Ненормальные

Часть I. Путешествие из Москвы в Петербург

Глава 1

В дверь постучали.

— Товарищ майор, разрешите?

Майор — сухопарая женщина лет сорока со строгим орлиным лицом и темными волосами чуть ниже ушей, оторвала взгляд от лежащей на столе карты. Одернула выглаженный пиджачок, застегнула ворот блузки (летом в тайном заговорщицком подвале крайне душно) и хрипло ответила:

— Войдите.

На пороге показался низкорослый мужчина примерно того же возраста в строгом черном костюме. На залысине и одутловатом покрасневшем лице блестел пот. Подмышкой посетитель сжимал картонную папку.

— Мы нашли их. Оба этапированы в Ховринку, дожидаются вас.

— Оба? — майор повела бровью.

— Так точно. Наши рассчитали, что с двумя носителями шанс на успех увеличивается пропорцион...

— Все, все... Не грузи. Поехали, посмотрим на этих придурков.

— При всем моем, товарищ майор, — лысый открыл дверь начальнику, и лишь потом сел за руль, — они не придурки. Придурок в вашем понимании не способен справиться со столь сложной задачей. Да, они психи, но, кхм, разумные. Если так, конечно, можно выразиться.

Майор повернулась к окну. Город жил привычной жизнью: толпы людей на узких тротуарах, сотни машин в проклятых пробках. Даже прилет инопланетян не решил эту проблему. Впрочем, на мигающие синие лампочки пришельцы тоже не обращали внимания, так что поездка обещала быть простой и легкой.

— А их точно не обнаружат?

Человек в черном расплылся в улыбке.

— Этих, товарищ майор, нет.

Ховринку отстроили в двадцать девятом. Из-за повальных сокращений в сфере услуг и обслуживания появилась масса свободных рук, а у муниципального бюджета — денег. Пришельцы не брали к оплате рубль, от взяток категорически отказывались, так что все высвободившиеся ресурсы пришлось осваивать как положено. Хотя плюсом вторжения это никак нельзя было назвать.

Синий "рено-логан" остановился у психиатрического крыла. Вахтерша, едва заметив почетных гостей, мигом бросилась за заведующим. Не успела майор подняться по ступенькам, а дверь уже открыл старик в белом халате и шапочке.

Заведующий вытянулся по струнке, магическим образом спрятав выпирающее пузо, и отдал честь. При этом длинная козлиная бородка смешно дернулась. Майор приставила ладонь к виску — Хоттабыч был одним из заговорщиков, а это означало соответствующее отношение.

— Говорят, все на месте? — при ходьбе майор держала левую руку за спиной.

— Так точно. Искали долго, но выбрали самых лучших. Первый у нас в шестой палате, позывной — Берсерк.

Женщина вскинула брови и улыбнулась.

— Суровое прозвище. Чем заслужил?

— Три года назад его пыталась ограбить уличная шпана. Троим он перегрыз глотки, двоим отрезал головы перочинным ножом. Еще четверо скончались от повреждений, несовместимых с жизнью.

— А-а, я помню это дело. Столько шума в газетах...

— Да-да. Если бы дошло до суда присяжных, его бы оправдали. Но психиатрическая экспертиза выявила слишком опасные отклонения: чрезвычайно высокие неуравновешенность и склонность к состоянию аффекта. Рано или поздно он бросился бы на кого-нибудь просто так: за косой взгляд или усмешку, поэтому пришлось договориться с судьей о принудительном лечении.

Хоттабыч привел спутницу в комнату отдыха, где больные развлекались между процедурами и приемами пищи. Играли в домино и шашки, читали книги. Любимый телевизор, к величайшему сожалению, давно не работал, но многие пожилые пациенты каждый день требовали включить первый канал. Ну или Россию-24. Никак не могли душевнобольные без этого. Но на радость санитаров старики забывали о своих просьбах через пару минут, чтобы следующим днем ровно в двадцать один ноль-ноль вернуться к ним снова.

В этот раз в палате было неспокойно. Огромный мужик в смирительной рубашке тщетно пытался выпрыгнуть в окно. На бедняге висели восемь крепких санитаров, но мужик тряс их как тряпичных кукол. Впрочем, добраться до окна ему тоже не удавалось, хотя несчастный аж позеленел от натуги. Наконец ему вкололи вторую дозу седатива и утащили в карцер.

— Этот? — спросила майор.

— Нет, что вы.

Женщина цепким взглядом матерого разведчика осмотрела помещение. На глаза попался еще один связанный тип в наморднике. Уловив интерес к своей персоне, псих просунул в решетку намордника язык и пошевелил им будто змея.

— Он?

Хоттабыч позволил себе усмехнуться.

— Нет, товарищ майор. Этот людоед просто невинное дитя по сравнению с Берсерком. Вон он, на диванчике.

Майор посмотрела в угол, туда, куда указал провожатый. На потертой софе сидел мужчина лет тридцати с книгой в руках. В нарушение всех порядков, он отрастил бороду и жидкие пшеничные волосы до плеч. На переломанном носу поблескивали очки в прозрачной оправе. На осунувшемся, чуть загоревшем лице читался покой и умиротворение.

— Это точно он? В газетах не печатали его фото. Но он... такой милый, что ли?

— Внешность обманчива, товарищ майор. Особенно в нашем случае. И пожалуйста — не употребляйте при нем слово милый. А также маленький. И любые уменьшительно-ласкательные, от греха подальше. Берсерк комплексует из-за малого роста. Он вообще ходячий набор комплексов.

— Подождите..., — женщина прищурилась. — Он читает "Mein Kampf"? Разве книга не запр...

В ту же секунду увесистый томик пролетел над головой майора, взлохматив волосы турбулентным потоком. Берсерк вскочил с искаженным от ярости лицом и заорал, брызгая во все стороны слюной:

— Хотите еще что-то запретить! Может, дышать еще запретите, твари!

Подскочившие санитары принялись что-то быстро и тихо говорить. Берсерк пригрозил майору пальцем, сел на диван и зашмыгал носом. Из покрасневших глаз мужчины катились скупые слезы.

— Он тронулся умом от действий Государственной Думы. Так называемый ПТСБП — посттравматический синдром "бешеного принтера". Берсерк убежден, что рано или поздно, — тут Хоттабыч перешел на едва различимый шепот, — запретят вообще все. Поэтому мы ни в коем случае не даем ему свежие газеты. Новости могут взбесить его окончательно.

— А "Майн Кампф", значит, нет?

— Как видите, до вашего прихода Берсерк был совершенно спокоен.

— А идеи из книги... он разделяет их?

Хоттабыч махнул рукой.

— Нет, что вы. Ему плевать на расу и национальность. Он ненавидит всех одинаково.

— На мой взгляд очень... нестабильный кандидат.

В майора полетел пластиковый стул. К счастью, время в школе разведчиков не прошло даром. Женщина с легкостью увернулась от смертоносного снаряда.

— Не употребляйте... о, господи, — Хоттабыч схватился за голову. — Пойдемте лучше посмотрим на следующую.

Спутники вышли в коридор, оставив брызжущего слюной Берсерка за дверью.

— Щую?

Доктор сперва не понял, что имеет ввиду начальница, а затем ухмыльнулся.

— Да. Это девушка.

Они спустились в подвал и подошли к прозрачной перегородке в конце коридора. В крошечной залитой белым светом каморке сидела девушка лет двадцати с роскошными светлыми волосами и красивым лицом. Широко посаженые голубые глаза, чуть вздернутый носик, спелые пухлые губки. Пациентка была одета в белую майку, подчеркивающую ее немалую грудь, и синие спортивные штаны.

— Почему она прикована к стене? — удивилась майор.

— Потому, что ее позывной — Истерика.

Майор скрестила руки перед собой.

— Ха. Ну и пусть себе бьется головой о стены — они же мягкие. Зачем приковывать-то?

Хоттабыч откашлялся и слегка покраснел.

— Понимаете ли, товарищ майор, мы используем базовую терминологию. Изначально истерика, она же hysteria — это бешенство матки. Вам нужно разъяснять, что это значит?

— Пожалуй, нет, — майор выглядела малость смутившейся.

— Истерику изнасиловали в пятнадцать лет. С тех пор она сама сделалась насильницей и "мстила" мужчинам без особого разбору. Разумеется, никто не жаловался, кхе-кхе, уж простите. Ровно до тех пор, пока она не узнала, что такое пеггинг.

— А что это? — невзначай спросила майор.

— Это когда барышня использует фаллопротез по, кхе-кхе, прямому назначению. Уж простите.

— Фаллопротез? — заговорщица вскинула бровь.

— Страпон...

— А-а-а! — воскликнула женщина и тут же изменилась в лице. — Ого, вот это жестко...

— Да. После этого Истерика у нас. Количество жертв, увы, подсчитать не удалось. А привязана она из-за гипервозбудимости. В противном случае постоянно мастурбирует и соблазняет моих подопечных. Пару раз ей это удалось, так что пришлось принять меры. Истерика думает только о сексе, поэтому никакой мыслескоп ничего не заподозрит. Идеальный вариант для подстраховки Берсерка.

— А они не будут... вместо выполнения задания?

— Уверяю вас — нет. Берсерка секс мало заботит, а для усмирения Истерики наши ученые нашли вот это.

Хоттабыч достал из нагрудного кармана небольшую коробочку и передал майору.

— Кошачий контрасекс. — прочитала та. — Почему пустой?

— Мы переработали таблетки в микроинъекции. Так будет проще для Берсерка. Согласитесь, запихать таблетку в рот сложнее, чем сделать укол. Ну что, вы довольны?

— Если честно — не очень. Но раз других вариантов нет... Что же, пора провести брифинг.

Глава 2

Брифинг проходил в кабинете заведующего в присутствии дюжины санитаров. Так, на всякий случай. Психов привели порознь: Берсерк пришел с почетным эскортом, Истерику привели под руки две нянечки. Девушка едва сидела на стуле, болтала головой и пускала слюни.

— Что с ней? — спросила майор.

— Седатив, — Хоттабыч виновато развел руками. — Чтобы не кидалась на всех подряд.

— Она вообще соображает, что вокруг происходит?

— Разумеется. С рассудком все в порядке, — доктор кашлянул в кулак, — если можно так выразиться.

— Ладно, — майор положила руки на столешницу. — Итак, ребята, давайте знакомиться. Вас зовут Артур и Василиса Максимовы.

Перед психами шлепнулись поддельные паспорта. Берсерк взял свой, открыл страницу с фотографией и одобрительно кивнул. Истерика на документ даже не взглянула.

— Вы — муж и жена, едете в гости к питерским друзьям. Друзей зовут Сергей и Яна Чеховы. Запомнили? Ваша задача передать друзьям, — женщина сделала пальцами "кавычки", — следующую фразу: все готово. Отпразднуем пятого августа. На дату прошу обратить особое внимание. Пятое августа. Не забудьте. Вопросы?

Берсерк вскинул руку.

— Да?

— Кто... ты..., мать твою, такая? — тщательно проговаривая слова спросил он.

Женщина и бровью не повела, хотя любой другой за подобное обращение заработал бы сломанное ребро или нос.

— Не имеет значения. Если хотите выйти на свободу — придется сделать все, как я просила. Чеховых в северной столице знают, достаточно поспрашивать немного и сказать, что вы московские друзья. Передаете сообщение — и прощай психушка.

— Товарищ май..., — начал было Хоттабыч, но заговорщица хлопнула по столу.

— Прощай, я сказала. Остальное вас не касается и не волнует. Если что-то не устраивает — мы найдем других пси... пациентов.

— Итак, — Берсерк откинулся на спинку и поднял руки, — нужно съездить в Питер, найти каких-то Чеховых и сообщить, что буянить будем пятого августа. И все?

— Так точно.

Мужчина пожал плечами.

— Лично я согласен.

— А вы, леди?

Истерика встряхнула головой. Девушка выглядела пьяной в дрова и ни черта не соображающей. Но на следующую фразу мозгов ей хватило:

— Я хочу трахаться.

— После задания делай что хочешь. Кстати, насчет этого мне надо поговорить с Берсерком наедине. Уведите Истерику и выдайте одежду.

Когда девушку выволокли прочь, майор достала из кармана шприц, замаскированный под шариковую ручку, и протянула Берсерку.

