Ольга и Салех (вариант 2)

После неимоверной, одуряющей, отупляющей и плавящей августовской жары резко наступило сентябрьское ненастье, с дождём, хлещущем наотмашь, с пронизывающим ветром. Бегущим по пузырящимся лужам пешеходам не верилось, что буквально три дня назад над ними висело расплавленное голубое небо, с которого лило свой жар неугомонное солнце. Срочно пришлось доставать из шкафов тёплые вещи, закрытую обувь и, выходя из дома, не забывать брать зонты, которые ветер пытался вырвать из рук или хотя бы вывернуть тонкие спицы, чтобы облить гроздьями капель людей, пытающихся защититься от ледяной воды столь хрупкой преградой.

На окраине большого города в элитном коттеджном посёлке в одном из домов в самой большой комнате у камина, который пришлось зажечь по случаю непогоды, сидели два молодых человека, как бы толерантно сказали в некоторой 'демократической' стране, южной национальности. Один из них держал на коленях кожаную папку из которой выглядывал уголок какого-то документа.

-Я дал тебе две недели, Назир, -сказал тот, что просто неотрывно смотрел на огонь. Как всем известно, на три вещи человек может смотреть бесконечно: на текущую воду, на огонь и на то, как работают другие. -Должно было хватить. Жду результатов.

-Отчёт давно готов, Салех Тагирович, -почтительно сказал Назир, открывая папку и доставая несколько листков бумаги. -Было не трудно. Не доложил только потому, что вы уезжали. Вот, прочитайте, -и протянул требуемое. -Мне уйти?

-Нет, -ответил Салех. Он уже привык, что несмотря на его совсем не пожилой возраст, подумаешь 30 лет, его уже называли по отчеству. -Посиди немного, могут возникнуть вопросы.

И начал читать :

'Ольга Ларионова, 19 лет. Студентка второго курса Экономической Академии. В семье была единственным, поздним ребёнком, из-за чего девочку всемерно опекали, в меру баловали. Вырастили некоторое подобие оранжерейного цветка с несколько наивным и романтическим взглядом на мир. Родители умерли, когда ей было 5 лет. Воспитывала бабушка, которая полгода назад так же умерла. Близких родственников нет. Живёт одна в однокомнатной квартире в спальном районе. Ранее обитала по другому адресу в трёхкомнатной сталинке, которую продала для того, чтобы купить меньшее жильё, а оставшиеся деньги положила на счёт в банке. Живёт на проценты с вклада. Других источников дохода не имеет. Год назад поступила на бюджетное отделение Экономической Академии по специальности 'Финансы и кредит'. По клубам, барам и ресторанам ходить не любит. Из-за смены района проживания и загруженности в учёбе, прежние дружеские связи со школьными подругами ослабли. Последний раз они встречались 22 августа на пляже. После чего она практически не выходила из дома, за исключением быстрых походов за самыми необходимыми продуктами. По данным наружного наблюдения, у объекта нет никаких романтических связей с представителями противоположного пола.'

Салех поморщился от казённости языка.

' По сведению из некоторых источников, которым можно доверять, Ольга Ларионова является девственницей'.

Прочитав последнюю строчку Салех удивлённо посмотрел на Назира.

-Хммм... -он ткнул пальцем в документ. -Я конечно доверяю нашей службе безопасности, они и не такие сведения добывали, но это... Назир, не поделишься ли, как такое узнали?

-Ничего сложного, босс, -парень позволил себе расслабиться и улыбнуться. -Женские языки иногда и не такое разбалтывают, вы же знаете. Ну вышли на её бывших подружек, поговорили с несколькими одногруппницами. Некоторые из них, кстати, оценивают Ларионову не очень высоко— и одевается достаточно скромно, и парням глазки не строит, и учится старательно.

-Теперь хорошая учёба автоматически записывает в 'ботаники'? А отсутствие декольте до пупа, вызывающего макияжа и юбки, больше похожей на поясок определяют в синий чулок и старые девы? Я не ханжа, мне приятно видеть красиво одетую, ухоженную женщину. Но иногда в желании нас, мужчин, заарканить, некоторые переходят границы приличий.

