| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Толкачев переждал возникший гул и продолжил:
— Понятно, что это трудно воспринять вот так сразу. Но придется. Такова реальность. Кстати, все понимают по-русски? Нет? Тогда сейчас ваш современник обрисует ближайшие перспективы.
Он кивнул субтильному. Тот вышел вперед, гордо вздернул голову и заговорил:
— Товарищи!
На минутку замолчал, прислушиваясь к гулу: пассажиры еще не пришли в себя от слов лейтенанта. Кто-то переводил его речь соседям, кто-то просто качал головой. Мелкий скривился:
— Ра? Обращение "товарищи" не понравилось? Придется привыкать, господа хомячки и прочая офсетная плесень! — оратор откровенно наслаждался своим положением. — У меня есть новости, плохие и очень плохие. Плохие будут чередоваться с очень плохими и в итоге всё для вас закончится благополучно. Почти.
Он как-то особенно мерзко ухмыльнулся, расправил большими пальцами "комок" под зачем-то надетым поверх красноармейским ремнем и залихватски подмигнул полной женщине в деловом костюме:
— Плохое для вас заключается в том, что втюхивать гербалайф и разрыхлители жира сегодня некому. Правда, кредиты вам платить больше некому, всех этих "Холик-банков" и "Ти-Би-Си" тоже нет. Так что ваши денежки в них накрылись. Вместе с квартирками. И единственное, что может облегчить вашу участь, это доблестный труд на благо великой родины. Стране нужны специалисты. Любые. Даже секретутки с опытом Моники Левински. Нет, свои оральные способности можете применять по желанию, а вот умение нажать на кнопку "ресет" в случае зависания — нужно стране. Ты что-то хотела вякнуть? — спросил он худощавую женщину, напоминавшую Кахе кого-то из российских актрис.
— Я... Мы... У нас... — растерянно произнесла та.
— Дамочка, нажмите на "ресет", вы зависли, и вам надо перезагрузиться, — чернявый повысил голос. — Разъясняю! Волею судьбы вы все оказались в СССР сорок первого года. У власти товарищ Сталин, а проверкой благонадежности занимается товарищ Берия. Все вы, после небольшой проверки в ведомстве Лаврентия Павловича, станете гражданами СССР. И будете работать на благо нашей родины.
— Что, и выбора у нас нет?! — срывающимся голосом вскрикнул холёный господин, похожий на нотариуса, или адвоката.
— Какого выбора? — субтильный широко улыбнулся. — Если вы не хотите жить в СССР, то просите политического убежища у США, Англии, да хоть у Буркина Фасо. Вас никто не будет держать и задерживать. Правда, транспортом обеспечивать тоже никто не обязан. Доберетесь вплавь. И вперед! Мойщики окон с университетскими дипломами там нужны. Вы сможете даже сделать карьеру грузчика в супермаркете. А вы что думали, лафа вечно продолжаться будет? Попили кровь рабочего человека? Теперь наше время!
— Да я!..
— Да, вы можете даже подать в суд в Брюсселе. Если доплывете! Только учтите, СССР договора с Брюсселем не ратифицировал...
С каждым словом чернявого Кахабер удивлялся всё больше. Непонятен был смысл демарша. Зачем нужно подобное разъяснение? Реакция людей вполне предсказуемая, вон пожилая, скромно одетая женщина, держащая на руках крохотную собачонку, посматривает в сторону борта, словно прикидывая, успеет ли она шагнуть за борт? Или уже поздно? Но если такая агитация не нужна...Только ведь эти, в форме, поголовно русские!
Он шагнул к лейтенанту и громко, чтобы слышали все, произнес:
— Старший лейтенант погранвойск Грузии Вашакидзе. Товарищ лейтенант, кто-нибудь из ваших бойцов понимает по-грузински?
— Нет, — удивленно ответил Толкачев. — Но ведь товарищ... — он указал на чернявого.
— Товарищ лейтенант! Этот человек — враг! Его речь — сплошная клевета на Советский Союз.
