Горячее лето пятьдесят третьего

* * *

Контакт, дважды Герой Советского Союза и бывший подполковник ВДВ, а ныне аргентинский негоциант Арни Шварц, опознал сразу. Не смотря на бурно прошедшие десять лет, с момента расставания в прифронтовой Лещевке, этого, хоть и состарившегося раввина, Зайцев опознал раньше, чем успел как следует рассмотреть. Волков отреагировал на старого знакомого так, будто они расстались сегодня утром, после завтрака.

— Шолом, Рэбе!

— Здравствуй, Азраил! Вижу, понравилось тебе в нашем мире.

— В нашем, Рэбе, в нашем. Забыл, что ли? Религия — опиум для народа.

— Как тебе будет угодно! Что может сделать для тебя старый раввин?

— Мы с братом кое-что ищем.

— Об этом уже знает вся Сицилия. Тут все уверены, что вы ищите сбежавших нацистов. Ты найдешь их и без меня, Азраил. Никто лучше тебя не может искать людей в нашем мире.

— Людей я найду, но этого нам мало. Мы должны найти и их деньги, а вот деньги я искать не умею.

Раввин на минуту задумался.

— Мне кажется, я понимаю — почему. Деньги нацистов — это для тебя фантом. Они не лежат зарытым кладом, а существуют только в виде записей, или вообще устных обязательств. Надо же, как интересно! Век живи — век учись! Я готов исполнить твою волю, Азраил!

— Спасибо, Рэбе, я знал, что ты настоящий друг. Теперь ты на службе в МГБ СССР, и пока она не закончится — про мракобесия забудь.

— Как скажешь...

— Уго. Уго Вайс. А это мой брат, Арни Шварц.

— Очень смешно. Но тебе видней.

— Смешно, ага, но у местных совершенно нет чувства юмора. Подскажи, что нам сделать для того, чтобы сицилийцы нас искренне полюбили, а заодно изъять у Дона Скилаччи парочку очень мутных швейцарцев?

— Я должен подумать.

— До вечера думай и улаживай свои дела. Полюбить сицилийцы нас должны сегодня же ночью, завтрашним паромом мы отсюда отчаливаем. Не забудь побриться и переодеться в цивильное.

— Хорошо, Уго. Насколько искренняя любовь сицилийцев тебе нужна?

— Не мне. Я здесь не сам по себе, а на службе МГБ СССР. Искренне полюбить нашу контору — в интересах самих же сицилийцев.

— Я понял. До вечера, Уго.

* * *

28 мая 1953 года. Филадельфия, Индепенденс-холл.

Когда его бизнес-партнер коммунист-подполковник скомандовал открыто и активно поддерживать генерала Макартура и братьев Даллесов в конфликте с Никсоном, Майкл О Лири на всякий случай заказал мессу аж за десять тысяч долларов. Не от страха, нет. Просто он понял, что выходит на новый уровень, еще вчера казавшийся совершенно недостижимым, и решил отблагодарить Всевышнего. Хоть коммунизм и заразен, но атеизмом он пока так и не заболел. Лично он и оценивал шансы Никсона взять власть под свой контроль как более реальные, но спорить разумеется не стал. И правильно сделал.

Комми как всегда оказался прав. Военным не хватало только общественной поддержки, и щедро оплачиваемая в том числе и О Лири газетная компания послужила спусковым крючком для выстрела в демократию. Армия открыто приняла сторону Макартура-Даллесов и арестовала Никсона, генерального прокурора Герберта Браунелла, Сенат и Конгресс почти в полном составе, не взирая на партийную принадлежность.

Все это произошло позавчера, а сегодня утренние газеты сообщили, что конфедераты предложили адмиралу Линду Маккормику* пост президента. Маккормик взял время на размышление и предостерег Макартура от опрометчивых действий в отношении Конфедерации. Флот остался пока над схваткой, но продемонстрировал, что своего не упустит. Америка трещала по множеству швов, но председателю правления Пенсильвания Инвест Финанс Холдинга на это было наплевать. Майкл О Лири был ирландцем, а у ирландцев дела в Америке шли резко в гору.

