Дай волю чувствам

Дай волю чувствам.

Мы как раз спустились к подножию гор, когда я почувствовал его. Запах. Тот запах, который невозможно спутать ни с каким другим. Тот, который почувствовав один раз, запомнишь на всю жизнь. Так пахнет твоя пара. Та, которая лучше всего подходит именно тебе. Та, которую примет твой зверь и будет оберегать до конца жизни. Та, которая может родить тебе сильного малыша. И сейчас у нее именно тот период, когда она может зачать.

Вот только, что медведица делает на территории рысей? Этот вопрос задавала человеческая сущность. Внутренний же зверь требовал немедленно отправиться за своей самкой и пометить ее. Ведь сладковатый запах течки молодой медведицы готовой к оплодотворению, разносится на многие километры вокруг и его чувствуют не только члены моей семьи, которые вместе со мной пришли отвоевать кусок территории горного кряжа так необходимый для нашего рода, но и все оборотни вокруг.

Медведи, в отличие от других видов оборотней, живут не стаями, а семьями по десять — пятнадцать особей, а то и меньше. Но времена меняются и если мы хотим выжить, нам так же надо что-то менять в своей жизни. Медведи крупные животные и нам на одну особь, для выгула своего зверя и охоты, необходима территория гораздо больше размером, чем требуется, тем же волкам. Последние, могут обернувшись, спокойно побегать в ближайшем лесочке и погонять кроликов. С медведем такой фокус не пройдет. Но выгул зверя это одно, а возможность защитить свои земли от посягательств чужих стай — это другое. Да. Мы значительно крупнее волков и рысей, про лисов я, вообще, молчу. Да. Каждый из нас может справиться с несколькими сильными противниками. Но, стаи наших соседей насчитывают более сотни особей. При всем желании, против такого количества соперников нам не устоять. Про человеческие поселения я даже говорить не буду. Поэтому, чтобы не выживать, а нормально жить, моя семья решила изменить традициям медведей. В течение нескольких поколений молодые пары не уходили с родительской территории. Мы построили свое поселение и жили все вместе. У нас не было альфы в понимании других стай. Все же мы семья, и так или иначе, родственники друг для друга. Поэтому у нас выбирался глава. Это могла быть как самка, так и самец и не обязательно самый сильный член семьи. Скорее, всеми уважаемый и самый опытный. Тот который может наилучшим способом защитить род. Его, или ее, выбирали на общесемейном собрании открытым голосованием. Собрание это проходило в двух случаях. Первый, это если предыдущий глава умер. Второй, если кто-то из членов семьи хотел высказать недоверие главе. Последнего, на моей памяти, в нашем раду, никогда не было. Мне кажется, у медведей такого, в принципе, не может быть. Кого обманывать? Отца? Мать? Сестру или брата? Племянников или внуков? Нет. Для нас семья — это самое ценное что может быть.

Я принял на себя ответственность за род, состоящий из сорока шести особей, после смерти отца, почти шесть лет назад. С тех пор у нас родилось семь малышей. Еще при жизни отца нам уже не хватало территории. После же рождения этой зимой двух пар близнецов, этот вопрос стал особенно остро. Я пытался выкупить несколько акров горного массива у соседних стай (все что можно было выкупить у людей, я приобрел еще когда был жив отец), но проблема в том, что никто не горел желанием их продавать. Для захвата же силой необходимой нам территории, у нас была мало самцов.

Поэтому, когда пошел слух о конфликте между Фроловым, альфой стаи волков и одним из наших соседей, альфой рысей Совельевым, я стал за ними внимательно следить. Это был наш шанс откусить себе кусок новых земель. Некогда, стая Совельева была довольно сильной, но это уже в прошлом. За последние годы, оттуда ушло довольно много молодых и сильных особей. Если к этому добавить, что старый дурак захватил пару и ребенка молодого, но уже довольно сильного альфы, то уверен, хорошей драки им не миновать. А это значит, что рыси еще больше ослабнут. Они физически не смогут защитить всю свою территорию. Если смогут, вообще, и их не порвут, те же волки или кто-то из соседей. Ждать, когда другие начнут откусывать себе самые лакомые кусочки я не собирался, решив напасть первым и забрать себе весь горный массив принадлежащий рысям. Лес у подножия тоже был хорошо, но реально оценивая силы своей семьи, понимал — физически не потянем. Буду жадничать, могу лишиться и того что имеем сейчас.

Сегодня днем совет вынес вердикт по разбирательству между альфами. Он возмутил не только меня, но и многих других глав стай, так как был в пользу Совельева забравшего детеныша. Не знаю что там произошло между рысями и волками в прошлом, меня это не касалось, но я понимал, Фролов не бросит свою пару. Никто бы не бросил. Я бы сам порвал того кто тронул бы мою самку и ребенка. Поэтому я очень сильно удивился, когда узнал что рыси, вместо того чтобы приготовиться отражать атаку, решили устроить праздник с попойкой, пригласив множество гостей. Лучшего момента для нападения просто не могло быть.

Забираться вглубь территории кошек я не собирался, так же как и нападать на приглашенных на вечеринку. Конфликт с другими стаями мне не нужен, как, впрочем, и с чужим государством. Кусок Карпат, которые мы решили себе забрать, принадлежит не родной для нас Румынии, а соседствующей с ней страной. Но опять же, разделение территорий между стаями не подчинялось тем же законам, по которым эти же земли делили люди. В зверином обличии мы спокойно переходили любые человеческие границы. Поэтому, я и еще десять самцов из моего рода усиленно помечали территорию которую мы собирались сделать своей. В будущем же, я решил оформить ее покупку на кого-то из нашей семьи. Тому, кому оформим Украинское гражданство. Ну, или себе сделаю двойное.

Мы уже почти закончили, когда появился этот запах. Застыв в частичном обороте, я пытался не только понять откуда он идет, но и контролировать свою звериную сущность, которая рвалась вперед, несмотря на все доводы разума. Я не мог ни рисковать своими людьми, ни подставлять стаю. Нам, пока, сопутствовала удача. Мы так и не встретили тех, кто должен охранять границу земель рысей со стороны территорий нашего рода. Знал бы, что у них все так плачевно и запущенно, уже давно заявил бы свои права на горный кряж. Вот только новые обстоятельства могли смешать все наши планы.

— Ионел, что будем делать?

Притягательный запах, готовой к оплодотворению самки чувствовал не я один. Он коснулся обоняния всех присутствующих здесь мужчин. Реагировали, правда, они по-разному. Тех, у кого уже были пары, просто заинтересовал сам факт наличия на землях рысей медведицы, а вот свободные парни, не имели ничего против того, чтобы ее пометить. От осознания последнего, я не удержался от предупреждающего рыка.

И все почему? Да потому, что популяция медведей уступает по своей численности другим видам оборотней. Свободную самку вне семьи встретить почти нереально. Я знаю все медвежьи семьи на территории Европы, а также Центральной и Западной России. Что делается за Уральскими горами уже мне неизвестно. Близкородственные связи никому не нужны. Все хотят иметь крепкое, здоровое и сильное потомство. А тут вдруг свободная одинокая самка прямо у нас под носом и о ней нам ничего не известно. То что она свободная, было понятно по запаху. Мой зверь втянув его, издал утробное рычание.

В связи с нашей малочисленностью, у медведей не так остро стояла необходимость парности для создания семьи. Достаточно было того, чтобы звериные сущности приняли друг другу. И если это так, то совместная метка запускала процесс схожий с парностью у других видов. Разделить, после проставленной обоюдной метки их уже ничего, кроме смерти, не могло. Вот только дети, рожденные у тех, кому пара дана свыше, а не выбрана по желанию и влечению, всегда сильнее. Мои родители были именно парой. В нашем роду, сейчас, из четырнадцати семей, всего только двое встретили, того кто был предназначен только тебе. Неужели и мне повезло? Я еще раз втянул опьяняющий меня аромат и с тихим рыком выдохнул.

— Моя.

— Ионел?

Мой дядя и по совместительству моя правая рука, Стефан, удивленно посмотрел на меня.

— Твоя? Хочешь сказать...?

Не дав ему договорить, я, оскалившись, кивнул.

— Тогда иди, забери ее. Чего ждешь? Она далеко. Поторопись, иначе не успеешь и потеряешь. Потом будешь всю жизнь мучиться в одиночестве. Единожды почувствовал запах своей пары, согласиться и связать свою судьбу с кем-то другим никогда не сможешь.

Не услышать в голосе дяди нотку сожаления с привкусом грусти, было невозможно. Осознавая что это может значит, я потрясенно посмотрел на него. Неужели... а я еще удивляюсь почему он так ни с кем и не сошелся.

— Бери двоих и найдите ее как можно быстрее. А я пока вызову Уолтера. Как только найдешь девушку, сообщишь ваше местонахождения, он вас тут же заберет.

— А как же новые территории? Мы должны закрепиться сначала.

— По-видимому, старый маразматик, все мозги растерял после пропажи своей пары и от желания отомстить мальчишке. Не думаю что у нас будут проблемы. Но, на всякий случай, скажу чтобы по дороге к тебе Уолтер закинул к нам Томаша и Янко. Они, конечно же, еще молоды и не очень сдержанны, но думаю моего влияния на парней хватить, чтобы удержать их в границе дозволенного. Да и пара уже пацанов приобщать к взрослой жизни. Глядишь дурь из головы быстрее выветриться.

С благодарностью посмотрев на дядю, я еще раз втянул в себя будоражащий все мое естество запах, бросив на выдохе.

— Будут проблемы, зови.

— Конечно.

Больше ни минуты не раздумывая и не сомневаясь в том что делаю, я бросился вперед, кинув на ходу.

— Георг, Питер, со мной.

В том что дядя со всем отлично справиться, я абсолютно не сомневался. Он был опытным воином, стратегом и дипломатом. Стефан не хуже меня знает, что именно надо делать и пользуется в семье таким же уважением, как и я. По-хорошему, именно дядя должен был стать главой нашей семьи, но он наотрез отказал, ссылаясь на то, что уже стар и обещая мне во всем помогать. Как бы там ни было, а жизненного опыта у него было гораздо больше, чем у меня.

Я вдыхал полной грудью умопомрачительный запах той самой, единственной, смешанный с лесными ароматами хвои, травы, прошлогодней прелой листвы, и не мог им надышаться. Никогда, ни одна самка не пахла так, как она. Стефан прав, вряд ли я теперь соглашусь, на что-то другое. На что-то меньшее. Это все равно что после того как ты попробовал бифштекс из настоящего мяса с кровью, перейти на соевый полуфабрикат. Оборотню, лучше уж сдохнуть с голоду или в моем случае, если не успею, от одиночества, чем согласится на подделку.

Этот самый запах вел нас вперед лучше любого поводка. Только однажды я отклонился в сторону, когда рядом послышался подозрительный шум. Мы все еще так и не встретили тех, кто должен защищать территорию рысей. На лесной участок мы не претендовали, но они-то об этом не знали. Именно поэтому, услышав посторонний шум, я тихо подкрался к его источнику удивленно посмотрев на прижавшуюся к земле женщину — человека и голую девочку полукровку — волчонка. Несмотря на издаваемый шум, от этих двоих ничем не пахло. Нахмурившись, я поводил носом, уловив запах рыси, а вскоре увидел и его самого. Самец предупреждающе зарычал, в попытке защитить мать с ребенком. Так как меня интересовала совершенно другая самка, рыкнув в ответ, я отправился дальше, на поиски той, которая так замечательно и неповторимо пахла.

* * *

Проигнорировав незапертую дверь (уж слишком это выглядело подозрительно), мы полезли на крышу дома по стене. Ведь именно оттуда будет самый лучший вид на происходящее во внутреннем дворе. То, что моя пара где-то совсем рядом, я не сомневался. Ее аромат уже непросто манил, он сводил с ума. Мне с трудом удавалось сдерживать своего зверя от необдуманных поступков. И все потому что, помимо запаха медведицы, вокруг стояла удушливая вонь из-за множества возбужденных самцов. Это бесило и пугало одновременно. Пугало тем, что я могу не успеть и мою девочку обидят. В том что именно она была причиной общего возбуждения я не сомневался. Несмотря на то, что сейчас был период гона именно медведей, возбужденная самка во время охоты*, оставаясь в человеческой ипостаси, привлекала и другие виды оборотней, если не для создания семьи, то хотя бы для спаривания.

Сидя на крыше и не сводя глаз с происходящего во внутреннем дворе, я наблюдал за миниатюрной шатенкой в платье с глубоким декольте и разрезом сбоку на юбке, доходящем ей до пояса, из-за чего всем было видно не только край ажурных чулок, но и то, что нижнего белья на девушке нет. Моя пара активно подзадоривала двух самцов сражающихся на ринге окруженном толпой, то поглаживая свое бедро, выглядывающее из разреза, то проводя рукой по краю декольте, очерчивая свою грудь. Все вокруг бесновались. Кто-то от возбуждения кричал, кто-то рычал размахивая руками, а кто-то тут же, особо не прячась, удовлетворял свою похоть. Я глубоко дышал, успокаивая своего зверя. В отличие от тех же волков или кошек, медведи, в период гона, вели себя намного спокойнее. Мы могли в течение нескольких дней добиваться расположения своей самки, а не запрыгивать на нее в ту же минуту как ее увидели или сперма ударила в голову.

Вот и сейчас я рассуждал логически. Внизу слишком много противников. Нам троим с ними не справиться. Ведь помимо гостей, тут еще имелась и охрана.

Несмотря на не молодой возраст, Совельев победил своего соперника, зарычав над телом поверженного. В ответ, запустив пальцы в волосы победителя, моя пара потянулась за поцелуем, прижимаясь всем телом к полуголому альфе рысей. Утробно зарычав, я уже готов был на все плюнув спрыгнуть вниз и вызвать противника на бой, чтобы забрать своего, но болезненно сжавшая мое плечо рука, остановила меня от необдуманного шага.

