|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 16: Если подумать
Немион
Катакомбы Иверо, Первый Ярус
Поющие Залы
Путь подземелий — путь тишины. Правило, возведенное в абсолют в Поющих Залах. Целый Ярус протяженностью в несколько лиг, построенный словно вычурный, роскошно обставленный дворец. Пустынный и мертвый, наполненный звонкой тишиной.
На первый взгляд Поющие Залы — безопасный путь. На их территории нет ни единой ловушки, ни одной твари, призрака или нежити. Залы прекрасны, напоенные светом, просторны и великолепно просматриваются. Идеальное вроде бы место для спуска в Катакомбы. Если бы не материал, из которого они созданы. Если бы неизвестный гений не был бы настолько точен в расчетах.
Залы убивают звуком. Малейший шум, даже касание подошвы о звонкий материал пола, и нарастающая каскадным резонансом звуковая волна убивает неосторожного нарушителя тишины. Звуковое оружие, созданное в облике роскошного строения.
На моей памяти рейдеры Поющие Залы пытались проходить по-разному. Кто-то использовал частичную дематериализацию, кто-то окутывался вакуумным пузырем, кто-то пытался использовать поглощающие звук артефакты. Но каждый путь так или иначе давал сбой. Дематериализация и вакуумный пузырь хороши только на входе, где еще условно-безопасная зона. Но дальше, в глубине, все Залы особым образом откалиброваны и способны переводить звуковую волну в энергетические всплески, разрушающие не только полуматериальную сущность, но и любое материальное тело, попадающее под удар. Или наоборот: малейшее колебание энергетического потенциала и... тот же фатальный эффект. Артефакты... Какие-то переставали работать, попадая в это место. Какие-то оказались неверно откалиброваны или давали резонанс в коварный материал, а какие-то оказывались слишком мощными и вызывали срабатывание защиты. Создатели этого места были... предусмотрительными. Если материал дал колебания в одном месте, звуковая волна ДОЛЖНА долететь до нужной точки. Если нет... Нет так нет. На одного неудачника в Залах станет больше, а на колоннах загорится еще одна искра пойманной души.
Система защиты Поющих Залов так же отточена и просчитана, как и прекрасные узоры на стенах. Мне хватило эха от ее срабатывания, докатившегося до границ зоны ффола, чтобы отказаться от идеи пройти Залы силой.
Сперва мне казалось, что пройти Залы невозможно, пока, однажды я не увидел, как проходил этот Ярус мальчишка-эльф, удачно попав в момент, когда души начали петь. Жаль, он не дошел до выхода — песня закончилась раньше, чем он достиг арки перехода, но сама идея! Этому нельзя научиться, если нет чувства ритма, если не ощущаешь колебания музыки на инстинктах, как чувствовал этот паренек. Если не можешь идти след-в-след со звуковой волной, повторяя ее давление на коварный материал, усиливая песню, но не вызывая в ней разлад и дисбаланс.
Хочешь выжить во время Песни — танцуй вместе с ней, но не нарушай мерное течение мелодии плененных душ неуместными звуками, иначе волна не пойдет на угасание в прекрасном рельефе на самоцветных стенах, а превратится в убийственную дисгармонию и резонанс. Песнь нельзя выучить. Невозможно разработать движения. Каждый раз мелодия хоть ненамного, но отличается. Сама суть этого явления не допускает повторов, ведь что это такое? Воплощенная в звуке энергия света пойманных душ, выплескиваемая колоннами-хранами, как только ее количество превышает какой-то неизвестный мне уровень. Стоит хоть кому-то погибнуть в Залах, и очередная душа вплетается в этот хор, безвозвратно меняя звучание Песни.
Жуткое место. Но прекрасное. Оно завораживает своим совершенством и выверенной красотой. Безопасное. Если сюда не лезть. Но именно это я собираюсь сделать: пройти по трем залам до арки прохода на следующий Ярус. Надо лишь дождаться, когда Залы начнут петь... и убрать всё, что может мне помешать. Оно здесь лишнее: оружие, броня, вещи, обувь, артефакты. Всё это будет давать непрошенные звуки и колебания волн...
Нет. Не то!
Я стоял на границе безопасности зоны ффола и смотрел на прозрачный сине-зеленый, как глубины океана пол. Это же очевидно... Просто... Понятно... если взять за труд и чуть-чуть пошевелить мозгами!
Залы — не враждебны. Они защищают то, что в них попало. Не повреждают души. Не позволяют им угаснуть. Строители этого жуткого чуда допустили ТАКОЙ вариант прохода. Не могли не предусмотреть подобную вероятность и чужую изобретательность! Слишком выверены Поющие Залы, слишком точно сделаны, чтобы их создатель мог допустить подобную ошибку. Допустить, чтобы чужой шаг прошел безнаказанным в музыке душ.
Возможно, все куда проще?
За проход надо заплатить.
Соразмерную цену. Те, кто не понял и отказался платить, оставили здесь свои души, вплетающие голоса в общую Песню. Но если проявить уважение, если вложить душу в танец, если поддержать Песню и позволить свету собственной души стать частью новой мелодии... Если не позволить музыке угаснуть в стенах, поддерживать ее, извлекая новые звуки из камня пола... тогда можно дойти. Если хватит силы, выносливости и искренности. Как почти хватило у того паренька, чтобы пройти. Но его душа прошла сквозь всю систему хранов и была... отпущена. Цена оказалась недостаточной, чтобы пройти, но заплаченного хватило выкупить свободу.
