Котировка страсти или Любовь в формате рыночных отношений

Глава 1

Он больше никогда не предпочтет поезд самолету. Однозначно. Пустая трата времени, которого и так всегда не хватало. Да и еще дернул его черт взять с собой очередную пассию.

Уперев ладони в поручень для стабильности, Константин смотрел в мелькающий за окнами пейзаж. Тот казался унылым и тусклым. Не освежал его и снег, давно припорошенный пылью и угольным налетом от печей домов многочисленных придорожных поселков. Не особо занятное зрелище. Но и в купе возвращаться не хотелось — документами нормально не займешься, а любоваться разлегшейся на полке девчонкой желания не было. Она приелась ему, и уже давно. Не сама даже, а тот типаж, к которому принадлежали все эти девочки. Десятками и сотнями толпились они на всех вечерах и в любой компании. Блондинки, брюнетки, рыжие — а будто на одно лицо. Дело было не в анатомии черт и костей, а в выражении глаз этих девочек и в мыслях, которые кружились в их ухоженных головках.

Но самому тоже приезжать было глупо, да и не принято. И какой смысл менять тогда одну куклу на другую? Без всякого сомнения, на встрече Константина тут же снабдили бы 'спутницей', только совершенно ему неизвестной. А в силу обстоятельств, он предпочитал знать все о тех, кто вертелся вокруг. Среди ему подобных расслабляться не стоило, как бы шикарно не смотрелась силиконовая грудь четвертого размера, и насколько умелыми не были бы пальчики и язычок предоставленной в пользование красотки.

Достав из кармана пачку сигарет, Константин щелкнул дорогой зажигалкой, игнорируя информационный значок о том, что курение в вагоне запрещено. Он давно мог позволить себе абсолютно все. И любой обслуживающий персонал нутром чуял это. А уж в этом вагоне, одном из нескольких, купленном для города за его деньги — и подавно. Кроме того, сомнительно, чтобы сигаретный дым помешал кому-то. В этом спальном вагоне было занято лишь три купе и все они находились далеко друг от друга.

Сигарета закончилась, а желание возвращаться в купе все еще не появилось. Потому Константин продолжал стоять в нешироком проходе, слушая какую-то музыку, звучащую из динамика. Поезд плавно замедлил ход, въехав в город. В окнах замелькали многоэтажки и автомобильные пробки за шлагбаумами. Ярко вспыхивали первые фонари, рассеивающие наступающие сумерки. Вагон понемногу переставало трясти, и наконец состав полностью остановился на крупной станции.

На перроне суетились люди, торопясь погрузить свои чемоданы и сумки. Кто-то обнимался, кто-то плакал или махал руками тем, что уже разместились за окнами вагонов. Константин отстранено смотрел на толкотню за стеклом, обдумывая предстоящую завтра вечером встречу, которую отчего-то именовали 'приемом'. Достаточно много зависело от того, что разведает там он и что узнают о нем.

Неразборчивый голос диктора захрипел в динамике. Суматоха на улице активизировалась. Поезд вздрогнул и медленно тронулся, оставляя снующих людей за пределами своего обособленного мирка.

В их вагон никто не подсел. И не удивительно. Билеты сюда мало кому оказывались по карману.

Константин обернулся, окинув сквозь небольшую щель в проеме дверей обстановку в своем купе: Мария все так же лежала на полке, листая какой-то журнал пальцами с убийственно-длинными ногтями. Роскошное тело, результат многочасовых упражнений в спортклубах и строгих диет, лишь для приличия прикрытое тонким шелковым одеянием, было свободно представлено ему на обозрение. И Константин, даже не зная, понял бы, что белья на этих изгибах нет. На одной из вешалок, немного закрывая ему вид пушистым рукавом, покачивалась в такт движения вагона норковая шубка, купленная за его деньги. Как и все остальное на Маше, впрочем, до самой крохотной бриллиантовой безделушки в пупке. Хотя не на что было жаловаться — девушка честно отрабатывала все презенты в любое угодное ему время и в любом месте.

На откинутом столике стояла бутылка его любимого виски, пустой бокал сиротливо ловил рядом блики лампы. Потянувшись за очередной сигаретой, Константин подумал, что не так уж и устал от этой девчонки, в принципе. Да и глупо проторчать в коридоре всю поездку.

Звук голосов заставил его обернуться. Похоже, в вагоне все же добавится пассажиров. Затянувшись, Костя с ленивым любопытством осмотрел проводника, который двигался по вагону в его сторону. Не сказав ни слова о сигарете, даже не показав, что заметил ее, проводник быстро прошел мимо Константина. За ним медленно, хотя достаточно уверенно для передвижений в шатающемся вагоне, шла женщина. Ее взгляд скользнул по нему и задержался лишь на долю секунды дольше мимолетного изучения. Столько же, сколько и он сам ее рассматривал. Уголки полных губ чуть приподнялись, когда Константин невозмутимо выдохнул дым. И она прошествовала мимо, оставив тонкий шлейф духов смешиваться с ароматом сигареты. После чего, больше не оборачиваясь, зашла в свободное купе через три двери от его собственного.

Константин опять отвернулся к окну. И хоть он сам смотрел на нее совсем недолго, цепкий взгляд заметил и прекрасную фигуру, облаченную в дорогой, сдержанный брючный костюм, плавно облегающий все изгибы, и темные, падающие почти до лопаток, ухоженные волосы. Те едва вились локонами и мягко покачивались при каждом шаге женщины. Через руку у незнакомки была перекинута шубка из черной норки. На плече висела маленькая сумочка. Остальной багаж тащил проводник.

Отметил он и то, что ей несомненно больше тридцати. Сколько — Константин не стал бы утверждать. Она не была одной из тех 'девочек', которые так стали его раздражать в последние годы. Ухоженная, лощенная, даже шикарная, пожалуй. Она знала цену себе, и это отражалось в ее внешности и в уверенности, с которой незнакомка держалась. Вокруг светлых глаз, лишь едва тронутых сдержанным макияжем, не было морщин, кожа высоких скул казалась бархатной. Но больше всего глаза Константина зацепились именно за ее губы, которые усмехнулись при виде его сигареты. А вот отреагировало на это мягкое движение не только его зрение.

Докурив, Константин отвернулся от мелькающей за окном темной лесополосы и ступил в свое купе. Маша тут же подняла глаза, оторвавшись от чтения журнала. На ее чуть надутых, словно у капризной девчонки, губках появилась улыбка, когда Константин клацнул защелкой на двери. Он молча расстегнул ремень брюк и усевшись на противоположную полку, поманил девочку к себе, выпуская на свободу затвердевшую плоть. Мария замешкалась лишь на мгновение.

Константин был прекрасно осведомлен: она предпочитает работать телом, а не ртом, мысленно подогревая себя списком того, что может у него попросить потом, и возбуждаясь от этого. Оральный же секс не вызывал в Маше страсти. Но ему было плевать на ее предпочтения. Он оплачивал счета и, следовательно, 'заказывал музыку'. А потому, откинувшись затылком на мягкую обивку стены, Константин запустил пальцы в светлые пряди девушки, заставляя ту еще глубже взять его член в рот. И с наслаждением прикрыл веки, представляя, что в пригоршнях струятся черные волосы незнакомки.

С удовольствием обхватив замерзшими пальцами керамическую чашку, Карина откинулась на спинку сидения и посмотрела в окно. Пейзаж был плохо виден из-за уже сгустившихся сумерек, но он и не интересовал женщину. Чай, принесенный проводником, оказался действительно неплохим. Насыщенный оттенок, чистая керамика посуды и приятный аромат барбариса, наполнявший купе, совершенно отличались от далеких воспоминаний голодной студенческой юности. И деликатно напоминали обо всем, чего она смогла достичь. Такие мелочи, как хороший чай и удобства первоклассного спального вагона зачастую давали ей большую полноту ощущений, нежели все драгоценности, меха и недвижимость, которыми она владела. Нет, Карина не была 'олигархом', но проводя достаточно времени с таковыми, она научилась весьма удачно улаживать свои дела.

Пригубив ароматный напиток, она отставила чашку на столик. Ей вспомнился незнакомец, с откровенной наглостью курящий под табличкой, запрещающей делать именно это. Он был как раз из тех, у кого она училась. Ей не требовалось много времени, чтобы распознать стальной хищный блеск в глазах и готовность, более того, способность немедленно разорвать более слабого на куски. Причем, с наибольшей для себя выгодой. Впрочем, Карина не сомневалась, что осматривая ее — незнакомец думал не борьбе. Не о кровавой, во всяком случае. Так же хорошо, как все эти мужчины умели манипулировать своими капиталами и людьми, она умела управлять ими самими, благодаря чему и была сейчас самой собой. И потому ей бы и в голову не пришло, будто тот мужчина не проявил к ней интерес. Да и сама Карина обратила на него внимание.

Просто оба знали правила этой игры, и ни один не был заинтересован сейчас в чем-то большем, чем мимолетные взгляды. А удовольствие от созерцания его рук под закатанными рукавами дорогой рубашки и вероятные возможности многообещающего тела не стоили нарушения своих планов. Хотя он наверняка мощный и выносливый любовник. И неистовый, ненасытный, если верить глазам. Но Карина предпочитала более сдержанных партнеров и покровителей. Те были куда больше предсказуемы и легче 'позволяли' собой управлять. А никакая внутренняя дрожь предвкушения и вероятные утехи не стоили потери контроля над событиями, происходящими в её жизни. В конце концов, удовольствие можно и самой себе доставить, потом, после. Это правило было одним из первых, которое усвоила Карина, что и помогло ей столько достичь.

Мягко потянувшись, наслаждаясь каждым движением своего тела, она поднялась, собираясь переодеться в более удобный для сна костюм, и отбросила всякие мысли о мимолетной встрече.

Водитель, встречавший ее у самого вагона, оказался незнакомым Карине. И очень молодым. Она даже немного удивилась, с чего это Дмитрий взял того на работу? Паренек оторопело уставился на нее. Хорошо, хоть рот не раззявил. На щеках, еще покрытых юношеским пушком вместо жесткой щетины, проступили неровные красные пятна. Как бы он не грохнулся в обморок от переизбытка гормонов.

Карине очень захотелось рассмеяться.

Но вместо этого она выразительно осмотрела парня с ног до головы, плотнее запахнула полы шубы и надела солнцезащитные очки, пряча глаза от солнца, слепящего этим утром яркими бликами на снегу.

— Где машина? — поинтересовалась Карина, видя, что шофер пока не готов держаться адекватно.

Паренек дернулся. Громко сглотнул, на горле 'подскочил' выпирающий кадык. Метнувшись к проводнику, который все это время покорно держал багаж Карины, забрал сумки. И, наконец-то вспомнив о своих обязанностях, пошел впереди, нервно пробормотав: 'Сюда'.

Детский сад какой-то. Или Дима просто решил повеселить ее, поднять настроение, зная, что Карина не особо любит путешествовать поездом? Если так, это ему удалось.

В этот момент ее внимание привлекла невдалеке прошествовавшая группа людей. Привлекла неким подспудным ощущением настороженности и опасности. Даже не обернувшись, просто ухватив картинку краем глаза, Карина вдруг узнала мужчину, которого вчера видела в коридоре вагона. Он уверенно шел по перрону, игнорируя любые препятствия. И волей-неволей людям приходилось расступаться, освобождая тому дорогу. Впрочем, мужчина за этим совершенно не следил, похоже, не имея никаких сомнений, что так и должно все происходить во вселенной. Он с сосредоточенным выражением лица разговаривал по мобильному телефону, наверняка решая сразу уйму вопросов. Иначе такие, как он, просто не умели. Рядом, стараясь не отстать, шагад мужчина с чемоданами. Судя по всему, такой же водитель, как и ее провожатый. Замыкала ту небольшую процессию молодая девушка. На ее плечах красовалась норковая шубка, проще, чем у Карины, но куда дороже, чем у многих других женщин. Девушка смотрелась ухоженной и явно старалась держаться гордо.

