Повседневность

Повседневность.

Глава первая.

— Таити, что там со статьёй, она готова? — Химеко Инаба сидела за партой напротив меня и требовала ответа, прекратив на время терзать свой рабочий ноутбук. Можно даже сказать, что божественная нимфа желала некоторой сатисфакции в отношении того дела, которому посвящала всю себя без остатка...

Как оказалось, теперь меня зовут Яэгаси Таити, обычный вселенец в чужое тело, если верить имеющейся информации. Из прошлой жизни мне не осталось ничего, даже имени.

Впервые я осознал себя в поглотившей всё глухой пустоте, когда вдалеке забрезжил свет маленькой звёздочки. Её лучи, медленно разгоняя тьму, стали наполнять пространство теплом и уютом. Ставший осязаемым свет буквально питал меня самой жизнью, делая невесомо-лёгким, способным преодолеть любое расстояние лишь только для того, чтобы радостно долететь и разделить мир, в котором нет места тьме.

Далёкая звезда превратилась в небольшое медленно растущее облако, до которого было подать рукой. Я словно раскрыл объятия, чтобы слиться, нырнуть в ослепительный океан, но тьма, соткавшись паутиной, преградила путь и, загустев, кинулась на меня накрывшим всё страшным покрывалом. Свет погас.

— И куда это мы так разбежались?

Голос звучал отовсюду, словно моё второе я, и если бы не грусть от прерванного путешествия, то и мысли бы не возникло, что это кто-то другой. А может быть и что-то.

— Чего молчим, ответить нечего или не чем? Хе-хе-хе, а впрочем, что может сказать мотылёк, летящий на свет? Но тебе повезло: твоё яркое, но короткое путешествие закончится не сейчас, чуть позже. Мне, знаешь ли, тоже иногда хочется поиграть в Бога, пусть и по Его правилам.

Всё сказанное крошилось сухим, колким холодом, заставляя съёжиться и подтянуть всю оставшуюся радость от недавнего полёта, как можно ближе к себе. Неприятный трескучий голос грозил расколоть, рассыпать в прах, поэтому отвечать ему не хотелось, даже если бы и было чем.

— Хм, какие же вы все хрупкие, да и хрен с вами. Раз уж создать новую жизнь, мне не дано, то возьму, вот тебя, и засуну в тело другого человека. И не трепыхайся там: новое вместилище будет мало отличаться от твоего прежнего, такой же никчёмный человечек... и так же кончит. Бу-га-гашеньки! Будешь вселенцем или попаданцем, о ком любил когда-то читать.

Меня клонило в сон, а может, поглощала тьма — ведь свет я так и не достиг.

— Всё, пшел вон отсюда! А я пока пойду, за другими понаблюдаю.

Я всё-таки уснул, несмотря на обещание в кого-то меня поселить или вселить.

Приятное, сладкое небытие нарушил звук будильника. Когда же я с трудом разлепил глаза и повернулся на спину, в комнату вбежала маленькая сестрёнка Томака и стала тормошить так, что ругательство-проклятие мерзкому голосу из ночного сновидения вырвалось вполне машинально. За окном полным ходом отмеряло свои шаги утро обычного школьного дня, обычного японского подростка из школы Ямабоси в ни чем не примечательном мире. Кем бы я ни был в прошлом, там или здесь, новый день, как и пробуждение, не вызвали у меня особого энтузиазма...

— Ай! Инаба, ты чего? — Я потирал макушку, осторожно выпрямляясь, и, приоткрыв зажмуренные глаза, пытался понять настроение девушки — не прилетит ли ещё?

Инаба стаяла, уперев руки в стол, и нависала над столом, как полководец далекого прошлого над картой сражений. Почуяв её желание треснуть ещё разок, экстренно копаюсь в памяти. Отсутствие привычки откликаться на новое имя давала себя знать, а может "я" и раньше был рассеян. Так или иначе, но терпимость к чужим недостаткам свойственна далеко не всем.

— Да, готова она, готова. Осталось убрать "воду", чтобы влезть в указанный тобой объём. Кстати, название будет "Взгляд на брэйнбастер в контексте истории профессионального реслинга". — Тут на меня нашло вдохновение развить интересную тему. — Брэйнбастер в Японии обычно считают броском на спину, а изначально ведь это был бросок на голову...

— Заткнись.

Беззлобно похвалив за выполненную часть общей работы, девушка села и продолжила стучать по клавиатуре, а я, подперев щёку рукой, облокотился на стол и стал наблюдать за тем, как работает другой человек. Со временем поймал себя на мысли, что мне нравятся длинные ресницы серьёзных, увлечённых яркой идеей глаз, округлое сосредоточенное лицо и чуть сутулые плечи моего молчаливого собеседника. Мне было приятно смотреть на Инабу.

Ни резкое обращение, ни игнорирование приятных мне тем со стороны одноклассницы не вызывали неудовольствия. Завершился некий обязательный порядок действий, позволяющий просто сидеть и молча смотреть на редактора нашего маленького кружка под названием "Новости КРиК". Или журнала Кружка по Изучению Культуры — попросту "КРиК".

— Что?

— Э, ничего. — Похоже, что сегодня я немного увлёкся, поэтому следовало срочно вернуться к тетрадке с домашней работой по математике.

— Всем приветики! Я припоздала. — В дверях появился глава-создатель нашего кружка, Иори Нагасэ. — Это что, я спешила-спешила, а тут только Инабан и Таити?

Проявив недовольство в своей обычной жизнерадостной манере, прошла в кабинет и плюхнулась на драный, черный трехместный диванчик, подперев щёку маленькой ладошкой. Бьющая через край энергия девушки внезапно утихла, словно маленький котёнок, затаившийся перед прыжком.

— Иори, поправь юбку, трусы видно. — Инаба продолжала набирать текст.

— Да, трусы, и не только. — Звучно похлопала себя по бедру и, заметив мой взгляд, приподняла юбку, демонстрируя край спортивных шорт. — Таити, и как оно?

— Э...

— Сто иен.

— Сто иен, это за что? — озорство в глазах Иори намекало на шутку и несерьёзность предложения, но белизна ног на фоне тёмного дивана внезапно наполнилась мистической привлекательностью.

— А это и не важно, Таити, потому что ты уже согласился. — С каким-то усталым укором в голосе прокомментировала ситуацию Инаба, не отрываясь от работы. — Ведь согласился? Кстати, Нагасэ, ты свои материалы подготовила?

— Да, как бы, знаешь, — Иори радостно вскочила и подошла к подруге, — я тут подумала и поняла, что "КРиК" не хватает того, что притягивает читателей словно магнитом. Ну, вот как Таити только что.

— Да-а-а?..

Девочки давно привыкли не считаться ни с моими чувствами, ни с моим мнением по поводу тех провокаций, что почти регулярно устраивали в адрес Яэгаси. Вот и сейчас, сделав неприятное замечание, Химеко перешла к обсуждению с Нагасэ совершенно нелепой темы, по крайней мере, мне так показалось. Девушкам не стоит обсуждать подобные вещи или, если хочется, стоило бы это делать наедине.

При всём желании осудить, ну или поправить своих одноклассниц, лезть к этим ангельским демоницам с нравоучениями совсем не хотелось, ведь особого дискомфорта в данной ситуации не ощущалось. Может быть, поэтому Таити и принимал участие в этой странной клубной деятельности? Подколки Иори и жёсткая язвительность Инабы будоражили чувства, наполняя тихое время школьной юности новыми ощущениями? Похоже, всё, как и говорил этот мерзкий голос — моё прежнее вместилище мало чем отличается от нового.

Хотя, бросая на беседующих девушек вороватые взгляды, я понял, мне уже мало сложившейся ситуации. Хочется большего. И не важно, что Яэгаси Таити уже не тот человек, которого привыкли видеть: я собираюсь жить той жизнью, что мне дана; дышать теми чувствами, что дарит новый мир — прежних "охов-вздохов Таити" с меня безвозвратно довольно. Я хочу общения на равных, но как его достичь? Может, стоит поддержать шуточную идею Иори?

Когда я только собрался с мыслями, чтобы вклиниться в диалог, в комнату, словно ведомые на казнь, вошли два последних члена кружка: Ёсифуми Аоки и Юи Кирияма. Ребята должны были подойти значительно позже и... не в таком дружно-угрюмом состоянии духа:

— Аоки, Юи, чего это с вами?

— Го-сан забрал нас с занятий и велел идти в клубную комнату. — Вечно расслабленный Ёсифуми производил впечатление человека, у которого жизнь удалась на все сто. Несмотря на внешнюю долговязость и худобу, блондин с немного рассеянной, но приятной улыбкой на красивом лице внушал спокойствие и уверенность одним своим видом.

— Что-то натворили? — В заинтересованности Иори проявился нотки недавнего веселья.

— Сначала я тоже так подумала, но, похоже, что нет. То есть дело не только в нас. — Кирияма сразу прошла в комнату и уселась на предусмотрительно отодвинутый Аоки стул.

Взгромоздившись и нахохлившись, как синичка в холодную стужу, Юи устремила взгляд перед собой и замерла. Хрупкая, с длинными светло-каштановыми волосами, отливающими блеском в неярко освещённой комнате, девушка казалась светлой героиней манги, что пребывает в своих тяжёлых думах и явно не спешит спускаться с небес на землю.

— Я, правда, не знаю. — Посмотрев на меня, Аоки пожал плечами. — На большой перемене я признался Юи, что она мне нравится и предложил встречаться, но вряд ли из-за этого Гото-сан стал бы собирать нас всех вместе.

— Ого, парень! Если судить по виду Кириямы, ты явно где-то напортачил.

— Возможно, не сошлись в цене? — Я решил поддержать Химеко и заодно вернуться к той теме, с которой девчонки меня "вытерли", оставив медлительного Таити сокрушаться о необузданном нраве подруг.

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, как оказалось и для меня самого, что все обернулись, а я растерялся. Иори вскинулась, но Инаба её остановила, подняв руку, и тихим угрожающим тоном поинтересовалась:

— Объяснись, пожалуйста. Что ты хотел сказать?

До меня только сейчас дошло, что, спрашивая-утверждая — "ты уже согласился", девушка была не рада моей реакции на шутку Нагасэ, будто это я сделал что-то не так. Хотя, какая это к демонам шутка? И почему Инаба отчитала меня, а не зачинщицу истории? Из-за пресловутой женской дружбы?

Все ждали объяснений, даже удивление Кириямы сменилось хмурым вызовом во взгляде, а в моей голове, как назло, засел пример из рестлинга, о котором я пытался рассказать Химеко в самом начале. Ситуацию спасла тихо скрипнувшая дверь:

— Все присутствуют? Вот и хорошо.

В кабинет "КРиК" вошёл руководитель класса 1-3 и по совместительству куратор нашего кружка, учитель физики Рюдзен Гото. Прикрыв за собой дверь и помявшись у порога, Гото-сан решил продолжить разговор, которому, казалось, был совсем не рад. Оставшийся свободным стул, как и маленькая зелёная папочка у него под мышкой, остались без внимания.

— Тут такое дело, ребята, — свойский парень Го-сан словно извинялся, — с этого дня вы, все пятеро, принимаете участие в "Отборе". Мне, как вашему куратору и просто человеку, с которым вы хорошо знакомы, поручено, эм, сопровождать вас в этом интересном моменте вашей жизни.

Выдавив из себя главное, сэнсэй стал уверенней. Ведь в судьбе далеко не каждого человека происходило это однозначно положительное событие. Случилось ли оно в прошлом нашего куратора, было не ясно, но его неуверенность, даже робость в самом начале, почему-то наполнили комнату смутной тревогой.

— Мы, все? Гото-сан, все пятеро, вы уверены? — в голосе девушки было столько неприязни и злобы, что я поёжился.

— Да, Инаба. Понимаю твоё удивление и не нужно на меня так смотреть. — Рюдзен расслабленно облокотился на дверь, — Может быть, для кого-то я принёс неприятную весть, но посмотри на это и с другой стороны. Мы все знаем об "Отборе" лишь слухи. Те, кто его проходит, уходят в другой мир, не на небеса, но всё-таки: есть возможность продлить свою жизнь, а также близких тебе людей; заняться интересной работой, а не той, что нам осталась; появится доступ к новой информации...

В последней фразе мужчина глупо расплылся в улыбке, словно ребёнок протягивающий конфетку взрослому. Гото сэнсэй никогда не был строг со своими учениками, предпочитая демократично упрашивать и уговаривать, но сейчас взрослый мужчина выглядел, как-то не так:

— Собственно, единственная рекомендация к участникам данного события — постарайтесь проявить себя с лучшей стороны, такой шанс выпадает только раз. Меня поставят в известность, если кто-то из вас получит возможность начать новую жизнь, ну, а если нет, то и эта неплоха, поверьте на слово.

Лично меня озвученная новость оставила совершенно равнодушным, по причине природной толстокожести, наверно, однако, окинув взглядом девчонок, заметил, как все побледнели. Даже Инаба, сидевшая прямо, словно натянутая струна, пребывала в замешательстве: чем ей-то не нравилось участие в "Отборе", непонятно, но атаковать учителя новыми вопросами больше не пыталась.

— Что ж, в остальном всё остаётся, как и прежде. Да, — Го-сан уже повернулся, чтобы выйти, — окружающим необязательно знать о вашем новом статусе. В этом нет ничего такого, но, сами подумайте: был в их жизни "Отбор" или нет — неважно — вам это ничем не поможет и ничего не даст. Удачи.

Последние слова учителя заставили меня задуматься: интересно, как сложилась судьба тех, кто не прошёл внезапно свалившегося испытания? Ведь человек, устремлённый к высокой цели, как рыба, летящая на стремнину, может "оглохнуть", столкнувшись с неожиданно возникшим препятствием в виде отказа.

— А мне пора домой! — Кирияма вспорхнула к своей сумке и выбежала из кабинета.

— Юи, подожди. — Аоки потерянно оглянулся на нас и поспешил за своей будущей девушкой. То, что случившееся заставит моего друга с удвоенной силой добиваться внимания любимой, я не сомневался.

— Вот так! На этом, объявляю собрание членов "КРиК" сегодня закрытым! — Торжественно закончив фразу с поднятой вверх рукой, Нагасэ, чеканя шаг, оставила нас одних.

После бегства трёх членов клуба стало тихо и как-то тоскливо. Не знаю, почему так подумалось, наверно именно поэтому Гото-сан так мялся первые минуты предстоящего разговора. С другой стороны, лично для меня ничего не изменилось: старая жизнь, новое вместилище — какая к демонам разница? Жизнь дана, чтобы её проживать, изредка задумываясь и сверяясь с выбранным курсом.

— Эм...

— Таити, знаешь, сколько лет этому компьютеру?

После ухода Рюдзен-сана, да и остальных, Химеко как сидела, уставившись перед собой, так и продолжала сидеть. Сообщение об участие в "Отборе" затронуло всех в большей мере, чем я мог себе представить. Ну, подумаешь: выберут тебя или нет — какая разница? Ты всегда останешься собой, разве этого мало?

— Хех, столько не живут. По крайней мере, в "нашем мире".

Я копчиком чувствовал, что девушка говорит о чём-то очень важном, важном лично для неё, но что? Да, после глобального кризиса, затронувшего весь мир, на свет вырвался вирус, установивший порог жизни человека в сорок-сорок пять лет, и что? Одно творение людей укоротило недолгий век большинства, другое создало продолжение человеческой мысли с приличным запасом времени — люди могут передавать по наследству не только разрозненные знания о своём роде, но и хранящие всё это практически вечные накопители. Своеобразные родовые реликвии, если в семье есть любители покопаться в прошлом.

— Недавно в сети мелькнуло сообщение, что один гигантский лайнер рухнул на стадион в Лос-Анджелесе во время выступления известной на весь мир поп дивы. Тысячи погибших, десятки тысяч раненых жителей "нашего мира", а по главным новостным каналам ничего. — Инаба подняла на меня глаза, но создавалось впечатление, что видит она по-прежнему пустоту. — Я бы очень хотела пройти "Отбор" и добраться до тех тварей, что допустили подобное, но...

— Как же меня бесит, что это невозможно. — Девушка сфокусировала на мне взгляд, от чего стало вовсе жутко. Словно это я был виноват в этой странной фантастической ситуации, и почему Инаба адресовала эти слова именно мне — неясно.

— Знаешь, сегодня все ведут себя как-то странно. — Ну, не говорить же в лоб, что твоя одноклассница несёт бред? Какая-то загадочная катастрофа, о которой ничего неизвестно, может, просто случился сбой в технике, вот и скрывают. — Вон, Юи с Аоки с самого начала как-то того, как сговорились.

— Подобное известие выбьет из колеи кого угодно... — Наклонила голову на бок, словно пытаясь рассмотреть во мне что-то странное, — но не тебя. Ведёшь себя, как всегда, будто тебе плевать, но это в пределах нормы. Хотя, одна странность всё же есть — ты, словно забыл своё имя. Вот, только что и на уроках пару раз, объяснишь? И свою идиотскую реплику тоже, я жду.

— Тут такое дело, Инаба-сан. — Губы собеседницы недовольно скривились, я даже улыбнулся: сказать правду, даже если в неё никто не поверит, показалось наилучшим выходом из ситуации — не признаваться же человеку, который тебе нравится, в своей глупости? — Я не совсем Яэгаси Таити, с сегодняшнего утра, если быть точным. Один вредный демон поместил мою душу в это тело и теперь "мы" и есть "он". Я хотел сказать...

Запоздало откидываюсь на спинку стула и замечаю ребро ладони Химеко, застывшее передо мной. Ошарашено смотрю на богиню возмездия и не могу удержаться:

— Это ты сейчас пытаешься проявить себя с лучшей стороны? Э... прости, — девушка безвольно села обратно, сгорбившись и сдувшись, словно душа покинула тело, — это, и не расстраивайся так. Я оказывается сегодня тоже странный.

Может Таити, поэтому всегда отмалчивался и не лез с комментариями, чтобы не рушить того приятного хрупкого равновесия в отношениях с друзьями? С другой стороны, Рюдзен-сан подвернулся сегодня очень кстати, даже не знаю, как бы я без него выкручивался?

— Наверное, мне тоже пора домой. И чтобы закончить наш вечер откровений, добавлю: когда мама передавала мне компьютер, то просила не прикасаться к нему, если меня объявят участницей "Отбора". — Ласково коснувшись крышки, закрыла ноутбук. — Теперь я понимаю почему.

Взяв сумку и остановившись в дверях, прямо как наш куратор, добавила:

— Если я ещё раз услышу, что ты "попаданец", тресну так, что думать начнёшь яичками в мошонке. У тебя реальный шанс пройти "Отбор", не испогань себе и своим родным жизнь идиотскими шутками. Я ушла.

На моём лице помимо воли расползлась довольная улыбка. Всё было плохо: новые друзья были озадачены нежданно свалившимся счастьем; возможно, меня скоро начнут считать сумасшедшим, если Инаба-сан не воплотит свою угрозу в реальность, но почему-то я счастлив. Просто идиотски счастлив!

Глава вторая.

Яэгаси Таити в своей жизни ни о чём особо не жалел и я, в общем, тоже. Поэтому не могу сказать, что постепенно замещаемое мной эго подростка совсем уж ничем не примечательно и ничем не выделяется, хотя бы в сравнении с его друзьями, насколько получилось их узнать. Я это понял, когда, как на крыльях, вернулся домой, и, поднявшись в свою комнату, захотел позвонить родителям.

Ещё в прихожей голос Томаки напомнил, что сегодня очередная серия "Искателей сокровищ" и если я хочу посмотреть своих "попрыгунчиков", то нужно "забить" время записи. Посчитав свою миссию по встрече брата законченной, сестрёнка затихла перед вопящим, пищащим и мельтешащим экраном. Впрочем, Тома прекрасно справлялась с домашними делами и приготовлением пищи уже более трёх лет, так что увлечение пятнадцатилетней девочки всякой детской ерундой было простительно и даже мило.

После разговора с отцом возникло ощущение недосказанности. Я не собирался упоминать о своём участии в "Отборе", но и выразить причину своего душевного подъёма не смог, словно её не было. Мама чутко отреагировала на моё настроение и, по-видимому, её не смущал мой восторг достаточно обыденными вещами. Мы словно "хил" и "фэйс" разделили общую победу на одном кетч ринге, и было совершенно не важно: в чём причина зрелищного финала или почему сын позвонил сам и так счастлив.

Далёкое чувство тоски, поселившееся более пяти лет назад в моём сердце, и мамин простуженный голос полный одобрения и тепла заставил пообещать себе, что я справлюсь: и с каждым новым днём, и со всем, что он принесёт. Чем бы оно ни было — я должен:

— Ну, ты как вообще? — Уроки физкультуры в наших классах были спарены, поэтому после долгого забега мы с Аоки отошли к дальней стене спортзала и старались восстановить дыхание. — А то наши девочки меня вчера немного эм, удивили.

— Ху-ух, бывало и хуже. — Сглотнув сухость во рту, потрепал меня по плечу. — Спасибо, что спросил. Эх, были бы мы знакомы года четыре назад...

— Ты это о чём? — Насколько помню, наша дружба началась совсем недавно, где-то в середине прошлого года.

На очередном заседании нашего кружка Кирияма предложила идею статьи о "необузданности мужского нрава": Химеко сразу забраковала, не сдерживаясь в выражениях; Аоки неуверенно поддержал; а я счёл своим долгом напомнить, что мужская агрессия в некоторой степени связана с борьбой за выживание в природной стихии и бывает полезна. Тогда я с Юи здорово разругался, мне не хотелось уступать, пусть в её словах и была доля правды. В итоге нас помирил Ёсифуми, когда попросил меня уделить минутку после школы:

— "Таити, вы оба правы, но, пожалуйста, больше не поднимай эту тему. Надеюсь, когда-нибудь я смогу помочь Юи забыть всё плохое связанное со всем этим".

Его терпение и самоотверженность в отношении любимой девушки вызвали у меня уважение и даже пристыдили. Со временем, поглядывая на их бесконечное противостояние, Аоки стал для меня в чём-то примером того, как нужно вести себя в непростых ситуациях и стремиться к цели несмотря ни на что:

— Тебе вообще удалось поговорить с Кириямой?

— Не-а, хотя я люблю Юи больше жизни. И хочу, чтобы мы не только всегда были вместе и жили, душа в душу, но и чтобы у нас были дети, такие же ангелы, как их мама в начале средних классов. Когда я понял, что моя жизнь началась вот только, а не одиннадцать лет назад.

— Дети, ангелы — а как же трусики, лифчики и их содержимое, об этих линиях обороны больше нет и слова? Хотя у ангелов с этим должно быть проще, наверное.

— Таити, и когда ты успел стать таким похабным? — Аоки явно не сердился, хотя после минутной паузы стал серьёзным, что случалось довольно редко. — Спасибо тебе, и знаешь что? Постарайся не лезть к Кирияме: она сейчас замкнулась в себе, как тогда, но теперь я другой и справлюсь. Сейчас мой приз это будущая свадьба с любовью всей жизни, а награда, как ни странно, дети. Кстати, чего и тебе желаю: участвующих в "Отборе" объединяют в группы неспроста, так что не теряйся — случается, что шанс пройти испытание в паре выше.

На этом разговор как-то сам собой иссяк, и не потому, что мой друг озвучил то, что, я уверен, не осознавал до конца и сам — просто моё беспокойство укрепило уверенность Ёсифуми в собственных силах. Учитывая настоятельную просьбу не лезть в их личное пространство, я сделал всё, что мог. Теперь можно с чувством хорошо выполненного долга оставить готовый разогретый ринг для этих двоих.

Испытав некоторое облегчение в положительной развязке разговора со своим лучшим другом, я чувствовал себя человеком, восходящим к вершине богов, когда прибрав в классе и сдав журнал в учительскую, как дежурный, поднимался на четвёртый этаж в корпусе клубных комнат. Но решил остановиться на последнем пролёте лестничного марша, заслышав приближающиеся шлепки.

— Йо, Таити! — Ко мне вприпрыжку, помогая себе взмахами рук, добиралась Нагасэ. При этом, совершенно не обращая внимания на тот шум, что создавала на весь корпус.

— Чего стоим, кого ждём? — Поравнялась со мной, едва не наскочив на ногу.

— Да вот, решил полюбопытствовать: что за существо распространяет странные звуки среди бела дня?

— И как оно тебе, не слишком страшное?

— Не, даже милое. Особенно твой хвостик, наверное, совсем умаялся за три этажа?

— Эх, Таити, тюфяк ты — фиг комплимента выпросишь. — Поправив чёлку, схватила за руку и потянула вверх по лестнице.

