Книга 2. Я ждала тебя или Вегетарианство не порок

Пролог.

Матвей.

Я стоял, опершись о стену, и смотрел, как эти нахальные парни увиваются вокруг моей девочки. Моей? Нет, мужик! Она вовсе не твоя. Если бы она была твоей, то ты бы никогда не выпустил её из дома в подобном наряде. И это она называет платье?! Да она практически голая! Отсюда мне было хорошо видно, как парни, крутившееся вокруг неё, заглядывают сверху ей в вырез. От этого мои руки сжимались в кулаки, горя желанием врезать кому-нибудь по его наглой морде. А юбка?! Может они вообще забыли её пришить в платью?! Коленки и ножки голые. А нежная кожа так и манит прикоснуться к ней. Но, нет. Она не твоя, и тебе придётся смириться с этим.

Один из этих му... мужиков, протянул руку к её лицу, нежно касаясь её уха. Собственническое чувство взыграло во мне и заставило кровь бежать быстрее по всему организму. Я уже даже подался всем телом вперёд, чтобы надрать задницу этому нахалу, как снова вспомнил, что эта девушка не принадлежит мне и никогда не будет. Забыв про бокал в своей руке, я крепко сжал ладонь. И тут же услышал, как хрустнула хрустальная ножка, а шампанское из бокала вылилось мне на брюки. Чертыхнувшись, я стал вытирать пролитый напиток.

Когда я поднял взгляд, то увидел рядом с собой Соню. Я слушал её достаточно невнимательно, больше увлечённый событиями в зале. Внимательнее прислушиваться к её словам я начал только тогда, когда она заговорила про мою девочку. Пригласить её потанцевать?! Нет, я же не сумасшедший! Она смотрела на меня?! Не может быть! Я же постоянно смотрел на неё. Хотя... я же отворачивался, когда вытирал брюки. Может тогда она решилась на меня посмотреть?

— Она правда на меня смотрела? — недоверчиво спросил я.

— Да, — с улыбкой подтвердила Соня.

Собрав всё своё мужество, я пошёл в сторону моей малышки. Пока я шёл к ней, ругал себя, думая зачем я это делаю, и собирался развернуться на ходу и пойти обратно. Но, как выяснилось, я уже подошёл к ней и стоял рядом, протянув руку. Малышка нерешительно вложила свою ладошку в мою ладонь, и я, подняв её на ноги, повёл на танцпол.

Когда я прижал её к своему телу, то чуть было не застонал от наслаждения. Чувствовать её нежное тело так близко, но в тоже время не иметь возможности прикоснуться к ней так, как мне этого хочется, было ужасно. Практически всю жизнь прожить рядом с ней, и только пару лет назад понять, что я люблю её, было ещё хуже. А понимание того, что она никогда не узнает о моём чувстве и никогда не станет моей, вообще сводило с ума.

Алекс.

Наконец-то! Наконец-то можно вволю погонять на машине по улицам. Эти правильные немцы меня достали за пять лет. Никакого тебе превышения скорости. Ну, что вы?! Небольшое превышение и вот тебе, пожалуйста, штраф. Как же хорошо дома! Нарушай сколько хочешь.

С удовольствием гнал по улицам родного города. Пролетал на жёлтый, а иногда и на красный.

Ещё когда я был маленький, родители отвели меня в клуб любителей картингов. Там я и заболел машинами, гонками, скоростью. Повзрослев, пошёл в мото-клуб. Там гонял на спортивных машинах и мотоциклах. В свободное время помогал ребятам с машинами в качестве механика.

В то время, сам перебрал свою любимую машину. Но, при переезде в Германию, пришлось бросить свою малышку тут. И, наконец-то, спустя почти пять лет сел за руль своей девочки. Знал её, как свои пять пальцев. Ни одну девушку так не любил, как эту машинку. В общем-то, поэтому они меня и бросали.

И вот сейчас, я с удовольствием гнал по сумеречным улицам города. Посмотрев на часы, понял, что езжу уже три часа. Я бы ещё столько же покатался, но накатывалась усталость от перелёта и переезда. Так что решил ехать домой.

Свернув на одну из боковых улиц, снизил скорость. По моему мнению, полз, как черепаха. Но по мнению сотрудников ГАИ, эта, с позволения сказать, скорость была предельно допустимой в городе.

Уже почти доехал до своего двора, как мне под колёса бросился парень. Вот же *цензура*! Мне сейчас только не хватало, чтобы на меня дело завели! Тогда годы переговоров в пустую.

Резко дал по тормозам, но машина по инерции всё равно продолжала двигаться вперёд. Она практически остановилась, но буквально нескольких сантиметров не хватило до полной остановки. И именно эти несколько сантиметров изменили всю мою дальнейшую жизнь.

Глава 1.

Вася.

— Васенька! Опять ты на себя джинсы нацепила! Ну, ты же девочка. Посмотри на себя, — причитала моя мама, носясь вокруг меня по коридору.

Ну, смотрю я, смотрю. Оторвавшись от завязывания шнурков на кедах, подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. И что я вижу? Обычная невзрачная девушка среднего роста, волосы каштановые, коротко стриженные и вечно торчащие во все стороны, глаза карие, нос, губы, брови, уши — в общем всё в комплекте.

— Ты бы хоть раз в жизни юбочку надела, а то всё джинсы да джины, — говорила мама, тряся у меня перед носом очередной новой юбкой, купленной мне, без моего участия.

— Мам, я уже "хоть раз в жизни" юбочку одевала. Мы с тобой договаривались, что я на выпускной платье одену и ты от меня отстанешь, — вздыхая ответила я.

— Васенька, ну ты же не пацан какой-то. Что ты всё время свою красоту прячешь, — ой, ну опять начинается. И где она там красоту нашла? Обычная серая мышь.

— А вот нечего было меня мужским именем называть... — начала я, но мама не дала мне договорить.

— Мы тебя назвали хорошим, красивым русским именем — Василиса. Думали, какая у нас будет красивая доченька, под стать своему имени, — на этой фразе я "отключила" слух, потому что все дальнейшие фразы я знала наизусть.

И вот так практически каждое утро. Счастье, если удавалось уйти из дома до того, как проснулась мама. Сегодня не успела. И теперь всё утро слушала её стенания по поводу того, как я её расстраиваю.

— Что за шум, а драки нету? — послышалось от дверей родительской спальни.

Ох, ну, наконец-то! Пришёл мой спаситель. Папочка. Вот кто мой истинный сторонник. Никогда не заставлял меня носить то, что мне не нравится. И всегда по утрам принимал огонь на себя, помогая мне, тем самым, сбежать из квартиры.

— Лер, опять ты к Ваське пристаёшь, — пробасил он.

— Юр, я не пристаю, а воспитываю, чем и тебе не мешало бы заняться. Ты когда вообще последний раз воспитанием ребёнка занимался?! Ты видел во что она вырядилась?! — мама начала тыкать пальцем в мои джинсы.

— А что? По-моему отличные штаны, — наигранно невинно спросил папа, пожимая плечами.

Мама тут же переключилась на него. Тот незаметно махнул мне рукой в сторону двери, мол, беги. Ага, спасайся кто может. Если мамочка разошлась, то её только танк остановит. И обычно в роли танка выступал папуля. Он просто молча всё это выслушивал, разворачивался и уходил. А мама была довольна, что её нотации были услышаны, и успокаивалась.

Пока она отвлеклась, я быстренько мышкой проскочила к двери и выскочила на лестничную клетку. Фух! Ну, теперь можно выдохнуть. Поискав в рюкзаке ключи, сняла со стены подвешенный велосипед.

Взглянув на часы, поняла, что опаздываю на пары и стремглав понеслась вниз по лестнице, насколько это было возможно с велосипедом. Выскочила на улицу, вскочила на велосипед и, распугав голубей на площадке перед подъездом, понеслась на своём двухколёсном друге в универ.

По дороге, вспомнила, что обещала ребятам из нашего собачьего приюта, заскочить сегодня и посмотреть одну из собак.

Прицепила замком велосипед на институтской стоянке и понеслась на всех парах на занятия. Слава Богу, не опоздала. Первая пара у Павлова, а он тот ещё гад. Если студент опаздывает хотя бы даже на секунду, то он просто не пускает в аудиторию. А это один из основных предметов семестра.

Когда я заканчивала школу, то у меня даже не было сомнений в том, куда хочу поступать. С детства любила животных и всегда тащила больных или раненный зверюшек домой. Мама постоянно кричала, ругалась, но выкинуть на улицу животных у неё рука не поднималась. А я их лечила и выпускала на волю.

Закончив школу и сдав все необходимые экзамены, без проблем поступила на бюджет в ветеринарную академию. Все лекции посещала с огромным удовольствием. И я действительно хотела стать в будущем ветеринаром. В отличии от большинства моих одногруппников, которые просто просиживали пары.

До аудитории практически бежала. Влетев в кабинет, заняла своё любимое место на втором ряду. Первый это уже слишком — я не настолько люблю предмет.

— Всем доброе утро, — а вот и он, Павлов Семён Николаевич, — Сегодня мы с вами напишем внеплановую контрольную, — бодро продолжал вещать он, довольным голосом.

Вся аудитория недовольно загудела и начала перешёптываться.

— Так, отставить разговоры, — отрезал препод, — Сейчас я вам раздам листочки с заданиями и можете приступать.

Когда Павлов раздал задания, со всех сторон стал доноситься шорох переворачиваемых страниц тетрадей и учебников. Видимо не найдя ничего путного там, мои соседи по ряду решили обратиться ко мне. Это "Вась, дай списать" я слышу постоянно на каждой контрольной. Достали уже! Хоть немного свои мозги бы включили и для разнообразия попользовались бы ими! Но моя сердобольна душа, никогда не могла отказать несчастным. Решив пару заданий, отдала черновик соседям, которые чуть не подрались из-за него.

— Таак! Василиса, идите сюда. Будете рядом со мной писать работу, а то вокруг вас народ больно шустрый, — Павлов махнул рукой, подзывая меня к себе и указывая на стул.

Я вздохнула, взяла свои вещи и пересела на указанное мне место. Одногруппники тоскливо смотрели мне вслед. Я же наоборот вздохнула с облегчением. Наконец-то никто не будет ныть над ухом, умоляя решить ему какую-нибудь задачу. Спокойно дорешав примеры, сдала листочек Павлову и, собрав рюкзак, пошла в коридор.

Присела на лавочку и достала из кармана телефон, который разрывался от смсок. Мои "гениальные" одногруппники решили не сдаваться и так достать меня. Вот, пользуются мною, как хотят! "А фиг вам! Вот возьму и не отвечу!", подумала я, набирая ответное сообщение. Эх, Вася, Вася. Слабая у тебя натура!

Закончив с многочисленными сообщениями, открыла учебник по биологии. Увлеклась чтением, и не услышала звонок с пары. Очнулась от того, что кто-то плюхнулся рядом на скамейку и хлопнул меня по плечу. Уже собираясь возмутиться, повернулась и увидела своего одногруппника Колю Кабанова.

— Спасибо тебе, Васька. Ты настоящий друг, — пропел он мне.

— Иди к чёрту, Кабанов! Ты бы лучше на пары ходил, а не дурака валял, — ответила я ему.

— Вот не ценишь ты меня Васька! Я к тебя со всей душой, а ты... — наигранно печально вздохнул он.

Я, захлопнув книгу и бросив на него уничижающий взгляд, встала со скамейки и пошла по направлению к аудитории, в которой должна была состояться следующая пара.

И так вот уже четвёртый год, практически каждый день и каждую пару. Сначала "Вась, дай списать", а потом "Спасибо, Васька! Ты настоящий друг". Надоело. Хоть бы кто-нибудь и парней не принимал меня за "настоящего друга". Хочется, чтобы меня принимали как девушку, а не просто как друга. Закралась противная мысль — может мама права, и мне пора начать носить юбки и туфли на каблуках?

Мотнув головой, отмела подобную мысль. Нет уж, спасибочки. Мне выпускного хватило. Когда я, не устояв на каблуках, свалилась, как подкошенная, выходя за аттестатом. Теперь мои одноклассники каждую встречу выпускников это вспоминают и ржут, как лошади.

Оставшиеся пары пронеслись незаметно. С любимым делом всегда так. Не успеешь оглянуться, как учебный день уже закончился.

После пар села на велосипед и покатила в собачий приют. В этом приюте я состояла волонтёрам. Помогала ребятам с животными и иногда осматривала собак. Конечно, диплома ветеринара у меня пока нет, но у приюта денег на настоящего ветеринара нет. Так что я была местным вет-врачом.

Через несколько часов, начала собираться домой. Время уже было позднее, а мне ещё до дома добираться. Через час, когда уже спустились сумерки, я была во дворах недалеко от своего дома.

Вдруг моё внимание привлёк маленький скулящий комочек шерсти, лежащий посреди дворовой дороги. Подъехав поближе, поняла, что это щенок. И в этот момент из-за поворота вылетела машина. Она стремительно приближалась к щенку. Боже, если ничего не сделать, то водитель просто раздавит малыша. Недолго думая, бросила велосипед на газон, выскочила на дорогу и схватила щенка на руки.

В ту же секунду почувствовала удар в бок. Мимо, как в замедленной съёмке, пронеслись соседние дома, детская площадка и клумба. Спасибо тем работникам сферы ЖКХ, которые решили сделать здесь такой удобный и мягкий газон.

Осторожно подняв голову, в первую очередь осмотрела щенка. Вроде цел, только пищать стал громче. Прижав его покрепче к груди, попыталась сесть. Всё тело тут же отозвалось болью. Я с трудом села и, оправив своё толстовку, натянула кепку поглубже на глаза.

Из машины выскочил парень, лет тридцати, и, громко хлопнув дверью, побежал ко мне.

— Ты чо пацан творишь?! — заорал он, подлетая ко мне.

Пацан? Он принял меня за парня? Ну, не удивительно, глядя на мои растянутые джинсы, огромную толстовку, скрывающую мой нулевой размерчик, и короткие волосы под кепкой. Уж лучше он будет считать, что я парень. Может, по крайней мере, приставать не будет, если что.

— Какого *цензура* ты на дорогу вылез?! — уже тряся меня за грудки, проорал он.

— Там щенок был, — чуть слышно прошептала я.

Парень опустил голову и посмотрел на скулящий комочек у меня на руках.

— Ты в порядке? — спросил он уже другим тоном, опуская меня на землю.

Я только кивнула в ответ.

— Садись в машину. Поедем в травмпункт. Не хватало мне ещё, чтобы у тебя какие-то повреждения были! — сказал он, открывая переднюю пассажирскую дверь.

Я испуганно замерла.

— Да, ладно, тебе. Не бойся. Я не извращенец. Меня мальчики не интересуют, — поняв причину моей заторможенности, усмехнулся он.

Я уже подошла к машине, как вдруг вспомнила про своего двухколёсного друга.

— А как же велосипед? — пропищала я.

Парень возвёл глаза к небу, поднял велосипед с газона и с трудом запихал его на заднее сидение машины.

— Всё?! Теперь уже мы можем ехать? — раздражённо спросил он.

Я кивнула и села в машину. Парень тут же сел следом, завёл двигатель и резко тронулся с места, так, что я чуть не ударилась головой о торпеду.

Алекс.

Я скосился на сидящего рядом паренька. Кепка закрывала большую часть лица, так что я не мог его как следует разглядеть. Фигура тоже была трудноразличимой в слоях мешковатой одежды. Только поддёрнутые рукава открывали тоненькие руки.

— Тебя что, дома вообще не кормят? — иронично спросил я.

Парень не удостоил меня ответом и только бросил на меня недовольный взгляд, продолжая поглаживать маленький вонючий комочек в своих руках.

— Как тебя зовут? — попытался я хоть как-то завести беседу.

— Вася, — ответил парень неестественно высоким для парня голосом.

— А я — Алекс, — я протянул руку для рукопожатия.

Вася нерешительно прикоснулся к моей ладони, слабо сжал и быстро оторвал ладонь от моей руки. Странно. От одного такого лёгкого прикосновения, по всему моему телу разбежались мурашки. Старею. Уже на мальчиков потянуло. Что же будет через пару лет, если меня сейчас заводят прикосновения мальчишки? На взрослых мужиков потянет?! Ну, уж нет, увольте! Я потряс головой, пытаясь выкинуть из головы подобные бредовые мысли.

На светофоре я скосился на сидящего рядом паренька. На вид лет 14, 15. Тощенький, субтильный. Об остальном трудно судить, поскольку одежда скрывала его телосложение. Кепка закрывала большую часть лица, лишь из тени козырька изредка блестели глаза.

Скоро мы подъехали к круглосуточному травмпункту. Там мне всучили щенка, который сразу же завозился у меня на руках, пачкая мою дорогущую футболку. Я с отвращением отодвинул его от себя. Вася, тем временем, зашёл в кабинет врача. Через какое-то время оттуда вышла женщина в белом халате.

— Не переживайте, молодой человек. С вашей девушкой всё в порядке, — начала она.

— Она не моя дев... Девушка? Это девушка?! — прервал я её удивлённо.

— Рёбра целы, никаких переломов мы не обнаружили. Только небольшие ссадины и ушибы. Вам повезло, что машина ехала так медленно. Если бы скорость была чуть больше, то всё было бы гораздо хуже. Что же вы так свою девушку не бережёте? — спросила врач, качая головой из стороны в сторону.

Я замер в шоке и не мог ничего ответить. Вася девушка? Да не может быть! Я же видел...

Из кабинета вышел... шла Вася. Она сняла кепку с головы, и теперь я ясно увидел, что это действительно девушка. Волосы, хоть и короткие, открывали миловидное личико. Жаль, только, она не в моём вкусе. "Да, а почему тогда от её прикосновений кровь начинает бежать быстрее?" — спросил я себя, когда Вася забирала у меня щенка из рук, задевая мою грудь и ладони.

Мы в молчании дошли до машины и сели в неё. И тут меня как будто прорвало.

— Какого чёрта ты не сказала, что ты девушка?! — проорал я.

— Интересно, когда я должна была это сказать — до или после того, как ты запихал меня в свою машину?! — так же проорала она.

— Чёрт! Но почему Вася? — немного успокоившись, спросил я.

— Сокращённо от Василисы, — нехотя буркнула она мне в ответ.

— Ну, ладно, Василиса Премудрая, диктуй адрес, я тебя домой повезу, — сказал я, заводя двигатель.

Аня.

Крепко прижавшись к любимому, нежилась в его объятьях. Надо наслаждаться этим, пока могу. Пока Матвей снова не закрылся от меня и не ушёл в тень. Чувствовать весь вечер на себе его взгляд, но не сметь посмотреть на него, было ужасно. Теперь же, прижимаясь к его твёрдому телу, я чувствовала себя как никогда хорошо за всю свою жизнь. Матвей нежно, но очень уверенно вёл меня в танце, и я даже не думала сопротивляться. Хотя, нет, не так. Я просто даже не думала. Положил голову ему на грудь, я крепко обнимала его за шею, поглаживая одной рукой затылок. В голове было пусто, как на утро после тяжёлой попойки. Матвей тоже не остался в долгу и поглаживал меня по спине, от чего мурашки удовольствия разбегались по позвоночнику.

За весь танец мы не проронили ни слова. Не знаю сколько длился этот наш танец, но мне было всё равно. Главное, что я наконец-то, без зазрения совести, могу обнять своего любимого.

Мне кажется, что я любила его всю жизнь. Уже тогда, когда мне было пять лет, и я, играясь в песочнице, увидела, как из подъезда вышел парень, похожий на ангела. По крайней мере, на ангела в моём представлении. Он подошёл к моему брату, который гулял со мной, и сел рядом с ним на лавочку. Моему брату тогда было 14, а Матвею 15.

Это было моё первое воспоминание о Матвее. Мой брат, Славка, был с ним знаком с пелёнок. Он жил в соседнем доме, но у нас проводил времени больше, чем у себя дома. Наверно, именно тогда, я без памяти влюбилась в этого мальчика, а теперь уже мужчину, который теперь крепко прижимал меня к своей каменной груди.

И, сколько я себя помню, Матвей всегда был рядом. Когда меня обижали соседские мальчишки, он заступался за меня. Помогал делать уроки, если родители или Слава были заняты. Когда меня бросил мой первый парень, он утешал меня. А когда умерли наши родители, разбившись на машине, он был рядом, помогал нам. Мне тогда было пятнадцать. Поскольку у нас с братом, больше никого не осталось из родственников, то меня отдали под опеку Славе. И тогда Матвей тоже помогал и всегда был рядом.

По крайней мере старался, насколько это было возможно. После школы Матвей добровольно ушёл в армию, попав в спецназ. Там он прослужил до 25 лет. Всё это время, я писала ему письма, рассказывая, что происходит дома. В эти письма я вкладывала всю свою, ещё не оформившуюся, юношескую любовь. Матвей или же не догадывался, или же просто с пониманием относился к моим чувствам. Для него я всегда была не больше чем сестра. И от осознания этого, на глаза наворачивались слёзы.

Ещё хуже было, когда он приезжал домой в отпуск и знакомился с какой-нибудь красоткой, с ногами от ушей. А девушки, падкие на военную форму, сногсшибательную фигуру Матвея и его сумасшедшую улыбку, табунами бегали за ним. Довольно часто я встречала его во дворе с очередной его новой пассией. Не знаю, кого я больше ненавидела в такие моменты — себя, за то, что я имела такую глупость, влюбиться в этого кретина, или Матвея, за то, что он не обращает на меня внимание.

Когда же Матвей, получив тяжёлую травму, вынужден был вернуться на гражданку, его последняя девушка, которая охотно встречалась с ним до ранения, бросила его прямо на вокзале, едва увидев красный шрам, рассекавший всю правую щеку Матвея, от уха до уголка губ. Не знаю, любил ли он её, но её слова о том, что он "урод, который нафиг мне не нужен", добили его окончательно. После этого Матвей закрылся, ушёл в себя. От былого весёлого, кампанейского и улыбчивого парня ничего не осталось. Он избегал всех, кроме нас со Славой. Даже с Катей, Славиной женой, он общался неохотно и всегда старался избежать встречи с ней. Такое положение дел продолжалось около года. Вернуться к жизни Матвея заставил Слава.

Не знаю как ему это удалось, но на следующее утро, я разгребала у Матвея в квартире бардак, учинённый этими двумя пьяными мордами, которые, в обнимку, валялись на ковре в гостиной. Вынеся бутылку водки, виски и джина, я пинками растолкала этих алкоголиков. О чём они говорили всю ночь, никто из них вспомнить не смог, но после этого Матвей решил открыть свой бизнес. И вот уже три года он возглавляет довольно успешную и известную в городе фирму, которая занималась консультациями по системам безопасности.

Его жизнь наладилась и, практически, вернулась в старое русло. Вот только с девушками Матвей перестал встречаться. Меня это конечно радовало, но то, что он продолжал воспринимать меня только как младшую сестрёнку, ужасно раздражало. И теперь, замерев в объятьях любимого человека, я наслаждалась такими редкими моментами близости, которые немыслимы между братом и сестрой.

Мы оторвались друг от друга, только когда музыка закончилась, и ведущий праздника объявил, что начинаются конкурсы. Матвей, не говоря ни слова, отвёл меня на то место, где я сидела, и ушёл. На глаза навернулись предательские слёзы. Хотелось вскочить, побежать за ним, вцепиться в любимого и никогда не отпускать. А ещё до чёртиков хотелось поцеловать эти упрямые твёрдые губы. Провести рукой по ёжику его волос. Провести рукой по его каменной груди.

Тряхнув головой, я отогнала от себя подобные мысли. Вряд ли мне это когда-либо светит. Я для него, наверно, до старости останусь младшей сестрёнкой. С трудом поборов набежавшие слёзы, я приклеила к губам улыбку и вернулась к парням, которые крутились вокруг меня весь вечер.

Матвей.

С трудом оторвавшись от моей любимой девочки, я с сожалением повёл её обратно туда, где она сидела. Из себя я не смог выдавить и слова. Удовольствие от того, что я наконец-то могу прикоснуться к Анюте, зашкаливало. Когда я вернулся на свою наблюдательную позицию у стены, где я простоял весь вечер, ко мне подошёл Слава.

— Брат, слушай. Мы тут с Катюхой подумали и решили съездить во второй медовый месяц, — начал он, — У меня к тебе просьба будет, ты не мог бы за моей сестрёнкой присмотреть? Ты ведь понимаешь, я за неё жутко переживаю и только тебе могу её доверить. Ты же окажешь мне услугу, присмотришь за ней?

Я исподлобья посмотрел на Славу. Как-то подозрительно внезапно они засобирались на отдых. Но всё равно, я кивнул. Ох, как же это не вовремя! Озвучь Слава эту просьбу пару лет назад, так я бы с радостью согласился мы присмотреть за мелкой. Но теперь, у меня даже язык не поворачивался назвать её мелкой. Из маленькой девочки, бегающей за мной хвостиком, она превратилась в прекрасную девушку, одно присутствие которой в помещении сводило меня с ума.

— Вот и славненько. Спасибо тебе, — поблагодарил меня друг и уже развернулся, собираясь уйти, как он вдруг повернулся обратно, — Кстати, мы уже послезавтра улетаем, — добавил он с непонятной мне улыбочкой и, насвистывая, ушёл.

Я снова занял наблюдательную позицию. В конце вечера я увидел, как один из парней, крутившихся возле Ани, обменялся с ней каким-то записками. А когда он поцеловал Анину руку, захотелось подойти, вырвать его руки и вставить в ... в общем, злость и ревность переполняли меня. Ко мне снова подошёл Слава в обнимку с Катей.

— Матвей, а ты не мог бы Анюту домой отвезти. А то мы хотели по дороге кое куда заехать... — загадочно улыбаясь и переглядываясь попросили они меня.

Ох, не нравятся все эти вздохи, переглядывания и перемигивания! Но сделаю вид, что я вам поверил.

— Конечно отвезу, не переживайте, — и подтвердил свои слова кивком.

Когда ребята ушли, я пошёл к Ане, чтобы забрать её и отвезти домой. Подойдя к ним, я услышал обрывок их разговора. Этот болван, Боря кажется, приглашал её на свидание. А Аня, мило улыбаясь, с удовольствием принимала его предложение. Убью гада! Но я тут же смирил свой пыл и начал повторять свою мантру "Она не моя".

— Поехали? — спросил я у Ани, мрачно глядя на парня, от чего тот вжал голову в плечи и отступил от меня на несколько шагов.

Та только кивнула и, попрощавшись с Борюсиком, как я его теперь про себя называл, пошла за мной. До дома мы ехали молча. Я припарковался у её подъезда, вышел из машины и открыл для Ани дверь. Она легко выскочила из машины, и до меня донёсся аромат её духов. Кровь, отхлынув от головы, понеслась вниз. Стиснув зубы, я смотрел, как эта маленькая соблазнительница, покачивая бёдрами, уходит от меня.

— Постой, — крикнул я, когда она уже практически вошла в подъезд. Аня обернулась и недоумённо посмотрела на меня.

— Что этот парень от тебя хотел? — молодец, мужик, отличный повод для разговора!

— Боря пригласил меня на свидание, — мило улыбаясь, ответила мне Аня.

— Я тебе не разрешаю никуда с ним идти! — просто класс! Ничего умнее придумать ты не мог!

— Ты мне не можешь ничего запретить! — возмутилась моя девочка.

— Слава просил присмотреть за тобой, пока его не будет, — я уже начал злиться.

— Но он ещё не уехал. Так что ты не можешь мне ничего запрещать! И вообще, я уже совершеннолетняя, так что никто не может мне ничего запрещать! — уже начала кричать Аня.

— Ты мне как младшая сестра! — соврал я. Никакая ты мне не младшая сестра! Сейчас мне хочется схватить тебя в охапку и зацеловать до безумия, чтобы ты и думать забыла про каких-то там Борюсиков!

— Но ты мне не брат! И, к твоему сведению, Боря нормальный молодой человек! Он меня сегодня комплиментами засыпал с ног до головы! — раскрасневшись, прокричала Аня.

— Конечно, он и рад сыпать комплиментами, когда ты почти голая перед ним была! Он думал только о том, как бы тебе под юбку залезть! — вот, чёрт! Сорвался.

— Что?! У меня, между прочим, нормальное платье! И ничего такого он не думал! — отвечала мне моя малышка.

— Не думал?! Ах, не думал! Сейчас я тебе покажу, что думает нормальный мужик, видя перед собой полуголую девицу! — похоже мозг у меня совершенно отключился от ревности, потому что после этих слов я схватил Аню за руку, прижал к себе и крепко поцеловал.

Несколько секунд Анюта стояла неподвижно, не отвечая на мои поцелуи. Но потом она ответила так, что у меня окончательно снесло крышу. Если вначале я думал, что просто проучу её, то потом этот поцелуй перерос в страсть в чистом виде. Мои руки скользили по всему её телу, а губы хозяйничали на её губах. Аня страстно отвечала на мои поцелуи, скользила руками по моей спине и издавала такие звуки, что моё возбуждённое тело, требовало удовлетворить его желания немедленно. Когда мы наконец-то смогли оторваться друг от друга, кровь с грохотом стучала в голове. Я жадно оглядел лицо моей любимой и только сейчас понял, что я наделал.

"Надо всё свести на то, что таким образом я её хотел проучить. И тогда она не догадается от твоих чувствах" — сказал мне какой-то голос в моём подсознании.

— Теперь ты поняла, о чём на самом деле думает мужчина, глядя на полуголую девушку? — спросил я, делая вид, что я не замечаю её раскрасневшихся щёчек и возбуждённых глаз.

Анино возбуждение тут же сменилось шоком в её глазах. Она сделал несколько шагов назад от меня, а потом резко отвернулась и побежала в подъезд. Мне даже показалось, что, когда она отворачивалась, в её глазах я увидел слёзы. Не может быть такого. С чего бы ей плакать? Наверно просто показалось.

Дождавшись, пока закроется входная дверь подъезда, я развернулся и пошёл домой. Мне однозначно надо принять ледяной душ. И выпить. Хорошенько выпить!

Глава 2.

Алекс.

Утром я проснулся с жуткой головной болью. Проклиная всё на свете, стал собираться на встречу со своими партнёрами по бизнесу. Я собирался купить участок земли, чтобы построить на нём торговый центр. Район был ещё никем не охваченный, так что все козыри были у меня на руках. Главное успеть купить землю раньше, чем появится кто-нибудь из конкурентов.

Умывшись, залез в холодильник и не обнаружил там ничего съедобного. Что, в общем-то, не удивительно. Как раз вчера вечером я собирался заехать в магазин, а пришлось кататься в травмпункт с этой девчонкой. Вспомнив вчерашнее происшествие, я усмехнулся. Трудно было поверить, что такой абсурдный случай мог случиться на самом деле. Поэтому, я поспешил его забыть поскорее. Поскольку есть дома было нечего, то я решил заехать в кафе по дороге на встречу и там позавтракать.

Насвистывая, я, не дожидаясь лифта, спустился по лестнице вниз и сел в машину. Уже когда я выезжал из двора, то заметил какой-то посторонний предмет на полу у пассажирского сидения.

Вот чёрт! Эта мелкая козявка забыла свою кепку у меня в машине. Теперь придётся ехать и возвращать ей её. А может просто сделать вид, что я её не видел и выкинуть? Но моя совесть настойчиво убеждала меня вернуть девчонке кепку. "Она же наверно будет её искать. И потом, тебе же понравилась эта девчонка," — продолжала моя совесть. "Что?! Эта сикельдявка?! Да нужна она мне три раза!" — пытался отнекиваться я. Но, тяжело вздохнув, я, всё равно, развернул машину и поехал по адресу, который мне вчера назвала мелкая.

Остановившись у её подъезда, я посмотрел на часы. Восемь утра. Надеясь, что эта девица ходит на первую пару в универ, я принялся ждать. Когда, через пятнадцать минут, я уже начал материть свою совесть и нервно стучал пальцами по рулю, из подъезда вышла Вася, катя рядом с собой велосипед. Моё сердце, по совершенно непонятным для меня причинам, тут же пустилось в пляс, ускорив свой стук. Послав его куда подальше, я выскочил из машины и побежал к ней, окликая по имени. Она недоумённо смотрела на меня.