— Коли ей каждые два часа, иначе она тебя затрахает. В буквальном смысле.

Псих ничего не сказал и спрятал "ручку" в кулаке.

Истерика оделась в джинсовые шорты, которые едва скрывали некислую задницу, и белую майку. Аккурат в ложбинке между грудей болтались солнечные очки на пол лица. Из обуви пациентка предпочла красные мокасины.

Берсерк же выбрал тряпки не по погоде: джинсы, клетчатая рубаха навыпуск и короткая черная куртка. На ногах белые кроссовки с массивной платформой. Чтобы защитить глаза от нещадно палящего солнца, Берсерк надел очки с затемненными линзами.

— Надеюсь, ты умеешь водить, — сказала майор, передавая мужчине ключи от черной "волги", пригнанной ко входу в Ховринку.

Берсерк как-то странно улыбнулся и сел за руль. Истерика уже ерзала на пассажирском сиденье, пытаясь устроиться поудобнее. Разместив задницу, девушка принялась искать, куда пристроить руки. На колени положить — неудобно, скрещивать на груди противно — и без того потная майка пропитается еще больше. Дверца успела сильно раскалиться, так что отсутствие места под руки сильно бесило Истерику. Она фыркала и ругалась вполголоса.

— Прекрати размахивать клешнями, — прошипел Берсерк.

Из-за ерзанья спутницы он изрядно рассвирепел и не мог попасть ключом в стартер. Лишь после того, как ни в чем неповинный руль был жестоко избит, удалось завести машину.

Майор наблюдала за этим с крылец больницы и вздыхала.

— Сомневаюсь, что у них получится.

— Не переживай. Если гады о чем-то пронюхают, мы скажем, что эти ребята просто психи и все выдумали.

Майор покачала головой и направилась к дверям.

В бардачке обнаружилась карта с жирной красной линией, обозначавшей маршрут. Истерика наконец-то нашла, чем занять себя и решила поиграть в штурмана. Однако после двух крюков и трех тупиков Берсерк вырвал карту и швырнул на заднее сиденье.

Истерика привычным жестом потянулась включить радио, но получила по рукам задолго до того как вспомнила, что оно больше не работает.

— Прекрати меня бесить, — рыкнул Берсерк. — Я и так сдерживаюсь изо всех сил. Черти тебя дери, мы даже не выехали за город, а мне уже хочется тебя убить!

— Мне тебя тоже хочется... только не убивать, — томно протянула Истерика.

Берсерк молниеносно выхватил из внутреннего кармана ручку и уколол девушку в плечо. Та обиженно ойкнула и тут же растеклась по сиденью.

Мужчина впился в руль и зашипел:

— Три, два, один... выдох. Меня ждет свобода. Я передам новости и распрощаюсь с психушкой. Ради этого стоит потерпеть... Ты сможешь, мужик, ты сможешь...

Вокруг Москвы пришельцы натыкали два ряда длинных, метров под пять, колонн, между которыми мерцало бирюзовое пламя. Пройти сквозь это пламя живым не могло ничто, но несмотря на это забор регулярно патрулировали большие черные дроны.

В четырех местах были обустроены КПП, через которые проезжали желающие покинуть столицу, либо же ее редкие гости. После вторжения из осажденного города уехало не меньше трети легальных и не очень жителей, но все равно пришлось попотеть в пробках.

Но самое паршивое — прямо перед "волгой" пыхтел и чадил рейсовый автобус, набитый до отказа. Пока каждого обыщут и промыслескопят сраный год пройдет. Сплюнув в открытое окно, Берсерк утопил педаль газа и вклинился аккурат перед рейсовиком.

Водитель в темной от пота голубой форменной рубашке гневно посигналил и погрозил наглецу кулаком. Берсерк ответил иным, куда более обидным жестом и откинулся на спинку. Впереди три машины, а потом их очередь. Но водилу и пару быдловатых пассажиров такой расклад не устроил. Они подошли к "волге" и выволокли Берсерка прямо через окно.

— Ты че, сука, умный самый? — спросил лысый парень без двух передних зубов. Как и все его сородичи в летний период, он носил шорты, майку и сланцы.

Товарищ быдлана от вопросов отказался и сразу врезал Берсерку под дых. Удар выдался слабеньким и прошел вскользь, но парнишка в бейсболке явно чувствовал себя Мухаммедом Али, не меньше.

— Давай в очередь, умник, — бросил водитель, который явно не ожидал такого самоуправства. — Ребят, только без рук, ладно?

— Ага, ща. На, сука!

Первый дал Берсерку леща — не больно, но чертовски обидно. Краем глаза мужчина заметил двух инопланетян-дозорных. Они держали в руках странные округлые предметы и целились ими прямо в дерущихся. Уж не оружие ли? И щебечут так активно на своем тарабарском:

— Хофана но микелона нин-нин алуна Галатуба. (Спорим, что мое видео наберет больше просмотров, чем твое).

— О мола, мала ка-хора алуна-ни! (Но ведь мы снимаем одно и то же!)

— Муна халуна? (Спорим или нет?)

— Хура ни. (Иди к черту).

Мало ли какие теперь законы, подумал Берсерк, получая очередного леща. Вдруг драки запрещены?

Запрещены...

ЗАПРЕЩЕНЫ!!

АРРРРР!

Берсерк поднырнул под руку лысого, схватил предплечье обеими руками и сломал об колено. Лысый завопил как пожарная тревога и рухнул на пыльную дорогу. Его напарник тут же выхватил ножик и кинулся на Берсерка. Мгновеньем позднее ножик торчал из окровавленной глазницы хулигана, а сам он катался по асфальту истошно крича.

Видя такое дело, водитель кинулся в автобус и закрыл дверь. Берсерк пнул ее подошвой так, что качнулся весь автобкс, но стекло двери выдержало. Плюнув в него напоследок, мужчина вернулся за руль. Перед "волгой" уже не было машин — все благоразумно съехали на обочину.

— Это было круто, — похвалила Истерика.

— Молчать..., — задыхаясь, процедил Берсерк. Его грудь ходила ходуном, глаза бешено вращались, а пальцы на баранке побелели.

Впрочем, до досмотра спутник полностью пришел в себя и являл собой ту еще невозмутимость.

— Интересно, с ними можно трахаться? — как бы невзначай спросила Истерика, глядя на приближающегося пришельца.

— Не знаю. Они носят большие черные скафандры и, по-моему, у них есть хвосты.

— Здравствуйте. Выйдите из машины, — противным механическим голосом крякнул встроенный в шлем переводчик.

Берсерк задрал голову — ну и громадина. Метра два с половиной, если не больше. На его фоне мужчина был сущим карликом. Впрочем, на фоне высоченной Истерики — тоже. Берсерк заскрипел зубами и перевел взгляд на чистую небесную лазурь. Эх, красота, а успокаивает-то как. Даже инопланетяне разрисовывают своих доспехи лазурью. И забор у них того же цвета.

Пока два стражника обшаривали машину, водителя и пассажира отвели в КПП — широкое кубическое здание без окон, но с большими раздвижными дверями. Внутри тоже все было мрачное, тусклое; стены и потолок украшали светящиеся голубые линии, но они практически не давали света.

У входа находился стол и ряд ячеек вдоль стены. За столом статуей стоял пришелец.

— Документы, — проскрежетал он. — Артур и Василиса Максимовы. Куда едете?

— В Питер. К друзьям, — ответила Истерика.

— Хорошо. Личные вещи на стол.

Перед пришельцем возникла горка из ключей, пачки жвачки, ручки, нескольких смятых купюр и горстки мелочи.

— Это не все. Вещи на стол.

— Нам что, раздеваться? — удивился Берсерк.

— Именно так. Вещи на стол.

Берсерк и Истерика повернулись друг к другу спинами и принялись стаскивать одежду. Инопланетянин с аккуратностью робота сворачивал ее и складывал в черные ящики. Берсерк прикрыл достоинство — не столь от пришельцев, сколь от девушки. Хвастать ему особо было нечем, а сразу же ударять в грязь лицом не хотелось.

Истерика же наоборот стояла подбоченившись и то и дело поглаживала грудь, бросая на конвоиров недвусмысленные взгляды. Те никак не реагировали.

— Внимание, посторонний предмет, — лязгнул досмотрщик.

У Берсерка сердце в желудок упало. Какой такой предмет? Что ему удалось найти?

— Обнаружен микроинъектор с кошачьим контрасексом. Согласно протоколу досмотра машины, кошки у вас нет. Значит, предмет служит иным целям и будет изъят.

— Вы не понимаете. Это для моей жены — она та еще бешеная киска.

Пришелец шутки не оценил и спрятал "ручку" в ячейку. Берсерк мысленно выругался — потеря контрасекса может привести к непредсказуемым последствиям. Сколько там времени прошло с предыдущего укола?

— Люди, пройдите в следующую комнату.

— Но...

— Проходите. Не задерживайте очередь.

Следующая комната была того же размера, но вдоль стены стояли кресла с большими колпаками, очень похожими на фены из парикмахерских. Спутников усадили рядышком и нацепили колпаки. В кромешной темноте время от времени проскакивали белые сполохи, будто крошечные молнии били прямо перед глазами. Никакого дискомфорта при этом напарники не ощущали.

— Имя, — чужеродный механический голос раздался прямо в мозгу.

— Артур.

— Василиса.

— Дата рождения.

Психи не знали, что написано в фальшивых паспортах, поэтому сказали правду. Впрочем, даты действительно совпадали — среди повстанцев дураков не держали.

— Цель поездки.

— Повидать друзей.

Голос ненадолго смолк. Около минуты царила тишина, а затем колпаки резко сняли. Истерику схватили под руки двое вооруженных пришельцев и уложили на пол.

— Эй, что за дела?! — Берсерк вскочил с кресла, но удар в грудь усадил мужчину обратно.

— В мыслях человека, представившегося Василисой, угроза нашей расе. Повторяю, человек Василиса несет угрозу нашей расе.

— Что за ерунда! — всхлипнула девушка. — Ничего такого я не несу!

— Мыслескопия показала, что данный индивид планирует внедрить в наши организмы инородное тело, которое безусловно нанесет непоправимый вред ректальным каналам и, вероятно, приведет к смерти. Данные помыслы расценены как прямая угроза. Подобные мысли строго запрещены. Индивид подлежит немедленному уничтожению.

Берсерк заревел, схватил кресло и саданул ближайшего инопланетянина по голове. Ножка кресла угодила конвоиру прямо в шлем. Толи стекло было дефектное, толи просто не было предназначено для защиты от подобных атак, но оно треснуло и проломилось. Из трещины в тот же миг ударил фонтанчик темно-фиолетовой жижи, а гигант в доспехе кулем рухнул на пол.

Напарник павшего захватчика вскинул оружие, но Берсерк в силу малых размеров успел прыгнуть к телу и схватить пушку. По конструкции она весьма напоминала земное оружие: две рукояти (одна со спусковым крючком), короткий ствол, усеянный сияющими линиями. И бочкообразный модуль, к которому крепился прицел и все остальное. Приклад отсутствовал, и вскоре мятежник понял, почему.

Из ствола вырвался белый лазерный луч и прожог в груди противника большущую дыру. Никакой отдачи Берсерк не почувствовал, хотя сама винтовка (или что это на самом деле?) весила добрых пятнадцать кило.

— За мной, живо!

Берсерк схватил Истерику за руку и рывком поднял с пола. Они выбежали в "предбанник", где изжарили несчастного досмотрщика. Мужчина запомнил, в какую ячейку сложили их вещи. Вскоре и в ней зияла дыра.

— Забирай эти ящики. Найди ключ и заводи машину. Я попробую отключить барьер.

— Ты издеваешься? Там же полно этих уродов!

— Ну так отвлеки их как-нибудь!

— Как? Им плевать на мои сиськи!

Берсерк выстрелил поверх головы спутницы.

— Выполняй! Я не вернусь в психушку, мать твою!

Истерика выбежала наружу и замахала руками:

— Эй! Эй, большие ребята в доспехах!

Дозорные повернулись на крик. Один споро выудил из кармана разгрузки шарообразный предмет и пихнул товарища локтем в плечо:

— Ма рула ковага нин-нин! Уракла! (Теперь мой ролик точно наберет больше. В миллион раз!)

