Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Отыгрывать эльфа непросто! Книга 3.


Опубликован:
24.06.2011 — 25.04.2012
Читателей:
8
Аннотация:
Обнова 25.04.2012 Как же я ненавижу восстанавливать утраченный текст - как рашпилем по одному месту :(
 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 
 
 

Отыгрывать эльфа непросто! Книга 3.


Отыгрывать эльфа непросто. Книга 3

Глава 0. Главная неожиданность.

Неожиданные события называются неожиданными только из-за недостатка информации. Если она есть, то событие моментально превращается в ожидаемое. А вот если нет...

Вот именно поэтому судьба представленного ниже документа была такой яркой. Сам факт его существования вызвал в определенных кругах эффект разорвавшейся, ну, если не бомбы — то гаубичного снаряда точно. Заинтересованные лица узнали о нём буквально через две-три недели после подписания, и если бы от острого приступа любопытства можно было скончаться, то среди личного состава иностранных разведок и дипломатических миссий начался бы мор, перед которым могли померкнуть лавры испанки и черной смерти.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

О принятии Дома Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик

Без публикации в центральной печати

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик, рассмотрев просьбу Главы Дома Риллинтар о принятии Дома Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик, постановляет:

1. Удовлетворить просьбу Главы Дома Риллинтар и принять Дом Риллинтар в состав Союза Советских Социалистических Республик.

2. Просить Верховный Совет Российской Советской Федеративной Социалистической Республики принять Дом Риллинтар в состав Российской Советской Федеративной Социалистической Республики на правах автономной области.

3. Провести в соответствии со статьёй 36 Конституции (Основного Закона) СССР выборы депутатов в Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик от автономной области Дома Риллинтар в апреле 1945 года.

4. Поручить Совету Народных Комиссаров СССР провести необходимые организационно-хозяйственные мероприятия, связанные со вхождением Дома Риллинтар в состав СССР, а также утвердить мероприятия по хозяйственному и культурному строительству в автономной области Дома Риллинтар и отпустить на эти цели необходимые средства.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР — М. КАЛИНИН

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР —

(А. Горкин)

Москва, Кремль.

11 октября 1941г.

Глава 1. Странные зигзаги судьбы.

Санитарный эшелон, блуждающий по покрытым первым снежком необъятным лесам, мерно покачивался на дорожных стыках и хрустально-звонко бренчал сцепками. Спешно переоборудованные для приёма раненых вагоны, с тройными ярусами нар в каждом и железной печкой посредине, свистели на промозглом ветру многочисленными щелями. И это было величайшим из благ. Ибо даже с такой вентиляцией, моментально уносящей ту капельку тепла, которую давала гудящая печурка, воздух в вагоне был очень тяжелым. Миазмы давно не мытых, заросших тел и грязного белья перемежались со зловонием застарелого гноя и сукровицы, пропитывающих многократно стиранные и прокипяченные бинты.

В присвист сквозящего сквозь стены ветра, потрескивание и гул огня вплетаются стоны, крепкий матерок и скрежет зубов. Но даже в таком наполненном страданиями и запахом смерти месте находилось время для разговоров. Тем более что именно в таких ситуациях солдатский телеграф обычно работает на полную катушку. Поэтому к ведущейся около печки беседе с большим интересом прислушивалась та часть раненых, которая находилась в сознании, а некоторые из них и сами, несмотря на лежачее положение и выступающий от напряжения на обескровленных лицах холодный пот, участвовали в разговоре.

— Ну мы под Малой Вишерой и дали! Придали нашему батальону пехотную дивизию, и мы немцам так дали, что те только пятками и сверкали. Да потом двести пятьдесят девятая добавила. На сортировочном земляка из неё встретил. Он, правда, уже отвоевался — ногу по колено снарядом оторвало. Повезло! А ведь могло и что повыше!

Слегка грохнувшие от немудреной шутки и тут же закашлявшиеся от боли раненые с интересом уставились на молодого тщательно перебинтованного танкиста. Накинутый на плечи тулуп, остатки комбинезона и наискось нахлобученный на бинты танковый шлем позволяли с большой долей вероятности утверждать, что этот разговорчивый оратор был именно танкистом.

— До самого Чудова гнали. Ночью маршем прямо на ихних хребтах в город и вошли. Их еще за полчаса до нас летуны так проутюжили, что любо-дорого смотреть было. В ночи только взрывы были видны и зарево на полнеба. Так что оборону мы заняли, считай, что в царских условиях. А вот с утречка на нас немчура и попёрла. Ихний тридцать девятый мехкорпус. А там болото на болоте и болотом погоняет. Считай, только с морды лица подойти и можно. И то только вдоль железки. Так что ихних танков нащелкали ажно цельных семнадцать штук. Правда, еще пехтура помогла со своими бронебойщиками. Тоже там кого-то наковыряли.

Лежащий немного в стороне парень, буквально распятый на подложенной под спину доске да так и вместе с ней и загипсованный, тихим голосом, скривившись при этом от усилий, прервал оратора:

— Слышь, черепашка, у тебя харя поперёк не треснет, чтоб дивизию батальону придавали? И это еще кто кому помог. На хера вы тогда за реку поперлись? Подпустили бы и с флангов расстреляли бы. А так — с шашками наголо и героизмом в одном месте. Это не твоя коробочка возле полустанка горела? Герои, бл...!

Вызверившийся на комментатора танкист моментально отозвался:

— А ты кто таков?!

С трудом повернувший голову раненый все так же тихо и с натугой из-за боли в сломанных ребрах прошептал:

— Восемьсот восемьдесят третий ИПТАП. Младший лейтенант Сивов Петр. Мы от вас слева на мыске стояли. А ваша коробочка за насыпью ехала.

— Вот хитрецы! Значит это вы того чеха, ну 'тридцать восьмой' панцер в зад подожгли? Замаскировались знатно, ничего не скажешь. Мы там горели, чего уж тут. Да по-другому нельзя было. От тебя, наверно, и не видно было, что они там пушки на прямую наводку ставили. А мы до железки все тогда расстреляли. Так что если бы не мы — перемешали бы пехтуру с землицей. Успели ведь мы тогда до пушек — в блин их раскатали. А когда уже назад разворачиваться стали — так по нам и влетело. Эти сволочи одну чуть сбоку в кустах поставили. Вот мы, уже коптя как самовар, её и додавили, — иллюстрируя свои слова, танкист сделал удушающее движение руками, из-за слоя бинтов похожими на две культяпки. — Мне-то ещё ничего, а вот командир, когда нас вытаскивал да пламя с коробочки сбивал... — тут рассказчик скосил глаза на лежащее на нижнем ярусе тело, больше похожее на мумию от количества намотанных на неё бинтов, заботливо укрытую полушубком. — Обгорел он жутко. Думали, до медсанбата не довезем, да и видно было, что не жилец. Ан нет! Держится! А потом в эвакогоспитале вкололи, вон, ему что-то. Говорят, чуть ли не мертвых на ноги поднимает...

Сама собой возникшая пауза через некоторое время прервалась голосом одного из прикорнувших возле чугунного бока печки раненых:

— Есть такое средство, меня им еще в начале августа пользовали. Проникающее в живот и перитонит вдобавок, чтоб ему пусто было. Так скажу я вам, ребята, от меня уже все врачи отказались, чуть ли не в глаза сказали, что всё — отбегался ты, Макар Семёныч. Так не поверите, уже через день после укола на поправку пошел. А через неделю и того хлеще — обратно в полк отправили.

— Брешешь!

Еще один из невольных слушателей этой дискуссии решил к ней присоединиться. Дотоле молчавший худой как щепка ефрейтор с загипсованными ногами осторожно прокашлялся и неожиданно низким для его комплекции голосом высказался:

— У меня земляк в медсанбате. Так что боль-мень кой-чего рассказать могу, — закинув, таким образом, крючок и как бывалый рыбак выдержав хорошую паузу для подсечки, оратор, ощущая на себе заинтересованные взгляды, ухмыльнулся и продолжил: — Говорят, что это тунгусское народное снадобье. Перед самой войной экспедиция с севера какого-то тамошнего шамана в Москву привезла. Только вот мало его очень. Зелья этого. Врачи только в самых серьезных случаях применяют. Но что чудеса творит — это правда. Земляк рассказывал, что даже гангрену лечит и какие-то нервенные ткани заживляет. Так что не переживай за своего капитана. Если ему то самое шаманское зелье вкололи, то обязательно выкарабкается.

С надеждой бросив взгляд на замотанную мумию с проступающими сквозь бинты пятнами сукровицы, танкист уже более веселым голосом добавил:

— Ну, если так, то буду надеяться.

Мало-помалу разгоревшиеся вокруг печки разговоры затихли, и, задумавшись каждый о своем, бойцы кто проваливался в нестойкую полудрёму, кто просто закрыл глаза в надежде заснуть и отвлечься от дергающей раны боли.

Утром прибывших на вокзал раненых перегрузили на грузовики и не задерживаясь доставили в госпиталь. После полевых медсанбатов и наспех переоборудованных теплушек бойцы попали практически в рай. Чистые крашеные стены, белоснежные простыни и халаты медсестер, непередаваемый больничный запах карболки, йода и свежих бинтов. Конечно, переполненные сверх меры палаты — совсем не по довоенной норме — немного портили впечатление, но всё равно разница в окружении поражала.

Если рассматривать госпиталь — а особенно военный госпиталь — в целом, то незнакомому с военными и медицинскими реалиями человеку законы, по которым он функционирует, покажутся излишне жестокими и негуманными. Но так уж получается, что апологеты гуманизма в медицине, а особенно в хирургии не особенно приживаются. Взять хотя бы типичный и самый легкий пример — первичная сортировка. Вы думаете, одетая в застиранный халат, прозрачная от недоедания и с черными кругами вокруг глаз от недосыпа медсестричка медсанбата восемнадцати лет от роду, проводящая первичный отбор и решающая, кому из раненых попасть в первую очередь на хирургический стол и выжить, а кому, не дождавшись своей очереди, умереть, не гуманна? Думаете, что она бессердечный робот, не различающий и не замечающий лиц и выражений глаз, с которыми бойцы, вернее, та их часть, что находится в сознании, смотрят на неё? Вы глубоко ошибаетесь. Просто она уже отплакала, отвыла своё. И именно в тот момент, когда она направляет на операционный стол самые операбельные случаи, оставляя тяжелых на потом, она — как ни было бы для доморощенных гуманистов странно — проявляет высшую гуманность в отношении к своей стране, к своему народу. И оставьте свои бредни про слезу ребенка где-нибудь за пределами хирургического корпуса. Тут в приемном покое работает чистая арифметика — за время, потраченное хирургом на тяжелый случай, от кровопотери и ранений могут умереть как бы не в разы большее количество раненых, которое можно было бы прооперировать за это время. Вот такая вот военная гуманность. А тяжелые — их оставляют на потом, когда у шатающегося от перенапряжения хирурга, смотрящего на окружающее усталыми, слипающимися глазами с полностью красными от недосыпа белками, останется хоть чуток свободного времени.

Вот именно поэтому к лежащему на угловой койке практически полностью замотанному в бинты капитану танковых войск дежурный врач ожогового отделения Московского военного госпиталя подошел только через два часа после прибытия. Немного приподнимая недавящие повязки и окидывая взглядом раневую поверхность, медик огорченно качал головой и уже для себя отметил, направляя голос как бы в пустоту, но находящаяся за его спиной старшая медсестра моментально приняла это как команду к действию:

— Варенька, гипсовые повязки, обязательно физраствор внутривенно, но не более семидесяти грамм на килограмм массы. Морфий. Но, боюсь, мы тут уже ничего сделать не сможем. Площадь ожогов более девяноста процентов тела. Думаю, еще сутки, максимум двое, и откажет печень. Как его к нам-то довезли с такими-то показателями...

Еще раз окинув больного взглядом, врач, как будто на что-то решившись, обратился к сестре уже более уверенным голосом:

— Варенька, вы пока все приготовьте, а я пока попробую с коллегами договориться на использование вакцины. С такими обширными ожогами мы её никогда не использовали. Интересен будет результат. Чем черт не шутит, Варенька, — улыбнувшись усталой улыбкой, доктор спросил: — Сопроводительные-то этого капитана нашли?

— Нет, Василь Семеныч. Эшелон под бомбежку попал по дороге — вагон с медперсоналом и документами большинства больных сгорел. Запросы мы, конечно, сделали, но результаты будут минимум через неделю. Так что пока только со слов его сослуживцев и члена его экипажа — у того тоже ожоги, но в меньшей степени. По рассказам — настоящий герой. Его экипаж уничтожил двенадцать танков и сорвал попытку наступления. И артиллерист один тоже подтверждает.

— И что, этот капитан действительно двенадцать танков поджог?! Герой! Ну, постараемся такого бравого солдата вылечить. Но тут надежды, конечно, мало. Всё, Варенька — теперь следующий...


* * *

ВЕЧЕРНЕЕ СООБЩЕНИЕ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО 17 ОКТЯБРЯ

В течение 17 октября наши войска в районе Харькова и на Центральном фронте продолжали вести тяжелые оборонительные бои на прежних направлениях.

По уточнённым данным, при занятии населённого пункта западнее Змиева наши войска захватили не 305 орудий, как об этом сообщалось ранее, а 580 орудий разных калибров. Кроме трофеев, уже перечисленных во вчерашнем вечернем сообщении, западнее Суровикина захвачены 15 танков, 26 танкеток и бронемашин, 65 миномётов, 205 станковых пулемётов, 650 противотанковых ружей, 3.510 винтовок, 940 мотоциклов, 140 автомоторов, 2.500 снарядов, 570 ящиков винтовочных патронов, 25 ящиков патронов к крупнокалиберным пулемётам, 160 ящиков патронов к противотанковым ружьям, 200 ящиков мин, 143 ящика ручных гранат, 10.000 бензобаков, 7 вагонов медицинского имущества, 3 продовольственных склада и другие трофеи.

За 17 октября в районе Харькова уничтожено 7 транспортных самолётов противника.

...

В ночь с 16 на 17 октября частями нашей доблестной ночной авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено 35 немецких танков, до 250 автомашин с войсками и грузами, сожжено 40 автоцистерн с горючим, подавлен огонь 10 артиллерийских батарей, разбито 4 железнодорожных состава, рассеяно и частью уничтожено до трех рот пехоты противника.

...

В районе Харькова наши войска вели перестрелку с противником. На северо-западной окраине города группа наших бойцов проникла в тыл противника и обстреляла вражескую колонну. Убито до 50 гитлеровцев. На северной окраине города огнём артиллерии уничтожены артиллерийская батарея немцев и до роты вражеской пехоты.

...

Северо-восточнее Харькова наши войска укрепляли занимаемые рубежи и вели огневой бой с противником. Н-ская часть истребила до 350 гитлеровцев, уничтожила 3 немецких танка, 10 пулемётов, орудие и разрушила 7 блиндажей. На другом участке до роты немцев пыталось просочиться в тыл нашего подразделения. Гитлеровцы были обстреляны залповым огнём и отошли, оставив на поле боя несколько десятков трупов. Юго-западнее Харькова наши войска частью сил продолжали наступательные бои. Советские танкисты юго-восточнее Звиева истребили 1235 вражеских солдат и офицеров, подбили 5 танков, уничтожили 30 орудий, 12 повозок с грузами, разрушили 52 блиндажа и взяли в плен 70 гитлеровцев. На другом участке наши бойцы отразили атаку немецкой мотопехоты, поддержанной 30 танками. В результате боя подбито 7 танков и сожжено 14 автомашин противника.

...

На Центральном фронте наши войска вели наступательные бои и на отдельных участках отбивали контратаки противника. В районе западнее Ржева бойцы части, где командиром тов. Верехин, разгромили сильно укреплённый противником узел обороны.

В районе Великих Лук подразделения под командованием тов. Панченко, отражая контратаки противника, за два дня истребили до батальона немецкой пехоты.

...

Отряд белорусских партизан совершил налёт на немецкий гарнизон, расположенный в одном районном центре. Советские патриоты истребили до 500 вражеских солдат и офицеров, уничтожили 2 бронемашины, разрушили узел связи, электростанцию, взорвали 2 моста и 7 зданий, в которых размещались немецкие учреждения. Был полностью выведен из строя крупный железнодорожный узел. Партизаны захватили орудие, 4 пулемёта, 13 автоматов, 150 винтовок, 18 револьверов, 2 мотоцикла, 50 велосипедов, 2 радиостанции, склад с продовольствием и обмундированием.

...

Немецко-фашистские мерзавцы грабят жителей городов и сёл Советской Латвии. В первые дни оккупации гитлеровцы врывались в дома и забирали всё, что им попадалось на глаза: продовольствие, одежду, ценные вещи. Теперь немецкие захватчики установили непомерно высокие и совершенно непосильные натуральные и денежные налоги. Немцы забирают целиком весь урожай зерновых, оставляя крестьянам лишь по 11 килограммов хлеба. Урожай льна и других технических культур должен быть сдан немцам полностью. Этот неприкрытый грабёж рассчитан на разорение и истребление латвийского крестьянства. Уже сейчас во многих деревнях царит страшная нужда. Десятки людей умирают от голода и от различных эпидемий, возникших на почве недоедания. <Добавить ссылку в сноске на оригинал>


* * *

2003г. Минск.

-Деда! Ну деда! Ну расскажи!

Любой семилетний ребенок всегда в состоянии потягаться с лучшими специалистами фронтовой разведки на ниве добычи интересной ему информации. Поэтому на требование внука сидящий на скамейке и присматривающий за сорванцом дед смог только глубоко вздохнуть и, поудобнее устроив тяжелую, покрытую серебряными узорами палку, спросил:

— Ну что тебе рассказать? Я тебе, считай, уже не по одному разу...

Подпрыгивающий маленький ураганчик, профессионально прикидывающийся человеческим ребенком, почувствовал слабину и принялся еще более настойчиво теребить источник информации:

— Ну деда! Про войну!

-Хм... Про войну тебе... — при этих словах устремленные сквозь внука глаза затуманились маревом воспоминаний...

...

Мелкая, крупяная поземка терзала крохотный, больше похожий на попавшую в силки птицу, кусочек ткани, неизвестно каким чудом зацепившийся за кусок проволоки, торчащей из перемешанной с битым кирпичом и снегом земли. Порывы ветра, такие настойчивые и настырные, напоминающие в своей импульсивности на действия пятнадцатилетнего юнца, рывок за рывком пытались оголить последние миллиметры торчащей к прозрачным в своей морозной голубизне небесам стали.

И это бесконечное движение было единственным в безмолвии, ледяном безмолвии внезапно образовавшегося Ока Бури. Именно так, наверно, можно назвать то внезапное наполненное мертвящим ожиданием, алой яростью, липким страхом и чуточку грустью мгновение, растягивающееся на минуты, кажущиеся годами. Мгновение затишья в бою, когда по какой-то странной прихоти норн обе стороны застывают, не в силах сделать первый шаг, первый выстрел. Когда кажется, что от неловкого движения или слишком громкого вздоха на землю обрушится небо. И только пронзительный присвист поземки в развалинах и нелепое трепыхание кусочка ткани, еще недавно бывшей частью чьей-то телогрейки, нарушают тишину и святость этого момента.

Последний, кто попытался это сделать и по совместительству владелец той самой порванной телогрейки, лежит совсем недалеко. Буквально в полуметре. И к синеющей выси неба все еще устремлен его взгляд. Ну, а чуть дальше, в месиве остатков стен и упавших перекрытий, раздается сдавленное дыхание, тихое шуршание осыпающегося грунта и легчайшее, практически на грани слышимости позвякивание. Нет — не такое, как у колокольчика рыбацкой донки, и не чистый заливистый звук хрустального бокала. Более приземленный звук, более плебейский. Его рождает металл пулемета, зажатого в покрытых месивом из копоти, пота и красной кирпичной крошки ладонях. Чуточку расфокусированный взгляд владельца этих рук, устремленный на противоположную сторону того, что еще недавно можно было называть улицей, выхватывал из точно такого же месива строительных конструкций и осколков стен малейшее шевеление или подозрительные контуры.

-Семен, патроны есть? — раздавшийся чуть сбоку хриплый человеческий голос заставил пулеметчика вздрогнуть и на секунду отвлечься от наблюдения.

— Полтора диска. Только на то, чтобы пошуметь.

— Давай пустые, поснаряжаю. А то чувствуется, еще часик, и опять в атаку пойдут. Да, и вот тебе подарочек.

На припорошенную снеговой крупой землю с еле слышным звяканьем опустился покрытый разводами пыли и почему-то машинного масла вещмешок. Прислонившийся к крупному куску обрушенной кирпичной кладки гость распутал горловину и, кинув пулеметчику масляно поблескивающую жестяную банку консервов, зачерпнул из мешка щедрой рукой патронов. После чего на несколько минут из окрестностей пулеметного гнезда раздавались только тихий стук снаряжаемых магазинов и бряканье консервной банки, царапаемой ножом.

Тщательно облизав инструмент, вытерев тряпицей и пристроив его обратно за голенище сапога, пулеметчик откинулся на неказистый бруствер, собранный из обломков того, что еще недавно было дверью, и уже более радушным, сытым голосом поблагодарил однополчанина:

— Спасибо тебе, Петро, думал, до ночи кишками с голодухи скрипеть придется. Ан нет — не перевелись еще добрые люди! А что это за консерва-то такая была? Мясо — не мясо, черт его разберет, но вкусное. Прожилок не видать, на говядину немного смахивает.

Положив очередной набитый диск на стопку в небольшой стенной нише, гость взял следующий и на ощупь, не отрывая взгляда от развалин противоположной стороны улицы, принялся набивать его блестящими латунными цилиндриками патронов.

— Семен, не поверишь — грибы.

— Да брешешь! Все бы тебе хохмить.

— Хоть кого спроси, вчера целых четыре ящика сего богатства прислали. Все тоже сперва не верили. Так боец один все обстоятельно рассказал. Это из таких специальных грибов мясной фарш — по типу колбасного. Ничего так — во всяком случае, пока никого не прослабило.

— Трындишь ты все, Петро! Так, глядишь, у тебя и коровы водкой доиться начнут. Ежели по-твоему мясные грибы уже есть.

Грюкнув от злости последним диском и подхватив горловину вещмешка, собеседник зло сплюнул и, выудив из внутренностей мешка гранату, пристроил ее рядом со стопкой дисков.

— Семен, вот говеный ты человек — вот хоть убей! Ему, значит, пожрать принесли, диски набили, а он еще и недоволен. Говорю тебе — грибы это, грибы!

Недоверчивый взгляд пулеметчика побродил по покрытому пылью с разводами пота лицу гостя, но так и не смог обнаружить признаков вранья.

— Забьемся?

Петро обреченно махнул рукой и поудобнее перехватил винтовку:

— Забьемся, на пару щепотей махорки.

Высверк пули и премерзкий визг рикошета от поверхности каменной кладки прервали спорщиков. Докатившемуся с противоположной стороны улицы звуку выстрела уже вторило лязганье передергиваемого затвора и негромкий, буквально ласковый матерный загиб...

...

2003г. Минск.

— Про войну тебе... Как с Петро чуть не разругался, рассказать?

— Это с дедушкой Петей?

— С ним, паршивцем, с ним самим. Под Харьковом дело было — считай, под самое начало обороны. Сидел я, значит, перед немецкой атакой, готовился. А тогда с едой, считай, плохо было — очень плохо. Вот Петро меня порадовать консервой и решил. Тогда только-только мясные грибы выращивать начали, вот и в нашу роту первая партия консервов-то и попала. Банку я ту съел и даже не заметил. После того, как второй день уж, как сухпай закончился, за милую душу пошла. Не отходя от пулемета. Вкусная, сволочь, была — меня после нее даже разморило немного. Спрашиваю у обалдуя этого — мол, что за консерва. А тот возьми и брякни, что грибы. Это сейчас-то не в диковинку. Вон, у тебя мамка-то ведь на грибной ферме технологом работает?

-Угу! — ребятенок при этих словах мечтательно закатил глаза и с придыханием, которое может оценить только малолетний сладкоежка, добавил: — Ореховые! Или тянучки!

— Вот, а тогда грибами, теми, которые природные да лесные, наесться было совсем ну никак. Хоть весь день ешь — все толку никакого. Да и вкус у консервы мясной был, и в животе тяжесть основательная — харч, в общем, солидный. А тут Петро со своими грибами. В общем, обложил я его, а тут как по заказу немцы попёрли. Вокруг фугасы падают, в воздухе кирпичной крошки больше, чем воздуха. А я, не поверишь, свернулся вокруг пулемета, телом его прикрываю и в голос, пытаясь взрывы перекричать, высказываю, что я о нем с евонными шуточками думаю. Ну, а потом уже, после боя ребята шутить начали, что мне больше, мол, этих грибов давать нельзя — мол, я от них зверею. Ротный наш — тоже жук, Петро поблагодарил за подъем воинского духа. С ехидцей так — мол, я с грибного озверина немцев как бы не поболе всех остальных положил. Вот не поверишь — из-за такого дурного повода чуть ли не неделю на друга дулся.

