Обитаемая планета

— Жека-а-а! — раздалось со двора. — Мы на карьер! Полетишь?

— Не-а! — отозвался он, хотя купаться очень хотелось.

Карьеру этому больше ста лет: когда-то добывали песок, потом забросили, набралась вода из подземных ключей, и с тех пор там купаются только самые отчаянные, потому что вода хоть и очень чистая, но страшно холодная. И до дна не донырнешь. Опаснее всего в летнюю жару: судорога схватит далеко от берега — и готово.

А если на середине лечь на спину и смотреть в небо — особенно ночью, — то легко можно вообразить, будто ты на другой планете. Или в невесомости — вышел из модуля и паришь в пустоте, а кругом только звезды...

— Ты сдурел, что ли? — заглянул в комнату старший брат, такой же рыжий и веснушчатый, как Женька. Веснушек, правда, не было видно под густым загаром необычного оттенка, которым Саня очень гордился. Ну и хотел, наверно, покрасоваться перед девчонками на диком пляже. — Или заболел?

— Нет, просто неохота. И проект не получается, а скоро осень уже...

— Ты с ним с весны возишься, сто раз бы уже сделал и переделал, — авторитетно сказал Саня. — Что там можно испортить? А ну покажи!

— Да не надо, я сам! — попытался отбиться Женька, но куда ему! — Ну чего ты лезешь, а?

— Показывай давай, пока по-хорошему прошу, — велел тот, за шкирку подняв младшего брата со стула. — Иначе так на улицу и вынесу. Или вообще в окошко выкину, Ладка поймает... наверно.

Женька смирился.

— Ладно... Только ты никому!

— Вот была мне охота кому-то рассказывать, чего ты там с домашкой наворотил... — Саня отпустил его, подвинул себе второй стул и уставился на куб размером с древний ламповый телевизор. — Ну и чего у тебя не получается? Планету вижу, светило на месте, спутники... аж три штуки, на поверхность не падают. Чего-то там вон голубенькое зеленеется по всем материкам... На вид ничего так, перспективная!

— Ага, вроде того... — Женька подпер подбородок кулаком и с тоской уставился на односторонне прозрачный контейнер, на медленно плывущую в вакууме планету. Видно было, как зарождается циклон в южном полушарии.

— Покажи задание, — велел брат, развернув экран наручного комма. — Тэк-с... Угу... Дано... Ну, стандартная планетка, таких полным-полно. Что сложного-то? Ты ее терраформировал, как задано?

— Угу, — печально кивнул Женька. — Всё, как положено. Знаешь, сколько с атмосферой бился?

— Представляю, это самое нудное, — отмахнулся Саня, который сам не так давно закончил колледж и не успел еще позабыть эти индивидуальные проекты. — Долго систему балансировал? Откуда три спутника, кстати? В задании один, и тот какой-то недоделанный, то ли улетит, то ли останется...

— Откуда-откуда, со двора принес, — буркнул тот. — С одним ерунда какая-то получалась, дробить его — толку никакого. А притаскивать из космоса подходящие каменюки не запрещено.

— Логично, особенно если из них можно что-нибудь полезное добывать... Правда, тогда за балансировкой глаз да глаз, — Саня задумчиво почесал тонкий белый шрам на щеке.

Он рассказывал — это у него забрало шлема бракованное попалось, треснуло во время одной высадки. Повезло, что от модуля далеко не отошел, успел вернуться и почти ничем не надышался, но и то в госпитале две недели валялся — проверяли на всякое-разное. И отпуск внеочередной дали, девчонок кадрить — они от этого шрама прямо млели, Женька сам видел. Как будто это не порез, а след от выстрела космического пирата!

— А с биосферой что? — спросил Саня.

— Сам же только что сказал — вон, зеленеет...

— Ага... — тот глянул состав атмосферы и развел руками: — И что тебя не устраивает? Райская вышла планетка, хоть сейчас заселяйся да живи! Пустовато, конечно, но это ненадолго, сам знаешь.

Еще бы Женька не знал: на Земле давно стало тесно, а пригодных для комфортного обитания (а не просто выживания) планет — раз, два и обчелся. А таких, на которых можно поддерживать приемлемый уровень жизни без регулярных поставок с Земли, — вообще полторы штуки. Полторы — потому что одну приходится делить с ксеносами. И на том спасибо, что те согласились, а могли бы взять и выпнуть: ну и что с того, что земляне первыми эту планету открыли? Ксеносы сильнее. Так вот посадили бы свой корабль на людское поселение и сделали вид, будто не заметили, и всё. А потом заявили бы, что сигнал был слишком слабый, да и вообще они не ожидали встретить тут братьев по разуму, потому и не осторожничали! Случается иногда такое, поэтому с ними надо ухо востро держать.

