|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— И что он рассказал? — спросил Бородулин у заместителя.
— Повтори, — приказал тот воришке.
— Да я только вот с кичмана откинулся, из ворот зоны вышел, вдруг хлобысь — в глазах потемнело, очухался — я в лесу. В кармане пачка сигарет, да зажигалка. Три дня шарахался туда-сюда, к реке вышел, слышу — лодка идет. Я руками помахал, поорал — лодка к берегу свернула. Из нее парень выскочил, лет двадцать пять, с рюкзаком и с ППШ. Забирай, говорит, лодку. И пистолет вот дал. А сам шасть в лес — и с концами. А я что — в лодку сел, да и попер вниз по течению. Думаю, на реке уж всяко найдется хоть какая завалящая деревушка. А потом тут вы нагрянули.
— Что скажете, Станислав Наумович?
— С одной стороны, Андрей Владимирович, все похоже на правду. Вот и справка: дана Петрову Евгению Михайловичу, и как раз три дня назад. Фотка только отклеилась. А с другой — есть нестыковочки. Сколько, ты говоришь, у тебя сигарет было?
— П-пачка, — проблеял пленник.
— И ты за три дня ее только начал?
— Да нет, всю скурил. А вот тот мужик смилостивился, кинул мне на бедность.
— Знаете, Станислав Наумович, — вмешался Андрей, — что-то я не верю, чтобы этот кадр просто так, по своей воле отдал лодку, оружие, да еще и табачком поделился. И вот поглядите, — он достал из кармана трофей.
— Ух ты! "Беретта"! Армейская модель, 92FS. Чесслово, если бы не мой "глок", я бы попросил его себе. А так — берите вместо ТТ, он в разы лучше и удобнее. А у нашего беглеца кроме ТТ ничего быть и не могло, так что еще одна нестыковочка. Да и не верится мне, чтобы он вот так остановился по взмаху руки. Я думаю, дело было так: сидела на берегу банда уголовников, услышала мотор и сообразила, как подманить человека. Каким-нибудь ярким предметом. Может, девкой симпатишной, может, зеркальцем блеснули из-за кустов... Хитрость и ум, знаете ли, не одно и тоже. А когда нож к горлу приставили, за оружие хвататься поздно. Хотя, может, и просто застрелили с берега, а потом послали кого сплавать за лодкой.
— Значит, они вполне могли слышать и наш катер, и мой выстрел?
— Совершенно верно.
— Тогда куда этот кадр лодку гнал?
— Скорее всего, на свою базу. И сейчас наш уважаемый... — Михайленко глянул в бумагу, — Евгений Михайлович, если, конечно, это его настоящее имя, расскажет нам все и про своих подельников и про базу. Андрей Владимирович, будьте любезны, покараульте метрах в трехстах выше по течению, чтобы наш разговор никто не прервал.
— Давайте лучше переберемся на другой берег. По крайней мере, там можно будет спокойно заниматься делом, не опасаясь дружков этого... нехорошего человека.
Пленника допинали до катера, Бородулин вывел лодку на середину реки и потихоньку повел вдоль правого берега вниз по течению. Он невольно отвлекся на проплывающие мимо пейзажи. А посмотреть было на что: река, достаточно широкая для верховьев — больше полусотни метров — текла в распадке между лесистых холмов. Лес на склонах, еще недавно пестрый, желто-зеленый, сейчас мрачно темнел сплошным угрюмым массивом. Он был везде, от горизонта до горизонта, огромный, могучий, величественный. На повороте правый берег поднимался скалистой стеной. На самом верху, отчаянно цепляясь корнями за трещины в сером камне, стояла, наклонясь над рекой, небольшая сосенка. На самой излучине вода промыла в скале небольшую пещеру. В эту пещеру и занесло течением их старую моторку.
— Смотрите, Станислав Наумович, — обрадовался Андрей. — Далеко гнаться не нужно, она там спокойно нас дождется. А вот и хорошее местечко!
Перед самым поворотом на правом берегу обнаружился небольшой затон, практически незаметный издалека. Как раз то, что нужно.
Бородулин направил катер к бухточке, и в какой-то момент за поворотом ненадолго расступились тучи, и солнце ярко высветило берега, пологий левый и круто обрывающийся к воде правый. Левый берег густо зарос лесом, такими же угрюмыми елками, среди которых порою торчали голые тычки лиственниц. На правом же берегу леса практически не было, зато стоял довольно высокий холм с плоско срезанной верхушкой. Андрею показалось, что вершина холма словно отделена от неба, отчерчена тонкой черной линией. Но это видение длилось лишь несколько секунд, а потом солнце ушло и все снова растворилось в унылом сером сумраке. Бородулин тряхнул головой, возвращаясь к реальности, и повернул румпель. Ветви ивняка скребанули по корпусу и сомкнулись за кормой, скрывая и катер, и его пассажиров от посторонних глаз.
Пленника вытащили на берег. Андрей невольно представил предстоящую процедуру допроса и его замутило.
— Станислав Наумович, я, пожалуй, прогуляюсь наверх. Мне тут кое-что померещилось и я бы хотел проверить: был ли это мираж, или на самом деле что-то интересное.
Михайленко понимающе кивнул.
— И в самом деле, сходите. Кто знает, как долго мне придется уговаривать гражданина вора сделать чистосердечное признание.
Бородулин поспешно подхватил винтовку и принялся подниматься по склону, стремясь побыстрее удалиться от места предстоящей экзекуции. Подъем был достаточно удобен, и вскоре Андрей уже стоял над рекой, на вершине скалы. Отсюда открывался отличный вид и на реку в обе стороны, и на противоположный берег. Хорошее место для наблюдательного поста. А может быть, и для пулеметного гнезда. Снизу раздались вопли, свидетельствующие о том, что Михайленко приступил к "разговору". Андрей зябко передернул плечами, поморщился и зашагал в сторону холма.
Он не торопясь поднимался вверх по склону, глядел по сторонам, наслаждаясь прогулкой. Ему действительно была по душе суровая, не каждому очевидная красота этих диких мест. Но едва он преодолел половину пути, как забыл и о пейзажах, и о природе, и о порывистом ветре, разгулявшемся на открытом месте. Он вновь увидел эту тонкую черную линию, разделяющую над холмом небо и землю.
