, с лицом, полным агрессивной, хищной красоты. В моём мире такой типаж однозначно попадал под определение "женщина-вамп".

Удивительным было и то, что, судя по всему, сырая и ветреная погода ничуть не остужала любовь этой дамы к открытым нарядам, словно она совершенно не чувствовала холода.

- Братья Ночного дозора, приветствую вас в Драконьем Камне.

Разглядывая жаркую красотку, мы банальнейшим образом прошляпили приближение к нам нового действующего лица. Это был пожилой, не самого приятного вида к тому же, ужасно разжиревший мужчина в богатых одеждах с гербом Баратеонов на груди.

- Я Акселл Флорент, кастелян замка и доверенное лицо короля. Вы можете изложить мне вашу просьбу.

Обрюзглое, поросшее жёсткой щетиной лицо кастеляна вызывало безотчётное отвращение, но это был Флорент! А Флорент — девичья фамилия матери Сэма. Ещё один родственник?

Но спросил я совсем не это, находясь, видимо, под впечатлением, произведённым на меня красноволосой красоткой:

- А кто эта женщина в красном платье? - чем заработал полный неудовольствия взгляд Торна.

Но Флорент совсем не обиделся на мою бестактность. Наоборот, посмотрев на беседующую с кем-то во дворе и стоящую сейчас спиной к нам даму, он с заблестевшими глазами голосом, полным торжественности, произнёс:

- Это Мелисандра из Асшая, жрица Рглора, бога Света и Огня, провидица и духовный наставник королевы.

Упоминание Рглора несколько подостудило мой интерес к жрице. Читал я о его культе в ходе своих изысканий в септе Бейлора. И последователей его можно было охарактеризовать всего двумя словами: фанатики и огнепоклонники. Страшнейшее сочетание, как по мне. Культ этот зародился где-то в Эссосе и для Вестероса был пока чужим, но судя по увиденному, эмиссары его не дремали и на Драконьем Камне успели уже кое-кого обратить в свою веру.

- Лорд-командующий направил нас с тревожной вестью, — вклинился, пока я не спросил чего ещё не по теме, Торн. - За Стеной начинают подыматься мертвецы. Два наших убитых брата, что были в Дозоре, поднялись, когда их принесли в Чёрный замок. Их упокоили, чудом избежав потерь. Хорошо, что Сэму, — мастер над оружием кивнул в мою сторону, — не спалось в ту ночь.

Эта весть оказала на Флорента куда как более серьёзное влияние, чем я ожидал. Он побледнел и безотчётно схватился за ворот, оттягивая его, словно тот мешал ему дышать. Я чуть подался вперёд — мне показалось, что мужику сейчас станет плохо, но обошлось.

- Их много? Они близко? - нервно переспросил Акселл, но Торн его успокоил:

 — Нет, мы видели только двоих. Но само их появление — очень серьёзный знак.

- Ночь темна и полна ужасов... - пробормотал тот, чуть успокоившись. Засуетился: — Вам срочно надо к королеве, пойдёмте.

Королева Селиса была не слишком хороша собой, да ещё и одета совсем не по-королевски. Какое-то домотканое серое платье да простенькое колье на короткой шее — вот и всё, за что зацепился мой взгляд. И печать лёгкой блаженности на лице. Стоило нам повторить короткий рассказ, как я увидел почти зеркальное повторение реакции кастеляна. Страх, растерянность — слишком сильные, нетипично яркие. И вроде бы хорошо, что они так всерьёз и близко к сердцу приняли вести из Дозора, но всё же непонятно, с чего вдруг. И меня это настораживало. Привычнее было бы увидеть недоверие и скептицизм, тем более всё, что осталось от вихта, пришлось выкинуть, ибо рука, окончательно сгнив, рассыпалась на отдельные косточки и всю свою магию потеряла.

Послав слугу за Станнисом и чуть успокоившись, королева поинтересовалась нашими именами, и услышав, что я — Тарли с Рогова Холма, слабо улыбнулась и спросила: — Так ты сын Мелессы? Как поживает моя двоюродная сестрица? Я помню их свадьбу с Рендиллом, ох, как же это было давно... Помню, она была такая счастливая... Жаль, больше нам так и не случилось увидеться.

- С матушкой всё хорошо, — вежливо поклонился я.

Мы перебросились ещё парой фраз, на которые я старался давать расплывчатые ответы — а ну как брякну что-то не то по незнанию, — когда в малый зал, где принимала нас Селиса, стремительно влетел Баратеон.

- Дорогая? - кинув на нас тяжёлый взгляд, он подошёл к жене, привставшей и сделавшей книксен. - Слуга толком не смог ничего объяснить, сказал только, что это очень срочно.

Я вгляделся в поджарого, ещё не старого, но уже активно седеющего мужчину, также не выделяющегося богатыми одеждами, но с лихвой это компенсирующего печатью власти и благородства на лице. Он был чуть выше среднего роста, но широк в плечах, и явно знал, с какой стороны браться за меч, — грубые широкие ладони говорили сами за себя. К жене он обращался вежливо, но без особой теплоты в голосе, похоже, если между ними и были какие-то чувства, то они давным-давно ушли. Сдержанно, ровно, выдерживая определённую линию поведения. Не удивлюсь, если моя двоюродная тётушка ударилась в новую веру, чтобы заполнить пустоту в сердце.

Представив нас, Селиса не забыла упомянуть и моё с ней родство, на что совершенно не воспылавший ко мне родственными чувствами Станнис лишь хмуро заметил, что род Тарли, как и род Флорентов, почти в полном составе поддержал его брата Ренли.

- Не в полном, — королева взглянула, чуть улыбнувшись, в глаза мужу. - Я и Акселл всегда будем верны только тебе, — и я понял, что у неё-то, похоже, огонёк любви и верности к мужу ещё окончательно не погас. Еле теплится, но живёт — вон как она смотрит на него.

- Я знаю, — сухо кивнул король и, оставив жену, спустился с возвышения к нам. Похоже, он был не из тех, кто выдерживает дистанцию между собой и своими подданными. Тот тип правителя, что спит среди солдат на земле, подложив седло верного коня под голову, и ест из общего котла. Отчего, вероятно, имеет большую популярность среди простых воинов. Возможно, неплохой стратег и тактик. По крайней мере, по тому, что я увидел, он не склонен к поспешным и импульсивным поступкам. Хотя кто его знает...

Выслушав Торна, он, однако, в панику впадать не стал, лишь крепко нахмурился. По вопросам, последовавшим от него далее, я понял, что он вполне критически оценивает полученную информацию и не спешит с выводами. И тут неожиданно в нашу поддержку высказалась Селиса.

- Муж мой, — начала она, — я знаю, что ты ещё сомневаешься в том, о чём говорит красная жрица. Но Великий Иной, что несёт с собой смерть, холод и тьму, существует, как и Азор Ахай, что призван сокрушить его силой, дарованной Рглором. Поднявшиеся мертвецы — самое средоточие его силы, порождения его, их появление ясно говорит, что великая битва между Светом и Тьмой скоро начнётся. Позови жрицу, она видит дальше и больше, уверена, она подтвердит рассказ добрых братьев.

- Хорошо, — буркнул Баратеон, посылая за Мелисандрой, а я сделал мысленную пометку, что тётушка, похоже, реально верует, вон какие фанатичные речи задвигает. И всё бы ничего, вот только быть уверенным, что этот самый Рглор — просто очередная порция опиума для народа, мне не позволяло пошатнувшееся за последнее время мировоззрение. Ну и ещё напрягало, что холод тут выступает одним из свойств антагониста этого бога Огня и Света. Надо очень тщательно следить, чтобы моя спонтанная способность что-нибудь заморозить не проявилась в самый неподходящий момент.

- Мой король, королева.

"А хороша всё-таки жрица", — поймал я себя на мысли, разглядывая вошедшую молодую женщину. Как говаривал мой тренер по самбо: "А какие "глаза", какие "плечи"..." Ай не спроста она тут, явно персонально обрабатывает Станниса. С нелюбимой-то женой от таких взглядов, что она бросала на него, защиты считай нет. В английском языке есть правильный термин: "секс аппил" — зов пола. Вот этим самым зовом от неё шибало так, что желание разложить её прямо тут появилось даже у меня.

Информация о появлении вихтов её не выбила из колеи. Напротив, она с большим воодушевлением накинулась, фигурально выражаясь, на Баратеона, упирая на то, что сбывается предначертанное и ему надо принять свою судьбу, от которой он так усердно уклоняется. Я, признаться, не совсем понимал, что она от него хочет, но то, что Станнис уже колеблется, не отвергая впрямую догматы новой веры, было сигналом. Вот только каким? Чёрт его знает. Но конфессиональная нетерпимость, фанатизм и желание всё сжигать, присутствующие у последователей Рглора, меня порядком напрягали. Настораживало и то, что я не помнил из обрывочной информации оттуда, из своего мира, чтобы Баратеон сыграл значимую роль в организации отпора мертвякам из-за Стены. Впрочем, много ли я знал? Но надо будет на всякий случай посоветовать Торну тут не задерживаться. Договориться побыстрей и свалить, желательно — сегодня или завтра.

И тут красноволосая обольстительница обратила свой благосклонный взгляд на нас. Но если Торн удостоился лишь одной милостивой улыбки и только, то переведя взгляд на меня, она вдруг замерла, а улыбка сползла с её лица, становясь сначала какой-то жалкой, а затем вообще уступая место страху... Страху?!

Я понял, что надо мной начинают сгущаться тучи. А жрица резко отшатнулась, чуть не упав, когда её нога зацепилась за нижнюю ступеньку помоста. Рука её, дрожа, поднялась, указательным пальцем целясь мне точно в грудь. В наступившей тишине я явственно услышал частое гулкое буханье и неожиданно понял, что это бьётся моё собственное сердце.

- Ты?! - и столько было в этом вопле неверия, изумления и страха, что у меня волосы зашевелились на голове.

- Что?.. Что?! - нервно переспросила королева, сама напуганная не меньше таким поведением своей духовницы. А Станнис снова нахмурился, ложа руку на навершие меча.

- Я... - не справившись с дыханием, Мелисандра пару раз глубоко вдохнула, после чего сказала уже спокойней, но со всё ещё вибрирующей в голосе нервозностью: — Я видела его... во сне.

Фух, у меня как-то сразу отлегло. А я-то было подумал... Чуть расслабившись, я позволил себе подобие улыбки. Вот только если короля эти слова также заставили сбавить степень остроты направленного на меня взгляда, то жрица успокаиваться не собиралась.

- Ты смотрел на меня и смеялся!

"Тоже мне кошмар, — подумал я. - И не такой уж я и страшный".

- И глаза твои отливали льдом!

А вот это уже серьёзно. Она что, принимает меня за вихта? Да и глаза у меня нормальные, уж Торн бы молчать не стал. Махом бы рубанул поперёк седла, будь что не так.

- Это же просто сон, — растеряно улыбнувшись, произнесла Селиса, спускаясь к Мелисандре и беря ту за руку. А Баратеон скептически качнул головой, буркнув Торну: — Сир Аллисер, завтра мы обсудим, чем конкретно корона может помочь Дозору.

- Вы не понимаете, — вдруг тихо, низким голосом произнесла жрица. - Сны насылает Великий Иной, они его оружие, его предупреждение и часть его силы. Он, — её палец снова ткнулся в меня, — его слуга и приспешник, что несёт его волю и смерть всему живому.

Ну ничего себе! Успокоившись было, я вновь напрягся. Если у этой красноволосой дуры хватит влияния, то ждёт меня судьба яркая, но скоротечная, ибо иного варианта, кроме как сжечь меня, она явно не предложит.

- Бред, — вдруг громко и категорично высказался Торн, придя мне на выручку. - Сэм сам зарубил вихта, спасая жизнь командующего. И пусть приносил клятву он перед ликами Старых богов, а не перед Рглором, — со злой иронией в голосе произнёс он, — но это не делает его врагом всех живущих и слугой какого-то Великого Иного. И уж точно у него не ледяные глаза!

Последнее было, видимо, самым сильным аргументом, так как глаза у меня были — и я дико надеялся, что и оставались — хоть и блеклыми, водянистыми, но никак не отливающими льдом. Поразглядывав меня пару секунд, все расслабились и успокоились.

- Слепцы, — прошептала Мелисандра снова. - Я видела. И он... - запнувшись, она совсем уж тихо добавила: — Он убивал меня там, — и совсем сникнув, она вырвала руку из ладони королевы и быстро вышла из зала, оставив нас.

- Как я уже говорил, — нарушил тишину Станнис, — завтра обсудим помощь Дозору, а пока сир Акселл проводит вас в гостевые покои.

Аудиенция закончилась, и глубоко задумавшегося мастера над оружием Чёрного замка и меня, не знающего, что и думать о случившемся, отвели в выделенные комнаты, предоставляя самим себе.

* * *

Вечер 18.03.299 года от З.Э.

Драконий Камень

Я стоял у каменного бортика, окаймляющего узкую, вьющуюся серпантином лестницу, что спускалась с обратной стороны замка, выстроенная на узком выступе, оканчивающемся глубокой, хоть и не широкой бухтой, и разглядывал мерно покачивающийся на приколе недалеко от берега двухмачтовый корабль. Очень удобно — ещё один путь спасения для осаждённых. Тот, кто строил Драконий Камень, явно был человеком предусмотрительным.

Было пасмурно, ветер гнал по небу сплошную стену облаков, и приближающиеся сумерки красили всё в мрачные серо-стальные тона. Не усидел я, потянуло прогуляться. Тем более что в передвижении нас особо не ограничивали.

Обернувшись на послышавшийся сбоку шорох одежд, я настороженно взглянул на спускающуюся ко мне Мелисандру. Жрица была угрюма и на меня не смотрела, хоть и шла явно ко мне. Понять последнее было не сложно — больше тут никого не было.

Ну да ладно. Похоже, додумалась разногласия между нами решить в приватном, так сказать, порядке. Придя к такому умозаключению, я, облокотившись на бортик, принялся готовиться к нелёгкому разговору. Вот только недооценил я фанатизм Рглоровой проповедницы, её веру в собственные слова и стремление к самодеятельности.

Разговора не получилось.

Подойдя, она безыскусно и совершенно неожиданно попыталась меня зарезать. Благо моя паранойя оставила меня в кольчуге, и кинжал в её руке, что она до поры держала в складках платья, лишь порезал плащ, в который я кутался, скользнув по металлическим звеньям под ним. Да и я всё же успел дернуться в сторону, переводя удар в скользящий.

Она замахнулась вновь, всё так же молча, лишь лицо её исказилось в гримасе ненависти.

- Дура! - каркнул я, отскакивая насколько позволяло пространство. - С ума сошла?! Уймись!

Но куда там! Хорошо ещё, что оружием она владела на уровне "порезать колбаски, не порезавшись самой". Финтов и уловок не делала, и каждый её выпад я видел заранее.

Изловчившись, я перехватил её за запястья. Попытался убедить злобно дёргавшуюся в захвате фурию: "Давай поговорим спокойно", — но большой красный камень, вделанный в широкий золотой ошейник, вдруг засветился изнутри, и я с изумлением и страхом понял, что несмотря на всю свою силу, просто не могу её удержать, сантиметр за сантиметром уступая.

Как заворожённый, я не мог оторвать взгляда от острия кинжала, что неумолимо приближалось ко мне. Да кто она такая?! Она просто физически не должна быть на такое способна! Не со мной! У меня только руки вдвое толще, чем у неё, и там не жир, а вполне себе твёрдые мышцы!.. Но реальность в который раз опрокидывала логику. Мышцы мои просто трещали, не в состоянии сдержать давление тонких точёных ручек.

А затем я на миг забыл как дышать, когда она стала стремительно стареть, на глазах превращаясь в хищную и морщинистую каргу. Это действительно было чем-то диким и невыразимым. Меня захватило чувство сродни первобытному, безотчётному ужасу, окончательно склоняя чашу победы в её пользу. Но тут внутри меня словно родилась ледяная волна, вымывая лишние чувства и страхи, и движение кинжала остановилось, заставив гримасу злобного торжества на лице жрицы смениться неуверенностью.

- Глаза... - вдруг охнула ведьма (а никем иным она быть и не могла), а затем дико завизжала, и я увидел, как от моих ладоней по её запястьям расползается волна белой изморози.

Камень на её шее, казалось, раскалился, настолько ярким стало кроваво-красное сияние, заливавшее нас. От красноволосой шибануло жаром, как от мартеновской печи, а из-под моих пальцев натуральным образом с шипением забил пар, словно там столкнулись две стихии, и зрелище это было настолько сюрреалистичным, что на миг даже Мелисандра замерла, поражённая.

Я понял, что это мой единственный шанс, и дернув её на себя, с резким хеканьем засадил коленом жрице под дых. Из груди женщины вырвался какой-то птичий, отчаянный полукрик-полувсхлип, а я, не останавливаясь на достигнутом, крутанулся, перехватывая согнувшееся тело поудобней, и резко перебросил через бедро.

Лестница была узкой, а бортики невысокими. Красной птицей мелькнув в воздухе, она перелетела край парапета и с диким криком понеслась вниз, хлопая подолом платья, словно диковинными крыльями. Едва не перевалившись вслед за ней, я смотрел, как сломанной куклой тело замирает на острых камнях внизу.

- Что ты сделал?! - с яростным рыком мимо меня пронёсся Торн, тоже перегибаясь через каменный парапет и разглядывая то, что осталось от Мелисандры. Наконец, отстранившись, он обернулся и с безнадёжным видом устало протянул: — Что ты сделал...

- У меня не было выбора, — мрачно бросил я, понимая, что всё только что очень сильно осложнилось. Горячка скоротечного, занявшего всего пару минут поединка схлынула, принося тем самым осознание глубины той задницы, в которой я оказался. - Она накинулась на меня с ножом.

Наставник только устало покачал головой, ничего на это не отвечая, а нас, грохоча сапогами по каменным ступеням, окружила стража замка, и обнажённые мечи вкупе с суровыми выражениями лиц не оставляли сомнений в их намерениях — мы были арестованы.

========== Глава 12 ==========

20.03.299 года от З.Э.

Тюрьма Драконьего Камня

Два дня, проведённые в сыром и тёмном каменном мешке с единственным узким окном под самым потолком, вогнали меня в состояние полной апатии. За окошком, забранным толстыми, вделанными в каменную кладку прутьями, шумело море. Его краешек я умудрился разглядеть, подпрыгнув и подтянувшись, держась за решетку.

Как там, в замке, решалась моя судьба — я не знал. Меня не вызывали на разбирательство, не требовали показаний — ничего, что хоть как-то прояснило бы мне мою возможную судьбу. Я терялся в догадках, пытаясь понять, хороший это знак или плохой, и чего мне ждать — оправдания или казни. А может, высылки обратно на Стену? Последнее мне, пожалуй, понравилось бы больше всего, всё-таки там я уже освоился, прижился. Да что говорить, в этом мире Дозор был мне привычней и родней всего остального, в то время как приключениями в большом мире я, что называется, наелся по самое не хочу.

Чёртова фанатичка. Вот взбрело же ей в голову напасть на меня.

Впрочем, совсем обо мне не забыли. Пару раз в сутки приносили еду — баланду в деревянной миске с деревянной же ложкой и куском чёрствого хлеба, который я предварительно размачивал. Не разносолы с королевского стола, но с голодухи и такое шло на ура.

Почти всё время я либо сидел, либо лежал на соломенном матрасе в углу. Иногда прохаживался от стены к стене. Три шага туда, три обратно, упираясь и отталкиваясь от сырых и холодных камней плечом. Что делать — совершенно непонятно. Я верил, что Торн не будет молчать, да и, возможно, есть свидетели, видевшие, что не я напал на жрицу, а она на меня. Но её положение при дворе и сторонники в лице королевы и кастеляна... Будут ли они беспристрастны или же постараются надавить на Станниса для выбора как можно более сурового наказания для меня?

Неизвестность убивала. Поэтому скрежет, с которым в замке провернулся ключ, был воспринят с невероятным облегчением. Наконец-то я хоть что-то узнаю.

Вот только моим надеждам на то, что посетителем будет Торн, не суждено было сбыться. В камеру, сильно припадая на одну ногу, тяжело вошёл незнакомый мне мейстер. Крупная цепь лежала на его покатых плечах и впалой груди, прикрытой мантией. И это был не просто человек в возрасте — нет, мужчина, перешагнувший порог моей камеры, был по-настоящему стар. Седой как лунь, плешивый, с глубоко прорезавшими лоб морщинами, он был старше всех, кого я видел. Пожалуй, только мейстер Эйемон из Чёрного замка был старше, но его возраст давно уже стал легендой, и утверждалось даже, что ему более ста лет.

Старик воткнул факел, что держал в руках, в крепление на стене, подошёл ближе, и я поспешно подвинулся, давая ему с кряхтением опуститься на матрас.

- Ну здравствуй, Сэм, брат Ночного дозора, — чуть улыбнулся он, глядя на меня из-под кустистых седых бровей умным и внимательным взглядом.

- Здравствуйте... - осторожно ответил я, не зная, чего ожидать от внезапного визитёра.

- Не бойся, я на твоей стороне. Я мейстер Крессен, — правильно истолковал он заминку в моём голосе.

Что ж, обнадёживающее начало.

- Что там?.. - не зная толком, как сформулировать вопрос, и боясь фатального для меня ответа, поинтересовался я.

Мейстер вздохнул, прекрасно поняв, о чём я, и сказал задумчиво:

- Там непросто. Слишком многим успела отравить умы эта красноволосая ведьма. Несколько лет её присутствия здесь не прошли даром. Даже король почти поддался на её посулы, — он покачал головой, с некоторым сочувствием глядя на меня. - Ох и заварил ты кашу, мальчик.

- И что теперь будет? - спросил я, стараясь придать голосу твёрдости, чтобы скрыть предательскую дрожь.

- Пока ничего, к сожалению. Мне удаётся удерживать короля от скоропалительных решений, да и он сам хоть и жесток, но справедлив. Однако близкие ему люди не бросают попыток...

- Близкие... - протянул я, уже догадываясь, о ком речь. - Вы о леди Селисе?

- О ней, — печально согласился Крессен. - Слишком глубоко проник в её разум яд чужой веры, свет Семерых больше не светит для неё.

- Что же мне делать?

- Ждать. Ждать и надеяться, сынок. Я верю, что воля Семерых вела тебя в тот момент. Твои руки они избрали, чтобы спасти короля от сладкоголосых, но лживых речей этой жрицы, что красотой своей смущала не только мужчин, но даже женщин. Лишь я оказался ей неподвластен, — после последних слов Крессен хмыкнул и добавил с лёгкой иронией: — Огонь давно уже покинул мои чресла, и только мне довелось увидеть, какова она на самом деле.

- Простите, мейстер, — начал я, не совсем понимая, при чём тут новые боги, — но вряд ли Семерым я интересен, ведь клятву Дозору я произносил перед ликами Старых богов.

- И ты думаешь, Семеро отвергли тебя из-за этого? - старец поднял бровь, иронично меня разглядывая. - Да будет тебе известно, что Семеро — это семь ликов одного бога, и все они олицетворяют страсти человека. Старые же боги — воплощения природных стихий, неудержимых и необъятных. Им нечего делить меж собой. И пусть тебе может показаться это ересью, но знай: главные молитвы человека Семерым — это его дела и поступки. Ты приглянулся Воину, это несомненно, и он дал силу твоим рукам уничтожить ведьму, что продалась демону с самого седьмого круга ада, не иначе.

Мейстер говорил так убеждённо, что даже мне захотелось в это поверить.

- Почему демону? - поинтересовался я.

Вопрос происхождения нечеловеческих сил жрицы и её связи с огнём был мне действительно интересен. Не то чтобы я надеялся услышать от Крессена что-то больше описания местной системы ада, которая на пару кругов поменьше, чем в классической версии авторства Данте из моего мира, но всё же хотелось узнать и его мнение.

- А кто, по твоему мнению, Рглор? - спросил в ответ Крессен.

- Ну... Бог Огня и Света, — неуверенно сказал я и вдруг осёкся. Вспомнилось, что и в христианской религии был один персонаж, носящий гордое имя Светоносного, что на латинском, вроде бы, звучало как Люцифер. Однако...

- Демон он, что давно хочет вырваться из Ада, стать вровень с богами и скинуть с себя гнёт воли Неназываемого. Не первая его это попытка и не последняя. Искушает он мысли людей крамолой да наделяет прислужников своих страшными и богопротивными силами.

- Какими, мейстер? - а дедушка-то, оказывается, в теме весьма подкован, видать, совсем ему красноволосая поперёк горла встала.

Сгорбившись, Крессен посидел с минуту, собираясь с мыслями, а затем, вздохнув, стал отвечать:

- Слухи всё это, но даже эти слухи добыть стоило мне больших трудов. Говорят, могут оживлять жрецы его умерших особым ритуалом — поцелуем Огня, что вдыхают хладному телу в рот. И тогда душа, не прошедшая очищения Адом, не освободившаяся от памяти и земных пороков, возвращается в тело. А кто может вернуть душу из Ада, как не демон? Обманом, уловкой, против воли Неназываемого, через адептов своих, используя их, как проводников в этот мир. И адский огонь у них вместо душ, оттого-то они и не чувствуют холода даже в суровую зиму. А ещё, — тут голос мейстера посуровел, — дарует он силой своей вечную молодость, вот только ненастоящая она — обман, иллюзия, что являются излюбленным его оружием. И это уже не слухи.

Замолчав, Крессен поднялся. В неверном, трепещущем свете факела его тень металась на стене странным бесформенным пятном, а черты лица заострились, став грубыми, словно рубленными. Он тихо произнёс:

- Солдаты подняли тело с камней. Когда её принесли во двор, все ужаснулись, а кое-кто из придворных дам и вовсе потерял сознание. То не было телом молодой девицы, старухе столетней оно было впору... - и я ощутимо вздрогнул, вспоминая то невероятное и пугающее преображение Мелисандры. Не будь у меня крепких нервов, спать спокойно я бы после такого не смог.

- Вижу, не удивило тебя это, — заметил мейстер, внимательно разглядывающий меня в этот момент.

Я ответил, кивнув:

- Да, она начала меняться ещё тогда, когда мы с ней боролись на лестнице. И камень в ошейнике, он светился ярко... очень.

- Колдовской яхонт, — понимающе сказал Крессен. - Дар демона, средоточие его силы. Он разрушился, оставив лишь красную пыль после себя.

- А что ещё могут жрецы Рглора?

- Ещё?.. Пожалуй, упоминались ещё Тени, но что это и как они служат жрецам — мне неведомо.

- Понятно, — я оперся спиной о стену, касаясь затылком камня, обдумывая услышанное. - И что, даже после такого они не хотят меня освободить?

Крессен печально вздохнул.

- Демоническая природа Рглора — лишь домыслы старого, выжившего из ума мейстера, что всеми силами противится истинной вере, — процитировал он чьи-то слова.

Помолчав, мейстер выдернул из гнезда факел и, сделав пару тяжёлых шагов к двери, громко постучал. Дождавшись поворота ключа в замке и уступив зашедшему и проверившему, что всё в порядке, стражнику, Крессен повернулся ко мне, чуть задержавшись в проёме, и сказал напоследок:

- Всё будет хорошо... - делясь ещё одной, малой толикой надежды.

- Спасибо, — прошептал я в уже закрывшуюся дверь и приготовился ждать. День, два, неделю, может и больше. Но сейчас, по крайней мере, я хотя бы знал, что за меня кто-то борется, не бросая в одиночестве на расправу фанатикам. И это грело душу.

05.04.299 года от З.Э.

Тюрьма Драконьего Камня

Меня разбудил скрежет замка. Спросонья подорвавшись, я сел на матрасе и уставился на приоткрывающуюся дверь. Две недели — столько прошло с прошлого посещения. Две долбаных недели, которые, чтобы не завыть от тоски и отупляющего ничегонеделания, я заполнял чем только мог. Отрабатывал удары воображаемым мечом, насколько позволяло пространство, вспоминал основы самбо, которому с полгода обучался на гражданке, и армейского РБ, большим любителем которого был наш комбат. В перерывах между физической работой вспоминал институтские лекции и, как ни странно, стихи — от матерных виршей до высокой поэзии. Просеивал всё, что сохранила моя память, стараясь дотянуться до самых дальних её уголков. Результатом не самого калорийного питания и усиленных физических упражнений были ставшие вновь свободными дублет со штанами, а тренировок памяти — упорядоченное мышление, изрядно поспособствовавшее мне в дальнейшем.

И вот теперь кто-то решил посетить меня снова, да ещё и ночью.

В камеру заглянул лысеющий, с побитой сединой коротко стриженной шкиперской бородкой мужчина. Его живой, светящийся интеллектом взгляд и располагающее к себе лицо мне понравились сразу, ибо таковые совершенно не свойственны религиозным фанатикам, скорее людям, много повидавшим и давно выстроившим свою собственную систему ценностей.

- Кто вы?

- Давос Сиворт, Луковый рыцарь и тот, кто вытащит тебя отсюда, — он протянул мне руку, помогая встать.

- А король? Боюсь, вытащив меня, вы подставитесь сами, — удержал я его твёрдую мозолистую ладонь в своей.

- Как-нибудь переживу, — улыбнулся мужчина в усы. - Да и не думаешь же ты, что делается это без ведома Станниса? Пусть он не давал на то официального распоряжения, но и не запрещал.

- Так значит?.. - не веря ещё до конца в происходящее, переспросил я.

- Да, парень, пора на волю.

Ведомый рыцарем, я был выведен на задний двор крепости и оттуда, под молчаливыми взглядами стражи, на памятную лестницу в бухту. Спускаясь по ступеням вниз, я не удержался и бросил короткий взгляд туда, куда было сброшено тело жрицы. Но луна находилась с другой стороны, и в плотной ночной тени я не увидел даже самих скал. А на песке пляжа меня уже ждал Торн...

Наставник был суров, как всегда, и мрачен, но может, мне так только казалось в лунном свете. Однако это не помешало ему подойти и, взяв меня за плечи, вглядеться в лицо. Через несколько секунд его пытливый взгляд расслабился, и он отпустил меня, заметив с лёгким одобрением в голосе:

- Вижу, сидение в тюрьме тебя не сломало.

- Отнюдь, мастер. Скорее, закалило, — ответил я спокойно и твёрдо. Да, можно сказать, что там, в глухом каменном мешке, окончательно окончилось моё вестеросское детство. Сейчас на песке стоял совсем другой Сэмвелл Тарли, нежели тот, что въезжал в эти стены полмесяца назад. Мне хватило этого времени, чтобы многое понять и переосмыслить.

- Это хорошо. Садись, — Торн махнул рукой в сторону лодки, что с четырьмя гребцами ждала у берега. - Там все твои вещи.

- И меч?

- И меч, — кивнул мастер над оружием. Что ж, это облегчало мою задачу. У меня были определённые обязательства насчет него. Пусть данные самому себе, но всё же...

- А вы?

- А я поеду к Ренли Баратеону, ещё одному королю.

- Возможно, — медленно произнёс я, краем уха слушая мерное биение волн, накатывающих на берег, — я бы мог помочь вам.

Однако Торн, криво усмехнувшись, покачал головой.

- Пожалуй, твоей помощи уже достаточно. Нет, ты пойдешь с рекрутами отсюда, с Драконьего Камня, на кораблях к Восточному дозору у моря. Там поступишь в распоряжение Коттера Пайка — командующего замка. К твоему прибытию уже должны будут принять пополнение с Королевской Гавани, так что возни будет много, — и сменив тон на деловой, наставник продолжил, чуть торопясь и от этого говоря короткими рубленными фразами: — Твоя задача — сопроводить и передать Пайку всех рекрутов в целости и сохранности. Их немного, около пятидесяти, но все они из разных мест и как пить дать будут выяснять отношения. Запомни, на время пути ты для них Дозор. Пример для подражания и их командир. Как ты себя покажешь, так они и будут в дальнейшем относиться к службе. Старайся конфликты гасить своей волей и жёстко, чтобы это было уроком остальным. В случае чего команда тебе поможет, но лучше будет, если ты справишься сам. Уяснил?

- Уяснил, мастер.

- Тогда иди, корабль не будет ждать вечно. И главное — помни: Дозор — это ты, а ты — это Дозор.

Замерев на мгновенье, я глубоко поклонился человеку, что сделал для меня столь многое и, самое главное, всё ещё верил в меня, и не прощаясь более, направился к лодке. Забредя по колено в воду, слегка неуклюже перевалился через качнувшийся борт. Гребцы синхронно налегли на вёсла, а я, устроившись на кормовой банке, обернулся, провожая взглядом две темнеющие на берегу фигуры, а затем мой взгляд обратился на медленно приближающийся большой двухмачтовый корабль.

Я возвращаюсь на Стену, и это отлично.

11.04.299 года от З.Э.

Узкое море, полпути до Восточного дозора

Когда Торн говорил, что среди рекрутов будут выяснения отношений, он, мягко говоря, приуменьшил тот ворох проблем, что свалился на мою голову после подъёма на борт. Нет, первые пару суток было сносно. Спустившись в пропахший потом трюм к толпе угрюмых мужиков, я внимательно оглядел обращённые ко мне лица. Кое-где, правда, среди лиц мелькали конкретно бандитские рожи, но для Дозора это было нормально. Я ещё раз напомнил им конечную цель нашего похода и задвинул короткую речугу на тему того, что Дозор — это важно, нужно и крайне почётно. Бурной радости, как и ожидалось, мои слова не вызвали. Все понимали, что они навсегда прощаются с прошлой жизнью, какой бы она не была.

Уже позднее я выяснил один неприятный факт: из пятидесяти человек больше двадцати — почти половина — были членами одной банды, что промышляла во владениях Станниса. Все они дружно выбрали службу на Стене и без промедления были спихнуты нам. Кто тот "умник", что отправил к нам всю ватагу, повязанную общими делами и всевозможными дружеско-приятельскими отношениями, — я не знал, но имел большое желание при случае передать ему пламенный привет в виде удара сапогом по зубам, чтобы он их потом с пола собирал.

Начинающиеся неприятности, к сожалению, были обоснованы вполне реальными бытовыми неудобствами. С другой стороны, не это, так что иное всё равно вызвало бы похожие события, только чуть попозже. Но всё же причиной последовавшего бунта стало то, что еда на корабле особым разнообразием не отличалась, и если корабельная команда питалась более-менее сносно, то пассажирам, включая меня, выдавалась солёная либо сушёная рыба, сухари и едва подкрашенная вином вода.

Понятно, что долго так продолжаться не могло, особенно ввиду скудности пайка. На четвёртый день даже пришлось набить морду нескольким особо ретивым, вздумавшим сообразить себе усиленный паёк за счёт более слабых рекрутов. Бил я, помня заветы Торна, больно и жёстко, и на первых порах недовольные затаились. Вот только это было затишьем перед бурей, потому как главарь шайки таким образом лишь прощупывал и нас, и других добровольцев. Поняв, что в оставшейся толпе единства нет и не предвидится, а команда корабля не спешит наводить в трюме порядки, делегировав исключительные полномочия по данному вопросу мне, он решился на активные действия. Одного человека, пусть и хорошо вооружённого, они в расчёт не брали, обоснованно считая, что толпой запинают даже льва.

Просчитались они в одном: видя рост недовольства, я не расслаблялся и был готов ко всему, в том числе и к самым решительным мерам.

Всё началось с того, что матрос, спустившийся в трюм с дневной порцией питья, кубарем выкатился оттуда, зажимая разбитый нос ладонями, сквозь пальцы которых на палубу обильно начала литься кровь. Вслед за ним выплеснулась гомонящая и возбуждённая толпа, впереди которой красовался молодчик побойчей. Вероятно, он и был зачинщиком, отоварившим члена команды. Он же первый и громко выкрикнул под одобрительные поддакивания подельников:

- Хорош! Хватит нас тут держать за свиней, кормить тухлой рыбой да выдавать это пойло! Вина давай, и чтоб кормили не хуже матросов!

Моряки на палубе настороженно замерли, оглядываясь то на меня, то на капитана. Бунт как есть. Устрой его кто-то из команды, и капитан, являющийся в море царём и богом, мигом скормил бы акулам наглецов, но это были рекруты Дозора.

В наступившей тишине, прерываемой только скрипом оснастки да редкими криками чаек, я растолкал скучившуюся команду, отодвинувшуюся на пяток метров от бузотёров, и вышел вперёд. Оглядев подобравшихся молодчиков, криво ухмыльнулся, не торопясь обогнул невысокую надстройку, что служила для погрузки и разгрузки трюма и сейчас была прикрыта деревянной решеткой для доступа туда воздуха и света, приближаясь к ним.

- Значит, вина и хорошей еды? - переспросил я для проформы, словно бы невзначай оглядывая расходящихся в стороны бунтовщиков. Короткие перегляды, положения тел — всё это говорило не о спонтанном выражении недовольства, а о подготовленной акции. И ещё меня сильно напрягало, что я не видел их рук...

- Да, — оскалился всё тот же наглец. - Нормального вина и нормальной еды.

Тут он как-то странно двинулся — чуть ко мне и в сторону. Мысль не успела оформиться в моей голове, зато взвыли рефлексы, и я, не задумываясь, взметнув полы плаща, единым движением выхватил абордажник и рубанул по диагонали снизу вверх, глубоко прорубая тяжёлым мечом его лицо.

Только потом я понял, что он готовился к нападению — вот что это было за движение. Выпавший из заведённой за спину руки нож с глухим стуком упал на дощатый настил, а само тело безвольным кулём завалилось на стоящих позади, вызывая у толпы секундное замешательство. Вбитая Торном наука всё-таки сумела сделать из меня бойца, реагирующего на опасность без раздумий.

Будь это главарь, как я вначале думал, на этом всё бы и закончилось, но настоящий вожак оказался умнее и в первые ряды не совался. Его грубый голос разнёсся над палубой:

- Что стоите, бейте их! Захватим корабль, уйдём на Кровавый Камень и там заживём. В пекло Дозор!

Толпа качнулась вперёд, превращаясь в стаю диких и алчущих крови зверей. Блеснули ножи, но думать, откуда они у них взялись, времени не было. Рубанув по тянущимся ко мне рукам, под вой парочки парней, кого зацепил широким ударом, я отскочил к борту, чтобы не обошли за спиной. Выставил меч перед собой, второй рукой накидывая на голову кольчужный капюшон, замер, оскалившись, глядя на обходящих меня бунтовщиков. Те не решались приближаться, чувствуя себя неуверенно против меча, но они блокировали меня, давая остальным потоком литься мимо, захлёстывая не готовую к таким событиям команду.

Палуба окрасилась кровью, а над кораблём повис многоголосый вой. Крики, лязг оружия, топот десятков ног. Собачья свалка, ей-богу. С холодком в груди я понял, что если не переломлю ход событий, то с них станется подавить сопротивление команды, а затем, каким бы я не был воином, они и меня задавят.

Зарычав, разгоняя кровь и адреналин по телу, я с коротким хеканьем буквально прыгнул вперёд, левой рукой, как щитом, прикрывая лицо, а правой нанося резкие, короткие удары. Один нож скользнул по боку, второй я отбил наручем, крутанулся, в свою очередь собирая кровавую жатву, рубя не защищённые бронёй тела. Переступив через оседающие трупы, остервенело врубился в толпу сбоку. Под полные изумления и боли крики, успел серьёзно ранить ещё троих, если не убить.

Тут, наконец, и капитан смог кое-как организовать отпор, вооружив несколько матросов мечами из арсенала на корме, и напор бунтовщиков сам собой иссяк — против мечей ножами не повоюешь. Видя такое, вожак первым бросил оружие, сдаваясь, и в течение нескольких секунд за ним последовали все остальные, кто ещё держался на ногах. Их было с десяток, сейчас стоявших и угрюмо зыркавших на обступившую их алчущую мести команду.

Дёрнувшихся совершить самосуд моряков остановил уже я:

- Стоять! Это собственность Дозора, их судьбу решать буду я! - пересёкшись взглядом с капитаном, я дождался, когда он неохотно кивнёт, и приказал: — Свяжите их и выстройте на коленях вдоль борта.

Спустившись в трюм, оглядел затравленно смотрящих на меня остальных рекрутов. Залитый кровью, злой как чёрт, с обнажённым мечом, вид я имел, наверное, ещё тот.

- А ну встали! На палубу все, живо! - отрывисто скомандовал я. Не дожидаясь исполнения, поднялся обратно. Я не сомневался, что они послушаются. Оставшиеся рекруты безропотно вылезли следом. Глядя на ещё не убранную кровь и лежащие тела, они нерешительно скучились у противоположного борта.

Дождавшись, когда выйдут все, я прошёлся вдоль стоящих на коленях бунтовщиков. Заглянув в глаза каждому, с сожалением констатировал, что раскаяния и сожаления в них не видно. Только досада, что их бунт не удался. Особенно яростно сверкал на меня злыми, прищуренными зенками вожак — крепкий бородатый мужик лет сорока с косым шрамом на щеке. Вот с него я и решил начать.

Направив на них остриё меча, я громко сказал:

- Эти люди выбрали Стену. Выбрали сами, чтобы искупить свои преступления. Но что они сделали? Они решили захватить корабль и уйти к Железным островам. Дезертировать. А что полагается в Ночном дозоре за дезертирство? - я окинул взглядом молчащую толпу и веско бросил: — Смерть.

- Мы не в Дозоре, — басовито и презрительно бросил вожак, на что я только покачал головой.

- Ошибаешься. Ты уже рекрут, ты уже в Дозоре. Клятва лишь обет, что даёт дозорный перед богами, служба для вас уже началась. Но это не всё, — и я снова оглядел три десятка напряжённых лиц, что стояли, внимая моим словам. - Решив дезертировать, они напали на брата Дозора — на меня.

- Ты сам первый убил нашего, — выкрикнул главарь и дёрнулся, пробуя верёвки, что связывали его запястья, на прочность.

- Да, убил, — спокойно ответил я, не отводя взгляда, — ровно перед тем, как он сам попытался бы убить меня. Поэтому вы все виновны ещё и в нападении на меня. А что полагается в Дозоре за нападение на его брата? - и снова я чуть кивнул, произнося короткое: — Смерть.

Тут подал голос кто-то из корабельной команды:

- Вы только разрешите, а уж мы с удовольствием им вторую улыбку от уха до уха нарисуем.

- Нет, — покачал я головой. Вспомнив то, что мне Сноу рассказывал о своём отце, сказал холодно: — Кто выносит приговор, тот и приводит его в исполнение.

Рывком вздёрнув бородача на ноги, я медленно отпустил его, глядя во всё так же презрительно кривящееся лицо. Лицо человека, которому я дважды вынес приговор — смерть. Приговор, который мне необходимо привести в исполнение. Убить. Вот так, не в горячке боя, не защищая свою жизнь.

Я понимал, что этого ждут от меня, к тому же я сам это выбрал. Вот только мне физически тяжело было поднять руку на безоружного. Умом я прекрасно понимал, что так надо, но в первый раз, наверное, всегда тяжело. А еще тяжелее было от того, что я прекрасно понимал — у меня нет совершенно никакой возможности от этой обязанности увильнуть. Просто потому, что слабину показывать никак нельзя. Сейчас в их глазах я — Дозор, как и говорил наставник.

Почувствовав заминку, вожак начал растягивать губы в ухмылке, решив, что у меня не хватит духу, и я, вспомнив, что меня-то они жалеть не собирались, и просто представив, что передо мной манекен — деревянная кукла, для отработки ударов, — а вовсе не человек, коротко и резко рубанул по шее.

В оглушительной тишине тело перевалилось через борт и с плеском ушло под воду.

- Твой дозор окончился, не начавшись, — тяжело уронил я в пустоту. Сделав шаг, поднял следующего. Второй раз было легче. Мне почти не пришлось представлять манекен перед внутренним взором. Удар, новый всплеск, и снова короткая фраза.

Третий — ещё легче, а остальные и вовсе слились в безликую череду механических действий и слов, когда я, словно автомат, выполнял заданную программу. Чуть задержался лишь на последнем — его банально не держали ноги. Так и зарубил на коленях. Сноровисто подбежавшая пара матросов тут же отправила его вслед за остальными.

Обтерев и вложив меч в ножны, я сказал негромко, ни к кому конкретно не обращаясь, но чувствуя, что меня слышат все:

- Восемь тысяч лет стоит Дозор, восемь тысяч лет братья охраняют Семь Королевств от того, что за Стеной. Этот дозор не окончится с вашей смертью, но смертью окончится ваш дозор. Так было, так есть и так будет.

Комментарий к Глава 12

От беты:

Пользуясь случаем, желаю удачи всем студентам, что читают эти слова. И себе тоже.

https://i.ytimg.com/vi/p62-ubaTEOc/maxresdefault.jpg

========== Глава 13 ==========

18.04.299 года от З.Э.

Восточный Дозор у моря

Восточный Дозор... Один из трёх замков, ещё действующих на Стене, и единственный порт на берегу Тюленьего залива. А когда я увидел его собственными глазами, то понял, почему мы с Торном отплывали из Белой Гавани. Три посудины, что покачивались у пирсов, имели крайне жалкий вид, и казалось чудом, что они ещё держатся на плаву. Если патрулировать залив да гонять лодки одичалых, что пробовали водным путём пробраться за Стену, они ещё могли, то более-менее длинный морской переход был бы сущей русской рулеткой, причём с условием, что в барабане пять заряженных патронов и только одно гнездо пустое.

Сойдя на причал, заледеневший от постоянных брызг, я двинулся к широким крепостным воротам, разумно рассудив, что командующий должен быть где-то там, в крепости. Подскользнувшись, чуть не загремел со всем навешанным на мне железом на дощатый настил и недобрым словом помянул местные условия. И так не самая приятная погода вблизи Стены здесь дополнялась промозглой морской сыростью, и даже меня — в меховом дублете и толстом меховом плаще — нет-нет да заставляла зябко передёрнуть плечами.

Стены здесь были выше, чем в Чёрном замке, да и весь их вид говорил о продуманном фортификационном устройстве, причём пирс также был огорожен, чтобы нельзя было с суши напасть на корабли. Суровое место. Наверное, самое суровое на Стене. И стычек с одичалыми у них должно хватать, всё же проще обойти по воде, чем строить из себя альпиниста, взбираясь четверть километра по отвесной ледяной стене.

У братьев на воротах я поинтересовался, где найти Коттера Пайка. На моё счастье, командующий неотлучно был в крепости, а значит, мог быстро решить основные проблемы с рекрутами. А таковых было несколько. Во-первых, никто из оставшихся тридцати человек не имел достаточно тёплой одежды. Во-вторых, уже имелось несколько простудившихся, и число их грозило быстро увеличиться. В-третьих, сказывалось длительное отсутствие нормальной горячей и калорийной пищи. Их срочно надо было ставить на довольствие и размещать в тёплых казармах — для восстановления сил, здоровья и быстрейшей акклиматизации. И только потом уже можно касаться вопроса их постоянной дислокации и обучения.

Пока пересекал широкий двор, невольно отметил, что в Восточном Дозоре достаточно людно. Видимо, Мормонт не стал оголять это направление и снимать отсюда людей для похода на Север. Кстати говоря, надо поинтересоваться, как они там. Сколько заняли все приготовления к походу — я не знал, но выйти должны были уже давно.

Командующий — средних лет мужчина с обветренным и покрытым оспинами лицом — нашёлся в центральной башне, в своих покоях, где стоял, оперевшись руками на массивный стол, и, страдальчески морщась, слушал мейстера, который, постоянно икая, зачитывал воронью почту.

Завидев меня, он бросил:

- Погоди, Хармун, — и обойдя стол, внимательно оглядел.

Вблизи я увидел, что Пайк, затянутый в тугой камзол без рукавов с надетой под ним рубашкой до локтя, оголявшей сильные жилистые руки, несмотря на возраст, всё так же по-юношески скроен. Движения его были порывисты и очень чётки. Думаю, он отменный фехтовальщик.

- Это ты прибыл с тем кораблём? - задал он вопрос, насмотревшись. От меня не укрылось, каким цепким стал его взгляд, зацепившийся за вычурную гарду абордажника.

- Я. Сэмвелл Тарли. И со мной тридцать рекрутов с Драконьего Камня.

- Ну, тридцать — не триста, — снова вернулся к столу Пайк. Сев в массивное глубокое кресло, он кивнул головой в сторону продолжающего безуспешные попытки справиться с икотой мейстера. - Вон, Хармун сейчас читал, с Королевской Гавани почти пятьсот рекрутов на семи кораблях. Будут через месяц. Вот тогда попотеем изрядно.

- А многих увёл с собой лорд-командующий? - неожиданно для себя спросил я.

- Многих.

Коттер вдруг без предупреждения с грохотом припечатал жёсткой ладонью по столу. Бедняга мейстер от неожиданности аж подпрыгнул и, выпучив глаза, замер, глядя на начальника.

- Прошло? - спокойно поинтересовался тот, и Хармун, прислушавшись на полминуты к себе, нерешительно кивнул. Икота и в самом деле прошла. - Ну и хорошо, — удовлетворённо заявил Пайк. Затем он снова обратился ко мне: — Так что ты хотел?

- По рекрутам, — кивнул я, переходя к делу. Обрисовал все назревшие проблемы, что обрушились на пополнение, и попросил содействия в их решении, упирая на то, что сначала им надо отойти от перехода по морю, больным — вылечиться, и уже после этого можно решать, как с ними быть дальше.

Восприняв услышанное без особой радости, командующий грубо перебил:

- Ты будешь им нянькой?

- Я, — без промедления прозвучал мой ответ. Ну, а что, я в армии сержантом был, отделением командовал. А тут взвод, не велика разница. Справлюсь.

- Ладно, тогда Хармун проведёт тебя к нашему кастеляну, обговоришь с ним все вопросы. А ты, — он ткнул жилистым пальцем в боящегося вдохнуть мейстера, — передай, что я просил нашему брату помочь. Нормально помочь. Понял меня? - тот истово закивал.

- Тогда валите, мне ещё со своими делами разбираться.

Покинув кабинет не особо утруждающего себя вежливостью командующего, мы направились прямиком к большому каменному зданию у самой Стены. В этой крепости, кстати, не было подъёмника, только зигзагом подымающиеся по Стене крытые галереи, что начинались совсем рядом.

Взаимопонимание с нам с кастеляном удалось найти не сразу. Типичный прапор, как в нашей Доблестной и Краснознамённой, у которого снега зимой не выпросишь. Но переданные мейстером особые пожелания командующего всё же заставили его, скривившись, выдать мне требуемое по списку.

Наскоро переодев в тёплое сидящих в трюме людей, я погнал их нестройной толпой в местный обеденный зал, где изголодавшиеся и по горло сытые рыбой рекруты с жадностью набросились на исходящую паром похлёбку. Сколько нервов я потратил, чтобы организовать горячую пищу прямо сейчас, — тема для отдельного разговора. Да, обед в крепости уже прошёл, а до ужина ещё несколько часов, но полчаса ругачки с кастеляном и поваром сделали своё дело, и теперь я с удовлетворением смотрел, как народ насыщается и осоловело отваливает от столов.

Уже в казарме — большой, сюда спокойно поместились все три десятка — я в приказном порядке обязал людей отдыхать и, удостоверившись, что всем хватило одеял, пошёл искать мейстера — выяснять последние новости да слушать, что я пропустил за два месяца отсутствия.

Хармун нашёлся в вороньей башне. Увидев его квасящим в одиночку, я почти не удивился. Хорошо ещё, что вином быстро накидаться невозможно, так что он был вполне вменяем. Подняв на меня глаза, мейстер протяжно рыгнул и, как-то обречённо махнув рукой, спросил:

- Будешь?

- Буду, — не стал отказываться я и, набулькав в пустой кубок, присел сбоку. - За Дозор? - предложил я тост, и мейстер с тяжёлым вздохом кивнул.

- Эх, давай за Дозор.

Чокнувшись, мы дружно выпили. Посмотрев, чем он там закусывает, и увидев сушёную треску, я от омерзения передёрнул плечами. Мне и самому рыба теперь будет в страшных снах сниться, после двух недель-то поедания её на корабле. Так что, решительно отодвинув от себя тарелку, я отхлебнул ещё вина и задал вопрос, который интересовал меня больше всего: что там с большим походом Мормонта за Стену.