— Что, сатрап мирового империализма... — по-русски заорал чернявый на Каху и полетел на палубу, сбитый точным ударом. Бойцы сдернули с плеч винтовки. И растерялись. Толпа пассажиров пришла в движение: несколько мужчин бросились вперед, остальные шарахнулись назад.
— Всем стоять! — заорал Кахабер, добавив, уже спокойно. — Товарищ лейтенант, я прошу задержать меня и провести расследование инцидента.
На несколько мгновений на палубе воцарилась тишина. Все замерли. Грузины, почти бросившиеся на штыки. Солдаты с оружием в руках. Валяющийся в отключке "провокатор раздора". И два лейтенанта-пограничника, стоящие друг напротив друга. Наконец Толкачев сказал:
— Убрать оружие. Товарищ Вашакидзе, предъявите документы. Старшина Лихолет, подберите товарища Набичвришвили.
Кахабер подал паспорт.
При виде щита со святым Георгием лейтенант скривился, но и только:
— Пройдете с нами. Вы задержаны для выяснения обстоятельств, — после чего обернулся к бойцу, стоявшему у него за спиной, — Якимчик, проследите, чтобы гражданин забрал свои вещи и проводите его на катер.
Опять повернулся к возмутителю спокойствия и повторил:
— Заберите свои вещи и пройдите на катер. Вы временно задержаны. Ваш паспорт останется у меня.
Каха подошел к "Галке", погладил лоснящейся бок и забрал из салона сумку с ноутом, бритвенными принадлежностями и зубной щёткой.
г. Брест. Девятая погранзастава.
Василий Сергеевич Нестеренко, директор ЧОП "Фрида"
— Сергеич — Сашку. Гости.
— Кто?
— Пшеки. Джип с пшекской стороны. Кажется, Томек. Его номера.
— Кажется?
— Видно плохо. Процентов семьдесят — он.
— Сейчас буду.
Гляжу на часы. Четыре утра. Ночь не получилась. В смысле, поспать не получилось. С вечера пошушукались с лейтенантом и до утра готовили пшекам сюрпризы, так что если они теперь сунутся, мало не покажется. Атаку мотострелковую бригады на БТРах, а тем более с танками, конечно, не отбить. Но пару рот остановим запросто. И батальону рога пообламываем. Да и бригаде легко не дадимся. А если вспомнить, что за нашей спиной почти десять тысяч бойцов... Кровью умоются. Правда, мы тоже по уши измажемся. Лучше без осложнений обойтись.
Еще эта стрельба в час ночи. Кто стрелял, где, по кому? Ничего не понятно...
Только прикорнул — получите.
Кижеватов бежит в десяти метрах за мной. Одет по всей форме, и особо не мятый, похоже, вообще не ложился. Притормаживаю. Стрельбы нет, значит, секунда роли не играет, а всё-таки это его участок. Подозреваю, что быть Андрею комендантом в самом скором будущем. На ходу спрашиваю:
— Андрей, ты польский понимаешь?
— Не особо, но объясниться сумею.
— Тогда по-польски и говорим. Это нынешний твой коллега с их стороны. Уважим пана Кислинского.
От заставы до КПП километр с хвостиком, соответственно, укладываемся меньше чем в десять минут. Подходим к шлагбауму. Уже не подбегаем, подходим. Среди наряда — знакомые лица: Васька и Абрам. На мосту стоит джип. Сколько раз его видели, когда границу проходили. Почти у самого шлагбаума, метрах в трех с той стороны, Томек. Поручик Томаш Кислинский. Очень хорошо, что он. Морда знакомая, а главное — морда вменяемая. Полевая форма, кобура застегнута, другого оружия не видно. Несмотря на дождь, без плаща. Видимо, чтобы демонстрировать условную безоружность. При виде меня лицо расплывается в широчайшей улыбке. Буквально, от уха до уха. Но говорит по-русски:
— Сергеич, ты! А нам тут страшностей наговорили, сорок первый год, Советский Союз...
