Сильнейший ученик

Пролог

— Все, ребят, дальше без меня.

— Балин, Леха! Чего ты вечно от коллектива отрываешься?

Встаю из-за стола и чувствую, как в боку кольнуло. Я уже настолько привык к боли, что даже не поморщился. Хотя, наверное, стоило бы. Может, отстали бы.

— Костя, тебе бы только нажраться до поросячьего визга.

— А что? Имею право. Как и ты. Вот только ты почему-то упорно игнорируешь нас, когда зовем тебя.

А вот теперь я скривился. Не люблю, когда меня принуждают.

— Не люблю я пить.

Никто проводить не вышел, да я и не ждал. У нас вся группа такая. Только сессию закрыли, они и помчались отмечать. А я мало того, что пить не люблю, еще и не могу — у меня язва. Не особо опасная, но лучше не рисковать.

Я с ребятами пару стопок замахнул, так что программа минимум выполнена. С меня хватит. И так всю последнюю неделю чувствую неприятную тянущую боль в боку. Надо бы в поликлинику сходить. Только в России люди по врачам ходить не любят. Это в европах и америках из-за малейшей царапины побегут в больницу и попросят госпитализацию, а русские вызывают врачей только в самом крайнем случае.

Когда натягивал куртку, в боку кольнуло, неприятно кольнуло. Никто не вышел проводить. Чего я удивляюсь? Они ж за человека не считают в том случае, если не бухаешь, как Брежнев. Я все понимаю, молодость, все такое, но всему есть предел. На мой взгляд. Нет, я не ботаник и не маменькин сынок. Просто человек со своим взглядом на мир.

Выхожу на улицу. Засиделись мы допоздна. Трамваи и троллейбусы уже не ходят. Так, на что садиться? Маршрутка? Или такси? Живу я недалеко. Точнее снимаю однокомнатную квартиру. Так что можно подождать маршрутку или вызвать такси. Природная бережливость (нет, не жадность) настойчиво убеждает, что лучше деньги поберечь. Но в то же время здравый смысл намекает, что неплохо бы и проехаться, чтобы не бередить болячку. Бережливость согласилась со ЗС. Но с другой стороны, мне идти до квартиры десять минут неспешным шагом. Максимум пятнадцать.

Немного подумав, решаю рискнуть. Тем более что на остановке никого нет, а это значит, что маршрутка ушла недавно и будет еще нескоро.

Через пять минут я понял, что зря решил идти через дворы. Именно так до дома будет 10-15 минут. Боль в боку постоянно нарастала, дошла аж до рези. Я даже начал непроизвольно крениться на ходу. Поняв, что дальше терпеть это не получится, подхожу к ближайшей скамейке и буквально падаю на нее. Боль в боку становится все сильнее. Думал переждать, а не получится. Кое-как достаю мобильный и с третьей попытки набираю "Скорую помощь".

В глазах помутнело, в ушах гул, а боль уже просто не выносима. Сопротивляться нет сил, и я теряю сознание.

1.

Пробуждение было не из приятных. Помимо слабости, еще и все тело болит. В глазах темно, ничего не слышу, да еще и дышать нормально не могу. Похоже, у меня на лице дыхательная маска. Рассмотреть что-нибудь не получилось. Кроме чьего-то лица, склонившегося надо мной. Я снова потерял сознание.

Мечусь в бреду. Похоже, добрые санитары обкололи меня чем-то, вот и галюны начались. Немного позже я смог понять, что силуэт надо мной принадлежал женщине. Скорее всего, врачу. Мои родители живут в другом городе, так что сомневаюсь, что она приехала бы ко мне. Только если я провел несколько дней без сознания. Но меня больше накрыло от того, что мне виделась чья-то жизнь. Сплю я обычно без сновидений, но тут что-то было, причем я это запомнил. Я словно прожил за кого-то его жизнь. Я наблюдал его глазами. Какой-то пацан мелкий. Есть азиатские черты, но на жителя Азии он похож мало. Но откуда-то упорно пробивается мысль, что ГГ — японец. Даже имя мелькает, но слишком расплывчато.