- Да месяц уже как вышли, — подумав, сообщил мейстер. - Проверяют поселения одичалых близ Стены, но те все пустуют.

- Пустуют или?..

Хармун пожал плечами.

- Да Семеро его знают. Но если их и того, — он выразительно чиркнул ладонью по горлу, — то без следов.

- Понятно... - протянул я. Допив, наполнил кубки вновь и предложил:

- Ну, за то, чтобы вернулись без потерь.

Выпили и за это. Задумчиво повертев посуду в руках, мейстер Восточного Дозора поднял на меня вдруг помрачневший взгляд и спросил неожиданно:

- Тебя же Сэмвелл зовут?

Я кивнул:

- Да, но можно просто Сэм.

- Эх, Сэм, — он резко, с глухим стуком поставил кубок на стол. Часть содержимого выплеснулась, но он этого даже не заметил, — знал бы ты, как мне всё это надоело. Я ведь что пью... и пью, и пью. Устал я, понимаешь. Штопать раны, хоронить убитых, вести этот чёртов учёт: выбыло столько-то, новых рекрутов столько-то, общее число столько-то. Когда это закончится?!

Не старый ещё, в общем-то, мужик сидел передо мной и жаловался на судьбу. Похоже, давно отчаявшись хоть что-нибудь изменить в своей жизни, он планомерно заливал душевную тоску алкоголем.

- Понимаешь, — поминутно сморкаясь, с покрасневшими глазами говорил он мне, — мы даже имён не пишем, только статистику на первое число месяца, как в торговой книге: приход, расход, остаток. Если по именам писать, то никаких книг не хватит, чтоб за все восемь-то тысяч лет вместить. Десятки, сотни тысяч. Ты только представь! - схватившись обеими руками за голову, мейстер прошептал: — Эх, как же хреново-то...

- Хреново... - пробормотал я, глядя на окончательно расклеившегося мейстера. Надо бы поскорей его привести в чувство. Налив ещё и добавив в голос жёсткости, практически приказал: - Тогда за тех, чей дозор уже окончен. Они выполнили свой долг, так пусть же теперь спят спокойно.

Молча, не чокаясь, выпили.

Тут за дверью раздался какой-то шум, и в мейстерские покои ввалился командующий Пайк собственной персоной.

- Пьёшь, скотина?! - рявкнул он с порога, но завидев меня с кубком в руках, хмыкнув, многозначительно протянул: — Пьёте...

Захлопнув дверь, отряхнул с плаща лёгкий снежок, что начал сыпать под вечер, скинул сам плащ, небрежно бросая на лавку у стены. Присев на свободный стул слева от меня и положив на стол жилистые кулаки, оглядел ещё раз всю честную кампанию, отчего Хармун втянул голову в плечи. Усмехнулся и неожиданно буркнул:

- Что сидите? Наливайте уже.

Не дожидаясь повторного предложения, я тут же плеснул в третий кубок, благо таковой нашёлся быстро. Протянул Коттеру. Тот, выпив залпом, рукой стряхнул с бороды пролившееся мимо рта вино и пожаловался мне:

- Ты представляешь, каждый день пьёт. Я уже с ним замучился, — выразительно глянув на ещё больше сжавшегося Хармуна, продолжил: — И ведь допьётся. Кто мне тогда донесения читать да писать будет? А нового мейстера... Пока подходящую кандидатуру найдёшь, пока отправишь в Старомест, пока он там выучится да цепь свою выкует — это ж сколько времени пройдёт?

- А из тех, кто уже заканчивает обучение? - поинтересовался я.

- Так кто ж на Стену рвётся-то? Им всё замок лорда какого подавай. Там и сытнее, и теплее, и бабу под бок найти можно. А у нас? - Пайк махнул рукой. - то раненые, то убитые, то убитые, то раненые. Кстати, — зажевав вино сушёной рыбой (вот же извращение, прости господи), командующий посмотрел этак выразительно на меня, — я тут вспомнил: ворон с Драконьего Камня был, писали, что рекрутов полсотни отправили. Куда народ-то девал? Померли, что ли, по дороге?

Я неопределённо покрутил кубком в воздухе.

- Ну... можно сказать и так.

Собравшись с мыслями, я поведал ему в общих чертах о произошедшем. Скрывать ничего не стал. И про банду, и про казнь в конце на глазах остальных рекрутов рассказал. Ну, а что, я неоднократно всё это обдумывал и пришёл к однозначному выводу: избежать бунта не было никакой возможности. Служить в Дозоре они изначально не планировали. И казнь тоже была необходима. Не только как пример — в назидание остальным, — нет, казнённые бы не успокоились. Нормальных дозорных из них бы просто не получилось, да и иметь за спиной десяток жаждущих со мной поквитаться головорезов мне не улыбалось.

- А ты действительно "Серьёзный Сэм", — со смешком, но в тоже время и с нотками уважения в голосе произнёс Пайк после моего рассказа, припомнив уже почти забытое мною прозвище. - Не ожидал, — он крепко хлопнул меня по плечу. - Будешь командующим, точно говорю. Характер у тебя подходящий.

- Спасибо, — я улыбнулся похвале. Заметив, что посуда стоит опустевшая, откупорил новую бутылку из числа стоящих на столе, разлил снова.

- Стоп, — прикрыл ладонью кубок Хармуна Коттер. - Ему хватит.

Потянувшийся было Хармун лишь печально вздохнул.

- Чего вздыхаешь?! - рявкнул Пайк. - Я что говорил?! - но затем, чуть оттаяв, уже спокойней произнёс: — Ничего, так посидишь, послушаешь.

Пошевелив плечами, я поменял положение слегка затёкшего тела, на что лёгким металлическим шорохом отозвалась так и не снятая кольчуга. Командующий с нескрываемым удивлением глянул на меня, словно только что заметил, что я сижу в железе.

- А ты чего в броне-то?

- Да привык я. Если б не она, уже раза три бы зарезали. Без неё как голым себя ощущаю.

- Ну, как знаешь, — хмыкнул Пайк. - Кстати, что думаешь со своими тридцатью делать? Смотри, можем по десятку раскидать на каждый замок, если хочешь.

- А смысл? Да и Мормонт с Чёрного замка вывел большую часть, так что надо численность восполнять.

Я действительно не видел смысла размазывать рекрутов по всему Дозору. В моей родной крепости явно оставался самый минимум — те, кого лорд-командующий не взял с собой, — и пополнение там сейчас нужнее всего.

- Ладно, — кивнул Пайк. - Через сколько думаешь отправляться?

- Дня через три.

- Хорошо, дам тебе десяток своих в сопровождение, чтоб без неожиданностей. А то мало ли, зверьё дикое или люди... дикие, — хохотнул он незамысловатой шутке.

Больше ни о чём существенном мы не разговаривали. Так, незамысловатый трёп о Дозоре, перемежаемым байками о нём же. Время было уже за полночь, когда, оставив давно склеившегося и протяжно храпевшего Хармуна, Пайк ушёл к себе, а я отправился к выделенной мне койке. Нужно готовиться к пешему переходу из Восточного Дозора в Чёрный замок.

02.05.299 года от З.Э.

Окрестности Чёрного замка

Увидев знакомые и такие родные башни с темнеющей полосой подъёмника, что шёл вертикально по Стене, я остановился, переводя дух и откинув капюшон, и незаметно для себя расплылся в довольной улыбке. Дом, милый дом. Не знаю, возможно, это своего рода импринтинг, но Чёрный замок, в котором я оказался практически с самого своего появления в Вестеросе, вызывал у меня именно такие чувства.

Обернувшись, я пробежался глазами по цепочке бредущих за мной фигур в чёрном. Дошли. Мы дошли, а это значит, что для многих из них начнётся новая жизнь, лучше или хуже — уже неважно.

Невольно вспомнился весь наш не самый простой путь.

Вышли мы, как и планировали, через три дня. Народ отъелся, отоспался и уже с большим энтузиазмом смотрел в будущее. Десятка опытных братьев с оружием вполне хватало для охраны — их взяли, так как рекрутов вооружать было не самым разумным решением.

Маршрут проложили вдоль самой Стены, всё же тут периодически ходили и патрули, и строительные бригады, что следили за целостностью и состоянием проходов под Стеной в заброшенных крепостях. Мы останавливались в них на ночлег — их стены, хоть и давно покинутые, дарили намного большее спокойствие, чем ночёвка в открытом поле.

Зелёный Страж, Факел, Длинный Холм, Инистые Врата, Соболий Зал, Лесной Дозор у пруда и последний перед Чёрным замком Дубовый Щит. Древние крепости, помнящие расцвет и пик славы Дозора. В них не стояли гарнизоны уже очень давно, но сохранялись укрытые от зверья кладовые, прорубленные в самой Стене, где находились некоторые запасы провизии, пригодной к длительному хранению, изредка пополняемые патрулями и другими братьями. Также исправно пополнялись поленницы, обязательно сооружённые внутри просторных каменных дворов, на случай непогоды.

Именно там, в окружении мрачных и величественных, даже в запустении внушающих трепет каменных стен, когда разводились жаркие костры, а люди — и рекруты, и дозорные, отправленные Пайком с нами — располагались на ночлег, я заводил рассказы о истории Дозора. Многое я почерпнул, изучая библиотеку Чёрного Замка, кое-что из библиотеки Септы Бейлора, кое-что из вечерних разговоров в казарме. И меня слушали. Одно дело, когда ты где-то дома, у тёплого камина слушаешь байки о дальних странах, неведомых зверушках и людях с пёсьими головами, и совсем другое, когда ты сам находишься на месте тех событий и, почти не напрягая воображения, можешь представить, как они разворачивались тут шесть, семь, восемь тысяч лет назад.

Был в своё время у нас в мотострелковой бригаде замполит. Назывался он, конечно, по-другому, но по сути им и был. В капитанских погонах, среднего роста, бритый налысо и по первому впечатлению весь какой-то мутный. Особенно поначалу удивляло, что он старался от начальства держаться подальше, а к солдатам поближе. Доходило до курьёзов, когда замечали, что он порой сначала выглянет из-за угла здания, проверит, есть ли кто из старших офицеров, и если нет, тогда выходит. Причины его странностей так и остались нам неизвестны, но раскрылся он с другой стороны, когда выбился я в командиры отделения, и тут как раз пришёл новый призыв с молодняком.

Вызвал меня, значит, замполит (он со всеми всегда беседы проводил наедине) и планомерно и обстоятельно, причём в форме диалога, начал со мной командирские права и обязанности разбирать. Нет, были там и вполне ожидаемые моменты: про то, что солдата надо постоянно занимать делом, так как поражённый бездельем солдат — существо крайне опасное и для других, и для себя, и особенно для материально-технической базы части, по отношению к которой всегда стремится или что-то сломать, или украсть. Но были там и совсем другого плана разговоры. Особенно мне запомнился один:

"Да, у нас есть высокие понятия, — говорил он. - Родина, долг, честь и прочие. Но ты должен понимать, что это всё — абстрактные вещи, которые вчерашнему школьнику не то что понять, а даже представить тяжело. За редким исключением. А солдат, чтобы понимать, зачем и почему он отдаёт два года своей жизни, а возможно — и всю её, должен видеть чёткие, простые и зримые ориентиры. И ты в своём отделении должен суметь такие ориентиры им дать. Не просто так они защитниками Родины названы, но сначала ты должен им объяснить, что их Родина — это не какая-то там территория в границах от Калининграда до Камчатки, нет, это люди: его родители, братья, сёстры, дедушки, бабушки, любимая девушка, дети со двора, соседи, те, с кем он ходил на спортивную секцию и в походы, учился в школе — все они и ещё миллионы людей, что думают и говорят на одном с ним языке. И должен он все тяготы и лишения воинской службы переносить, чтобы знать, как защищать не словом, а делом. Защищать то, что ему понятно, близко и дорого..."

Что-то подобное я решил сделать и здесь. О том, что удерживает Дозор от забвения вот уже восемь тысяч лет, я начал задумываться с того самого момента, как убедился, что он действительно существует столь невероятный срок. Ведь изначально Стена была выстроена против Иных — непонятных мистических сущностей, подымавших замёрзшие трупы, которые за прошедшие тысячелетия успели стать страшилкой, легендой, в чьей правдивости многие откровенно сомневались. Вряд ли только это одно сохранило Ночной дозор. Нужна была постоянная и вполне реальная опасность там, за Стеной, что сплачивала бы братьев и обеспечивала поддержку королевств Вестероса. И тогда я вспомнил об одичалых.

Да, одичалые. Как ни парадоксально, но именно их постоянные набеги, их постоянные стычки с Дозором — вплоть до крупномасштабных битв — и являлись цементирующим составом, сплачивающим братьев и удерживающим Дозор от исчезновения. Впору подумать, что одичалые за Стеной были намеренно оставлены каким-то прозорливым командующим, способным заглянуть на тысячелетия вперёд.

Что ж, грехом будет с моей стороны не воспользоваться чужими наработками в этом вопросе. И я рассказал про одичалых. Рассказал, как они вырезают целые деревни, а затем поедают убитых, как грабят и убивают, не щадя никого, и как постоянно пробуют на прочность братьев в чёрных одеждах, что являются единственным щитом, не дающим им, словно стае саранчи, пронестись по Вестеросу, уничтожая всё на своём пути. А затем я коснулся боевого братства:

- Посмотрите на тех, кто стоит рядом с вами, и поймите раз и навсегда: теперь от них зависит ваша собственная жизнь. Но точно также и их жизни теперь зависят от вас. И будут зависеть от того, насколько хорошо вы выучитесь владению оружием и умению работать в связке с остальными. Только так мы сможем устоять и защитить людей за Стеной.

========== Глава 14 ==========

21.05.299 года от З.Э.

Чёрный замок

Уже два месяца как отряд Мормонта за Стеной. Редкие вороны приносили вести об очередной опустевшей деревне одичалых на их пути, и объяснения этому пока не находилось. Мейстер Эйемон лишь хмурился, выслушивая подобные вести от нового стюарда — взамен ушедшего с отрядом Пипара.

С этой стороны Стены тоже ничего хорошего не происходило. Ренли Баратеон не спешил осаждать Королевскую Гавань. Обрубив столице снабжение и постепенно передвигаясь по дороге Роз, он подтягивал войска окрестных лордов. Станнис сделал упор на корабли и, вроде как, ждал наёмные флоты из Мира и Лисса, а Робб Старк прочно осел в Риверране, угрожая как Королевской Гавани, так и Западным землям, принадлежащим Ланнистерам. Он, кстати, пока единственный и вёл активные боевые действия, успев уже пару раз нанести чувствительные поражения королевским войскам и войскам Ланнистеров.

Сведения сюда, в Чёрный Замок приходили хоть с опозданием, но приходили, видимо, работали связи Старого Медведя и самого мейстера Эйемона. И поэтому мы были в курсе основных событий, нет-нет да касаясь темы войны и строя предположения о дальнейших действиях всех противоборствующих сторон.

Что же касается меня, то определённые изменения произошли и в моей жизни — на время отсутствия Торна мне доверили подготовку моих тридцати рекрутов. Уже осведомлённый о некоторых нюансах в моих с ними отношениях, Эндрю Тарт, что был переброшен из Сумеречной башни на временную замену Торну, предложил мне, как стюарду мастера над оружием, взять на себя первичную подготовку тех новобранцев, что пришли со мной. Сам же он осуществлял лишь общее руководство да занимался с лучниками и арбалетчиками, в обучении которых я был ни в зуб ногой в силу слабого знания об обращении с таким оружием.

Причины подобного поступка чуть позже поведал мне кастелян и первый стюард Боуэн Марш, на время отсутствия Мормонта взявший на себя управление крепостью.

Как он пояснил, всё резко завертелось из-за ожидаемого большого пополнения из столицы. Но если Восточный Дозор численность свою сохранял и там собирались оставить только сотню рекрутов, то в Чёрном Замке и в Сумеречной башне, из которой на подмогу Мормонту собирался выходить отряд Куорена Полурукого, пополнение должно было составить двести человек минимум, и Тарту позарез нужен был кто-то здесь, чтобы самому заняться рекрутами в Сумеречной башне, заодно и взяв на себя обязанности командира разведчиков вместо Куорена. Всё же Эндрю был здесь лишь временной фигурой, и западный край Стены оставался его основным местом службы.

Планировалось, конечно, что вернётся Торн, но приехал только я, а сир Аллисер двинул дальше, на Простор к Ренли, поэтому решили проверить в деле меня, благо тридцатка новобранцев как раз для этого подходила.

Непривычный отступать перед трудностями, я, мысленно засучив рукава, с энтузиазмом принялся за дело, и первым, что я ввёл в подготовку, была отработка основных стоек, движений и ударов мечом в общем строю. Ну, а что, в российской армии это работало, вспомнить хотя бы приснопамятное "Штыком, магазином, прикладом — бей" и прочие экзерсисы, так почему бы не заработать и тут. Тарту и другим офицерам это нововведение я обосновал необходимостью наработки первичных навыков владения оружием, дабы потом отшлифовать в спаррингах индивидуальные особенности.

И начать я решил с поголовного вооружения рекрутов щитами, что в первичной подготовке применялось тут почему-то не всегда.

Выстроив их в три шеренги по десять человек в каждой, предварительно вооружив тренировочным оружием, я показал три базовых стойки, которые были основой основ в работе парой меч-щит. Несмотря на то, что сам я тренировался работе с двуручником, от занятий Торна с другим оружием меня никто не освобождал, так что основы я знал неплохо. Высокая стойка, средняя, задняя... Ничего сложного, если разобраться. Да и групповое занятие позволяло мне один раз перед строем показать, а затем просто ходить промеж шеренг да исправлять огрехи, пока новобранцы старательно удерживали оружие в позе готовности к нанесению удара.

Физических кондиций им, конечно, не хватало, но длительные статические нагрузки при удержании оружия в стойке давали хороший результат, да и групповые занятия заставляли быстро прогрессировать, и я уже потихоньку начал подбирать пары для спаррингов.

Увидев и оценив прогресс в обучении, мастер над оружием Сумеречной башни с видимым облегчением сгрузил на меня и остальные обязанности данной должности, а сам выехал в Восточный Дозор ждать пополнения. То грозило заявиться к нам уже через полмесяца, и оттуда он с рекрутами должен был напрямую двинуться к самой западной крепости Дозора.

Прекрасно понимая, что две сотни рекрутов, не привыкших к суровым условиям Севера и службы в Дозоре, — событие для гарнизона крепости почти такой же численности сродни стихийному бедствию, я стал усиленно вспоминать армейский опыт. Из моей тридцатки я планировал сделать костяк, который, подобно сержантам в РА, перетянет на себя часть воспитательного процесса, и кое-какие задумки у меня, как всё это дело сообразить поэффективнее, были. И я уже начинал воплощать таковые в реальность, ведя серьёзную морально-психологическую накачку вверенного мне воинства.

У меня примерно месяц-полтора на то, чтобы сделать из них младших командиров будущего пополнения. Не совсем командиров, конечно, но более опытную, спаянную боевым братством группу, что будет иметь преимущество перед остальными рекрутами и, соответственно, сможет пресечь разброд и шатания в среде рекрутов своим авторитетом, а также слаженностью и выучкой. В общем, надежда была. Хоть и немного времени давалось на всё про всё, но надо понимать, что условия здесь не ванильно-рафинированные, а приближенные к боевым, быстро закаляющие людей.

Невольно оказавшись вхожим в офицерские круги Дозора, я куда больше узнал о невидимых простому рекруту процессах, что обеспечивали жизнедеятельность братства. Как оказалось, разведчики ходили не только за Стену. Конные разъезды патрулировали и территорию Дара, особое внимание уделяя немногим оставшимся там поселениям. Те покрывали часть потребностей в провизии, взамен получая защиту и освобождение от королевских налогов и податей. Пожалуй, только это и держало здесь остатки народа, изредка пополнявшиеся переселенцами с более южных земель, что бежали от мытарей либо, разорившись, искали лучшей доли.

Строители во главе с Ярвиком не только латали укрепления и следили за сохранностью проходов под Стеной, но и вырубали лес на пол-лиги от неё с северной стороны. Правда, только у обжитых крепостей, между ними же на протяжение сотен лиг деревья давно подошли вплотную, запуская свои корни под Стену. Строителям банально не хватало людей. Командующие скрепя сердце выделяли первому строителю новых братьев в связи с постоянной нехваткой разведчиков и стюардов.

Вообще, куда не кинь, Дозору не хватало всего. Не хватало людей, не хватало провизии. Те жалкие деревеньки у Кротового городка просто не могли дать провианта больше, чем на сотню-другую дозорных, тогда как надо было в десять раз больше. Не хватало кож и ткани для одежд, чёрного красителя. Сейчас расходовали запасы, обнаруженные в одной из крепостей, припрятанные рачительным кастеляном, помершим сотни полторы лет назад. Текущих запасов просто не было. Денежное содержание, что худо-бедно, пусть через раз, но Дозору короной выдавалось, с началом войны прекратилось вовсе. Хорошо ещё, что Винтерфелл не забыл своих обязательств, присылая одну-две подводы в месяц, а прямо перед войной в Чёрный замок прибыл большой обоз с Простора, за счёт которого удалось создать оперативные запасы еды, на которые, затянув пояса потуже, Дозор мог просуществовать около полугода. И это была лишь самая верхушка, о которой довелось узнать мне, полный же круг вопросов, с которыми имел дело тот же Марш, я просто боялся представить.

Единственным, с чем не было проблем, являлось оружие. Вороха мечей и прочей амуниции, накопленные за века, заполняли глубокие подвалы Чёрного замка, и выбрать их все в обозримом будущем нам не светило.

Но было и ещё кое-что, что меня заботило, помимо свалившихся на Дозор проблем, и порой по ночам оно заставляло меня подолгу мерить свою комнату беспокойными шагами. Это Лёд. Нет, буквально на следующий день, выдержав ещё один тяжёлый разговор — на этот раз с Эйемоном, — я отправил в Винтерфелл записку со словами о имеющейся у меня вещи, принадлежавшей Эддарду Старку, совершенно непрозрачно намекая, что это за вещь и какое значение она имеет для рода Старков в целом. Однако мне было неведомо, как на это прореагирует сам король Севера и во что это для меня выльется в дальнейшем. Хотелось думать, что ничем плохим, но беспокойство всё равно не отпускало.

* * *

12.06.299 года от З.Э.

Чёрный замок

О прибытии в крепость короля Севера Робба Старка я узнал, услышав, а затем увидев, как на замковый двор въезжает кавалькада в цветах и со знаменем Старков.

Махнув рукой рекрутам, чтобы занимались дальше, чуть волнуясь, одёрнув дублет и поправив плащ, я направился к ним. Гадать о цели их визита не имело смысла — наверняка явились по мою душу.

Всадников было около полутора десятков, видимо, наиболее приближенные люди и личная охрана короля. С большим полощущимся на ветру штандартом, на здоровенных боевых конях они смотрелись величественно и грозно. Стоило только кастеляну Чёрного замка, который вышел встречать гостей, что-то произнести — слов я не расслышал из-за расстояния, — как выехавший вперёд герольд громогласно возвестил:

- Робб Старк, король Севера и Трезубца! - а поравнявшийся с ним юноша моих лет соскочил с коня, становясь перед Маршем и отдавая поводья тут же спешившейся свите.

Вблизи король Севера производил двоякое впечатление. С одной стороны, это был молодой, рыжеволосый и голубоглазый парень с едва пробивающимися усами и бородой, со внешностью, убийственной для любой молодой девушки. Этакий стройный и широкоплечий мальчик-эльф. С другой же, жёсткое и упрямое выражение лица и тяжёлый взгляд говорили, что перед нами настоящий лорд, который, несмотря на молодость, прям и твёрд как клинок, привычный приказывать и повелевать. Он совсем не похож на Джона — темноволосого и сероглазого, — хотя общие черты характера, как упрямство и гипертрофированное понятие о чести, имели место быть... по крайней мере, во внешних проявлениях. Похоже, их отец Эддард Старк был именно таков, и оба сына неосознанно копировали его.

Охрана Старка рассредоточилась вокруг него, ненавязчиво посматривая по сторонам. Не слишком-то их много для такой персоны, да ещё и во время войны... Но увидев сквозь распахнутые ворота, как невдалеке от крепости встаёт лагерем ещё около двухсот всадников, я пересмотрел своё мнение. Похоже, молодой "волк" просто решил соблюсти вежливость, большую часть своих людей оставив снаружи. Тоже своего рода показатель. Ну да, взаимное уважение между Дозором и Старками имело тысячелетние корни, одних лордов-командующих с такой фамилией было несколько десятков, да и сейчас дядя и брат молодого короля были братьями Ночного дозора.

О чём-то переговорив со Старком, первый стюард оглядел крепостной двор и, завидев меня, подозвал коротким жестом. Я видел его слегка недоумевающий и одновременно нахмуренный взгляд — в ситуацию с родовым мечом он посвящён не был. Мейстер Эймон, как и обещал, меня не выдал, и Боуэн терялся в догадках, зачем я понадобился. Коротко показав глазами, что поясню позже, я подошёл и, поклонившись, произнёс:

- Сэмвелл Тарли, ваша милость.

Дождался, пока Старк внимательно осмотрит меня — а тот явно сделал для себя какие-то выводы, — и когда парень бросил короткое:

- Где он? - ответил так же лаконично:

- Идите за мной.

Сопровождаемый королём и несколькими его телохранителями, я подошёл к большой оружейной и, пройдя стеллажи с тренировочным оружием, отпер решётчатую дверь арсенала, откуда, порывшись в дальнем углу, достал замотанный в рогожу валирийский двуручник. Выйдя с ним к верстаку, развернул и вынул из ножен клинок. Под молчаливым и внимательным взглядом Робба, который сразу узнал фамильный меч — это было видно по тому, как он, напрягшись, подался ближе, — я негромко пояснил, касаясь временной рукояти, что была мной заменена:

- Родную пришлось снять, иначе я не смог бы вывезти его из Королевской Гавани.

Подвинувшись, я пустил молодого короля к оружию, и тот, шагнув к столу, провёл пальцами по волнистому узору клинка. Сжав рукоять, замер на секунду, а затем медленно и торжественно поднял меч в воздух. Обернулся ко мне и с подозрительным блеском в глазах срывающимся голосом произнёс:

- Сэмвелл Тарли, дом Старков в долгу перед тобой. Знай: ни я, ни мои потомки не забудут того, что ты сделал.

- Благодарю, милорд, — снова склонил голову я. Помолчав, добавил: — Мне пришлось пойти на нарушение законов братства, чтобы забрать меч. Пришлось убить того, кто владел им, пусть и не по праву. Но то, как поступили с вашим отцом... Я просто не мог иначе.

- Тарли... - пробормотал задумчиво Робб, вспоминая что-то, затем, вложив клинок обратно в ножны, опять посмотрел на меня. Сейчас это снова был уверенный в себе и жёсткий правитель, словно и не происходило с ним той минутной слабости при виде отцовского клинка. Он спросил: — Марочный дом Простора?

- Да, милорд, — ответил я, подтверждая.

- Я помню ваш девиз: "Первые в битве".

- Он самый, — я чуть улыбнулся. Ирония судьбы: девиз дома этого тела как нельзя лучше подходил к тому, что со мной происходило на протяжении тех восьми месяцев, которые я здесь находился. Карма, не иначе.

- Что ж, ты достойный сын своего отца.

Выйдя наружу с мечом, снова тщательно замотанным от посторонних глаз, Старк передал его своим ближним с указанием приторочить к его коню, сам же двинулся неспешным шагом по внутреннему двору, с интересом оглядывая внутреннее устройство крепости. По всей видимости, раньше ему здесь бывать не приходилось.

Рекруты мои приостановили было занятия, с любопытством оглядывая гостей, когда мы вышли на тренировочную площадку, но после моего короткого окрика вновь принялись отрабатывать связку ударов из средней стойки. С лёгким хмыком оглядев тридцатку синхронно исполняющих одинаковые движения рекрутов, Робб поинтересовался:

- Первый раз вижу подобное. У вас в Дозоре так обучают новобранцев?

- Не совсем, — вынужденно признал я, — это моё нововведение. Я стюард мастера над оружием и в его отсутствие занимаюсь подготовкой, вот решил опробовать новый подход.

- И как успехи?

- Есть, — кивнул я, обходя со Старком площадку по краю. - Развивается чувство локтя и слаженность при действиях в строю. В бою на открытой местности от этого будет польза.

- Да, пожалуй, — согласился со мной король. - Кстати, — спохватился он. Возвращение меча настроило его на благодушный лад и разом поместило меня в более близкий круг общения, потому Старк спросил не чинясь: — А как там мои брат и дядя?

- Джон с лордом-командующим и большей частью дозорных третий месяц в походе за Стеной. Вороны прилетают регулярно, они сейчас идут к Кулаку Первых Людей. А первый разведчик Бенджен Старк... - я чуть замешкался, подбирая слова, но затем, мысленно махнув рукой, сказал как есть: — Он пропал без вести за Стеной уже полгода как. В крепость вернулась только его лошадь, а двое сопровождавших его братьев были найдены мёртвыми, — тем, что они оказались ещё и ожившими мертвецами, я сходу ошарашивать не стал, хватит пока с парня и осознания того, что дядьки, вероятнее всего, уже нет в живых.

Помрачнев, Робб поинтересовался:

- Этот поход, он связан с его поисками?

- И да, и нет, милорд, — ответил я. Мы тем временем подошли к помосту, с которого отправлялась к верху Стены кабина подъёмника, и остановились, рассматривая. - Это только одна из целей. Другая в том, чтобы выяснить причины странных и тревожных событий, что стали происходить.

- Каких? - заложив руки за спину и запрокинув голову, разглядывая кромку Стены, спросил Старк.

- Появление оживших мертвецов — вихтов.

Резко развернувшись, он упёр в меня недоверчивый взгляд, с прищуром разглядывая. Спросил после недолгой паузы:

- Это не шутка?

- Нет, не шутка. Одного из обнаруженных нами вихтов зарубил Джон, другого — я.

Снова взглянув на Стену, Робб пробормотал, мрачнея ещё больше, девиз своего собственного дома:

- Зима наступает...*

- Долгая зима, — вторил ему я.

Тут к нам подошел кастелян, сообщив, что для гостей накрыт обед и они могут перекусить с дороги. Не сговариваясь, дальнейшую беседу мы решили отложить на послеобеденное время, и король, махнув свите, направился к зданию в центре крепости. Но стоило Старку со своим кругом скрыться в Большом зале, как меня взял в жёсткий оборот Марш. Пришлось и ему выложить причину появления здесь новоявленного короля Севера.

Получив втык за самодеятельность — уже в третий раз и от третьего офицера Дозора, — я лишь снова, вздохнув, пообещал сначала думать, а потом делать. Правда, кастелян тут же просёк, что укрепление такой связи с владыкой всея Севера может благотворно сказаться на братстве в целом. Всё же человеком он был прагматичным и в чём-то даже меркантильным.

Ближе к вечеру случилось ещё одно знаменательное событие — из Восточного Дозора добрался до нас длиннющий конвой из четырёхсот новобранцев под командованием Тарта и пятидесяти дозорных с оружием.

В крепости сразу стало тесно, и если до этого рассматривались предложения разместить королевскую гвардию в казармах гарнизона, так как король соблаговолил заночевать в Чёрном замке, то кое-как вместив почти полтысячи человек, нам от этой идеи пришлось отказаться. Благо со Старком были сплошные северяне, коих лёгким ночным морозцем не испугать.

Половину прибывшего пополнения мы оставляли у себя, а вторая с Тартом во главе, выспавшись и восстановив силы, должна была на следующий день уйти дальше, к Сумеречной башне. И завертелся сумасшедший калейдоскоп с размещением, кормёжкой, осмотрами больных и парочки раненых, что умудрились появиться за время перехода. Хорошо ещё, что к такому мы были готовы, но всё равно — попробуй вот так сходу одеть, обуть, накормить и разместить в казармах двести рыл. Имелись и неизбежная путаница, и мелкие ссоры среди рекрутов. Благо ещё, что только мелкие. На крупные, впрочем, сил у народа просто не было.

Со Старком мне так и не удалось в тот день повторно пересечься — он поднялся на Стену, изучая защитные сооружения, а на меня слишком много всего навалилось, и я пообещал себе наверстать упущенное завтра.

Вот только, как известно, благими намерениями вымощена дорога сами знаете куда.

* * *

13.06.299 года от З.Э.

Чёрный Замок

Откуда они налетели — я так и не понял. Просто в один момент, услышав за стенами дикое ржание, людские крики и шум сражения, я птицей взлетел на крепостную стену и увидел, невольно ругнувшись, как лагерь гвардии короля Севера втаптывают в стылую землю несколько сотен неизвестных всадников.

- Ворота! - заорал я во всю мощь здоровых лёгких. Ещё не хватало, чтобы противник, пользуясь неразберихой, ворвался и в крепость. Но там ворон не считали, и створки начали сходиться едва ли не раньше моего крика. Убедившись, что толстые деревянные врата надежно закрыты и братья, сегодня заступившие в караул, сноровисто задвигают уже второй запорный брус, приказал заодно опустить и внутреннюю решётку, а сам бросился искать кастеляна.

К моменту, когда я с экипированным в броню первым стюардом и, до кучи, молодым королём со свитой вновь оказался на стене, с двумя сотнями гвардейцев было покончено. Чужаки вовсю хозяйничали в лагере, добивая раненых и параллельно мародёрствуя. Привычная картина для средневековья. Я заметил, как стоящий рядом Робб в гневе стискивает кулаки. Плотно сжатые губы превратились в узкую чёрточку, а сузившиеся глаза его готовы были, казалось, метнуть молнии в нападавших. Седовласый, плотного сложения воин с шикарными белыми бакенбардами, спускающимися почти до самого подбородка, рядом с ним, сам в ярости сдавливающий рукоять меча, прорычал:

- Да кто это, Неназываемый их забери?!

Марш, угрюмо вглядывающийся в творящееся всего в какой-то четверти мили от стен Чёрного замка, обернувшись, бросил нескольким дозорным, что также поднялись на стену:

- Всем к оружию, кроме рекрутов, лучников на стены, остальных под стены — на случай штурма, — он повернулся ко мне. - Сэм, проследи.

Я серьезно кивнул, добавил:

- Своих я тоже вооружу, — и получив одобрение, спешно сбежал во двор, доставая ключи и направляясь к арсеналу.

Поднятые по тревоге братья, кроме отсыпавшихся после суточного дежурства дозорных, потянулись длинной вереницей за оружием и бронёй. Я метался от одних к другим, помогая натягивать кольчуги и подгонять ремни. Лучники, грохоча сапогами по деревянным лестницам, поднимались и занимали места у бойниц, сгружая пучки стрел, что несли с собой, в специальные корзины у ног. Мечники и щитоносцы бежали к воротам, под навесы стен, чтобы не попасть под стрелы, если враг вздумает обстреливать крепость.

Закончив с основным потоком, я добрался до своих рекрутов, которые во всей этой суете, прекратив занятия, сгрудились в сторонке, чтобы не мешать готовящимся к обороне братьям. Внимательно оглядев сосредоточенные и серьёзные лица, я не увидел в них растерянности или испуга. Хорошо. Веско заявил:

- У стен крепости враг, уже уничтоживший отряд наших гостей. Мы не знаем, собирается ли он атаковать Чёрный замок, но ожидаем этого. Братья, давшие обет, уже заняли свои места в обороне, но нас всего сотня, а противника — больше полутысячи. Рекрутами мы не можем жертвовать. Не обученные, они будут только помехой и смазкой для мечей. Но вы уже не новобранцы, что впервые увидели оружие и одели броню... - они смотрели на меня, разные по возрасту, по характеру, по социальному положению. Они ещё не давали обета, но в них уже чувствовался единый стержень, твёрдость и сила духа, и потому я продолжил: — Я не могу приказать вам, и поэтому спрашиваю у вас: вы готовы взять оружие в руки, готовы пойти в бой и защищать Дозор, что стал нашим домом? Вы со мной?!

А они, переглянувшись, лишь молча кивнули, и я не смог скрыть торжествующей улыбки. Парни пошли за мной без промедления и раздумий, и это значит, что я всё сделал правильно.

Логически рассудив, что при скором штурме противник вряд ли сможет сделать достаточное количество лестниц, а значит — основной удар придётся на ворота, там я и определил место своему отряду. Разделив их на три десятка, первый я вооружил большими щитами и короткими мечами, второй — копьями, а третий — арбалетами. Построив их в три ряда, сказал:

- Я вас этому не учил, что ж, будем учиться в бою. Самое слабое место в замке — ворота. Вышибут, и решётка задержит их ненадолго, а с таким численным преимуществом, ворвавшись внутрь, перебить остальных им большого труда не составит. Поэтому действовать будем так: первый десяток прикрывает остальных щитами, второй работает копьями поверх щитов, а третий десяток по команде бьёт поверх первых и вторых. Всё понятно?

Народ неуверенно закивал. Ну, на месте разберутся, коли жить захотят. Отправив их к воротам, сам я вернулся к кастеляну. В этот момент от застывшей в двух полётах стрелы конной массы отделились трое всадников, в руках которых развернулось приметное знамя.

- Болтоны, — сказал как плюнул мастер над оружием Винтерфелла — я всё-таки вспомнил этого воина, что стоял рядом со Старком, он ещё занимался с лучниками в наш с Торном приезд. - Говорил я, надо было в первую очередь с этим ублюдком Рамси разобраться.

- Сир Родрик, что толку сейчас об этом говорить, — недовольно буркнул Робб.

Седовласый дёрнул щекой в раздражении, добавил:

- Нужно ворона в Винтерфелл отправить. Там две с половиной тысячи, конных — почти тысяча, хватит, чтобы уничтожить ублюдка.

- Если они успеют сюда добраться прежде, чем крепость будет взята... - Старк, оперевшись на зубец парапета, вгляделся в приближающихся парламентёров. - Но послать ворона всё равно стоит, — обернулся к Маршу. - Боуэн, вы можете отослать сообщение в Винтерфелл?

- Да, — лаконично ответил кастелян и, не став доверять данное дело никому, сам спустился, направляясь к Вороньей башне. Троица всадников как раз подскакала к Чёрному замку, когда над нашими головами, хлопая крыльями, пролетел чёрный посланник. Вот только противник его тоже заметил. Сорвавшийся вскачь десяток конных бросился наперерез не успевшей набрать высоту птице, и осадив коней, они несколькими меткими выстрелами сбили ворона на землю.

- Послание лорду-командующему от Рамси Болтона, лорда Хорнвуда! - насмешливо прокричал один из парламентёров, сбивая шлем на затылок и нахально скалясь.

- С каких это пор болтоновский бастард стал Болтоном? - рявкнул, перегнувшись через парапет, Родрик, покраснев от гнева. Ответа на это не последовало, лишь появилось в руке болтоновского воина, растянувшего улыбку ещё шире, свёрнутое в трубочку письмо. Спустив на верёвке корзину, куда послание было брошено, я на правах старшего, пока Марш ещё не вернулся, развернул небольшой лист бумаги и вчитался в сухие строчки. Помедлив, скатал его обратно в трубочку и поднял на короля Севера тяжёлый, не предвещающий ничего хорошего взгляд.

- Ультиматум, — ответил я на невысказанный вопрос. - И у нас есть час, чтобы решить, что с ним делать, — направившись к спуску со стены, я бросил через плечо: — Пойдёмте, ваша милость. Подождите нас в Большом зале, а я пока соберу всех офицеров крепости. Решение вряд ли будет простым и быстрым.

* * *

13.06.299 года от З.Э.

Большой зал Чёрного Замка

На самом деле круг офицеров, что оставались после ухода Мормонта на север, был совсем небольшим: Боуэн Марш, мейстер Эйемон, Эндрю Тарт, что так и не успел покинуть крепость со своими двумястами новобранцами и уйти к Сумеречной Башне, и я, ваш покорный слуга. От гостей были король Робб и Родрик Кассель — итого шесть человек. И клочок бумажки, на который кастелян смотрел, как на свернувшуюся клубком змею, что способна укусить при любом неосторожном движении.

- Что там? - надтреснутым голосом спросил мейстер Чёрного замка, в силу естественных причин не имеющий возможности ознакомиться с текстом послания лично.

Посмотрев на стиснувшего губы Марша, я, наклонившись, взял письмо со стола и, развернув, вновь прочёл короткие строчки:

- Я, Рамси Болтон, лорд Хорнвуда... - тут Кассель отчётливо фыркнул, — требую выдать Робба Старка и всех его людей. В случае отказа я возьму штурмом крепость Дозора и вырежу всех, кто в ней находится, — свернув, бросил на стол, добавив от себя: — На принятие решения один час, вернее, — поправился, — уже меньше, минут тридцать-сорок.

- Он смеет угрожать Дозору?! - рыкнул с угрозой в голосе Тарт.

- У него больше людей, он считает себя хозяином положения, — ответил на это я.

- Проклятый мерзавец! - снова вспылил Кассель. - Он кровью умоется, попытавшись штурмовать эти стены.

- Вот только это не их война, — тихо, но твёрдо заявил Робб, осаживая соратника взглядом. Посмотрел на Марша, затем на всех остальных, чуть задержавшись на мне. - Я знаю, Дозор не вмешивается в дела Семи Королевств, и я не вправе впутывать вас в это. Я выеду со своими людьми за ворота, и мы дадим им бой — никто не сможет сказать, что король Севера, словно трус, прятался за чужими спинами.

- Но ваша милость... - попытался что-то сказать мастер над оружием Винтерфелла, однако был остановлен Старком:

- Я всё сказал, сир Родрик. Седлайте коней... - но тут кашлянул мейстер Эйемон, прерывая Робба, и сказал с лёгким старческим смешком:

- Узнаю Старка — благородного, честного и, как всегда, сначала делающего, а потом думающего, уж позвольте старику такие слова. В этом вы очень похожи на Джона Сноу и на вашего отца, упокой Семеро его душу, — а затем голос Эйемона затвердел, в нём прорезалась сталь потомка древнего королевского рода: — Здесь вы гость, а значит, решать, что делать с этой бумажкой — сжечь или подтереть ей задницу, — в первую очередь Дозору, а не вам!

- Мейстер Эйемон прав, ваша милость, — чуть сгладил резкость его слов Марш. - Вы гость, и выдать вас врагу означает попрать все мыслимые законы гостеприимства.

- Верно, — прогудел Тарт, со стуком опустив на деревянную столешницу оба кулака.

- Но у вас меньше людей, — заметил Старк, видимо, ещё до конца не распрощавшийся с мыслью героически погибнуть в безумной атаке пятнадцати против пятисот.

- Обороняться проще, чем штурмовать, — ответил кастелян, и я кивнул:

- Нам будет чем его удивить.

- Люди стали забывать, что Дозор не только не лезет в их дела, но и не терпит, когда кто-то лезет в дела самого Дозора, — почти без паузы добавил Боуэн, выпрямившись и одёрнув перевязь с мечом. - Пора им об этом напомнить.

- Хорошо, — чуть склонил голову Робб, наконец принимая наше решение, — будь по-вашему. Но я не собираюсь отсиживаться в сторонке. Как и мои люди, я тоже буду сражаться.

- Ваше право, — согласился на это Марш и, перестав обращать на него внимание, повернулся к нам. - Тогда остаётся вопрос: что нам делать с новобранцами? Четыреста человек всё же...

- Вот только толку от них чуть, — буркнул мастер над оружием Сумеречной Башни. - Бедняки да мелкая шпана, им оружие-то давать страшно — ещё себя порежут.

- Их надо уводить из крепости, — категорично заявил я. - Мы просто не можем ими жертвовать. Дозор и так обескровлен, и мы не знаем, сколько вернётся из большого похода, поэтому их нужно сохранить любой ценой.

- И как ты это представляешь? - хмуро поинтересовался Боуэн. - Попросишь этого самозваного лорда Хорнвуда пропустить их из замка?

Покачав головой, я ответил:

- Он их просто перестреляет, скорее всего. Нет, я предлагаю пойти не вдоль Стены, а по Стене.

Кастелян переглянулся с Тартом, и тот, пожав плечами, сказал:

- Может получиться, ходы-то идут по всему гребню. Вот только за пять минут всех наверх мы не переправим — такой подъём они быстро не осилят.

- Значит, это время мы должны им дать, — негромко и веско произнёс я. - Переправим их, и если поймём, что крепость не удержать, то отойдём к лестнице сами и просто подожжём её за собой. Но это — крайний вариант, — добавил я, видя, какое неприятие вызвали у дозорных мои последние слова. Я понимал их. Чёрный замок слишком важен для Дозора — все основные склады провизии и оружия находятся здесь, потеря их стала бы очень большим ударом для братства.

- Так, — переключил на себя внимание Марш. - Решено, начинаем выводить новобранцев на Стену. Эндрю, это твоя задача. Уводи их в сторону Дубового Щита, там, если что, были кое-какие запасы провианта. Сэм, на тебе ворота, не дай противнику прорваться в крепость. Сам я буду с лучниками на стене. Вопросы есть?

Вопросов не было, и первый стюард решительно и резко хлопнул твёрдой ладонью по столу.

- Тогда по местам. За Дозор!

- За Дозор! - выдохнули мы, поднимаясь.

______________________________

*"Зима наступает" — моя интерпретация известного девиза Старков "Winter Is Coming".

Комментарий к Глава 14

Планировалось включить в главу и само сражение у Черного Замка, но больно получается объемным, и много времени потребует составление схемы сражения, до НГ не успею, поэтому публикуется пока так.

П.С. Половина книги по объему, написана :) Еще 1,5-2 месяца и её должен закончить.

========== Глава 15 ==========

13.06.299 года от З.Э.

Первый штурм Чёрного замка

- Идут! - заорал дозорный со стены.

Подняв лицо к затянувшему небо серому полотну, я подставил его редким снежинкам, падающим, кружась, сверху. Поймав одну языком, почувствовал лёгкое, словно укол, касание холода. Оглядел скучившихся под навесами и напряжённо сжимающих оружие в руках людей: дозорных и рекрутов. Тех, кому выпало под моим командованием защищать ворота.

Нас чуть больше двухсот. У врага мы насчитали больше тысячи. Те пять сотен, что уничтожили солдат Старка, были лишь частью сил противника. Плохо. Для многих, если не для всех, этот бой станет последним. Слишком уж нас мало. А тех, кто имеет боевой опыт, и того меньше. Всех лучших увёл с собой Мормонт в большой поход. А эти... Глаза — вот что выдаёт их с головой. Страх, обречённость, редкие проблески решимости — эти чувства я видел в них.

А что же они видят в моих глазах? Решимость? Возможно. Страх и обречённость? Сомневаюсь. Я уже отбоялся своё на тёмных улочках Королевской Гавани, в ночных коридорах Красного замка, в тюремной камере Драконьего Камня и на залитой кровью палубе корабля.

Я вновь бросил взгляд за спину, туда, где по лестницам медленно тянулась наверх бесконечная лента новобранцев. Сколько им ещё? Три часа? Четыре? Пять? Не знаю. Возможно, до самых сумерек. И всё это время мы должны удерживать крепость. Любой ценой. Разменяв, если понадобится, двести наших жизней на жизни четырёхсот новобранцев. Я не знаю, чем это было — готовностью к самопожертвованию или равнодушием к собственной гибели, — но мысли о смерти уже не будили в душе той бури, что раньше. Я изменился, и это являлось непреложным фактом.

Меньше чем за год я пережил такое, во что раньше с трудом бы поверил. Не мог я прежде себе представить, что когда-нибудь хладнокровно убью совершенно незнакомого мне человека, что собственноручно зарублю десяток связанных и безоружных людей, что буду спать как убитый после того как смою их кровь с запятнанных по локоть рук. Я видел, как холод, источаемый моей ладонью, убивает, как мерцают в облаке раскалённого пара, столкнувшись, две непримиримые стихии, а казавшаяся юной огненная ведьма бьётся седой старухой в моих руках. Я смотрел в бездну, чей пристальный взор навсегда сделал меня другим. Да, всё это исчезнет вместе со мной, а снег запорошит тела и кровь на камнях. Но это не значит ровным счётом ничего, кроме того, что пришло время умирать...

Я улыбнулся зло, вспомнив когда-то слышанные слова: "Если смерть неизбежна, постарайся убить как можно больше врагов — величина почётного караула определит твой статус в Аду". С лёгким шелестом вынул из ножен двуручник, что подобрал в необъятных подвалах крепости на замену выброшенному. Широкий, с простой крестообразной рукоятью. Я не точил его до бритвенной остроты — незачем, на то, чтобы глубоко прорубить стальной нагрудник, его хватит.

- Стрелы!

Об камень площади и донжона застучали "подарки" болтоновского бастарда. Несколько из них впились и в доски навеса, заставив поблагодарить мысленно безымянных строителей, позаботившихся о дополнительном, кроме стен, укрытии для осаждённых. Одно жалко: в пику титанической ледяной Стене каменная стена крепости была весьма невелика — всего метров пять. Ерунда, если сравнивать с замками остального Вестероса. Слабая преграда для обученных воинов.

Когда враг приблизился, пробежала команда по лучникам Дозора, и защёлкали тетивы уже наших луков.

А затем ворота в глубине арки за стальной решёткой сотряс сильнейший удар, от которого пятидюймовые доски затрещали, прогибаясь.

"Ну, Старые боги, не подведите".

Подняв вверх острие меча, я воскликнул звонко на всю площадь, чувствуя странный душевный подъём:

- За дозор, братья!

- За дозор! - хором проревела толпа, и дозорные на стенах подхватили клич, ещё яростней посылая стрелы в невидимого нам противника. Он был уже под стенами, ломая тараном ворота, и стрельба стала поистине кинжальной. Наши уже не успевали укрыться за зубцами от ответных выстрелов, и то здесь, то там начали падать люди — раненые и убитые. Их оттаскивали. Команды, спешно сформированные из поваров, конюших и другого вспомогательного персонала, стаскивали их вниз и относили в главное здание к мейстеру Эйемону с помощником. Я видел раненых в плечо, в руку — их ещё можно спасти.

Ещё более сильный удар пришёлся на деревянные створки, и верхний брус не выдержал, трескаясь.

- К решётке, — стараясь оставаться спокойным, скомандовал я.

Ещё пара таких ударов, и противник ворвётся под каменные своды надвратной башни.

- Щиты ставь! На колено!

Первый десяток небольшим полукругом встал почти вплотную к выходу на крепостной двор. Составив щиты с нахлёстом влево, они упёрлись в них плечами.

- Копья поверх! На колено!

Второй десяток приземлился сразу за первым, уперев пятки копий в неровные камни брусчатки, а древки положив на верхний край щитов впереди. Острия чуть поблескивали, почти касаясь прутьев решётки.

- Арбалеты товсь! *

Последний, третий десяток, встав ногой в стремя на конце арбалета, зацепил тетивы поясным крюком, и разогнувшись, поставил их на "боевой взвод". Архаичная система, что ограничивала убойную силу, но всё же это был более мощный вариант, чем взводимые руками, и не такой медлительный, как образцы, взводимые воротом.

Следующий удар доломал верхний брус, и конусообразный торец тарана показался внутри.

- Ждём... - вибрирующим голосом пророкотал я, сощурившись. Ещё один удар...

Тут несколько дозорных — из тех, кто также был оставлен Маршем охранять ворота, — запыхавшись, притащили пару странных конструкций на высоких — мне по грудь — треногах.

- Нашли, — вытирая выступивший пот с покрасневшего лица, выдохнул один из них.

- Что это? - оглядел я груду деревянных деталей с металлическими включениями.

- Скорпионы! - гордо заявил дозорный. - Мы седьмицу назад их со Стены спустили для ремонта. Донал успел поправить. Вы только время дайте их собрать, а там мы уж покажем.

"Скорпионы..."

Я вспомнил виденные на Стене орудия — нечто среднее между арбалетом и баллистой. Полутораметровые стрело-копья такого не удержит ни один щит. В средневековой армии они занимали нишу крупнокалиберных пулемётов. Самое то, если полезут бронированные и прикрытые щитами воины.