Ну а поскольку жить где-то надо (и по возможности жить хорошо, а не друг у друга на головах), то одна из самых востребованных профессий сейчас — терраформер. Учиться нужно долго, серьезно... Зато и результат какой: берешь какую-нибудь непригодную для жизни каменюку и превращаешь ее во вторую Землю! А потом — пятую, десятую...

Правда, это долго, и терпение терраформеру нужно нечеловеческое: одно дело просчитывать процессы на модели — в реальном масштабе всё может пойти совсем не так, как планировалось! Всех факторов не учтешь, на это даже суперкомпьютер не способен, поэтому придется что-то менять в проекте на ходу, добавлять, выбрасывать, а то и вообще дорабатывать напильником, как говаривал отец. Но это ведь и есть самое интересное! На кнопки даже обезьяна нажимать умеет, только программу она сама не составит и корректировать на ходу не сможет, сколько ни бейся!

Женька знал: Саня жалеет, что сам не добрал баллов на эту специальность, не давалась ему физика сложных систем и кое-что еще. Пошел в итоге на прикладную ксенобиологию — очень уж в космос хотелось, да и направление тоже было популярным. Вроде не жаловался — на практике аж в колонии жукоглазиков удалось побывать, а туда не всех пускают. У многих нервы даже на тренажерах не выдерживают.

У Сани, однако, с нервами всё было тип-топ, со здоровьем тоже. Он вообще мог в военное училище пойти, но мама сказала: "Только через мой труп!", — и Саня стал ксенобиологом. (На самом деле, название его специальности звучало так замысловато, что он предпочитал лишний раз не коверкать язык и не пугать окружающих. Они все равно в тонкости не вникнут, а ксенобиолог — это звучит круто! По крайней мере, девушкам точно нравится.)

— Так в чем дело-то? — в очередной раз спросил Саня. — Говори да полетели, солнце уже высоко!

— С обитаемостью лажанул, — честно признался Женька.

— А что с ней не так? Планктон вижу, растительность всякую тоже... и даже живность развелась. Только, Жека, ты почему до сих пор не закапсулировал образец? Преподы самодеятельности не любят, учти, как любое начальство! Задание выполнил — и стоп машина... А ты что дурью маешься?

— Я хотел посмотреть, что дальше будет...

— И что? Вижу, у тебя уже какое-то зверье бегает, — Саня до предела увеличил масштаб и присвистнул. — Ничего так! Я б на такого поохотился! Только, Жека, тебя не просили устраивать сафари-парк, блин... Не затем планету терраформируют, чтоб потом с нее жутких монстров выбивать и пищевые цепочки чинить!

— Да ладно, в режиме реального времени они б не успели завестись, — ответил Женька и снова вздохнул.

Признаваться не хотелось, но что делать, он не знал. Может, Саня подскажет? Даже если уши надерет, все равно потом поможет! Во всяком случае, Женька очень на это рассчитывал.

— Са-а-ань! — завопила с улицы Ладка. Она тоже была ксенобиологом, и Женька, когда хотел подразнить брата, говорил, что нормальная девчонка на него бы не польстилась. А таким вот, вроде Ладки, только жукоглазиков и подавай!

Это Саня так ласково ксеносов называл: "Жукоглазики мои!". На жуков те походили очень отдаленно, на людей тем более... да и вообще, если честно, рассматривать их не тянуло. Вроде не уроды, ядовитой слюной не брызжут, личинок в людей не откладывают и живьем их не пожирают, как в старом кино (не самоубийцы же они, инопланетную органику жрать!), но внутри все равно что-то переворачивается и мороз по спине подирает. И это если по визору смотреть, а каково с ними нос к... ну, тому, что у ксеносов вместо носа, Женька даже представлять не хотел. А Саня не рассказывал, отмахивался только. Говорил, нормально, когда привыкнешь. Рожи как рожи, не страшнее Женькиной с недосыпа.

— Погоди-и! — отозвался Саня. — Пять минут!

— Ла-адно!