Я отступил от края безопасной зоны. Вот и посмотрим, насколько мне хватит силы, выносливости и самоотдачи. Пройду я три зала под песню чужих душ или нет.
* * *
— Да твою ж мать!
Мирт остановился, раздраженно и с досадой глядя на характерный валун, перегораживающий тропу. По дороге к лагерю Саа его быть не должно! Это вообще... в другую сторону.
— Самаари, ходить по горам в это время суток и в такую погоду — не лучшее решение. — раздался из-за спины родной голос. — Хотя я рад тебя видеть.
Тяжелая рука опустилась на плечо. Саарион подошел как всегда бесшумно. Невидимая тень в сумраке надвигающейся ночи и в пелене проливного дождя.
— Идем. — ладонь исчезла с плеча.
Воин перехватил его за запястье и потянул за собой в обратную сторону.
— Я неправильно свернул на пересечении троп, да? — убито спросил Мирт, послушно идя следом.
— Дважды. — пришел мгновенный ответ. — В темноте у тебя плохо с ориентированием на местности.
Нарим шел довольно медленно, подстроившись под шаг уставшего человека, выбирая удобный и проходимый в густом сумраке путь, хоть и удлиняя и без того неблизкую дорогу. Проливной дождь всё так же заливал мир, гроза, начавшаяся ранним вечером, словно и не собиралась утихать, а наоборот, лишь набирала силу. Резкий шквальный ветер, казавшийся промокшему человеку ледяным, пробирал до костей, выдувая последнее тепло из тела, а ведь это еще лето. Что будет осенью, думать не хотелось.
До лагеря, скрытого в глубине пещер, добрались уже затемно, когда ночная мгла укутала горы непроглядным мраком. Последний сорд Мирт шел буквально на ощупь, полностью доверившись ведущему его россу: сам он не различал даже собственных рук в окружающем его мраке. А Саа как-то умудрялся находить путь...
— Спасибо, что встретил. — едва слышно пробормотал Мирт севшим сиплым голосом, когда глаза начали различать в сплошной черноте ночи очертания стен пещеры.
Ответом был полный сарказма тон и непередаваемая язвительность:
— Я мог бы, конечно, в педагогических целях оставить тебя в горах на ночь, но... никогда этого не сделаю.
Злится...
Саарион остановился и повернулся к Мирту лицом.
— Самаари, я не хочу, чтобы в темноте ты свалился в ущелье или опять поскользнулся на тропе и переломал себе кости. Я не хочу снова тебя долго лечить, вытаскивая с того света. — в обычно мягком мелодичном голосе зазвенела сталь. — Я хорошо тебя знаю: под проливным дождем и резким холодным ветром в промокших насквозь вещах в лучшем случае ты только простынешь.
Лба коснулись прохладные пальцы, скользнули по вискам. В тишине пещеры отчетливо прозвучал тяжелый вздох.
— Уже простыл. — укоризна плеснула во вновь ставшим мягким и мелодичном голосе. — Полагаю, Авален сумеет придумать для нового командира какое-нибудь правдоподобное оправдание твоей длительной отлучке.
— В смысле?
Воин развернулся и пошел дальше вглубь обжитой пещеры, жестом приглашая следовать за собой.
— Ты же не думаешь, что я позволю тебе возвращаться в пост по такой погоде с пограничной температурой, зная, как легко ты заболеваешь? — голос стал тяжелее и ниже. — Сколько раз тебе говорил: биоблокада защищает только от вирусных и бактериальных заражений. Все остальное... — тихий вздох, голова качнулась в немом укоре.
Мирт виновато потупился.
— Прости...
— Прощаю.
Узкий проход вильнул, открывая небольшую обжитую пещеру, слабо освещенную костром, горящим чуть в стороне от входа. Почему-то здесь, в относительном тепле, насквозь мокрые летние вещи казались еще холоднее, чем снаружи под проливным дождем и ледяным ветром.
— Оружие — на крюки, амуницию сбрось в короб, потом почищу и приведу в порядок. — Саа подошел к костру и подкинул дров. — Снимай вещи, я развешу их сушиться, а ты иди грейся.
Росс махнул на обустроенную в закутке постель, где лежали заблаговременно подготовленные небольшое полотенце и толстое пушистое одеяло, притащенное с корабля еще три года назад, когда воин понял, насколько его самаари мерзлячий и как легко простывает.
— Чифу будешь?
Мирт кивнул, вешая винтовку на врезанный в скалу крюк. Саа включил небольшую походную плиту, поставил на мгновенно раскалившийся диск котелок с водой. Заранее подготовил...
— Сейчас станет теплее. — росс бросил короткий взгляд на возящегося с застежками ишон, вздохнул. — Давай помогу.
— В такие моменты мне особенно неловко. — проворчал Мирт.
— Почему тебя так смущает, когда о тебе заботятся? — спросил Саа, подходя.
Привычный за годы знакомства вопрос, на который у него нет внятного и логичного ответа.
— У нас так не принято...