- Так. Рекруты, — обратился я к своим, принуждая себя говорить чётко и спокойно, несмотря на усиливающийся шум и крики за стеной. Мгновенно сообразив, как наилучшим способом применить тяжёлое вооружение, принялся скупо объяснять: — По моей команде "Разойтись" пятёрками расходитесь в стороны, давая возможность выстрелить скорпионам, сразу после выстрела уже без команды смыкаете щиты снова.

Выяснить, насколько хорошо поняли мои указания, я уже не успел. Последний и самый мощный удар тарана переломил и нижний брус, распахивая удержавшиеся на петлях створки. В каменный проход хлынул поток дико орущих от злобы и страха болтоновских солдат, что, размахивая оружием, неслись вперёд.

- Арбалеты!

Резко вскинув взведённые стреломёты, мои бойцы, втиснувшись в промежутки между рекрутами второго десятка, почти синхронно положили концы лож на край щитов и, вложив болты, сделали дружный залп, тут же отозвавшийся криками боли и ярости. В той толпе каждый выстрел нашёл свою цель. Завидев решётку, о наличии которой противник, похоже, не догадывался, передние ряды попытались затормозить, но задние напирали, и их практически впечатало в прутья.

- Коли! - заорал я, находясь чуть сбоку, чтобы видеть и всех своих рекрутов, и дозорных, спешно собирающих скорпионы. Второй десяток, которому уже не мешали арбалетчики, отступившие на пару шагов назад и взводившие свои орудия, поднялся с колен и с силой, вкладывая вес, ткнул копьями в не имеющих возможности хоть как-то увернуться врагов.

Я ещё пару раз успел скомандовать "Коли!" под аккомпанемент криков и предсмертных хрипов, рвущихся из-за решётки, когда у врагов хватило ума, сбавив напор, втянуться назад. Правда, не все успели. По отступающим ударил десяток болтов от перезарядившихся арбалетчиков, и на землю легло ещё несколько тел.

Сообразив, что без тарана им решётку не высадить, перегруппировавшись и выставив впереди заслон со щитами, они снова начали, теперь уже не торопясь, втекать под каменную арку. С десяток человек, прикрытых щитоносцами, несли таран.

Кивнув арбалетчикам, я, прищурившись, смотрел, как болты впиваются в дерево. Силы натяжения им хватало на то, чтобы уйти на половину длины вглубь щита, и кое-где даже прозвучало пару вскриков — похоже, удалось поразить руки, их держащие. Но и только. Раненых тут же сменили другие, и таран снова стал приближаться.

Я с беспокойством оглянулся на почти собранные скорпионы. Похоже, им оставалось совсем немного, но пока они ещё не были готовы.

С гулким ударом, от которого хрустнули камни арки, в решётку въехало раскачанное вручную бревно. Попытавшись выискать щели в прикрывавших таран щитах, мои произвели ещё один залп. Несколько болтов нашли свой путь, чуть затормозив противника, но и мы понесли первые потери. Один из рекрутов, замешкавшийся с выстрелом, получил стрелу прямо в лицо. Похоже, вражеский лучник прятался где-то под аркой.

Пригнувшись, я бросился к нему, но видя пробивший переносицу и глубоко засевший в голове снаряд, только и смог, что скрипнуть зубами да прикрыть ему глаза. Наповал. Махнув рукой, я проследил, чтобы тело унесли.

От второго удара решётка прогнулась внутрь, а от третьего чуть разошлись в стороны прутья в месте удара. Но тут заорал дозорный у скорпиона:

- Готово! Готово!

Подбежав, я проследил, как они парой взводят большими воротами двухметровые дуги. Дождавшись, когда щёлкнут замки, срывающимся голосом крикнул:

- Разойтись!

Со скрипом, но команду мою рекруты выполнили, открыв проём. Вложив в заряженные орудия стрелы почти с руку длиной, дозорные дружно дёрнули за спуск. С резким громким щелчком дуги распрямились, и огромные стрелы, буквально вспоров воздух, впились в плотно сгрудившуюся за щитами толпу. Удар их с такого расстояния — буквально в упор — был страшен. Стоявших воинов словно листы бумаги нанизало на снаряд, сминая и отбрасывая далеко назад. Щиты раскололо, а тела просто пробило насквозь, оставляя дыру диаметром в дюйм. Таран завалился наземь вместе с державшими его телами, обильно заливающими бревно хлещущей из перебитых артерий кровью, а мои щитоносцы снова закрыли проход, отгораживая нас от арки входа.

После было ещё пару попыток прорваться к решётке, но скорпионы легко могли пробить и пятидюймовые полотна родных крепостных ворот, что уж говорить о каких-то наспех сооружённых из дерева заслонах.

"Умывшись" кровью и потеряв никак не меньше полусотни солдат на этом штурме, враг откатился назад на два полёта стрелы, вставая лагерем и зализывая раны. Но не ушел, а значит — будут ещё попытки штурма, причём болтонов бастард явно придумает что-нибудь ещё. Какого бы плохого мнения о нём ни были северяне, глупость в числе его "талантов" не значилась.

Получив передышку, я наказал своим из любых подручных средств возводить подле решётки баррикаду. Оставив скорпионы там же — на случай, если враги попытаются ещё раз попытать удачу здесь, — я пошёл искать Марша, чтобы подсчитать потери и поломать голову, какой же сюрприз преподнесёт нам противник в следующий раз.

Кастеляна я нашел за донжоном, подле сложенных рядами трупов дозорных. Сюда сносили тех, чью смерть зафиксировал мейстер. И их было много. Слишком много для нашего невеликого гарнизона.

В этот момент Боуэн нагнулся, всматриваясь в обветренное, морщинистое лицо одного из мертвецов. Встав на колено, прикрыл ладонью не до конца закрытые глаза того. Увидев меня, отвернул чуть в сторону на десяток лет постаревшее, отвердевшее лицо, и сказал негромко:

- Карс. Мы вместе с ним пришли в Дозор двадцать лет назад... - поднявшись, он застыл, чуть склонив набок голову.

Молча постояв с ним так с минуту, отдавая дань памяти, я спросил:

- Сколько?

- Три десятка, — отвернувшись, глухо ответил кастелян. - И раненых почти столько же.

Больше ничего он говорить не стал, но и так было понятно, что размен один к одному отнюдь не идёт нам на пользу. Ещё пара таких штурмов, и в крепости останется горстка людей.

Незаметно приблизившийся к нам Старк, обозрев ряды тел, спросил:

- Лучники?

- Да, ваша милость, — ответил Марш, даже здесь и сейчас продолжая соблюдать этикет. - Половина из тех, кто был на стене.

- У Рамси как минимум три сотни подготовленных стрелков, — заметил на это молодой король. - И подготовлены они лучше. Глупо было соревноваться с ними в стрельбе.

- А вы бы предложили просто стоять и смотреть, как они безнаказанно ломятся в наши ворота? - вспылил кастелян.

- Нет, — спокойно ответил Робб, — но та пара десятков людей, что вам удалось положить на подходе к воротам, — не тот размен, которым стоит гордиться. Пока вы выцеливали пехоту, он подвёл стрелков на прямой выстрел и засыпал стену стрелами. Кстати, — он перевёл взгляд на меня, — отличная идея со стреломётами.

- Только она не моя, — невесело усмехнулся я. - Братья вспомнили, что у Донала в ремонте была пара штук. Успели поставить и собрать до того, как нам выбили решётку.

- И всё же, — хлопнул меня Старк по плечу, — командовал ими ты.

- Командовал я, — не стал отрицать очевидного.

Справившись с гневом, вызванным неприятной для него критикой короля, Марш коротко тряхнул волосами и бросил уже почти спокойно:

- Сэм, стена на тебе. Я пойду распоряжусь насчёт еды, да и для раненых надо больше мест подготовить — лазарет практически забит.

Не глядя на Старка, он обошёл нас, направляясь к Большому залу.

Мимо нас сновали дозорные, таская камни и дерево на баррикаду у ворот. Пара братьев, что были заняты на подсобных работах, исполняя тяжёлый долг санитаров, отдуваясь, принесли и положили ещё одного, кому помощь мейстера уже не понадобится. Совсем ещё молодой парень, вроде бы даже из тех, кто давал обет вместе со мной, правда, не у лика Старых богов, а в крепостной септе.

- Недолго длился твой дозор, — прошептал я.

- Сэм, — окликнул меня Старк.

- Да, ваша милость?

- Робб, — молодой волк посмотрел на меня открыто и прямо. - Сейчас ты можешь звать меня по имени.

- Хорошо, Робб, — по-простому кивнул я, легко переключаясь на неформальное общение. В отличие от местных, у меня все эти титулы не вызывали особого благоговения — я всё-таки был человеком другой эпохи. Правда, манкировать ими чревато — вплоть до вполне реальной возможности потерять собственную дурную головушку, — так что ради элементарной безопасности и я кланялся, старательно повторяя титулования сильных мира сего. - Что?

- Да смотрю я, — он демонстративно обвёл окрестности взглядом, — стены тут не слишком высоки.

Да, что есть, то есть. Каменные стены крепости были от силы метров пять в высоту и по местным меркам впечатления не производили. Так, заборчик от диких животных. Но в наших условиях и такому рад будешь. Благо что стена вообще была, ведь появилась она по меркам имевшего восемь тысяч лет истории Дозора совсем недавно — порядка двухсот лет назад.

Судя по летописным источникам, с которыми я постепенно знакомился, свободное от службы время проводя в библиотеке крепости, когда-то численность дозорных в одном только Чёрном замке достигала десяти тысяч, а служба на Стене была весьма почётна. Сама крепость тогда была куда как больше и каменной стены не имела вовсе. Братьям попросту некого было бояться по эту сторону. Сейчас снаружи ещё можно найти основания старых зданий.

Но когда численность и престиж службы начали катастрофически падать, а Дозор начал становиться местом ссылки преступников и неугодных, большая часть неиспользуемых и активно ветшавших строений была разобрана. Дерево было пущено на дрова и стройматериал, а камень пошёл на постройку внешних укреплений.

Времена поменялись. К счастью, предыдущие лорды-командующие были прозорливы, и теперь это было нам ой как на руку.

Промолчав, я стал ожидать продолжения, но Старк вдруг сам задал встречный вопрос:

- Как думаешь, что этот самозваный лорд Хорнвуда придумает сейчас?

Я не к месту вспомнил ухмыляющуюся рожу болтоновского посланника. Нахмурившись, буркнул:

- Не знаю. Осадам крепостей меня не учили.

- А вот меня учили, — без всякого хвастовства ответил на это юный король Севера и Трезубца. Посмотрев на небо и проводив глазами злобно каркающую стаю ворон, что, сорвавшись с ближайшего леска, устремилась куда-то за ледяной барьер, он добавил: — Они будут штурмовать стены, раз не смогли пройти через ворота. Думаю, пара-тройка часов у нас есть, пока они сделают лестницы. И это время надо использовать с толком.

- Нужен Марш, — сказал я, не обрадованный подобной перспективой. Только первый стюард владел информацией по всем ресурсам Чёрного замка, и планировать оборону без него было глупо.

Нашли кастеляна мы возле подъёмной площадки, где сгрудились дожидающиеся своей очереди новобранцы из числа тех, кого уводил с собой Тарт.

Выслушав соображения Старка, Боуэн лишь хмуро заметил, что средствами борьбы с лестницами Дозор не располагает. А те что есть, типа монструозных жнецов — этаких великанских серпов на цепи с мою ногу толщиной, — находятся исключительно на Стене.

Уточнив у контролирующих подъём дозорных, сколько осталось поднять новобранцев — а число это было чуть меньше половины из четырёхсот человек, — мы поняли, что данный процесс затянется до второго штурма точно, а значит, надо идти и крепко думать, как не дать болтоновцам занять стены крепости.

Снова расположившись в большом зале за отдельным офицерским столом, мы уже вчетвером: я, Боуэн, Робб и Родрик, что неотступно сопровождал своего короля — принялись обсуждать, что мы имеем. А имели мы следующее.

Во-первых, укрепления можно поделить по направлениям: запад, юг и восток. Отделялись они угловыми четырёхугольными башнями, и соответственно предполагалось и силы дозорных поделить на три равные части, поручив каждому из здесь присутствующих свою зону ответственности. Силами Дозора на западном направлении был поставлен командовать Старк, южное — самое ответственное, ведь туда были включены и ворота крепости — взял себе Марш, ну, а мне достался восточный участок стены. Он был, пожалуй, чуть поменьше западного, не говоря уже о самом протяжённом — южном, но кладка там была наиболее старой, а сама стена — неровной, с полуразрушенными зубцами, что усложняло её оборону.

Но если по данному вопросу возражений ни у кого не было, то вот по второму вопросу копья ломаться начали с треском с самого начала. А касался он лучников. Старк категорически возражал против их использования для обстрела штурмующих со стены. В этом случае болтоновские стрелки как минимум сравняют потери, что нам не выгодно. Король предлагал оставить стрелков только у боковых бойниц угловых и надвратной башен, откуда они могли бы вести стрельбу вдоль стен без опасения подставиться противнику.

На резкую и возмущённую отповедь Боуэна про то, что использовать в рукопашной их ещё более глупо, Робб спокойно заметил, что хочет предложить несколько иное. Оба спорщика поглядывали на меня, видимо, подспудно ожидая, что я приму чью-то сторону, но я благоразумно в полемику не лез и всё больше слушал да мотал на ус. Всё же Старк со своим верным сподвижником были здесь и сейчас наиболее подкованными в вопросах обороны воинами, но и портить отношения с кастеляном мне было не с руки. Поэтому ругались они исключительно между собой.

Между тем юный король, несмотря на всю свою молодость, предлагал очень неглупые вещи. Во-первых, он предлагал выделить резерв в несколько десятков дозорных — этакий пожарный отряд для затыкания возникающих дыр, — первоначально предлагая возложить эту обязанность на незадействованного Касселя.

Но когда я выставил на эту роль своих рекрутов, решение переиграли, Родрика поставив на восточную стену, а меня, как лучше всего знающего их возможности, — командовать этим резервом.

Затем Робб предложил всех оставшихся лучников разделить на команды по пять-шесть человек и расположить их вблизи стен во дворе, чтобы они могли из-под защиты этих стен вести обстрел забирающихся на гребень воинов противника, в то время как дозорные на самой стене будут стараться тех удержать, не дав им закрепиться.

Тут с предложением часть братьев вооружить копьями для более удобной работы на дистанции вылез и я, чуть опасаясь, правда, быть уличённым в незнании каких-нибудь элементарных и известных всем вещей. Как оказалось, зря волновался: Старк заметил, что это было бы неплохо, и решение дополнительно вооружить треть народа копьями официально включили в список необходимого.

Наконец подошли к самому больному — к распределению живой силы. А таковой было чуть меньше двухсот человек, и это если сюда же включить стрелков из числа легкораненых, что ещё могли вести стрельбу. В итоге на запад и восток пришлось по пятьдесят дозорных, чуть больше шестидесяти — на южную стену с воротами, ну и мои тридцать "спартанцев". Вернее, уже двадцать девять. Не густо, причём от слова "совсем".

Скорпионы решили так и оставить возле ворот — на случай, если под шумок снова попытаются там пробиться.

Ещё раз всё обсудив, мы разошлись по своим секторам. Никто об этом не говорил, но новый штурм обещал быть куда более кровавым, и вполне возможно — последним, так как в этот раз оборонять придётся не одни ворота, а множество мест, распыляя и так невеликие силы.

Комментарий к Глава 15

* На вестеросском команда, конечно, звучит по-другому, автор даёт лишь близкую аналогию.

П.С. Это первый штурм крепости, следующий будет в другой главе.

========== Глава 16 ==========

13.06.299 от З.Э.

Второй штурм Чёрного замка

Беспокойно меряя шагами двор, где мы с моим отрядом расположились на отдых, я заметил, как заработавший подъёмник выпускает раз за разом из себя навьюченных чем-то увесистым братьев.

Присмотревшись, понял, что они тащат ещё скорпионы. Видимо, удалось снять со Стены.

- Куда вы их? - тормознул я пробегавших мимо меня. Вытерев обильно текущий пот, один из братьев ответил, показывая в сторону юго-западной башни:

- Туда. Марш сказал ставить в амбразуры, будем вдоль стены стрелять.

Проводив их взглядом, я покачал головой. Нет, всё же первый стюард определённо не зря занимает свою должность. Владея информацией о имеющихся силах и средствах, Марш способен грамотно их распределить. А я вот вспомнить, сколько в районе Чёрного замка стреломётов и других осадных машин, сроду бы не смог, хоть убей. Не работал с ними, хотя в дозор, пусть нерегулярно — хватало и других обязанностей, — но заступал. А теперь, похоже, получится дополнительно усилить защиту стен. Что ж, думаю, при удачном попадании тяжёлая стрела скорпиона сможет не только снести с лестницы взбирающегося противника, но и саму лестницу опрокинуть.

Тут подбежал гонец от кастеляна с коротким сообщением:

- Они идут.

- Сколько и где? - придержал его я.

- Везде, — устало ответил дозорный. Поднял на меня тусклый, ничего не выражающий взгляд. - Больше десятка.

По четыре лестницы на каждую из стен крепости. Элементарный подсчёт давал совсем уж смешную цифру обороняющихся на каждую из них. Приняв решение, я ткнул пальцем в трёх первых попавшихся на глаза рекрутов, говоря:

- Ты, ты и ты — идите к стенам и наблюдайте, в бой не ввязывайтесь. Как только вам покажется — даже просто покажется! - что братья не справляются, мигом назад ко мне. Поняли? - дождавшись кивка, махнул рукой: — Идите, — после чего присел на выпирающий у основания донжона каменный выступ, приставив двуруч рядом с собой к стене здания.

Предоставленные сами себе, мои бойцы занимались кто чем. Кто-то обсуждал бой у ворот, делясь впечатлениями, кто-то правил лезвие меча. Несколько из них, завалившись на брусчатку, подложив руки под голову да прикрыв глаза, попросту дремали, следуя мудрому правилу всех времён и всех армий: солдат спит — служба идёт.

Достав из сумки на поясе флягу, я отхлебнул разведённого водой вина, хорошо утоляющего жажду, и смежил веки, стараясь выкинуть лишние мысли из головы. Права пословица: хуже нет, чем ждать да догонять. Особенно когда где-то там бьются твои товарищи, а ты сидишь и чего-то ждёшь. И пусть я прекрасно понимаю, зачем всё это нужно, но облегчения данное знание мне не приносит.

Резкие щелчки стреломётов, сливающиеся в недовольный гул крики и прочие шумы боя вскоре стали доноситься до нас, и спокойно сидеть я уже не смог. Поднявшись, закинул меч на плечо, хмуро посматривая по сторонам. Рекруты тоже подобрались, стряхивая сонное состояние и подтягивая поближе оружие.

Резко сотрясший воздух слитный вопль ярости десятков глоток, раздавшийся со стороны ворот, заставил меня замереть, напрягшись, но моего наблюдателя не было, и я постепенно успокоился. Похоже, Маршу удалось расстроить какие-то планы врага. Может, лестницу сбить или ещё что.

Томительное ожидание потянулось снова, заставляя меня всё сильнее мучиться. Так что появление моего рекрута — одного из троих, отправленных наблюдать за обстановкой — я воспринял почти с облегчением.

- Запад! - заорал он, махая руками. Подхватившись, мы бегом бросились за ним, немилосердно грохоча сапогами.

"Там Робб", — припомнил я на бегу. Времени на объяснения не было, и понять, насколько плоха ситуация, нельзя. Оставалось действовать по ситуации и соображать побыстрей.

Выскочив к стене, я сразу же пробежался глазами по гребню, на котором сновали дозорные, и чуть успокоился, видя, что сильного прорыва не случилось — только в одном месте воинов противника не успели скинуть вовремя, и сейчас они начали накапливаться, оттесняя братьев всё дальше. Болтоновских солдат было уже с десяток точно, и выстроив подобие стены из щитов, они прикрылись от наших лучников. Ещё не критическая ситуация, но уже опасная.

Крикнув арбалетчикам стрелять по ним залпами, я с первыми двумя десятками, взбежав по лестницам, подпёр дозорных с двух сторон, останавливая продвижение противника. Тех уже набралось десятка полтора, когда свистнувшая стрела скорпиона снесла очередного перебиравшегося через парапет врага, а залп арбалетов, прошив щиты насквозь, буквально выкосил их ряды, сходу ополовинив. Оставшихся без прикрытия тут же начали выщёлкивать лучники, и добили мы их уже копьями, восстановив контроль над участком стены.

Увидев невдалеке Старка, кивнул ему и, получив ответный кивок, отвёл своих обратно вниз. Новых прорывов не намечалось, а значит, нужно было возвращаться к донжону.

Но стоило нам только выдвинуться туда, как нас нашёл второй из моих наблюдателей. И увидев его посеревшее лицо и лихорадочный взгляд, я тут же понял: случилось что-то очень плохое.

- Восток... - только и смог вымолвить он, как я уже взревел, заставляя бойцов буквально сорваться с места:

- Бегом!

Когда мы оказались у восточной стороны крепости, я осознал, что дело действительно плохо. Болтоновцам удалось прорваться на стену как минимум с двух лестниц, сметя дозорных, и сейчас они рубились уже с лучниками во внутреннем дворе.

"Где Кассель?" — каким-то участком сознания пытался понять я, обшаривая взглядом окрестности, другим же почти на автомате отдавая приказы:

- Строй! - и десяток моих щитоносцев с ходу, буквально тараном, стеной, не снижая темпа, ударили, опрокидывая не ждавших нас врагов. Вокруг лежали десятки убитых и раненых, вперемешку дозорные и болтоновцы. Мы буквально шли по их телам. Здесь дошло до "собачьей свалки", когда чуть ли не зубами вцеплялись друг другу в горло. Но ужасаться не было времени. Тесня щитами и не забывая бить копьями поверх их, мы пытались загнать противника обратно на стену, чтобы дать выжившим дозорным чуть отойти и перегруппироваться.

Защёлкали арбалеты, слегка проредив врага. Но тех было слишком много, и первоначальный наш успех грозил обернуться сначала шатким равновесием, а затем и склонением чаши весов в сторону более многочисленных солдат Рамси.

Рыком разгоняя адреналин по телу, я буквально прыгнул вперёд, широким замахом снося невысокого противника перед собой. Матерясь, заработал клинком, расчищая себе дорогу. Арбалетчики, завидев мой прорыв, тут же пустили болты в толпу на подъёме. Воспользовавшись этим и срубив тяжёлым мечом ещё пару противников, я смог наконец ступить на первую ступеньку лестницы. Первую из двух десятков таких же, что нужно пройти, чтобы добраться до гребня стены.

Этот подъём дался нам дорого. Хорошо, что мы успели выдавить их из двора. Ещё чуть-чуть, и перевес был бы на их стороне.

Арбалетчики, стреляя залпами, здорово помогали против скоплений противника, не раз и не два спасая положение. Но неся потери, враг собирал кровавую дань и с нас. То, что я не получил ни одного серьёзного ранения, я считаю самым настоящим чудом. Рядом со мной падали, заливая камень стены и деревянный настил кровью, другие дозорные, а я всё рубился — зло, неистово, — уже не думая ни о чём кроме того, чтобы убить, разорвать, уничтожить следующего врага, и следующего, и ещё одного...

Пот заливал глаза, дыхание с хрипом вырывалось из моего горла. Я почти удивился, когда под ногами оказался твёрдый камень. Казалось, ступени деревянной лестницы не закончатся никогда. Когда меч просто вырвало из моих рук, я, ударив шлемом в ощерившуюся бородатую морду, выхватил абордажник, насаживая противника на него. Когда в очередном теле застрял и он, то я с неистовством дровосека принялся рубить всех топором. Шлем гудел словно колокол от сыплющихся на него ударов. От одного из них меня едва не нокаутировало, практически свалив, а шлем слетел, открывая ничем не защищённое лицо.

"Конец? Это конец?" — появилась вялая мысль, пока я сползал по парапету вниз. Но чьи-то руки утащили меня назад, а передо мной выпрыгнуло несколько дозорных, яростно заработавших копьями.

- Командир?! - я увидел перед собой лицо одного из своих рекрутов. - Командир?!

- Живой, — выдохнул я, очумело мотая башкой. Попытался подняться, но меня повело, замутив, и вырвало желчью. Сплюнув и утерев губы тыльной стороной перчатки, я на одной силе воли привстал, держась за стену и пережидая головокружение. Коротко бросил: — Меч.

- Командир...

- Я сказал "меч"!

Почувствовав в своей ладони рукоять протянутого оружия, плотно обхватил её и, найдя откатившийся шлем, водрузил его на голову обратно.

Сколько длился бой? Может — минуты, может — десятки минут. Мне же казалось, что прошла целая вечность до того момента, как прозвучал рог, трубящий болтоновцам отступление. Выбив меч из рук воина передо мной, я не удержал и свой, слишком сильно размахнувшись. Но, зарычав, не стал искать другого оружия и просто прыгнул на врага, обрушиваясь всей своей массой. Схватив его за голову обеими руками, принялся остервенело долбить ту об стену. Почувствовав, что тело обмякло, отпустил голову и, схватив его за край кольчуги у горла и пояс, с яростным клокотанием вздёрнул и, сипя от натуги, поднял над головой. Не знаю, что за силы нашлись в тот момент у меня, но сделав пару шагов к краю, я буквально швырнул тело со стены вслед отступающим солдатам Рамси, а затем просто рухнул вниз на подогнувшихся ногах, кое-как удержавшись от того, чтобы позорно не распластаться на камнях. Оказавшись в сидячем положении, я привалился к парапету. Оглядевшись, понял, что это был последний вражеский солдат.

"Неужели мы отбились?" — обессиленный, я сидел и всё никак не мог поверить в эту простую мысль.

В воздухе стоял тяжёлый и густой запах крови и смерти. Сколько здесь полегло — я не хотел даже считать. Всё завалено трупами: стена, лестницы, двор. Сотня, может. Даже скорее всего. Вряд ли меньше. Стоны, мат. Выжившие добивали раненых солдат противника, искали своих. Парочка братьев, подойдя, помогла встать и спуститься вниз. Сил не было даже поднять руку, и конечности безвольными тряпками висели вдоль тела. Хрипло каркнув, чтобы сняли шлем, я устало прикрыл глаза, давая прохладе подступающего вечера коснуться лица.

А затем принесли тело Родрика. Его нашли среди трупов на стене. Видимо, он до последнего бился там, в первых рядах, стараясь не пустить врага со стены во двор к лучникам. Там и погиб, как настоящий воин.

Из рекрутов моего резерва мы не досчитались девятерых, а от оборонявших стену братьев на ногах осталось всего человек пятнадцать из пятидесяти.

На других участках наши потери были не столь велики, там противнику прорваться не удалось. В общем счёте братьев двадцать, но и это было для нас тяжёлой потерей. Около семидесяти человек в итоге. Сколько-то из них оправятся от ран, но не слишком много — с учётом средневековой медицины и качества ухода, каковой мог быть организован в Дозоре. В строю осталось человек сто двадцать, может, чуть больше.

Марша ранило стрелой в руку, и его, перебинтовываемого, я нашёл в лазарете. Робб остался цел — на западной стене парни на скорпионах удачно пристрелялись и постоянно сбивали штурмовые лестницы, так что потерь там после первого отбитого с нашей помощью прорыва считай и не было.

Но самым плохим известием стало то, что Рамси и не подумал отступить. В наступающих сумерках его войско всё так же стояло лагерем в пределах видимости и уходить не собиралось.

Старк, что долго сидел подле тела Родрика — своего винтерфеллского наставника и друга, — встав, нашёл меня взглядом — я стоял чуть поодаль, не став беспокоить, — и сказал, отметая наши слабые надежды на передышку до утра:

- Он не будет осаждать крепость долго. Ждите ночного штурма.

* * *

13.06.299 года от З.Э.

Третий штурм Чёрного замка

Я взглянул на застывший передо мной ряд. На двадцать рекрутов, что ещё оставались в строю. Тени от горящих факелов метались на их лицах, а за моей спиной всего в паре десятков метров от нас слышался равномерный гул ударов, от которых каменная кладка стены дрожала и начинала сыпаться.

Дождавшись ночи, Рамси атаковал вновь. Вот только теперь мощный таран разбивал саму стену...

Они стояли молча. Пережившие уже два штурма, готовые стоять насмерть. Рекруты... Да какие к черту... Никто больше их не был достоин клятвы дозорного. Боевое крещение — вот как это называется с незапамятных времён.

Разом надвинувшиеся сумерки, неверный свет, ветер, что раздувал плащи да гулял меж каменных стен, и двадцать воинов передо мной. Витязи, богатыри, пусть и не богатырского роста. Чувство нереальности происходящего захватывало меня целиком.

Выдернув из ножен меч, я с силой воткнул его остриём в щель между камней брусчатки. Издав возмущённый звон, тот чуть завибрировал, обижено качая рукоятью, но я уже обхватил её обеими руками, а голос мой разнёсся по двору, перекрывая даже удары тарана:

- Здесь нет чародрев, и септа не раскроет вам двери. Но нет сильнее обетов, чем те, что даны перед ликом Неназываемого. И если вам суждено повидаться со Смертью, так встретьте её в лицо, как братья Дозора! На колено!

Все двадцать, как один, слитно опустились передо мной.

- Мечи!

И двадцать клинков с шелестом покинули ножны.

- Слушайте мою клятву и будьте свидетелями моего обета!

Они повторяли за мной, и казалось, само время остановилось, чтобы выслушать их. Молчаливые братья в круге света были нам свидетелями. Все, кто остался и готовился принять последний бой. Даже десяток легкораненых, кто мог самостоятельно передвигаться и держать в руке меч, покинув лазарет, в этот миг встали на защиту крепости.

Стоило последним словам обета раствориться в ночи, и я, оставив меч торчать в камне, подошёл и крепко обнял каждого из новых братьев.

Обернувшись, увидел, что молодой король, которому Донал успел поставить и закрепить новую рукоять "Льда", опираясь на достающий ему до плеча валирийский меч, одобрительно смотрит на нас. Попрощавшись с верным соратником, он наотрез отказался уходить из крепости по Стене, как и пятерка тех, что пришли с ним в Чёрный замок, — всё, что осталось от многочисленного эскорта. И сейчас Робб тоже готовился встретить врага, пробивавшего в стене проход. В нём не было страха, он готовился умереть с честью.

Встретившись взглядом и с раненым в руку, но тоже оставшимся кастеляном, в его глазах я увидел отблески похожих чувств. И чёрт возьми, мне это нравилось! Нравилось, что вокруг не трясущееся обоссавшееся стадо, а готовые умереть, но не сдаться, настоящие воины, люди с большой буквы.

Вспомнив слова легендарной испанской коммунистки Долорес Ибаррури: "Лучше умереть стоя, чем жить на коленях", — я решительно дёрнул ремни плаща. Сбросив его, с помощью одного из братьев расшнуровал и сдёрнул кольчугу.

- Сэм? - дёрнулся ко мне Марш, когда я снял и дублет, оставаясь в одной полотняной рубахе поверх штанов.

Чуть улыбнувшись ему, я подставил тело холодному, вмиг ожёгшему ветру, что легко проникал сквозь ткань. Сделав пару шагов, с силой выдернул свой двуручник. Положив лезвие на ладонь, замер, собираясь с мыслями.

Когда я наконец заговорил, то делал это не только от себя, но и от Сэма Тарли, в чьём теле оказался. Думаю, в этот момент, где бы он ни был, он испытывал бы те же самые чувства.

- За моими плечами сотни поколений славных воинов. Я их плоть от плоти и кровь от крови. И сейчас все они смотрят на меня...

Говоря это, я вспоминал своих предков там, на Земле. Прадеда — пограничника, командира Красной Армии, погибшего на границе с Китаем в тридцатые. Прапрадеда, что прошёл всю Империалистическую. Деда, который подростком пытался сбежать на фронт в Великую Отечественную, а затем, пойдя в армию, почти пять лет отслужил в авиадивизии имени трижды героя Советского Союза Покрышкина. А сколько ещё моих предков, чьи имена не сохранила история, погибли, защищая свой дом, свою Родину? Сэм, я думаю, вспоминал бы своих, не менее славных и грозных...

Да, я не родился здесь, но Дозор успел стать моим домом.

В глазах предательски защипало, но это были слезы гордости за собственный род.

- Их сила — в моих руках, их дух — в моём сердце, и этот огонь в груди будет пылать вечно!

В этот момент по стене с громовым треском пробежала огромная вертикальная трещина от самого верха и до земли. Целые пласты кладки стали отваливаться, расширяя проход.

Крутанув меч, я срывающимся голосом воскликнул:

- Так пусть этот бой будет таким, что сам Воин спустится с небес, чтобы взглянуть на него!

Звериный рёв вырвался из глоток дозорных, что вместе со мной подняли к небу руки, потрясая оружием. И когда враг ворвался в крепость, окончательно обрушив кусок стены, мы, хрипя от душащей горло нечеловеческой ненависти, лавиной бросились на него.

Лязг оружия, свист стрел, хрипы, вопли, мат. И сплошной поток озверелых солдат Болтона. Двуручник порхал в моих руках невесомой бликующей полосой и, казалось, пел, врубаясь в податливые тела. Это трудно описать — те чувства, когда видишь раззявленный в немом крике рот врага, видишь, как он с прорубленной шеей, сипя и булькая, оседает, щедро плеская тебе в лицо горячей кровью. Как из вспоротого живота другого вываливаются наземь осклизлые кишки, а тот, словно безумный, визжа от ужаса, пытается запихнуть их обратно и резко замолкает, заваливаясь назад, когда копьё пробивает ему переносицу, глубоко погружая наконечник в мозг.

Я резал, резали меня — в первые же минуты боя моя рубаха оказалась вся исчерчена кровавыми полосами. Боли не было — она придёт потом... если будет это "потом", а пока порезы отдавались лишь лёгким жжением, которого я не замечал.

Свистнула стрела, обдав потоком воздуха, пройдя у самого лица. Я размахнулся снова, но тут от резкого удара нога подломилась, мгновенно немея, и падая назад, я увидел, как из глубоко прорубленного бедра толчками выплёскивается тёмная, почти чёрная в слабом свете полыхающих то здесь, то там факелов, густая кровь.

"Венозная, — находясь в каком-то ступоре, отметил разум, до конца ещё не осознавший произошедшего. - Артериальная била бы фонтаном и не такая тёмная бы была".

- Командир ранен! - завопил кто-то знакомым голосом, и вновь не дав меня добить, сильные руки утащили назад, за сомкнувших ряды перед противником дозорных.

Борясь с накатывающей апатией, я непослушными руками развязал ремень штанов, попытался подсунуть под ногу ниже раны. Мне помогли, и я зашептал пересохшими губами:

- Затяни. Туже. Ещё...

"Смысл? - снова заползла в голову непрошеная мысль. - Всё одно добьют".

Сцепив зубы, отогнал её подальше. Нет уж, я ещё повоюю! Хоть одного да смогу за собой утащить. Посмотрев окрест, увидел чей-то валяющийся меч и, шипя от боли в раненой ноге, потянувшись, подтянул его к себе, положив рядом. Боль медленно, но верно усиливалась, туманя разум, расползалась вверх и вниз от раны, словно ногу методично заливали кипящим маслом. Сердце молотом билось в груди, стало не хватать воздуха, и я заглатывал его пересохшим ртом.

"Теперь — точно конец", — пришла... уже не мысль, а так, констатация факта.

Но тут вдруг откуда-то издалека и вроде бы сверху послышался странный скрип и удар, а за стеной чуть в стороне, в паре десятков метров от пролома вспыхнуло целое зарево зелёного огня.

Многоголосый истошный крик сгорающих заживо людей поднялся к небу. По камням в проделанной бреши и за ней застучали тяжёлые стрелы скорпионов.

Неужели? Я поднял голову вверх, на миг даже забыв о боли. Тарт?! Но как он смог? Похоже, ему удалось как-то повернуть боевой требушет и передвинуть его на этот край Стены, после чего он ударил бочками с диким огнём прямо по скопившимся за стеной у пролома солдатам Рамси. И скорпионы — видимо, они их сняли с новобранцами где-то дальше по Стене и сейчас прицельно били залпами сверху по подсвеченным огнём целям.

Дикий огонь вспыхивал ещё дважды, последний раз — далеко, как бы не в самом лагере Болтона, вот только после этого с диким скрежетом и скрипом многотонная деревянная машина — высотой больше двадцати метров, — не удержавшись, соскользнула с края Стены и рухнула вниз, заставив землю подо мной буквально подпрыгнуть.

На том краю её держало глубоко вмороженное в лёд основание. Тарту пришлось попросту его вырубить, чтобы переместить, но закрепить на этом краю нормально уже, видимо, не получилось. Впрочем, похоже, этого хватило. На Чёрный замок больше никто не нападал. И в наступившей тишине я вдруг понял: мы победили!

Откинувшись назад, я разжал ладонь, державшую меч, и внезапно осознал, что плачу. Слёзы стекали по моим щекам. Горькие, скупые, они текли, оставляя внутри тяжёлое, гнетущее чувство. Всё, что скопилось в моей душе за весь этот долгий, невозможно долгий день, нашло выход в двух влажных дорожках на лице.

Но тут тело вновь залихорадило, бросая то в жар, то в холод. Нога пульсировала болью и ощущалась одним толстенным, горящим в огне бревном. Ко мне подбежали, что-то спрашивая, вот только я не мог понять, что именно. Куда-то понесли. Ткнувшееся в губы горлышко фляги и полившаяся в горло влага чуть прояснили сознание, и я понял, что меня отнесли куда-то в казарму, а вокруг — мои бойцы. Я хотел подсчитать, сколько их осталось, но не смог. Хотел спросить, но понял, что едва ворочаю языком и начинает накатываться странная слабость.

"Нет! Я не хочу! Не хочу умирать! Мы же победили!" — рванулся из меня безмолвный безотчетный крик. И вдруг словно ледяная волна выплеснулась откуда-то изнутри, взрывом прокатившись по телу, холодом вымывая боль. Такая... знакомая, уже пару раз спасавшая меня... и чуточку иная. Защипало в ранах, вспыхнуло и занемело в ноге.

Я услышал, как слитный изумлённый вздох разнёсся по комнате. Не веря ощущениям, осторожно коснулся порезов на груди, но неожиданно под пальцами хрустнула тонкая ледяная корочка, а под ней обнаружился тонкий бугорок шрама от затянувшейся словно по волшебству раны. Хотя "словно" тут явно лишнее. Ничем иным, кроме как волшебством, такое исцеление назвать нельзя. Медленно, ожидая вспышки боли, сев на столе, на который меня положили, под треск осыпающихся с груди ледышек, я посмотрел на сантиметровой толщины ледяную нашлёпку на бедре, что скрывала самую серьёзную мою рану. Боли не было.

Секунду помедлив, ударом кулака разбил её. Когда и под ней оказалась красная, слегка воспалённая, но всё-таки уже не кровоточащая линия с плотно стянутыми, словно склеенными краями, я уже не удивился. Оторвав от неё глаза — больно уж чудно всё это выглядело, — я наконец решился взглянуть на бывших рекрутов, которых перед последним штурмом собственноручно посвятил в дозорные, что всё так же молчаливыми статуями стояли вокруг.

Я совершенно не знал, чего ждать от них теперь, после того как они увидели проявление сверхъестественных сил, да ещё и такой природы. Кем они меня посчитают: монстром, демоном, отродьем Зимы и Ночи?

Но взгляды их — тех двенадцати, что окружали меня сейчас — не были испуганными или ненавидящими. Они были серьёзны и молчаливы. А затем эти люди просто преклонили колено, не отводя от меня глаз.

Спустившись и осторожно встав ногами на пол, я глубоко вздохнул и устало, но твёрдо произнёс:

- Встаньте...

Комментарий к Глава 16

Обращение "командир" взято по аналогии, в вестеросском, естественно, оно звучит по-другому.

========== Глава 17 ==========

21.06.299 года от З.Э.

Чёрный замок

Я стоял на Стене, машинально оглаживая ладонью бугристую поверхность ледяного парапета и пытаясь пронзить взором голубоватую дымку, в которую уходил раскинувшийся на многие мили северный лес.

Прилетел ворон от отряда Мормонта. Они выдвигаются из Замка Крастера на Кулак Первых Людей, где соберётся, включая подмогу под предводительством Куорена Полурукого, сводный отряд в четыреста братьев Дозора. Они собирались встать на пути одичалых, что собирает Манс Налётчик в Клыках Мороза. Дорого бы я дал, чтобы знать, что там происходит и чем закончится. Но "туман войны" был для меня слишком густым. Я знал лишь, что вернулся Сноу и предупредил о нападении одичалых. А после битвы его избрали новым лордом-командующим. Ну и, конечно, о его плене и любви с одичалой... хоть убей, не могу вспомнить её имени. Про эту любовь и про то, как её убили прямо на глазах Джона, мне все уши прожужжали.

Я недовольно поцокал языком. Вот зачем мне знать, что она долго в него целилась, но так и не смогла спустить стрелу, а он, забыв обо всём, долго сидел рядом с её охладевающим телом, обнимая, ну зачем?! Мне бы про ход сражения, состав сил да время нападения узнать. Так нет же!

Стая ворон снова, сделав круг над моей головой, перелетела через Стену, устремляясь куда-то на юг. С некоторым сомнением я посмотрел ей вслед. В последнее время они что-то активно зашастали туда-сюда. Странное проведение для птиц, если подумать.

Подойдя к противоположном краю, я окинул южное направление задумчивым взглядом. Снова коснулся ледяного "борта" рукой... После битвы за Чёрный замок что-то стало с моей терморегуляцией. Я перестал мёрзнуть, а касаясь Стены, странным, парадоксальным образом чувствовал... словно бы лёгкое тепло, идущее от неё. Голая ладонь моя могла пролежать на её льду час, и никакого дискомфорта не ощущалось.

День назад пришёл усиленный отряд из Винтерфелла. Больше тысячи человек, из которых треть составляли солдаты Мандерли. Робб не стал задерживаться и в тот же вечер отбыл в свой родовой замок. На прощанье он не стал ничего говорить — всё и так уже было сказано. Но во взгляде, брошенном на нас, ясно читалось: то, что для него сделал Дозор, он не забудет.

Как не забудет и сам Дозор. Сотня — столько нас осталось. Несколько дней новобранцы, с помощью которых Тарт смог переместить боевые машины с северного на южный край стены, собирали и сжигали тела, включая и остатки болтоновского лагеря, расчищали завалы и восстанавливали стену. Лишь три дня назад мастер над оружием Сумеречной башни наконец увёл свои две сотни. А мы смогли вздохнуть чуть свободней. И жизнь, и быт Чёрного замка стали налаживаться.

Спустившись на подъёмнике в саму крепость, я прошёлся хозяйским взором по двору, где, разбившись на группки, новобранцы отрабатывали приёмы боя с тренировочным оружием. Старшим в каждой такой группе был кто-то из моих двенадцати гвардейцев, которых я, как и хотел, пользуясь своим положением исполняющего обязанности мастера над оружием, использовал в обучении рекрутов.

Парни так и не рассказали никому о моём чудесном исцелении. От услуг мейстера я успешно отговорился сам, сославшись на незначительность ран, а остальным в последующие дни и вовсе до этого дела не было, потому мои способности достоянием широкой общественности так и не стали.

Понаблюдав за действиями одной из групп, я одобрительно кивнул и, получив ответный кивок от хмурого дозорного, что, стоя и скрестив руки на груди, наблюдал за тренировкой, пошёл дальше, направляясь к кузне, где Донал вот уже неделю обучал своего нового помощника. Старый сложил голову в бою за крепость.

Лица погибших уже в который раз встали перед внутренним взором, и словно тяжёлый ком заворочался где-то в груди. Многих мы недосчитались. Хороших парней, чьи тела мы сожгли, а прах развеяли со Стены. Спите спокойно, братья.

Услышав крепкую ругань однорукого кузнеца, что опять распекал молодого парнишку — Барта, тоже новобранца, выбранного самим Нойе среди прочих, я отворил скрипучую дверь и, чуть пригнувшись, прошёл в низкий проём. С порога, оглядев заваленные железом верстаки и пышущий жаром кузнечный горн у дальней стены, спросил с лёгким интересом:

- Донал, чего шумишь?

- А, Сэм, здравствуй, — обтерев ладонь о висящую на гвозде ветошь, кузнец, подойдя, с чувством пожал протянутую руку, а затем небрежно двинул подбородком в сторону виновато опустившего голову юноши. - Да этот обормот опять заготовку испортил.

- Научится ещё. Куда ему, неделю всего кузнечной мудрости обучается.

Парень несмело поднял голову, поглядывая то на Нойе, то на меня. Попав в оборот к грозному дядьке, он ещё слишком робел, непривычный к грубоватой манере разговора кузнеца. Ничего, втянется, освоится, а там, глядишь, и руки выпрямятся. Донал всё-таки мастер, каких поискать, даром что однорукий.

- Ладно, — махнул рукой Нойе несмело заулыбавшемуся Барту, сменяя гнев на милость. Спросил уже у меня: — Ты за заказом?

- За ним.

- Всё готово, — серьёзно кивнул Донал. Подойдя к ближайшему верстаку, он сдвинул валяющееся на нём железо вбок, расчищая место. Бросил помощнику: — Вон там, в тряпицу завёрнуто, неси сюда, да не рассыпь по дороге.

Приняв из рук того матерчатый свёрток, он аккуратно развернул его, и на свету матово блеснули двенадцать воронёных, крепящихся на толстой игле эмблем в виде классического герба Дозора, но по подобию знаков моего мира — с мечом за ним, где над щитом торчала рукоять, а чуть ниже высовывался кончик лезвия. На самом же поле щита были выгравированы три слова: "Клятва в битве".

Это была моя задумка: отметить знаком тех, кто обет дозорного принёс в бою. Знаки отличия ещё не вошли в обиход в Вестеросе, обычно их заменяли или наградное оружие из рук сюзерена, или какое-либо украшение от него же — перстень, например, или ещё что. Но братья были особым случаем, и я, подумав недолго, решил, что не будет лишним выделить заслуги братьев перед другими дозорными подобным образом.

Непременным атрибутом такого знака должен быть статус его обладателя в глазах остальных братьев, и потому вручение знаков я планировал произвести в торжественной обстановке сегодня вечером, в присутствии всех обитателей Чёрного замка.

Подняв один из них, я с удовлетворением рассмотрел его, покрутив в руках. Приятно тяжёлый, основательный, он умещался в ладони и не казался чересчур громоздким. То, что надо.

Я поднял взгляд на наблюдающего за мной кузнеца и произнёс:

- Спасибо, Донал, даже лучше, чем я себе представлял.

Усмехнувшись, тот лишь степенно кивнул. А когда я вновь завернул в тряпицу знаки, он спросил:

- С этими всё, по другим надумал?

- Да кажется, надумал, — поискав глазами восковую дощечку, которой любил пользоваться Нойе, чтобы не переводить ценную бумагу, обнаружил её и стилом нарисовал круг. - Вот здесь, на круглом поле, ворота с надвратной башней, по бокам от неё большие буквы "Ч" и "З", на обороте мелкими "За оборону Чёрного замка" и дата: "13.06.299".

- А крепить как? - тут же поинтересовался, склонившись над дощечкой, кузнец.

Резонный вопрос. Я задумался. Изготавливать, как у наших медалей, ещё и колодку, к которой крепить знак за ушко, мне показалось излишним, да и планировалась медаль к повседневному ношению. Но тут я вспомнил про другой вариант, виденный мною когда-то где-то...

- Смотри, — начал я, — сверху и снизу два загнутых назад ушка, и через них — игла. И одеть, и снять будет просто.

- Ладно, — хлопнул ладонью по столу Донал, — сделаю. Сколько всего надо?

- Сто четыре, — коротко ответил я.

Сто четыре... Именно столько осталось в живых защитников крепости, когда удар со Стены обратил болтоновских воинов в бегство...

* * *

17.07.299 года от З.Э.

Чёрный замок

Я был в кабинете у Марша, читая очередное послание от Мормонта, где тот сообщал, что закрепился на Кулаке Первых Людей и ожидает Куорена, когда ввалившийся без стука дозорный доложил, что к замку приближается большой отряд.

Мигом подхватив приставленные к стенке ножны с мечом, я, переглянувшись со встревоженно приподнявшимся кастеляном, быстро выбежал во двор и, поднявшись на стену подле врат, вгляделся в медленно ползущую змеёй по королевскому тракту колонну.

Остро пожалев об отсутствии бинокля или, на худой конец, подзорной трубы, я до рези в глазах вгляделся в мерно приближающихся людей. Впереди колонны шагом двигались несколько всадников, но затем, пришпорив коней, они перешли на рысь, отрываясь от головы колонны и быстро приближаясь.

Мои глаза расширились, когда я узнал едущего первым. Не своим голосом я заорал:

- Открывайте ворота, парни! Свои!

Сбежав вниз, остановился, чувствуя, как сердце начинает учащённо биться. Глубоко вдохнув, прикрыл глаза и, с лёгким шипением выпуская воздух из лёгких, прошептал давнюю мантру, ещё с подросткового возраста ставшую для меня хорошим средством успокоения и концентрации:

- Дыхание — дух дисциплины...

Почувствовав, что волнение уходит, я открыл глаза, чтобы увидеть, как троица конных въезжает во двор, останавливаясь. Сделав к ним несколько шагов, я подхватил крайнюю лошадь под уздцы и, взглянув на её седока, с полуулыбкой произнёс:

- С возвращением, мастер...

Да, это был Торн. Как всегда бесстрастно взирающий на поднявшуюся суету. Но стоило ему соскочить с коня и повернуться ко мне, как я заметил по потеплевшему взгляду, что он тоже рад меня видеть.

Вглядевшись в меня, не пропустив цепким взглядом ни пары тонких шрамов на лице, ни круглой медали на груди, ни окончательно укрепившегося тела, он одобрительно произнёс:

- А ты изменился, Сэм.

- А вот вы нисколько, брат Аллисер, — ответил я, заулыбавшись шире.

- Сэм?! - вдруг раздался рядом высокий и звонкий мужской голос. - Сэмвелл Тарли?!

И столько удивления было в этом голосе, что я невольно обернулся, выискивая его обладателя. Столкнувшись взглядом со вторым всадником, также спешившимся, я понял, что тот скорее всего рыцарь, а на сюрко его вдруг увидел ранее не замеченный герб своего собственного дома. Дома Тарли. А значит, это кто-то из вассалов отца Сэма. И, по-видимому, достаточно близкий, он явно неплохо знал Сэма раньше, вон как, подняв брови, разглядывает с полуулыбкой на лице. Да, с ним надо быть аккуратнее.

- Я давно уже просто Сэм, брат Ночного Дозора, — степенно ответил я.

Рыцарь, замешкавшись, переглянулся с Торном, что от меня не укрылось. Лёгкий кивок в ответ мастера над оружием я тоже заметил. Интересно девки пляшут. Но рыцарь, справившись с минутным замешательством, заулыбался шире и, шагнув ко мне, произнёс, приобняв за плечи:

- Сэм, ты что, не узнаешь меня? Это же я, Хайл, рыцарь твоего отца! Помнишь, я ещё в детстве тебя из пруда спас?

"Нда, — подумал я, разглядывая его породистое лицо, которое уродовал переломанный и криво сросшийся нос. - Вот только предаваться воспоминаниям, которые мне вовсе неизвестны, мне и не хватало в этой жизни".

Ни на йоту ни изменив выражения лица, я лишь заметил на это:

- Что было, то прошло. Теперь я здесь, и важно только это. А зачем здесь вы? Тоже желаете присоединиться к Дозору?

Отпустив мои плечи, Хайл отступил на шаг, всё ещё улыбаясь, пусть уже и не столь задорно. Ответил:

- Да нет, я здесь не за этим.

- А зачем тогда? - под моим потяжелевшим взглядом брови рыцаря и вовсе изумлённо взлетели вверх, а глаза снова недоверчиво пробежали по моей фигуре.

