Печенье с предсказаниями

Глава 1. Печенье с сюрпризом

— Девушки! — звучный женский голос пророкотал по залу и растаял эхом.

От повторного "девушки!" задребезжали стаканы в сушке, а я угодила пестиком себе по большому пальцу. Ругнулась вполголоса, сунула палец в рот и выглянула с кухни.

Буфетчица Клалия выскочила из подсобки и метнулась к раздаче с проворством, неожиданным для столь тучного тела. Одернула белый передник, улыбнулась угодливо даме в черном платье и с ниткой жемчуга на шее. Несмотря на преклонные лета, выглядела дама куда лучше тридцатипятилетней Клалии с ее перманентом и любовью к рюшам. А уж голосина у нее! Грудной, низкий, густой, как сливовое варенье.

— Да-да, — Клалия улыбалась так, что скоро у нее наверняка заболят щеки. Хотя нет, она привычная. — Чего изволите?

— Кто испек блины? — дама попыталась приутишить раскаты голоса, но без особого успеха.

У меня задрожали коленки. Что не так?! Сама ведь ела, неплохие блины вышли. Хозяйка настаивала, чтобы я всегда пробовала приготовленное, даже велела добавлять в расчеты еще одну порцию, контрольную.

Сегодня я сделала самые разные начинки: курица, сыр, сладкий перец и кукуруза; творог с изюмом, медом и ванилью; яблоко с вишней; печенка с картошкой. На любой вкус!

Клалия злорадно улыбнулась. Меня она невзлюбила с первого дня, хотя это забавно звучит — я ведь тут работаю всего второй день.

— Кондитер наш, Синтия! — еще и пальцем в меня ткнула. Спросила жадно: — Что, невкусно?

— Синтия? — повторила дама. — Идите сюда, милочка.

Я на негнущихся ногах шагнула вперед. Сейчас она нажалуется, а ведь Клалия не преминет доложить хозяйке! Может даже жалобную книгу потребует... И вылечу я отсюда с треском!

Глаза сами собой налились слезами, и я прикусила губу. Не хватало еще разрыдаться! Хотя может тогда недовольная клиентка успокоится? Нас ведь предупреждали в колледже, что такие бывают — могут придраться к любой мелочи, лишь бы на ком-то отыграться. Но здесь, в маленьком кафе-кондитерской при консерватории и театре? Хотя люди везде одинаковы, как утверждал мой покойный дядя.

Дама окинула меня внимательным взглядом, кивнула каким-то своим мыслям. И поинтересовалась вдруг:

— По каким дням у вас блины?

Я не без труда собрала разбегающиеся мысли.

— По вторникам и четвергам, — ответила чуть слышно. Зачем ей?..

— Превосходно! — дама кивнула головой с крошечной шляпкой. — Давно я, знаете ли, не едала настоящих блинов, жареных на сале... — последнее слово она произнесла мечтательно, еще и глаза прижмурила. — Непременно буду заходить к вам. По вторникам и четвергам, говорите?

Я лишь обессилено кивнула, зато Клалия резко перестала улыбаться.

— Благодарю, милочка! — дама благосклонно мне кивнула и попросила Клалию: — Еще порцию с курицей, будьте так любезны. И, пожалуй, с творогом тоже.

Я как сомнамбула развернулась и шагнула обратно на кухню, к недорастертым стручкам ванили с сахаром. Пахли они одуряюще, даже сытого заставляя сглатывать слюну.

— Синтия! — догнал меня окрик дамы.

— Д-да? — я нехотя обернулась. Попробуй такой не подчиниться!

— Я тут подумала, — дама чуть склонила на бок голову, — вы могли бы испечь печенье с предсказаниями? Знаете, как в Кантонии?

— Наверное... — я совсем растерялась, потому и брякнула: — Но зачем?

Она улыбнулась чуточку снисходительно:

— Для моих студентов, разумеется. Мы как раз проходим культуру Кантонии. Полагаю, знакомство с некоторыми традициями пойдет им на пользу.

— Да-да, конечно! — Клалия не дала мне и рта раскрыть. — Когда вам удобно и сколько порций?

— Пожалуй, — дама в задумчивости побарабанила по стойке пальцами в тонкой перчатке, — двух десятков будет достаточно. Положим, через два дня?

И посмотрела вопросительно.

— Конечно! — тут же заверила Клалия. — Все будет сделано в лучшем виде, не сомневайтесь.

Когда дама уселась за столик и взялась за вилку, Клалия прошипела мне злобно, ухватив за рукав блузы:

— Улыбайся, дура! Это неплохой заказ, еще и от миссис Лерье! А ты мямлишь только.

— Моя работа — готовить. Улыбаться — твое дело.

И аккуратно отцепила пальцы Клалии от своего локтя.

* * *

— Недурно, — похвалила миссис Лерье, окинув взглядом сдвинутые столики. На них красовались простые глиняные чайники, такого же кирпично-красного оттенка чашки и два блюда — со сладкими рисовыми колобками и обещанным печеньем с сюрпризом. Хозяйка по такому случаю даже купила немного настоящего кантонского чая, и теперь на весь буфет пахло молоком и сеном.

— Спасибо, — я сделала книксен и улыбнулась стайке студентов, которые с любопытством крутили головами. За миссис Лерье они следовали, как утята за мамой-уткой, даже галдели похоже.

Честно говоря, я с трудом держала глаза открытыми. Пришлось два вечера допоздна проторчать в библиотеке, чтобы сообразить что-то более-менее похожее на кантонские чайные церемонии. Вчера я до полуночи засиделась, сочиняя "предсказания" для печенья, а сегодня примчалась на работу чуть свет, чтобы все приготовить.