Но будь Карина чуть более сентиментальной, ей стало бы просто жаль бедняжку. Слишком хорошо ей была известна судьба таких 'девочек'. Любому стороннему наблюдателю сразу становилось ясно, что для идущего впереди мужчины эта девчонка представляла собой откровенно пустое место. Наверняка в этот момент он даже не помнил о ней. А весь ее вид — мелкие, семенящие шажки, попытка казаться незаметной, не отвлекая тем самым мужчину от делового разговора, — могли вызвать раздражение, и только. Подобными методами девочка никогда ничего не достигнет в том мире. Ее попользуют и выбросят, даже не утруждаясь запомнить черты лица. И в конце концов такая красавица, что рассчитывает своей тихой незаменимостью завоевать чье-то богатое сердце или, как минимум, признательность, окажется на обочине. Останется только распродавать все 'заработанные' подарки и учиться добывать пропитание в других местах и другими методами. Какими именно — будет зависеть от ее живучести и изобретательности.

Карина наблюдала достаточно подобных примеров.

Однако несмотря на то, что прекрасно представляла себе судьбу этой девушки, она ее все-таки не жалела. Более того, считала глупой и самой виновной в грядущих бедах. Карина никогда бы не позволила себя вот так игнорировать. Никто не стал бы в ее компании просто разговаривать по мобильному телефону — только с ее, Карины, разрешения. Никто не имел права игнорировать ее, потому что Карина знала, чтобы добиться чего-то в мире таких мужчин, надо заставить уважать и ценить себя. Разумеется, ей не подходили для этого те методы, которые использовали они сами. Но умная женщина всегда научится и станет воистину незаменимой для любого мужчины. Главное уметь смотреть, слушать и делать верные выводы. А так же — правильно и разумно расставлять для себя ценности и приоритеты. Иногда своими интересами можно временно и пожертвовать. Как и удобствами или комфортом. В другой же раз стоит взбрыкнуть вместо того, чтобы стелиться тряпкой. Сильные люди любят сильных соперников, хоть в бизнесе, хоть в постели.

Потому лишь снисходительно приподняв уголки губ, она отвернулась и последовала за своим провожатым.

Дмитрий встречал ее в холле номера, что было большой честью. Но Карина удостоилась этого не просто так.

Роскошные президентские апартаменты давно стали частью ее мира. Потому сейчас она мало интересовалась позолоченными вензелями, мраморными колоннами и мягкими коврами, в которых тонули высокие шпильки ее сапожек. Просто шла к ожидающему мужчине, совершенно точно зная, что достойна и заслуживает такого приема. А Дмитрий как раз и был одним из тех, кто ее к этому приучил.

Этот мужчина не был ее покровителем. Уже не был. Собственно говоря, она давно достигла того статуса в своем деле, который избавлял Карину от необходимости прикрываться кем-то. Но все-таки оставались люди, которым она никогда бы не рискнула отказать. Дмитрий был одним из них.

Высокий, подтянутый, бодрый. Глядя на этого представительного и собранного мужчину, мало кто ему дал бы его честные пятьдесят три. Проницательные глаза смотрели внимательно, а в густых волосах лишь на висках проглядывали седые нити. Дмитрий очень внимательно следил за своим здоровьем и внешностью. Питание, режим, тренеры — он всегда получал только лучшее. И если его устраивал результат — награда оказывалась весьма щедрой. То же касалось и женщин.

Карина была многим обязана этому мужчине. В том числе и немалым количеством ценных уроков, которые помогли ей стать самой собой. Потому когда Дима позвонил, чтобы пригласить ее на 'прием', Карине и в голову не пришло бы не приехать. Есть люди, которым вы просто не можете ответить отрицательно, каких бы высот не достигли.

— Карина, милая, — Дима обнял ее почти с отеческой нежностью, на секунду прижавшись к прохладной щеке мягким поцелуем. — Ты стала еще прекрасней. Как твои дела? — поинтересовался он, лично помогая Карине снять шубу.

Этот мужчина был одним из немногих, кто знал ее настоящее имя и прошлое, но никогда не показывал, что помнит об этом.

— Замечательно, особенно теперь, — Карина поставила сумочку на небольшой круглый столик орехового дерева. — Ты балуешь меня своим вниманием, Дима. — С лукавой улыбкой ответила она, наблюдая, как сноровистый персонал отеля незаметно разбирается с ее вещами. — И льстишь, впрочем, как всегда.

Тряхнув головой, чтобы расправить волосы, Карина игриво положила ему ладонь на плечо.

— Для меня честь быть приглашенной тобой, — с той же улыбкой протянула она, словно невзначай дразнящим прикосновением задев его шею кончиками ногтей.

— О нет, это для меня честь сопровождать тебя предстоящим вечером, — в тон ей ответил Дмитрий.

Его лицо светилось той доброй и открытой улыбкой, которой наверняка безоговорочно верили сотни просителей и избирателей. Карина такой роскоши позволить себе не могла. Она видела и знала гораздо больше. От ее внимания не ускользнули предательские темные искры в глубине этих проницательных карих глаз. Все привилегии и почести имеют свою стоимость. Но ее не пугала в итоге необходимость платить по счетам.

— В этом году ожидается что-то особенное? — приподняв бровь, поинтересовалась Карина, следуя за хозяином в гостиную.

— Вероятно, — улыбнулся Дмитрий. — Я как раз хотел обсудить это с тобой за завтраком. Думаю, ты захочешь поесть на террасе. Оттуда открывается великолепный вид на город.

Карина кивнула.

— С удовольствием. Только, позволь мне вначале привести себя в порядок, — она чуть наигранно вздохнула. — Ты же знаешь, как выматывают меня путешествия поездом.

Дима кивнул с должной долей сочувствия.

— Разумеется, дорогая. Все уже должны были подготовить.

Она в этом не сомневалась. Как и в том, что через минуту в огромном семикомнатном номере не останется никого, кроме них двоих. Свидетелей Дима никогда не любил. И ей они не были нужны.

Еще раз улыбнувшись ему напоследок, Карина сделала вид, что не заметила, как искры превратились в темный жар предвкушения. Тот, кто посмотрел бы сейчас Дмитрию в глаза — испугался бы, даже если бы не понял, чего именно. Она же давно научилась не бояться. Потому просто развернулась и пошла в ванную. Дима должен был оказаться сзади. Внезапность и непредсказуемость всегда усиливали его наслаждение.

Ванная комната, как и весь номер, была роскошной. Здесь имелось все, что только могло потребоваться самому избалованному и капризному клиенту.

На несколько секунд задержавшись у зеркала, окаймленного рамкой из белого мрамора, Карина потянула молнию своего платья вниз, позволяя ткани разойтись, но, не раздеваясь полностью. Жаль, конечно, оно ей нравилось и прекрасно смотрелось на фигуре. Но жертвы бывали в любом деле. А надеть что-то более скромное для Димы из жадности, было бы оскорблением. К тому же, он после компенсирует ей все в гораздо большем размере.

Прикинув, что еще имеет минуту-другую в запасе, Карина миновала огромную угловую ванну-джакузи. Этой роскошью она воспользуется потом. Пока же ей больше подходила просторная душевая кабина. Не заходя внутрь, Карина включила горячую воду и с искрой сомнения посмотрела на черный кафель с серыми прожилками. Но заставила себя расслабиться, надеясь, что все обойдется. Не в первый раз все-таки...

Удар последовал неожиданно. Он умел появляться бесшумно. Так, что даже она никогда не могла точно предугадать этого. Грудь больно вжалась в ту самую черную с прожилками мраморную стену, а на голову хлынула горячая вода. Висок замер в каком-то миллиметре от серебристого краника массажной насадки.

Карина попыталась закричать, но рот и нос уже плотно зажала огромная ладонь, и сбросить ту, увернуться никак не выходило. Оставалось только судорожно дергаться, пытаясь под потоками воды и жестким пальцами глотнуть хоть немного воздуха. Другая рука нападающего с силой дернула намокшую ткань ее платья, безжалостно разрывая то на тряпки. Мощное тело, которое Карина никак не смогла бы оттолкнуть от себя при всем старании, навалилось ей на спину, еще сильнее распластывая по стене. Она в полной мере ощущала его силу, всепоглощающее возбуждение и свою неспособность вырваться. Никакого шанса на спасение не существовало. И это действительно было страшно. По-настоящему.

Не было произнесено ни слова, что еще больше пугало, заставляя сердце бешено колотиться от страха. Насильник прекрасно знал, как полностью подавить свою жертву. Покончив с платьем, мужчина захватил в кулак ее волосы, накрутив длинные пряди себе на руку, и дернул так, что у Карины заломило в висках, а из глаз брызнули слезы. Она непроизвольно вскрикнула от боли, но возглас потерялся в ладони нападающего. Он потянул руку вниз, заставляя ее опуститься перед ним на колени. Жадно, алчно, причиняя мучительную боль, ощупал ее спину и ягодицы, беспомощно предоставленные ему на обозрение.

Сквозь шум воды она слышала его возбужденные, полные похоти, довольные вздохи предвкушения. А потом в ее тело, обжигая болью и грубым, безжалостным вторжением, неумолимо ворвалась чужая плоть. Рука переместилась, освободив рот, но сдавливая горло, почти душила. А насильник все продолжал резкие, глубокие погружения своего члена, заставляя Карину хрипло стонать от боли.

После она лежала в ванной, стараясь подставить ноющее и измученное тело под массирующие пузырьки и струйки воды. Дима ушел проследить за сервировкой завтрака, нежно поцеловав синяки на ее шее и скуле, и поблагодарив. Карина только улыбнулась в ответ и погрузилась в душистую пену.

Этот мужчина был насильником, настоящим. Она не сомневалась, что многие девушки подавали заявления на него. Которые, впрочем, стражами порядка так никогда и не были расследованы. Подозревала, хоть и не была уверена — могла существовать вероятность, что некоторые после встречи с ним уже не могли ничего и никуда подать, а их тела бесследно исчезали. Дмитрий умел за собой убирать.

Но уже давно нападать на улицах для него было... неразумно. И он нашел для себя другой вариант.

Вряд ли кто-то из его избирателей мог поверить в то, что этот честный и доброжелательный мужчина, преданный муж, любящий отец и уже дедушка замечательной внучки, способен на нечто подобное. Никому, наверняка, даже в голову не пришло бы ничего похожего.

Но Карина уже давно ничему не удивлялась и могла поверить во что угодно. Более того, видела такое, по сравнению с чем самые смелые догадки были лишь детским лепетом. Дима являлся одним из самых опасных, но далеко не единственным ее 'другом', который имел 'особые' предпочтения. Она знала слабости этих людей. Карина умела в совершенстве удовлетворять их желания, потому и имела в какой-то мере возможность самой распоряжаться своей жизнью.

Глава 2

— Ситуация меняется, Карина, — Дмитрий аккуратно отпил кофе из свой чашки и отставил ту в сторону.

До этого момента их разговор ни разу не коснулся причины, по которой он ее пригласил. Они обсуждали вид города, щедро представленный на обозрение с застекленной террасы в номере. Говорили о погоде и вспоминали прошлое. Но не касались основного, пока не покончили с едой.