— Тадам-м, а вот и мы! Объявляю заседание "КРиК" открытым. — Дав мне свободу и сбросив сумку на шкафчик, прошла к своему любимому дивану и плюхнулась на живот, издав стон облегчения.

Кроме нас в комнате находилась Химеко. На наше появление никак не отреагировала, продолжая смотреть перед собой, на собственноручно закрытый вчера ноутбук. Я оставил свою сумку там же где Нагасэ, взял из неё письменные принадлежности и задание по математике — кто как, а я частенько использовал время в клубе для работы над домашним заданием. И хотя меня переполняла буря чувств, я, как опытный "хил поддавала", собирался дождаться нужного момента и поговорить с Инабой — как-то было неприятно видеть её в таком состоянии.

— Слушай, Таити, а чего интересного в этом твоём мордобое, ну, которым ты увлекаешься? — Восстановившись после такой трудной миссии, как "явление себя участникам клуба", Нагасэ, развернувшись к нам и привалившись к спинке дивана, решила снова удивить очередной темой своих интересов.

— Во-первых, это не мордобой, а скорее борьба...

— Ага-ага, таки, что в ней такого?

Поправка собеседника не вызвала хоть сколько-нибудь удивления, судя по ритмично мельтешащим ногам. Что раздражало ещё больше, так это немного задравшееся платье, скорее всего при падении на диван, но мне от этого не легче. Учитывая, что накануне я пообещал себе — больше не попадусь на эту провокацию, хотя бы в присутствии Химеко.

— Реслинг — не только борьба, но и своеобразное представление: где есть хорошие и плохие; и не всегда популярны хорошие или плохие нападают первыми, бывает, что обе стороны могут ошибаться и, как бы, хм. Мне сложно объяснить, но реслинг, как жизнь, сложная штука. Если так посмотреть, то жизнь — вечная борьба, прямо как в реслинге.

— От оно как, Инабан, ты слышала? Оказывается, Таити неравнодушен к бесконечно бессмысленному процессу — вот, и что с такими делать?

— Я не об этом говорил, вообще-то.

Не знаю, что меня раздражало больше всего: мелькающие лодыжки на фоне медленно задирающихся темных оборок платья или полный игнор происходящего со стороны Химеко, но было стойкое ощущение, что спортивных шорт на Иори точно нет, хотя урок физической подготовки у нас сегодня был.

— Ладно, не дуйся, а во-вторых? И знаешь, неприятно, когда твой собеседник всё время косит взглядом в сторону.

— Хм, во-вторых, — я решил пытаться быть стойким, ну, лишь в том, что привлекало излишнее внимание. Всё-таки Инабе всегда было плевать на мои увлечения, а так у меня появился шанс быть услышанным, если получится:

— В этом виде спорта мне нравится выдержка и терпение, которые проявляют некоторые эм, актёры. В жизни часто бывают ситуации, когда человек оказывается перед несущейся на него лавиной событий, как, например, перед атакой "фэйса" в реслинге. И вот "хилу" нужно среагировать так, чтобы его действия не причинили никому вред с одной стороны, а с другой, помогли создать красивое зрелище, где "фэйс" может, как проиграть, так и выиграть, к-хм. — Химеко коротко глянула в мою сторону, и я запнулся. — Борьба заканчивается травмами, если "хил" слабый или неопытный. Хотя ушибов и растяжений там, конечно, хватает.

— Эм-м, значит, тебе не хватает "фэйса", для полного счастья. Таити, а тебе кто-нибудь нравится, ну, из нашей школы или класса? — Девушка завозилась на диване, принимая сидячее положение. — Вот Инабан у нас вообще роковая красотка, парней не замечено.

— Иори, зачем ты... — Химеко осеклась, разглядывая подругу, и почти сразу отвернулась к столу. Потянулась к ноутбуку, но так и не открыла.

— Инаба-сан, ну, хватит изображать плебейскую скорбь всего мира, а то Яэгаси-сан признается тебе в своих чувствах, а ты так и будешь соляным столбом глазами хлопать.

— Это вряд ли. — Криво усмехнувшись, даже не глянула, словно меня здесь нет. — Впрочем, я и сама не знаю, что мне сейчас нужно.

— Во-от, а моя мама говорила: когда тебе плохо или находишься в затруднении, делай то, что должна, или же то, что у тебя получается лучше всего. Таити верно сказал — жизнь это борьба, и даже если ты собираешься сидеть, сложа руки, то можно это делать с пользой для себя.

— Предлагаешь написать статью, которую кроме меня никто не увидит?

— Эм, Таити, и что же ты посоветуешь Химеко-сан? И, кстати, почему тебе нравится именно "хил"? — Девушка слабо покачивалась взад-вперед, обхватив ноги руками, и счастливо улыбалась — вот у кого всё всегда в порядке!

— Я не могу знать, в чём причина твоего состояния или замкнутости Юи. — Стараясь тщательно подбирать слова, чувствовал себя совершенно глупо и беспомощно — хотелось помочь Инабе, но, не зная причины, и даже если она мне о ней расскажет... — Древние говорили: ты не должен ничего желать там, где не можешь ничего сделать. В то же время Нагасэ права — мы все живём тем, что получается у нас лучше всего, и ничего плохого в том, если приходится опереться на свои увлечения и как-то пережить, что ли, если по-другому никак.

Последние слова были явно лишними, но я должен был их произнести, даже шёпотом. Не мне говорить подобные вещи и уж точно не Химеко, поэтому ощущение надвигающейся бури в напряжённо-собранной позе девушки было физически ощутимо. Молчание затягивалось, и внезапно остывшая шалунья поинтересовалась:

— Так, почему "хил"?

— Потому что мир полон не только знакомых привычных "фэйсов", но и глупых дурочек, забывающих о своём месте под солнцем. — Девушка удовлетворительно кивнула своим мыслям и, открыв ноутбук, включила. — Но, всё равно, спасибо и можешь на меня больше не отвлекаться. Я в библиотеку. Вернусь нескоро.

Проделав какие-то манипуляции с компьютером, вышла из кабинета, даже ни на кого не посмотрев.

— Таити, а я тебе нравлюсь?

— Чего?

Забота и участие, с которым Химеко вчера ко мне отнеслась, растаяли как утренняя дымка под набирающими жар лучами восходящего солнца. Ёсифуми дружески посоветовал держаться подальше от своей пары; Химеко, пусть и воспряла духом в мрачной непонятной решимости, повела себя так, словно ей нет до нас никакого дела или будто мы стали вдруг бесконечно далеки — что вообще происходит?

— Тебе вообще девушки нравятся? — Нагасэ неожиданно оказалась рядом и, с силой развернув стул в свою сторону, положила ладони мне на плечи. — Если бы ты вчера не отреагировал на мои кавайные ножки, подумала бы, что ты из этих. Таити, так что с тобой не так?

— Нагасэ-сан, ты чего? — У девушки была странная привычка: иногда во время разговора смотреть прямо в глаза, долго-долго, словно что-то пристально разглядывая в собеседнике, и это почему-то напрягало.

— Тебе небезразлична Инаба, но вместо попытки узнать причину странного поведения девушки ты припомнил древний бред об отказе от желаний. Посмотри на Аоки, — Нагасэ ритмично усиливала нажим на мои плечи так, что передние ножки стула начали отрываться от пола, — вот парень, который идёт к поставленной цели и ему плевать, что подобным поведением он ничего не добьётся. Но когда Кирияма повзрослеет, ему останется только раскрыть объятия и любовь сама кинется ему на шею. Всё живое стремиться к счастью или это не про тебя?

— Стой-стой, погоди, Нагасэ! — В этот раз девушка толкнула особенно сильно, поэтому, из опасения не удержаться за стол, я схватился за хрупкие плечи, опасаясь задеть чего-нибудь не то. — Нравишься, нравитесь, но причём тут Аоки? И прекрати раскачивать стул, я не могу собраться с мыслями.

— А тебе и не нужно, отвечай как есть. — Ободряющая улыбка на миловидном лице вышла плотоядной.

— Да, ты мне нравишься, но это не повод лезть к тебе под любым предлогом. Ты так красива и естественна, что приятно просто смотреть, хотя оцениваешь себя довольно высоко.

— Ну, если тебе достаточно только посмотреть... — девушка подалась вперёд, не обратив внимания, что качнула от себя, и мне пришлось ухватиться за талию, едва не столкнувшись с ней лбами, — не вижу препятствий — ты мне тоже весьма симпатичен. Хм, вот и скажи, чего сложного в том, чтобы открыться в своих чувствах тому, кто приятен?

Мы балансировали на грани равновесия и, едва соприкасаясь, могли чувствовать взволнованное дыхание друг друга. Страх навернуться со стула постепенно уступал место возбуждению от сумасбродности положения, горячим нетерпением отдаваясь в руках, удерживающих тонкую талию девушки. Я боялся, что она заметит мой жар, и тогда о каком простом созерцании можно будет вести речь? Хорошо, если просто посмеётся:

— Неважно кто ты: "фэйс" или "хил" — бой состоится только при наличии двух сторон. Я уже сказал, что ты мне нравишься, и хватит меня толкать — упадём же.

— А хочешь, я стану твоим "фэйсом"?

Вот теперь всё стало на свои места: Юи, Химеко, Нагасэ — "Отбор" изменил девушек так, словно накинул несколько лет сверху, испарив детские мечты и шалости. Даже Аоки выглядел в большей мере молодым мужчиной, собираясь вступить в схватку со всем, что разделяет его с любимой девушкой. Только Яэгаси Таити остался обычным школьником, в простодушии полагая, что терпение и выдержка это то, что необходимо молодому парню в самую пору расцвета юности.

Иори смотрела неотрывно, словно считывая каждую мысль, пробивающуюся сквозь начинающее паниковать сознание. Мне было неловко за свою беспомощность в открытом противостоянии с девушкой и стыдно за отстранённо сдерживаемое возбуждение — со мной действительно что-то не так и я должен понять, что? И желательно раньше остальных. Ёсифуми был прав, не зря его поступки частенько были мне примером.

— И-и-и... ай! — По-видимому, Нагасэ что-то уловила в моём взгляде и потеряла концентрацию, или я расслабился — короче, мы упали. — Демоны тебя побери, Таити, мы же договаривались на "только посмотреть"!

— Проклятые небеса, ты мне в нос заехала. — Отпустив девушку из объятий, осторожно касаюсь онемевшей части лица. — Девчонки когда-нибудь научатся отвечать за свои поступки?

— Прости, правда, как-то всё неожиданно вышло. В качестве извинений могу поцеловать, в щёчку.

— Ещё скажи в носик, ой. — Захотелось встать, но эта охренвшая милашка только уселась удобнее, подогнув ноги и чуть наклонившись.

— Ну, хватит, не злись, ты же парень и вообще, как "хил" должен был всё предусмотреть и не жаловаться. Знаешь, мне сегодня вспомнилась одна история:

— "Шли по дороге большой помидор и маленький. Большой шёл степенно и важно, вроде и не торопясь, но маленький никак за ним не поспевал. Большой пройдёт немного, заметит, что маленький отстал, подождёт и снова идёт дальше. Вдруг, большой помидор останавливается, подходит и наступает всей своей массой на маленького со словами:

— Не отставай, кетчуп!"

— Эту историю я услышала от мамы в пять лет. Помню, я тогда долго плакала и, в общем, никак не могла успокоиться. Жизнь действительно похожа на арену, где всё в кашу, только боли плевать, прав ты или виноват, сколько тебе лет, и самое подлое — она может соврать в том, что верно, а что нет.

— Иори, тебя никто не раздавит, обещаю. И ещё, эм, ты будешь моей девушкой?

— Ого, Таити, да у тебя жар! Твои руки меня просто обжигают. — Удержав мои ладони в своих руках, сложила перед собой и, не поднимая взгляд, ответила. — Я буду, кем захочешь, раз уж с таким трудом выбила из тебя признание — не оставлять же такого опытного "хила" одного? Чего?

Честно говоря, я испытал облегчение, и мне подумалось, что Иори тоже, поэтому захотелось привлечь к себе, обнять, успокоить. Вот только недавно девушка была настолько подавлена, что, наверно, до сих пор не осознала, что согласилась стать моей, и внезапно всё переменилось. Её реакция на мой душевный порыв обнять и привлечь к себе была непонятна и пусть оголённые бёдра вызывали вполне законное возбуждение — намерения у меня были девственно чисты.

— Не-не-не, я и так смущена до предела, вот увидел бы кто нас в таком положении, хи-хи. И вообще, ох! — Попытавшись встать, скривилась от боли. — Таити, закрой глаза, мне нужно встать. И руки подними, я обопрусь, нет, в локтях чуть согни, а то не удержишь.

За какие-то секунды я ощутил нас единой сработавшейся парой рестлеров, судя по тому, что Нагасэ благополучно встала, потирая ушибленные коленки. С кряхтеньем сорокалетнего старца повернулся набок, только сейчас почувствовав боль в груди. Кажется, из носа пошла кровь.

— Давай руку. Прости, что уронила, правда. — Озорные демонята в глазах радостно вопили об обратном. — Ой, да у тебя кровь идёт! А если бы я тебя ещё и поцеловала, и медсестра наверно ушла. Возьми мой платок, он всё равно старый.

— Нагасэ...

— Таити, у меня вообще-то имя есть. Иори. — И быстренько сбежала на диван. Что ж, она права — там её преследовать я пока не собирался.

— Так что с тобой случилось, ну, в пять лет? — Подняв стул, сел лицом к собеседнице.

— А? Не знаю, то есть ничего такого: своего настоящего отца я не помню, жили мы тогда в маленькой съёмной комнатке, где мама и рассказала мне эту жутко смешную историю. — Забравшись на диван с ногами, стала покачиваться, как и раньше. — И можешь не отворачиваться, разрешаю смотреть — буду тренировать стеснительность.

— Сомневаюсь, что тебе это нужно.

— Это нифига не комплимент, но так и быть — спишем на лёгкую дезориентацию после падения.

— Ага. — Про ушибы решил умолчать, а то, и правда, жалко буду выглядеть. — А что с Химеко-сан?

— Без понятия, сам можешь у неё спросить. То есть, нет, нельзя! — Вскочив на ноги и театрально вскинув руки, высоким басом провозгласила. — Ты мой, прими и успокойся!

— Вы ведь подруги.

Почему-то подумалось, что случившиеся в последние несколько дней события никак не вяжутся в привычный ряд вещей. Пусть редактор журнала "КРиК" и казалась опытней и старше нашей главы, но частенько пасовала перед Нагасэ, когда та была в "настроении", как сейчас к примеру. Тем естественнее было бы проявить заботу, по-женски, так сказать.

— Именно поэтому я и старалась выжать из тебя хоть что-то. Химеко-сан сильная, на много крепче меня, хотя и переживает о слишком многих ненужных вещах, как мне кажется. Ты справился и помог глупым советом, можешь не волноваться за Инабан: даже странно, что у тебя до сих пор не было девушки — в чём секрет?

— Ничего такого. — Коснувшись уха, понял, что краснею. Проклятье, когда чувствовал на себе мягкие формы Нагасэ, так не смущался. — Что с Юи тоже не знаешь?

— Кое-что слышала, правда очень давно. И не забывай: у неё есть Аоки, пусть сами разбираются. Хех, ладно, оставим разговоры. — Деловито оглядевшись, пригладила причёску, поправила платье. — Ну что, пойдём? Хочу узнать, каково это гулять, взявшись за руки? Ухватив меня на буксир, потянула к выходу. Уже на лестнице я подумал, что если девушка тебя активно куда-то тащит, то стоит обратить на это внимание. Хотя, если подумать, можно и не заморачиваться. Если всегда оставаться верным себе, то ничего страшного не случится. По крайней мере, у меня теперь есть напарник — красивая и привлекательная девушка, что войдёт в открытую дверь цветущей юности вместе со мной.

Глава третья.

Я привык, что многие вещи в обычной жизни мне понятны и можно с высокой долей вероятности спрогнозировать развитие тех или иных событий. Так, например, присутствие в клубе, когда Химеко и Нагасэ "размышляли в слух", не оставили мне иной мысли, что романтические отношения с этими красавицами будут подобны схватке рестлеров на ринге, не иначе. Хотя, забегая вперёд, признаюсь: оказалось, я плохо знаю не только своих подруг по клубу, но и реслинг, что могло бы навести на грустные размышления. Если бы не привычка откладывать сложные неприятные вопросы на потом.

— Если хочешь, можем поцеловаться. — Сделав под шаг вплотную, поднялась на цыпочки. — Я ведь чувствую, тебе нужно.

— Нужно? — Сегодня мы с Нагасэ шли, почти не разговаривая. Из нашего обращения друг к другу ушла суетность, и мне захотелось разобраться в себе, понять, что же я чувствую. И что меня терзает, когда наше молчание растворяет неловкость входящих в привычку вещей. — А тебе?

— Ну, что хочу, я получаю. — Устав тянуться, склонила голову и навалилась всем телом так, что мне пришлось её приобнять и чуть податься вперёд, чтобы не потерять равновесие. — Например: парня, который нравится, его внимание и даже заботу.

Уже давно задолбавшись искать в словах своей девушки скрытый смысл, я почувствовал знакомое чувство сладострастия, только вперемешку с какой-то необъяснимой горечью. Что-то мешало воспользоваться предложением Нагасэ, которая: то по-девичьи провоцирует мои мужские инстинкты, то, словно старуха, делится прожитыми годами — "с любимым везде счастье" — срывая страстности порыв, к-хм. Короче, было дико допустить, что для моей ровесницы всё происходящее имело несколько иной смысл и воспринималось на недоступном мне уровне.

С грустью приняв, что в подобных случаях лучше довериться инстинктам, как бы это дико не звучало в наши дни, я просто крепче её обнял, прижимая к себе такую волнительную нежность, и прикоснулся к макушке щекой.

— Спасибо, ты здорово обнимаешься, не ожидала. — К кому-то явно вернулось игривое настроение, и когда Иори отстранилась, я не сдержался. — А вот целуешься не очень, так что, как твоя девушка, обещаюсь быть "во всём тебе опорой".

— Ох, и язва. — Выпустив "госпожу покорность" из объятий, развернулся уходить. — Увидимся утром.

— Ага. — Невидимая красная нить со звонкой призывностью натянулась между нами и дала успокоительную слабину. — Таити!

С мягким толчком в спину меня захватили в страшный плен. Моё сердце забилось с такой силой, что скажи она чего не то или подлей бензин в бушующее пламя моего сердца и:

— Уходи, прощайся, покидай, но не бросай, пожалуйста. Ты очень много для меня значишь. Я и сама не знала, что так получится...

Слегка дрожащими пальцами разжимаю объятья и ухожу. Потому что нет сил; потому что всё не так; потому что не понимаю того, как другой человек может ощущать тоже, что и я, но в таком далёком — близком прошлом? Потому что страшно повернуться и увидеть ответ собственными глазами. Потому как увидеть означает принять. По крайней мере, мне так казалось.

Немного успокоившись и отмотав события, я понял, что неудавшийся первый поцелуй подарил мне восхитительное умиротворение и каким-то странным образом осчастливил мою девушку. Что по всем канонам даже представить было невозможно. А ещё: окончательно пропало беспокойство того, что нужно, как, когда — любовь из наших душ всё скажет прямо, как тогда. И я не почувствую себя уязвлённым или несостоятельным, когда Иори с такой теплотой и заботой будет признавать мои недостатки или достоинства. И как же глупо было сравнивать отношения между парнем и девушкой с борьбой на ринге.

Выяснять смысл, взволновавшего меня признания, — "покидай, но не бросай" — я не спешил, да и к самой девушке быстро вернулась весёлая беззаботность, которая постепенно переросла в дружеские пикировки, неизменно заканчивающиеся милой улыбкой одобрения.

Странно, но сближение с Нагасэ позволило куда проще отнестись к состоянию Химеко:

— Как твои дела? А то мы в последнее время совсем не общаемся. — Сегодня девушка против обыкновения не стала убегать, что-то быстро набирая на раскладке ноутбука.

— Да, эм, у вас с Иори вроде как отношения складываются, вот и не хотела мешать, — оторвавшись от экрана, посмотрела в глаза, — хотя, наверное, придётся. Ты бы не мог помочь Кирияме, ну и Ёсифуми заодно?

— Что-то случилось?

— Это как посмотреть. — Оторвавшись от изучения моего лица, вернулась к прерванному занятию. — Юи нужно время и понимание, хех, и последнее больше всего. Вот скажи, вы свою свадьбу уже планируете? Нет? Правильно, наверняка ещё не целовались.

— Вообще-то уже. — Было неприятно сознавать, что о тебе думают, как о потерявшем связь с реальностью отаку. — И причём тут свадьба? В нашем возрасте нормально задумываться о подобных вещах, и мы с Иори, хм, у нас будет всё в своё время.

— Прости, если обидела, но ты правильно сказал: "в своё время". — Улыбнулась немного снисходительно. — Об этом я тебя и прошу: дать этим двоим нужное именно сейчас время, раз больше некому.

— Ладно, — Химеко я доверял больше других девчонок, не знаю почему, — так что нужно делать?

— Когда Юи попросит тебя о помощи, просто скажи "да". — Скосив глаза в угол экрана, встала. — Мне пора, не подведи.

— Таити, заждался? Ого, Инабан сегодня с нами?

— У меня ещё дела, не скучайте. — Девушка вышла, заставив, вскинувшую в удивлении брови, Нагасэ отшатнуться, пропуская подругу к выходу, и обратиться ко мне.

— О чём говорили? Ты к ней случаем не приставал?

— Эм, одну пару молодых рестлеров могут дисквалифицировать, по причине, хм, несоблюдения правил безопасности. — Я отодвинулся от стола и, указав взглядом, похлопал по коленке: если девушка начинает придумывать себе мифических соперниц, значит, соскучилась — и мне приятно, и показать, кто здесь хозяин будет всегда не лишне.

— Да-а? — Сделав вид, что не поняла, прошла к окну и заинтересовалась чем-то во дворе школы. — Куда там Инабан намылилась, снова в "библиотеку"? Так, о чём вы говорили?

— Юи нужна помощь. — В интонации последнего вопроса проявилось знакомое напряжение. — Хм, что-нибудь знаешь об этом?

— Думаю, сейчас это уже не важно, всё равно поступишь по-своему. — Развернувшись, подошла и аккуратно уселась мне на колени. — Обними меня и скажи, что любишь.

— Хм, Иори, — девушка обняла меня за плечи, уткнувшись лицом в шею — я и не подозревал, что это так волнительно, — ты чего, ревнуешь?

— Нельзя? — Чуть отстранившись, заглянула в глаза.

— Ну, просто неожиданно.

Давно хотел продолжить совершенствовать такую сложную технику, как "поцелуй", но сейчас не мог решиться из-за сложной смеси чувств: в некоторые моменты Нагасэ представала совершенно беззащитной и в тоже время требовательной, что было понятно в отличие от других странных моментов. Это остужало моё желание продвигаться дальше в покорении оплота девичьего целомудрия с одной стороны, а с другой — такой она нравилась мне ещё больше, и хотелось просто наслаждаться моментом. В какое-то мгновенье, залюбовавшись приоткрытыми губами, я осторожно потянулся к ним, как вдруг дверь клубной комнаты открылась и с шумом закрылась.

— А! А, вы что? Вы чего делали? — Кирияма перевела дыхание и стала удивлённо переводить взгляд с одного на другого.

— Ай, чтоб тебя демоны побрали. — Услышав шум, Нагасэ выскользнула и бросилась к дивану, в итоге приложившись затылком о спинку. — Я уж подумала, что это Го-сан.

— Гото сэнсэй, — сначала растерянно, затем увереннее, — верно, Гото сэнсэй! Можно пойти к нему и...

— И что? — Потирая шею, подошла к подруге и стала медленно подталкивать к стулу напротив меня. — Где были все эти сэнсэи, когда тебе была нужна помощь? Сами справимся: раз нас посчитали достойными "Отбора", то и без них обойдёмся.

Едва сев и встретившись со мной взглядом, девушка попыталась встать, но Иори с силой усадила обратно.

— Что случилось? Аоки достаёт? — Не убирая рук с плеч, стала медленно поглаживать, пытаясь успокоить подругу. — Не волнуйся, поможем, чем сможем: вон, Таити может с ним поговорить, по-мужски так сказать. Чтоб не делал из красивой девушки жертву гормонального дисбаланса озабоченного подростка.

— Аоки неплохой, просто не может понять, что я пока не могу об этом думать. А вы, правда встречаетесь?

