Призрак лорда Вилмора

От автора: прообразом корабля "Монарх", на котором, собственно, и происходит действие романа, являются пароходы "Грейт Истерн" и "Великобритания", спроектированные в середине XIX века инженером Изамбардом Брюнелем.

Глава 1

Мне в жизни не так много приходилось путешествовать. Отец просто обожал всяческие поездки, но их с мамой семейное счастье продлилось слишком недолго, а я была слишком мала, чтобы запомнить подробности наших семейных приключений. После смерти моих родителей тётя Роуз взяла меня в свой дом, и я жила там, практически не покидая пределов Илсбери, кроме месяцев, проведённых в пансионе, и коротких визитов в близлежащие поместья тётиных друзей. На фоне этого размеренного сидячего существования мой переезд в Спленфилд после замужества выглядел прямо-таки невероятным актом авантюризма. О свадебном путешествии мы с Алексом даже не мечтали: посвятив несколько месяцев расследованию в Илсбери, он совсем запустил другие дела и теперь был прочно привязан к столице. Моему изумлению не было предела, когда он вдруг заявил... Но лучше рассказать обо всём по порядку.

В то утро я сидела возле окна в своей комнате, мучительно сочиняя очередное письмо к тёте Роуз. Тётушка, охочая до новостей, была бы рада получать известия хоть каждый день, а моя нынешняя жизнь не настолько изобиловала занимательными событиями. Алекс отбыл по каким-то таинственным делам, но обещал вернуться к обеду. У меня оставался примерно час, чтобы покончить с долгом племянницы и дописать письмо.

"... Вы напрасно беспокоитесь о моём здоровье, тётя, так как эта весна в Спленфилде выдалась необыкновенно тёплой", — я задумчиво повертела в руках стальное перо, раздумывая, о чём бы ещё написать. Кот Демьюр, переехавший со мной в новый дом и ещё раздавшийся вширь за счёт столичных изысканных лакомств, дремал в соседнем кресле и даже не думал мне помогать. За окном, испещрённым дождевыми каплями, улица Парк-Лейн жила привычной респектабельной жизнью. Нарядные фасады соседних домов то тонули в пасмурной мороси, то вдруг расцвечивались красками, стоило солнцу хоть краешком выглянуть из-за туч. Переменчивый весенний день каждый час менял наряды и всё никак не мог определиться. В этом он был похож на многих моих новых знакомых. В Илсбери, конечно, не так тщательно следовали моде.

Прошло уже пять месяцев с нашей свадьбы, и я почти свыклась с ролью леди Рэндон, хозяйки трёхэтажного особняка в Спленфилде и богатого поместья Саннисайд, где мы, впрочем, пока так и не успели побывать. Алекс был слишком занят, да и у меня нынешний зимний сезон выдался очень насыщенным. Мы с мужем были желанными гостями на всех столичных приёмах. Скоропостижная женитьба лорда Рэндона на какой-то девчонке из глухой провинции наделала в здешнем обществе много шума. При каждом моем появлении некоторые дамы сбивались в стайки и шушукались между собой, а их критические взгляды заставили бы нервничать даже слона. Всё же мне удалось завести несколько приятных знакомств. Кто бы мог подумать, например, что достопочтенная леди Хелен, между прочим, племянница самой герцогини Бельфорд, окажется такой милой девушкой, совершенно лишённой высокомерия! Не далее как вчера мы с ней... впрочем, о том приключении в Парадных садах я лучше умолчу. Всё-таки это не только моя тайна. Дружба с Хелен очень скрасила мне первые месяцы в Спленфилде, особенно после отъезда кузины Эмили, отправившейся вслед за мужем к месту его службы.

Дописав в конце традиционные пожелания от себя и Рэндона, я сложила и запечатала письмо. Тётя Роуз всегда беспокоилась, что мой якобы вздорный характер вовлечёт меня в неприятности. Пусть же убедится, что у нас всё в порядке, я заделалась солидной дамой и не собираюсь ввязываться ни в какие авантюры!

Моя жизнь была бы совершенно счастливой, если бы не одно досадное обстоятельство по имени Алисия Винтер.

Можно было предположить, что леди Винтер, бывшая невеста Рэндона, предпочтёт обходить нас с Алексом десятой дорогой, но оказалось наоборот. Не успела я вытряхнуть рис из свадебной причёски по завершении церемонии, как Алисия вдруг объявилась на пороге нашего дома, чтобы, по её словам, на правах старшей подруги предостеречь меня от ловушек, которые спленфилдское общество готовит неопытному новичку. Я с удовольствием избавилась бы от её опеки, но любой мой протест или возражение выглядели неоправданной грубостью. Где уж мне было тягаться с этой леди в светском лоске и хитрости! Алекс, кстати, ничего не имел против её общества, так что Алисия регулярно появлялась у нас, гораздо чаще, чем мне этого хотелось бы.

От невесёлых мыслей меня отвлёк стук дверного молотка и голоса внизу. Ну вот, легка на помине! И почему я не попросила Марту, мою горничную, соврать этой особе, что меня нет дома! Мысленно чертыхнувшись и постаравшись изобразить приветливый вид, я спустилась вниз.

Алисия, как всегда, выглядела великолепно в новом синем платье и умопомрачительной шляпке. От её неизменно приятной улыбки у меня свело скулы. Леди Винтер умела одним взглядом вдребезги разнести доспехи моей самоуверенности: сразу же показалось, что сегодняшняя прическа мне не к лицу, фигура лишена изящества, а руки до сих пор грубоваты, несмотря на усердный уход с помощью миндального масла. А ещё мне, пожалуй, не следовало поддаваться на уговоры модистки и заказывать это нежно-салатовое платье. По сравнению с Алисией я выглядела в нём как несвежая картофелина.

— Добрый день, дорогая. Милое платье, — сказала леди Винтер тем особенным тоном, которым некоторые женщины умеют подчеркнуть своё превосходство перед более невезучими подругами, не обременёнными тонким вкусом.

Я пробормотала ответную любезность, могучим усилием воли удержавшись от того, чтобы не пристукнуть Алисию её же собственным зонтиком. Я могла злиться сколько угодно, но у этой женщины был стиль. Пусть это был особый стиль — с когтями, скрытыми под бархатными перчатками, но он у неё, бесспорно, был. Даже язвила она стильно.

Демьюр, тоже почтивший нас своим присутствием, хмуро поглядывал на гостью, поигрывая кончиком хвоста. Кот полностью разделял мою антипатию к Алисии и, несмотря на сладкие заигрывания, держался настороже. Обычно он усаживался в сторонке и пристально наблюдал, будто ждал, когда она потеряет бдительность.

Я надеялась, что Алисия долго у нас не задержится. Для утреннего визита считалось вполне приличным зайти на пятнадцать-двадцать минут. У леди Винтер наверняка полно других дел, кроме того, чтобы издеваться над жёнами её бывших женихов! Говорить нам было не о чем, так как мы расстались только вчера. Алисия — это не Хелен, с которой я могла болтать бесконечно, не замечая, как летит время. Увы, вскоре стало ясно, что намерения леди Винтер в корне не совпадали с моими. Любой разговор она переводила на Алекса, демонстрируя удивительную осведомлённость в делах моего мужа:

— Рэндон, должно быть, по уши занят с лордом Блэкфилдом их драгоценными актами и манифестами. Раньше он никогда не позволял себе опаздывать к обеду. О, слышите? Кажется, кто-то пришёл?

Грациозно поднявшись с кресла, Алисия уверенно направилась в переднюю, где в ту же минуту послышался голос Алекса.

— Теперь мы до самого вечера от неё не избавимся, — горько прошептала я Демьюру. — Это не женщина, а пиявка!

Кот нахохлился, превратившись в насупленный меховой шар с ручкой-хвостом, нервно постукивавшим по подлокотнику. Будь у меня хвост, я бы тоже отхлестала им кое-кого, особенно когда увидела, как нежно Алисия воркует с моим мужем возле лестницы. Алекса она приветствовала гораздо теплее. Разумеется, я не собиралась унижать его ревнивыми подозрениями, но за последние пять месяцев я сумела немного разобраться в характере леди Винтер. Ей было недостаточно считаться самой блестящей красавицей и самой завидной невестой Спленфилда. Женщинам вроде неё постоянно нужно быть в эпицентре бурных чувств. Им охота, чтобы всё вокруг них искрило и взрывалось, как фейерверк. Ей хотелось бы снова привлечь внимание Алекса хотя бы затем, чтобы потом с деланным смущением поведать об этом мне и насладиться моей реакцией. Ну и уязвить заодно, разумеется. Представляю, как пострадало её тщеславие, когда ей, первой леди Спленфилда, вдруг перебежала дорогу какая-то наглая провинциалка!

За обедом все изысканные яства, приготовленные нашей кухаркой Джейн, показались мне пресными. А ведь ещё утром мы с ней тщательно обсудили меню, чтобы порадовать Рэндона его любимыми блюдами! Впрочем, наши старания всё равно пропали даром: Алекс был слишком увлечён разговором, чтобы заметить, что лежит у него на тарелке. Алисия незаметно втянула его в беседу об их общих знакомых, плавно превратив это в игру "а помнишь?" Манёвр был проделан так тонко, что я против воли восхитилась её искусством. Их весёлую беседу не нарушил даже мелкий инцидент, когда Демьюр, притаившийся под столом, вдруг вцепился в скатерть и едва не опрокинул вазочку с соусом на платье леди Винтер. Для меня в их воспоминаниях не было места. Я сидела молча, крошила хлеб и старалась пропускать мимо ушей щебетание несносной гостьи:

— Помнишь, как мы с Остином и Виолой ходили на "Даму пик"? Ох, совсем забыла, сегодня в Королевском театре дают новую пьесу! Ты её уже видел, а Элизабет было бы полезно...

"Хочет спровадить меня в театр, чтобы без помех флиртовать с Алексом?" — зло подумала я. И вздрогнула, когда тёплая ладонь мужа вдруг накрыла мою.

— Не получится, — сказал Алекс и незаметно мне подмигнул. Я воспрянула духом. Неужели он догадался, наконец, что общество его "старинной подруги" и толпы бывших друзей, незримо присутствующих за обедом, меня тяготит? Меня охватила такая признательность к мужу, что я смогла даже пару раз улыбнуться надоедливой гостье. Заодно вернулся аппетит, как раз вовремя, к концу обеда.

Как только мы встали из-за стола, леди Винтер быстро распрощалась. Выглядела она довольно кисло. Зато Алекс казался необычайно оживленным.

— Прости, дорогая, но вместо погружения в царство музыки тебя сегодня вечером ожидает мир чемоданов, саквояжей и платяных шкафов. — Он вынул из бумажника два билета из жёсткого пергамента с тиснением и протянул их мне. — Начинай паковать вещи, Элизабет. Послезавтра мы отплываем на "Монархе" к Аннарским островам.

Забыв о лакее, который убирал со стола, я бросилась Алексу на шею. Ура! Мы отправляемся в путешествие!

* * *

Проснувшись утром со смутным предвкушением чего-то очень хорошего, я не сразу вспомнила, что же меня так обрадовало накануне. Однако при виде новенького дорожного несессера на туалетном столике, приготовленного заботливой Мартой, память сразу встрепенулась. Точно! Мы отправляемся в путешествие! Билеты на круизный пароход лежали здесь же.

Улыбаясь и чуть не напевая от радости, я вскочила с постели. Почему-то дом казался сегодня вдвойне уютнее оттого, что нам предстояло вскоре его покинуть. Я с удовольствием оглядела нашу спальню, которую мы после свадьбы обставили новой мебелью. Сегодня же соберём вещи — и прощай, пасмурный Спленфилд! Нас ждут синее южное небо, чужое тёплое море и великолепные пейзажи Аннарского архипелага! Никаких больше светских раутов, унылых до зубовного скрежета, никакой хандры, а главное — никакой Алисии!