Сам завтрак был идеальным. Даже имей такое желание, Карина не смогла бы придраться. Дима умел расплачиваться за доставленное ему удовольствие — на столе стояли только самые любимые блюда Карины, именно те, которые она хотела бы есть утром с кофе. Воздушный омлет и соленый творог с зеленью. Мягкий сливочный сыр, свежие, еще горячие хрустящие вафли, персики, которые Карина любила куда больше клубники. Он ни о чем не забыл и все продумал. При этом основная 'благодарность' ждала Карину на столике в спальне — прямоугольная плоская коробка, обернутая бархатистой бумагой и перевязанная золотистой лентой. И Карина точно знала, даже еще не открыв ту, что найдет в коробке не банальные украшения, в которых уже давно не нуждалась, а нечто более существенное. Имея немалые финансовые активы, она и сама могла купить себе что угодно. А Дмитрий знал и одобрял ее стремление увеличить количество ценных бумаг.

Изящное платье из черного шелка и кружев, раскинутое на золотисто-бежевом покрывале кровати, было лишь маленьким приятным дополнением к этому презенту. Компенсацией за уничтоженное в ванной комнате. На бирке стояло имя итальянского дизайнера, известного в их стране лишь очень узкому кругу, так как даже не все состоятельные люди могли себе позволить одеваться за такие деньги.

— Меняется каким образом? — Свою чашку Карине не хотелось отставлять.

Кофе в этом отеле готовили замечательный. Подтянув под себя ноги, она удобней расположилась в кресле, откинувшись на полукруглую спинку, и позволила полам своего шелкового халата немного разойтись.

— Всегда находятся те, кто недоволен существующим распределением сфер влияния, — Дима скривил уголки губ. — Кому-то вечно мало. И, в общем-то, ничего нового, привычные игры по перераспределению активов, так сказать. Все знают, какие границы нельзя переступать... — Дмитрий глотнул еще кофе. — Обычно знают, — уточнил он после секундной паузы.

Карина приподняла бровь.

— Что же необычного на этот раз?

— Есть несколько человек из областей, которые решили, что смогут откусить и удержать кусок больше того, который им выделили. Как ты понимаешь, об этом еще знают не все, — он перевел глаза на нее и хитро улыбнулся. — Но...

— Но у тебя всегда есть самая полная и самая точная информация, — с понимающей улыбкой закончила Карина его фразу.

— Совершенно верно, — Дима довольно кивнул. — Я еще не решил, какую позицию займу в предстоящем разделе, хочу внимательней присмотреться к этим людям.

— И для этого тебе нужна я? — откусив кусочек вафли, поинтересовалась Карина.

— В какой-то степени, дорогая, — он снова одарил ее мягкой улыбкой любящего дядюшки. — Мне нужен рядом умный, внимательный и проницательный человек, которому бы я всецело доверял. И ты именно такая. Но при этом никто из них не поймет, какова ты на самом деле. Мы оба знаем, что завладевает мыслями мужчин при виде тебя.

Она улыбнулась и немного наклонила голову, показывая, что принимает комплимент. А последнее было именно похвалой в устах Дмитрия. Как и признание того, что она удостоена его доверия.

— Но, — продолжая улыбаться, добавил он. — В большей степени я хотел бы, чтобы ты присмотрелась к другим людям. — Дмитрий задумчиво сжал губы. — Я хочу иметь новых союзников, моя девочка. Не тех, чье время уходит. Не собираюсь исчезать с арены следом за ними. Мне нужны молодые и сильные партнеры, опираясь на которых, я смогу упрочить свои позиции. И вот тут мне будет очень важен твой взгляд и мнение.

— С радостью сделаю все, что будет в моих силах. — Карина кивнула и допила кофе.

Она была прекрасно осведомлена о президентских амбициях своего собеседника.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, дорогая. — Дима привстал и поднес руку к кофейнику. — Еще? — немного приподняв бровь, уточнил он.

Карина кивнула, задумавшись, что же еще он хочет ей сообщить, если затягивает разговор. Но молча приняла вновь наполненную чашку и посмотрела в окно, наблюдая, как оживленно суетится город под ними. Дима так же не торопился говорить.

— Ты давно одна, — наконец задумчиво проговорил Дмитрий после нескольких минут полной тишины. — Что-то случилось, милая?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Я полностью довольна своей жизнью, — Карина посмотрела на него поверх своей чашки.

— Есть несколько человек, готовых отдать что угодно за твое внимание. Они разведывали у меня ситуацию...— Дмитрий позволил себе многозначительную паузу.

Карина вернулась к своему кофе.

— Я не заинтересована в этом. И сейчас в полной мере наслаждаюсь возможностями, которые предоставляет мне мое положение и самостоятельность. Согласись, я вряд ли бы сумела приехать сюда, будь все иначе, — заметила она.

Он наклонил голову, признав верность ее наблюдения. Но уточнил:

— Даже если один из соискателей твоей благосклонности Шамалко?

Карина не сомневалась, что успешно скрыла дрожь. Но знала и то, что Дима почуял ее нутром.

— Даже ради такого предложения я не хотела бы ничего менять, — ровным голосом заметила она.

Дмитрий кивнул, похоже, довольный.

— Что ж, тогда я еще больше ценю то, что ты сделала для меня исключение и приехала в ответ на просьбу, уделив мне внимание, — поймав ее руку, он мягко поцеловал пальцы Карины.

Она только слабо улыбнулась в ответ.

— Вечер начнется в восемь, в зале на третьем этаже, — перевел Дима разговор на предстоящий прием. — Тебе нужно что-то особенное?

— Не отказалась бы от массажа.

Дмитрий усмехнулся и, поднявшись, встал за ее спиной.

— Массажистка придет к двенадцати, ты успеешь еще отдохнуть до ее прихода. Потом — парикмахер и визажист. Номер в твоем полном распоряжении на столько, на сколько пожелаешь. — Опустив руки на ее плечи, он мягко погладил распущенные волосы Карины, потер пальцами пятнышки оставленных им синяков. — Если захочешь что-то еще — Алекс предупрежден и в твоем полном распоряжении.

— Спасибо, — она запрокинула голову и посмотрела на него. — Ты угадываешь все мои мысли и желания.

— Так же, как и ты мои, милая. До вечера.

Еще раз поцеловав ее ладонь, Дмитрий ушел, оставив Карину наедине с тишиной огромного номера.

Раздраженно отодвинув тарелку, Константин с грохотом отбросил вилку с ножом и резко встал из-за стола. Стараясь не сорваться и утихомирить злость, подошел к окну номера. Помощник продолжал что-то бубнить в телефоне, старательно оправдываясь. Но Косте не казались убедительными приводимые доводы. Как можно успеть напортачить, если он уехал меньше суток назад?! Ни черта им поручить нельзя, нормально только под присмотром работают!

— Не разберетесь за два часа, я вас живьем закопаю! — прорычал Константин помощнику и резко сбросил вызов.

Достали, честное слово. Поесть, и то нормально не дадут.

Вернувшись к столу, он сел на место и принялся за прерванный завтрак.

Маша молча ковырялась в собственной тарелке, то и дело настороженно поглядывая в его сторону. Царапанье ее вилки о дорогой столовый фарфор только усиливало раздражение Кости. Выдернув бумажник из кармана пиджака, висевшего на спинке ближайшего стула, он бросил на стол несколько пятисотенных купюр.

— Сходи куда-то, в салон, или по магазинам, — не интересуясь ее мнением или желанием покидать уютное тепло номера, резко велел Константин. Так же мало его интересовало и то, что она не закончила завтрак. — Сейчас. И не попадайся мне на глаза до самого вечера.

Чтобы исчезнуть, прихватив наличные, Маше хватило минуты.

Наконец-то оставшись один, он с облегчением откинулся на спинку своего кресла и, прикрыв глаза, с силой прижал переносицу пальцами. Блаженство. Не так уж часто ему выпадали минуты, когда можно было расслабиться, ни на что не обращая внимания. Конечно, эти мгновения можно было считать затишьем перед бурей. Сегодняшний вечер из всех участников выжмет последние соки. Но и пропустить 'прием' было бы огромной глупостью. Вновь подвинувшись к столу, Константин налил себе свежего кофе и с удовольствием принялся за паштет.

Он не особо любил мотаться между городами. Костю вполне устраивало то, что в своем родном регионе он был 'царь и бог', никто не смел сказать и слова поперек. Столичные распри и дележи, равно как и политические игры — его мало привлекали. Он предпочитал реальную власть капитала. Потому достаточно часто просто пропускал этот ежегодный 'пионерский слет', в глубине души даже немного посмеиваясь над теми, кто год за годом старался 'перетянуть одеяло' власти на себя и урвать лишний кусок. Который, кстати, не всегда оказывался по зубам подобным 'счастливчикам'.

Но в этот год, перед грядущими выборами, оставаться в стороне не стоило. Собственные предпочтения и комфорт котировались не так высоко в сравнении с упущенными возможностями. Да и смысл имело обсудить лично те предложения и сделки, в которых его разнообразно и активно заинтересовывали в свете предстоящих изменений в стране. Потому он сейчас и сидел здесь, в лучшем номере отеля своего партнера и достаточно близкого друга, пытаясь между решением уже возникших проблем позавтракать. Костя выбрал этот отель не только из соображений личной симпатии. Больше его интересовало, что тот располагается достаточно далеко от места проведения самого 'приема'. Меньше всего он хотел бы не иметь возможности исчезнуть оттуда по собственному желанию. А поселись Константин в отеле, где проводится встреча — от него, возможно, и не отстали б.

Мобильный снова затрезвонил, но в этот раз он тот проигнорировал. Подождут. Покончив с едой, Костя поднялся и снова подошел к окну, вот теперь спокойно и неторопливо наслаждаясь хорошим кофе и заснеженным видом предместья столицы.

Визажист поработал хорошо. Даже она сама не скрыла бы синяки лучше, пусть опыта в этом деле у Карины имелось — хоть отбавляй. Особенно пришлось бы помучиться с тем кровоподтеком, что остался на скуле. С шеей легче, благодаря волосам можно было обойтись и вовсе без маскировки. Но всегда лучше перестраховаться.

Усмехнувшись несколько кривовато, она еще раз придирчиво осмотрела кожу в зеркале, поворачивая голову то так, то эдак. После сна, массажа и умелых действий персонала салона прямо при отеле, откомандированного к ней Димой, она чувствовала себя великолепно. Даже тело уже не так ломило от последствий утренней 'зарядки'.

Она заставила лицо принять серьезное выражение. Уж слишком сильно ее улыбка стала походить на сардоническую ухмылку. А Карина знала, что ей это не шло. Не особо приятно, конечно, что больше чем после годичного перерыва ее сексуальный опыт обновился именно встречей с Димой. Но что поделать? К грубости и жестокости мужчин ей было не привыкать. А мечтать о более щедром и внимательном любовнике в постели — пустая трата времени и сил. Такие среди мужчин если и попадались, то крайне редко. Весь ее опыт, с самого первого раза, служил тому подтверждением.

В последний раз осмотрев свое отражение в зеркале и убедившись, что Дима снова выбрал безупречное платье, она направилась к двери. Карина собиралась спуститься в зал самостоятельно, хотя Дмитрий и предлагал сопровождать ее от самого номера. Но они сейчас значились лишь друзьями. И ей не хотелось, чтобы кто-то посчитал иначе. Нет, Карина не собиралась демонстрировать собственную независимость как призыв для желающих добиться ее благосклонности. Но и не планировала скрывать то, что вполне довольна собственной самостоятельностью. Сегодня можно было позволить себе немного тщеславия. Даже следовало так поступить, учитывая планы Димы на нее на этом приеме.