— А что такого? Таити чем-то плох или что? — Нависая над Юи, продолжала неотрывно смотреть на меня.

— Нет, но тогда ты будешь против идеи Инабы, наверное. — Закончив едва слышно, совсем сникла.

— Юи, ведь Химеко-сан что-то посоветовала, поэтому ты здесь. Поверь, всё будет хорошо: мы достаточно взрослые люди и умеем не только просчитывать последствия, но и отвечать за них. — Улыбнувшись своей девушке, я подумал, что имею право на подобные слова.

— Слышь, принцесса, я начинаю терять терпение: говори, что должна или мы все пойдём к Инабан. — Легкий массаж незаметно перерос в слабое покачивание взад-вперёд, а взгляд приобрёл жёсткую отрешённость. Иногда девушка переходила в подобное состояние и раньше, в общении с подругами, да и со мной тоже.

— Ну, Аоки дружит с Таити, поэтому, если они немного поругаются, то...

— Да-да-да, будет забавно на это посмотреть, ближе к теме — я сомневаюсь, что Химеко сможет долго удерживать Ёсифуми.

— Инаба-сан сказала мне признаться Таити! — Выпалив фразу, затравленно оглянулась на подругу, продолжающую её раскачивать. — Я не верила, что вы, получается, что мы — ты ведь не позволишь?

— Я согласна, — вдруг опустив руки, посмотрела на поднявшуюся навстречу подругу, — но если что-то замечу с твоей стороны.

— Ты меня просто спасла! — Кинулась на шею и тут же отстранилась. — Таити, огромное спасибо! Ты, что случилось?

Я только сейчас заметил, что тоже стою. Сначала мне казалось, что Нагасэ успокаивает Кирияму: небольшое ритмичное покачивание расслабляет и рассеивает сознание, но потом, перед тем, как Юи выстрелила этой фразой — со мной получилось также или нет?

— Таити, может, ответишь девушке, и не будешь нагнетать обстановку?

— Ты, вот сейчас, что с ней сделала?

— Это вы что, уже ссоритесь из-за меня? Нагасэ, ну, прости, представим, что ничего не было.

— Вот ещё! — Не обращая внимания на слёзы Кириямы, продолжает давить на меня взглядом. — Так что, ты уже смог просчитать последствия просьбы Химеко и возьмёшь на себя "всю" ответственность или тебе нужно время подумать?

Проклятье, всё в точности, как тогда со стулом, только теперь я понимаю ещё меньше прежнего. Нагасэ тоже упоминает "время": в чём тут смысл или его нет? Моя девушка хочет, чтобы я вступился за Кирияму? Это можно устроить, просто поговорив с Аоки, даже если у Химеко не получилось, это не значит... так, а за что я собственно должен взять ответственность? За непонятную ситуацию, которую мне навязывает вся женская часть нашего клуба — что за бред!

— Если это не повлияет на наши с тобой отношения, то я согласен признать, что теперь Юи от меня без ума.

Дверь снова открылась, громко ударив о шкафчик, явив, в общем, недостающего участника текущих событий:

— Юи, не делай этого! — Вряд ли Аоки слышал последние слова, но одного взгляда на то, как девушка отвернулась, вытирая слёзы, оказалось достаточно. — Ты, я, что тут происходит? Таити, я же просил не вмешиваться!

— А мой парень в данной ситуации не причём. — Спрятав отшатнувшуюся подругу себе за спину, повернулась к выходу. — Знаете, Ёсифуми-сан, вы уже в том возрасте, когда следует знать, что первоочерёдность выбора партнёра в природе находится именно у женщин. Да, право сильного немного меняет закон природы, но незначительно: вы и дальше можете пытаться совершать насилие над любимой девушкой, и общество вас не осудит, вот только — насильно мил не будешь, вы этого хотите? Ответной ненависти?

— Какой ещё ненависти? Вы тут все с ума посходили? — Шагнув вперёд, остановился, потому, что уже я не смог оставаться в стороне. Пусть Нагасэ неправа, влезая в чужие отношения, с другой стороны мы все достаточно близки, чтобы не игнорировать проблемы друг друга. — Ну, ладно девчонки, но ты-то должен понимать: да, не причиню я ей никакого вреда!

— Я не знаю, что тебе ответить. — В коридоре появилась Химеко, и я надеялся, что она положит конец этому сумасшедшему дому.

— Ребята, если хотите поговорить по душам, идите на улицу, во двор. Только, пожалуйста, не впутывайте нас в свои разборки. — Уже в классе отошла в сторону, словно приглашая на выход.

Ёсифуми сразу вышел. Когда я, пребывая в полной прострации, забрал сумку и переступил порог, то услышал бодрый голос, ну, или кое-кому хотелось, что бы он таковым показался:

— Утром буду ждать.

Неужто, пожалела о своём решении или просто волнуется — зачем? Я с самого начала беспокоился об отношениях нашей сладкой парочки, благо больше года наблюдал непонятные телодвижения обоих: как парень топчется на месте, временами рассказывая другу, как нужно "чтобы", а девушка, пусть не гнала прочь, но и близко своего поклонника не подпускала. Глупо, но эта черта в Аоки мне тоже нравится: потому что у меня самого нет спокойной уверенности в собственной правоте. Из-за того, что постоянно поддаюсь сестре в борьбе за телевизор или не научился на примере общения родителей: отец переехал работать в другой город, когда мне было шесть, мама уехала ещё через пять лет — но именно сейчас мне было что сказать своему другу. Вот только получится ли?

Ёсифуми шёл впереди, в шагах десяти, и через какое-то время мы оказались на небольшой площадке, открывающей вид на раскинувшийся внизу город. Я почти собрался с мыслями, когда замечание друга снова выбило из колеи:

— Если Нагасэ твоя девушка, то я тебе не завидую. Всего неделя и задурила голову так, что ты готов вступиться за весь тот бред, что они там насочиняли. Ладно, Юи можно понять, но Химеко за каким демоном лезет? — Сфокусировав взгляд на мне, продолжил. — Ответная ненависть? Твоя подружка поймёт что это, когда встретитесь завтра.

— И причём тут я? — Не то, чтобы не понимал ход его мыслей или к чему идёт разговор. Но сегодня я осознал: сколько верёвочке не виться, а нужно чётко и однозначно прояснить все мутные вопросы в наших отношениях с Иори и не только.

— Право сильного, Таити, именно этим мы сейчас займёмся и выясним: правы те, кто утверждает, что насилие в истории человечества решило большую часть проблем или нет? Э-э-а-А! — Решительное лицо вечно расслабленного парня исказила гримаса иступлённого напряжения и, вскинув руки, боком, Ёсифуми бросился на своего врага, на того, кто по воле злого рока встал на его пути к выпуску в счастливую новую жизнь.

Я видел, как выясняют отношения в кино, тот же реслинг, но вживую, у нас в школе или на улице, подобное казалось абсолютным абсурдом — не в том мире мы живём. Поэтому сорвавшийся ко мне Ёсифуми показался персонажем из фантастических боевиков на историческую тему, которые друг давал мне посмотреть, только меча не хватало. Не знаю, как уклонился и отскочил в сторону, ведь рестлеры всегда держат короткую дистанцию, чтобы подловить в захват. Проклятые боги, подловить: махи кулаками в голову не приносили результатов, поэтому Аоки, подскочив, двинул левой рукой в живот, на излёте задев вскользь по рёбрам.

На этом-то всё и закончилось, в смысле шок от происходящего абсурда спал, и я кинулся навстречу, едва заметил, как противник опустил руки. Произвести захват туловища и обеих рук не вышло, да и чтоб я потом делал — не знаю, а вот грохнуться на землю вышло смачно. Ёсифуми рычал, как бабуин в зоопарке, пытаясь высвободиться и сесть, почти удачно: снова заехав кулаком в правый бок, понял, что моя хватка ослабла и сразу сел, отпихиваясь обеими руками. Он попытался встать, а ведь мне никак нельзя выходить из партера, и я снова прыгнул, как лягуха, совершенно не отдавая отчёта в своих дальнейших намерениях.

— Проклятье, Таити — демонское отродье, ты нормально драться будешь? — Упоминать о том, что никто из нас "правильно" драться никогда не учился, наверно, постеснялся.

Мне удалось снова обхватить руками его туловище и прижать к земле, как противник вдруг затих, а потом попытался повернуться на бок — точно! Натужно сопя, группируюсь, облепив его ещё и ногами, и с силой оторвав руку, которой Аоки держался за лицо, откидываюсь на бок. Сначала по ходу движения случайно ударил ногой по затылку, а затем скрестил ноги на его груди, удерживая захваченную руку и выгибаясь на спину.

— Всё, хватит, Таити, у меня кровь пошла.

Похоже, мой болевой приём получился совсем не болезненным. Кое-как принял сидячее положение, удерживая руку противника на изгиб, и чуть сместил точку преломления на бедро, снова надавил.

— Ай, Таити, демоны тебя побери! Хватит, сдаюсь! Отпускай уже. — Во взгляде друга не было ни малейшего страха или обречённости в поражении, словно не произошло ничего важно и это меня взбесило.

— Слушай, как думаешь, в таком положении у меня получится сломать тебе руку?

Я не успел разобраться в чувствах по поводу участия Иори во всей сложившейся ситуации, но намёк друга на игру с её стороны оказался весьма болезненным, как и его атака в корпус. Я словно спал и вдруг проснулся, только в совсем другом, чуждом мне мире, что звучит бредово, для попаданца. Ведь что-то же вынуждало меня раз за разом кидаться вперёд без малейшего плана действий.

— Чего ты хочешь, извинений? И не дави, мне нужно повернуться на бок, чтобы кровью не булькать. — Несмотря на разбитые губы и красноту под глазом Ёсифуми выглядел вполне трезво, почти обычно. Но, как только я почувствовал, что теряю контроль, то сразу качнул его в обратную сторону. — А ты оказывается кровожадный. Может Нагасэ с тобой и обломится.

— Хватит, говори, что должен. Со своей девушкой я сам разберусь.

— Ну-ну. Я понял, что проиграл и если обещаешь, что не прикоснёшься к Юи, то демоны с вами, оставлю всё, как есть.

— Уточни.

— Проклятье, да чего тут уточнять! У тебя есть Нагасэ, которой ты можешь хоть лифчик на улице задрать, хоть в клубе трахнуть, — его лицо побледнело, а в глазах появился нездоровый лихорадочный блеск, — а теперь есть и Кирияма, только без всего вышеперечисленного, клянёшься?

— Хорохоришься, ладно. Обещаю.

Победа не принесла ни радости, ни успокоения в щемящем от плохих предчувствий сердце. Ни о ком не хотелось думать, но куда от них деться? Юи, наконец, предоставлен желанный перерыв в отношениях с Ёсифуми, за что последний заплатил кровью — романтично, нашему редактору и главе клуба точно понравится.

— Слушай, хватит валяться, вставай, я ещё поговорить с тобой хочу. — Парень наклонился, чем закрыл красивый вид на смазанные ветром облака, окрашенные ярким разливом вечернего солнца, и я отмахнулся.

Химеко также получила какой-то свой интерес в данном деле; что касается Иори, нам придётся стать ещё ближе, чем ей бы того хотелось — интересно, кто и чем за это заплатит? Сто иен? Проклятье, Инаба, ну, и что в них такого?

— Да, чтоб тебя, Таити! Я думал, ты мне друг!

Помнится, раньше было таким счастьем наблюдать: задирающиеся складки платья на бёдрах Нагасэ; на работу Химеко, тасующую свои секретные данные для очередной статьи, как заправский шулер из далёкого и потому сказочного Вегаса. Что с нами всеми сталось.

— Дурак ты, Таити, хоть и странный. — Похоже, Аоки стоял всё это время рядом и даже что-то говорил. — И знаешь, я до сих пор считаю тебя своим другом.

— Знаешь, что, друг, иди-ка ты, домой. — Хватит, правда, мне нужно побыть одному, или пересмотреть любимые моменты в записи схваток известных рестлеров. Может, успокоит или повеселит, кто знает? — А я, вот встану, отряхнусь и пойду к сестрёнке: сяду рядом с Томкой на диване и буду смотреть в никуда. В глубокую и мутную бездну девичьих грёз.

Глава четвёртая.

Давно это было, чтобы мы с сестрёнкой вот так сидели и смотрели её мультики. Кажется, когда мама уехала в Окинаву и мы стали достаточно самостоятельными подростками — вполне обыденная вещь. Трудно сказать, кому это было нужно больше, но её маленькие пальчики, сжимающие мою ладонь, тогда ещё и вся готовка с домашним хозяйством были на мне, не знаю. Позднее понял: Томака давала мне чувство тепла семьи, и в данный момент я отчётливо ощутил и принял благодарность Яэгаси Таити за то, что эта подросшая красивая девушка всё ещё нуждается во мне:

— Слушай, Том, ты замуж хочешь? — Сестра даже не удивилась, когда я сел рядом, лишь потянула к себе, взяв за руку.

— Не-а, не хочу. — Показалось, её пальчики на мгновение дрогнули, сжав ладонь, которую по детской привычке положила себе на колени.

— Хм, вот и я не хочу. — Посмотрев на свою руку в цепкой хватке увлечённой сестрёнки, вдруг подумалось, что когда-нибудь, возможно, ей тоже предстоит "Отбор", или нет, если я пройду — интересно, как мы тогда будем?

— Не очень поняла, о чём ты, но я согласна.

Что на меня нашло — не знаю. Чмокнув Томку в щёчку, пошёл ужинать: аппетит неожиданно дал себя знать и как-то зверски — я впервые почувствовал себя подростком с растущим организмом. За едой подумалось, что ничего страшного, из-за чего можно было бы переживать, не произошло. Древние наверняка жили так же и ничего. Новые качества в себе и друзьях — всего лишь новый опыт и завтра он неизбежно станет старым, хе-хе.

Проснувшись раньше обычного срока, решил приготовить завтрак за Томаку, в благодарность, что присматривает за непутёвым братом. Позавтракал, собрался, и отправиться к своей девушке: небось, ждёт, не дождётся.

— А, Таити? Проходи, я сейчас. — Открыв дверь, собралась упорхнуть по своим делам.

— Подожди, может, прогуляем? — О том, что некоторые ученики прогуливают, я знал, поэтому, деловито закрыв дверь и усевшись на порожке, начал расшнуровывать кроссовки.

— Таити, ты что, головой ударился? — Я обернулся. — Ой, какая ссадина, даже ничем не обработал! Вы что, правда, подрались?

— Ну, после всего, что вы устроили.

Меня вновь посетило чувство нереальности происходящего, как и вчера, когда каким-то чудом получилось взять в захват Ёсифуми и выиграть схватку. Ведь мы действительно дрались, в серьёз, и повод был нешуточным, так какого демона я не понимаю сути глупых соглашений и дурацких вопросов своих товарищей?

— Мальчишки, всё бы вам отношения выяснять. — И это стало последней каплей.

Мы уже не просто мальчишки, мы парни, молодые мужчины, которые дерутся за своё будущее. Пусть я не понимаю, что творится в голове Аоки и как можно так спокойно признавать своё поражение в таком важном вопросе, продолжая считать меня своим другом, но я горжусь знакомством с таким человеком. И я никак не могу поверить в то, что Иори не понимает подоплёки происходящих событий, потому, что я НЕ понимаю!

Резко встав и развернувшись, чтобы подойти к девушке, неожиданно сталкиваюсь с Нагасэ, не успеваю погасить силу порыва, и мы падаем. Сколько раз Тома рассказывала о подобных ситуациях из манги, а сколько ночей я сам думал о том же, но вышло, как всегда, неожиданно:

— Ой, чтоб демоны, ты чего подкрадываешься?

— Вообще-то я у себя дома.

— Мда, и не поспоришь, хм, извини, что... — Вообще-то я чего-то хотел, но, едва не потонув в зрелище беззащитной жертвы моей ярости, всё же смог вспомнить о самом главном. — Я тебе, правда, нравлюсь?

— Конкретно сейчас? — Ответила, отвернувшись, и я непроизвольно проследил её взгляд.

— Это что? Лак для волос?

— Ага, перцовый баллончик. — И снова глаза в глаза и почему-то я не уступаю, словно внезапно овладел магией телепатии.

— А! — Потянувшись к низкому столику, кое-как достал предмет интереса Нагасэ и вручил подруге, положив на грудь ли между оными, кому как нравится. — Держи, а то так и будешь отвлекаться на посторонние вещи. Хм, так, на чём мы остановились?

— Ты мне нравишься. Твой поступок, вчера и вот только что — я хочу быть с тобой, — тут Иори выворачивает кисть, направляя распылитель баллончика прямо мне в лицо, — но мне тоже хочется знать: кто тебе нравится больше — я, как Нагасэ Иори, или моё тело?

Только сейчас осознав боль в руках и ногах после падения, никак почти два веса принял — себя и прижавшейся ко мне подруги, я вспомнил вчерашнюю горечь победы: из-за чего мы собственно дрались? Теперь стало совершенно ясно: девушка подо мной и есть цель нашей потасовки, не для Ёсифуми, конечно. Для меня: наверное, так и становятся мужчинами, когда на кону продолжение рода, осуществление собственных желаний.

— Если я честно скажу, что мысли о твоём теле перевешивают, будет не слишком обидно?

— Ожидаемо и приятно. — Зрачок распылителя не дремлет. — Даже хочется тебя поощрить поцелуем, но позже, ладно? Только слезь с меня, пожалуйста.

— Тогда, хм, зачем вы меня подставили? Для чего столкнули с Аоки лбами? — Я чувствовал, как появляется знакомая злость: капризничает, кокетничает, противится — да сколько можно? — Он выражал свои чувства, как мог, как я сейчас, так для чего всё это было? — Чем у вас закончилось?

— Всё как вы хотели: глупое выяснение отношений; теперь Кирияма может считаться моей, м-м, явной воздыхательницей. — Подумалось, что Юи не будет такой неприступной и сложной в сравнении с Нагасэ.

— Спасибо. — Как-то обмякла, убрав из поля видимости лак для волос. — Может, слезешь уже, на полу жёстко.

— А мне нравится. — Девушка явно расслабилась, и это означало сигнал к действию, если верить словам Ёсифуми.

— Кто бы сомневался! — Стукнув по изгибу локтя, ощутимо двинула в правый, многострадальный бок и перекатилась с пола на своего парня, садистка. — Теперь моя очередь.

Поцелуй в исполнении Нагасэ вышел удивительно нежным, импульсивным, порывистым, как немного сумбурная речь дальних родственников по телефону: вроде и знаются давно, но долгие перерывы в общении, накопившиеся новости, да и просто несвойственная торопливость, выливаются в довольно приятную по эмоциям речь, если её растянуть. Тут я понял, что не спешить — очень важно, как и дышать.

— Слушай, а ты хочешь замуж? Я просто не пойму: ты и хочешь наших отношений, и боишься, это как?

Улыбнувшись незнакомой улыбкой, долго пыталась что-то прочитать во мне или найти, сдаётся безуспешно, и, наконец, сдалась. Чуть откинулась на спину, усевшись пятой точкой. Слегка поёрзала, дождавшись моего возмущённо неуверенного протеста, и пояснила:

— Я не издеваюсь, правда, просто хочу, чтобы ты всё прочувствовал правильно: на земле люди разумные делятся, условно, на два вида — мужчина и женщина. Рассматривать термины "геи" и "лесбиянки" не будем. Небожители, управляющие "Отбором", позаботились о том, чтобы представителей данных обозначений было крайне мало, м-м, так вот. — Снова наклонилась. — Я девушка, интересоваться парнями для меня нормально, но так получилось, что все мои детские мечты и фантазии были съедены пятью отцами. Не всеми одновременно, хе-х, но всё же.

— Тьфу, проклятые небеса, да что я несу? — Попыталась состроить уморительную рожицу и отшутиться, не вышло. — Таити, мне дороги твои чувства и мне, хм, трудно рассказывать о себе, своём мире. Поэтому прошу не торопиться, как с нашей близостью, так и с расспросами, договорились?

— Прости, но, кажется я уже доказал, что могу справиться не только с твоими глупостями, но и...

— Хорошо. Вот говоришь, что мы все тебя подставили, но подумай сам: кто-либо из нас, девчонок, смог бы сделать то, что удалось тебе? Ведь, нет. — Иори пыталась быть логичной, выстраивая какую-то непонятную последовательность умозаключений. — Мне всегда противила идея мамы, что в семье должен быть отец. Что только так она будет полной, знаешь, как редко подобное утверждение находит под собой надёжного главу семьи? Хотя, в общении с тобой я замечаю какой-то сдвиг, где-то очень глубоко.

— Иори.

— Всё нормально, ты ведь хочешь знать, чего я боюсь? Раз уж речь о нас, я должна идти вперёд. — Взяв мои руки, положила ладонями себе на колени. — Посмотри на меня, не спеши, чего тебе хочется?

Как ей удавалось мгновенно разрушать атмосферу трогательной доверчивости и притягивать взгляд к своим не менее аппетитным формам? Интонацией в голосе, или движением плеч, прямой осанкой являющей предмет непокорного достоинства — я начал смотреть на едва вздымающиеся выпуклости на школьной форме, когда просьба ещё не прозвучала. Не знаю, женщин, обладающих подобной магией, сложно назвать слабыми существами.

— А теперь сделай то, что пожелал.

— Сто иен? — В ответ она сама взяла мою руку и приложила к своей груди. Мягкой на ощупь и такой манящей, даже через плотную ткань.

— Да, правильно: сначала ты посмотрел, потом потрогал, ощутил, — словно к чему-то прислушиваясь, — так дальше, чего хочешь теперь?

— Слезь. — Я понял, что надо мной снова издеваются, но это уже предел: от подружки по клубу — ещё куда, ни шло, но от своей девушки терпеть подобное...

— Нет. — Рухнув на меня, попыталась обнять, но в итоге взяла в удушающий захват за шею. — Прости, прости, я пошутила, ты же знаешь, что в моей семье с юмором плохо.

— Да, нормально всё. — Ничто так не успокаивает уязвлённое самолюбие, как женский страх, густо замешанный на странной непонятной зависимости, которую можно буквально потрогать, погладить по спине, почувствовав себя при этом старше и опытнее, хотя, может быть всё это очередная часть уже пройденных много раз манипуляций. Эдакий, незатейливый брачный танец голубей. — И спасибо за всё, но знаешь, скажу заранее: на многие твои просьбы мне будет плевать, так что...

— И как мы теперь будем?

— Как парень и девушка, преодолевающие сложный барьер непонимания друг друга. По крайней мере, твоя грудь выше всяких похвал, хотя я её ещё не видел. Как видишь, стимул у меня есть.

— Ты, правда, не обижаешься? — Едва незаметная пауза. — И я хочу замуж, так и знай, но не за абы кого.

— Ага, уже понял.

В школу мы, конечно, опоздали и больше, чем я планировал. Сначала мне хотелось выражения некоего протеста всему и вся, а получилось: возможно, я конченный бесхребетный придурок, но наступившим миром с Иори остался доволен. Многое стало понятно или около того: по крайней мере, теперь всё должно быть по-другому, просто обязано. Это как медленная, кропотливая притирка двух рестлеров, которым ещё долго работать в паре: узнавание слабых и сильных возможностей друг друга, предпочтений и желаний — и прошу простить за возврат к прежней терминологии.

— Здорово, настоящий воин! — Ёсифуми окликнул меня, когда мы с Нагасэ начали подъём на очередной этаж. — Ну и как у вас?

— Нормально всё. — Я смотрел на протянутую для рукопожатия раскрытую ладонь и замешкался, не зная к чему подобный жест, так как мы всегда просто здоровались.

Иори кинула недовольный взгляд в сторону парня, но, заметив ссадины на губах и большой живописный синяк на скуле, отступила и продолжила путь одна. Чему Аоки ещё больше обрадовался, подойдя вплотную и заговорщически понизив голос, спросил:

— Уже было? Ну, не зря же вы опоздали и пришли вместе?

— А-а, да, было. — Крепко пожал протянутую руку.

Наверняка Иори слышала мой ответ, а может, успела заметить довольную ухмылку на лице Ёсифуми, но мне было плевать. То есть, я тоже был рад и горд. Скажи кто, что мы с моим другом ощутили в этот момент одно и то же, меня бы ни сколько не удивило — маленькое удовлетворение от развязки навязанной нам истории — вполне законная плата. Всё-таки Аоки тоже настоящий воин: смог довериться другу и не таить обиды за поражение.

— Мир. — Его довольная ухмылка, стала зловещей, что объединило нас с ещё большей силой, настоящей мужской дружбы.