Андрей невольно ускорил шаги. Почти бегом он взлетел на вершину и остановился, пораженный. Та самая линия, которую он поначалу посчитал едва ли не оптическим обманом, оказалась огромной, почти в полметра толщиной и около сотни метров в диаметре каменной плитой из угольно-черного материала, явно того же самого, из которого были сделаны и панель терминала в разрушенной крепости, и найденный планшет. Ветер донес до него крик, он обернулся. Снизу, от сторожевой скалы ему махал руками Михайленко.
Бородулин сразу вспомнил о бандитах, о допросе и принялся спускаться, твердо решив вернуться на холм при первой возможности.
— Что случилось, Станислав Наумович, — спросил он, подойдя к заместителю.
— Нам было трудно, но мы победили!
Михайленко был явно доволен собой.
— И что же вы узнали?
— Несколько вещей. Первое — это действительно банда. Первоначально их было шестеро, они на той еще земле грабили фуры на магистрали. Вот их всех выдернули сюда, сбросили в лесу. Но только приготовили каждому по такой вот, как у вас сейчас, "беретте" и по дробовику "моссберг-500". Еще патронов в достатке, еды на пару недель и ящик дорогой водки. Граждане бандиты выпили, пораскинули мозгами и принялись искать жилье. И нашли его здесь неподалеку, километров пять вниз по течению на том же левом берегу. Что-то подобное той даче, на которой расположились наши мажоры, только вот лодок им не дали. Вернее, лодку дали, а мотор — нет. А на веслах грести вверх по течению среди них дураков не нашлось. Они малость обжились на новом месте, а потом к ним начали прибиваться такого же пошиба гаврики. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Вот собралось их сейчас общим числом двенадцать человек.
— Уже одиннадцать.
— Нет, все-таки двенадцать. Наш хороший знакомый убедил их взять его на испытательный срок.
— Жаль.
— Я тоже так думаю.
— Это было первое. А что еще?
— А еще бандиты, как безусловно паразитический элемент, принялись обшаривать окрестности в поисках людей, на которых можно паразитировать. И таки нашли. На том берегу примерно в радиусе десяти километров есть три хутора. На каждом из них живет фермерская семья. Их без долгих разговоров обложили данью, которую хуторские обязаны доставлять бандитам по четкому графику. Надо бы вернуться в поселок, взять еще людей и ликвидировать банду как класс. Все равно, рано или поздно, столкновение с ними неизбежно. А ведь дом вашего знакомого от них не так и далеко. А если мы найдем какой-то ресурс ниже по течению? Думаете, мы сможем спокойно вывезти ценности? После, думаю, можно будет наладить с хуторами отношения, какой-нибудь товарообмен...
— К сожалению, Станислав Наумович, мы не можем позволить себе тратить даже один день, катаясь за подмогой.
— Почему?
— Прогуляйтесь на холм, и вам все станет ясно.
— А вы?
— А я тут посижу. Я там уже все видел.
Бородулин присел на поваленное дерево, наблюдая, как его заместитель быстро поднимается вверх по склону. Вдруг небо озарилось зловещим багровым сполохом и тяжелый низкий звук, идущий, казалось, из-под земли, заполнил пространство. Все тело Андрея отозвалось на этот звук болезненной мучительной вибрацией. Он вскочил, охваченный внезапной паникой, готовый нестись, сломя голову, куда угодно, лишь бы оказаться подальше от источника этого жуткого звука, и тут наступила тишина. Полуоглохший, потерявшийся, Андрей медленно приходил в себя. Через пару минут он вспомнил о Михайленко и пошел, потом побежал вверх по склону.
Заместитель лежал ничком на земле, закрыв голову руками. Винтовка валялась метрах в двадцати.
— Что с вами? Андрей перевернул лежащего на спину. На побелевшем лице застыло выражение сильнейшего ужаса, глаза были крепко зажмурены. Андрей приложил пальцы к сонной артерии — живой! Воды с собой не было, и он принялся тормошить безопасника, хлопать по щекам... Через некоторое время лицо Михайленко порозовело, черты его разгладились, глаза моргнули раз, другой, третий. Наконец заместитель приподнялся и сел, потерянно оглядываясь вокруг. В конце концов, он сфокусировал взгляд на Бородулине.
— Что это было, Андрей Владимирович? Я в жизни не испытывал ничего подобного! Я... Я просто потерял голову. Не хотел бы попробовать это еще хотя бы раз.
— Мне тоже досталось, если честно, но не так сильно, все же я находился намного дальше от вершины.
— Очень интересно, — пробормотал Михайленко. — Это очень интересная задачка.
Андрей поразился: не успел человек очухаться от такого потрясения, как уже пытается разбираться в очередной задаче.
— Получается, я был рядом, и меня накрыло сильно, а вы были поодаль, и вам прилетело слабей. То есть сила воздействия возрастает по мере приближения к вершине холма.
— Но ведь я поднимался почти на самый верх! — возразил Бородулин.
— Это, конечно, странно... А что вы видели? Расскажите, я ведь так и не успел ничего разглядеть.
— Там, наверху, плита. Идеально ровный каменный диск диаметром в сто метров, выступающий на полметра над землей. Абсолютно гладкая, словно отполированная поверхность. А материал, как мне показалось, тот же, из которого был сделан сломанный терминал в разрушенной крепости.
В глазах заместителя мелькнуло понимание.
— Вы считаете...
— Именно. Я считаю, что это как раз тот самый терминал поставки.
— Но ведь когда я попытался подойти, меня к нему не пропустили. Видимо, существует механизм защиты от непрошенных визитеров. Или у вас есть некий ключ... Андрей Владимирович, ваш индикатор у вас при себе?
— Конечно, вот.
Андрей вынул из кармана шар.
— Попробуйте снова пройти наверх. А я — следом.
Они двинулись вверх. Впереди — Бородулин, за ним Михайленко. Они продвигались потихоньку, шаг за шагом. Михайленко подобрал свою винтовку, повесил на плечо.
