|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
ТОРГОВЕЦ ЭПОХАМИ
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ
ПОИСК
ПРОЛОГ
— Значит так, повторяю в последний раз! — Купидон Азаров навис своим телом над мальчишкой лет двенадцати, который с круглыми от усердия и послушания глазами, сложив руки на коленях, сидел на малом, весьма подходящим для его роста стуле. — Как только оказываешься во дворе замка, сразу начинаешь бежать к главному входу! Там всего двадцать метров и потом девять ступенек крыльца. Ни на вой собак, ни на рёв других тварей, которые могут тебя заметить, или даже за тобой погонятся, не обращаешь внимания. Только бежать! Останешься на месте, тебя сильно покусают, и мне придётся тебя долго лечить. Как только проскочишь створ центральной двери — там ты уже в безопасности! Сбрасываешь с себя рюкзак и можешь заскочить в любые иные открытые двери. Всё равно в следующий момент ты окажешься в этом кресле.
Мальчик проследил за рукой читающего инструкции колдуна и нервно кивнул. Метрах в двадцати от торчащего из земли чёрного, каменного цилиндра, на котором они располагались, стоял помощник Купидона, удерживая за ручки огромное, совсем непривычное для повседневного быта кресло на колёсиках. На спинке этой конструкции из металла и кучи проводов торчал уродливый рычаг, и висела склянка песочных часов.
Колдун удовлетворительно хмыкнул, но голос его после этого стал ещё строже:
— И не забывай о самом главном: на счёт "три", ты прекращаешь любое движение! Даже дышать не имеешь права. Закрываешь глаза и считаешь до десяти, как я тебя учил. Как досчитаешь, в тот примерно момент и почувствуешь перенос в другое место. Сразу открывай глаза, срывайся на ноги и беги! Всё, начинаем!
Азаров легко, несмотря на кажущийся древний возраст, спрыгнул с плоскости выступающего из земли цилиндра и поспешил к креслу. Встал за его спинкой и начал поднимать руки для заготовленного заклинания. Тогда как помощник, хоть и считался хорошим, перспективным магом, просто завалился ничком на травку чуть сбоку и прикрыл ладонями затылок. Тоже преднамеренная команда, данная заранее: меньше видит, следовательно, позже достигнет опасного могущества. Конкурентов в своей магической вотчине никто не любит, хотя и без грамотных помощников очень трудно. Сам всё не потянешь.
Ещё раз осмотрев свой огромный сад, в котором и проводился очередной эксперимент по переходу в пространство безвременья, Купидон вернулся взглядом к юному посланнику и встряхнул поднятыми вверх руками. Тотчас голубоватое сияние потянулось из пальцев сплошными потоками, быстро накрыло площадку каменного цилиндра прозрачным, переливающимся куполом, а сам цвет каменного основания вдруг изменился на ярко белый. Причём настолько яркий, что видимое марево резало глаза и вызывало слёзы. Но и привыкнуть великий колдун к данному свету не успевал: между ним и кандидатом для переноса возникла метровая в диаметре шаровая молния. Тотчас изо рта колдуна понеслось угрожающее рычание:
— Не вздумай шевельнуться после счёта! Закрывай глаза! Раз, два, три...!
Шаровая молния ослепительно вспыхнула, заставляя Азарова секунд на десять после этого усиленно промаргиваться и прикрывать лицо ладонями. Но и он, похоже, вёл внутренний счёт, потому что после короткого грохота присмотрелся к опустевшей площадке вновь почерневшего цилиндра и быстро перевернул песочные часы. Как только последняя песчинка упала из верхней чаши в нижнюю, колдун опустил рычаг на спинке кресла вниз и несколько минут стоял замерший в напряжении. Потом разочарованно выдохнул, разразился привычным набором ругани, страшных проклятий и лишь значительно "выпустив пар", пнул ногой своего помощника:
— Вставай! Опять неудача! — после чего повернулся и, не оборачиваясь, потопал к своему замку, невидимому отсюда из-за густого сада и привычной, вездесущей фиолетовой дымки. При этом он продолжал с досадой бормотать: — Что же такое получается?.. Чего я не учёл?.. Ведь такая книга не должна врать! Чёртов замок и все его дикие твари! Тьфу!
Самый страшный и злобный маг мира Кабаний и мысли не допускал, что за ним в его собственном саду кто-то может наблюдать, а уже тем более помешать. Но затаившийся в кронах гигантской яблони подросток, с полным презрением к смерти и к собственной судьбе еле сдерживался от того, чтобы издевательски не расхохотаться над Купидоном Азаровым. Как раз этот юный отрок, по имени Хорис Тарсон, и являлся причиной последних "неудач" кровожадного, циничного, не имеющего и капли человеколюбия, волшебника.
Мальчишке шёл только тринадцатый год, а он морально чувствовал себя уже шестидесятилетним старцем. Настолько он наловчился бороться за собственную жизнь, настолько он презирал всех окружающих, и настолько он разочаровался в добре, счастье и справедливости. Опустошённое горем, мытарствами и трагедиями сознание уже ничего не ждало хорошего, да что там хорошего, вообще ничего не ждало. Только благодаря молодому, довольно ловкому к всеобщему удивлению телу, умению выкрутиться из любой ситуации, да порой удивительной везучести, Хорис продолжал не просто жить на этом свете, но ещё и по инерции делать какие-то попытки к избавлению от валящихся на него напастей, стремился к самоопределению или хотя бы достижению частичной независимости.
Мало того, он без раздумий готов был бросаться в любую авантюру, лишь бы спасти ни в чём не повинных людей. На данном месте он уже находился пятый раз и уже четвёртый раз за время своих засад на дереве сумел помешать Азарову отправить малолетних по возрасту отроков в неизвестно какие дали. Никто из них не возвращался обратно: ни на торец чёрного каменного цилиндра, ни на обещанное странное кресло. Но зато они, благодаря небольшому шевелению от удара яблока, попадали совсем в иное место, чем направлял их злой волшебник. Наверняка их переносило в такое место, где отсутствовали дикие, неизвестные звери. Потому что ещё в самый первый раз, оказавшись в этом саду случайно, Хорис Тарсон увидел сцену перемещения в пространство впервые и догадался, что несчастная жертва больше не вернётся. Да и как было не догадаться, видя и слыша следующую сценку. Азаров, после исчезновения объекта своего опыта вместе со стулом, и ещё пытаясь проморгаться, деловито перевернул песочные часы и стал в волнении притоптывать и приговаривать, поторапливая неведомо куда девшегося паренька:
— Ну! Быстрей! Быстрей волоки маяк в замок! Иначе и тебя сожрут, как остальных. Ну! ...Три, два, один!..