— Вот верну тебе Кирияму, тогда и будет, мир. — К счастью прозвенел звонок, и наше рукопожатие не переросло во что-то большее.

— Как думаешь, я зайду в клуб после занятий? Мне кажется, что Юи точно придёт, не сегодня так завтра.

— Конечно. — Было странно видеть, как Ёсифуми спрашивает моего разрешения или советуется в чём-либо, что здорово поднимало мою самооценку.

Так же стало приятной неожиданностью, что в клуб пришла не только Кирияма, но и Химеко — я собирался её попросить уделить мне внимание, но Иори в классе весьма умело забирала всё свободное время и по фиг, что кругом одноклассники. Это произвело впечатление даже на редактора нашего "КРиК", возможно поэтому девушка решила зайти и в спокойной обстановке оценить результат своей работы. Что было мне на руку:

— Химеко-сан, давно хотел спросить, ты сейчас над чем-то работаешь? Ну, я про запрет твоей мамы на компьютер и всё такое.

Прежде чем начать серьёзный разговор, нужно было понять настроение собравшихся членов клуба. Так как наша парочка влюблённых постоянно вынуждала уделять себе внимание: то Иори, удивляя своей тактичностью, вразумит развоевавшегося Ёсифуми, то мне приходилось смягчать выражения и домысливать вслух высказывания Юи. Но получилось так, что наша утренняя борьба с Нагасэ пошла на пользу всем. Всем, кроме задумавшейся о чём-то своём Инабы:

— Да, неприятно признавать, но вы с Иори оказали мне серьёзную поддержку. Так что я снова пишу. Кстати, что будешь делать, если Юи влюбится в тебя всерьёз?

— Инабан, вот уж чего раньше за тобой не замечала, так это любви к триллерам. — Разорвав повисшую тишину, подруга даже приподнялась на стуле, чтобы бросить взгляд на притихшую слева от меня Кирияму. — Если уж на то пошло: Таити — не Аоки, ого не интересуют настолько возвышенно романтические отношения.

— Инаба, ну, зачем ты так? — Девушка не чувствовала общей неловкости, скорее, получив возможность разобраться в себе, прилагала титанические усилия, чтобы принять ситуацию как можно более отстранённо. — Я благодарна тебе за помощь, но не нужно делать Таити виноватым во всём, что касается моих проблем. Уже достаточно того, что мы все, как и раньше вместе, а значит...

— Верно, Юи, я осознал свою ошибку, и буду стараться держать себя в руках. Если хочешь, можем гулять парами, хе-х, Нагасэ не позволит мне, ну, то, что тебе не понравится.

— Да-а, попаданец, поздравляю. Хорошо устроился. — Я не сразу понял смысл сказанного, так как видел перед собой ту самую Химеко, что внезапно выпала из реальности, когда Гото сэнсэй объявил о нашем участии в "Отборе". Такая же безжизненная и опустошённая, чего я никак не собирался принимать:

— Так не бегай по "библиотекам" и дерись честно, уж, не знаю за что, но какая к демонам разница?

— Народ, а что за "попаданец", а Таити? Это кто-то вроде пришельцев, иноплане-тян? — Парень явно возбудился, и было бы неплохо, чтоб Иори его осадила. — Не, я могу поверить, ведь твоя победа не что иное, а косвенное доказательство слов Химеко-сан. Все демоны ада, вот это да!

— Инаба-сан, ты ведь шутишь. Сама ведь мне недавно рассказывала об этих демонах, вселяющихся в других людей, что, и это ведь ненормально, — повернулась ко мне, — Таити не может быть таким, иначе, его закроют в каком-нибудь страшном месте. И как же тогда с Нагасэ.

Я в упор не понимал проблем с признанием себя кем-либо ещё, кроме Яэгаси Таити. В конце концов, всё можно списать на шутку, да и вообще. Если я правильно понял, то максимум это вылет из "Отбора", да и хрен с ним, но почему молчит моя подруга? Тем временем, когда высказались все желающие, Иори встала, подошла к Инабе и залепила такую пощёчину, что я подумал, девушка слетит со стула:

— Нравится втаптывать мечты окружающих в грязь? Ты ведь сразу сказала, что не будешь нам мешать, так какого демона: то с Юи, то с этим бредом, откуда ты его достала? Найди уже себе кого-нибудь и хватит маструбировать на чужих парней, дура озабоченная.

— Погоди, Нагасэ. — Поведение девушки вышло из всех норм приличий, а учитывая, что Химеко и не собиралась отвечать...

— Что? — Резко развернувшись, подошла ко мне. — Снова примешься её защищать? А я всё гадала, как это ты решил оставить между нами всё по-старому: неужели "непроходная" девчонка со смазливым личиком смогла впечатлить тихого инфантильного парня? Оказывается всё просто — он траханый всеми грёбаными демонами "попаданец"!

— Хватит истерить! — Я встал вовремя, чтобы перехватит занесённую для удара руку. Но куда там: вынужденно удерживая за кисти рук, принял решение обнять внезапно успокоившуюся девушку, прижав крепко к себе. — Никуда меня не закроют, да и кому я нужен кроме тебя? "Непроходная", это ведь про "Отбор", да, и что? Мы будем вместе столько, сколько захотим — всё, успокоилась?

— Отпусти, я хочу побыть одна. — Остановившись рядом с Инабой, обронила. — Ты всё рассчитала и учла кроме одного, Таити действительно не тот, что раньше.

— Не, Таити или кто ты там есть, ты реально мужик. — Ёсифуми дождался, когда девушка выйдет. Это единственное за что я был ему сейчас благодарен.

— Таити, ты не хочешь пойти за Нагасэ, ведь ей сейчас плохо. — Странно, но, кажется, Кирияма осмелела или переживания за подругу дали себя знать: сейчас она выступила против Аоки, высказалась прямо и открыто. Бывают же ситуации, когда соучастие в чужой беде помогает решить свою собственную?

— Ёсифуми — дурак, Юи — молодец. — Захотелось потрепать девушку по плечу, но я сдержался, просто сел за стол. — Проводи Кирияму домой, но если вздумаешь приставать.

— Да, куда там! Я же не какое-то не пойми что — обычный парень. Юи, не бойся, до этих психически неадекватных личностей нам очень далеко. Пойдём?

— Только держись на расстоянии.

— Десять футов, мэм, и ни дюймом меньше!

— Ты, хм, — когда ребята вышли я не знал с чего начать, — я действительно часто с тобой соглашался или как там оно выглядело, ну, когда мы раньше общались?

— Видимо достаточно, чтобы довести Нагасэ до края. — Осторожно коснулась щеки и усмехнулась неповрежденной частью лица. — Спрашивай дальше.

— О чём пишешь?

— О парне, возомнившем себя больше сложившейся во всём мире системы, или просто об идиотах. Помнится, я просила тебя никому не говорить о той глупости с "попаданством", и ты сдержался. Так что эта оплеуха от Иори мной вполне заслужена. Что собираешься делать дальше?

— Погоди, тогда зачем ты это сделала? — Во всём должна присутствовать личная заинтересованность, это я уже понял.

— Ну, так Кирияма действительно может в тебя влюбиться или ты, правда, веришь в тот бред, что можешь просчитать события, правильно отреагировать и принять ответственность за итог? — Девушка перевела взгляд на клавиатуру и затарабанила пальчиками по раскладке — не иначе конспектирует.

— А что такого? Если здраво рассудить, то всё нормально, даже если учитывать последствия твоего вредительства: защищая подругу, Юи нашла в себе силы противостоять мнению Аоки — именно то, чего ты и хотела. Будем надеяться, что возможный спор, который может возникнуть у нашей пары по дороге домой, не перерастёт в проблему. Иори остынет, когда-нибудь, и последующее примирение даст мне дополнительный опыт в понимании своей девушки, так что...

— Хочешь сказать: "гарема не будет". — На секунду задумавшись, продолжила печатать.

— Это когда у парня много подруг? — Я улыбнулся утвердительному кивку со стороны девушки. — Почему нет? Только не с Юи, всё-таки она хорошая пара Аоки.

— Значит, как истинный попаданец ты за многожёнство. — Наигранно вздохнула и, дурашливо захлопав ресницами, стрельнула глазками. — Возьмёшь на поруки ещё одну подругу?

— А весело тут у вас. Ах, да, прошу прощения. — Появившаяся на пороге комнаты девушка легонько постучала по открытой двери, запоздало предупреждая о намерении войти. — Меня зовут Миядзава Юкино, приятно познакомиться. Я новая ученица вашей школы и участница клубной деятельности "КРиК" в том числе. Заявляю сразу, что против гарема: пусть сначала с одной разберётся, а потом посмотрим, рассмотрим очерёдность претенденток и так далее.

Перед нами стояла симпатичная довольно зрелая девушка, лет семнадцати. Блондинка, с милыми хвостиками чуть ниже плеч, и в нашей школьной форме. Мда, боги любят пошутить, забрасывая в нашу компанию девушку, которую я был бы не прочь видеть рядом.

— Ну, что попаданец? Буду наедине называть тебя так, пока не придумаю чего интересней. Кажется, я опоздала, но ничего. — Очередной вздох. — Чем больше глупых дурёх, тем крепче легенда.

Глава пятая.

Нужно сразу отметить, что грудь у нашей новой знакомой была, ну, скосив глаза на Инабу, вынужден признать, эм-м, да. В чём я отчётливо убедился, когда девушка подошла ближе: расстёгнутый приталенный пиджак только подчёркивал женственность соблазнительно обтянутую белой, чуть просвечивающей рубашкой.

— Кхм, кажется, здесь пока занято. — Чуть сморщив от неудовольствия свой миленький носик и коснувшись спинки стула слева от меня, прошла к другой стороне стола и села напротив. — Кстати, Инаба-сан, будет ли позволено "очередной дурочке" поинтересоваться — вы не считаете, что лезть, а тем более вмешиваться в чужую жизнь не вежливо?

— Я не знаю, откуда в нашей школе взялась новая разряженная кукла, да и плевать, если честно, — тут Инаба резко развернулась к своей собеседнице, — но лично я не считаю своих соратников по клубу чужими, если ты об этом.

— Вот значит, и как оно вам, Яэгаси Таити, нравится подобная забота? Когда ваши знакомые девушки не просто отпускают "шпильки" в ваш адрес, но активно влияют на Ваши отношения с Вашей девушкой? Да, к тому моменту, как у вас с Иори-сан дойдёт до постели, не смущайтесь, обращайтесь — Химеко-сан обязательно поможет советом и не только.

— Вот же мразь!

— Стой, Инаба! — Новенькая была совершенно спокойна: сложив руки перед собой, смотрела без всякого вызова или издёвки. — Миядзава-сан, кто вы и зачем пришли?

— Таити, не тупи: весть о великом попаданце достигла "небожителей". И на самом верху было принято решение отправить на захват драгоценного биологического ресурса самого ценного агента Безопасности и Развития Октавии. — И уже в сторону. — Дрянь, и хватит лыбиться!

— Химеко, мне приятно, что ты такого высокого мнения о моей скромной персоне, но, может, расскажешь, чем моё попаданство так привлекательно, а, то Иори не в курсе. Глядишь, так нам и помириться будет проще.

Инаба всегда умела нагнать жути, но при этом, оставалась спокойной, давая своеобразное чувство защищённости, что всё не так уж и плохо. После упоминания организации "БиРО", о которой ходит столько страшилок, плюс намёк на причастность Миядзавы к рядам их агентов, перевод в школу и наш клуб, я понял, что проявлять вольность в отношении сексапильной красотки, даже в мыслях, становится опасно. Тогда чего наш редактор нарывается?

— Должно быть Химеко-сан хотела сказать, что причина, по которой я здесь, — ты, и так очевидно. Хотя слова, которыми она воспользовалась, хи-хи, мне даже лестно. — Продолжая мило улыбаться, разговаривает исключительно со мной. — Лично мне было бы интереснее узнать не досужие размышления, высосанные из мутных источников, а непосредственно у вас, Таити, мне можно обращаться к вам по имени?

— А-ага.

— Я плохо разбираюсь в вопросе, но ты можешь что-нибудь вспомнить из своей прошлой жизни? Какие-нибудь лица, обстановку, события? Возможно, просто ощущения, что ты некто...

— Да, чего уж там? Хочешь сказать, что я псих? Что это у меня возрастом навеяно? — Её спокойный тон начинал злить, такое чувство, что меня опять хотят во что-то втянуть. — Я ничего не помню, даже намёка, даже "ощущения". Есть одно воспоминание, но оно скорее пограничное, перед тем, как я оказался в этом мире, и делиться им с тобой я не намерен.

— Ладно, может потом? — Ничуть не расстроившись, принялась рассматривать свой маникюр. — А помириться с Нагасэ-сан просто: скажи, что пошутил или, что всё равно пройдёшь "Отбор" и заберёшь её с собой вместе с матерью.

— Так просто? Да кто ты такая? — Вскочив, Химеко отшатнулась к двери, с ненависть и страхом взирая на Миядзаву. — Он признаёт, что не от мира сего, и что? Все демоны ада, плевать! У вас там что, теперь только больных на голову принимают, но ты-то вроде нормальная? Или тоже с луны?

— Девочки, а давайте закругляться? Юкино-сан, может, скажешь, кто ты и озвучишь свои намерения более ясно, а то мне, и находиться рядом с тобой уже страшно. — Я тоже решил встать, чтоб продемонстрировать, время пошло, да и ретироваться будет проще. — Ты мне понравилась с первого взгляда, но теперь, лучше не приближайся к Иори и советы свои засунь...

— Нормальные советы, зря возмущаешься. Ты, правда, пройдёшь, если, конечно, не учудишь что-нибудь уж совсем. Чего, наверное, и я не пойму. — Приятная мягкая улыбка, которой хотелось верить, улыбнуться в ответ, но было такое чувство, что взамен она отберёт всё. — Что до меня, то как и все: я училась, жила своей жизнью, и вот месяц назад прошла "Отбор". А через пару недель мне предложили помочь одному парню, очень интересному и особенному мальчику.

— И теперь ты "помогаешь" вместо того, чтобы просто свалить отсюда ко всем демонам? — Инаба немного остыла и даже подошла, но ближе ко мне. — И тебя не будет смущать, если они переспят, а потом и поженятся? Может, поможешь и моё счастье устроить? Яэгаси мне всегда нравился.

— Химеко-сан, вы девушка взрослая — сами справитесь. По крайней мере, проделать тот же фокус, что и Нагасэ-сан у вас ума и смелости хватит. Таити у нас современный молодой мужчина в расцвете сил — двоих потянет.

— А может, и тебя третьей взять? — Спускать покровительственный тон своим — одно, но чужакам это ещё заслужить надо.

— Знаешь, я ведь против гарема, о чём сразу честно и сказала, извини, но когда придёт время...

— Я засажу в твою тугую попку, и буду понукать этими хвостиками, как...

— Аха-хА-ха-ха, прости, — эта тварь даже слёзы вытерла, так разошлась, — не удержалась. Правда, прости. Хо-ох, вот это фантазии, но всё равно: этим ты мне и нравишься, своей не испорченностью, выбор у меня так и так невелик.

— Проклятье, и что это значит? — Адски захотелось её ударить, честно.

— Что, спрашиваешь? — Сцепив пальцы в замок, подставила для подбородка. — Уж прости, скажу, как вижу: уже несколько лет, как тебя пользуют твои подружки, с разной целью. Одна планирует замужество, другая... Тебе кажется, что это ты царь зверей и ты охотник, да, счастливое время. Всё происходит так, как нужно им, а не тебе — пока ты мальчик так и будет.

В гнетущем молчании разводит руками в сторону:

— Прости, но сейчас ты даже Нагасэ-сан засадить не в состоянии.

— Демоны тебя побери!

— Таити, подожди!

— Нет-нет, Химеко-сан, сейчас не лучшее время лезть к нему в постель...

Продолжения я не услышал, но, и пошли они ко всем демонам — одна другую стоит. Хотя, вряд ли Инаба меня хочет, или всё же, да. Всегда напрягало её странное отношение, или это в сравнении с Ёсифуми? Проклятье, и Нагасэ, психанув, сбежала, тоже мне "девушка": подожди с расспросами — рассказывать ей тяжело! Что-то когда сосутся или трахаются я не замечал, чтоб особо болтали!

Ноги сами несли, я даже не задумывался о том, что буду делать или говорить — какая разница, если в реале всё не так, как в воображении? Внутри пылал пожар, и я должен был его потушить — это единственная реальность, что меня сейчас волновала:

— Открывай, грешница, демоны пришли! — Я орал и стучал в дверь сначала одной рукой, затем продолжил обеими. — Да, не бойся! Демон один, но очень добрый, очень ласковый, очень...

— Хватит долбить дверь. Или хочешь показать, что окончательно спятил. — Голос был таким глухим, что я не узнал его хозяйку.

— Ну, может, немного, но ты не бойся, мне как всегда: там, на сиськи глянуть, задницу пощупать. — Тон я сбавил: не знаю, есть ли кто рядом, но, пошли они все... тут замок пару раз щёлкнул и дверь приоткрылась.

— Ого, ты прямо как меня ждала. — На девушке была линялая фланелевая пижама с милыми зайчишками. — Да, я помню, что ты у себя дома, поэтому можешь ходить, где хочешь и как, хоть голой, что сейчас было бы очень, кстати. — В горле неожиданно пересохло.

Девушка размышляла недолго. Молча отступив во мрак коридора, пошлёпала вглубь дома. Я только и успел заметить, что свернула направо. Проклятье, в молчанку играем? Да и демоны с вами!

Быстро скинув обувь, чуть не бегом выскакиваю в правый поворот, ага, одна дверь открыта. Домик маленький, но хвала всем богам, у кое-кого хватает ума не бесить своего парня ещё больше. Так: миленькая комната, много мягких игрушек на шкафах, тумбочке, даже пара на столе у окна — что-то не выглядит моя подруга любительнице плюшевого зоопарка.

Девушка сидела посередине кровати, облокотившись о стену и свесив ноги. На моё появление никак не отреагировала, даже место не предложила — нехорошо. С другой стороны и так сойдёт, поместимся: не теряя запала, подхожу и, схватив за плечи, опрокидываю на сторону подушки, запрыгивая сверху. Миядзаву я сразу на живот завалю, тварь такую!

— Ты дверь закрыл? На задвижку.

— Какую ещё задвижку? — Усмехнувшись тому, как хрипло звучит мой голос, посмотрел на оголившийся живот: да, актёры в порно друг друга нализывают, как бешеные, и слюна чуть ли не рекой. Может и я когда таким обдолбанным извращенцем стану, но касаться пальцами, иногда стыдливо убегающей, нежной кожи оказалось неожиданно приятно.

— Щекотно. Задвижка на входной двери, закрыл?

— Ты это специально? — Нагасэ постоянно сбивает с настроя, пытаясь напомнить, что мы не одни во всём мире, что это неприлично, что, а не пошли бы они все.

Не, любимая, сейчас я провоцирую, а ты покорно вздыхаешь. Хочу резко распахнуть верх пижамы, чтобы пуговицы слетели, не вышло: края разошлись мягко, как тренировались, пару последних пуговиц ловкие пальчики освободили сами, предлагая дальше продолжать самому:

— " Всё происходит так, как нужно им, а не тебе — пока ты мальчик так и будет".

— Презервативы на столе под лампой, но можно и без них.

Обалденный вид девичьей груди поразил настолько, что согласие на секс едва не прошло мимо ушей. Проклятье, мне даже трудно прикоснуться к этим божественным холмикам с густым кремовым навершием. Почему-то теперь, когда вот она, бери — не хочу, что-то мешает поступить согласно прежнему желанию.

— Посмотри на меня. — Да, мне не нужна бездушная кукла для секса и я заставлю её это понять. — Миядзава сказала, что я пройду "Отбор", значит и ты тоже, понимаешь? Теперь можешь расслабиться и...

— Да, я поняла. — Медленно расстегивает пуговицы на рубашке. — А эта девушка, Миядзава, это не ей я обязана данной попыткой изнасилования?

— Причём здесь это? Всё, хватит. — Девушки сегодня определённо сговорились свести меня с ума.

Сев на кровать, я боялся повернуться и посмотреть на последствия пожара совсем недавно бушевавшего в моей груди. Нагасэ не делала попыток прикрыться, словно ей вообще всё случившееся было безразлично, но она же: не возражала, не сопротивлялась. Я и остыл-то из-за её полной апатии к происходящему, проклятье, или она это специально?

— Я не пойму, ты злишься или тебе неважно? То есть я не спросил твоего согласия и хотел поступить, как варвар, а ты, и, скажи уже что-нибудь! — Проклятье, такое чувство, словно я оправдываюсь, а за что собственно?

— Ты парень, который узнал, что девушка хотела его использовать. Ну, разозлился, не без посторонней помощи, с кем не бывает? — Поднимает руки за голову и прекрасная, совершенная грудь радует взгляд своими аккуратными сосками послушно следующими за углубившимся дыханием. — Ты в своём праве, просто, это мой первый раз и, я не к такому готовилась, сам понимаешь.

— Где кухня? — Крепко зажмуриваюсь и хорошо, что в её голове не возникает идеи сесть и обнять.

— Налево и прямо.

Я в своём праве, действительно, тогда почему дрожат пальцы? Сейчас вернусь в комнату и, к демонам — если эта и дальше будет изображать из себя бревно... а если нет? Презервативы на столе? Издевается или я просто трушу? Значит, права Миядзава, но что это меняет? Если всё оставить так, как есть, ничего и не изменится.

Пусть, что будет, то будет: Иори выглядит более опытной, как будто, так и надо. Я хочу её трахнуть, а она: "Ты дверь закрыл?" Вот это девчонка, чего мне ещё надо? Может, и хорошо, что из-за моего "попаданства" перебесилась. Вон, теперь спокойная, как, хм. Ладно, хватит рефлексий, выпив стакан воды, пошёл обратно.

— Ты чего? — Я застыл на пороге, заметив, что девушка вытирает лицо.

— Долго ты. — Как лежала, так и осталась, разве что руки опустила.

— Всё, успокаиваемся, не буду я на тебя больше кидаться, сегодня, по крайней мере. — Смотреть на обнажёнку не хотелось, то есть в данный, конкретный момент. Отвернувшись, сел на кровать.

— Спасибо. — Поправила одеяло, которым я её накрыл. — Ты правильно понял — я непротив. Не то, чтобы страстно желаю и вот именно так, но... не хочешь ко мне под одеяло?

— Значит, можно продолжать? Скажи, я действительно выпал в некую сказочную реальность, где Нагасэ Иори согласилась, чтобы её трахнул Яэгаси Таити? Или ты делаешь это ради матери? — Уловив слабую улыбку, мелькнувшую на мрачном горизонте, спросил. — Если всё так, почему плакала?

— Во-первых, ты уже не тот забавный Яэгаси Таити, теперь я это вижу. Во-вторых, теперь и я уже не та Нагасэ Иори, которую ты знал. — Скинув одной рукой одеяло, другой стягивает края рубашки чуть ниже груди и медленно задирает вверх. — В-третьих, расскажу как-нибудь потом. Я была так счастлива, когда Инабан от тебя отступилась, да уж. А теперь нарисовалась какая-то Миядзава и мой бедненький парень так возбудился, что решился на страшный шаг — изнасилование.

— Может, хватит? Кстати, она хочет, чтобы я её "принял к себе", как и Юи. В смысле Химеко, не Миядзава.

— О, как, и вместо того, чтобы тискать сиськи нашего редактора, ты примчался ко мне? Одобряю. — Девушка подобралась на кровати и прижалась со спины, демонстративно бросив на пол рубашку пижамы. — А, ну да, Миядзава — девушке не нравится быть в гареме?

Вот теперь я узнаю прежнюю Нагасэ, такую же беспринципную и беспардонную, как... девица с улицы красных фонарей далёкого прошлого. Похоже, изнасилование состоится, но за ведущую роль придётся побороться. Наверное, именно поэтому особо не размышлял — глупо прятать свои слабости от того, кто попытался раскрыться перед тобой при первой же возможности и не её беда, что я не смог принять этот дар сразу.

— Странно, но да — сразу заявила, что не хочет быть одной из официальных подруг, хотя и производит впечатление бывалой девицы.

— Вот как, и кого из нас ты хочешь больше? Она ведь тебя зацепила?

— Отрицать не буду, но сейчас я здесь и с тобой, хотя... вот её бы я с удовольствие поставил на четвереньки и трахнул.

— Такая красивая?

— Причём тут это?