На самом деле я была только рада. Приятно же, когда тебя хвалят! И задача нетривиальная, это не рогалики с вареньем крутить...

Я усмехнулась и взялась за скалку. Экзотика экзотикой, но на рогалики спрос больше. Как говорится, дешево и сердито.

Раскатывая тесто, я вполуха прислушивалась к звукам из-за неплотно прикрытой двери. Звон вилок, тихий стук чашек, взрывы смеха, низкий голос миссис Лерье, щебет студенток... Ах, как же мне хотелось быть там, с ними! Я давно окончила колледж, но до сих пор скучаю по этой легкомысленной жизни — лекции, семинары, практики, и всех забот — поставит ли преподаватель зачет "автоматом".

В воспоминания я погрузилась настолько глубоко, что от вибрирующего: "Синтия!" чуть не уронила горячий противень. Торопливо водрузила его на плиту и стащила прихватки.

Миссис Лерье нетерпеливо повторила мое имя, пришлось рысью мчаться в зал.

— Милочка, хочу пожать вам руку! — заявила эта необыкновенная женщина и протянула мне ладонь. — Вы совершили настоящее чудо!

Клалия поджала губы и отошла в сторонку.

Студентки шушукались уже у входа, шептались и показывали друг другу записочки с предсказаниями.

— Спасибо, — я осторожно пожала тонкие пальцы, от которых нежно пахло фиалками и сухой пудрой. — Надеюсь, вам все понравилось?

— Чрезвычайно! — заверила миссис Лерье и вдруг задорно мне подмигнула. — До вторника, Синтия! Жду не дождусь ваших необыкновенных блинов.

— До свидания, — я искренне улыбнулась. — Постараюсь не ударить в грязь лицом.

— Я в вас верю, — серьезно заверила она и, кивнув на прощание, пошла к выходу.

Я украдкой потерла слипающиеся глаза. Надо кофе выпить, и покрепче, иначе я до вечера не продержусь. Сейчас-то затишье, а вот к полудню посетители набегут.

— Ты зачем столько этих твоих штучек напекла? — брюзгливо осведомилась Клалия, выставляя на стойку тарелку с лишними печеньями.

Я только плечами пожала. Подумаешь, всего-то три осталось, было бы из-за чего шум поднимать.

— Хозяйка велела. Мы же не знали точно, сколько будет студентов. Да продай, проблем-то? Или раздай как комплимент от шефа.

— За твой счет, что ли? — едко поинтересовалась Клалия.

— За мой, — согласилась я устало. Сил спорить уже не осталось. Не обеднею я от пары монет, а кому-то будет маленькая радость.

— Дура ты! — с удовольствием припечатала она, поправляя завязки передника. — Будешь так деньгами разбрасываться, никогда в люди не выйдешь.

К счастью, ее отвлек понурый джентльмен с пухлым портфелем, который почти упал за столик у окна и уронил голову на руки.

— Девушка, кофе! — попросил он больным голосом.

Каким ветром его к нам занесло? Судя по весьма помятому виду, сейчас он нуждался в чем-то покрепче кофе, а у нас такого не подавали.

— Минуточку! — пропела Клалия сладким голосом. И обернулась ко мне: — Вот ему и предложу твой... комплимент! Он, похоже, и не такое проглотит.

И, чуть покачивая пышными бедрами, удалилась колдовать над кофейником...

Печальный джентльмен вдруг стукнулся головой о столешницу, потом еще раз и еще. Чего доброго, сломает хлипкую мебель, а мне потом отвечать!

Пришлось взять со стойки забытое Клалией печенье и топать к странному гостю.

— Мистер, с вами все в порядке? — спросила я с опаской, тронув его за рукав пиджака.

— А? Что? — он поднял голову, посмотрел на меня невидяще, поморгал. Седые волосы, старомодные бакенбарды, запах дорогого одеколона. — Вы кто? Где я?

Я опешила на мгновение, потом отрапортовала:

— Повар-кондитер Синтия Вирд. Вы в кафе-кондитерской "Си-бемоль", сейчас принесут ваш кофе.

— А? Да? — он обеими руками растер помятое лицо. Симпатичный пожилой джентльмен, усатый, в дорогом костюме и прекрасной шляпе. А в булавке, если мне глаза не врут, блестит настоящий сапфир.— Проклятье! Теперь все кончено. Со мной все кончено, вы понимаете?

— Не расстраивайтесь, — сказала я с неловкостью и переступила с ноги на ногу. — Вот, съешьте лучше печенье!

И сунула ему блюдце с "комплиментом". Он машинально цапнул печенье и уставился на него с удивлением.

— Кантонский обычай? Как интересно!

— Ваш кофе, сэр! — Клалия выставила перед ним чашечку, сахарницу и молочник. Обожгла меня негодующим взглядом и удалилась обратно за стойку.

Я скомканно попрощалась (джентльмен этого, кажется, даже не заметил) и ретировалась на кухню. А вслед мне доносилось шипение Клалии, возомнившей, что я претендую на ее чаевые, и бормотание пожилого господина: "Но куда, куда она могла деться?! Я пропал, погиб!"

Бедняга, интересно, что у него стряслось? Что же, надеюсь, все наладится.

Я переложила готовые рогалики на блюдо и наконец смогла присесть. Уф, как же я устала! Шевелиться не хотелось, но нужно сварить кофе. Нечего и думать просить об этом Клалию...