Приближающаяся быстрым шагом со стороны входа в парк молодая улыбающаяся девушка в легком летнем платьице и ажурных босоножках, подкралась к собеседникам и, приобняв, быстро чмокнула обоих. Одного в подставленную чуточку отросшую седую щетину, а второго, попытавшегося увильнуть от телячьих нежностей, во встрепанную макушку.

— Заждались, родные? Спасибо, дедушка, что с Ванькой посидел. Ну, пошли, сорванец, у тебя сегодня, если ты, конечно, еще не забыл, начало занятий.

После этих слов все еще немного насупленный ребенок буквально расцвел и моментально вскочил на ноги, с шиком закинув на плечи новенький, ярко раскрашенный, сверкающий хитиновыми вставками рюкзак. Видя такую устремленность, дед ухмыльнулся:

— Ну, давай пять! — ладошка паренька практически полностью утонула в покрытой морщинами и шрамами дедовой, после чего тот спросил: — А кем-то после школы стать хочешь? — одновременно с вопросом дед с горящей во взгляде искоркой смеха подмигнул невестке.

— Как папка! Капитаном корабля!

Со значением пожав руку будущему капитану, умудренный опытом собеседник выдал напутствие:

— Ну, если как папка, тогда точно станешь! Беги, занимай место, — и уже обращаясь к невестке, добавил: — Мариночка, ты ведь опять на своем драндулете?

Та, немного покраснев в ответ на вопрос и кинув взгляд на уже побежавшего к выходу из парка и стоянке ребенка, ответила:

— И не драндулет никакой! Ручная сборка!

Ухмыльнувшись и с шелестом проведя ладонью по щетине, дед махнул в сторону убегающего первоклассника:

— Да ладно, беги, догоняй сорванца, а то опять что-нить открутит! Не опоздайте!

Еще раз благодарно чмокнув морщинистую щеку и крутнувшись на месте воздушным весенним цветком платья, девушка засмеялась легкими звенящими колокольчиками смеха и легко побежала вслед уже подходящему к воротам ребенку.

Чуть покачивающий головой и задумавшийся о чем-то дед проводил взглядом весело бегущую по аллее фигурку и произнес:

— Беги, Маринка! Повезло с тобой моему Сашке. Такая же шебутная, как и он.

Посидев на лавочке еще некоторое время и дождавшись раздавшегося из-за ограды стоянки гулкого звука стартующего Маринкиного 'драндулета', дед поднялся и, проводив взглядом взмывший в воздух двухместный скоростной флаер, ухмыльнулся:

— Лети, ведьмочка, лети...

Глава 2. Тучи сгущаются.

Штаб-квартира центрального аппарата Абвера

Совещание начальников отделов

Только для лиц с высшим допуском

Канарис молча окинул собравшихся тяжелым, не предвещающим ничего хорошего взором.

— Поздравляю вас, господа. Эти карманные собачки Гейдриха первыми встали на след дичи. И не мне вам говорить, что это для нас означает. РСХА теперь может, как знаменем, размахивать найденными материалами, а все наши оправдания будут выглядеть жалко. Вот, Ганс, ознакомьтесь...

Из тяжелой кожаной папки была извлечена и предъявлена окружающим фотокопия документа, явившегося как раз тем яблоком раздора или той черной кошкой, которая пробежала между Абвером и РСХА. Уже более месяца все усилия этих конкурирующих за обладание невидимыми рычагами власти спецслужб были направлены на выяснение феномена ночных полетов русских самолетов. Брызжущий слюной на совещаниях "толстый Герман" клял этих хитрых славянских сволочей всеми возможными словами и их сочетаниями из богатейшей палитры великого немецкого языка. Потери ночных бомбардировщиков при продолжающихся налетах на столицу коммунистической заразы, сперва минимальные в первые ночи, с какого-то момента резко возросли и теперь уже составляли значительные цифры, вынуждая оголять другие, более необходимые районы приложения сил. Но, несмотря на все увеличивающиеся потери авиации, Гитлер на совещаниях ОКВ упрямо настаивал на продолжении налетов, оперируя ссылками на истинно арийскую твердость и яростный кулак могучего воздушного флота Германии, сокрушающий голову коммунистической змее. Эти потери ещё можно было бы как-то объяснить увеличившейся концентрацией ПВО советской столицы. Но вот начавшиеся планомерные ночные налеты советских ночных бомбардировщиков на позиции немецких войск и на пути сообщения, а в особенности непонятная точность и результативность этих налетов, заставили все руководство Вермахта серьезно забеспокоиться. Именно поэтому на решение задачи, озвученной верховным главнокомандующим вооруженными силами Германии на проходившем две недели назад совещании ОКВ, были брошены лучшие кадры и все доступные ресурсы исторически конкурирующих служб: РСХА и Абвера. И надо же такому случиться, что тот приз, ради которого были, затрачены такие ресурсы, своему хозяину Гейдриху принес даже не шестой департамент — Ausland-SD (или СД — заграница), и даже не четвертый — Гестапо, а всеми забитые шустрики из Крипо. После чего Мюллер и Йост, главы, соответственно, Четвертого и Шестого департаментов, стали посматривать в сторону тихони Артура Небе (возглавляющего криминальную полицию с тридцать девятого года) с явно читающейся во взгляде завистью и мерцающей на дне зрачков мыслью — 'Везет же некоторым'.

Документом, столь внимательно изучаемым высшими чинами Абвера, была фотокопия обрывка страницы, на котором среди пятен и бахромы разрывов выделялся все еще довольно читаемый кусочек текста приказа об эвакуации экспериментальной лаборатории в рамках операции 'Тополиный пух'. Сия бумажка была обнаружена при обыске брошенного легкового автомобиля в одном из пригородов Минска и вызвала обильное слюноотделение у заинтересованных товарищей.

— Ваше мнение, Ганс?

Подполковник Ганс Пикенброк, начальник отдела Абвер-1, машинально провел рукой по шикарной лысине, окруженной редким венчиком практически седых волос, и задумчиво произнес:

— Даже если это не 'ловушка для дураков', то все равно это только кончик волоса с лисьего хвоста. Уж слишком вовремя появился этот документ. Давайте подытожим все факты, которые у нас есть на текущий момент. Благодаря нашему 'другу', у нас есть достоверная информация о медикаментозной природе обеспечения ночных полетов русской авиации. Этим и ставшим нам известным названием операции, в рамках которой происходят поставки препаратов санитарной службой НКВД, мы с ребятами Гейдриха поделились. И надо же такому случиться, что буквально через девять дней он предъявляет вот этот документ. Нет, я не сомневаюсь в существовании данной лаборатории, и некоторая работа в этом направлении мной производится, но вот ее размещение в районе Белоруссии и поспешная эвакуация... Вряд ли...

— Помните ту контрпартизанскую операцию 'Логово' в районе города Кобрин, совместно проводимую силами моего отдела и доблестными ребятками Гейдриха? Ту самую, в которой гестапо и организованная им сеть агентов показали себя далеко не с лучшей стороны, позволив группе диверсантов уйти из района оцепления? — начальник Абвер-3 Франц фон Бентивеньи поправил роговую оправу очков и продолжил: — Мой сотрудник, оберстлейтенант Герлиц, обратил внимание на многочисленные случаи нападения на силы вермахта и полиции, происходящие именно в ночное время.

— Франс, это не тот ли Герлиц, которому везде мерещится чертовщина? И который затерроризировал отдел 'Зэт' и вдобавок Функабвер просьбами выделить мобильные пеленгаторы?

— Эрвин, прекратите острить. Все намного серьезнее, чем описывается в разговорах в кабинетах 'Тирпиц-Уфер, семьдесят два'. Если бы ваши диверсанты попали в такую вот ситуацию, вы бы тоже беспокоились. А творится там действительно чертовщина. Начиная от применения неизвестного нашим специалистам оружия большой мощности, судя по оставленным следам — основанного на реактивном принципе и переносимого силами расчета, до многочисленных диверсий на железнодорожных линиях, причем до такой степени странной природы, что все эксперты просто разводят руками и кормят сказками о подвижках почвы.

Задумчивый голос 'Дядюшки Вили' прервал отповедь Бентивеньи:

— Эта ситуация длится, если я не ошибаюсь, с конца июля? И это этого вашего оберстлейтенанта уже за глаза зовут 'болотным хорьком'?

— Да, адмирал. Именно тогда этот самый неуловимый русский передатчик в местных болотах попортил столько нервов. Но сейчас я не об этом. Вместе с вот этим документом, — задумчивый кивок головы в сторону лежащей на сукне стола фотографии на секунду прервал слова начальника третьего отдела, — и докладами Герлица возникает стойкое подозрение в том, что лаборатория все же существовала. И существовала именно на территории Белоруссии. И что ее умудрились вывезти прямо под самым нашим носом. В докладах оберстлейтенанта я обнаружил странные совпадения. Которые подтвердились только теперь. Во-первых — в данном районе были замечены самолеты русских, причем полеты в основном ночные. И даты этих полетов наводят на мысли. Во-вторых — как раз после смены почерка радиста этого неуловимого болотного отряда резко возросла эффективность ночных самолетов ПВО русских. Причем — я специально запросил отчеты пилотов люфтваффе — точность заградительного огня зенитной артиллерии тоже значительно возросла. А в последнее время русские вообще не используют прожекторы ПВО.

— Упустили... Лаборатория, скорее всего, уже вывезена и функционирует на новом месте. Остаётся только локти кусать с досады да надеяться, что больше таких промахов не допустим. Какая ситуация в этом районе сейчас?

— Количество сеансов связи резко снизилось. Крупномасштабные поиски, подобные операции 'Логово', больше не проводились. Работаем с контингентом из местных, пытаемся развернуть агентурную сеть, но в связи с излишней ретивостью ребят из СС сделать это сложновато. Из завербованных пленных, сочувствующих лиц и наших специалистов были сформированы несколько охотничьих отрядов и направлены в район предполагаемого местонахождения передатчика. На текущий момент связь с тремя из них потеряна. Попытки прочесывания данного квадрата в связи с сильно пересеченной заболоченной местностью неэффективны. В частности, в этом районе из-за какой-то странной магнитной аномалии не работают компасы. Вне зависимости от причин, вынудивших русских разместить в данной местности секретную лабораторию, как место для размещения диверсионного подразделения она идеальна. Результаты аэрофоторазведки, предоставленные люфтваффе, тоже не радуют. По некоторым, показавшимся подозрительными местам были нанесены бомбовые удары. И самое интересное заключается в том, что уже на снимках следующего дня следов от проведенной бомбардировки уже не наблюдается. Чертовщина какая-то. На текущий момент мы надежно заперли русских в этом квадрате и рано или поздно выдавим их оттуда.

Канарис пробарабанил пальцами по находящейся под рукой папке и высказался:

— Франс, надо не рано или поздно, надо как можно скорее, пока еще остались хоть какие-то следы, — после чего адмирал на секунду задумался и, устремив взгляд на начальника первого отдела, произнес: — Даю вам неделю сроку на то, чтобы продумать операцию. Нам просто необходим образец этого препарата. Позже доложитесь. И вот что, Франс. Настоятельно порекомендуйте герру Герлицу. Не сильно налегать там на домашний шнапс... Кстати, весьма забористая штука — это я ещё с Великой войны помню. Но и отдавать должное местной кухне. Не спорю, ситуация сложная. Но не стоит идти на поводу у "бабельсбергского бычка" и искать чертовщину там, где её нет. Пусть мистикой балуется "Аненербе", если Гиммлеру некуда девать деньги.

30.08.1941 г. Ссешес Риллинтар

Прочитанные когда-то в детстве книги, хоровод из шуршащих, заполненных жизнью, болью, радостью и страхом страниц. Воспоминания о приключениях Незнайки, сопереживание за сорванца Геклькберри, скука и раздражение от страниц покрытых пылью и забытых самой историей летописей. Как много и как мало. То, что отличает разумное существо от безмозглого куска биомассы, и не важно — человек ли это или эльф. Воспоминания...

Как сложно порой ориентироваться в мутном и размытом тумане воспоминаний, состоящем из перемежающихся слоев, с каждым прожитым днем все больше и больше проникающих друг в друга. Порой уже кажется, что все это сон, странный изломанный сон сошедшего с ума мозга, и еще мгновение, и ты проснешься, заливаясь холодным потом, и наконец-то вспомнишь, кто ты.

Кто ты? Человек, которому снится, что он дроу, или дроу, которому снится, что он когда-то был человеком? Бред? Да... Бред. Но такой достоверный бред. Ведь может быть и такое... И эта неопределенность, эта смесь человеческих воспоминаний и размытых, кажущихся нереальным сном, но таких родных и близких флэшбэков из более чем четырех столетий, долгой и насыщенной жизни иллитири. И ты понимаешь, что ты запутался. Запутался в этой игре, окружающей тебя, и то желание, та страсть, с которыми ты предаешься ей, давным-давно уже сорвали с тебя маски, прикрывавшие товю душу. Изорванную и кое-как склеенную душу, мечущуюся по искореженной клетке воспоминаний.

Играешь ли ты, или игра уже давно играет тебя? Дроу, которому привиделось, что он человек, находящийся в теле дроу и отыгрывающий дроу перед другими людьми? Или все не так, все наоборот? Может, пора вынырнуть на поверхность этого многослойного кошмара под названием жизнь и, окинув себя взглядом, вздрогнуть в пароксизме осознания? Осознания того, кто есть ты на самом деле? Монстр, прикидывающийся человеком? Человек, купающийся во мраке воспоминаний иллитири? Или же нечто, неподдающееся описанию?.. Терра инкогнита, разбивший реторту гомункулус, темная тварь, готовая пожрать сущее? Ты мыслишь — значит, существуешь. Но вот твои ли это мысли? Древние были правы, но как доказать, как понять, что окружающее не бред, не плод больного воспаленного воображения, мечущегося в кошмаре тела? Как отличить реальность ощущений этого тела, как будто налитого мраком ночи? Какой мерой измерить достоверность воспоминаний?

Прикосновения кожи, запах благовоний, шелест клавиш, страницы любимых книг, скатывающиеся капельки пота, боль, слезы, смех и еще раз боль... крики... ужас и радость... вожделение... отвращение и сладковатый запах мерзости — все это мелкие кирпичики извилистой дороги из желтого кирпича, ведущей к зданию, в котором хранятся воспоминания. Зданию с тысячью дверей, некоторые из которых не стоит открывать, а о существовании некоторых не стоит даже догадываться. И нет никаких пометок, меловых крестиков, нет просыпанной хлебными крошками догадок дорожки, ведущей лишь к достоверным воспоминаниям.

Или остается воспринимать все это здание своим, своим домом, своей тюрьмой, своим сосредоточением.

Тварь... человек... иллитири...

И одновременно грустно и смешно, когда смешивающиеся воспоминания и нравственные постулаты сталкиваются и переплетаются в изломанные конструкции, заставляющие вздрагивать сознание.

...

— Вот именно поэтому проведение планомерных, а самое главное согласованных диверсионных действий позволит...

Поток слов, проносящихся мимо сознания, воспринимается стайкой водомерок, создающих вереницу кругов по туманной стене рассуждений и переплетений логических связей, перемежающихся колеблющимися образами воспоминаний.

-Извини, Андрей сын Геннадия. Задумался... Что ты только что сказал?

Внимательный взгляд капитана НКВД холодной сосулькой скользнул по броне отстраненности и не задержавшись улетел в никуда. Убить? А смысл? Умрет сам, тем более что с таким заданием, как у него, вероятность выживания не особенно-то и велика. Организация взаимодействия между партизанскими отрядами на западе Белорусской ССР и в частности в этом районе. Ну и одновременно негласный присмотр и помощь Дому Риллинтар. Знакомый район, знакомые люди, почти знакомые твари. Твари с большой буквы, вылезшие на поверхность из старых, замшелых легенд. Только вот твари не ходят в белом. Не прикидываются людьми и не пытаются договориться о сосуществовании. Даже нет — не так. Твари из снов и сказок не будут смотреть на тебя с внутренней усмешкой и менторским тоном рассказывать о недоработках и узких местах технической цивилизации. Не будут с видом все понимающего и все прощающего старшего брата решать проблемы связи, снабжения и разведки. Так что попал ты, капитан Кадорин, крупно попал. И уже наверно не раз проклинал тот день и час, когда очнулся после ранения и увидел окружающий тебя бред. Не знаю, почему для осуществления дальнейшего сотрудничества оставили именно тебя, а не так понравившегося мне Иванова, но ты, Андрей сын Геннадия, наверно, уже не раз помянул незлым тихим словом выпавший тебе жребий. Например — я просто не представляю, хотя частично могу догадываться, какой прием тебе оказало твое руководство после твоего прибытия через линию фронта с тем самым посланием, с которого вся эта катавасия и началась. Но судя по твоим волосам, седины это путешествие тебе добавило. Но, видимо, сочли достаточно надежным товарищем, если прислали сюда. Какие же вводные оставил тебе Николай сын Антона, так поразивший меня своей похожестью на сынов Ллос? Не в том смысле, что Иванов обладал столь же необычной, запоминающейся внешностью — нет. Просто, за исключением некоторых особенностей, скорее всего связанных с человеческим обучением и детством, строение психики и железная воля данного товарища больше подошли бы иллитири.

— Можно ли в этом районе под прикрытием Лешего разместить еще несколько партизанских отрядов? Таким образом, имея крупную надежную базу прямо на пересечении грузовых коммуникаций тыла армии 'Центр', можно в несколько раз увеличить количество диверсий и знатно пощипать немцев.

— Андрей, об этом уже оговорено с твоим руководством, так что с тебя партизанские отряды, а места размещения Дух Чащи или то, что вы называете Лешим, уже подготовил. Со связью Дом Риллинтар тоже поможет. Олег и Сергей уже практически заканчивают второй комплект аппаратуры связи. Чудовищно, конечно, получается, но интересно. Во всяком случае — столь дикую смесь магии и техники я вижу впервые. И как ни странно, некоторые плюсы такого смешения путей, даже в столь недоработанной конструкции, уже есть. И с технической стороны, и с магической. А сейчас извини, Андрей, мне необходимо пройтись и подумать в одиночестве. Вернусь через половину вашего часа.

Оставив недоумевающего Кадорина, быстрым стелющимся шагом устремился по центральному коридору в сторону выхода. Окружающие стены по какой-то странной причине буквально физически давили, заставляя ощущать себя мелкой букашкой. Копошащейся глубоко под землей в чреве какого-то гигантского существа. Пару раз кивнул встреченным и потрепал по шевелюре dalharen, с восторженным выражением тащащего за шествующим впереди Сергеичем сверток, в котором легко угадывался контур еще не полностью доломанного 'дегтяря'. В голове мелькнуло: 'Все же уговорил научить стрелять. Шустер парень, ничего не скажешь'.

Первый глоток такого сладкого воздуха поверхности заставил закружиться голову и на мгновение почувствовать себя странно живым, а окружающее подернулось дымкой наслаждения и нереальности. И ноги сами по себе понесли в сторону кажущейся такой манящей стены леса. Шаг, другой — и вот шелестящая под ногами трава небольшой полянки запасного выхода сменяется упругим мясистым ковром устилающего подножия лесных великанов мха. И наконец можно сорваться на бег, бездумный стелющийся бег, когда, отклоняясь от ветвей, стремительной тенью обтекая поваленные лесины, перелетая ямы выворотней, подставляя клыкастый оскал улыбки такому сладкому и манящему лесному воздуху, хочется смеяться и танцевать в окружающем полумраке затянувшего лес белесого тумана. Ощущать себя живым.

Но все хорошее рано или поздно имеет свойство заканчиваться. Вот и этот бесшумный полет в молочной мгле подошел к концу, впереди, на самой границе слышимости раздавался подозрительный шум, утренний шум довольно большого лагеря. Звон тарелок и котелков, смех и недовольное бурчание, характерные звуки, заставившие насторожиться и пожалеть об оставленном в подземелье луке.

Проверил закрепленный на предплечье кинжал, взятый из трофейной комнаты взамен подаренного dalharen. И медленными, стелющимися шагами, безмолвным, растворяющимся в окружающей растительности силуэтом скользнул в направлении запахов костра, подгорелой каши, перегара и... чего-то еще. Чего-то знакомого, до боли знакомого...

С каждым шагом в окружающей местности все больше и больше становилось следов человеческой деятельности. Вытоптанные тропинки, обрывки бумаги, сломанные ветки, валяющийся неподалеку помятый и уже увядший венок из полевых цветов. И все это было так знакомо, так... дрожь узнавания, краткий приступ головокружения и страх ошибки... сладостная истома предвкушения... Да! Так оно и есть!

И вот этот знакомый запах, столь любимый некоторыми студентами, окурки характерной формы, все эти кусочки мозаики все больше и больше складывались в знакомую картину.

Еще не веря самому себе, делаю последний шаг, шаг, открывающий моему зрению картину утреннего лагеря, наполненного шумом, зевками, звуками расстегиваемых молний палаток и бряцаньем устанавливаемых котелков для ставшего уже ритуалом утреннего чая. На покрытой вытоптанной до состояния пожухлого коврика травой поляне размещалось стойбище палаток, из которых нехотя выбирались орки, тролли, эльфы, дриады...

Несколько мгновений прострации, затянувшиеся в минуты, закончились появлением широкой улыбки, блеснувшей во тьме глубоко надвинутого капюшона, заставившей смотревшего в моем направлении молодого хуманса, обряженного в нечто, символизирующее чешуйчатый доспех, резко вздрогнуть и громко выругаться, привлекая внимание окружающих.

— Еж твою медь! Явился все же! Еще бы чуть-чуть, и без тебя начали! Брысь к мастерам, и пока квенту не примут, чтобы не появлялся!

И уже обращаясь к окружающим, продолжил разоряться:

— Ну вот, ведь договорились же — прийти пораньше, еще до начала, вот эта самая темная тушка и обещала. А сам... Заблудился ты, что ли? Или вчера пил?

Перемахнув через лесину, являющуюся импровизированной лавкой, этот самый хуманс буквально метнулся в мою сторону и, со всей силы хлопнув по плечу, буркнул:

-А ну дыхни!

Все еще находясь в прострации, высовывающийся из стены орешника силуэт нехотя повернул капюшон в сторону незапланированного собеседника. Хуманс быстро нагнулся, повел носом и выдал экспертное заключение:

— Не, не пил! Это он по жизни тормоз!

Громкий смех окружающих, временами переходящий в ржач, заставил скрывающееся под капюшоном лицо вздрогнуть, и над поляной раздался странный хриплый голос, заставивший присутствующих неконтролируемо подернуться от внезапно пробежавших мурашек.

— Гхде... Гхде мастера, хуманс...

Моментально убравший руку с плеча фигуры владелец самодельного доспеха неожиданно даже для себя икнул и громко засмеялся, разрушая охватившее всех напряжение:

— Ха!!! Ну дает!!! Вот что значит в роль войти! Учитесь!

И уже обращаясь к собеседнику, добавил, одновременно указывая левой рукой направление:

— Вон те две оранжевые палатки видишь? За ними шатер. Скорее всего, там уже сидят, предаются отдохновению. Сволочи! У Сашки, который Грымх, фламберг вчера зарубили, видите ли — кромка слишком острая и вес зашкаливает.

Безмолвная, неощутимо чуждая фигура, так и не ступившая на поляну, медленно кивнула странным, растянутым во времени движением и, подавшись назад, бесшумно растворилась в растительности.

— Бл..! Вот ведь! Когда-нибудь он со своими шуточками доиграется! Так, братва! Мне сейчас было видение от пресвятого Эру, что в районе мастерятника скоро будет кипеж и много ржача. И кто это пропустит — будет позже кусать локти!

После этих слов неровная толпа быстро сориентировалась и нестройными рядами двинулась в сторону шатра 'Великих'.

— Ну-с, опоздавший вы наш. Давайте свою квенту. И учитывай, что принимаем только потому, что сегодня добрые. Ты бы еще за полчаса до конца игры появился.

Выросшая из ниоткуда пред мутными утренними взорами мастеров фигура, первоначально заставившая вздрогнуть с удобством разместившихся под шатром людей, полностью проигнорировала свободный складной стульчик, одиноко стоящий напротив трех 'демиургов' игры. После чего, не говоря ни слова, уселась в позе лотоса прямо на утоптанную многочисленными посетителями землю. Скрывающийся за полумраком капюшона взгляд медленно, невидимой, но как ни странно ощутимой дланью прошелся по находящимся перед ним хумансам, заставив их вздрогнуть. Вздрогнуть от ощущения бесконечной чуждости находящегося перед ними двуногого существа. Секунда за секундой падающие мгновения тишины были разрушены громким смехом со стороны уже набежавших зрителей и возгласами 'Во дает!'.

