Сын посла - На капитанском мостике

Кажется, Минеари не ошибся, посчитав лысого очень вежливым и обходительным парнем. Хорошо, что глупые предрассудки не помешали ему оценить по достоинству хорошего человека! Этот дружелюбный инопланетянин, в которого Минеари совершенно напрасно кинул чем-то, даже комплиментов ему наговорил: назвал куколкой. Правда юноше все равно было несколько не по себе, он не очень понимал, что подразумевается за всеми этими ухмылками и странными репликами, но решил пока что голову сильно не забивать. Больно ему не делали, в клетку не сажали и разговаривали совсем не как с военнопленным, даже позволили забрать свои вещи с корабля. Наверное, когда Минеари им все объяснит и расскажет, они позволят ему связаться с Мидерой. Он уже собирался продолжить светскую беседу, чтобы произвести хорошее впечатление, но вспомнил одну немаловажную деталь — эти люди были пиратами и выглядели точно так же, как те злые пираты, напавшие на "Стремительный"! Что же делать?..

— Скажите пожалуйста, вас ведь Барк зовут, да? — решив не обращать внимания на отсутствие манер нового знакомого, позволявшего себе похлопывать по попе отпрыска знатного аристократического рода, Минеари одарил инопланетянина обворожительной улыбкой, приняв изящную позу. — Скажите, Барк, а вы плохие пираты?

Барк глазам своим не верил, цыпленок вполне освоился и даже улыбочки ему отпускал... и выглядели они вполне многообещающими, поэтому на несколько фривольный тон мальчишки крипсу стало мгновенно наплевать. Капитан, конечно, имеет первое право, но во-первых, парень еще не назвал лорда хозяином, а во-вторых... ну он ведь сам хочет...

— Плохие пираты? — Барк расхохотался, — Ну что ты, детка, мы хорошие... хорошие, — последнее слово он произнес уже хриплым шепотом, подойдя к мальчишке и осторожно проведя пальцем по щеке, а потом по соблазнительным мягким губкам. Мысли все стремительней уносились в направлении того, к чему эти губки можно пристроить.

Минеари заморгал еще чаще, когда отсутствие манер перешло во что-то совсем уж неподобающее: здоровенная лапища гладила его по лицу, даже по губам! Он так и стоял столбом, пораженный в самое сердце вопиющей наглостью, не находя слов, чтобы одернуть забывшегося мужика, а потом его настигла страшная догадка и он подавно растерял все свое красноречие: что если Барк сюда его заманил с намерением поразвлечься за спиной у хозяина, причем в сексуальном плане? "Ой, нет, только не это! Ведь я еще так неопытен, а этот инопланетянин такой огромный!" — впору было зажмуриваться и убегать куда глаза глядят, то есть... куда ноги унесут.

— Хорошие... пираты не распускают руки в первый же день знакомства! — выпалил юноша, отчаянно храбрясь, отчего его подвижные пухленькие губки принялись складываться то так то эдак. — А как же... подарки, цветы? — жалобно протянул малиновый рыжик. — У пиратов не принято ухаживать до того как... ну...

На сливочно-медовых щечках обозначился ягодный румянец. Минеари сложил свои тоненькие пальчики с аккуратными сиреневыми ноготками на груди, беспрестанно перебирая ими, и глядел на Барка снизу вверх растерянно-невинными глазами.

— А у тебя много опыта с хорошими пиратам, да, куколка? — Барк хохотнул, это цыпочка его смешила каждой новой фразочкой, вылетающей из сладенького ротика, а те фокусы, что он выделывал этим ротиком, отзывались вибрацией в паху. И самое потрясающее, что было в этой ситуации, это то, что эта цыпочка, судя по наивному лепету, его явно хотела. Нет, девки Барка любили, особенно после первого раза, но вот чтобы такая утонченная цаца... Пират чуть не взвыл от нахлынувших на него ощущений, глаза загорелись, лапы сжали тонкую талию, и он потащил мальчишку к приборной панели, на которую и водрузил, тиская его маленький упругий зад и с хриплым смехом продолжая "светскую беседу":

— Глядите-ка, эта куколка еще и торгуется! Ты уж лучше просто скажи, что хочешь со мной трахаться, детка. Мы тут ребята простые, без цветуечков обходимся. Но сладкая конфетка у меня для тебя найдется, крошка. Очень сладкая... и больша-ая, — он нетерпеливо гладил его по щеке, то запуская пятерню под растрепавшуюся косичку, то сминая вожделенный ротик, раскрывая парнишке губы большим пальцем.