— Эй, не стреляйте! Там, в здании... На нас напали! Помогите!

Пришельцы переглянулись и бросились к КПП с лазерами наперевес. Истерика с мыслями "ну и дебилы" прыгнула в машину и завела движок. Водить она особо не умела, но сотню метров по прямой наверняка одолеет. В этот момент преграждающее дорогу пламя потухло.

Истерика на радостях дала по газам, и "волга" тут же заглохла.

— Упс. Так, девочка, соберись. Помнишь, как папка учил? Первая передача, плавненько выжимаем сцепление и даем газу... ой, это тормоз...

Машина клюнула капотом и снова заглохла. Из здания тем временем донесся писк и шипящие звуки, будто воду плеснули на раскаленную сковороду.

— Дерьмо. Еще раз. Не нервничаем, все делаем осторожно и нежно. Никаких резких движе... Да чтоб тебя!!

У Истерики случилась истерика — на этот раз в современном понимании. Девушка принялась лупить руль и давить на все педали без разбора. И, о чудо, "волга" покатилась вперед!

— Так, — горе-водитель вцепилась в баранку и вытянула шею. — Теперь вторая...

Машина задергалась и остановилась.

— А-а-а!!!

Барьер снова поднялся и отсек несчастной "волге" половину багажника. Из КПП выбежал Берсерк — весь чумазый, с припаленными волосами и жестом велел убираться на соседнее место. Бросив трофейный лазер на заднее сиденье, Берсерк прыгнул за руль и рванул вперед, аж дым из-под колес пошел.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!!! — каждое ругательство сопровождалось ударами по баранке и клаксону. — Нам конец, теперь нам точно конец! Два голых идиота в тачке без жопы! Нас даже останавливать не будут, сразу расстреляют!

— Да не ори ты!! — заорала Истерика в два раза громче. — Съезжай с трассы! По сто пятой путь заказан.

Глава 3

Машину спрятали в подлеске, сами стали одеваться. Берсерк перерыл оба ящика, но не нашел заветного лекарства от буйной подруги. Наверное, успели перепрятать или уничтожили. А эффект контрасекса, между прочим, уже значительно ослабел.

— Ух, это было круто. Я так возбуждена. Давай потрахаемся, пока не оделись.

— Отвали, — Берсерк рывком натянул джинсы, застегнулся и принялся за рубашку.

Истерика фыркнула.

— Я тебе не нравлюсь? Ты импотент? Или гомик?

Напарник резко обернулся и стукнул кулаком по крыше "волги".

— Я тот, кто не помешан на сексе!

Истерика скорчила гримасу и помотала головой. После замерла и уставилась вдаль.

— Там какие-то дома. Деревня, наверное.

— Отлично, — Берсерк накинул куртку и провел рукой по волосам. Поморщился. — Если повезет, раздобудем новую тачку.

Небольшая деревенька в десяток полуразвалившихся домов даже не была отмечена на карте. Спутники дважды постучались во все ворота, но никто, кроме собак, им не ответил. Те неистово лаяли и рвались с цепей, почуяв чужаков.

Когда надежд почти не осталось и напарники собрались продолжить путь пешком, одна калитка скрипнула и на пороге показался пожилой мужчина с седой шевелюрой. Из-за его ног боязливо выглядывала девочка лет семи-восьми в грязном спортивном костюмчике. Сам мужчина носил засаленные брезентовые штаны, майку-алкашку и шлепки.

Берсерк прищурился и заметил во дворе видавшую виды "ниву" зеленого цвета.

— Вам чего? — настороженно спросил мужик.

Напарники медленно подошли к воротам, чтобы соседи, выглядывающие из-за занавесок, не подслушали лишнего.

— Нам бы машину, — сказала Истерика. — А то наша поломалась.

— А далеко ли встали? — спросил дед.

— Да...

— Далеко, — строго произнес Берсерк, поняв, куда клонит хозяин.

Старик высунул голову наружу и осмотрелся.

— Заходите.

В дом — довольно ухоженный, из красного кирпича с шиферной крышей, гостей не пригласили. Решили общаться на открытом воздухе. Берсерк прекрасно понимал настороженность хозяина. Странно, что вообще открыл.

— Вы, значится, в Питер едете?

— С чего вы взяли? — Истерика натянула глупую улыбку, но хозяина провести не удалось.

— Ха, — мужик подбоченился. — А куда же еще? Не к нам же на хутор, через все эти инопланетянские заставы и выжигатели мозгов.

— Выжигатели? — Берсерк приподнял бровь.

— Ну да. Думаете, они ваши головушки без последствий буравят? Как бы не так. Те, кто отваживаются на такую процедуру, едут только в Питер или какой-другой крупный город. В иных местах делать нечего.

Какой смышленый дедушка, подумал Берсерк. Но вслух сказал следующее, скрестив руки на груди:

— Ну допустим, в Питер. Тебе с того что?

— А вот что, — старик погладил девочку по голове. — Врачам ее показать надо. "Скорую", как понимаете, не вызвать, а сам я для такого путешествия уже не гожусь. Но ежели вы согласитесь Машеньку доставить — так и быть, отдам вам свою "ниву". Машинка справная, ухоженная, не глядите, что старая. Только заправить надо.

— А иначе никак?

— Никак, — с вызовом ответил хозяин. — Я по-человечески прошу. А то людей на Земле не так много осталось.

— Мы подумаем. Заодно бензина нальем сходим. Канистра есть?

Старик вытащил из сарая пятидесятилитровую железную емкость, привязанную к двухколесной тачке. Берсерк поблагодарил, "запрягся" и вышел со двора.

— Что думаешь? — спросила Истерика, когда они отошли от деревни на значительное расстояние.

— Соглашаемся, тут и думать нечего. Тачка действительно неплохая, полноприводная. Нам на трассу нельзя, так что четыре колеса будут как нельзя к стати.

— А с девкой что? Это же обуза та еще...

— А девку, — Берсерк перешел на зловещий шепот, — дропнем в ближайших же кустах.

— Дропнем?! — Истерика всплеснула руками.

— Выбросим. Выкинем к чертовой матери. Нет девки — нет проблемы.

— Но...

— Что но? — Берсерк резко обернулся и засопел.

Истерика отвела взгляд.

— Ничего.

Перелив топливо, спутники вернулись в дом. Дед уже собрал объемистую сумку и завязывал девочке (наверное, внучке) шнурки.

— А чем она болеет? — спросила Истерика.

— Не говорит моя Машенька, — старик смахнул пот со лба. — С тех пор, как на ее глазах родителей убили.

— Пришельцы?

Хозяин фыркнул и махнул рукой.

— Какие там. Наши мрази за краюху хлеба порешили.

Отлично, подумал Берсерк. К двум психам добавится третий, малолетний. Но это временно. Это временно.

— Мы согласны, — без тени лукавства произнес мужчина. — Отвезем твою внучку в Питер, покажем какому-нибудь врачу. А на обратном пути вернем.

— Спасибо вам, люди добрые, — глаза старика покраснели, он в чувствах сгреб Берсерка в охапку и похлопал по спине. — Сам бог, видать, помощь ниспослал. А "ниву" вам в подарок оставлю. Мне она ни к чему.

— Спасибо, — буркнула Истерика и потупила взгляд.

— А ежели вам на трассу нельзя, — опять догадался хозяин, — так можно по грунтовочке вдоль ехать. Никаких патрулей, только села попадаются порой. Там и покушать можно и бензинчиком разжиться.

Получив ключи, Берсерк забрался в салон и завел автомобиль. Потом помог погрузить в багажник сумку и усадил безвольного ребенка на пассажирское сиденье. Истерика махнула старику рукой на прощанье. "Нива", чихнув, выкатилась со двора.

Поселок остался далеко позади. Вокруг простирался разросшийся луг (скотину мало кто держал, все выедать не успевали), впереди маячила лесополоса. Берсерк припарковался у первого же дерева и откинулся на спинку. Мотор заглушать не стал.

— Все, Машенька, приехали. Выметайся.

Девочка уставилась на водителя большими синими глазами. Потом посмотрела на Истерику и захлопала ресницами. Говорить-то нежданная пассажирка не говорила, но слышала и понимала отлично.

— Вали, вали..., — Берсерк начинал терять терпение. — Там в кустах твой доктор. Доктор Волк или Голодный Пес. Отлично лечат любые заболевания.

Маша сидела как вкопанная, зыркая на попутчиков. Истерика решила не дожидаться вспышки гнева напарника и вышла из машины. Хлопнула дверца багажника.

— А там ты что забыла? — спросил водитель.

— Вещи тоже выкинем. Наверное тряпье одно.

— А-а. Ну ладно. И эту овцу не забу...

В открытое окно влез ствол инопланетной лазерной пушки. Берсерк инстинктивно поднял руки и медленно повернул голову. Несмотря на немалый вес оружия, руки Истерики не дрожали, лишь палец поплясывал на спусковой кнопке. Лицо девушки исказила столь яростная гримаса, что Берсерк невольно сглотнул.

— Эй, ты чего...

— Она едет с нами, — по слогам ответила Истерика.

— Ствол убери. Как ты его вообще притащила...

— Маша едет с нами. Иначе я прострелю тебе башку. И поеду сама. Или пойду.

— Ты со стволом аккуратнее, мамзель...

— МОЛЧАТЬ!! — Истерика дважды выстрелила поверх машины. Второй луч задел крышу и слегка ее оплавил.

— У тебя что, материнский инстинкт взыграл?

— Не шути со мной, — прошипела девушка, и Берсерк понял — лучше не шутить.

— Ладно, хрен с вами с обеими!

— Не ругайся при ребенке!

— Господи, да тебе окончательно крышу снесло. Бешеная су... дарыня. Все, не тряси этим перед моим лицом! Втроем так втроем! Но шефу я скажу, что ты взяла меня в заложники.

Истерика прыгнула на пассажирское сиденье. Ствол пушки уткнулся в спинку водительского, так что Берсерк отлично его чувствовал. Маша отстранилась от бешеной бабы и вжалась в дверь. Истерика протянула руку, чтобы погладить русые волосы, но девочка резко дернула головой.

— Ты пугаешь ее.

— Заткнись и рули!

— Не указывай, что мне делать! Разоралась тут.

"Нива" покатилась дальше по грунтовой дороге. Минуты через две Берсерк зачем-то открыл бардачок и нашел там пачку паршивых сигарет.

— О, дедок курево забыл.

— Не кури при ребенке!

— Женщина, мне нужно нервы успокоить!

— Не кури, я сказала! Выбрось в окно! Живо!

Мятая пачка полетела в траву. Берсерк одними губами проговорил: сука бешеная. Истерика это заметила и больно ткнула пушкой в спину.

Через полчаса грунтовка вывела на однополосную бетонку, заметно уходящую вправо. До этого Берсерк держал в уме, что двигается параллельно сто пятой магистрали. Теперь же следовало сверить маршрут. И тут водитель вспомнил, что забыл карту в "волге".

— Вот дерь...! — воскликнул он и шепотом добавил, — мо.

— Что такое?

— Я карту забыл.

— Дурень.

— Заткнись!

— Не ругайся...

— А сама?

— Дети знают слово дурень.

— Они и другое знают. Может, обойдемся без цензуры?

— Заткнись и едь.

— У, с-с-ука! — не выдержал Берсерк и со всего размаху врезал по клаксону так, что внедорожник качнулся.

Маша вздрогнула и закрыла лицо руками.

— Не пугай ребенка!!

— Не ори, мать твою!

— Едь уже!

— Да пошла ты!

Очередной тычок в спину, на этот раз куда больнее.

— Еще одно оскорбление — и я засуну тебе ствол в жо... попу. Поверь, опыта у меня достаточно!

Берсерк закусил губу и выкатил на бетонку. Но не успел он проехать и километра как машину слегка качнуло.

— Что это? — насторожилась Истерика.

— Кажется, колесо пробил. Пойду гляну.

Мужчина вышел и присел рядом с передним левым колесом. Из него торчала хитрая колючка, согнутая из трех здоровенных гвоздей. Она сильно разодрала покрышку, из которой вышел почти весь воздух. Берсерк сплюнул и потопал к багажнику, на дверце которого висела запаска. Но не успел он дойти до цели, как пулей влетел в салон и завел двигатель. "Нива", трясясь и скребя диском бетон, рванула вперед.