— У вас много чего полезного не принято. — сильные пальцы, увенчанные крепкими острыми черными когтями легко справлялись с насквозь мокрыми ремнями. — Зато вбито до догм морали много откровенной ахинеи, вам же наносящей непоправимый вред.
Спорить с Саарионом на тему традиций, морали, законов общества или его устройства Мирт перестал еще в первые месяцы их общения. Ладно бы это было просто бесполезно, но нарим с удивительной легкостью переворачивал все вроде бы правильные и привычные моральные принципы, легко и непринужденно, а главное непрошибаемо-логично поясняя их глупость. В лучшем случае — глупость.
Скинув амуницию в большой раскладной короб, Саа задвинул его под импровизированный оружейный стеллаж, повернулся, окинул мелко дрожащего от холода любовника тяжелым взглядом.
— Раздевайся и иди в постель греться. — нарим вернулся к плите и быстро закипающей воде. — А пока я буду готовить нам ужин, рассказывай, какая нужда погнала тебя в горы в такое время и под такой погодой.
Расстегивая трясущимися руками замки на куртке, Мирт глухо сказал:
— Знаешь же, что пополнение прислали.
— Да, видел. — Саа достал завернутый в пленку кусок свежего сырого мяса и споро резал его тонкими полосками. — У вас уже минус двое. Еще один загнется за два дня, если не догадается сказать, что нажрался незрелых ягод по кустам.
Мирт выматерился.
— Не знал.
Росс хмыкнул.
— Даже я видел, что он ест.
— У твоего дальнобоя хорошая оптика.
Взгляд серых глаз непроизвольно метнулся к возлежащему на оборудованном специально для него стояке огромному сверхдальнобойному снайперскому комплексу, поблескивающему лазурными искорками работающих систем.
— Опять новым бестолковым командиром порадовали?
— Если бы просто бестолковым... — Мирт поморщился, стянул мокрую футболку и скинул ее поверх куртки, валяющейся на каменном полу неопрятной кучей. — Любитель армейских порядков и Устава. Прибыл на планету с последними кораблями... Моралист долбанный с иллюзиями относительно места, куда его сослали.
Саарион фыркнул, закидывая мясо в воду.
— У нас проблема... — тихо буркнул Мирт, расшнуровывая ботинки и избегая смотреть на росского воина.
— Которая из? — донесся спокойный вопрос. — Самаари, не копайся, пожалуйста. Мне от одного взгляда на тебя становится холодно, несмотря на микроклимат брони. Давай ты будешь страдать от стыда под одеялом. Только прошу, будь внимательнее — в него замотана кастрюля с горячей чифой. Крышка, конечно, плотно подогнана, но всё же, аккуратнее.
В такие моменты Мирту хотелось провалиться под землю от жгучей неловкости и стыда. Не от самих слов, а от скрытого под ними подтекста. Та же кастрюля в одеяле... не для того, чтобы чифа осталась горячей, а чтобы он, замерзнув под проливным дождем, мог быстро согреться в заранее прогретом для него одеяле.
Продуманная забота, лишь слегка прикрытая язвительностью, чтобы хоть как-то пощадить его болезненную гордость.
— Топливо. — сипло ответил он, стягивая штаны. — Для генератора. Его не хватит даже до начала зимы.
— Не хватит. — невозмутимо подтвердил Саа, свинчивая крышку с банки с крупой. — Эта осень будет холодной, конец лета — дождливым с сильными суточными перепадами температуры.
Сбросив остатки одежды в кучу и мелко дрожа, Мирт добрался до постели, аккуратно вытащил еще горячую кастрюлю и замотался в восхитительно-теплое, почти обжигающе горячее одеяло.
— Какой кайф... — блаженно выдохнул он, заматывая полотенцем мокрую голову. — Саа, я тебя обожаю!
Воин улыбнулся, взглядом указал на большую толстостенную кружку у края постели.
— Наливай себе чифу. Я добавил трав. Поможет немного сгладить последствия твоей вечерней прогулки под дождем.
— Спасибо...
На какое-то время воцарилась тишина. Росс неспешно нарезал какую-то местную зелень, а Мирт, налив ароматный травяной напиток, устроился удобнее в теплом коконе и наблюдал за ним.
Саарион по меркам ишон — откровенно красив утонченной красотой, свойственной его народу, которая так порой раздражает его, Мирта, сослуживцев: правильное лицо с тонкими чертами, острый подбородок, чувственные губы, раскосые глаза насыщенно-синего цвета, обрамленные густыми длинными ресницами. Роскошная копна прямых иссиня-черных волос сейчас переплетена в косу, но пряди растрепались, намокли и прилипли к лицу. При относительно среднем росте нарим обладал гармонично сложенной фигурой и текучей пластикой тренированного тела. Той самой завораживающей хищной пластикой прирожденного убийцы, которую невозможно получить в тренировочном зале. Той пластикой, которой обладают лишь посвятившие всю свою жизнь войне.