-Босс, вы начинаете ворчать так, словно вам уже сто лет и вы всё в этом мире повидали и почувствовали, -позволил себе шутку Назир, а сам подумал, что Салех предпочёл одетой красиво раздетую женщину. Любовницы у него менялись с завидной быстротой.

-Хорошо, Назир, я всё понял. Молодцы, постарались. Скажи в бухгалтерии, чтобы выписали премию. Всё, иди.

Оставшись один Салех продолжил смотреть на огонь, но не видел его. Перед глазами снова и снова вставал тот знойный августовский день, когда он в первый и, пока, последний раз увидел девушку, заставившую его, казалось, каменное сердце сначала как-то неровно дрогнуть, а потом пуститься вскачь бешеным галопом. Некоторое время он пребывал в полной прострации, не ожидая от собственного организма столь бурной реакции на, в общем-то, просто славную девушку. Салех привык, что рядом с ним, практически на расстоянии вытянутой руки, всегда пребывает какая-либо яркая красотка, страстно желающая обратить на себя его мужское внимание. Исходящая от него аура властности, запах больших денег, которыми он ворочал, мужское обаяние и какой-то жёсткий шарм влекли этих ярких однодневных мотыльков, которые так часто сменялись в его жизни, что имён их Салех и не старался запомнить. Но эта девочка...

Они приехали на пляж в полдень, когда народу было уже достаточно. Свободных мест было не много, и им достался небольшой пятачок рядом с несколькими девчонками. Вот тогда он и увидел её. Невысокого роста, ему она едва доходила до плеча, стройная с чуть полноватой грудью, хорошо обтянутой купальником, девушка была так гармонично сложена, что дух захватывало от красоты её тела. А когда он поднял взгляд на её лицо, то утонул в карих глазах... Дыхание стало затруднительным и всё его существо завопило: МОЯ!!!! НИКОМУ НЕ ОТДАМ!!! Хотелось обнять и зарыться в каштановые густые волосы, свободно лежавшие на плечах.

Никогда за свои тридцать лет он не терял головы из-за женщины. Они были для него лишь способом удовлетворения своего желания. И женат не был. Не сложилось. По обычаям его народа невесту ему подыскали и дело шло к браку. Но тут грянула Вторая Чеченская. Он опоздал на двадцать минут. В дом, где его ждала невеста, её родня и его родители прилетело сразу несколько снарядов. В живых никого не осталось. По невесте он не горевал — не видел её ни разу, только фото один раз показали. А вот за родителей мстил, пока не понял, что местью их не вернёшь. И тогда по амнистии из боевиков ушёл. Поехал в Россию, организовал свой бизнес. Теперь денег и доступных женщин было достаточно. Связывать себя кандалами брака не стремился.

Только вот эта девчонка оказалась не из тех, что на шею деньгам вешаются. А ведь видела и его машину и цепочку из платины на шее. Подружки её так глазками на их компанию и стреляли. А она даже отвернулась, чтобы не видеть. И Азамата, которого знакомиться отправил, проигнорировала, купаться пошла. Чтобы быть подальше от них. Тогда он допустил первую ошибку : едва девушка вышла из воды, попытался присоединить её к своей компании для более близкого знакомства. Вроде бы ничего страшного не сделал, только взял за узкую ладошку и несильно потянул. Но её реакция в корне отличалась от той, что он привык. Она не стала жеманно хихикать или делать вид, что сопротивляется, стараясь за показным отказом спрятать желание урвать такого перспективного ухажёра. Нет, она стала яростно вырываться, нешуточно разозлилась, чуть покраснев от весёлого смеха и сальных шуточек приятелей Салеха. Освободившись от захвата, вернулась к подружкам, собрала свои вещи и пошла прочь в сторону автобусной остановки.