— Что такое? — испуганно произнесла Истерика.

— Глянь назад.

Из лесополосы на дорогу вылетели, обильно разбрасывая грязь и щебень, две тонированные девятки: зеленого и темно-сиреневого цветов. Вскоре темные стекла опустились и наружу вылезли ребята с охотничьими ружьями. У одного была "сайга", у остальных обычные двустволки.

Налетчики скрывали лица за грязными платками, одеты были в кожанки и камуфляжные куртки. Кортеж, громко улюлюкая и стреляя в воздух, помчал в погоню. У Берсерка была фора в пару сотен метров, но очень скоро она сократилась вдвое.

— Что делать? — крикнула Истерика.

— Стреляй, мать твою, че ты сидишь?!

— Как?!

— Через заднее стекло, овца! Целься в бензобаки!

— А где они?

— О господи!

Крупная дробь разодрала второе колесо, "нива" стала еще менее управляемой. Маша закрыла уши руками, но большие синие глаза по-прежнему смотрели вперед. На лице девочки не отражались ровным счетом никакие эмоции. Покерфейс как он есть.

Истерика нажала кнопку, пушка плюнула лучом, почти невидимым под ярким солнцем. Тот прожег стекло и ушел вверх, подпалив верхушку одиноко стоящей березы. Впрочем, это лишь раззадорило налетчиков. Они явно хотели взять пассажиров живыми с понятно какими целями. Истерике бы это только в радость, но она прекрасно понимала, что ей одной эти гады не насытятся.

— Стреляй, не останавливайся!

— Эта штука слишком медленная! Ой!

Стекло с сухим треском брызнуло мельчайшими осколками. Истерика спряталась за спинкой, повалив под себя Машу. Теперь дробь, в случае чего, снесет башку водителю. Берсерк чертыхнулся и резко крутанул баранку. "Нива" съехала с бетонки в лесополосу. Деревья станут естественной преградой, но рано или поздно мрази в шкурах людей их догонят. На двух колесах далеко не уедешь.

— Дай ствол, — Берсерк резко затормозил и выкатился из салона. — Быстро!

— Но...

— Быстро я сказал!

Трясущимися руками Истерика просунула тяжелую пушку в окно. Сил у девушки куда как поубивалось, в широко распахнутых глазах читался ужас.

— Забирай мелкую и уходи в лес.

— А ты?

— Не тыкай! Спрячься где-нибудь и не шурши! Давай!

Истерика схватила Машу под руки и побежала прочь от машины. Берсерк с оружием в руках занял позицию за широким стволом. На какое-то время он даст защиту, пока засранцы не догадаются обойти стрелка с флангов и спины. И тогда пиши пропало.

Берсерк обернулся — белая майка мелькала далеко меж стволов. Березовая роща неплохо маскировала, но лучше бы им спрятаться подальше. В каких-нибудь камышах.

Мужчина встряхнул волосами, отгоняя ненужные мысли, и выстрелил.

Наступила ночь, а вместе с ней и холод. Звуки боя давно стихли, но Истерика не решалась разжигать костер. С небольшого болотца поднялись тучи комаров, но спутницы хранили отважное молчание и старались не шуметь. Они действительно спрятались в камышах, забравшись так далеко, как смогли. Под ногами хлюпала вода, мокасины промокли насквозь. Истерика усадила Машу на колени и в десятый (а может и больший) раз переплетала ей косу.

Если нет хлопков и тошнотворного шипения, значит, бой закончен. Но кто победил в неравной схватке? Берсерк, конечно, парень отчаянный, да и вооружен суперпушкой, но бандитов в разы больше...

Вполне вероятно, прямо сейчас они крадутся сюда. Если эти парни действительно охотники, а не просто наворовали ружей, выследить добычу для них — плевое дело. Наигравшись с Берсерком, они будут мстить за павших товарищей. А таковые наверняка имеются.

Истерика скривилась. Слишком уж много она думает об этом волосатике. Ну убьют его, ну замучают до смерти — ей-то что. Лишь бы Машу не тронули, а она потерпит. И не такое доводилось терпеть.

И тут как назло вдалеке послышались шаги. Девушка не могла определить, сколько человек идут в ее сторону из-за ветра и шелеста камышей. Но постепенно нарастающий шорох она слышала отчетливо.

Рука сжала подобранную по дороге палку. Свою жизнь она отдаст не задарма — тут и думать нечего. А потом хоть потоп, мертвым ни холодно ни жарко.

Камыши зашуршали сильнее. Попробовать сбежать? Да только куда, по такому болоту. Шума наделает, врагов по следу пустит. Нет, надо сидеть как мыши, авось пронесет. В бога Истерика перестала верить аккурат после своего изнасилования, но в этот момент отче наш так и срывался с губ.

Наконец заросли раздвинулись и на крошечный пятачок с хлюпом шагнул Берсерк.

— Ай бл... ин, ногу замочил.

Весь в крови, на плече вместо инопланетного ружья болталась "сайга". В ножнах на бедре покачивался большой охотничий нож. Да и сам напарник шатался словно пьяный. Успел уже нализаться где-то, засранец.

— Ты в порядке? — спросила Истерика, придав голосу как можно более нейтральный оттенок.

— Как видишь...

— А кровь?

— Ну, я же Берсерк. Мне положено ходить в кровище поверженных врагов.

Он чуть повернулся, Истерика прикрыла рот рукой.

— Да у тебя все плечо в дырках! Это же твоя кровь!

— Может и моя, — заплетающимся языком ответил Берсерк и рухнул в кусты.

Глава 4

— Вот так, аккуратно хватай и резко дергай. У тебя получится.

Берсерк заревел бешеным быком и открыл глаза. Сквозь сизую пелену он разглядел Машу с окровавленными пассатижами в руках. Девочка от неожиданности разжала руки и на голый живот Берсерка упала дробинка.

Мужчина превозмогая боль сел и огляделся. Компания расположилась на полянке неподалеку от изрешеченной "нивы", рядышком горел костер. Берсерк лежал на своей же куртке, в ногах валялась раскуроченная автомобильная аптечка. Все плечо мужчины было залито алым.

Истерика пропитала кусок ваты перекисью и принялась протирать ранки. Те пенились и едва слышно шипели. Берсерк не обратил на это никакого внимания.

— Зачем ты позволила мелкой меня потрошить?

Истерика ехидно улыбнулась.

— Ей полезно будет. Мало ли как жизнь сложится.

— Да уж действительно.

— Выпрями руку. Сейчас перебинтуем и болеть не будет. Или тебе на вавки подуть?

— Заглохни, — рыкнул Берсерк, но руку выпрямил.

— Что тут произошло? — спросила девушка, обматывая бинт вокруг плеча. — Повсюду кровь и... все остальное.

— Не помню, — честно ответил напарник. — Я в бешенстве теряю память. Главное, что у нас есть "девятка" с полным баком. Даже относительно целая.

— Думаю, главное — что мы живы. И целы. Относительно, — фыркнула Истерика.

Бледная как мел Маша указала пальцем на свой рот.

— Да знаем мы, что ты немая, — Берсерк поводил рукой и стал натягивать рубаху.

— Она есть хочет, балда. Я, между прочим, тоже. Сейчас глянем, что тебе дедушка в дорогу собрал.

Истерика открыла багажник и, надсадно охнув, вытащила сумку. Внутри, под толстым слоем детских тряпок нашлись две банки огурцов, десяток раздавленных вареных яиц и три банки тушенки.

— Негусто, — вздохнула девушка. — И открывашки как назло нет.

— Эх ты, женщина, — Берсерк достал охотничий нож и потянулся за консервами. — Все тебе по фэн-шую надо.

Спутник вскрыл все три банки, разворошил угли и поставил на них. Вскоре по поляне разлетелся аппетитный запах и хоть немного оттенил вонь крови и дерьма. Истерика взяла свою порцию, но обожглась и едва не выронила.

— А вилки?

— А может тебе еще официанта раздобыть в лесу? — хмыкнул Берсерк и принялся обстругивать тонкие ветки. Через пару минут каждый член компании получил по паре настоящих китайских палочек. Берсерк явно управлялся с ними лучше других. У Истерики все получалось через задницу, Маша и вовсе не умела ими пользоваться.

— Что за наказание такое? Смотрите как я держу. Неужели сложно?

— Сложно! — буркнула Истерика и стала попросту накалывать куски мяса и отправлять в рот. Мелкая незамедлительно последовала ее примеру.

Ели молча: Берсерк с ярым аппетитом, Истерика стараясь не думать о том, что валяется вокруг, а Маша съела пару кусочков и отставила банку.

— Быстро все доешь, — назидательно произнесла Истерика. — Иначе дядя Берсерк надает по попке.

— Дядя Берсерк бьет исключительно по башке, — фыркнул тот. — Куда действеннее.

— Все слышала? Давай.

— Ложечку за папу, ложечку за маму...

— Заткнись!

Берсерк опустил взгляд. Он понял, что ляпнул лишнего, не подумав. Для ребенка, недавно лишившегося родителей, это могло стать серьезным ударом. Но Маша лишь покачала головой и уставилась на костер.

— Черт с ней, потом доест. Если успеет.

— Не смей объедать ребенка!

— Как ты меня достала уже, слов нет.

— Чья бы корова мычала!

Сразу после этого действительно замычали, но не корова, а ребенок. Маша пыталась что-то сказать, но слова застряли в горле и как она не старалась, больше походило на приступ удушья. Поняв тщетность попыток, девочка взяла прутик и что-то накарябала перед собой.

— Ни ругайтись пож, — прочитала Истерика и ощутила жгучий укол стыда.

Берсерк сделал вид, что ему все равно, но сам замолчал и надолго. Расправившись с едой, мужчина направился к "ниве".

— Ты куда?

— Спать. Это вы филонили весь день, а я, между прочим, делом был занят.

Истерика уложила Машу на заднее сиденье и укрыла одежками. Сама села рядом. Вскоре девочка подползла ближе и положила голову на колени спутницы. Та принялась поглаживать ее по макушке. Лишь после этого Маша сонно засопела.

Истерике же сон не шел абсолютно. Судя по ерзанью впереди — Берсерку тоже.

— Слышишь, Берсерк...

— Что?

— А как тебя на самом деле зовут?

— Какая разница?

— Просто интересно.

— Семен. А тебя?

— Вика.

На минутку воцарилась тишина.

— А ты... не хочешь... ну?

Берсерк не сразу понял, а когда дошло тихо выругался.

— Спи уже, извращенка!

— Мне холодно.

Послышалось шуршание, на заднее сиденье полетела куртка.

— Довольна? А теперь дай мне поспать.

Рядом с КПП приземлился небольшой черный флайер. При его появлении работавшие на площадке герады побросали все дела и выстроились почетным караулом. Дверь-трап медленно открылась, и на землю спустился высокий даже по мерка сородичей пришелец. Поверх скафандра он носил черный плащ с бирюзовой оторочкой, на левой груди мерцал аксельбант, сплетенный из энергонитей.

Господин старший экзекутор сцепил пальцы за спиной и уставился на лежащие вдоль барьера тела. Четверо павших братьев: трое с ожогами от энергана, один с разбитым забралом.

К гостю немедля подскочил начальник пропускного пункта и припал на колено. Экзекутор ткнул в провинившегося пальцем, затем указал на флайер. Из салона выскочила пара солдат и уволокла бывшего командира на корабль.

— Ты (здесь и далее речь герадов идет сразу с переводом), — экзекутор поманил первого по старшинству. Военный сделал шаг вперед и отсалютовал, проведя ладонью от шлема к груди, будто стирая несуществующую грязь. — Докладывай.

Узнав о дерзком побеге, экзекутор ненадолго обратился в статую — не двигался и ничего не говорил. Но соплеменники знали, что тот общается с оперативным штабом по сокрытому каналу и попутно планирует перехват. Лишь в самом конце экзекутор кратко кивнул.

— Они отправились на северо-запад. Очевидно, в Город-812. Отныне до моего прямого распоряжения все КПП этого города закрыты. В самом поселении будет объявлен карантин. Ваша задача — никого не впускать и не выпускать.

— Господин, — глухо донеслось из-под шлема нового начальника поста, — что делать с беглецами?