— Давай, выкладывай, что не так с планетой, — велел он. — Валяй! А то что, я весь оставшийся отпуск тут с тобой сидеть буду? Размечтался!

— Ну... — Женька вдохнул поглубже, выдохнул и сказал: — Она обитаемая.

— Без тебя вижу. И в задании это есть.

— Нет, ты не понял... Там... — он запнулся, потом договорил все-таки: — В общем, они разумные.

— Жека, хватит прикалываться! — сказал Саня, но увидел выражение его лица и нахмурился. — Ты что, серьезно, что ли?

Женька покивал.

— Да это... когда успели-то? — пробормотал старший брат, разглядывая иззелена-сиреневый шарик. — Ты, засранец, таймер скрутил, что ли?!

Женька снова закивал, шмыгая носом.

— Чтоб тебе, научил на свою голову... — Саня увеличил изображение поверхности до предела. — И до какого уровня они развились?

— Города строят, — пробормотал Женька и потрогал ухо. Оно пламенело — то ли от стыда, то ли от гордости за свой проект.

— А почему я ни одного не вижу? Вообще ничего похожего...

— Они под землей, — тот развернул панель наблюдения. — Вот. Видишь, гора? Это не гора, а отвал, и внутри тоже ходы есть, как в муравейнике. Они вообще на муравьев здорово похожи.

— Разум коллективный? — нахмурился Саня.

— Сначала был. А теперь... — Женька подумал. — Нет, теперь вроде нет. Вот когда воюют, тогда заметно, что ими кто-то один управляет, ну или там... не знаю... штаб, во! А так они и дома строят по-разному, и живут в одиночку, бывает.

— Ясно... В колледже такое показывать нельзя.

— Ага...

— Но проект-то у тебя готов, — развивал мысль Саня. Улыбаться он перестал и явно думал о чем-то серьезном. — Данные стереть до того момента, как у тебя развелась непредусмотренная заданием живность, и всё.

— А образец?!

— Можно почистить и вторично облагородить.

— Как?

— Очень просто — взять и потравить этих твоих... хомо формикус.

— А ты думаешь, я не пытался? — буркнул Женька, испытав огромное облегчение от того, что брат мыслит в том же направлении.

— И что ты делал? Орбитальные бомбардировки пробовал?

— Сань! Тут нет никаких ксеносов, какие бомбардировки?

— Обычные, метеоритами! — фыркнул тот.

— А... пробовал. Если такие, чтобы планету не угробить, то им пофиг, они только глубже закапываются.

— Ладно... а ось наклона планеты менял?

— Ага. Тоже бестолку. В смысле другие виды начинают вымирать, а этим хоть бы хны...

— Вывести какой-нибудь вирус не предлагаю, это не твоего и даже не моего уровня задачка, — пробормотал Саня и потер коротко стриженый затылок. — Вдобавок они могут и адаптироваться. Может, один из спутников уронить? Или даже два?

— Да тогда от планеты ничего не останется! — возмутился Женька и даже подался вперед, словно Саня уже швырялся с орбиты кусками щебенки, злобно при этом хохоча.

— Нет, ну кое-что все-таки останется... но такое преподу тоже не покажешь. М-да... Проще взять новую модель и опять скрутить таймер, — вздохнул Саня. — Как раз до начала учебного года успеешь. Только остановить не забудь!

— Ну, у меня есть контрольный образец, — с затаенной гордостью сказал младший брат. — Там всё в порядке. В смысле, эволюцию я вовремя застопорил.

— Так что ж ты мне голову морочишь?! — вспылил тот.

— Да я не знаю, что с этой делать!

— Выкинь.

— Ага! А если они расползутся?

— Жень, ну это уже бредни, — ухмыльнулся Саня. — Если бы Землей кто-нибудь поиграл в космический футбол, а она потом упала... ну, скажем, на Нептун, вряд ли бы мы сумели "расползтись"! Этих твоих формиков просто раздавит, сам не соображаешь, что ли?

— А если нет? — тихо спросил Женька. — Если они уже научились бункеры строить или еще что-нибудь придумали? Они ведь под землей почти все время ковыряются, а я не раскапывал, чтоб посмотреть...

— Это ты зря. Надо было отправить к ним пару подземных НЛО еще на ранних стадиях развития.

Воцарилась тишина, только с улицы доносился птичий щебет и смех Ладки — она с кем-то болтала по комму, чтобы не скучать. Поняла, наверно, что Саня застрял надолго.

