Вампир, нестрашный мне

— Я думала, я умру там! — я хотела сказать это громче, но сил у меня осталось маловато для этого.

— Ну не умерла же, — резонно заметила соседка.

— Дот, он такой страшный!

— Что он сделал-то такого?

— Он пришел!

— И все? — подруга даже есть перестала.

— Ну, поздоровался еще. Вроде бы извинился, что напугал, — с трудом припомнила я.

— И все? — поинтересовалась Дот, скептически вскидывая одну бровь.

— Ну, он что-то еще хотел сказать, когда я убегала.

— Ты убежала после того, как он сказал "привет"?

— Я в ответ поздоровалась...

— А потом убежала?! Тэнна, ты в своем уме? — подозрительно поинтересовался соседка. Я даже на кровати подскочила от такого заявления.

— Да меня ноги не держали! — уже сидя продолжила я. — Я думала, я вообще в обморок шлепнусь. Ты не представляешь, какой он страшный! Он... он... у него глаза светятся!

— Всех бы так не держали, что три корпуса общаги без перерыва пробежать, — проворчала Дот, страдавшая некоторой полнотой и потому с трудом переносившая физические нагрузки. — Алло, кто там на том конце провода? Он вампир! Разумеется, у него глаза светятся. Это является нормой для его расы! Тебе следует почитать вампирологию в картинках для детей!

— Да помню я, — отмахнулась я от Дот. — Но одно дело на картинке, а другое в двадцати сантиметрах от тебя!

— Так близко? Он же только поздоровался с тобой или нет? — подозрительно прищурилась подруга.

— Да не помню я точно, на каком расстоянии, — воскликнула я. — Я сказала, что мне пора, и он мгновенно оказался рядом. Я уже ничего не помню! Когда ты, блин, сидишь ночью в беседке, вокруг темно, и ты ждешь вампира, ты, знаешь ли, не очень хорошо оцениваешь расстояние, на которое он к тебе подобрался!

Подруга опустила бровь на место и автоматически движением пальца вернула сползшие очки на место.

— Тэнна, у меня для тебя плохие новости, — вкрадчиво сказала Дотниэлла.

— Куда уж хуже, — простонала я, снова откидываясь на кровать. — Зачем я только согласилась на все эти встречи?!

— Тэнна, сосредоточься, это очень важно! — строго продолжила подруга. — Я должна сообщить тебе крайне прискорбный факт — ты дура.

— Что?! — вскричала я, снова садясь на кровати.

— Что слышала, — сурово сдвинув брови повторила Дот. — Только представь, как все это выглядело со стороны. Ты пришла на свидание, села в беседке, дожидаясь кавалера, а как только он пришел и поздоровался, завизжала как резаная, шарахнулась в сторону и, немедленно подорвавшись с места, убежала прочь.

— Это никакое не свидание! — опровергла я.

— Значит, все остальное так и было? Тэнна, ты полная дура! И это не обсуждается!

— Он вампир! — крикнула я, пытаясь этой фразой объяснить все свои чувства.

— Такой же как и человек, глаза только красные, ну... и некоторые другие особенности.

Я злобно посмотрела на подругу, все отчетливее понимая, что она совершенно права, фыркнула и, плюхнувшись на кровать, отвернулась к стенке. Она не понимает, что это такое сидеть на лавочке в окружении темноты, ждать и самое главное дождаться в ней вампира. Это... это... Я снова вздрогнула от одних только воспоминаний.

— Картошечки не хочешь? — примирительно спросила подруга, гремя посудой.

— Я в отличие от некоторых, сидящих на диете, по ночам не ем! — отрезала я, не оборачиваясь.

Подруга промолчала, лишь громче зашумела тарелками. И нечего колотить тарелки! Все уши мне с самого первого сентября прожужжала, что, наконец, уехала от вечно что-то жующей семьи, и сможет сесть на жесткую диету, чтобы похудеть и стать стройной очаровашкой. А сама каждый вечер наворачивает то картошечку, то макарончики с сыром, то селедку малосольную. Кто так худеет спрашивается? Хотя справедливости ради надо сказать, что худеть ей и незачем. Несмотря на пухлость, она очень даже хорошо выглядит. Она научилась подбирать себе одежду, и вообще следить за собой, так что лишний вес является скорее ее изюминкой, чем минусом. И так считают все ее друзья, но только не она сама! Сама она бредит "милыми косточками" и вампирской бледностью лица, наотрез отказываясь принимать свою природную красоту.