— Понятно. Ну, а пока, суть да дело, ты решил потренироваться на своей девушке, мило. — Отстранившись, завозилась с одеялом. — Не, я догадывалась, что когда-нибудь это случится, но, короче: надежда всегда умирает — никогда не слышал?

— Ты чего, обиделась?

— Замёрзла.

— Это можно исправить, даже нужно. — Я развернулся, чтобы сгрести Иори в охапку и вместе рухнуть в постель.

— Подай рубашку, пожалуйста.

— Девушки, а вы меня достали! — Повалил на кровать, как и раньше, правда, удовольствия, распахнуть одеяло меня лишили, ну и демоны с вами. — Можно тебя изнасиловать? Пожалуйста! Может, потрудишься и сама меня трахнеш? С радостью! Дорогая, знаешь, я тут накосячил, что? Марш на коврик? Выкуси! А ещё лучше...

Я делал с её грудью всё, что помнилось, о чём мечталось, всё, что взбредало в голову, пока во рту опять не пересохло, проклятье! В конце концов, почувствовав возбуждение в чреслах, завозился с ремнём, но заметил, что Нагасэ собирается сама снять штаны — куда? Лежать, это я и сам хочу сделать! Кое-как справившись и спустив джинсы до колен, наваливаюсь сверху и убираю руку, которой девушка прикрывает лицо:

— А теперь-то, что не так? Сама сказала, что не возражаешь.

— Прости. — Твёрдо посмотрела в глаза. — Прости.

— Она ещё, демоны её побери, просит прощения! — Впиваюсь злым поцелуем в губы, чтобы причинить боль. Надоело страдать одному — проклятье, кровь, какая же ты сладкая.

Неожиданно Иори прижимает меня к себе и, не выпуская ни на миг, накрывает нас одеялом. Дыхание становится совсем сумасшедшим, еле высвобождаюсь от штанин, поочерёдно отбрыкиваясь ногами. Вжимаюсь в мягкую грудь, мешая расстёгивать свою рубашку: растираю спину, прижимая к себе сопротивляющуюся плоть; мну ягодицы, до стонов, до укусов за плечи. В какой-то момент затихаем, утомлённые абсолютно бессмысленной вознёй, но, по моему всё и так сказочно прекрасно. Моя рука скользнула меж нами.

— Салфетки на столе в коробочке.

— Если я сейчас опять встану, мне не придётся снова брать тебя штурмом?

— Были бы трусики, выкинула бы в знак покорности.

— Ага, сверистелка. Как будто они для тебя что-то значат. — На чём, заработав поцелуй, встал по своим надобностям. — Проклятье.

— Не обращай внимания, потом будет лучше.

— Лучше или там где надо?

— Моя попытка тебя использовать всё ещё злит?

— Нет, а что не так? Миядзава сказала, я пройду "Отбор" при любом раскладе, даже если всех перетрахаю. Хе-х.

— Значит, всё же ей я обязана сегодняшним подарком? Нужно будет отблагодарить. — Опять завозилась на кровати, хотя вид порадовал. — Ты не будешь возражать, если её поставлю на четвереньки и сделаю я?

— Ты не сможешь, она другая, не такая, как мы. — Закончив с делами, долго думал, как устроиться, но оказалось, что меня уже ждут. — Она прошла "Отбор" и перевелась в нашу школу из-за меня, смешно, правда?

— Очень. — На какой-то момент девушка замерла, но быстро оттаяла, хвала всем богам — насилие с непривычки крайне утомительно. — Если честно, мне бы не хотелось, чтобы на наши отношения и поступки имели влияние всякие отмороженные сучки. Кстати, продолжать будем?

— Я действительно тот, кто тебе нужен?

— Несостоявшийся насильник? — Боги, как она целуется! — Если бы ты достиг успеха сразу, то нам бы пришлось расстаться, а так, хочу тебя...

Глупо упоминать очередную попытку "зайти со стороны солнца", всё-таки любовь не война, хотя, как только сердце успокаивается после бешеной скачки, твоя пара почти сразу пытается "устроиться сверху" — это вообще нормально? Наверное, да. Только этим и можно объяснить стремление девушек к постоянному доминированию во время наших занятий в клубе, иногда в классе. Рассматривать избыточную слабость напарника мужского пола пока не возьмусь: Иори по-доброму относится ко мне, и я до сих пор затрудняюсь с тем, какое поведение достойно настоящего мужчины в её представлении. Если бы я был неким иным, возможно, Нагасэ просто смирилась и заняла место той самой опоры, которой обещалась быть?

Так или иначе, но девушки, также как и мы: ищут счастья, хотят быть любимыми, желают исполнения всего самого невероятного — хе-хе, умело пользуясь тем, что самое сокровенное для мужчин, по большей части, находится у них между ног — несправедливо. Особенно тем, что на предложение остаться на ночь, пришлось ответить отказом — я не смог оставить Томку одну, по крайней мере, не предупредив или не подготовив к подобному событию:

— Завтра утром?

— Буду ждать, и можешь придти раньше, хочу накормить тебя завтраком.

— Вот теперь ты ведёшь себя, как настоящая девушка.

Странно то, что, несмотря на состоявшийся секс, хотелось быть рядом: обнимать, касаться, ощущать шумное дыхание в непосредственной близости, сознавая в постоянном контакте, что всё это не сон и не мечта. Живое, теплое, ранимое создание доверилось тебе и раздвинуло рамки твоего мира до невозможных пределов:

— Я приду. Глазунью, тосты и фартук на голое тело.

— С последним обойдёшься, утром после дежурства придёт мама, в другой раз.

После нескольких часов прощания со своей любимой, холодная прекрасная Юкино показалась такой несчастной: перед ней открылась дверь невероятных возможностей, но девушка предпочла остаться, перевестись в чужую школу и по каким-то непонятным причинам портить нам жизнь. Дурочка.

Проводив до калитки ограды, Иори всё время шутливо подталкивала к выходу, притом, что сама оставалась завёрнутой в одеяло и босиком:

— Иди уже, герой-любовник.

— Вообще-то мы официальная пара, правда, твоей маме я пока не представлен.

— Ага, топай-топай, всё будет завтра. — Поцеловав на прощание, убегает в дом, стервоза.

Глупо улыбаясь, раз за разом вспоминаю слова Миядзавы. Реально дурочка: все, парни и девушки, каждый пользуется тем, что дала ему природа. Ёсифуми втюрился в Кирияму, как одержимый хвостик, мечется за своей хозяйкой, но стоит Юи ослабить бдительность и всё. Аха-ха, отбегалась, Аоки не будет тратить время на глупости, нырнёт прямиком к цели, вонзится в самую мякоть — хорошая идея. Надо будет дать ему своё "добро", хватит порожняком семя гонять.

В последний раз, с шумом вобрав в себя воздух остывшей страсти, крутнувшись, разворачиваюсь в направлении своего дома и замираю. Где-то там, невдалеке у фонаря со спины, в сознании запечатлелся образ невысокой сгорбленной фигуры с капюшоном на голове. Низкий серп месяца, отливающий желтизной; внезапно смолкшие цикады — это что, проверка на храбрость? Поворачиваюсь, никого — показалось? Кх-м, а не пора ли мне домой, спатюшки?

Сладкий ночной воздух, хороший темп пешего хода, надо будет как-нибудь вытащить Иори на вечернюю прогулку — кругом полно уединённых мест. Так, лелея радужные планы, и переступил порог родного дома:

— Томка, ты чего? — Сестра сидела на полу в прихожей и совершенно несчастным видом ждала моего возвращения.

— Таити! — Внезапно прыгнув, едва не повалила нас на пол, благо я уже приноровился к подобным манёврам импульсивных красавиц. — Папа приехал.

— А-ага.

Реплика сестры многое объясняла, по крайней мере, отсутствие последней перед телевизором — отец часто находился в зале, читая газету или просматривая новости. В любом из этих раскладов свидание со своими любимыми героями Томаке не светило, м-мда — неужели так трудно уступить своим детям и просто побыть с ними рядом?

— Здравствуйте отец. — Закончив обнимашки, сестра сбежала в свою комнату, оставив братику сполна насладиться родительской заботой, как всегда. — У вас отпуск? Вы не упоминали, что приедете в скором времени.

— Да, я и сам не ожидал, что буду вознаграждён за свои труды таким количеством свободного времени. — Поправив страницы газеты и даже не взглянув в мою сторону, продолжил. — Уже поздно, иди ужинать, пусть Тома тебе разогреет. Поговорим завтра.

— Хорошо отец.

На кухне, вместо того, чтобы открыть холодильник в поисках еды, в раздумье отступил к столу и сел на стул. Родители редко навещали своих детей, приучая отпрысков к полной независимости. И, если отсутствие отца переносилось с большим пониманием — его вмешательство в процесс развития своих потомков быстро заходило в тупик непонимания, то редкие моменты, когда маме удавалось вырваться и побаловать детей вниманием, были просто подарком богов. Так почему случилось так, что приехал отец?!

В конце концов, решил, что улизну из дома пораньше, и так с Иори условились, а после школы, хе-хе — интересно, как он отреагирует, когда я не вернусь ночевать? Теперь и Томку можно оставить одну, с отцом — не с чужим же человеком?

Глава шестая.

Немало удивился своей радости от того, что знакомство с мамой Иори откладывается: я долго звонил в дверь, а когда собрался набрать девушке по телефону — стучать в дверь показалось неприличным — мне открыли:

— Заходи. Мама уже дома и спит, поэтому тихо завтракаем и в школу. — Даже не поцеловав, деловито пошлёпала на кухню.

Обиженный подобным приёмом я хотел было задрать пижаму подруги прямо на кухне, чтоб эта манипуляторша сама попробовала быть тихоней, но передумал. Мои пожелания в части завтрака были приняты, а их воплощение аккуратно уложено на тарелке. Беспокоясь о матери, девушка не забывала о моих удобствах и ухаживала вполне, привычно, что ли. И это невероятно льстило, хотя могла бы и предупредить, что дверной звонок будет отключён.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что мы словно молодая пара, вот только распрощавшаяся со школой: девушка порхает в игриво покрывающей волнительные прелести пижаме, той самой, что вчера немало досталось. А я, то есть парень, вроде как собираюсь на работу, но мысли и желания витают самые "нерабочие". И ещё, я вспомнил об отце — как он мог всё это бросить и перевестись работать боги знает куда? Красавица жена, дети, неужто ничего не стоят?

В подобных мыслях прошёл весь школьный день, и я решил, что своего не упущу.

— Таити, может, сегодня в клуб не пойдём? — Занятия закончились, но самое весёлое представлялось впереди.

— А как же Миядзава? Пусть не размазать, но поставить на место эту стерву надо. — Мне хотелось не столько продемонстрировать, что мы с Иори настоящая пара, но и повидаться с Кириямой — хватит ей парня мучить!

— Демоны с ней. Мама в ночную смену уходит. — Схватив за руку, удержала на месте. — Поужинаем все вместе, и ты останешься на ночь.

Последние слова девушка тихо выдохнула на ухо, встав на цыпочки, но меня было не остановить. Оглянувшись по сторонам и приобняв за талию, поцеловал с готовностью подавшуюся подругу, и всё равно потащил в корпус клубных комнат.

— Оу, Химеко-сан, а где наша сладкая парочка? — Не знаю, вид нашего редактора увлечённого набором непонятно чего за своим ноутбуком побуждал меня совершить что-нибудь дерзкое и встряхнуть, стереть серьёзность на жёстком лице девушки.

— Должны подойти. Я сообщила Юи по чату, что в клубе пополнение и присутствие всех членов "КРиК" обязательно.

— Хех, и Миядзавы нет. — Иори хотела отправиться на диван, но я удержал, усадив себе на колени. Ох, а тяжёла, но ничего не поделать.

— Хочешь похвастаться, и как далеко у вас зашло?

— Ну-у, — Нагасэ заелозила, чуть повернувшись ко мне, словно кошка, готовая в любой момент спрыгнуть с колен, — утром вместе позавтракали. Знаешь, мне кажется, что я уже выбрал свою спутницу жизни.

— По итогам одного завтрака?

— А что не так?

Мой ответ Химеко пришёлся любимой по душе и девушка прижалась, тепло обняв руками:

— Инабан, мы обычные школьники: почему нам не стоит быть вместе, и почему я не могу хоть чуточку побыть маленькой девочкой, без спроса оказавшейся в чужой сказке?

— Как глупо — не думала, что тебе будет достаточно довольствоваться малым.

— Химеко-сан, если я и дурочка, то ты такая дури-ища-а...

— Всем привет, вы опять ругаетесь? И где новенькая? — Ёсифуми галантно открыв дверь, жестом приглашает спутницу войти.

— А, Иори, и, — девушка, чуть замявшись, искренне улыбнулась, — я рада за вас. Вы так открыто выражаете свои чувства, этот так смущает.

— Так чувства нужно выражать, а то прокиснут! — Я ляпнул первое пришедшее в голову.

Было хорошо видно, что Кирияме приятна забота в меру навязчивого кавалера. Аоки приноровился к установленным девушкой правилам игры. Хе-х, напоминает мой опыт общения с Нагасэ: девушка наверняка замечала мои взгляды, когда намеренно падала на диван клубной комнаты или садилась, не поправляя юбки — словно говорила:

— "Вот она я, бери".

Когда Иори свалила меня на пол вместе со стулом, это был уже край, "хил" устал ждать атаки "фэйса". Я сделала вывод и теперь вижу, как мой друг послушной тренированной собачкой прыгает вокруг своей дрессировщицы, и той приятно. Но ведь все мы знаем, что Юи нужно на самом деле? Аоки должен знать, но тогда почему медлит? Потому что не видит очевидного или потому, что я продвинулся дальше него?

— Таити, а это правда, что новенькая перевелась из-за тебя? — Усевшись рядом с Юи на диване, Ёсифуми вдруг жадно подался вперёд.

— Да, какая к демонам разница? У меня есть Иори, а у тебя Кирияма и что-то мне подсказывает, что если ты ещё немного промедлишь, то Юи придётся брать тебя силой. — Ухватив Нагасэ за задницу, от чего девушка недовольно сморщилась и едва не вскочила, продолжил. — Старик, будь я на твоём месте, уже бы начал обдумывать, как завалить на спину свою любимую и сделать счастливой.

— Ты это серьёзно? — Враз побледневший парень, резко вскочил. — Нагасэ, на минутку, встань.

— Аоки, ты чего? Ведь о вас беспокоюсь...

Я с откровенным непониманием уставился на друга, который, отодвинув мою девушку и встав рядом, сосредоточенно отводил руки в противоположную от меня сторону и вверх, исполняя какую-то красивую стойку, как в представлении Кабуки прошлого. Когда я вдруг, выпучив глаза, незнамо как оказался на полу.

Проклятье, да, что же они мне все в душу лезут: то падают, то бьют с размаху — совсем с ума посходили?

— Ёще раз услышу что-нибудь подобное или узнаю, что ты снова посмел оскорбить Кирияму, — гневный перст Ёсифуми смотрит сверху в низ, как персонаж комедийного шоу, — имей в виду, отпинаю как следует. Грёбаный попаданец. Юи, прости, что притащил сюда, поверь, я никому не дам тебя в обиду.

"Да-да, катитесь ко всем демонам!" — хотелось сказать, но лишь мелькнуло по краю сознания, как и пара теней, проскользнувших к выходу. Повинуясь сдавившему грудь крику, я медленно покачивался из стороны в сторону, ожидая момента, когда шок от боли позволит более-менее вздохнуть и выдохнуть — проклятый выпендрёжник. Как в тумане отмечаю, что хлопнула дверь и рядом оказалась Иори:

— Вот это ты выдал, Таити. Но, знаешь, стоит тебя поздравить: если ты старался ради друга, то добился существенных результатов — Кирияма дала Аоки руку, так они и вышли, взявшись за руки, здорово? Но, знаешь, мог бы не так явно подыгрывать другу — стоило бы смягчить его удар.

— Ради друга? Пошёл он к демонам... — Обычно девчонки садясь на корточки, подбирали края юбки так, чтобы ничего не было видно, но то, что на чём мне удалось сфокусировать взгляд, не было, ни тем, ни другим.

— Вот как? — Девушка поднялась, лишив определённо фантастического зрелища, но взамен стала помахивать передними краями юбки. — Кстати, может, хватит валяться, и пойдём ко мне? Поужинаем: мама, ты и я — помнишь?

— Ага.

— Я опять всё веселье пропустила? — Судя по голосу, появилась Миядзава. — И кто уронил нашего героя? Нагасэ-сан, неужто вам одного раза нехватило?

— Ну-у, магическая аура нашего попаданца так велика, что перед её силой не устоял даже Ёсифуми, представляете? — О том, что её парень лежит поверженный предательским ударом, забыто, даже юбку теребить перестала — да, женское лицо переменчиво. — А вы, должно быть, Миядзава-сан? Наслышана.

— Значит, мы знакомы заочно, хотите продолжить?

— С удовольствием, вы ведь у нас недавно? Городок вполне провинциальный, но, знаете, в одном милом уютном кафе подают восхитительный десерт. Вы позволите занять немного вашего времени?

После короткой паузы, показавшейся бесконечно густым киселём, обе чертовки исчезли из вида — ну, и пусть катятся, демоновы отродья! Как сговорились — Миядзава даже ничего не ответила. А Нагасэ, похоже, совсем отмороженная сучка — задирать юбку, когда твоему парню нужна помощь — тот ещё писец лютый и ад кромешный. К-хе, кажется, уже могу подняться.

— Ты там как, живой?

— Вроде. — Услышать слова беспокойства от Химеко в подобной ситуации было странно, но приятно.

Я раздумал вставать и просто повернулся на бок. А ножки у нашего редактора ничего: икры немного полноваты, но эта коренастость, этакая своеобразная надёжность, приятно согревала взгляд — почему мне всегда нравилась Инаба? Странно, никогда не задумывался. И почему такая девушка ни с кем не встречается, пора бы:

— Слушай...

— Хватит пялиться, уже все ноги чешутся — неприятно. Вставай, хватит валяться, как тряпка. — Девушка свела колени и показательно поёжилась.

— Слушай, Химеко, почему у тебя никого нет, ну, парня? — Пришлось подняться и сесть за стол.

— Почему это нет? И, кстати, ведёшь себя так, словно тебя отвергли, сразу же ищешь замену, тебе это не кажется ненормальным?

— Что за бред? Ничего такого, наоборот, моя девушка решила подбодрить своего парня, может, излишне прямолинейно, а затем...

— Видом своих трусиков, что ли? И не хмыкай. — Знакомый покровительственный тон, очень напомнил Нагасэ, когда та уверена, что всё идёт, как надо. — Ладно, девушка не бросала, а как же друг? Он тебе врезал чисто по-дружески, так сказать, вправлял мозги?

— Вот вгрызлась-то! Тебе оно, за каким демоном?.. А, для твоей статьи.

— Ну, почему же? Ты же хотел знать, почему у меня никого нет?

— То есть ты, хм, но не хочешь же ты сказать... — Готов поклясться, что девушка смотрела на меня, как на много раз читаную книгу, даже не ожидая ничего необычного. — Проклятье, именно этим вы меня и бесите, ты в особенности. Нагасэ, ладно, простая девчонка хочет простого счастья: для себя, для матери, но ты?

— Всё равно тебе нравлюсь — проблема. Значит, мне нужно стать проще, как девочка с улицы?

— Понятнее, хм. — Собеседница в немом удивлении приподняла бровь, и я понял, что на вопрос придётся ответить. — Ёсифуми, ему кажется, что так он защищал свою девушку, себя, но это не совсем так. Я и сам недавно понял, что нам, парням и девушкам нет смысла подстраиваться друг под друга — достаточно идти дорогой своих желаний и всё будет...

— Погоди. То есть, Нагасэ оставила тебя на полу и отправилась лакомиться мороженным с Миядзавой, и что, всё нормально? Вот, только не ври! — Казалось, ещё немного, и как встанет, как треснет.

— Ну, нет, конечно. Но и я не всегда поступал по отношению к Иори хорошо. — Было трудно признавать подобное, но я не испытывал стыда: просто тяготило что-то, а так сказал и вроде полегчало. — И вообще, настоящий мужчина не должен так мелочиться. Нас, по жизни, должна вести высокая звезда!

— У меня к тебе ещё много вопросов, но вот про звезду — это было что-то конкретное или так, сказал, чтоб произвести впечатление?

Да что же это творится? Я перед ней наизнанку выворачиваюсь, а эту писательницу какой-то бред интересует. Но её зацепило: хорошо, что больше не переводит разговор в сторону несуществующих в реальности событий, а то, хоть вставай и уходи:

— Я, правда, считаю, что мысли о девушках в жизни парней должны занимать гораздо меньше места и Ёсифуми слишком заботится о Кирияме. Возможно, я резко высказался, но если бы он просто показал, как мужчина, что хочет и как тяжело ему сдерживаться...

— Хватит. Я поняла. В начальной школе на Кирияму напал какой-то старик с намерением изнасиловать. Вот теперь можешь оценить гениальность своего предложения.

— Но, — а я-то думал, что это Нагасэ в детстве трахнули — судя по тому, как гладко у нас всё прошло, с её стороны, — слушай, а может Иори поделится опытом с Кириямой?

— Когда-то давно я читала книгу об одном воине, который шёл путём меча. У него была девушка, точнее, она его любила и следовала за своим мужчиной. В конце книги он принял её чувства, назвал женой и отправился на поединок жизни со смертью.

— И кто победил? — Я откровенно ничего не понял, но решил поддержать, так как развитие последней темы окончательно заведёт наш разговор в тупик — чего пока бы, не хотелось.

— Не знаю, смогла бы я полюбить такого человека, и как оно, доверить всю себя, свою жизнь тому, кто и сам не знает куда идёт, но что-то такое я бы очень хотела испытать. Думаю, что её поразила звериная сила его духа, которая вела воина от одного испытания, закаляя тело, к другому, совершенствуя его душу.

— Так чем всё закончилось? — Уже задав вопрос, понял, насколько глупо он звучит — в сравнении с этим дятлом с мечом у меня нет и шанса.

— Воин познал путь меча раньше, чем одолел в поединке величайшего гения фехтования того времени. На этом история закончилась. — Расстроено выдохнув, посмотрела на меня. — Так что: на Аоки не в обиде и в порядке компенсации с Нагасэ те самые трусики и снимешь?

— Да, там и снимать нечего, а с Аоки, хм, наши пути рано или поздно и так разойдутся. Пойми, Кирияме, по хорошему, рожать скоро, а она парню яйца крутит. Глупо. — Я испытывал жуткое раздражение, знал, что когда-нибудь мы все разбежимся, но как жаль, что всё происходит именно так. — И воин в твоей истории глуп: за ним девчонка бегает, а он занимается тем, что никому не нужно. Ведь история так и закончилась: условное добро победило условное зло и тупо свалило в туман — ни ответа, ни привета — хоть бы школу свою создал, воин. Прости, день какой-то неудачный.

— Ну, и ладно, может, в другой раз? — И так посмотрела, что я не выдержал и отвернулся.

— У Миядзавы набралась? Ладно, увидимся.

На душе стало как-то совсем погано. Вместо того чтобы наладить отношения с Химеко, ещё больше разругались. Хотя нет, сама девушка осталась спокойной, а меня выбесила. И чего она всегда такая заумная, потому что девственница? Всем им сияющего воина подавай, а нету! Что, до них не доходит, что жизнь одна? Вон, Иори поломалась и стала паинькой, правда, сегодня слишком обнаглела — нужно будет показательно выебать, как и напрашивалась.

Не заметил, как снова оказался у дверей дома Нагасэ. По мобильному телефону девушка не отвечала, звонить в дверь не стал — чего мне там делать, даже если откроют? Решил подождать на улице, а время всё шло.

Прошёл час или больше и досада на странную череду обстоятельств, что побитой собакой привела к порогу двери моей подружки, сменилась жгучей жалостью. Я не мог понять, почему так вышло, что три красотки меня хотят, а я, как будто не при делах. Почему не остался в клубе и не попытался сблизиться с Инабой? Ведь в конце разговора девушка ясно дала понять, пусть наши взгляды на жизнь разнятся, но это ничего. Это же я её оттолкнул, зачем?

Я попробовал представить, как обнимаю Химеко. Её тело противится, упруго отдаваясь возбуждением в бёдрах. Дурочка не понимает, что подобным поведением заводит моё мужское желание овладеть ей ещё больше, нет? Нет. Это не Нагасэ, это фанатичная последовательница идиота воина, дикаря-мечника, такие дуры отдаются сразу и безоговорочно. Опять моя мальчишеская мечтательность даёт себя знать — права Юкино, права тварь такая — пока я не смогу смотреть на этих прекрасных кукол спокойно, не будет мне покоя.