*командующий Атлантическим флотом

Комми поставили на ирландцев во всех штатах, О Лири узнал об этом по своим каналам, комми-бизнес партнер об этом молчал, но Майкл умел собирать и анализировать информацию, а в последнее время еще и имел возможность тратить на информацию деньги. Майкл О Лири давно понял, что деньги в этой жизни не главное, а всего лишь инструмент достижения Цели. А Цель у него теперь была. Независимая Ирландия. А может быть даже независимая Ирландия в составе коалиции победителей Британской Империи.

Майкл О Лири еще раз оглядел исторический холл. Из восемнадцати присутствующих на церемонии гражданских — семь ирландцев и одиннадцать членов бывшего кабинета Эйзенхауэра, включая обоих братьев Даллесов. Ирландия ныне сила. И ничего, что подконтрольная комми. С ними и работать приятно, и есть чему поучиться.

А вот и исторический момент. Макартур закончил свою речь и положил руку на библию. 'Клянусь приложить все усилия, клянусь восстановить единство, клянусь восстановить действие Конституции...' Вот так. Как только, так сразу. Сначала единство, потом Конституция, очень логично. Маккормик уже от насильственного единства предостерег. Интересно, а Бёрк** свою доляху захочет иметь? Даже если сам не захочет, то у него есть штаб и флот, которые этого наверняка захотят. Для них сейчас самое умное решение стать третьей стороной и уклонится от драки Севера и Юга. Значит будет еще и Запад, а может и не один. Калифорния запросто может играть соло, как и Техас.

**командующий Тихоокеанским флотом

Майкла О Лири представили новому 'императору' девятым. Восьмым представляли министра финансов, а десятым сельского хозяйства. Майкл О Лири присутствовал на коронации Макартура уже в ранге министра торговли.

— Благодарю вас, сэр.

О Лири пожал руку легендарному Дугласу Макартуру и занял место у него за спиной для общей фотографии.

* * *

Часть вторая. 'Черчилль капут!'

Глава седьмая.

3 июня 1953 года, Резиденция Премьер-министра Великобритании

Сэр Уинстон Черчилль откинул утренний выпуск Таймс и налил себе бренди. Выпил и снова налил. И снова выпил. Пару минут молча попыхтел сигарой, глядя в одну точку, и не моргая, словно пытался отвлечься и забыть проклятую газету. Но не смог, рука потянулась сама. С первой полосы на него смотрел смеющийся Сталин. Эту фотографию из Правды уже перепечатывали британские газеты, когда прошла новость об отставке того, кого он так страстно мечтал убить. Того, чья политическая фигура заслоняла самого Черчилля, как Гулливер лилипута. Чертова свободная пресса умеет жалить. Статья так и называлась — 'Над кем смеется Сталин?'

Сталин смеялся именно над ним, Черчилль читал это в его глазах. За неполные три недели с момента своей отставки, Сталин из политического Гулливера превратился в политического Мессию. Именем Сталина уже назван город, который планируется построить на месте Шанхая, после работ по проведению дезактивации. О пенсионере Сталине каждый день пишет хоть одно из ведущих западных изданий, а чаще и не одно. Его вспоминают при поступлении каждой новости, и вся эта конспирология все больше наполняется мистикой, постепенно вырастая в религию.

А новости шли потоком, наполняя религию Сталинизма все большей силой. Гибель Эйзенхауэра никаких дивидендов Британии не принесла, зря старались. Все дивиденды собрал Сталин. Америка развалилась на куски — эти куски ненавидят друг друга, еще сильней ненавидят Британию, зато все они обожают 'дядюшку Джо'. Советские посольства уже открыты в САСШ, КЮША, КЗША, Аляске, Калифорнии и Техасе, и как оценивают аналитики, только благодаря посредничеству русских до сих пор удается избежать бойни. Британские же посольства отказались принять все без исключения американские государства. Убийство Эйзенхауэра и развал государственности Британии не простил никто.