— Ионел, спокойнее. Мы ее заберем как только она останется одна или когда часть оборотней уйдет.

— Я могу ему бросить вызов за самку, — отступать мне не хотелось.

— Можешь, но мы непрошенные гости. Тебе этого просто не дадут сделать. Их слишком много. Рыси нас порвут до того, как ты доберешься до их альфы.

Это, нас, меня и остановило. Парни ввязались бы в бой вместе со мной. А у них, уже есть семьи и молодняк. Значит, придется следить и ждать.

Рысь, приподнял девушку так, чтобы она запрыгнув на него, обхватила его бедра своими стройными ножками и не разрывая поцелуя понес ее в затемненную часть двора, где судя по запаху располагалась псарня. Девушка дернулась прерывая поцелуй, после чего что-то зашептала мужчине на ухо, указывая на дверь ведущую внутрь дома. В ответ ее схватили сзади за волосы и потянули вниз открывая беззащитную шею, которую тут же принялись покрывать поцелуями, продолжая идти в сторону псарни.

Оставаться безучастный наблюдателем я больше не мог. Если Совельев удалится от гостей и своей охраны, то я смогу спрыгнув вниз, сразу же бросить ему вызов за самку. А там, пока подоспеют его прихвостни, дело уже будет закончено. Не откладывая, я побежал по периметру крыши, стараясь подобраться поближе к сопернику, но не успел. Пространство разорвал взбешенный рык альфы. Настолько злой, что веселье во внутреннем дворе тут же прекратилось. Все напряженно следили за главой рысей, тянущего за руку девушку с уже разбитой губой и отчетливо видимым отпечатком его руки на ее лице.

К альфе со всех сторон спешило с десяток членов его стаи. Судя по долетавшим до меня фразам, у него кто-то сбежал. Какая-то самка с детенышем. Не те ли, которых я встретил в лесу? Вполне возможно.

Пока обследовали дом на предмет пропажи, мы втроем замерли на крыше в ожидание продолжения. Моя пара стояла рядом с рысью и, то ли что-то пытаясь ему объяснить, то ли успокоить, то ли оправдываясь. Вот она опять что-то шепчет ему на ухо, прижимаясь в его руке своей грудью. Мне было на это противно смотреть. Какие бы у них ни были отношения, но он только что ее ударил и вместо того чтобы ответить на оскорбление, она липнет к нему как мухи к дерму. Мою челюсть свела оскома. Ни одна известная мне медведица так не поступила бы. Обернувшись, она бы попыталась порвать того кто поднял на нее руку. А тут...одно разочарование.

Но вот уже стали возвращаться посланные на поиски пропавших. И вернулись они ни с чем. Что еще больше разозлило Совельева. Развернувшись к стоящей рядом с ним шатенке, он ей что-то прошипел, после чего толкнув в руки одного из гостей со словами:

— Наиграешься, пустишь по кругу.

Сам же альфа во главе отряда не менее чем из десяти особей своей стаи, выскочил из дома, бросившись на поиски беглянки. Ну что же, это мне как раз на руку.

Как только хозяин покинул внутренний двор, гости стали расходиться. Гулянка, по-видимому, закончилась. Что не могло не радовать.

Мой взгляд переместился на мою пару, сидящую на руках у волка которому ее отдали. Вместо того, чтобы сопротивляться произволу, и тому как с ней поступают, скидывая другому словно ненужную вещь, шатенка стала что-то нашептывать прижимающему ее к себе мужчине, заигрывающе водя пальчиком по его руке от плеча до локтя.

От осознания того, что мне в пару досталась шлюха, в глазах потемнело. Неужели я так сильно нагрешил в этой жизни, что судьба решила меня наказать именно таким образом?

Мне всю жизнь рассказывали, какое это счастье встретить ту, что предназначена только тебе. Вот только лучше бы я ее не встречал. Прожигая хмурым взглядом обнимающуюся парочку, я четко осознал, что не хочу связывать себя с этой девушкой. Свою пару, помимо того, что хотеть на физическом уровне, надо уважать, ей надо доверять и верить, так как она становится самым родным и близким существом, для которого и ради которого живешь. Вот только после того что я сегодня увидел, ни о каком уважении или доверии к моей паре даже разговора идти не может. А от мысли, чему она может научить наших возможных детей и как будет их воспитывать, меня всего передернуло. Нет. Уж лучше остаться одному, чем жить с такой... Ни одного приличного слова мне так и не удалось подобрать. Я хотел, развернувшись, немедленно уйти и навсегда забыть о ней. А эта, как хочет так пусть и живет. У нее вон, уже есть достойная ее компания, которая, судя по соблазнительной улыбке шатенки и обещающим взглядам, ее полностью устраивает. А своим скажу что ошибся. Что у меня давно не было самки, вот и перевозбудился от запаха течки.

Вот только моему зверю это решение не понравилось. Он был со мной категорически несогласен. И сейчас пытался взять надо мной верх, бесясь и требуя немедленно забрать медведицу, пометить ее и увести отсюда. Я стал глубоко дышать, пытаясь успокоить своего медведя и не дать ему выбраться наружу. Подчинить, убеждая, что мое решение единственно правильное для нас обоих. Лучше уйти сейчас, один раз перемучиться и попытаться жить дальше, чем страдать всю жизнь. А то что от этой самки ничего хорошего ждать не придется, понятно из ее поведения. В лучшем случае опозорит, в худшем — я стану первым медведем с шикарными ветвистыми рогами.

Но, у меня ничего не получалось. Зверь требовал свое. Это первый раз когда у нас были разные желания и стремления. У меня пошла частичная трансформация. Я понял, что проигрываю и уступил. Решив, что самку всё-таки заберу отсюда, но, ни о какой парной метке не может быть и речи. Связывать себя с шатенкой полностью и окончательно, я не собирался. Она будет для зверя, человеческой же сущности не нужна такая женщина рядом. Ею можно пользоваться время от времени, но о постоянной совместной жизни пусть и не мечтает.

Как только я принял решение, медведь тут же успокоился, позволяя мне взять над ним контроль. Я же, кивнув своим напарникам , прыгнул вниз, к воркующей парочке. Кроме них, во внутреннем дворе, оставалась чуть больше десятка гостей, остальные уже разошлись по своим комнатам.

Выдергивая шатенку из рук лапающего ее оборотня, я откинул ее своим парням, уже стоящим за моей спиной, отмечая еще один неприятный для меня момент, девушка оказалась полукровкой. Это я понял сразу, как только оказался вблизи. А это ставило под сомнение, возможность от нее получить сильных и полноценных медвежат. Даже в этом судьба решила мне отказать. Что взбесило меня еще сильнее. Больше не сдерживая своего зверя, я грозно зарычал.

— Моя!

Сверкнув взбешенным взглядом, волчара приняв частичный оборот, сразу же кинулся на меня, в попытке перегрызть мне горло. Так как я ждал, чего-то именно такого, то, слегка отклонившись в сторону, со всей силы ударить его вбок, разрывая противнику кожу и мышцы до костей, когтями трансформировавшейся руки. С одной стороны, волк был довольно крупный, а с другой, любой медведь моего рода будет значительно больше его, да плюс парень довольно много выпил. Одного хорошего удара, а после последовавшего за ним пинка, вполне хватило чтобы тело моего соперника ударившись о стену дома, осталось неподвижно лежать там, где упало. Я чувствовал, парень жив и к утру будет более-менее в норме. Лично к нему у меня никаких претензий не было.

Оглянувшись на своих друзей, хотел было отдать приказ уходить, да вот только оказалось, что нас окружили, те, кто оставался на улице. Примирительно подняв руки вверх, я, как можно спокойнее, попытался объяснить сложившуюся ситуацию.

— Я не хочу ненужных жертв. Самка моя. Мы ее забираем и уходим никого не трогая.

Среди приглашенных на попойку к Совельеву были как альфы и беты других стай, так и члены совета и просто сильные и влиятельные оборотни. Я не хотел с ними связываться. У моей семьи и так хватает проблем. Новые нам не нужны.

Спокойно уйти и увести шатенку нам не дали. Было бы за кого сражаться. Ну да ладно, я не против размяться. Окинув пренебрежительным взглядом самку, резко приказал ей.

— Стой на месте и жди.

После чего, приняв частичный оборот, я с радостью стал наносить удары по противникам желающим вступить со мной в схватку, спуская пар и успокаивая свои нервы. Меня наконец-то начало отпускать напряжение, в котором я находился с момента как почувствовал запах пары. Откидывая в сторону неподвижное тело очередного соперника, я, победно зарычав, стал оглядываться по сторонам в поисках новой жертвы. Давненько мне не приходилось разминаться в полную силу, когда можно не сдерживаться. Но около меня стояли только Георг и Питер, так же оглядываясь с азартом по сторонам. Глубоко дыша, так что моя грудная клетка работала как кузнечные меха, я стал искать взглядом еще противников. Еще несколько минут такого боя и меня совсем отпустит. Но желающих получить мою самку больше не было. Кто-то валялся на земле, кто-то отползал в сторону, а остальные отошли подальше от нашей компании, опустив глаза.

Нет, так нет. Я хотел было, закинув на плечо девчонку, отправиться домой, вот только ее не оказалось на месте, где ей приказали стоять. И куда она делась? Адреналин и азарт охотника в ускоренном темпе погнали кровь по моему телу. Сбежала. Кривая усмешка растянула в довольном оскале мои губы. Ну что же, сама напросилась. Приняв полный оборот, я бросился в погоню.

______________________________________________________

Охота* — здесь имеется в виду желание.

* * *

Рассматривая свое отражение в зеркале, я недовольно скривилась. Нет, выглядела я хорошо, вот только слишком... Было много чего слишком. Слишком открытое платье, в нем я выглядела слишком сексуально, так что за гранью и смотрелось это уже вульгарно. Слишком вызывающий макияж. Слишком доступная. Но эти все слишком, это как по мне. Озабоченные же самцы оценят мой вид иначе. Надеюсь, ни храбрость, ни актерское мастерство меня не подведут и я смогу отыграть свою роль до конца.

Мой взгляд упал в окно, из которого, даже в темноте, было хорошо видно псарню с двумя пленницами. Я должна им помочь и единственный шанс организовать побег, только сегодня. Сегодня или никогда. Так как завтра уже будет поздно. Поздно для всех. Для Ольги, для Катюши, для Дмитрия и даже для моего Влада. Сейчас, по прошествии времени и того что произошло, я понимаю, моему сыну действительно лучше быть под защитой Фролова в волчьей стае. Все же он волк. И непросто волк. В нем пробудилась сила альфы. Что я, полукровка, которая даже не чувствует своего зверя, всю жизнь прожившая среди людей, поэтому ни понятия, ни навыков воспитания маленького оборотня, тем более альфы, не имеющая, могу ему дать? Как его защитить вот от таких Совельевых? Кроме того, в отличие от меня, сыну нужна стая.

Сейчас я это понимаю, а вот несколько месяцев назад, этого понимания не было. Поэтому именно из-за меня, моего необдуманного поступка и импульсивности, моя подруга вместе со своим ребенком в плену у психопата и садиста. Да я это сделала не специально. Да я ничего плохого не хотела. Да я не знала что мой телефон прослушивается, когда делилась новостью со своим братом. Но разве для них это имеет значение? Вот именно, что нет. Уже на протяжении нескольких месяцев ребенка дрессируют как собачонку, приручая и требуя полного подчинения. А теперь еще и Ольгу. Зверь Дмитрия наверняка сходит с ума от тоски по паре и щенку. Поэтому, когда он сорвется, мало никому не покажется. А он сорвется как только альфа рысей осуществит задуманное. И случится это завтра. После этого, возможности что-либо изменить уже не будет. Поэтому тянуть больше нельзя.

Я еще раз оценивающе посмотрела на себя. Некогда, красивое и элегантное платье, с помощью ножниц и иголки с нитками превратилось в наряд порочной ночной бабочки. Ранее аккуратное декольте, сейчас почти полностью открывало мою высокую и упругую грудь, для поддержания которой не надо было даже лифчика, тонкую талию подчеркивал узенький поясок. А некогда вполне пуританский разрез чуть выше калена, пришлось сделать неприлично высоким, чтобы из него выглядывало не только моя стройная нога, но и бедро. Ни о каком белье не могло быть и речи. Волосы подняты вверх, отрывая всем вид на незащищенную шею. Это также сильно возбуждает оборотней. Вишенкой же всего этого наряда был мой запах. Запах самки готовой к спариванию. Запах моей охоты. Ведь именно сейчас идет период гона у медведей. И несмотря на мою человеческую сущность, во мне есть гены доставшиеся по наследству от папочки. Радует меня только то, что среди собравшихся во дворе нет оборотней с медвежьей ипостасью. Я готова умереть, после того как Совельев узнает о моей роли в побеге Ольги с дочерью, но я не готова связать себя с еще одним оборотней. И тем более не готова ему рожать. Хватит. Отдавать еще одного ребенка кому-либо я не собираюсь, даже для его блага. Если мне все же удастся выбраться из этой истории живой, то свою жизнь буду связывать только с обычным мужчиной. С человеком. И это без вариантов. И ребенок, если таковой все же родится, будет только мой, без всяких оборотов, вытья на луну, альфа-силой или еще чем-то таким. Обычным ребенком, которого я смогу любить, обнимать, баловать, водить в театр, с которым смогу гулять по детской площадке и мне не придется наблюдать как он дерется, чтобы доказать свое место в иерархии стаи. Да все смогу. Но только если выберусь из всего этого живой. А на это очень мало шансов. Так как я собираюсь отвлекать внимание Совельева до последнего, чтобы у Оли с Катей было как можно больше времени.

