Снова война

Уходим, уходим вверх, потом вправо

Немного, немного нам до перевала

У Бога, у Бога попросим дать сил

А если погибнем, то во славу...

Во славу чего, товарищ старший лейтенант, ты здесь погибнешь, во славу чего? А ведь погибнешь без вариантов. Группы больше нет. Миг с простреленной рукой уходит к нашему блокпосту, но ему сначала нужно проскочить серую зону, ничейную территорию.

Автомат Черкеса замолчал минут десять назад после подрыва гранаты. А ведь им повезло, хотя "повезло" — громко сказано. У кого-то из засады не выдержали нервы, и он начал стрелять, не дожидаясь, пока тыловой дозор разведывательно-диверсионной группы не выйдет на открытую местность. А полностью заблокировать квадрат они не смогли, побоялись привлекать лишних людей.

Разведывательно-диверсионная группа или попросту РДГ — громко звучит. Если вы представили себе матёрых волкодавов, псов войны, таких, как в кино про спецназ, то вы ошиблись. Тогда, в самом начале войны, в бой бросали всех, кого могли, включая вчерашних гражданских. Как во время отечественной, упирали на то, что "все способны держать оружие". Все, кроме Рида и Бати. Батя никогда не говорил, где он научился всему, что знал. Но именно он сделал из обычных гражданских ту самую РДГ, и пускай получились не "летучие мыши ГРУ", но группа однозначно тянула на уровень хорошего разведбата.

Батя, Черкес, Миг и ещё 11 парней, включая его, Рида, в прошлом опера городского отдела милиции, а теперь ходячего мертвеца, поскольку жить ему осталось ровно одну пулемётную ленту, ну или пока не подтянут миномёт. Всего одна лента, которую нужно растянуть как можно дольше. Нет, не потому, что хочется ещё пожить, а чтобы дать Мигу возможность оторваться как можно дальше.

У него отличная позиция: высотка, поросшая густым кустарником, а внизу — поле. Подойти по открытой местности к нему невозможно, а обходить слишком долго. Да противник и не полезет снова, потеряв двоих своих бойцов в самом начале, когда не располагал информацией, что Миг остался прикрывать отход. Преследователи залегли и сейчас наверняка пытаются навести артиллерию или подтянуть миномёты.

Плевать, он смирился с этим почти два года назад и не верил, что доживёт хотя бы до тридцати. Да и воевал, скорее, по привычке. Уже не стало той идеи, из-за которой Рид пришёл в группу. Всё теперь решалось деньгами, выгодно-невыгодно. Единственное, что его держало в группе, это парни, которые заменили семью. И которой не стало два часа назад.

Батя успел крикнуть в рацию приказ на отход. И они ушли, бросили своих друзей, свою семью. Час назад они нарвались на мобильную группу. Столкновение лоб в лоб. Они успели первыми открыть огонь, но недостаточно быстро. Седого скосила очередь в упор. А затем зацепило и Мига. А самое главное, их услышали и упали на хвост. Через полчаса бега Черкес забрав у Мига половину рожков к автомату и остался задержать идущих по следу. Ему удалось продержаться почти двадцать минут, пока его не закидали гранатами.

А теперь настала очередь Рида умирать. Главное сейчас дать уйти Мигу, чтобы он нашёл ту крысу, которая сдала их группу. Батя что-то подозревал, не зря на них косились в последнее время. Слишком они стали независимыми, слишком не укладывались в привычный ряд. Они оказались не просто ненужными, а стали мешать проворачивать гешефты. Потому их и сдали. Рид не раз задумывался, как им удавалось перехватывать колонны противника, узнавать, где появится очередной комбат с минимумом охраны. И почему, в основном, это были те, с кем можно было хотя бы говорить без желания разрядить всю пулемётную ленту.

Батя как-то сказал, что самых идейных выбили ещё в первый год. Причём с обеих сторон. Тех, кто первый шёл в атаку. Тех, кого точно так же сдавали, как сегодня сдали их группу. Теперь Рид был с ним согласен.

Внезапно из посадки, где укрылись преследователи, полетели дымовые шашки. Одна, вторая — и пространство в прицеле пулемёта заволокло дымом.

Неужели они снова решились? Очередь по мелькнувшей тени, следующая очередь поперёк поля, на удачу, и сразу сменить позицию. Затем три коротких очереди на подавление, в дым. Главное не попасть. Главное сбить их с ритма. Заставить испугаться, залечь и не дать выйти на дистанцию броска гранаты. Странно, что его не попытались забросать ВОГами из подствольников.

Трое в пиксильном камуфляже неожиданно выскочили из дыма. Единственное, что спасло его в этот момент — это смена позиции, а также то, что ствол пулемёта был направлен в сторону противника. Снова очередь, пулемёт ведёт вверх и вправо, и пули перечёркивают тела. Три изломанных трупа падают на траву. Атака захлебнулась, дым рассеялся, больше никто не бросал дымовые шашки.

Следующие десять минут показались вечностью, и вот послышался свист мины.

Миномёт. Впервые он услышал его почти три года назад при обороне города и запомнил навсегда. Он слышал его каждую ночь во сне, кроме тех ночей, когда приходили погибшие друзья. Слишком многих он похоронил за эти годы.

Он никогда не просил Бога, чтобы тот его спас. Не попросил об этом и сейчас. Единственная просьба — это дать ему немного времени. Задержать хоть чуть-чуть, хотя бы на пять лишних минут. Первая мина — перелёт, вторая — недолёт. Классическая вилка. Он попытался отползти, чтобы хоть немного сбить прицел миномёту, и тогда в плечо ему попала пуля. Вот и всё. Снайпер его засёк. Последний свист мины, такой долгий и громкий. Ему казалось, что внезапно всё замерло, и в мире остался только этот свист, который с каждым мгновением был всё ближе.

Вспышка — и боль мгновенно затопила тело. А затем секунда тишины, полной и абсолютной. И вдруг откуда-то издалека начал приближаться крик. Нет, не просто крик, а КРИК. Полный боли и отчаянья; наверное, именно так кричат мифические баньши...