— Вот примерно на этом месте все и началось, — сказал он. — Думаю, можно идти чуть побыстрее.
Они прибавили шагу и через минуту остановились у кромки плиты. Шар в руках Бородулина тихонько жужжал и слабо светился.
— Ваш индикатор, видимо, действительно является ключом. Без него эта штуковина никого к себе не подпустит.
— Теперь вы понимаете, что нельзя ждать? Ведь теперь индикатор есть и у бандитов. Только представьте, что будет, если они получат доступ к терминалу! Это уже не полдюжины самоуверенных малолеток, это больше десятка отморозков. А если ваше предположение о связи терминала и крепости окажется правдой? Для того, чтобы выковырять бандитов такого укрепления понадобится армия, с авиацией и артиллерией.
— Да... Вы меня убедили, Андрей Владимирович. Пойдемте, надо обдумать план наших действий.
И Михайленко, повернувшись, зашагал вниз по склону холма.
— По нашим разведданным, вчера один хутор не принес положенного оброка, и часть бандитов отправились, чтобы вразумить нерадивого холопа и стрясти недоимку в двойном размере, — рассуждал вслух безопасник. — На базе сейчас четверо. Главный босс, пара его ближних гридней и еще один занемогший. Пережрал, болезный, животом мается. Я думаю, что именно сейчас, когда банда разделена, можно сперва захватить их базу, а потом там устроить засаду и положить остальных.
— Как вы оцениваете наши шансы?
— Как вполне неплохие. Вы хороший стрелок, мы завалим четверых прежде, чем бандиты поймут, что в них стреляют, а там придется немного побегать. Но эта публика с тактикой современного боя незнакома, так что, скорее всего, они либо попрут толпой, либо залягут и попытаются стрелять из укрытий. У нас преимущество в дальности прицельного выстрела, главное — не подпускать их вплотную.
— А что с теми, кто сейчас на базе?
— Этих я и сам грохну, вы только подстрахуете на всякий случай. Но нужно двигаться прямо сейчас, пока банда не вернулась.
— Давайте только пойдем на нашей моторке, а катер оставим здесь.
— Это еще почему?
— У нее есть весла, можно будет подойти бесшумно.
— Тогда — вперед.
К бандитской базе подошли тихонько, вдоль берега. Не доходя полукилометра, загнали лодку в прибрежные кусты, дальше двинулись пешком. На опушке леса остановились осмотреться.
Дом стоял почти на самом берегу. Он походил скорее не на добротное отработанное многовековым опытом эксплуатации жилище коренных сибиряков, а на профессорскую дачу. Изящный двухэтажный особнячок с открытой верандой, обращенной к реке. Небольшая лесенка вела на обширный дощатый помост, доходящий до самой воды. К нему был пришвартован дебаркадер — несколько пустых металлических бочек покрытых таким же дощатым настилом. К дебаркадеру была привязана лодка — небольшой ялик. Позади дома стоял уже знакомый типовой сруб склада "из коробки". Между складом и домом торчала скромная будочка с дверью в передней стенке и окошком в этой двери в виде сердечка.
От леса до склада было всего метров сто, вполне можно незаметно пробежать. Вон, олимпийцы бегут эту дистанцию меньше, чем за десять секунд. А простым людям дозволительно и за пятнадцать проскочить. Главное, чтобы в этот момент из окна второго этажа никто не глянул.
— В общем, так: вы занимайте позицию так, чтобы видеть дверь дома. Ваша задача отстреливать тех, кто будет из неё выбегать. Я проскочу за склад, потом за ту самую будку и подберусь к дому. Потом вы шумните. Хорошо так, чтобы в доме услышали. По замыслу, те, кто внутри начнут выбегать, а мы их начнем принимать.
— И чем шумнуть? Стрелять, наверное, раньше времени не стоит.
— Не стоит. Крикните, что ли.
В этот момент дверь дома хлопнула, среднего роста мужичок проскочил к будке и заперся там.
— Что будем делать? — спросил Бородулин, — Мимо него не пробежать, заметит, тревогу поднимет.
— Ничего, там ему самое место. Как говаривал один знакомый вам товарищ, мочить их мы будем в сортире.
Говоря это, он вынул из кобуры свой "глок", из внутреннего кармана куртки трубу глушителя и принялся соединять эти предметы в единое целое. Изготовившись, он метнулся к складу, добежал, укрылся за стеной. Замер, прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, выскользнул из-за стены склада и, пригнувшись, на цыпочках, перебежал за будку сортира. Приставил пистолет к стенке, примерно, чуть ниже пояса, потом передвинул чуть ниже и задержал так на секунду. Бородулину не было слышно ни выстрела, ни звука падения тела, но Михайленко обернулся, изобразил жестом "окей" и через три секунды уже стоял у стены дома. Пора было начинать шуметь. Тут сзади послышался звук шагов. Андрей мгновенно обернулся. В десяти метрах от него стояла девушка. Из-под длинной шерстяной юбки виднелись грубые башмаки толстой кожи. Стеганый жилет не мог скрыть волнующих форм, соломенного цвета волосы были прикрыты красной шерстяной шапкой.
— Красная шапочка, — не удержался Бородулин, — а ты не боишься гулять одна по лесу?
У девушки округлились глаза, она развернулась и с визгом кинулась прочь. "Ну вот", — подумал Андрей, — "шумнул".
Как и задумал безопасник, из дома один за другим выбежали два бандита с помповыми ружьями. Михайленко, прятавшийся за углом дома, пропустил их мимо себя и двумя бесшумными выстрелами положил обоих. Затем показал Бородулину большой палец и скрылся в доме. Через минуту он показался в окне второго этажа и приглашающе махнул рукой.
Андрей поднялся и, уже не скрываясь, направился к дому. Заместитель встретил его на веранде.
— Лихо вы, Станислав Наумович, — сказал Андрей с искренним уважением в голосе.
— Меня этому учили, — спокойно, без рисовки, ответил тот. — Пойдемте, надо немного прибраться. Проконтролировать этих кадров, обыскать, да спрятать тела.
