Арка 11

АРКА 11.

Глава 145.

Я выдохнул, устало помассировав переносицу.

— Недоросль бестолковая. Бывает же такое.

Сидя в кресле, я старательно не смотрел на переодевающуюся Ино. Куноити вернулась достаточно поздно в сопровождении одного элитника. На мой молчаливый вопрос тот устало отмахнулся и кивнул на напарницу. И девушка, попутно переодеваясь в ночное, вкратце пересказала произошедшее.

— Можешь смотреть, — разрешила она, устраиваясь на кровати, — но я не понимаю, как так получилось?

— Что именно?

— Ну. Они же дилетанты, да? Почему у них так запросто получилось меня похитить?

Хмыкнул.

— Есть поговорка: везет дуракам и новичкам. В этот раз сложилось и то, и другое. Они просто проезжали мимо и заметили тебя. На коленке придумали план похищения и воплотили в жизнь. Этим сильна импровизация и безумные планы. Опытные люди не могут поверить, что кому-то в голову пришла столь гениальная в своей глупости идея.

Да. Кто бы мог подумать, что у милой скромной Фуку-тян окажется такой бойкий любовник. И девочка осознанно скрыла эту информацию.

— Мне показалось, прибывший Шугонин Джуниши готов был там всех поубивать, — сказала Ино, глядя на свои руки, — похоже, он едва сдерживался.

— Не могу его осуждать за это, — кивнул. — Они могли сорвать нам всю миссию. Ну, добавить проблем, как минимум.

— Он всего лишь влюбленный мальчишка, — встала на защиту парня Ино.

Я бросил на нее насмешливый взгляд:

— Он эгоистичный влюбленный мальчишка. Ему было плевать на последствия своих действий. На то, что союз между двумя странами может не состояться. Или, как минимум, репутация его возлюбленной будет непоправимо испорчена. Желание заключить союз изъявили правители, свадьба — лишь внешнее его проявление, предлог. И, либо нужно искать новый предлог, ведь невеста оказалась совсем не невинной, либо закрыть глаза на этот факт. Но тогда на Фуку будут по-другому смотреть в семье. И совсем не факт, что их брак с Годжином будет счастливым. Он пока хорошего мнения о невестке, и, если они найдут взаимопонимание, то будут жить счастливо, приняв свое положение. Но если бы на моем месте был Годжин, и он еще до свадьбы узнал о такой... хм, почти измене. Ни о каком взаимопонимании и речи бы не шло.

Ино фыркнула:

— Почему измене? Они же встречались до того, как Фуку отдали другому.

— Мужская психология. У вас самих вывертов в разы больше, так что не тебе жаловаться на такие мелочи. Но Годжин не принял бы ее и продолжил бы гулять на стороне.

Элитники подумали и решили оставить дело в тайне. От всех, в общем-то. Знают только они, Дайме и мы. Не государственная тайна, но самому Годжину об этом лучше не знать. Для их общего блага. Так что вопрос был закрыт. Любовника отправили родителям и велели держать подальше от Фуку, остальные участники клялись, что сохранят тайну. Но Хисо, возможно, все же решит почистить им память.

— Это нечестно.

— Что именно? — кажется, я повторяюсь.

— Это не измена, — Ино явно было грустно, — они, похоже, любили друг друга. По-настоящему любили.

Фыркнул:

— Уважаемая химе. Ты синоби, принцесса клана, уж тебе-то стоит понимать, что жизнь не такая простая, как...

— Дурак! — в меня прилетела подушка, очень страшное оружие. — Мы — синоби, это другое.

— Так уж? Я тебе самые безобидные последствия их действий привел. Могу и более опасные дать. Надо?

Куноити отрицательно покачала головой:

— Это другое! — настояла она. — Разве сильные добровольно берут на себя бремя ответственности за слабых не для того, чтобы слабые могли жить свободно? Почему эти двое должны расплачиваться за союз двух стран?

— Это всего лишь правда жизни. Ты считаешь, что сильные должны защищать слабых. Это не так. Самые сильные должны диктовать остальным свои правила, чтобы поддерживать порядок. Это если утрированно. Без этого начнется хаос. Да и это не гарантирует, что мир не скатится в очередную мировую войну. А эти двое, Фуку и тот парнишка. Они и есть плата за очередной союз. И, к слову, очень маленькая плата. Что-то сомневаюсь, что у них была большая и светлая любовь всей жизни, без которой они оба не смогут существовать. Ерунда. Забудут друг о друге через год другой, а может, и быстрее, если кто поможет.

Девушка вздохнула:

— Ты невыносим.

— Я здраво смотрю на вещи, Ино. И тебе советую.

Куноити хмыкнула.

— Я тоже здраво смотрю на вещи, Като. Но я оставляю место для надежды. Ты помнишь, не так давно Коноха принимала участи в войне, в Озере.

Кивнул:

— Я там был, — среди первой волны высадился на берег, так сказать.

— Значит, видел, что там происходило. Воевали юхеи Страны Огня и юхеи Страны Озера. Вот только жители этих островов не были нужны ни одним, ни другим. И знаешь, что с ними делали?

Отрицательно покачал головой:

— Я больше по заданиям бегал, но догадываюсь, что ничего хорошего.

Ино кивнула:

— Очень точно. Ничего, — она выделила это слово, — хорошего. Я пыталась как-то помочь им, хотя бы накормить тех, кого успевала. И знаешь, что я поняла тогда?

— Что?

— Есть те, кто идет вперед. Синоби, главы кланов, просто лидеры, не важно. Ты, например, уверен, что все делаешь правильно, и не думаю, что жизни нескольких случайных людей заставят тебя хотя бы притормозить во время твоей миссии. Нет, ты пройдешь мимо, потому что у тебя есть важная цель. И это правильно — кто-то должен добиваться успеха. Но еще кто-то должен останавливаться и помогать другим. Потому что может. Потому что без этого сильные уйдут далеко вперед, потеряв то, к чему они действительно тянулись. Во что ты веришь, Като? Чему ты служишь всей душой и сердцем?

— Конохе, — в этом был смысл.

Ино кивнула:

— Конохе. Но не символу. Нет. Ты служишь людям и синоби, что в ней живут. Кланам и бесклановым. Синоби и жителям. Всем, от продавца рамена до Хокаге. Без них не будет Конохи. А если не будет их, с тем, кто придет на смену, это будет уже не Коноха, и ты не сможешь так же служить им, как делал это раньше.

Улыбнулся, а затем и засмеялся. Но не от радости, совсем нет.

— Ты права, наверное. Вот представил, что всех жителей заменили, и понял, это будет уже другая Коноха. Биджу, а ведь это правда.

Куноити вновь кивнула:

— Поэтому я думаю, что правители должны меняться, как и те, кем они правят. Я знаю, что неправильно так говорить, но Третий Хокаге правил старой Конохой, и когда мы станем взрослыми, для него это будет уже Другая деревня. Немного сглаживает тот факт, что он сам нас растил, но все равно.

— Нет, ты права. Тсунаде-сама пришла в Коноху недавно и увидела ее такой, какая она сейчас, а не такой, какой деревня была в ее времена. И она будет служить именно этой Конохе, которую она увидела. Ты права. А те двое? Фуку и тот парень?

Ино грустно выдохнула:

— Так ли важен этот союз, чтобы запрещать им любить друг друга? Может, и важен, но неужели нельзя было обойтись без этого? Ведь тот, кто принимал это решение, даже не подумал о том, что ломает чью-то любовь.

Ухмыльнулся:

— Ты — безнадежный романтик.

— Пусть так, — не стала она отрицать, — но я буду той, кто будет задумываться о других. Потому что кто-то должен это делать. Когда мой муж уйдет защищать деревню, я буду сохранять уют в его дома, и в деревне, насколько хватит сил, чтобы его борьба никогда не стала напрасной.

— Чтобы ему не пришлось напоминать самому себе, что все то, что он делает, не напрасно, — добавил уже я.

Приходилось ли мне напоминать себе, зачем я все это делаю? Нет. Да. В каком-то смысле, да. Разве что это я обычно подбадриваю других, а не другие подбадривают меня. Поднялся.

— Оставим эту тему.

— Что-то не так? — не поняла девушка.

— Ты права. Все эти красивые слова про идущего вперед. Да, я такой. Я иду вперед и не собираюсь оборачиваться на тех, кого перешагиваю. Мне важны лишь те, что могут идти со мной. А ты помогаешь отстающим. Хорошо. Давай все так и оставим. Я продолжу делать свое дело, ты — свое. И закроем эту тему.

Ее слова отчего-то вызвали у меня раздражение. Странно. Но действительно мне не стоит обо всем этом думать. Лишние размышления о морали и прочей ерунде приводят только к лишним сомнениям. А сомнения нашей профессии противопоказаны. Но Ино решила оставить последнее слово за собой:

— Надеюсь, когда ты уйдешь далеко вперед, то не останешься один.

Тьфу! Бабы! Вот нужно им последнее слово в споре за собой оставить.

Глава 146.

Следующий день проходил без неожиданностей, пока я не получил приглашение на встречу с Хисо. Надо понимать, что девушка собрала информацию по нашему последнему разговору и была готова ею поделиться. Хотя возможен и другой вариант. Что-то случилось, и меня ставят в известность. Хотя нет, тогда бы сразу и рассказали, а не приглашали посетить всякие комнаты на нижних уровнях.

В первой комнате меня так же встретила женщина сложноопределяемого возраста и указала войти дальше. Во второй комнате сидела Хисо и просматривала какие-то бумаги, а сразу за мной зашел один из элитников.

— Добрый день. Что-то выяснилось?

Девушка кивнула, откинувшись на спинку.

— И тебе привет. Во-первых ты угадал. Есть абсолютная уверенность в покушении на Дайме стран Воды и Земли. Еще есть подозрение, что покушение было и на Дайме страны Молнии, самоубийцу поймали и пытали. Но они, естественно, информацией не делятся.

— Не удивлен, — ухмыльнулся я.

— А вот следующая информация тебя заинтересует. Дайме четырех малых стран были убиты в течение последних полутора лет. Дайме страны Луны, страны Травы, страны Зерен и страны Медведя. В странах Луны и Медведя власть удерживают семьи лордов-феодалов, о двух других информации нет. Неприятная тенденция.

Киваю, сам неслабо удивленный такими новостями:

— Это точно. И никто не обратил внимания.

— Обратили. Но все случаи были разобраны по отдельности, и ничего необычного в них не обнаружили. Никому в голову не пришло их объединить. Да и сейчас это просто четыре убийства, наши аналитики тоже ничего необычного не обнаружили. Все убийства отличаются друг от друга и произошли по разным причинам.

Я понимаю, что жизнь Дайме сопряжена с риском быть убитым, но чтобы четверых за полтора года. Нам в совпадения верить не положено.

— Ладно, оставим это умникам. Что во-вторых?

— Мы еще раз проверили Хоширо Судзуми. И знаешь, на первый взгляд все чисто. Но мое чутье от его дела орет благим матом.

— Ну, так не томите, Хисо-сан.

Командир элитной стражи хмыкнула:

— Он правильный до одури. Семьи нет, близких знакомств нет, друзей нет, только коллеги. Ежедневный маршрут от дома до работы и обратно. Раз в месяц выпивал в кабаке. Краж, даже самых мелких, не замечено. Деньги отправлял семье в глушь. Дома условия те еще. Минимум мебели, несколько семейных фотографий, несколько комплектов одежды.

— Фальшивка, — перебил я Хисо.

— Что?

— Тебя беспокоит, что он фальшивка. Нет интересов, нет привязанностей. Одноразовый инструмент.

Хисо поморщилась:

— Но мы его проверяли. Я подняла записи, своими глазами читала. Патриотичен, усерден, честен. Не заметили тогда ничего.

Киваю:

— Да, он был идеальным чиновником, не находишь? Но не бывает таких людей.

Хисо все же вынуждена была признать:

— Отличный агент. Причем на работе он был вполне общительный, ни у кого подозрений не вызывал. Да, характер сложный, но люди разные. Мы следим за этим, он спорил с теми, с кем расходился во взглядах, проходил собеседования по графику. А их не сможет пройти человек, которому маску вместо лица нацепили. Встречались мы уже со смертниками под глубоким гендзютсу.

— Но не с фанатиками, — подвел я итог.

— Фанатик?

Киваю:

— Да. Никто не лишал его личности. Он сам свел свою жизнь к минимуму, чтобы достичь цели. Он был фанатично предан своему делу, своей стране. И это позволяло ему удерживаться на тонкой грани. Не иметь привязанностей, чтобы в нужный момент без страха пожертвовать жизнью, но иметь личность, чтобы не вызывать подозрений.

— Преданность стране? Но он предал ее!

Пожал плечами:

— Не знаю. Могу лишь предположить, что его убедили в идее. Дайме, лорд-феодал — это плохо. Он вредит стране. Без него было бы лучше. Заблуждение — это не ложь. Он мог верить в Страну Огня, но ненавидеть ее Дайме. Может, я и не прав. Но пока других вариантов у меня нет.

Девушка немного посидела, обдумывая мои слова, и кивнула:

— Не лишено логики. Но мы все так же стоим на месте. Никаких зацепок на поиск убийц.

— Да, ваша правда, Хисо-сан. Что-то еще?

— Хм, можно и так сказать. Патрули кое-что сообщили. Пока не подтверждено, но несколько из них подозревают, что обнаруживали неизвестного синоби, но не уверены. С большой вероятностью они действительно встретились с синоби, но он достаточно силен, чтобы отводить их взгляды.

Хм. В свете последних событий...

— У меня есть еще кое-что, что следует рассказать. Пока это не играло решающей роли, но лучше я вам расскажу. Некоторое время назад со мной на контакт вышел синоби Кири.

Хисо вскинула брови в жесте удивления смешанного с неверием:

— У вас друзья в конкурирующих деревнях.

— Не совсем. Он сообщил, что на Дайме станы Воды было совершено покушение, и его послали в Мансутеппу для поиска убийцы, который с большой вероятностью появится здесь. Он обещал сохранять нейтралитет и при случае делиться информацией и ждал того же от меня.

Девушка кивнула:

— Понимаю, профессиональная солидарность. Почему решил рассказать?

— А я начинаю сомневаться, что он здесь только из-за поиска убийцы. Сомневаюсь, что для убийства, тогда бы не было смысла со мной встречаться, да и содержание разговора было бы другим. Вопрос стоит ставить так: какие у Кири здесь интересы?

Хисо пожала плечами:

— Даже навскидку с пару десятков могу назвать, но они все из разряда ожидаемых и обыденных.

— Поэтому и поставил в известность. Вдруг что выяснится.

Хисо сделала запись, продолжив:

— Тогда перейду к последнему вопросу повестки дня. Послезавтра придет приданное Фуку. Какая-то погремушка, вроде диадемы, хотя могу и ошибаться. А еще через два дня свадьба. Мы все подготовили и откладывать не вижу смысла. Не нападут сейчас, потом будет уже бессмысленно. Готов стать условно женатым?

— Всегда, — кивнул, — Годжин-сан и Фуку-сан так же под шумок прибудут в город, я полагаю? Чтобы замена произошла быстро и незаметно.

— А эту тайну я тебе не открою, — хмыкнула Хисо, — до встречи. Мы продолжим искать, а вы смотрите в оба.

* * *

Вязкая тишина нарушалась только тихими падениями капель. Кап, кап, кап. Сумрак, почти темнота. Видно лишь очертания предметов, но цвет уже не различить. Да и не нужно ничего различать: стены были серыми, пол — черным, потолок — черным. Каменный круг полигона или, скорее, арены с несколькими выходами. И тихая капель. В кругу стоял парень возраста около тринадцати. Высокий, с пепельно-черными волосами, бледной кожей и пустым лицом. Ни единой эмоции, он просто стоял и ждал. Плотная черная кофта прилегала к телу, за спиной висел нинзято. На поясе черных шорт висело несколько сумок со свитками. Он ждал терпеливо, спокойно и мог ждать так часами. Но вот к капели добавились шаги. Двое. Шаги одного были уверенными и тихими. Второй шлепал босыми ногами и немного спотыкался. Этот второй был истощен, он устал, он давно не мог выспаться. Он замерз, он хотел есть. Его приводили сюда раз в пять дней. И каждый раз все проходило по одному и тому же пути. Они дрались, и босоногий проигрывал.

Вот и сейчас его толкнули на арену, а сопровождающий остался в тени. Парень упал на колени, но успел подставить руки, чтобы не распластаться на полу. Тело, из одежды прикрытое только тряпичной повязкой, покрывали мелкие ссадины и ушибы. На глазах плотная повязка. Волосы сбриты. Он грязный, пахнет потом, тяжело дышит, и в этом дыхании прослушивается болезненное сипение. Он прокашлялся, но все же поднялся на ноги.

— Ты знаешь правила. Победишь меня — получишь пищу и сможешь нормально отдохнуть, — произнес тот, что ждал своего противника.

Ему не нравился этот парень. Спесивый, эмоциональный, резкий. Не таким должен быть синоби, по мнению бледного. Второму на мнение первого было плевать. Явно моложе, но не намного, крепкий, несмотря на изнеможение, он сплюнул на пол, немного размяв мышцы.

— Давай, начинай, — процедил лысый.

Бледный скосил взгляд куда-то в сторону и, получив разрешение, начал. Выхватив свиток, он резко раскатал его прямо в воздухе.

— Техника: Нарисованные звери!

На противника ринулись три нарисованные кошки размером с тигра, а сам синоби отпрыгнул на стену. Но противник лишь презрительно фыркнул, резко присев и приложив руки к земле. Стоило кошкам коснуться пола, как их тела пронзили тонкие каменные шипы, расплескивая во все стороны чернила. Синоби перепрыгнул на другое место, вскидывая другой свиток. Но противник повернул следил за ним взглядом, скрытым повязкой, и синоби так же пронзили тонкие шипы, так же рассеивая чернильную куклу.

Лысый поднялся в полный рост, презрительно сплюнув на пол:

— Проще простого.

Из тени прохода вышел синоби, сопровождавший пленника.

— Идем. Тебя накормят и дадут отдохнуть.

— Удзаттэ Кэцу! — рыкнул лысый, сорвав с себя повязку. — Я не голоден и не устал. Вы сказали, я буду служить Конохе! А что я делаю?

— Что ты делаешь? — вопрос прозвучал будто отовсюду, но лысый точно знал, в каком направлении смотреть.

— Я раз в неделю имею этого бледного гандона, отсыпаюсь, и начинаю тренировку по новому кругу. Я знаю план вашего подземелья, даже тех мест, куда меня никогда не водили. Я знаю, сколько здесь людей. И даже знаю, на какой мы глубине. Чему еще меня могут научить эти кусотаре?! — выдал спич лысый.

Несколько секунд ответа не было, но голос все же снизошел до него:

— Помнишь, что я тебе сказал?

— Да, помню. Что вы поможете мне победить его!

— Если поклянешься служить, — напомнил голос.

— Я готов выполнять приказы, любые. Но мне надоело в этом подземелье!

Снова наступила тишина, и спустя некоторое время голос ответил:

— Хорошо. Сейчас поменяем правила.

Лысый лишь хмыкнул.

В комнате, которой не должно было быть видно с полигона, но из которой было хорошо видно полигон, стояли четверо. Мужчина с тростью, тот парень, чей клон был уничтожен на арене, девушка с посохом и еще один синоби с замотанной головой.

— Гьеруи. Иди, можешь драться в полную силу, но не дай себя поранить.

— Да, господин, — кивнула девушка, перед тем как уйти.

— Он не контролирует себя, — вставил слово бледный.

— Зато очень хорошо контролирует чакру. Куда лучше, чем синоби его возраста с такой стихией, — добавил синоби.

— Посмотрим, как он себя покажет.

На арену вышла девушка, сразу выхватив посох.

— Если победишь ее, будем считать, что твое обучение закончено.

Лысый тут же сплюнул на пол:

— Тчи, да в легкую!

Но не успел и шевельнуться, как получил струей воды в грудь, отлетев к стене. Топнув ногой, он вырастил перед собой преграду, в которую ударил еще один поток. Прислушался к земле, но противница не ощущалась. Это был первый раз, когда имплантированная ему способность дала сбой.

— Ах ты...

Но струя воды, обогнувшая преграду отправила его в повторный полет до ближайшей стены. Однако парень успел применить способности и укрепить тело, и этот удар вышел куда слабее предыдущего.

— Жри!

Положив руки на пол, выкрикнул он. Хаотично, но по всей арене из пола начали вырываться длинные острые шипы, но ни одного из них не появилось под противницей. Лысый успел понять, что она применяет какую-то блокирующую технику, но не успел понять, какую, уклоняясь от ее атаки. На этот раз в него летели плотные сгустки воды, разбивающие шипы и врезающиеся в стены, оставляя после себя заметные вмятины.

— Каменный сад!

Он применил очередную технику, и из шипов начали расти другие шипы, а из них — свои, поменьше. Постепенно арена заполняясь острыми каменными кустами. Но девушка взмахнула посохом, и вокруг нее сформировалась сфера, срезающая все шипы. Еще насколько взмахов, и сфера уплотнилась. Лысый начал формировать новую технику. С новыми способностями он больше мог не складывать печати, но каждая техника требовала концентрации чакры. Однако он не успел — девушка ударила основанием посоха по полу, и во все стороны разошлась сфера воды, разбивающая его каменный сад, а затем приложившая и его самого.

Отлипнув от стены, лысый попытался снова встать на ноги, но получил посохом по голове и отключился.

— Он не готов, — заключила девушка.

В комнате бледный и замотанный синоби посмотрели на хозяина, но лицо того осталось непроницаемым.

— Увеличить нагрузки. Провал недопустим.

Глава 147.

Впервые за все время пребывания здесь я проснулся позже Ино. Девушка расчесывала волосы и, ну, приводила себя в порядок, так сказать. Она сидела ко мне спиной, но могла видеть через зеркало. Н-да, в другой ситуации я бы польстился на ее тело, прикрытое легким халатом, но что-то опасаюсь, что Яманака-старший таких действий не оценит. Сев на кровати, я потянулся.

— Почему не убираешь шрамы?

— Ты не первая, кто спрашивает.

— Хорошо. Но все равно ответь, — голос был спокоен — на меня не обижаются, хотя вчера были такие опасения.

Встал, начав одеваться, попутно ответив:

— Чтобы не забывать ошибки, которые я совершал, — если не вдаваться в подробности.

— Это так много ошибок было, или тебе за каждую сразу несколько шрамов оставляли? — в голосе появилась ирония.

— Первое. У меня было много проколов.

Ино отложила расческу и неожиданно потупилась.

— Като. Я хотела извиниться.

Я даже запнулся от такого заявления.

— Что-то я не помню ничего, за что ты бы могла извиняться.

— Ну, за тот наш разговор позавчера. Я тебе кучу гадостей наговорила...

Хмыкнул:

— Ино, ты произвела такое хорошее впечатление, не надо его ломать.

— М? — не поняла куноити.

Выдохнул, не люблю объяснять простые истины:

— Если ты не заметила, я предпочитаю говорить правду.

Девушка изогнула бровь, давая понять, что, по ее мнению, я сморозил невероятную глупость.

— Ну, если это необходимо для миссии, я, естественно, буду лгать. Но не в общении. А позавчера... Ты сказала, что думаешь, я сказал, что думаю. И я же признал, что считаю твои слова правдой. А на правду не обижаются. И уже тем более не стоит обижаться на то, что кто-то думает иначе, чем ты сам. Это глупо, — я подмигнул Ино, — Расслабься, напарница.

— Значит, мир? — все же решила подтвердить Ино.

— Мир.

Девушка поднялась и обернулась ко мне, хитро улыбнувшись.

— Значит, в знак примирения ты ведешь меня гулять.

И как я, дурак, повелся? Развели, как мальчишку, честное слово. Женщины.

