Скиталец-2

Скиталец-2. В некотором царстве,

У царя Аскольда Осьмнадцатого в государстве...

1.Вступительная

2.Я совсем маленький

3.Не совсем маленький

4.Прокачка своими силами

5.Магия

6.После инициации

Глава первая, вступительная

'Час зачатья я помню неточно', ага, как пел когда-то Владимир Семёнович Высоцкий. Что, разумеется, не значит, что память моя, скажем... Несовершенна, да. Откровенно говоря, я своего зачатья и вовсе не помню. Да и не должен помнить. Да и своё раннее детство я помню лишь совсем мелкими эпизодами... Что и нормально. В общем, родился и развивался я поначалу, как самый обычный ребёнок.

А родился я на Руси. Или — в Русском секторе Тримира, как позиционируют нашу Русь Гости-бессмертные...

Итак, что же такое представляет из себя наш Русский сектор? Расскажу об этом вкратце. И, насколько это возможно, подробно. Парадокс, да?

Это, во-первых, порядка миллиона — а может, уже и двух — человек 'коренного' русского населения, не считая сравнительно невеликого с ним населения 'пришлого'. Которое, в свою очередь, делится на 'коренных' тримирцев иных государств и рас — и на Гостей, которые многих из коренных русичей уже откровенно задолбали своим неадекватным поведением... Ещё бы, ведь они-то считают наш мир Игрой — и ведут себя тут соответственно. То есть 'играются' у нас и с нами они.

Ныне у нас тут царит так называемая 'старина', приправленная ещё и 'магией'. Для нас, 'коренных', ничего необычного, но вот Гостям почему-то нравится. Экзотика-с.

Времена родоплеменных союзов на территории Руси уже канули в прошлое, и теперь наступила эпоха государств. Давненько, впрочем, уже наступила...

Князь Владимир 'Святой' здесь — волей демиургов-разработчиков игры или волей наших богов, это не суть важно, — тоже существовал и когда-то крестил Русь в православие. Предварительно её перед этим окончательно объединив. Однако уже всего через пару поколений едва ли не все русичи поголовно вернулись к родному язычеству. И к прежним своим богам.

Но некоторые 'родимые пятна' христианства на Руси благополучно остались. В частности, например, — многие привнесенные к нам православием с юга имена, которые у нас, можно сказать, прижились. Это, конечно, никоим образом не значит, что они полностью заменили имена наши исконные! Правда, 'южные' имена постепенно обрели у нас — можно легко догадаться, по чьему извращённому хотению — совершенно новый смысл...

И вот, скажем, лишь некоторые их — разработчков игры 'Тримир'? — образчики туповатого скоморошьего жанра, столбиком:

Леонид (Лёня) — новое значение — ленивец, ленивый;

Роман (Рома) — новое значение — цыган;

Александр (Александра) — грек, грека, гречка (через А. Македонского, видимо);

Дмитрий (Митрий) — хитрый, хитрец, хитрован;

Михаил, Михайло и Потап — медведь (но только сугубо местный, наш русский медведь!);

Никита — убивец (видимо, через ненашенское имя НикитА);

Матвей — котище, это который 'суровый и брутальный', из старинного мультика;

Георгий, Егорий, Егор (Ягор) — сын Яги, русской народной героини нашей...

Впрочем, некоторые имена из 'тех', южных, в употребление всё же так и не пошли, ибо оказались у нас табуированы; как, взять хотя бы, имена богов: Константин (он же Костя, Кощей), Люцифер, Герасим, Кондратий (Кондрат), Макарий (Макар). В последнем случае имя, правда, вроде бы ещё и из Друмира, да к тому же и в женском варианте, но и его наши тогдашние старейшины всё равно 'очень не рекомендовали'.

А ещё, к примеру, есть и такое имя — Василий (греческое 'базилевс'), и новое его у нас значение — хитрый (через 'кота Базилио', видимо). Его тоже людям не дают, типа оно вроде бы сугубо 'царское' и простому люду 'не положено', но вот зато домашним питомцам кошачьего роду его очень запросто даже... Ибо ведь оно и кошачье, по мнению наших 'демиургов', — тоже.

И да — кровавых языческих человеческих жертвоприношений у нас с тех христианских пор тоже давно уже больше нет. Что князю Владимиру и христианам вообще идёт в крупный такой плюс... В общем, пришлось-таки нашим некоторым жертволюбивым 'родным' богам от них отказаться... Из чисто меркантильно-политических соображений. Отказывались-то они, разумеется, временно, но оказалось, что это навсегда.

Что же ещё можно отнести к 'родимым пятнам христианства'? Пожалуй, разве что парные браки? Будто бы в старые 'добрые' времена у нас было широко распространено многожёнство? Но вроде как оно и нынче ведь практикуется, однако уже не в прежних, конечно, масштабах. Ныне лишь менее десяти процентов от всех браков — многожёнство.

И ещё — христиане занесли к нам так называемые 'арабские' цифры! За что им отдельное большое спасибо и во весь пояс поклон. От всех купцов, школьников и 'государевых людей'. Ну и за кириллицу, пожалуй, тоже, которая оказалась гораздо удобнее прежней нашей азбуки. Гм, ну уж заодно и за календарь 'христианский' с их названиями месяцев, наверное? Впрочем, в отношении календаря — тут оценки русичей несколько расходятся. Да и 'подреформировали' его тогда малость наши предки.

А ещё — опять волей левой пятки разработчиков? — наша земля позже не распалась на мелкие кусочки, как это случилось у них самих в 'реале'. И хоть ныне она и подразделяется на несколько княжеств, но все они по-прежнему неразрывно объединены в единую Русь! Ведь это нынче скорее губернии, а не полностью самостоятельные княжества 'реала'.

Конфедерация, с объединённым войском и единой валютой? Кстати, валюта у нас — серебряный рубль. Есть также разменная медная (копейки разного достоинства) и мелкая серебряная монета (гривенники и полтинники), а ещё — монета совсем крупная, чеканенная из золота. Но золото — оно не для повседневного обихода. Золото — оно для межгосударственных расчётов и для крупных купцов.

Самую мелкую нашу медную зовут 'медяшкой', самую мелкую серебряную — 'серебрушкой'.

Итак, во-вторых, и я уже об этом говорил, что у нас в составе Руси есть примерно десяток княжеств (а если конкретно, по состоянию на 'прямо сейчас', то их ровно дюжина) — с населением ориентировочно в сто тысяч душ каждое. И есть — Общий Город, что располагается на относительно небольшой Общей Земле. Общий Город — это столица всей Руси, с населением в десять тысяч душ, и в ней располагается очень многое из 'общерусского'. Например — Академия Магии...

В каждом княжестве есть также своя собственная столица — со стандартным населением в пять тысяч душ. И если уж я упомянул о магии, то в каждом княжестве существует, в частности, своя собственная Школа Магии...

В-третьих, чуть-чуть скажу о нашем климате. Климат на Руси — весьма особенный, мягко говоря... По мнению Гостей, конечно. Настоящая зима, с сугробами по пояс и очень обильными снегопадами, с метелями и морозами — длится всего порядка одной декады. Осень и весна — это пять декад в общей сложности. А остальные десять месяцев — лето! Красотень, куда же ещё-то... Чуть ли не субтропики реала.

Так что наше сельское хозяйство позволяет крестьянам собирать по два урожая магически изменённой пшенички в год... Примерно треть которой уходит на экспорт, к соседям.

А год, кстати, в Тримире — это триста шестьдесят пять дней с четвертью, тютелька в тютельку, как и в реале.

Начало здешней русской зимы — первое января, конец — десятое. И да, январь наш продолжается всего десять дней! Мы так на Руси решили, и нам — с высокой башни — плевать, сколько он длится у других народов, гм, христианских. Вся зимняя январская декада — праздничная. Почти никто — это в основном относится к горожанам — в эти дни не работает. Большинство сидит по домам — и усиленно отмечает. А ещё пару раз за январь отмечающие это дело выходят на улицу поразмяться — 'стенка на стенку'. Ну а что, хороший обычай. В ходе этой правильной драки душа отдыхает, а разные накопившиеся за год кручины проходят бесследно. А синяки потом сойдут.

В общем, русичи январский праздник проводят весело. Ну, кроме тех неудачников, у кого 'непрерывный производственный цикл'. Например, у трактирщиков, держателей торговых лавок и так далее. Впрочем, ещё и крестьяне, в отличие от горожан, вынуждены возиться со своей скотиной каждый день, у неё-то ты январского 'отпуска' ты для себя не выпросишь. Но даже и крестьяне успевают в январе отдохнуть и поразвлечься...

Что ещё следует упомянуть? Разве только это — в остальные времена года у нас довольно часто идут дожди, но так... без 'фанатизма'. Засух не случается.

Четвёртое — география нашей здешней Руси. По её территории в направлении с севера на юг протекают пять судоходных рек со множеством притоков. Это — Волга, Дон, Днепр, Буг и Днестр. Все они впадают в Южное море. Вот на берегах этих рек и располагаются наши русские княжества... Общая площадь Руси — примерно один миллион квадратных вёрст. Или чуть больше, это точно не сосчитано, да в некоторых глухих местах границы-то чёткой с сопредельными народами не проведено...

Коротенько о наших соседях. К северу он нас — живут только чудины, их ещё называют сидами. Это такая разновидность эльфов. Самая мелкая... У нас с ними нормальный нейтралитет, даже, скорее, благожелательный. С юга — меотийские амазонки, с ними мы немножко дружим, — и тюрки. К югу через море — Царьградская Империя, из которой князь Владимир когда-то неудачно завёз к нам попов и православие... С востока — кочевники. Монголы и, опять же, тюрки. Со вторыми у нас время от времени случаются войнушки, перемежаемые долгими периодами мира. На западе — чехи, ляхи и угры. Их государства — Чехия, Ляхия и Угрия. С ляхами и уграми мы время от времени воюем. Особенно с ляхами, потому что они мечтают насадить у нас свою веру. Ага, опять ту же самую — христианскую. Но только на сей раз не православную, а уже католическую... В которой самый главный у них — некий 'папа'. Он там, на западе, даже главнее царей и королей... За ляхами живут немцы и франки. Немцы раздроблены на мелкие королевства и княжества, а у франков есть своя единая страна — Бонжурия...

А ещё ходят слухи, что на самом крайнем востоке, за землями разных кочевников и за узким проливом, существует и ещё одна Русь, помимо нашей, — Русь Тартарская. Она же — Русь Сибирская... Как несложно догадаться, это островная территория, очень-очень большой остров, раза в три больше нашей Руси наверное. Сам остров называется Сибирь, а страна, на нём расположенная, — Русь Тартарская. Это если официально. А неофициально — всяко — и Сибирь, и Сибирия, и Русь Сибирская, и Тартария...

Однако там из наших здешних русских людей ещё никто до сих пор не бывал. И вообще никто с Китежа там не бывал. Потому что остров тот — 'закрытый'. То ли богами закрытый, то ли 'бессмертными демиургами'. Так что никто не знает, что там на самом деле...

А вот что я знаю совершенно точно, так это то, что на материке Марс тоже есть наши русские колонии, основанные выходцами из разных княжеств Руси. Причём это скорее даже не колонии, а военные городки и поселения. И им активно покровительствует один из наших старших богов — Перун. Бог— громовержец и покровитель воинов.

Кстати, на Марсе живёт очень много необычный народов. Не как на нашем Китеже, почти одни только люди. Есть там и орки разные, и змеелюды, и эльфы разные (не наши сиды), и гномы, и гоблины... И почти все они дерутся промеж собой! И наши переселенцы там тоже с ними дерутся. Да и больше половины Гостей после 'яслей' отправляются туда же, подраться...

Что касается наших ландшафтов, то две трети Руси — это леса (изредка с болотами), а одна треть — степь. Само собой разумеется, что всё это — 'в общем и среднем'. При раскладке же по княжествам данное соотношение будет меняться, иной раз — так и очень радикально.

И, кстати, да — Гости в нашем мире стали появляться всего лишь примерно пять или шесть лет назад. До этого наш мир их не знал. Впрочем, сами Гости полагают, что мы — всего-то неписи, неигровые персонажи, а память у нас — ложная. Придуманная, дескать, единомоментно и задним числом демиургами-игроделами 'Тримира'. Как, стало быть, и сами мы, живущие в данном мире, и весь мир тоже. А игра эта проигрывается на супермашинах игровой корпорации... Ага, для развлечения гостей... Матрица...

А ещё с появлением Гостей у нас произошли и некоторые другие изменения в укладе, о коих я расскажу чуть попозже. К слову, изменения эти косвенно, казалось бы, свидетельствуют как раз в пользу версии Гостей.

Однако нам, местным, это, по большому счёту-то, и неважно, мы просто тут, в Тримире, живём. И 99% жителей нашей Руси даже и не знают и знать не желают об этих умствованиях пришлецов... А когда Гости им о том говорят, лишь недоверчиво хмыкают. Матрица тут, понимаешь ли, у нас, или Шматрица... Да нам на то наплевать! В конце-то концов, разве от Мира Гостей раньше уже не отпочковались Друмир и ещё целая группа ранее 'виртуальных' миров, ставшими после полностью реальными? А наш-то мир тогда чем тех прежних хуже?

Кстати, однажды мне пришлось совершенно доподлинно узнать, что мы действительно в этой самой 'Матрице' обитаем... Но об этом — несколько позже.

Если говорить более конкретно, то я родился — или надо теперь говорить 'родился'? — в маленьком провинциальном городке Змиеве.

Что же такое наш Змиев?

Раньше тут когда-то была крохотная деревенька в пять дворов, настоящего названия которой уже никто и не помнит, затерялось оно в поколениях. Но потом её облюбовали государевы драконьи всадники, которые обустроили здесь свой постоянный пост. И деревенька стала — Змиевкой. Так как драконы — это якобы ещё и 'змии', как полагали тогда — и нынче ещё полагают — крестьяне. Ну да, ну да...

И на этом месте постепенно началось строительство будущего города... Сначала это была изрядно выросшая в размерах деревня, потом — село, потом — и город... В общем, название у нашего города нынче именно вот такое — Змиев. И — официальная версия — оно-де происходит из-за драконьих конюшен, располагающихся сейчас где-то на самой дальней его окраине. На отшибе, можно так сказать. А не от 'змеиного' характера — да и только ли характера? — жены первого старосты Змиевки, гм... Ладно, хватит об этом, не стоит репутацию нашего города подрывать.

А драконьи конюшни — это о-го-го! Это значит — есть драконы, их всадники, их многочисленная обслуга... А рядышком с конюшнями — ещё и два десятка конной рати располагаются в казарме. Для охраны, так сказать, стратегического объекта... В общем, в наличии целый военный городок.

Кстати, по традиции у нас в государстве правит не князь, а самый настоящий царь! Между прочим, уже — царь Аскольд Восемнадцатый... Который — отдалённый потомок князя Аскольда Удалого, долго правившего в Княжестве Днепровском. И несколько позднее — ставшего царём Аскольдом Первым в Царстве Днепровия. К слову, стольный город — Аскольдия-на-Днепре тоже именно им был основан.

Наша территория располагается на некотором протяжении обоих берегов реки Днепр.

Герб нашего царства — Царский Золотой Гарпун, который, согласно преданию, Аскольд Удалой лично вырвал из рук поверженного им правителя тритонов. А было это во время первого похода его, тогда ещё только князя, на город Царьград, за данью и за православными попами. Задолго до князя Владимира 'Святого'...

Вот так вот и получается. Вокруг нас — только княжества... И вдруг, нате вам, мы тут, посерёдке, — целое царство! Завидуйте и впечатляйтесь.

Кстати, с тех пор, согласно традиции, знак любого нашего воинского командира, начиная с десятника, — это маленькая стилизованная вилка (почему не гарпун-то?) на цепочке. Причём размер знака строго одинаковый, но вот зато металл, из которого он исполнен, разный. У десятника — это медь, а у воеводы — золото...

Население города Змиева нынешнее — порядка тысячи душ. Стандарт, в прочих провинциальных городках Днепровии, на и прочих русских княжеств, оно примерно такое же.

Крепостная стена у нас отсутствует, за ненадобностью. Вместо неё — невысокий вал. Нам этого вполне достаточно, ведь вокруг нас — только свои, русичи...

Что же ещё имеется в нашем городе? Ну, помимо драконьих конюшен и их охраны?

Во-первых, что касается объектов, так сказать, центрального подчинения.

Есть дом градоначальника. Двухэтажный, причём из белого кирпича! Гости его почему-то почти всё 'Белым домом' кличут.

Есть школа, также двухэтажная (и тоже из кирпича, но красного!), с условно бесплатным образованием... Зачем нам школа, спросите вы, если мало-мальски читать, писать и считать своих чад могут по-быстрому научить и их родители? Не отрывая, так сказать, их от семейного 'бизнеса' (тоже словечко из словарного запаса Гостей)?

А затем. Ведь горожанин — это звучит гордо! Что, вы этого разве не знали? Наши свежеиспеченные горожане вот тоже десятка два лет назад не сразу узнали... Но потом наш новый только что из столицы назначенный городской голова им на всеобщем собрании всё в подробностях и разъяснил, всю нынешнюю самую правильную в мире политику нашей мудрой центральной власти. Объяснял он примерно в таком вот духе.