После чего правый из троицы все-таки вышел из ступора и, злясь на самого себя за приступ взявшегося из ниоткуда страха, суровым голосом произнес:

— Имя?

Из капюшона, повернувшегося в сторону спрашивающего, после небольшой паузы, раздалось:

-Vendui rivvin. Valuk d'lil d'Qu'ellar Rillintar kyorlee dos.

Переглянувшиеся мастера благосклонно кивнули, и один из них с легкой скукой в голосе сделал заключение:

— Знание темноэльфийского на пять с плюсом. Порадовал, а теперь перевод и основная квента, и давай побыстрее — скоро уже начинать надо будет, а нам еще с тобой возиться и оружие чиповать.

Сидящие напротив люди, напыщенные от осознания своей роли, в какой-то мере являющиеся демиургами этого маленького мирка — мирка начавшейся игры. В которой их слово может означать жизнь или смерть, победу или поражение одной из сторон.

В оный день, когда над миром новым

Бог склонял лицо свое, тогда

Солнце останавливали словом,

Словом разрушали города.

Игрушечные боги, отыгрывающие свои куцые роли, довлеющие над толпой лицедеев. Боги Игры. Как скучно и как мерзко одновременно.

— Приветствую, хумансы. Владыкха Дома Риллинтар видитх вас.

Услышанное вызвало буквально бурю негодования у троицы мастеров и заметное бурление в толпе зрителей.

— Серега, ты с твоим темным блоком вообще зарвался! Вчера этот орк с хлеборезом, которым можно полполигона покромсать — теперь вот этот. Как это вообще понимать? — находящийся слева мастер буквально кипел, бросая взгляды то на спокойную как танк фигуру, медленно и практически незаметно для человеческих глаз принимающую окраску окружающей пожухлой травы, то на своего коллегу, сидящего с широко распахнутыми от удивления глазами. — Если я правильно помню, заявлялся один дроу-разведчик. Какого черта я тут слышу о главе темноэльфийского дома на выгуле?

— Миш, да я сам не в теме. Тем более что у дроу матриархат, и Главой Дома может быть только Матрона.

— Так тогда какого ляда он нам тут мозги компостирует? — сидящий в центре поморщился от терзающей его на утро головной боли и приложился к спасительной бутылочке пива. — Да и прикид явно не для отыгрыша дроу, скорее светлоэльфийский. Так что антураж никакой. Это же какую квенту надо изголиться придумать, чтобы прикрыть все эти косяки?!

— Ссешес сын Сабраэ, бывший сотникх подлунной разведхки Дома, приветствует вас, хумансы.

Странный шипящий голос тихим шелестом буквально врезался в уши присутствующих, заставив некоторых вздрогнуть, а некоторых наоборот расцвести ухмылками. В частности практически весь темный лагерь в данный момент просто наслаждался впечатлением, производимым оратором на мастеров и окружающих. Во всяком случае, многочисленные подмигивания и не умолкающее тихое хихиканье говорили как раз об этом.

— Во время проведения операции по зачистке форпоста Светлого Альянса из-за нештатного срабатывания портала вместе с бойцами был выброшен в другой мир. В боестолкновении с отрядом хумансовского Дома Германия...

Застывшая в ступоре толпа и раскрывшие рты мастера. Ну да, такого бреда вам еще слышать не приходилось. Но шутка-то в том, что это как раз-то не бред. Не выдуманная и взятая с потолка квента решившего отдохнуть от спертого воздуха офиса ролевика. Да — это легенда, которую, может быть, проглотило НКВД. А может, и нет. Но они не требуют от меня ни любви, ни доверия, а всего лишь сотрудничества и помощи. И это не игра, совсем не игра. Так что слушайте... Слушайте, хумансы... ту самую историю, одну из тех, в которые вы так любите играть. Может, она вам понравится. Может, вызовет отторжение и смех. Но мой смех горек и пахнет кровью и дымом. Смейтесь! Смейтесь над глупой историей, рассказанной туманным утром, когда небо и земля затянуты лохмотьями исчезающего тумана, а умы все еще находятся во власти пелены утренней дремы. Смейтесь!

В этот момент откуда-то из задних рядов раздался чуть ли не булькающий от смеха сдавленный голос:

— Во дает! Учитесь!

Не обращая внимания на комментатора, умостившаяся в неудобной для большинства присутствующих позе фигура продолжала размеренным голосом свой доклад, не обращенный ни к кому из присутствующих. Казалось, что главным слушателем в этом необычном монологе было только низкое, затянутое серыми тучами небо...

... убедившись в невозможности возвращения, по праву 'Последнего клинка' был основан d'Qu'ellar Rillintar, распростерший свою длань над некоторой площадью бывшей территории Дома СССР, захваченной врагом. Согласно тому же праву, для восстановления численности и увеличения мощи Дома под высокую клятву были приведены разбуженные из летаргии Дух Чащи и госпожа Сю, кицуне из клана Ва, уснувшие от недостатка магии, вызванного событиями десятитысячелетней давности...

Грохнувший в рядах хохот и крик какого-то радостного идиота, работающего комментатором, вызвавший его усиление, в очередной раз попытались прервать рассказчика:

— А тентакли будут? Или это только затравка для гаремника? Чур, я первый! Всегда мечтал отодрать лисичку!

... заключен союз с Великим Домом СССР, согласно которому Дом Риллинтар на правах малого дома вошел в его состав. Начато обучение алхимиков Дома и операторов амулетов. Осуществляются поставки вооружения и алхимических зелий. В частности вот таких эльфийских маскировочных костюмов, достойно оцененных союзниками...

Ведущая монолог фигура медленно подняла руки и схватилась за края капюшона, как и вся остальная одежда уже полностью принявшего цвет и текстуру жухлой вытоптанной травы, выпростав при этом из рукавов вооруженные когтями черные ладони. Взгляды некоторых из зрителей, в особенности тех, кто сам занимался изготовлением игровых аксессуаров, уже давно бродили по этому необычному снаряжению, больше напоминающему сплетенного из листвы хамелеона. И с каждым мгновением необычность этого, явно не игрового, прикида все больше и больше бросалась в глаза окружающим. То, что было надето на дроу, даже на первый взгляд сильно отличалось от одежды окружающих игроков. Тем самым внутренним благородством, которое отличает настоящее боевое оружие от его пластиковой копии.

Внезапно сидящего в центре мастера прорвало, и накапливаемое в течении всего этого времени раздражение вырвалось наружу:

— Да хрень это, а не квента. Это полный бред! Я этого на своей игре не допущу! И можете меня не уговаривать! Бред! Это — играть не будет!!!

Обернувшись к своим коллегам мастер ожидал увидеть одобрение, но в устремленных за него широко раскрытых глазах читалось удивление. Даже не так — страх, смешанный с удивлением.

Здравствуйте, хумансы, здравствуйте...Вот и сорваны маски ... вы так хотели участия в игре дроу, но вот только дроу не хочет больше играть в ваши игры. Ведь все это для меня лишь подобие... Жалкое подобие танца, наполненного негой и страстью танца с самой прекрасной и загадочной девой... стремительного танца в сочащейся ужасом тьме, в блеске клинков и тягуче-манящем запахе свежей крови. Танца с Jalil Elghinn...

Все просто... плавно поднявшись на ноги и обернувшись к застывшей от удивления толпе, дернуть в раздражении ушами и ожечь хумансов взглядом. Waele nibele waele rivvin. Глупые игры глупых людей.

Укутавшись движущимися рваными клочьями тьмы, развернуться и стремительным шагом двинуться в глубь толпы, раздвигая людей самим фактом своего присутствия. Подойдя к тому самому комментатору, еще минуту назад веселившемуся и хохотавшему во все горло, поймать взгляд судорожно расширившихся зрачков и ласково, практически на ходу вонзить извлеченное из ножен лезвие в диафрагму. Наклониться и интимно прошептать, приблизив губы к самому уху содрогающегося на клинке тела, в немой мольбе пытающегося схватить ртом вдруг оказавшийся таким неподатливым воздух:

— Слизь человеческая... как жаль, что у меня нет времени. И как же тебе повезло, что те слова не услышала она. Поверь мне, она тоже умеет находить наслаждение в танце. Ты был бы лишь жалким инструментом, из которого её обворожительные пальчики извлекали бы взмывающую к небесам музыку, достойную богов. Мы не ангелы, парень, все те существа, в жизнь которых вы с таким упоением играете. Мы совсем не ангелы... и среди нас нет ни раскаявшихся демонов, ни милосердных дроу, нет и вампиров-вегетарианцев, влюбляющихся в первую встретившуюся дуру по мановению ее пальца. А есть только древние твари, темные как сама ночь, приходящие из кошмаров и страшных сказок. Надеюсь, сейчас тебе больно... а впрочем, я и так знаю пределы твоей боли... Мы не ангелы, парень... как, впрочем, и вы...

...

...Вот именно поэтому проведение планомерных, а самое главное согласованных диверсионных действий позволит ....

Поток слов, проносящихся мимо сознания, воспринимается стайкой водомерок, создающих вереницу кругов по туманной стене возникающих из ниоткуда образов, заставил устремившего в никуда взгляд дроу встрепенуться и обратить внимание на собеседника:

-Извини, Андрей. Задумался... Что ты только что сказал?

Глава 3.

'— Ты кто такой? — поинтересовался смуглый парнишка c первого ряда.

— Лектор — улыбнулся я.

— Лектор! — восторженно завопила аудитория — У нас новый лектор! Значит, старая сучка всё-таки сбежала! Хааа! Да вы только посмотрите на этого белого индюка!'

Народное творчество об одном известном психологе.

Утреннюю задумчивость Главы Дома объяснить было довольно непросто. Он и сам связно сформулировать что-либо был просто не в состоянии. Ну не хватало у него слов и понимания ситуации. Ведь кто из нас любит сюрпризы? Причем те самые, от которых, сперва хочется материться, а потом краснеть. Нет — ничего такого. Просто с азартом схватившаяся за предоставленные возможности ВаСю за короткий период времени преобразилась из нескладной худой девчушки в... Да не понятно было бедному Ссешесу, во что превратилась лисичка, стоило ей только ощутить меру своей власти над населением Дома Риллинтар. Которое, кстати — это самое население, быстро узнало, чем отличается настоящая рафинированная поколениями благородных предков аристократка от потерявшей память девчонки без роду и племени. Тяжесть столь пронзительного, что казался уходящим сквозь собеседника в неведомые дали, взгляда, идеальная осанка и плавная стелющаяся походка пришли на смену робкому, потерянному и почему-то чуточку виноватому выражению изможденного полудетского личика. Сложная прическа и предельно строгое шелковое платье, украшенное мерцающими в глубине ткани медленно меняющимися узорами. Незаметно для глаз перетекающими из образа в образ, заставляя пристально вглядываться, проваливаясь в гипнотическую круговерть. С одной стороны принятая по праву Высокой кляты подчиненная Главы Дома, с определенными правами и обязанностями, а вот с другой... Каждый раз, при виде шествующей по коридору Матроны, дроу приходилось выдерживать нелегкое сражение с вбитыми буквально в подкорку рефлексами тела. И только часть человеческих воспоминаний помогала превратить полное приветствие Старшей Матери Дома в элегантный полупоклон. Практически такой же, которым ВаСю приветствовала Ссешеса при каждой новой встрече. И вот эта непонятная двойственность не то чтобы сводила дроу с ума, но, во всяком случае, заставляла чувствовать себя не в своей тарелке. И если ту потерянную лисичку, иллитири еще примерно понимал, то вот как общаться с новоявленной Матроной, превратившейся буквально за пару недель из худой девчушки в прекрасную леди, Ссешес просто не представлял. Тем более если бы превращение, или хотя бы его большая часть происходила на его глазах — то тогда реакция дроу была бы не такой, более сглаженной что ли.

Нет — никаких поползновений к захвату власти ВаСю не делала, но вот оказываемые ею знаки внимания и реакция собственного тела Ссешеса на ее присутствие — веселого было мало. Для дроу... Окружающие, а в особенности два спевшихся в последнее время существа — Дух Чащи и Сергеич, вроде бы что-то в этом странном танце понимали, или просто делали вид что понимают. Но делиться своими догадками не спешили. Вот потому-то задумчивый вид дроу особенных вопросов у окружающих не вызывал. Если только тщательно скрываемые улыбки. Надо сказать, что после того как хозяйственные хлопоты попали в очаровательные, но от этого не менее твердые пальчики ВаСю, все окружающие заметили довольно значительные изменения в хозяйстве. Казалось, сам собой из ниоткуда образовался порядок и кое-какой уют. На голых до этого стенах коридоров появились небольшие магические светильники, намного облегчившие перемещение не приспособленных к мраку подземелья членов и гостей Дома. Первоначально появление этих свободно плавающих под потолком и светящихся мертвенным сине-зеленым светом шаров вызвало чуть ли не панику. Но судя по тому смеху, с которым Сергеич рассказывал потом Ссешесу эту историю, вопрос урегулировался, сам собой, после нескольких слов, как уважительно выразился старшина — хозяйки. Кроме наконец-то появившегося освещения, избавившего хоть и не затхлый, но все равно, немного спертый воздух подземелья от запаха и гари самодельных коптилок, изображаемых на скорую руку личным составом, как-то сами собой произошли некоторые изменения в маленьком мирке вновь созданного темноэльфийского Дома. Вроде бы не заметные, на первый взгляд, но от этого не менее значимые. Те вопросы что раньше пытался в меру разумения сделать старшина теперь, после того как к ним приложила свое внимание матрона, решаются легко и непринужденно и совсем на другом уровне. Так, например продолжение земляных работ было возложено на прибывших для учебы представителей Дома СССР по результатам всего одной беседы с главой делегации. В которой, кстати, ВаСю развернулась по всей красе. Во всяком случае, такого коктейля из недоговоренности, взаимных комплиментов и многозначительных взглядов никто из присутствующих просто не ожидал.

Некоторая недоговоренность и подозрительность с тех самых пор надолго поселилась в глазах Кадорина. Видимо сразу же после его беседы с Ивановым. Во всяком случае, проявляемый к ВаСю и ее прошлому интерес выглядел в его исполнении логичным. Уж слишком вовремя девушка обрела память. И если Ссешес еще более или менее успокаивал себя воспоминаниями о Высокой клятве, то у всех остальных вопросы плодились прямо на глазах. Вот как например одним поздним но от этого не менее прохладным утром...

...

Выбравшиеся из зева подземного хода и расположившиеся на очередной перекур молодые парни, в пропитанных потом гимнастерках и заляпанных грунтом и болотной жижей шароварах, с завистью посматривали на валяющихся неподалеку фигуры в этих самых, как высказалось начальство, 'эльфийских' масккомбинезонах. Те хоть и тоже были упаханы до изумления, но, во всяком случае, не плавали в собственном поту. Хотя судя по не всегда цензурным комментариям, раздающимся от этих франтов особой, радости от обновок они все же не получали.

— Да когда это гадство шевелиться перестанет? Мочи уж терпеть нет! — Страдальческий голос одной из фигур привлек внимание окружающих и заставил с интересом повернуть к ней головы. Любопытство победило даже сильную усталость.

— Юр, не суетись! Тебе же сказано было на инструктаже — процесс очистки пользователя длится от двух до десяти минут. Сейчас закончится. Мне думаешь не противно? — Откинувшийся на небольшом пригорке, практически кочке, Сергей Корчагин, тоже с трудом переводил дыхание, отходя от монотонной, но от этого еще более выматывающей переноски выкопанного грунта. — И вообще, что-то сегодня Сергеич озверел. Мы-то еще ничего, а вот этих работничков сейчас хоть выжимай.

Один из означенных работничков сделал над собой усилие и, чуть приподняв голову, задал вопрос:

— Ребята, вы что — двужильные что ли?

Данное предположение вызвало у жаловавшегося на комбинезон хохот, перешедший в сдавленный задыхающийся кашель и многочисленные улыбки на лицах всех стальных, обряженных в обновки парней.

— Станешь тут...— Откашлявшийся рядовой Железко, отхаркался, смачно сплюнул в направлении недалеких кустов и продолжил жаловаться на жизнь. — После командирских зелий, и того что ВаСю готовит, как бы козленочком не стать.

Любопытство конечно не порок, но еще несколько секунд назад бывшие едва полуживыми парни принялись сползаться к источнику информации. Конечно, каждый из них на инструктаже получил задание о сборе всей возможной информации о внезапно появившемся союзнике, но в данный момент они в большинстве своем об этом не думали — просто любопытство в какой-то момент пересилило усталость. Тем более что особой информации о месте назначения и о том чему их будут тут учить они на инструктаже на подмосковной базе НКВД не получили. А те крохи информации и расписки о неразглашении лишь раззадорили аппетит. Так что примерно получасовой допрос 'местным' они устроили. Тем более что тем самим хотелось похвастаться. А чуточку попозжа с описаний сотворенных геройств в тылу врага разговор сам собой переключился на перемывание костей командирам...

— Ребята, а кто такая ВаСю?

Громкое хихиканье, донесшееся от 'местных' и покрывшийся красными пятнами Юра принялся отбиваться от обрушившихся на него вопросов.

— Да не больше вашего я знаю! Только то, что Леший тогда у костра говорил. Ну, скажи ты им Гена!

Пожевывающий с индифферентным видом травинку Онищенко Геннадий взъерошил все еще сырые волосы и буркнул:

— Лиса оборотень. — Выплюнув объект жевания, Гена с все еще недовольным тоном продолжил. — А вот этот блядун к ней клинья бить пытался. Сергеич, кстати, его сразу предупредил...

Не успели только глаза слушателей разгореться от любопытства, как из входа в подземелье, как чертик из табакерки появился тот самый Сергеич и, окинув с доброй отеческой улыбкой пытающиеся подняться при появлении начальства тела, бодрым голосом произнес:

— Вольно, хлопцы! Кончай отдыхать. Сергей, назначаю старшим по помывке. Мыло и одежду для новичков возьмешь в первой караулке. ВаСю разрешила их обновками порадовать.

— Товарищ Дроконов, а вы не знаете, когда нас все же обучать начнут? — Голос того самого 'работничка' который недавно задавал вопрос про двужильность, содержал в себе немалую долю обиды и разочарования, проглядывающую даже сквозь мертвецкую усталость.

— Когда надо, тогда и начнут! А теперь брысь до ручья, а то потом шмонит так, что глаза режет...

...

После помывки, принялись распаковывать принесенные Сергеем свертки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся точно такими же живыми комбинезонами как у местных. Процесс одевания и обучения носке занял в разы большее время, чем сама помывка. Уж слишком непривычная была обновка, да и в отличие от родных галифе и подштанников самовольно шевелилась на теле, вызывая нервные вскрики и разнообразные комментарии, не всегда приличного толка. Но все когда-нибудь заканчивается и уже через полчаса ко входу в подземелье подошел полностью одетый в эльфийские комбинезоны отряд будущих учеников, обнаруживший внимательно наблюдающую за их появлением парочку в виде дроу, разместившегося в уже знакомой всем позе на затененной окружающими деревьями стороне поляны и пристроившегося рядом капитана. И если Кадорин только чуточку поморщился, то в голове первого при появлении нестройной толпы хумансов промелькнула следующая мысль: 'Хороши! Идут как стадо коров с выпаса. Только колокольчиков не хватает, а так — полное соответствие. Ну ничего, посмотрим на них через некоторое время, мои тоже сперва были такими же лопухами. Зато теперь чуточку за головы взялись.'

Приглашающе обведя свободное место перед собой вооруженной когтями рукой, дроу произнес в пространство индифферентным, чуточку шипящим тоном:

— Сесть.

Под не предвещающим ничего приятного взглядом куратора размещение все еще не привыкших к обновкам людей завершилось буквально за несколько секунд. После окончания броуновского движения человеческой массы, Ссешес недовольно поморщился и, подхватив лежащий рядом небольшой плотный мешочек, кинул его в сторону Сергея, сопроводив свои действия словами:

-Раздать и одеть.

Дисциплина у присланных СССР курсантов оказалась на уровне и через несколько секунд все присутствующие уже могли похвалиться видом амулетов покоящихся поверх свежевыданных комбинезонов. То что это амулеты среди находившихся на поляне в принципе знал только Ссешес, для остальных это были ничем не выделяющиеся висюльки в виде окутанных серебряной сеткой невзрачных на вид полупрозрачных камешков. Камешки были конечно невзрачными, да вот только через несколько секунд после надевания в глубине блестящих неровно сколотыми гранями кусочков кварца стали один за одним загораться маленькие пульсирующие в такт сердцебиению владельца огоньки. Разные огоньки, различных оттенков и размера, сугубо индивидуальные, как и их хозяева. Приглушенные, но от этого не менее многочисленные возгласы удивления, раскатившиеся среди собравшихся, привели к тому, что необычность розданных украшений заметили даже те, кто просто накинул подарок на шею и не обратил на него никакого внимания.

Окинув взглядом занятых новыми цацками будущих учеников дроу ухмыльнулся чему-то своему и с легкой хитринкой прищурил глаза.

'Ну а теперь отвлечем от побрякушек и вернем внимание в более рациональное русло. Так сказать — проведем натурный эксперимент. А то расшумелись так, что скоро голова лопнет. Ученички, Ллос их побери.

А для эксперимента нам необходимо наличие нескольких факторов, а именно: наличие на объектах накопителей с активированными плетениями, наличие самих объектов (желательно в живом виде и способных к общению — иначе как потом узнать результаты?), ну и небольшое управляющее воздействие, которое мы сейчас и окажем.'

Щелчок пальцами, полностью потерялся в гомоне увлеченно рассматривающих уже не кажущие скучными украшения, но опосредованный эффект от этого действия был моментальным. Не прошло и секунды, как на поляну упал полог тишины... Пелена молчания появилась, как будто из ниоткуда, прервав на полуслове-полувздохе еще недавно гомонящих во все горло учеников. Мгновение, другое и громкий всхлип, являющийся вздохом, разрушил очарование окружающего безмолвия. И как будто по команде со стороны хумансов начали раздаваться кашель, удары кулаками в грудь, сдавленный мат и тяжелое захлебывающееся дыхание...

Всего на мгновение... на крошечную секундочку, находившиеся на поляне люди ощутили, как что-то сжало холодными как сама смерть пальцами их сердца и заставило пропустить удар или два. Это было практически не больно, да и назвать это ощущение болью было бы не корректно. Жидкий сконденсировавшийся страх, разлитый по внутренней поверхности грудины, внезапно выплеснувшийся наружу и поглотивший в своих хладных волнах бьющееся горячее сердце. Наверно это можно было бы представить именно так, смешав в одном причудливом коктейле всю гамму ощущений и обиды за собственное тело, внезапно предавшее хозяина.

И в этой тиши, внезапно зазвучал тихий уверенный голос, шипящим речитативом слов размывающий сковавший напряженные фигуры иней страха:

— Не беспокойтесь, с вашими сердцами все нормально. Это просто ученический амулет настраивается на владельца. Неприятные ощущения скоро пропадут.

Заметив движение одного из распростершихся на траве юношей, Ссешес резко добавил: — Не советую снимать! — Вызвав при этом целый ряд взглядов, выражение которых плавно лавировало между непониманием и страхом. Один из сидящих в первом ряду хумансов, судя по энергичному шевелению губ, обложил свеженький подарочек и его дарителя словесной конструкцией повышенной этажности. Свое высказывание он произнес довольно тихо и исключительно себе под нос, но все равно был удостоен просто-таки уничтожающего взгляда налитых кровью буркал, по нелепой случайности прикидывающихся глазами.

Показательно дернув кончиком уха, дроу обратился к сидящим перед ним:

— По договоренности между нашими Домами, вы являетесь моими учениками и на период обучения, до достижения хотя бы звания подмастерья, я являюсь вашим учителем. В процессе обучения вы не раз и не два будете попадать в ситуации, когда эта, как высказался вот этот хуманс, висюлька может спасти вам жизнь. И не только.

После этой фразы, автор высказывания про висюльку, в котором без труда можно было узнать всю ту же любопытную фигуру, недавно интересовавшуюся личностью ВаСю, немного смущенно спросил:

— Поосторожнее что ли нельзя?— и уже более тихим голосом буркнул: — Так и убить могло.