Мудрить особо я не стала. Просто черный и очень крепкий кофе с парой крупинок соли и щепоткой черного перца. Осталось дать настояться и перелить обжигающе горячий напиток в чашку. Я обхватила ее пальцами и прикрыла глаза. Потом тряхнула головой, сбрасывая липкую паутину сонливости. Уф, сегодня надо хорошенько выспаться, иначе завтра буду вообще ни на что не годна!

Я разломила "контрольное" печенье и развернула тонкий листок. "Подует ветер перемен!" — обещал он.

С досадой смяв предсказание, я сунула в рот хрустящий уголок печенья. На вкус неплохо, и кофе недурен, но я жевала и глотала без удовольствия. На душе остался какой-то неприятный осадок. Только перемен мне сейчас не хватало! Наконец все именно так, как я давно мечтала, и вот...

Я одним глотком допила кофе, поправила короткие светлые волосы, упрятанные под кружевную наколку, и рассмеялась. Сама придумала невесть что, сама поверила. Это всего лишь глупое гадание, пустяк, шутка!..

* * *

Вторник выдался суматошным. Должно быть, миссис Лерье разрекламировала коллегам блины, потому что на них был необыкновенный спрос. Я только успевала выпекать стопку за стопкой, которые разлетались в мгновение ока.

Для экономии времени я готовила универсальное тесто — чтобы и для сладкой начинки подходили, и для несладкой, и просто со сметаной, вареньем или медом было недурно. Главное не забыть маленький секрет — добавить ложку крахмала, чтобы блинчики не рвались, когда их сворачиваешь.

Я выключила плиту и отщипнула уголок бракованного блина, похожего на каракатицу, — надо же попробовать! Прожевала кусок и одобрительно кивнула. Хм, неплохо!

Из зала донесся какой-то странный шум, и я приоткрыла дверь. Любопытство когда-нибудь меня погубит!

— Что вам угодно, сержант? — в сладком, как патока, голосе Клалии звучал откровенный испуг. Что это она так занервничала?

— Мне нужна мисс Синтия Вирд, — прогудел мужской голос.

— Синтия! — позвала Клалия громко. Даже не видя ее, я представляла, как она недовольно морщит нос.

— Да? — я выглянула в зал, на ходу вытирая полотенцем жирные руки.

— Мисс Вирд? — кряжистый мужчина средних лет в форме с сержантскими нашивками смерил меня хмурым взглядом. Рядом с ним возвышался здоровяк в форме.

— Да, это я. А что...

Он не дал мне договорить. Шагнул вперед, брякнул разомкнутыми наручниками и провозгласил громко:

— Вы арестованы! Следуйте за мной.

От неожиданности я всплеснула руками, выронив полотенце.

— За что?!

Клалия молчала, тараща глаза.

— Статья триста седьмая, часть третья! — отчеканил он, смерив меня далеко не восхищенным взглядом. — Незаконная магическая практика с целью личного обогащения, повлекшая тяжкие последствия.

— Да какая магическая практика? — взвыла я и машинально попятилась. — Послушайте, вы что-то путаете. У меня даже способностей нет!

— Следствие разберется, — скучно пообещал сержант и цепко ухватил меня за локоть.

Потом скороговоркой зачитал мне права и защелкнул на моих запястьях браслеты. Металлические ободки неприятно холодили кожу и, похоже, весили целую тонну. Все казалось, что это какой-то кошмар. Не может быть, чтобы это было взаправду! Не может...

— Эм... Постойте! — вдруг отмерла Клалия, когда меня уже выводили. — Сержант!

— Да? — он нехотя обернулся, при этом так сжав мой локоть, что я взвыла. Больно же! Сержант на меня даже не взглянул.

А я встрепенулась. Сейчас она подтвердит, что это глупая ошибка, какая-то нелепая случайность!

Клалия одернула передник и сказала только:

— На ней форменная одежда. Пусть она снимет!

Я дернулась и неверяще уставилась на нее. Она что, всерьез?!

— Нет! — отрезал сержант. — Обращайтесь к лейтенанту, если уж так припекло.

И подтолкнул меня к выходу.

* * *

При виде безликой бетонной коробки полицейского управления меня затрясло. Над этим местом словно нависала серая туча безысходности. Странные запахи, обшарпанные стены, решетки на грязных окнах, затертый паркет — и пугающая обыденность. Никому здесь не было до меня дела — по мне просто скользили взглядами, перебрасывались репликами о чем-то своем и проходили мимо. Меня усадили в коридоре и велели ждать. Рядом безразлично застыл полицейский.

Бездушной машине правосудия было плевать, какую песчинку занесло в ее жернова.

Я встряхнула головой. Тьфу, что за манера выражаться! Совсем как моя престарелая соседка, мисс Донахью, которая обожала старинные книги и перечитала их столько, что даже в быту изъяснялась донельзя напыщенно и велеречиво. Происходящее слишком напоминало какой-нибудь роман, вот и думалось так...

— Мисс Вирд! — позвал кто-то приятным баритоном. — Заходите.

Сержант тут же взял меня за плечо, словно опасался, что сама я идти не смогу. И точно — коленки у меня задрожали, а сердце заколотилось часто-часто. Вот он — мой шанс объяснить, что произошла какая-то путаница!

От волнения у меня пересохли губы, а сержант тем временем уже втолкнул меня в кабинет.

— Сержант, можете идти, — разрешил сидящий за столом мужчина, не поднимая головы от бумаг.

— Да, сэр! — почтительно отозвался тот, разомкнул мои наручники и аккуратно притворил за собой дверь.