'Мы — горожане, и потому имеем в государстве некоторые привилегии, в сравнении с крестьянами. Но ничто человеку не даётся бесплатно! За всё ему приходится платить. В частности, в нашем случае в том числе и по этой самой причине каждый горожанин должен быть 'полноценно' грамотным, а не то, что какой-нибудь там тёмный лапотный крестьянин! Ещё вопросы ко мне есть? Нет? Кто-то из присутствующих желает податься из горожан обратно в крестьяне, с принудительным выселением из города? Нет? Ну вот и хорошо. Учитесь! И учитесь хорошо. Ну а учителями вас обеспечат из столицы...'

После чего у нас споро построили школу. В которую на первых порах безропотно ходили даже и некоторые недостаточно грамотные взрослые...

Представлена у нас и медицина — это маг-универсал, который вместе со своими помощниками живёт при драконьих конюшнях. Он у нас 'по распределению', но так и прижился. Свой большой дом у него там. Однако большинство его услуг для населения — платные, а плата эта обычно немалая... Хм, есть ещё у нас и так называемый 'сельский' маг, тоже с подручными, в ведении коего — магические ветеринария и агрономия. И большинство и его услуг тоже — платные. А вот что у них обоих, этих магов, исключительно бесплатно, так это профилактика и борьба с возможными эпидемиями среди тутошних разумных и неразумных тварей... Государственный приоритет, вот оно как!

Ах да, я ещё забыл упомянуть о нашем городском Храме Всех Богов, с его Купелями Возрождения! В коих воскресают (а иногда и нет) наши преждевременно и скоропостижно скончавшиеся сограждане. У которых, естественно, была осуществлена когда-то привязка именно к нашему Храму... Если кто ещё не знает — это такой аналог точки респа, что есть у Гостей-бессмертных... И да, жрецы Храма могут и болящим также помогать. И таки помогают. Если, разумеется, боги помогать конкретно этим болящим не против. Ибо всё в Храме делается волей и силами богов.

А вот чего из 'центрального' в нашем городе нет, так это мага-портальщика с его портальной аркой. Говорят, что нерентабельно их иметь такому мелкому населённому пункту, как наш Змиев. Однако вот ежели население его увеличится в несколько раз, то тогда... Ага, слыхали мы эту сказочку.

Во-вторых, что в городе есть из чисто 'местного'.

А есть у нас, перечисляю: две бакалейные лавки, пекарня, ткацкие мастерские, сапожная мастерская, парочка относительно приличных портных, мельник, столяр, две кузни... А вот своего кожевника у нас нет — ибо градоначальник заявил: неча в моём городе разводить вонь! Ну а кому нужна выделанная кожа, тот пущай покупает её в деревнях и в сёлах.

Чуть об этом подробнее.

Что касается кузниц, то в одной из них работает кузнец в ранге 'мастер' со своим молотобойцем, в другой же — кузнец-подмастерье... Чем они отличаются? А тем, что ранг 'мастер' может получить лишь выпускник Школы Магии. В нашем конкретном случае — это выпускник Малой Академии Магии, ибо вообще-то, как уже я и упоминал, мы живём не в княжестве, а в единственном на Руси Царстве! Коему уже и зазорно иметь простую Школу Магии... Ну да ладно, вернёмся к нашим баранам. Наш учившийся в Школе 'мастер' может по ходу дела магически, до некоторой степени, преобразовывать обрабатываемый металл; также он часто занимается и с благородными металлами, то есть с ювелиркой. Что значит, что зарабатывает он весьма неплохо, особенно по нашим здешним меркам, как, впрочем, и все путные маги. Соответственно, его конкурент, тутошний кузнец-подмастерье, выполняет работы попроще, немагические, а значит, они и оцениваются подешевле. А так как мастер за работы 'попроще' почти и не берётся, то они с подмастерьем и не конкуренты вовсе, а, напротив, друзья...

А ещё у нас есть лицензированная травница, которая тоже вроде бы как медик, но более дешёвый, чем тот маг, состоящий при драконах... Которая почему-то очень любит науку гомеопатию... И это, пожалуй, единственный её недостаток. В моих глазах.

Также, я уже упомянул, у нас имеются два трактира, как же в городе без них-то. Один из них — двухэтажный, но не каменный, а деревянный. В трактирах этих иногда останавливаются на ночлег купцы и прочие путешественники. Часто — чужеземцы. Ну — и Гости тоже... Которые все тут ещё и столуются. Так как трактир, если кто не знает, — это сиречь закусочная, таверна, харчевня, кабак, шинок, кружало, корчма... Аналог 'реальных' ресторана, столовой или кафе. А ещё в трактирах, само собой разумеется, запросто могут выпить и закусить также и местные жители, а иногда и побузить чуть-чуть...

Ещё, вспомнил, — своего стеклодува у нас нет, но зато есть неплохой горшечник. Он даже посуду с глазурью может делать.

Департамент по делам 'внутренним' представляют у нас три стражника и два пожарника, которые обретаются под одной крышей, в общем здании. Видимо, чисто из экономии на их содержание.

Ах да, ещё тут же, в этом доме, располагается и штаб-квартира наших местных егерей...

Гм... Чуть не забыл. Имеется в нашем городе и так называемая Ночная гильдия. Спросите — на кой ляд она нам сдалась? А ту всё просто — из столицы пришёл приказ её организовать... своими силами. И организовали. Местными членами нашей Ночной гильдии являются всего три человека. Которые и осуществляют над ней руководство. Но зато в ней много жаждущих заданий и прокачки 'свеженьких' Гостей... Вот из-за них-то и пришлось её открыть. Одни заботы и хлопоты от этих Гостей! Есть, правда, и прибыль, но уж лучше бы без неё...

А вот чего ещё у нас нет, так это собственной газеты! Правда, из столицы к нам постоянно доставляются по десятку еженедельных номеров 'Столичного вестника' и 'Общей Русской газеты'. Которые до простых обывателей и не доходят практически. Но я несколько раз эти газеты в руках держал, и даже прочитывал, от начала и до конца. Довелось.

Что ещё можно рассказать о нашем городке?

Вокруг Змиева на некотором отдалении произрастают три леса. Гм... Также есть одни ясли-нубятня, кои предназначены для только что появившихся в Тримире Гостей-бессмертных. Ведь поначалу те такие бестолковые, словно дети малые...

Первый лес — это Кроличий Лес. Вот здесь-то и прокачиваются первоначально новички-бессмертные. И именно на этих обитающих в Лесу разноранговых кролях-мобах, мобах от первого до десятого уровня. Ну, преимущественно. Впрочем, там и другие зверюшки тоже обитают — лисы, волки... Но волки — это уже добыча не для ясельников.

Лес этот совсем, кстати, рядом с нубятней расположен, частично он даже вообще залазит на её территорию (или — наоборот?). А ещё исключительно в данном лесу произрастает табак! Абсолютно безвредный, к слову, для тримирских курильщиков. На который кроли неустанно и покушаются. И надо этот табак от кролей постоянно оборонять. Вот ясельники это и делают, на чём в основном и прокачиваются, а их охота на кролей-мобов — это уже дело второстепенное.

И да, при яслях постоянно расквартировано на казарменном положении некоторое количество царского центрального подчинения егерей. Они и за Гостями новенькими присматривают, и за табаком тоже. А живут они, когда не при яслях, в селе Кроличьем, а не в нашем Змиеве. Именно там у них свои дома...

И ещё — наш табак марки 'царский' особо ценится Гостями! Некоторыми, конечно. Так как в иных местах Тримира он и вовсе не произрастает — и почему-то даже и не приживается.

Второй лес — это Паучий Лес. Тут обитают занесенные в нашу Царскую Зелёную Книгу и наделённые какой-то странноватой магией пауки-шелкодавцы, которые круглосуточно и неусыпно охраняются царскими егерями (двадцать егерей, постоянное место жительства в нашем Змиеве). И лишь один раз в году сюда ходят за паучьими шёлковыми коконами сборщики из нашего города (со специальной лицензией, между прочим!). Идут они в Лес этот уже в самом конце осени, когда пауки впадают в спячку (или, правильнее, в оцепенение?). Ну а если ты сдуру сунешься в тот Лес летом — запросто можешь стать для пауков кормом...

Город Змиев в значительной степени живёт именно за счёт шелкоткачества. Не имеющий аналогов по цене и качеству шёлк ткут маги-ткачи — выпускники всё той же нашей Малой Академии... А ткани из этого шёлка паучьего идут всё больше в чужедальнюю Империю Чин или к каким-то странным, и тоже чужедальним, дровяным эльфам...

Третий лес — совсем обыкновенный лес. Вроде бы... Ну почти, гм... И он — ну очень большой! Он смешанный и очень-очень необычный, в некоторых частностях, конечно... Ибо бок о бок в нём, например, растут эвкалипты, баобабы, дубы, буки, секвойи, кедровые сосны, ну и так далее... И даже аломаковые акации и кусты гигантской конопли тут растут. Настоящее раздолье для сборщиков даров природы.

Сюда все желающие из ближних мест ходят на охоту, за дровами, за ценными растениями, по грибы-ягоды... А там, кстати, произрастают следующие ягоды — черника, голубика, красника, зеленика, белика, желтика и ещё многие другие... Малина с земляникой, например, и смородина разная, это ежели по окраинам. А в глубине — клюква в заболоченных местах... Лещина опять же по окраинам, жёлуди...

И да, тут тоже за всем приглядывают егеря, но уже не царские, а местные, нашего городского подчинения и нашего же денежного содержания. И их у нас всего числом трое.

Кстати, не удивляйтесь, пожалуйста, что я о нашем мире рассказываю столь подробно, причём отнюдь не с точки зрения неигрового персонажа, а, скорее, хорошо прошаренного игрока... Имеется на то у меня причина. Очень основательная такая причина... О которой я обязательно поведаю попозже.

Глава вторая. Я совсем маленький

Итак, я родился в семье одного из городских стражников, именем Храбр. Мать — Мила, родом из одной деревни. А так как я был уже третьим мальчиком в семье, то и назвали меня соответственно, обычным детским именем, — Третьяк. Хорошо хоть, не Дурак... А что, могли бы ведь и так, если бы я четвёртым или ещё более поздним по счёту мальчиком родился.

Впрочем, в старые времена не только в Тримире, но и в реале тоже, когда детей в семьях было много, сыновей по языческому обычаю так по порядку и называли: Первак, Вторак, Третьяк, а далее остальных — Другак, что в детском произношении потом легко превращалось в Дурак. И со временем именно это имя, Дурак, стало нормальным, а не прежнее, Другак. Отсюда, между прочим, и 'Иван-Дурак' из общерусских сказок...

Стало быть, старшие мои братцы — это Первак и Вторак. А ещё была у нас и младшая сестрица — Гуся. Которую мы все немножко баловали.

Рос я вполне обычным мальчишкой. Ничем не примечательным. Любил слушать сказки, которые нам, детям, почти не повторяясь, рассказывала жившая с нами прабабушка, со стороны отца, Гарпина. Очень много она их знала...

Особенно мне запала в голову вот эта, с некоторым политическим 'взрослым' контекстом. Правда, прабабушка вовсе не нам, детишкам, её рассказывала, а нашим родителям и ещё паре их взрослых знакомых.

А я умудрился её пересказ подслушать, и хорошо его запомнил. Кстати, мне уже десять тогда было, и я пару лет, как в школу ходил. И многое из рассказанного понимал.

'Сказка про Иван-царевича и лягушку-феминистку.

Было, значит, у царя три сына... И вот настала им пора жениться. И выдал им царь-батюшка по луку и по одной приметной стреле да и приказал выстрелить наугад, на удачу, а после идти искать своё счастье...

Все братья выстрелили, только Иван-царевич что-то замешкался. Потом всё-таки и он лук поднял.

— Ты куда, Иван-царевич, нацелился? — спрашивают у него придворные зеваки.

— Да на город наш, столичный. Отец вот велел из лука стрельнуть, на чей двор стрела

упадет — там и невесту брать...

— А бонбу алхимическую к стреле зачем прикрутил?

— Да страсть как жениться неохота! Мне бы ещё пока парнем пожить, для себя....

— Дурачина ты, Иван, дурачина... А если убьёшь из верноподданных своего отца кого-нибудь? Ты не гляди, что они твоему батюшке верные и подданные, а один хрен за этот фокус 'благодарные' родичи пострадавших тебя на вилы могут поднять!

— Они не посмеют! Это низко.

— Ещё как посмеют. И это будет для тебя вполне себе почётная смерть. 'Царская'. Особенно если те вилы, на которые тебя подымут, будут с тремя зубьями, а не с четырьмя... Это ж тогда чисто наш священный трёхзубый гарпун!

— Ладно, уговорили. И что же мне тогда делать-то?

— А ты бонбу-то эту сними да в сторону болота и стреляй, там-то невест наверняка нет. Как и прочих людей тоже. Людям в болотах делать нечего.

Иван так и сделал.

В общем, выстрелил Иван-царевич — и унеслась его стрела в сторону болота. И пошёл туда Иван... Год шёл, два шёл, три шёл... Долго, в общем, шёл, семь пар сапожек сафьяновых в тине болотной утопил, легион свирепых комаров беспощадно перебил, клюквы не меньше семидесяти вёдер с голодухи слопал... От мавок насилу отбился, русалки же его сами на хрен послали... Дошёл-таки наконец. И оказалось, что убило тою его стрелой большого зелёного лягуха! Прямо пригвоздило к болотной кочке.

А сидевшая рядом с его трупом мелкая зелёная лягушка-самка человечьим-то голосом причитает:

— Комаров мало, вода холодная, парень мой, подлюка, издох... Что делать, не знаю...

Ваня у неё спрашивает:

— Кочка твоя?

— Ну, моя.

— А ты замужем? Если да, тогда я пошёл обратно домой...

— А если нет?

— Тогда — ты моя невеста! Ивана-царевича невеста... Кстати, а мамка у тебя есть?

А лягва-то Ване и говорит:

— Ваня, нет и не было у меня мужа. И нет больше жениха! И мамы моей тоже давно нет, злой журавль её проглотил... И отныне я, сиротинушка, твоя навеки... Как только ты меня поцелуешь, тут же стану я девицей красы неписанной — и сразу же женой тебе буду! Короче говоря, неси уже меня скорее к себе домой. И там целуй!

А не обманывает ли она меня, подумал Иван. И поцеловал квакушку прямо тут и сейчас. И она тотчас же превратилась в ослепительной красоты девушку, платиновую блондинку. Он ее тут же, не будь дураком, 'оприходовал' по самое 'не хочу' — и давай быстрее одеваться... А то комары ведь!

— Куда же ты, Ванюша? — спрашивает взволнованная девица. — А как же наша с тобой свадебка?

Рассердился на такие притязания мелкой земноводной твари царевич, да как даст ей в лоб со всей молодецкой дури! Девица, трижды в полёте перевернувшись, ударилась о кочку болотную и — о, чудо — новь стала лягушкой! Он посмотрел-посмотрел, подумал-подумал, прикинул-прикинул, подошел, взял лягушонку, положил аккуратно её в карман...

Промолвив при этом:

— А удобная фигня получилась!

Подумал ещё: а ведь это у него будет идеальная жена, поцеловал — она превратилась в прекрасную женщину, он получил хорошую порцию 'любви'! Вдарил ей в лоб — и, кроме удовольствия от самого удара, избавился от приставучей бабы. Потом всё просто — посадил лягуху-оборотницу в ведёрко с водицей, да и прикрыл то крышкой, чтоб лягва та никуда не ускакала. А сам тем временем пошёл с друзьями в кабак!

В общем, принёс потом Иван-царевич лягушку домой, поцеловал сызнова...

И обернулась опять лягушка красной девицей, вызвала сразу же пронзительным криком городскую стражу — да и обвинила Ивана в жестоком обращении с животными, в зоофилии и в сексуальных домогательствах! Эмансипированная шибко оказалась...

Но в страже той вызванной были нормальные мужики-русичи — и феминизма ейного не понимали и не принимали категорически! И хотели они уже было отходить 'непонятную бродяжку-попрошайку-скандалистку' плетьми, чисто чтоб для профилактики, но тут вмешался приписанный к страже чародей, недавний выпускник магической Академии.... Он с несказанным удовольствием превратил бабу-дурищу в гусеницу. В зелёную, некрасивую, бе-е...

После чего сказал, вытирая запачканные в процессе руки:

— Зато бабочка из неё потом тоже красивая получится, как и сама девка-блондинка эта была... Но, что хорошо, бабочка будет молчаливая! Мозги выносить мужикам не станет...

И пошли после этого Иван-царевич со стражниками в лучший кабак — да и напились допьяна... За Иванов, естественно, счёт. А наутро Ваня очнулся дома у того чародея, да и попросил руки и сердца у младшей его сестрёнки...

А гусеницу ту зелёную противную склевал мимо пролетавший воробей. Так и не стала она бабочкой... А умела бы вовремя смолчать — стала бы вообще женой царевича! Дура набитая...

Потом был пир горой... А ещё через год отец Ивана-царевича от трона отказался, да отказался в его, Ивана, пользу... И короновался наш Иван как царь Аскольд Шешнадцатый...

Вот и сказочке конец. А кто слушал — молодец!'