Ответ на его высказывание не замедлил раздаться из уст по доброму улыбающегося происходящему Ссешеса:

— И это в том числе. — после чего, практически без паузы, дроу продолжил объяснение: — Сейчас вы никто, но уже через пару часов вы станете носителями информации стратегического характера, ради обладания которой противник сделает все что угодно. К сожалению, взять клятву у вас сейчас не получится, из-за крайне низкой насыщенности ваших энергооболочек, так что пришлось действовать немного другим образом. На ваших шеях сейчас находятся стандартные ученические амулеты, представляющие собой кристаллические накопители небольшой мощности, несущие в себе в активированном виде несколько энергетических конструктов, или как их еще можно назвать — программ, различного назначения. С одной из них я вас буквально минуту назад ознакомил.

'Ничего так — хорошо держаться. Правда, Юра что-то побелел сильно, но ничего — ему это полезно. '

— В экстренном случае амулет перехватывает управление сердечной мышцей и позволяет запустить остановившееся или осуществлять кровоснабжение даже с помощью поврежденного сердца.

Выражения лиц слушающих это учеников (как раз с этой минуты их и стало можно так называть) просто не предавались описанию. И если местные еще более или менее привыкли к присутствию магии, то вот вновь прибывшие, после столь неоднозначной демонстрации немного струхнули и довольно серьезно обалдели. Просто слова пусть даже капитана НКВД и реальная демонстрация — это совсем разные вещи. Ведь на весах рассудка — то что ты видел и ощущал намного перевешивает свидетельства любого другого человека, вне зависимости от его должности или чина. И именно поэтому взгляды которые хумансы стали бросать на покоящиеся на груди аналоги расписок о неразглашении, теперь были наполнены некоторым страхом и серьезным уважением. Ибо даже самым тупым из присутствующих стало понятно, что запустить-то сердечко амулет запустит, но ведь и с такой же легкостью и остановит.

— План занятий будет для вас немного непривычным, как и их заполнение, но думаю, вы все справитесь, во всяком случае — я постараюсь чтобы справились. — Добрая улыбка лектора заставила присутствующих явственно вздрогнуть. — Конечно никаких гарантий того что все из вас научатся полноценно оперировать магией, но чем Ллос не шутит. А теперь, Андрей сын Геннадия, как представитель Великого Дома, объясни ученикам их статус и границы паутины связей наших Домов. Все же будущих надеюсь магов вредно долго держать в неведении.

После этих слов Кадорин немного нервно прокашлялся и обратился к собравшимся:

— Товарищи курсанты! В это тяжелое время, когда наши войска доблестно сражаются с немецкими полчищами, у нашей страны появился новый союзник, уже показавший свою доблесть в боях с фашистской гадиной. Дом Риллинтар в лице его Главы Ссешеса сына Сабраэ подал прошение о вступление в ряды Союза Советских Социалистических Республик. Используя неизвестные в нашей науке разработки, Дом Риллинтар оказывает значительную помощь нашему государству. Как вы все знаете, советский народ под руководством партии Ленина-Сталина всегда отдавал большое значение развитию науки и техники. Открытие новых научных горизонтов, осуществляемое по инициативе товарища Сталина, лично курирующего это новое для нашей коммунистической науки направление, имеет огромное значение для создания материально-технической базы коммунизма, открывает новые источники дальнейшего роста производительных сил и повышения обороноспособности нашей страны....

Экспрессивная речь Кадорина оказывала буквально гипнотическое действие на разместившийся перед ним контингент, кроме наблюдающего за всем этим действом Ссешеса, в голове в такт перлам капитана пробегала неспешная, но от этого не менее интересная череда мыслей.

'Ндаа... Послала Ллос ученичков... В магическом плане нули без палочек. Все... Как на подбор. Так что перед тем чтобы обучать их хоть чему-то пришлось сесть и серьезно подумать, а что с ними делать-то. Все же по договору с Великим Домом обучать-то я их должен, да только толку от этого... Магические способности у хумансов и так встречаются не особенно часто, а в этом мире после падения уровня магии обладающие даром, скорее всего, жили не особенно долго. Это в мире, где магии столько, что ей научились пользоваться даже растения, обладание даром продлевает жизнь. И даже какой-нибудь хумансовский деревенский знахарь иногда может похвастаться чуть ли не столетним возрастом, уча своих правнуков уму-разуму. А вот в такой вот зоне безмагии развитая энергооболочка ведет только к потере жизненных сил и как следствие — к многочисленным болезням. И чем развитее аура, тем больше энергии просто-напросто рассеивается в окружающем пространстве, буквально иссушая тело необученного мага. Структурированная энергооболочка хотя бы ученика более или менее способна справиться с окружающим магическим вакуумом, но кто бы взялся в этом мире нести значительные затраты энергии на инициацию нового мага, да и откуда эту энергию бы взяли? Вот и получается, что надежда найти более или менее взрослого неинициированного мага, практически призрачна. А уж самоинициировавшийся, 'дикий', самородок просто физически невозможен. Спасибо конечно Иванову за предложение отправиться на Большую землю и провести поиск кандидатов непосредственно на территории Дома СССР, но уж очень не хочется. До сих пор вспоминания о сосущем ощущении окружающего энергетического вакуума доставляют мне просто непередаваемое наслаждение, в кавычках конечно же. И вот именно поэтому при виде этих вот засланных казачков, без малейшего признака магического таланта у меня просто таки зачесались руки. И не от желания убить кого-нибудь за такую подставу, а от мысли, что это же шанс! Шанс попробовать научиться зажигать искорку магии в существах первоначально ее лишенных. Хм... надо попробовать алхимкоктейли на базе вытяжек из меллорна и воздействие мощного магического поля. На крайняк получатся хорошие операторы амулетов. Тем более что уже пообещал в ближайшее время соорудить какую-нибудь конструкцию для поиска возможных кандидатур в маги. Осталось только продумать, каким образом это сделать. В голове к слову — мыслей никаких. Но ничего, выкрутимся. Тем более, что я сам шкурно заинтересован в как можно большем количестве учеников. Ведь мысли об основании магической академии никуда не делись. Нет, это не означает, что мне так уж сильно хочется разорвать договоренность с Домом СССР или, например, захватить в нем власть. Да какого балрога мне это надо? Куча проблем и головной боли и практически никакого удовлетворения. Работать надо тоньше господа, намного тоньше. Продолжительность жизни иллитири позволяет не увлекаться сиюминутными достижениями и более подробно продумывать далеко идущие последствия своих действий. Так что я являюсь практически самым верным союзником Советского Союза и, без преувеличения, его фанатом. Великую клятву, конечно давать не стал бы, форс-мажор еще никто не отменял, но если наши доблестные органы не станут так уж активно пытаться выкручивать мне руки или разделывать на органы — то моя лояльность к текущему строю гарантирована процентов на девяносто девять. Чего еще желать начинающему магу? Государство в котором официально нет религии... Да это мечта! Любая церковь любой религии выступает всеми силами против увеличения индивидуализма, во всех его проявлениях. А уж маги это вообще чуть ли не пощечина богам. Ведь эти сволочи волшебники фактически им неподконтрольны и поэтому вырываются из послушного стада паствы. Лишая, таким образом, церковных иерархов ощущения безграничной власти.'

Выражения лиц слушающих капитана курсантов и уже навидавшихся различной чертовщины местных, конечно же немного разнились. Если первые ощущали себя немного не в своей тарелке и просто-таки внимали обрушивающимся на них откровениям, из которых в их юношеские умы вливалась правда о том, что человечество в общем-то уже не одно во вселенной и кроме потомков обезьяны теперь на матушке земле есть еще и вот такие вот улыбчивые существа... о том что бабушкины сказки о волшебниках и магии оказались правдой и они действительно существуют... То вторые были в небольшом неадеквате от объявленной официальной политики Советского союза и от самого факта что в будущем они может быть смогут сами повторить хоть что-нибудь из уже виденного в исполнении Ссешеса или ВаСю. Так что речь Кадорина проходила при полном аншлаге и в практически полной тиши, разбавляемой только сдерживаемым дыханием и тихими звуками окружающего леса.

...В нашем государстве, построенном и развивающемся на научной основе — на основе самой передовой Марксистко-Ленинской теории, открылись невиданные перспективы для подлинного расцвета науки. Науки, не связанной больше капиталистическими оковами. Именно вам, нашим молодым кадрам, вооруженным могучим орудием познания — диалектико-материалистическим методом, советское правительство и лично товарищ Сталин доверило раздвинуть границы горизонтов науки и применить полученные знания на благо нашей Родины...

По аккомпанемент голоса Кадорина разноцветные паучки продолжали мерно бегать в черепе дроу, обретая все более и более законченные контуры...

'Почему именно такая формулировка — 'любая церковь любой религии'? Все просто — ведь именно надстройка церкви является тем пастухом, стригущим густую шерсть с жиреющего стада. И для того чтобы шерсть была ровная и шелковистая, паству необходимо отвлекать от таких сложных понятий, как индивидуализм или любая наука. Иначе становится велика вероятность появления 'козлищ', по типу Галилея или Джордано Бруно, с которыми потом придется бороться карательными методами. Да и остальное стадо будет нервничать от чрезмерных знаний — а оно надо? Тем более, что дорвавшимся до власти иерархам любой церкви совсем не нужны какие-нибудь волнения или не дай Ллос революции. И если с учеными или какими-нибудь правдолюбцами церковь научилась разбираться довольно быстро и самое главное практически без лишнего шороха (книги в костер, написавшего их в монастырь или после отречения тоже на костер — между прочим, стандартная практика практически в любой религии в любом мире — только метод казни иногда разнится), то с магами такое обычно не проходит. В дополнение к столь нелюбимой церковью индивидуальности, приличному багажу знаний и пытливому уму, маг обладает еще немалой толикой силы, заставляющей считаться с этим прислужником тьмы, или света — если религия темной направленности. В любом случае — 'козлище' смущающий остальное стадо.

Поэтому Советский Союз просто уникальное государство в плане возможного развития магии как науки. И роста личной мощи меня любимого. К мнению церкви тут прислушиваться уж точно не будут — да достаточно вспомнить молебны 'За победу германского оружия' и 'За здравие Адольфа Гитлера' творимые примерно в это время в храмах, что православных, что католических, как раз на территории Белоруссии и Украины. Ну а открещивание местоблюстителя патриаршего престола от происходящего, уж очень смахивает на фарисейство. Как говорится и пирожок съесть и денежку не заплатить. Кто бы ни победил — Церковь в выигрыше. Мол — проклятые 'оккупанты/большевики' (нужное подчеркнуть) заставили. Слаб человек духом, вот и впали в искус братия наши во христе. Мы, конечно же, их отлучим от церкви, но сама церковь уже тогда в те нелегкие времена 'занималась самбо и училась кататься на горных лыжах'. И если правильно помню, то массовые пожертвования от церкви Советскому союзу начались как раз в тот момент, когда стало ясно, что быстрой победы у немцев не выйдет и что, скорее всего, хозяин в доме не поменяется. Как раз зимой — после битвы за Москву. А уж массово денежные средства хлынули после первых побед Красной Армии и установившегося положения на фронтах. В году эдак сорок втором — сорок третьем. Нет — конечно же Церковь ни в коем случае не должна защищать государство — ведь главное для церкви это ее паства! Тьфу! Ллос и та честнее со своими почитателями. Тем более что она хотя бы существует. В отличие от нежно лелеемого ветвями христианства образа всеблагого и всепрощающего самого большого развода в истории.

Да я готов расцеловать в десны идеологов Марксизма-Ленинизма за их материалистическую диалектику и воинствующий атеизм! Конечно потом придется отплевываться и мыть рот с мылом, но оно того стоит. Ведь как таковая власть для мага не является самоцелью, да что власть — те же деньги это всего лишь инструменты. Самое главное — материалистический и строго научный взгляд на окружающий мир культивируемый в Советском Союзе, позволяет без помех заниматься исследованиями и расти в личной мощи как мага. Так как руководство Дома СССР еще не понимает что это такое — маг, достигший определенных высот в своем развитии и накопивший достаточно мощи, чтобы не считаться с мнением окружающих. Да и окружающие магу нужны в общем-то как средство от скуки и тренировочный полигон, ведь любая наука без практики мертва, а любое государственное образование вволю предоставляет заданий и векторов приложения сил для роста в умениях и возможностях.

Конечно немного эгоистичный подход к окружающему миру и уж тем более к коммунистической идеологии, полностью расходящийся со сложившимися правилами и устоявшимся общественным мнением. Но знаете... Вот если честно... особенно если перед этим посмотреться в зеркало, мне становится на это наплевать вдвойне.'

... Вот именно поэтому комсомол и коммунистическая партия во главе с товарищем Сталиным надеются на вас в этом нелегком деле!

Кадорин наконец-то закончил свою насыщенную политикой мантру, как ни странно, на взгляд Ссешеса, оказавшую положительное воздействие на слушателей. Во всяком случае, градус воодушевления просто зашкаливало. После чего опять уступил слово уже немного заскучавшему дроу, со здравым скептицизмом взиравшему на типичный пример НЛП. К слову, выполненный капитаном на приличном уровне. И если бы не прививка человеческой памяти, то непривычная к таким методам темноэльфийская часть личности могла бы даже поддаться на эту обработку.

— Ну что же, хумансы. С этого момента я буду вашим учителем и постараюсь вбить в ваши головы немного информации об окружающем мире. Подготовка будет включать в себя артефакторику, основы суперпозиции энергоконструктов. Основной упор мы будем делать на изучение вами нового раздела физики — физики малых энергетических взаимодействий. Также за время обучения я вас немного погоняю по конструированию и ремонту кристаллических накопителей. Вельми полезные знания знаете ли. Те из вас кто выживет — это оценят.

Работа у нас с вами предстоит большая и крайне интересная. В связи с отличием континуумов — моего родного и того в котором мы с вами находимся — некоторые константы и законы немного отличаются, что на данный момент делает большую часть моих знаний просто не применимыми в текущих условиях. В связи с этим, учебники и справочники по новым областям знания нам с вами придется писать самостоятельно, что с одной стороны крайне интересно, а с другой крайне опасно. Дело в том, что сам по себе теормаг...

На этом термине дроу немного споткнулся и моментально поспешил его разъяснить. — Теормаг — это часто применяемое сокращение названия одной не очень-то любимой учениками дисциплины, особенно выпускниками кафедры боевой магии. Так вот Теоретическая магия, она же теормаг, сама по себе не особенно опасна, но вот испытания спроектированных энергоконструкций и экспериментальное выяснение коэффициентов и констант иногда приводит к несчастным случаям.

Говоря все это, Ссешес придирчиво осматривал будущих учеников. И в принципе, то что он видел ему нравилось. Взгляды у всех заинтересованные, интеллект светится. Во всяком случае, часто встречавшееся у студентов по человеческим воспоминаниям выражения лица — 'Да нахрена ме это надо — реальному пацану и без этой мурни бабосов нарубить мона!' — слава Ллос отсутствует.

— Для того чтобы не придумывать ничего с нуля, я буду использовать уже проверенные тысячелетиями учебные правила и основную методологическую базу Мензоберанзанской магической академии. Думаю, те рамки, которые поколениями удерживают молодых иллитири, подойдут и в данном случае. Дело в том, что подготовка и фактически огранка молодого мага — это довольно длительный и мучительный процесс, часто непосредственно завязанный на изменение психики, а иногда и физиологии. Все это связано с тем, что маг, если воспользоваться уже озвученными Андреем сыном Геннадия терминами, сам по себе является производственной мощностью и орудием труда. И именно поэтому он является еще в большей степени социальным существом, чем обычный человек. Запомните — любое действие или бездействие мага направленно в первую очередь на благо Дома. Поэтому с этой минуты вы должны забыть о такой вещи как лень и о таком понятии как отдых.

Вы или станете магами и принесете клятву верности вашему Дому, или послужите вящей славе Великого Дома в другом качестве. — В данный момент, следуя классике жанра дроу должен был бы конечно сардонически улыбнуться, но как показала практика чуточку смеженный усталый взгляд, наполненный скукой, подействовал как бы не в разы сильнее.

— Некоторые правила и постулаты Хартии магов, которая практически без изменений используется в разных мирах и разными народами. Первое и самое важное правило — правило дуэлей. В любой момент любой маг вне зависимости от личной мощи и занимаемой должности может быть вызван другим магом на дуэль. Это правило позволяет избежать излишней социальной напряженности в среде магов. — При этих словах Ссешес по-доброму ухмыльнулся, как будто бы вспомнив что-то приятное и довольным тоном продолжил: — И позволяет естественным методом отсеивать чиновников от науки и избегать излишней бюрократии. Метод работает уже не один десяток тысячелетий, причем довольно эффективно. Просто-напросто — держать в руководстве выжившего из ума старого дурака, безо всякой возможности его снять до его еще не скорой смерти от неизбежно подошедшей старости — это немного проблематично. И вызывает раздражение. И если раздражение не мага может вылиться максимум в кинжал под ребро, то вот случайно выплеснувшееся раздражение например магистра...

Тут дроу немного споткнулся в поисках сравнения и недовольно поморщившись, обратился за помощью к Кадорину:

-Андрей, тут у вас крупные катаклизмы часто бывают? Взрывы вулканов, например, или мощные землетрясения?

В ответ на такой вопрос капитан НКВД немного растерялся и сформулировал ответ с небольшой задержкой:

— В этой местности нет, а так бывает иногда...

Кивнув своим собственным мыслям и отчасти ответу Кадорина, Ссешес продолжил свою речь:

— Вот примерно в такие вещи и выливается. Так что правило довольно жизненное и поверьте придумано не на пустом месте. Второе правило — правило ученика. После окончания обучения вы обязаны найти и направить на обучение хотя бы одного ученика, чтобы избежать естественной убыли магов и поспособствовать развитию науки в целом. На этом все нудные правила, регламентирующие нелегкую, но вместе с тем интересную жизнь мага заканчиваются. Как заканчиваются и ваши сегодняшние посиделки. Сейчас вы спуститесь на третий уровень закатной стороны, там Роман уже подготовил для вас несколько интересных алхимсоставов. Ну а после их принятия и до следующего занятия вы с удовольствием проведете время, продолжив земляные работы. Отдыха и перекуров на сегодня больше не предусмотрено.

Повернувшийся в сторону Кадорина дроу уже было хотел что-то ему сказать, находясь в полной уверенности, что его приказ уже выполняется, как услышал вежливый вопрос, раздавшийся от зашевелившихся учеников:

— Разрешите обратиться?

Реакция Ссешеса на обращение и на сам факт вопроса была вполне мирной, для иллитири конечно же.

Легко поднявшись с травы, Ссешес пристально посмотрел на все того же, страдающего излишним любопытством ученика и ответил:

— Время вопросов еще не наступило, но в виде исключения спрашивай. Я отвечу.

— Товарищ Ссешес, вот относительно того что вы рассказывали, а не может ли быть, что вся эта вот магия это просто еще пока не открытый учеными Советского Союза вид радиации?

В ответ на эту тираду дроу зажег в правой ладони небольшой огненный шар, отбрасывающий бахрому огненных протуберанцев, устремил взгляд в его глубины и немного задумался: 'Хмм... может быть, может быть. Но только не радиации. Причем тут вообще радиация? Вот в том что это другой вид энергетических взаимодействия я уже не сомневаюсь. И вообще — со всеми этими телодвижениями и дипломатическими танцами совершенно не осталось времени на эксперименты. Топчусь на одном месте как какой-то гоблинский шаман. В общем мысль хорошая — надо будет спланировать цикл экспериментов для выяснения взаимодействия различных видов энергии с магией. И кажется кандидатура на должность главного лаборанта нашлась сама собой.'

После буквально секундной задумчивости Ссешес широко улыбнулся самому любопытному и ответил:

-Вот это вам как раз и предстоит выяснить! — И уже обращаясь ко всем ученикам сразу добавил, многозначительно подбрасывая огненный шар на ладони: — А теперь подъем! Или мне вас ускорить?

Под воздействием двух мощных аргументов — огненного шара и доброго многообещающего взгляда куратора слушатели моментально стройными рядами двинулись в сторону входа в подземелье, поэтому последняя фраза Ссешеса уже была адресовано в основном спинам:

-Для размышления — одно крайне важное утверждение которое вам необходимо усвоить. — При этих словах лицо дроу приобрело крайне серьезное и можно сказать возвышенное выражение. — Богов нет! — После этой фразы чуточку сумасшедшая улыбка обнажила белоснежные клыки, заставив находящегося рядом Кадорина невольно вздрогнуть. — Уточнение, Богов нет в этом мире...

Глава 4.

15.09.1941г. Очаровательница, умница, обладательница самой шелковистой и пушистой шерстки в лагере — ВаСю...

...покрутила головой, ощущая, как ночная прохлада остужает лицо и неожиданно для себя стыдливо захихикала, как какая-нибудь служанка. Все! Успокоиться... невместно благородной госпоже так себя вести! Тем более по столь незначительному поводу, как посещение купальни, если небольшая удаленная от всяческих глаз заводь может претендовать на такое громкое обозначение. Смыть ночной пот и грязь, накопившуюся на теле, полежать в самой природой выстроенной ванне, на ложе из мельчайшего белоснежного песка, что может быть лучше? Конечно, не забыв перед этим потратить малую толику силы на подогрев воды. А после омовения закружиться в стремительном танце, стряхивая с обнаженного тела, ласкаемого лучами нарождающейся луны, последние капельки усталости. Что может быть лучше?

'Все больше и больше восхищения вызывает у меня сей достойный муж, несомненно отмеченный небесами. Конечно же, для обычного человека или неграмотного крестьянина из окрестностей Западного озера, славящегося своими болотами и недалекостью населения, он. может быть, и предстал бы в обличии демона. Но для меня и самой, принадлежащей к роду, что издревле почитался то защитниками, то, наоборот, гнуснейшими из бесов, рожденных на погибель роду человеческому, сам его вид никогда не был так уж ужасен или необычен, чтобы, как некоторые из окружающих, содрогаться при каждом взгляде в его сторону. Да что говорить — тот же Яньло, Ван подгорного царства, хоть и отличался, судя по легендам, которые немытые крестьяне со страхом рассказывали друг другу безлунными ночами, точно таким же цветом кожи, но он хотя бы имел еще бессчетное количество пастей и рук для пожирания душ. И уж если от рассказанных мне в детстве няньками историй я никогда не плакала... а однажды так и вообще вызвала громкий смех деда, прилюдно — при гостях — громко попросив его показать мне дядю Яньло, чтобы я сама смогла счесть его головы. Тогда только-только научилась считать до десяти, и мне казалось, что голов у владыки подземного мира должно быть никак не больше этого числа. Так что цвет кожи, необычный цвет глаз, являющих собой наполненные небесной киноварью озера, — все это, конечно, присутствует в облике сего облеченного мудростью небес мужа. Но...

Все это могло бы обмануть недалеких людей и заставить их трепетать в ужасе. Но не меня. Ведь точно такое же отношение ко всему моему роду веками было и в Поднебесной. И даже оказанные императору услуги не прекращали шепотка среди челяди и обычных людей. Вот и сейчас, испуганные или, наоборот, излишне наглые взгляды, особенно среди новых учеников, царапают спину. И не только мне одной...

А страх? Первоначально мутная пелена его и для меня застилала яшмовое зеркало разума, заставляя думать о разном... Но оказанные недостойной, не имеющей ни одного ляна в рукаве, честь и доверие сказали гораздо больше, чем любые слова. В моем положении свадебный сговор и переход под тень сильного клана являются путем феникса, но сама щедрость такого предложения показала, что сей муж, обласканный Небесами, несравненен в чести своей и благородстве. Несомненно, в час его рождения Небесный владыка обмакнул перо феникса и начертал иероглиф счастья на яшмовой скрижали моей судьбы. Верная служба недостойной будет лишь слабой наградой столь благородному покровителю и защитнику.

Но тогда нельзя не упомянуть о другой стороне этого достойного мужа. Несомненно, одаренность в науке и живость разума есть его неоспоримые достоинства. Показав себя талантливым танцором с небесной кистью, он смог удивить меня еще больше, раскрыв окружающим в себе еще и талант осененного небесами учителя.

Способы которыми он воспользовался для обучения великому искусству небесной кисти этих полнейших бездарностей, незнающих даже основ каллиграфии и стихосложения, первоначально показались мне мало того что странными, но и варварскими. Примерно с помощью таких методов в Закрытом городе выращивали бойцовских собак. Ведь часть составов, которыми он каждодневно потчевал учеников, пришлось готовить как раз мне. И я не скажу, что нашла сразу извилистый путь понимания, чем же связаны обучение и именно такие составы, очищающие зеркало разума от морщин мыслей и заставляющие тело не замечать усталости. Но примерно через пару недель после начала, когда души учеников очистились и в них начало по капле проникать бесконечное Дао, владыка удивил меня еще раз, заставив трепетать перед его ученостью. Так вот одним ранним утром по его просьбе я подготовила алтарь для ритуала единения с духом и, волнуясь телом и душой, помогла его проведению.