Не так уж много вещей было в карманах у бандитов: у каждого горсть патронов к дробовику, сигареты и зажигалка. А что еще, собственно, нужно человеку постоянно носить с собой? Тела утащили на склад, заодно Бородулин мельком проглядел содержимое кладовочки: никаких инструментов, никаких материалов, вообще ничего полезного в хозяйстве, зато полно патронов, продуктов и водки. У главаря забрали "беретту" с запасной обоймой и серебряную фляжку. Андрей понюхал — коньяк. И далеко не самый лучший. Поморщившись, он вылил содержимое на землю. Лучше уж воды налить.
Когда тащили последнее тело в склад, Бородулин заметил подозрительное шевеление веток на опушке леса. Как раз в той стороне, где произошла такая эмоциональная встреча с "Красной шапочкой".
— Выходите, мы ничего вам не сделаем, — крикнул он.
В ответ — тишина, только ветки замерли.
— Не бойтесь, все бандиты мертвы, — сделал он еще одну попытку.
Опять тишина.
— Надоест прятаться — приходите, поговорим, только предупредите громко, чтобы не пальнули ненароком. — крикнул он в сторону леса и добавил уже для Михайленко:
— Вот ведь люди! К бандюганам через дикий лес ходить не боятся, а тут, вишь, опасаются. Ну да шут с ними. Как вы думаете, сколько примерно у нас есть времени для организации встречи?
— Думаю, около часа. Так что давайте выберем и оборудуем позиции. Смотрите, тут метров двести, у них, как понимаю, есть только один ствол, который на таком расстоянии может прицельно попасть. Чтобы пробежать двести метров нетренированному человеку нужно примерно тридцать секунд. С другой стороны, бегать за ними по лесу совершенно не хочется. То есть надо сделать так, чтобы они из леса вышли, а обратно уже не зашли. Придут они вон оттуда, с севера. На ту сторону у нас два окна на первом этаже. Мы с вами двоих выбиваем железно первым же выстрелом, потом еще двоих, потом они начинают понимать, что происходит и бегут. Либо к дому, либо в лес. Если в лес, мы вдогон положим еще пару. Если к дому, то можем и не успеть. Они ломанутся в двери, а, возможно, и в окна... Нам бы третьего, чтобы у дверей караулил на всякий случай, и еще метров пятьдесят расстояния, тогда можно было бы считать, что дело верное. А так... процентов восемьдесят.
— А какие варианты у нас есть?
— Да, собственно, никаких. Если, скажем, вы заляжете сбоку в лесу и будете отстреливать их с фланга... Во-первых, вам будет труднее попадать. Во-вторых, если сообразят и начнут в вашу сторону стрелять, то у вас не будет никакого укрытия, а пуля, она, знаете ли, дура. Так что придется рискнуть. Подпустить метров на сто пятьдесят и стрелять на скорость. Хорошо, что винтовки автоматические. Магазина хватит, а там придет время браться за пистолет.
Андрей принялся было сосредоточенно переваривать диспозицию, но тут от леса раздался крик:
— Не стреляйте, мы идем!
На опушке появилась человеческая фигура и, размахивая грязной тряпкой на кривой палке, двинулась к дому. Следом, отставая шагов на пять, шла давешняя блондинка.
В ближайшем рассмотрении фигура оказалась мужичком. Невысокий, крепкий, широкий в плечах, он казался почти квадратным. Одет был в рваную телогрейку, непонятного цвета штаны и видавшие виды кирзовые сапоги. Видимо, тряпка, изображавшая белый флаг, еще недавно была обычной портянкой. Большинство деталей костюма были явно не по размеру, что и придавало фигуре пришлеца весьма нелепый вид.
Подойдя поближе, мужичок быстро поклонился.
— Dzie? dobry, panowie.
Поляки? Откуда они здесь, в тайге?
— И тебе поздорову, коли добрый человек, — ответил Бородулин.
Услышав русскую речь, мужичок замахал девушке:
— Gra?yna, chod? tu.
Она робко приблизилась.
— Здравствуй, Гражина, — приветствовал ее Андрей.
— Здравствуйте.
— Расскажи нам, кто вы, откуда, чем занимаетесь.
— Мы из-под Познани, вот уже два месяца тут. Нас как взяло, так сюда принесло и у ворот фермы бросило. Поначалу-то неплохо было: закрома полны, дом большой, теплый, скучно только. Кругом лес, одни волки да медведи. Поначалу, когда пришли вот эти, — она кивнула в сторону дома, — мы обрадовались, думали, будет с кем поговорить, да и на помощь позвать в случае чего. А они бандитами оказались. Сперва застращали, а потом повелели им каждую неделю всяческой снеди носить, да хозяйство у них вести: стирать, убирать, готовить.
— А что ж отбиваться не пробовали?
— Да куда там, у них ружья, а у нас только топоры да вилы. Не пойдешь ведь с топором на ружье.
Мужичок, втихую присматривавшийся в это время к винтовке Бородулина, услыхал тему и изрек, указывая на СВТ:
— Dobra bro?.
И добавил еще десяток слов. Гражинка перевела:
— Брат говорит, если бы у них были такие ружья, бандиты бы ничего не получили.
— Так это брат твой?
— Да, старший.
— Как зовут тебя, брат? — обратился Бородулин к мужичку. Мужичок уставился на сестренку, она торопливо перевела.
— Колек, — ответил, наконец, брат.
— А я Андрей.
Бородулин протянул руку, Колек пожал ее, но, как показалось, несколько робко.
— Это мой заместитель Станислав.
— Polak? — спросил Колек, пожимая руку Михайленко.
— Болгарин, — ответил тот.
На лице Колека было заметно некоторое разочарование.
— Про другие фермы вы знаете?
— Сперва не знали, — ответила Гражина, а потом уж сообразили — когда нам сказали носить еду раз в три недели.
— И много вас на ферме?
— Во... — начала девушка, но осеклась под взглядом брата.
— Ладно, это неважно.
Андрей решил, что узнал достаточно, и настала пора рассказать о себе, но тут решил вмешаться заместитель:
— Гражина, а тебе не страшно было идти одной через лес, да еще к таким бандитам? Ведь не пожалели бы, испохабили.
— Так по лесу вот брат проводил, а тут...
Она помрачнела.