После этого, выждав ещё мгновение, колдун дёрнул рычаг на спинке стального кресла. Оно всё загудело, затряслось..., но на нём так никто и не появился. С минуту Купидон Азаров просто ругался, а потом перешёл на более конкретные словосочетания, обращаясь к своему, продолжающему протирать глаза помощнику:
— Ну вот, и этого сожрали! Что б эти твари подавились, наконец! И наши посланники — хуже тряпок! Уже какой по счёту маяк не могут донести, уроды мелкие! Тьфу!
— Ваше могущество, — осмелился тогда спросить чёрных дел подмастерье, — А почему вы здорового воина не пошлёте? Да в броне, с оружием?
— Недоумок! Забыл, что мы мальца тщательно взвешивали перед тем? Общий вес посланника вместе с маяком не должен превышать пятьдесят килограмм. Это уже потом, когда маяк окажется в замке, я смогу отправлять туда хоть рыцаря с конём! А пока..., будем пробовать через неделю со следующим кандидатом. Походи лично по городу и подбери какого-нибудь сироту из самых жилистых и выносливых.
— Может девочки подойдут?
— Ещё чего! Они хоть тоже попадаются выносливые да сутяжные, но там каждый миг решающий. Начнёт визжать от ужаса, точно перебежать двор не успеет. Да, честно говоря, и у самых резвых мальчуганов никаких шансов нет, но...! Будем пробовать до тех, пока хотя бы случайно не получится. Может, перенос посланника совпадёт с удачным моментом, когда тамошние хищники сыто спят после еды, или в сторону отошли. Эх, жаль, что портал можно открыть только раз в неделю!
Оба повернулись, и двинулись по аллейке к замку Азарова, но до ушей Хориса донеслось тогда ещё несколько предложений. Помощник злого колдуна, усердно толкающий перед собой странное кресло на колёсах, спросил:
— А что будет, ваше могущество, если посланник во время перехода чуть сдвинется с места? Или всё-таки шевельнётся?
— Неужели сам не понимаешь? — сердился его наставник. — Идеальная настройка портала собьётся. Тогда нашего носильщика выкинет куда угодно, хоть в иные миры. Как записано в книге: "...в места, где сладкие воды, обильные сады и много вкусной пищи". Но вот маяк там действовать не будет, на наш призыв не отзовётся, поэтому и вернуть мы никого не сможем. Как и рыцаря отправить по его следу...
Вот с того самого времени, раз в неделю Хорис Тарсон и пробирался в ночное время в сад, на который все остальные люди соседних околиц даже посматривали с нескрываемым страхом. Располагался в наиболее удобном месте среди верхних веток, и ждал несколько часов до определённого срока. А когда начиналось действо и раздавались последние указания, выбирал самое огромное, с каждым разом всё более спелое яблоко, и метким броском отправлял в нужный момент в голову фактически приговорённого к съедению паренька. Может тот и сознание терял при этом от такого удара, но всё равно его голова дёргалась, не совсем понятные "настройки" сбивались, и жертва в любом случае оказывалась в совершенно ином, гораздо более безопасном месте. Уж всяко лучше очнуться в дивном, сказочном месте с обилием воды и пищи, нежели самому стать пищей для каких-то кровожадных хищников. Яблоко тоже исчезало вместе с посланником и стулом за секунду до грохотания.
Ну и заслуженная гордость распирала после такого поступка малолетнего сорванца: помешать самому Азарову! Помешать тому, кем пугают непослушных детей и от одного имени которого, даже бургомистр города начинает бледнеть, покрываясь потом. Да не просто помешать, а сделать это незаметно, оставаясь в тени и спасая при этом других, предательски схваченных, затянутых обманом, а то и купленных на рабском рынке детей.
Дождавшись пока сад опустеет и обитающие там пичуги вновь займутся самозабвенным пением, Хорис змеёй соскользнул с дерева, не пошевелив траву прополз до высоченного каменного забора и взобрался на него словно ящерица, используя малейшие выемки старого кирпича и щели в кладке. Лёжа на гребне забора, тихонечко свистнул, а когда дождался в ответ приветственное хрюканье, спустился на другую сторону. Там несколько минут угощал громадного вепря запасёнными в карманах желудями, и только потом, пользуясь своей худобой и врождённым умением выворачивать собственные суставы, протиснулся между прутьев ещё более высокой, металлической ограды. Ещё несколько десятков метров полз в густой траве, перемежающейся мелким кустарником, и только затем встал на ноги. Осмотрелся, и, как ни в чём не бывало, отправился к выходу из городского парка, который этой стороной примыкал к территориям страшного Купидона Азарова. Правда перед этим пришлось ещё разок, но уже гораздо громче успокоительно свистнуть на требовательный рык вепря, мол, не переживай, скоро опять наведаюсь и принесу гостинцев.
Собственно как раз со знакомством с этим самым вепрем и началась история с проникновением в запретный сад. Однажды Хорис забрёл в этот парк с целью насобирать желудей, которые только здесь были самые крупные и красивые. Он потом делал из плодов дуба смешных человечков, изредка скрашивая незатейливыми играми свои ночёвки на чердаке родовой усадьбы. Да вот только влип в большие неприятности: его заметили ребята из портняжьего района. Более старшие, хорошо организованные и чем-то озлобленные, они заметили юношу среди деревьев и требовательно окликнули. А когда тот повернулся, один портняжка его опознал с изумлённым возгласом:
— Да этот тот самый! — и непроизвольно потрогал незажившую губу.
Именно ему более младший, но умеющий отменно драться Хорис, несколько дней до того знатно накостылял и по шее, и по всем остальным местам. Да и было за что: туповатый недоросль злостно обижал двух десятилетних девочек, доведя их до слёз страхом и унижением. Ну и получил, как следует. Зато теперь, вся свора не сговариваясь бросилась вслед защитнику справедливости. Пришлось уходить от них не пределе изворотливости, сил и ловкости. И так получилось, что уползая по высокой траве, он упёрся в высоченную ограду и нос сносом столкнулся с огромным секачом, который на узкой полоске земли между заборами считался наилучшей охраной для заблудившихся смертников. Такой вепрь мог играючи уничтожить и порвать клыками бронированного рыцаря вместе с лошадью, так что первое оцепенение паренька можно было понять. Да и кабан в первые моменты не стал воинственно визжать и атаковать неожиданного пришельца. Только стоял и недоумённо рассматривал пыльного человечка то одним, то вторым глазом. Этой паузы беглецу хватило, чтобы прийти в себя и стать действовать. Животных он вообще-то не боялся с самого раннего детства, мог безбоязненно подойти и приласкать любого боевого пса, сидящую на цепи *лахессу, или даже охранного варана. Но вот с такой тушею встретился впервые. И всё равно успел подумать:
"Да что с него взять? Обычная свинья, только в три раза больше".
