Арка 10

АРКА 10.

Глава 101.

Для раннего утра здесь было довольно-таки жарко. И даже прохладный ветер не спасал затаившихся синоби. Тем, кто вышел из прижавшегося к самой кромке воды леса и двигался к центру затерянного озера, было еще хуже, ведь к теплому воздуху добавлялась тяжелая влага.

Две команды. Группа запечатывания вместе с потенциальным джинчурики и команда поддержки. Вторые, на самом деле, были специалистами по барьерам, натасканными до нужного уровня вернувшимися в Коноху Узумаке. Коноховцы, кажется, совсем не потревожили это относительно спокойное место. Хотя действительно спокойным это озеро можно было назвать лишь с некоторой натяжкой. Еще несколько лет, и станет очевидно, что с этим озером что-то не так. Интенсивно растущие деревья, довольно крупные насекомые, и повышенная температура. Пока, если не знать наверняка, что именно является причиной всех этих небольших аномалий, это место кажется просто необычным, и не более того.

Коноховцы вышли на середину озера и приступили к длительному ритуалу. Накладывание печатей на совсем не маленькое озеро, где-то в глубинах которого находится сам объект запечатывания, добавляет ряд сложностей процессу. Сами печати были подвергнуты ряду изменений и уточнений, чтобы сделать процесс максимально безопасным в первую очередь для потенциального джинчурики. Каору у Конохи была единственной, а с биджу по определению ничего случиться не может.

Команда охранения заняла позиции, создав два периметра из пяти и четырех человек, приготовившись запустить один из двух заготовленных барьеров. Потянулись долгие минуты ожидания.

Пара нукенинов в характерных черных плащах с красными облаками и с покрывающими голову соломенным широкими шляпами приближались к озеру с подветренной стороны. Остановившись, они сквозь заросли рассматривали проводивших ритуал коноховцев.

— Если этот Курохай обладает теми способностями, о которых нам говорил Пейн, то он нас уже обнаружил, — высказал свое мнение мужчина.

Куноити безразлично пожала плечами:

— И что? Они все равно знали, что мы придем. А мы знаем, что они нас ждут.

— Восхищен твоим хладнокровием. Может, тогда нападем?

Куноити качнула головой:

— Нет. Ждем, — она немного помолчала, затем спросила. — Ты уже дрался с конохавцами?

Мужчина кивнул:

— Да, приходилось. А тебе?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет. И как они? Чего от них ждать?

Мужчина чуть задумался, прежде чем ответить.

— Хм... Сплоченности, наверное. У них большое разнообразие тактик, но будь готова, что пока один тебя отвлекает, другой попытается атаковать из слепой зоны.

Куноити хмыкнул:

— Это нормальная тактика для любой команды.

Ирьенин чуть кивнул:

— Это так. Но у Листа это выходит лучше. С душой что ли? И они, большинство, всерьез прикрывают друг друга. Понимаешь?

Она чуть подумала, и кивнула:

— Да, я думаю, что понимаю.

Нукенины замолчали, ожидая. Через несколько минут из земли появился росток, раскрывшийся и продемонстрировавший еще одного члена Рассвета.

— Привет, — мужчина чуть кивнул парню.

Куноити повторила его жест.

— Здравствуйте. Я нашел технику маскировки, на два часа, на той стороне озера. Не знаю, сколько воинов под ней скрыто, опасаются подходить ближе, — он чуть подумал, добавив. — Курохай обещал убить меня, если подойду слишком близко. Не хочу проверять, способен ли он на это.

— Это не важно, — куноити устремила взгляд туда, куда указывал разведчик. — Мы в любом случае знали, что они нас ждут. Начинаем.

Ее напарник скинул шляпу на спину:

— Уходи, парень. Предупреди наше прикрытие.

Зецу скрылся в земле, а нукенины двинулись к берегу. Не скрываясь, они вышли на воду и двинулись к торчащим на виду коноховцам. Те среагировали практически сразу. Быстрый набор печатей, одновременное складывание печати концентрации, и коноховцев накрывает правильная пятисторонняя пирамида зеленоватого барьера.

Когда нукенины прошли половину разделявшего их и коноховцев расстояния, Шинно вскинул руку с парой кунаев с закрепленными на них печатями, и коротким броском отправил их в барьер. Печати срабатывают у самого барьера, вызывая на его поверхности голубоватые завихрения, состоящие из втягивающейся в барьер чакры.

— Поглощающее поле, — поясняет для напарницы ирьенин. — Обычная чакра и стихийные техники будут поглощаться и только усилят барьер.

Куноити кивнула, показывая, что поняла, и одним движением откинула плащ за спину. Одежды на ней было немного, длинные свободные шорты, широкий пояс с сумками и широкая полоса плотной ткани, крестом закрывающая грудь, замыкающаяся за спиной и на шее. Натсухи сложила печать концентрации, и ее кожа начала быстро приобретать болезненно синий оттенок. На коже начали раскрываться небольшие поры, из которых потекла вязкая почти жидкая синеватая чакра, закрывающая тело плотным полупрозрачным покровом. Глаза куноити стали полностью голубыми, волосы, до этого светло каштановые, стали прозрачно-синими и несколько удлинились. Взмах рукой, и несколько стреловидных сгустков ее чакры, срываются с ладони, издавая при этом шипящий стрекот, и улетают в барьер. Измененная чакра Натсухи врезалась в барьер, не вызывая того свечения, что было при взрыве обычных печатей, наоборот, область вокруг места попадания истончилась и поблекла. Барьер не смог поглотить чакру метеорита.

В группе прикрытия коноховцев началось движение. Хиаши, как и два его соклановца наблюдали за происходящим, да и Саске под личиной Хокаге при помощи шарингана видел все отчетливо.

— Не узнаю ни одного из них, — признался Джирайя.

Значит — тактику придется подбирать на ходу. Они готовились и к такому варианту, но было бы легче, если бы противник был знаком.

— Начинайте, — коротко приказал Саске, подражая интонациям Курохая.

— Марутен, подбросишь? — спросил Ироха Хьюга.

Один из синоби Акимичи сложил печати и применил технику, многократно увеличивая свою руку, чтобы на его ладони мог уместиться Хьюга. Ирохи запрыгнул на ладонь и сгруппировался, после чего Матсу с силой швырнул его в направлении куноити Рассвета.

— Кайтен! — Хьюга применил технику за секунду до того, как влетел в противницу.

Атака врезалась в защиту куноити, отбросив ту назад. Но Натсухи легко вернула равновесие и уже приготовилась ответить, когда заметила летящие в нее огненные шары, выпущенные один из Сарутоби. Девушка раскинула руки в сторону, раскрывая крылья из той же, разве что более светлой, чакры, и резко взлетела, провожаемая сосредоточенными взглядами синоби Листа. Огненные шары врезались в воду, поднимая волны и столбы брызг.

— Иноичи, — Курохай обратился к Яманако.

Тот сложил несколько печатей и закрыл глаза, запуская технику. Техника волной разбежалась по округе, цепляясь за девятнадцать коноховцев из команды прикрытия, на которых была направлена, чтобы обеспечить координацию и взаимодействие. Яманака слегка вздрогнул, когда коснулся разума "Курохая", но решил не подавать вида.

Вместе с Хьюга Ироха и Сарутоби Асумой в бой пошли еще трое. Какаши зажег в ладони молнию и разогнался так, что второй боец Рассвета едва не пропустил его атаку. Молния полоснула Шинно по руке, и он тут же отпрыгнул, касаясь поврежденного места второй рукой. Короткое применение техники, чтобы рука, пораженная параличом от райтона, снова начала двигаться...

— Райкири!

Наблюдая за противником шаринганом, Какаши практически не оставляет тому времени, атакуя на том пределе скорости, который он может выдать, одновременно используя райкири. Шинно, оказавшийся способным выдавать ту же скорость, несколько раз уклонился, пока Какаши не отступил под атакой техники куноити Рассвета. Несколько сгустков ее чакры, издавая шипящий стрекот, ударили по воде там, где только что находился Копирующий Ниндзя.

Самой Натсухи тут же пришлось уклоняться от техники футона Асумы, а сразу за ней уходить из-под падающего с неба гигантского Акимичи, расширившего свое тело в последний момент. Марутен шлепнулся в воду, поднимая стену воды, и мгновенно вернул себе стандартный размер. К нему сразу подскочил Ироха.

— Чисана Кайтен!

Он закрыл себя и Марутена полусферой техники от ответной атаки куноити. Сгустки ее чакры разбились о вихрь чакры Хьюга, и разлетелись в разные стороны.

В этот же момент Шинно, воспользовавшийся паузой в поединке с Какаши, открыл пять внутренних врат и уверенно пошел на сближение. Какаши практически сразу был вынужден прервать Райкири и сосредоточиться на обороне, так как Шинно использовал открытие врат только для достижения необходимой скорости, а атаковал техниками ирьенина, пытаясь достать до коноховца "скальпелем чакры". Чтобы Какаши не сумел сориентироваться и применить весь потенциал шарингана, накидывая иллюзии и читая противника, Шинно добавлял к своим атакам броски сенбонов в лицо оппоненту и не смотрел ему в глаза.

В самый разгар их поединка Какаши получает сигнал от Иноичи и резко уходит в сторону, а Шинно тут же уклоняется от пылевого потока Асумы. В то же время подошедший сбоку Шикаку применяет теневую технику и, поймав тень Натсухи, резко опускает куноити вниз, ударяя о водную гладь. Во все стороны летят поднятые брызги, но такой слабый удар не способен ей навредить, лишь дезориентируя на миг. Миг, за который рядом оказывается Хьюга.

— Хакке Хасангеки!

Горный Разрушитель обрушивается на куноити, покров из синеватой чакры не выдерживает, рвется, разлетается на отдельные крупные сгустки, все еще удерживаемые у поверхности тела. Куноити дергается, пытается двигаться, но тень Нара все еще удерживает ее в оковах. Какаши пытается обойти ее со стороны, чтобы вместе с Хьюга атаковать с разных направлений. Он уже поймал ее своим взглядом, чтобы читать движения...

Из-под воды, будто из тени Акацки, появляется фигура в спиральной маске, всего лишь голова. Взгляд шарингана направлен на Нара. Момент, и техника теней спадает.

Натсухи, почувствовав свободу, реагирует мгновенно. Всплеск направленной во все стороны чаркы метеорита заставляет Ирохи прыжком разорвать дистанцию, чтобы не угодить под опасную ядовитую волну. Сама куноити взмывает в небо, и применяет технику.

— Рьюсей Аме!

Количество выделяемой ее телом чакры резко и многократно возрастает. От ее тела во все стороны разлетается множество тяжелых сгустков вязкой чакры, грозящей за несколько секунд покрыть большую часть озера "метеоритным дождем". Какаши резко сворачивает к барьеру, на ходу собирая технику. Шикаку, Ирохи и Марутен ныряют под воду, пытаясь уйти от атаки. Шинно и Асума, находящиеся на отдалении, просто отходят еще дальше, покидая область поражения. Какаши успевает собрать технику:

— Суйтон: Суиджинхеки!

Между ним и Натсухи вырастает водяная стена, преграда, прикрывающая барьер от атаки куноити Рассвета. Техника обрушивается на поверхность озера и стену. Снаряды метеоритной чакры взрываются, разбрызгивая во все стороны едва не превращающуюся в пар воду. Но девушка быстро прекращается технику в виду очевидной неэффективности. Впрочем, своей цели она достигла — разогнала коноховцев в разные стороны.

Первым всплывает Акимичи, сразу применяя технику расширения тела. Натсухи, разгадав намерения коноховца, попыталась отлететь в сторону, но не успела. Ладонь Марутена накрыла ее сверху и припечатала к воде. Атака не повредила покрова, и чакра метеорита обожгла ладонь Акимичи, заставляя того одергивать руку. Но в этот же момент Какаши набирал печати:

— Суйтон: Сурьюдан но дзютсу!

Стоило Акамичи убрать руку, как на куноити обрушился водный дракон, погружая ее под воду и атакуя там, не давая всплыть.

Шинно, защищая напарницу, швырнул в Какаши сенбоны и сам пошел на сближение резкими прыжками. Но выскочивший из-под воды Ирохи закружился в вихре чакры, прикрывая Копирующего Ниндзя. Шинно швырнул в Хьюгу пару небольших шариков, сочащихся ядом. Ирохи не стал отбивать их, а поймал чакрой и тут же сунул под воду.

— Какаши!

Хатаке перестал поддерживать технику водного дракона, чтобы переключиться на второго акацки. Складывая печати, с некоторым напряжением переходя на другую стихию, он поднял руку в направлении Шинно:

— Райджин Хашири но Дзютсу!

По телу Копирующего Ниндзя пробегают молнии, и спрыгивают с него, собираясь в силуэт пса. Хьюга готовит технику "Касания Небес", пес бросается на Шинно, а сам медик группируется, готовясь блокировать технику молнии. Подбегающего к нему с другой стороны Асуму он попросту не заметил. Но ловушка коноховцев дала осечку.

Появившийся в тени Шинно Тоби лишь слегка приподнял над водой голову, чтобы поймать шаринганом Хьюгу, заставив того подчиняться своей воле, пусть всего на пару секунд, но Хьюга не успел сбросить с себя действие гендзютсу. Какаши, контролирующий пса, этого заметить не успел. Пес врезается в Шинно, передавая ему весь заряд, но ирьенин за секунду сбрасывает действие молнии своими техниками. Асума, рассчитывающий на атаку Ирохи, не пытался скрыть свое приближение, поэтому Акацки услышал его шаги. Ирохи изобразил атаку, приблизившись к Шинно, но не атаковал, позволив ирьенину нанести по себе несколько опасных ударов. Асума, поняв, что что-то идет не так, вместо рукопашной атаки попытался применить технику, чтобы отогнать Акацки от Хьюги.

— Футон: Фуджин но дзютсу! — струя режущей пыли пронеслась между акацки и Хьюго.

Боль от ударов ирьенина вернула Ирохи контроль над телом, и он сразу разорвал дистанцию, Какаши хотел атаковать, но техника Сарутоби отрезала от него Акацки. Шинно же воспользовался ситуацией и пошел на сближение с Асумой. Несколько брошенных сенбонов Сарутоби отбил клинками, но это помешало ему применить какую-либо свою технику в ответ. От нескольких выпадов Шинно он уклонился, контратаковал. Акацки от взмахов клинками ушел, остальные удары уверенно блокировал.

Освободившаяся от техники Натсухи выскользнула из-под воды, сразу применяя технику.

— Кемоно!

Пара секунд, и из ее чакры формируется фигура чудовищного монстра, похожего на крупную кошку, но с когтистыми крыльями летучей мыши вместо передних лап. Тварь тут же бросилась на Акимичи, просто чтобы занять его на время, потому что Марутен не был способен быстро раздавать эту тварюгу. Затем Натсухи обратила внимание на противника. Шинно как раз нанес несколько ударов Хьюге, вынудив того отступать, и атаковал Сарутоби. Копирующий ниндзя, похоже, собирался поддержать Асуму. Нара нигде не было видно.

Это, почти наверняка, были не все коноховцы, что сидели в засаде. А значит — стоит выманить остальных, чтобы оценить расклад сил и рассчитать дальнейшие действия. Эти мысли пронеслись в голове куноити рассвета меньше, чем за секунду, и она направила руку на барьер, выпуская сноп концентрированных стреловидных сгустков шипящей чакры.

Саске, наблюдавший за этим, сжал кулак. Сохранять хладнокровие было непросто. Первая атака куноити достигнет барьера, но этого мало для его разрушения. Второй атаки ей сделать не дадут. Но кого послать? Первая пятерка пошла в бой, чтобы получить информацию об неизвестных противниках. Понять, чего от них ждать. Шикаку уже сообщил, что его технику сбил пользователь шарингана. О том же доложил и Ирохи, отступающий к ним. Снять чужой контроль со своего тела он не сумел, а вот частично заблокировать атаку — да. Благодаря чему раны, которые могли быть смертельными, были просто легкими и неприятными, пусть и требовали осмотра ирьенином.

Глава Корня мысленно подвел итог разведки. Двое. Куноити, необычная чакра, покров, ослабляющий любые атаки, но опасна в основном на дистанции. Ирьенин, опасен в ближнем бою, достаточно легко сбрасывает парализующий эффект молнии. И Учиха, который их прикрывает и страхует. Абураме посылать сейчас нельзя, покров куноити и ее мобильность не позволит добраться до нее жукам, и не факт, что ирьенин не имеет способов противодействия. Посылать Торуне с его паразитами рано. Акимичи сейчас малоэффективны, а вот Хьюга показал себя хорошо. И, пожалуй, стоит добавить специалиста по гендзютсу. Даже если техники не будут эффективны против пары хорошо сработанных Акацки, они серьезно помешают концентрации Учихи. Уж Саске-то знал, как усложнить жизнь носителям кланового додзютсу.

— Хото, Юфиме, Комачи. Вперед. Хиаши, следи за окружением.

Двое Хьюго, мужчина и женщина, и куноити Шимуро сорвались со своих мест и пошли в атаку. Вместе с этим Какаши перестанет сдерживаться и начнет атаку в полную силу. Разведка завершена, они знают об этих двоих достаточно, теперь их цель — уничтожение.

Глава 102.

Еще одну атаку по барьеру Натсухи произвести все же успела, осыпав барьер сгустками своей чаркы. Третью атаку ей провести не позволили.

Концентрацию сбил резко перевернувшийся мир, вода озера стала тускло оранжевой, и оказалась сверху, небо потемнело и стало каким-то осязаемо твердым, ухнув вниз, воздух вязкой противной слизью покатился по горлу внутрь, заставляя панически пытаться выдохнуть.

— Кай!

Технику отмены пришлось выкрикивать, преодолевая навязанную иллюзией судорогу горла, чтобы помочь замутненному разуму разогнать чакру. Но этих нескольких секунд замешательства коноховцам хватило, чтобы достать куноити Рассвета. Хьюга Юфиме, подброшенная напарником, подлетела прямо к противнице и атаковала Натсухи.

— Джухо Сошикен!

Две сотканных из чакры Хьюги головы льва набросились на куноити Рассвета, вгрызаясь в ее покров. Натсухи болталась в воздухе, пытаясь сбросить технику, но выбросы ее ядовитой чакры лишь расходились в окружающее пространство, не задевая львов. Пока она отбивалась от львов, куноити Шимуро наложила новую иллюзию. Комачи давно не бывала на боевых миссиях, и, несмотря на очевидные таланты в ниндзютсу и особенно в гендзютсу, в остальном считала себя слабым бойцом. Но вот так, за спинами сильнейших боевиков селения, она могла сделать многое.

Шикаку подошел на дистанцию атаки и выпустил теневые щупы, которыми обхватил ноги Натсухи. Способность противницы летать требовала от коноховцев поиска способов быстро опустить ее на землю, или на воду в данном случае, и тени Нара были для этого наиболее удобны. Задушить куноити тенями из-за покрова Шикаку не мог, но мог дернуть вниз, а гендзютсу Комачи не позволила куноити Рассвета понять, что она быстро опускается к поверхности воды.

И на этот раз Хьюги внимательно наблюдали за окружающим пространством, но противник Учиха так и не появился. Два Хьюги приблизились к Натсухи с разных сторон и, когда она оказалась у самой поверхности, атаковали.

— Дабуру но Кайтен! — произнесли напарники практически одновременно.

Они начали вращение, создавая вихри чакры. Натсухи зажало между двумя техниками кайтена, пара львов разлетелась сразу же, покров начал рваться на части, на лоскуты под напором техники. Осталось узнать, что произойдет раньше — Хьюги выдохнутся или покров не выдержит напора.

Минутой ранее Какаши, получив разрешение бить в полную силу, подал знак Асуме. Молния оказалась против ирьенина Рассвета почти бесполезна, но в арсенале Копирующего Ниндзя было еще три стихии, особенно если действовать можно было в паре с Асумой. Сарутоби сложил печати, создавая технику:

— Футон: Харикен Гасше-Дан!

Небо резко потемнело, уже совсем не иллюзорно, а под воздействием чакры сильнейшего на данный момент Сарутоби. С неба к земле потянулись щупы ураганных воронок, сразу несколько, порывами ветра поднимая в воздух капли воды. Тонкие столбы смерчей окружили Шинно, но это был еще не конец. Какаши собрал печати и добавил от себя:

— Катон: Касаи Харикен Гасше-Дан!

Он выпустил струи пламени, которые были тут же подхвачены ветрами урагана. Столбы смерчей покрылись огненными режущими полосами, и начали хоровод вокруг синоби Рассвета, постепенно, но достаточно быстро сходясь к нему, чтобы разорвать на клочки.

Но Шинно, от которого ждали попытки уйти под воду, поступил иначе. Вытащив из кармана несколько пилюль, он забросил их в рот и проглотил. Вены на его теле тут же потемнели, а мышцы начали бугриться и расширяться, сделав из и без того обладающего мощным телосложением ирьенина настоящего перекаченного монстра.

— Ками но Кайнью: Кейбетсу! — применил технику акацки.

И просто шагнул навстречу смерчу. Режущий ветер и струи огня срезали с него куски плоти, которые тут же восстанавливались обратно, за пару секунд, не оставляя и следа от раны. Слизанная пламенем плоть тут же отрастала, срезанные ветром кости будто собирались прямо из воздуха. Ирьенин шагнул в ревущий столб смерча... И через пару секунд выбежал из него, двигаясь прямо к коноховцам. Часть его лица и массивные куски тела были оторваны техникой, но тут же восстанавливались. Прямо на глазах Какаши и Асумы он отрастил себе треть головы вместе с одним глазом в пустой глазнице.

— Кайшин! — отменил ирьенин опасную, пусть и мощную технику.

И сразу бросился в атаку, метнув вперед сенбоны, чтобы коноховцы не успели применить еще какую-нибудь технику. Он видел, как два Хьюги зажали в парную технику его напарницу, но помочь ей сейчас никак не мог.

Все же раздавивший созданного Натсухи зверя Марутен огляделся, оценивая обстановку. Иноичи оповещал его о ходе боя, но слышать чужие слова и видеть своими глазами — это разные вещи. Однако первое, что он увидел, это шаринган. Спиральный глаз захватил все его внимание, и окружающий мир мгновенно исчез. У немолодого Акимичи не было той врожденной защиты, что была у Хьюги. Не было у него и силы воли достаточной, чтобы противостоять одному из сильнейших Учих, возможно, сильнейшему из ныне живущих.