Внизу раздался шум. Это кто-то пошел в погреб за второй бочкой вина. Пора. Настало время моего выхода. Мой аромат — это единственное, что отвлечет собравшихся от необычного запаха и вкуса коллекционного супертосканского Ornellaia. Несмотря на то, что в бочку было добавлено не очень много дополнительного ингредиента, оборотни его все равно могут почувствовать. А ведь уже одну бочку они оприходовали, но алкоголь мало влияет на организм двухипостасных. Нет. Там не было ничего опасного. Никакого яда или снотворного. Там был возбудитель. Мне необходимо было, чтобы у самцов окончательно снесло голову от моего запаха и, чтобы кроме как на меня, они ни на что больше не реагировали. Во всяком случае, чтобы хотя бы рыси не реагировали. Травка была больше всего для них предназначена. Остальных захватит постольку поскольку, но тоже скажется.

В момент когда я вышла из дома и все свободные самцы обратили внимание на мой запах, мне вдруг стало страшно. Но бросив взгляд на псарню и заметив там бледное лицо Ольги, я взяла себя в руки. Пленницам еще страшнее. Вон, они уже несколько месяцев мучаются и, то что я их дополнительно подкармливаю не сильно-то их и спасает, а мне всего-то один вечер потерпеть, точнее, ночь. А утром все уже будет закончено, так или иначе.

Сжав руки в кулаки, я нацепила на лицо самую соблазнительную улыбку, сделав несколько плавных шагов вперед со словами:

— Мальчики, кто будет моим самцом на сегодня? Кто у нас тут самый сильный?

Восемь сильных оборотней, поднявшись, сделали шаг в мою сторону предоставляя мне право выбора. Среди этих восьми был и Совельев. Я, конечно же, могла сразу выбрать его и отправиться с ним в спальню, но это не совсем то чего мне хотелось. Точнее, совсем не то. Хотя, скорее всего, этого все равно не избежать. Не с альфой рысей, так с кем-то другим. Но чуть позже. Сейчас мне надо будоражащее кровь зрелище, которое привлечет к себе внимание абсолютно всех. А что может к себе привлечь внимание больше, чем бои сильнейших оборотней из присутствующих? Как по мне, так ничего. Поэтому, продолжая призывно улыбаться, я провела пальчиком по глубокому вырезу декольте, обиженно поинтересовавшись у присутствующих.

— Мальчики, неужели я не стою нескольких сломанных ребер? Я выбираю сильнейшего.

Что делать дальше объяснять желающим заполучить мое тело не надо было. Они сами разбились на пары и первая тут же зашла в импровизированный ринг. Бой начался. Не так давно тут уже разминалось несколько оборотней. Иначе то что было ранее не назвать, если сравнивать с происходящим сейчас. За самку бои всегда происходят настоящие. Тем более в период ее охоты, когда от нее можно получить потомство. Никто же не знал о зонде поставленном год назад, еще перед прошлым гоном, во избежание, так сказать, неожиданных последствий. Запах есть, овуляция есть, а вот забеременеть шансов нет.

Приняв частичную трансформацию, первая пара ринулась в бой. Это было ужасно. Я никогда не привыкну к такому зрелищу. А веди мне еще эту оскаленную пасть, которая сейчас разрывает мышцы и сухожилия противника, целовать, чтобы вознаградить за победу и стимулировать остальных желающих заполучить меня. Мне с трудом удалось подавить рвотный позыв. Если они поймут насколько все это мне противно, игра будет проиграна. Поэтому глубоко дышим, призывно улыбаемся и подбадриваем сражающихся криками и обещаниями.

Когда начался третий бой, я поняла что дальше тянуть не стоит. Толпа заведена и на двух беглянок никто не обратит внимание. Повернувшись к псарне, кивнула головой Ольге, что пора им уходить. Внимание всех присутствующих было приковано к альфе рысей. Несмотря на то, что он был немолод, справиться с ним никто не смог. А я так рассчитывала, что его, пусть если и не убьют, то хотя бы потреплют хорошенько, выведя из строя на несколько часов. Но нет, именно Совельев оказался победителем, и именно с ним мне предстояло провести эту ночь. Ну что же, я уже давно не девочка, сделать так чтобы мужчина на некоторое время забыл обо всем на свете смогу.

Впившись в мои губы поцелуем, с привкусом крови поверженного соперника, альфа рысей подхватил меня на руки и понес к псарне. Нет, это не то направление, в котором нам стоит двигаться. Ольга обычный человек, того времени что прошло мало, чтобы она с Катей ушли достаточно далеко. Я попыталась отвлечь мужчину, зашептав ему на ухо то, что собираюсь делать с ним в постели, показывая рукой нужное направление. Но он, не обратив на это никакого внимания, продолжил нести меня к псарне. Еще несколько шагов и Совельев заметил, пленниц нет на месте. Это я поняла по удару, который разбив мне губу, опрокинул меня на землю.

— Сука, решила меня обхитрить! Ты еще пожалеешь о том что сделала.

Схватив за руку, да так что чуть не оторвал мне ее, альфа потянул меня к столам в центре двора, отдавая распоряжения своим прихвостням, чтобы те обыскали дом. Я чувствовала, что в нем злость борется с возбуждением. В надежде на победу последнего прижалась всем телом к боку альфа, зашептав на ухо.

— Да зачем тебе эта человечка нужна. Она же никогда не удовлетворит твоего зверя и никогда не ответит страстью на страсть. Пойдем, я покажу тебе всю силу моего желания. Ты же чувствуешь, что я уже готова тебя принять. Принять, как сильнейшего самца из всех.

Я терлась грудью об руки все еще крепко удерживающего меня мужчины, пытаясь сбить его с мысли и уговорить отправиться со мной в спальню. Несмотря на то, что он мне был неприятен как человек, влияние гона никуда не делось и я действительно была готова принять сильнейшего самца. Такова суть оборотней. Это происходит на животном уровне. Как бы это ни было противно моей человеческой сущности. Но номер не прошел. Толкнув меня ближайшему самцу, Совельев зло рыкнул.

— Наиграешься, пустишь по кругу.

Я поняла что проиграла, но сдаваться и идти по кругу через всех свободных или желающих меня поиметь самцов не собиралась. Здесь есть два выхода. Или, заинтересовать волка получившего меня первым так, чтобы он не захотел мной делиться со следующим. Или, уговорить его уединиться, после чего попытаться чем-то отвлечь и сбежать. Второй план мне нравился больше. Для его осуществления, первое что надо сделать, это скрыться подальше от посторонних глаз. Очень уж мне не нравилось пристальное внимание ожидающих в предвкушении своей очереди самцов. Принявшись строить из себя озабоченную нимфоманку, я стала уговаривать волка подняться к нему в комнату. И это у меня почти получилось. Почти, здесь ключевое слово.

Неожиданно, непонятно откуда появилось трое огромных и злых оборотня. Я таких некогда и не видела. Судя по запаху, это были медведи. Последнее открытие меня очень напугало. Среди приглашенных их точно не было.

Один из вновь прибывших выдернул меня из лап волка, толкнув к своим дружкам, при этом громогласно рыкнув, что я принадлежу ему. Последнее сообщение меня напугало еще больше. Сжавшись в крепко удерживающих меня руках, я наблюдала за очередным боем за право владения моей тушкой. В том, что медведь с его габаритами и силой быстро справиться с волком я ни секунды не сомневалась. Затравленно оглядываясь по сторонам, я искала возможность избежать того что мне мог уготовить заявивший на меня свои права самец. Вот только выхода не было. Совельев ушел, забрав сильнейших членов своей стаи. Как хозяин дома он еще мог попытаться выставить незваных гостей, у других на это шансов было мало. Но они все же попытались.

Поставив меня ближе к стене, медведь приказал стоять на месте и ждать, пока он справиться со всеми желающими, заполучить меня. Если бы не мой запах и не возбудитель в вине, самцы, скорее всего, отступили бы и не ввязывались в бой с незнакомцем. Сейчас же ими управлял не человеческий разум, а животная страсть. Что играло мне на руку.

Тройку пришлых обступило с десяток самцов. Даже при таком раскладе я знала кто выйдет победителем. Несмотря на то, что мой брат был не настолько огромен как эти медведи, я достаточно видела его тренировок и боев, чтобы сделать правильные выводы. Поэтому выполнять приказ не собиралась. Меня пугал незнакомец. Больше, чем даже Совельев и Фролов вместе взятые.

Как только начался бой, я, скинув туфли на высоченных каблуках, бросилась к выходу из дома рыси. Страх неизбежного подгонял меня вперед. Я не петляла и не прятала следы. Знала, запах выдаст меня. Единственный мой шанс спастись от ненужного внимания, это добраться до территории соседней стаи. Альфа рысей сейчас занят своей добычей, поэтому рассчитывать, что он вдруг вернется, чтобы наказать нарушителей своих границ не стоит.

Несясь по лесу, я чувствовала по запаху, помимо уже известной мне тройки, по лесу бродило еще несколько самцов-медведей. Кого они искали я прекрасно знала. И от осознания этого факта меня накрыла неконтролируемая паника. Вот почему Совельев меня не прибил, когда увидел, что Ольга с Катей сбежали? Насколько бы все упростилось. Во всяком случае, для меня.

Мои ноги уже подрагивали от усталости, а легкие горели от недостатка воздуха. Остановившись на несколько мгновений, чтобы сориентироваться на местности и понять куда бежать дальше, а заодно перевести дыхание, я услышала громогласный рык. Они поменяли ипостась. Теперь за мной гнались в облике медведей. Страх неудержимой волной захлестнул меня, вызывая головокружение и тошноту. Нет, только не это. Встречу с медведем я не переживу. Мне вдруг очень захотелось жить и хотя бы еще разок увидеть своего Витеньку. Узнать что все у него в порядке. А ведь если Совельев догонит Ольгу, еще неизвестно чем все закончится. И кто тогда будет присматривать и воспитывать моего сына? Отдадут ли его семье моего брата? Все же он волк, будущий альфа, а брат — медведь. Я не могла оставить этот мир, не узнав что у сына все хорошо и он под надежной защитой.

Рычание возбужденного охотой медведя ( и не только охотой), раздалось еще ближе. От страха внутри все сжалось в тугой, болезненный узел. Не обращая ни на что внимание, я бросилась опять бежать с одной мыслью, спастись и не дать себя поймать.

Услышав рычание справа, я резко повернула влево и опять бежала, не обращая внимание на кровоточащие ступни. Перед глазами все плыло, а боль разрывала уже не только мои легкие, казалось все тело от нее горело, но все это было за гранью сознания. Очередной рык слева, разворачиваюсь и бегу в противоположную сторону. А преследователи все ближе и ближе. Слезы застилают глаза, а паника и страх, захлестывая, заставляли бежать из последних сил все быстрее и быстрее.

Зацепившись за корень, я, теряя равновесие, падаю вперед, обдирая колени, бок и руки. В ответ слышу победный рык и вот огромная туша, сверкая злыми глазами, уже несется на меня желая... что он желает я не знаю точно. Хотелось бы надеяться, что просто загрызть, но я в это не верю. Возможно, позже или в процессе это случится, но не сразу. Не хочу! Не так! И вот я уже кричу от дикой боли разрывающей все мое тело.

* * *

Она была уже совсем рядом. Мечущийся среди деревьев силуэт девушки, подогревал мой азарт, гоняя в ускоренном темпе адреналин по крови, а еще усиливал желание моего зверя. Последний, в предвкушении, довольно порыкивал. На этот звук отзывались бегущие рядом в человеческой ипостаси Георг и Питер, помогая мне догнать и загнать долгожданную добычу, при этом не претендуя на нее и отгоняя возможных соперников бродящих в отдалении.

Споткнувшись, девушка упала и, судя по вскрику, довольно сильно ударилась. Мой медведь недовольно зарычал. Его паре было больно. Он это чувствовал и ему это не нравилось. И зачем она бежала только? Ведь у нее не было ни единого шанса скрыться от нас. Или это она таким образом дополнительно стимулирует моего зверя? Так ему это не надо. Хватит и того что мы видели во дворе дома рыси. Или она не от меня убегала, а к кому-то определенному бежала? Последняя мысль очень сильно разозлила моего медведя. От осознания, что где-то там, возможно, есть соперник, его охватывала неконтролируемая ярость. Он уже считал эту самку своей, несмотря даже на то, что еще не пометил. Отдавать или уступать ее кому-либо мой зверь не собирался.

Мой грозный рык разнесся по округе, предупреждая всех возможных соперников, чтобы не приближались. Что, кроме своей смерти, они здесь ничего не найдут. Я замер на несколько мгновений в ожидании ответа, вдруг все же кто-то решит мне бросить вызов за самку. Но желающих стать у меня на дороге не оказалось.

Взгляд моего зверя переместился на сжавшуюся у столба девушку. Моя! Только моя! Это знал я. Это знал мой зверь. Пора и самке это понять.

По-прежнему оставаясь в облике медведя, я сделал медленный шаг вперед желая обнюхать свою самку и полечить ее раны. Зверю не нравился запах крови, который он чувствовал от своей пары. А еще ему не нравился испуг и паника читаемые в ее глазах. Недовольно рыкнув, я пошатываясь из стороны в сторону, еще немного продвинулся вперед, отчего, заскулив, девушка сильнее вжалась в ствол дерева. Я не понимал поведения самки. Еще не так давно она вешалась на всех самцов, к которым попадала в руки, а сейчас чего-то испугалась. Испугалась меня, свою пару? Или моего медвеля? Осознания этого факта очень не понравилось моему зверю и вместо того чтобы отдать мне бразды правления, он, утробно зарычав, сделал еще один шаг вперед.

Неожиданно тело девушки изогнулось дугой, а из ее горла вырвался полный боли крик. Мой зверь в панике отступил, не понимая что происходить с его парой, уступая место человеку и надеясь что я справлюсь с ситуацией. Вот только я ничего не успел сделать, так как девушка поменяла ипостась. Последнее меня очень удивило, так как я точно чувствовал, моя пара — полукровка. Она не чистокровный оборотень. Значит, оборачиваться не должна. Или я чего-то не понимаю?