— Оденься, в таком виде я тебя никуда не поведу.

Если она и смутилась, то выражалось это только слегка покрасневшими щечками, в остальном она лишь довольно улыбалась. А, пока она готовится, к слову...

— Мне позвать слуг?

— Нет, сама справлюсь, это недолго.

Итак, о чем я задумался? Отвернуться от зеркала. Свадебная церемония назначена на послезавтра. В городе вовсю идут приготовления, оформление, гостей приехало. Годжин, как-никак, достаточно близок к правящей элите, даже с некоторыми условностями входит в нее, так что гостей на знаменательном событии будет много. Элитники прочесывают город и всех въезжающих, насколько могут, но при таком соотношении проверяющих и въезжающих уследить за всеми невозможно. Поэтому надо сообщиться о своей прогулке, вдруг нам повезет. Хотя в такой ситуации надо, наверное, говорить — не повезет, раз на нас могут совершить покушение. Но, опять же, мы сами этого ждем. Тьфу, отвернуться от зеркала, а то мысли начинают путаться.

Мне одеться на выход было все же быстрее, намного быстрее, особенно при небольшой помощи чакры, когда даже сложные наряды можно надевать без посторонней помощи. Так что через полчаса мы проходили через ворота замка. В этот раз я намеренно остановился у охранника:

— Стражник. Передай любому Шугонин Джуниши, что мы покинули замок, — и, для надежности, бросил небольшой мешочек — не состояние, но пару-тройку хороших вечеров провести ему хватит.

— Слушаюсь, Годжин-сама, сию секунду, — стражник быстро спрятал мешочек — приятно иногда потратить чужие деньги — и скрылся в воротах, а на его место тут же пришел другой.

— Вам подать карету? — спросил сменщик.

— Нет, мы прогуляемся пешком.

Спустились по лестнице, и, подхватив Ино под локоток, я спросил:

— Ну и куда ты хочешь сходить? Город готовится к нашей свадьбе, так что даже не знаю, что тебе предложить.

Девушка задумалась, но тут же улыбнулась:

— Ты говорил, здесь есть картинные галереи. Я хочу взглянуть на одну из них.

— Как пожелаешь.

Я повел ее по улице. Выглядело это забавно — не мы сами, а то, что творилось вокруг. В связи с приготовлениями на улицах было достаточно людно, и в основном это были разного ранга служащие, от чиновников, назначенных для проведения мероприятия, до мелкой прислуги. Но забавно было то, что нас достаточно многие узнавали, кланялись, поздравляли. А за теми, кто узнавал поздравляли, и те, кто не узнавал сам, но слышал других. Так что на улице разговора не получилось, мы по большей просто слегка кивали на поздравления. Выглядеть высокомерным снобом не хотелось, Годжин совсем не такой, да и люди были искренни. Они смотрели на двух молодых людей, которые завтра сыграют свадьбу, а сегодня идут вместе и выглядят счастливыми. Все же роль с Ино мы отыгрывали, миссия есть миссия. Единственное, что мне не нравилось, так это повышенное внимание. Привыкший постоянно отслеживать наблюдение, сейчас я был под взглядами десятков людей сразу, а это действовало на нервы. Немного приглушив чувства, я почувствовал некоторое облегчение, но лишь на время. И какое-то время все было нормально, пока чувства вновь не забили тревогу. Что-то не так, что-то было не так, но я понятия не имел, что именно. Биджу! При таком количестве раздражителей я не смогу определить, что меня беспокоит.

Тем не менее, сохраняя лицо, двигался вместе с Ино к цели. Частная коллекция одной богатой семьи могла похвастаться многими картинами. Некоторые из них пережили пару мировых воин и лишь чудом не сгорели в их огне. Когда я получил заказ на кражу одной из картин от именно той семьи, был очень удивлен, когда по выполнении увидел всю коллекцию. Мы, конечно, без приглашения, но кто нам откажет в гостеприимстве?

Мы поднялись по лестнице крыльца и встретили дворецкого.

— Годжин-сама, Фуку-сама, Иннес-сама будет рада пригласить вас в гости, прошу, пройдите за мной.

Ино с некоторым удивлением посмотрела на меня, но я лишь ухмыльнулся. В просторной гостиной я указал ей на стены, и девушка начала понимать, куда я ее привел. На стенах висели картины, причем не самые интересные из коллекции — интересное нас ждало впереди.

Поднявшись на второй этаж, мы зашли в комнату, где на кресле сидела пожилая женщина. Иннес, именно ее заказ я выполнял, и история там была интересная. Сейчас женщина была уже стара, некогда роскошные каштановые волосы поседели и поредели, выразительные глаза уже не были столь живыми, кожа покрылась морщинами, ну, о фигуре судить было нельзя. Нет, я не видел ее в молодости. Хотя не так — я не был знаком с не в молодости.

— Простите, что не встаю, — женщина укрывалась пледом, встретив нас улыбкой.

— Что вы, Иннес-сан, — я вежливо поклонился, — вам готов простить все, что угодно.

— Годжин-кун, давно я тебя не видела. Совсем перестал заходить в гости, забыл, наверное. Да не стойте вы, присаживайтесь.

Я провел Ино до кресла и усадил ее, сам оставшись стоять.

— Отнюдь нет. Не хотел возвращаться с пустыми руками. Но, к сожалению, так и не нашел ничего, чем мог бы добавить вашу коллекцию. Так что пришел по другому поводу. Знакомьтесь, Фуку, моя будущая жена.

Иннес с интересом рассмотрела куноити:

— Настоящая красавица, — вынесла хозяйка свой вердикт.

— Благодарю вас, — поклонилась Ино.

— Я привел Фуку показать вашу коллекцию. Если вы, конечно же, не против, Иннес-сан.

Женщина с осуждением посмотрела на меня:

— Что за ужасы ты говоришь, милый мальчик. Конечно же, я не против. Смотрите, сколько пожелаете, я буду только рада. А сейчас простите меня, старость. Чувствуйте себя, как дома.

Вошел дворецкий, намекая, что нам стоит покинуть комнату, и мы не заставили себя ждать. Выйдя в коридор, я повел девушку в интересующие меня залы.

— Личная коллекция Иннес-сан одна из самых впечатляющих не только в Стране Огня, но и во всем мире. Почти все работы здесь — оригиналы. Большая часть написана в стиле Мимикоро Зецу, жившего триста лет назад или около того. Более ранние работы написаны в других стилях, и они, — я придвинулся к Ино, прошептав ей на ушко, — на мой взгляд очень условно называются искусством.

Ино подавила смешок, а мы зашли в первый зал.

— Я хотел начать именно отсюда, потому что знаю историю пяти из представленных здесь картин.

Поздний стиль, который я условно относил к искусству, напоминал художников древней Японии моего мира. Помнил я о них очень смутно, но именно здешние работы навели меня на ассоциации. А указанный мною Зецу рисовал уже, скорее, в европейском стиле. Ну и тут тоже существовали разные школы, возможно, пересекавшиеся с течениями художников того мира, но назывались иначе, да и фактор синоби сыграл свое — рисовали в этом мире намного меньше, чем в том.

В зале, помимо очень старой и дорогой мебели, на деньги от продажи которой можно было прожить в столице семьей лет пять, красовались десять картин. Мы остановились у одной из них. Некая беседка в занесенном снегом парке, и девушка, запечатленная в полный рост на скамье.

— Какай красивая, — восхищенно прошептала Ино.

Да, девушка была очень красивой. Стройная, и зимний наряд особо подчеркивал ее стройность. Роскошные каштановые волосы покрывала прозрачная ткань. Девушка смотрела с картины и улыбалась. Не просто улыбалась, она улыбалась любимому.

— Это Иннес-сан.

— Что?! — едва не выкрикнула Ино, но я успел приложить палец к ее рту.

— Тс-с-с, не кричи так.

— Не может быть!

Ухмыляюсь:

— Отчего же. Она была очень красивой женщиной. А мне, — удостоверившись, что нас не слышат, я продолжил тихо, — было очень сложно достать эту картину. Они встретились с художником очень далеко отсюда, я даже не уверен, где, и у них был бурный роман.

Ино с интересом слушала меня, продолжая восхищенно смотреть на картину.

— Так уж получилось, что им не суждено было быть вместе, но картину он все же написал. И не так давно я выполнял миссию по ее краже. Может, как-нибудь потом расскажу в подробностях, там целая история.

Девушка засмеялась, кивнув.

— А еще можешь рассказать?

— Конечно. Я знаю историю еще четырех картин в этой комнате и еще нескольких в доме. Но я приложил руку только к трем. И...

Приближающегося человека я заметил уже некоторое время назад, но пока не реагировал. Точнее, очень надеялся, что среагируют элитники. Но я чувствовал его, мне незнакомого, но не чувствовал ни Иннесы, ни ее дворецкого, ни прислуги. Спросил бы "все вымерли?", но очень не хочу накаркать — эту женщину я очень уважал и искренне желал ей... Ну, не знаю, здоровья уже поздновато, да и несчастной ее не назвать, она прожила насыщенную и интересную жизнь, так что... Не желал я ей умереть насильственной смертью.

Но гость почти бесшумно вошел в комнату, и в нас прилетело несколько шариков, сразу выпустивших газ, видимо, снотворное. Биджу! Сначала Ино похитили, теперь нас обоих. Изображая потерявшего сознание, а после наркотиков от Данго и прокачки тела такие слабые средства были ну вообще никакими, я завалился на пол. Ино, похоже, действительно вырубилась — нет у нее такой стойкости, ее в АНБУ не готовили. Ну что же, пока изображаю безвольного, а там посмотрим, кому мы понадобились...

Глава 148.

Снотворное я недооценил несколько поспешно, постепенно оно набирало силы, но уснуть меня так и не заставило. Все же несколько суток без сна — снотворное куда более сильное, чем этот легкий наркотик. Там вырубаешься просто от усталости, и то как-то держались, а это... Все равно для безликого слабовато. Но это лишь значит, что рассчитано было на Годжина, а значит, мы наконец встретимся с убийцами. Становится ясно, почему медлят элитники. Не просто же так нас погрузили в мешки и куда-то несут. Бедная Ино — может, и хорошо, что она спит? А то второй раз за неделю это переживать, обхохочешься.

Из комнаты нас забирали пятеро, четверо подошли после того, как мы "отключились". И, судя по ощущениям, они были синоби, что несколько напрягало. Если навредить мне им будет нелегко, то вот Ино в некоторой опасности. Но, не убили сразу, значит, мы пока нужны живыми. Итак, с крыши нас не кидали, а аккуратно перенесли. Эх, вот он, ящик. Нас обоих положили в какой-то ящик, через который плохо проходили звуки. Биджу. У них что, так принято здесь? Перевозить похищенных в ящиках?

Ехали долго. Либо нас везли за пределы города, либо ехали мы очень медленно. К сожалению, сканировать окружающее пространство не получалось, я знал только, что еду в карете с еще шестью пассажирами, не считая Ино. Так что оставалось только ждать.

Когда путь закончился, нас вытащили из ящика и понесли в подвальное помещение. Я успел заметить городскую стену, но не знал, с какой стороны от нее мы находимся, слишком быстро она промелькнула. Дом также был мне незнаком. В подвале, а опустили нас аж на третий подземный уровень, было прохладно и влажно. Комната явно была обустроена для пыток, весь необходимый реквизит имелся. Нас вытащили из мешков, но сразу же надели мешки на голову и усадили на два стула, поставленные спинками друг к другу. Классика. Только вот связывали не веревками, а тросом, его просто так не развяжешь, ни один человек даже чудом бы с этого стула не встал самостоятельно. Интересно, скоро нас элитники найдут?

Мои размышления прервала проснувшаяся Ино.

— Что случилось?

— Нас похитили, — ответил я, одновременно изучая комнату.

— Опять? — возмутилась девушка.

Раздался смешок. Я нащупал троих посторонних, и двое из них — синоби. А третья? Женщина, запах знакомый... Что?

— Значит, слухи не врали, тебя действительно недавно похищали, Фуку-тян?

— Рейко-сан? — спросил я, лихорадочно соображая. — Это какая-то шутка?

— О, совсем нет. Все очень серьезно, милый мой друг, — ответила женщина.

А у меня начали закрадываться неприятные подозрения.

— Рейко-сама, что происходит? — спросила Ино, качественно отыгрывая легкий испуг.

Напарница пыталась осторожно пошевелить руками и ногами, особенно руками, в ее рукаве был хорошо запрятан хитрый предмет, который позволил бы ей развязать путы. Молодец.

— О, милая Фуку-тян, тебе просто не повезло. Вообще-то вся проблема в твоем будущем муже, правда, вам так и не суждено обручиться.

Подозрения начали оформляться в стойкую теорию.

— И чем же я вам так помешал, Рейко-сан? Я всеми силами старался быть прилежным мальчиком.

Снова раздался смешок.

— Верно, но никто и не забывал, что мальчик ты умный и хватка у тебя очень хорошая. Та авантюра с домом Тучису была великолепна, я искренне тебе аплодирую, — раздались скромные хлопки.

Понятие не имею, о чем идет речь, но я явно не все знаю о Годжине. Тчи! А нас так долго убеждали, что внутренней грызни в клане Рео нет. А вот она, никуда не делась.

— Это не объясняет вашего недовольства мною.

Осталось установить, связана она как-то с убийцами, которых мы ищем, или нет.

— О, все очень просто. Я узнала, что именно тебя уважаемый Сайшо-сан видит своим преемником. Именно этот маленький момент меня в корне не устраивает. В остальном ты мне даже симпатичен, Годжин-кун. Мне очень не хочется прерывать твою жизнь, но благо дома превыше всего.

Твою же... Ксо!

— Было очень любезно с вашей стороны мне все рассказать.

— О, это дань моего к тебе расположения. На самом деле я просто жду, когда мои люди подготовят выход. Ты же заешь, как только кто-то из семьи погибнет, малявка Хисо об этом тут же узнает. И так вовремя, что за тобой и бедной Фуку-тян решили поохотиться какие-то безумцы. Вашу смерть обставят так, будто именно эти идиоты все провернули.

Биджу! Она с ними не связана. Облом.

— Годжин-сан? — взволновано обратилась ко мне Ино.

Нервничает. Ну, ее можно понять, ситуация простая и сложная одновременно. С одной стороны все и так ясно, с другой раскрывать легенду нежелательно.

— Успокойся, Фуку-тян. Все будет хорошо.

Сбоку раздался хмык:

— Отдаю должное твоей храбрости, Годжин-кун.

Тянуть время и играть легенду.

— Спасибо, Рейко-сан. Но вы заблуждаетесь. Я не могу быть преемником Дайме-сама. Это невозможно.

— Вовсе нет. Тебя поддержит больше половины совета, тогда как остальные кандидаты вызовут только склоки. Все ждали, что Сайшо-сан выделит кого-то и начнет медленно передавать дела. Но старик, как всегда, поступил по-своему.

Мотнул головой:

— Вы не понимаете, Рейко-сан. Я правда не могу быть преемником. Я смертельно болен и в скором времени скончаюсь. Этот срочный брак нужен только для того, чтобы у меня как можно быстрее появился наследник, которому бы можно было передать дела без лишней волокиты с кланом.

Рейко, кажется, всерьез задумалась. Продолжаем развешивание макаронных изделий.

— В моей преждевременной смерти нет никакого смысла. Я уверен, если Дайме-сама и задумал передать мне титул, то это лишь временная мера для проделывания какой-то интриги. Есть другой претендент, настоящий. Темная лошадка, скрытая от глаз.

Со стороны Рейко раздался хмык.

— И что ты предлагаешь? Просто отпустить тебя после похищения?

— Я обещаю молчать. Все, чего я хочу, это провести оставшееся мне время вместе с женой, вот и все. Мы будет молчать, правда, Фуку-тян?

— Да, — подтвердила Ино.

— Угу. Проверь.

Один из синоби подошел ко мне и, похоже, использовал мед техники. Но, естественно, ничего не нашел и отрицательно кивнул хозяйке.

— Очень хорошая попытка, Годжин-кун. Всегда поражалась тому, как хорошо у тебя подвешен язык. Я ведь даже поверила.

— Ну, попытаться стоило, — есть! Я слышу их! Гвардия на подходе.

— Годжин-сан? — Ино все больше беспокоилась.

Биджу! Осторожно высвобождаю невидимую для похитителей руку и беру в ладонь руку напарницы.

— Все будет хорошо.

— Нет, не будет, Годжин-кун.

В комнату заходит еще один синоби.

— Все готово.

— Наконец-то. Действуй.

Синоби передо мной достает сэнбон. Что же, я тебя удивлю дружок. Элитники уже закончили наверху, спускаются, вот-вот будут здесь.

— Прощай, мальчик мой.

— Нет, — пальцы Ино сжимают мои — испугалась.

Сэнбон аккуратно входит мне в переносицу, ближе к правому глазу, чтобы не было много крови. Неприятно.

— Вот и все.

— Нет! — дергается Ино, но я чуть сильнее давлю на руку, показывая, что все в порядке.

— Что-то не так, — доходит до синоби, нанесшего удар.

— Что не так? — удивляется Рейко.

— Он еще жив!

Наконец, в комнату врываются синоби. Я, приложив руку к горлу неудачника, что пытался меня убить, применяю концентрированный удар природной чакры, пробивая узкое сквозное отверстие. Смерть не мгновенная и болезненная. Вынимаю сэнбон, рана миниатюрная, но долго держать технику непряжно. Ну и начинаю освобождать Ино. Освободив ее руки и сняв с лица мешок, я улыбнулся девушке:

— Вот и все.

Ино смотрит на меня с удивлением.

— Как?

— А ты думала, я позволил бы себя убить? Серьезно?

Поднимаюсь, и мы уже вдвоем осматриваем зрелище. Хисо и два элитника стоят, остальные лежат, синоби замертво, Рейко без сознания.

— Почему так долго? Я заколебался ей зубы заговаривать, — пожаловался я.

Хисо пожала плечами:

— Стражник на воротах не сообщил о вашем уходе. Случайно узнали, повезло. Она связана с убийцами?

Отрицательно качаю головой:

— Маловероятно. А с вас надбавка за решение ваших проблем.

Хисо сделала вид, что понятия не имеет, о чем речь, а Ино вопросительно посмотрела на меня.

— Я объясню, попозже.

Весело тут у них. Стоит выйти из замка, каждый раз что-то случается.

Глава 149.

Поскольку прогулка по городу все равно накрылась, мы вернулись в замок, приводить себя в порядок. Не нравится мне эта традиция, влипать в неприятности. Ну да ладно. В комнату мы вернулись в сопровождении Хисо. И похоже, ей было что сказать.

— Как ты это сделал? — тем не менее сначала она решила задать вопрос. Женское любопытство... Или детское любопытство?

— Что именно?

Синоби хитро ухмыльнулась:

— Ты знаешь, о чем я. Тебе воткнули сэнбон в лицо, а у тебя даже раны нет.

Пожимаю плечами:

— Запрокинул голову, и игла вошла аккурат в нос.

Хисо состроила скептическую мордашку:

— Не смеши меня.

— А что ты ждала услышать? Думаешь, я раскрою тебе свои секреты?

Мордашка стала обиженной:

— Жадина. Сложно рассказать девушке.. Двум.

Ино наблюдала за нами с интересом, и думаю, что не ошибусь, если предположу, что ей тоже интересно.

— Ну, может, ей я и расскажу, но не тебе.

— Почему это ей? — возмутилась Хисо.

— Потому что это она со мной там в мешках сидела, а вы, как всегда, не торопились. Как я вообще могу вам доверять, после такого-то?

Командир элиты хмыкнула:

— Эту проблему мы решили, больше такого не повторится.

А я, пока она сама затронула эту тему, решил ковать железо, не отходя от кассы.

— Значит, все же спланировали?

И только в этот момент к разговору решила подключиться Ино, пусть и всего одним вопросом:

— Так о чем все же речь?

Хисо промолчала, предоставляя возможность ответа мне.

— Полагаю, все достаточно тривиально. У Дайме-сама, а может, и у кого-то из Шугонин Джуниши, что не играет большой разницы, появились подозрения о маленьком заговоре внутри семьи. Обычно в Рео такие шутки очень не любят. А тут подвернулся такой случай — два синоби замещают двух членов семьи. Была аккуратно слита дезинформация о том, что Годжин-сан станет преемником Сайшо-сама. И все. Остается только ждать, пока предатель покажет свое истинное лицо. Красиво и даже элегантно.

Ино нахмурилась:

— Но нами играли втемную?

Честно хлопаю девушке:

— Отличное замечание. Точно в цель.

Хисо подняла руки:

— Да, так все и было. А теперь, раз мы все разъяснили, перейдем к следующему...

— А-а-а! — показал я палец отрицательный знак.

— Мне кажется, мой напарник что-то отчетливо говорил про надбавку.

— Ага, — подтверждаю я, передавая Хисо бумажку.

Девушка прочитала короткий текст и подняла на меня скептический взгляд:

— А ты не обнаглел?

— Совсем чуть-чуть.

Хмыкнув, бумажку она убрала в карман. Ню-ню, все равно через пятнадцать минут от бумажки только мякоть останется.

— Вернемся к проблемам насущным. Мы проверили Хоширо Судзуми. Еще раз. И снова ничего. Никаких контактов, его жизнь с рождения и до смерти мне известна разве что не по часам.

— Значит, у нас все еще нет версии о том, как именно совершено покушение, — констатировал я, — у меня идеи кончились. Ну, есть парочка, но они никакой пользы расследованию не принесут.

Хисо хмыкнула:

— У тебя всегда есть какие-то идеи?

Но быстрее меня успевает ответить Ино:

— У него широкие взгляды. То, что мы, не задумываясь, назовем невозможным или глупым, он вполне может развить в жизнеспособную теорию.

Элитная синоби перевела взгляд с нее на меня, потом обратно, задав пусть и ожидаемый, но все же внезапный вопрос:

— Вы вдвоем вместе?

Вопрос меня позабавил, и я перевел взгляд на Ино. Вот только и девушка перевела взгляд на меня, будто давая мне возможность ответить.

— У нас...

— Хорошее...

— Взаимопонимание...

— Да, неплохое.

Хисо сделала хитрую физиономию, мол, "я про вас все поняла", но вернулась к делу.

— Раз с расследование глухо, будем готовиться к празднику. Да, кстати, вот, — она, как ни в чем ни бывало, достала из своего поясного мешочка диадему. — Можете посмотреть.

Забавное наблюдение. Только девушки могут быть так счастливы всяким безделушкам, когда им их дарят, при этом так пренебрежительно относясь к ним после. Не все, конечно, но есть такая тенденция. Тем не менее я взял украшение в руки, внимательно рассматривая. Ино так же подошла ко мне, изучая побрякушку. Ну, с одной стороны, диадема и диадема, украшение как украшение, вот только...

— Вы разобрались, что это за печать?

Хисо пожала плечами:

— Да. Она не работает. Мы все проверили.

На внутренней стороне была нанесена вязь печати, достаточно тонкая и сложная. И это не работает?

— При всем уважении, это работа мастера. И не работает?

Но девшка лишь ухмыльнулась:

— Наш мастер выяснил только, что эта печать должна контактировать с какими-то другими печатями, но как ни старался, заставить ее работать так и не смог. На чакру никак не реагирует. И если мой специалист говорит, что печать не работает, я склонна ему верить.

Поморщился:

— Мне не нравится мысль, что на эту ценную головку, — погладил Ино по голове, — придется надевать предмет с неизвестными свойствами.

Хотел пошутить и вызвать какую-нибудь забавную реакцию, но куноити меня проигнорировала.

— Красивая.

— Этого не отнять, — согласилась с Ино Хисо, — побрякушка сделана элегантно, — и вернулась ко мне, — что ты предлагаешь?

— Подделку сделать успеем?

— Качественную — нет.

Плохо.