Когда мы с ней только познакомились, она, окинув меня восторженным взглядом, сразу же поинтересовалась на какой волшебной диете я сижу, что добилась таких потрясающих результатов. Надо ли уточнять, что я как раз была представительницей ее идеала — худой миниатюрной блондинкой с белой кожей? В общем, я тогда посмотрела на нее круглыми глазами и сообщила, что никогда не утруждала себя никакими диетами. Впрочем, в первый же совместный вечер в одной комнате я выяснила, что едой я себя также не утруждала, по крайней мере, по мнению Дотниэллы Старк, которая не могла лечь спать, не "перекусив" как следует перед этим. Но подружиться нам это не помешало. Как не помешало и то, что я до смерти боюсь вампиров (да и много чего еще), которых она чуть ли не с детства обожала и ради которых и поступила в ДНИ на вампиролога.

Мой рассказ о ненормальном вампире на экскурсии привел ее в восхищение. Она долго и с упоением втолковывала мне, что этот ненормальный вампир на самом деле вполне нормальный и совершенно меня не пугал.

"Просто у него такая аура, и очевидно на тебя она просто действует сильнее чем на других", — сказала она тогда. И долго еще увещевала меня, что так бывает и это все пройдет рано или поздно.

Угу, только меня это все слабо успокаивает!

А уж когда я пожаловалась ей на то, что этот ненормальный за мной еще и следит, она и вовсе пришла в полный восторг. Дот радостно сообщила мне, что я ему, верно, очень понравилась, и прочитала мне целую лекцию о том, что вампирская и человеческие физиологии вполне совместимы, чтобы расы могли нравиться друг другу и иметь потомство. Угу, в качестве главного блюда к праздничному столу понравилась! Какая к черту совместимость? Резус-фактор подходящий?

Тогда же я и решила положить конец всей это слежке и даже нашла наиболее простой и безопасный способ это сделать (все-таки он ничего плохого мне не сделал), но кто же знал, что все так закончится? Уууу, зачем я только согласилась на все эти встречи-тренировки! Можно подумать, мне тут в ДНИ экстрима не хватает, и не предвидится оказий борьбы со своим вечным страхом. Кругозор, который мне яростно предлагала увеличивать Дот, тоже в университете как-нибудь без вампиров расширю. Никто же меня не отчислит за боязнь вампиров, я, в конце концов, неограф, а не вампиролог. Вон пусть Дотка ходит, ей как раз полезно. А мне совершенно не зачем. Я и так постепенно ко всему привыкну, без шокотерапии.

— Дот, я больше к этому вампиру не пойду, — решительно сказала я, разворачиваюсь к соседке.

— И упустишь такую шикарную возможность? — поставив последнюю тарелку на место, Дот уселась на кровать напротив меня.

— Быть насмерть перепуганной? С легкостью! — заверила ее я.

— Ну, где ты еще с живым вампиром пообщаешься? — принялась по новой увещевать меня Дотниэлла.

— Нигде, и, слава богу! Живые вампиры это не про меня! И даже не уговаривай! Больше я на это не поведусь.

Дот поджала губы.

— Ну, хоть бы извиниться за свое дурацкое поведение ты можешь? — все-таки сказала она. — Что он о тебе подумает?

— Да какая мне разница, что он обо мне подумает?! — воскликнула я. — Я больше в беседку ни ногой!

В одной из комнат казарм тем временем происходило странное действо. Один из вампиров отрешенно сидел на краю кровати и изредка пожимал плечами, а второй метался из угла в угол, давно и безнадежно выйдя за порог разумной скорости.

— Что? Что? Что я сделал не так? — набегу причитал Риурс. Его волосы от резких и быстрых движений крепко-накрепко запутались, окрутив шею вампира, но тот этого не замечал вовсе. — Я поздоровался и даже извинился, черт побери, что ОНА меня боится! Хотя видит бог, я неповинен в этом и ничего не могу с этим поделать!