А дня через два после этого, когда я у кого-то из наших старших решился осторожненько выяснить, что же такое это, 'феминизм' и 'секс', батя мне за одни только расспросы выдал ремня...

К слову, в этом же возрасте из разговоров старших я также с немалым удивлением узнал, что наша 'царственность' в соседних княжествах очень под большим вопросом. Ибо они там считали, что наш старинный князь Аскольд Удалой в том злополучном походе до Царьграда так и не дошёл, и ни с какими тритонами он тоже не сражался. Но зато захватил одно из покинутых при приближении его войска предместий Царьграда и взял там неплохую добычу. В том числе богатый столовый сервиз. Позолоченные вилки в его состав тоже входили... Они же — 'трёхзубые гарпуны'! Во как...

И, конечно, был тот поход ни в коем разе не за данью, а был он просто набегом — за добычей. 'За зипунами'... И, само собой разумеется, уж во всяком случае не за попами, которые, дескать, понадобились нашему Аскольду нашему задолго до Владимира... О попах он тогда, как и о самой 'южной' религии, и думать не думал, а парочку его войску встретившихся из сией братии — попросту убил.

В общем, добычу кое-какую в том походе наш Аскольд взял. Ну а потом к Царьграду наконец подошли знаменитые имперские легионы — и Аскольд благоразумно отступил. Его войско село в лодьи да и было таково...

Кстати, когда я был совсем маленький и только-только начинал ходить, мне сшили длинную, до 'ниже колен', белую некрашеную рубаху. Само собой, подпоясанную. В таких же рубахах ходили, бегали и играли и все детишки-ровесники — и мальчики, и девочки, и так лет до шести-семи.

Никакой другой одежды нам более не полагалось: ни штанов у мальчиков, ни юбок или сарафанов у девочек. Часто детские рубахи шились или перешивались из старой одежды отца или старших братьев. Но конкретно мне — рубаху сшили совершенно новую! Впрочем, и вторая рубаха, перешитая из уже обмалевшей и изрядно обветшавшей одёвки брата Вторака, у меня тоже была. Про запас. Чай, не деревенщина мы, чтоб в одном и том же годами ходить, не снимая...

Из обуви я тогда носил только онучи. Это нечто типа портянок под лапти или сапоги, но онучи можно носить и без них. Я и носил. А если бы жил не в городе, а в деревне, так и вовсе бы босиком всегда бегал. Но в городе много разного мусора, которым запросто можно поранить себе ступни, потому — онучи...

И да, для 'парада' мне несколько позже изготовили первую настоящую городскую обувь — поршни! Обувку, которую обычно делали путем простейшего стягивания куска кожи в области носка и пятки лыковым или кожаным шнурком, пропущенным затем через одиночные прорези на бортах.

Поршни я носил и после семи лет, но уже повседневно. И да, в семь же лет я наконец-то получил долгожданные штаны. Новые! И стал уже числиться отроком, а не каким-нибудь младенчиком.

И нож на пояс! Вот так-то.

А в восемь лет поступил в школу. Мне выдали грифель, дощечку для письма и — внимание — три тетрадки с листами из белой бумаги! И я стал учиться, причём довольно прилично учиться. Да и как иначе-то? Ежели за плохие отметки — сразу же от бати ремня?! Строгий он у меня бывает временами...

В десять я получил башмаки. Типа это опять для 'парада'. Однако ходил обычно по-прежнему в поршнях.

С нетерпением ждал четырнадцати годочков — и получения 'взрослой' одежды. И вместо поршней — настоящие сапоги, батя мне их уже пообещал...

А там уже можно и жениться, ежели того захочу.

Глава третья. Расту, учусь

На летние каникулы батя меня, да и Первака с Втораком тоже, всегда посылал с оказией к своему старшему брату Ждану, на хутор в сельскую местность. Который располагался совсем невдалеке от 'обычного' леса. Ну помните, того самого леса, который 'третий' — смешанный и без свирепых хищных кролей и пауков? Ага, сугубо для того, чтоб мы там дядиной семье 'помогали' и вообще 'не зазнавались и не отрывались от простого народа'...

Семья дяди держала небольшое стадо коров и телят. Это по большей части — 'на продажу'. В виде мяса, масла сливочного и деревенского сыра. Ну и ещё довольно многое семья выращивала, однако это уже — 'для себя'.

К слову, на хуторе этом было аж три двора. Странновато как-то? Совсем даже нет. Потому что, конечно, чаще всего хутор — это один всего двор, но бывает, что хутора разрастаются, а всё ещё по-прежнему зовутся хуторами. И это как раз наш случай.

И да, другие два двора хутора упор делали не на коров, как семья Ждана, хотя и держали их по паре голов. В одном из них растили наш местный хлопчатник и разводили кур и коз. В другом — держали стадо овец.

Ну родичам я, конечно, помогал, чем тогда мог. Ну и чем они меня занять могли, чтобы у меня времени на баловство не оставалось. Впрочем, как и у остальных детей.

Вот, скажем, например, я там с первых же каникул в сенокосе принимал посильное участие. Это участие ограничивалось работой с деревянными граблями, когда подсохшее уже сено я в валки сгребал. Косу мне не доверяли, дорогая всё-таки вещь, стальная, ну а носить носилки... Для этого я ещё слабоват был. Носилки с сеном мне позволили носить к стогу лишь после десяти лет, да и то копёшки, которые я на пару с двоюродным братом Лёней носил, были не ахти какие большие... Ну и да, после десяти лет мне иногда всё-таки позволяли немножко и покосить, под приглядом людей опытных, само собой.

Однако сенокосных работ было относительно мало, потому что наше стадо паслось почти круглый год на зелёной травке. За исключением самого холодного периода, который менее полутора месяцев.

Кстати, двоюродный брат Лёня, который был на год старше меня, всегда очень крепко спал по утрам, но в обязанностях у него в тот год было — выгонять их коров в общее стадо с утра пораньше, каждый день. И при этом — ни к коем разе не проспать! А ночевал он почти постоянно на улице, в гамаке, сплетённом из пеньки. Не как я, на сеновале. Над гамаком он размещал кувшин с водой, к ней привязывалась верёвочка, которая с вечера ещё протягивалась к воротам соседей.

Те рано утром всегда ехали на телеге на рынок в соседнее село, со свежими продуктами для тамошнего трактира, с которым у них уговор на поставку был. Повозка при выезде со двора натягивала верёвочку, кувшин валился набок, водичка выливалась брату на голову... Через некоторое время брат стал просыпаться сам, строго за полчаса до выезда телеги.

К слову, то стадо, в которое брат коров выгонял, я однажды целую неделю помогал пасти! Это когда подпасок у пастуха дядьки Митяя немножко приболел. Конечно, я тогда всё больше под ногами у дядьки Митяя путался, нежели ему в самом деле помогал...

Что ещё сказать. Нам дядя, кстати, из того самого 'обычного' леса — а он туда частенько на охоту ходил — нередко приносил всякой звериной живности, типа показать, что к чему, но затем её, конечно, отпускал на волю.

Оказалось, что лиса она только в сказке рыжая красавица, а в жизни — нехорошо пахнущее, противно тявкающее трусливое существо, не очень-то, кстати, и рыжее. Напротив, зайчик не был труслив, и он почему-то не хотел, чтоб его гладили, и дрался с нами ногами, даже пытался укусить, зараза, грыз ножки от скамеек и табуреток... А принесенный Жданом уж по-быстрому уполз от нас в кусты.

Приличнее всего вела себя сова, которая спала, привязанная, в сарае, пугала своим видом кошек, смешно таращила глаза и иногда страшно ухала. Поначалу я потянулся было её погладить, но дядя меня обломал, сказав: 'Ты не гладь её, Третьяк. Совы обычно не любят, когда их трогают. Могут и клюнуть. А клюв сам видишь у неё какой...' Прожила она у нас целую неделю, затем её тоже отпустили. Дядя объяснил: 'Нельзя диких животных держать на цепи, они должны жить в природе, а не развлекать людей'.

А ещё у нас там ёжик был, который потом ровно одну ночь прожил в доме. Кстати, иглы у этого довольно крупного ежа оказались твёрдыми, но не острыми. В общем, совсем не как швейные иголки были, вроде бы и уколоться-то об них невозможно, однако, когда ежа начинаешь трогать, он резко дергается и... приятного тут совсем мало! Ночью же он топал, фыркал, мешал нам спать, а ещё и засрал все углы. Наутро он был с позором изгнан обратно в лес.

Дядя тогда сказал: 'Ежи не приручаются. Совсем. Умишка им боги ни капельки не дали...' 'А кому дали?' — тут же спросил я. Дядя подумал, сказал: 'Ну, зайца, положим, приручить можно, ежели брать молодого, заяц он не совсем глупый'. 'А лисицу?' 'И лисицу — тоже. Знаю я о таких случаях... Но зачем она нам в доме? Дурной игривости в ней — до фига и больше, а посему эта рыжая стервь будет вымещать её на всём и на всех окружающих: драть мебель, грызть обувь, воровать еду... Причём воровать станет не с голодухи — а просто так, чтобы побегать от хозяина, поразвлекаться... Дворовую же мелкую живность всякую рыжая тоже будет изничтожать нещадно...'

И да, мы, хуторские мальчишки и девчонки, тоже ходили иногда с плетёными из лозы или лыка корзинками в этот лес. Ну, ещё и пару слуг-енотов с того двора, где растили хлопчатник, частенько с собой брали. В общем, считай, самостоятельно ходили, ну почти, — в том смысле, что с нами всегда парочка ребят или девчат тринадцати-четырнадцати лет была (почти взрослые!), для догляда за младшими. И даже с кое-каким оружьишком, чтобы хищника случайного отогнать... Собирали мы съедобные грибы и ягоды. Для себя и для продажи в городе.

Как вскоре выяснилось, не только мы одни в тот лес хаживали! Ибо одна из наших кошек, по кличке Мурчалка, родила четверых котят, и родила она их явно не от домашнего хуторского кота. Там кто-то из лесных котов принял участие... Родила тяжело, изрядно крупные котята были. Дядя тотчас же постановил: закопать! Котята эти — лишние, а если их и удастся куда-нибудь пристроить, то, когда вырастут, они всё равно диковатыми будут. Папаша-то лесной! Не нужны на хуторе или в деревне такие кошки. Вот некоторые Гости заводят себе вообще питомцев-манулов. Зачем? Это ведь совсем же тупые звери!

Младшая дядина дочурка Мыша сразу же горько заплакала. Я же робко предложил: 'Может, хоть одного оставим?' 'А и оставим', — сразу согласился дядя, однако потом добавил: 'Но ты тогда его к себе в город отвезёшь'. 'Отвезу', — насупился я. Потом спохватился: 'Нет, ничего не получится, мы с Втораком уже через две недели уезжаем. А котёнок тогда будет ещё маленьким'. 'Ладно, — сказал дядя. — Мы его к вам позже отправим, как подрастёт'.

Вот так в городе Змиеве появился котёнок Василий. Коего мои родители в наш дом не приняли, так как у нас своя кошка уже давно была, но зато нашли для него других хозяев. Стариков каких-то. Мне тогда было десять примерно лет.

И это, пожалуй, всё (вернее — почти всё), что пока стоило рассказать о моей деревенской жизни. И, кстати, да, самым незабываемым ощущением для меня было, когда жена Ждана постригла мне волосы на голове овечьими ножницами! Из-за подозрения на появление вшей. Никогда такое не забуду...

А теперь — о жизни городской.

Помимо учёбы и домашних работ (взять хоть тот же огород и кур), от которых родители меня и братьев моих не освобождали, у нас находилось время и на игры с нашими ровесниками. Это бывало обычно уже ближе к вечеру. А особенно много времени на всяческие игры и шалости было во время коротких так называемых 'малых промежуточных' каникул, которые и не 'летние' (два месяца), и не 'зимние' (четыре недели). Эти наши 'промежуточные' примерно соответствовали 'осенним' и 'весенним' каникулам школьников в реале.

И вот в одни из таких каникул, 'осенних', мне тогда шёл уже одиннадцатый годок — к нам пришло словно некое поветрие — играть в 'Гостей'... Некоторое количество которых постоянно болталось в городе, занимаясь загадочными для нас делами. Ну поиграли мы так некоторое время, три денька всего от силы, без энтузиазма, ну и ладно. А потом это поветрие как пришло, так и ушло, но не для всех.

Я и мои лепшие друзья Карась и Вторак (сын Фрола) — игру эту упорно продолжали. Сначала били 'мобов' — по большей части голубей, в тот месяц почти что оккупировавших наш Змиев. Миграция какая-нибудь, что ли? И не верьте, голубь это никакая не птица мира, как полагают христиане! Это, за малым исключением, сорная птица, этакие летающие и всё засирающие под собой крысы... Мы их больше сотни уже перебили, но потом взрослые заставили нас унести их трупы на свалку, что было довольно далеко, городские-то собаки с кошками их уже отказывались жрать... На том охоту на 'мобов' мы временно прекратили.

После этого мы стали осваивать новые 'профессии' и 'ремёсла', а также получать разнообразные 'навыки'. Однако и здесь нашего запала хватило только на один день.

Затем пришла очередь 'получать и выполнять задания' от взрослых горожан... Ага, а потом нам, дескать, за это будет какая-нибудь награда... Он 'системы', ну да.

Кстати, к нам тогда однажды ненадолго прибился мальчишка-Гость, года на полторы постарше меня. Звать Славик. Похоже, ему крепко надоело в яслях бить кролей, и он решил податься на вольные хлеба, к нам в город. Вот он-то довольно много нам об игре и игровых правилах и рассказал. Много мы узнали интересного...

Например, оказалось, что существует такой камень, безоар, который можно получить при разделывании какой-нибудь обычной жвачной скотины. От дикой — в одном случае из десяти, от домашней — сильно реже. Круглый камень (или иногда жемчуг) обычно бывает серого, чёрного или красного цветов. Со стандартным весом — 10 грамм, 30 грамм, 100 грамм, 300 грамм, 1 килограмм и 3 килограмма. Однако последние камни, самые увесистые, — можно получить исключительно с туш только самых крупных животных, вплоть до китообразных.

Безоар этот — камень магический. Используется либо как накопитель маны, либо является активным началом в Любовной магии, либо определяет яды. И продать поэтому его можно за неплохие денежки. В магическую лавку, естественно, продать.

А ещё при разделке всякой животины среднего размера выпадает нечто под названием 'кондо'. Что это за такое загадочное 'кондо'? А эту фигню игроделы нам тоже перенесли из своего реала. Презервативы... Ведь самые первые презервативы в реале изготовлялись когда-то из отростка прямой кишки — аппендикса. Наиболее 'подходили' овцы, но не только они... Потом их стали делать из материала под названием 'резинка' и поименовали — 'кондомами'. А здесь они — 'кондо'. И их тоже можно продать, как и безоары. В аптеку. Однако сильно дешевле они безоаров...

Также и про уровни он нам рассказал, и про характеристики, и про остальное.

В общем, хорошенько так паренёк нас просветил... А мы его за это накормили нашими домашними разносолами, он ещё и в сумку свою остатки несъеденные сложил.

Ну а потом мы с ним пошли по городу. За заданиями. Сначала — в ближнюю часть. Скажу сразу, ничего интересного в этом отношении на нашу долю не выпало.

Знакомые мне бабки Ненила, Параня и Вторуха поочерёдно попросили подмести им их дворики. За пирожки. Одинокий одноглазый дед Циклоп — в Храме Всех Богов второй глаз ему почему-то отказались восстанавливать — попросил полить грядки на его огороде. За это угостил нас холодцом и рассказал забавную байку — из историю возникновения соседнего Княжества Курского.

На том и всё, работа кончилась.

— Может, сходим в стражницкую? К моему отцу? — предложил я. — Мне там неделю назад довелось слазить на её чердак. Так оказалось, что весь он завален по щиколотку голубиным дерьмом и трупами сдохших голубей. Я их для интереса сосчитал, так получилось около трёх десятков... Так что ежели нам дадут задание это птичье дерьмо убрать...

— Ой, нормальная же штука! — заметил Вторак. — Размолоть в ручной ступке и посыпать под каждый плодовый кустик по пригоршне, а под дерево по две-три... После всё как на дрожжах растёт, а как плодоносит... У меня дед любит так в садике ковыряться.

— Не-не, — сразу же пошёл в отказ Славик. — Там же всю одежду себе изгваздаешь! А потом её надо стирать... Или — сразу выбрасывать!

— Это верно, — поддержал бессмертного Карась. — А ведь ещё и обувку при этом также испортишь. За что лично мне от моего бати влетит! За поршни-то... У него с этим никогда не заржавеет.

— Я тоже пас, — сказал, подумав, Вторак.

И пришлось нам пойти в другой конец города, менее мне знакомый. Я даже не всех людей знал там по именам.

В итоге заявились мы все четверо к одному вредному дедушке.

Дедушку того все уже очень с давних пор зовут Двумуд. Но сам он настаивает на Двомуте... Это не имя, если кому интересно, а его прозвище, причём ещё детское. Будучи пацаном, заметил он и заметили также его приятели, что одно его яичко в мошонке нормально этак себе висит, а вот второго — не видно! Сразу если — не видно, а так-то оно там тоже есть, но значительно выше висит... И стали другие пацаны дразнить его — Одномуд! Он протестовал, что-то доказывал, и настоял-таки в конце концов на своём. И прилипло к нему тогда совсем другое прозвище — Двумуд...