И безбоязненно ткнуть под самое рыло горсть собранных желудей. Огромные клыки мешали секачу сразу заглотать поданное угощение, так что пришлось ему и второй рукой помогать. Карманы очистились в несколько приёмов, а потом и голоса обозлённых преследователей стали удалятся. Осмелевший парнишка на этот раз уже целеустремлённо насобирал целую пазуху крупных желудей и скормил новому знакомому. Так и началась их дружба, а со временем Хорис и сквозь решётки протиснуться рискнул, и на забор взобраться. А рассмотрев какие гигантские фруктовые деревья произрастают в том саду, не смог удержаться, чтобы не полакомиться запретными плодами. Так и подсмотрел в первый раз попытку отправки посланца в неведомый замок, а потом, когда опомнился от пережитого страха и ужаса, решил обязательно помочь следующим жертвам. Что у него и получалось весьма оригинально: после счёта "три" он плотно зажмуривался, чтобы его не заслепила вспышка шаровой молнии, а досчитав до восьми открывал глаза и метко бросал яблоко.
*Лахесса — боевая, охранная кошка в виде леопарда, но с толстенными, не приспособленными для быстрого бега лапами.
И сейчас, возвращаясь домой после удачного спасения четвёртого по счёту посланника, Хорис кипел справедливым негодованием:
"Как только земля такого бездушного монстра носит? И ведь пожаловаться на Купидона нельзя: ни народ не поверит, ни его осведомители молчать не станут. Живо разыщут, хоть весь город вверх дном перевернут. Если попадёшь к этому колдуну в лапы, можно считать себя покойником. Не дай мне Судьба с этим подлым кровопийцей встретиться лично!"
И не знал в ту минуту парнишка, что его Судьба куда-то надолго отлучилась.
Глава первая
КОРОТКАЯ ПЕРЕДЫШКА
Вторую ночь Дмитрий Петрович Светозаров, он же Торговец, он же граф Дин Шахматный Свирепый и многая, всякая, и его обворожительная супруга Александра, носящая теперь по праву массу новых пышных титулов, спали как нормальные люди. Конечно, не для всех нормальных людей подобные бурные излишества показались бы настолько уж спокойными, но тут уже как говорится: на вкус и цвет, держащего свечку советчика нет. Самому сну естественно отвелось ничтожно малое время, но всё-таки молодая пара выспалась прекрасно, чувствовала себя отменно, и на второе утро проснулись полные сил и желания продолжить свои любовные утехи. Разве что томная расслабленность и утренняя леность их всё-таки на какое-то мгновение просто уютно сплела в крепком объятии, заставила замереть, а потом и обычный праздный интерес, заставил женщину поинтересоваться:
— Когда ты за ними прибыл, они там не замёрзли? Всё-таки пять часов тебя не было.
После отправки в космос огромного корабля хаерсов, парочка сбежала с торжественного банкета в горах Бавванди, уединилась в замке Свирепой долины и устроили в главной спальне некое подобие брачной ночи. Подобие растянулось на пять часов, возможно продлилось бы и дольше, но разгорячённая Александра всё-таки вспомнила о заснеженных вершинах горного массива, откуда взлетел космический корабль хаерсов. Вспомнила и довольно строго оторвала от души льнущее к ней мужское тело. Торговец тоже проникся переживаниями о друзьях и высших сановниках нескольких миров, поэтому через пять минут был столкнут с кровати. После этого он ещё больше ускорился, быстро приоделся, поправил растрепанные волосы и пропал с небольшим грохотом прямо из спальни. Вернулся через три четверти часа, так же молниеносно разделся и рыбкой нырнул в кровать. А на вопросы супруги только и отмахнулся коротким ответом:
— Всё в порядке, потом расскажу.
Сейчас же, вспомнив о своих мельканиях между мирами сутки назад, заулыбался и с некоторым возмущением стал жаловаться:
— Так они к тому моменту только раскраснелись, подружились и начали пить на брудершафт. Представь: всё спиртное и все закуски умяли! И весьма настойчиво требовали продолжения банкета. Вели себя, словно перепившиеся малолетки, я даже себе представить их не мог такими.... хм, весёлыми. Ведь солидные же все люди! А император вообще оказался самым настойчивым заводилой.
— Ну его понять можно, — промурлыкала Александра, припоминая своё знакомство. — Он чуть не плакал от счастья, когда поверил, что Чёрный Монолит улетает и воевать империи Рилли, да и всему миру Зелени больше не придётся. Когда корабль улетел, мне даже удалось расслышать его восклицание: "Теперь и умереть можно!"
— М-да..., если бы выпивки было больше, я а прибыл позже, то кто их знает, какие бы они пляски на платформе устроили. А ведь пропасть кругом, мало ли что...
— И как справился?
— Спасибо королеве Власте. Она вначале муженька Бонзая за шкирку, отвела в сторону и я всю делегацию Ягонов отправил. Потом уже легче стало. Титела Брайса из общего круга выманил озабоченностью про Эрлиону. Он как про волшебную, ожившую суспензию вспомнил, сразу вокруг себя делегацию целителей собрал. Судя по тому, что нас никто не побеспокоил, сейчас он с остальными учениками в подвалах академии прозябает.
— Что, никто другой в наши апартаменты права войти не имеет?
— Да в другое время — пожалуйста! И управляющий, и прочие, кто командные посты в Свирепой долине занимает. Но ведь у нас всё-таки брачная ночь, так что наверняка ректор своей властью запретил любому к нашим покоям приближаться. — Дмитрий в порыве нежности так стиснул супругу в объятиях, что та застонала от удовольствия, но тут же потребовала продолжения рассказа:
— А остальные?
— Ну а потом и сам император немного опомнился. Встретил меня напыщенным, важным и ошарашил упрёком: "При вылазке в такое чудесное место, шампанского следует брать в удвоенных количествах!" Строго так отчитал. Пришлось извиняться, ссылаться на нехватку времени и твёрдо обещать, что уж на нашей свадьбе всего будет вдосталь.
— Оговорили конкретную дату? — полностью открыла глаза Александра.
— Как можно! Без согласования с тобой? И со всеми остальными событиями? Пока с делами не разгребёмся, назначать дату — опрометчиво...
Его супруга довольно настойчиво вырвалась из объятий, быстро накинула на себя халатик, чтобы не пустить насмарку свои намерения соблазнительным видом, и капризно воскликнула:
— Значит так! Хочу как можно быстрей свадьбу! Самую, самую, самую! А чтобы она состоялась как можно раньше, заканчиваем короткую передышку и приступаем к отложенным делам. Чем быстрее мы их завершим, тем быстрей я тебя подпущу к своему телу.
Светозаров нахмурился:
— Да я и сам заинтересован в скорейшем спасении сестры, улаживанию всех дел с детьми на Земле и в прочих мирах. Но мы теперь что, и спать вместе не будем?
— Будем, мой любимый. Но только очень редко, и только спать. И не смотри на меня так! А то разденусь и лягу! Я ведь тоже себя изо всех сил сдерживаю, а если сорвусь? Что тогда будет с твоей совестью?