— Ты забыла вчера, — сказал я, протягивая ей кепку.

— Спасибо, — Вася забрала головной убор у меня из руки, — И ты только за этим приехал? Чтобы отдать мне мою кепку? — хитро глядя на меня, скептически спросила она.

Мой мозг сразу взбунтовался.

— Да, а что есть претензии?! — взбрыкнул я. Вася, улыбаясь, покачала головой, — А вот у меня есть! — я цыкнул на себя, но рот уже жил отдельной жизнью, — Ты мне вчера своим великом всю машину заляпала! Будешь мне машину чистить, поняла?!

Последние слова я уже прокричал в спину удаляющейся девушке. Она уже практически завернула за угол, как обернулась и показала мне неприличную фигуру из одного среднего пальца. Я несколько секунд стоял ошарашенный её поведением, а потом засмеялся. Дерзкая девчонка! Мне такие нравятся! Пожалуй, надо её ещё немного подразнить! Сделав несколько звонков, уже через пятнадцать минут, у меня были все данные о ней. Ну что ж, Василиса Юрьевна Покровская, я теперь про тебя всё знаю.

Взгляну в на часы, я чертыхнулся и полетел на встречу. Опоздал я всего на несколько минут, но партнёры были не в обиде на меня. Тем более, что моё появление было достаточно эффектным. У их офиса я припарковался в полицейском развороте. Выпендрёжно и пафосно, зато красиво и эффектно. За такой трюк они были готовы мне простить и большее опоздание.

Пожав им руки, я сел за стол, и мы приступили к обсуждению сделки.

— У нас сейчас этот участок снимает одна организация. У них там приют для бездомных собак. Пока желающих снимать или купить этот участок не было, мы отдали им его в аренду за какие-то копейки. Но, вы не переживайте, мы их выгоним оттуда, всё снесём и можно будет начинать стройку, — уговаривал меня один из продавцов.

— И не жалко вам их выгонять-то? — смеясь, спросил я.

— Да за те деньги, что вы нам за него готовы заплатить, я свою родную маму готов продать, — тоже смеясь, ответил мой собеседник. Рожа мне его, конечно, сразу не понравилась. И то, что он вот так просто готов расторгнуть сделку со своими клиентами, мне тоже не нравилось. Да и собак жалко. Но бизнес есть бизнес. Если я тут буду сопли жевать, то какой-нибудь мой конкурент обязательно уведёт у меня из-под носа такой лакомый кусочек. И останусь я только со своей жалостью.

Договорившись завтра встретиться и съездить посмотреть участок, я попрощался с продавцом. Посмотрев на часы, я заглянул в расписание Васи, и увидел, что скоро у неё заканчиваются пары. Я решил поиграть на нервах у этой шмакадявки, и поехал к её институту. Сам не знаю, зачем я это делал. Но, помимо желания отомстить и попортить ей кровь, мне жутко хотелось её увидеть. И это пугало меня. Обычно, мне нравились высокие, стройные блондинки в мини-юбках, а не выскочки, в мешковатой одежде, кепке, на велосипеде, с короткой стрижкой и отстриженными под ноль ногтями. Сам себе удивляюсь, что я в ней такого мог найти? Может это её глаза? Они такие красивые, блестят лукавыми искорками, и ещё они очень умные. Не то что у всех моих предыдущих девушек, у которых, кажется, вакуум в голове вместо мозгов был.

За размышлениями не заметил, как доехал до ветеринарной академии, где училась мелкая. Припарковавшись, я вышел из машины и пошёл к главному входу в здание. Привычно не обращая внимание на оценивающие взгляды и улыбки девушек, я поднялся на крыльцо и встал у дверей. Возле крыльца я увидел пристёгнутый цепью велосипед Васи. Значит, я правильно рассчитал время окончания пары. "Теперь от меня не уйдёшь, козявка!" — мысленно торжествовал я, движимый жаждой мести.

Где-то в глубине здания прозвенел звонок, и из дверей один за другим начали выходить студенты. Я, чтобы не потерять Васю среди толпы, подошёл прямо к её велосипеду и стал ждать. Через несколько минут в толпе мелькнула уже знакомая мне кепка. Вася не видела меня, что давало мне преимущество. Она спустилась с крыльца, подняла голову и замерла. Несколько секунд мы замерли и смотрели друг на друга. Потом Вася сделала несколько шагов назад, видимо собираясь убежать. Но я был проворнее и схватил её за руку, подтягивая к себе.

— Думала сбежать от меня? — спросил я, усиливая захват на её запястье.

Вася испуганно посмотрела на меня, потом оглянулась по сторонам, видимо, ища поддержки, но все студенты проходили мимо. Девчонка замерла в моих руках. Её глаза были похожи на блюдца, так широко она их распахнула от испуга. Я испугался, что сделал ей больно, поэтому немного ослабил захват, и в этот момент Вася, пнув меня по ноге, вырвала руку и побежала. Я затормозил на несколько секунд, шокированный её реакцией, а потом бросился за ней. Я быстро её догнал и, развернув к себе лицом, прижал к своему телу, на что оно однозначно отреагировало. Я мысленно начал материться. Очень вовремя и, самое главное, не понятно почему у меня появилась такая реакция! Вася начала молотить кулачками по моей груди, но я поймал обе её руки и зажал одной своей. Тогда она сделала то, чего я совсем не ожидал.

— Помогите, насилуют! — на весь двор заорала она. Но студенты, проходящие мимо, только, улыбаясь, бросали на нас взгляды, отпуская комментарии по поводу наших "брачных игр". Вася, видя, что это не помогает, сразу замолчала, смущённо покраснев.

— Успокоилась?! — тяжело дыша после схватки с шмокадявкой, спросил я.

— Да пошёл ты! — бросила она мне в лицо.

— Ладно! — спокойно ответил я и взвалил её к себе на плечо.

Мелкая принялась снова орать и бить меня кулаками по спине, но я обращал на неё внимания не больше, чем слон на Моську.

Дойдя до машины, я насильно усадил её внутрь, заблокировал дверь, чтобы она не убежала, а потом сел сам и заблокировал все остальные двери.

— Вот теперь мы поговорим, — грозно сказал я.

Вася только молча отвернулась от меня и сложила руки на груди. "А грудь у неё оказывается ничего", подумал я, когда она прижала кофту к своему телу, благодаря своим манёврам. Пах болезненно заныл от возбуждения, и я снова принялся мысленно ругаться. Да она же похожа на мальчишку! В этот момент Вася повернулась и посмотрела на меня, и это сразу отрезвило меня.

— Мы можем очень долго играть в молчанку. У меня целый вечер свободен. И я отсюда никуда не уеду, пока ты со мной не начнешь говорить, — пригрозил я.

Вася бросила на меня недовольный взгляд.

— Я слушаю. Чего тебе надо?! Предупреждаю, я твою машину мыть не буду! Ты сам виноват! Если бы так не гнал, то увидел бы Дика... — возмущённо начала мелкая, но я её перебил.

— Дика? Ты уже дала этому вонючему комку шерсти имя? — брезгливо спросил я, вспоминая вчерашний вечер, как мне пришлось держать ЭТО в своих руках.

— Да. Я забрала Дика к себе домой, — делая ударение на кличке собаки, сказала Вася.

— Фу. Он же блохастый, наверно, — меня даже передёрнуло от отвращения.

— Это ты блохастый, дурак! — обиженно бросила мне в лицо козявка.

— Ладно, так и быть я проглочу это оскорбление, — обманчиво спокойным тоном начал я, — Но за это ты вымоешь мою машину. Внутри и снаружи, — после паузы добавил я.

— Что?! — Вася возмущённо посмотрела на меня, — А у тебя ничего не слипнется?! Ты вообще обалдел? Почему это я должна мыть твою вонючую машину?!

— Потому что вчера, твой мерзкий щенок провонял мне всю машину, а твой грязный велосипед испачкал мне задние сидения! — закричал я, возмущённо.

— Иди ты..! Далеко и надолго! Не буду я твою тачку мыть! Сам виноват! — в тон мне, закричала девчонка.

— Значит не будешь?! — ласковым тоном спросил я, — Ладно. Тогда я каждый божий день буду приезжать сюда и таким вот образом встречать тебя! Посмотрим, что скажут завтра твои одногруппники! — зло посмеиваясь, сказал я.

Вася бросила на меня возмущённый взгляд, но ничего не ответила. Я уже внутренне торжествовал. Мало того, что я замучаю козявку своими претензиями по поводу того, как она моет машину, а мыть у меня она её будет ох как долго, так я ещё и отомщу. Будет она у меня мою малышку драить снаружи, и пылесосить внутри, каждую пылинку будет сдувать. А уж я ей спуска не дам. За каждое пропущенное пятнышко, на день её наказание буду продлевать. Я уже предвкушал сладкую месть, мысленно потирая руки. "Признайся, что ты просто хочешь её видеть каждый день!" — пропел у меня в голове противный голосок, который я тут же заткнул.

— Значит завтра я тебя заберу после второй пары и поедем ко мне на дачу, будешь мыть машину, — озвучил я свой план.

— Я с тобой на дачу не поеду! — возмутилась Вася, — Вдруг ты маньяк какой-нибудь!

— Не бойся. Как я уже говорил, меня мальчики не интересуют, — посмеиваясь, обманул я шмакадявку. Вася бросила на меня возмущённый взгляд, но ничего не ответила.

"Не интересуют? Ну, как же! Ты можешь сколько угодно обманывать её, что она тебе не нравится, оскорблять и унижать, но себе-то ты не можешь врать! Она тебе нравится! Или почему у тебя сейчас в штанах так тесно?!" — снова пропел голосок у меня в голове. "Да заткнись ты!" — прикрикнул я на него.

— Вот и договорились, — сказал я, когда голос в моей голове замолчал, и завёл двигатель, собираясь тронуться с места.

— Стой! Там мой велик! — крикнула Вася, дёргая ручку двери.

Я возвёл глаза к потолку и простонал. Боже, ну, за что мне всё это?!

— Давай ключи. Я сам за ним схожу, а то ты снова убежишь! — сказал я, протягивая руку за ключами.

Вася, вздохнув, порылась в рюкзаке, выудила оттуда ключик и протянула его мне. Я, выйдя из машины, под гневными взглядами Васи, поставил её на сигнализацию и снова пошёл к крыльцу. Отцепил велик, прикатил его к машине и затолкал внутрь.

— Дважды помоешь машину! — сказал я мелкой.

— Обломишься! Один раз и точка! — дерзко ответила она мне.

— Ты ещё мне тут попререкайся! — проворчал я, садясь в машину и выруливая на улицу.

Вася повернулась ко мне и показала язык. Я рассмеялся над её детским поведением.

— Тебе вообще сколько лет? Пять? — смеясь, спросил я.

Вася ничего не ответила, и, насупившись, сложила руки на груди и отвернулась к окну.

— А за то, что мне язык показывала, будешь три раза мыть! — пригрозил я.

Поняв, что ни к чему хорошему, кроме как к увеличению штрафа, пререкания ни приведут, мелочь затихла, только засопела громче.

Аня.

Всю ночь проревела в подушку. Железобетонный гамадрил!!! Вот он кто! Ненавижу его! Как он мог так со мной поступить?! Я-то думала, он наконец-то понял, что я его люблю. Я наслаждалась его поцелуем. А он?! Как он мог?!Вот возьму, и ему назло пойду на свидание с Борей. Он, конечно, придурок, но чтобы побесить Матвея, сойдёт. С такими мыслями я заснула.

Утром проснулась от того, что кто-то трясёт меня за плечо. С трудом разлепив веки, увидела перед собой Славу. Накрыв голову подушкой, я простонала.

— Аня, проснись. Тебе в институт надо. Я уезжаю на тренировку, а Катя за билетами поехала. Так что в универ тебя Матвей отвезёт, — услышала я.

Я застонала ещё громче. Не хочу его видеть! После вчерашнего, не могу его видеть! Я же сгорю от стыда. Я вешалась на него, а он меня оттолкнул. Я тешила себя мыслью, что смогу сбежать от него, и тогда мне не придётся ехать с ним в одной машине.

Собрав силу воли в кулак, я поднялась с кровати и пошла умываться. Позавтракав, я оделась и поспешила вниз, так как я уже опаздывала на занятия. Выскочив из подъезда, я замерла, как вкопанная. Вот чёрт! У подъезда стоял Матвей. Значит сбежать от него не получится. Он мрачно исподлобья смотрел на меня. Потом он молча открыл переднюю дверь своего внедорожника, кивком головы указывая мне сесть внутрь. Я покорно подчинилась, понимая, что бесполезно ему сопротивляться. Себе же дороже.

Матвей молча закрыл за мной дверь, обошёл вокруг машины и сел за руль. Так же молча, он завёл двигатель и выехал из двора. В машине повисла напряжённая тишина. Казалось, что в воздухе так и витают электрические разряды. Я отвернулась от Матвея и угрюмо смотрела в окно. На одном из светофоров я скорее почувствовала, а не увидела взгляд Матвея. Я повернулась к нему лицом.

— Ань, я хотел извиниться за вчерашнее, — начал он.

Я мысленно простонала и подавила навернувшиеся слёзы. Только не плакать! Только не в его присутствии! Поэтому я, через силу, кивнула.

— Я... просто слишком много выпил вчера на свадьбе, поэтому вёл себя, как идиот, — продолжал извиняться он.

"Ты сейчас ведёшь себя, как идиот!" — хотелось крикнуть мне. "Я люблю тебя, придурок! Ты что, не понимаешь, что своими словами делаешь мне ещё больнее?!". Но, поскольку моего внутреннего монолога Матвей не слышал, то он продолжал извиняться дальше. Однако, я больше его не слушала. Зачем, я самое главное я уже услышала — он меня не любит. Остальное не важно.

Мы приехали к институту, и Матвей припарковался недалеко. Снова бросил на меня очередной хмурый взгляд. Как же мне сейчас хотелось разгладить поцелуями все его морщинки, пролегавшие между бровей. Смягчить своими поцелуями твёрдую линию его губ. И хоть раз в жизни прикоснуться к его шраму. Глупый, думает, что он некрасивый. Да он самый красивый мужчина в мире! Даже шрам, пересекающий его правую щеку, совсем его не портит. А ещё очень хотелось узнать откуда он у него. Когда Матвей вернулся на гражданку, он наотрез отказывался рассказывать о своей службе что бы то ни было. Вынырнув из своих мыслей, я поняла, что уже опаздываю, попрощалась с Матвеем и вылезла из машины.

Целый день я думала о Матвее и о том, что он мне сказал. Позвонив на перемене Боре, я договорилась с ним о встрече завтра. Но предстоящая встреча меня совсем не радовала. Идти совсем не хотелось. Но так я надеялась, хоть как-то расшевелить Матвея. Может он всё же увидит, что я его люблю и тоже влюбится в меня? Как там говорят, за своё счастье надо бороться? А если твоё счастье не хочет за тебя бороться? Такие невесёлые мысли крутились у меня в голове целый день. На парах я мало слушала лекторов, зато много думала над сложившейся ситуацией. К концу дня мои нервы были на пределе, я ходила злая и дёрганная.

Уже по дороге домой в автобусе, я увидела пару. Они стояли на площадке у двери в обнимку и о чём-то говорили. Автобус подъехал к моей остановке, и я встала рядом с этой парочкой, став невольным свидетелем их разговора.

— Да если бы я тебя не заставила ревновать, то ты бы никогда на меня не обратил внимание! — улыбаясь, говорила девушка своему молодому человеку.

— Не правда. Я задолго до этого обратил на тебя внимание. Просто ты меня подтолкнула к этому своими свиданиями со всякими Женечками и Сашечками. Я, между прочим, жутко ревновал и место себе не мог найти, когда ты на свидания с ними бегала, — смеясь ответил парень.

Я улыбнулась. Может и мне стоит так поступить с Матвеем. Тем более, ситуация складывается очень удачно. Слава с Катей уезжают. Матвей остаётся старшим надо мной. Буду каждый вечер бегать у него под носом в мини-юбках на свидания. Может тогда он разглядит во мне девушку, а не младшую сестру? Да, решено. Так и сделаю. Буду доводить его до белого каления. Довольная своим решением, я буквально выпорхнула из автобуса и поспешила домой.

Глава 3.

Матвей.

На следующее утро, после того, как я подвозил Аню в институт, я проснулся от телефонного звонка. Вслепую нашарив мобильник на тумбочке, посмотрел на часы, которые показывали семь утра. Я выругался. И кому там неймётся?! Поднял трубку и буркнул "Да!".

— Герасим, это Слава. Мы с Катей уже уезжаем, хотели с тобой попрощаться, — бодро вещал друг, — Ты за Анютой, пожалуйста, присмотри. А то она тут на свидание с каким-то Борей собралась, — от злости я сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки.

Пойдёт, всё таки, с ним на свидание, поганка мелкая! Это она мне назло! Я ей запретил, вот она свой характер хочет показать! Ну, ничего. Перебесится, сама потом ещё жалеть будет!

— Матвей? Ты ещё здесь? Ты куда пропал? — услышал я с того конца провода.

Видимо я подвис в своих размышлениях на несколько секунд и не услышал вопроса Славы.

— Ты позвонишь, если что случится? — повторил свой вопрос Слава.

— Да ничего не случится, — отмахнулся я от него.

— Ладно, я на тебя надеюсь, — и друг попрощался со мной.

Я упал обратно по подушки. Две недели практически наедине с Аней будут для меня невыносимой пыткой. Быть с ней рядом, но не иметь возможности действительно БЫТЬ с ней... Это меня убивало.

Потянувшись, я поднялся с кровати и начал свой день, как всегда, с разминки и пробежки. Потом душ и завтрак. Выйдя на улицу, я увидел во дворе Аню, выходящую из подъезда. Я окликнул её и привычным жестом пригласил сесть в машину.

Как и вчера поездка до университета проходила в тишине. Анюта отвернулась от меня и молча смотрела в окно. Из прически у неё выбилось несколько прядок и мне пришлось сильно сжать руки на руле, чтобы остановить себя и не коснуться её волос. У института, она повернулась ко мне.

— Я сегодня вечером иду на свидание. Так что не переживай, если не застанешь меня дома, — равнодушным тоном сказала она.

— С кем и куда ты идёшь? — требовательно спросил я.

— А отчёт в письменно виде тебе не надо предоставить? — оскорблено спросила она.

— С кем и куда ты идёшь? — настойчиво повторил я свой вопрос.

— С Борей. Ты помнишь, мы познакомились на свадьбе Лизы и Андрея. Мы с ним идём в кино. Если у тебя больше нет вопросов, то я пойду, а то на пару опоздаю, — сказала Аня и, хлопнув дверью, вышла из машины.

Я чертыхнувшись, саданул кулаком по рулю. На свидание она собралась! Надо пробить по своим каналам этого Борю. А ещё лучше проследить за ними. Только, боюсь, это уже попахивает паранойей. И, возможно, Анюта мне этого никогда не простит.

Резко тронулся с места, так, что покрышки запищали об асфальт, оставляя чёрные следы. Весь день я был злой, как чёрт. Бросался на сотрудников. Им и так не просто со мной работать, но сегодня было хуже, чем обычно. Каждую минуту я мысленно возвращался к Ане. Где она? Как она? Что с ней? Не пристает ли к ней этот Борюсик? Дома ли уже она или ещё гуляет с этим придурком? Поцелует ли он её на прощание или нет? Все эти вопросы роились в моей голове, мешая сосредоточиться на работе.

В конце концов, плюнув на всё, я пошёл в тир. Холодный метал пистолета в руке всегда меня успокаивал и вселял уверенность. Постреляв несколько часов подряд, я вернулся в свой кабинет и, идя по коридору, обнаружил, что рабочий день уже закончился. Кабинеты опустели и только я, как дурак, ещё торчал в офисе. Зайдя в свой кабинет, я стал собираться домой. Оглядел свой кабинет в поисках сброшенного в порыве отчаяния галстука.

Мой офис мне всегда нравился. Замучил своего помощника, пока он подыскивал нужный мне. Но когда он показал мне этот, то я не раздумывая согласился. Он находится на последнем этаже офисного центра, так что весь город, как на ладони. Да ещё и окна от пола до потолка.

Сейчас, собираясь домой, выглянул в окно. Над городом собирались тучи, и на горизонте уже сверкали молнии. Когда я выехал из гаража, уже начался дождь. Дорога домой, которая обычно занимала час, растянулась на полтора. За то время, что я ехал до дома, дождь стал ещё сильнее. Так что пока бежал 20 метров от машины до подъезда, промок насквозь.

Войдя в квартиру, разделся на ходу и пошёл в душ. Дождь разошёлся не на шутку. Громыхало так, что даже, несмотря на шум воды в душе, я отчётливо слышал, как гремит гром и трясутся стёкла в окнах.

Намыливая голову, думал про мою Анюту. Как там она? Я прекрасно помню, что она с детства боится грозы. Стоило ей только услышать гром, так она сразу бежала прятаться в шкаф и не вылезала, пока дождь не заканчивался.

Вытираясь полотенцем, ругал себя всеми плохими словами, что знаю. Ей же наверно там страшно одной! Надо срочно пойти к ней и успокоить моего маленького котёнка. Нет! Не моего, мысленно остановил я себя. Да и зачем я ей там нужен? Там наверно этот её Боря её успокаивает.

Да, Боря именно тот, кто ей нужен. Нет, лучше тебя для неё никого и никогда не будет, пищал противный голосок у меня в голове. Зачем ей такой старый урод со шрамом, как я, мысленно отвечал я голосу. Господи, я кажется схожу с ума! Уже голоса стал слышать! Мало того что слышать, так я ещё с ними и разговариваю!

Руки сжались в кулаки от мысли, что кто-то другой может касаться моей девочки, обнимать её, целовать, заниматься с ней... Стоп! Это не твоё дело. Тебе это точно никогда не светит, попытался я угомонить себя.

Нацепив шорты, пошёл на кухню. Дождался пока закипит чайник и заварил себе чая. С кружкой в руке подошёл к окну. Из него было отлично видно окна Аниной комнаты. Несколько раз пересчитал окна, ища нужный этаж, хотя точно знал где они находятся. В Славиной квартире было темно. Темно? Почему не горит свет? Может что-то случилось с моей малышкой? В голове уже начали роиться разные мысли, одни хуже других.

Поставив чашку на стол, ринулся в спальню, одел джинсы и футболку. В коридоре нацепил на себя кроссовки и ветровку и, схватив ключи от Славкиной квартиры, вылетел из квартиры, хлопая дверью.

Не обращая внимание на дождь, хлещущий по лицу и заливающийся мне за шиворот, нёсся через двор к соседнему дому. Забежал в подъезд и, перескакивая через ступеньки, понёсся на 10 этаж. Дрожащими руками открыл замок Славиной квартиры и шагнул внутрь, прикрывая за собой дверь. В комнатах было темно. Только всполохи молний изредка освещали помещение. Но больше всего меня пугала тишина.

— Аня? Анюта? Где ты? — прокричал я, осторожно переходя из комнаты в комнату. Тишина ужасно напрягала, и я пожалел, что не взял с собой пистолет. Вдруг что-то случилось с моей малышкой?! Отогнав эти мысли куда подальше, попытался сосредоточиться.

Дойдя до последней комнаты, гостиной, заглянул внутрь. И облегчённо выдохнул. Во всполохе молнии, осветившей комнату, увидел моего котёнка.

Она сидела в дальнем углу комнаты спиной к окну, с головой завернувшись в одеяло. Не раздумывая, ринулся к ней и опустился перед любимой на колени.

— Котёнок, что случилось? — я протянул руку и опустил одеяло, которое закрывало Анино лицо.

Она подняла на меня испуганные глаза и вцепилась в мою руку, сжав её до боли. Я осторожно погладил её нежную щёчку.

— Матвей, мне страшно. Я тут одна... никого нет... потом молния... и гром... стёкла затряслись в окнах... — начала всхлипывать она.

Я сел рядом с ней и пересадил малышку к себе на колени. Обняв её за плечи, я почувствовал, как она дрожит и прижал её к себе ещё крепче. Она доверчиво прижалась ко мне и положила голову мне на плечо. Я успокаивающе погладил любимую по голове.

— Я здесь. Всё хорошо. Теперь тебя никто не обидит, — шептал я, слегка раскачивая Анюту из стороны в сторону.

Я старался не обращать внимания на мокрую одежду, которая противно липла к коже и холодила. Чтобы переодеться мне пришлось бы выпустить любимую из своих объятий. А этого делать мне совсем не хотелось. Хотелось наслаждаться долгожданной близостью пока можно. Единственное, я боялся намочить мою маленькую девочку.

Через несколько минут Аня перестала плакать и дрожать. Она снова подняла голову и испуганно посмотрела мне в глаза.

— Ты ведь останешься? Пожалуйста, не уходи, — умоляюще, прошептала она.

— Конечно, котёнок, конечно я не уйду. Не бойся, — ответил я, качая головой из стороны в сторону.

Малышка облегчённо улыбнулась и снова уткнулась носом мне в грудь, а потом потёрлась о неё щекой.

И от такого вроде бы простого движения, на меня нахлынуло возбуждение. Вот чёрт! Моя малышка напугана, она доверчиво прижалась ко мне, а я думаю невесть о чём! Ещё не хватало, чтобы Анюта почувствовала моё возбуждение! Попытался немного успокоиться и, мысленно прикрикнув на себя, постарался взять себя в руки.

— Ты мокрый, — чуть слышно прошептала любимая, — Ты что, шёл без зонта? Ты же можешь заболеть!

Я улыбнулся. Подобная забота была ужасно приятна и заставляла моё сердце сжиматься от нежности и любви к этой маленькой девочке в моих объятьях.

— Ничего, высохну, — так же тихо ответил я, уткнувшись носом в макушку любимой, вдыхая её запах.

Но Аня уже начала вырываться из моих рук.

— Тебе надо вытереться и переодеться, — строгим голосом сказала она.

Не успел я ничего понять, как с меня уже стащили куртку и футболку. Пожалуй так быстро меня не раздевали даже девушки с большим опытом. Я пришёл в себя, только когда Аня уже сползла с моих колен и начала расстёгивать мои джинсы. Испугавшись, что малышка увидит моё возбуждение, я вскочил на ноги и отошёл от неё на несколько шагов. Она, сидя на полу, недоумённо смотрела на меня снизу вверх.

— Матвей, что случилось? — изумлённо спросила она.

— Я... гм... — сипло выдавил я из себя, но потом, прокашлялся, — Я сам. Сиди тут. Я быстро.

Я практически бегом вылетел из гостиной и побежал в комнату Славы, захватив полотенце из ванной. Я вытерся полотенцем и надел Славины шорты и майку. Порадовавшись, что шорты достаточно широкие, чтобы скрыть моё возбуждение, я вернулся обратно в гостиную.

Малышка всё так же сидела в углу комнаты, завернувшись в одеяло. Я медленно подошёл к ней и сел на пол рядом. Но Аня тут же забралась обратно ко мне на колени. Господи, только бы она не почувствовала насколько я её хочу! Она же тут же меня прогонит и больше никогда не будет со мной разговаривать! А такого я пережить не смогу. Я смогу пережить если она будет с другим. Но не видеть её, не говорить больше с ней, такого я не переживу.

Тем временем, Анюта поёрзала на мои коленях, устраиваясь поудобнее. Я с трудом сдержал стон. Боже, да за что ж ты так надо мной издеваешься?! В конце концов она затихла и практически улеглась мне на грудь.

Не знаю сколько мы так просидели, но через какое-то время я почувствовал, как голова Анюты потяжелела, а дыхание успокоилось, стало глубже и ровнее. Я немного отстранился и посмотрел на мою девочку. Она спала. Решив отнести её в кровать, осторожно, чтобы не разбудить любимую, перехватил её поудобнее и поднялся на ноги, держа её на руках.

В квартире было темно, но я был здесь столько раз, что мог ориентироваться с закрытыми глазами. Практически на ощупь найдя Анину комнату, я вошёл внутрь и аккуратно положил её на кровать. Она недовольно заворчала, схватила меня за руку, которой я отводил упавшие ей на лицо прядки, и положила мою ладонь себе под щёку. Я тихо рассмеялся.

Оторвавшись от созерцания любимого лица, я поднял голову и увидел электронные часы, стоявшие у малышки на тумбочке и светившиеся синим в темноте. Одиннадцать вечера. Получается, что мы просидели на полу три часа.

Гроза прекратилась и было так тихо, что я прекрасно слышал, как тикаю часы на кухне. Я посидел ещё немного. Когда я снова посмотрел на часы, то понял, что это "немного" растянулось на полчаса. Уже половина двенадцатого. Надо идти домой. Глаза уже закрываются, а завтра ещё рано вставать и ехать на встречу с клиентом.

Осторожно, стараясь не разбудить мою малышку, я попытался вытащить свою ладонь из-под Аниной щеки. Но она крепко держала её в своей ладошке и не хотела отпускать. Я попытался ещё раз, потянув уже настойчивее. И в этот момент малышка открыла глазки.

— Останься, пожалуйста, — сонно прошептала она и снова заснула.

Против такого я не мог устоять. Я не мог отказать любимой никогда, но такой тон и её сонный взгляд добили меня и сломали окончательно. Аккуратно, чтобы не разбудить Анюту, я лёг рядом с ней на бок. А поскольку моя рука была захвачена маленькой ладошкой в плен, то мне пришлось лечь лицом к лицу моей любимой малышки.

Анюта только довольно заворчала во сне и прижалась ко мне покрепче, что не способствовало успокоению моего тела, которое буквально кричало от напряжения и возбуждения.

Несколько минут я боролся со сном и рассматривал любимое лицо, стараясь запомнить каждую его чёрточку. Возможно, мне уже никогда больше не представится подобный случай увидеть Анюту так близко. И ещё, я надеялся, что это будет одна из тех редких ночей, когда мне не снятся кошмары.

Аня.

Я проснулась от того, что мне было жарко, нога затекла, а сверху на мне лежало что-то тяжёлое.

Открыв глаза, я обнаружила у себя под носом мужскую руку, которая лежала поверх моей руки, переплетая наши пальцы и сжимая их в кулак. Оглянувшись через плечо, я увидела Матвея, который лежал, придавливая меня своим телом к кровати, положив одну ногу между моих ног, и дышал мне в волосы.

Вспомнив, что было вчера, я довольно улыбнулась. Всё таки он меня любит. Если бы он питал ко мне исключительно отеческие и братские чувства, как он заявлял, то не прибежал бы вчера меня успокаивать, не держал бы у себя на коленях, не спал бы сейчас со мной в одной кровати.

Его объятья безумно радовали меня, но затекшая нога ужасно мучила. Я немного поёрзала, пытаясь вытянуть её из-под ноги Матвея. Но тот только недовольно заворчал и прижал меня к кровати ещё крепче. Я пошевелилась ещё раз и почувствовала, как мне в бедро упирается что-то твёрдое. Тело тут же отозвалось жаром и мурашками удовольствия, которые пробежали по всему телу от кончиков пальцев на ногах, до волос на голове. Я даже прикрыла глаза, настолько было велико удовольствие.

Немного полежав, я снова попыталась вытащить уже ноющую ногу, но добилась только того, что меня прижали ещё крепче, а та твёрдая штука, упиравшаяся мне в бёдра, стала ещё твёрже.

— Что такое? — вот чёрт! Я кажется ещё и разбудила Матвея.

— У меня нога затекла, — робко прошептала я.

И тут же я почувствовала, как мою ногу отпустили. Я, с блаженным стоном, вытянула ногу и почувствовала, как её закололи сотни крохотных иголочек.

Я притихла, ожидая, что Матвей сейчас вскочит и начнёт ругаться, испугавшись того, что мы лежим в одной кровати, а потом и вовсе уйдёт. Но этого не произошло. Он только немного пошевелился, видимо устраиваясь поудобнее, и снова придавил меня к кровати.

Я тихо лежала, думая, что мне делать дальше. Как вдруг, я почувствовала нежные поцелуи в затылок. Боясь пошевелиться и спугнуть Матвея, я замерла и наслаждалась его прикосновениями, прикрыв глаза. Но вот стоны сдержать я не смогла. Я застонала ещё громче, когда рука Матвея, которая до этого держала меня за руку, забралась ко мне под майку и погладила мою грудь, несильно сжимая. И я уже застонала в голос, когда почувствовала горячие губы любимого у себя на шее, которые целовали, слегка прикусывали и зализывали укусы.