— Как стереть цивилизацию с лица земли, пособие для чайников, — произнес наконец Саня, — раздел первый, глобальная катастрофа.

— Какая, например? — Женька вытер нос сгибом локтя и с надеждой уставился на брата.

— Погоди... — тот вывел на экран карту тектонических разломов и уставился на нее, шевеля губами. — Да, пойдёт. Тащи мой ящик с инструментами!

Ладка за окном засмеялась особенно звонко — она делала вид, что ей ни капельки не скучно. А может, и правда не скучала, кто этих девчонок разберет!

— Сань, ты что, прямо так, с орбиты будешь... ну... — опасливо спросил Женька, когда Саня вынул ручной фрезер и снарядил его подходящей, по его мнению, насадкой.

— Ну а что? Сам говоришь, твои формикусы под землей обитают, так что не увидят.

— Так у них наблюдатели есть!

— Значит, узрят руку бога, — согласился Саня. — Вот интересно, у них религия есть?

— Если кто-нибудь выживет, наверняка появится... — поёжился Женька, глядя, как брат осторожно вводит руку с инструментом в силовое поле, удерживающее вакуум. — А что ты делаешь?

— Не говори под руку... Видишь, — свободной рукой тот указал на карту, — здесь спящий вулкан. Если аккуратно снять с него крышечку, а потом сделать еще несколько пропилов на стыке плит... здесь и здесь...

— Это в океане, — сообразил Женька, — вода польется в жерло и в пропилы, а потом...

— Бабахнет так, что мало не покажется, — заверил Саня. — На Земле такое случалось.

— Ага, читал. Кракатау, да?

— Он самый. А теперь умолкни и не говори под руку!

Женька, затаив дыхание, следил за точными движениями старшего брата — так зависший на орбите крейсер одну за другой укладывает по целям бомбы... И за тем, как в океане вспухают облачка взрывов — точно, на бомбардировку похоже! — как поднимаются в воздух тучи пепла и пара, гигантские волны обрушиваются на побережья, а острова уходят под воду...

— Люди-то после Кракатау выжили, — сказал он шепотом, глядя на заметно запылившийся шарик планеты: пепел поднялся в атмосферу, и солнце — стационарный светильник в контейнере — теперь должно было греть совсем слабо.

— Так они не под землей обитали, а эта наша встрясочка посильнее взрыва старого вулкана будет! Представляешь, какой силы ударная волна шла? — Саня взглянул на данные и ткнул пальцем. — Вот. Подземные постройки должны схлопнуться... Надеюсь.

— А если на поверхности кто-нибудь выживет?

— Тогда и подумаем, — Саня встал и сунул фрезер в руки Женьке. — Убери на место и продолжай наблюдения. Вернусь — проверю! И чтоб без самодеятельности, понял? Зачищать такие штуки надо умеючи.

Он хлопнул брата по спине и вышел под жаркое июльское солнце, туда, где одуряюще пахло подвядшей скошенной травой на газонах.

— Полетели, — сказал он Ладке, и она отключила комм, чтобы прыгнуть в седло аэробайка за его спиной. — За Пашкой заскочим?

— Да ну его, он нудный, — ответила она. — Давай живей, все наши уже там!..

* * *

Время до утра тянулось нескончаемо долго, но наконец Саня вернулся. Женька выскочил его встречать, правда, сразу сдал назад: судя по всему, этой ночью Сане поспать не удалось, а вот повеселился он от души! Хорошо еще, автопилот на байке есть, но ведь с седла навернуться — как нечего делать... Мать узнает — крику будет!

Но ее не было дома, а Женька не собирался закладывать брата. Хотя и подумывал уже об этом, когда день начал клониться к закату, а Саня так и не соизволил проснуться. Ужинать, правда, он явился, а ближе к полуночи пришел в Женькину комнату и сходу спросил:

— Ну как там?

— Ты не поверишь... — начал Женька, порадовавшись: Саня не забыл о его проблеме!

— Выжили, твари?— не особенно удивился брат.

— Ага... — понурился он. — И, по-моему, еще быстрее начали... строиться и всякое такое. А я без тебя ничего не трогал, ты же не велел!

— Ладно, дай, посмотрю...

Через пару минут наблюдения Сеня отодвинулся от панели и глубоко задумался. Женька с трепетом ждал вердикта.