— Марутен под вражеским контролем, — сообщил Хиаши.

— Пусть Шикаку задержит его, — приказал Саске, и добавил, — Фу, действуй.

— Понял, — кивнул Яманака, прежде чем прыгнуть вперед.

Шикаку пытался захватить Марутена тенями, но пытаться остановить сильного Акимичи для даже сильного Нара — сомнительное занятие. Марутен применил технику, незначительно увеличивающую его тело, и оплетающие его тени лишь слегка замедляли захваченного в иллюзию синоби Конохи.

Покров чакры метеорита на теле Натсухи начал разрушаться уже через пару секунд после начала атаки Хьюг, но выбраться из ловушки быстро она не могла. Куноити начала подавать больше чакры на покров, и оторванные вихрями куски не разлетались в разные стороны. Куски ее покрова оставались на поверхности чакры Хьюг, и их с каждым мгновением становилось больше. Всего несколько секунд — и сферы чакры обоих Хьюг покрылись плотным слоем чакры метеорита.

Иноичи, отвлекшийся на Марутена, пропустил момент контратаки куноити Рассвета. Натсухи сосредоточилась, и начала давить своей чакрой на вихрь Хьюг. Первой не выдержала Юфиме. Давление чакры Натсухи оказалось большим, чем то, которое Юфиме могла выдавать кайтеном, Эффект закономерен — техника Хьюги резко развеялась, выбросив в окружающее пространство остатки чакры. Именно это спасло Юфиме от участи быть захваченной в ловушку чакрой метеорита, ее собственная чакра разорвала ловушку и отбросила ее в сторону.

Хото повезло меньше. Стоило Юфиме прервать атаку, как куноити Рассвета сосредоточила всю разрушительную мощь своих способностей на нем. Натсухи расправила состоящие из чакры метеорита крылья, чтобы сразу же обхватить ими второго Хьюгу и начать сжимать его своей чакрой вместе с его техникой. Заметив это Фу, вместо того, чтобы останавливать Марутена, сложил печати и атаковал техникой Натсухи.

Куноити Рассвета не хватило какой-то секунды, ее чакра уже прорывалась через вихрь Хьюги, будто щупальцами, пытаясь достать до противника. Хото не мог больше поддерживать сложную технику, ему нужна была пауза. Так что атака Фу его спасла.

Натсуки потеряла концентрацию, сбилась. Техника Яманака вмешалась в работу нервной системы, сбивая движения, и причиняя боль. Много фантомной боли. Чакра метеорита, кроме той, что составляла покров Натсуки, лишилась контроля и начала распадаться. Хото, воспользовавшись моментом, прервал кайтен и, потратив секунду, чтобы перевести дыхание и снова сконцентрироваться, сразу атаковал.

— Хакке Хасангеки!

Горный Разрушитель врезался в тело не способной защищаться куноити, сбивая часть покрова и отбрасывая ее назад. Но выдохшийся Хото уже не смог защититься от подошедшего Акамичи. Марутен, выполняя чужие приказы, увеличил свою руку и нанес прямой и незамысловатый удар огромным кулаком. Хьюгу, успевшего лишь сгруппироваться перед ударом, оторвало от поверхности воды и отправило в продолжительный полет.

Саске очень хотелось броситься в бой самому, но нельзя. План есть план, и поспешность лишь лишит их козыря. Ирохи получал помощь от Сарутоби Каяде, одной из двух ирьенинов отряда, но уже рвался вернуться в бой.

Чуть в стороне продолжалась рукопашная схватка. Асума выхватил клинки и сделал несколько уверенных опасных выпадов, заставив Шинно разорвать дистанцию и выхватить кунай. Какаши попытался сложить печать, но был вынужден уклоняться от пары сенбонов, брошенных ирьенином. Затем уже сам Шинно ушел в сторону, уклоняясь от пары Лезвий Ветра, пущенных Асумой. Снова сближение, Шинно отбивает кунаем несколько выпадов Асумы, отчего лезвие куная укорачивается вдвое, срезанное острыми кромками клинков чакры Сарутоби. Перекатом уходит в сторону, чтобы Асума мешал Какаши применить технику, печати которой Копирующий Ниндзя все же сложил. Сарутоби не очень удачно пытается отпрыгнуть с линии атаки. Ирьенин перехватывает его движение, успев схватить за ногу, и дергает на себя, сразу нанося второй рукой удар сверху вниз по голове. Удар погружает Асуму под воду, и в ирьенина летит огненная техника Какаши. Но появившийся из-за плеча акацки Учиха применяет свою технику, а пламя исчезает в пустоте.

Какаши успевает переключиться на молнию и использовать другую атаку:

— Райкири: Субери!

Используя технику молнии для ускорения, Хатаке "проскальзывает" расстояние между собой и ирьенином за одно мгновение. Будто вспышка молнии, он перемещается из одного места в другое, и сразу атакует, успев воткнуть кунай в плечо Шинно и нанести несколько ударов по корпусу. Жаль лишь, что "скольжение" не позволяет сразу после выхода из техники атаковать чем-то сильным, вроде самого райкири. Но эффект неожиданности сохраняется недолго, от удара по голове Шинно уже уклоняется, переходя на размен рукопашными ударами. Затем отступает, вырывая из плеча кунай и швыряя его обратно в Хатаке.

Всплывший из-под воды Асума тут же атаковал техникой футона, но ирьенин акацки отступил. Вместо продолжения боя он бросился к своей напарнице. Натсухи оправилась от атаки Хьюги и снова взлетела, готовя технику. Фу переключился на Марутена, пытаясь вернуть Акимичи контроль над собственным телом. Натсухи выпустила целый сноп стрел из чакры метеорита, временно отрезая Какаши и Асуму от напарника, и давая тому время на лечение. Затем пустила те же стрелы чакры по широкой дуге, пытаясь отогнать от себя очухавшуюся Хьюгу Юфиме вместе с готовящим атаку Нара, а заодно и всех остальных.

Команда Рассвета проигрывала. Натсухи нужен был небольшой перерыв, чтобы перевести дыхание. Шинно ранен, и пусть он может быстро вылечить легкое ранение, но сам факт его появления говорит о том, что тактику нужно менять. Но идти на крайние меры и использовать наиболее мощные и опасные свои техники куноити не хотелось. Однако ситуация неприятная. Сейчас Акимичи вернет себе контроль над собственным телом, раненый им Хьюга подлатает раны, и против них будет целая пачка сильных дзенинов Конохи.

Но никакого решения она принять не успела. За нее все решил Тоби, появившийся над поверхностью воды и применивший свою технику. Пугающая черная воронка, казалось, вырывающаяся из его глаза, появилась прямо перед ним, и из нее выпрыгнул на водную гладь еще один Акацки.

— Ну что, суки? Не ждали? — Хидан провернул свою косу в ладони и направил ее в сторону Коноховцев. — Все, бля, ща всем к хуям ебла распидарашу во славу Дзясина-сама!

И, раскручивая косу над головой, побежал прямо на оказавшуюся ближе всех Хьюгу Юфиме. Учиха уже вновь скрылся, а Натсухи, ухмыльнувшись, сосредоточилась, готовясь выпустить в бой сразу нескольких монстров из чакры. Юфиме, имея представление о способностях Хидана, вместо атаки сразу попыталась отступить ближе к своим напарникам.

— Шикаку, Шиби, Торуне. Ваша цель — Хидан, — приказал Саске. — Джирайя, Мута, Чоза, Ибики — ждите его напарника.

Хидан успел добраться до Юфиме раньше, чем к нему подоспели Нара и Абураме. Но Юфиме на помощь пришел оклемавшийся после удара Марутена Хото, и два несколько уставших, но отлично сработанных Хьюги вступили в поединок с Хиданом. Асума в паре с Какаши собирал техники для атаки по висевшей в воздухе куноити Рассвета. Марутен, вернувший себе контроль, пытался оклематься. Вылеченный Ирохи возвращался в бой, вместе с двумя Абураме.

И бой, который до этого был просто быстрым, ускорился еще сильнее, превращаясь в свалку.

Асума и Какаши атаковали Натсухи техниками огня и воды, но куноити уклонилась и выпустила сразу трех монстров, сотканных из чакры. Хидан, вместе с присоединившимся к нему Шинно, дрались с Хьюгами и Абураме, постоянно двигаясь и уклоняясь от попыток Нара связать их тенями. Один из зверей Натсухи бросился в сторону Шикаку, второй в сторону Фу, третий пытался найти Шимуро. Иноичи тут же отозвал Хьюг от Хидана, переключив их на защиту наиболее уязвимых в ближнем бою напарников. Абураме сразу стало тяжелее. Торуне пытался достать Хидана в ближнем бою, а Шиби держался сразу за ним, создавая клонов из жуков и пытаясь добраться ими до того же Хидана, но им мешал Шинно. Ирьенин, как и ожидал Саске, был устойчив к кикайчу Абураме.

Хидан же, просто плюнув на Абураме и оставив их Шинно, переключился на Какаши и Асуму. Те успели отработать по нему стихийными техниками, но атака воздуха и молнии лишь потрепали костюм акации, не нанеся ему заметного вреда. Завязалась рукопашная, в которой Хидан уступал Коноховцам в скорости и навыке боя, но игнорировал атаки, просто презрев раны, которые все равно быстро заживали.

Скооперировавшись, Фу атаковал Натсухи своей техникой, сбивая внимание, затем ее же атаковала Комачи, наложив иллюзию и скрыв от ее внимания атаку Марутена. Единственное, чего опасался Акамичи, так это снова попасть под действие шарингана. Но не случилось, и он, увеличив свою руку, достал до несколько снизившейся куноити Рассвета, схватил, и грубо шлепнул об воду. Хото и Ироха, успев развеять двух зверей, бросились на поддержку Марутену.

Но добраться до нее они не успели. Хиаши одернул напарников, предупреждая всех:

— В укрытие!

Прыжком из прижавшегося к озеру леса выбрался напарник Хидана. Встав на поверхность озера, Какузу выпрямился и сложил печать концентрации.

— Катон: Гока Меккяку!

Акацки выдохнул поток пламени, превращающийся настоящее огненное цунами. Шинно нырнул под воду, Натсухи наоборот, несколько неуверенно взлетела, пытаясь оказаться как можно выше. Хьюги применили кайтен, Какаши закрыл себя и Асуму водным щитом, остальным пришлось нырять. Огненное цунами пронеслось по поверхности озера, облизав Коноховский барьер, закрывавший команду запечатывания. Атака Какузу временно остановила бой.

Он неспешно шел в сторону барьера. Рядом с ним снизилась Натсухи, к нему же отступал всплывший Шинно и проигнорировавший атаку напарника Хидан. Уже участвовавшие в бою коноховцы, за исключением продолжавшей прятаться Комачи, перестраивались около барьера. Остальные, за исключением Иноичи, двигались навстречу Акацки. Впереди шел Саске, удерживающий личину Курохая.

Какузу, рассмотрев Шестого Хокаге, громко крикнул.

— Курохай! С тобой хотят поговорить!

И, не дожидаясь ответа, подбросил в воздух уже знакомые Саске матово-черные стержни. Все шло согласно плану.

Глава 103.

Учиха шел к синоби Рассвета, не опасаясь раскрытия. Плащ, не проводящий чакру, вместе с качественной иллюзией, будет достаточной защитой от шарингана Учихи. Естественно, ни драться, ни даже свободно двигаться под маскировкой Саске не мог, но для короткого разговора ему хватит. Он не торопился, время сейчас на их стороне, это акацки нужно успеть до того, как коноховцы закончат ритуал.

Силуэт лидера Рассвета сформировался, демонстрируя высокого красноволосого, почти рыжего молодого мужчину в плаще Рассвета. Он висел в паре метров над водой и не казался тем прозрачным призраком, что Саске видел в Суне. Однако шаринган хорошо видел главное — это была все та же проекция.

— Курохай! Две наши прошлые встречи закончились разрушениями и горами трупов. И вот ты сам приглашаешь меня на встречу.

Саске чуть качнул головой.

— Не тебя. Твоих шестерок. Можешь выбрать, кого из них мы утопим в этом озере на замену треххвостого.

Хидан оскалился, закинув косу на плечо:

— Ты всегда такой до невьебения охуевший? А если мы распидарасим...

— Хидан, — прервал нукенина Деревни Горячих Источников Пейн. — Я не повторяю ошибок, Курохай. Это была слишком очевидная ловушка, чтобы я в нее попался.

Саске, проигнорировавший Хидана, чуть повел правой рукой, как иногда делал Курохай.

— Ну, охуеть. А этих четверых мы, по-твоему, угостим саке и отпустим?

Пейн чуть кивнул:

— Если мы придем к соглашению — да, так и будет.

Саске наклонил голову на бок, выражая насмешку:

— Между нами нет, и не может быть соглашений. Так было раньше. Так будет и сейчас.

Лидер Рассвета прищурился:

— Разве? Не ты ли говоришь... Как это? Нет ничего невозможного? А?

Учиха кивнул:

— Да. Нет ничего невозможного. Сдавайся вместе со всеми нукенинами организации, передай нам всю информацию о культе, и я подумаю.

Пейн чуть качнулся:

— Очень смешно. Ты не гнушаешься самых отвратительных методов работы. Нет ничего, что было бы слишком низко для тебя...

Саске кивнул:

— Кроме сотрудничества с отбросами вроде тебя и Джокера.

— Ты не считаешь это лицемерием? Чем мы отличаемся друг от друга?

Саске ухмыльнулся под маской, но продолжал отыгрывать свою роль:

— Тем, что я не называю себя сраным спасителем мира. Вы живете несбыточными мечтами. Даже если случится невозможное, и ты приведешь свой план в исполнение, чуда не произойдет. Просто еще одна катастрофа, еще одно фиаско обиженного в детстве пиздюка, которого оторвали от сиськи мамочки, и который, когда вырос, решил в особо извращенной форме отомстить всему миру.

Пейн несколько секунд молчал, прежде чем спросить:

— Значит, вот так ты меня видишь? Обиженным мальчиком? Я от тебя чего-то более умного ждал.

— А как я должен тебя воспринимать? Мы сталкиваемся в третий раз, и ты каждый раз пытаешься в чем-то меня убедить. Был бы ты просто целеустремленный лидером, то шел бы к своей цели, не пытаясь каждому встречному доказать, что ты прав.

Лидер акацки качнул головой:

— Я ничего не доказываю, Курохай. Ты этого не понимаешь, но я действительно пытаюсь уменьшить число случайных жертв.

— И потому собрал вокруг себя самых отмороженных убийц вместе с целым культом синобиненависников? — не замедлил с ответом Саске.

Пейн замолчал, не став отвечать на вопрос. Несколько секунд он рассматривал Саске, прежде чем продолжил:

— Твое упрямство даже в какой-то степени восхищает.

— Срал я на твою похвалу.

— Не сомневаюсь, — чуть пожал плечами лидер Акацки. — Но я повторюсь, Курохай. Я не совершаю одни и те же ошибки дважды.

Саске наклонил голову:

— Ну? Удиви меня.

— Я нахожусь в одном добром прыжке от Конохи. Деревни, которую ты, надев шляпу Хокаге, поклялся защищать.

Он замолчал, глядя на Саске. Пауза. Молчание. И, подождав какое-то время, Саске спросил:

— И че?

— Я предлагаю тебе выбор. Первый вариант: ты со своими людьми продолжаешь сопротивляться здесь, а я нападаю на Коноху. Уничтожаю ее, но не полностью, а так, как ты уничтожил Суну. Чтобы осталось много раненых и искалеченных. А заодно нахожу и забираю двух джинчурики. Вариант второй: вы уходите отсюда, оставляя треххвостого нам, и все довольны.

Саске отрицательно качнул головой:

— Третий вариант. Мы вставляем пиздюлей твоим людям здесь, ты отхватываешь пиздюлей в Конохе сам, а треххвостый остается нам.

Пейн вздохнул:

— Да, я ожидал такого ответа.

— Я сказал — угрожать мне бесполезно, — подтвердил Саске. — Мы будем играть по моим правилам.

Лидер Акацки развел руками:

— Тогда можете попрощаться со своими семьями. Многих вы больше не увидите.

Пейн прервал технику, возвращая все свое внимание к шести телам. Ему не хотелось атаковать Коноху, потому что это привлечет к Рассвету слишком много внимания. Ханзо доложил, что деревня в целом готова к обороне, но нужно объективно оценивать свои силы. Если они соберут Гокаге Кайден, это станет неприятной помехой для его планов.

— Боль — неизбежность. Страдание — выбор, — произнесли все тела разом.

Конан, наклонив голову, вопросительно взглянула на Тендо, и одновременно на Яхико.

— Он снова отказался?

— Его выбор был предсказуем и непоследователен в равной степени, — ответил Тендо. — Не верю, что он считает меня настолько слабым, что оставил Коноху без защиты. Так что... Будь осторожна во время поисков.

Конан кивнула и, закрыв глаза, начала распадаться на оригами. Сначала она превратилась облако из тысячи сложенных из маленьких бумажек журавликов, а затем журавлики, будто гонимые ветром, понеслись в сторону Конохи. Однако оригами начали клубиться над стеной, будто им мешал невидимый барьер. Пейн чуть напряг риннеган, и одобрительно улыбнулся:

— Узумаки.

Три тела Пейна прыгнули к трем ближайшим башням, являющимися, по совместительству, узловыми точками защитного барьера. Гакидо прыгнул на правую башню, Шурадо на левую, а Тендо на центральную. Но оказавшись на башнях, Пейн не обнаружил наблюдателей. Стена была пуста, никаких вещей, никаких следов, сегодня просто никто не вышел на стражу. Гакидо тут же начал поглощать всю чакру вокруг, просто разрушая структуру печатей, а Шурадо принялся крушить башню, чтобы физически нарушить рисунок техники.

Тендо создал в ладони технику и уже собрался ее применить, когда почувствовал колебания рядом с собой. Мимолетное ощущение, даже не звук, а колебания воздуха, легкое, едва способное потревожить даже ткань его плаща. И понять, кто или что его атаковал, он не сумел. Короткое касание плеча и отстающий лишь на мгновение удар по голове. Треск не выдержавших удара костей черепа, а затем треск ломающегося от его же тела камня стены башни. Удар выбил его наружу, за пределы Конохи, отбросил на пару сотен метров, которое Тендо полетел за секунды. Затем поставленная на плечо бумага с усиленной взрывной печатью Узумаки вспыхнула и взорвалась, сжигая практически весь плащ и обжигая большую часть кожи на теле, а так же образуя под местом взрыва кольцо выжженной земли.

Чикушодо успел положить на землю ладони и активировать призыв, отзывая два других тела. Но противник добрался до Шурадо на мгновение раньше. Из вспышки света появился Курохай с поднятой для атаки рукой. Выстрел, снаряд пробивает щеку и оказывается во рту Гакидо, перенесенного призывом к другим. Снаряд взорвался, оторвав телу челюсти и забрызгав остальных раскаленными осколками металла.

Курохай выходит на стену, рассматривая противника, переводя "взгляд" с одного тела на другое.

— Поглощает чакру. Атакует в ближнем бою. Призывает. Отталкивает и притягивает предметы. Что умеют два оставшихся?

Пять пар глаз рассматривали Шестого Хокаге, пока Тендо регенерировал и откапывал себя из ямы, в которую его погрузил удар. Шестой Хокаге всеми чувствами следил за Пейном.

Курохай повернул левую ладонь к противнику и прорезал группу тел лучом сенчакры. Джигокудо отпрыгнул назад, держа в поле зрения противника. Гакидо выставил щит, а остальные скрылись за ним. Луч сенчакры срезал и повалил деревья, поднял много пыли, но щит поглощения чакры ожидаемо не повредил. Сам Курохай тут же исчез в мерцании, чтобы сразу после луча атаковать тела Пейна в ближнем бою.

Выставив вперед правую руку, Шестой выстрелил снарядом. Шурадо выпустил стальной хвост через левое плечо Гакидо, перехватив им снаряд, но рванувший снаряд кумулятивной струей все равно прожег отверстие в черном металле хвоста и брызнул на тело Гакидо. Одновременно Нингендо через левое плечо Гакидо пустил в ход длинный черный стержень. Стержень Курохай схватил левой рукой и дернул на себя, сдвигаясь вперед и пытаясь достать до Гакидо выпущенными из правой руки клинками. Гакидо уклонился, отступив, вперед выскочил Шурадо, сбросивший плащ и бросившись в бой сразу шестью наличествующими руками.

Курохай замерцал, и Шурадо одновременно с Нингендо получили по удару ногой, и были отброшены назад. Нингендо переломало несколько ребер, Шурадо как более прочный повреждений не получил. Закончив мерцание, Шестой одновременно атаковал снарядом и лучом чакры Гакидо. Луч чакры тот ожидаемое поглотил щитом, но снаряд попал в плечо, разорвавшись и вырвав кусок мяса. Однако тела Пейна были слишком прочны, и рана даже не замедлила движений тела.

Шурадо сам атаковал Хокаге струями пламени и воды, но его техники врезались в щит сенчакры, видимую линзу из горящих алым светом печатей. За спину Курохая приземлился восстановившийся Тендо, подняв ладонь. Шинра Тенсей оторвал Хокаге от земли и потяну к Тендо, создавшему второй рукой матово черный стержень. Шестой применил технику перемены массы тела, переворачиваясь в воздухе и бросая вперед себя несколько бомб с газом и детонаторами.

Тендо изменил технику и отбросил их в сторону, но тут же пригнулся, пропуская над собой луч сенчакры. Рядом рванул мощный взрыв, не уступавший ударной волной взрыву усиленной печати Узумаки. Чикушидо призвал трехголового пса, исколотого пирсингом, Шурадо и Гакидо сближались для ближнего боя. Курохай, успевший приземлиться на ноги, замерцал, нанося удары Шурадо и Гакидо, первый снова не получил особых травм, второму сеннин сломал руки и выбил остатки зубов из не успевшей зажить челюсти. Затем Курохай перехватил Гакидо за ногу и, размахнувшись им, как большой дубинкой, приложил Шукадо сверху, вбив обоих в землю.

После этого Шестой начал стрелять снарядами в маневрирующего Тендо, а сенчакрой отрезал лишние конечности бросившемуся на него псу. Подпрыгнул, перехватывая одной ногой руку атаковавшего его сзади Нингендо, перевернулся в воздухе, и второй ногой ударил сверху вниз, вбивая тело в землю. Исчез во вспышке мерцания, уклонившись от попытки Тендо достать его Баншо Теннин.