В Америке у Британии не осталось ни одного агента. Все они. по странному стечению обстоятельств, погибли, или пропали без вести. Впрочем, не только они, погибли и все агенты влияния. Вся финансовая элита Америки была отстреляна за трое суток, словно на них шла специальная охота. Нет не так. На них, несомненно, шла охота, и она была спланирована заранее. Почти все финансовые институты теперь контролируют невесть откуда взявшиеся ирландцы, которые ненавидят Британию в степени — и как ирландцы, и как американцы. Если бы не постоянные стычки на границе САСШ и КЮША, то Макартур уже вторгся бы в Канаду. И вторгнется, как только ситуация нормализуется. А она нормализуется сразу, как только этого захочет Сталин. Или не захочет, а просто заберет Канаду себе.

Китайцы взяли Сингапур и сейчас добивают французов в Индокитае. При этом они строят военно-морскую базу на острове Рюген, именно для того, чтобы попытаться отомстить за Шанхай. Русские передали им кроме острова и самолеты с боеприпасами, поэтому удара можно ожидать в любую минуту.

Египетская компания тоже началась довольно странно, кто только не объявил Британии, Франции и Турции войну. Проще перечислить тех, кто не объявил. Неблагодарная Индия воспользовалась выводом из Пакистана корпуса Стивенса и сейчас восстанавливает государственный суверенитет над временно отторгнутой территорией. Даже Израиль объявил оккупантам войну, но не СССР. Те только сделали осуждающие заявление и разорвали дипломатические отношения с Францией и Турцией, а также с вторгшейся в Албанию Югославией.

И хотя высадка войск в районе Суэцкого канала и прошла успешно, и даже до сих пор успешно развивалась — корпус Стивенса почти не встречая сопротивления продвигался из Суэца к Исмаилии, французы так же легко наступали от Порт-Саида через Думьят к Каиру, а турки от Эль-Ариша к Эйлату, Черчилля не покидало чувство, что это западня, которая вот-вот захлопнется. Он еще раз поглядел в глаза смеющегося с фотографии Сталина и еще раз налил и выпил.

Как только широко разойдется информация о подготовке китайцев на острове Рюген в Англии начнется паника. И пресечь это нечем. Ни подготовку, ни панику. В дверь постучались.

— К вам сэр Иден, сэр!

— Проси, Стюарт.

Черчилль, не поднимаясь с кресла, кивнул мрачному министру иностранных дел, призывая его отставить политесы и немедленно перейти к делу.

— Что опять стряслось, Энтони?

— Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия и Румыния объявили войну Югославии и Греции, сэр! Согласно договору 'Антанте Кардиаль', мы теперь должны объявить им войну.

Черчилль снова перевел взгляд на газету 'Это дьявол!', потом шумно выдохнул и кивнул.

— Ну должны, так должны. 'Делай, что должно и будь, что будет.' Причин для уныния нет. Мы вот-вот вернем контроль над Каналом.

Энтони Идену едва хватило выдержки не поморщиться от перегарного запаха.

— Да, сэр.

* * *

4 июня 1953 года. Москва. Внеочередное заседание Бюро ЦК КПСС.

Присутствуют — генеральный секретарь ЦК КПСС Рокоссовский Константин Константинович, председатель Совета министров — Маленков Георгий Максимилианович, секретарь ЦК, министр государственной безопасности — Судоплатов Павел Анатольевич, заместитель председателя совета министров — Косыгин Алексей Николаевич, председатель ГКК — Берия Лаврентий Павлович, министр иностранных дел — Громыко Андрей Андреевич, , министр внутренних дел — Игнатьев Семён Денисович, министр обороны — Василевский Александр Михайлович, министр оборонной (и космической) промышленности — Устинов Дмитрий Фёдорович, Министр Государственного контроля — Меркулов Всеволод Николаевич. Первый секретарь Московского ГиОК КПСС Брежнев Леонид Ильич, Министр Электронной промышленности Лебедев Сергей Алексеевич; Заместитель председателя ГКК и главный конструктор ОКБ-1, Королёв Сергей Павлович, министр по делам молодежи и спорта — Шелепин Александр Николаевич.