— Дедушка, мы скауты-пионеры-тимуровцы, — представил всех нас Славик. — Дайте нам задание, и мы вам и дрова наколем, и забор починим, и крышу залатаем, были бы только материалы.... И даже денег за это не возьмём!

— Спасибо, ребятки, какие же вы молодцы! Только по хозяйству я ведь и сам пока что управляюсь. А вот ежели соседу бы моему рыло начистить... Сможете?

— А сосед у вас кто?

— Да кузнец наш, городской...

— Это который из них? — вмешался я.

— Да Добрый...

— Ага, это, стало быть, будет Добрый Кулак... Не, тогда мы не сможем. У нас пока ещё здоровья на это не хватит. И долго таки ещё его не хватит.

— Вот и мне здоровья на этого бугаину тоже не хватает... Жалко... А вот хотя бы его поленницу дров раскидать сможете?

— Обижаете! Само собой. Но — ночью, потихонечку. Чтобы без шума лишнего.

— А ежели, скажем, ворота ему ещё дёгтем вымазать? Дёготь я вам дам.

— Тоже ночью.

— Ну вот и хорошо. Тогда — до ночи!

— А сейчас у вас работа для нас есть? — это опять Славик.

— Хм... Мальчики, а вот поросёнка вы мне не поможете зарезать? А то вырос чертяка, житья уже от него нет. Весь огородец мне изрыл, все яблоньки и прочие плодовые деревья повалил...

— Какой вопрос, дедушка! — это опять Славик. Он когда-нибудь в реале или в игре этих поросят хоть забивал? — Конечно, поможем.

— Тогда берите вот этот нож-свинокол, заходите в сарай. Там он у меня заперт.

Заходим. Через пару минут выходим, вернее — выскакиваем оттуда, дверь за собой поспешно закрываем. Подпираем её брёвнышком... Мы без ножа и в изрядно потрепанном состоянии. Хорошо хоть не в говне.

— Ну что, зарезали? — спрашивает с ехидцей дедуля.

— Да не, резать пока не стали, пускай лучше подрастёт ещё, — отвечает Славик. — А то он пока ма-ахонький... Но зато звиздюлей мы ему хороших навешали! Так что с недельку он будет вести себя хорошо. Ну а потом, если что, вы снова нас зовите. Третьяк, назови ему адрес!

Дедок отрицающе замотал головой, сказал:

— Не, адреса мне не надо, потому что я вас не позову. И ночью сюда не приходите, а то только кузнеца взбаламутите. Какие-то вы все из себя нерадивые... Уходите!

И мы ушли.

Да и больно-то нам это надо... Между прочим, этот Добрый — моего батяни давний хороший приятель. Он тоже когда-то в нашей страже городской служил. Так что...

— А может, тогда в Морочный переулок двинем? — спрашивает Карась.

Тут мне пришло время поведать, что же такое есть (и зачем они вообще есть) в нашем Тримире всякие-разные Морочные кварталы, Морочные улицы и Морочные переулки. Название коих происходит от слова 'морок'. И которые появились в нашем мире одновременно с Гостями. Причём они разом неожиданно обнаружились и во всех города континента нашего Китеж, и даже в некоторых сёлах, которые из самых крупных.

И 'жили' в них, оказывается, если так можно сказать, 'эфемеры'. Ну и здания и сооружения в этих 'морочных' местечках тоже были самыми что ни на есть эфемерными. То есть люди (и другие разумные) и дома там могли существовать иной раз всего один день, а на другой — на прежнем месте уже стоят совершенно иные дома и проживают в них совсем другие обитатели... Однако могло быть и иначе — одни и те же жители могли там жить целыми годами. И они могли помнить или не помнить, вашу встречу с ними накануне... В общем, ненастоящие они!

Исконные горожане в такие кварталы предпочитали не соваться и с их обитателями не общаться. И вообще — их не замечать, полностью игнорировать. Тем более, что и сами те обитатели на постоянных жителей внимания не обращали и за пределы границ своего квартала не заступали. Как-то жили они чисто своей эфемерной жизнью. Во многом условной.

И да, мы их и они нас узнавали и определяли инстинктивно. Как и игроки нас и мы их...

И вот в чём дело — их жизнь, вернее существование, была нужна исключительно для Гостей! Точнее — для 'выравнивания игрового баланса'. Ибо что, например, делать игроку, который нафармил несколько сотен кроличьих шкурок и ещё кучу кроличьего же мяса, если всё это нормальные люди в городе у него не скупают? И никто и нигде не покупает. Зачем оно им, да ещё и столько? Ответ тут прост: игрок идёт в Морочный квартал и уже в нём всё до последнего кроличьего хвоста и сбывает! Ибо там эфемеры скупают у игроков абсолютно всё, имеющее хоть какую-то ценность, даже весьма сомнительную... Причём скупают вне всякой зависимости от спроса на такую продукцию снаружи своего квартала.

А ещё там же игроки могут закупиться абсолютно всем, чем только захотят, были бы деньги. А ещё в 'морочных' местах в тамошних трактирах драки — каждый день... А ещё там игроку можно почти безнаказанно убить любого эфемера, ибо ранг тех соответствует рангу разумных мобов...

Правда, и Гостя там тоже запросто могут отправить на респаун. Но — не исконного горожанина, на горожан эфемеры не агрятся, если те сами с ними не задираются... А ещё там — раздолье тёмным гильдиям... А ещё — игроку там всегда можно получать разные задания для своей прокачки...

Однако ухо Гостям там надлежит держать востро!

Что Славик нам ещё раз и подтвердил.

— В Морочный? — переспросил он. — Не хотелось бы. Я там уже вчера побывал.

— Ну и как, успешно? — полюбопытствовал Карась.

— Сдал в приёмную лавку все шкурки и мясо. Были они тогда у меня... И получил за них медь и даже сколько-то серебра.

— Что-то ты не больно похож на владельца серебра, — заметил я.

— А я им не долго и пробыл. Меня на обратном пути обокрали, до нитки практически. Только пустая сумка при мне и осталась. Даже фляжку кожаную тиснули, сволочи... С моим 'Эпическим' уровнем в 'морочных' местечках делать пока что нечего.

— Послушай! — встрепенулся я. — А ведь нас-то, не игроков, эфемеры вроде не трогают. Давай тогда ты нам на хранение всё своё имущество отдашь. Да и пойдём.

— Да у меня из имущества того — только разве пирожки...

Вот так я впервые оказался в Морочном переулке нашего Змиева.

Сначала мы подошли к так называемой 'диспетчерской', где игроки в первую очередь и искали для себя задания. Там стоял страшенный гвалт, одновременно, перебивая друг друга, разговаривали, смеялись и ругались сразу десятки Гостей.

Кстати, здешней 'диспетчерской' оказался нынче трактир, единственный сегодня в том переулке. Вернее, сам трактир — и прилегающая к нему площадка. На коей, по случаю ясной погоды, и кучковались бессмертные.

Мне пришлось услышать очень немало интересных для себя диалогов...

— Эй, нубьё! Да, именно вы пятеро, к вам обращаюсь... А ну чешите отсюда крыс ловить в подвале нашей Гильдии, чего расселись? Это задача как раз для таких великих воинов, охотников и героев, как вы, придурки!

— Наконец-то хоть кто-то признал во мне отличного воина.

— А во мне — охотника. Да ещё и великого притом...

— Пойдём, что ли, разомнёмся? Ребята, двинули, солнце ещё высоко!

— Видел, какой крутой у той новенькой эльфы-наёмницы, ну которая, видимо, только недавно из 'детсада' выползла, боевой веер?

— Не-а, покажи!

— Отойдём-ка в сторонку...

— Ежели у них расплатиться денег нет, тогда ты проси оплату произвести борзыми щенками. Согласно древним русским традициям!

— Нету у них таких щенков, в смысле годных. Только какие-то идиотские гибриды таксы с чихуахуа разве что... Которых наши питомцы-кошаки на раз задавят! Те и пёрнуть не успеют. Такшта такого щастья вот мне лично не нать. Пусть уж лучше денежки плотют...

— Эти колдуны-нелегалы вообще охренели! Они на Новый Год растят священные ёлки прямо в домах! В том году здесь так было, и нынче опять сюда припёрлись...

— Это вообще-то друиды... Сиды-чудины с севера.

— А мне как-то пофиг! У них нет лицензий, и они забирают нашу законную работу! Работу сертифицированных Дедов Карачунов! Аватаров самого Кощея Бессмертного!

— Что это значит — куртуазный?

— Гм, как бы тебе объяснить-то... Вот ты, когда Дуньку Кулакову пользуешь, мизинчик этак куртуазненько отгибаешь?

— Понял тебя! Нет, я тогда, выходит, не куртуазный... Сань, а, Сань, посоветуй, какого мне лучше пета себе взять. Недорогого.

— Затрахал уже своими идиотскими вопросами! Заведи себе хомячка, блин, он тебе любимцем из любимцев станет...

— А разве хомячки — это не расходники для других животных?

— Ну это смотря ещё какие хомячки...

— Серый, ты где этой ночью шлялся?

— Да по переулку этому и гулял. Свежим воздухом дышал. Усиленно.

— Так тут же ночью вор на воре, бандит на бандите! Ночная гильдия... Ты такое слово хоть слыхал когда-нибудь?

— Ну а то.

— Ну ты и отморозок... Везучий отморозок!

— Ну да, везучий. Вот смотри: десять кошельков, дюжина кинжалов, два золотых и три серебряных кольца! Ну и ещё несколько разных монеток россыпью. А шмотки бандитские я не брал, потому как их от крови западло отстирывать.

— Вот это ты зря... Шмот хоть хороший был? Надеюсь, не жбонь или шмурдяк?

— Да так себе... Это ж были обычные мелкие гопники.

— Всё равно зря. Можно было хотя бы енота трактирного попросить, который обычно портянки здесь постояльцам стирает, он бы и шмот заодно тебе постирал. Правда, говорят, ворюга он ещё тот.

— А он бы меня лесом послал.

— Так еноты вроде бы по-нашему не разговаривают? У них, говорят, пасть для русской речи плохо приспособлена?

— А он бы меня — жестами, Витюня, жестами...

— Ну это да. Кстати, это не к тебе тут трактирная девка идёт? Вон та?

— Та? Да, Витюня. Она ко мне.

— Барин, я вам постель чистую постелила — идите угнетать!

— Постель, что ли, угнетать?

— Нет, барин, меня!

— А...

— Цена — одна серебрушка.

— Ну пошли...

...Работы мы себе тогда всё-таки нашли — у какой-то горбатенькой бабуси эфемерки. Она попросила, чтоб мы ей 'всего пару грядочек' вскопали. А она уж нам за это даст аж целых четыре медяка. От себя оторвёт... Лопат было две штуки. Заступы. Оба деревянные, режущая кромка окована жестью. Копали мы посменно.

А грядки-то те были немалые, ох изрядные... Но мы их всё ж таки вскопали. Два часа времени на это действо ушло, как сказал нам потом Славик, сплёвывая под ноги тягучую слюну.

И вот — неожиданное вознаграждение нам от системы! Перед нами всплывает светящаяся надпись:

'Ваша награда за прилежание — комплект легкобронированных доспехов! На коем лежат чары нетленности. Чтобы получить данную награду — копните грядку чуть глубже'.

Славик и копнул. И его лопата тотчас зацепила какой-то свёрток, который мы тут же и развернули. Почти в унисон разочарованно вздохнули...

Блин, да это же никакая не воинская справа! Вот ни разу не она... Потому что — женская! Впрочем, женщины в нашем мире тоже бывают воинами, притом частенько. Взять хоть тех же меотийских амазонок. Но... Что же мы тут, бляха-муха, видим?! Кожаная юбка, кожаный бронелифчик и... Кожаная плеть?! Вот дела-то. Впрочем...

Славик по сему поводу сказал:

— Берём! Единственный бесплатный шмот выдают только в стартовой локации. Скинем сразу эту непонятную бабью хрень в ближайшей здешней лавке.

Кстати, как я потом узнал, ту светящуюся надпись видели только Славик и я. А Карась с Втораком заметили только совсем слабенькое недолгое мерцание. Славик нам объяснил: подобные надписи 'от лица системы' способны видеть только игроки да очень немногие местные, преимущественно маги.

Я — маг?

Глава четвёртая. Прокачка своими силами

Пробыл с нами Славик недолго, даже меньше недели. Оказывается, у него там в реале тоже заканчивались каникулы, как и у нас, а во время учёбы в виртуале долго ведь не пробудешь. Хорошо, ежели пару часов в день. Да и то эта пара, скорее всего, не совпадёт с уже нашим свободным временем.

Ну а мы трое... Мы трое исправно продолжали прокачиваться, поелику это возможно, только теперь уже одни. Как объяснил нам Славик, вместе с ним мы накопили опыта примерно на треть уровня, что для мальчиков-неписей очень даже хорошо. Сам же он поднял с нами два уровня. Экая же несправедливость...

К слову, о той надписи я, крепко перед тем подумавши, сообщил учителю, нашему классному руководителю. Тот, по-моему, и не удивился, только сказал:

— Всё верно, есть в тебе магия, Третьяк. При поступлении в школу мы вас всех незаметно тестируем. Вот только сколько у тебя её? На этот вопрос мы сможем точно ответить лишь после того, как ты закончишь школу, годам к пятнадцати. А пока — рано. Пока — ещё не во всех ребятишках магия 'успокоилась', хотя бы приблизительно застабилизировалась. Ведь у некоторых из детей магический резерв растёт, а у некоторых, таких меньше, падает.

— А у меня?

— А у тебя, думаю, уж средний-то уровень в любом случае останется. Наверное...

— И тогда — в Академию? — спросил я с замиранием сердца.

— Если у тебя всё-таки окажется хотя бы средний уровень магического резерва. Как я предполагаю... Или даже несколько ниже среднего, но ты пойдёшь на очень нужный государству факультет. Но куда ещё не каждый и пойдёт. Тогда — Царство тебя всё равно обучит бесплатно. Но зато после обучения лет на десять распределит туда, куда надо ему, а отнюдь не тебе самому. Впрочем, есть в Академии и платные места, на которые даже и с малым резервом берут... Но тебе ведь это не подойдёт?

— А смысл?

— Вот и я про то.

— Ну, буду надеяться, что резерв у меня более-менее нормальный... Пусть даже и 'менее'. А государева служба это, положим, не так уж и плохо...

— Рад, что ты это понимаешь.

— К тому же и другие выпускники также идут на работу по распределению.

— Эти — всего на семь лет. Да у них притом ещё и некоторый выбор места работы есть, ежели они закончили Академию с хорошими оценками...

На этом месте я задал ему ещё один вопрос:

— Учитель, а вот почему бессмертные не учатся в академиях? А ведь маги среди них, тем не менее, бывают сильные!

— Как бы тебе сказать... Просто Гости не хотят у нас здесь учиться. В смысле — учиться долго. Они сюда, по правде-то говоря, вовсе и не учиться приходят, а отдохнуть... Развеяться... А учиться им часто приходится как раз у себя дома. 'Там'. Однако совсем уже другим вещам.

— Выходит, не учатся они, по сути, магии — и всё равно хорошие маги...

— У них тут совершенно другая система получения знаний и навыков. В том числе и по магии. Быстрая... И эффективная... Так уж в самой природе Тримира нашего заложено.

— Разработчиками его? — задал я сам собой напрашивающийся вопрос. — И наш Тримир — всё-таки игра? Их игра?

Он немного помедлил, затем проговорил тихим голосом:

— Забей, парень. Может, для них он и игра, а мы — их игрушки... Но — забей! Для нас-то наш мир отнюдь не игра... И потому ты живи полной жизнью. И ни в коем случае не впадай в пессимизм!

— А я и не впадаю. Хочу вот учиться после школы в Академии, а потом гранд-архимагом стать... Когда-нибудь... И смотреть на этих пришлецов свысока!

— Ну, Третьяк, у тебя и планы...

— Ну, немножечко свысока смотреть, самую малость... Я знаю, что зазнаваться это вредно. Да и вообще среди Гостей у меня даже один приятель хороший есть!

Теперь мы с ребятами выбирали для себя лишь те задания по прокачке, которые были нам хоть чем-нибудь интересны. За количеством с тех пор не гнались. Типа побольше грядок вскопать, вёдер с водой принести, двориков подмести или мусор на свалку отнести.

Например, повесили самолично сделанный мной скворечник на дереве около дома городской травницы. Давала она нам такое задание. Мол, вредные насекомые её огородику с целебными травками вредят. Заодно с этой травницей и познакомились по-настоящему.

Травница эта была у нас приезжей. Звали её здесь — Меослава. И это отнюдь не из-за какого-то её отношения к меотийским амазонкам. Вовсе нет, так как она была даже не южанка, а чудинка! Вернее — сидка, как она сама себя предпочитала называть. Хотя, наверное, всё ж таки полусидка? Ибо судя по внешности — явная же полукровка? Красивенькая полукровка, но мелковатая... Впрочем, неважно это. Живёт постоянно на Руси, платит здесь налоги — значит, русская баба! И да, своего сидского имени она никому до сих пор не открывала.

