Особый день

Просторный мощеный двор, спрятавшийся между приземистых вытянутых казарм, был заполнен множеством молодых людей в одинаковых черных нарядах, которые кто-нибудь непосвященный непременно окрестил бы "костюмами ниндзя". Недавние студенты последнего выпуска Академии Шинигами, выбравшие в качестве своего будущего места службы второй отряд Готей-13, возбужденно беседовали и переговаривались по большей части просто, чтобы унять нервное напряжение в связи с предстоящим испытанием. Ведь подать заявку для вступления в отряд секретных операций — это одно, а быть приятным в него после жесткого дополнительного отбора — это совсем другое. Невысокую фигуру в точно такой же, как и у всех, черной одежде, бандане и маске-платке, появившуюся в самом центре двора, словно из ниоткуда, поначалу никто не заметил. Но лишь до того момента, когда со стороны этого шинигами не раздалось громогласное:

— Становись! Смирнааа!!!

Хоть голос у неизвестного и не был басовитым, но звучал достаточно раскатисто, чтобы производить должное впечатление. Пять секунд во дворе царило беспорядочное метание, после чего перед офицером, наконец, замерла идеальная "коробка" из сотни выпускников.

— И что это было?! — недовольно хмыкнул низкорослый шинигами. — Команда "становись" выполняется бегом, если вы не знаете! А если я захочу посмотреть на забег беременных улиток, то лучше пойду в отгул и загляну в соответствующее заведение в первом районе Руконгая, чем буду тратить на это свое рабочее время! Чему вас только там теперь учат в этой Академии...

Выпускники коротко переглядывались, понимая, что вступительные испытания, похоже, будут о-о-очень веселыми. Тем временем, недовольный офицер, заложив руки за спину, начал прогуливаться перед строем, продолжая ворчать.

— Меня зовут Харрисияма Лейто, но тем из вас, кому невероятно повезет, получат шанс обращаться ко мне "сенсей". Я — самый злобный и жестокий инструктор во всех пяти секретных дивизиях онмицукидо! И мне дали вас, потому, что я — опытный специалист, а вы — стадо молокососов! Да-да, именно стадо! И если вас интересует, почему это так, — офицер искоса бросил на соискателей пристальный взгляд, заставив разом смолкнуть все многочисленные шепотки, появившиеся после его последнего заявления, — то я отвечу прямо. Всех умных с последнего выпуска забрали в первый, четвертый и двенадцатый отряды Готея. Все сильные — сами сбежали в одиннадцатый. А нам и прочим осталось то, что осталось. И уже лично мне доверено неблагодарное дело — просеять эту кучу компоста в поисках неграненых алмазов. В наличии которых среди вас, я, исходя из опыта, сильно сомневаюсь, в принципе.

Инструктор дошел до края строя и, сделав разворот кругом, двинулся обратно.

— Прежде всего, позвольте сообщить вам, что вы пришли поступать в особые секретные войска Сообщества Душ. И поэтому вам нужно усвоить главное — вы не хрена не знаете об особых секретных войсках Сообщества Душ! Иначе бы вы сюда не пришли... Либо вы — полные дебилы, до ушей залитые какими-то романтичными бреднями! Но таких я быстро отсею уже сегодня. Тем же немногим, кто попал сюда из-за традиций своих семей, что поколениями служили в онмицукидо, мои соболезнования! Утешьте себя перспективой того, что когда-нибудь с таким же тайным злорадством, что и ваши родители недавно, вы отправите сюда своих собственных детей, и их тоже встретит либо добрый инструктор Харрисияма, либо его прямой выродок!

Добравшись до середины первой шеренги, Лейто на полмгновения замер, а потом резко обернулся к вытянувшимся выпускникам Академии.

— Служба в онмицукидо — это боль, пот, кровь, усталость круглыми сутками, подвержение своей жизни постоянному риску, полное отсутствие какой-либо благодарности со стороны начальства, жестокие дисциплинарные взыскания и безымянная смерть в какой-нибудь занюханной руконгайской дыре или на белесой дюне в Уэко Мундо, — темно-синие глаза, что смотрели на молодых шинигами из щели между двух кусков черной материи, окинули закрытые лица бывших студентов безжалостным взором. — Те, кто только что передумал, могут уйти сейчас! Второго предложения не будет!

По строю разлилась полная тишина, но никто так и не шелохнулся. Харрисияма тяжело вздохнул и удрученно покачал головой.