Оказавшись в стороне, Курохай сложил ладони и запустил луч чакры сразу с двух рук в сторону пирсингованного пса. Своей атакой он разом расщепил пытавшегося делиться на части пса, заодно расчистив до пустой земли с гектар леса в форме конуса. Вскинул руку, выставив щит, в который врезались атаки Шурадо. И не успел погасить щит, как Нингендо и Гакидо атаковали врукопашную. Три секунды боя. Три секунды, за которые они обменялись десятком ударов. Курохай подготовил мерцание, какая-то секунда, чтобы запустить технику.

Но риннеган это видел.

Оба тела в последний момент были отозваны призывом, а в Курухая прилетела техника Тендо. Удар подбросил его в воздух и отправил в полет до стены Конохи. Шестой врезался в стену, оставив за собой трещину, и упал на землю, сразу выставляя щит. Снова атака Шурадо, техники пламени и молнии, которые снова врезаются в щит, заодно выжигая все в нескольких метрах вокруг Хокаге.

А сразу за этим атака Нингендо и Гакидо в ближнем бою. Гакидо создал черный стрежень и замахнулся для пронзающего удара. Курохай блокировал стержень клинками на руке, сломал, и, продолжая движение рукой, ударил Гакидо по голове, пытаясь достать глаза. Но, если плоть и кости клинки, напитанные чакрой до треска и искажения окружающего металл воздуха, резали, как масло, то с глаз соскользнули, не оставив даже царапины. Нингендо так же атаковал стержнями, пытаясь проткнуть Хокаге, но они соскользнули с брони на подставленной под удар руке.

Оба тела схватили Курохая за руки, к ним подскочил державшийся поблизости Тендо и атаковал техникой Шинра Тенсей. Волна его силы врезалась в Курохая и стену за ним. Стена затрещала и пошла трещинами. Тело Курохая, вырванное из захвата, пробило стену, оказавшийся сразу за ней дом, разрушая его, и отлетело на улицу Конохи.

Нингендо прыгнул следом, пролетев сквозь поднятую пыль, и пытаясь снова атаковать стержнем. Шестой прыжком встал на ноги за мгновение до того, как к нему подскочил противник, левой рукой перехватил руку со стержнем, а провой выстрелил в плечо Нингендо крюком на цепи. Дернул на себя, двинув Нингендо тяжелым стальным кулаком по роже и ломая большую часть костей лица, перехватил за шею, и, приподняв, обрушил спиной на землю с такой силой, что переломал большую часть костей позвоночника. Наступив ногой на живот Нингендо, Курохай поднял правую руку и активировал щит, закрывая их обоих куполом, а левой рукой начал бить.

Бить, прикладывая все возможную силу. Бить, превращая живучее, почти бессмертное тело-марионетку в фарш. Бить, нанося по несколько ударов в секунду. Бить, перемалывая кости, разрывая внутренние органы, и погружая голову с уставившимися на него глазами все глубже и глубже в потрескавшуюся землю.

Чикушодо пытался призывом вернуть тело Нингендо, но все еще находящийся в фарше на месте плеча крюк напитанный чакрой не позволил. Первым к Хокаге подскочил Гакидо, попытавшись поглотить чакру щита. Но трюк не сработал, барьер использовался окружающую природную чакру и минимум чакры самого Курохая, так что щит мог продержаться под техникой Кьюин достаточно долго. Тогда подскочивший Тендо просто сбросил Хокаге с размазанного об землю тела Нингендо своим Шинра Тенсей. Волна силы повыбивала на всей улице окна, оставила трещины на стенах зданий, подбросила в воздух и откинула все предметы, что валялись вокруг. А Курохай отлетел на пару десятков метров и, совершив кувырок, легко приземлился на ноги. Насколько легко может приземлиться тяжелая бронированная туша, оставляющая в брусчатке улице вмятины от собственных ступней.

— Минус один, — произнес он, пока цепь с крюком втягивалась обратно в руку.

А затем атаковал. Выпустив с левой руки луч сенчакры, правой он выстрелил несколько снарядом, один за другим. Но Тендо применил технику и блокировал все атаки. Но Курохай в прыжке перевел себя в нематериальное состояние, и проскочил сквозь отталкивающую волну. Однако скорости ему все же несколько не хватило, и прямой рукопашный удар врезался в жесткий блок Тендо. За спиной Шустого приземлился и Чикушодо и совершил призыв, пока Тендо вместе с Шурадо и Гакидо рались с сеннином врукопашную. Последний, поняв, что призыватель занят, попытался применить мерцание.

Но Пейн видел это ренниганом. Пусть пока с трудом, но он постепенно начинал различать, какие изменения чакры сеннина предшествуют определенным атакам. И потому применил технику Ка Тенсей. Курохай вместе с тремя телами попал в область высокой гравитации, и даже в мерцании его движения стали относительно "медленными". Курохай это понял, но все равно атаковал. Выпустив лезвия, он воткнул их лицо Тендо, а ладонь левой руки положил на лоб Гакидо. Отменил технику мерцания и замер, дожидаясь, пока спадет техника Тендо, заодно готовя свою атаку. Давление гравитации спадает, и вместе с ним Курохай выпускает левой рукой луч сенчакры, такой мощный, на какой успел набрать силы. Техника испарила телу голову вместе с глазами, заодно разворотив большую часть дома за его спиной, и оно начало опадать на камень дороги.

Тендо применил технику отталкивания, но за миг до этого Курохай успел поставить на него взрывную печать, и, даже уже отлетая, пальнул снарядом в лицо. Однако техника сработала и отбросила Хокаге прямо в арку призванных Чикушодо врат, которые сами начали затягивать в себя Хокаге. Курохай выпустил крюк, выстрелив им в землю и цепляясь. Он не знал, что это за врата, но не имел желания проверять. Шурадо прыгнул, атакуя техниками и готовясь добавить физическими ударами, если придется, а Тендо не успел. Взрыв снаряда разнес ему лицо, а взорвавшаяся печать докончила дело, оторвав голову и опалив верхнюю половину тела.

Атаки Шурадо врезались в щит, но не позволили Курохаю сделать что-либо еще, пока длинный металлический хвост Пейна срезал цепь крюка. Выпустив в противника еще несколько снарядом, сеннин все же залетел в арку и исчез с мощной вспышкой, сопровождаемой выбросом чакры. Арка тут же пошла трещинами и взорвалась. Успевший отойти на безопасное расстояние Чикушодо задумчиво посмотрел на воронку, оставленную вратами.

— Как я и думал, одноразовые.

Рядом с ним из множества кусочков бумаги начало собираться тело его напарницы, состоящее только из головы и плеч. Конан проследила взглядом за тем, как Джигокудо вызывает Гедо, чтобы восстановить уничтоженные Хокаге тела, спросила:

— Ты его недооценил?

Чикушодо кивнул:

— Пожалуй. Но это не задержит его надолго, лучше поторопиться. Ты нашла их?

Конан кивнула:

— Да, но только одного. Девочка хорошо спрятана.

— Девятихвостый, значит? — Чикушодо, выждав, пока все три восстановленных тела выйдут из Гедо, кивнул. — Веди.

Вспышка чакры в сотне с лишним километров от Конохи выбросила Шестого Хокаге в обыкновенный лес. Курохай, снеся своим телом ствол какого-то дерева, замедлил свой полет, прежде чем относительно мягко врезаться в следующее дерево и остановиться. Он "огляделся", спросив:

— Ты здесь?

Оракул не замедлила появиться:

"Всегда"

— Где мы?

Пауза.

"Там же, но в другом месте"

Курохай поднял голову к небу, но, как и всегда, ничего не увидел.

— Укажи направление.

"Хорошо"

Он сорвался с места и двинулся в Коноху так быстро, как мог.

Глава 104.

Силуэт Пейна начал исчезать, а стержни истлевали от переданной через них чакры. Они летели на водную гладь сгустками расплавленного металла. Падали, отмеряя последние мгновения спокойствия. Два десятка сильнейших синоби, готовых разорвать друг друга. И несколько капель металла, чей полет отделял этих синоби от смертельной схватки. Опытные, сильные синоби. Никто из них не проявлял страха, сомнения или неуверенности. Коноховцы выглядели спокойными, даже слегка расслабленными, будто в таких боях участвуют чуть ли не ежедневно. Хидан предвкушающее скалился. Натсухи и Шинно так же выглядели спокойно. По Какузу ничего нельзя было понять.

Первая капля коснулась водной глади, вызвав бурное шипение мгновенно обращающейся паром воды. Этот звук, казавшийся оглушающее громком в наступившей тишине, стал сигналом к действию. Спокойствие исчезло мгновенно. Саске чуть сдвинулся в сторону, пропуская мимо сенбоны, брошенные Шинно. С другой стороны пронеслась огненная техника разделившихся тел Какузу. Натсухи сразу же взлетела вверх, осыпая коноховцев стрелами метеоритной чакры. Но и синоби Листа на ответ не скупились. Какаши и Асума пустили в ход ниндзютсу. Джирайя отпрыгнул назад, похоже, готовя что-то мощное. Остальные маневрировали, разбирая цели для атаки.

Вокруг начали грохотать техники, и сквозь них напрямую к Саске бросился Хидан, игнорируя всех остальных. Попытавшихся встать у него на пути Хьюг он разогнал взмахами косы. Техника Суйтона, запущенная одним из тел Какузу, отогнала Фу и Торуне. Сзади с хлопком призвалась массивная жаба, выпустившая струю пламени в сторону Натсухи прямо над головой Учихи. Свою задаче Саске уже выполнил. Теперь можно драться.

— Чидори нагаши! — на выдохе произнес Учиха, одновременно открывая печать и напрягая шаринган.

Тело под плащом покрылось черными искрами, ткань не продержится долго, но ему хватит. Выхватив кинжалы Кей, Саске заблокировал замах косы. Острие кинжала, удерживаемого левой рукой, высекая искры, прошлось по лезвию, пока не соприкоснулось с древком. Правой Саске метнул кинжал в Хидана, прямо в грудь, чуть ниже шеи. Хидан схватился рукой за трос клинка, а Учиха пустил по нему молнию. Пальцы акацки обожгло, кожа почернела, прогорая почти до кости, но сопротивлялась разрушительной технике, а сам он пытался тянуть на себя трос и свою косу. Учиха прилагал свою силу, чтобы держать косу в блоке кинжалом. Секундная пауза, заминка, и Хидан толкает косу вперед, и сам бросается на сближение. Саске отталкивает ее вверх, проходя под ней, выворачивается, чтобы встретить противника ударом ноги в грудь, одновременно выдергивая лезвие Кея. Хидан делает шаг назад и снова сближается. Но в этот раз его фактическое бессмертие и неуязвимость, к которым он привык, дают осечку. Брошенный Саске клинок врезается в лицо акацки, а за ним по клинку пробежал мощный разряд.

— Чидори!

Молния обожгла Хидану лицо, и, что главное — сожгла глаза. Зашипев, выплевывая изо рта кровь, он отмахнулся косой. Саске, следивший за его движениями шаринганом, подпрыгнул, вытягиваясь и пропуская оружие под собой, но сохраняя короткую дистанцию. Дернул на себя клинок, сразу делая замах вторым. Но Хидан уклонился, а затем вообще блокировал третью атаку, прежде чем раскрутить перед собой косу и на секунду отрезать от себя Учиху. Рядом Какаши применил технику водного дракона, чтобы подбросить оседлавшего дракона Хьюгу в воздух, к Натсухи. Какузу пытался накрыть Учиху вместе со своим напарником, не боясь причинить второму вреда техниками, и атаковал сразу тремя телами, используя огонь, воздух и воду. Помешал ему Джирайя, поднявший какой-то барьер, остановивший все атаки.

Коноховцы под барьером, прикрывавшие запечатывающую команду, с восхищением и одновременно напряжением смотрели, как в барьер то и дело прилетают случайные техники, как все озеро вокруг них взрывается, вздымается столбами пара, разрезается ветром, как на него обрушиваются разряды молний, как три крупные жабы плюются в кого-то техниками. Сквозь творящийся вокруг хаос проскочил монстр. Черная маска с желтыми линиями вокруг глаз, и множество черных жгутов, искрящихся молниями. Монстр с разгона врезался в барьер, отчего на том пошли волны искажения. Он отскочил, будто обжегся, собрался с силами, снова ударил. Барьер вибрировал, гудел, но держался. К монстру подскочили два Хьюги и отогнали его от барьера техниками.

— Рикудо! — выдохнул один из удерживающих барьер.

Учиха отскочил в сторону и выпустил молнию в призванного Натсухи зверя. Проклятая молния неплохо сжигала чакру метеорита, но трата сил была не в пользу Коноховца. Впрочем, их четверо на одного, так что о трате чакры стоит думать их противникам.

Хидан, восстановивший глаза, шел прямо на Учиху, явно с намерением поквитаться, но в этот раз его кожа была темной, почти черной. Хидан прыгнул вперед, одновременно нанося удар косой. Саске уклонился, и сразу контратаковал, принимая рукопашную схватку. Пару замахов кинжалами Хидан блокировал древком, отступил на шаг, чтобы, выполнив замах, атаковать косой. Учиха поймал лезвия в жесткий блок кинжалами и дернул на себя, чтобы на встречном движении влепить противнику ногой в грудь. Но Хидан едва пошатнулся от удара, перехватив ногу Саске. Коноховец тут же подпрыгнул, переворачиваясь и нанося удар второй ногой по голове, тогда как чакра молнии едва не разорвала ладонь Акацки, прежде чем вырвать ступню из захвата. Но противник лишь скалился и продолжал наседать.

Мимо барьера в очередной раз пронеслось тело Какузу, на этот раз водное, гонимое парой коноховцев, что сопровождалось летящими во все стороны техниками воды и ответными атаками Хьюги и Акимичи. Барьер замерцал, принимая техники, но держался. Коноховец, державший технику, напряженно вздохнул, утирая локтем пот со лба. Пусть они не участвовали в бою напрямую, но, пожалуй, вот так смотреть на все со стороны, одновременно находясь в эпицентре, было еще сложнее.

В какой-то момент перед барьером, как раз напротив коноховца, появился синоби в плаще акацки и спиральной маске. Коноховец дернулся, отводя взгляд в сторону:

— Это Учиха! Не смотрите ему в глаза!

Акацки начал кривляться:

— Не смотрите в глаза! Не смотрите в глаза! — он хлопнул в ладоши, начав специально подставляться под взгляд Коноховца. — А ты видишь у Тоби глаза? А? А!?

— Кейто! — крикнул напарник.

Кейто удивленно глянул на собственную руку, тянущую к его горлу лезвие куная. Тоби выпрямился, наклонив голову:

— И кто тебе сказал, что Тоби нужно смотреть в глаза? Тоби могуч!

Кейто напряг руку, пытаясь отодвинуть кунай, но тот продолжал медленно приближаться.

— Кай! — выдохнул коноховец.

Тоби нагнулся вперед, к самому барьеру, и проник маской сквозь него:

— А почему ты думаешь, что это иллюзия? Думаешь, Тоби обманывает тебя? Тоби не обманщик! Тоби покажет, что все реально!

Сквозь барьер проникла рука и потянулась к застывшему на месте коноховцу.

"Саске!" — раздался в голове Учихи зов Иноичи.

А вместе с зовом и картина того, как акацки пытается обезвредить барьер. Лидер Корня скользнул в сторону, уклоняясь от удара косы. Хидан игнорируя раны, которые все равно быстро заживали, продолжал напирать. Учиха выхватил печати с взрывным газом и выпустил смертоносное оружие между собой и акацки. Закрыл свое тело покровом молнии и детонировал газ. Взрыв, отбрасывающий его назад и, пользуясь инерцией, лишь немного меняя направление, он кинулся к родственнику в спиральной маске. Три брошенных сюрикена прошлись сквозь Тоби, но тот на миг замер, чуть повернув голову, чтобы посмотреть на противника.

Шаринган акацки встретился с шаринганом коноховца. Взаимная попытка подловить противника в иллюзию. Обоюдная неудача. Несколько долгих мгновений, пока Саске приближался к Тоби. Несколько мгновений, за которые Тоби несколько раз попытался наложить разные техники на коноховца. Но коноховец лишь ухмыльнулся.

Саске, использовав чидори, пролетел сквозь Тоби, приземлился на ноги, проехавшись по водной глади десяток метров перед тем, как остановиться. Тоби все же вылез из барьера, сосредоточив внимание на Саске.

— Тсукуеми!

Это была не атака. Это было приглашение на разговор. Окружающий мир может подождать пару мгновений. Саске не боялся этой техники. С его глазами он может без труда выбраться из нее, да и ни о каком причинении боли не идет и речи. Сила глаз обоих Учих вполне сопоставима.

— Итачи был прав на счет твоих глаз, — Тоби наклонил голову на бок, рассматривая собеседника.

Саске ухмыльнулся, пожимая плечами:

— Братик сам не знает, с чем столкнулся тогда. А вот на твой счет Курохай был прав. Ты тоже Учиха, и ты старше Итачи.

Тоби повернул голову в сторону запечатывающей команды, кивнул:

— Да, это так. Значит, Хокаге оставил тебя вместо себя, и сейчас Пейн столкнулся с ним в Конохе?

— Это вопрос?

Отрицательно покачав головой, Тоби погладил барьер закрытой в перчатку ладонью.

— Он все же нашел Узумаки и убедил их вернуться. Предатель Като убедил предателя Синдзи вернуться в Коноху, когда-то предавшую клан Узумаки.

— Иронично, на мой взгляд, — согласился Саске. — И теперь все мы боремся за наше общее будущее. А за что боретесь вы?

Тоби развернулся к Саске:

— За будущее. За будущее для всех.

— Сколько пафоса, — хмыкнул Учиха.

— Отнюдь. У нас, наконец, появился способ прекратить все войны. Навсегда.

Саске отрицательно покачал головой:

— Война — естественный процесс, выражение конкуренции между синоби, двигатель прогресса.

— Она забирает тысячи жизней и проносит огромное количество боли выжившим.

Саске кивнул:

— Выживает сильнейший. Слабый погибнет.

— А если слабых не будет? — спросил Тоби.

— Так не бывает. Люди не равны. Всегда будут те, кто сильнее, и те, кто слабее. Синоби не равны тем более.

Акацки покачал головой и кивнул себе за спину:

— Позволь показать тебе.

Мир поплыл, перемещая их куда-то в другое место. Куда-то к подножью огромного дерева. Не просто огромного, титанического. Настолько большого, что его кроны терялись в облаках. Настолько большого, что Саске не мог даже представить охват его ствола, будто глядя на бесконечно уходящий вдаль горизонт.

— Это первоисточник. Начало начал, — Тоби смотрел куда-то на кроны огромного дерева. — Сердце нашей общей силы. Прародитель Чакры.

Саске хмыкнул. У него это дерево никакого благоговения не вызывало:

— И что? Полагаю, находиться оно в каком-то недоступном месте?

— Вовсе нет. Добраться до него нелегко, но вполне возможно. Но это лишено смысла. Никто из нас неспособен никак повлиять на первоисточник.

Саске снова глянул на дерево, потом на Тоби, и понял:

— Для этого вам нужны Биджу!

Учиха не стал отрицать:

— Именно. Мы закончим процесс, который был остановлен много лет назад. Мы создадим рай, в котором никому не нужно будет сражаться, — Тоби обернулся на Учиху. — Нет голода, нет жажды, нет усталости, нет старости. Нет смерти. Полная, настоящая свобода.

Саске покачал головой:

— Это невозможно.

— Вполне возможно, — акацки чуть пожал плечами. — Биджу.

— Существовать в форме монстров?

— Нет. Они стали такими еще до того, как стали биджу. Они были извращены войной, в которой участвовали. Ты читал скрижаль нашего клана. Ты знаешь, на что способна вековая ненависть. Мы не будем создавать оружие. Мы даруем всем без исключения право жить, без необходимости постоянно драться за свою жизнь.

Саске отмахнулся, отчего иллюзия исчезла, они снова стояли посреди поля боя.

— Это ты хотел мне показать? Но я не верю тебе. Не верю, что такое возможно. А если возможно, то как же наши дети? Что будет с ними?

— Духи могут иметь детей, — пожал плечами акацки. — Духи могут взрослеть, если хотят. И стареть, если пожелают. Могут и умирать. Но только по своему выбору.

Саске кивнул:

— Хорошо. Тогда я воспользуюсь своим выбором и пошлю тебя на хуй! — к словам Саске подключил характерный жест средним пальцем.

— Я не пытался тебе переубедить, юный Учиха. Я лишь хотел, чтобы ты знал, за что сражаемся я и твой брат. Наша победа неизбежна, и я надеюсь, что в критический момент ты не попытаешься встать на нашем пути.

Саске хмыкнул:

— Как мило с твоей стороны.

Тоби кивнул, и Саске почувствовал, как техника исчезает. Он выхватил клинки Кей, чтобы начать атаку и, если не победить, то отогнать родственника от барьера. Но не успел. Его внимание привлекло оживленное шевеление под барьером, у команды запечатывания.

Коноховцы накладывали какие-то новые техники и судорожно пытались что-то сделать, на лицах читались напряжение и обеспокоенность.

— Тоби думает — большая черепашка проснулась! — вернул себе ехидный тон акацки, прежде чем открыть воронку и исчезнуть в ней.

Вода в озере начала ходить ходуном, силясь повторить морской шторм. Из-под водной глади донесся утробный гул, заставив синоби на миг прервать ожесточенную схватку. А затем рядом с барьером из воды вынырнули три длинных чешуйчатых хвоста. Монстр пробудился.

Глава 105.

Он не прятался. Знал, что за ним придут, но не прятался. Он сам выбрал место, где будет ждать незваного гостя. Он уже слышал шум боя на окраине деревни, но остался на месте. Если он начнет бой на улице города, то больших разрушений не избежать. Поэтому он сам выбрал место. Один из общих полигонов. Тот самый, где сам он доказывал учителю и капитану, что достоин носить протектор Конохи. Не из ностальгических чувств, а только потому, что этот полигон был ему хорошо знаком, да и располагался на достаточном отдалении. Здесь он мог не сдерживать себя.

Почувствовать приближение противника оказалось несложно. Наруто уже приготовился к неожиданной атаке, но... Он заметил приближение неизвестных. Либо они не скрывались. Либо от его обостренного напряжением чутья не так-то просто скрыться. Слух уловил какие-то неправильные звуки. Зрачок растянулся, и глаза начали пробегать по полосе леса. Под одеждой, там, где было невидно глазу, пробегались волны покрова. Чем меньше он отделял себя от Лиса, тем охотнее поддавалась ему проклятая чакра. И тем меньше ненависть Лиса мешала его мыслям. Ярость демона в глубине души стала привычной и нормальной. Абстрактная привычная злоба. Это было даже хорошо. Благодаря ей Наруто легко контролировал покров.