Как все оказалось просто и вместе с тем буднично! Та тайна, над которой бились сонмы древних мудрецов, что заставляла императоров разорять свои сокровищницы, решалась до смешного просто и изящно! Конечно, нельзя обучить великому искусству танца с небесной кистью полностью лишенного благоволения небес... Как нельзя объять необъятное или вычерпать наперстком море... Но если полностью истощить и душевные и физические соки тела, заставив недостойных учеников вплотную приблизиться к царству Последнего Вана, то потеряв все низменные чувства и желания, они обретают невидимое и неслышимое, недоступное органам чувств, постоянное и неисчерпаемое, безымянное и бесформенное, то, что даёт начало, имя и форму всему на свете. Ведь даже великое Небо следует Дао. После остается только, совершив приличествующие дары или деяния, заслужив, таким образом, благоволение одного из ближних подданных Небесного Императора, попросить его разделить малую часть своего духа с подготовленными таким образом сосудами. Наполненная небесной Ци аура ученика становится идеальным холстом для опытного каллиграфа, позволяя недостойному сделать несколько малых шажков на пути великого небесного искусства. Несомненно, туди-шэнь, 'дух земли', усыновленный сим благословенным Небесами мужем и наравне со мной являющийся теперь частью нашего клана, — это большая удача. И возможность добровольного использования его Ци являлась как бы не нефритовой пилюлей для проведения этого ритуала, позволив недостойным сохранить свой разум, оставив его, как говорится, 'цельною яшмой' и не превратиться в одержимых кровью и буйством бесов.

Стоило только первому из учеников очнуться и заговорить, как я, к своему стыду, восхищенная столь невиданной ученостью сего мужа, волнуясь и телом, и душой, с осенней волной глаз послала нежность, чуть не сгорев после того от стыда, как только в мой, видимо, сжавшийся до гречишного зерна от увиденного, разум дошло, что же я сделала. К чести сего мужа, он ни словом, ни делом не показал, что увидел столь постыдное действо с моей стороны. Вести себя, как последняя служанка, как будто и не было сговора и не ожидаю я 'вечера соединения чаш' — вот до чего я докатилась! И если у кого другого, например, у постоянно ощупывающего меня взглядом одного из младших со странным именем — Юрий, так обязательно бы разыгрались низкие мысли или не дай Небеса ему бы захотелось 'распахнуть кушак', то в этом высокородном муже разум и ученость стоят выше животного начала.

Ах, если бы судьба связала меня красной нитью со столь достойным мужем в те времена, когда мой дед был еще жив! Несомненно, вместе мы бы придумали, как помочь старому Ва...

Ну а потом... Думаю, после такого доказательства учености против 'клича сокола к подруге' в отношении меня не возникло бы никаких препятствий ни со стороны отца, ни со стороны деда. Даже, наверное, пришлось бы оттаскать за волосы старших сестер, чтобы не засматривались на 'чужое поле'...'

Устремившая взгляд куда-то внутрь себя, уже успокоившаяся кицуне внезапно тихо хихикнула, прикрыв узкой ладошкой губы и еще раз очаровательно покраснела...

'Все же крупицы знаний, которые он роняет в унавоженную почву разума этих учеников, не смогут полностью распуститься в цветы, достойные взора Небесного Императора. Самое большое препятствие этому я вижу как раз в действие тех составов и зелий, которыми чуть ли не ежедневно приходится опаивать этих недостойных, для того чтобы избежать разрушения ауры, изначально не предназначенной для вместилища такого количества Ци. Но и с этим, если подумать, можно что-нибудь попытаться сделать...

Все — пора заканчивать, ведь еще чуть-чуть, и поднятая из объятий сна настойчивыми сигналами амулетов, на поверхность выйдет наименее уставшая троица — Сергей, Гена и этот Юрий. Ведь на сегодня у меня запланировано расширение грибницы, а для этого им придется перетаскать немало уже подготовленного Духом Чащи питательного грунта, в основном состоящего из опавшей листвы, хвои и болотного ила...'

16.09.1941г. Подземелье Дома. Через несколько часов

На поверхности полянки, притулившейся в окружении болот и небольших озер, где то там, в глубине Белорусских лесов, легкий ветерок перебирал верхушки трав. Светило утреннее солнце. И только находящиеся в тени кустарника, покрытые покрывалом мха каменные блямбы выходов говорили о том, что под этим золотящимся в первых теплых лучах сентябрьского солнца травяном великолепии скрывается уходящее вглубь разветвленными щупальцами ходов, топорщащееся зонтиками подземных якорей и гроздьями залов подземелье. В котором, на третьем закатном уровне, на покрытом уже набившим оскомину шелке валяется дроу и пытается привести свои мозги в порядок после более чем двухнедельного мозгового штурма, к слову, больше напоминающего мозговое изнасилование. И если вы думаете, что его ушастая голова должна быть забита исключительно переживаниями относительно ситуации на фронтах, как, например, у человеческого контингента, устраивающего ежедневные посиделки у радиостанции в надежде поймать последние новости, то вы глубоко ошибетесь. Видимо, из-за послезнания и уверенности в том, что девятое мая никуда не денется, какие-нибудь тревоги в отношении преходящих побед германского оружия в ушастой голове просто не выживали. Там для них просто не было места. Уж очень насыщенными оказались последние дни. Да и часы, если честно.

Вот поэтому-то из 'каморки', как про себя называл свои покои Ссешес, доносилось заунывное:

Клубы дыма над Мрачной Горою.

Кольца нонече дешево стоят.

Девять, три, или пять —

Саурону плевать.

У него есть ОДНО, золотое...

Конечно, в переводе на темноэльфийский с рифмой тяжко, но бурчать этот же текст на великом и могучем было бы как минимум неосторожно, уж слишком много ушей было вокруг. В принципе, настроение у дроу было мрачноватое, и причина этого вызвала бы у находящихся в Пуще людей только улыбки. Причем разнообразные — меняющие свой оттенок от скабрезного до сардонического. Глава Дома лежал на спине и, вперившись бездумным взглядом в потолок, пытался отогнать маячивший перед взором образ. Ведь казалось, чего там такого серьезного?

Луна в обрамлении таинственно мерцающих созвездий и тихо качающиеся под набегающим и спадающим ветерком ветви деревьев и волны. Серебряные искорки на гребнях волн, разбивающие отражение Луны и звёзд на поверхности наполненного лунным светом водоема, кажущегося взгляду похожим на чашу бытия, в которой растворено все сущее. Ласковые прикосновения ветра, обдувающего разгоряченное лицо слабыми невесомыми порывами. Зелёный шум листьев и камыша, оттеняющий впечатление от загадочно и волшебно выглядящих, подсвеченных светом Луны, силуэтов стволов и крон деревьев, обступивших этот таинственный уголок и очерчивающих границы ока, которым как будто сама Тьма смотрит на происходящее из бездонного ночного неба.

Беззвучная мелодия лунных струн в хороводе теней и слившаяся с ними, наполненная лунным серебром, кружащаяся в медленном и величественном танце обнаженная фигура богини. Казалось, сама Эелистрайе, 'Лунный меч', смертоносная и величественная, спустилась на эту грешную землю и ласкает изгибами своего тела дрожащий от вожделения и неги, наполненный ночной свежестью и запахом воды воздух...

Волшебство танца, растворенное в свете луны и щупальцах тьмы, под взором небес...

Звучащие барабанами удары сердца и сладкая боль удушья, с которым сдерживаемое дыхание разрывает легкие, не смеющие вздохнуть в восхищении от происходящего. Нарушить звуком... вздохом...

Ссешес в очередной раз затянул свой заунывный мотив, пытаясь заглушить все еще звучащую в его голове мелодию и наконец-то изгнать невольно подсмотренный образ ВаСю, танцующей в окружении волшебной ночи, под серебряным светом Луны...

16.09.1941г. Где-то в тиши московских кабинетов.

— Ну, Всеволод Николаевич, какие у нас новости?

Посетитель при этих словах внутренне напрягся и принялся излагать уже заранее подготовленную речь, внимательно следя за реакцией собеседника.

— В рамках операции 'Тополиный пух' нами подготовлена и силами специалистов товарища Абакумова осуществлена операция 'Огород', заключающаяся в дезинформации наших противников об истинном источнике спецпрепаратов, применяемых нашей армией.

— Об этом мы с вами, товарищ Меркулов, уже разговаривали. Вам удалось подобрать хорошую фигуру, достаточно весомую, чтобы наши с вами 'друзья' поверили в ее истинность?

— Да, товарищ Берия! Вавилов Николай Иванович. Доктор биологических наук, из семьи купцов. Широко известен за рубежом благодаря экспедициям и научным трудам, у нас проходит по делу 'Трудовой крестьянской партии'. Девятого июля приговорен Верховным судом к высшей мере, но приговор пока не приведен в исполнение. Ребятки Абакумова провели с ним необходимые беседы. Считаю, что лучшей кандидатуры в столь сжатые сроки найти было просто невозможно. Легенда получилась на загляденье.

Пробарабанив пальцами по поверхности стола, хозяин кабинета поинтересовался:

— А не слишком ли нарочито? Ведь могут и не клюнуть?

— Лаврентий Павлович, после того, как необходимые документы 'совершено случайно' попали в распоряжение немецкой разведки, вся эта история с судом и приговором только подтверждает легенду. По которой арест в тридцать девятом был лишь прикрытием настоящей деятельности. Вавилов был направлен в Санитарно-бактериологическую и гигиеническую лабораторию пограничных войск НКВД Белорусской ССР. После чего лабораторию передислоцировали из Гродно. Документы об этой передислокации и попали в руки Абвера. По легенде, все это время Вавилов вместе с персоналом лаборатории находился на секретной базе в районе Кобрина, где и добился столь поразительных научных результатов, основанных на использовании собранных им за время экспедиций материалов. После проведенной специалистами Судоплатова операции по эвакуации из глубокого немецкого тыла личного состава лаборатории и результатов научных экспериментов, столь высоко оцененных в войсках, научная деятельность товарища Вавилова была продолжена на новом месте, с не менее поразительными результатами.

— А что, у товарища Вавилова действительно есть какие-то результаты? — при этих словах внимательный взгляд наркома как наждаком прошелся по докладчику, заставив его напрячься и мгновенно приступить к ответу на заданный вопрос.

— Особых продвижек по деятельности именно лаборатории Вавилова нет, но так как поступившие образцы мы проводим, как результат именно ее работы, то тут есть чем похвастаться. Сегодня с утра поступили результаты тестирования нового состава на спецконтингенте, в том числе и на личном составе лаборатории. Того самого, что вызвал у товарища Сталина и у вас столько вопросов. И результаты просто поразительные. Конечно, стопроцентного доверия к данному методу пока еще нет, но с его помощью в разработку уже взят один человек из внешней охраны лаборатории. И надо сказать, не зря.

Откинувшись на спинку кресла, Берия снял очки и, аккуратно придерживая оправу, принялся протирать стекла извлеченным из кармана френча платком.

— Ну а что вы думаете, товарищ Меркулов? Обвинять человека на основании всей этой чертовщины и решать его судьбу?

-Лаврентий Павлович, я человек рациональный. Мне главное, что это работает, а от черта или от бога — это меня не интересует. Поэтому хочу внесли предложение о поголовной проверке сотрудников центрального аппарата НКВД с применением нового лекарственного препарата, разработанного группой товарища Вавилова, для скорейшего выявления агентов иностранных разведок и контрреволюционных элементов. В связи с этим предлагаю организовать массовые поставки данного препарата, даже в ущерб остальным.

Продолжая полировать ни в чем не повинные стекла, Берия уточнил, оставаясь внешне полностью спокойным и как будто даже не заинтересованным ответом:

— Так хорошо работает? И что — даже на товарищах из проверенных?

— Как и значилось в сопроводительных материалах, состав вызывает кратковременное, порядка пяти-десяти минут, состояние полного доверия к окружающим. После начала действия объект испытывает буквально физическую потребность говорить правду на заданные ему вопросы. Или то, что он считает правдой. — после этих слов Меркулов смахнул со лба несуществующий пот и продолжил: — Попытка сопротивления приводит в более чем девяноста процентах случаев к судорогам, заиканию или — в оставшихся случаях — к потере сознания. Во всяком случае, ни одному из проверенных сотрудников, в том числе и лучшим оперативникам, не удалось скрыть информацию или исказить ее в процессе допроса.

— Ну что ж, товарищ Меркулов, я думаю, достижения товарища Вавилова будут по достоинству оценены нашей страной. Кстати о самом Вавилове, надеюсь, он и персонал его лаборатории в полной мере испытали действие вновь разработанного препарата? И каковы результаты? 'Трудовая крестьянская партия', если не ошибаюсь? Помнится, он даже писал на мое имя...

— Да, товарищ Берия. Фигуранта проверили в первую очередь. На мелкие грешки мы внимание не обращали. Но вот некоторые выкладки товарища Абакумова подтвердились, те самые — в отношении зарубежных командировок и полученных Вавиловым подарков. Окончательно, конечно, убедимся, когда проверим его окружение. Политически нейтрален. Но в деле с 'Трудовой крестьянской партией' склонялся к правой оппозиции из-за личных знакомств. В целом, судя по всему, вся эта история объясняется обычной грызней в научных кругах.

— Ну что ж, в таком случае, думаю, после окончательной проверки можно будет и пересмотреть его дело. Но не будем сразу обнадеживать товарища — только в том случае, если его лаборатория добьется достойных результатов своими силами. Достаточно будет легкого намека.

— Сделаем, Лаврентий Павлович! Тем более что некоторые результаты в отношении переданных образцов съедобных грибов уже есть. Так что через некоторое время, наверное, можно будет говорить и о промышленных масштабах.

— А знаете, товарищ Меркулов, продумайте возможность проверки нашего научного состава, в том числе и находящегося под следствием. Уж слишком давно этот гадюшник не чистили. И разбрасываться сейчас научными кадрами мы просто не можем, — потерев пальцами переносицу, нарком немного поморщился, как будто от головной боли, и задал дополнительный вопрос: — А по красноглазому — как продвигается обучение наших сотрудников этой самой магии? Какие-нибудь результаты уже есть?

— Практических — пока нет. Занятия идут полным ходом, теоретическая часть подробно конспектируется. Замечено сильное изменение психофизического состояния курсантов, в том числе и наших 'подставных'. Те препараты и ритуалы, с помощью которых идет подготовка, не всегда безопасны для человеческого организма. По плану, как только будет достигнут хоть какой-нибудь результат, мы отзовем нескольких подопытных, для того чтобы не складывать яйца в одну корзину.

— Это правильно, Всеволод Николаевич.

Открыв принесенную с собой папочку, немного помучившись при этом с завязками, Меркулов достал несколько листков желтоватой бумаги и протянул через стол Берии.

— Кстати — по линии товарища Абакумова пришла информация, непосредственно касающаяся 'Тополиного пуха'.


* * *

? 2279/м

15 сентября 1941 г.

Сов[ершенно] секретно

Направляем агентурное сообщение, полученное НКГБ СССР из Берлина.

Первый заместитель наркома внутренних дел СССР

В.Меркулов

Исп. тов. Рыбкина, 1-е отделение 1-го отд[ела] 1-го Упр[авления] НКГБ

ОСНОВАНИЕ: Аг[ентурное] сообщение 'Корсиканца' от 15/IX-41 г.

Сообщение из Берлина

Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

1. По сведениям, полученным источником от агента 'Старшина', в ближайшее время операции германской авиации на территории СССР будут проводиться исключительно в дневное время. Это вызвано большими потерями от действий ночных истребительных полков и зенитной артиллерии.

Все материалы по действию советских ночных истребителей обрабатываются и концентрируются в 5-м Разведывательном отделе штаба германской авиации, начальником которого является полковник Шмидт.

2. Германский журналист, профессор высшей политической школы в Берлине — Эгмонт Цехлин, располагающий большими связями в службе безопасности и во внешнеполитическом отделе национал-социалистической партии, сообщил тому же источнику, что от двух германских генерал-фельдмаршалов ему якобы известно, что немцами уже практически решен вопрос о применяемых Советским Союзом приборах ночного видения. Немцы рассчитывают, что их промышленность уже в ближайшее время сможет установить на свои самолеты аналоги, которые, несомненно, окажутся лучше русских разработок.

Источник характеризует Цехлина человеком, склонным к некоторым преувеличениям.


* * *

Внимательно изучив документ, Берия многозначительно хмыкнул и, покачивая зажатым в пальцах листком донесения, высказался, обращаясь, впрочем, больше к самому себе, чем к собеседнику:

— Значит, немцы все еще не догадываются и наши мероприятия по обеспечению секретности использования медикаментозного состава сработали так, как надо. Ну что ж — это радует...

'Воспоминания' Зуев Максим Григорьевич, Москва, 1993 г.

О том самом времени, когда все это только начиналось. Когда вместо ставшего позже второй кожей эльфийского комбинезона на мне находилась новенькая, с иголочки форма Харьковского училища войск НКВД. Кажется, как давно это было... И как близко...

Начало войны как громом поразило всех моих знакомых, но в отличие от всяких пораженцев, весь личный состав моей группы, да что там группы — курса, практически в тот же день написал рапорты об отправке в войска. В чем нам было отказано. Потрясая стопкой наших заявлений, начальник училища на общем собрании высказал, что он о нас всех думает. Высказал с добрыми отеческими нотками. Добавив, что учеба на текущий момент является для нас всех приоритетным делом, и выпустив в бой необученных мальцов, он самолично подорвет обороноспособность страны. И что лучшее, что мы сейчас можем сделать — это усерднее учиться. А чтобы мы не скучали и не забивали свои буйны головы ненужными мыслями, приказал своему заму по строевой Хмылеву усилить с нами работу. Как мы его тогда ненавидели! Гонял ведь до седьмого пота, до обмороков! Правильно к нему за глаза кличка Хмырь прилепилась, с такой-то фамилией и методами обучения. Хотя, это я теперь понимаю, что мужик он был правильный и с нами тогда именно так и надо было. Ведь после строёвки, стиснув зубы, мы как волки кидались на учебу. Стараясь как можно скорее овладеть всеми знаниями, необходимыми на фронте. Учеба в тот момент казалась нам личным врагом, победа над которым приблизит и окончательную победу на фронтах. Вести с которых не радовали...

Ну а потом, в начале августа к нам приехали гости. И меня и еще четверых из моего курса вызвали в кабинет начальника. Там находились сам начальник училища и незнакомый офицер госбезопасности, по-хозяйски расположившийся за столом, которого начальник представил, как капитана Мирошина. Сразу же после знакомства нас оставили с ним наедине.

— Здравствуйте, товарищи курсанты! Ваше руководство характеризует положительно. Вы все хорошие специалисты, комсомольцы, физкультурники. Я сейчас задам один вопрос, отвечайте не сразу, у вас есть три минуты на размышление.

Вы готовы отправиться на фронт для выполнения приказа командования Красной Армии?

Вопреки приказу думать я не стал. Да и никто из моих товарищей не стал. Поэтому сказали чуть ли не хором:

— Так точно!

— Ну что ж, тогда садитесь, — махнув в сторону стола с разложенными листами бумагами и писчими пренадлежностями гость продолжил — И всем — родителям, друзьям, любимой девушке пишите письма примерно следующего содержания: 'Направлен на фронт, отвечать смогу редко, обратный адрес полевая почта такая-то'.

Пока мы писали, капитан вышел за дверь и, вернувшись через минуту, забрал со стола пепельницу и отошел покурить к окну. После со смаком выкуренной сигареты он собрал и окинул взглядом наши творения и, не запечатывая, положил в командирскую сумку, а из неё достал стопку бланков подписок о неразглашении.

Сама поездка на какую-то подмосковную базу просто не отложилась.

Потом было муторное кукование на аэродроме в ожидании подходящей погоды для высадки. Из развлечений — только наблюдение за молчаливым оцеплением и разглядывание барака, в котором нас временно разместили. Ну и разговоры конечно. Слухи ходили самые нелепые. Что, в принципе, при таком недостатке информации вполне логично.

Впрочем, мариновали нас недолго, ожидание вскоре закончилось, и одной безлунной ночью нас все-таки загрузили в самолет.

Ну, а после приземления и началась наша учеба нелегкому ремеслу инженеров-психоэнергетиков.

Сейчас-то, с высоты накопленного опыта и знаний я понимаю, что с нами, тогда еще неоперившимися птенцами, надо было поступать именно таким образом — вытолкнуть из будничной лодки обычной жизни и заставить нас самих, барахтаясь и захлебываясь, познавать новое и раздвигать горизонты науки. Но это сейчас...

Тогда же — тогда неизвестный коллектив, странное отношение единственного преподавателя, вдобавок еще и резко отличающегося по виду от человека, постоянная физическая и психологическая нагрузка — все это буквально выжимало из нас соки, отбивая всяческое желание жить. Этот переломный момент, когда действие лекарственных препаратов, которыми в строго выверенной пропорции были буквально пропитаны наши организмы, достигло максимума — именно тогда я впервые познал, что такое психоэнергетика, и ощутил то необычное состояние, которое и подтверждает тезис о том, что человек является частью природы... мира... и противопоставлять себя окружающему — это даже не глупо, а просто преступно.

Нет, конечно, и сейчас, особенно в капиталистических странах, известных своей хищнической эксплуатацией природных запасов, буйным цветом расцветают заблуждения о противопоставлении человека и человеческого общества окружающей среде — матери-природе, как мы ее понимаем. И это однобокое потребительское отношение уже сейчас приводит к оскудению запасов и к экологическим катастрофам.

Понятие человека как 'Царя Природы' в корне неверно. Ведь человек не царь, а всего лишь её часть, малая часть, которая имеет просто большую ответственность и ответственность не только перед собой или перед обществом, но и перед природой. И это даже символично, что именно психоэнергетика открыла возможность соприкосновения природы и человека. Другие отрасли науки давали человечеству инструменты для познания мира, но только эта наука дала инструмент общения с ним.

Но вернемся к воспоминаниям.

Точно не помню, да и это не важно, но это произошло то ли на вторую, то ли на третью неделю после прибытия, в тот момент из-за постоянного приема зелий окружающее уже было подернуто дымкой нереальности, и все мое существование сфокусировалось только на выполняемой мной работе, приказах преподавателя и вкусе еды. Такое ощущение, что все это время мы не спали — или спали очень мало. В голове именно об этом отрезке жизни остались только обрывки, неясные образы, которые до сих пор так и не сложились в ясную картину.

Но в отличие от тех размытых, не связанных эпизодов, во время которых мое 'я' буквально не существовало, поглощенное препаратами и изматывающей, валящей с ног работой, момент обретения я помню как сейчас. С тех пор прошел уже не один десяток лет, и остатки моих волос уже покрывает седина, но эти воспоминания предстают перед моим взором так, как будто бы это случилось вчера.

Первое, что я ощутил, это голос. Голос, ржавым гвоздем царапавший мне голову...

— Максим! Максим, открой глаза, ты меня слышишь?

Он все не прекращался, и как будто его одного не было достаточно, кто-то тряс мое тело.

После того как я открыл глаза и был в состоянии их сфокусировать, то первое на что обратил внимание — внимательные взгляды окружающих. Я находился в каком-то из многочисленных подземных залов, которые мы с ребятами все это время освобождали от остатков наполняющей их земли и песка. Во всяком случае, в тот момент в моей голове всплыли размытые воспоминания о переплетении коридоров, оплавленных стенах и тысячах — нет, десятках тысяч шагов, которые я сделал внутри этих коридоров, вынося корзины с землей или идя обратно. У потолка полукруглого помещения висело несколько светящихся зеленым призрачным светом шариков, окрашивавших лица присутствующих в мертвенные цвета.

Пока я обводил окружающее все еще мутным взглядом, куратор не переставая тряс меня, пытаясь добиться хоть какого-то внятного ответа. И в этот момент попытка произнести хоть какое-то слово была для меня подобна пытке. Казалось, что я забыл как говорить — во всяком случае, сформулировать что-нибудь связное было непосильной задачей.

Ощущения после того, как я очнулся, были довольно противоречивыми. Одновременно болела каждая клеточка тела, и в тот же момент ощущалось что-то иное, что-то необычное, непередаваемое обычными словами — то, чему просто не было названия в русском языке. Нельзя сказать, что это ощущение было неприятно, но оно не терялось на фоне ломящих мышц и бурной реки головной боли, настолько сильной, что даже попытка подумать о том, чтобы открыть глаза, была героической.

Больше это чувство походило на поток воды или ощущение прохлады, вливающейся со всех сторон. И ощущаемой не кожей, а чем-то еще, находящимся на небольшом, практически неразличимом расстоянии от нее.