Накинув домашнее платье, я спустилась вниз, надеясь, что Рэндон ещё дома. В столовой был накрыт завтрак, и я слышала голос мужа, что-то обсуждавшего с нашим дворецким, мистером Бейтсом. Рядом с приборами на столе лежала свежая газета.

Полагаю, любой человек, хоть раз вовлечённый в полицейское расследование, потом всю жизнь будет внимательно присматриваться к подобным статьям. Мой глаз сразу выхватил из прочих новостей броский заголовок: "Сенсационное ограбление! Похищена семейная реликвия!"

— Занятно, — пробормотала я, потянув газету к себе.

Заметка была короткой. У молодого лорда Шандера, наследника старого герцога, скончавшегося на прошлой неделе, был похищен амулет, доставшийся ему от отца.

Я задумалась. Майкл Шандер не унаследовал сильных магических способностей, хотя его отец считался одним из самых одарённых верховных лордов. По этой причине старый лорд решил перед смертью заключить часть своей силы в амулет, который впоследствии загадочным образом исчез из их столичного особняка. Описания артефакта в газете не приводилось. По мнению корреспондента, сэр Майкл отнёсся к потере философски, в любом случае предпочитая семейной карьере беззаботную жизнь спленфилдского денди. В чём-то я его понимала. Герцог Шандер был единственным на моей памяти верховным лордом, которому удалось умереть в своей постели. Вместе с родовой магией эти господа наследовали определённые обязательства перед троном, вынуждавшие их вести довольно опасную жизнь. Иногда я малодушно радовалась, что Алекс год назад лишился своих магических способностей...

— Не думал, что это попадёт в прессу, — услышала я над ухом недовольный голос мужа. Он забрал у меня газету, пробежал глазами заметку и нахмурился.

— А в какой области был силён прежний герцог Шандер? — не утерпев, спросила я. После свадьбы, став членом одного из старейших кланов, я немного больше узнала о магии верховных лордов. Все они, если можно так выразиться, имели разную специализацию. Кто-то был гением маскировки, кто-то обладал феноменальной памятью, а кто-то владел боевой магией.

— Маскировка, — неохотно ответил Рэндон. Я спохватилась, что этот разговор мог быть ему неприятен. Когда-то он сам был сильным боевым магом, и, похоже, так и не смирился с утратой способностей.

— Просто вдруг вспомнила, что наши приключения в Илсбери тоже начались с кражи альвийского амулета, — заметила я, пытаясь отвлечь Алекса от больной темы. Не помогло.

— И думать забудь! — вскинулся он. — Элизабет, ты обещала — никаких больше расследований!

Это правда, моё участие в прошлом деле произвело на Алекса настолько сильное впечатление, что он заставил меня пообещать не затевать больше ничего подобного.

— Пожалуй, мне следует сегодня появиться на заседании пораньше, — заявил Рэндон и покинул столовую, так и не удостоив вниманием завтрак. Газету он забрал с собой. Минута — и я осталась в комнате одна, наедине со своими мыслями.

Я задумчиво побарабанила пальцами по столу. Воспоминание о том, при каких обстоятельствах состоялся наш с Алексом разговор о моём неучастии в будущих расследованиях, заставило меня слегка покраснеть.

Вообще-то это произошло в спальне. Не подумайте, что я до свадьбы была наивной дурочкой, не имеющей представления о супружеских обязанностях. Но вся теоретическая подготовка никак не помогает женщине в ситуации, когда мужчина вдруг становится настолько близким, что ты просто не можешь ему ни в чём отказать. В общем, я сочла, что то моё обещание было получено Алексом нечестным путём, так что оно не считается. Но, поскольку мне не хотелось бы его огорчить, действовать придётся осторожно и незаметно.

Кто-то, подойдя сзади, обнял меня за плечи, заставив невольно вздрогнуть. Алекс! А я думала, что он ушёл! Обернувшись, я подставила лицо для поцелуя. Муж внимательно посмотрел на меня и вдруг улыбнулся:

— Хорошо, что завтра мы уедем отсюда. Забудь ты про эти дрязги. Не забивай себе голову, Элизабет.

— Ладно, — улыбнулась я в ответ, пожав его руку. Я была абсолютно счастлива.

Глава 2

Лайнер "Монарх" возвышался над пристанью, как гигантская стальная глыба. На его тёмно-синем боку длиной более трёхсот футов поблёскивали ровные ряды иллюминаторов. Этот пароход невозможно было охватить одним взглядом. Где-то в вышине над шлюпочной палубой широченные трубы выбрасывали время от времени снопы искр. Шесть мачт возносились к самому небу, пронзая низко нависшие над заливом дремучие облака. "Монарх" мог взять на борт около трёхсот пассажиров, но в нынешнее пробное путешествие он отправлялся полупустым. Было зарезервировано девять кают первого класса, и ещё около сотни пассажиров купили билеты во второй класс. Третий класс на этой плавучей обители роскоши и комфорта не предусматривался вовсе. Все эти сведения я отыскала вчера в газетных статьях, посвященных "Монарху", которые мне удалось собрать. Но одно дело — прочесть заметку, снабженную невнятной гравюрой, и совсем другое — увидеть это великолепие воочию!

Рэндон, подав мне руку, поторопил меня. Носильщики уже занялись нашим багажом, который должны были доставить к дверям каюты. Мы направились к трапу для пассажиров первого класса. Возле другого трапа, оттеснённые загородкой, сгрудились путешественники поскромнее, тоже одержимые желанием оказаться в тёплых краях.

Внутри "Монарх" сиял полированным деревом и позолотой. Я отметила множество зеркал, создававших обманчивое впечатление широкого пространства. Корабль был совсем новеньким, будто только что сошёл со стапелей. Мне даже почудился запах лака и свежей краски. Когда Рэндон открыл дверь в каюту, я восхищенно ахнула и спустила с рук Демьюра. Наш кот обладал полезной способностью мгновенно обустраиваться на новом месте. Прямо с порога, войдя в дверь наполовину, Демьюр окинул помещение пристальным взглядом и безошибочно выбрал себе пуф, отделанный полосатым шёлком, стоящий в глубине комнаты, подальше от сквозняков. Рэндон наблюдал за ним со скептической улыбкой:

— Я знал нескольких леди, которые отправлялись в свадебное путешествие в компании своей матери или тётушки, но только ты, дорогая, могла взять с собой кота!

— Без меня он стал бы скучать...

Я бросила шаль на кресло и распахнула окно. Оно выходило на крытую палубу, с которой открывался широкий вид на пристань и черепичные крыши Спленфилда. Кучка пассажиров уже успела загрузиться в чрево корабля; на причале остались только провожающие, любопытные зеваки и разносчики, торгующие всякой снедью. Несколько человек махали руками и что-то кричали. Внизу убирали швартовы.

— Отлично понимаю Демьюра, — пробормотал Алекс, обнимая меня. — Как ты думаешь, будет очень невежливо, если мы сегодня закроемся в каюте и попросим подать ужин прямо сюда?

— Но тогда мы пропустим праздничный банкет, и к тому же помощник капитана, мистер Уинстон, обещал в первый день рассказать всем интересующимся об устройстве корабля... — запротестовала я. Хотя предложение мужа было заманчивым.

— Да, такое жаль пропустить, — согласился Алекс и нарочито вздохнул. — Признайся, Элизабет, ты вышла за меня лишь потому, что я соблазнил тебя сказками о механических чудесах!

Я рассмеялась. Шутки шутками, но Рэндон действительно больше всего нравился мне в те минуты, когда он увлечённо рассказывал о каких-нибудь новых открытиях и изобретениях. Тогда он становился похожим на моего отца.

— Спасибо тебе за эту поездку, — прошептала я. — Это будет наш медовый месяц. Только мы вдвоём...

— Конечно, — ответил Рэндон.

Мне показалось, или на его лице действительно промелькнуло виноватое выражение?

Низкий гудок, разорвавший тишину, заставил нас вздрогнуть и отстраниться друг от друга. Пол каюты под моими ногами слегка задрожал — корабль отправился в путь.

— Что ж, пойдём, познакомимся поближе с нашим паровым гигантом? — улыбнулся Алекс. Я кивнула. Мы оставили Демьюра в каюте и вышли на прогулочную палубу.

* * *

— ..."Монарх" — удивительное судно, — разглагольствовал мистер Уинстон, первый помощник капитана. Он оказался приятным молодым человеком, высоким, атлетически сложенным, с мужественным лицом и мягким голосом. Тёмно-синий китель лейтенанта был ему очень к лицу. Похоже, он совсем недавно выпустился из Морской школы и был страшно горд своим назначением. О корабле мистер Уинстон рассказывал с большим воодушевлением, поэтому все слушали его с интересом.

— Это первый пароход с полностью металлическим корпусом. И первый пароход, где вместо гребных колёс был использован гребной винт, что позволило серьёзно улучшить ходовые качества судна. Полагаю, в скором времени благодаря винту пароходы смогут обойтись вовсе без парусной оснастки...

Я попыталась представить себе корабли будущего, лишённые мачт, похожие на приземистые утюги, бороздящие океан, но воображение мне отказало. Невозможно! Что за корабль без парусов?! К тому же, плавание продолжительностью, скажем, в пару недель на одном паровом двигателе потребует столько угля, что судно придётся забить им по самые леера, и для пассажиров не останется места! А уж стоимость такой поездочки будет просто запредельной! Нет, какими бы волшебными качествами ни обладал упомянутый Уинстоном гребной винт, вряд ли моряки когда-нибудь откажутся от парусов!

— ... Наше путешествие — первая попытка парового судна выйти в открытый океан, — продолжал Уинстон. — Учитывая, что первые стимботы появились всего лишь тридцать лет назад, можно сказать, что нам повезло жить в эпоху стремительного взлёта...

Про это я вчера тоже читала. Да, обычно стимботы-тихоходы медленно ползали по рекам, буксируя баржи или перевозя пассажиров. Морские путешествия были привилегией быстрокрылых парусников. Тяжелый неповоротливый "Монарх" вряд ли мог потягаться с ними в скорости, но зато он гораздо меньше зависел от прихотей ветра и погоды.

Кто-то задал вопрос о преимуществах гребного винта, и мистер Уинстон попытался на пальцах объяснить принцип его работы. Он старался не углубляться в технические детали, так как большую часть слушателей составляли дамы, а женский мозг, как известно, не способен воспринять сложную техническую информацию.

Подобная снисходительность джентльменов иногда ужасно бесила, но сегодня у меня были более веские поводы для раздражения. Моё счастливое настроение разом погасло, как только мы с Алексом вышли на прогулочную палубу. Первое, что я там увидела — до боли знакомый стройный силуэт в лиловом кашемировом платье. А первое, что услышала — отвратительный серебристый смех.

— Надо же, и Алисия здесь, — рассеянно отметил Рэндон. В отличие от меня, он не казался удивлённым.

— Да она нас просто преследует! — вырвалось у меня, прежде чем я успела прикусить язык.

— Ты преувеличиваешь, — пожал плечами мой чуткий супруг. — Впрочем, на корабле довольно много людей, так что, если ты не в восторге от Алисии, всегда можно сблизиться с кем-нибудь другим. Леди Винтер не будет навязывать нам своё общество, для этого она слишком хорошо воспитана.

"В отличие от тебя, дорогая", — мысленно договорила я. И, натянув улыбку, отправилась поприветствовать моё персональное проклятье, занятое беседой с какими-то дамами. Знать бы ещё, за какие грехи оно ко мне прицепилось! Рэндон быстро покинул наше общество, сославшись на необходимость кое-с-кем перемолвиться словом. Понятия не имею, с кем. По крайней мере, не с Алисией. Зато появился мистер Уинстон, собрав вокруг себя кучку любопытных, кому было интересно побольше узнать об устройстве корабля.