- Он здесь по просьбе твоего отца, — прогудел вдруг Торн.

- Это-то ещё зачем? - неподдельно удивился я, искренне считая, что глава дома Тарли и думать забыл о своем первенце.

- Затем, что он не поверил мне, когда я рассказал о тебе.

- Зря, — вдруг добавил Хайл негромко с лёгким смешком, чуть по-иному разглядывая меня. - Не знай я, что ты — это ты, никогда бы не поверил. Скажи кто, что малыш Сэмми может так смотреть, я бы лишь посмеялся хорошей шутке.

Вдруг один из моих "гвардейцев", подошедший ближе и находившийся неподалеку, без слов одним резким ударом в челюсть свалил рыцаря наземь. Но когда тот поднялся, хватаясь за меч, с покрасневшими от ярости глазами, я уже был рядом, сдавливая его запястье как тисками, не давая вытащить оружие из ножен, а напрягшихся дозорных осаживая резким окриком:

- Назад!

Хайл в бешенстве попытался перебороть мой захват, но, к его собственному удивлению, как, в общем-то, и к моему, не смог выдвинуть клинок даже на сантиметр. Пыхтя, он попытался побороться ещё, но, наконец поняв бесполезность данного занятия, сдулся, как воздушный шарик, и вымученно улыбнувшись, произнёс:

- Всё. Отпусти.

Разжав ладонь, я выпустил на свободу его запястье, которым он тут же принялся трясти, дуя на него и растирая.

- Чёрт, как медведь, — рыцарь покачал головой.

- Не называй его так, — угрожающе произнёс ударивший его в первый раз.

- Бритт, спокойно, — взглянув на своего подчинённого, приказал я.

Разрядил обстановку Торн, рявкнувший:

- Что встали?! Сейчас здесь будет три сотни полтора месяца ползших сюда рекрутов. Быстро освободили двор! Или вам заняться нечем?

Знавшие мастера над оружием не понаслышке, братья медлить не стали, разбежавшись по крепости. Однако мои подчинённые остались стоять и покинули двор только после моего подтверждающего кивка.

Видя эту сцену, Аллисер лишь хмыкнул, но комментировать не стал. Подошедшему Маршу он сказал:

- Боуэн, принимай пополнение, — а затем Хайлу: — Сир Хант, пройдёмте со мной, я покажу, где вы можете остановиться.

"Ну что же, — подумал я, глядя им вслед, наблюдая, как Торн что-то втолковывает рыцарю на ходу, — похоже, меня ждёт занимательная беседа вечером. Впрочем, о войске Ренли Баратеона я и сам хочу от мастера услышать подробности, да и вообще, нужно узнать, что происходит в мире".

Информационный голод в Дозоре всё нарастал. Вороны почти перестали прилетать в Чёрный замок, всё меньше новостей доходило до нас. Война захлёстывала Вестерос, и до Дозора, находящегося на "краю географии", мало уже кому было дело...

Напоследок я задумчиво несколько раз сжал и разжал кулак. Хайл был старше — где-то чуть за тридцать, в самом расцвете сил, так сказать. Крупный, жилистый... А всё же мою руку перебороть он оказался не в состоянии. Нет, я чувствовал его сопротивление, но оно было вполне контролируемым, я не напрягал всех сил, не вкладывал свой вес. Нет, я просто держал. И нет, в этот раз никакая сила изнутри мне на помощь не приходила, а это могло означать лишь одно: моё тело изменилось. В копилку пошли и чувствующееся от Стены тепло, и проснувшаяся морозоустойчивость. Объяснить это обычными возрастными и качественными — вследствие постоянных тренировок — изменениями уже не получалось. Хорошо это или плохо — я попросту не мог ответить. Впрочем, чем бы ни была эта сила, она уже не раз спасла мне жизнь, а значит, стоит быть хотя бы благодарным той неведомой сущности, что пробудила её во мне. Вот только какой будет в итоге цена...

* * *

17.07.299 года от З.Э.

Большой зал Чёрного замка

Мы уселись за офицерским столом: я, уже вполне по праву занимающий одно из мест, Торн, Марш, Хант, мейстер Эйемон. Был поздний вечер, почти ночь. Размещение и решение бытовых проблем вдвое увеличившегося гарнизона отняло весь остаток дня. Поэтому, организовав подобие позднего ужина да попивая принесённое и, в кой-то веки, не разбавленное по меркам Дозора вино, мы наконец смогли чутка выдохнуть. Размеренный разговор плавно потёк за столом. Что Эеймона, что меня с Маршем живо интересовали последние новости, коими Торн и Хант охотно с нами делились.

Станнис всё-таки решил закрепиться на материке, правда, приоритетной целью для захвата почему-то выбрал крепость, принадлежащую Ренли — "Штормовой предел", самую защищённую крепость королевства. Вот под ней-то он сейчас и сидел.

Сам Ренли на это только посмеивался и организовывал турнир в Биттербридже со своей молодой супругой. Хайл ещё посетовал, что его с рекрутами и Торном отправили перед самым турниром, отобрав лакомую возможность попасть в Радужную гвардию короля.

Также нам поведали, что с посольством к младшему Баратеону прибыла вдова Эддарда Старка леди Кейтелин и что Ренли вполне благосклонно принял её посольство. Будущий союз, если таковой возникнет, должен будет существенным образом повлиять на расклад сил и сильно осложнить жизнь Ланнистерам.

Ещё, проезжая Винтерфелл, они видели самого короля Севера, который, узнав, откуда они и куда, приветливо встретил их и также пообещал в скором времени прислать какое-то количество рекрутов на Стену.

Удивившись, что он ещё не отбыл в войска, узнали, что какое-то время шло выяснение судьбы мятежного бастарда Русе Болтона, но выяснить, выжил ли тот при битве у Чёрного замка или погиб с большинством своих людей, не удалось. А потом стали приходить тревожные вести с западного побережья, и по слухам, Робб собирался выступить с объединёнными силами местных лордов к Торренхову Уделу, откуда с отрядом Бенфреда — старшего сына Хелмана Толлхарта — планировал прочесать Каменный берег.

А затем пришла наша очередь рассказывать о сражении у Чёрного замка, про которое Торн с Хантом уже слышали обрывочные слухи в Винтерфелле. Начал, как самый старший, Марш. Коснулся предыстории, рассказав о приезде Старка в крепость, чем вызвал первые вопросы, отвечать на которые пришлось мне. Тут-то я и заработал первый по-настоящему изумлённый взгляд Хайла. Всё же трудно ему оказалось поверить, что тот толстячок, которого он знал, мало того что согнал жир, научившись владеть оружием, так ещё и внаглую, зарезав палача Красного замка, вывез из Королевской Гавани и тем самым увёл из-под самого носа Ланнистеров фамильный двуручник Старков. Ну никак такое поведение у него со мной не вязалось.

А затем Боуэн перешёл непосредственно к битве, и тут уж Хант вовсе отставил кружку, слушая первого стюарда да бросая на меня полные непонимания и даже некоторого обалдения взгляды в моменты, когда Марш упоминал о моих свершениях. А говорил он хорошо, я аж заслушался. Тем более, что моё имя в данной речи поминали достаточно часто.

- Я тогда был на южной стене. Это был второй штурм, и атаковали нас со всех трёх направлений, — рассказывал негромко Марш в опустившейся тишине. - Сэм командовал резервом, и когда болтоновцы прорвались на востоке, убив Касселя, он выбил их из двора и отбил стену обратно, — тут Боуэн криво усмехнулся, глядя на меня. - Обыденно звучит, да? Выбил, отбил... А я был там сразу после боя. Двор, лестницы, парапет — всё было завалено трупами. Кто выжил, рассказывали, что Сэм двуручем просто прорубил проход на одной из лестниц. Неистовый и неудержимый. А последнего противника просто поднял над головой и швырнул со стены, словно легендарный воин Эпохи героев.

Да уж. Став центром внимания, я почувствовал себя слегка не в своей тарелке. Мне было непривычно слушать такое о себе, тем более что ни о каком подвиге даже не помышлял и уж точно не пытался сотворить что-либо героическое. Но со стороны описанное действительно звучало эпично. А затем кастелян перешёл к последнему штурму и принятию обетов у рекрутов.

- Клятва в битве... - негромко протянул Торн, испытующе поглядывая на моё невозмутимое лицо.

- Да, — подтвердил я. - Они были достойны как никто, и чтобы об этом не забывали, я придумал нагрудный знак с этой надписью.

- Сколько их? - спросил Аллисер.

- Двенадцать. Столько осталось от тех тридцати, кого я привёл в Чёрный замок.

- Это с Драконьего Камня? - прищурившись, уточнил Торн.

- С него.

Тут мастер над оружием практически повторил вопрос, который мне задавал в Восточном Дозоре у Моря Пайк:

- Я же вроде отправлял с тобой пятьдесят. Куда остальные делись?

Вздохнув, я отставил кружку и сказал, глядя Торну в глаза:

- Тем, кто подбирал нам этих пятьдесят, я бы с удовольствием сломал ноги, а заодно и руки. Они засунули туда бандитскую ватагу целиком. Двадцать рыл, повязанных одной дорожкой.

О да, опытный воин и командир, он сразу понял суть проблемы. Мигом посерьёзнел, спросил:

- И что ты?

- А что я?..

Я посмотрел мимо Аллисера, вглубь зала. Не удивился, увидев парочку своих, что, негромко переговариваясь, сидели в углу. Я вообще заметил, что после раскрытия моих нечеловеческих способностей они словно сговорились всегда и везде, по двое-трое, ненавязчиво меня опекать. Ну и случай с Хантом кое о чём мне сказал.

Вернувшись взглядом за стол, продолжил:

- Момент подготовки бунта я банально прошляпил. Были кое-какие поползновения — пытались пайку отобрать у других рекрутов. Но там хватило пары разбитых морд, и я успокоился. Хорошо ещё, что после всех... событий я кольчугу даже во сне не снимал и всегда ходил с оружием, — и поняв, что повествование несколько затягивается, чуть скомкано закруглил: — В общем, мы отбились, потеряв по десятку человек с каждой стороны.

Но Торна было не провести, и он уточнил:

- Ну, десяток в ходе бунта, а ещё один?

- Ещё один... - поняв, что общими фразами не отделаться, я чуть зло улыбнулся, вспоминая тот момент. - А десять других я казнил. Прямо там, на корабле.

- Вот чёрт... - послышалось от Хайла, подавившегося в этот момент вином, а Аллисер лишь коротко бросил:

- Сам?

- Сам, — кивнул я. - Абордажником по шее и за борт. Но перед этим вывел остальных, чтобы видели, что бывает в Дозоре с бунтовщиками.

- Да, ты сын своего отца... - откашлявшись, молвил, тряся головой, рыцарь Простора.

- Ну что ж, можешь так ему и передать, — дежурно улыбнулся я, не испытывая, впрочем, никаких особых чувств. Решительно переключил тему, обратившись к Аллисеру: —

Мастер, вы останетесь в замке или дальше по поручению лорда-командующего?

Покачав головой, тот ответил с лёгкой иронией:

- Нет, здесь останусь. Хватит, наездился. Пора и обучением рекрутов заняться.

- И хорошо, и правильно, — включился в диалог первый стюард. - Хватит мне одному тут за всё отдуваться. Хорошо ещё, — он отсалютовал мне кубком, — что Сэм подготовку рекрутов на себе тянул, пока тебя, Аллисер, не было.

- Я заметил, — хмыкнул, ослабив поясной ремень и усаживаясь поудобней, Торн. - То-то они его командующим* зовут.

Скромно промолчав, я выпил снова. Сразу видно бывалого контрразведчика: полдня как вернулся из долгого похода, а уже всё, что в крепости творится, увидел и услышал.

- А что? - неплохо поднабравшись, Боуэн поднял на нас раскрасневшееся лицо. Было видно, что он словно снял с плеч тяжёлый камень с возвращением мастера над оружием. Привык, похоже, с ним в тандеме работать, и вот теперь смог себе наконец позволить роскошь перебрать пару лишних кружек вина перед сном. - Сэм потянет! Хоть и молод, но как воин и командир — исключительно...

- И куда ты его предлагаешь? - посмотрел на товарища Торн, с трудом сдерживая улыбку. - В Восточный, а Пайка под зад, в разведчики разжаловать? Или Маллистера с Сумеречной попереть? А что, староват стал Денис, староват... Так?

- Зачем это?! - вскипятился кастелян. - Не передёргивай! И вообще, сейчас в Дозоре с твоими новобранцами уже свыше тысячи человек, а с пополнением от Старка и того больше будет. Можно расконсервировать ещё одну крепость, между замком и Башней или Дозором у Моря...

Тут, замерев, я поднял голову, а за столом все замолкли, ибо сейчас начиналась уже не просто лёгкая беседа, а серьёзный разговор. Даже Боуэн слегка стушевался, сообразив, о чём в запале заговорил.

- Можно... - вмиг став серьёзным, молвил Торн. - Вот только какую?

- Твердыня Ночи, — произнёс я тихо, чувствуя, что это — мой шанс. И все замерли вновь.

Самая старая, самая большая. Первая резиденция лорда-командующего. Эта крепость была окутана мистическим ореолом слухов, историй и жутких подробностей. Даже строители Ярвика, что по долгу службы регулярно проверяли заброшенные форты, с крайней неохотой разговаривали о ней.

И всё же вернуть дозорных туда, в знаковое место для всего Дозора, было заманчиво. Я видел это по задумчивым лицам Марша, с которого даже частично сошёл хмель, и сира Аллисера. Мне же в этом был свой резон. Я ещё не забыл историю про тринадцатого лорда-командующего и голубоглазую женщину, найденную за Стеной. Если где в Дозоре и могли сохраниться какие-то сведения о ледяной магии, то только там.

И вот сейчас у меня появился вполне реальный шанс на вполне законной основе устроить в Твердыне Ночи серьёзные поисковые работы. И шанс этот я решил использовать по полной. Правда, слишком много глаз мне там не нужно, поэтому, нарушив тишину, я добавил:

- Полноценно заселять её пока рано, но с дюжиной дозорных я мог бы организовать первичный форпост и начать подготовку крепости к расконсервации.

- Так, — чуть прихлопнул по столу ладонью мастер над оружием, — завтра всё это обсудим, на свежую голову. Не тот вопрос, чтобы решать его с кондачка. А пока давайте по последней и на боковую. Триста новобранцев сами себя не организуют.

Дружно стукнув кружками, мы выхлебали остатки вина и, поднявшись, разбрелись по своим комнатам. Завтра, да и в следующие несколько дней, пока быт вновь прибывших не устаканится и не войдёт в общую колею, забот у нас будет немало. Но Твердыня Ночи... Это реальная возможность хоть что-то прояснить в отношении себя. По крайней мере, наиболее реальная из всех тех, что смог придумать мой не слишком разбирающийся в местных реалиях мозг.

Поймав на себе ещё один — последний на сегодня — полный вопросов взгляд вассала Тарли, я внутренне ухмыльнулся. Да, папашу этого тела ждёт занимательный рассказ о своём непутёвом сынке. Тоже ведь не поверит. Вот будет умора, если он сам сюда примчится за личными впечатлениями.

С такими мыслями я и зашёл к себе, раздеваясь и укладываясь в кровать. А последней была мысль: завтра обязательно нужно дожать Торна с Твердыней. Другого такого шанса, в свете будущих событий, могло и не представиться.

* * *

3.08.299 года от З.Э.

Окрестности Твердыни Ночи

Сильный ветер раздувал полы моего плаща, заставляя их яростно трепетать. Тяжёлые облака гнало по небу, принося откуда-то из-за Стены. Конь подо мной коротко заржал, выражая своё недовольство такой погодой. Похлопав его по холке, я приподнялся на стременах, разглядывая громаду камня, что открылась с вершины очередного холма.

Мрачные стены крепости, что насчитывали восемь тысячелетий, вздымались на добрых два десятка метров. Рублёные очертания башен, ломаные линии стен... Во всем этом чувствовалась рука Первых Людей. Что-то подобное я видел в Винтерфелле, там внутренняя стена очень походила на то, что я видел перед собой сейчас. Твердыня была огромна. Тринадцать дозорных были для неё каплей в море. Она легко могла вместить тысячи.

Я обернулся, бросая взгляд на застывших за моей спиной двенадцать всадников. Их лица были скрыты густой тенью глубоких капюшонов, не давая мне увидеть, какое впечатление эта громада произвела на них.

Переборов нахлынувшую робость, я махнул рукой, показывая в сторону темнеющего зёва арки в мощном барбакане, и сам первый пятками ткнул коня в бока.

- Пошли...

Комментарий к Глава 17

*В вестеросском слова "командующий" и "командир" звучат одинаково.

========== Глава 18 ==========

3.08.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Ветер неприятно свистел в пустых бойницах барбакана, тёмной громадой возвышающегося перед нами. Массивные ворота были закрыты, но по покосившимся створкам становилось понятно, что они не заперты. Бросив короткую команду, я достал и зарядил арбалет. Подождав, когда двое дозорных, соскочив с коней, с силой потянут створки на себя, направил его в раскрывающуюся щель. Но всё было тихо. Единственным неестественным звуком оставался скрип тяжело идущих окованных железом воротин, за которыми виднелась пустота когда-то мощёного, а сейчас совершенно заросшего двора. Решётка уже была поднята — я видел торчащие, поеденные ржавчиной острия.

Молча показав два пальца, я повёл ими в сторону проема. В тот же миг пара моих "гвардейцев", положив заряженные самострелы на луку седла, под лёгкое фырканье неохотно въезжающих под каменные своды коней обогнули меня, втягиваясь в арку, готовые стрелять на любой шорох.

"Гвардейцы"... Я в который раз задумался, кем же считают они меня и кем — себя. Мы не обсуждали произошедшего: я не знал, с чего вообще подобный разговор начать, а им, по-видимому, хватало каких-то своих выводов, которыми они делиться не спешили.

Провожая взглядом двойку, что в данный момент въехала во внутренний двор, осматривая его, я не мог отделаться от мысли, что теперь они — действительно моя гвардия, без всяких кавычек, в том самом, изначальном смысле этого слова. Личная охрана — как у короля. Даже их количество совпадало с числом королевских гвардейцев у Железного трона. Очень иронично с какой-то стороны. Губы искривила язвительная ухмылка: непризнанный король Стены Сэмвелл, первый этого имени. Ну-ну...

То-то Торн столь легко меня спровадил, без малейших возражений. Мне казалось, могут быть препирательства по поводу крепости, но нет, Твердыня Ночи так Твердыня Ночи. Весь смысл этих его действий я понял уже потом. Ему всего лишь надо было удалить из Чёрного замка дестабилизирующий элемент — меня. Я со свой дюжиной, не собиравшейся исполнять ничьи приказы, кроме моих собственных, был зримым нарушением принципа единоначалия. К тому же с возвращением Аллисера я из вполне законно исполняющего обязанности офицера Дозора и мастера над оружием становился всего лишь стюардом мастера — обычным, рядовым братом Дозора. Мы не касались этого вопроса, интуитивно понимая, что он способен потушить те дружеские отношения, что установились между нами. И я, и он, узнав обо мне поподробней, прекрасно понимали, что прислуживать ему я уже не буду. Не после всего.

В общем, всем стало проще от того, что я, прихватив парней, покинул крепость.

Увидев сигнал, что за аркой всё чисто, я посмотрел на первую двойку, застывшую подле распахнутых створок. Подъехав, негромко приказал:

- Проверьте стену и барбакан, особенно механизм решётки. Только аккуратно.

И только когда через десяток минут они доложились, что и там никого нет, а механизм подъёма решётки намертво заклинен, я махнул рукой всем остальным.

Стук подков эхом отзывался во дворе. Глядя на плотно пригнанный, несмотря на ветровую эрозию, что должна была его изрядно подточить за восемь тысячелетий, камень, я в который раз подивился мастерству былых строителей. Впрочем, на фоне ледяной Стены впечатление несколько терялось.

Кони медленно двигались по заросшему высокой, почти касающейся подошв сапог травой двору. Когда-то, вероятно, всё это огромное пустое пространство, что встретило нас колышущимся травяным морем, было застроено казармами, конюшнями и кучей других зданий. Я и сейчас угадывал оставшиеся от них фундаменты, но время сделало своё дело, и за двести лет от деревянных строений ничего не осталось.

Отправив две пары проверить оставшиеся сторожевые башни на стене, с остальными восемью дозорными я двинулся к привлёкшему меня донжону. Сложена была центральная часть крепости по той же технологии и из того же камня, что и крепостные укрепления, и сохранилась она неплохо, а вот две другие башни — одна левее, а другая у самой Стены — были явным "новоделом" значительно более поздней эпохи. Печальный и полуразрушенный вид, напоминающий безобразно торчащие гнилые зубы, ясно об этом говорил.

Подъехав ближе, понял, что донжон на самом деле огромен, и его одного, без восстановления дворовых построек, хватит на жильё для полутысячи братьев точно.

Спешившись, я сбросил поводья, гарантирующие, что конь далеко не убежит. Тот, тут же воспользовавшись моментом, принялся ощипывать жёсткие стебли травы.

Дождавшись остальных, что через некоторое время вернулись, сообщив, что и в остальных сторожевых башнях полное запустение и ни следа чужого присутствия, ещё раз взглянул в низко нависшие, готовые пролиться дождем тучи и приказал:

- Четверо здесь. Посмотрите, куда завести коней от непогоды. Остальные за мной.

Ни дверей, ни ставен в огромной внутренней крепости не было, и внутрь нанесло порядочно грязи и пожухлой, хрустящей под ногами листвы. Запалив факелы, мы вошли в большой зал, также совершенно пустой. Похоже, уходя из крепости, вывезли всё подчистую. Впрочем, многое ли за две сотни лет из мебели и утвари сохранилось бы?

Везде царили мрак и запустение. Первый этаж проёмов, дающих свет, конечно же не имел. Осветив факелами каждый уголок анфилады внутренних помещений и не найдя в который раз ничьих следов, кроме пары мышиных мумифицированных трупиков, мы поднялись на второй.

Тишина, почему-то вызывающая у меня желание обозвать её гробовой, была и тут. Проверив затем и башню, что метров на тридцать возвышалась над всем остальным зданием, я наконец убедился в отсутствии незваных гостей и, успокоившись, оперся на парапет на вершине, подставляя голову первым, редким, но крупным дождевым каплям. Когда-то тут был деревянный навес — я видел ржавые скобы, вделанные в камень, — и его, пожалуй, надо бы восстановить, ведь прекрасный обзор со всех сторон позволяет организовать отличный наблюдательный пост.

Зашумело, порыв ветра бросил в лицо целую пригоршню капель, и я, не желая попросту мокнуть, спустился по винтовой лестнице вниз. Крепость была пуста, и это на сегодняшний день было главным. Мы могли обосноваться и обживаться тут без помех.

Собрав в большом зале всю свою гвардию, уже подсуетившуюся и рассовавшую по десятку держателей факелы, разогнавшие окружающий мрак, я вгляделся в подсвеченные жёлто-красным лица дозорных. Больше всего выделялся Бритт. Значительно старше остальных, он не рассказывал о том, как оказался в числе рекрутов, я знал лишь, что он был одним из немногих добровольно вызвавшихся на Стену. С пробивающейся сединой, с жилистыми, словно высушенными руками, он отлично чувствовал себя с копьём, обмолвившись разок, что когда-то в одиночку на рогатину брал и медведя. Он же и стал непризнанным лидером среди моих парней. Я считал его своим заместителем и спокойно доверял ему контроль за исполнением тех или иных поручений.

- Так... - я ещё раз перебрал в уме перечень необходимых дел, выделяя наиболее критические позиции. - В первую очередь, нужно постараться поправить ворота и срубить дерево поприличней на запорный брус, мало ли кто решит заглянуть на огонёк. Также стоит сообразить баррикаду или, если будет возможность, дверь в донжон, и ещё запас дров минимум на пару суток. Бритт, — я взглянул на дозорного, — сколько тебе на это понадобится людей?

- Шестерых хватит, — лаконично ответил тот.

- Хорошо. Забирай.

Я проследил, как он уводит братьев, оглядел оставшихся.

- А нам надо тут прибрать и организовать ночлег. И куда-то определить лошадей.

До самого вечера мы занимались приведением в порядок нашего жилища. Команда Бритта смогла крепко запереть ворота, навесив длинный, сантиметров двадцати в толщину сосновый брус. А вот вместо двери пришлось всё же довольствоваться массивной баррикадой. Определив смены дозорных на башне и заведя внутрь лошадей, укрыв их от непогоды, на завтра я наметил подъём на Стену и оценку застенного пространства, а также проверку тоннеля под ней.

После нехитрого полуночного ужина, расположившись на раскатанном прямо на каменном полу одеяле и укрывшись плащом, протяжно зевнул, наблюдая, как устраиваются на полу остальные. Тут один из братьев — Дерек, молодой парень, что частенько любил побренчать на чём-нибудь струнном — достал свой неказистый инструмент, больше всего напоминающий гусли, имевшие струн десять, не меньше, провёл по ним ладонью и негромко запел:

На Стене часовой, пока

Его дозор, он смотрит в ночь...*

Эту песню собственного сочинения он впервые исполнил ещё до осады Чёрного замка, и столько в ней было щемящей тоски и обречённости, что тогда я запретил её исполнять, посчитав, что не стоит загонять в ещё большую депрессию и так безрадостно смотрящих в будущее рекрутов. Но после осады, когда он вновь затянул её, я вслушался в пропетые чуть хриплым голосом строки и неожиданно... нет, не услышал, а... почувствовал в ней что-то, от чего вдруг в душе колыхнулось щемящее чувство горечи. И такими правильными показались простые слова, что я только чуть кивнул головой, молчаливо признавая за Дереком право петь её и дальше.

- Командир, — прервал мои раздумья дозорный, негромко, но настойчиво обратившись ко мне.

- Да, Джаспер? - я посмотрел на склонившегося надо мной парня.

- Я там нашёл, похоже, что-то, — сказал он, показывая в сторону бокового выхода из зала.

Стряхивая дремотное состояние, подавив лёгкий вздох, я поднялся и потянулся, с хрустом расправляя плечи. Чуть подумав, всё же развернул тяжёлый сверток с кольчугой и принялся её натягивать. Сколько раз она меня спасала, сколько раз казалось бы лишняя перестраховка становилась тем единственным шансом, что спасал меня в самой безвыходной ситуации, так что глупо будет пренебрегать ею и сейчас.

Подхватив пояс с оружием, я бросил:

- Веди.

Пройдя длинный коридор, дозорный свернул в одну из комнат, ничем не отличающуюся от других.

- Здесь.

- Что?

- Вот тут, — Джаспер опустил факел ниже, почти к самому полу, поведя им вдоль стыка стены. - Видите?

Увидев, как пламя зажило своей собственной жизнью, затрепетав и вдруг вытянувшись в сторону стены, я, сбросив последние остатки сонливости и рефлекторно положив руку на рукоять абордажника — двуруч я оставил в зале за ненадобностью, — скомандовал:

- Бритта и ещё парочку братьев сюда!

Забрав факел из рук бросившегося за подмогой дозорного, я провёл им у стены, пытаясь нащупать контур.

"Пусть спуска в подземную часть крепости мы не нашли, — билась в голове запоздалая мысль, — но он должен существовать, обязан. Как я сразу не сообразил, что вход может быть скрыт?!"

Наконец по жадно вытягивающимся языкам пламени я определил примерные размеры: метра полтора на два в высоту. Найдя крепление в стене, воткнул туда факел, освобождая руки. Прибывшим братьям кивнул на стену, показал руками границы потайной двери и сказал:

- Отсюда и досюда, взялись!

Встав вместе со всеми, упёр ладони в холодную шершавую поверхность камня.

- А ну! Раз, два, взяли! Наддай!

Мышцы напряглись. Нащупав ногами стыки камней в полу, я вложился всем телом, и тяжёлая панель дрогнула, с хрустом и скрипом поддаваясь, отошла сантиметров на тридцать назад, а затем провернулась на невидимых шарнирах, уходя в сторону, а мы застыли перед тёмным, пахнувшим сыростью проёмом с поблескивающими от влаги ступеньками, теряющимися во мраке внизу.

- Больше света.

Выдернув из креплений факел, я вынул абордажник, выставив перед собой. Руку с факелом отвёл в сторону, чтобы не засвечивать самому себе. Идущий сзади Бритт наоборот поднял его высоко над головой, подсвечивая арочный свод.

Мрак и тишина... Что они таят? Хотелось думать, что там внизу я найду что-то большее, чем ничего. С другой стороны, лучше бы это было ничего, чем какие-нибудь неприятности. Хотя... что там может быть в подземельях, заброшенных двести лет назад?

Мы начали неторопливый спуск вниз, тщательно ощупывая ногой каждую ступеньку и стараясь не поскользнуться. Тишина всё сильнее окутывала, словно наворачивала ватное одеяло вокруг, но в какой-то момент это ощущение вдруг пропало, и я явственно расслышал резко обострившимся слухом и скрип мелких камушков под жёсткой подошвой, и чуть учащённое дыхание братьев за спиной. Где-то там, впереди капли монотонно стучали о пол, чудилось лёгкое поскрипывание и редкие шорохи в темноте.

Я постарался выкинуть из головы лезущие непрошеными мысли, разворачивающие перед внутренним взором картинки всяких скелетов, зомби, гоблинов и прочих страхолюдин, что только и ждут невезучих путников, посмевших войти в их чертоги. Что им тут делать? В заброшенной двести лет крепости...

"Если и был кто, — убеждал я себя, — то давно уже сгнил без остатка".

К сожалению, подобную возможность полностью отметать нельзя, вихты-то были вполне реальны. А ещё реальными могли быть какие-нибудь одичалые, которые, если эти подземелья сообщаются с пространством за Стеной подземными переходами, забрели сюда в поисках прохода на юг...

Длинный спуск окончился широким коридором, по обеим сторонам которого находились пустующие комнаты неясного назначения. А затем с регулярной очерёдностью стали попадаться перпендикулярные отводы, заглянув в которые, я увидел камеры. Натуральные тюремные камеры с ржавыми решётками, что стояли пустыми и распахнутыми настежь. Сотни камер. Сложно даже представить, что когда-то требовалось столько для содержания узников.

Я уже потерял счёт ответвлениям, когда тюремные подземелья наконец закончились. Воздух стал заметно суше, и сделав пару поворотов, мы нашли уже что-то отличное от бесконечных решёток — библиотеку. По крайней мере, оглядывая огромное вытянутое помещение с сохранившимися — удивительное дело! - деревянными полками вдоль стен, я сделал именно такой вывод.

Правда, неосмотрительно хлопнув ладонью по одной из них, я добился лишь того, что та с треском и грохотом обвалилась, подняв тучу пыли.

Отсюда тоже вывозили всё до последнего клочка бумаги, везде были только пыль да паутина. В надежде отыскать проход в какую-нибудь секретную часть библиотеки я простукал все стены, но то ли спрятано было хитрее, то ли искал не там, однако входа я так и не нашёл.

А в самом конце длиннющего коридора — не меньше километра по моим ощущениям —

находился огромный винный подвал. Здоровенные — метра два в диаметре — пустые бочки, выстроившись в ряд у стены на массивных подставках, уходили в темноту, снова пробудив охотничий азарт. Где как не здесь быть потайному проходу из крепости? По всем канонам как-никак. Но облом ждал нас и тут. Ни за бочками, ни под бочками ничего похожего на скрытый ход мы не нашли.

Деревянные ёмкости также оказались разочаровывающе пусты, и кое-кто даже пробурчал, что уж одну-то могли бы и оставить для будущих дозорных. Я усмехнулся. Да, вино двухсотлетней выдержки было бы интересно попробовать... А то и коньяк — как смутно вспоминалось мне из каких-то услышанных краем уха подробностей о его производстве.

Но несолоно хлебавши, пусть и чуть успокоившись, что никаких особых сюрпризов нас тут не ждёт, мы направились обратно. Вот только об отсутствии сюрпризов я подумал слишком рано. Накаркал, что называется.

- Стойте, — вдруг донеслось резким тихим голосом от идущего первым, и наш небольшой отряд тут же замер.

Протиснувшись вперёд, я негромко переспросил:

- Что? Где?

- Там. Светится, — ответил дозорный, указывая на нечто метрах в двадцати дальше по коридору.

Приглядевшись, я и впрямь увидел странно аморфное, чуть светящееся образование, почти полностью прозрачное — камни стены за ним были видны вполне отчётливо. Лёгкое свечение не давало усомниться в его существовании, и я был готов поклясться, что ничего подобного по пути сюда нам не попадалось.

- Что это? Знает кто? - обернулся я к дозорным, но те лишь отрицательно качнули головами — очевидно, с подобным они и сами сталкивались впервые.

Сделав шаг в сторону неизвестного явления, я вдруг понял, что приближаться к этому... чему-то не хочу категорически. Тут же отступил назад. Покрепче сжал факел и вновь обнажённый меч. Сказал как можно тише:

- Пока не дёргаемся. Ждём, смотрим и думаем. Выяснять, что это за дрянь, на собственной шкуре мне неохота.

Кто-то зашептал молитву Семерым, а Бритт вдруг, вздохнув, негромко попросил о помощи Старых богов. Вот только боги не отозвались, а светящееся облако вдруг отлепилось, или скорее выплыло из стены и медленно где-то в метре-полутора над полом двинулось в нашу сторону.

- Отходим, медленно, — приказал я, но стоило отойти на десяток метров, как замыкающий с тревогой в голосе воскликнул:

- Сзади тоже!

Обернувшись, я увидел уже пару подобных образований, движущихся к нам с тыла.

- Тогда вперёд. Будем прорываться наверх.

Сцепив зубы, буквально против воли я заставил себя пойти навстречу неизвестной гадости, что поджидала на пути. Метров с пяти, примерившись, метнул факел, надеясь, что огонь её отпугнёт, но тот свободно пролетел сквозь неё. Облачко словно обтекло горящий снаряд. Без видимых последствий.

Вдруг, обогнув меня, вперёд бросился Джаспер — тот, кто нашёл вход в подземелье. С криком он атаковал светящуюся субстанцию, рубя мечом, но тщетно — добрая сталь пасовала перед неизвестной сущностью.

Крик "Назад!" застыл у меня на губах, когда чувство опасности накатило волной, накрывая. Облачко вдруг вытянулось в сторону держащей меч руки, и хоть Джаспер, заметив опасность, успел дёрнуться назад, но тому удалось краем мазнуть по гарде и кисти.

С воем выронив меч и схватив себя другой рукой за запястье, парень отшатнулся, рухнул на колени, баюкая повреждённую конечность, а я увидел, как два крайних пальца — мизинец с безымянным — усыхают и на глазах чернеют.

Кто-то выругался, ещё один факел пролетел мимо, брошенный в сердцах. К сожалению, также без видимого эффекта.

Парень уже не выл, а тихо стонал. Боль, по всей видимости, была адская. По бисеринкам пота и побелевшему как полотно лицу я понял, что он находится на грани потери сознания. А облачко снова неспешно полетело к нам. Мне даже показалось, что оно как-то довольней стало светиться, хотя, может, это просто сыграло воображение...

"Тварь! - зло подумал я. - Сука! Сдохни!"

Изнутри опять начало подниматься знакомое чувство ярости, бешеной злобы. Страха не было — бояться я уже разучился. Рванув вперёд, не слушая испуганных окриков сзади, я, как Джаспер до меня, несколько раз рубанул крест-накрест. Тоже безрезультатно. Отскочил, пережидая выстрел подобного щупальцу отростка.

"Врёшь, меня так просто не возьмёшь!"

Вдруг заворочалось, просыпаясь, наследство, полученное в роще Винтерфелла, временами ощущающееся неким ледяным ядром внутри. Вот только в этот раз холодная волна рванула в руку и дальше, в стиснутый до боли абордажник. Я уже не удивился, когда широкое лезвие покрыли, как стекло в морозы, инистые разводы.

Дохнуло холодом, меч словно начал вытягивать из воздуха влагу, узоры на глазах разрастались, делая его каким-то кружевным.

- Хладное железо... - неверяще произнёс Бритт за спиной своим хриплым голосом.

А я, чувствуя, как просыпается азарт, догнал попытавшуюся ретироваться субстанцию и одним быстрым движением рассёк её надвое, с глубоким удовлетворением наблюдая, как за лезвием остаётся расширяющийся порез, а две половинки стремительно истаивают в воздухе, буквально распадаясь в ничто.

Подобный ультразвуку, не слышимый, но ощущающийся телом до дрожи и до почти физической боли, вскрик ударил и тут же затих, как лопнувшая струна.

Утерев испарину на лбу тыльной стороной ладони, я протолкался к тем тварям, что оставались за спиной. Им тоже хватило буквально пары ударов, чтобы сдохнуть, знакомо и от этого более терпимо ударив по нервам. Вот только я, не рассчитав, слишком сильно размахнулся для последнего удара. Верой и правдой служивший мне абордажник встретился с камнем стены и под моим неверящим взглядом с хрустальным звоном рассыпался на мелкие осколки.

- Вот же... - выругался я, разглядывая рукоять с остатками лезвия меньше пальца длиной. Меч было жалко, всё-таки мы с ним столько передряг прошли. Вот только, как показала практика, против всяческой нежити и нечисти простая человеческая сталь не годится.

Подхватив Джаспера, который сам идти практически не мог, уже без приключений мы достигли лестницы наверх. Пропустив всех перед собой, я последним поднялся к массивной двери, застывшей в открытом положении. Осмотревшись, увидел возле входа массивный же рычаг, сделанный из отполированной бронзы, потемневший, но всё ещё остающийся в прекрасном состоянии.

Ещё раз внимательно его оглядев, решительно потянул вниз. Где-то за стеной заработал скрытый механизм, зазвенела и зашуршала массивная цепь. Выйдя из прохода перед медленно поворачивающейся монолитной плитой, я дождался, когда она встанет на место, и только тогда пошёл обратно в большой зал. Неожиданности мне не нужны.

Беднягу Джаспера, всё-таки потерявшего сознание, уже успели уложить и, отрезав омертвевшие пальцы, перевязать, щедро напихав под повязку заживляющей мази, ёмкость с которой дал мейстер Эйемон.

Устало усевшись на свою лежанку, я опёрся спиной на стену, оглядев ещё обсуждающих случившееся дозорных, и позвал:

- Бритт.

Немолодой дозорный подошёл, присел рядом. Достав фляжку, отхлебнул, протянул мне. Не чинясь, я отхлебнул следом, покатал вино на языке. Терпкое, неразбавленное... Самое то сейчас.

- Ну, за победу, — я поднял ёмкость в полушуточном салюте, глотнул снова. Передал обратно. Помолчав, спросил: — Бритт, ты кем был раньше?

- Септоном, — сказал тот и усмехнулся чему-то своему. Протянув руку, отдал вино остальным — расслабиться чуток да нервы подлечить.

- А до этого?

- Воином, — так же спокойно ответил дозорный, ничуть меня этим не удивив. Нет-нет, но сержантские замашки из него вылезали, моему намётанному взгляду это было хорошо видно.

- Ты сказал "хладное железо"... - медленно протянул я, не зная, с чего начать.

- Да.

- Откуда это?

- Ну, кое-какие легенды Севера о нём упоминают, — ответил, подумав немного, Бритт. - Особое оружие, которое гибельно для порождений Ночи. Вроде как Герой, что победил Иных, вооружён был именно им.

- Азор Ахай? - блеснул я эрудицией. Чем, правда, вызвал у собеседника лёгкий смешок.

- Азор Ахай... Это предание ходит по Эссосу с самого основания Валирии, вероятно. С мечом "Светозарный", который многие считают валирийским мечом, так? - хитро прищурившись, спросил он.

Я вынужденно кивнул.

- Всё это — ерунда, — категорично заявил дозорный. - Какой к чёрту Азор Ахай и валирийский меч? Сказки андалов, о которых в Век Героев никто и слыхом не слыхивал. Они-то появились в Вестеросе только через четыре тысячи лет после Долгой Ночи. Отнять память народа, всучить своего лживого героя — вот для чего это было придумано, — сказал он и с горечью добавил: — Только Север ещё помнит, как на самом деле было.

- Ты так говоришь...

- Да, — не стал отрицать Бритт. - Я родом из этих краёв.

- А как оказался на Драконьем Камне?

- Война.

Прищурившись, я уточнил:

- Уж не восстание ли Баратеона? - и по короткому взгляду, что он бросил на меня, понял, что угадал. Не став больше акцентировать внимание на неприятной ему теме, вернулся к хладному железу.

- А как его изготавливали?

Но дозорный лишь пожал плечами:

- Никто не знает. Андалы хорошо постарались, чтобы уничтожить это знание. Первые Люди были разобщены и не сумели вовремя понять, что надвигается на них с Эссоса, а потом было уже поздно.

Такая точка зрения была для меня внове, заставляя с большим скепсисом подойти к официальным источникам о том времени. Ведь действительно, память народа — штука для захватчиков, какими, несомненно, были андалы, весьма опасная, как и религия. Недаром веру в Семерых насаждали так упорно. Может, и вправду Азор Ахай — всего лишь сказка, призванная выдавить из народной памяти истинного Героя?

Напоследок Бритт добавил, поднимаясь на ноги:

- Первый валирийский меч, что появился в Вестеросе, был мечом одного из королей андалов, доставшийся в поединке королю Долины из Первых Людей, и имя ему — "Леди Отчаянье". До этого подобных мечей Вестерос не знал. А с посланцами Долгой Ночи сражались именно оружием из хладного железа. Сражались... и побеждали.

Комментарий к Глава 18

*послушайте вот эту песню, да и сам видеоряд подходящий, особенно если мысленно слово "soldier" заменять на "watcher" — http://www.youtube.com/watch?v=SHvEvFa2wK8

========== Глава 19 ==========

20.08.299 от З.Э.

Твердыня Ночи

Недели через две к нам наведался, да не с пустыми, естественно, руками, первый строитель Ярвик. Несмотря на полноту и не самый приятный нрав, бегал и руководил работами он живо, постоянно мотаясь от одного объекта строительства до другого. С собой он притащил бригаду строителей в десять рыл и подводу с продуктами.

Передав на словах приветы от Марша и Торна, он рассказал, что пришли вести о гибели Йорена — того вербовщика, с которым я приехал в Чёрный замок.

Я смутно припомнил обветренное лицо и чёрную бороду, но и только. В тот момент мысли мои занимал другой, более насущный вопрос.

Оглядев двор и зайдя внутрь донжона, Ярвик признал, что без дела мы не сидели. Ворота были поправлены и укреплены, двери поставлены, зал обзавёлся длинными столами и лавками. С правого боку прилепилась конюшня, а с левого — кухня, и было почти закончено восстановление кузни. Под казармы я определил второй этаж, а под арсенал — ту самую комнату, в которой находился проход в подземелья.

- Ну и что ты хочешь? - спросил Ярвик, почёсывая объёмистое пузо, когда мы вышли на свежий воздух.

- Хочу? - переспросил я. - Много что хочу. Но в первую очередь — нормальную лестницу на Стену.

Не знаю, был ли тут когда-нибудь подъёмник, но для обычного, пешего подъёма имелись ступени, вырубленные прямо во льду. После первого раза, когда я с грехом пополам добрался до верха, я зарёкся ими пользоваться. Убиться на них — плёвое дело.

Тогда, глянув вниз, я увидел лишь море леса, что давно подошёл вплотную к Стене. Разглядеть хоть что-то под этим ковром вечнозелёных крон было абсолютно нереально. Единственное, ради чего стоило выставлять дозорных на вершине, была возможность отслеживать попытки взобраться наверх с северной стороны. Одичалые любили поиграть в ледолазов, иногда целыми ватагами перелезая на Юг на заброшенных участках. Не все долезали, были, как я слышал, и сорвавшиеся. Но менее популярным от этого данный "вид спорта" не становился.

- Небыстрое дело, — окидывая прищуренным взглядом фронт работ, ответил первый строитель.

- А куда деваться...

Оставив Ярвика соображать, как, с технической точки зрения, лучше всего выполнить эту работу, я направился к скучающему подле повозки вознице. Запрыгнув к нему, скомандовал, показывая рукой направление:

- Правь вон туда, к Стене.

Там мы нашли вырубленную прямо в ледяной толще кладовую. Поставив крепкую дверь, стали использовать по прямому назначению. Там имелось две, условно говоря, камеры: ближняя, с высверленными воздуховодами, где температура была лишь чуть выше ноля, и дальняя, к которой вёл ход в десяток метров и где уже было как в морозилке, причём с приближением к середине Стены температура падала нелинейно, что наводило меня на мысль о близости к какому-то источнику низких температур.

Скинув плащ и засучив рукава, вдвоём с возницей мы быстро перегрузили припасы на место хранения. Он, правда, поглядывал на меня чуть с удивлением — я ведь, как-никак, числился местным командующим. Вот только в условиях крайне скудных людских ресурсов грязной и тяжёлой работой я занимался наравне со всеми. И спал в одном с ними помещении, и ел, само собой, из одного котла. Я просто не видел смысла назначать себе какие-то офицерские привилегии. Мой авторитет среди моих двенадцати дозорных был и без того непререкаемым.

Отправив повозку обратно — та с первым строителем и несколькими его людьми должна двигаться дальше, оставив только стройбригаду, — я, не торопясь, прогулочным шагом направился вдоль Стены, машинально ведя по шершавой поверхности кончиками пальцев. Ощущение лёгкого тепла, что она дарила при прикосновении, было приятным.

За две недели поисков никаких иных тайных помещений мы не нашли, хоть и облазили донжон и две полуразрушенные башни сверху донизу. Ни ходов наружу, ни библиотеки — ничего, что могло бы раскрыть секрет ледяной магии во мне.

Тоннель за Стену мы тоже проверили, но тот был наглухо забит щебнем, щедро политым водой и смёрзшимся до состояния скального массива. И всё же... что-то не давало мне покоя. Словно некое шестое чувство вещало, что я в упор не вижу простых вещей.

Тепло сменилось лёгким покалыванием, и я остановился, чтобы полюбоваться на место, которое мы обнаружили на второй день исследования крепости. Здесь под полуметровой толщей льда хорошо просматривалось искусно сделанное панно. Из белой древесины чародрева, примерно два на два метра размерами. На нём были на редкость тщательно вырезаны сцены битв дозорных со всякой нечистью. В слегка искажённых льдом картинках угадывались какие-то громадные — с человека размером — пауки, фигурки Иных, высокие — выше человека — вихты, что были показаны сплошной бесконечной массой до горизонта.

В процессе общего обсуждения мы сошлись на том, что это описание Долгой Ночи.

Подивившись хитроумию создателей, что запрятали её в лед, обеспечив таким образом сохранность на тысячи лет, оглядывая в который раз фигурки дозорных с поднятыми вверх мечами, я процитировал, вспомнив невольно, строки обета:

- Я — меч во тьме; я — дозорный на Стене...

А затем... отшатнулся назад в удивлении, отдёргивая руку, потому как, касаясь льда, я вдруг почувствовал лёгкую дрожь, словно панно попыталось сдвинуться с места. Неужто?..

Лихорадочно вспоминая, не читал ли где о подобном, я по-новому оглядывал деревянную панель, её размеры, место. Не укрылась от внимательного взгляда и тонкая вертикальная щель ровно посередине... Я-то, дурак, принял её изначально за стык досок, а это, похоже, та самая потайная дверь!

Оглядевшись, я не увидел вблизи посторонних, но всё же решил дальнейшее изучение отложить на более позднее время. Мои-то — могила, а вот строители не преминут разболтать о данной находке всем кому не лень слушать. Вот будто специально именно в день их приезда надо было обнаружиться этой двери!

Чертыхнувшись, я развернулся, направляясь обратно к донжону, дав себе слово, что вернусь ночью, когда все, кроме часовых, улягутся спать, и открою её. Обязательно. Главное — придумать, чем будет сподручнее долбить полметра льда.

* * *

21.08.299 от З.Э. После полуночи

Твердыня Ночи

С собой я всё-таки прихватил парочку людей поопытней. Бритта и Акерли — здоровенного парня, единственного выжившего из десятка щитоносцев при осаде Чёрного замка. С тяжёлым ростовым щитом он управлялся легко и непринуждённо, даже умудряясь им наносить удары. Остальные, конечно, тоже неплохо владели оружием, но эти двое были лучшими.

Разворашивать инвентарь строителей в поисках кирки или чего-нибудь подобного я не стал, решил обойтись собственными силами. Поплевав на ладони, достал топор и, взявшись поудобней за топорище, с хеканьем вонзил его в ледовый массив.

Рубил я не по-тупому, а с расчётом, под углом к поверхности. Рубанув с другой стороны под встречным углом, разом оторвал целый пласт льда. Добавившаяся силушка была добрым подспорьем, так что крошки и целые куски льда сыпались без остановки под частыми ударами.

Такими темпами до двери я добрался буквально через полчаса. Отбросив топор в сторону, остатки льда, чтобы ненароком не повредить дереву, я отбил руками. Ладонями стряхнув последние крошки, с удовлетворением оглядел дело рук своих.

Не прикрытая более ледяной толщей картина обрела чёткость и глубину. Оказалось, что каждая фигурка вырезана с потрясающей детализацией. Все эти чудища были как живые, а Иные оказались существами в каких-то угловатых, но, тем не менее, гармонично смотрящихся доспехах.

- Красиво... - негромко заметил Акерли, а Бритт добавил:

- Иные... Они действительно были совсем иными, нежели люди. Лучшего названия для них и не придумаешь.

Справившись с лёгким волнением, я толкнул дверь от себя. Безрезультатно. Надавил сильнее, но та даже не шелохнулась, производя впечатление монолита.

- Может все вместе? - предложил немолодой дозорный, но я отрицательно качнул головой, отходя на шаг назад. Вспомнив тот момент, когда почувствовал от двери дрожь даже там, под полуметровой толщей льда, я достал меч, и слова клятвы словно всплыли перед моим внутренним взором.

- Ночь собирается, и начинается мой дозор. Он не окончится до самой моей смерти...

При первых же звуках, стоило только моим губам произнести слово "ночь", как деревянные створки под треск крошащегося льда по краям дрогнули и медленно поползли в стороны, раскрываясь.

- ...Я отдаю свою жизнь и честь Ночному дозору в эту ночь и во все грядущие!

С последними словами обета двери закончили движение, открывая тёмный проход куда-то в толщу Стены.

- Холодно, — вдруг удивлённо произнёс Акерли.

Обернувшись, я посмотрел на ёжащегося здоровяка. Чувствовалось что-то, да... какое-то дуновение из прохода... Вот только я ощущал лишь лёгкий бриз, освежающий, словно в жаркий полдень, который, тем не менее, моих спутников пробирал до костей, судя по их нахохлившемуся виду.

Решительно шагнув в развёрстый зёв тоннеля, я не терпящим возражений тоном приказал обоим дернувшимся за мной братьям:

- Оставайтесь здесь. Похоже, дальше смогу пройти только я.

Возражать они и не подумали, с каким-то облегчением даже подавшись назад, подальше от испускающего ледяной холод прохода. А я, больше не оборачиваясь, зашагал вперёд.

На странное поведение факела, который в последний момент сунул мне Бритт, я обратил внимание уже после десятка сделанных шагов. Пламя его вдруг побледнело, затрепетало и с каждым следующим шагом начало всё стремительней уменьшаться в размерах. Ещё через десяток шагов оно, пустив тонкую струйку дыма, потухло окончательно, а затем — тут я даже замер на миг — смолистая головня просто покрылась изморозью.

Отбросив его в сторону, я осмотрел себя и увидел инистые разводы и на своём оружии, и на кольчуге с одеждой.

Несмотря на отсутствие у меня источника света, в тоннеле было не темно. То ли глаза привыкли, то ли ледяная толща и вправду испускала лёгкое голубоватое сияние, но себя и тоннель я видел отлично, продолжая неторопливо двигаться к эпицентру этого холода.