Я столько лет мечтала об этом, но на деле всё оказалось гораздо прекраснее, чем я себе представляла. Матвей, уже не сдерживая себя, одним движением перевернул меня на спину и впился в мои губы. Когда он оторвался от них и спустился на мою шею, я увидела, что глаза его всё ещё закрыты. Ну, не может такое человек вытворять во сне! Или может?

Все мысли разбежались, когда я ощутила губы Матвея на груди. Моя майка болталась где-то на шее, но меня сейчас это совсем не тревожило. Я, закинув голову, упираясь макушкой в подушку, наслаждалась прикосновениями любимого.

— Я люблю тебя! — не смогла сдержаться я и выдохнула вместе со стоном.

Все ласки тут же прекратились. Я недоумённо открыла глаза и встретилась взглядом с испуганными глазами Матвея. В ту же секунду он соскочил с меня и отскочил от кровати на несколько шагов.

— Что случилось? — спросила я.

— Что случилось?! — проревел он, — Ты спрашиваешь меня что случилось?! Да мы только что... Я тебя только что... Мы с тобой только что...

Ого! Никогда не видела, чтобы Матвей не мог найти что сказать! Любимый отвернулся к окну и устало потёр руками лицо.

— Мы не должны! — немного успокоившись сказал Матвей, — Такого больше не повториться!

— Но почему? Почему? — прошептала я, пытаясь подавить слёзы.

— Господи, да прикройся ты! — снова заорал он, повернувшись, опуская взгляд на мою неприкрытую одеялом грудь.

Я резко натянула до плеч одеяло на себя и смущенно покраснела.

— Это не повторится, потому что я тебя не люблю! — продолжал Матвей, снова отвернувшись к окну, — Когда я набросился на тебя сегодня утром, я подумал что ты... гм... ну, в общем, другая женщина. И я прошу прощения за это. Ты слишком маленькая для меня. Ты мне, как сестра. И у нас никогда с тобой ничего не будет, пойми это! Собирайся, я отвезу тебя на учёбу, — закончил он и, не глядя на меня, вышел из комнаты. Через несколько секунд я услышала, как хлопнула входная дверь, возвещая о том, что Матвей ушёл.

Я сильно сжала веки, пытаясь остановить слёзы, но они всё равно лились по щекам сквозь прикрытые глаза. Сердце отказывалось верить во всё то, что сказал мне Матвей. Я же чувствую, говорило мне оно, что он любит тебя. Иначе он бы не прибежал вчера, иначе он бы не держал тебя на руках и не успокаивал, иначе он бы ушёл ночью. Всё это неправда, он тебя любит.

Но мозг, мыслящий рационально, говорил мне совсем другое. Нет, это всё правда, не слушай это глупое сердце. Зачем ты ему? Посмотри на него? Он взрослый, красивый, успешный человек. И кто ты? Глупая влюблённая девятнадцатилетняя студентка, маленькая и некрасивая. Он не любит тебя, смирись с этим!

— Да заткнитесь вы оба! — заорала я на всю квартиру, что есть мочи, и, уткнувшись носом в подушку, заревела в голос.

Глава 4.

Вася.

Утром, когда я гуляла с Диком, мне пришла смска. Открыв её, я увидела такой текст: "Заберу тебя у универа в 10:35. И не вздумай убежать!". Я показала язык телефону и мысленно послала Алекса куда подальше. И откуда он только мой номер телефона взял? Однако, деньги правят этим миром. Имея последние, можно достать любую необходимую тебе информацию.

Вернувшись с прогулки домой, позавтракала и стала собираться в институт. Весь день невольно ловила себя на мысли, что я лечу по коридорам родной академии. В такие моменты я останавливала себя, давала мысленного подзатыльника и стирала глупую улыбку с губ.

И сотни раз задавала себе вопрос "Почему?". Почему у меня так бьётся сердце при одной мысли об Алексе? Почему я так радуюсь тому, что поеду с ним к нему на дачу? Он же мерзкий, надменный, самодовольный, самовлюблённый тип! Он не может мне нравится! Или может? Все эти мысли смущали меня и отвлекали от учёбы.

Вторая пара подходила к концу, и близилось время встречи с Алексом. Я убедила себя, что надо вести себя с ним как обычно. То есть грубить, дерзить, хамить, в общем, всячески вести себя невежливо. Выйдя на улицу, я, как и вчера, увидела Алекса, стоящего у моего велика. Обманчиво медленно, на самом деле мне хотелось бегом броситься, я подошла к нему. Когда между нами осталось пара метров, я остановилась.

— А, это ты. А я надеялась, что ты не приедешь, — я стала приводить в жизнь свою тактику хамства.

— Привет, шмакодявка. Забирай свою рухлядь и поехали. Будешь свои штрафы отрабатывать, — криво улыбаясь, сказал мне Алекс.

Я отцепила велосипед и покатила его следом за Алексом к машине. Он снова запихнул его на заднее сидение, усадил меня вперёд и сел сам за руль.

Где-то минут через сорок мы выехали загород. Городской пейзаж сменился пейзажем сельским. Потрёпанные деревеньки периодически мелькали за окном. Но Алекс гнал с такой скоростью, что я с трудом могла что-то разглядеть. Больше чем полчаса мы ехали в молчании. Наконец я не выдержала.

— Слушай, а как тебя на самом деле зовут? — обратилась я к парню.

— Александр, — ответил мне он.

— А Алекс это типо кличка, что ли? — мысленно хихикая, поддразнила я его.

— Нет. Это типо сокращение от имени, — ворча, сказал Алекс.

— Я буду звать тебя Шуркой, — уже смеясь, предложила я.

— Только попробуй. Будешь тогда у меня мелкой, козявкой и шмакодявкой ходить! — пригрозил Алекс, бросив на меня взгляд.

За спорами я не заметила, что мы уже въехали на территорию дачного кооператива. Так что я не успела ответить, поскольку мы уже подъехали к дачному участку. Алекс первым вышел из машины и я последовала за ним.

— А у тебя ничего так дача, — рассматривая большой участок, кирпичный двухэтажный дом с гаражом и лужайкой перед ним, сказала я.

Алекс обернулся и улыбнулся мне.

— Это мои родители построили, — сказал он.

— А где они сейчас? — спросила я.

— Они умерли четыре года назад, — грустно улыбаясь, ответил парень.

— Прости... я... я не хотела... — начала извиняться я за свой дурацкий вопрос.

— Да, ничего. Ты ж ещё козявка. Давай, готовься. Сейчас будешь машинку мю мыть, — мою чувство сожаления тут же сменилось на злость.

— Гад, — прошипела я.

— А ты что думаешь, я тебя на шашлыки что ли привёз? — рассмеялся он.

Алекс развернулся и пошёл в гараж. Я фыркнула ему в спину. Уже у въезда он обернулся и бросил на меня смеющийся взгляд. Через несколько минут он вышел из гаража, неся в руках шланг, ведро и губку.

— Вот, держи специальное оборудование для помывки, — с гаденькой улыбкой сказал он и протянул мне всё это.

Я замерла со всеми этими предметами в руках, не зная что делать и с чего начать.

— Ну? Чего встала? Работать, негры, солнце ещё высоко, — рассмеялся мой мучитель.

— Какой же ты гад! — сказала я и принялась раскручивать шланг.

Алекс только рассмеялся в ответ и ушёл в дом. Вернулся он через несколько минут, неся в руках бутылку газировки, и уселся на качели, которые стояли на террасе, смотрящей как раз на площадку, где мне предстояло отрабатывать наказание.

— Ты что, рабовладелец, так и будешь сидеть и смотреть, как я мучаюсь?! — возмутилась я, видя это.

— И буду получать от этого большое удовольствие! — крикнул он мне, салютуя бутылкой.

Я только зарычала и принялась разводить мыло в ведре. Солнце поднялось уже достаточно высоко и жара стояла невыносимая. Я сняла толстовку, которая была на мне, и осталась в одной майке без рукавов. Когда я целиком намылила машину, я уже была мокрая с ног до головы. Пена стекала у меня по рукам до локтей, когда я поднимала руки, и противными холодными ручейками текла еще выше, затекая мне под майку. Я тихо чертыхалась, но вида, что мне неприятно, не показывала. Не хотелось доставить этому гаду Алексу ещё большее удовольствие. А тот вольготно развалился на качелях в теньке террасы и потягивал напиток из бутылки. Барин, блин!

Когда, через какое-то время, показавшееся мне вечностью, я наконец-то смыла пену с машины, Алекс соизволил поднять свой зад и подойти ко мне. "Для инспекции", как он заявил. Ещё и проверяет, гад! Я крепко стиснула зубы, когда он обходил машину кругом и осматривал, на наличие плохо промытых мест. После его очередного комментария насчёт какого-то микроскопического пятнышка, которое он углядел, я не выдержала и направила на него шланг, из которого до сих пор лилась вода. Ледяной душ подействовал на него освежающе.

Вытирая одной рукой лицо, на которое стекала вода с волос, он, со зверским выражением лица, пошёл на меня. Я, испугавшись, пискнула и, бросив шланг на землю, отчего вода окатила теперь ещё и ноги парня, бросилась от него в сторону. Он зарычал и бросился следом за мной. После прошлого раза я поняла, что по прямой Алекс меня догонит однозначно, а мне тогда не сдобровать, я побежала вокруг машины, поскальзываясь на мокрой траве.

Я уже слышала, как Алекс меня догонял, слышала его тяжёлое дыхание и топот ног. На очередном повороте я обернулась, чтобы посмотреть насколько близко парень, и, не удержавшись, заскользила по мокрой траве. Я почувствовала, как сзади меня обхватили руки, видимо пытаясь удержать меня от падения, но сила инерции была сильнее, и мы оба полетели на землю.

Я упала, больно ударяясь спиной, а сверху на меня приземлилось тяжёлое мужское тело. У своего уха я почувствовала горячее дыхание, шевелившее волосы на виске и посылавшее мурашки по всему телу. Странная и неведомая мне ранее дрожь желания прошлась по всему моему телу, концентрируясь где-то внизу. Я подняла глаза и посмотрела на Алекса, который немного освободил меня от своего веса, приподнявшись на локтях. Он озабоченно заглянул мне в глаза. С его волос стекали холодные капли, капая мне на лицо и остужая мою разгорячённую солнцем и бегом кожу.

— Ты в порядке? Сильно ударилась? — услышала я сквозь шум в ушах.

— Да, всё нормально, — прохрипела я, разглядывая глаза Алекса.

Никогда не замечала, что они у него такие красивые. А его рот? Его линия губ сводила меня с ума. Хотелось прикоснуться к ним, хотя бы пальцами, а ещё лучше губами. И вообще, во мне внезапно проснулся азарт исследователя. Мне вдруг захотелось провести по всему телу парня руками, исследовать его широкие плечи, руки, а потом спуститься на мышцы пресса. Боже, это куда же меня занесло-то? Что за мысли такие?! Я отругала себя и попыталась привести свои мысли в порядок. Но они упорно возвращались к телу парня, который сейчас лежал на мне. Ощущая его сейчас всем своим телом, я вдруг почувствовала одну очень интересную деталь, прижимавшуюся к низу моего живота. Все мои знания по анатомии давали мне однозначный ответ на то что это. А от понимания что это, мои глупые гормоны запели ещё громче, призывая закинуть ноги на бёдра Алексу, провести руками по его спине. Я цыкнула на них, и заставила себя отвести взгляд от потемневших глаз Алекса, который наклонился ко мне совсем низко. Так низко, что наши губы разделяло буквально несколько сантиметров.

Я резко отвернулась в сторону, и Алекс, так же резко, поднялся с земли и, будто ничего и не было, протянул мне руку. Я, фыркнув, и гордо задрав нос к небу, поднялась на ноги сама. Алекс отошёл от меня на несколько шагов.

— Ладно, снаружи машину ты помыла. Внутри в следующий раз помоешь, — хриплым голосом сказал он.

— Что?! — завопила я, — Я тут тебе не нанималась, чтобы твою машину намывать!

Алекс ничего не ответил, хотя мне сейчас очень хотелось вступить с ним в очередную перепалку, чтобы вернуть наши отношения в былое русло. Чтобы забыть те искры, скользившие несколько минут назад между нами. Чтобы сделать вид, что ничего не произошло. А если и произошло, то мне всё равно. Но парень только повернулся ко мне спиной и пошёл в дом. В дверях он обернулся.

— Пошли, шмакодявка. Я тебе дам во что переодеться, — через плечо бросил он и, не дожидаясь меня, вошёл в дом.

Я опустила голову и оглядела себя. Да уж! Жалкое зрелище. Майка промокла насквозь и облепляла моё тело, так, что был виден бюстгальтер. Джинсы тоже были мокрые и неприятно липли к ногам. Я поспешила в дом, чтобы переодеться. Хорошо бы ещё и в душ сходить, но на безрыбье и рак рыба. Хотя бы переоденусь.

Я нашла Алекса в одной из комнат первого этажа. Обстановка в комнате явно была девчачья. Интересно, чья это комната?

— Вот, держи, — прервал мои размышления Алекс, протягивая мне джинсы и футболку, — Это вещи моей сестры. Она, правда, немного крупнее тебя, козявка, но, если что, штанины подвернёшь.

И не удостоив меня больше ни словом, Алекс вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Я с радостью стянула с себя мокрую одежду и переоделась в сухое. По коже сразу разлилось приятное тепло. Джинсы, как Алекс и говорил, были немного длинноваты. Так что я, последовав его совету, подвернула штанины пару раз. Майка была так же немного великовата и свободно висела на мне. Я сложила свою одежду, взяла её подмышку, и, причесав руками волосы, вышла из комнаты.

Алекс сидел на качелях на террасе и допивал газировку из бутылки, хмуро глядя куда-то вдаль. Он уже переоделся в сухое и теперь грелся в лучах солнышка. Услышав мои шаги, он обернулся и посмотрел на меня. Оглядев меня с ног до головы, он хмыкнул.

— А тебе идёт, шмакодявка, — усмехаясь, сказал он.

Я ничего не ответила и только недовольно нахохлилась.

— Поехали, тебя уже наверно родители обыскались, — вставая и потягиваясь, сказал он.

От этого движения футболка на его груди натянулась, обрисовывая мышцы, что вызвало у меня повышенное слюноотделение. Господи, как бы пол тут не закапать! Алекс пошёл к машине и я, надавав себе мысленных пинков, пошла за ним.

Дорога до города снова проходила в молчании. Внезапно мне вспомнился отрывок из нашего разговора.

— Алекс, а где сейчас твоя сестра? — решилась спросить я.

— Она живёт в Германии. Я сам недавно оттуда приехал, — добавил он после паузы.

Я только кивнула и разговор снова затух. Я, уставшая за несколько часов мытья машины, и разморённая в тепле, заснула. Очнулась я от того, что меня трясли за плечо. Разлепив глаза, я огляделась по сторонам и поняла, что мы уже приехали ко мне домой. Алекс склонился надо мной, пытаясь меня разбудить, и я резко дернулась, не ожидая снова увидеть его так близко. И, от моего движения, мы столкнулись лбами. Я снова отскочила от него, но уже в противоположную сторону. Потирая шишки, мы попрощались, и я вылезла из машины, потом вытащила свой велосипед и побрела домой.

И только когда я перед сном собиралась поставить будильник на телефоне на завтра, я обнаружила, что где-то потеряла его. Чертыхнувшись, я порылась в рюкзаке, но так нигде его не найдя, завалилась на кровать, пытаясь вспомнить, где я могла его посеять. Перебирая в голове события сегодняшнего дня, я сама не заметила, как уснула.

Алекс.

Утром, до того, как забрал Васю из универа, поехал на встречу с продавцом участка. Забрав его из намеченной точки, мы поехали сразу на место. Там располагался собачий приют. Его окружал высокий забор. А территория была поделена на вольеры, в которых бегали собаки. Едва завидев незнакомцев, они залаяли и завыли. Я, с детства боясь этих животных, после того, как меня покусала соседская собака, держался поодаль, стараясь не подходить близко к вольерам. Собаки, видимо, чувствуя мой страх перед ними, лаяли ещё громче.

Мы с продавцом прошли до здания, где располагалась администрация приюта. Войдя, я увидел несколько молодых людей, лет двадцати пяти, и девушку, лет двадцати. Сказать, что они были не рады нашему появления, это не сказать ничего. Было видно, что они готовы до последнего драться за приют. Известие о том, что хозяин участка решил не продливать с ними контракт, была для подобна удару. Они кричали, ругались и грозили подать на него в суд, но продавец был непреклонен и велел выехать до следующей недели. Они обещали, что мало ему не покажется, и на том мы и ушли.

Домчав до Васиного университета, я припарковался в близлежащих дворах и пошёл ко входу. Через десять минут на крыльце показалась Вася. Она была явно разочарованна тем, что увидела меня. Зато моё сердце забилось с удвоенной скоростью. Почему? Мне было трудно ответить. Раньше я никогда не испытывал подобных ощущений, и мне было трудно определить, что же это такое.

Забрав велик, мы поехали на дачу. Там, вручив Васе всё необходимое для помывки машины, я устроился на качелях, надеясь поиздеваться над ней издалека. Но, как оказалось, очень трудно оставаться в здравом рассудке и придумывать ехидные комментарии, когда майка на теле девушки намокает и обрисовывает её стройное тело. Сквозь майку просвечивается её кружевной бюстгальтер, сводя меня с ума. Хотелось подойти, сдёрнуть с неё эту дурацкую часть гардероба и проверить, правда ли, её бюстгальтер с розовым бантиком между чашечек, или это уже моё воспалившееся воображение дорисовывает.

Когда Вася домыла машину, мне стоило огромных усилий отвлечься от разглядывания её тела и подойти к ней так, будто подобных мыслей в моей голове не было. Видимо, сработал защитный механизм, потому что, как только я подошёл к Васе, я начал язвить и подкалывать её снова. За что получил ледяной душ из шланга. Разозлившись, я погнался за наглой девчонкой, но на одном из поворотов она не рассчитала скорость и начала падать. Я, стараясь удержать её от падения, схватил её за талию, но это не помогло, и мы вместе полетели на землю. Я приземлился сверху, придавив своей тушей козявку.

Увидев её янтарные глаза так близко, я захотел её ещё сильнее, что неизменно отразилось на моём состоянии. Ничего не соображая, я наклонился и почти что поцеловал её, как она резко отвернулась, что отрезвило меня. Боже, что я делаю?! Я лежу на земле, весь мокрый, с этой великовозрастной идиоткой, которая косит под мальчика. И я хочу её! Что со мной случилось?! Она невысокая, с дурацкой стрижкой, грудь у неё далека от моих стандартов, она дерзкая забияка с мужским именем, а я всё равно хочу эту девчонку! Вскочив на ноги, я протянул руку, чтобы помочь Васе встать, но она поднялась сама. Ну, и ладно! Так будет даже лучше. Не хотелось касаться её лишний раз. Потому что, в следующий раз, я уже могу не справиться со своим желанием и наброситься на неё.

Проводив мелкую в дом и выдав ей одежду на смену, я переоделся сам и вышел на веранду. Свежий воздух и прохлада тенька немного остудили моё тело и проветрили мою голову от ненужных мыслей. Обдумывая всю сложившуюся ситуацию, я развалился на качелях, допивая газировку.

Что же такое со мной? Почему я так реагирую на эту вздорную девчонку?! Она бьёт меня, кусается, обливает водой из шланга, показывает язык и более неприличные жесты, посылает меня, но она всё равно мне нравится! Почему?! Это не укладывалось у меня в голове. Вопросы роились у меня в голове назойливыми мухами, мешая работать, спать, отдыхать и знакомиться с девушками. В голове всплыли картинки вчерашнего вечера.

Вчера вечером в клубе я, как всегда, подцепил девчонку. Всё соответствует моим стандартам: высокая, блондинка, третий размер, мини-юбка и всё такое прочее. Она призывно улыбается, прижимается и трётся о меня всем своим телом, а меня это совершенно не заводит! В голове бьются мысли о Васе: где она сейчас, что она делает. Пытаясь отогнать эти ненужные мысли, я принимаю всё, что мне предлагает эта девица. Господи, да я даже её имени не мог вспомнить после всего пяти минут знакомства! Раньше за мной такого не наблюдалось.

Внутренне чувствуя отвращение, я обнимаю эту девушку, целую, потом мы едем ко мне домой. В машине она кладёт руку мне на ширинку, но и это меня не возбуждает. Дома я прижимаю её к двери, и с остервенением целую, заставляя себя захотеть эту девушку. Но и это не помогает. Тем временем мы добрались до кровати, и, сорвав с меня и себя всю одежду, девушка забирается на меня сверху.

В какой-то момент я закрываю глаза и представляю, что это Вася на месте этой девушки. Что это она ласкает меня и целует. И тут же я чувствую жуткое желание наброситься на неё. Я резко переворачиваю эту девушку, накрываю её своим телом и целую.

— Да, котёнок, тр

* * *

ни меня, — моё ухо обжигает жаркий шёпот.

И меня передёргивает от отвращения. Я резко распахиваю глаза и вижу перед собой некрасивую блондинку, с накаченными губами, исправленным пластической операцией носом, водянистыми глазами и с боевым раскрасом на лице. Поднявшись с кровати, я чувствую отвращение к себе. Как будто я только что изменил моей козявочке. Моей Васе. Обернувшись через плечо, я ловлю недоумённый взгляд блондинки, которая надула губы от неудовольствия. Её макияж размазался, тушь растеклась, а тщательно уложенные волосы были похожи на мочалку.

— Уходи, — прошу я девушку.

— Но, котёнок... — боже, а какой у неё мерзкий писклявый голос!

— Убирайся! — не сдержавшись, ору я.

— Козёл! — бросает мне блондинка, одевается и уходит, громко хлопнув дверью.

И я остаюсь наедине со своими мыслями. Потирая лицо руками, я сажусь на пол, с отвращением глядя на кровать. Потом я срываю бельё с постели и выбрасываю его в мусор.

Какой же я дурак! Я чуть было не изменил своей девочке. "Своей девочке?" — спрашивает голос у меня в голове, — "С каких это пор она стала твоей девочкой, м?". "Я не знаю. Я ничего не знаю. Я совсем запутался и уже ничего не понимаю. Со мной никогда не было такого! Вася совсем не в моём вкусе, она не обладает ни одним из критериев из моего списка.". "Да? У тебя в постели только что лежала девушка, соответствующая всем твоим критериям, и где же она сейчас?" — снова обращается ко мне подсознание. "Да пошёл ты!" — упрямо шепчу я и иду в душ смывать мерзкие прикосновения блондинки, горящие отметинами на моём теле, и своё неудовлетворённое желание.

Пока я всё это вспоминал, Вася переоделась и мы поехали обратно в город. По дороге шмакодявка заснула и я мог спокойно любоваться ею, периодически отрывая взгляд от трассы. У подъезда я наклонился, чтобы разбудить мелкую, и начал трясти её за плечо. Вася, видимо испугалась, увидев меня так близко, и дёрнулась, от чего мы столкнулись лбами. Я увидел, как мобильник, лежавший у неё в кармане джинс, выпал на коврик в ногах, но не стал ей ничего говорить. Подсознательно, я искал повод, чтобы снова с нею встретиться.

Когда Вася ушла, я поднял телефон с пола и залез в контакты. Порадовавшись, что у неё там больше телефонов девушек, чем парней, я забил и свой номер, назвав его "Мой любимый парень". Злорадно посмеиваясь, я представил, как Вася удивится, когда я ей позвоню, и у неё высветиться такая надпись. Позвонив на свой телефон и скинув звонок, я, хихикая, как десятилетний школьник, записал Васин номер под именем "Козявочка". Пока не решив, что делать с телефоном, я поехал домой.

Глава 5.

Аня.

Мне снилось, что я в какой-то пещере. С потолка свисают сталактиты, а на земле огромные лужи, в которые капает сверху вода, громким эхом раскатываясь по всей пещере. Вдруг, за спиной я услышала какой-то шорох и обернулась посмотреть, что это. У входа в пещеру стоял Матвей. Он сурово смотрел на меня. Я сделала несколько шагов к нему, но он, выставив вперёд одну руку, отрицательно покачал головой.

— Я тебя не люблю, — каким-то глухим голосом сказал он.

И он начал как-то отдаляться от меня. Я звала его по имени и протянула руку, но сколько я не тянулась, я не могла до него дотронуться. Будто какая-то неведомая сила отдаляла его от меня. И в этот момент как-то особенно громко капнула вода у меня за спиной. От этого я проснулась. Да уж, нельзя на ночь смотреть фильм ужасов о людях застрявших в пещерах! Я перевернулась с боку на бок, но сон не шёл.

Тогда я легла на спину и прислушавшись к тишине квартиры, я услышала, как где-то снова громко капнула вода. Судорожно соображая, закрыла ли я вчера все краны после того, как приняла душ, я вскочила с кровати и понеслась в коридор. И замерла на пороги своей спальни. Весь пол был залит водой по щиколотку, а на стенах были тёмные пятна от воды. Скинув тапочки, я побежала в ванную. Там меня ожидала такая же картина. Все стены были мокрые, а пол залит водой. Я проверила ручки кранов, но все они были закрыты. Метнувшись к телефону, я набрала номер Славы. Он сказал, звонить ему только в экстренном случае. По-моему самое время.

— Слава, нас тут залили, — заорала я в трубку, едва брат сказал "Алло".

— Ань, ты в курсе, что у нас тут два часа ночи? Мы уже спим, — недовольно заворчал он.

— Слав, ты что меня не слышишь?! Нас соседи сверху затопили! Вода кругом! — кричала я ему.

— Сеструха, отвали от меня, а? Дай спокойно поспать. У тебя там Матвей есть, вот ему и звони, — и этот нахал положил трубку!

Я зарычала на телефон и стала набирать номер Матвея. Когда он ответил, я принялась сбивчиво объяснять ему ситуацию. Он, даже не дослушав до конца, сказал, что сейчас придёт. Через пять минут он уже входил в квартиру. Осмотрев ванную и коридор, он сказал, что пойдёт к соседям сверху и ушёл. Я, представив лицо соседа сверху, когда он откроет дверь и увидит разъярённую физиономию Матвея, нервно захихикала. Потом, опомнившись, я принялась спасать не успевшие утонуть вещи. Таких, к сожалению, оказалось мало. Через пять минут Матвей вернулся.

— Ваш сосед сверху заплатит за ремонт, — сказал он мне.

Я снова нервно захихикала, представляя себе, как Матвей "убеждает" нашего соседа сверху заплатить за наш ремонт. Матвей, тем временем, снова вошёл в ванную.

— Собирайся. Поедешь ко мне, — выходя оттуда, сказал он.

Мой смех тут же оборвался. Что? Переехать к нему?! Нет, я такого испытания не выдержу!

— Никуда я не поеду! — упрямо ответила я.

— Ты в ванную как собираешься ходить? — спросил Матвей, — Там всё залито, пользоваться ей можно будет только после ремонта. А ремонт закончится только где-то через неделю. Так что, хватит упираться рогами, иди и собирайся! — глядя на меня исподлобья, сказал он.

— Я. Никуда. Не поеду! — по словам зло выдавила я из себя.

Матвей тяжело вздохнул и пошёл в мою спальню. По пути он достал из шкафа дорожную сумку. В комнате он начал доставать из шкафа все подряд вещи и без разбора пихать их в сумку. Потом он начал доставать из комода белье и носки, и они тоже последовали за одеждой в сумку. Я замерла на пороге, шокированная такой наглостью, и только ошарашено следила за его действиями. Закончив, Матвей повернулся ко мне.

— Тебя тоже в сумку запихнуть? — обратился он ко мне.

Я испуганно подпрыгнув, вытолкала его из комнаты и начала натягивать на себя вещи, висевшие на спинке стула. Лучше уж самой одеться, а то с него станется! Матвей и правда меня в сумку может запихнуть и, не моргнув глазом, вынести из квартиры. Одевшись, я причесалась и вышла в коридор, подтянув вверх штанины джинсов. Достав из шкафа непострадавшую пару обуви, я замерла на пороге.

— А как же вода? — оглянувшись вокруг, спросила я.

— Я уже договорился, не переживай. Пошли, — только ответил мне Матвей, закрывая дверь в квартиру.

Мы в напряжённом молчании дошли до соседнего дома, где жил Матвей. Ещё никто из нас не забыл сцену вчерашнего утра. Слишком живо она стояла у меня перед глазами. Даже в глаза ему смотреть мне было стыдно. Он видел меня практически голой. Он целовал меня. А что хуже всего, я сказала, что люблю его. Сейчас я готова была провалиться сквозь землю. Я бросила быстрый взгляд на Матвея, но он, так же как и я, шёл уперев взгляд в землю.

Квартира встретила нас тишиной и прохладой. Разувшись я подняла с пола сумку, которую Матвей поставил на пол пока разувался, и пошла в гостиную, чтобы разобрать свои вещи. Я уже почти вошла в комнату, как услышала голос Матвея за спиной.

— И далеко ты собралась? — спросил он меня.

— Не очень. Хочу вещи разобрать, ты не против? — елейным голоском спросила я.

— Ты будешь спать в моей спальне. Не хватало, чтобы ты ещё на диване спала! — отрезал Матвей.

— Я прекрасно размещусь на диване, — начала протестовать я. Я уже начинала злиться.

— Ты будешь спать в моей комнате! И это не обсуждается! — своим командным голосом сказал он мне.

От злости хотелось топнуть ногой. Мы стояли в коридоре напротив друг друга, зло и упрямо уставившись друг на друга. Несколько минут мы играли в гляделки. В конце концов, я не выдержала первой.

— Знаешь, — устало выдохнула я, — если мы и дальше так будем ссориться, то я лучше вернусь к себе. Я только-только переехала, а мы уже собачимся. Я так долго не вытерплю.

Матвей потёр лицо рукой, будто снимая напряжение.

— Прости. Ты права. Просто я хочу, чтобы тебе было комфортно. А на кровати всё же удобнее спать, чем на диване, — уже спокойным тоном сказал Матвей.

А вообще-то, почему это я отказываюсь от кровати? Там мне будет гораздо удобнее. Тем более, что он сам мне предложил.

— Ладно, я пойду вещи разберу. В спальне, — добавила я после паузы уже на пороге комнаты.

Когда я обернулась через плечо, то увидела, как Матвей улыбнулся, что было очень редко в последнее время.

Разложив свои вещи по полочкам, я вышла на кухню. Заглянув в холодильник, я увидела запас продуктов настоящего холостяка: докторская колбаса, хлеб и какие-то полуфабрикаты в морозилке. Закрыв дверцу, я увидела Матвея, который стоял в дверях кухни, упершись плечом в косяк двери. Я поймала его какой-то странный взгляд, который тут же сменился на обычный. Сглотнув комок, вставший поперёк горла, я повернулась к нему всем телом.

— У тебя тут мышь повесилась, — пошутила я.

Матвей улыбнулся, от чего в уголках его глаз появилась паутинка морщин.

— Сходим в магазин? — предложил он.

— Да. Мне только переодеться нужно, — Матвей кивнул в ответ, и я побежала в спальню.

Когда я вышла оттуда в шортиках и маечке, Матвей бросил на меня суровый и недовольный взгляд, но никак не прокомментировал мой наряд.

Пока мы бродили по супермаркету, я удивлялась тому, что Матвей добровольно согласился пойти со мной в магазин. Славку только на аркане затащишь в продуктовый. А если затащишь, то он будет ныть и стонать всё время, подгоняя. Матвей же молча ходил за мной между длинных рядов прилавков, послушно катя перед собой тележку с продуктами. Часто я ловила оценивающие взгляды женщин, делавших покупки. Они бросали на Матвея кокетливые взгляды, и мне от ревности хотелось повыдирать им все патлы. Радовало только то, что Матвей на них не обращал никакого внимания. Правда и на меня, как на девушку, он не обращал никакого внимания тоже. Когда мы наконец-то добрались до кассы, Матвей расплатился за всё и с лёгкостью поднял восемь сумок, не доверив мне ни одной.