— Пока ничего. Тратить время и силы нет смысла, особенно в нынешней ситуации. Рано или поздно они объявятся у барьера Города-812, тогда-то им и придет конец.

Истерика не спала всю ночь. Зато утром, когда после всех полагающихся процедур спутники отправились дальше, прикорнула под мерное гудение и покачивание.

Поспать удалось совсем немного — часа два, не больше. Разбудила девушку остановка. Берсерк барабанил пальцами по рулю и смотрел куда-то вдаль. Накрапывал мелкий дождик.

— Что такое?

Напарник молча указал рукой. На обочине ныне заброшенной дороги стоял небольшой домик. В одной половине жили хозяева (или хозяин), над другой висела обшарпанная выцветшая вывеска "Кафе у Ашота".

— Интересно, оно и сейчас работает? — сам у себя спросил Берсерк.

Дверь открылась, наружу выбежал пожилой кавказец с пышными усами и выплеснул грязную воду в сточную канаву. На мужчине был идеально чистый белый фартук и колпак. При виде неподалеку стоящего автомобиля южанин помахал рукой, приглашая войти.

— Надо сходить, — нехотя проворчал Берсерк. — Дорогу спросить да и еды купить не помешает.

— И воды, — согласилась Истерика, выбираясь под хмурые небеса. — Пить ужасно хочется.

— Сидите здесь.

— Ну уж нет. Хочешь, чтобы нас украли, пока ты будешь жрать?

Берсерк фыркнул, но спорить не стал.

— Заходите-заходите, нэ стесняйтесь! — почти без акцента поприветствовал Ашот из-за прилавка.

В крохотном помещении, некогда бывшем обычной комнатой, было всего два стола — зато крепких, дубовых, и тщательно вытертых. Пока Истерика и Маша занимали места, Берсерк подошел к хозяину. Тот большим ножом скоблил печеные куски курицы для шавермы.

— До Питера как добраться, дорогой?

— Ай, езжайте прямо по дороге, — Ашот улыбнулся, сверкнув золотыми зубами, и замахал ножом в правильном направлении. — Чего кушать будете, гости дорогие?

К счастью, поганые пришельцы не сперли деньги, так что кое-какая наличность у Берсерка имелась. Он заказал три шавермы и пятилитровую бутыль воды. К удивлению, хозяин честно признался, что вода из колонки и лучше бы ее прокипятить.

Берсерк расплатился, забрал заказ и вернулся за стол. Место ему досталось спиной ко входу. Рядом села Истерика, Маша же разместилась во главе стола. Буквально через пару секунд Берсерк ощутил неприятные мурашки и собрался уже пересесть по привычке лицом к двери, как та распахнулась.

Звякнул колокольчик, и в кафе вошли двое пришельцев в блестящих от дождя скафандрах. У Маши изо рта вывалился кусок шавермы, Истерика побледнела и сжала столовый нож. Берсерк осторожно коснулся ее ноги под столом и едва заметно покачал головой. Не подавать виду — только не подавать виду.

Инопланетяне даже не взглянули на посетителей и сразу направились к прилавку. Ашот при виде здоровяков расплылся в улыбке, будто увидел давних знакомых. И обратился к ним с привычным вопросом — что заказывать будете на этот раз?

— Сдал..., — прошипела Истерика. — Ух я засуну ему шампур в...

— Тихо, — рыкнул Берсерк. — Как он нас сдал? Силой мысли? Наверное это ребята с блокпоста решили затариться жратвой.

— Им нужна еда? — удивилась спутница.

— Ну, — Берсерк пожал плечами, — судя по тому, что я разглядел в дырках от лазера — они не роботы. А раз живые — значит тоже хотят кушать. Так что не шурши — уйдут сами.

— Человек, — механически лязгнул переводчик, — дай нам белок и углевод. Пропорция один к десяти.

— Хорошо-хорошо, родные, — после этих слов Истерика скривилась и отодвинула тарелку с шавермой. Берсерк ел как ни в чем не бывало. Маша пожевала немного и уставилась в окно. Аппетита у девочки не прибавилось, да и с чего бы.

Ашот ушел в подсобку и вернулся с двумя куриными тушками и пакетом сахара кило на пять. Пришельцы взяли пищу и развернулись — платить, разумеется, никто не собирался. Берсерк заметил, как хозяин плюнул "гостям" вслед, и улыбнулся.

Пришельцы дотопали до стола, где сидели путешественники, и бесцеремонно взгромоздились на свободную лавку. Берсерк сжал свой батончик так, что из него вылезла вся начинка.

Разложив отобранные припасы, пришельцы сняли объемистые рюкзаки, которые на самом деле оказались рюкзаками, а не баллонами с их вонючим инопланетным воздухом. И достали оттуда странные штуковины, похожие на украшенные мерцающей лазурью полупрозрачные тубусы.

Затем стали рвать кур руками и бросать в эти трубы, присыпая сверху сахарным песком. Закончив, пришельцы закрыли крышки — лазурные полосы засияли ярче, а столешница едва ощутимо задрожала.

— Здравствуйте, люди, — проскрипел один, видимо старший. С Ашотом разговаривал тоже он. Берсерк уже начал различать этих уродов по узорам на скафандрах. — Куда вы едете?

Глава 5

— В Питер, — с невинной улыбкой ответила Истерика.

— Питер? — монотонно переспросил чужой.

— Город-812, — подсказал напарник. — По классификации людей — Санкт-Петербург, сокращенно Питер.

— Понятно, спасибо. Почему не по главной магистрали?

Берсерк намерено спихнул локтем вилку и полез под стол. Правую руку после этого на столешницу не положил, оставив на рукояти ножа.

— Заехали проведать старого приятеля Ашота, — с той же улыбкой произнесла девушка.

— Понятно. Мы тоже любим навещать человека Ашота. В нем есть много белка и углеводов.

— Не в нем, а у него, — поправил напарник.

— Но и в нем тоже.

Пришельцы издали звуки, похожие на трель сверчка. Берсерк удивленно вскинул брови. Кажется, он стал невольным свидетелем инопланетного юмора.

Тубусы перестали мерцать. Пришельцы открутили верхние части (почти как у земных термосов) и налили в них омерзительно воняющую желтоватую жижу. Затем коснулись забрал, вытащили из них тонкие хоботки и засунули в кружки. Послышалось противное причмокивание.

Интересно, подумала Истерика, как же чужие выглядят на самом деле?

— Это ваш потомок? — насытившись, спросил первый.

Как же они достали, думал Берсерк. Пожрали — валите, че сидите тут, глаза мозолите.

Истерика погладила Машу по голове.

— Да. Наша доченька, — совершенно искренне ответила девушка.

— Странно. Анализ феромонов показывает, что ваш генотип несовместим.

— Она приемная, — с улыбкой сказала Истерика. — Ну знаете, когда люди не могут иметь своих, кхм, потомков и берут чужих, ненужных.

— Как потомки могут быть ненужными? — в механическом голосе проскользнула нотка удивления. — На нашей планете потомство священно.

— Ну, а у нас так, — вздохнула Истерика. — Бывает, что родители... отказываются или... ну, всякие причины бывают.

— Странная планета. Неудивительно, что вы проиграли нам. На Гераде отказываться от потомства строжайше запрещено.

Берсерк взревел и вскочил, опрокинув стол. Охотничий нож впился в локтевое сочленение скафандра — туда, где был мягкий подвижный материал, а не жесткая броня. Из прорехи с шумом вырвался какой-то прозрачный газ, и пришелец схватился за шлем в тщетной попытке его стянуть. Агония длилась считанные секунды, после чего враг растянулся на полу.

Вскоре к нему присоединился и напарник. Под курткой Берсерка было спрятано ружье — из-за отпиленного приклада "сайга" отлично поместилась под просторной одеждой. Мужчина выхватил ствол и от бедра всадил три заряда прямо в забрало. То треснуло, брызнул привычный фонтачик, и пришелец подох.

— Господи! — воскликнула Истерика.

— Лучшего клиента пагубили! — заголосил Ашот, но после свиста дроби над головой заткнулся и спрятался за прилавком.

— Что? — Берсерк развел руками. — Сами виноваты.

Девушка сгребла в охапку Машу и выбежала наружу. Берсерк некоторое время постоял над мертвецами, попинал их носком кроссовка. Сперва хотел снять шлем и посмотреть на вражеские рожи, но затем махнул рукой — меньше знаешь, крепче спишь.

— Идиот! — орала Истерика, стуча по бардачку коленками. — Придурок! Дубина стоеросовая! Зачем ты убил их?! На нас же теперь всех собак спустят!

— Заткнись! — огрызнулся мужчина и завел "девятку".

— Сам заткнись! Психопат неуравновешенный!

— На себя посмотри! Нимфоманка хренова!

— Ах ты...

С заднего сиденья раздался истошный писк. Спутники разом обернулись. Маша, удостоверившись, что на нее смотрят, показала пальцем на свой рот, а затем прикрыла его ладошкой.

— Прости, милая, — умиленно произнесла Истерика. — Мы больше не будем ссориться... По крайней мере, в твоем присутствии.

— Плости милая, — передразнил Берсерк. — Ня-ня-ня, ми-ми-ми...

— Какая же ты сволочь...

— Не большая, чем ты.

— Господин экзекутор, — вошедший помощник отсалютовал и продолжил, — срочное донесение. На патрульных с блокпоста 12-49 совершено нападение. Оба убиты. Справедливо предполагаю, что это дело рук беглецов.

— Хорошо, — кивнул экзекутор.

— Хорошо? Прикажете выслать карательный отряд или боевых дронов?

— Ни в коем случае.

— Но...

— Мешать им категорически запрещаю. Пусть все идет своим чередом.

Герад сцепил пальцы и уставился на ярко-синий шарик в обзорном окне.

— Сем?

— Что?

— А ты не думал сбежать?

— Сбежать? — Берсерк усмехнулся. — Куда?

— Да куда глаза глядят.

— Пфф. Вдали от крупных городов и магистралей жизни нет вообще. Пустошь и заброшенные поселки. Я хоть и в психушке сидел, но от санитаров и сиделок кой чего узнавал.

— Ну так это и хорошо. Найдем бесхозный домик, заведем корову...

— Глупая ты женщина, — незлобно ответил попутчик. — Заведем. Завести машину можно, а корову сперва купить надо, потом выкормить, вырастить. Где ты денег возьмешь? Они столько стоят, что даже шлюхой будешь пару лет весь колхоз обслуживать.

— Козел, — Истерика надула губы и скрестила руки на груди. — Уже и помечтать нельзя. Прагматик фигов.

— Опять ты ругаешься. Не удивлюсь, если первым словом мелкой будет какой-нибудь отборный матюг.

— Тебе до нее какое дело?

— Никакое. Абсолютно. Просто интересно, с чего вдруг ты сбежать решила?

— Боюсь, обманут нас. Те, питерские.

— Я им башни зубами отгрызу. Опыт, как ты говоришь, имеется. Обманут они...

— А я бы взяла Машку, стали бы жить вдвоем. Потом мужика нормального бы нашла, чтобы папка был.

— Поэтому ты всех подряд трахаешь? Папку таким образом ищешь? Или своего спиногрыза хочешь?

— Да пошел ты...

Истерика отвернулась к окну и замолчала. Вдоль дороги то и дело очередной поселок сменялся лесополосой. Кое-где попадались люди, но в основном деревни были заброшены. Да еще как назло дождь не переставал. Не начало июля, а середина осени какая-то.

Распогодилось только к вечеру. Солнце будто извиняясь за долгое отсутствие распалилось так, что от духоты стало невозможно дышать. Берсерк остановил машину, не сказав ни слова вышел и отлил прямо посреди дороги.

— Не мог в кусты отойти! — прорычала Истерика.

— Нет. А зачем? Тут же нет никого.

— А мы?

— А вы потерпите.

Попутчик не стал возвращаться в салон. Присел на капот и подставил лицо рыжим солнечным лучам.

— Когда я учился в универе, любил выбираться с друзьями на природу. Самым шиком было успеть поссать посреди оживленной трассы.

— Ты поехавший и друзья твои такие же! Мы дальше двинем или где?

— Впереди город. Надо объезжать.

— Что за город?

— Судя по указателям, некий Вышний Волочек.

— Ну так давай объедем, какие проблемы?