Сюрпризы меж тем и не думали заканчиваться. Сначала при неловком движении лопнул оружейный ремень, и ножны с простым длинным мечом, позаимствованным у парней, весело покатились по полу. Затем от удара кулаком по кольчуге, что, покрывшись изморозью, стала затруднять движение, в месте удара рассыпались, звеня, металлические кольца. А затем кожаный дублет, ставший жёстким, словно деревянным, в нескольких местах попросту лопнул, а на ногах растрескались сапоги.

"Это же сколько тут градусов ниже нуля?! - ужаснулся я. - Как я сам ещё двигаться могу?!"

Источник такого, поистине космического холода никак не мог иметь естественное, природное происхождение. А значит... магия? Пожалуй. Причём родственная моей собственной, раз уж я никакого дискомфорта не ощущаю.

Оглядев себя, я, не удержавшись, хмыкнул. В ошмётках кольчуги, в стоящей колом лопнувшей одежде и разваливающихся на ногах сапогах... да я вылитый шаромыжник.

С некоторым трудом достав меч из ножен под хруст образовавшегося на них снега, я полюбовался на расцветившие его узоры и из наполовину хулиганских, наполовину естествоиспытательских целей шваркнул клинком по ледяной стене.

Убедившись, что тот вновь, словно стеклянный, разлетелся на тысячу осколков, и стерев капельку крови с поцарапанной осколком щеки, я со вздохом отбросил ставшую бесполезной рукоять. Нет, тут явно нужно другое оружие... из другого материала.

Тоннель меж тем плавно завернул градусов на девяносто и пошёл под уклон вниз. Прикинув, что к чему, я решил, что нахожусь уже ниже земной поверхности и продолжаю спускаться. А затем свечение ледяных стен стало сильнее.

Я вышел в большую округлую пещеру, и первое же, что бросилось мне в глаза, вмиг заставило меня забыть обо всём остальном. В середине её, приковывая взгляд и заставляя восхищённо замереть, прямо из пола росла огромная друза нежно-голубого прозрачного минерала.

Оценив на глаз её поперечник — никак не меньше полуметра, — я, вспомнив геологию с первого курса института, опознал в конгломерате шестигранных призм аквамарин — разновидность благородного берилла. В это семейство также входят гелиодор и изумруд, вся разница в цвете обусловлена, насколько помню, примесями оксидов других металлов: у гелиодора вроде бы оксидом железа, а у изумруда — оксидом хрома. В общем, недешёвая штука, особенно такого размера. Аквамарин, кстати, голубоватый тоже из-за примеси железа, только с гелиодором у них валентность разная.

И мало того, что аквамарин этот просто неприличных размеров, так он ещё и светится изнутри тем самым голубоватым светом, что источали стенки тоннеля и пещеры. А затем, оторвав взгляд от друзы и посмотрев за неё, на противоположной стене я увидел четыре отблескивающих серым цепи толщиной в руку, к которым был прикован высохший и мумифицированный труп.

Уж насколько я стал человеком чёрствым и, прямо скажем, закалённым средневековой действительностью... но даже меня подобная смерть пробрала до печёнок. Видимых ран — я специально подошёл поближе — на теле не было, а значит, умирал он долго и мучительно. Смерть от холода я отмёл, иначе не имело никакого смысла приковывать его тут — он заледенел бы раньше, чем его дотащили до этой пещеры.

Я подошёл ещё ближе, стараясь заметить хоть что-то, что пролило бы свет на личность прикованного. По нечувствительности к холоду можно было бы предположить, что это Иной, но фигура выглядела вполне человеческой, средних пропорций, никакой чужеродностью и необычностью от неё не веяло. Напрашивался неприятный вывод, что это кто-то со способностями сродни моих. Ещё один ледяной маг? Но почему здесь, под Стеной, да ещё и прикованный наглухо? Вопросы, одни вопросы...

Кристалл берилла мягко светился за спиной, голубовато-синее свечение было тут повсюду. Взявшись за звенья цепи, я подёргал, вкладывая вес, но странный металл и не думал поддаваться. В отличие от стали, магический холод не оказывал на цепи в серо-чёрных разводах никакого действия.

- Бесполезно, — вдруг проговорил тихий и усталый голос прямо в моей голове. А голова мумии со скрипом приподнялась, обжигая пронзительно яркими ледышками глаз.

Как я очутился метрах в пяти от заговорившего мертвеца — я и сам не понял. Попытавшись унять бешено стучащее сердце, спросил враз пересохшими губами:

- Кто ты?

- Такой же, как и ты, — почти без паузы ответил безжизненный голос, — Жрец Его.

- Я не жрец.

Насколько я помню, жрецами называли лишь адептов Рглора. У Семерых были септоны, у Старых богов вообще священнослужителей вроде бы не было. Но считать меня приверженцем Рглора... особенно после того, как его жрицу я лично сбросил на скалы, угу... было очень хорошей шуткой.

- Жрец, — возразил мне неизвестный. - На тебе Его метка, и ты стоишь здесь.

- Рглора?! - с недоверием переспросил я. Но в ответ услышал рассерженное шипение:

- Не упоминай здесь имя Врага! Не ему мы служим.

- А кому?

- Великому Иному!

Вот это номер... Да я чуть не сел прямо где стоял.

- Так это... - я замешкался даже, подбирая слова. - Он же враг всех людей. Это же его победил Герой, после чего закончилась Долгая ночь! Вся эта Стена, — я обвёл рукой пространство вокруг, — была создана для защиты от него!

Мертвец всё буравил меня взглядом, а голос его сменил гневные нотки на отрешённо-усталые:

- Какая же каша у тебя в голове... Никакой Герой не может победить Великого Иного. Хотя бы потому, что этот мир просто не выдержит даже одного Его шага, он слишком хрупок и тесен для Него. Лишь проекция Его силы может проникнуть сюда через таких как мы. Крупица, песчинка в сравнении с истинной Его мощью, но даже она наделяет нас могуществом, каковое и не снилось простым смертным. Эта Стена создана не для защиты от Великого Иного, мальчик. Его сила создала эту Стену. Через его жрецов.

Нда...

- Значит, я жрец Великого Иного?

- Да.

- И ты?

- Да. И я.

Что ж, по крайней мере, я узнал источник своих сверхъестественных способностей. И нашёл того, кто также владеет ими... вернее, владел. А ещё, что куда ценнее, прикованный к стене жрец владеет информацией. Вот только сходу верить всему, что он говорит, я опасаюсь. Чёрт его знает, за какие такие прегрешения он оказался прикован.

Для начала я решил прояснить один вопрос:

- А много было жрецов всего?

- Одновременно? - уточнил голос и тут же ответил: — Не более десятка, и столько было лишь единожды. Именно эти десятеро, сложив свои силы, под руководством Брандона Воителя создали Стену.

- Погоди, — мне показалось, что я ослышался. - Какой "Воитель"? Я читал, что его звали Брандоном Строителем.

- Строителем его стали звать позже. Ты ведь упоминал про Героя? Знай же, он и был тем Героем, кто сразил Короля Ночи.

- Эм... А Король Ночи и Великий Иной — это не одно и то же?

- Нет! - тут же возмущённо фыркнул мертвец. - Король Ночи — плод проклятой магии Детей Леса.

- А Брандон, значит, тоже был жрецом Великого Иного?

- Да, — на этом моменте голос приобрёл странно-торжественные нотки. - Он был первым из них, и никогда — ни до, ни после — не было подобного ему. Его сила поражала, его ум восхищал, его дух заставлял трепетать!

- Я читал, что он искал Детей Леса в поисках средства, как победить Короля Ночи и Иных. И что только с их помощью, когда люди и Дети Леса объединились, удалось победить.

- Мальчик, — раздражение уже явственно скользило в голосе мертвеца, — я не знаю, сколько лет прошло с момента, как меня заточили здесь, но сделай доброе дело: как вернёшься, предай эти книги огню. Большей ереси я не слышал.

Помолчав немного, мертвец совсем как живой вздохнул.

- Полагаю, стоит рассказать, как всё происходило на самом деле, а не в этих ваших неизвестно кем писаных книгах. Запомни: когда за четыре тысячи лет до меня Первые Люди пересекли перешеек, придя в Вестерос, не было ни Иных, ни Короля Ночи. Не было и жрецов Великого Иного.

Я попытался спросить (несложный расчёт давал мертвецу как минимум те же четыре тысячи лет!), но голос не дал мне этого сделать, продолжив:

- Ведомые Гартом Великолепным, королём Первых Людей, они пришли и взяли эту землю, силой забрав у Детей Леса. И север был не более опасен, чем юг.

Тут я всё же смог влезть в монолог, заметив:

- В наших книгах Гарта зовут Зеленоруким. По легендам, он мог заставить траву расти даже на голом песке, ну и ещё, вроде, ходил всегда в зелёной одежде.

В раздавшемся после моих слов хриплом карканье я не сразу признал смех. Даже высохший рот мумии попытался растянуться в жутком оскале. Отсмеявшись, жрец сказал:

- Зеленоруким его стали звать уже в Вестеросе, потому как руки его по локоть были в зелёной крови Лесовиков. Он убивал их сотнями, тысячами! Орудовал огромной секирой, словно тростинкой. Они жестоко отомстили ему, да... - задумчиво закончил он.

- Как?

- Поймали в ловушку, смогли взять живым. Его хотели предать тысяче казней, пытать так долго, как только способен выдержать человек. Однако затем их шаманы измыслили сделать так, чтобы Гарт повернулся против своих. Убивавший тысячи врагов, он стал бы убивать тысячами своих собственных сородичей. Они провели ритуал и через свои колдовские озёра у корней чародрев смогли открыть... не проход, нет, лишь крохотное оконце туда, где властвует Великий Иной. Но и этого хватило, чтобы мир содрогнулся от появления Его силы в этом мире. Великий Иной попытался проникнуть через него сюда, и одной только этой попытки хватило, чтобы мост между Эссосом и Вестеросом тотчас рухнул, став лишь отдельными островками посреди моря — Ступенями. А затем шаманы воткнули обсидиановый нож в грудь Гарту, принося его в жертву, и Великий Иной принял её, одаряя своей силой. Вот только силу ту Лесовики извратили, вплетя своё искусство, подарив мёртвому телу подобие жизни, и восстал Гарт уже не человеком, а нежитью, полной ненависти ко всему живому.

- Так значит, они его сделали сами?! - воскликнул я.

- Верно. Вот только просчитались они, посчитав, что смогут им управлять. Король Ночи принялся убивать всех без разбора — и людей, и Детей Леса, — поднимая силой проклятого льда тысячи мертвецов.

- Ты говоришь, что это был первый приход Великого Иного в этот мир?

- Да, именно так, — прошелестел голос.

- А как тогда появились жрецы?

- Благодаря сыну Гарта, Брандону Воителю.

- Погоди, — остановил его я. - Получается, Брандон убил собственного отца?

- Того, кем стал его отец, — поправил меня жрец. - Но ты слишком торопишься. Брандон, тогда ещё не ставший не только Строителем, но и Воителем даже, с крупным отрядом верных людей бросился на поиски отца. Многие Лесовики погибли, пока он не нашёл очевидцев ритуала. Те погибли тоже, но перед смертью их он выпытал из них всё, что они знали про ритуал, а затем в той же роще, прямо посреди десятков ещё тёплых трупов Детей Леса, что были им в бешенстве зарублены, он заглянул в колдовской омут. То самое окно. Если единожды открыть его, то закрыть уже не удастся. И Великий Иной откликнулся на зов. Лесовики, сами того не желая, использовав Гарта как жертву и объект ритуала одновременно, создали кровную привязку того с Великим Иным. Это привязка дала возможность Брандону зачерпнуть сил и стать первым жрецом. С тех пор жрецами могут становиться лишь потомки Гарта Зеленорукого, те, в чьих жилах сильна его кровь. Кто ты и откуда? - задал он вдруг вопрос.

- С Рогова Холма, — ответил я, — Сэмвелл Тарли.

- О, да, — тут же отозвался мертвец, — Тарли не раз и не два давали Стене адептов льда. Гордись, малыш, твои предки были сильны.

- А кто вы? - спросил я в ответ.

- Я четыреста семнадцатый лорд-командующий Ночного Дозора, мальчик. И похоже, последний, — тут его голос наполнился горечью, — обученный ледяной маг. Судя по тому, что знания твои подобны знаниям младенца.

- Постой, — вдруг вспомнил я один момент, что меня напряг. - А сохранились те роща и озеро, где Лесовики провели свой ритуал?

- Да. Брандон на том месте поставил замок, окружив рощу высокой стеной. Там же он основал род, с которого пошли Короли Севера, сам став первым Королём.

- Старки... - протянул я. Всё, теперь мозаика начала складываться.

- Верно, Старки. Вот только кровь Гарта в них ослабла, вытесненная другой, более сильной, и после Брандона ни один Старк не получил метки. С другой стороны, — тут послышался лёгкий смешок, — обычными людьми их тоже сложно назвать.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты и этого не знаешь? - осуждение просто физически ощущалось в голосе. - Тогда пусть знание это остаётся сокрытым...

- Ну знаете ли! - не выдержал я. - Вы провисели как бы не столько же, сколько прошло до вас с прихода Первых Людей в Вестерос! Тут, поверьте мне, многое поменялось. А Дозором сейчас командует девятьсот девяносто седьмой лорд-командующий!

Мёртвый жрец завис на пару минут, а затем тихо произнёс:

- Неужели всё настолько плохо?..

- Да уж хуже некуда! - вспылил я. - На весь Дозор едва тысяча братьев, из которых большая часть — необученные рекруты. Да и рекруты эти в основном бандиты да беглые крестьяне. А за Стеной собирается войско одичалых под рукой Манса Налётчика. Говорят, что проснулись Иные, а одного из вихтов я сам, лично разрубил на куски!

Выговорившись, я замолк, чуть исподлобья глядя на мертвяка.

Помолчав, жрец ответил, непривычно растягивая слова:

- Тогда... тебе крайне важно услышать, как было всё на самом деле. Ведь побеги будущего всегда вырастают из корней прошлого...

- Может, вас освободить? - предложил я. Правда, потом мысленно пожалел об опрометчивых словах. А ну как, освободившись, он нападёт? За ту бездну времени, что он в цепях, тронуться рассудком можно было миллион раз. Я вообще удивлён, что он сохранил разум и память.

Но тот сам отказался.

- Только эти оковы и источник ещё держат меня в этом мире. Те, кто придумал сию пытку, знали в них толк. Но они не учли одного: я умею уходить в Нек, в безвременье, покуда кто-нибудь не потревожит моё тело. Так я сохранил себя. А теперь слушай и не перебивай...

Задумавшись на секунду, словно вспоминая что-то, он начал свой рассказ:

- Брандон был первым жрецом Великого Иного. Он же нашел и посвятил других. Да, Дети Леса и люди зарыли топор войны перед общей угрозой, тут твои книги не врали, но не Брандон искал их — они сами пришли к нему просить помощи и защиты. Воитель согласился. Кто знает, кого бы ещё решились впустить в этот мир Лесовики, поставленные на грань полного уничтожения. Вот только когда Король Ночи оказался повержен, его неживые уста, вобрав в себя энергию смерти, щедро разлитую на поле брани, в агонии произнесли одно лишь слово: "Откройтесь! - и мир содрогнулся вновь. Именно тогда с Севера пришла Долгая Ночь и Зима, а с ней и те, кого досель не видел никто из живущих — Иные.

Не успел я обмозговать эти слова, как жрец продолжил:

- Они были чужды, чужеродны. Словно явившиеся из ледяного ада... а может, и не словно. Проклятие Короля Ночи открыло им врата в наш мир там, далеко на Севере. И они пришли верхом на огромных ледяных пауках. Поначалу мы приняли их за детей Великого Иного. Они способны были со льдом творить такое, что нам не могло присниться даже во сне: доспехи изо льда, что крепче бронзовых, ледяные мечи, разрубавшие наши клинки, словно те были деревянными... Однако грубая и примитивная ледяная магия людских жрецов оказалась для них неожиданно опасной. Но жрецов было мало. И тогда было создано хладное железо. Кем и как — неведомо, но уже через полгода вооружённые серо-чёрными клинками люди смогли остановить их как раз на этом самом месте. А затем Брандон, ставший Строителем, с десятком других жрецов в одночасье возвёл Стену, и магия источников, заложенных под ней, полных силы Великого Иного, стала неодолимым препятствием для нежити и нечисти.

- Хладное железо? - переспросил я, не совсем поняв, о чём речь, и мумия вдруг позвенела цепями.

- Единственное, что хорошо впитывает и держит ледяную магию... и единственное, что может удержать ледяного мага.

========== Глава 20 ==========

01.09.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Начало девятого месяца я встречал в заботах организационного характера.

Вчера из Чёрного замка прибыло сорок новоиспечённых братьев Дозора, недавно принесших обет. Видимо, выслушав отчёт Ярвика, Торн расщедрился на пополнение.

Имея под началом полсотни людей, можно было уже организовывать нормальную караульную службу, и я в довесок к основному посту на воротах и на верхушке башни донжона разместил ещё пару дозоров в башнях на юго-востоке и юго-западе крепостной стены.

С окончанием работ по возведению нормального ходового отделения я планировал также организовать пешие патрули на самой стене на один-два дневных перехода в каждую сторону, дабы смотрели на предмет следов пересечения Стены одичалыми.

Но это по окончании, пока же работы были сделаны едва ли на треть. Впрочем, в лени строителей обвинить сложно, работали там, без дураков, весь световой день. Технологии, несмотря на общий примитивизм инструментов и приспособлений и преимущественно ручной труд, были очень интересны.

Наблюдая за тем, как они якорят в Стене длинные пятиметровые брёвна, служащие опорой всей конструкции, я обнаружил сходство с закреплением сталеполимерных анкеров в моём мире. Только здесь они использовали не быстротвердеющую полимерную смолу, а хорошенько вымачивали в воде половину бревна, так, чтобы оно впитало как можно больше, а затем плотно забивали мокрым концом в высверленную в Стене трёхметровую скважину. Вода, затвердевая, бревно распирала ещё сильней и в добавок к этому наглухо смерзалась с самой Стеной. После такого вырвать бревно не смогли бы и танком.

Затем они между брёвен пробрасывали распоры, укладывали собранные на земле пролёты и отшивали с внешней стороны ходовое отделение. Было видно, что работа эта привычная, и лестница споро росла в вышину. Всё это дополнительно скреплялось здоровенными, в палец толщиной, металлическими скобами.

А ещё я каждую ночь ходил под Стену, беседуя с древним... да что уж там, древнейшим лордом-командующим. Тысячи лет, приход андалов и новая вера почти до неузнаваемости исказили события восьмитысячелетней давности. Семерых жрец Великого Иного считал вымышленными богами, а андалов и вовсе стадом, гонимым расчётливым пастухом. Правда, о них он особо не распространялся, сразу замыкаясь в себе, стоило разговору коснуться второй волны переселенцев с Эссоса. С чем это связано — я не знал.

Ещё одной большой загадкой для меня стала причина, по которой древнего командующего приковали, подвергнув такой ужасающей пытке. И сегодня, после долгих раздумий, я наконец собирался задать ему этот вопрос напрямую.

Махнув рукой назначенному кастеляном Бритту, чтобы меня не терял, я прошёл к проходу под Стену.

Скинув с себя практически всё, до исподнего, и сложив поверх вороха одежды новый меч из наших запасов, привычно двинулся вперёд, ступая босыми ногами по льду. Внутри, в зале с бериллом, всё было по-прежнему: цепи, высохшая мумия и голос в голове, приветствующий меня.

Коротко кивнув, я собрался с мыслями, а затем решительно спросил:

- За что тебя приковали здесь?

Долгое время ответа не было. Я уже было подумал, что тот просто решил вопрос проигнорировать, но тут в моей голове раздался почти человеческий вздох.

- За то, что хотел сделать людей сильнее.

- Каким путём?

Снова долгая пауза, после которой командующий произнёс:

- Я расскажу, но тебе стоит присесть — это долгая история.

Последовав совету, я присел на ледяной выступ, спиной опираясь на друзы. Чувствовалось, что моему собеседнику нелегко касаться этой темы. Он заговорил, как только я устроился поудобнее и замер, приготовившись слушать.

- Всё началось с того, что дозорные нашли в лесу женщину с голубыми глазами...

После этих слов я вздрогнул, но не решился перебивать. Пожалуй, стоило дослушать до конца.

- Она оказалась Иной. Вот только никогда раньше мы не встречали подобных ей, без их ледяных доспехов, и даже трупы их нам не доставались — умирая, они рассыпались ледяным крошевом. Она не сопротивлялась, и её доставили сюда, в замок "Ночной форт"...

Снова пауза, словно рассказчик с трудом пытается припомнить подробности... только вот командующий на память ни разу не жаловался.

- Алисия, так её звали. Вернее, звал так её я, настоящее имя было сложно произнести. Она заговорила, когда мы остались одни. Оказалось, они изучали наш язык, изучали нас. И эта встреча... не была случайностью. Да, Алисия была Иной, но она представляла других Иных, тех, кто хотел не нападать, а предложить мир и дружбу! Их общество не монолитно — вот что она донесла до меня. Есть те, кто, когда-то восстав против Великого Иного, так и остались бунтарями, но появились и такие как она, те, кто решил попытаться вернуть расположение Создателя.

Видя мой немой вопрос, древний ответил:

- Да, были правы те, кто счёл их Его детьми, восставшими и падшими... После этого Алисия предложила союз, выгодный и им, и нам, видя, что Великий к нам благосклонен — моя магия и отпечаток на мне Его мощи были тому подтверждением. Плодом этого союза должны были стать дети, одарённые льдом и не несущие проклятья Иных, дети новой расы от слияния семени человека и Иного.

После этих слов вновь установилась тишина. Да, похоже, это тот самый, также прозванный Королём ночи, командующий, про которого среди северян ходила жутковатая байка, что только объединённые усилия Старков и очередного короля за Стеной смогли его победить.

- Осуждаешь меня?

- Нет... - подумав, ответил я. Если не привирает командующий, то действовал он и вправду из благих побуждений.

- Ты просто не представляешь, что она могла делать со льдом. Доспехи, оружие, ледяные твари... Лёд буквально тёк в её ладонях, он был одновременно прочным как камень и гибким как валирийская сталь. Наша ледяная магия по сравнению с искусством Иных — словно грубое кайло против резца скульптора. Увидев такое вживую, ты и сам захотел бы хоть толику подобного.

- А это возможно? - спросил я.

- Да, если найдётся та из дивного народа, кто захочет разделить с тобой ложе.

- Как Алисия с вами?

Древний помедлил, а затем мрачно произнёс:

- Да, как она со мной.

- И всё? - с сомнением поинтересовался я, не готовый сходу поверить в такую халяву.

- Нет, не всё, — ещё более мрачно произнёс командующий. - Сила эта, что дарует Иная, заёмная, и когда кончается, требуется новый... акт... для пополнения.

- Ну, это вроде не особо и проблема, — позволил я себе улыбнуться. - Или у них раз в год только?

- Нет. Но делясь своей силой, она неизбежно должна будет чем-то её восполнять сама.

Командующий говорил всё тише.

- И чем восполняла Алисия?

- Жизненной энергией человеческих тел.

Это было сказано еле слышно, но меня вдруг пробрало ознобом. В этой фразе крылась ужаснейшая вещь, отвратительная мне по самой своей сути, и я, уже зная ответ, коротко бросил полувопрос-полуутверждение:

- Жертвоприношения?!

- Да.

Мы замолчали. Оба. Надолго.

- Когда такая сила в твоих руках, — первым нарушил тишину бывший командующий, — это опьяняет... и тем сильнее почти физическая боль её утраты. Сначала я крепился, и мы убивали тайком отловленных одичалых... раз в месяц, не чаще. Но со временем я начал терять контроль, и под конец тела сбрасывали в канавы, почти не скрываясь, каждый день. Мои люди... они верили мне и шли за мной, зримое могущество и великая цель вдохновляли их...

Он говорил прерывисто, тяжело, рублеными, повисающими в воздухе фразами.

- Всё закончилось так, как обычно кончается, когда теряешь связь с реальностью. Жертв стало не хватать, и я, ослеплённый жаждой, приказал хватать живых по эту сторону Стены... Старки и Король за Стеной объединились, но также к ним примкнули и трое других жрецов Великого Иного. Они-то и заковали меня в эти цепи, оставив на века с проклятьем жизни и жажды... Тысячи лет прошли, а грудь мою всё так же жгёт безумное желание хотя бы ещё одного глотка силы Иной...

Не в силах усидеть на месте от услышанного, я принялся мерить зал шагами. Нет, умом я предполагал нечто подобное, может, не настолько представляя себе масштаб содеянного, однако сердцем до последнего хотел верить, что древний был заточён здесь обманом, по злому умыслу врагов. Его слова, особенно в самом начале, открыли мне глаза на многие вещи, ставшие для меня сущим откровением... Я не чувствовал в них фальши или притворства, он действительно старался помочь мне понять меня, того, кем я фактически стал. Его уроки даже не на вес золота — они бесценны.

Последний обученный ледяной маг. Словно на наркотик подсевший на магию Иных, принесший в жертву, наверное, тысячи человеческих жизней, за что на четыре тысячи лет оказался заточённым под Стеной, обречённый на вечное существование — жизнью это назвать нельзя. Он ужасал и вызывал уважение одновременно. И я просто не знал, как к этому относиться.

- Почему ты мне помогал? - спросил я наконец.

- Потому как что бы я не совершил, я всегда был и буду жрецом Его, и помочь собрату — мой долг.

- А чего ты хочешь?

- Чего может хотеть измученное тысячелетиями сознание? Покоя, забвения... Я верю, что после смерти все ледяные маги попадают в чертоги Великого Иного. В дружину, что пирует подле Его трона в ожидании Готтердамерунг, когда Он и Рглор сойдуться в решающей битве. И моё место — там. Вот только раньше лишь эти цепи держали меня, а сейчас ещё и долг — твоё обучение. Может, хотя бы этим, дав знания и силы тебе, последнему ледяному магу, сделав из тебя настоящего жреца Великого Иного, я смогу искупить свою ошибку, и наши братья, что ждут там, примут меня и простят.

Командующий замолк на секунду, а затем спросил с прорезавшимися в голосе грустью и надеждой, так разительно отличающимися от его прежней холодной и бесстрастной речи:

- Ты выполнишь мою просьбу? Всего одну, когда твоё обучение будет закончено.

- Да... - произнёс я, прекрасно поняв, что это будет за просьба, а затем, наконец собравшись с духом и окончательно решившись, добавил, — учитель!

- Хорошо. А теперь, ученик, на колено! - загремел сталью грозный голос. - Выбирая этот путь, мы клянёмся той клятвой, что была дана Брандоном Кровавым Клинком у корней чародрева, когда сила Великого Иного вошла в него. Повторяй за мной...

И слова уже второй клятвы в этом мире, подле мерцающего колдовским светом кристалла, сорвались с моих губ. Так похожие на обет дозорного, и в то же время другие.

- ...Кровью людей, силой Великого Иного, клянусь!

Последние слова потонули в торжественной тишине зала.

- Встань, брат, и пусть это будет последний раз, когда ты опускался на колено. Над жрецом Его нет королей и правителей, есть только долг и клятва!

Я поднялся. Этот мир научил меня серьёзно относиться к обетам. Слова клятвы... они словно резонировали с разлитой в воздухе силой. Чувствовалось, что это далеко не пустой звук. Сама судьба всё крепче привязывала меня к этой земле, к этим людям.

- Тебе нужно оружие, проводник твоей магии, которое не разлетится в руках подобно хрупкому льду.

- Из хладного железа? - спросил я.

- И да, и нет. Как учитель ученику, я передаю тебе свой меч. Выкованный из хладного железа, он столько раз пропускал через себя магию Иных в моих руках, что изменился, став в чём-то подобным их ледяным клинкам. Ты найдёшь его под плитой, за кристаллом.

Обойдя кристалл, я увидел широкую и массивную ледяную крышку, где-то метр на два с половиной размерами. Толщиной она достигала полуметра, да ещё и, если меня не подводило зрение, капитально так была приморожена к полу.

Подцепив плиту пальцами, я упёрся ногами в пол, присел, хекнул и с силой потащил вверх. Мышцы от невероятного усилия затрещали, как-никак тонна с гаком. Вены на руках вздулись, в глазах потемнело. А затем вмороженная кромка не выдержала и с громовым хрустом крошащегося льда отошла.

Перевернувшийся блок тяжело рухнул на бок и чуть отъехал в сторону. А взгляд мой прикипел к тому, что я увидел под ним.

- "Ледяная скорбь". Так я его назвал, — с нотками нежности произнёс командующий.

Длинная, под двуручный хват рукоять, тонкий прямой клинок с бледными, чуть сероватыми разводами, он бы ничем особым не выделялся из ряда ему подобных двуручников, если бы не одно "но" — металл лезвия был словно полупрозрачным, с игравшими в его глубине синеватыми искорками.

- Магия Иных творит удивительные вещи... - сказал древний, и я смог лишь согласно кивнуть, медленно вынимая оружие из тысячелетнего плена.

Подхватив меч словно пушинку, одной рукой, я со свистом разрубил воздух, повторил, сделал пару финтов, крутанулся. Несмотря на солидную длину клинка, я не испытывал никаких проблем с инерцией, легко меняя направление удара. Это был не меч — песня.

- Вижу, подобное оружие тебе держать не впервой, — одобрительно заметил командующий. - Тем лучше, меньше будет теории, больше практики. Но пока отложи меч, сейчас мы поговорим о способностях ледяных магов и о том, как и когда можно обращаться к нашему богу за поддержкой... и какова плата взамен.

13.10.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Сегодня прибыл гонец из Чёрного замка. Связь с отрядом Мормонта потеряна окончательно, посланные вороны вернулись ни с чем. Последние вести были две недели назад, о том, что на Кулаке Первых Людей они ожидают одичалых. Скорее всего, остановить их не удалось. Боуэн Марш уже отправил вести о вероятной гибели Мормонта как другим командующим, так и лордам Вестероса. Передал приказ усилить наблюдение за севером, обо всех замеченных передвижениях крупных отрядов одичалых докладывать незамедлительно.

Вместе с гонцом и приказом прибыло ещё десять новобранцев из свежего пополнения. Закрепил каждого за дозорными поопытней — для повышения индивидуального мастерства. А сам, засев в личных покоях, принялся вспоминать хронологию дальнейших событий.

Отряд Мормонта попал под удар белых ходоков, и остатки отряда сейчас пробираются к замку Крастера. Джон уже точно в плену у Манса, и вскоре, если не уже сейчас, выдвигается к Стене для её преодоления и захода в тыл. Вряд ли они движутся быстро, раньше чем через месяц, думаю, не доберутся. Затем возвращение Джона и предупреждение об обходном манёвре одичалых. Знать бы, когда это будет, точно...

Вопрос: что я могу сделать? Честно говоря, пока даже особых мыслей нет, хотя прогрессирующее обучение ледяной магии определённый оптимизм вызывает. Правда, метать из воздуха метровые ледышки или там всякие поля ледяных шипов выращивать прямо у врага под ногами — мечта почти несбыточная, ибо нужна просто прорва сил... и не только сил. Великий Иной не даёт ничего просто так, силы его мы получаем в обмен на убийства. Причём в зачёт шли только те, что совершены лично жрецом.

Схема, конечно, примитивная: убил — капнула частичка мощи от бога-покровителя, накапало достаточно — можешь забабахать что-нибудь эдакое. Когда я, по наивности, спросил, сколько же надо было убить, чтобы возвести саму Стену, древний только хмыкнул и сказал, что много, очень много. Правда, там в зачёт пошли убитые Брандоном и другими жрецами лесовики, а за них перепадало куда как побольше, раз эдак в десять, а с их магов так и в сто.

Когда я рассказал ему о спонтанных проявлениях ледяной магии, случавшихся со мной, командующий только буркнул, что, мол, дуракам везёт. Сил на такое вот ледяное лечение, спасшее мне жизнь при битве за Чёрный замок, да ещё и при тяжелых ранениях, нужна прорва. Видно, успел "насобирать".

Правда, когда я упомянул про жрицу Рглора, о том, как скинул её в пропасть после недолгой борьбы, тот мигом посерьёзнел и, выспросив уже с подробностями, после недолгой паузы уже совсем другим голосом произнёс:

- А я всё думал, откуда у тебя сила. Меч-то достать я больше в шутку предложил, хотел после того как ты пупок надорвёшь в попытках поднять плиту сказать, что лишь достойный сможет его взять, дабы ты больше усердия проявлял, а оно вон что. Что же, попробую объяснить. Чем больше жрец получает сил, тем сильнее меняется его тело, вот только обычно происходит это постепенно. Тебя же, убившего адепта нашего Врага, должно было просто захлестнуть потоком божественной мощи... вот только она бы тебя и сожгла. Единственное объяснение: Он следит за твоей судьбой, и весь поток Он направил на постепенную перестройку твоего тела.

Я перебил:

- Но ведь эти изменения я почувствовал только после исцеления.

- Правильно, — ответил жрец, — в результате магического лечения твоё тело было перестроено окончательно, завершив изменение.

- Мда, — я покачал головой, — ощущение, что я какой-то чёртов избранный.

- Так и есть, — вполне серьёзно ответил командующий. - Ты последний живой жрец Его, проводник Его силы в этом мире. Не удивлюсь, если Он же и столкнул тебя с той жрицей, дабы ускорить твоё развитие.

- А просто так дать сил он не мог?

- Нет. Это не его мир, и даже ему не преодолеть закон равновесия. Привнести в этот мир можно не больше того, сколько взял из него. В первый и единственный раз, когда этот закон был нарушен, когда был создан Король Ночи, рухнул перешеек между Вестеросом и Эссосом.

И тут я вспомнил, что Мелисандра перед моим прибытием видела во сне моё лицо и то, как я убивал её. И что именно это и подвигло её на нападение, так как сны она считала оружием Великого Иного.

Жрец, когда я ему об этом рассказал, рассмеялся.

- Да, через сны наш Повелитель может насылать видения и даже картины будущего. А ёще Он может ложными видениями запутать, внести сомнения, обмануть... если хочет, конечно. Нет, несомненно, именно он столкнул вас с ней. Гордись, мой ученик, и будь достоин тех надежд, что на тебя возложены.

Комментарий к Глава 20

По поводу названия меча — "Ледяная скорбь", нет я не фанат WOW, мне просто понравилось название и именно в переводе на русский.

По поводу системы ледяной магии — если у кого есть критические замечания и дельные мысли — готов выслушать.

Если кажется, что ГГ сильно жирно обломилось с плюшками — тоже пишите, я подумаю.

========== Глава 21 ==========

28.10.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Спустившись в большой зал донжона, давно уже превращённый в полноценный обеденный зал, я сел на своё место во главе стола. Профессиональных поваров у нас не было — откуда, собственно, им было взяться. Впрочем, у одного из молодых по имени Карел готовить получалось неплохо — по крайней мере, животом никто не маялся, — и мы с Бриттом всерьёз рассматривали его на должность постоянного повара, с организацией, по старой армейской привычке, посменного дежурства помощников из числа стюардов.

Парни из местных неплохо знали травы и подножный корм, всякими корешками и стеблями растений приправляя пресную пищу. Одна трава до боли напомнила на вкус колбу, кое-где на просторах моей родины называвшуюся ещё черемшой.

"Да, мы... - я с грустью оглядел буферную зону между мной и сидящими на почтительном отдалении дозорными. Готовили у нас строго в определённые часы, никаких дежурных блюд не предполагалось, что естественно, да и я к себе в покои отдельно еду не заказывал, перекусывая вместе со всеми, и всё равно, по сути, ел в одиночестве.

Даже Бритт, хоть и вполне свободно высказывал своё мнение, и был, почти официально, моим замом и номинальным управляющим-кастеляном крепости, но всё равно чётко соблюдал дистанцию и субординацию.

Мне банально не хватало простого человеческого общения. Но среди моих двенадцати ветеранов и уж тем более нового пополнения его нельзя было получить. Пройдя со мной через огонь, воду и медные трубы, мои люди сами возвели меня на некий пьедестал и воздвигли между нами крепкую стену. Сами! Я никому и никогда никаких рамок общения не устанавливал.

Оглядев жующих и негромко переговаривающихся дозорных, чуть кивнул парочке моих гвардейцев за столом. Кадвен и Мерш, хорошие бойцы, старшие дозорных смен. Оба среднего роста, жилистые, подвижные. Внешне, правда, совершенно не похожи: первый обладал тёмным южным загаром и характерным "носатым" лицом, второй же был типичным представителем речных земель с водянистыми серо-зелёными глазами и бледной, чуть землистого цвета кожей.

Отдохнув после ночного дежурства, они к обеду спустились вниз, а после должны будут заняться или боевой подготовкой новичков, или организацией выхода за пределы крепости для пополнения припасов.

Малая численность гарнизона накладывала свой отпечаток. Каждый должен уметь все: и дрова заготавливать, и на дичь охотиться, и нелёгкий долг дозорного исполнять, как и кучу обязанностей помельче. И всё же моя крепость нравилась мне всё больше и больше.

Кивком поблагодарив принесшего обед дежурного, я достал ложку и принялся за еду. Каша из разваренного зерна с кусками рубленной мелкой дичи, скорее всего зайца, обильно приправленная зеленью, краюха хлеба местной выпечки, кружка разбавленного кисловатого вина — всё как у всех. Попытки готовить мне особые блюда я пресёк на корню и теперь получал всё то же самое, что и простые дозорные. Ну, единственно, может, от щедрой руки повара мяса в моей тарелке было и побольше.

Я почти закончил, когда в зал вошёл и скорым шагом направился ко мне один из братьев заступившей в дозор смены. Из нового пополнения, имени его я не помнил.

Чуть волнуясь — от меня не укрылась лёгкая бледность лица и напряжённо вцепившийся в ремень перевязи кулак, — остановившись за три метра до меня, дозорный выпалил:

- Сир, старший смены просит подойти в надвратную башню!

- Что случилось? - спросил я, разглядывая молодого парня. Тот под внимательным взглядом отчётливо сглотнул, гаркнул ещё громче:

- Старший сказал, ему не нравится лес!

Я поморщился, произнёс:

- Не ори. Чья смена?

- Фрама, сир, — уже более спокойно ответил дозорный.

- Фрама, говоришь? - хлопнув ладонью по столешнице, я встал, — Хорошо, сейчас подойду. Мерш, Кадвен...

Названные мной братья тут же подскочили.

- Берите оружие, ещё десяток с арбалетами, и туда же, к воротам. Фрам по пустякам тревогу подымать не будет.

Фрам был сыном лесничего. Попался на браконьерстве в охотничьих угодьях лорда, и только Дозор спас его от отрубания руки. В лесу он чувствовал себя как дома. Если ему что-то там не нравилось, это было тревожным звоночком.

"Ледяную скорбь" с собой я не брал, потому как не видел в этом смысла, да и светить раньше времени перед всеми уникальным оружием не спешил. Сразу по выходу из тоннеля под Стеной я завернул его в рогожу и в таком виде хранил в своих покоях. С обычным кацбальгером на боку я пересёк огромный пустырь двора, поднялся на дозорную площадку башни.

- Командир, — Фрам, худой и высокий парень, заросший бородой словно легендарный команданте Фидель, увидев меня, подозвал, показал в сторону сплошной стены леса на юге.

На дальность полёта стрелы подступавший к стенам лес был вырублен, и теперь двухсотметровая полоса гарантировала невозможность скрытно подобраться к крепости.

- Вон там, видите?

- Что именно? - переспросил я, вглядываясь в лесной массив.

Погода возле Стены редко бывала ясной, почти всегда небо затягивала лёгкая облачная пелена, временами усиливающаяся низкими тёмными тучами, исторгавшими то дождь, то снег, то снег с дождём. Солнца не было и сегодня, но утренний туман уже успел подняться, и видимость была неплохой.

- Птицы над лесом.

- Вижу, — я кивнул, и в самом деле углядев кружащую над верхушками деревьев стаю.

- Кто-то движется к нам, быстро. Я бы сказал, что на лошадях.

Заниматься глупостями, гадая, кто же это может быть, я не стал. Априори готовимся, что это враг, если же друг... что ж, значит, будет учебная тревога, лишняя отработка действий не помешает.

Приняв решение, больше не раздумывая, начал раздавать приказы. Гаркнул прибывшей группе с арбалетами:

- Кадвен с пятёркой направо, Мерш — налево. На стене не маячить и приготовиться к стрельбе. Фрам, со своими здесь, одного пошли к Бритту, пусть к воротам ведёт всех, кроме строителей.

Ещё раз окинул взглядом лес.

- Сколько у нас примерно времени?

- Полчаса, — что-то прикинув, сказал наш следопыт, — если не случится чего.

Случиться могло всякое, и поэтому, собравшись с мыслями, я ещё раз прикинул в уме наши возможности. А затем мой пытливый взгляд вновь пробежался по людям и укреплениям.

Стены крепости оставались, несмотря на возраст, в отличном состоянии, ворота усилены, механизм решётки восстановлен. Запасов питья и еды на гарнизон хватало на некоторую осаду в пределах от двух недель до месяца, запаса лесоматериала, как заготовленного нами, так и натащенного строителями, было с лихвой, намного перекрывая наши потребности даже в долгосрочной перспективе. Людей только мало. И болтов для арбалетов маловато, да ещё тяжёлые стреломёты отсутствовали как класс.

На площадку поднялся Бритт, встал рядом.

- Командир...

Коротко объяснив ему диспозицию, отправил командовать заслоном внизу, у ворот, к которым прибывающие дозорные уже начали подтаскивать заранее сколоченные передвижные баррикады.

Глядя на споро выполнявшуюся работу, я почувствовал прилив гордости за своих людей. Урок, полученный при осаде Чёрного замка, был учтён, и тренировки по отражению нападения по эту сторону Стены велись регулярно, принося свои плоды. Сейчас никакой суеты и неразберихи в действиях дозорных не наблюдалось.

Да... Я остановил взгляд на блестящем знаке на груди стоявшего рядом Фрама... "Клятва в битве"... Братьям с таким знаком отличия я мог доверять как себе самому, знал, что они не струсят и не поддадутся панике, и это вселяло в меня уверенность в наших силах, сколько бы врагов не пришло под эти стены.

- Командир, вон они.

Я увидел, как из леса вырвались на простор четверо всадников. Пригнувшись к холкам, они понукали коней, во весь опор несясь к крепости.

- Всего четверо? - с сомнением произнёс я.

- Нет, — вдруг убеждённо бросил следопыт, — ЭТИХ четверо. А сколько в погоне, что идёт за ними, я не знаю.

- Погоня... - протянул я, вглядываясь в седоков. Один из них сидел как-то странно... И тут меня словно ударило током. Я мгновенно узнал этого невысокого, черноволосого, неестественно прямо сидящего паренька.

Перегнувшись через парапет во внутренний двор, крикнул Бритту:

- Ворота приоткрой, так, чтобы всадники по одному проскочить могли. Их четверо, сразу за ними запирай наглухо!

Ждать ответа я не стал, не сомневаясь, что всё будет исполнено в точности. Остальным на стене ещё раз напомнил:

- Без команды не высовываться. Один из всадников — Брандон Старк, а Старки слишком много сделали для Дозора... - тут я усмехнулся чуть зло. - Так что мы окажем ему и его спутникам подобающее гостеприимство. А кто бы за ним не гнался... что ж, ему придётся убираться к чёрту.

Четвёрка преодолела уже половину поля, когда на опушке начали появляться первые фигуры преследователей.

Десяток, второй... Они выскакивали на открытое пространство и тут же срывались вслед за беглецами, впрочем, совсем поодиночке не рисковали, сбиваясь в группы по несколько человек. Я насчитал десятков семь, когда вдруг над самым большим скоплением развернулся до боли знакомый стяг Дредфорта, родовое знамя Болтонов с освежёванным и распятым человеком.

"Неужели?! - я до рези в глазах всмотрелся в тёмную массу скачущих воинов, силясь разглядеть хоть что-то. Затем, вспомнив уроки наставника, сконцентрировался на внутреннем источнике. Глаза мои обдало холодом, а толпа мигом обрела такую неестественную чёткость, что я смог различить даже черты искажённых гримасами злости и азарта лиц. Думаю, взгляни кто сейчас на меня, мигом бы вспомнил всех богов. Видел я отражение там, во льду под Стеной, когда освоил это простенькое действо — те светились ирреальной пронзительной синевой, совсем как у Иных.

Чем больше я узнавал от наставника об этих существах, тем больше крепло во мне убеждение, что победили люди тогда буквально чудом, ведь если подобное зрение было для меня всего лишь магическим действием, активация и поддержание которого требовали свою толику сил, то Иные одарены им от природы, как и физической силой, нечеловеческой быстротой и ловкостью. Страшные противники, и это даже не упоминая их активную магию.

А затем я увидел того, кто возглавлял отряд, молодого черноволосого парня, прикрываемого четвёркой всадников, сразу за спинами основной массы. Какая-то злая радость проснулась во мне. Это почти наверняка был Рамси, бастард Болтона, преступник и, что более важно, личный враг Дозора, а это меняло расклад. И если изначально я не планировал сходу начинать боевые действия, то теперь мои мысли занимало только одно: как побольнее нанести первый удар и достать этого ублюдка, чьи действия стоили стольким хорошим парням жизней.

Снова бросившись ко двору, заорал:

- Всех с арбалетами на стены! И чтоб ни одна голова раньше времени не высовывалась!

Ещё два десятка братьев, пригнувшись, растеклись по обеим сторонам от надвратной башни. Мы и сами пригнулись, чтобы раньше времени не выдать присутствия.

- Арбалет, — требовательно протянул я руку к одному из братьев. Получив искомое, махнул Фраму, призывая двигаться за собой. Мы спустились с площадки на уровень вниз, в помещение с подъёмным механизмом. Окон тут, кроме пары бойниц с внешней стороны, не было, и пользуясь сумраком внутри, можно было, не боясь быть увиденным, наблюдать за приближающимся врагом.

Под нами загрохотали подковы въезжающих в крепость всадников, затем послышался скрип закрываемых ворот. Вот и всё, Бран внутри. Они опередили передовые группы преследователей буквально на полсотни метров, и те сейчас осаживали коней, снижая темп перед захлопнувшимися створками.

Но эти полтора десятка мне были не интересны. Я ждал основной отряд и всё так же не лезущего на рожон сверхосторожного Рамси. Дожидался, когда он окажется в зоне поражения, хотя бы на середине между крепостью и лесом. Сотня метров для боевого арбалета являются вполне реальной прицельной дальностью, и первым выстрелом мне хотелось снять именно поганца.

Вот только почти все его люди уже кружились буквально в полусотне метров от стены, а он едва оторвался от опушки. Вот есть, есть у него какое-то чутьё на опасность, недаром слывёт крайне изворотливым типом.

Послышались первые удары в ворота, пока ещё без подручных средств, и я услышал, как кто-то грубым голосом заорал:

- Ублюдки заперлись изнутри!

В ворота забили сильней. Похоже, болтоновский сброд о присутствии дозорных не догадывался. Но Рамси... Рамси, отъехав всё-таки от леса, догонять своих не спешил и активно крутил башкой, разглядывая вырубку.

Я грязно выругался про себя. Мерзавцу хватит мозгов понять, что следы расчистки совсем свежие, а значит, крепость не заброшена. Решившись, я вложил во взведённый арбалет болт и тщательно прицелился, положив упор на край бойницы. Снова покалывание в глазах, и расплывающаяся картинка обретает чёткость. Метров сто пятьдесят... Многовато для взводимого крюком, тут бы стреломёт помощней, с воротом и силой натяжения в тонну, а то и в две, с таким я бы и на двести метров не побоялся засандалить... Но чего нет, того нет.

Мысленно обратившись к своему "богу", а заодно и к Старым богам до кучи, плавно потянул спусковой крючок на себя. Вот только Рамси, видать, кто-то из богов благоволил тоже — в самый последний момент, когда болт уже сходил с ложа, лошадь под ним переступила ногами, и болт, пущенный по навесной, градусов под двадцать, траектории, ударил не в грудь, куда я целился, а в плечо, выбивая из седла. Ближняя охрана тут же закрыла его от меня, не давая возможности совершить повторный выстрел, и я, уже не скрываясь, заорал, выбегая на лестницу:

- По врагу! Пли!

Слитный выстрел тридцати с лишним арбалетов буквально выкосил ряды всадников в самой их гуще. Кинжальная дальность не оставила им шанса, ссаживая сразу как минимум полтора десятка. Пока оставшиеся, развернув коней, бешено неслись к спасительным деревьям, каждый из моих бойцов успел совершить ещё по паре выстрелов, добавляя тела к тем, что уже корчились на поле, уполовинив тем самым ряды противника, а затем ветки скрыли последнего из всадников, и наступила прерываемая только редкими стонами да ржанием раненых коней тишина.

Незаметно выдохнув — "огневой" контакт с противником занял не более двух минут, — посмотрел на напряжённые лица братьев, увидел выступивший пот, закушенные губы и лихорадочно блестящие глаза молодняка. Рявкнул:

- Старшие, доложить о потерях!

Через пару секунд, услышав такие желанные слова:

- Потерь нет! - я улыбнулся и похвалил, не скрывая торжествующих ноток в голосе:

- Молодцы! Сегодня вы доказали, что являетесь настоящими дозорными. Тела там, — моя рука ткнула в сторону леса, — принадлежат остаткам солдат Дредфорта, что несколько месяцев назад посмели напасть на Чёрный замок. Они тогда умылись кровью, а сегодня мы уполовинили то, что осталось от их бандитской шайки!

Глядя в обращённые на меня глаза, словно ждущие чего-то ещё, я крикнул, ощущая вдруг какой-то душевный подъём:

- Ура! - а они, что ветераны, что новички, чуть замешкавшись от удивления, всё же повторили, пусть нестройно и вразнобой:

- Ура!

- Ура! - крикнул я повторно, слушая, как они уже с азартом снова повторяют за мной.

- Ура! - крикнул я в третий раз, и громкий всеобщий хор был мне ответом.

Тут уже заулыбались все, принялись обниматься под добродушными взглядами моей гвардии. Парни наконец поняли, что они победили. В первом, пусть и таком недолгом сражении. Поняли, что они уже чего-то стоят, что оружие в их руках не менее смертоносно, чем в чьих-то ещё. Это стало их боевым крещением, а оно дорогого стоит.

- Ну что ж, — сказал я подошедшему и, по своему обыкновению, молчаливо застывшему сбоку Бритту, оставляя братьев радоваться победе, — теперь, пожалуй, надо и гостей приветить.

* * *

28.10.299 года от З.Э.

Большой зал

Помимо Брана в компании оказалось ещё двое подростков: девушка лет пятнадцати, представившаяся Мирой Рид, и её брат на пару лет помладше, Жойен. Последнюю, четвёртую спутницу, диковатого вида высокую и жилистую девушку неохотно отрекомендовал сам Бран, назвав Ошей. Сама она, едва увидев наши чёрные одежды, сходу замкнулась в себе. Причина стала понятна после моих настойчивых расспросов: девушка оказалась одичалой.

- Приходилось сталкиваться с братьями Дозора? - грузно оперевшись на скрипнувшую столешницу, спросил я нахохлившуюся девушку, настороженно поглядывающую по сторонам. В свете развешанных по стенам факелов шрамы, не столь заметные ранее, резкими штрихами расчертили её лицо и руки.

- И даже убивать! - бросила она с вызовом, глядя мне в глаза.

- Оша! - тут же последовал резкий окрик Брана. Под его тяжёлым взглядом та сжалась и уткнулась в тарелку, к которой так пока и не притронулась.

- Ты сопровождаешь брата Короля Севера, представителя великого дома Старков. Покуда ты под его покровительством, можешь не опасаться, но бойся его немилости. Если он откажется от тебя, то берегись — Север помнит, а Дозор не забывает.

Я сказал это спокойно, лишь констатируя факт. Девушка только дёрнула плечом, но поднять взгляд не решилась.

Оставив неё, я повернулся к Брану. Склонив голову и прищурившись, спросил:

- Как так получилось, что вы оказались здесь, без охраны, преследуемые болтоновским бастардом? Ваш брат знает, где вы? Что происходит на Севере? Винтерфелл захвачен? Почему вы в такой странной компании?