Рид очнулся от того, что кто-то бил его по правой руке. По руке, которой он обхватил чьё-то горло. В следующее мгновение он почувствовал, что жертва пытается вырваться из его удушающего захвата, а кто-то другой двумя руками со спины пытается оттащить его в сторону. И в следующий момент он открыл глаза, которые сразу ослепил свет, как будто совсем рядом взорвалась световая граната. В тот же момент Рид понял, что крик, который он слышал, принадлежал ему. Это кричал он.

— Гарри! Гарри, мать твою, отпусти Симуса, отпусти его, он сейчас задохнётся! Да отпусти же его! Какого чёрта, Гарри, что ты делаешь? Ступефай! — и свет снова сменился тьмой и забвением.

Глава опубликована: 18.11.2016

Редактировать текст главы

Глава 2

Глава отправлена на рассмотрение

Погода в Шотландии непредсказуема. Обычно лето солнечное, но в этот день тучи стали собираться ещё с раннего утра. К тому времени, как студенты Хогвартса вышли из замка и принялись рассаживаться в кареты, чтобы доехать до железнодорожной станции Хогсмида, небеса разверзлись, и на землю начали падать крупные капли, всё быстрее и быстрее. Уже через несколько минут стояла настоящая стена дождя, и те ученики, что не смогли сплести водоотталкивающие чары и по наивности уложили зонты и плащи в сундуки, промокли до нитки.

Посадка в Хогвартс-экспресс прошла на удивление быстро и благополучно, что было весьма неожиданно, учитывая, что за более чем тысячей детей (1) почти никто не следил. Что такое несколько преподавателей и поездная бригада на такую толпу детей? Тем более, судя по виду этих самых преподавателей, они даже не пытались навести порядок, заранее зная о бесполезности подобного вмешательства.

Красный паровоз стоял в клубах белого дыма. За ним тянулось всего десять небольших вагонов, причём два из них были багажными. Однозначно, тут не обошлось без чар незримого расширения, иначе вместить всех пассажиров в эти восемь вагонов было бы просто невозможно (2).

Рид смог зайти в вагон одним из первых и, найдя пустое купе, закрыл дверь на замок, задёрнул шторы на двери и окнах и прислонился разгорячённым лбом к холодному стеклу окна прямо сквозь шторы. После чего попытался успокоить бешено бьющееся сердце.

— Это всё не по-настоящему. Это предсмертный бред, — именно это шептали губы подростка, одетого в брюки, рубашку, галстук красно-золотистого цвета и чёрную мантию.

Он лежит сейчас на той высотке с простреленным плечом и внутренностями, развороченными осколками мины, потихоньку истекая кровью. Иначе это не объяснить.

— Гарри, открой, пожалуйста, дверь. Я видела, что ты зашёл в это купе. — Звонкий девичий голос набатом застучал в голове. — Открой дверь. Я понимаю, что ты сейчас на взводе из-за того, что случилось вчера вечером в спальне. Поверь, на тебя никто не в обиде. Мы все понимаем, через что тебе пришлось пройти. — После этих слов раздался стук кулака по двери купе.

Необходимо было срочно что-то ответить. Как же болит голова... Надо ответить, или она зайдёт в купе — не сейчас, так чуть позже. Как трудно говорить... Но нужно.

— Ребята, простите меня. Мне нужно побыть одному. Обещаю, что я вам всё расскажу позже, — его голос был на удивление спокойным, несмотря на тиски, зажавшие грудь.

— Ладно, Гермиона, давай оставим его в покое, — послышался из-за двери мальчишеский голос, а через несколько мгновений оба голоса стали отдаляться от купе.

Рид вернулся к своим мыслям. Надо разобраться, что здесь происходит. Весь путь прошёл как в тумане, который только сейчас начал постепенно таять. Весь пусть от... от чего? От замка? От школы? От Хогвартса? Рид читал книги о Гарри Поттере — не сказать, что он был их фанатом, но читал неоднократно. Да и на фильмы с удовольствием ходил. Тогда, ещё в мирной жизни.

Ладно. Забыли. Сейчас не время предаваться меланхолии. Нужно понять, что тут происходит.

Возьмём за первую версию, что это всё — бред его умирающего сознания. Тогда странно, что это самое сознание выбрало именно такой бред. Именно мир Гарри Поттера. Если бы Риду пришлось выбирать, он бы предпочёл "Мир масок" Николая Метельского (3), но однозначно не этот мир.

И если всё так, то времени у него немного. Ровно до того момента, пока он не истёчёт кровью, загнувшись от болевого шока. Или пока его не добьют преследователи. Хотя, если судить по тому, что прошло примерно десять-двенадцать часов с того момента, как он впервые очнулся в теле книжного персонажа, то в бреду время идёт быстрее, чем в реальности, но всё равно оно когда-нибудь закончится. Мрачноватая перспектива.

Вторая версия, что на самом деле он и есть Гарри Поттер, ученик Школы чародейства и волшебства "Хогвартс", и у него раздвоение личности. Ученик, которому кажется, что он жил в другом месте и другой жизнью. А, звучит не менее пессимистично, чем первый вариант. Внезапно кожу на груди обожгло, будто к ней приложили раскалённый камень. Быстро сняв мантию и рубашку, Рид нащупал две едва тёплые металлические пластины, которые висели у него на шее, на металлической цепочке. Однако на коже не было ни малейшего признака ожога. Риду даже не нужно было снимать эти пластины, чтобы понять, что это такое.

Немного помедлив, он снял с шеи цепочку. Именно так он и думал. Никакой ошибки быть не может. Это его армейский жетон. Значит, третий вариант. И значит, что он неслучайно попал именно сюда, и произошло это по чьей-то воле. В ином случае, зачем оставлять ему жетон?

Третья версия означала, что всё это правда и что он действительно перенёсся в мир Роулинг, прямо в тело Мальчика-Который-Выжил. Тогда перспектива тоже не особо радовала. Английский язык он понимал, а вот говорить было трудновато. Последнее время у него не было большой разговорной практики. Стоп, а как он пару минут назад говорил с... с Гермионой и Роном?