А мужчина поднял голову и посмотрел на меня, как... Наверное, я примерно так смотрю на блинчик, когда прикидываю, уже переворачивать или пусть еще немного поджарится?

— Значит, мисс Синтия Вирд... — проговорил он задумчиво. — Что ж, садитесь.

Голос у него был приятный, глубокий, но в остальном впечатление он производил не слишком располагающее. Он напоминал непропеченную оладью — пухлый, рыхлый, болезненно бледный. Несвежая рубашка, полуразвязанный галстук и мятый пиджак дополняли картину.

Я послушно опустилась на стул и сцепила на коленях дрожащие пальцы.

— Мистер... Простите, не знаю, как вас зовут.

— Лейтенант Рейн, — представился он почему-то с усмешкой. Только умные темные глаза не смеялись — смотрели пристально и недобро.

— Лейтенант, — кивнула я. "Очень приятно!" говорить не стала. Зачем лицемерить? — Произошла какая-то ошибка. У меня даже нет магических способностей!

— Значит, вы распространяли чужие заклятья? — уточнил он, крутя в пальцах карандаш.

— Да нет же! — мой голос сорвался, и я заставила себя дышать глубоко и размеренно. — Какие еще заклятия? Честное слово, я не делала ничего плохого!

Он хмыкнул.

— Ничего плохого, говорите? — бросил на стол карандаш и принялся листать бумаги. — Значит, по-вашему приворот — это пустяк, да?

— К-какой еще приворот?! — я чуть не плакала. Да что происходит, в конце концов?!

Лейтенант вдруг хлопнул ладонью по столу.

— Такой! Потерпевшему теперь полгода реабилитацию проходить. И не факт, что полностью оклемается. А вам и дела нет, так? Получили денежки — и хоть трава не расти?

Я сидела ни жива, ни мертва. Всегда теряюсь, когда на меня орут, а уж когда орет мужчина, к тому же полицейский... Поджилки трясутся!

Впилась ногтями в ладони и сказала, как могла, спокойно:

— Никаких денег я не получала и приворотов не накладывала. Вы не можете обвинять меня в том, чего я не делала!

Лейтенант усмехнулся неприятно.

— Не волнуйтесь, мы все это докажем. — И поморщился так, словно очень хотел сплюнуть. — Сидите тут вся такая возмущенная, а у парня, между прочим, через неделю свадьба! Должна была быть.

Он уже явно все для себя решил. Я для него была преступницей и вряд ли имела шанс его переубедить.

— Какой парень, какая свадьба? — от обиды и непонимания я чуть не плакала. — Я вообще ничего не понимаю!

— Не понимаете, значит? — он подался вперед, выдернул из стопки несколько бумажек и швырнул на стол передо мной. — Читайте!

Перед глазами все плыло, смысл казенных сухих фраз доходил до меня с трудом.

"Постановление о возбуждении уголовного дела... 13 мая 19__ года, примерно в 11-12 часов, находясь в помещении кондитерской "Си-Бемоль"... мисс Синтия Вирд, действуя умышленно, по предварительному сговору, передала мисс Николь Фиш незаконное магическое изделие (приворот без привязки к конкретному лицу), за что получила соответствующее вознаграждение..."

Пришлось перечитать дважды, хотя бы чтоб убедиться, что эта нелепость мне не мерещится. Лейтенанту надоело таращиться на меня. Он поднялся, подошел к окну и, немного повозившись с заедающими шпингалетами, распахнул его настежь. Сказал, не оборачиваясь:

— Воздуха захотелось. Проветривать после... такого надо.

До зуда в ладонях захотелось швырнуть в него чем-нибудь тяжелым, вот хотя бы хрустальной пепельницей или толстенной книжкой с золотым обрезом, но я сдержалась. Положила бумажки на стол, достала носовой платок и тщательно вытерла руки.

— Я ничего такого не делала! — повторила упрямо. — Послушайте, лейтенант, я не знаю никакой Николь Фиш, я ничего ей не передавала и уж тем более, — я фыркнула, — не получала от нее никакого... вознаграждения!

Он обернулся, скрестил руки на груди.

— Тогда как вы объясните, что у нее изъяли бумагу, написанную вашей рукой, со словами: "Любовь взаимную ты обретешь, когда ее совсем не ждешь"?

— Но... — я застыла с открытым ртом. А потом расхохоталась — да так, что из глаз потекли слезы.

Лейтенант смотрел на меня хмуро, явно не разделяя моего веселья.

— Вам смешно? — процедил он и вдруг саданул кулаком по подоконнику. — Слушайте сюда, мисс Вирд. К сожалению, от невербальной части заклятия девчонка успела избавиться, но это вас не спасет. Не стоило вам связываться с семьей Донованов, не стоило. Они ведь все маги, причем сильные. Когда младший сын ни с того, ни с сего заявил, что безумно влюбился в безродную студенточку, да так что жизнь ему без нее не мила, это вызывает вопросы, согласитесь? А потом у студенточки изымают эту писульку и сверяют сроки. По всему выходит, что "безумная любовь" настигла младшего Донована аккурат в тот момент, когда мисс Фиш получила от вас бумажку.

— Но это просто дурацкий стишок! — выкрикнула я, комкая платок. — Глупое предсказание из печенья с сюрпризом!

Он лишь головой покачал и сказал почти с жалостью:

— Советую придумать что-нибудь получше. Дурацкие стишки, мисс, не могут заставить кого-то влюбиться без памяти, для этого нужен ритуал.

Я закатила глаза. Опять двадцать пять! Ну что за упертый осел?!

— Не проводила я никаких ритуалов! Нет у меня магических способностей, можете вы наконец это уяснить?!