Нэль лишь невразумительно хмыкнул.

— Что я должен был сделать-то тогда, чтобы ее не напугать? Я едва пришел и сказал пару фраз. Я даже не подходил к ней близко! А она сказала, что ей пора, вскочила и убежала! УБЕЖАЛА! Со всех ног в диком ужасе. ЧТО Я ЕЙ СДЕЛАЛ?! — Риурс уже примерился засадить кулаком в стену, но в последний момент сдержался. Порча казенного имущества явно ничем ему не помогла бы. — Я не понимаю... Коменду еще эту вставила!

— Что такое коменда? — неожиданно оживился Нэль.

— Да, насколько я понимаю, это у них главный по общежитиям, следит за порядком. Да это все отговорки, — отмахнулся Риурс. — Я ее напугал, понимаешь? Я! Но чем? Я ничего, совершенно НИ-ЧЕ-ГО не сделал.

Нэль снова молчаливо покивал.

— Ну, вот скажи, что мне надо было сделать, чтобы она не испугалась? — Риурс неожиданно подскочил к Нэлю.

Нэль поднял взгляд на друга.

— Правду?

— Да, конечно! — не мешкая ответил взвинченный вампир.

— Вообще не приходить, — сказал, как отрезал Нэль.

Риурс молчал, стиснув зубы, потом отступил на пару шагов и тяжело опустился на стул.

— Ты же знаешь, я не могу, — с подвыванием сказал он, запуская руки в волосы, и только тут обнаружил их плачевное состояние.

— Может, все же послушаешься Риву и дашь девочке привыкнуть? — очевидно уже не в первый раз предложил Легада. — Рива все-таки лучше разбирается в людях.

— Зато нифига не разбирается в вампирах, — чуть более злобно, чем сам того хотел, ответил Риурс, остервенело распутывая волосы. То с чем не могли справиться тренировки до седьмого пота, с успехом смогла сделать одна маленькая человеческая девушка. Распутыванию черная густая грива поддавалась мало.

Нэль сурово сдвинул брови, но ругаться на и без того расстроенного друга не стал, лишь покачал головой.

— Пойду, посмотрю, что она делает, — неожиданно подорвался с места Риурс.

— Сиди, — реакция Нэля была молниеносной.

— А вдруг она все еще боится? — попытался урезонить его Валрэйв.

— Если ты подойдешь — точно испугается. Ты уже проследил, что она добралась до своей комнаты. Там с ней уже ничего не случится.

— Но...

— Дай девушке успокоиться! Люди хрупкие существа, очень хрупкие. Я тебя уверяю, ты даже не представляешь насколько они хрупкие! — очень серьезно продолжил Нэль.

— Но что мне тогда делать? Как себя вести в следующий раз, если она вообще придет через неделю?! — заломил брови Риурс, все же усаживаясь на место и снова принимаясь распутывать волосы.

— Не знаю, — кратко ответил Нэль.

— Ты же общаешься с человеком! Ты должен знать, как это делается! — не отставал тот.

— Я понятия не имею, как общаться с боящимися людьми! — на мгновенье потеряв терпение воскликнул Нэль, но тут же взял себя в руки. — Я общаюсь только с Ривой и она никогда меня не боялась. По крайней мере, ТАК точно никогда. Если бы она с визгом от меня убежала, я бы первый побоялся к ней подойти еще раз. Мало ли, что ненормальные люди могут еще вытворить.

Риурс сердито сопел, и крайне неласково распутывал-разрывал волосы.

— Р-р-р, — все-таки не выдержал он, сжимая кулаки снова. — Бесит!

— Успокойся, — жестко потребовал Нэль. — Ты же на грани боевого транса!

— Знаю, — сказал-выплюнул Риурс. — И это еще больше бесит! Понятия не имею, как ты умудряешься не психовать.

— Этим делу не поможешь, — кратко проинформировал Нэль.

Проснулась я совершенно разбитой. Ощущение было, что по мне вчера каток проехал. Но хуже всего было, что я знала, от чего это было и к чему приведет...