— Да-а-а..., — протянул печально Дмитрий, затем резко вздохнул и признался: — Тогда моя совесть накроется..., хм, или прорастёт...? Как правильно сказать?
— Не столь суть важно, главное, что она у тебя уже проснулась. — Александра направилась к выходу из спальни. — Но вначале я бы не отказалась хорошенько подкрепиться...
Граф Дин Шахматный Свирепый недоумённо прислушался к своему урчащему желудку и вихрем взлетел с постели:
— Мамочки родные! Чего же это, я думаю, мне так не хватает!? А во мне ни грамма сала не осталось! Скоро без крыльев летать начну.
И уже сидя за столом в малой гостиной, чуть утолив голод, Дмитрий вдруг что-то вспомнил, и его лоб прорезали глубокие морщины. Понятно, что госпожа Светозарова сразу же поинтересовалась:
— Что не так? Надо куда-то "прыгать"?
— Наоборот, придётся вначале побыть в замке.
— Хочешь помочь ректору?
— Он и без меня справится, тем более что моя помощь заключается не в личном присутствии возле Эрлионы. Но мы забыли про мой заработок. И про те подарки, которые хаерсы добавили от себя.
— Точно! Там же всего столько! — сразу загорелась Александра, поспешно хватаясь за чашку с недопитым кофе, а второй рукой выбирая понравившийся её плод из вазы с фруктами. — Шевели зубками!
Но Торговец явно не спешил, продолжая завтракать с прежней скоростью:
— Успеется. Тем более что инструкции пояснения прилагаются. Меня больше волнует тот факт, что хаерсы вытребовали с меня слово Торговца никогда и никакой цивилизации не передавать, и не разрешать скопировать подаренные мне устройства и приборы.
Действительно, улетевшие из мира Зелени обитатели далёкой Вселенной, особо настаивали на вышеупомянутом условии. Причём утверждали при этом, что подобное слово Торговца дорого стоит и никогда не нарушается. Естественно, что Дмитрий в виде встречного требования попросил хаерсов рассказать всё, что они знали о других Торговцах и подсказали, как с теми состыковаться.
К огромному сожалению Светозарова, сведения оказались лишь наполовину оптимистичными. В истории далёкой, техногенной вселенной, имелось весьма много упоминаний о контактах и сотрудничестве с большим множеством Торговцев. Но в последние столетия, эти контакты сошли практически на нет, и утверждалось что лишь только три разумные сущности, могущие преодолевать пространства между мирами, выходили с хаерсами на прямые, но весьма непродолжительные контакты. Происходило это чуть более тысячи лет назад. С тех пор ни слуха, ни духу. Когда они появятся вновь, в каком месте и согласятся ли выслушать весточку об их коллеге, колоссально развитая цивилизация не знала. Как подозревали, как раз по причине своей невероятной развитости. Понятно, что торговля или обмен между мирами возможен и желателен всегда, но как-то складывалось мнение: Торговцы в наивысшие космические сообщества прекращают любые хождения. То ли боятся убийственной мощи далеко зашедших миров, то ли просто теряют нужные для визитов тропы, то ли ещё по каким неведомым причинам.
Потерю троп Дмитрий исключил сразу. Потому что сам добрался в мир хаерсов по заданным ориентирам легко и быстро. Никаких особых сложностей не составила и доставка особенного топлива для Чёрного Монолита, а также свежего технического пополнения в виде нескольких инженеров-астронавигаторов. Да и якобы нежелание просто появляться в переразвитой технической общности — несколько не укладывалось в сознании. В любом случае снующая между мирами личность просто обязана быть по своей сути любопытной и тянуться к приключениям. Другой вопрос, что боязнь попасть в западню — могла иметь под собой веские основания. Ведь чего только технари не придумают! Причём не обязательно в специальной задумке выловить, или навредить настающим по безвременью личностям. Просто создали некий ускоритель сверхчастиц тапа коллайдера, а все Торговцы, что где-то тасуются в пространстве между соседними мирами и растворились единовременно. Или ещё какая напасть, всё-таки даже такие уникальные создания как Дмитрий Светозаров и смертны, и ранимы, и подвержены разложению плоти.
Но тогда могло получиться, что кроме Светозарова уже подобных существ больше не осталось. Наверняка Александра пришла к подобным выводам, потому что не на шутку заволновалась:
— Слушай, может тебе вообще больше не стоит к хаерсам наведываться?
— Тогда придётся и про мир Ситулгайна забыть и про многие другие, ему подобные. А я себе этого и не представляю.
— Чего тут представлять, — пыталась супруга упростить все сомнения. — Тебе и так на века хватит забот по защите королевства Ягонов, усовершенствованию академии целителей здесь и наведения порядка на Земле. Разве я не права?
Дмитрий подвигал в сомнении челюстью в стороны и пожал плечами:
— Ну-у-у..., даже не представляю... Ты просто не догадываешься, насколько меня порой тянет в неведомые миры...
— Тянет? А кто совсем недавно утверждал, что хочет спокойно выспаться и понежиться безвылазно годик, два со мной в кроватке? Кто упрашивал родить для него много, много детишек? И кто обещал мне собой не рисковать и всё отныне делать с оглядкой на свою семью?
Прежде чем ответить на эти, вполне справедливые и ожидаемые от супруги упрёки, Светозаров долгое время мимикой изображал досаду, покаяние, озабоченность и массу чего иного. И только потом начал с паузами давать объяснения. Причём подошёл к главному объяснению издалека:
— Вот сама подумай, что с тобой в последние дни творится?
— Да много чего! — пожала одним плечиком графиня. — Без работы осталась, чуть жизни несколько раз не лишили, массу приключений пережила, в том числе немыслимый и прекрасных. Но это не значит, что мы и наши будущие дети...
— Стоп, стоп! Давай пока не будем заглядывать в желанное и счастливое будущее, а вернёмся к твоему организму. Ведь стоит признать, после оживления тебя вертушкой, а вернее виртуальной богиней Элеонорой или её предшественницей, ты ведь стала другой. Вспомни про твои обмороки. Вспомни, как тебя всю корёжит в преддверии очень близких и страшных неприятностей. И как? Ведь благодаря этому ты спасла не только высших правителей Гинвейла, но и сам правопорядок в том мире, будущее всех его рыцарей и возможную помощь этих рыцарей в ином мире, полном магических хищников и чудовищ.
Теперь Александра сидела словно мышка и с каким-то опасением прислушивалась к своему организму:
— Ой...! Вдруг у меня начнутся осложнения? Или ещё чего похуже?
— Не говори глупостей! — осадил супругу Дмитрий. — С тобой всё в порядке и некие особенности твоего организма наверняка пойдут нам во благо. Конечно, ещё необходимо провести над тобой комплексные исследование как всем сонмом целителей академии во главе с ректором Брайсом, так и при ментальном воздействии Элеоноры.