Вот тут-то Салех совершил второй промах. Всё ещё не поняв, что девушка не кокетничает, а действительно не желает его внимания, решил подвезти её, заодно узнать адрес, чтобы на следующий день заехать за ней рано утром и пригласить на прогулку. Он стремительно вскочил, натянул брюки, не озаботившись о рубашке и обуви, только кивнул на них Назиру, давая понять, чтобы собрали вещи, сел за руль и, обогнав недалеко ушедшую незнакомку, перегородил ей дорогу. Потом с удовлетворённой улыбкой вышел из машины, открыл переднюю дверь и жестом предложил ей устроиться на мягком, удобном сиденье. Но девушка, стремительно побледнев, попятилась, отрицательно мотая головой. Не привыкший к отказам, парень снова схватил упрямицу за руку и потащил в салон. И вот тогда она громко и отчаянно закричала, стараясь вырвать из крепкой мужской руки своё тонкое запястье. Поднялся переполох, подскочили её подружки, ранее решившие ещё немного позагорать, подбежали и другие отдыхающие. Вокруг его машины моментально собралась нешуточная толпа рассерженных пляжников. Послышались крики, в которых Салеху и его компании на полном серьёзе стали угрожать. Под прикрытием этой суматохи девушка и её подруги сбежали с пляжа. Хорошо, что кто-то из его парней заметил в какой автобус они сели. В противном случае, искать пришлось бы намного дольше.

И вот теперь Салех сидел в своём доме на втором этаже в каминной комнате и, закрыв глаза, снова и снова вызывал в памяти лицо Ольги. Да, Ольги. Теперь он знал, как её зовут, и мог смаковать это сладкое имя. Ольга, Оля, Олюшка, Оленька, Оленёнок... Его маленькая пугливая белочка... Чистая, нетронутая девочка, достойная самых красивых слов и чувств. Именно та, на которой сразу хочется жениться, чтобы опередить возможных соперников. Мужчины вообще очень быстро, буквально с первого взгляда, определяют ту на которой можно жениться, которая станет истинной спутницей, а с которой можно просто провести время. Именно теперь Салех в полной мере понял своих соплеменников, страстно желающих закрыть своих жён на женской половине, а если и позволять им выходить на улицу, то только с прикрытым лицом, чтобы никто не смел больше любоваться их красой, предназначенной только для мужа и господина. Безусловно, с Оленькой это не пройдёт, да и века нынче на улице стоят не те, чтобы можно было безнаказанно запирать женщину. И не в той стране они живут. И всё же...

Он победно улыбнулся. Да, он не сможет запретить Ольге общаться с друзьями и подругами. Но ограничить... Ограничить и причём достаточно круто, в его силах.

* * *

С некоторых пор Ольга стала принимать противозачаточные препараты. Так на всякий случай. После того, как её летом на пляже чуть не затолкали в машину и не увезли неизвестно куда, но известно зачем энергичные смуглые парни. Гады! Испортили остаток лета! Она после этого на пляж ни ногой. А было так обидно! Лето, жара, подружки купаются, а она как прибабахнутая дура дома сидит, под душем от жары спасается. Но ничего с собой поделать не могла. Страх сидел прочно и уходить не собирался. Хорошо что это произошло в самые последние дни августа. Потом наступила учебная пора и стало не до пляжа. Надо было учиться, чтобы получать хоть бы и ту малую стипендию, что платило государство. Проценты от вклада тоже были не резиновые. А так при разумном расходовании хватало на жизнь. Ей даже завидовали. Только они не знали, что именно жёсткому планированию Ольга обязана постоянному присутствию денег в кошельке, а не великим суммам в банке или щедрому любовнику. Да и любовника-то не было. Даже парня на горизонте не маячило. Вот не встретился ещё на пути 'принц на белом коне'. А размениваться на просто так не хотелось.