К демонам! Вот возьму и пойду домой, хотя и не хочется. И вообще, такое чувство, что у меня больше нет дома. Это из-за странного сна с переселением душ или, правда, пора покинуть родительское гнездо?

— Братик, еда на столе давно готова!

Я так и застыл в прихожей, соображая — что происходит? Судя по звукам из зала, Томка смотрит очередную мультяшную бредятину, завязывала бы уже. В остальном, как-то уж слишком тихо в доме. Ладно, поем и к себе в комнату. И всё бы ничего: пообедав, буквально физически ощутил, как поднялось настроение, но, ввалившись в свою комнату, понял, что она уже не моя:

— Отец? А что вы тут делаете? — Родители никогда не позволяли себе заходить в комнаты детей без предупреждения, а тут...

— Вот, решил глянуть, чем живёт мой сын.

— Эг-хм. — Бегло осмотревшись, немного успокоился — вроде всё на своих местах.

Вот только предательский страх так и не хотел уходить. И чего я испугался? Все мои старые грешки уже не имеют значения. Ещё немного, и я войду во взрослую жизнь, и сам буду решать, что плохо, а что нет, и не позволю никому себя судить:

— Но что-то ведь случилось?

— Да, тебе стоит знать, что по окончании школы я заберу тебя к себе. С Томой пусть наша мама сама разбирается, а ты посмотришь новый мир, подберём тебе работу, а там и женим на подходящей девушке. Мой начальник в последнее время стал часто поминать свою дочурку, — отец позволил себе ухмылку, — вдруг сойдётесь?

Я стоял оглушённый и никак не мог придти в себя. Мне придётся уехать в незнакомый город? Искать работу из того, что решит выбрать отец или его начальник? Уже принявший решение использовать своего подчинённого по полной? Какого демона! Какого грёбанного демона они все раскомандовались? Страх не прошёл, а только усилился:

— Свою будущую жену я уже выбрал. Работу найду здесь или как с Иори решим. И взрослую жизнь я уже начал, прости, что без твоего одобрения. — Что меня душило, не знаю, но уже на выдохе почувствовал, как начинает колотить озноб.

— Вот как. Молодец, значит, всё будет проще.

— Что будет?

— Переезд на новое место. Ты быстро станешь социально полезным и нужным членом общества. Возможно, тебе удастся пробиться в сферу обслуживания граждан Октавии.

— Обслуживания Октавии? Аха-кха, а вы знаете, отец, что я участвую в "Отборе" и что я пройду? Так что обслуживать буду не я, а меня. И я заберу с собой всех, кто мне дорог. И Томку вам не оставлю.

— Сестру заберёшь, свою девушку, надо полагать, тоже. А как же родители, что вырастили вас и позаботились о вашем спокойном детстве? — Непрошибаемая невозмутимость, словно это он мой Бог и он решает, как мне быть и что делать.

-Родителей? Непременно. — В последний раз меня так трясло в начале старших классов, когда умудрился простыть. — Ваша забота особенно помогла, когда я валялся с простудой, и Томке пришлось за мной ухаживать. А когда сестрёнка первый раз поссорилась с мальчиком и замкнулась в себе, я всю голову сломал, как быть?

— Но всё уже в прошлом, а нужно жить будущим.

— Чьим, будущим? — Меня внезапно отпустило.

Нечего бояться и нечего страшиться. Моя жизнь входит в расцвет своей силы и, если я пройду "Отбор", отец мне будет не указ. Да и реши я жить с Нагасэ отдельно, прямо по окончании школы...

— Хочешь остаться жить здесь со своей подругой? Похвально. А кто тебе сказал, что у вас получится? Думаешь, в нашем городе полно работы и все вас ждут? Или, мы с Аой не желали того же, что и ты? Все ошибаются, и я готов принести извинения, если в чём-то был не прав, но и ты ещё много не понимаешь: это жёсткий и жестокий мир, где за каждую ошибку приходится расплачиваться, иногда годами.

— И теперь ты хочешь, чтобы я повторил твой путь?

— Хочу передать опыт, от которого глупо отказываться, не находишь?

— Не слишком поздно?

— Время ещё есть.

— Хватит. — Внезапно я почувствовал, как по щекам покатились слёзы.

Глупо, но я понял, почему меня остановила Химеко — невозможно слушать бред от человека, когда нуждаешься в его поддержке и опоре. И вот сейчас снова горечь, но старая, почти забытая — глупо и бессмысленно надеяться на тех, кто сам нуждается в тебе. Какой-то проклятый замкнутый круг.

— Что ж, глупо. Боги любят посмеяться, назначая смертным расплату. Знаешь, твоя мама прошла "Отбор", но осталась здесь, со мной. Подписав отказ, Аой почти сразу заболела, и я молил всех богов и демонов, чтоб не лишили меня смысла жизни. Будь осторожен, принимая решения, и не брезгуй советоваться, пока есть с кем. Хорошенько подумай над моими словами, сын. — Внезапно умолкнув, отец будто постарел и вышел.

Рассчитывать больше не на кого, даже мама, проклятье, когда звонил ей в прошлый раз, показалось, что она приболела. Демоны меня побери, но, что же делать? Безвольно осев на пол, тупо уставился перед собой.

Если отец прав, то все слухи о радужной участи прошедших "Отбор" летят к демонам на завтрак. Сплетни служат вполне конкретной цели: повышают интерес школьников к определённому поведению и ослабляют реакцию на предлагаемый обществу отсев ненужных людей. Проклятье, даже миновав "Отбор", ты и дальше будешь зависеть, только от других факторов и причин. Теперь понятна холодная отстранённость Миядзавы — девочка успела насладиться гостеприимством Октавии. Тем больше она бесит, все бесят:

-"Отец, этот демонов мир вы построили своим руками, неужели не поняли, что натворили? Или поняли, но слишком поздно?"

Хотелось орать и бесноваться, но сил не было. Словно истощённый организм отца выпил последние крохи безумия, способные толкнуть на сильный поступок. В какой-то момент сознал, что хочу увидеть небо. Мне адски нужен свежий воздух.

На улице было холодно, и моросил дождь. Но это не беспокоило: я тепло оделся, прихватил на кухне пару бутербродов и отправился в путь. Уже более настороженно отмечая привычную безлюдность нашего тихого городка, вспомнил слова отца о поиске работы. Никогда особо не задумывался, но это может оказаться не таким простым делом. Прежде всего, нужно обо всём условиться с Нагасэ: каждый из нас должен чётко и ясно представлять, на что мы готовы идти, и какие возможны последствия — не хочу, чтобы меня потом упрекали, если что.

Подобную предупредительность с моей стороны нельзя посчитать проявлением слабости, Иори всё поймёт правильно, я уверен. Как раз сегодня поужинаем все вместе и после всё обсудим. А пока скоротаю время в клубной комнате. Школа уже давно опустела, побеспокоить меня некому, можно спокойно всё обдумать.

Глава седьмая.

Непривычная глухота школы погружала в магическое сказочное восприятие мира: отдавая эхом шагов из страшилок по коридору, поднимаясь потусторонним шарканьем по лестнице. Странно, но мне нравилась эта отчуждённость ночной пустоты в сравнении с дневной суетой: ничто не давило и не мешало быть собой. Но перед входом клубной комнаты я напрягся — сквозь щель под дверью пробивался свет:

— Кто здесь? — Я без стука распахнул дверь.

— Помоги-ите, извраще-енец. — Полузадушенным писком пробормотала Миядзава, продолжая возиться с пуговицами висящей на бёдрах рубашки, даже не думая прикрыться. — Стучаться перед тем, как войти, не учили?

— Ты чего тут делаешь?

— Чего-чего, живу я тут. — Отвернувшись в пол оборота, глянула в мою сторону. — Аха-ах, прости, у тебя сейчас было такое выражение, хм.

— Тогда я пойду. — Чокнутая эксгибиционистка, это последнее, что мне сейчас нужно.

— Стоп, стоп, стоп. — Сорвавшись с места, захлопывает собой дверь. — Я что, зря сюда тащилась? Не буду я тебе мешать, обещаю.

— И как именно не будешь? — Демонстративно уставился на её грудь. — Ты ведь раздевалась, если продолжишь, мне придётся выйти.

— Что, слаб до женских прелестей?

— Просто я тебе не верю и не могу...

— Не можешь себе позволить возбуждаться на агента Октавии? Или боишься начать пробовать всех подряд? Так в этом нет ничего такого...

— Ты меня подставила. С Иори. Я слишком поздно это понял.

— А может, помогла? — Оттолкнувшись от двери, взяла за плечи и медленно пошла на меня, направляя наше движение к дивану. — Тебе не кажется, что ты должен быть мне благодарен? Если бы я не подтолкнула тебя в объятия Нагасэ, что?

— Вообще-то, ты меня разозлила и отправила делать гадости. — Споткнувшись о диван, я остановился.

— Нет-нет-нет, ты разозлился и сам на себя, а что сорвался на подружку, так что же — кому ещё принимать недостатки парней, если не их девушкам?

— Сам на себя. — Поражённый кратким прозрением, я всё понял.

— Дин дон! Выдать победителю главный приз! — Чувствительный толчок открытой ладонью и очередная девочка устраивается на моих коленях, но уже на диване, задолбали. — Не думай об этом. Женщины давно, ещё с каменных пещер, привыкли к тому, что мужчины не в состоянии их защитить.

— Не в состоянии? От кого вас вообще нужно защищать? — Я продолжал смотреть перед собой, на красивую грудь обтянутую шёлковой тесьмой и кружевами короткого лифа, и кому-то это не нравилось.

— Ну, Кирияме-сан в своё время не помешала бы защита. — Взяв за подбородок, заставила встретиться взглядом. — Нагасэ-сан, к примеру.

— И она это поняла?

— Ваш редактор? Ты и сам знаешь ответ, не один год ведь знакомы. Ну-ну, — обнимает за шею и прижимается, — ничего, как там в одном детском стишке:

"Даже этот спирт замёрзший

Ни за что я пить не брошу

Буду грызть его зубами

Потому что он хороший".

— Зачем тебе всё это, ты ведь нормальная? — Вдруг стало холодно и захотелось тепла: мои руки обняли девушку и чуть сжали, стало легче.

— Что, уже не гонишь? Кстати, на мне сейчас тоже нет трусиков, успела снять до твоего прихода. — Попыталась высвободиться и я отпустил. — Так что, можешь себя не сдерживать.

— Может, хватит изображать из себя течную суку?

— А я такая и есть. — Потянулась расстегивать лиф, но я перехватил её руки, удерживая перед собой. — Что? Ах да, прости, нужно было начать с твоей ширинки. О, у тебя уже встал?

— Если не прекратишь, сброшу на пол. — Оттолкнув, еле удержал на вытянутых руках.

— На пол, так на пол. Я даже непротив, чтоб ты меня изнасиловал. Не буду ломаться, как Нагасэ.

— Иори не ломалась, она...

— Ну же! Девочка просто набивала цену, и ты это знаешь, и главное знаешь за что. Умница, даже внесла предоплату. Но у меня-то совсем другой интерес, хотя и с этим проблем не будет — выберешь меня, и твой отец будет на седьмом небе от счастья, как и мама.

— Так ты...

— Не-не, к начальнику твоего родителя я не имею никакого отношения.

— Следишь за мной? В смысле подслушиваешь?

— Фи, как пошло, зачем такие сложности? У меня, всего-навсего, есть доступ ко всей информации, что касается твоей персоны. Так, хватит, а то уронишь. — Вцепившись крепче, подтянулась и села вплотную. — Я тебе не враг, когда же ты это поймёшь?

— Когда перестанешь нервировать своими сиськами? И поможешь мне с Иори.

— Не-а, что-нибудь одно. — Явно наслаждаясь, чуть привстала, выпячивая грудь.

— Тогда Иори. Хочу исправить то, что уже натворил, насколько смогу.

— А как же Химеко-сан? Кто будет спасать нашего редактора? — И снова потянулась к завязкам лифа, мразь.

Больше я не рассуждал: схватив обеими руками за горло, рванул на себя и в сторону. Когда, охнув от падения, девушка попыталась встать, запрыгнул сверху, продолжая удерживать шею одной рукой. Попытка жертвы брыкаться закончилась, стоило немного сдавить пальцами.

— Вот и хорошо, Таити, вот и молодец — именно таким и должен быть мужчина. Всегда брать то, что хочет.

— Заткнись. — На глаза попался клочок тряпки и я, скомкав в руке, уже хотел было применить его по назначению...

— Вот сейчас, теперь, ты понимаешь, что тебе нет места рядом с ними: Нагасэ, Химеко? — Возбуждённо дыша, потянулась к моему лицу. — Можешь меня продинамить, но и с ними ты уже никогда не будешь.

— Вот же тварь! — Со злости скинул демонову змею с дивана.

Проклятье, эта, не знаю, как сказать злее, и впрямь без нижнего белья. Все демоны ада, меня аж пот прошиб, а это что? Разжимаю ладонь и не могу сдержаться:

— Рядом со мной есть хотя бы одна нормальная девчонка? И трусы надень, бесит. — Отправляю в недолгий полёт кружевной комочек.

— А ты сам-то нормальный? Насилуешь, бьёшь девушек. — Прямо на полу надевает и застёгивает до сих пор болтающуюся на ней рубашку, надевает бельё. — Ах, да, это же девушки во всём виноваты. Соблазняют своей слабостью сильный пол, а он и рад, проклятье!

Я молчал и не потому, что нечего было сказать. Просто окончательно принял тот факт, что, сколько не встречайся с Миядзавой на этом ринге соблазнов, мне никогда не победить. Женщины — самое страшное искушеннее для тех мужчин, для кого являются естественным желанным призом. Такие парни будут всегда в проигрыше. Стоп, но я-то её не хочу, в смысле, как девушку, проклятье, как человека:

— Слушай, а не могла бы ты раздеться, догола?

— Чего? — Уже закончив с жакетом, принялась расчёсывать волосы. — Может сам? А я подумаю — помогать или нет? Что, девчонки опять всё за вас должны делать?

— Ну, нет, так нет. Может, в другой раз? — Настроение резко пошло в гору.

Мне действительно есть, за что просить прощение у Иори. Я бы извинился и перед Юкино, но ведь поймёт превратно. Примет за слабость, и в обратную полезет, а так: будем считать, что мы квиты.

— Знаешь что, попаданец, а вали-ка ты к своей манипуляторше.

— Ну, раз я тебе больше не нужен, — оказывается даже агента Октавии можно "сделать", — помоги с работой. Хочу после школы жить с Иори вдвоём.

— Ну-ну, не хочешь идти проторенным путём? — Задорно откликнувшись, даже повернулась от окна. — Есть такая работа: убирать мусор с улиц — пойдёшь?

— Будет нужно, пойду. — Моя ответная ухмылка вышла хуже, но и демоны с ней.

— Думаю, ты сдашься раньше.

— А ты не думай, красивым девушкам это ни к чему. — Всё-таки Миядзава агент Октавии, не стоит она ни сочувствия, ни понимания.

— Интересненько: признаёшь свою зависимость от красивой девушки и тут же называешь её дурой — у тебя как, с головой всё нормально? Не хочу, чтобы подобная тупость передалась нашим детям. — Оставив последнее слово за собой, направилась к выходу. — Передавай Нагасэ привет. Пойду первой.

Оставшись один, блаженно растёкся на диване: эта вампирша высосала все соки — что же такого произошло в её жизни, что она стала ещё более отмороженной, чем Иори? Но ведь вцепилась мёртвой хваткой, как бы с работой не кинула — похоже самое уязвимое место в моих планах на будущее. Трудно быть мужчиной, будучи не в состоянии обеспечить семью хотя бы из двух человек. Мда, может, этим они и ломают?

Простой вопрос, которому по молодости не предавал значения, так увлёк в пустопорожние размышления, что я пропустил назначенное Иори время. А когда опомнился, было, хм, поздно. Не то, чтобы слишком, но это же первое знакомство с родителем твоей девушки, а я, к-хм.

Неспешно перебирая ногами, добрался до порога дома любимой. Постоял у калитки, принимая как данность, что свет в зале не горит и вряд ли меня ещё ждут. Но, повинуясь какому-то упрямству, вошёл во двор и сел у двери — странно, но теперь я не чувствовал себя таким одиноким, как днём.

Щёлкнул дверной замок и вывел меня из приятного холодного отупения. Дверь приоткрылась:

— Заходить будешь? — Иори, моя Иори, как и прежде в своей линялой старой пижаме. — И почему не позвонил, я тебе чего плохого сделала?

Не сразу встав с затёкших ног, закрываю дверь в прихожей.

— Я сейчас, проходи на кухню, ты ведь голодный?

И снова моя нимфа ускользает в тени коридора. Хех, честно сказать, мне захотелось просто обнять близкого по состоянию души человека и просто, не знаю, постоять, сесть на пол — да, какая разница?

На кухне, ни сколько не смущаясь, по-хозяйски копаюсь в холодильнике и достаю привычный набор холостяцкой вечеринки — продукты фастфуда и пару домашних салатов.

— Ага, уже как дома? — Девушка впорхнула, едва на столе оказалась последняя тарелка.

— Сама виновата, а, а это ещё что?

Я включил подсветку вытяжки, так как света от уличного фонаря не хватало, пусть и хотелось определённого полумрака: обстановки, где внешнее не будет преобладать, или довлеть над внутренним мироощущением, но это. Девушка замерла передо мной в одном клеенчатом переднике со сложенными у груди руками и я, хм, впервые почувствовал себя импотентом:

— Иори, ну, эм, спасибо. — Сознавая, в какой маразм скатывается ситуация, я чувствовал, что должен подойти, обнять, поцеловать, до много чего ещё можно было бы... возбудиться, наконец!

— Что опять не так?

— Всё так. — Теперь, когда девушка была готова расплакаться, я смог почувствовать себя адекватно ситуации.

Осторожно, словно драгоценность, тепло и нежно прижал к себе, мне показалось, что именно такой уязвлённой и должна была почувствовать себя Миядзава, когда я попросил её раздеться. Злые боги посмеялись надо мной, отплатив сполна за моё издевательство — проклятье.

— Поцелуй меня, угу-хм, есть будем?

— Ага, только переоденься сначала.

— Не-а, сам хотел меня такой видеть. — Поставив перед фактом, усадила и продолжила. — Я тебя ещё кормить буду, в наказание, что опоздал, а мы тебя ждали.

Ну, кормить, так кормить. Тем более что ощущение мягких ягодиц на коленях вернули, полноценное восприятие себя, как парня, который может:

— Слушай, может, продолжим в спальне?

— Ты ещё не доел, и мы можем устроиться на кухне — скажешь, никогда о таком не мечтал?

— Ты, правда, этого хочешь?

— На что намекаешь?

— Ну, вы с Миядзавой, как, к-хм, две собаки, что дерутся за один кусок мяса. Прости, аналогия так себе, но... — Я не мог избавиться от очень неприятного чувства, которое появилось днём после их ухода, и пытался словами выделить его из себя.

— Допустим, а что не так? Когда два парня дерутся за одну девушки, думаешь, она не чувствует себя куском мяса? Или каждая девушка появляется на свет в абсолютной уверенности, что её предназначение стать призом в борьбе похотливых самцов: родить победителю и вечно быть его тенью? — Повозив ложкой по тарелке, оставила это занятие и повернулась к окну. — Я успела смириться с очень многими вещами, но то, что моего парня выкидыш Октавии считает своим и предъявляет это в глаза — невыносимо.

— Ты вообще о чём? Напомню, что это ты меня сегодня бросила, не я.

— Бросила, не бросила. Пусть так, я хотела понять, что собой представляет эта Миядзава. Знаешь, что мне было сказано перед тем, как я открыла тебе дверь, вот только что? — Пустой, немигающий взгляд больших глаз поражал своим равнодушием. — "Вылезь, наконец, из своего розового мирка и впусти этого идиота. Часа полтора уже сидит под дверью, придурок!"

— Спасибо.

— За что?

— Ну, не знаю, за то, что открыла? — Мне показалось, что я понимаю Иори.

Это понимание поможет нам стать самыми близкими людьми на свете. Теми, кто будет делиться печалью, не ради её умножения, а с тем, чтобы выжить. Пережить устоявшиеся правила отчуждения внешнего мира. С тем, чтобы став единым целым устоять и доказать этому проклятому рингу, что его правила более не властны над нами.

— Таити, пойдём на свидание?

— Чего?

Я в очередной раз охренел. Не, простые удовольствия — обычное дело, но, проклятье, я и сам недавно предложил перебраться в спальню: предаться любви и нежности; обсудить произошедшее днём — так в физической близости, казалось, будет проще. Но, свидание?

Девушка сползла с колен и уселась на краешек стула, вынуждая вжаться в жёсткую спинку. Отодвинула тарелку и улеглась на стол, выпячивая худобу позвоночника и рёбер:

— Ты всё понял правильно. Я хочу на свидание, с тобой. Хочу, чтобы меня желали не только в постели, но и холодным промозглым вечером, когда я буду возвращаться с работы. Когда нужно позаботиться о еде, а времени нет. Когда наш ребёнок пойдёт в школу и судьба раскидает нас на многие мили...

— Кстати, о работе, ты уже что-то решила? — Захотелось провести пальцами по спине подруги, но, смутившись, одёрнул руку — сам, же хотел серьёзного разговора!

— Скорее всего, пойду в больницу к маме, если возьмут. И Таити, — нашла мои руки и укрылась в объятиях, прижавшись ко мне, — женщина никогда не будет против простых дружеских прикосновений, особенно если мужчина хочет её поддержать. А чем желает заняться будущий гражданин Октавии?

— Буду мусор с улиц убирать, если возьмут. — Все демоны ада, каким же ничтожным я себя почувствовал. — Погоди! Какая больница? Сразу после школы? Разве там не нужны специальные знания, не знаю.

— Хи-хи, ты это серьёзно? — Вскочив и усевшись ко мне лицом, девушка пребывала в пугающем состоянии радости и возбуждения. — Ну, твой выбор всяко проще и если меня примут в больницу, мы сможем быть рядом. Даже если другой город, я пойду за тобой куда угодно, буду делать, что достанется.

— Стой, погоди. — Пришлось поцеловать и обнять, чтобы и самому успокоиться, и накал страстей убавить. — Разве работникам больницы не нужно пройти соответственного обучения и так далее?

Вопрос будущего обучения никогда меня не интересовал. Я хотел попасть в занятость шоу и реслинга, и путь к заветной цели не казался мне, особенно тернист — было немало выпусков программ, где подробно раскрывались все тайны интересующего меня мира. И что теперь с моей мечтой?

— Какие-никакие обучающие курсы у будущего медперсонала будут. Плюс оборудование Октавии практически полностью автоматизировано. И ещё мама говорила, что в практике чаще всего приходится сталкиваться с профилактикой болезней, а что до сложной хирургии, так это в крупные города. Тебе бы кого хотелось — мальчика или девочку?

Я пребывал в странном замешательстве. Почему-то только сейчас, когда наполнил паруса Иори, реальной возможности отправиться к берегам далёкой мечты, своими обещаниями, вдруг стало ясно, что поступиться всем в данной ситуации придётся именно мне. И пусть прежние планы по поводу развлекательной сферы занятости уже не так манили, как прежде, хм, чувствовал я себя как-то странно.

— Знаешь, я раньше хотела девочку, но теперь хочу, чтобы это был мальчик. — Со смешной серьёзностью упирает руками мне в грудь. — Но для этого кое-кто должен постараться, очень сильно и прямо сейчас.

— Ага, непременно. — Еле встав с облапившей меня ношей, вразвалочку направился в комнату девушки.

Эта ночь была до агонии страстной, затмив всё прежнее и сжигая оставшееся сожаление. Сегодня я понял, что у меня появился новый член семьи, которого, как и Томку, я никогда не брошу. Никогда не думал, что животная всепоглощающая страсть и раскрепощенная похоть может подарить столько наслаждения.

Одно скребло на душе, так это смутное беспокойство от непонимания того, что уготовано нам в будущем. У меня появилась собственная семья, но кем я буду в ней? Окажется ли достаточным условием для чувства самоудовлетворения тепло семейного очага и любимая девушка, защищающая этот самый очаг?

— Ну, ты сегодня просто монстр какой-то.

— Ага, это у нас запросто.

— Слушай, ты не хочешь помириться с Аоки?

— Проклятье, Иори, тебе ещё не надоело? — Когда вопроса не последовало, решил пояснить. — Почему девчонки всегда стремятся крутить парнями? Неужели вам недостаточно быть рядом? Так и хочется показать, что парни — дурни — без вас никуда?