Конечно, для вас, мои читатели, ощущение потоков энергии, пронизывающей окружающее, не является чем-то новым и неизвестным. Ну, если только для дошкольников, творящих под контролем воспитателей свой первый в жизни энергоконструкт светлячка. Совсем недавно мой внук с восторгом и гордостью показал мне свое первое творение, до боли похожее на те неловкие попытки, которые получались у меня в самом начале. Мои товарищи, которых уже давно раскидала судьба по всем сторонам нашей бескрайней родины, много отдали для того, чтобы основы этого нелегкого, но такого увлекательного направления в науке не только проникли во все отрасли народного хозяйства, но и стали до такой степени обыденной вещью, что обучение основам психоэнергетики уже давно включено в школьную программу. И ведь у подрастающего поколения сейчас получается не напрягаясь делать те вещи, к которым мы приходили через зубовный скрежет и высочайшую концентрацию!

Глава 5.

16.09.1941 г Главный заклинательный зал, третий уровень, рассветная сторона спирали главного коридора.

Ссешес Риллинтар.

Уверенности в том, что первый, да и, если честно, второй подопытный выживет, у меня не было. Наверное, в связи с тем, что все это действо было предназначено больше для самоуспокоения, по принципу — если не знаешь, что делать — делай хоть что-то. И вся эта идея подсадить кусочек энергооболочки Духа Чащи в человеческий организм — сперва она попахивала идиотизмом. Нет, что одержимые в состоянии использовать магию (в основном, используя ресурсы находящегося с ними в симбиозе энергетического существа) это я знал, но вот дать стопроцентную гарантию в том, что подопытный останется в своем уме и не повредится рассудком — тут особой уверенности не было. Да и сам процесс вселения энергетической сущности я представлял только теоретически — на уровне того, что такое возможно. Но тут на помощь, как ни странно, пришла ВаСю. Тот еще был разговор. У меня как раз тогда забрезжила идея, каким образом можно сохранить разум реципиента или хоть немного минимизировать эффект от проникновения чужеродной энергооболочки. И разговорившись с Лешим по поводу постэффектов и возможного применения некоторых растительных компонентов, сам не заметил, как к обсуждению подключилась ВаСю, компании которой я по какой-то непонятной для себя причине избегал в последнее время. Нет... Когда она была не помнящей себя зверушкой или невинно моргающим человечком, не понимающим ничего из происходящего — тогда мне было проще. Но после того, как к ней вернулась часть воспоминаний... И не то чтобы я боялся разговора с ней — просто должность Матроны Дома, возложенная мной на ее хрупкие плечи, была воспринята серьезней некуда. И если бы только ею самой — нет, в игру активно включилось и мое подсознание, смешивая в чудовищном коктейле воспоминания, чувства и действительность...

...

— Вот слушай идею: основная проблема одержимости заключается как раз в том, что реципиент негативно воспринимает инородный кусок ауры и его организм борется, вызывая, таким образом, реакцию отторжения. Моя идея как раз заключается в том, чтобы провести слияние энергооболочек, снизив насыщенность ауры пациента до минимума и растворив твой кусочек в ней, сделав невозможным разделение, — потирая подбородок с отсутствующей щетиной, я в сотый раз прикидывал возникшую у меня идею. Если воспользоваться компьютерной аналогией — необходимо было, отключив механизм проверки целостности ядра операционной системы, пересобрать его с использованием внешних модулей и, получив новую контрольную сумму, заново запустить. А для того чтобы это было возможно, необходимо фактически довести подопытного до предела его физических и умственных сил, заставив снизить насыщенность ауры до минимума, чтобы облегчить процесс слияния. Но вот с помощью чего это сделать? Бросив оценивающий взгляд в сторону Духа Чащи, я задумчиво пробормотал:

— В общем, те алхимсоставы, которыми я их сейчас пичкаю, через некоторое время вызовут истончение ауры, но, даже загоняв их до предела физическими нагрузками, отключить их мышление мне полностью не удастся.

— Глава, а мышление-то зачем отключать? — вопрос разместившегося рядом со мной на пригорке Духа Чащи, больше похожего на обычного деревенского деда, укутанного в сшитый (а скорее выращенный) из чего-то больше похожего на дерюгу кафтанчик, требовал ответа.

— Скорее всего, сумасшествие, которое обычно охватывает одержимых, можно списать на попытки вселенного духа управлять общим телом вопреки воле реципиента. Это так. Но еще более вероятно — дело заключается в том, что процесс слияния не происходит полностью. И первое препятствие заключается как раз в том, что естественные механизмы защиты психики препятствуют этому процессу. Так что тут надо что-то думать.

Не успел я произнести эти слова, как от сидящей рядом ВаСю, заинтересованно прислушивающейся к нашему разговору, раздался уточняющий вопрос:

— Князь мой, дозволенно ли будет недостойной поделиться незначительной идеей, которая посетила меня при вашей высокоученой беседе?

В тот момент мой мозг был занят перебиранием известных рецептов алхимичесикх ядов в попытке отыскать наиболее безвредный, но вместе с тем гарантированно приводящий жертву в беспамятство или угнетающий высшую нервную деятельность, и поэтому на вопрос ВаСю я ответил на полном автомате:

— Конечно, ВаСю, и вообще, заканчивай сидеть как не родная.

Не успело последнее слово сорваться с моего несдержанного языка, который в тот момент мне хотелось отпилить по самый корень, как девушка как ни в чем не бывало произнесла:

— Можно использовать раствор опия...

Дальнейшее разнузданное действо наверняка напоминало тусовку хакеров в лаборатории органического синтеза МГУ. Пересыпая терминами и рецептами, морщась, перекрикивая, и только что не беря друг на друга за грудки, два не особенно адекватных существа вели научную дискуссию под всёпонимающим отеческим прищуром Духа Чащи. И в тот самый момент все страхи и все недоговоренности, которые были между нами, как будто бы растворились в веселой, чуточку сумасшедшей беседе, наполненной неудержимым искрометным юмором и аналогиями, вряд ли понятными обычному человеку. Как будто сам собой организовался лабораторный стол и появились реагенты, забурлили растворы в ретортах, и многочисленные пробирки, принесенные несчастным загнанным Романом, принялись подмигивать бликами солнечных лучей. Чистое, незамутненное счастье экспериментаторской деятельности охватило нас в тот момент. И пусть первый встречный бросит в меня камень, если это счастье не было обоюдным. И уже была забыта первоначальная причина, и давным-давно растворы и декокты перешли из разряда снотворных и успокаивающих в сторону блокирующий моторику ядов и многокомпонентных зелий. Спокойно сидящий леший был тут же припахан для обеспечения стационарного канала подпитки магией, а явившиеся на шум зрители — организованно посланы на сбор и переноску компонентов и готовых составов. И никто даже не подумал, что все это можно было бы сделать в тиши и удобстве лаборатории — о нет! Это было бы не так интересно!

Первый 'самовызвавшийся' подопытный, натужно глотающий полученный вариант декокта, и бег с препятствиями в попытке остановить сорвавшегося, абсолютно зеленого курсанта, не разбирающее ломанувшегося в сторону зарослей.

Оценивающий, с танцующими веселыми чертенятами взгляд ВаСю, обводящий присутствующих в поиске следующей кандидатуры, мимолетом пойманный мной... и мой ответный, чуточку сумасшедший, наполненный непередаваемым счастьем и радостью...

Возмущенный мат Сергеича и сдержанный и от этого не менее строгий голос Кадорина, пытающегося кое-как привести к порядку струхнувших учеников.

Мой шипящий шепот, смешанный со звонким ручейком девичьего голоса, убеждающий очередного подопытного, что это абсолютно безвредно и вообще — чтобы не рыпался, в случае чего откачаем...

Шелест и треск разрядов импровизированного алтаря и судороги бьющегося человеческого тела, уже покрытого разноцветными змеями татуировок, стабилизирующих нагрузку на энергоканалы и позволяющих минимизировать возможный вред при ритуале. ВаСю чертила их извлеченной из рукава кистью, буквально одними легкими, невесомыми штрихами. Предварительно попросив меня зафиксировать тело. Просьба, выраженная одним взглядом... Услышанная и тут же исполненная...

Шипение впитывающейся в тело, растертой и приготовленной тут же туши, меняющей свой цвет и оттенок от мельчайших изменений магического фона. Линии и мазки, складывающиеся как будто сами собой в многочисленные разветвленные глифы заклинаний, оплетающих конечности и змеящихся по обнаженному торсу, подкрадываясь к шее и тонкой паутинкой раскидываясь на уже освобожденном от ненужных волос черепе.

Чистая, незамутненная радость творения... Подчеркнутая приятной усталостью хорошо выполненной работы и удовлетворением свершения... Ощущение любимого дела и дружеского участия...

И дружный вздох радости, когда наполненные заемной силой глифы довольно замерцали, выходя на рабочий режим, говоря таким образом, что аура подопытного, смешанная с сущностью Духа Чащи и щедро подпитанная от источника, наконец-то стабилизировалась...

Шум уносящих пациента хумансов и прорвавшееся сквозь щит разума валящее с ног напряжение. Щиплющий спину пот и отражение усталого удовлетворения в ответном взгляде...

...

Совершенно секретно.

НКГБ СССР. Календарь сообщений отряда 'Башня'

25.09.1941 г

Кот — Центру

Операция 'Кот' продолжается, 4 котенка потерялись. Остальные взрослеют.

( Запятая вместо точки — радист не под контролем. )

...

Подготовка, да и обучение молодых магов всегда связана с риском. Это понимали и в Москве. Тем более что в спецгруппе при Наркоме внутренних дел СССР, а именно по этому управлению (так уж исторически сложилось) проходили все материалы по операции 'Тополиный пух'. Конечно, логичнее было бы провести их по Управлению Особых отделов и перевести туда всех фигурантов по делу, но на совещании, состоявшемся в кабинете Берии в присутствии всех заинтересованных лиц, было решено, что партизанский отряд 'Башня', являющийся официальным прикрытием этого самого 'Дома Риллинтар' так и останется в ведомстве Судоплатова. Тем более, что по сообщениям агентуры диверсионная деятельность данного отряда в районе его дислокации приносит немецко-фашистским захватчикам множественный урон. Единственное, что было сделано в угоду дополнительной секретности так это то что отряд провели не по второму отделу (территории СССР, оккупированные и угрожаемые противником) и третьему отделению этого отдела (БССР); а по четвертому отделу, отделение 'М'. В которое сразу же принялись переводить всех оставшихся в живых специалистов, работавших в свое время в спецотделе Глеба Ивановича Бокия как раз по нужному направлению. Оных к слову было найдено не так уж много, некоторых пришлось выдергивать даже из Главного управления исправительно-трудовых лагерей. Туда же переводили и проходящих по операции 'Тополиный пух' консультантов и научный состав. Комплектование, проводимое под личным присмотром 'Самого' было закончено в рекордные сроки и уже в первых числах августа отделение заработало в полную силу, анализируя, обрабатывая всю доступную информацию. В ведение этого отделения была передана отдельная номерная радиостанция, для осуществления кодированной радиосвязи с партизанским отрядом.

Несомненно, странным совпадением и наверное большой удачей было то что один из первых фигурантов по делу Тополиного пуха был как раз бывшим кадром из расформированного спецотдела, занимавшегося до тридцать седьмого года как раз вопросами мистического и парапсихологического характера. Конечно, подробная проверка товарища Кадорина была проведена, причем не только по ведомству Абакумова. В конце концов, за неимением лучшего специалиста, слишком уж хорошо зачищали в свое время людей из спецотдела и в особенности завязанных на мистике, капитана оставили на этом фронте работы. Обладая аналитическим умом, приличной подготовкой и некоторым специфическими знаниями он оказался лучшей кандидатурой для дальнейшей работы с этим самым 'Домом Риллинтар'.

Конечно же удаленная работа и полный отказ объектов покинуть район Источника, да и сам факт его существования, сильно нервировал руководство, начиная от Судоплатова, заканчивая сами знаете кем. Но в связи с нелегким, а можно сказать практически катастрофическим положением на фронтах, вопрос о проведении силовых акций был отложен и принято предложение Молотова, как ни странно полностью себя оправдавшее.

Тем более что несомненные плюсы сотрудничества с Домом Риллинтар не замедлили себя показать. Начиная со столь хорошо принятого в войсках зелья кошачьего глаза и лекарственных препаратов на основе листьев меллорна, заканчивая некоторыми специфическими веществами и объектами, работа с которыми была только начата в лабораториях отдела 'М'.

25.09.1941 г Где-то в Белорусских лесах, на одной неприметной полянке. (за точное местонахождение немецкое командование отдало бы душу)

Разместившиеся с относительным удобством вокруг костерка отгоняющего ночную мглу и осеннюю прохладу индивидуумы с удовольствием потягивали из берестяных стаканчиков круто заваренный чай, являвшийся фактически основной статьей импорта вновьобразованного Дома. И в дополнение к столь великолепному напитку слушали наполненное эмоциями выступление одного из присутствующих. Им был наконец-то достигший некоторых успехов штатный радист отряда, доставшийся Дому Риллинтар как бы в наследство после убытия Кадорина на доклад начальству. Так уж получилось, что в наполненный грузом самолет, за прочность конструкции которого Ссешес вполне обоснованно опасался, просто физически не вместил бы дополнительного пассажира. И именно по этой причине Олег вместе со своим нежнолюбимым 'северком' прочно обосновался в подземелье Дома. Правда догадаться, что эта радиостанция в девичестве носила вполне русское имя 'Север' при первом, да и последующем взгляде было ой как не просто. Все дело в том, что забрасываемые в тыл врага группы оснащались несколько модифицированными 'северками', как их любовно называли в войсках. Модификации касались в основном изменения всех существующих надписей на английские и уничтожения всех видимых номиналов радиодеталей.

Теперь уже штатный связист Дома Олег обеспечивал связь с центром, ну и в свободное время занимался экспериментами. Еще до войны он был записан в радиокружок, где молодому парнишке привили любовь к конструированию и сборке различнейших самых извращенных схем и конструкций. Ну а после училища связи НКВД его наклонности расцвели буйным цветом. Видимо если бы не судьба, закинувшая молодого радиста в густые леса беловежской пущи и не эта проклятая война, то через некоторое время Олег обязательно бы стал конструктором радиоаппаратуры причем скорее всего своих любимых мобильных радиостанций в которых он съел мало того что не собаку. Во всяком случае, заохоченные Ссешесом при ночных вылазках немецкие радиостанции, в немного некондиционном конечно виде, были принимаемы Олегом просто таки с детским восторгом. Некоторые из них ему даже удалось починить. Поэтому в каморке Олега, куда был пробит дополнительный воздуховод через который выходили провода растянутых над подземельем антенн и противовесов было организованно практически круглосуточное прослушивание сухопутных и воздушных диапазонов немецких радиостанций. Особенно после того как ему совместно с дроу удалось решить проблему электропитания имеющейся в наличии радиоаппаратуры. Что было к слову совсем не просто.

'Придирчиво осматривающий внутренности трофейной Torn.Fu.d2, принесенной кстати на собственном горбу, Ссешес периодически задавал наводящие вопросы, касающиеся в основном принципов радиосвязи. Все же светиться хоть какими-то знаниями ламповой техники дроу было не с руки, ибо и так в некоторых вещах было допущено столько проколов, что он и сам иногда удивлялся, как его еще не попытались взять за жабры. Взять хотя бы знание языка. Ведь Русский язык до того сложное и много плановое явление что диву даешься. Если изменить интонацию всего одного слова, то все предложение может принять совершенно противоположный смысл. С точки знания любого другого языка — это просто ужас. Так и сыплются многие засланные казачки, пытающие выдавать себя за русских. Выучить язык можно — вызубрить правила, отточить произношение, исправить артикуляцию. Но вот что делать с образом мышления? Без него не получается уловить именно суть, смысл эмоций и оттенков. Конечно помогают методы языкового погружения, но для полной аутентичности нужно время и часто довольно солидное. Вот и получается, что знание языка и идиом показываемое вот этим самым 'дроу' является довольно подозрительным. В принципе, в голове Ссешеса пробегали некоторые догадки, что ему доброе дело делают некоторые накопившиеся после Великой отечественной войны изменения в языке и довольно часто проскальзывающее в его речи обороты из молодежного сленга, но некоторая тревога все равно его не оставляла. Радовал только довольно значительный акцент, связанный с особенностями строения речевого аппарата. Он-то хоть особых оснований для паники не давал ибо похожих на язык иллитири фонетических конструкций в земных языках было мало, а если и были то принадлежали уж к совсем редким разновидностям. Поэтому Ссешес решил на некоторое время прекратить нервничать об этом, вокруг и так хватало проблем. Взять ту же радиосвязь.

— Олег, ну вот объясни ты мне, ну зачем столько энергии выкидывать считай что в холостую? Нет, выглядит то оно все просто великолепно — лампочки горят, трансформаторы гудят, а в сборе все это звенит — особенно если уронить откуда-нибудь повыше. Но неужели нельзя сделать все это хоть чуть-чуть более экономичным?

Выражение лица радиста, претерпевшее некоторые изменения после такого уничтожительного отношения к его любимой ламповой технике, являло собой некоторый компромисс между недовольством и любопытством. Уж очень странные иногда мысли пробегали в голове его ушастого собеседника, интересуя не только любопытного молодого специалиста, но и его не менее любопытных корреспондентов на другом краю радиомоста. Очень интересуя...

— Ту ты прав это не мой северок. — тон с которым эти слова были сказаны мог бы принадлежать объевшемуся сметаной коту, если бы конечно оный кот вдруг научился человеческой речи. — Чем эти немецкие радиостанции хороши так это мощностью, да и канал держат великолепно. Но вот по экономичности северок намного лучше. Для вот этой дуры — при этих словах Олег похлопал ладонью по верхней крышке подогнанного ему трофея — никаких батарей не напасешься. Там где ты ее достал должна быть еще одна коробка такого же размера, но уже с батареями. И кстати, зачем ее дырявить было? Я еле-еле контура восстановил, благо небольшой запасец провода был.

В ответ на данный вопрос Ссешес, прикарманивший данную радиостанцию еще с месяц назад, в разгар немецких шевелений связанных с некоторыми подлянками организованными Духом чащи, но только сегодня вспомнивший о выкинутом в кусты странном бронежилете с антенной, оттянувшем смерть радиста примерно на секунду, странно ухмыльнулся и ничего не сказал. С одной стороны дроу было понятно, что вопрос вроде как риторический, но неужели потеки крови на противоположной стороне радиостанции ничего не сказали собеседнику?

— А батареи, между прочим, нам бы пригодились. А то если из центра не пришлют, будем сидеть без связи, я уже и так стараюсь экономить.

Встречный вопрос Ссешеса, заставил радиста призадуматься.

— А зачем батареи? А если просто привязать пару глифов преобразования электричества к какому-нибудь носителю?

— Опять со своей магией? Вы там что в своем мире в каждую дырку ее пихаете?

Легкий смех дроу, звонкими колокольчиками раздался в каморке радиста, переотражаясь от каменных стен.

— Ты прав Олег, ой как ты прав. По устоявшемуся мнению магиков из Мензоберанзанской академии — если задача не решается с помощью магии, то она не имеет решения.

— Это как так? И что — все-все можно с помощью этой твоей магии делать? И даже — тут молодой парень немного задумался подбирая в своей памяти процессы или технологии которые по его мнению уж точно нельзя сделать с помощью этого самого шаманства, которое периодически показывал дроу и его хвостатая подруга. Не найдя, а может просто и не особенно искав, Олег зацепился глазами за все ту же нив чем неповинную радиостанцию и с небольшой обидой в голосе произнес. — да взять хотя бы батареи к этой вот немке. Может твоя магия их достать?! — Грохнув кулаком по деревянному корпусу, радист с полной уверенностью продолжил развивать мысль. — А то все с этого твоего шаманства с ума посходили. А я так скажу — главное какая обществу от этого польза. Сможешь своим бубном батареи нашаманить — значит польза есть!

Ссешес после этих слов задумчиво облокотился на стол, заваленный обрывками проводов и радиодеталами, выпотрошенными хозяйственным Олегом из различного рода радиохлама попадающегося иногда дроу и другим членам отряда, и с крайне задумчивым видом произнес:

— Хмм... Шаманизм говорите? В принципе при постоянной подпитке жизненными силами кровных родственников некоторые духи могли бы и выжить. Только вот призыв какого-нибудь дальнего предка, причем видимо моего, из-за межмировых барьеров и оплата ему, а без оплаты эти сволочи — я о духах — не работают, обойдется в такую уйму энергии, что гекатомбой не отделаешься и даже одной... Это считать надо...

Раздумья Ссешеса прервал вопрос Олега.

-А гекатомба?

Не отвлекаясь от каких то своих подсчетов и заумствований дроу буркнул:

— А, не обращай внимания — это меня опять откат от языкового амулета дергает. С магией разума вообще по нормальному только иллитиды работают. Вообще-то такие вещицы, как использованный мной амулет у них и закупают, хоть дела с ними вести и опасно... Вроде это перевод на какой-то ваш язык фразы or'shanse ravhelen d' gol... — После этих слов, произнесенных как будто бы про себя, Ссешес очнулся и уверенным голосом произнес. — Примерно пару тройку миллионов! — Тут дроу запнулся и как бы оправдываясь, быстро перевел тему. — В общем достать твою батарею будет очень сложно, да и затраты будут в разы, если не на пару порядков выше чем при изготовлении ее аналога. А для этого нам будет необходимо...'

Вот примерно такие воспоминания пробегали в голове Олега, когда он чуть ли не размахивая стаканчиком с чаем, пытался убедить дроу расстаться еще с парочкой кристаллов для изготовления системы электропитания к его обожаемой технике.

— Пехотный диапазон прослушивать надо? Надо! — загибать пальцы у радиста получалось конечно намного хуже чем у старшины, но он старался, тем более что если старшина периодически уламывал на что-нибудь полезное такого зубра и хомяка как Дух Чащи, то Олегу было немного полегче, так как в отличии от лешего дроу поддавался уговорам... Иногда... — Связь с Центром держать надо? Надо! Вот и я об этом. Плюсом я тут на коленке приемничек соорудил, чтобы летунов слушать можно было, что наших, что немчуру эту клятую. И чем все это богатство питать? Этого кристаллика, который ты соорудил только на северок и хватает, да и то если его полдня в костерке держать! Да и я уж и так и так извращаюсь с помощью вибропреобразователя из накального анодное добываю. Но это же куром на смех! Так что надо или мощность поднимать или еще пару тройку таких батареек. И срочно...

Состояние дроу, уставшего до звездочек, мелькавших перед глазами, после многочасовой тренировки навязанных ему ученичков, уже уменьшившихся на четыре организма, можно было даже не озвучивать. Видимо этим и объяснялась его пассивная позиция в этой беседе больше смахивающей на монолог, совмещенный с вымогательством. Впрочем, в таком или почти таком же состоянии был не только Ссешес. Многокилометровый выматывающий марш, подкрепленный хорошей нагрузкой в виде переносимого груза, вышиб дух не только из дроу или устало прилегшего Кадорина, но и из других участников этой не покривя душой эпопеи. Ведь в лагере и в подземелье Дома на пару дней оставалось только три живые души — Васю, закопавшийся среди своих пробирок Роман, в очередной раз пытающийся доказать изначально химическую природу алхимических преобразований и этот вот увлеченный 'Маркони', готовый вынуть душу за какую-нибудь особо нужную ему радиолампу. Которых у него в хозяйстве, на взгляд Кадорина и Ссешеса, было вполне достаточно. Во всяком случае, заказываемые с каждым самолетом из центра ремкомплекты и НЗ Олег успевал куда-то оперативно девать, что как ни странно положительно сказывалось на надежности и качестве радиосвязи. С одним комплектом 'Cеверка' Олегу все же пришлось расстаться, со слезами на глазах запаковав и отдав в руки Кадорина. Правда, не по своей воле, но с приказом Центра не поспоришь. Переданная радиостанция выступала в виде так называемого 'тортика' без которого приличные люди в гости к соседям не ходят. Особенно если хоть и не преднамеренно, но этим самым соседям ранее было сделано несколько мощных подлянок.

А дело заключалось в том, что совместные вечерние беседы Духа Чащи, ВаСю и как ни странно Кадорина привели к своему закономерному результату. Леший поделился несколькими довольно подозрительными скоплениями, как он выразился 'людишек подозрительных вельми'. Ну а ВаСю, с невинным видом подливающая чай собеседникам, извлекла из глубоких рукавов своего одеяния, довольно интересную бумажку, неизвестно каким образом попавшую в ее очаровательные, но от этого не менее цепкие руки. Хотя — почему не известно? Меновая торговля с соседними хуторами и отдельными 'болотными сидельцами' хотя и небольшая, но имела место, позволяя Дому избавиться от некоторых излишек и приобрести необходимое, в добавок принося некоторую информацию об окружающем мире. Ну а слухи, так куда же без них. О том, что в данном районе и так творится разная чертовщина не в курсе были разве что глухие и слепые вдобавок.