— Значит, и вправду, клизмы с мензурками всех башковитых себе захапали в этот раз...

Отойдя чуть-чуть назад, так чтобы его теперь видели абсолютно все соискатели, офицер пожал плечами и сделал какой-то странный жест руками, будто отбрасывая что-то от себя.

— Ладно, ваше дело... А теперь к испытаниям!

Народ заметно приободрился, в ожидании физических нагрузок или чего-то такого, но как выяснилось, все было не так просто.

— Прежде всего, усвойте одно! Любые приказы, отданные начальством, у нас выполняются без раздумий! И то, что это не слишком хорошо влияет на динамику потерь, никого не интересует! Инициатива — наказуема, но победителей не судят! Проигравших — тоже, поскольку проигравший шинигами второго отряда — это мертвый шинигами, какой бы тавтологией это сейчас не прозвучало. Также для того, чтобы служить в онмицукидо, вы должны забыть все, чему вас учили дома и в Академии! Потому, что это вам здесь не поможет ни то, ни другое...

— Разрешите обратиться? — перебил вдруг инструктора голос из первого ряда.

Харрисияма повернул голову в сторону молодого высокого шинигами, задавшего вопрос. Было хорошо заметно, что под черной формой у выпускника Академии бугрится могучая мускулатура, а в размахе плеч этот парень превосходил того же Харрисияму раза в два с половиной, не меньше.

— Допустим, разрешаю.

— Как можно говорить о том, что мы должны забыть все знания, полученные в Академии, ведь это...

— Имя? — оборвал выпускника офицер.

— Нагашини Ханатаро! — сразу же отозвался парень.

— Ты, Хан-тян, похоже, пропустил мимо ушей первую часть моего пояснения, — даже не смотря на платок, можно было понять, что Харрисияма хищно улыбается. — Приказы у нас не обсуждаются, и с командирами у нас не спорят. А те, кто это делают, вылетают очень быстро и с реактивным свистом. Поясняю на твоем примере для тех, кто еще возможно не понял, о чем я тут толкую все это время. У тебя, Хан-тян, сюмпо быстрое?

— Я один из немногих, кто освоил его еще на первом курсе... — с явной гордостью начал отвечать Нагашини, но снова был перебит.

— Вот и отлично. Метнись-ка мне тогда за пивом бешеной блохой.

— Что? — удивленно сморгнул молодой шинигами.

Харрисияма выждал еще немного и снова обернулся к строю, потеряв всякий интерес к своему собеседнику.

— Пять секунд. Пять секунд, как инструктор отдал приказ, и что сделал за эти пять секунд Нагашини? Ни хрена он не сделал. Для онмицукидо это непростительно. В бою он был бы уже мертв или мертв кто-то из его товарищей. Понимаете, ребятки, нельзя, чтобы у бойца особой дивизии ушные раковины, как туалетные в одиннадцатом отряде, зарастали мхом настолько, что в них хоть грибы галлюциногенные выращивай. Этим у нас вообще только мензурки двенадцатые занимаются в Готее, и конкуренции они ой как не любят. А также нельзя, чтобы в голове вместо мозгов были только мышцы, поскольку без синапсов и прочих нервных окончаний, перед нами будет не исполнительный, тихий и быстрый убийца, а потенциальный кандидат на должность стража одних из Врат. И вот поэтому, Хан-тян... пошел вон отсюда!

Рука офицера недвусмысленно указала в сторону распахнутых ворот в дальнем конце двора. Толпа выпускников изумленно взирала на происходящее.

— Но... так нельзя! — вырвалось у ошарашенного Нагашини.

— И ты только что не выполнил мой третий приказ, — подвел итог инструктор. — Я дам вам право на три ошибки, ребятки. Каждому по три. И ровно на три больше, чем даст вам любой враг в настоящей битве. Хан-тян, ты все еще здесь?

Потащившегося к воротам парня провожали сочувственные взгляды остальных.

— Вот так, молокососы, это и делается. Кстати, у кого аллергия на кошачью шерсть?!

В строю неуверенно поднялось несколько рук.

— Тоже можете быть свободны.

— Почему?! — взорвался хор негодующих голосов.

— Уже то, что вы задаете этот вопрос, показывает, насколько сильно вы не черта не знаете о втором отряде Готей-13, — инструктор был непреклонен. — А это, уже в свою очередь, совершенно неприемлемо для тех, кто собрался работать в разведке и контрразведке нашего славного секретного отдела мазохистов и самоубийц.