Ладно. С этим буду разбираться позже. Все же, как бы сильно мне ни хотелось повнимательнее рассмотреть медведицу, а еще лучше познакомить поближе наших зверей, в данный момент будет целесообразнее убедить девушку сменить облик со звериного, на человеческий. Сейчас не место и не время устраивать брачные игры. Во-первых, мы на чужой территории, а не у себя дома. И все бы ничего, но у них здесь, что-то непонятное творится. Альфа рысей, то ли совсем спятил, раз оставил свои земли без надлежащей охраны, то ли задумал что-то. Мне абсолютно не хочется, чтобы в случае местных разборок, моя семья оказалась крайней. Во-вторых, надо узнать, удалось ли моим парням закрепить за нашим родом облюбованный нами горный кряж.

С трудом подавив раздражение от странного поведения самки, я нетерпеливо приказал.

— Хватит играть. Меняйся. Нам надо уходить.

В ответ на свои слова услышал угрожающее рычание. Медведица явно собиралась атаковать меня. Это что-то новенькое. Удивленно посмотрев на зверя стоящего передо мной, я вдруг понял, что в полных боли и страха глазах смотрящих на меня, нет искры разума. Что за черт? Сглотнув вдруг ставшей вязкой слюну, я присел на корточки, чтобы не возвышаться над медведицей и не пугать ее еще больше и как можно более спокойных голосом тихо произнес.

— Ты чего, малышка? Не бойся. Я тебя не обижу. Все хорошо. Девочка моя, успокойся. Обернись и дай мне тебе помочь. Давай, хорошая моя.

Если с людьми я не всегда мог найти общий язык, то вот со зверьми у меня никогда не было проблем. И все равно к какому виду они принадлежали. Но все бывает в первый раз. И сейчас произошел именно такой случай. Желая успокоить медведицу, я протянул к ней руку, чтобы она могла меня обнюхать и понять, угрозы с моей стороны нет. Возможно, она еще и нашу парность почувствует, тогда совсем успокоиться и начнет себя адекватно вести. Вот только, вместо того чтобы успокоиться, самка бросилась вперед, опрокинув меня и цапнув за протянутую руку. Не очень сильно, но довольно неприятно. Я попытался ее схватить за шею, чтобы удержать на месте, но девчонка, увернувшись, скрылась в лесной чаще. Вот же зараза.

— Глава, что будем делать? — парни растерянно смотрели на происходящее, даже не пытаясь дотронуться до моей пары. Знали, это чревато для них. Мой зверь внутри опять разбушевался. Но я его тут же усмирил. Ему с ситуацией точно не справиться.

— Глава?

Подняв руку вверх, прося тишины, я обернулся вокруг своей оси, чтобы сориентироваться на местности и понять где мы, после чего приказал Питеру.

— Позвони Уолтеру. Расскажи ему где мы и скажи пусть немедленно летит на поляну, что на северо-западе от нас. Она как раз нужного размера чтобы спокойно можно было посадить вертолет. И да, пусть зарядит ружье транквилизаторами. Погоним самку на него. Ее отсюда надо забирать, независимо от того в каком она виде.

Мы снова бежим по лесу и даже за той же самой самкой, вот только все изменилось. Больше нет азарта охоты. Адреналин если и гонит кровь по венам, то уже от беспокойства, а не от возбуждения. Да что там, несмотря на пьянящий запах исходящий от самки, как таковой, самого возбуждения больше нет.

— Георг, заходи слева, пугани ее немного, она не в ту сторону бежит.

Медведица бежала не разбирая дороги. Ломая по пути кустарник и малые деревца, оставляя клочья своего меха на сломанных ветках и коре деревьев. Вперед ее гнал непонятный страх. Даже на расстоянии нескольких метров, я видел, как по ее телу пробегали судороги. Слышал тяжелое прерывистое дыхание. А еще чувствовал запах крови, оставленный ее израненными лапами. Да что же это происходит?

Нам приходилось контролировать направление ее движения, постоянно корректируя его, и гоня самку как дикого зверя, в нужную нам сторону. Там, где нас должен ждать Уолтер. Я бы прекратил погоню и отступил, только чтобы самка успокоилась. Но проблема в том, что это ей сейчас не поможет. Она будет еще долго бежать, пока силы ее полностью не оставят. А это неизвестно к чему может привести. Рисковать медведицей я не собирался, даже если бы она не была моей парой.

Наконец-то мы добрались до поляны. Не тормозя и не сбавляя скорости, самка выскочила на открытое пространство. Прямо перед ней оказался вертолет. Резко развернувшись, она хотела его обежать, но раздался один выстрел, потом второй. На самом деле это были тихие хлопки. Ведь привлекать внимание посторонних к происходящему здесь, никто не собирался. Но для моего уха, они прозвучали как гром среди ясного неба.

По-хорошему, полученной дозы вполне должно было хватить, чтобы сделав несколько шагов, медведица начала замедляться, а еще шагов через десять она должна была совсем остановиться и заснуть на ближайшие часа два. Вот только самка продолжала бежать все в том же темпе. Скорее всего, ее перевозбужденное состояние блокирует действие снотворного. Рано или поздно она, конечно же, заснет, вопрос только в том, где именно. Да еще и непонятно, как потом ее тушу донести до вертолета. Носилок-то у нас нет.

Пробегая мимо Уолтера, я выхватил у него ружье, которое он как раз успел перезарядить и, ускорившись, стал сокращать расстояние между мной и самкой. Вскоре раздалось еще два выстрела. Если и эта доза не подействует, я даже не знаю что тогда делать. Еще одна порция может оказаться для медведицы смертельной. Она, вроде как, девочка у меня не маленькая, на первый взгляд, никак не меньше двухсот кило, но рисковать ею превышая возможную дозу снотворного в три раза, не буду. И к моей немалой радости этого и не понадобилось. Самка пробежала еще метров сто, когда вдруг резко остановившись, пошатнулась несколько раз, после чего завалилась набок.

Подбежав, я обеспокоенно прислушался к дыханию и сердцебиению заснувшей медведицы. Вроде бы все нормально. В этот момент меня как раз нас догнали Георг и Питер.

— Что будем делать?

Оба моих друга остановились в нескольких шагах от меня с самкой, не решаясь подойти.

— Ее надо отнести на вертолет. Дольше здесь оставаться опасно.

Опасения мои были не праздные и связанны они не с альфой рысей и его стаей. Уже в течение некоторого времени я слышал отдаленный вой волков, и судя по звуку, их было слишком много на нас четверых. так что самим нам точно со всеми ними не справиться. А еще, помимо этого, вокруг крутилось довольно много других оборотней. Скоро начнется дележка территории, и мне, в этот момент, хотелось бы находиться на горном кряже, так нужном нашей семье.

Вручив Питеру ружье, я попросил Георга помочь с тушей медведицы. С одной стороны, мой зверь был против того чтобы к его самке дотрагивался посторонний самец, а с другой, самому мне не справится. И не потому что двести килограмм это много, а потому что нести неудобно.

Спустя несколько минут мы покинули лес. Мне было все равно, что в нем будет происходить дальше. Главное, что я не упустил свою добычу и сейчас с мирно спящей самкой летел домой. Подальше от всех ее ухажеров.

* * *

Оставив спящую медведицу в подвале своего дома на попечении матери, я отправился на помощь к ребятам. Мало ли как будут развиваться события.

Нам повезло. На выбранную нами территорию никто не претендовал. Основная грызня шла за лесной участок. За него сражались как волки, так и рыси. Последние, не состояли в стае Совельева. Как только прошел слух, что Фролов его загрыз, люди побежденного альфа разбежались в разные стороны. Еще я слышал, что по небольшому кусочку в несколько акров леса, забрали себе два медвежьих рода. Не только мы решили увеличить численность членов своей семьи. Это не могло не радовать.

Вернулся домой я в приподнятом настроении. Вот только известие о том, что девушка все еще спит в медвежьем облике мне не понравилась. Все же прошло почти пятнадцать часов, а транквилизаторы действуют от силы три-четыре часа. И даже если взять в расчет, что самка получила двойную дозу, она все равно должна была уже давно проснуться.

Осмотрев тело медведицы, я отметил, что от всех тех мелких ран, что она получила в лесу во время бега, не осталось и следа. Серьезной травмы, которой бы понадобилось больше времени и сил, на то, чтобы затянуться, не было. Дыхание у самки было ровное и спокойное, как и сердцебиение. И почему же она все еще спит? Не найдя ответа, я позвонил Миреле. Она была нашим врачом, а еще сестрой жены моего дяди. Как бы там ни были, но мы считались родственниками и жили одной большой семьей, каждый в своем доме, но в одном селении.

— Мир, мне нужна помощь.

— Ионел, что-то с мамой? — обеспокоенный голос женщины, раздавшийся в телефоне, заставил меня скосить взгляд на спящую самку.

— Нет, с мамой все в порядке. Тут..., — я даже не знал как сказать о произошедшем и кому именно нужна помощь, — тут девушке одной нужна помощь. Она очень долго спит.

— Скоро буду.

Что мне нравилось в отношении между членами нашего рода, так это то, что любой из нас, по первому же зову, готов прийти на помощь другому, не задавая лишних вопросов. В ожидании прихода врача, я присел на корточки около медведицы и втянул в себя ее запах. Как же она сладко пахла, особенно когда была умиротворенной и не чувствовала страха. Не удержавшись, запустил свою руку в мягкий мех, пропуская коричневые волоски между пальцами. Ну что же, все может оказаться не так плохо как я думал вначале. Главное, это будет держать девчонку под надзором и не выпускать из селения. Здесь я могу не беспокоиться о возможном наличии соперников. Нравы у нас довольно строгие, и зная, что это моя самка, никто из самцов не посмеет даже смотреть в ее сторону, хоть ходи она голышом. Последнее же, ей не позволят сделать наши женщины. Они еще те собственницы. Судя по тому, что я видел в доме рысей, девушке будет у нас тяжело. Но со временем она привыкнет. А если и нет, то ей придется смириться. Так как я не собирают ей позволять вести привычный для нее распущенный образ жизни.

Объявлять во всеуслышание медведицу своей парой, я был не намерен. Хватит того что признаю своей самкой. Ну а как наша жизнь сложится в будущем — это уже покажет время.

— Что скажешь?

Мирела уже несколько минут как обследовала медведицу и чем дольше она около нее находилась, тем больше хмурилась. Это мне не нравилось. Ни мне, ни моему зверь.

— Чего она не просыпается?

Обеспокоенно поджав губы, тетушка стала задумчиво складывать в небольшой чемоданчик свои мединструменты. Ее молчание заставляло еще больше нервничать моего медведя. Пока я его сдерживал, но если не услышу в ближайшее время ответы на свои вопросы, зверь может выйти из-под контроля.

— Пошли на кухню, там поговорим, — проходя мимо, Мирена посмотрела на меня полными сожаления глазами, тихо попросив. — И закрой дверь на засов.

— А если она проснется? — я непонимающе посмотрел на пожилую женщину.

— Не проснется. Во всяком случае, в ближайшие несколько часов. А на тот случай, если я ошибаюсь, тем более стоит дверь запереть.

Не совсем понимая что происходит, я все же поступил так, как мне посоветовали, после чего поспешил на кухню, где нас ждала моя мать.

— Мир, тебе какой чай? Сынок, ты тоже садись. Твой завтрак уже на столе.

Обижать маму не хотелось, но, несмотря на ощутимое чувство голода, кусок в горло, от беспокойства за самку, не лез. Нетерпеливо посмотрев на тетушку, я все же присел за стол.

— Мне травяной с веточками малины и вместо сахара меда добавь.

Мирена тянула время. Я же, в нетерпении стал постукивать пальцами по столу, так и не дотрагиваясь до еды.

— Что ты знаешь об этой самке?

Обхватив горячую чашку обеими руками, тетушка втянула в себя аромат чая, не торопясь пить его.

— Ничего. Я о ней ничего не знаю. Ни кто она, ни откуда, ни из какой семьи, ни даже имени. Абсолютно ничего.

— Это плохо. Очень уж мне хочется задать парочку вопросов главе ее рода.

Задумчиво уставившись на пар идущий из чашки, пожилая женщина горько вздохнула. Не выдержав, я все же повторил свой вопрос.

— Ты можешь ее разбудить?

— Могу, но не буду. Ее организму нужен отдых. Он истощен, и как мне кажется, не только физически.

Приподняв бровь, я вопросительно посмотрел на Мирену в ожидании продолжения. И оно последовало. Вот только вместо долгожданного ответа, я услышала очередной вопрос.

— Ты обратил внимание на ее лапы?

Задумавшись, я попытался вспомнить, ту часть тела самки, о которой спрашивает врач и ничего неординарного или отличительного на ум не приходило. Еще несколько часов назад, лапы медведицы были изранены и кровоточили, ну а в последний раз, когда я их просматривал, то вроде бы с ними было все хорошо. Все быстро зажило, как это происходит обычно с оборотнями, а кровь и грязь с самки обтерла моя мать.

— Не обратил, — в голосе Мирены послышалось разочарование. — Зря. Надо быть более внимательным к деталям. Все же ты глава рода.

Сжав со всей силы кулаки, так что вилка с ножом, зажатые в руках, не выдержав давление, согнулись. Я же, буравя из-подо лба тяжелым взглядом женщину, которая меня знала с детства, мысленно уговаривая себя не дергаться и не рычать. Уже и не припомню, когда меня в последний раз отчитывали как ребенка, и отчитывали ли вообще. Меня, взрослого мужчину и главу рода. Но так как тетушка, в данный момент, была все же права, я промолчал.

— Подошвы ее лап нежные, как у новорожденного медвежонка.