Память подсказывала, что говорил он на чистом английском, причём без своего фирменного "рязанского" акцента, как часто вздыхала его учительница литературы, слыша речь Шекспира из его уст.

Ладно, бог с ней, с речью. Самое главное — это память. Он ведь практически ничего не знает о реальном Гарри Поттере. Книги и фильмы это одно, а реальность — совсем другое. Если он ошибётся в какой-нибудь мелочи или вещи, с первого взгляда вроде бы незначительной, коих множество у любого человека, то это будет выглядеть по меньшей мере странно.

Однажды преподаватель в школе милиции, объясняя тему негласных следственно-розыскных мероприятий, предположил, что, возможно, кому-то в будущем придётся добывать информацию, выдавая себя за другого. И он постарался донести до курсантов самую главную мысль. Легенда должна быть максимально приближенной к реальной жизни. Желательно даже имя не менять. Человек — раб привычек, и внимательный собеседник заметит, если вы вдруг не откликнетесь на своё новое имя или, к примеру, выдавая себя за ранее судимого, не будете знать привычных тюремных штучек. Тогда, по его словам, в первый раз несоответствие пропустят мимо ушей, на второй к вам присмотрятся, а на третий с вами просто прервут все отношения, если до этого не проломят голову.

Так и в случае Рида, если кто-то заподозрит хоть малейшее несоответствие, то к нему сразу начнут присматриваться. А затем по ситуации. Но быть подопытной крысой в какой-либо лаборатории или лечиться от раздвоения личности в соседней с Лонгботтомами палате он явно не хотел.

Нужно понять, досталось ли ему что-либо от памяти Гарри или нет. Дорога до вокзала Кингс-Кросс занимает примерно восемь часов, и по прибытии ему нужно выработать решение: сбежать или остаться, пытаясь прожить чужую жизнь.

Продолжая копаться в памяти, Рид заметил, что он знает практически всё, что знал Гарри. Он понял, что знает, как сварить зелье от фурункулов и много других, как именно взмахнуть палочкой и что сказать, чтобы Алохомора открыла замок, и даже какие именно типы замков это заклинание открывает (4), как в телескопе выглядит Марс и какие звёзды образуют созвездие Тельца.

Правда, вся эта информация была похожа на картотеку, где в каждой карточке записаны определённые данные и расположена куча гиперссылок и ассоциативных связей. Примерно как в Википедии, упокой Господь её душу.

А вот это отставить, товарищ старший лейтенант. Нужно отвыкать, Гарри почти никогда не упоминал Бога или чёрта, только Мерлина или Моргану, хотя Моргану, кажется, упоминал только Рон.

Внезапно в голову пришла смешная мысль. Но смешная лишь до того момента, как он стал её обдумывать. А кто именно — он? Нет, вроде понятно, что он Рид, который погиб и вселился в Гарри Поттера, и ему по наследству досталась его память, шрам и крестраж, мать его, в шраме. Вроде всё понятно. А, может, всё немного по-другому? Может, он и есть настоящий Гарри Поттер, которому достались знания погибшего солдата?

Но, посмотрев на медальон и немного покопавшись в памяти, Рид понял, что он на самом деле Рид. От Гарри ему осталась только память. Но никаких оттенков чувств. Ни ненависти, ни любви, ни привязанностей. А это значит, что ему придётся заново узнавать всех, с кем когда-либо общался Гарри. Он не ненавидел Дурслей. Лично ему они ничего не сделали. Также он не чувствовал ни малейшего интереса к Чжоу Чанг, в то время как Гарри, судя по воспоминаниям, этот интерес явно испытывал.

Со всем эти нужно было что-то делать, и как можно быстрее: поезд уже подъезжал к Лондону.

(1) Нигде точно не прописано, сколько студентов учится в Хогвартсе. В разных интервью Роулинг называла цифры от 600 до 1000. Автор считает, что в Хогвартсе учится более 1000 детей.

(2) В обычный вагон, который показан в фильме, влезет в среднем 60 учеников плюс их громадные сундуки. Данный состав составил бы длину в 25-30 вагонов, что примерно равняется 500-730 метрам.

(3) "Мир масок" — http://www.flibusta.is/a/109170

(4) Автору всегда казалось странным, что Алохомора открыла дверь в первом фильме именно так, как это было показано. Там скорее засов, к которому подошло бы заклинание типа Вингардиум Левиоса.

Глава опубликована: 18.11.2016

Редактировать текст главы

Глава 3

Глава отправлена на рассмотрение

Два извечных русских вопроса "Кто виноват?" и "Что делать?" И если с первым вопросом решения не предвиделось из-за полного отсутствия информации, то со вторым нужно было определяться прямо сейчас.

У него было два варианта: остаться или сбежать. Если сбежать, то могут искать. Хотя какое там "могут", однозначно будут искать. Если те обстоятельства, в которые он попал, хоть чуть-чуть схожи с книжным каноном, то искать будут все кому не лень. Начиная с его друзей, Дамблдора, Министерства магии и заканчивая Пожирателями смерти во главе с Волан-де-Мортом. Кстати, а когда ждать пришествия этого милого старичка (1), какой сейчас год и на каком Гарри курсе? Нет, не Гарри, уже не Гарри, а он — Рид. Если начать разделять себя и Поттера, то шизофрения обеспечена.

Итак, если память вдруг не начала изменять с первым встречным, то сейчас за окном было воскресенье, 19 июня 1994 года. Вчера был прощальный ужин и вручение кубка школы. Гриффиндор третий год подряд завоевал кубок.

Следовательно, третий курс закончился, и Сириус с Клювокрылом благополучно сбежали из школы при помощи маховика времени. Интересная штуковина, жаль только Гермиона сдала её профессору Макгонагалл. Что-то подсказывало Риду, что маховик мог бы пригодиться.

До возрождения змееликого остался год. Тогда получается, что непосредственно сейчас искать Гарри будут только Дамблдор и Министерство магии. Пожирателям он пока не интересен. Оптимистично.