— Не беспокойся, мы будем вас страховать, — попыталась подбодрить Хисо.

Хотел высказаться о том, что я думаю об их способностях подстраховать, но меня опередила Ино.

— До этого вы справлялись только чудом, так что доверия к вам немного.

Элитная синоби подавилась возмущением. А я вернул ей диадему, не собираюсь странные предметы у себя хранить.

— План мероприятий уже составлен?

Все еще возмущенная девушка кивнула, протянув мне свиток. Мы с Ино углубились в чтение.

— О, тебе предстоит речь читать, — хихикнула куноити.

— А тебе проводить обряд принятия Воли Огня.

— Правда? — Ино вновь углубилась в чтение. — Танцевать? Нам надо будет танцевать?

Хисо кивнула:

— Да, а что?

Ино поморщилась:

— Моим учителем танцев была старая карга, так что это не был мой любимый предмет.

А я вспомнил, что пропустил этот момент, посчитав его необязательным, чтобы сократить время. Упс.

— Поправим, там нет ничего сложного, — успокоил я напарницу, — текст речи заучить?

Элитная синоби кивнула:

— Желательно. Еще вопросы?

В свитке все было указано достаточно подробно, так что вопросов у нас больше не оставалось.

— Нет, вопросов нет.

И, хмыкнув и бросив хитрый взгляд на куноити, Хисо нас покинула. А я обернулся к Ино. Девушка вопросительно смотрела на меня:

— Что ты имел в виду под поправим?

Усмехнулся:

— Разве не очевидно. Попрактикуемся, пока не получим приемлемый результат.

— Оу. Ладно.

Но мне в голову пришла одна... пакость.

— Пошли.

— Куда? — не поняла куноити.

— Практиковаться. Нам же нужна музыка.

— Стой! — Ино встала посреди комнаты. — Ты собираешься меня при свидетелях учить?

— Расслабься. Ты отлично развита, у тебя великолепная грация и пластика, движения тебе дадутся легко. И я поведу, все пройдет отлично. А без музыки это не так интересно.

— Интересно, значит? — забавно нахмурилась она.

— Что, боишься? — решил я попробовать старый, но действенный прием.

— Нет! Пошли!

Мы шли в малый зал, а по пути я выловил одного из служек и распорядился, чтобы в зал пришла пара музыкантов. Весь оркестр нам ни к чему, лишь бы ритм правильно задать. Вот только была в этом и своя хитрость. Насколько я знал, главного среди музыкантов, не хочу вспоминать, как там называется его должность, он не пропустит такое событие. Раз кто-то из семьи попросил музыку, значит, припрется весь оркестр. А за ним подтянутся и какие-нибудь зеваки. Мало ли: незанятые члены семьи, кто-то из слуг под предлогом обслужить, может, еще кто. Интересно посмотреть, как Ино поведет себя при большом количестве людей. Лучше убедиться, что она держит себя в руках сейчас, чем оплошать на свадьбе. От любого косяка, конечно, можно и отбрехаться, но так интереснее.

Малый зал был именно малым залом. Достаточно места, чтобы оркестр спокойно играл, а человек пятьдесят свободно танцевали. Он иногда использовался для малых приемов, но в основном все же пустовал. Местный оркестр был для меня забавной помесью различных инструментов, выражающих смешение различных культур. Сколько живу, так и не смог создать стойкой теории, каким образом этот мир, имея столько общего с предыдущим для меня, имеет и столько различий. Конечно, существование синоби внесло свою лепту, но что вызвало такое смешение культур? Причем именно азиатской и европейской? Загадка.

— Здесь? — спросила куноити.

— Да.

И в зал начали входить музыканты. Разнообразие довольно причудливое. Скрипка, виолончель, флейта, фанфара, немного комично выглядел аккордеон, и все это соседствовало с баньху, гучжен, чжу и еще нескольким, наименование которых мне были попросту неизвестны, и, если я ничего не путаю, для использования некоторых из них требовались навыки владения чакрой.

— Ты вроде просил пару музыкантов, а не весь оркестр.

— Ну, видимо, у них так не принято, — делаю вид, что ничего не знаю.

Тем временем их главный, Цуидзи, поклонился нам и начал дирижировать остальными. Ну, я думаю, что он дирижировал. Заиграла музыка, некоторый аналог вальса с поправкой на инструменты и культуру мира. Думаю, в моем прошлом это вальсом бы не назвали даже с натяжкой, но ритм располагал к танцу.

— Фуку-тян, — поклонился девушке.

— Годжин-сан, — поклонилась она в ответ.

Не скажу, что танец был моей сильной стороной — умел настолько, насколько это было необходимо для дела. Но был бы снобом, если бы сказал, что сейчас не получал от происходящего удовольствие. Специфика местного, хм, вальса предполагала достаточно тесный контакт, не ограничивающийся ладонью в ладони и ладонью на талии. А учитывая скромный, но все равно достаточно открытый наряд куноити... Это было интересно. Но куда больше удовольствия доставлял даже не сам танец, а наблюдение за партнером. Ино слегка волновалась, а когда заметила увеличение количества зрителей, заволновалась сильнее. Чтобы с снять с нее волнение, пошел на хитрый шаг: опустил руку с талии пониже. Ино лишь немного покраснела, достаточно громко сказав:

— Руку повыше подними.

В зале раздались смешки, но, скорее, одобрительные. И волнение сошло. Куноити расслабилась и постепенно забывалась в танце. И, когда на посторонних ей стало плевать, а, как я и подозревал, начали подходить и члены семьи, к танцу присоединились и другие пары. Мило. Скажи мне несколько месяцев назад, что стану зачинщиком и главным участником такого представления, посмеялся бы. Может, я все же не такой черствый, каким сам себе иногда кажусь.

Мы танцевали и танцевали достаточно долго. Даже мне становилось плевать на обстановку в зале. И на очередном заходе я решил немного подразнить партнершу, вместо скользящего движения по бедру нагло пощупал попу, с интересом наблюдая реакцию. А реакции не последовало. Либо она вообще не заметила, либо...

Я одернул себя. Это далеко заходит, парень, и ни чем хорошим не заканчивается. На очередном заходе вместо продолжения танца вывел нас на исходные, показывая, что танец закончен. Ино глубоко дышала, а на меня смотрели горящие глаза. Она чуть приближается, но я делаю шаг назад, кланяясь:

— Отлично, Фуку-тян. Вы зря недооценивали собственные умения. Это было великолепно.

Куноити сбивается с мысли, немного заторможенно кланяется. Танцующие одаряют нас благодарными кивками, наблюдающие негромко хлопают, а мы покидаем зал.

Глава 150.

Я знал, что все будет долго и... долго. Даже когда читал свиток с подробным описанием, знал. Но все равно оказался не готов.

После относительно раннего завтрака нас отправили одеться и нанести макияж. Мне поставили несколько знаков, связанных с ритуалом, что должен быть проведен в Храме Огня — во всех храмах, точнее. С Ино работали куда дольше, и... есть вещи, которые для меня остаются непонятными, приходится принимать как факт. Почему именно такой макияж, я без понятия, и даже некоторые знания о появлении именно такой традиции мне ничего не объясняют. Мы вышли из главных ворот, и я не удержал тихого стона. Ино подхватила меня под локоть, и мы двинулись в путь. Первым на очереди шло паломничество по четырем Храмам Огня, с ритуалами, пусть и короткими, в каждом. Путь нам выложили белыми коврами, забавно сочетающимися с белым кимоно Ино и контрастирующими с моим черным хаори. По всему пути стояла неплотная толпа зевак. Их можно понять — одно из немногих событий, на которое приглашают и простой люд. Идти нужно с определенной скоростью, чтобы точно к назначенному моменту подойти к храму. Скорость регулируют монахи, часто встречающиеся на пути, и незаметными знаками указывающие, нужно идти быстрее или наоборот снизить скорость. Чтобы не вызывать лишних подозрений на счет точно поддерживаемой скорости шага, мы иногда слегка запаздывали, а иногда ускорялись. Я был больше занят тем, что старался следить за обстановкой: Хисо говорила правду — если убийцы не попытаются сейчас, потом будет уже бесполезно.

Ровно в обозначенный срок мы вошли на территорию Храма Огня. По такому случаю гостей пускали в парк вокруг храма, но не в сам храм, тем не менее, благодаря открытости постройки и огромным окнам, происходящее было видно зрителям. Я сел на отведенное мне место, этот ритуал проводила Ино. Она зажгла пламя в кубке, символизируя очищение и освобождение от прошлого, чтобы вся ее жизнь отныне была связана со мной, в смысле, чтобы жизнь Фуку была связана с Годжином. Затем зажечь свечи с благовониями, прочитать молитву, прослушать молитву от настоятеля и получить на лоб специальный знак. Наконец мне на плечо легла рука — можно было подниматься и продолжать путь.

Путь до следующего храма шел прошел спокойно. Нам улыбались зеваки, негромко делая устные поздравления или пожелания счастливой жизни. Пока все тихо, ничего подозрительного, и четверка элитников поблизости, но на глаза не показывается.

Мы вошли в следующий храм, и на этот раз на отведенное место села Ино. Подойдя к пьедесталу с кубком я немного помедлил. Поджог от алтаря длинную ветку и опустил ее конец в кубок. Жидкость внутри вспыхнула ровным голубоватым пламенем. Этой же лучиной зажег и четыре свечи с благовониями, почувствовав терпкий запах, ощущавшийся только когда стоишь рядом с ними. Странно, что в предыдущий раз не обратил внимания. Вернувшись к огню, я прикрыл глаза. В храме негромко заиграли колокольчики, скрывающие своим звоном мои слова. И я замешкался. Конечно, мы договорились, что будем четко соблюдать ритуалы, чтобы не проколоться на какой-нибудь мелочи. Но голову все равно посетила мысль, что мы с Ино по всем традициям вступаем в брак. Пусть я и считаю все это просто символизмом... Пусть все это условно... Но именно сейчас меня посетила именно эта мысль, поселив сомнения. Биджу, какая ерунда лезет в голову. Постаравшись отбросить посторонние мысли и просто проговорить заученный текст... Но споткнулся на первом же слове. Ксо.

— Я желаю этой девушке счастья. Но для этого ей лучше находиться подальше от меня. Да и кому угодно другому также.

Будто подтверждая мои слова, пламя в кубке вспыхнуло ярче и вновь вернулось к прежнему состоянию. Или это у меня крыша едет? К настоятелю подошел, раздумывая о какой-то ерунде, и его слова пропустил мимо ушей. Наконец он закончил, нанеся и мне рисунок на лоб, кивнул. Я вернулся к куноити, и мы продолжили путь. Теперь иду и чувствую себя идиотом. Хваленый мастер своего дела распустил сопли. Соберись, тряпка! Ты на задании! Тчи, это не Ино надо держаться подальше от меня, это мне надо держаться подальше от нее.

Так, стараясь меньше отвлекаться и больше следить за обстановкой, я дошел до третьего храма. Биджу, мне это уже надоедать начало. Да что со мной? Бывало, по восемь часов к ряду занимался только тем, что ждал цель. Пятнадцать минут в одном костюме, быстро переодеться и сменить на другой, чтобы ничего не заподозрили. А тут несколько храмов не обойти. Соберись! Тряпка...

На плечо легла рука, и мы вновь пошли. Прокрутил в голове, что должен сделать в следующем храме, и, отстраняясь от мыслей, все же сосредоточился на происходящем вокруг. Мы вновь вошли в храм, предпоследний. Еще в один нужно будет зайти, но сейчас этот. Ино села на отведенное место и выглядела отстраненной. Дожил, хваленый убийца "S"-ранга, тебя обошла неопытная девчонка.

Тем не менее я занялся ритуалом. Написать особое послание на бумаге, сжечь ее в пламени алтаря, получить благословение у настоятеля, оставить свое имя в большом свитке с именами. Все.

Мы вновь вышли на улицу, вышагивая по белому ковру к последнему храму. Последний храм был не столько больше, сколько иначе устроен. Здесь пройдет завершающая часть парадной церемонии. Есть еще внутренняя церемония, для семьи и особых гостей, с поздравлениями и подарками и прочим, ну и именно там нас... в смысле, Фуку и Годжина благословит Дайме. И последняя часть церемонии, уже действительно последняя, и проходить она будет уже ближе к ночи с угощениями и балом и только для ближнего круга, так сказать. Но сейчас нам предстояла официальная часть. Здесь было людно, и в храм мы входили в сопровождении четырех нинсо. Просторный зал, много народу, возвышение, на котором пройдет финал. И, поднимаясь по лестнице, я чувствовал на себе многочисленные взгляды, но не мог определить их настроя. Слишком много. Мы остановились и обернулись лицом друг к другу. Ино улыбнулась, отлично отыгрывая волнительную радость, сдобренную смущением и счастьем. Давай, актер, играй. Легкая неуверенность, радость, толика удивления из разряда "как я вообще здесь оказался". Настоятель читает свою речь. Да, мне еще читать свою. Потом, попозже. Речь заканчивается, один из нинсо вносит на подушечке диадему. Я торжественно возношу украшение на голову напарницы.

— Годжин, можете поцеловать невесту.

А в наших азиатских ритуалах был такой пункт? Или это из западной культуры? И почему я вообще сейчас об этом думаю?

Ино заметно смутилась, хоть и смотрела на меня и всем видом показывала, с каким нетерпением этого ждет. Ну что, хваленый убийца, токубетсу дзенин. Скольких и сколько раз ты целовал в этой жизни, и в той? И почему дрогнул именно сейчас? Отбрось лишнее волнение. Придвинувшись, я легко коснулся ее губ, сразу чуть отстранившись. Ино инстинктивно дернулась за мной, открыла глаза, сощурилась, намекая, что я порчу ей удовольствие, а я поднял взгляд на диадему, просто, чтобы отвлечься...

Стоп! Где я ее видел? Биджу!

Но додумать и сформировать мысль я не успел, в толпе раздался вполне характерный хлесткий удар натянутой тетивы, и воздухе появился не менее характерный свист арбалетного болта. Выброс чакры, и я всеми силами стараюсь увести себя и напарницу с линии огня. Болт задевает руку, которой я обхватил Ино, прорезая одежду и оставляя царапину, но все же пролетает мимо. И, прежде чем мы с девушкой падаем на пол, где-то рядом раздается несколько взрывов. Там, снаружи, за пределами храма, где-то в городе, несколько мощных взрывов.

Приподняв голову, рассматривая толпу, я пытался найти стрелка, но нашел даже больше, чем готов был. Раздался мощный удар, люди закричали, в панике бросаясь в разные стороны, а среди них было с три десятка воинов в броне и с арбалетами. И один, носивший поверх такой же брони яркий зеленый плащ, и лицо, разукрашенное на манер клоуна. С шрамами, продолжающими рот.

— Добрый день, дамы и господа.

Он взмахнул хлыстом, утыканным лезвиями, порезав сразу нескольких человек из тех, кто был рядом с ним.

— Сейчас мы вас немного развлечем! — голос явно отдавал безумием.

Бросившийся к выходу мужчина получил арбалетный болт в спину.

— Так кто здесь Рео Годжин?

Глава 151.

— Так кто здесь Рео Годжин? — обводя жмущихся людей взглядом, спросил лидер вторженцев.

Выскочивший из потайной двери нинсо поймал грудью арбалетный болт. Второй успел сместиться в сторону, уходя от первого болта, но все равно не уклонился от второго. В зал забежало с десяток нинсо, и это были еще не все, но они не атаковали. Воины прикрывались заложниками, а клоун так и вовсе стоял посреди кучи людей.

— А что такие серьезные?

Один из нинсо дернулся, готовя атаку, но Джокер — биджу, а как еще его назвать — швырнул вперед две гранаты. И, видя, как он сам и остальные воины прикрывают глаза, я закрыл свои и прикрыл рукой лицо Ино. С мощным хлопком Храм заполнился ярчайшим светом. Подхватив напарницу, я подпрыгнул, чтобы переместиться за алтарь, дающий хоть какую-то защиту. Несколько воинов швырнули вперед гранаты, некоторые из нинсо почувствовали опасность, прыгая в стороны. Резкий взмах лидера, и шею одного из прыгунов обвивает хлыст, в остальных летят болты. Гранаты взрываются, и я едва успеваю скрыться от осколков. Ксо! Это не взрывные печати, что бьют по большей части именно огнем. Гранаты выплевывают летящие на огромной скорости осколки, подгоняемые ударной волной. Нинсо и оказавшихся близко людей разрывает на части, разнося ошметки плоти во все стороны. Кусок тела пролетает мимо Джокера, но тот и ухом не ведет.

— Мимо.

Другая группа нинсо бежала через потайной, как им казалось, ход под полом зала. Но раздался взрыв, обрушивший часть пола и весь ход.

— Еще раз МИМО! Хи-хи-хи-хи-ха-ха-ха-ха!

Один из выживших нинсо поднялся, зыркая в Джокера злым взглядом. Тот поднял руку, останавливая арбалетчиков.

— Кисаме! Я порву тебя на части!

Джокер как будто удивился:

— Порвешь? Правда? Это была бы страшная месть. потому что я уже порвал твоих друзей на части! Буквально! Ха-ха-ха-ха-ха!

— Ар-р-р! — нинсо начал собирать какую-то технику, похоже, ниндзютсу.

Но Джокер вскинул руку, выбросив вперед какой-то шарик. Когда шарик пролетел половину дистанции, джокер вскинул другую руку, кидая метательный нож, даже близко не напоминающий кунай. Нинсо не успел среагировать, еще оглушенный взрывом, и шарик лопнул у него в ладонях, выплюнув явно липкую и вязкую смесь, сковавшую пальцы. Нож врезался в руку. Нинсо успел удивиться, а затем взвыл от боли, оружие было отравленным. Он упал, корчась в предсмертной агонии, а Джокер медленно шел к нему.

— Знаешь, не стоит бояться смерти. Она совсем не страшная. Разве что когда приходит под маской клоуна! У-ха-ха-ха-ха-ха!

Отсмеявшись, он обвел взглядом зал. На улице что-то взорвалось, но псих не обратил на это внимания.

— Годжин! Не прячься! Я знаю, что ты где-то здесь!

Он швырнул гранату туда, где мы с Ино еще недавно находились. Я продолжал удерживать Ино, глядя на происходящее через отражения в стеклах и обостренными чувствами. Грохнул взрыв, обдавая нас пылью и ворохом каменной крошки.

— Ой, не угадал. Впредь не кидать гранату у гадов, а кидать прямо в гадов! Му-ха-ха-ха!

Кусо! Он просто закидает нас гранатами, нужно его чем-то отвлечь. Биджу! Я понятия не имею, на что он способен. Реакция и сила у него вполне на уровне уверенного тюнина, а может, и выше. Но среди них никто не использовал техники. Тчи!

— Меня слегка оглушило взрывом, я тебя сразу не расслышал, — поднимаясь, изображая то самое оглушение, ответил я ему.

Медленно двинулся ему навстречу, внимательно следя и за ним, и за его людьми.

— А ты храбрый, не трусишь. Мне это нравится. Хочешь знать, откуда у меня эти шрамы? — клоун провел пальцем от края рта до конца шрама.

Чуть пожимаю плечами:

— Чихнул неудачно?

— Ха-ха-ха-ха-ха! А парень с чувством юмора, это здорово! В наше время все слишком серьезные и хмурые. Оглянись вокруг, — он обвел рукой оставшихся в живых людей, — их хмурые лица так и просят: Рассмеши меня... До смерти! Ха-ха-хе-хе-хе!

Остановился я на дистанции, на которой мог бы уверенно уйти... от известных мне атак. И смотреть на него, вот так, когда он приближается, отсвечивая во все стороны своим безумием... Н-да, теперь понимаю, что чувствовали другие, когда я использовал этот образ. Биджу! Кто он и откуда об этом знает? Да и вынужден признать, здесь и сейчас он был куда более зловещим, чем в... оригинале. Макияж совсем не выглядел клоунским изблизи. Никаких ярких красок. Отбеленная кожа, не столько макияж, сколько трупная бледность. Подведенные черным глаза не столько подкраска, сколько огромные синяки, будто этот человек не спал годами. Грубые шрамы, без красного цвета, так же черные, и жирно обведенные черным же губы. Короткие, торчащие ежиком темно-зеленые волосы. Этот парень внушал не сюрреалистичный ужас злого клоуна, а ужас психопата, решившего сеять панику и смерть, и чтобы было не скучно, изящно все это оформлять в большую шутку. Нельзя играть в его игру по его правилам. Нельзя. Поэтому улыбаюсь:

— Вижу, ты работаешь с размахом.

— Да, — псих кивнул, — однажды я принял ванну и понял! Я создан для великих дел. Но ты, дружок. С тобой все иначе. Кто из вас двоих, где там твоя подружка, должен сегодня сыграть в ящик. Давай сыграем в игру Ты понял, сыграем в игру, да? Не, в этот раз не смешно, — он искренне выразил огорчение.

Киваю:

— Давай, но если я выиграю, ты прикончишь себя.

— Вуха-ха-ха-ха! Это отличная шутка! Хорошие правила, мне нравятся! Ну, какая будет игра? Правда или вызов? Фанты? Моргалки? Или последний мертвый? Я бы выбрал последнюю! Ха-ха-ха-ха! — он показал мне два больших пальца, при этом улыбаясь.

Из-за алтаря выползла Ино. Дура!

— Ты спятил!

Джокер перевел на нее взгляд и выразил удивление. Ино действительно выглядела... ну, живописно. Косметика слегка потекла, и теперь на бледном лицу шли цветные разводы от туши на глазах и от помады вокруг губ.

— Боже, девочка, ты бледна, как смерть, — но вновь безумно улыбнулся, — хотя не мне тебя судить!

— Джокер! Завязывай! У нас гости! — крикнул один из воинов.

Джокер сжал кулаки, затряс ими и поморщился, будто сдерживая гнев.

— Они не понимают. Важна не сама смерть. Нет! Нужно, чтобы дошло послание — смерть ждет всех вас.

Он выхватил хлыст, быстро, но лучше бы метнул в меня что-нибудь. Отпрыгиваю назад, одновременно кидая четыре метательных куная. Один в Джокера, три в его прихвостней. Его удар проходит мимо цели, но и мои кунаи бессильно разбиваются о броню. Безумец посмотрел на упавшую ему под ноги железку, поднял взгляд на меня, ухмыльнулся.

— А знаешь, я передумал. Парни, прощальный фейерверк.

В меня полетело несколько гранат, заставляя отпрыгивать назад. Хлопнули светошумовые, а сразу за ними и несколько боевых, отчего алтарь, за которым я прятался и куда утащил Ино, тряхнуло. А, когда пыль слегка осела, а я выглянул из-за укрытия, воины уже убегали, оставив после себя подарок. В центре зала лежало нечто, что я с большой долей вероятности мог бы назвать бомбой. В три прыжка оказавшись рядом с ней, я едва сдержался, чтобы не начать материться на всех известных мне языках. Приличного размера заряд взрывчатки, которую чисто внешне я определить не мог, хотя местные умельцы вполне могли придумать что угодно. Все это оплетено сетью механизмов, сводимых на небольшой простейший механический таймер-трещотку. И времени было очень мало.

Отошедшие от светошумовой гранаты люди начали опасливо оглядываться, некоторые посматривали и на меня. Ксо!

— Все! Бегите из храма!

Естественно, реакция была вялой.

— Живо! Это штука вот-вот взорвется! Все, кто останется здесь — сгорит!

Некоторые дернулись, начали опасливо двигаться к входам. О, биджу! Мир непуганных идиотов! Плюнув на них (спасение утопающих — дело рук самих утопающих, а я попытался), подбежал к Ино и помог ей встать. Ударные волны от взрывов гранат и хлопки от шумих она не переносила с тем же безразличием, что и я, и сейчас выглядела плохо. Пришлось выносить ее из храма практически на руках. Плюнув на скрытие способностей синоби, ведь эти идиоты все еще не торопятся, несколькими прыжками покинул храм, а затем попытался отойти в окружающий парк, но сделал всего несколько прыжков, когда за спиной рвануло.