Он приблизился ко мне в два шага и замер, глядя на меня сверху вниз.

— Способности ваши мы проверим, — пообещал он, зло блестя глазами. — Это определит экспертиза.

Я только плечами пожала.

— Да пожалуйста.

У мамы была искра дара, что позволило ей подняться до технолога хлебопечения. Мама все надеялась передать талант по наследству, но увы — в этом смысле я ни на что не годилась. Не могла ни поддержать нужную для расстойки температуру, ни заставить шоколад в кексах оставаться жидким, ни удержать изюм от оседания на дно. Обходилась мелкими хитростями — кутала миску с дрожжевым тестом, обваливала изюм в муке и тому подобное. Я — хороший повар, но до волшебницы противня и кондитерского шприца мне далеко. Что уж говорить о настоящей магии!

— Но если вы действительно так бездарны, — продолжил лейтенант, гипнотизируя меня взглядом, — то вам же хуже.

— Почему?

Он усмехнулся неприятно.

— Потому что тогда вот тут, — он похлопал ладонью по бумагам, — добавится фраза "по предварительному сговору группой лиц". Если вы не сами это проделали, а помогали кому-то сбывать заклятия, вам светит уже не два года тюрьмы, а от пяти до восьми. Кумекаете?

Я смотрела на него, теребя совсем измочаленный носовой платок. Так, хватит! Иначе еще немного, и я сознаюсь в чем угодно.

— Докажите! — распрямив плечи, предложила я с вызовом. — Презумпция невиновности, помните?

Он зло прищурился, и бледное лицо на глазах порозовело.

— Докажем. Я уже направил младшего Донована на экспертизу. Если подтвердится, что он был под заклятием, то ваша песенка спета.

— Удачи, — пожелала я едко. — Повторяю, лейтенант, я ничего не знаю ни о каких приворотах. В конце концов, что странного, если парень влюбился в девушку?

Лейтенант стремительно наклонился вперед — так, что я невольно вжалась в спинку стула.

— Уверены? — поинтересовался он очень тихо. — А если найдется свидетель? Вы же там не одна были, так?

Я с трудом сглотнула.

Клалия! Что, если она решится меня очернить? Такая возможность избавиться от меня раз и навсегда!

— Во-о-о-т, — довольно протянул он, не отрывая от меня взгляда. Его близость ужасно нервировала, хотя он даже пальцем меня не коснулся. — Правильно вы испугались. Признаю, идея передать заклятие на глазах у всех была почти гениальной. Невинное печенье с сюрпризом, м-да.

Пахло от него какой-то микстурой и почему-то корицей. Рот сам собой наполнился слюной — с утра в моем желудке и маковой росинки не было, не считая того бракованного блинчика. И этот вкусный запах вдруг запустил цепочку памяти.

Я встрепенулась.

— Послушайте, я подала на стол целое блюдо этих проклятых печений! Блюдо, понимаете? Посетители сами выбирали, кому какое. Так как я могла подсунуть конкретное этой мисс Фиш?

— Хороший вопрос, — признал он. — Скорее всего, вы как-то пометили нужное.

— Скорее всего? Как-то? — передразнила я. Да сколько можно?! И отчеканила зло: — У вас ничего нет, кроме дурацких версий! Вы притащили меня сюда, потому что надеетесь запугать и выбить ложное признание, только бы отрапортовать своим Донованам, что дело закрыто. Так вот, я требую адвоката!

Это его урезонило. Вон как перекосило.

Он наконец отстранился, обошел стол и уселся в свое кресло. Сложил руки на столе перед собой и сказал вкрадчиво:

— Мисс Вирд, я не желаю вам зла.

Я только фыркнула в ответ.

— Но вы должны понимать, — продолжил он, как ни в чем не бывало, — что положение ваше сложное. Донованы пользуются немалым влиянием, и при желании они без труда вас утопят. Пусть даже уголовное дело рассыплется, работы вы все равно лишитесь, ведь так?

Я прикусила губу и опустила глаза, то скручивая, то расправляя носовой платок. Не только работы, но и перспектив когда-нибудь ее найти. Что-что, а скандальную славу мне обеспечить сумеют.

— Вот именно, — так и не дождавшись ответа, он заговорил сладким-пресладким голосом: — У вас один выход, мисс Вирд. Сдайте сообщника, и я обещаю вам снисхождение суда. В конце концов, можно даже представить вас тоже несчастной обманутой жертвой, а? Скажем, вы думали, что участвуете в розыгрыше или что-то вроде того...

И вперил в меня внимательный взгляд. Да толку-то?

— Я бы рада, — я посмотрела ему прямо в глаза. — Только мне нечего вам рассказывать.

Он с разочарованным видом откинулся в кресле и придвинул к себе чистый лист бумаги и ручку.

— Тогда начнем допрос. Ваше полное имя, возраст, адрес, образование, семейное положение, место работы.

Какой смысл упрямиться по мелочам? И я ответила по пунктам, аккуратно складывая платок вдвое, потом еще и еще.

— Мисс Синтия Вирд, двадцать четыре года. Тридцать седьмая Восточная улица, пятый дом, вторая квартира. Пять лет назад окончила колледж по специальности повар-кондитер. Работаю, — голос мой чуть дрогнул при мысли, что по-видимому уместнее уже "работала", но я все же договорила: — в кафе-кондитерской "Си-бемоль".

— Ранее судимы? — продолжил он, стремительно черкая вопросы и ответы. — К административной ответственности привлекались?

— Нет! — глубоко вздохнула и потребовала: — Я хочу встретиться с адвокатом. До тех пор я все равно ничего не подпишу!