"Коробка" перед Харрисиямой заметно поредела, а беспощадный шинигами вновь начал прогуливаться перед строем.

— И специально для оставшихся, дополнительно информирую, что завтра, в десять часов утра у нас пройдет праздничный вечер, посвященный приему новых сотрудников.

— Вечер в десять утра? — вырвалось у кого-то.

— Первая ошибка, — не глядя на говорившего, ответил Харрисияма. — Поскольку, как и все остальные праздники в онмицукидо, этот будет проходить под девизом "Лучше бы его не было!", то от вас, как от представителей "свежей крови", нужны будут не слишком растянутые слова ответной благодарности на поздравления старших товарищей и боевой листок. В боевом листке, кроме описания творящегося в отряде бардака и беспредела, нужно будет добавить что-нибудь красочное и позитивное: о командующем Ямамото, о культурных тенденциях последних дней, об эффективных способах незаметного убийства и новых типах взрывных устройств. По последнему можно много получить информации в мастерской фейерверков "Шиба и Нацутори", их молодая управляющая Морриган-сан может просто часами рассказывать обо всем, что взрывается и красиво горит. Рисовать листок будешь ты, ты и ты, — инструктор просто потыкал на ходу пальцев в первых попавшихся выпускников.

— Но я рисовать не умею... — как-то смущенно отозвалась девушка в первом ряду.

— Как говорит капитан Ичимару, я улыбаюсь с ваших нелепых отмазок. И это, кстати, была первая зачтенная ошибка... Но вернемся теперь к тому, на чем меня прервали... Ампулы с цианидом? Нет, это потом. А! Вспомнил! Итак, навыки. Самый главный навык, которому вас точно не обучали в Академии, и без которого ни один боец онмицукидо не смеет называть себя таковы, это скрытность. Причем скрытность и незаметность во всех ее возможных проявлениях! Опять же, привожу пример. Кто из вас знает имя шестого офицера второго отряда Готей-13?!

Ответом Харрисияме стала звонкая тишина.

— Кто-нибудь знает его в лицо? Где он живет? В какой части здания его кабинет? — каждая новая фраза звучала с все более насмешливой интонацией. — Замечательно. А что вы мне расскажете насчет седьмого офицера? Кто-нибудь знает имя восьмого? Клан, из которого происходит наш девятый номер? У кого есть при себе достаточно уверенности, чтобы заявить, что у второго отряда вообще есть кто-то на должности десятого офицера?

По мере того, как инструктор озвучивал новые вопросы, взгляды многих выпускников становились окончательно затравленными и испуганными.

— Во-о-от, — подвел итог голубоглазый шинигами, не скрывая злорадной радости. — Вот это и называется секретностью! Вот это и есть профессионализм по меркам онмицукидо. А ведь скажу вам по секрету, имени шестого офицера не знаю даже я! А он служит у нас только на этом посту последние триста лет! Даже сама капитан Нацутори, похоже, только и может, что стоить догадки — настоящим именем этот скрытный засранец подписывает свои рапорты, или меняет его каждый раз, когда в отряд приходит новый командир!

Подобное откровение вырвало у многих чувство легкого шока, настолько неожиданно, странно и даже как-то нелепо, все это звучало. Тем временем, Харрисияма обернулся к своим подопечным спиной и принялся раскачиваться с пяток на носки, скрестив руки у себя на груди.

— Также важной частью секретности является незаметность во всем! Но сейчас я слышу настолько громкий скрежет шестеренок в голове у кого-то из последнего ряда, что это точно никуда не годится. И разбираться мне некогда, а потому задняя шеренга может гулять в полном составе. Напиваться с горя советую в шалмане "У Генджи" в первом районе, там отличный выбор продукции с винокурни братьев Гранц...

Последний "отсев", сделанный инструктором, вызвал у собравшихся куда больше эмоций, чем предыдущие, скорее всего, из-за своей полнейшей необъективности.

— А не слишком ли это вот щас было круто, сенсей? — раздавшийся голос, в котором без сомнения присутствовали легкие нотки эдакого нагловатого вызова, заставил Харрисияму вздрогнуть, и это заметили многие.