— А какие меры безопасности предприняты на "Монархе"? — деловито спросила миссис Морган, чопорная дама лет сорока пяти, путешествующая вместе с дочерью. Её тёмные, близко посаженные глаза вцепились в Уинстона, будто взяв его на прицел двустволки. Миссис Морган явно принадлежала к категории людей, желающих контролировать каждую мелочь и полагающих, что без их зоркого глаза вокруг воцарится хаос. Её дочь Глория, худая вялая блондинка с водянисто-серыми глазами, наоборот, производила впечатление мягкой, погружённой в себя особы. Она послушно поддакивала матери, когда та к ней обращалась, но, похоже, не прислушивалась ни к её словам, ни к речи мистера Уинстона.

Поскольку мы как раз находились под шлюпочной палубой, средства спасения были продемонстрированы незамедлительно. Пока мистер Уинстон пространно рассказывал о спасательных жилетах, Алисия обернулась ко мне, снова нацепив маску задушевной подруги.

— Я не могла упустить шанс принять участие в таком необычном плавании, — доверительно шепнула она. — И конечно же, как только Рэндон узнал о моих планах, он сразу загорелся желанием тоже приобрести билеты.

В её словах явственно читался подтекст, что мой муж, не в силах вынести разлуку с бывшей невестой, устремился следом за ней. Я мысленно вскипела. Что за наглая ложь! Чтобы скрыть охватившие меня чувства, пришлось отвернуться и сделать вид, будто я наблюдаю за птицами. Нахальные чайки буквально преследовали корабль, видимо, надеясь на поживу. Время от времени то одна, то другая проносились мимо, оглашая воздух пронзительными криками. Вот бы одна из этих крылатых бестий вцепилась Алисии в волосы! Мечты, мечты... Вместо этого чайка вдруг атаковала матроса, который усердно намывал палубу неподалёку от нас. Тот неловко отмахнулся шваброй от вконец обнаглевшей птицы, поскользнулся... Матросу удалось устоять на ногах, а вот швабра улетела за борт.

— Сондерс! — окрикнул его мистер Уинстон.

Бедняга-матрос вытянулся в струнку и замер, пока его отчитывали. Он был очень молод и казался страшно растерянным, впрочем, от резких слов Уинстона кто угодно растерялся бы. Я никак не ожидала от этого учтивого джентльмена такой суровости и лишь потом сообразила, что строгость Уинстона вызвана старым морским поверьем: случайно уронить швабру за борт — к беде.

— Да полно вам, — вмешалась леди Винтер. Наверное, ей тоже стало жаль юношу. — Мы даже ещё не вышли в море. К тому же, это всего лишь старые сказки.

Её вмешательство оказало поистине волшебное действие. Лейтенант, пышущий гневом не хуже парового котла под нашими ногами, сразу смягчился и подобрел:

— Вы можете считать, что мы, моряки, чересчур суеверны, но...

— Думаю, у самого рационального человека найдётся какое-нибудь суеверие, — мягко сказала Алисия с такой улыбкой, что мистер Уинстон забыл и про Сондерса, и про все дурные приметы разом. — Мой отец, к примеру, никогда не соглашался править экипажем, если тот был запряжён вороной лошадью без единого белого пятнышка.

Остальные зашумели, кто-то припомнил ещё парочку забавных историй. В кои-то веки я была благодарна Алисии. Её рассказ удачно разрядил обстановку. Глядишь, незадачливому матросу удастся избежать наказания. Уинстон сурово кивнул парнишке, и тот поспешил скрыться с глаз. А мы все продолжили экскурсию.

* * *

Ужин для немногочисленных пассажиров первого класса был накрыт в "Королевской розе" — роскошном ресторане, расположенном в кормовой части палубы. Зал была отделан в светлых тонах; вдоль длинного стола шеренгой выстроились стулья, обитые бархатом. Люстры из эринского хрусталя переливались радужными брызгами. На безупречно белой скатерти чинно поблёскивало столовое серебро. Сервировка была очень изысканной. Судя по всему, нас ожидала одна из тех церемонных трапез, когда число столовых приборов вокруг едока значительно превышает количество пищи на тарелках. Гости в вечерних туалетах стекались в зал: мужчины все облачились в чёрные вечерние фраки, дамы в струящихся платьях были похожи на экзотические цветы. Со многими пассажирами я уже успела познакомиться. Одной из первых появилась старая леди Каслри в сопровождении своей юной компаньонки, Маргарет Хэмптон. Её сухое пергаментное лицо с возрастом не утратило четкости черт, держалась она очень прямо то ли благодаря корсету, то ли по всегдашней привычке высоко держать голову. Мягкий шёлк её строгого платья падал складками, как тёмный водопад, пальцы и уши леди Каслри были унизаны драгоценностями. На ком-нибудь другом подобное варварское великолепие выглядело бы вульгарно, но этой даме оно необыкновенно шло. Она походила на статую какой-нибудь грозной языческой богини, украшенную дарами запуганных жрецов.

Вслед за ней появились миссис Морган с дочерью, шурша юбками из шёлка и органзы. При виде этих леди я мысленно поблагодарила Рэндона, который буквально заставил меня надеть к ужину роскошный бриллиантовый гарнитур вместо привычных скромных украшений. Я опасалась выглядеть слишком разряженной, но по сравнению с другими дамами выглядела, пожалуй, даже скромно. В моду как раз вошли массивные украшения, и многие леди с удовольствием отдали дань этому новому увлечению. Все, кроме бедняжки мисс Хэмптон, скромно сидевшей рядом со своей суровой патронессой. Маргарет, с её чистым личиком, большими голубыми глазами и каштановыми локонами могла бы затмить многих леди, если бы кто-нибудь догадался сделать ей красивую причёску и нарядить её во что-нибудь поярче вместо того тускло-коричневого безобразия, которое было на ней надето. Увы, участь бедной компаньонки всегда незавидна.

Рэндон представил мне майора Кэмпбелла, своего приятеля по спленфилдскому клубу, собиравшегося провести отпуск на островах. Основательный и невозмутимый, майор внешне напоминал добродушного моржа: у него были мощные покатые плечи, коротко стриженая голова и пышные рыжие усы. Однако, присмотревшись к стальному блеску глаз этого джентльмена, становилось понятно, что его напускное добродушие могло быть обманчиво.

К нашей группе присоединился невысокий полноватый господин, оказавшийся мистером Мельтоном, табачным фабрикантом и владельцем известного в Спленфилде табачного магазина. Они с майором тотчас заспорили о свойствах разных сортов табака. Судя по всему, наш "морж" был заядлым курильщиком. Племянник фабриканта, мистер Генри Мельтон, небрежной причёской и манерами явно подражавший популярному поэту лорду Белломонту, откровенно скучал в их компании. Он подавил зевок, оглядел зал и... замер с полуоткрытым ртом.

Я посмотрела в ту же сторону и согласилась, что мистеру Мельтону было от чего остолбнеть: в зал вошла леди Винтер под руку с мистером Трэверсом, представителем судоходной компании "Бринкли и сыновья", которой принадлежал "Монарх". Алисия и в обычный день могла без труда затмить искусственное освещение в зале, но сегодня она превзошла сама себя.

Следом за ними в дверях появились капитан и доктор Моррис, корабельный врач. Нас всех пригласили к столу. Когда мы расселись, за столом обнаружилось одно пустое место. Мистер Уинстон, очевидно, задерживался. Ужин начался с традиционной приветственной речи капитана. Это был невысокий коренастый человек с добродушным загорелым лицом, выдубленным всеми ветрами. Жан Мариитис сам был южанином, Аннарские острова знал как собственный карман, что было очень кстати, так как море в тех местах было очень коварно. Когда стихли аплодисменты, стюард внёс дымящуюся супницу, источавшую манящий аромат. Суп из моллюсков был выше всяких похвал.

Разговор за столом вертелся вокруг корабля. Рэндон и мистер Трэверс беседовали о габаритах "Монарха", и я с удивлением узнала, что длина судна была подобрана сообразно длине океанской штормовой волны. Вспомнили и предыдущий проект компании — злосчастный пароход "Сердце Запада", которого неприятности преследовали с самого выхода из дока: за неполных два года он успел сесть на мель и пострадать от пожара, возникшего из-за неисправности в котле.

— Я слышал, неудачи "Сердца" обусловлены тем, что при спуске его на воду бутылка шампанского не разбилась о борт, как положено, а утонула в волнах, — пошутил господин Мельтон.

— Мы учли это, — серьёзно ответил мистер Трэверс, — и теперь всегда привязываем к бутылке верёвку. Поверьте, в случае с "Монархом" всё прошло как надо.

— Кстати, почему я не вижу среди нас лорда Вилмора? — спросил капитан, явно желая перевести разговор на другую тему. — Разве он не собирался принять участие в плавании?

Ему ответил мистер Трэверс:

— Сегодня утром я получил печальное известие из пароходства: лорд Вилмор, к сожалению, скончался по дороге из Шиллонга в Солент. С ним произошёл несчастный случай, — и мистер Трэверс сделал приличествующее случаю скорбное лицо.

Его известие, однако, вызвало совсем не такую реакцию, как он ожидал.

— Что, опять? — строго нахмурилась леди Каслри. — В его возрасте уже пора бы остепениться!

Не было человека в высшем свете Спленфилда, кто не слышал бы о лорде Вилморе. Будучи одним из верховных лордов, он, кроме магии, был также одарён чрезвычайно предприимчивым умом и неукротимой энергией, толкавшей его подчас на самые экстравагантные поступки. Вилмор мог месяцами пропадать где-нибудь в джунглях Сундарбана, а потом вдруг снова объявиться в великосветских гостиных, опровергнув таким образом слухи о своей кончине. Затем, устроив в обществе парочку шумных скандалов, он запирался в своём поместье, после чего по округе начинали ползти слухи о распоясавшихся оккультных сущностях. Вилмор состоял в Совете двенадцати, как и Рэндон, но иногда был опасно близок к тому, чтобы из коллеги превратиться в противника. Выкинув очередной фокус, он опять надолго исчезал где-нибудь в колониях. В общем, к новостям вроде сегодняшней все уже привыкли.

— Лорд Вилмор всегда отличался исключительным упрямством, — добавил Рэндон в тон леди Каслри. — Не исключено, что он присутствует среди нас хотя бы в виде бесплотного духа. Уж если ему приспичило принять участие в круизе, то ничто, даже собственная смерть не смогла бы ему помешать.

Каждый из гостей невольно покосился по сторонам. В наступившей тишине можно было расслышать мягкий перезвон хрустальных подвесок на люстрах. К вечеру на море разыгралось небольшое волнение. Для такого тяжелого корабля, как "Монарх", оно не представляло проблемы, но иногда всё же можно было поймать лёгкое ощущение качки.

Миссис Морган нервно передёрнула плечами:

— Давайте не будем так шутить. Мне не по себе от подобных шуток, особенно если учесть, что без мистера Уинстона нас за столом сейчас тринадцать человек.

Повисла ещё одна минута тишины, пока некоторые из гостей старались незаметно произвести подсчёты. Капитан отечески улыбнулся призадумавшейся Алисии, явно любуясь её красотой:

— Не волнуйтесь, леди. Уверен, что мой помощник вскоре появится и развеет эту злосчастную магию числа тринадцать, нависшую над нашим столом.

Мистер Уинстон действительно появился, как раз, когда нам принесли соте из грибов и спаржи. Забегая вперед, могу сказать, что недобрую магию, постепенно сгущавшуюся на корабле, это отнюдь не развеяло. Наоборот, она заклубилась с новой силой.

— Пустяки, — отмахнулся от вопросов первый помощник, — маленькая неприятность в машинном отделении.

— Вы нас пугаете, мистер Уинстон, — встрепенулась миссис Морган, нацелив на него свою двустволку глаз.