А ведь и правда. Поэтому и изранены были сильно. А ведь мы не так уж и много пробежали по лесу. При этом, ни на моих лапах, ни на ступнях человека (и это несмотря на то, что человеческая кожа гораздо тоньше и нежнее медвежьей) не было ни единой царапины. Значит это только одно, она никогда не ходила в медвежьей ипостаси, раз лапы не огрубели.

— Это что же получается... — я так и недоговорил. У меня просто в голове не укладывалось, как такое может быть, но мою мысль закончила моя мама.

— Что девушка первый раз сменила облик.

— Но как же так? — растерянно смотря на обоих женщин, я пытался понять как такое возможно, — Я же видел ее у рысей. Эта самка давно не ребенок и даже не подросток. На вид ей уже никак не меньше лет двадцати пяти.

— Не знаю. Я никогда о таком не слышала. И даже думать не хочу, что могло послужить причиной произошедшего и какой эта медведица пережила стресс, чтобы в столь позднем возрасте первый раз поменять ипостась. Даже у полукровок, которым все же посчастливилось почувствовать своего зверя, первый оборот происходит не позже шестнадцати лет. А тут у нас взрослый сформировавшийся человек.

— Допустим, — я решил не развивать дальше тему причин оборота, так как почувствовал за собой, пусть и косвенную, но все же вину. Сейчас, как по мне, главное не из-за чего все это произошло, а возможность разобраться с последствиями случившегося. — И как это влияет на столь продолжительный сон?

— А так и влияет. Ее организм перенес сильный физический и эмоциональный стресс, во сне же он восстанавливается.

— И сколько это займет времени? — не то чтобы я куда-то спешил, но все же, мне хотелось поговорить с моим личным трофеем.

— Точно не скажу. Вот только ты не о том беспокоишься.

Я в очередной раз вопросительно посмотрел на пожилую женщину в ожидании продолжения и, не удержавшись, все же переспросил.

— А о чем надо?

— О том, чтобы она вернула себе человеческий облик. Это будет очень сложно. Даже не уверенна, получиться ли у нас что-то. Чего уж там. Надо говорить откровенно. Гарантировать положительный результат я не могу. Зато могу заверить тебя, нам придется здорово попотеть, чтобы произошел обратный оборот. Хотя..., опять же, я не совсем уверенна, получиться ли у нас что-то. Более точно смогу сказать, только после того, как девушка проснется.

— Почему? — вопрос я скорее прорычал, чем задал нормальным голосом. И все от охватившей меня злости.

— Почему, только когда она проснется? — Мирела сделала вид, что не замечает моего состояния, а вот в глазах матери проскользнули обеспокоенность и настороженность. Не желая ее ни пугать, ни расстраивать, я постарался взять себя в руки. Вот только не сильно-то это у меня получалось. Еще и внутренний зверь подливал масло в огонь. Ему, видишь ли, захотелось пойти к самке, чтобы убедиться что с ней все в порядке.

— Почему она может остаться в зверином облике? — слова я цедил сквозь зубы, чем дальше, тем больше злясь. На кого или на что? Да на все и на всех! На себя, за то, что повелся на запах. Занимайся я делами рода, глядишь, ее прибрал бы к рукам другой самец, и сейчас эта самка была бы уже его проблемой. На своего зверя, за то, что он скулит как детеныш от беспокойства за спящую медведицу. На девчонку, за то, что она оказалось моей парой, за то, что она вешается на все мужиков без разбора, при этом меня она испугалась, не послушалась, убежала и в результате обернулась. А теперь еще и не известно вернет ли назад свою человеческую сущность. На судьбу, которая связала меня с подстилкой рысей, полукровкой, а теперь еще и со зверем, лишая тем самым возможности соединить свою жизнь с достойной девушкой и в будущем, иметь полноценных здоровых малышей.

— Ты видел, как именно произошла у нее смена ипостаси? Под влияние чего это случилось? И за какой промежуток времени?

Закрыв глаза, я сжал с такой силой челюсти, что казалось мои зубы сейчас раскрошатся и стал вспоминать момент оборота самки.

— Она обернулась быстро. Буквально за несколько секунд. А перед этим испытывала страх и панику.

— Плохо. Скорее всего, у нее не было медленного слияния со своим зверем. Просто, в критический момент, он взял на себя контроль, подавив человеческую сущность. И теперь не факт, что медведица уступить девушке сознание. Возможно, если рядом окажется родной или дорогой ей человек, он сможет уговорить ее сменить облик. Другого варианта я не вижу. Единственное, что могу еще посоветовать, это обеспечить самку всем необходимым и оградить ее от любых стрессов и волнений. Сейчас для нее важно успокоиться и знать что она в безопасности. Если этого не будет, медведица никогда не уступить главенство над сознанием. И тогда девушка станет полноценным зверем.

Кивнув головой что все понял и принял к сведению, я замер, переваривая услышанное. Мирена, попрощавшись, тут же ушла, тихо прикрыв за собой дверь. У меня же в голове стучала только один вопрос: за что мне это все? Взревев, я бросил погнутые столовые приборы, а потом одним движение перевернул весь стол. Когда и где я успел так нагрешить, что судьба решила именно так меня наказать? Схватив стул на котором сидел несколько мгновений назад, я со всей силы швырнул его об стену, а после начал крушить все что попадало под руку. Остановил меня тихий голос матери.

— Ионел.

Тяжело дыша, я застыл посреди разрушенной кухни.

— В чем дело, сынок?

Приблизившись, мама обеспокоенно посмотрела мне в глаза, положив на мои плечи руки. Я же, опустившись перед ней на колени обхватил ее обоими руками, упершись лбом в ее грудь. Она всегда могла меня успокоить, одним своим присутствием и звуком своего голоса. Вот и сейчас, прижав сильнее мою голову к себе, она стала гладить мои волосы, плечи, спину, нашептывая успокоительные слова. Вот почему моя пара не такая же? Мягкая, спокойная, любящая и придерживающаяся хотя бы минимальных рамок приличия. Неужели я так много хочу?

— Ты мне расскажешь?

Медленное поглаживание успокаивало и меня, и моего зверя.

— Она моя пара.

Я все же это произнес вслух. Руки матери на несколько мгновений замерли на моей голове. Тихий вздох и вот она чуть сильнее сжала меня в своих объятиях.

— Ничего. Мы справимся. Все будет хорошо. Кто может быть ближе, чем предназначенная тебе пары? Думаю у тебя получиться достучаться до ее сознания.

— Там не все так просто, — мама была единственным человеком, которому я мог рассказать все, — она меня боится.

— Почему?

— А вот это уже у нее надо спросить.

— Пошли в комнату и ты мне расскажешь, как вы встретились, а после подумаем, что делать дальше.

И я рассказал все что видел, что чувствовал и что делал, а еще, все что думаю о происходящем, в процессе анализируя и ища выход из сложившейся ситуации.

— Вы сглупили, гоня втроем испуганную самку по лесу. Ты меня опечалил своим поступком. Он недостоин не то что по отношении к своей паре, он отвратителен сам по себе. Тебе надо найти ее родных или членной ее семьи. Чтобы они нам помогли вернуть человеческую сущность девушки. И как только это произойдет, сообщишь всем о вашей парности и введешь ее в наш род. Надеюсь, девочка не будет очень долго мучить тебя и быстро даст согласие на связку. И еще, пока она будет приходить в себя и восстанавливаться, я за ней пригляжу, тебе же придется временно перебраться в другой дом. Та же Мирела, думаю, не откажется тебя приютить.

Чем больше мама говорила, тем сильнее росло мое раздражение. Вскочив, я стал мерить гостиную быстрыми шагами.

— Я?! Сглупил?! Я приказал ей стоять и ждать, пока буду разбираться с желающими ее трахнуть. Или, по-твоему. мне надо было отойти в сторону и пристроиться в, довольно немалого размера, очередь? Я же ее практически снял с волка, а до этого она вешалась на моих глазах на альфу рысей. Как ты думаешь я себя в этот момент чувствовал? Между прочим, Совельев разрешил девчонку пустить по кругу. Думаешь, она возмутилась этому или начала сопротивляться? Нет. Нет. И еще раз нет. Она принялась строить глазки, первому же кому досталась.

— Я не почувствовала от нее запаха связи с другим самцом.

— Конечно не почувствовала, я же помешал им всем по очереди ее отыметь, и вместо благодарности она сбежала, раззадорив этим мой азарт охотника. А останься она на месте, и ничего этого бы не было. Так что ни о каком вхождении в семью и тем более сообщения о нашей парности не будет. Ее хочет мой медведь, но не я. Я не могу и не хочу жить с той, кого не уважаю. И если бы не мой зверь, я бы даже не посмотрел в ее сторону.

— Ионел, ты торопишься с выводами. Тебе бы сначала поговорить с девочкой. И только после этого принимать решение. Мы ведь не знаем причины ее поступков. И так ли все было, как выглядело со стороны. Возможно, ты ошибся. Очень часто на поверхности видна только малая часть правды, та, которую хотят показать, чтобы создать определенную иллюзию, а вот истина где-то гораздо глубже. И чтобы ее найти и понять надо постараться.

— Мама, понимаю, ты хочешь как лучше, но не усложняй. Я умею делать правильные выводы из увиденного. Давай называть вещи своими словами. Судя по одежде и поведению, эта самка — шлюха, которой безразлично к кому в постель прыгать. Она готова ублажить любого со счастливой улыбкой на лице. Я, конечно же, попытаюсь найти кого-то из ее семьи, но у меня такое чувство, что они от нее отказались. Иначе чтобы она делала у Совельева. То, что в его доме не было представителей медвежьих родов, я могу гарантировать. Как и то что самка ничего не имела против того, что с ней собирались сделать. Так что, как ты и сказала, пока девушка не встанет на ноги, она поживет здесь, а после, я ей подберу отдельный дом. Жить с ней я не собираюсь. Хватит и того, что уступая своему зверю, буду удовлетворять с ней его желание, взамен, она получит защиту и все необходимое для нормальной жизни.

— Думаешь, парностью можно так просто пренебрегать?

Мама смотрела на меня печальным взглядом. Что такое парность она прекрасно знала и очень тяжело переносила смерть моего отца. На этом свете ее удерживало нежелание оставлять меня одного. Даже несмотря на то что я давно уже взрослый и глава нашей семьи. И за это я ей был очень благодарен. Но это не отменяло того, что даже ей не позволю вмешиваться в свою личную жизнь.

— Можно. Особенно когда нет согласия между человеческой и звериной сущностями. И давай заканчивать разговор на эту тему. Я уже принял решение.

Мама, покачав головой, пошла проверять как там наша спящая красавица. Я же принялся убирать тот беспорядок, который устроил на кухне.

Медведица проснулась через сутки после нашего с матерью разговора. Зайдя в подвал, в котором мы поселили самку, пока она не обернется, я в ту же секунду выскочил оттуда, так как животное грозно рыча, бросилось на меня, в яростной попытке порвать. Можно было бы подумать, что она сошла с ума, вот только на мою мать и на Мирелу медведица реагировала нормально, позволяя к себе прикасаться и обследовать. Тетушка сказала, что странное и агрессивное поведение самки, скорее всего, связано с периодом гона. Из-за последнего мне пришлось покинуть свой дом, перебравшись к одному из холостых друзей, а еще загрузить себя работой по самое немогу, так как мой зверь требовал вернуться и позаботиться о своей паре. Чем больше приходило времени, тем тяжелее мне было сдерживать своего медведя.

* * *

Проснувшись, я, не открывая глаз, прислушалась к происходящему вокруг. Было совершенно тихо. А еще холодно. Медленно открыв глаза, я попыталась хоть что-то рассмотреть в полутемном помещении, в котором очнулась. Но рассматривать особо было нечего. Голые кирпичные стены были исцарапаны каким-то зверем, так же как и деревянный пол, на котором я лежала. Прямо на голых досках. Очень надеюсь что в моей заднице не окажется пары десятков заноз, и все из-за того, что одежды на мне не было. Еще в помещении имелась тусклая лапка под самым потолком и две миски, в одной из которых была вода, а во второй... судя по запаху, мясо, жаренное. И на том спасибо.

Так и не поняв, что это за место и куда это меня притащили, я попыталась подняться и тут же упала назад, издав тихий стон. У меня болело все. Абсолютно. Было такое ощущение что меня сбил, как минимум, самосвал, а потом еще и пару раз проехался туда— обратно, в надежде добить окончательно. Вот только что-то ему помешало это сделать. Интересно, что именно? Или правильнее спросить, кто?

Мои мысли прервал звук открывающейся двери. По-видимому, мои 'гостеприимные' хозяева решили не тянуть кота за причинное место, и сразу же 'порадовать' меня своим визитом. Ну... или не порадовать, а просто добить окончательно, из жалости, чтобы не мучилась.

— Девочка моя, радость-то какая, а мы и не ожидали уже.

Обескуражено смотря на незнакомку, я пыталась сообразить, с каких это пор я стала чьей-то девочкой и кто это мы. То, что не знаю эту особу, я была уверена на сто процентов. Тем временем пожилая женщина бросилась ко мне, продолжая что-то счастливо причитать.

— Хорошая, моя! Наконец-то! Я так надеялась. Ну ты нас и напугала.

Удивленно смотря на незнакомку, я все пыталась понять, кто она, но мои мозги, пока, отказывались нормально работать, поэтому у меня ничего не получалось. Единственное в чем была уверенна, так это в том, что она оборотень, со второй ипостасью — медведем. Возможно, женщина как-то связана с родственниками покойного отца? Нет, я несколько раз ездила к ним в гости и была представлена всей семье. Ее там не было. Подозрительно смотря на странную особу, я втянула в себя ее запах. Он был мне так же незнаком. Нет, я ее точно не знаю и, вообще, вижу первый раз. А тем временем радость женщины не была наигранной. Вот только с чем она связана? На данный момент причин этому не видела, так как чувствовала я себя отвратительно.