Последняя шеренга замерла на месте, явно уже не собираясь никуда уходить, а по строю снова пронеслась волна шепотков. Пускай лица всех шинигами были скрыты масками, но для тех, кто хотя бы год посещал Академию, было довольно сложно не узнать эту манеру речи и самого говорившего, стоявшего в первом ряду. Обладателя золотых кошачьих глаз и растрепанных платиновых вихров, прекрасно заметных сейчас из-за того, что банданой их владелец побрезговал, бывшие студенты и преподаватели Академии опознали бы, наверное, в любой ситуации. И если вторые, просто порадовались бы тому факту, что больше не являются сенсеями этого низкорослого чудовища, то первые в данный момент уже предвкушали эпическое столкновение этого монстра с беспощадным инструктором.

— Вот как значит, да? — Харрисияма медленно обернулся. — Имя?

— Нацутори Феликс, — отозвался блондин.

— А-а-а, — протянул офицер. — Нацутори, тогда понятно, — Харрисияма приблизился к своей новой жертве, и многим стало заметно, что эти двое практически одного роста. — Видимо, ты думаешь, что семейное положение и прочее позволяют тебе критиковать старших по званию и возрасту?

— Да, но я пользуюсь этим правом, только когда этих старших начинает особенно сильно заносить на поворотах, — без всякой робости ответил Феликс с довольной улыбкой, глядя инструктору прямо в глаза.

— Вот сразу видно, что в тебе, паренек, от онмицукидо — только казенное обмундирование, а все остальное, в лучшем случае, годится лишь девчонкам для поиграться.

— Пока ни одна не жаловалась, сенсей. А обмундирование у меня отнюдь не казенное, а по спецзаказу сшитое. Я же из аристократов все-таки, "золотая молодежь".

— И, похоже, тебя давно не ставили на место.

— Последний раз это пытался проделать мой папаша, что закончилось для него падением с лестницы и проломленной перегородкой. При этом я его даже пальцем не тронул!

— Не зазнавайся, коротышка! — Харрисияма, наплевав на всякий этикет, ткнул Нацутори двумя пальцами в нос. — Тебе просто повезло в тот раз, а пол реально был скользкий...

— Скорее жирный, из-за того эпического срача, что ты развел в своей конторе, — в той же манере и без всякого смущения отпарировал словесную атаку Феликс.

— И это меня еще обвиняет тот, у кого однажды в комнате забродившая плесень на стенах развилась до той формы жизни, что начала нападать на всех, кто пытался туда войти?!

— Бать, не начинай, — заметно менее развязно буркнул блондин под взглядами других учеников, что взирали на разворачивающееся действо с всевозрастающим удивлением. — Ты же знаешь, Чумарозик просто защищал свою территорию и хозяина...

— Скажи спасибо, что я тогда не позволил твой умнице-сестренке испытать на нем свою последнюю разработку!

— Да, конечно, спасибо, что спас поместье от тотальной аннигиляции! Говоришь так, как будто после того взрыва пострадала бы только моя комната!

— Простите, но получается, вы... — та самая девушка, что уже призналась в своем неумении рисовать, первой рискнула вмешаться в диалог отца и сына. — Вы — Нацутори Ханзо?

— В точку! — тут же обернулся к ней "Харрисияма".

— Но тогда почему..?

— А почему вы все поверили в то, что перед вами какой-то инструктор, которого якобы прислали вас проверять? — бандана и маска-платок оказались заткнутыми за пояс, и теперь уже все могли видеть довольную ухмылку, украшавшую лик главы семьи Нацутори. — Только потому, что он начал сразу отдавать команды и вести себя как высокомерный сноб-ветеран? Вы же будущие онмицукидо! Ну, нельзя же верить каждому встречному типу в черном трико, даже если он говорит убедительные вещи с непробиваемой миной на морде лица! Кстати, передайте потом мой привет тем, кто ушел. А если вдруг кто-то из них сильно обиделся, то пусть потом приходят лично. У меня для них припасена чудесная водовозная бочка на заднем дворе...

Кто-то неуверенно рассмеялся, но большинство по-прежнему пытались понять, что за непонятное представление перед ними творится. А Нацутори-старший, тем временем, уже занял центральную позицию перед строем, не умолкая ни на секунду.

— В общем, детишки, это вам первый и довольно мягкий урок от этой противной штуки под названием жизнь. Надеюсь, вы все его хорошо выучите, запомните и никому о нем впредь не расскажете.