Глаза зацепил движение, тут же налились алым. Плащ акацки, шесть фигур. Целых шестеро за ним пришли. Но вместо опаски Наруто ощутил предвкушение. Азарт. Даже лис внутри него рычал в злой радости. Секунду назад Наруто, сидевший в расслабленной позе на вершине вбитого в землю высокого бревна, вскочил, легко удерживая равновесие на узком срезе, и сделал глубокий вдох. Выдох-плевок, и сгусток ревущего оранжевого пламени со свитом улетает в противника. В том, что это противник, Наруто не сомневается. С момента, как он услышал шум боя на границе деревни, джинчурики выпустил свою Ки и не сдерживал ее. Пламени потребовалось всего несколько секунд, чтобы преодолеть несколько сотен метров и влететь в лес. Пожара не будет, пламя оближет стволы, сожжет мелкую листву, посрывает мелкие ветви, но это не атака. Не настоящая атака.

Он легко спрыгнул на землю, все еще не выпуская хвосты, но уже покрывая свое тело покровом короткой рыжей шерсти. И, оттолкнувшись, прыгнул вперед, на ходу несколько еще несколько раз выдохнув пламенем в сторону противника. Но на очередном шагу споткнулся, потому что нечто оторвало его от земли и дернуло на себя. Тендо применил технику и притягивал джинчурики к себе.

На это Наруто лишь улыбнулся, расслабился и снова сосредоточился. Чтобы в следующую секунду собрать в ладони Бомбу Биджу, и выпустить ее в акацки. Перед Тендо вышел Гакидо, вскинув ладони и поглотив технику джинчурики. Наруто тем временем создал нескольких теневых клонов, которых техника Тендо так же подхватила и понесла к акацки.

— Расенган!

Клоны выстроили перед собой стену из огромных спиральных сфер, продолжая лететь на Пейна. Тендо и Гакидо остались на месте, а остальные разошлись в стороны. Недооценивать джинчурики, способного без высвобождения хвостов метать Бомбы Биджу лидер Рассвета не собирался. Но и затягивать бой тоже. Нингендо не мог читать мысли Курохая, проклятый полумертвец, возомнивший, что может бросить ему вызов. А ведь приходилось сдерживаться, чтобы не тратить слишком много сил. На таком расстоянии его чакра будет восстанавливаться слишком медленно. Зато сейчас Нингендо мог слышать джинчурики. Наруто. Каждую секунду Пейну открывалась новая страница жизни этого молодого синоби.

Гакидо поглотил рассенганы, а Тендо перенаправил вектор своей силы вниз, впечатывая джинчурики в землю вместе с его клонами, развеивающимися от удара. К Наруто тот же прыгают Шурадо и Нингендо, атакуя на ближней дистанции. Одного джинчурики отгоняет появившимся за пару мгновений хвостами из огненно-алой чакры, со вторым сцепляется сам. Короткий обмен ударами, и Чукушодо производит призыв, выводя Нингендо из-под огненной атаки демона.

А Пейн все больше узнает о своем враге. Детство. Всеобщая ненависть. Маленькие радости. Переживания. Академия. День за днем. Самая эффективная способность в битве один на один. За исключением редких аномалий, вроде Курохая, Хидана, Какузу, Джокера, остальные люди и синоби были для лидера Рассвета открытой книгой. На расстоянии, через свои проекции, он не мог пользоваться этой способностью в полную силу. Но вот через воплощение этой силы в теле Нингендо — легко.

Наруто хорошо дрался. Бушующая ярость демона под контролем кристально чистого разума. Никто до этого не мог так контролировать Девятихвостого. Ни мать Наруто — Кушина, научившаяся лишь основам. Ни сама Мито, придумавшая способ контролировать Кураму.

Отбивая брошенные Тендо стержни из матово-черного металла руками, покрытыми уплотнившимся покровом, Наруто создает хвостами очередную бомбу, чтобы контратаковать. Шурадо атакует с фланга, но джинчурики парой хвостов вырывает из земли большой кусок и закрывается им от атаки. Нингендо и Гакидо пытаются навязать ближний бой, а второй так и вовсе не упускает возможности вытянуть немного чакры. Но это не срабатывает. В чакре Наруто не ограничен, риннеган хорошо это видит. Главный ограничитель любого джинчурики — пропускной порог тела, после которого организм начнет разрушаться от переизбытка проклятой демонической чакры. Но Наруто нашел способ это ограничение обойти. Просто и изящно. Джинчурики и не пытался проводить чакру через свое тело, что было необходимо для хоть какого-то контроля. Он контролировал биджу, а тот охотно ему подыгрывал, не только не сопротивляясь, но еще и старательно помогая.

Джинчурики уклонился от атаки из слепой зоны. Просто почуял ее, и еще выдохнул пламенем в ответ, отгоняя Тендо в сторону. Подставляться под атаки демонической чакры Пейну не хотелось, заживление тела тратит больше сил, чем уклонение от атаки. Промедлением воспользовались Нингендо и Шурадо. На первого Наруто среагировать успел, уклонившись от стрежня и едва не влепив в лицо Нингендо рассенган. Но его все же достал Шурадо, атаковавший сбоку. Один стержень разбился об покров на плече, но второй вошел в бедро. Шурадо сразу же должен был атаковать своими способностями, но Наруто сам прыгнул к нему, хватая хвостами и притягивая к себе, чтобы нанести несколько мощных ударов. Очень мощных ударов. Хотя Курохай все же бил сильнее, пусть и не на много.

Пейн не без интереса просмотрел воспоминания о будущем Шестом Хокаге. Удивительно, насколько слаб был Палач Городов в годы Академии. Зацепился за стычку с Джокером. Эти воспоминания должны были быть болезненным шрамом на душе джинчурики, но были сочащимися демонической чакрой источником его силы. Особого внимания заслуживали воспоминания Наруто о времени, что он провел с Джирайей. Учитель так и не узнал одного из своих учеников. Или не захотел узнавать. Просматривая воспоминания Наруто Пейн с удовлетворением отметил, что его учитель совсем не изменился.

Джинчурики сосредоточенно выплевывает пламя, чтобы успеть собрать печати и создать клонов. Он не устал, уже вырвал стержень из своей ноги, слишком легкая рана для синоби его уровня. Но он понимает, что не может достать Пейна. Атака за атакой, уже превратив большую часть полигона в выжженную землю своими техниками, он так и не смог достать своего противника. У него есть сила, навыки, прорва чакры. Но нет опыта сражений с подобными Пейну противниками. Те немногие атаки, которые достигли цели, не нанесли существенного вреда бессмертным телам. Да, Пейн его пока тоже не достал, если не считать легко уже закрывшейся раны, но что это меняет?

Последние воспоминания. Возвращение в Коноху. Война. И любовь. Это было заметно и ранее. Вначале, в детстве, когда совсем еще мальчишка Наруто впервые столкнулся с химе клана Хьюго. Затем та фотография с поцелуем, которого он сам не помнил. И, наконец, случившееся в стране Снега. Тот редкий случай, пожалуй, когда люди были предназначены друг для друга. Да, была интрижка, но она уже забылась, не оставив особого следа. Нет, в центре его мира была одна единственная девушка. И их будущий ребенок. Все остальные воспоминания пронизаны этими чувствами. Получение фамилии отца и жилета дзенина. Новые обязанности. Свой клан, в котором он стал частью семьи. И, наконец, план Шестого Хокаге.

— Конан, — позвал напарницу Джигокудо, остававшийся на дистанции от боя.

— Да? — листки бумаги тут же сплелись в силуэт рядом с ним.

— Квартал Хьюг. Хината Хьюга. Доставь ее сюда, — слова он дополнил иллюзорным образом куноити, взятым у Наруто.

— Это будет непросто, — поколебалась Конан.

— Нужно ударить в его сердце. Сейчас они с Девятихвостым работают в дуэте, и даже если я его обездвижу, вытянуть биджу не удастся.

Все же они говорили о сильнейших монстрах этого мира. Нельзя просто взять носителя демона и забрать его силу. Нужно либо победить, доведя джинчурики до полусмерти. Либо заставить его потерять контроль над собой и своей силой. Сейчас второе было проще и быстрее.

— Хорошо.

— Не беспокойся, — добавил Джигокудо. — Я доставлю коноховцам столько проблем, что они не смогут тебе помешать.

Чикушодо, и так державшийся на некоторой дистанции и, при необходимости, отзывавший к себе тела, которые не могли сами уйти из-под атаки, отскочил в сторону. Он сложил руки в базовой печати и взглянул на небо. Пара секунд концентрации, и он кладет руку на обожженную землю.

— Призыв!

Печать от его ладони разбегается на сотню шагов. Хлопок призыва, и из образовавшегося облака вылетает гигантская пирсингованная птица с ринниганом в глазах. А через миг в разные стороны разбегаются такие же буйвол и носорог. Все три зверя бросились в сторону Конохи, снося все на своем пути. Еще один хлопок, и из дыма появляется крупный, но меньше предыдущих, трехголовый пес.

Наруто резко создает пару клонов, и под их прикрытием выходит из боя, чтобы успеть выпустить в пса бомбу биджу. Для этого он даже выпускает сразу пять хвостов, хотя до этого обходился тремя. Крупная ало-черная сфера вырывается из его пасти, но ее перехватывает Тендо, отправляя в небо. Пес срывается на бег, и мчит он прямо к кварталу Хьюг.

— Никто тебе не поможет. Твой Хокаге повержен. Деревня будет разрушена, — Тендо впервые заговорил с джинчурики.

— Завались! — огрызается Наруто, подтверждая свои слова еще одной бомбой и выпущенными шестым и седьмым хвостами.

Его тело теряет человеческие очертания, закрываясь плотным алым покровом острой и горячей шерсти. Вокруг головы формируется лисий череп, а сразу за ним позвоночник и лапы. Глубокий вдох, и демон выдыхает струю пламени, закручивающуюся вокруг него в огненный вихрь, накрывающий сразу все четыре ближайшие тела Пейна, лишая их видимости. Чикушодо производит призыв, но получается только с тремя телами. Демон успел добраться до Шурадо, и одной мощной атакой парных расенганов в обеих руках разорвал того на куски.

Но Пейн не выказал беспокойства из-за потери одного тела. Тендо поднял ладони и, сосредоточившись, одной отталкивающей атакой разогнал пламя, а заодно откинул джинчурики от поверженного Шурадо. Причина того, что атака Наруто, наконец, увенчалась успехом, крылась в том, что Нингендо больше не слышал его мыслей, а значит и не предугадывал атак. Покров полностью закрыл разум джинчурики.

Конан сформировала свое тело на границе квартала Хьюга, наблюдая за тем, как пес разносит квартал. Где-то в стороне появляется громадная черепаха, призванная коноховцами для защиты деревни. Но Конан ждала, пока защитники квартала окончательно увязнут в попытках убить пса, уже разделившегося на три части. Убедившись, что Хьюги заняты псом и ни на что больше не реагируют, Конан вновь рассыпалась на оригами. Над кварталом не было такой защиты, как над деревней, и с проникновением во внутренние помещения проблем не возникло. Но защитники у химе все же нашлись.

— Мурье Кайтен!

По коридору, где уже собралась сформировать свое тело Конан, пронесся плотный поток мелких лезвий чакры. Лезвия порезали оригами Конан, а заодно и все, что попалось на пути, оставив множество царапин на стенах, полу и потолке. Но это не помешало Конан сформировать тело, чтобы рассмотреть противника. Противницу. На ее пути встала молодая куноити, очень похожая на Хинату, которую она искала, но моложе. Младшая сестра?

— Мизу Хари! — продолжила юная Хьюга.

Потом мелких, но удивительно точных игл из чакры полетели в Конан. И, что неприятно удивило, Хьюга била в уязвимые точки концентрации, в которых сосредотачивались техники, запечатывающие тело Конан в подпространство. Куноити Рассвета сформировала перед собой щит оригами, останавливающем иглы, на что Хьюга сразу ответила повтором первой техники:

— Мурье Кайтен!

Конан расщепила свое тело и скрылась под полом прежде, чем поток лезвий разорвал ее щит. Но скрыться не удалось, Хьюга топнула ногой по полу, пробивая дыру, чтобы через миг направить внутрь технику.

— Хакке Кухеширо!

По узкому пространству под половыми досками пронеслась воздушная стена, едва не разметавшая оригами. Конан начала злиться. Чтобы какая-то соплячка мешала ей! Вихрь оригами раскрылся заново и, формирую режущие бумажные лезвия, помчался по коридору.

— Кайтен!

Сфера чакры у девочки была небольшой, но достаточно плотной, чтобы защитить хозяйку от атаки. Однако оригами просто облепили сферу, блокируя куноити, пока Конан пронеслась мимо. Последней преградой на ее пути стали два телохранителя химе. Волна ударной техники пробила дыру в стене, в которую потоков воздуха вынесло не малую часть оригами Конан. Этим двое были явно сильнее маленькой куноити. А вот изобретательности и гибкости мышления им не хватало. Повторный "Горный Разрушитель" просто повторил путь первого, не причинив куноити никаких неудобств. Акацки сформировала клона из оригами и пустила его вперед, вместе с волной оригами лезвий. Первый Хьюга закрыл себя и напарника от режущей бумаги сферой, а второй набросился на клона, применив "Касания Небес". Сама Конан сделала то, что у нее не получилось с крошкой Хьюгой. Проскользнув под полом, она поймала ступни первого Хьюги, прижав их к полу, заставив прекратить технику. Конечно, тому не составило бы труда сбить блок, но он не успел. На него тут же набросились лезвия оригами, которые он, пристегнутый к одному месту, вынужден был сбивать тем же "Касанием Небес". А у этой техники был большой недостаток, в чем Конан, уже сталкивавшаяся с представителями этого клана, успела убедиться. "Касание Небес" отлично наносило удары по уязвимым точкам или защищало от множества мелких атак. Но не спасало от единого концентрированного удара.

Оригами перестроились в плотную струю и бросились на Хьюгу. Коноховец успел нанести удары по нескольким десяткам бумажных квадратиков, рассыпавшихся от его прикосновения, но не остановил плотной струи. Поток оригами врезался в его живот кромсающим клином, за пару секунд пробив тело насквозь, оставив огромную кровоточащую дыру. У его напарника шансов уже не было, когда все оригами Конан набросились на него. Он просто не сумел защититься от такой атаки, и был разорван на части за пару секунд.

Сама Хината заметила смерть своих телохранителей, и даже попыталась атаковать, но как-то неуверенно. Совсем неуверенно. Ее атаку Конан легко блокировала, сразу начав пеленать слабо сопротивляющуюся куноити. Обычно на Хьюг слабо действует гендзуютсу, но когда бумага начинает кружиться вокруг головы, создавая калейдоскоп из образов и звуков, это может перегрузить даже этих сенсоров. Особенно если девушка и так не в лучшей форме. Только сейчас Конан обратила внимание на начавший оформляться живот. Спеленав жертву, она поспешила покинуть квартал.

Ханаби сумела избавиться от техники оригами, но, вбежав в комнату сестры и увидев ее отсутствие, обессилено упала на колени. Ей не хватило сил, чтобы хоть что-то сделать.

Костяная лапа лиса схватила Гакидо за шею и вбила его в землю. А затем в него же прилетела бомба биджу. Но это был уже второй раз за бой, когда демон уничтожал это тело. Наруто сразу отскочил в сторону, уже зная, что Пейн сейчас будет отталкивать его от тела, чтобы произвести восстановление. Джинчурики лихорадочно придумывал способ достать до противника, но в лучшем случае успевал вынести два тела.

Тендо поднял руку, направляя технику, но в этот раз просто заблокировал противника на одном месте. Джинчурики тут же выпустил хвосты и начал скрести ими по земле, оставляя глубокие обугленные борозды, вырываясь из ловушки. Пришлось ослабить остальные тела, чтобы Тендо хватало сил для удержания демоненка.

— Это все бесполезно, Наруто, — произнес Тендо.

— Завались! — огрызнулся демон, выплюнув бомбу биджу.

Гакидо успел восстановиться, чтобы перехватить технику.

— Ты сражаешься с неизбежным, Наруто, — продолжал Тендо. — Я знаю, какую боль ты испытал, принимая свою истинную сущность. Я знаю, как тяжело тебе было все это время.

— Я сказал — завали ебало! — значительно злее огрызнулся демон, выплевывая пламя.

Гакидо продолжал поглощать все, что джинчурики выплевывал в их сторону. Пейн знал, что Наруто редко ругается, значит — сейчас в его сознании преобладает лис. Это хорошо.

Рядом появилась Конан, бросив на землю куноити Хьюго. Джинчурики тут же замер, сосредоточив взгляд на своей возлюбленной. Пейн сразу перебросил большую часть своей силы на Тендо, чтобы суметь удержать демона, который вот-вот начнет рваться из связавших его пут.

— Не смей ее трогать!

Нингендо схватил куноити за волосы и поднял, одновременно вытягивая ее силы и лишая возможности к сопротивлению, заставив ее болезненно вскрикнуть. Демон, как он и ожидал, тут же начал рваться на свободу с удвоенной силой, протягивая к земле и костяные когти лап и хвосты.

— Наруто! — выдохнула девчонка, но Нингендо дернул ее голову, чтобы молчала.

— Только попробуй с ней хоть что-то сделать! Ублюдок!

— Я освобожу тебя от твоей ноши, Наруто, — ответил Тендо, — освобожу от всех страданий. Но для этого ты должен...

Пауза. Пейн всеми телами молча смотрит на джинчурики. Тот смотрит на свою возлюбленную. Она смотрит на него.

Нингендо создает стержень из матово-черного металла и протыкает им сердце куноити, отпуская ее волосы.

— Познать...

Девушка падает на опаленную землю, Тендо отпускает бесполезную теперь технику.

— Истинную...

От раны в груди распространяется красное пятно.

— Боль...

Глава 106.

Саске подавил желание сплюнуть и глянул на своего родственника. Пришло время пускать в ход припрятанные козыри. Напрягая шаринган, Учиха поймал взгляд Тоби.

— Шаринган — ловушка тысячи отражений! — применил он заготовленную для брата технику, чувствуя, как левый глаз обжигает болью, заставляя его закрыть.

Тоби мотнул головой, прыгнув в сторону. И, когда он снова поднял взгляд на Саске, из его глаза исчез шаринган. Временная блокировка.

— Какаши! — окрикнул Учиха появившегося рядом дзенина, и кивнул на родственника, — Займись им.

Хатаке, отступавший от площадной атаки Куказу, метнул в Тоби пару кунаев и двинулся в атаку. Саске же, отступив немного в сторону, ждал, пока его глаз вернется в норму, а заодно оценивал положение в бою.

И его оценку можно было выразить одним словом — Свалка. Поверхность озера взрывалась и вздымалась от разрывов и техник, мешанина из пламени, воды, разрядов молний и снующих меж всем этим синоби. Лес вокруг озера местами горел, нещадно чадя дымом. Короткие скоротечные поединки сменяли друг друга, бойцы меняли противников, и только Куказу и Джирайя накрывали сразу области, атакуя всех противников подряд. Под водой постоянно что-то происходило, что-то нехорошее, но пока команда запечатывания продолжала работать. Коноховцы, пользуясь количественным превосходством, могли давать себе короткие передышки, какую Саске сейчас взял себе, и очень скоро акацки начнут уставать... Или не начнут... Саске глянул на Какузу и Хидана, понимая, что усталость этим двоим не знакома в принципе. Впрочем, вторая команда акацки, несмотря на многочисленные раны, так же выглядела бодро, и серьезной усталости пока не проявляла. Впрочем, раны были и у коноховцев, и ран становилось все больше. Учиха, отдышавшись, потянул чакру из проклятой печати и отправился вылавливать тела Какузу.

Какаши, получив неожиданный приказ, сначала счел, что ему просто нужно отогнать акацки от барьера. Однако когда Тоби лишь уклонился от броска, не став исчезать, и глянул на Какаши, Копирующий Ниндзя заметил отсутствие шарингана. Опытный дзенин предположил, что способности к перемещению напрямую связаны с шаринганом. И решил проверить это наиболее надежным способом — пошел в атаку.

Какаши ждал, что противник попробует отступить. Не просто же так этот Учиха держался в стороне от открытого боя. Однако носитель спиральной маски не только не отступил, а еще и сам прыгнул вперед, уходя от накрывшей целую область техники. Стремительное сближение и сцепка. Какаши отрабатывает обычную коноховскую связку из четырех ударов, которую противник легко перехватил и ответил. Причем ответил Тоби коноховским же стилем, разве что короткой связкой из трех ударов. Копирующий Ниндзя отметил это, но решил, что Учиха вполне мог обучать в Конохе, или просто скопировать стиль шаринганом.

Еще один обмен ударами, теперь уже более решительный, Тоби не дал закончить Какаши связку, перехватив инициативу и атаковал сам. Два удара нарываются на блок Какаши, но затем Тоби производит удачный захват и швыряет противника через себя, бросая спиной на водную гладь. Хатаке кольнуло узнавание, знакомые приемы и движения, но он не помнил, где именно их видел.

Несложное движение для выхода из положения лежа в положение стоя, сопровождающееся подножкой. Тоби подпрыгнул, пропустив атаку под собой, выхватывая пару кунаев и перехватывая их обратным хватом. Какаши так же выхватил кунаи, и сталь начала биться о сталь. Пользуясь шаринганом, Какаши угадывает момент и метает кунай в маску противника. Тоби отворачивает голову, позволив кунаю лишь оставить порез на маске, а сам успевает ударить Хатаке ногой в грудь, отбрасывая того от себя.

Какаши переворачивается в воздухе и приземляется на ноги, сразу швыряя освободившейся от куная рукой несколько сюрикенов, от которых Тоби просто уклоняется, складывая печати.

— Катон: техника огненного шара!

Какаши вынужден защищаться:

— Суйтон: водная преграда!

Пламя облизывает водный щит Какаши, выбрасывая обжигающе горячий пар. Тоби складывает следующие печати:

— Катон: Хосенка но Дзютсу!