— Да куда ж денешься, коли их главный сам лично пришел и в меня пальцем тыкнул. Мол, пусть она сама приходит. Ладно еще сестренка младшая спрятаться успела. Я-то бы уж как-нибудь перетерпела.
'Да', — подумал Бородулин, — 'А если велят прийти с веревкой и мылом, тоже послушаются? Ну что за люди!' Вслух же сказал:
— Больше вам ничего такого не грозит, живите спокойно, без страха. Мы пришли от истоков реки. Там собрался уже большой поселок, семь десятков человек. Мы ищем людей, кто сюда попал, разведываем местность. Кто хочет к нам в поселок переехать — милости просим, нет — живите отдельно, неволить не будем. Бандитов этих мы уничтожим. Четверо уже готовы, — он кивнул в сторону склада, — остальные скоро придут и туда же лягут.
— To dobrze, — закивал Колек.
А скажи, Колек, — Бородулин вспомнил, о чем говорили с Михайленко, его диспозицию, и ему в голову внезапно пришла одна мысль. — если дать тебе ружье, будешь с нами злодеев бить? Поможешь — ружье себе оставишь, и патронов еще дам. Нет — иди с сестрой, ховайся в лес, потом придешь могилы бандитам копать.
Колек некоторое время раздумывал, скреб пятерней затылок, потом спросил:
— Co trzeba zrobi??
— Тебе нужно будет сидеть в доме у входной двери, и если бандит туда ломанется, пристрелить его к ядрене-фене.
— Dobrze, Niech bro?.
Получив трофейную помпу, Колек осмотрел дробовик, бормоча под нос "dobrze, dobrze" выщелкал патроны из магазина, проверил каждый, зарядил их обратно. Потом выпрямился, показывая всем видом, что готов к сражению. Бородулин поманил его за собой и пошел в дом. Поляк двинулся следом. Михайленко шел последним, держа правую руку в кармане. Гражинку Колек отослал в лес, накрепко наказав сидеть и не высовываться, пока не закончится стрельба.
Безопасник указал всем их места, и принялся инструктировать:
— Колек, ты пропускаешь человека в дом и стреляешь ему в спину. Понял?
Тот кивнул.
Теперь вы, Андрей Владимирович. Окна мы откроем, а занавески пусть развеваются, вас маскируют. Видите вон тот камень? Как первый до него дойдет, так и начинайте стрелять. Цельте по корпусу. Убьете, раните — неважно. Нам главное, чтобы они все здесь, на полянке остались. Видите, что попали — и принимайтесь за следующего. Ваша первая цель — автоматчик, моя — наш беглец, чтобы он с шаром опять в лес не удрал. А потом можете любого, кого хотите. У этого "моссберга" прицельная дальность всего сорок метров, а чтобы на сорока метрах уверенно попадать из пистолета, надо учиться и учиться, так что будете почти что как в тире.
Прошло полчаса. Начал потихоньку подкрадываться вечер, и Бородулин забеспокоился: он хотел засветло вернуться к плите терминала. Время тянулось мучительно медленно, ожидание казалось бесконечным, но все рано или поздно заканчивается. Над ближними деревьями взлетели птицы и с пронзительными криками закружились в вечернем небе. Все тут же разбежались по местам. Бородулин вынул из кармана "беретту", снял с предохранителя и, следуя советам безопасника, положил на пол рядом с собой. Проверил винтовку, положил ствол на подоконник, повозился, устраиваясь поудобнее, и плотно упер приклад в плечо. Еще несколько минут, и на поляне перед домом появились люди. Бандиты шли толпой, весело переговаривались между собой и совершенно не ожидали нападения. В середине группы, сгибаясь под тяжестью мешков, брел очень похожий одеянием на Колека мужичок, очевидно, кто-то с провинившейся фермы. Его периодически подгоняли пинками и очень веселились, когда он, не удержавшись на ногах, валился на землю.
— Вот же угораздило мужика, — пробормотал Бородулин.
Он уже нашел в толпе автоматчика и теперь ждал только, чтобы он дошел до нужного рубежа. Беглец шел позади всех, выделяясь среди прочих одеждой и пришибленным видом. Еще бы — молодой волчок попал в стаю матерых зверей. Зубки покажет — могут и пообломать.
Наконец, шедший впереди всех бандит дошел до камня. Два выстрела прозвучали одновременно, два человека рухнули на землю. Фермер, быстрее всех сообразив, что сейчас будет происходить, мгновенно упал плашмя и закрыл голову руками. А выстрелы продолжали греметь. Еще два бандита упали. Один припустил было к лесу, но не добежал, словил пулю. Еще трое, стреляя наугад по окнам, кинулись вперед и в стороны, стараясь уйти из зоны обстрела. Еще один упал раненый, схватившись за простреленный бок, но двоим все-таки повезло.
— Держи окна! — крикнул Михайленко и с "глоком" в руке метнулся, пригибаясь, через комнату и выпрыгнул в окно с противоположной стороны дома.
Андрей положил винтовку, взял пистолет и, отодвинувшись к стене, приготовился стрелять в того, кто попробует влезть через окна. Стало тихо, только с улицы доносились крики раненого. Остро воняло сгоревшим порохом. Андрею внезапно стало страшно, захотелось вжаться в угол, чтобы ощутить за спиной укрытие и быть уверенным, что никто не подкрадется сзади. Ему ужасно захотелось обернуться, и он не смог противостоять этому иррациональному желанию. За спиной, конечно, никого не оказалось. Ругая себя за мнительность, он приподнялся и, отодвинув стволом пистолета занавеску, осторожно выглянул вдоль стены наружу. В шести метрах перед ним обнаружилась спина одного из бандитов, который неуклюже пытался заглянуть за угол. Андрей покрепче сжал рукоять пистолета внезапно взмокшими руками, прицелился, как его некогда учил инструктор в тире, и дважды нажал на спусковой крючок. Промахнуться было невозможно. Жертва своего любопытства упала на колени и повалилась на бок. В ту же секунду хлопнула входная дверь, прогремели по полу шаги и сразу же гулко бабахнул дробовик. Послышался звук падающего тела и все стихло. Несколько секунд Андрей напряженно прислушивался, но услышал лишь довольный голос Михайленко:
— Все, бой окончен, мы победили.