Резко подняв голову, молодой Старк упёр в меня пронзительный взгляд тёмных, почти чёрных глаз, затем, чуть сникнув, заговорил устало и как-то отчуждённо:

- Робб... Король Севера ранен в боях за Ров Кайлин. Там сейчас "железнорождённые". Винтерфелл не захвачен, мой брат Рикон и мать там. А компания... Мы просто выехали к Сервинтам, их замок в полудне пути от Винтерфелла. С нами было почти два десятка стражи, но проклятый Рамси... - голос Брана сорвался. - Он подкараулил нас. Стража пыталась его задержать, но надолго не вышло. Мы хотели вернуться, однако он загнал нас в Волчий лес. Нам удалось ускользнуть, но мы знали, что он ищет меня и путь в Винтерфелл нам закрыт...

- И тогда вы решили идти к Стене? - предположил я.

- Да, мы решили идти к Стене, — кивнул Бран. - Правда, ублюдок тоже понял это и почти догнал нас.

- Ладно, — я постарался как можно доброжелательней улыбнуться, — всё хорошо, что хорошо кончается. Это и в самом деле не самое плохое решение. Отряд Рамси мы проредили, у него осталась едва половина, а с такими силами ему тут делать нечего. Скоро мы переправим вас в Чёрный замок, а оттуда ворона отправим вашей матушке. Месяца не пройдёт, как вы окажетесь дома.

- Нам не надо туда... - вдруг тихо, но серьёзно молвил младший Рид.

Подняв бровь, я посмотрел сначала на паренька, а затем на Старка. Тот смолчал, но затем неуверенно, словно ещё сомневаясь, кивнул.

- Нда...

Вздохнув, я оглядел ещё раз всю гоп-компанию скопом и, поправив чуть сползшие ремни портупеи, спросил:

- И куда же вам надо, извольте спросить?

- Нам не надо в Винтерфелл, — повторил подросток. Зелёные словно мох глаза Жойена мазнули по мне, а затем уставились куда-то вдаль, словно он мог видеть сквозь камень за моей спиной. - Нам надо за Стену...

========== Интерлюдия 1 ==========

Штормовой Предел

На краю широченной стены, что надёжно прикрывала крепость от бушующей у подножия скалы стихии, молча, опираясь на шершавые камни парапета, стоял полностью лысый немолодой уже воин в латах с тяжёлым даже на вид двуручником в ножнах.

Первый полководец короля Ренли, глава дома Тарли, после жаркой битвы, стоившей, да упокоят Семеро его душу, Станнису Баратеону жизни, привычно сбросив с себя лихорадку боя, хладнокровно и скрупулёзно подсчитывал потери и приобретения своего сюзерена, а ещё, совсем немного, жалел о том, что сражение за Штормовой Предел всё же состоялось.

Стоило Станнису уступить брату, и Драконий Камень остался бы за ним, как и все права принца, а армия короля Ренли усилилась бы пусть не самым большим, но прекрасно подготовленным войском. Средний Баратеон воинскую науку знал туго, буквально живя в расположении собственных солдат. А ещё флот, коим он командовал при покойном короле, не требовалось бы теперь испытывать и проверять на лояльность новому властителю.

А сейчас с капитанами кораблей придётся встречаться и как бы не лично приводить к присяге новой власти. Впрочем, такие задачки старый лорд решать умел, иначе бы он не был собою.

Переключившись на положение армии в целом, Рэндилл удовлетворённо сощурил глаза, пристально вглядываясь в мрачно накатывающие на уступ под ногами волны. Королевская Гавань теперь надёжно заблокирована, все тракты перекрыты, и осталось лишь ждать момента, когда она сама падёт в руки, словно переспевший плод. Огромный город без подвоза продовольствия очень скоро начнёт испытывать дикий голод, первые признаки которого уже должны были проявиться. Даже штурм не понадобится — через несколько месяцев их встретят открытые ворота и головы Ланнистеров на пиках.

Оставался только морской путь, но и его с кораблями королевского флота можно будет вскоре перекрыть.

Родовые земли "львов" тоже ничем помочь Гавани не могли — удары объединённого войска Севера и Речных земель через перевалы не позволяли собрать серьёзный ударный кулак для снятия блокады. И пусть Ров Кайлин занят отребьем с Пайка, существенно на расклад сил это не влияет. А сие означает, что победа младшего Баратеона совсем не за горами.

От событий местных лорд перешёл на те, что происходили за многие тысячи лиг от Штормового Предела, за Стеной. Ворон, неделю назад прилетевший оттуда с сообщением о гибели большого отряда дозорных с Командующим во главе, и огромная армия одичалых, в который раз в истории Семи Королевств собравшаяся на штурм древнего укрепления, тоже требовали внимания, ведь сейчас не имелось десятка тысяч дозорных в крепостях по всей Стене, что смогли бы сдержать напор этой орды.

Торн говорил о менее чем тысяче братьев. Сейчас их должно быть и того меньше, и если с Мормонтом в поход ушли лучшие, то оставшихся умелыми воинами называть Рэндилл бы поостерёгся. Бывшим ворам и бандитам за несколько месяцев вбить воинскую науку невозможно.

В отличие от прочих, Простор никогда не забывал старых клятв, о чём старый лорд и напомнил Ренли... в который раз. Первый был, когда с просьбами о добровольцах в ставке короля появился старый товарищ. Сир Аллисер мало изменился за прошедшие годы, разве что морщины сильней прорезали лицо да нрав стал куда желчней и язвительней. Тогда удалось выбить помощь для Дозора, и Рэндилл планировал сделать это ещё раз, уже не ограничиваясь лишь добровольцами да фуражом.

Мысли о Дозоре невольно напомнили о сыне, которого он отправил на Стену, практически вычеркнув из родового древа. Его позор, его проклятье, посмешище в глазах дружины и старых, проверенных многими битвами товарищей. Он и сам когда-то был разочарованием для своего отца: щуплый, невысокий... Совсем не сын лорда. Вот только молодой Рэндилл с самого раннего возраста знал, что "Губитель сердец" будет его мечом, и не жалея сил тренировался, уповая на одну простую истину: жестокость к самому себе есть залог победы. И он победил. Победил самого себя, своё тщедушное тело, преодолел скептицизм окружающих и неверие собственного отца, став одним из сильнейших воинов, рыцарей, побеждая противников на голову, на полторы выше себя, виртуозно овладев родовым валирийским мечом. А череда выигранных битв принесла ему ещё и славу полководца, не проигравшего ни одного сражения.

И вот его первенец, Сэмвелл, словно стал ожившим ночным кошмаром. Неумеха, не просто не способный, а даже и не пытающийся овладеть мечом и воинской наукой. Книги, книги, книги... Рэндилл готов был сжечь к демонам всю замковую библиотеку, лишь бы отвратить сына от них, вот только умом понимал, что это ничего уже не изменит. Боги, словно в насмешку, подарили ему в сыне полную его противоположность. И ведь ни ростом, ни статью его не обидело — опытный взгляд лорда даже под всей массой жира видел и широкий костяк, и крепкое сложение... Да приложить бы Сэму хоть половину усилий, что в его годы затрачивал старший Тарли, и результат был бы куда как впечатляющим..., но боги любят шутить, и махнув на первенца, Рэндилл все свои усилия сосредоточил на младшем — Диконе.

Что ждало Сэма в Дозоре? Смерть?.. Так смертны все. А так хотя бы честь дома останется незапятнанной. Думал ли он, что суровая служба на Стене сделает сына другим? Сердцем — надеялся, умом же давно не питал никаких надежд. Однако — тут лорд позволил себе лёгкую усмешку — Торн принёс удивительные вести: в беспутном отпрыске проснулась-таки родовая кровь.

Глава дома Тарли удовлетворённо кивнул сам себе. Да, он сразу понял, что поставленный на грань, почувствовавший дыхание Смерти перед своим лицом Сэмвелл, как и он, Рэндилл, смог переломить свою природу, став бойцом, воином. Плохо только, что этого не случилось раньше. Что ж, может, волею богов именно на Стене и суждено было сыну стать настоящим Тарли.

Не поверив, правда, до конца мастеру над оружием Чёрного замка, с добровольцами и обозом он отправил одного из рыцарей, знающих Сэма в лицо. Хотелось верить, но проверить не мешало. И вернувшись, тот не просто подтвердил рассказ Торна — слова вассала будто бальзам пролились на душу старого воина. Нет, не зря он вкладывался в отпрыска, вдалбливал воинскую науку, не зря учил, терпеливо, раз за разом отвлекая забитую книгами голову. Проснулась не только кровь, по всему выходило, что и отцовская наука дала о себе знать. Впервые в жизни он испытал настоящую гордость за сына. А значит, он всё сделал правильно.

Отстранившись от грохочущей, накатывающей тёмными волнами морской бездны, Рэндилл направился к угловой башне. Появление очередного славного представителя дома Тарли, достойного записи в семейной хронике, стоило отметить.

Комментарий к Интерлюдия 1

Кто хотел про Сэмова батьку — получите :)

========== Глава 22 ==========

29.10.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Нежданные гости только прибавили головной боли. Упёрлись, что им надо за Стену, и теперь ни туда и ни сюда. Брандон хоть и молод, но по местным законам он, как брат короля, принц, и препятствовать ему в желании рвануть в край вечной зимы я как бы не вправе. Да, он мне тоже не указ, ибо Дозор сам по себе, но помешать я ему не могу.

Вот только отпускать дурня, калеку причём, да ещё и с двумя другими подростками под защитой одной, пусть и боевитой одичалой было сущим самоубийством. Я на такое пойти не готов, поэтому после того как они насытились предложил им отдохнуть и выспаться, а завтра, уже на свежую голову, разговор продолжить.

Хотя бы по этому предложению возражений не имелось, и я с облегчением препоручил их обустройство своему заместителю.

Сразу после того как дозорные осторожно прочесали окрестности и следов Рамси и его банды не обнаружили, я отправил в Чёрный замок гонца с отчётом о случившемся, отдельно сделав приписку по Старку и его желанию уйти на Север.

Меня можно понять: в одиночку такое решение принимать дураков тут нема, как и ссориться с Королём Севера. К тому же мамаша его, пресветлая Кейтелин Старк, слыла дамой насколько красивой, настолько и своенравной. Гнева её опасались.

"Там есть Марш, Торн, умудрённый опытом и жизнью брат Эйемон, вот пусть они и решают судьбу мальца, а мне этот геморрой ни к чему", — так я рассуждал.

Трупы, между тем, с поля убрали, тех, кто ещё дышал, добили. Затем, от греха, запалили костры и сожгли — нечего тут Королю Ночи материал для пополнения войска оставлять. Лошадей же из числа тех, которых проще добить, чем пытаться выходить, выпотрошили, освежевали и, порубив туши на четверти, в таком виде заморозили в дальней кладовой, развесив по крюкам.

"Хамон или не хамон, — подумал я, насчитав почти шестьдесят четвертин, чуть раскачивающихся в морозном воздухе, — а нам всё сгодится".

Ну и "автопарк" наш пополнился десятком четырёхногих друзей человека, под которых уже начали расширять и пристраивать конюшню.

На следующий день я, спустившись во двор, наблюдал за суетой братьев, раз за разом мысленно возвращаясь к Старку и его окружению. Было по-утреннему ветрено, и тёмные облака несло по небу от Стены на юг. Приземлившийся шагах в десяти от меня крупный ворон хрипло каркнул, кося в мою сторону выпуклым чёрным глазом.

- Пшёл! - грубо прикрикнул я, поднимая с земли камень и метко запуливая в наглеца. Истошно каркая, взъерошенным комком тот метнулся прочь, теряя на ходу перья, а я, выместив на ни в чём не повинную птицу своё раздражение, направился к донжону. Вскоре должны проснуться гости, и мне нужно как-то удержать их до прибытия кого-нибудь из верхушки Дозора. Если поторопятся, то денька через три здесь появятся. Осталось придумать, чем бы этаким Брана отвлечь.

Проспавшие почти две трети суток подростки приободрились и уже не выглядели недельной давности поднятыми зомби. Даже Оша, так и царапавшая меня своим колючим взглядом, заметно посвежела. Сейчас, отмытая и с небрежно расчёсанными волосами, она наконец стала похожа на женщину.

Остановив на ней задумчивый взор свой, я флегматично помыслил: хорошо, что она в свите принца, так мои поостерегутся зажимать её в коридорах крепости и мне не придётся устраивать из-за этого разборок.

Она, правда, мой изучающий взгляд интерпретировала по-своему, по крайней мере, мне так показалось, когда на лице её проступило лёгкое удивление с растерянностью, а затем приоткрывшиеся губы вдруг облизал розовый кончик языка.

Поспешно переведя взгляд с неё на Брана, я поинтересовался, когда мы вновь расселись за столом в зале, только теперь с намерением позавтракать:

- Как спалось?

Тот задумчиво поковырялся в тарелке, разглядывая, что ему там положили, затем, спохватившись этого проявления ребячества, степенно ответил:

- Спасибо, командующий, хорошо, — а затем добавил, вспомнив уроки дворянской вежливости и обозначив лёгкий поклон: - Я благодарен вам за помощь и за заботу. Дом Старков её не забудет.

- Пустое, принц. Старки дали Дозору слишком многое, чтобы так просто об этом забыть. Вы вольны оставаться в крепости сколько заходите.

- Но нам надо идти дальше, — искоса глянув на молча трапезничающего Рида, сказал Бран.

- Сначала вам надо набраться сил и хорошенько отоспаться. По ту сторону Стены путь тяжёл и полон опасностей, — тоном змея-искусителя принялся уговаривать я. - А мы пока подготовим снаряжение и подумаем о средстве передвижения для вас.

- Но конь... - попытался возразить молодой Старк.

- Далеко не везде на Севере можно передвигаться верхом. Только там, где снежный покров не слишком глубокий, а это всего на три-четыре дня пути. Дальше коней придётся оставить, — я говорил уверенно, тоном знатока, правда, не столько знал это, сколько просто додумывал. В конце концов, Мормонт с отрядом дозорных в большой поход отправлялся пешком. Думаю, если бы там можно было пройти конному, он бы не стал мудрить.

Продолжая приводить различные аргументы в пользу того, чтобы задержаться в крепости, я уже видел, что парень готов со мной согласиться. Остальным, в общем-то, тоже не горело с ходу подрываться дальше. Правда, младший, Рид, как-то насуплено молчал, ну да один против всех не попрёт.

И всё-таки они так толком и не объяснили, за каким, извиняюсь, морозоустойчивым хреном им взыграло попереться за Стену. Порой, глядя на Брана, мне казалось, что он и сам не очень хорошо это понимает.

- Да и в конце-концов, в Твердыне Ночи нет прохода на ту сторону, тоннель наглухо запечатан, — привёл я последний аргумент. - В любом случае, сначала нужно добраться до Чёрного замка.

- Проход есть, — опять своим так меня раздражающим замогильным тоном сообщил Жойен, не поднимая глаз.

- Ну да, — хмыкнул я. Крепость мы обыскали всю, и кроме прохода под Стену никакого другого тайного входа не нашли. - И кто тебе о нём рассказал?

- Мои "зелёные сны", — безэмоционально ответил Рид.

Сны — это серьёзно. Иной вон тоже, как оказалось, любит во снах показывать всякое этакое. Вот только "зелёные"... Как-то не особо я понимаю, каким боком со снами может ассоциироваться прилагательное "зелёные".

Продолжая скептически улыбаться, я, однако, вполне серьёзно спросил:

- И ты им веришь?

- Верю, — коротко бросил парень, снова, по обыкновению, замолкая.

Веский довод, что ни говори. Однако совсем отметать такую возможность я не стал.

- И где же он?

- Он начинается в старом колодце у кухни во дворе.

- Во дворе нет кухни, — заметил я спокойно.

- Раньше была.

- Вполне возможно, — улыбнулся я одними губами. - Сможешь показать где?

Парень на мгновение задумался, затем утвердительно качнул головой:

- Думаю, да.

- Вот и отлично! - закруглил я беседу. - Тогда сейчас доедим и пойдём искать этот колодец.

Полчаса на то, чтобы насытиться, хватило всем, и взяв нескольких дозорных, мы пошли на пустырь. Намёки на бывшие здания там, конечно, оставались, вот только понять их назначение по остаткам каменных фундаментов в траве определённо невозможно. Покрытые мхом и оплетённые травой камни словно выбеленные ветром кости проглядывали то здесь, то там. Жойен, крутя головой, осторожно перешагивал через них, что-то бормоча себе под нос. Немного в стороне, наблюдая за ним, застыли его сестра и Бран на руках одичалой.

- Здесь! - остановившись подле одной из каменных куч, Рид коснулся их ладонью. - Колодец здесь, под этим завалом.

- Парни, — я кивнул пятёрке дозорных со мной, — приступайте.

Молодняк — среди них не было ни одного из моих ветеранов — споро принялся откидывать камни в сторону, а меня меж тем нашёл посыльный со стены.

- Сир, на опушке показался неизвестный. Идёт к крепости, лошади нет, оружия, похоже, тоже.

- Точно один? - уточнил я.

- Других не видели, и не похоже, чтобы он от кого-то убегал.

- Хорошо, тогда впустите и расспросите, откуда он и зачем сюда идёт. Мне доложите.

- Сделаем, сир, — посыльный умчался обратно, а я снова обратил взор на постепенно расчищающуюся площадку.

- Тут большой, заклинило, — с натугой, пытаясь вытащить один из валунов, проговорил один из братьев. Стало видно старое, выщербленное обрамление устья колодца, внутрь которого провалился и расклинился большой кусок каменной кладки.

- Погоди.

Засучив рукава, я отодвинул парней в сторону. Попытался подцепить валун и так, и эдак, но пальцы без нормального зацепа лишь соскальзывали, а ухватить глубже просто не хватало длины рук. Покружив так вокруг неуступчивой каменюки и порядком разозлившись, под взглядами остальных я со злобным хеканьем и со всей дури засадил по ней кулаком.

Результат был... впечатляющим. Даже для меня. С громовым треском и брызнувшей во все стороны крошкой валун раскололся на несколько частей и с шумом и грохотом провалился вниз с остальной частью кладки, открывая неширокий проход вниз.

- Ого! - вырвалось у кого-то.

Потерев костяшки и демонстративно не замечая увеличившихся глаз гостей, я присел и, оперевшись на край колодца, вгляделся в глубину. Наконец заметил начинающиеся метрах в пяти от поверхности ржавые металлические скобы, уходящие во тьму. Отряхнув руки, бросил своим:

- Нужна лестница.

Кивнув, сразу парочка дозорных бегом направилась к донжону, а я сказал Риду с Браном, зацепившись большими пальцами за поясной ремень:

- Похоже, сны подтвердились, какой-то ход есть. Принесут лестницу — сможем спуститься и проверить.

В этот момент вернулся давешний дозорный и с ходу доложил:

- Сир, неизвестного взяли, но допросить не получилось. Он только повторяет одно слово: "Ходор". Больше ничего.

- Ходор?! - встрепенулся слышавший нас Бран, а когда дозорный подтвердил, он весь просиял от радости и тут же выпалил: — Это же Ходор, мой слуга! Его лошадь понесла, когда мы уходили от погони, а он хоть и сильный, но слаб на голову и наездник совсем никакой. Это здорово, что он нашёл нас.

Сначала было удивившись при виде столь бурной реакции парня на возвращение блудного слуги, да ещё и местного дурачка, я вдруг сообразил, что тот — единственный из родного окружения молодого Старка. Риды — гости, одичалая прибилась не так давно, вот и остаётся только этот слабый на голову увалень. Я вспомнил его. Видел, когда мы с Торном ехали через Винтерфелл.

Когда его привели к нам, я лишь поцокал языком, разглядывая исполосованное лицо и истрепавшуюся за сутки брожения по лесу одежду. Такое впечатление, что дороги он не выбирал.

Словно верная собака обрадовавшийся Брану рыхлый верзила, казалось, сейчас завиляет несуществующим хвостом.

- Ты что, ломился напрямую, сшибая деревья? - спросил я у него, разглядывая торчащие то тут, то там веточки, листья и травинки, застрявшие в одежде.

- Ходор, — довольно заявил верзила.

Я невольно покачал головой. Но вскоре, потеряв интерес к "потеряшке", мы вновь вернулся к более важному — найденный ход требовал проверки, хотя бы и на предмет возможных неожиданностей, поджидающих там.

Короткое обсуждение, и порядок спуска определён. Все, включая и Брана с Ходором, изъявили прямо-таки всенепременное желание спуститься, хорошо ещё прислушались к доводам разума и не стали возражать, чтобы первыми спустились дозорные со мной во главе.

Впрочем, проблем не возникло. Вертикальный спуск закончился небольшой камерой, метром ниже которой обнаружилась тёмная гладь воды — колодец был действующим, и нешироким ходом, уходящим на север. Ход оказался не просто прорублен в скальной породе, он ещё и был укреплён каменной кладкой с арочным потолком.

В конце встретились ещё одни двери из белой древесины чародрева, после первых слов клятвы разошедшиеся в стороны и пропустившие нас наружу, где, обойдя частично перекрывшее выход дерево, мы оказались в припорошенном снегом лесу по ту сторону Стены...

Вот было что-то в этом, что-то замирало в душе при переходе за древнее укрепление. Хотя лес, вплотную подошедший к синевато-серой поверхности за нашими спинами, ничто от такого же леса перед Стеной не отличало. Впрочем, нет, кое-что отличало. Тишина. Да, тишина, что исподволь обступала, заставляя напрягаться и машинально хвататься за рукояти мечей.

Показав два пальца, я махнул влево, а затем вправо. Две пары дозорных, повинуясь молчаливому приказу, разошлись в стороны, а я сам с оставшимся братом прошёл метров на пятьдесят вперёд. Но всё было спокойно. Никто не таился, не было засад и ловушек, как и следов присутствия одичалых.

Вернувшись, я дал отмашку остальным, и через пару минут из прохода показался пригибающийся Ходор, несущий на руках принца, как я уже стал про себя именовать Брана. Не знаю почему, но он вызывал соответствующие ассоциации.

Пока мы посматривали по сторонам, так до конца и не избавившись от лёгкого чувства опаски, гости разбрелись кто куда вдоль Стены, ища нечто ведомое лишь им. Не думаю, что что-то конкретное, так, больше утолить неуёмное любопытство, особенно женское, если учесть, что и младший Рид, и Бран были в поле зрения, а двух девах как-то не наблюдалось.

Вот только кто ищет — тот всегда найдёт. И женский вскрик, эхом прокатившийся по округе, был тому самым прямым доказательством.

Ох как мы рванули туда, выхватывая мечи из ножен, аж снег взвихрился под ногами. Однако обогнув очередной древесный ствол и почти столкнувшись с задумчиво застывшей одичалой, никаких нападающих врагов я не увидел. Лишь девчонка Ридов теребила в смущении собственный лук и, дико покраснев, ковыряла носком сапога снежный наст.

- Что?! - только и смог произнести я, а Мара, ещё сильней потупившись, глухо произнесла:

- Извините, я просто не ожидала.

Было видно, что она стыдится своей реакции на... И тут я увидел, на что.

Задумчиво замерев, ровно как и Оша, я обвёл взглядом теряющийся за деревьями ряд вмороженных глубоко в лёд дозорных — чёрные одежды на них говорили сами за себя, не оставляя сомнений в их принадлежности к братству. Несколько сантиметров ледяного панциря, удерживающего их, не скрывали тела, и те пугающим барельефом выступали из Стены. Застывшие, словно пытающиеся вырваться, с искажёнными лицами... Подойдя ближе, я вдруг понял, что вмораживали их ещё живыми. Страшная смерть. И только глаза у всех — по крайней мере, тех, кого я видел — были закрыты.

- Семьдесят девять дозорных, — вдруг прозвучал отрывистый из-за тщательно сдерживаемого волнения голос Брана. - Старая Нен рассказывала сказку о них.

- Похоже, сказка стала былью...

Ко мне подошли остальные дозорные, с непроницаемыми лицами разглядывая отголосок далёкого прошлого Дозора, история которого была сурова, временами жестка, а иногда и жестока.

- И что там говорилось, в этой сказке? - спросил я, оглядываясь на Брандона.

Тот, нахмурившись, произнёс:

- Это были дезертиры, которых командующий приказал вморозить в лёд живыми, чтобы они даже после смерти несли свой дозор. Так он наказал их за нарушение клятвы.

- У нас тоже есть о них сказка, — неожиданно хрипло сообщила одичалая, прерывая Старка. Напряжённая, словно струна, она начала медленно подходить к заледенелым фигурам, негромко и отрывисто продолжая: — Страшная сказка про мёртвых в Стене, что оживают и убивают всех, кто имел неосторожность к ним приблизиться. Ею пугают детей в наших деревнях.

Она вытянула вперёд руку, одновременно страшась и желая прикоснуться к легенде. Не знаю, для чего ей это — перебороть ли детский страх или развенчать миф. В мысли и желания молодой, в сущности, девушки мне влезть не дано. Но на её месте я, может, поступил бы так же. Хотя бы из желания что-то доказать самому себе.

Вот только не всегда свои желания стоит претворять в жизнь. В этом мы убедились очень скоро. Стоило Оше коснуться ледяной корки, как та вдруг захрустела и стала трескаться.

- Что за... - выдохнул кто-то.

Казалось, невидимая волна пробежала по мёртвому ряду. Волна, заставившая древние тела оживать. И глаза... Глаза их стали медленно приоткрываться, а из-под промороженных век выбивалось такое знакомое голубое сияние. Вот только у братьев-клятвопреступников оно было куда как ярче, чем у виденного мною вихта.

Рука ближайшего к Оше мертвеца, сломив ледяной панцирь, вырвалась на свободу, с хрустом потянув к мертвенно бледной одичалой скрюченные, растопыренные словно когти чёрные пальцы. Та попятилась назад, я буквально слышал, как она тяжело и прерывисто задышала. А сияние в глазах начало словно по цепочке пробиваться у одного за другим, пробуждая от вечного сна всё новых дозорных.

Перспектива схватиться с почти сотней оживших мертвецов не прельщала никого. И тогда, сцепив зубы, я шагнул вперёд и, положив руку на грудь уже почти освободившегося вихта, властно произнёс:

- Я приказываю: спи! Как командующий Твердыней Ночи!

Сосредоточившись, я воззвал к внутреннему источнику ледяной магии, подкрепляя приказ лёгкой эманацией своей силы. И вихт послушался! Глаза стали медленно закрываться, а тело — снова умещаться в нише Стены.

Я окинул взглядом разбуженный ряд. Сказал вновь, неожиданно почувствовав жалость к беднягам, за столько веков не получившим покоя, тихо и торжественно:

- Спите, братья. Ваше время ещё не пришло. Но Враг на севере уже копит силы, и когда-нибудь я подниму вас на борьбу с ним. И после, я обещаю, ваш дозор будет окончен.

Постепенно хруст льда прекратился, а тела вновь приняли прежние позы, застыв, словно каменные изваяния, и только ледяное крошево, обнажившее тела то здесь, то там, напоминало о произошедшем.

Обернувшись, я сурово взглянул на притихших людей. Бран, Мара, буравящий не по-детски серьёзным взглядом Жойен. Оша, закусившая губу, с бисеринками пота на лице, широко раскрытыми глазами смотрящая на меня. Только пришедшие со мной дозорные были относительно спокойны. Лишь стукнули себя кулаком правой руки в грудь. Увиденное для них не показалось чем-то из ряда вон. Если говорить о моих действиях, я просто в который раз подтвердил, что являюсь настоящим командующим, раз уж даже мёртвые послушались моего приказа. Им этого знания вполне хватало. Шила в мешке не утаишь, и что я — не совсем обычный человек, они, даже из числа молодых, присланных с последним обозом, очень быстро поняли.

Правда, разговоров об этом я не слышал. Что, впрочем, никак не мешало им обсуждать данную тему в моё отсутствие.

Придавив гостей взглядом, я рявкнул:

- Все, хватит на сегодня приключений! Все в крепость.

И даже Брандон с Ридом не посмели мне возражать.

* * *

Уже вечером, когда я отдыхал в своих покоях, пытаясь осмыслить сам факт наличия вихтов в Дозоре и особенно вот такое вот их использование, в дверь неожиданно постучали. И это не был твёрдый, уверенный стук кого-то из моих подчинённых — их я давно приучил не бояться обращаться ко мне с вопросами, — но лёгкий и неуверенный стук кого-то неизвестного.

- Войдите, — чуть громче произнёс я, приподнимаясь и садясь на кровати как был, в штанах и лёгкой полотняной рубашке. Сапоги и дублет были небрежно скинуты в угол, босым ступням всё равно вполне комфортно даже на холодном каменном полу.

Дверь приоткрылась, и внутрь, заставив меня в удивлении приподнять бровь, проскользнула тоненькая фигурка одичалой.

Закутанная в плащ, она нерешительно остановилась посередине комнаты, не решаясь пройти дальше.

- Проходи, — я показал на стул у стены. Демонстрирующим дружелюбие тоном добавил: — Может, вина?

У меня как раз на столе стояла початая бутылка. И одичалая не подвела. Взглянув на лёгкую улыбку на моих губах, она дерзко произнесла:

- А давай. Мне ещё ни разу не наливал вина целый лорд, всё я им.

- Хочешь сравнить ощущения? - беззлобно поинтересовался я, щедро плеская тёмную жидкость в кружку и протягивая девушке.

- Ага, — приняв её, та незамедлительно, залпом выпила, тыльной стороной ладони утерев губы и подбородок, по которому из уголка рта пробежала тонкая струйка.

- И как?

- Да так. Вино как вино.

Я рассмеялся. После дневных событий с неё слетела маска холодности и отчуждения. И под ней я увидел обычную девчонку, может, и постарше Мары на десяток лет... но что такое для меня двадцать пять? Это в сознании местных она — уже опытная женщина, а в моём... в общем, отношение моё к ней поменялось, несмотря на все её несдержанные высказывания и попытки задираться.

- Ладно, — я поудобней устроился на кровати, заваливаясь на бок и подперев голову рукой. - Зачем пришла?

- Зачем? - Оша чуть склонила голову набок, глядя куда-то в сторону. Ответила, чуть помедлив: — Наверное, сказать спасибо. С ожившими детскими страхами трудно бороться. Когда они превращаются в кошмар наяву, колени начинают подгибаться, а руки, ослабев, уже не могут крепко держать оружие...

- Понимаю, — просто сказал я, глядя на почти исповедующуюся девушку.

- Знаешь, — продолжила она, — я ведь почему оказалась по ту сторону Стены? Я бежала, бежала прочь от подобного ужаса с синими глазами. У меня когда-то была семья. Дети, муж. А затем в один день он вернулся мертвецом с глазами из льда и убил всех. Я чудом смогла отбиться, спалила наш дом, чтобы убить его... - одичалая замолчала, зябко кутаясь в плащ, словно вновь переживая те события. Затем подняла голову, посмотрев прямо на меня. - Поэтому спасибо, что спас меня от них.

Помедлив, она встала, а затем отпустила плащ, с шелестом опавший на пол, оставаясь полностью обнажённой.

Я успел оценить её подтянутое, с рельефными мышцами ног и несколькими тонкими шрамами тело, когда она решительно подошла и уселась сверху, начиная распутывать шнуровку ворота рубахи.

- Это ты так хочешь подкрепить свою благодарность? - поинтересовался я, положив ладони на её бедра и медленно проведя вверх, огладив упругие ягодицы, скользнув по плоскому животу и наконец обхватив и чуть сжав тяжёлую, округлую грудь.

- Нет, — она наклонилась ко мне, касаясь сосками, и шепнула в самое ухо: — Я просто хочу сына от того, кто ударом кулака разбивает камень и таких синеглазых чудовищ может остановить одним лишь приказом, одним лишь словом, — после чего куснула за мочку уха, и больше я вопросов уже не задавал.

========== Глава 23 ==========

04.11.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Ответ из Чёрного замка пришёл, вот только не совсем такой, какого я ожидал. Сидя за столом в своих покоях, в последний раз перечитал я строчки, в простой и доступной форме разъясняющие, что принц может двигаться куда угодно и когда угодно, пока это не касается непосредственно Дозора, а значит, командующему крепости, то бишь мне, не стоит заниматься ерундой. Там, конечно, не буквально так написано, но смысл примерно тот же.

Вздохнув, я выпустил пергамент из рук и откинулся на спинку стула, задумчиво выбив пальцами по столешнице резкую дробь. Никого из руководства тоже не было. А я ведь надеялся на Торна, но видимо, многоопытный сир Аллисер заморачиваться очередными проблемами Старков не захотел. Мне даже, помнится, показалось, что помощь Роббу, то, что мы его не выпихнули на мороз к Болтону и спровоцировали тем самым штурм Чёрного замка, он посчитал решением не самым верным. Дела Семи Королевств Дозора не касаются — думаю, он бы рассуждал именно так.

- Не вышло? - лениво протянула Оша.

Не стесняясь возможных визитёров, девушка бесстыдно развалилась на моей кровати, выставив напоказ подтянутый зад. В результате той первой ночи я выяснил, что, помимо физических сил, у меня ещё и выносливость стала нечеловеческой. А может, долгое воздержание сказалось. Так что проснулась моя пассия только к обеду, но выйти из моей комнаты или не захотела... или не смогла. Наплевав на условности, еду я ей принёс в постель, а следующей ночью всё повторилось. И следующей... и затем... в общем, все четыре дня она провела у меня.

- Что не вышло? - переспросил я, облизывая взглядом две аппетитные округлости. Но на дворе только середина дня, и отвлекаться, чтобы потешить плоть, в такое время я считал аморальным и недостойным примера перед подчинёнными. И без того бесстыдница отрывалась по полной, не стесняясь каждый раз орать на всю крепость. Я уже стал замечать тщательно скрываемые ухмылки моих гвардейцев.

- Не вышло не пустить нас за Стену, — девушка наконец перестала дразнить меня голыми частями своего тела, целомудренно натянув шкуру, служащую одеялом, по подбородок. - Я видела, как тебе этого не хочется.

- Не хочется, — не стал отнекиваться я. - Ты сама там жила и прекрасно знаешь, что далеко в такой компании вам не уйти.

- Знаю, — блеснула она на меня глазами.

- И зачем тогда ты с ними идёшь?

После всего, что Оша пережила, возвращаться туда добровольно было форменной глупостью. Это понимал я, понимала она, и следующие её слова данный факт подтвердили.

- И не собиралась, — одичалая ответила абсолютно уверенно, словно уже не раз об этом думала, — я что, похожа на идиотку? Никакими снами меня туда снова не заманишь. Если уж взбрела молодым лордам такая блажь, то туда им и дорога, я так считаю.

Оша рывком села на кровати, открывая полную грудь, и принялась расчёсываться деревянным гребнем. Поймав мой взгляд, усмехнулась, но всё же натянула лёгкое платье из грубой ткани. Правда, на мой взгляд, платьем это именовать можно только с большой натяжкой — оно не столь сильно отличалось от мешка с прорезями под голову и руки и с верёвкой, протянутой на поясе сквозь разрезы.

- До Стены, — продолжила девушка после недолгого перерыва, — сам понимаешь, особого выбора не было — чёртов ублюдок гнал нас как зайцев. Я всё хотела соскочить по дороге, но тут не те места, где стоит появляться одинокой приличной женщине.

Услышав о "приличной", я, не сдержавшись, хмыкнул, после чего ловко поймал пущенный в меня гребень.

- У меня были мужчины, но телом я не торговала, — нехорошо прищурившись, заявила Оша.

- Верю, — слегка кивнул я, и одичалая вновь вернулась к рассказу:

- В итоге пришлось идти сюда. Не скажу, что я дико обрадовалась, попав к воронам. Не люблю я вашего брата, всякое видала. Но я вроде как в свите принца, думала, это меня обезопасит.

- А потом хотела под шумок свалить, — договорились я за неё, и она кивнула. - Вот только, — продолжил я мысль, — приличной женщине нужны конь, оружие, провиант, а также спутник, и желательно — знающий местность и владеющий оружием. Так?

Под моим ироничным и в то же время внимательным взглядом Оша внезапно растеряла всю уверенность. От меня не укрылись суетливые движения рук и дёрнувшиеся в сторону глаза. Наконец она снова медленно и осторожно кивнула.

- Ты уже проделывала такое, да?

- Один раз, — тихо ответила девушка.

- Кто он был? - поинтересовался я. На самом деле личность этого дезертира меня не интересовала, я просто хотел знать, насколько одичалая со мной честна.

- Стив, так его звали. Он был из Восточного дозора, — не стала запираться она, и я чувствовал, что она не лжёт и не старается скрыть. - Со мной были ещё двое, а Стив тогда стоял в дозоре за Стеной. Мы могли бы перебить друг друга, но ему и ещё одной "вороне" осточертела такая жизнь, а ещё понравилась я, и они, убив третьего чёрного, пошли с нами, проведя на эту сторону.

- Что с ним случилось потом?

- Старки, — был дан лаконичный ответ, но мне особых объяснений и не требовалось — отношение главного дома Севера как к одичалым, так и к дезертирам Дозора было общеизвестно.

- Вот только... - девушка, облизав пересохшие губы, предстала вдруг какой-то по-детски беззащитной, — я не знала, что встречу тебя... - а глаза, глаза-то жалостливые, как у того котика из "Шрека". Впрочем, меня они ничуть не тронули. Времена, когда я легко поддавался на подобные женские штучки, прошли... уже давно.

Поняв это, Оша вздохнула и произнесла чуть устало, но уже нормальным голосом:

- Ладно, признаю, покровительство командующего крепости мне показалось совсем не лишним. Тем более такого молодого.

Это да, несмотря на то, что сам я свой возраст считаю, как и в прошлой жизни, перевалившим за тридцать, и дозорные давно не обманываются моей внешностью, для людей посторонних я всё ещё молод. Да, здесь четырнадцатилетние мальчики уже ходят на войну, вот только жизненный опыт и мудрость, как и в моём мире, к людям приходят куда как позднее. Что ж, попытка Оши меня окрутить, воспользовавшись моей "наивностью", достойна уважения — будь на моём месте настоящий Сэм, попался бы он железно. Тут я припомнил вычитанный когда-то из шпионской беллетристики термин "медовая ловушка". Очень похоже, вплоть до того, что можно было попытаться шантажировать меня мнимым нарушением клятвы Дозора. Вот только того Сэма уже давно нет, а есть я — циник и прагматик с давно выработанным критическим мышлением, в том числе во всём что касается баб-с.

- Да я уже понял, что не великая любовь тебя поразила, — я позволил себе ухмыльнуться, сознательно делая эту ухмылку как можно более едкой.

Если девушка и питала ещё какие-то сомнения на мой счёт, то после этого они развеялись окончательно, по крайней мере, я постарался сделать для этого всё возможное. Терпеть не могу, когда мною пытаются манипулировать. И в то же время негатива я к одичалой не испытывал. Пусть она и пыталась использовать меня, я, хм, вполне успешно все эти дни пользовал её, и не скажу, что мне не понравилось.

- Что со мной будет? - задала вопрос Оша, исподволь пытаясь хоть что-то прочитать на моём лице. И вот тут, пожалуй, мне в первый раз за сегодня удалось её удивить.

- А ничего, — я снисходительно улыбнулся. - Не хочешь за Стену — не ходи. Я найду куда тебя пристроить в Кротовом городке. И не в бордель, если ты вдруг об этом подумала.

- А... - чуть приоткрыла рот девушка, в то время как брови её удивлённо взлетели вверх.

- Почему? - увидев, как она медленно кивнула, объяснил: — Ты просто пыталась выжить теми путями и способами, которые считала лучшими, а в этом нет ничего предосудительного. Ты женщина, а не воин.

Не совсем ещё веря, хоть и с просыпающейся во взгляде надеждой, девушка спросила:

- И что я тебе буду за это должна?

Впрочем, стоило мне вновь пройтись по ней раздевающим взглядом, и она сама всё поняла, после чего вздохнула и рассмеялась.

- А ты как думала? - хмыкнул я. - Всё, ты теперь моя. Твои сиськи, попка, да и все остальные части тела. Но... - тут я скинул улыбчивую маску, взглянув на неё холодным и тяжёлым взглядом, — не дай Старые боги ты захочешь променять меня на кого другого, женщина.

Резкая перемена заставила её отшатнуться, рефлекторно прикрыв руками живот, но я тут же ослабил давление, вновь мягко и дружелюбно улыбнувшись.

Не то чтобы я действительно пошёл бы на какие-то серьёзные меры, узнав, что она крутит с кем-то другим. Прекрасно понимаю, что собственную, гм... вагину она вполне нормально воспринимает как средство достижения цели, и если Оша решит свинтить подальше, то быстро окрутит очередного дурачка. Тут с моей стороны присутствовал больше спортивный интерес — останется или всё же рванёт дальше. А так... я же ей не муж, чтобы меня заботила её половая жизнь. Да и... один мой знакомый из прошлой жизни любил говорить: "Получил удовольствие — будь добр одари чем-нибудь в ответ". Ему же принадлежали и другие интересные высказывания, как например: "К бл*дям — только с деньгами, только с деньгами..." — но это уже не наш случай.

- И когда ты отправишь меня? - совладав с эмоциями, негромко спросила девушка.

- Когда пойду с Браном за Стену.

* * *

Да, я решил пойти с ними. Не столько потому, что переживал за Брана, там вся компания была как на подбор: калека, здоровяк с серьёзными проблемами с головой, девчонка и паренёк не от мира сего, живущий, казалось, одними своими "зелёными" снами. Нет, я просто вдруг почувствовал, что меня тоже что-то тянет за Стену. Предчувствие, ожидание чего-то, или, чем чёрт не шутит, влияние Великого Иного, зачем-то подталкивающего меня в том направлении... Не знаю, но скажу одно: это чувство существовало, и, зрело поразмыслив, я решил ему не противиться.

Ещё раз вернулся я мыслями к Старку с его товарищами. У меня эта четвёрка вызывала ассоциации с классической РПГ пати, только наоборот, словно извращённая пародия на неё. А что: Ходор — танк, Мира — лукарь, этакий рэндж ДД, Жойен больше всего подходит на роль мага-хилера, а Бран... пожалуй, тоже маг, для баланса пати имеющий скиллы контроля или суммонера. Вполне себе нормально... если не учитывать, что их на первых же встреченных диких животных, а то и диких людях, не говоря уже о вихтах и иже с ними, ждёт мгновенный и окончательный вайп.

В общем, решив идти с ними, я тут же развил бурную деятельность. Во-первых, меня совершенно не устраивало шариться по снежной белизне в чёрных, как сама ночь, одеждах. Большей демаскировки придумать трудно. Как итог, я отослал несколько человек за некрашеным хлопковым полотном, из которого планировал соорудить маскхалаты. Благо зимой в армейке таскать таковой приходилось, и вопросов с конструкцией не было. А вторым и не менее важным моим делом стало изготовление широких, у нас называемых охотничьими, лыж. То, что их здесь, на Севере, не знали, стало для меня большим откровением. Для передвижения по снежному насту местными использовались плетёные из ивняка снегоступы. Такая же конструкция применялась и для передвижения по болотистой местности.

Хорошо ещё, мальчишкой, проводя лето в деревне у деда, я видел, как тот в сарае мастерил такие лыжи сам, потихоньку из деревянной доски выгибая на станке классическую изогнутую форму, чем-то напоминающую деревянный лук.

Найдя среди своих дозорных несколько умельцев работы с деревом, заготовил с запасом доски и принялся их высушивать и гнуть на собранных по оставшимся в моей памяти картинкам станках. Поскольку нужно торопиться, пришлось нарушить технологию сушки, искусственно ускорив её, но сроки, сроки. Впереди маячило нападение объединённого войска одичалых на Дозор, и мне крайне необходимо успеть до этого момента. Я просто не могу потратить на подготовку много времени.

Для Брана сконструировали сани на широких полозьях, и похожие, только более облегчённые, собрали для запаса провианта и прочих припасов.

День нашего выхода неуклонно приближался.

* * *

11.11.299 от З.Э.

За Стеной около Твердыни Ночи

Подготовка длилась неделю. Лыжи, одежда, сани... Занявшись всем этим, я, уже официально, назначил Бритта кастеляном и переложил на него заботу о крепости. Северянин, бывший воин, септон и ещё бог знает кто, долю дозорного он принял без стона и ропота, как-то легко и незаметно став старшим сначала среди рекрутов, а после в моей негласной гвардии. Не простым воином он был в войске мятежных Старка и Баратеона, ох не простым.

А ещё я в последний раз навестил древнего жреца. Теперь уже точно в последний. По его собственному признанию, всё, что он мог мне дать, он дал. Описания ритуалов, приёмы работы с внутренним источником магии, способы развития и контроля... Остальное могла мне дать только практика, с теорией же покончено.

Узнав про "зелёные" сны Рида, он лишь буркнул коротко: "Лесная кровь", — как будто это всё объясняло, а когда услышал, что и молодой Старк ищет что-то за Стеной, то надолго ушёл в себя. Отмер он через добрых полчаса и так ничего больше по этому поводу и не сказал, оговорившись лишь, что вот схожу и сам всё узнаю. А после... он попросил меня исполнить его просьбу.

С какой неохотой поднимал я "Ледяную скорбь", сколь долго не решался нанести удар... Мне было жаль терять такого собеседника. Вот только я мог и не вернуться, обрекая того на дальнейшие бесконечные муки в иссушенном и закованном в цепи теле среди безмолвной толщи магического льда. Это было бы слишком жестоко, особенно зная, что смерть для него — долгожданное избавление.

А затем лезвие взблеснуло отражением сияющего берилла в коротком выпаде.

Не было ни раскатов грома, ни световой вспышки, не раскрылось никакое окно, что втянуло бы освобождённую душу жреца, да и её самой, вылетающей из тела и по-отечески мне улыбающейся, не было, хоть я и ожидал подспудно чего-нибудь этакого.

С ударом меча наступила звенящая тишина. А в голове, словно эхо, повторялись произнесенные жрецом за секунду до удара слова:

- Помни клятву, защитник людей, и прими мой дар!

Я не успел удивиться, как не успел и начать размышлять, какой дар имел он в виду. Клинок в моих руках вдруг засиял холодным пламенем, и через рукоять в меня начал вливаться настоящий поток... силы... мощи... Он пронизывал болью каждую клетку моего тела, словно высоковольтный разряд. Не в силах стерпеть эту боль, я со стоном упал на колени, пытаясь разжать руки, но те словно прикипели к рукояти. Не удержавшись в ровном положении, завалился на бок, дергаясь как эпилептик. В этот момент сознание меня оставило.

О том, сколько я так провалялся, я узнал лишь когда кое-как, по стеночке доковылял до выхода. Если заходил я где-то в полночь, то на момент выхода край неба уже красило розовым. Почти шесть часов... А затем я обнаружил ещё один факт: моя одежда стала мне мала. Штаны теперь напоминали бриджи, а дублет перестал застёгиваться на груди, и из рукавов его торчали голые запястья, словно я раздел малолетку.

Да, вот это номер... Хорошо ещё, что дозорные сменялись позже, и на глаза я попасться не должен.

Но резко изменившиеся габариты, как оказалось, были не единственным бросавшимся в глаза изменением. Мои волосы... они отросли и побелели, словно я в один момент стал абсолютно седым. К счастью, лицо не изменилось, и глаза, чего я больше всего опасался, не стали на постоянной основе синими.

Вот уж дар так дар, удружил командующий. Да и я тоже дурак, надо было понять, что собственноручное убийство другого жреца жреческим же оружием не может закончиться без последствий. И то, что я получил от убийства жрицы Рглора, тут и рядом не стояло. Насколько я понимаю, он добровольно отдал мне... что-то. И это не было лишь банальным пополнением моего магического... ядра, скорее уж можно говорить о увеличении его ёмкости и пропускной способности. Нда... От осознания того, сколько всего древний мог накопить за четыре тысячи лет, мне становилось плохо. Хорошо ещё, что не разорвало напрочь, как Тузика.

Ох, чую я, что раскачка моего ядра и оптимизация внутренних энергопотоков — далеко не все изменения, что вложил командующий. Что-то обязательно ещё вылезет, поверьте на слово.

Хорошо ещё, это произошло всего за сутки до планируемого отхода. Подняв своего кастеляна, традиционно никак внешне не прореагировавшего на сверхъестественное изменение моей внешности и не задававшего глупых вопросов "как?" и "почему?", озадачил его подбором мне новой амуниции, а сам схоронился в тайном ходе, не желая попадаться на глаза остальным. Это моим двенадцати не привыкать, а у молодняка могут и нервы не выдержать, мало ли.

Переодевшись, раздал последние указания: Ошу в Кротовый городок, крепость под полный контроль Бритта, остальных гостей снарядить и проводить до выхода. Я же планировал эти сутки в крепости не появляться и провести их за Стеной. Двум дозорным, что должны будут пойти со мной, передал приказ выходить вместе с Старком и остальными — нечего им раньше времени морозиться.

И вот теперь, стоя на лыжах, в белом маскхалате поверх одежды, в меховом капюшоне, также закрытом белой накидкой, с принайтованным к спине двуручником с обмотанными белым ножнами и рукоятью и висевшим чуть сбоку и также оббитым белой тканью арбалетом, я серой тенью на фоне светлеющего неба бдел у тайного хода, ожидая остальных участников похода.

Когда мы найдём то, что ищем? Когда мы вернёмся и вернёмся ли? Я вновь задавался одним и тем же вопросом: а правильно ли я поступаю в преддверии наступления одичалых на Дозор? И, как всегда, не знал точного ответа. Разум говорил одно, а сердцем я чуял другое. Однако Рубикон уже перейдён и жребий брошен, а значит, остаётся только идти вперёд и надеяться на лучшее — я проверил, как рука достаёт арбалет и как выходит из ножен короткий меч, — но готовиться всё равно к худшему.

Первыми из-за дерева, прикрывавшего выход, вынырнули, словно призраки, оба моих гвардейца. Выбирая, кого взять с собой, я не стал мудрить, остановившись на штатном следопыте Фраме и на лучшем моём копейщике, вытворяющим с боевым копьём такое, что многим и не снилось, — Лукасе. Подвижный как ртуть, он с копьём не бился — он с ним танцевал. Чисто шаолиньский монах.

Встав на лыжи, они, неумело перебирая палками, подкатились ко мне. В таком же белом одеянии с капюшонами, только у них за спиной помимо арбалета по диагонали были закреплены короткие, двух с половиной метровые копья с широким листовидным наконечником, которым можно было и рубить, и колоть.

За ними вылезли Ходор с Браном на руках, потом оба Рида и в конце — двое саней, на первые из которых будет усажен принц, а на вторых под натянутым поверх белым тентом уместились все наши пожитки и провиант.

Не знаю уж, какую отговорку придумал Бритт, но завидя меня, гости удивления не выказали. Однако когда они поняли, что я вырос на добрых две ладони и почти сравнялся в росте с Ходором, удивлённые взгляды так и засверкали из-под капюшонов.

- Я это, я, — буркнул недовольно, приподнимая капюшон и показывая лицо. Отмахнувшись, добавил: — Долго рассказывать, — на корню давя любые расспросы. Потом ещё будет время, на привале.

Первыми, неуклюже передвигая лыжами, прошли мои парни, на которых была возложена обязанность передового дозора, затем шёл Ходор, запряжённый в сани с Браном, потом Мира, Жойен и я, как самый опытный и выносливый, замыкающим со вторыми санями на привязи.

Некстати вспомнилась сценка из "Простоквашино" про ездовых академиков, и я, хрюкнув при мысли об "ездовом" командующем, налёг на палки, трогая с места прицепленные ко мне ремнями сани. За первый день мы не пройдём много — людям нужно освоиться с новым для себя типом передвижения, тут я иллюзий не строил. Но лыжи — штука нехитрая, и уже через пару-тройку дней мы должны будем выйти на вменяемый темп, существенно опережающий пешую братию.

Снег мерно и неторопливо заскрипел под лыжами. Поход к неведомой цели начался.

Комментарий к Глава 23

Долго думал насчет плюшек с убийства древнего жреца, но мое мнение, что ну не могло оно пройти без каких-либо последствий, не могло.