Однако уже через десять минут она усомнилась в разумности решения отказаться от сопровождения. Ее ожидали. И совсем не тот, кого Карине хотелось бы видеть в непосредственной от себя близости. Всеми возможными способами она всегда старалась держаться подальше от Шамалко, несмотря на его многочисленные намеки о желании стать ее покровителем. Но это было не то предложение, которое Карина хоть когда-нибудь согласна была принять. У нее имелось чувство самосохранения и здравый смысл. Проблема состояла в том, что Виктор не признавал ничьего мнения или желания, кроме своего собственного. Да, сейчас он не выступил бы против Дмитрия, который не скрывал, что и давно расставшись с Кариной, покровительствует ей. Но всегда существовали обходные пути и методы манипулирования людьми, а Шамалко, насколько знала Карина, предпочитал самые страшные, а тем — и наиболее убедительные из них.

Они были сверстниками с Димой и долгое время сотрудничали в молодости, насколько ей было известно. Но потом это обстоятельство изменилось. В подробности ее никто особо не посвящал, да Карина и не проявляла интерес — себе дороже. Но при всех склонностях Дмитрия имей Карина выбор, с кем встречаться в темном месте — никогда бы не выбрала этого солидного и все еще очень красивого черноволосого мужчину, сейчас стоящего перед ней.

— Карина, — он перекрыл ей дорогу прямо у лифта.

Как назло, коридор пустовал. 'Случайно ли?' — задалась Карина вопросом, остановившись в нескольких шагах от мужчины. Очевидно, Шамалко специально поджидал ее здесь. Хотя она совершено не представляла, с какой стати ему так глупо рисковать на территории Дмитрия. Их противостояние еще больше ожесточилось в свете предстоящих выборов. Потому казалось сомнительным, что Виктор станет обострять сейчас ситуацию только ради того, чтобы заполучить Карину.

Или же за время своего пребывания вне столицы она многое пропустила и теперь обладала не всей информацией? Возможно ли, что у Шамалко есть козырь, о котором и Дмитрий не осведомлен? В то, что Виктор просто не может противостоять ее магнетизму — она не верила. Не того склада это был человек

— Виктор Алексеевич.

Карина не собиралась переступать границ, обращаясь к нему по имени. Это он мог бы воспринять, как приглашение. Хотя этого мужчину подобная предосторожность вряд ли остановит.

— Так официально, — взгляд, который наверняка мог бы посоперничать в смертельной отрешенности разве что с немигающим взглядом удава, окатил ее холодом с головы до ног.

Не спрашивая разрешения, он преодолел разделяющее их расстояние и взял Карину за руку. Ей пришлось сделать усилие, чтобы не скривиться. Теперь еще и на запястье придется замазывать синяки. Кричать или устраивать скандал — смысла не было. Этот человек на такое не отреагирует. А вот придумать, как ускользнуть — стоило очень быстро.

— Думаю, нам давно пора перевести наше общение в иную плоскость, Карина, — Шамалко подтолкнул ее в сторону лифта и нажал на кнопку вызова. — Времена меняются, и тебе пора сменить покровителя, детка. Ты же умная женщина и не хочешь оказаться с проигравшими.

Двери лифта плавно разъехались с тихим звоночком, прервав Виктора и позволив Карине не отвечать. Внутри просторной кабины стояла пара — пожилые мужчина и женщина приветливо посмотрели на них. Шамалко, очевидно, не рассчитывал на компанию. А Карина не собиралась облегчать его планы, в чем бы те не состояли. Игнорируя неподвижность мужчины и боль во все еще стиснутом запястье, она уверенно шагнула внутрь лифта, вынудив последовать за собой и нежеланного спутника. Выказывать возмущение при свидетелях тот, наверняка, не будет.

Виктор, действительно, промолчал, но ее рука в полной мере оценила то, насколько этот мужчина не любит сопротивление и женское самоуправство. Ничего, с болью Карина умела справляться с детства.

— Третий, пожалуйста, — со спокойной улыбкой обратилась она к мужчине, который стоял возле панели управления.

И отвернулась от Шамалко, который продолжал молчать.

Лифт спустился быстро. Карина очень рассчитывала, что там, возле зала, коридоры уж точно не будут пустовать, а значит, она сможет придумать, как избавиться от нежеланного общества. Однако Виктор не собирался предоставлять ей такой шанс. Не успели они покинуть кабинку и немолодых спутников, как он резко дернул Карину за руку, заставив ее сбиться с шага, и увлек в сторону, противоположную от банкетного зала.

Здесь, в небольшом закоулке коридора, располагались какие-то подсобные помещения. Освещение было тусклым, а в некоторых местах и вовсе отсутствовало. И в пределах видимости не наблюдалось никого, на чью помощь можно было бы надеяться.

— Не надо играть со мной. Я не Картов, который позволяет тебе вертеть собой за услуги, — Шамалко не повысил голос, даже не изменил тон, но что-то в выражении его глаз и лица сделало эту фразу угрозой.

— Я не понимаю вас, Виктор Алексеевич, — Карина уверенно держала голову высоко поднятой. — Мы с вами не состоим ни в каких отношениях, и потому я не имею возможности, да и желания 'играть' или 'не играть' с вами. А так же не думаю, что вас как-то касается наша дружба с Дмитрием Олеговичем.

— Вот это все мы и поменяем, — на губах Шамалко появилась холодная насмешливая улыбка. — Ты будешь состоять со мной в тех отношениях, в которых я пожелаю.

— Вы забываетесь, Виктор Алексеевич, — холодно прервала его Карина. — Я не вещь, и сама решаю, с кем мне водить дружбу или общаться.

— Возможно, именно так было с другими, что мало меня интересует.

Шамалко тащил ее дальше, вглубь этого закоулка. Туда, где полностью отсутствовал свет. Он заставил ее почти лечь на себя и говорил это все едва ли не Карине в рот, определенно, собираясь впиться в губы.

— И в твоих же интересах доставить мне максимум удовольствия, иначе...

Негромкий металлический щелчок нарушил тишину коридора, заставив их обоих обернуться. В темноте тупика вспыхнул крохотный огонек зажигалки, осветивший лицо мужчины, который спокойно, не глядя на них, поджег кончик сигареты.

— Похоже, не одному мне захотелось уединения от всей суматохи этого вечера, — выпустив облачко дыма, совершенно невозмутимо заметил их нежданный свидетель. — Не хотел бы вам мешать, но я первый обнаружил это 'укрытие'. — Он слегка приподнял левый уголок губ, словно бы сдерживал проглядывающую усмешку.

— Соболев, — похоже, этот мужчина был известен Шамалко. Но сложно было по тону сказать, что именно их связывало: дружба, партнерство или ненависть. — Я надеялся сегодня поговорить с вами. Правда, в иной обстановке.

— Шамалко, — Таки же тоном ответил мужчина в качестве приветствия.

Вторую часть фразы Виктора он просто проигнорировал. Да и общая атмосфера не казалась дружелюбной. Без выражения каких-либо эмоций он смотрел прямо на них и продолжал курить.

Карина воспользовалась секундным замешательством Виктора, чтобы выпрямиться. Они говорили тихо, и она совершенно не знала, что слышал или не слышал этот человек. Со стороны же их, возможно, могли бы принять и за парочку, жаждущую уединения. Да и среди приглашенных на прием глупо было искать 'рыцарей', готовых броситься на помощь попавшей в беду 'даме'. Даже если бы Карина таковой являлась. Эти люди, скорее, с удовольствием понаблюдают, а то и присоединятся. Но она не собиралась упускать свой единственный шанс избавиться от Шамалко. А потому сдержанно улыбнулась мужчине, которого узнала. Именно с ним они вчера пересеклись в коридоре спального вагона.

Он ответил ей все тем же безучастным взглядом, которого удостоился и Виктор.

— Позволите? — Карина указала свободной рукой на его сигарету. — Я свои в номере оставила. Всегда о чем-то забываю, — с обезоруживающей улыбкой рассеянной и легкомысленной особы заметила она.

На несколько мгновений в коридоре повисла тишина и странная неподвижность, пока мужчина продолжал смотреть на нее, словно сомневаясь в чем-то. Шамалко молчал, похоже, все же заинтересованный в сотрудничестве с этим человеком, а оттого — не желающий демонстрировать напряженность 'разговора' с Кариной. Она же просто ждала, старательно поддерживая все ту же улыбку 'дорогой дурочки'.

Наконец, мужчина медленно, даже как-то лениво потянулся к карману брюк и вытащил пачку сигарет. Дорогих. Очень. Карина знала эту марку, как и то, что они относились к категории довольно крепких. Но выбирать не приходилось. Оттолкнувшись от стены, на которую опирался, он шагнул к ним, большим пальцем руки откинул крышку и поднес сигареты Карине. Та потянула свою руку, еще удерживаемую Шамалко, понадеявшись все на то же его нежелание устраивать прилюдный скандал. Виктор отпустил ее, хоть и сжал напоследок кожу так, что у Карины горло свело спазмом от боли. Но она не подала виду.

Отступив на шаг от Виктора так, чтобы Соболев оказался хоть частично между ними, Карина уверенным движением вытащила сигарету и поднесла к губам. Мужчина закрыл пачку и еще немного приблизился, щелкая механизмом зажигалки. Теперь он стоял прямо перед ней, спиной к Шамалко. И не похоже, что собирался извиняться за свою не особо уважительную позицию. Возможно, ей показалось из-за трепещущего отблеска огонька зажигалки, но в глазах мужчины, цвет которых сложно было определить при столь скудном освещении, Карине почудилось то ли веселье, то ли насмешка. Она никак не отреагировала.

Немного наклонив голову, Карина прикурила и уверенно затянулась. Она не любила курить, но прекрасно умела это делать. Как и многое другое.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Карина мужчину, и вовсе не только за сигарету.

После чего молча развернулась и уверенным неторопливым шагом направилась в сторону зала, где уже должен был начаться вечер. Раздумывая над тем, что ей теперь есть о чем поговорить с Дмитрием подробней.

Глава 3

В зале стоял тихий гул голосов собравшихся. Никто не повышал тона, слишком тщательно каждый следил за тем, чтобы предмет разговора оставался известен только его участникам. Однако даже приглушенные голоса при таком количестве гостей создавали шумную какофонию.

Константин вернулся сюда пять минут назад, а уже испытывал сильное желание снова уйти. И не в коридор, как в прошлый раз, а вернуться в свой отель, заказать билеты, а лучше частный рейс в свой город, и там заняться делами, вместо разговоров. Но он еще не переговорил с тем, из-за кого приехал. А потому был вынужден пока слоняться среди толпы бизнесменов, политиков и прочих 'влиятельных особ', а также их 'девочек'. На такие встречи не брали жен, дочерей или официальных подруг. Никто не был настолько глуп, чтобы сводить две стороны своей жизни, поставив под угрозу и личные интересы, и деловую сферу. Жен возьмут с собой на благотворительный прием, который состоится послезавтра и будет посвящен благородному делу помощи маленьким детям, погибающим от каких-то там врожденных проблем с сердцем. В детали Константин не погружался, поскольку не планировал там присутствовать. Хоть его пресс-секретарь и настаивал на таком визите. Но никакое улучшение общественного мнения и сомнительные перспективы бесплатной рекламы не привлекали его настолько, чтобы еще на два дня задержаться в столице.

Его собственная 'девочка' затерялась где-то в толпе подобных же подружек гостей, собравшихся сейчас у стола с напитками и закусками. И, если честно, Константин не смог бы вот так, навскидку, выделить ее с первого взгляда из этой стайки. Наверное, и с третьего не сумел бы. Он смутно помнил черты лица Маши, хоть и имел эту девчонку, когда хотел, уже несколько месяцев. С воспоминаниями об особенностях тела — дело обстояло лучше. Но не начнешь же заглядывать в вырез каждой встречной. Кажется, на ней сегодня было платье бирюзового цвета, но и за это Костя ручаться бы не стал. В общем, найти свою спутницу сейчас он не смог бы, да и не имел желания. Кроме того, не приходилось сомневаться, что та скоро сама разыщет его и повиснет на шее, как обязательный атрибут 'дресс-кода' этого приема.