— А, — Берсерк картинно загнул палец, — я не знаю дороги. Б — осталось меньше половины бака.

— Меньше половины? — Истерика всплеснула руками. — А раньше ты не мог сказать?

— А толку? Лично я не хочу заблудиться и заглохнуть у черта на рогах.

Истерика шумно выдохнула.

— Ладно. Какие будут предложения?

— Рядом с городом большое водохранилище. Тянется вдоль всего Волочка. Если повезет найти лодку, можно будет вплавь добраться до трассы, а там..., — Берсерк смолк.

— А там? — задала наводящий вопрос девушка.

— А там спереть тачку.

— Спереть? — бровь Истерики выгнулась дугой. — То есть угнать?

— То есть отобрать. Угрожая оружием.

— Ну замечательно!

— Есть идеи получше — предлагай! — огрызнулся Берсерк.

— Нет никаких идей. Впрочем, поехали к твоему озеру или чему там... Я вспотела и хочу искупаться. Да и тебе помыться не помешает.

— Между прочим, — возразил попутчик, садясь за руль, — частое мытье смывает иммунитет.

— А ты, я гляжу, решил бессмертным стать?

Ответом Берсерка стал смех.

Водитель немного помнил карту и знал, что перед въездом в город течет река, берущая начало как раз в водохранилище. Так что отыскать берег не составило никакого труда — достаточно было скатиться по ровненькой грунтовке вдоль обмелевшего русла.

К удивлению путешественников вдоль берега попадались машины и палатки. Люди рыбачили, купались и жарили шашлыки. Совсем как в довоенное время. И не западло же им каждый раз промывать мозги? Хотя от такой жары они и так плавятся к чертовой матери.

Берсерк притормозил рядом с компанией рыбаков и осведомился, ходят ли нынче суда или какой другой водный транспорт. Мужики ответили утвердительно — один даже подробно рассказал, что в паре километров дальше стоит сторожка, а рядом с ней причал. В сторожке живет человек по имени Матвей. Если у причала нет лодки — значит хозяин на рыбалке. Подождите, скоро вернется. А там договоритесь.

Берсерк поблагодарил за ценную информацию. Ему отсалютовали стопками с водкой. Хоть война, хоть пришельцы, хоть конец света — а водка была, есть и будет. Водитель подумал, что водка, а не тараканы, переживет человечество, но потом решил, что это глупая мысль. Водка она же вообще не живая, как ее можно сравнивать с людьми?

Матвея действительно не оказалось дома. Истерика, ничуть не стесняясь находящихся в зоне видимости туристов, стащила с себя всю одежду и направилась к воде. Берсерк сперва смутился, а затем в открытую уставился на бледную спину, стройную талию и крепкую жопу. Да, именно жопу. Потому что у одних девушек попки, у других — ягодички, у третьих — задницы, как правило дряблые или целлюлитные. Никто же не говорит "дряблая попка". Дряблой может быть только задница.

А у Истерики была именно жопа — молодая, крепкая и сочная. Берсерк проводил девушку до того момента, как она скрылась по пояс в воде, и отвернулся. Впрочем, заходящее солнце и золотые волны его тоже не особо радовали.

Вдруг Семен почувствовал, как кто-то дергает его за штанину. Скосил взгляд — мелкая, ну кто же еще.

— Чего тебе?

Девочка указала на себя, а потом на озеро.

— Да-да, твоя подружка фигова эгоистка. Сама развлекается, а тебя тут оставила.

Маша покачала головой и изобразила ручкой волну.

— А я о чем. Плавает, а тебя не взяла.

Девочка сжала губы и стукнула собеседника в бедро.

— Эй, не зли меня!

Снова пальчик ткнул в водную гладь. Берсерк сощурился и заметил приближающееся судно: небольшой белый катамаран под парусом.

— Какая ты глазастая, однако. Вот и Матвей пожаловал.

Берсерк ожидал увидеть запойного пьяницу или обросшего бородой отшельника, но вид лодочника, что называется, порвал шаблон. Матвей был молод, вряд ли старше Семена, и очень высок. С красивым, немного смазливым лицом и темными волосами до ушей. Он был одет в одни шорты, и Берсерк невольно присвитнул, разглядев его мускулатуру. Некислый такой кабан вымахал на свежем воздухе.

Матвей ловко пришвартовался и спрыгнул на причал. Доски под ним отчаянно скрипнули. Чтобы смотреть в глаза этому амбалу, Берсерку пришлось до хруста в шее задрать голову.

— Привет, — Матвей протянул мозолистую ладонь. Путник ответил рукопожатием. — Прокатиться решили?

— Ага. Нам бы на другой берег.

С берега донесся плеск. Лодочник обернулся, на его лице заиграла ослепительная улыбка. Истерика, ничуть не таясь, выходила на берег словно мифическая русалка. Ее взгляд Берсерку сразу не понравился. Он привычным жестом похлопал себя по карману, но контрасекса там так и не обнаружил.

— Ваша жена? — спросил Матвей.

— Нет, — ляпнул Берсерк.

— Подруга?

— Попутчица.

— А-а. Ясно.

— Ну так что, за сколько довезете нас?

Матвей пожал плечами. Берсерк уже знал его ответ.

— За нее, — лодочник кивнул в сторону Истерики.

Глава 6

— Она тебе что, вещь? — нахмурился Семен.

— А тебе? — с вызовом бросил лодочник.

Берсерк потянулся к ножу, Матвей сжал кулаки. Парни стояли слишком близко, а у этого кабана ручищи что у гориллы. Неизвестно, кто успеет ударить первым. К счастью, Истерика встала между ними и оттолкнула в разные стороны. Мужчины отступили на шаг, но сверлить друг друга гневными взглядами не перестали.

— Так, а ну успокоились. Маша — закрой уши.

Девочка послушно прижала ладошки к голове и отвернулась.

— Не тебе решать, с кем мне трахаться. Ты мне никто. Нашелся тут пес на сене — сам не берет и другим не дает.

— Зато ты всем подряд даешь.

Истерика не отреагировала на подколку и продолжила:

— Не твоего ума дело. Я тебе не жена и не сестра.

— Отлично! — Семен взмахнул руками. — Хер с вами! Е-итесь сколько влезет!

Чтобы не слышать дикие крики и стоны пришлось отъехать едва ли не к трассе. Над ночным озером эхо раздавалось ого-го как, а слушать эти сладострастные вопли не было никакого желания. Берсерк развел небольшой костерок и чистил яйца, попутно играя с Машей.

Девочка подняла к небу кулак, а левой рукой принялась трясти подол олимпийки.

— Бэтмен?

Маша скривилась и надула губки. Показала снова.

— М-м-м... Тор?

Девочка с досады топнула ножкой.

— Да ладно, я просто шучу. Конечно же я знаю, кого ты показываешь. Это Магнето.

Маша зарычала и запрыгала на месте.

— Сдаюсь. Давай следующую шараду.

Девочка указала на собеседника, затем облизала ладонь и принялась сжимать и разжимать пальцы, медленно перемещая кулак.

— Э-э-э... Как-то сложно. Что-то мокрое, слюнявое, ползающее и это я?

Маша кивала при каждом перечислении характеристик неведомого животного.

— Улитка? Почему я улитка? Разве дядя Берсерк тормоз?

Девочка улыбнулась, затем показала домик и скрестила руки.

— Так, нет домика. Я улитка без домика. Хочешь сказать, что я слизняк?

Маша показала большой палец.

— Ах ты мелкая засранка! — Берсерк от возмущения уронил очищенное яйцо в пыль. — Почему это еще?

Собеседница показала "о-кей" и пару раз засунула в колечко указательный палец. После повторила загадку про слизняка и пожала плечами.

— Ты вот это не умничай давай, — Семен выглядел крайне смущенным. — Рассуждает тут о взрослых делах. Начиталась своих книжек с картинками. Лучше бы "Му-Му" прочла. В жизни оно не до геройств, понимаешь?

Маша покачала головой и принялась размахивать руками как заправский каратист. Потом упала на землю, перекувыркнулась, присела на колено и стала палить в воздух из воображаемого ружья. Одновременно с этим она отыгрывала и другую сторону, картинно трепыхаясь в грязи. В конце представления олимпийка девочки стала серого цвета.

Берсерк усмехнулся:

— В эпоху немого кино тебя бы ждал успех.

Девочка не ответила, она увлеклась воображаемой битвой.

— Ну это, наверное, Рэмбо. Или Шварцнеггер. Да?

Маша выпрямилась и снова покачала головой. И ткнула пальцем в Берсерка.

— Это я? — Семен рассмеялся.

Собеседница резко кивнула. Палец на мужчину, палец на себя и кулак с трепыхающимся подолом.

— Я твой герой?

Маша улыбнулась и поклонилась, прижав ладонь к груди. Берсерк ответил аплодисментами.

Ночь выдалась отвратительная — душная, беспокойная и комариная. Берсерк проснулся на рассвете, выбрался из салона и прислушался. Над озером царила тишина, за исключением нестройного хора лягушек.

Как вскоре выяснилось, Матвей уже готовился к отплытию. Его пассия лежала на левом поплавке катамарана и делала вид, что загорает, хотя солнца было еще явно недостаточно. Одеваться Истерика тоже не спешила.

Услышав шаги на причале, девушка поднялась и протянула руки навстречу Маше. Но девочка, вопреки ожиданиями, спряталась за спину Берсерка.

— Она теперь со мной дружит, — язвительно заявил он. — А не со всякими потаскухами.

— Эй, следи за базаром! — набычился лодочник.

Семен выпучил глаза и рванул "сайгу" с плеча. Дважды выстрелил, едва не попав в перевозчика. Тот сразу нырнул в воду, ихтиандр хренов.

— Пасть свою завали! Завали, б-дь, или я тебя завалю! Завалю нахер, мне похер, я поехавший!

В этот раз Истерика не решилась защищать своего альфонса. Растянулась за мачтой, хотя тонкая жердь ее бы ни разу не спасла.

— Ты пугаешь ребенка! — завопила девушка.

Берсерк повесил ружье на плечо и спокойно обратился к спутнице:

— Маша, тебе страшно?

Девочка уверенно покачала головой.

— Вот и все. Ты — вылезай и греби, или клянусь всеми богами, я убью тебя, лодочник.

Ветер послушно ударил в подставленный парус, и катамаран поплыл вдоль берега. По мнению успевшего привыкнуть к автомобилю Берсерка — слишком медленно. Но все же быстрее, чем на своих двоих.

— Сема, ты можешь не держать Матвея на мушке? — донеслось с носа. — Он и так старается как может.

— Я ему не доверяю.

— А по-моему ты просто ревнуешь.

— Ревную, — охотно согласился спутник, загнав в тупик не ожидавшую такого ответа Истерику.

— А зря, — усмехнулся лодочник. — Думаю, зая не будет против, если мы ее вдво...

БА-БАХ!

— Смотри, а то патроны кончатся, — злобно рыкнул Матвей.

— Ничего, я тебя голыми руками порву.

Берсерк удостоился снисходительного взгляда верху вниз.

— Сомневаюсь.

— А ты не сомневайся. До берега доплывем и проверим, когда ты не нужен станешь.

— Сема! — взвизгнула Истерика.

— Я тебе не Сема, — проворчал Берсерк и уставился на маячивший неподалеку островок.

Плаванье длилось до полудня и прошло в полной тишине и напряженной атмосфере. Над палубой и поплавками так и витал дух зла, но к счастью на воде никаких эксцессов не случилось.

Они случились на суше.

Катамаран на полном ходу налетел на песчаный пляж. Берсерк повесил ружье на плечо и зашагал на берег. Истерика и Маша спрыгнули на землю в тот момент, когда Семен проходил мимо стоящего у мачты лодочника.

Едва Матвей исчез за спиной, Берсерк ощутил столь мощный рывок, что не удержал равновесия и упал. "Сайга" слетела с плеча и с громким плюхом нырнула за борт. А красавчик уже замахивался на пассажира веслом.

Берсерк уклонился в последний миг — лопасть ударила в дощатый настил в каком-то сантиметре от виска. Матвей ожидал, что противник будет пятиться, но Семен поступил иначе. Он дернулся, схватил противника за ноги чуть ниже колен и проскользнул между ними.