— А что такого? Я предложила что-то постыдное или плохое? — Девушка поднялась, нависнув сверху. — Нет, уж постарайся объяснить — чего плохого в том, чтобы помириться с другом? И что плохого в том, что твоя пара подает своей любимой половине хорошие идеи?

— Ничего. — Возбуждённая Нагасэ это нечто: приятные груди с готовностью ложатся в ладони; чуть выпирающие рёбра влекут коснуться, погладить точёный животик, лишь самую малость, уходящий округлостью к паху, и ритмично вздымающийся углубившемуся дыханию. — Тебе то что?

— Если на минутку, я председатель кружка, куда входит вся наша компания. Ей, хватит! Я тебя сейчас не соблазнять собираюсь, а вынести мозг! — Отбросив мою руку, уселась, проклятье — чуть не сломала, дура бешеная. — Меня беспокоит твоё отношение к друзьям, ведь и мы когда-то ими были. Если не друзьями, то в хороших приятельских отношениях.

— Да, пока кое-кто не решил залезть на своего приятеля по клубу...

— Что-то не устраивает? Где дверь знаешь.

— Не могу: ты сверху сидишь да ещё голая — куда я пойду? — Все демоны ада — называется, хотел поставить девушку на место — поставил!

— А-а, прости. — Слезла на кровать, убравшись к стене.

— Иори. — Ноль реакции. — Нагасэ Иори!

Подобрался ближе, насмешливо заглядывая в глаза и желая очередной моральной победы, но слова, готовые сорваться с уст, застряли в горле. Как показал вечер в клубной комнате с Миядзавой — парню раздавить заинтересованную в нём девушку раз плюнуть. И без разницы, в чём выражена привязанность, и насколько в тебе нуждаются, но та ли это победа, что мне нужна? Почему-то сейчас я не чувствую особой радости от того, что сильнее.

Девушка отодвинулась и поёжилась, тут же пытаясь натянуть на себя одеяло — пришлось приподняться, чтобы не усугублять ситуацию. И правда, прохладно, как будто ссора выдула из тела весь огонь, проклятье! Я вспомнил слова подруги: "уходи, но не бросай!" — и тот же холод, что пронзил предательским ударом.

В детстве я часто вспоминал своих родителей, пытался понять — почему их с нами нет? Чувствовал себя брошенным, несмотря на заботу о сестре и её крошечной тёплой ладошке в моих руках — тоска и тревога не уходили, затаившись до времени. И вот час пробил, в моей жизни появилась та, кого я согрел, а теперь собираюсь оттолкнуть, и как быть? Не хочу поступать с другими так, чего бы не хотел себе.

И ещё: меня не устраивает постоянное желание девушек к доминированию, и ни любовью, ни лаской их ползучего властвования не остановить. И применить силу не выход: затаится холод, боль отчуждения, и будет ведь твердить, что любит, но, так уже я не смогу. И если со мной более-менее ясно, то, что с происходит с подругой?

Такое впечатление, что Иори уже безразлично — сложатся ли наши отношения? Нет, не так. Ей важно не что будет, а как, потому что... потому что не видит нашего будущего, не видит себя рядом со мной — проклятая Миядзава! Вот и за каким демоном нужно было идти и разговаривать с этой тварью?

Но, что, если это правда? Я пройду "Отбор", а Нагасэ останется? Смогу ли я остаться с ней и бороться за право самому определять своё будущее? Не это ли на самом деле беспокоит эту своенравную демоницу? Хех:

— Прости. — Стараясь не потерять равновесие, подсаживаюсь ближе и, привстав, прижимаю такую любимую дурёху к груди. — Прости.

Сползаем на кровать.

— С Аоки я поговорю и попрошу прощения, если пойму, что не прав. Ведь, если нет, то извиняться глупо, верно? А моей девушке, так и быть, разрешается выступить в роли обвинителя в данном конфликте. Только без эмоций и обоснованно, согласна?

— Ну, хоть что-то. Ты такой замёрзший.

— Надеюсь, что в этом вопросе одна ревнивая особа мне поможет.

— Всё, что в моих силах. — И затихла, вжавшись плотнее и накрыв нас одеялом.

Хм, а праздничного секса по случаю примирения не будет? Проклятье, меня опять развели, как ребёнка, или я всё же выиграл? В этом раунде.

Глава восьмая.

Друзья, есть что-то в этом слове, когда понимаешь — ваши пути разошлись окончательно и бесповоротно, но держит нечто, не отпускает. Словно теряешь крохотную часть себя. Никогда не завидовал тем, кто легко сближался с людьми, ведь и расстанутся также беззаботно. Хотя, может быть самую капельку, но мне хотелось того живительного общения, что растворит, растопит незнамо откуда взявшуюся отчуждённость.

Аоки стал тем человеком, что появился в моей жизни, как нечто не подлежащее обсуждению или осмыслению. Просто однажды один самоуверенный блондин вошёл в кабинет "КРиК", уселся рядом со мной и заявил, что он новый член нашего кружка — мол, у нас так и так нет одного человека, что он согласен им стать. А дальше так получилось, два парня в обществе трёх девушек, хочешь — не хочешь, а найдут общий язык.

И пошло-поехало: постепенно я стал проникаться симпатией к этому вечно расслабленному и главное — позитивно настроенному товарищу по несчастью. Признаюсь честно, не сразу понял причину его появления в нашем клубе, но узнав, не мог не проникнуться уважением и сочувствием. В то время я был очень далёк от того, чтобы ставить интересы своей гипотетической подруги выше собственных. Да и в вероятность её появления верилось слабо, хотя жизнь, как оказалось, на месте не стоит.

— Аоки, Юи, хочу просить у вас прощения за те слова, что, хм, в общем, я был не прав, вмешиваясь в ваши отношения. — Должен признать, что гнуть спину в поклоне оказалось достаточно унизительно и поучительно, чего уж там, необходимо.

Что меня привело к такому поражающему в правах состоянию больше — молчаливое давление моей подруги или моё врождённое неприятие неразрешённых ситуаций? Не знаю, но просить прощения за то, в чём действительно не прав чувство врождённой справедливости не мешает, наоборот — по непонятной причине становится легче.

— Хм, ты тоже, это, не обижайся, уж я тебя знаю. — Аоки даже привстал с дивана, на котором удобно расположился с Кириямой и Нагасэ. — Если хочешь, можем ещё смахнуться после школы, в качестве реванша.

Не обращая внимания на глупое предложение, поворачиваюсь в сторону Юкино:

— Миядзава-сан, прошу и вас простить моё поведение за прошлый раз, когда мы были в этом кабинете. — Я не чувствовал раскаяния, но многая правда сказанных в тот вечер слов, разъедала меня, как безделье профессионального качка — рестлера, если верить просмотренным ранее программам на любимом канале.

Было ещё кое-что. Иори дала мне почти неделю: на четвёртый день, когда тягостное молчание с Ёсифуми на уроках физической подготовки стало невыносимым, а присутствие Химеко в клубе сделало заигрывание с Нагасэ невозможным, моя подруга напомнила:

— Так что там с Аоки? Мне надоела эта разобщённость.

— Завтра. — Я понял, что должен извиниться и перед Иори, ну, и в качестве тренировки перед остальными.

Сложно передать словами, когда находишься в постели с девушкой и думаешь о том, как, нет, не подчинить, скорее — выйти без потерь из той ситуации, куда завели чувство ответственности подруги и моё желание свободы. Невозможно остаться собой, подчиняясь своей женщине, нереально сохранить малую семью из двух человек силой, добиваясь подчинения, — девушки в нашем мире стали слишком сознательны.

Единственный вывод, к которому я пришёл, так это попробовать опереться на то понятие справедливости, что имеет хоть сколько-нибудь общее соприкосновение в наших сердцах. Иори считает неправильной мою ссору с Ёсифуми, а я не могу признать её права лезть в мужские дела — остаётся положиться на волю богов и, руководствуясь принципом справедливости, доказать, что есть вещи, в которых девушки не разбираются, просто не могут разобраться в силу своей природы.

— О! Ого, Яэгаси-кун, не знаю, что и ответить — мои слова могут показаться излишне неприличными в столь целомудренном обществе, потому отвечу при случае, а ждать я умею, уж поверьте. — Скромно потупив глазки, исчадие ада развернулась и посмотрела на Иори.

Вот уж нет, мразь демонова, — я устраивать шоу из своих интимных отношений не собираюсь. Но, чтоб тебя, насколько тонко ты сечёшь обстановку! Просто поразительно, проклятье, если бы ты на самом деле была моим другом и помогла, хотя бы советом!

Я стоял дурак-дураком, а Химеко и Нагасэ мрачнели, погружаясь в каменную неподвижность, с каждой минутой всё больше и больше, и с этим нужно было что-то делать. Хвала всем богам, Ёсифуми, что так и остался стоять, как-то странно ухмыльнулся, обернулся к Юи и сказал:

— Пойдём, не будем мешать нашим друзьям. — И подмигнув на прощанье, вышел из класса, взяв неуверенную подругу за руку.

— Оппа, а чего ты на меня уставился? Или мне тоже выйти? — Я уж было хотел открыть рот и откреститься, но не успел. — Ладно, в знак доброй воли, но помни, я рядом.

Ещё одна усмешка, но уже со стороны Миядзавы и мы остаёмся втроём.

Ничего не понимаю: ну извинился, так что, теперь нужно от меня бежать, как от прокажённого? И каково вам теперь, Нагасэ Иори-сан, — получили долгожданный мир и прощение, и что теперь? Мне стоит попросить прощения у Химеко, и мы сможем спокойно занять диван? Хотя нет, нужно перекинуться парой слов с нашим редактором, ведь именно этот фактор не учла моя девочка:

— Химеко-сан...

— Инабан, прости, но мы тоже пойдём. — Иори подскочила ко мне, что оказалось как-то неприятно, слишком уж жалким и торопливым был её порыв.

— Хм, нет, нам нужно кое-что обсудить и я попросил бы тебя, — было неловко, но ничего не поделать, — прошу тебя оставить нас одних. Если захочешь, я перескажу тебе наш разговор позже, но сейчас.

Ожидая бурной реакции, я напрягся, и Нагасэ почти завелась, сжавшись и сверкнув сузившимися глазами, но вдруг подошла и обняла. Мы простояли, наверное, вечность, когда встретившись взглядом с Инабой, всё это время неотрывно смотревшей в нашу сторону, я заметил понимание и даже одобрение.

— Возвращайся, буду ждать тебя дома.

— Завидую я вам, обоим. — После минутного затишья выдала Химеко.

— С чего это? — Когда Иори вышла, мне показалось, что я был, не так уж и прав, прогоняя девушку.

— Вы можете настолько довериться друг другу, что даже взрывной характер Нагасэ поддался смирению и склонил перед парнем голову. Запомни это и не сломай моей подруге жизнь.

— Притом, что это она первая проявила инициативу?

— "Она первая начала"! Ты что, в детском саду или школу заканчиваешь? Таити, я-то думала, что ты вырос...

— А что, быть дурачком, который всё возьмёт на себя, значит быть мужиком?

— И какое конкретное "всё" ты уже на себя взял?

Какое? Я практически отказался от своей мечты! Я собираюсь в ущерб своим возможностям заняться унизительным и низко квалифицированным делом, я, да какое вам, женщинам дело до того, чем нам приходится жертвовать ради ваших прихотей?! Мы, я принял на себя ответственность за Нагасэ, разве этого мало?

Многое я хотел сказать, когда, впившись друг в друга взглядом, заметил, что задышал как загнанный зверь. И серьёзные карие глаза девчонки, что по-прежнему мне нравятся, как заградительные знаки, что оставляют выход только через них. Только приняв её правду и указав ошибки в ней, я смогу победить в этой битве, сохранив и укрепив наши отношения:

— Я взял ответственность за судьбу Нагасэ. Теперь я её бог и даже если моя подруга совершит глупость, я разделю с ней ответственность.

— Сильно. А если Иори не признает тебя своим богом? Если случится так, что бог не сможет помочь её матери? Да и сама девушка окажется за порогом мира Октавии — как вы тогда будете? Что станется с вашей взаимной привязанностью?

— Я останусь с ней, если наши отношения для Иори что-то значат.

— А теперь представь: ты почувствуешь, что самый близкий человек перестал тебе доверять, но продолжает твердить, что любит. Добавь в общую картину желание Октавии тебя размазать, оставив на выбор самую грязную работу — уверен, что потянешь на два фронта?

— Доверие, тебе так сложно кому-то довериться? — Не знаю, почему меня не зацепили жестокие слова девушки, а может наоборот, сделалось очень больно — как можно жить, не доверяя никому?

— Хватит-хватит! Успокоились, оба. Химеко-сан, пугать и принуждать к содействию исключительно моя обязанность. — В кабинет без стука вернулась Миядзава. — И никого Октавия не "размазывает" и не принуждает — живите, как хотите, только свои претензии оставьте при себе.

— А как же?.. — Я чуть не растерялся от таких предъяв.

— Вы о наших невинных играх, Яэгаси-сан, за которые вы сегодня просили у меня прощения? Пустое, я больше не буду. — Свела руки, вытянув перед собой, и состроила глупую рожицу. — Правда, надеюсь, вы мне поверите и не будите против моего присутствия?

— Хочешь сказать, что твоим начальникам плевать, пройду я "Отбор" или откажусь? И что насчёт работы? — Было видно, что хотя Юкино и выделывается, но в душе была совершенно серьёзна.

— Не хочется ломать весь трагизм ваших подростковых переживаний, но Октавия не рухнет, если Яэгаси Таити откажется стать её гражданином и разделить ответственность за будущее нашей цивилизации, оставшись простым жителем нижнего мира.

— Тогда зачем ты здесь? — Инаба решила вернуться к тому, с чего началось наше знакомство.

— Как и всякая добропорядочная девочка в истории о попаданце, хочу ребёночка от нашего героя — нельзя?

— Ну, что за дрянь?

Улыбка Химеко на перекошенном от злости лице привела меня в чувство, и я вспомнил о главном:

— Тогда, как назвать работу, которую ты мне предложила? Это что, разве не издевательство?

— Охо-хо, господин Яэгаси, и какую же работу вы заслуживаете, по вашему мнению? У вас есть какие-либо таланты? Вы чем-то увлекаетесь настолько, что своим прежним усердием и приобретёнными навыками можете с лихвой окупить затраты по обучению и вводу вас в интересную лично вам сферу деятельности? — Юкино как-то сбавила тон, словно сказанные слова не доставляли ей никакого удовольствия, наоборот. — Хоть немного задумайся над тем, что вы собой представляете, и какова ваша реальная ценность для окружающего вас высокотехнологичного мира.

— Если для Октавии мы ничто, тогда для чего мы и зачем тебе ребёнок? — Инаба справилась с собой, открыла ноутбук и зацокала клавишами.

— Глупый вопрос для такой умной девочки, не находишь?

— Подожди, Миядзава, все жители нижнего мира работают на благо Октавии, разве не так? — Проклятье, эти бабы меня вконец достали своими ужимками. — И если нет никакой разницы в том, где я проведу остаток своих дней, почему не могу посвятить себя тому делу, что будет мне интересно?

Юкино с печальной улыбкой промолчала, ответить взялась Инаба:

— Если собрать все сферы занятости жителей нижнего мира и проанализировать их работу, выяснится, что большей частью мы обслуживаем сами себя. Граждане Октавии развлекаются и живут преимущественно своей закрытой жизнью, и упомянутый мной рухнувший лайнер тому доказательство. Нас, Таити, просто купили с потрохами: кого-то зрелищем прыгающих по рингу самцов; кого-то красивой мечтой за поиском правды, чтоб изменить мир, — мы все живём и пользуемся технологиями и тем уровнем жизни, что нам предоставила Октавия, но взамен нас наградили желаниями, от которых нет, ни проку, ни пользы.

— Погоди.

Я хотел было возразить, но девушка меня остановила, подняв руку:

— Да, наши родители много трудятся и мы, без сомнения, не останемся без работы, но, ни я, ни ты, не сможем произвести то, что сможет по-настоящему изменить сложившееся положение вещей. Вот теперь можешь высказаться.

— Я могу пройти "Отбор" и...

— Поддерживаю! — Юкино задорно проголосовала, задрав руки вверх, и, наклонившись к замершей Химеко, громко прошептала. — Не парься, подруга, говорила же, что не буду возражать, если наш "попаданец" сделает ребёнка и тебе — я не жадная.

— Допустим, а что будет с Нагасэ?

— Ну, и ей ребёнка сделаем! Химеко-сан, не будьте такой упёртой, а? — Девушка уже откровенно веселилась, и было во всём этом что-то отталкивающее — может она специально?

— Инаба-ан, — сам удивился, когда растянул на последнем слоге любимое прозвище Иори данное нашему редактору, — твой герой из той истории, что он искал? Девушка, которая за ним бегала, она ведь дождалась? Она ведь понимала всю ценность того, чем занят её любимый? Так что, теперь это такая редкость, что больше никто на подобное не способен?

В наступившей тишине я пытался понять то, о чём только что сказал. Оказалось, что принять правду другого человека не так уж и трудно, нужно просто, захотеть и главное, не задохнуться от самокритики, когда попробуешь поверить в то, над чем раньше смеялся. Но оно того стоило: всем существом, всем сердцем раскрыться навстречу дорогому тебе человеку и все преграды растают, как дым. Я чувствовал себя победителем...

— Хм, даже не знаю, что и сказать: моё сердце разбито в хлам, вдребезги — Яэгаси-сан, вам не совестно так поступать с бедной девушкой?

— И чего кривишься, ты-то ничего не теряешь, в отличие от нас.

— Сама виновата: не хрен было забивать парню голову всякими древними бреднями — теперь расхлёбывай, черпай полной ложкой.

— Так что, Инаба, ты со мной? — Было уже как-то плевать на присутствие Миядзавы.

— Если перефразировать слова Нагасэ-сан — куда же бедной девочке податься?

— Юкино, твоё положение не убиваемо, всё устраивает — так чего тебе надо? Ты "прошла", ты уже "там" — у тебя полно времени, в отличие от нас, "смертных". — Наглое бравирование своим превосходством девушки меня раздражало, хотелось наказать зазнайку.

— Всё, да не всё — иначе, зачем мне участвовать во всём этом балагане? — Миядзава прямо смотрела в глаза, когда Химеко пряталась за набором текста на раскладке компьютера. — Ну же, Таити, знаешь как неприятно, когда девушке приходится вести в танце с кавалером?

— Ребёнок, да? Ты всё время раздаёшь моих детей направо и налево, так? Значит, если я тебя трахну, тогда отстанешь?

Проклятье, как же надоело плестись в конце развития разговора! Только подумаешь, что вот, взял, есть контроль, а появляется какая-то "скотина" и строит твоих подруг, как ей вздумается.

— Уже и не знаю, будет ли этого достаточно, для меня? Тебе ведь самому было несладко без родителей? Думаешь, я настолько чёрствая дрянь, что позволю своему ребёнку, расти без отца? Даже такого как ты?

— Хватит. Лучше скажи: допустим, нас купили, ты это поняла и что, тебя всё устраивает? Ты забеременеешь и отправишься в Октавию, зная всё это? — Похоже, что Химеко интересовал куда более серьёзный пласт отношений Октавии с нашим миром.

— Ин -нАбан, не будь дурой! Двадцать с лихом лет или минимум шестьдесят, вот сейчас, что выберешь? Заметь, и для своего ребёнка в том числе. Ладно, детишки — хватит, так хватит, — Миядзава поднялась из-за стола, — Таити, Го-сан просил тебя зайти к нему, уважь старика, сходи. Всем счастливо оставаться.

— Значит, ты даже не будешь бороться? Просто согласна продаться, жить с сознанием того, что ты вещь? — Химеко решила дожать собеседницу, и я не стал мешать — пусть Юкино поймёт всю ущербность своего положения.

— Когда-то у меня был, друг. Обожал все эти электронные игрушки. — Кивнула в сторону ноутбука. — Разбирал всё, до чего мог дотянуться, даже не снабжённое сложной программой действий. Ему очень хотелось пройти "Отбор", понять, как всё это работает, так как в нижнем мире нет ничего, что могло бы помочь в его устремлении. Он слишком рано это понял.

— Что с ним стало?

— Без понятия. — Девушка неприязненно передёрнула плечами. — Когда-то я ему завидовала. Его целеустремлённости, напору и упорству, тяге к знаниям, как оказалось — зря. Октавии не нужны те, кто стремится разгадать её тайны, а может быть, и тайн никаких нет. Есть нечто позволяющее обеспечить всем оставшимся в живых достаточно высокий уровень жизни, даже жителям вашего жалкого мира, разве это плохо?

— А понимаешь ты, дура тупорылая, они уничтожат всё и вся, тупо сожрав, и тебя и всех тех, кто окажется в их сетях! О жителях нижнего мира я молчу — мы для них и так, просто корм, нет, удобрение для корма! — Разгорячась, Инаба встала, опрокинув стул. — Ладно, тебе плевать на себя, но неужели предать своего ребёнка для тебя нормально?

— И кто же вас успел предать, о целомудренная Химеко-сан?

— Все. В этом мире мне некому доверять и верить!

— Жаль, ведь переспать с тем, кому вы не можете "доверять", вы не сможете. Значит, минус одна. Приятного вечера.

Вот это номер, не думал, что Миядзава выведет нашего редактора на подобную откровенность:

— Химеко-сан, я, мне трудно выразить свою мысль, но разве может предать тот, кто ничего вам не обещал? — Сказанные подругой слова ранили и вместе с тем ощутимо резонировали с моим внутренним мироощущением.

— Таити, ты сказал, что собираешься повторить путь героя из той старой книги. Представь, что ты сильный самец — хочешь ли ты жить, дышать, есть, хочешь ли продолжить свой род? — Казалось, девушка размышляет о чём-то своём, задавая мне все эти наводящие на определённую мысль вопросы.

— Да, по всем пунктам. — Что ж, постараюсь подыграть и, если получится, перетянуть на свою сторону.

— А теперь представь, что в твоей стае есть самка, от которой ты хочешь получить потомство. Пытаться защитить её от бед и напастей будет нормально?

— Да. — Как-то всё поворачивается уж слишком откровенно и недвусмысленно, но я буду рад, если между нами всё прояснится вот так, между делом.

— А теперь, допустим, что ты настолько силён, что можешь сравниться с вожаком, но в стае нет тех, кто тебе симпатичен. Ты ведь продолжишь защищать самок? Ведь инстинкт продолжения рода будет так же силён, как и ты.

— Ну, скорее всего, да. — Чувствую жуткую досаду — в какой-то момент мы оказались так близки и вот те раз: "У тебя есть Иори, вот её и защищай!"

— Вот поэтому я и чувствую себя преданной. Хех, спасибо тебе, благодаря этому разговору, я кое-что поняла. — Не дожидаясь вопроса, продолжила. — Мой герой, то есть воин из того романа, он был настолько силён, что эта сила пожирала его в буквальном смысле слова. И чисто на инстинктах он понял, что эта мощь может его разрушить, и он пытался научиться защитить: себя, мир вокруг, её. И эта победа над самым гениальным мечником того времени, она не окрылила, не позволила возгордиться, а тяжёлой цепью сковала его природный дар, сохранив и его, и девушку, что шла за ним сквозь все преграды.

— Хм, может, дашь мне почитать?

— У меня в ноутбуке в закладках. Как раз на днях решила перечитать. — Удивительно, подавленная и расстроенная, девушка переменилась настолько разительно, что позволила покопаться в своём "сокровище". — Если хочешь, можешь ознакомиться и с тем, что я пишу о нас. Всё-таки вы имеете право об этом знать. И зайди к Го-сану, скажи, что я согласна с ним — жизнь в нижнем мире не так уж и плоха. Я ушла.

— Погоди! А если, если я стану достаточно сильным, чтобы ты почувствовала себя защищённой? — Странно, но у меня пересохло во рту, как в тот вечер, когда мы с Иори стали близки.

— Было бы неплохо, но думаю, что уже поздно. — Повернувшись ко мне от входа, продолжила печальным тоном. — Я вот подумала, что если бы не маструбировала на объект своих желаний, то могла бы оказаться проворней Нагасэ, но сексуальная удовлетворённость, а может природная замкнутость, сыграли со мной злую шутку — я приму твою "помощь", лишь с согласия Нагасэ. Иного варианта мой кодекс чести не позволит.