Ударная волна взрыва настигла меня в прыжке, придала ускорения и я едва не выпустил Ино, да и падение не контролировал. Пришлось вывернуться и упасть на спину, уронив девушку на себя. В ушах стоял писк, и рядом падали камни. Биджу, эти психи-пиротехники разнесли храм.

Аккуратно положив Ино на спину, я ждал. Как там говорил Данзо? Что они стоят против синоби? Пожалуйста, получите-распишитесь. Тактика террора и партизанская война — вот, что они могут. Проникнуть в столицу Страны Огня, заминировать полгорода и разом обрушить его в хаос — вот, что они могут. Нельзя недооценивать тех, кто готов жертвовать тысячами, десятками тысяч. Сегодня, в этот самый день, они решили показать, что они могут. Проклятие!

Рядом появились двое из элитных синоби. Один был явно ранен, но неопасно, второй также выглядел потрепанным. Следы от огня и обстрела острыми предметами, не иначе.

— Живы? — спросил один из бойцов.

— Более-менее. Как обстановка в городе?

— Мы ждали, что будет нечто подобное... но не учли масштаб, — как ни странно, элиткик казался спокойным.

Уставил вопросительный взгляд на одного из них. Что значит "не учли масштаб"?

— Дозорные насчитали несколько десятков агентов и считали, что они и станут острием атаки. Но ошиблись. Эти несколько десятков несли на себе взрывчатку и подорвали себя в разных частях города, а затем в город хлынули другие, много. Только я один уже видел не меньше сотни, так что можешь представить.

Масштабная атака? Да это больше похоже на полноценный штурм.

— Биджу!

Элитник кивнул:

— Да. Мы уже вызвали подкрепление, не вводили его сразу, чтобы не спугнуть... — он поморщился. — Но нужно время, пока они доберутся.

Зашевелилась все еще оглушенная Ино.

— Позаботьтесь о ней, — кивнул на девушку.

— Что ты собираешься делать? — спросил другой элитник.

— Я видел главаря, постараюсь найти его, — раскладывая на земле свиток, ответил я, — хочу узнать, кто все это устроил.

Элитники переглянулись, кивнули друг другу, и тот, что помолчаливей, забрал напарницу. Все, поехали. Послав чакру на свиток, я глубоко вдохнул. Свиток изобрела, можно сказать, Миина. И он не столько призывал, сколько... Одежда на моем теле разорвалась клочками, а под ее остатками появился мой костюм. Каких трудов ей стоило создать нечто подобное, я представляю плохо. Но свиток, сгоревший от использования техники, действительно содержал в себе костюм, оказывающийся на призывающем при использовании. Ха, был бы костюм черным, мог бы сойти за остроухого носителя маски и плаща, но ткань была камуфлированной.

А сейчас я должен догнать этого психа и узнать, кто он и откуда явился.

* * *

немного ранее

Где-то внизу натужно завывал ветер. Именно это место не было удобной наблюдательной позицией и не являлось каким-то стратегическим пунктом, и вообще, кроме наличия высокой башни этот старый особняк в одном из центральных районов столицы ничем интересным не выделялся. Именно такое место должно служить полевым штабом, место, в которое можно зайти только случайно. Хисо подняла взгляд от карты города и посмотрела через окно на крыши столицы. Все решится сегодня. План, который выработали Шугонин Джуниши, не был идеален. Более того, он был рискован. Но в сложившейся ситуации это был наиболее приемлемый план. Ловля на приманку. Банально, очень просто. Но в этом и был смысл, план должен быть простым, хотя на самом деле таким уж простым он не являлся.

Хисо и ее предшественники разрабатывали защиту этого города многие годы и неоднократно приводили эту защиту в действие — попыток нападений на Дайме или других высокопоставленных фигур было великое множество. Планы действий были составлены и отработаны и учитывали любые предполагаемые обстоятельства. Вариативность атакующих начиналась с гордого одиночки и заканчивалась полномасштабным нападением целой деревни, были отработаны методы противодействия на все известные техники и тактики синоби, любые предполагаемые сценарии развития событий. И Хисо чувствовала предвкушение. Это был второй раз за время ее службы, когда злоумышленники хотели воспользоваться присутствием большого количества посторонних людей на улицах города для сокрытия своего присутствия. В прошлый раз не вышло — их поймали за два дня до праздника, на этом все и кончилось. В этот раз не получилось. Наблюдатели за последние дни отметили около сотни подозрительных личностей, но все они были одиночками, друг с другом или с кем-то еще никаких странных разговоров не вели, ничего особенного не делали. Даже на предварительный сбор информации это не походило. Аналитики посчитали, что они уже знакомы с планом города и начнут действовать по команде, поэтому за ними наблюдали, но их не трогали. Предложение схватить всех и допросить было отвергнуто. Хисо чувствовала, что это либо не те люди, либо не все люди, и стоит подождать. Еще немного подождать. Все они у нее под колпаком. Ни у кого из них нет предметов, наполненных чакрой, а сами они если и являлись синоби, то крайне слабыми, сенсоры ставили на это свои головы. Смущало только количество, как-то слишком много их было. Они никуда не денутся. Ничего сколь-нибудь большого из-за пределов города не призвать никакими печатями скрытного ношения. А те печати, что могли бы совершить такой призыв, не удалось бы скрыть, уж слишком большими они бы были. А со своими силами... Ха! Даже если их сотня, сил у Хисо намного больше. Городская стража, чуть меньше тысячи человек, пусть не синоби, но хорошо обученная. Нинсо, порядка пяти сотен уже задействованы и еще половина от этого в резерве в рангах от послушников-гэнинов до настоятелей-дзенинов. Синоби из клана Джиза, давно служащих семье Рео, порядка двух сотен, только недавно собранных в столице, а обычно находящихся почти полным составом на различных заданиях. Пусть они не очень привычны к непосредственному бою, но все равно достаточно опасных. Ну и про самих Шугонин Джуниши забывать не стоит. Да, их всего девять, но менее опасными от этого они не становятся. И это все сосредоточено в городе, но есть и внешние гарнизоны, готовые прийти по первому сигналу. Ей нужно было только ждать.

В башню поднялся один из шпионов, сейчас занимающихся координацией и доставкой сообщений. Хисо перевела на него взгляд и легким кивком разрешила отчитаться.

— К городу подходит все больше людей, но большинство остаются за стенами, ждут начала всеобщих гуляний. Цели пока себя никак не проявляют, держатся сами по себе, двигаются хаотично, но стараются находиться вблизи крупных скоплений людей. В город вошла колоритная группа бродячих артистов. На воротах их клоун отличился. Выглядел он, на первый взгляд, страшновато, но как открыл рот... В общем мы там все хохотали до слез.

Хисо вопросительно вскинула бровь:

— И что с ними?

— Да ничего. Пропустили в город, — пожал плечами синоби, — стоит взять на заметку, из них бы вышли отличные дворцовые артисты.

Девушка хмыкнула:

— Возьмите на заметку. Но впредь без отвлечения на посторонние предметы. У нас тут важное дело.

— Да, госпожа, — тут же поклонился синоби, — больше не повторится.

Один из элитников стоял у карты и, получая оперативные доклады, отмечал движение целей. Странно. Почему они все еще ничего не предприняли? Чего они ждут? И откуда это странное предчувствие?

Хотя официальная часть праздника уже началась, люди все еще продолжали прибывать. Он смотрел на проходящих через ворота людей сквозь закрывающую лицо маску. Единственный из элитной гвардии, что полностью закрывал лицо, даже глаза. Тряпичная повязка не могла помешать его додзютсу. Взгляд скользил сквозь входящий поток, пытаясь найти что-то... Что-то, чего быть не должно. Он должен был уйти с этого поста еще минут десять назад и перейти на следующий, но остался. Почему-то. Что-то случится, вот-вот случится.

Очередную группу входящих в город явно зажиточных крестьян останавливает нинсо. Просто очередная проверка, им нужно проверять некоторых, случайных, просто для порядка. И приставлять наблюдение, если замечают кого-то подозрительного. Группа была подозрительной. Да, подозрительной. Плащи скрывали тела, и шли они как-то необычно разряженно для обычно держащихся вместе крестьян. Он напряг взгляд и заметил... что-то... Под плащами было скрыто что-то, некие устройства, снаряжение. Вот оно! Вот, чего он ждал. Нинсо должен задать несколько простых вопросов и пропустить их дальше, а он встанет в наблюдение и подаст сигнал. Вот они и попались...

Но все пошло не так. Нинсо приблизился к подозрительным личностям, и один из них резко вздернул свое оружие. Миг, щелчок натянутых сухожилий, и грудь нинсо пробивает короткая металлическая стрела. А все остальное произошло практически сразу. Остальные воины вскинули и свои арбалеты и открыли огонь, чередуясь, чтобы удерживать хороший темп. Обычные стражники, охранявшие ворота, погибли сразу, нинсо успели отпрыгнуть, уклоняясь от стрелков. Вслед за болтами полетело несколько гранат, рванувших яркими вспышками света, сопровождаемыми громкими хлопками. Он дернулся, отбивая летящий в него арбалетный болт, вспышка на него не подействовала никак. Двое нинсо вскочили на крыши и сложили техники. В противников полетели сконцентрированные огненные шары, но те ответили бросками гранат. Гранаты взрывались прямо внутри шаров, развеивая их мощной ударной волной, а вдогонку летели болты. Еще несколько нинсо попытались сблизиться, и он последовал за ними, ведь как Хьюга он имел преимущества именно на малой дистанции. Но из-за спин стрелков выбежали новые воины, держащие по паре коротких клинков и облаченные в плотные, закрывающие все тело доспехи. Нинсо швырнули кунаи, но железо не пробило доспехи, и завязалась рукопашная. На него наступали сразу трое противников, но держали дистанцию. Двое поочередно кололи короткими выпадами, но синоби был быстрее, отводя атаки. Третий зашел с фланга и попытался нанести колющий удар, но Хьюга перехватил клинок. Однако сразу за атакой последовал режущий удар второго клинка в правой руке воина. Синоби вывернулся, чтобы левая рука оказалась с его правой стороны и помешала бы нанесению удара. Выпад еще одного воина пропустил, чуть отодвинув тело и резко нанеся удар по горлу. Вышло несколько хуже, чем хотелось, горло прикрывал плотный ворот доспеха, но воин отшатнулся. Тут же несколько ударов попытался нанести третий, а первый отпустил заблокированный клинок, быстро выхватывая кинжал, чтобы вновь атаковать. Короткий танец, в котором Хьюга уклонился от трех замахов, чтобы выгадать удобный момент и атаковать в ответ. Перехватив руку с кинжалом, он воткнул лезвие во вторую руку воина; острие, хоть и с трудом, пробило плотный материал доспеха, и вышло с другой стороны. Пинком в грудь отстранил второго, послав вдогонку отобранный кинжал, который влетел прямо в глаз. Двойной замах клинков второго воина наткнулся на плотный блок из чакры, Хьюга первым ударом развел руки противника в разные стороны, несколькими усиленными силовыми ударами отработал по корпусу противника, отчего захрустели ребра, и тот сплюнул кровью.

В этот же момент один из арбалетчиков дернулся и резко направил свое оружие на стоящего рядом напарника, спустив тетиву, подчиняясь гендзютсу. Но не успел он перезарядиться, как два болта пробили его голову и шею, и противники скрылись в дыму, пошедшему из дымовых гранат. Из дыма раздался крик, и на синоби выскочили несколько воинов с голым торсом, но с разукрашенными зелеными рисунками телами. Двое накинулись на него. Они были вооружены закрепленными на плотных перчатках парными длинными когтями и ошалело бросались в ближний бой. И он был удивлен скорости и силе этих воинов. От первых выпадов он уклонился, еще два успел обойти, но следующий удар грозился его достать. Сосредоточив чакру, синоби хотел заблокировать удар, но лезвия, соприкоснувшись с сконцентрированной чакрой, вспыхнули голубоватым свечением, и легко прошли сквозь блок, ощутимо оцарапав кожу. Хьюга отступил к переулкам, чтобы его было сложнее достать арбалетчикам, а заодно постараться использовать преимущества обстановки. Нога нарвалась на оставленное кем-то ведро. Хьюга подхватил его чакрой и запустил в первого из тех, кто бросился за ним. Он смотрел на противников бъякуганом, но видел только мутный туман в их телах — бить по танкецу было бесполезно. Перехватив руку первого меченого, он второй рукой завел свою ладонь за его голову и с силой припечатал лицом к стене. Второй воин рыгнул на стоявшую здесь ручную повозку, и Хьюга ударил по ее рукояти как раз тогда, когда противник только на нее приземлился. Потеряв равновесие, враг упал, ударившись грудью о рукоять. В переулок ворвались еще воины, на этот раз в доспехах. Выпад первого синоби перехватил, схватив одной рукой за запястье, а второй под плечо. И, разворачиваясь вокруг своей оси, чтобы набрать инерцию, швырнул противника в ближайшее окно. Подхватив крышку от бочки, он отбил первый выпад следующего противника, нанеся резкий удар по лицу, блокировав удар второго клинка, повторно ударил крышкой по лицу. Еще один воин попытался замахнуться сразу двумя клинками, но Хьюга поймал его ладони, развернул клинки и толкнул вперед, насаживая противника на собственное оружие. Выхватив его клинки, он встретил татуированного воина, поймав его лезвия лезвиями клинков. Воин лишь зло выдохнул, когда лезвия клинков уперлись в сжатые кулаки. Хиьюга резко повел рукояти клинков, используя их как рычаг, вворачивая руки татуированного на триста шестьдесят градусов, отчего у него захрустели суставы. Высвободив клинки, синоби воткнул их в грудь и шею противника. Попытавшийся подняться воин, что лежал рядом, получил удар по голове рукой, затем синоби, схватив его за голову, ударил по лицу коленом. Еще один воин, забежавший в переулок, на ходу швырнул вперед гранату, игнорируя все еще живых союзников, находящихся здесь. Но синоби оказался быстрее, прыгнув вперед и схватив гранату на лету, чтобы отшвырнуть ее в окно. Внутри грохнул взрыв, а Хьюго, перейдя в подкат после прыжка, поднырнул под горизонтальный взмах и, встав, ударил локтем в затылок. Развернувшись, положил руку на голову противника и резко потянул ее вниз, навстречу с вышедшим навстречу коленом. Удар напрочь выбил из человека сознание. В переулок закинули еще несколько гранат, и Хьюга прыгнул в окно, чтобы укрыться от взрыва. Рвануло, слегка оглушая. Следовало отступить, если его не завалят толпой, так гранатами закидают. А отыграться он еще успеет.

В ворота, с дистанции наблюдая за тем, как воины притесняют синоби и монахов, зашел один из командиров. Два десятка трупов стражников, десяток монахов, пара его воинов получили сильные травмы, десяток убили. Очень хорошее начало. Подняв вверх руку, в которой держал короткий стальной цилиндр, он вдавил кнопку. Из цилиндра со свистом вылетела сигнальная ракета, поднимаясь высоко над городом, а за ней полетели и другие, от других ворот. Секунда, вторая, третья.

И земля дрогнула от сотни взрывов.

Хисо стояла у окна и с широко распахнутыми глазами смотрела на город. Они ошиблись. Как же они ошиблись. Взрывы произошли почти одновременно, они не были очень сильными, но их было так много. Те, кого они пустили в город. Те, от кого ждали действий... Всего лишь смертники. Сотня взрывов. Сотня взрывов в самых уязвимых местах. И вот уже в небо поднимаются столбы дыма. Они ошиблись.

— Красный сигнал! Живо!

С башни в небо так же взлетела сигнальная ракета, но девушка зло ухмыльнулась. Заполненные дымом небеса и так были отличным сигналом для подкреплений. Теперь вопрос лишь в том, как много эти подонки смогут сделать, пока придет подмога?

Она оказалась слишком близко к взрыву. Опасно близко, мелкими осколками порезало лицо и открытую кожу рук. Раны саднили, и она морщилась и шипела, но расталкивала едва не похоронившие ее заживо обломки навесной крыши. Как и почти все представители Шугонин Джуниши, она была клановой синоби. Слишком редко бесклановые попадали сюда. Но она была из клана Курама и не очень хорошо себя чувствовала... в такие моменты. Откинув последнюю мешающую подняться доску, она огляделась. И представшая перед ней картина... Это больше походило на иллюзию, на обман, на что угодно. Как же ей не хотелось верить в реальность того, что она видела. Так не может быть. Не может ТАК выглядеть улица в столице Страны Огня. Кровь, разбросанные повсюду изуродованные тела, раненые стонут, кричат, молят о помощи. Плачь, вой. От поднятой в воздух пыли слезятся глаза... Или слезятся они от чего-то другого.

— Ками...

Где-то рядом раздался взрыв. На виду появились воины, совершенно ей не знакомые. Серые дорожные плащи распахнуты, под ними необычные легкие доспехи и оружие. Некоторые вооружены арбалетами, некоторые клинками, но их много. Руки собрали печати привычно быстро. Как же ей хотелось просто убить их всех на месте... Но нет. Ее талант — ее искусство. А искусство должно быть изящным и взвешенным. Комбинированная иллюзия, быстрый впрыск нужных ощущений в мозг, и воины бросаются друг на друга с оружием. Некоторые выхватывают гранаты, миг, и серия взрывов поднимает с земли пыль, закрывающую воинов, но оттуда вылетают части тел, доказывая, что для этих все закончилось.

Поднявшись, она огляделась, решая, что дальше делать. Был ли взрыв, которым ее едва не убило, единичным? Нет, столбы дыма над городом говорят об обратном. И что теперь? Объединиться с другими силами и оказать сопротивление нападающим. Она не питала иллюзий на счет целей нападавших... Такое... устраивают не просто так. Там, где уже лежали тела убитых ею воинов, появились новые. Но, посмотрев на товарищей, они тут же ушли с прямого поля обзора. В прошлый раз она наводила технику напрямую, практически отдавая им прямые команды, будто марионеткам. Но сейчас они прятались, и такая же атака у нее просто не выйдет, не будет достаточно эффективной. Поэтому элитная синоби так же спряталась, ожидая. И вот вперед вышли еще трое воинов. Эти отличались от остальных, держа перед собой плотные ростовые щиты. Она сложила печати и направила технику, но не ощутила привычного эффекта от пробивания чужого сознания. У них была защита... Мощная защита. Один из воинов что-то выкрикнул, и в ее укрытие прилетело несколько болтов, глубоко врезаясь в дерево и откалывая куски камня. Она едва успевает удивиться... Они не только защитились от атаки, но и заметили ее.

А рефлексы уже заставили ее сменить позицию, запрыгнув в ближайшее окно, укрыться. На улице раздается взрыв, и ее догоняет ударная волна и новый поток мелких осколков. Элитная синоби уже соображала, что делать дальше, когда на улице появились другие синоби, тройка из клана Джиза. Один из них тут же выдохнул мощный поток пламени, но его развеяла серия мелких взрывов, а воины со щитами уже шли вперед. Пока тот, что выпустил пламя, и еще один синоби закидывали их метательным железом, третий собрал технику, от которой его руки заискрились. Секунда, и он спускает в противников поток молний. Но другой воин успевает вскинуть длинную металлическую трубку, что держал на плече, и выстрелить. Снаряд раскрывается металлической сеткой, два конца которой, закрепленные на стержнях, врезаются в землю, третий улетает в небо, а четвертый врезается в стену дома. Молния, достигнув сетки, поглощается ею, не принося никакого видимого результата.

Арбалетчики тут же накрыли синоби огнем, но двое из защитников города вышли вперед и выхватили кунаи, отбивая быстрые снаряды. Третий готовил новую технику. Элитная синоби решила, что нужно поддержать сражающихся. Улучив момент, она наложила технику на одного из видимых стрелков, заставив его схватить висящую на груди гранату и взвести ее. Хлопнул взрыв, разметав тело самого стрелка и солдат поблизости, и заставив остальных вновь залечь в укрытиях. Синоби закончил технику и выпустил двух огненных драконов, с ревом бросившихся на солдат со щитами. Но пламя лишь врезалось в металл щитов, однако защиту так и не пробило.

— Бесполезно. Атака в лоб малоэффективна, — высказался один из синоби, и все трое отступили.

Решение было логичным. Элитная синоби признала, противник оказался неожиданным и очень неприятным. Она уже собиралась последовать примеру Джиза, когда до нее докатился крик. По улице бежало с десяток воинов, разукрашенных зелеными письменами. Промедлив секунду, она попробовала наложить на одного из них иллюзию, единичная цель, открытая, все должно было получиться...

Но не вышло. Ее техника нарвалась на совершенно непреодолимую преграду, а воин замер, переведя взгляд прямо на нее и заорав нечто безумное. Да кто они такие?!

— Биджу!

Гендзютсу не сработало, а свои таланты в тайдзютсу высоко она никогда не оценивала. Молодая синоби бросилась сквозь дом, подальше от противников. Но, едва она успела, выбив дверь, выскочить наружу, в узенькие дворы между домами гостиничного района, а за спиной уже раздавались безумные крики. "Не успеваю", — промелькнуло в голове у куноити.

Выбора не было, только дать бой. Вокруг были какие-то случайные люди, и синоби, мысленно извинившись перед ними, выбросила в пространство массовое гендзютсу, накрывая все вокруг. Первый разукрашенный воин выбежал из дверей, а на него сверху уже летел выпрыгнувший из окна мужчина. Рухнув с отчетливым хрустом костей, он начал кусать бешеного противника, тот рычал и отвечал тем же, ударяя когтями и кусая в ответ. Из дверей выскочил еще один воин, а двое выпрыгивали, вышибая окна. Им на встречу кинулись случайные оказавшиеся на улице люди, в самоубийственной безумной попытке остановить, замедлить, задержать. Куноити дергала за ниточки контроля техники, координируя действия людей и одновременно отступая. Маленькая толпа быстро росла, люди, до этого прятавшиеся в домах и прочих углах, выскакивали на улицу, присоединяясь к бою, но меченые резали их быстро и с упоением. Болевой шок развеивал технику, и она теряла над сильно ранеными контроль, а двор быстро заполнялся ранеными и мертвыми. Из дома уже выскочили остальные разукрашенные, лишь усиливая кровавую вакханалию.

Из соседнего дома выскочило еще несколько меченных, и если несколько бросилось в сражающуюся толпу, то двое побежали прямо на куноити. Однако первого осыпало сюрикенами, резко его замедлив, а на второго свалился еще один элитный синоби. Дзенин с закрытым тканью лицом отработал быструю связку в противника, больше полагаясь не на джукен, а на приемы, ломающие кости. Обстрелянный сюрикенами уже дернулся в его сторону, нападая со спины, но куноити сформировала посыл из чакры, и из окна выскочил какой-то парень, держащий в руке кухонный нож. Первый взмах оставил глубокую царапину на теле, но следующий удар был отбит. Меченный с ревом воткнул свои пальцы в глаза человеку, выхватил его нож и начал тыкать им в тело противника. Брызнула кровь, с хлюпающим звуком нож входил в грудь уже мертвеца и выходил обратно, а меченный со все тем же безумием таращился на него. Хьюга, все же свернув голову противнику, выхватил кунай и воткнул его в затылок безумцу. Выхватив несколько взрывных печатей, он швырнул их в дерущуюся толпу, кивнув в сторону крыши.

Синоби отступили под шум взрывов. Отойдя на достаточную дистанцию, они остановились, чтобы перевести дух. Вокруг шумели взрывы, были слышны крики и стоны, город быстро погружался в хаос.

— Что делать? Такого... это... — куноити не знала, что сказать.