========== Глава 24 ==========

17.11.299 года от З.Э.

Где-то за Стеной

- Всё вперёд и вперёд рота прёт наша, прёт... - напевал я себе под нос, мерно скользя по девственно-белому снегу на лыжах. За почти неделю мы отмахали приличное расстояние, серьёзно углубившись в неизученные земли. Не думаю, что Дозор заходил так глубоко, разве что отдельные авантюристы, может, и заворачивали. Здесь не было поселений одичалых, как и особой живности.

"Уже близко", — с самого утра повторял младший Рид, стоило нам остановиться на очередной привал, но сумерки уже начали опускаться в лёгкой дымке кружащейся позёмки, а цели всё не было видно.

Поднявшись на очередной холм, я почти упёрся в спину следующего прямо передо мной Жойена. Остановился, распрямляя спину и оглядываясь. Всё правильно. Идущий первым Фрам, похоже, определил это место как лучшее для ночёвки, и сейчас оба дозорных споро работали лопатками, закапываясь в снег, расчищая нам место для ночлега. Сбросив с себя ремни саней, я, а затем и Ходор, пристроивший Брана так, чтобы тот не скатился с холма, достали лопаты побольше, накидывая вынутый снег своеобразным валом вокруг.

Мы убивали двух зайцев сразу: снежный бруствер защищал от достаточно сильного стокового ветра и скрывал нашу стоянку от посторонних глаз, что было очень немаловажно в связи с нашей крайней малочисленностью. Лежащий же всюду вокруг снег облегчал задачу ночного охранения: в свете луны с холма местность просматривалась на многие сотни метров, просто не давая возможности подобраться к нам незамеченными.

Толща вечного снега тут была приличной — мы углубились метра на полтора, прежде чем лопаты стали с глухим стуком биться о камень под ним.

Спустив сани, разложив по краю углубления толстые, подбитые мехом плащи и натянув поверх тент с отверстием посредине, мы оставили Ридов и Брана внутри разводить небольшой костёр, чтобы натопить снега и сварить кашу с остатками подстреленного вчера зайца, а сами в четыре лопаты отрыли прямой неширокий проход чуть в сторону от стоянки и дальше вокруг неё. Этакий окоп, чтобы ночной пост мог совершать полный обход и осматривать подходы к холму со всех сторон.

По традиции, первая и вторая вахта по два часа были за моими подчиненными, а третья — четырёхчасовая, с двух ночи до шести утра — моя. Ни Ридам, ни тем более Ходору я в деле охраны наших спящих тушек по понятным причинам не доверял. Последнюю и самую длинную вахту же оставлял себе из вполне прагматичных соображений: во-первых, четырёх часов сна мне хватало с лихвой — после перестройки организма даже такой короткий сон приносил отдых, ясность и чёткость ума, а во-вторых, "волчьи часы", на которые попадала последняя смена, традиционно являлись самыми тяжёлыми для обычных людей, и от этого страдала наша собственная безопасность, чего я, как командир, позволить не мог.

Вот и сейчас, когда стоянка была полностью оборудована, ужин — приготовлен и успешно съеден, а Фрам заступил на первое дежурство, я, завалившись на плащ, подоткнул кулак под голову и почти мгновенно провалился в короткий сон без сновидений. Последним, что я услышал, стало очередное бормотание Жойена про какого-то трёхглазого ворона.

Вот только когда через четыре часа меня подняло короткое прикосновение к плечу, настроение у меня было отнюдь не умиротворённым, а всё потому, что в этот раз сновидения были, и мистическая их природа так и выпирала из всех щелей. А самым главным было то, что в них я видел Иных!

Я не мог вспомнить, как они выглядели, в подробностях. Только пронзительные синие глаза, что смотрели на меня, словно оценивая. Снег, лёд, принимавший гротескные, причудливые формы — сон вёл меня через кажущиеся реальными и нереальными одновременно образы. А ещё было странное ощущение в груди, словно лёгкое жжение. Только расстегнув меховой дублет и с силой потерев это место ладонью, я понял фантомную природу сего чувства.

- Командир?

Я взглянул на встревоженного моим видом и долгой заминкой дозорного. Кивнул ему, сказал, успокаивая:

- Всё нормально, — после чего поднялся и, пригнувшись, подбирая лежащие рядом меч и арбалет, вышел из-под навеса в проход, привычно перекидывая за спину клинок, а арбалет удобно умещая в руках на манер винтовки. Моих сил хватало, чтобы за долю секунды взвести тугую стальную тетиву и, вложив болт из перевязи на груди, висящей на мне наискось, словно патронная лента на революционном матросе из Петрограда, произвести прицельный выстрел.

Под навесом после короткой возни всё затихло, и я со спокойной душой принялся за обход, поглядывая на залитый светом звёзд и луны снег. Вот только сон всё не шёл из головы, а внутри стало постепенно нарастать ощущение чего-то совершенно чуждого и в то же время неожиданно неуловимо знакомого. Медленно, по чуть-чуть, словно это что-то неспешно ко мне приближалось.

Когда я наконец разобрался в своих ощущениях, первым порывом было поднять весь наш невеликий отряд "в ружьё". Остановило одно — угрозы не чувствовалось, хотя ощущение чужого присутствия становилось всё сильней. Мне бы времени побольше, чтоб разобраться, вот только нет его, а неизвестность меж тем изводит со страшной силой, заставляя нервно мерить окоп почти срывающимися на бег шагами.

Не выдержав, я, оставив арбалет, выхватил слабо заискривший синим меч из-за спины и, перемахнув через борт окопа, проваливаясь в снег по колено, побрёл вперёд. Глупо? Да, пожалуй, это было глупо. Во-первых, оставил стоянку без охранения, во-вторых, попёрся неизвестно куда в одиночку, не предупредив остальных. Я всё это прекрасно понимал, осознавал, что любого другого дозорного приказал бы за такое высечь кнутом, но у меня было оправдание — слабенький аргумент, надо сказать — чувства. Иррациональное понимание правильности своих действий. К тому же не шёл из головы и давешний сон.

Они появились неожиданно, словно в единый миг выросли из снега. Десяток Иных, взявших меня в круг. Вот буквально секунду назад я ещё брёл в полном одиночестве по бескрайнему снежному полю, а мгновение спустя вокруг уже стоят высокие, закованные в ледяные доспехи фигуры.

Ударная доза адреналина, выплеснувшись в кровь, мгновенно разогнала сердце, взвинтив сердечный ритм, усиленно гоня всё ту же кровь к набухшим мышцам. Проснувшийся источник щедро плеснул силы в клинок, заставив артефактный двуручник буквально засиять в моих руках, а сам я, крутанувшись, вспорол лезвием воздух вокруг себя, предупреждая приближение Иных.

Вот только они и не думали приближаться, всё так же замерев на расстоянии. Не спешили они и доставать висящие на поясе клинки. И тогда, чуть уняв бешено бьющееся сердце, я внимательней вгляделся в нежданных гостей.

Высокие, не ниже меня, они были тоньше, значительно изящней, из-за чего производили впечатление больше ловких, чем сильных бойцов, вот только от древнего жреца я знал, насколько это впечатление обманчиво. Однако ещё больше привлекали моё внимание доспехи: угловатые, словно собранные из огромных кристаллов, под которыми просвечивала голубая кожа. Впрочем, присмотревшись, я понял, что это какие-то плотно облегающие тело комбинезоны. Головы их тоже закрывали такие же кристаллические глухие шлемы, не имевшие даже прорезей под глаза — просто в этих местах лёд шлема был не матовым, как везде, а абсолютно, кристально прозрачным, давая прекрасный обзор.

Помедлив, одна из фигур сняла шлем, открыв короткий ёжик синих волос и длинные остроконечные уши.

- Мать моя женщина... - выдохнул я ошеломлённо. - Эльфы!

Никак не прореагировав на мой вопль, Иной ещё раз внимательно вгляделся в меня, а затем бесплотный голос в моей голове произнёс:

- Ты не он, но у тебя его меч, и я чувствую в тебе отзвуки его силы. Кто ты?

Поняв, что убивать меня не собираются и намечается даже какой-никакой диалог, я ответил, почти ничего не скрывая:

- Меч передан мне по праву преемника, а силой тот, о ком ты говоришь, поделился со мной добровольно, когда я освободил его душу от земных оков!

"О как сказал!" — я даже чуть возгордился собой за столь изящно завуалированный факт убийства.

- Значит, ты — его ученик? - синеволосый всё так же смотрел мне в зенки.

- Был учеником, — поправил я, а затем влил в глаза капельку силы, заставив те поголубеть, мысленно чуть укорив себя за то, что не сделал этого сразу.

Долгая пауза заставила меня напрячься, но затем эльф, перестав буравить меня взглядом, спросил снова:

- Ты сказал, что освободил его душу. Это означает, что он был ещё жив после стольких тысячелетий?

- Да, — кивнул я. - Закованный в цепи из хладного железа, прямо под Стеной.

- Понятно, почему мы не могли его почувствовать...

- А кем он был для вас? - задал я встречный вопрос, почувствовав в доселе безэмоциональном голосе намёк на... грусть? Скорбь? Не знаю точно, но что-то такое там было.

- Он... - эльф полуприкрыл веки, словно вспоминая, — он был тем, на кого мы возлагали наши надежды. Он был тем, к кому ушла моя сестра. Он мог стать началом нового народа, но твои соплеменники убили их всех: и мою сестру, и её нерождённого сына, и его самого... как я до последнего времени считал.

- Четыре тысячи лет прошло, — зачем-то, сам не знаю зачем, проговорил я.

- Вечность по меркам людей, но что эти тысячи лет значат для тех, чей срок бытия ничем не ограничен, а память абсолютна?

Покачав головой, так и не представившийся эльф одел шлем обратно на голову, а затем до меня донеслась последняя его фраза, сказанная снова телепатически:

- Мы ещё встретимся, юный жрец. А пока мне надо всё обдумать.

Снег вдруг взвился метелью, мгновенно закрыв обзор, а когда опал, никого из Иных здесь уже не было, и на искрящейся белым поверхности не осталось даже следов их присутствия, словно всё это мне лишь привиделось.

Больше до конца нашего пути Иные мне не встречались.

Комментарий к Глава 24

Решил опубликовать мини главу. Большую до выходных не успеваю, а порадовать читателей хочется. :)

========== Глава 25 ==========

19.11.299 от З.Э.

Где-то за Стеной

- Вот оно! - благоговейно выдохнул Жойен, останавливаясь и утирая варежкой пот со лба. Обогнув застывшего на пригорке пацана, я остановился поглядеть, на что он так томно вздыхает. Впрочем, повод был, и мысленно сравнив зрелище с виденным ранее, я согласно покивал головой — такого огромного чародрева мне видеть ещё не приходилось. Даже у Старков в Винтерфелле деревца были малость поскромней.

Когда-то здесь, наверное, было целое скопление, карликовая роща, но со временем стволы переплелись и срослись, объединившись в одно необъятных размеров дерево.

- Нам туда, — показал Рид на темнеющий в скале между корней провал.

- Понятно-понятно, — пробормотал я, окидывая взглядом ровное как стол поле, что пролегло между нами и нашей целью. Два моих гвардейца уже спустилось с пригорка вниз, не спеша, впрочем, ступать на это поле. Решительно оттолкнувшись палками, я съехал к ним, заворачивая так, чтобы сани ушли правее. - Думаете, озеро?

Я вот лично именно так и думал, тем более и низинка тут соответствующая, но топчущиеся на месте дозорные с выводами не спешили.

Наконец Фрам, снявший лыжи и сейчас аккуратно разгребавший сапогом снег под собой, ответил:

- Не знаю, командир, что-то странное тут есть.

В этот миг блеснул под его ногой лёд, засыпанный всего десятком сантиметров снега.

- Ну я же говорил, озе... - начал было я, вот только содержимое льда, обнажившееся чуть дальше, заставило меня заткнуться. Из-под голубеющей толщи на меня весело, как мне в первое мгновение показалось, смотрел полностью лишённый плоти череп.

Откидав снег ещё немного, я увидел, что тот расположился не сам по себе, являясь частью целого костяка, имеющего на себе остатки доспехов с огрызком щита и заржавленный меч в костлявой ладони.

- Тут ещё, — пошерудив чуть в стороне, добавил дозорный, привлекая моё внимание.

- Ладно, — постарался я сказать как можно более уверенно, — что, вмороженных в лёд скелетов никогда не видали? Быстро проходим до пещеры и всё.

Народ чуть с сомнением кивнул, но всё же ступил на край этого озера, которое не озеро, а не пойми что вообще, и осторожно двинулся в направлении чародрева, чуть качавшего, словно подманивая, своими ветвями с тёмно-красными листьями.

Вот только подсказывала мне чуйка, что, несмотря на показную уверенность, без происшествий не обойдётся. Оно и не обошлось. Давешний костяк вдруг под треск ломаемого льда сдвинулся с места и принялся шустро выбираться наружу.

- Что, опять?! - обречённо возопил я.

Попробовал было так же, влив чуток силы в голос, приказать тому уснуть, но с этим индивидом фокус не прошёл. Зато загорелись в пустых глазницах злобные голубые огоньки да затрещал лёд ещё в нескольких местах, выпуская пробудившихся следом скелетов.

Со злости да со всей дури пнув по показавшейся черепушке так, что та, клацнув челюстью, улетела далеко в сторону, я, оглянувшись, крикнул остальным:

- К пещере, бегом! Я тут разберусь, — и отдельно добавил для своих последние указания: - Фрам, на тебе охрана, в эту пещеру никто больше зайти не должен!

Те дурить и играть в благородных героев не стали, припустив что есть духу, причём Ходор, проявив невиданную разумность, помимо саней с Браном прихватил ещё и мои — наш походный обоз.

Проводив улепётывающую команду долгим взглядом, и вернувшись к почти вылезшей пятерке "андедов", сделал пару круговых разминающих движений плечами, и вытянув "Ледяную скорбь" из ножен, чуть рисуясь, бросил, в лучших традициях героев боевика:

- Идите к папочке! Будем делать из вас винегрет!

А затем, для пущей убедительности, напитал клинок силой, заставив тот засиять джедайской лайтсаблей в руках.

На кой-мне это потребовалось, если нашинковать вшивую пятерку ходячих костей можно и так, я подумал уже потом, кляня себя за идиотизм. Ведь можно же было сразу заметить, как на них подействовала моя магия: капелька силы — и вместо одного, прекрасно, кстати, чувствующего себя и без башки, поднялись ещё четверо рядом. А здесь... словно рубильник повернули, стоило мечу вспыхнуть. В первую секунду мне даже показалось, что на десятки метров вокруг снег просто взорвало. Полезли десятки, если не под сотню мертвецов, да как полезли! Практически выпрыгивали, на ходу потрясая ржавыми мечами, копьями и топорами. Хорошо ещё, что лучников среди них я не заметил.

Гадство! Не дожидаясь, пока вся эта орава понесётся на меня, я подскочил и, пользуясь длиной своего оружия, просто перерубил первую пятёрку пополам широким замахом, словно косой срезав их на уровне пояса. Быстро огляделся.

Ситуация была совсем не фонтан: вся эта толпа, жаждущая моей кровушки, расположилась ровно между мной и входом в пещеру, к которой уже подбегали остальные. Скорость, с которой двигались мои противники, тоже надежд особых не дарила, и обогнать их, обойдя по дуге, было нереально. Пришлось отступать назад.

Как назло, безмозглые вроде бы твари не хотели подбегать по одному, чтобы мне было удобно их рубить, отнюдь, пёрли толпой, так и норовя окружить, да ещё и копьями тыкали с завидной частотой, так что пришлось метаться как зайцу, не давая зайти со спины, и бежать, бежать...

Скольких я так разобрал — а к скелетам иного эпитета просто невозможно подобрать — мне не запомнилось. Десятка четыре точно, а то и пять. Вот только не было заметно, что их количество убывает. А ещё стало подступать знакомое по занятиям с наставником сосущее чувство опустошения магического источника.

Холодея от озарившей меня догадки и в очередной раз кляня себя за забывчивость, я вспомнил, что древний жрец, рассказывая о войне против Короля ночи и Иных, упоминал одну очень неприятную особенность неживого воинства: в отличие от живых противников, за убийство мертвецов силы от нашего покровителя не прибывало.

То ли Великий Иной платил за души, то ли ещё за что, но факт оставался фактом: без сторонней подпитки для ледяного жреца мертвецы были крайне неудобным противником. И я понял насколько, как только перестал подпитывать меч. Перерубать костяки враз стало труднее, а я... я начал уставать.

Вспоминая штурм Чёрного замка дредфортским бастардом и собственную невероятную выносливость, позволившую тогда без устали махать здоровенным двуручником, я нашёл объяснение, и тоже в речах древнего командующего. Стена. Выстроенная могучим колдовством Брандорна Строителя и полутора десятков его последователей, она подпитывала ледяных жрецов, делая их куда сильнее и облегчая колдовские манипуляции. А ещё Стена создавала некий магический фон на определённое расстояние, который, помимо помощи своим, лихо резал магию Иных. Говоря игровым сленгом, знатно дебаффала противника и накидывала комплексный бафф на своих.

"Да, — подумал я, крутясь волчком, мечом в руках изображая вертолётный винт, — мне бы этот бафф ой как не помешал".

- Да сколько же вас! - проорал я зло, пиная ногой очередного подобравшегося ко мне мертвяка, и тут же зашипел от боли — наконечник копья, вылетев откуда-то сбоку, распорол штанину и мышцы на правом бедре. Не слишком глубоко, но достаточно для постепенной потери крови.

Дикий прыжок назад, разрывая дистанцию, практически до автоматизма наработанное усилие, и рана намертво схватывается корочкой льда. Вот только тут же приходит чёткое понимание: всё, я окончательно пуст.

Нет, костяков всё же стало меньше, их ведь там не бесконечное количество было. Но налившиеся тяжестью мышцы и вдвое потяжелевший меч, который, воспользовавшись секундной передышкой, я упёр в остриём в снег, не оставляли мне шансов против ещё как минимум четырёх десятков противников.

Те, чуть растянувшись, но всё ещё толпой, не дающей разбираться с ними поодиночке, мерзко скрипя суставами и клацая челюстями, всё так же с нечеловеческим упорством неслись за мной. Усталость им была неведома.

Зато была ведома мне.

"Если буду от них бегать, — с мрачным ожесточением подумал я. - то так и умру уставшим".

Поэтому, только крепче сжав рукоять, я остался на месте. Пинком подбросив лезвие в воздух, в последний раз широким замахом "причесал" ближайших, а затем махающая железками костяная толпа навалилась на меня со всех сторон.

Почти мгновенно зажатый костяками двуручник я выпустил, выдёргивая коротыш и раскраивая им ближайший череп, но разве могло это остановить того, для кого голова далеко не самая важная часть тела...

С десяток ран разом покрыли моё тело, мигом полыхнув горячим, а затем я, всё ещё не веря, уставился на торчащее из живота древко пробившего меня насквозь копья, отброшенный силой удара на метр назад, вот только тут же меня толкнуло обратно, и я, словно в замедленной съемке, увидел, как ржавый, покрытый кровью наконечник высовывается уже спереди.

На ставших ватными ногах завалился вперёд, но торчащее древко не дало мне упасть, и лишь затем, чуть покачавшись на нём, я рухнул на бок.

Взрывы?! Мне почудилось, или я действительно услышал взрывы?..

* * *

12.12.299 года от З.Э.

Тайная обитель Трёхглазого ворона

Дикая жажда — вот так, наверное, я мог бы описать то чувство, что затопило весь мой разум. Дикая, иссушающая до черноты в глазах жажда. Вот только от неё не спасли бы и декалитры воды. Нет, то была жажда иного рода — полностью, даже не в ноль, а в глубокий минус выработанного источника.

Я не знаю, как и что подняло меня с места, как и что управляло мной, сквозь пульсацию фантомной боли я улавливал лишь отдельные обрывки происходящего.

Вот я иду, нет, бреду, еле ковыляю по тёмному земляному тоннелю.

Вижу человеческие лица. Узнаю сначала белое, с бисеринками пота и ужасом в огромных, широко распахнутых глазах лицо Миры, затем Жойена, впервые на моей памяти застывшего с маской неуверенности на челе.

Слышу резкое "Командир!" от появившегося в фокусе лица Фрама.

Но всё разом пропадает, как только появляется оно — совсем не человеческое, зелёное, с листвой вместо волос и, как потом я понял, женское лицо.

А затем пришёл запах. Ни с чем не сравнимый запах магии, сладкий и терпкий, и источник внутри меня буквально взвыл, не требуя — повелевая попробовать его, впиться зубами, вобрать в себя всю её без остатка.

Сказать, что я потерял голову, значит очень преуменьшить то, что со мной случилось. Я не знаю, как в моей руке оказался нож, только зелёная женщина вдруг приблизилась, рывком, раскрывая рот в немом, полном ужаса крике, а нож в моей руке вонзился ей в грудь раз, и ещё раз, заливая и её, и меня толчками выплескивающейся зелёной крови.

Взгляд её тёмно-зелёных глаз потух, тело сползло по стене безвольной куклой, а на меня словно обрушился удар, заставляя упасть на колени. Я почувствовал, как сквозь широкий канал в меня вливается ничем не замутнённая сила моего покровителя — Великого Иного.

Трудно описать свои ощущения, трудно даже самому внятно понять, что же это такое, когда испытывающий подобную жажду источник вдруг припадает к полноводной реке силы, буквально захлёбываясь и фырча от удовольствия.

Эйфория, эндорфиновый приход, оргазм... Всё вместе и одновременно, да и то...

- Ледяной жрец. Как я сразу не понял... - услышал я надтреснутый старческий голос и снова завалился на бок, в очередной раз отключаясь от реальности.

* * *

15.12.299 года от З.Э.

Тайная обитель Трёхглазого ворона

Очнувшись повторно и вспомнив, каким было моё первое пробуждение и как закончилось, я пошёл искать остальных.

Нашёл сначала Жойена, вскочившего на ноги, но быстро успокоившегося после взгляда на мой мирный и совсем не похожий на свежеподнявшегося вампира вид. Да, осталась в памяти картинка после блужданий по местным коридорам в первый раз, как заглядывал я за каким-то чёртом в маленькое озерцо или даже лужу. И выглядел я как вылитый вампир. Высушенный, обтянутый кожей, напоминавшей пергамент, и с глазами, которые горели налитыми кровью белками.

Как меня только в таком виде не прибили.

А затем эта зелёная. И всё произошедшее, только укрепившее мои подозрения в магическом вампиризме. Этому зову, запаху её магии просто невозможно было сопротивляться.

Кем же я становлюсь?

- Сиди, сиди — миролюбиво махнул я рукой мелкому Риду. - Где все?

Последовав моему совету, Жойен присел, возвращаясь к прерванному занятию — он там что-то перемалывал в ступке, зерно, наверное, — и степенно ответил:

- Мира и твои дозорные на охоте. Ходор сторожит вход, а Бран у Трёхглазого ворона.

- Хм, — я оставил в памяти зарубку узнать поподробней о неизвестном мне персонаже, аккуратно поинтересовался о другом: - А эта зелёная?..

- Её звали Листочек, — правильно понял меня Жойен, — если перевести на наш. Она из лесных людей... была.

Молча кивнув, не глядя на парня, я поднялся. Что ж, где-то так я и догадывался. Те самые лесовики, что устроили всю эту вакханалию с Королём ночи и жестоко потом за это огребли. Впрочем, не устрой они, так огребли бы ещё сильней, до полного собственного истребления. И колдунство великое не помогало, если тот же "Молот вод" вспомнить. Правда, мне всегда эта история про удар, вмиг превративший миллион квадратных километров суши в непроходимую болотистую местность, казалась откровенно надуманной. Это же сколько силы в подобное надо влить? Даже теоретически... там гекатомбы жертв должны были быть, причём самих лесовиков.

Но всё же, чем мне аукнется это убийство?..

Комментарий к Глава 25

Мораль сей басни такова — толпою пи..дят даже льва. :)

========== Глава 26 ==========

22.12.299 года от З.Э.

Покои Трёхглазого ворона

По наводке Рида я достаточно быстро нашёл обиталище местного хозяина в хитросплетении прорытых под корнями чародрева проходов.

Поколебавшись секунду, вошёл, разгибаясь после низкого для меня хода, и окинул взглядом большую рукотворную пещеру.

Ну что сказать... Посередине с потолка спускался целый пучок толстенных, с человеческое тело толщиной, корней. Более тонкие отростки расходились веером к низу, под конец устилая почти весь пол пещеры. Грязно-белые, они вызывали не самые приятные ассоциации, которые, впрочем, я быстро выкинул из головы. После выпавших на мою долю испытаний мало что могло вызвать во мне брезгливость.

Бран нашёлся сразу, безвольно лежащий в переплетении корней на полу, словно в своеобразном ложе. Ладони рук его вцепились в отростки потолще, а глаза были сплошь белые, словно он закатил их так, что зрачки перестали быть видны.

- Приветствую ледяного жреца, — каркнул смутно знакомый голос, и я, подняв глаза, наткнулся на торчащего прямо посередине скопления корней старика.

Седой как лунь, видимый лишь по пояс, он был оплетён корнями и двигаться самостоятельно, судя по всему, не мог. Присмотревшись, я заметил, что тоненькие белые отростки проникают прямо под кожу, подсоединяясь напрямую к сосудам, и оплетают сеточкой всю его голову, оставляя свободным лишь лицо — осунувшееся, измождённое, но вполне человеческое, хоть и невероятно старое.

"Нейроинтерфейс и система питания, — такими были первые мои ассоциации от увиденного. Я задумчиво вгляделся в смыкающиеся на уровне таза корни, — и, по логике вещей, где-то там, в корнях, система отведения отходов".

- Приветствую... - терпеливо повторил старец-дендромутант, и я, спохватившись, чуть кивнул в ответ, вежливо отвечая:

- И вам всего доброго, дедушка.

- Скорее уж прапра... - вдруг со смешком поправил тот, заставив меня философски вздохнуть. Ещё один древний на мою голову. - Сэмвелл Тарли, если не ошибаюсь, — меж тем блеснул он знанием моей персоны.

- Он самый, — подтвердил я, — с кем имею честь?

- Бринден Риверс, ранее известный как "Кровавый ворон", а теперь прозываемый Трёхглазым, но тебе, как командующий командующему, разрешаю обращаться просто Брин.

- Даже так?

- Ну, а к чему лишние расшаркивания, — Трёхглазый чуть шевельнул головой, уставившись на меня такими же белыми зенками, каковые были замечены мной у Брана, — мы оба командовали одной и той же крепость Дозора, согласись, это не может не роднить. Правда, — в голосе его послышались нотки уважения, — ты уже за столь короткое время смог найти то, что было главной тайной Твердыни. Я-то почитал за таковую тайный ход, к которому вёл Брана и остальных, а оказалось, что крепость хранит куда как более серьёзный секрет. Ледяной жрец, четыре тысячи лет проведший в заточении под Стеной... Как бы я хотел познакомиться с ним вживую...

- Вы бы не прошли, — перебил я замечтавшегося старика, — не выдержали бы магического холода, — а сам подумал чуть невпопад:

"Везёт же мне на бывших командующих".

- Это верно, — с грустью ответил Риверс.

- А откуда вы вообще про него узнали? - с подозрением поинтересовался я.

- Из твоей памяти, — просто ответил он, — спасибо сильнейшему магическому истощению. Только благодаря ему я смог пробить естественную защиту твоего разума. Вы, ледяные жрецы, орешек даже покрепче жрецов Рглора, — пожаловался мне старикан.

- Ну спасибо, — буркнул я недовольно. - Так значит, ты, старикан, у меня в башке копался, пока я в отключке был? Благодарю за великое гостеприимство.

- Ага-ага, — хмыкнул дед, — то-то ты за гостеприимство моё отплатил. Сполна, переплатил даже. Вон помощницу мою, Листочек, зарезал и имени не спросил.

- Ну да, — невольно отвёл я глаза в сторону, — неудобно вышло.

- Неудобно, — фыркнул Риверс. Вздохнул. - Да, судьба, видать. Уйти от жаждущего крови сынка Гарта Зеленорукого, четыре тысячи лет успешно скрываться, и когда она уже посчитала, что таких, как ты, давным-давно не осталось, умудрилась попасться, да ещё и в момент сильного магического истощения...

Я промолчал. А что тут скажешь? Прошёлся вдоль стены, поглядывая то на Риверса, то на всё так же лежащего без движения Брана. Наконец ткнул в опутавшие старика корни:

- А это вообще зачем?

- Это? - Риверс растянул губы в лёгкой ухмылке. Вкупе с белыми глазами зрелище было то ещё. - Это моя возможность дождаться подходящего преемника. Твоему наставнику вон сорок веков ждать пришлось. Мне повезло больше — всего-то сто лет прошло.

- Лесовичка? - спросил я хмуро.

- Она, — кивнул старец. - Дети леса много чего могли, нам недоступного.

- И что теперь? Это будет без неё работать?

- Будет, — успокоил меня Риверс, — изначально ведь и задумывалось как полностью самоподдерживающееся. Могу ещё хоть сто лет тут провести...

- А ты, я смотрю, не очень переживаешь за её смерть, — остро взглянул я на по-прежнему представляющего для меня одну большую загадку деда.

- Все умирают рано или поздно, — ответил тот. - Всё становится историей. Неделю назад её история завершилась... Что ж, есть много других историй, что ещё только начались и покуда далеки от своего окончания. А есть много тех, что закончились давным-давно, и давно мертвы их герои, но от этого менее интересными они быть не перестают.

- Хорошая философия, — хмыкнул я, но старец меня перебил:

- Есть ещё одна история, что скоро подойдёт к своему финалу, из тех, что происходят у Стены и за Стеной.

- Какая? - насторожился я, понимая, что неспроста Риверс вдруг заговорил об этом.

- История о великом походе Манса, Короля-за-Стеной, что ведёт многотысячное войско к ледовой преграде.

- Как скоро он подойдёт к ней?

- Несколько дней, но, думаю, меньше недели, — задумчиво ответил Риверс, — хоть ему в любом случае придётся ждать, когда подтянутся все основные его отряды.

- А не знаешь ли ты, — с лёгким замиранием сердца начал я, — о дозорном среди его войска, Джоне Сноу?

- О! - Риверс заметно оживился. - Это ещё одна из маленьких, но интересных историй. Я, знаешь ли, испытываю определённую симпатию к бастардам, — с намёком проговорил он, — их истории часто куда более ярки, пусть и коротки.

- Так что с ним?

- Мальчик готовится взобраться на Стену со своей рыжеволосой подругой. Долг и любовь в нём борются меж собой, — с лёгкой полуулыбкой ответил Риверс.

- Он сделает правильный выбор, — мрачно постановил я.

- Не сомневаюсь, — Трёхглазый, на секунду замолкнув, поинтересовался: — У тебя есть ещё какие-нибудь вопросы?

- Да, — решительно бросил я. - Первый: где моё оружие? Второй: где мои лыжи?

* * *

27.12.299 года от З.Э.

Твердыня Ночи

Почти без сна и отдыха пять суток летел я как на крыльях, рассекая лыжами снежную гладь, твердя про себя только одно:

"Успеть, успеть, только бы успеть".

Поэтому в крепость из тайного входа я вывалился насквозь пропахший потом и злой как собака.

Двойку дозорных с Фрамом во главе я оставил с Браном и Риверсом. Темпа моего они всё равно не выдержали бы, да и охрану всей этой братии надо было оставить, хотя бы в качестве извинения за лесовичку.

Найдя Бритта, я коротко приказал:

- Помыться, чистую одежду и последние новости.

Невольно обратил внимание на царившее в крепости оживление. К слову, нормальный подъём на Стену уже был организован, и сейчас лебёдкой наверх затаскивали части, если мне не изменяло зрение, крупной метательной машины, а во дворе бригада строителей занималась сооружением ещё одной.

Все что-то таскали, слышалось конское ржание, а не занятые на погрузочно-разгрузочных работах дозорные передвигались исключительно бегом.

Уже в донжоне, сидя в лохани с водой и с ожесточением, до скрипа, обтирая себя жёсткой мочалкой, я выслушал отчёт своего заместителя.

А новости были не самые хорошие. Во-первых, одичалые у Стены появились, вот только не у Чёрного замка, а у её западной оконечности, и ведомый призывом о помощи Марш повёл туда большой отряд. Я с ними разминулся буквально на сутки, они проходили здесь, оставив пару дозорных, получивших при переходе травмы, и дав указание серьёзно готовиться к обороне, чем гарнизон Твердыни до сего момента и занимается.

- Когда заметили одичалых? - нахмурившись, переспросил я.

- Дней пять назад, думаю. Пока ворон долетел, пока выступили... Вряд ли меньше, — ответил Бритт, и я нахмурился ещё сильней.

Что-то тут не сходилось. Риверс как раз пять дней назад говорил, что войско Манса ещё только на подходе. Нет, возможно, их заметили передовые дозоры, но ведь я точно помнил из разговоров жены, что битва была в Чёрном замке, где эта Игритт и прочие...

- А о примерной численности что-то было?

- Несколько тысяч точно.

На миг я даже замер, опустив мочалку. Но Риверс же говорил о невообразимых для этих небогатых на пищу земель ста тысячах воинов! Вряд ли наблюдатель перепутал тысячу и сто тысяч. А это значит что? А то, что, скорее всего, был проведён отвлекающий манёвр, чтобы ослабить оборону Чёрного замка. И следовательно, нападения стоит ждать в любой момент!

Наскоро домывшись, не став даже толком обтираться и натянув одежду на ещё мокрое тело, я приказал:

- Оставляй за себя кого-нибудь потолковей из молодых, а наш десяток готовь к выходу. Провианта по минимуму и двойной комплект болтов к арбалетам. Вы идёте со мной к Чёрному замку.

Бритт мгновенно испарился, прекрасно уловив нотки нетерпения в моём голосе, а я, спустившись в большой зал, дождался, когда мне притащат еды, и с ожесточением вцепился в краюху хлеба — жрать я тоже хотел до безумия.

Пять дней гонки от убежища Трёхглазого ворона, а теперь ещё и как минимум сутки бешеной скачки... Но я не мог позволить себе ни минуты отдыха. Кто знает, как всё повернётся. Особенно сильно меня тяготило незнание. Я как-то совсем пропустил, отключившись от бесконечного щебетания моей благоверной, чем же всё-таки это нападение одичалых закончилось, и перспективы, особенно осознавая, какую силищу собрал этот Манс, далеко не радужные.

Одетый в броню и обвешанный оружием, мой заместитель появился как раз когда я доскребал опустевшую тарелку.

- Командир, отряд готов.

- Отлично! - не удержавшись, я облизал ложку и, с сожалением положив её на стол, поднялся, оправляя тунику.

Одиннадцать всадников со мной во главе выметнулись из ворот — началась очередная гонка со временем, и от того, успеем мы или нет, могло зависеть само существование Дозора.

Чёрт! Как же я ненавижу такие ситуации...

29.12.299 года от З.Э.

Полночь, окрестности Чёрного замка

- Командир, в замке бой!

- Я вижу! - зло, впрочем, совсем не в отношении говорившего, рявкнул я. Мы мчались, загоняя коней, с риском для жизни, в почти полной темноте, разгоняемой лишь слабым сиянием звёзд.

На видимом вдалеке на фоне более светлой Стены силуэте крепости плясали багровые отсветы начинавшегося пожара.

Выскочив на не ожидавшую нашего появления группу одичалых, мы попросту стоптали их конями, не снижая скорости. Тупой удар, хруст костей под копытами да резко оборвавшийся вскрик...

- Вперёд! - криком и взмахом руки не даю своему десятку затормозить.

Замок уже близко, и включив магическое зрение, я прекрасно видел толпу одичалых, вливающуюся в выбитые ворота.

Резко остановив коня буквально в тридцати метрах от них, дёрнул из чехла на боку арбалет, показывая пример, взвёл, наводя. Дождавшись остальных, крикнул:

- Пли!

Дружный залп свалил сразу с десяток нападавших, затем ещё один, а затем, бросив арбалет и соскочив с седла, я выдернул артефактный клинок древнего жреца и с яростным кличем "За Дозор!" врубился в растерявшихся от нападения с тыла одичалых.

Да, они были умелыми воинами... наверное, вот только они были притом ещё и людьми, и как только на землю осел первый, разрубленный мною пополам, ко мне тонким ручейком начала течь сила.

А ещё мои синие глаза и светящийся голубым меч производили просто неизгладимое впечатление на противника.

И да, это неописуемое чувство лёгкости, которое можно понять лишь в сравнении, подаренное Стеной...

Сейчас, владея и силой, и знанием, возле неё я почти непобедим. Для обычного противника, конечно.

Площадку возле ворот мы зачистили быстро, положив не меньше полусотни, а затем, входя в крепость, я погасил и глаза, и меч — там были дозорные, и пугать их своей не совсем... или совсем уже не человеческой природой не стоило.

Внутри бой давно уже распался на отдельные схватки. Крепостной двор был завален убитыми и ранеными, остро напомнив прошлое нападение.

Одним движением срубив тройку одичалых, что наседали на каким-то чудом держащегося дозорного, я отбил ударом ладони его рванувшийся ко мне меч и заорал в одуревшее от схватки перекошенное лицо:

- Свои! Свои!

Наконец разглядев на нас такие же одеяния дозорных, тот устало опустил меч, опираясь на стену, к которой прижимался до этого.

- Где Торн?! - снова заорал я, перекрикивая стоящий над крепостью шум.

Лицо дозорного сморщилось гримасой боли, а ответ... мне показалось, что я ослышался.

- Что?!

- Говорю, погиб Торн! - крикнул дозорный, закашлявшись. Сплюнув, добавил: — Был на Стене, но когда эти пробили южные ворота, спустился, до последнего пытался выбить их обратно. Где-то здесь лежит, — он устало обвёл рукой площадь.

Меня словно окатило холодной волной. Торн погиб?! Суровый, но правильный, учитель, наставник, старший товарищ...

Я на секунду зажмурил глаза, скрипнув зубами, задавливая в себе прорвавшееся чувство безнадёги, дожидаясь, пока она отпустит сердце, словно сжатое холодными когтями.

Спросил ещё, но про Сноу дозорный ничего не знал.

Оставив его, я пошёл дальше. Не было больше ни ярости, ни каких-то других чувств, только холод и расчётливая жестокость, с которой я врубался в скопления оказывающихся на пути врагов.

Одичалые уже были на лестнице на Стену — я видел, как отступающие по ней вверх братья Дозора пытаются сдержать напирающую снизу толпу. А затем с диким грохотом основание лестницы взорвалось таким знакомым зелёным пламенем, и тут же заполыхали нижние, захваченные врагом пролёты.

"Туда им и дорога", — подумал я, криво ухмыльнувшись.

Вот только то был ещё не конец, и сражение и не думало утихать, лишь злой и разочарованный вой повис над сейчас хозяйничающими в крепости одичалыми.

Сноу я нашёл за донжоном, на той самой тренировочной площадке, где некогда познакомился с ним и остальными братьями. Он стоял над очередным поверженным противником, тяжело дыша, с опущенным мечом в руке.

Вот только Джон почему-то не двигался и не мигая смотрел в одну точку. Проследив за его взглядом, я внезапно увидел сбоку от себя рыжеволосую одичалую, целившуюся в него из лука... Рыжеволосую?!

Догадка вспыхнула в моём мозгу, когда я уже буквально летел вперёд, взрезая мечом ставший вдруг таким вязким воздух, и всё, что я успел, это повернуть лезвие плоскостью, буквально снося не успевшую среагировать девушку с места.

Обернулся, глядя на спавшего с лица Сноу, заорал яростно:

- Джон, не спи!

Это сработало. Парень очнулся, выходя из ступора, медленно кивнул и, подняв меч, чуть дёрганно развернулся, покидая площадку, направляясь туда, где слышались звон оружия и яростные крики.

А я, воспользовавшись передышкой, подошёл к недвижимо лежащей девушке и, присев, чуть коснулся жилки на её шее. Почувствовав под пальцами лёгкое биение и услышав редкое, но всё же дыхание, сам себе удовлетворённо кивнул:

- Живая.

Подозвав двойку дозорных из моего десятка, показал на одичалую и тихо произнёс:

- Эту в мешок и в Твердыню. Никто не должен её видеть. Запереть в каземате, дать постель и пищу, контакты с другими дозорными пресекать, ждать меня.

Молча кивнув, они завернули её в плащ, как в ковёр, перекинув через плечо, и споро потащили обратно к воротам, где были наши кони.

Показав на них Бритту, тоже слышавшему меня, бросил:

- Проводи.

Сам же, закинув меч на плечо, пошёл с остатками десятка туда, куда направился Джон. Пора было окончательно решить вопрос с наглыми захватчиками.

========== Глава 27 ==========

29.12.299 года от З.Э.

Чёрный замок

К утру удалось затушить последние очаги пожара. Закопченные, перемазанные своей и чужой кровью дозорные устало бродили среди обгорелых остовов, выискивая своих и добивая чужих.

Впрочем, часть одичалых во главе с одним из вожаков, Тормундом, удалось взять в плен. Я бы не брал, конечно, но к моему приходу их уже окружали местные братья со Сноу во главе, и те сложили оружие.

Рыжебородый здоровяк, ведомый в казематы, ещё что-то орал Джону, но парень лишь устало отвернулся, отдавая сжатый в руках арбалет кому-то из братьев, и, остановив свой взгляд на мне, медленно подошёл. Замер напротив меня, пытливо вглядываясь, и слабо улыбнулся:

- Когда это ты успел поседеть, Сэм?

- Поседеешь тут, — проворчал я... а затем мы сжали друг друга в крепких объятьях.

Стиснутый до хруста костей, Джон задушенно охнул, а когда я отстранился, только и смог, что произнести:

- Ну ты силён стал!

- Есть такое, — я улыбнулся. - Да и ты, погляжу, не прохлаждался.

И вправду, полгода, проведённые в походе и у одичалых, закалили парня. Сейчас он уже не просто юноша, пусть и прекрасно владеющий оружием. Нет, передо мной стоял настоящий воин, прошедший множество схваток и вышедший из них победителем. Это чувствовалось во всём: во взгляде, в движениях, в голосе.

- Что Гренн, Пипар? - вспомнил я старых товарищей, которые, как и Джон, ушли в поход с Мормонтом. Меня действительно интересовало, живы ли они. Всё-таки те первые месяцы, что тянули мы лямку в Дозоре, и клятва, принесённая вместе у чародрева за Стеной... такое не забывается.

Но Сноу, бросив хмурый взгляд на сожжённые и обрушившиеся нижние пролёты лестницы, ответил лишь:

- Не знаю.

Проследив за его взглядом, я спросил:

- Были там? - и Джон коротко кивнул.

Вдруг неподалёку послышался стон, и одно из тел в странных доспехах из бронзы шевельнулось.

- Живучий гад, — пробормотал один из дозорных, приближаясь, и, примерившись к щели между кирасой и шлемом, с коротким хеканьем пригвоздил недобитка к земле.

- Это ещё кто? - удивился я, подходя и осматривая странную броню.

- Тенны, — ответил Сноу, бросив мимолётный взгляд. - Злые бойцы, лучшие в войске Манса. Тут где-то их магнар, я его прикончил.

- Магнар?

- Вождь, — пройдя чуть дальше, к замковой кузне, Джон показал на здоровенного, метра два ростом, дикаря. В гладкой как бильярдный шар башке торчал вбитый по рукоять молоток.

- Эк ты его, — крякнул я, разглядывая застывшее на лице вождя теннов выражение.

- Чуть было не он меня, — буркнул Сноу. Покрутил рефлекторно шеей, видимо, вновь переживая ту схватку.

- Сколько их было?

- Двести-двести пятьдесят, — лаконично ответил Джон, погруженный в тяжелые думы. - А дозорных в крепости — всего сорок, остальных Марш увёл к Сумеречной башне. Я не успел их предупредить.

- Ладно, брат, — я хлопнул его по плечу, — что случилось — то случилось. Главное, что мы отбились, остальное не важно.

- Не важно... - эхом вторил мне Джон, думая о чём-то своём.

- Сэм! - полный сдержанной радости и такой знакомый бас раздался неподалёку, и я, улыбнувшись, поприветствовал однорукого кузнеца, сумевшего выжить во всей этой кутерьме:

- Донал!

- Чёртовы одичалые, всю кузню мне разнесли! - ругнулся Нойе, пробираясь к нам через ковёр из мёртвых тел.

Как оказалось, кузнец выжил чудом — свалился, получив чем-то тяжёлым по голове, и, принятый за мёртвого, остался лежать вперемешку с другими телами.

От сорока дозорных осталось едва половина. Опоздай мы на полчаса, и спасать было бы уже некого. Кроме разве что полутора сотен жителей Кротового городка, которые, предупреждённые Джоном, нашли защиту в стенах крепости.

Их, совсем как в прошлый раз рекрутов, подняли на Стену. Именно они с несколькими дозорными, в число которых входили и Пипар с Греном, обороняли лестницу и подожгли её, когда нижние пролёты захватили одичалые.

Кое-как восстановив покорёженный взрывом барабан, благо цепь подъёмного механизма не пострадала, мы начали спускать партиями народ с верха Стены и направлять на расчистку завалов и уборку трупов.

Подростки, женщины, старики... Мужчин среди них почти не было. Изначально бедное на них население городка было окончательно прорежено боем на лестнице.

Как мы ни смотрели, как ни ждали, но дозорных среди них так и не появилось, а когда спустились последние, то подтвердились наши самые чёрные подозрения. Пятёрка братьев первыми приняла на себя удар одичалых, защищая подъём на Стену. Шансов у них не было, и всё что от них осталось — лишь пепел да угли, что тлели до сих пор у подножия ледовой преграды.

Несколько десятков одичалых сгорели в пламени дикого огня, но равноценен ли был размен? Не знаю...

- Я попросил их прикрыть Стену. Потому, что Глену я доверял как себе. Я знал, что на него можно положиться, — глухо сказал Сноу.

- И они справились, — чувствуя нарастающую пустоту в душе, ответил я. Ответил то, что думал, потому как они действительно справились. Погибли, но выполнили приказ.

- Справились... - вновь эхом повторил Джон, глядя на чадящую гору обугленных остатков лестницы.

Не знаю, что чувствовали они, видя надвигающуюся на них волну одичалых. Но то, что они не дрогнули и, пусть и ценой жизни, но смогли её остановить, прекрасно понимая, что шансов выжить практически нет, ничем иным, как настоящим подвигом, назвать нельзя.

И как бы мне самому ни было тяжело, но я всё же нашел силы сказать, цитируя мудрое изречение:

- Делай что должно, и пусть свершится то, чему суждено.

Сжал плечо сгорбившегося товарища, сам ощущая подкативший к горлу ком. Сначала Торн, теперь двое из трёх моих единственных друзей... Прошедшая ночь унесла слишком много жизней близких мне людей, а это значило лишь одно: я всё-таки не успел. Самую малость, не хватило каких-то полусуток. Окажись я в крепости до нападения, и хрена лысого эти ублюдки так просто прорвались бы!

Вот только корить себя уже поздно. Отдав парням дань памяти долгим молчанием, я заговорил вновь:

- Они были дозорными и исполнили свой долг. Теперь их дозор окончен. А вот наш ещё продолжается. Не вини себя, ты поступил правильно, как поступил бы любой настоящий командир на твоём месте.

- Спасибо, Сэм, — Сноу тяжело поднялся, всё так же вглядываясь в тлеющие угли, словно пытаясь разглядеть там тела наших товарищей, — ты всегда умел находить правильные слова.

Встряхнувшись, он развернулся.

- Надо найти Торна. Это была только первая попытка. Я пытался донести до него, что Манс ведёт к Стене огромное войско...

- Торна нет, — перебил я его, — погиб у ворот.

Дёрнувшись, Сноу хотел что-то сказать... и промолчал, вновь о чём-то задумавшись.

- Я знаю, вы не ладили, — добавил я, — но он был хорошим командиром и настоящим воином.

Искоса поглядев на меня, Джон лишь нехотя кивнул — слишком велика была его неприязнь к мастеру над оружием, чтобы признавать сказанное мной вслух. Заговорил он о другом:

- Торн погиб, Марш далеко...

- Есть ещё Донал, — я невесело усмехнулся, — правда, не думаю, что он обрадуется такому раскладу.

Вскоре мы собрались в большом зале: я, Джон, Донал и мейстер Эйемон, воронья башня которого одичалых не заинтересовала, и потому старейший брат Дозора, если не брать в расчёт Риверса, счастливо избежал печальной участи быть зарезанным дикарями. И снова (как же одновременно давно и совсем недавно это было) мы обсуждали, как нам удержать крепость, расположившись за широким офицерским столом.

Итоги ночного боя были неутешительными. Десяток нижних пролётов лестницы на Стену, как и приёмная площадка подъемника, были уничтожены подрывом бочек с диким огнём.

Ложкой мёда в бочке дёгтя было то, что кабина подъёмника осталась целой, в момент подрыва закреплённая на самом верху, как и сам механизм с цепью. Правда, покорёженный барабан работал со стоном и скрипом, но несколько переживших бой строителей обещали это поправить. Оставалось понять, как можно быстро восстановить уничтоженные в нижней части направляющие, но всё те же строители сейчас усиленно обсуждали варианты.

От гарнизона крепости остались сущие крохи, едва ли двадцать человек, многие из которых ранены. Наиболее боеспособными оставались мои гвардейцы — семь человек от взятого с собой десятка, так как троих с Бриттом во главе я отправил с "ценным грузом" в Твердыню. Среди них потерь не было, так, парочка лёгких ранений.

- Ворона мы отправили сразу после нападения, — утолив жажду, негромко сообщил старый мейстер, — но когда он достигнет Сумеречной башни и послание смогут передать Боуэну — я не знаю. Да и связанный боем с одичалыми, вряд ли тот сможет помочь.

- А Восточный дозор? - посмотрел на него Джон, и Эйемон кивнул, слепо глядя куда-то в сторону. - Оттуда можно ждать помощи, но велика ли она будет?

Старец, переживший на своём веку не одно нападение одичалых, философски воспринял сообщение о подходе очередного Короля-за-Стеной с войском. Последняя такая попытка была, по его словам, каких-то пару-тройку десятков лет назад.

Мне вдруг подумалось: а известие о том, что Бринден Риверс всё ещё жив, хоть и совершенно не мобилен, как он воспримет? Ведь тот был бастардом Таргариенов и вполне мог знать Эйемона лично как на Стене, так и до неё. Хотя... тут надо бы точно знать, когда каждый из них оказался в Дозоре, а с этим у меня проблемы.

- Вот только такого штурма крепость может не пережить, — глухо произнес Джон.

- Я слышал, что их чуть ли не сто тысяч, — вспомнил я слова Трёхглазого. Но Сноу меня поправил:

- Сотня. Это вместе со стариками, детьми и женщинами. Воинов там тысяч двадцать, но среди них до сотни великанов с мамонтами.

В ответ на это заявление Донал витиевато выругался. Похоже, ему приходилось о них что-то слышать.

- И что предлагаешь? - взглянул я на Джона.

- Готовиться к обороне, — со спокойным убеждением ответил тот. - Ты сам говорил: "Делай что должно..."

Однорукий кузнец одобрительно кивнул. Я заметил, что Нойе не спешит брать всю полноту власти на себя, присматриваясь к Сноу, который пока ещё числится стюардом лорда-командующего. Впрочем, нет-нет да поглядывал он и на меня.

- Иного не остаётся, — подытожил я.

После долгих обсуждений сошлись на том, что вдоль всего прохода под Стеной необходимо заложить заряды с диким огнём и в случае угрозы прорыва одичалых подорвать, обрушив лёд. Я предлагал подорвать сразу как только войско Манса появится на горизонте, но остальные были против, решив до последнего держать единственный действующий проход на ту сторону. На всём протяжении от Восточного дозора до Сумеречной башни все остальные проходы были намертво запечатаны, и оставались только тайные проходы типа того, что был в Твердыне Ночи. Точнее, я предполагал, что они существуют, всё же вероятность этого весьма велика.