— Постой, ты права, возможно, по этой же причине я, мне оказалось невозможным быть откровенным, более настойчивым в выражении своих чувств, но я стал другим и, — я замялся, потому что постыдное признание далось легче, чем выражении наболевших чувств, — и ты мне нравишься. Я люблю тебя и готов на всё!

— Ох, Таити, вообще-то трахать мозг — обязанность девушек. Мужчинам нужно только встать и идти, начать действовать.

Мы стояли друг напротив друга, и во взгляде Химеко было столько сродства моим переживаниям и боли, что хотелось сорваться и заключить в объятия это невероятное сокровище, вот только ноги не двигались. Я словно окаменел, был сдавлен неведомой силой, и даже горькое разочарование, прорвавшееся сквозь тепло и нежность в голосе девушки, не сдвинули меня с места:

— Ну, вот, а ты говоришь: любовь — морковь. Я ушла.

Проклятье, я ведь стал мужчиной, так в чём дело, Миядзава? Кем нужно стать, чтобы свободно распоряжаться своими желаниями? Великим ёбырем или отсталым неандертальцем, устремлённым в постижение самого себя? Но если у тебя нет звериной силы, дебильной отваги и, я уверен, невероятной везучести — как тогда быть?

Как сомнамбула сел за стол и пощёлкал мышкой, оживляя компьютер. Вот сейчас и посмотрим, стоит ли герой Инабы моего внимания или нет?

Я потерял счёт времени. Читать оказалось трудно, словно пробираться сквозь гущу непролазных слов. Старался пролистывать все сколько-нибудь пустые события, но, когда за окном рассвело, прыгнул почти в самый конец романа — я держался, но нервозное возбуждение, подстёгивало больше и больше, и стало совсем нестерпимым. Этот Такедзо оказался невероятен: было трудно перемерить ситуацию на себя, но, я был поражён — как его жизненным путём, так и его отношением к своей женщине. Потому как не осознать свою ответственность за Оцу он просто не мог — этого, именно это было для меня почти загадкой, такой же, как их странная любовь.

Посмотрев на время, я решил прогуляться по школе в оставшийся час и зайти в буфет — надеюсь, у них будет хоть что-нибудь пожевать. Каково же было моё удивление, когда, открыв дверь, я увидел Нагасэ, что спала на полу, привалившись в нишу под окном. Вокруг меня одни дурёхи:

— Нагасэ Иори, спать в коридорах школы запрещено уставом школьного совета.

— А, Таити, ты закончил? Уже рассвело, что же делать? — Девушка никак не могла придти в себя.

— Пойдём к тебе.

— А как же...

— Потом, всё потом.

Глава девятая.

Когда выбрались из корпуса, Иори окончательно сморило, и девушка уже конкретно так на мне повисла. Похоже, что нам было даровано судьбой прогулять этот школьный день вместе. Я уже предвкушал прохладную постель и жаркие объятия любимой, когда где-то на полпути получил вопрос, который заставил снова собрать мысли в кучку:

— Так почему ты задержался? Юкинон сказала, что не видела тебя, после того как ушла из кабинета "КРиК".

Почему? Потому что задержался с той, что нравится больше, чем нагота собственной девушки, хм, не, не так. Или потому, что завидую устремлённости Химеко к тому, что так сильно не хватает мне самому? Я признался в любви к Инабе! Хех, это было бы достойным ответом, если бы моё адское нежелание усложнять себе жизнь — девочки в том справляются гораздо лучше меня:

— Я хотел разобраться в себе.

— Читая ноутбук Инабы? И как, получилось разобраться в себе, окунувшись в мир непорочной девы?

Да, демоны тебя задери, читая ноутбук Инабы. Да, сознавая, насколько эта девушка чище всех моих похабных мыслей на её счёт! И в том числе потому, что неожиданно оказалось, весь мой опыт прошлой жизни не содержит и грамма полезной информации!! И да, я сам готов высмеивать себя за то, что пытаюсь найти ответы на свои жизненные вопросы, перелистывая страницы древнего романа о дикарях-воинах!!! И если хочешь, можешь посмеяться...

— Прости, оставив тебя наедине с Инабан, я была уверена за твою верность, но то, что у моей соперницы окажется нечто, способное увлечь моего парня больше, чем секс, к этому я была не готова.

После этих слов я почувствовал себя ещё большим дерьмом, чем после слов о несостоявшемся насильнике — неужели это всё, что я из себя представляю в глазах школьной подруги? И что моё "попаданство", мнимое или реальное, никак ни на что не влияет? — я вдруг остановился, а Нагасэ, высвободившись из объятий, встала напротив:

— Прости. Хм, что-то я слишком часто прошу прощения — плохая из меня подруга, но я обещаю, что однажды смогу дать тебе больше, чем Инаба, веришь?

— Ты и так дала достаточно. — Я вынужденно поцеловал подставленные губы.

Мы продолжили путь, взявшись за руки, а я всё думал о том, насколько невозможно будет что-то скрыть от Нагасэ. Точнее говоря о том, насколько девушки, близкие нам, понимают и чувствуют состояние своих избранников, при этом оставаясь практически безмолвной тенью нас самих. Был бы я чуть больше увлечён своим реслингом, и моя девушка последовала бы за мной, оставив попытки капризничать до удобного случая, как сейчас.

"Знаю, что тебе нравится Инаба, но отступать не намерена, более того — я постараюсь, стать тебе достойной подругой, чтобы впоследствии тебе было проще сделать выбор" — не знаю почему, но увеличивать свой долг перед Нагасэ мне не хотелось.

— Вот мы и пришли, пожалуйста, ничему не удивляйся и доверься мне, я сдержу данное обещание. — Открыв дверь ключом, громко продолжила. — Я дома.

Быстренько сняв туфли, девушка принялась поспешно расшнуровывать мои кроссовки, хотя в том не было никакой нужды. Мне даже показалось, что ещё немного, и Нагасэ примется стягивать с меня джинсы, но реальность оказалось намного хуже. Едва в глубине дома послышались торопливые шаги, как девушка силком втащила меня в домашнюю часть коридора и замерла рядом.

— Иори, ты, где была? И почему не отвечала на мои звонки?! — К нам подошла молодая и красивая женщина, с посеребрённой причёской тщательно уложенных волос. — И что всё это значит?

— Позвольте вас представить друг другу: Нагасэ Ами, моя мама, а это мой друг и парень Яэгаси Таити, мой будущий муж. Матушка, благослови наш союз, прошу. — И так, не выпустив моей руки, потянула за собой вниз, становясь на колени и отдавая дань почтения старшему члену своей семьи.

Мне осталось только последовать примеру своей подруги и надеяться, что этот бесёнок знает, что делает. Немалая толика растерянности и даже откровенного ужаса, что мелькнула в глазах моей новой мамы, послужили слабым утешением — Иори при всей своей покладистости и демонстрируемой вменяемости продолжала чудить весьма не по-детски.

— Иори, я...

— Мама, Яэгаси пройдёт "Отбор" и наши беды кончатся, но самое главное — я люблю его и буду за него бороться, хоть со всем миром.

— Маленькая моя. — Женщина опустилась рядом, расцепила наши руки, судорожно сжимаемые Нагасэ, и снова соединила, благословляя наш союз. — Да будут боги к вам милостивы. Сейчас я оставляю вас, надеюсь, Яэгаси-сан, вам у нас понравится, и вы позаботитесь о моей дочери.

Нагасэ Ами поклонилась и, уже поднявшись, добавила:

— Иори, позаботься о нашем госте, пусть не знает неудобства в нашем доме.

— Да, мам.

Я не рискнул встать и после того, как Ами покинула дом, и скрипнул прикрытая калитка. Лишь скосил взгляд на подругу, сосредоточенно уставившуюся перед собой и нежелающей отпускать меня ни на секунду. Потом Иори повернулась ко мне и с радостным визгом бросилась на шею:

— Таити, у нас получилось!

— Что получилось?

— Всё: мама приняла меня, тебя, нас, нашего будущего ребёнка — у нас получилось!!! Теперь можешь пожелать всё, что угодно, я во всём тебя поддержу. Вставай, есть хочешь?

Получив нежданную свободу и стряхивая оцепенение от очередной навязанной ситуации, я пытался прикинуть, а во что обойдётся радость моего бесёнка? Меня представили как будущего мужа, и что, теперь я волен пожелать всё что угодно? Родная моя, помоги-ка мне затащить в постель Инабу, очень надо, согласится? Похоже, что да — девушка так и не сдвинулась с места, ожидая моих приказов:

— Не, есть не хочу, потом. Пошли, отдохнём.

Оказавшись в комнате вслед за подругой, я всё не мог решить, что делать? Странно, раньше, когда мы едва целовались, было нечто мешающее воспользоваться податливостью и провокациями девушки в удовлетворении своих сексуальных желаний. Сейчас же мне хотелось нечто большего, чем секса, хотелось испытать себя на чём-то большем, чем на готовой к услужению подруге.

Тем временем девушка разделась, аккуратно прибрав школьную одежду с нижним бельём в шкаф. Повернулась ко мне и стала медленно, как бы раздумывая, одевать пижаму. Вздохнула, расправила постель и улеглась к стене:

— Иди ко мне. Таити, ну, хватит. Так было нужно. — На лице вновь появилось игриво торжественное выражение. — Давай я попрошу у тебя прощения, но только в постели?

Я решил сдаться и лечь рядом. Подруга завозилась, прижимаясь ближе, и пристроила свою непутёвую голову на моей груди:

— Ту-дух. Ту-дух, знаешь Таити, а ты очень громкий. Так громко переживаешь, а всё зря. — Девушка улыбнулась, подняв лицо и чуть потянувшись, коснулась меня губами. — Ты ведь что-то решил, этой ночью. А когда увидел меня в коридоре, то подумал, что вот щеночек, привязался, и как мне с ним теперь быть?

— А что, не так?

— Нет, не так. Так что, мой любимый хочет детей? — В кои-то веки, поминая наших будущих детей, Иори не полезла ко мне в штаны.

— Хочу. — Упоминать о том, что теперь хочу детей от другой девушки счёл излишним. Вот уж, и правда, если привязавшийся щеночек не Нагасэ, тогда кто — я?

— Будут. По крайней мере, один, или одна.

Так, сначала меня представляют, как будущего мужа. Теперь заявляют, что стоит ждать ребёнка, так, а как давно мы уже трахаемся без всякого стеснения и что мне теперь со всем этим делать? И самое странное — полный пофигизм со стороны подруги. Пошло всё к демонам, попробую уснуть и подумать позже...

Проснулся от жара во всём теле, и от того, что мы почти занимаемся любовью. Мне снилась Химеко, что-то странное, но в какой-то момент сон превратился в жаркие объятья, возбуждение и женский стон. Иори не позволила мне сбиться с настроя, когда я окончательно проснулся, яростно требуя продолжить, что бы её парню там не снилось, эта собственница желала получить всё и сразу:

— Слушай, я сегодня вернусь домой, наверно.

— Я с тобой.

— Но у меня дома нам не дадут...

— Тем более, заканчиваем и пошли. — Подруга не раз передавала мне инициативу, словно в этом было что-то действительно важное, хотя не понимаю, если от секса получают удовольствие оба, то какая разница кто ведёт?

— Ффух, в следующий раз подсыплю тебе чего-нибудь возбуждающего.

— Зачем ты хочешь пойти со мной? Хочешь провернуть аналогичный трюк ещё и с моим отцом? — Разгорячённая нагота девушки была прекрасна, но в какой-то мере насильственный секс убивал всякое либидо при созерцании подобного великолепия.

— Не беспокойся. Мой дом, он мой, а твой, есть твой. — Иори села рядом, провела своим пальчиком у себя в паху, прочертила дорожку по животу к соску на груди и улыбнулась спокойной радостью доступного только ей счастья. — Я не верила, что смогу быть с парнем, как обычная девчонка. Я была уверена, что даже счастье моей матери для меня уже не возможно, но ты всё изменил. За это дам тебе свободу.

— Ты чего задумала?

— Ты меня ещё хочешь? — Чуть раздвинула бёдра, но, уловив настроение во взгляде, встала и принялась одеваться. — Чего разлёгся? Пошли, познакомишь со своим папой — обещаю вести себя тихо-тихо.

— Это насколько тихо? — Перемены, происходившие с моей девушкой, когда мы были в школе или наедине, были настолько разительны, что когда подруга надела школьный жакет и застегнула пуговицы, мне показалось, что в этой одежде она и вправду ничего не выкинет из ряда вон.

Вместо ответа моя скромница поправила причёску расчёской, уселась в кресло и сложила руки на коленях. Заметив мой взгляд, скромно потупила глазки и чуть склонила голову — стесняется что ли, а чего? Хм, зараза. Подруга оделась так быстро, что оставила меня стоять голого посреди комнаты, да ещё в довершение уселась на мои вещи:

— Ладно, будем считать, что я поверил — одежду отдай, тихоня.

Пока шли ко мне Иори окончательно успокоилась. Взяться за руки и то разрешения спросила, молча. Уже на подходе к дому я утвердился в принятом ранее решении и даже успел порадоваться, что подруга напросилась со мной. Не знаю, о какой свободе говорила девушка, но когда я представлял её своей сестре и отцу, у меня словно гора с плеч свалилась.

После краткого знакомства в гостиной, Тома отпросилась на кухню готовить ужин, и моя пара увязалась следом. Сестра приняла мою подругу сдержано, но уж чего не ожидал, так это запредельной доброжелательности от отца, я даже в отношении Томаки такого не припомню. Когда девчонки вышли, я решил пересесть на диван, так как вести разговор с равных позиций казалось легче.

— Хорошая девочка, сильная. Я одобряю твой выбор. — Взял газету со столика и развернул.

— Значит, переезд отменяется? — Всё-таки взять Нагасэ с собой оказалось верным решением.

— Почему отменяется? Если ты не пройдёшь "Отбор", скорее всего тебе придётся переехать: здесь хороший тихий городок, но тебе будет очень трудно здесь остаться.

— Почему, из-за работы?

Прежде чем ответить, отец долго молчал. Потом подошёл, включил телевизор и вернулся на диван:

— Пусть любопытные слушают новости.

— Октавия? — Я плохо представлял себе возможности той силы, с которой собирался "воевать", но...

— Хех, — отец усмехнулся, — эти узнают всё, что захотят. Нет, ты действительно собираешься жениться на Нагасэ-сан?

Отец, он не поверил, но почему? Одобрил выбор девушки, можно даже сказать, что согласился принять в семью, но не поверил. Я поднял голову, а в ответ снова усмешка:

— Не переживай, что бы ни случилось в будущем, мы поможем этой девочке и твоему ребёнку, ты ведь за этим нас и познакомил?

— Откуда такая уверенность, что он будет моим, и что Нагасэ. — Закончить я не смог, казалось, что эти слова могут стать ещё большим предательством, чем то, к которому я шёл.

— Вот именно, Нагасэ Иори, везёт же мужчинам нашего рода на женщин, ничего не скажешь.

— Это бонус "попаданца", нет здесь никакого везения. — Пробормотал я.

Отец не расслышал или сделал вид, но, так или иначе, ужин прошёл мирно. Девчонки за время готовки сдружились, и Томка уже не казалась такой скованной. После еды сестра притащила старинный столик с двухцветным набором камней и стала раскладывать:

— Братик, давай сыграем, как в детстве?

— А можно мне? Ещё никогда не видела ничего подобного! — Восторгу Иори не было предела и девушка, не дожидаясь разрешения, приступила к расстановке камней на доске, так же, как те раскладывала сестра.

— Твоя подруга права, игр, где участвуют двое и больше, уже не встретишь. Да и то, данное занятие никак нельзя назвать полноценной игрой. — Когда все камни легли на доску, моя Томка напряжённо прицелилась и еле сдерживаемым от напряжения щелбаном отправила камешек в полёт к самой густо заставленной части камней другого цвета. Отец скривился.

— Ура, выбила!

— Теперь моя очередь, правильно?!!

— И что не так? — У меня сложилось впечатление, что девочки нас больше не слышат, полностью поглощённые действием, что когда-то вызывало восторг и у меня.

— Всё так. Какой прок от игры или жизни, если она не приносит радости?

— Хочешь сказать, что моя жизнь здесь, то есть вне рамок сложившейся и устоявшейся системы, окажется настолько безрадостной, что я сам прибегу к тебе с просьбой устроить моё будущее по велению Октавии? Бред какой-то, ведь люди не настолько ограниченные существа, как животные или рыбы, чтобы...

— Да-да, продолжай. — Почувствовав мой взгляд, отец просто кивнул в сторону сражающихся девочек — на поле осталось меньше трети камней, начиналось самое сложное.

И сейчас моя Нагасэ, стоя на четвереньках, пыталась как можно точнее прицелиться дрожащими от напряжения пальцами. Почему-то именно в этот момент я почувствовал укол стыда, хотя трусов за краями короткой юбки видно не было, но попахивало от всей этой картины какой-то животной беспечностью.

— Не нужно. — Отец одёрнул мою руку. — Пусть девчонки повеселятся. У Томы так и не появилось подруг, а время идёт. Да и твоя пара пусть расслабится, её детство было явно не сахар, судя по поведению. Будет твоему ребёнку тётя Тома в радость и поддержку.

— Но так ведь нельзя. — Я был раздавлен.

Там где дело касалось постели, Иори демонстрировала жизненно неубиваемую уверенность в себе, что заставляло жутко ревновать её сексуальному опыту прошлого. Её доверие в отношении Химеко, раскрепощённость в наших внутренних делах — я до сих пор не был уверен, что смогу быть настолько же откровенен со своей девушкой, скорее у Инабы больше шансов узнать постыдных вещей обо мне, чем у Иори. Проклятье.

— Можно. Именно поэтому я хочу, чтобы ты отправился со мной. Пройдёшь ли ты "Отбор" или нет, я хочу, чтобы ты увидел этот мир без прикрас и при мне. Хочу, передать тебе всё, что успел узнать и познать.

— Зачем?

— Рано или поздно, но ты придёшь к пониманию того, что этот мир прогнил, и скорее рано, хех, — отец посмотрел на меня, и мне стало жутко, — вообще-то я подозреваю, что ты уже вышел на "тропу войны", иначе бы так не отбрыкивался от моего предложения.

— И что я должен сделать, по-твоему?

— Если вкратце, то накапливать знания и передавать их по наследству. Ну, а если пройдёшь в Октавию, то найти её слабое место и уничтожить. И не тяготись грандиозностью задачи — вода камень точит — вот и ты станешь такой же каплей, что не знает о тех, кто рядом, но делает то же дело, что и ты.

— Бред, ты же сам сказал, что Октавия узнает всё, что захочет, так...

— Аха-ха-ха, сын, поэтому я и хочу забрать тебя с собой. — Я повернулся к отцу, но буквально физически увидел, как на меня уставились бросившие игру девчонки. — Знаю, прозвучит дико, но Октавия не чинит нашим попыткам особого вреда. Более того, я подозреваю, что она хочет, чтобы мы её развалили.

В наступившей тишине я повернулся к девочкам. Нагасэ продолжала смотреть на меня, но так, словно бы вскользь, будто представляя свою будущую жизнь очередной матери воспитывающей своего ребёнка в полном одиночестве. Томка наоборот скуксилась, не желая мириться с мыслью, что вот-вот и останется одна в относительно большом доме.

— Бред...

— Это потому, что твои семенники полны жизни и ты готов трахаться направо и налево, прости Тома. Закрой уши и вообще, возвращайтесь к своей игре, девочки.

— Яэгаси Шигери-сан, если Таити останется, здесь, со мной, вы благословите нас? — девушка склонилась в церемониальном поклоне.

— Аха-ха, девочка моя, я всегда буду на твоей стороне, пока жив.

Внезапно стихший разговор возобновился сам собой. Даже Тома вступила в беседу, получив обещание Нагасэ помощи в учёбе. Но именно мне, тому, вокруг кого развернулась вся эта кутерьма событий, словно не нашлось в ней места.

Предположим, меня внезапно не станет, что случится с этим миром? Да ничего. Иори родит здорового карапуза, если Октавия дала добро на наше потомство, значит, всё будет в лучшем виде. Судя по тому, как эта парочка новоприобретённых родственников общается, мой отец постарается передать весь накопленный опыт Нагасэ, а та нашему ребёнку, и что? А ничего, жизнь продолжится так, словно меня в ней и не стояло. Проклятье!

Я встал и ни кем не потревоженный отправился к себе. Ну, хорошо, а если представить, что никакого попаданца и вовсе не было, что тогда? Снова ничего. Иори трахает Таити, последний в соплях бежит к отцу с просьбой благословить их брак. Патриарх семейства соглашается, при условии, что сын отправляется с родителем в большой город, а тут и сказочке конец! Понятно, что после новых ярких впечатлений Таити будет уже не до беременной одноклассницы, а там и распростёртые объятия Октавии не за горами, вместе со всеми напутствиями от заботливого папаши, ПРОКЛЯТЬЕ!!!

Мягкий полумрак комнаты внезапно стал душным, словно мифический Аоки снова засадил мне в грудь своим коронным ударом, придурок! Я встал и подошёл к окну, отворив проём настежь. Окно выходило на улицу, и у столбов калитки мелькнула бледная тень:

— Слышите, вы, твари, вы меня не получите! Вы ещё поймёте, с кем связались!!! — Сорвавшись в крике на кашель, я в полном удовлетворении опустился на пол. Ночной воздух мокрой прохладой переваливал сыростью через подоконник в комнату, остужая сердце разгорячённое приступом бессильной ярости.

Кем бы я ни был, но я точно не Яэгаси Таити, этот мальчик точно бы не мог оказаться таким психом. В дверь неожиданно постучали:

— Таити, это Иори. Я войду, можно? — Открыв дверь, остановилась, не зная, где включается свет. — Подойди, с тобой хотят пообщаться.

— Да. — Я взял протянутую трубку мобильного телефона и внимательно выслушал собеседника. — Хорошо, сейчас буду.

— Спасибо. — Вернул телефон девушке. — Ты домой или останешься? — Не то, чтобы я сомневался в ответе, просто должен был спросить.

— Останусь, мне уже выделили одну из комнат. — Снова этот скромный потупленный взгляд, словно я способен забыть, сколько страсти и бесстыдства скрывает эта девственно чистая школьная форма.

— Тогда пойду первым.

Я спустился по лестнице в коридор, обулся и вышел во двор. Постоял немного, привыкая к тому, что придётся, скорее всего, объясняться, и с шумом выдохнул. Так и есть, мелькнувшая у калитки тень, когда я был в своей комнате, мне не показалась. И что дальше? Выйти на улицу к тем самым "тварям", которым я орал, что они меня не получат? Но делать нечего, сам обещал, что буду — придётся "быть".

— Ну, и чего ты здесь забыла? — Притворив калитку, я привалился к кирпичной кладке арки с другой стороны железной двери.

— Да, вот, иду, гуляю, а тут какой-то гамадрил, как примется орать, вот и перепугалась немного. — Миядзава стояла, прислонившись к соседней колонне, и бездумно таращилась на ограждение дома напротив.

— Спасибо, что позвала.

Допустим, отец прав, тогда Юкино и вправду может оказаться на моей стороне. Ну, насколько этой стороной можно обозначить, как интересы Иори, так и причины агента Октавии участвовать в так называемом "балагане". Странное дело, я был действительно благодарен девушке за то, что она просто оказалась рядом. Не требуя при этом, ни ребёнка, ни передачу и накопление мифического опыта, который, я уверен, к демонам никому не усрался.

— Не за что.

Не за что, хех, уж тебе-то лучше, чем кому бы то ни было, должно быть известно, что всему есть цена. Даже отец, даже Нагасэ, знают и называют свою цену участия в моей пустой, взявшейся из ниоткуда жизни. И что же, хочешь сказать, что ты, конкретно Миядзава Юкино, можешь позволить себе разбрасываться драгоценным временем ради бесперспективного "попаданца"?

— Твой отец прав, но не во всём. Когда я только приблизилась к правде, едва не сошла с ума. Но тебе повезло, что у тебя есть Нагасэ, что ты "попаданец", что любил дебильные игры. Береги своё сознание и не позволяй его засрать всяким дерьмом. — Девушка отлипла от колонны и отправилась в ночь.

Проклятье!!!

А чего ещё можно было ожидать? Как же, позаботится о психическом здоровье отца своего будущего малыша вполне нормально, повезло мне, в который раз. Одна заботится о душе, а другая...

— Демоны тебя побери, Иори!

— Не шуми, а то "папа" решит, что я тебя на полу спать заставляю. — Подвинулась, освобождая место.

— Папа? — Довольство тёмных глаз, вобравших в себя отблеск ночных огней, было мне ответом.