— Поздно, бать, поздно, — раздался от края строя голос Феликса, а потом всех, кто был в тот момент во дворе, накрыла тяжелая волна обозленной реяцу.

Однако, несмотря ни на что, лицо голубоглазого блондина, оборачивающегося в сторону распахнутых ворот, озарилось совершенно искренней широкой улыбкой.

— Нацу! — пророкотало над плацем. — Ты какого Айзена здесь делаешь?!

Вокруг стройной фигуры командующей второго отряда, взгляд которой мог бы сейчас, наверное, воспламенять предметы на расстоянии, свивались, образуя спиральные вихри, потоки воздуха. Складки белого капитанского хаори и косы с кольцами на концах грозно развивались на ветру. Позади брюнетки, заметно сжавшись от страха, медленно пятился куда-то спиной вперед лейтенант Омаэда.

— Сой-тян, — с беспечным видом отозвался глава повсеместно известного семейства. — А я просто мимо проходил, и дай, думаю, зайду, с твоим новым пополнением пообщаюсь. Так сказать, подготовлю их к тяготам и лишениям предстоящей службы. Кстати, классные ребята! Спецы один к одному! Сама выбирала?

— Это, Нацу, была твоя третья ошибка за месяц, — словно не обратив никакого внимания на слова мужа, со зловещим предвкушением процедила Нацутори Шаолинь.

— Ой-ёй, — вырвалось в ответ у блондина, спустя мгновение вновь посмотревшего на толпу выпускников. — Ребятишки, еще один вам жизненный урок на будущее. Хорошенько запомните, у женитьбы по любви есть один маленький недостаток — любовь зла!

— Беги, бать! — перекрывая завывания ветра, выкрикнул Феликс.

* * *

Шум урагана и грохот рушащихся построек заставил командующего Ямамото оторваться от прочтения очередного отчета.

— Что там случилось?

— Похоже, частично разрушена территория казарм второго отряда, — отозвался лейтенант Сасакибе, вышедший на смотровую галерею. — Объявить общую тревогу?

— Нет, не стоит. А вот выслать команду медиков не помешало бы. Мало ли какие там вдруг окажутся случайные жертвы, — Ямамото невозмутимо вернулся к отчетам.

— Конечно, — лейтенант на мгновение замялся, но все-таки уточнил. — Вы уверены?

Командующий в ответ лишь вытащил из ближайшей пачки бумаг заполненный документ и положил его на край стола. Сасакибе, приблизившись, изучил издали текст поданного прошения. Брови офицера медленно поднялись вверх на полдюйма.

— Он попросил забронировать себе на всякий случай отдельную палату в госпитале и внес заранее сумму на покрытие возможного материального ущерба?

— С годами Нацу стал куда более осмотрителен и ответственен, — Ямамото ответил ему на это с легкой улыбкой. — Все-таки, семейная жизнь, а также долг и забота о воспитании детей всегда меняют людей в положительную сторону.

— Что ж, тогда будем надеяться, что все младшие представители семьи Нацутори тоже как можно быстрее станут семейными людьми.

— А вот здесь, Чоджиро, может возникнуть проблема "замкнутого круга", — оторвавшись вновь от отчета, Ямамото посмотрел нас своего лейтенанта и пояснил. — Когда младшие Нацутори станут семейными людьми, это неизменно приведет к появлению на свет еще одного поколения Нацутори.

Сасакибе, представивший себе эту картину, глубоко вздохнул и, поколебавшись секунду, озвучил новый вопрос.

— Ямамото-сама, знаю, что прежде никогда не говорил с вами об этом, но не хотели бы вы в ближайшее время подыскать кого-то на замену должности лейтенанта в первом отряде. В последние годы, я что-то часто стал подумывать об отставке...

— Дезертирство с поля боя и оставление начальства в ответственный момент, — старейший шинигами Сообщества Душ говорил вполне серьезным голосом, но в его глазах пряталась улыбка. — Не ожидал от тебя такого, Чоджиро.

— Я просто предложил вам подумать над этим, — ответил Сасакибе, уже делая шаг назад и разворачиваясь спиной к столу. — Просто немного подумать... И вообще, пойду-ка я уже пошлю сообщение в госпиталь...

— Только не потеряйся по дороге назад.

— Как можно, Ямамото-сама.