— Вернемся в штаб. Движения противников слишком хаотичны, собирать очаги сопротивления сейчас бесполезно, нужно удержать ключевые позиции до прихода подкреплений, — ответил более опытный коллега.

— Да.. ты прав...

Глава 152.

Болт пронесся над головой и врезался в стену. Меня заметили несколько раньше, чем я хотел бы. По моему идеальному плану, я должен был вначале вырезать сопровождение Джокера, а уже потом разговаривать с ним самим... Не вышло. Кто бы удивлялся?

Сенсор? И как же он меня заметил?

— Так, так, так. Что там у нас? Подставной дядя Годжин? Отстань, я не люблю подделки, — раздался слегка хриплый насмешливый голос.

— От самозванца слышу! — откликнулся я.

В стену, за которой я прятался, ударило несколько болтов. Рефлексы взвыли о смене позиции, но я остался на месте. Нет, гранат они не кидали, а обычными болтами из-за стены меня не достать.

— Ха-ха-ха! Что я слышу? Неужели я наткнулся на ценителя моего искусства?

Позицию они выбрали удачно, сволочи, незаметно не подобраться. В смысле, они окопались в стоящем несколько особняком доме с хорошо простреливаемыми подходами, но это еще не значило, что я не могу к ним подойти. Прислушавшись, уловил такой разговор:

— Мы не можем терять время, Джокер.

— Заткнись, идиот, он следует за нами с самого храма. Готовьтесь к бою, — его люди откупорили какие-то бутылочки и отпили содержимое, а сам Джокер заговорил уже громче и для меня. — И что? Мы знакомы? А?

— Не совсем, — ответил я, желая убедиться в своих подозрениях. — Дизайн моего костюма мне подсказал любитель черного плаща и маски с острыми ушками.

Джокер рассмеялся:

— Как тесен мир, все миры. Скажи, где ты с ним встречался? Вместе выходили на ночные прогулки? Или ты зажигался для него тот символ на ночном небе?

Есть! Он пришелец из другого мира, как и я. А значит, для начала следует его поймать.

Выхожу из укрытия, одновременно разгоняя чакру. Из дома выстрелили, но поздно. Шаг, и я сокращаю разделяющее нас расстояние на треть, в промежутке посылая вперед, в одно из окон, сюрикены, делаю еще один. Две трети расстояния пройдено, а сюрикены еще не долетели до цели, поэтому запускаю вторую пачку в другое окно. Сам же прыгаю вперед. Мои железки разбивают стекла, но у людей поразительно хорошая реакция — они уходят с линии огня, успевают. А я прыгаю в окно второго этажа.

Воин целится в меня из арбалета. Применяю защитную технику игнорирования повреждений, болт много вреда не нанесет. А сам запускаю вперед запитанные чакрой иглы. Щелкает тетива, и сквозь плечо пролетает болт, а мои иглы с характерным свистом пролетают до противника, пробивая в его груди две дыры. Я приземляюсь с перекатом, перепрыгнув мертвое тело. В комнате еще двое, оба уже наводят арбалеты. Прыжок к потолку, и болты проходят ниже меня. Бросаю в ответ сюрикены, но они успевают подставить под них арбалеты. Поразительная реакция для людей, чтоб их биджу заел.

Рывком сближаюсь с одним. Первый мой прямой удар он блокирует арбалетом, который пусть и не ломается, но хрустит и приходит в негодность. Второй удар наношу из слепой зоны, созданной его же импровизированным щитом, попадая куда-то по печени, и противник выдает сдавленный хрип боли. За спиной срабатывают механизмы, сообщая о готовности арбалета снова стрелять. Чуть толкаю противника к себе, чтобы проскочить под его рукой и оказаться за спиной, сделав из него живой щит. Но гад быстро приходит в себя после удара, выпускает ставшее бесполезным оружие и ударяет меня локтем. Удар откровенно слабый, и я его легко блокирую, но второй рукой он выхватывает нож, стараясь резануть меня им. Руку с ножом отбиваю, противник успевает встать ко мне боком, и срабатывает механизм арбалета. Со свистом у самого моего бедра пролетает болт, а я, теперь уже с силой, наношу прямой удар сначала по руке, с удовлетворением слыша характерный треск ломающихся костей, а затем по ребрам в область сердца. Противник рыкнул, но несломанной рукой потянулся к гранате, игнорируя болезненные и наверняка смертельные травмы. Проклятые берсерки.

Резко ударяю по лицу и сразу выхватываю его гранату с уже отстегнутым рычагом спуска. Из соседней комнаты слышны шаги, и я швыряю гранату туда, а сам уклоняюсь от еще одного выстрела. Проклятие, а они быстро перезаряжаются, чуть больше пары секунд. Болт пролетает мимо, и я, наконец схватив противника за подбородок, резко дергаю в сторону, сворачивая глотку. Сзади рванул взрыв, а в комнату через другую дверь вбежали еще трое. Биджу! Их вроде меньше было, или я плохо считал? Отпускаю тело, уходя в ускорение. Три болта уходят в пустоту, а я уже оказываюсь рядом с противниками.

Выхватив керамбит, втыкаю его в колено первому, завожу под кость и резко поднимаю его ногу вверх. Одним движением делаю подножку под вторую ногу и ей же, продолжая хитрый прием, с силой пинаю в живот, кидая тело на другого воина. Ближайший ко мне отбрасывает арбалет, хватаясь за нож, и пытается нанести удар. Своей правой рукой отвожу удар вверх, а левой бью локтем в подмышку, сразу разгибая руку и заводя ладонь за голову противника, чтобы рывком потянуть ее вниз, на встречу с коленом. Удар сопровождается неприятным хрустом. Дергаюсь в сторону, уклоняясь от пущенного последним противником болта, и выбрасываю в него пару сюрикенов. Пользуясь короткой заминкой, сближаюсь, слегка подпрыгивая и ударяя коленом в грудь, вкладывая не только силу, но и инерцию прыжка. Противника впечатывает в стену, и я, продолжая двигаться вперед по инерции, припечатываю ударом локтя в шею. Слабенькая защита не срабатывает, позвонки ломаются мгновенно. Противник, в которого я отбросил первого воина, вскакивает, выхватывая гранату. Вот же смертники. Бросок сюрикена с закрепленным тросом. Железка врезается в ладонь, повинуясь мои движениям, трос обхватывает пальцы, не давая бросить гранату. Дергаю за трос на себя, едва не вырывая его руку, и, как только он оказывается достаточно близко, с силой пинаю в грудь, придавая направление к дверям, одновременно скидывая трос. Тело улетает в дверной проем вместе с гранатой, и через секунду раздается взрыв.

За спиной слышны хлопки. Оборачиваюсь.

— Очень впечатляет. А эту железку на веревочке ты тоже с НЕГО слизал, а? — Джокер посмеялся. — Не боись, я в плагиате обвинять не буду.

Джокер, как Джокер. Разве что броня под плащом смотрелась... Но это уже мелочи.

— Ты отвечаешь на мои вопросы добровольно... Или тебе не понравится то, что я сделаю.

Джокер нахмурился:

— Зануда. Лишу тебя сладкого.

Ну, свою роль он играл отлично. Я сделал шаг вперед, обычный шаг, внимательно наблюдая за противником. Не верю, что у него не осталось фокусов, иначе не стал бы он так просто со мной говорить. А фокусы были. Джокер протянул руку за спину и на что-то нажал.

Биджу!

Мои органы чувств резануло такой болью, что меня едва не стошнило. Рефлекторно снизил чувствительность, пытаясь вернуть контроль над внезапно взбушевавшейся чакрой, но выходило плохо. Хотелось зажмуриться, перестать дышать, заткнуть уши... Но рядом противник, и он убьет меня, стоит ослабить внимание. Проклятие! Как же это больно!

— Оу, вижу, ты сильно завязан на использование чакры, да?

Он шел по кругу, но не подходил близко ко мне.

— Вы все, синоби, возомнили о себе слишком много. Вы считаете себя выше других. Вы думаете, что способность контролировать чакру делает вас выше всех остальных людей. Но это не так. Я покажу тебе и всем остальным. Это... — он обвел рукой, указывая на город, — все только начало. Я покажу. Стоит вас лишить вашего маленького преимущества, и вы уже не можете ничего.

Он шагнул ко мне и явно не для того, чтобы обнять. Но если мне мешает чакра... то я ее заглушу. Момент расслабления, отстраниться, успокоится. Привычные рефлексы, как мы были завязаны на них. Любое движение требует небольшой порции чакры. Наша сила. Но кто сказал, что мы не можем обойтись и без нее. Мир схлопнулся. Свернулся до одной маленькой комнаты. Я видел только то, что видели глаза. Слышал только то, что слышали уши. Когда-то я жил так и только так. И мне хватало.

Он заносит руку для удара, но я успеваю первым. Лезвие керамбита резануло по его запястью. Джокер отстраняется, явно слегка удивленный неожиданным отпором. Ориентироваться на обычные чувства непривычно, контроль над чакрой, а точнее, над ее неиспользованием требует много внимания. Но черта с два я так просто сдамся. Делаю шаг вперед и резко отступаю назад, пропуская его удар перед собой. Следующий удар блокирую левой, правой делая резкий взмах, доставая лезвием по животу и оставляя длинную рану. Сразу выполняю возвратное движение, повторяя удар с целью нанести еще одну рану, но он блокирует. Бью левой по лицу, а на ответный удар его правой руки отвечаю ударом керамбита, оставляющего еще одну глубокую царапину. Наношу удар левой по голове, чтобы дезориентировать, от следующего удара правой он уходит, отступая назад. Рвусь вперед, нанося прямой удар коленом, он пытается блокировать, но врезается спиной в стену и оказывается зажатым. Два его удара под ребра приходится терпеть. Бью правой, пытаясь достать клинком, но он блокирует. Однако я перехватываю его руку и все же наношу удар локтем. Затем бью лбом в нос, отчего он ударяется затылком об стену, и возвратным движением режу керамбитом по шее, отчего на меня брызгает кровь.

Отстраняюсь, отхожу назад, едва стоя на ногах. Без чакры даже дышать тяжело, и я с трудом хватаю ртом воздух. Пот заливает глаза, чего раньше просто не было. Без чакры я значительно ограничен, но все равно он мне не противник. Тело Джокера оседает на пол, но кровь перестает течь как-то слишком быстро.

— Знаешь, это было больно, — говорит он, поднимая на меня взгляд.

Он проводит ладонью по горлу, и раны там уже нет.

— Ты же не думал, что я поставлю все на исход кулачного поединка, нет?

Джокер поднимается, доставая свою плеть.

— Игра только начинается, дружок. Правда, все веселье достанется только мне. Что же, тут ничего не поделаешь. Готов, малыш?

* * *

Ветер ласково гладил лица и слегка трепал волосы людей, которые вышли на улицу в этот осенний вечер. Одни спешили по делам, кто-то мялся в смятении и неуверенными шагами шел на встречу с любимым человеком, другие вышли сюда без цели, просто проветриться. А кто-то, как и всегда, работал.

— Живее, живее, — сенсей, читая какую-то книжку, подозрительно напоминавшую чтиво Какаши Хатаке, лениво подгонял медленно собирающих осыпавшиеся листья гэнинов.

Дети, впахивая уже вторую неделю, давно прокляли свое самоуправство, из-за которого они так влипли. Коварство наказания было в том, что ребята уже вкусили прелесть тренировок под предводительством Като-сенсея, ведь от них всегда был результат. Ощутимый результат. И тут — до зубной боли монотонная работа, с которой справится обычный дворник.

— Ну се-е-енс-е-ей... — протянула Футабе, состроив жалобную мордашку. Инахо с Рьюго замерли, сраженные наповал, но на тюнина это не произвело ровно никакого эффекта. Видимого, во всяком случае. Хотя Инахо, кажется, заметил на его лице тень заинтересованности, когда малышка Фу собирала опавшее золото леса, старательно виляя попой. Может, и не зря старалась. Уж ее напарники точно не в обиде, хе-хе... Правда, с куда большим и куда менее скрываемым интересом сенсей косился на молодых девушек, иногда проходивших мимо. Всего скорее, на Футабе он смотрел только... в очень далекой перспективе.

— Пф-ф, — протянул пристроившийся на дереве надзиратель. Посмотрев на просящие лица учеников, а потом бросив быстрый взгляд на солнце, он ухмыльнулся, сжалившись. — Сегодня вы уже достаточно отработали.

— Арига-ато!!! — раздавшийся синхронный вопль радости свалил сенсея с ветки, но тот успел зацепиться чакрой на ступнях и, перевернувшись, повис вверх ногами. Инахо, да и Рьюго, давно заметили, что у сенсея превосходный слух и не только слух. Их шепотки он слышал с сотни шагов в ветреный день и при наличии прохожих, также о чем-то разговаривавших. Виду не подавал, но слышал. Даже для синоби это очень сильно.

— Тчи, — тихо ругнувшись, он почесал мезинцем в ухе, словно пытаясь прочистить его от очень уж звонких ноток. — Сегодня у меня для вас небольшой сюрприз. За мной.

Сенсей несколькими прыжками достиг края парка, ученикам пришлось сложнее. По крышам команда неслась с высокой для учеников скоростью, а вот тюнину она давалась без труда. Инахо даже сказал бы, что Като-сенсей способен двигаться намного быстрее.

Вскоре они подошли к месту, где фотограф делал групове фото, а столпившиеся прохожие ждали своей очереди. Дети поняли желание сенсея достаточно быстро и радостно заулыбались. От этого желания веяло чем-то добрым, по-настоящему сближающим. Ведь они настоящая команда!

Като заплатил фотографу, и они заняли место на фоне увядающей природы. Фото на фоне медленно отходившей ко сну природы — в этом что-то было, какой-то потаенный смысл. Но дети и не задумывались о таком, а Като, если и задумывался, то вряд ли заговорил бы об этом.

Фу прижалась к плечу сенсея, постаравшись выгодно подать себя, и мило улыбнулась. Девчонка, до конца она осознает свои желания или нет, но все равно остается девчонкой. Рьюго, вставший слева, сделал лицо кирпичом и сложил руки на груди. Вытянулся, как струна, и всеми силами изобразил серьезность. Типа крутой синоби, ага. Выглядело очень комично. А Инахо же просто встал перед сенсеем и показал двумя руками большие пальцы. И улыбку на все лицо — мы люди не гордые, мы люди веселые. В последний момент Сенсей положил ладони ему на плечи.

Вспышка.

Вот и все. Команда из четырех человек навеки запечатлена такой, какая она сейчас. На фото они никогда не состарятся, каждый из них останется вечно живым и счастливым в этом карманном мирке. Может быть, именно в таком приборе сокрыто больше таинственного чуда, чем в тайных техника библиотеки самого Хокаге?

— Хм, а мы неплохо вышли, — заметил наставник, рассматривая фото.

На фотографии его губы слегка изогнуты в улыбке, а глаза по-доброму сощурены, длинная челка закрывает шрам от химического ожога под глазом. Инахо готов был поклясться, что сенсей гордится ими. Рьюго в последний момент все же не выдержал и выдохнул, и вспышка поймала момент расслабления. Рот приоткрыт, глаза смотрят куда-то в сторону, комично он выглядит. Футабе вышла просто красивой, наверное, у всех девушек это в крови, и была очень этим довольна. Инахо так же был рад, хотя и выглядел, как дурачащийся ребенок.

— Агась, — он закивал головой.

— Като-сенсей, вы тоже хорошо вышли. А можно я буду хранить ее? — с надеждой спросила Фу.

— О, нет-нет. Если вы повзрослеете, я буду смотреть на нее и сравнивать с тем, какими вы были в раннем возрасте, — тюнин извиняющиеся улыбнулся, одной рукой почесав голову.

— Что значит "если"? — Инахо вдруг показалось, что это очень важно — узнать, оговорился ли наставник. Тот бросил на притихших гэнинов тяжелый взгляд.

Внезапно подул холодный осенний ветер, заставивший ребят зябко поежиться, а солнце зашло за тучи, отчего сразу стало как-то темно и... страшно. Особенно от взгляда взрослого синоби, прошедшего сквозь тот мрак ужаса жизни теневых убийц, что пока миновал его учеников.

— Быть синоби — опасная вещь, Инахо, — Като закинул голову назад, всматриваясь в темную массу туч, и тихим голосом закончил фразу. — Мы начинаем свой путь во тьме, мы живем во тьме, и не ждите, что закончится он где-то еще. Но радуйтесь, если на этом пути не будете одни.

Тут ветер, на этот раз не такой ледяной, а вполне себе теплый, отогнал злодеек-туч, и солнце вновь начало светить и греть. И мир заиграл красками жизни. Потом они зашли в Ичираку Рамен, закусив за счет тюнина, и его слова как-то вылетели из голов учеников. Отличный был вечер...

— А-а-а! — в лишенной света комнате, наполненной затхлым тяжелым воздухом, где-то очень глубоко, резко проснулся синоби, заводив руками в темноте.

"Где я, почему так темно?! Или это одна из странных тренировок Като-сенсея?!... Като-сенсея?" — мысли, пробежавшие в его голове, резко сбросили пелену сна, а волна холодной ярости прочистила разум.

— Нет у меня никакого сенсея, и уже давно, — тихо проговорил мальчишка.

Он опустился на матрас, обхватив колени руками. Он бы никогда не признался, но ему стало жутко.

Холод сковал тело.

Один в бесконечных подземельях.

Один. Во тьме.

Глава 153.

Отхожу назад, пытаясь восстановить дыхание. Биджу, раньше это было просто, а сейчас... Надо попытаться его заговорить, это даст мне время.

— Я тебя не узнаю. Что за херня про синоби и обычных людей?

Джокер остановился, улыбнувшись:

— А круто звучит, правда? Пафосно и ни пизды не понятно. Хе-хе-хе, — он неожиданно помрачнел, — я это учил почти неделю, чтобы уверенно повторять. И то приходится шпаргалку носить...

Он вытащил из кармана бумажку, которую и продемонстрировал мне.

— Все еще забываю, — он пожал плечами, — вообще-то мне накласть и на синоби, и на людей. Но с этими повернутыми на революции психами весело. Гляди, какой фейерверк мы забабахали!

Он вскинул руки, будто желая обхватить весь город. А я усиленно думал. Что-то мало похоже на то, что он притворяется. Был бы он действительно пришельцем из другого мира, взявшим личность Джокера, как маску, мы бы сейчас говорили о совсем другом. Но нет, он продолжает вести себя, как псих.

— Да, масштабно. Думаешь, дело выгорит?

Он отмахнулся:

— Выгорит или нет... А какая разница? — Джокер перевел взгляд на меня. — Они все считают, что могут что-то решить. Могут что-то изменить, если приложат достаточно сил. Не-е-ет. Все это ерунда. Мир живет так, как хочет, не оглядываясь на мнение жалких людишек. Что будет, если сегодня Дайме умрет?

Я похолодел от этих слов.

— Ничего, — пожал плечами Джокер, — ничего не изменится. Будет другой Дайме, и все пойдет дальше.

Нужно с этим заканчивать и как можно быстрее.

— Он не умрет. Силенок у вас не хватит.

— Может, и так, — легко согласился Джокер, улыбнувшись. — А может, именно сегодня все покатится ко всем чертям, а? Отдышался? Продолжим? Неинтересно, когда жертва совсем не сопротивляется. Не получаешь удовольствия.

Простое движение руки, и его кнут разматывается, в ладони остается только рукоять. Кнут длинный и в замкнутом помещении будет неудобен. Или я чего-то не знаю?

— Ты не того выбрал жертвой.

Наблюдая за хищный оскалом противника, сосредоточился. Его устройство, чем бы оно ни было, раскачивало чакру, делая контроль над ней уделом мазохистов. Но вот послать один единственный импульс в нужном направлении. Руки слегка дрогнули от короткой вспышки боли, но печати на костюме сработали, впуская дымовую завесу. Вместе с этим резко отступил назад, а в дыму уже хлестко и сухо ударил хлыст. Да, ограниченность пространства ему явно не помеха.

Следующим прыжком я прошел в соседнюю комнату, вытягивая из кармана взрыв-печать. Послав короткий импульс чакры на печать, от чего руку прожгло болью, поставил ее на косяк, а сам схватил два табурета. Стоило Джокеру появиться из дыма, как первый табурет отправился в полет, а за ним и второй. И если первый Джокер успешно сломал ударом хлыста, то второй оказался неожиданностью и врезался в лицо клоуна. Недовольно промычав, Джокер шагнул вперед, и я подорвал печать.

Взрыв слегка оглушил, но не настолько, чтобы терять ориентацию в пространстве. Одной рукой сжав керамбит, а второй выхватив сюрикен Игараси с закрепленным на нем тросом, я шагнул вперед. Взрыв не был сильным, чакры я вложил немного, но Джокеру сильно обожгло руку да и тело с лицом. Он занес руку с хлыстом для удара, а я швырнул сюрикен. Уклониться от удара не успел, кожа хлыста хлестко ударила в груди. Больно, но не смертельно. Рванулся вперед, натягивая трос плотно севшего в предплечье сюрикена и проскальзываю под рукой Джокера, одновременно нанося удар керамбита по телу, чувствуя, как расплескивается чужая кровь. Противник на раны, кажется, даже не обращает внимания, быстро сбрасывая эффект оглушения. Он наносит новый удар хлыстом, но несколько неудачно, в замкнутом пространстве и на малой дистанции это действительно не самое удобное оружие. Я прыгаю, пропуская хлыст под собой. Без чакры сложно, да и прыжок получается невысоким, и если хлыст пролетает подо мной, то локоть Джокера, который врезается мне прямо в грудь, отбрасывает назад. Тем не менее трос медленно затягивается на руке противника. Джокер выхватывает откуда-то длинный нож, вновь атакуя хлыстом. От удара я уклонился, но сразу пришлось блокировать выпад ножом, пытаясь отвести его в сторону керамбитом. Неудачно — лезвие вспарывает костюм и оставляет глубокую рану где-то под ребрами. Джокер прижал меня к стене, скалясь в лицо.

— Больно, наверное, — ухмыльнулся он.

Импульс чакры, отдающийся болью во всем теле, и в воздух вырывается газ. Пусть Джокер как-то игнорирует боль, но это даже ему покажется малоприятным. И действительно противник отстранился от меня, закашлявшись. Правда, мне самому потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после боли от использования чакры, да и в открытую рану попал яд, так же вызвав неописуемое удовольствие. Шагнул вперед, нельзя терять инициативу. Джокер только начал подниматься, собираясь занести руку для удара хлыста. Оказавшись рядом, подрезал ему сухожилия керамбитом, едва успев убрать ногу от ответного удара ножа. Яд исчез, и Джокер пошел в атаку, размахивая ножом. Чуть отстраняюсь от первого удара и, резко присаживаясь и делая разворот, используя инерцию тела, наношу удар ногой по ногам противника или, если проще, делаю подножку. Джокер падает, на миг теряясь. Выбрасываю вперед руку с керамбитом, но натыкаюсь на блок, поставленный еще рабочей рукой противника. Но у меня-то вторая рука свободна, и, набросив на его ладонь петлю, резко ее затягиваю, повторяя удар керамбита. Он пытается что-то сделать, но не может. Лезвие погружается в горло, зацепляя трахею, и я резко дергаю вверх. Пользуясь временем, пока Джокер заливает своей кровью пол, требуемым ему на восстановление... Биджу, а ведь действительно регенерирует, тварь... Накидываю еще несколько петель троса на руку с хлыстом, а затем и на горло. Набрасываю трос на еще один сюрикен и бросаю его в потолок, создавая импровизированную виселицу. Натягиваю трос, отчего руки противника притягивается к шее, а сам он повисает на тросе, конвульсивно дергаясь.

— Я же сказал, ты не того выбрал жертвой, — пытаясь отдышаться и куда-нибудь прицепить конец троса, произнес я.