Вскочил, выхватил нож и резким движением полоснул Матвея по спине. Верзила заревел и развернулся в надежде ударить врага веслом в голову. Но в пылу драки позабыл, что Берсерк невысокого роста, и выпад прошел над его головой. Семену даже не пришлось приседать.

После Берсерк метнулся вперед и всадил нож лодочнику в солнечное сплетение. Затем чуть ниже, в живот и пах. Не обращая внимания на визг с берега, Берсерк отскочил, дождался, когда враг упадет на колени, зажимая руками вываливающуюся требуху, и полоснул наотмашь по горлу.

Белый парус окрасился алыми брызгами. Матвей, в агонии не понимая, что надо зажимать — горло или живот, так и подох с хлещущей из обеих дыр кровью.

Судно нашло свое последнее пристанище на северном берегу озера. Впрочем, Берсерк не исключал, что какой-нибудь не особо брезгливый товарищ решит присвоить бесхозное добро. Но ему было все равно.

— Зачем?! — набросилась на попутчика Истерика.

— Самооборона, — спокойно ответил Берсерк и зашагал в сторону трассы.

Ружье было потеряно, а вместе с ним и шанс на успешный отжим машины. Если перед стволом в морду спасует всякий, то волосатый карлик с ножом мало кого напугает. Проедут себе мимо — и это в лучшем случае. А могут и сбить смеха ради.

Требовался план, и Берсерк тщательно продумывал каждый шаг по пути к магистрали. Истерика с усталым осунувшимся лицом плелась сзади, Маша топала между спутниками, держась от каждого на равном расстоянии. Интересно, думал Семен, считает ли она теперь его слизнем?

— Я по-прежнему твой герой? — с улыбкой спросил Берсерк.

Маша провела большим пальцем по горлу, а указательным покрутила у виска.

— Сумасшедший головорез? — догадался собеседник. — Что же, недалеко от истины.

С дороги доносились редкие гулы — автомобили неслись на огромных скоростях, стараясь не тормозить у росших вдоль обочин кустов и посадок. Вполне логично, с учетом обстановки.

— Ну? — с вызовом спросила Истерика. — Как будешь добывать тачку? Перережешь водителю горло? Или просто покалечишь?

— Заткнись! — огрызнулся Берсерк. — Моральная стала сил нет. Где была твоя мораль вчера ночью?

Девушка уперла руки в бока.

— Вы только поглядите — сумасшедший головорез рассуждает о морали! В сексе нет ничего постыдного, если он по обоюдному согласию. В отличии от убийства!

— Ладно! — Семен резко обернулся и всплеснул руками. — Больше я не буду спасать тебя от пришельцев, бандитов, насильников и прочего дерьма, что обитает вне городов! Договорились?!

Истерика стухла и опустила взгляд. Не будь Берсерка рядом — ее бы до сих пор истязали те уроды с большой дороги. И Машу, вполне вероятно, тоже. От этих мыслей девушку передернуло.

— Все, забыли. Что будем делать с машиной?

— План первый — пацифистский. Станем на обочину и будем косить под добрую семейку. Авось какие-нибудь сердобольные старички подберут. Но если это не сработает — меня не вини.

Истерика тяжело вздохнула.

За час мимо пролетели семь машин и ни одна даже не сбросила скорость. "Добрая семейка" невыносимо страдала от жажды и пыли, но продолжала с улыбками протягивать руки. Наконец молитвы и мольбы были услышаны, и рядом остановился темно-вишневый минивэн, принадлежащий (о чудо провидения) пожилой семейной паре.

За рулем сидела женщина с короткими, выкрашенными в ядреный рыжий цвет волосами. Пухленький старичок-боровичок с профессорской бородкой сидел рядом. Оба, несмотря на жару, были одеты во все черное: женщина в платье, мужчина в деловой костюм.

Наверное, на похороны едут, предположил Берсерк, подходя к машине.

— Добрый день, — поприветствовал старик. — Куда путь держите?

— В Питер.

— Ого, далековато собрались. А мы в Новгород.

Семен напряг память, вспоминая карту.

— Подвезете? Мы выйдем раньше и попробуем поймать другую попутку. Если вас, конечно, не обременит наша компания.

— Что вы, что вы, — подала голос женщина. — Мы рады помочь семье в беде, да и места у нас полно. Присаживайтесь.

Берсерк сел за мужичком, Истерика за водителем, Маша посередине.

— Меня зовут Антон Иванович, а это моя жена — Анастасия Петровна, — сказал старик, когда минивэн тронулся с места.

"Добрая семейка" представилась.

— Какой чудесный у вас ребеночек, — вздохнув, сказала Анастасия Петровна. — Маленький ангелочек.

Ей не ответили. Следующую пару часов попутчики болтали о всякой ерунде. Стариков (вот уж новость!) больше всего интересовала политика. Ни Берсерк, ни Истерика в ней совершенно не разбирались, поэтому поддакивали или просто кивали головами.

Ровная дорога убаюкивала, но Семен боролся со сном. Мало ли что может приключиться — уж лучше быть настороже.

Через полчаса минивэн съехал на обочину. Антон Петрович, кряхтя и сопя, выбрался наружу и потопал к багажному отделению.

— Путешествия нам, старикам, даются с трудом. Другое дело вы, молодежь, — с белой завистью произнесла старушка. — Приходится часто останавливаться, разминать кости, перекусывать. Вы, кстати, кушать не хотите?

Отказываться было слишком подозрительно. Все семейство выглядело уставшим и изможденным, и ладно взрослые могут потерпеть, но морить голодом ребенка — это значит сбросить всю маскировку. Не удивительно, если одуванчики после такого сдадут пассажиров на первом же блокпосту.

Берсерк, взявший на себя роль главы семьи, согласился.

В багажнике нашелся складной столик и переносной холодильник с бутербродами и свежей водой. Кем бы ни были старики, они явно не бедствовали.

Путники жадно набросились на угощения. После плотного обеда сон разморил еще сильнее — Берсерк боролся до последнего, когда Истерика и Маша уже видели седьмые сны. Потом сдался и Семен.

Проснулся он от осознания того, что его грубо вытаскивают из салона. Одеревеневшие руки связаны за спиной, ноги практически не слушались. Два парня лет двадцати в строгих черных костюмах с лазурной оторочкой потащили Берсерка к огороженному высоким кирпичным забором коттеджу.

Стояла глухая ночь, и лишь свет фар освещал пространство вокруг. Рядом топал крепкий кряжистый мужик и нес на руках Истерику. Еще один нес Машу.

Судя по судорогах в мышцах, тошноте и боли в голове, добрые старички чем-то отравили попутчиков. Где же эти предатели? Ага, вот они — получают пухленькие конверты от какого-то лысого типа с седой бородой. Что же получается, их продали? Но кому? Торговцам органами?

Берсерка стошнило, и он потерял сознание.

Очнулся в душном подвале с низким потолком, под которым висела тусклая лампочка без плафона. Рядом беззвучно рыдала Маша в объятиях Истерики. Та гладила ее по спине и пыталась успокоить. Самочувствие Семена значительно улучшилось — значит, прошло достаточно времени с момента приезда и яд успел ослабнуть.

На всякий случай Берсерк расстегнул рубаху и ощупал себе поясницу. Никаких шрамов и бинтов, вроде бы все части тела на месте.

— Сразу мне эти одуванчики не понравились. А все ты виновата!

— Я? — хрипло прошипела Истерика.

— Ты и твой сраный пацифизм. Надо было прирезать их и забрать тачку!

— Так откуда я знала!

— Ну теперь знай. Похоже, в этом бл-ском мире верить вообще никому нельзя.

Берсерк обошел подвал — никакой мебели, одни голые стены и земляной пол. Лишь в одной стене была железная дверь, больше похожая на бронированный люк. Когда Семен повернулся к нему спиной, тот заскрипел и открылся.

В подвал вошел лысый бородач в сопровождении четверых подопечных. Все они также брились наголо. Незнакомцы были вооружены инопланетными пушками, но гораздо меньшими чем та, что украл Берсерк. Это оружие явно делалось для людей.

— Добрый вечер, — сухо поприветствовал бородатый. — Прошу за мной.

Пленники не шелохнулись.

— Иначе я велю прострелить вам колени. Ваше здоровье нас уже не особо волнует.

Пришлось подчиниться. Первым пошел Берсерк, Истерика с Машей держались вплотную к его спине. Странные обитатели коттеджа ничего не говорили, пока шли по узкому мрачному коридору. В доме ощутимо пахло кровью, но никаких звуков слышно не было.

Вскоре пленников привели в просторную, хорошо освещенную комнату с белыми стенами. Берсерк сразу вспомнил кабинет стоматолога, хотя стоящее посреди кресло служило явно для иных целей. Ведь стоматологи не связывают пациентов по рукам и ногам широкими жгутами. А так да, очень похоже. Хирургические инструменты в железных лотках, какие-то сверла на подставках — все чистенько и стерильно.

Однако Берсерк был готов дать голову на отсечение, что в ультрафиолетовых лучах комната разительно преобразится.

Один из похитителей коснулся кнопки на стене, с тихим жужжанием вверх поползли защитные жалюзи. За ними скрывался огромный, почти на всю стену, монитор. Как только жалюзи втянулись в барабан, экран вспыхнул. Пленники впервые в жизни узрели пришельцев без скафандров.

Семен понятия не имел, откуда ведется трансляция — может быть из соседней комнаты, а может из другой галактики. Перед ним сияло белизной точно такое же помещение, но вместо кресла зубного там стояли три шезлонга. На них полулежали захватчики в костюмах, напоминающих черные кители с привычной лазурной оторочкой.

Лица внеземных существ были белесые и студенистые, с фиолетовыми прожилками. При каждом движении эти медузообразные морды отвратительно колыхались. Глаз у тварей был всего один, а рот напоминал толстую свисающую соплю. Нос отсутствовал, зато имелись некие мешки по бокам шеи, что время от времени набухали и сдувались.

При виде чужих обитатели дома упали на колени, при этом продолжая целиться в пленников. Выждав пару секунд, лысые поднялись и провели ладонями от лбов до животов. Пришельцы кивнули, мерзко тряхнув сопливым холодцом.

— Вака на-ки, — сказал средний, самый высокий инопланетянин, и указал пальцем на Берсерка. В отличии от рожи, палец был вполне себе твердым и костистым. Может, они болеют чем-то? Каким-нибудь космическим сифилисом...

Лысые схватили Семена и усадили в кресло, крепко примотав руки к подлокотникам. Ноги обездвижили тоже. Истерика закричала, но получила звонкую пощечину и стихла.

— Что вы делаете? — прошипел Берсерк.

— Изучаем, — с легкой усмешкой ответил бородач, взяв с поддона скальпель. — К сожалению, люди не должны знать об этом. Приходится искать всяких дурачков с большой дороги. Времена нынче опасные: бандиты, мародеры... Кто знает, как сложится путь.

— Харгата нигула, — молвил тот, что сидел от высокого по левую руку. — Нода.

— Вугара, вугара, — кивнул сидящий справа чужой.

Высокий сощурился и махнул рукой.

— Что они говорят?

— Просят заменить образец, — бородач отложил скальпель и сделал Берсерку укол. В голове сразу поплыло, мышцы стали ватными.

Семена распеленали и оттащили в угол. А потом схватили Машу. Истерика бросилась на ближайшего лысика и умудрилась расцарапать ему лицо. Тот заорал и закрыл глаза руками, а девушка получила сильнейший удар в живот и согнулась на полу.

— Нам впервые попался ребенок. До этого приходилось довольствоваться взрослыми особями. Иди сюда, солнышко, не бойся дядю.

Маша послушно подошла к бородачу, а потом врезала ему ногой в пах. Удар получился слабым и не достиг цели, попав в тыльную часть бедра. Однако все дружелюбие главаря мигом улетучилось. Он схватил девочку за волосы и одним рывком усадил в кресло.

— Сама напросилась, — прошипел бородач, взяв какую-то штуку, похожую на остро заточенный штопор. — Разозлила дядю.

Берсерк пускал слюни, привалившись к стене, но слова слышал отчетливо. Только вот видел плохо.

Тем временем к креслу подошел помощник с маленьким баллоном и кислородной маской. Бородач злобно отпихнул его и крикнул:

— Нет! Я запрещаю делать анестезию этой паскуде! Запрещаю!