Сильнейший волшебник столетия и государственная машина. А как, собственно, найти того, кто не хочет, чтобы его нашли? Как прятаться в обычном мире, он знал. Хотя прятаться в незнакомой стране и без документов трудновато, особенно подростку. А вот в магическом мире он даже не представлял, как это провернуть, да и память не могла подкинуть ни одной идеи. А ведь как-то ищут. Находят ведь совы адресата! И это только то, что первым пришло на ум. А вот как скрыться от поиска, мыслей не было.

Конечно, можно попробовать написать Сириусу и спросить его совета. Но, думается, что он не оценит данного вопроса, а скорее всего сразу примчится к крестнику, подозревая, что ему грозит опасность. И искать его могут так же, как и Сириуса, с ориентировками в полицию и сообщениями по телевизору. И тогда бегать ему до первого "доброжелателя" или "бобби" (2).

Значит, прежде чем сбегать, нужно получить хотя бы минимальные знания о возможностях погони. А это значит, что ему нужно остаться и попробовать выяснить как можно больше.

А вот идея с письмом и приездом Сириуса довольно-таки неплоха. Главное всё провести по-умному. Разумеется, сначала нужно добраться до дома ? 4 на Тисовой улице Литтл-Уингинга. Есть кровная защита над домом или нет, неизвестно. Но однозначно есть Арабелла Фигг. Любительница кошек и по совместительству "барабан" (3) Альбуса Дамблдора.

А уж кого-кого, а Дамблдора не нужно принимать за старого маразматика. Память прежнего Гарри хранила множество интересных моментов, на которые он вследствие возраста, отсутствия опыта и, чего скрывать, нежелания что-либо замечать не обращал внимания.

А вот сейчас опер в нём сделал стойку на данные факты как гончая. Чего стоит одна только полоса препятствий на первом курсе. Гордость за то, что они смогли пройти все ловушки на пути к философскому камню, настолько ослепила троих детей что они даже и не задумались, как могла эта полоса остановить такого мага, как Волан-де-Морт. Единственное серьёзное препятствие — это Зеркало. Но опять же, такое впечатление, что оно было специально поставлено для Гарри. Всё вместе это напоминало провокацию и ловлю на живца. Причём, что именно было живцом — Гарри или камень, неясно до сих пор.

А вот все остальные действия Дамблдора — это пример действий мастера. Помешать его многоходовым комбинациям могла, как ни странно, Грейнджер. Именно она, руководствуясь своим неординарным умом, со временем могла понять, что здесь многое нечисто. Но в этом была также её слабость. Слепая вера взрослым и всему, что написано в книгах, особенно если в их названиях значилось слово "история", не раз сбивали её с намеченного пути.

Гермиона выросла в обычном мире, и для неё было в порядке вещей, что события, произошедшие 50-70 лет назад — это история, которую изучали разные поколения, крутили под разными углами, и раз большинство разных историков утверждает, что события развивались именно таким образом, то, возможно, всё так и было. Хотя и не всегда.

Но в магическом мире всё по-другому. Историю, как и у магглов, пишут победители, и эти победители сейчас не просто живы, а занимают далеко не последнее место в магическом мире. Взять для примера Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора — великого волшебника, директора Школы чародейства и волшебства "Хогвартс", кавалера ордена Мерлина первого класса, верховного чародея Визенгамота, президента Международной конфедерации магов.

Те события, которые в обычном мире помнят деды, а то и прадеды, в магическом случились буквально вчера. Живы те, о ком написаны книги, причём большинство этих книг написаны ими самими. (4)

Система начисления баллов и получение вследствие этого Кубка школы уверила Гермиону, что Гриффиндор их действительно заслужил. Ведь не может ошибаться или поступать несправедливо такой человек, как Дамблдор; человек, о котором написано так много книг! А, значит, всё хорошо и никаких несоответствий нет. Ведь это логично.

С Роном было намного проще. Живший в тени братьев и знаменитого друга, он в один момент стал одним из тех, кто принёс победу факультету. И даже в чём-то оказался лучше не только друзей, но и преподавателя, декана факультета и заместителя директора. Задуматься о том, что всё это было спланировано, значило лишить себя ощущения триумфа, а в двенадцать лет это было просто невозможно.

Не сложнее было и с Гарри, который с радостью поверил в рассказ о том, что все эти преграды были для него неким специальным полигоном, где он прекрасно проявил себя. И в мозгу ребёнка создалась иллюзия, что Волан-де-Морта сдерживали какие-то другие чары, что он воспользовался могущественными тёмными заклинаниями и смог преодолеть защиту Дамблдора.

Да и большую роль сыграла лёгкая нотка гордыни, сдобренная ложкой стыда (ведь он сумел добыть камень из зеркала, тогда как Волан-де-Морт — нет). Но в то же время из-за него был уничтожен камень, что повлекло за собой смерть Фламеля — об этом ему чуть ли не в лоб сообщил добрый директор.

Отдельных аплодисментов заслуживает само начисление баллов в последний момент. Дети непременно поделятся таким событием с родителями. Кто с негодованием ("За что это, мы ведь весь год старались, и в конце нас так обманули?!"), а кто со злорадством ("Так им и надо. Хоть в этом году проиграли, да ещё и заклятым врагам").

Но тех, кто промолчит, в магическом мире однозначно не будет. А потом те, кому нужно, всё узнают. Точнее, узнают то, что нужно Дамблдору. Узнают, что Гарри Поттер победил пускай и не Волан-де-Морта, но взрослого мага, преподавателя защиты от Тёмных искусств, пусть и слабенького, но ведь самому Поттеру ещё нет и двенадцати лет. И не просто победил, а убил. Этим он переплюнул даже Волан-де-Морта, впервые убившего в семнадцать лет. Тут открывается такой простор для дальнейших комбинаций, аж дух захватывает.

А вишенкой на торте смотрелись те десять баллов, которые стали решающими и были отданы Невиллу Лонгботтому. Причём с потрясающей формулировкой: "Храбрость бывает разной. Требуется колоссальное присутствие духа, чтобы противостоять врагам, но нужно быть не менее отважным, чтобы решиться противостоять друзьям".