Поток небольших огненных шаров полетел в сторону Какаши, который тут же нырнул под воду. Тоби вытащил кунаи с закрепленными на них взрывными печатями и бросил туда, где нырнул под воду его противник. Акацки не торопился, выждав, пока кунаи с печатями не погрузятся в воду. Копирующий Ниндзя создал водного клона, пустив его вперед себя, и только после него выпрыгнул из воды сам.

Саске бежал по большой дуге, накрыв себя легкой иллюзией. Если не вглядываться специально, то его маневр будет незаметен. Печать жгла теплом шею и плечо, ладони сжимали рукояти клинков, шаринган следил за каждым движением противника.

О Какузу он знал много и одновременно мало. Первые записи о нем были сделаны еще при Первом Хокаге. Старичок прожил очень долгую, и удивительно спокойную жизнь, если сравнивать с другими синоби его ранга. Пережить несколько мировых войн, шлясь непонятно где — странная жизнь для синоби с его способностями. Но факт, до недавнего времени Какузу избегал действительно крупных заварушек, и не стремился столкнуться с другими сильными синоби. А если и сталкивался, то на удивление часто противники расходились относительным миром, а не убивали друг друга. Как итог, Какузу демонстрировал себя вообще ни разу не склонным к кровожадности синоби, пусть и меркантильным до крайности. Про количество доставленным им трупов и полученных за это денег можно судить по информации, собранной Корнем. Вся эта информация говорила о том, что Какузу не склонен к риску, чем и собирался сейчас воспользоваться Саске.

Гендзютсу растаяло, уступив место покрову из Чидори, который позволил набрать еще скорости. Воздушное тело Какузу сразу заметило приближающегося противника и начало двигаться, сохраняя дистанцию и атакуя режущими лезвиями, что врезались в воду вокруг уклоняющегося от атак Учихи. В этот момент Джирайя накрыл озеро очередной своей техникой, разделив его на две части мощнейшим вихрем из пламени, чем отвлек внимание тела Какузу.

Учиха воспользовался моментом, переводя чидори на подпитку проклятой чакрой и бросаясь прямо на тело Какузу. Воздушный монстр качнулся на месте, пока Какузу оценивал обстановку, и лишь после этого снова сосредоточил внимание на противнику. Учиха был уже близко, и монстр рванул вверх, одновременно атакуя воздушными техниками.

Однако режущие лезвия бессильно разбились об покрывающие тело Учихи черные разряды молнии, лишь слегка его замедлив. Саске же метнул свой Кей прямо в маску монстра. Клинок за мгновение преодолел разделявшее противников расстояние, легко преодолел закрывающие монстра потоки воздуха, разрубил попавшие на пути жгуты, и врезался под левый глаз маски.

— Чидори! — выдохнул Учиха, пуская по соединяющему его руку и клинок тросу заряд чакры, на какой хватило контроля.

Воздушный монстр взорвался изнутри вспышкой молнии. Взорвался, будто огромное количество воздуха, зажатые в нем, высвободив, выбрасывая во все стороны ударную взрывную волну. Взорвался, рассыпаясь обрубками жгута, из которого состоял.

Ударом Саске отбросило назад, но он улыбался, даже скалился. Пусть техника забрала много сил, и сейчас проклятая печать закрылась, иначе он мог потерять над ней контроль. Но своей цели он достиг. Одно из тел акацки было уничтожено, и сейчас осыпалось на водную поверхность обрывками жгута.

Ударная волна ударила в спину Тоби, заставив его покачнуться, чем воспользовался Какаши. Взмах руки с зажатым в ней кунаем почти достает до противника, но задевает только маску. Царапина переходит в трещину, и нижняя часть маски осыпается. Тоби наклоняет лицо вниз, и осколки маски сыплются на водную гладь. Какаши делает еще один выпад, но Тоби отскакивает, понимая на него взгляд. Маска почти осыпалась, но лицо акацки прикрыто черной тканевой маской, такой же, как у самого Какаши.

Взрыв заставил Иноичи поморщиться, слишком внезапно это было. Неожиданная атака Саске послужила причиной очередной короткой паузы, во время которой противники оценивали общую обстановку. Какаши, стерев с виска выступившую из царапины кровь, проводил взглядом исчезающего в вихре Тоби. Его шаринган снова активировался буквально только что. Хиаши придерживал правую руку. Он практически достал Натсухи, успел нанести несколько ударов из связки Касания Небес, но затем куноити выпустила во все стороны свою чакру, которая и обожгла руку Хьюги почти до плеча. Сама куноити лишилась ноги, которую сожрали жуки Абураме, и, похоже, левого глаза, который сейчас был закрыт и кровоточил. Ее напарник свои раны залечивал себе сам. Он успел нанести Асуме несколько неприятных ударов, из-за которых Сарутоби истекал кровью, что не сразу заметил. Хидан, презирающий раны, успел несколько раз достать Коноховцев, на его косу не единожды попадала кровь, но Хьюги всегда успевали добраться до него и расщепить кровь, пока акацки не успел применить свою технику. Мута, Хото, Чоза и Фу серьезно ранены, но в неотложной помощи не нуждаются. Комачи не успела уйти от площадной техники Какузу и получила серьезные ожоги. Не ранен, в чем Иноичи видел некую иронию, только сам Саске. А хвосты биджу дергались, однако никак не мешали ходу боя.

Какузу оценил положение и подвел свои тела ко второй команде.

— Отступайте, — приказал он тоном, не терпящим отказал.

Хидан крутанул над головой косу.

— Настопиздило! — шумно выдохнул он. — Эй! Старпер! К хуям все, уеби по барьеру! Если не загребем себе черепаху сейчас, так наебнем этим хуесосам всю мазу!

Его напарник отменил технику каменной брони, и его тела медленно потянулись к хозяину.

— Дай мне минуту, — произнес он, прежде чем начать складывать печати.

Его тела тут же рванули к хозяину, начав наматывать вокруг него круги. Хидан оскалился, перехватив косу и левой рукой подзывая коноховцев к себе.

— Джирайя! — Учиха обратился к сеннину.

Тот сложил печать вызова, и призвал двух небольших жаб, севших ему на плечи.

Наиболее боеспособные коноховцы бросились на Хидана, остальные накинулись на Какузу. Учиха так же собрался атаковать, но остановился, обернувшись на барьер.

"Они начали запечатывание, — тут же сообщил Иноичи. — Акацки это поняли, и готовят последний удар"

Вода в озере забурлила. Коноховца пытались добраться до Какузу, но его тела создали защитный круг и постоянно рвущихся техник трех стихий. Саске повернулся к сеннину:

— Джирайя?

Тот несколько подрос и увеличил мышцы, на лице появились два крупных пятна, окружающих глаза.

— Готов!

— Успокой Хидана!

Сеннин, казалось, растворился в воздухе, подняв своим стремительным прыжком тучи брызг. Но после наблюдения за Кьюджином Саске относительно легко уловил его движения. Хидану сразу стало не до шуток, он резко ушел в защиту, не успевая за противником и пытаясь достать того на контратаке.

Сам Учиха разогнался и, в очередной раз открывая проклятую печать, сложил технику:

— Чидори Нагаши!

Окутавшись покровом молнии, он на полной скорости влетел в созданный Какузу вокруг себя защитный круг. Вспышка света, и Саске вываливается с внутренней стороны стены, напитывая несколько сюрикенов чакрой и запуская их в основное тело акацки. Какузу следил взглядом за действиями Учихи, но не шевельнулся, продолжая готовить технику. Сюрикены исчезли в черной воронке, из которой выпрыгнул Тоби, сменивший плащ и маску.

— Не так быстро, малыш! Тоби еще здесь!

— Высвобождение Земли: Великая Каменная Гробница! — завершил технику акацки.

Вода вокруг барьера забурлила, и через несколько секунд из-под водной глади в небо начала расти пять каменных шипов, будто пять исполинских пальцев огромного чудовища. Каменная пятерня начала смыкаться над барьером. Какаши попытался атаковать каменный шип техникой молнии, но лишь поцарапал его снаружи. Пятерня сомкнулась над барьером и начала погружаться. Каменные пальцы надавили на барьер, державший сильнейшие техники, и не смогли его разрушить. Но и удержаться на поверхности бартер не смог, и начал погружаться под воду вместе со всеми находящимися внутри коноховцами.

Хидан, уклонившийся от очередной атаки Джирайи и отогнавший его в сторону взмахом косы, заржал в голос:

— Ха-ха! Залупу вам на воротник!

Какузу присел на одно колено, бросив Тоби:

— Вытаскивай меня!

Учиха обернулся на акацки, и тот добавил:

— Только это тело. Сейчас!

Саске попытался помешать отступлению противников, но оставшиеся три тела Какузу встали на защиту основного. Уклоняясь от совместных атак воздушного и огненного монстров Саске видел, как Тоби вместе с Какузу покидают поле боя в темной воронке.

Хидан, забросив косу на плечо, улыбнулся, не обращая внимания на медленно зарастающую дыру на месте печени, оставленную сеннином:

— Хуев вам початок, а не треххвостый. — Бегство напарника его ничуть не смущало. — А это лично от меня во славу Дзясина-сама!

Он вытащил из кармана на штанах свиток и подбросил его в воздух, а, затем, размахнувшись, разрубил косой.

Глава 107.

Сердце пропускает удар. Весь его мир сжимается до лежащего на опаленной земле тела. Все замирает, застывает. Все внутри сжимается от невыносимой ноющей боли. Наруто закрывает глаза...

И открывает их вновь, глядя на ворота клетки, отделяющие его от демона. Здесь темно, влажно, прохладно. Лис смотрит на него сквозь прутья. И в его взгляде больше нет злобы. Нет той бесконечной ненависти, что когда-то пугала Наруто. Только тоска и печаль.

Наруто смотрит в эти глаза и, кажется, видит совсем иное. Нечто... Смутные очертания, будто старые воспоминания. Множество воспоминаний.

Он стоит на поляне, смотрит, как его мама, огромная лисица с золотистым мехом, нянчится с малышней. Он смеется над чем то, и чувствует, как об его подбородок трется мордочка Генко. Его любимая лисица черная, как ночь, и красивая, как ночное небо. Эти воспоминания. Последние светлые воспоминания, которые у него есть.

"Меня зовут Курама"

Голос, пронизанный тоской, и новые воспоминания. Пламя, дым, и мертвая Генко под его лапами. Это он ее убил, он сам, своими собственными клыками разорвал ей горло, чувствуя ее кровь на своих клыках. Рикудо был прав, они опоздали. Глядя на то, как Тэнко медленно превращается в монстра, он подавил тоскливый крик, вырывающийся из груди. Мама смотрит на него. В ее глазах на миг появляется разум. Она понимает, что происходит. И делает то, что должна. Тэнко бросается к нему, подставляясь под атаку. Но это уже ничего не изменит. Рикудо был прав.

"Мы думали, что победили. Что смогли остановить Кагую. Но древняя никогда не проигрывает"

Воспоминание. Другое место. Их десять, в центре стоит Рикудо. Никаких слов. Всех их и так намертво связала тоска, у каждого своя, но такая общая для всех. И они сделали то, что должны были. Хотя нет. Они просто сделали единственное, что могли сделать. Это была последняя отчаянная попытка спасти мир, который они знали.

Видения плыли вокруг Наруто калейдоскопом, но он понял главное. Понял истоки ненависти лиса. Понял Кураму. Оказалось, чтобы понять демона, нужно было испытать страдание достаточное... Чтобы быть переполненным ненавистью большей, чем есть у самого демона.

Так это понял Наруто.

Но все это было уже не важно. Все эмоции умерли в нем. Все живое умерло.

— Я — демон.

Он шагнул к разделявшей их клетке. Шагнул, с намерением убрать последнее препятствие, которое их разделяет. Им больше не нужна эта мнимая преграда. Он ХОЧЕТ стать воплощением злобы и ненависти. Чтобы уничтожить того, кто заставил его чувствовать всю эту боль.

Осталось всего три шага до призрачной преграды, решетки, с нанесенной на ней печатью. Еще каких-то три шага.

— Наруто! — На его плечо легла ладонь. — Тебе не стоит этого делать.

Лис в своей клетке зарычал, глядя за плечо Наруто.

— Не мешай мне, — ответил джинчурики.

Рука на плече сжалась и дернула Наруто, оттолкнув его от клетки. Он отлетел на десяток шагов и едва не упал в покрывающую пол воду, но удержался на ногах. Выпрямился и посмотрел вперед. Между ним и клеткой лиса стоял высокий светловолосый мужчина в форме дзенина Конохи и белом плаще с надписью "Четвертый Хокаге".

— Наруто, — Минато подошел к своему сыну. — Эта печать...

Джинчурики не дал ему договорить, заткнув на полуслове быстрым ударом в челюсть. Минато отшатнулся, а затем сделал короткий прыжок назад, уходя от второго удара.

— Наруто?

— Ублюдок! — выкрикнул парень, сверкая алыми глазами с вертикальными зрачками. — Ты хоть понимаешь, во что меня превратил!? Ты понимаешь, что ты со мной сделал!? На что ты меня обрек!? Знаешь, во что превратил мою жизнь!?

Минато потер челюсть, хотя удар сына и не нанес реальных повреждений, но все равно был болезненным.

— Мне очень жаль, Наруто, но я все понимаю...

— Ни хуя ты не понимаешь! Если бы понимал, то не превратил бы своего сына в монстра!

Минато нахмурился:

— Печать сдерживает чакру Кьюби. Ты не первый джинчурики...

— Да мне насрать на это! — отмахнулся Наруто. — Мне никто этого не объяснял! И большую часть своей жизни я прожил в окружении ненависти и злобы! Я жил в одиночестве!

— Твоя мама тоже была джинчурики, и...

— Так ты знал, что это такое, но все равно сделал меня демоном! — Наруто сплюнул и неожиданно успокоился. — Все это не важно. Я знаю, что произошло тогда. Знаю о внезапном нападении. Знаю, что демон убил вас, когда вы пытались защитить меня.

Неожиданно спокойствие сына насторожило Минато:

— Наруто?

— Это больше не имеет значения. Они убили мою семью. Они убили Хинату и нашего ребенка.

Минато дрогнул и помрачнел.

— Ты хочешь отомстить?

— Да!

Минато качнул головой:

— Это не выход, Наруто...

Но джинчурики рассмеялся, зло, через боль и тоску:

— А у меня нет выхода, папа. Я не хочу жить без нее! Все это потеряло смысл. Все это теперь не важно!

— Но ты не должен выпускать демона, Наруто.

Парень поднял взгляд на своего отца. Вокруг глаз разошлись черные пятна, такие же, как у самого лиса. Во рту заметно проступили клыки.

— Выпускать демона? Минато, я и есть демон! Чтобы научиться контролировать эту силу я стал демоном. Принял его, — он кивнул в сторону Курамы. — Ты знаешь, что является источником его злобы? Ты знаешь, что он пережил?

— Он демон! Биджу! — Минато раскинул руки в стороны, как бы закрывая клетку от Сына. — Но ты не такой!

Наруто снова засмеялся, но на этот раз он одновременно плакал:

— Не такой? Ты так ничего и не понял? Я намного ХУЖЕ!

От джинчурики во все стороны разнеслась алая волна энергии. Мышцы на теле натянулись, кости под ними будто начали расти, начали вырываться из-под оков плоти. Ногти превратились в когти. Волосы на голове темнели и становились кроваво рыжими.

— Я хочу убить его! Его и всех вокруг! Я всех их ненавижу! Я ненавижу тебя за то, что ты со мной сделал! Коноху за ее ненависть ко мне! И весь мир! Всех! За то, что они отобрали ее у меня! Я И ЕСТЬ ДЕМОН!

Наруто махнул рукой, и вода под ногами Минато вздыбилась и отбросила его в сторону, убирая с пути джинчурики.

— Наруто! — это был другой голос.

Голос, кольнувший в самое сердце. Появившаяся из тени Кушина подбежала к сыну и попыталась его обнять.

Но обожглась об закрывающий его покров.

— Наруто!? — рыдая, пыталась докричаться она до сына. — Пожалуйста! Послушай меня!

Но тот лишь чуть качнул головой, и тело Кушины обвили его хвосты, появившиеся вместе с покровом.

— Прости, мама. Слишком поздно. Вы — лишь призраки. Вы уже давно мертвы. А я уже давно свыкся с этой мыслью.

Три его хвоста продолжали обвивать Кушину, когда еще три вытащили из воды Минато и начали делать то же самое с ним.

— Наруто! Прости меня, Наруто! — вздохнул Минато, пытаясь что-то сделать.

Но джинчурики лишь хмыкнул:

— Ничего не выйдет, Минато. И у тебя тоже, мама.

Кушина пыталась выпустить сдерживающие цепи, но они отчего-то были бессильны против полупрозрачных демонических хвостов.

— Что ты сделал? — удивился Четвертый Хокаге.

— Тебе не все равно? — Наруто грустно ухмыльнулся. — Похвально, что даже сейчас ты пытаешься защитить Коноху, даже от собственного сына. Истинный Хокаге. Но ты опоздал. Мой источник чакры полностью изменен. Я уже давно пользуюсь чакрой Курамы. Печать... Всего лишь последний сдерживающий барьер. Последний барьер в моем собственном разуме.

Наруто снова пошел к вратам, разделявшим его и лиса.

— Наруто! Малыш! Пожалуйста, не надо! — взмолилась Кушина.

Джинчурики остановился, сжал кулаки, и тихо ответил:

— Вы уже давно мертвы.

Хвосты замерли на миг, а затем резко сжались, отчего образ Кушины рассыпался на составляющую его чакру, которая тут же начала впитываться в полупрозрачный покров хвостов, отчего они начали приобретать вид реальных.

— Нет! — выкрикнул Минато, и еще более ожесточенно забился в ловушке.

— Вы уже мертвы, — повторил Наруто.

И образ его отца постигла та же участь, что и матери.

— Все, — тихо порычал демон. — Мы здесь остались одни, Курама.

Лис протяжно заскулил в своей клетке.

— Да, — кивнул джинчурики. — Я чувствую. Я понимаю. Теперь я все понимаю.

Подойдя к последней преграде между ними, он положил ладонь на металл клетки. Металл начал темнеть, и по нему пошли трещины.

— Я освобожу тебя, Курама. Освобожу от боли и тоски, что тебя гложет. Я заберу их у тебя. И ты, наконец, освободишься.

Клетка затрещала и рухнула. Два демона взглянули друг другу в глаза. И все вокруг поглотила тьма.

Глава 108.

Хидан разрубил подброшенный в воздух свиток, и тут же получил удар от Джирайи, воспользовавшегося заминкой противника. Акацки улетел в сторону, но поймать обрубки свитка не успел. Куски пергамента засветились ярким светом, застыли в воздухе, и техника сработала.

Саске вздрогнул, когда на него обрушилась техника. Впрочем, ощутили ее все коноховцы без исключения. Будто давление Ки, но совершенно иное по сути. Вибрация. Будто от обрывков свитка поочередно исходили волны, давление которых лишало синоби движения. Волны, казалось, шли одна за другой непрерывно, с паузой в доли секунд, но Саске, открыв глаза и сосредоточив шариган, сумел понять, что пауза между волнами куда больше, не меньше секунды. И был среди них тот, на кого эта техника не действовала вовсе.

Хидан поднялся, оскалился, отряхивая плащ от воды, и, перехватив косу, двинулся прямо к Джирайе.

— Сейчас, жабатрахаль, я тебе, блядь, сделаю невъебически больно!

Саске следил за этим с помощью шарингана, но ничего сделать не мог. Тело не слушалось, никакие попытки заставить себя двигаться не срабатывали. Проклятая печать не отвечала, даже наоборот, будто вытягивала силы больше обычного.

А вот сеннин совсем обездвиженным не был. Он сложил руки в печати, но технику применить так и не сумел, упав на колено. Вместо него Хидана атаковали жабы, сидевшие на плечах Джирайи. Первая выплюнула в Хидана поток масла, вторая добавила пламенем. Огонь облизал тело акацки, но, как и ранее, не нанес заметного ущерба. Хидан просто сбросил в воду полыхающий плащ, а затем метнул в жаб кунаи.

Джирайя отпрыгнул в сторону, уходя из-под атаки, но двигался не слишком уверенно. Жабы продолжали атаковать нукенина Рассвета, но теперь он был готов и уклонялся, быстро сокращая дистанцию. Саске пытался сделать хоть что-то. Шевельнуться, сдвинуться, как-то помочь. Стоять и в бессилии смотреть на то, как убивают твоего напарника... Это бесило и одновременно вызывало в глубине души ноющую боль. Пусть сеннина он знал мельком, но все равно свое беспомощное положение его бесило!

Хидан приблизился к Джирайе. Взмах косы, сеннин уклоняется, еще замах, отпрыгивает в сторону. Хидан уклоняется от атак жаб, одновременно метая кунай. Одна из жаб с хлопком исчезает, Джирайя едва успевает уклонится от еще одного замаха...

Нет, не успевает. С лезвия капают капли крови.

— Вот и пришел пиздец, старик, — констатирует Хидан. — Дзясин-сама! Я приготовил для тебя настоящую жертву! Сильную! Очень сильную!

Джирайя, насколько мог, бросился в атаку, чтобы не дать акацки завершить свою технику. А Саске, все равно не способный сейчас помочь, переключил все свое внимание на попытку освободиться. Обрывки свитка! Саске сосредоточился на них. Шаринган все еще ему подчиняется. Аматерасу. Сложная, затратная технику, противоречащая самой его сути, но в тоже время идеальная в данный момент. Техника, которая сможет достать обрывки свитка.

Глаза прорезала боль, напряжение стучало в висках, к горлу подступил ком, его тошнило от боли, и тело сотрясала судорога. Но сейчас, прямо в эту секунду, все это было неважно. Самое важно — уничтожить куски свитка.

Неприятно знакомое чувство, ощущение, что окружающий мир становится невероятно четким, миг, и один из обрубков вспыхивает черным пламенем. Тут же приходит облегчение, подавляющие волны теперь добираются до коноховцев через одну, техника быстро ослабевает. Саске переводит взгляд, и тут же вспыхивает вторая половина свитка.

Усилие воли, и пламя исчезает, заставляя его зажмуриться. Все. На сегодня точно — все.

— Ублюдок! — выкрикивает кто-то рядом.

Саске, закрывший глаза, ориентируется только на звук. Все еще дезориентированные коноховцы вокруг не торопятся атаковать.

— Давайте! — Хидан, судя по голосу, ухмыляется. — Кто первый? Хуячте! И мы разделим боль!

Учиха сжал зубы. Догадаться несложно — Хидан запустил технику. Теперь любая атака против него — это атака против Джирайи.