Августовский пляжный инцидент аукался каждый день. Выходя из подъезда, Ольга ежедневно ощущала на себе чей-то взгляд. К ней никто не подходил, никто подозрительный в поле зрения не попадался. Но ощущение того, что за ней наблюдают, не проходило. Оно было физически ощущаемо. Словно на плечо кто-то положил тяжёлую руку. И так весь день. Из-за этого второго сентября после занятий Оля и заглянула в ближайшую аптеку. Купила сразу десять пачек контрацептива, отчаянно при этом заикаясь и краснея, лепеча что-то про просьбы подружек, близость аптеки к её дому и умеренную стоимость. Но девушка за прилавком даже бровью не повела. Видимо видала и не такое. Зачем именно десять пачек купила, Оля не могла и самой себе сказать. Хватило бы пока и одной. Но подсознание вопило — Десять! И Ольга сдалась. Прилетев домой, сразу выпила одну таблетку и только потом начала знакомиться с инструкцией. После этого паника согласилась улечься на дно сознания и утихнуть.

Спокойным отстранённым сознанием Ольга понимала, что когда-то проститься с девственностью придётся. Но в мечтах это происходило с любимым человеком при романтических обстоятельствах и в красивой обстановке. Чаще всего это мечталось сделать после свадьбы. В первую брачную ночь. Очень хотелось, чтобы избранник благодарил (желательно на коленях и чуть ли не со слезами в глазах) за сбережённую для него невинность. Что поделать, воспитана она была на романтических романах английских авторов, которые в изобилии присутствовали в библиотеки родителей. Но ведь судьба не зря носит второе имя-злодейка. Обернуться может по-всякому. Вон Алёнке из третьего подъезда не повезло. Хотя сама, наверное, виновата. Нечего было глазки строить не совсем трезвым парням. Да ещё и с ними пивко попивать. Вот и до строилась, что уволокли в парк и там проститься с честью пришлось. Хорошо, что те трое парней не звери оказались. Жива Алёнка осталась. Даже практически цела. Не били, только крепко держали. Синяки были лишь на лодыжках и запястьях. Да залетела Алёнка. Пришлось аборт делать. Не рожать же в семнадцать лет.

Летели сентябрьские денёчки. К постоянному взгляду Ольга стала привыкать. Уже не шарахалась от каждой тени и встречных южных товарищей. За учебными хлопотами и лекциями пляжное происшествие стало терять свою яркость. Но таблетки принимать не перестала. Более того, остальные девять коробок тоже носила с собой. Только спрашивается зачем? А просто так! Пусть лежат. Ну не поднималась рука их выложить. Хоть и занимали они место в сумке. Расслабилась Ольга, а зря.

В конце сентября пришлось задержаться в академии допоздна. Провозилась в читальном зале библиотеки, переписывая из редкого учебника нужный материал, и не заметила, что уже темнеет. Быстро собралась и побежала домой. У дороги приостановилась, пропуская чёрную большую иномарку. Только машина, оказывается, ждала именно её. Открылись обе двери. Из первой вылетел амбал и затолкал девушку во вторую, прямо в руки сидевшего там мужчины. Двери закрылись и машина помчалась по дороге.

Ольга сразу узнала того, к кому попала. Это был тот, с пляжа. Он сидел, не делая попыток придвинуться ближе, и победно улыбался. Сердце ухнуло вниз, помощи ждать было не откуда.

Неимоверным усилием воли Ольга стряхнула с себя ступор, развернулась к дверце машины и стала отчаянно дёргать маленький рычажок, чтобы открыть её.

-Бесполезно, -тихо и чуть насмешливо проговорил похититель. В его голосе не было ни угрозы, ни злого торжества.

-Зачем?— проговорила Ольга, не прекращая своих попыток.

-Что, зачем?— приподнял брови мужчина.

-Зачем меня затолкали в эту чёртову машину?! Зачем меня куда-то везут? Это что, месть за пляж? Так я там ничего особенного не сделала! Я тебя оскорбила своим отказом, обидела, унизила настолько сильно, что тебе захотелось мне сделать больно?! Ну прости! Всё! Хватит! Уже испугал до колик! Отомстил! Радуйся! Только выпусти меня, пожалуйста...