Сердце пропустило удар, а затем рванулось пойманной птицей. Берсерк едва не задохнулся. Одним прыжком он встал и, пошатываясь, бросился на стоящего рядом парня. Обхватил поросшую щетиной голову и со всех сил дернул вниз, навстречу стремительно приближающемуся колену.

Хрустнуло так, будто разом раздавили десяток яиц. Оттолкнув бессознательного врага, Берсерк взялся за следующего. Бок что-то сильно обожгло, но Семен не обратил внимания. Выхватил у второго лысика пушку и с размаху ударил ей в кадык. Противник забулькал, схватился за горло и сполз по стене.

Осталось трое.

— Что за черт! — крикнул бородач. — Почему транквилизатор не действует?!

— У меня к ним толерантность, — Берсерк оскалился и кинулся на врага, уходя из-под обстрела его напарника.

Успел схватить что-то с подноса и всадить убегающему засранцу в спину. Судя по звуку, попал прямо в позвоночник. Минус один.

Семен мог бы подобрать ствол и закончить дело быстрее, но ему не хотелось. Пристрелить их — слишком просто. Секундами позднее пал последний враг с пушкой, засаженной в горло по самые гланды. Остался бородач, который, видимо, мог драться только с маленькими девочками, а при виде грядущей расправы забился в угол и обоссался.

Берсерк нетрезвой походкой подошел к нему с большим скальпелем в руке.

— Здесь есть еще люди?

— Нет! Вы всех убили!

— Отнюдь, — Семен улыбнулся. — Я убил нелюдей. Заложники остались?

Бородач помотал головой и взмолился:

— Не убивай, пожалуйста! Меня заставили! Пришельцы, оккупанты проклятые... Это все они! Они! — При каждом слове мужчина тыкал рукой в монитор.

— Да-да, охотно верю, — Берсерк повернулся к Истерике, — Солнышко, мы же простим дядю, у которого сложные обстоятельства? Ведь убивать это плохо. Не желаешь ли с ним потрахаться, а?

Девушка опустила голову.

— Найди выход и ждите снаружи. Ствол возьми. А я пока потолкую с добрым дядей.

Когда Берсерк закончил, стены, пол, потолок, монитор и он сам были в крови. Материала для исследований хватило бы не на один курсовик по анатомии. Как ни странно, пришельцы не отключились, а с интересом наблюдали за процессом. Один даже что-то записывал на полупрозрачном эфемерном поле.

Подойдя к двери, Семен обернулся и метнул скальпель в экран.

— Не знаю кто вы — но я найду вас и убью.

Глава 7

Берсерк не пожалел драгоценного бензина, чтобы поджечь чумной рассадник со всеми теперь уже мертвыми обитателями. Трофейные "жигули" шестой модели стояли на грунтовой дороге, дожидаясь новых владельцев. Коттедж, как оказалось, построили на лесной поляне, но Семена меньше всего заботил возможный пожар.

Начинался рассвет. Пленники пробыли в подвале всю ночь, прежде чем действие яда кончилось. С момента поездки прошло уже три или четыре дня, теперь же оставалась финишная прямая. А там пан или пропал.

Истерика и Маша ждали в салоне, Берсерк наслаждался видом полыхающего строения. Он хотел убедиться, что оно занялось как надо и не потухнет. На осунувшемся лице играли рыжие отсветы. Берсерк трижды проклял тот миг, когда послушался женщину и выбросил сигареты. Сейчас они пришлись бы как нельзя к стати.

Огонь ревел изо всех окон и жадно облизывал крышу. Теперь точно не погаснет, подумал Берсерк и вернулся к автомобилю. Выдрал провода стартера, немного пошаманил и завел двигатель.

"Жигули" медленно поползли по лесной дороге.

Гнетущую тишину нарушил голос Истерики.

— Спасибо, — сказала она.

— За что?

— Ты знаешь, — девушка нахмурилась.

— Рано благодарить, — Берсерк посмотрел в зеркало заднего вида, где отражалась грязная и зареванная, но по-прежнему очень красивая мордашка. — Самое паршивое впереди.

— Вот именно. Поэтому благодарю сейчас.

Снова замолчали. Каждый думал о своем, и мысли были одна отвратительней другой.

— Не жалеешь о том, что поехал?

— Я уже давно ни о чем не жалею. А ты?

Истерика посмотрела в окно и прижала к себе Машу, погладила по плечу.

— Не-а. Лучше так, чем сгнить в психушке.

— Не кисни только, ладно. Распустила сопли как те пришельцы.

— Фу, — Истерика вздрогнула и скривилась.

Очередная минута тишины.

— Вик?

— М?

— Если бы мы снова встретили тех стариков... Ты бы убила их?

Истерика посмотрела на макушку девочки и вздохнула.

— Не знаю, Сема. Не знаю.

Пока выбирались из леса полностью рассвело.

— Зачем ты выехал на магистраль? — с испугом спросила девушка.

— Так надо.

— Мы больше не скрываемся?

Берсерк не ответил.

За час пути в небе дважды пролетали боевые флайеры — все в сторону Питера. Семен никак это не комментировал, хотя в глазах Истерики читался немой вопрос.

В полдень Берсерк остановился у придорожного кафе. Из-за единственного занятого столика как раз вставала молодая семья — папа, мама и два мальчика Машкиного возраста. Они улыбались и радовались хорошей погоде. Им не было нужды боятся будущего и того, что ждет в точке назначения.

Истерика проводила семью завистливым взглядом. Материнский инстинкт давал о себе знать все сильнее. Это проявлялось в том, как девушка относилась к негаданной попутчице. После бегства из жуткого дома Вика не выпускала из ладони руку ребенка.

Берсерк похлопал по карманам куртки и наскреб несколько банкнот. Отдал Истерике с просьбой пересчитать. Очки Семен потерял во время пленения, поэтому постоянно щурился вдаль, а вблизи мало что разбирал.

— Хороший сегодня денек, — сказала дородная продавщица в чепчике и синем фартуке. — Только эти летают постоянно. Гудят и гудят над головами.

— Я хочу пива, сигарет и большую пачку чипсов, — попросил Берсерк.

— Но...

— Купи, пожалуйста. И не задавай лишних вопросов.

Женская часть компании ограничилась мороженым и газировкой. Забрали заказ, сели на пластиковые стулья под большой разноцветный зонт. Берсерк расположился так, чтобы видеть магистраль. Открыл пиво, закурил.

Истерика, заметив, что товарищ неотрывно смотрит в одну точку, обернулась. Метрах в трестах от кафе стоял блокпост. На обочине, чуть высунув хищную острую морду на проезжую часть, парил черный глайдер. Рядом ошивались двое пришельцев. Патрульные явно скучали — вот уже который час в сторону Питера не проехало ни одной машины. Вполне возможно, "жигули" станут первой тачкой за весь день в северном направлении.

— Пить за рулем — нехорошо, — как бы невзначай заметила Истерика. — Правда, Маша?

Девочка кивнула.

— И курить вредно.

Вика всеми силами хотела задеть, растормошить Берсерка, но тот словно превратился в статую. Молча дымил и глядел на глайдер. Пустая бутылка давно отправилась под стол.

— Ждите здесь, — наконец сказал Семен. — Я сейчас.

— Но..., — Истерика вскочила со стула.

— Я сказал — ждите здесь!

Тетка-продавщица покачала головой, охнула и отвернулась. Вот какая семья замечательная недавно была, а это ужас какой-то. Грязные, всклокоченные, и ругаются. Ой-ой-ой.

Берсерк сел за руль, проверил пистолет во внутреннем кармане и пристегнулся. Набрал пятьдесят километров и спокойненько проскочил блокпост, несмотря на указы патрульных. Те выбежали на дорогу и замахали светящейся лазурной палочкой — что наш гаишный жезл.

Семен послушно остановился, медленно развернулся и дал по газам. Инопланетяне бросились к глайдеру, но не успели. Первого Берсерк сбил, второму после резкой остановки выстрелил в спину. После вышел из машины и прожог каждому шлемы — так вернее.

А затем пошатываясь направился к глайдеру.

Несмотря на приказ ждать, Истерика понеслась через дорогу, волоча за собой Машу. Берсерка она застала копошащимся в кабине внеземной техники.

— Господи, ты совсем с ума сошел?!

Семен ухмыльнулся.

— Ты хотела прорываться через КПП на "жигулях"?

— Хочешь сказать, что умеешь управлять этой штукой?

Кабина глайдера напоминала автомобильную, только куда большего размера. Руля, впрочем, не было — вместо него перед глубоким креслом торчал штурвал с гашеткой. Зато были педали в количестве двух штук.

Берсерк ткнул на первую попавшуюся клавишу. Откуда-то с потолка полились незнакомые голоса. Очевидно рация или нечто подобное. Вторая кнопка включала свет, третья поднимала бронещитки на тонированных стеклах, и лишь с четвертой попытки Берсерк включил двигатель.

Глайдер мерно загудел и чуть качнулся.

— Внутрь, быстро.

Пассажирское сиденье, увы, отсутствовало, зато на соседнем с водительским места более чем хватало. Истерика вжалась в спинку и усадила Машу на колени. Тем временем Семен постигал азы управления. Ничего сложного, куда проще тех же "жигулей": штурвал влево — глайдер строго смещается влево. С остальными сторонами света тоже самое. Правая педаль служила для набора скорости, левая была тормозом и одновременно задним ходом.

Через десять минут упражнений Берсерк освоил технику достаточно, чтобы лететь по трассе в одном направлении. Теперь его заинтересовала гашетка. При нажатии на нее откуда-то из-под капота ударили светло-зеленые лучи. Видимо, их как-то "подкрашивали", потому что выстрел из пистолета был практически невидим под ярким солнцем.

Для верности Семен совершил несколько маневров и остановился. Все это время Истерика была вне себя от ужаса — ей казалось, что вот-вот налетят какие-нибудь бомбардировщики и разнесут мятежников в пыль. Но носившиеся туда-сюда флайеры куда-то запропастились и не спешили карать нарушителей.

— Почему не едем? — Истерике не терпелось смыться с места преступления, но попутчик медлил.

Берсерк уже излазил всю приборную панель вдоль и поперек, но нужный рычажок нашелся на боку сиденья. Из спинки вылезли похожие на змей ленты и обвились вокруг талии и груди водителя.

— Стой, — сказал Семен, когда Истерика принялась нащупывать свой рычажок.

— Что такое?

— Если хочешь уйти — уходи сейчас.

— Но...

— Я не могу гарантировать вам безопасность.

Вика вздохнула и ударила затылком спинку сиденья. Сама она была готова рискнуть, но вот Маша...

— Девочку можно спрятать где-нибудь по дороге, — сказал Берсерк, угадав мысли попутчицы. — Если все сложится удачно — вернешься за ней.

Тут Маша сорвалась с колен девушки и бросилась Берсерку на шею. Тот попытался оттащить ее за шкирку, но девчонка держалась очень крепко, впившись в куртку словно перепуганный котенок.

— Не хочет, — выдохнул Семен. — Ладно, пристегивайтесь.

Дверцы захлопнулись. Берсерк направил глайдер вперед. Трасса была практически пуста, поэтому можно было разогнаться как следует. Семен не понимал, где у этой хреновины спидометр, но по ощущениям летела она довольно быстро — километров под триста. На большее Берсерк не решился — не хватало еще потерять управление, да и мало ли что может случиться — техника как-никак неземная.

За тонированными окнами пролетали городки и поселки, названия которых никто не знал. До Питера, судя по указателям, оставалось сто сорок километров. С учетом скорости — считанные минуты. И вот вдалеке показался сначала Барьер, а затем и КПП.

Несмотря на все опасения, беглецов не ждали. Три глайдера (как и обычно) парили перед въездом, рядом лениво прохаживались часовые. Семен остановился.

— Как думаешь, они примут нас за своих?

Берсерк усмехнулся (ну что за глупая женщина?) и поднял бронещитки.

— Есть только один способ проверить.

— Господин экзекутор?

Пришелец поднял голову.

— Они миновали пост.

— Отлично. Тревоги не поднимать.

— Но...

— Ваша работа закончена. Отдыхайте.

Помощник ушел, а экзекутор уставился на монитор, где по сетке карты медленно двигалась алая точка.