* * *

Пустой взгляд лейтенанта двенадцатого отряда намертво приклеился к знаку "равно" в конце длинной цепочки упрощающихся формул. Это был уже третий подход со стороны Акона, и каждый раз он получал другой результат, а тот, в свою очередь, каждый раз оказывался неправильным. И понять, где он допускает ошибку, ученый до сих пор не мог.

Отложив карандаш, рогатый шинигами потер ладонями глаза. Хоть новые капсулы с экспериментальным "энергетиком" и были чудо как хороши, но девятнадцатые сутки без сна и отдыха давали о себе знать. Однако бросать проект на данном этапе было бы, по меньшей мере, кощунственно. Да и капитан Урахара потребует полный отчет уже завтра. Не признаваться же ему, что проведя всю серию предварительных испытаний и получив промежуточные материальные формы, он, Акон (между прочим, вторая по величине фигура в Исследовательском Институте!), сгорел на каких-то расчетах инертной среды содержания?! Гиллианам на смех такое! Конечно, еще оставался вариант практического подхода, что узаконил в научном мире академик Тык, Акону лично неизвестный, но от того не менее уважаемый, хотя бы за то, что его заветам следовали такие личности, как Заэль-сама и незабвенный глава семьи Нацутори. И, тем не менее, для столь радикальных мер было все-таки рановато.

С тихим шорохом справа от Акона над краем лабораторного стола исследователя сначала появилась растрепанная угольно-черная прическа, а затем пара любопытных синих глаз.

— Здравствуй, Хидари, — сказал лейтенант без особой радости в голосе.

— Доброе утро, Акон-сама, — улыбнулся мелкий паренек, расплывшись в душевной улыбке от уха до уха. Совсем, как у своего папаши. — Только я — не Хидари, я — Миги!

— Я — Хидари! — послышалось из-за спины у шинигами. — И кстати, тоже здрасьте!

Акон покосился через плечо, чтобы убедиться в том, что второй близнец также проник в лабораторию и сейчас с заинтересованным видом крутится у большой доски, исписанной мелом сверху донизу. Похоже, сложная охранная система снова не сработала, причем как на внешнем периметре территории отряда, так и на всех четырех внутренних "кольцах" защиты. Впрочем, удивляться этому смысла не было, когда имеешь дело с подобными нарушителями. Хидаритора и Мигитора из клана Нацутори были из той породы, перед кем не устоят никакие замки и двери. В конце концов, именно эта парочка братьев сумела заполучить титул единственных обитателей Сообщества Душ, сумевших пробраться в Небесный Дворец без приглашения.

— Поверю вам на слово, — лейтенант тихо хмыкнул. — Хотя установить истинность ваших утверждений я все равно не имею никакой возможности.

— Мы никогда и никого не обманываем, — тут же отозвался Миги, после чего уточнил. — Ну, когда речь идет об этом вопросе.

— Просто нас все время путают, — подтвердил Хидари. — Без нашей на то вины.

— Да, без всякого нашего участия!

— А специально мы никого не путаем. Правда!

— И все равно, только у ваших родителей получается вас различать, — подытожил Акон. — И это занятный факт. Не подскажите, как они это делают?

— О, это довольно просто, — снова заулыбался Миги. — Я — Миги, он — Хидари. Это главное отличие, легко запомнить...

— ... но не у всех получается, — добавил братец, причем, как показалось Акону, без всякой издевки, а даже с какой-то искренней детской обидой.

— Хорошо, постараюсь преуспеть в таком ответственном деле, — вздохнул шинигами. — Но раз мы уже разобрались, кто здесь кто, то второй логичный вопрос. И что же вас, ребята, привело сюда в такую рань?

— Уже полдень, Акон-сама, — не отрываясь от записей на доске, прокомментировал Хидари. — Вы бы чаще на улицу выходили.

— Полдень среды, если что, — уточнил Миги.

— Допустим, но это не ответ на мой вопрос, — внимание Акона было пристально приковано к Миги, который в свою очередь уж как-то очень хищно, хоть и дистанционно, изучал реторты и пробирки с образцами, стоящие на краю столешнице в секционных подставках.

— А мы хотели вас поздравить! — отозвался первым Хидари.

— С чем же? — не дав себя отвлечь ни на секунду, поинтересовался лейтенант.

— Папа нам сегодня с утра сказал, что еще вчера в двенадцатом отряде было сделано очень большое открытие, — Миги вновь обернулся к ученому.

— Вот как? Ничего не слышал об этом.