В моем бреду "мой герой" играет со своим другом — такой же пацан, только в очках и с фиолетовыми волосами. Бред? Даже не знаю. Мне приходилось видеть в универе и не такой колер. Там же мелькает девчонка того же возраста со светлыми волосами. Что странно, она при этом дубасит взрослого мужика.

Смутный образ семьи. Лиц не рассмотреть. Отец, мать, сын и дочь.

Последнее видение — "я" отталкиваю смутно знакомую девочку с дороги, а меня цепляет машина. Чувствую сильный удар и тупую боль во всем теле. После этого видения обрываются.

Хм? Слышен разговор. Видимо, идет в моей палате.

— Доктор, как он? — взволнованный женский голос. Такое чувство, что я его прекрасно знаю, но одновременно он кажется незнакомым.

— Тяжелая стадия миновала. Его жизни ничто не угрожает. Сейчас он спит. Однако я был удивлен.

Чем это?

— У вашего сына превосходная скорость восстановления. Даже, я бы сказал, аномальная. Просто потрясающе!

— Доктор, это не опасно?

— Ни в коем случае. Но про такое я никогда не слышал. Он получил массу повреждений, но даже самые тяжелые сейчас выглядят так, словно они заживали не один месяц. Сложный перелом лучезапястной кости левой руки, закрытый перелом бедра левой ноги, растяжение связок на правой ноге, поврежденная коленная чашечка правой ноги, три ребра треснули, еще два сломаны, сломана левая ключица. И это не говоря о мелких царапинах и ушибах.

О-х-ре-неть. Я реально выпал в осадок, слушая перечисление полученных травм. А с таким вообще живут?

Так, надо успокоиться, вдох-выдох, вдох-выдох.

Пытаюсь что-нибудь сказать, но горло подводит, выходят только хрипы. Быстро срываюсь на кашель. Доктор что-то кричит, слышен топот ног и крики людей, но все это я слышу словно сквозь подушку. Снова теряю сознание.

Ну и гиде я? Какое-то нереальное место — всюду книжные шкафы, заполненные книгами, над головой потолок. И вообще все вокруг сильно напоминает библиотеку. Особенно полками, на которые книги буквально впихивали, стараясь расположить на каждой полке как можно больше. Такое я видел в библиотеке имени Пушкина. Осматриваюсь вокруг. Всюду книжные шкафы, буквально повсюду. И узкие проходы между ними.

Е-мое. Что за место? С интересом смотрю на себя. Выгляжу точно так же, как я себя помню. Немного пухлый, ладно, полноват, но здоровье у меня плохое. Что поделать? И одет в прекрасно знакомую красную футболку и полуспортивные брюки. Непонятно.

Ладно, надо найти тут кого-нибудь или выход поискать.

Спустя пять минут я уже матом крою всех и вся. Это натуральный лабиринт! Причем иногда приходится такие загогулины делать, что караул! У кого, интересно, такая фантазия извращенная?

А это кто? Повернув в очередной раз, я выхожу на невысокую, примерно по пояс, баррикаду из книг. Заглядываю за нее. Сидит какой-то пацан, на вид лет 14. Лица не видно, так как он уткнулся носом в колени. Плачет что ли? Да вроде нет.

— Я извиняюсь...

— ААААА!!! — подпрыгнул пацан, — Т-т-т-т-т-ты к-к-к-кто?!

— Это мне надо спрашивать. ТЫ кто и где Я?

— Я ... я ... А я не знаю.

Н-да.

— Аналогично. Идеи есть?

— Н-нет.

— И у меня.

За спиной раздался какой-то шум. Оборачиваюсь. Мама дорогая! Книжные шкафы стремительно рассыпаются, словно гниют с невероятной скоростью, книги на лету превращаются в пыль. Что происходит?! Пытаюсь перелезть через баррикаду, но за что-то зацепился и падаю на пацана.

Дальше темнота.