— Что ты хочешь на ужин? — спросила я по дороге домой.

— Я не привереда. Что приготовишь, то и буду, — ответил Матвей.

— Раз ты не привереда, то посуду моешь ты, — обнаглела я.

Матвей только равнодушно пожал плечами. Пока я готовила ужин, позвонил Боря и позвал меня на свидание. Я, конечно, особого удовольствия от встреч с ним не получала, но хотелось позлить Матвея. Может хоть так мне удастся вызвать в нём какие-то другие чувства кроме братских? Мысленно дав ему месяц на размышление, я решила, что если через указанный срок он не начнёт предпринимать каких-либо действий по отношению ко мне, то тогда начну действовать я. Буду всячески его соблазнять. Я уже даже в магазине подходящий комплектик белья присмотрела. А пока, буду всячески пытаться его навести на нужные мысли.

Матвей.

Я бесцельно бродил по квартире из угла в угол, как разбуженный посреди зимы медведь. Несколько часов я просто мерил её шагами. А как я должен себя чувствовать, когда Аня, надев короткое платье, пошла на свидание со своим Борюсиком?! Причём перед уходом она ещё заявила: "Я буду поздно, так что не жди и ложись спать". Первым моим желанием было броситься за ней следом и проследить. Потом, одумавшись, я заставил себя закрыть дверь и снять обувь, которую я уже одел, чтобы ринуться за Аней следом.

Стиснув кулаки, я вернулся в гостиную и сел на диван. Включил телевизор. И какого чёрта я плачу за спутниковое телевидение, если на всех ста с лишним каналах нечего посмотреть?! Прощелкав несколько раз все каналы, я так и не смог найти что-то интересующее меня, поэтому выключил телевизор. Включил компьютер. Но даже необъятные просторы Интернета не могли удовлетворить меня. Облазив несколько десятков сайтов, я и там не нашёл ничего, что могло бы зацепить меня и отвлечь от мыслей о Анюте. Выключив компьютер, я вышел на кухню и встал у окна. Отсюда отлично просматривался весь двор, так что, когда вернётся Аня со своим Борюсиком, я и однозначно не пропущу. Закурил. Как-то незаметно для себя выкурил целую пачку. А их всё не было. На город медленно опускались поздние летние сумерки. Открыв вторую пачку сигарет, и её выкурил полностью. Посмотрел на часы. Двенадцать часов ночи. И где её черти носят?!

Чтобы как-то отвлечься заварил чай. Потом ещё кружку. Решил сделать бутерброд. Постоянно оглядываясь через плечо, боясь пропустить Аню с её хахалем, попытался нарезать колбасу. Когда я в очередной раз отвлёкся, то вместо колбасы нож пришёлся на мой палец. Порез был довольно глубокий. Я конечно и хуже видел, но всё равно неприятно. Матерясь, начал рыться по кухонным шкафам в поисках аптечки. В этот момент услышал звук ключей, поворачивающихся в замке. Потом дверь тихонько открылась, и Аня на цыпочках крадучись вошла в квартиру. Я вышел в коридор, спрятав руку за спину.

— Ты где была, чёрт возьми?! — не сдержавшись закричал я.

— Ты чего ещё не спишь? — одновременно со мной спросила Аня.

— Я первый спросил, — снова вместе сказали мы.

И тут Аня увидела, что я держу руку за спиной.

— Матвей, что у тебя с рукой? — озабоченно спросила она.

— Так, порезался, — отмахнулся я.

Она подошла ко мне и настойчиво потянула за руку. От одного её прикосновения по всему телу разбежались искорки наслаждения. Увидев глубокий порез, Анюта охнула.

— Надо срочно промыть рану перекисью, а потом пластырем заклеить, — протараторила она и побежала на кухню. Я последовал за ней. Она уже, стоя на цыпочках, рылась в шкафу, ища аптечку. Платье задралось ещё выше, открывая её соблазнительные стройные ножки. Хотелось подойти, и провести ладонями от её хрупких лодыжек вверх, скользнуть под подол платья и... *Цензура*! Я сглотнул слюну и сконцентрировался на пальце, который ныл и пульсировал, в надежде, что это хоть немного отвлечёт меня от подобных мыслей. В этот момент Аня с победоносным видом повернулась ко мне, держа в руке перекись водорода, ватку и пластырь.

— Садись, — она ткнула пальчиком на стул.

— Прекрати. Это просто порез. Со мной ничего страшного не случилось, — снова начал отказываться я от помощи. Забота малышки была мне ужасно приятна, но вот перспектива того, что она будет так близко ко мне, будет касаться меня сводила с ума.

— Садись! — настойчиво сказала она, — Дай мне поухаживать за моим... другом, — после небольшой заминки исправилась Аня.

Всё время, пока она колдовала над моим порезом, я думал, что же она такого хотела сказать? "Моим" кем? Эта мысль мучила и не давала покоя. Отвлекало от таких мыслей только присутствие Ани. Она наклонялась ко мне, и от этого мне было хорошо видно содержание выреза её платья. Невольно бросая туда взгляды, я мысленно ругал себя. Когда Аня обработала перекисью ранку она достала из шкафа зелёнку.

— Сейчас будет немножко больно. Потерпи, пожалуйста. А я потом подую, — пообещала она.

"Лучше поцелуй", чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя поймал себя. Но когда малышка начала дуть на ранку, всё моё тело подпрыгнуло от непередаваемых ощущений. Хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Но в то же время, хотелось, чтобы это мучение поскорее закончилось. Кровь уже практически дошла до точки кипения, и я медленно плавился под прикосновениями Анюты. Казалось, что температура в комнате резко подскочила как минимум до 30 градусов.

— Ну, вот и всё, — я и не заметил, как Аня закончила, аккуратно заклеив порез двумя пластырями.

Она подняла голову, и наши лица были совсем близко, буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. Я заглянул ей в глаза, и всё моё тело задрожало от того, с какой любовью она смотрела на меня. Мне вновь захотелось, как несколько дней назад, поцеловать её, ощутить её вкус, коснуться её нежных и сладких губ. Я уже почти было наклонился ещё ближе к Ане, как она разорвала наш зрительный контакт и резко встала.

— Что ж, спокойной ночи, — бодрым голосом сказала она и ушла, оставив меня одного в пустой кухне.

Убрав беспорядок, который я устроил на кухне, пошёл в душ, а потом лёг спать. Вот только уснуть я никак не мог. Во-первых, ноги свисали с дивана, так как тот не был рассчитан на таких высоких, как я. Во-вторых, в голове вертелось множество мыслей. Ревность мучила меня и ела изнутри. Желание быть с моей девочкой, объединившись с ревностью в союз, вступало в конфронтацию с доводами разума.

Вспомнил, как впервые увидел мою малышку, копающуюся в песочнице во дворе. Два маленьких чёрных хвостика на её голове смешно подрагивали в такт её движениям. Она лепила куличики, но они разваливались, потому что песок был слишком сухой. Но мелкая упрямо поджала губки и продолжала снова и снова пытаться соорудить фигуру из песка.

Потом почему-то вспомнилось то, как я учил её кататься на велосипеде. Мы тренировались несколько дней, катаясь по двору. Я придерживал велосипед, а Анюта рулила. На второй день она заявила, что хочет попробовать сама проехать. Не проехав и нескольких метров, она завалилась на бок вместе с велосипедом, больно ударяясь об асфальт. В тот день она разодрала коленки и локоть в кровь, но не проронила ни слезинки. А на следующий день снова села на велосипед. Тогда я понял, какая храбрая она девочка.

Вспомнилось, как Аня бегала за мной хвостиком, всюду следуя за мной, заглядывала мне в рот и следила за каждым моим действием. Друзья откровенно ржали и издевались надо мной, говоря, что у меня появилась поклонница. Но мне было всё равно. Именно из-за того, что она во всём подражала мне, я и не начал курить в школе, как все мои одноклассники. Я не хотел подавать дурной пример моему маленькому хвостику. Поэтому и закурил только в армии, когда нервы не выдержали нагрузок.

Оглядываясь назад, я понял, что любил её всегда. Как младшую сестрёнку. Но когда вдруг эта братская любовь переросла во что-то серьёзное? Я затруднялся ответить сам себе.

И зачем ей вообще нужна моя любовь? Ей нужен кто-то нормальный, кто не будет вздрагивать от громких звуков, потому что они напоминают выстрелы и взрывы; тот, кто не носит на теле отметины ужасных боевых операций, в которых у меня на глазах убивали моих ребят; кто-то, кто не просыпается посреди ночи с криками и ножом или пистолет в руке, от кошмара, которые приходят ко мне практически каждую ночь; кто-то, кто не воспринимает любое движение у себя за спиной за опасность, представляя угрозу любому незнающему об этом человеку; и, в конце концов, кто-то помладше, кто-то лучше меня.

По инерции, поднял руку и провёл пальцами по шраму, разделившему мою жизнь на "до" и "после". До ранения и после него. Счастливая, весёлая жизнь — "до" и жизнь одиночки, добровольного отшельника и затворника — "после". И только Анюта и ещё несколько человек были в моих воспоминаниях в обоих частях моей жизни. С такими нерадостными мыслями я провалился в сон.

Глава 6.

Алекс.

Весь вечер не знал чем себя занять. Походы в клуб больше не казались мне такими уж привлекательными. Открыв свою телефонную книжку в мобильном, удалил оттуда практически все номера девушек, оставив только родственников и друзей. Сделал это без малейшего сожаления. Чтобы хоть как-то развеяться решил покататься на машине. Но только я вышел во двор, как начался дождь. Желание кататься сразу же отпало, хотя раньше со мной такого никогда не было. Вернувшись домой, не выдержав, сразу же позвонил Васе. Найдя в её записной книжке в мобильнике, который я зачем-то постоянно носил с собой, абонента "Дом", я набрал номер. После третьего гудка я услышал родной голос. Родной?! Подумать об этом мне не дала Вася, которая уже в третий раз говорила "Алло!".

— Привет, шмакодявка, — я решил сделать вид, что в наших отношениях ничего не изменилось со вчерашнего дня.

— А, это ты, Шурик! — ехидным голос ответила она после паузы, — Подожди! Как ты номер моего домашнего телефона узнал?!

— У меня твой мобильный, — только и ответил я.

— И он был у тебя всё это время?! Я же его обыскалась! А зачем ты его выключил?! Я же пыталась дозвониться! — раздражённо закричала она.

— Так, мелочь! Если хочешь получить свой телефон назад, то вот мои условия... — начал я.

— Чтооо?! — возмутилась Вася, — Ты мне ещё условия будешь ставить!

— Я не понял, ты хочешь получить его назад или нет?! — смеясь, спросил я.

— Конечно хочу, идиот! — резко бросила она.

— Тогда завтра ты пойдёшь со мной на свидание, — сказал я.

— А у тебя ничего не слипнется?! — снова возмутилась Вася.

— Если тебе нужен твой телефон, то приходи завтра в 12 часов в парк к главному входу, — я назвал адрес и положил трубку, не слушая гневные ругательства Васи.

На следующий день, я приехал в парк к 11:30 и ждал Васю. Ровно в двенадцать я увидел её. В отличии от её обычных нарядов, сегодня на ней было надето платье. И мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Оказывается, она даже больше девушка, чем я думал. Стройные длинные ножки, выглядывающие из-под юбки это доказывали. Вася остановилась передо мной, гневно глядя на меня.

— Давай! — и она требовательно протянула ко мне руку ладошкой вверх.

— Что, прямо здесь? — изобразив ложное смущение, извратил я её вопрос.

— Ты вообще идиот или прикидываешься? — ещё сильнее нахмурив брови, спросила она, — Верни мне мой телефон!

— Ты согласилась на свидание. Так что, пойдём, — и я, изобразив галантного кавалера, предложил ей свою руку, согнутую в локте.

— Я пришла за своим телефоном, а не за твоими дурацкими предложениями! — ещё больше разозлилась Вася, — Отдай мой мобильник! — практически по слогам проговорила она.

— А у меня его нет с собой! — соврал я, пытаясь уговорить девушку на свидание со мной, — Я знал, что ты будешь хитрить, поэтому сначала свидание, а стулья, как говориться, вечером.

Вася тяжело вздохнула и подозрительно посмотрела на меня.

— Ладно, только быстро! — сказала она с лёгким кивком.

Я взял её за руку и повёл от парка на улицу. Некоторое время Вася старательно пыталась вытащить руку из моего захвата. Но после нескольких десятков неудачных попыток, она сдалась и успокоилась. Я привёл её в кафе, которое принадлежало моему школьному другу. Зайдя внутрь, мы расположились за столиком, указанного нам официанткой. Вскоре она принесла меню. Вася несколько минут молча придирчиво изучала его. К нам подошла официантка и спросила, готовы ли мы сделать заказ.

— А у вас нет ничего вегетарианского? — неожиданно для меня спросила у неё Вася.

Девушка назвала несколько блюд, которые можно отнести к вегетарианским, и Вася заказала салат из овощей и сок. Я тоже сделал заказ, и официантка ушла.

— Ты что, правда вегетарианка? — изумлённо спросил я её.

— Да. А что? — она внимательно посмотрела на меня, — Вегетарианство не порок! — с улыбкой добавила она после паузы.

Я мог только улыбнуться в ответ. Мне было трудно представить, как можно добровольно отказаться от мяса.

— И почему ты стала вегетарианкой? — спросил я.

— Когда я мне было пятнадцать лет, родители отправили меня в деревню к какой-то нашей дальней родственнице. А у неё своё хозяйство. Всё как полагается: куры, петух, коровы, свой огород. И вот однажды, стремясь удивить меня, городскую девчонку, она прямо у меня на глазах зарезала живую курицу. Помню, у меня тогда случилась истерика. Я всю ночь не могла уснуть, а на следующее утро заявила, что я больше не буду есть мясо и стану вегетарианкой, — рассказала Вася.

— Получается, что ты не ешь мясо уже восемь лет? — ошарашено уточнил я.

Вася только кивнула и отпила сок из стакана.

Когда мы закончили есть, Вася потащила меня в парк, "дышать свежим воздухом", как сказала она.

— Он очень полезен для твоей слабой нервной системы, — смеясь и убегая от меня, крикнула она.

Я побежал за ней следом. На очередной развилке дорожек, Вася выбрала ту, на которой меньше людей. Она бежала, иногда оглядываясь и смеясь. Я, принимая её игру, бежал следом. Редкие прохожие недоумённо оглядывались на нас. Кто-то улыбался, а кто-то крутил пальцем у виска. Но мне было всё равно. Увлечённый погоней, я не замечал ничего и никого вокруг.

В очередной раз оглянувшись, Вася не заметила, корень, торчавший посреди дорожки из земли. Запнувшись о него, она всё же удержала равновесие, но в этот момент я её догнал. Крепко схватив в свои объятья, я прижал её к стволу дерева. Шутка, начавшаяся как игра, в момент переросла во что-то более серьёзное. Мы уже больше смеялись. Я, расставив руки по обе стороны от Васиной головы, прижал её всем телом к дереву, нависая над ней. Она подняла свои янтарные глаза. Не сдержавшись, я наклонился, чтобы поцеловать её. Я уже почти коснулся её губ, как у меня в кармане зазвонил телефон. Причём не мой. Вася тут же узнала свой звонок.

— Ах ты гад! — Вася стукнула меня кулаком по груди, — Ты сказал, что у тебя нет с собой моего телефона! — она снова ударила меня.

В этот момент мы услышали раскат грома где-то вдалеке. Не сговариваясь, мы одновременно подняли головы и посмотрели на серое небо. Я почувствовал, как мне на нос упала первая капля. Схватив Васю за руку, я потащил её к ближайшей беседке, стремясь укрыться от дождя. С каждой минутой он всё приближался и приближался. Пока мы бежали несколько метров до беседки, дождь стал ещё сильнее. Когда мы забежали под крышу, небольшой дождик уже превратился в сильный ливень. Телефон в моём кармане замолк, и Вася, видимо, забыла про него. Несколько минут она стояла рядом со мной, а потом сделал то, чего я уж точно от неё не ожидал. А я-то наивно полагал, что меня уже ничем нельзя удивить после всех её выходок! Вася выскочила под дождь и принялась прыгать по лужам.

— Стой, идиотка! Куда ты?! — заорал я.

— Давай! Иди сюда! — счастливо смеясь, крикнула мне в ответ Вася.

— Ты больная?! Мы же вымокнем до нитки! — попытался урезонить её я.

— Ну, и что?! — по-детски смеясь, отвечала мне Вася.

Она, как пятилетний ребёнок носилась по лужам и счастливо смеялась, подставляя лицо струям дождя. Изредка она поворачивалась и смеялась над моим серьёзным и сосредоточенным выражением лица, с которым я смотрел на девушку. Несколько минут она одна прыгала и резвилась под дождём. Потом она подошла ко мне и потянула из-под козырька.

— Да, ладно тебе! Давай, старикашка! Побудь хоть немного не таким занудным, каким ты бываешь обычно! — говорила она мне, таща за руку под дождь.

— Я. Не. Занудный, — разозлившись, проговаривая каждое слово, ответил я.

Я неохотно, но подчинился. Медленно вышел под дождь и замер. Редкие прохожие пробегали мимо нас, торопясь поскорее попасть в теплое сухое помещение. Они бросали косые взгляды на странную парочку, стоящую без зонтов под дождём, и шли дальше. Я внимательно прислушивался к своему организму. Я промок насквозь, с волос на лицо стекала вода, ботинки были полны воды, но я чувствовал странную эйфорию. Вася замерла рядом, выжидательно с улыбкой глядя на меня. Несколько минут я прислушивался к своим ощущениям, но не почувствовал никакого смущения от того, что я по доброй воле мокну под дождём, никакого холода, потому одно присутствие девушки, стоявшей рядом со мной, грело, никакого дискомфорта от того, что я промок насквозь.

Странная детская радость накрыла меня. Вдруг, я по-хулигански улыбнулся Васе и брызнул ногой на неё из ближайшей лужи. Она не ожидала подобного от меня, поэтому не успела отклониться и завизжала. Отскочив на несколько шагов, она засмеялась и ответила тем же — как следует облила из лужи. И, как два ребёнка, мы с визгами и смехом принялись брызгаться друг на друга. Мокрая одежда уже повисла на нас, обременяя своей тяжестью. Вода залилась мне в ботинки, которые теперь отчаянно хлюпали, и безнадёжно испортила их.

В какой-то момент мы оказались совсем близко друг другу, и я снова почти вплотную, увидел эти глаза янтарного цвета. Вася замерла, глядя мне в глаза. Она всё ещё часто дышала после нашей "игры", а на её губах ещё была слабая улыбка. Не знаю, что мною двигало, но я обнял девушку за талию и крепко прижал к своей груди. Она закинула голову, чтобы лучше меня видеть, от чего её губы соблазнительно раскрылись. Ни в тот момент, ни после, я не мог понять, почему она не оттолкнула меня, не послала куда подальше. Но вид её полураскрытых губ, соблазнял и притягивал меня. И я решил попытать счастье второй раз за сегодняшний день. Надеясь, что никто не позвонит снова, я наклонился и поцеловал её.

У Васи были очень мягкие и нежные губы. Поэтому, когда страсть накрыла меня с головой, и я нечаянно укусил её, то тут же попытался унять её боль. Крепко прижимая её к своему телу, я целовал её, как не целовал ещё никогда ни одну девушку. Малышка тоже решила не отставать и, скользнув рукой по моей шее, нежно поглаживала мой затылок, сводя меня с ума. Когда она робко коснулась моих губ своим язычком, меня будто ударило током. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не зацеловать её до потери пульса. Когда я смог оторваться от её губ, я прижался лбом к её лбу. Вася, глядя мне в глаза, счастливо рассмеялась. Я улыбнулся ей в ответ и, не сдержавшись, снова поцеловал. Мы стояли обнявшись, не обращая внимания на дождь, ливший, как из ведра.

— Пойдём, — Вася потянула меня за руку.

— Куда ты меня тащишь? — начал упираться я.

— Ко мне домой. Я же тут рядом живу, ты что забыл? — рассмеялась она.

Нет, я не забыл. Я специально выбрал такое место, чтобы Васе было недалеко добираться.

— Ммм. И что мы там будем делать? — улыбаясь, спросил я в предвкушении.

— Снимать штаны и бегать! — пошутила Вася.

Я остановил её, резко дернув за руку на себя, и обнял.

— А ты будешь без верха? — наклонившись к её уху, промурлыкал я.

— Дурак, — смеясь ответила Вася, — Нам надо обсохнуть и переодеться. Не могу же я тебя в таком виде домой отправить!

И она снова потащила меня на буксире вперёд по дорожке. Вскоре мы были у её дома. Поднявшись на нужный этаж, мы зашли в квартиру. Мы промокли насквозь. Вода стекала на пол, грозя затопить всё вокруг.

— Чур я первая в душ! — крикнула она и побежала в ванную комнату.

Пока она плескалась, я, раздевшись до трусов, чтобы ничего не намочить, бродил по квартире. Судя по вещам, Вася жила не одна. Но родителей дома не было. Скоро Вася вышла из душа в одном халате. Увидев меня, она замерла, оглядывая меня с ног до головы.

— Это что за стриптиз ты тут устроил? — ошарашено спросила она.

— Могу теперь я в душ идти? — игнорируя её вопрос, спросил я.

Вася только кивнула в ответ. Когда я уже прошёл мимо неё, она оглянулась и посмотрела на меня.

— Сейчас я тебе полотенце принесу, — и она пошла в одну из комнат.

— Может спинку мне потрёшь? — крикнул ей я, поддразнивая.

Вася выглянула из комнаты и швырнула в меня полотенце, которое я поймал на лету.

— Сам себе потрёшь. У нас там для этого есть щётка на длинной ручке, — ответила она мне.

Смеясь, я закрыл дверь и, раздевшись, вошёл в душевую кабину. На одном из крючков, среди мочалок, висела щётка, про которую говорила Вася. Я, посмеиваясь, вспоминал сегодняшний день пока мылся. Выйдя из душа, я замотался в полотенце, вышел в коридор и замер на пороге.

У входной двери, которая была практически напротив двери в ванную, стояли мужчина и женщина, которых я опознал как Васиных родителей. Они недоумённо смотрел на меня, так же застыв на месте. Тут из кухни показалась Вася. Она ещё не переоделась и до сих пор была в халате. Подняв голову, она так же замерла. Прекрасно понимая, какую картину мы с Васей представляем, она в халате, я в одном полотенце, выходящий из душа, я пытался судорожно придумать, как разрешить эту ситуацию.

Вася.

Господи! Пристрелите меня, чтобы я не мучилась! Это ж надо так попасть! Обещали, что только к восьми будут дома, а ещё даже шести нет. Поняв, что пауза уже слишком надолго затягивается, я решила что-то сказать. Представление! Отличный повод, чтобы начать свою речь.

— Папа, мама, познакомьтесь — это Алекс... сандр, — попыталась я хоть как-то разрешить ситуацию, — А это мои родители — Валерия Дмитриевна и Юрий Сергеевич.

— Очень приятно, — Алекс сделал шаг им навстречу и пожал обоим руки, будто на нём было не полотенце, а по меньшей мере костюм.

И тут опешившая мама ожила. Она практически бросилась Алексу на шею и начала причитать.

— Слава Богу! Слава Богу! Я уж и не надеялась, что Вася найдёт себе мальчика! — говорила она.

— Мам! — возмутилась я.

Что это значит, не найду себе мальчика?!

— А что? Ты всё ходишь в своих этих штанах. Да ещё эта дурацкая стрижка... — продолжала она, а потом повернулась к Алексу, — Ты не смотри, что она выглядит, как пацан. Она хорошая девочка, просто взбалмошная немного...

— МАМ! — снова прервала я её.

Мама бросила на меня недовольный взгляд, но ничего не сказала.

— Так, завтра чтобы оба были на даче. Мы там шашлычки пожарим... — начала мама.

— Но ведь Вася не ест мясо, — сказал Алекс.

Мама снова бросила на меня недовольный взгляд.

— Для неё мы пожарим вегетарианский шашлык. Будет свою траву жевать, — проворчала она себе под нос.

Когда мы с Алексом разошлись по разным комнатам, чтобы переодеться, мама пришла ко мне.

— Мам, у нас ничего не было, честно, — начала оправдываться я.

— Василиса, — ох, не нравится мне этот тон, — В твоём возрасте я уже была замужем!

— Ты намекаешь, что и мне тоже пора? — прыгая на одной ноге и натягивая шорты, спросила я.

— Я не намекаю. Я тебе открытым текстом говорю, — сурово продолжала мама.

* * *

На следующее утро Алекс приехал, чтобы отвести меня на дачу. Мама вчера уговорила его, что вчетвером мы в одну папину машину не поместимся, так Алексу пришлось приехать на своей машине.

Взвалив на спину рюкзак и ведя на поводке Дика, я вышла во двор. У подъезда стоял Алекс. Дик разразился приветственным лаем. Парень улыбнулся мне и подошёл вплотную, по дуге огибая собаку и отстраняя её рукой, когда та стал напрыгивать. Я невольно сделала несколько шагов назад.

— Привет, козявочка, — и, не дожидаясь моей реакции, поднял мой подбородок рукой и легко поцеловал.

Я, не сдержавшись, за что я потом всю дорогу до дачи себя ругала, прижалась к его телу и свободной рукой обняла за шею. Поцелуй из лёгкого касания губ превратился в страстный.

— Офигел?! — собрав остатки здравого смысла, я оторвалась от него и сделала несколько шагов назад.

Мама наверняка сейчас прилипла к окну. Обернувшись, я увидела, как колыхнулась занавеска на кухне.

— Обожаю, когда ты такая нежная, — ласково проворковал парень и погладил меня по щеке.

Алекс усадил меня в машину, сел сам, и мы выехали из дворов на улицу. По дороге мы обменялись буквально парой фраз, но я постоянно ловила на себе взгляды Алекса. В один момент он поймал мою левую ладонь и положил себе на колено, придавив сверху своей рукой. Я несколько раз дёрнулась, пытаясь высвободиться, но это было бесполезно. Устав бороться, я расслабилась. Ладонь приятно нагрелась от тепла ноги под ней и руки, держащей в своей хватке.

Родители выехали за нами следом, но оказались на даче раньше нас, поскольку точно знали дорогу и им не пришлось несколько раз сверяться с картой. Потом началась обычная дачная карусель: прополоть клумбы и грядки, постричь газон, собрать ягоды, и так далее. К моему удивлению Алекс не оказался белоручкой. Он, оставшись в одних шортах, залез вместе с папой на крышу сарая и помогал ему чинить кровлю. От каждого его движения, мускулы перекатывались под его кожей, не позволяя мне оторваться от разглядывания его тела. И, вот уже полчаса, вместо того, чтобы пропалывать клумбу от сорняков, я любуюсь на моего... парня? Пожалуй, что так. Парня. Алекс, видимо почувствовав мой взгляд, обернулся и подмигнул мне, заставляя меня покраснеть.

Но самое страшное началось вечером. Добрая мама, решив, что раз уж мы, по её мнению, спим вместе с Алексом, поселила нас в одну комнату. Никаких моих доводов она слушать не хотела. А Алекс, гад этакий, совсем не хотел мне помогать в отрицании всего этого. Он только загадочно улыбался, как чеширский кот и изредка целовал меня, что ещё сильнее укрепляло верование мамы.

Поужинав, помыв посуду и приняв душ, я поднялась в свою комнату на втором этаже. Вытащив из шкафа пару одеял, я бросила их на пол, в виде импровизированной кровати. Вытащив лишнюю подушку, я так же бросила её на пол. Потом я переоделась в футболку, служившую мне ночнушкой, и залезла под простынь. Ночь была жаркая и душная, так что одеяло было явно неуместно. Я покрутилась из стороны в сторону, ожидая, что вот сейчас появится Алекс и наброситься на маленькую бедную Красную Шапочку. Но он всё не шёл и не шёл. Наконец, я услышала его шаги и скрип лестницы. Закрыв глаза, я прикинулась спящей.

Алекс зашёл в комнату и остановился. Потом я услышала шорох снимаемой одежды.

— Вась, я чего-то не понял. Ты меня что в ссылку на пол отправила? — жалобно спросил он.

Но я только сделала вид, что сплю, а поэтому не слышала его вопроса. Кряхтя и охая, Алекс лёг на полу на расстеленных одеялах. Несколько минут он пыхтел, пытаясь устроиться поудобнее. Потом несколько минут стояла тишина.

— Вась, а Вась, — снова жалобно протянул он, — Пусти на кроватку.

— Отвали! Ляжешь на полу! — прошипела я.

— Ага! Всё таки не спишь! — триумфально крикнул он.

— Тихо ты! Родителей разбудишь! — прошептала я.

— Ну, Вась! — умоляюще протянул он, — Тут холодно и жёстко!

— Не надо мне рассказывать! На дворе лето, а ты лежишь на одеяле! — я отвернулась к стенке.

— Вааааасечка! Ну, Пожааааалуйста! — жалобно протянул он.

Не вынесла душа поэта, как говорится. Тяжело отказать, когда вот так вот просит близкий тебе человек. Скрепя сердце, я повернулась к Алексу лицом, хотя в темноте ничего нельзя было разглядеть.

— Ладно, Шурик! Только ты спишь на своей половине и держишь свои загребущие ручонки подальше от меня! — бросила я, поворачиваясь к нему спиной.

— Ты даже не поцелуешь меня на ночь? — нагло спросил этот самодовольный жук.

— Поцелуй свою подушку! — пробурчала я, в душе желая, чтобы он меня поцеловал.

Прошло уже полчаса, а я всё никак не могла заснуть. Жар Алекса окружал меня, хотя он и пальцем ко мне не прикоснулся, сдержав своё обещание.

— Вася, — услышала я его голос из темноты, — Ты спишь?

— Интересно, какой ответ на свой вопрос ты ожидаешь? Да, я сплю? — съехидничала я.

— Вась, — невозмутимо продолжил Алекс, не обратив внимания на мою издевку, — Недавно я чуть было тебе не изменил, — прошептал он, — Ты сможешь меня простить?

Я замерла. В голове крутились разные мысли.

— Это было мерзко. Я сам не знаю зачем я это сделал, — продолжал он свою исповедь, — Ты сводила меня с ума. Я думал только о тебе. Я не мог выкинуть тебя из головы. Такого со мной никогда не было.

Я почувствовала, как Алекс зашевелился где-то рядом, а жар его тела приблизился и уже нестерпимо жёг мою кожу. Мне хотелось протянуть руку и проверить, настолько ли он близко ко мне, как мне кажется. Но я не смела этого сделать. Я замерла, боясь пошевелиться.

— Вась? Ты меня слушаешь? — видимо подумав, что я заснула, переспросил Алекс.

— Да, — только смогла я хрипло выдавить из себя.

— Ты меня простишь? — снова спросил он.

— Саш, между нами тогда ещё ничего не было, — прошептала я, — Ты мне не изменял.

— Скажи это ещё раз, — услышала я неожиданную просьбу.

— Что? "Ты мне не изменял"? — удивилась я.

— Нет. Назови меня ещё раз по имени. Ты впервые назвала меня по имени! — я почувствовала, как Алекс придвинулся ко мне, почувствовала его горячие дыхание на своём виске. От этого по всему телу сразу же разлилось какое-то приятное тепло.

— Сашка-какашка! — поддразнила я его.

Он протянул руку и перевернул меня на спину.

— Вася! Васенька! Василиса! Моя Лиса. Моя маленькая лисичка, — прошептал он, и я почувствовала его горячее дыхание на своём лице.

— Ты что, офанарел?! — попыталась было возмутиться я.

Саша, потому что даже про себя я больше не могла называть его Алексом, это было как-то безлично, придвинулся ко мне ещё ближе и я разглядела в темноте его глаза, совсем близко. Сердце тут же забилось быстрее, ускоряя бег крови. Дыхание участилось, стало более поверхностным. Я раскрыла рот, пытаясь вдохнуть побольше воздуха. Но и это не помогло.

Саша наклонился ко мне и легонько прижался губами к моим губам. Просто прижался и замер, словно прося разрешение продолжить. Моё и так сбившееся дыхание, практически остановилось. Воздух вырывался из груди толчками, а от недостатка кислорода кружилась голова. Благо что лежу!