Чифа успела немного остыть, оставаясь горячей, но не обжигала воспаленное горло. Мирт не стал задавать глупый вопрос, был ли это точный расчет или случайное совпадение, что именно к их приходу ароматная жидкость осталась горячей, но утратила обжигающую температуру крутого кипятка, молчаливо принимая одно из множества проявлений ненавязчивой заботы, которую он ценил куда больше, чем позволял себе показать из-за остатков глупой стеснительности. Заботы, обращенной на него. Просто так. С самого начала их знакомства, когда три с половиной года назад тогда еще незнакомый воин-росс по мимолетной прихоти спас ему жизнь, не позволив шагнуть в пропасть, невидимую в мутной гнойной плене конъюнктивита, затянувшей оба глаза. Он уже не надеялся добраться, шел на упрямстве. Какие шансы дойти ранней весной до поста у практически ослепшего человека с тяжелой простудой, высокой температурой и запущенной пневмонией, щедро развившейся за девять суток утомительного перехода под ледяным весенним дожнем и промозглым ветром? А ведь он почти дошел... до Ущелья Топора, от которого каких-то полсорда до зажатой между обрывистыми скалами долины.
— О чем задумался? — тихо спросил Саа.
— О нашей первой встрече. — честно ответил Мирт. — До сих пор не могу понять, что ты во мне увидел такого, что решил спасти жизнь. Ладно еще если бы просто разово помог, но ты выхаживал меня полторы декады.
Нарим пожал плечами, неопределенно качнул головой.
— Меня восхитила твоя сила воли и упертость. Едва на ногах держался, шел наощупь на грани обморока от лихорадки и жара... Но все равно шел и тащил на себе тяжеленный топливный блок для вашего генератора со сбитого мною транспортного корабля, упавшего на другой стороне хребта, куда добраться можно было только поверху через отвесные скалы или практически непроходимый перевал. — цинично хмыкнув, добавил: — Я всегда могу тебя убить... так я тогда прикинул, когда решал: спуститься за тобой или позволить шагнуть в ущелье.
Мирт вздохнул: последний довод когда-то он слышал очень часто: "Я всегда могу тебя убить"... от того, кто не единожды спасал ему жизнь и окружил заботой, которой он, Мирт, никогда не знал до их встречи.
Когда прошло привыкание? Он сам не заметил, как привык к язвительному росскому воину и прикипел душой, обретя в его лице всё то, чего никогда не встречал в сородичах.
Как так получилось? Когда в его голове осыпались остатки воспитания и вколоченных казалось бы намертво догм и моральных принципов? Не тогда ли, когда Саарион с непередаваемым ехидством и иронией простыми и понятными, а главное ужасающе-логичными доводами размазал вроде бы нормальные и правильные, привычные с детства устои? Походя, даже не пытаясь играть словами.
Это было страшно. Когда кто-то подводит логичный базис под твои собственные сомнения, воплощая их в четкие определения. Простые, однозначные, исключающие даже шанс на оправдание, но вскрывающие всю уродливость привычной системы. Подталкивая к переосмыслению и разрушая мир словами... не пытаясь этого делать намеренно. Всего лишь лениво рассуждая вслух и задавая элементарные, детские вопросы.
— У нас тогда топлива осталось меньше чем на двенадцать суток. Кто-то должен был туда пойти. — Мирт продолжил разговор, а Саа сделал вид, что не заметил заминки. — Нас на посту одиннадцать осталось. Тех, кто пережил зиму.
— Но пошел именно ты.
— Я умею ходить по горам. — Мирт поморщился. — Сам знаешь, как качественно некоторые мои сослуживцы страдают топографическим кретинизмом. А еще я был одним из немногих, не успевших к тому времени заболеть.
— Я помню. — росс хмыкнул, усмехнулся. — Ты тогда просил отнести топливо твоим сослуживцам.
— А ты отнес. Я был удивлен.
— Почему бы не отнести? Мне было несложно, а ты перестал метаться, психовать и порываться встать и потащиться едва живым с четырьмя десятками нанта веса. — усмешка стала шире. — Никогда еще ишон не были мне так рады.
— Сложно было не радоваться в такой ситуации. — он рвано выдохнул с ощутимым сипом. — Тогда еще у нас были надежды...
— А сейчас?
— А что сейчас? О какой надежде может идти речь, если мы знаем: нас гарантированно бросят. — Мирт поморщился. — Ребята этого не говорят вслух, но все мы давно смирились. — серые глаза человека сузились. — Живыми мы никому не нужны.
Саарион хмыкнул, но ничего не сказал. Печать обреченности как приговор висела на крохотном, находящемся в неудобном месте форпосте уже давно. Про это старались не говорить, ишон берегли чахлую надежду, но с каждым годом, с каждым урезанием поставок и очередным пополнением изгоев, отказников и отморозков эта надежда необратимо гасла.
— Ты знал, что я приду? — Мирт перевел разговор на более нейтральную тему.
— Увидел, как ты выходил. — негромкий ответ. — У меня достаточно зондов по склонам.
О раскиданных по всем удобным щелям охранных зондах он помнил.
— На ночь глядя на охоту или обход территории ты не ходишь. Погода портилась весь день, гроза началась еще до того, как ты покинул плато. В такое время идти ты мог только ко мне и по веской причине. Я вышел навстречу почти сразу как тебя заметил. Во время такой погоды темнеет быстро. Ты бы не успел дойти засветло.
Об этом Мирт не подумал. В тот момент он вообще мало о чем задумывался: все мысли крутились вокруг безвыходного положения, в котором они оказались. Решения проблемы он так и не нашел, зато умудрился сбиться с пути, пока его не перехватил Саа, отчего становилось еще более неловко. И стыдно.