— Хе-хе-хе, кха, кха, — он пытался смеяться сквозь кашель, вырывающийся из разорванной глотки, — ты нее убьешь меня, просто не сможешь. Нельзя убить носителя Хаоса. Кха, кха.

Не обращая внимания на его слова, достаю полевую аптечку. Рану стоит обработать сейчас, как можно быстрее, а то от потери крови уже в голове мутно становится. Закончив с самоизлечением, зашел к противнику сзади, ища прибор, которым он блокировал чакру. Эту штуку, чем бы она ни была, нужно сдать Корню на изучение. Биджу! Не хочется своими руками вкладывать в их руки такое оружие, но сейчас выбора нет. Нужно, чтобы кто-то как можно быстрее разобрался с устройством этого...

Стекла в окнах разбиваются вдребезги, правое плечо прорезает болью, и что-то врезается в маску, ломая ее. Падаю на пол, рукой нащупывая хвост болта, застрявшего в плече. Биджу! Плохо, плохо, плохо! Как же вы не вовремя! Тикусе! Доставая еще одну взрывную печать, напитываю ее чакрой и прилепляю на задницу Джокера, потому что выше сейчас просто не могу достать.

— Все. Срать больше не будешь.

Нужно вернуть себе способность использовать чакру, иначе просто погибну. Через стекла влетает еще несколько болтов, застревая в стене. Эти больше, крупнее... Ксо!

Перекатом отпрыгиваю под чудом еще живой стол, пинком переворачивая его, чтобы использовать как щит...

Взрыв, от которого закладывает уши, сразу же второй. Стол толкает ударная волна, впечатывая вместе со мной в стену. В голове стоит писк, глаза видят только белую пелену, но я еще жив. И, судя по нарастающему чувству облегчения, контроль чакры возвращается. Прибор сломан. Откидывая потрепанную столешницу, осматриваюсь. В комнате стоит пыль, но мне это больше не мешает. Так, Джокер все еще висит... Без ног, да и без таза. Да и содержимое вывалилось на пол... Неаппетитно, в общем, он выглядит. Прислушался, сердцебиения нет... Пока. Интересно, а где предел его регенерации? И куда более интересно, как он ее получил? Догадки есть, но сейчас для них не время. Обращаю внимание на улицу и чувствую десяток приближающихся воинов, держащих оружие наготове. Так, чакра-то у меня снова есть, но вот состояние организма не самое. Вытаскиваю сюрикены с газообразной взрывчаткой и готовлю взрыватель, подползая к окну.

Прицелиться, сосредоточиться, бросок... Десяток сюрикенов улетает к цели. Воины сноровисто отскакивают в стороны, но это не особо важно — сюрикены выплевывают газ, а я уже бросаю детонатор. Взрыв, ударная волна врезается в стену, а я осторожно выглядываю из окна. Обожженная земля и останки тел, все.

Поднявшись, шипя от боли в боку, подошел к телу. От прибора остались одни обломки, по которым я могу сказать только одно. Чакропроводящий металл с нанесенным на него фуин. Это может многое значить, но сейчас не тот момент, чтобы все это обдумывать, слишком меня мутит. Надо бы взять тело и оттащить его к Шугонин Джуниши... Но представил себя, как буду тащить это куда бы то ни было... И передумал. Пусть висит пока.

Снова выглянув на улицу, прислушался. Звуки боя сошли на нет, все кончено. Но почему у меня чувство, что я о чем-то забыл?

Глава 154.

Бой все же еще не закончился, но шум шел только с окраин города. Я натолкнулся на группу синоби, куда-то спешивших, и они едва не атаковали меня с ходу, но быстро сообразили, что я не из врагов. А после короткого разговора еще и согласились проводить до штаба Шугонин Джуниши. Разве что отказались отправить кого-нибудь к телу Джокера — важная миссия у них была, понимаете ли. Биджу с ними, пусть делают, что хотят.

Вид города удручал... и одновременно впечатлял. Люди, пусть хорошо оснащенные и неплохо подготовленные, но все равно не имевшие особых шансов против кого-то уровня дзенина, разворотили до основания пятую часть города и половину от оставшегося просто слегка порушили. И это определенно те же люди, с которыми я столкнулся в Югакуре. И первая же возможная версия бессмертия Джокера как раз и состоит в том, что он откопал-таки из подземелий уничтоженного клана секреты живучести, которую продемонстрировал Хидан. Но если там было мелкое столкновение, то это нападение — вызов. Горы трупов, в основном гражданских и самих нападавших, куча разрушений... Но все это не так важно. Сам символ. И столица Страны Огня была выбрана как минимум не случайно. Напади они на Коноху... Н-да, не смешно. Если подумать, Мансутеппу один из наиболее вероятных целей. Столица большого государства, но не скрытая деревня. Удар будет ощутим и заметен.

Штабом оказался верхний этаж одного из больших домов ближе к центру города. Ожидаемо, просто одно из удачных мест, не более и не менее. Над большой картой города стояла Мегуми, активно переговариваясь с несколькими синоби. Создавала видимость бурной деятельности? Нет, вполне руководила защитой города, которая уже перешла в завершающую фазу. Судя по символам на карте, противников остались единицы, и их дожимали и добивали. Увидев меня, она жестом указала на одну из дверей.

Ясно, что тут непонятного. Но я все равно подошел к карте, указав место, где мы сражались с Джокером.

— Тело одного из лидеров, а, возможно, и настоящего лидера подвешено в этом доме. Стоит забрать.

Она чуть поморщилась, но кивнула, тут же отдавая какие-то дополнительные распоряжения, а я прохожу внутрь, закрывая за собой дверь. Хисо стоит у окна и задумчиво смотрит на город, который ей поручено было защищать.

— Живой? — она обернулась, окинув меня безразличным взглядом. — Как охота?

— Живой, — киваю. — Охоту можно считать удавшейся. Отчасти. Поймать главаря не удалось, но удалось убить. Потом в рапорте почитаешь.

Девушка кивнула:

— Ну они и твари.

— Многих потеряли?

Хмыкает:

— Будешь смеяться. Почти никого, если не считать городскую стражу. Несколько десятков убитых, десятка три тяжело раненых. Может, еще кого найдут, бои еще продолжаются, не до того. Ксо! А в первые минуты я действительно подумала, что нападение серьезное.

— Эффект неожиданности никто не отменял. Но я бы на твоем месте не расслаблялся.

Она удивилась и напряглась:

— Почему?

Развожу руками:

— Этот бой может и подходит к концу, но я смотрю на проблему шире. Первый раз, когда синоби Конохи столкнулись с этими... людьми, среди противников были только стрелки, неспособные драться в ближнем бою, да и вообще открыто драться. Только атаковать из засады. Прошло не так уж много времени, и что мы видим сейчас?

Хисо кивнула:

— Они с некоторой натяжкой на равных дерутся с гэнинами. Я поняла, к чему ты ведешь. Мы пересмотрим планы обороны города и защиты важных людей, — девушка поморщилась, — опять. Мы совершенствуем защиту, но кто-нибудь в очередной раз придумывает такое, чего мы не ожидаем.

Хмыкаю, но не успеваю ответить.

— Но ведь в этом и есть наша жизнь. Мы становимся хитрее, враги становятся хитрее. А выживает сильнейший. Это ты хотел сказать?

Меня просчитали? Что-то новенькое... Хотя да, свое отношение к окружающему миру я особо не скрывал. Возможно, стоит поменять отношение, чтобы снова всех удивлять? Просто ради забавы.

— Если бы было возможно, предпочел бы жить в более спокойном мире, — пожал плечами на вопросительный взгляд Хисо, — но ты в чем-то права. Хитрые противники заставляют совершенствоваться.

Девушка тоже хмыкнула:

— Оставим философию. Что-то еще по существу сказать можешь?

Киваю, доставая из сумки кусок прибора.

— У главаря был прибор, дисбалансирующий чакру. Неприятная игрушка. Но отчего-то в единственном экземпляре.

Она подошла, мельком оглядев кусок и вернув его мне. Ну да, над такими вещами нужно сидеть специалистам и сидеть долго.

— Сложен и дорог в производстве или не доверяют рядовым бойцам, чтобы случайно не попало к нам в руки?

— Склоняюсь к обоим вариантам сразу. Но прими к сведению существование таких вот устройств и на перспективу подумай. Мало ли.

— Спасибо, приму. Если это все, то... Кисаме! — она схватилась за левое запястье, глядя на появившуюся на коже метку со смесью неверия и ненависти.

Метка? Сигнал о смерти кого-то из охраняемых... Что?

— На кого настроена метка?

Девушка подняла на меня взгляд, и я кажется понял, на кого. Она выскочила из комнаты, а в соседнем помещении уже поднимался бедлам. Дайме. Но как? Биджу их задери, как!?

Передовая группа, а точнее, все высокоранговые синоби, что были в штабе, в частности и я, тут же самым быстрым темпом ринулись к Замку. Метка срабатывала не на факт смерти, а на уверенность человека, в данном случае — Дайме, в опасности своей жизни. Но он охраняется и охраняется очень хорошо. Если сработала метка, значит, та охрана, что есть в замке, уже почти выдохлась, а значит, у нас еще есть небольшой шанс успеть. Небольшой, судя по тихой панике Хисо. И биджу! Я начинаю их тихо уважать. Если Джокер действительно был уверен, что кто-то из его людей доберется до Дайме... Эти ребята достойны восхищения. И отдельного места в списке людей, которых нужно уничтожить в первую очередь.

В замке было на удивление... спокойно, будто ничего и не произошло. Но все же напряжение стражи чувствовалось. Хисо посматривала на дежуривших стражников, и все больше приходила в ярость. Но вопросы спали, когда нам навстречу вышел один из Шугонин Джуниши с полностью закрытым лицом. Хьюга? В смысле, кто еще мог не только смотреть через плотную ткань, но еще и заметить нас издалека? Элитник лишь коротко качнул головой, показывая, что спешить нам уже некуда.

— Докладывай.

Мы продолжили путь в сторону покоев Дайме.

— Незадолго до сигнала от метки защита замка была активирована сразу в нескольких местах. Наши собственные люди подавали сигналы тревоги и стража всполошилась. А потом пришел сигнал, и я бросился к Дайме-сама.Но, когда пришел на место, увидел это...

Мы начали спускаться по довольно крутой лестнице. Периодически здесь стояла стража, и под ногами стражников лежали трупы других стражников. Хьюга объяснил:

— Когда я спускался, они стояли на местах. Уже мертвые, но продолжали стоять. А когда спустился вниз, было уже поздно.

— То есть, к нему подошли, не потревожив защиту, да и он сам до последнего не знал, что ему что-то угрожает? — уточнила Хисо.

— Да. Все так.

Мы спустились в небольшую комнату. А Сайшо жил достаточно скромно, никакой особой роскоши нет, только удобства. Аскет, оказывается, насколько возможно с его-то положением. Теперь уже бывший Дайме сидел, облаченный в простое кимоно, на подушке перед столом для каллиграфии. Голова опущена вперед, на шее разрез, грудь в крови. Но капель крови на стенах нет — либо удар был нанесен с хирургической точностью... Я так сумею только если сзади, спереди не выйдет. Очень аккуратный разрез. Выражение лица безразличное... странно. Служанка лежит на животе в стороне от входа, колотая рана на спине, в районе сердца. Опять же странно, для такого удара нужно было бить левой рукой, или правой убийца держал ее, скажем, за шею? Первая же мысль, которая у меня возникла, была озвучена Хисо.

— Убийца прошел защиту, используя ее как ключ.

Хьюга кивнул:

— Да, это вероятнее всего

Нет совершенной защиты, кто-то нашел путь и сюда.

— Оружие убийства?

Хисо осматривала тело.

— Нож, не кунай, — ответил элитник.

Они продолжали говорить, а я смотрел по сторонам — никаких следов боя, даже намеков, что понять можно, с кем здесь сражаться, если всю стражу как-то умертвили. Газ? Нет, остались бы следы. Если не газ, то... медленно прихожу к очень простой мысли. Ну, мне она показалась простой.

— Я знаю, кто это сделал. Кто мог это сделать.

Хисо хмыкнула:

— Мы тоже догадались.

— Нет, это не нападавшие.

В этот раз они немного удивились:

— А есть другие варианты?

— Нападавшие на город действовали террором и хаосом, нанося как можно больше повреждений всему вокруг.

Хьюга кивнул:

— Несколько групп охотились за конкретными людьми... Но они так же работали шумно.

Хисо отрицательно покачала головой:

— Ты сам показал мне то устройство. Если у них было нечто подобное и на этот случай?

Отрицательно качаю головой:

— Все намного проще. Я забыл о еще одном важном участнике. Синоби из Киригакуре. Одна из неприятных его способностей — он отлично скрывает свое присутствие.

Хисо поморщилась:

— Наша защита...

— Настроена на синоби, и она великолепна, — соглашаюсь, — вот только он не совсем синоби. Член клана Хьюга, что дрался с ним, дзенин, между прочим, не сумел достать до СЦЧ. И, насколько я понял, этот синоби контролирует кровь в собственном теле и за его пределами. Я могу услышать, как стражник на вершине лестницы сгибает и разгибает пальцы ног. Но его я услышать не мог. К тому же его способности... А что, если он может контролировать кровь и в чужих телах? Вот вам и техника контроля, которую вы не способны заметить.

Хисо поморщилась, задумавшись над моими словами:

— Не слишком ли много?

— Хисо-сан, — высказался Хьюга. — Записи из архивов. Клан Кетсуки из Страны Воды. В свое время они создавали очень много проблем. Способов эффективного противодействия им так и не было придумано. Одна из причин, по которой клан был уничтожен.

Девушка кивнула:

— Хорошо, возьмем за рабочую версию. Почему сейчас, а не раньше? Он ведь, по сути, мог сделать это уже давно. Но первое покушение провалилось.

Киваю:

— Что-то изменилось.

Хьюга пожал плечами:

— На нас напали.

— Они союзники? — предположила элитная синоби.

Пожимаю плечами:

— Если так, то все в целом просто. Но зачем несостоявшееся покушение? И зачем покушения на других Дайме?

— Проверка почвы? — самое очевидное вновь высказал Хьюга.

— Допустим. Допустим, это были не покушения, а отвлечение внимания, пока он проникал в замок. Не думаю, что даже для него это так уж просто, особенно в замок Лорда-феодала в Стране Молнии. К тому же на Дайме Страны Воды тоже покушались. Смысл? Всех запутать?

Девушка поморщилась:

— Слишком сложно. Готова поставить свою должность, объяснение проще, нужно лишь узнать, в чем была истинная причина.

Морщусь, напрягая извилины. Начинаем перебирать все подряд варианты:

— Допустим, он проникал не для того, чтобы на кого-то напасть. А чтобы что-то узнать. Или что-то найти.

— Что может искать синоби Кири в замках Дайме самых крупных, и не только, стран?

Хмыкнул:

— По личному опыту... Артефакт. Приходилось мне обыскивать сразу несколько мест в поисках одного предмета.

Элитный синоби еще раз озвучил очевидный вопрос:

— И какой артефакт он у нас искал?

И Хисо еще раз отрицательно покачала головой:

— Неверный вопрос, так, Уингу? Не какой артефакт был у нас, а какой артефакт появился у нас?

Предположил первое же пришедшее на ум:

— Та диадема, в которой вы не разобрались?

Девушка кивнула, а затем раскрыла глаза, будто что-то поняла.

— Продолжай работу, — бросила она Хьюге и быстро пошла к выходу, — идем, надо кое-что проверить.

Не споря, я двинулся за девушкой. Мы быстро покинули подземелье Дайме и отправились... к складам? В одной из комнат, никак не охраняемых, запыленной и лишенной постоянного освещения, Хисо зажгла факел. Склад или, скорее, хранилище. Множество всяких предметов, вроде художественно выполненных подсвечников и прочего, а также картины. Хисо быстро перебирала картины, но вдруг остановилась, показав ее мне.

— Узнаешь?

Картина, на ней семья.

— Сандайме Мизукаге, — его я знал в лицо, но вот семью видел впервые, — со своей семьей, полагаю?

Хисо кивнула:

— Присмотрись к его жене.

Женщина, моложе мужа, красивая, внешних особенностей, выдающих причастность к какому либо клану, нет. И на голове... Диадема?

— Я так понимаю, теперь ты знаешь, что это за артефакт?

— У меня есть предположение. Я не знаю ее имя, но знаю один факт. Она не была синоби. Вот только дом любого Каге — это целая крепость, с большим количеством различных защитных техник. Этот замок также защищен различными техниками. Чакра всех синоби, которым разрешено сюда заходить, есть в памяти защитной системы. Для не-синоби есть специальные личные амулеты. Хитрый артефакт, почти невозможно снять, не убив носителя, и амулет работает только при живом носителе. Но амулетом не пройти везде. насколько я знаю, для жены Мизукаге был сделан специальный артефакт — ключ. Однако, когда его доставили к небольшому поселению Узумаке на берегу, а не на острове клана, для того, чтобы завершить нанесение всех печатей, началась война кланов с Узумаке. Артефакт был закончен, но заказчику так и не попал, исчезнув в неизвестном направлении. Учитывая все это, и все, что мы знаем...

Киваю:

— Не верю в такие совпадения. Я тебя понял. Вот только артефакт сейчас у моей напарницы. Дайме-сама знал, где она?

— Нет. Думаю, убийца посчитал, что артефакт у Годжина и Фуку. Я срочно должна идти к ним.

— А я — к своей напарнице, подскажешь направление?

Хисо кивнула. А я оказался прав, за чередой сложный событий стояли вполне простые и объяснимые мотивы. Хотя, наверное, убивать Дайме было перебором... Или Кетсуки просто ни в грош не ставил его жизнь, я этого не узнаю. Сейчас же нужно как можно быстрее добраться до Ино. Еще ничего не кончено.

Глава 155.

Когда узнал, где именно укрывается моя напарница, ну, оставалось только хмыкнуть. В смысле, это же очевидно. В ближайшем Храме Огня. А что? Относительно хорошо защищенное место, где, если что и будут искать, то точно не ее. Сам храм боя избежал, нападавшие благоразумно не стали приближаться к местам, где им действительно могли дать очень хороший отпор. Но, запрыгнув на крышу здания, с которого открывался вид на храм и окрестности, я захотел выругаться. Храм был цел, как я и сказал, на него не нападали, нет. Но именно туда стекались жители города, желающие скрыться от хаоса, вызванного нападавшими. И их было много. Все парковая зона вокруг храма была заполнена простыми людьми, ранеными и не очень. Огромный полевой госпиталь, что-то подобное я уже видел на берегу, который мы брали штурмом. Но тогда были солдаты, а сейчас. Мужчины и женщины, старики и дети. Не воины — просто люди. Кто-то лишился дома, кто-то близких, кто-то просто пострадал. Монахи всеми силами пытались помочь, но тела продолжали относить в сторону от основной массы и накрывать тканью, одного за другим. Плач, стоны, мольбы. Джокер и его люди провели блестящую операцию. Я восхищаюсь их планированием, цинизмом и самоотверженной целеустремленностью. Положить свои жизни ради символизма — это сильно. Они только появились, но могут достаточно много, если приложить фантазию. Кажется, в моем личном списке только появилось новое положение, пока без конкретного имени. Орочимару, тебе придется подождать, сначала я найду того, кто все это устроил.

Джокер, христианский крест, прочие признаки того, что я встретился с человеком, как и я, пришедшим в этот мир извне. Джокер. Жаль, у меня не было свитка для запечатывания тела — все же я не Онин, чтобы такие вещи постоянно с собой носить. Но нужно убедиться, что он никуда не денется. Если эта тварь еще жива, у меня к ней длинный список вопросов. Больше всего меня беспокоят идеи, которые они несут, но все это можно будет обдумать и позже.

Присмотревшись к происходящему, я обнаружил Ино и не был удивлен. Девушка уже переоблачилась, став просто еще одной синоби, больше не напоминая Фуку. Она оказывала первую помощь пострадавшим, помогала монахам, успокаивала близких. Биджу тебя задери, Като, признайся себе, тебе нравится эта девушка. Но не за красоту и даже не за характер. А за доброту и готовность безвозмездно помогать другим. Стал бы ты этим заниматься? Нет, ни в жизнь. У тебя всегда найдутся дела поважнее. Она права, я всегда бегу вперед, не оборачиваясь на тех, кто остается позади. Не поэтому ли ты, Като, так боишься подпустить ее ближе? Что, опасаешься, что она тебя изменит? Или будет тормозить тебя? Так Ино же сама сказала, что готова принять тебя таким, какой ты есть. Или опасаешься, что не сможет? Ксо, сейчас не время обо всем этом думать.

Несколькими прыжками достиг входа на территорию храма, показавшись охраняющим его нинсо. Идя через ряды раненых и просто ослабленных, уставших людей, почему-то думал над тем, что именно ей сейчас скажу. Но куноити меня опередила.

— Като? Как ты? Ты ранен? — ее обеспокоенный взгляд прошелся по мне, остановившись на ране в боку.

— Нет, я в норме.

Хотелось сказать что-то в духе: "да кто же меня прибить сможет", но это показалось как-то глупо.

— Ты сама-то как?

Ино кивнула:

— Да. Да, все нормально.

Хватит тупить, ты здесь по делу.

— Ино. Вещи, диадема, где она?

Девушка немного задумалась и кивнула:

— Там, в храме.

— Идем, давай.

Куноити немного замешкалась, но кивнула. Мы прошли через ряды раненых, а я все больше нервничал. Биджу, я не сумею его заметить, если он приблизится. Лучше поторопиться.

Мы не пошли в основное здание храма, сразу свернув к одной из подсобок. Небольшая сумка лежала прямо на земле, рядом со стеной, вместе с еще десятком различных сумок и свертков с вещами. Монахов здесь было не так много, почти все помогали раненым. Я вытащил диадему, пробегаясь взглядом по вязи печатей.

— Мои аплодисменты. Не расскажешь, как ты догадался? — раздался знакомый голос за спиной.

Поморщился:

— Знаешь, ты повторяешься.

— Ничего не могу с собой поделать. В этом что-то есть — раздражать людей. Ты так не считаешь? Не переживай, я специально выждал самый подходящий момент.

Ино напряглась, но пока ждала моих действий. А я развернулся. Кетсуки со скучающим видом стоял, прислонившись к стене. В небольшом храмовом дворике на облаченного в дорожный серый плащ молодого человека не обращали внимания проходившие мимо монахи. А вот я внимательно смотрел в его глаза. Абсолютно красные с четырьмя белыми томое. Даже шаринган такого впечатления не производит.

— Так как ты догадался?

— Не я, — отрицательно качнул головой, — я лишь предположил, что ты ищешь артефакт. А потом стало понятно, что это за диадема.

Синоби ухмыльнулся:

— Ее история даже сложнее, чем ты думаешь.

— Главное, что это ключ. Хотя я не совсем понял, для кого.

Кетсуки развел руками:

— Все очень просто. Старое хранилище. После гражданской войны не осталось никого, кто мог бы зайти внутрь и отключить защитные печати. Только и всего. Ты не представляешь, сколько замков и дворцов мне пришлось перерыть, чтобы ее найти. Иронично. Я совершенно случайно узнал, где она находится, но слегка опоздал. Итак, не могли бы вы мне отдать артефакт.

Убрал диадему за спину.

— А если нет?

Кетсуки чуть наклонил голову:

— Ты знаешь, сколько людей сейчас поблизости? А знаешь, скольких я могу убить одной техникой? Готов рискнуть? А ведь ради чего, простой совершенно бесполезной для вас безделушки.

— Ты убил Дайме.

Ино дернулась, но быстро взяла себя в руки. Кетсуки пожал плечами:

— Так получилось. Не расстраивайся сильно, не такая уж он и важная фигура, как все хотят показать. Думаешь, что-то изменится после его смерти?

У меня острое дежавю.