Саша поднял голову и заглянул мне в глаза, а потом снова прижался к моим губам, но теперь уже сильнее. Его губы настойчиво раскрывали мои, подчиняя меня своей воле. С тихим стоном я сдалась на его милость и обняла любимого руками за шею. Саша тоже не сдержался и со стоном, заглушаемом моими губами, крепко прижался к моему телу, обхватив одной рукой меня за шею, а другой за спину. Мы целовались, изучая друг друга, насколько хватило дыхания. А когда оно заканчивалось, ненадолго отрывались друг от друга, но снова возвращались к поцелуям.

Я почувствовала, как рука Саши скользнула мне под майку и двинулась вниз по моему телу, останавливаясь на груди, потом на животе, а потом она скользнула ещё ниже и остановилась, поглаживая. Я не смогла сдержать судорожный всхлип. Кое как приглушив его своими губами, Саша отстранился немного, но рука его продолжала поглаживать моё тело.

— Тише, Васенька, родителей разбудишь, — сквозь грохот крови в ушах я с трудом различила его слова.

Вот, чёрт! Родители! А я совсем про них забыла! Тут же я замерла в объятьях Саши и попыталась отодвинуть его руку.

— Саш! Прекрати, пожалуйста! — жалобно попросила я.

— Да, конечно. Прости, — прошептал он, — Просто я так тебя хочу!

И в доказательство своих слов он прижался к низу моего живота своей плотью. Я снова не смогла сдержать стона.

— Ты такая красивая! — мне даже послышались нотки восхищения в его голосе.

— Ерунда! Ты в темноте ничего не мог разглядеть! — стала отрицать я.

— Я и так помню, — я буквально почувствовала в тоне его голоса, что он улыбнулся.

— Нет, ты всё-таки какашка! — я рассмеялась и стукнула его по плечу.

— А ты лиса! — тоже смеясь, ответил Саша, — Моя маленькая хитрая лисичка!

Он наклонился и поцеловал меня в шею, посылая дрожь удовольствия по всему телу.

— Сашка! — невольно вздрагивая всем телом и выгибаясь, прошептала я.

— Мммм! Если, чтобы ты называла меня по имени, надо тебя целовать в шейку, я так и быть готов целовать тебя так постоянно, — и этот хитрец потёрся носом, а потом и небритой щекой о мою шею.

Я снова задрожала и прогнулась всем телом навстречу его движениям. Саша довольно замурлыкал, лёг на спину и притянул меня к себе на грудь. Я немного поёрзала, пытаясь устроиться поудобнее.

— Васька, хватит ворочаться! — недовольно заворчал Саша, -Я ведь не железный!

Я вредно захихикала, осознав, какой эффект на него оказала моя простая попытка устроиться поудобнее. А потом потёрлась носом о его грудь.

— Что не нравится? — ехидно спросила я, потираясь о его ногу своей ногой, для пущего эффекта.

— Нет! Наоборот! — зарычал он, — Слишком нравится! Вася, прекрати немедленно! Я ведь и так с трудом сдерживаюсь!

Я снова захихикала, но, от греха подальше, успокоилась и легка обратно к Саше на грудь. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил себе под голову.

— Спокойной ночи, лисёнок, — засыпая услышала я.

— Спокойной ночи, — хотела ответить я, но смогла только что-то невнятно пробормотать.

Я почувствовала, как грудь подо мной заходила ходуном, свидетельствуя о том, что Саша смеётся надо мной. Строя в голове планы мести на завтра, за то, что он смеялся надо мной, я заснула.

* * *

Утром я проснулась от нежных поцелуев. Потом к губам присоединились руки, которые стали скользить по моему телу, поглаживая и несильно сжимая. Окончательно проснувшись, но не желая открывать глаза, я наслаждалась нежными прикосновениями.

— Если ты сейчас не откроешь глаза, то я продолжу! — прошептал Саша угрозу мне на ухо.

Я тут же открыла глаза. Я призналась себе, что продолжения хотелось очень-очень, но вот при родителях было как-то стыдно это делать.

— Вставай, лисёнок! Твоя мама завтрак приготовила, — снова прошептал мне на ухо любимый.

— Доброе утро, — я улыбнулась Саше.

Он наклонился и крепко меня поцеловал.

— Вот теперь действительно доброе! — и он улыбнулся мне в ответ.

Глава 7.

Аня.

Утром проснулась с какой-то лёгкостью на душе. Хотелось петь и танцевать. Всё-таки не зря я столько времени мучилась на свидании с этим Борей. Матвей всё же не настолько равнодушен ко мне, как он хочет показать. Ещё пара таких свиданий под луной с Борей, и клиент будет готов. А если и дальше будет артачиться, то в ход пойдёт тяжёлая артиллерия в виде прозрачного нижнего белья. Мысленно улыбаясь я побежала в ванную умываться.

Пробегая мимо гостиной, где спал Матвей, пока я оккупировала его комнату, я увидела, что дверь была приоткрыта. Здравый смысл кричал, что надо идти дальше. Но любопытство взяло верх и я прокралась на цыпочках к двери и заглянула в щелку. От увиденного у меня перехватило дыхание.

Матвей стоял спиной к двери и делал зарядку. На нём были только шорты. Никогда раньше я не видела Матвея без майки. Он всегда, даже в самую жаркую погоду ходил по дому в майке. И теперь я поняла почему. Всю его спину покрывали шрамы. Маленькие белые полоски от шеи до резинки шорт. С разной частотой они были разбросаны по коже Матвея, где-то более глубокие и заметные, а где-то больше похожие на белые полоски, едва различимые на свету. А поверх этого, начинаясь с левого предплечья, по лопаткам к правому предплечью, красовалась татуировка. Какой-то простой узор, состоящие из сотен завитков. Я никогда не видела Матвея таким. Я даже не знала, когда у него появилась эта татуировка. Сейчас Матвей делал какие-то упражнения, и от этого, мышцы перекатывались под кожей, притягивая мой взгляд.

Так и хотелось подойти и провести руками по лопаткам, обвести контур татуировки. Пальцы даже начали гореть от сильного желания прикоснуться к любимому. Невольно я сделала несколько шагов к Матвею, открывая дверь. Но я вовремя себя остановила и замерла на пороге, уже собираясь развернуться и уйти. Но дверь продолжила открываться и задела гантели, лежащие за ней. Гантели были старые, ещё советские, поэтому грохнули они на славу, ударяясь друг о друга и возвещая о моём присутствии.

Не успела я и шевельнуться, как меня прижали к стенке, а горло сжали стальные тиски. В глазах потемнело от недостатка кислорода, но я смогла разглядеть перед собой безумные глаза Матвея. Несколько секунд он сдавливал моё горло, крепко прижимая к стене всем телом. Потом его глаза прояснились и он резко отстранился от меня. Сделал несколько шагов назад, дыша, как загнанная лошадь.

— Какого чёрта ты ко мне подкрадываешься?! — не своим голосом заорал он, — Я же мог тебя придушить!

Я только испуганно смотрела на него, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Теперь уже Матвей смотрел на меня озабоченно.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил он, подошёл поближе и поднял мой подбородок своей рукой, заставляя заглянуть ему в глаза.

Я только кивнула. Он несколько долгих, томительных минут вглядывался в моё лицо, глядя на меня своим странным взглядом, который я пока никак не могла идентифицировать. Всё это время он поглаживал мой подбородок большим пальцем. И от этого простого прикосновения хотелось растечься лужицей у его ног. Ноги немного подкосились, и я оперлась о стену.

— Ты точно в порядке? — спросил Матвей.

— Да, — я прокашлялась и хрипло повторила свою попытку заговорить, — Да, со мной всё нормально.

Матвей отпустил мой подбородок, кивнул и, не глядя на меня, снова отошёл на несколько шагов. Теперь я увидела, что татуировка покрывала не только его спину, но и правую половину груди, спуская к резинке шорт и исчезая под ней. На левой половине груди я увидела длинный шрам, протянувшийся вниз от сердца. От мысли, насколько близко эта рана была к его сердцу, у меня перехватило дыхание от страха. Ещё немного, и я могла бы его потерять. На глаза невольно навернулись слёзы.

Ноги снова зажили своей жизнью и понесли меня к Матвею. Теперь и руки взбунтовались и обхватили любимого за пояс, крепко прижимая меня к его груди. Я легла щекой на его грудь и замерла, боясь спугнуть его. Матвей на несколько секунд озадаченно замер, а потом обнял меня.

— Ты чего? Испугалась? — ошарашено спросил он, — Прости, малышка, прости. Но ты подкралась ко мне со спины так тихо... А у меня старая привычка... Прости... — извиняясь, прошептал он.

— Нет, — я отрицательно затрясла головой для убедительности, — Я не этого испугалась. Я за тебя испугалась. Тебе было очень больно? — спросила я и провела пальцем по его шраму на животе, — Мне так жаль...

Матвей резко отшатнулся от меня, как будто я его ударила. Его глаза потемнели и сузились от гнева.

— Уходи! Убирайся! Не нужна мне твоя чёртова жалость! — заорал он.

Я непонимающе уставилась на него.

— Я сказал уходи! — орал он, остервенело натягивая на себя футболку.

На глаза снова навернулись слёзы.

— Дурак! — отчаянно зашептала я, давясь солёными слезами, — Господи! Какой же ты дурак, Герасимов!

Я развернулась и побежала в комнату Матвея, временно служившей моей комнатой. Упав на кровать, я заревела. Через несколько минут слёзы просто закончились. И я лежала, уткнувшись носом в покрывало, и тихо всхлипывала. Вдруг я услышала за дверью шаги. Матвей остановился перед дверью, нерешительно потоптался, но так и не вошёл в комнату. Господи! И этот человек служил в спецназе! Ему, наверно, было легче проводить военные операции, чем просто войти ко мне в комнату. Но тут я услышала, как повернулась ручка. Матвей зашёл в комнату и замер на пороге. Я не подняла голову. Тогда он подошёл ко мне и сел на кровать.

— Анюта! — он положил ладонь мне на спину и ласково погладил, — Малыш, прости меня, пожалуйста. Просто я настолько устал от этих всех "мне так жаль" за все эти годы, что не выдержал и сорвался. Прости, я не должен был на тебя кричать.

Я подняла голову и повернулась к нему лицом.

— Расскажи мне, — тихо попросила я.

Лицо Матвея сначала окаменело, потом скривилось, но потом он кивнул. Подтянув подушку к изголовью кровати, он сел, опираясь на неё спиной. Я последовала его примеру и села с ним рядом, прижимаясь плечом к его плечу. Он рассказал мне обо всём: и том шраме на груди, и о всех шрамах на спине. Я молча слушала, раскрыв глаза от осознания того, через что пришлось пройти любимому. Закончив, он опустил голову на грудь.

— Матвей, а татуировка? Можно мне ещё раз посмотреть? — снова попросила я.

Матвей горько усмехнулся, но стянул с себя футболку, отбросил её в сторону, и снова опёрся о подушку.

— Каждый из этих рисунков символизирует тех ребят, что я потерял в ходе операций, — хрипло сказал он.

— Так много?! — ахнула я.

Матвей только кивнул в ответ.

— Их убивали у меня на глазах, некоторые умирали у меня на руках. А я ничего не мог с этим поделать! — сжав кулаки так, что побелели костяшки, сказал он.

— Я уверена, что ты сделал всё, что было в твоих силах! — отчаянно прошептала я.

— Моя маленькая глупышка! Ты всегда думала обо мне лучше, чем я есть на самом деле, — усмехаясь прошептал он.

— Матвей, можно я потрогаю? — пальцы снова начали зудеть от неудовлетворённого желания прикоснуться к горячей коже.

Получив утвердительный ответ, я протянула трясущуюся руку и прикоснулась к мягкой коже груди. От одного касания у нас обоих захватило дыхание. Я слышала только, как быстро бьётся пульс у меня к ушах. Я легко пробежалась пальцами по узорам завитков, и, не встретив никакого препятствия со стороны Матвея, присоединила вторую руку к первой, теперь уже двумя руками скользя по рисунку. Я, как зачарованная изучала все линии, стараясь проследить их пальцами от начала до конца.

Наклонившись ещё ниже, я рассматривала искусный рисунок на коже. Я почувствовала, как дыхание Матвея овевает мою макушку, шевеля волосы. От ощущения такой близости, кровь бежала ещё быстрее. С трудом оторвав руки от кожи любимого, я подняла голову и увидела, что Матвей откинулся на подушку и закрыл глаза. "Неужели мои прикосновения доставляют ему удовольствие?" — подумала я. Но в этот момент Матвей открыл глаза, и я не успела подумать над ответом на этот вопрос. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я невольно подалась ему навстречу, зачарованно глядя в его почерневшие глаза. Матвей тоже придвинулся ко мне. Я уже почувствовала его дыхание на своих губах. Я почти прикоснулась губами к губам Матвея. Почти. В тот момент, когда мы уже были готовы поцеловать друг друга, где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Мы оба подскочили на кровати и резко отпрянули друг от друга. Матвей поднялся на ноги и уже в дверях обернулся.

— Может позавтракаем? — хрипло спросил он.

Я смогла только утвердительно кивнуть.

Несколько минут я лежала на кровати, пытаясь привести в норму дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отдышавшись, я поднялась с постели и пошла на кухню готовить завтрак. Я как раз заканчивала варить кашу, когда на кухню вошёл Матвей.

— Звонили по поводу ремонта в вашей квартире. Говорят, что там работы ещё на две недели, — сказал он.

— Так долго? — невольно вырвалось у меня.

— Тебе что, плохо здесь со мной? — нахмурившись, спросил Матвей.

— Нет, что ты! Просто мне как-то неловко напрягать тебя своим присутствием, — начала оправдываться я.

— Ты меня совсем не напрягаешь, — отрицательно покачал головой Матвей.

Когда мы позавтракали, я стала мыть посуду. Матвей в это время пил чай. Я стояла к нему спиной, но его взгляды ощущала кожей. Они прожигали одежду и раздражали кожу, заставляя толпы мурашек бегать по позвоночнику. Наконец, он допил чай и подошёл ко мне, чтобы поставить кружку в раковину.

— Спасибо, Анют, всё было очень вкусно, — поблагодарил он меня, провёл ладонью по спине, а потом сделал то, чего я уж совсем от него не ожидала. Он наклонился, поцеловал меня в щёку и сбежал с кухни.

Я, не имея сил стоять на ногах, медленно осела на табурет. Хорошо, что тот был рядом. Несколько минут я сидела, слепо уставившись в пространство перед собой. По рукам у меня стекала мыльная пена, капая на колени, а потом на пол. Но я этого не замечала. На губах появилась глупая улыбка. Он сам меня поцеловал! Что это на него нашло?! Из раздумий меня вывел звук закрываемой двери в прихожей. Матвей убежал на работу, а я была предоставлена сама себе.

Остаток дня прошёл у меня под девизом "Почувствуй себя Золушкой". Целый день я бегала по квартире Матвея и наводила порядок. Всё-таки сразу видно, что это холостяцкая берлога. На первый взгляд вроде бы чисто. На полочках, что находятся в зоне видимости пыли нет. Но стоит забраться на стул и заглянуть на шкаф, то всё первое впечатление портиться. Так что, вооружившись тряпкой и моющим средством, я принялась отдраивать квартиру.

Закончив уборку, я приготовила обед, а заодно и ужин. Потом сходила в нашу со Славкой квартиру и проверила, как идёт ремонт. Если честно, мне было не понятно, что там можно делать ещё две недели. Но работникам, конечно, виднее. Тем более, что и я не против ещё немного пожить с Матвеем. В конце концов, когда ещё мне представиться подобный шанс? В шесть часов вечера позвонил Боря и в очередной раз позвал меня на свидание. Я отказалась, сославшись на то, что плохо себя чувствую.

Вечером, когда Матвей вернулся с работы, накормила его ужином. К моему разочарованию, он вёл себя как раньше, будто и не было этого утреннего поцелуя. После еды мы решили посмотреть кино. Устроившись на диване в гостиной, мы смотрели какую-то комедию. Если честно, то я плохо помню её содержание, так как от близости любимого у меня отключился мозг, и я тупо уставилась в экран телевизора, пытаясь ничем себя не выдать.

Досмотрев фильм, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Я долго не могла заснуть, ворочая в постели. В голове крутились события сегодняшнего утра, поцелуй Матвея. В который раз перевернувшись с боку на бок, я замерла, встревоженная странным звуком, доносившимся из глубины квартиры.

Встав с кровати и надев тапочки, я пошла на звук. Дойдя до гостиной, я приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Матвей лежал на диване и метался из стороны в сторону. Его лоб блестел от испарины.

— Нет, нет! Женька, беги! ЖЕНЯ! — бормотал он во сне.

Я подбежала к дивану и начала трясти Матвея за плечо, пытаясь разбудить. Как только я прикоснулась к Матвею, я почувствовала, как потолок поменялся местами с полом, и я уже лежу на диване, придавленная мужским телом. А горло, уже второй раз за сегодняшний день, сжато жёсткой хваткой. Я захрипела и задергалась, отчаянно пытаясь высвободиться. Несколько долгих секунд я извивалась ужом под Матвеем. Он, видимо осознав, что это я, разжал руку и немного приподнялся на локтях, освобождая меня от своего веса.

— Твою мать! Тебе что, мало было утром?! Какого хрена ты лезешь ко мне, когда я сплю?! — заорал он ещё громче, чем утром.

— Да я просто хотела тебя разбудить! — попыталась закричать я в ответ, но передавленное горло смогло выдавить только жалкий хриплый шёпот.

— Что ты слышала?! — он потряс меня за плечи, — Говори, что ты слышала?!

— Ты звал какого-то Женю. Больше я ничего не слышала! — возмутилась я, но, поскольку я могла сейчас только шептать, то вышло не очень убедительно.

— Никогда, слышишь?! Никогда не подходи ко мне со спины и никогда не буди меня! — грозно сказал он, снова тряся меня за плечи.

— Да, поняла я, поняла. Хватит уже меня трясти! — я попыталась стряхнуть его руки, клещами впившиеся в мои плечи, — Отпусти! Мне больно!

Словно опомнившись, Матвей разжал руки и скатился с меня на диван. Мы замерли в нескольких сантиметра друг от друга, тяжело дыша. Я покосилась на лежащего рядом парня.

— Хочешь, я останусь с тобой на ночь? — прохрипела я.

— Нет! — резко сказал он, — Ты что, ещё не поняла, что со мной рядом нельзя спать?! Я могу придушить тебя во сне и не заметить!

— Мне всё равно! Я не боюсь! — пылко бросила я.

— Это не обсуждается! — разозлился он, — Возвращайся в свою постель!

Я сложила руки на груди и упрямо поджала губы.

— Я не могу бросить тебя одного, когда тебе плохо! — сказала я.

Матвей раздражённо зарычал, встал с дивана и поднял меня на руки. Отнеся в свою комнату, он, отнюдь не нежно, бросил меня на кровать, развернулся и ушёл, захлопнув дверь. Я со злостью стукнула по матрасу кулаком.

— Можешь сопротивляться сколько угодно, но ты всё равно будешь моим! — прошептала я двери за которой исчез Матвей.

Матвей.

Вернувшись в свою комнату, упал на кровать. Долго не мог заснуть. И зачем я рассказал про татуировку, про свои шрамы? Моя маленькая девочка, слишком нежна, для подобных историй. А я, старый дурак, поддался на её это "Расскажи, пожалуйста". Так всегда, стоит ей о чём-то попросить, и я готов выполнить любую её просьбу по первому требованию. А она сидела и слушала, распахнув глаза. Только делала всё это она не из жалости, как многие, и не из профессионального интереса, как десятки психологов к которым я ходил, в надежде облегчить свою жизнь. И, чёрт возьми, ей удалость выудить из меня больше, чем самому профессиональному и самому дорогому психологу, каких я повидал немало. А самое главное, что на душе стало легче, чем после посещения всех врачей вместе взятых. И почему так происходило, я никак не мог понять.

На следующее утро встал пораньше и хотел приготовить завтрак, чтобы загладить свою вину перед Аней за вчерашнее. Но повар из меня не важный, так что каша подгорела и свалялась комками. Её пришлось выкинуть. Яичница вышла пересоленной и пережаренной. Я уже собрался её выкинуть, как на кухню вошла Аня.

— Чем это так воняет? — принюхавшись, спросила она.

— Я тут кашу хотел приготовить, а она несъедобная получилась. Я её выкинул. Яичница тоже не вкусная получилась, — опустив голову в пол, как пятиклассник, промямлил я.

Боже! Что со мной делает эта девушка?! Сам себя не узнаю!

Аня попробовала яичницу и попыталась не скривиться от её вкуса. Получилось это у неё так себе. Я рассмеялся над её попыткой не обидеть меня.

— Давай я её лучше выкину, — сказал я.

— Я очень ценю, что ты приготовил завтрак, но давай лучше приготовим его ещё раз? — улыбаясь, спросила она.

Мы в четыре руки взялись на готовку. Всё это было так по-семейному, что мне на минутку представилось, что сейчас рядом со мной на кухне хлопочет моя жена. А где-то в комнате резвятся наши дети. Сейчас Аня повернётся и позовёт их на завтрак. А они, топая маленькими ножками, вбегут на кухню и плюхнуться за стол. Потом мы все, смеясь и подшучивая друг над другом, будем есть завтрак, а после пойдём на прогулку.

Я замер в своих мечтах. На губах появилась глупейшая улыбка. Ох, видели бы меня сейчас мои бойцы! Тряхнув головой, я попытался выкинуть эти глупые мысли куда подальше. Всё равно мне это не светит, можно даже не мечтать. Доделав бутерброды, мы позавтракали и решили пойти прогуляться.

Мы медленно бродили по улицам, пока не дошли до палеонтологического музея. Анюта сказала, что была здесь в последний раз с родителями, и я повёл внутрь. Мы гуляли по многочисленным залам, осматривая экспонаты. У выхода нам встретился сувенирный магазинчик. Сами не зная зачем, мы зашли внутрь.

— Ой! Смотри! — Аня потянула меня за руку к одной из витрин.

В ней были выставлены различные украшения. Анюта ткнула пальцем в маленький светло-зелёный кулон в форме дельфина, выполненного из стекла.

— У меня был такой кулончик. Мне родители купили. Я его постоянно носила, а однажды он упал на кафель и разбился. Я помню тогда так плакала, — с мечтательной улыбкой и слезами в уголках глаз, протянула она.

Мы уже почти вышли из музея, когда Анюта решила посетить дамскую комнату. Сказав "Я скоро", она побежала к нужной двери. Я вернулся в магазинчик сувениро, подошёл к кассе и попросил тот кулон, на который указывала Анюта. Расплатившись, я положил его в карман и вернулся на то место, где меня оставила Аня. Скоро она вышла из туалета и мы пошли домой.

В квартире мы разошлись по комнатам и каждый занялся своим делом. До ужина мы не виделись. Когда, через несколько часов, я вышел на кухню, привлечённый вкусным запахом, я увидел мою девочку у плиты. Она что-то жарила в сковороде и одновременно помешивала что-то в кастрюле, которая стояла на соседней конфорке.

Я тихо подошёл к моей малышке и повесил верёвочку с кулоном ей на шею. Она вздрогнула в первое мгновение, но потом расслабилась, когда поняла, что это я. Завязывая узелок на верёвочке с кулоном, я невольно задевал пальцами её нежную кожу, и от этого по всему телу проскакивали искры наслаждения. Едва я завязал узелок на верёвке, как малышка подняла руку и стала ощупывать кулон. Потом она подняла его повыше и стала разглядывать. Я, не дожидаясь её реакции, развернулся и пошёл обратно в гостиную, временно служившую мне спальней.

Через несколько минут в комнату ворвался маленький ураган. Я отвернулся от компьютера и повернулся всем телом на стуле, чтобы лучше видеть Аню. Она подскочила ко мне бросилась на шею.

— Спасибо тебе, — прошептала она, и слеза выкатилась из уголка её глаза.

Не сдержавшись, я провёл пальцем по её нежной щёчке, снимая капельку. Рука на несколько секунд задержалась на её лице, поглаживая кожу. Аня подняла на меня немного покрасневшие глаза. Я опустил взгляд с её глаз на губы, которые она тут же нервно облизала. Розовые и чуть влажные, они так и манили прикоснуться к ним. Они словно звали меня поцеловать их, накрыть своими губами. Я, как зачарованный смотрел на них несколько долгих секунд, а потом, стряхнув наваждение, взял Аню за плечи и отстранил от себя.

— Не за что, мелкая, — нарочно грубо я решил прервать нашу невидимую связь.

Аня сделала от меня несколько шагов назад. Нервным движением оправила футболку.

— Я ужин приготовила. Приходи кушать, — тихо сказала она.

Аня развернулась и вошла к двери. Я неотрывно следил за ней. Когда она была у самой двери, я заметил, как она лёгким мимолётным движением заправила кулон под футболку.

Глава 8.

Вася.

Вот уже неделю мы с Сашкой встречаемся. Иногда меня одолевают странные чувства. Хочется наброситься на него и заняться чем-нибудь неприличным. С тех пор, как он прикоснулся ко мне у нас на даче, больше ничего такого Саша не допускал. И с тех самых пор меня преследуют подобные мысли. И это сводит меня с ума. Мне уже даже сниться, как мы занимаемся любовью. А утром я просыпаюсь с чувством неудовлетворённого желания и потом весь день хожу злая, как чёрт.

Вот и сегодня утром я проснулась с будильником, который прервал мой сон на самом интересном месте. Зарычав в подушку, я несколько минут лежала, пытаясь успокоить свои не в меру разыгравшиеся гормоны.

Вспомнив, что в десять мы договорились с Сашей встретиться, я посмотрела на часы. И подскочила на кровати, увидев, что стрелки показывали половину десятого. Судорожно мечась по квартире, я собралась на скорую руку и вышла во двор. Саша уже ждал меня на скамейке перед подъездом. Увидев меня, он поднялся на ноги и пошёл ко мне.

— Доброе утро, спящая красавица, — он наклонился и легонько поцеловал меня.

— Ничего я не спящая красавица, — возмутилась я, — Я всего на... гм... 15 минут опоздала, — посмотрев на часы, я поняла, что я действительно опоздала.

— Ну, что. поехали? — Саша взял меня за руку и повёл к машине, — Поедем на твой сюрприз посмотрим?

Я с довольной улыбкой кивнула головой. Усевшись в машину, я объяснила Сашке куда ехать, и он, как всегда, сорвался с места.

— Может ты хоть немного приоткроешь завесу тайны? — осторожно спросил он.

— Ладно, — вздохнула я, — Уже можно. Я хочу тебе наш приют для собак показать в котором я иногда бываю.

— Гм... Приют? — как-то уж слишком осторожно спросил он.

— Да, — не обратив особого внимания на его тон, продолжила я, — У нас там сейчас небольшой бардак. Просто мы недавно переехали. У нас раньше в другом месте приют был, но нас оттуда какой козёл выгнал. Он там центр торговый, кажется, собирается строить. Будто у нас мало этих центров торговых! Хорошо, что мы быстро место новое нашли.

Алекс.

Моё сердце практически остановилось. Так, главное не забывать следить за дорогой. Васька бывает в приюте для собак. И какой-то козёл их выгнал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы построить логическую цепочку из этих звеньев. Ну, скажи, скажи же ей, что ты и есть этот самый козёл! Но язык будто прирос к нёбу и отказывался шевелиться. Вася мне этого не простит. А если скажешь, думаешь простит?! Уж лучше промолчать, вдруг не узнает. А если и узнает, тогда и расскажу.

Пока я решал этот моральный вопрос с самим собой, мы подъехали к приюту. Вася, бодро выскочив из машины, побежала к воротам. Я нехотя направился за ней следом. Всё же собаки по-прежнему пугали меня. Я замер у ворот, не решаясь пойти дальше. Вася возвращалась, держа за руку какого-то парня. Во мне забурлила ревность. Какого *цензура* она держит его за руку?! И тут я понял, что я уже видел этого парня. Он был в приюте, когда я приезжал туда с владельцем участка. Судя по его прищуренным глазам, он тоже узнал меня. Вася, не замечая наших настороженных взглядом, невозмутимо продолжала идти дальше.

— Вот, познакомься — это Макс, мой друг, — представила она мне этого парня, — Макс, а это мой парень Саша.

Мы с большой неохотой пожали друг другу руки.

— Вы знакомьтесь, а я пойду посмотрю, как там мои малыши, — прощебетала Вася, не замечая напряжения между нами, и скрылась за воротами.

— Зачем ты явился? Тебе было мало одного нашего приюта? Хочешь и отсюда нас выгнать? — отбросив мою руку, резко спросил парень.

— Я не знал, что Вася меня сюда привезёт! — в тон ему ответил я.

— Убирайся! Ты здесь не желанный гость! — сказал он.

— Я здесь только из-за Васи. Ваша земля меня не интересует! — разозлился я.

— А она вообще знает, что ты такой ублюдок? Судя по тому, как она резво скачет, ещё нет, — ухмыляясь, спросил он.

— Не рассказывай ей! Я сам намеревался ей сегодня рассказать, как только узнал, куда она меня везёт, — отлично, я уже упрашиваю этого молокососа!

— Вася мой друг. Я не могу её обманывать! — ответил Максим.

— А ты не обманывай её. Ты просто не говори ей! — снова начал я уговаривать парня.

— Смотря во сколько ты оценишь моё молчание! — усмехаясь, сказал он.

— Отличный ты друг, Макс, — с издёвкой сказал я.

— А что? Приюту нужны деньги! И потом, Вася всё равно рано или поздно узнает. Не от меня, так от кого-нибудь другого. И тогда она поймёт какой ты козёл, — Максим уже откровенно смеялся надо мной, — Я напишу тебе номер нашего счёта.

— Ах ты..! — я сделал несколько шагов к нему.

— Мальчики, вы что тут ругаетесь? — спросила подошедшая Вася.

— Нет, что ты малыш! — я обнял моего лисёнка за талию.

— Пойдём! Я хочу тебя с Джиной познакомить! — и Вася, схватив меня за руку, потащила за ворота приюта.

Первые несколько минут меня немного потряхивало от страха перед собаками. Мне казалось, что все они сейчас набросятся на меня. Но Вася убедила меня, что лаем они приветствуют меня, а не пугают. А Джина вообще оказалась замечательной ласковой девочкой, метисом лабрадора и дворняги. Дворянка, как, смеясь, называла её Вася.

Мы около часа играли с Джиной, бросая ей мячик или тарелочку. Не могу сказать, что мой страх ушёл окончательно, но мне было значительно проще переносить присутствие собак вокруг. Когда мы попрощались с Джиной, она грустно глядела нам вслед, и моё сердце разрывалось от жалости к ней. У ворот нас ждал Максим. Пока он прощался с Васей, ему как-то незаметно удалось отдать мне записку с номером счёта, на который я должен был перевести деньги.

По дороге домой Вася заснула на соседнем сидении. Она забавно приоткрыла рот во сне и тихонько посапывала. Я изредка бросал на неё взгляды, и понимал, что окончательно влюбился в эту сумасбродную девчонку, которую я принял на мальчишку в день нашего первого знакомства. В моей жизни это были первые подобные отношения. Ни с одной девушкой до Васи я не находился так долго на стадии поцелуев. И мне это откровенно нравилось. Я был готов заплатит любые деньги, лишь бы быть рядом с этой девчонкой.

Вася.

По дороге домой я каким-то образом уснула. Проснулась я от того, что Саша гладил меня по щеке. Открыв глаза, я огляделась и поняла, что мы не у меня дома. Я недоумённо посмотрела на парня.

— Ты сегодня сделала мне сюрприз. Теперь я хочу сделать тебе сюрприз, — с улыбкой ответил он.

Выйдя из машины, от помог мне выйти, легонько поцеловал и, взяв за руку, повел в подъезд. Открыв дверь в квартиру, он пропустил меня вперёд. Я оглядела его жилище. Уютно. Три комнаты — гостиная, спальня и кабинет.

Саша подтолкнул меня к пуфику, стоящему в коридоре. Я села и разулась. Он разулся сам и, взяв меня за руку, повёл в ванную комнату, а потом на кухню. Я замерла на пороге, поражённая. Стол был уже накрыт. Разве что свечи не горели.