— Вообще-то лучше всего было бы взять эту штуку и утопить в карьере, — сказал Саня наконец.

— Проще тут поле отключить и... — Женька пнул подвернувшийся под ногу футбольный мяч. Тот отскочил от стены и покатился по полу. — Сам же говоришь, их раздавит в нашей атмосфере. А если нет, то какой смысл топить?

— Можно еще отключить солнце, — задумчиво произнес тот, — и посмотреть, надолго ли их хватит?

— Тогда и ядро надо отключать, — буркнул Женька. — Они вроде уже наловчились геотермальную энергию использовать, им хватает.

— Живучие... — с некоторым даже уважением протянул Саня. — Но это нам не подходит. Если отключим отопление, потом эту каменюку останется только выбросить, а жалко, она денег стоит. И проект опять же...

— У меня вторая есть, забыл?

— Да, но та образцово-показательная, а эта... Вторичное терраформирование — это тебе не на пустом булыжнике ковыряться... — он снова задумался, потом кивнул этим своим мыслям и сказал: — Тоже перспективное направление, учти на будущее.

— О чем ты, Сань?

— Да так... Ладно, давай думать, как нам починить эту твою обитаемую планету!

— Она не ломалась, там только формики завелись, — напомнил Женька.

— Расценивай это как серьезную поломку системы, сделанной по твоему проекту, — серьезно сказал ему брат. — И устранить эту поломку нужно любой ценой, желательно, сохранив планету в более-менее пригодном для дальнейшего использования виде. Идеи есть?

— Жесткое излучение.

— Хорошо, но не дома же! Мысли дальше.

— Ну... если только атмосферу содрать, но...

— Но эти заразы могли уже научиться синтезировать кислород, — закончил Саня. — И заново ее создавать очень уж муторно. И накладно. Повышение или понижение температуры, как тебе?

— Можно. Но потом опять же регулировать замучаешься.

— Ага. И в реальных условиях этого не проделать, — кивнул он, по-прежнему думая о чем-то своем. — Но ничего. Есть еще один способ!

— Какой? — подпрыгнул Женька.

— Потравим их, и дело с концом, — Саня поднял с пола небольшую флягу. — Пришло вдруг в голову... Давным-давно всяких там вшей выводили керосином. Обычным, правда, а я только авиационный нашел, ну да ничего. Он даже ядреней!

— Погоди, это в смысле — облить и поджечь? — не понял Женька.

— Нет, просто как следует облить, — пояснил тот. — Он ведь токсичный, керосин-то. Испаряется легко. Ну и вспыхнуть может, само собой, если у них там под землей какие-то производства...

— Но ты мне всю землю и воду загадишь! И живность передохнет вместе с формиками!

— А ты будущий терраформер или кто? Думай, как в кратчайшие сроки восстановить биосферу после химического заражения, — ответил Саня. — Нашли мы, скажем, планету, на которой кто-то когда-то довоевался до самоистребления. Жизнь, может, какая-то и сохранилась, но толку с нее?

— Предлагаешь добить выживших, чтоб не мучились?

— А что еще делать с какими-нибудь мутантами? — пожал он плечами. — Но ладно, у нас другой случай. Мы... да, нам попалась отличная, пригодная для колонизации планета, а там водится какая-то дрянь, с которой нельзя сосуществовать. Ну там... сожрать нас пытается или еще что. Понемногу отстреливать — замучаешься. Проще травануть всех разом, а потом осваивать пустую планету. Если на ней нет годных для нас эндемиков, так даже удобнее: зачистил, а потом разводи себе только те виды, которые нам нужны.

— Ну, очистка — это не так уж сложно, такое и на Земле делали... — задумался Женька, закопался в учебник, но спохватился, когда Саня поднес руку к контейнеру с пока еще обитаемой планетой. — Погоди! Слушай... но они же разумные!

— И что? Предлагаешь установить с ними контакт? Как ты себе это представляешь? — Саня уставился на него в упор, и у Женьки забегали мурашки промеж лопаток. — В настоящую Вселенную мы эту игрушечную планетку выпустить не сможем, ей там сразу крышка. Строить им настоящую солнечную систему? Имитировать другие галактики? Нет, эксперимент мог бы выйти офигенно интересный, но... Его не разрешат.

— Почему?!

— Да именно потому, что формики разумные, дурья твоя башка! И вообще, подумай, что ксеносы заявят, если узнают, что мы тут нечаянно вырастили под колпаком настоящую цивилизацию и ставим над ней опыты!