— А ты думаешь, что можешь остаться безнаказанным?

Парень хищно скалиться.

— Повторю вопрос. Ты действительно готов рискнуть? Мне нужна эта вещь, и я ее заберу.

Слегка напрягаюсь, проверяя, слушается ли меня мое тело.

— Есть вещи, которые не должны оставаться безнаказанными. Не убей ты Дайме, я бы, возможно, просто отдал бы тебе артефакт. Но ты переступил черту.

Кетсуки подобрался, готовясь к бою.

— Значит, по-хорошему не отдашь?

Готово. Закончив манипуляции за спиной, протягиваю ему диадему левой рукой, правой готовя технику.

— Отдам, в этот раз, последний раз. Но просто так я тебя не оставлю.

Парень немного удивился, но кивнул, улыбнувшись.

— Разумный выбор.

Он подходит ко мне, протягивая руку за артефактом. Но я и не думал, что смогу так легко его обмануть. Раскрывающуюся технику слишком сложно скрыть, и он замечает медленно нарастающий свист, но успевает только вскинуть руку, готовя какую-то технику. Я направляю на него открытую ладонь лишь ненамного быстрее, чем Кетсуки успевает сформировать свою атаку. Со свистом заряд сенчакры срывается с моей руки, врезаясь в грудь синоби Кири. Рана оказывается не слишком сильна, техника срывает с него кожу и мясо, но дальше костей не уходит, однако он теряет контроль над своей техникой. Во все стороны разлетается ударная волна. Его самого отбрасывает на стену за его спиной, а меня вместе с Ино кидает в противоположном направлении. Ино попадает спиной на край здания, а я отлетаю дальше, пропахав несколько метров по земле. В одном он прав: здесь полно людей, нужно срочно увести бой в другое место.

Однако Кетсуки поднимается быстрее меня, и быстро затягивающееся ранение его беспокоит мало. И что мне так не везет на всяких неубиваемых монстров? Несколько нинсо, оказавшиеся поблизости, бросаются к нему, на ходу формируя какие-то техники. Но синоби кири, взмахивает рукой, отправляя в них... капли своей крови? Нинсо замирают, несколько раз судорожно дергаются, и переводят свои техники на меня. Какого? Контроль?

Отпрыгиваю в сторону уходя поочередно от небольшого огненного шара и не слишком сильного удара молнии. Перевожу взгляд на Кетсуки, но тот двигает пальцами, заставляя нинсо повиноваться. Сложно дается техника? Проверим.

Запустил в него пару метательных кунаев, противник отпрыгнул в сторону, а готовившие новую атаку нинсо сбились. Так, сейчас сюда могут набежать еще синоби и нинзя-монахов, и Кетсуки станет совсем грустно, и он должен это понимать, не может не понимать.

В меня все же прилетает еще одна техника от нинсо, но последняя, оба монаха падают на землю, тяжело дыша. А Кетсуки для меня скрывает угол. Рядом выпрыгивает мое подкрепление, но атаковать не торопится.

— Эй, Уингу! Ты зря не следишь за своей подружкой!

Ксо! Выхожу из-за угла, уже понимая, что увижу. Ино с затуманенным взглядом закрывает собой синоби Кири, а он держит в руке кровавый шарик.

— Что здесь происходит? — спрашивает один из нинсо, и, видимо, один из старших.

— Просто маленькое недопонимание, — отвечает Кетсуки, — наши разборки вас никак не касаются. Уингу, я хочу знать, насколько дорога для тебя твоя напарница.

Сдвинул руку, готовясь быстро выхватить метательный кунай.

— А-а-а! Даже не думай. Я убью ее раньше, чем ты метнешь кунай. Принеси то, что мне нужно, туда, где первый Дайме Огня получил свой титул. И приходи один, ты знаешь, я замечу любого постороннего. И еще, тебе желательно появиться там не позднее нас. Если заставишь меня ждать, я убью ее и просто найду другой способ получить то, что мне нужно.

— А как ты собираешь покинуть город? — задал я резонный вопрос.

Пространственными техниками отсюда не убежишь.

— Очень просто, — улыбнулся синоби Кири.

Сфера в его руке раскрылась и быстро поглотила обоих. Несколько секунд ничего не происходило, а затем она резко начала погружаться под землю. Он издевается? Нинсо вопросительно посмотрели на меня, а сфера уже исчезла в земле, и проход за ней завалило. Это даже не смешно. Банальный шантаж с заложником? Кисаме, и ведь он выигрывает. Мне очень нежелательно терять Ино, а артефакт никуда от него не денется. Биджу! Поэтому предпочитаю работать один!

— Сообщите Шугонин Джуниши о том, что здесь произошло.

Место, где первый Дайме получил свой титул? Старый замок, а точнее, руины, что от него остались. Не став ничего объяснять монахам или кому бы то ни было, сорвался на быстрый бег. Ох, как же я не люблю, когда со мной играют.

Глава 156.

Посмотрел на замок, еще раз. Руины как руины. Почему сюда? Потому что ловушка. Но я не люблю играть по чужим правилам, хрена с два. Оперативно проверил костюм и прикрыл мелкие повреждения, переложил амуницию, кунаи и сюрикены перекочевали из глубоких карманов в ближние, а все, что мне не потребуется прямо сейчас во время боя, наоборот, ушло глубже. Все, сейчас кого-то будут убивать. Мысли в сторону, очистить голову, ничего вокруг не важно, не имеет значения. Есть только я и мой противник. Руки складывают простую печать, и я наполняю ее чакрой, простой и природной...

* * *

Ветер со свистом пролетал сквозь извилистый лабиринт каменных арок, каждый раз создавая немного отличающуюся от прошлой мелодию. Это был единственный звук, прерывавший тишину, уже давно опустившуюся на это место. Еще не вечерело, но вместо яркого света здесь гуляли одинокие лучи, проглядывающие через заполнившие небо тучи. И следуя пути, обрисованному тенями, отбрасываемыми небом, к руинам приближалась еще одна тень. Неуловимая, неощутимая, будто призрак, будто тот ветер, что одиноко насвистывал в тишине. Не издавая ни шороха, как и положено настоящей тени, она проскользнула до разваленных стен, замерев под одним из крупных камней, слившись с собственной тенью, отбрасываемой камнем. Секунда, вторая, третья, и мерцающий силуэт взлетел на стену, вновь замерев в неподвижности. Ветер утих, прислушиваясь и радуясь, что у него наконец-то появится спутник в его бесконечном пути через извилистые арки древних руин. Дуновение, поднимающее в воздух крошки пыли и начинающее новый перелив свистов, и силуэт движется за ним, так же быстро и легко проскакивая арки и старые обветренные каменные столбы. Но вот силуэт вновь замирает, сливаясь с окружающим миром и даже, кажется, исчезая из него.

Но вот к тишине добавились отчетливо слышимые шаги, и в замок вошел человек. Синоби, несмотря на род своей деятельности, не пытался скрыть свое присутствие, шел открыто, внимательно глядя по сторонам, наблюдая за окружением, прислушиваясь. Он прошел через разрушенные главные ворота, перешагивая крупные камни и обходя редкую поросль травы, пробивавшейся сквозь камни. Поднявшись по чудом сохранившейся лестнице на второй уровень замкового двора, синоби оттолкнул перегородившую проход створку, подойдя вплотную к руинам основной постройки. Навстречу ему вышел другой синоби, так же не озаботившийся скрытностью, но остановившийся в пределах не до конца разрушенного донжона.

— Ты все же пришел, и один, — улыбнулся встречающий гостю, — я ждал от тебя подвоха, но... Эта девушка, она действительно для тебя так важна?

Гость внешне проигнорировал слова. Он наблюдал, изучал. Синоби Кири переоблачился в форму своей деревни. Черно-серый плотный жилет с высоким воротом, серые свободные штаны, щитки, закрывающие ноги от ступни и до колена. Под жилетом — черная кофта с длинными рукавами и высоким воротом, скрывающим лицо до самых глаз. И плащ, на этот раз синий. Протектор деревни закреплен на шее.

— Где она? — наконец спросил гость.

Кетсуки улыбнулся под тканью ворота.

— С ней все в порядке. Если немного отойдешь назад и посмотришь на ворота, то увидишь, как она через них выходит.

Като отошел ко внутренним воротам и оглянулся. Ино действительно подошла к внешним воротам и остановилась там.

— Знаешь, я даже отпущу ее, — сообщил Кетсуки, и девушка сначала опустилась на колени, а затем и легла. — Видишь, я ее больше не контролирую. По правде говоря, эта техника сложная и сил требует много. Да я и не хочу быть тебе личным врагом. Видишь, между нами никаких личных счетов. Ты пытался убить меня, я пытался убить тебя. Я немного поугрожал твоей подружке. Честно, я бы не стал ее убивать, если бы ты не пришел. Она так трогательно заботилась о раненых... А я не люблю убивать добрых людей. Дайме не был добрым, он хотел заставить какую-то девчонку атаковать меня, представь? Я его сразу предупредил, что если он ответит на мои вопросы, то ничего с ним не случится. Но нет, он дал ей сигнал, а она и послушала. Такие дела.

Като обернулся к противнику:

— Так ты вершишь правосудие?

Синоби Кири рассмеялся:

— Шутишь? Какое мне дело до правосудия? Но, если он попытался убить меня, значит, был готов к тому, что я попытаюсь убить его в ответ. Вот и все. Или тебе так важна была его жизнь?

— Нет, не особо. Зачем тебе диадема?

— Для личных целей. Тебе это так уж интересно?

— Нет, мне все равно.

— Так отдай ее мне, — синоби Кири протянул руку, — ты все равно не сможешь меня убить. Способности некоторых синоби делают их почти бессмертными.

Като отрицательно покачал головой:

— Бессмертных не существует. А ты уже третий... четвертый... даже пятый особо живучий гад, который мне встречается, если я никого не забыл, — поделился опытом синоби Конохи, — так что само по себе это меня уже не впечатляет.

Кетсуки искренне удивился, хмыкнув:

— Пятый? Весело живешь. И как же, если не...

Договорить синоби Кири не успел. На шее неожиданно затянулся трос, резко потянувший жертву на себя. Като тут же сорвался с места и поспешил к напарнице. Кетсуки, рывком перехватив трос ладонью, выпустил кровь и обрезал сталь. Хватка тут же ослабла, но не успел синоби Кири даже перевернуться, как сверху его накрыл удар. Даже усиленные природными способностями ребра с треском проломились внутрь, и он, в последний момент заметивший расплывающийся силуэт противника, приложившего его нереально тяжелым ударом локтя, с грохотом проломил пол под собой.

Но падал недолго, упав на пол первого подвального этажа. Одной рукой синоби тут же метнул вверх кунай со взрыв печатью, а второй запустил прерванную было технику. Конечно, девчонка уже за пределами его влияния, но Кетсуки рассчитывал не на нее. Там, в городе, когда он создал контроль над ней и двумя монахами, там был топорный и неэффективный прием, требовавший прямого контроля. Нет, здесь у него уготована куда более качественная ловушка.

Нанесший удар синоби, прячущийся под иллюзией, увидев вылетающий из образовавшейся ямы кунай, резко отпрыгнул назад, прячась за ближайшим укрытием. А вокруг уже зашевелились те, кто еще недавно были просто трупами. Кетсуки уже почти наполнил технику своей силой, приказав:

— Кровавый бал. Марионетки, в атаку.

Вылезший из своего укрытия человек поднял арбалет и направил туда, где должен был сидеть противник. Като, не снимая маскировки, скользнул в сторону, и болт отскочил от камня. Следующий прилетел уже с дугой стороны и от другой марионетки, но снова прошел мимо. Като выхватил метательный кунай и швырнул в стрелка. Кунай врезался в шею, но стрелок продолжал перезаряжать арбалет, не обращая внимания на рану.

— Тебе нравится? — выкрикнул Кетсуки, выпрыгивая из ямы. — Это мои боевые марионетки. Насобирал их из тех неудачников, что...

Договорить он вновь не успел, услышав свист летящего сюрикена. Он вскинул руку, и железка врезалась в мышцы у запястья.

— Вот ты где!

Стрелок сделал выстрел туда, откуда прилетел сюрикен. Но Като уклонился от болта, выпустив сюрикен, скрепленный с первым тросом. Второй врезался в старую деревянную балку, что стояла рядом, но несколько выше голове синоби Кири. Кетсуки уже потянулся к тросу, чтобы его перерезать, но в него полетели кунаи и сюрикены, заставляя отвлекаться на себя, а затем Като резко потянул за трос. Кетсуки дернуло в сторону, а руку, с застрявшим в ней сюрекеном, вверх. Синоби вновь перехватил трос, чтобы обрезать его, но не успел. Приблизившийся Като нанес сильнейший, на какой был способен, удар коленом в корпус, резанул керамбитом по сухожилиям рук, временно, пусть и на очень короткий срок, лишая противника подвижности, а на последок поставил взрывную печать. Задержавшись, решил еще добавить с локтя в голову и только потом отпрыгнул, уклоняясь от новых болтов. Секунда, и усиленная взрывная печать сработала, разнося и так едва стоявший угол донжона.

Пока Кетсуки будет слегка занят, собирая собственные внутренности, Като переключился на стрелков, изрядно ему мешавших. Тратить на них печати или что-то еще не хотелось — расточительно, и Като пошел на сближение. Первый, засевший в укрытии на стене, вскочил, даже попытался подхватить арбалет. Первым ударом левой руки Като отбил арбалет в сторону, правой ладонью схватил за пальцы противника и сдавил до хруста, продолжая движение, нанес удар локтем, ломая руку противника. Левой рукой уже выхватив сюрикен и забросив в него петлю троса, воткнул железку в горло стрелка, обмотал пару раз вокруг шеи, и сбросил противника со стены, зацепив трос наверху. Марионетка не умерла, продолжая дергаться, но опасности уже не представляла.

Поднялись еще трое стрелков, двое выстрелили, один, что поближе, швырнул гранату. Като прыгнул навстречу, перехватив гранату в воздухе и швырнув обратно, продолжая прыжок дальше. Граната взорвалась, разнося верхнюю половину туловища марионетки, а еще один болт был отбит ручной броней. Последний противник выстрелить не успел. Като, оказавшись близко, выбил у него из рук арбалет. Резким движением развернув противнику голову на сто восемьдесят градусов, Като выхватил керамбит и нанес несколько ударов, разрезая мышцы и сухожилия. Подхватив арбалет, он напитал болт чакрой, насколько того хватало, и, пропустив мимо выстрел оставшегося стрелка, выстрелил в ответ. Напитанный чакрой болт снес голову и разворотила правое плечо с частью груди.

Като выхватил у стрелка три имевшиеся у него гранаты, быстро сцепил их вместе тросом, а заодно перезарядил арбалет, вновь напитав болт чакрой. Из поднятой взрывом печати пыли вышел Кетсуки. Плаща не было, жилета тоже. Чудом остались живы штаны и часть кофты, ткань которой еще закрывала руки и спину, грудь по-прежнему красовалась кровью, мясом и развороченными ребрами. Масса на месте лица не давала понять, что он сейчас испытывал, но глаза уставились в Като, а хвосты четырех томое повернулись к центру.

Синоби Конохи вскинул арбалет и спустил болт в полет. Но Кетсуки неожиданно быстрым движением поднял руку и перехватив болт, не остановив его, но отведя от своей груди в сторону, так что железка врезалась в камни пола. Като ногой подхватил гранаты и запустил в противника, но тот взмахнул рукой, посылая в полет сгусток крови. Сгусток врезался в гранаты на лету, и взрыв произошел в воздухе между противниками. А из взрыва прямо на Като вырвался Кетсуки, тут же атакуя. Не желая идти в ближний бой, Като постарался отпрыгнуть в сторону, но Кетсуки выпустил длинный извилистый жгут, догнавший ногу противника и впившийся в нее будто когтями. Като потерял равновесие и упал, а Кетсуки тут же рванул жгутом в сторону, отправляя противника в полет до ближайшей стены. В воздухе Като вывернулся и выпустил две напитанные чакрой иглы, но они завязли в крови, не нанеся ущерба. Впечатавшись в стену, Като болезненно выдохнул, но тут же вскочил на ноги и пошел на сближение. Кетсуки дернул жгут на себя, резко сокращая его длину, а Като подпрыгнул, сгруппировавшись и применяя сенчакру для увеличения собственной массы. Но синоби Кири почуял неладное и, отпустив хлыст, уклонился от живого снаряда. Като остановил технику, едва сумев приземлиться на стену, а не размазаться о нее, сразу запустил в противника несколько сюрикенов. Но на мелочи Кетсуки не обращал внимания, вновь сближаясь.

Като зло выдохнул, уходя в невидимость, но не помогло. Оставшаяся на ноге кровь противника обожгла болью, а сам Кетсуки выплюнул в Като состоящую из крови иглу. Синоби Конохи уклонился, но снаряд пробил каменную стену, что произвело сильное впечатление. Слабые техники больше не работали, а ничего достаточно сильного на дистанции, чтобы еще и попадало, у Като не оставалось. Разве что...

Он отпрыгнул к руинам донжона, уклоняясь от плевков противника, заодно готовясь. Применив стойку, Като резко ускорился, сходу впечатав колено в грудь Кетсуки, отчего тот лишь слабо отшатнулся. От синоби Кири тут же во все стороны дернулись кровяные иглы, но Като уже ушел на дистанцию, шипя от боли в ноге. Кровь врага не только выдавала его позицию, но и мешала нормальному чакрообращению. Но сенчакра ее постепенно выжигала, так что терпеть недолго осталось.

Като сосредоточился, переключаясь на другую технику. Ту, что лишь раз применял в реальном бою. Но момент был хороший. Сделав шаг к противнику, он растворился. И замерцал. Кетсуки всматривался в приближающегося противника, улавливал ощущения от своей крови на нем. Но либо противников вдруг разом стало трое, либо он так быстро перемещался между тремя позициями, что сильный синоби не мог этого заметить. Силуэт Като появляется прямо перед Кетсуки, занося руку для удара по голове. Кетсуки поднимает блок, но в блок врезается иллюзия, а удар локтя проходит по горлу. Следующий удар тут же приходится в ногу сзади, отчего синоби Кири встает на одно колено. Керамбит врезается в руку, держащую блок, и отводит ее назад, за голову. Миг, и на шее и руке уже стягивается петля троса. Еще миг, и в голову прилетает удар колена. Вдогонку продолжают сыпаться удары, отправляя синоби в полет.

Неожиданно атаки прекращаются, Кетсуки падает на пол донжона, просто дернув рукой срывая с шеи петлю. Силуэт Като вновь приближается, возможно, для новой атаки, и Кетсуки вновь применяет защиту. Острые быстрые жгуты вырываются из его тела, заполняя все ближайшее пространство. Но вместо противника в него прилетают сюрикены. С легким хлопком в воздух выбрасывается какой-то газ.

Като, еще отходящий от сложной и тяжелой техники, позволившей ему провести два десятка ударов за какую-то секунду или две, пускает в полет детонатор. Помня мощность собственного оружия, прячется в укрытии, когда с сильнейшим грохотом проходит подрыв газа. Донжон не выдерживает надругательства и начинает разваливаться, складываясь внутрь себя.

Като поднимается, тяжело дыша.

— А ты говоришь, не убью. Бессмертный, чтоб тебя.

Като уже шагнул к выходу из замка, из-под земли с грохотом вырвались жгуты и обвили его руки. Не успел он дернуться, как где-то сбоку выпрыгнул еще один стрелок и выпустил в него болт. Като применил технику, и железка прошла сквозь его тело, но сразу за ней в спину врезался еще один жгут. Вывернув руку за спину, Като применил технику удара сенчакрой, разрезав два жгута — на спине и руке. А затем, левой рукой выхватив керамбит и напитав его чакрой, срезал и третий жгут, сразу отпрыгивая назад.

Из руин поднялся синоби Кири, выходя на свет медленно заходящего солнца. Его тело почти полностью покрывала корка запекшейся крови, чем-то напоминая броню, только глаза сверлили Като четырьмя белыми томое.

— Бой еще не окончен, Уингу, — вполне спокойным осознанным голосом произнес Кетсуки.

* * *

В Конохе заканчивался очередной день, а молодой тюнин, оглядев предстоящий фронт работ, тяжело вздохнул. Но во вздохе этом не было того, что обычно подразумевается в такие моменты. Он не жаловался на тяжелую работу, на свою судьбу или на что-либо еще. Как раз наоборот, некоторое время назад судьба начала все больше радовать молодого синоби.

Началось все примерно месяц назад. Тодзе как раз сумел-таки успешно сдать свой экзамен, подготовку к которому совмещал с патрулями по внешней стене и дежурствами в пределах города. Его семью нельзя было назвать полноценным кланом, но все же в ней уже четвертое поколение рождалось три синоби из четырех детей. Пока никаких особых свойств его семья не приобрела — не считать же за врожденную предрасположенность то, что каждый третий синоби в семье мог сносно обучиться владению стихией ветра, — но все равно была на хорошем счету. Да и дальнее родство с кланом Сарутоби имело значение. Поговорив с отцом, Тодзе пришел к выводу, что полевая работа — это не то место, где он может принести много пользы. Нет, трусом или слабаком тюнин не был и свой ранг получил совсем не за просто так. Хотя это и было полевое звание, а не результат сдачи экзамена на тюнина. Но вот его старший брат ушел в ирьенины, а младшая сестра спала и видела, как будет рвать противников на части техниками, что у нее отлично выходили.

Но сам Тодзе себя на работе еще не нашел и был искренне уверен, что свое место у него точно есть. И после разговора с еще несколькими членами семьи, а затем и с друзьями ему очень понравился другой аспект работы синоби. Один из друзей Тодзе работал в отделе допросов и дознания под руководством Ибики Морино. И после его сжатых рассказов о работе, а много говорить он не мог, определенная секретность там присутствовала, зажгли в душе Тодзе пламя. Это была еще не аналитика, где уже работали другие люди, но отдел Ибики работал много и работал головой. Ну, и как чуть позже выяснил Тодзе, его работники должны обладать рядом важных качеств.

С этого момента молодой тюнин задался целью — попасть в этот отдел. Подтянул все связи семьи, которые сумел, ведь просто попасть в список возможных претендентов оказалось ох как непросто. Но он попал и успешно прошел предварительную аттестацию. После, переведясь на дозорную службу, он начал усердно готовиться к сдаче ряда экзаменов. Требования у Ибики были, что и говорить, зверские.

И именно на экзамене он впервые встретил как самого Ибики, так и его помощницу и секретаря. Дзенин впечатление производил вполне понятное, половину экзаменуемых вогнав в дрожь одним только взглядом. Но о нем и ходили такие слухи. А вот его помощница Тодзе удивила. Девчонка, еще гэнин, а уже на такой должности. На экзамене она выглядела скучающей и на сдающих посматривала с ленцой. Ну, Тодзе было не привыкать к странностям, и он для начала просто не обращал на нее внимания. Экзамен шел, люди отсеивались. Морино вызывал одного из сидящих, задавал ему вопрос, если ответил — садись обратно, не ответил — выход там. Тодзе подходил к его столу трижды, но каждый раз отвечал уверенно. На третий раз девушка-гэнин бросила на него любопытный взгляд, подмигнула и вернулась к наблюдению за сдающими. В конце их осталось двое, Тодзе и парень, видимо, готовившийся не хуже него.

В этот момент куноити поднялась, состроив задумчивую мину.

— Нам нужен только один, значит одного надо отсеять, — у нее был приятный голос. Приятный, но какой-то холодный.