— Элеоноры? — графиня смешно наморщила носик. — Но вдруг она выйдет из-под контроля? Вдруг она что-то сделает не так? Хоть она и жутко могущественная, но всё-таки..., как бы точнее выразится..., искусственная. Да и молода слишком! Всего несколько дней от роду, а уже пытается перевоспитать такого преступника, как бывший император Успенского государства.
— Нет. По поводу Элеоноры можешь даже не сомневаться, — в мужском голосе слышалась уверенность и твёрдость. — Если уж некая одухотворившаяся субстанция, вышедшая из-под рук целителей, окажется негативной к человеку, то значит и вся наша с Тителом великая затея с созданием академии и распространению целителей в иных мирах гроша ломаного не стоит.
— Ну если ты уверен...
— Полностью! Так вот, возвращаясь к твоим изменениям. Ты вот чувствуешь, предвидишь то, что иным и близко не дано. Думаю, ты с этим согласишься и спорить не станешь? — дождавшись согласного кивка, Дмитрий ответил тем же: — Отлично! Значит по логике, ты должна признать, что и у других людей могут быть некие, не раз уже проверенные на практике предвидения.
— Ты хочешь сказать, что и ты...?
— В некотором роде! Причём тех опасностей, которые замечаешь ты, я и кончиком своих эмоций не прочувствовал. У меня предвидения несколько иного плана, более глобальнее, перспективные и расплывчатые. Например, я как-то подспудно чувствую правильное направление моих разведывательных перемещений. Вернее не так даже..., — он коротко задумался, пытаясь конкретнее сформулировать свои сомнения. — Скорей я просто чувствую: если я не стану исследовать нечто меня очень интересующее и притягивающее в ближайшие сроки, может случиться беда. Именно так, путешествуя не раз в Ягоны, я таки познакомился при дикой случайности с Бонзаем, потом спас его и королевство, потом помог навести порядок на Юге, да и во всём тамошнем мире. Но самое главное, я отыскал Зелёный Перекрёсток. А это мне кажется неким краеугольным камнем во всех моих будущих планах. Вот чувствую я, чувствую! Надо его исследовать, пройти зелёные болота и во всём разобраться.
— А если не разберёшься?
Графиня терпеливо дождалась ответа от своего задумавшегося, ушедшего помыслами в иные миры супруга. Наконец он приоткрыл глаза, и признался:
— В противном случае, чувствую, нам будет очень худо. Более того, если мы забудем про исследование Зелёного Перекрёстка, некая контурная линия, обозначающая наше будущее обрывается где-то во временных границах года, максимум двух. Более конкретно я выразиться не могу. Но всё равно в этакое предвидение твёрдо верю. Так что, дорогая, как бы нам не хотелось уюта, тишины и полного покоя, вряд ли у нас что получится. Скорей всего длани неведомой Судьбы сотворили меня не для отожествления от всех дел и попыток отсидеться в глухом лесном углу.
— Ну раз так..., — Александра покорно вздохнула, — То мы ещё повоюем! Или ты собираешься всё делать в одиночку?
Под строгим прищуром любимых глаз, Торговец опять заглянул в туманные клубки своего предвидения и пожал плечами:
— Да нет, рядом со мной тебе опасность вроде как пока не грозит.
— Пока?
— Естественно, что пока. Когда я себе представляю любимую супругу с округлившимся животиком, всё во мне сразу восстаёт против твоего участия в любой, мало-мальски рискованной авантюре.
— Хи-хи! Отсутствие моего общества, тебе ещё не скоро грозит. Ведь с моим слабеньким здоровьем, обмороками и непонятной слабостью мне ещё не скоро стать матерью.
— Это мне надо смеяться и хохотать в ответ на такие слова, — возмутился Граф Дин Шахматный Свирепый. — Да с твоим здоровьем, после излечения в вертушке, ты можешь рожать каждые девять месяцев в течении десяти лет! Причём без негативных последствий для организма.
Казалось графиня собралась возмутиться изначально, от такой перспективы. Но чуть подумав, она радостно хмыкнула, посмотрела почему-то на потолок, а потом неожиданно согласилась:
— А что! Очень даже неплохо получается! Вначале нарожаем детей, потом оставим под их присмотром твою башню, а уже только затем будем смело бросаться в любые авантюры и приключения! — но тут же спохватилась и погрустнела: — Не выйдет. Забыла, что тебя тянет в опасные места именно сейчас. А значит — я должна тебя прикрывать. Так что ни о каких беременностях пока даже не заикайся.
— Э-э-э...!?
— И не "э-кай"! Ещё и сама при обследовании у Эрлионы или Титела Брайса попрошу, чтобы меня предохранили магическим образом от случайной беременности. И не спорь! Понял?
— Да как тут не понять..., — что-то слишком быстро согласился её супруг. И уже поднимаясь из-за стола, резко перевёл разговор на другую тему. Как раз ту тему, на которую с лёгкостью клюёт любая женщина: — Ладно, пошли осматривать дары хаерсов. Заодно будем думать, как и где эти новшества нам могут помочь больше всего. Причём в первую очередь думаем о применении их на Земле при поиске Елены.
Вскоре, приодевшаяся пара хозяев замка, поспешила в помещения с сундуками. Упоминания о томящейся в неведомых застенках Елене, родной сестре Дмитрия Светозарова, сразу подстёгивали как работоспособность, так и воображение.
Глава вторая
ПРОТИВОЗАКОННАЯ ПРОДАЖА
К себе домой, Хорис Тарсон возвращался довольный и гордый. Хотя и не забывал при этом внимательно просматривать улочки и окрестные переулки, обрезанные пределом видимости вездесущего тумана. Не хватало, чтобы законную радость испортило столкновение с какой-нибудь конкурирующей группировкой молодёжи. Нельзя сказать, чтобы они так сильно хулиганили в наибольшем имперском городе, всё-таки стража работала на удивление чётко и слажено как в предотвращении преступлений и обычном патрулировании, так и при раскрытии уже совершённых преступлений. В последнем вопросе ещё и маги преизрядно помогали. Но всё равно мелкие стычки и обычные драки среди подростков происходили очень часто. К тому же всегда и везде Хорис смело влезал и в рукопашные баталии наедине и разборки улица на улицу, умел здорово поколотить более старших и наглых, так что врагов у него хватало. Если учесть, что в последнее время и соседская уголовная шушера на парня въелась, то его опасения становились понятны.