Сейчас мысли Константина всецело занимала встреча в коридоре.

Он не испытывал теплых чувств к Шамалко. Откровенно говоря, Константин презирал Виктора и его методы ведения бизнеса. Тот так и не оставил в прошлом привычки 'переходных девяностых'. А это плохо сказывалось на партнерстве в реалиях современных рыночных отношений. И потому Костя даже размышлять не собирался над предложением последнего о сотрудничестве. Но и открыто послать его в данной ситуации было не лучшим выходом. Сейчас тот занимал слишком высокую и устойчивую позицию. Приходилось лавировать и юлить, а это Константин просто ненавидел.

Ну не умел он быть дипломатом и ловкачом. Его методы часто называли грубыми, а заявления излишне прямолинейными. Однако это все чертовски хорошо работало и приносило прибыль в его деле, так что Константин не видел никакого смысла меняться и гнуться под кого-то. Предпочитал, чтобы гнулись под него. В противном же случае — находил других партнеров или пути решения проблемы. Потому и бродил сейчас по этому душному переполненному залу в поисках Картова. Впрочем, не сомневался, что и тот сейчас заинтересован в его обнаружении. А потому — не проявлял явно свой интерес, делая вид, что наслаждается вечером. Всегда лучше, когда к тебе обращаются с предложением, нежели когда в роли просителя выступаешь ты.

Самого Дмитрия он заметил еще пару минут назад. Тот стоял в противоположном углу зала, несколько скрытый кадкой с раскидистым деревом, и тихо разговаривал с женщиной. О низком уровне громкости беседы Константин сделал вывод по тому, как эти двое следили за своим окружением и наклонялись друг к другу чуть более близко, чем имелась необходимость при обычном тоне разговора. Отчего-то Константин подумал, что имеет некоторое представление о предмете беседы. Уверенность в этом ему внушала сама женщина, которую Константин запомнил еще по поезду. Та самая, которую двадцать минут назад Шамалко так активно тащил по темному закоулку коридора. Запоминающаяся женщина. Увидев такую раз, уже не забудешь.

Не то, чтобы он собирался вмешиваться там, в коридоре. Несмотря на явно не благостные намерения Виктора. Карина, кажется, если он расслышал ее имя правильно, держалась уверенно и о помощи не взывала. Впрочем, маловероятно, что кто-то бросился бы помогать, даже заори она на весь коридор. Мало кто решался переходить дорогу Шамалко в чем-либо. Здесь, вообще, предпочитали не вмешиваться в личные дела и развлечения каждого. И эта Карина либо сама полностью контролировала ситуацию, либо же была достаточно умна, чтобы понимать всю бесполезность призывов о помощи. Константин склонялся к последнему. И даже, в какой-то степени, восхитился тому, какой выход она нашла, пусть и использовала его самого в своих целях. Она сделала это достаточно ловко, чтобы не к чему было придраться со стороны Виктора, и никто не оказался в пострадавших (а конкретно — он). Хотя, и выйди все менее удачно, он не обиделся бы. Косте было даже приятно в чем-то досадить Шамалко. На открытую конфронтацию идти глупо, а вот так — он вроде бы и ни при чем, а явно лишил Виктора удовольствия. Причем, если судить по внешности этой Карины и ее манере держаться — удовольствия немалого.

Она, определенно, не принадлежала к толпе 'девочек'. Не была она и женой, дочерью или подругой. Такое предположение Константин отмел сразу. Более того, Карина всем своим видом однозначно демонстрировала, что точно знает себе цену. И цена эта была высокой. Не то, чтобы Константин собирался ту узнавать. Да, эта женщина вызвала его сексуальный интерес еще в поезде и, похоже, прекрасно знала об этом уже тогда. Но Костя редко шел на поводу у своего желания. Тем более он не собирался ввязывать в непонятный треугольник Шамалко-Карина-Картов, который явно имел место, если судить по тому, что видели его глаза. Женщин, чтобы удовлетворить желание, вокруг предостаточно.

А вот понять, что происходит — было даже просто интересно. Все равно надо как-то убивать время на этом приеме. Потому Константин продолжал медленно потягивать свой виски и наблюдал за тем, как Карина и Дмитрий неторопливо передвигались по залу от одной группки людей к другой, то вместе, то поодиночке. Рано или поздно эти двое доберутся и к нему, тут сомнений не было. Вот только зачем Картов тягает за собой Карину? Что, она по совместительству еще и политконсультант? Уж точно не в качестве дополнения к костюму, коим служило большинство здешних дам.

Подошли они через семь минут. Костя засекал время от нечего делать, всех остальных он все равно сам старательно избегал, не заинтересованный в беседе. Достаточно быстро — все же он не ошибся, что и Картов имеет к нему и его региону немалый интерес.

— Константин, — Картов приветливо улыбнулся и кивнул ему, явно репетируя свои предвыборные встречи с избирателями.

— Дмитрий, — Костя не удержался от ехидной ухмылки в ответ.

И даже не пытался спрятать ту за стаканом.

Дмитрий, очевидно, решил не обижаться на его ехидство. Дело дороже. Поэтому Соболев и предпочитал работать с ним, а не с такими, как Шамалко. Вместо ответа Картов указал рукой на Карину, которая подошла следом.

— Я хочу тебя познакомить с моим другом, Кариной. Она давно не появлялась в столице и, вероятно, у вас не было возможности встретиться раньше.

Константин только молча кивнул, предоставляя ей возможность решать, озвучивать или нет некоторую степень их знакомства.

— А мы уже, в некотором роде, знакомы с господином Соболевым, — заметила Карина глубоким грудным голосом, ответив на его кивок плавным движением головы.

Интересно, она имеет представление о мыслях, возникающих у мужчин в голове при виде того, как именно ее волосы скользят по коже плеч и шеи (как раз в меру обнаженных декольте для обеспечения простора фантазии)? Наверняка имеет. Глупо было бы недооценивать эту женщину и ее умения. Да и 'абы кого' Дмитрий друзьями не называет. Он это все понимал, но с удивлением осознал, что снова испытал возбуждение — и от тембра ее голоса, и от плавности этого движения, вызывающего ощущение плавящегося шоколада на коже.

И тут же усмехнулся. Это Картов что, так собеседников отвлекает, чтобы свои условия им пропихнуть, пока у тех мозги от желания плавятся?

— Правда? — казалось, Дмитрий искренне удивился новости об их знакомстве и с интересом повернулся к Карине, явно желая услышать, 'где' и 'когда'?

Хотя, сложно было представить, что Карина не рассказала бы тому о коридоре и Шамалко.

— Он меня недавно просто спас, — Карина адресовала Косте убийственно-обворожительную улыбку. — Угостил сигаретой, когда я свои в номере забыла.

Сильное оружие, только он все-таки привык доверять мозгам, а не члену. И как показалось Косте, Карина поняла, что он раскусил ее игру. Даже улыбнулась немного иначе, признав его право на ясность мышления. Но и своих позиций не сдала, начав играть пальцами с завитым локоном у самой груди.

Стерва. Определенно. Но дорогая, и умная.

Интересно все-таки, что же у них с Дмитрием за отношения? Он не вел себя так, как обычно ведут покровители. Да и она всем своим видом демонстрировала независимость. Впрочем, к области его интересов в столице это не относилось. Так, мимолетное любопытство.

— Ясно, — усмехнулся Картов, хотя в глазах не было и грамма веселья. — Ну, раз все знакомы, давайте поговорим о деле? — Он вопросительно посмотрел на Костю.

Ему оставалось только кивнуть, самому растягивать вечер не хотелось.

Карина не вмешивалась в ход разговора, хоть и с интересом прислушивалась к обсуждению деталей. Как оказалось, в руках этого Соболева была сосредоточена немалая часть ее благосостояния. Образно, конечно. Но именно он заправлял всем в регионе, в котором располагались несколько заводов, чьи ценные бумаги она имела. Прибыльных и перспективных заводов, а оттого — и ценных активов. И, как поняла Карина из их разговора с Дмитрием, может и не везде официально, но 'правил' там, и в регионе, и на всех предприятиях, именно Соболев. Потому Дима так и стремился заручиться его поддержкой. Тот мог обеспечить и солидную спонсорскую помощь, и мощный тыл. К тому же, похоже, сам не стремился занять политическую арену, что было редкостью среди их сегодняшних собеседников.

Слушая, она так же позволила себе подробней рассмотреть этого Соболева. Ни кратковременное столкновение в проходе вагона, ни встреча в темном закоулке коридора не дали ей возможности сделать это ранее. Карина уже знала, что он довольно высок даже для нее, стоящей на одиннадцатисантиметровых каблуках. Помнила она и то, что ей понравились его руки, когда он стоял в поезде, закатав рукава. Несмотря на занятость и управление делами, этот человек определенно не забывал позаботиться и о себе. И не заплывал 'телесами' подобно многим присутствующим здесь успешным бизнесменам и политикам. Это ей понравилось.

Вообще, он явно следил за собой. Не так, как следят метросексуалы, но все-таки. Русые волосы, скорее светлые, чем темные, были аккуратно подстрижены. Костюм сидел на фигуре, как влитой и, определенно, шился по личным меркам и лекалам. Да и, в целом, нельзя сказать, что смазливый или симпатичный, но Константин был хорош собой и привлекал внимание. Лицо, правда, было немного грубым, с тяжелым подбородком, выдающим упрямство и решительность, и немного кривым, будто после перелома, носом. Но Карине нравился подобный тип мужской внешности. Пусть не для покровителей, а в качестве личного эталона мужской красоты. Прилизанных, 'исправленных' хирургами мальчиков она 'сильным' полом не считала. Не тот тип. А этот мужчина... Он мог бы ее привлечь физически, если бы Карина себе разрешила что-то подобное. Ладно, его тело уже ей понравилось, как и тогда в поезде, породив внутри дрожь возбуждения. Очень редкую для нее. Что, впрочем, не имело значения...

А вот глаза Соболева ей совсем не понравились. И дело было не в глубоком серо-синем цвете. Цепкие, проницательные, умные и циничные. Не зря при первом же взгляде на него Карина посчитало более здравым обходить этого мужчину стороной. Он был опасен. И быстро понял ее игру, направленную на его обольщение. Это Карина как раз по глазам и увидела. А поскольку ни о чем особенном в его отношении Дима ее не просил — тут же отступила. Играть с такими — себе дороже. Тем более, что Карина не планировала этого Соболева обольщать. Более того, была даже очень благодарна ему за помощь, пусть и не добровольную, в той ситуации с Шамалко. Потому просто слушала и наблюдала, стараясь оценить Константина как человека и возможного партнера Дмитрия, о чем тот ее просил.

В принципе, все еще быстро закончилось. И это радовало. Он и сейчас бы махнул на самолет и отправился домой — да погода подвела. Константин уже звонил в аэропорт, но из-за усилившейся облачности и начавшегося к вечеру снега диспетчеры ему настоятельно посоветовали отложить чартерный рейс до завтра. Глупо рисковать Костя не любил. Потому и принял к сведению их рекомендации. Все равно ночью он уже ничего не решит, а завтра — за несколько часов доберется до родного города и кабинета. Пока же можно спокойно отдохнуть и здесь.