А имя Меослава она придумала себе сама. И произошло оно от не очень удачного прозвища Гомеопатия-Слава. Которое она некоторое время имела в нашей столичной Малой Академии Магии. Откуда её и изгнали-то как раз за неумеренную пропаганду гомеопатиии. С последнего курса, кстати, перед самыми выпускными экзаменами. А так-то она училась хорошо. Но денег на последний курс обучения ей не хватало — училась же она платно, так как резерв магии у неё всего-то 'малый-увеличенный', — вот и пришлось поневоле 'подписаться' у 'неизвестного лица' на рекламу этой самой гомеопатии в стенах нашей Академии...

В общем, её изгнали, она осела в Змиеве, открыла здесь свою лавку... Диплом ей потом выдали 'задним числом', без сдачи экзаменов. А имя своё здешнее — Меослава — она произвела путём нехитрой редукции своего прежнего академического прозвища.

И да, несколько позже я уговорил Меославу сделать ещё один скворечник, с более мелким отверстием. Дескать, может быть, там ещё какая другая птичка поселится, зачем ей только одни скворцы? Ведь разных видов птицы жрут и разных вредителей, верно?

Опять же, мы согласились добывать для ней разные полезные травки. Которых полно произрастает за городом. А мы всё равно играем иногда и там тоже.

Ещё я однажды сходил в Морочный переулок и смог кое о чём договориться с тамошним содержателем трактира. Который, кстати, пребывал со своим заведением в стабильном состоянии уже целых три месяца и даже и не думал меняться... Или и вовсе исчезать... Словно вовсе и не эфемеры здесь живут, а настоящие люди!

И с тех пор мы с ребятами, выполняя задание того трактирщика, регулярно заносили туда с чёрного хода в закрытых корзинах тушки свежеубиенных голубей. И отдавали их по сходной устраивающей всех цене. Ну а что? Гости-то один чёрт не поймут, рябчиков они кушают, как в меню написано, или совсем других птичек...

К сожалению, подобный же финт с 'настоящими' городскими трактирщиками провернуть было практически невозможно. Там люди основательные и себя и свою профессию уважали. Да я и сам бы на такое не пошёл.

Разумеется, мы выполняли не только регулярные задания, но и разовые. К примеру, даже та же мать моего друга Вторака неосознанно дала нам задание по 'перевоспитанию' вконец обнаглевшего кошака своей соседки — лучшей подруги. Вернее, она — при нас — сначала выразилась в отношении его крайне непедагогично и даже матерно, ну а потом мы её чуть-чуть про 'котика' того вежливо и сочувственно расспросили и практически поймали женщину на слове...

Она тогда ещё сказала: 'Пусть уж он, гад такой, и дальше живёт, но чтоб он больше так вот не делал...' Но мамаша этого, конечно, так даже и не поняла. В смысле, что наняла нас. Ну а нам-то что? Главное, 'система' игры то её задание зафиксировала.

...Этот обленившийся до края и ожиревший скот даже ямку не копал, чтоб поссать! И он мог иной раз прямо с крыши напрудить тебе на голову. А 'по-большому' он ходил опростаться в ближайшую детскую песочницу... Где в том числе и младшенький братик Вторака и мой, между прочим, тёзка Третьяк играл почти каждый день! На чём этого котяру мамаша Вторака как-то раз и застукала. А после и ещё замечала его за данным преступлением против его сыночка неоднократно! Да практически каждый день.

Однако её подруга отказывалась верить в этакие нехорошие 'выдумки недоброжелателей, наговаривающих напраслину на моего милого Мурза'.

— Котиков надо любить! — говорила она наставительно. — Тогда и они ответят тебе взаимностью.

— Ага, и тогда они станут делать кучки только под твоей дверью, — слабо возражала ей мама Вторака.

— Кошки ведь очень умные животные, и они всегда хорошо чувствуют отношение к себе окружающих.

— Да, эти твари знают, кто их запросто накажет, а кто и нет...

— Моему Мурзу не нужны никакие наказания! Он и так всё прекрасно понимает.

Ну и что ты в ответ ей ещё скажешь? А и стоит ли? Ссориться, что ли, с этой упрямой котовладелицей всерьёз? Портить с ней отношения? Мать Вторака ссориться с ней ну никак не желала. Ибо лучшая подруга всё же. И вот что ей тогда оставалось делать?

А ничего! Потому что специалисты уже здесь, и они разрешат любую вашу проблему.

Естественно, первым делом мы привлекли проработке вопроса моего тёзку мелкого Третьяка и его приятеля по играм Вячко. Сначала расспросили их о преподлейшем преступнике Мурзе.

Тут они оба вразнобой стали жаловаться, что дескать 'котька' плохая, потому как та постоянно гадит в их песочек. И её за это надо наказать! Лучше — папиным ремнём. Но можно и возжами! А ещё совсем лучше — палкой...

Мы с пацанами подумали и предложили мелким не столь травмирующий метод урегулирования проблемы. Сходили за тоненькой дощечкой и показали им, как зачерпнуть экскременты с песочка, после чего выбросить те в навозную кучу. Но... Это ведь будет слишком просто, да и малоэффективно. Так как кот -то станет продолжать свои злые дела. Однако есть и другой путь решить эту задачу, куда более действенный! Конечный результат которого — хозяйка сама накажет своего перекормленного паршивца... Однако во втором варианте и самим мелким тоже придётся постараться. Третьяк, Вячко, спросили мы, так что же вам больше нравится? Постоянное говно или 'постараться и самим'? Мальцы, переглянувшись, согласились на 'хозяйка сама котьку накажет'.

И через несколько дней никаких следов пребывания кошака в песочнице не было. Да и вообще его нигде на улице не было. Итак, сработало! Каким образом? А мальчики постоянно следили за жирной тварью, постоянно азартно наблюдали, когда же он пойдёт для очередного преступления к их песочнице... Затем же аккуратно перетаскивали его 'добро' из песочницы к порогу дома его хозяйки. В итоге после нескольких таких 'случаев' кот огрёб от своей хозяйки мокрой тряпкой и потерял былую свободу. Для засранца сделали специальную кожаную 'сбрую' и в ней его ежедневно пару раз выгуливали, утром и вечером... А самостоятельно из дому — теперь ни шагу!

Мать Вторака и мелкого Третьяка была довольна.

И ещё, как завершающая точка в написанном предложении... Однажды какие-то 'добрые' люди подарили дочурке той котовладелицы маленькие почти игрушечные ножницы... И уже на следующий день тот подлый — ранее пушистый — кот превратился в криво постриженную крысу умеренно-жирной упитанности!

А ведь всего и расходов-то накладных у меня было — купить в лавчонке при кузнице Доброго эти самые ножницы за серебрушку...

Каким-то образом сия история потом просочилась в 'свободное обращение'. Наверное, мелкие проговорились, не умеют ещё они хранить 'страшные мужские тайны'. Нет, нам за эту проделку от родителей на сей раз не влетело, и разве только подружка мамы Вторака немножко поворчала. Этак с недельку. Остальные же взрослые просто чуток над ней и котом посмеялись.

А ещё к нам прилипло необидное прозвище 'котовоители'. На том бы, казалось, и всё.

Ан нет, история имела-таки своё продолжение!

Узнав, что наша группа 'прокачивается' и 'берёт задания', ага, всё как у настоящих Гостей, к нам с одной деликатнейшей просьбой обратился сам городской голова. Не сам, конечно, а опосредованно, через моего отца-стражника. Неофициально, так сказать.

Задание же было такое — разобраться наконец с клятыми драконами!

Чашу терпения нашего градоначальника переполнил последний вопиющий случай. Это когда один из пролетающих над нашим городом драконов опорожнил кишечник так 'удачно', что дерьмом своим окатил всё крышу дома, вот беда-то какая, аккурат нашего городского головы! В общем, пословица 'хорошо, что коровы не летают' тут была применима разве только как насмешка. Драконы-то чай посильнее бурёнок гадят.

Хотя, конечно, следует признать, что подобные же прискорбные инциденты уже неоднократно случались у нас и прежде, однако до сих пор — не с нашим головой. И не столь ярко выраженно...

Вообще-то наши местные, 'свои', драконы над городом никогда не летали, во избежание, как говорится, греха. Облетали они всегда Змиев стороной. Но вот зато 'чужие', которые временами бывали в Змиеве в гостях... Вот те летали так, как им, гадам небесным, заблагорассудится. То есть как удобнее их всадникам!

И с ними-то нам голова и предложил разобраться. А если дело выгорит — обещал вознаградить нас всех троих от имени города ценными подарками.

Перво-наперво я пошёл 'наводить мосты' к одному едва знакомому мне школьнику, младше меня на два класса. Коего все почему-то звали не по-нашенски — Хартман (эта кличка от Гостей ему с какой-то стати приклеилась), и он иногда подрабатывал на драконьих конюшнях. В свободное от учёбы время.

Парня я застал возле его дома. Тот сидел на скамеечке и болтал ногами. Я подсел к нему, сказал вполголоса:

— Хартман, к тебе дело есть.

— А, это ты, Третьяк-Котовоитель... И что же целому почти что отличнику надо от скромного младшеклассника?

— Ты всё там же подрабатываешь, где и раньше?

— Ну да, в драконьей конюшне.

— А что там делаешь?

Тот слегка смутился, но ответил честно:

— Да эту конюшню драконью и тамошние сортиры для драконьей обслуги чищу и мою.

— Фу, бля... Ну что это за работа такая, бросил бы ты уже её!

— Охренел?! Вот так вот просто взять и уйти из воздушного войска?!

— Гм... — Я едва не поперхнулся.

— И потом, драконы они ведь хорошие, я вот когда вырасту — непременно стану драконьим всадником!

— Ну, разве что только поэтому...

— А ещё мне там денежку платят почти как взрослому. Так как взрослые мужики на такую работу не зарятся... И специальную одежду и обувку выдают.

— Тоже неплохо... Хартман, а ты знаешь, что твои любимые драконы на дом нашего головы насрали?

— Так это же вовсе не наши были. Это — курские! Курские когда к нам с патрулирования иногда залетают, беспредел и творят. В Курске драконьи всадники знаешь какие шкодливые?

— Молодые, небось?

— Ну да, и это тоже. А остальные всадники — те нормальные. Что наши, змиевские, что столичные почтовые, что соловецкие патрульные...

— А курские сами-то знают, что творят?

— Знают, а то ж. И только смеются... А вразумлять их бесполезно, у них начальство своё.

Долго мы с пацанами размышляли, что же с этими дурнями курскими делать, однако так ни к чему и не пришли. И решил я тогда к высокоранговым нашим Гостям сходить, в Морочный переулок. Авось хоть те что насоветуют.

На сей раз шёл мелкий дождик, и все наличествовавшие бессмертные пребывали внутри знакомого мне трактира. Ими были заняты все столики, стоял привычный гвалт, прорывался и мат... Ко мне сразу же подскочил половой:

— Третьяк, ты что-нибудь принёс? Вроде бы мы с тобой на послезавтра договаривались...

— Если бы что и приволок, так зашёл тогда через чёрный ход. А уговор наш остаётся в силе, через день и зайду. Мне просто тут кой с кем из гостей надо побалакать...

— А, ну тогда ладно. — Он сразу же потерял ко мне интерес.

Я практически наугад подошёл к одному из столов, из тех что поближе, за которым сидели одни только парни. Там как раз заканчивали рассказывать байку.

— ...И кувыркался я, нах, с ней всю ночь напролёт! — гордо подвёл черту рыжий, с длинным двуручным мечом за спиной.

Его сосед по левую руку, брюнет в лёгких доспехах, уточнил:

— Это с той трактирной шлюхой, о которой я думаю? Тогда...

Но его перебили.

— А вот интересно, лобковые вши получают травмы? — поинтересовался сосед по правую руку.

— Разве что психологические, — предположил брюнет. — Так же, как и бактерии 'под ободком унитаза'.

— Не скажи! Бывают у них наверняка и моральные, и переломы, и ушибы, и растяжения, и прочее. Кто через бурелом в тайге лазил, тот меня поймёт...

— Мужики! — обратился к ним я, улучив паузу в разговоре. — Позвольте вас отвлечь на пару минут. Есть тут у меня к вам один вопросик...

— Вона, нах, какая нынче непись пошла бойкая да любопытная... — удивился первый.

— А за 'непись' — в рыло! — возвысил я голос. — В наглое рыжее рыло.

— А сможешь? — прищурился тот.

— Смогу, но не прямо сейчас. А когда вырасту. Подходите ко мне лет через пять... Все в рыло желающие.

— Ну ежели разве что через пять...

— Парень, так что у тебя к нам за вопрос-то? — взял в свои руки инициативу брюнет.

— Да тут вот у нас какое дело...

И я принялся разъяснять им ситуацию.

— Вот оно как... — протянул рыжий после завершения моего рассказа. — Даже не знаю, что тебе и присоветовать. Мне что-то ничего и в голову-то не приходит.

— А давай у наших девчат совета спросим, — предложил брюнет. — Мышление у баб другое, не как у мужиков. Может, что и предложат полезное.

— Ну давай, нах... Пошли с нами, пацан. — Обратился рыжий ко мне.

Через столик от этого, в самом углу, сидели молодые женщины. Мы втроём к ним и подошли.

Одна из них как раз возмущалась:

— Кофе в постель, завтрак в постель... Как вспомню, так вздрогну! Так сразу же и убить его хочется...

— Кого убить-то? — проявила интерес другая.

— Да муж пьяный на той неделе под утро домой завалился, да свой вчерашний ужин прямо ко мне в постель...

— Вот сволочь! Таких гадов надо тапком в туалете убивать! — проявила вторая свою женскую солидарность. — А вам тут что надо?! — Это она уже к нам.

На сей раз я отбарабанил свой рассказ уже почти наизусть. И — ничего... В итоге пришлось нам воспользоваться 'помощью зала'. И помощь эта была-таки оказана!

Один из Гостей с некоторым усилием припомнил давний уже совсем случай. Который чуть позже вспомнили и ещё двое посетителей трактира. Случай тот произошёл, разумеется, у них в реале, в стране Америке, примерно век назад. А может, это и не случай вовсе был, а просто анекдот такой люди придумали, для смеха? А, неважно.

В общем, жил тогда в одном из их городов рядом с площадью для посадки их летающих машин один неглупый мужик (имени его, правда, все эти трое не помнили). И машины те как раз над его домом и пролетали. С изрядным шумом. Пока он ещё был молод, спал достаточно крепко, и те взлетающие-садящиеся машины его своим непомерным шумом беспокоили мало. Но ближе к старости шум сей он переносить перестал и потому стал спать очень чутко. На жалобы же его власти города никак не реагировали.

Поэтому, крепко подумавши, на крыше своего дома тот мужик сделал огромную надпись: 'Добро пожаловать в ...!' Здесь воспоминания посетителей существенно расходились, один говорил, дескать было написано — 'в Детройт', другой — 'в Питтсбург', а третий и вовсе названия того не помнил, даже приблизительно.

Но неважно всё это, ведь мужик сей жил совсем даже не в том городе, что он отобразил на своей надписи! Короче говоря, пассажиры тех заходящих на посадку машин частенько впадали в истерику, увидев надпись и решив, что их доставили 'совсем не туда!', что очень злило и расстраивало пилотов машин... И потому пилоты стали облетать дом того мужика далеко стороной.

Н-да, неплохая история. Я задумался. И чем же она нам поможет? Надпись... Ну надпись мы можем сделать своими силами... Ну и что же там лучше всего там написать?

На этом месте моих размышлений в трактир вломились двое. Естественно, игроки. Сразу заорали:

— Слушайте все! Мы тут собираем группу на дикого дракона! Кто хочет с нами?

— Какой ещё, нах, на Руси дикий дракон, нах? — тотчас спросил на повышенных тонах рыжий. — Вы что, идиоты дебильные, сбрендили тут, нах?!

— Да говорят, видели около Паучьего леса утром одного... — сбавив тон, проговорил один из вбежавших.

— Видели? — это уже брюнет. — А они хоть трезвые были, эти, которые 'видели'? У нас вот тоже в прошлом году, в реале, один подвыпивший чел из соседнего дома топором гнездо драконов (диван) порубил, а потом гоблинов этим же топором по подъезду гонял... Повязали голубчика, а после в психушке поставили диагноз — 'белая горячка'!

— Не, тут вроде бы трезвые парни о драконе говорили... Может, они Змея Горыныча видели? И спутали с драконом.

— Горыныч, это который имеет несколько голов и родич Кощея Бессмертного?! — распалялся потихоньку брюнет. — И как же они их перепутали? Ты , Хорь, дай этим 'трезвым', которые того дракона 'видели', при первой же встрече — ногой с разбегу в лоб! А здешнего Горыныча уже тыщу лет никто не видел. Похоже, и нет уже его давно...

— А может, это виверна... — задумчиво проговорил Хорь. — Или из драконьих конюшен какой 'птеродактиль' сбежал в самоволку...

— А загорающего на природе драконьего всадника они рядышком с тем 'самовольщиком' часом не видели? — это брюнет. — И вот ты теперь собираешь пати против русской драконьей кавалерии?! У тебя умишко-то есть?

Рыжий:

— Был бы крокодил или варан гигантский, мы бы с тобой, может быть, и пошли, чисто от скуки... А ты нас на какую-то левую фигню, типа государственного преступления, упорно подписываешь. И вообще, Хорь, что-то мне твоя рожа опять не нравится...