Воин закончил подготовительные работы, понизил температуру нагревательного диска.
— Скоро будет готово. — произнес он, ополаскивая руки от остатков зелени. — Согрелся?
Мирт кивнул.
— Ты меня балуешь.
Саа подсел рядом, улыбнулся, убрал прядь, налипшую на покрытый испариной лоб.
— Балую. По возможности. — улыбка угасла. — Так что там у вас случилось? Или только сейчас оценили, что у вас опять проблемы с топливом?
— Умеешь же ты сформулировать вопрос так, что чувствуешь себя идиотом... — буркнул человек, допивая чифу. — Да, только сейчас дошло.
— А проблема в чем? — росс ворчание привычно пропустил мимо своих длинных подвижных ушей.
— Вот в этом и проблема.
— В отсутствии топлива? — ирония в мягком голосе превратилась в открытый сарказм. — Или в вероятном отсутствии питания в энергосистеме?
— Саа, прошу, не язви. — Мирт помрачнел. — Для нас это важно, а я уже так задолбался за эти сутки, что...
— Прости, самаари. — искренняя досада и вина. — Я полагал, решение тебе известно.
— Откуда?
Мирт качнулся, привалился плечом к мужчине, который легко и естественно называет его "самаари" даже при посторонних. Значение этого певучего слова он отлично знал: Саа объяснил, какой смысл представители его народа вкладывают в это понятие, как только Мирт догадался задать ему такой вопрос... после полутора лет знакомства. Тогда же нарим вручил ему два украшения: небольшой кулон на короткой неразъемной цепочке и браслет.
Пальцы левой руки привычно коснулись гибкой полоски металла, украшающей предплечье правой руки уже второй год. Простая, темная, с тонким едва заметным геометрическим узором из замысловато сплетающихся линий, сидящая намертво, словно она приросла к коже. Он никогда ее никому не показывал и о наличии такого украшения на его руке знал только брат и Грас с Тома, с которыми они делили одну комнату. Сложно что-то утаить от соседей по жилплощади, хотя значение этого статусного украшения из него вытряхивали больше года, пока не узнали от самого Саариона, когда Грас в лоб спросил росса о браслете во время одного из его редких визитов в пост.
— Я не знаю, что нам делать, саримар... Была дурная идея на тему дров, но она практически невыполнима при наличных средствах. — горло начало саднить уже ощутимо, голос сел. — Других идей пока нет. Одна надежда, что ты что-то подскажешь... иначе мы не переживем зиму. — Мирт покачал головой. — Прав Грас — это стыдно. Просить тебя о помощи...
Тихий смех прервал его на полуслове. Тяжелая рука приобняла за плечи, Саа поцеловал его в висок и тихо произнес:
— Забавный ты. Спать со мной тебе нормально, а о помощи попросить — стыдно.
— Почему мне должно быть стыдно с тобой спать? Это мое дело, с кем и как я трахаюсь. — Мирт покосился на улыбающегося нарим. — Тем более, после того, как ты дал мне браслет... я в своем праве.
— Но о помощи тебе просить стыдно.
— Это другое. — Мирт вздохнул. — Фактически мы расписались в собственной беспомощности и неспособности выжить. Три десятка здоровых мужиков просят помощи у одного тебя... разве это не стыдно?
Росс хмыкнул, аккуратно отстранил от себя разомлевшего в тепле мужчину, встал, подошел к булькающему казанку.
— Стыдно, Мирт, знать, что у вас нерешаемая своими силами проблема, но идти на поводу гордыни. — спокойно произнес он, помешивая аппетитно пахнущую мясом и специями кашу. — Просить о помощи — не постыдно. Тем более, я и так вам постоянно помогаю.
— Из-за меня...
— Из-за тебя. — нарим согласно кивнул, закинул зелень в казанок и закрыл крышку.
— Грас сегодня прямо сказал, что они мной от смерти откупились. — Мирт фыркнул. — При всех заявил, и остальные с этим высказыванием согласились, хоть и отводили глаза.
— Технически, он прав. — циничная ирония вновь промелькнула в голосе. — Но заявить такое в лоб... Оригинально.
Мирт вздохнул, сел ровнее.
— Саа, что нам делать? Я без понятия, как выкручиваться.
— Ты не "без понятия", ты "не подумал". — тем же спокойным тоном ответил росс. — Я верю, ты сможешь додуматься до этого решения. Оно несложное и очевидное.
От такого ответа вся сонливость пропала, мозги заработали несмотря на усиливающийся жар, уже отдающийся ломотой в костях.
— Что я пропустил?
Саарион снял крышку, осмотрел полученный результат, осторожно попробовал на готовность и снова закрыл казанок.
— Откуда вы берете воду?
Мужчина нахмурился, подобрался. В вопросе крылся четкий ответ.
— Из подземной реки.
Нарим вернулся обратно на кровать, обнял его и притянул к себе, позволяя опереться спиной ему на грудь.
— Развивай мысль. — прошептал на ухо.
— Река небольшая, но глубокая, течет по пещерам из высокогорного озера, расположенного на плато где-то на сорд выше по уровню. Имеет несколько протоков внутри скалы, зимой не замерзает. Из-за перепада высот течение сильное, вода ледя...