— Нет, папа совершенно точно сказал, что деда Ура-джи именно вчера перехватил очень большой ящик с экспериментальным продуктом дяди Заэля! После чего сразу на месте совершил его открытие! И теперь науку Сейретея ждут совершенно непредсказуемые прорывы в самых неожиданных отраслях! Вот.

За время речи Миги его брат-близнец аккуратно стер одну из "квадратных" двоек в конце длиннющей формулы, написанной на доске, и переставил запятую в длинном дробном числе на три позиции, после чего продемонстрировал единокровному сообщнику большой палец и довольный оскал.

— А это многое объясняет, — тем временем, задумчиво буркнул Акон. — И почему вдруг так тихо стало в шестой секции... И меня ведь не позвали, сволочи...

Несмотря на небольшую отвлеченность, перехватить руку Миги в районе запястье, когда паренек уже потянулся к образцам, лейтенант успел.

— Значит, всего лишь поздравить хотели?

— Ага, — голубоглазый брюнет продолжил улыбаться рогатому шинигами с такой душевной и непосредственной честностью, как будто и не пытался ничего сделать всего секунду назад. — Только поздравить. А, потом смотрим, вы тут один сидите, и грустный такой, совсем не в праздничном настроении. Это плохо, Акон-сама... Вам помочь?

— Нет уж, Миги, спасибо, не надо, — сразу ответил лейтенант, отреагировав на предложение на уровне приобретенного рефлекса.

— Да вы не стесняйтесь, я онее-чан всегда помогаю, когда она просит! Особенно, если надо что-то смешать у них на фабрике в той маленькой комнате с бронированными стенами! Там еще окошко есть для наблюдений, и Морри-чан оттуда за мной всегда внимательно следит и благодарит потом.

— Меня тоже, — тут же встрял Хидари. — У нее со смесями всегда проблемы. Говорит, что у органических реакций плохо с чувством долга, и если что-то получилось один раз, то не обязательно получится в другой.

— Зато у нас с чувством долга все в порядке. Это у нас семейное!

— И все-таки, давайте лучше я сам, — смог, наконец, вмешаться в треск близнецов Акон.

— Ла-а-адно... Но все равно, вы очень грустный...

— Это все у вас от математики, — постучал по доске костяшками пальцев Хидари. — Она убивает чувство юмора. Вы об этом не слышали разве, Акон-сама?

— Не приходилось, — лейтенант развернулся на стуле, держа Мигитору за шиворот.

— А это ведь все — сущая правда, — с менторским видом ответил Хидари и воздел к потолку указательный палец. — Вы не поверите, но некоторые профессиональные математики даже уверенны, что соприкосновение двух плоских шуток дает одну тонкую!

— Э-э-э, это, кажется, уже не математика, а геометрия, Хида-кун, — заметил Миги, которого его подвешенное состояние, похоже, ничуть не смущало.

— Я удивлю тебя, мой недалекий младший брат, но геометрия — это всего лишь составная часть математики, — блеснул улыбкой Хидари.

— Правда? Хотя тут все правильно, сам ведь знаешь — нельзя очистить что-либо, ничего не испачкав, и можно испачкать все, ничего не очистив. Закон сохранения грязи!

— Точно, как будто про математику и писали! Она ведь у нас наука прикладная, то есть смешанная, а в смеси всегда превалирует то вещество, которое труднее всего отмыть!

— Все это замечательно, — подвел черту Акон, — но давайте уже расскажите, зачем вы ко мне в действительности пришли.

Повисла небольшая, но очень красноречивая пауза.

— Мы хотим провести эксперимент, — с покаянным видом сознался Миги.

— Так я и думал, — хмыкнул лейтенант.

— Это будет безопасный эксперимент! — тут же поспешил заверить шинигами Хидари.

— Не сомневаюсь, хотя единственный безопасный эксперимент, который вы ставали на моей памяти, заключался в том, что несчастной кошке, пойманной в Руконгае, обмазали спину маслом, а потом пытались сбросить ее с Башни Раскаяния.

— Так, когда это было, Акон-сама?! — отмахнулся Хидари. — Это уж давнишняя история.

— Мы с тех пор выросли и поумнели, — подтвердил Миги. — Двенадцать дней ведь уже как прошло с того момента.

— Да и повторные эксперименты не подтвердили теорию о возможности создания объекта, обладающего свойствами антигравитации, — как-то в сторону бросил близнец у стенда, отчего-то опуская взгляд в пол.