— Ну, положим, твоя рожа, Лис, мне тоже не айс...

Похоже, здесь назревала ежедневная вечерняя драка. И я бочком, бочком — да и смылся из этого нехорошего места... И пошёл домой.

До самой ночи думал, наутро же решил. Надпись будет такая: 'Чухов любит драконов!' Тут я должен немного объяснить: город Чухов — ближайший к нам город Княжества Курского, в котором имеется драконья конюшня и из которого к нам время от времени и наведываются те самые воздушные хулиганы. А саму надпись надо сделать на нашей стражницкой, там крыша достаточно для того большая. Да и как раз по 'курсу' драконьих полётов она стоит. Лучше бы, конечно, на доме головы, но тот ведь наверняка не позволит.

Ещё было бы совсем неплохо нарисовать такую же надпись и в самом Чухове... Однако это пока не в наших скромных силах.

А пока... А пока нам нужна магическая краска, чтоб и по ночам та надпись сверкала! За краской же такой можно сходить к травнице Меославе. У неё непременно нечто подобное имеется, а если и нет — она это запросто сделает. Недорого. А к главному городскому магу если идти — тогда никаких денег моих (и наших с парнями) не хватит.

Пошёл, после уроков.

А её, Меославы-то, дома и нет. Её, оказывается, ещё со вчерашнего дня наш главный городской маг взял к себе в подручные. На то время, пока его штатный помощник, старший стажёр, уехал по срочным делам к своим родителям. А это месяца на три, самый минимум. Если вообще ещё оттуда вернётся. А младший стажёр пока ещё ничего не знает, так как лентяй и недоучка! Даром, что резерв у него 'выше-средний'. А дел-то у мага накопилось очень много. И пусть тогда, дескать, Меославка в паре с тем оставшимся стажёром работает — и тогда они вдвоём заменят одного нормального мага!

Всё это я постепенно — иногда поддакивая, ахая и охая — вызнал у очень разговорчивой, и иногда забывчивой, старушки — соседки нашей травницы. Закончила же она своё повествование так:

— ...А сегодня утром выхожу в наш общий с Меославкой огородец грядки полить, травяной-то её участочек отдельно крепко огорожен, смотрю — там свёрток, за поленницей лежит. Дай, думаю, гляну, что там внутри... Разворачиваю — а в нём трава какая-то, зелень непонятная, и пахнет очень приятно... А я даже и не помню, когда её купила. И зачем? Но это точно трава не Меославкина, та дома-то сегодня даже и не ночевала... Ну, думаю, в суп всё порежу, а там видно будет. Сварила суп, сижу, ем — и тут внук мой Влад заходит. Говорит: 'Ты, бабка, не видела тут за поленницей свёрток валялся?' Я отвечаю: мол, нет, не видела, а сама всё думаю — откуда внук-то, отродясь внуков у меня не было, одни только внучки. А Влад — это у меня покойный старший брат был... Правда, правнук один тоже с прошлого года уже есть, Первак, но внуков — нет, тех у меня и не было никогда...

А, между прочим, ведь это мы с ребятами для травницы тот пакет приготовили, Вторак его вчера сюда уносил. Он с Карасём те травы часа два за городом собирали, жалко... И бабушку тоже жалко, там и слабительные травки в том числе тоже были. И мочегонные...

Пришлось мне идти в Морочный переулок. Он был гораздо ближе, чем конюшни, где наш главный маг. Да и в Морочном поторговаться от души можно — в итоге покупка сильно дешевле выйдет. Не знаю, почему наши горожане сюда отказываются ходить... Или — это я так изменился за последние месяцы?

В общем, краску 'ночную' я таки купил — за две серебрушки и после почти часового ожесточённого торга. По-моему, торговцу очень понравилось. И я тоже не в накладе — у нас я бы дороже заплатил, не меньше трёх монет, да и попутно 'торговлю' прокачал чуток. Вроде бы.

На другой день надлежащая надпись на крыше стражницкой была нами сделана. Самое трудное тут было — сначала всё правильно разметить. А написать потом по уже размеченному краской — тьфу...

Однако это, если по-хорошему, была только половина дела. Ибо точно такую же надпись желательно было сделать и в самом Чухове, в подходящем месте. Чтобы чуховские драконьи всадники знали об этом и чтоб это всегда сбивало их с толку! А потому что неча им над городами летать и их лик непотребством портить!

Что я своему бате вечером и растолковал. А уж он пусть объясняет всё нашему голове. А тот пусть связывается по амулету переговорному с чуховским головой или ещё там с кем — и пусть те немножко пошевелятся. И уймут с помощью хитрости расшалившихся княжьих своих всадников...

Похоже, папаня всё обсказал начальству правильно, в нужном ключе. По крайней мере, голова нашу троицу спустя некоторое время, как и было обещано, наградил — нам выдали три средней паршивости меча из старого конфиската.

А ещё голова нас решил покрепче занять, чтобы мы типа дурью не маялись зазря, а учились полезному — и притом интересному для нас — делу. В общем, он к нам приставил вышедшего в отставку и неслабо выпивающего бывшего царского егеря Микулу. Чтобы тот обучал нас своим егерским премудростям. И чтобы меньше, наверное, при этом пил.

К слову, воинскому делу нас понемногу учили и в школе, и в семье. Батя нас, меня и старших братьев, и учил. Однако вот конкретно егерским умениям — нас нет, не учили.

А ведь драконы курские над нашим городом летать всё же перестали. Правда, далеко не сразу. Не знаю уж, надпись ли там помогла или ещё что... И да, надпись 'Чухов любит драконов!' на одной из крыш города Чухова таки появилась. Об этом я случайно узнал спустя месяца три.

Глава пятая. Магия

Таким образом, свободного времени у нашей троицы теперь почти и не было. Сон, учёба, домашние заботы, снова учёба, теперь уже у Микулы, опять сон... И так — изо дня в день, из месяца в месяц, и даже выходные наши были наполовину заняты занятиями у бывшего егеря. Вволю отдохнуть нам отныне удавалось только тогда, когда Микула уходил в недолгий запой. А в запой он стал уходить куда реже, нежели прежде.

Плохого не скажу — польза от его обучения была, причём немалая. Да и прокачка это тоже неплохая. И однако ж... Мы ведь ещё не взрослые, а лишь отроки, и нам иногда — нет, не иногда, а вполне регулярно — требуется законный отдых! Чтобы хотя бы на речку сгонять, искупаться, с другими пацанами пообщаться... А то те уже на нас коситься как-то нехорошо стали.

А если серьёзно, то Микула обучил нас маскировке, тихому стелющемуся шагу, умению разжигать бездымный почти костёр из сырых веток... Научил со смаком жрать то, что раньше бы мы ни при каких обстоятельствах употреблять в пищу не стали. Научил некоторым приёмам первой помощи при ранениях, отравлениях и неожиданных недомоганиях, о которых мы до того не знали.

Затем преподал несколько уроков по стрельбе из лука, сказал в конце при этом: 'Лук это не ваше главное оружие, в лесу из него не очень и постреляешь'. 'А какое тогда будет главное?' — спросил Карась. 'Да самострел. А если по-заграничному — арбалет. Это ежели на дистанции'. 'Но ведь лесные эльфы — они же все с луками!' 'Так они свои луки и не в лесу у себя применяют. А только тогда, когда из леса своего выходят, к другим народам 'в гости'. Да и вообще, не совсем в лесу они у себя там живут'. 'А где тогда?' 'Ну, их территории это лишь отчасти лес. И они рядом с лесом живут, а не в нём самом, а в лес ходят только на охоту, да собрать если там надо съедобное что'. 'Как мы, русичи?' — спросил я. 'Ну да, примерно', — Микула улыбнулся. 'А с чем же тогда они у себя там в лесу охотятся?' 'Арбалеты, духовые трубки... Слыхали о таких? Вот тут они настоящие виртуозы'. 'Но эльфы вроде бы и лучники отменные, о том всем известно', — это уже Вторак. 'Отменные, — кивнул наш учитель. — Потому что все — маги! А без магии эльф только разве в сарай из своего лука красивого попадёт. В очень большой сарай, да и то если будет стрелять изнутри его. Как и вы нынче, кстати'. 'Это очень вдохновляет, — сказал я, почесавши в затылке. — Когда ты узнаёшь, что хвалёные эльфы стреляют примерно столь же метко, как и ты сам...' 'Но зато они — очень хорошие мечники! Настоящие, уже и без магии... И то сказать, живут-то эльфы очень долго, есть время освоить фехтование на уровне мастера...' 'А наши соседи чудины с мечом как?' 'А что чудины? Это тоже эльфы, значит, и они должны фехтовать отлично. Но да, мечи у них будут полегче'. 'А наша Меослава как?' 'А Меославе нашей лет двадцать всего, да и полукровка она... Но лёгкий меч держать в руке умеет'. 'Дядя Микула, а кто победит, ты или она, ежели что?' 'А хрен его знает... И, кстати, да, обучать вас мечу и копью я не буду. Этому вас и родители научат'.

После чего он стал учить нас стрельбе из арбалета. Вот тут дела у нас пошли значительно лучше. Через пару недель мы уже попадали не только в стог сена, а даже и в столб. С нескольких десятков шагов. Иногда.

А потом у него случился очередной запой, длиннее обычного, и мы решили ему доказать, что не зря у него учились и кое-что уже умеем! Ведь как он нам частенько говорил? 'Когда вы сможете застать меня врасплох — считайте, половина обучения вами уже пройдена!' Потом иногда добавлял: 'А врасплох вы меня никогда не застанете, будь я даже в стельку пьяный и сраный!'

Вот мы и решили это его заявление проверить на деле.

В общем, решено, мы устраиваем на него засаду! С ловушкой, в которую он неизбежно попадёт. Чтоб потом отбрехаться не мог...

Первый этап. Воспользовавшись своей 'вхожестью' в стражницкую, я нагло спёр пару стальных лопат у тамошних дрыхнущих без задних ног пожарников. Ну то есть позаимствовал их, на время. На вечер всего.

Стальные лопаты — это, скажу я вам, вещь! Не то, что деревянные, жестью окованные заступы. Ими копать — одно удовольствие. Но — дорогая штука, ибо сталь на лопату часто идёт более качественная, чем даже и на оружие. И стальная лопата ведь далеко не в каждой городской семье есть, не говоря уже о крестьянах. Вот у нас, например, нету. Конечно, ежели б мы сильно того захотели, батяня бы такую у своего друга Доброго купил. Со скидкой. Однако... Всё равно дороговато. Даже и со скидкой. К тому же для нашего небольшого городского огородика за глаза хватает и пары заступов.

Второй этап. Ближе к ночи усиленными темпами копаем яму. Копаем её где-то далеко у чёрта на куличках, за дворами. Как раз там, где, срезая себе изрядно путь, частенько ходит наш дядя Микула, возвращаясь из облюбованного им трактира 'Путник' в своё жилище 'одинокого заматеревшего холостяка' (так он почему-то любит называть свой домик).

Яму выкапываем, стелим на дно густо соломки, чтоб Микула при падении в неё ничего себе ненароком не сломал... Тщательно маскируем... Я отчищаю лопаты от земли и грязи и уношу их в стражницкую, где пожарники наши продолжают крепко спать. Вторак уходит домой, ему сегодня на улице долго задерживаться нельзя, а то отец у него что-то не в духе... Ямину остаётся сторожить Карась.

Третий этап. Я возвращаюсь, вопрошающе смотрю на товарища... Тот негромко говорит: 'Никто не проходил'. Спрашиваю тихо: 'Точно? Ты уверен?' 'Ну, на пару минут я отходил чуть в сторону, отлить... А так никто'. Ждём. Ну наконец-то...

Итак. Ночь, лунный свет, яма, по направлению к оной идёт пошатывающийся дядя Микула. Из темноты доносился его хриплый голос, который пытался что-то петь:

'Царь наш-надёжа,

Да здравствуй сто лет!

Землю умножишь,

Да будешь воспет...'

— Это кто там так над песней изгаляется? — удивился я. — Микула наш, что ли? В самом деле он? Не, не верю...

— А что такого? Он всегда в подпитии поёт.

— Да ну тебя... Микула завсегда, когда выпимши, горланит 'Армию царёву'. Причём постоянно только первый её куплет. А тут что, это ж разве она?

— Нет, это 'Гимн самодержцу'. Э, постой, а кого это тогда сюда принесло-то? Надо бы мужика остановить!

Но уже поздно. Незнакомец успел подойти к нашей яме — и провалился! До нас донёсся только его короткий вскрик, потом внизу началось какое-то невнятное шебуршание...

— Тикаем? — обернулся ко мне Карась.

— Не, подождём. Посмотрим, что дальше будет.

— Ладно.

Тем временем, оказавшись по воле злой судьбы — в лице нас — внизу, на глубине почти двух метров, незнакомец захотел тотчас же выбраться на волю, на родную природу, к нашим лунам и звёздам, но претерпел в том досадную неудачу. Ибо стенки ямы крошились и осыпались, а сам он от изрядно выпитого был малость не в себе. В том числе и в смысле координации движений. Тогда он начал громко кричать то, что и полагается всегда кричать неудачнику при падении в яму. Слова эти были нам с Карасём хорошо знакомы, но я бы их ни за что не стал произносить в присутствии взрослых, чтоб от них за это не огрести...

Однако в яме, помимо незнакомца, оказывается, сидела ещё и каким-то загадочным образом до него туда попавшая какая-то зубастая тварь, так сказать его товарищ по несчастью, которой его вопли очень не понравились — и она цапнула (а может, и не только цапнула?) незнакомца за задницу! Получив надлежащий заряд бодрости, тот одним-единственным усилием, даже не касаясь краёв ямины руками, одержал блистательную победу над законами природы — и выскочил наружу!

— На метра два, не меньше, над яминой подпрыгнул, — зачарованно произнёс Карась.

— Все два с полтиной будут, — уверенно констатировал я.

Очутившись снаружи ямы, незнакомец — это оказался мало мне знакомый молодой ещё царский егерь по имени Хват — наложил на потенциальных ямокопателей такое длинное и витиеватое проклятие, что любой курский драконий всадник умер бы от зависти! После чего обернулся назад, к покинутой яме, подошёл к её краю, плюнул вниз — и столь же виртуозно обругал и ту тварь, что придала ему левитационный импульс.

Но тут судьба снова над ним горько пошутила. Край ямы неожиданно осыпался, и он сызнова ухнул вниз... Падая, Хват, видно, опять хватил через край впечатлений, и в свой крик он вложил всю экспрессию, на какую только способен многоопытный золотарь в полном расцвете сил, у коего неожиданно опрокинулась телега со всем его добром...

Но вот снизу слышится вопль совершенно иной тональности... И — вновь Хват выпрыгивает наружу!

— Не меньше трёх метров в высоту, — сделал я заключение.

— Значит, всего — пять метров, — сказал Карась. — Это я считаю вместе с глубиной самой ямы.

— Круто!

И тут...

Сначала над яминой и вообще в радиусе едва ли не в десять от её центра метров неожиданно появилось слабое свечение. Потом — возникли светящиеся надписи. Четыре штуки — ровно по числу участников инцидента, считая и тварь, что сидела поначалу в яме, а сейчас вот наконец выскочила, вслед за Хватом... Возникли же надписи перед каждым из участников бучи.

Передо мной она была такая:

Имя: Третьяк.

Пол: мужской.

Возраст: 11 лет.

Раса: человек.

Изначальная локация: Русь, Царство Днепровия, город Змиев.

Класс: маг-универсал?

Уровень: 18.

Сила: 2 (может переносить 20 кг веса).

Выносливость: 2.

Ловкость: 3.

Интеллект: 87.

Запас маны: 8.

Изучены заклинания: 'малая левитация' (2 уровень), 'малый пучок молний' (1 уровень).

И ниже, видно, пояснение:

'Третьяк, ваша магическая составляющая только была спонтанно инициирована! Инициацию в результате ряда сошедшихся в одной точке маловероятных случайностей произвёл магический кот-баюн, полукровка, по имени Василий. Который и сам при этом тоже прошёл спонтанную инициацию.

Ваш общий уровень в итоге повысился на две единицы... Ваша характеристика 'интеллект' повысилась на три единицы... Вами самопроизвольно изучены следующие заклинания: 'малая левитация' (перешло к вам от инициировавшегося человека по имени Хват) и 'малый пучок молний' (от магического кота по имени Василий). Ваш магический резерв вырос до 8 единиц. Теоретически вы способны пользоваться заклинаниями второго уровня...'

Но вот под нижним абзацем стало появляться дополнение:

'Однако! Ваш интеллект составляет сейчас всего лишь 87 единиц... Это значит, что вы можете создавать лишь заклинания первого уровня! Противоречие: заклинание 'малая левитация' соответствует второму уровню... Противоречие надлежит разрешить! Противоречие разрешено... Ваш постоянный уровень интеллекта — прежний, 87 единиц... Однако в стрессовых ситуациях он способен подскакивать до 100 единиц!'

Так, посмотрим, что там у других...

Перед тварью же, которая оказалась очень крупным и странно знакомым мне котом, надпись была такая:

Имя: Василий.

Пол: мужской.

Возраст: 1 год.

Раса: магический кот-баюн, полукровка. Имеет внутренний источник магии. Раса редкая.