Он поднял голову. От притворной доброжелательности ничего не осталось.

— Вот вы как? — процедил лейтенант, недобро щуря глаза. — А на какие средства вы собираетесь его нанимать, позвольте спросить?

— Вообще-то это не ваше дело, — ответила я ему в тон, — но я, например, вполне могу заложить квартиру.

И прикусила губу. Квартиру — мою единственную собственность — было жалко до слез, но вряд ли она мне пригодится, если я окажусь в тюрьме.

— Что ж, — он с силой хлопнул ладонью по столу. — Видят небеса, я пытался сделать для вас все, что мог. Думаю, ночь в камере сделает вас посговорчивее. Плюшками вас там точно кормить не будут!

Он поднял трубку и пролаял в нее несколько фраз...

* * *

Следующие часов двенадцать я не могу вспоминать без содрогания. Нет, меня не обижали, даже расщедрились на одиночку, но от этого было ненамного легче.

Унизительный обыск. Запах хлорки и чего-то кислого. Колючее одеяло. Одинокая лампочка под потолком. И серые бетонные стены. Через пару часов мне начало казаться, что они смыкаются вокруг... Стоило только вспомнить, что я могу лет десять просидеть вот так — в четырех стенах — и хотелось завыть.

Ночью я не спала, сжалась в комочек поверх колкого одеяла. Голова была тяжелой и пустой от бессонницы, тяжелых мыслей и голода. Впихнуть в себя безвкусную кашу с капустой я так и не смогла, от одного взгляда на это варево к горлу подступала тошнота.

Так что я просто сидела, обхватив колени руками, и тоскливо смотрела на зарешеченный прямоугольник оконца под самым потолком. И даже не дернулась, когда загремела, открываясь, дверь и равнодушный голос потребовал:

— Мисс Вирд, на выход! Вас ждут.

Я встрепенулась. Сил на пикировки с лейтенантом Рейном у меня не оставалось, но хоть какое-то разнообразие.

Кое-как пригладила волосы — личные вещи вплоть до расчески у меня отобрали и сползла с кровати. Чувствовала я себя совсем разбитой, а ведь это еще только начало! Лейтенант вцепился в меня, как собака в мозговую косточку, и просто так не отстанет.

Я прошаркала за конвоиром в комнатку, выложенную от пола до потолка светлым кафелем. Стоящий у стола мужчина в элегантном костюме оттенка кофе с молоком казался гостем из какого-то другого мира.

И это уж точно был не лейтенант Рейн!

От одной мысли о кофе — сладком, со сливками! — в животе предательски заурчало.

Мужчина обернулся и махнул конвоиру. Тот почтительно склонил голову и ретировался. Мой, хм, гость стащил шляпу и улыбнулся мне.

Я заморгала, протерла глаза и, должно быть, покачнулась, потому что он вдруг оказался рядом и подхватил меня за локоть.

— Бедное дитя. Вы, должно быть, голодны. Пойдемте! Ваши вещи у меня.

— Вы?.. — выдавила я с трудом. Убейте, не вспомню его имя. Или он не представлялся?

Он понял мои затруднения.

— Оллсоп, Фредерик Оллсоп к вашим услугам.

Я схватилась за голову. Такое чувство, что мозги разбухли, как желатин.

— Ничего не понимаю, — призналась я жалобно. — Кто вы такой? Что здесь делаете? Только не говорите, что случайно проходили мимо!

И нервно хихикнула, представив такой... моцион. Мистер Оллсоп тонко улыбнулся и предложил:

— Быть может, лучше объяснить все в каком-нибудь более подобающем леди месте?

Я широко распахнула глаза. Неужели?!

— Да-да, вы совершенно свободны, мисс Вирд, — заверил он, отвечая на молчаливый вопрос. — Подозрения с вас сняты. Пойдемте?

Сил хватило только судорожно кивнуть.

Я поверила в реальность происходящего только когда вместо спертого воздуха коридоров вдохнула нежный аромат пионов. Здесь, на клумбе возле тюрьмы, их были десятки — от похожих на взбитые белки до бордовых, как гранатовый сок. От контраста с серыми унылыми стенами у меня перехватило дыхание. Дверь захлопнулась за спиной, лязгнул засов.

— Все позади, — мистер Оллсоп успокаивающе похлопал меня по плечу. — Хотите кофе?

Я хотела срочно принять ванну и почистить зубы, а потом проспать добрых часов двенадцать, но пока сгодится и кофе.

— Да, спасибо. Только... — я нерешительно оглядела свое помятое платье.

— Здесь есть тихое местечко, где никто не станет глазеть, — мистер Оллсоп словно читал мои мысли. — А потом я отвезу вас домой.

Домой. Как же восхитительно это звучало!

Я глубоко-глубоко вздохнула и спросила:

— Вы — добрый волшебник, мистер Оллсоп?

Он негромко рассмеялся и качнул головой.

— Вовсе нет, мисс Вирд. Скорее это вы — добрая волшебница. А я — всего лишь полицейский.

Я вытаращила глаза и невольно от него отодвинулась. После такого признания кофе мне расхотелось, но надо же обо всем разузнать!

* * *

Кафе оказалось полутемным подвалом, освещенным лишь небольшими настольными лампами. Мы были единственными посетителями, остальные три столика пустовали. Сонная официантка принесла наш заказ и, по-видимому, ушла досыпать в подсобку к бормочущему что-то радио. Мистера Оллсопа она явно знала, так что за сохранность вилок не опасалась.