Одним выстрелом — двух зайцев. С одной стороны запасной Избранный, которого всегда можно извлечь и сказать "А помните?", а с другой — закладка в подсознание, что можно и нужно противостоять друзьям. Что это похвально и смело.

В общем, делать резких движений не рекомендуется, а вот обдумать текст письма нужно обязательно.

(1) Волан-де-Морт — старик, так как родился данный народный герой 31.12.1926.

(2) "Бобби" (англ. Metropolitan Police Service) — служба столичной полиции Лондона, ответственная за обеспечение общественного порядка на территории Большого Лондона (соответствует полицейскому округу Лондона), за исключением Сити.

(3) "Барабан" (сленговое) — осведомитель, стукач.

(4) Это действительно так, на мой взгляд. Единственная попытка пересмотреть образ Дамблдора была предпринята Ритой Скитер после его смерти и лишь потому, что он мешал политикам Министерства. В этой биографии не был упомянут никто из его сподвижников, хотя так не бывает. Не мог он всегда действовать в одиночку.

Глава опубликована: 18.11.2016

Редактировать текст главы

Глава 4

Глава отправлена на рассмотрение

Внезапный стук отвлёк Рида от параноидальных мыслей. Обернувшись, он посмотрел в окно. За стеклом металось что-то маленькое и серое.

Вот чёрт. Как он мог забыть? Ведь по канону Сириус прислал письмо Гарри, когда он со своими друзьями ехал в Лондон.

Быстро открыв окно и высунувшись из него почти наполовину, Риду удалось поймать крошечную сову, к лапе которой было привязан скрученный конверт из жёлтой бумаги. Он отвязал письмо и опустил сову на соседнее с ним сиденье. Однако у совы были свои планы и весьма игривое настроение. Она стала летать по купе и что-то ухать, периодически пытаясь сесть Риду на голову.

И в этот момент он понял, что его сознание окончательно слилось с телом Гарри Поттера. Возможно, это была случайность, а, может, и нет. Или вообще, вот этот маленький комок пуха и перьев заставил его поверить в то, что он жив. Что он не остался там, на высотке.

Наверное, именно такое чувство и испытал Фёдор Достоевский, когда его с соратниками вывели на семёновский плац, и офицер отдал команду "Цельсь", а в то же мгновение был зачитан указ Николая І о помиловании и замене расстрела ссылкой. Николай Григорьев, один из помилованных, после этого сошёл с ума.

Невозможно описать словами чувства того, кто шагнул за грань. Кто в мыслях уже там. Это как заводить пружину. Всё сильнее и сильнее, и в какой-то момент высвободить завод. Неудивительно, что иногда пружину срывает.

Гарри не знал, сколько времени ему понадобилось, чтобы прийти в себя. Когда ему стало легче, пейзаж за окном изменился, вместо холмов Шотландии пошли луга и низины, а сова примостилась на верхней полке и заснула.

Возможно, когда-нибудь он снова возьмёт себе позывной "Рид". Но сейчас он Гарри Поттер, тринадцатилетний подросток с кучей непонятных врагов и друзей и с весьма специфичными знаниями, навыками и умениями.

Следующая мысль была о послании Сириуса. На поиски письма ушло минут пять, в течение которых Гарри пришлось залезть под сиденье. Когда его накрыло, он выронил письмо, и ветер из раскрытого окна унёс его почти к стенке купе.

На конверте была лишь одна надпись: "Моему крестнику Гарри Поттеру".

Перевернув конверт, Гарри заметил, что письмо запечатано сургучом с оттиском. На печати был изображён какой-то герб, с щитом, черепом, тремя воронами в нижнем поле и рукой с мечом — в верхнем. Детали были выполнены очень точно, поэтому данный герб было бы трудно спутать с каким-либо другим.

Однако это был ещё один звоночек в пользу недостаточного образования и кругозора прошлого Гарри, хотя и нынешнему Гарри ответить было нечего. Он точно видел этот герб впервые и не знал, кому он принадлежит.

Взломав печать, которая на мгновение засветилась чёрным цветом, Гарри увидел, что внутри конверта находится несколько листков бумаги. Достав первый лист, исписанный красивым почерком с завитушками, он начал читать.

"Дорогой Гарри!

Надеюсь, ты получишь это письмо ещё до того, как встретишься с дядей и тётей. Не знаю, как они относятся к совиной почте.

Мы с Клювокрылом в надёжном месте. Не хочу говорить, где — на случай, если письмо попадёт не в те руки. Эта сова — не самый лучший почтальон. Но я не смог здесь найти никого лучше, и, вдобавок, она, похоже, искала работу.

Не сомневаюсь, что дементоры всё ещё рыщут в поисках моего следа, но сюда им не добраться. Хочу на днях мельком показаться одному-другому магглу, как можно дальше от Хогвартса. Так что охрану замка в ближайшее время снимут.

Я кое-что не успел тебе рассказать во время нашей короткой встречи. Это я прислал тебе "Молнию". Золото я распорядился взять в "Гринготтсе" из моего личного сейфа. Хорошо, что гоблинам плевать на то, что владелец сейфа из первой тысячи находится в розыске. Считай это подарком от крёстного отца за все тринадцать пропущенных мною дней рождения. Я это пишу, чтобы ты мог спокойно летать, не опасаясь какого-то подвоха в дальнейшем.

Также я хочу извиниться перед тобой, что напугал тебя той ночью, год назад, когда ты ушёл из дома дяди. Я хотел хоть одним глазком взглянуть на тебя перед дальней дорогой на север. Но, боюсь, мой вид встревожил тебя.

Посылаю ещё кое-что, это скрасит твой четвёртый год в Хогвартсе.

Если я вдруг понадоблюсь, черкни словечко. Твоя сова доставит мне письмо.

Вскоре напишу снова. Сириус".

P.S. Думаю, твой друг Рон пожелает взять эту сову, ведь по моей вине у него больше нет крысы".