А тем временем, обхватив меня за плечи, женщина сделала попытку мягко меня приподнять и, в общем-то, у нее это вышло, все же она, как оборотень, обладала достаточной силой, да и я никогда не отличалась крупной фигурой, сейчас же тем более. Про то, что на меня, в данный момент, без слез и не посмотришь, говорить и не приходится. Вот только ее пусть заботливые и мягкие движения вызвали сильнейшую боль во всем моем теле, отчего, не сдержавшись, я застонала сквозь крепко сжатые зубы.

— Потерпи немного, солнышко. Вот выйдем отсюда, я тебя помою и положу в мягкую постельку. Ты поешь, отдохнешь и все как рукой снимет. Я тебя и откормлю, а то ты совсем исхудала за эти несколько недель, и на ноги поставлю. Будешь еще красивее, чем прежде. Давай, моя хорошая, облокачивайся на меня и делай шажок. Я знаю больно. Но это скоро пройдет. Ты же у меня девочка сильная?!

Не знаю, то ли от боли, то ли от заботы которой я никогда не знала, то ли от добрых слов, но по моим щекам текли ручьи горючих слез. А я не могла даже приподнять руку, чтобы или стереть их, или хотя бы размазать по лицу, чтобы они не мешали мне рассмотреть куда это меня занесло. Все мои силы, на данный момент, уходили только на то, чтобы сделать следующий шаг, а потом еще один. Несмотря на помощь, и то, что я висела всем своим весом на пожилой незнакомке, идти мне было все равно тяжело. А когда я взглянула на лестницу, ведущую наверх, то опять застонала. Правда, в этот раз уже не от боли, а от слабости и обреченности. Мне же ее не одолеть. Так и хотелось сказать как в тех фильмах, брось меня друг и спасайся сам. Вот только болели у меня не только все кости, суставы и мышцы, но и горло. Так что ничего сказать я не могла. Разве что хрипеть. Было ощущение, что я очень долго кричала и полностью сорвала голос. А так хотелось спросить, где я, что здесь делаю, что значат те слова про несколько недель, почему у меня все болит, и кто эта заботливая незнакомка. Короче, вопросов много, но вот незадача, задать, ни один из них, я не могу. Хочется надеяться, что мне действительно вскоре полегчает, как и обещает эта медведица и тогда мы поговорим. Так как несмотря на всю заботу, общая ситуация в которой я оказалась мне абсолютно не нравилась.

Где-то в процессе подъема по лестнице, мое сознание, не выдержав болезненных ощущений тела, решило отдохнуть. Так как на секунду прикрыв глаза от очередной волны боли, открыла я их уже лежа в ванной наполненной теплой водой, а перед моим носом водили вонючей ваткой. В очередной раз за сегодня из моих глаз потек бурный поток слез. Правда, в этот раз не от боли, а от резкого запаха ударившего в нос тысячью иголок.

— Все моя хорошая, все. Расслабляйся. Немного полежишь, чтобы грязь откисла, а после этого я тебя покупаю.

Незнакомка принялась платком вытирать слезы, а мне так и хотелось сказать: не надо, я сама. Вот только реальность такова, что сейчас я скорее напоминала беспомощного новорожденного котенка, чем сильного оборотня, пусть и полукровку. Надеюсь, что меня, как того самого ненужного котенка, не притопят тут же в ванной. Почему ненужного? Так, а кому я нужна? Был, конечно же, в моей жизни небольшой период времени, когда я была счастлива, так как сама любила и чувствовала, что любима, что во мне нуждаются, что без меня не могут. Только это было настолько давно, что можно считать и неправда. Я бы и сама не поверила, что те времена были, если бы не сын. Но и его у меня отняли.

Почувствовать вновь заботу, пусть и от чужого человека, было очень приятно. Но, как всегда, есть это, но, у меня закрались сомнения, нет, не в искренности направленной на меня заботы, а в чужеродности. Вроде как это не для меня она предназначалась. Что это ошибка и сейчас кто-то зайдет и этой доброй женщине скажет, не на того она тратит все свои силы. И тогда, в лучшем случае, меня просто выставят из дома. А в худшем... об этом думать не хотелось. Сопротивление я сейчас точно не окажу.

— А сейчас я тебя покупаю. Расслабься. Ты напряжена. Начнем с волос.

И я расслабилась. Покупаться мне действительно не мешало. То, что я была не только грязная, но от меня еще и воняло не то чертом, не то скунсом, было наверняка слышно на расстоянии нескольких километров. Незнакомка же даже не морщилась.

Оказавшись в чистой, удобной и мягкой постели, я облегченно выдохнула. Все, теперь можно и отдохнуть. Правда, перед тем как дать мне заснуть в меня влили кружку насыщенного, вкусного куриного бульона. Как известно, приятная сытость располагает к лени, в моем же случае еще и к крепкому сну.

Проснулась я оттого, что почувствовала на себе тяжелый, злой, обжигающий взгляд. Очень не хотелось выдавать, что уже не сплю. Я постаралась дышать ровно и глубоко, при этом определить, хотя бы по запаху, кто здесь. Приоткрывать глаза, чтобы взглянуть на незнакомца, я не решилась. То что это не женщина и тем более не та добрая старушка, которая мне помогала до этого, было понятно по давящей на меня ауре и силе. Но, притворяться у меня особо никогда не получалось. Этот раз не был исключением. Тишину комнаты нарушили резкие слова.

— Я знаю, что ты уже не спишь. Нам надо поговорить.

Отрыв глаза, я уставилась на сидящего в кресле напротив кровати незнакомца. Вот только, незнакомца ли? Было что-то в чертах этого мужчины узнаваемое. Моей памяти понадобилось всего несколько мгновений, чтобы напомнить, где именно я его видела. Это же тот дикарь, что спрыгнул с крыши дома Совельева и заявил на меня права. Это я что же, в его доме? Страх стал медленно сжимать мое сердце в тиски, отдаваясь болью в груди и мешая нормально вздохнуть. Осознание того, что меня похитили и увезли непонятно куда, накрыло с головой волной паники, грозясь погрести в своей пучине.

— Ты чего? Успокойся?

Поднявшись, мужчина сделал шаг в сторону кровати на которой я лежала. В ответ из моего горла вырвался непроизвольный рык. Неизвестный тут же выскочил за дверь, закричав на весь дом.

— Мам, она опять оборачивается.

Как только оборотень вышел из комнаты, меня моментально отпустило. Почти. Растерянно смотря на закрывшуюся дверь, я попыталась осознать то, что только что услышала. Что значит, опять оборачиваюсь? Кто оборачивается? Неужели я? Мой взгляд упал на руку что лежала поверх одеяла, на которой вместо привычных ногтей я увидела длинные черные звериные когти. Не может быть. От осознания произошедшего и шока, перед глазами начало все плыть.

— Нет, нет, только не снова. Ты слишком слаба. Тебя это убьет. Успокаивайся и дыши ровно. Давай, солнышко. Ну же, моя хорошая. Тебе сейчас нельзя оборачиваться.

Я почувствовала, как мне опять какую-то гадость сунут под нос. В голове прояснилось. Замычав, я попыталась отодвинуть голову и как только мне это удалось, вздохнула полной грудью.

— Вот так, молодец. А теперь поспи.

Хотелось сказать, что я только проснулась и не смогу сейчас заснуть, но укол в предплечье, тут же стал погружать меня в нирвану. Перед тем как окончательно отключиться я все же услышала небольшую обвинительную речь.

— Я тебе говорила, чтобы ты не приходил и не беспокоил девочку?! Посмотри что ты чуть не наделал! Уходи. Когда она окрепнет я позову тебя и ни мгновением раньше.

— Да какая она девочка!

— Слабая и беззащитная. Не зли меня. Иди давай.

— Мам...

— Я сказала, уходи. Сейчас не время для препирательств. Это если не хочешь чтобы она или умерла, или навсегда осталась зверем.

Я? Зверем? Навсегда?

Больше ни о чем подумать не успела, так как сознание окончательно отключилось. А так хотелось еще хоть что-нибудь услышать.

* * *

Два часа спустя.

— Мама, что случилось?

Услышав несколько минут назад по телефону ее обеспокоенный голос и просьбу прийти как можно быстрее, я неожиданно для себя испугался. Испугался за девушку, решив, что случилось непоправимое. Мне с трудом удалось удержаться от оборота, так как зверь рвался наружу, желая немедленно оказаться возле своей пары. Я же прекрасно помню, какой она была бледной и изможденной при нашей последней встрече. И при этом все равно рычала, готовая сопротивляться до последнего, несмотря даже на свое состояние. Казалось, от той яркой покорительницы мужских сердец, которую я встретил у рысей, ничего не осталось. Сейчас ее захотел бы разве что некрофил. Некрофил и я.

Медведица в моем доме всего ничего, но этого времени вполне хватило, чтобы он пропах ею, от подвала до крыши. И сейчас, этот чертов запах, казалось, выжигал мне все нутро, ставя свое тавро. А ведь время охоты у девушки уже прошло. Я очень надеялся, что после этого, мой зверь поутихнет. В то, что он потеряет интерес на следующий год, пока у нее опять не начнется течка, я не верил, но очень надеялся на ослабление притяжения. Но эта парность с каждым днем все сильнее затягивала узел на моем горле, не давая мне вздохнуть свободно. Что неимоверно бесило.

Возможно, если бы мы переспали с ней несколько раз, то меня отпустило бы, ну или хотя бы мой зверь успокоился. Но такой возможности не было. Сначала девчонка обернулась и о том, чтобы взять медведицу — зверя без проблеска разума, да еще и силой, не могло быть и речи. Сейчас же, она была настолько истощена, что о связи в ближайшие несколько недель так же нечего и думать. И да, я попробовал снять напряжение с помощью других женщин, но у меня на них элементарно не встало. И вроде как девушки были красивые, и еще совсем недавно достаточно было легкого прикосновения к их молодому и упругому телу, чтобы я был в боевой готовности. А сейчас никак. Вроде как кто взял и сделал меня импотентом. Мой зверь не хотел их, а наше с ним противостояние ну никак не возбуждало. Я даже в молодости не обслуживал себя сам, а тут ... И, да, я был очень зол. Не то чтобы на кого-то конкретно, просто на ситуацию в целом. Вот только к злости, сейчас добавилось еще и страх, еще непонятно чего, но если девчонка все же умрет или обернется зверем, покоя мне больше не знать до конца жизни. Поэтому к матери я прибежал по первому же зову. Вот только я никак не ожидал ее увидеть сидящей в гостиной с пультом от телевизора в руке.

— Ты видел новости? Их крутят сейчас по всем каналам.

Я перевел непонимающий взгляд с матери на диктора на экране.

'В Карпатах двадцать второго мая пропала молодая девушка, Бортнич Таисия Петровна, двадцати шести лет. Если кто-то видел ее или владеет данными о ее местонахождении просим сообщить об этом за вознаграждение в милицию или по телефону

* * *

* * *

. Семья очень беспокоится из-за долгого отсутствия Таисии, а особенно сильно переживает ее маленький сын'.

— У нее есть семья, ребенок и, скорее всего, муж, — голос матери был полон сожаления и растерянности. — Что теперь делать?

— Ничего. Нет у нее мужа. Он умер почти шесть лет назад. И родственников нет. Сирота она. Из детдома.

Я еще впервые дни, как только Таисия появилась у нас, узнал все о ней. Все же о проживающей у Совельева медведице, оказывается, знали многие. И кое-кто из этих знатоков, решил ее прибрать к своим рукам, вот и искали девушку все кому не лень. Особенно была настойчива одна из медвежьих семей. Не будь я ее парой, подумал бы, что она связана с кем-то из них.

— Тогда надо позаботиться о ее сыне. Привезти его сюда. Думаю, тогда девушка станет спокойнее и быстрее восстановится. Она же наверняка беспокоиться о ребенке.

Голос матери звенел от волнения и тревоги. Для медведиц их малыш всегда на первом месте. Главнее даже, чем пара. Поэтому, если у нее погибает самец, но есть ребенок, она будет жить дальше, а со временем, вообще, может связать свою судьбу с другим мужчиной и все это для продолжения рода. Самец же чаще всего умирает от тоски, и даже наличие медвежонка ему не поможет. Нет, своих малышей мы очень любим и готовы ради них на все, но вот к чужим относимся довольно холодно, особенно если нет кровного родства. Если и примем их, то только ради спокойствия и благосклонности своей пары. Такова наша природа. И все потому что оборотней со второй ипостасью медведем, мало. Течка у наших самок, в лучшем случае, бывает раз в год. А если родился малыш, то ее не будет следующие пять, а то и шесть лет. Если ко всему прочему наши самки начнут умирать из-за потери пары, мы просто вымрем. Как те мамонты. Вот только о нас даже не вспомнят в книгах по истории. Вот и получается, что у разных видов оборотней разные устои, правила, инстинкты и потребности. Все это зависит от второй ипостаси.

— Не беспокойся. О ребенке есть кому позаботиться. Он живет с дядей.

— Но он же наверняка скучает по матери.

— Ему не привыкать. Исходя из тех сведений что я получил, он ее и так редко видел.

— Как так?

Моей матери этого не понять, как, впрочем, и большинству медведиц.

— А вот так. Как только ребенок родился, Фролов его забрал себе. Насколько я знаю, мальчишка пошел в отца. Он — волк. И не простой волк, а с альфа силой. Так что еще неизвестно, кто именно из двух братьев был его родитель, так как у меня нет сведений, была ли альфа-сила у младшего. Да это и неважно. Ее сын живет в стае своего отца, кем бы он нибыл, в то время как его мамаша развлекалась непонятно где и с кем, но точно не со своим ребенком. Ты уверенна, что тебе нужна такая невестка?

Мне не удалось скрыть ни досады, ни сожаления из своего голоса. И поделать же ничего не могу с этой связью. А ведь такую пару я и врагу не пожелаю.