Мирт запнулся на полуслове, физически чувствуя, как в голове со скрипом и лязгом сходятся кусочки мозаики, показывая простое, понятное и, главное, легко выполнимое решение. Решение, до которого он мог бы додуматься сам. Без подсказок.
— Гидроэлектростанция! — с придушенным стоном пробормотал он.
— Умница. — Саа поцеловал его в макушку, стащив с головы полотенце, но тут же укутал в одеяло. — Ваш техник родом с нищей колонии, так что конструкцию мини-ГЭС он знать должен: такие устройства на Фронтире широко распространены по причине своей дешевизны и легкости в постройке. Река по пещере идет каскадами и поставить можно не одно колесо, а несколько на разных уровнях для увеличения мощности. Течение быстрое и постоянное, водный поток сильный. Достаточно сильный, чтобы вы могли использовать не только обычное водяное колесо, но и поворотно-лопастную или радиально-осевую турбину. Тут уж по желанию конструктора. Сделать их вам по силам. — нарим улыбнулся. — Вам хватит энергии.
— А если наш техник не будет знать, как сделать эти турбины? Тогда что?
— Тогда кому-то придется опять обращаться за помощью... — иронично ответил Саарион, — ко мне.
— Все предусмотрел...
Тихий фырк в макушку.
— У меня хорошее и всестороннее образование, самаари. Понадобится, и я могу сделать вам такую турбину. Вместе с гидрогенератором. Из того, что у вас валяется на складе и можно с варса снять. Он все равно не на ходу.
Мирт обмяк в сильных руках. Державшее за душу напряжение медленно разжимало цепкие когти: есть решение. Выполнимое, доступное и, главное, позволяющее не зависеть от поставок! Теперь можно расслабиться. Осталось только кое-что сделать...
— Саа, дай связь, а...
— Сообщить Тома о любителе незрелых ядовитых ягод? — иронично спросил воин.
— Да. Не то, чтобы мне его было жалко, но это... неправильно.
Одобрение в сапфирово-синих глаза порадовало куда больше, чем любые слова от друзей и коллег.
— Я свяжусь с твоими друзьями. Заодно предупрежу, что ты в ближайшие дни не вернешься. А ты пока отдыхай. Скоро будет готова еда.
Мирт слабо улыбнулся.
— Спасибо...
* * *
Сизая дымка серебрилась между пальцами, холодя кожу и отдаваясь колкими иголочками мороза в пояснице. Едва заметная, словно туман по утру, еще не успевший окончательно истаять под рассветными лучами. Мимолетное проявление, отголосок, докатившийся на пике чужих эмоций и попыток повторить случайно полученный результат.
Когтистые пальцы сжались в кулак, дымка растаяла в воздухе, словно ее появление — иллюзия. Мираж в темноте надвигающейся ночи.
— Ты видел? — тихие безмятежные слова всколыхнули тяжелую тишину.
Едва заметный кивок.
— Знаешь, что это? — короткая пауза, посветлевшие зеленые глаза бросили мимолетный взгляд на замершую у стены пещеры фигуру. — Ты знаешь... Но не скажешь без веской причины.
Вечная проблема... Когда-то он считал, что молчаливость воина — это удобно. Не напрягает лишними вопросами, не пытается как-то влиять, учить или давить на нервы и психику. Но чем дольше они работали вместе, тем больше накапливалось мелких, незначительных нюансов, которым Зуан не мог найти внятного объяснения. Со временем молчание стало... напрягать, заставляя злиться на ерундовые в общем-то выходки. Возможно, если бы Ринор пытался как-то оправдывать свои действия, объяснять или хоть что-то говорить — реакция была бы другой. Но... он молчал, отвечая лишь на прямо заданные вопросы. Четко, точно, правдиво, но не давая ответов на саму суть заданного вопроса, чем несказанно злил и... тревожил. Злость утихала быстро, а тревога и непонимание накапливались.
— Причина веская? — едва слышный вопрос стал неожиданностью.
Редкий случай, когда Ринор сам продолжил скользкую тему.
— Ты мне скажи.
Очередной укор и предложение хоть что-то сказать вновь пропали втуне. Не то, чтобы он рассчитывал на мгновенные изменения, но... Ринор хотя бы начал спрашивать.
Зуан бросил взгляд на обугленный остов корабля. Потом он вернется к этому вопросу, когда подвернется удобный случай.
— Ты нашел храны?
Еще один короткий кивок.
— Повреждены?
Ответ был дан немедленно:
— Трое уцелело, пятеро пригодны к работе. Остальные — повреждены, содержимое было сброшено автоматически.
— Пятеро — насколько велик вред?
— Вероятны провалы в памяти. Одного я бы отпустил на Круг, но решение будут принимать в центре восстановления.
— Причина?
— Содержание в поврежденном хране может дать негативные последствия.
Честный ответ со знанием дела, в котором слово "может" стоит опустить.
— Отпускай. Остальные передашь на корабль.
Ринор вновь кивнул. В руке блеснул небольшой ромбовидный кулон на простой цепочке: две восьмигранные пирамиды, соединенные по основаниям полоской металла, тонкие узорчатые ребра жесткости конструкции шли по граням пирамид, соединяясь в верхней и нижней точках кулона металлическим острием. Верхний кристалл треснул и угас, а нижний — с длинной поверхностной трещиной — еще держался и хранил искорку света. Острый коготь коснулся пары символов на тонком ободке, чуть заметно подсветившихся при касании, полоска металла распалась сегментами и осыпалась на ладонь, а ранее метавшаяся в недрах искусственного кристалла искра пропала. Хран сбросил свое содержимое.