Положив листок обратно в конверт, Гарри задумался. Значит, Сириус в надёжном месте. Наверняка это дом ? 12 на площади Гриммо. Нужно поскорее написать ему письмо с просьбой о встрече, пока он не уехал куда-нибудь подальше. Ведь если он уедет, то незаметно встретиться с ним будет гораздо труднее.

Кроме того, нужно показать это письмо Гермионе и вместе с Роном попросить у неё прощения. Ему, конечно, всё равно, но вот в дальнейшем Гермиона будет очень полезна, и надо бы уже сейчас приучить Рона к тому, чтобы он прислушивался к её словам, даже если ему не нравилось то, что он слышал. Заглядывая всё глубже в память, Гарри отчётливо понимал, что у Гермионы не было иных вариантов, кроме как сдать его и Рона Макгонагалл. Они бы пропустили всё мимо ушей, а в результате Гермиона оказалась бы полностью права.

Второй документ, присланный Сириусом, выглядел как официальный бланк. Это была заполненная по всем правилам (по крайней мере, на взгляд Гарри) форма разрешения для выхода за пределы Хогвартса в выходные (1). Заверен данный документ был тем же оттиском, что и на сургуче.

Значит, данный герб принадлежал благороднейшему и древнейшему роду Блэк.

— Интересно, а как выглядит герб Поттеров? — Казалось бы, простой вопрос, но он поставил Рида в тупик. Память Гарри не могла не то что сказать, как выглядит герб Поттеров, она даже не могла ответить на вопрос "Имел ли род Поттеров вообще право на герб?"

Нет, понятно, что этот Гарри благодаря Риду знал о том, что его семья относится к роду Перевеллов. Но для него стало дикой неожиданностью узнать, что Гарри никогда даже не задумывался, кем именно были его предки. Согласно памяти Гарри, Лили и Джеймс Поттеры будто появились в пространстве из ниоткуда. Куда делись их родители? Если они оба не были поздними детьми, то бабушкам и дедушкам Гарри сейчас должно быть никак не больше шестидесяти. А ведь это не предельный возраст даже для простых людей, родителей Лили. Не говоря уже о родителях Джеймса, которые были магами. И это сейчас! А на момент, когда Гарри отдали Дурслям, им вообще было где-то около сорока пяти лет. И то, что Гарри не попытался найти родственников, в принципе ещё можно объяснить, ведь ему с детства внушали, что он сирота, и в итоге сработала так называемая "зашоренность" сознания. А вот то, что никто из семьи Поттеров ни разу не попытался встретиться с Гарри, наводит на размышления. Либо никого из этих родственников просто нет в живых (во что сложно поверить), либо кто-то старательно не подпускает их к Гарри.

Предположим, что в обычном мире и в самом деле не осталось прямых родственников. Родители Лили были детьми военного периода, и в огне Второй Мировой всякое могло случиться.

Но магическое сообщество намного меньше маггловского. Всегда есть какие-либо кузины и кузены, троюродные бабушки и дедушки. И поверить, что ни один из них не захотел взять Гарри под свою опеку, невозможно. Причём взять даже не из жалости к сиротке, а хотя бы ради того, чтобы получить доступ к его сейфу. Нет, однозначно и тут не всё гладко.

Впрочем, все эти вопросы подождут до того момента, пока он не сможет получить на них ответы. Сейчас нужно заняться письмом Сириусу.

Гарри успел подумать о том, что ради этого придётся выйти из купе и попросить у кого-нибудь бумагу и ручку, чтобы написать письмо. И даже успел подумать, что и письмо может подождать, пока он не прибудет на Тисовую улицу. Выходить из купе ему не хотелось, а, точнее, сложно было подобрать нужное слово для передачи его мыслей по поводу идеи выйти из купе и пойти с кем-нибудь пообщаться. Но тут взгляд Гарри упал на кресло напротив и зацепился за сумку, которая там лежала.

Память, пробежавшись по карточкам, сказала, что это его сумка. Внутри неё находилась обычная одежда и, что в данный момент было самым важным, чернильница с перьями, пергамент и несколько конвертов. Гарри вспомнил, что записку без конверта можно отправлять, если сове нужно лететь недалеко, в границах Хогвартса или около того. Но если нужно послать письмо на дальнее расстояние, то здесь используется специальный конверт, который не даст сове его потерять или причинить вред бумагам, находящимся внутри. Конверты можно было купить в любом отделении совиной почты или же наложить соответствующее заклинание. Но само заклинание было очень неудобным, поэтому волшебники предпочитали заплатить несколько кнатов за каждый конверт.

Достав всё необходимое, Гарри начал писать письмо. Сначала получалось плохо. Но после десятка угробленных кляксами пергаментов моторная память Гарри взяла верх, и у него получилось написать письмо. Запечатав конверт, он встал и взял с верхней полки моментально проснувшуюся сову.

На то, чтобы привязать письмо к лапе совы, ушло почти десять минут. Птица отчаянно сопротивлялась всем попыткам Гарри использовать её в качестве почтальона. Но наконец всё было сделано, и сова, в последний раз посмотрев на него укоризненным взглядом, отправилась к Сириусу.

(1) Никогда не понимал, что мешает школьникам, например, из того же Хогсмида попасть куда-либо ещё. На мой взгляд, более жизнеспособна такая система: до третьего курса на выходные из школы могут забирать родители или опекуны. С третьего курса с разрешения родителей или опекунов ученик сам может решать, куда ему пойти, при условии, что он вернётся в нужное время. Примерно как увольнение в армии.

Глава опубликована: 19.11.2016

Редактировать текст главы

Глава 5

Глава отправлена на рассмотрение

После отправления письма с плеч как будто упал камень. Перестало казаться, что куда-то опаздываешь. План в черновом варианте разработан, и первые шаги к его выполнению сделаны.

Теперь нужно заняться основным пунктом плана — формированием своей команды. Оглядываясь на канон, можно было с уверенностью сказать, что будущая позиция Министерства магии очень похожа на действия властей из его прошлой жизни перед войной: нежелание видеть приближение опасности и неспособность в нужный момент отдать приказ. В обоих случаях это закончилось гражданской войной. Вот только он не собирался опять хоронить детей.