Он деликатно хрустел печеньем, а я... От запаха нормальной еды у меня помутилось в глазах и заговорить я смогла, только умяв два горячих бутерброда с ветчиной и сыром и запив их крепчайшим, очень сладким кофе.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить, мистер Оллсоп? Будете допрашивать? Ведь теперь вы ведете мое дело?

Он замахал руками, чуть не свалив на пол свою щегольскую шляпу.

— Что вы, мисс Вирд! Ни о каком "вашем" деле речи уже не идет, будьте покойны. Уголовное дело по факту приворота теперь действительно расследую я, но вы проходите по нему только свидетелем. Повторяю, отныне вы совершенно свободны.

Я наконец перевела дух, довольная и рассерженная одновременно. Если все так просто разрешилась, то зачем было надо мной издеваться?!

— Это радует. А почему вы?.. Я хочу сказать, лейтенант Рейн...

Он улыбнулся мне по-отечески мягко.

— У вас хорошие друзья, мисс Вирд.

— Друзья? — повторила я недоверчиво.

Мистер Оллсоп кивнул, блестя не по возрасту яркими голубыми глазами.

— Именно так. Ваша знакомая, миссис Лерье, подала жалобу на лейтенанта в вышестоящую инстанцию, то есть в городское управление полиции. Так случилось, что она попала на прием именно ко мне.

— К вам? — переспросила я слабым голосом. "Вышестоящая инстанция", "на прием" — все это звучало донельзя солидно.

Мистер Оллсоп усмехнулся и придвинул к себе кофейник.

— Скажем так, я устроил, чтобы дело передали мне. Подробности вам ни к чему.

Я кивнула и спросила с подозрением:

— Простите, но... Вы что же, просто так мне поверили? На слово?

Он рассмеялся — звонко, совсем молодо — запрокидывая седовласую голову. Потом вынул из кармана пиджака клочок бумаги, положил на стол и бережно разгладил ладонью.

— Узнаете?

У меня перехватило дыхание, и я вцепилась в чашку, как в спасательный круг.

— Это же предсказание из печенья! — выговорила я с трудом. — Я сама его написала.

Чернила чуть смазаны, но прочитать можно без труда: "Что потерял — к тебе вернется, беда удачей обернется!"

— Так случилось, что... — мистер Оллсоп запнулся, пожевал губами и закончил, тщательно подбирая слова: — Я потерял одну вещь, очень важную и ценную вещь. Из-за этого я мог лишиться не только работы, но и... Словом, та вещь ко мне вернулась, причем не иначе как чудом.

Я могла только глазами хлопать.

— Это шутка?

Он покачал головой.

— И с младшим Донованом тоже? Нет, мисс Вирд, в этом что-то есть.

— Совпадение! — выпалила я и торопливо принялась наливать себе кофе. Руки заметно дрожали, и не обварилась я только чудом.

Слишком это все было невероятно. Невероятно и... опасно?

Мистер Оллсоп пододвинул ко мне тарелку с печеньем и ответил серьезно:

— Помните, как говорят — один раз случайность, два совпадение, а три уже система? — дождался моего кивка и закончил веско: — С миссис Лерье тоже произошла очень странная история.

— Нет-нет-нет! — запротестовала я, выставив вперед открытые ладони, и отодвинулась подальше вместе с стулом. — Это какая-то глупая шутка. Я написала дурацкие стишки наобум, а вы теперь пытаетесь меня убедить, что они сбылись?!

Он чуть заметно склонил голову.

— У вас есть иные версии?

И глазами так — зырк-зырк. Он что, меня за дурочку держит?

Я вскочила и цапнула свою сумочку.

— Знаете что? Пойду я домой. Спасибо за помощь и до свидания!

Мистер Оллсоп окликнул меня уже на ступеньках.

— Мисс Вирд, постойте!

Я ухватилась за перила и медленно обернулась.

— Вы ведь сказали, что я свободна. Кстати, — я сообразила кое-то важное, — Мне нужна какая-нибудь бумага, чтобы доказать хозяйке, что не прогуляла.

Впрочем, сомневаюсь, чтоб ее это заботило. Какая разница, почему нет повара? Главное, что готовить некому. На вчера я напекла всего с избытком, а вот сегодня "Си-бемоль" явно терпит бедствие. Клалию к готовке допускать нельзя, очень уж она любит жирное и переслащенное, так что миссис Гилмор наверняка пришлось самой закатать рукава, как в старые добрые времена.

И все же письмом от полиции запастись стоит. Хотя бы по статье меня уволят, и то хлеб. И очень хотелось сунуть такую бумажку под нос Клалии, хотя извинений я, понятное дело, от нее не дождусь.

— Разумеется, — он пожал плечами и встал. — Неужели вам не любопытно, что происходит? Не хотите разобраться?

Может, в нормальном состоянии я бы и попалась на этот крючок, но не теперь.

— Хочу, — согласилась я, немного подумав. — Но мне не нравится, что вы пытаетесь убедить меня в какой-то... мистике.

— Откровенно, — усмехнулся он, надевая шляпу. — Пойдемте, мисс Вирд. Я отвезу вас домой. Вижу, вы пока не в состоянии беседовать.

Да уж, не в состоянии...

Больше заговорить он со мной он не пытался, даже адрес не спрашивал, выказывая тем самым немалую осведомленность. Высадил меня на углу, пожелал доброго дня и был таков.

Старый дом на Тридцать седьмой Восточной улице встретил меня скрипом распахнутых по случаю жары окон и кривоватой запиской на доске объявлений: "Воды нет!"