— К чем это всё? Ты будешь меня грязно домогаться? — улыбаясь спросила я.

— Если ты захочешь, — соблазнительно улыбаясь, ответил он, — Просто ты сделала мне сюрприз, и мне захотелось сделать тебе сюрприз в ответ.

Он усадил меня на стул, легонько поцеловал и стал зажигать свечи. Потом он достал из духовки запечённую тыкву, фаршированную овощами. Разлил по стаканам сок и поднял бокал, чокаясь со мной. Я, как зачарованная смотрела на него. Он сделал всё это для меня. Никто и никогда не делал ничего подобного для меня. Мама не разделяла моего пристрастия к овощам, поэтому мне приходилось готовить самой себе. И никто не сервировал для меня такого стола. Я подскочила и побежала к Саше, благодарно целуя его.

— Ты чего, лисёнок? — ошарашено спросил он.

— Ты самый замечательный! — прошептала я и снова поцеловала его.

Мои гормоны, бунтовавшие всю неделю, довольно заурчали и затребовали продолжения. Сашка, отошедший от потрясения, жарко целовал меня, заставляя прогнуться назад и прижаться грудью к его телу. Он с трудом оторвался от моих губ и посмотрел на меня потемневшими глазами.

— Сладкая моя, если мы сейчас не остановимся, то я точно буду тебя грязно домогаться, — горячо прошептал Саша.

— Ты обещал, что если я тебя попрошу, то... — договорить мне не дали.

Заткнув мне рот поцелуем, Саша поднял меня на руки и понёс в спальню.

Там он бережно положил меня на кровать, не переставая целовать. Руки тем временем скользили по моему телу, нежно гладя и иногда слегка сжимая. Я мёртвой хваткой вцепилась в его затылок. Другая рука уже, самым наглым образом, забралась под его футболку, поглаживая горячую мягкую кожу. Желание прожигало меня насквозь, выжигая в моём мозгу только имя "Саша".

Я прогнулась всем телом навстречу Сашиным поцелуям, когда его губы спустились на мою шею, лаская и прикусывая кожу, посылая искорки удовольствия по всему телу. Я бездумно шептала его имя, от чего он каждый раз вздрагивал и принимался ещё сильнее меня целовать. Когда его губы спустились на грудь, лаская её через ткань, я, не сдержавшись, застонала в голос. Безумно желая ощутить его кожу на своей, я рванула его футболку вверх, и бедная ткань, не выдержав напора, порвалась по шву с одной стороны с громким треском. Стянув остатки футболки с Саши, я попыталась подняться, чтобы снять футболку с себя. Но мне не дали.

— Пусти, — хрипло попросила я.

Саша приподнял голову над моим животом и, глядя исподлобья, с соблазнительной улыбкой покачал головой. Он только опустил голову ещё ниже и, сняв с меня джинсы и трусики, принялся ласкать меня. Его руки скользнули под мои бёдра, поднимая их выше. Я безвольно откинула голову на подушку. Необычайные ощущения, каких я не испытывала никогда в жизни, охватили меня. Мне хотелось оттолкнуть Сашу, чтобы он прекратил эти муки, но в тоже время, хотелось прижать его покрепче, чтобы он не останавливался. И сейчас мне было всё равно, что подобная поза выглядит очень неприлично и что завтра мне будет стыдно за это. Перед глазами уже кружились чёрные точки, а нервы были на пределе. Перешагнув через край наслаждения, я, не сдержавшись, громко закричала, чувствуя, как меня накрывает волна удовольствия. Когда я открыла глаза, то увидела перед собой довольную физиономию Сашки.

Алекс.

— Лисёнок, скажи мне, ты когда-нибудь занималась любовью с парнем? — надеясь на отрицательный ответ, спросил я.

Вася, зардевшись, покачала головой. У меня на душе сразу же отлегло. От одной мысли, что кто-то другой был с моей девочкой, руки так и чесались набить этому уроду морду.

— А ты, когда-нибудь занимался любовью? — вдруг прошептала Вася.

— Нет, малыш. Никогда. Только сексом и бездумным тр

* * *

ньем, — ответил я.

— Может тогда мы уже займёмся любовью? — улыбаясь, спросила Вася.

Я улыбнулся в ответ и тут же поцеловал её. Властно и может немного грубо, но так, как я давно хотел. Но, похоже, что мой маленький лисёнок был совсем не против моего напора. Стянув с неё футболку и лифчик, снова прижался к груди. На каждое моё движение Вася отзывалась тихим стоном и прогибалась мне навстречу.

Наконец-то она была полностью обнажена, и я мог полюбоваться моей девочкой. Сейчас, глядя на неё, я никак не мог понять, как я мог принять её за мальчика в первый день нашего знакомства. Скользя рукой по всем изгибам её тела, я просто был в недоумении.

Ненадолго оторвавшись от любимой, я стянул с себя джинсы и трусы и снова накрыл лисёнка своим телом. Не смог удержать от очередного поцелуя. Снова поцеловал её крепко, заявляя свои права. Но Вася только обняла меня руками, а ноги закинула мне на бёдра. Это довело мою выдержку до отметки кипения. Подхватив её попку руками, я поднял её повыше, и немного продвинулся вперёд. Уткнувшись в преграду, я стиснул зубы, пытаясь хоть немного сдержаться.

— Лисёнок, сейчас будет немного больно, — прохрипел я.

— У тебя что, было много девственниц? — также хрипло выдохнула она.

— Ни одной, — я покачал головой.

— Тогда откуда тебе знать? — спросила она.

— Ну... э... — мой мозг совершенно отказывался мыслить в настоящий момент, — Я просто знаю.

— "Просто знаю!" — и как она умудряется ещё и передразнивать меня, когда мы в такой позе?! — Долго мы ещё будем разговоры разговаривать?!

Я прижался к её губам, одновременно проникая дальше и прорывая преграду одним резким движением. Вася застонала от боли подо мной и я поймал этот звук губами. Замер на несколько минут, целуя её губы и шейку, пытаясь хоть как-то облегчить её боль. Наконец, Вася слегка подалась бёдрами мне навстречу.

Приняв это как сигнал, я тут же начал двигаться. И от этого из груди моей любимой девочки вырывались хриплые стоны, только теперь уже удовольствия, а не боли. Я почувствовал, как она вцепилась ногтями мне в спину, царапая. Завтра утро наверняка останутся следы. Но сейчас на всё это было плевать. Весь мир для меня сейчас сосредоточился в этой маленькой девушке в моих объятьях.

Боясь сделать ей больно, я с огромным трудом удерживал себя от более резких движений. Но, когда Вася начала конвульсивно содрогаться, сжимая меня в бархатные тиски, я больше не мог сдерживать себя. Мои движения стали более резкими. И вскоре я последовал за любимой.

На какое-то время я отключился от внешнего мира, чувствуя только моего лисёнка под собой. И я чувствовал кое что ещё. Что-то такое, чего я не чувствовал никогда раньше в постели. Вася была слишком мокрой. Тут до меня дошло что же я наделал. Вот идиот! Совсем забыл про презерватив! Скатившись на постель, я слепо уставился в потолок.

— Саша? Что случилось? Я что-то не так сделала, да? Тебе не понравилось? — испуганно прошептала Вася, натягивая покрывало на грудь.

— Нет, Лисёнок. Мне очень понравилось, — я поймал маленькую ладошку и поцеловал.

— А что тогда произошло? — непонимающе спросила она.

— Понимаешь, я забыл надеть презерватив, — повинился я.

Вася резко выдохнула.

— Знаешь, я слышала, что в первый раз невозможно забеременеть, — сказала она.

— А ты бы хотела от меня детей? — воодушевлённый спросил я.

— Детей? Не ребёнка, а детей? — улыбнулась она.

— Да. Пятерых! — заявил я.

— А у тебя морда не треснет? — смеясь спросила Вася.

— Как же я люблю, когда ты такая нежная со мной, — с улыбкой сказал я и погладил малышку по лицу.

Она рассмеялась и показала мне язык.

— Ты забыла, что такие поступки жестоко караются? — угрожающе, но с улыбкой, протянул я.

Я подмял её под себя и, поймав её руки, прижал их к подушке у неё над головой. Наклонившись к её сладким губам, крепко её поцеловал, показывая, кто в доме хозяин. Только на Васю, похоже, это не возымело никакого влияния. Она страстно ответила на мой поцелуй, обхватывая меня ногами за бёдра. Когда я, оторвавшись от её губ, снова начал проникать в неё, Вася укусила меня за плечо, окончательно срывая мою выдержку. И наше второе занятие любовью закончилось, так же, как первое. А потом началось третье, и четвёртое... Мы любили друг друга всю ночь и заснули только под утро. И ни разу за всё это время я не вспомнил о таком замечательном изобретении человечества, как презерватив.

Утром я проснулся от того, что Вася, лежавшая у меня на груди, завозилась и попыталась встать. Я открыл глаза, а руками крепко прижал её к себе.

— Далеко собралась? — хриплым со сна голосам спросил я.

— Маме хотела позвонить. Я её вчера забыла предупредить, — ответила Вася.

— Чтобы я тебя отпустил, придётся заплатить, — лукаво улыбаясь, прошептал я ей на ухо.

Вася наклонилась и поцеловала меня в щёку. Я поймал её подбородок, повернул к себе и крепко поцеловал. Когда Вася отстранилась от меня, она соскочила с постели и, стянув покрывало и завернувшись в него, побежала к своим джинсам, которые валялись на полу недалеко от кровати со вчерашнего вечера. Она достала из кармана телефон и стала набирать номер.

— Мам, привет, это я, — осторожно начала Вася.

Мне даже отсюда были слышны её крики. Я быстро выхватил трубку из Васиных рук.

— Валерия Дмитриевна, здравствуйте. Это Саша, — начал я, и она тут же замолчала, — Вася со мной была, вы не переживайте. Извините, что вчера вас не предупредили...

— Ну, что ты, Сашенька, — тон тут же сменился на ласковый, — Всё нормально. Я так и думала, что она была с тобой. Я и звонить поэтому не стала, боясь вас потревожить. Ты знаешь, я так давно хочу внуков...

— МАМ! — крикнула Вася, но Валерия Дмитриевна продолжила.

— ... так что вы давайте там постарайтесь.

— МАМ! — Вася уже простонала.

— То есть вы не против, если Вася будет ночевать у меня? — уточнил я, уже заранее зная ответ.

— Конечно, нет! — воскликнула Валерия Дмитриевна.

— Эй, я здесь вообще-то! — воскликнула Вася, — Моё мнение уже никого не интересует?!

Попрощавшись с Васиной мамой, я схватил Лисёнка за ноги и притянул к себе.

— Лисёнок, переезжай ко мне, а? — попросил я.

— Слушай, почему ты меня всё время Лисёнком называешь? — нахмурив брови, спросила Вася.

— Сокращённо от Василиса. И потом, ты животных любишь, на ветеринара учишься, — начал я перечислять аргументы, забираясь руками под покрывало и скользя ладонями по нежной коже её бёдер.

— Допустим. Но я к тебе не перееду! — сложив руки на груди, отрезала Вася.

— Значит мне придётся быть более убедительным, — прошептал я и поцеловал её через покрывало в пупок, который находился рядом с моим ртом.

Потянув её на себя, я уложил любимую сверху на своё тело и принялся "убеждать". Через пару часов Вася всё же согласилась переехать, поддавшись на мои страстные "убеждения".

Глава 9.

Матвей.

Началась новая рабочая неделя. В понедельник с утра, застал Анюту у гладильной доски. Она, наклонившись над ней, гладила мою рубашку. И снова меня наполнили ощущения уюта и домашности. Скоро закончится две недели ремонта в их со Славкой квартире, а расставаться с моей девочкой ужасно не хочется. За прошедшую неделю я настолько привык к её присутствию в доме, привык к её горячим завтракам, обедам и ужинам, постоянному порядку и чистоте. Даже просто к тому, что вся моя квартира будто пропиталась её запахом. И это сводило с ума. Она уйдёт, а следы её присутствия останутся, будоража мой мозг и моё воображение.

На работе решил выяснить всё про это Борюсика, с которым встречается моя Аня. Пробил его по своим каналам, и через пару часов передо мной уже лежит папка со всеми его данными, начиная с младенчества и заканчивая нынешними годами. Белобородов Борис Геннадьевич. Студент пятого курса технического института.

Мысленно примерил его фамилию к Ане. Белобородова Анна? Нет, эта фамилия ей совершенно не подходит. Герасимова Анна? Просто музыка для моих ушей. Но облом, мужик, тебе это не светит. Так что закатай губу обратно.

В один из дней недели, я возвращался домой с работы. У подъезда на лавочке, сидел парень. Уже практически пройдя мимо него, я замер у двери. Борюсик собственной персоной. Вернулся к нему.

— Здравствуйте, Матвей, — ну, хоть представляться не надо.

— Ты Аню ждёшь? — нахмурив брови и изобразив строгого брата, спросил я.

— Да. Мы с ней в кино договорились сходить, — проблеял он.

— Чтобы она в одиннадцать была дома! — снова прорычал я.

— Конечно, — пролепетал парень.

Господи, ну никакой силы воли! От одного моего взгляда готов в кусты сбежать. Разве может такой недомерок быть рядом с Аней? "А кто может? Ты?" — проснулся мой внутренний голос. Я оставил его вопрос без ответа.

Я уже развернулся и пошёл к подъезду, но вдруг остановился у самой двери. Обернулся и посмотрел на парня через плечо.

— Ты любишь её? — зачем-то спросил я.

— Ну... Она классная. Весёлая девчонка. И фигурка у неё ничего, — переминаясь с ноги на ногу ответил парень, — И ещё она прикольная.

— Прикольная, — повторил я эхом и зашёл в подъезд.

У квартиры столкнулся с Аней, которая как раз выходила. Сообщив, что уходит на свидание с Борей, она побежала вниз по лестнице. Я стоял у двери и слушал, как её шаги затихают где-то на первом этаже. Потом хлопнула входная дверь. Я очнулся от какого-то ступора и вошёл в квартиру.

"Прикольная". "Прикольная"?! Да Анюта самая лучшая, а этот урод совершенно не ценит её. И не любит. "А ты любишь?" — ехидненько так протянул голосок. "Люблю" — ни минуты не раздумывая, ответил ему я. "Так чего же ты ждёшь?" — снова спросил он. "Я слишком сильно её люблю, чтобы позволить себе быть с ней. Я испорчу ей всю жизнь!" — закурив, ответил я. Потёр лицо рукой, натыкаясь на шрам. Уже такой привычный. Слишком привычный.

Снова выкурив целую пачку сигарет за один вечер ( и что эта девчонка со мной делает?!), я просидел на кухне до двенадцати, но так и не дождался Ани. Лёг спать, но никак не мог уснуть. Мысли всё время бродили вокруг Анюты. Наконец, когда циферблат моих электронных часов показал час ночи, я услышал, как Аня прокралась в квартиру. Сил, чтобы встать и начать ругаться не было, поэтому я закрыл глаза и тут же провалился в сон.

Аня.

Какой же Матвей всё таки упёртый болван! Уже началась вторая неделя, как я живу с ним, а никаких шагов для сближения со мной он не предпринял. Ладно, даю ему ещё неделю, а потом начну соблазнять. Всё для этого у меня уже подготовлено! Перед таким комплектиком белья, даже святой не сможет устоять. Хотя, боюсь, что задачка соблазнить Матвея будет даже посложнее!

В четверг Матвей сообщил мне, что звонил его знакомый Егор, хороший друг Славы. Он и его девушка Соня приглашают нас в выходные к себе на дачу на шашлыки. В пятницу весь день прошёл в сборах, а в субботу утром мы погрузились в машину и поехали загород.

Когда мы приехали, то я увидела знакомые лица. Лиза, сестра Сони, и её муж Андрей, на чьей свадьбе я была несколько недель назад. Соня и Егор, которые пригласили нас. Но вот третья пара была мне незнакома. Ребята представили их как Алекса и Васю. Но девушка доверчиво прошептала мне, что я могу называть её парня Шуркой, за что получила ощутимый шлепок по пятой точке. Эта милая девушка однозначно начинала мне нравиться.

Жаркий день быстро сменился прохладным вечером. Неизвестно откуда налетевший ветер охладил нагретый за день воздух, так что мы решили ужинать в доме, а не на улице, как планировали изначально.

Мы с девчонками, принялись готовить ужин. Мужчины заявили, что "шашлык не терпит женских рук", и прогнали нас от мангала. Каждая девушка получила по поцелую в награду за покорность. Конечно все, кроме меня. Мне оставалось только завистливо вздыхать и бросать тоскливые взгляды на Матвея. Мы с Лизой, Соней и Васей перебрались на кухню и занялись готовкой.

— Ань, как у вас с Матвеем? Не сдвинулось с мёртвой точки? — нарезая салат, спросила Соня.

— С чего ты взяла, что у нас есть чему двигаться? — украдкой бросив на неё взгляд, спросила я.

— Да ладно! Достаточно посмотреть на вас двоих, и всё сразу становиться понятно! — рассмеялась Лиза.

Я не знала что ответить, поэтому молча уставилась на разделочную доску, на которой я дорезала огурцы для салата.

— Всё с вами ясно, — протянула Лиза, — Придётся посодействовать!

Не успела я запротестовать, как в дом вошли ребята, неся шампуры с готовым шашлыком. У нас тоже всё было готово, так что мы сели есть. Каждый сел со своей половинкой, так что и нам с Матвеем не оставалось ничего кроме как сесть рядом. Было немного неловко наблюдать, как эти три парочки воркуют друг с другом. Хуже всего было то, что Матвей сидел так близко, что хотелось коснуться его, так же, как Лиза, поцеловать в щёчку, как Соня, наклониться и прошептать что-то интимное на ухо, как Вася, погладить любимого по руке. Девушки делали всё это без зазрения совести, а мне приходилось прятать свои чувства глубоко внутри. Мы сидели, как два каменных изваяния, посреди живых людей, смеющихся, общающихся друг с другом.

Я с трудом дождалась завершения ужина. Трудно было высидеть столько времени рядом с счастливыми парочками, когда сбоку от меня сидел мужчина, который не проявлял ни малейшей нежной эмоции по отношению ко мне.

Убрав посуду со стола, Соня и Егор проводили нас на второй этаж. Распахнув дверь одной из комнат, они пропустили нас внутрь.

— Вот, ваша комната, — улыбаясь, сказала Соня.

— В смысле "наша"? — не понял Матвей.

— Простите, но больше комнат у нас нет. Наш домик не рассчитан на такое количество гостей, — извинилась Соня.

— У вас хотя бы есть раскладушка? — с отчаянием спросил Матвей, испуганно глядя на одну двуспальную кровать.

— Была, но она сломалась, — как-то загадочно глядя на меня, ответила Соня.

— Ладно. Буду спать на полу, — хмуро сказал Матвей.

Пожелав нам спокойной ночи, Соня и Егор вышли. Напоследок Соня снова бросила на меня загадочный взгляд и ободряюще улыбнулась. Мы с Матвеем готовились ко сну. Достав несколько одеял, Матвей бросил их на пол, прикрыл простынёй, положил сверху подушку и лёг туда, повернувшись ко мне спиной.

— Матвей, прекрати. Мы прекрасно поместимся вдвоём на этой кровати! — попыталась уговорить его я.

— Ты что забыла, что случилось в прошлый раз, когда ты разбудила меня посреди ночи? — проворчал он.

— Я не боюсь, — снова повторила я свои слова.

— А вот я боюсь. Не хочу тебе навредить. Так что каждый остаётся на своём месте! — отрезал он.

Фыркнув, я принялась медленно раздеваться. Надев футболку в которой я обычно спала, я забралась в кровать под одеяло. Закрыла глаза и попыталась заснуть. Сон всё никак не шёл. Я лежала на спине, прислушиваясь к мерному дыханию Матвея. Судя по тому, что он дышал глубоко и слегка посапывал, он уже заснул. Везёт ему! А вот я, находясь в одной комнате с ним не могу заснуть!

В доме было прохладно из-за резкой смены погоды. Кутаясь в тоненькое одеялко, потому что все толстые я отдала Матвею для его импровизированного матраса, я пыталась согреться. Но это не помогало. Тут меня посетила одна идея, вычитанная в какой-то книге. Говорят, что ничто не грет лучше человеческого тела. Искушение залезть под бочок к Матвею было велико. Но я боялась последствии своего поступка. Завтра утром, если я так сделаю, Матвей точно будет не в очень хорошем расположении духа. Собрав по задворкам остатки силы воли, я поджала ноги, чтобы хоть как-то согреться. Несколько минут полежала так, но долгожданное тепло так и не вернулось. От холода уже немного потрясывало, а зубы начали стучать.

Стянув одеяло, села на кровати. Может если я аккуратненько проберусь к нему, то он даже и не заметит? На цыпочках прокралась поближе к Матвею. Заглянула в лицо. Глаза закрыты, дыхание глубокое и ровное. Меня вдруг накрыла волна раздражения. Нет, он тут спокойненько себе дрыхнет, а я там мёрзнуть должна?! Фиг вам! Захватив своё одеяло и подушку, забралась к Матвею под бок и накрыла нас сверху вторым одеялом.

По венам тут же разлилось блаженное тепло. Замерзшие пальцы расслабились, а зубы перестали стучать. Повернувшись к Матвею спиной, укуталась получше и закрыла глаза. Тело постепенно отмерзало. Вот только ноги никак не хотели согреваться. Совсем обнаглев, прижала свои ледяные ступни к ногам соседа по кровати. Он зашевелился у меня за спиной, и я испугалась, что разбудила его. Но он только перевернулся на другой бок и обнял меня за талию рукой, крепко прижимая спиной к своей груди. Стало совсем тепло и хорошо. И я провалилась в сон.

Матвей.

Мне снилось, что я лежу в одной кровати с Анютой и обнимаю её. Сон был настолько реален, что не хотелось открывать глаза. Несколько минут я просто наслаждался ощущением моей любимой девочки в своих руках. Но, собрав силу воли в кулак, я открыл глаза и упал бы с кровати, если бы не лежал на полу. Рядом со мной действительно лежала Аня, прижавшись спиной к моей груди.

Попытался вспомнить, что было сегодня ночью. Как малышка попала ко мне в постель, не помню совершенно. Зато помню отчётливо, что сегодня ночью мне не снились кошмары, ставшие уже привычными. Вспомнилась та ночь, когда я заснул с Аней в одной кровати. Тогда мне тоже не снились кошмары. Какая ирония судьбы! Похоже, что из всех людей, живущих на планете Земля, только Анюта может унять мои кошмары. Похоже только с ней, я могу спать спокойно. Но именно с ней я не могу быть вместе! Какая насмешка судьбы!

Приподнявшись на локте, посмотрел на спящую девушку, которая лежала передо мной. Любимые черты, которые я уже знал наизусть и мог представить с закрытыми глазами, портила складка между бровей. Видимо Анюте что-то снилось, от чего она недовольно нахмурила брови. Я невольно протянул руку, чтобы разгладить морщинку. Прикоснувшись пальцами к нежной мягкой коже, я не смог оторвать руку. Непослушные пальцы уже скользили по линии бровей, скуле, мягкой щёчке, задержались на губах, ощущая дыхание, вырывавшееся из приоткрытых губ Анюты. С трудом покинули губы и погладили подбородок, переходя на шею и ключицы, видневшиеся в вырезе футболки.

Анюта сонно заворчала и начала ворочаться. Я испуганно отдёрнул руку и лёг на спину, прикрыв глаза. Я почувствовал, как рядом зашевелилась малышка, потягиваясь и зевая. Так и хотелось притянуть её в свои объятья и поцеловать крепким утренним поцелуем. Сдержав свой порыв, я сосредоточился на шевелении рядом. Несколько секунд я слышал только шуршание, но потом оно затихло, и я почувствовал горячие дыхание на своём виске. Видимо, Анюта, как и я несколько минут назад, приподнялась на локте и сейчас была очень близко ко мне. Слишком близко.

Вдруг я почувствовал, прикосновение маленьких нежных пальчиков к своему лицу. Моё тело тут же однозначно отреагировало на это. Мысленно выругался и собрал всю свою силу воли, чтобы не наброситься на малышку. Стойко терпел все её прикосновения. Сначала она провела пальчиками по лбу, спустила по носу к губам, а потом провела по моему шраму, нежно поглаживая его одним пальцем. Меня захлестнуло цунами нежности к моей маленькой девочки. Это увечье, казалось, наоборот должно было её отпугивать, но она доказывала всеми своими прикосновениями, что ей вовсе не противно прикасаться ко мне. Наоборот, во всех её прикосновениях скользила нежность и любовь, чёрт бы её побрал.

Аня ещё некоторое время водила пальчиком по шраму сверху вниз, а потом наклонилась и поцеловала меня. Сначала в правую щеку, которую пересекал шрам, а потом я почувствовал лёгкий, практически невесомый поцелуй в губы. С трудом удержавшись от того, чтобы продолжить её невинную ласку, я замер, боясь спугнуть её или показать, что я вовсе не сплю. Скоро я почувствовал по колебанию воздуха, что Анюта встала с пола и, судя по шорохам, начала одеваться.

Я не смог удержаться от искушения и немного приоткрыл глаза, наблюдая за любимой. Она, повернувшись ко мне спиной, сняла майку, которая доходила ей до середины бедра, и осталась в одних трусиках. От вида её розовой кожи, светящейся в лучах утреннего света, у меня перехватило дыхание. А длинные стройные ножки, плавно переходящие в округлые бёдра, вообще сводили с ума, заставляя забыть своё имя. Тело напряглось, противно ноя и требуя высвобождения. Чувствуя себя извращенцем из-за того, что я подглядываю, я закрыл глаза и снова претворился спящим. Через какое-то время Аня вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Выходные закончились, так же незаметно, как и начались. Снова рабочая неделя. Последняя неделя, когда Анюта живёт со мной. Скоро ремонт закончится, и она вернётся в свою квартиру. Мою душу разрывали сложные и противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Одно её присутствие, напрягало все мои чувства, заставляя практически ежесекундно находиться на взводе. С другой стороны, совершенно не хотелось её отпускать. Но не запереть же мне её в своей квартире под замком?!

Однажды, я засиделся на работе с очередным сложным проектом. В последнее время, я часто засиживался в офисе допоздна, с головой погружённый в работу. Это хоть немного отвлекало от мыслей об Анюте, обо всех противоречиях, роившихся во мне. Когда я поднял голову от документов, то понял, что снова остался один в офисе. Настенные часы показывали полночь. Потерев уставшие глаза, я надел пиджак и спустился в гараж. Дороги уже были свободны, так что я быстро домчался домой.

Осторожно открыв дверь, чтобы не разбудить Анюту, я потихоньку прокрался внутрь. В квартире было тихо и темно. Только гостиная была тускло освещена. Зайдя в комнату, я увидел Анюту. Она свернулась калачиком на диване, который временно служил мне постелью. Утром в пешке я его не заправил, и теперь Анюта лежала, обняв руками мою подушку. В руке у неё была зажата какая-то тряпка, в которую она уткнулась носом. Подойдя поближе, я понял, что это моя футболка.

Мой маленький котёнок! Хотелось поднять её на руки, крепко-крепко прижать к своей груди и никому и никогда не отдавать. Подавив в себе такое желание, я аккуратно присел на край дивана, боясь потревожить любимую. Осторожно вытянул из захвата маленькой ручки свою футболку. Потом поднял её на руки и понёс в комнату, чтобы уложить на кровать. Анюта зашевелилась во сне. Она приоткрыла глазки и сонно посмотрела на меня.

— Ты вернулся, — прошептала она, — Я ждала тебя и заснула.

— Это не страшно. Спи, малышка, — прошептал я и положил её на кровать.

На следующий день, позвонил знакомый из другого города. Попросил приехать на пару дней и проконсультировать насчёт установки системы безопасности. Передав все дела своему заму, поехал домой собирать вещи. Когда я сообщил Ане эту новость, мне показалось, что в её глазах я увидел, как промелькнула грусть и нежелание меня отпускать. Но внешне она никак это не проявила. Утром следующего дня я уехал.

Глава 10.

Аня.

Матвей уехал, а я бродила по квартире, не зная чем себя занять. Прибравшись и приготовив обед, я села у окна, подперев подбородок рукой и смотрела на улицу. Последняя неделя с Матвеем. А я так и не решилась начать операцию по соблазнению. Бельё так и лежало в шкафу в пакетике, всё ещё не распакованное и с ценниками на нём. Ремонт в квартире подходил к концу, а значит скоро мне придётся уехать от Матвея. В задумчивости я просидела до вечера, не заметив, как наступили сумерки.

На следующее утро позвонил Боря, попросил встретиться. Я согласилась. Надоело его обманывать, лгать ему. Ведь он мне совсем не нравится. Я встречалась с ним, только чтобы позлить Матвея, подтолкнуть его к каким-то действиям. Но это не помогло. Так что пора было признаться Боре, что я его использовала. Стало противно от самой себя. Чувствуя к себе отвращение, снова весь день, как неприкаянная, бродила по квартире.

Ближе к вечеру раздался звонок в дверь. Я была в душе, как раз собиралась на встречу с Борей. Наскоро вытершись, я нацепила халат и вышла в коридор. За дверью стоял Борис.

— Твой сторожевой пёс дома? — спросил он.

— Если ты имеешь в виду Матвея, то его нет. Он уехал в командировку, — зачем-то добавила я.

— Отлично! — с усмешкой прошептал парень и, не дожидаясь моего приглашения, зашёл в квартиру и захлопнул за собой дверь.

Мне сразу стало как-то не по себе. Стянув рукой разошедшийся воротник халата, я испуганно посмотрела на него.

— Что происходит, Боря? — спросила я, пытаясь не показывать, насколько мне страшно.

— Аня, мне кажется, нам надо поговорить, — ответил он.

— Да, ты прав. Я давно хотела тебе кое что сказать, — я замялась, не зная, как начать, — Может для начала пройдём в гостиную?

Борис кивнул и пошёл за мной следом в комнату. Мы присели на сложенный диван.

— Понимаешь, мне очень стыдно, но... я тебя использовала, — с трудом выдохнула я, — Мне хотелось заставить Матвея ревновать, поэтому я встречалась с тобой. Ты очень хороший парень, но... — договорить мне не дали.

— Знаешь, я скоро понял, что ты та ещё сучка! — зло сощурившись, прошипел он, — Хотела со своим цепным пёсиком переспать, но не получилось. А может тебе всё равно кому давать?!

Он схватил моё запястье и сильно дёрнул на себя, от чего я повалилась ему на грудь.

— Я всегда к твоим услугам! — больно хватая меня за волосы, протянул он с мерзкой улыбочкой.

Слишком поздно я ощутила исходящие от него алкогольные пары. Когда он прижался ртом к моим губам, я пыталась сопротивляться и кусаться. За это он ударил меня по лицу, разбивая губу в кровь. Схватив меня за плечи, парень навалился сверху, прижимая меня к дивану. Зажав одной рукой рот, чтобы не было слышно моих криков, другой он принялся сдирать с меня халат. Ноги крепко держали в захвате мои. Я извивалась и сопротивлялась, как могла, но парень превосходил меня в силе в несколько раз. Своими попытками высвободиться, я только распаляла его злость. Поймав мои руки, которыми я пыталась оттолкнуть его, он сжал их одной рукой и закинул мне за голову. Потом прижался губами к моей груди, больно закусывая кожу и, наверняка, оставляя синяки. От ощущения собственной бессильности перед парнем, из глаз покатились слёзы. Всхлипывая, я снова и снова пыталась освободиться, но всё было бесполезно. Закрыв веки, лишь бы не видеть злобные глаза Бориса, я заплакала ещё сильнее.

Вдруг, я почувствовала, как моё тело освободилось от веса парня. Открыв глаза, я увидела сквозь пелену слёз, как Боря летит через всю комнату и ударяется спиной о стену. Невесть откуда взявшийся Матвей, поднимает его за грудки и снова ударяет о стену, от чего парень падает на пол. Матвей наклоняется к нему и ударяет. Он что-то кричит ему, но я, пребывая в шоке, не могу ничего расслышать сквозь шум крови в ушах. Ударив его по лицу в последний раз, кажется, сломав ему нос, он поднимает парня за шиворот и тащит в коридор. Через какое-то время Матвей возвратился и присел передо мной на корточки.