Мария что-то восторженно рассказывала, выплескивая на него свои впечатления о вечере, но Константин даже не делал вид, что слушает ее. Как он и предполагал, она сама разыскала его, каким-то шестым чувством ощутив, что Костя собрался уходить с приема. И с тех пор не умолкала. Он же молча смотрел в окно автомобиля, аккуратно пробирающегося через метель по заснеженным улицам города к их гостинице. Впрочем, после разговора с Дмитрием болтовня девчонки не раздражала. Он все решил так, как хотел, а оттого пребывал во вполне благодушном настроении. Даже не прочь был немного позабавиться с Машей в постели, все-таки эта Карина добилась своего — плоть до сих пор ныла от возбуждения, хоть разум и преобладал. Но теперь можно и расслабиться. Они с Картовым прекрасно поняли друг друга и оба получили то, чего хотели. Константин поддержит Дмитрия, когда тот начнет выдвигать свою кандидатуру на выборы, а тот, в свою очередь, не будет прижимать его регион, превращая область Кости в 'дойную корову'. Соболев любил самостоятельно решать свои дела и распоряжаться доходами. Нет, он был не против отсылать положенную часть в столицу, но не хотел, чтобы там оседало все. Как тогда развивать регион и бизнес? Как превращать заводы и устаревшие предприятия в прибыльное дело, если не иметь на это средств? Дмитрий же дал ему гарантии, что не будет вмешиваться в его дела.

Наконец-то, спустя почти час, простояв в пробках и заторах, изъездив половину столицы в поисках улочек, где можно было эти пробки объехать, они добрались до отеля и быстро поднялись в теплый и уютный холл. Администратор приветственно уточнил: 'Не желает ли чего-то господин Соболев в номер?'. Константин только покачал головой и направился к лифту, благодушно позволив Маше снова повиснуть на локте.

Его номер располагался на верхнем этаже и занимал, собственно, весь этот этаж. Константин давно привык не отказывать себе в комфорте. Заслужил и имел полное право. Потому, когда электронный ключ запищал, показывая неполадку замка — Костя удивился. Утром все было исправно. Да и не чужой человек он здесь, чтобы служащие не постарались устранить любую неполадку еще до его появления. Как минимум, администратор его предупредил бы. В общем, ситуация не понравилась и показалась малоприятной. Даже настораживающей. А своей интуиции Костя привык всецело доверять. Толкнув дверь рукой, он настороженно зашел в номер и включил свет. И все так же молча остановился на пороге.

А вот Мария чего-то заверещала. Зачем орать, спрашивается? Выругаться — да, хотелось. Как и выяснить, кто сотворил это все. А еще устроить допрос с пристрастием персоналу. Но не орать.

— Заткнись! — коротко приказал он все еще визжащей Марии и осмотрелся внимательней.

В комнате учинили настоящий погром. Мебель, вещи — все было перевернуто вверх дном и разбросано черти как. Создавалось ощущение, что здесь что-то искали, причем лихорадочно и впопыхах. Пройдясь по комнатам, он обнаружил ту же картину. Даже матрасы на кроватях перевернули.

Что здесь искать? Деньги? Так и дураку ясно, что он не возил их в чемоданах. Документы? Но и из бумаг Костя ничего важного или секретного в столицу не тащил. Так какого черта, спрашивается? Расслабился, называется. Отдохнул с девочкой.

Достав телефон, Костя быстро набрал номер своего друга и хозяина этого отеля.

— Леха! — Прорычал он в трубку, услышав заспанный голос приятеля. — Тащись сюда и объясни мне, что это за... творится в твоем отеле!

Видно, интонации Кости убедили друга не спорить, а послушаться. Не уточняя деталей, только пробормотав, что сейчас будет, Алексей отключился.

Глава 4

Прошло практически два дня, а он и на шаг не сдвинулся в своих поисках. Проклятье! За это Константин и не любил столицу. В своем городе он уже через полчаса знал бы, кто посмел устроить бардак в его номере и для чего. Здесь же — все связи не столько помогали, сколько мешали. Не удивительно, что у них в стране такой бардак. Если местные не могли договориться друг с другом о разделе зон влияния в одном городе, что говорить о государстве в целом?! Может, он и закостенел в своих убеждениях, но авторитарный принцип управления сейчас виделся ему куда более совершенным методом, нежели этот разброд, по ошибке именуемый демократией. Казалось, здесь и шагу нельзя было ступить, чтобы не требовалось с кем-то что-то согласовывать и улаживать. Причем, с совершенно разными людьми.

Вероятно, они здесь привыкли к лавированию и притворным улыбкам, а ему это уже стояло поперек горла. Потому он и сбросил все на Леху. Тот давно переехал в стольный град и смирился с тем, что и как здесь делают. И потом, это все равно было ляпом друга — его служащие и система безопасности прошляпили вора.

Или не вора, не суть важно. Константин так и не смог вычислить, было ли что-то украдено. Ничего, вроде бы, не пропало. Он несколько раз проверил. Но и других версий просто не было. Никто не заявлял ему, что это было методом устрашения или какой-то, пока не определенной, местью. В общем, дурной и нелепый эпизод, о котором впору забыть, особенно из-за волокиты, сопровождающей расследование. Однако что-то внутри не позволяло Константину так поступить и упорно грызло, заставляя вновь и вновь наседать на местных 'управителей'. Он уже задергал и 'своего' начальника областного управления службы безопасности страны. Они с Никольским провели долгий 'телефонный' вечер, пытаясь выстроить самые невероятные догадки и предположения, перебрав всех 'доброжелателей' Константина, которых смогли вспомнить. Но так и не додумались до чего-либо толкового. По его просьбе Борис связался со своими в столичном управлении, но из-за той же препоны взаимного челобитья и те пока не особо смогли помочь.

В итоге — настроение у него сейчас было явно не для благотворительного вечера, куда его все же уговорил явиться пресс-секретарь, раз уж Костя задержался в столице. Он согласился больше из-за того, что нечем было себя занять, а просто ждать — претило. Да и Картов настойчиво приглашал. Видно, стремился закрепить договоренности. Короче, не нашлось на сегодняшней вечер для него занятия интересней.

Общаться ни с кем не хотелось, что он доходчиво и демонстрировал всем своим видом. Для журналистов, к счастью, имелась более привлекательная 'наживка' в виде будущих участников избирательной гонки, и его почти не трогали. В добром деле он уже поучаствовал, внеся свою лепту пожертвований. И теперь бродил по огромному холлу все того же отеля, что и два дня назад, развлекаясь подобием детской игры 'найди десять отличий'. В полном одиночестве, если можно было так говорить, находясь в помещении, битком набитом людьми. Марию он отправил домой еще вчера, с самого утра. Константин не переносил истерик, да и в свете происходящих событий девчонка становилась обузой. Не до развлечений ему сейчас было. Впрочем, даже останься Маша, сомнительно, что она смогла бы его развлечь. Беседа не являлась ее сильной стороной, а к тому, в чем она могла бы пригодиться, обстановка как-то не располагала. Потому Константин забавлялся, наблюдая, как приторно улыбаются один другому вечные соперники, которые еще позавчера старательно избегали друг друга в зале двумя этажами выше. Следил, с каким энтузиазмом их жены бросаются друг дружке в душные объятия, увлеченно позируя на камеры. И с интересом присматривался, как подрастающее 'золотое' поколение начинает понимать свои роли и включаться в родительские спектакли и интриги. Милые улыбки, дорогие, приторные ароматы, шелка и костюмы, изысканные украшения и сочувствующее, проникновенное выражение на лицах, едва речь заходила о причине собрания — все здесь было показушное и наигранное.

Честно говоря, при всем скептичном отношении позавчера Костя ощущал себя более к месту на встрече, нежели тут сегодня. Лоском и умением наслаждаться светским общением он обладал еще в меньшей степени, нежели желанием притворяться или подстраиваться под чьи-то интересы. Пожалуй, через полчаса он покинет это мероприятие с чувством выполненного долга и поднимется к себе в номер, куда переехал из отеля Алексея после инцидента. Лучше еще раз подергает за свои 'веревочки', выясняя информацию, чем будет тут тратить время. А если ничего не найдет — пошло оно все! Завтра же вернется домой, оставив разбираться Леху. Пришлет ему в помощь Крепенко, толкового парня из своих помощников, и пусть хоть носами роют столичную землю, выискивая, кто ему такое устроил. А у Константина важных дел в родных краях по горло, и никто не собирается те решать, только звонят и ноют ему по телефону.

Остановившись у одной из стен, он еще раз осмотрелся. Помещение буквально утопало в драпировках красного и белого цвета. Возможно, это смотрелось даже красиво, но Константин был слишком раздражен, чтобы оценивать что-либо объективно. То тут, то там в огромных вазах стояли пышные букеты роз и каллов, поддерживая ту же цветовую гамму. На стенах висели черно-белые фотографии детей с усталыми лицами и безнадежным выражением в глазах, очевидно, тех самых, для кого и собирались деньги. Немного мрачноватое оформление для приятного времяпрепровождения, на его вкус. Хороший алкоголь или компания еще могли бы скрасить вечер, но и с тем, и с другим здесь были огромные проблемы.

Понимая, что нагло нарушает протокол мероприятия, Костя облокотился об стену и принялся лениво разглядывать гостей, находящихся рядом. С Дмитрием и его семьей он уже пообщался, с Шамалко разговаривать не хотелось, а с партнерами по бизнесу он привык говорить именно о делах, а не о благотворительности. Однако все их разговоры тут же прерывали жены последних, которые укоряли мужчин в бездушии и нежелании помнить, чему посвящен нынешний вечер. Скучно, тоскливо и бесполезно потраченное время.

Его взгляд остановился на высокой стройной женщине, стоявшей неподалеку с бокалом шампанского в руке. Знакомая фигура.

Как и он сам, Карина была одна и, судя по немного снисходительному выражению лица, так же откровенно скучала. Чего нельзя было сказать о мужчинах, глазеющих на нее, правда, в основном, исподтишка, тайком от своих благоверных. И Костя не мог не признать, что она ничуть не подурнела за два дня — там было на что посмотреть.

Сегодня Карина выбрала платье насыщенного винно-красного цвета. Немного ярче — и то, вероятно, смотрелось бы пошло. Однако ее вкус, похоже, ничуть не уступал внешней привлекательности. Она очень гармонично соблюла баланс и смотрелась изысканно даже на фоне далеко не простых нарядов других приглашенных дам. Крой платья был сдержанным и элегантным, что, однако, не могло приглушить сексуальность, которая, казалось, шлейфом сочилась из кожи этой женщины, как дорогие духи.

Украшениями Карина также не злоупотребила, ограничившись изящной цепочкой с бриллиантом и сережками в пару к ней. На вкус же самого Константина, самым роскошным украшением этой женщины сегодняшним вечером являлись волосы. Оставленные свободно немного беспорядочно лежать на ее плечах и спине плавными локонами, те наводили на мысли о куда более веселом времяпрепровождении. В котором обязательно бы присутствовали шелковые простыни.

Будто ощутив его изучающий взгляд, Карина обернулась. Она узнала его, Костя увидел это по ее глазам. Он медленно кивнул, не прекратив тщательного и, определенно, наглого осмотра ее внешности. Карина заметила и это, немного приподняла бровь, словно коря его за неподобающее поведение. А через мгновение на ее чувственных губах появилась сдержанная улыбка, и Карина чуть заметно кивнула в ответ.

Имея не особый выбор развлечений, Константин оттолкнулся от стены и подошел немного ближе.

— Забавное мероприятие, — заметил он, уже вернувшись к наблюдению за другими гостями.

— Нудное, — ответила она, подобно самому Константину рассматривая зал. И сделала небольшой глоток из своего бокала.

Он криво усмехнулся, разделяя в душе ее оценку.