Хотя с соседями было не всё так однозначно. Всё-таки большинство из них относилось к парню не просто прекрасно, а готово было защитить в случае неприятностей, так что вначале нежданная активность уголовников была непонятна. Те уже несколько раз пытались прижать Хориса в глухом углу и за что-то поколотить. Если чего не хуже сотворить. И причину такой активности, вернее её инициатора искать не приходилось: родной дядя Грэг. Брат давно умершей матери спал и видел себя в мечтах носителем печати родового наследства, которая по несправедливости, как думал сам дядя, принадлежала его мерзкому племяннику. Правда Грэг и так фактически распоряжался домами, всем небольшим поместьем, садом, небольшим участком земли и средней ткацкой мануфактурой, но этого ему было мало. Грабил, прятал собранные деньги в иных местах, и даже сейчас потребуй кто отчёта, оказалось бы в поместье нет и гроша ломаного. Но такое положение опекуна не устраивало. Он хотел стать истинным и законным владельцем всего имущества, которое когда-то принадлежало отцу Хориса. И не раз даже вслух проклинал свою покойную сестру, за то что она передала, умирая, печать родового наследства своему единственному сыну. Тому в то время было всего пять лет, так что вполне естественно, что до его совершеннолетия старшим опекуном-распорядителем автоматически становился родной дядя. И того вначале невиданное богатство удовлетворяло. Но время шло, он захотел большего. С каждым годом всё больше и больше превращаясь в циничного скота, Грэг становился более злым и раздражённым. И было от чего: болезненный племянник не только выжил, справившись с болезнями, но и стал жилистым, вёртким как угорь и довольно сообразительным малым. А уж умирать совсем не собирался. Мало того, видя к себе жуткое отношение ближайшего родственника, настолько на него ополчился и возненавидел в ответ, что, даже умирая, не прошептал бы формулу перехода наследства.
Пожалуй, печать родового наследства, была единственным магическим атрибутом, которая хоть как-то сдерживала в мире Кабаний безудержную и страшную власть распоясавшихся колдунов. В противном случае они бы наверняка превратили весь мир в свою вотчину, а остальных людей сделали бы своими рабами. Неизвестно кто именно и как давно, но видимо некто из первичных магов развеял над планетой особую структуру заклинания, благодаря которой у праведного, обозначенного законами преемственности наследника, появлялась в районе сердца несмываемый знак в виде квадратной печати родового старшинства в наследовании. Имеющий печать мог словесно передать всё состояние иному, можно сказать любому человеку, но только достигнув совершеннолетия. Если смерть наступала неожиданно, и носитель печати не успевал прошептать речитатив передачи, то всё решала древняя магия. Убивший наследника лично, хоть и сам являясь следующим в списке, навсегда из этого списка исключался. И порой печать появлялась у совсем далекого, нежданного родственника. Тот приходил на всё готовое и владел с полным на то правом. Так что Грэг хоть и мечтал об убийстве, но сам убрать племянника с этого света не мог. Зато мог и пытался натравить на мальца кого угодно.
А уж про их личные отношения и рассказывать было стыдно. Дядя трактовал племянника хуже приблудного служки. Хорис ходил в обносках, ел самое худшее вместе со слугами, а спал так вообще или в каморке рядом с комнаткой привратника, или на чердаке собственного дома. Только там ему и разрешали делать, что заблагорассудиться. В ином случае дядя орал, брызгая слюной, что не потерпит на своей шее бездельника, разносящего грязь по чистым комнатам, и заставлял работать или на конюшне, или на переноске тюков с шерстью и льном для ткацкой мануфактуры. Только за этот труд сирота получал в последние два года мизерный заработок, который волен был потратить или на сладость, или на понравившуюся вещь. Так что ему только и оставалось ждать своего совершеннолетия, чтобы вышвырнуть на улицу распоясавшегося родственника. Ждать, надеясь при этом, что выживет за оставшиеся пять лет. А для тринадцатилетнего ребёнка такой срок казался невероятным во временном пространстве. Поэтому отрок не загадывал так далеко и не надеялся, что столько проживёт, пускался в любые авантюры и приключения, часто не ночевал дома и ни во что не ставил дядины приказы и распоряжения. Наивно думал, что они его не особо касаются. А зря...
Как оказалось, Судьба готовила очередную, на этот раз смертельную подножку.
Приблизившись к дому, Хорис не стал входить через главные ворота, а пройдя по окраинному переулку, использовал два дерева и перемахнул играючи через забор усадьбы. Он здесь действовал нагло и совсем не скрываясь: не в чужой дом залез. Затем, прикрываясь хозяйственными постройками отправился ко второму, так сказать чёрному входу на свой чердак. Как правило, его всегда кто-то замечал из дворовых, мануфактуры или слуг: кто здоровался, кто просто брал его вид на заметку, чтобы при вопросе опекуна доложить, где сирота находится и в каком виде обретается. Но сегодня повезло прокрасться незамеченным, взобраться на чердак и с облегчённым вздохом оглядеть свою вотчину и место для детских забав. Причём юноша сразу заметил, что здесь кто-то побывал, в его хозяйстве кто-то неумело копался. Волна злости окрасила моментально лицо розовым приливом: опять этот Грэг посылал своего приказчика с проверочным обыском! И ведь всё равно не отыщут даже единственного тайника, так зачем показывать свою временную власть опекуна и в этих мелочных вопросах?
Сдерживая бешенство и стараясь успокоиться, сирота пробрался по чердаку над всем огромным домом и осторожно выглянул из окошка, смотрящим на парадный двор и ворота. Успел выглянуть в самый благоприятный и нужный момент, дядя как раз спросил у подошедшего приказчика, внушительного роста детины, который по совместительству и личным телохранителем считался:
— Ну и где этот маленький поганец?
— Нет нигде, — развёл мужчина огромными ручищами. — Гуляет где-нибудь...
— Что б его кашель разорвал! — не сдержался дядя от проклятий. — Когда он нужен, никогда не сыщешь.
— Жрать захочет — явится.
— Да он сейчас нужен! Сейчас! — плевался слюной Грэг. — Вот, вот к нам маг пожалует, и кого я ему покажу?
— Ого! Маг? А чего магу показывать? — изумился детина. — Неужто хотите в магическую школу племяшку сдать?
— Дурак ты, хоть и большой! Ни тебя, ни этого засранца и близко к такой школе не подпустят. А вот сдать в ученики или подмастерья к большому колдуну — мальца можно. Право на то, как опекун, имею.
Приказчик теперь уже совсем не понимал своего хозяина:
— Зачем это надо? Вдруг он там чему научится? Поумнеет..., того и гляди, что на пользу пойдёт.
Всё-таки он со своим покровителем сидел в одном корыте и хлебал из одной кормушки. Поэтому соображал, что к чему.
— Ха! — самодовольно ухмыльнулся временный распорядитель в усадьбе. — Ты бы только знал, к кому я Хориса отдать в прислужники сообразил. Ещё и денег за это отвалят.
— А толку с тех денег? — продолжал "тупить" детина.