Вспомнив, что халат на мне был развязан, я судорожно трясущимися руками попыталась стянуть полы халата. Но Матвей не дал. Разведя мои руки, он посмотрел на следы, оставленные на груди губами и зубами Бориса. Его глаза сузились от гнева. Подняв руку, он нежно провёл по оставшимся следам, пытаясь хоть как-то смягчить мою боль. И от этого, такого простого и совсем не похотливого прикосновения, внутри меня прорвались какие-то невидимые барьеры. Слёзы ручьями потекли из моих глаз, и я никак не могла их остановить.

— Ну, что ты, моя девочка? — прижав меня к груди, прошептал Матвей, — Всё уже закончилось.

Он поднял меня на руки, и я почувствовала, что меня куда-то несут. Когда Матвей поставил меня на пол, я ощутила, как сверху льётся вода. Я открыла глаза и, от резкого света, ударившего мне в глаза, покачнулась. Рядом тут же оказался любимый. Он прижал меня к себе, и я уткнулась лбом в его грудь и обняла руками за пояс. Несколько минут мы просто стояли обнявшись, позволяя потокам воды стекать по нам на пол. Страх проходил. Его прогонял сильный, надёжный и такой любимый Матвей. Его тепло обволакивало, прогоняя мерзкий, липкий и холодный страх из всех уголков моего сознания.

Немного успокоившись, я прислушалась к своим ощущениям. Я была голая, это точно. Открыв глаза, я увидела перед собой также обнажённую грудь Матвея. Осторожно опустив взгляд ниже, я увидела голые ноги и бёдра любимого. Не знаю, что сыграло большую роль, только что пережитый страх или близость Матвея, но мне ужасно захотелось поцеловать его, ощутить его прикосновения и ласки, заняться с ним любовью. Чтобы окончательно забыть этот ужасный эпизод. Чтобы смыть воспоминания этого вечера. Перекрыть их какими-то более счастливыми и радостными воспоминаниями. Близость с любимым — было именно то воспоминание, что мне требовалось.

Я подняла голову и посмотрела в глаза Матвею. Его зубы были крепко стиснуты, от всё ещё кипевшей в нём злости. Он слепо смотрел на стену над моей головой и не сразу заметил то, что я смотрю на него. Но как только он опустил голову, его взгляд тут же изменился. Из взгляда полного ненависти он превратился в голодный взгляд любящего мужчины. Я облизнула губы, потому что они пересохли, не смотря на то, что мы стояли под струями воды. Потом прочистила горло, охрипшее от рыданий.

— Поцелуй меня, — прошептала я, глядя прямо любимому в глаза.

Его глаза загорелись ещё ярче. Вспышка желания могла бы воспламенить всё вокруг, если бы мы не стояли под душем. Но он снова спрятал свои чувства, собрал всю свою железобетонную волю.

— Нет. Я не могу воспользоваться тем, что ты в таком состоянии, — как-то отчаянно покачал Матвей головой. Но его глаза и тело говорили совсем о другом.

Я почувствовала его напряжённую и возбуждённую плоть, прижатую к моему животу. Но это совсем не пугало. Наоборот, разгоняло толпы мурашек по всему телу. Жар концентрировался где-то внизу живота, потягивая и заставляя ещё крепче прижиматься к Матвею.

— Пожалуйста, — обречённо прошептала я, уже и не надеясь на положительную реакцию Матвея, — Пожалуйста. Я хочу забыть всё это. Помоги мне, умоляю.

Матвей несколько секунд смотрел мне в глаза с каким-то странным выражением. Будто он хотел найти хоть каплю сомнения и неуверенности. Но во мне не было ни того, ни другого.

— *Цензура*! Твою мать! А пошло оно всё! — горячо прошептал он и страстно прижался к моим губам.

Последнее о чём я успела подумать, это о том, что теперь все части моего тела наконец-то получили долгожданное избавление от воспоминаний о мерзких прикосновениях Бори. Матвей целовал меня как-то отчаянно, будто скоро конец света. Но его поцелуи не приносили боли. Наоборот, не смотря на всю их страстность, они были нежными. Они дарили наслаждение и отбирали у меня волю. Ноги стали ватными и перестали держать свою хозяйку. Матвей подхватил меня и прижал к себе, не давая упасть. Я отчаянно вцепилась руками в его затылок, боясь, что скоро любимый снова оттолкнёт меня, как он делал раньше. Но поцелуй всё длился и длился.

Когда воздуха уже перестало хватать, а голова начала кружиться, Матвей оторвался от меня и стал целовать шею и плечи, пытаясь стереть губами расплывающиеся синяки. Я больше не могла сдерживать стоны, и они гулко отражались от стен, рождая в ванной эхо. Откинув голову назад, я подставила шею под поцелуи Матвея, провела рукой по ёжику его волос.

Он вскинул голову и посмотрел на меня. От такого взгляда, голодного, страстного, любящего, закружилась голова. Нестерпимо хотелось, чтобы любимый продолжил свои ласки. Хотелось, чтобы он занялся со мной любовью, окончательно стирая воспоминания сегодняшнего дня.

Наверно все мои мысли и желания отразились в моём взгляде. Матвей резко, одним движением, выключил воду, вытащил меня из душевой кабины и принялся нежно вытирать полотенцем. Было видно, насколько трудно ему даётся эта выдержка и самоконтроль. Но он терпел, и осторожно, стараясь не давить на синяки, вытирал меня. Закончив, он быстро вытерся сам и, взяв меня на руки, понёс в свою комнату.

Всю дорогу до спальни, он покрывал мою кожу поцелуями везде, куда мог достать: лицо, шея, плечи. В комнате он нежно положил меня на кровать, а сам лёг рядом. Мне ужасно захотелось почувствовать вес его тела, поэтому я протянула руки, чтобы притянуть его за шею на себя. Матвей поймал моё запястье, и его лицо изменилось от сдерживаемого гнева. Я отвела взгляд от любимого лица и увидела свежие синяки на запястье.

— Надо было его пристрелить! — сжав зубы, гневно прошептал Матвей.

Я приподнялась на локте и прижалась к его губам. Оторвавшись, заглянула ему в глаза.

— Всё нормально! Со мной всё нормально, — попыталась успокоить я любимого.

— Этот ублюдок чуть было тебя не изнасиловал, а ты говоришь "всё нормально"?! — закричал Матвей.

— Я действительно испугалась. Но ты спас меня и теперь всё нормально, — уговаривала я моего мужчину.

— Прости меня, малыш. Я больше никому не позволю тебя обидеть! — прошептал Матвей и прижался к моим губам, крепко целуя.

Я, насколько позволял мой небольшой опыт и умения, углубила поцелуй, пытаясь отвлечь Матвея от нехороших мыслей. И, похоже, мне это удалось. Раздвинув мои ноги, любимый расположился между ними. Обхватив ладонью моё бедро, он закинул его себе на талию, не прекращая поцелуя. Другая его рука расположилась на моей груди, даря мне невообразимое удовольствие. Потом ладонь скользнула ниже, гладя живот. А потом ещё ниже, совершенно сводя меня с ума. Поглаживания сменялись неторопливыми погружениями, подводя меня к грани удовольствия. Следом за рукой в путешествие по моему телу, отправились губы любимого. Когда Матвей спустился к низу моего живота, я смущенно сдвинула ноги. Он погладил бёдра, но возражать не стал, только продолжил целовать мои ноги, спускаясь до коленей, а потом и до лодыжек, лаская кожу нежными поцелуями и поглаживаниями. Я закрыла глаза от удовольствия и принялась мурлыкать, как довольная кошка.

Вдруг меня перевернули. Открыв глаза, я увидела перед собой кровать вместо потолка. А губы и руки Матвея всё так же не спеша, продолжали исследовать моё тело, заставляя меня умолять его о пощаде. Теперь он поднимался поцелуями по моим ногам. Добравшись до моих бёдер, он куснул меня за ягодицу, от чего я подпрыгнула на кровати. Потом он перебрался на мою спину, царапая щетиной нежную кожу и посылая электрические разряды по позвоночнику. Добравшись до шеи, он слегка укусил моё плечо, шею, а потом мочку уха.

Любимый что-то прошептал мне на ухо, опаляя жаром своего дыхания, но я ничего не расслышала из-за грохота крови в ушах. Выдавив сиплое "да", я понадеялась, что угадала с ответом. Тут же меня перевернули обратно на спину и придавили к кровати. Когда какое-то время назад Боря точно так же прижимал меня к дивану, мне было страшно и противно. Теперь же хотелось, чтобы Матвей прижался ещё сильнее. Хотя между нами и так не было и миллиметра свободного пространства. После поцелуя я, забыв о своём смущении, снова раздвинула ноги, уже самостоятельно обхватывая его коленями.

— Ты не представляешь себе, как давно я мечтал увидеть тебя такой! — жарко прошептал любимый мне в губы и снова поцеловал.

Я хотела что-то ответить, но все слова забылись, как только я почувствовала осторожное погружение. Продвигаясь по сантиметру, мучительно медленно, Матвей заставлял меня стонать и метаться из стороны в сторону от желания ускорить этот процесс. Но, как только я пыталась поднять бёдра, чтобы он быстрее вошёл в меня, Матвей замирал и принимался успокаивающе шептать что-то. Наткнувшись на препятствие, он поднял голову и недоумённо посмотрел на меня.

— Почему? — вопросительно прошептал он.

— Я ждала тебя, — прошептала я в ответ и поцеловала его.

Матвей страстно ответил на мой поцелуй, раскрывая мои губы, скользя языком по губам, будто прося прощения за мгновенную боль, что я почувствовала, как только любимый вошёл в меня до конца. Он замер на несколько секунд, прижимаясь лбом к подушке рядом с моей головой. Я чувствовала его горячее и хриплое дыхание на своём виске. Обхватив его руками за шею, я прижалась всем телом к любимому. От хриплого стона Матвея по всей моей коже разбежались сотни мурашек, задевая нервы и заставляя меня трястись от желания.

С трудом сдерживая себя, Матвей начал осторожно двигаться, опасаясь, что мне всё ещё больно. Но моё тело накрывало такое удовольствие, что я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать в голос. Руки впились в тело Матвея, доставляя ему боль. Но ему было похоже на это наплевать. Сцеловывая мои стоны, любимый осторожно двигался во мне. Когда я приноровилась к его ритму, то стала подаваться бёдрами ему навстречу, стараясь достичь более близкого контакта.

Матвей не выдержал и, оторвавшись от меня, сел на колени, обнимая меня руками за бёдра. От смены положения я охнула. Крепко поцеловав меня, любимый поднял одну мою ногу, поглаживая икру.

— Ты всё ещё поддерживаешь свою растяжку? — хитро глядя мне в глаза, хрипло спросил он.

Я смогла только кивнуть. Дождавшись моего ответа, Матвей закинул мою правую ногу на своё правое плечо. От очередной смены позы, мы оба застонали. После этого на меня обрушился шквал ласк и поцелуев. Движения стали более резкими и быстрыми, подводя нас обоих к границе наслаждения. Сквозь собственные громкие стоны удовольствия, я слышала, как с каждым погружением Матвей шептал "Моя!". И от осознания того, что я действительно его и никому другому никогда не принадлежала, сносило крышу. Почувствовав, как конвульсивно содрогается моё тело, я провалилась в темноту. Напоследок я услышала стон Матвея у своего плеча и почувствовала лёгкие поцелуи на коже.

Матвей.

Я лежал и смотрел, как Анюта спит. Мой маленький котёнок, лежал на боку, прижавшись к моей груди лбом. А я не смог удержаться, и теперь мои пальцы скользят по всему её телу, начиная от лица и заканчивая длинной ножкой, которую она закинула мне на бедро.

Сейчас я понял, что не смогу больше жить без Анюты. Я и раньше не мог, но теперь, когда она стала целиком и полностью моей, я не мог её отпустить. Она должна стать моей ещё и по закону! Вот только как к этому отнесётся Слава? Мне, бывшему спецназовцу, было страшно признаваться Славе, что я переспал с его сестрой. Вернулся к событию, послужившей причиной этому.

От мысли о том, что могло случиться, если бы я опоздал, замирало сердце. С этим уродом я ещё разберусь, что бы там не говорила Анюта. Ему повезёт, если после нашего с ним "разговора" он ходить сможет!

От таких размышлений меня отвлекло бормотание любимой. Я наклонился ниже и услышал, что она бормочет моё имя. Улыбнувшись, я, не сдержавшись, легко поцеловал Анюту, боясь её разбудить. Но она, пошевелилась и открыла глазки, сонно глядя на меня. Я снова поцеловал её.

— Доброе утро! — оторвавшись от любимых губ, прошептал я.

— Доброе, — пробормотала моя малышка, уткнувшись носиком мне в плечо.

Я поднял её лицо за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза.

— Выходи за меня? — собравшись с духом, спросил я.

На глаза любимой навернулись слёзы. Она ошарашено смотрела на меня.

— Прости, что так неожиданно. Тебе наверно хотелось, чтобы всё романтично было? — предположил я, — Ну, там... свечи, цветы, романтический ужин и всё такое.

— Ты вообще дурак? — всхлипывая, ответила Анюта, — Я всю жизнь любила тебя одного. И тут единственный любимый мужчина в моей жизни делает мне предложение, а ты думаешь я переживаю от того, что ты не встал на одно колено?

Я не дал ей договорить и крепко прижал к своей груди, счастливо смеясь. Потом отстранил её на некоторое расстояние и снова заглянул в глаза.

— Так ты согласна? — снова спросил я.

— Да, — плача, прошептала моя девочка.

— Спасибо тебе! Я так тебя люблю! — прошептал я ей в губы, и набросился с поцелуями.

Старался сдерживать свои порывы и быть менее страстным, но с любимой это было невозможно. Прижав Анюту к кровати, я начал ласкать её нежную кожу, слегка прикусывая, надеясь на то, что я не делаю ей больно. Добравшись до живота, обвел языком впадинку пупка, а потом скользнул губами ещё ниже. Малышка снова, как вчера, свела ноги, но сегодня я был не намерен отступать. Нежно, но с усилием, преодолевая лёгкое сопротивление от смущения, я развёл её ножки в стороны. А потом прижался к ней губами.

Анюта на несколько секунд потрясённо замерла, оценивая новые ощущения. Но вскоре она подалась мне на встречу. Её пальчики отчаянно вцепились в простынь, комкая её. Из горла Анюты вырывались хриплые горловые стоны, настолько эротичные и сексуальные, что моя кровь кипела, а тело требовало удовлетворения. Причём немедленно. Когда малышка крикнула последний раз, сотрясаясь всем телом, я поднялся и поцеловал её, ловя губами её последние стоны и тяжёлое дыхание.

Под моими поцелуями Анюта снова возбуждённо зашевелилась. То, как она тёрлась о меня всем телом, сводило с ума. Одним толчком, я глубоко вошёл в неё, удовлетворяя требования наших тел. Малышка снова впилась ноготками мне в спину, но я был совсем не против. Жаркие стоны подгоняли меня. Спустя несколько резких толчков всё закончилось. Последней здравой мыслью была: "Надеюсь, что Анюта хочет от меня детей". В любом случае, про презерватив я успешно забыл, причём уже дважды.

Анюта снова задремала, а я лежал рядом и опять рассматривал моё личное солнышко. Моего маленького любимого котёнка, представляя, какие красивые у нас будут детки. Славка давно хотел племянника. Мысль о друге пронзила меня. Рука, до этого скользящая по животу любимой, замерла. Посмотрев на телефон на тумбочке, я решительно взял его в руку. Выбравшись из-под ноги, закинутой на меня, сел на кровати и, снова не сдержавшись, поцеловал малышку.

— Ты куда? — сквозь дрёму недовольно пробормотала Анюта, скользя рукой по подушке в поисках моего тела.

— Спи, котёнок. Совсем я тебя вымотал, — нежно глядя на неё, прошептал я.

Бросив последний взгляд от двери, вышел на кухню. Несколько минут стоял у окна, собираясь с мыслями. Закурив, думал, как меня будет пытать Слава за всё, что я натворил. Когда руки потянулись в очередной раз к пачке за уже третьей сигаретой, я мысленно прикрикнул на себя. Решительно взяв телефон, набрал номер. После нескольких гудков, Слава поднял трубку.

— Привет, Слав, — моя решительность куда-то резко испарилась.

— Здорово, Герасим, — бодро ответил мне друг.

— Гм... Слав, я должен тебе сказать одну вещь. Я... гм... я... переспал с твоей сестрой и она согласилась стать моей женой, — выпалил я на одном дыхании.

— Ну, наконец-то! — крикнул в трубку Слава.

Я услышал, как он зовёт свою жену, чтобы сообщить эту новость. И это всё?! "Ну, наконец-то!"?! Я уже мысленно приготовился к экзекуции, а он так спокойно к этому отнёсся?!

— Слав, ты хорошо расслышал то, что я сказал? — решил уточнить я.

— Матвей, мы устали ждать, когда ты решишься! Даже уже специально уехали! А ты всё не звонишь. Мы уже практически отчаялись услышать эту новость! — смеясь, ответил Слава.

Я ошарашено уставился на трубку в своих руках. Специально уехали? Отчаялись ждать?! Да что здесь вообще происходит?! Во мне начала закипать злость.

— Так, я не понял?! Вы что, всё это специально устроили, чтобы мы с Аней... мы с ней... гм... ну, в общем ты понял! — сказал я.

— Да! Всё специально. Уже и уехали. Потом потоп вам устроили, чтобы Анюта поближе к тебе была. Соблазняла своим присутствием ежедневным. А ты всё тупил и тупил! — проворчал друг.

— Потоп? Да я мужика сверху до полусмерти запугал, а он специально..! Ты..! Вы..! Чёрт бы тебя побрал, *цензура*! — прокричал я.

— Не стоит благодарности, — смеясь ответил Слава.

— На свадьбу ты не приглашён! — зло бросил я.

— Думаю, что с твоим рвением, Анюта уже будет Герасимовой, когда мы приедем. Так что потом отметим это событие, — рассмеялся друг.

— Скажи, а Аня знала об этом вашем заговоре? — осторожно спросил я.

— Нет. Она такая же жертва нашего замысла, как и ты. Так что поплачьте там друг у друга на плече, о своей несчастной роли жертв. Ну, или чем-нибудь другим позанимайтесь... — смеясь закончил Слава, — Но, чтобы племянники у меня через год были!

— Племянники? Во множественном числе? Не слишком ли ты резвый, брат? — я не смог удержаться от смешка, — Я и так работаю не покладая...

Я повернулся и увидел, что в дверях кухни стоит Аня. Такая маленькая и соблазнительная в моей огромной футболке, которая доходила ей практически до колен. Сложив руки на груди, она смеясь смотрела на меня, вопросительно подняв одну бровь.

— Ну? И какое же будет продолжение, м? Не покладая чего? — улыбаясь, спросила она.

— Рук! Конечно, рук! — я даже поднял одну руку вверх.

— Ладно, передавай привет Анюте, — услышал я голос из трубки, которую всё ещё прижимал к уху.

Попрощавшись на автомате, я сбросил вызов и положил телефон на стол. Медленно подошёл к любимой и обнял за талию, притягивая к себе.

— Ну, привет, невестушка, — улыбаясь протянул я.

— Ну, привет, женишок, — в тон мне ответила Аня.

Желание снова накрыло с головой. Я прижал любимую к себе ещё крепче, целуя жарко и страстно. Она отвечала не менее горячо. Когда сил сдерживаться уже не осталось, я приподнял её за попку и посадил на стол, раздвигая её ноги своим коленом.

Страсть снова выплеснулась в уже знакомой нам форме, сметая всё на своём пути. Стол стучал о стену, но я не слышал ничего, кроме музыки стонов моей любимой маленькой девочки в моих объятьях. Когда она стала конвульсивно содрогаться в моих руках, крепко сжимая меня внутри себя, я почувствовал, лёгкий укус в плечо. Это стало последней каплей, и я последовал за любимой. Уткнувшись во влажную шейку лбом, я пытался выровнять дыхание.

— Всё! Завтра же... Нет! Сегодня же мы пойдём в ЗАГС! — выдавил я из себя.

Глава 11.

Алекс.

Вот уже две недели, как мы живём с Васей вместе. Каждое утро я бужу её нежными поцелуями, а потом мы занимаемся любовью. С нашей первой ночи, я больше ни разу не забыл о презервативе. Не то чтобы я не хочу детей. Хочу, очень хочу. Просто сейчас я к этому не готов. Хочу, чтобы мои дети родились в браке, но к этому я тоже ещё пока не готов. Так что пока приходится предохраняться.

Сегодня с утра пораньше Васька убежала в приют, а я работал за компьютером. По привычке включил телевизор, кажется, какой-то городской канал, и он просто работал фоном. В последние две недели работать было ужасно сложно. Во-первых, постоянно отвлекали мысли о Василисе. А во-вторых, совесть мучила нещадно. Хотелось рассказать Васе про приют, но тут же появлялись доводя в пользу того, почему этого не надо делать. И надежда на то, что любимая никогда не узнает мою тайну, расцветала.

Закинув руки за голову, я размышлял над сложившейся ситуацией, как вдруг меня привлекли слова журналиста.

— Мы ведём прямой репортаж с места бывшего приюта для собак. Теперь на его месте некий бизнесмен собирается построить торговый комплекс. Местные жители недовольны. Они устроили пикет у въезда на строительную площадку, мешая проезду техники. Охрана какие-либо комментарии давать отказывается. Сам же владелец участка пока на месте не появлялся.

Я подскочил на стуле и, схватив пульт, сделал звук громче. На экране замелькали картинки, сопровождаемые нелицеприятными комментариями в мою пользу. Натянув джинсы и футболку, я обулся, схватил ключи от машины и выскочил на улицу. В рекордные сроки я доехал до стройки.

Стоило мне только выйти из машины, как меня тут же окружили недовольные жители района. Журналисты, каким-то образом узнав меня, тут же ломанулись ко мне. Со всех сторон слышались гневные крики, обвинения и вопросы. Чтобы иметь хоть какую-то возможность объяснить ситуацию, я залез на бетонный блок, чтобы меня было лучше видно. Стоило мне это сделать, как все тут же замолчали.

— Господа, — я поднял руку в примирительном жесте, — Я понимаю, вы недовольны стройкой, шумом и грязью, что она создаёт. Но ведь потом, у вас появится возможность посещать замечательный торговый центр. К вашим услугам будут известные магазины, кафе и рестораны.

Моя речь была прервана громкими криками. Фразы "Нам это не надо!" и "Возвращайся откуда пришёл!" были самыми мягкими. Опустив голову я оглядел плакаты, которые держали некоторые люди. Повернувшись, я увидел за спиной в толпе плакат с надписью: "Верните нам собачий приют!". Я опустил взгляд ниже и моё сердце буквально остановилось.

Дрожащими руками его держала Вася. Рядом, мерзко ухмыляясь, стоял Максим. Вася недоверчиво смотрела на меня, будто надеясь, что всё это не правда. Все звуки вокруг меня померкли, сливаясь в один шум. Спустившись с блока, я, расталкивая локтями толпу, начал пробираться к Васе. Она, бросив плакат на землю, шла прочь от меня.

— Вася, подожди! — крикнул я, хватая её за плечо.

Она дёрнула плечом, скидывая мою руку, будто это змея или скорпион. Ещё утром я ласкал её, ласкал это тело, целовал эти губы, и любимая с удовольствием отзывалась на мои прикосновения. Сейчас же она смотрела на меня, как на чумного. Будто бы боясь заразиться чем-то мерзким. В её взгляде не было той любви, с которой она обычно смотрела на меня, не было нежности. Только отвращение и гнев. Она попятилась от меня, сделав несколько шагов назад.

— Как ты мог?! — прошептала она, а потом, резко сменив тон, закричала — КАК ТЫ МОГ?!

Из глаз, моих любимых янтарных глаз, полились слёзы. Хотелось подойти и утешить мою малышку. Обнять её и успокоить.

— Лисёнок, прости меня. Я сразу хотел тебе сказать, — начал оправдываться я, — Но я не смог. Я испугался, что ты не простишь меня и уйдёшь...

— Что ж, твои ожидания оправдались! Я ухожу от тебя! — всхлипывая, ответила Вася.

— Нет, Лисёнок, не надо так. Ну, прости меня, дурака! Поехали домой, спокойно поговорим, — попытался уговорить я Васю.

— Не смей называть меня Лисёнком! — снова закричала Малышка.

Она заплакала ещё сильнее и, повернувшись ко мне спиной, побежала прочь. Тут же её догнал Максим и обнял её за плечи. Жгучая ревность опалила меня. Я хотел догнать Васю, но тут вокруг меня сомкнулась толпа, не позволяя сделать мне и шагу. Со всех сторон, словно прорвав какой-то барьер, снова послышались голоса, оглушая меня. Растолкав несколько человек, я остановился, глядя в след убегающей Васе. Тут же откуда-то появился репортёр, задавая мне какой-то вопрос и подсовывая микрофон для ответа. Толпа гудела, нажимая со всех сторон. Где-то в правом виске противно застучали молоточки, сводя с ума.

— Да пошли вы! — зло бросил я и пошёл к машине.

Вася.

Прошла неделя с того дня, как я ушла от Саши. До сих пор с трудом верилось, что любимый человек может так с тобой поступить. А ведь Максим меня предупреждал! Говорил, что я плохо знаю Сашу. Но я ему не верила. Глупая любовь застилала глаза. Вот только Саша мне ни разу не сказал, что любит меня. Теперь, когда я поняла, насколько был прав Максим, мы стали с ним ближе. Стали больше общаться и больше времени проводить вместе. Чтобы хоть как-то избавиться от мыслей о Саше, я стала чаще бывать в приюте для собак. В новом приюте. Потому что из старого нас выгнал Саша. И сердце снова отказывалось верить в происходящее. Казалось, что это дурной сон.

Вот сейчас я проснусь, и всё будет, как раньше. Сашка лежит рядом на постели, сжимая меня в объятьях так крепко, что практически нечем дышать. Но это не раздражает, а наоборот, вызывает нежность. А потом я его поцелую, он проснётся и мы займёмся любовью.

Сейчас, лёжа в одиночестве на постели, хотелось плакать от жалости к себе. Но откуда-то поднявшаяся волна тошноты, заставляет подскочить с кровати и бежать в ванную. Склонившись над унитазом, я вспоминала, когда в последний раз у меня были месячные. Картина выходила неутешительная. Похоже, что у меня задержка. Но ведь этого не может быть! Мы же всего один раз занимались любовью без презерватива! Хотя, это была одна ночь, но вот "раз" был точно не один. Собравшись с духом, позвонила и записалась на приём к гинекологу. Тесты это конечно хорошо, но хотелось быть уверенной на сто процентов.

На следующий день я сидела в очереди к врачу в женской консультации. Руки тряслись от волнения, а пустой желудок бунтовал. С утра меня снова стошнило, а есть после этого не хотелось. После очередного голодного урчания живота, девушка, сидящая рядом со мной, протянула мне пачку печенья.

— Вот, угощайся. Мне это всегда помогает, — улыбаясь, предложила она.

Поблагодарив, я взяла пару печенек и с жадностью съела. Девушка с улыбкой наблюдала за мной.

— Первый раз? — спросила она меня.

Я только кивнула в ответ.

— Ты не переживай. Всё нормально будет. Я тоже первый раз боялась, но теперь уже не страшно, — улыбаясь, подбодрила она меня.

В этот момент дверь в кабинет открылась и медсестра назвала мою фамилию. Девушка снова подбодрила меня, и я на негнущихся ногах вошла к врачу.

После осмотра врач сняла перчатки и с улыбкой посмотрела на меня.

— Можете одеваться, — она села за стол и начала заполнять бумаги, а моё сердце замерло в ожидании, — Что ж, я вас поздравляю. Вы беременны, — радостно известила она меня.

Я с трудом слезла с кресла и натянула на себя бельё и джинсы.

— Срок три недели, — услышала я сквозь грохот крови в ушах.

Доктор сказала что-то ещё, но я её не слышала. В голове билась только одна мысль. Я беременна. У меня будет ребёнок от Саши. Попрощавшись с врачом, я вышла из кабинета и села на банкетку в коридоре. Слёзы ручьями полились из глаз.

— Ну, что ты, не расстраивайся! — услышала я голос той же девушки, что до этого угощала меня печеньем, — Ты ещё молодая. У тебя ещё будут дети!

— Я беременна! — хлюпая носом, ответила я ей.

— Ну, так тем более, глупая, радоваться надо, а не крокодильи слёзы лить! — девушка погладила меня по плечу и протянула упаковку бумажных платочков.

Я с благодарностью вытащила платок и принялась вытирать слёзы.

— И вообще, прекрати плакать! Нервные напряжения вредны для ребёнка! — попыталась образумить меня девушка.

Высморкавшись и вытерев слёзы, я попрощалась с девушкой и поехала домой. По дороге думала, как я сообщу родителям эту новость. Мама меня убьёт. Она и так думает, что это я виновата в том, что мы с Сашей расстались. Только папа меня поддерживал и утешал всю эту неделю.

Открыв дверь, я вошла в пустую квартиру. Родители были ещё на работе, так что я была предоставлена сама себе. Подойдя к зеркалу, я задрала майку и, повернувшись боком, взглянула на свой ещё плоский живот. Внутри меня уже росла новая жизнь. И может я буду одна, но я никому и никогда не отдам своего ребёнка. Тем более от любимого. Это будет только мой ребёнок. А Саша никогда о нём не узнает. Я ему точно не расскажу.

Неделя подходила к концу. Утренняя тошнота всё также донимала меня. Однажды, мама увидела меня в ванной, склонившейся над унитазом, и всё поняла. Но, вопреки моим ожиданиям, она меня не ругала. Только подошла, обняла и принялась утешать. В выходные они уехали на дачу. Я, сославшись на то, что плохо себя чувствую, осталась дома. Мама, правда, тоже хотела остаться, но я её убедила, что со мной всё будет нормально. Так что теперь я сидела дома одна, ела безвкусные, но зато, как убеждала меня мама, полезные овощи из пароварки и смотрела телевизор.

Когда время приблизилось к двенадцати ночи, я приняла душ и легла в постель. Но сон всё никак не шёл. Я думала, почему Саша ни разу не позвонил. Я бы конечно с ним не стала разговаривать, но сам факт того, что он не звонил, раздражал мою и так возбуждённую психику.

Промучившись так где-то около часа, я встала с кровати и пошла на кухню выпить воды. Я снова вернулась в кровать и попыталась заснуть. Когда я уже начала наконец-то проваливаться в сон, раздался звонок в дверь. А потом я услышала Сашин голос, выкрикивающий моё имя.

— ВАСЯ! — услышала я крик из-за двери.

Пока я натягивала халат, Саша начал ещё молотить кулаками по двери. Распахнув дверь, я увидела его с занесённой рукой для очередного удара. И от него жутко воняло алкоголем. А судя по его затруднённой речи и путанным движениям, он был пьян до чертиков.

— Васенька, — протянул он, улыбаясь.

Ну, вот как можно, даже будучи пьяным в стельку, быть таким милым?!

— Чего тебе надо? — грубо спросила я.

— Вась, я тебя люблю, — пошатываясь, сказал он.

За две недели он ни разу не удосужился сказать мне три этих слова, которые я так ждала. А теперь он является ко мне домой в час ночи совершенно пьяный и заявляет, что любит меня. После того, как прошла неделя без единой весточки от него, после того, как мы расстались, он стоит у меня под дверью, едва держась на ногах, и говорит, что любит меня! Я была ужасно зла на него.

— Я за тебя очень рада! — прорычала я и захлопнула у него перед носом дверь.

— ВАСЯ! — снова заорал он за дверью.

Я снова распахнула её и чудом успела увернуться от руки, собиравшейся ударить по двери.

— Ты вообще идиот?! Прекрати орать! Всех соседей мне перебудишь! — зашипела я на него, внимательно прислушиваясь к звукам в подъезде.

Но, казалось, никто не заметил шума, поднятого Сашей. В подъезде стояла тишина. Я перевела взгляд на покачивающегося передо мной парня.