Спустя какое-то время я снова пришел в себя в больнице. На этот раз моя память из каши стала однородной массой. И вот то, что говорит мне память, мне совсем не нравится. Я понял, после некоторых продолжительных размышлений, что примерно произошло — Алексей Мартынов все же умер. Скорее всего, моя язва все-таки меня прикончила. Неприятно, но другого объяснения я не нашел. А после смерти моя душа попала в тело японца в другом мире. В тело Сирахамы Кеничи. Я долгое время пытался вспомнить, откуда я мог слышать это имя раньше, и наконец, вспомнил. У одного знакомого на ноутбуке было полно аниме и манги, которые он периодически записывал на диски. Одним из них было "Сильнейший в истории ученик Кеничи". Я посмотрел несколько серий в разброс и мне понравилось. От него же я узнал, что сериал снят по манге, которая еще выходит, и расстроился. У меня есть бзик — смотреть или читать что-либо только тогда, когда оно полностью вышло или закончено. Просмотрев первые несколько глав, я решил подождать, хотя Миха и предупреждал, что ждать придется долго, возможно несколько лет, но я упертый, если сказал что-то, то так оно и будет. Семейное ослиное упрямство, из-за которого я не раз попадал в неприятности. И теперь нет прежнего Сирахамы Кеничи, есть новый Сирахама Кеничи, то есть я. Поскольку мне досталась вся его память, я могу утверждать это.

Что же мне делать?

2.

Из больницы я вышел спустя месяц. Все переломы, не говоря уже про синяки и царапины, зажили, но такая высокая скорость восстановления вызвала нездоровый интерес. У меня взяли большое количество анализов, просветили все, что только можно, забодали психиатры. Почему? Так у меня сильно сменилось поведение. Да, у меня. Я не могу себя прежнего отделить от прежнего Кеничи. Так что теперь я Сирахама Кеничи.

Через неделю после того, как я окончательно пришел в себя, мне разрешили встать. Получилось не с первой попытки, но получилось. Но смотреть на себя в зеркало стало страшно — скелет. Я сильно отощал, но стою вполне уверенно. Врачи себе все пальцы искусали, пытаясь понять, что же со мной приключилось. Факт в том, что пока я лечился, мое тело по неизвестной причине отощало, но не до той степени, когда можно сказать "мумификация".

Так мне потребовался бы год, но тут месяц ушел на восстановление после того, как я усох.

Дома меня ждали. Радости нет границ. Особенно у сестры. Даже странно, в той жизни у меня сестры не было, и я даже не думал, что это может быть ТАК. Вроде и приятно, что есть, но иногда так достает, что караул.

Кстати, я все думал, чего меня закинуло в тело Кеничи. И к выводу придти не смог. Я помню несколько глав, которые прочитал, но не думал, что прежний Кеничи может оказаться настолько трусливым. Может, потому и меня сюда забросило. В любом случае, гадать бесполезно.

После некоторого размышления, я решил, что место, в котором я встретился с прежним Кеничи, было его подсознание. На эту мысль меня подтолкнуло обилие книг в его комнате. Причем абсолютно разных, словно он скупал книжные магазины, стараясь купить ВСЕ книги, какие только есть. Убила меня его настольная книга — "Как завести друзей". М-да, клиника.

Так что, когда окреп, то просто сдал большую часть прежней библиотеки в макулатуру. Родителей это напугало. До этого они замечали, что мое поведение сменилось, но не придавали этому значения, а тут... В общем, снова психиатр. На этот раз раскошелились на продвинутого спеца, уже немолодого мужика, занимающегося этим лет 20. 20 лет копаться в чужих мыслях. Жуть.

Два часа "общения". У меня натурально вскипели мозги от общения с этим "психом". Но в итоге... "Все в порядке. Смена поведения и жизненных принципов или ценностей обусловлена стрессом, вызванным сильным переживанием, появившимся при чрезвычайной ситуации, случившейся недавно с ним. Можете не беспокоиться".

Мужик, конечно, смог успокоить родителей, но осадочек остался. Хотя за два года все шероховатости сгладились. Хотя это теперь моя семья, но ... я не могу просто взять и забыть свою другую жизнь. ТАМ у меня были родители, но они ... нет, я не могу сказать, что они меня не любили, но между нами всегда была какая-то граница. Тут же я увидел семью Сирахама, которые просто даже подумать не могли, чтобы провести границу между собой и сыном. Даже немного завидно. Именно поэтому прежний Кеничи бросился спасать сестру, рискуя жизнью.