Кажется, Минеари серьезно просчитался с выбранными методами урезонивания наглецов другой расы, потому что речь его произвела прямо противоположный эффект: его оторвали от пола как пушинку и куда-то понесли вопреки его тактичным намекам. Юноша тихонько пискнул и ухватился за лапищи Барка, ловя равновесие, а когда в попу ему впились кнопочки и бегунки пульта управления и он решился открыть глаза, этот невыносимый хам опять принялся за старое — совершенно непозволительно гладил его прямо по лицу! Хотя вот ощущение пальцев в волосах Минеари показалось достаточно приятным, ему сразу подумалось, что, может быть, в обычаях другого народа и есть свои прелести... Кстати, а вот эти поглаживания они что должны означать? Что-то вроде знака симпатии?.. Мидеранину такое обращение казалось чересчур панибратским, но раз так принято...

— Трахаться? Я с вами? Ой! — одновременно с очередным витком догадок в голову Минеари проник чужой палец — через рот. — Уберите, пожалуйста, руку, мне говорить сложно, — он попытался отплеваться от непрошенных знаков внимания. — Послушайте, я вовсе не торгуюсь с вами! Не нужно мне никаких конфет! И больших тоже!

Увернувшись от надоедливой ручищи, мешавшей излагать мысль, юноша попытался перехватить её обеими ладошками, не сказать что получилось — чтобы обхватить клешню этого грубияна Барка понадобилось бы в два раза больше ладошек, но зато рот на пару секунд стал свободен.

— И, если можно... Там тоже синяков не надо, — как можно более строго попросил мидеранин, нахмуривая гладкие рыжие бровки, а где "там" уточнять он не стал, потому что всегда был воспитанным мальчиком.

— Говорить? Детка, болтовня это последнее, чего я хочу от твоего ротика. Синяков не будет, если не будешь дергаться. Ты такой хрупкий, я ведь случайно даже могу что-нибудь сломать, — пират на некоторое время оставил его лицо в покое и дотянулся до пазов доспехов.

— А вот конфетку тебе все-таки придется попробовать, она тебя уже заждалась! — нижние пластины доспеха открылись, и Барк даже с некоторым облегчением выпустил свой член, которому уже не было никакой возможности находиться в замкнутом пространстве. Персилианин сдернул мальчишку с панели и немножко надавил ему на плечи, надеясь, что на этом их беседа закончена, — Давай детка, будь умницей, открой ротик и не капризничай.

Выслушав ленивые угрозы с упоминанием его хрупких косточек, Минеари ненадолго призадумался: а не дать ли деру, пока не поздно? Или наоборот — поостеречься и не рыпаться, пока не прибили. Кто их разберет этих пиратов и их загадочные нравы! Нет, ничего ломать ему Барк не станет, конечно, да и хрупкость тонкокостного мидеранина была лишь видимой — залогом выживания таких невесомых существ была поразительная гибкость не только мышечная, но и в суставах: перелом был одним из самых редких явлений во врачебной практике на Мидере. К тому же все-таки сразу видно, если человек к тебе испытывает симпатию, ну а присущую этой расе агрессивность и несдержанность вполне можно простить, хотя и нарываться явно не стоит.

Из раздумий Минеари вывело зрелище, шокировавшее его до глубины души: паховые составляющие пиратского доспеха раскрылись и юноша с пылающими щеками уставился на нечто, что вообразить самостоятельно он никогда бы не смог, притом что всегда увлекался биологическими науками. Строение тела у расы, к которой принадлежал Барк, заинтересовало бы даже самого искушенного антрополога: паховые мышцы пирата формировали нечто вроде хранилища для его полового члена, который в данный момент торчал на всю свою устрашающую длину, поблескивая розоватой субстанцией, покрывавшей его, форму эта штуковина имела конусовидную и при этом казалась достаточно маневренной для самых разных манипуляций. Минеари уже хотел задуматься о сути маневров, но его мыслительный процесс грубо прервали, спустив на пол.

Он и так был столь невысок ростом, что дышал в пупок, если он имелся, этому пирату, а тот ко всему прочему еще и подтолкнул его вниз — чтобы, наверное, было удобнее разглядывать его завидное достоинство — нет, что и говорить, ему было чем гордиться, но есть же и предел!

— Вы это называете конфеткой? — юноша с трудом осмысливал все выше сказанное, с суеверным ужасом наблюдая за внушительных размеров штуковиной, вдруг оказавшейся в непосредственной близости от его лица. — Вы хотите, чтобы я это... ртом?!!