На улице раздались хлопки контрольных выстрелов, а у Бородулина внезапно отказали ноги. Он обмяк, прислонившись спиной к стене дома, и его била крупная дрожь. Тогда, на озере, такого не было, хотя опасность была ничуть не меньшей, а сейчас он искренне пожалел, что вылил коньяк из фляжки. Сейчас ему совсем бы не помешал глоток-другой, хотя бы и такого пойла.
— Андрей Владимирович, идите сюда, — раздался голос Михайленко.
Усилием воли Андрей собрал себя в кучу, поднялся на ноги и, пошатываясь и держась за стены, побрел к выходу. У входной двери Колек сосредоточенно обшаривал убитого им бандита. В стороне лежал еще один дробовик. Перехватив взгляд Бородулина, поляк вызывающе заявил:
— To mСj trofeum.
Андрей равнодушно прошел мимо. Ему никогда не нравились помповые ружья. Вот то ли дело — "сайга"!
На улице заместитель уже обыскал тела и сложил находки на снятой с одного из них куртке. Еще три "моссберга", еще три "беретты", два ТТ и как венец композиции ППШ. Ну и куча прочего: сигареты, зажигалки, фонарики, патроны и все остальное.
— А шар? — спросил Бородулин.
Михайленко пожал плечами и развел руками.
— Увы, его нет. Поверьте, я искал тщательно.
Их отвлек громкий кашель. Предусмотрительно залегший фермер убедился, что опасность миновала, и теперь, поднявшись, откашливался, отчихивался и охлопывал себя, счищая пыль с одежды. Впрочем, его костюму помочь могла только немедленная утилизация.
— Как вас зовут, — обратился к нему Бородулин.
— Я есть Леслав, — отвечал тот, не переставая приводить себя в порядок. Наконец, он решил, что преуспел в этом деле, правда, со стороны это было совершенно неочевидно.
— Dzi?kuj?, panie, — произнес Леслав и затараторил по-польски. К счастью, в этот момент из леса появилась Гражинка и любезно взяла на себя обязанности переводчика.
Пан Леслав, глава семьи, поселившейся на второй ферме, излился в благодарностях за спасение его самого и его имущества от верной гибели, поведал душещипательную историю о том, каким лишениям подверглась его семья от рук злых бандитов и потребовал себе, как пострадавшей стороне, долю при разделе пиратских сокровищ. Тут из дома вышел навьюченный оружием Колек, с карманами, раздувшимися от трофеев. При виде его у пана Леслава едва не случился сердечный приступ. Он принялся грозно спрашивать, на каком это основании у Колека есть два ружья, а у него, Леслава, ни одного. Слово за слово, началась перебранка. Очень быстро Бородулину надоел этот цирк.
— Довольно! — крикнул он.
Спорщики послушно затихли.
— Значит, так: я забираю себе вот это оружие и патроны, — он указал на сложенную безопасником кучку.
После этих слов взгляд Колека потускнел.
— Кроме того, мне принадлежит все содержимое склада за исключением четырех трупов, и лодка, которая привязана у причала.
Тут выражение лица Леслава стало донельзя кислым.
— Все остальное можете делить сами как хотите. От вас требуется похоронить всех покойников. Как вы это сделаете — ваши проблемы, но чтобы до ночи их здесь уже не стало. И в ваших интересах зарывать поглубже, иначе придут хищники. И последнее: вы ведь все равно притащили сюда кучу продуктов. Я не претендую на все, но, может, у вас найдется ужин для двух усталых мужчин, которые избавили вас от дюжины злодеев?
Уже изрядно стемнело, когда Бородулин и Михайленко вернулись к холму. Андрей вынул из кармана индикатор, полюбовался на его зеленоватое свечение, такое отчетливое в сумерках, и взобрался на плиту. Несколько шагов убедили его, что он все делает правильно — свечение и вибрация шара явно усилились. Михайленко, чуть помедлив, последовал за ним.
Шар вел себя точно так же, как и там, в разрушенной башне. С каждым шагом он сильнее жужжал и ярче светился. Когда до центра плиты осталось всего несколько шагов, он начал заметно нагреваться. Но вот сама плита отреагировала на шар совершенно иначе. Андрей не сразу понял, что мелодичный звук исходит у него из-под ног, и принялся оглядываться по сторонам, но потом сообразил, опустил глаза и ахнул: практически в сантиметре от его ботинок прямо в черном монолите светился нежно-голубым светом прямоугольник. Такой же, как тот, что он видел на одноразовом планшете. Вот только надпись была иная:
Терминал укрепленного поселения.
Для активации поместите индикатор в гнездо.
Голубая стрелка указывала, где находится пресловутое гнездо. Острие ее упиралось в полусферическое углубление на плите, очевидно, центр гигантской платформы, тоже подсвеченное голубым. По спине Бородулина пробежал озноб. Безопасник, стоявший рядом, судорожно сглотнул. Рукой, дрожащей то ли от вибрации шара, то ли от нервного напряжения, Андрей осторожно вложил шар в выемку. Снова раздался мелодичный звук, и в голубой рамке сменилась надпись:
Активация произведена.
Для начала поставки удалитесь на безопасное расстояние, не менее 200 метров.
Вспомнив, как сработал разовый планшет и что с ними было при попытке несанкционированного доступа, Бородулин крикнул заместителю:
— Бежим!
И сам помчался подальше от центра плиты.
Они бежали сломя голову, даже не заметив, как оказались на середине склона. Тут сзади, за их спинами, что-то ослепительно вспыхнуло. Андрей машинально упал на сухую колючую траву, прикрыв голову руками. Рядом, в той же позе, приземлился Михайленко.