— Вась, пусти меня, — жалобно протянул он.

— Нет! — прошипела я на него и уже собиралась снова захлопнуть дверь, но Саша упёрся в неё рукой, мешая мне закрыть её.

— Если ты меня не пустишь, то я снова буду кричать, разбужу твоих соседей, а они вызовут милицию! — пригрозил он, спотыкаясь практически на каждом слове.

— Чёрт бы тебя побрал! — разозлившись, выругалась я, но пропустила парня в квартиру.

Он шатался на каждом шагу, врезаясь во всё что только можно, поэтому я обхватила его за талию и повела в ванную, чтобы хоть немного привести его в себя. Саша тут же обхватил меня рукой за плечи, пытаясь принять более устойчивое положение.

— Вааасяяя! — благоухая парами алкоголя, он наклонился и доверительно прошептал мне на ухо, — Я тебя люблю!

— Давай, пьянь, раздевайся! — проигнорировав его слова, приказала я, заведя его в ванную комнату.

Саша попытался стянуть с себя футболку, но она застряла где-то в районе головы. Я, тяжело вздохнув, принялась помогать ему, отталкивая его назойливые руки, которые не хотели мириться с тем, что они сейчас не способны к каким-либо адекватным действиям. Отбросив своё смущение и робость перед его голым телом, я стянула с Саши боксеры и затолкала его в душевую кабину. Он замер там и уставился на меня глазами новорожденного телёнка, непонимающе и доверчиво смотрящего на мир.

— Горе ты моё луковое! — снова вздохнула я, — Ты сам-то помыться сможешь?

— Вась, я люблю тебя! Вернись ко мне, пожааалуууйста! — будто не слыша мой вопрос, снова жалобно протянул Саша.

Видимо придётся принять крайние меры! Я скинула халатик и пижаму и, оставшись в одних трусиках, залезла в кабину. Повернувшись к Саше спиной, я принялась настраивать температуру воды. Он тут же обнял меня за талию, прижал к своему телу и уткнулся носом мне в затылок.

— Вась, прости меня! — прошептал он.

Проигнорировав его слова, я оторвала его руки от своего тела и, взяв мочалку и мыло, принялась мыть парня. Он закрыл глаза и едва не замурлыкал от удовольствия. Когда очередь дошла до головы, то я надавила ему на затылок, чтобы он нагнулся. Он только послушно подчинялся, больше не пытаясь дотронуться до меня. Смыв шампунь, я выключила воду, вывела его из кабины и начала вытирать полотенцем. Быстренько вытершись сама и скинув мокрые трусики под прикрытие полотенца, я надела пижаму, взяла Сашу за руку и потащила в свою комнату. Уложив его на кровать, я накрыла его одеялом и пошла к двери.

— Вась, — услышала я с кровати, — Вася. Ты куда? — уже более осознанным голосом, видимо душ подействовал, спросил Саша.

— Спи. Мне надо в ванной убрать, а то с тебя воды налилось на пол, — прошептала я и развернулась, чтобы выйти из комнаты.

— Вась, — снова услышала я.

— Ну, что? — раздражённо прошептала я.

— Ты ведь поспишь со мной? — жалостливо спросил он.

— Да, да. Спи! — бросила я и вышла из комнаты.

Вытерев в ванной пол, я вышла на кухню и встала у окна, опершись лбом о стекло. На глаза навернулись слёзы. Любит он меня! Ну, конечно! Если бы любил, то не выгнал бы наш приют с территории. Если бы любил, то сразу бы сказал, что это он и есть, тот новый загадочный владелец земли. Где-то в глубине души, ещё теплилась слабая надежда на то, что он меня всё же любит. Но его поступки говорили мне об обратном. Вытерев слёзы, невольно сбежавшие по моим щекам, я отвернулась от окна и вышла из кухни. Входя в свою комнату, я надеялась, что Саша уже спит. К счастью, мои надежды оправдались. Боюсь, что ещё одного "я тебя люблю" мою сердце не выдержало бы. Тихонько, стараясь не потревожить Сашу, я забралась под одеяло, и отодвинулась подальше от любимого тела. Но это тело, похоже, думало иначе. Стоило мне только опустить голову на подушку, как меня тут же сграбастали в объятья и крепко прижали к горячему и, между прочим, голому телу.

— Вась, я люблю тебя! — проснувшись, снова прошептал Саша мне на ухо.

Как я и думала, больше сил держаться у меня не было. Непрошенные слёзы потекли по моим щекам, прокладывая горячие дорожки. Тело непроизвольно начало сотрясаться от всхлипов. Я почувствовала, как Саша зашевелился у меня за спиной.

— Вась, ты что плачешь? — сонно спросил он.

— Нет! — зло бросила я, — Спи!

— Вась, прости меня пожалуйста! Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты меня простила, — отчаянно прошептал он.

Я только молча вытерла кулаком нос и попыталась успокоиться.

— Василисушка! Лисёнок мой маленький! Я правда тебя очень-очень сильно люблю! — снова зашептал он мне на ухо и поцеловал чувствительную кожу шеи.

— Саш! Давай спать, пожалуйста! — всхлипывая, попросила я.

Утром я проснулась одна. Саши нигде не было. Только на кухне на столе стояла кружка свежесваренного кофе, а рядом лежала записка: "Прости меня. Я вёл себя, как дурак.".

Глава 12.

Матвей.

Утром я проснулся с глупой улыбкой на лице. А всё потому, что мой маленький котёнок спит со мной рядом, уткнувшись носом мне в шею. Её лёгкое дыхание щекочет шею, от чего волоски на коже встают дыбом. Две недели без ночных кошмаров, сделали меня самым счастливым человеком на свете. Моя любимая жена прогоняла все дурные сны, заполняя мои ночи только любовью и страстью. Из маленькой робкой гусенечки, Анюта превратилась в прекрасную бабочку. И теперь я уже не знаю, кто кого больше соблазнял по ночам. Да и не только по ночам.

После первой же нашей совместной ночи, я отвёл Аню в ЗАГС и нас в тот же день расписали. Всё-таки связи, знакомства и деньги творят удивительные вещи! Малышка на удивление спокойно отнеслась к этому. Не было ни свидетелей, ни гостей, ни даже свадебных нарядов. Только мы вдвоём, в джинсах и футболках. Зато из здания ЗАГСа мы вышли счастливыми и, держась за руки, как школьники, бежали до машины под проливным дождём.

И теперь, две недели спустя, я всё ещё чувствовал себя счастливым молодожёном. Немного полюбовавшись на свою спящую жену, я поднялся с постели и пошёл варить кофе. Отнёс чашку любимой, предварительно разбудив её ласковым поцелуем. А потом с огромным сожалением, убежал на работу.

Целый день носился по делам и к вечеру был злой, как собака. К тому же в делах забыл пообедать. Так что теперь желудок громко урчал, требуя накормить его. Но до конца рабочего дня осталось ещё несколько часов.

Я сидел над какими-то бумагами. Когда дверь в кабинет распахнулась.

— Я же просил меня не беспокоить! — не поднимая головы, рявкнул я.

— Вот так вот значит, муж приветствует свою любимую жену? — услышал я любимый голосок.

Я поднял голову и увидел, что Анюта держала в руках какие-то пакеты. Поднявшись со стула, забрал их и крепко поцеловал любимую.Поставил пакеты на пол и, пользуясь двумя руками, обнял её и прижал к своему телу, показывая, как сильно я по ней соскучился.

— Здравствуй, жена, — я потёрся о её носик своим носом.

— Здравствуй, муж, — ответила она мне, довольно улыбаясь.

Я не удержался и снова поцеловал Анюту. Она жадно ответила, прижимаясь всем телом ко мне.

— Скажи, а у тебя в кабинете стены звуконепроницаемые? — томно прошептала любимая мне на ухо, а потом лизнула мочку.

— Угу, — только и смог я промычать в ответ.

— Прекрасно! Значит, не будет слышно, как ты громко чавкаешь за своим поздним обедом, — отстранившись от меня, весело сказала Аня.

Я с улыбкой посмотрел на неё.

— Учти, вечером я тебя накажу! — пригрозил я.

Малышка только рассмеялась в ответ. А потом вдруг, сменив выражение лица, сурово посмотрела мне в глаза.

— Мне позвонила Алиса Геннадиевна, и сказала, что ты сегодня не обедал! — проворчала она.

— Так и знал, что надо нанимать в секретари мужика. Он хотя бы не будет столько болтать и жаловаться на меня моей жене! — наигранно возмутился я.

Анюта высвободилась из моих объятий и, подняв сумки, пошла к моему столу. Осторожно убирая бумаги и сворачивая чертежи, она освободила место для контейнеров с едой, которые она достала из сумок.

— Быстро садись кушать! — ткнув пальчиков на стул, приказала моя повелительница.

Я сел на указанное мне место и потянул жену к себе на колени. Она взяла вилку и принялась кормить меня, не забыв перед этим аккуратно повесить мне салфетку, зацепив её за воротник рубашки. Когда с закуской, первым и вторым было закончено, Анюта стала убирать пустые контейнеры. Она повернулась ко мне спиной и наклонилась над столом, представляя мне прекрасный вид на её аппетитную попку, обтянутую джинсами. Я не смог удержаться, протянул руку и погладил любимую.

— А как же мой десерт? — обиженным тоном протянул я, продолжая гладить её бёдра.

— Обойдёшься без десерта! — обернувшись через плечо, с улыбкой бросила мне Анюта.

— Котёнок, я ведь не шутил насчёт звуконепроницаемых стен, — я дёрнул малышку на себя, и она упала мне на колени.

— Соглашайся, пока я добрый, — поглаживая её ноги от колен до бёдер, протянул я ей на ушко.

— М? — только смогла ответить мне Анюта.

Я пересадил её на стол и нажал на селекторе кнопку связи с секретарём.

— Алиса Геннадиевна, ко мне никого не пускать, а по телефону всех посылайте, — сказал я и тут же отключился.

И мы, с моей женой, принялись проверять моей рабочий стол на крепость.

Вася

Приехав в приют, чтобы хоть как-то отвлечься от ежеминутных мыслей о Саше, я зашла к моей любимице Джине. Поиграв с ней, я отправилась на поиски Максима. Нашла я его в гараже, который служил небольшим офисом. Я присела на диванчик, стоящий у стены. Хотя живота пока ещё не было видно, организму всё равно была непривычна новая нагрузка. Поэтому я использовала любую возможность присесть. Максим сел рядом со мной.

— Вась, я давно хотел с тобой поговорить, — начал парень, — Мы с тобой знакомы уже несколько лет. Но всё это время я не решался тебе сказать... Потом Саша этот. Но теперь, когда ты одна и не встречаешься с ним... В общем... Ты мне нравишься! — выпалил он.

Я ошарашено уставилась на него. Столько лет дружбы! Я ведь даже ничего и не подозревала!

— Я... Я даже и не знаю что сказать, — ответила я.

Максим взял меня за руку и уже открыл рот, собираясь что-то сказать.

— Убери руки от моей жены! — услышала я Сашин голос от двери.

Пока мы с Максимом ошарашено смотрели на Сашу, мой новоиспечённый муж подошёл ко мне, взял меня за руку и потащил к двери. Через несколько секунд я отошла от шока и начала вырываться.

— Куда ты меня тащишь?! — завопила я, пытаясь выдернуть свою руку.

— Мы едем домой, — невозмутимо ответил Саша, всё также ведя меня за собой.

— Я с тобой никуда не поеду! — снова принялась упираться я.

— Ладно, — только и ответил Саша и поднял меня на руки.

Я начала извиваться ужом и бить его кулаками по плечам.

— Василиса! Прекрати! Я ведь могу и силу применить! Ты же не хочешь, чтобы я навредил ребёнку?! — не сдержавшись, прорычал Саша.

Я тут же затихла. До меня стало медленно доходить. Жена, ребёнок... Откуда он вообще знает, что я беременна? Потом у меня в голове выстроилась логическая цепочка, и что-то будто щёлкнуло.

— Тебе что, мама рассказала? — возмутилась я.

— Да. Она сказала, что у нас будет ребёнок. Поэтому теперь ты моя жена! — насупив брови, ответил Саша.

Я вытаращила на него глаза так, что любая лягушка обзавидуется.

— Я твоя жена?! — завопила я.

— Да, милая, — язвительно протянул он.

— Но почему? Зачем тебе это надо? — удивлённо спросила я.

— Не хочу, чтобы мои дети росли ублюдками! — прорычал Саша.

Он посадил меня в машину и сел сам. Всю дорогу мы ехали молча. Когда я очнулась, то поняла, что мы у дома Саши.

— Зачем ты меня сюда привёз? — с видом оскорблённой принцессы спросила я.

— Ты моя жена, а значит должна жить со мной, — ответил Саша.

Он вышел из машины, обошёл её, открыл мою дверь и протянул руку, чтобы помочь мне выйти. Но я только сложила руки на груди и гордо задрала нос. Невозмутимо Саша поднял меня на руки и понёс к подъезду.

В квартире всё было точно так же, как я помнила. Даже мои вещи, которые я забрала после ссоры с Сашей, были на своих местах, будто их и не трогали. Саша внёс меня в спальню и положил на кровать.

— Отдыхай. А вечером, когда я вернусь, нам надо поговорить, — сказал он и развернулся, намереваясь выйти из комнаты.

— Что это значит "когда я вернусь"?! А до этого мне что делать?! Сидеть и ждать тебя, как преданная жена? — проворчала я.

— Было бы хорошо, — ответил Саша и вышел из комнаты, закры за собой дверь.

Я вскочила с кровати и побежала за ним следом. Саша уже стоял у входной двери и открывал дверь.

— Не смей меня запирать! — крикнула я, делая шаг к нему.

Саша только улыбнулся мне и закрыл за собой дверь на ключ. Я со всей злостью стукнула кулаком по двери. Тоже мне, муженёк! Ещё бы пояс верности надел.

Так, думай, Вася, думай! Надо как-то выбираться отсюда. Осенённая идеей, я бросилась к шкафу в коридоре. Но порывшись на полочках, запасных ключей я так и не обнаружила. Да, конечно. Это было бы слишком просто. В голову начали лезть всякие глупости из романов, где герой спускается из окна по верёвочной лестнице, собранной из разных вещей. Поддавшись какому-то порыву, подошла к окну и посмотрела на улицу. Нет, глупая идея. Слишком высоко. В отчаяние, я вышла на балкон. И вот оно! Соседский балкон на расстоянии тридцати сантиметров. Только бы перелезть! Собрав остатки силы воли, перекинула правую ногу через ограждение. От страха затряслись даже поджилки, но я принудила себя лезть дальше. Перекинула вторую ногу и, ура!, вот она свобода! Вот только как объяснить соседу, вышедшему на балкон покурить, что я не воришка какая-нибудь.

— Эээ... Я от мужа сбежала, — неуверенно протянула я.

Сосед, добродушный дедуля лет шестидесяти, завёл меня внутрь и усадил на кухне за стол. Пока он зажигал плиту и ставил чайник, я бросила быстрый взгляд на экран телевизора, висевшего на стене, и замерла.

— А можно сделать звук погромче? — попросила я.

Сосед обернулся и прибавил громкость.

— Сегодня мы торжественно заявляем, что на этом месте через год появится новый приют для собак, постройку которого будет спонсировать Александр Антонов. После он благородно передаст этот приют во владение некоммерческой организации "Лучший друг человека", — вещал с импровизированной трибуны какой-то чиновник.

Рядом с ним я увидела Сашу и Максима. Парни стояли по разные стороны от трибуны, не глядя друг на друга. Значит, Саша собирается построить новый приют и отдать его нам? На глаза навернулись слёзы от любви к этому мужчине. Больше сил злиться на него не было. Тем более он прав, у ребёнка должна быть полноценная семья. Я не удержалась и разрыдалась. Иннокентий Дмитриевич, так, как выяснилось, звали соседа, принялся меня успокаивать. Мы просидели за разговорами несколько часов, не заметив, как пролетело время. Услышав звонок в дверь, Иннокентий Дмитриевич, пошёл открывать. Через несколько секунд на кухню ворвался ураган по имени Саша.

— Вася! Ты с ума сошла?! Какого хрена ты скачешь по стенам, как очумевший Тарзан?! Ты что ребёнка нашего хочешь угробить?! — с порога заорал он.

Я испуганно уставилась на него. Чувствую в нашей будущей семейной жизни я буду часто доводить Сашку. Из глаз у меня снова потекли слёзы. Саша тут же подскочил ко мне и сел на корточки передо мной.

— Ну, Лисёнок. Ну, что ты? Прости меня, я не хотел тебя расстраивать, — бережно гладя меня по щекам, прошептал он, — Пойдём домой?

Я только кивнула и Саша, взяв меня за руку, поднял на ноги и повёл за собой. Уже в прихожей он обернулся и посмотрел на своего соседа.

— Спасибо вам, Иннокентий Дмитриевич. Не знаю, что бы я без вас делал, — обратился он к нему.

Я удивлённо перевела взгляд с одного на другого. Тем временем Саша вытащил меня за руку в коридор и повёл к своей квартире. Там он снова привёл меня в спальню и усадил на кровать. Сам встал напротив, расхаживая из стороны в сторону.

— Ты не представляешь, как я испугался, когда вернулся и не нашёл тебя здесь! — снова закричал он, — Да у меня чуть сердечный приступ не случился! Хорошо я заранее подумал, что тебе может хватит дурости вылезти через балкон! И это с нашим ребёнком!

— А нечего было меня запирать! — не выдержав, закричала я в ответ.

— Да ты бы по-другому меня слушать не стала! — подойдя ко мне, крикнул Саша.

— Ты бы хотя бы попробовал! — я тоже сделала шаг ему навстречу.

Теперь мы стояли вплотную друг к другу. Наши носы практически соприкасались. Дыхание вырывалось из лёгких частое и неглубокое. Я заглянула в глаза Саше и прочитала там такую любовь и заботу, что весь мой гнев мгновенно утих. Захотелось нежно обнять этого заносчивого мужчину и крепко поцеловать. Но Саша меня опередил. Он крепко стиснул меня в объятьях, целуя страстно и глубоко. Мы целовались столько, насколько хватило дыхания. После, оторвавшись от меня, Саша прижался лбом к моему лбу и заглянул в глаза.

— Прости меня, — шёпотом попросил он.

— Уже простила, — ответила я.

Эпилог.

Несколько месяцев спустя.

Аня.

Я, торопясь, накладывала макияж, боясь, что мы опоздаем на свадьбу Егора и Сони. Выехать мы должны были полчаса назад, но Матвей не выпускал меня из кровати, уговаривая полежать "ещё минутку". Я подкрашивала губы блеском, когда в комнату зашёл муж. В костюме он выглядел великолепно. И почему мужчинам так легко выглядеть сногсшибательно?! Одел приличный костюм, почистил обувь, и ты красавчик. Нам же, женщинам, приходится столько времени проводить перед зеркалом, чтобы выглядеть хоть более или менее прилично. Посокрушавшись над тяжёлой женской долей, я оторвала взгляд от костюма Матвея и посмотрела ему в глаза. Муж оглядел меня с ног до головы, и от его взгляда по всему телу разбежались искорки возбуждения. Но, как оказалось, его взгляд носил совсем другой характер.

— Ты в этом платье никуда не поедешь! — насупив брови, сказал любимый.

— Это почему, интересно? — скрестив руки на груди, спросила я.

— Оно слишком открытое! — проворчал муж.

— Нормальное платье, — я пожала плечами и посмотрела на себя в зеркало.

Небольшой вырез немного открывал зону декольте, юбка на несколько сантиметров выше колена, спина прикрыта. В общем, ничего криминального. И чего он так взбесился? Не понимаю.

— Немедленно переоденься! — снова потребовал мой личный тиран.

Я решила, что спорить с моим твердолобым мужем бесполезно, так что пошла на хитрость и применила женский приёмчик. Я подошла поближе к любимому, обняла его за талию и заглянула в глаза.

— Я люблю тебя, ты знаешь? — промурлыкала я и легонько поцеловала Матвея.

Он сразу же углубил поцелуй, обхватывая меня за шею и притягивая к себе. Оторвался он от моих губ, когда воздуха уже стало отчаянно не хватать, а перед глазами прыгали чёрные точки.

— Ты знаешь, как меня отвлечь, маленькая лиса! — проворчал он, потираясь носом о мой нос, — Ладно. Так и быть. Уговорила. Можешь идти в этом платье.

Я отвернулась к зеркалу, чтобы взять салфетку, и не смогла удержаться от довольной улыбки. Как же просто переубедить Матвея. Достаточно одного поцелуя и он уже готов сменить гнев на милость. Так что в нашем доме ссоры были большой редкостью. С помощью маленькой хитрости, которая иногда перерастала в большую шалость, нам всегда удавалось предотвратить скандалы.

Повернувшись к мужу, стерла блеск с его губ и снова обняла его за пояс, крепко прижавшись к его крепкой груди. Несколько минут мы так и стояли. Просто обнявшись. Стояли и молчали. Через какое-то время я подняла взгляд и посмотрела на настенные часы.

— Мы и правда опаздываем, — я отстранилась от мужа и снова накрасила губы.

— Зачем ты их красишь? Я всё равно через час сотру твою помаду, — лукаво прошептал мне на ухо любимый.

Через полчаса мы всё же добрались до ЗАГСа, в котором расписывались ребята. За прошедшее время мы стали довольно хорошими друзьями и часто проводили время вместе. А совместные поездки на дачу стали своего рода ежемесячной традицией.

После ЗАГСа все гости направились в ресторан, где торжество продолжилось. Мой любимый и дорогой муж ни на шаг не отходил от меня, раздражаясь из-за любых взглядов, которые по его мнению бросали на меня парни. А уж если находились смельчаки, которые подходили ко мне и приглашали на танец, так он вообще сходил с ума. Парням хватало одного взгляда Матвея, чтобы понять, что ни с кем я танцевать не буду. В конце концов, он сам повёл меня на танцпол, якобы чтобы отбить "любые попытки пригласить меня". И теперь я с удовольствием прижималась к крепкому и надёжному телу мужа.

В голове невольно всплыла картинка с другой свадьбы, где мы так же танцевали. Я подняла голову и посмотрела на самого любимого мужчину во всём мире — моего мужа. Он, почувствовав мой взгляд, опустил голову и посмотрел мне в глаза.

— Помнишь, как мы так же танцевали несколько месяцев назад? — улыбаясь, спросила я.

— Помню, малыш. Я тогда думал, что с ума сойду от ревности, а потом от желания, — тоже улыбаясь, ответил Матвей, — И почему мы так долго бегали друг от друга?

— Ну, не знаю! — притворно сурово пожурила я его, — Лично я от тебя не бегала! Скорее за тобой.

— Я знаю, Анют. Я был таким идиотом. Хотел убежать от тебя, а вышло, что без тебя я не могу, — грустно ответил Матвей.

Я погладила его по щеке со шрамом, которая уже кололась отросшей щетиной. Муж повернулся и поцеловал мою ладонь, посылая импульсы нежности и любви куда-то глубоко внутрь меня.

— Я люблю тебя, моя маленькая упрямая девочка, — прошептал он, глядя мне в глаза.

— Я тоже тебя люблю, мой деспот, — улыбнулась я.

Любимый нежно поцеловал меня, прижал мою голову к своей груди, и мы продолжили кружить по залу под музыку.

После праздника, который закончился через несколько часов, я лежала на кровати, устало раскинув руки и ноги в стороны. Матвей принимал душ. Один, что было большой редкостью для нас. Перед этим он конечно соблазнял меня, принять душ вместе с ним, но я отказалась. За эти несколько часов праздника накатила такая усталость, которая пока была не по силам моему организму, вынашивавшему малыша.

Эту радостную новость я узнала три дня назад, и была ужасно рада. За всё то время, что мы живём с Матвеем вместе, я не смогла забеременеть, что меня несколько пугало. Поскольку мы никогда не предохранялись, то у меня уже начали появляться страшные мысли о том, что мы можем не родить ребёнка вообще. Но неделю назад я почувствовала тошноту, едва поднялась с кровати. Да и месячные задерживались. Матвея дома не было, так что он не видел меня, склонённой над унитазом. Купленный в аптеке тест на беременность дал положительный результат, и я, окрылённая надеждой, практически полетела на приём к гинекологу, который подтвердил результаты теста. В последние три дня Матвей был страшно занят на работе, выполняя какой-то сложный заказ, а домой приходил он за полночь, когда я уже спала. Поэтому времени сообщить ему радостную новость у меня не было. Так что известие о пополнении в семье я собиралась сообщить ему сегодня вечером. Вот только он выйдет из душа.

Я прикрыла глаза в ожидании и не заметила, как заснула. Проснулась я от того, что меня сверху кто-то придавил, а мои губы что-то щекочет. Распахнув глаза, я увидела перед собой довольную физиономию моего мужа. Заметив, что я проснулась, он наклонился ко мне и крепко поцеловал.

— Звонил Андрей. Лиза родила. Мальчик. Назвали Серёжей, — оторвавшись от меня, прошептал он, — Может и нам уже пора?

— Что пора? Родить? — усмехаясь, спросила я.

— Для начала хотя бы забеременеть, — ответил Матвей.

— Тогда считай, что тебе это удалось, — прошептала я.

— Я знаю, малыш, — прошептал мне на ухо муж, прикусывая мочку.

— Ты знаешь? — я ошарашено уставилась на него.

— Котёнок, мы столько времени живём вместе. Неужели ты думаешь, что я не замечу изменений в твоём теле? — спускаясь губами на мой висок, прошептал любимый.

— Так ты знал и молчал?! Почему ты не сказал, что знаешь?! — возмутилась я.

— Ждал, когда ты мне сама расскажешь, — целуя уже мою щёку, ответил муж.

— Ах ты..! — но мой ответ потонул в жарком поцелуе.

Моё платье полетело в сторону. В след за ним и бельё, а потом и полотенце, которым были обмотаны бёдра Матвея. Все мои претензии были забыты. Остались только страстные поцелуи, объятья и стоны.

— А мы не повредим ребёнку? — прижавшись ко мне всем телом, взволнованно спросил муж.

Я смогла только простонать в ответ. Матвея, видимо, мой ответ не удовлетворил.

— Я должен посмотреть в Интернете, — слезая с меня, сказал он.

Я тут же пришла в себя. Чувствовала себя, как ребёнок, которого обделили конфетой. А потом мои гормоны взбунтовались.

— Вернись сюда! — крикнула я, приподнявшись на локте, — Ты не можешь оставить женщину неудовлетворённой!

Матвей замер посреди комнаты. Он явно разрывался между желанием заняться со мной любовью и залезть в Интернет. Потом всё же первое желание победило. Он лёг рядом со мной, поглаживая рукой мой живот.

— Мы точно не навредим ребёнку? — неуверенно спросил он, тая под моими поцелуями.

— Точно. Я у врача первым делом спросила, — отмахнулась я от него.

Моя инициатива в поцелуях тут же была перехвачена. Ещё никогда за всю нашу совместную жизнь Матвей не занимался со мной любовью так нежно, заботливо и осторожно. После я свернулась котёнком у него на груди, чувствуя себя в полной безопасности. И я знала, что наш ребёнок тоже всегда будет под защитой, потому что рука Матвея лежала на моём животе, защищая нас с малышом от всех невзгод.

Несколько лет спустя.

Вася.

— Милая, если мы будем так плестись, то до завтра туда не доберёмся, — услышала я жалобный голос с заднего сидения.

— Так! Замолчи и не беси беременную женщину! Сам виноват, — грозно ответила я, не отрываясь от дороги.

— Но милая... — начал этот Шумахер.

— Я тебя сто раз просила не гонять! А ты опять за старое?! — не дала я ему закончить, — Теперь сиди там сзади с Ванькой и помалкивай!

Муж нахохлился и погладил по голове двухлетнего сына. Тот невозмутимо продолжал смотреть по сторонам, не обращая ни малейшего внимания на ссору папы и мамы. Малыш жил в каком-то своём мире, увлечённо играя со своими игрушками.

Несколько километров назад я заставила Сашу остановить машину, потому что он гнал по трассе на скорости 120 километров в час, и сама села за руль. Права я получила два года назад, но практики вождения за это время было мало, так что ездила я медленно, нерешительно и скрупулёзно соблюдая все правила. Для опытного водителя, такого, как Саша, это было настоящей пыткой. Так что это послужило достаточным наказанием для мужа. Когда мы доехали до дачи, он уже был готов завыть волком и умолять меня простить его на коленях.

К вечеру у нас собрались постоянные гости наших постоянных посиделок. Андрей и Лиза со своим сыном Серёжей, Егор и Соня с дочкой Катей, Матвей и Аня с дочкой Леной. Увидев мой округлившийся живот, девочки тут же начали скакать вокруг меня.

— Ты снова беременна? — удивлённо спросила Соня, — И двух лет не прошло!

— Да знаю я, знаю! — я притворно тяжело вздохнула, — Это всё мой любвеобильный муж виноват! Всё покоя мне не даёт!

— А мы планируем ещё трёх детей родить, — обнимая меня за талию, сказал Саша с довольной улыбкой.

— Ты планируешь, вот ты и рожай! — отрезала я, в душе радуясь, что Сашка хочет от меня ещё детей.

Наглец только рассмеялся и поцеловал меня. Мы с девчонками принялись за готовку, а ребята разжигали костёр. Дети все вместе играли на площадке, построенной Сашей на лужайке перед домом. Когда маленькая Лена в очередной раз ударила Серёжу совочком по голове, за то что тот сломал её куличик, её мама не выдержала.

— Лена! Подойди ко мне! — строго сказала Аня.

— Мам! Я не Лена, я Лёля! — обиженно протянула малышка, но к родителям подошла.

Я с улыбкой наблюдала за всем происходящим. Катя копошилась в песочнице. Соня и Егор сидели обнявшись, и с улыбкой смотрели на своего ребёнка. Парень наклонился к уху своей жены и что-то прошептал, от чего Соня засмеялась. За этим последовал очень нежный поцелуй, с обещанием чего-то большего. Аня и Матвей тихо разговаривали с дочерью. Лиза и Андрей тоже в свою очередь вели серьёзный разговор со своим сыном. Оба ребёнка, стыдливо опустив взгляд в землю, слушали родителей. Я перевела взгляд на Ваню, копошащегося в песочнице. Саша присел рядом с ним и помогал ему и Кате делать куличики. Вся картина довершалась Диком, который носился по всему участку, довольный жизнью. Из маленького щеночка он вырос в здорового пса, прекрасного защитника и верного друга.

Если бы не пёс мы с Сашкой, возможно, никогда бы не встретились. Мой взгляд вернулся к мужу. Я смотрела на своего мужчину, который изменил мою жизнь. Я была безумно рада, что когда-то несколько лет назад, я, не раздумывая, выскочила на дорогу. Я была безумно рада тому, что Саша поздно нажал на тормоз, и тому, что я повалялась в клумбе. Рада, что он, без моего ведома, едва узнал о моей беременности, просто взял и поставил в мой паспорт штамп о нашем браке, заявив таким образом все права на меня. Пусть тогда я на него злилась, но теперь свою жизнь без этого мужчины я теперь уже не представляла. И, да, если получится, я буду рада родить ему пятерых детей. А пока я погладила свой уже заметный живот, всё ещё глядя на любимого.

Муж, почувствовав, что я на него смотрю, обернулся и через плечо посмотрел на меня. Он улыбнулся, и, словно и не прошло несколько лет со свадьбы, по всему телу побежали мурашки от предвкушения грядущих наслаждений. Саша всем своим взглядом словно обещал мне жаркую ночь. А потом и утро. И как ему это удаётся передать одним только взглядом? Понятия не имею. За всё прошедшее время мне так и не удалось это понять.

— Я люблю тебя, — одними губами сказал мне муж.

— Я тоже тебя люблю, — так же ответила я ему.

КОНЕЦ.

P.S. Как всегда выражаю свою благодарность Сашель, которая редактирует мои тексты; Кири, которая делает такие замечательные обложки; спасибо Марусе, которая замечала все мои фактические ошибки. Кроме того, благодарю всех своих читателей. Спасибо вам огромное за все ваши комментарии. И спасибо, что читаете меня.