Она грациозно вышла из-за стола и подошла поближе к тюнинам. Тодзе проследил за ее движениями и готов был поклясться, школа тайдзютсу у нее не Коноховская. Тай был если не главным его направлением, то основным точно, ниндзютсу он использовал больше для поддержки тай. И в школах он разбирался. Коноховская, как основная. Пьяный кулак, стиль Майто Гая и подобных ему. Клановые стили Хьюга и сократившихся Учиха. Плюс есть школа меча, заимствованная у самураев с некоторыми изменениями. Но это было нечто иное. Он проследил за движением ступни, но это мало что дало. Обычно по стойке и движению ясно, рассчитан стиль на блоки или уклонения или же вообще создан для использования оружия. Куноити поняла его взгляд иначе:

— Хватит пялиться на мои ноги, включай голову, — но что-то в хитром взгляде ее прищуренных глаз подсказало Тодзе — она правильно поняла, на что он смотрел. — Ты подождешь.

Переведя взгляд на второго претендента, она уверенно спросила:

— Простая ситуация. Ты — курьер. Доставляешь посылку категории "В". Видишь перед собой следующее. Синоби из деревни союзников стоят над телами синоби твоей деревни. Твои действия? На размышление нет времени, отвечай сразу!

— Я, — тюнин замешкался на мгновение, — исходя из пункта семьдесят восемь, касающегося курьерской работы, продолжу движение, не обращая внимания на...

Куноити отмахнулась, не давая закончить, и перевела взгляд на Тодзе.

— Тот же вопрос. Твои действия?

Тодзе сомневался меньше секунды:

— Сколько синоби моей деревни? Каких они рангов? Как выглядят? Как выглядят синоби союзников? Похоже, что они вступали в бой или нет?

Девочка-гэнин улыбнулась, повернув голову на второго.

— Устав ты знаешь хорошо, вот и иди, выполняй работу курьера.

Парень удивился, но девчонка похлопала его по плечу

— Иди, иди, свободен.

Тюнин, понурившись, покинул помещение.

— Вот видишь, не так все сложно. Умников, которые сразу делают, хватает, а вот людей, которые сначала собирают информацию — так мало, — пожаловалась она, — меня зовут Футабе. Рада приветствовать в нашем отделе, Тодзе. Расписание работы и все прочее узнай у своего друга.

Тот момент Тодзе вспоминал всегда с улыбкой. Первое впечатление помощница начальника производила очень хорошее. Подтянутая, пусть и невысокая. Симпатичная. Нет, Тодзе видел девушек и еще красивее... Но они все были недосягаемы. Красавицу Такару, которая ухажеров к себе на бросок куная не подпускала, сходу захомутал молодой Учиха, и уже ребеночка заделали. Тодзе был за нее рад, но сам на таких не засматривался, вел себя скромнее. И на первый взгляд Футабе как раз производила впечатление той самой "скромнее".

В первый же день все иллюзии на ее счет были развеяны. Куноити, казалось, знает все и про всех. Отошли с друзьями подымить? Пять минут, и Фу появляется там, делая первое предупреждение. Второго предупреждения не делает, зато может запросто облить водой из ведра. Пошел куда-нибудь с документами, которые уносить нельзя или даже нежелательно? Будь уверен — по дороге ты их потеряешь и не найдешь, пока не приползешь к Фу просить смилостивиться. Был слишком мягок на допросе и не получил всей информации? О, друг, экспресс-допрос в роли допрашиваемого от милой на вид куноити тебе обеспечен. И друг Тодзе признался честно: "один раз бывал, больше не хочу, и не спрашивай, что там было". Или не усел вовремя передать бумаги аналитикам. Недельку побегаешь курьером для всего отдела, сразу научишься все доставлять вовремя. Подчиненные постарше и проработавшие подольше, вспоминают деньки, когда всем рулил сам "старый-добрый Ибики-сан" чуть ли не со слезой на глазах.

Но Тодзе не сачковал и на работе проявлял старание. Много старания, так как работа ему самому сразу понравилась. Открываешь папку, получаешь ворох разрозненных сведений, собранных с миру по нитке, и несколько часов пытаешься разделить эти сведения по степени доверия к ним, потом по степени своевременности, потом, потом, потом... В общем, проблем с куноити у него не возникало, если не считать практически шуточных встреч в коридоре, где она иногда обливала курильщиков. Тодзе даже задумался бросить, привычка была глупой и вредной... Но в то же время...

Он наблюдал за начальницей и постепенно начал замечать важные детали. Она часто подправляла бумаги, которые проходили дальше. Вскоре Тодзе докопался до истины. Куноити перепроверяла работу отдела, исправляя мелкие недочеты, ошибки и неточности. Тюнин опешил. Девочка, даже еще не получившая тюнина, находила их с такой легкостью, будто знала заранее, где искать. Будто просто открывала наугад и сходу находила, что нужно поправить.

А затем Тодзе понял, что эта куноити их прикрывает. Она иногда пугает работников, что у нее получается очень хорошо, и не позволяет людям расслабляться, а это важно для дела. Но она же и проверяет работу, чтобы ошибки не уходили дальше. С того момента, как он это понял, Тодзе начал вкладываться в работу, чтобы у него не было ошибок, и Фу не пришлось ничего за ним исправлять.

Фу. В лицо ее так старались не называть, как минимум Фу-сан, да и то редко. И Тодзе стало интересно. Он захотел больше узнать о своей начальнице. Сначала аккуратно расспрашивал у коллег, на что все давали примерно один ответ: пришла она недавно, незадолго до него самого, и с самого начала взяла отдел в свою тонкую девичью руку. Еще удалось узнать, что незадолго до этого назначения они с командой попали в какую-то передрягу, где один из ее напарников погиб. Но больше никто ничего не знал, ни кто был ее напарниками, ни кто был капитаном. Обычная команда, как и все остальные, ничего особенного.

Тогда он осторожно поинтересовался через семью, и уже там удалось узнать, но не много и лишь в общих чертах. Был некий токубетсу дзенин, который и являлся капитаном команды. Этот капитан характеризовался как мастер своего дела, и свои знания и навыки он неплохо передал ученикам. Поэтому молодая куноити была приглашена в отдел, и никто особо не сомневался в ее навыках. Один напарник действительно погиб на миссии, а что произошло со вторым — неизвестно.

С тех пор Тодзе просто работал изо всех сил, старался и часто задерживался, и Ибики-сан уже отметил его старания. Да и зарплата здесь была сопоставима с тем, что другие тюнины получали на миссиях.

Закончив последнюю на сегодня папку, Тодзе поднялся и немного размял мышцы. В отделе еще сидел один его коллега, заканчивавший работу, ну и Фу-сан была на месте.

— Эй, Тодзе! — окликнул другой тюнин. — Подожди немного, я почти закончил. Завтра выходной, как насчет прогуляться до бара?

Молодой тюнин пожал плечами:

— Сейчас, сдам бумаги, если завтра все свободно... — он еще раз пожал плечами, показывая что пока не уверен.

— А, давай, давай, — одобрительно покивал коллега.

Тодзе зашел в кабинет начальницы. Фу, как и всегда, просматривала бумаги, заодно заполняя блокнот каким-то хитрым шифром.

— Футабе-сан, я закончил, — Тодзе подошел к столу и сгрузил на него документы.

Девушка неожиданно оторвалась от работы и хитро на него посмотрела. Но, в этот раз она не щурилась и смотрела широко открытыми глазами, отчего Тодзе показалось, что он в них тонет. На ней была надета облегающая черная майка, поверх которой девушка носила сетчатую рубашку. На спинке ее кресла висела темная свободная куртка. Волосы забраны в конский хвост.

— Ответь мне на один вопрос, Тодзе...

Тюнин немного удивился. В голову как-то не приходило возможных вопросов, которые могла бы озвучить начальница. И он уже не был мальчишкой, так что... Разговор с симпатичной девушкой его радовал и нисколько не смущал.

— Конечно, Фу-сан, — улыбнулся он.

Девушка кивнула, будто убедившись в чем-то:

— Скажи, это ты разнюхивал про меня и мою команду некоторое время назад?

Тодзе немного опешил. Все же ему казалось, что он делает все аккуратно, но... Видимо недостаточно.

— Да, Футабе-сан, я наводил некоторые справки.

Девушка ухмыльнулась. Очень неприятно ухмыльнулась — было в этой ухмылке нечто, что Тодзе понять не мог.

— И что интересного удалось узнать?

— Да ничего, в общем-то. У вас был сильный капитан, но на одной из миссий что-то пошло не так, — Тодзе немного помедлил, и продолжил. — Я знаю, что погиб твой напарник, извини, что напоминаю. О третьем члене команды вообще ничего не удалось узнать.

— Прощаю, — кивнула она легко, — и что? С какой целью ты интересовался?

Тодзе оставалось лишь развести руками:

— Да ни с какой, в общем-то. Я восхищаюсь тем, как вы работаете, Фу-сан.

Девушка отмахнулась:

— Давай уже на ты, раз начал. Не хватало мне еще слышать от старшего всякие Фу-сан.

Тодзе обрадовано кивнул, улыбаясь:

— Хорошо, Фу. В общем, никаких замыслов я не ношу, просто заинтересовался.

Девушка еще некоторое время внимательно смотрела на подчиненного, после чего вновь странно ухмыльнулась, отмахнувшись:

— Иди, тебя приглашали в бар, и у тебя завтра выходной. Сходи, расслабься, ты больше меня, наверное, работаешь.

— А... Да, спасибо, — Тодзе развернулся и дошел до двери, но все же остановился и обернулся, — а как ты узнала? Неужели услышала?

— Нет, конечно, — улыбнулся куноити, — просто он всегда в последний рабочий день ходит в бар и частенько приглашает тех, кто остался, вот и все. Считай это интуицией.

— А то, что я наводил справки, тоже с помощью интуиции узнала?

Футабе улыбнулась еще больше и кивнула. Тодзе собрал волю в кулак и все же решился.

— Фу... табе. Не хочешь сходить куда-нибудь? Ты уж точно больше меня работаешь.

Но в этот раз девушка отрицательно покачала головой:

— Не-а. Ты ничего обо мне так и не узнал, пусть оно так и остается, крепче будешь спать. Иди, иди.

Тодзе был удивлен такому ответу, но кивнул.

— Тогда до свидания, Футабе-сан.

Он покинул кабинет и не видел, как погрустнела его начальница.

Глава 157.

Глядя на медленно идущего ко мне противника, поморщился и сплюнул на землю.

— Слабак.

Кетсуки даже остановился от такого заявления, да и арбалетчик, все еще ползавший по укрытиям, замер.

— Что?

— Слабак, — повторил я. — Я сказал, что ты лишь один из особо живучих противников. И ты самый слабый из них. Да что там, были враги куда опаснее тебя и не обладавшие такой живучестью.

Глаза Кетсуки сощурились.

— А тот факт, что ты выкладываешься на полную, просто чтобы задеть меня, не в счет?

Ухмыляюсь, но насмешливо, выражая все мое невысокое мнение о нем, даже если он почти не видит моего лица.

— Я всего лишь применяю то, на что способен, Кетсуки. Ты знаешь о клане Кагуя? — он кивнул. — Так вот, сражался я с одни из них. Чтобы его убить, мне и еще одному дзенину прошлось сделать невозможное. И то он был при смерти, и болезнь его доконала. А ты? Пф, даже не смешно.

Кетсуки несколько мгновений стоял, задумчиво глядя на меня, а затем кивнул.

— Знаешь, ты в чем-то прав. Я тут заметил, у тебя тоже есть фокусы. Тот болт. Он же пролетел сквозь твое тело, но не оставил никаких ран. А это даже круче моей регенерации и живучести, — размышлял вслух Кетсуки. — Но ты не пользуешься этой способностью постоянно. Нет, ты полагаешься на скорость и на убойность своих атак.

Броня на его теле посыпалась, некоторые куски остались, но только те, что закрывали неподвижные участки. Да и лицо пока оставалось под броней. А там, где она отпала, оголилось мясо. Он восстановил свое тело, только до кожи пока не дошел.

— Да, ты прав, Уингу. Я слишком полагался на защиту. Нужно переориентироваться. На скорость и силу атак. А эти глупости, — он взмахнул рукой, и четыре тела внутри замка, что я еще не нашел и не обезвредил, разорвало на части, — мне больше не нужны. Спасибо.

Его внешний вид все так же не давал относиться к нему, как к нормальному человеку. Слишком его состояние далеко от нормального. Но своего я добился. Я не мог пробить его защиту, и теперь, когда он ее ослабит, то, возможно, станет уязвимей. Ну, разве что теперь он атаковать будет намного жестче, но с этим как-нибудь справлюсь. Все же он удивительно спокоен и уравновешен. Мои атаки не могли не причинить ему боли.

Выдохнул и снова глубоко вдохнул. Разум продумывал планы, сознание следило за противником и обстановкой, воля готовила чакру к применению техник. Никаких игр. Никаких ставок на удачу, типа "авось повезет". Все, дзенин, отрабатывай звание. Я закатаю этого парня в гроб и сделаю это уверенно, а не переступая через пределы собственных возможностей.

Кетсуки рванулся ко мне и сейчас был куда быстрее, чем раньше. В общем-то, у меня была пара мгновений до контакта. Комбинировать обычные техники и техники на сенчакре нельзя — потеряю контроль, а мне сейчас нужны... Посыл чакры, и костюм выплевывает дым. Руки складываются в печать, и тело дергается вверх. Вторая печать, внизу с треском разлетается пенек, а от меня в сторону уже прыгает клон. Снизу подпрыгивает Кетсуки, атакуя. Прямой удар кулака перехватываю ладонью и едва успеваю одернуть руку. Между пальцев противника резко вырастают длинные острые когти. Второй раз он ударить не успевает — клон нанес печать призыва и техникой выдернул меня в сторону.

Клон тут же развеялся, истратив всю чакру. Это не была обычная техника, Миине пришлось над ней поработать, чтобы печать могла меня выдернуть, и то возникли сложности. Дистанция почти никакая, да и затраты себя не оправдывают. Я становлюсь неподходящим объектом для пространственной техники. Не теряя времени, вызываю еще двух клонов с запасом поменьше. И, едва они успевают разбежаться в разные стороны, мне под ноги прилетает алый жгут.

Отпрыгиваю, а за жгутом подтягивается и Кетсуки, уже двумя парами когтей разрывая камни стены. Перевожу тело на скоростной бой и бросаюсь в атаку. Кетсуки неожиданно резво встречает меня атакой, заставляя перекатом обходить его по дуге. Бой сразу переходит на "среднюю" дистанцию, я откидываюсь напитанными чакрой сюрикенами и кунаями, опасаясь подходить слишком близко, а противник уклоняется или атакует все подрастающими лезвиями.

Спрыгиваю с разрушенной стены, сразу отскакивая назад. Сверху, разрушая все под собой, падает Кетсуки. Он стал явно опаснее, быстрее, и у меня пока даже шанса не было его достать. Пока.

Перевожу сенчакру на другой режим, утяжеляя тело. Сокращаю дистанцию, уклонившись с трудом от атаки когтями, перехватываю вторую руку противника. Еще немного набираю в весе и блокирую атаку второй руки, сразу разгоняя технику на полную, крепко удерживая его конечности. Сенчакра, пусть и кратковременно, сделала меня чудовищно тяжелым, увеличив массу раз в двадцать, так что пара рывков кровавого ничего не дают. Ему в спину же прилетают два арбалетных болта, напитанные чакрой болта, с закрепленными на них концами троса, глубоко проникая в плоть. Но не успеваю я продолжить выполнение плана, как Кетсуки отращивает хвост и одним движением обрубает тросы. Сам же дергается назад, выдирая руки из корок спрессованной крови, заменяющей кожу, как из перчаток. А он действительно стал опаснее.

Резко прерываю технику и прыгаю назад. Но он слишком резко прыгает за мной — не успеваю вывернуться в воздухе и вижу, как когти приближаются к моему телу. Пытаюсь использовать технику, поглощающую повреждения, но слишком мало времени. Алые коготки врезаются в плечо, и мы вдвоем летим дальше. Спина болезненно врезается в камень, но я упираю ноги в его туловище и отбрасываю, пользуясь энергией инерции, дальше — за голову, слыша тонкий звук лопнувших когтей. Кетсуке выворачивается в воздухе, готовый вновь применить жгуты, но его ждет облом. Сверху прилетает первый мой клон, вложивший всю имеющуюся чакру в силовой удар, а за ним без промежутка и второй, проводя ту же атаку. Тело кровавого вновь с треском проваливается вниз, пробивая прочный вообще-то пол. А большие были подземелья под замком, мы всего лишь рядом с донжоном, но и здесь что-то нашлось.

Вытаскиваю чужие коготки из плеча, в котором они уже почти готовы раствориться, завершая технику. Успел я лишь частично — кости не повреждены, но все равно больно. Заодно дает о себе знать рана в спине, где-то пониже ребер. Ну вот, опять во мне наделали новых дырок.

Одной рукой выхватываю керамбит, второй — кунай со взрывной печатью, на ходу соображая, как мне достать противника. Первым вниз полетел кунай, а я едва уклонился от нескольких вылетевших навстречу сгустков крови. Кетсуки выпрыгнул наружу до того, как грохнул взрыв, и тут же продолжил атаку. Я лишь отпрыгивал и уклонялся, не торопясь снова сближаться. Перепрыгнул руины донжона, бросил под ноги взрывную печать, пока он не видел, замаскировал, просто повозив ее в пыли, снова отпрыгнул. Кетсуки ожидаемо перепрыгнул руины, продолжая атаковать. Я перестал отступать, швырнув в противника несколько сюрикенов и напитанную чакрой иглу. Сюрикены он проигнорировал, да они и отскочили от корки из крови, от иглы увернулся. Но приземлился примерно на печать, которую я тут же подорвал. Взрывом его отбросило в сторону, но видимых повреждений не было.

Инициативу перехватил, можно снова атаковать. Еще две иглы улетели вдогонку, по очереди врезавшись в бедро, вырывая из него небольшие куски. Прыжком уклонился от брошенных наотмашь сгустков крови, но все равно острых, как те же кунаи. Сходу вогнал напитанный чакрой керамбит в ногу, уже пораженную иглами, едва ее не оторвав, но пришлось отпрыгнуть, уклоняясь от выстреливших во все стороны жгутов. Такое количество он не контролировал, мог только выстрелить во все стороны. Кетсуки вскакивает, не обращая внимания на висящую на одной кости ногу. Два кровавых жгута резко улетают в меня, заставляя отходить через пяток сальто назад подряд. Глянул на ногу — восстанавливается, но медленно, надо дожимать.

Заученным движением сцепил восьмерку сюрикенов паутиной троса и одновременно запустил вперед, сразу за ними ушел взрывной кунай, напитанная игла, вторая и световой шарик-граната. Паутина была разрублена мощным ударом, и кунай воткнулся в руку. Рванул, слегка дезориентировав Кетсуки, а вот первая игла пролетела мимо. вторая задела ногу, но не там, а граната была перехвачена в воздухе выстрелянной противником кровью и сломана. Я хотел завершить все прямой атакой, но после такого это стало нецелесообразным.

Зато в атаку пошел сам Кетсуки, обстреливая меня кровью. Проклятие, и ведь не кончается же. Но в этот раз он не дал мне просто отступать и держать дистанцию, запустив вперед сразу несколько сплетенных из крови сеток. Плагиатор. От первых двух я уклонился, но последняя зацепилась на моей руке. Более того сетка начала сжиматься, отчего затрещал доспех. Резанул напитанным керамбитом — никакого эффекта. Биджев сын! Бросив в преследователя еще один кунай со взрывчаткой, а сам начал быстро расстегивать заклепки костюма. Взрыв грохнул где-то далеко, а я отпрыгал к многострадальному донжону. Долой левую руку костюма, кусок доспеха уже почти раздавали кровь, но я теперь слегка без оружия.

Кетсуки несся ко мне, что лишь немного затруднялось так до конца и не зажившим бедром. Ксо! Сделав глубокий вдох, запустил ускорение, одним шагом оказываясь рядом с ним, и как можно быстрее переключился на силу. Мне под ребра уже летела рука, но я все же успел, впечатав локоть в подбородок противника. Удар меня все же достал, от чего что-то отчетливо хрустнуло, да и Кетсуки был слегка дезориентирован... ненадолго, очень ненадолго. Еще одна взрывная печать... кусо, почти кончились... легла ему чуть ниже задницы, а в грудь я впечатал удар сенчакры, настроенный больше на отталкивание, чем на нанесение урона.

Кетсуки отбросило, но уже в полете он выплюнул в меня сетку и выпустил два жгута. Сетка летела куда-то в голову, но жгуты куда быстрее нагнали мои руки, не давая уклониться. Делаю сальто назад, чтобы словить сетку ногой и не дать ей попасть на голову. Закончив пируэт, переключаюсь на силу и, как только почувствовал натяжение жгутов, а Кетсуки хотел то ли притянуть меня к себе, то ли себя ко мне, изо всех сил дернул на себя. Хлопнула печать, все же оторвав многострадальную ногу живучему гаду, и на меня он летел уже с тремя конечностями. Прыгаю навстречу, использую нашу встречную скорость и слегка перевожу ее, одной ногой упираясь ему в корпус а колено второй вгоняя в подбородок. Заодно сразу добавляю себе массы, так что при падении хрустит уже его шея. Как только жгуты слегка ослабевают, пытаюсь отпрыгнуть, но получается вяло, сетка на ноге неожиданно сильно сжимается, ломая доспех и впивается в кожу.

— Кисаме!

Срезаю жгуты, пытаясь переключиться на технику игнорирования повреждений, чтобы просто вытащить ногу из оков. Но противник не собирается давать мне такой возможности. Перевернувшись на живот, Кетсуки неожиданно бодро пополз на одних руках, просто не оставляя мне времени. Цепляю трос на сюрикен... Ксо, остатки, больше нет... и бросаю в ближайшую стену. Сюрикен входит в камень, а я резко подтягиваю себя на тросе, так как нога слушаться категорически не хочет. Противник приподнимается, собираясь вновь в меня чем-нибудь плюнуть, но я слышу звук, который не сулит ему ничего хорошего. Все, Кисаме, допрыгался. Здесь тебе уже ничего не светит.

Откуда-то из-за стены в Кетсуке прилетает мощный заряд молнии, еще раз опаляя его тело и камни вокруг него заодно. Рядом приземляется синоби в одежде Шугонин Джуниши, вновь готовя атаку.

— Не стой близко! — успеваю выкрикнуть я.

Синоби тут же отпрыгивает, а от тела разлетаются жгуты. Второй синоби на стене собирает ручные печати, чтобы выкрикнуть:

— Высвобождение огня! Дыхание дракона!

Огненный поток врезается в Кетсуки, а от жара начинает трещать камень. Или не от жара? Техника прекращается, но на месте противника уже дыра, он скользнул на нижние уровни. Оба уже отличившихся синоби, и еще один прыгают к дыре, явно намереваясь отправиться вдогонку.

— Стоять! Эта тварь быстро регенерирует и очень опасна на близкой дистанции. Лучше просто залейте там все пламенем, пусть его завалит камнями!

Элитники переглянулись, и двое из них тут же начали формировать техники. Сначала тот, что уже дышал пламенем, снова выдохнул в подвал "Дыханием Дракона", подошел с другой стороны, и выдохнул повторно. Первый, что метал молнии, подпрыгнул ко мне и подхватил на руки, а третий, собрав технику, положил ладони на камни. Секунду ничего не происходило, а потом земля пошла ходуном. Поскольку паутина все еще сжималась на моей ноге, что было весьма болезненно, а попытался собрать технику игнорирования. Паутина остановилась, но с ноги не спадала. Биджу!

Мы все вчетвером, я на чужих руках, аки красна девица, выпрыгнули за пределы замка, и он начал рушиться, периодически выплевывая из-под земли всполохи пламени. Стены разваливались, стоял грохот, а из моей ноги неожиданно вытекла чужая кровь, потеряв хозяина. Все. Финал, финита ля камедия, занавес, аплодисменты.

Ссылка на следующую часть: Арка 12.

Комментарии: сюда.