— Иноичи? — тихо спрашивает Саске.

Но техника Яманака не работает. Учиха пытается открыть глаза, но рычит. В глаза будто бросили стеклянной крошки, приходится сразу закрывать, инстинктивно закрывая их ладонью. Стоит признать, прямо сейчас он остальным уже ничем не сможет помочь.

Хидан, красовавшийся черной кожей с белым рисунком, осматривал коноховцев с насмешливым выражением. Но поверхности воды плавали кровавые линии, формирующие узор техники, круг почти пятиметрового диаметра. И никакие техники или действия коноховцев не смогут развеять технику, не после того, как она была запущена. Теперь техника закроется только тогда, когда умрет жертва, или сам Хидан. Но Хидан умирать не торопился. Просто так вытащить его из этого круга они тоже не смогут.

— Я держу в ладони ваши яйца! Вы все — мои сучки! — оскалился акацки. — Что? Очкуете? Ладно, я начну первым!

Он выхватил кунай и повертел его на пальце.

— Свяжите его боем, — утерев с лица кровь, приказал Джирайя. — Его техника основана на фуин, и я найду способ ее обойти. Только дайте мне немного времени.

Акацки рассмеялся:

— Да! Конечно! Бля, жабатрахаль, ты охуеть, какой умный. Давай! Так даже пизже! Дерись за свою жизнь! Давай!

Синоби Листа налетели на Хидана, но не с целью достать, а с целью не дать причинить себе вред. Рассветник вертелся в круге своей техники, раскидывал синоби Листа, которые опасались его атаковать. Это сложно, чертовски сложно. И вот Хьюго, немного не рассчитав, попадает джукеном по руке с кунаем, которым Акацки пытается себя порезать. И в тот же момент рука сеннина вздрагивает.

Старик пытается не обращать на эти мелочи внимания, но по его телу то и дело пробегают волны боли. Невозможно биться с таким противником практически в полный контакт, и не наносить ему мелких синяков и травм. Особенно если противник целенаправленно пытается свернуть себе шею. Боль постоянно мешает сосредоточиться. Подсказки Фукасаку мало помогают. Бъякоган сейчас бесполезен... возможно... а может и не бесполезен. Хотя шаринган был бы предпочтительнее. Но судя по виду Учихи, он сейчас помочь ничем не может. Джирайя, мастер фуиндзютсу, лихорадочно придумывал способ отгородиться т техники, о которой и узнал-то не так давно. Да, у него были записи, переданные Тсунаде. Да, были кое-какие мысли по поводу всего этого. Но как же вздрагивают руки от передаваемой от противника боли.

— Может, используем обратный призыв? — предложил Джирайя, — расстояние ослабит технику.

Фукасаку едва сдержался, чтобы не отвесить сеннину подзатыльник:

— Ты чувствуешь, сколько чакры вокруг? В том числе чакры биджу! Да тебя разорвет на полпути!

Джирайя хмыкнул. Он подобрал необходимый барьер, и теперь заканчивал с расчетом всех штрихов. Борьба за собственную жизнь подстегивает к действию, и даже приходящая через технику боль становится терпимой и отступает.

— Готово! — он сложил печати и положил ладонь прямо на водную гладь. — Техника барьера!

Джирайю практически мгновенно окружил шар ярко-синего цвета, и сеннин сосредоточился на своих ощущениях, одновременно наблюдая за нукенином. Хидан получает несколько ударов, но Джирайя ни одного из них на себе не ощутил.

— Сработало! Выносите его! — выкрикнул старик.

Коноховцы только этого и ждали. Хиаши и Ироха налетели на акацки вдвоем, одновременно отрабатывая парный джукен. В исполнении двух сильных представителей этого клана это означало, что Хидан, несмотря на всю свою устойчивость и живучесть, в ближайшие минуты будет не в состоянии пошевелиться. А за ними уже подключились остальные, нанося множество ударов и порезов колюще-режущим оружием. Техниками в такой свалке синоби Листа пользоваться не стали. Сейчас Хидан не сопротивлялся, и с атакой проблем не возникло. Последняя атака, парный Горный Разрушитель от Хьюг, выбил Хидана из начертанного им же круга, и отправил в полет к тому месту, где еще недавно находился защищавший команду запечатывания барьер.

Последний представитель уничтоженного клана упал на поверхность воды.

— Ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Пиздоголовые долбоящеры, — он сел, улыбнувшись и кивнув в сторону сеннина. — Вам не обхитрить МОЕГО БОГА!

Джирайя отпустил барьер и, согнувшись, выплюнул изо рта кровь. Утерев ее рукавом, он сказал:

— Я сумел ослабить технику, но не перекрыть ее полностью. Добейте его, пока он не в круге печати.

Оба ирьенина тут же бросились к сеннину, пока остальные продолжили атаковать акацки. Но вскочивший на ноги Хидан больше не позволял просто так себя достать. Он, будто, стал еще сильнее. Тогда как порядком уставшие коноховцы, лишенные координирующей их действия техники, действовали далеко не так эффективно, как в самом начале этого боя.

— Ничего не выйдет, — отмахнувшись от коноховцев косой, акацки отпрыгнул в сторону. — Он уже мертв. Его потуги не защитили его от силы Дзясин-сама! Они лишь отсрочили неизбежное!

— Джирайя! — подтверждая слова нукенина, заорала жаба. — Не вздумай умирать, старый извращенец!

Но старик на глазах оседал, тяжело втягивая воздух, и с трудом выдыхая обратно. Он поднял лицо и осмотрелся невидящим взором. Тихо спросил:

— Фукасаку? Ты здесь?

— Да здесь я! Здесь! Не сей умирать, парень! — частила жаба.

Ирьенины продолжали делать свое дело, но по их лицам было понятно, что они не знаю, как остановить смерть старого синоби. Джирайя сплюнул кровь, и натянуто улыбнулся:

— Передай Тсунаде, что я все это время ее любил. И что мне очень жаль. А еще передай Шестому пророчество старика Гамамару. Скажи, что мой ученик понял его неправильно...

Он закрыл глаза и завалился на бок. Хидан удовлетворенно закрыл глаза и поднял лицо к небу:

— Еще одна смерть во славу Дзясин-сама! Хорошая смерть!

Хмурые и злые взгляды коноховцев собрались на Хидане. Хиаши спросил:

— Ты понимаешь, что после этого уйти отсюда живым ты не сможешь?

Хидан открыл глаза и опустил взгляд на свои руки. Его лицо выразило удивление. Техника не исчезала.

— Дзясин-сама?

За его спиной, в паре десятков метров, из-под воды поднялось несколько крупных пузырей воздуха, булькнувших, выйдя на поверхность. Акацки не обращал на это внимания, рассматривая свои руки и прислушиваясь к своим ощущениям. Что-то изменилось. Это чувство, что он всегда испытывал. Жгучее, невыносимо приятное, разрывающее изнутри чувство, воспоминание, то самое, того самого мига, момента, мгновения. Боль, освободившая его разум. Страдания, поставившие его изнывающий разум на грань безумия. Чувство, когда он убивал других ритуалом, которым взывал к своему богу. Оно всегда было мимолетным, кратковременным. Касание великого божества, на короткий миг освобождающее его, и одновременно возвращающее в то, самое страшное, самое болезненное воспоминание. Оно всегда было мгновенным.

Но не сейчас.

Его бог был здесь. Прямо сейчас. Здесь. Рядом с ним. Он был здесь. Он был здесь!

— Дзясин-сама!

Готовые атаковать коноховцы почти одновременно сделали шаг назад. Они все видели. Видели то, что нельзя увидеть. Силуэт. Нечто, что окружало нукенина Рассвета. Хьюги напрягали бьякоган, но это была не иллюзия. И это была не чакра. Не та чакра, которую они привыкли видеть.

— Дзясин-сама! — выкрикнул Хидан, оглядываясь по сторонам и не обращая внимания на врагов.

Он хотел услышать голос СВОГО БОГА.

За его спиной из-под воды всплыло еще несколько крупных пузырьков воздуха. А затем из глубины появилось еще что-то, быстро всплывающее к поверхности. Акацки все так же не обращал на это внимания. А коноховцы не спешили действовать, пытаясь понять, что перед ними происходит.

За спиной Хидана всплыл шар из туго натянутой воды. Фактически пузырь. Не слишком большой, десяток метров в диаметре. Он всплыл и зафиксировался на поверхности воды. А затем лопнул. Хидан медленно оглянулся, туда же смотрели и коноховцы.

В центре шара, присев на одно колено, сидела тяжело дышавшая Каору. Тело куноити местами прикрывал не полный покров биджу, за спиной гладил воду единственный хвост. Покров треххвостого выглядел, как чашуя, местами прикрывающая кожу, и висевшие в воздухе капли, вздрагивавшие от движений джинчурики. Рядом с Каору на воде лежали тела запечатывающей и барьерной команд. Понять — живы они или нет, было невозможно. Лопнувший пузырь выбросил в пространство столько демонической чакры, что отказывал даже бъякоган.

— Вот везучая пизд... — договорить Хидан не успел.

Каору взмахнула рукой, и струя воды, тянущая на технику "А" ранга, снесла акацки и отбросила его далеко в сторону, к самому берегу озера. Каору зарычала, пытаясь приподняться, покров вокруг ее лица зашевелился, будто формируя... что-то... нечто... голову треххвостого биджу сумел рассмотреть в хаотичных потоках воды только Какаши, да и то через с трудом запущенный шаринган.

Ставшая буквально только что носителем демона куноити сформировала небольшую, но бомбу биджу, и выплюнула ее в сторону акацки. Выстрелила, чтобы тут же упасть на поверхность воды, откашливаясь кровью. Ирьенины бросились на помощь но были остановлены раскаленным от чакры демона воздухом, окружающим джинчурики и всех всплывших из-под воды коноховцев.

Тут уже помогли другие синоби, сдувая горячий воздух и просто вытягивая водой тела из опасной зоны. Только саму джинчурики пока трогать было опасно, но в тоже время жизненно необходимо. Ее нужно спасти! Спасти любой ценой, это сейчас понимали все коноховцы, еще держащиеся на ногах.

Но акацки напомнил о себе. Напомнил волной вибрации, тех самых, что еще недавно поймали в ловушку синоби листа. Пар от попадания бомбы биджу уже развеялся. Хидан стоял на поверхности воды, практически голый, с одной косой в руке, но живой. И без единой травмы.

— Дзясин-сама!

Чакра, витавшая вокруг озера, над озером, даже та, что впиталась в воду, вся она, буквально, ожила. Зашевелилась. Дрогнула. И поплыла в сторону нукенина. Чакра, выбрасываемая биджу, живущим в озере. И та, что оставили синоби после своего боя. Природная, что была здесь всегда. Все это поплыло в сторону проклятого жреца никому не известного божества.

— Дзясин-сама! — снова выкрикнул Хидан.

Небо потемнело, а все вокруг выцвело, посерело. И Хидан получил ответ.

"Я услышал тебя"

Леденящий душу, пронизывающий насквозь голос услышали все, кто еще был в сознании. Призрачный силуэт вокруг Хидана был все менее призрачным. Это был силуэт. Человеческий, или казался таковым. Десятиметровый, примерно. С каждой секундой становившийся все более реальным.

— Дзясин-сама! Ты принял мои жертвы!?

"Я принял твои жертвы. Я доволен теми душами, что ты вознес мне" — ответило существо.

Силуэт сформировался полностью. Мужчина, если так можно сказать об этом титане. Черные сапоги синоби, переходящие в просторные штаны из поношенной черной ткани. Голый торс. На плечи накинут черный плащ до колена длинной, с мощным воротом из вороньих перьев. Бледная кожа. Кроваво-красные глаза без зрачков смотрели на своего верного жреца. Сухие черные волосы хаотично торчали во все стороны. Мужчина выглядел так, что возраст его можно было оценить в лет двадцать, не больше, если бы не некоторые детали. Морщины вокруг глаз, и мощное тело, покрытое различными шрамами практически полностью. Лицо божества неуловимо напоминало лицо самого Хидана, но и имело множество различий. В потускневшем мире это существо казалось источником тьмы. Тьма будто шла от его плаща, а сам он поглощал весь свет.

— Это еще не все, Дзясин-сама! Будут еще жертвы! Еще души! Я буду славить твое имя смертями! — нукенин со щенячим восторгом смотрел на своего идола. — И начну я с этих!

Дзясин перевел свой взгляд на коноховцев, отчего последних пробил озноб. Но это не убавило решимости дать бой противнику, кем бы тот ни был. Дзясин изменился, на лбу проросли отливающие металлом рожки, под глазами сквозь кожу проступили шипы, в губе выросло кольцо, с закрепленной на нем цепью, уходящей к уху. Так же шипы и кольца появлялись на теле, создавая симметричный рисунок вписанного в круг треугольника на груди, и просо в хаотичной симметрии по телу.

"Нет, Хидан" — остановил фанатичный порыв своего слуги и жреца Дзясин. — "Сегодня душ мне достаточно. А эти... они разнесут весть о моем пробуждении. Они станут невольными апостолами моими. Запомните мое имя, смертные. И воззовите к нему в час, когда встанете вы лицом к сильному и возжелаете смерти его. Воззовите к моему имени, желая получить оружие отмщения. Воззовите к моему имени, если боль вашу никто другой заглушить не сумеет, если страдания ваши вам не с кем будет разделить. Научу вас забирать души врагов, мстить за причиненную боль, и разделять с врагами ваши страдания. Запомните имя мое, смертные. Имя мое — Дзясин. И это имя Бога!"

Силуэт Дзясина взорвался тьмой, поглотив за несколько мгновений все озеро. Коноховцы готовы были к нападению, сосредоточились на своих чувствах, ожидая атаки. Но ничего не произошло.

Тьма рассеялась.

Озеро успокоилось.

Они остались здесь одни.

Враги ушли.

Бой закончился.

Глава 109.

Пейн ждал увеличения давления Ки, взрыва демонической чакры, пламени, и прочих проявлений гнева и ненависти. Любых проявлений. Но то, что он увидел, его несколько озадачило.

Покров вокруг Наруто втянулся в его тело. Джинчурики опустил голову и замер без движения на несколько секунд. Затем его кожа начала бледнеть, а волосы наоборот потемнели, став кроваво красными, и, кажется, стали длиннее. И без того потрепанная в бою куртка развалилась, рассыпалась на части, обнажив мускулистый торс джинчурики. Явственно проступающая печать на животе выцветала на глазах.

Техника Тендо все так же удерживала его в воздухе, но никакого сопротивления Наруто не оказывал. Однако от ринигана не скрывались странности. Чакра. Что-то не так было с самой чакрой. Пейн не видел обычной чакры синоби, которая еще недавно была у джинчурики. В его теле осталась только мощная пульсирующая ярость девятихвостого демона.

— Это не то, чего я ожидал, — признается Пейн. И обратился к Конан, — Держись в стороне.

Куноити, не задавая вопросов, рассыпалась оригами и исчезла. Пейн сосредоточил внимание не джинчурики, и, выждав пару секунд, материализовал стержень черного металла. Бросок, и стержень влетает в плечо Наруто, на что тот, вроде как, никак не реагирует. Но, во-первых, Пейн не ощущает того, что должен ощущать, когда стержень оказывается в противнике, а во-вторых... Металл быстро разогрелся, а затем и вовсе оплавился, и все, что оставалось снаружи относительно тела, упало на землю. А то, что было внутри, расплавленной массой вытекло из раны и так же стекло на землю. Рана тут же затянулась.

А затем он открыл глаза, выдохнув что-то, что должны было быть словами, однако произнесены они были на неизвестном Пейну языке. Наруто дернулся, зарычал, его тело начали бить конвульсии. Печать на животе засветилась изнутри, начала бугриться. Конвульсии джинчурики становились все сильнее, пока в какой-то момент он не замер в одном положении. Кожа под печатью зашевелилась, будто что-то рвалось изнутри. Она начала кровоточить. Джинчурики вздрогнул, и кожа по контуру печати начала оплавляться. Секунда, и на животе Наруто образовалась дыры, в которой полыхало демоническое пламя. Контур печати пошел вверх, к солнечному сплетению и выше, к шее. И кожа там так же начала оплавляться. Под кожей будто зашевелились кости, и через несколько мгновений от живота к шее прошел разрыв. Ребра раскрылись, вырывая мясо и разбрызгивая кровь. Но вместо внутренних органов Пейн увидел столб из пульсирующей видимой обычному глазу демонической чакры.

Тело джинчурики начало деформироваться. Ринниган видел, что это напоминало появление покрова, но сейчас все было иначе. Кости и мышцы менялись, вытягивались, подражая строению тела демона-лиса. Руки и ноги становились длиннее, мускулистее, ладони превратились в ощетинившиеся когтями лапы. Шея джинчурики вспыхнула, плоть оплавилась до костей, оставив лишь позвоночный столб, из которого росли шипы, закручивающиеся и создававшие новую костяную шею, внутри которой пульсировала проклятая чакра лиса. Кости черепа захрустели, деформируясь, кожа рвалась, текла кровь. С каждой секундой голова джинчурики все больше напоминала голову лиса. С каждой секундой в нем оставалось все меньше человеческого.

— Так даже лучше, — удовлетворенно кивнул Пейн.

Тендо, до этого направлявший руки на джинчурики для удержания техники, резко развернул ладони вниз. Секунда, и джинчурики впечатывает в землю, погружая на добрые пару метров. Все шесть тел сложили печать концентрации, затем Джигокудо сложил несколько печатей и положил ладони на землю. Его чакра прочертила на земле светящиеся фиолетовым светом линии печати. Секунда, и в воздухе над печатью начинает формироваться черный стержень. Большой стержень, скорее настоящее копье, за несколько секунд достигшее трехметровой длинны. Шурадо взял копью в свои руки, и на металле копья появились символы. Один и тот же символ по всей поверхности. Символ "девять".

Тендо направил руку на ему, в которую погрузил джинчурики, и потянул на себя.

В разные стороны разлетелись куски земли, на поверхности показалась окровавленная голова, которую будто разрывало изнутри грубо перестраивающимися костями. Демон раскрыл пасть и выдохнул пламенем. Гакидо встал перед Тендо и начал поглощать пламя.

Демон, не ослабляя потока пламени, вытащил наверх свои хвосты чакры, свернувшиеся в два сложенных вместе громадных кулака. Тела Пейна прыгнули в разные стороны за миг до того, как на место, где они стояли, обрушились эти кулаки, взорвавшиеся пламенем. Только Тендо остался стоять на месте, закрывшись своей способностью. За его спиной все та же лежало тело Хьюги.

Демон выпрыгнул из ямы и отпрыгнул назад, громко зарычав, сопровождая рычание давлением Ки. Тендо направил на него свою технику, пытаясь прижать к земле, чтобы Шурадо сумел подойти и воткнуть в демона запечатывающее копье. Но лис поплыл, потерял форму, и распался на чакру, отчего техника Пейна тут же перестала на него действовать.

Секунда, и из бесформенного сгустка кровавой демонической чакры полезли силуэты, на ходу обращающиеся лисами, небольшими копиями Курамы. Их было восемь. Восемь крупных демонических силуэтов, выдыхающих пламя и сверкающих глазами, наполненными яростью.

— У меня нет времени на игры, — выдохнул Пейн.

Тендо поднялся в воздух, перетягивая на себя основную часть сил всех тел, оставляя только удерживающему копье Шурадо, и Нингендо, на случай необходимости защититься от атаки. Демон, не дожидаясь следующей атаки, сформировал бомбы биджу сразу всеми телами и, похоже, прицеливаясь по пяти телам из шести. Для Тендо бомбу биджу готовил основное тело демона, все еще напоминающее аморфный сгусток чакры, лишь с некоторыми намеками на силуэт лиса.

Тендо закрылся своей техникой, Чикушодо призвал к себе остальные тела, и их защитил Гакидо.

Но лис атаковал не его. Восемь демонических силуэтов встали полукругом и выстрелили куда-то за спину Пейна. Выстрелили по Конохе. Грохнуло восемь взрывов, мощных, очень мощных. Снова сформировавшееся тело джинчурики проглотило свою бомбу, чтобы тут же выдохнуть в Тендо струю концентрированной демонической ярости, обращенной в вязкую ядовитую черную чакру. Тендо выдержал атаку, а затем напрягся и направил свою технику на демона. Давление его силы образовало область, все объекты в которой почувствовали на себя чудовищно мощную гравитацию. Пыль осела на землю, а поверхность почвы мгновенно спрессовалась до твердой кромки. Восемь фантомных тел демона прижались к земле, поплыли, деформировались, но не исчезали. Сам джинчурики упал на одно колено. Разорвавшиеся кожа и мышцы лица оставили только кость, которая казалась маской лиса, из глазниц которой на Пейна смотрели безумные кровавые глаза. Джинчурики терял остатки человечности, и уже не был синоби, не был человеком. Так казалось. Однако демон заговорил:

"Я знаю эти глаза" — выдохнул он потусторонним голосом.

Пейн, уже готовый продолжить атаку, притормозил. Впрочем, он готов был применить запечатывающее копье, которое, по иронии, было неприятно хрупким, и могло исчезнуть, если попадет под атаку. А формировать его снова Пейну не хотелось.

"Я видел все твои трюки" — добавил демон.

Фантомные силуэта распались, будто состояли из воды, и вытекли из зоны поражения. Вытекли, чтобы тут же собраться воедино и атаковать Тендо плевками пламени. Пейн мысленно скрипнул зубами. Отменять технику, удерживающую джинчурики, чтобы сформировать другую для защиты, он не хотел. И Тендо был слишком далеко от остальных тел, чтобы те его прикрыли. Пришлось терпеть.

Демоническое пламя облизало его тело, сдирая кожу и обжигая плоть. Не страшно, он мог выдержать больше, намного больше. Шурадо и другие тела уже пошли в атаку. Нужно лишь воткнуть копье в тело этого существа, чем бы оно ни стало под влиянием проклятой демонической чакры.

Но получилось все... плохо.

Фантомы демона будто того и ждали, тут же бросившись на другие тела. Сразу два фантома бросились на Нингендо, после чего просто взорвались, будто несли внутри бомбу биджу. Впрочем, почему бы и нет? Следующим был Гакидо, на которого выдохнули пламя. Тот, естественно, закрылся, высасывая чакру, направленную против него. Но хвосты фантома просто набросились на него со всех сторон, скрутив всего на секунду, чего было достаточно, второй фантом оказался рядом и взорвался. Чикушодо был уничтожен, когда защищал от атаки Шурадо и копье. Джигокудо пытался отступить, но его уже догоняли последние два фантома.