На четвертом часу заседания, когда основная повестка была исчерпана, слово взял Рокоссовский.

— Товарищи! Сегодня мы уже не сомневаемся, что и в космос полетим, и 'англичанку' добьем, пора задуматься о будущем. Стоит признать, что к немедленному построению социализма по всем мире мы просто не готовы. Более того, мы к этому не готовы даже в масштабах всего СССР. У нас просто нет для этого кадров.

Начатая товарищем Судоплатовым проверка по линии Высшего партконтроля выявляет ужасающую картину. У нас в Средней Азии как было феодальное средневековье — так и есть до сих пор. Только баи теперь называются секретарями обкомов, горкомов, райкомов НАШЕЙ Партии! Посылаемые из 'центра' кадры просто перевариваются этим чудовищем и ни на что реально повлиять не способны. Круговая порука и кумовство под нашими знаменами и от нашего имени. Ненамного лучше ситуация в Закавказье.

Товарищи! Готовясь поднять этот вопрос на Бюро ЦК, я посоветовался с товарищем 'Старшим'. Он считает, что нам нужно создавать зоны разных скоростей развития. Ускорив развитие 'центра' мы быстрее подготовим необходимое количество кадров для окраин, а пока нам и самим не хватает.

Не хватает, товарищи, не хватает. Партии предстоит большая чистка. Партия у нас большая, а коммунистов в ней мало.

Предлагаю ускорить развитие объединенных РСФСР, УССР без западных областей, БССР и Северного Казахстана. Партии национальных республик распустить, желающих, после переаттестации, принять в КПСС. Все остальные республики будут развиваться с более низкий скоростью.

Товарищ Сталин считает, что в этих республиках, а так-же в европейских странах находящихся под нашим влиянием следует разрешить многопартийную систему, чтобы местные компартии не деградировали в тепличных условиях. А преимущества социализма и плановой экономики мы скоро продемонстрируем наглядно. Будет у них пример к чему стремиться, сами все за нами повторят.

Высказывайтесь сначала по сути вопроса, без деталей, товарищи. Это изменение стратегии, сначала решим — принимаем ли его, а детали обсудим позже. Начинайте, Павел Анатольевич.

Судоплатов, который тоже часто общался с товарищем 'Старшим', инициативу соратника, разумеется, поддержал.

— Товарищи! Ситуация просто адова. По самым скромным оценкам, переаттестацию не пройдут от трети, до половины членов Партии. Я за разработку новой стратегии развития.

— Спасибо, Павел Анатольевич. Георгий Максимилианович?

— Не знаю, товарищи. По-моему, новая стратегия сильно напоминает имперский колониализм. Мы просто заменим 'бремя белых' на 'бремя красных'. Это мне не нравится идеологически, но с точки зрения развития экономики — этот шаг несомненно очень полезный.

А что, Павел Анатольевич, у нас не хватит сил навести в республиках порядок?

— Не хватит, Георгий Максимилианович. Как только мы начнем проводить чистки национальной элиты, сразу снова возникнет басмаческое движение. В республиках до сих пор очень сильны родоплеменные связи. Чтоб гарантированно этого избежать, придется отправить в расход почти пятую часть населения. Возьметесь руководить этой чисткой?

— Нет! Я воздерживаюсь, товарищи.

— Спасибо, Георгий Максимилианович. Лаврентий Павлович?

— За! Только для начала предлагаю провести дробление национальных республик, до мононациональных. Например — ту же Манчжурию следует поделить на северную, где преимущество у этнических маньчжуров и южную, где в большинстве уже ханьцы. По этому же принципу предлагаю перекроить и Закавказье и Среднюю Азию.

Маленков тяжело вздохнул.