Прежде чем ответить, Грэг быстро осмотрелся вокруг, но успевшего отклониться племянника в чердачном окне так и не заметил. Затем приглушил голос и стал с ехидной улыбкой объяснять свою хитрость:
— Я тут услышал, что сам Купидон Азаров ищет для своих лабораторий подмастерьев и помощников. Причём берёт на работу только щуплых, невысокого роста и обязательно круглых сирот. И, самое главное, эти сирот больше никто никогда не видит. Вот я и дал знать в поместье Азарова. Понял?
— А-а-а..., — осознал наконец приказчик и глазки у него заблестели. — Как не понять! У самого Азарова работа очень рискованная. Мало ли что случается в лаборатории... Да ещё с тупыми сопляками...
Он басисто хохотнул, но от этого подслушивающий Хорис только ещё больше отпрянул внутрь чердака, покрываясь потом:
"Какой кошмар! Надо же так всему совпасть? — ужасался он. — Уж я-то знаю, насколько у этого подлейшего колдуна опасная работёнка! Да что же это творится? И слухи по городу ходят, а никто ничего сделать не может? Боятся...! Азарова все боятся... Сам император его боится, как поговаривают, потому и отстроил новый замок в другом городе и перенёс туда свою столицу. А всё равно главная столица здесь осталась... Подлым колдунам — никакая власть не указ... Сволочи! Но мне-то что делать?"
Хотя решение уже сформировалось и лежало на поверхности: следовало немедленно уходить! Бежать! Куда угодно, хоть в другой город. Тем более что его не заметили и некоторое время у него имеется. Существовали, конечно, некоторые надежды, что дядя не имеет юридического права отдать племянника на погибель. Можно было поднять скандал, крик, позвать соседей и приставов бургомистра. В крайнем случае можно было рискнуть и поведать миру о творящихся в саду Азарова преступлениях. Но последнее было просто смешно: соседи и приставы разбегутся только при одном имени самого сильного и самого подлого мага мира Кабаний. Да и с другой стороны, если захотят всё оформит в приличном виде, могут сказать что отдают юношу в руки Купидона Азарова или кого-то из его помощников, как ученика. А оплачиваемое благодетелем ученичество считалось обязательным к исполнению каждым подданным империи.
Замкнутый круг, который следовало немедленно разорвать безотлагательным побегом. Вдобавок и со стороны ворот послушался стук колотушки: явился какой-то гость и в его причастности к недавнему разговору внизу сомневаться не приходилось. Маг! Помощник Купидона Азарова!
Хорис словно тень заметался по чердаку, стараясь не скрипеть досками и не создавать грохота отодвигаемыми сундуками. В считанные минуты он собрал всё самое ценное и дорогое, что у него было, уложил всё это во внушительный заплечный мешок и приладил на спину. На пояс повязал широкий пояс со своими сбережениями и фамильным кинжалом рода. В карманы распихал жалкие остатки сухарей, огрызки колбасы и несколько яблок. Напоследок окинул взглядом своё уютное пристанище последних лет, горестно вздохнул, поминая так рано ушедших из жизни родителей, и поспешил к чёрному выходу чердака.
Осторожно выглянул наружу: хозяйственный двор словно вымер. Хотя в такое обеденное время так вроде и соответствовало обычным порядкам. Колобком скатился по лестнице и устремился к ближайшему сараю. Вот тут и началось веселье: неожиданно на беглеца из-за угла выскочил приказчик, расставив в стороны свои руки-грабли. Нырок под эти грабли, и вдруг сразу четыре руки двоих охранников пытаются схватить юношу за шиворот, одежду, рюкзак или растрёпанные волосы. Ящерицей проскользнул и между ними, хотя пришлось при этом повернуть совсем в иную сторону движения. И только потом Хорис сообразил, что ловить его выгнали во двор всю прислугу и даже работников мануфактуры. Желающих схватить беглеца было не много, а очень много! И любой другой мальчишка оказался бы пойман в считанные мгновения.
Но не такой лёгкой добычей оказался юный обладатель печати наследия рода. Не снижая скорости, он метался по двору с невероятным проворством, заставлял своих преследователей сшибаться лбами, падать в пыль всем телом и разочарованно выкрикивать вслед проклятия. При этом мальчуган ни кинжал не потерял, ни мешок заплечный не сбросил по простой причине: некогда. И он таки сделал невозможное: обошёл всех, выскользнул из цепких скрюченных пальцев двух десятков мужчин и удивительными скачками взобрался вначале на поленницу дров, потом на крышу малого сарая, затем на крышу большого склада готовой ткани, и уже оттуда запрыгнул на дерево, с которого намеревался перемахнуть через забор. Удайся ему этот последний манёвр, спасся бы! Только бы все и увидели его мелькнувшие каблуки сапожек. Но, увы, беглец совершенно забыл про колдуна. Пусть тот и числился просто помощником великого Азарова, но и сам мог сжечь собственными силами всё поместье и при нужде умертвить всех его обитателей.
Уже приготовившись прыгать на забор, Хорис вдруг ощутил, что у него отнимаются ноги. Когда он всё-таки попытался дотянуться руками до гребня каменного ограждения, те тоже ему отказали. Со стоном сорвав несколько ногтей о кирпичную кладку, юный наследник всего поместья рухнул на землю с высоты в два с половиной метра и задохнулся от удара. Пока приходил в себя и пытался отдышаться, его как нашкодившего котёнка ворчащий ругательства приказчик отнёс к стене дома и бросил под ноги хорошо знакомого визуально человека. Подручный чёрных дел мастер нагнулся, бесцеремонно сорвал с беглеца заплечный мешок и взвесил в руке:
— Ого! Солидная тяжесть! — затем отбросил мешок в сторону и точно так же прикинул на руке весь самого Хориса: — Надо же! В самый раз! — и уже после этого с восторгом в голосе обратился к мнущемуся рядом Грэгу: — Подходит! Забираю на учёбу. Но ещё раз напоминаю: у нас там строгости и жуткая дисциплина, мальца скорей всего долгие годы в город не выпустят. Наука — требует жертв.
— Ну, раз требует, то мы готовы! — с мерзкой подхалимской улыбочкой многозначительно ответил подлый родственник. — Плакать и тосковать по этому сорванцу никто не станет. Пусть ума набирается.
К тому времени Хорис набрал в грудь воздуха и собрался хоть криком рассказать про страшные дела, которые творятся в саду у Купидона Азарова. Всё равно ведь умирать. Но сделать ничего не успел: при первом же звуке рот у него совместно с языком стали словно чужие и вместо членораздельных обвинений получилось непонятное мычание. На что подлый колдун ещё и ёрничать стал, задорно оглядывая столпившийся вокруг служивый люд:
— О, как малец обрадовался! От счастья, словно язык проглотил. Ну ещё бы, теперь будет жить словно сыр в сметане. И будущее у него обеспечено. Отнеси его в повозку..., вместе с вещами!