Дома ситуация с моими "изменениями" в полном порядке, Хонока так вообще обрадовалась. Типа, что брат перестал быть скучным и запуганным. А вот в школе реакция была совсем иная. Учителя и одноклассники выказывали показную радость и участие в связи с моим возвращением с того света. Я не шучу. Как я потом узнал, в тот момент, когда все решили, что опасность миновала, показатели жизнедеятельности внезапно упали, практически остановились, потом выправились. В общем, в школе люди показательно заботились и спрашивали о моем самочувствии. Хотя, память Кеничи-меня подсказала, что все в порядке, так и должно быть. Я-Алексей наоборот, посчитал, что они так тонко издеваются.

Через два года прошло разделение на Алексея и Кеничи. Я просто не смог больше разделять себя на две разные жизни. Да и то немногое, что я знал по той истории, уже забылось. По большей части. Даже не знаю теперь, стоит ли лезть в эту историю.

Кстати, к Кеничи в школе относились отвратительно. Я не говорю о том, что сильные всегда бьют слабых. Этого я хлебнул еще в ТОЙ жизни. Даже своего рода дежавю. Мы оба испытывали одно и тоже. Одноклассники с нами обращались плохо, постоянные избиения только для того, чтобы показать свою крутость, регулярные издевательства и прочее. Прозвище "Косиножка" я еще из тех нескольких глав манги помню. И Ниидзиму тоже. Правда, он на себя из манги не совсем похож — обычный парень, нормальные уши, только личность у него с гнильцой. С теми, кто его может легко, одним движением пальца, размазать, он сама любезность, с подобострастием подлизывается. А таких, как я, сам готов унижать. Правда, я так и не понял, почему прежний Кеничи называл его "инопланетянином".

За все это время я так и не смог выкинуть из головы тех двоих. Девочку со светлыми волосами, которая вбивала в землю здоровых мужиков, и пацана, с которым "я" сначала играл, а потом подрался. Даже точно не могу сказать, из-за чего мы подрались. Смешно сказать, но у прежнего Кеничи с памятью было плохо, ну просто очень плохо, как у влюбленной девушки. Я не удивляюсь, что у него было плохо с учебой. Рассеянный, трусоватый, замкнутый в себе. Я-Алексей тоже миролюбивый, но и меня доводили до состояния, когда я шел с кулаками на обидчиков, даже если знал, что мне в итоге достанется больше остальных.

Ладно мне завтра в школу. Пора ложиться спать. Уже месяц прошел с тех пор, как я перешел в старшую школу. После моего "вселения" удалось выправить учебу по большинству предметов, хотя такие специфические предметы, как история Японии, пришлось учить с нуля. Но что такое выучить что-то непонятное для студента третьего курса? Тьфу, и все. Черт, я ведь так клуб и не выбрал. Прежний Кеничи думал насчет того, чтобы вступить в клуб каратэ, но так и не сподобился. А я взвесил все за и против, и против оказалось больше. Главная проблема в самом составе клуба, которая по большей части состоит из накаченных громил, задирающих остальных учеников, и постоянно устраивающих драки. Так что нет. Я и так остался единственным в классе, кто не выбрал клуб. Жесткого требования, чтобы состоял, нет, но без клубной деятельности отношение со стороны учителей хуже.

Ладно, завтра подумаю.

3.

Пробежка с утра бодрит. С тех пор, как я освоился с новой жизнью, я взял за привычку совершать пробежку по утрам перед школой. Конечно, сначала было невероятно тяжело, ведь тело Кеничи прежнего было совершенно не тренированным. Но медленно и потихоньку я начал тренировать выносливость. Конечно, это нельзя сравнить с телом, которое тренируют с детства. Да, я ленив по натуре, но нельзя же быть таким дохлей. Даже Я-Алексей, несмотря на полноту, был сильнее прежнего Кеничи.