— Готово.
На какое-то время подвисла тишина. Зуан терпеливо ждал: за долгие годы совместной работы он хорошо изучил подчиненного. Если он остался, значит, что-то его беспокоит. Настолько, что он готов начать говорить. Надо лишь дождаться вопроса.
— Могу я спросить... — звук низкого голоса вызвал легкую улыбку.
Зуан приглашающе взмахнул рукой.
— Что произошло днем?
Улыбка угасла. Днем... Можно было предположить, что именно вызвало столь сильное беспокойство.
— Рини столкнулась с интом. На реке.
Ринор ничего не сказал, но острые глаза легко выцепляли признаки тревоги: чуть заострились скулы, челюсти сжаты крепче, и без того не слишком эмоциональное лицо закаменело.
— Она бы не успела воспользоваться оружием. Нет нужных навыков. Нет практики и привычки правильно реагировать на опасность. — голос дрогнул. — Не знаю, на что я надеялся, оставляя ее одну. Надо было сразу забирать на корабль: проблему с недовольством Грона я бы решил. Сейчас уже... опасно.
Последствия экспериментов девушки он отчетливо осознавал: видел, во что она превратила пляж. Случись что-то подобное на борту, и корабль в лучшем случае не сможет взлететь. Или сам взлетит... вместе с пещерой, в которой стоит.
— Могу я узнать...
Вопрос не был сформулирован до конца, прерванный в неуверенности и каком-то... смятении. Причина столь сильных эмоций — непонятна, но Зуан хорошо запомнил непроизвольную реакцию воина на описание девушкой своих снов. Еще один вопрос, ответ на который если и будет получен, то очень нескоро.
— Могу скинуть записанные образы, если хочешь.
— Хочу.
Зуан отправил небольшой пакет на его имплантат. Показывать особо нечего: короткая запись в несколько смазанных кадров.
— У нее был всплеск? — тихий вопрос.
— Да. На волне страха сработали инстинкты. Как ты говорил. — Зуан рвано выдохнул, непроизвольно прижал уши к голове. — Меня накрыло откатом.
Темные глаза отвели взгляд. Как всегда в такие моменты.
— Ты знаешь, что произошло. — молодой нарим подошел ближе, остановился перед рослым воином, пристально всматриваясь в его лицо. — Сам всплеск стал неожиданностью, но... был ожидаемым. Только прошел чуть раньше, чем ты рассчитывал. И не так, как ты предполагал. Верно?
Ринор молчал, но взгляд черных в позднем сумраке глаз был слишком выразительным. А еще он никогда ему не лгал. Ни прямо, ни косвенно.
Стоило немалых усилий, чтобы удержаться и не высказать то, что рвалось с языка. Каждый раз, сталкиваясь с бездной тайн и недомолвок, Зуан пытался получить ответы, но утыкался в молчание и безграничную вину, а случайные откровения, полученные на пике кошмаров позапрошлой ночью, отрезвили и заставили посмотреть на вроде бы хорошо знакомого мужчину иным взглядом.
Всего одна случайно высказанная фраза...
Любая задача имеет несколько вариантов решения. Если Ринор сам не скажет без направляющего и мотивирующего повода, возможно, стоит пойти иным путем? Более сложным, имеющим все шансы дать множество побочных последствий, на часть из которых Зуан сам морально пока еще не готов, но если ранее выбранный легкий и относительно беспроблемный путь завел в тупик и грозит дойти до крайности... с которой он однозначно не согласен смириться...
Всем когда-то приходится в чем-то через себя переступать.
— Я могу контролировать такие всплески?
Ответ был дан мгновенно, без раздумий и колебаний:
— Да.
Очень хотелось задать логичный вопрос, но вместо этого ограничился нейтральным:
— Это радует.
Ринор удивленно моргнул, а проявившаяся на доли мгновения растерянность откровенно порадовала.
— Какой смысл спрашивать тебя как мне это сделать, если ты не скажешь? — флегматично произнес Зуан.
Практически беззвучный, полный вины ответ стал неожиданностью:
— Я не знаю, как.
Искренность, на которую невозможно злиться.
Между пальцами вновь заструилась льдистая дымка, чуть заметно мерцая в густом сумраке.
— Насколько это опасно?
— Смертельно.
Ожидаемо.
— Исключения?
— Нет.
Даже так... Смертельная энергия, убивающая, не делая исключений. Но как же они сами? Если нет исключений? Вопрос, ответ на который он получит когда-нибудь позже.
— Холод — основной эффект или побочный?
— Побочный.
Зуан удивленно дернул ухом. Надо же, Ринор расщедрился на точные ответы...
— Ты знаешь, что это?
— Да.
Предположения подтвердились. Задавать вопросы дальше — бессмысленно. Додавить можно, но полученные ответы не компенсируют нанесенный допросом вред.
Дымка истаяла, растворилась в холодном воздухе.
— Вы отследили, откуда прилетел нанесший удар истребитель?