— Я тебе уже говорила, ты торопишься с выводами. Мы ничего не знаем о жизни Таисии и о причинах ее поступков. Только видим результаты. Но даже если все именно так, как ты говоришь, вполне возможно, что девушка, выросшая без семьи, сама не познав материнской любви, не знает и не понимает, что делать с ребенком. Ты сам сказал, у нее нет семьи и близких людей, а муж умер. Ее некому поддержать и некому ей помочь. Знаешь же как у людей говорится: не суди и не судим будешь.

Взъерошив на голове волосы я решил прекратить этот неприятный разговор.

— Ладно, мам, с этим всем разберемся позже. Как там девушка?

— Будет спать еще ближайшие часов шесть — семь. Отдых — это именно то, что ей сейчас необходимо больше всего, — отвечая, мама устало опустилась в кресло, а я вдруг засомневался в правильности решения, взвалить опеку над парой на нее. Хотя, я и не просил ее об этом, но чувство вины, подняв голову, все равно укоризненно покачало головой.

— Мам, тебе бы тоже отдохнуть. Давай я подежурю, а ты ляг поспи.

— Не стоит, сынок, скоро придет Мирела и подменит меня. А ты иди, не дразни своего зверя. Я же знаю каким он у тебя может быть настырным.

Как раз в этот момент дверь открылась и тетя, кивнув мне головой, здороваясь, отправилась наверх в комнату где спала Таисия. В мою комнату. Медведь от осознания, что пара спит в нашей кровати, внутри довольно заворочался. Ну, хоть что-то его радует.

Уже у самого выхода из дома меня остановил еще один вопрос матери.

— Так все же, что ты собираешься делать с этим?

Не совсем понимая, о чем она спрашивает, я проследил за ее взглядом, который был обращен к экрану телевизора. Там опять шло сообщение о пропаже Таисии.

— Ничего. Я ничего не собираюсь с этим делать.

Закрыв за собой дверь, я отправился по делам. Их и без забот о девчонке, было более чем достаточно.

* * *

Проснувшись, не открывая глаз, я с удовольствием потянулась всем тело, выгибаясь и похрустывая суставами, а под конец, расслабившись, раскинулась звездой. Благо размер кровати позволял. Отдаленная боль в мышцах еще напоминала о моем недавнем состоянии, но, благодаря хорошей регенерации оборотней, доставшейся мне от отца, чувствовала я себя сегодня гораздо лучше. А это значит, у меня появился шанс выбраться из нового дерма в которое, в очередной раз, угодила по своей то ли глупости, то ли везучести. Что-то я только всю жизнь и делаю, что выбираюсь из него, но не успев избавиться от одних неприятностей, вечно встреваю в другие, еще похлеще, чем предыдущие.

Внутри меня что-то недовольно заворчало, соглашаясь с моими мыслями. Замерев, я испуганно открыла глаза, недоверчиво прислушиваясь к своим ощущениям. Я не знала с чем сравнить, то, что сейчас чувствовала. Это вроде как у тебя под кожей есть еще одно живое существо, которое одновременно ты и не ты. У нас одно тело и одни ощущения, но разные чувства и, казалось, даже разное сознание. Возможно, я схожу с ума и у меня просто раздвоение личности на фоне перенесенного стресса? Вот только я отлично помнила как моя рука вчера почти превратилась в звериную лапу. Или это можно списать на галлюцинации от недоедания? То, что я последнее время голодала, было понятно из моего нынешнего состояния. Я и раньше-то полнотой не страдала, а сейчас от меня половина прежней осталась. И это в лучшем случае. Вот только я никак не могла вспомнить, что со мной было до того как я очнулась в подвале. Последнее воспоминание, это как меня гонят по лесу три оборотня, я падаю, а потом все — боль и темнота. И куда же это меня занесло? Из-за чего сейчас я в таком тяжелом состоянии? Почему так сильно исхудала? Что со мной произошло? Одни только вопросы. И никого рядом, кто мог бы на них дать ответы.

Хотя, на вопрос, что со мной произошло, частичный ответ я все же могу дать и сама. Мое сознание его еще не приняло, но умом понимала, что именно со мной происходит. Я обрела своего зверя. Непонятно почему так поздно, но уж так случилось. И что мне теперь с ним делать? Я же привыкла жить в городе среди людей. Теперь же с этим у меня будут сложности. И хорошо бы только с проживанием.

Глубоко вздохнув, я села, обхватив руками колени. Когда-то, будучи подростком, я мечтала о появлении у меня второй ипостаси. Ведь она могла мне помочь защитить себя. Раз больше не было кому. Кое-кого из окружающих меня в интернате хотелось хорошенько отдубасить, кого-то напугать, а кого-то, вообще, загрызть. Скорее всего, оно и хорошо что зверь у меня тогда не появился. Иначе натворила бы я дел по глупости. Годы шли, а я так и не почувствовала медведицу. Со временем смирившись, что мне никогда не быть полноценным оборотнем, я выбросила глупые мечты из головы, постаравшись забыть о своей сути. Да сильная, да не болею, да у меня хорошее зрение и обоняние, ну и ладно, здоровый образ жизни, удаленность от производственных зон и мегаполисов сделали свое полезное дело, и не более.

Все поменялось когда мы с Владом, поставив обоюдные метки, решили соединить свои жизни. Вот только длилось мое счастье недолго. После его смерти я в очередной раз пожалела что у меня нет второй ипостаси. Будь она и тогда у меня был бы шанс отстоять своего сына, а так, что сделает полукровка без звериной сущности альфе целой стаи?

После всего случившегося, я в очередной раз понимаю, хорошо, что у меня тогда так и не проявился зверь. Я никогда не смогу защитить Влада, как это делает Фролов от психов вроде Совельева. Да и как полноценному оборотню, да еще и с альфа-силой, моему сыну лучше расти в стае, под присмотром сильного самца, который сможет направить его зверя в правильное русло. Вот только если отдельно взятый медведь может ужиться с одним волком, то постоянно проживать с целой стаей у него не получится. Это приведет к постоянным конфликтам, а в дальнейшем и к серьезным травмам с обеих сторон.

Я прожила в стае Фролова чуть больше года, когда начала уже непросто огрызаться с ее членами, а откровенно бросала им вызовы. И сдержать себя я не могла, как не пыталась. Для меня был неприемлем их образ жизни. Ни как для человека, ни как для медведицы. Это просто против природы, жить таким как я среди волков. У меня было только два выхода из сложившейся ситуации. Первый — пить успокоительные и психотропные препараты, чтобы полностью подавить, даже ту малую часть сущности, что мне досталась от отца и со временем превратиться в безвольный овощ, с пофигизмом смотрящий на все вокруг. Зато жить с сыном. Правда, тут же возникал вопрос, а нужна ли будет ему такая мать. Второй вариант — уйти. Иногда навещать Влада, но жить отдельно. С сыном, я точно знала, все будет хорошо. В чём — чём, а в воспитании ребенка на Дмитрия можно было положиться. Его родной брат, которого ему пришлось самому растить чуть ли не с пеленок, был лучшим человеком и оборотнем которого я знала в своей жизни. Это не значит что остальные плохие. Нет. Просто, время которое мы провели вместе, было самым счастливым в моей жизни.Точнее, это был единственный период, когда я была счастлива. Мы любили друг друга, уважали друг друга, доверяли друг другу и нуждались друг в друге. Как же мне тебя не хватает, любимый. Как же тяжело без тебя. Но оставить нашего сыночка и уйти вслед за тобой я не могу. Тем более, когда не знаю, что Ольгой и Катей. Справился ли Фролов с Совельевым? Чем закончилось их противостояние? Возможно, именно сейчас моему малышу нужна помощь и поддержка, а я тут валяюсь, непонятно где, вместо того чтобы спешить к нему на помощь.

От воспоминаний на глаза навернулись слезы, которые я решительно вытерла. Сейчас не время придаваться унынию.

Внутри меня зверь согласно заворчал. Ну что же, по-видимому, мы с моей медведицей поладим, желания и стремления у нас одинаковые. А значит, пора мне подниматься и искать выход из этого гостеприимного дома.

Я честно попыталась осуществить задуманное и даже смогла подняться на ноги, встав возле кровати на своих двух. Вот только от слабости меня шатало как тростинку на ветру, да так сильно, что захотелось опуститься, для большей устойчивости, на все четыре. Но смысла в этом не было. Все равно далеко я, таким образом, не уползу.

Чем дольше я стояла, тем сильнее начинала кружиться голова, поэтому пришлось присесть назад на кровать. В этот же момент открылась дверь.

— Тасенька, зачем же ты встала? Ты же еще совсем слаба, — ко мне подскочила моя недавняя знакомая и тут же стала укладывать назад в кровать. — Тебе отдыхать надо, сил набираться. Я тебе кушать сейчас принесу. Ну же, давай, ложись. Вот так. А я тебя укрою.

Я не стала сопротивляться произволу. Мне действительно лучше прилечь. Да и покушать не помешает. Силы мне ой как пригодятся. Вот только для начала не мешало бы узнать где я и чем закончились разборки волка с рысью.

Меня устроили в полусидящем положении среди подушек, поставив столик -поднос заполненный небольшими пиалами прямо на кровати. То, что мне дали возможность есть самой, и самое главное, что я это могла делать, очень даже обрадовало. Как и наличие передо мной насыщенного бульона, небольшого кусочка отварной курицы, клубники и стакана сока. Увидев все это великолепие и почувствовав болезненные спазмы голодного желудка, я поняла насколько проголодалась. Проглотив все за несколько минут, я с благодарностью посмотрела на пожилую женщину.

— Спасибо, все было очень вкусно.

— Вот и замечательно. Часика через три я принесу еще. А пока отдыхай. Если тебе вдруг что-то понадобится, только позови. Я буду недалеко.

Нет, я, конечно же, была более чем благодарна за оказанную мне помощь и поддержку, но расставаться вот так и ждать ее прихода через три часа, мучаясь от неизвестности, не собиралась. Поэтому, без обиняков и недомолвок, прямым текстом стала задавать вопросы.

— Нам бы поговорить. Вы уже знаете мое имя. Мне непонятно только откуда, но факт остается фактом. Я же не знаю, ни кто вы, ни где я, ни сколько здесь уже нахожусь, и почему в таком плачевном состоянии. Я вам очень благодарна, что вы обо мне заботитесь, но все же ...

Договаривать я не стала и так думаю все понятно. Пожилая женщина, уже готовая было покинуть комнату, с тоской посмотрела на дверь, а после перевела неуверенный взгляд на меня, предложив.

— А давай ты сначала восстановишься, на ноги встанешь, а после поговорим обо всем. Тебе сейчас лучше как можно больше отдыхать. А ко мне можешь обращаться тетя Ива.

— Тетя Ива? — что-то я не припомню такого имени.

— Иванка, по-вашему. Я же сама тоже неместная.

— Неместная? — что-то мне кажется, разговор не в ту степь пошел.

— Да. С Меденичей я, — устало вздохнув, старушка села в кресло. — Выросла там, и мужа первого своего там же встретила. Он кузнецом был нашим. Да таким видным и огромным, что не уступал своим ростом и медведям. Мне кажется, было в его крови что-то от наших, от оборотней. Разбавленное, правда, не одним поколением, но все же. Родители мои были против нашего брака. Медведиц и так мало, а тут еще и за человека замуж вышла. Но я любила, а они меня, вот и дали согласие. Мы уже десять лет были вместе, а детей все не было. Вот я и поехала в Карпаты к источнику, что на Копанском хребте. Может слышала о таком? Говоря, кто испробует из него воды, обязательно понесет. Да непросто так, а двойней. Там же случайно встретила Михея. Я более полугода сопротивлялась нашей парности, а он меня не отпускал. Держал при себе да уговаривал с ним остаться. Но мое же сердце было отдано другому. Уже давно отдано. Тогда я очень сожалела, что с человеком нельзя создать постоянную пару, которую никто не посмеет разрушить.

Прошло время и Михей понял, силой мил не будешь и отпустил меня. Все же у самок медведей несколько другой принцип парной связи, чем у других видов оборотней, да и слабее он у нас. Если нет взаимной метки, то привязанность может со временем совсем угаснуть. Спустя семь с половиной месяцев я вернулась домой. Вот только дома у меня уже как таковой и не было, как и семьи. Недолго мой муженек тосковал по пропавшей жене. Буквально, спустя всего несколько месяцев, он стал жить с другой. А когда я приехала, та женщина уже была беременная. Она, а не я. Мне жить тогда не хотелось. Но как видишь, хорошо все то, что хорошо заканчивается. Михей меня вытащил почти с того света. Он ничего не говорил, просто приехал и лег рядом умирать вместе со мной. Я не могла этого допустить. А после того как у нас родился сын, поняла, все что ни делается, все к лучшему. Так что и ты не переживай. Все будет хорошо. И отдыхай пока.

Иванка вышла из комнаты, а я все еще была под впечатлением от услышанного и не сразу поняла, что, в общем-то, так ничего из того что хотела и не узнала.

* * *

Общая слабость довольно быстро погрузила меня в очередной сон. Благо в этот раз заснула самостоятельно, что благотворно сказалось как на моем общем самочувствии, так и на приятном пробуждении. Проснулась я когда на улице уже смеркалось, точно помня, где я и что со мной произошло за последние сутки, что уже было немало.

Распахнув окно, я с удовольствием набрала полные легкие чистого летного воздуха, наполненного запахом скошенной травы, соснового леса виднеющегося невдалеке и... земляники. Но как? Последнее открытие меня особенно сильно обескуражило. Нет, не то что почувствовала запах (у меня и раньше с этим проблем не было), а то что именно почувствовала. Земляника появляется в середине июня, но сейчас же май... Был... Вроде. Это же сколько я валялась в бессознательном состоянии? Не может быть чтобы так долго. Или не в бессознательно? Вспомнились исцарапанные стены и пол подвала, а еще моя рука с когтями вместо ногтей.