Вспышка была короткой, доли секунды, но чтобы осознать, что все уже прошло, а потом проморгаться, Бородулину потребовалась почти минута. Он поднял голову, поглядел в разные стороны, наткнувшись по левую руку на такой же ошарашенный взгляд Михайленко, затем медленно поднялся, снова огляделся и сначала не поверил своим глазам: на вершине холма, на месте черной плиты, стоял небольшой каменный замок. В голове сразу пронеслось: "терминал укрепленного поселения", вспомнились развалины рядом с поселком и черный каменный прямоугольник на верхней площадке башни. Да! Над стенами крепости возвышалась немаленькая башня, сложенная из такого же камня, что и стены. Сейчас, когда уже почти стемнело, трудно было разглядеть все детали, но и то, что было видно на фоне темнеющего неба, выглядело весьма внушительно.
— Охренеть! — только и смог выдавить он.
Ворота крепости были слегка приоткрыты — как раз пройти внутрь одному человеку. Бородулин и Михайленко вошли, заперев за собой ворота массивным деревянным брусом, и сразу, не сговариваясь, двинулись в главную башню. Не обращая ни на что внимания, они поднялись по широким каменным ступеням на самый верх. Лесенка уходила выше, к площадке на верхушке башни. Само же помещение было разделено пополам мощной каменной стеной, в которой были две крепкие на вид деревянные двери. В одной из дверей из замочной скважины торчал ключ. Андрей дернул дверь с ключом за массивную медную ручку — не заперто. Он вошел в комнату, Михайленко следом.
— Оно! — выдохнул заместитель.
У одной из прямых стен на полу лежала черная плита терминала, такая же, как и в разрушенной крепости, только абсолютно целая. Рядом стояла неповрежденная тумбочка с наклонной панелью планшета. На плите лежали листы бумаги. Андрей поднял верхний и, подсвечивая фонарем, принялся изучать. На нем был подробно изображен поэтажный план крепости. Это не горело, с планировкой помещений можно было ознакомиться и позже. Зато второй лист содержал весьма интересный текст:
Платформа: 5
Тип поверхности и рельефа: 4А
Агрессивность среды: общий режим сезонно
Плотность биоценоза: средняя
Техногенная плотность: низкая
Тип поселения: поликластер
Форма поселения: укреплённое тип 1
Стержневой этноформат: русские
Характер инфокоммутации: дискретный
Характер донор-акций: дискретный, либо отсутствует
Наблюдение: особый режим
Генеральная задача: общий режим
Дополнительные задачи: отсутствуют
Степень самостоятельности: полная
Ожидаемая адаптация: средняя
Ожидаемый откат: не определён
Ожидаемая организация: средняя
Ожидаемая дезорганизация: выше средней
Условия входа в общий режим:
Для внешнего включения режима необходимо лист с названием-идентификатором кластера (анклава), данными оператора и отпечатками всех пальцев положить на донор-панель, выйти из операционного зала и ждать появления сообщения на дисплее инфоканала.
При выполнении всех условий откроется дискретный донор-канал. Материальная поставка будет производиться по оперативному ассортиментному заказу, ежедневно в одно и то же время. Формат канала:
1. Группа предметов и товаров материального жизнеобеспечения и потребления — ассортимент неограниченный по качественному и количественному составу.
2. Группа вооружений — ассортимент вариативно ограничен по количественному и качественному составу.
3. Характер ежедневной поставки (глубина и ширина канала) — двенадцать единиц позиций выбора за сеанс весом не более 150 килограмм. Общий вес ежедневной поставки (ширина канала) может изменяться в зависимости от ряда факторов.
4. Время ожидания от момента окончания ввода перечня до момента начала работы канала — не более 2 минут.
5. Время сеанса ежедневной донор-акции от начала ввода до завершения поставки — не более 40 минут.
Не допускается одновременное функционирование оператора на двух терминалах, вне зависимости от причин совершения попыток.
Определяющее: в случае невыполнения любого из указанных условий оба канала сворачиваются, терминал переходит в автономный режим, генеральная задача снимается, наблюдение переходит в общий режим.
Бородулин прочел текст дважды, потом передал бумагу Михайленко, и тот тоже завис на несколько минут. Пока тот сосредоточенно читал, Андрей взял третий лист. Он был абсолютно чистым — как раз, видимо, для регистрации оператора.
— Что скажете, Станислав Наумович? — спросил Андрей, когда тот закончил читать.
— Тут можно многое сказать. Давайте пройдемся по порядку. Во-первых, очевидно, что нас сюда забросили не просто так, а в целях проведения какого-то эксперимента, скорее всего, социального характера. И, соответственно, пока эксперимент не будет завершен, никого обратно не отправят. Длительность эксперимента не оговорена, вполне возможно, что он растянется на несколько поколений. И каким-то образом за нами все это время будут наблюдать. А если мы начнем нарушать установленные правила эксперимента, нас, скорее всего, отключат от кормушки и снимут, как тут указано, наблюдение. Иначе говоря, бросят на произвол судьбы. Причем, обратите внимание: ожидаемая дезорганизация выше средней. То есть, шансов не выполнить задачу, по мнению экспериментаторов, у нас больше половины. Это при том, что сама задача четко не сформулирована. Причем, мы пока еще не включены в эксперимент, для этого нужно активировать, как тут говорится, канал снабжения. Что в этом хорошего — полная самостоятельность, никто нас за ручку водить не будет. Сможем — выполним задачу, не сможем — не выполним, нас отключат и про нас забудут. Что плохого — нет полного списка правил, при нарушении которых экспериментаторы перекрывают поставки. Остается надеяться, что сперва все же как-то предупредят.
— А вы заметили, что нам ненавязчиво выкручивают руки: не хочешь вернуться в натуральное хозяйство и каменный век, как-то поддерживать технологический уровень, подписывайся и приступай к выполнению поставленной задачи. А нет — через полгода-год бензин кончится, моторы сломаются и останешься с сохой при лучине.
— Именно так и выходит. И есть еще один интересный момент: тут указано, что стержневой этноформат — русские. Понятно, это потому, что у нас с вами семьдесят пять русских людей. Во всяком случае, выходцев из России, объединенных определенными культурными, историческими и социальными традициями. Напрашивается вывод, что есть другие подобные национальные образования. В любом случае, сидеть на заднице нельзя, нужно исследовать территорию и искать новые склады, новые общины, людей, и строить свое государство. А вам, как его фактическому главе, надлежит зарегистрировать себя в качестве оператора канала. Бумагу, я гляжу, нам любезно предоставили. А у меня тут как раз завалялся карандаш. Берите, пишите.