Ринор удивленно заморгал от резкого перевода темы, открыл было рот, чтобы задать скользкий вопрос, но... ограничился ответом:
— Да.
— Перешли мне координаты и информацию о военном объекте, если она есть.
Виски привычно кольнуло: имплантат сообщил о получении пакета данных.
— Здесь мы закончили. — Зуан бросил последний взгляд на остов выгоревшего изнутри корабля. — Сядешь за штурвал.
Ринор коротко кивнул и пошел вперед, на выход из пещеры, где их ждал легкий грассер.
Перелет много времени не занял, хотя Ринор не спешил, давая возможность командиру изучить полученную информацию и обдумать ее, а бойцам отряда, чье участие планировалось в ночной операции, добраться до точек сбора, откуда их еще предстоит забрать. Своим ходом по горам к точке назначения воины бы добирались больше декады.
— Навь, все на месте.
Зуан моргнул, отсутствующий взгляд обрел четкость, когда он отвлекся от работы с моделью базы в виртуальном пространстве имплантата. Переброска бойцов сожрала остатки вечера, дав необходимое для работы разведгруппы время и позволив провести хотя бы первичный анализ цели.
— Андари, Хшар и Шаррим остались с отрядом Грона. Санелан на своей точке на Хребте Мирар возле Ущелья Топора. Танцор — на Западном Кряже. — добавил Ринор. — За ними слетать?
Навь покачал головой.
— Пусть остаются на местах.
В воздухе замерцала объемная схема скрытой в недрах гор крупной военной базы. Брифинг был начат без лишнего словоблудия:
— Наша цель на ближайшие пару миинар. Шестиуровневый военный комплекс, полностью скрытый в горной породе. Сети пещер нет — полости выбивали целенаправленно. На данный момент это крупнейшая база ишон в юго-западной части горного массива. — зеленые глаза сузились. — Новодел. Предположительно, строили прошлой осенью и зимой. Насколько она укомплектована людьми — сказать не могу, но предположительно тысячи три-четыре бойцов быть должно, если сравнивать с соразмерной базой в центральном регионе.
Сделав короткую паузу, Зуан передал по отряду собранные данные.
— Потом посмотрите подробнее. Пока у нас есть только данные поверхностного сканирования с грассера. Я запросил повторную картографию и глубинное сканирование региона, результаты будут завтра к вечеру. У нас есть время изучить территорию и присмотреться к цели.
— На два миинара... — Зан сощурился, изучая тускло мерцающую голограмму. — Какие ограничения?
— Никаких в пределах разумного. — Зуан перевел взгляд за беловолосого нарим. — Лезо, обустройте временный лагерь. На выбор есть три подходящие пещеры, примерно равнозначные по подходным путям и сложности обнаружения. Проверьте их. Как только определитесь с местом, перевезите оборудование для развертки тактического центра и лазарета. Дрии, смонтируешь ретрансляционную точку. На обеспечении продуктами как обычно. Через два дня Грон корабль на "Дэль" погонит, воспользуйтесь моментом: следующий подъем на орбиту будет через миинара полтора, не раньше: крейсер ненадолго, раздаст посылки и свалит дальше по маршруту.
— Тряхните снабженцев на камеры и охранные зонды. — раздался по связи голос Танцора. — У меня закончились. И два зарядника для снайперских комплексов притащите — я свой разбил и отобрал у Андари. У него с Шарримом один на двоих. И пусть кто-то сам с Гроном смотается на "Дэль".
Зуан вопросительно глянул на Ринора. Тот кивнул и сказал:
— Составьте списки всего, что вам потребуется. — после короткой паузы добавил: — Конец лета будет холодным и дождливым. Мы здесь до середины осени будем, пока за нами не прилетит "Дэль" на обратном маршруте к системам Рихта. Или придется лететь дальше с Гроном по его обязам.
Идея летать на чужом корабле с чужим отрядом и в подчинении чужого командира, с которым у них начались разногласия еще при перелете на Корромин одобрения и понимания у россов не вызвала.
— Мы подождем до возвращения крейсера. — произнес Зуан. — Посчитайте, что и сколько вам понадобится. Списки жду до завтрашнего вечера.
Голограмма погасла, погружая небольшую пещеру во мрак.
— Свободны. Повторный сбор по утру на рассвете.
* * *
Тягучая, перекатывающаяся плачем музыка стелилась в звонкой тишине просторного зала, роскошного, вычурно-прекрасного, напоенного золотом рассветных лучей. Песня лилась, текла, увлекая за собой изящную фигуру сквозь просторы древнего строения. В этот момент они были едины: музыка душ и одинокий танцор, рискнувший ступить на прозрачный пол под свет давно погибших светил.
Песня звенела протяжными аккордами под узорным потолком, отражалась в сложной системе акустических резонаторов и возвращалась в просторы Залов, вплетаясь в музыку танца и сливаясь с ней. Она набирала силу, вспыхивала низкими нотами при касаниях босых ног, в протяжный плач плененных душ вплетается перебор струн — гибкое тело единым порывом рассекает золотые лучи. Но ярче всего в печальном плаче звенит хрустальный перезвон ослепительно пылающего света раскрывшейся из-под щитов души.
С каждым движением танцора Песня набирала мощь. И с каждым переливом полной жажды жизни мелодии ярче разгорались в толще колонн искорки пойманных душ.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