От осознания случившегося, мои ладони вспотели. Это что же получается, я тогда в лесу обернулась и несколько недель провела в шкуре медведицы? Но, это еще полбеды. Меня не этот факт напугал. Больше беспокоило то, что я ничего не помнила, ни своих мыслей, ни действий, абсолютно ничего. А значит, на тот момент, я ничем не отличалась от дикого зверя. Думать о том, что со мной могло произойти в этот период, не хотелось. Так же как и о том, что я могла и не вернуться назад в человеческий облик, так навсегда и оставшись зверем. Больше всего меня напугало именно последнее.

От накрывшей меня паники, я почувствовала как опять начинаю меняться. Нет. Так дело не пойдет. Надо успокоиться и пока я не научусь себя контролировать, больше никаких волнений и, тем более, смены облика. Спокойствие, только спокойствие.

Еще раз глубоко вздохнув, я стала наблюдать, как мои когти опять приобретают вид обломанных ногтей. Вот так. А теперь принять холодный душ, чтобы окончательно прийти в себя, после чего можно отправляться на поиски хозяйки дома. Во-первых, мне захотелось ее поблагодарить, за то, что она за мной присмотрела и уберегла мою медведицу от неприятностей. Во-вторых, надо позвонить Драгожу, чтобы узнать как там мой сын, Оля с Катей, что с Фроловым и, конечно же, попросить меня забрать отсюда. Ну и, в-третьих, не мешало бы узнать хоть что-то о произошедшем за то время пока я была зверем.

Чувствовала я себя, в этот раз, гораздо лучше. Общая слабость еще была, но голова больше не кружилась и ноги не подгибались. А отдаленная боль в теле была уж совсем несущественна. На нее я даже не обращала внимания.

Ополоснувшись и расчесавшись, я заглянула в шкаф имеющийся в комнате, в надежде найти там что-то поинтереснее фланелевой ночной рубашки хозяйки дома, в которой была. Не то чтобы в ней было неудобно или меня не устраивал фасон, соблазнять-то я здесь все равно никого не собираюсь, просто, меня в нее еще штуки две можно засунуть, а если потеснимся, то и все три. Лежать в такой одежде удобно, но вот ходить не очень. Все же Ива полноценная медведица, а такие дамы не бывают маленькими и хрупкими созданиями.

В шкафу оказались только мужские вещи. Последнее открытие мне не очень понравилось. Нахмурившись, я втянула в себя знакомый запах, точно определив, кому все это принадлежит. Вывод который напрашивался сам собой, мне категорически не нравились. Но так как мне реально было неудобно ходить, зажимая в руках кусок ночной рубахи, в попытке не навернуться, споткнувшись о волочащийся по полу подол, пришлось выбирать из имеющегося. А имелось у нас несколько футболок, теннисок и рубашек с длинным рукавом. Свой выбор я остановила на тенниске, которая оказалась длиннее, чем некоторые мои платья и доходила мне чуть ли не до колен. Про брюки можно было забыть. В них я тонула и никакие пояса и подворачивание штанин не помогало. Ну да ладно, мне главное раздобыть телефон, чтобы брательнику позвонить, а он мне уже привезет все что необходимо и подходящего размера.

Выйдя из комнаты, прислушалась к происходящему в доме. Все было тихо, разве что внизу негромко работал телевизор. Понимая, что поступаю не совсем правильно, я все же решила не сообщать хозяйке, что уже проснулась, и исследовать дом самостоятельно. И все из-за того, что отлично помнила мужчину в доме которого я сейчас и находилась, а еще его злой взгляд. Ох, не нравится мне все это. Вот и захотелось мне убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше. А для этого надо, для начала, найти телефон. Что-то мне подсказывает, что Ива, как не спешила рассказать о происходящем со мной, так и средство связи с внешним миром от нее будет сложно допроситься.

На втором этаже оказалось несколько пустующих спален и рабочий кабинет. В последнем я задержалась ненадолго. Правда, мне это ничего не дало. Я нашла у массивного деревянного рабочего стала кабели подключения к компу и даже запасную зарядку. Вот только самой техники в наличие не оказалось. Вскрывать имеющиеся в столе ящики закрытые на ключ я не стала. Не умею да и нечем. Вот и пришлось уходить из кабинета в слегка расстроенных чувствах. Продолжив исследовать второй этаж, отметила про себя, что запаха других женщин, кроме Ивы, ни в одной из спален нет. Закончив наверху, решили продолжить свою шпионскую деятельность на первом этаже.

В полумраке гостевой комнаты тихо работал телевизор. Хозяйка же дома, судя по склоненной вперед голове, заснула под какую-то передачу. Окинув быстрым взглядом гостиную в поисках все того же телефона, я перевела взгляд на экран, силясь понять, что там происходит и о чем говорят. Вот только у меня ничего не вышла. Передача шла на незнакомом мне языке. Прислушавшись, я только и поняла что это или венгерский, или румынский. Это куда же мою медведицу занесло? Самостоятельно ли она сюда добралась или нам помогли? Опять одни вопросы.

Следующим помещением которое я решила осмотреть, была кухня. Нет. Телефон я здесь не искала. Сюда меня погнало более насущное чувство голода. Очень уж есть хотелось. На плите стояла кастрюлька с супом, но греметь посудой мне не хотелось. Поэтому, открыв холодильник и изучив его содержимое, я решила сделать себе огромный бутерброд с мясом, сыром и овощами и все это запила несколькими сырыми яйцами, стараясь не думать про сальмонеллез и остальную дрянь которую могу подхватить.

К тому времени как я закончила обследовать дом, так и не обнаружив телефона, на улице совсем стемнело. Жаль конечно, потому что очень уж мне хотелось рассмотреть, как местный пейзаж, так и то что делается снаружи, а главное, попытаться понять, куда именно меня занесло. Ну да ладно, будет день — будет пища.

Я уже чувствовала подступающую усталость, подумывая, а не вернуться ли мне в кроватку, но все же решила обойти кружок вокруг дома. На улицу так и тянуло. Хотелось немного пройтись и подышать свежим воздухом. Не более. Сбегать сейчас я не собиралась. Просто не видела в этом смысла. Я слишком слаба еще, да и непонятно, ни где нахожусь, ни куда идти. А главное, мне пока ничего здесь не угрожает. Меня никто не обижает и ни к чему не принуждают. Обо мне заботятся. Зачем убегать? Мне бы только узнать, что у сына все хорошо и тогда я совсем буду спокойна.

Обув женские тапочки, что стояли у выхода из дома, я тихонько нажала на ручку, в надежде, что она не издаст предательский щелчок и не разбудит хозяйку, которая явно устала, пока со мной возилась все это время. Ручка легко поддалась, а тихий щелчок, от которого на секунду замерло мое сердце, так и не разбудил Иву. Если бы не работающий телевизор, скорее всего, у меня не получилось бы ни дом осмотреть, ни выйти из него не потревожив хозяйку.

Когда я вышла на крыльцо вдыхая ночной прохладный воздух, медведица внутри довольно заворочалась. Она хотела прогуляться ничуть не меньше меня, а то, возможно, и больше, но мы обе понимали, я еще слаба для оборота. Надо потерпеть, довольствуясь пока малым. Вдыхая с упоением свежий воздух, я спустилась вниз на дорожку ведущую к виднеющейся недалеко калитке, прислушиваясь к искусной игре сверчка, копошению полевки и призывному пению одинокой лягушки. Такие простые звуки, а сколько в них гармонии. Улыбнувшись, посмотрела на звездное небо. Если я правильно помню приметы, завтра будет теплая и ясная погода. Как же хорошо и спокойно вокруг. Не то что у Совельева. И вроде бы и там, и здесь: природа, лес, тишина, отсутствие городской суматохи, но при этом чувствовала я себя там и тут по-разному.

— Ты это куда собралась? — от резкого сердитого окрика, вздрогнув, пошатнулась и, взмахнув руками в попытке удержать равновесие, стала падать назад. И лучше бы я упала. Так как в попытке предотвратить мое падение, мужские руки схватили за надетую на мне тенниску, резко дернув ее на себя. Отчего тонкая ткань, не выдержав рывка, порвалась. Мало того, еще и все пуговицы разлетелись в разные стороны, открывая мое тощее тело злому взгляду знакомого незнакомца. Белья-то я не одела, так как его попросту не нашла, вот и сверкала сейчас под светом Луны всеми своими костями.

— Лапы убрал, — вырывая остатки тенниски из загребущих рук, я попыталась прикрыться, хотя смысла в этом особо не было, так как мужик даже не пытался опустить взбешенный взгляд ниже моего лица. Ну и правильно, смотреть там особо не на что. А ведь еще совсем недавно, мне было, чем похвастаться. Не то чтобы оно мне надо было сейчас, но зная, что выглядишь хорошо и чувствуешь себя увереннее.

— Сбежать собралась, или потянула на старое? Ну так вот, забудь. Здесь не притон и тебе никто не позволит вертеть голой задницей, перед всеми мужиками. Мы семья и придется тебе научиться себя вести прилично. А теперь возвращайся в дом и без разрешения больше не смей его покидать.

Непонимающе уставившись на взбешенного мужика, я еще пыталась держать себя в руках, помня про непроизвольный оборот и его возможные последствия, при этом пытаясь сообразить, о чем он говорит. Про сбежать, еще понятно. Хотя, включи он мозги, сообразил бы, что я не в том виде и состоянии. Да даже если бы и в том, он то тут при чем? Или я чего-то не знаю? И что он имел в виду, говоря про старое и про вертеть голой задницей? Хотя, последняя-то как раз сейчас и голая, но в таком состоянии, что ее все равно, что нет. Так что лучше и не показывать, чтобы не засмеяли. И последний вопрос, это о какой семье он говорит? О своей? То, что медведи живут именно семьями, а не стаями, я знала, но опять же, при чем тут я. Возможно, это все какое-то огромное недоразумение или бред воспаленного ума? Хотелось бы надеяться. Но опять же, если это и так, кто ему давал право так вести себя со мной?

Несмотря на мое огромное желание немедленно послать этого хама в пешее эротическое далеко и надолго, а если быть совсем уж честной, то навсегда, я взяла себя в руки и почти спокойным голосом поинтересовалась.

— А вы собственно кто такой и на основании чего повышаете на меня голос?

Даже понимание того, что выгляжу я сейчас не очень, в разорванной одежде и домашних тапочках, худющая и бледная, хорошо хоть расчесала волосы, это не помешало мне, гордо вскинув голову, окинуть грубияна максимально ледяным взглядом, какой получилось из себя выдавить, в надежде охладить его пыл. Но судя по его сверкнувшим янтарным светом глазам, добилась я противоположного эффекта. Не зря же говорят, что холод обжигает. Вот и этот вспыхнул еще сильнее, зашипев на меня сквозь сцепленные зубы. Прямо змея какая-то, а не медведь.

— Я сказал, в дом! Немедленно!

Сдерживать только свое негодование — это одно, а вот еще и зверя, это уже совершенно другое, тем более, если оно у нас обоюдное и общее. И что самое неприятное, последнее я еще не умела. Из моего горла вырвалось непроизвольное рычание, из-за которого мне с трудом удалось выдавить из себя членораздельное возмущение. Удерживая одной рукой разъезжающие в разные стороны куски порванной тенниски, а второй тыкая в грудь нахала, я начала высказывать ему, все что думаю по поводу происходящего.

— Не смей на меня повышать голос! Не смей мне приказывать! Ты мне никто! Ни отец, ни брат, ни муж, никто! Я тебя знать не знаю и знать не хочу! Не нравится что-то, вали на@%$!

Мужчина не остался в долгу, зарычав в ответ.

— Это мой дом!

— Ну так я в гости не напрашивалась! Не гордая, могу и сама свалить!

Несмотря на всплеск злости и адреналина гуляющие по крови, я чувствовала как мои ноги начали подрагивать от накатившей слабости, все же мне еще были противопоказаны столь длительные прогулки, про сильные эмоции, вообще, молчу, но сдаваться не собиралась. Резко развернувшись, о чем почти сразу пожалела, так как перед глазами все поплыло, я сделала неуверенный шаг в сторону калитки. Больше не успела. Меня схватили за плечо, хорошенько встряхнув, отчего все еще сильнее поплыло перед глазами, а не столь давно съеденное, решительно настроилось посмотреть, что тут такое интересное делается снаружи.

— Куда собралась?! Я тебя не отпускал!

В попытке оттолкнуть от себя нахала, ударила наотмашь рукой, почувствовав как мои трансформировавшиеся когти проходят сквозь живую плоть, как нож сквозь масло, нанося глубокие раны. Я начала опять оборачиваться, но меня это сейчас не волновало. Хотелось любым способом избавиться от назойливого внимания и я ударила второй рукой заорав.

— Не смей прикасаться ко мне!

В ответ меня так сильно сдавили в объятиях, прижав к себе, что я не то, что пошевелиться не могла, вздохнуть возможности не было. Моя медведица болезненно и обреченно зарычала вместе со мной. Мы слишком слабы сейчас чтобы оказать достойное сопротивление.

— Тише. Успокойся. Тише. Я тебе ничего не сделаю. Тебе ничего не грозит.

На мои глаза навернулись слезы. Я хотела сопротивляться, но не могла. Перед глазами все плыло, то ли от слабости, то ли уже от нехватки воздуха, а скорее всего, и оттого и от другого.

— Ненавижу. Отпусти. Пожалуйста.

Последнее я простонала из последних сил.

— Не могу. Ты моя пара. Слышишь. Ты моя пара.

В ответ отрицательно закачала головой, не желая ни верить, ни принимать услышанное. Хватит с меня. Не хочу больше связываться с оборотнями.

— Нет. Ты ошибся. Моя пара мертва. Отпусти.

Больше ничего сказать не успела, так как сознание отключилось.