И всё равно оставался насущным вопрос, как такими малыми силами остановить эту орду. Особенно тревожили великаны. Я, честно говоря, слабо представлял, что под этим термином подразумевается, а потом Джон меня просветил... и я впечатлился. Обычные стрелы, по всей видимости, великану были как слону дробина, что уж говорить о схватке с этаким чудищем врукопашную. Нет, я бы попробовал — моя "Ледяная скорбь" да против его дубины... но это сферически, так сказать, в вакууме, а не тогда, когда их под сотню, а за ними, как пехота за танками, прут двадцать тысяч одичалых.

Вот только пока мы с остальными обсуждали, как нам ловчей перебить побольше мансовых вояк, Сноу всё больше отмалчивался, угрюмо хмурясь и мрачнея с каждой минутой. И это меня начинало беспокоить. Я знал, что он за Дозор душой и телом, все предшествующие события это прекрасно подтверждали, но... в то же время я видел, как борется в нём чувство долга с... чем-то ещё. И о причине я догадывался. Проведя столько времени среди одичалых, он, скорее всего, уже не мог их воспринимать просто как врагов, ведь увидел в них людей. И сражаться становится сложнее, когда начинаешь понимать мотивы врага, особенно если им есть чёткое и логическое объяснение. А у Манса оно было: Король Ночи и Иные.

Оша в своё время мне много чего о том, что творится за Стеной, поведала. Манс объединил все племена не потому, что был таким крутым дипломатом и лидером, а потому, что вся эта начинающаяся на крайнем севере мистика толкнула их к объединению. Нет, бесспорно, Манс был лидером, настоящим и, вероятно, крайне харизматичным, если уж была преодолена извечная неприязнь к нему как к бывшему дозорному. А Джон... Джон, скорее всего, успел попасть под его воздействие.

Правда, ни слова против по поводу организации обороны он не высказал, как и не колебался ни секунды перед тем как принять на себя должность мастера над оружием Чёрного замка и обязательство обучить беженцев из Кротового городка азам стрелковой подготовки.

Донал взял на себя подготовку стрелковых расчётов станковых стреломётов и восстановление до приемлемого состояния "скорпионов", установленных повсеместно по всему гребню Стены. Именно на них возлагались особые надежды в качестве средств борьбы с танк... великанами.

Я же занялся замковым бытом, временно заменяя отсутствующего Марша, благо уже имелся соответствующий опыт после Твердыни. Плюсом шли организация и контроль постов и прочая гарнизонная служба. Дело было знакомое и вопросов не вызывало.

А вечером, уже в сгущающихся сумерках, за воротами Чёрного замка мы запалили костры. Один из тел одичалых, сваленных кучей и обильно политых диким огнём, второй из двадцати тел наших братьев, сложенных на ложе из наскоро срубленных смолистых стволов. И первым в этом молчаливом ряду лежал Торн.

Когда мы нашли его тело, то опознать смогли лишь по доспеху — настолько изрублено оно было. Лицо представляло из себя сплошную кровавую маску. Было ощущение, что ему, уже мёртвому, продолжали наносить удары. И сейчас лицо его было милосердно укрыто глубоким капюшоном плаща. Вокруг него насчитали не меньше десятка погибших от его руки теннов.

"Куда бы ты не ушёл, мастер, — подумал я, стоя в молчаливом строю у последнего ложа своего наставника и товарища, — провожал тебя туда достойный почётный караул".

Шагнув вперёд, туда, где в корзине потрескивал зажжённый факел, я встал лицом к строю дозорных, в котором не было только тяжелораненых, оставшихся в лазарете. Помолчал минуту.

- Сегодня, — начал я, окинув строй взглядом, — мы потеряли два десятка наших братьев. Но сначала я бы хотел сказать о том, кто вёл их в бой, до последнего защищая крепость — о брате Торне. Он был настоящим воином, настоящим дозорным, настоящим командиром. Почти всех вас, и меня в том числе, он учил сражаться, твёрдо и открыто смотреть в лицо опасности и исполнить свой долг дозорного, когда придёт время. Сегодня его дозор окончен. Он отдал Дозору половину жизни и умер, как и хотел, с оружием в руках среди трупов поверженных им врагов.

Повернувшись к ложу, я одними губами прошептал:

- Спи спокойно, учитель, — а затем уже громко, чтобы слышали все, воскликнул: — Братья, ваш дозор окончен! Вы сражались с честью и с честью же погибли. Спите спокойно, мы отомстим!

После чего, взяв факел в левую руку, обошёл костёр по кругу, запалив со всех четырёх сторон. Встал обратно в ряд, следя, как язычки пламени, разгораясь, начинают лизать чёрные одежды. Затем словно кто-то дунул из великаньих мехов, и загудевшее пламя рвануло к небесам, скрыв собою тела.

Вздохнув, я отвернулся и, заложив руки за спину, медленно побрёл в сторону открытых ворот, в которых маячили любопытные детские мордашки. Ещё одна головная боль, которую, если по-хорошему, надо бы удалить из крепости как можно быстрее, только вот совершенно непонятно куда. По словам разведчиков, в Кротовом городке всё ещё хозяйничают какие-то остатки отряда одичалых, и выбивать их оттуда нет ни сил, ни желания.

Крепость понемногу затихала. Укладывались спать выбившиеся из сил беженцы, разбредались по ночным постам дозорные. Заскрипел подъёмник, увозя их наверх. Проводив их взглядом, я потянул носом воздух, в котором ещё висела гарь. Это был длинный день, перед которым была не менее длинная ночь.

Однако у меня оставалось ещё одно... нет, не дело, скорее желание: по душам пообщаться с так давно не виденным другом. С тем, с кем я мог разговаривать абсолютно на равных, с тем, кто видел во мне не командира, а просто товарища. К тому же... гложущие Сноу угрызения совести также не давали мне покоя.

После прощания с погибшими я решительно завалился к нему в комнату, ещё ту, прежнюю, стюарда лорда-командующего, таща с собой приличную коллекцию из вин Простора, что обнаружилась в подвалах.

Джон не спал. С тяжёлой думой на челе, сидя за столом, он механически проводил по клинку валирийского полуторника ветошью. По давно уже чистому, без единого пятнышка клинку. Молча и безучастно встретив моё появление, медленно убрал он его в ножны и, расчистив на столе место, нечитаемым взглядом проводил доставаемые из холщовой сумки пять бутылок вина с присовокуплёнными к ним краюхе хлеба, окороку и куску козьего сыра, утащенными из кладовой.

Пока я разливал по стаканам тёмно-красную жидкость, Сноу, чуть помедлив, достал нож, нарезав ломтями закусь. Это немудрёное действие показало, что я на правильном пути. Почти насильно всунул ему стакан и, взяв полную вина ёмкость и себе в руку, с шумом выдохнул, а затем произнёс:

- Ну, за встречу, — крепко стукая своим стаканом по его. Выхлестал как воду, не ощущая крепости. Почувствовав, как терпкий напиток, разливаясь теплом, стекает по пищеводу, добавил: — Жаль только, не при самых хороших обстоятельствах.

- Отвратительных, Сэм. Отвратительных... - жёстко и в то же время с затаённой печалью ответил Джон, вслед за мной залпом замахнув свою порцию. Чуть оттаяв, с тоской в голосе протянул: — Эх, вернуть бы время назад...

Не медля, я разлил ещё по одной.

- А что бы это изменило? - я покачал головой. - Хочешь сказать, ты поступил бы по-другому?

- Нет, но... - сидящий напротив парень устало вздохнул, — может быть, что-то пошло бы иначе.

- Ты о той... рыжеволосой? - проницательно заметил я, заработав резкий, блеснувший из-под смеженных век взгляд.

- Откуда ты...

- Узнал? - я задумчиво отхлебнул. - Не узнал — догадался. Она целилась в тебя целых пять секунд, а это на целых четыре с половиной секунды больше, чем ей потребовалось бы, чтоб всадить стрелу тебе в глаз. Жаль, что я слишком поздно это понял... Думаю, она была неплохим стрелком.

- Лучшей из тех, кого я видел, — подтвердил Джон.

А я в который раз подумал: рассказать или нет? Я видел, как днём он бродил по пепелищу, выискивая её, вот только там всё успело выгореть дотла, а обугленные кости... поди пойми, чьи они. Но что-то меня останавливало. И несмотря на проснувшуюся совесть, на короткий, полный затаённой надежды вопрос "А ты точно уверен, что она не..." я твёрдо ответил:

- Прости, друг, но я бил наверняка. Выбирая, она или ты, я выбрал тебя.

========== Глава 28 Поединок с великаном ==========

11.01.300 года от З.Э.

Чёрный замок

Чуть меньше двух недель прошло с того момента, как мы отбили нападение диверсионной группы — а никак иначе я её назвать не мог — Манса, когда к Стене подошли его основные силы.

Думаю, передовые отряды появились уже давно, но прятались в отдалении под покровом леса. Как рассказал Джон, среди одичалых имеются люди, умеющие видеть глазами других животных и птиц, и последних часто используют для разведки.

Правда, когда я указал ему на странные вояжи вороньих стай, что периодически пересекали Стену то с юга на север, то с севера на юг, тот только покачал головой в жесте отрицания. Про то, чтоб использовать не одну птицу, а несколько сразу, не говоря уже о целом их скоплении, он даже не слышал.

Они показались на опушке в предутренней дымке, единой серой массой растянувшись по фронту на целую лигу. Как бывший дозорный, Манс прекрасно знал о характеристиках требушетов и скорпионов на Стене, остановив войско на безопасном расстоянии, но так, чтобы мы смогли прекрасно разглядеть всю ту огромную прорву народа, что он пригнал сюда. Как вишенка на торте, среди нестройных рядов одичалых высились великаны. Действительно огромные, словно осадные башни.

Я насчитал два десятка этих реликтов. Правда, расхожее мнение, что великан обязательно должен быть вооружён дубиной, оказалось ошибочным. "Активировав" ледяное зрение, я прекрасно разглядел в их руках длинные и массивные копья, а кое у кого и луки, чьи стрелы, должно быть, были не меньше двух с половиной метровых скорпионьих, а значит, чисто теоретически, имели возможность достать до гребня Стены, представляя уже реальную угрозу для дозорных наверху. Обычные-то стрелы сюда не долетят, в этом я был уверен, ведь стрелять вверх — это совсем не то же, что по горизонту. Гравитация тут в полной мере работала на нас.

- Сколько же их... - пробормотал дозорный рядом со мной. По-моему, это был Скорбный Эдд, прозванный так за вечно унылое выражение лица.

- И не говори, — отозвался я, — где же мы их всех хоронить-то будем... - продолжил я фразу, вызвав смешки у окружающих и чуть разрядив обстановку.

- Он вывел всех, — подошёл ко мне Джон, хмуро и напряжённо вглядывающийся в ряды противника, — но пока не нападает. Хочет, чтобы мы оценили.

- И устрашились, ага, — покивал я. - Вот только так просто ему Стену даже со всей этой армадой не взять.

- Думаю, максимум через час он пришлёт переговорщика, когда посчитает, что мы всё хорошо разглядели, — заметил Сноу прозорливо. И оказался прав. Правда, не совсем. Переговоров как таковых не состоялось, предложение было только одно.

- Ваш сильнейший воин против нашего, — с презрительной ухмылкой оглядев нас, заявил обряженный в доспехи из костей одичалый. Как успел шепнуть мне Джон, то был один из вождей по прозвищу "Костяной лорд".

- Победите вы — мы уйдём, победим мы — вы открываете ворота и пропускаете нас на юг. Всё честно.

- Ага, как же, — буркнул Сноу.

- А иначе, — не обратил на реплику внимания посланец, — мы вырвем эту чёртову решётку сами, а затем вырежем всех, кто окажется в крепости, до единого и всё равно пройдём на юг.

- Нам нужно время, чтобы всё обдумать, — ответил я.

- Пожалуйста, — легко согласился одичалый, видимо, это было оговорено заранее. - Ещё час, после которого я буду ждать ответа здесь же, — сказал он, а затем развернулся, направляясь к тёмной массе войск.

- Они выставят великана, Сэм, — с ходу объявил Джон, стоило нам вернуться в крепость, — это ещё одна уловка Манса.

- Я знаю... - протянул я, в который раз подумав, что мысль материальна. Рассуждал же про сферический в вакууме поединок с великаном, и вот на тебе, пожалуйста.

- Одно не пойму: зачем ему это? И мы, и он прекрасно знаем, что независимо от исхода поединка Чёрный замок не сдастся, как и он не уйдёт обратно, навстречу вихтам и Иным.

Джон бросил взгляд на испуганно суетящихся во дворе беженцев — женщин и подростков. Кто мог держать оружие, тех вооружали самострелами и готовили к подъёму на Стену, да и Донал времени не терял — плотность стреломётов на нашем участке просто зашкаливала, обещая серьёзную плотность огня.

- Ещё одна возможность устрашить остальных дозорных и поднять боевой дух своих. Либо объявив нас трусами, если мы окажемся от поединка, либо вдохновив победой своего воина над нашим, — просто ответил я.

- Плевал я на то, кем он нас назовёт, — буркнул Сноу. - Отказываемся, и пусть он пробует взять нас штурмом.

- Погоди, — остановил я его, вызвав сначала неподдельное удивление, а затем прозрение.

- Э нет, Сэм, даже не думай! - схватив за плечи, он вгляделся в моё лицо. - Ты, конечно, отличный мечник, Донал рассказывал, но там громадина в несколько человеческих ростов с вот такенным копьём! Да ты даже подойти к нему не сможешь!

- И всё-таки я попробую, — решительно ответил я. Не бахвальства ради, не на фоне вскружившей мне голову силы, нет. Толпа скелетов, почти прикончившая меня, иллюзии разрушила прочно и надолго. Просто я понял одну истину: только лишь голая сила без умения значит мало что, а умение можно заработать лишь в бою с достойным противником. Что ж, великан — более чем достойный.

- Сэм, мать твою! Я... я... - Джон искал слова, чтобы отговорить меня, и не находил их, лишь сильнее злясь от этого.

- Ты не можешь мне приказать, — слабо улыбнувшись, отметил я.

- Да как ты не поймёшь! - взъярился парень. - Я просто не хочу вот так вот взять и потерять последнего друга!

- Ну, легко и просто убить меня у них вряд ли получится, — спокойно ответил я на этот возглас, — а вот сбить спесь с этого Манса надо.

- А-а, чёрт с тобой, — махнул Джон рукой, — делай как знаешь.

Психанув, он ушёл, присоединяясь к очередной партии стрелков на Стену. Я проводил взглядом поднимающуюся клеть и прошептал, улыбнувшись:

- Не хорони раньше времени, дружище, — а затем пошёл к себе за артефактным двуручником, да заодно скинуть кольчугу и дублет, сковывающие движения. От удара великаньим копьём они всё одно не спасут, зато без них будет куда сподручней от ударов этих уклоняться.

К означенному времени я, одетый в сапоги, штаны да заправленную в них рубаху, с одним только двуручником в ножнах, уже ждал посланника.

Всё тот же Костяной лорд, окинув меня ироничным взглядом, лишь молча кивнул, поняв ответ без слов.

Вместе мы дошли до середины поля между Стеной и войсками Манса.

- Здесь, — спокойно сказал я, останавливаясь.

- Хорошо, — ответил одичалый. Это место было ничем не хуже любого другого, и он, прикинув расстояние до Стены, махнул рукой своим и продолжил путь, а от вражеских рядов отделилась одна из громадин и двинулась неспешным шагом ко мне.

Глядя, как вырастает антропоморфная туша по мере приближения, я невольно сделал шаг назад, покрепче хватаясь за рукоять меча.

"И зачем я на это подписался?.." — мелькнула шальная мысль, но я её старательно задавил в себе, унимая участившееся сердцебиение, и прикрыл глаза, глубоко вдыхая.

- Дыхание, дух дисциплины...

Стряхнув с меча ножны, чуть присел на напружиненных ногах, выставляя его от пояса остриём вперёд. Скорость и ловкость — вот мои основные козыри, и их надо использовать по полной.

Великан всё приближался, демонстративно потряхивая копьём в руке. Гримаса на морщинистой морде мало что мне говорила, но вполне могла означать презрительную ухмылку — за серьёзного противника он меня явно не считал.

Холодно улыбнувшись в ответ, я смежил веки, обращаясь к внутреннему источнику, а затем, резко распахнув их, буквально вонзил взгляд лучистых синих глаз в противника. До войска Манса было слишком далеко, чтобы там смогли это заметить, но вот великан-то рассмотрел их во всей красе. И моя догадка подтвердилась как нельзя лучше. Сбившись с шага, тот вдруг взревел нечеловеческим голосом, полным дикой ярости и злобы, и, воздев копьё к небесам, огромными прыжками, от которых содрогалась земля, бросился ко мне.

Когда-то я натолкнулся на одну из легенд о строительстве Стены. Было это в библиотеке в Королевской Гавани, и говорилось в легенде, что великаны помогали Брандону Строителю строить Стену. Вот только узнав всё то, что я знаю сейчас, думаю, единственной помощью, оказанной ими легендарному воителю, были отданные Великому Иному жизни. Проще говоря, для получения необходимой мощи тот помимо лесных людей резал и прочих нелюдей. А уж если упоминания об этом, пусть и в искажённом виде, дошли до нас через тысячи лет в легендах и сказаниях, значит, пустил он под нож не одного и не двух, а как бы ни сотни великанов.

Что ж, поведение несущейся на меня многотонной махины подтверждало: ледяные жрецы совсем не забыты, и кровная вражда всё так же сильна, как и восемь тысяч лет назад.

Толстенное копьё пропахало снег вперемешку с землёй в том месте, где я стоял, вот только там меня уже не было. Взвившись в высоком прыжке, я приземлился на древко толщиной с мою ногу и, как по бревну, побежал по нему наверх. Замахнулся, стараясь одним ударом поставить жирную точку в этом поединке, смахнув бочкообразную голову на короткой шее. Но великан оказался тоже не пальцем делан: резко присел, дёргая копьё на себя, крутанул, сбрасывая меня, словно букашку.

Перекатившись по снегу, я вскочил на ноги, держа меч на отлёте. Философски подумал: "Да, я сильный, но, блин, лёгкий. Как там в анекдоте про муравьёв было? "Нам его только на землю повалить, а уж там мы его запинаем", да?"

Сделав полукруг, великан снова взревел и невероятно быстро для такой махины принялся бить копьём, стараясь попасть в меня. Ошибку первого раза он уже не совершал, не пытался одним ударом пригвоздить меня к земле, а скорее хотел просто по мне попасть, заставляя кружиться волчком и скакать по всему полю.

Подгадав момент, я поднырнул под копьё, успев кончиком меча располосовать толстые шкуры штанов, но его собственную шкуру едва-едва поцарапал.

Это стало моим единственным успехом, так как последовавший вслед за этим удар торцом копья мало того, что попал по мне, так вдобавок и отбросил на добрый десяток метров. Хорошо ещё, что положение у великана для вложения силы в удар было не самое удобное, и получился скорее толчок, а не удар, но приложило меня прилично.

- Ах так, сучоныш! - прошипел я, ощупывая гудящие ребра, по которым пришёлся удар, на предмет переломов, но обошлось. Сплюнул. - Конец тебе!

До меня наконец дошло, где я совершил ошибку. Надо было целью выбирать не самого великана, а его оружие.

Приблизившись, я, скользящим движением уйдя вбок от очередного копейного укола, если удар бревном с наконечником полуметровой длины можно так назвать, и взметнув опущенный к самой земле клинок, влив в него толику силы, просто отрубил первую четверть копья.

Не дав громадине опомниться, рывком сблизился и уже качественно, глубоко и в полную силу пропорол тому бок. Отскочил.

Взревевший от боли великан принялся беспорядочно гвоздить по земле оставшимся древком, словно длинной и тонкой дубиной, пытаясь зацепить меня хоть так, но это была уже, по сути, агония. И он, и я это понимали.

Ещё один проход сбоку, и подгибается подрубленная нога. Точный удар, перерезавший сухожилия руки, и та безвольной плетью повисает, выпуская остатки копья, что обречённо покатились в сторону. Всё, это уже не бой — это избиение.

Остановившись, я смотрел, как наливается краснотой снег под всё ещё старающейся удержаться вертикально громадиной.

Найдя меня взглядом, великан проревел что-то нечленораздельное на гортанном и грубом языке. Наверное, он просил, чтобы я добил его, не оставил тут медленно умирать. По крайней мере, мне показалось, что его взгляд просил меня именно об этом.

Высоко подпрыгнув, я одним ударом смахнул огромную голову с плеч.

Тело его с грохотом, заставившим землю подпрыгнуть под моими ногами, завалилось назад вслед за покатившейся головой, и над полем повисло гробовое молчание.

========== Глава 29 ==========

29.01.300 года от З.Э.

За Стеной возле Чёрного замка

Я практически чувствовал шок, накрывший ряды противника. То, с какой лёгкостью и как я выиграл поединок, заставило всех замереть в ступоре.

Вознаграждение тоже было достойным — бодрящий поток омыл тело, унося боль, усталость и злость, заставив довольно зажмуриться. Это весьма... приятно.

И когда я, полной грудью вдохнув свежий морозный воздух, открыл глаза, то, будем честны, на завозившихся и зашумевших великанов в рядах врага посмотрел с почти гастрономическим интересом. А затем мне в голову пришла ещё одна задумка, и я прошептал:

- Ну, Донал, только не подведи.

Забравшись на обезглавленное великанье тело и воздев меч в небеса, я заорал что-то глумливое, одновременно заставляя клинок засветиться таким знакомым синим цветом.

Своим я уж придумаю что сказать, ну там "отражённый свет Венеры преломился в атмосфере, да ещё и имел место выброс природного газа, скажем, великаньего происхождения, вот оттуда и оптический обман". Впрочем, сияние при ярком солнечном свете отнюдь не столь впечатляюще, думаю, для человеческого глаза на таком расстоянии оно и вовсе слабо уловимо. Но у великанов зрение было явно лучше.

Сородичам мною убиенного тут же сорвало крышу, и если меня не подводило зрение, то в резко вспыхнувшем желании добраться до меня они готовы не останавливаться ни перед чем, даже перед плотно стоящими впереди рядами союзников.

Сколько в действительности оказалось затоптанных — я не знаю, но панику и неразбериху в войско Манса это внесло изрядно.

Понаблюдав за делом рук своих, я соскочил на землю и спиной вперёд принялся неторопливо отходить к своим. Совсем неторопливо — великаны должны быть уверены, что смогут меня перехватить до того, как я скроюсь под защиту Стены.

Два десятка здоровяков, несущихся ко мне во весь опор, впечатляли. Словно огромные боевые роботы из "Мехвариор", они огромными полушагами-полупрыжками неуклонно сокращали расстояние между нами.

- Пора, Донал! - почти крикнул я, когда великаны, по моим подсчётам, вошли в зону поражения стреломётов. Но громадины продолжили приближаться. - Донал, мать твою!

Какие-то секунды отделяли меня от начала форменной паники. Грозящие просто втоптать меня в снег махины подбежали столь близко, что я мог разглядеть каждую морщинку на искривлённых гримасой ярости мордах. А затем слитный залп просвистевших над головой тяжёлых стрел буквально скосил нападавших. Никто не ушёл обделённым!

Присев от неожиданности — уж больно этот звук вспарывающих воздух над головой снарядов оказался внезапным, — я через несколько секунд позволил ногам распрямиться, а мечу опуститься вниз, и судорожно выдохнул, утерев обильно выступивший пот со лба. Расслабившись, оглядел полёгший ряд великаньих тел перед собой... и позволил себе довольно улыбнуться отличному результату. А то! Более тридцати стреломётов, сконцентрированные на одном крошечном участке Стены, прямо над проходом на юг... с такой плотностью залпа надо спрашивать не "сколько поражено?", а "что, разве кто-то ещё остался?".

Хотя нет, один гигант, похоже, отделался касательным. Стрела только содрала кожу с клоком волос с головы. Приличный удар на пару с лёгкой контузией уронили его вместе со всеми, но быстро оклемавшись, он уже вставал, продолжая реветь обиженным медведем.

Короткий разбег, толчок, буквально бросающий меня далеко вперёд и вверх с зажатым обратным хватом двуручником над головой, и я вбиваю клинок по самую рукоять в грудь окончательно вставшего гиганта.

Прыжок был такой силы, что великана заваливает назад, и я, крепко держась за рукоять намертво засаженного меча, оказываюсь сверху, упираясь во врага коленом.

Удар, судя по отсутствию какой-либо реакции, был крайне удачен. Новая порция силы от Великого Иного, и я понял, что уже второй великан отправлен лично мною в мир вечной охоты.

Тут неожиданно мне послышался звук боевого рога. Как оказалось, не только мне, но одичалые при всём желании вряд ли бы успели хоть как-то на это прореагировать. Они не были регулярными, хорошо вымуштрованными частями, и слабо представляли себе, что такое тяжёлая конница в боевой атакующей конфигурации. Это их и погубило.

Из леса справа от меня и одичалых вдруг несколькими колоннами вынырнули всадники и, развернув знамена Простора и Штормовых земель, пустили в разгон коней, сбиваясь в атакующие клинья, ощетинившиеся пиками.

Мне невольно вспомнилась сцена из третьей части "Властелина колец", когда пришедшая на помощь Гондору роханская конница вот так же врубилась в толпу орков.

Они прошли как раскалённый нож сквозь масло, разметав не ожидавшие удара с фланга боевые порядки воинства Манса. Несколько тысяч тяжеловооружённых всадников подавили слабое сопротивление самой боеспособной части одичалых, а остальные разбежались сами, оставляя поле боя за новыми действующими лицами.

Видя подобный разгром, я только покачал головой. Уж чего-чего, а подобного вживую мне видеть ещё не доводилось. Мда... Тяжёлая, по самую макушку забронированная конница, да в чистом поле и против не готового к её появлению противника — это страшно.

Своим нечеловеческим зрением я в мельчайших деталях видел, какие жуткие просеки из поражённых пиками, переломанных, затоптанных боевыми конями тел одичалых они оставляли за собой. У войска Манса просто не было шансов.

Одно только заставляло меня чуточку хмуриться — знамена. Простор и Штормовые земли... Если мне не изменяла память, то из услышанных в Королевской Гавани разговоров следовало, что Простор был за младшим братом бывшего короля, Ренли, а Штормовые земли — за Станнисом, средним братом.

Хотя... тут я понял, что вскоре эта загадка должна проясниться.

Отделившаяся от основной массы, когда полный и безоговорочный разгром одичалых стал уже очевиден, тройка всадников с чуть подотставшей от них свитой неторопливо поскакала ко мне, продолжающему с интересом пялиться на развернувшееся действо.

Нахмурившись, я выдернул меч из бездыханной туши и, перестав попирать её своими ногами, спрыгнул. Обтёр клинок снегом от бурых потеков, уткнул остриём в землю и, оперевшись одной рукой на крестовину, принялся ждать благородную делегацию.

Сердце ёкнуло только один раз — когда на доспехах двух закованных в латы всадников, едущих по бокам, я увидел эмблемы дома Тарли. Центральный же рыцарь нёс на себе эмблему Тиреллов и выделялся на фоне своих спутников затейливо украшенной бронёй.

Правда, когда фыркающие и косящиеся, так и не отошедшие до конца от схватки кони замерли передо мной, я уже был само спокойствие.

Сняв шлем, центральный, оказавшийся весьма молодым мужчиной с приятными, но слегка смазливыми чертами лица, произнёс, окинув орлиным взором два десятка громадных тел, лежащих вокруг:

- Славная, думаю, была схватка. Жаль, ни зрителем, ни участником побыть не довелось.

- Славная, — подтвердил я. - Правда, моих только двое, за остальных же спасибо братьям, что старательно нашпиговали их стрелами.

- Двое? - приподняв бровь, то ли удивился, то ли восхитился неизвестный. - Ты, очевидно, великий воин, если в одной рубахе с мечом смог победить этаких чудищ. Позволь представиться, — он куртуазно склонил голову чуть вперёд и вбок, — командующий экспедиционными силами Короля Простора и Штормовых земель Ренли Баратеона Лорас Тирелл, но многие знают меня как "Рыцаря Цветов". А ты, видимо, один из чёрных братьев?

- Всё так, — вернул я ему такой же зеркальный кивок.

Ещё раз взглянул на застывших за его спиной словно статуи конных. Мнилось мне, прежнему владельцу этого тела сии господа были очень хорошо известны, и расстались они не при самых приятных обстоятельствах. Ну да скоро узнаем.

Чуть улыбнувшись, решив поддразнить чересчур важничающего рыцаря, я громко и чётко произнёс:

- Командующий Твердыни Ночи братства Дозора Сэмвелл Тарли, но многие меня знают под прозвищем "Серьёзный Сэм".

- Сэм?! - и столько неподдельного изумления было в голосе Лораса, что я понял: этот рыцарь ромашек, тюльпанов и прочих гладиолусов явно обо мне, а вернее о том мне, что был до Дозора, слышал.

Восседающие за ним латники одновременно сняли шлемы, под одним из которых обнаружилось совсем молодое, безусое ещё лицо паренька, а под другим — лицо суровое и морщинистое, принадлежащее абсолютно лысому дядечке с приличным двуручником за спиной.

Молодой тут же с блеском в глазах уставился на меня с ясно читаемым желанием что-то сказать. Правда, вперёд старших не решился. И первым нарушил установившуюся тишину морщинистый дядька.

Взглянув мне в глаза, а затем пробежавшись по моей фигуре, чью, не будем скромничать, выдающуюся мускулатуру рубашка не столько скрывала, сколько подчёркивала, он чуть наклонился, опираясь на луку седла, после чего произнёс:

- Ну здравствуй... сын.

Окинув его таким же внимательным взором, я хмыкнул. Так вот, значит, каков суровый Сэмов папаша, что пидорнул того непреклонной родительской волей на Стену. Но изображать из себя оскорбленную в самых лучших чувствах девицу я не стал и просто ответил:

- Ну здравствуй... отец.

* * *

В крепость мы въехали верхом. Коня я себе отжал у одного из свиты Тирелла после недолгих препирательств. Впрочем, безымянный рыцарь сопротивлялся бы и дальше, кабы не короткий приказ сира Лораса.

Самодовольно ухмыльнувшись скрипнувшему зубами сиру, который, гремя доспехами, грузно спустился, освобождая седло, я лихо взлетел на коня, уложил спрятанный в ножны двуручник поперёк и гордо выпрямился.

- Сир, приглашаю вас в нашу скромную обитель, — не переставая изображать из себя благородного, махнул я рукой в сторону Чёрного замка.

Вот только внутри среди встречающих я не увидел ни Донала, ни Джона, зато разглядел значительное количество новых братьев, что деловито сновали по двору. Поймав одного из них, спросил: "Вы откуда?" — на что получил ответ, что они из Восточного дозора. Спросив про командующего ими, услышал почему-то смутно знакомое имя "Янос Слинт", но вот вспомнить, где и когда я его слышал, никак не получалось.

Когда я вошёл в большой зал с Лорасом и нежданной роднёй в лице отца и младшего брата Сэма, то увиденное мне сразу крайне не понравилось.

Во-первых, стоящий сбоку Сноу. Стоял он без оружия и, сложив руки на груди, окружённый несколькими незнакомыми братьями, хмуро смотрел на центральный стол, за которым вольготно расположился ещё один дозорный. Подле стола находился Нойе и в настоящий момент упорно что-то ему доказывал. Я видел, что однорукий кузнец находится в крайней степени раздражения, вот только на сидящего перед ним субъекта — лысого и с козлиной бородкой — никакого видимого действия это не оказывало.

- Что здесь происходит? - требовательно произнёс я, оглядывая всех участников сего действа.

Повернувшись ко мне, Донал посветлел лицом и, качнув головой в сторону Сноу, сказал:

- Сэм, они хотят арестовать Джона.

- Кто вы? - подойдя и оперевшись на столешницу, я вновь взглянул на лысого.

Под моим взглядом тот чуть напрягся, вставая, но неожиданной для меня спеси не растерял. Ответил уверенно и даже чуть нагловато:

- Я Янос Слинт, командующий отрядом Восточного дозора. В настоящий момент, так как все офицеры Чёрного замка либо мертвы, либо отсутствуют, временно командую крепостью. С кем имею честь?

- Командующий Твердыней Ночи, Сэмвелл Тарли, — отрывисто бросил я.

- Я не слышал про такого командующего, — заявил вдруг Слинт. - Меня сюда направил командующий Восточного дозора Пайк, и ещё есть командующий Сумеречной башни. Насколько меня успели просветить, назначает командующим крепости только лорд-командующий, который, к сожалению, давно мёртв, а выборов нового ещё не было.

- Он действительно командующий, — встал на мою защиту Нойе, — он был направлен для организации гарнизона в Твердыне Ночи и фактически управляет ею.

- А приказ, подписанный лордом-командующим, на это есть?

- Нет, — нехотя произнёс Донал, — но обязанности командующего он, тем не менее, исполняет.

- Пусть так, — не стал спорить Слинт, — это дела не меняет. Меня направил командующий Пайк, я здесь по его поручению и уполномочен в случае отсутствия старших офицеров взять фактическое управление крепостью... - он обвёл взглядом меня и Донала, — что я и сделал. А теперь отойдите, я рассматриваю дело о неподчинении приказу.

Лихо он меня отбрил. И ведь действительно, я-то себя хоть трижды командующим могу считать, но де-юре я лишь командир небольшого отряда.

Не сказать, что он меня сильно смутил этим заходом, но некую толику неуверенности внёс, и я, не желая вот так сходу вступать в открытый конфликт с, в общем-то, легитимным представителем власти, сцепив зубы, отошёл чуть назад, поближе к оставленному при входе мечу.

Перестав обращать на нас с кузнецом внимание и снова сев за стол, Слинт произнёс:

- В связи с тем, что я единственный офицер Дозора, присутствующий в крепости, дело о неподчинении приказу брата Ночного дозора Джона Сноу рассматривается мною лично, а не коллегиально.

- Стюарда лорда-командующего Джона Сноу, — подал я голос.

- Бывшего стюарда мёртвого лорда-командующего, а значит, на сегодняшний день — просто брата Дозора, — незамедлительно ответствовал Слинт.

- Назначенного приказом действующего на тот момент лорда-командующего, а значит, и отменить его может только другой лорд-командующий, — применил я его же аргументы.

- Принимается, — после недолгого молчания ответил Пайков посланец. - Дело о неподчинении приказу стюарда лорда-командующего Джона Сноу.

- Где мейстер Эйемон? - тихо спросил я, наклонившись к Доналу.

- Этот, — кузнец качнул головой в сторону лысого, — сказал, что нечего тревожить старейшину, о результатах расследования его уведомят.

- С-сука, — выругался я сквозь зубы, а Слинт меж тем продолжил, теперь уже обращаясь напрямую к Сноу:

- Вы подтверждаете, что вам и присутствующему здесь брату Ночного дозора Доналу Нойе был дан прямой приказ офицера Дозора в моём лице, запрещающий стрельбу из стреломётов до особого распоряжения?

- Да, — резко и отрывисто произнёс Джон, глядя тому прямо в глаза.

- Вы подтверждаете, что намеренно нарушили его, не подчинившись и приказав произвести залп?

- Да, — всё так же, с гордо поднятой головой ответил Сноу.

- Что вы можете сказать в свою защиту?

- Только то, — ответил Джон, глазами, полными гнева, сверля Слинта, — что иначе погиб бы вот он! - подняв руку, указал он пальцем в мою сторону. - Командующий Твердыней Ночи и мой друг, что, рискуя жизнью, убил сильнейшего противника и выманил остальных великанов войска Манса к крепости, дав возможность одним ударом их уничтожить.

Я начал прозревать ещё с первых слов о запрете стрельбы, но последняя фраза окончательно расставила все точки над "i". Вот, значит, почему была та заминка, чуть не стоившая мне жизни! Огромными, полными неверия глазами я сначала посмотрел на Джона, а затем перевёл, сузив веки, взгляд на лысого мудилу, что продолжал с полной уверенностью в самом себе сидеть, чувствуя себя хозяином положения.

- Вы должны были дождаться моего разрешения, которое я, возможно, дал бы после того как разобрался в обстановке, — невозмутимо произнёс тот.

- Как вы не поймёте, не было времени ждать, когда вы там разберётесь!

Слинт покачал головой и ответил, словно не замечая моего резко изменившегося взгляда:

- Доводы признаны несущественными, — после чего, откинувшись в кресле, с ленцой подвёл итог: — Вина стюарда лорда-командующего Джона Сноу полностью доказана. Обстоятельств, смягчающих вину, не усматривается. Устав Ночного дозора в пункте о неподчинении приказу вышестоящего офицера в боевой обстановке предусматривает одно наказание — смерть.

Последнее слово заставило Джона побелеть, но яростного взгляда от лица Слинта он не отвёл. Нас же с Доналом, казалось, прибило к земле гигантским молотом.

Я почувствовал, как сердце начинает гулко бухать в ушах. Как же так?! Он собирается казнить Джона?! Того, кто фактически спас меня? И причём казнить за это самое спасение!

Убедившись, что все в полной мере осознали сказанное, Слинт довершил начатое, добавив:

- Приговор будет приведён в исполнение завтра на рассвете. А пока, — он махнул своим людям, — уведите его в камеру.

Тягучее, полное недоумения и непонимания чувство сменилось жгучей, ослепляющей яростью, когда двое дозорных, положив руки на мечи, двинулись к Сноу.

Стоило им сделать шаг, как я, не помня себя от гнева, подскочил к двуручнику, одним движением выдернул его из ножен и, словно шлагбаумом, удерживая меч в вытянутой руке, перегородил им путь.

Чудом удерживаясь от того, чтобы задействовать внутренний источник на полную катушку, вибрирующим голосом я зло и отрывисто произнёс:

- Никто. Его. Никуда. Не. Уведёт!

Лысый приподнялся, глядя на меня с надменным превосходством.

- Вы препятствуете исполнению решения суда?!

Ещё несколько дозорных из его отряда взялись за мечи, но тут я краем глаза увидел, как мои гвардейцы, исподволь проникшие в зал, полукругом встают за спиной, также опуская ладони на рукояти оружия.

Теперь уже от ярости побагровел сам Слинт. Мне кажется, если бы не его собственная близость к эпицентру возможной схватки, то он уже отдал бы приказ об атаке. В помещении повисла напряжённая и почти осязаемая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием замерших на месте людей.

Не знаю, чем бы это всё закончилось — а увести Джона я бы не дал никогда, применив при необходимости даже ледяную магию, — но тут, кряхтя и шаркая, в зал вошёл Эйемон.

Мейстера вёл под руку Скорбный Эдд, и остальные дозорные невольно расступались перед старейшим братом Дозора, освобождая тому путь.

- Юный Сэм излишне горяч, брат Янос, — тихо произнёс Эйемон, присаживаясь за стол и слепо смотря перед собой, — но его действия уберегли от большой ошибки.

Слинт хотел было что-то сказать в ответ, но лишь с тихим шипением выпустил набранный воздух и молча сел обратно на стул, не посмев возразить.

- Джона назначили стюардом лорда-командующего, — продолжил тем временем мейстер, — и должность эта, помимо большой ответственности, наделяет также особым статусом...

И я, и Джон, и Донал — все мы с надеждой смотрели на убелённого сединами старика. Неспроста, ой неспроста тот завёл этот разговор. И Эйемон не подвёл — следующая его фраза наполнила наши сердца тщательно сдерживаемым ликованием.

- Принимать решение о наказании стюарда и выносить по его делу приговор может исключительно действующий лорд-командующий Ночного дозора. Вы же можете только заключить его под стражу, но вам он неподсуден.

Слинт на это зло сверкнул глазами, а затем нехотя выдавил:

- Вы правы, мейстер. Это дело подождёт перевыборов лорда-командующего.

Я опустил меч. Пусть победа и не полная, но это только начало. Думаю, если ещё раз

хорошенько обсудить ситуацию с Эйемоном, то и из камеры Джона вытащить получится. А пока стоит сделать вид, что удовольствовался решением лысой твари. Вот уж кого я бы зарубил с удовольствием, прямо тут, развалив его гнилую башку пополам. Но за ним стоят простые братья, а устраивать кровавые разборки с ними я не хотел — не виноваты они, что командует ими такой мудак.

- Джон, — приблизившись, негромко произнёс я, — мы тебя вытащим, так и знай. Это ненадолго.

- Знаю, — улыбнулся тот одними губами. - Знаю...

========== Глава 30 ==========

29.01.300 года от З.Э.

Чёрный замок

Когда Джона увели, Слинт рысцой подскочил из-за стола и, обогнув меня, приблизился к стоящим чуть в стороне и внимательно наблюдающим за происходящим Тиреллу и обоим Тарли.

- Сир Лорас! Прошу простить, что не смог сразу уделить вам внимания, сами видите, дела Дозора требовали моего участия, — Янос учтиво поклонился, расплываясь в подобострастной улыбке.

- Да-да, я видел, — вежливо, но с прохладцей в голосе ответил ему командующий силами Простора и Штормовых земель. Правда, буквально через секунду губы его вдруг растянула предвкушающая улыбка, словно он придумал какую-то хорошую шутку. - Вот только... - тут улыбка Тирелла стала чуточку хищной, — когда мы были в Восточном дозоре, по чистой случайности вы не смогли познакомиться с лучшим полководцем Простора и командующим войсками моего сюзерена, который любезно согласился сопровождать и наставлять меня в этом походе на Север, а также с его МЛАДШИМ, — Лорас выделил последнее слово, — сыном.

- Чрезвычайное упущение для меня, сир! - "завилял хвостом" Слинт. - Буду рад... - он выжидательно поглядел на стоящих сбоку от Лораса.

- Тогда позвольте представить, лорд Тарли, глава дома Тарли, и его сын Дикон! - торжественно, но с хитрой искринкой в глазах произнёс Тирелл.

- Очень, очень рад, си... - тут Слинт неожиданно споткнулся и, чуть побледнев, бросил затравленный взгляд на меня.

- Да, мой дорогой Янос, вы правильно поняли. Этот молодой, но уже многое совершивший брат Дозора, с кем вы имели приятную возможность обсудить наказание ещё одного брата, является старшим сыном лорда Тарли.

"Да он издевается над ним!" — понял я, видя, с каким удовольствием Рыцарь Цветов, фигурально говоря, вытирает об лысого ноги.

- Я... кхм, э... хрм... - тот попытался что-то сказать, но получилось крайне невнятно.

- Неужели подавились? - Тирелл демонстративно похлопал Слинта по спине. - Странно, вроде же ничего не ели... Впрочем, у вас ещё будет время выразить свою радость от знакомства с этими замечательными людьми, а пока Сэм покажет нам крепость. Не так ли, Сэм?

Глянув в его смеющиеся глаза, я кивнул, старательно пряча улыбку:

- К вашим услугам, сир.

- Отлично! Всегда мечтал побывать на Стене, — поделился Тирелл сокровенным со своими спутниками, — правда, не столь кардинальным способом, как Сэм.

- Многие Тарли отдали жизнь служению в Дозоре, — ответил я, поймав внимательный взгляд отца. - Родоначальники моего дома помогали Брандону Строителю возводить эту Стену. Я же плоть от плоти их и кровь от крови. Их сила в моих руках, их дух в моём сердце! И пусть жизнь свою я отдам Дозору - честь моя всегда останется со мной!

"Во как задвинул! - мысленно перевёл дух я. - Батяню после такой речи бывшего непутёвого сынка вообще должно разорвать от гордости".

Разорвать, конечно, не разорвало, но лицо Сэмова папаши как-то растеряло вдруг всю суровость, а взгляд потеплел. Скупой мужской слезы я, конечно, не дождался, но и так результат, что называется, превзошёл. Что уж говорить о Диконе, во взгляде которого и вовсе читалось жгучее желание немедля стать братом Ночного дозора.

"Ага, как же, — подумал я, — сразу на пинках отсюда полетит, род продолжать тоже кому-то надо".

Не обращая больше внимания на растерянно заметавшегося Слинта, мы вышли во двор, а оттуда на подъёмнике заехали на верх Стены.

Какие-то дозорные байки, предания старины глубокой, что узнал я от закованного под Твердыней Ночи жреца, собственные впечатления, изрядно, впрочем, поправленные, легенды, сказания, тосты — всё это я щедро вывалил на слушателей, пока мы обозревали просторы Севера с высоты птичьего полёта.

Правда, нет-нет да ловил я на себе задумчивые взгляды то Тирелла, то отца, каким-то шестым чувством ощущая, что у них копиться всё больше вопросов ко мне. А что поделать? Ну не тот я Сэм, которого они знали, совершенно не тот, и никак этого не спрячешь. Голос, может, и прежний, но манера речи, построение фраз, мимика, жестикуляция... всё не то. По крайней мере, так понимал эти взгляды я. И это значило, что серьёзного приватного разговора не избежать.

Так, собственно, оно и вышло, вот только первым, к моему большому удивлению, стал не старина Рэндилл, а Рыцарь Цветов.

* * *

- Ты изменился, Сэм.

Лорас был без доспехов, и сейчас, оценивая его физическую кондицию, которую не скрывал плотно облегающий камзол, я поменял первое своё мнение о нём как о слегка изнеженном субъекте. Всё-таки, наверное, его прозвище "Рыцарь Цветов" да покрытые изображением роз доспехи ввели меня в сомнение.

Изнеженным он не был. Широкоплечий, с узкой талией и развитой мускулатурой, да ещё и с таким смазливым лицом... он, должно быть, отбоя не имел у дам.

В ответ на риторическое, в общем-то, замечание я только пожал плечами. А что тут скажешь?

- Куда девался тот забавный и милый пухлый мальчик, каким я тебя помню?

Да, Лорас постарше меня. Я бы, пожалуй, его возраст оценил лет в двадцать пять или двадцать шесть. Но вот эпитеты "милый" и "пухлый" меня несколько смутили.

Дальнейшее и вовсе ввело в лёгкий ступор. Неожиданно подойдя практически вплотную, он приобнял меня за талию, пытливо вглядываясь в моё лицо, а затем произнёс негромко:

- И похорошел.

Вот что на это ответить?

Видя моё замешательство, Тирелл лишь улыбнулся и, убрав руку с талии, отошёл назад, к каменному парапету.

Поймал он меня на вечернем обходе постов. Хоть вокруг замка и частично внутри него расположился трёхтысячный корпус войск Простора, но порядок есть порядок, и я как раз обходил южную стену.

Слава богам, весь этот монолог в Лорасовском исполнении произошёл не на виду у других дозорных. Нет, я понимаю, что есть люди эксцентричные, но нас ведь могут и неправильно понять, приняв за каких-то гомосеков... Мда.

Собравшись с мыслями, я всё же ответил:

- Умеренное питание, предельные физические нагрузки и угроза близкой и крайне болезненной смерти творят чудеса.

- Чудесное преображение, это точно, — Лорас обернулся ко мне вновь, оторвавшись от разглядывания многочисленных огней полевого лагеря. - Гадкий утёнок становится прекрасным лебедем...

- В чёрных одеждах? - хмыкнул я.

- О да, чёрное тебе не идёт, — глаза Тиррела сверкнули, — лиловый и голубой, о, эти цвета подошли бы тебе великолепно.

- Уже не в этой жизни, — развёл я руками, — чёрное — это навсегда.

- Король может освободить от клятвы, — Лорас снова подошёл ближе, — а Ренли мне не откажет.

- От клятвы богам? - я поднял бровь. - Земные правители не властны над тем, что скреплено высшей сущностью.

- Жаль, жаль... - отвернувшись и подняв голову, командующий экспедиционным корпусом подставил лицо редким каплям начинающегося дождя. - Ты стал бы настоящим украшением королевского двора.

- Я всегда думал, что так говорят о дамах.

- О, расхожее заблуждение, мужчины могут быть не менее драгоценны чем женщины.

- Может быть, — не стал спорить я. Действительно, много ли я разбираюсь в здешних культурных традициях?

Дождь меж тем усилился, и я, чуть наклонив голову, произнёс:

- Сир, прошу меня простить, но обязанности требуют моего внимания.

- Да, конечно, Сэм, служба это святое. И вот ещё, можешь называть меня просто по имени, ни к чему эти условности.

- Хорошо. Увидимся, Лорас.

- Обязательно, Сэм, обязательно...

* * *

Второй разговор состоялся чуть позже в моих покоях... вернее, ставших моими покоях покойного Торна. Небольшой сундук с его личными вещами с приложенным к ним свитком с описанием его жизни и смерти, написанным моею рукой, я готовился отправить его семье либо через кого-нибудь из вербовщиков Дозора, либо через людей Тирелла.

Сэмов батя, Рэндилл, вошёл ко мне без стука, сходу окидывая цепким взглядом комнату, словно пытаясь найти здесь кого-то кроме меня. Не нашёл. Успокоившись, присел на свободный стул и спросил негромко:

- Чем занят, сын?

"Всё-таки "сын", — подумал я. - Хороший знак, а то боялся я, что заявится с мечом требовать ответа, кто я такой и где настоящий Сэм".

- Готовлю свиток с описанием атаки на Чёрный замок войска Манса-налётчика, Короля-за-Стеной, для мейстера Эйемона. Описания всех значительных битв хранятся в библиотеке крепости с незапамятных времён.

- Большинство из которых небось давно рассыпалось в пыль? - усмехнулся Тарли.

- Не все, — отрицательно качнул я головой. - Мейстеры используют какой-то состав, которым пропитывают пергамент. Я сам видел свитки, написанные более чем полторы тысячи лет назад, и они в отличном состоянии.

Посмотрев с минуту, как я чиркаю пером по бумаге, он поднялся и прошёл в угол комнаты, где в деревянной стойке находился мой двуручник. Коснувшись рукояти, спросил:

- Можно? - на что я утвердительно кивнул, на секунду отвлёкшись:

- Конечно.

Голубовато-серый клинок с шелестом покинул ножны, а Рэндилл негромко забормотал себе под нос:

- Длинный клинок... однако лёгкий, словно из валирийской стали, вот только совершенно не похож. Странная ковка, форма совсем не такая... Рукоять тоже... Напоминает оружие Первых людей из бронзы, но тоже не она... А я ведь слышал, слышал когда-то про подобный цвет клинка! Нет, не могу вспомнить...

Повернувшись ко мне, со странными интонациями в голосе он задал вопрос:

- Откуда он у тебя?

- Это? - я чуть помедлил, но затем решил рассказать правду, пусть и в урезанном виде. - Это меч, который я нашёл в Твердыне Ночи, в тайнике. Он принадлежал одному из лордов-командующих ещё до андальского нашествия. Ему больше четырёх тысяч лет.

- Какое у него имя?

- "Ледяная скорбь".

- Ему подходит... - старший Тарли застыл, держа двуручник обеими руками. - Ты знаешь из чего он?

- Из хладного железа, — не стал скрывать я, умолчав только о том, что после клинок претерпел сильные изменения от применения магии Иных.

- Меч эпохи Героев?! - воскликнул, не сдержав эмоций, отец Сэма. Ещё более внимательно осмотрел меч. Касаясь осторожно, как величайшей драгоценности, огладил льдистую поверхность ладонью. - Легенды говорят, что таким был вооружён сам Брандон Кровавый Клинок. Я всегда считал их выдумкой.

- Легенды порой оживают... - заметил я мимоходом, вновь возвращаясь к свитку, который писал.

Когда за спиной послышался шелест вкладываемого в ножны клинка, я тихо и незаметно выдохнул. После просьбы Рэндилла посмотреть меч я всё подсознательно ждал, что в какой-то момент моей шеи коснётся холодное лезвие и грубый и властный голос спросит: "Кто ты и где мой сын?!" Но вместо этого задумчивый голос за моей спиной повторил за мной:

- Да, оживают... или возвращаются.

А затем заскорузлая ладонь легла на моё плечо, и старший Тарли произнёс:

- Я всегда мечтал, чтобы у меня был именно такой сын.

...Шаги его давно затихли за дверью, а я всё сидел и думал: понял он, что я не настоящий Сэм, или нет?

Комментарий к Глава 30 Лорас по канону гомосек, таким и остается. Единственно я ему возраст добавил.