— Только дядю Гримма зря разбудили, — второй братец тоже понурился.

Сжалившись над погрустневшим отпрыском Нацу, Акон опустил мальчишку на пол.

— Так что вам нужно, еще раз?

— Те лампы... Ну, из комнаты, которую папа собирал вместе с вами! Комнаты без теней!

— Он еще тогда нашел в процессе проход в "мир-с-изнанки", где, оказалось, живет много квинси, — с прежней улыбкой уточнил Миги.

Левый глаз лейтенанта двенадцатого отряда нервно дернулся, от нахлынувших "светлых" воспоминаний, но глубоко выдохнув, офицер взял себя в руки.

— Все оборудование по тому эксперименту было полностью уничтожено, согласно приказу главнокомандующего Ямамото.

— А чертежи? — во взгляде Хидари заиграли огоньки, свойственные голодному хищному зверю, уже почуявшему добычу.

— Чертежи... тоже, — ответил Акон и понял, что сделал слишком большую паузу между словами, а маленькие бесенята это точно заметили.

— Миги, ты веришь в то, что Акон-сама настолько недальновиден, что уничтожил бы такие важные документы?

— Конечно, верю, Хидари! Ведь Акон-сама — верный и исполнительный воин Готей-13, а не какая-то сумасшедшая и жадная до знаний кракозябра! Он без сомнений уничтожил всю проектную документацию и базовые расчеты!

— Как жаль, но может оно и к лучшему. Хотя, просто ради интереса, где бы, по-твоему, он мог хранить их, если бы приказа на уничтожение не было?

— Понятию не имею. Может быть, спросим у него самого?

— И вправду!

Два одинаковых жутковатых взгляда скрестились на ученом, заставляя того в первый момент с усилием сглотнуть, но железное самообладание всегда было сильной чертой его характера. Тому, кто так долго работал с прежним капитаном двенадцатого отряда, не пристало бояться сыновей того, кто упрятал этого самого капитана в Улей Личинок на пожизненное лечение... Или все-таки стоило?

— Никаких чертежей и документов, конечно же, не осталось...

Пытливый разум, которому, несмотря на все обозначенные запреты и последствия, все же хотелось узнать сакраментальное "А что же будет, если..." медленно одолевал тревоги и опасения. И только этим лейтенант мог объяснить, почему закончил свою фразу именно так, как он это сделал.

— ... а так, их непременно бы закрыли в специальном хранилище институтского архива, куда имеют доступ только старшие офицеры отряда.

— Понятно. Жа-а-аль, — протянул Хидари. — Ладно, Миги, похоже, придется идти и думать, чем бы еще заняться.

— Эх, братец, а такие перспективы намечались...

Опустив плечи и понурив головы, близнецы поплелись к дверям лаборатории. В том, что после дверного проема они свернут сразу же направо в недра центрального корпуса, а не налево к выходу, Акон даже не сомневался. Встав из-за стола, лейтенант быстро проверил записывающий датчик, установленный в кабинете, но тот оказался ожидаемо отключен. В этот раз мелкие поганцы накормили "аппарат" жевательным мармеладом, хотя прекрасно знали, насколько подобная "техника" чувствительна к этому лакомству. Вот теперь опять придется списывать оборудование.

Впрочем, времени лишнего теперь точно не было. На поиски чертежей и сбор установки у близнецов уйдет меньше суток, и это в лучшем случае. А значит, Акону предстояло закончить свою работу до этого момента. Ведь все-таки он хотел видеть, что именно эти двое затеяли в этот раз и к чему приведет их эксперимент. Главное, чтобы хотя бы не как в тот раз, с подпространственной дырой в "неизвестно куда". Вид пасторального пейзажа с бегающими и говорящими лошадками всем свидетелям инцидента надолго запомнился. Хорошо, что тогда прорыв быстро закрылся. Страннее было лишь немного после, когда посреди поля в центре оставшегося кратера почти час, стоя на коленях, капитан Ичимару кричал в синие небеса раз за разом один и тот же вопрос: "Как я мог опоздать?! Как?!"

Вернувшись к столу, лейтенант с некоторым изумлением обнаружил, что в конце его расчетов появился ответ, добавленный явно детским подчерком. И когда это только Миги успел? Улыбнувшись, шинигами собрал листы бумаги, прошел к доске и, вернув запятую на ее законное место, приступил к дальнейшей работе.