— Привет, Томаш. Правильно говорили. И Советский Союз, и сорок первый год. Знакомься, лейтенант Андрей Митрофанович Кижеватов. Командир местных пограничников. — Не хочется ему объяснять все сложности местной иерархии. Умному -достаточно.
— Дзень добры, — здоровается Андрей, — розумем трохэ по польску.
Томек с удовольствием переходит на родной язык. Лейтенант морщится, видно, что не все с лету понимает. Ну ничего, перескажу:
— Нам сообщили о появлении СССР из сорок первого года. Приказали избегать конфликтов и стараться вводить советских пограничников в курс дела. Решил съездить лично, так легче избежать стрельбы. Но я так понимаю, Анджей, что Сергеич вам обо всем рассказал. Я только еще раз подчеркну, что у меня приказ не воевать с вами. Польша — мирная страна.
Очень любит Томек высокие фразы, но сейчас я готов простить их оптом, сразу и на все времена. Просто гора с плеч. По крайней мере, сегодня войны не будет. Тем не менее...
— Советский Союз не агрессор, — лейтенант тоже мастер словесных построений. Правильно в общем, в случае любых конфликтов, ему выступать дипломатом, соответственно, нахватался. — Нам не нужна чужая земля...
— Томек, ты не в курсе, кто стрелял ночью? — лучше бы уйти от этого пафоса. А то от него так политикой воняет за километр, что можно "договориться". Томек вроде бы обычной польской истеричности не подвержен, и катынефилией не страдает. Но, береженного Бог стережет, а стереженного конвой бережет.
— Не могу знать. Это не на нашей территории. Где-то севернее, — поляк задумывается. — Возможно, где-то были недоразумения. Поэтому и предупреждают.
Он замолкает. Потом решается:
— Вроде, на севере бои с немцами из вермахта. Я сначала не понял, но если СССР из сорок первого, то и немцы могут быть... Матка боска! — улыбка пропадает с его лица. — Если Польша перенеслась в сорок первый, то на Западе нацистская Германия!
— Спокойно, Томек! — сразу сбиваю волну. — Немцы без зубов, армия у них была на месте твоей заставы. Неужели бравые жолнежи не надают по морде беззубому вермахту. На "семьдесят вторых" против "двоек"? И мы поможем. СССР, в смысле. Опять будем дружить странами! Рокоссовскому руку пожмешь. Хотел же!
Томаш немного успокаивается. Как хорошо, что поляк из него... необычный..
— Конечно, справимся. Спасибо, Сергеич! — видно, что офицеру стыдно прорыва своего генетического, наследственного страха перед нацистами. Чего стыдится, в ту войну больше, чем полякам, досталось, разве что евреям да белорусам. Но ему стыдно, поэтому меняет тему.
— Ефим Осипович тоже здесь?
— Нет. Еще вчера уехал.
Следует пауза. Говорить особо нечего. Стоять под дождем тоже приятного мало. Мы, конечно, не сахарные, не растаем. Но все равно... Томек вежливо раскланивается и собирается уезжать. Неожиданно вспоминаю, что должен сообщить обязательно.
— Чуть не забыл, Томек! У немцев в сорок первом были диверсанты из полка "Бранденбург". Вполне могут шариться по нашим тылам в красноармейской форме. Есть вероятность, что к вам могут выскочить. Поаккуратней с ними, это волки! Лучше всех подозрительных задерживайте до выяснения. И не стесняйтесь стрелять.
Поручик на несколько секунд задерживается, переваривая мысль. Потом кивает.
— Спасибо, Сергеич! Важное предупреждение!
Вашингтон. Белый дом.
Заседание Совета Национальной Безопасности
В кабинете, за большим круглым столом собрались люди, представляющие власть самого могущественного государства на Земле. Многие из них были разбужены еще ночью и сейчас рассматривали окружающее красными от недосыпания глазами. Кое-кто пил даже настоящий кофе, наплевав на здоровье. Срочность была такова, что некоторые узнали о повестке дня только из брифинга.
Срочное собрание потребовалось из-за полученных данных о выкинувших очередной фортель русских...