Мидеранин дернулся в сторону, понимая, что игры закончились и сейчас его будут бессовестно использовать для получения сексуального удовольствия. Взять в рот вот эту штуку? У незнакомого мужика? Который в пять раз шире тебя в плечах и вообще другой расы? Нееееет, он не готов! Минеари немножко подумал и решил, что самое время лишиться чувств: он взмахнул длинными ресничками и демонстративно закатил глаза, обмякая в руках мерзкого насильника.

— Ах! — бессильно выдохнули хорошенькие губки, слегка приоткрываясь — так, по мнению мидеранина, обморок выглядел достовернее.

Барк выругался — на самом интересном месте парень вдруг обмяк в его руках.

— Эй, куколка, ты чего? — он снова усадил его на приборную панель, вид безвольно приоткрытого ротика заставил его нервно сглотнуть. Но все-таки хотелось, чтобы эта сладкая крошка принимала в процессе более активное участие. Персилианин легонько похлопал его по щеке и подул на веки.

— Очнись, цыпочка! Тха, я счас не выдержу и придется объясняться с капитаном!

От "легкого" похлопывания Минеари вынужден был спешно закончить представление, так как нетерпение Барка по-прежнему грозило ему синяками.

— Ой, ну прекратите драться! — возмутился юный аристократ, уже начиная утомляться от упорства невежественного пирата. — Все со мной хорошо, просто стало вдруг дурно... Скажите, у вас не найдется нюхательной соли? — Минеари уже сообразил, что недалекого мужика легко сбить с толку и, совершенно успокоившись на счет своей дальнейшей судьбы, принялся беззаботно болтать ногами в воздухе, с нежной улыбкой оглядываясь по сторонам, однако же избегая серо-голубых глаз.

— А капитан, значит у вас строгий, да? — Минеари взял с приборной панели свою косу и принялся наматывать свободный кончик на палец. — Как думаете, если я скажу, что вы были со мной не слишком... кхм... деликатны, он не сильно разозлиться? — отложив в сторону темно-малиновую косу, юноша уперся кулачками в коленки и посмотрел на Барка с невиннейшей улыбочкой.

Барк со все возрастающим раздражением рассматривал нахального цыпленка, ломающего перед ним комедию. Если поначалу его наивность забавляла пирата, то теперь начала бесить. О, а вот чем стереть эту улыбочку, у него найдется!

— С капитаном я разберусь, а вот тебе, цыпочка, придется жить на этом корабле еще лет десять, если конечно кэп тебя за борт не вышвырнет, такого умника! Я бы на твоем месте подумал своей цыплячьей головкой, прежде чем... — он зарычал, схватил парня за длинную косу и заставил спрыгнуть с приборной панели. Намотав косу на кулак, он дернул его голову к своему члену:

— Давай, не выпендривайся! Еще раз попробуешь отрубиться, отымею в задницу!

От беспечной уверенности в своей полнейшей безопасности Минеари мгновенно перешел к отчаянному саможалению — все шло совсем не так, как ему хотелось, а унизительной процедуры облизывания чужого члена уже явно было не избежать. Он попытался отмахаться от руки Барка, пребольно вцепившейся ему в волосы, но все бестолку. Истекающий розовой слизью член былу же так рядом, а голос у Барка был столь грозен, что Минеари понял: деваться некуда, надо перебороть себя и сделать так, как хочет это похотливое чудовище, пока ему его драгоценные волосы не повыдергали.

Юноша кинул последний жалостливый взгляд на пирата и высунул кончик языка. Он очень аккуратно коснулся им здоровенной штуковины, маячившей перед самым носом, и втянул язычок обратно.

— Хм, — заинтересовавшись, маленький мидеранин высунул язык уже подальше, а потом на всю оставшуюся длину и прошелся им по краю осеменительного отростка, слизывая уже побольше кисло-сладкой вязкой жидкости. — А оно само так или вы его чем-то намазываете? — поинтересовался мальчик, всегда отличавшийся пытливым умом и страстью к новым открытиям.

Не дожидаясь ответа и машинально отталкивая мешающуюся руку Барка, он постарался обхватить ртом конец его члена. Это у него получилось, но вот думать об оставшемся снаружи не хотелось — такое никуда не влезет, как не старайся. Щеки у Минеари мигом измазались в прозрачно-розовой штуке, но её вкус уже начинал ему нравится.

— Само, — хрипло ответил Барк, усмехаясь, — Нравится конфетка, куколка? — он чуть ослабил хватку за волосы, чтобы не сделать больно и уже просто придерживал, во-первых, для контроля над ситуацией, во-вторых... ему просто нравилось трахать эту крошку в рот, вцепившись в ее шикарный малиновый хвост.