Изначальная локация: Русь, Царство Днепровия, город Змиев.

Класс: Охотник-маг.

Уровень: 6.

Сила: 1 (может переносить 10 кг веса, единовременно ненадолго поднять 20 кг).

Выносливость: 2.

Ловкость: 25.

Интеллект: 50.

Запас маны: 5.

Изученные заклинания: 'Только что изучены два заклинания — 'малый пучок молний', 1 уровень (создано самим Василием), и 'малая левитация', 2 уровень (перешло от человека по имени Хват).'

Магическая способность: способен производить магическую инициацию других разумных.

И ниже:

'И вот этот кот, по кличке Василий, изничтожил многие сотни крыс, мышей, диких кроликов, ящериц, змей, цыплят, утят, голубей, ворон, воробьёв... А сегодня самостоятельно инициировался! И закономерно получил за это уровень номер шесть. Далеко не все люди даже возраста в пять лет имеют подобный уровень! Также ему начислено дополнительное очко мудрости.'

Тут вся прежняя надпись замерцала и погасла, возникла новая:

'Внимание! Разумный магический кот-баюн имеет уровень интеллекта всего 50 единиц! Подобный небольшой уровень интеллекта не позволяет изучать заклинания, даже самые простые... Но заклинания тем не менее изучены! Противоречие... Противоречие следует немедленно устранить!'

Эта надпись тоже исчезла, а через мгновение возникла другая:

'Противоречие устранено. Постоянный интеллект кота Василия отныне — 70 единиц! А во время стрессовых ситуаций интеллект Василия подскакивает до 100 единиц! Что позволяет ему легко применять заклинания даже и второго уровня...

После энергоинформационного всплеска, связанного с инициацией котом Василием сразу многих разумных, он частично перенял интеллект и память ближайшего к нему человека по имени Хват. Он также перенял пассивное знание человеческого языка от человека по имени Хват. Теперь ему ещё надо научиться разговаривать по-человечески, иначе его магия не будет потом раскрыта полностью...'

И эта надпись тоже погасла... Опять возникла новая:

'Внимание, ещё одно противоречие! Кот Василий сам создал заклинание 'малый пучок молний'. Оно хоть и первого уровня, но создавать подобные заклинания с нуля способны лишь существа с интеллектом не менее 120 единиц! Противоречие следует немедленно устранить!'

Следующая надпись:

'Противоречие устранено. В особо стрессовых ситуациях магический кот Василий способен спонтанно подымать свой интеллект до 120 единиц!'

Надпись погасла. А моя — ещё раньше.

Остальные два меню (так их года-то обозвал Славик) — перед Хватом и Карасём — я прочесть так не успел, потому как они тоже давно уже исчезли.

Но зато наш учитель Микула, откуда-то вдруг неожиданно появившийся и почти трезвый, как чуть погодя выяснилось, вполне себе успел. Не всё, конечно, успел.

— Хват, а ведь я тебя предупреждал, — сказал он егерю. — Я говорил тебе: эти мальчишки что-то замыслили, будь с ними осторожен! И ты должен был раскрыть все их козни.

— Ну, бывает. — Трезвый — тоже почему-то — Хват был готов словно под землю провалиться. И носком сапога активно расковыривал радом с нашей ямой ещё одну ямку, поменьше. — Простите меня, учитель.

— Теперь что касается вас, гм... троих, — Микула посмотрел на нас с Карасём. — Ваше у меня обучение я объявляю успешно законченным! — Тихо, словно для себя, добавил: — А то ещё кого-нибудь покалечите, а мне потом отвечать... А теперь — заступы в руки — и яму срочно зарыть! Время пошло!

Мы с Карасём взялись за заранее принесенные из дому деревянные лопаты.

А Микула тем временем нас всех наставлял:

— Я рад, что с вами, да и со мной в том числе тоже, всё так хорошо обошлось. Мы все тут получили по уровню-другому дополнительно. И по два полезных заклинания. Правда, не у всех на 'левитацию' маны хватит... И — магия вот у нас инициирована, это тоже само собой. И магический резерв потенциальный резко возрос. Если кому интересно, то у меня, например, магический резерв сейчас — стандартный 'ниже-средний'. Хм... можно даже в нашу царёву Академию поступать... Но я туда, разумеется, не пойду. Возраст... Да у меня ведь и обычная-то школа, гм... закончена чисто условно, причём совсем уж на деревенском уровне. То есть три класса за плечами всего... Да и из того, что знал когда-то, уже половину напрочь забыто, хоть заново учись.

— Учитель, а какой резерв у меня? — спросил Хват.

— У тебя он 'средний'. Но запас маны будет существенно побольше стандартного 'среднего' — шесть единиц ровно. Потому-то ты и смог аж две 'левитации' подряд осилить. Я постараюсь задвинуть тебя в Академию, на боевой факультет.

— А у меня резерв какой? — на несколько мгновений прервав работу, спросил Карась.

— 'Ниже-средний'. И ты знаешь, что это означает?

— А то ж, — горестно вздохнул приятель, поплевав на руки и взявшись снова за лопату. — Придётся мне тоже в Академию поступать. И на мага-ткача там учиться. Чтоб шёлк паучий потом ткать, как ткали мой отец и дед... Я-то думал, пронесёт, у меня до сегодня резерв всегда был 'малый', ан нет...

Затем Микула посмотрел на 'виновника' всех пертурбаций. То есть на кота.

— Вася, а тебе твой резерв интересен?

Кот как-то заторможенно кивнул.

— 'Средний' он у тебя, а запас маны — пять единиц. Кстати, я вроде бы тебя раньше где-то уже видел, только ты поменьше тогда был... Ты, часом, не у тётки Дарёны живёшь?

Кот кивнул опять. И тут я вспомнил. Это же нашей хуторской Мурчалки бывший котёнок! Вот оно, значит, как...

Здесь старый егерь обратил свой взор на мою персону.

— Третьяк, а тебе твой резерв интересен?

— Ну, наверное. Я там в... этом самом моём меню много что прочёл... ну, мельком. Но так ни черта и не понял. А запас маны у меня — восемь... Вроде бы, точно я не помню. Цифр много было, для одного-то раза.

— А я твоё меню так и не успел просмотреть... Но ничего, дело поправимое. Ты знаешь, что сделай? Расфокусируй-ка своё зрение и попытайся смотреть как бы внутрь себя.

— Не получается!

— А ты пробуй, пробуй.

Раза, наверное, с пятого у меня таки получилось. Я увидел своё меню опять, но уже в несколько ином оформлении! Передо мной появился величиной с раскрытую книгу белый... экран? Ну да, это он самый и есть. Теперь это была такая рамочка, а в ней — на белом фоне и столбиком — появились строчки с разными моими показателями.

И почему-то я твёрдо знал, что вижу этот экран лишь я один, а вот никто из окружающих меня людей и прочих существ, разумных и неразумных, — нет, не видит. Но тут я снова, оказывается, ошибался. Микула тоже его увидел. И понял это увиденное. Похоже, наш отставник Микула очень и очень непрост.

— А у тебя, значит, резерв будет 'выше-средний', — сказал он. — И тебе точно прямой путь в нашу цареву Академию. Учиться. Потом, может быть, будешь ещё учиться и в Академии в Общем городе.

— Ну, я и сам давно об этом подумывал.

Ту яму мы с Карасём закопали довольно быстро. Оба егеря только смотрели на нас да похмыкивали, но не помогали. Кот — тем более. По-моему, он вообще сейчас был неслабо так ошарашен. И до сих пор не мог прочухаться.

Настала пора расходиться по домам. Микула нас напутствовал так:

— О том, что здесь случилось, — молчок! Никому не говорите. Что и кому надо — я сам потом расскажу. Нам же самим так лучше будет... Особенно это касается вас, пацаны. Кстати, если кто из горожан узнает, что Вася — кота-баюна сынок, то для него это вообще совсем плохо может окончиться. Прибьют! — И он процитировал небольшой совсем отрывок из древнего сказания: — '...Сидит кот Баюн на высоком столбе, в двенадцать сажон, и многое множество всякого люду разговором своим насмерть побивает...'

Глава шестая. После инициации

Как и обещал Микула, Хвата скоро отправили учиться в нашу Малую Академию Магии. Сам же Микула чуть погодя из Змиева куда-то исчез.

Кот же Васька вернулся к своей хозяйке и, как я узнал позже, после той самоинициации, а ещё и инициации нас четверых чохом, целых три дня пролежал пластом на лавке... Только, чтобы пожрать, и вставал. Крепко же его тогда вымотало, во всех смыслах — и магически, и физически. Кстати, он стал, по-моему, чуток покрупнее — и тощее, что ли? Видел я его редко.

Ну а наша группа 'котовоителей', можно сказать, благополучно распалась. Карась всё свободное время учился у своих старших премудростям их семейной профессии. Меня же батя и учитель, приватно посовещавшись, отправили затем на некую бесконечную, похоже, 'обзорную экскурсию', совмещённую с практикой и даже стажировкой — то к сельскому магу, то к Меославе, то к маготкачам, то к кузнецу Доброму, а то и вообще к нашему главному городскому магу. В общем, остался я, как и Карась, без свободных вечеров, без выходных и даже без редких праздников.

А вот второй мой товарищ по играм, Вторак, сын Фрола, оставшись фактически без обоих ближайших друзей, был вынужден прибиться к другой мальчишеской группировке. И уже очень скоро о нас с Карасём словно и позабыл... Наверное, тут ещё сыграло свою роль и то обстоятельство, что он нам немножечко завидовал. Ага, мы ведь теперь инициированные маги, будем сразу после школы поступать в Академию, а ему 'не повезло'. Обидно ведь...

Кстати, о 'птичках'. Мне недавно стукнуло одиннадцать лет. Братцу моему Втораку — тринадцатый идёт... А Первак-то наш, старшенький, почитай, совсем ведь взрослым стал! Ну почти... Четырнадцать годочков ему, школу заканчивает, практически готовый жених уже.

По праздникам в модных сапогах из тонкой кожи гордо ходит. Также — красная рубаха с вышивкой и золотой тесьмой. Штаны синие, модные, с тремя карманами, один из коих аж на заднице... Широкий расшитый пояс... Ухарь.

Но жениться он пока не собирается! Решил царю-батюшке лет пять сначала послужить. Так что предстоит ему годичная военная учебка, ну а потом — портал на Марс? В кованую рать попасть очень мечтает. И вот чем ему егеря, например, не угодили? Какой из него конный воин? Где — он, а где — конь?

И, кстати, имя новое 'нормальное' тоже хочет получить уже там, на Марсе. Ага, 'по заслугам', по боевым. Первак — ведь это ж почти что деревенское имя! Ишь, сам-то городской какой нашёлся... Ну и как 'детское' Первак ещё сойдёт, но ведь он-то уже из отроческого возраста выходит! А, ну да, ну да.

С другой стороны, и в самом же деле в городах такие вот 'числительные' имена родители своим отпрыскам дают всё реже и реже.

Что же можно приметное вспомнить о той моей неофициальной стажировке?

У маготкачей — по магической специализации это нечто очень близкое к артефакторике, но более узкое — я пробыл на подхвате всего несколько вечеров. Да у того же отца Карася и пробыл. Чаще всего помогал ему накопители заряжать. А пребывать там дольше просто не имело смысла — общее представление получил, и хватит на том. Учиться-то я потом всё равно стану отнюдь не на ткача-артефактора.

У кузнеца я околачивался недели две. Тоже преимущественно накопители заряжал. Ну и да, кое-каким хитростям он меня заодно обучил. Несколько раз ещё его в его оружейной лавке подменял — это, опять же, чтоб я 'под ногами не путался и не мешал дело делать'.

Вообще наш Добрый — очень примечательная личность.

Во-первых, он лучший городской кузнец, из двух таковых у нас имеющихся. Кличка — Добрый (Добрый Кулак) — приросла к нему уже как настоящее имя. Да и стала, по сути, этим именем. Прежнего-то его имени почти никто и не помнит, разве что пара-тройка человек. В числе оных — и мой отец.

Во-вторых, Добрый — кузнец-маг, мастер. Городской ювелир. Учился в столичной Малой Академии Магии.

В-третьих, он хоть и не гном, но... Он ну очень прогрессивная, по местным меркам, в 'механическом' отношении личность! Имеет у себя в сарае дорогой железный гномий самокат и не менее дорогие механические часы-луковицу (серебряные) их же гномьего производства. Самокат сей — единственный, между прочим, в городе. Ну а часы... Механические часы, помимо кузнеца, видели ещё у городского головы и у начальника здешней драконьей станции.

Женат на очень сурового нрава красавице — и души в ней не чает. Но иногда любит делать вид, что её боится. А историю их знакомства рассказывает очень редко и в очень узком кругу (в коем с некоторых пор пребывает и моя персона).

Рассказывает примерно в таком ключе:

'Служил я тогда, значит, в столице, в городской страже. Но был я в ней не простым стражником, а стажёром-магом при страже, ну сразу же после Академии. А так как уровень резерва магического у меня тогда был всего лишь 'малый-увеличенный', то служить мне по распределению предстояло все десять лет. И ещё мне приходилось постоянно держать при себе накопитель, чтобы иметь возможность пользоваться заклинаниями хотя бы второго уровня... Но это к делу сейчас не относится.

...В общем, послали нас тогда втроём на проверку одного сигнала. Дескать, вставший вчера на постой в одном из окраинных трактиров иностранный купец из Халифата держит при себе знатную пленницу-меотийку. На положении рабыни. А у нас ведь, сами знаете, рабство давно отменено, а с меотийскими амазонками вообще союз нерушимый... Некоторые из этих амазонок даже и в нашей Главной Академии Магии обучение проходят... Короче говоря, послали нас, троих новичков, сигнал данный проверить и, если что, законность восстановить!

Ну, мы и пошли... Пришли. Заходим в тот трактир...

И вдруг — хрясь! — шедшие впереди меня стражники получают болты в упор сразу из двух арбалетов! Ну, защитные амулеты ребят, конечно, от болтов тех защитили, но назад их хорошенько этак откинуло... И тут я, весь из себя такой красивый, 'огненное копьё' в первого стрелявшего — на! А второму — нож метательный в грудь — на!

Первого — сразу наповал. Второй увернулся, но тут наши стражники прочухались и его скрутили. И сразу же начали ему разные вопросы задавать...

Однако, вот беда-то какая, не было в трактире уже с неделю как никаких купцов из Халифата! То же самое и хозяин трактира подтвердил. А эти двое, которые с арбалетами, оказались обыкновенными мелкими татями, на отдыхе между 'дел', и потому в нас и выстрелили исключительно с большого перепугу. Но вот про 'амазонку' мы кое-что узнали, от того трактирщика. Мол, есть тут у него одна девица, зело похожая на меотийку, и путешествует тоже совсем одна, как они. И да, остановилась здесь у меня как раз вчера. Ключ от ейной комнаты я вам дам. Пойдёте к ней?

Ну мы ключ взяли, пошли.

Дверь в комнату почему-то оказалась не заперта. Входим — и обомлеваем!

В крошечной комнатке на постельке спит невиданной красоты девушка, какую мы и в снах своих не видеть смели. Телом и ликом — ну прямо альвийка или орчанка высшая, только что уши нормальные, человечьи. И спит она ничем не укрывшись, голенькая совсем. Обнимает подушку, волосы по этой подушке разметались... И улыбается чему-то.

Ну мои товарищи что-то замешкались. А я решил у ней пульс пощупать, на шее... Типа всё ли у неё со здоровьицем нормально. А то тут три мужика здоровых к ней в комнату зашли, а она даже не шелохнулась.

Ну потянулся я рукой к её шейке, а рука эта, сама собой, хвать девку за сиську! Ну тут ничего плохого не скажу — сиська та беленькая такая, кругленькая...

...Очнулся же я потом сам, где-то через полчаса. А вот стражник, который позади меня стоял, тот нет, не сам. Я ему, оказывается, своим затылком нос сломал. Ну, это когда от постельки той девчачьей к стене отлетал... Но 'малое исцеление' ему да, помогло. Хорошо помогло. Да и мне — тоже. Мне ведь также та девица хорошо этак пяткой в грудь вдарила — сама она сказала, что это с перепугу — в паре рёбер сразу трещины. Ну и небольшое сотрясение мозга заработал опять же...

Девушка та действительно оказалась меотийской амазонкой. Но не была она никогда ни рабыней, ни пленницей. Однако родину свою ей всё равно пришлось покинуть. Причём по довольно прозаической причине. Потому что нельзя ей было спать в походах в палатке с другими амазонками! Чуть кто её во сне заденет — сразу же на автомате огребает ногой куда ни попадя... В общем, это небоевые потери ещё задолго до встречи с настоящим врагом. Так что иди ты, девушка по имени Кима, в какие-нибудь другие страны — и уже там наноси ущерб! А нашу Меотиду больше не трогай... Вот так Кима оказалась на Руси.

А так-то всё закончилось отлично. Мы признали перед ней свою неправоту, извинились. Кима тоже не стала предъявлять к нам претензий. И сама извинилась, но не передо мной, а перед стоявшим тогда за моей спиной стражником. Он-то ведь вообще ни за что пострадал. Он же не виноват, что того её предназначенного мне сразу на нас двоих с ним хватило... Она его вообще и увидеть-то не успела.