— Я-то был уверен, что каждая присутствующая женщина задыхается от восторг на данном благотворительном мероприятии, спасая детей, — с ехидной иронией бросил он, чуть повернув голову в сторону собеседницы.

Карина безразлично пожала плечами.

— Очевидно, я не 'каждая'.

Он не нуждался в ударении, чтобы заметить это. Но Косте даже понравилась ее самоуверенность.

Как раз в этот момент в толпе мелькнул Картов. Дмитрий, с выражением нежнейшего обожания на лице, аккуратно поддерживал под локоть немолодую супругу. Семейная пара что-то охотно отвечала журналистке, берущей у них интервью.

Косте стало еще интересней. Отвернувшись от зала, он посмотрел на Карину, невозмутимо наблюдающую за этим, попивая шампанское.

— Каково это, осознавать, что знаешь о всех присутствующих мужчинах куда больше их жен? Мысль, что побывала с ними в постели — щекочет нервы? — чуть наугад, но все-таки имея определенные подозрения, спросил он.

Косте действительно было интересно.

Карину его вопрос не смутил. Казалось, заинтересовал и даже в чем-то насмешил. Она и сама повернулась и посмотрела ему в глаза с загадочной полуулыбкой.

— Для того, чтобы знать о мужчинах больше их жен, мне вовсе не обязательно спать с ними. Вы очень предсказуемы в некоторых вещах. Впрочем, как и большинство из нас, женщин, но в других предметах, — иронично ответила Карина. — Вот ваши мысли, господин Соболев, для меня — не тайна, хоть мы и не были никогда близки, — она насмешливо отсалютовала бокалом.

Он хмыкнул, признав разумность такой оценки.

— И потом, — Карина вернулась к наблюдению за гостями, — вы явно преувеличиваете мои возможности и даже принижаете мой вкус, Константин. Я очень требовательна и придирчива к своим спутникам. И большинству присутствующих мужчин никогда не посчастливиться стать таковым.

— И в чем же состоят ваши требования, Карина? — Константин почувствовал азарт.

Фраза о 'них', пусть и в отрицании, подтолкнула мысли Кости, определенно, не в том направлении, вернув к простыням. Тело тут же отозвалось на тембр ее голоса и слова, пусть разум и понимал, что это просто глупо. Но развлекаться было больше нечем, а от разговора, хоть и двусмысленного, вреда много не будет.

— А зачем вам знать? — усмехнулась Карина, одарив его веселым взглядом синих глаз.

— Да, так. Любопытно, — широко ухмыльнулся Костя, медленно осматривая ее с ног до головы.

— Не стоит забивать голову вещами, которые не пригодятся в жизни, — ответив на его взгляд насмешливым выражением глаз, Карина допила свое шампанское и, развернувшись, просто ушла.

Не то, чтобы его часто отшивали. Костя даже припомнить не смог, когда такое случалось. Но он вроде и не всерьез интересовался. Криво усмехнувшись, больше себе, чем кому-то, он проследил за мелькнувшей в толпе фигурой в красном.

Так, беседой и компанией его уже развлекли. Пора смываться отсюда и искать нормальную выпивку.

Но покинуть собрание так быстро, как хотелось — не вышло. Константину помешали на самом выходе. При том — человек, которого он меньше всего ожидал бы здесь увидеть. И хоть тот был одет соответственно, что-то, отличающее его от всех остальных на этом вечере, резало глаз. Не того полета был этот парень, чтобы позволить себе пригласительный стоимостью десять тысяч на подобный вечер. Нашел бы более практичное применение таким деньгам. Да и среди людей, которые здесь находились, тот вряд ли привык свободно вращаться. Наверное, оттого Константин и усомнился — верно ли вспомнил, когда Лихуцкий неожиданно с силой врезался в него и ухватился за плечо Кости, едва удержавшись на ногах, чтобы совсем не упасть.

Но память, действительно, не подвела. Это, и правда, был Виталий Лихуцкий. Он пару раз встречал этого человека, часто выполняющего необременительные поручения людей, не желающих или не имеющих возможности лично принять участие в каком-либо событии.

Парень оказался пьян. Что так же, как и само его присутствие, совершенно не вписывалось в рамки благотворительного вечера. Судя по его виду, тот даже не сразу осознал, что налетел на кого-то.

Не имея желания задерживаться, Константин уже было решил проигнорировать этот инцидент. Отступив в сторону, он просто собрался продолжить свой путь. Но тут Лихуцкий вдруг поднял голову и с трудом сфокусировал осоловевший взгляд на нем.

— Ба, какая встреча! Господин Соболев! — Виталий говорил куда громче, чем позволял этикет данного собрания, к тому же из-за высокой степени опьянения нечетко выговаривал слова, сопровождая те размашистыми движениями рук.

Несколько человек, находившиеся неподалеку, обернулись на этот окрик и неодобрительно посмотрели на дебошира. Однако тот был уже не в состоянии замечать что-либо вокруг себя. Константин не собирался принимать участия в балагане, потому, не отреагировав на восклицание Виталия, пошел дальше.

— Какое совпадение, — Лихуцкий, похоже, не собираясь упускать компанию, продолжал цепляться за его рукав. И тащился следом. — А я, вот только сегодня утром из вашей области вернулся, представляете? Мы так замечательно пообщались с Можайским. Милейший дядька, только шуганый какой-то. Это вы так его третируете? — Виталий сощурил глаза и как-то глупо рассмеялся.

Константин остановился и, обернувшись, посмотрел на того таким взглядом, который не оставлял сомнения — продолжать с ним 'общаться' он явно не хочет . Судя по тому, что Виталий вдруг заткнулся и икнул — значение этого взгляда дошло до его одурманенного алкоголем мозга.

— Эм... Простите, — Виталий засуетился. — Я... Не хочу вас задерживать, — он с такой прытью разжал пальцы и отдернул руку, словно плечо Кости вдруг запылало. — Э... Да. До свиданья, — не ожидая ответного прощания, Лихуцкий нетвердо двинулся вглубь зала.

На мгновенье задержавшись глазами на его спине, Константин пошел своим путем, размышляя над тем, с какой такой радости Лихуцкий 'общался' с управляющим на одном из его ведущих комбинатов? Направившись к лестнице, собираясь посидеть в баре на втором этаже, он достал из кармана мобильный и набрал номер Никольского. Глава областного отделения СБ ответил быстро.

— Узнал что-то, Костя? — деловито поинтересовался Борис, несмотря на то, что его рабочий день закончился пять часов назад.

Давным-давно купленный со всеми потрохами Никольский уже достаточно долго выполнял при Косте не только свои официальные обязанности. И не раз уже отклонял предложения начальства о переводе его в другую область. Борю и здесь все устраивало. Столько ему в другом месте уже не дали бы. Потому на Константина он был готов работать и днем, и ночью, без праздников и выходных. Нередко помимо своих официальных обязанностей, выполняя функцию и сыскного, и карательного органа.

— Глухо, — раздраженно бросил Константин, имея в виду инцидент с номером. — Я не потому звоню.

— Что-то еще случилось? — настороженно поинтересовался Борис.

— У нас Лихуцкий был? — Костя остановился в небольшом помещении перед дверьми бара, не желая говорить в толпе.

— Был. Прилетел позавчера утром, представляя одну из фирм, которая хочет сотрудничать с полимерным комбинатом. Улетел сегодня утром, после заключения предварительного договора. Все нормально, вроде, — бодро отчитался Борис.

Константин нахмурился.

— А с Можайским он по какому поводу встречался? — ощущая какое-то непонятное то ли беспокойство, то ли раздражение, потребовал он ответа.

На секунду в телефоне повисла тишина.

— Они не встречались, — немного удивленно ответил Никольский. Даже растерялся, похоже.

— У меня другая информация, — резко ответил Константин. — Найди Можайского и все выясни. Потом перезвонишь, — не заботясь о том, что время подбиралась к полуночи, велел он Борису.

— Понял, — без возражений согласился тот и отключился.

Постояв минуту в холле, задумчиво рассматривая темный дисплей телефона, Костя все-таки зашел в полупустой бар и направился к стойке. Ему хотелось сесть и хорошо обдумать все, что раздражало несостыковками.

Карина не любила прятаться. Что бы ни происходило, она считала себя достаточно сильной, чтобы любые сложности встречать лицом к лицу. Но иногда проявлять геройство было глупо. И как бы ей не претило такое поведение, случались моменты, когда следовало проявить благоразумие и отступить, переждать, а не нарываться. Она обладала достаточным количеством здравомыслия, чтобы это понимать. Пусть такие ситуации и не улучшали настроения.

Тщательно осмотрев коридор и убедившись, что тот пуст, она закрыла свой номер и быстрым шагом направилась к лифту, размышляя. Хоть Карина в какой-то мере рисковала, тыкая Соболеву в нос свою незаинтересованность — это был, скорее, положительный момент. Жизнь скучна без таких вот маленьких рисков. А Карина почти не сомневалась, что интерес Константина к ней поверхностен и не принесет проблем. Карина не сумела бы подняться достаточно высоко в своем деле, не умей с первого взгляда определять, кто и насколько сильно хочет заполучить ее. На основании чего потом уже и диктовала свои условия. Соболев всего лишь хотел ее, да и то, это желание спонтанное, которое легко отодвинут на задний план любые вопросы по его бизнесу или предприятиям. И он это понимал не хуже.

Конечно, достаточно было всего нескольких фраз и туманных намеков, еще одной встречи — и можно было разжечь в том такую страсть, что Константин стал бы просто одержим желанием заполучить Карину в свою постель. Но она не хотела этого. Или, скорее, понимала, что не нуждается в таком развитии событий. Потому их разговор всего лишь развлек обоих, сделав вечер чуть более веселым и забавным, не более.

Шамалко же полностью испоганил его. И не тем, что снова попытался применить силу. На такое поведение мужчин Карина давным-давно перестала обращать внимание. Да и его намеки на ее 'якобы существующие чувства' к Диме — откровенно рассмешили. Карина поверить не могла, что Виктор может и правда считать, что она любит Картова. Как бы еще не додумался угрожать ей его благополучием. Это было бы смешно. А вот то, что теперь ей придется отсиживаться в толпе народа, исключая возможность для Виктора продолжить свои попытки заполучить ее — раздражало и выводило из себя. Как и опасения, что Шамалко, в общем-то являющийся очень умным человеком, поймет всю нелепость бреда о ее чувствах к Диме и копнет глубже. Слишком уж сильно он хочет заполучить Карину. Ущемленное самолюбие подводит и умных мужиков. И уж тем более соперничество, длящееся с молодости. А Карина меньше всего хотела, чтобы кто-то знал, отчего именно с Дмитрием ее связывают такие 'особые и трепетные' отношения.

Завернув в бар, который выбрала местом своего 'убежища', понимая, что присутствие людей защитит ее лучше дверей номера, Карина задумчиво осмотрелась. Ее мало интересовали те, кто здесь находился, или интимная атмосфера слабоосвещенного зала. Главное, что музыка была тихой, не раздражала и не мешала размышлять. И сильно выпивших компаний, которые могли бы устроить дебош, не было видно. Потому, продолжая думать о своем и не глядя особо по сторонам, Карина прошла к свободному высокому стулу у дальнего конца стойки. Заказав молчаливому вежливому бармену бокал шардоне, она вновь погрузилась в размышления.