Так что, сложив два плюс два, высокие договаривающиеся стороны сделали единогласное заключение. Да и какой еще вывод можно было бы сделать, имея на руках вот это:

'У гражданина Добролета для нужд Красной Армии изъят поросенок весом примерно 30 кг. Стоимость подлежит возмещению после войны. Комаров.' Вдобавок оный гражданин Добролет, клялся и божился всеми святыми, что сразу-то он не признал, а вот уж на следующее утро вспомнил. Видел он этого Комарова, видел. В Пинском обкоме видел, когда с председателем колхоза по финансовым делам приезжал. И после вот такого вот агентурного донесения, предварительно получив разрешение центра во время очередного сеанса связи, Кадорин вознамерился сходить в гости. Один. Что ему закономерно не удалось.

Хронически не высыпающийся, больше похожий в последнее время на тень самого себя, дроу схватился за эту идею всеми конечностями. Правда с условием, что ученички будут сопровождать его и во время этой прогулки. Так как видите ли оставить их без присмотра, а самое главное без подпитки аур, он не может в принципе. Примерно на такой же подпитке в свое время находилась Васю. В смысле — может, но не на долго — умрут. Тем более что печальная статистика уже была. Процесс перестройки организма и насыщения энергооболочки, более или менее продуманный и осуществленный Ссешесом, отличался, как он в принципе и предупреждал, крайней нестабильностью и непредсказуемостью результатов. Хоть руководство СССР и прислало вполне адекватных и физически сильных молодых людей, но некоторые вещи нельзя было предугадать. У одного в процессе ритуала не выдержало сердце. Еще двое — просто сошли с ума и превратились в роняющих слюни и истошно орущих идиотов, впрочем проживших после этого не более часа, так как вызванное отторжением частички Духа Чащи изменение энергетического баланса нервной системы привело к дисбалансу в работе внутренних органов и скоротечной, хотя и крайне неприглядной смерти. Надо сказать, что даже наблюдая последние минуты жизни таких же как они сами подопытных, ни один из этих молодых комсомольцев не отказался и не устроил позорную истерику, на что в тайне надеялся дроу, просто из-за врожденного ехидства и довольно отвратительных воспоминаний человеческой половины, практически на корню убивающих даже предположения о возможном героизме индивидуумов людского роду-племени. И дело было даже не в приказе вышестоящего руководства, не в каких-то деньгах или других наградах. Жертвовать своим физическим и душевным здоровьем этих юношей заставляло нечто высокое, то что к сожалению практически перестало появляться в их потомках. Стискивая крошащиеся зубы на алтаре, или рыча от пронзающей каждую клеточку боли, они верили и отдавали всего себя ради своей Родины, держась часто уже не на силе воли, а на той призрачной ниточке, которая связывает душу и тело. И видя такое самопожертвование, такой без сомнения героизм, Ссешес тщательно скрывал охватывающую его ярость, берущую свое начало, в чем дроу боялся признаться даже самому себе, в банальной зависти, подкрашенной легкой дымкой каких-то совсем уж не идентифицированных чувств.

И даже крайне нелепая смерть одного из подопытных, который просто дернулся от страха в процессе нанесения глифа, не поднимала настроения. А уж та жажда знаний и то упорство с которым новоявленные ученики буквально бросались на гранит такой нелегкой науки, как магия, вызывало у главы Дома невольное уважение. Да и не только у него одного. Даже ни в грачий чих не ставящий двуногих поджигателей Дух Чащи отзывался о них в положительных тонах, особенно после того как получил возможность буквально слиться с разумом учеников, получив возможность взглянуть на них так сказать изнутри.

Да — они не видели энергетические поля и конструкции, пронизывающий окружающее радужный туман магии не воспринимался их разумом, но... Несмотря даже на просто таки мизерный запас магии и мощность внутреннего источника, они сжав зубы, выдавливали, выкладывали себя на каждом занятии до последней капли. Воспринимая приказы наставника, даже самые нелепые, как истину в последней инстанции, лишь бы только еще на шажок приблизиться к своей цели. Чередуя запредельные физические нагрузки и медитативные техники, больше похожие своей насыщенностью на промывание мозгов, Ссешес все таки добился того что процесс обучения хоть и со скрипом и скрежетом сдвинулся с мертвой точки.

Порог свечи. Как много и как мало в этом понятии. Но обучаемым дроу людям до него было очень далеко. И поэтому первоначальная тренировка заключалась том что под внимательным взглядом преподавателя, обливаясь потом от усилий, усаженные в ряд ученики пытались объять гибкой плетью разума и сдвинуть хоть на миллиметр подвешенную в воздухе пылинку, издевательски подсвеченную зеленым сиянием. Но даже на это простейшее действо, требующее минимальной энергии, но зато максимального сосредоточения и самоконтроля, без которого как известно магу просто не выжить, заняло у обучаемых в среднем от пяти до восьми дней. Все дело было в неверии... Просто осознать, что ты сам без помощи каких-то приборов или святых в состоянии силой своего разума воздействовать на окружающий мир — это было для этих молодых людей сродни откровению, переворачивающего все окружающее с ног на голову. Хотя практически каждый из них после обретения частички Духа Чащи смог хоть и на тактильном уровне, но почувствовать движение и колебания магической энергии, но вот заставить себя поверить было ой как не просто. Вот поэтому-то Ссешес и гонял этих 'поверхностных лентяев' до последней капли пота, до обмороков, до того момента когда отключается мозг и только оставшаяся сила воли, закаленная как стальной канат, позволяет выполнить команды трижды ненавистного наставника, уже давно прочно ассоциирующегося чуть ли не с земным воплощением черта, или на худой конец с кривым оскалом мировой буржуазии.

А с учетом того что обучение можно проводить и на бегу, поход в гости, как некоторые надеялись, не стал долгожданным отдыхом. Дроу Ссешес или не дроу? Тем более, что группа незнакомцев, обнаруженная Духом Чащи была довольно солидной — целых двадцать три человека. Так что перемещавшийся по местности отряд мало того что контролировали с небольшой высоты дракончики, выступая таким образом в роли авиаразведки, в добавок впереди, с небольшой форой, перемещался передовой дозор из 'старичков' — Сергея, Гены и Юры, одетых в светлоэльфийские маскировочные костюмы, автоматически подстроившиеся под богатую палитру осеннего леса. Ну а за ними перемещались все остальные: Кадорин, не захотевший примерить обновку, дроу в уже ставшем привычным маскировочном комбинезоне из паучьего шелка и оставшиеся шестеро учеников, по самые макушки обвешенные тяжелой темноэльфийской броней и человеческим вооружением. Во всяком случае, огневая мощь отряда была довольно значительной — взять хотя бы четыре пулемета и довольно приличное количество гранат, которые в последнее время на тренировках некоторые их учеников научились хоть немного, но направлять телекинезом. Этим же телекинезом, в качестве продолжающейся тренировки постоянно сменяющиеся в авангарде и арьергарде отряда, отклоняли ветви растительности и в меру своего умении возвращали смятую траву в исходное состояние. Последнее, между прочим, было самым сложным и выматывающим, поэтому арьергард менялся как бы не в два раза чаще. Да и если честно все равно толку от этого было чуть меньше чем никакого. Ну а в середине строя рядом с дроу гордо шествовал, неся на плече посапывающего Глау, тот самый найденыш, так удачно пырнувший Ссешеса обломком сухой ветви. Кое-как отъевшийся в последнее время, но все равно чуть ли не просвечивающий во все стороны мослами, седовласый парнишка. Тайные надежды дроу, что он не выдержит взятого темпа тренировок и сам запросит пощады, не оправдались. А уж после того как над мальчонкой взяли негласную опеку ВаСю, Сергеич и как будто бы этого было мало Дух Чащи, то эти надежды быстро удалились в область несбыточных фантазий.

Сашка, а именно так представился пришедший в себя найденыш, быстро стал душой коллектива, составив конкуренцию дракончикам. Впрочем, с ними-то он быстро поладил, а с Глау даже как-то сдружился. Поэтому их довольно часто можно было видеть в обществе друг друга. Например, направляющихся в гости к Лешему, за какими-то уж очень необходимыми ВаСю ингредиентами, или просто так — по грибы. Обычный такой, нескладный парнишка, обещающий в будущем вытянуться и возмужать. Такой же как и его сверстники, бегающие по лужам и радующиеся пойманному на утренней зорьке карасику. Даже если его размеры не позволяли наесться и котенку. Покрытое конопушками открытое лицо с прозрачной синевой глаз и взгляд... если бы не этот взгляд... Впрочем после ежедневной тренировки заполняющая его стылая ледяная грусть пропадала, сменяясь тяжелой бездумной усталостью.

В общем результатом похода было знакомство с возглавляемым товарищем Комаровым партизанским отрядом, немало пострадавшим от действий дроу и Духа Чащи. Не напрямую конечно — но стоящие буквально на ушах немцы не особенно разбирали кто виноват и гоняли всех кто под руку подвернется.

Рассказывает ветеран войны, генерал государственной безопасности Эдуард Болеславович Нордман.

Первый партизанский отряд на территории Беларуси в минувшую войну организовал Василий Корж. Которого можно безо всякого сомнения назвать величайшим партизаном двадцатого века.

В двадцатые годы партизанил в Западной Белоруссии, не давал покоя польским оккупантам. В тридцатые партизанил в Испании, помогал республиканцам. В сороковые огневые снова партизанил на Полесье, защищал свой край родной от немцев..

1941 год был самым тяжелым для партизан. В июле-августе было создано более 200 отрядов, а к ноябрю их осталось не так уж и много. Опыта не было, многие погибли в боях, часть ушла за линию фронта или к друзьям, родственникам, в подполье с тем, чтобы, перезимовав, весной снова уйти в леса. Из нашего отряда в 60 человек, вышедшего из Пинска, к осени осталась половина...

Как трудно было — рассказать почти невозможно. Больным считался тот, кто не мог самостоятельно встать.

Однако отряд Комарова (такой партизанский псевдоним взял себе Корж) продолжал сражаться. Тактика партизан в первые месяцы войны состояла в том, чтобы внезапно нападать на одиночные автомашины, мотоциклистов, небольшие гарнизоны. Уничтожали линии связи, разрушали мосты. Василий Захарович действовал внезапно, дерзко, стремительно. Он был непревзойденным мастером скоротечного партизанского боя. Умел выбрать позицию, удобное время. Затяжной бой для партизан — гибельное дело. В партизанской войне нет четкой линии фронта, нет флангов и тыла в привычном понимании. Это постоянная маневренная война. Там одинаково ценятся и способность быстро наступать, и умение так же быстро — в случае необходимости — давать деру.

Оккупанты почувствовали: земля горит у них под ногами. И поэтому делали все, чтобы поймать скрывающихся в лесах и жалящих их партизан.

Пинский отряд сохранил свою боеспособность только благодаря большому партизанскому опыту Василия Захаровича. В двадцатые годы он партизанил под началом К.П.Орловского, легендарного Мухи-Михальского. Иногда Корж рассказывал отдельные эпизоды. О том, например, как они остановили поезд около Лунинца, обезоружили жандармов, а воеводу Давнаровича публично высекли розгами за издевательства над крестьянами. Очень скупо рассказывал о том, как создавал вдоль старой границы базы, закладывал там оружие, боеприпасы, НЗ консервов. В начале сентября с небольшой группой ходил на поиски тех баз. Но, увы, они были ликвидированы перед войной в соответствии с доктриной "воевать на земле противника".

Поиск баз закончился провалом, но этот поход все равно себя окупил. Именно тогда отряд Василь Захарыча обрел не только столь необходимую связь с центром, но и надежнейшее место резервной базы и госпиталя, которое до конца войны так и не было обнаружено немцами. Как часто бывало что между партизанскими отрядами, просто между командирами дружбы особой не было. Переманивали людей, снабжение из центра. Зачастую, забившиеся куда-нибудь вглубь болот сидельцы приписывали себе достижения не имеющих связи малых групп. Всякое было... Но не в этом случае. Два отряда встретились буквально как близкие родственники. Патроны, два пулемета и буквально бесценную рацию вместе с кодовым блокнотом и окнами связи. Никто, да и я в том числе, не ожидал такой щедрости. Но, как метко сказал Корж — 'Одно дело делаем, чего рядиться?' Вот что значит партизанское товарищество. Встреча двух партизанских отрядов прошла в теплой дружественной атмосфере и стала надежной ступенью для дальнейшего плодотворного взаимодействия, которое еще на один шаг приблизило достижение нашей общей цели — изгнание немецко-фашистских захватчиков с территории союза советских социалистических республик.

3.10.1941 г. Заболоченный лес недалеко от железной дороги Кобрин-Минск.

Откинув брезентовый полог и согнувшись чтобы не зацепить головой низкую притолоку в землянку, освещаемую парой 'летучих мышей' протиснулся крепко сбитый мужичок деревенского разлива, одетый в приличный кожух, добротные брюки и растоптанные сапоги, всем своим видом говорящие о том расстоянии которое им вместе с их хозяином пришлось пройти.

— Доброго вечера. Звал Василь?

Уместившийся за столом из горбыля у противоположной стороны от входа с накинутой на плечи телогрейкой, командир Пинского партизанского отряда вдумчиво рассматривал в неровном свете керосиновых ламп расстеленную перед ним карту. Подняв голову, он приветливо махнул рукой.

— Садись Михалыч.

На это предложение вошедший немного кривовато ухмыльнулся:

— Войт окружной посадит. А присесть... Присесть можно.

Человек присел на лежанку, привычным жестом подогнув полы кожуха, откинулся и устремил взгляд на собранный из жердей потолок в котором в некоторых местах проглядывала щедро уложенная поверх глина. Глубоко вдохнув наполняющий землянку воздух, несущий в себе запахи земли, свежесрубленного лапника и керосинового чада, задумчиво и с некоторой долей грусти произнес, устремив на собеседника затуманенные воспоминаниями глаза:

— Всё как тогда...

Кривая грустная ухмылка вошедшего как будто зеркально отразилась на лице командира отряда.

— Да... Как и тех годов не было. — После этих слов, он поправив по удобнее сползающую с плеч телогрейку, вздохнул и задумчивым тоном обратился к гостю. -Тут вот какое дело Михалыч... Ты про Черную Пущу слыхал? Ту самую, что возле Каменца? А точнее о тамошнем отряде.

— Ну... кой чего. Слухи кой-какие доходили, а что так Василь? Вроде бьют немчуру в хвост и в гриву?

Хозяин землянки после этих слов чуть ли не скрежетнул зубами и выдал:

— Да спасиба им сказать ой как хочется. От всей души и с размахом! Это из-за них нас как проклятых шавок по соседним лесам немцы гоняли. Впрочем, не об этом моя печаль Михалыч... Тут вот какое дело...

После этой фразы он пробарабанил по поверхности стола кончиками пальцев какую то замысловатую мелодию в попытке сформулировать обретающиеся в голове мысли.

— Ладно не темни...

Припечатав мозолистую ладонь к поверхности стола, заставив при этом подпрыгнуть и недовольно задребезжать стоящую на нем керосиновую лампу, Василий Захарович Корж пристально взглянул на собеседника и произнес:

— Короче те вроде из самой Москвы. Правда они по линии НКВД. Только вот бумага у них о взаимодействии.

Наплевательски махнув рукой, гость в ответ на такие новости абсолютно спокойным голосом выдал:

-Тю... А дидька лысого... У нас начальство своё. Как приказ от него будет тогда со всей душой. И стол накроем и поможем. Только нет у меня веры им. Нет и всё. А уж не дай боже ещё в подчинение загонят...

-И мёду мыску... — Ухмылка Коржа вышла немного натянутой, но вместе с тем абсолютно спокойной — Вот и я так думаю — мы тут с тобой кто? Правильно — Советская власть. А они кто? Представители органов. Тут ещё вопрос кто кому подчинятся должен... Да и по базам нашим к ним вопросы е... уж не они ли базу в кривой балке и седом бору почистили... облава немецкая туда не добиралась. Да и немцы после себы взравчатки не жалеют...

Глава 6.

18.10.1941г. Московский военный госпиталь.

— Ну-с Василий Семенович, с чем пожаловали? — усталый голос хозяина кабинета раздавшийся из-за небольшой ширмы сопровождался журчанием воды в умывальнике и звонкими ударами капель в раковину. — Подождите минуточку. Сейчас освобожусь.

По-быстрому вытерев лицо и руки жестким, так называемым 'вафельным', полотенцем начальник ожогового отделения Московского военного госпиталя радушно показал на стоящее у стола гостевое кресло. — может чайку? С медком? Мне тут по случаю досталась баночка.

Одетый в медицинский халат и белую шапочку гость усевшись, устремил взгляд своих глаз с желтыми от недосыпа и покрытыми лопнувшими сосудами белками за окно, рассматривая остатки осеннего 'пожара' еще недавно целиком охватывающего кроны окружающих госпиталь деревьев.

-Даже не знаю, как начать... тут вот какое дело — в семнадцатой палате пациент после инъекции препарата за который так ратует товарищ Бурденко. — тут немного спутанное объяснение было прервано звяканьем подстаканников и фарфоровой вазочки с медом немного небрежно опустившихся на стол. — В общем, с ним происходит нечто странное.

— Ну и чем же вам голубчик не нравится "Mellorni foliorum extract"? — Сняв с установленного в углу примуса только что закипевший чайник, начальник отделения принялся аккуратно наливать кипяток в моментально запотевшие стаканы. — Секундочку. А то еще обваримся ненароком. Вот. — После этих слов чайник отправился обратно на уже выключенный примус, а на столе как будто сам собой возник небольшой фаянсовый заварочник. — Судя по отзывам наших коллег, да и по моим собственным наблюдениям, клиническая картина при использовании данного препарата уже через пару дней становится просто великолепной. Во всяком случае, другого такого средства которое в столь короткие сроки рассасывает ожоговые рубцы, да и просто творит чудеса, я не знаю.

— Нет, Сергей Николаевич, не в этом дело. Тут случай довольно-таки странный. Впрочем, начну с самого начала. Пациент — капитан танковых войск, ожоговая площадь около девяноста процентов поверхности тела. Даже тот факт, что его сюда довезли в эвакогоспитале это просто... — тут гость развел руками не в силах передать словами свое отношение — После осмотра, да и сами знаете, что с такой площадью ожога прогноз в большинстве случаев тяжелый, применение вакцины было практически соломинкой. Так вот — уже на второй день из-под ожоговых струпьев в большом количестве принялась выделяться прозрачная жидкость более сходная по консистенции с лимфой. Впрочем, выделение сукровицы и гнойных масс тоже присутствовало и до поры все это маскировало. При этом стали стремительно развиваться все признаки истощения и обезвоживания организма. Конечно же раствор Рингера в максимально возможных для его состояния объемах я уже прописал, но Сергей Николаевич, может быть вы на него взглянете?

Заинтересованный взгляд начальника отделения поверх наполненного не особенно насыщенным чаем стакана, подстегнул дежурного врача на откровение.

— В общем, у пациента по-моему, если я еще не сошел с ума... — тут посетитель попытался взмахнуть руками от избытка обуревающих его чувств и чуть не разлив чай аккуратно поставил подстаканник обратно на покрытую зеленым сукном поверхность стола — Вы понимаете у него сама собой рассосалась ожоговая контрактура век! Впрочем по порядку — из-за обильных выделений я принял решение на перевязку и обнаружив сращение век и уже хотел было дня через два готовить его к операции, но вчера сестра обнаружила что на ожоговом рубце уже образовалась перемычка и продолжает расти... В общем — все странно. К тому же или мне кажется или у него началось размягчение костной ткани, во всяком случае, пальпация черепа это подтверждает...

— Нуу... батенька, так вы и до всех святых додумаетесь...

После таких вот новостей, собрать консилиум было лишь делом времени... А уже на следующий день за пациентом прибыли. О чем именно говорили в кабинете главного врача люди с малиновыми петлицами, широкая врачебная общественность госпиталя так и не узнала, но еще до начала разговора пациент уже был перенесен в подъехавший к заднему входу в здание санитарный фургон, охраняемый немногословными автоматчиками.

Центральный архив НКВД. Дело ? 1234567/41 папка 3 (материалы по операции "Тополиный пух"). Совершенно Секретно. Особая Папка.

Результаты медицинского применения химического препарата 'Листья меллорна' далее проходящего под шифром 'Образец ?3'

(выдержки из материалов)

... за период 12.08.1941— 23.10.1941 вторичная реакция на применение спецпрепарата была обнаружена в двенадцати случаях, причем в семи из них она по заключению привлеченных специалистов была вызвана не передозировкой препарата, а высоким уровнем повреждений организма. В частности оказалось, что применение препарата при ожоговых повреждениях затрагивающих более чем восемьдесят процентов тела с большой долей вероятности приводит к появлению вторичной реакции, но случаи выживания данных пациентов крайне редки. Таким образом, на текущий момент из двенадцати случаев шесть уже закончились смертью в основном из-за течения метастатических абсцессов и высокого уровня интоксикации организма продуктами денатурации белка. Сепсис, обычно характерный для ожоговых случаев, практически не встречается. Сложность также заключается в том, что термические повреждения практически во всех случаях сопровождались термо-ингаляционной травмой в комбинациях с механическими травмами.

Все шесть пациентов находятся на текущий момент на внутривенном питании с принудительной ингаляцией легких, но их общее состояние и прогноз далек от положительного. В связи с этим необходимо проведение дальнейших исследований по изучению вторичной реакции и получение всей возможной документации по препарату у группы товарища Вавилова. В частности, особо интересует примесный состав и медикаментозный механизм воздействия на иммунную систему...

19.10.1941 г. 120 день войны.

Государственный Комитет Обороны 19 октября принял постановление о введении с 20 октября в Москве и прилегающих к ней районах осадного положения. В постановлении указывалось: 'Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах, отстоящих на 100-120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным фронтом генералу армии т. Жукову'.

Охрана строжайшего порядка в Москве и в пригородных районах была возложена на коменданта Москвы, в распоряжение которого предоставлялись войска внутренней охраны НКВД, милиция и добровольческие рабочие отряды. 'Нарушителей порядка,— указывалось в постановлении,— немедля привлекать к ответственности с передачей суду Военного Трибунала, а провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте'.

Из записок командующего группой армий 'Центр' Фе́дора фон Бока: 'Сражения за Вязьму и Брянск в связи с большой глубиной укреплений русского фронта, пока не удалось привести к прорыву на оперативный простор. Большой проблемой стали участившиеся случаи проведения советской авиацией ночных налетов мест стоянки техники, оружейных парков и складов. Восемь русских армий, состоявших из 73 стрелковых и кавалерийских дивизий, 13 танковых дивизий и бригад, а также многочисленных батарей армейской артиллерии, были практически уничтожены в трудных боях с сильным противником, имевшим большое численное превосходство. В общей сложности захвачено: 373 098 пленных, 877 танков, 2 378 артиллерийских орудий, 589 противотанковых и зенитных орудий, 7 самолетов и большое количество военных материалов...

В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди. Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материально-технических средств и продовольствия...'

Сообщение Совинформбюро от 19.10.1941: 'В течение 19 октября на всех направлениях фронта продолжались бои. Особенно упорные бои шли на можайском и малоярославецком направлениях. Отбито несколько ожесточённых атак немецко-фашистских войск.'

19.10.1941 г. Пуща. Дом Риллинтар.

Юг Белоруссии хоть и не отличается особенно суровым климатом, но октябрь, да еще и находящиеся под боком болота заставляли задумываться о тепле. И даже тепловые завесы на входах в подземелья не справлялись. Так что из помещений близких к поверхности пришлось переселяться куда поглубже и соответственно потеплее. Влага, сочащаяся отовсюду, падающая мелкой моросью с неба и пропитывающая одежду буквально через пару минут на открытом воздухе не добавляла никому хорошего настроения. Ни немцам чьи охотничьи отряды рыскали в лесах в надежде отловить наконец-то неуловимые русские отряды. Ни партизанам и немногочисленным подпольщикам, скрывающимся в окружающей неприветливой болотистой местности, покрытой неприветливыми лесами. Слякотная осенняя пора в пуще — что с нее взять...