— Нет никаких оснований для беспокойства, — улыбнулся мистер Уинстон, перехватив взволнованный взгляд мисс Хэмптон. — Инцидент в машинном отделении был исключительно психологического свойства. Старшему механику что-то привиделось. Но сейчас уже всё в порядке.

* * *

После ужина мы с Рэндоном решили прогуляться по палубе. Ветер, остро пахнувший морем, растрепал мне волосы, забрался под накидку. Алекс обнял меня за плечи, и сразу стало гораздо теплее. Мы стояли возле поручня, любуясь на танцующие волны. Косматые серо-лиловые облака занимали полнеба, линия горизонта плавно поднималась и опускалась в такт качке, где-то вдали вспыхивала и гасла звёздочка маяка. "Монарх" всё ещё шёл вдоль берега, хотя сейчас в темноте его нельзя было разглядеть. Кроме нас на палубе никого больше не было. То есть мы сначала так думали. Потом в одном из шезлонгов обнаружился мистер Кэмпбелл, которого выдал огонёк трубки. Майор наслаждался вечерним покоем и свежим воздухом, не обращая внимания на холод и порывы ветра.

Чтобы сгладить неловкость, Рэндон задержался рядом с ним на пару слов, а я прошла дальше на корму. В темноте поблизости кто-то шевельнулся, я вздрогнула, но потом узнала давешнего матроса.

— Вечер добрый, миледи, — сказал Сондерс.

— Надеюсь, вам не сильно влетело за швабру, — посочувствовала я.

— Да пускай бы, — отмахнулся матрос. — Лишь бы чего худого не случилось. Старый Кроу, наш механик, шутить не станет. — Сондерс понизил голос. — Он видел среди труб бледного темноволосого джентльмена во фраке точно так же, как я вижу вас! А потом тот прошёл сквозь стену и исчез!

Я не встречалась с лордом Вилмором, но по описанию его портрет примерно совпадал со словами Сондерса. Ничего себе новости на ночь глядя! Сон как рукой сняло. Сондерс, поклонившись подошедшему Рэндону, убрёл восвояси, что-то бормоча себе под нос. Мы с Алексом тоже не стали задерживаться. Получаса на палубе мне хватило, чтобы замёрзнуть, поэтому прогулку пришлось свернуть.

Скудно освещённый коридор, куда выходили двери кают, был пуст. Рэндон что-то замешкался, возясь с неподатливым замком нашей каюты. Из-за двери напротив смутно слышался монотонный голос леди Каслри: та что-то выговаривала своей компаньонке или, может быть, горничной. За ужином старуха без стеснения сообщила всем, что взяла собственную горничную, так как не собирается доверять уход за собой незнакомым рукам. Вообще-то "Монарх" обеспечивал пассажиров необходимой прислугой, так что не было нужды тащить за собой полдома. Однако особы вроде леди Каслри привыкли путешествовать с целой свитой. Её горничной предоставили каюту второго класса на нижней палубе.

В остальном всё было тихо. Вдруг мне показалось, что в дальнем конце коридора, в темноте кто-то прячется. Тень в одном углу явно была более плотной и осязаемой, и я нутром ощущала исходящую оттуда угрозу. Как во сне, я невольно сделала шаг из безопасного круга света в слоистый сумрак, потом ещё шаг...

Меня спас Алекс. Справившись, наконец, с замком, он позвал меня в каюту. Наваждение схлынуло. Я решительно захлопнула дверь, отрезав нас с мужем от остального общества, и на целую ночь выбросила из головы все мрачные тайны. Это наше первое семейное путешествие, и я никому не позволю его испортить!

Глава 3

Майор Кэмпбелл, уютно устроившись в шезлонге под полосатым тентом, приступил к любимому утреннему ритуалу. Он достал старую почерневшую трубку, выбил её хорошенько, набил табаком и с удовольствием выпустил пару колец ароматного дыма. Терпкий сладковатый запах мехерринского табака оказал привычное успокаивающее действие. Первая утренняя трубка — это как встреча со старым другом, нет лучше способа привести в порядок мысли и подготовиться к новому дню. Денёк сегодня выдался, прямо скажем, не слишком приветливый, зато и народу на палубе было немного. Вот прошли лорд Рэндон с супругой, что-то оживлённо обсуждая между собой. Майор с удовольствием проводил их взглядом. Красивая пара. При первой встрече молодой Рэндон ему не очень понравился, показался слишком лощёным: сюртук безупречного кроя, тёмные волосы уложены волосок к волоску, рубашки от лучшего портного... Хотя изнеженным его не назовёшь. Для светского хлыща чересчур умён. Интересно, зачем ему понадобилось жениться на этой малышке? Уж точно не из-за денег. Выросла она явно не в светских гостиных, держится хорошо, но немного скованно, часто оглядывается на мужа. Хотя есть в ней что-то такое... Яркая девочка. Как домашний огонёк в тёмную ночь, смотришь — и сердце радуется. Ничего, освоится, ещё даст сто очков вперёд этой ледышке леди Винтер. Если раньше не сожрут. А Рэндону, вместо того чтобы бросать тревожные взгляды на жену, следовало бы держать её подальше от своих старых приятельниц.

Мимо него прошествовала леди Каслри в сопровождении компаньонки, удостоив майора коротким кивком. Эта дама так придирчиво выбрала шезлонг, будто собиралась обосноваться в нём на всё время плавания. Через несколько минут она, естественно, начала мёрзнуть и потребовала шаль. Мисс Хэмптон заботливо укутала её плечи.

— Что за шаль вы взяли, Маргарет? Эта тонкая ткань не согреет и котёнка!

— Позвольте, я схожу в каюту и принесу другую, — Маргарет послушно поднялась с места.

— Нет уж, милая, мне вовсе не улыбается сидеть здесь в одиночестве до самого обеда. Оставьте эту. Но в следующий раз перед прогулкой не сочтите за труд справиться о погоде. Это вполне в рамках даже ваших скромных возможностей. А теперь достаньте книгу и почитайте мне немного.

"Вот ещё один сосуд с ядом, великолепно упакованный, — подумал майор. — Прямо леди Винтер тридцать лет спустя, будто их по одной выкройке делали!"

Спектакль "капризная патронесса и её послушная компаньонка" продолжался ещё некоторое время. Мисс Хэмптон сносила придирки молча, но майор заметил, что у неё начинают дрожать руки. Он приготовился вмешаться, однако его опередили. На сцене появилась столь необычная особа, что Кэмпбелл даже вынул трубку изо рта, чтобы присмотреться к ней получше. Женщина была рослой и крепкой, одетой в платье из грубой шерсти и поношенные ботинки. Лицо её было простоватым, с широким решительным ртом. В руках она несла стакан с водой, а на локте у неё висел потёртый чёрный саквояж. Майор сообразил, что это, должно быть, та самая горничная, которую леди Каслри взяла в путешествие. Похоже, её уже поджидали.

— Вот наконец-то и вы, Сибил, — прошипела старая леди. — Мой желчный пузырь с нетерпением ожидает вас уже час!

— Ничего с ним не случится, если вы примете лекарство на час позже, — невозмутимо ответила мисс Годдард. Старуха взяла стакан, отпила немного и скривилась.

— Стоит ли пить такую дрянь, чтобы проскрипеть на этом свете ещё один день.

— А вы не хотите? Тогда напомните мне отравить ваш суп, — улыбнулась Сибил.

Майор беззастенчиво подслушивал, всё больше изумляясь про себя. Мисс Годдард вела себя недопустимо вольно! Однако обеим дамам эта пикировка как будто даже нравилась.

— Вы больше причиняете вреда своему здоровью, когда сидите тут на ветру и дуетесь на всех, — в голосе мисс Годдард звучала грубоватая забота. — Давайте-ка пройдём в салон и дадим мисс Хэмптон немного отдохнуть.

Против ожиданий, леди Каслри безропотно поднялась. Маргарет осталась сидеть тихо, как мышка. Она отвернулась, глядя на море, но майор успел заметить блеснувшие на её щеках слёзы. Вот же чёрт! Кэмпбелл почувствовал себя крайне неловко. У него, старого холостяка, не было ни жены, ни дочерей, поэтому он понятия не имел, как успокаивать плачущих женщин. Малышку очень хотелось ободрить... но он опять опоздал. Послышались шаги, голоса, переливчатый смех. На палубе появилась леди Винтер — весёлая, оживлённая, в модной накидке и шляпке. Она шла под руку с этим юным шалопаем, Генри Мельтоном. Парень изощрялся в остроумии перед своей дамой и вообще явно распускал хвост. Оба были настолько увлечены друг другом, что никого не замечали. Для Маргарет это было уже слишком. Всхлипнув, она вскочила, её каблучки простучали по палубе, и через мгновение девушка исчезла.

* * *

Изменчивость моря меня просто заворожила. Море походило на взбалмошного человека со вспыльчивым характером: ласково-синее при ясном солнце, оно мгновенно становилось обиженно-серым, стоило светилу отвернуться от него и скрыться среди облаков. Морская гладь окружала корабль со всех сторон, и всего за считанные минуты пейзаж перед моими глазами мог совершенно перемениться. Возможно, на меня это произвело сильное впечатление потому, что я выросла в маленьком городке, в небольшой долине, окружённой пологими холмами, вид которых не менялся годами.

Прямо сейчас море было серебряным, похожим на ожившую чеканку. Хотя уже перевалило за полдень, солнце всё ещё дремало в своей облачной постели, только нежный палевый свет пробивался сквозь плотную завесу. Было довольно прохладно. Тем не менее, любовь к красивым видам, любопытство или жажда общения выгнали на палубу многих пассажиров. Я устроилась на подветренном борту с книгой. Рэндона среди гуляющих не было, он в это время доблестно сражался в шаффлборд с майором Кэмпбеллом, старшим мистером Мельтоном и Трэверсом. Генри Мельтон, освободившись от надзора своего дяди, неподалёку развлекал беседой двух своих спутниц: Алисию и Глорию, или, точнее сказать, одну Алисию. Мисс Морган участвовала в разговоре так мало, что со стороны могла сойти за немую. Со своего места я не могла их слышать, но заметила, как Глория вдруг вздрогнула и растерянно посмотрела на Алисию. Должно быть, леди Винтер применила к ней один из её любимых приёмчиков: в потоке беседы вдруг сказать какую-нибудь гадость, а потом продолжить щебетать, как ни в чём не бывало, пока озадаченная собеседница спрашивает свои уши, что это сейчас было.

"Алисия в своём репертуаре", — подумала я и снова уткнулась в книгу.

Вместо того чтобы ответить взаимной колкостью, Глория предпочла удалиться. Она оставила своих собеседников, кажется, даже не заметивших её ухода, и неожиданно предложила мне освежиться бокалом оранжада в салоне "Пальмовый дворик", который как раз находился поблизости. Я согласилась, тем более что и так уже налюбовалась сверкающим морем до мельтешения искр в глазах.

В отличие от помпезной "Королевской розы", этот салон, расположенный в носовой части прогулочной палубы, оказался совсем небольшим, тихим и уютным. Он был оформлен в модном "ориентальном" стиле: стенные панели, украшенные резьбой и мозаикой, мягкие диваны с подушками, небольшие столики. Свет проникал в салон через витражные окна. Отсюда открывался прекрасный вид. Сидя за столиком, мы могли видеть, как внизу белый нос корабля неумолимо разрезает надвое тёмное полотно морской глади. Вероятно, вечером салон сверкал как волшебный фонарь, привлекая к себе пассажиров, словно бабочек, но сейчас здесь почти никого не было.

Улыбчивый стюард принёс нам запотевшие от холода бокалы с лимонадом, к которым прилагалось блюдо с крохотными сэндвичами, пирожными и сахарными палочками. Здесь было уютно, и Глория стряхнула с себя обычную меланхолию. Уж не знаю, было ли это действием свежего воздуха или она разрумянилась от досады на Алисию, но приятно, что ни говори, встретить человека, разделяющего твои антипатии! Общая неприязнь к леди Винтер сблизила нас гораздо быстрее, чем целая неделя совместных чаепитий.