Можно, конечно, перестать сопротивляться и принять настойчивое предложение Виктора. Только решит ли это ее проблемы? Мало того, что Дмитрий обидится (в чем Карина не нуждалась так же, как и во всей этой ситуации в целом), так еще и Шамалко придется терпеть. А ублажить этого — не так просто, как некоторых. Он не обойдется простым сексом или банальным насилием. Насколько Карина знала, Виктор любил унижать морально, не только причиняя боль телу, а и выискивая слабые места в психике женщин и тем самым ломая их. Оно ей надо? Пусть Карина и сомневалась, что после всего, что случалось с ней в жизни, Виктор сможет ее сломать. Но как-то даже пробовать не хотелось. Рисковать зазря она не собиралась. И снова-таки, где гарантия, что и получив ее в свою постель, Шамалко не начнет копать глубже в поисках тех самых 'болевых точек', а наткнется на то, что она никому вообще раскрывать не собиралась?

Где-то сбоку раздался громкий хохот. Послышались шумные препирания и веселый разговор. Видно, одна из компаний решила что-то отпраздновать. Но Карина не обернулась. Надо было все быстро обдумать и решить. Ее ситуация, с какой стороны ни глянь, выглядела крайне неприятно. И пока самым оптимальным выходом виделось скорейшее возвращение в свою 'тмутаракань', как отзывался Дмитрий о городке, который Карина выбрала для проживания год назад.

А ей там нравилось. Именно потому, что не приходилось сталкиваться с такими ситуациями. Все, что хотелось, будь то развлечения или покупки — она могла получить в соседнем городе. Зато и ее мало трогали, позволяя наслаждаться покоем и отдыхом. Мало кто из столичных воротил хотел мотаться туда-сюда только ради ее компании. И слава богу, в общем-то. Да и Карина их к этому не поощряла в последнее время. Ей уже всего хватало, а в любом деле наступает состояние, когда можно позволить себе уйти 'на покой'. Она же не молодеет, в конце концов. И есть большой шанс, что Шамалко переключится на иной объект. Может, не такой умелый и опытный, как Карина, зато доступный. А зачем ему лишние трудности, когда начнется предвыборная суматоха?

Посмотрев на часы над барной стойкой и осознав, что просидела здесь уже сорок минут, Карина решила, что на этом и остановится. Она вернется к себе, хоть Дмитрий и намекал, что не отказался бы от ее помощи здесь. Он поймет причины, заставляющие ее уехать. По крайней мере, на время. Да и ему самому лишние конфликты с Шамалко не нужны. А когда у того немного утихнет зуд в паху, она сможет вернуться и помочь Диме, если тот еще будет в этом нуждаться.

— Не помешаю?

Достаточно обычный для бара вопрос, вот только заданный довольно раздраженным тоном, заставил Карину отвлечься от своих дум. Подняв голову, она с некоторым удивлением посмотрела на Соболева. Тот, не ожидая ее ответа и разрешения, уже устраивался на соседнем стуле, держа в одной руке дымящуюся сигарету, а в другой бокал то ли с коньяком, то ли с виски.

Неужели она его недооценила? Да нет, вряд ли, тот не выглядел жаждущим внимания женщины.

— Я не нуждаюсь в компании, господин Соболев, — холодно и резко отрезала Карина, вернувшись к своему бокалу, который и не пригубила.

— Аналогично, — не менее холодно ответил ей определенно раздраженный Константин. — Но думать лучше рядом с молчаливыми соседями, а не с орущей толпой, — с тем же раздражением он, не глядя, махнул рукой в сторону веселящейся компании.

Карина обернулась и посмотрела в указанном направлении. Очевидно, Соболев пришел сюда, чтобы подумать, как и она, но шум и гам согнали его с места. Что ж, Карине не жалко, лишь бы ее не трогал. Пожав плечами и не добавив ни слова, она снова уставилась на золотистую поверхность шардоне, по которой то и дело пробегала рябь, когда кто-то ставил что-то на стойку.

Отъезд, однозначно, будет лучшим выходом, по крайней мере, сейчас.

Немного горьковатый, терпкий аромат сигаретного дыма коснулся ее обоняния, отвлекая Карину. Она его узнала. Тот же сорт, которым Константин угощал ее пару вечеров назад. Несмотря на крепость самой сигареты, которую Карина не хотела бы закурить вновь, аромат ей понравился. Даже в какой-то мере добавил спокойствия атмосфере и уверенности в принятом решении. Глубже вздохнув, Карина расслабилась, пожалуй, впервые за последний час и наконец-то отпила своего вина.

Со стороны соседа раздался тихий жужжащий звук. Карине не надо было оборачиваться, чтобы понять — у Соболева включился мобильный. Краем глаза она видела, как Константин потянулся в карман пиджака и достал аппарат.

— Да? — резко выдохнул в микрофон неизвестному ей собеседнику.

Карина не собиралась подслушивать. Она мало лезла в чужую жизнь и не переносила вмешательств в свою. Да и Соболев только молча слушал, а звонивший ему говорил достаточно тихо, и до Карины не доносилось ни слова. Потому, видимо, она и вздрогнула от неожиданности, когда спустя минуты две тишины Соболев жестко и громко выругался. С удивлением обернувшись к нему, Карина заметила, что не единственная отреагировала подобным образом. Еще несколько человек теперь смотрели на Константина. Тому же, похоже, было плевать на окружающих. Уже не раздраженно, а зло бросив в трубку 'понял', он нажал на отбой и глубоко затянулся новой сигаретой. Небрежно швырнул на стойку дорогую зажигалку, да так, что та со звоном подпрыгнула и остановилась у локтя Карины. И подозвал бармена.

— Повтори, — кивнул Соболев на свой бокал. — Только двойную порцию.

Карина отвернулась. Ей хватало своих проблем. Ничего удивительного, что и у других таковые имелись. Деньги и положение не спасали от забот — наоборот, добавляли.

Через полчаса, за которые Карина так и не выпила свое вино, ее молчаливый сосед поднялся и, бросив на стойку деньги, отправился к выходу из бара. Соболев к этому моменту выпил еще четыре порции виски, но, насколько она могла судить по отражению в зеркальной стенке бара, алкоголь не унял его злость, лишь усилил. Карина же осталась спокойно сидеть, поглощенная своими мыслями. И, наверное, так и продолжала бы, но тут ее взгляд зацепился за зажигалку, оставщуюся на стойке.

Вещь, действительно, была дорогой, похоже, эксклюзивной. Серебристо-белый металл имел гладкую, обтекаемую форму, которая книзу превращалась в распахнутую щерящуюся клыками пасть волка. На одной стороне имелась дарственная надпись. Не бог весть какое имущество, но хотел ли Соболев ту потерять? Без всякой задней мысли Карина встала со своего стула. Все равно ей уже пора. Расплатившись, она прихватила зажигалку и пошла в коридор, не сомневаясь, что успеет догнать Соболева.

Ей это удалось. Даже торопиться не пришлось — Соболев стоял, опираясь на подоконник одного из окон в коридоре отеля. Губами он сжимал сигарету и с некоторым недоумением зло хлопал по карманам, очевидно, разыскивая ту самую зажигалку.

— Вы забыли, — спокойно приблизившись, она аккуратно положила зажигалку на подоконник.

И отвернулась, собираясь уйти. Но ей не позволили. Соболев вдруг ухватил ее руку. Не сильно, даже непривычно аккуратно, пожалуй. Но все-таки удерживая.

Обернувшись, она одарила его ледяным взглядом и приподняла бровь, демонстрируя недоумение от такого поведения.

— Карина, — медленно и вальяжно протянул он, забыв о сигарете. — Какой сюрприз — ты пошла за мной? Решила, что компания пригодиться?

На лице Константина появилась ехидная усмешка, а глаза блеснули.

Ей не понравился этот блеск. Соболев не был пьяным. Но он, определенно, пребывал в ярости. А такие эмоции в совокупности с алкоголем составляли взрывоопасную смесь. И ей вовсе не хотелось стать объектом излияния этой злобы.

— Я лишь вернула вам забытую вещь, — холодно ответила Карина, не показывая ему своей обеспокоенности. — Думаю, как вежливый человек, вы должны сказать 'спасибо' и не мешать мне идти по своим делам.

— А кто тебе сказал, что я вежливый? — еще шире улыбнулся Соболев. — Какая глупость, — передразнил он ее тон. И, достав новую сигарету, щелкнул принесенной Кариной зажигалкой.

Что ж, будет ей урок.

— Не думаю, что нам нужен скандал, — заметила Карина, ясно показывая, что вполне способна устроить здесь представление, и выразительно посмотрела на удерживающую ее сильную мужскую руку.

Соболев рассмеялся, но выпустив в воздух облачко ароматного дыма, все же разжал пальцы.

— Так что там с твоими требованиями, Карина? — проговорил он уже ей в спину, когда Карина отвернулась, чтобы уйти.

— Мне все еще неинтересна ваша компания, — бросила она через плечо.

— А мне вот очень, — заметил Соболев со злостью, прорезавшейся в голосе. — Я бы не отказался, чтобы кто-то согрел сейчас мою постель. Почему бы не ты? Что хочешь взамен?

Он снова остановил ее, только теперь тяжелая ладонь опустилась Карине на плечо.

Ну что за неудачный вечер! Везет ей сегодня на озабоченных.

Карина обернулась и смерила Соболева с ног до головы безразличным взглядом. Что она смогла с ходу определить — злоба не была связана с ней. Очевидно, новости, услышанные по телефону, привели Соболева в такое состояние. И сейчас, еще и раззадорив злобу алкоголем, он просто искал, на ком спустить бы пар. Многие мужчины использовали для этого секс. Она просто оказалась ближайшим подходящим объектом.

— Ничего. Я не собираюсь греть ничью постель, кроме собственной, тем более, вашу, — спокойно проговорила Карина. — Отпустите, иначе я закричу, и мы все-таки окажемся в центре скандала.

— Что же ты с Шамалко не орала? — со злой насмешкой поинтересовался Соболев, продолжая курить.

— С ним опасно нарываться на открытый конфликт, — ничуть не смущаясь, объяснила она.

— А со мной, значит, думаешь, можно? — иронично протянул он, изучая Карину сквозь прищур.

Она только пожала плечами. Не хотелось, конечно, злить его еще больше. Но и он не проявлял к ней вежливости и элементарного воспитания в этой беседе. Так что пусть думает, что хочет. Терпеть ей было не для чего.

— И не боишься, что ошибешься?

Карина снова повела плечом.

— Стерва, — все с той же улыбкой медленно и с расстановкой произнес Константин, похоже, с интересом ожидая ее реакции. Но вроде бы и не оскорбляя, почти с восхищением.

Карина мило улыбнулась.

— Спасибо, — кивнула она. — А теперь — уберите руки.

— А какая тебе разница? — утратив вдруг и малейшие признаки веселья, раздраженно поинтересовался Константин, делая очередную затяжку. — Какая разница, с кем трахаться? Ведь ты всего лишь шлюха, пусть и дорогая. Скажи свою цену — я заплачу, — он медленно и театрально, разжимая по пальцу, отпустил ее плечо.

Карина посмотрела на злого мужчину все тем же безразличным взглядом.

— Шлюха, — ничуть не смутившись, согласилась она. — Но достаточно дорогая, чтобы самой выбирать. И, определенно, не твоя шлюха. Да таковой — и не стану, — добавила Карина, спокойно встретив разъяренный, немного пьяный взгляд.

После чего спокойно развернулась и ушла, не вслушиваясь в очередное приглушенное ругательство, прозвучавшее за спиной.

Плохо, что так вышло. Не хотелось Карине его раззадоривать. Ну хоть за ней не пошел, и то хорошо. Впрочем, Карина сомневалась, что он может попытаться причинить ей вред. Не в том настроении Соболев был, все-таки. Она, в принципе, даже не обиделась на него. Кто же обижается на правду? А мужчины — они как дети. Никогда не могут спокойно отойти, если им сказали вежливое 'нет'. Конец ознакомительного фрагмента. Купить полную версию.