Отличным вариантом было бы вообще не допустить их к боевым операциям, но тут опять на первый план выходил грёбаный канон. Если история будет развиваться хоть немного приближенно к книгам, то тут не будет сплошной линии фронта. Будут отдельные боестолкновения и тактика террора. Семьи полукровок и обычных людей будут вырезаться поодиночке. И если не научить ребят сейчас, не сбить в одну команду, их просто перебьют.

Да и не давала покоя мысль о жизни потом, после войны. Если раньше Рид об этом не задумывался, поскольку не надеялся дожить до победы, то сейчас у него появился реальный шанс пожить подольше. Пускай для этого придётся закопать Тёмного Лорда и, возможно, Дамблдора. Но новый шанс и в перспективе ещё восемьдесят-девяносто лет жизни того стоили.

Правда, как показывает практика, мёртвые герои обходятся государству гораздо дешевле живых. И чтобы не получить в последний момент Аваду в спину, нужны свои люди. А единственный доступный ресурс для формирования команды — это Хогвартс. Возможно, в дальнейшем это изменится, но сейчас дела обстоят именно так, что ему придётся привлекать этих ребят на свою сторону.

Внезапно в дверь купе раздался лёгкий стук, и женский голос спросил:

— Не желаете ли что-нибудь купить пообедать? — Желудок прореагировал на этот вопрос вполне положительно и издал урчащий звук. Время перевалило за полдень, и не мешало бы подкрепиться, особенно если учесть, что на завтраке в Большом зале Гарри не присутствовал.

Вернувшись в купе после того, как купил у пожилой волшебницы сладости и сок, Гарри решил, что не стоит оставаться в одиночестве до конца поездки. Поэтому, собрав письменные принадлежности и купленное угощение в сумку, он вышел из купе.

Найти купе, где были Рон и Гермиона, не заняло много времени. Друзья расположились практически по соседству через два купе от того, где ехал он сам.

Не успел Гарри открыть двери, как Рон сразу набросился на Гермиону с упрёками.

— Я же тебе говорил, что нужно просто дать ему немного времени, а не бежать к преподавателям. Как ты, дружище? — Спросил Рон, внимательно рассматривая вошедшего Гарри.

— Спасибо, всё хорошо, — ответил тот, садясь возле Гермионы, которая, в свою очередь, не менее внимательно рассматривала его в ответ.

— Нет, серьёзно, со мной всё хорошо, Гермиона. Не нужно так на меня смотреть.

— А как я должна смотреть на тебя, Гарри Поттер? — Как подсказывала память, по фамилиям она называла их с Роном только если очень сильно злилась или волновалась. — Ты сегодня с утра сам не свой. Вышел из замка как зомби. Ни с кем не говорил и сразу закрылся в одиночестве в отдельном купе. Как я могу не волноваться?

Гарри был тронут тем волнением и заботой, которые прозвучали в словах девушки. И Рон, судя по глазам, тоже был не на шутку обеспокоен тем, что происходило с другом.

Нужно их успокоить, а то они могут пойти к кому-либо за советом по данному поводу, и кто знает, куда дойдёт эта информация. Отвечать на кучу лишних вопросов Гарри не хотелось.

— Всё хорошо. Вероятно, это последствия Ступефая, которым меня оглушили вечером. — Рон сделал движение, как будто хотел оправдаться, но Гарри не дал ему заговорить. — Не нужно, Рон. Я прекрасно понимаю, что в тот момент я был немного не в себе. Просто мне приснился кошмар. Кстати, как Симус?

— Да нормально. Он не в обиде. Честно говоря, мы испугались, когда ты внезапно начал кричать. Симус первый попробовал тебя разбудить, но ты внезапно схватил его за руку, а потом начал душить. Мне пришлось оглушить тебя.

— Не переживай, Рон, я честно не обижаюсь. Ты поступил, как нужно. Хорошо, что вы не позвали никого из преподавателей.

— Да, мы подумали, что нет смысла их звать. Утром мы должны были уехать. Тебя оглушило. Если что, можно было бы обратиться к мадам Помфи утром. — С лица Рона стало понемногу исчезать напряжение, которое сковывало мышцы в течение всего разговора.

— И всё же я считаю, что тебе нужно было обратиться в медицинское крыло. Пускай бы мадам Помфри тебя осмотрела.

— Не стоит. Я чувствую себя хорошо. Лучше посмотрите, что я получил от нашего общего друга. — С этим словами Гарри достал из сумки письмо Сириуса и отдал его Гермионе.

Тревога на лице девушки сменилась облегчением. Видимо, она переживала за Сириуса.

— Ну давай, Гермиона, читай вслух. — Казалось, что Рон не может усидеть на месте, желая узнать, что находится в конверте. — Что пишет Сириус?

— Рон, а ты бы не мог ещё сильнее крикнуть? А то тебя ещё не весь вагон услышал. — Судя по тому, как сузились глаза Гермионы, она была готова прибить рыжего. — Как ты можешь быть настолько безалаберным? Если кто-то узнает, что произошло, то нам всем может не поздоровиться. Ты это понимаешь? — Последнюю фразу она буквально прошипела, глядя на Рона, но тот, судя по виду, и сам понимал, что виноват, а потому не стал спорить. Однако нетерпение гнало его вперёд

— Ну Гермиона, ведь никто ничего не слышал. Мне просто не терпится узнать, что происходит у Си... — Ещё один убийственный взгляд от подруги, и Рон сразу исправился: — У Бродяги. Как он? И где он?

По мере чтения письма лицо Рона по цвету становилось всё больше похоже на его волосы. Ведь Гермиона была права, метлу на самом деле прислал Сириус. Гарри бросил на неё быстрый взгляд, и она слегка кивнула в ответ. Вот и хорошо. Не стоит добивать Рона фразой "Я же говорила". Рыжий сейчас и так посыпает голову пеплом, вспоминая, как они с Гарри не разговаривали и обижались на неё.

Затем Гермиона дошла до сириусова подарка, который предназначался Рону. Правда, радость последнего немного притихла, когда он узнал, что сову Гарри отправил обратно, но был готов подождать, пока она вернётся.