— Скажите, вы знали лорда Вилмора? — вдруг спросила девушка.

— Нет, я живу в Спленфилде недавно. А почему вы спрашиваете? Неужели вы восприняли всерьёз шутку мистера Рэндона? — улыбнулась я, прогоняя воспоминания о словах Сондерса и собственных вчерашних ощущениях в тёмном коридоре. В конце концов, механик мог просто хлебнуть лишнего, а на меня подействовали усталость и возбуждение от поездки, вот нервы и разыгрались. Всё, забыли.

— Дело в моей матери, — Глория нахмурилась и отпила глоток лимонада. — Ночью она вдруг почувствовала себя неважно. Она сказала, что-то нехорошее поселилось на этом корабле. Моя мать чувствует такие вещи.

По моей спине пробежал холодок. Очень хотелось обратить всё в шутку:

— Может быть, Морской старец, разбуженный шваброй бедняги Сондерса, рассердился и отсыпал нам горстку ночных кошмаров?

Мисс Морган, однако, не поддержала шутливого тона:

— Этот лорд Вилмор... он высокий, темноволосый и с небольшими усами, да? — она наклонилась ко мне и продолжила, понизив голос, — Я видела его ночью на палубе, когда выглянула в окно каюты.

Я всё ещё пыталась найти какое-то рациональное объяснение:

— Возможно, кто-то из пассажиров второго класса вдруг захотел прогуляться наверху...

— Так он не просто гулял, а, скажем так, практиковался в левитации! — воскликнула Глория. — Причём нарядился для этого в вечерний фрак и белый жилет!

— Вам лучше бы поговорить с капитаном, — сдалась я, склоняясь к мысли, что девушке всё это просто приснилось. — А что, ваша мама, она действительно интересуется оккультными науками?

— Иногда мне кажется, что даже слишком, — горько усмехнулась Глория. — Как будто потусторонний мир ей более интересен, чем наш.

Ясненько. Что ж, вот ещё одна дама, которую мне надо постараться держать подальше от Рэндона. Мой муж, обычно терпимый к женским причудам, просто не выносил разговоров об оккультизме, считая это чушью и мракобесием. Если они с миссис Морган схлестнутся в споре, корабль может не выплыть.

Несмотря на зловещие предсказания матери Глории, день прошёл вполне мирно. Правда, ближе к вечеру случился один небольшой инцидент: когда пассажиры уже расходились по каютам, чтобы переодеться к ужину, леди Каслри вдруг обнаружила пропажу своей любимой шали.

— Может быть, вы оставили её в каюте? — спросила её мисс Хэмптон. — Ведь днём было тепло.

— Я точно помню, что положила её сюда, на шезлонг! — леди Каслри утомлённо возвела очи горе. — Что мне с вами делать, Маргарет? Вы способны потерять собственную голову!

Девушка казалась совершенно беспомощной. Мне стало её жаль. К тому же, я кое-что вспомнила.

— Постойте! — вмешалась я. — Кажется, я видела вашу шаль в библиотеке.

— Этого не может быть. Я туда не заходила! — отрезала старая дама. — Моя память, знаете ли, меня пока не подводит!

Пока мы спорили, быстрый, по выражению капитана, "как смазанная жиром молния", Генри Мельтон успел сбегать в библиотеку и вернулся с шалью.

— Но как?! Меня ведь там даже не было! — вместо благодарности возмутилась леди Каслри.

— Ничего страшного, все мы что-нибудь забываем, — улыбнулся было старший мистер Мельтон, однако старуха обожгла его таким взглядом, что он поперхнулся и умолк.

— Я её там не оставляла! Моя шаль могла оказаться в библиотеке, только если кто-то воспользовался ей без моего ведома!

Выпустив напоследок эту парфянскую стрелу, леди Каслри подхватила под руку компаньонку и удалилась. Мне пришлось поблагодарить Генри вместо неё.

— Просто жалко смотреть, как эта грымза чморит девчонку, — пробурчал наш юный борец за справедливость.

Я не нашлась с ответом. Хотя речь Мельтона временами казалась грубой, по существу он был абсолютно прав.

— Обидно, что мы ничего не можем поделать, — грустно продолжил Генри. — Разве что найдётся джентльмен, который женится на мисс Хэмптон и спасёт эту принцессу от злобной драконихи.

— Вы сейчас делитесь со мной своими планами, мистер Мельтон? — спросила я, внезапно осознав, что замужество даёт мне право свободно касаться в разговоре таких тем, о которых раньше я бы и заикнуться не посмела. Удивительное ощущение!

— Что вы, миледи, — пожал он плечами. — Я не гожусь в спасители прекрасных принцесс.

Своим сочувствием к несчастной компаньонке Генри заставил меня изменить мнение о нём в лучшую сторону. Конечно, он тот ещё шалопай, но ему не откажешь в добром сердце и обаянии. Кроме того, я невольно испытывала к нему признательность, так как он целый день занимал своими шутками Алисию. Отлично, вот и пусть развлекаются! А у меня будет одной проблемой меньше.

За ужином леди Каслри всё ещё была не в духе, и даже божественный entrecote a la Bordelaise оказался не в силах развеять её дурное настроение. Мы узнали, что прошлой ночью она не могла сомкнуть глаз, так как в соседней каюте постоянно слышались какие-то шорохи и стук. В ответ мистер Трэверс заявил, что этого не может быть, так как та каюта пуста: её зарезервировал для себя покойный лорд Вилмор.

— Тогда сообщите ему при случае, что кончина только ухудшила его манеры, — заявила леди Каслри.

Миссис Морган тут же радостно встрепенулась, вероятно, готовая вывалить на нас ворох сведений о мстительности и коварных повадках беспокойников. Ужин нужно было срочно спасать.

— Мистер Мариитис, — я с улыбкой обратилась к капитану, — не расскажете ли нам что-нибудь об Аннарском архипелаге? Ведь он знаком вам куда лучше, чем любому из нас!

Капитан был рад удовлетворить мою просьбу и, полагаю, никто за столом не пожалел об этом. Мы узнали массу интересного! Например, о сильбо — языке свиста, изобретённого пастухами Гаммеры. Этот остров так густо испещрён глубокими ущельями, что людям поневоле пришлось изобрести способ связываться друг с другом, а их пронзительный свист был слышен гораздо дальше, чем крик. О необычно устроенных "вулканических" виноградниках на Лансэре, где ветры дуют так сильно, что их преимущественное направление можно определить по скрюченным кронам деревьев...

Далее разговор плавно перетёк в безопасное русло туристических воспоминаний, изредка задерживаясь в таких приятных заводях, как чужие традиции, рецепты и обычаи разных стран. Вечер был спасён. Я на правах путешественника-неофита больше помалкивала и размышляла, что, похоже, скучать в плавании нам не придётся.

Глава 4

Заметив, что леди Каслри, подобно многим пожилым людям, имеет привычку подниматься на рассвете, майор Кэмпбелл предложил ей утреннюю прогулку по променаду на палубе. Старая леди чопорно согласилась. К счастью, выспавшееся накануне солнце соизволило, наконец, покинуть уютную облачную обитель и почтило своим вниманием палубы "Монарха". Оно заглянуло в каждый угол, разбросало повсюду солнечные зайчики от начищенных бронзовых деталей и дорисовало гуляющим смешные длинные тени. Оба, майор и пожилая леди, шли молча. Кэмпбелл собирался с мыслями, так как пригласил её на прогулку не из пустой любезности, а в надежде на деликатный разговор. Леди Каслри, казалось, погрузилась в созерцание окружающей природы, но майор подозревал, что её куда более привлекает наблюдение за человеческими характерами, чем любование пейзажами.

Кроме них, здесь были и другие ранние пташки: на юте расположилась леди Винтер, с улыбкой слушая сбивчивые объяснения мистера Уинстона о парусной оснастке "Монарха" и системе парусов. Подле них облокотился о поручень Генри Мельтон, пытаясь привлечь внимание дамы к своей особе. Оба джентльмена крутились вокруг Алисии, как две планеты вокруг пылающего солнца. И, подобно упомянутому светилу, она старалась одинаково одаривать вниманием обоих кавалеров.

Леди Каслри при виде этой картины заметила с неодобрением:

— Глядя на подобные сцены, поневоле порадуешься новой моде на кринолины. По крайней мере, широкие юбки вынуждают даму сохранять приличную дистанцию между ней и спутником, даже если она сама забывает об этом.

Кэмпбелл подумал, что леди Каслри никогда не позволила бы себе так забыться. Её рука опиралась на его локоть ровно настолько, насколько позволяли приличия.

— Довольно эгоистично со стороны леди Винтер завладеть вниманием обоих свободных джентльменов, когда здесь имеются ещё две юные леди, — пошутил майор.

— Если женщина флиртует с двумя мужчинами, значит, она хочет доказать что-то третьему, — усмехнулась леди Каслри. — А кто этот третий — догадайтесь сами.

Догадаться было нетрудно. Но майор отказался от утренней трубки не для того, чтобы обсуждать семейные дела своего клубного приятеля.

— Почему вы так безжалостны к вашей воспитаннице? — прямо спросил он свою спутницу.

— Безжалостна? Я?! — леди Каслри выпустила его локоть и отступила, опершись на трость. Подбородок её гневно вздёрнулся. — С Маргарет жестоко обошлась жизнь, а вовсе не я. Девчонке нужно научиться защищать себя! А не нежиться в комфорте, которого ей в скором времени придётся лишиться! После моей смерти её ждёт место гувернантки. Я дам ей рекомендации — и это максимум, что я могу для неё сделать!

— Но что, если её судьба сложится по-другому?

— Вы верите в сказку о Золушке, майор? — Кэмпбелл смутился. Выцветшие, но по-прежнему острые глаза старой дамы внимательно смотрели ему в лицо. — А я не верю.

И она с достоинством удалилась, постукивая тростью. Майор оценил гордую прямую спину, шуршащую тайну тяжелых юбок и пышный узел волос под шляпкой. Он достал платок, промокнул пот со лба и порадовался про себя, что не встретил леди Каслри лет тридцать назад. Иначе его холостяцкие убеждения могли бы подвергнуться серьёзному испытанию.

* * *

Я закрыла за собой дверь, выходящую на палубу, и постояла минуту, привыкая к сумраку холла после яркого солнца. Если бы не ровный успокаивающий гул двигателей и не лёгкое дребезжание дверных стёкол, то, стоя в холле, можно было легко представить, что находишься не на корабле, а в вестибюле роскошной гостиницы. Я в очередной раз с удовольствием оглядела тёмно-красный ковёр на полу, погладила полированные перила с узорчатыми чугунными вставками. Всё было сделано прочно и на совесть.

День сегодня был просто замечательным, и все сразу повеселели. Как будто выглянувшее, наконец, солнце напрочь растопило суеверные страхи. Мы с Глорией очень приятно провели несколько часов на закрытой палубе. Она оказалась интересной собеседницей, когда смогла преодолеть первую стеснительность. К нам ненадолго присоединилась Маргарет, освободившись от своих обязанностей компаньонки, и даже мистеру Уинстону наш разговор показался интересным. Мы говорили о книгах, в частности, о неожиданно возросшей популярности дам-писательниц.

— Не кажется ли вам, что эти романы слишком... матримониальны? — спросила Глория. — Женщины там либо ловят мужчин, либо прячутся от них. Впрочем, вы, мистер Уинстон, вряд ли можете оценить особенности этих книг, — поддразнила она его.

Уинстон с улыбкой собрался было ответить, но тут его окликнула леди Винтер с какой-то просьбой. Он извинился и, как истинный рыцарь, отправился на помощь к даме. Обратно мы его не дождались.

— Похоже, чары леди Винтер оказались сильнее, чем литературные таланты целой плеяды писательниц, — пошутила я. И осеклась, заметив разом погрустневшее лицо Маргарет. Неужели наша маленькая компаньонка неравнодушна к бравому моряку? Зная Алисию, я могла ей только посочувствовать...

Очнувшись от дум, я направилась к парадной лестнице и вдруг услышала в коридоре, куда выходили двери наших кают, чьи-то возмущённые голоса. Кажется, там что-то происходило. Громче всех сердилась Алисия.

Она стояла возле настежь распахнутой двери в свою каюту и указывала на что-то стюарду, который выглядел очень смущённым и бесперерывно извинялся.

— Можете вы мне сказать, что это такое?! И откуда оно взялось?

Я подошла ближе, откуда можно было увидеть внутренность комнаты. Светлые деревянные панели на стене справа от двери были заляпаны жирной чёрной краской. Каюсь, в первую минуту у меня мелькнула мысль, что это Генри оставил своеобразный автограф своей даме сердца: каракули походили на заглавную букву "Н". Абсурдное предположение, конечно. Алисия разозлилась всерьёз, и её можно было понять. Вряд ли, отправляясь в круиз на первоклассном пароходе, она ожидала, что какой-то безумный художник примет её каюту за мастерскую.

На корабле ничего невозможно скрыть. Не прошло и получаса, как все успели полюбоваться художествами в каюте леди Винтер. Меня удивила реакция миссис Морган: бросив взгляд в глубину комнаты, она сделалась бледнее простыни и, кажется, хотела что-то сказать, но передумала. Глория поспешила увести мать в их каюту, напоследок послав леди Винтер недобрый взгляд, в котором мне почудилось злорадство. Остальные не обратили на это внимания.

Мистер Уинстон растерянно воскликнул:

— Похожий рисунок видели матросы в кубрике!

— Думаете, на судне завёлся какой-то шутник? — задумчиво спросил майор, доставая из кармана трубку.

— Похоже на то, — отозвался Рэндон. Я и не заметила, как он появился. — Каюта леди Винтер расположена ближе всех к холлу и парадной лестнице. Если раздобыть ключ, до неё легко добраться с любой палубы. А здесь у нас... позвольте-ка... — он взял служебный ключ у стюарда и открыл узкую неприметную дверь возле лестницы. — Так я и думал. Подсобное помещение, где наши добрые феи-горничные хранят своё хозяйство.

Столпившись за его спиной, мы увидели маленькую комнатку, в которой стояли стеллажи с чистым отглаженным бельём, а у порога — щётки и вёдра. Здесь же скромно пристроились несколько банок с краской.

— Должно быть, краску забыли убрать после того, как закончили отделку помещений, — сказал стюард, красный как рак. — Мы немедленно всё исправим!

— Не знаю, кто там развлекается на корабле, но советую вам разобраться с ним поскорее! — заявила Алисия мистеру Уинстону. Даже перья на её шляпке дрожали от гнева.

Инцидент с каютой леди Винтер набросил некоторую тень на остаток дня. Вечером за столом все так старательно обходили молчанием это происшествие, что без слов было ясно: загадка с каракулями до сих пор тревожит наши умы.

— Никакие это были не каракули, — не выдержав, заявила миссис Морган. В её лице смешались страх и торжество. — Неизвестный нарисовал на стене руну Хэглесс! И на вашем месте, миледи, я переехала бы в другую каюту, даже если стену уже отчистили!

Алисия слегка побледнела и слабым, нарочито беспомощным жестом притронулась к волосам.

— Что ещё за руны такие, я ничего не понимаю, — пробормотала она. — Вы не знаете, Рэндон?

Алекс взглянул на миссис Морган с неприкрытым интересом. Глория, кажется, толкнула её под столом, призывая помолчать. Но миссис Морган уже ничто не могло остановить, и она продолжала вещать, не обращая внимания на явное смущение дочери:

— Хэглесс — руна неподконтрольного, стихийного разрушения! Может иметь много значений: пробуждение новой сущности, уничтожение старого, отжитого, радикальный разрыв! Ха! Не хотела бы я иметь в интерьере подобное украшение!

— Я в этой каюте ни на час не останусь! — решительно произнесла леди Винтер. — Мистер Мариитис!

— Конечно, конечно, — успокоил её капитан, — к счастью, у нас достаточно свободных кают. Вы можете выбрать любую.

— Значит, руническая магия... — задумчиво протянул Рэндон.

— Пожалуйста, не называйте это магией, — перебила его леди Каслри голосом, которым можно было колоть орехи. — Не следует смешивать истинную магию верховных лордов, благословлённую Церковью, и примитивное шарлатанство, посредством которого деревенские ведьмы обманывают простаков!

Порывшись в памяти, я вспомнила легенду о происхождении силы так называемых Старших семейств: восемьсот лет назад четырнадцать кланов поддержали молодого правителя нашей страны против коварного узурпатора, и за это Провидение наградило те семьи особыми талантами, но с условием, чтобы свой дар они не ленились применять на благо короны. Магический дар передавался от отца к сыну, девочки из наследования исключались. Два рода затерялись в веках, и к настоящему времени осталось двенадцать семей, владеющих высокой магией. Вернее, одиннадцать, поправила я себя, если к Рэндону не вернутся способности. Я искоса взглянула на мужа. Он хмурился и выглядел недовольным.

В конце концов, все сошлись на том, что "остороумный" шутник скрывается среди пассажиров второго класса. Капитан ещё раз принёс леди Винтер свои извинения и обещал, что кто-нибудь из стюардов будет постоянно присматривать за холлом. Тем же вечером Алисия перебралась в другую каюту, поменьше размером, чем предыдущая, зато максимально удалённую от главной лестницы, связывающей между собой палубы "Монарха".

Глава 5

"Не иначе, как этот корабль проклят богами", — с досадой подумал майор Кэмпбелл, уже второе утро подряд лишённый возможности воссоединиться с любимой трубкой. Стоило ему только устроиться поудобнее в палубном кресле и вытащить кисет, как сверху упала чья-то тень. Майор поднял голову и увидел перед собой леди Каслри.

Против обыкновения, сегодня на ней не было привычных массивных серёг, и одна полуседая прядь слегка выбилась из причёски. В общем, люди, близко знающие Миранду Каслри, сразу поняли бы, что она необычайно взволнована. Мистер Кэмпбелл, не настолько хорошо осведомлённый насчёт привычек старой дамы, только вопросительно поднял брови.

— Нынешней ночью пропал мой браслет, серебряный, с опалами, — заявила она с ходу, не тратя времени на приветствия. — Перед сном я всегда убираю его в шкатулку. Сегодня утром его там не оказалось.

— Как он выглядел? — угрюмо спросил майор, убирая трубку обратно в карман.

Леди Каслри поглядела на него, как на слабоумного:

— Как серебряный браслет с опалами. И я была бы признательна, если бы вы поскорее его нашли!

С этими словами она развернулась и удалилась восвояси гордой походкой королевы, вставшей не с той ноги. Майор вздохнул и всё-таки потянулся за кисетом.

* * *

Заметив на палубе группу возбуждённо шепчущихся пассажиров, я сначала подумала, что господин Шутник снова разразился какими-нибудь художествами. Но всё оказалось куда серьёзнее.

— Неприятное происшествие, — нахмурился мистер Трэверс.

Его можно было понять. Если кража действительно имела место, это бросало тень на весь экипаж.

— Знать бы точно, как он выглядел, этот браслет, — развёл руками Кэмпбелл.

Все вокруг зашумели. Я отметила искренне недоумевающую физиономию Генри, слабый проблеск интереса на лице безмятежной Глории и вдохновенный ужас миссис Морган, которая наверняка уже была готова предъявить претензию какому-нибудь мимопроходящему призраку. Алисия стояла с поджатыми губами, будто досадуя, что сегодня не она находилась в центре внимания. Хотя, может быть, я к ней несправедлива из-за своей неприязни.

— В библиотеке искали? — иронически спросил Рэндон, в этот момент подошедший к нам. Я послала ему укоризненный взгляд. Муж пожал плечами:

— Вчера она потеряла шаль, сегодня браслет. При всём моём уважении к леди Каслри, её предположение о краже выглядит неубедительным.

Хорошо, что я хоть в чём-то могла помочь майору:

— Кажется, я могу его описать. Это был браслет из массивных серебряных звеньев, с крупными округлыми опалами тёмно-фиолетового оттенка. На каждом камне схематически вырезана башня — это ведь знак рода Каслри, верно? Могу его нарисовать, если хотите.

— Что значит зоркий женский глаз! — восхищенно-насмешливо воскликнул Рэндон.

— Леди Каслри за ужином сидела недалеко от меня, — пояснила я, — а этот браслет очень не сочетался с другими её украшениями, потому он мне и запомнился. Должно быть, он ей действительно дорог, раз она его носит, даже с риском быть обвинённой в дурном вкусе.

Расспросить леди Каслри не представлялось возможным, так как старая дама закрылась в своей каюте и никого не желала видеть. Рэндону, Кэмпбеллу и Уинстону, взявшим на себя роль дознавателей, пришлось довольствоваться обществом горничной, Сибил Годдард. Мы все сгрудились поодаль и изо всех сил делали вид, что их разговор нас не слишком интересует.

— Да, я помню, как она убрала браслет в шкатулку для украшений, — сказала мисс Годдард. — Перед сном я помогла ей раздеться и сложила её вещи, всё как обычно. Это было в десять часов.

— После этого вы ушли вниз? — продолжил майор.

— Да, сэр. — На крупном, тяжеловатом лице мисс Годдард ничего нельзя было прочесть.

— И больше вы не возвращались?

— Я вернулась ещё раз, сэр. — Все присутствующие немедленно насторожились, а Сибил невозмутимо продолжила рассказ. — Мисс Хэмптон неважно себя чувствовала, сэр. Я спустилась на кухню приготовить ей отвар, а потом вернулась.

Наверное, не только я в этот момент подумала, что бедную Маргарет тошнило не столько от морской болезни, сколько от её патронессы. Какая ещё морская болезнь может быть на "Монархе"? Этот корабль устойчив, как скала.

— Во сколько это было?

— Мне понадобилось около часа, чтобы приготовить отвар. Я напоила мисс Маргарет и уложила её. Когда я уходила к себе, уже погасили палубные огни.

— Значит, вскоре после полуночи. Вы очень великодушно поступили по отношению к мисс Хэмптон, — признал Рэндон.

— Я считаю, люди должны помогать друг другу, милорд.

В интонациях мисс Годдард мне вдруг почудилось что-то хитрое. Её тёмные глаза заговорщицки блеснули. Не было ли в её последних словах какого-то намёка? А если был, то кому он предназначался: Кэмпбеллу или Уинстону? Или моему мужу?

* * *

До обеда браслет так и не нашёлся. Леди Каслри была так расстроена, что мы с Маргарет, рискуя вызвать её недовольство, всё же вызвали корабельного врача. До этого дня мне не приходилось близко общаться с мистером Моррисом, хотя мы каждый вечер сидели за одним столом. Это был немолодой уже джентльмен, высокий и хрупкий. Самым необычным в его внешности были голубые глаза, каким-то образом сохранившие выражение юношеской наивности. Контраст между зрелым лицом и неожиданно мягким взглядом был настолько разительным, что поневоле вынуждал присмотреться к нему внимательнее. Я подумала, что пациенты должны проникаться доверием к этому доктору буквально с первого взгляда.

Впрочем, на леди Каслри его обаяние не подействовало, и мы просто из сил выбились, пока уговорили её выпить сердечные капли и улечься в постель. От Маргарет помощи было мало, она боялась своей патронессы до дрожи.

Когда мы с мистером Моррисом выбрались, наконец, из пещеры дракона, то есть из каюты леди Каслри, я чувствовала себя такой усталой, будто без перерыва провела пять-шесть занятий у проказливых старшеклассниц. Был когда-то в моей биографии такой эпизод. Доктор рассыпался в благодарностях, как вскоре оказалось, не без задней мысли:

— Дорогая леди Рэндон, вы так отзывчивы, что я отважусь обратиться к вам с ещё одной просьбой. На корабле во втором классе есть одна дама, миссис Тэлбот. Она едет к дочери. Ей, с её запущенным кашлем, было бы полезно немного погреться на солнце, но на нижней палубе так шумно и тесно... Могу ли я привести её сюда? Она ужасно стеснительна. Вы не откажетесь составить ей компанию и немного ободрить её?

Мне не очень-то хотелось вешать себе на шею какую-то неизвестную особу, но, посудите сами, после такой рекомендации как я могла отказаться? Впрочем, миссис Тэлбот, которую доктор поспешил мне представить, оказалась приятной дамой. Невысокая, полноватая, тихая, как мышка, она нерешительно присела на краешек шезлонга и, судя по её виду, готова была вскочить при первом же чьём-нибудь недобром слове или взгляде.

Чтобы немного развлечь её, я принялась расспрашивать миссис Тэлбот о её жизни. Оказывается, она тоже родилась в маленьком городке, как и я. Она рано овдовела, дочь её вышла замуж и уехала. Нетрудно было представить себе размеренную и однообразную жизнь этой женщины, где единственными развлечениями были воскресные походы в церковь, чаепития у соседок и местные сплетни. При этом меня удивило, что миссис Тэлбот очень интересовалась жизнью в Спленфилде, спрашивала меня о театральных постановках, о перепланировке Парадных садов. Её интерес был таким конкретным, что её можно было принять за бывшую столичную жительницу. В ответ на мой прямой вопрос миссис Тэлбот вспыхнула и призналась, что всегда мечтала побывать в Спленфилде, но, к сожалению, она крайне плохо переносит путешествия, а на эту поездку решилась только ради дочери, у которой недавно родился ребёнок.

В эту минуту нас словно обдало холодом — мимо прошла Алисия с недовольным, нахмуренным лицом. Со вчерашнего дня она походила на мрачную тучу, время от времени тихо порыкивающую и готовую пальнуть молнией в каждого, кто ей не по нраву. Моя гостья съежилась в кресле, ухитрившись уменьшиться даже физически.

— Не обращайте внимания, — шепнула я. — Леди Винтер просто расстроена из-за того, что кто-то испортил стену в её каюте.

— О! Я слышала об этом. Кто-то играет с рунами, это очень, очень нехорошо! — прошептала женщина. — Не следует зря испытывать судьбу, она может жестоко отомстить за такое любопытство!

— Вы что-то знаете о рунах? — оживилась я. Мне очень пригодилась бы кое-какая информация. Конечно, проще всего было бы расспросить миссис Морган, но я опасалась, что наша проповедница оккультных идей, заполучив заинтересованного слушателя, не слезет с моих ушей до самого прибытия на острова. А я, мягко говоря, не разделяла её интересов до такой степени.

— У нас в городе была одна женщина, которая занималась руническими раскладами, — понизив голос, призналась миссис Тэлбот. — Она даже объяснила мне значения рун. Конечно, мы с приятельницами никогда не обсуждали между собой... это, но к ней многие ходили, я знаю.

Я подумала, что последняя фраза миссис Тэлбот исчерпывающе описывала основной постулат, на котором зиджилась жизнь любого городка вроде Илсбери.

— Вы не могли бы нарисовать для меня, как выглядят руны? — спросила я, доставая блокнот.

После долгих, долгих уговоров и причитаний моя записная книжка пополнилась двадцатью пятью картинками, снабженными краткими описаниями. Я клятвенно заверила, что не собираюсь оскорблять судьбу настырными попытками узнать своё будущее, а рисунки мне нужны исклчительно для того, чтобы припереть к стенке нашего Шутника. Миссис Тэлбот очень сомневалась в успехе моей затеи.

— Мы на нижней палубе тоже видели его рисунки, миледи, — прошептала она.

Похоже, Шутник щедро решил одарить продуктами своего таланта весь корабль снизу доверху.

— Но как вы его поймаете? Он же дух.

— Что?!

По словам миссис Тэлбот, однажды поздним вечером, выйдя на минутку подышать воздухом, она увидела стройного темноволосого джентльмена, который задумчиво покачивался в воздухе в полуметре над палубой, а потом развернулся и скрылся в столовой, не утруждая себя открыванием двери.

Признаться, я оторопела. Час от часу не легче! Неужели Глория всё-таки была права?

* * *

Что бы там ни говорила миссис Тэлбот, я решительно отказывалась признавать существование на корабле призраков, равно как и других подобных им существ. Легче было поверить, что всё это — чей-то дурацкий розыгрыш. Нужно было срочно, до ужина поговорить с Глорией и расспросить её подробнее о ночном видении.

Я надеялась найти её на палубе, но обнаружила там только майора Кэмпбелла, как обычно восседающего в шезлонге, и мистера Мельтона с племянником, горячо споривших о чём-то. По счастью, они меня не заметили. Не хотелось бы вмешаться в чужой личный, к тому же, не слишком приятный разговор. Наш табачный магнат весь порозовел от макушки до накрахмаленного воротника и яростно выговаривал племяннику:

— ... Не иначе как в минуту помрачения сознания я обещал твоему отцу позаботиться о тебе! Я поселил тебя в Спленфилде, нашёл тебе дело на фабрике, а ты? Связался с этими бездельниками, луддитами, которые чуть не разгромили предприятие бедняги Бартона в Грей-стоуне! Мне ещё пришлось давать объяснения в полиции! Стыд и позор!

— Я же объяснял тебе, дядя, что произошло недоразумение, — терпеливо объяснял Генри. — Да, я действительно считаю, что внедрение механизмов должно облегчать, а не ущемлять положение простого труженика, но я против всяческого насилия. В Грей-стоуне я оказался случайно и как раз уже собирался осудить неслыханную грубость забастовщиков, но стоящий неподалёку констебль почему-то принял моё неодобрение на свой счёт. Проще говоря, он вдруг взял и врезал мне в нос. Разумеется, я дал сдачи. А что я должен был сделать? Подставить ему другой нос? В результате этой прискорбной ошибки я оказался в полицейском участке, откуда вы, дядюшка, так любезно меня вызволили...

Подслушивать было неловко, и я быстро прошла мимо, наспех поздоровавшись. Оказывается, отношения у дяди с племянником не такие безмятежные, как мне казалось! И Генри не так уж и безобиден. Согласитесь, что человека, некогда арестованного за хулиганство, логично заподозрить в творящихся здесь безобразиях?

Глорию я поймала на главной лестнице, когда она спускалась в ресторан. По счастью, девушка была одна, без матери. В нежно-розовом вечернем платье она выглядела просто цветуще, а, увидев меня, приветливо заулыбалась.

— Хотела тебя спросить... — начала я, но договорить не успела. Глория в этот момент повернулась к дверям ресторана и остановилась, как вкопанная. Проследив за её взглядом, я тоже оцепенела.

В ресторан вели две очень красивые двери со стеклянными вставками, отделанные позолотой. Обе были закрыты. В простенке между ними висело высокое зеркало, на котором сейчас красовалась размашистая загогулина, нарисованная чем-то багровым и бурым. Выглядело это довольно зловеще. Мы с Глорией переглянулись. Загадочный иероглиф вспыхнул зеленоватым светом и погас, а зеркало слегка задрожало и вдруг эффектно осыпалось вниз дождём сверкающих осколков. Глория, ахнув, вцепилась мне в руку:

— Это к несчастью! — Глаза у неё были как блюдца. — О, Элизабет! Кто-то умрёт на этом корабле!

— И умрёт, — мрачно подтвердила я, пытаясь высвободить пальцы из её хватки, — причем прямо сейчас, если ты не возьмёшь себя в руки!

Девушка испуганно умолкла, а мне, наконец, удалось извлечь из сумочки записную книжку. Я вовсе не хотела быть резкой, но для некоторых людей пощечина бывает полезнее мягких уговоров. Мои пальцы быстро пролистали несколько последних страниц. Подозрения подтвердились. Загогулина на стекле в точности повторяла руну Кьер, символизирующую пробуждение, прорыв и новые возможности.

Понять бы ещё, что к нам такое прорвалось.

* * *

Вечернее небо окутало "Монарх" сине-фиолетовой шалью, море расступалось перед ним, увлекая всё дальше от знакомых берегов, и нашёптывало ему на ухо какие-то секреты. Я поднялась на самый верх, на шлюпочную палубу, и долго стояла у леерного ограждения, наслаждаясь покоем, тишиной и сумерками, разбавленными кое-где кляксами фонарей. Здесь не было слышно голосов, только ветер свистел высоко наверху в такелаже.

После ужина мало кто из пассажиров оставался на открытых палубах. Мужчины перебрались в курительный салон, миссис Морган с дочерью облюбовали себе столик в "Пальмовом дворике". Я решила вернуться в каюту и почитать перед сном. Спустившись вниз, в одном из шезлонгов я с удивлением обнаружила леди Каслри, которая сидела, закутавшись в меховое манто. Вид у неё был расстроенный и задумчивый. Мне ещё никогда не приходилось видеть её в одиночестве, рядом с ней постоянно дежурили горничная или Маргарет. Я не смогла пройти мимо, тем более что у меня была для неё хорошая новость:

— Знаете, мистер Трэверс обещал большое вознаграждение тому, кто найдёт браслет. Об этом было объявлено среди персонала и на нижней палубе. Я уверена, что он найдётся не позже, чем завтра!

Леди Каслри скупо усмехнулась в ответ:

— Для женщины, ухитрившейся женить на себе молодого Рэндона, вы не слишком-то умны. Вы думаете, браслет украли ради горстки камешков? Да ваш мистер Трэверс и понятия не имеет, какова его настоящая стоимость!

У меня захватило дыхание:

— Это... амулет, да?

— Он достался мне от моей бабки, — помолчав, ответила старая дама. — Девочкам родовая магия не даётся, но когда-то давно один из моих предков, обожающий свою дочь, вложил все силы в этот амулет. Из одной искры магии браслет может разжечь целый костёр, а уж одна искра найдётся в каждом, в ком есть хоть капля старшей крови. Я не маг, но с этим браслетом могла бы схватиться с любым из верховных лордов. И не факт, что он вышел бы победителем. — Её голос тихо шелестел, как страницы старой книги. Я жадно вслушивалась. — Бабка дала его мне со своим благословением, но я ни разу не осмелилась его использовать. Я и без магии за свою жизнь натворила немало дел, за которые мне придётся держать ответ перед Создателем. Но иногда приходит мысль: что, если бы я не отказалась от волшебства, принадлежащего мне по праву? Какой была бы моя жизнь? Какова была бы судьба рода Каслри? Чем был мой поступок: разумной осторожностью или трусостью?

Помолчав, она обернулась ко мне с улыбкой, от которой у меня мороз прошёл по коже. Поверьте, такую улыбку вы не захотели бы увидеть, особенно в сумерках и наедине.

— Есть люди, которые всегда сомневаются. А есть храбрецы, которые приходят — и берут своё. Интересно, из какого теста сделаны вы, леди Рэндон? Или ваш муж?

Хороший вопрос, но я думала не об этом. Вдруг вспомнилась кража в доме герцога Шандера. Ведь тогда тоже украли только амулет! Может, эти случаи связаны? Может ли такое быть, чтобы похититель амулета Шандера плыл сейчас с нами на "Монархе"? Какое совпадение!