Тендо все же отменил технику, чтобы подбросить фантомов в воздух и уничтожить их. Джигокудо был нужен ему для восстановления других тел. Но получивший свободу джинчурики, игнорируя атаковавшего его Шурадо, выстрелил бомбой в Джигокудо. Тендо разорвал на мелкие клочки фантомов, наблюдая, как оседает пламя от бомбы. Джигокудо он больше не ощущал.

Но своей цели он достиг, Шурадо воткнул копье в джинчурики, прямо в то место, где должно быть сердце. И чувствовал, как техника начинает работать. Джинчурики тяжело выдохнул, оскалившись:

"Я видел все твои трюки"

Слова имели ту же интонацию, что и в прошлый раз. Будто животное, не понимающее, что говорит, просто повторило слова, которые было выдрессировано повторять. Копье засветилось, задрожало и начало раскаляться. А такого не должно было произойти... Разве что...

Довести мысль до конца Пейн не успел, так как стержень треснул, высвобождая уже поглощенную чакру. Вспышка очередного взрыва поглотила и джинчурики, и Шурадо. Акацки не удивился произошедшему. В общем-то, ничего удивительного и не случилось. Просто существо, казавшееся безмозглым монстром, на некие осмысленные действия еще было вполне способно. К тому же у Пейна были и другие способы запечатать биджу. Не такие удобные, и более затратные по времени. И не стоит забывать о Хокаге, который может очень скоро вернуться. Неприятно, что джинчурики удалось уничтожить тела, в этом есть ошибка самого Пейна. Основная часть чакры все еще была направлена на Тендо, так что он сам подставил свои тела под удар. Но сделанного уже не вернуть.

Пламя от взрыва еще продолжало бушевать, когда из него вышел джинчурики. Опаленное тело сейчас вообще не напоминало человеческое. Впрочем, дело было совсем не в пламени, которое, казалось, вовсе не касается тела джинчурики. Нужно было решать, что делать, и решать быстро. Признать, что лис ему оказался не по зубам, или рискнуть, и попытаться его захватить.

Но решение пришло само. Шестой Хокаге появился из вспышки света, остановившись над телом Хьюги. Он посмотрел на куноити и негромко произнес:

— Делай, что хочешь, но она должна выжить.

Оракул, все так же четко видимая только для него, опустилась на тело Хинаты.

"Это будет непросто, она уже на той стороне"

— Делай! — настоял Хокаге.

Оракул что-то делала пару секунд, а висевший на месте Пейн пытался понять, что делает Шестой. Акацки видел... что-то... Но на изучение у него не было времени. Пейн не знал, почему Хокаге так заинтересован в этой куноити, и пытался понять, чего от него ждать. Внезапной атаки, когда Пейн будет занят джинчурики? Или же...

Но джинчурики атаковал сам, выплюнув бомбу в Тендо. Тот закрылся свой техникой, отлетев чуть в сторону и готовый атаковать. Но следующая бомба полетела в Хокаге, а за ней и несколько плевков концентрированного пламени. Джинчурики не разбирал, где свои, а где чужие. Бомба взрывается, налетая на выставленный Хокаге щит, не заставив того сдвинуться с места. Вспышки пламени вокруг Шестой так же игнорирует и не пытается атаковать в ответ.

"Здесь я не смогу. Нужно доставить ее в Долину" — сообщила Оракул.

Курохай "посмотрел" на Пейна, затем на Наруто, и принял решение. Подняв куноити на руки, он исчез в печати. Джинчурики тут же атаковал акацки снова, но на этот раз Тендо уклонился от бомбы, и от нескольких потоков пламени, явно усиленных стихией ветра, улетевших куда-то вдаль. Пейн мысленно улыбнулся. Хокаге отошел на неопределенный срок, и этим подарком стоит воспользоваться. Ответная атака Тендо закапала джинчурики в землю, чтобы выгадать время на формирование техники.

— Гедо Мазо! — выдохнул Тендо, сложив руки в печати змеи, одновременно снижаясь до самой земли и пропуская над собой продолжающиеся атаки джинчурики.

Небо потемнело, звуки приобретали какое-то непонятное эхо, весь мир вокруг, казалось, погружается в темноту. Только не джинчурики, который, в окружающей мгле, казалось, вспыхнул, загорелся, но это было не пламя, а покров. Тендо на некоторое время потерял возможность применять техники, но это не значит, что он остался безоружен.

Положившись на скорость, он пошел на сближение с демоном, уклоняясь от пламени и бомб, которыми тот отвечал. Сблизившись, Тендо броском вогнал пару стержней в тело джинчурики, и тут же резко взлетел, уходя от огня. Демон, естественно, сразу заметил, что стержни ослабляют его, и начал вырывать их из своей плоти, отвлекшись от противника.

Тендо поспешил этим воспользоваться, приземлившись на того, кто еще недавно был Наруто, ударом ноги вгоняя в землю, и добавляя еще два стержня сверху. Джинчурики материализует хвост, от которого Тендо не успевает уклониться, и удар отбрасывает акацки в сторону. Сразу несколько бомб улетает куда-то в сторону, одна влетает в лики Каге, раздаются отдаленные взрывы, но из-за техники они слышны будто сквозь воду.

Демон вырывает из своего плеча стержень, пытается выцарапать из груди второй, но получает еще два от подскочившего Тендо. Формирует бомбу биджу, но удар ногой в подбородок заставляет его буквально подавиться. Бомба взрывается у него во рту, и взрыв снова отбрасывает Тендо. Который, пропахав собой с сотню метров, прыжком встает и метает еще два стержня. От одного демон уклоняет, второй ловит рукой. Шесть, еще три, и демоненок уже никуда не денется...

Вспышка света рядом, и очередной удар, перемалывающий половину костей в теле. Шестой, выпрямившись, тут же закрывается щитом, отбивая очередную бомбу. Тендо тоже поднимается, глядя на Курохая.

— Ты уже ничем ему не поможешь, Курохай. Отдай его мне, иначе он уничтожит Коноху.

— На хуй пошел, — последовал ответ.

Впрочем, иначе и быть не могло. Курохай не вел переговоров с противниками. Где-то рядом пылала Коноха, а Пятая Хокаге сражалась за чью-то очередную жизнь, как и другие синоби, защищавшие селение. Им запретили приближаться, запретили вмешиваться, потому что они просто будут мешаться под ногами. У Пейна не было припасенных козырей, чтобы быстро переломить ситуацию. Если бы другие тела не были уничтожены, но они уничтожены. Тоби не появится, после отступления вместе с Какузу на такую дистанцию он переместиться физически не сможет, да и защита деревни, наверняка, еще работает, пусть и имеет прорехи.

— Тогда выбирай, кто будет разрушать твою деревню. Он или я? — произнес Тендо, прежде чем взмыть в небо.

Глава 110.

Шестой Хокаге проследил за поднимающимся в небо Пейном, но не сдвинулся с места. А вот от выпущенной Наруто бомбы пришлось уклониться, с помощью шага сдвинувшись в сторону.

"Он ведь считает, что обхитрил тебя?" — спросила Оракул. — "Что поставил в безвыходное положение?"

Шестой кивнул, сосредоточив свое внимание на джинчурики.

— Он, по сути, прав. Если бы его понимание моего положение было верным, то такой ход был бы для меня крайне неприятным.

На ходу высвободив из механизма на руке отработавший свиток, он воткнул туда новый. После чего Шестой Хокаге направил руку в небо над Конохой, не в Пейна, а просто немного выше домов. Выстрел, и над городом пролетает красный сигнальный свет, выбрасывающий желтые искры.

"Ты это предвидел?" — спросила Оракул. — "Но я не заметила ничего такого в нитях..."

— Я не думал, что такое произойдет с девятихвостым, — ответил Курохай. — Не думал, что произойдет именно это. И не думал, что передо мной встанет выбор — от чего именно защищать Коноху, при том, что ее в любом случае будут разрушать.

Он шагнул в сторону, уходя от атаки девятихвостого.

— Но даже все это я могу повернуть на пользу моим планам.

Луч сенчакры заставил очередную бомбу, которую формировал лис, взорваться у него в пасти. Пользуясь моментом, Шестой Хокаге снова помял свиток в своей механической руке, и скользнул вперед. Ему предстояло сделать то, что не успел сделать Пейн. Поймать девятихвостого.

Из бушующего пламени, вызванного взрывом бомбы биджу, вырвался потом пламени, выдохнутый демоном. Хокаге закрылся от него щитом, продолжая рывками сокращать дистанцию. Переходить в ближний бой было пока рано.

"Я не вижу нити души синоби по имени Наруто Узумаки" — сообщила Оракул. — "Того, кем он был, больше нет"

Курохай пошел по большой дуге обходить джинчурики, постреливая в него снарядами:

— А нить Кьюби ты видишь?

"Ну... И да... И нет..." — иронично ответила павлин. — "Когда говоришь о биджу, нужно говорить не о нитях... А о канатах. И его... нить... Стала другой"

Демону надоело стоять на места, и он сам бросился на Хокаге, пытаясь достать того хвостами и приблизиться для прямого удара. Хвосты Курохай срезал лезвиями из сенчакры. На попытку приблизиться ответил парой разрывных снарядов, не отбросивших демона, но на миг остановивших его ускорение.

— Другой какой?

Выдохнув пламя, чтобы на миг снизить видимость Хокаге, демон все же сблизился. Два прямых удара кулаками от лиса Курохай принял на затрещавшую от напряжения нательную броню. В ответ джинчурики получил три прямых удара в грудь, от которых хрустели ребра. Хокаге выпустил два когтя и нанес апперкот, вогнав лезвия в челюсть так, что острие показалось из лба демона. Лис схватил Хокаге хвостами, схватил его руку своими руками, и применил бомбу биджу сквозь застрявшие во рту лезвия.

Хокаге вырвался из пламени, уверенно приземлившись на ноги. Металлическую руку расплавило до основания, он так и оставил ее в руках демона. Доспех сильно пострадал, некоторые части обваливались на выжженную землю. Курохай достал свиток, призвал новую руку и закрепил ее на положенном месте. Запас конечностей у него не бесконечный, да и доспех не обеспечивал абсолютной защиты, так что он сделал себе обещание больше так не подставляться.

"Он другой, Пепел"

Пламя разошлось, пропуская двигающегося к Хокаге демона-лиса. Или уже демона человека-лиса? Его тело стало иным, другим, но удивительно... правильным. Органичным. Цельным.

"Не стой у меня на пути" — прорычал Кьюби.

Хокаге чуть повел плечами:

— Кажется, это я уже слышал.

Пейн поднимался все выше. Он видел, как Хокаге послал какой-то сигнал в свой город. Но все это не имеет значения. Все их потуги не более чем оттягивание неизбежного. Сколько бы они не прятали джинчурики, сколько бы ни пытались их защищать — все это не более чем мелкая незначительная возня. Теперь, когда его техника готова, каждый следующий хвостатый будет делать его сильнее, намного сильнее. Не получилось здесь — он возьмет в другом месте. Он соберет всех, или погрузит этот мир в хаос.

Под его взглядом лежала деревня синоби. Отсюда шли воины, что уничтожили его дом. Отсюда они уходили, и сюда возвращались. Здесь родился его учитель, давший ему надежду на будущее. И здесь же рождались и жили его враги. Одна из пяти великих деревень. Они еще не знают, что время какурезато прошло. Они еще не знают, что очень скоро весь их привычный мир измениться. Что весь их мир станет иным, совсем не таким, к какому они привыкли. Но до того момента...

Чем больше они будут сопротивляться его новому миру, тем больше их погибнет в этой бессмысленной борьбе. Чем больше они сопротивляются, тем больше боли он принесет. Но он не будет сомневаться. Сомнения остались далеко позади. Это немного эгоистично. Но пути назад для него нет.

Тендо...

Нет.

Яхико зависает над Конохой, разводя руки в стороны, собирая необходимую для этой атаки чакру.

Последние секунды.

Внизу оживленное копошение. Никто, кроме Шестого Хокаге, не встал на его пути в этом бою. Нет. Остальные синоби защищали жителей деревни от... сопутствующего ущерба. Разгребали завалы, устроенные "случайными" бомбами биджу и от других техник. Уводили людей в убежища. Особенно много работы было у ирьенинов. Пейн уважал Курохая за такое решение. Было в этом какое-то проявление ответственности что ли? Или всего лишь четкое понимание, что все, кроме самого Курохая, станут для Пейна просто... жертвами?

Он смотрел, как все эти люди копошатся внизу. Еще не знающие, что им отведены последние секунды. То, что сам Курохай некогда сделал с Суной. Жители Конохи должны почувствовать, что война пришла в их дом. Как когда-то она ворвалась в дом Нагато. Он не хотел, чтобы это было местью. Не хотел искать оправданий за громкими словами, вроде справедливого возмездия или воздаяния за содеянное. Здесь и сейчас он не мстил, не возвращал долги. Нет. Здесь и сейчас он прокладывал свой единственно верный путь в будущее. Это не снимало с него ответственность за смерти, что он принесет. Не оправдывало его перед теми, кто сегодня потеряет семью или близких.

Просто иначе нельзя.

— Шинра...

От сконцентрированной чакры он на миг становиться вторым светилом прямо над обреченной деревней. Иронично, ведь жители Суны вспышку увидеть, вероятно, даже не успели, только пламя обрушивающегося на них взрыва.

— Тенсей!

Первыми удар приняли на себя многочисленные защитные барьеры и техники. Один за другим они лопались, не способные противостоять мощи обрушивающейся на них техники. Но барьеры исчезали не одновременно. Над кварталами кланов была дополнительная защита, как и на резиденции. Поэтому первыми задрожали и начали разваливаться жилые кварталы обычных людей и бесклановых синоби. Техника просто вжимала многолетние постройки в землю, сминала, сплющивала, вместе со всеми, кто находился внутри. Облака пыли не поднимались, наоборот, вместе с воздухом под давлением техники прижимались к земле. Один за другим падали оставшиеся защитные барьеры. И вот уже клановые кварталы сметаются один за другим. Последними вздрагивают защитные стены и гора с ликами Каге. Никакого шума. Только дрожь земли. Все звуки подавляются давящей на какурезато техникой. Секунда за секундой. И вот уже в Конохе не остается ни одного целого здания. Разрушены резиденция и стадион. Весь город — сплошные руины. В стенах многочисленные прорехи. Но техника не останавливается. Грохот нарастает, и вот уже в земле образуются провалы. Дыры от обвалившихся в обширные подземелья селения кусков поверхности. Остатки резиденции теперь уже с грохотом, не подавляемым даже техникой, проваливаются куда-то глубоко. Академия синоби заваливается наполовину. Еще один большой кратер на месте госпиталя. Большие прорехи образуются под клановыми кварталами. На месте квартала Учих образуется целый рваный каньон. Лики Хокаге стерты с горы. Одна минута — и одна из сильнейших деревень синоби в мире лежит в руинах. Ее не спасли ни защитники, ни барьеры.

— Я еще вернусь за тем, что мне нужно, — пообещал Пейн напоследок.

Он отлетел в сторону и приземлился на отдалении от уничтоженной деревни, где его ждала Конан.

— Возвращаемся в Башню, Конан.

— Разве сейчас не самое время для атаки? — спросила Куноити.

Но Тендо отрицательно покачал головой:

— Возможно, но это будет лишним. К чему утруждать себя сейчас? Я возьму биджу в другом месте, стану сильнее, и вернусь. И тогда никто не сможет мне помешать.

Куноити кивнула:

— Как скажешь.

Акацки покинули окрестности Конохи.

Курохай, погасивший щит, достал свиток, следя за тем, как Пейн покидает небо над Конохой. Нужно убедиться, что он больше не нападет.

"Я чувствую смерти. Много смертей" — призналась Оракул. — "Одиночные вспышки то там, то здесь. Но куда меньше, чем я ожидала"

Шестой Хокаге развернул свиток на земле, теперь смятой до состояния корки, и вливая чакру в технику.

— Эвакуация в убежища началась еще при появлении Пейна. Снаружи оставались самые нерасторопные. Лишь бы убежища выдержали эту технику.

"Ты все же знал, что он атакует селение?"

— Он обещал это сделать. У меня это когда-то получилось, и не было причин сомневаться в том, что получить и у него.

Свиток раскрыл печать призыва, усиленную и стабилизированную, чтобы преодолевать любые возможные помехи, которых сейчас, на поле боя синоби "S" и одного демона, было более чем достаточно. Призыв сработал, и перед Курохаем появилась пятерка синоби, возглавляемая Мииной.

— Чем это нас сейчас так тра... — куноити огляделась, увидев превращенную в руины Коноху. — О... Биджу...

Что она сама, что прибывшие вместе с ней безликие с ошеломлением на лице водили взглядом по руинам, оставленным Пейном.

— Эй! У нас тут действительно биджу. С которым нужно что-то сделать, — напомнил Курохай, добавив словам давления Ки.

Это немного отрезвило синоби, и те сосредоточились.

— Действуем почти по плану, — приказал Курохай, кивнув в сторону выбирающегося из ямы джинчурики.

И практически сразу ему пришлось защищать Миину и безликих от атаки демона. Раскрытый практически полностью щит сеннина отбил поток пламени, выпущенный лисом. Хокаге тут же сформировал луч сенчакры, но на этот раз значительно более мощный. Луч врезался в голову Кьюби и откинул того обратно в яму.

— Готовьте технику! — приказал Хокаге, прежде чем исчезнуть во вспышке перемещения.

Курохай появился на краю ямы, чтобы несколько раз выстрелить по приходящему в себя демону. И, стоило Кьюби сделать вдох для формирования очередного потока пламени, как Хокаге снова исчез, перемещаясь ему за спину. Из механической руки сеннина выскользнула цепь, которую Хокаге тут же набросил на шею демону. Лис взбрыкнул, попытался отмахнуться хвостами. Но материализованная демоническая чакра прошла сквозь ставшее на миг призрачным тело Хокаге. Хвосты вспороли камень на дне ямы, выбрасывая во все стороны осколки. Курохай дернул цепь, закинув на шею демона еще один моток, сделав петлю.

Лис рванулся из ямы, потянув за собой сеннина, и едва не выдернул его за собой. Но Курохай уперся ногами в торчащий на краю кусок камня, отчего тот раскололся на части. Но момента сопротивления хватило, чтобы удержать рвущегося из ловушки джинчурики. Хокаге перехватил цепь одной рукой и дернул на себя, тут же сблизившись и нанеся второй рукой удар в голову. Лис отскакивает до натяжения цепи и выдыхает в сеннина пламя, заставляя закрываться щитом. А сам перехватывает цепь и подставляет под собственное пламя, чтобы расплавить и разорвать.

Курохай снял щит и шагом переместился в воздух над лисом, чтобы, манипулируя собственной массой, нанести удар сверху. И, приземлившись рядом, схватил демона за голову, чтобы направить морду вверх и не дать сформировавшейся бомбе биджу навредить команде запечатывания.

Лис все же достал его хвостами и отбросил в сторону. Но вместо атаки огляделся, присматриваясь к окружившим его синоби.

"Я вам не позволю!" — прорычал демон.

Рядом появился Хокаге, чтобы нанести несколько ударов. Ударов, каждого из которых хватило бы, чтобы превратить средней руки синоби в кровавую кашу. Но демон-лис лишь покачивался от ударов, сращивая треснутые кости за мгновения. Лис попытался схватить руку противника. Но Курохай больше не подставлял механическую конечность под удар. Тогда когтистая лапа врезалась ему место сочленения доспехов под плечом и рванула. Прежде, чем Хокаге хоть что-то успел сделать, лис сорвал с него кирасу и нанес хлесткий удар хвостом, отбросив от себя. Кусок матово-черного металла так и остался в его лапе.

Курохай поднялся, недовольно качнув головой:

— Как с тобой сложно.

И тут же исчез в мерцании. Слишком затратная техника в его текущем положении, но нужно обеспечить временную неподвижность джинчурики, и заодно безопасность запечатывающих. Если хоть один из них погибнет — запасного плана у него...

Впрочем, был еще вариант. Но это будет СЛИШКОМ сложно, даже для него.

Луч сенчакры резанул демона по глазам, несколько ударов по голове дезориентировали. На шее вновь оказалась петля из прочной цепи, дернувшая его назад и к земле. Удар сверху, кажется, ноги, погрузил голову в камень. Демон уже готов был среагировать. При всех своих способностях он был несколько... инертен. Все еще ошеломлен от того, что сдерживающей его решетки теперь нет. Взмах руками-лапами, сопровождаемый таким выбросом демонической чакры, что она была видна невооруженным глазом. Хвосты разом ударили по площади вокруг. Глаза уже зажили, чутье лишь немного не поспевало за движениями сеннина. Пасть уже формировала очередную бомбу. Он знал, что синоби попытаются сделать. В клетку он больше не хотел!

— Она еще жива.

Глаза сфокусировались на Хокаге, встающем на ноги. Последняя атака достала его. Иронично, что площадные атаки Курохай переносил куда хуже, чем целенаправленные. Все же его живучесть шла от способности избегать получения урона, а не на способности выдерживать этот урон.

— Хината еще жива, — уточнил сеннин.

Остатки доспеха валялись рядом с ним. Механическая рука слегка надломлена. Курама мотнул головой:

"Мы видели, как она умирала"

— Я не дал ей умереть.

Лис зарычал:

"Ты надругался над жизнью и смертью! Вмешался в естественный ход вещей! Обрек ее на боль!"

Кружащая рядом с Хокаге сущность подтвердила:

"Он в чем-то прав"

Курохай двинул плечами:

— Можешь ненавидеть меня за это. Но я не дал ей умереть.

Курама сделал шаг назад, готовясь к атаке:

"Но и не вернул к жизни! Не пытайся лгать мне!"

Сеннин сгруппировался:

— Обсудим это позже.

В этот момент безликие, о которых демон немного забыл, закончили технику:

— Печать Пяти Элементов: Элемент Первый: Захват! — скомандовала Миина.

Перед синоби прямо из земли выскочили столбы окаменевшего дерева, мгновенно потрескались, высвобождая заключенные внутри деревянные фигурки древесных людей не меньше десятка метров в высоту. Пять фигурок накрыли область барьером, а заодно и заключенной в них техникой. Курохай и лис вместе упали на землю, практически лишенные способности к сопротивлению.

— Элемент Второй: Связывание!