— Но можно же им не говорить... — пробормотал Женька.

— Всё равно узнают. Шпионов хватает, — Саня свободной рукой потрепал его по рыжим вихрам.

— А мы с ними поделимся...

— Чем? Технологией создания моделей для терраформирования? Жукоглазики и так ее знают, только не используют. Это мы неженки, нам всё привычное подавай, а они адаптируются. Знаешь же, что ксеносы одного вида, но с разных планет могут вообще друг на друга не походить?

— Ага...

— Ну вот. В этом их главное преимущество. Живучие... и приспосабливаются лучше не надо. Мы тоже приспосабливаемся, только намного медленнее. И все равно много где не можем обитать без скафандров, а они там как у себя дома. Хотя на их дом те планеты совсем не похожи!

— Так если они к себе вернутся, тоже будут как инопланетяне? — сообразил Женька.

— В точку. Но они очень быстро перестроятся обратно. Ладно, слушай, что мы о жукоглазиках-то? У нас проблема нерешенная.

— Ну... — Женька вздохнул. — Давай. Лей. Я знаю, как всё восстановить.

— Только таймер не забудь вовремя отключить, — попросил его брат и откупорил флягу.

Авиационный керосин пах остро и тревожно.

"Интересно, а как формики ощущают этот запах? — невольно подумал Саня. — Жукоглазики — те чувствительные..."

— Восстановление отравленной планеты тянет не на обычный семестровый проект для колледжа, а на выпускной. Или даже вступительный, если ты понимаешь, о чем я, — сказал он после долгой паузы.

Планета в контейнере пока еще не поменяла цвет, только кое-где видны были очаги пожарищ — это пылали, проваливаясь внутрь самих себя, гигантские терриконы формиков и их подземные жилища.

— Они всю планету источили своими ходами, — пробормотал Женька, глядя на экраны. — Не в космос полетели, как мы, а стали вглубь копать... Странно, да?

— Ага. Надо будет помозговать над этим, — кивнул Саня, переписывая данные с братнина компьютера к себе на комм. — И вот что, Жека... Я малость погорячился с этими выпускными-вступительными. Ты лучше забудь об этой своей карманной цивилизации. И помалкивай.

— Почему это?! — возмутился тот. — А моя планета?! Мы же ее починили!

— Я ее покажу... кому следует, — негромко ответил ему брат. — Мало ли, кто уцелел... или там вообще кладки остались. Нашими приборами такую мелкоту и не засечь. Кто их знает, на что они способны?

— Думаешь, могут вылезти и отомстить? — обиженно фыркнул Женька.

— А я бы не хотел проверять, — совершенно серьезно сказал Саня. — Ксеносы на всё способны, это я тебе как специалист говорю.

— Ясно, — вздохнул тот. Если брат начинал говорить подобным тоном, значит, не шутил. Того и гляди, подписку о неразглашении возьмет! — Да, их еще поди пойми... Поэтому на ксенобиолога учатся на два года дольше, чем на терраформера?

— Именно! И практика еще...

— Какая практика? — тут же спросил Женька, глядя на него в упор.

— Разная, — честно ответил Саня. — Самая разная, Жека. По всяким там... вымирающим внеземным видам.

Хороших планет мало. Даже пригодных для терраформирования еще поискать... и на таких частенько уже кто-нибудь обитает — жизнь не такая редкая штука во Вселенной, как когда-то считалось. Другое дело, что в космос вышли единицы...

Словом, кто первый встал, того и планета. И даже если на ней обитало что-то условно разумное, этого легко не заметить. Может, через сотню лет новые хозяева сообразят, что в ходе терраформирования уничтожили цивилизацию, и даже покаются на всю Галактику, но вряд ли их осудят всерьез. Все ведь понимают, что ксенобиология — очень молодая наука, ей свойственно ошибаться, и зачастую — фатально для объекта изучения.

Но это не страшно. Планета не пропадет бесхозной — ей займутся терраформеры, и все останутся довольны.

— Понятно, — сказал Женька, а когда старший брат закапсулировал контейнер, чтобы забрать с собой, негромко сказал ему в спину: — Знаешь, что-то я уже не очень хочу идти в терраформеры.

— Ничего, — ответил Саня, не оборачиваясь. — Еще передумаешь. Вот увидишь.

В самом деле, должен же кто-то чинить поломанное...