То, что вытворяло это чудо заводило сильнее, чем самая опытная шлюха в борделях Нагаяхи. Цыпленок словно осторожно пробовал незнакомое лакомство, опасливо трогая его гибким язычком, а потом оно, видимо, пришлось ему по вкусу и он принялся за "конфетку" всерьез.

— Да-да, крошка, давай, у-умничка, — Барк жадно ловил взглядом каждую деталь, начиная осторожно двигать бедрами навстречу горячему ротику. Вадар Тоир, какое же развратное зрелище представляла из себя эта цыпочка, перемазавшая в смазке, словно нетерпеливый ребенок в креме от пирожного!

Спокойно поисследовать анатомическое строение пирата Минеари не удалось, член Барка начал двигаться у него во рту и надо было как-то справляться с этим. Обводя подвижным длинным языком окончание истекающей вкусным соком штуковины, юноша надеялся, что это наиболее чувствительная часть и запихивать все остальное в него не станут. Пират подталкивал его голову навстречу движениям бедер, но пока что юный мидеранин вполне вмещал растущий напор Барка. Смирившись с неизбежным, Минеари обнаружил, что не испытывает больше ни страха, ни сомнений — происходящее ему нравилось, хотя и было полнейшей дикостью. Он прикрыл глаза и активнее заработал языком, иногда забираясь им в центральное отверстие, а заодно схватился за доспех пирата, чтобы легче было удерживать равновесие. В довершение всего, он, сам от себя этого никак не ожидая, издал какой-то подозрительно довольный звук, как будто не член малознакомого инопланетянина ему щедро предлагали, а целый поднос разнообразных кушаний.

Барк чуть наклонился, опираясь одной рукой о приборную панель. Парень вытворял изумительные вещи своим ловким язычком.

— Вот ведь маленькая шлюшка, тха! О, шерц! Давай детка, у дяди Барка, очень вкусная конфетка, да, о шерц!

До слуха персилианина донеслось нечто, явно выражающее удовольствие. Крошка, оказывается, и правда кайфовала. Это открытие заставило Барка издать нетерпеливый рык. Пират сжал сильнее кулак и ускорил парня, дергая его за косу. Еще несколько быстрых рваных движений этих умопомрачительных губок по его члену и вязкая терпкая жидкость брызнула в рот старательной куколке.

— Шшшерц! — Барк выпустил его и, подняв за талию, опять посадил на приборную панель. Он, тяжело дыша, глядел на припухшие губы, блестящие от его смазки и на перепачканные карамельные щечки.

— А ты клевый! — он протянул руку и стал кончиками пальцев не то оттирать, не то размазывать сперму по лицу парня, — Надеюсь, ты быстро надоешь капитану, я тогда тебя себе возьму! Да, куколка? Тебе ведь нравятся большие конфетки?

Мидеари так увлекся процессом, что даже не заметил, когда успел довести пирата до финальной стадии: Барк начал уже совсем неделикатно дергать его за волосы и, судя по всему, возражать ему сейчас было дохлым номером, поэтому мидеранин особенно рьяно принялся работать языком, стараясь не подавиться настырным членом, активно заталкиваемым ему в рот со все возрастающей скоростью. Долго это не продлилось, вскоре рот юноши наполнился чем-то, что сильно отличалось по вкусу от кисло-сладкой смазки, но выбирать не приходилось — Минеари проглотил большую часть, а остальная наверняка растеклась по подбородку. Утереться ему не дали, вновь насильно усадив повыше, чтобы этому грязному извращенцу было удобнее трогать его лицо.

— Барк, ну хотя бы платок вы мне можете дать? — капризно-обиженным тоном попросил Минеари, уже не надеясь отпихнуть приставучие лапищи. — И что значит надоем капитану? Капитан тоже?.. Оооооо, — юный мидеранин вообразил "конфетку" главного пирата и замечтался.

— Платок? Извини, не захватил, — ответил пират с похабной улыбочкой, — не знал, что буду трахать в рот куколку с такими изысканными манерами... и всю перепачкаю, — он вытер ему щеки тыльной стороной ладони.

Барк усмехнулся, заглядывая в заблестевшие при упоминании капитана глазки:

— Маленькая шлюшка! — прошептал он, раздвигая мальчишке ноги и гладя его изнутри по бедрам, — Да, капитан, думаю, еще как тоже. Хотя, может, он тебя конечно позвал в каюту тэка попить, — хохотнул Барк, — кто вас, аристократов, разберет! Но почему-то мне кажется, что с тобой никто долго не выдержит. Так, все! Немедленно забирай свои бумажки и пойдем отсюда, а то до каюты капитана ты никогда не дойдешь! — персилианин резко отстранился и поставил мальчика на ноги. Пластины доспеха он с тяжелым вздохом защелкнул на место.