— Может, не прямо сейчас? Я ведь тогда буду намертво привязан к крепости.
— Именно сейчас. Каждый день — это дополнительные вещи, ресурсы, продукты. Нельзя пропустить ни одного. Как я понимаю, начинается гонка — кто больше успеет, тот и победит. Кто знает, каков тут суперприз. И, может, один лишний день поставки будет означать победу и выполнение этой неизвестной задачи.
— Но ведь мне нужно будет съездить в поселок, объяснить людям...
— На нашем новом катере это займет часа четыре туда и пару часов обратно. А у вас, как я понимаю, будут в распоряжении целые сутки. Вполне можно успеть. Давайте, пишите. Я останусь тут караулить, а вы с утра двигайте к Юрам. Может, завтра привезете сюда этих гавриков, тогда я послезавтра смогу с вами выехать в поселок.
— Хорошо, давайте карандаш.
Примостившись на тумбе терминала, Бородулин аккуратно вывел на листе бумаги свои данные, немного затормозился по поводу отпечатков пальцев, но сообразил испачкать руки о собственные штаны. Уже было собрался положить лист на плиту, как вдруг вспомнил об одном важном моменте: нужно указать название... как там написано в бумаге? А, вот: название анклава. На несколько секунд он задумался, потом вспомнил прочитанную где-то цитату: мы, русские, не восток и не запад, мы — север. И уверенно, крупными печатными буквами вывел вверху листа: Анклав "Север".
Лист бумаги, положенный на панель терминала, подсветился снизу сиреневым и исчез. Запахло озоном. В тот же момент консоль терминала мелодично пропиликала и на экранчике возникла надпись:
Условия выполнены.
Для начала работы донор-канала осуществите полный ввод перечня.
Доступное время ввода — 40 минут.
ВНИМАНИЕ! Включается обратный отсчёт
Доступный вес вашей поставки определён в 150 кг.
Начинайте ввод.
Андрей ткнул пальцем в экран консоли, надпись пропала, и появилось знакомое уже меню. В правом верхнем углу бежал таймер. Вроде, немного нужно выбрать, всего двенадцать позиций, однако нужно сперва решить, что действительно нужно взять. Прежде всего, необходимо обеспечить ночевку. В крепости холодно, нужно выбрать комнату, желательно, без окон, и согреть ее. На ночевку он не рассчитывал, хотело до ночи вернуться к Хорину, да вот не вышло. Значит, нужны теплые спальники и печь. Со спальниками, допустим, проблем нет. Он в свое время покупал себе пуховый "ред фокс", до минус тридцати можно ночевать, так что брать будем проверенное. И пенку к ним, толстую, трехслойную, чтобы помягче было. Хотя... это барахло ведь не таскать на себе, так что возьмем надувные матрасы, два полутораспальных с насосами. В качестве печки — газовый обогреватель, газовая же горелка, чтобы чай согреть, и пара — нет, лучше тройка больших газовых баллонов. Оружие у них есть, никто сюда не залезет, да и некому залезать, в округе вряд ли кто найдется. Пять позиций долой, а веса ушло всего ничего. Что еще? Еды хватает. Фермеры дали достаточно. Правда, Колек от чистого сердца ополовинил свою корзину, которую несли бандитам, и намекал, что за СВТ отдаст и все остальное. А вот Леслав сделал такое выражение, будто бы отдавал последнее. Ну да и шут с ним. Вот чаю бы выпить, он уже устал от травяных настоев, хотелось крепкого, черного, ароматного, сладкого... А, собственно, почему бы и нет? Только брать сразу много, чтобы не на один раз хватило, а еще и на всех, кто сюда переберется жить, хотя бы на неделю. Значит, так... какой там чай самый лучший? Вот его и брать, сразу килограммов пять — чего мелочиться! И мешок сахара. Тоже нужный продукт.
Так, ужин и завтрак обеспечили, можно заняться перспективами. Что потребуется завтра для первой же партии людей? Веревка, поднимать груз. Возьмем, скажем, бухту репшнура. Еще нужны будут лопаты — обустраивать берег, какое-то подобие лесенки выкапывать. Пусть будет, скажем, шесть штук. Крепких, титановых. За деньги ведь все равно разговора нет, платит организатор эксперимента. Дополнительные спальники, наверное, не нужны, ребята приедут со своими. Время, млин, тикает, и еще полсотни килограмм веса не выбрано и три позиции осталось. Что еще нужно? Нужен мотор на ялик! Большой туда не встанет. Пускай будет такой же "ветерок", как на плоскодонке. Тут на месте придется снова дрова заготавливать. Что там Хорин про бензопилу говорил? Хуцкварну ему? Пусть будет. А, брать так брать, четыре штуки. И масла к ней, бензин разбавлять. Все, ввод завершен.
Терминал пиликнул, и на экране всплыло окошко:
Заказ на поставку принят.
Немедленно выйдите из помещения, закройте дверь, дожидайтесь звукового сигнала.
Нахождение людей в операторской комнате во время сеанса запрещено!
Следующие сеансы ежедневно в 12-00.
Андрей вышел из комнаты, закрыл дверь, как было предписано, и принялся ожидать чуда. Конечно, он уже однажды видел, как происходит поставка, но как-то не мог до конца увериться, что все это не театральная постановка, и что все заказанное сейчас окажется у него в руках.
За дверью что-то бумкнуло, звякнуло, и громкий сигнал терминала возвестил о том, что процесс благополучно завершился. Бородулин открыл дверь в операторскую. На черной плите аккуратно лежали все заказанные им вещи. От спальников и до бензопилы. Вместе с заместителем он вытащил все присланное в соседнюю комнату.
— А теперь, Андрей Владимирович, — сказал Михайленко, — заприте дверь на ключ, а сам ключ спрячьте в карман и застегните этот карман на все замки. И никому не то, что не показывайте, но даже и в разговоре не упоминайте. По крайней мере, до тех пор, пока у вас не появится сейф с кодовым замком. И пойдемте, сходим за вещами. Тут, конечно, места дикие и пустынные, но на грех, как говорится, и палка стреляет.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