Впрочем, на интенсивности занятий с учениками, в том числе и практических, это никак не сказывалось. Дроу как и до наступления этой мерзкой погоды гонял всех без исключения на обязательный утренний кросс, так и после не изменил своим мерзким привычкам. Единственное изменение заключалось в том что если ранее эти безумные перебежки по буеракам и прыжки через болотные бочаги были бесцельными, то теперь они стали наполнены суровым военным прагматизмом. Даже не так — военнохозяйственным. Среди населения Дома было два существа очень плохо относящихся к разбазариванию человеческих ресурсов: ВаСю и как это ни странно — старшина Дроконов, непонятно каким образом подгребший под свое крыло всю хозяйственную деятельность. Причем непонятно даже для самого себя. Впрочем, после ласковой просьбы 'девчушки', как любя называл хвостатую террористку Валерий Сергеевич, мог разбиться, но достать луну с неба. Этому особенно помогали практически бездонные кладовые Духа Чащи, в которых при желании и самое главное при большом терпении и умении уговаривать, можно было найти 'корабля с парусами'. Так что каким-то странным способом уже к осени экономическое состояние темноэльфийского Дома принялось более или менее восстанавливаться. Или создаваться с нуля. Ведь не считать же сокровищницей Дома те несчастные несколько покореженных древних серебряных монет и запасы 'стратегического' мыла, хозяйственно притыренные старшиной на черный день?

Вот так и получилось, что под прикрытием пробежек ученики совершали транспортные операции, по перемещению различных товаров народного потребления в разные места подконтрольной Лешему территории. Соль, мясо и некоторую нужную в хозяйстве мелочевку в одну сторону. Муку, хлеб, патроны, взрывчатку в другую. Под добрым отеческим приглядом Духа Чащи все эти операции проводились без особого труда. Тем более что личные встречи и не предусматривались. Просто дышащие как загнанные лоси носильщики оставляли в заранее оговоренном месте свой груз, а через некоторое время забирали в другом оплату. Говоря сухим языком экономической теории на территории Пущи в дополнение к товарно-денежным отношениям, осуществляемым с помощью оккупационных рейхсмарок, заработал еще незначительный бартерный поток, позволяющий в какой-то мере поправить состояние связанных с Домом Риллинтар партизан и местных жителей.

Конечно же все это на первый взгляд являлось просто непозволительным риском, особенно в связи с резко увеличившейся активностью немецкой агентуры и местных так сказать 'помощников', некоторые из которых уже словили вылетевшую из зарослей стрелу или рухнувшую на шею лесину. Но как оказалось не специалистам из гестапо тягаться с внучкой старого Ву, съевшего не одну собаку на контрабандной торговле солью. И уж если в древнем Китае за такие вот невинные шалости без раздумий отрубали головы или подвергали многодневным пыткам, то западным варварам, по какой-то странной причине причисляющих себя к потомкам ариев, до палачей даже заштатной уездной администрации Подлунной Империи было очень далеко. Да что там говорить любой линьши императора мог бы с успехом заменить того же группенфюрера СС Эриха Фон Дем Баха. Хотя бы из-за отсутствия у того соответствующей теоретической подготовки. Ну не переводили 'Уложение о пытках и наказаниях' с исчерченных благородной тушью бамбуковых дощечек на рубленный готический шрифт имперской канцелярии Третьего Рейха. А может и переводили, только вот специалисты гестапо, да и Абвера, если уж по-честному, не особенно интересовались такой седой древностью. А зря... Придуманную еще в те времена систему троек и условных знаков для осуществления обмена, к слову успешно применяемую и до сих пор китайскими триадами, недооценивать было бы просто преступно. Так что действия оккупационной администрации направленные на планомерный грабеж населения и вывоз в Германию в первую очередь продовольствия и скота привели к тому, что связанным незримыми нитями людям, входящим в подконтрольную ВаСю паутину просто невыгодно было предавать — кушать хотелось всем. Партизаны там или нет, оставшегося после прихода немцев без соли, керосина, мыла и спичек крестьянина все это не интересовало. Да что там — во время окупации в Минске на чёрном рынке брусок хренового хозяйственного мыла стоил двадцать — тридцать рейхсмарок и это крупный город...

Тем более что никакой диверсионной деятельностью никто никому заниматься не предлагал, ну а всплывающая время от времени информация — это так, всего лишь приятное дополнение. А уж откуда о готовящихся облавах узнают прячущиеся в соседних лесах соседи, профессионально постреливающие из придорожных кустов немецкие разъезды — это уже никого не касается.

Ну а Центр? Центру в данный отрезок времени было немного не до этого. Очень не до этого. Немец как проклятый рвался на Москву, сжирая спешно брошенные на перехват дивизии и батальоны. Тот выступ фронта, с которого организовывалась транспортировка грузов и людей с помощью самолетов, уже прекратил свое существование на картах генштаба и в связи с этим для отделения 'М' Четвертого отдела Народного комиссариата внутренних дел намного усложнилось общение с затерянным где-то в глубине белорусских болот Домом. Увеличивающейся осенней ночи еще хватало, чтобы долететь до импровизированного, скрытого наведенными Лешим и ВаСю иллюзиями, аэродрома. Но вот для возвращения в эту же ночь — уже нет. Да и участившаяся активность авиации противника, приведшая к падению одного из самолетов, хорошо хоть не на обратном пути, уже настораживала. Где и с какого фронта немцы сняли асов ночников, знали только в штабе группы армий 'Центр', но этим конечно же никто не поделился с Москвой. Хотя от удара о землю система самоуничтожения, изготовленная спецами Остехбюро, сработала на все сто, о чем через некоторое время 'совершенно случайно' узнала ВаСю, осадочек все равно остался. А так как некоторые запасы алхимкомпонентов и зелий в лабораториях Дома СССР наличествовали (ну не зря же присланный химик и дроу горбатились практически каждый вечер?), то под ответственность Судоплатова транспортные операции было решено временно отложить, хотя бы до организации запасного аэродрома в другом районе, поближе к существующей границе фронта. Но это между прочим не помешало бесконечному любопытству работающих по операции 'Тополиный пух' лабораторий и отделов. Благо запас шифроблокнотов у Кадорина имелся солидный. Вот и доводила до исступления немецких специалистов по радиоперехвату неуловимая русская радиостанция, издевательски стрекочущая как по расписанию откуда-то из этой проклятой Пущи.

Вот именно в связи с вышеизложенным и была возможна беседа, происходящая в одном из полночных залов второго витка подземелья Дома.

— Ну и как? Твой Дом закончил проверку того дварфа переростка? — непередаваемое раздражение которым был наполнен данный вопрос имело под собой довольно простые корни, уж слишком добрые и каверзные вопросы дроу услышал от своего нового знакомого, волею судьбы обретающегося теперь практически под боком.

-Да. Все в порядке — это действительно наши люди. — наконец-то занявшийся реальным делом, а не только наблюдением за всей этой чертовщиной творящейся в данных краях Кадорин пребывал в замечательном настроении. Выход на Кобринское и Брестское подполье, полноценный партизанский отряд, не связанный ни c какими такими метафизическими вещами и способный заниматься реальными диверсиями, а не покусыванием немцев под настроение — что еще желать капитану НКВД волею руководства отправленного в эти болотистые леса? Тем более что командир отряда оказался мужик хозяйственный да вдумчивый и это хорошо. В таком деле с наскока ничего хорошего не получится. А то что присутствует небольшой конфликт интересов — это тоже нормально. Хороший хозяин всегда на себя одеяло тянет, так что разберутся. — Ты лучше мне вот что скажи... — доверительный тон, который рано или поздно вырабатывается у профессионального следователя или специалиста по агентурной работе. — Результаты по обучению то когда будут? Я конечно не тороплю, но Центр давит, да и ситуация на фронте не особенно подходящая для рассусоливания.

Уставший до одурения дроу прикрыл натруженные за день глаза и тихо прошептал, нисколько не заботясь о слышимости собеседником:

— Дохлый гоблин на фронте... Дохлый и давно пахнущий... — после чего уже с большей громкостью ответил на вопрос НКВДшника — По нашим wanre, ничем хорошим порадовать не могу. Порог свечи прошли все, ну или почти все, за исключением одного шустрика, который упорно сминает этот несчастный огарок телекинезом в нечто неудобоваримое. Более или менее научились оперировать с накопителями, во всяком случае с опустошением проблем нет, с заполнением похуже, слишком мал размер источника. Проблема в другом... — Привалившийся с закрытыми глазами к покатой стене входного козырька подземелья Дома, дроу казалось заснул, чем вызвал осторожный вопрос Кадорина.

— Ссешес?

Так и не открыв глаз иллитири продолжил на том же самом месте как будто бы не прерываясь:

— Истинное зрение у большинства находится даже не в зачаточном состоянии, а практически отсутствует. Сильные силовые потоки более или менее видят, но при такой напряженности поля даже попытка работать с энергиями превратит их в кровавый кисель. Со слабыми... на ощупь еще более или менее, но толку от этого... В общем, на сегодня остановились на ритуалистике и рунах. Благо Старое полено подсказал несколько техник из тех что использовались еще вашими предками. Некоторые результаты уже есть — но толку от них... Вот — изучай.

Немного покопавшись в одном из многочисленных карманов скрывающихся в мельтешении 'цифры' покрывающей комбинезон, Ссешес извлек на свет стопку каких то деревянных дощечек и протянул Кадорину.

Плотная, как будто пропитанная янтарем тяжелая древесина была неестественно теплой, щедро одаривая озябшие руки человека своим внутренним теплом. Сдвинув пластинки подобно колоде карт, капитан с большим интересом принялся разглядывать сложные, ломаные линии узоров, выжженных на их поверхности. Вроде бы ничего не значащие закорючки, змеящиеся кляксами угольной черноты, складывающиеся в блоки, конструкции, переплетающиеся выступами и создающие ощущение... перехода от плоскости к пространству... Неизвестно каким образом, каким вывертов творившего эти знаки мозга взаимодействие имеющих четкую выведенную твердой рукой форм двухмерных фигур вызывало взаимопроникновение и выдавливание получившегося узора вглубь табличек... Рождая извивающиеся контуры трёхмерных образов...

Рывком отведя взгляд в сторону и резко проведя рукой по враз побелевшему лицу, стараясь отогнать образы продолжающие будоражить сознание, Андрей повернул голову в сторону Ссешеса и потрясенно произнес:

— Как... — В его голове просто не складывалось КАК! Каким таким образом несколько проведённых линий могут восприниматься глазом как неуловимо для глаза двигающаяся объёмная фигура. — Что...

-Подраздел ритуалистики — так называемая рунночерчение или рунная магия. Фактически является до максимума упрощенной глифовой системой — проекцией глифов на плоскость. Хотя и имеет некоторые ограничения и недостатки из за простоты и хорошей повторяемости результатов даже у wanre и является фактически самой древнейшей системой магии. — Тут дроу ненадолго запнулся и поежившись от начинающей пробирать даже сквозь комбинезон и наброшенный на плечи плащ сырости неохотно добавил — Кроме шаманизма конечно же.

Видя что в мутных глазах Кадорина так и не отошедшего от увиденного начинает разгораться некоторый интерес Ссешес резким тоном даже не смотря на усталость высказал свое отношение к последней из озвученных магических систем:

— Последнее на взгляд любого более или менне нормального мага является полной мерзостью. Разводить в своей энергооболочке кучу, давай посмотрим правде в глаза — паразитов... — при этих словах дроу передернул от отвращения плечами — это почти тоже самое что выращивать в ране червей для того чтобы их кормить и дрессировать на выполнение несложных действий. И вдвойне мерзостней, что в большинстве случаев заготовками для этих астральных паразитов являются души ближайших родственников шамана. В общем — со всеми этими делами к гоблинам или к оркам. Тем более, что в бою шаманистика практически бесполезна. Нет — если конечно дать шаману или кругу шаманов время на подготовку ритуалов и принесение жертв, то может что-нибудь более или менее мощное у них выйдет.

Саркастическая ухмылка сама собой проклюнувшаяся на угольно-черном лице замечательно оттенила дальнейшую фразу сказанную с плохо скрываемой гордостью:

-За то же самое время даже руннист сотворит ТАКОЕ!!! И что самое главное — потратит на это в разы меньше энергии. Так что ты сейчас держишь в руках первые удавшиеся попытки учеников скопировать руническое заклинание. И заметь, несмотря на некоторые огрехи и просто чудовищные потери из-за некоей корявости контуров и линий — работают же!

Неохотно бросив еще один взгляд на все еще зажатые в руке пластинки Кадорин протянул их обратно Ссешесу и спросил, не скрывая своей заинтересованности: -И что это делает? И как с этим работать?

Взяв одну из пластинок дроу положил ее на правую руку и принялся копаться свободной в одном из нагрудных карманов, одновременно поясняя свои действия.

— В принципе — это шутка, одно из самых первых заклинаний изучаемых с раннем детстве. Да и некоторые животные и растения обладают этим врожденным умением. — достав наконец-то маленький кристал, судя по слабому сиянию наполненый магической энергией и аккуратно опустил его на один из участков рисунка. — Сейчас заработает. Можно питать гонечно и напрямую — но можно и вот так, с помощью накопителя. И самая вкусная часть пещерного слизня заключается в том тчо для такого типа запуска совсем не нужно быть магом. Достаточно иметь нанесенное на какой-нибудь подходящий носитель руннический глиф со специально вписанной структурой внешней подпитки и камешек накопителя. О! Смотри!

Находщийся на расстоянии вытянутой руки силуэт дроу подернулся практически незаметной, даже можно сказать призрачной дымкой... Прошла секунда, вторая и ощущающий в глазах неприятную резь и странное ощущения размытости Кадорин моргнул и неосознавая своих действий чисто инстинктивно перевел взгляд в сторону от укутавшейся в плащ фигуры. Нет — при желании и некотором волевом усилии смотреть и даже пристально на довольно щурящегося Ссешеса у него получилалось, но было очень неприятно и практически на рефлекторном уровне взгляд сам собой как буд-то бы соскальзывал с дроу.

-Это как? — восхищенное восклицание Андрея, больше подошедшее бы получившему новогодний подарок первокласнику заставило иллитири разродиться лекцией.

— Заклинание из простейших — всего лишь слабейший из всех возможных воздушных щитов, не способный остановить даже пылинку и поэтому работающий только в том случае когда обьект относительно неподвижен. В обычном смысле он полностью бесполезен... Только хитрость заключается в том что встроенный глиф замедления заставляет напряженность этого щита циклически меняться. И вот это мерцание и самое главное — точно подобранная его частота заставляет отводить взгляд практически любое теплокровне существо, за исключением драконов конечно. Те видят даже сквозь иллюзии, что им какая-то уловка более чем наполовину основанная на физиологии зрения и некотором знании основ строения мозга. Какие-то несчастные колебания видимой картинки — не больше сорока — сорока пяти ваших этих самых Герцев и такой замечательный эффект...

Оторвав накопитель от дощейки и вновь обретя нормальный вид Ссешес недовольным голосом произнес: — И вообще, заканчиваем гоблинов пинать, пошли ка лучше поедим, а то у меня с этими ученичками с самого утра во рту даже сушеного мха не было. — С этими словами дроу всучил кадорину пластинку с рунами и развернувшись неспешным шагом двинулся вглубь корридора...

20.10.1941 г. Минск. Кабинет подполковника Абвера Феликса Герлица.

Затянутое тучами небо и завывающий в щели окон ветер не добавляли нынешнему хозяину кабинета хорошего настроения. А всего лишь оттеняли уже имеющееся глухое раздражение. Которому Герлиц был обязан тому самому диверсионному отряду который уже мог составить конкуренцию любой теще по количеству испорченных нервов на единицу времени. Но ничего — как говорится, отольются кошке мышкины слезы. И самым хорошим подтверждением этой старой русской пословицы стал звонок, выведший подполковника из депрессии.

-Да, оберстлейтенант Герлиц. — неразборчивое хрипение и бурчание в телефонной трубке и сложная дробь выбитая пальцами по столешнице — Да, с нетерпением жду!

Зажав пальцем рычаг аппарата и стремительно набрав номер хозяин кабинета дождался пока на другой стороне не поднимут трубку и буквально скороговоркой произнес:

— Вальтер бросайте свои бумаги и идите ко мне. Эти индюки из функабвер наконец-то закончили. И захвати этого твоего лейтенанта — Шрепфера? Если я не ошибаюсь?

Короткий жалобный звяк аппарата после падения на него телефонной трубки и уже значительно повеселевший подполковник пододвинул к себе пепельницу и с наслаждением затянулся извлеченной из портсигара сигаретой. Хоть это был не его любимый Nil, но в текущий момент Феликс мог этим пренебречь — градус настроения стремительно повышался. Мало того что ему удалось придумать замечательный план, так еще его реализация вот-вот должна была войти в финальную стадию. А все началось со случайной встречи в кафе, когда потягивающий отвратительное кофе оберстлейтенант люфтваффе напротив вызвал в мозгу Герлица чуть ли не короткое замыкание. Наверно сама судьба свела в тот момент за одним столиком командира первой эскадрильи непосредственной поддержки войск Вальтера Хагена и так остро нуждающегося в свежем взгляде на свою проблему подполковника Абвера. Слово за слово и уже через несколько минут чисто теоретическая проблема связанная с поиском затерянной где то в лесах радиостанции стала приобретать вполне себе материальное решение. Тем более что специалисты функабвера вместе с целым зоопарком из двух мобильных пеленгаторов уже как неделю находились в прямом подчинении Герлица и до сих пор не могли его ничем порадовать. То есть — радовать то они его радовали — но вот добраться до начерченного на карте района поисковые группы так и не смогли. Что уже заставляло задумываться или о полной некомпетенции или о какой то чертовщине. Правда подчиненные и солдаты поисковых отрядов мягенько так и про себя намекали на идиотизм начальства, заставляющих их бестолку шляться по этим проклятым русским болотам.

Как оказалось мысль скрестить ужа с ежом, возникшая в процессе перемывания костей ничего не понимающим кабинетным 'спецам' из за которых реальные офицеры не могут ничего сделать с этими проклятыми диверсантами, вполне себе плодотворно развилась в наброски сделанные от руки на салфетке. Которой через пару часов оба оберстлейтенанта и размахивали перед носом присланного с пеленгаторами из Берлина майора Штиле. Первые несколько минут выражение его лица плавно менялось со скучающе раздраженного на скептическое. А вот после того как срочно вызванный командир третьего штаффеля Лотар Шрепфер притащил с собой полную схему установленного на его 'штуках' радиокомпаса Peil G-IV, разговор стал принимать более практические формы.

Нет — Вальтера подполковнику Герлицу послало само небо — еще бы пару недель и возглавляемый им штаб эскадры непосредственной поддержки сменил бы дислокацию из пригорода Минска на какой-нибудь как выражаются эти немытые русские — 'Новоклоповнинск' и этой несомненно счастливой встречи не произошло бы. А так — с помощью кучи телефонных звонков, километров убитых нервов, истинно нордической настырности и некоторого везения Феликсу все же удалось выбить на некоторое время несколько 'штук' в свое подчинение. И получить добро на свои странные опыты.

Сама переделка радиокомпаса на другую частоту и обсасывание некоторых наметок в отношении осуществления бомбометания при использовании столь чудовищного изобретения несомненно сумрачного германского гения, заняла почти неделю. Благо большая часть работ проводилась без привлечения самолетов, оторвать которые с боевых вылетов на такой срок было бы для руководства эскадры как острым тефтонским мечом по одному месту. А в тиши специально выделенных кабинетов спецы функабвера и пара привлечнных аэродромных техников с помощью каких-то своих шаманских методов добились таки результата. О чем подполковнику только что стало известно из короткого телефонного звонка.

— Доброго дня, Феликс! — радостная улыбка, как будто неотлипающая от лица подполковника люфтваффе резко контрастировала с постоянно недовольным видом хозяина кабинета и уж никак не смахивала на каменную маску пришедшего вместе с гостем лейтенанта в новенькой летной форме, подозрительно бодро козырнувшего и на одном выдохе молодцевато представившегося:

— Лейтенант Лотар Шрепфер, к вашим услугам.

Но расшаркивание было прервано довольным как мартовский кот майором Штиле, на своих руках принесшего и продемонстрировавшего собравшимся ящик переделанного радиокомпаса, не забыв при этом похвалить себя любимого:

-Вот, в связи с озвученными вами жесткими сроками, герр оберст пришлось пойти на некоторые жертвы в селективности и чувствительности, но у нас получилось. Думаю после апробации подобную — только специально разработанную аппаратуру можно будет применять и для более важных дел, анне только для поиска ваших... — тут разговорившийся на радостях майор проглотил окончание своей прочувствованной речи, поймав наполненный неземной любовью к ближнему взгляд подполковника. Герлица уже на уровне безусловных рефлексов дергало любое упоминание о этих самых неуловимых диверсантах. А уж когда ему стало известно как его за глаза стали называть после провала очередной операции по поиску и уничтожению и проявленной в кабинетах 'Тирпиц-Уфер, семьдесят два', то поднимать эту тему в разговоре с 'Болотным хорьком' стало просто небезопасно. Память подполковник имел отличную, а воображение, отягощенное профессиональными навыками и паранойей, у него всегда было наравне. — В общем если все будет в порядке и русские не изменят своей привычке то уже сегодня днем можно провести испытание.

— Никаких испытаний — сразу боевой вылет. Я конечно хорошо отношусь к вам и вашим сотрудникам, но в таком щекотливом деле лучше перестраховаться. Пролет даже одного самолета может насторожить диверсантов и поставить всю операцию на грань провала. Поверьте мне — нам противостоят не вчерашние крестьяне, волею случая получившие в руки оружие. Совсем нет. В этих чертовых болотах свила себе гнездо гадина которая еще только отращивает свои ядовитые зубы и поэтому нам надо всеми возможными способами остановить её. — Столь эмоциональное высказывание, не характерное в обычное время для подполковника, произвело на собеседников в высшей мере сильное эмоциональное воздействие. Если в глазах молодого лейтенанта Шрепфера буквально разгорелись огни. То вкусивший в своей долгой карьере немало неприятностей майор Штиле лишь прищурил глаза, как будто просчитывая в глубине головы свои дальнейшие действия и объем неприятностей возможных при срыве вылета из-за неисправности буквально на коленке сделанного оборудования.

— Герр оберст спешу сообщить что если пеленгаторы не подведут, то мое начальство выделило несколько интересных игрушек после применения которых второй заход наверняка не понадобиться. — наполненный самолюбованием и счастьем голос молодого 'рыцаря поднебесья' уже вкусившего экстаз боевого захода в крутом пике на разбегающиеся в панике от гула фюзеляжных сирен картонные фигурки целей, буквально задрожал от желания побыстрее похвастаться выбитым после серьезного сражения со снабженцами армейских складов где-то восточной Пруссии грузом. — AB-250

-Лотар — Лотар, мой мальчик. Зачем ты пытаешься забить голову старикам — после начала спича подполковник Хаген, до сих пор не имевший ни одного седого волоса в своей шевелюре, позволил себе небольшую ухмылку и продолжил, обращаясь к наземной части аудитории — в общем, попотрошили мы снабженцев и вырвали бомбовые кассеты с осколочными бомбами. Феликс, если вам кто-нибудь рассказывал о 'Зимней войне' тридцать девятого, то вы должны о них помнить. Когда советы схлестнулись с финнами, то подобные, как метко их обозвал Лотар 'игрушки' русские там как раз впервые и применили. Их, если я еще правильно помню, пронырливые газетчики обозвали хлебницами Молотова. Наши конечно поменьше, но уверяю тебя, по площади накрытия и самое главное по действию на пехоту противника они намного злее.

После этих слов Вальтер громко хлопнул молодцевато вытянувшегося лейтенанта по богатырской груди и гордо произнес: — Там где мои орлы выпустят над землей стаи своих бабочек не останется ничего живого. — в ответ на зажегшийся в глазах Герлица вопрос, подполковник люфтваффе соизволил снизойти до небольшого объяснения — авиационные кассеты наполнены бомбами-минами SD-2 Шметтерлинг — Бабочка. Сто сорок четыре бабочки, кружащихся под аккорды мелодий Вагнера и спускающихся подобно ангелам с небес на эту грешную землю чтобы устроить там огненный ад. Но заметь Феликс это еще не все — часть из них оснащена хитрыми специальными взрывателями, срабатывающими с замедлением до тридцати часов, а часть от любого изменения положения. И каждая машина Лотара в состоянии взять два таких контейнера! — Гордости в голосе подполковника было на пару тройку железных крестов — Поэтому район этого передатчика, что доставляет тебе столько проблем, просто перестанет существовать и заметь с большим запасом. Двадцать кассет по сто сорок четыре бомбы это если я не ошибаюсь...

— Две тысячи восемьсот восемьдесят штук, герр оберст. — как ни странно быстрее всех с этой арифметической задачкой справился майор Штиле, может быть из-за постоянной привычки считать что-то в уме, а может быть просто от того, что в технические подразделения Абвера, а в частности функабвер дураков попросту не брали.

 
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
 



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх