Общая Теория Информации

Моему Учителю Игорю Трофимовичу Пасько посвящается...

О Т И

О Б Щ А Я Т Е О Р И Я И Н Ф О Р М А Ц И И

П. П Е Р Г А Л О

Д О Н Е Ц К

1980

О Б Щ А Я Т Е О Р И Я И Н Ф О Р М А Ц И И.

С О Д Е Р Ж А Н И Е.

I. В С Т У П Л Е Н И Е.

II. И С Т О Р И Я Ф И Л О С О Ф И И — П У Т Ь К ОТИ.

1. ТАЙНА МЕДИУМА.

2. О Б Щ А Я Т Е О Р И Я Р А З В И Т И Я (О Т Р). С В Я З Ь С О Т И.

3. О Т И И Р А З В И Т И Е Г Е Г Е Л Я.

4. Р А З В И Т И Е Н А У К. С И Н Т Е З.

III. О Б Щ А Я Т Е О Р И Я И Н Ф О Р М А Ц И И.

1. М А Т Е М А Т И Ч Е С К А Я Т Е О Р И Я И Н Ф О Р М А Ц И И — О Б Ъ Е К Т К Р И Т И К И О Т И.

2. Т Е Р М О Д И Н А М И К А И О Т И.

3. И З Л У Ч Е Н И Е К А К И Н Ф О Р М А Ц И О Н Н Ы Й

Т Е Р М О Д И Н А М И Ч Е С К И Й П Р О Ц Е С С.

4. С П Е Ц И А Л Ь Н А Я Т Е О Р И Я И Н Ф О Р М А Ц И И (С Т И).

IV. К О М М Е Н Т А Р И И.

V. П Р И Л О Ж Е Н И Е.

I. В С Т У П Л Е Н И Е.

"Современная философия — итальянка"

(Л. Фейербах).

ОТИ — результат синтеза философских знаний с естественнонаучными. Платформой объединения явилось понятие материи, взятое в его абсолютной всеобщности. В методологическом аспекте ОТИ есть диалектическое доказательство положения о том, что

и философия, и естествознание, всегда и везде, имеют дело с материальными процессами, и это первое общее, что их объединяет и служит основой тождества их объектов. Гегелевское тождество предполагает различие и такое различие состоит в многообразии всез материальных явлений и форм, в том числе информационных процессов в живой и неживой природе. ОТИ — это попытка обобщить знания обо всех известных информационных взаимодействиях, протекающих в природе и обществе, установить общие закономерности на конкретных примерах.

В объединяющую платформу было включено понятие информации (J), первоначально взятое из математической теории — информатики. Специалисты этой дисциплины и философы сходятся в одном главном пункте — в признании "идеальной природы" информации. Однако для естественников это — вынужденное признание, дань идеологии за возможность спокойно работать. Существует взгляд, что формулы не изменятся оттого, назовут ли J-ю материальныи или идеальным феноменом. Действительно, формулы не изменятся, пока неизменны те принципы, из которых они исходят. ОТИ выступает против идеальности J-и и показывает то, что корни данного научного предрассудка непосредственно выходят из недр "диалектического материализма", из абсолютной противоположности материи и духа, бытия и мышления, физического и психического, то есть из дуализма как такового.

История философии есть история становления, развития и гибели дуализма. Дуализм (по Фейербаху "вынужденное состояние") оказался результатом развития диалектики и одновременно тормозом на пути движения к истине. Положение обострилось вследствие кризиса общественных наук и прежде всего "диамата". Философия застоя есть прежде всего застой философии. Причиной современной схоластики явилась неспособность вырваться из тисков дуализма, то есть догматизм в отношении основных постулатов "диалектического материализма".

Взамен мистического нематериального нечто, которое непостижимым образом воздействует на органы чувств, ОТИ даёт представление об J-и как об энергетическом дискретном (периодическом) процессе, протекающем в пространстве-времени за счёт взаимопревращения своих сугубо материальных форм. Превращение из одной формы J-и в другую идёт согласно принципу инвариантности J-х переходов. Новая J-я создаётся в процессе превращения J-х форм в таких сложных системах, как мозг человека, и является единственным критерием развития.

J-я выступает в качестве объективного содержания понятий, идей, мыслей и ощущений и, как содержание, она есть материальный продукт деятельности мозга, включая мышление. Этот продукт — конкретное и одновременно абстрактное, опосредованное в себе бытие, способное к опосредованию иной формой J-и в результате перехода в "своё другое". Таким образом, ОТИ снимает дуалистическое противоречие во всех его частных проявлениях, представляя собой учение об информационных формах.

ОТИ впервые даёт научное основание гносеологическому принципу познаваемости мира, поскольку рассматривает мир как источник J-и и саму J-ю как как объект познания. Это положение выражается идеей всеобщей информативности материи ("мира").

J-й принцип вводится в теоретическую биологию как основополагающий. Определение жизни должно включать указание на первостепенное значение процессов J-го обмена между живыми организмами и средой их обитания. Без этой специфической формы обмена обмен энергией и веществом просто невозможен. J-я среды и мозга является мощным экологическим фактором, которому принадлежит определяющая роль в эволюционном развитии видов.

Под действием J-и формируется комплекс потребностей живого, который реализуется также под действием J-и в поведенческих актах. Отличительным, характеристическим свойством человека (как вида) является потребность познания, основанная на потребности всего живого в новой информации, которая у Homo sapiens опосредуется принципиально новым J-м уровнем — речью. ОТИ позволяет эту истинно человеческую потребность осознать как идеал, к которому нужно стремиться, то есть открывает человеческое в человеке.

Свобода людей есть свобода познания — интеллектуальное "рабство" Эпикура. С этой точки зрения существует одна высшая нравственность, а безнравственно всё то, что препятствует познанию. Переход общества к ноосфере означает в сущности переход человечества к всеобщему познанию. В этом смысле "постиндустриальное" или "конвергентное общество" — не такая уж страшная химера. Научно-технический прогресс, освобождая человека от физического монотонного труда, вместе с тем освобождает его для труда познания. Нетрудно понять, что лишь такой труд может стать "первой жизненной потребностью" в масштабах социума. Таким образом, ОТИ является ключом к методологии комплексного подхода в изучении человека, проблема которого поставлена философами Института человека.

ОТИ, как синтетическая теория, по-новому подходит к классификации наук, к иерархии всего современного знания. Углубляясь в качественно-количественный анализ одной из форм J-и, она переходит в СТИ — специальную теорию информации. Специальных теорий столько, сколько есть специальных (частных) научных дисциплин. Хотя данный принцип имеет пока лишь потенциальную эвристическую силу, одно несомненно: наука о мозге должно оформиться в виде СТИ (СТИ-1). Такова программа исследований, ведь именно при изучении конкретного — абстрактно мыслящего мозга, ОТИ обнаруживает свою силу и прикладное значение.

II. ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ — ПУТЬ К ОТИ.

"Я вижу в мозге только материю..."

(Ламетри).

1. ТАЙНА МЕДИУМА.

Людвигу Фейнрбаху принадлежит, пожалуй, лучшее издожение истории философии, в том числе гегелевской. В работе "Гегелевская история философии" Фейербах говорит о том, что "...неотложной задачей философии было определение идеи абсолютного тождества в ней самой для того, чтобы найти в этом определении реальный медиум между общим идеи и особенным действительности...Гегель решил эту задачу". Здесь под пластами абстракций скрыт особенный горизонт, интересный для теории информации. Его выделение даёт перспективу стратифицировать пласты в плане их исторического развития, по-новому взглянуть на эволюцию философской мысли. Руководящей является идея J-и как особой формы материи, которой принадлежит роль медиума — посредника между миром мыслей и миром вещей. Гегель решил задачу в аспекте развития через противоречие, но противоречие дуализма осталось. Вопрос о природе медиума остался открытым. В современном понимании это есть вопрос о природе связи между членами основной дуалистической пары: телом и духом. Но, если тело и дух абсолютно противоположны, возникает проблема "третьего члена" при попытке связать эти противоположности. Природа посредника оказывается уже "третьей природой", некой промежуточной сущностью между сущностью духовной и материальной. Решение проблемы уходит в бесконечность. Философия "диамата" настолько запутала этот простой вопрос, что стала допускать ошибки, в которых она обвиняла "непоследовательных" и "вульгарных" материалистов вроде Иосифа Дицгена.

Удобнее всего проследить процесс духовного самобичевания "диамата" по книге его самого последовательного апологета — Бонифатия Кедрова, который рекомендует нам "Как изучать книгу В. И. Ленина "Материализм и эмпириокритицизм". Кедров решил вековое противоречие между телом и духом на стр. 144: "За пределами гносеологической постановки вопроса мы постоянно обнаруживаем сложные процессы перехода материального в идеальное (...) и обратного перехода...". Значит, за пределами "основного вопроса философии" (ОВФ) истины, утверждаемые в рамках этого "ОВФ", не имеют никакого смысла! Но к чему тогда столько разговоров вокруг "вечности" данного вопроса? Ответ снова-таки находим у автора: "Философия партийна". Однако поиск научной истины не должен зависеть от политической коньюктуры. Тогда, может быть, сам "ОВФ" не имеет смысла, если оказывается тормозом на пути синтеза философии и естествознания?

Общая теория информации всем своим содержанием снимает этот вопрос и ставит новый, центральный вопрос, которым должно заниматься синтетическая наука (по Марксу "одна наука"). Это вопрос о развитии, решённый Гегелем абстрактно, то есть недостаточно общё. Им не исследовано то общее, что одно характеризует процессы развития, а именно: новизна, понятие нового и его феномен в природе и обществе. Процессы развития на J-м уровне хотя и носят частный характер (относительно развития вообще), всё же имеют фундаментальное значение в познании. Если ОТИ конкретизирует центральный вопрос, спрашивая, каковы механизмы образования новой информации (Jn), то СТИ-1 должна ответить на него непосредственно.

Снятый "ОВФ" строился целиком на дуалистической основе — на абсолютном противопоставлении тела и духа, бытия и мышления. Таким образом был обозначен запрет рассмотрению сознания на достаточно общем уровне, без чего наука о мозге лишилась конструктивных идей и сама подверглась дуалистическому расколу на физиологию и психологию.

После того, как Гегель ввёл понятие диалектического тождества, более чем странной кажется попытка применять в философии математический термин абсолютного тождества — пустое понятие, имеющее чисто количественное содержание. Позиция Дицгена определяется как "вульгарно-материалистическая". Кедров пишет: "Она состоит в отождествлении сознания с бытием". По Кедрову выходит, что сознание лишено всякого бытия! Между тем сознание (и мышление) есть не просто "бытие", а высшая форма бытия. Иначе — высшая форма развития (или "движения", как неточно выражаются) материи. Боясь "расширения" понятия материи, на которое смело пошёл Дицген, Кедров сам попадает в ловушку отождествления, когда постоянно отождествляет материю с веществом. Не вникая в суть, он постулирует: "...способность идеального (...) переходить в материальное, т.е. "овеществляться" (стр. 145). Кедров боится назвать мысль материальной потому, что для него это означает отождествить мысль с веществом, "с материей". Однако здесь нет никакой тайны: "мысль" есть просто слово, обозначающее определённую группу материальных (J-х) процессов, протекание которых в мозге является таким же объективным процессом, каким, например, является падение философа в лужу, когда собственные победы кружат ему голову.

Материальный мир не нуждается ни в каком "расширении", если отбросить расширяющуюся Вселенную астрофизиков, конечно. В 1908 году Ленин писал о том, что "в мире нет ничего, кроме материи" и это — абсолютная истина. С другой стороны, вслед за Марксом в понятие "мир" не включалась важная область идей и мыслей, что сразу определяло парадигму как дуализм. Ленинский запрет на представление мира идей как части материального мира оказался тем непреодолимым барьером, который так и смогла взять философия "диалектического материализма".

Как известно, материя существует в различных формах: вещество, излучение и плазма. Но есть ещё одна форма материи, которая никогда не выделялась философией — информация как совокупность всех J-х форм. На каждом этапе философского поиска эта форма встречается в замаскированном, неявном виде: то как "субстанция", то как "медиум" или "монада". Ошибка состояла в том, что её всегда относили к идеальной сфере. К идеальному продолжают относить и такой член дуалистической пары "содержание — форма", как форма. Но уже Лейбниц трактует данное понятие не так, как это видит Кедров. Говоря об Аристотеле, Лейбниц замечает: "Он, правда...называет форму и материю природой...но отсюда ещё не следует, как того хотят схоластики, что форма есть какое-то нематериальное (хотя и грубое в телах) бытие".

Следует указать ещё на одну (логическую) ошибку, допускаемую на каждом шагу. У Кедровы читаем: "...Ленин видел в этом законе (сохранения и превращения энергии — П. П.) прежде всего подтверждение принципа нераздельности...материи и движения (энергии), или, другими словами, наличие у энергии материального носителя, материального субстрата" (стр. 202). Теперь материя и движение выступают как абсолютные противоположности и составляют новую дуалистическую пару. Кедров упоминает об А. Богданове, отметившим замечательно меткое высказывание Оствальда (стр. 203): "...ведь должна же энергия иметь носителя!" — говорят сторонники материи. — "А почему?" — резонно спрашивает Оствальд. — "Разве природа обязана состоять из подлежащего и сказуемого?". Энергия должна иметь носителя потому, что она для догматика Кедрова — нематериальна, а потому должна быть хоть как-то "связана" с материей. Умница Оствальд справедливо высмеял дуалистическое разделение природы на тело и дух — основу всех софизмов марксизма.

Стоит поэтому подробнее остановиться на проблеме "материального носителя" ощущений. Подобная фраза уже есть софизм. На уровне мозга J-я является реальным содержанием как мыслей, так и ощущений, причём, каждому конкретному ощущению соответствует и конкретное содержание ощущения, за которым стоит определённое и конечное единство J-х единиц данной J-й формы(например, сумма нервных импульсов). Именно формой нервных импульсов опосредовано то или иное содержание ощущений: красного, зелёного и т.д. Таким образом, содержание всегда оформлено, а любая форма всегда содержательна; это — две стороны единого материального процесса (возникновения ощущений). Одна форма J-и снимается другой при неизменном, сохраняемом принципом инвариантности, содержании. В случае звуковой (речевой) формы содержание опосредовано формой звуковых колебаний, вызывающих адекватные ощущения в мозге субъекта, воспринимающего J-ю.

В этом ряду превращений нет места чему-то нематериальному, "идеальному": здесь всё с у т ь м а т е р и я, переход из одной её формы в другую. Хотя Кедров и стремится убедить читателя в том, что абсолютное противопоставление тела и духа, бытия и сознания реально лишь в рамках "ОВФ", на деле он постоянно привносит это абсолютное разделение единого в каждую частность: в ощущение красного, зелёного и т.д., как будто мы видим, слышим и мыслим только в рамках пресловутого философского вопроса.

Диалектика не могла бы развиваться, не отрицая самое себя, не устранив со временем исчерпавшей себя части — дуализма. Парадокс состоял в том, что диалектика как наука о развитии ничего не говорила о самом развитии в пределах "ОВФ", ограничившись указанием на "вторичность" сознания. Раскрыть тайну происхождения сознания из "первичной" материи ей оказалось не под силу. Между тем, сознание есть понятие, обозначающее сложнейший комплекс J-х взаимодействий в живом, мыслящем мозге, что двусмысленно называют "функцией" мозга. Сравнение с жёлчью, на которое вновь и вновь толкает философию Кедров, попросту смехотворно! Ведь при секреции жёлчи печенью не происходит никакого перехода из одной формы материи в другую — одно вещество выделяет другое вещество. Совсем иная ситуация имеется, когда работает мозг, производящий новую J-ю — конкретное содержание конкретной мысли, которой до этого н и к о г д а не было вовне. Ни "жёлчь", ни жёлчные заявления не могут помешать объективному появлению новой субъективной идеи. Пусть Кедров попробует объяснить, что такое физическая работа, ничего не говоря о превращении энергии из одной формы в другую.

Вместе со снятием исчерпавшего сябя "ОВФ" снимаются также соответствующие этому вопросу понятия материи и сознания. "Нематериальная" функция мозга оказывается фикцией, раз она снова-таки противопоставляется материи (структуре). Подобная функция ставит предел познанию, поскольку "нематериальное" есть трансцендентум, кантовская "вещь в себе". "Нематериальное", эта чужая кровь старой философии, досталось "диамату" в наследство. И вот уже столько десятилетий он не знает, что с ним поделать!

Итак, сознание есть мозг в действии, высшая форма развития материи, ибо сознание неотделимо от мозга, от самой жизни. Именно в форме живого материя выступает в единстве своих противоположностей. Поэтому данное понятие жизни и материи оказывается выше понятий "диалектического материализма2. Живое есть всегда материальное, но не всегда материальное есть живое.

"Диамат" почти ничего не говорит о той части материи (даже материи в его ограниченном понимании), которая недоступна органам чувств, и это легко объяснить его короткой историей. При всей своей бесчувственности к новым идеям и Человеку чувствующему он весь выстроен "на чувствах". Его девизом по-прежнему остаётся глубоко оскорбительное изречение вульгарного сенсуализма: "Нет ничего в разуме, чего ранее не было бы в чувствах". Между тем выделение неощущаемого уровня материи имеет принципиальное значение для ОТИ. Уже Аристотель придаёт этому разделению важную роль: "Материя сама по себе не познаётся. А есть, с одной стороны, материя, воспринимаемая чувствами, а с другой — постигаемая умом..." (стр. 207). ОТИ аналогично разделяет J-ю на две основные формы: на ощущаемую информацию (Jо) и на понимаемую (Jп). "Димат" лишь вскользь упоминает о "поле" и его "косвенном влиянии" на органы чувств. Зато о "бесконечном" электроне он рассуждает бесконечно долго. Физик вынужден слушать эту песенку с лёгким унынием, переходящем в раздражение. Ландау по этому поводу обычно восклицал: "Это бред! Сотрясение воздуха!". Кедров допускает сразу две грубейшие ошибки, ища в физике элементарных частиц доказательства "неисчерпаемости" электрона: "Ещё более важна способность электрона рождаться со своей античастицей из фотонов" (стр. 222). Это — новейшее открытие, равное открытиям школы Лысенко в биологии! Конечно же, не "из фотонов", а под действием их энергии электрон-позитронная пара возникает в дираковском вакууме. Затем в результате аннигиляции из неё рождается фотон и никогда — наоборот. Вторая ошибка — чисто философская. Её смысл станет ясен в результате анализа проблем развития.

II. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ РАЗВИТИЯ (ОТР). СВЯЗЬ С ОТИ.

1. ИДЕЯ РАЗВИТИЯ В ЕЁ ЭВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ.

Идея развития проходит в своём поступательном движении ряд этапов, характеризующихся подъёмами и спадами вплоть до кризисов, когда содержание этой идеи вырождалось до своей противоположности. Развитие есть необратимое изменение системы с образованием нового элемента. Таким образом, новизна является основным признаком и единственным критерием развития, его абсолютом. "Диамат" абсолютизировал развитие, перенеся его на такие объекты, которые в принципе не развиваются, да и не могут развиваться. Это уже другая крайность — метафизика со знаком "минус". Философский словарь говорит о Гегеле, который "показал универсальность принципа развития..." (статья "Развитие"). И далее (о марксизме): "Развитие понимается здест как универсальное свойство материи, как подлинно всеобщий принцип". Получается, что каждая вещь: электрон, вечное перо философа, китайский болванчик и так до бесконечности — развивается, беспрерывно обнажая всё новые и новые "стороны", "связи" и "оттенки". Бесконечные ряды уходят в бесконечность...

Электрон Кедрова в-себе-бесконечен и, как таковой, является объективно существующим вымыслом субъекта. Этому внеприродному объекту соответствует идея бесконечно малого, которое якобы есть в природе. Однако физики не согласны с такой моделью. Р. Фейнман пишет о том, что "...для любых как угодно малых расстояний (теория — П. П.) приводит к дикому абсурду (электрическая энергия электрона бесконечна) — абсурду, от которого никто ещё не сумел избавиться" (стр. 257). Так что философы могут утешить себя тем, что не только их теории нелепы. Электрон конечен, а бесконечно малое — всего лишь математический абстракт, которому "в природе" соответствует только одна вещь, одна объективная реальность — конкретное единство нервных импульсов как J-е содержание данной идеи. Только в этом смысле субъективная идея имеет "в себе самой" объективное (независимое) бытие.

Даже школьнику известно то, что электрон неделим, раз он — квант электричества. В "Эволюции физики" это прекрасно показал Эйнштейн: "Что же имеет наиболее простую структуру? В нашем материальном мире ничто не может быть более простым, чем электрон..." (стр. 529). Фейнман соглашается с коллегой Уиллером, утверждающим, что электрон везде "один и тот же электрон", то есть электрон атома водорода в Москва-реке т а к о й же, как и электрон из реки Колорадо. От их взаимозамены не стоит ожидать каких-либо новшеств и совсем иное дело, если заменить сами реки или политический строй! В этом случае автоматически включатся процессы развития.

Итак, всё самое интересное происходит на уровне систем. При допущении, что все элементы системы "развиваются", порядок уступает место хаосу, ибо развитие должно основываться на сохранении одних стабильных сингулярностей и на необратимых изменениях других (подсистем). Электрон есть конечное множество обратимых состояний, зависящих от энергии взаимодействия. Энергия также дискретна: в микромире нет места бесконечному. Бесконечное есть потенция развития, вечная смена новых состояний материи: Вселенная бесконечна, поскольку бесконечна в своём развитии Жизнь.

Вместе с революционными открытиями в молекулярной биологии, происходящими прямо на наших глазах, философия смогла впервые получить важную J-ю для осмысления особенного, качественно нового в природе. Каждая особь, каждый живой организм — эталон уникальности благодаря уникальности своих белков и генома. Философия не оценила данный факт по достоинству, иначе ей не пришлось бы всюду натыкаться на "бесконечные" частицы. При этом истинная уникальность личности заключается не в особенных белках, а в оригинальной J-и, производимой мозгом. Ни понять, ни принять этого "диамат" не желает, ибо сам не умеет продуцировать новых идей.

Новая философия должна исследовать, какие уровни материи и почему развиваются. Новая философия — это такая философия, "основной вопрос" которой не заперт в раковину, а открыт всему миру. Это есть диалектика как наука об общих законах развития (ОТР) и лишь в таком виде она может войти в современный синтетический комплекс дисциплин. В истории науки диалектический подход к развитию отдельных систем ярко демонстрируют три фундаментальных труда в области естествознания и становления социальной формы материи. Это "Философские мысли натуралиста" Вернадского, монография С. Малышева "Перепончатокрылые. Их происхождение и эволюция", а также непревзойдённая работа Бориса Фёдоровича Поршнева "О начале человеческой истории".

Вернадский подошёл к эволюции Земли через противоречия таких противоположностей, как развитие и не-развитие, живое и мёртвое вещество. Он писал: "Различие между живыми и косными природными телами так велико...что переход одних в другие...глубже нам известных физико-химических явлений" (стр. 25). И вот его вывод: "Только в живом веществе мы наблюдаем резкое изменение самих природных тел с ходом геологического времени", то есть — развитие! Все значительные изменения косной среды вызываются живым, которое "имеет и свой процесс эволюции...вне зависимости от изменения среды. На это, может быть, указывает непрерывный...рост центральной нервной системы..." (стр. 27). Действительно, J-е процессы развития на уровне мозга не зависят в принципе ни от внешней J-и, ни от среды обитания человека. Философски это выразил оппонент Картезия Лейбниц: "Нет ничего в разуме, чего бы ранее не было в чувствах, за исключением самого разума". Ту же мысль Гегель воплотил в своей теории саморазвития идеи.

3. ОТИ И ТЕОРИЯ РАЗВИТИЯ ГЕГЕЛЯ.

Если бы Гегель смог познакомиться с основами Общей теории информации, он бы наверняка "сам себя понял". ОТИ освобождает диалектику Гегеля от её идеалистического момента — от того же, от чего пришлось освободить "диамат". Идеалистическим моментом любой концепции является момент признания ею "идеального" как чего-то абсолютно противоположного материи независимо оттого, в рамки какого вопроса заключают данную противоположность. Ошибка объективного идеализма гегельянцев не в том, что они берут идею, мысль и понятие как существующие объективно. Нет, Гегель ошибочно попытался объективизировать "идеальное" на "идеальной" основе. Именно в этом суть его последовательности, которая завела идеализм в тупик "абсолютной идеи".

Положение об объективности мысли признаётся и "диаматом",хотя последний сообщает данному понятию особый смысл. Фейербах пишет об этом так так: "То, что материалист отнимает у духа с точки зрения его деятельности, он снова возвращает в виде объекта. Удобопонятность составляет для материализма мерило реальности...отрицая дух сам по себе, он...утверждает свой дух" (стр. 301). Лучше не скажешь! "Диамат" слеп в своём отрицании истинной реальности: духа, идей и сознания как деятельного в себе (продуктивного) бытия. Не указывая критериев, он утверждает "объективность" мыслей в смысле их истинности; таким образом, он искажает первичное значение понятия объективного как независимого бытия. Эта трансформация содержания есть уловка, попытка избежать явного противоречия, желание приспособить философию к "основному вопросу" и в конечном счёте — к нуждам классовой борьбы, борьбы со всем прогрессивным миром. Здесь "реальными" оказываются только те идеи, которые "правильно" отражают материальный мир. Мерилом истинности является-де практика даже тогда, когда она глубоко порочна. Так объективность подменяется субъективность, раз практику осуществляют люди, склонные к заблуждаться. Не потому ли культ практики порождает практику культа?

ОТИ вместе с Гегелем утверждает абсолютную объективность субъективных мыслей вне всякой зависимости от истинности их содержания. Любая ложная мысль так же объективна, как и мысль истинная. Ложная мысль существует независимо от того, что думают о ней все субъекты вместе взятые. Идея "субъективна", ибо всегда принадлежит конкретному субъекту, который произвёл её в своей голове. Идея истинна в себе самой, имеет в-себе-бытие, и здесь нет больше никакой тайны, нет ни тени мистики. Мистическое у Гегеля там, где оно вообще присутствует в идеализме как воображаемая реальность или потенция. Там, где по Фейербаху начинается поиск "абсолютно первого...из чего возникла природа и человечество..." (стр. 35). И Гегель находит это первое в самосознании Бога, в абсолютной идее. Бог и абсолютная идея тождественны как тождественны религия и философия в учении Гегеля. Основой тождества является дуализм — логическая операция по разделению мира на материю и дух тогда, когда религия (и наука) только зарождалась. ОТИ находит причину этого исторического факта в самой природе, в материи. Ощущаемый уровень окружающей среды люди связывали (и наивно связывают до сих пор!) с "материальным" миром, а неощущаемый — с миром "идеального".

Гегелевское понятие "для-себя-бытия" идеи оказалось весьма конструктивным для теории информации. Оно помогает осознать, в чём состоит конкретное идеи. Это конкретное содержательное бытие идеи есть также конкретное содержание её бытия. В общем виде содержанием идей и понятий является J-я, движение которой составляет их онтологию и внутреннюю диалектику. Гегель говорит: "Для-себя-бытие как отношение с самим собой есть непосредственность...то, что исключает другое из себя" (стр. 236). Иначе — содержание идеи (ощущения) совпадает с самим собой на уровне объективного J-го бытия. Данное содержание "непосредственно", раз оно опосредовано своей самостью — формой своего бытия и н и ч е м иным. Гегель далее рассуждает: "...идеальность, стоящая рядом с реальностью или даже над ней, была бы...лишь пустым названием. Идеальность обладает содержанием, лишь будучи идеальностью чего-то...дух не есть абстрактное потустороннее природы...поскольку он содержит в себе природу как снятую" (стр. 237). Всё это и есть философского выражение того главного, что присутствует в ОТИ. Здесь Гегель раздваивается, "не понимает" себя, начиная понимать природу без раздвоения на материю и дух, как абсолютное единство, абсолютное тождество с собой. Саморазвитие его мысли необходимо вынуждает его применить свой метод к дуализму тела и духа, ибо последний делает "непреодолимой противоположность между конечным и бесконечным" (стр. 234), между духом и природой. Гегель интуитивно нащупывает истину, делая дух как "природное" основой тождественности материи и идеального. Итак, он утверждает, что дух есть форма снятия природы, средство её опосредования. Но он не допускает мысли о том, что таким средством может быть часть самой природы вне всякого половинчатого духа — двуликого мирового разума, обращённого одной стороной к производимой духом природе, а другой — к Богу, производящему и природу, и дух и совокупность всех отдельных душ. Трактование Гегеля в ОТИ однозначно: под его "природным духом" следует понимать информацию как форму развития природы. Известное положение Гегеля о мире как "инобытии идеи" имеет и отрицательный смысл, ибо философ не смог преодолеть дуализма: "Эта идеальность конечного (бесконечное идеальное есть Бог — П. П.) есть основное положение философии, и каждое подлинное философское учение есть поэтому идеализм" (стр. 236). Надо ли говорить при этом, что марксизм — "подлинное учение"?

На основе гегелевского учения Фейербах делает свой революционный, диалектический вывод: истинная философия "есть вовсе не-философия". Так было положено начало синтеза философии с естествознанием, который в общем реализован в ОТИ. ОТИ отыскивает в природе тот её уровень, с помощью которого она сама себя опосредует, и показывает, для чего это природе нужно. Материя бессознательна в своём развитии до известного момента, до осознания ею самой себя с помощью познающего сознания.

Диалектика Гегеля включает в себя гносеологию, теорию отражения. В цитируемой книге Кедров вкладывает вопрос в уста гипотетического вопрошателя, чтобы самому ответить на него: "Почему материализм не сводит ощущение к движению материи?" (стр. 41). Ответ состоит из одних общих фраз: "диалектический материализм" рассматривает ощущение как отражение внешнего мира человеком, ощущение не тождественно с отражаемым объектом, а отлично от него и т. п. И вот бессодержательное резюме, которое кажется Кедрову мудрым: "Ощущение есть субъективный образ объективного мира..." (стр. 195-196). Но вот что говорит Фейербах в "Критике "Анти-Гегеля": "Уже с самого начала...Бахман обнаруживает непонимание гегелевского определения понятия тождества" (стр. 29). Поэтому товарищ Кедров есть просто Бахман нового времени!

С таким же правом можно сказать, что ощущение есть объективный образ субъективного мира — мира субъективных ощущений, поскольку Jо в мозге взаимодействует с Jп, которая вносит свой вклад в создание целостного образа, и этот вклад ещё не оценён по достоинству. Эта форма понимаемой J-и является особенной формой среди других J-х форм: она есть начальный и конечный пункт мышления. Её содержание — результат работы мозга, "отражающего" мир и творящего мир новых идей. Знаменитое гегелевское "сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его" — следующий пункт "непонимания" Гегелем самого себя. Неудивительно, что данная истина непонятна Кедрову! Он продолжает защищать "диамат" даже от своих сторонников, не умеющих отличить цитаты (из "Философских тетрадей" Ленина) от комментариев из-за элементарной невнимательности, либо из-за полного незнания первоисточников. Хороши профессионалы! Кедров всыпал им за невольное пособничество "ревизионистам всех мастей" в их "чёрном деле" (стр. 262). Он поучает провинившихся: "...отражение объективного мира...совершается именно как сложный диалектический процесс приближения субъекта к объекту, совершаемый через преобразующую, практическую деятельность человека, через материальное творчество людей, в котором активное участие принимает их сознание..." (стр.211).

У Кедрова этот процесс — асимптота, бесконечное схождение противоположностей. Фундаментальное гегелевское понятие "субъект-объекта" остаётся для него дьявольской музыкой, философским роком, который лишь режет слух. Соединяя вместе сознание и практику, он разделяет их эпитетом "материальности", чем сразу же ставит их в неравные условия. Для него сознание "непрактично", практика сознания не существует ни как деятельность, ни как принцип. Кедров не в силах объяснить, в чём выражается "активность сознания", а потому ему трудно решить дилемму: "Труд создал человека или человек создал труд?". Сознание Гегеля суть объект, а потому имеет право творить "своё другое" — объективный мир. ОТИ как раз и показывает, что сознание (сам человек) т в о р и т мир новых вещей через новые идеи, с помощью новой J-и — подлинной материальной (а не "вещественной!) основы видимого мира вещей.

3. РАЗВИТИЕ НАУК. СИНТЕЗ.

Фейербах является "непоследовательным материалистом" ("...как историк он не материалист" — Карл Маркс) потому же, почему Гегель является последовательным идеалистом — из-за дуализма, который стал камнем преткновения для стольких поколений мыслителей. И всё же именно Фейербах оказался наиболее последовательным и глубоким материалистом, отказавшись строить на дуалистической основе. Он диалектически решил проблему: либо философия как не-материализм, либо материализм как не-философия. Вот почему необходимым стал следующий вывод: "ИСТИННАЯ ФИЛОСОФИЯ ЕСТЬ ВОВСЕ НЕ-ФИЛОСОФИЯ". Значение Общей теории информации в том, что она определила то научное направление, на котором синтез естественных и общественных наук будет осуществлён в полной мере.

Современная организация научных исследований совершенно не годится для развития познания по этому синтетическому пути. Научные центры по изучению природы и человека должны переместиться на периферию, должны приблизиться к своему материалу, слившись с ним. Исследователь должен не только изучать свой предмет, но и сохранять его на удивление будущим поколениям. Только тогда он выполнит свою миссию и реализует то естественное право на познание, которое дано ему самой природой.

III. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ИНФОРМАЦИИ.

1. МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ИНФОРМАЦИЯ — ОБЪЕКТ КРИТИКИ ОТИ.

Математическая теория ставит формальный предел познанию J-х процессов, преодолеть который ОТИ взялась на неформальной основе. Экзотические понятия математики тесно переплелись с паутиной философских сентенций, породив множество причудливых определений J-и и её форм. Их абсолютное большинство находится в полном согласии с "диаматом", где J-я подаётся как нечто нематериальное. Однако, в философском словаре конца застойного периода ("ФЭС", 1983) встречаем нечто невероятное — выражение "материальная информация"! Неужели автор статьи А. Урсул пошёл здесь против течения? Ведь в последнем советском словаре 1986 года (издательство Политической литературы: философия ещё партийна!) нет упоминания о материальности J-и; нет, правда, и Урсула. Отнюдь! Просто А. Урсул — последовательный дуалист и доводит до абсурда саму идею J-и. Он пишет: "Последовательно материалистическая...трактовка природы информации развивается в диалектическом материализме, исходящем из первичности материальной информации по отношению к идеальной...". Дело в том, что в литературе появилась тенденция выделять "материальную J-ю" наряду с "идеальной". Эта теория матрёшек, это безудержное размножение сущностей — результат жёстких догм, на которых выстроен "диамат". Уже тогда МГУ издавало множество тонн макулатуры: "Именно под влиянием кибернетики об информации говорят как о процессе не только идеальном, но и материальном...введены понятия машинной, генетической информации, которые никак нельзя отнести к идеальному. Информация не есть только субъективное знание, она объективна".

Этот робкий и бездоказательный прорыв к истине был замечен Урсулом, который тут же нашёл выход из трудного положения, высказав идею о "первичности" материальной J-и в духе "основного вопроса". В той же книге он пишет о двух точках зрения на природу J-и: "Согласно одной...информация мыслится как свойство всех материальных объектов...и свойством всех неживых (физических и химических) объектов" (стр. 30). Это его "и" показывает то, что автор "расширил" понятие материи, включив в него и живые тела, против чего так горячо выступал Кедров. Суть в том, что в живом организме (Homo sapiens) мозг нельзя разделять на мышление и бытие, на функцию и структуру, на J-ю и нервные импульсы. Как внешний и внутренний объект мозг целостен: в нём всё материально.

Первая точка зрения выражает "атрибутивное направление" в отличие от второй, согласно которой "информация присуща лишь самоуправляемым системам, составляющим биологическую и социальную форму движения" (стр. 30). Но это "функциональное направление" также глубоко ошибочно: "Ничто не возникает из ничего". Без всякого сомнения, J-е процессы протекали на Земле ещё до возникновения на ней жизни. Конечно, не вся J-я "дана нам в ощущениях", но это уже совсем другой вопрос. Обобщённое понятие материи (живая материя и есть материя вообще — в единстве своих противоположностей) соединяет оба направления. Что касается "атрибутивности", то вопрос о сущности (или "природе") J-и маскируется словом "свойство", ибо нет даже намёков на то, может ли нечто материальное быть "свойством", либо "свойство" всегда идеально. Для ортодоксального представителя "диамата" вопрос о природе чего-либо всегда был вопросом о том, материальна или идеальна природа этого нечто. Вместо данной схемы Урсул даёт другую и таким образом уходит от ответа на "сакраментальный вопрос". Мнение авторов цитируемой работы сводится к дальнейшему разделению "функциональной концепции: "Информация как содержание сигнала есть всегда продукт и процесс отражения. В той мере, в какой сознание есть отражение, сознание есть информация" (стр. 31). Ясно, что J-я по-прежнему остаётся по своёй "природе" идеальным образованием. Всё стало на свои места.

Итак, все эти авторы отрицают существование J-и в неживой природе. Тогда откуда берётся J-я в живом? Ответ прост: "Результат взаимодействия...системы с внешним миром выделяется из материального носителя в форме "чистой" информации, образа объекта" (стр. 32). Авторы сами "выделяют" из себя своё фантастическое "выделение", причём, оно похоже на выделение желчи печенью: нематериальный результат "выделен" из материального взаимодействия! Вот она, чистая схоластика двадцатого века! Как выяснилось, вся эта ересь вполне соответствует "диалектическому материализму". Авторы резюмируют: "...информационный подход...позволяет наметить правильные методологические принципы решения вопроса о механизмах перехода от материального к идеальному, механизмах функционального выделения результата..." (стр. 33). Однако, какие уж тут могут быть "принципы", если сам подход к проблеме беспринципен? Но "мировой дух" — коллективный разум философии ищет выхода из глухих створок "основного вопроса", используя J-й канал, когда все другие прикрыты.

Обычное определение J-и в информологии (информатике), это: "сведения", "сообщение" и т. п. В. Коган в книге "Человек в потоке информации" солидарен с коллегами из МГУ: "Только соединяясь с потребителем, сообщение "выделяет" информацию, само по себе оно никакой информационной субстанции не содержит...как дрова не содержат теплорода...Одно и то же сообщение одному потребителю может давать много информации, а другому мало" (стр. 13). Разумеется, русское слово "дурак" на берёзе даст "очень мало" J-и японцу, а Когану — "очень много". С этим никто и не спорит, но из этого не следует то, что J-и не было "в дровах" до прихода наблюдателя! Вообще пример с теплородом так же неудачен, как и пример с желчью. "Теплород" древесины есть внутренняя энергия молекулярных колебаний, запасённая зелёными растениями от нашего светила. При её горении одна форма энергии (Е) переходит в другую, однако никто не станет утверждать, будто бы энергии не было до начала горения и прихода потребителя (тепла). Коган же утверждает нечто подобное! J-я и есть "внутренняя энергия" сигнала, его объективное содержание и положительное качество. Вопрос об источнике J-и не так прост, как кажется, и он будет исследован специально. Существенно то, что слово на полене не может быть воспринято глазом непосредственно: для восприятия необходимо ещё одно важное условие, без которого не узнать всей правды о себе, когда берёшься за столь трудный и обширный предмет.

Другие определения J-и уже тесно связаны с различными разделами математики и физики, например, "снимаемая неопределённость", "передача разнообразия" или "негэнтропия". Примечательно то, что в разных системах понятию новой J-и уделяется мало внимания, как и её производству: гораздо чаще говорят о приобретении, использовании и хранении J-и. До тех пор, пока математическая теория J-и не выходит за круг своих абстрактных построений в кибернетике неживых систем, в ней нет каких-либо принципиальных противоречий. Она даёт слишком точные и бесполезные для кибернетики живого ответы. При переходе к описанию Жизни теория вероятностей как база формального языка математической теории J-и не может иметь монополию. Глупо рассуждать о "вероятности" того, станет ли верблюд пить воду после долгого перехода через пески. Здесь можно говорить лишь о "полной вероятности", а лучше вообще не упоминать о "вероятности" всех подобных событий.

Математическая теория занимается вычислением количества J-и, абстрагируясь от её качественного содержания, составляющего ценность. С этой целью она вводит количественную единицу — бит. И всё же для верблюда куда важней качество J-и при её минимальном количестве, связанном с порогом ощущения. Если живой организм, как образно выразился Шредингер, "питается отрицательной энтропией", то не следует всё же "кормить" живое битами. Между тем подобные попытки встречаются в статьях, описывающих деятельность мозга. Закон работы нейрона "всё или ничего" ещё не даёт оснований строить аналогии, применяя двоичную (бит) систему к реальному интегрированному мышлению.

2.ТЕРМОДИНАМИКА И ОТИ.

В коллективной монографии "Термодинамика и регуляция биологических процессов" Д. Лейшнер пишет: "...термодинамика всегда была достаточно противоречива...с работы Карно (Карно, 1824) и кончая исследованиями Пригожина..." (стр. 9). При этом учёный подчёркивает то, что в данном разделе физики отсутствует аналог понятия силы, который описывал бы интенсивность необратимого процесса.

В развитие классической термодинамики огромный вклад внёл Больцман, получивший формулу для энтропии (Э) как меры неупорядоченности систем:

S (Э) = K Ln Г (1)

В такой теории информации информация определяется как Э-я со знаком "минус", или негэнтропия:

J = -Log 2W, или J = -Log 2 Г (2)

В книге "Физика и биология" М. Волькенштейн утверждает, что формально "можно перейти от J-и к Э-и, отождествив Г в обоих выражениях..." (стр. 97):

Э = K Log2 J (3)

Далее он пишет: "...энтропия есть мера недостатка информации о системе. Соотношение эквивалентности информации и энтропии в этой системе подобно закону Эйнштейна Е = MC 2 (4), устанавливающему эквивалентность массы и энергии...можем написать своего рода закон сохранения:

Э + J = const (5)

Увеличение энтропии означает уменьшение информации и наоборот" (стр. 98). Однако на той же формальной основе легко прийти к неформальному утверждению, противоречащему формуле 5: увеличение J-и может означать и (пропорциональное) увеличение Э-и системы. Здесь Волькенштейн сам себе противоречит: "За получение информации нужно платить возрастанием энтропии" (стр. 97). Всё верно: малыш, разобравший механическую игрушку, приобрёл больше J-и, чем от простого созерцания, но важно другое: мозг вышел на уровень Jп., а получение J-и означает её увеличение. У Волькенштейна, наоборот, "получение" означает уменьшение. Смысл выражения зависит от того, что понимается под "системой".В качестве системы биофизик рассматривает кристаллизующуюся жидкость и его система состоит из одного элемента. Это неудобный объект для характеристики J-го процесса, что неизбежно порождает путаницу.

Говоря об J-и, необходимо выделить источник J-и (SJ), существующей в определённой форме. Простейшая J-я система состоит из осциллятора (источника излучения) и самого излучения — монохроматического луча видимой части спектра, что соответствует световой форме J-и: J (hv). Пусть раскалённый натрий испускает "луч" жёлтого цвета. Э-я подсистемы (натрий как тело) в этом случае будет увеличиваться, тогда как J-я будет расти пропорционально увеличению интенсивности излучения. Вот почему закон сохранения (Э + J = const) нельзя применять для подсистемы (тела). Зато он справедлив для системы в целом, если Э-ю соотносить с натрием, а J-ю — с излучением, поскольку понятие Э-и неприменимо к самому излучению, а понятие J-и — к телу. В примере с натрием источником J-и служит именно система, а не один её элемент. Теперь становится понятным формальный смысл формулы Больцмана и формулы (2): речь идёт об условной трактовке молекулярных ансамблей в их среднестатистическом распределении как некой упорядоченной J-й "субстанции". Чтобы перейти к истинным закономерностям J-х процессов, следует отказаться от хаоса молекулярных колебаний в пользу таких упорядоченных систем, как излучение. Воистину чтобы познать дух, нужно оторваться от тела!

Согласно общему определению J-я есть энергетический дискретный процесс, протекающий в пространстве-времени и существующий в единстве различных форм:

ИНФОРМАЦИЯ — ЭТО ВСЕГДА ЭНЕРГИЯ, НО НЕ ВСЕГДА ЭНЕРГИЯ — ЭТО ИНФОРМАЦИЯ!

Энергия и информация эквивалентны, что отражает формальная запись:

J = Е, или точнее J = кЕ, где к — коэффициент пропорциональности (6)

При к = 1 J = Е, а энергия всегда связана с массой (m). Поэтому при нулевой массе излучателя J = 0, то есть она не может быть получена из данного источника. Это положение кажется тривиальным и всё же оно выражает априорный вывод о всеобщей информативности материи — окружающего нас мира. Если согласно формуле 4, любую массу можно превратить в энергию, то любую энергию возможно представить как информацию. Иначе, о всяком объекте, имеющем массу, всегда можно получить какую-нибудь J-ю, а это уже надёжное (физическое) обоснование принципа познаваемости мира. Агностицизм рухнул, наконец! Трудности теории с объектами, имеющими нулевую массу покоя (фотон и нейтрино, например) необходимо переложить на плечи физики элементарных частиц. В любом случае излучение — важная характеристика массивных тел и макропроцессов во Вселенной.

Положение о полном переводе массы в энергию удобно сопоставить с известным утверждением о том, что любое нагретое тело излучает. Отсюда получается, что через некоторое время масса полностью перейдёт в излучение. Кедров проявил бестактность, позволив себе судить о законе эквивалентности массы и энергии так: "...закон Эйнштейна нельзя трактовать как закон эквивалентности (?! — П. П.) массы и энергии...по которому будто бы масса "превращается" в энергию, о чём толкуют "неоэнергетики", но как закон нераздельности...массы и энергии" (стр. 194). "Диалектик" Кедров упускает качественную сторону закона. Он боится "исчезновения" материи, ошибочно отождествляя её с веществом и совершенно не понимая физического смысла понятия "массы". Вот ответ самого Эйнштейна (доктору Лойярте): "...я склонен полагать, что вся масса является энергией и, таким образом, в принципе вся масса может превратиться в энергию" (стр. 115). Итак, Кедрову не удалось спасти материю, а заодно и свою репутацию философа.

Смысл эквивалентности Е и J-и в том, что такой Е-й процесс, как излучение, является одновременно J-м процессом и как таковой может быть воспринят потребителем. У излучения, следовательно, две стороны: энергетическая и информационная: Е-я может созидать, а в ряде случаев J-я разрушает, что доказано в опытах с экстрасенсами и гипнозом. Это понял уже Аристотель: "...чрезмерная степень ощущаемого действует разрушительно на органы чувств...соотношение нарушается...как нарушается созвучие и лад, когда чересчур сильно ударяют по струнам" (стр. 421). Суггестивное информационное воздействие, вызывающее ожог на коже, вполне эквивалентно энергетическому воздействию огня. Хотя многие учёные вплотную подошли к пониманию связи между Е-й и J-й, никто из них не взял на себя смелость в полной мере отождествить данные понятия. Такой шаг невозможен вне рамок общей теории, какой и является ОТИ. А. Реньи рассуждает: "...мне кажется, что между понятиями информации и энергии имеется определённое сходство...должно существовать нечто вроде закона сохранения информации...имеется определённая аналогия между преобразованием энергии (...электрической ...в механическую) и кодированием информации" (стр. 235). Закон сохранения J-и основан на законе сохранения Е-и и может быть выражен так: J-е содержание ощущения (например, жёлтого луча) эквивалентно J-му содержанию сигнала, вызвавшего данное ощущение:

J(р) = J(hv) (7)

J-я сохраняется всегда за счёт перехода из одной J-й формы в другую, что отличает это правило от правила сохранения Е-и, когда сохраняется количество, а качество (форма) изменяется. Поэтому нет смысла говорить о сохранении количества J-и (битов и пр.). Суть не в этом: J-я есть определённым образом упорядоченная Е-я. Любопытное определение находим у Вернадского: "Живое вещество является носителем и создателем свободной энергии...эта биогеохимическая энергия — охватывает всю биосферу и определяет в основном всю её историю..." (стр.131). Ключевое слово здесь — создание, и учёный связывает его с деятельностью человека как творца ноосферы. История жизни есть история развития этой "новой формы" энергии, фокусирующейся в разуме, который сообщает материи импульс дальнейшего движения. Это то, что упустил из виду марксизм. То, что в конце концов разрушило марксизм как пустую схему.

J-я сама создаёт условия перехода в "своё другое", воплощаясь в новых структурах и телах. Такое понимание роли J-х процессов соответствует пониманию Гегелем истории саморазвития Духа. И Гегель, и Вернадский говорят об одном же, но в разных терминах. Современные теоретики так и не смогли пойти дальше: хотя название статьи Е. Котовой ("Диалектика движения в соотношении понятий энергии и информации") и звучит заманчиво, ничего, кроме хвалебной оды "диамату" в ней нет. Она пишет так, как слышит: "Понятие энергии и информации — характеристики взаимодействия и отражения, каждое из них фиксирует определённый аспект движения" (стр. 73). Эта старая консртукция предваряется парой общих фраз об Е-и и J-и. Оставаясь на дуалистических позициях, автор стоит в стороне от "интеграции физико-энергетического и теоретико-информационного подходов". Когда мир раздвоен (на тело и дух), раздвоены и подходы к познанию. "Курсив мой" — самая красивая идея и самая оригинальная мысль статьи!

Между тем принципиальное представление J-х взаимодействий как Е-х вовсе не является первородным грехом ОТИ. Критиков "энергетического подхода" следует отослать к статье Р. Поплавского: "...определено элементарное информационное взаимодействие как такой процесс взаимодействия двух тел...при котором первое тело Y производит работу R над вторым телом X и передаёт ему энергию U" (стр. 97). Всё это слишком смело даже для ОТИ! Кедров назвал бы эти рассуждения "вульгарным материализмом" и отступничеством от канонов "диамата". В своей статье И. Лампрехт сделал весьма интересное замечание: "...когда исследователи...имеют дело с очень большими (например, скорость света) или очень малыми величинами (...константа Планка)...частота должная стремиться к бесконечности...и в этом случае теряется волновой характер материи или же энергия становится равной нулю..." (стр. 93). Это дало основание Бюргарду (1960) поставить под сомнение связь S и J в виде записи:

S = k ln2 J

В данном случае пример удачен, но не потому, что взяты большое и малое число, а потому, что анализируется излучение. Его оценка уже привела к новым интерпретациям, а не только к "сомнениям". Можно без сомнения сказать, что ОТИ выросла, подобно тимирязевскому зерну, из солнечного луча. Луч и явился тем медиумом, который связал инобытие мира с его бытием, бездушную природу — с душой, с сознанием. Излучение играет фундаментальную роль в природе прежде всего как всеобщий эквивалент всех иных состояний энергии подобно тому, как золото является мерилом труда во всех цивилизованных странах. Вот почему выражение "золотой луч" получает удивительное звучание.

В ОТИ излучение — главная J-я форма, объективно существующая до жизни на Земле и таким образом до появления всякого потребителя. Это есть "первое" информационных процессов и первопричина Сознания и самой жизни во Вселенной.

3. ИЗЛУЧЕНИЕ КАК ИНФОРМАЦИОННЫЙ ТЕРМОДИНАМИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС.

Как известно, свыше 90% всей J-и поступает в мозг человека через систему зрения. Но зрение — не просто канал для возникновения ощущений. Самая важная функция зрения вовсе не ориентировочная, но функция обратной связи между мозгом и созданной мозгом средой. Её характерным элементом является абстракт, обобщающий в себе степень понимания человеком природы и природы своего Я. Вместе с распространением письменности излучение доносит до мозга Jо. и Jп., выступая сразу в двух взаимосвязанных формах J-и. Поэтому в целом зрительная J-я в ОТИ оказывается единством противоположностей:

J = Jо. + Jп. (8)

Читая надписи и ощущая распределение символов, мы понимаем смысл — Jп как содержание прочитанного. Аристотель как гений натурфилософии предопределили развитие знания на века вперёд: "...повсюду в природе имеется, с одной стороны...материя...с другой же — причина и действующее (начало) для созидания всего...". И далее он пишет: "И действительно, существует...такой ум, который становится всем, с другой ум всё производящий, как некое свойство, подобное свету. Ведь некоторым образом свет делает действительными цвета, существующие в возможности" (стр. 435). Аналогия со светом не случайна: можно создать не один трактат, посвящённый замечательным сравнениям и догадкам, предвосхищающим науку.

Самым последовательным материалистом и глубоким мыслителем остаётся, несомненно, Ламетри. Он говорит: "Я считаю мысль столь мало противоречащей понятию организованной материи, что она мне представляется основным её свойством, подобным электричеству..." (стр. 239). Здесь философ доходит до обобщённого понимания (живой) материи, поскольку мысль прочно связана с жизнью. Позже эту же идею развили Пьер Тейяр де Шарден и Вернадский. Учение о ноосфере опирается на фантастический по своей J-й ёмкости труд Шардена "Феномен человека". Его можно назвать "теорией информации", написанной своеобразным языком. Словно китайский археолог, создающий свою неповторимую типологию, Тейяр изобретает неповторимую вязь терминов, охватившую всё основное в человеке. Тейяр удивительно щедр на идеи и замечательно скуп на объяснения. Его философия — полный тайного смысла иероглиф, критическая точка кипения мышления. Перерыв непрерывности, пролог новой концепции развития. Это — притча для понимающих и басня для непосвящённых.

Кедров оказался в числе тех, кто воспринял этот труд как "басню". Ей мораль он усматривает в якобы имевшей место божественной телеологии как причине эволюции. Кедров пишет: "...изучение эволюционного процесса...Тейяр...оставляет естествознанию...но за религией он сохраняет право определять целенаправленность этого процесса...его "конечную цель" (с.154). Говорить так о человеке, изгнанном церковной немилостью из родной Франции, означает бесчеловечно игнорировать его учение и биографию. Однако Кедров "берёт спокойное", спокойно следуя массовому психозу приклеивания ярлыков и изобретения -измов. Само предисловие к изданию "Феномена человека" полностью опровергает все кедровские домыслы.

Что самое ценное у Шардена для ОТИ? Во-первых, интересна уже структура книги с названиями разделов и глав. Она отражает главное — самодвижение мысли, созидающей Ноосферу и таким образом самое себя. Это самодвижение Вернадский назвал новой "геологической силой", преобразующей биосферу. Мысль как геологическая сила — какая гигантская мысль! Во-вторых, Тейяр разделил всю "массу энергии" на две формы — тангенциальную и радиальную. Последняя составляет причину развития и является, в сущности, мировым информационным процессом, насквозь пронизывающим ткань Универсума.

Пора всё же перейти от света истины к истине о свете. "Свет" есть ощущаемая часть электромагнитного спектра излучения и соответствует Jо. Вся остальная часть составляет область "умопостигаемого мира" и связана с Jп. Данная форма может быть названа природной понимаемой J-й, объединяющей всю совокупность упорядоченных (J-х) процессов, лежащую за пределами органов чувств нашего вида — Homo sapiens. Это то, что называется "внутренним вещей" или их "природой". Природная J-я , в отличие от абстрактной J-и мозга, в единстве своих основных форм ( Jп. и Jо.) выступает как "конкретное конкретное". К понимаемой информации следует отнести также J-ю мозга, составляющую конкретное содержание всех абстрактных категорий и выступающую как "абстрактное конкретное", или "внутреннее мозга". В процессе познания внешнего мира внутреннее мозга представляет внешнее, оказывающееся ни чем иным, как "внутренним вещей":

Jп. — — — — — — Jп.*

Конкретное конкретное входит в абстракт через его конкретное путём опосредования — перехода из одной J-й формы в другую, что соответствует механизму фазовых превращений в классической физике. Важно то, что J-й переход необходимо является результатом физического взаимодействия с превращением Е-и. Абстрагирование как определённый вид опосредования есть всегда J-й переход, но не всегда J-й переход есть абстрагирование. В таком случае J-й переход оказывается тем общим, что отождествляет ощущение с простым абстрагирование — с волевым возникновением образа вещей. Это как раз то, что имел в виду Ленин, когда писал о присутствии элемента абстрагирования "уже в ощущении" ("Философские тетради"). ОТИ раскрывает и смысл того высказывания, которое приводит Кедров: "Ленин поясняет: "...Логично предположить, что вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения..." (с.197).

Итак, неживая материя заключает в себе те J-е процессы, которые объединяют её с живой, а не-ощущение — с ощущением. На языке Общей теории информации "отражение" как свойство материи есть информативность мира, его способность заявить о себе своими средствами. Конечно, такое размытое понятие, как "отражение", далеко от научного, однако Кедрову выгодно представить ленинские заметки на полях в качестве стройной теории "диалектического материализма". Если говорить серьёзно, у вождя мирового пролетариата не было времени на развитие философии, о чём он сам пишет с сожалением. Вообще же отдельные отрывочное заметки и статьи Маркса, Энгельса и Ульянова-Ленина, даже собранные воедино, ни в коем случае не могут быть с и с т е м о й философии. На идеологическом тесте из них слепили тот "философский пирог", у которого так долго питались жрецы науки (по выражению Льва Ландау те, кто "жрёт за сёт науки"). Ростки идей, взращённые Системой до "Системы", превратились в одревесневший полупроницаемый фильтр, пропускающий стандартные догмы и задерживающий всё новое, передовое, диалектическое в науке и социальной жизни.

Пора вернуться от абстрактных схем к абстрагированию. Принцип инвариантности J-х переходов основан на эквивалентности J-го содержания превращающихся форм с сохранением внутреннего качества сигнала. Он работает за счёт пропорциональности Е-го взаимодействия, например, как это происходит на границе "среда — рецептор": Jо. = hv. Кодирование J-и и есть "распределение распределения" дискретной энергии в живых телах как первое условие их самоорганизации. Кодирование J-го содержания сигнала (в форме излучения и прочих форм) происходит по неизвестному пока количественному закону.

Перед тем, как рассмотреть схему J-х переходов для зрительного ощущения, нужно подробнее исследовать проблему источника информации. Для "диамата" внешний мир воспринимается органами чувств "непосредственно" — посредством каких-то тайных сил, какими изначально обладают физические предметы. Кедров пишет: "...существует объективная реальность, которая дана нам в ощущениях..." (с.75). "Дана" и точка! "Точка дана"...создаётся впечатление, что автор играет с абстракциями вместо того чтобы абстрактно мыслить о конкретном. То, посредством чего д а н а нам реальность, совсем не интересует Кедрова! Между тем "буржуазны учёный" Альберт Эйнштейн высказался об этом вполне определённо: "Вера в существование внешнего мира, независимого от воспринимающего субъекта, лежит в основе всего естествознания. Но так как чувственное восприятие даёт информацию об этом внешнем мире...опосредовано, мы можем охватить последнюю только путём рассуждения" (с.136).

Ниже Кедров упорно продолжает свои попытки рассуждать: "Абсолютный дух" или "бог" есть нечто такое, что никак не дано...нам в ощущениях...". Другими словами, "бог" есть, но Кедров его в упор не видит! Не видит того простого факта, что в головах миллионов людей присутствует объективное понятие "Бога", проявляющее свою силу в Библейской проповеди, в добродетели и в поступках верующих. Однако электрон тоже не дан нам в ощущениях, как скрыта от наших глаз сама основа ощущаемой материи. Но разве это обстоятельство ставит предел её познанию? По Кедрову ощущение является "источником познания". Фраза глупее не придумаешь! Сейчас уже всем понятно то, что не ощущение, а мышление производит знание. Но Кедров отождествляет ощущение и мысль: "...наши ощущения, мысли, понятия суть снимки с объективной реальности, её образы..." (та же "информативная" страница 75). Кедров путает представление как мысленное воспроизведение "полученного" ранее ощущения, когда источника лщущения уже нет, с абстрактным представлением о нём, с идеей. Знание не содержится вовне в той

J-й форме, в какой оно производится мозгом. Мозг вообще не получает ощущаемую J-ю среды, он её трансформирует. В отличие от ощущений мышление не только трансформирует трансформируемое, но с создаёт новый J-й поток(Jn), новое содержание и в конечном счёте — новую форму (понятие).

В качестве источника J-и (SJ) можно выбрать гипотетическое "зелёное тело" и проанализировать условия, необходимые для его восприятия. "Дано" ли нам в ощущении это тело непосредственно, то есть само по себе? ОТИ отвечает отрицательно: тело — необходимое, но явно недостаточное условие для формирования SJ. Вторым основным условием является наличие источника света (излучателя). Jо. Формируется после попадания светового луча на "зелёное тело", отражающего поток Е-и. Последний отличается от первоначального потока особой упорядоченностью — распределением фотонов в l — t. Он оказывается ощущаемым "продолжением" тела, тем непосредственным, которое попадает на сетчатку глаза ("периферийный мозг"). Здесь в результате сложного взаимодействия и перехода J-х форм образуется тот ансамбль нервных импульсов, который и вызывает в мозге ощущение "зелёного" тела, а точнее, J-и от тела. Воспринимая этот ряд физико-химических превращений, потребитель "видит тело". Он может "видеть тело" даже тогда, когда самого тела больше не существует! Ученики астронома утверждают, что "видят звезду", хотя она давно сколлапсировала.

Итак, окружающие на тела сами по себе не являются источником информации, не говоря уже о знании об этих предметах. Иначе говоря, вещи вокруг нас не являются источником какого бы то ни было знания о мире. Вещи суть лишь (пассивные) составляющие сложного источника J-и. Из общего светового потока, посылаемого на Землю солнцем, каждое из тел мира "лепит" свой особенный, характеристический портрет. Его J-й эквивалент и возникает в мозге в виде ощущения. Если заснять "зелёное тело" на киноплёнку, это будет соответствовать снятию J-й копии с SJ. При этом J-я в форме излучения перейдёт в эквивалентную химическую форму, что обеспечивает точное воспроизведение изображения "тела" (а точнее, J-и от тела) на экране. Зрителя станут утверждать, что он "видит тело", которого, может быть, давно нет в действительности, как нет уже Храма Христа Спасителя, как нет в живых тысяч людей, улыбающихся с экрана...

Таким образом, информация оказывается посредником между миром вещей и человеком, составляя лицо мира — лик Вселенной. J-я в форме излучения связывает наблюдателя с окружающими его телами, являя собой визитную карточку тел. Излучение — самый загадочный феномен физического мира: доступный всем видящим его, он в то же время есть тёмное пятно в себе самом. Самым слабым местом в теории излучения является корпускулярно-волновой дуализм, придуманный Нильсом Бором для "спасения материи". Эта двойственность (за которой стоит непонимание основ) может быть преодолена только на диалектической основе. Доказавший корпускулярную природу света Эйнштейн сделал вывод о том, что излучения в форме волн "не существует" (с.138). C другой стороны, известны такие проявления волновых процессов, которые связаны не только с излучением, но и с веществом — с электронами. Как и они, излучение тоже ведёт себя подобно волнам, огибающим препятствия и создающим яркие картины интерференции и дифракции на решётках. Понятно одно: свет не может быть одновременно и волной и частицей потому, что одновременность — строгое физическое понятие теории относительности, которое одно ставит предел частному дуализму.

Итак, излучение не может быть волной, ибо "волна" есть математическая абстракция и проекционная модель реальной структуры вакуума, в котором "сама собой" возникает упорядоченная система "дырок". Кажется удивительным то, что в наше время, когда от гипотезы светоносного эфира давно отказались, ещё продолжают говорить о свете как о волнах, несущихся вперёд со скоростью света С. На это Эйнштейн замечает: "Но свет проходит через вакуум, в то время как звук не проходит. Предполагать волну в пустом пространстве фактически означает вовсе не предполагать никакой волны" (с.425). Кто может представить себе материальное тело, вытянутое в извилистую нить без толщины и объёма? Для разгадки этого ребуса нужно отыскать другие противоречия, разгадка которых прольёт свет на природу излучения.

Основным противоречием здесь является разность фазовой скорости Vф и скорости света С. Для быстрых волн V > C (что вызывает протест в силу С = const), а для медленных Vф < C. Трудности теории могут быть разрешены с помощью метода аналогий, для чего в ОТИ разработан особый класс задач, решение которых устраняет трудности теории, по меньшей мере, для данного этапа. Опуская формализованную часть работы, следует cразу же перейти к полученным результатам. Вычисленная константа K является коэффициентом пропорциональности между скоростью движения каждой (векторной) точки системы и фронтальной скоростью общего поступательного движения. Аналогично для вакуума эта закономерность соответствует "градиенту" возникновения фотонов как системы энергетических всплесков на гребнях волнообразного дыхания того материального эфира, о котором писал Эйнштейн.

При этом выражение Vx = KV не зависит от частоты, длины волны или амплитуды при условии, что длина волны L = 2 А, то есть применимо для любых типов излучения. Важно то, что легко провести аналогию между разностью скоростей Vх — V и разностью фазовой скорости и скорости света С. Результат этой операции очевиден:

Vф = KC, или C* = K C (9)

Теперь можно перенести эту модель на реальные резонансные частицы, например, на поведение отдельного фотона с энергией hv, точнее — на пару таких "дырок". Не удивительно, что в начале 20 века движение фотонов рассматривалось как прямолинейное поступательное. Эйнштейн вопрошает: "Как может движущаяся корпускула иметь что-то общее с волной?" (с. 530). Единственно общее состоит в том, что "движение" всего ансамбля световых частиц может быть схематично представлено в виде криволинейной в о л н о о б р а з н о й картины энергетического "пробоя" вакуума. В такой модели механистическое движение уступает место совсем иной механике, на которую намекал Эйнштейн, объясняя волновое распространение звука. Он уточняет: "...мы должны отличать друг от друга движение частиц и движение самой волны. Оба движения совершенно различны..." (с.423). Таким образом, новая модель легко преодолела корпускулярно-волновой дуализм, который с самого начала выглядел не как физический парадокс, но скорее как метафизический казус.

Идея волнообразного "движения" луча позволило освободить движение в микромире от circus curvo замкнутой траектории без перемещения и от блуждания частиц в дебрях принципа неопределённости Гейзенберга. "Перемещение" кванта теперь выражено вектором, равным длине волны, причём, уникальность ситуации состоит в том, что данный вектор выражает также изменение скорости, энергии и "силы". На самом деле на фотон вообще не действует никакая сила, увлекающая его вперёд: "Электромагнитное поле несёт энергию, которая, будучи излучена однажды...ведёт независимое существование" (с.460). Итак, квант сохраняет импульс "движения" сколь угодно долго потому, что на него не действует никакая сила.

Все эти выкладки важны для теории информации, поскольку они прямо затрагивают принципиальный вопрос кодирования J-и на границе "среда — рецептор" не говоря уже о превращении J-х форм в глубинах мозга, где нервные импульсы воплощаются в "вечную" спираль окклюзии, либо в молекулярные колебания частиц глии.