Я с детства была страшной трусихой, я боялась всего на свете. Меня даже к врачам водили, но те разводили руками, говоря, что я совершенно здорова, а страхи — это особенности сформировавшейся под влиянием вампирской ауры психики. С рождения оберегаемая всеми и вся, я, единственная и долгожданная дочка, до пяти лет росла в городе, где вампиров не было совсем, а потом мы переехали в другой город и поселились в доме, граничащим с вампирским кварталом, и началось то, что врачи мягко называли "особой психикой". Уже через полгода мы перебрались в глубину человеческой части города, но видимо концентрированного воздействия ауры страха, на мою нежную психику, будь она не ладна, было уже достаточно. И ладно бы я именно вампиров боялась больше других! И фиг бы с ним, вернулась бы в свой город или поселилась в аналогичном, но я боялась всего. Вздрагивала от резких звуков, взвизгивала, если меня внезапно касались, пряталась от людей, а при приближении вампиров и вовсе теряла сознание. Я этого, правда, толком не помню, но рассказам родителей всецело верю. Те же доктора отговорили моих родителей спешно возвращаться в прежний город, где нет вампиров, убедительно доказав, что изоляция не решит, а лишь усугубит мою проблему. К счастью, они оказались правы. К тому моменту, когда пришла пора идти в школу, моя неадекватная реакция на внезапные и страшные вещи более-менее пришла в норму, оставив после себя только россыпь более глубоких фобий.

Я хорошо помню тот момент, когда после примерно такого же утра, которое мне обеспечил застрявший лифт, в котором почти в полной темноте и одиночестве я просидела целый час, я решила что больше ничего бояться не буду. Мне было тринадцать. Силой воли загнав себя в лифт, я ездила на нем полдня, каждый раз обмирая от ужаса, что он снова застрянет. Стоит ли говорить, что на следующий день я была совершенно никакой, но зато лифта я уже не боялась. Следом за лифтом я обругала глупых одноклассников, дразнивших меня трусихой, а потом и противных мальчишек во дворе. Окрыленная успехом, я так же пошла в парикмахерскую и отстригла идиотические опостылевшие мне белые кудряшки, которые делали меня похожей на фарфоровую куклу. Особенно в купе с большими голубыми глазами и бледной, почти белой кожей. Сделав модную, короткую стрижку почти под мальчика, я сказала себе, что не буду бояться, когда отец, обожавший мои кудряшки, будет меня ругать. И я не боялась! Да и отец особенно не ругал, только очень грустно вздохнул, что мне даже стало стыдно. Но сделанного не воротить.

Но вскоре я столкнулась со своими настоящими страхами. Куда там мальчишкам во дворе? Оказывается в той заварушке с лифтом, был виноват отнюдь не лифт. Я боялась темноты... Боялась ужасно, до крика, до истерик. Сколько бы я не пыталась привыкнуть, внушить себе, что в темной комнате нет отличий от светлой, я боялась, боялась сама не знала чего. И каждое утро просыпалась совершенно разбитой, с ощущением своей полной никчемности. Тогда я поняла, что не все мои проблемы так просто решаются. Одно время я была уже готова опустить руки и признать свою несостоятельность, но внезапный, секретный разговор с отцом (официально родители были против моих мазохистских способов борьбы со страхом и не позволяли мне издеваться над собой) придал мне сил. Он просто сказал мне, что гордится мной и моим несгибаемым характером, и я поняла, что не могу его разочаровать, не в этот раз. И страх темноты отступил. Сначала едва заметно, но потом все отчетливее я стала понимать, что темнота не давит на меня, а со временем я поняла, что я вообще стала реагировать намного сдержаннее. Теперь никому не удавалось довести меня в школе до истерики, закрыв в туалете и выключив в нем свет. А пугать исподтишка и подсовывать всякие гадости вообще стало неэффективно. С большей вероятностью я за такие вещи пребольно била книгой по голове. Учителя даже родителям жаловались на мое испортившееся поведение, но отец, узнав, почему я так себя веду, наоборот еще и похвалил меня.