Руки фигурок рванулись к демону, что сопровождалось скрипом быстро растущего дерева. Десяток рук, удвоившиеся при приближении к демону, схватили джинчурики. По одной руке на каждый хвост, по две руки на каждую конечность, одна рука схватила шею, оставшиеся две обхватили грудь.

— Элемент Третий: Перемещение!

На несколько секунд давление техники усилилось многократно, и затем сработал призыв. Все семеро, вместе с пятью статуями, переместились в подземную залу, предназначенную специально для девятихвостого. Демон все так же был зафиксирован древесными руками, а вот Курохай уже был свободен, здесь техника действовала целенаправленно на демона, а не на всех, кто попал в область поражения.

— Элемент Четвертый... — в голосе Миины чувствовался надрыв. — Фиксация!

Статуэтки и два десятка рук слились воедино, превращаясь в единую статую для удержания демона. Несколько секунд, и лис оказался жестко фиксирован, лишен практически всякой возможности двигаться. Он практически врос в деревянную статую дракона, лишь голова оставалась на поверхности, но на морде выросла маска, лишающая возможности открывать пасть.

— Элемент Пятый... — из носа и ушей куноити текла кровь, в таком же состоянии находились и четверо безликих, но сейчас Курохай ничем им помочь не мог. — Завершение!

Дерево окаменело, окончательно запечатав биджу. Покров исчез, потому что статуя втягивала в себя всю высвобождаемую демоническую чакру. Однако джинчурики все равно больше не походил на Наруто. Морда человеколиса зло смотрела на Курохая. Или скорее лисочеловека? Пасть не могла открыться, но скалилась на Хокаге острыми зубами.

"Как я и сказала" — Оракул рассматривала скованного демона. — "Это больше не синоби по имени Наруто Узумаки"

Обдумав эту новость, Курохай спросил:

— Как тебя зовут?

Он своими чувствами "осмотрел" Миину и безликих, констатировал серьезное истощение, но решил пока пронаблюдать за захваченным демоном. К тому же пара безликих-ирьенинов, ожидавших рядом, уже спешили оказать помощь напарникам.

— Зачем тебе мое имя? — голос не стал менее злобным, но хоть не был таким потусторонним, как раньше.

— Нам еще много работать вместе. Если тебя устраивает имя Кьюби, буду звать тебя так.

Демон зло сверкнул глазами. В буквальном смысле, отблески демонической чакры на несколько мгновений окрасили желтые глаза в кроваво-алый цвет.

— Зачем ты встал на моем пути?

— Чтобы не дать тебе убиться об Пейна.

— Я уничтожу его. За то, что он отобрал у Наруто.

Курохай кивнул:

— Это можно. Но не сейчас. Сейчас он схватит тебя и пленит.

— Как ты?

— Хуже, — качнул головой Курохай. — Я лишил тебя свободы, потому что ты опасен для Конохи и для самого себя. Пейн лишит тебя всего, превратив в источник чакры, не более.

Демон зарычал:

— Я уже давно не боюсь смерти, сенджин. Я вообще ничего не боюсь. А вы просто стоите у меня на пути.

Курохай еще пару секунд смотрел на демона, кивнув своим мыслям.

— Могу тебя понять. Мы поговорим позже.

Он двинулся к Миине, на ходу отстегивая остатки доспехов. Нужно будет собрать их для ремонта. Несколько десятков килограмм чакропроводящего металла — это не то, что можно выбросить.

— Миина?

Куноити не теряла сознания, но даже по виду было понятно, что самостоятельно двигаться в ближайшие часы она не сможет физически. Но она улыбалась:

— Это была самая сложная техника, которую я когда-либо... — ей не хватило дыхания, чтобы закончить фразу. Она закрыла глаза, через боль делая вдох. — Но что с ним?

Курохай обернулся на статую с демоном.

— С ним все, — произнес Хокаге. — Я иду на поверхность.

Глава 111.

Но в первую очередь Шестой двинулся не на поверхность, а в другую часть подземелий. Во многих коридорах стояла пыль. Иногда встречались обвалы, которые он вынужден был пробивать. Следов атаки, обрушившейся на его селение, здесь было более чем достаточно. Наверху, вероятно, все было еще хуже. Но он не замечал в себе никаких эмоций по этому поводу. Почти. Лишь злость, которая и так была с ним, стала несколько острее.

Он свернул в отдельную часть подземелья. Небольшой отворот с дополнительной защитой. Нужно было отдать должное Данзо. Да, не малую часть этих сооружений строили еще Сенджу и Первый Хокаге лично. Но Корень не просто пользовался этими переходами, но еще и расширил их, да и оптимизировал. Ну и одно из дополнений, сделанных Данзо, это вот такие защищенные жилые комплексы. Небольшие, всего в пяток помещений, но защищенный от всех видов поисковых техник, от которых Данзо вообще смог найти защиту. Таком образом для потенциального противника попытка найти спрятавшегося в таком убежище человека становится нетривиальной задачей. Как показала практика — куноити Рассвета это убежище найти не смогла.

Хокаге остановился у входа и открыл потайную плитку, за которой скрывался небольшой рычаг. Нажать, а затем вложить свиток с печатью-ключом в появившуюся в стене емкость. Защита снимается, и Курохай беспрепятственно проходит коридор, имеющий, в целях защиты, извилистую форму.

На входе в комнаты его встречает Заку, выполнявший роль последнего рубежа. Парень ухмыляется практически восстановившимся лицом, пропуская Курохая внутрь. Следующей его встречает Сигурэ. Куноити пытается улыбаться, но ее тревога читается в каждом движении, в каждом действии. Здесь же, рядом, находились Дейдара и Фу. Конечно, в случае боя Сигурэ смогла бы поддержать Заку. А вот Дейдаре свои способности применять было запрещено.

— Сенсей! — блондин нетерпеливо топтался на месте. — Что там сверху произошло? Нас тут тряхнуло!

— Был бой, — пояснил Курохай, проверяя состояние подопечных. Все целы. — Коноху сильно потрепало.

Блондин обижено сложил руки в замок, хотя на лице большими буквами было написано любопытство:

— Почему вы не позволили мне участвовать в этом бою?

— Потому что для рукоприкладства у меня есть другие люди. А ты мне нужен для того, чтобы сделать большой бум, после которого останется только пепел подмести, что от врагов останется.

Дейдара хмыкнул, покосившись на Фу. Он понимал, что находится здесь под охраной вместе с джинчурики, а не как ее защита. Похоже, он сам не решил, нравится ему быть таким ценным и требующим защиты кадром, или предпочтительнее быть бойцом на передовой.

— Смертей много? — спросила Сигурэ.

Хокаге кивнул:

— Хватает. Сомневаюсь, что от нашего дома что-то осталось, так что перебирайтесь пока в жилые комнаты Корня.

Фу потупилась:

— Это из-за меня? С Конохой произошло то же, что и...

Но Сигурэ тут же потрепала ее по волосам:

— Не переживай, это не из-за тебя. У них и свой джинчурики был, не забывай. Так что это было неизбежно.

Девушка натянуто улыбнулась. Тут же неуверенно спросив:

— Я... мы можем помочь?

Хокаге отрицательно качнул головой

— Не стоит пока показывается наверху, — он повернулся к выходу. — Мне нужно идти.

Хокаге покинул убежище и спешно двинулся к выходу на поверхность.

"Нити их жизней колеблются, Пепел" — сообщила Оракул. — "Но я не знаю, что это значит"

— Тогда не беспокойся. Раз не знаем — что это, то и сделать ничего не можем.

Павлин согласилась:

"Пожалуй"

Выход завалило упавшими деревьями. Курохай попытался их просто оттолкнуть, но дерево ломалось под его ладонью, что не помогало очистить выход. Качнув головой, лучом чакры разрезал стволы, а затем откинул поленья. Он вышел наружу, в месте, которое раньше было небольшим парком. Вокруг лежали поваленные деревья. Ветви и листья с них были грубо оборваны и лежали на земле. Неподалеку лежало тело синоби в форме тюнина и еще три тела жителей. Похоже, тюнин пытался их защитить.

Сеннин осматривался, но не узнавал своего города. Разрушения, руины, вывороченная земля. Нет уцелевших домов. А если напрячься, чтобы обхватить большую дистанцию, то становится ясно, что и стены практически не осталось, так, отдельные уцелевшие куски. С горы Хокаге стерты их лики. Это будто был совершенно другой город. Не его Коноха. Но, прислушавшись к своим ощущениям, он так и не заметил никаких эмоций.

Хокаге сориентировался и двинулся к кварталу клана Учиха. Такара с детьми должна была находиться в укрытии, но стоит убедиться лично. Вокруг уже ходили немногочисленные синоби, искавшие выживших под завалами. Пара безликих притормозили рядом с Курохаем, но Хокаге жестом приказал им двигаться дальше, выполняя имеющиеся поручения. Трое синоби во главе с куноити в ранге тюнина пытались разобрать завал.

— Хокаге-сама! Я чувствую под завалом живых! — сообщила девушка.

Курохай их тоже "видел". Применив технику, он прошел сквозь обвал, спустившись к выжившим, и оттуда сначала приподнял завал, а затем пробил сенчакрой туннель на выход. Один из гэнинов тут же скользнул по туннелю вниз и начал вытаскивать выживших. Это, похоже, была какая-то семья. Пара минут, и Хокаге выбрался из завала, двинувшись дальше.

Квартал встретил его громадным провалом. Курохай не знал, где именно спряталась Такара, и поэтому напряг чувства, чтобы ее найти. Однако пока видел только руины.

— Я ищу троих выживших где-то здесь.

Оракул зашевелилась на плече:

"Не могу помочь. Найти того — не знаю кого, я не могу. А связи с ними у тебя нет, или она очень слаба. Не сильнее, чем с другими жителями Конохи"

— В этом квартале только они и должны были находиться... Впрочем...

Павлин подтвердила его сомнения:

"Я чувствую многих. И не все из них живы"

Курохай решил не исключать, что Такара позволила кому-то еще воспользоваться защитой клана. Но он не чувствовал вообще никого. Хокаге прыгнул вперед, преодолевая провал. Отсюда он сумел кого-то засечь. Возможно, часть защиты квартала работает, мешая его способностям? Так или иначе, он двинулся к выжившим, находившимся где-то в глубине другого провала.

Осторожно спускаясь вниз, он заметил, что обвалилось не все, что могло обвалиться. И его неосторожное действие вполне могло вызвать обвал. При давлении сверху конструкции, сложившиеся обломками, зафиксировались, но если их потревожить — могут и развалиться.

Оказавшись внизу, сеннин уже четко ощущал два десятка людей, сидевших в подземном помещении. Однако вход в это помещение проходил через обвалившуюся часть квартала. Но главное, что людей не завалит, пока он будет их раскапывать. Не теряя времени, Курохай начал разбрасывать в стороны обломки, освобождая путь. В какой-то момент завал действительно обвалился, поднимая облака пыли. И много пыли повалило внутрь, грозясь задушить людей. Пробиваться лучом было нежелательно, это могло вызвать обвал устоявшего во время атаки склона.

Хокаге перезарядил механизм в руке, вложив свиток с сигнальными зарядами. Три сигнала улетели в воздух, а он сам продолжил разбрасывать обломки. Пользователь дотона был бы сейчас очень к месту, но сеннин не отвлекался на такие мысли.

Помощь пришла быстро. Два безликих приземлились рядом, и в одном из них Курохай опознал Шикамару. Ничего объяснить не пришлось. Шикамару сложил печати, и его тени скользнули под завал. Второй безликий подходящими техниками не владел, поэтому присоединился к Хокаге в деле ручного откидывания камней из завала.

— Убери пыль, — приказал сеннин, опознав и второго безликого.

Тот сложил печати и разогнал пыль техникой футона.

— Внутри! — ругнулся Хокаге на синоби.

Шикамару приподнял завал, образуя щель. Воздух, наполненный пылью, гонимый техникой, вылетел наружу. А взамен тут же полетел чистый. Рядом приземлились еще трое синоби, без масок. Один из них владел дотоном, так что дело пошло быстрее. Не прошло и минуты, как два безликих скользнули в образовавшийся проход, чтобы тут же начать выносить изнутри людей. Одной из первых снаружи оказалась Такара, державшая в руках маленькую девочку, сверкавшую активным шаринганом. Сына Саске вынесли сразу за ними. У куноити обнаружился перелом ноги.

— Как ты так, Учиха-сама? — спросил Нара.

Девушка, взволнованная и явно нервничающая, виновато потупилась, сильнее прижимая к себе дочь и постоянно оглядываясь на сына.

— Да вот, как-то...

— В госпиталь ее, — приказал дзенин.

— Что? Нет! Я в порядке, просто...

Но он отмахнулся:

— На возражения не обращать внимания. В госпиталь!

Курохай отошел в сторону и подозвал Шикамару.

— Как твой квартал?

Тот пожал плечами:

— Нормально. У Яманака тоже все около дела.

— Почему в маске?

— Шифруюсь, — выдохнул аналитик. — Пятая уже за мной посылала, а я... Чет пока не готов на доклад идти, лучше на завалах помогу.

Сеннин жестом его отпустил и прыжком вынырнул из провала. Было еще два места, которые он должен посетить.

Когда он прыжками двигался в квартал клана Хьюга, на улицах было уже заметно больше народа. Первый шок проходил, все чаще был слышен женский плач, все более хмурыми становились лица людей и синоби. В сторону разрушенных ликов Хокаге старались не смотреть в открытую, но украдкой все же поглядывали. Видеть символ своего селения практически разрушенным жителям Конохи было непривычно, дико. Синоби как-то организовывались, собирали выживших, доставляли раненых в полевой госпиталь, отмечали погибших. Безликих Курохай отсылал к Тсунаде. Она руководила госпиталем, наверняка, и ей лучше знать, как и что делать сейчас. Сеннин лишком отвык быть живым, слишком отвык дышать, спать, быть голодным, чувствовать жажду. Забыл физическую боль. Поэтому ему сейчас было сложнее понять все проблемы подчиненных ему людей.

Он заметил, как два синоби пытаются сдвинуть плиту, явно превышающую их физические возможности. Остановившись рядом с ними, он аккуратно приложился к обломку, чтобы не сломать его резким движением, и начал отодвигать в сторону. Пара секунд, и обломок валяется рядом. Курохай уже собирался двинуться дальше, но притормозил, обернувшись. Под этой плитой лежало несколько человек, но трое были мертвы. Один из них синоби, неплохо знакомый Хокаге, немолодой Умино Ирука. Похоже, пытался защитить кого-то, но сил не хватило.

"М?" — Оракул заметила заминку сеннина. — "Ты его хорошо знал?"

Кивнув, но ничего не сказав, Хокаге двинулся дальше. До границы квартала оставалось два хороших прыжка.

Здесь разрушений было заметно больше, чем в других местах, и многое было разрушено еще до атаки Пейна. Курохай остановился на краю квартала, понимая, что не узнает этого места. В окружающих руинах и следах на земле он не мог сориентироваться и понять, что и как тут было до атаки.

"Здесь мертвых больше, чем в других местах" — сообщила Оракул.

— Я ищу свою ученицу.

Некоторое беспокойство за Ханаби все же тронуло его. Но все равно он не смог бы назвать эти эмоции сколько-нибудь яркими. Павлин, чуть задумавшись, указала направление:

"Она жива. Там"

Как выяснилось, кое-что все же сохранилось. Подвальные помещения главного здания уцелели, видимо, благодаря более мощным барьерам, висевшим над кварталом, и удаленности от эпицентра атаки. Хьюги были заняты, помогали своим раненым, коих было немало. Но один из, видимо, дзенинов, Курохаю навстречу все же вышел.

— Хокаге-сама, — короткий кивок вместо приветствия, и сразу, без перехода. — Нас атаковал трехголовый пес, очень живучий. А под прикрытием его атаки противник проник в квартал и похитил Хинату-сама.

Курохай кивнул:

— Про химе я знаю. Она... — пауза для формулирования оценки ее состояния. — У моего призыва. За ее жизнь борются.

Мужик с некоторым облегчением выдохнул, не став придавать значение формулировке, которую использовал Хокаге. Но все равно радостным не выглядел. Еще бы. Практически перешедшая в другой клан химе, вернувшаяся в родной дом на время атаки. И тут ее не смогли защитить. Хокаге сделал зарубку в памяти — не допустить удара по репутации клана. Внутренних проблем ему еще сейчас не хватало.

— Как моя ученица?

Дзенин кивнул, показывая за спину:

— Да, она...

— Сенсей!

Ханаби заметила приход сенсея сразу, как он появился в квартале. Но ей потребовалось немного времени, чтобы вырваться из-под опеки ирьенина. Курохай потрепал девчонку по волосам, успокаивая. Ханаби была явно взволнована, если не сказать — взвинчена.

— Хината в безопасности. Серьезно ранена, но ей оказывают помощь, — это была не совсем правда, по, пожалуй, всей правды Ханаби сейчас лучше не знать.

Вот ее облегчение было куда более искренним и сильным. А пока Курохай осмотрел ее сам. Пара даже не переломов, а легких трещин, уже зафиксированных, плюс царапины. За ней поднялась и куноити, видимо, ирьенин, всем своим выражающая возмущение по поводу действий раненой девушки.

— Да... Я пыталась помочь, но не смогла... — Ханаби сжала кулаки. А затем требовательно посмотрела на него, — Мы победили, сенсей?

Хороший вопрос. Иронично, что именно она его задала.

— Мы не проиграли. Противник не получил биджу. И, несмотря на нанесенный нам ущерб, Коноха не уничтожена. Мы не сдались. А значит — победа будет за нами, — он снова потрепал ее по волосам. — Я рад, что с тобой все в порядке. Отдыхай.

— Нет! — резко ответила наследница клана. — Не время сейчас лежать.

— Химе-сама! — выразила возмущение ирьенин.

— Я сказала — нет! — повторила куноити, своим взглядом заставив ирьенина молчать. — Мои травмы незначительны. И у нас много работы. Нужно убедиться, что всем оказана помощь. Что клан не останется без еды и воды в ближайшее время. Чтобы у всех этой ночью был кров. Пока не вернулся отец — я здесь за старшую.

— Но старейшины... — попытался напомнить дзенин.

— Могут выразить мне недовольство моим самоуправством, если хотят. Я знаю, что в клане найдется, кому решать эти вопросы. Но я предпочту все проконтролировать. Сенсей, простите, у меня много работы.

На плече зашевелилась Оракул:

"Ты на всех своих учеников так влияешь?"

Курохай не ответил, наблюдая за уходящей чуть прихрамывающей куноити. Но он и не был удивлен поведением ученицы. Чему он учил ее? Наблюдать за ним и, иногда, сражаться. Но это лишь с виду. Он учил ее, что она не должна безусловно подчиняться даже ему, а значит и никому другому. После каждого совещания, которое Ханаби наблюдала со стороны, он спрашивал, как и что она бы сделала, и почему. Учил думать, принимать решения, и постоянно напоминал об ответственности. Он не считал, что ее обучение закончено, но и не станет одергивать ее. Тем более — сейчас.

— Беда отсеивают слабых и возвышает сильных, — выдохнул Хокаге. — Найди для меня кое-кого.

Оракул с готовности спросила:

"Кого?"

— Инудзука Тсуме.

Она была из тех, кто был накрепко связан с ним, так что у Оракула не будет с этим проблем.

"Нашла"

Курохай нашел куноити за обыском одного из провалов. Куромару обнюхивал камня, очевидно, искал тех, кто под ними. Приземлившийся из прыжка Хокаге первым делом проверил окружающее пространство своими чувствами. Но никого живого не обнаружил.

Тсуме обернулась на шум, за секунду по ее лицу пронеслось отражение мешанины испытываемых эмоций.

— Помоги мне! Мы заметили запах, но...

— Живых здесь нет, — прервал ее Курохай.

Тсуме поморщилась, отвернувшись, ее полуволк еще некоторое время принюхивался к камням, но затем мотнул головой.

— Или повсюду смердит смертью, — выдохнула глава клана. — Или я теряю хватку.

"Она устала. И, похоже, пару дней не спала" — сообщила Оракул.

Хокаге прислушался к своим ощущениям и подтвердил вердикт павлина. Он подошел к Тсуме и, взяв ее лицо подбородок, заставил посмотреть в свое лицо. Ему не нужно было смотреть в глаза, но это нужно ей, для лучшего эффекта.

— Сколько ты не спала?

Куноити отвела взгляд в сторону, но вырваться не пыталась:

— Пес должен быть настороже, когда дому угрожает опасность.

— Уставший охотник хуже пьяного, — сеннин отпустил ее лицо. — Тебе нужно выспаться.

Тсуме чуть дернула головой в знак отрицания:

— У меня много работы...

— Мне приказать тебе отдохнуть? Или силой тащить в госпиталь, чтобы тебя там усыпили в принудительном порядке?

— Мое состояние вас, хозяин, заботить не должно, — в голосе явно проступило раздражение, но в глаза она все также не смотрела.

Но раздражение было Хокаге безразлично.

— До конца дня покажись Тсунаде или Амаки, передай, что это мой приказ.

Тсуме все же заглянула в светящиеся ровным светом глаза:

— У них и без меня сейчас...

Кратковременное давление Ки заставило ее замолчать:

— Это приказ.

Тсуме дернулась, но выдохнула, не став спорить. Вместо этого она покачала головой, признавшись:

— Я надеялась, что смогу довести себя работой до состояния, в котором усну, как только доберусь до постели. Но не помогает.

Курохай несколько секунд смотрел на нее, обдумывая ответ, и, наконец, спросил:

— Ты ходила на его могилу?

Она вздрогнула, отрицательно покачав головой:

— Нет.

— Сходит.

— Не могу.

— Я схожу вместе с тобой. Позже. А пока выполняй мой приказ.

Шестой Хокаге развернулся и прыжком покинул обвал. Было еще множество дел, которые ему необходимо сделать.

"Волчица оказалась не такой сильной, как сама считала?" — спросила Оракул.

— Нет, она сильная. Но она мать, потерявшая сына, — он взобрался на вершину горы Хокаге, чтобы осмотреть город с высоты. — Коноха не погибла. Но она больше не может быть такой, какой была прежде. Пейн думает, что нанес мне удар. Но он лишь развязал мне руки.

"Что ты собираешься сделать?" — спросила павлин.

— Нанести ответный удар. Очень сильный ответный удар. Такой, которого Рассвет не перенесет. Пришло время собрать Гокаге Кайдан. И собрать его должен не я.

Продолжение Арка 11.

Комментарии сюда.