Я тихо застонала. Дом, милый дом! Построен он почти век назад, так что давным-давно требовал капитального ремонта, на который у жильцов все не находилось средств. Стены по-прежнему крепкие, но водопровод с канализацией почти пришли в негодность.

Мельком взглянув на латунную табличку над своим почтовым ящиком, гласившую "мистер Джон Оливер" (никак не соберусь заменить!), я взбежала по лестнице.

Сняла пропахшую тюремным духом одежду, кое-как обтерлась водой из чайника, набросила халат и села к телефону.

Прежде чем лечь спать, должна же я выяснить, нужно ли завтра вставать на работу!

Четверть часа спустя я опустила трубку на рычаг и улыбнулась. Не сказать, что миссис Гилмор, хозяйка "Си-Бемоль", была рада такому повороту событий, но метать в меня громы и молнии не стала. Она больше негодовала на лейтенанта Рейна, приславшего полисмена в ее кафе! По-моему, она и вполовину бы так не возмущалась, арестуй меня полиция уже после работы...

* * *

Когда следующим утром я подошла к "Си-бемоль", на скамейке у входа уже сидел с газетой мистер Оллсоп. Рядом с ним стоял бумажный стаканчик с кофе и пакет кривобоких пончиков, чей невзрачный вид не мог скрыть даже толстый слой сахарной пудры.

Руки бы оторвать тому повару!

— Здравствуйте, мистер Оллсоп, — произнесла я, стиснув сумочку.

Он отложил газету и вежливо приподнял шляпу.

— Доброе утро, мисс Вирд. Не правда ли, отличная сегодня погода?

Не поспоришь, погода загляденье. Солнышко светит, птички поют, ни ветерка, ни облачка. Только сомневаюсь, что он пришел сюда ради светского разговора о погоде.

— Изумительная! — согласилась я с сарказмом, отпирая дверь своим ключом. И обернулась через плечо: — А вы просто проходили мимо?

Клалия в такую рань на работу не приходила, да и что ей тут делать до открытия? Это мне нужно наготовить кучу снеди к завтраку, а времени всегда впритык.

— Увы, нет, — мистер Оллсоп развел руками. — Мы с вами не закончили разговор. Вы позволите?

Я заколебалась. Говорить о его бредовых теориях сегодня хотелось ничуть не больше, чем вчера, но... В конце концов, с полиции станется вызвать меня повесткой!

— Проходите, — разрешила я нехотя и распахнула дверь.

Тишина и благодать. Стулья подняты, столы и пол вымыты, свежие букеты в вазах. Пахнет пионами, лимонной полиролью для мебели и вчерашними кексами.

— Уютно, — прокомментировал мистер Оллсоп, оглядываясь. Видимо, в прошлый раз ему было не до интерьеров.

Я заперла дверь и предложила:

— Пойдемте на кухню? У меня уйма работы.

Он не стал заверять, что ничуть не помешает — мы оба понимали, что это неправда. Пристроился скромно в уголке, отхлебнул кофе. Я же надела передник, убрала волосы, вымыла руки и наконец приступила к священнодействию. Для начала нужно растопить сливочное масло с медом и немного подогреть молоко. Тут главное не увлекаться, потому что в слишком горячем дрожжи погибнут.

Мистер Оллсоп не мешал мне суетиться. Только когда накрытая полотенцем кастрюля с опарой отправилась в теплое место — подходить — он заговорил.

— Что вы знаете о своем отце, мисс Вирд?

От неожиданности я хлопнула глазами.

— Он руководитель технологического отдела на хлебозаводе. Там, где работала мама... и я тоже.

Голос дрогнул. Уже полгода прошло с маминой смерти, но рана даже не начала затягиваться.

Мистер Оллсоп лишь отмахнулся.

— Я говорю не об отчиме, а о вашем настоящем отце. Вы ведь осведомлены, что мистер Вирд вам не родной?

Я помешала в кастрюльке фруктовую начинку для пирожков — яблоки, вишня, сахар, немного крахмала для густоты и щепотка ванили — и лишь потом ответила:

— Вижу, вы хорошо покопались в моем прошлом. Но какое отношение это имеет к дурацкой истории с печеньем?!

— Самое прямое! — заявил он и строго погрозил мне пальцем. — Не увиливайте, мисс Вирд. Так что вы знаете о своем отце?

— Мой отец — мистер Вирд, который меня вырастил! — пусть даже он женился на другой всего-то через два месяца после смерти мамы. — А о том мужчине я знаю только, что он иностранец.

— Иностранец, — повторил мистер Оллсоп. — И больше ничего? Полагаю, вы могли унаследовать от него свои способности.

— Да перестаньте! — я с досадой швырнула на стол кухонное полотенце. — Хватит рассказывать сказки. Я училась в школе и помню, что магия — это наука. Расчеты, список ингредиентов, ритуалы и все такое прочее. Вы видите тут пентаграммы?

Я обвела рукой блистающую чистотой кухню. Светлая, просторная, функциональная — мечта любой хозяйки. Всевозможные лопаточки, венчики, противни, прихватки, стопка чистых полотенец, пекарская бумага — в общем, все, чего может потребовать самый привередливый кондитер. На стене солидно поблескивала старинная медная утварь — драгоценное наследство миссис Клейборн, которая получила эти кастрюли и сковородки от своей прабабушки.

Мои возражения мистера Оллсопа ничуть не смутили. — В том-то и дело, — признал он спокойно, — что на обычную магию ничуть не похоже. Однако и простым совпадением это тоже не объяснишь. Следовательно, вы или провидица редкой силы, или... фея. Наполовину.