Бодрее всех выглядели госсекретарь Хиллари Клинтон и генералы — директор АНБ Кейт Александер и директор ЦРУ Дэвид Петреус. Последний не успел поспать за сутки ни одного часа, поскольку первые известия стали поступать еще в пять утра прошлого дня, и с тех пор он почти все время провел в ситуационной комнате ЦРУ, пытаясь разобраться в потоке информации, которую не могли до конца осознать даже хваленые аналитики ЦРУ, АНБ и НРУ, несмотря на это выглядел бодрее многих остальных.
— Приступим, — на лице обычно улыбчивого президента сейчас было только сосредоточенное ожидание. — Говорите Деннис.
— Дамы и господа, — директор Национального Разведывательного Управления не преминул щегольнуть старомодной учтивостью, мало популярной в современной Америке. — Вчера произошли непонятные события на всем протяжении границ бывшего СССР. Судя по полученной от ЦРУ, АНБ, РУМО, и обработанной моими подчиненными информации... произошло нечто странное со всеми странами, расположенными на этой территории, — присутствующие, за исключением директоров разведывательного сообщества и советника президента по национальной безопасности, недоуменно уставились на невозмутимо продолжавшего доклад Клэппера. — Одним из первоначальных сигналов стало исчезновение связи с нашими частями и посольствами в этих регионах. Несколько позднее стало известно о падении давления в газо— и нефтепроводах на границе между странами Европы и бывшим СССР. Штаб-квартира НАТО объявила "оранжевый" уровень готовности, части быстрого реагирования подняты по тревоге. Попытки установить связь с Москвой ничего не дали. Господин Рагозин в полном недоумении, пытается вылететь в Россию. Но пропала также связь со всеми аэропортами за границей Происшествия. Все авиарейсы были отменены, находящиеся в воздухе самолеты посажены на аэродромы. Позднее поступил доклад от пытавшихся связаться с посольствами в странах Балтии вертолетчиками с нашей базы в Польше. Один вертолет был сбит, как успели сообщить пилоты, немецкими "мессершмиттами" с характерными нацистскими эмблемами. Информация, переданная вертолетчиками, заслуживает внимания, так как командир экипажа, по имеющимся сведениям увлекается авиамоделизмом по периоду второй мировой войны. После этого был объявлен "красный" уровень по всем странам НАТО, в то же время поляки сообщили о боестолкновениях на границе с Калининградской областью и Белоруссией. Где только позволила погода, неожиданно испортившаяся над всеми этими районами, нами были получены спутниковые снимки. Расшифровка снимков продолжается, но пока точно установлено, что территории сильно изменились, многие города исчезли, другие выглядят абсолютно иначе. Кроме того, в пограничных районах Литвы обнаружены признаки ведения боевых действий.
— Кто напал на государства, входящее в НАТО, вами установлено? — президент обращался одновременно к Петреусу и Александеру, но первым ответил именно начальник АНБ.
— Судя по радиоперехватам, сделанным нашей службой, в данном случае никакой независимой Литвы нет, а бои идут между нацистскими войсками и Красной Армией. Польские войска воюют, по тем же сведениям, с нацистской дивизией СС "Тотенкопф".
— Что? Вы шутите? — одновременно выдохнули госсекретарь и президент.
— Данные АНБ подтверждаются и сведениями нашей финской резидентуры. Как выяснилось, район города Петсамо, в сорок первом году принадлежавший Финляндии... принадлежит ей снова. И финские власти этого района, связавшись с правительством Финляндии, подтвердили, что по их данным, Германия, нацистская Германия, должна была напасть на СССР. Кстати, в Петсамо сейчас двадцать третье июня одна тысяча девятьсот сорок первого года, — подтвердил слова Александера директор ЦРУ. — Можно сделать вывод, что неведомым путем все страны за границами бывшего СССР заменены их аналогом из сорок первого года. Я понимаю, это звучит фантастично, но пока это наиболее вероятное объяснение происходящему.
Большинство из присутствующих выглядели как персонажи кинокомедии, получившие известие, что умерший дядя-мультимиллионер лишил их наследства.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