К слову, после того удара мой магический резерв возрос до 'ниже-среднего'. И мне, по такому случаю, скостили срок отработки после обучения.

А ещё через месяц мы с Кимой поженились... Свадьбу устроили не пышную, только для своих. А через пару лет в Змиеве освободилось место мага-кузнеца, и мне разрешили переехать сюда.

Одно только меня смущает, когда она засыпает, мне приходится осторожненько этак из нашей постельки выбираться и перебираться на другую кровать. Это чтоб утречком ненароком не пришибли.'

Романтика гольная, если его, ухи развесив, послушать. А ведь там наверняка далеко не всё так романтично, прекрасно и забавно происходило. Взять хотя бы такую вот мелкую нестыковку в его рассказе... От арбалетных болтов татей стражников их защитные амулеты уберегли, а вот от удара женской пяткой — уже нет. Странно? Ну, если принять за основу, что это незамутнённой чистоты байка это, тогда нет. И наверняка Добрый, постоянно её друзьям рассказывая, постепенно внёс в своё повествование целую качу украшательств...

А кстати... Ведь и у него тоже после того мозгосотряса магический резерв существенно вырос! Правда, в нашем-то с ребятами случае это был не сотряс, а всего лишь так называемый 'стресс'... Впрочем, у кота Василия как раз мог быть и сотряс!

М-да, надо бы это дело обдумать, с Васькой опять же пообщаться.

Добрый — хороший мужик, тут и не поспоришь. Однажды в неожиданно образовавшееся у нас свободное время он перековал мой 'премиальный' меч в нечто более для меня приемлемое. Результат — меч тот стало банально удобнее держать в руке. Ещё я под его непосредственным руководством изготовил из серебряной монетки малость неказистое колечко.

Также мы с ним 'обменялись' заклинаниями. Ну как обменялись-то... Я ему предложил известные уже мне заклинания — 'малую левитацию' и 'малый пучок молний'. Попросил же на замен известные ему — из более чем десятка, потенциально полезных мне — 'малое исцеление' и 'огненное копьё'. Он посмеялся и сказал, что 'левитацию' у меня берёт, а вот что касается 'пучка молний', так он его уже и без меня давно знает. И предложил мне взамен одно лишь 'малое исцеление', первый уровень. Однако ежели я его в достаточно короткий срок осилю, вот тогда, уж так и быть, он познакомит меня и с 'огненным копьём', уровень второй!

В итоге я овладел построением обоих этих заклинаний...

И не только их построением. Я их потом и испытал также. 'Копьём' я метко разнёс в пух и перья пролетавшую за городом и истошно каркавшую по какому-то важному поводу ворону, а 'исцеление' успешно применил на нашей сестрёнке Гусе. Которая умудрилась где-то защемить пальчик, и он у неё распух.

Кстати, мои прежние заклинания, 'малую левитацию' и 'малый пучок молний', я тоже уже применял уже неоднократно. Оказалось, что 'пучок' смертелен лишь для мелких животных, типа голубей, воробьёв и галок, да и то только практически в упор. А 'левитация', гм... Ну воспользовался-то я ею всего раз, запрыгнув на крышу школы... Потом спрыгнул — снова на ней же, на 'левитации', штаны при этом порвал...

Затем — две недели у Меославы, которая уже давно вернулась к своей основной работе. Ибо старший стажёр нашего главного мага все домашние дела порешал и возвратился в Змиев.

Опять я собирал для неё травы и прочие ингредиенты, опять заряжал накопители... Очень много нового узнал о так называемой 'гомеопатии'.

Вот что я, например, прочитал на одном их красивых стеклянных флаконов с очень 'полезным и эффективным' средством для похудения:

'Наш строго индивидуального предназначения эликсир не будет работать, если перелить его в другой флакон или передать другому пользователю! Внимание, эликсир во флаконе без крышки теряет свои свойства всего в течение пятнадцати секунд! Эликсир во флаконе с крышечкой не защищен от влияния даже и рассеянного солнечного света и потеряет свои свойства, если его не держать постоянно в тёмном шкафчике! Эликсир следует хранить при строго определённой температуре, иначе он потеряет свои целебные свойства! Эликсир можно хранить только 93 часа, от момента его получения пациентом!'

Между тем я совершенно точно знал его, эликсира этого, состав: чистая вода — сто процентов, сок яблочный — в следовом количестве...

А, вот скажем, 'гомеопатические' таблетки, в исполнении Меославы, практически на сто процентов состояли из смеси сахарной пудры и крахмала. А так же с изрядной примесью, причём с самым уверенным видом, мухлежа и звиздежа!

Что самое интересное, даже и наш всеми уважаемый маг-универсал, выпускник Общей Академии Магии, ничуть не стесняясь, дополнительно прописывал вот эти самые пустышки некоторым своим посетителя-завсегдатаям женского полу, причём на голубом глазу называл их 'лекарствами на травах'. Следует думать, что эти 'завсегдатаи' своим вечным нытьём и жалобами допекли уже и его, и жрецов Храма Всех Богов, наверное, и сельского даже мага достали... Так пусть же они хоть на время от занятых людей отстанут! Ну или болезнь их была надуманной, а больных баб в обратном было никак не переубедить. С другой стороны, денег эти мнимые болящие имели в достатке и их 'на лечение' не жалели. Правда, круг этих 'болящих' был достаточно мал.

Основную же массу клиентуры Меославы составляли действительно люди, в той или иной степени действительно больные, которые и получали от неё адекватную их средствам медицинскую помощь, иногда медицинско-магическую.

Куда реже к ней приходили страждущие иного толка.

К примеру, уже вечером второго дня моей практики в её лавку припёрлась пара каких-то встрёпанных игроков. Один из них подходит к прилавку, учтиво требует:

— Пожалуйста, два стекломоя вот этому небритому джентльмену! А мне, как образованному и утончённому дворянину, — боярышник...

— Между прочим, у меня здесь приличное культурное заведение, — усмехается наша травница. — Настойка боярышника — это у нас завсегда пожалуйста, а вот стекломоя принципиально не держим!

Утончённый на мгновение задумывается:

— Тогда — три боярышника!

— На спирту или на активно-магической воде?

— Вы, миледь, за кого нас держите?!

— Понятно, значит, на спирту, — кивает травница и начинает искать что-то в шкафчиках за прилавком.

Утончённый оборачивается к своему молчаливому напарнику, говорит:

— Садись, Вован, за тот стол. Видишь, который у окошка стоит? Он тут, кстати, и единственный... Как раз для таких вот случаев, как у нас.

— Чё?.. — поднял тот мутные глаза.

— Да, говорю, щас всё произойдёт, как в лучших аптеках Америки, в годы 'сухого закона', который вводили там в первой половине двадцатого века... Аль Капоне и всё прочее, слыхал, небось, об этом?

— Чё?..

— Да щас, говорю, выпьем мы с тобой, Вован, чистого спирта! И хоть 'сухого закона' в Русском секторе никогда не было и нету, то и чистого спирту в трактирах здешних тоже не подают...

На практику к сельскому магу — с именем-прозвищем Земеля — я попал в разгар лета, аккурат на оба месяца летних моих каникул. Средних лет мужик сразу же попросил показать ему моё меню. Я пожал плечами, показал:

Имя: Третьяк.

Пол: мужской.

Возраст: 11 лет (полных).

Раса: человек.

Изначальная локация: Русь, Царство Днепровия, город Змиев.

Класс: маг-универсал?

Уровень: 18.

Сила: 2 (может переносить 20 кг веса).

Выносливость: 2.

Ловкость: 4.

Интеллект: 88 (постоянный). Пиковый — свыше 100.

Запас маны: 9.

Изучены заклинания: 'малая левитация' (2 уровень), 'огненное копьё' (2 уровень), 'малый пучок молний' (1 уровень), 'малое исцеление' (1 уровень).

Земеля посмотрел, покивал:

— Ага, так ты у нас, значит, уже и без Академии кое-что из нужного-полезного выучил.

— Ну да... — я скромненько пошаркал ножкой. — Мне интересно было, вот и выучил.

Земеля продолжал анализировать увиденное и рассуждать:

— А уровень магического резерва у тебя, стало быть, 'выше-средний', как и у меня, кстати... Запас маны — девять единиц, очень даже неплохо. Мог бы уже заклинаниями третьего уровня пользоваться, но по интеллекту не дотягиваешь, чтоб их составлять, там нужно не менее 110 единиц.

— Я могу три 'огненных копья' подряд прицельно запульнуть...

— Отлично! Значит, тогда 110 единиц интеллекта на 'пике' покажешь... А раз знаешь уже два заклинания второго уровня, то легко сможешь обучиться и третьему. Решено: с этого дня начинаешь учить 'среднее исцеление'!

— Да мне хоть прямо сейчас.

— Нет, прямо сейчас не получится. Потому что мне некогда, и обучать тебя ему станет мой официальный стажёр, закончивший нашу Малую Академию. А он у меня отпросился до вечера... Наверное, к девкам побежал, дело молодое.

— А чем мне тогда пока заняться?

— Да слей, для начала, свой запас маны в накопители.

Боги, как же это всё мне знакомо... Эти наши маги что, вообще ничего нового после моего прихода к ним на практику придумать не могут?

Земеля пошевелил губами, подумал, изрёк ещё:

— И дня, наверное, через три мы поедем по дальним деревням и сёлам. Ходят слухи, что в тамошних степях среди диких жвачных распространяется какая-то нехорошая инфекционная болезнь. Летальный исход — восемьдесят процентов. Так что мы будем бесплатно прививать в тех деревнях домашнюю скотину. Поэтому готовься к поездке...

— Свой транспорт нужен? — осведомился я деловито.

— Из транспорта у нас уже есть телега с лошадью. А вот одежду свою ты смени, городская там долго не выдержит. И это... продуктов своих захвати на первое время. На всякий случай, мало ли там что.

За эти три оставшиеся дня я освоил-таки 'среднее исцеление'! Чему Земеля был очень удивлён. Мягко говоря. Он даже стал приводить меня в пример своему стажёру. Ага, тому самому парню, который меня 'исцелению' и обучил. Стажёр же, звали его Судиша, только посмеивался втихомолку.

А перед самым нашим отъездом к нам пришёл кот Василий. Совсем здоровенный стал котяра! Наверное, уже не меньше полупуда весит. Пришёл, уселся передо мной, уставился в глаза...

'Я еду с вами!' — очень отчётливо 'услышал' я у себя в голове. Гм, это что же, Васькин 'голос'?

— Василий, это ты? — спросил я тихонечко.

'Конечно, я! Кто же ещё-то? Ты, кстати, тоже можешь, наверное, со мной вот так же мысленно говорить. Микула, например, мог. Он-то меня и научил'.

— А... Как?

'А ты пытайся, Третьяк! Пробуй, пока не получится'.

Примерно минута мучений, и вот уже я беседую с Василием мысленно:

'И вот не нафиг ли тебе ехать с нами? Чего ты не видал в этих дальних деревнях?'

Кот ещё не успел ответить, а перед моим мысленным взором на фоне знакомого уже белого экрана появилось несколько абзацев текста. Я начал чтение:

'Вы только что овладели мыслеречью! За это достижение вам начислены два очка интеллекта и одно — мудрости!

Примечание: мыслеречь не является заклинанием, мыслеречь — это редкая магическая способность.

Разъяснение: так как ваша магия была инициирована посредством внутреннего источника именно кота-баюна по имени Василий, то общаться с помощью мыслеречи вы можете только с ним! Ну и ещё с теми магически одарёнными, кого он также инициировал! Однако здесь есть два непременных условия: во первых, для полной гарантии оба участника мыслеразговора должны желать именно такого способа общения; во-вторых, оба его участника должны иметь минимальный уровень магического резерва не менее 'ниже-среднего'.

Предупреждение: инициация посредством внутреннего магического источника одного существа других магически одарённых существ не приветствуется. Не приветствуется же она именно потому, что между ними потом возможна мыслеречь, причём иногда — спонтанная и ненужная...'

Два очка 'интеллекта' и одно 'мудрости' мне очень даже пригодятся... Конечно, это не боги весть что, но таки пригодятся. Итак, какая там у меня теперь их диспозиция в меню? Открываю его, смотрю. Чуть улучшившийся 'интеллект' вижу, и не на две единички, а на три. Наверное, ту лишнюю мне за разучивание 'среднего исцеления' начислили? Остальное... Как-то фрагментарно тут всё, неполно. К примеру, 'мудрости' в своём меню я почему-то не вижу в упор! Впрочем, я её и никогда прежде в меню и не видел. Интересно бы знать, почему.

Пока я свои улучшившиеся характеристики разглядывал, Василий мне не мешал. Да, похоже, он их и сам у меня видел. Вот только понял ли? Но вроде бы читать тексты он должен уметь? Ведь он, кажется, изрядную часть памяти у Хвата перенял? Хотя... Василию ведь и двух лет сейчас ещё нету.

Спрашиваю:

'Василий, а скажи, читать ты умеешь?'

'И даже считать! — фыркает тот. — А вот уже писать — никак, лапы потому что у меня, а не руки. И разговаривать вслух тоже не могу, так и не научился'.

'Так зачем всё же тебе эта поездка?'

'Так ведь твой наставник нонешний Земеля — опытный лицензированный маг! Царёву Академию заканчивал. Может, что мне и присоветует полезного. А уж я — отработаю!'

'Ну, даже и не знаю... Вряд ли ему в поездке нужен кот, пусть бы даже и магический'.

'Да я прямо сразу ему плату внесу. Ты только с ним поговори!'

'Ладно, поговорю... А хозяйка-то твоя тебя не хватится?'

'А хозяйке моей, тётке Дарёне, ты тоже скажешь, что я на всё лето на выгодную работу за городом устраиваюсь'.

Маг Земеля про мою прорезавшуюся вдруг мыслеречь мне сразу же поверил, Василия в свои спутники принять согласился. И ещё сказал, что платы с него никакой не возьмёт. Но тут уже Василий упёрся и стал стоять на своём. Мол, раз обещал предоплату — значит, так оно и будет!

В общем, выезжая из города, мы сделали остановку возле тома тётки Дарёны. И пока я с ней балакал, Василий занялся активными раскопками на её огороде. Результатом чего были выкопанные из-под одного из кустов несколько десятков монет разного достоинства. Две из них — золотые, и дюжина — серебряные! Тётка аж ахнула. Я тоже ахнул, только в мыслях. Ибо золота в руках я и не держал никогда. Правда, если все мои серебряные монеты обменять на деньги более крупного достоинства, вот тогда да, одна золотая у меня будет...

'Это я из Морочного переулка их вынес, — сообщил кот. — Они там почти что бесхозные валялись, около трупа, так чего зря добру пропадать?'

Маг удивлённо покачал головой, но взял только три серебрушки. Нехотя. Прочее же своё богатство Василий великодушно подарил хозяйке. Сказав при этом мне:

'Только пусть она никому не говорит, что я — кот магический. И вообще пусть эти денежки не светит... А нам, кстати, ещё нужно заехать в трактир 'Путник'. Я там иногда столуюсь, посетители меня почему-то любят...'

'Что, пожрать захотел на дорожку?'

'Дурак ты, Третьяк...'

Трактир этот расположен был в виду одних из 'городских ворот'. 'Ворота' — это, в данном случае, такое не очень толстое бревно на двух козлах по обе стороны от дороги, которое клалось на эти самые козлы только по ночам и даже не охранялось.

Пока Василий где-то по своим делам тут шастал, нам, его попутчикам, пришлось выслушать очередную занимательную историю. На сей раз в исполнении одного из приезжих крестьян. Кои сидели поблизости от нашей телеги на чурбаках за выносным столиком, кушали простую пищу и обменивались жизненно важной для них информацией.

Привожу здесь весь разговор этих деревенских, вернее — только осмысленную его часть.

— Спустили мы как-то деревенский пруд, чтоб рыбу собрать, а там... — один из мужиков закатил глаза и мечтательно этак улыбнулся.

— Что там? Что?!

— Да кто-то из Гостей там, в ём, кажись, временно помер. Наверное, от куриц хищных бежал-спасался, да в ём и захлебнулся. Насмерть. И много чего после себя оставил...

— Ну и что? Пришёл он таки за своими вещами?

— Да не, за вещичками он потом так и не вернулся.

— Ну а дальше-то что было?

— А дальше что было... Ну поделили мы те вещички, по справедливости. Поровну.

— Тому, кто первый вещи нашёл, надо было долю поболе выделить...

— Да неважно всё это. С тех пор я вот всё думаю...

— О чём?

— Думаю, вот ежели бы все Гнилые болота куда-нибудь тоже слить в низинку, или даже всё Южное море...

— Да-а...

А кот Василий тем временем приволок три заныканные им здесь в какой-то ухоронке медяшки и с десяток безоаров — разного размера и цвета.

Наш маг сказал, что три безоара, которые покрупнее и весом по 30 грамм, ежели их использовать как накопители — могут держать в себе по одной единичке маны. А из мелких камешков, кои по 10 грамм, нужно делать ожерелье. Если, опять же, их использовать как накопители.

Любопытно, где этот котяра надыбал столько безоаров? В моём-то загашнике их сейчас всего две штуки, причём мелкие, десятиграммовые.

Глава седьмая. Большие летние каникулы