— А что ты написал в ответном письме? — чуть замявшись, спросила Гермиона.

На секунду у Гарри возникла дилемма. Рассказать содержание письма или нет? Ведь если всё не так, как в книге, и кто-то из них проболтается, то его намерение пообщаться с Сириусом может не осуществиться. Но, с другой стороны, ему нужно формировать команду. А это делается на доверии. Лучше если он сейчас поймёт, стоит им доверять или нет. Будет намного хуже, если это выяснится в какой-либо ответственный момент.

— Я хотел бы с ним встретиться, Гермиона. Судя по тексту письма, он пока в Великобритании, но может уехать. Мне нужно многое у него спросить.

— Но ведь профессор Дамблдор сказал ему уехать. Ты не думаешь, что это может быть опасно? — она вскинула руки к потолку. — Ты не думаешь, что его могут поймать?

— Но, Гермиона, Гарри прав, — Рон как всегда встал на сторону друга. — Бродяга успешно прятался почти целый год. Я уверен, что он сможет встретиться с Гарри, и об этом никто не узнает.

— Гермиона, поверь, это действительно важно. И я хотел бы попросить вас не рассказывать об этом никому, включая Дамблдора. Это очень важно. — С этими словами Гарри принялся тщательно прятать конверт с письмом в сумку.

Под взглядами двух мальчиков Гермионе ничего не оставалось, кроме как согласиться.

— Кстати, — Рон начал оглядываться в поиске чего-то, — папа вчера прислал мне письмо, но я забыл вам о нём рассказать.

— Что пишет мистер Уизли? — спросила Гермиона, удобнее устраиваясь на сидении.

— Он достал билеты на финал Чемпионата мира по квиддичу. И приглашает вас обоих поехать с нами. — Взгляд Рона буквально излучал гордость, когда он рассказывал, как это удалось его отцу.

— Чемпионат мира? — выдохнули одновременно Гарри и Гермиона. Только Гермиона с интересом, а Гарри с досадой. Он просто забыл, что эти летом будет финал кубка. А это значит, что время на всё запланированное резко сократилось. В Норе будет сложно всё делать незаметно.

— Конечно, я поеду! — было странно, если бы он не согласился. — А ты? — спросил он у Гермионы.

— Я бы хотела, — вздохнула та, — но нужно спросить разрешения у родителей. Я не знаю, какие у них планы на лето. Папа подготовил какой-то сюрприз. Давай я напишу тебе чуть позже и сообщу, поеду я или нет, — сказала она, глядя на Рона.

— Конечно, пиши. Да и просто пиши. Гарри, тебя это тоже касается. Напиши, как встретишься с Бродягой.

— Обязательно, — соврал Гарри. Он не собирался сообщать такие сведения в письме. Кто знает, что с ним может случиться и кто его прочитает.

Дальнейшую дорогу друзья провели, болтая на различные темы. Впрочем, сам Гарри в основном молчал, слушая разговоры Рона и Гермионы. Иногда мимо купе проходили знакомые: кто-то проходил мимо, а кто-то заходил, чтобы перекинуться парой фраз.

— Что, не можете смириться, что вашего дружка оборотня выкинули из школы? — Новый голос вырвал Гарри из полудрёмы. — Это правда, Поттер, что тебя пришлось оглушить, чтобы ты не перекинулся в блохастую шавку?

Открыв глаза, Гарри увидел в дверях купе троих школьников с галстуками в серебристо-зелёную полоску.

Неразлучное трио, так называемое серебряное трио Слизерина — Кребб, Гойл и Малфой. Кребб и Гойл были такими, как Гарри себе и представлял, за исключением выражения глаз, по которым было видно, что образ недалёких качков — это лишь маска. Оба они были высокие, и по фигурам было заметно, что парни знают толк в физподготовке. Судя же по зеркальным позициям, которые они заняли в коридоре, они явно умели работать в паре.

Ну и, конечно, Драко Малфой: чуть пониже своих друзей, тоже дружит со спортом, и уже сейчас было ясно, что через пару лет блондинчик будет пользоваться огромным успехом у девушек.

Гарри едва успел отбить в сторону палочку, которую Рон направил на слизеринцев. Гермиона же, в свою очередь, даже не потянулась за своей.

— Что тебе нужно, Малфой? — спросила она, повернув голову. — Вам нечем заняться?

— Да вот зашли принести соболезнования, — ухмыльнулся Малфой. — Идём мимо и видим, что Поттер не на цепи. А то по поезду прошёл слух, что он окончательно сошёл с ума, хотя, казалось бы, дальше некуда.

— Да какого чёрта, слизняк? Проваливай отсюда, пока мы не устроили тебе пару переломов! — Рон, казалось, сейчас взорвётся.

— Успокойся, Рон. — Гарри встал в проход между сиденьями, чтобы не дать другу броситься на незваных гостей. — Малфой, ты зашёл только для того, чтобы узнать о моём здоровье, или у тебя есть какие-то предложения?

— Какие могут быть к тебе предложения, очкарик?

— Вот досада. А я думал, что ты решил пригласить меня в гости на день рождения.

— Поттер, ты точно в порядке? Тебя Уизли не кусал? — Удивление Малфоя было ненаигранным.

— Ну нет — значит нет. Кстати, передай миссис Малфой, что у меня всё хорошо. И не нужно за меня переживать.

Малфой сделал движение рукой, как будто хотел проверить, есть ли у Гарри температура. Затем открыл рот, чтобы произнести очередную желчную тираду, но сразу его закрыл, услышав слова Гарри.

— Ей же наверняка будет приятно узнать, что у крестника её кузена всё отлично. Да, и передай привет от Сириуса Блэка. Он хотел заехать сам, но дела не пустили его. Но кто знает, может, мы вдвоём как-нибудь навестим Малфой-мэнор. Ведь нужно познакомиться с роднёй. — Казалось, что Малфой застыл. О том, что Гарри — крестник Сириуса, он, похоже, не знал и сейчас с удивлением пытался понять, как так оказалось, что Поттер в какой-то степени ему родня.