Все эти соображения я часом позже изложила Алексу. По моим представлениям, половина разгадки была у нас в кармане: сейчас мы вдвоём сопоставим, кто из пассажиров имел доступ в герцогский особняк, попросим у капитана списки пассажиров второго класса, может быть, кто-то из них работал в доме или, к примеру, общался с молодым Шандером...

Рэндона моя инициатива вовсе не обрадовала. Наоборот, он страшно рассердился и даже накричал на меня, совсем как в тот страшный вечер полгода назад, когда я так неудачно прогулялась к волшебному жертвеннику:

— Может, хватит, наконец, играть в сыщицу?! — с досадой выговаривал он мне. — Элизабет, я же просил! Неужели это так сложно?

Я была просто ошеломлена его реакцией и не знала, что сказать.

— Твоё "дело леди Каслри" яйца выеденного не стоит! Уверен, уже завтра браслет найдётся в одной из её многочисленных шкатулок, куда полоумная старуха просто забыла заглянуть!

Я подавленно молчала. Муж тяжелыми шагами прошёлся по комнате, сорвал с шеи платок.

— Здесь ужасно душно, — буркнул он. — Пойду пройдусь.

Оставшись в одиночестве, я сморгнула набежавшие слёзы, подсела к столу. Мой разогнавшийся на всех парах сыщицкий энтузиазм не мог так сразу сдуться по приказу Рэндона, сами понимаете. После рассказа леди Каслри я не сомневалась, что браслет был украден. Да любой из наших аристократов, стремящийся к власти, отдал бы за такой амулет половину своего состояния! Странно, что его раньше не украли! Должно быть, осторожность леди Каслри, воздержавшейся от применения амулета, помогла ей сохранить эту семейную реликвию. Я, например, даже не подозревала, что наши маги могут создавать такие вещи!

Меня тревожила не только пропажа браслета, но и реакция Рэндона на это событие. Почему он отрицает связь между сегодняшним происшествием и делом Шандера? Разве она не очевидна?

Глава 6

Размышляя о проблемах старой аристократии, и в частности, о браслете, я незаметно заснула. Очнулась же посреди красивого парка, весьма разнообразного. Мне никогда не случалось бывать здесь, но отчего-то пришла уверенность, что я нахожусь в Саннисайде, фамильной усадьбе Рэндонов. Наконец-то я смогу увидеть это поместье, о котором слышала столько восторгов! Мне хотелось взглянуть на дом, чьи очертания уже были видны за деревьями. Я пересекла широкий ручей по каменному замшелому мосту, пробежала через кленовую аллею... и остановилась в недоумении. Дом оказался нежилым. Его пустые черные окна смотрели угрюмо, штукатурка на фасаде обвештала и осыпалась кусками, а крыльцо заросло сорной травой. Из провала двери мне навстречу вышел высокий темноволосый джентльмен в чёрном фраке. Рэндон! — обрадовалась я, но когда он поднял голову, я поняла, что ошиблась. Это был лорд Вилмор. Он заметил меня и улыбнулся, оскалив мелкие острые зубы.

Не помня себя, я бросилась обратно под защиту деревьев. Сзади слышался шум, меня догоняли. Я оглянулась лишь раз — и увидела Вилмора, который мчался за мной почему-то на четырёх ногах, как зверь, быстро приближаясь. Парк был настоящим лабиринтом! Между деревьями ползли ватные клочья тумана, давая надежду, что мне удастся ускользнуть. Сердце билось в горле, я выбивалась из сил, а погоня тем временем настигала. Вдруг земля едва ушла у меня из-под ног. Мой коварный союзник, туман, привёл меня к краю обрыва! Я схватилась за ствол дерева, пытаясь удержаться, но тут что-то сильно толкнуло меня в спину, и я с криком полетела вниз, в сырую, промозглую темноту...

Задохнувшись, я села в постели, хватая ртом воздух. Сердце колотилось как бешеное, смятые простыни были влажными от пота. Господи, это просто сон! Каким облегчением было понять, что я нахожусь в своей каюте и в безопасности! Рэндона уже не было, только смятая подушка рядом с моей свидетельствовала о том, что вчера он всё-таки ложился. Накануне вечером я заснула прежде, чем он успел вернуться, хотя долго лежала без сна, прислушиваясь к шагам в коридоре и к отдалённому шуму на палубе. Точно помню, что заснула я уже после того, как на потолке погасли отблески палубных огней, значит, Рэндон вернулся позже полуночи. Мне стало горько. Конечно, нам и раньше случалось ссориться, но никогда ещё наша ссора не затягивалась так надолго! Неудивительно, что мне приснился кошмар! Я отбросила одеяло и поспешно принялась одеваться, досадуя, что Алекс утром меня не разбудил. Мы просто обязаны помириться, и плевать на расследование!

В таком настроении я выбежала на палубу, забыв даже про тёплую накидку. Рэндона нигде не было видно. В одном из шезлонгов, как всегда, расположился майор Кэмпбелл, а над ним, как грозная фурия, нависла крайне раздражённая леди Каслри:

— Что за бардак творится на корабле?! Вчера у меня пропал браслет, а сегодня я не могу найти свою горничную!

— У вас пропала горничная, миледи? — невозмутимо спросил майор.

— Да, я же сказала! Причём вместе с моими лекарствами, что немаловажно!

— Потрясно! — к нашей компании примкнул невесть откуда взявшийся Генри. — Так значит, это мисс Годдард умыкнула браслетик и смылась?

— Думайте, что говорите, молодой человек! — фыркнула леди Каслри.

— Когда вы её видели в последний раз? — спросил майор.

— Она ушла от меня около десяти вечера. Я всегда ложусь рано. Сегодня она должна была явиться в семь, как обычно. Но уже почти девять, а её нет!

— Капитанский катер на месте, всё в порядке, — прокричал Генри. Оказывается, он успел заглянуть на ботдек и вернуться.

— Ну разумеется, он в порядке! — сверкнула глазами леди Каслри. — Не думаете же вы, что женщина взялась бы в одиночку спустить на воду катер, да ещё и управлять им!

— Насчёт женщины не уверен, а Сибил вполне могла бы, — пробурчал Генри про себя.

— Нужно опросить людей на нижней палубе, — распорядился майор. Из добродушного "моржа" он внезапно перевоплотился в энергичного дознавателя.

— Я уже посылала туда Маргарет. Соседка Сибил по каюте не видела её со вчерашнего вечера. Вещи на месте, постель смята, но её самой нигде нет!

К этому времени вокруг нас собралась вся остальная компания. Я заметила Рэндона и направилась к нему. Он сразу привлёк меня к себе, хотя выглядел мрачнее, чем целый грозовой фронт.

— Это мог быть несчастный случай, — сказал он Кэмпбеллу. Тот кивнул: мол, разберемся.

— Пойду-ка я тоже людей порасспрашиваю, — пожал плечами Генри. — Я как раз завёл пару приятелей во втором классе. Отличные парни, куда приятнее, чем некоторые снобы из так называемого высшего общества.

Рэндон с Кэмпбеллом немедля направились к капитану, чтобы прояснить обстановку. Я только сейчас спохватилась, как сильно замёрзла на палубе в одном тонком платье, и решила сбегать в каюту за накидкой.

В комнате царил безупречный порядок — видимо, в моё отсутствие здесь успела побывать горничная. Идеальную обстановку нарушала только странная композиция из галстука Рэндона и платяной вешалки, валявшихся на кровати поверх покрывала. Странно, что горничная допустила такую небрежность! Я хотела машинально убрать вещи в шкаф и вдруг отдёрнула руку. Случайно или нет, но вещи легли так, что образовали на покрывале руну Тьюрис. Мне даже не пришлось справляться в блокноте, за последние дни я столько раз разглядывала эти рисунки, что они буквально врезались мне в память. Будто в ответ на мои мысли по руне вдруг пробежало зеленоватое свечение, вспыхнуло — и погасло.

Между прочим, Тьюрис при гадании расшифровывалась как "шип, помеха, препятствие". В общем, заноза в сами-знаете-чём.

Некоторое время я разглядывала это художественное послание и думала, кто бы мог его оставить? Когда я уходила, вернее, убегала два часа назад, этого безобразия здесь не было. Поразмыслив, мне пришлось признать, что автором художества мог быть любой из наших пассажиров. Любой, сведущий в магии, конечно же. На палубе, кажется, были все. Любой из них мог ускользнуть на пару минут и проникнуть в каюту, зная, что мы с Рэндоном в ближайшее время здесь не появимся. Когда тебе внезапно сообщают о пропаже человека, ты не очень-то смотришь, кто ещё рядом ахает от этой новости. Правда, Шутнику пришлось бы раздобыть ключ. А может, это художество — дело рук кого-то из персонала?

Затаив дыхание, я осторожно подцепила край вешалки пальцем и отбросила её в сторону, разрушив очертания руны. Ничего не случилось. Почему-то мне тяжело было здесь находиться, будто неизвестный не только бросил мне угрозу, но отравил сам воздух в каюте. Я схватила накидку и поспешно направилась к двери, стараясь выбросить из головы одну настойчиво бьющуюся мысль: только у одного из пассажиров не возникло бы никаких затруднений с ключом. У моего мужа.

* * *

Старший механик Том Кроу с некоторых пор приобрёл скверную привычку постоянно оглядываться. Он успел изучить брюхо "Монарха" как свои пять пальцев, и на первый взгляд здесь ничего не изменилось: бесстрастные циферблаты приборов в машинном отделении, гулкая жара котельных, привычный дух горячего железа, чумазые блестящие от пота рожи кочегаров, слепящие жерла топок... Но с некоторых пор вокруг будто бы витал холодок потусторонней жути. Начиная с момента отплытия, механику часто казалось, что чей-то недобрый взгляд сверлит его спину, и кто-то прикасается ледяными пальцами к его шее. Вот и сейчас... брр! Кроу передёрнул плечами и краем глаза вдруг зацепил какую-то тень.

Странно было уже то, что лорд из благородных вообще забрёл сюда, да ещё разодетый так, будто собрался на бал. Но когда упомянутый лорд, не моргнув глазом, прошёл сквозь трубопровод и плавно поплыл к стене, не касаясь пола, — это для механика было уже чересчур. Он икнул, отступил на шаг, а его пальцы судорожно зашарили в кармане штанов, нащупывая подаренный Сондерсом деревянный амулет. Оступившись, Кроу метнул взгляд в сторону и... вторично оцепенел. Из тёмного угла на него воззрилась пара желтых, дико светящихся глаз. Старик отчаянно зажмурился, мимо него что-то пронеслось, обдав его потоком горячего воздуха и... всё закончилось.

— Эй, Том, старина! Ты не заснул? — крикнул заглянувший в этот момент кочегар, удивляясь странному поведению механика.

Кроу осторожно скосил глаза — страшный угол был пуст. Воздухопроницаемый джентльмен тоже куда-то удалился, слава богу.

— Это... нехорошо, — пробормотал он. С трудом разжав пальцы, выпустил амулет и отцепил от пояса заветную флягу, которую матушка Корни вручила ему перед отплытием, наказав принимать средство при сильной простуде по одному глоточку после обеда.

Наплевав на лечебные рекомендации, механик отпаивался фамильным зельем, пока оно не добралось до нервов и не растворило их напрочь. В это время рыжая меховая пуля с прижатыми к черепу ушами просвистела через багажное отделение, через матросский кубрик и по служебной лестнице взлетела наверх. Демьюр пробрался на прогулочную палубу для пассажиров первого класса, где на корме был сложен какой-то груз, тщательно укрытый парусиной. Никем не замеченный, он юркнул в это укрытие. Отдышался, затем тщательно умыл лапы, избавляясь от гнусного запаха смазки и угольной пыли. Задумался.

Поразительно, сколько всего можно увидеть, когда ты невелик ростом, умеешь быть незаметным, и окружающие не подозревают у тебя наличия мозгов.

То, что происходило на корабле, коту решительно не нравилось.