Последнее распоряжение он не терпящим возражения тоном отдал приказчику и тот с показной прытью его исполнил. Парализованный юноша ничего не мог этому противопоставить, разве что услышать последние предложения, которыми обменялись на прощания колдун с Грэгом:
— Надеюсь, ты не в обиде? Тебе заплатили за два ученических года.
— Да, более чем щедро, — угодническим тоном лепетал дядюшка-работорговец. — За остальные года можете и не платить. Я отказываюсь от всех претензий.
— Вот и хорошо, что ты сам дал клятву. Она зафиксирована и не вздумай больше мне попадаться на глаза с этим вопросом.
— Да, уважаемый! Конечно, уважаемый...! — неслись слова вслед тронувшейся повозке.
Тогда как Хорис вдруг совершенно успокоился и перестал переживать о своей участи:
"Это ведь здорово, что я не успел раскричаться про их секреты! Зато теперь я постараюсь притвориться наиболее исполнительным паинькой и покажу готовность выполнить все распоряжения Азарова. Уж неделю как-нибудь вытерплю. А когда досчитаю до восьми после вспышки, сдвинусь и собью настройки его портала. Лучше уж попасть в какой угодно мир, чем продолжать жалкое существование в этом мерзком, вездесущем фиолетовом тумане. А если в иных местах и в самом деле есть вода, сладости и нормальная пища, то я готов для такой райской жизни даже сам вызваться добровольцем для переноса странного маяка в не менее странный замок. Ха-ха! Может, и выкручусь после такой подножки Судьбы? Наверняка теперь мне уж точно богиня Случайностей поможет!"
Не мог знать носитель печати наследия рода Тарсон, что и эта богиня в выборе своих шалостей никогда не руководствуется здравым смыслом или элементарной рассудительностью.
Глава третья
ЗАСЛУЖЕННЫЕ НАГРАДЫ
В столице империи Рилли, бывшим сотрудникам оставшейся в неизвестности, а вернее почившей вбозе конторы предоставили для временного проживания вполне приличный домик. Причём строение находилось недалеко от императорского дворца, имело шесть спален, два зала для приёмов, огромную кухню и штат из четырёх человек в виде поварихи, прачки, очаровательной молоденькой служанки и пожилого, но ещё крепкого на вид истопника-сторожа.
Невзирая на внутренние симпатии, интересы или увлечения "третьей", каждому выделили отдельную комнату, а в комнатах женщин ещё и оказалось по персональной ванной. Радуясь, что никто из местных не понимает по-русски, передвигающийся с палочкой и костылём Пётр в привычной для него манере с упоением возмущался:
— Ну нет, где вы такое видели?! Мне, тяжело раненому человеку, для омовения придётся вламываться в комнату госпожи Маурьи и выслушивать в ответ от неё несправедливые упрёки. А у меня от её упреков выздоровляемость уменьшается. Точно вам говорю! Мало того, от её волшебного голоса меня сразу в сон клонит..., так что после омовения я уже до своей комнаты не дойду.
Чернобровая красавица Дана, только ещё недавно ставшая целительницей второго уровня, но уже прекрасно осознающая своё высокое звание Маурьи, делала вид, что полностью игнорирует словоблудие штатного снайпера группы и своего любовника в одном лице. Она деловито металась от главного входа, разнося сумки с оружием, боеприпасами и обмундированием, как в свою комнату, так и в комнату Петра. При этом она не переставая общалась с Сильвой, которая занималась аналогичными перемещениями грузов, всё-таки Василий тоже ещё не совсем оправился от ран, полученных во время похищения караванов с ларцами Кюндю. Командир группы, теперь уже вроде как формальный оставался на улице и пристально, с недоверием посматривал за кучей боевого имущества. Вкруг которого так и толпились собравшиеся местные зеваки. Всё-таки Торговец доставил всю группу в столицу империи Рилли не просто для получения баронских титулов и обещанных наград. Судя по куче уникального оружия и полного боекомплекта, воинам пятёрки, когда-то интенсивно защищавшей пресловутую надгосударственную контору, или предстояло это оружие беречь, или...
Как раз на эту тему и переговаривались женщины весьма интенсивно, стараясь в целенаправленном движении с тяжеленными сумками и баулами не сбить с ног шкандыбающего по коридору между комнат Петруху. Хотя его восклицания и балагурства и заставляли их частенько, но скрытно улыбаться.
— У меня такое подозрение, — рассуждала Сильва. — Что Торговец ещё не раз намерен у нас попросить помощи в каком-нибудь штурме или набеге.
— Сомневаюсь, — фыркнула Дана. — Мы ведь ему уже намекнули о готовящихся в нашем коллективе свадьбах. Это раз. И второе, меня как целительницу привлекать к боевым действиям — уже бесполезно. Как мне кажется, я уже убить никого не смогу...
— Уф! — обрадовано воскликнул прижатый в тот момент к стенке Пётр. — В таком случае меняемся комнатами! Живо! Неси мои сумки туда...!
Его приказ тоже был проигнорирован.
— Тогда может быть, в наших баронствах мы будем обучать кого-нибудь другого? — высказала Сильва предположение. — Всё-таки зарывать такой преогромный опыт, который есть у нас — безрассудно. В любом случае и во все времена хорошие воины ценились на вес золота. А от и больше.
— Ты себе льстишь, подруга! — целительница с уханьем забросила очередную сумку в комнату своего потенциального супруга. — Ну сама посуди: зачем Торговцу вообще нужны воины? Да он сам справится с любой по количеству армией, а уже если на помощь ещё и Александру прихватит, то целому миру не поздоровится.
— Ничего я себе не льщу. Разве с Чёрным Монолитов без нас бы справились? Да и с с императором Успенским следовало очень деликатно сражаться. Возьми пример с нашего Казика Теодоровича: даже такого старого и опасного, в некотором роде типа, Торговец отправил в Лодзь для проведения тайного расследования. И ведь старик будет стараться изо всех сил, но обязательно что-нибудь нароет. Учти, красавица, при всей своей вездесущности и небывалом магическом умении, Светозаров никак во все дыры не успеет. Разорваться он не может, коллег у него нет...
— Уверена?
— Конечно уверена! Как и все вы! — Сильве пришлось резко затормозить, чтобы не столкнуться с ходячим на костылях больным, и она в раздражении возопила: — Дана! Убери ты это недоразумение с моей дороги! А то я его затопчу!
Пётр стал в позу, хоть и прижался спиной к стене:
— Ты не смотри, что я прыгаю и без винтовки...
Закончить ему не дала подошедшая целительница. Подхватив штатного снайпера жёстко под локоть, она его почти внесла в свою комнату и опрокинула на кровать:
— Всё! Лежать здесь!
— А помыться...?
— Разрешаю. Но если ещё раз будешь мешать в коридоре, усыплю на сутки! Мало того, что не помогаешь, так ещё и вредишь своим товарищам. И не дёргайся! Понял?
— Вот она, справедливост
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
